Клыки и монеты

Глава 14

На следующей вечер все повторилось почти полностью. Только на этот раз нищих сидело всего двое. Симон узнал приметного однорукого парня, но не был уверен насчёт второго. Возможно, сидел тот же попрошайка, что и вчера, и охотник просто не смог его вспомнить.

Герхард снова кинул каждому по медной монетке. В чашках почти не оказалось денег, по два-три медяка. Охотник знал, что в проходных местах за день можно было собрать раза в четыре больше милостыни. Возможно, эти двое прятали часть собранного, но в городе так непринято. Либо же попрошайки были слишком слабыми, чтобы занять более хлебное место.

После охотники заняли привычные места. Симон разместился на бочке и приготовился ждать. Ночь прошла относительно спокойно. Вечером и под утро мимо прошли патрули жандармов. В первый раз его не заметил. Во второй потребовали объяснить, что Эйбенхост высматривает ночью в старом городе. Ему пришлось показать ученический значок охотника на вампиров, подобное объяснение жандармов устроило.

У Герхарда не случилось даже такого развлечения. Из ближайших к церкви домов никто не выходил. Ближе к рассвету на улице стали появляться люди, но ничего подозрительного не происходило.

Следующие два дня прошли почти также. Днем охотники спали, вечером подходили к церкви святого Килиана, подавали нищим, заступали на пост и наблюдали за улицей. Герхард встречался с другими охотниками и узнал, что удалось опознать пятерых беззубых из списка. Неизвестными остались только Лауро и Бригант, который кочевал с места на место.

В последний день Герхард решил поговорить с нищими по душам и предложить им заработать. В этот вечер на церковном крыльце сидело трое. Неизменный однорукий и пара новых, которые впервые появились только вчера.

Герхард раздал каждому по монете, критически осмотрел содержание протянутых глиняных плошек.

— Вам, уважаемые, вообще подает кто-то, кроме меня?

— Мир не без добрых людей, — ответил однорукий. — Но их меньше, чем хотелось бы.

— Тогда чего вы здесь сидите? Я видел, что у церкви святого Антония нищие в монетах одно что не купаются. Туда моряки ходят перед отправкой в плавание.

— Тут в другом дело, — начал говорить однорукий. — Рассказывают, что здесь…

— Тише ты! — прервал его сидевший справа старик.

— Да ладно тебе. Это хороший человек, он подает нам уже много дней подряд. Слушай, уважаемый. Здесь можно хорошо заработать. Иногда сюда приходит богач и выбирает одного нищего. Дает особую монетку, это знак, что ночью нужно прийти к нему домой.

— И что там происходит?

— Все знают, что богачи не любят причащаться вместе с простыми людьми. И этот тоже не ходит в церковь вместе со всеми. А причащаться же надо. И вот богач приглашает нищих, берет у них кровь и его домашний священник превращает кровь в вино церковным таинством. После чего причащает богача этим вином. А наш брат получает за это хорошую награду.

— А почему именно нищих? — спросил опешивший от истории Герхард.

— Мы же ближе всех к Богу.

— Понятно. Держи, спасибо за рассказ, — охотник протянул однорукому серебряную монету. — А где, говоришь, этот богач живет?

— Дальше по Морской улице. Третий дом по левой стороне.

— А кто там хозяин?

— Этого я не знаю.

Поблагодарив, Герхард вернулся к ученику. Он махнул рукой, призывая за собой. Они прошли мимо третьего дома по Морской улице. Охотник косился на дверь и окна богатой двухэтажной постройки. На первый взгляд ничего необычного.

— Вот так, друг мой Симон. Порой нужные сведения находятся на расстоянии вытянутой руки и всего лишь достаточно быть добрым и отзывчивым человеком.

— Ты знаешь, кому принадлежит этот дом?

— Нет. Но могу узнать в магистрате. Есть человек, которого можно попросить проверить запись в книге землевладельцев. Так что уже завтра мы узнаем, кого наш беззубый друг назвал Лауро.

— Сейчас мне кажется, что в первый день я видел нищего, который побывал у этого беззубого. Решил, что он пьян, а на самом деле ослаб от кровопускания.

