Клыки и монеты

Глава 3

Спрятав ладони под мышки, Симон неохотно подходил к дому наставника. Он предпочел бы начать утром, чтобы как можно меньше времени проводить в ожидании. За прошедший день Симон успел накрутить себя, и сейчас оказался возбужден до дрожи в руках. Впрочем, после вчерашнего урока он сомневался, что им предстоит встретится с вампиром или хотя бы увидеть его. Но тремор унять все равно не мог.

— Эй!

Вздрогнув, Симон повернулся на голос. Герхард ждал его в переулке рядом с домом. Он был в серой, неброской одежде, выглядевшей слишком простой для человека с таким заработком. Ученик же был в том же, что и утром — он бы с радостью послушался указанию Герхарда, но сменного костюма не имел.

— Сюда, — дождавшись, пока ученик подойдет, Герхард указал на массивный деревянный короб с обитыми металлом углами. — Возьми. Ремень удобный, не уронишь.

Герхард поменял манеру речи. Сейчас он бросал отрывистые, короткие фразы тоном, не терпящим возражений. Симон послушно взял короб, широкий мягкий ремень удобно расположился на плече. Короб оказался значительно легче, чем ожидалось, сложилось впечатление, что он наполовину пуст.

— Что там? — осторожно спросил ученик.

— Инструменты. И сосуды для внутренних органов.

Симон сглотнул. Похоже, Герхард был полон решимости убить вампира этой ночью. С одной стороны, ученик понимал, что это было главным в его новом ремесле, но все равно надеялся, что первый раз случится не столь быстро.

Как оказалось, сдержанности Герхарда хватило ненадолго. Стоило им отойти от дома, к охотнику вернулась прежняя болтливость.

— Сегодня ко мне приходил давний знакомый, по воле судьбы живущий в трущобах на восточном конце города. Там обитают поденщики и работники мануфактур, что победнее. Те люди, которых особо не станут искать. Охотничьи угодья нашего нового друга-вампира, как мне рассказали. Якобы задрал уже троих. Ну и мой приятель вроде бы смог его выследить до ночлежки.

В какой-то момент Шрайбер все-таки заметил напряженность ученика.

— Симон, не трясись так. То, что мы взяли всю оснастку, еще не значит, что мы используем ее сегодня. Ящик — это то неудобство, с которым придется мириться всегда. Вот смотри, ты взял его и не поймал вампира. Что это значит? Просто полночи носил зря. А если не взял, но вампира все-таки поймал? Считай, упустил месячный заработок исключительно из-за собственной лени.

Они шли от одного фонаря к фонарю. По мере того, как они удалялись от центра города, расстояние между кругами света становилось все больше. В какой-то момент Герхард предупреждающе дернул ученика за рукав, молча указал на несколько смутных силуэтов, промелькнувших в фонарном свете шагах в тридцати впереди. Симон послушно позволил увести себя на другую улицу. Оба понимали, что ночью лучше избегать ненужных встреч.

Через некоторое время они прошли сквозь ворота в крепостной стене, когда-то защищавшей город от врагов. Поселение давно разрослось за пределы стены, да и войны сейчас велись совсем по-другому. Вряд ли каменная кладка могла спасти город от долгого пушечного обстрела. Для горожан это был просто символ, граница, отделявшая приличную и состоятельную публику от всех остальных.

Симон даже немного приободрился, стоило им покинуть богатую часть города. Ему было намного комфортнее в окружении невысоких деревянных домов, где первые этажи были отданы под торговые лавки, среди массивных громадин мастерских и мануфактур, дешевых кабаков и еще более дешевых ночлежных домов. Медик-недоучка провел в подобных местах почти всю жизнь и хорошо понимал местных жителей. Насколько это вообще было возможно.

Он чувствовал, как брусчатка под ногами сменилась дощатым тротуаром. Уже достаточно давно не случалось сильных дождей и различие между камнем и досками не ощущалось так явно.

Когда они отошли от стены довольно далеко, на параллельной улице послышался пьяный женский крик, перешедший в истошный визг и почти тут же оборвавшийся. Герхард с любопытством покосился на ученика, ожидая его реакции. Симон тревожно посмотрел в ту сторону и жестом предложил свернуть в противоположном направлении.

— Пока двигаемся прямо. Ускорь шаг, просто пройдем мимо.

Идти пришлось долго. По оценке Симона, прошло не меньше часа с их встречи. Правда, в какой-то момент Герхард значительно замедлился, делал каждый шаг осторожно, словно по льду. Наконец он остановился, указывая на деревянное здание в три этажа со стертой вывеской.

— Если верить Виму, моему знакомцу, вампир охотился вчера. И Вим смог его выследить, вплоть до ночлежки. Понимаешь? Этот тип живет как обычный человек, платит за комнату, а по ночам жрет людей.

— Как мы попадем внутрь?

