Клятва Смерти (СИ)

5. В объятиях пропасти

Путь был длинным. С каждым шагом группа углублялась все сильнее в лес. Казалось, что начало темнеть, но прошло не так много времени. Скорее всего такой эффект создавали густые кроны деревьев, которые постепенно скрывали небеса от глаз. Кон и Мира задавали темп, и если Сайман спокойно справлялся с ходьбой, то по виду Марвало можно было сказать, что ей уже все надоело. Но то ли из-за обиды, то ли из упрямства она молчала. Сай даже удивился, с чего бы это она перестала ныть, хотя утром не умолкала.

Они делали несколько остановок по просьбе Миры, чтобы связаться с духами и узнать, далеко ли им ещё идти. Мерзопакостные духи опять взялись за свое, но теперь у нее была управа на них. И пусть они продолжали твердить про Сазгауса, Мира вытаскивала из них нужные сведения. Хотя после каждого разговора с призраками ее настроение все сильнее портилось.

‒ Ай, ненавижу вас. Пошли вы со своими знаками! ‒ не выдержала Мира, когда в очередной раз спросила совета у духов. Швырнув шар на землю, она в добавок пнула его, но больно ударилась пальчиком и запрыгала на одной ноге. На вопросительный взгляд Кона, она пояснила: ‒ Мне не нравится, что они показывают. А ещё их здесь столько, что шага спокойно нельзя ступить, и каждый твердит о своем. Я просто с ума схожу от их галдежа!

Кон с пониманием относился к её раздражительности. И сам был раздражен, и если сначала невольно срывался на Мире, что показывал взглядом, то постоянно, видя её злость на шар, разум оттеснял обиду ‒ она ни в чем не виновата. Может, правда опыта не хватало?

‒ Думаю, нам всем стоит передохнуть, ‒ предложил он, вопросительным взглядом спрашивая одобрения Саймана и Мары. Вторая, видно, устала. Дышала иногда через рот, а на висках появились крупицы пота. ‒ Думаю, решено. У нас и так днем была непредвиденная битва, так что… Сайман, могу ли я тебя просить добыть еды?

Сам Кон тоже в стороне не остался. Жрец со спутницей к ним не в рабство подались после спасения, потому он достал завёрнутые куски мяса, и пусть там было на двоих, но он все равно решил, что нужно поделиться. Овощи ‒ хорошо, но белковая пища не маловажна в пути.

‒ Подержи, ‒ сказал он Мире, вручая сверток, а сам начал собирать хворост для огня.

В это время Мара непонимающе смотрела на шар Миры. Она-то еще не видела, в какое состояние уходила спутница серийца, да и в принципе не понимала ничего, что связано с оракулами. Жрецы ‒ да, но общающиеся с духами… Но за время пути она поняла, что шар для Миры довольно важный атрибут, и слабо верилось, что она всерьез собиралась его выбросить. Потому, отойдя от группы чуть в лес, отыскала шар, вернулась и молча протянула Мире.

В лесу недавно от пустыни не было проблем с сухими ветками. Растительность была, да и густая для таких мест, но периоды зноя тут были частыми ‒ на земле найти хвороста не составило проблем. Кон довольно быстро развел огонь, собрал небольшую кучу, чтобы подбрасывать ночью, пока Сайман выращивал довольно разнообразные виды овощей и фруктов. Эх, знай бы Кон о своем будущем, подал бы на жреческий факультет, стал бы носить мантию Мигу и никогда не знал бы голода. Но что-то все-таки подсказывало, что свои законы у жрецов тоже были. Типа не корми себя, пока не накормишь ближнего. Это была всего лишь догадка, но…

‒ Спасибо, ‒ от сердца поблагодарил Кон, забирая у Миры сверток и разделяя мясо на всех четверых. Благодаря обилию еды за счет Саймана, мяса еще хватало на завтрашний день. При всем уважении к огурцам и репам, мясо Кон любил больше, потому с него и начал, растягивая гудевшие ноги перед костром и с любопытством смотря на ножки Миры. Не без причины. ‒ Как твои ступни?

‒ Все в порядке, не переживай, ‒ ответила она и стыдливо поджала ноги под себя, прикрывая их плащом. Все же в некоторых моментах она стыдилась своей бедности, хоть и не была совсем нищей. Но до состояния семьи Кона ей было далеко.

Ноги гудели после длительной ходьбы, но благодаря мази все мозоли зажили. Да и не сравнить песок с обычной землёй и травой. До города как-нибудь потерпит, а там обязательно купит новую обувь, пусть и придется занять у кого-то денег или отработать стоимость. В конце концов она была успешной гадалкой в своем цирке! Использует свои навыки, чтобы подзаработать.

‒ Хочешь мое мясо? ‒ предложила Мира, видя, как Кон уплетал свою часть. В отличие от него она была только рада свежим фруктам. Да и кусок в горло не лез из-за духов. Было обидно, что у нее не получалось справиться, но с таким количеством она столкнулась впервые. Когда все лягут отдыхать, она попробует снова. Она посмотрела на шар, который лежал рядом. А ведь так и не поблагодарила за то, что ей его вернули. ‒ Марвало, да? Спасибо за шар. И вам, Сайман, за вкусную еду.

‒ Пустяки, ‒ отмахнулся он. ‒ Это меньшее, что я могу для вас сделать.

Устраивая лагерь, он сел с противоположной стороны от Мары, чтобы дать ей время на обиду. Пусть злится, все равно он знал, что они помирятся. От предложенного мяса из вежливости не отказался, но предпочитал всё-таки овощи.

‒ Ешь, ‒ строго приказал Мире Кон. ‒ Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты брала мясо, когда дают?

Опять же, мамины знания о выживании. Если есть белок ‒ его надо есть. Всем. Без исключения. Мире, как девушке, он был куда нужнее, так как Кон мог просто положиться на выносливость.

Хоть свое мясо он съел быстро, а вот от мяса Миры воротил нос. Только руку её обхватил и придвинул к себе, мол, даже не упрашивай. Сидели они рядышком совсем, даже плечами соприкасались. Холодная ночь с соседствующей пустыней давала о себе знать. И пусть тут было не так холодно, как в той нищей деревеньке, но спину продувало хорошо.

