Клятва Смерти (СИ)

15. Предназначение

Зеду пришлось прождать ещё несколько дней, потому что Сазгаус выполнил все свои угрозы и измучил Миру настолько, что она не могла встать с кровати. Сославшись на болезнь, она спряталась в комнате и даже не выползала на общий ужин.

Все ещё злой, Сайман недовольно ходил по дому. Ему приходилось успокаивать матушку каждый раз, стоило ей увидеть Сазгауса. Хозяйка дома была так сильно впечатлена произошедшим, что практически без остановки молилась за спасение грешных душ друзей ее сына. По крайней мере, на это время Сай отстал от Мары, позволяя ей играть роль ошейника для опасного психа.

Но рано или поздно им всем надо было двигаться дальше. Пока Мара выгуливала своего щеночка, остальные обговорили детали их плана. Когда Мира приступит, Кон, Сазгаус и Сайман должны будут занять удобные позиции, чтобы ее защитить в случае необходимости. Даже немного порепетировали, когда нашли подходящее место в саду ‒ небольшой столик с лавочками, чтобы Мире было удобно возиться с доской.

‒ Ладно, позову Мару с… Этим, ‒ сказал Сайман и сжал плечо Миры, чтобы немного приободрить. У них должно было всё получиться. ‒ Отделаемся уже от него.

‒ Я тут подумал… ‒ остановил его вдруг Кон. Он ведь наблюдал все это время за Зедом, и что бы ни говорил Сазгаус, тоже в какой-то мере переживал за Мару. ‒ Он ведь нормальный человек. Отбитый на голову, но… Он в нашем мире будто первый раз. Может, позволим ему пойти с нами?

‒ Ага, чтобы он нас придушил во сне? ‒ фыркнул Сазгаус. ‒ Ты чего, совсем псих?

‒ Нет, я просто следил за ними. ‒ Нп яд в его голосе Кон отреагировал спокойно. Он предполагал такую реакцию со стороны других, потому был готов ответить и на любые комментарии. ‒ Он просто хочет попасть к Грот, как и мы. Просто с другой целью.

‒ Так, мы тут план несколько дней выстраивали! ‒ поднялся из-за стола Саз. ‒ И из-за того, что в тебе вдруг проснулось сочувствие к нему, я ничего менять не намерен! Сайман, веди этого психа, а я тут устрою нашему святому головомойку.

Зря он так, считал Кон. То, что видел он, просто не видели другие. Возможно, Мара разделяла его взгляды. Последние три-четыре дня она с Зедом была круглые сутки. А пару дней они и вовсе не выходили из комнаты. Кон видел, как она рассказывала ему истории, сказки. Она отвечала ему на такие глупые вопросы, которые бы взрослый просто не задал. Вопросы о дружбе, благородных поступках… И Кон сделал вывод, что Зед не с рождения такой. Он такой, потому что не знал мира. Может, он был рабом в клетке?

В любом случае, он пытался все это рассказать Сазу и Мире, пока Сайман отсутствовал.

А Мара тем временем с Зедом действительно была в комнате. Он сидел за столом, а она, нависая над ним и чуть ли не прижимаясь к спине, водила пальцем по столу, приговаривая:

‒ Вот, у тебя здорово получается! Ты молодец! ‒ весело говорила она. ‒ Знаешь, тебе бы немного опыта, и ты бы стал хорошим художником! ‒ На этих словах она мягко потрепала его по голове, что стало в последнее время единственным особенным прикосновением между ними. Она позволяла ему касаться своих рогов, а он ‒ своих волос.

‒ Это все из-за тебя, ‒ весело улыбнулся Зед. Он все ещё не всегда удачно подбирал слова, потому что только учился благодарности, но ему очень нравилось все, что они делали вместе.

Раздался стук в дверь, и не дожидаясь приглашения, в комнату вошёл Сайман. Он недовольно сдвинул брови, видя, какая идиллия царила между Марой и Зедом. Давно уже пора было разделить эту парочку. Между прочим, он привел ее домой, чтобы познакомить с родителями, чтобы в дальнейшем ей было к кому обратиться, а вместо этого она все время проводила с этим ненормальным.

‒ Мира готова, ‒ объявил Сай. Не стоило уточнять, к чему именно.

Зед перевел на него взгляд, и улыбка пропала с его лица. Вместо нее появилось какое-то предвкушение. Наконец-то он будет говорить с приближенными Грот! Он так долго этого ждал, столько искал…

Отдельного приглашения ему не нужно было, и, вскакивая с места, Зед схватил за руку Мару и с большой охотой повел ее вместе с собой за Сайманом. Она должна была присутствовать, когда богиня ответит.

‒ Давайте пока действовать по плану, ‒ махнула рукой Мира, видя, как из дома показались Сайман с остальными. У них не было времени, чтобы придумывать новый план прямо сейчас, а импровизация могла дорого им обойтись. Вздохнув, она приготовилась.

Положив руки на деревянный треугольник, Мира начала свое представление, стоило только Зеду оказаться в зоне слышимости. На площади ей удалось немного потренироваться, и она очень надеялась, что не случится ничего непредвиденного. Взывая к духам, она, однако, старалась не применять настоящую силу. Представление шло хорошо вплоть до тех пор, пока Зед не заговорил. И ладно просто задал бы вопрос, он сделал это на языке, которого она просто не знала, но по мнению Зеда, должен знать слуга Грот.

‒ Повтори? ‒ замешкалась Мира и чуть не потеряла образ, но Зеду этого было достаточно, чтобы понять, что его обманули. Она только вскрикнуть успела, когда он схватил ее за руку.

‒ Ты меня провести решила? ‒ прошипел Зед и с силой стукнул ее рукой по доске Уиджи, в его руке откуда-то взялся нож, который он приставил к горлу Миры. ‒ Вызывай!

‒ Я не могу…

‒ Можешь! ‒ крикнул на нее Зед.

‒ Нет, я не…

Мира видела краем глаза, как из земли проросли лианы Саймана, которые должны были откинуть от нее Зеда; как Сазгаус и Кон приготовили свое оружие, но… Зед и без их помощи оказался повержен. Глаза Миры вместо привычной белой пелены затянуло чернотой, нож отлетел и вонзился в одну из яблонь, а сам Зед, схваченный за горло, оказался поднят над землёй хрупкой девушкой.

‒ Не смей угрожать мне! ‒ сказала Мира не своим голосом и швырнула Зеда в Сазгауса, который был уже совсем близко.

Сазгаус понял, что что-то не то, когда Мира вдруг получила нечеловеческие силы. И пусть он упал, придавленный Зедом, но он уже готов был оттолкнуть его и вскочил, подбегая к Мире, но не подходя к ней:

‒ Ты что-то там говорил, чистоплюй? ‒ рявкнул на него Сазгаус, вытаскивая свои клинки и вставая уже к Зеду спиной. Кем бы сейчас ни была Мира, но тело все еще принадлежало ей. И его он будет защищать от всех и вся.

