Клятва Смерти (СИ)

11. Танец в лентах крови

Дом богача был поистине величественный. Сайман не обманул, все кричало о достатке человека, который жил в нем: стены, покрытые известняком, позолоченные ограда и отделка на дверях, картины на каждой стене, вычурные канделябры с сотнями свечей. Мире впервые довелось побывать в таком доме, и уж тем более она не ожидала, что ей отведут место в главном зале, где она должна развлекать гостей.

Благодаря темному макияжу, над которым потрудилась Марвало, Мира выглядела таинственно и загадочно. На ней был черный наряд, но не привычное платье, а обтягивающий грудь и руки короткий топ, под которым открывался всеобщим взглядам животик от груди вплоть до длинной юбки, пояс которой украшала золотая вышивка. Мира нервничала, потому что впервые выступала перед знатными лордами в таком количестве. Это не обычных деревенских зазывать, надо было устроить нечто особенное. Чтобы немного успокоиться, она искала глазами в толпе своих знакомых. И надо было наткнуться именно на Сазгауса! Ее рука сама по себе коснулась живота, то ли прикрыть хотела, то ли все ещё не могла забыть касание. Но сразу после этого, пока их взгляды не встретились, она опустила глаза в пол. Лучше не искать, а то, если увидит в лице Кона неодобрение по поводу выбора наряда, совсем расстроится. Поэтому, подняв шар, Мира начала свое обычное представление.

Все взгляды были обращены на нее, но богачи не выстраивались в очереди, а поднимали руки. Некоторые в шутку, другие верили, а остальные просто скучали. Знатные лорды и леди были искушенной публикой, которой не так легко угодить.

Мара занималась тем, чем занималась всегда, когда рядом не было Саймана, а вот Сазгаус в большинстве своем прятался в тени. Он не врал про кражу. Робином Гудом не был, но считал, что с таких богатых много не убудет, если взять, например, дорогое колье. И вскоре он вовсе пропал из зала, осматривая дом и выискивая что-то интересное, как, например, его карта.

Вот кому тут было хорошо ‒ так это Кону. Если не считать стыда за свою одежду, он умело обзавелся знакомыми, по привычке чуть не начал договариваться о торговле с человеком, который зарабатывал на дичи с холодных краёв, чье мясо было питательным, а жир можно было использовать под свечной воск. Усы странно названных зверей в краях того человека использовались для создания прочных и упругих корсетов для дам, и еще много чего тот человек поведал.

Обменявшись адресами, Кон пошел дальше знакомиться, попутно высматривая Миру и проверяя, в порядке ли она.

Вечер протекал спокойно. Несмотря на трудности в начале, после нескольких фактов, о которых не мог знать чужой человек, к Мире начали проявлять больше интереса. И все равно находились скептики, которые говорили, что это мог рассказать ей хозяин дома. Но Мира брала своей искренностью и даже плохие предсказания честно произносила слушателю, правда, не так громко, как хорошие. Впрочем, таких было не много.

‒ Милочка, а ты можешь пройти за стол? Промочи горло, и мы с гостями ждём, ‒ подошёл к ней хозяин сего празднества. Пухлый старичок с некогда рыжими волосами, которые заметно тронула седина. Его локоны и борода были завиты в кудри, а усы смешно топорщились в две стороны. Толстыми пальцами в перстнях он осторожно взял руку Миры и вложил в нее фужер с вином на длинной ножке. ‒ Я приготовил кое-что особенное.

Спорить с тем, кто платит, не стоило, так что, немного отпив дивного вина, чей вкус был прекрасен по сравнению с моряцким ромом, она прошла следом. На столе и правда ждал сюрприз. Мира только слышала о досках Уиджи, которые встречались крайне редко. Подделок можно было найти в любом цирке, где была гадалка, но настоящие сделаны из особого дерева, на которое в свете красной луны наносили руны в определенном порядке. Рассказывали, что эти доски делал сам дьявол для своих лучших ведьм, чтобы они могли общаться с ним. Хотя все это могло оказаться выдумкой какой-нибудь старухи ради создания более мрачного образа.

Мира отложила хрустальный шар и осторожно коснулась пальцами деревянного треугольника с круглым отверстием внутри. Доска определенно излучала духовную энергию ‒ настоящая, раз даже Мира с неприглядными, по ее мнению, способностями это почувствовала. Она села за стол, а свет вокруг приглушили для создания атмосферы.

