Клыки и монеты

Пролог

Масляные фонари, развешенные по всему городу приказом магистрата, почти не разгоняли темноту. Напротив, их свет ослеплял припозднившихся прохожих, делая вечерние сумерки непроглядными. Но главной цели власти города добились — в кругах света люди чувствовали себя в безопасности.

Двое охотников стояли в подворотне. Первый прислонился спиной к собранной из крупных булыжников стене двухэтажного дома. Второй нервно сжимал в ладони рукоять висевшего на поясе кинжала. Они тихо переговаривались. Голоса почти не выражали эмоций, хотя случайный слушатель мог бы понять, что продолжается давний спор.

— Герхард, я еще раз повторяю, что третий нам не нужен, — тихо сказал более высокий. — Согласись, половина все же больше трети. Это если говорить только про деньги. Ты же понимаешь, любой новичок — это ненужная опасность.

Его собеседник сложил руки на груди и покачал головой. Прежде чем ответить, он внимательно огляделся и прислушался. Но в подворотне они были одни.

— Нет, Абель, ты не прав. Сейчас, после истории с Михаэлем, решается вопрос, кому отойдет его доля. Понятное дело, все охотники будут на нее претендовать, либо предложат разделить на всех. Что еще хуже. А если мы покажем ученика, то может и нам отойти. Согласись, делить два на три приятнее, чем один напополам.

— Если только… — Абель замолчал, чуть наклонил голову, прислушиваясь. Убедившись, что никаких посторонних звуков нет, он продолжил. — Если только нам дадут его долю. Иначе мы останемся при своих с ненужным парнишкой на руках.

— Зачем его оставлять? Если не получится, то пусть идет своей дорогой. Держать не будем. Или не хочешь бросать родственника?

— Какой он родственник, я его прежде видел-то дважды в жизни. Не знаю, Герхард. Не думаю, что это стоящая затея. Сам же знаешь, что главное в нашем деле — не жадничать. Тихо! Идет!

Абель приподнял руку, призывая к тишине, что не имело особого смысла в окружавшей их темноте.

— Идет, — тихо согласился Герхард.

Почти одновременно они присели, стараясь стать еще незаметней. Герхард перевел взгляд на брусчатку под ногами. Он знал, что напарник поступил точно так же. Хищник, которого они выслеживали, мог почувствовать слишком пристальный взгляд.

Стараясь дышать медленно и размеренно, Герхард напряженно вслушивался в шаркающую походку вампира, проходившего по улице мимо их подворотни. Шарканье — плохой знак, их добыча была очень и очень голодна. Когда перестали слышать шаги, Абель коснулся плеча напарника.

— Пошли, — чуть слышно прошептал тот.

С трудом сдерживая дрожь в пальцах, Герхард медленно вытянул кинжал из висевших на поясе ножен. По едва различимому скрипу стало понятно, что Абель сделал то же самое. Вышли из переулка, оставив там большой обитый железными полосами короб. Осторожно следовали за вампиром. Охотники внутренне сжались, готовясь к предстоящему рывку.

— До первого встречного бедолаги… — пробормотал Абель.

Они не успели пройти слишком далеко, когда преследование закончилось. Герхард в очередной раз убедился, что фонари давали жителям города лишнюю, совершенно ненужную уверенность в собственной безопасности. Люди стали намного чаще выходить из дома по ночам. Поэтому не было ничего удивительного в том, что вскоре дальше по улице раздался истошный крик. Впрочем, быстро оборвавшийся.

Абель придержал напарника за локоть.

— Потерпим полминуты. Пусть поест сначала.

— Не смысла, этот слишком голодный. Идем, он все равно сейчас ничего не соображает.

Осторожно двинулись вперед, разошлись по сторонам, беря добычу в клещи. Вскоре увидели добычу. Оголодавший вампир напал на горожанина на границе света фонаря. Герхард заметил поваленного на брусчатку человека и вторую фигуру, стоявшую на четвереньках над лежавшим.

Вампир уже порвал шею жертвы и теперь жадно пил кровь. Убедившись, что хищник полностью занялся добычей, Герхард в полный голос скомандовал:

— Давай!

Почти одновременно они с Абелем бросились вперед. Герхард видел, что длинноногий напарник обогнал и первым достиг хищника. Тот дерганым движением поднял голову на грохот их шагов.

Попытайся противник встать или отпрянуть, то Абель прикончил бы его на месте. Вместо этого вампир, даже не пытаясь подняться, бросился вперед, прямо в ноги охотнику. Абель не успел среагировать, неловко повалился на землю, вместе покатились по земле. Упущенный кинжал отлетел в сторону.

Прежде, чем Герхард успел вмешаться, они несколько раз перекатились по брусчатке, то один, то второй оказывался наверху. Кричащий от боли Абель обеими руками вцепился в шею вампира, пытаясь отвести от себя пару длинных клыка. Хищник наваливался сверху, беспорядочно размахивая руками.

За то время, пока Герхард добежал, вампир проделал больше половины пути до шеи Абеля. Наклонившись, Герхард ухватил противника за длинные волосы и дернул вверх, оттаскивая от напарника. Прежде, чем зверь успел отреагировать, провел кинжалом по открытому горлу. Оставалось только удержать быстро слабеющую добычу.

Абель злобно кривился, пока кровью лилась ему на лицо. Герхард дождался, когда тело в его руках перестало дергаться, спихнул честно полученную добычу с напарника. Наклонился, подал руку, но Абель не принял помощи.

— Герд, я пока полежу.

— Он оказался голоднее, чем мы думали, — задумчиво проговорил Герхард, внимательно рассматривавший лежавшего Абеля.

Наклонившись, охотник ткнул пальцем в лодыжку напарник. Вскрикнув, тот попытался отползти.

— Ты что делаешь?

— Идти не сможешь, — покачал головой Герхард. Он прижал Абеля к земле и быстро ощупал его. Тот слишком часто дергался и злобно скрипел зубами. — Да, плохи твои дела. Он не только поломал, но и порвать успел. Кровь нужно остановить. Злой вампир оказался.

— И что ты собираешься делать?

Оба понимали, какой выбор стоял перед Герхардом: напарник или добыча, которая станет непригодной с первыми лучами солнца.

— Не бойся, — успокоил Герхард. — Ты же видел, каким он был голодным. Значит, до этого особо не питался. И нам от него никакой пользы нет, рано взяли. Сейчас доволоку тебя до госпиталя добрых монахов, наших святых подвижников. Боюсь, что извозчика мы в этот час не найдем, придется своим ходом.

Герхард вернулся в переулок и забрал оттуда короб. В любой ситуации, вплоть до подобной этой, его содержимое оставалось самым ценным. Даже если сравнивать с жизнью напарника. В это время Абель пытался встать, но всякая попытка пошевелить ногами оборачивалась дикой болью в правой лодыжке и под левым коленом.

Перевязав напарника, Герхард перекинул через плечо короб, почувствовал, как широкий ремень впился в кожу. Тяжело вздохнув, охотник вцепился в воротник товарища.

— Ну что, друг мой Абель, поползли?