‒ Нам надо бы решить, как от диких зверей защититься, ‒ вслух рассуждал он. ‒ Можно сделать круг из огня. Тогда и тепло сохраним, и зверей распугаем. Но его нужно поддерживать всю ночь. Для красных лент у меня нет подходящей ткани.

‒ А может, ты просто раздашь пару грохотов? ‒ предложила Мара. ‒ Они могут испугаться звука и уйти подальше.

‒ К сожалению, зарядов на выстрелы у меня ограниченное количество. Да и через два часа звери могут осмелеть и вернуться.

‒ Тогда, может, кое-кто сделает еще одну большую клетку для нас? ‒ не смотря и не произнося одно имя, предложила Мара, но все поняли, к кому она обращалась. Только вот Кону это не понравилось.

‒ Я слышал, что жречество ‒ это магия, которую подарили боги. А значит, на неё тоже затрачиваются ресурсы. — Кон взглянул на Саймана, но не искал в его словах подтверждения. Он думал. Сайман не старик. Да почти его одногодка! Значит, запас сил у него не огромный. А учитывая, как он сегодня поработал: этот пир, спасение девчонок и помощь в бою… Создание огромной клетки тоже стоило не мало сил. ‒ Думаю, не стоит тратить силы, которые могут понадобиться потом.

А потом ему в голову пришла дурная идея, которую на свежую и выспавшуюся голову он никогда бы не предложил. Смеясь и повернувшись к Мире, будто бы смеялся над собой, он подтолкнул её плечом, спрашивая:

‒ А погадай нам. Вот мой вопрос: грозят ли нам дикие звери этой ночью. Честно признать, мне так лень еще от них ставить какую-то защиту… Уже хочется лечь спать и забыться до утра, а вам? ‒ спросил он уже всю группу.

‒ Согласен, ‒ кивнул Сайман. ‒ Обычно я не прибегаю так много к жречеству, да и отвык в городе от жизни в дороге. Если и сооружу клетку, то не гарантирую, что она простоит всю ночь.

‒ Ты же не веришь в гадания, ‒ усмехнулась Мира и толкнула Кона в ответ, но такой просьбе была рада. Взяв в руки шар, уже готова была уйти в транс, но посмотрела на остальных. Все взгляды были обращены к ней, и потому она отвернулась, чтобы никто не видел ее глаз. ‒ Духи этого места, услышьте мой голос, придите на мой зов. Я стану вашим проводником. Взываю: ответьте!

Глаза ее снова покрыла пелена, что означало, что она ступила за ту тонкую грань, которая отделяла мир живых от мира мертвых. В обычном состоянии она видела призраков лишь как неясные тени и могла игнорировать их, но сейчас перед ней стояли люди и нелюди разных возрастов. Их действительно собралось здесь больше, чем где-либо ещё ею видано. Она не могла говорить с ними напрямую, но они рисовали ей картинки из тумана в шаре. И снова кинжал; кинжал и череп. А вот появились и новые: плющ, обвивающий вилы, на которые нанизан рогатый череп. И снова кинжал, только теперь рядом с сердцем. А потом и вовсе появилось пять знаков, три из которых она трактовала как Кона, Сазгауса и себя. Что всем этим духи пытались сказать ей? Они должны быть все вместе? Но зачем?

‒ Никаких животных, ‒ заключила Мира, возвращаясь в нормальное состояние и поворачиваясь ко всем лицом. ‒ Но я по-прежнему не понимаю, что они хотят мне сказать, постоянно показывая одно и то же! Мне бы не помешала какая-нибудь книжка с толкованием. Или отдых.

‒ Что за оракул, который не понимает духов? ‒ тяжело вздохнул Кон, сомневаясь, действительно ли она видела отсутствие животных или просто так ляпнула, думая о неясных символах. ‒ Ладно, плевать. Для отдыха мы тут и устроились. Доедай давай и ложись спать.

В том городке Кон прикупил себе тончайшую простынку, настолько тонкую, что для его роста она умещалась в карман, если правильно сложить. Это он сделал только ради того, чтобы не спать на голой земле. Ему не важны были холод или твердость земли. Сам факт, что между ним и землей что-то есть.

Расправив эту ткань перед огнем, Кон лег на неё, с ухмылкой смотря на Миру. Точнее на то, как она устроится спать.

Мара же, еще утром считая, что они так и будут спать ‒ на созданном мхе Саймана, но сейчас гордость в ней опять взыграла ‒ не попросит. Спать с мужчинами ей приходилось в самых разных местах, и на голой земле тоже. Потому Мара без проблем устроилась на земле, пользуясь рукой, как подушкой. Только вот легла головой к огню ‒ её обувь была хорошей, так что ноги были в тепле, а вот носик замерзал, если она отодвигалась от огня по каким-то причинам. Да и хворост Кона был рядом ‒ ей удобнее всего будет подбрасывать.

‒ Да ну тебя, ‒ буркнула Мира и обиженно отвернулась, дожевывая кусок мяса. Не нравилось ей все это.

Когда духи твердят об одном все время ‒ это может значить только то, что они хотят предупредить о чем-то. И если поначалу Мира думала, что это все из-за мыслей о Сазгаусе, то теперь действительно забеспокоилась. От того, как она поймет эти символы, могут зависеть их жизни.

‒ А это что? ‒ отвлеклась она на белую ткань под Коном. Раз уж он над ней посмеивался, то и ей можно. ‒ И дня не прошло, а ты уже соскучился по чистой постельке?

В свою очередь Сайман опять внимательно следил за тем, что делала Мира. И хоть ему опять не удалось разглядеть всего, он надеялся, что рано или поздно узнает ее секрет. Общение с духами для него было в новинку. Но и правда пора было спать. Хмыкнув, он быстренько произнес молитву, под ним и всеми остальными вырос небольшой слой мха, чтобы было не так жёстко лежать на голой земле. Не требуя благодарности и без лишних слов, он отвернулся от пары, чтобы они могли в каком-то роде остаться одни.