Богачи хотели чего-то особенного, они получили. Не успела Мира начать, как ее унесло в транс быстрее обычного. Глаза покрылись белой пеленой, а губы продолжали взывать к духам, только вот шли на ее зов не одни обитатели этого дома. В какой-то момент ее руки заметались по доске с такой скоростью, что она не успевала произносить слова за ними, но потом резко замерла. Глаза вернулись в норму, но это была уже не Мира.

‒ Хотели пророчеств? ‒ спросила она не своим голосом у богачей и рассмеялась, как безумная. ‒ Я расскажу вам кое-что поинтереснее. Твоя женушка знает, что ты развлекаешься с ее братцем, и не против, если вы будете вдвоем с ней в постели, ‒ указала она на пару, стоящую ближе всего. Женщина ахнула и выронила веер, прикрывая руками рот в испуге, когда мужчина налился красным цветом то ли от смущения, то ли возмущения. По толпе прошел ропот, а следующей жертвой стал ещё один старик. Мира встала, смотря ему прямо в душу. ‒ Папа, папа, отпусти меня! Прекрати, мне больно, когда твоя штука трогает меня там! ‒ передразнила она детским голосом, мужчина резко побледнел и схватился за сердце, а Мира полезла на стол.

Она вытаскивала наружу самые неприглядные и страшные тайны местной знати, о которых, скорее всего, все догадывались, но не могли сказать с уверенностью. Музыка совсем стихла, из-за чего ее неестественный голос, будто говорили два человека одновременно, был хорошо слышен всем. Когда же она заговорила на незнакомом языке, из тени у дальней стены вышел Зед и пал на колени, единственный, кто понимал эти слова. Голова Миры резко повернулась к нему, после чего она безошибочно и с первого раза находила Кона, Марвало и Сазгауса в толпе или направление к ним, словно видела сквозь стены и людей.

‒ Ты, ты, ты, ты, ‒ указывала она на них. ‒ Обещанные дети скоро встретят свою судьбу и отдадут свои души в услужение хозяйке. Ужасная и прекрасная жде-о-от!

Мира запрокинула голову и дугой выгнулась в спине. Ее глаза снова побелели, после чего она просто свалилась на стол без сил. Гости были поражены, они молчали несколько секунд, будто в ожидании, что Мира сейчас встанет и объявит и конце представления. Но время шло, а она не шевелилась. Кто-то в толпе первым начал хлопать, и аплодисменты подхватили все остальные. Такого зажравшейся публике точно ещё не доводилось видать.

Хозяин дома подал знак, и высокий чернокожий мужчина, который ранее стоял у двери, без каких либо эмоций на лице подошел к столу и аккуратно поднял Миру на руки. Все сразу же потеряли интерес к этой сцене и принялись активно обсуждать все, что произошло. Вновь заиграла музыка, зажгли потушенные свечи, а мужчина унес Миру прочь с глаз. Были еще два мальчика с такими же ошейниками, которые забрали ее хрустальный шар и доску Уиджи. Вскоре и на шее Миры появилась цепь, только ее была прикована к стене над кроватью в темной комнате, где ее оставили.

Только на одной Мире это не закончилось. Местные богачи не зря устраивали такие вечера, когда прибывали пассажирские корабли. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, и такими являлись эти приглашения на развлечения. Нередко гости с материка покупались на чудные представления или дорогое вино с закусками и даже не подозревали, что весь вечер за праздными разговорами к ним приглядывались и оценивали. Открытая торговля людьми была запрещена во всех королевствах, но никто не заметит, если пропадут несколько человек на острове, где бушуют шторма. Да и короли слишком ленивы, чтобы отправляться на острова и навести порядок.

Сегодня был именно такой вечер-ловушка, а гости, которых привела с собой оракул, не остались без внимания. Представительница фейри была лакомым кусочком для всех, да и на серийца с симпатичным лицом положила глаз не одна богатая леди, замужняя или нет. Многие уже перешептывались, какую цену за них готовы заплатить, и завидовали, что именно сегодня праздник не в их доме, ведь добыча доставалась хозяину.

Когда в зале поднялась обычная суета, Зед, все еще ошарашенный увиденным, скрылся от любопытных взглядов. Этим вечером у него была одна цель, но теперь он заинтересовался способностями оракула. Возможно, она поможет ему связаться с Грот. Он решил отыскать, куда унесли Миру, поэтому быстро проник в коридоры дома, которые были не для гостей.

