Клыки и монеты

Глава 12

Герхард стоял в тени большого склада и внимательно смотрел на проходивших мимо людей. Он был в неброской одежде для ночных походов. Только сегодня поверх он накинул плащ и закрыл голову капюшоном. Шрайбер не хотел, чтобы его узнали.

Охотник вертел в руках трость, возвращаясь пальцами к двум засечкам на дереве. Наблюдая за улицей и высматривая свою цель, Герхард вспоминал события прошлой осени.

Сейчас Шрайбер знал, что все началось с череды неудач у охотников Михаэля и Вильгельма. Несколько месяцев у них не было добычи. Михаэль привык к большим заработкам, но плохо им распоряжался. Много тратил и мало откладывал. И был совершенно не готов к затяжному периоду безденежья. Он успел влезть в долги и впереди уже маячила вполне реальная перспектива голода.

Вильгельм жил скромнее, но за два месяца и его запас серебра показал дно. Поэтому Михаэль смог уговорить напарника убить беззубого и передать органы химикам. Герхард до сих пор не понимал, на что они рассчитывали. Охотники подозревали, что у беззубых имелись осведомители и среди жандармов, и даже среди химиков. Либо же были достаточно влиятельные покровители, которые могли добыть нужную информацию.

Вампиры быстро смогли сопоставить пропажу одного из своих и запись о приеме органов в аптеке братьев Бильмеров. После чего на гильдию охотников обрушилось возмездие.

Беззубые действовали стремительно и, если посмотреть со стороны, даже безрассудно. Первым напали на Вильгельма. Ранним утром в его дом ворвалось трое вампиров и закололи Вилли. Судя по ране — стилетом. Следом двое беззубых проникли к Франциску, но не застали беспокойного охотника дома. Третьей целью была семья Шрайберов.

Герхард до сих пор считал, что в тот день ему повезло. Накануне нападения он несколько ночей подряд выслеживал вампира. Промозглая погода и усталость взяли свое и охотник слег с простудой. Пришлось отменить все планы и отлеживаться в постели.

Двое беззубых караулили черный ход дома Шрайберов. Когда дверь изнутри открыла приходящая горничная. Ее затолкали назад в дом беззубые, угрожая ножом и плотницким топором. На лицах были пестрые маски, которые обычно продавали накануне городского Праздника дураков. Один был в маске райской птицы, другой — шута.

Служанка громко закричала, предупредив хозяев о чужаках. Герхард выбежал в одном исподнем из гостевой комнаты на втором этаже, в которой уединился, чтобы не заразить семью. Его жена Вильгельмина была в хозяйской спальне вместе с детьми. Герхард сбежал по лестнице, понимая, что добраться до кинжала уже не успеет.

Еще не осознавая, что именно происходит, охотник подхватил стоявшую в прихожей трость. Он встретил нападавших в ведущем на кухню узком коридоре. Во многом это спасло ему жизнь — на него не могли напасть одновременно с двух сторон.

Герхард крикнул жене, чтобы они с детьми бежали из дома и звали жандармов. Охотнику нужно было выиграть время. Трость давала преимущество в дистанции по сравнению с топором и простым кухонным ножом. Отбиваясь и уводя в сторону удары, охотник смог пережить первый натиск и перешел в контратаку. Коротким уколом нижним концом трости Герхард сбил набекрень маску противника с ножом. Тому пришлось отступить. Охотник поймал второго на замахе и ударил набалдашником снизу-вверх, метя в локоть. Удар достиг цели и топор выпал из онемевшей руки.

Не сладив с маской, первый чужак стащил ее с лица. Герхард увидел знакомое лицо беззубого.

Когда с улицы послышался резкий звук жандармского свистка, беззубые сбежали. Во время нападения на дом Шрайберов другие беззубые вломились в жилище Абеля, но также не застали охотника дома. На этом нападения закончились. Почти везде беззубые потерпели неудачу и не смогли сохранить анонимность. К вечеру они отправили переговорщика заключить перемирие.

После недолгих совещаний охотники приняли предложение мира. Хотя только одно нападение из четырех оказалось успешным, слаженность атак впечатлила и напугала охотников.

Оставалось только одно. Выяснить, кто стал причиной нападения.

Погрузившись в воспоминания, Герхард продолжил внимательно следить за ближайшей улицей, высматривая знакомую фигуру. Он простоял до вечера, прежде чем увидел медленно бредущего беззубого. Охотник убедился, что остался незамеченным и последовал за своей целью.