‒ Да. ‒ Поиздеваться над Коном не получилось, потому что он не скрывал, что любил и скучал по хорошей жизни. Хотя бы даже по удобным мелочам. От неожиданности он подпрыгнул, но когда понял, что мох ‒ проделки Саймана, тихо его поблагодарил и улыбнулся Мире: ‒ Я, знаешь ли, люблю спать в мягкой и чистой кровати. А что, у тебя с этим проблемы? ‒ Но Мира ответить не успела. Открыла рот, а Кон схватил край её капюшона и несильно натянул на нос. ‒ Спи давай. Всем спокойной ночи.

***

Спустя час, когда следящий за четверкой услышал ровное дыхание каждого, только тогда он осмелился появиться. Спрыгнув тихой рысью на землю, отбросив на макушки пары темную тень, фигура подкралась к оракулу и всмотрелась в её лицо.

«Как жаль», ‒ подумал Сазгаус, опустив лицо к Мире и наблюдая за тенями от своих волос на её лице. Такая милая, а жрица ненавистной богини. Но её судьбой оказалось спасти Сазгауса еще один раз. Жаль только, что в этот раз спасение ему придется выбивать силой из столь хрупкого существа.

Его ладонь опустилась на её лицо, словно коршун на зайца ‒ стремительно. И среагировав еще быстрее, он перехватил одну руку резко вырванного из сна человека.

Первое, что он встретил в её глазах ‒ страх и ужас, пока ее взгляд еще не сфокусировался на его лице:

‒ Пискнешь ‒ я тебя убью, Птенчик, ‒ сказал он почти одними губами, но в столь зловещей тишине леса Мира прекрасно услышала его шепот. И в доказательство слов, свободная рука Сазгауса вытащила кинжал, острие которого тут же обдало шею холодом.

В его взгляде была мягкость, но решимость, от которой он ни за что не откажется. Как и обещал себе ранее ‒ её не убьёт. Он не забывает долги. Сазгаус его вернет. Но сейчас ему придется побыть для неё плохим парнем, и улыбка, которую он показал девушке, стала поистине зловещей из-за танцующих теней.

Когда Мира сообразила, кто на нее напал, страха меньше не стало. Все же духи не зря ее предупреждали ‒ картинки вдруг встали на места. Если бы она только восприняла их как угрозу… Но теперь было поздно. Она просто оцепенела от ужаса, а все слова застряли в горле где-то под острым клинком.

Кон лежал рядом, она могла бы достать до него рукой и разбудить, но будет ли у нее шанс выжить в таком случае? Клинок у горла ‒ всё-таки весомый аргумент. Приняв верное решение, она вернулась взглядом к Сазгаусу.

От страха Мира могла лишь мотнуть головой, что означало, что она не будет кричать, да и голос все равно вряд ли ее будет слушаться. Руки тряслись и очень сильно, однако она все же осторожно коснулась руки Саза, чтобы попытаться убрать ее от своей шеи вместе с оружием.

Значит, так он выплачивал долги? Из-за страха она даже возмутиться не могла. Всё-таки он заставил ее пожалеть о том, что она пришла тогда к нему из жалости, чтобы помочь. Правда, не так, как она думала, а ещё хуже. Не предположила бы, что он нападет на нее. Хотя чего ещё ожидать от убийцы, в ком течет кровь звездных эльфов? Ей нечего было предложить ему взамен на свою жизнь.

‒ Какой податливый Птенчик. ‒ Улыбка не спадала с лица Саза, а его лицо стало будто только ближе, или он реально приблизился, едва касаясь носом Миры. ‒ Были бы все такие… Я тебя сейчас отпущу, а ты будешь молчать. Я встану, встанешь и ты. Я укажу тебе направление ‒ ты пойдешь. Молча.

В его голосе слышалась явная угроза, а серебряный блеск холодного металла сверкал в лучах огня так, что даже Мира могла увидеть блики от кинжала.

Но даже в этой ситуации Сазгаус, чувствуя свое превосходство, свою силу над девушкой, не побоялся отойти от неё на полшага, чтобы она могла подняться. И более того, руку, что держала её рот, он протянул ей, как бы предлагая опереться и подняться.

Была бы любая другая ситуация, Мира обязательно ударила его по протянутой руке, чтобы не смел к ней притрагиваться, но блеск холодного оружия и страх, что ее жизни угрожают, отодвинул гордость далеко с первого плана. И она еще думала о нем, переживала… Да чтоб ее еще раз дернуло помочь убийце! Если переживет эту ночь, больше ни к одному умирающему незнакомцу не подойдет.

Пытаясь сообразить, как оставить подсказку Кону, чтобы он мог ее найти, мира немного помедлила. Записку написать ей точно никто не позволит, наверняка даже сумку не разрешит взять. Она подумала о ноже ‒ если поранится, то сможет оставить след. Только как это сделать и не умереть?

Как Сазгаус и приказал, она молчала, но неотрывно следила за ним, пока поднималась. Его жалкую помощь принять отказалась. Когда же нож оказался чуть дальше, чем прижат к ее горлу, Мира пошла на отчаянный шаг. Сердце бешено колотилось, в ушах шумела кровь от адреналина, но она попыталась вырвать нож, схватившись прямо за лезвие. Но простой девчонке, которая никогда даже не дралась, до тренированного убийцы было очень и очень далеко, пусть он и был не в форме сейчас.

Вот этот ход Сазгаусу совершенно не понравился. Она издала шум, но, к его счастью, на него никто не среагировал. Даже чуткий слух жреца. Его улыбка тут же пропала с лица, и если бы не его маленькое обещание, он бы правда ей сделал больно, если не еще хуже. С усилием воли он резанул по руке Миры в наказание за её поступок, но в секунду оказался перед ней, зажимая рот так сильно, чтобы лишь мышиный писк вырвался из её рта.

Сазгаус напряженно взглянул именно на Кона, потому что он лежал к ней ближе всего, но, к счастью, тот только дернул плечом, будто что-то предчувствовал, но сознание так и не пришло к нему.