Никто не заметил, как в зале появилось больше людей с ошейниками, для всех они были невидимыми рабами, которые незаметно выполняли свою работу. Кто-то невозмутимо танцевал, когда прямо рядом с парой схватили неказистого мужичка, который разве что только в разнорабочие сойдет ‒ за такого много не выручить. А Марвало все еще озадаченно хлопала глазами: почему Мира указала на нее, и кому это она была обещана? Ее хотел было вернуть в соблазнительную беседу стоящий рядом молодой человек, но фейри с двух сторон обступили такие два крупных раба, как тот, который унес Миру. Богач отступил, а Мару взяли под руки и повели к выходу. Все ее вопросы игнорировали, и она подняла шум, когда поняла, что не может вырваться из крепкой хватки, но было уже поздно.

Наверное, именно ее крик заставил Кона насторожиться. За деловыми разговорами он потерял бдительность, поэтому не сразу заметил неладное. Когда его окружили, он вытащил пистолет, готовый защищать себя, в то время как рабы с пустыми глазами были готовы умирать по приказу хозяина. Возможно, в ком-то даже промелькнула надежда, что этой странной трубкой убьют именно его, поэтому к Кону сбежало больше рабов, чем требовалось для поимки. Он выстрелил в потолок, пугая громом всех собравшихся, но противников было больше. Кона скрутили, а за оружие устроили чуть ли не драку за право преподнести хозяину еще одну диковинную находку.

Если бы Сазгаус не отвлекся на выстрел, возможно, у него были шансы покинуть дом рабовладельца незамеченным, но он уронил дорогую заморскую вазу, чем привлек внимание стражи. В отличие от рабов, у них было при себе оружие. И не какие-нибудь мечи или копья, а длинные палки, на концах которых был раздвоенный наконечник вроде такой вилки. Между двумя кончиками бегали маленькие молнии. Конечно, Саз был серьезным противником, пусть ему и приходилось действовать осторожно из-за ран на руках и ногах, но угроза его жизни или свободы была весомым аргументом, чтобы сопротивляться изо всех сил. Но после нескольких разрядов даже он не устоял.

В отличие от остальных его бросили в клетку, где дожидались своей участи бойцы из бойцовской ямы ‒ такие же воры и преступники. Еще одно развлечение местной знати.

***

Счастливчик, коим оказался Сайман, проснулся только к утру. Его дико мучила жажда, а во рту будто развели целый кошатник, но на удивление, он почувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим. Из-за мыслей о Маре в последнее время он практически не спал, все переживал, что Зед может причинить ей вред. Увидев свет в окне, он немного расстроился, что не попал вместе со всеми на представление Миры, но в остальном он доверял Кону. Вряд ли могло произойти что-то плохое.

Сай добрался до умывальника, ополоснул лицо и стал пить прямо оттуда, но стоило ему увидеть себя в зеркале, резко замер. Помимо того, что его волосы выбились из хвоста и топорщились в разные стороны, он заметил красные подтеки на лице, губах, шее, груди и ниже. Разведя края мантии и рубахи в стороны, он долго рассматривал на себе эти отметины, пока мозги медленно включались.

‒ Вот же ж… ‒ дошло до него. Сайман поднял лицо к потолку и взмолился Мигу или любой богине, которая услышит, чтобы это ничего не значило. Он не помнил, как вчера вечером вернулся в комнату, был ли один или нет, и что вообще произошло. Но это явно была работа Мары, уж цвет ее помады он везде узнал бы. А это означало, что как минимум они целовались. В какой-то момент Сайману захотелось прибить Мару, а уже в следующий он улыбался, как дурак. Но думать о ней в таком ключе ‒ это все равно, что бередить открытую рану. Для нее это была игра, тогда как Сая терзали серьезные чувства.

Он смыл с себя помаду, в последнюю очередь переходя к губам, и долго их ощупывал. Проклинал себя, что в тот момент спал и так и не узнал, каковы они на вкус. Даже облизнул их в надежде, что за ночь на них могло что-то сохраниться, но почувствовал лишь вкус помады. Хотя, наверное, они и есть такие. Но в следующий момент он вспомнил, что она теми же самыми губами целовала Сазгауса, только боги знают где, и поспешил стереть с себя этот срам.

Накрутив себя до состояния, когда сможет ругаться, а не броситься целовать, Сайман отправился в комнату Мары, чтобы прочистить ей мозги. Однако ее там не оказалось, отчего он разозлился еще сильнее и практически выломал дверь к Сазгаусу. Но и тут было пусто. «Спрятались от меня?» ‒ подумал Сай и пошел к Кону, может, он что-то знал. А когда не обнаружил и его, запереживал. Миры тоже не было ‒ это стало последним сигналом, что тут что-то не в порядке. Слухи о пропаже людей не могли же оказаться правдой? Ему во что бы то ни стало нужно было вспомнить адрес, который называла Мира. Начнет свои поиски оттуда.