— Просто постучим. Они пускают в любое время.

Герхард уверенно подошел к двери, покрытой облупившейся местами синей краской, и забарабанил кулаком. Стучать пришлось достаточно долго, прежде чем открылось небольшое смотровое окно, и недовольный заспанный мужчина спросил:

— Чего надо?

— Просим лишь о крыше над головой. Мы совершили паломничество в собор святого Михаила, помолиться об излечении близких, — затараторил охотник в совершенно нетипичной для него манере. — И теперь жаждем лишь крова перед сложным долгим возвращением домой.

— Понятно. Только здесь деньги нужно платить, господа пилигримы. Четвертую часть марки медью за ночь с тебя и приятеля.

— Мы пилигримы, а не нищие пилигримы, — с ноткой гордости сказал Герхард, будто имелась какая-то особая разница. — Сейчас, сейчас, я покажу тебе…

Охотник начал копаться, изображая поиск денег. Наконец, в свете фонаря мелькнула медная монета. Смотровое окошко захлопнулось, однако тяжелая дверь вскоре раскрылась, почти без скрипа.

Толстый привратник подозрительно оглядел их сонными глазами. Надолго задержал взгляд на коробе, висевшем на плече Симона, в его глазах мелькнул вялый интерес. Он взвесил в руке протянутую монету, попробовал ее на зуб.

— Что в ящике?

— Святые мощи, — без запинки ответил Герхард.

— Ага. Я тебе прямо поверил. И на свет только вчера появился.

Герхард пожал плечами.

— Бляху мне покажи, — флегматично потребовал привратник.

Симон вопросительно посмотрел на наставника. Он слышал, что охотники получают разрешения от городского магистрата, но до этого Герхард не касался этой темы. Сейчас, к его удивлению, Шрайбер расстегнул воротник и достал висевшую на цепочке круглую медную пластину. Показал герб города, отчеканенный на одной стороне, какую-то надпись на другой.

— Можешь удостовериться. Бляха номер девять.

Привратник расплылся довольной улыбкой.

— Семь серебряных марок, и можете резвиться. Деньги вперед, без разницы, найдете или нет. Только постояльцев мне не пугайте.

— Хорошо, — Герхард не стал торговаться, хотя сумма была не самой маленькой, и снова полез в кошеле, на этот раз за серебром. — Часто наши беспокоят?

— Захаживают, — принимая стопку из семи монет по марке каждая, кивнул толстяк. — Часто ищут, редко находят. С последнего раза, когда кровососа ловили, уже больше пяти лет прошло. Кровищи тогда было — жуть. Вампир обоих охотников порвал и сбежал. В комнатке на втором этаже все случилось.

— А сейчас где вампир? — невзначай спросил Герхард.

— Кто знает? Я их от людей и не отличу. На том и дело стоит — не задавать вопросов постояльцем. Сами ищите. Но, повторю еще раз, не смейте трогать невинных жильцов. Которые люди.

Кивнув, Герхард взял у толстяка зажженную свечу и первым пошел внутрь ночлежки. Он жестом велел Симону оставить короб у лестницы. Учитель вытащил из ножен кинжал, дождался, пока ученик повторит движение. Потом стал осторожно подниматься по ступеням.

Они начали с третьего этажа. Герхард подходил к хлипким дверям, надолго прислушивался. Если в комнатах раздавалось дыхание нескольких людей, разговоры, детские голоса, то охотник шел к следующей. Его заинтересовало всего две двери на третьем этаже. Кивнув Симону, он подошел к угловой комнате. Встал, скрывая телом сжатый в руке кинжал. И коротко постучал.

Ничего не произошло. Тогда охотник начал стучать настойчивее. Негромкий храп, доносившийся изнутри, прервался. Сквозь тонкую дверь было прекрасно слышно копошение проснувшегося человека внутри. Следом послышались шлепающие шаги босых ног по дощатому полу.

— Кого недобрая носит?

Вместо ответа Герхард продолжил стучать. Симон покачал головой — он знал людей, которые селились в подобных ночлежках, сам долгое время был одним из них. И на месте человека в комнате ни за что не стал бы открывать неизвестно кому. Поэтому Симон решил вмешаться.

— Мы от хозяина. Возникла проблема с оплатой — говорит, одна монета оказалась фальшивой

Закончив, Симон сморщился, поняв ошибку. «Мы». Нельзя было показывать, что их двое. Однако уловка сработала. Щелкнула задвижка и в свет свечи вышел понурый, небритый мужчина. Он щурился, пытаясь рассмотреть стоявших перед ним. Герхард с нажимом потребовал:

— Улыбнись. Улыбнись, тебе говорят.

Мужчина неуверенно улыбнулся, под пристальным взглядом Герхарда он растянул губы еще сильнее, раскрывая рот. Увидев зубы, охотник отступил, давая закрыть дверь:

— Все в порядке, произошла глупая ошибка.