Сазгаус медленно повернул голову к Мире, явно взглядом давая понять, что именно он подумал о её жалкой попытке, после чего развернул к себе спиной и прижал. В его теле, несмотря на то, что он пережил в пустыне, было много сил, много жизни и стойкости. Спина Миры больно ударилась о его каменную грудь, так он еще и вновь приставил кинжал к её горлу, заставляя болезненными толчками в позвоночник идти вперёд.

Не проверни она то, что сделала, он бы был более мягким, о чем не мог не высказаться:

‒ Я добрым могу быть недолго, Птенчик. Будь любезна, терпение не испытывай…

‒ М-м мо-м-м-ма, ‒ неразборчиво промычала Мира ему в руку, что поняла его. Она больше не будет ничего предпринимать, ведь своей цели уже добилась. Да и должна же была сделать хоть что-то, а не смиренно идти на убой, или он ожидал чего-то другого?

Она не знала, куда он ее вел в темноте, идти так было очень неудобно, руку саднило от боли, но она только сильнее сжимала кулак, чтобы кровь капала на траву, оставляя дорожку к ее спасению. От боли наворачивались слезы, а от страха перед неизвестной участью душа уходила в пятки. В тишине ночного леса Сазгаус наверняка слышал, как стучало ее сердце, да и чувствовал дрожь во всем теле, находясь так близко.

Еще никогда Мира не испытывала такой страх. У циркачей обычно были свои защитники, а после она всегда полагалась на Кона. Может, ей удастся его уговорить оставить ее в живых? Конечно, она любила духов, но не настолько, чтобы присоединиться к ним так рано. Страха нагоняло еще и непонимание, зачем она ему вообще понадобилась. И чем дальше в лес они уходили от лагеря, тем безнадежнее казалось ее положение.

Он шел довольно долго. За это время и огонь от костра давно скрылся во тьме, и явно звери тут ходили чаще, без страха на кого-то нарваться (или они искали, на кого нарваться?).

Сазгаус сделал давление на Миру мягче со временем, как она успокоилась окончательно; когда приняла факт похищения и шла смиренно. Да и в принципе Сазгаус прекрасно осознавал, на что способна девочка ‒ мышцы её не натренированы, она неумело попыталась вырвать кинжал, а значит, драться не умела. Да и во время нападения волков она не применяла магию, если бы вдруг оказалась магичкой. Потому Сазгаус шел совершенно спокойно. Также постепенно и успокаивался внутри себя.

Вскоре Мира вообще могла идти самостоятельно, если не считать того факта, что ей в спину тыкали кинжалом. Но Саз был осторожен. Он следил за тем, чтобы девчонка вдруг не самоубилась ‒ не остановилась резко и не сделала прыжок назад, насадив себя на оружие. Ну, мало ли, что в её голове!

Так они дошли до той части леса, о которой бы лучше даже не знала Мира. Постепенно деревья редели, растительность пропадала, а стволы превращались в страшные крючковатые пальцы. Через полчаса они оказались на такой же безжизненной земле, как в деревне Коода, только здесь солнце ничего не выжигало. И что самое страшное, в центре твёрдой земляной поляны была пропасть. Ровная круглая пропасть, с одной стороны которой, будто невидимый силуэт человека поддувал землю и размахивал опахалом, отчего редкий песок сыпался вниз.

‒ Ну, вот мы и пришли, ‒ сказал Сазгаус, подводя Миру к черной пропасти, а сам отошел от неё на несколько шагов, держа кинжал на весу. ‒ Сухой водопад. Ты же это место искала? ‒ Немного уставший, да и в принципе еще всё-таки не отошедший от несостоявшейся казни, Сазгаус пусть и продолжал выглядеть уверенно, но что-то в его лице было не то. Одна единственная нотка вымученности. ‒ Давай, призывай свою богиню. Мне нужно ей сказать пару ласковых.

У Миры перехватило дыхание. Будь они тут днем и при других обстоятельствах, возможно, ее бы даже впечатлили красоты этого места. Но сейчас ей стало дурно, потому что в этом месте было призраков еще больше, чем во всем лесу.

Стоя на краю пропасти и смотря в черноту внизу, Мира пыталась сообразить, что от нее хотел Саз. Голова кружилась, а тени душ, снующие между мертвыми деревьями, пугали почти так же, как Сазгаус. Это поистине был приют для мертвецов. Тьма этого места очень сильно сказывалась на чувствительной к потусторонним явлениям Мире. Если продолжит так стоять, то обязательно свалится вниз, поэтому она медленно осела на землю.

‒ Сколько же здесь неупокоенных душ… ‒ пробормотала Мира, будто приказ Саза вообще не расслышала. Она закрыла лицо руками, стараясь прийти в себя. Из раны на руке уже почти перестала течь кровь, и она корябнула нежную кожу щеки твердой корочкой. Это было именно то место, которое они с Коном искали, но… ‒ Моя богиня? О чем ты? Я всего лишь говорю с духами. Меня прозвали оракулом для эффектности, чтобы больше денег на моих фокусах получать. Я не имею связи с богами!

Все это, весь пережитый страх было из-за того, что он посчитал ее жрицей?! Мира рассмеялась бы, если ей не было так плохо и страшно. Голова напрочь отказывалась думать и сплетать связи воедино. Духи указали им на Сухой водопад, что здесь обиталище Грот, и если Сазгаус знал об этом, то что его связывало с богиней смерти?

От Саза не утаилось ее самочувствие, и когда она только стала оседать, он всё-таки приблизился. Ронять ее в пропасть не входило в его планы. Потому, наблюдая за Мирой, он не отвечал на поставленный вопрос, решая, сможет ли она отвечать ему без возможного падения. Черт, надо было взять пистолет Кона и его сюда привести!

‒ Меня не обманешь, ‒ как можно мягче ответил Сазгаус, успокаивая ее голосом, но не позволяя успокоиться окончательно и перестать бояться, подбрасывая кинжал. Мира не должна была потерять от страха себя. И всё-таки, спасённая судьба Саза ему была дороже страданий девушки. ‒ Вы сюда не просто так шли. Достопримечательности? Серьезно?