Они прошли половину пути до дома Шрайберов, когда Симон заговорил:

— Я по-другому представлял себе вампиров. И по твоим рассказам, и из книг. Думал, что это просто хищник, больше животное, чем человек. Но что фрайхерр Зольре, что этот беззубый пользуются своим положением, властью и деньгами, чтобы забирать кровь у простых людей. Это не охота на человека. Которая отвратительна по сути, но хотя бы честная. Это уже какая-то извращенная форма феодального права.

— Ты продолжаешь задавать правильные вопросы, друг мой Симон. Но, боюсь, что мне особо нечем тебя утешить. В наших силах только раскрывать подобные обманы и останавливать вампиров.

На следующий день после посещения магистрата и жандармерии Герхард встретился с Эзрой. Под впечатлением от общего собрания Шрайбер решил общаться с другими охотника по одному, чтобы каждое решение не сопровождалось часовыми обсуждениями. И говорить хотелось только с рассудительными Эзрой Ниаром и Йозефом Гройном.

Они встретились в любимом трактире Эзры. Герхард оказался на месте первым и успел поесть гороховой каши и выпить пива, прежде чем пришел коллега по цеху. После приветствия и короткого разговора ни о чем Герхард перешел к делу:

— Я выяснил, кто такой Лауро. Это Харальд фон Нойрад, из младшей ветви фон Нойрадов. Если говорить кратко, то он обманом заманивает к себе нищих, платит им и забирает кровь. Нищие уверены, что так делают по всему миру и это нормальная практика. А беззубый получает кровь без лишних рисков.

— Фон Нойрад? Звучит очень знакомо.

— Старшая ветвь фон Нойрад — это безземельные аристократы, которые последние лет двадцать разбогатели на торговле товарами из Новой земли. Сейчас Фестер фон Нойрад — член магистрата и заседает в городском совете. И знаешь, что мне сегодня рассказал хороший знакомый из жандармерии?

— Удиви меня, — не стал гадать Эзра.

— К жандармам обратился некто из семьи фон Нойрад и попросил пока отложить суд на беззубым Кашпаром. Еще не освободить, но попридержать разбирательство настолько, насколько получится.

— Значит, подтвердилось из двух источников.

— Да. Честно говоря, это сделало бесполезным всю нашу с Симоном слежку. Я хочу посоветоваться. Боюсь, что мы не можем просто убить члена семьи фон Нойрад, даже если он вампир.

— И что ты хочешь делать?

— Вот это и хочу обсудить. Мы можем натравить на него жандармов, но это тоже выход на конфликт, пусть и не прямое столкновение. Можем ограничиться теми беззубыми, которых уже смогли опознать. Хотя сам понимаешь, какие могут наступить последствия.

Эзра помолчал, стуча пальцем по столу в раздумьях. Потом покачал головой:

— Допустим, оставить его в живых это лучшее решение. Будет с кем договориться на случай, если на деле беззубых окажется больше, чем ты насчитал. Если же их действительно семеро — то просто запугаем. Это еще и сделает нашу работу легче, шестеро вместо семи.

Шрайбер кивнул. Мнение Эзры совпало с его мыслями.

— Герхард, у меня есть к тебе просьба. Или не просьба, не знаю, как это правильно назвать. Это касается Франциска.

Охотник чуть подался вперед. Его волновало душевное состояние напарника Эзры.

— Мне неприятно это говорить, но я не хочу, чтобы Франциск пережил столкновение с беззубыми.

— Все плохо?

— При вашей прошлой встрече Франц попробовал тебя задушить. По-твоему, это недостаточно плохо? Правда, с тех пор стало заметно хуже. Мы встречаемся от силы раз в неделю. Последних двух вампиров он выследил и убил без меня, даже не ставил в известность. Оставалось только прийти и разложить органы по банкам. И уже больше одного раза помимо вампира погибают простые люди. На увещевания он не отвечает. Деньги Франциску уже не интересны. Подозреваю, скоро он просто перестанет со мной встречаться и будет действовать один.

— И что ты предлагаешь делать?

— Возможно, у тебя появятся мысль. Может быть, отправить его разбираться с беззубым в одиночку. Не знаю, как, но Франциска нужно остановить. Он превращается в чудовище похуже вампира.

— Нет, Эзра. Я понял, что ты просишь меня сделать, но вынужден отказать. Я охочусь на вампиров, а не убивают людей, даже если они становятся опасными для окружающих. Если Франциск так тебя беспокоит, то обратись в жандармерию. А пока давай решим, что и как мы будем делать с беззубыми.

