Клятва Смерти (СИ)

10. Тайна тропического острова

В группе был разлад, большинство из них не разговаривали друг с другом. Девушек поселили вместе, и хоть открыто Мира не высказывала свое недовольство Марвало, с ее стороны всё-таки ощущалась напряжённость. Как и в отношениях с Коном. Он улыбался ей, но каким-то шестым чувством она понимала, что он все ещё на нее обижен. Сайман следовал по пятам за Марой, словно и правда был ее сторожевым псом. А та нагло флиртовала перед ним то с моряками, то с Сазгаусом, чем отравляла жизнь не только Саю, но и Мире.

Дни для всех тянулись невыносимо долго в этой деревянной коробке, где никто ни от кого не мог скрыться хотя бы на день. Единственный, кого так и не нашли, был Зед. К счастью для всех, он не показывал своего носа из темноты, в которой прятался. Возможно, тому способствовали ежедневные обыски, которые устраивал капитан на своем корабле.

Когда же «Святая Мария» вошла в порт, все вздохнули с облегчением. Неделя в пути и так казалась бесконечной, а впереди ждала ещё одна такая же. Если ничего не изменится, в дальнейшем пути им всем будет очень сложно. Но остров Поф встретил их тропическим раем. Всюду росли высокие пальмы, которые возвышались над небольшими деревянными домиками на сваях. И лишь дальше, глубже в остров были видны причудливые замки из белого известняка. Видно, что город процветал за счёт торговли и рыбной ловли.

Простые пассажиры сошли в порту, но корабль двинулся дальше, чтобы подойти к острову с другой стороны для того, чтобы оставить один груз и забрать другой. У них было больше суток, чтобы осмотреть достопримечательности. Не сговариваясь, все разошлись по приветливым улицам городка.

Только приветливым он казался в самом начале. Чем больше вглядывались в прохожих, тем заметнее становилось странное отношение людей. Некоторые из них были практические голые, по сравнению с большинством, которые были наряжены в самые разноперые одежды и замысловатые украшения. Иногда даже казалось, что на некоторых людях были ошейники.

Мира доложила Кону, что пройдется по местным лавкам с травами, после чего он мог найти ее на площади. Если ей все же придется остаться в городе, то на это потребуются деньги. А чем она могла заработать, кроме как своим выступлением? Вот и путь ей был прямиком в самый оживленный центр города.

Сазгаус тоже предпочел погулять от всех отдельно, но при этом он умудрялся следить за каждым. За Марой продолжал следовать Сайман, но она упорно игнорировала его ‒ до сих пор не простила случай с запертой дверью. Видеть таскающегося по пятам труса было противно, потому полукровка даже пытался вразумить фейри, что то было для её блага. Но даже его Мара не слушала.

Потом Сазгаус проверил Миру ‒ в центре города она вновь собрала вокруг себя толпу желающих узнать свое будущее. Ухмыляясь из тени, Саз даже подумал ‒ а не попросить ли её свою судьбу узнать. Он, как и Кон, не очень верил в это, и как Сайман верил лишь в одну богиню ‒ богиню удачи, которая не раз его спасала своим присутствием. Но уж больно завлекательно выглядело то, как Мира запрокидывала голову, как менялся цвет её глаз, и она произносила будто не своим голосом разные пророчества.

После Сазгаус на пути в оружейную приметил Кона в кузнице. Он расплатился с мужичком за что-то и только хотел было отойти, как вдруг на его плечо села бумажная птичка (больше, чем обычные птицы-почтальоны) с приклёпанным к ноге увесистым мешочком. Увидев её, Кон сразу схватил птицу и отбежал к здешнему небольшому фонтану, где тут же убрал мешок и стал читать письмо. На его лице тут же отразилась такая счастливая улыбка, которую Саз у него ни разу не видел. Видать, вести из дома ‒ Кон читал неторопливо, порой смеялся чему-то, смущенно прикрывая рот кулаком, а в конце просто с болезненной истомой в глазах пробежался по строкам.