Сазгаус усмехнулся так, как усмехался, когда Мира лечила его. И, о боги, как сильно были различны те ухмылки. Тогда его было жаль; тогда это был приговоренный к смерти, но готовый бороться, который смеялся в лицо смерти.

Тот, что стоял перед Мирой сейчас, смеялся вместе со смертью. Убийца, чья подруга смерть кружила вокруг маленькой испуганной пташки, которая надеялась спасение. Саз не знал. Не обратил внимания на рану; не понял причину ее возникновения.

‒ Я теряю терпение, Птенчик, ‒ строго сказал Саз, делая ещё шаг к Мире, но уже очевидный. ‒ Вызывай Грот! Ты её жрица, иначе бы не шла сюда сквозь пустыню и звериную чащу!

‒ Да не жрица я! ‒ громче сказала Мира, поднимая голову на Саза и отрывая руки от лица. Почему он продолжал твердить это? Зачем ему жрица Грот? ‒ Если бы я была ей, нам не пришлось бы слоняться по всем ближайшим материкам в поисках хоть одного храма Грот! Мы сами ищем жрецов.

Рассказать больше она не могла, потому что это была не ее тайна, а Кона. И пусть хоть пытает ее, не расскажет, зачем им жрецы Грот. Хотя она сомневалась, что выдержит пытку, если до этого действительно дойдет. При первой же угрозе все выдаст. Она здесь вообще в качестве проводника. Лично у нее никаких дел с Грот нет.

Странное чувство охватило Миру, когда она смотрела на бледное лицо Сазгауса на фоне безлунного звёздного неба. Хотя в этом месте само по себе не могло быть ничего обычного. Но вдруг в ее голове сложились все знаки, которые давали ей призраки.

‒ Ты! ‒ Она резко выкинула руку, указывая на Саза. Все это время она просила духов указать ей путь к Грот, а они показывали ей его. ‒ Ты должен был привести нас к Грот, вот о чем говорили духи! Вот почему они все время мне показывали тебя, вот почему привели к тебе в пустыне. Я-то думала, что они играют со мной, заставляя все время думать о тебе.

‒ О, так ты все это время думала обо мне? ‒ Его выражение лица стало хитрее, улыбчивее. Конечно, было приятно о таком узнать. И как ее пытать после такого? Если только пригрозить поцеловать?

Но счастье Саза было недолгим, ведь тогда Мира встретила полуголого жалкого убийцу, в крови которого кровь самого страшного народа в мире. Она могла думать из-за жалости; могла просто гадать о его дальнейшей судьбе. Саз остудил себя такими мыслями и спрятал хитринку в глазах. Промотав слова Миры в голове ещё раз, он фыркнул, не веря. Хотя нет… Червячок сомнения в сердце всё-таки залез.

‒ Зачем, интересно спросить, вам нужны жрецы Грот? ‒ настойчиво спросил он. Это его волновало куда больше, потому что, если так подумать, если они искали храм, то у Саза как раз была карта пятисотлетней давности с указанием на тот момент действующих храмов богини смерти. Он, если так подумать, действительно ее привел. Раньше на месте этого обрыва был храм. Что с ним стало ‒ никому не известно. Но храм тут был, и здесь было пристанище Грот. ‒ Если только, чтобы самим стать жрецами. Иных причин искать у вас я не вижу.

Вдруг Сазгаус сделал резкий выпад рукой, и кинжал со свистом полетел мимо виска Миры в десяти сантиметрах, пока сам полукровка сделал слишком широкий шаг к Мире.

‒ Вызывай Грот! ‒ терпение его явно кончалось. ‒ Как хочешь, но призови ее! Раз ищешь, значит, и тебе она нужна!

‒ Она нужна мне, ‒ оскал Сазгауса, как и новый голос, сказал о многом. Позади убийцы с выставленным пистолетом стоял Кон.

Саз уже знал, что могло произойти в следующую секунду, и чтобы обезопасить себя, находясь уже достаточно близко к Мире, он схватил ее за руку, рванул на себя и повернулся к Кону, держа Миру, прикрываясь ей.

Испуганно взвизгнув, она вцепилась пальцами в руку Сазгауса, которой он ее держал. Страх все ещё не отпускал, но появилась радость от того, что Кон пришел за ней. Теперь все будет хорошо, с этой штукой в руках он мигом ее вызволит. Хотя ее коленки по-прежнему дрожали с такой силой, что она едва стояла.

‒ Кон… ‒ тихо позвала она и попыталась вырваться, но хватка Сазгауса была сильна. По сравнению с силами самой Миры, сейчас даже муравей, наверное, окажется сильнее. ‒ Тут правда была Грот, я нашла. Мои предсказания не бесполезны.

Нашла, о чем беспокоиться сейчас. Конечно, ее расстраивал тот факт, что никак не получалось нормально истолковать все знаки и найти верный путь сразу. Но теперь она не чувствовала себя такой бесполезной, как днём. Всё-таки духам можно доверять. Только вот поняла бы она все это раньше, не попала бы в ситуацию, когда ее нужно вызволять из плена.

‒ Отпусти меня, ‒ предприняла она ещё одну попытку вырваться. ‒ Мы не жрецы, чтобы вызывать Грот. Могу только с духами этого места поговорить.

‒ Молчи! ‒ рыкнул Сазгаус, и перед шеей Миры вновь оказалось оружие, но теперь уже его меч, который был куда больше и опаснее жалкого ножичка.

Кон пристально наблюдал за всеми движениями Саза, и лишь пару раз он скользнул по Мире. В глазах его горело сожаление и чувство вины; просьба простить, что не пришел на помощь раньше.

‒ Ты молодец, Мира, ‒ сказал он, приближаясь медленно к Сазгаусу. За что поблагодарил? За её способности или за путь, по которому Кон смог с ней пройти? Да и было ли сейчас это важно? ‒ Всё будет хорошо, не переживай, слышишь? Просто доверься мне.