Вскоре Шрайбер знал, где живет беззубый, пробравшийся в его дом и потерявший маску райской птицы. Тот самый, что напал на подружку Симона. И которого сейчас искали жандармы.

Ближе к полудню следующего дня Симон подошел к жандармерии. Это было старое грубое здание в центре города с толстыми стенами и узкими вертикальными окнами. Строители в первую очередь думали об обороне, а уже последующие поколения горожан пытались украсить постройку. В прошлом здесь располагалась городская стража и арсенал для ополчения. Сейчас стражу заменил жандармский корпус, сильно уступавший ей по численности, и половина здания отошла архиву Альзенбурга.

Поначалу Симон удивился, что Герхард послал его к знакомому жандарму в одиночку. Но беззубые уже показывали, что имеют связи или информатора в жандармерии. А с их точки зрения младший Эйбенхост еще оставался никем, случайным горожанином, который пришел со своими мещанскими делами.

Симон протиснулся в узкие двери, огляделся по сторонам. Ему нужно было передать послание конкретному жандарму. Пока Эйбенхост пытался понять, как его найти, следом в жандармерию зашел еще один проситель и уверенно направился вглубь здания. Охотник решил последовать за ним.

Они дошли до большой вытянутой комнаты, в которой раньше мог жить гарнизон. Сейчас здесь стояло три кафедры, за которыми работали служащие жандармерии. Дюжина просителей толпилась и переминалась с ног на ногу в ожидании своей очереди. Симон решил не лезть впереди всех и дождался, пока его подзовет писарь.

— Какая у вас просьба, уважаемый? — устало, но вежливо поинтересовался тот.

— У меня послание к жандарму Йохану Ленэ.

— Давайте, я передам.

Писарь протянул ладонь. Но Симон покачал головой, наклонился и тихо сказал:

— Лично в руки.

— Не положено. Все официальные бумаги только через канцелярию жандармерии.

Повернувшись спиной к остальным просителям и писарям, Симон осторожно показал жетон ученика гильдии. Герхард особо подчеркнул, что никто посторонний не должен узнать, что Симон охотник на вампиров. Увидев значок, писарь не высказал удивления и жестом пригласил Эйбенхоста идти за собой.

Они поднялись на второй этаж и прошли в конец коридора. Служащий постучал в последнюю дверь по правую руку и открыл, не дожидаясь ответа. Внутри за простым дощатым столом сидел мужчина лет тридцати пяти в форме жандарма и торопливо ел пшеничную кашу из глиняной тарелки.

— Мастер Ленэ, к вам посетитель. Охотник на вампиров с ученическим жетоном.

Все еще жевавший жандарм махнул рукой, отпуская писаря. Оставшись наедине, Симон достал из-за пазухи свернутый вчетверо кусок бумаги, который передал ему Герхард.

— Я ученик Герхарда Шрайбера.

Жандарм вытер пальцы о рукав сюртука и принял записку.

— Что там у тебя, парень?

— Дело не связано с вампирами, — продолжил Симон. — Это про человека, который нападает на женщин и режет их. Герхард нашел его, когда выслеживал вампира. На бумаге — имя этого безумца и адрес, где того можно найти.

— Он там живет?

Симон честно пожал плечами.

— Послушай… Как тебя зовут?

— Симон Эйбенхост.

— Послушай, Симон. Сейчас все свободные жандармы заняты поиском третьего сына фон Цаузера. Если этот тип живет здесь постоянно, то дело терпит. А сменит место уже завтра — то найдем, кого послать за ним.

— Не могу сказать ничего определенного, я здесь только чтобы передать послание. Но если поймать сейчас, то он больше не будет нападать.

Йохан поморщился и покачал головой. Отломил кусок от лежавшей на столе краюхи и начал вычищать тарелку.

— Он этих женщин даже не убивает. И не грабит. Если бы не жалобы в магистрат, времени тратить не стали бы. В городе люди пропадают, не говоря о почти ежедневных убийствах, драках и разбое.

Симон смутился. Охотник ожидал, что жандарм вцепится в записку, как гончая в след зверя. Но сейчас мастер Ленэ показывал, что обед волновал его куда сильнее. Помолчав, Эйбенхост все же решил добавить:

— Он на мою подругу напал с месяц назад. Тоже по голове дал и потом порезал. Она до сих пор боится из дома по вечерам выходить.