Мара же с момента, как Зед стал… «собой», рванула к нему, но было уже поздно, и ему воздалось по заслугам. Она не знала, на чем заострить внимание. То, что сейчас творилось с Мирой, было страшно, но сердце разрывалось от осознания того, что зверя нельзя перевоспитать, нельзя приручить. Она бросала на Зеда взгляды, полные разочарования, но вместо того, чтобы подойти, что-то сказать… Она попятилась назад, пока не упёрлась спиной в дерево, да так, что ранее воткнутый клинок оказался слева от её лица.

‒ Всем спокойно! ‒ рявкнул Кон, стараясь перекричать поднявшийся от потусторонних сил ветер. ‒ Здесь прислужник Грот! ‒ Ну, это уже и так всем было понятно. Кто-то из них это уже видел, а значит, нужно просто успокоиться и дождаться, когда это закончится. Зед хотел связаться ‒ пожалуйста. Получил. ‒ Ты, ‒ кивнул он на психа, ‒ Мира выполнила свою часть сделки. Говори все, что хотел ему, и пусть он выходит из тела Миры!

‒ Ужасная и прекрасная должна зна…

‒ Молчать! ‒ приказал тот, кто был в теле Миры. Она встала прямо, провела руками по телу, поправляя платье и осматривая себя, будто привыкала к собственному телу. Взглянув на ладони, нечто заговорило: ‒ Девчонка даже не подозревает, какой силой обладает. Призвать жнеца не каждому дано. Зачем я здесь?

Бегло осмотрев всех присутствующих, Мира вдруг улыбнулась, но улыбка та была страшной. Зед встал и рискнул подойти к ней ближе, чтобы поговорить. Он мечтал об этом моменте с тех самых пор, когда увидел Грот во снах.

‒ Я такой же верный слуга ужасной и прекрасной, как вы, ‒ выпалил Зед. ‒ Она призвала меня, но боле не отвечала. Как мне быть? Где искать?

‒ Эту задачу ты должен сам решить, ‒ пропела Мира, делая шаг к нему на каждом слове. Она положила руку на плечо Зеду и заставила опуститься на колени. ‒ Хозяйка не отвечает на молитвы простых смертных, если не считает нужным. Я знаю тебя! Ты тот негодник, что прибавил нам работы в последние годы. ‒ Мира нахмурились и сжала руку, заставляя Зеда закричать от боли и упасть. Наступив ему на грудь, она надавила каблуком и выдавила весь воздух из лёгких. ‒ Чертоги хозяйки переполнены душами, которые ожидают своего распределения между мирами. Из-за тебя мы работаем днями и ночами, собирая трупы по земле. Чего стоило разорение того дома на острове, мы до сих пор не всех переправили! Убьешь ещё хоть одного, и я лично явлюсь по твою душу.

Судорожно кивнув, Зед испуганно отполз от Миры, когда получил свободу и возможность снова дышать. Но жнец даже не думал покидать тело Миры, закончив этот разговор. Он с интересом рассматривал всех остальных.

‒ Так-так, наши детишки все в сборе и идут к мамочке, ‒ вновь заговорил жнец. Мира подошла к Марвало и провела ладонью по рогам. ‒ Даже фейри, а я не верил. Вот тетка Тали будет в ярости!

‒ О… о чем вы говорите? ‒ в распахнутых глазах Мары читался только лютый ужас. Её трясло так, будто она уже сейчас нагая бегала по ледяным горам; вжималась в дерево, словно пыталась с ним соединиться. ‒ Я… Я ничего… я… Семья отреклась…

Говоря бессвязно, неспособная даже высказать свою мысль, Марвало и вовсе осела на землю, хоть как-то уходя от ужасной в данный момент Миры. Ей на помощь пришел Кон, который подошел к девочкам и, отталкивая Мару, занял её место перед одержимой.

‒ Да, мы все здесь и идем к Грот. Пусть ожидает нас, ‒ с вызовом произнес он. ‒ Не мы продавали свои души ей в рабство, и не с нас их требовать. Передай ей, что мы к ней идем отнюдь не служить.

‒ Кон, это всё-таки Мира, ‒ напомнил Сазгаус, да только зря.

Кон это прекрасно осознавал и не собирался делать ей больно. Но раз у них появилась возможность отправить весточку злой богине, отчего бы этим не воспользоваться?

‒ Отпусти нашу подругу, ‒ сказал он. ‒ Нам более не о чем с тобой говорить. Вызов тебя был ошибкой.

‒ Отпустить ее? ‒ спросил жнец, вновь оглядывая тело Миры. ‒ Не переживай, я не сделаю ей ничего плохого. Передайте и вы девчонке, что ее мы тоже ждём. Мы ее обучим. Такой сильный жнец нам пригодится.

Мира опять повернулась к Зеду, в последний раз предупреждая, чтобы он прекратил нарушать равновесие сил и доставлять неприятности. После чего она запрокинула голову назад, с криком выпуская жнеца из своего тела, и свалилась вперёд прямо в руки Кона, не в силах устоять на месте.

‒ Что… что произошло? ‒ На этот раз она не потеряла сознание сразу после произошедшего, но явно не помнила ничего с того момента, как Зед подошёл к ней.

‒ Мара… Ты тоже? Почему ты ничего не рассказала? ‒ Сайман подошёл к Марвало, обнимая ее за плечи. Ее страх не мог оставить его стоять в стороне, но вопрос этот он должен был задать.

И только Зед остался стоять на месте, пребывая в полнейшем недоумении. Он же думал, что совершает убийства во имя Грот, что так он служит ей! А оказалось, что делал все это зря. Его мир вновь перевернулся с ног на голову, и он не знал, что делать дальше.

‒ Я… Я не знала… ‒ все еще находясь не в себе, прошептала Мара, пытаясь сфокусировать свой взгляд на Саймане, но не получалось. Она вечно бросала мимолетные взгляды на Миру, словно боялась, что она вот-вот вновь глянет на неё черными глазами. ‒ Мне снились странные сны… но всего лишь пару раз… Я… Это просто сны… Я так думала…

‒ Мира, это ты? ‒ глупый вопрос, разумеется это была она! Сазгаус подбежал к ней и, опустившись на одно колено перед телом подруги, отложил один клинок и погладил по голове, стирая пот со лба. ‒ Всё хорошо, слышишь?

‒ Тебе удалось принять в себя одного из сподвижников Грот, ‒ объяснил Кон ровно столько, сколько ей сейчас было нужно. Осмотревшись, он с облегчением увидел, что еще два их путника в порядке, чего не скажешь о Зеде. И как оказалось, Сазгаус тоже на него смотрел. Только в отличие от Кона он встал, подошел к нему, крепче сжимая клинок, и… ‒ Сазгаус, нет!