Сазгаус не стал тревожить его единение с воспоминаниями и думами о доме, быстро закончил свои дела и пришел в условное для группы место, где они должны были встретиться. Он пришел первым ‒ оно и понятно, так как в городе ему особо нечем было закупаться. Это была довольно большая современная таверна в четыре этажа, на первом уместился настоящий ресторан, где все было ухожено и со вкусом. Где не было пьяни, а лишь туристы ‒ да самые диковинные. Остров имел поистине большой город и имел главный порт по всему материку. Здесь находились богатые люди, любящие скупать и перепродавать заморским торговцам разные вещи.

Сазгаус выбрал столик на шесть персон и уселся, заказывая себе эля. Не видел смысла оставлять трезвую голову сегодня, оттого и позволил себе расслабиться. Позже явилась и Мара без сопровождения ‒ что удивительно.

‒ Неужели смогла от него удрать? ‒ усмехнулся Сазгаус.

‒ Сама не поняла, как это случилось, ‒ буркнула недовольная фейри и, проходя мимо официантки, послала за пивом и села рядом с Сазгаусом, кладя голову на его плечо и с шумом выдыхая. ‒ Стал читать лекцию парню, к которому я подкатила… Не неделя, а ад!

‒ Дай угадаю, потому что не было секса?

‒ А про него вообще молчи! Из-за этого грубияна я скоро с ума сойду! Я ж не неделю без секса, а гораздо больше! Он же меня еще в городе пас!

Сазгаус засмеялся на это заявление и придвинул свою кружку Маре.

‒ Как насчет того, чтобы уединиться? Время у нас еще так много впереди…

Мара скосила глаза на Сазгауса и вместо ответа просто порылась в карманах. Увы, денег было немного, но и того, что было, с лихвой хватило на пару часов съема комнаты. Она вскочила со стола, отдала деньги трактирщику и, проходя мимо Сазгауса, взяла его за руку и насильно потащила к лестнице под возмущенные:

‒ Эй, эй, Овечка моя хищная, я не допил! Подожди!

Но её это не интересовало. Даже если Сайман в трех секундах от таверны, она уже скрывалась на втором этаже вместе с полукровкой.

Ближе к вечеру в таверну стянулись и остальные. Сайман упустил Мару, но увидев, как она, довольная, спускалась со второго этажа вместе с Сазгаусом, все понял. Что ж, на этот раз он не стал читать лекций, ведь это все равно, что в стенку лбом стучаться ‒ только себе хуже делал. Поэтому отвернув от них нос, он уткнул его в кружку с элем.

Последней пришла Мира, которая вся светилась от счастья. Ещё бы, ее пригласили выступать в самый богатый дом на этом острове! И она спешила поделиться этой вестью. Правда, хватило одного взгляда на то, как Мара опять положила голову на плечо Сазгаусу, и улыбка пропала с лица Миры. Возможно, стоило обсудить это с Марвало, но разве Мира могла ей запретить общаться с Сазом? Не трогает Кона, и на том спасибо. Но дурное сердце было не в ладах с разумом, который ей твердил, что Кон лучше во всем. Он красивый, из приличной семьи и с хорошими манерами. Он не издевается над ней, а заботится! И пусть она ни разу не видела, чтобы он взглянул на нее, как на женщину. А она его обидела. Так что это приглашение стало для нее удобным поводом загладить немножко вину.

‒ Меня позвали выступать сегодня вечером к местному богачу, ‒ сообщила Мира, садясь рядом с Коном. Она вновь улыбнулась, но показала эту улыбку только ему. ‒ Обещали заплатить много денег, если развлеку своими предсказаниями местную знать. Будет бесплатное вино и закуски, приходите тоже, ‒ пригласила она и повернулась к Маре. Как бы она ни не хотела, а помощь ей потребуется именно ее. Стараясь не смотреть на Саза, что было очень сложно, учитывая, как близко сидела их пара друг к другу, Мира криво улыбнулась. ‒ Марвало, поможешь мне подготовиться? Только наряд в этот раз я выберу сама.

Проведенное хорошо время явно пошло фейри только на пользу. Улыбка не сходило с её лица и она весь вечер была очень общительной со всеми. На вопрос Миры только радостно закивала.