Охотники подвели итог того, что удалось узнать о вампирах. Они еще раз прошлись по списку, определяя приоритет целей и оценивая опасность каждого из беззубых. За прошедшее с собрания время удалось выяснить следующее:

Амброжино — мужчина старше сорока, не смогли понять, чем занимается. Днем редко выходит из дома, по вечерам блуждает по городу.

Белла — рыжий мужчина средних лет, работает фонарщиком, обходит город по утрам и вечерам, зажигает и гасит фонари. Днем отсыпается в своем флигеле.

Капитан — молодая женщина, торгует мелочью в разнос. Днем ходит по городским рынкам, вечерам бродит по городу. Непонятно, когда и где спит.

Жерард — старик, но еще крепкий, держит второсортную аптечную лавку, живет на втором этаже. За время слежки не ходил на охоту.

Эскул — молодой мужчина, хромает на правую ногу. Возможно, притворяется. Днем редко выходит из комнаты в доходном доме. По ночам сторожит сапожную мануфактуру, предположительно охотится в это же время.

Каттаро — мужчина, клерк в старом порту. Днем работает, ночует в торговом складе. Также не видели, чтобы он выходил на охоту.

Спустя два дня после встречи Эзры и Герхарда наступил День возмездия, как назвал его Шрайбер, вспомнивший подходящую библейскую цитату. На шестерых беззубых пришлось четыре пары охотников. По плану, сначала охотники убивали первую цель, потом собирались по трое, для большей надежности, и убивали последних двоих. Если бы все дела пошли по первоначальному плану, то вся атака заняла бы максимум три часа.

Герхард отдельно попросил каждого охотника дать слово, что они не станут добывать органы, пока все шестеро беззубых не окажутся убиты. И отдельно потребовал, чтобы никто не брал с собой короб со склянками.

Симон и Герхард встретились в одиннадцать утра недалеко от магистрата. Все охотники должны были начать ровно в полдень. Но звон часового колокола был слышен только в центральных районах, а беззубые расселились по всему городу.

— Отсчитывай час, друг мой Симон. Пошли.

Им достался Белла, фонарщик. Один из тех беззубых, кого Герхард знал в лицо. Белла жил на городских окраинах в северо-западном окончании города, недалеко от Торгового тракта. После этого охотники разделялись согласно плану. Симон присоединялся к Маркусу и Луцу и они нападали на старика-аптекаря. Герхард втроем с Эзрой и Франциском должны были расправиться с Амброжино.

Охотники подошли к нужному дому. Это была стоявшая в отдалении от соседей фахверковая лачуга, аккуратно выстроенная, с беленными стенами и крытая дерном. Жилище выглядело бедно, но опрятно.

Они прошли мимо, искоса разглядывая дом. Дверь явно была заперта, оба окна закрыты ставнями. Герхард вполголоса спросил:

— Сколько времени прошло по твоим ощущениям?

— Мне кажется, чуть больше получаса.

— Согласен. Тогда давай обойдем дом, посмотрим, как можно попасть внутрь.

Дом оказался небольшим. Одна дверь и три окна, два с фасада и еще одно на боковой стене. По указанию учителя Симон встал недалеко от дома, Герхард занял позицию с другой стороны лачуги.

Пожалуй, это были самые тяжелые полчаса за все ученичество Симона. Стоял и с напускной небрежностью держал правую руку на рукояти базельского кинжала. Ладони потели, а сердце часто стучало в груди. Ему пришлось вспомнить слова Герхарда о том, что главная благодетель охотника — это терпение.

Когда по ощущениям Эйбенхоста наступил полдень, он посмотрел на учителя. Тот кивнул, и они почти одновременно пошли к двери беззубого. Герхард на ходу вытащил из ножен кинжал, Симон с секундной задержкой последовал его примеру.

Все это время Герхард продумывал подход к вампиру. Можно было постучать в дверь, заболтать и закончить все одним ударом. Но Шрайбер слишком долго ждал этого дня и в конечно итоге злость взяла верх.

— Симон, действуем грубо.