***

Сазгаус проснулся с такой адской болью, которой еще не было ни от одной пьянки. Последнее, что он помнил, это как окровавленная рука его, держащая меч, пронзила сердце стражника, а потом боль. Один из крыс все-таки пробрался к его спине и ткнул зубцами в спину, посылая страшные разряды по всему телу. Сазгаус упал на колено, но лучше бы лег сразу ‒ оставшиеся в живых одновременно воткнули в него колья, и Саз провалился в беспамятство.

И сейчас не только руки и ноги болели от дыр, но и все тело будто продолжало трясти. Его тошнило, воротило, и так хотелось лечь… Но он был подвешен, и, в отличие от своих друзей, подвешен он был в нескольких сантиметрах над полом за руки. С рук и ног сняли перчатки, раздели до пояса. Проверяя на наличие разного оружия и заодно видя, что перед ними ранее приговоренный к смерти. Странно, что его не убили сразу. Сазгаус закрыл глаза, глубоко вздохнул, приводя мысли в порядок, и взглянул наверх. С его дыр некоторое время назад стекала кровь, но раны уже закрылись, а кровь засохла бордовыми кривыми линиями от рук до самого паха, пересекая все тело.

Отсюда нужно выбираться. Хватит с него клеток! На его удивление, его сейчас не в клетку поместили, а в самую обычную камеру. Видать, подвешивая так преступников и рабов, хозяева не боялись, что пленники сбегут. Да и судя по количеству цепей над потолком, тут больше наказывали рабов, чем прятали похищенных людей или дёргали преступников.

Ладно, Сазгаус ‒ не наполовину звездный эльф, если бы не умел проедугадывать такие вещи. И после креста он научился на своих ошибках. Хорошо, что эти придурки не додумались еще и резинку с волос снять. Еще пару раз вздохнув глубоко, приводя чувства и тело в норму, он приготовился к новой порции боли. Почему? Потому что вновь придётся разворошить свои раны.

Сжав зубы, Саз схватился ладонями за цепи, что держали его, и подтянулся… Всего на пять сантиметров… Слишком мало для него, но он не ожидал, что от такого напряжения вновь хлынет кровь. Не ожидал и слабости в руках ‒ неделя в море давала о себе знать.

Стиснув зубы еще раз, Сазгаус схватился крепче и вновь подтянулся ровно столько, сколько ему надо. После чего, напрягая уже спину и торс, он поднял ноги. Сначала горизонтально, а потом, медленно переворачивая вниз головой, морщась от падающих на лицо капель крови, Сазгаус соприкоснулся одной ногой с цепью. Силы быстро покидали его, а тело затрясло от боли, но оставалось еще чуть-чуть. Напрягая ногу, он, покачиваясь на цепи, намотал звенья столько, сколько смог, после чего наконец-то мог немного расслабиться. Дальше было легче ‒ держась за цепь ногой, Сазгаус дотянулся вверх так, чтобы его пальцы смогли нащупать волосы… Нет, резинку для волос!

Он её не снимал, но уже через какое-то время в его пальцах появлялись две тонкие, довольно податливые проволоки, описывающие форму круга. Но сделать их тверже, сложив несколько раз, проблем не составило. Больше всего было проблематично нащупать замочную скважину на браслетах и, пока одна рука терпит, вторая пыталась проделать знаменитый фокус с отрыванием сложного замка с помощью женской невидимки. Невидимки у Сазгауса не было, хотя… Чем это не невидимка, верно? Никто же не заметил!

На это ушло много времени, и была минута, когда Сазгаус хотел было бросить дело ‒ вернуться в исходное положение и передохнуть. Но только когда он подумал об этом, услышал заветный щелчок! Левая рука была свободна и куда быстрее освободила правую.

С ловкостью кошки и тишиной мангуста, Сазгаус высвободил ногу, придерживаясь за цепи, полукровка спрыгнул на сено под собой и огляделся.

Глупые… Надо было знать, кого попытались поймать.

Так, где-то там до поимки кричал его Птенчик.