‒ Да, да, кончено! ‒ Хоть и слегка обидно было, но не из-за Миры. Мара же не дура, видела, как Мире понравились какие-то вещи, но с момента, как был обнаружен труп, она больше ни разу не надела что-то из её одежды. Вот сто процентов парни что-то сказали! Наверняка тот же Сайман ‒ он вечно критиковал одежду фейри. ‒ Только поешь и отдохни, ты только с дороги!

‒ Действительно, ‒ кивнул Кон, но не так воодушевляюще, как Мара. Он был не против, даже по-своему рад, что услуги Миры пригодились на этом острове, и она сможет заработать денег, не принижая в будущем свою гордость в покупке тех или иных вещей, когда денег не хватало. Но всё-таки… Семья Силен в последние пятнадцать лет приумножила свой достаток, особенно, когда мать нашла богатого мужчину, но ранее семья едва сводила концы с концами, чтобы еще оставаться на приличном уровне. Уж не знал Кон, что видела мать в свое время среди богатых и бессовестных детей высшего достатка, но она всегда очень опасливо относилась к людям, носящим звонкие фамилии и деньгами решающим любые проблемы. ‒ Подкрепись как следует, ты весь день гадала, а еще вечером предстоит ‒ наберись сил.

‒ Я, пожалуй, с удовольствием посещу, как ты сказала? «Местного богача». ‒ Зато наравне с Марой и Сазгаус хорошо воспринял эту идею, но только Кон понял, почему:

‒ Так, только давай без краж!

‒ Только в последние пятнадцать минут перед отплытием, ‒ подмигнул ему Саз. И что хуже ‒ не ясно, пошутил или нет.

‒ Там будут бесплатные еда и питье, явно не из дешёвых, что ещё нужно? ‒ огрызнулась Мира на Сазгауса. Если он испортит ей выступление, она собственноручно прибьет его к кресту и оттащит в пустыню. Поймав себя на мысли, что опять слишком остро реагирует на действия Саза, она отвесила себе мысленную оплеуху и повернулась к Кону. ‒ Как насчёт мяса? Хочу самый большой говяжий стейк, какой у них есть.

Хлопнув по столу ладонью, мол, решено, Мира выловила официантку и сообщила ей свой заказ. К стейку добавила ещё закусок из мяса и стакан сока. На самом деле ей одной всего этого было много, и она планировала поделиться с Коном. Она все ещё чувствовала себя виноватой перед ним и вот такими мелочами пыталась вернуть его расположение. А за месяцы путешествия вместе она запомнила, что он предпочитал в еде и чем его можно порадовать, например, чистым постельным бельем.

‒ Пожалуй, я тоже присоединюсь, ‒ согласился и Сайман. ‒ Я видел местных богачей у себя дома, было бы интересно, как устроены их дома. Тоже везде много вычурных тряпок и украшений, как в одежде? Только осторожнее с ними, ладно? У нас ходит много слухов об этом острове, не все из них хорошие.

‒ Какие, например? ‒ спросила Мира, просто чтобы поддержать беседу, пока ждала свой ужин.

‒ Люди пропадают, ‒ предупредил Сайман, но настолько равнодушно ковырял свой салат, что казалось, будто он сам не верил этим слухам. Если верить бабкиным сплетням, так из дома лучше не выходить. ‒ Возможно, тому виной шторма, конечно. Здесь они не редки.

В отличие от Кона, который тут же навострил уши по поводу слов Саймана, Сазгаус же навострил глаза на Миру. Целую неделю она себя вела с ним слишком странно, и Саз решил её не трогать ‒ морская болезнь, женские дни и всё такое, ну мало ли? А тут, когда она весела и наедается, продолжает его игнорировать либо грубо отвечать?! Это уже ни в какие рамки не лезло ‒ он её никак не обидел, чтобы получать такое отношение.

‒ Я тут, пока прогуливался, ‒ заметил, как группа людей заковала пассажиров «Марии» и повела куда-то. Как раз тех рабов, о которых умалчивает капитан. Может, дело в этом?