Саз же понимал, в какой ситуации оказался. Мира сейчас была его щитом и спасением от оружия. Один гром, и полукровка сам упадет в пропасть без права вернуться к жизни. Потому хватка его была крепка, а взгляд серьёзен. Больше никаких шуток.

‒ Зачем тебе нужна Грот? ‒ напрямую спросил Сазгаус.

‒ Зачем тебе она нужна? ‒ вопросом на вопрос ответил Кон. ‒ Ты её жрец? Разве твой собрат не поклоняется Тали?

‒ Что делает мой собрат, тебя не касается. Ваша проклятая богиня забрала у меня очень важную вещь. И я собирался её вернуть.

‒ Хочешь что-то украсть у богини? ‒ Только переживания за Миру не позволяли Кону сейчас рассмеяться на эту глупость. Хотя сам не лучше. Сейчас нужно было все его сосредоточение ‒ шаг за шагом он приближался к Сазгаусу, а ему пятиться было просто некуда ‒ позади была лишь пропасть. Убийца это понимал, и от своего положения лишь тихо рычал в ухо Миры. ‒ Забавно будет на это посмотреть.

‒ Мне плевать, поможете ли вы ей или нет, но ценой своей жизни я до неё доберусь!

Кон хмурился, но вдруг замер на месте, хотя до его цели оставалось немного. Во взгляде Сазгауса он вдруг увидел… ненависть? Была ли она направлена на саму Грот? И если да… То что с ним случилось?

‒ Я еще раз тебя спрошу. ‒ Шаг продолжился. ‒ Ты хочешь вызвать Грот. Зачем она тебе?

‒ Я ответил, не ответил лишь ты.

Мира могла лишь тихо пищать каждый раз, когда Сазгаус двигался. Одно неловкое движение, и меч рассечет прекрасную кожу на шее, поэтому она сама вжималась спиной в грудь своему пленителю. Но была и другая опасность ‒ шаг назад, и они вместе полетят в пропасть. Разговор мужчин ни к чему не вел, а жизнь ее висела на волоске. Похвала Кона, конечно, придала ей сил, но кто знает, что Сазу придет в голову, если он не получит ответов.

‒ Он такой же, ‒ предположила Мира, вспоминая все остальные знаки духов. Что Кон отмечен богиней смерти, она определила при первой встрече, поэтому они путешествовали вместе. Почему же она сразу не поняла, хотя видела о Сазгаусе практически тоже самое? Потому что думала о нем совершенно в другом ключе.

Ещё один рык в самое ухо заставил ее замолчать. Она смотрела на Кона, но не знала, как помочь. Пока что она только чувствовала, что доставляет неприятности. Был бы у нее шар под рукой, так хоть с духами что-нибудь придумала. Конечно, можно попробовать без шара, но ее наставница говорила, что без этого способа связи слишком опасно вступать в контакт с душами. Можно заблудиться и не найти путь назад. Оставалось только довериться Кону.

‒ Что? ‒ Но Кон попросту её не расслышал. Не понял, что она сказала, кому это было адресовано.

‒ Прости, Птенчик.

Больше ждать было нельзя ‒ Кон был близко, и потому Сазгаус предпринял отчаянный шаг. Он швырнул Миру на серийца и рванул следом за её телом. Разумеется, первое, что сделал Кон ‒ поймал подругу, обняв одной рукой, но так как из-за неё не видел цель ‒ а цель практически скрывалась за ней, Сазгаус смог подойти достаточно близко, чтобы попытаться вырвать оружие из руки.

Увы, Кон это предсказал.

Он просто выстрелил вперёд, когда Мира была прижата к нему и не была на прицеле. Только лишь от того, что она всё еще была в его руке, Кон промахнулся, а у Сазгауса вся жизнь пролетела перед глазами. Он в прямом смысле ощутил, как его обдало жаром от пролетевшей мимо пули, а уши от столь сильного грома совершенно рядом заложило на несколько секунд.

Саз отпрыгнул в сторону и рванул сбоку на Кона, а тот, решив, что потом извинится, отпустил руки, отчего Мира упала на землю, и вовремя блокировал удар вытащенным мечом. Вновь Сазгаус рядом, вновь выстрел, но стоило только поднять руку с пистолетом, как Сазгаус уже уходил в сторону, вновь спасаясь лишь чудом и своей реакцией.

Но от последнего финта теперь уже он был рядом с Мирой, а Кон поодаль, чем не мог не воспользоваться.

‒ Каким бы ты ни был метким, рядом с ней стрелять точно не станешь. ‒ Мира теперь была возле ног Сазгауса, и тот не побоится воспользоваться своим щитом.

Кон зарычал, но он не только умел стрелять, но и неплохо владеет мечом, и его главной целью было отогнать Сазгауса от Миры.

Грохот оглушил и ее тоже. Все происходило так быстро, что она не успевала уследить ни за Коном, ни за Сазом. Помимо всего прочего шум всполошил духов, обитавших здесь. Они явно не привыкли к таким громким посетителям, поэтому неясные тени, которых видела лишь Мира, заметались быстрее, чем ещё сильнее дезориентировали ее.

Услышав слова Сазгауса, она поняла, что в невыгодном положении для Кона. А ему мешать точно не хотела. Она поднялась на ноги, стараясь сделать это незаметно, хотела отойти, чтобы не оставаться на линии выстрела. Но прямо на нее вылетел кричащий дух, широко разинув свою пасть. Мира не считалась для него препятствием, и он спокойно прошел сквозь нее, обдавая мертвецким холодом, но это стало для нее фатальным.

Загородив лицо руками, Мира инстинктивно сделала шаг назад, чтобы избежать столкновения, и… оступилась. Неприветливая пропасть развергла для нее свои объятия, готовая принять ещё одну душу в свои владения. Сердце Миры пропустило удар, внутренности в животе подпрыгнули, и затем наступила какая-то лёгкость.

Ощущения были более, чем странные. Время будто замедлило свой бег, она видела, как исказилось лицо Кона в ужасе, как медленно обернулся к ней Сазгаус. А потом ‒ лишь чистое звёздное небо. «Красиво», ‒ промелькнула единственная мысль в голове, прежде чем она закричала, осознав, что падает.