***

Кону еле-еле удалось успокоить Мару. Её скулёж и плач не давали толком сосредоточиться, а он пытался найти выход. Как глупо! Какой дурак! Проигнорировал главное мамино правило ‒ всегда быть начеку! Проигнорировал предупреждение Саймана, а ведь он жрец! Так плюнуть на память о королеве, верховной жрице! Кону никогда еще не было так стыдно, и если он сейчас не выберется сам, то ни за что не напишет родителям, чтобы помогли ‒ ему просто было стыдно! Поймали! Обманули! Превратят!..

‒ Кон, что теперь будет?

Он постарался взглянуть на Мару. Они были в каком-то странном помещении, что-то между подвалом и комнатой. Прикованные к стене над головой руки болели от оттока крови и холода грубого металла наручников. Прижаты к стене, отчего из-за поднятых рук было трудно разглядеть такую же прижатую Мару. Вот сейчас её было жалко. Кон может стать простым рабочим рабом, а вот из неё, особенно в такой вызывающей одежде, могли сделать рабыню для ночных утех. Хотя лучшее, что её ждало ‒ клетка, как для диковинного зверя.

Она дрожала, вновь хотела заплакать, но Кон шикнул на неё, привлекая внимание.

‒ Успокойся, пожалуйста! ‒ строго сказал он. ‒ Я думаю, но ты все никак не перестанешь скулить.

‒ Но мне страшно, ‒ всхлипнула Марвало. Даже её хвост был привязан к увесистой гире! Что за издевательство!

Но, честно признать, Мара хотя бы была у него на виду, а вот что было с Мирой? Боги, если эти ублюдки ей что-то сделали! Но не должны… После того, что увидел Кон, даже он почувствовал некоторый страх к силе Миры, неужели кто-то в здравом уме посмеет сделать плохо такой, которая вполне могла для незнакомца оказаться волшебницей?

‒ Нужно было тебе пристрелить этого рыжего хера…

‒ Вот с этим я согласен, ‒ усмехнулся Кон.

Они тут пробыли уже достаточно времени, чтобы даже Сайман мог забеспокоиться об исчезновении друзей. И что самое худшее ‒ корабль должен был вот-вот отплывать.

Все это время Зед выжидал. Он не нашел Миру, но когда понял, что происходило в доме, тайком проследил, куда уводили пойманных людей и нелюдей. За то, что они сделали с его дьяволицей, все поплатятся.

Скрытность была одним из достоинств Зеда. Ему ничего не стоило затаиться в одной из комнат в темном углу и ждать почти неподвижно, из-за чего его и не видели, пока званные гости расходились. Лишь к утру смолкли последние музыканты, и за дело взялись рабы, которые отвечали за уборку комнат. Тогда он вышел на охоту. Сегодня Грот полакомится душами, которые он к ней отправит.

Зед не скрывался больше, а вместо этого прокладывал себе дорогу трупами стражников от самого гостевого домика до дальних комнат, где держали рабов. Хозяевам повезло, что их постепенно становилось некому будить, но ничего, до главного рыжего засранца он ещё доберется. Зед быстро смекнул, к каким хитрым приемам прибегала стража, имея в своем арсенале магическое оружие, способное не убивать, но валить с ног самых сильных противников. Против их вил с молниями у него была палка из особого красного сплава, которая была способна разложиться в длинный шест. Два дальних конца соединяла цепочка, которая наверняка тоже для чего-то была нужна. Он нападал бесшумно, со спины, и, порой, ему удавалось избавиться от пары стражников за несколько секунд, но если кому-то удавалось пережить его первую атаку, в ход шли ножи, которые он метал, отскакивая на расстояние, чтобы не достали вилы, или шест, который не уступал в длине оружию противника.

Когда Зед добрался до запертой комнаты, он был заляпан кровью, но на красном плаще не особо замечалось. Срезав ключи с пояса стража, который охранял вход и уже отправился на свидание с Грот, Зед вошёл в темницу, где пленили его ненаглядную. Темнота была его подругой, поэтому в комнате без окон он быстро отыскал Мару. Его шест сложился в короткую трубку с щелчком, и, спрятав его, он направился прямиком к ней.

‒ Как посмели эти жалкие смертные пленить тебя, моя ненаглядная? ‒ подал Зед голос, когда разглядел кандалы даже на хвосте. Его взгляд блеснул ненавистью, а на лице показался оскал, когда он представил, что сделает за это с хозяином дома. ‒ Секунду, моя милая, я освобожу тебя.