‒ Похищают для рабства? ‒ испуганно спросила Мара, отлипая от Саза. ‒ Какой кошмар! Но… они же тут все живут, какой смысл похищать своих же жителей?

‒ А они и не своих жителей похищают, Овечка. А как раз прибывших.

‒ Это лишь предположение, ‒ пожал плечами Кон, замечая напряжение девушек. Не стоило заводить им с Сайманом эту тему при них. Незачем пугать. Тем более капитан показал себя порядочным человеком, хоть и со своими скелетами в шкафу. Он не продаст их в рабство. Тем более, даже если и так, фамилия Кона должна будет иметь вес. Кончено, армия за ним не придет, но отец точно решит выяснить отношения с капитаном и тем, кому ребята будут проданы.

Хотя, думая об этом, Кон фыркнул и улыбнулся. Сам себя накручивает… Хотя они столько пережили, что только плохого и ожидаешь. К тому моменту принеси порцию Миры, и та на удивление поделилась с ним. Отблагодарив её, Кон со смирением взглянул на блюда ‒ он-то тут давно, уже успел поесть. Но по кусочку отправлял еду в рот. Они же никуда не торопятся!

‒ Кстати, ‒ обратился он к Сайману, ‒ зря ты так о богачах. Не все такие. Мои бабушка и дедушка ведут очень скромный образ жизни.

‒ Ну, я говорю только то, что видел, да вы и сами должны были заметить, ‒ пожал плечами Сайман и окинул таверну глазами. Здесь, конечно, местных богачей не было, но вот на улице ему встретилась парочка. ‒ Все стараются выставить на показ, будто между собой соревнуются. Строят огромные дома, в центре которых высаживают сады с диковинными растения, а на свои праздники приглашают необычных выступающих.

Он кивнул на Миру, а та и не сразу поняла. Она удивленно на него уставилась, прожевала большой кусок во рту и только после того, как проглотила, заговорила.

‒ Это я-то необычная? ‒ усмехнулась Мира. ‒ Да на каждой ярмарке есть своя гадалка!

‒ Не все из них кличут себя оракулом и имеют настоящие способности, ‒ улыбнулся Сайман и приложился к элю. Судя по блестящим глазам эта кружка была далеко не первой, и, похоже, он не скоро собирался останавливаться.

‒ Ну, тогда молись, жрец, чтобы эти способности показали заранее, ждёт ли нас опасность. А не как всегда… ‒ Мира тоже отпила из своего стакана, но на лице была только зависть к содержимому кружек всех остальных. Но ей пить спиртное было пока ещё рано. Быть может, перед выступлением позволит себе глоточек, ведь грех не попробовать дорогое бесплатно.

‒ Могу попросить Мигу разве что прислать духов воды в засушливый день, ‒ тихо засмеялся Сай. ‒ Остальные ‒ это не по ее части.

Казалось, впервые за долгое время между всеми завязалась непринуждённая беседа. Мира даже на Сазгауса больше не реагировала, хотя они и не общались напрямую. Но вечер близился, и пора было идти готовиться к выступлению. В тарелке Миры осталось ещё много мяса, но она правда наелась, да ей и не требовалось много. «Правда как птенчик поклевала», ‒ усмехнулась она по-доброму, смотря на остатки еды.

‒ Вы, наверное, идите вперёд, ‒ обратилась Мира к мужчинам, поднимаясь из-за стола, ‒ а мы приедем, когда будем готовы. За мной обещали прислать рикшу, что бы это ни было. Марвало, идём?

‒ Да, пока мы отыщем нужный адрес… ‒ кивнул Кон, поднимаясь из-за стола, отчего рядом сидящий Сайман резко поехал по столу вниз, и первый чудом успел его поймать. Как-то за беседами группа, по крайней мере Кон точно, не заметила, как нажрался жрец. Он в руках Кона даже глаза не открывал, несмотря на то, что попа так и норовила съехать со стула. ‒ О, боги, да что это с тобой?

‒ Подождешь, Мира? ‒ вздохнула Мара, вставая из-за стола, смотря на своего жреца. Она видела, что он делал, но отчего-то его не остановила. Может, не хотела начинать говорить, а может… Она не знала, но сейчас, смотря на правильного Саймана в таком виде сильно жалела. ‒ Кон, поможешь мне его оттащить наверх?