Не успел убийца произвести удар, как Кон толкнул его в сторону и встретился с непонимающим взглядом.

‒ Это все из-за него! ‒ рявкнул Саз. ‒ Из-за него все эти проблемы! Лучше от него избавиться сейчас, пока есть возможность!

‒ Не смей опускаться до его уровня, Саз! ‒ пытался вразумить товарища Кон, вставая ровно между Зедом и Сазгаусом. ‒ Ты не такой же, как он, ты не…

‒ Я убийца, черт тебя дери! Только ты забыл об этом! А ну прочь! ‒ Сазгаус вновь предпринял попытку пройти мимо Кона, но тот все-таки умел драться. Так же, как Кон забыл, что Саз убийца, так и Саз забыл об умениях Кона. Оттого то, как Кон схватил его и перевернул через себя, отбрасывая в сторону от Зеда, немного привело его в недоумение.

‒ С-сайман… ‒ Мара подняла трясущуюся руку в сторону парней, как бы прося остановить их. Нет, не из-за Зеда… Она не хотела, чтобы они тут еще и подрались просто так. Тем более в саду Саймана. Тем более на глазах у Миры.

‒ Не надо, пожалуйста, Саз… Кон… ‒ шепнула Мира, пытаясь подняться на ноги, чтобы помешать драке, но ноги ее не слушались. Она вовсе не могла пошевелить нижней частью тела.

Проследив, куда указывала Мара, Сайман нарисовал в воздухе руну и связал всех троих. Как бы он ни хотел сейчас встать на сторону Сазгауса, в этом деле сначала нужно было разобраться. Лично для него все изменилось, когда стало известно, что Мара тоже одна из них. Теперь ему было за что бороться.

‒ Прекратите! ‒ рявкнул Сай, вспоминая, что он хозяин этого дома. ‒ Саз, я не меньше твоего хочу разобраться с этим ушлепком, но давайте мы все остынем и поговорим.

Первым он отпустил Сазгауса, чего вряд ли от него ожидали, учитывая их натянутые отношения. Сай помог ему подняться и притянув к себе, шепнул на ухо:

‒ Ты нужен Мире сейчас. ‒ Он повернул голову Саза к Мире, которая по-прежнему сидела на земле и с беспокойством наблюдала за происходящим. Ей никак не удавалось восполнить тот пробел в памяти, который сейчас случился. А судя по потерянному Зеду, она точно что-то сделала, что он даже не попытался защититься сам.

Следующим Сайман выпустил Кона и попросил убрать отсюда Зеда, после чего вернулся к Маре.

‒ Мы во всем разберемся, ‒ пообещал ей Сай, помогая подняться.

***

Чтобы дом был случайно не разгромлен, Сайман увел всех на поляну позади, в яблоневый сад. Ну как сад ‒ пять яблонь, и те молоденькие совсем, урожая с них было немного. Но это было любимое место матушки, потому что, как она говорила ‒ яблоко, символ жизни. Символ самой Мигу.

Там тоже была небольшая лавочка, на которую Сазгаус, до этого несший Миру на руках, аккуратно уложил её. Несмотря на протесты, он переживал, что она могла не расценить силы и свалиться на вялых ногах. Да и нельзя забывать, что он сам крал её силы на протяжении последних нескольких дней.

Зед все еще был связан лианами, но он был настолько ошарашен произошедшим, что не особо сопротивлялся. Да он даже не сопротивлялся, когда Саз его убить хотел! Мара подсела к Мире, но была погружена слишком глубоко в себя, обдумывая то, что сказал ему жнец. Она, получается, одна из них? Значит… Родители её тоже продали богине смерти. Но как? Почему? Вот те вопросы, которые её волновали. Она чувствовала себя преданной и потерянной.

Кон встал позади Зеда, целился пистолетом ему в голову. Это было лишь предупреждение для него, чтобы он не рыпался. Да и все равно Сайман не отпускал лианы.

‒ Ну что, допрыгался? ‒ со злой и по-настоящему ядовитой усмешкой спросил Зеда Сазгаус. ‒ Стоило оно того? Не мог просто заткнуться и жить спокойно!

‒ Успокойся, Саз, ‒ ответил за психа Кон. ‒ У нас есть дела поважнее. Грот нас ждет. И у нас появилось на одного избранного больше. ‒ Взгляд был брошен на Мару, но почти сразу серые глаза переместились на Миру: ‒ И на одного человека меньше.

‒ Не понял…

Этот взгляд не укрылся от Сазгауса, и если честно, он догадывался, о чем шла речь. Жнец ясно дал понять, что Мира должна будет тоже явиться к Грот только из-за своей силы. И если парней с Марой ждет вечное рабство, то Мира вообще могла распрощаться со своим сознанием и телом. А если жнец просто вселится в неё и, пока будет в храме Грот, она не сможет от него избавиться? Вот только Кон не понимал главного:

‒ Мире тоже придется сражаться, ‒ холодно ответил Саз. ‒ Как бы и мне это не нравилось, но она будет вечным пленником духов, преследователей от имени Грот. А это, хочу тебе напомнить, её хлеб.

‒ О чем вы? ‒ все еще не понимала Мира. И ей не нравилось, что все вокруг разговаривали так, будто ее здесь не было. ‒ Только не говорите, что жнец сказал, что я тоже нужна Грот.

Она засмеялась, только всем остальным было не до смеха. Это не могло быть правдой, ей не снились сны, как Кону и остальным, она не видела знаков на себе в хрустальном шаре. Что связана с отмеченными ‒ это видела, как минимум про Сазгауса ей много чего подкидывали духи, но это же не означало, что ей придется служить Грот или отвоевывать свою судьбу.

‒ Жнецы хотят тебя в свою команду, ‒ разрушил все ее мысленные доводы Сайман. Он подошел к Зеду и сделал то, о чем давно мечтал ‒ хорошенько врезал ему в челюсть. Тот хоть и упал, но никак не отреагировал, будто ничего не почувствовал, в то время как Сай потер разболевшиеся костяшки. А на вопросительный взгляд Кона пожал плечами: ‒ Он давно напрашивался.

‒ Так, стоп-стоп, чтобы стать жнецом, надо быть… ‒ начала было Мира, не поверив в слова спутников, но потом ее осенило, что как раз она по всем пунктам и подходит на эту роль. За исключением того, что она живая. Пока еще. Она думала, что жнецы ‒ это такие же создания Грот, как демоны ‒ дети богини магии. Но если человек с ее силой после смерти может стать жнецом… ‒ Я не хочу превратиться во второго Дейви Джонса!