Герхард пнул дверь, вкладывая в это весь вес. Удар пришелся в район замка. Дверь прогнулась, но устояла. После второго и третьего пинка тоже. Почувствовав, что осталось последнее усилие, охотник отступил и с короткого разбега ударил плечом. С треском из косяка выломалась скоба засова и дверь распахнулась.

В доме было темно. Герхард сделал несколько шагов, оглядываюсь по сторонам в поисках беззубого. Он увидел человека в нижней рубахе, который распахнул ставни у дальней стены и попробовал выбраться через узкое окно. Герхард бросился к нему.

— Окно! Симон, бегом туда!

Эйбенхост послушно рванул к левому торцу дома. Он услышал короткий крик боли, голос принадлежал не Шрайберу. Завернув за угол, Симон увидел невысокого человека, который пытался убежать, припадая на правую ногу и оставляя кровавый след. Похоже, учитель успел достать его кинжалом.

Симон бегом догнал беззубого и толкнул в спину левой ладонью. Не смог заставить себя ударить клинком в спину убегающего. Вампир завалился вперед, упал на выставленный руки. Симон приставил острие кинжала к шее и для надежности придавил коленом между лопаток.

— Не двигайся!

Герхард выпрыгнул из окна вслед за беззубым и подошел к ученику. На ходу перехватив кинжал клинком вниз, охотник опустился на колено, приставил острие между ребер беззубого напротив сердца и ударил левой рукой по навершию кинжала. Симону это напомнило удар киянкой по молотку, Герхард бы сравнил это с применением мизерикордия во времена расцвета рыцарства.

Одного удара хватило.

— Симон, бери его за ноги, я за руки. Потащили в дом.

Занесли беззубого в дом и положили на кровать. Герхард закрыл ставни и накрыл тело шерстяным пледом. Они планировали вернуться по завершению и добыть органы.

Если соседи фонарщика и успели что-то услышать, то не стали проверять, что творится на улице. Симон предположил, что местные просто привыкли к происходящим время от времени дракам. Герхард прикрыл за собой дверь и жестом поманил ученика за собой.

— У нас все прошло относительно удачно. Скажи, Симон, ты смог бы заколоть этого беззубого? Я заметил, как ты замер.

— Не знаю. В честной драке — смог бы. А тут было сложно решиться. Хорошо, что ты вмешался.

— Помни, кто это. Не люди, а опасные дикие создания. Держи это в голове. Иди к лавке Жерарда, обязательно дождись Луца и Маркуса. Постарайся держаться позади. Этих двоих мне не жалко, а тебя потерять будет прискорбно.

— Их первая добыча ближе к аптечной лавке Жерарда. Если все прошло по плану, то они окажутся на месте раньше меня.

— Будем надеяться. Пожелаем друг другу удачи.

Как оказалось, чувство времени подвело и Симона, и Герхарда. Они начали до наступления оговоренного часа. Поэтому Эйбенхост пришел на место раньше других охотников. Он подошел к двухэтажному дому, первый этаж был выстроен из камня, верхний — из дерева. Над дверью висела жестяная вывеска в виде стилизованной реторты. Краска на ней уже основательно облупилась.

Эйбенхост обошел дом, чтобы проверить, есть ли задняя дверь. Потом встал так, что его нельзя было увидеть из лавки. Вскоре колокол на магистратской башенке отбил час по полудни.

Симон уже готовился действовать в одиночку, но заметил вдалеке Маркуса и Луца. Маркус шел с накинутым на плечо плащом. Когда он подошел ближе, Симон увидел, что его правая рука и бок покрыты подсохшей кровью. Судя по всему, кровь была не его.

— Внутри кто-нибудь есть? — вместо приветствия спросил Луц.

— При мне никто не входил и не выходил. Но есть черный ход, за ним не следил.

— Черный ход — это хорошо. Луц, иди туда на всякий случай. Мы вдвоем с учеником Герхарда разберемся с беззубым.

— Маркус, только на этот раз постарайся сделать все чисто.

Охотник лишь поморщился, вытащил меч из ножен и спрятал под плащом на правом плече. Эйбенхост решил не спрашивать, как у них все прошло с Амброжино. Очевидно, не слишком гладко. Луц скрылся в проулке, ведущем к задней двери. Маркус первым зашел в лавку, Симон последовал за ним.