‒ Да, давай его под руку бери…

Ноги его совершенно не держали, и когда хрупкая фейри взяла его под вторую руку, Кон взглянул на Сазгауса, но Мара, предугадав его слова, покачала головой.

‒ Сами справимся. Тем более хотелось ему влепить пару пощечин за пару дел. Давай, потащили!

А Сазгаус был и рад, хотя отчего-то ему казалось, что Мара нарочно оставила Миру с ним наедине ‒ она видела, какие взгляды бросал он на оракула. Видать, посчитала, что он хотел ей что-то сказать. А он хотел…

С Мирой они встали одновременно, вот только Саз был быстрее ‒ встал, подошел к ней сзади и резко надавил на плечи, заставляя не просто сесть на стул обратно, но и повалиться на стол. Он был груб, но осторожен, и сразу дал Мире возможность выпрямиться, но не уйти ‒ расставив руки по обе стороны от нее, хватаясь за край стола. Да и стоило ей выпрямиться, как висок Миры тут же проехался по щеке Сазгауса, а его дыхание, слегка сладковатое от эля, обожгло кожу.

‒ Птенчик, я чего-то не понял… ‒ зашептал он. ‒ Что я тебе сделал плохого, раз вызвал вдруг столько негатива в твою сторону? ‒ Он улыбался, принимая роль хищника, который загнал свою жертву… Но не убить, о нет.

Поиграться.

Как всегда, он напугал ее. Мира попыталась отстраниться, но тут же упёрлась в плечо Сазгаусу. Она опять попалась. Ну, хоть в горло ножом не тыкал на этот раз. Пытаясь усмирить бешеный скач своего сердца и почувствовать какую-то опору, она тоже взялась за стол руками перед собой. Без ответа он ее не отпустил, а ответа у нее не было.

‒ У меня есть имя, ‒ перешла она в нападение, стараясь оттянуть время, через которое вернулся бы Кон и снова ее спас. Из-за этого она опять почувствовала себя никчёмной. ‒ Отпусти меня, я не хочу играть в твои игры, для этого у тебя есть Марвало. Она, кажется, не против таких грубых действий.

Поняв, насколько ревниво звучали эти слова, Мира слегка отвернулась, но лишь поймала ухом горячее дыхание Саза, от которого побежали мурашки. Если так дальше пойдет, она ему все выложит, потому что не умела контролировать язык, когда находилась не в образе оракула.

‒ Тебе все заслуги перечислить? Пункт номер один: ты угрожал мне; пункт номер два: я чуть не погибла из-за этого… ‒ зачитывая список, Мира оторвала руку от стола и загнула по пальцу на каждый пункт. Были и другие: «ты убийца», «ты пугаешь меня», «но я все равно продолжаю о тебе думать», «мне неприятно видеть тебя с Марой». Ни один из них она не назвала, вместо этого прикусив губу. Неужели он не понял, с чего все началось? Но для Миры это к лучшему, просто станет сдержаннее, чтобы не раскрыть ничего. В попытке сбежать, она положила руку на его предплечье и немного нажала, как бы прося открыть эту дверь. ‒ Пусти, мне нужно собираться.

Но вместо этого получила обратное действие ‒ руки Сазгауса стали ближе друг к другу, тем самым не просто делая клетку Миры теснее, но она могла ощутить его руки как спиной, так и… грудью.

‒ Всего два пункта, которые ты вдруг вспомнила, хотя до этого они тебе не мешали? ‒ спросил он, сначала закрывая эту тему, потому что то, что сказано было Мирой вначале он прекрасно услышал. И то как нельзя польстило. Если уж не слух уловил ревность в голосе, то само значение имени Марвало в предложениях так точно!

Сазгаус навалился на Миру, делая её совершенно неподвижной ‒ с двух сторон руки, снизу стол, а сверху его спина. Она сказала то, что дало ему зеленый свет ‒ он ей правда нравился, и её взгляды его ранее не обманывали. Он её привлекал как мужчина, и так приятно было осознавать, что птенчику понравился черный кот!