Нужно было что-то придумать, причем срочно. В отличие от парней, которые хотели и могли бросить вызов богине, у Миры не было столько сил и решимости. И как показала практика, она даже не способна защитить себя от одержимости. В нее просто вселятся и выбора не оставят, стоит переступить порог храма ‒ в этом ее мысли совпадали с Сазгаусом.

‒ Сайман! ‒ Это настолько было нетипично для Саймана, что даже Мара очнулась от сна. В принципе после такого уже мало кто слушал Миру. Было ли жалко Зеда? Только внутри, где-то в самом сердце. Все-таки он практически сейчас лежачий.

‒ Ревность тебя не украшает, жрец, ‒ усмехнулся Сазгаус, но в миг стал серьёзнее, обращаясь уже к Кону: ‒ Ну, что ты на меня так смотришь? Считаешь, что я не прав?

‒ Нет, прав, но… ‒ Кон не хотел брать их собой. Обеих. Если ранее с Марой еще можно согласиться ‒ она будет только мешаться, то сейчас это просто подверженние опасности. Между прочим, каждый из парней сделал свой выбор сам, каждый знал, что хочет сказать Грот. ‒ Мира, Мара… Вы сами-то что думаете? Мы идем бороться за свободу, а что будете делать вы?

— Еще спрашиваешь… — Мира и так не собиралась слушаться его и оставаться в стороне, а теперь у нее были и свои причины на это. — Вы хоть после смерти уйдете в другой мир, а если меня превратят в жнеца, то это вечность на службе. Я, конечно, люблю духов, но не настолько. Где доска? Мне нужно сказать пару ласковых кое-кому. — Мира резко поднялась, но пожалела о своем необдуманном действии и, схватившись за плечо Сазгауса, села обратно. — Только посижу немножко.

— А что тут думать? Надо идти и разбираться с Грот. Я уже пытался от нее сбежать, и как видите, безрезультатно, — взмахнул руками Сайман. Мара вдруг стала одной из них, и это все усложнило еще больше. Смотря на нее, он думал, что делать дальше, теперь в городе никак не оставить. — Я могу поспрашивать в храме Мигу что-нибудь об этих сделках с богинями. Вдруг мы что-то упустили.

— Не тех богов спрашивать собрался, — подал голос Зед, поднимаясь с земли. Он сплюнул кровь на траву и злобно посмотрел на Саймана, обещая, что в долгу не останется.

— А ты вообще молчи, — огрызнулась на него Мира. — Еще раз покажешься рядом со мной с ножом, честное слово, сама с тобой разберусь.

‒ Сайман, хорошая идея, ‒ кивнул Кон. ‒ Возьми с собой кого-нибудь в помощь ‒ узнай всё, что может нам помочь. Необязательно у Мигу. Возможно, нам нужен храм противоположной богини ‒ Индры. Мира, как только оправишься… Как только оправишься, Мира! ‒ Он специально повторил это дважды, а то знал её. Сейчас как пооучит задание, которое ей тоже, так сказать, выгодно, и побежит. ‒ Может, есть возможность связаться с каким-нибудь мертвым жрецом Грот? Пусть он будет старым, из тех, кто служил в таких храмах, как Сухой водопад…

‒ Я тогда в магазин, ‒ поднялся Сазгаус, обхватив руку Миры и поцеловав её, мол, подожди здесь. ‒ Наберу еще вещей, раз в нашем полку прибыло.

Мара так и не заметила, что её тоже собрались брать, и никто не акцентировал внимание лично на ней. Но, с другой стороны, а что ей еще делать? Домой не вернуться. Да и не хочется после того, что она узнала.

‒ Идем, Мар, ‒ позвал Сайман, подходя к ней и протягивая руку. Уж ему не понаслышке известно, что она чувствовала в этот момент. Зед было дернулся высказать что-то против, но его рот залепил широкий листок, а лианы вросли в землю, не позволяя подняться. С ним и так долго нянчились, хватит. Пусть посидит тут один и подумает над своим поведением.

‒ Я попробую, ‒ согласилась Мира на предложение Кона, но так как сама сдвинуться толком не могла, а остальные ей явно не собирались помогать, она посмотрела на Зеда. ‒ Иди тоже помоги остальным, а я послежу за этим. Оставь мне меч, ‒ попросила она Кона. ‒ Я так и не научилась им пользоваться, но с ним мне спокойнее будет.

‒ Да сейчас, размечталась, ‒ усмехнулся Сазгаус.

Разумеется о ней никто не забыл. Уж тем более Саз. Он встал, чтобы договорить с Коном, но без присмотра Миру не собирался оставлять. Тем более:

‒ Даже не думай, что мы оставим тебя с этим психом, ‒ строго сказал Кон и проследил, чтобы у Зеда не было при себе оружия. Все ещё угрожая пистолетом, он его обыскал под чуткий взгляд Саза, не сговариваясь, доверяя ему свою жизнь. Но все прошло хорошо. ‒ С ним останусь я, ‒ заявил он тоном, не терпящим отказа. Он не сильнее Саза и Зеда, да вот только его оружие превосходило любой клинок. ‒ Его все равно нельзя оставлять. Если по каким-то причинам он выберется, его месть может пасть на твоих родителей, Сайман.

‒ Думаешь, он пойдет против слов жнецов Грот? ‒ не особо поверил в это Саз. Может, Кон неплохо всех распределил, Саз не хотел сейчас бездействовать с этим Зедом, но один на один он многое чего бы с ним сделал. Скоротать, так сказать, время. Но вместо этого, Сазгаус вернулся к Мире и, подмигнул ей, поднял на руки так же, как поднимал ее бедное уставшее тело из ванны накануне ночью. Он ясно дал понять, что думает об этом сейчас: вспоминает и гордится. Нашел время…

‒ Если его обида будет высока, ‒ размышлял Кон, отвернувшись от парочки, ‒ я не удивлюсь.

Мара же бросила разочарованный взгляд на Зеда (за последние полчаса ее взгляд в сторону Зеда вообще не менялся), она подала свою руку Сайману и, просто позволяя себя вести, пошла следом.

‒ Эй, ты о чем думаешь? ‒ шепнула Мира и хлопнула Саза по груди. Сейчас было не до этого, но с другой стороны он удачно отвлёк ее от мыслей о своей судьбе. Стоило ожидать такого, если она помогала Кону и всем остальным. Она же думала, что, потыкав в бок богине смерти палкой, останется незамеченной. Вздохнув, Мира обняла Саза и буркнула ему в плечо: ‒ Доску прихвати, пожалуйста. Подождёшь немного? Я хочу с тобой за покупками.

Ей бы пойти с Сайманом сейчас, чтобы поискать защитных амулетов для себя, но и в лавках могло что-то найтись. В таком большом городе точно должны быть магические товары.

Сай молчал до самых ворот из дома, не зная, как начать разговор с Марой. Ей нужна была поддержка, он это знал, но немного даже гордился ей, потому что обычно Мара плакала, а сейчас держалась хорошо. Может, просто от шока ещё не отошла?