Подбирая ключи, он первым делом открыл замок на чудесном хвостике. Даже удивительно было, с какой лаской и осторожностью этот беспощадный убийца прикасался к Маре. Лишнего себе не позволял, лишь вздохи восхищения, когда его огрубевшие пальцы дотрагивались до ее великолепной кожи. Он помедлил один раз, когда подобрал последний ключ, отворявший замок наручников, и прежде, чем открыть его, посмотрел в лицо Мары, которое было как никогда близко. Он даже улавливал ее дыхание. Щелчок, и она свободна, а он открыл для нее свои объятия.

‒ Т-ты? ‒ прошептал Кон, не веря своим глазам, видя того самого человека, который скрывался на корабле. Но… Что он тут делал? ‒ Не подходи к ней!

Кон дернулся, но когда это сделал, увидел, что вместо чего-то плохого, типа ритуального жертвоприношения, Зед всего лишь освобождал Марвало. Но Кон все равно не мог расслабиться, пока этот парень был здесь. Пока он прикасался к Маре. Потому что Кон видел, как в комнату медленно стекают лужи крови, и если следов на красном плаще было не видно, то Кон видел просто мокроту на нем ‒ понял все.

И ужаснулся. Ведь он понял, сколько нужно было убить людей, чтобы сюда прийти.

Мара дрожала перед этим мужчиной. Она его боялась, но сейчас, впервые видя его глаза так близко, потому что не было выбора взглянуть куда-то в другое место, она увидела в них… Человечность?.. Не взгляд безумца, а обеспокоенные глаза? Когда он молчал, не говорил об убийствах…

Но она его продолжала бояться и тряслась, видя, как он распахнул перед ней руки. И даже из-за страха спровоцировать его на злость ‒ ту, которую Зед испытал из-за Саймана, а не из каких-то благодарственных побуждений, Мара сделала шаг в эти объятия. Она невесомо коснулась тела мужчины костяшками сжатых в кулаки пальцев и опустила лицо, всхлипывая и дрожа плечами, словно только и ожидала удара, зажмурилась.

Наверное, Зед и сам не знал, что способен на такую нежность. Он совсем невесомо, будто боялся испачкать в крови, обхватил Мару и положил руку ей на затылок, прижимая к себе чуть ближе. А опустив голову, вдохнул запах волос столь желанной женщины.

‒ Тебя больше никто не тронет, ‒ шепнул Зед, стараясь успокоить ее. ‒ Ничего не бойся, я рядом.

Он и не подозревал, что отчасти сам являлся причиной этого страха. В его фантазиях она любила его так же сильно, как он ее. Просто пока этого не понимала. Сбоку кто-то пошевелился, даже посмел просить освободить его, но Зед посмотрел на прикованного к стене человека без какого-либо сочувствия. На остальных ему было плевать, он здесь ради своей дьяволицы.

‒ Уходим отсюда. ‒ Отпустив Мару, он мгновенно оказался у выхода, чтобы проверить, не подоспели ли другие стражники сюда. Даже немного опечалился, что никого не увидел, ведь тогда бы он отправил ещё партию душ к любимой богине. Но сейчас его волновала только одна женщина, и, обернувшись, он с улыбкой протянул ей руку, приглашая покинуть это место вместе с ним.

Кон, наблюдая за этой картиной, и сам невольно поверил этому человеку. Он видел осторожность в его движениях, видел ласку. Может, глупость это ‒ что Мара хороша для жертвы богини? Может, в парне этом было что-то другое? Будь Кон влюблен хоть раз в жизни по-настоящему, может, и разглядел бы это во взгляде Зеда.

Но вот он уже обменивался взглядом с испуганной Марой, которая то на Кона смотрела, то на руку Зеда, в какой-то нерешительности. Смела ли она просить о большем? Рассердится ли этот сумасшедший на просьбу?

‒ Всё хорошо, Мара. ‒ Видя, как она колеблется, Кон успокоил тихим голосом. ‒ Я выберусь. Беги, пока есть шанс. Вас вдвоем не заметят.

Как благородно с его стороны, но благородно ли было отпускать Мару с этим психом? Не очень. Но что-то в нём шептало, что это надо сделать. Ему одному будет легче так же, как и им — двоим. Кон только хотел бросить взгляд на Зеда, как бы общая, что если с Марой что-то случится, он убьет его. Однако взгляд своего оппонента не настиг ‒ перед глазами вдруг замелькали красные рожки.

‒ Что ты делаешь? ‒ прошипел Кон. ‒ Уходите отсюда, пока никто не пришел!

‒ Я не брошу ни тебя, ни остальных!