‒ Нехорошо врать, Птенчик, ‒ зашептал Сазгаус на ухо Мире, нарочно приближая свое лицо к её виску все ближе и ближе. ‒ Так значит, тебе не понравилось, что я стал чаще видеться с Марвало? Нет… стой… ‒ Рука со спины вдруг на секунду исчезла, но тут же кожаные перчатки на ладонях коснулись её талии и скользнули вперёд, там где за тонкой тканью и под плащом был упругий животик. ‒ Я, кажется, вспоминаю твой взгляд… ‒ Как бы она ни уворачивалась, она физически просто не могла оттолкнуть или отпихнуть Сазгауса. Ей просто приходилось терпеть то, что он делал. Если только она не решиться сделать ему больно. ‒ Ты была не просто недовольна присутствием Марвало тогда… в комнате. Ты, ‒ ведь его слабая точка ‒ дыры на ладонях, ‒ хотела быть на её месте.

Горячий шепот и касание губ кожи за ушком.

‒ Т-т-ты что делаешь? ‒ шепотом и запинаясь спросила Мира. Сердце выпрыгивало из груди уже по другой причине, щеки вспыхнули, а сама она сильно вжалась в стол и вытянула шею, будто это могло помочь выбраться из капкана.

Тогда в комнате она не думала ни о чем таком, но стоило произнести это вслух, и мысль уже не казалась таким абсурдом. Особенно когда он гладил ее живот своей рукой. Но образ Мары в объятиях Сазгауса ее отрезвил. Она поймала ладонь Саза, чтобы он не мог управлять ее мыслями.

‒ Я не хочу быть на месте Марвало, ‒ произнесла Мира, четко выделяя каждое слово. И это было чистой правдой ‒ она не желала становиться игрушкой для развлечения для него. На одну ночь или две, как получится. Игрушкой, которую он забудет на следующий день. Ей хотелось большего ‒ оставить след в его сердце и мыслях, как он, каким-то непонятным образом, загремел в ее. ‒ Не прикасайся ко мне руками, на которых ещё не остыло тепло чужого женского тела.

Ей был противен сам факт, что этими ладонями он только что трогал Мару. Пальцы Миры безошибочно отыскали рану на руке, ведь она уже не один раз ухаживала за ней, и надавили. Сазгаус отстранился, и она получила шанс вырваться, что она и сделала. А потом сбежала. Лучше так, чем видеть последствия своего поступка.

Уже на лестнице Мира поняла, что не знает, какую комнату выбрал для нее Кон, поэтому остановилась где-то между вторым и третьим этажами, прислоняясь к стене. Такой короткий побег, а дышать было трудно. Положив руку себе на живот, где были пальцы Сазгауса, она будто вновь ощутила его прикосновение. Как желанны они были, а она ведь чуть не поддалась! Она и так не лучшего о себе мнения, но хоть капельку достоинства попыталась сохранить.

Сазгаус очень хотел успеть её поймать или крикнуть что-то вслед, но боль была такой сильной, пронизывающей до самых костей позвоночника, что ему пришлось даже облокотиться о стол. Всё-таки… его кожа не срастется, и четыре дыры на его теле будут вечно напоминать о днях в пустыне. И сейчас страшные раны до сих пор не зажили. Твердая корка, но еще остро реагирующая на каждое давление. Даже мечами ему приходилось пользоваться очень осторожно.

Но когда боль стихла, Сазгаус вместо выхода подошел именно к лестнице. Она успела спрятаться, вопрос ‒ где? Да и был ли смысл искать, потому что Кон мог вот-вот вернуться. И Сазгаус не нашел ничего лучше, кроме как перекрикнуть толпу веселым, но еще подрагивающим голосом:

‒ Так дело лишь в этом, Птенчик? Тогда дай моим рукам время, чтобы остыть, и они нагреются о твоё тело!

***

‒ Фух, пьянь! ‒ рыкнула Марвало, с помощью Кона сваливая тело Саймана на кровать. ‒ Знаешь, многие мне мужики попадались, но мне их ни разу не приходилось тащить до кровати!

