Клянусь, я твой (СИ)

47

Рукава голубой рубашки смяты в многочисленных отметинах от складок; пальцы до упора сцеплены на кожаном колесе, дыхание тяжёлое и разгоряченное. Картинка быстрая, расфокусированная. Глаза мечутся в хаотичном порядке. Взгляд перед собой и одновременно в никуда.

— Уму непостижимо. Разве этому я тебя учил, скажи мне?.. Почему каждый раз ты умудряешься влезть в какую-нибудь передрягу? Стоило мне отвернуться на минуту и моя сестра опять подралась, подумать только! — войдя в раж, я оборачиваю голову, злясь на её молчание. — Ты слушаешь, что я тебе говорю? ОЛИВИЯ!

— Да, — спокойно отвечает она, а я не могу, меня трясет от гнева, из-за того, что приходится ещё и следить за дорогой, этот ребенок когда-нибудь доведет меня.

— Ну и что ты скажешь в свое оправдание? Чего молчишь?

Автомобиль въезжает во двор, тормозя немного резче, чем хотелось. Оливия оборачивает ко мне голову, из-под светлых ресниц пробиваются злые слёзы:

— Знаешь что, меня достало то, что ты постоянно мне указываешь, твои упрёки и нравоучения. Лучше бы мама была, она хотя бы на меня не кричала!

Оливия бросает свою смешную розовую сумочку-кошку, выбегает из машины, оставляя распахнутую дверку и бежит куда-то в противоположную сторону. Я же настолько шокирован и обезоружен, что не могу сразу найти дар речи, не то чтобы пошевелиться. Проклятье.

— Оливия! — я выхожу из машины и быстрым шагом пускаюсь за ней. — Иди сюда, куда ты побежала?

— Подальше от тебя!

— Ты хочешь под машину попасть?..

— Мне все равно!

— Оливия… — я резким шагом догоняю её, хватаю за плечи и разворачиваю к себе. Оливия вскрикивает в истерике и начинает брыкаться. Я опускаюсь, прижимаю ее к себе и обнимаю. — Ладно, ладно, всё, успокойся.

Ребенок всхлипывает, но оставляет свои попытки выбраться, услышав мой смягченный голос.

— Обещаешь больше не кричать? — робко шелестит она мне в шею, и в этот момент я чувствую себя дерьмом, не контролирующим собственный гнев. Не хватало ещё, чтобы она начала меня бояться.

— Обещаю, — уже более спокойно отвечаю я. Оливия отстраняется, глядя в мои глаза. — Но ты пообещай мне, что расскажешь, почему ты это сделала.

— Хорошо.

Звук щелчка зычно прокатывается по воздуху, я ловко орудую ключами в зазубрине, все ещё крепко держа Оливию за руку, чтобы не убежала, хотя мы вроде как пришли к какому-никакому компромиссу. Я нажимаю на ручку, дверь с лёгким скрипом распахивается и Оливия влетает в дом, разуваясь и бежит сразу в ванную комнату. Я слышу, как в полную мощность включается кран в раковине, вешаю ее сумочку на крючок и сам разуваясь.

— Не забудь выключить за собой кран, как в прошлый раз, — говорю я через плечо в распахнутую дверь ванной, не уверен, услышала ли она меня, а сам, ещё ничего не подозревая, направляюсь внашуспальню. В доме на удивление тихо и пусто. На улице теплая погода, но в помещении словно помрачнело и повеяло холодком. Я успел заметить, что у входа нет ни одних ее туфель, хотя наверное Ким просто куда-то вышла. Заходя в спальню, я сразу же тянусь к рубашке, расстёгиваю пуговицы и снимаю ее с себя, бросая на спинку. Мои глаза бросаются на аккуратно застеленную кровать. Ким говорила мне, что поваляется ещё немного в кровати, пока мы с Оливией поедем к врачу. Кстати, а где она? Обернувшись, я как-то резко застываю, заметив, что в помещении слишком тихо и пусто. Я медленно оглядываю комнату, смотрю на пустые полки комода, высокие очертания белого деревянного шкафа… Бросаюсь к нему и открываю дверки. Пусто. Я резко выдыхаю. Так вот в чем причина. Почему она была такая утром. Хотела попрощаться или как?

Я медленно обвожу взглядом пустую, помрачневшую комнату и понимаю, что Ким всё-таки уехала.