Жандарм снова сморщился и махнул рукой, показывая, что разжалобить его не получится. Йозеф развернул записку, пробежался глазами по строкам, шевеля губами. Сложил бумагу, сунул за пазуху и пристально посмотрел на охотника.

— Чего же ты сразу не сказал прочитать послание. Герд умеет быть убедительным, куда убедительнее тебя. Передай ему, что жандармерия разберется с этим типом в ближайшее время. Думаю, завтра-послезавтра вопрос решим.

Симон пообещал не читать послание и сдержал слово. Поэтому сейчас его удивила перемена в поведении жандарма. Решив не расспрашивать, охотник попрощался и вышел из здания жандармерии.

Герхард с трудом заставлял себя сидеть в кресле. Охотник крутил в руках латунный стакан, наполовину заполненный вином. Он не мог вспомнить, когда в прошлый раз ожидание было столь же тягостным. Пожалуй, когда сидел под дверьми спальни, пока там в первый раз рожала Вильгельмина. Тогда все закончилось благополучно. Герхард надеялся, что и сейчас все пройдет успешно.

Симон сидел на привычном месте напротив учителя. Он провел в доме Шрайберов уже несколько часов в пустом ожидании. Эйбенхост дремал, откинувшись в кресле и скрестив руки на груди. Поначалу он тоже с волнением ожидал новостей от жандармов, но сейчас устал ждать.

— Симон!

Вздрогнув от резкого оклика, Симон открыл глаза и вопросительно посмотрел на учителя.

— Не спи, друг мой Симон. Главная благодетель охотника — это терпение. А знаешь, какая на втором месте?

— Хладнокровие? — сдерживая зевок, предположил Симон.

— Решительность. Но хладнокровность тоже неплохой ответ. И мы будем действовать как решительно, так и хладнокровно. Когда жандармы схватят или убьют нашего беззубого друга, мы обыщем его жилище.

— Зачем?

— Он однажды побывал в моем доме, я думаю, уместным будет нанести ответный визит. Если без шуток, то дело в их псевдо-гильдейской организации. Мы можем найти что-нибудь полезное. Да и обстановка его жилья позволит о многом узнать.

Прошло еще несколько часов, прежде чем в дверь дома Шрайберов постучали. В комнату заглянула жена Герхарда и сказала, что к мужу пришел посетитель. Симон, который успел снова задремать, взбодрился и приготовился выслушать гостя.

Это был парень лет шестнадцати, грязный и растрепанный. Он задыхался, похоже, добирался сюда бегом. Но рассказывал громко, размахивал руками и смаковал все подробности.

— Скрутили его! Пришло четыре жандарма, стали в дверь стучаться, он затих, мол, никого дома нет. А жандармы стали дверь выламывать! Там дверь-то, три раза плечом приложишься, сломается. И тут он как прыгнул на них! Размахивает дубинкой, законнику нос сломал! Но один против четверых что сделает? Да ничего. Жандармы своими дубинами его огрели, потом на землю повалили и руки связали. Потащили его в магистрат, кинут в тюрьму.

— Спасибо, Карл. Ты очень мне помог.

Герхард протянул парню монету в четверть марки. Тот отсалютовал и спрятал награду в ботинок.

— Пошли, проводим тебя к выходу. Симон, просыпайся! Твое томительное ожидание подошло к концу. В путь.

Эйбенхост считал, что достаточно хорошо изучил город. Их сегодняшняя прогулка показала, что он сильно преувеличивал свои познания. Герхард шел уверенно, не задумываясь сворачивал на перекрестках и развилках и все глубже заводил в трущобы на северной оконечности города. Прикидывая обратную дорогу, ученик признал, что шел бы почти наугад, стараясь держать море по левую руку.

По пути Симон не удержался и задал мучавший его вопрос:

— Герхард, скажи, а что было в твоей записке? Жандарм поначалу ничего делать не хотел, а как прочитал, сразу взялся за дело.

— Значит, ты сдержал любопытство и не стал заглядывать по пути?

— Нет, я же обещал не смотреть.

— Хорошо, — было заметно, что охотнику такой ответ понравился. — Я написал, что прощу Йохану долг, если поможет. У него болел родной человек. Я помог с лечением и лекарством, сам понимаешь, каким.

Вскоре они подошли к вытянутом деревянному дому, облепленного пристройками и флигелями. Шрайбер повел ученика на задний двор через открытые ворота. Осторожно ступая по брошенным в лужи грязи доскам, они подошли к дому вплотную. Герхард показал пальцем:

— Видишь лестницу на второй этаж? Она идет к надстройке над сараем. Там наш беззубый друг и обитал. Пошли посмотрим, как он жил.