Легкость сменилась на сильнейшую боль в плече и в кисти, после ‒ удар о камни и болезненная хватка на плече. Когда Мира поняла, что её схватили, она подняла голову, но вместо Кона, которого она ожидала увидеть, было искаженное болью лицо Сазгауса.

Он всё равно оставался ближе, и когда он увидел падение, первый рванул к ней. Не позволит ей умереть. Она спасла ему жизнь, он не мог вот так отплатить! И в последний момент он смог ухватить её за руку, падая на землю, но по инерции от её веса и от неудобного положения заскользил вслед за Мирой в пропасть.

Как мог, хватался рукой за камни, впивался пальцами в землю — всё, лишь бы не упасть следом. И не отпустить руку Миры. Ему было тяжело и больно. Отчего? Это Мира узнала через несколько секунд, когда по её кисти вверх к плечу и к шее потекла быстрой струйкой кровь из перчатки Сазгауса ‒ его руки точно еще не зажили. Но, превозмогая боль, он держал свою спасительницу.

‒ Мира!

Кон, хоть и среагировал медленнее, но подбежал к пропасти и, видя, что спутница еще жива и благодаря кому, упал на землю и потянул свои руки. Он ухватил влажную от крови кисть Миры и уже вместе с Сазгаусом смог её вытащить на поверхность. И пусть полукровка отпустил её, когда перестал чувствовать, как вес девушки тащит его вниз, Кон же оттащил от края Миру на тройку метров, чтобы наверняка.

Когда же она окончательно была в безопасности, он испуганно поднял её лицо на себя и осмотрел, будто не верил, что удалось избежать страшной катастрофы. Они не стали за время лучшими друзьями, но Кон по-своему дорожил ей. Она была хорошей девушкой и приятным собеседником. Она уже не чужой человек…

‒ К-как ты?

‒ Жива-а, ‒ всхлипнула Мира и со всей силы, которая в ней ещё была, обняла Кона, утыкаясь лицом ему в грудь. За все это время она впервые заплакала, хотя страху натерпелась ещё до падения. Ее всю трясло, а ноги не держали. Она до боли стискивала ребра Кона, будто боялась, что если ослабит хватку, снова сорвётся в пропасть. Между всхлипами она успевала вставлять слова благодарности, хоть и знала, что не только Кон их заслужил, но просто не могла от него оторваться сейчас, чтобы обратиться к Сазгаусу. Тем более отчасти он был виноват в том, что произошло.

Вряд ли теперь Мира сможет спокойно продолжить путешествие. Ей вдруг очень захотелось домой, обратно в свой цирк, где самое страшное, что могло случиться ‒ это бритьё бородатой женщины. Хватит с нее приключений, игривых духов, убийц и злых богинь. Никогда не боялась высоты, но теперь точно начнет.

Шум и выстрелы ‒ больше второе ‒ разбудили Саймана. Ему пришлось растормошить Марвало, чтобы не оставлять у костра одну. Плевать было уже на их ссору, когда спутники пропали. Прибежав на звуки битвы, он замер, увидев странную картину. И не только. Как жрец, он остро почувствовал злобу этого места.

‒ Что здесь произошло? Это… Это, что, земля Грот?

‒ Да, ‒ подал голос Сазгаус, все еще сидя на земле на согнутых ногах. Весь план провалился, когда ему вдруг взбрело в голову, что жизнь девочки была чем-то важным. Сейчас был осадок, но он понимал, что повторись это вновь, он сделает тот же выбор. ‒ Это земли Грот.

‒ Мирочка! ‒ выглянув из-за спины Саймана и видя, что случилось, пусть и не понимая, Мара обежала Сая и упала перед Мирой на колени, чтобы обнять со спины. ‒ Что случилось, дорогая? Успокойся! Все хорошо!

Кон хоть и не любил, когда ему в чем-то мешают, но сейчас он был благодарен Маре, потому что ему нужно было кое-что закончить. Погладив подругу по голове и передав в объятия фейри, Кон встал и, подбирая пистолет, подошел к Сазгаусу, целясь ему прямо в голову. Тот усмехнулся, видя боковым зрением, что происходило, но будто совершенно не собирался бороться.

‒ Ну, и для чего все это было? ‒ прорычал Кон. Его тоже трясло, но от злости из-за всего пережитого.

‒ Ну ты точно дурак, ‒ усмехнулся Сазгаус. ‒ Я тебе уже все рассказал. Мне нужна Грот, чтобы забрать у неё украденную судьбу. Свою судьбу.

‒ Нет-нет-нет, ‒ попятился Сайман, будто чего-то испугался, этого места. ‒ Я всю жизнь бежал от нее, мне нельзя быть здесь. Мара, мы уходим.

Он бы с радостью забрал ее отсюда, но подходить ещё ближе к обрыву не пожелал. Хватит и того, что он ходил по земле ненавистной богини, которая доставляла ему столько неприятностей. Посмотрев на Сазгауса, он вдруг понял, что не один такой.

Постепенно Мира успокоилась, и хоть ее продолжало трясти, но слезы она утерла. Подавив новую волну, она чуть отстранилась от Мары. Сейчас ей было так стыдно за слезы и свою слабость, что она подумала, что лучше бы упала. По крайней мере, не пришлось бы сгорать со стыда.

‒ Он такой же, Кон, ‒ обратила Мира на себя внимание. Голос ее слегка дрожал, но она старалась унять пережитый страх в себе. ‒ Отмечен Грот, чтобы служить. Духи привели нас к нему, чтобы он показал путь сюда, только я не вижу здесь храма. Как нам связаться с Грот без жреца?

Хотя один жрец у них все же был. Мира повернулась к Сайману, и только открыла рот, чтобы что-то спросить, как он ее перебил:

‒ Даже не смотрите на меня, я ни за какие деньги не буду пытаться взывать к ней. Пошла ваша Грот к самому дьяволу за мою испорченную жизнь!