‒ Если захочешь поговорить о… Грот, я тебя выслушаю. Помни, что ты не одна, мы все через это прошли, ‒ осторожно заговорил Сай, когда они дошли до оживленных улиц. Но чтобы не заострять на этом внимание сейчас, перевел тему: ‒ Знаю один магазинчик небольшой, хозяин занимается пошивом меховой одежды, давай зайдём и купим тебе шубку, какая понравится, хочешь?

О том, что ей лучше не заходить в храм, Сай решил промолчать. Да и как-то было все равно, как на него посмотрят братья, если он явится на порог с откровенно одетой фейри. Наверное, как родители, как он сам бы посмотрел на себя ранее, но теперь… Его больше беспокоило внутреннее состояние Мары, и он не желал оставлять ее одну.

‒ Меня не пугает богиня и моя судьба, ‒ прошептала Мара, смотря куда-то себе под ноги, а не вперёд. Она вообще считала, что её домой поведут, но и не была против улиц. Не была против чего-либо. ‒ Я не могу поверить, что папа или мамы могли меня продать. Я все пытаюсь понять, кто это сделал. Кажется, я даже подозреваю, что это была старшая мама, она всегда была слишком амбициозной и любительницей быть везде и во всем первой, но…

Но почему? За что? Оправдана ли эта жертва? Почему Грот, а не Тали? Уже не спросишь, потому что именно старшая мама умерла. Знали ли об этом младшая и отец? Мара выяснит, но сейчас ей нужно просто переварить все. Она шла, думая о своем, совершенно не заботясь о шмотках и не отвечая на поставленный вопрос.

Сазгаус в это время взглядом пытался прожечь доску, пока держал Миру на руках, но к ней все-таки подошел и выполнил просьбу, уложив кусок дерева на животик Мире.

‒ Уверена, что не хочешь её сжечь? ‒ поинтересовался он. ‒ Купим тебе хороший хрустальный шарик. Даже два. Или целую цепь шаров… Ты не видела такую штуку у Мары?.. Так, я пошутил!

‒ Мира. ‒ Но не успел Саз вывести подругу с сада, как её окликнул Кон. Кончено, в таком положении она не могла говорить с ним, и Саз повернулся так, чтобы друзья пересеклись взглядами. ‒ Я тут вообще-то один остаюсь. С ним. Либо Саз несет тебя в город, либо относит в кровать. Но я одновременно с вами ждать не буду, пока ты отдохнешь.

Это было справедливо. Кажется, они и забыли, что Кон вызвался охранять Зеда.

‒ Тогда вперёд, поспешим за покупками! ‒ слишком резво для обессиленной девушки Мира указала в направлении города, явно намекая на первый вариант. ‒ Эй, я тоже шучу, не смотри на меня так!

Да и наверняка у них будет ещё время, чтобы сходить в город и добрать недостающих вещей. Мира будет только тормозить Сазгауса, пока в таком состоянии, а оставлять Кона надолго и правда было несправедливо.

‒ А может, я тогда с тобой останусь? ‒ предложила она Кону. Все лучше, чем одной в комнате наедине со своими мыслями и предназначением, которое для нее придумали слуги Грот. ‒ В две головы что-нибудь придумаем, как в старые добрые времена.

Зед что-то замычал в листок, которым ему заткнула рот, но сейчас он мало походил на того опасного преступника, которого надо охранять. Как и все остальные, он переваривал произошедшее. Все его деяния, которые он совершал во имя Грот, были напрасны, и мало того, что не нужны ей, но ещё и во вред. Надо же было получить нагоняй от жнеца… И как ему жить теперь?

‒ Это оптимальный вариант, ‒ согласился Кон с улыбкой. Действительно, давно они не были вместе, а ведь с них и начался путь.

Сазгаус тоже удовлетворился этим решением и, вернувшись, опустил Миру на скамейку, куда подсел к ней Кон, там же оставил доску и строго наказал не изменять ему. Кон, конечно, взглянул на него убийственно, но промолчал. Зато, когда он ушел, ему стало настолько спокойно, как давно уже не было. Если не считать Зеда, на которого он все равно продолжал пристально наблюдать.

Это очень быстро выведет его и истощит. Но выбора не было ‒ на Миру он такую ответственность не собирается возлагать.

‒ И что ты об этом думаешь? ‒ спросил он мягко, радуясь, что наконец-то он мог с ней побеседовать… без всех.

***

Как бы Сайман ни пытался развеселить Мару, отвлечь её, но она никак ему не улыбалась, хотя порой подавала признаки жизни полуулыбкой или недовольным взмахом хвоста. Но в итоге все дошло до такой степени, что Мара просто отпросилась у Саймана.

‒ Спасибо тебе, но я хочу обдумать это все сама.

Это было правдой. Мара привыкла к самостоятельной жизни, и свои проблемы переваривала сама. Сайман просто видел в её взгляде, что это нужно. Да и если взглянуть оптимально, сейчас и правда лучше завершить дела без неё. На том и согласились.

***

Дома сына встретили обеспокоенные родители, но ничего страшного не случилось. Просто уже были дома все, кроме него… Почти все. Как оказалось, Мары-то дома все еще не было. Кон и Сазгаус дежурили у Зеда по очереди, но каждый из них выказал свое удивление, что Сайман пришел без фейри. Разумеется, первые мысли были самыми страшными.

‒ Она девочка взрослая, не паникуй так, ‒ не без беспокойства пытался усмирить Саймана Сазгаус. Второй хоть общался какое-то время с фейри на равных, оттого понимал, что она не пятилетняя девочка. А город большой, но приличный, учитывая, сколько тут было храмов.

Но Сайман не мог оставаться дома, пока Мары не было внутри. Зед тут, и это самое главное, но если ей пришло в голову вернуться домой? Может, поискать в порту или спросить, какие корабли в ближайшее время отплывают? Это была хорошая идея.

Но до порта он не дошел. Краем уха слыша от охмелевших мужчин о прекрасной чертовке с рогами, которая тут объявилась, Сайман расспросил у них, где она была в последний раз. Лучше бы он не знал.

Это была пивная, особенно популярная у прибывших туристов, недалеко от порта ‒ её невозможно было пропустить. Довольно веселое заведение, и в какой-то степени приличное. Там было дорогое разливное пиво самых разных мастей. Да и пусть там и были пьяные люди, дебоширов не терпели.

И черт возьми, она была там! Охмелевшая фейри была такая же, какой была в Прибрежном городе. Открытая, веселая, с искорками в глазах. И направлены они были на не то солнечного эльфа, не то голубоглазого блондина ‒ весьма красивого парня, если честно. И он уже был во власти Марвало. Стоя у стойки и как можно лучше оттопырив попу, чтобы незнакомец мог на неё иногда бросать взгляд из-за плеча, Мара с ним открыто флиртовала, и он уже готов был прямо тут перед ней упасть и ублажать так, как она только захочет.