Герхард первым поднялся по лестнице. Пятая по счету ступенька когда-то давно сломалась посередине и с тех пор ее не заменили. Переступив провал, охотник дошел до входа в дом вампира. Жандармы действительно выломали замок и в процессе почти сорвали дверь с петель. Сейчас она была привязана шнурком к вбитой между досками длинной щепке. Издалека создавалось впечатление, что дверь закрыта.

— Симон, посматривай по сторонам. Люди здесь живут не самые дружелюбные.

Герхард быстро распутал шнурок и попробовал открыть дверь. Но та покосилась в петлях и едва сдвинулась. Пришлось приподнять и с силой толкнуть плечом. Войдя в жилье беззубого, охотник огляделся.

Это была единственная комната. Одно закрытое ставнями окно на восточной стене. Возле него стол с двумя табуретами. Справа от входа на полу лежал набитый соломой тюфяк. В центре — сложенный из камней очаг, топили здесь по-черному. Возле двери стояла пара грязных сапог. Все выглядело аскетично, но непонятно, от безденежья или это был сознательный выбор. В комнате чувствовался тяжелый запах пота и давно не стиранной одежды.

Внутрь заглянул ученик. Осмотревшись, он тихо заметил:

— Как-то он запустил жилье. Давно в таких грязных домах не бывал.

— Давай-ка все обыщем.

Симон с долей брезгливости стал осматривать комнату. По его оценке, это было обычное жилье человека на грани бедности. Эйбенхост провел детство и юность в похожим условиях, вот только в его семье старались держать себя и окружение в чистоте.

Герхард заглянул под стол, проверяя, не прикреплено ли что-то под столешницей. Под столом валялось пара черствых хлебных корок. Опустившись на колено, охотник внимательно присмотрелся к дальней левой ножке.

— Симон, помоги мне. Нужно перевернуть.

В четыре руки они подняли стол и опустили на пол столешницей вниз. Герхард оказался прав — к ножке стола узким кожаным ремнем был примотан холщовый мешочек. Неторопливо отмотав кошель, Герхард взвесил находку в руке.

— Тяжелый. Посмотрим, что там.

В кошельке были переложенные тряпками монеты. Охотник насчитал тридцать семь с половиной марок серебром. Значительная сумма, учитывая, что беззубый был поденщиком или же вовсе не работал.

В это время Симон продолжал обыскивать комнату. Будь это нормальный дом, он бы простукивал стены и проверял половицы, но вампир жил в сколоченной из досок пристройке и делать тайники здесь было особо негде.

— По нашим меркам сбережения небольшие, но для этих трущоб настоящее сокровище. Думаю, нашему беззубому другу это серебро уже не к чему.

— Согласен. Но, насколько я вижу, здесь больше ничего нет.

Герхард еще раз обошел комнату, носком сапога приподнял тюфяк. Заметив что-то необычное, охотник наклонился и отбросил тюфяк в сторону. На досках были вырезаны буквы. Много букв. Опустившись на колени, Герхард стал читать.

— Симон, открой окно и отойди со света.

Распахнув ставни, Симон присел на корточки рядом с учителем и попытался прочитать нацарапанные слова. Использовался бытовой алфавит, а не лингва сайента. Всего было семь строк, по четыре-пять слов в каждой. Симон несколько раз прочитал текст, но не смог понять смысл написанного.

Герхард провел пальцем сверху вниз, читая первое слово в каждой строчке:

— Амброжино, Белла, Капитан, Лауро, Жерард, Эскул, Бригант, Каттаро. Все вместе звучит очень знакомо, не находишь? Узнал, кто это?

— Это персонажи-маски уличного театра. Все, кроме Жерарда, такого героя я не знаю.

— Жерарда это наша городская придумка. Мужественный и хитрый боцман с торгового судна. Обычно дает главному герою полезные советы и помогает выпутаться из смешных ситуаций. Ты прав, это все персонажи уличных комедий и фарса.

— А вторая часть в каждой строчке?

— Это похоже на…

Герхард замолчал, перечитывая слова. Симон терпеливо ждал, вчитываясь в вырезанные буквы. Ему начало казаться, что он понял, о чем идет речь.