Тихонько звякнул висевший над дверью колокольчик. Большую комнату аптеки посередине разделяла стойка, за которой стоял седой широкоплечий старик. По стенам висели сушеные пучки лекарственных трав, в воздухе витал приятный запах скошенного сена.

Маркус подошел к стойке. Старик заметно подобрался, возможно, узнал охотника или увидел подозрительные пятна на одежде. А может быть и почувствовал запах крови.

— Скажи мне, уважаемый…

Беззубый не дослушал. Он резко взмахнул рукой и бросил в охотника горсть какого-то порошка. Мгновение спустя Маркус упустил меч и обеими руками схватился за лицо. Беззубый выбежал из комнаты дальше в дом. Симон бросился за ним. Он почувствовал острый запах горчицы, у него сразу же заслезились глаза. Сделав слишком глубокий вдох, охотник зашелся в кашле. Стоявший рядом Маркус вслепую пытался выйти из лавки.

В глубине дома раздался крик. Симон последовал на звук. По правую руку послышался топот, кто-то быстро поднимался по лестнице на второй этаж. На пороге черного хода, скрючившись, стоял Луц и держался рукой за косяк. Беззубый и его ошеломил порошком.

Луц показал рукой вглубь дома и сквозь кашель произнес:

— Побежал наверх.

Симон помчался следом за беззубым. Перепрыгивал через две ступеньки, он поднялся на второй этаж. Звук частых шагов все еще доносился сверху, аптекарь уже был на чердаке. Симон быстро заглянул во все три комнаты, в последней был люк на потолке и приставленная к нему лестница.

Охотник осторожно взобрался наверх, понимая, насколько он уязвим в этот момент. Но вампир решил не обороняться, а сбежать. Было распахнуто чердачное окно. Симон выглянул наружу и увидел старика, балансирующего на покатой крыше.

Дома в этом квартале стояли близко друг к другу. Взяв разбег, беззубый перемахнул на крышу соседнего дома. Симон с опаской последовал за ним по шаткой черепице. До соседнего дома нужно было преодолеть пропасть шириной в два фута. Набравших храбрости, Симон пробежал четыре шага, оттолкнулся и перелетел на соседнюю крышу.

Охотник с трудом удержал равновесие. Вампир уже перепрыгнул на следующий дом. Второй раз было уже проще и Симон уверенно последовал за беззубым. Дальше по улице был дом побогаче, в полноценные три этажа, и стоял чуть в отдалении от соседей. При должном везении можно было допрыгнуть до края и подтянуться, но выглядело это как достаточно сложное упражнение.

Однако беззубый решил рискнуть. Он прыгнул и даже смог уцепиться руками за крайний ряд черепицы. Но не смог удержаться, ударился всем телом о стену дома и разжал пальцы. Раздался отвратительный звук падения человека на брусчатку.

Симон подошел в краю крыши и осторожно заглянул вниз. Аптекарь пережил падение, но, по меньшей мере, одна нога была сломана. Вампир попытался подняться, но при попытке опереться на левое колено с криком боли рухнул на мостовую.

— Сюда! — закричал Симон. — Он здесь, на земле!

Он надеялся, что другие охотники уже оправились от порошка аптекаря и услышат его. Нужно было решить, что делать дальше. Симон не хотел упускать беззубого из вида. К нему уже подошел прохожий и пытался помочь.

— Маркус! Луц! Сюда!

Из аптеки вышел все еще кашлявший Маркус и по крикам Симона смог найти беззубого. Эйбенхост решил спуститься через аптеку. Падение вампира неприятно впечатлило охотника, и оба раза он прыгал с особой осторожностью.

Когда Симон оказался у лежавшего на брусчатке аптекаря, все уже было закончено. Беззубый, который был записан под маской Жерарда, лежал с перерезанным горлом в расплывшейся луже крови. Луц говорил с собравшимися зеваками и объяснял, что они охотники, а это — вампир. Всем троим пришлось показать жетоны. Только после этого удалось доказать, что все в рамках закона.

Луц остался ждать жандармов, чтобы не бросать тело лежать посреди улицы. Маркус отправился за их набором колб, чтобы вернуться к первому вампиру и собрать органы. Симон же должен был пойти в трактир «Под красным медведем», где и собирался дожидаться Герхарда. Он надеялся, что у учителя все прошло хорошо.