Сайман не поймет. Это не только возможность повеселиться, но и снять напряжение, забыться. В выпивке, в объятиях мужчины…

В какой-то момент Сайман просто хотел уйти. Ему было больно, он чувствовал себя совсем жалким и был готов поддаться этой жалости к себе. С ней такое случилось, а она все равно за свое. Ее хоть что-то в этой жизни могло тронуть? Наверное, только мужчины и секс.

Вздохнув, Сай молча прошел внутрь, встал позади блондина, кашлянул и хлопнул его по плечу. Мужчина недовольно повернулся, намереваясь сказать что-то неприятное тому, кто посмел отвлечь его от разговора с сексапильной красоткой, но подавился, увидев перед собой жреца. А Сайман даже не собирался с ним разговаривать. Взмахнув рукой, он заставил деревянную стойку отодвинуть нового знакомого Мары.

‒ Пошли домой, ‒ устало сказал Сай и, подхватив Мару под руку, потащил на выход.

На миг Марвало даже отрезвела, увидев Саймана. Ну, это же не Прибрежная деревня, это большой город, ну как он-то тут оказался?

‒ Ч-что? Эй!

Никакие умоляющие взгляды на блондинчика не впечатлили его. Связываться со жрецом?! Нет уж, блондин был пока еще в своем уме. После неудачной попытки Мара попыталась вырвать руку из пальцев Саймана, но тот вообще ни в какую, и теперь до боли стало обидно ей!

Она так пыталась все сделать по-тихому, чтобы жрец не узнал, но вот как он её нашел?! И все равно уводит! Даже когда они решили (решили ли?), ей казалось, что он наконец-то принял её такой, какая она есть. А на деле просто не было повода вновь её уводить от мужиков.

‒ Сайман, хватит! ‒ Её голос звонким колокольчиком донесся до ушей жреца, только когда они оказались на улице, когда шумные разговоры не топили возмущение в общем гаме. Она уперлась ножками в каменную гладь дороги и попыталась скинуть руку жреца. ‒ Прекрати себя так вести! Это моя жизнь, и мне ей распоряжаться! Почему ты не оставишь меня в покое? Мне это нужно. Слышишь? Это моя природа! ‒ Все, что уже было сказано не одну сотню раз… То, что он слышал не одну сотню раз…

‒ Мара, у тебя хоть капля совести есть? ‒ спокойно спросил Сайман, никак не реагируя на ее крики. Просто устал, у него не было сил, чтобы отчитывать ее как раньше. ‒ Если тебе наплевать на меня, но ты могла предупредить Миру и остальных. Уже поздно, и все забеспокоились о тебе, когда ты не вернулась домой. Тебе твои утехи важнее спокойствия друзей? Мы все, знаешь ли, немного не в себе, и ни у кого нет желания искать тебя полночи в городе, которого ты не знаешь.

Отпустив руку, Сайман повернулся к Маре и посмотрел с привычным неодобрением, только во взгляде было что-то ещё, чего никогда не было раньше. Боль, разочарование? Он надеялся, что теперь они смогут понять друг друга, когда их связывала общая судьба. Как же он ошибался. Глупо было рассчитывать, что Мару будет волновать что-то, кроме нее самой. Ей же это нужно! Это ее природа! А то, что Сайман места себе не находил из-за нее; ребята остались без сна из-за Зеда, которого, между прочим, именно она настояла оставить ‒ плевать, пусть сами со всем разбираются. Секс важнее!

‒ Это ты прекрати себя вести, как эгоистка! ‒ рявкнул он на нее. ‒ Хочу напомнить, что твоя жизнь в лапах у злой богини. Если это беспокоит только меня, то иди, возвращайся к своим утехам!

‒ Это я-то эгоистка? ‒ в тон ему сказала Мара, и, получив свободу рук, упёрлась кулачками в бока, приближаясь к Сайману, будто пыталась задавать его. ‒ У меня есть одно желание, которое я не могу удовлетворить уже, черт знает, сколько! Из-за тебя, между прочим! Больше я ничего для себя не требовала, не привлекала внимания, не ныла! Это ты эгоист, Сайман! Вечно лезешь на рожон, будто всем остальным плевать на это, а я давай успокаивай каждый раз Зеда из-за тебя! Ты смеешь мне предъявлять претензии!

Конечно, в последнее время ей было не в тягость приглядывать за Зедом, но если вспомнить, что она чувствовала в первые дни!.. А этот придурок только подливал масла в огонь, и Мара порой даже не знала, как предотвратить конфликт! Ну да, лучше пусть псих бы ходил направо и налево без привязи!

‒ Ты меня душишь, Сайман! ‒ не понижая тона, но уже с каким-то отчаянным стоном продолжила Мара. ‒ Ты думаешь, мне легко терпеть тебя, который пытается быть рядом каждые пять секунд; который приглядывает, пытается защитить, пытается… пытается контролировать, черт возьми! Думаешь мне легко быть с тобой ‒ с тобой! Ты красивый, такой подтянутый, такой… такой мужественный! Быть с тобой, постоянно желая тебя соблазнить, контролировать это… Знать, что я тебе нравлюсь, но бояться, что только угроблю свою жизнь, потому что ты ‒ жрец. А ты не позволяешь мне даже сбросить с себя это напряжение.

Мара говорила всё громче и громче, и это еще не перешла на крик, но явно выбрасывала все то, что накопилось. Каждое слово было правдой. Она его хотела. Просто хотела. Он ей нравился, хоть она и не готова была кричать о вечной любви. Но пытаться… Уже надоело. Как глупо… уже устала…

‒ Мне это надоело, Сайман! ‒ Казалось, после такой тирады она должна была выдохнуть, ведь больше нечего было выбрасывать ‒ уже должна уйти из души вся сталь, что делала её только тяжелее. Но в глазах мелькнула злость, и Мара, вплотную подойдя к Сайману, ткнула ему пальцем в грудь и прошипела достаточно тихо для ушей, но очень громко для души: ‒ Либо ты запрещаешь мне подходить к другим мужчинам, но удовлетворяешь мои потребности сам, либо катись к черту, я буду делать то, что хочу!

‒ Думаешь, мне легче? ‒ с не меньшей злостью спросил Сайман, схватил запястье Мары и рванул ее руку вверх, чтобы она врезалась ему в грудь и оказалась с ним нос к носу. ‒ Ты постоянно вертишь своим соблазнительным хвостом перед каждым встречным. Думаешь, мне легко смотреть, как ты падаешь в объятия любого, кроме меня? Быть жрецом, хранить обеты и желать обладать не только твоим сердцем, но и телом. Я тоже устал… Устал от твоих выходок, устал держаться. Устал сопротивляться этому влечению!