— Смотри, первая запись. Нацарапано «Через дом от розы и гуся». Это похоже на адрес, где можно найти этого Амброжино.

— Да, мне кажется, я знаю почти все эти места. Это очень интересно. Очень. Так, это нужно переписать, не будем надеяться на память. Сходи за бумагой, чернилами и пером. Ближайшая лавка далековато, дойдешь до старой городской стены и направо от северных ворот. Увидишь по приметной вывеске. Найдешь обратную дорогу?

— Да, смогу, — кивнул Симон. Он не был уверен, что вернуться сюда получится с первого раза, но признаваться в этом учителю не хотелось.

— Тогда иди. Постарайся обернуться быстрее. Я пока обойду соседей, поспрашиваю про нашего беззубого друга. Может оказаться так, что он живет здесь пару недель, а судя по дереву, послание нацарапали пару лет назад, не раньше.

Спустя час Эйбенхост сидел за столом на шатающемся табурете и записывал под диктовку наставника вырезанную надпись. Получился следующий список:

• Амброжино — через дом от «Розы и гуся».

• Белла — фахверк около дома Гольд.

• Капитан — чердак лавки Кацерштейн.

• Лауро — напротив церкви святого Килиана.

• Жерард — дом за скобяной лавкой Трувора.

• Эскул — дом с красной крышей на Мясницкой улице.

• Бригант — меняет места, старый порт.

• Каттаро — склад торговой гильдии.

Пока сохли чернила, Герхард в последний раз обошел комнату, высматривая возможные тайники. Но он чувствовал, что главный секрет беззубого они уже нашли.

— Я поговорил с местными жителями, кого удалось расположить на общение. К сожалению, люди здесь больше озабочены выживание и не привыкли следить за соседями. Все как в библейской цитате: разве я сторож брату своему?

— Неужели никто его не видел?

— Пара человек вспомнило. Беззубый действительно жил в этой комнате давно, еще до того, как мои собеседники здесь оказались. Потом я нашел двух местных пропойц и подкинул им пару медяков. Наш друг часто покидал жилище по вечерам и ночам. Гостей не принимал. С соседями почти не общался.

Герхард вспомнил разговор с пьяницами, улыбнулся и продолжил:

— Похоже, мои собеседники посчитали, что не отработали плату и добавили несколько небылиц. Поделились соображениями, что с нашим другом что-то не в порядке и предположили, что он колдун и якшается с нечистым.

Симон проверил пальцем чернила, убедился, что высохли, сложил листок вчетверо и протянул учителем.

— Значит, здесь действительно достаточно долго жил беззубый. И можно заключить, что надпись вырезал именно он. Мы все еще не знаем, что она значит.

— Ты не знаешь. А у меня есть предположение, которое нужно проверить.

— Может, тогда поделишь? — с долей раздражения спросил Симон.

— Список — это щит. Или защитный оберег, если тебе угодно.

— Все еще не понимаю. Ты знаешь, кто здесь зашифрован?

Герхард встал у окна. Наступил вечер и трущобы ожили. Жители вернулись с работы в городе, начали готовить еду. Двое фонарщиков приступили к вечернему обходу и уже зажгли единственную в этом районе лампу на столбе. Немного подумав, охотник закрыл ставни, чтобы не привлекать лишнего внимания.

— Симон, я думаю, что здесь перечислены все беззубые города. И где они живут. Я не уверен насчет всех, но два места — дом Гольд и окрестности церкви святого Килиана — совпадают с районами обитания двух беззубых. Два совпадения из семи. По логике Горгия можно предположить, что все остальные в этом списке тоже беззубые.

— А зачем ему это делать? — с сомнением спросил Симон.

— Это договор о безопасности. Так он может сдать жандармам или магистрату все остальных, если с ним что-то случится.

— Тогда почему попросту не рассказать? Если тебя уже схватили, то расскажи об остальных. Зачем тратить столько времени и вырезать все в дереве?

— Я скорее имел в виду гибель, а не заключение. А эта надпись — возможность отомстить из могилы. Предположим, что есть какой-нибудь помощник или добрый знакомый, который приведет сюда жандарма, если беззубый исчезнет.

— Ты думаешь, он подозревал, что могут убить свои же? Иначе зачем их сдавать?

— Не знаю. Может быть, беззубые действительно друг друга ненавидят. Либо именно наш друг не терпит остальных. На самом деле, это не слишком важно. Нужно проверить этот список. И, может статься, мы навсегда избавимся от нависшей над нами опасностью.