Кон настолько поразился, что даже прикусил язык. Мара была самой невинной из его группы в том плане, что она обычная деревенская женщина. Не знает ни воровства, ни убийств, ни крови, а вот это приключение ‒ самый большой стресс в её жизни, хотя ей больно так и не сделали. И вместо того, чтобы бежать, пока есть шанс, в её любвеобильном, но трусливом сердечке нашлась храбрость и глупость ‒ пытаться руками отодрать браслеты на руках Кона.

Оттого, как их тела так плотно соприкасались ‒ Мара встала на носочки, чтобы дотянуться до замков Кона, он видел лютую ненависть в глазах Зеда на всю эту картину.

‒ Мара!

Чтобы привлечь внимание, пришлось гаркнуть и указать взглядом на незнакомца. Она обернулась и также заметила жгучую ревность в глазах Зеда. Как и тогда при взгляде на вещи Саймана. Он её спас, а она в него плюнула. Пусть он и пугал, но это было некрасиво.

‒ С-пасибо вам большое за помощь, ‒ дрожа голосом и отходя от Кона на всякий случай вперёд, но не в сторону (прикрывая собой серийца), чуть склонила голову Мара. ‒ Но я без друзей отсюда не уйду. Если вы мне не поможете, то спасайтесь. О большем я просить вас не смею.

‒ Спасти их? ‒ спросил Зед, бросая на ближайшего к нему человека взгляд. Тот было кивнул, мол, да, спаси меня, но тут же попытался отстраниться в противоположную сторону. Взгляд Зеда обещал спасение, но не такое, о котором все думали.

Повесив ключи на пояс, они могли ещё пригодиться, Зед достал нож. На ритуалы не было времени, да и на уговоры тоже. Если Мара не хотела уходить одна, то он сделает так, что ей некого будет ждать. А уж беловолосого за ее спиной он прирежет с особым удовольствием.

Он подошёл к первой жертве в этой комнате и приложил нож к его горлу, уже готовый отправить беднягу к предкам, как услышал вскрик позади. Замерев, он обернулся на Мару. Что ей нужно? Он же спасает их! Смерть ‒ это лучшее, что он мог им предложить, ведь за порогом этого дома ещё сотни таких же белых и чистых дворцов, в которых скрывались рабовладельцы, которые только и делали, что мерились количеством рабов и их уникальностью. Рыжий хрен выиграл бы, ведь у него была Мара, но у Мары был Зед.

‒ Это ‒ спасение. Объятия смерти лучше, чем эти глупцы опять попадутся в рабство, ‒ прокомментировал он свои действия и вновь замахнулся, чтобы закончить начатое.

Новый крик Мары заставил Зеда замереть, а когда он обернулся, фейри уже прижималась к груди Кона, пряча свое лицо и слезы от увиденного, от того, что вот-вот должно было произойти.

Кон и сам был, мягко сказать, в шоке от увиденного. Боги, что было с этим человеком в юности, что он настолько плюет на жизнь; что для него смерть ‒ это некий вид спасения от чего-то. Он не мог поверить, и что еще хуже ‒ он видел, что Зед не понимал реакцию Мары; он не понимал, что делал не так.

‒ Прекрати их убивать! ‒ не боясь за свою жизнь, выкрикнул Кон, просто не имея сил больше терпеть такого отношения к жизни. ‒ Ты не бог, не сын Грот, чтобы решать, кому отправиться в её царство! Ты не совершаешь обряд во имя Грот ‒ ты просто убийца! Грот ‒ страшная богиня, но и она знает цену жизни! Если бы она хотела к себе каждого смертного, поверь, от мира бы не осталось и следа!

Кон, как и большинство людей, ненавидел Грот, но в его окружении было достаточно мудрых людей и жрецов, чтобы объяснить важность каждой богини в этом мире. Грот ‒ старшая сестра Индры, но без первой не было бы и второй, как и наоборот. Должно быть равновесие, и боги чтили это равновесие, а уж они куда выше смертных!

И Кон бы продолжил говорить, продолжил убеждать этого психа в неправильности своих действий, если бы не всхлипы Мары. Сейчас она была куда в худшем состоянии, чем когда их сюда только привели.

‒ Убирайся! ‒ еще громче рявкнул на Зеда Кон и опустил голову, смотря на Мару. ‒ Ты её только пугаешь!

‒ Я избран Грот, ‒ гордо заявил Зед и с досадой вспомнил, что и этот выскочка тоже. Его убивать было нельзя. ‒ Я такой же ее сын, как и ты, только поэтому ты ещё жив!