Говоря все это, Сайман медленно напирал, заставлял Мару пятиться, пока они не скрылись в тени здания от света фонаря, и она не врезалась в стенку спиной. Он прижал ее ладонь к дереву за головой, а его вторая рука легла на изгиб ее талии, почувствовав пальцами тонкую полоску кожи, которая выглядывала из-под обтягивающей майки.

‒ Я запрещаю тебе подходить к другим мужчинам, ‒ прорычал Сай в самые губы Маре и впился в эти страстные лепестки, с упоением вновь ощущая вкус ее помады. Он мечтал об этом с тех самых пор, как вкусил ее «подарок» поутру. Желал жрецом запомнить ее губы на всю жизнь, целуя их наяву, а не во сне. Наконец-то это произошло, и теперь Саймана ничто не могло остановить.

А как же обеты жреца? Это было настояние матушки, сам он никогда не желал такой жизни. Родители его продали одной богине, затем заставили служить другой. Возможно, поцелуй ‒ это было первое, что он сделал по собственному выбору. Сейчас он был зол, и внутри бушевала целая буря эмоций, но он был уверен, что ни разу не пожалеет о том, что сделал. Быть может, они вовсе не вернутся из храма Грот, так хоть остаток жизни Сай хотел прожить так, как хочет он сам, а не как за него кто-то решил.

И Мара была более, чем удовлетворена таким ответом. Долгожданный стон от вкуса мужских губ, от вкуса его губ вырвался томительной песней. Хвост рвал и метал из стороны в сторону от возбуждения, от счастья и злости, с которой она терзала его губы. Жадно, сладко, горько — всё одновременно, но от этого не менее прекрасно.

Неужели это случилось? Неужели их все вопросы вот так разом решились одним махом? И было ли это… заключением их отношений? Да кто сейчас вообще об этом думал? Марвало наконец-то получила свою самую долгожданную конфету, которой собиралась насладиться, вбирать. Плевала на его мнение, потому что Сайман достаточно сыграл на её нервах. Это будет здесь и сейчас! Во тьме города Иль, рядом с пивнушкой, но с таким желанным мужчиной, который еще три минуты назад казался таким же недоступным, как солнце!

Марвало приняла роль жертвы, как всегда любила это делать в начале игр, завлекая мужчину, играясь на его инстинктах. У Саймана тоже они были, что он сейчас наконец-то показал. Обвив его шею ладонями, приподнимаясь на цыпочках, она двигала бедрами из стороны в сторону, талия двигалась плавно, показывая его пальцам, чего они были лишены три месяца. Её гибкость, нежность открытой, но в то же время закрытой кожи.

Мара сразу перешла к активным действиям ‒ её язык проник в столь противный рот Самана, когда он начинал читать свои нравоучения. Но сейчас такой горячий от той же злости, от её губ, от слов… Боги, знала бы Мара еще тогда, в каюте, какой был рот Саймана, она бы в то же утро изнасиловала его, как и делает это сейчас. Потому что язычок проникал в рот резко, без предупреждения, заставлял своего партнера с ним играться, ставил свои правила игры.

Одного этого поцелуя Маре хватило, чтобы улететь куда-то в космос. Воздуха не хватало ‒ она просто забывала, как нужно дышать. Голова приятно закружилась, а хвост, наконец-то найдя себе занятие, обвил ногу Саймана в самом верху, проверяя его готовность и желание.

Знала бы она, сколько лет ему приходилось сдерживать себя, не поддаваться всем искушениям, и только эта наглая соблазнительница сломала его защиту в пух и прах. Выпуская все свои греховные мысли, которые мучили его каждый раз, когда она была рядом, Сайман плотно прижимал Мару к внешней стене грязной пивнухи, но его абсолютно не волновал тот факт, что на том же самом месте какой-то моряк мог обжиматься с женщиной за деньги.

Сай был нетерпелив, будто ребенок, которому до этого момента разрешали только смотреть на любимую игрушку. Задрав майку Мары, он быстро нашел ладоням место на груди. Ещё совсем недавно он и подумать не мог, что когда-нибудь прикоснется к ней, и потому не мог насытиться, постоянно заставляя себя замедляться. Ее язык сводил его с ума, а нахальный хвост, коснувшийся того, на что не имел прав, заставил его резко толкнуться бедрами вперёд и выдохнуть. Но это позволило ему на какое-то время прийти в себя.

Сай разорвал поцелуй и заглянул в глаза Марвало. Что же он делал? А как же все его разговоры о чистоте души, о том, что предаваться греху можно только в законном браке? К черту все, он просто женится на ней и уже точно никуда не отпустит, ни к какому другому мужчине. Снова впился ей в губы, с ещё большей охотой вступая в игру с языком. Его руки переместились на бедра Маре, без ошибок находя край короткой юбки, будто он с точностью знал ее длину, Сай снова подался вперёд низом живота и одновременно толкнул ее на себя. Мантия жреца сейчас только мешалась, добавляя ткани между ними, штаны казались как никогда тесными, он приподнял Мару и прижал ещё сильнее к стене, придерживая руками за бедра, делал характерные движения, потираясь набухшим членом о низ ее живота. Он долго терпел, давно мечтал, а сейчас просто не знал, как будет лучше. Как доставить ей то наслаждение, которого она хотела. Как стать лучшим мужчиной для нее?

Мара как последняя шлюха издавала пошлые звуки, постанывала ему в губы, мычала, но она не привыкла сдерживаться, если хорошо. А с ним было чертовски хорошо. Раньше ее хотели… Просто телом, не душой, а Сайман хотел её всю без остатка, что он показывал своим нетерпением. Ей нравилось. Ей безумно нравилась его агрессия от незнания; нетерпение, отчего он не знал, что делать дальше.

Оказавшись в его объятиях, Мара обнимала его руками, ногами, да даже чертовым хвостом. Лишь бы теснее, лишь бы плотнее быть с ним. Но того было так мало. Она ждала слишком долго. Не только мужчины, но его самого. Терпеть еще? Всего пять минут прелюдий? К черту их! Сейчас! В себя! Без остатка.

У Марвало сносило крышу от его поцелуя. Хвост бессвязно делал какие-то попытки опуститься, нащупать что-то, но то и дело случайно попадала на собственное бельё, а нужно было отыскать край его штанов, путаясь в слоях одежды, в его треклятой зеленой мантии, которую Мара любила, но сейчас хотела сжечь!

И когда удалось, тонкий хвост проник внутрь, намекая, что он должен здесь найти. Обвив член, хвост сделал несколько движений, побуждая его немедленно снять с себя одежду, сделать наконец-то то, что они хотели оба: стать одним единым целым чувств, страсти и похоти. Он был гибким, но в нём не было мышц, потому никакого удовлетворения на стволе члена он не приносил. Только щекотка, невыносимое мучение в виде издевательств, дразнения.