‒ Они впадали в беспамятства прямо на ней? ‒ с испаринами на лбу и с улыбкой спросил Кон. Шутку Мара оценила, и смерив Кона долгим взглядом, всё же кивнула, приподнимая уголки губ.

‒ Ну, в принципе да. ‒ Но улыбка тут же пропала с её лица, стоило взглянуть на Саймана. ‒ Чего это он сегодня вдруг?

‒ Ну, всем нужен отдых, ‒ пожал плечами Кон. ‒ Он всё-таки согласился посмотреть страху в глаза, от которого убегал так долго. Это довольно серьёзное эмоциональное напряжение. Думаю, ему тоже нужно сбросить стресс. Просто он не знает иных выходов.

‒ Или не хочет иных выходов!

Была бы перед ним не фейри, а влюбленная девушка, Кон бы посочувствовал, но не Маре. Он считал, что она из-за какого-то принципа хотела склонить жреца к сексу. Потому и утешающих слов не было.

‒ Ладно, пошли. Тебя Мира ждала.

‒ Дай мне пять минут. ‒ Мара села на кровать к Сайману и, подняв руки вверх, стала распутывать волосы, которые во время такой прогулки на третий этаж запутались в рогах, ‒ мне надо привести себя в порядок.

Кон кивнул и вышел, но только то Маре и было нужно. Волосы она действительно распутала, но с ними был большой опыт, оттого и произошло все быстро. Но только выходить она не торопилась. Каким-то злым взглядом она взглянула на жреца и доставая из кармана одной рукой красную маленькую штучку, второй же растянула мантию и отогнула рубаху Саймана, чтобы ей полностью открылась его грудь.

‒ Это тебе за запертую дверь! ‒ с нотками высокомерия и злорадства произнесла Мара, открутила колпачок, как оказалось, помады и «освежила» свои губы, после чего не просто села удобнее, а оседлала Саймана, прогнулась в спине и, придерживая мешающие спадающие пряди волос, медленно, наслаждаясь каждым прикосновением, целовала Саймана. Сначала оставила по одному следу помады на каждой грудной мышце, потом один след на солнечном сплетении…

Черт, а он вкусно пах.

Добавив цвета на губы, дабы каждый след был ярким и хорошо видимым, Мара продолжила. Два следа на шее, где она особенно задержалась из-за приятного исходящего жара от жреца. Он всегда был таким горячим… Мантия никогда не позволяла его запаху и теплу покинуть своего хозяина. Оттого исполнить желаемое ‒ что Мара рассказала Мире в каюте в день пьянки ‒ сейчас было нестерпимо! Ах, если бы не уходящее время!

Один след на щеке, один на подбородке, и самый долгожданный…

Мара закрывала глаза и видела, как был зол Сайман, когда просыпается! Как он кричит и сокрушается, что неверная и грязная фейри посмела покуситься на его нетронутое девственное тело, навеки его опорочив! Пусть он на неё обидится, но это несравнимо с тем, сколько планов порушил этот жрец; сколько злости она испытала, когда её заперли!

Остались губы. Но к ним Мара не торопилась. Она долго всматривалась в лицо жреца, пару раз медленно провела большим пальцем по этим сладким и манящим губам. Такие податливые… наверняка никем не тронутые!

‒ Но это ненадолго, да, Сайман? ‒ прошептала Мара в самые губы спящего, опустилась и коснулась их.

Была ли причина в их девственности или в желании Мары прикоснуться к ним… А может, дело в сладкой выпивке, но других таких губ Мара не встречала. Не только мягкие и так идеально подходившие этому лицу, они были созданы словно для неё. Её пухленькая красная полоска так идеально ложилась на его уста, так будоражище… Будто Мара целовала одну из богинь.

Её сладкий и вредный жрец!

В конце она не сдержалась, облизала нижнюю губу Саймана, а заметив, что стерла рисунок, проделала новый, не менее медленный поцелуй.

Только после Мара, наконец, встав, осмотрела свою работу, своё произведение искусства в виде идеальных следов, вышла из комнаты.