‒ Что значит «Он такой же»? ‒ спросил Сазгаус Миру. Он-то первый раз услышал это, но не придал значения ‒ не до того ему было.

‒ А ты… ‒ Кон обратился к Сайману, потому что плевал на полукровку с высокой башни.

‒ Я никуда не пойду с тобой, Сай! ‒ крикнула на своего жреца Мара, вставая, поняв, что больше не нужна Мире.

И в какую-то минуту все пытались друг друга переговорить, получить ответы на свои вопросы, игнорировать чужие, но в принципе все тут постепенно стали понимать: они все заложники ненавистной богини смерти.

‒ Так, стоп! ‒ И чтобы хоть как-то перебить этот шум, Кон возвысился над всеми и вскрикнул, осматривая вопросительное лицо каждого. ‒ То есть, хотите сказать, что вас всех матери продали Грот?

‒ Фу, это как так можно? Нет, кончено! ‒ возмутилась таким страшным словам Мара, но… на её удивление, возмутилась лишь она одна. Потому как другие переглянулись, более не говоря ни слова.

Сазгаус смотрел на Кона, Кон смотрел на Сазгауса, а Мара на Саймана, и, честно признать, только она не понимала, что тут происходит.

‒ Зачем она вам? ‒ огрызнулся вдруг Саз, выводя всю группу из тишины. И оскал его направлен был именно на Кона. ‒ Идешь служить ей? Ты согласен на такую судьбу?

‒ Ты идиот? ‒ в ответ оскалился Кон. ‒ По мне видно, что я рвусь ей в услужение? Я хочу вернуть себе свою душу, которую лично я никому не продавал! В отличие от тебя, который, как придурок, бросает вызов богини смерти.

‒ Я сдохну, но свою душу себе верну! Лучше, как ты ‒ искать то, не знаю, что и для чего?

‒ Кто тебе сказал, что я не знаю, что ищу?!

‒ Вот именно! ‒ встала на сторону Кона Мира. Она наконец нашла в себе силы, чтобы подняться. ‒ Я чуть не погибла, потому что ты, не разобравшись, притащил меня сюда. А просто поговорить тебе религия запретила?! ‒ И кажется, на этот крик на Саза она потратила все собранные силы, потому что опять пошатнулась и чуть не села обратно на землю. Все же ей лучше пока не волноваться так сильно. ‒ Марвало, помоги мне, пожалуйста, вернуться к костру, ‒ уже тише попросила она. ‒ Мне нужен мой шар.

И не дожидаясь ответа, она медленно побрела в лес, хотя не особо запомнила весь путь от лагеря до места бывшего храма. Мужики пусть тут сами между собой разбираются, кто глупее.

‒ Вас тоже преследуют несчастья из-за того, что вы не идете к Грот? ‒ спросил Сайман со своего места. Он так и не решился подойти ближе, поэтому приходилось говорить громко, чтобы его слышали. Он честно не понимал, почему остальные искали встречи с Грот, в то время как он сам всю жизнь бежал от нее. Даже служить другой богине стал по настоянию родителей.

‒ Потому что я умнее некоторых! ‒ крикнул в спину Марвало и Миры Сазгаус, и заметив, что Кон хотел ему что-то противопоставить, защитить подругу, сразу на него: ‒ Я не треплю языком направо и налево, говоря что-то про достопримечательности! Будь вы истинные жрецы Грот, не сделай я этого, они бы скрутили сразу, как только узнали о сделке, и унесли на блюдечке Грот! Откуда мне было знать, что я не один такой!

‒ Не кричи на меня! ‒ рявкнул на него Кон. ‒ Это не давало тебе право так поступать с девушкой!

‒ Я ей ничего плохого не сделал, и если бы ты не полез ко мне, она бы не свалилась!

‒ Я виноват?! Ты убийца! Тебе-то только и служить Грот!

‒ Что ты сказал?! ‒ Сазгаус вскочил, поднимая с земли свой меч, а Кон одновременно с ним направил дуло пистолета ему в голову.

‒ Эй, парни, давайте вы успокоитесь, мы вместе вернёмся в лагерь и всё обсудим, как цивилизованные люди, а не дикари какие-то, которым лишь бы подраться, ‒ поддел их Сайман, обидевшись, что его вопрос проигнорировали.

Он бы пошел за девушками, потому что совсем не хотел находиться здесь, но этим двоим вдруг взбрело в голову подраться. Поборов в себе дикое желание просто смыться отсюда, он подошёл к остальным, положил руки на оружие Кона и Сазгауса и попытался опустить их, но пришлось приложить некоторое усилие, чтобы они поддались.

‒ Успокоились? ‒ спросил Сай и врубил свой нравоучительный тон, которым обычно говорил с Марай. ‒ Если ты и правда убийца, покайся в грехах и с этих пор живи достойно. А ещё, если вы вдруг забыли, мы, вообще-то, в диком лесу, и девушки ушли одни темной ночью искать наш костер. Не считаете ли вы, что нам не стоит оставлять их одних?

‒ «Нам»? ‒ презренно выплюнул Кон, но жреца услышал и послушал. Всё-таки к таким людям он испытывал уважение. Пистолет он опустил, и только после этого опустил меч Сазгаус, а не потому, что кто-то пытался это сделать за него. ‒ Этот грязный звездный эльф чуть не убил мою подругу, ‒ со злостью бросил Кон, но рядом со жрецом успокаивался. А после и вовсе позволил себе показать Сазгаусу спину, обернувшись в сторону, куда ушли Мира и Мара. Сайман прав. Они сейчас намного важнее, чем биться, неясно, за что.

Было видно, как сам Сазгаус разрывался, чтобы не вставить свои пять медных монет, но полная пропажа интереса к его персоне со стороны Кона его удовлетворила. Хотят они или нет, но Саз к костру пойдёт. Он даже подумать не мог, что есть такие же, как он ‒ проданные, не родившись. Он должен был узнать, что знают остальные; знают ли, куда идти, кого искать или с чьей помощью можно вызвать Грот.

И потому он просто пошел следом за Сайманом, когда тот провожал Кона к девочкам.