Марвало считала это нечестным. Он тоже должен был сходить с ума; он не должен думать, он должен делать и кричать от восторга. Называть богиней именно её! Не Мигу, не Индру, не Суну, а Марвало!

Оторвавшись от его губ и заменив вместо своего языка пальчик, играясь с его языком, наслаждаясь тем, как он целует её, облизывает, проводит кончиком языка по всему основанию рваные линии, Марвало смотрела греховным взглядом на это и представляла, как такими же движениями она доставляла удовольствие самому Сайману. Но вместо этого опустила голову, осторожно, стараясь не задеть его лицо рогами, отыскала особенно скрытое место на шее ‒ около уха чуть глубже за воротом мантии и, покусывая кожу, закрывала каждый укус, каждую метку своими губами. Особенно нравилось ощущать его вкус, лаская языком так же, как он её пальчик.

С каждым таким прикосновением Сайман терял голову все больше. Он уже не мог сдерживаться и, раскрыв широко рот, отталкивая языком ее пальцы, он впился в шею Маре, возвращая жаркие поцелуи. Ее стоны были лучшим, что он слышал в жизни. И он хотел ещё больше и громче. Но для этого ему придется отпустить ее. Совсем ненадолго, но так не хотелось!

Зато он думал о том, что сделает сразу после этого. Поставив Мару на ноги, Сай снова поцеловал ее губы, обещая скоро вернуться к ней. Руки быстро справились с пуговицами на мантии, и он скинул ее с себя на землю. Мигу лучше не участвовать в том, что здесь будет дальше. Сайман развернул Мару к себе спиной и снова вжал в стену, но его руки проникли между ней и деревяшкой. Одна легла на грудь, мягко сжимая ее и играясь с сосками, а вторая прошлась по бедру, задирая и без того короткую юбку, нащупала белье, под которое он сразу забрался пальцами. Она была готова так же, как и он. Горячая и влажная. Нежно двигая пальцами, которые не были грубыми из-за работы, он проник внутрь нее, предвкушая, как на месте пальцев окажется его член, который продолжал гладить ее шаловливый хвостик.

Он не знал, чувствовали ли ее рога что-то так же, как кожа, когда он водил по ним носом, но очень скоро он переключился на ее плечи, смахивая носом лямку маечки. Он покрывал ее кожу поцелуями и горячим дыханием, а услышав звуки, которые издавали его пальцы, проникая в нее, его выдержке пришел конец. Рывком развернув к себе Мару обратно, он сам не понял, когда успел снять штаны, но вновь подняв ее за бедра, вошёл до самого основания, ловя ее стон губами. Или это был уже его? Плевать. Накрыв губы жарким поцелуем, он задвигался. Все мысли вылетели из головы. Он был в ней, а она в его сердце.

Как она этого ждала… Боги не знали её страданий, но эти ожидания того стоили. Выгнувшись в спинке и предоставив Сайману открывшуюся грудь и шейку, прося и моля его уделить и им внимания, Мара вжала затылок в стену и, закрыв глаза, кусая губы и облизывая их, стонала громко, наплевав на всё. Наверняка эти стены и улицы слышали куда более ужасные или громкие вещи.

Как он был хорош, и не скажешь, что первый раз. Был нежен, но быстр; его самообладание даже здесь проявлялось в осторожности при таком нетерпении. Мара все рвалась к его груди ладонями, забиралась под одежду, выискивая те места, на которых когда-то поставила свои следы, и совсем скоро она могла их оставить уже совсем не помадой. Но до этого еще было время. Сейчас же она просто наслаждалась сладкими проникновениями, унимающими жар в животе, который этот жрец постоянно разжигал и не позволял затушить с чужой помощью.

‒ Сайман… М-м-м. ‒ Она не замолкала, потому что иначе просто не могла выразить свои чувства.

Искусанные губы трепетно нашептывали его имя в перерывах между стонами, и очень быстро этот грешный жрец смог довести её до экстаза. До такого сладкого, которого Мара даже припомнить не могла.

Чем быстрее он становился, тем плотнее сжималось все внутри, и наступил миг, когда уже, казалось, все. Но время будто замерло, были лишь запах Саймана и его движения. Его шелковистые волосы в её пальцах и холод от стены. А этот ком внутри все не мог взорваться, заставляя Мару ощущать себя бомбой, находясь на грани, когда кайф уже просто было нереально стерпеть ‒ она бессознательно приподнималась в его руках, хотела передохнуть, вздохнуть воздуха, которого так не хватало. Но он входил, вбивался, не отпускал.

И как долго продолжалась эта сладкая мука ‒ Маране знала. Взрыв накопленной энергии был столь неожиданным, что она буквально попыталась слезть с Саймана, одновременно вжимаясь в него, впиваясь ноготками в спину и позволяя плотнее члену доходить до самой преграды. Она тряслась в его руках, кричала, извивалась, а он все не останавливался, продлевая эту болезненную, но до чего сладкую муку.

Сайман просто потерял себя в ее криках и изгибах. Кажется, ему даже было больно от того, как она впилась в него ногтями, но он этого не осознавал. Внутренние мышцы Мары сжимались на нем, подгоняя и его пик. Он все ускорялся, чувствуя, что вот-вот все случится.

‒ Мара… ‒ ответил он на ее зов и вышел. Его член долго пульсировал, изливая семя. Он весь дрожал и делал рваные выдохи, уткнувшись мокрым от пота лбом в плечо Маре.

Они сделали это. Сайман поддался искушению и взял Мару в темной подворотне, как портовую шлюху. Но она его просто вывела из себя! Хотела утех ‒ получила. Но, черт возьми, как же ему понравилось! Ее грязные стоны, пошлые звуки, когда он входил в нее, гибкость тела ‒ все это, стоило подумать, вновь заставляло его член встать. Но продолжат они в какой-нибудь другой, более подходящей обстановке.

Опустив осторожно Мару на ноги, Сай провел пальцами по ее довольному лицу и подарил нежный поцелуй. Всё-таки он тоже получил удовольствие и хотел отблагодарить за это.

‒ Чтобы я больше не видел, как ты ищешь удовлетворения для своей природы где-то на стороне, ‒ сразу заявил он на нее свои права, стоило ему только отдышаться. Надоело идти всем на уступки, теперь он будет брать все, что захочет. А хотел он Мару.

Марвало взглянула на него затуманенным, но таким счастливым взглядом, как только женщина могла смотреть на мужчину, который доставил ей наивысшее наслаждение. Она хотела кивнуть головой или что-то сказать, но вместо этого её улыбка становилась шире, а потом она и вовсе засмеялась, сама не понимая, отчего. От счастья, наверное?