Клыки и монеты

Эпилог

С тех пор, как Франциск отправился в монастырь ордена святого Павла, прошло несколько недель. Казалось, город вернулся к обычной жизни. В порт приплыли первые корабли тех смельчаков, которые решили рискнуть и сорвать куш на торговле. Число больных с каждым днем сокращалось, а новых заразившихся почти не появлялось.

Симон продолжил обучение у Герхарда. Окончательно вставший на ноги Абель решил работать вместе с Эзрой. Что, в какой-то мере, даже порадовало Шрайбера. После долгих размышлений Герхард признал, что ему куда больше нравилось работать вместе с молодым Эйбенхостом, чем постоянно спорить с бывшим напарником.

Охотники продолжали выискивать вампиров. За прошедшие недели Герхард и Симон выследили и передали в обработку троих. Впрочем, денег стало меньше — по итогам эпидемии в городе из химиков остались только братья Бильмеры. Которые на правах монополистов стали менять цены в свою пользу.

В тот день Герхард встретил ученика с двумя глиняными бутылками вина в руках. На удивленный вопрос Симона охотник ответил уклончиво:

— Пришло время возвращать долги. Пойдем к лоренцианцем, выразим благодарность за твое лечение.

Симон принял одну бутылку у учителя.

— Не ожидал такой щедрости от тебя.

— Они хорошие люди, почему бы не угостить их? Посмотри по сторонам. Лето заканчивается, красная песчанка уходит из города. Отлично время, чтобы напоить монахов и отпраздновать это самим.

— Куда идем?

— Они еще не свернули полевой госпиталь. Так что при желании можешь вернуться на свою лежанку.

— Пожалуй, что обойдусь.

Они шли дальше. Герхарду нравилось видеть на улицах города много людей. Пусть немало встречных и были отмечены язвами красной песчанки. Когда охотники проходили через рыночную площадь, Шрайбер не удержался и у пекарского лотка купил себе и ученику по кренделю. Симон удивленно посмотрел на него. Он даже не мог вспомнить, когда последний раз видел Герхарда в столь благостном расположении духа.

— Может быть, мы возьмем с собой Анну? Она тяжело переболела песчанкой и сейчас не хочет выходить из дома. Говорит, из-за рубцов на лице напоминает себе ведьму из сказки. Думаю, ей пойдет вечер в хорошей компании.

— Сейчас следами на лице никого не удивишь. Пытаешься ее переубедить?

— Да. Сказал, что все равно на ней женюсь.

— Взрослое решение, друг мой Симон. Но сегодня не будет звать ее с собой. Надеюсь, к концу вечера ты поймешь, почему.

Эйбенхост пожал плечами и не стал спорить. Охотники прошли дальше. Когда они были на полпути, Симон посчитал нужным признаться.

— Герхард, ты знаешь, я передал на благотворительность в церковь четверть своего дохода за последнее время.

— Да? Я думал, что ты стал охотником исключительно для того, чтобы зарабатывать много и даже очень много марок.

— Это правда. Но в какой-то момент серебра оказалось слишком много. Больше, чем я рассчитывал. А пока я лежал у лоренцианцев, было время поразмыслить о жизни, о том, что правильно, а что неверно. И пришел к мысли, что помогать ближнему своему нужно. И поступками, и деньгами.

— И кому отдал деньги?

— Треть альфонцам, треть лоренцианцам и последнюю треть в церковь, куда хожу по воскресеньям.

Когда они дошли до нужного места, Симон поморщился от нахлынувших воспоминаний из недавнего прошлого. Впрочем, сейчас госпиталь лоренцианцев выглядел полупустым. Шатры снаружи убрали, а из подвала вынесли большую часть подстилок. Казалось, сейчас монахов было больше, чем больных.

Герхард нашел главного лоренцианца, брата Антония и предложил отметить окончание эпидемии. Охотник настоял, чтобы к ним в компанию пригласили немую девушку-помощницу.

— Уважаемый, мне кажется, ей будет неуютно вместе с мужчинами, — уклончиво ответил монах.

Он оставался одним из немногих, кто знал, что девушка была вампиром. И понимал, что лучше развести охотников и их добычу. Но Герхард успокаивающе поднял руки.

— Не волнуйся, брат, я знаю ее маленький секрет. Сейчас я больше хочу объясниться с ней. Сказать, что бояться нечего. И поблагодарить лично за заботу о Симоне.

Брат Антоний задумался, но все же согласился. В госпитале оставалось всего полторы дюжины больных, которым сейчас не требовалась срочная помощь. А предложение отдохнуть было слишком заманчиво. Они собрались впятером в дальнем закутке: Лили, двое охотников и двое лоренцианцев — брат Антоний и второй по старшинству человек в госпитале, брат Петер. В угол принесли пару скамей и плетеное кресло, а охотники прикатили деревянную колоду, которая стала импровизированным столом.