Он ткнул ножом в Кона, как бы говоря, что ему ничего не стоило его убить. И только всхлипы Мары действительно заставили его прекратить. Нож исчез из его руки, скрываясь в рукаве, а сам он подошёл к Кону, не сводя с него взгляда, будто это он был виноват в том, что его дьяволица плакала. Зед со злостью сорвал ключи с пояса и открыл замок на руках Кона, бросил ключ к его ногам, чтобы дальше он справился сам, и оторвал Мару от него, показав Кону оскал, как зверь, мол, не потерпит, чтобы к ней кто-то прикасался.

‒ Делай, что хочешь, а мы с моей дьяволицей, уходим, ‒ прошипел Зед и уже не церемонясь с Марой, повел ее к выходу. Только вот туда уже подоспела стража, и не успели они выйти, как в них нацелились сразу десяток вил с молниями. На лице Зеда появилась даже какая-то счастливая улыбка, что наконец-то он сможет показать своей любимой на что способен. Отодвинув ее себе за спину, он ласково сказал: ‒ Подожди, родная, я с ними быстро разберусь.

В его руках опять щёлкнул шест, принимая длинный вид, и Зед бросился в атаку, ловко уворачиваясь и сбивая противника с толку плащом.

‒ Кон!

И как только Мара получила свободу, она тут же рванула к Кону, но до него было недалеко. После того, как легко этот незнакомец расправлялся людьми, отпустить с ним Мару он просто не мог. Да и Сайман никогда не простит этого.

Он схватил Мару за руку и быстро завел за свою спину, только от этой спины она убегать уже не стала, а, напротив, вцепилась в него кулачками и уткнулась рожками в шею.

У Кона отобрали оружие и пистолет, и за последнее было особенно обидно! Подарок королевы, где на дуле красивым почерком было выведено её имя. Он его заберет ‒ во что бы то ни стало! Половину наследства своего за него отдаст, но этот подарок вернет!

Не сейчас.

Нужно было увести Мару отсюда. А после вернуться за Мирой и Сазгаусом. Отчего-то он был уверен, что его тоже смогли поймать, иначе он первым бы оказался здесь, а не этот псих.

‒ Стой, куда ты? ‒ Зед их видел, но в такой толпе, не подставив спину, не мог рвануть за парой, которая вышла из комнаты, и по коридору сериец повел девушку на выход.

‒ Куда? Прочь отсюда! ‒ рявкнул Кон, и вдруг замер. Но только потому, что остановилась Мара, а тащить её на себе он не хотел. С вопросом в глазах он обернулся, и увидел затылок: Мара отчего-то смотрела на убийцу, который так жестоко расправился с теми трупами, по которым они, между прочим, шли! ‒ Я выведу тебя отсюда, потом вернусь за остальными! Мара!

‒ Мы бросим его?

‒ Ч-что? ‒ От такого вопроса он даже подавился.

И не вовремя, так как последний стражник из прибывших был быстро убит Зедом, что, кажется, он даже не заметил. И убийца в красном плаще, смотря на Кона, как лев на гиену, посмевшую украсть его львицу, пошел на них, размахивая палкой.

Далее случилось то, что Кон никак не мог предсказать. Мара вдруг спихнула с себя руку Кона и сделала шаг навстречу Зеду. Просто она, в отличие от Кона, успела не только разглядеть навыки Зеда, да и сам факт, что он в одиночку справился с такой толпой. Но и понять, что без него им выхода не видать. Или, по крайней мере, не всем им вместе с Сазом и Мирой.

‒ Помоги нам! ‒ Голос дрожал, но сказано это было резко, громко и уверенно. ‒ Пожалуйста! Помоги нам… освободить из этого дома наших друзей!

Зеду было плевать на этих друзей. Он уже хотел пройти мимо, даже сделал шаг, но вдруг вспомнил про Миру.

‒ Ты об оракуле, что говорит на мертвых языках? ‒ Он заинтересованно посмотрел на Мару и кивнул, охотно соглашаясь. ‒ Я помогу, все равно собирался за ней позже.

И он повел их по коридору за собой, будто был хозяином этого дома. По крайней мере, он знал, где Миры точно нет, а значит, оставалось обыскать всего лишь две трети дома, включая господские покои, куда он обязательно собирался заглянуть. Но позже, когда его возлюбленная будет в безопасности. Хотя, с ним она могла не переживать о своей целости и сохранности. Он перегрызет глотку любому, кто просто косо на нее посмотрит.