В госпитале нашлись четыре глиняных кружки и забытый кем-то из больных латунный стакан. Герхард откупорил первую бутылку и разлил вино и раздал всем присутствующим. Металлический стакан достался Лили.

— Это сладкое вино с юга. Думаю, никто из здесь собравшихся такого не пробовал. Предлагаю выпить за окончание эпидемии.

Брат Анотний первым отсалютовал глиняной кружкой и сделал большой глоток. Остальные собравшиеся повторили его жест. Симон признал, что действительно не встречал подобного вкуса. Сладкий, терпкий, с ароматами специй. Герхард внимательно смотрел, как пила девушка. Ей вино тоже понравилось, и она быстро допила первую порцию.

Герхард налил всем вторую. Лили откинулась в кресле и с удовольствие сделал большой глоток. Потом она словно что-то вспомнила, встала и жестом попросил подождать. Девушка ушла вглубь подвала и вскоре вернулась, неся в руках свернутое шерстяное одеяло. Она указала на Симона, жестом показала, будто набрасывает что-то себе на плечи и протянула охотнику.

— Уважаемый Симон пришел к нам, завернувшись в одеяло, — с легкой улыбкой объяснил брат Антоний. — Вот, возвращаем.

Уже немного захмелевший Симон встал, с подчеркнутой вежливостью отвесил поклон и положил одеяло на скамью под себя. Герхард разлил вино в третий раз. Когда он возвращал стакан Лили, их пальцы на мгновение соприкоснулись. Девушка не сдержалась и отдернула руку, так что охотник едва не упустил стакан.

Герхард посерьезнел. Он выпрямился на скамье и заговорил, не сводя глаз с Лили.

— Я должен признаться, что твой поступок меня впечатлил. Редко когда человек в подобном положении рискнет быть узнанным и станет помогать ближнему своему. И, разумеется, я не могу считать тебя обычным вампиром. Это будет черная неблагодарность. Обещаю, что отнесусь к тебе справедливо и милосердно.

Девушка медленно кивнула, принимая объяснения охотника.

— В сложившейся ситуации ты прежде всего жертва. Как у тебя получается решить твою особенную потребность?

Лили помотала головой. Но Герхард увидел, как изменился в лице брат Антоний. Он явно хотел что-то сказать, но промолчал. Когда эпидемия сошла на нет, люди внимательнее стали смотреть за ближними. И должны были появиться проблемы с кормлением девушки.

Для Симона это был лучший вечер с момента его прибытия в город. Герхард наконец нашел благодарных слушателей и проявил себя как отличный рассказчик. Он пересказывал городские слухи и сплетни, сильно приукрашивая и добавляя смешные подробности. Рассказывал истории из жизни охотников, по большей части вымышленные.

Брат Петер пересказывал старые шутки, которые неоднократно слышал каждый из собравшихся. Но менее смешными они от этого не стали. Все хохотали и даже Лили открыто улыбалась и беззвучно смеялась.

Закончилась вторая бутылка вина. Симон попытался вспомнить историю из студенческой жизни, но сбился на середине и поднял руки, признавая, что сегодня он не рассказчик, а слушатель.

Под конец вечера Лили заснула прямо в кресле.

Герхард посмотрел на нее и неожиданно серьезно заговорил.

— Должен признать, друзья мои, что самой тяжелой вещью в мире являются правильные поступки. За любое преступление можно раскаяться и получить прощение. А если ты все сделал правильно, то как снять тяжесть с души? Ведь ты уже выбрал единственный верный путь. Пошли, друг мой Симон. Надо закончить всю эту историю.

— О чем ты? — непонимающе посмотрел на него Симон.

— И станешь ты стражем для ближнего своего, и огородишь его от зла природного и жестокости человека.

— Герхард? — беспокойно спросил брат Антоний. Он узнал фрагмент из проповеди святого Лоренцо, но не понимал, к чему клонит охотник.

— Лили уже не проснется. Я добавил ей в вино вытяжку из четырехлистного маковника.

Монахи и Симон с ужасом посмотрели на охотника.

— Вы забыли, что вместе с нами сидит не человек, а опасный хищник. И только вопрос времени, когда она нападет и попробует добыть кровь.

— И это значит, что ее нужно было убить? — тихо и печально спросил брат Антоний.

— Она уже отняла жизнь у помогавшего ей лоренцианца. Ты готов пожертвовать еще одним братом?

Монах не стал отвечать. Он встал, вылил остатки вина на пол и вышел из закутка. Брат Петер последовал за ним.

— Она мирно ушла во сне. В конце лучшего вечера своей жизни. Пошли, друг мой Симон, нам нужно найти лопату и по-христиански похоронить несчастную.

Симон тяжело поднялся и накрыл тело вампира одеялом. Он посмотрел вслед учителю и решил, что для охотников на вампиров это действительно был правильный поступок.

Конец

Больше книг на сайте — Knigoed.net