Охотники спустились на второй этаж. Там Герхард точно так же прислушивался к звукам за каждой дверью, дважды они повторяли историю с фальшивой монетой. А на третий раз все произошло совсем по-другому.

— Что нужно? — хрипло спросили из-за двери в ответ на настойчивый стук.

— Я от хозяина. Там проблема с оплатой — одна из монет фальшивая, — уверенно ответил Герхард, пряча за спиной руку с кинжалом. Стоявший неподалеку Симон старался держаться вне круга света.

— Фальшивая?

— Да. И чтобы не пришлось высаживать дверь, ее лучше открыть. У нас такие вопросы принято решать сразу.

— Сейчас, штаны только надену.

Вскоре дверь открылась. Высокий худощавый мужчина сразу же широко распахнул дверь, почесывая подбородок. Герхард протянул ему медяк, который якобы был поддельным.

— Ну что тут не так, монета как монета, — мужчина протяжно зевнул, прикрывая рот кулаком. — Я не понимаю, в чем может быть проб…

А в это время Герхард снизу-вверх ударил кинжалом в горло мужчины.

Охотник отбросил свечу, освободившейся рукой схватил жертву за затылок и начал заводить дергающегося, исходящего кровью вампира в комнату. Замерший Симон слышал мерзкий звук, с которым кинжал проворачивался в горле, расширяя рану. Затем послышался стук каблуков Герхарда. Доски тихо скрипнули, когда на них положили тело.

— Что встал, как баран? — вполголоса спросил охотник. — Спускайся, забери короб. И зажги свечу у хозяина.

Подавив рвотный позыв, Симон кивнул, поздно сообразив, что в темноте этого не заметно. Он наклонился над тем местом, куда отлетела свеча, начал шарить ладонью. Вскоре залез пальцами во что-то влажное. Сглотнув, Симон продолжил искать. Наконец, пальцы сомкнулись на восковом боку свечи.

Спустившись на первый этаж, Эйбенхост поднял на плечо короб, прошел к стойке.

— Я смотрю, поиски увенчались успехом? — равнодушно поинтересовался хозяин.

Симон кивнул в ответ.

— И кто был? Какая комната?

— На втором этаже, третья от лестницы налево.

Толстяк нахмурился, беззвучно пошевелил губами, вспоминая. Наконец он просиял.

— А, понял. Тихий парнишка, по нему и не скажешь, что кровь пьет. Вот буквально вчера заплатил на полмесяца вперед. Хоть что-то. Вы там особо не свинячьте и постарайтесь уйти хотя бы за час до рассвета.

— Ничего не обещаю, — зажигая свечу, ответил Симон.

Когда он поднимался к Герхарду, то с каждой ступенью чувствовал, как учащается пульс. Перед дверью в комнату вампира, сейчас плотно закрытой, Симон остановился, собираясь с мыслями. Прошло не меньше минуты, прежде чем он решился войти.

«Теперь это моя работа. Нужно привыкать».

Герхард увлеченно, но совершенно немузыкально напевал под нос.

— Тяжела, морячок, работенка… Но сыта и одета девчонка…

Охотник пел с энтузиазмом, вот только помнил из всей песни лишь одну строчку. Поэтому он повторял ее раз за разом уже больше получаса. Симон согнулся, держась за стену. Он сплюнул, чувствуя мерзкий привкус во рту, вытер губы рукавом. Зрелище новой работы оказалось столь отвратительным, что ученику не удалось удержать в себе ужин.

Тело вампира лежало на деревянных нарах, с которых охотник скинул набитый сеном матрас. Перед тем, как начать вскрытие, Герхард облачился в кожаный мясницкий фартук, изрядно потертый и покрытый рыжими пятнами. А вот кисти остались голыми, перчаток не было. Через плечо Шрайбер перекинул полотенце, также все в подозрительны пятнах.

Закончив приготовления, охотник прекратил петь про девчонку и работенку.

— Итак, другой мой Симон, поскольку содержимое твоего желудка окончательно извергнуто на пол, я считаю, что ты готов к первому настоящему уроку. Смотри. Вампир, взгляд изнутри, назовем это так.

Грудная клетка и брюшина вампира были вскрыты, шесть зажимов поддерживали их в раскрытом состоянии. Стальная, до блеска начищенная пила по кости отмокала в найденном здесь же деревянном тазу. Чтобы наполнить его водой, Симону пришлось выйти во внутренний двор и повозится в темноте с журавлем колодца.

— Симон, подойди ближе, стеснятся нечего. Обрати внимание, что анатомически они ничем не отличаются. По крайней мере, мы не наблюдаем отличий в расположении, форме. Но если приглядеться, то можно увидеть, что меняется сама ткань, становится более рыхлой.

— А цвет? — стараясь дышать ртом, спросил Симон.

— Да, как правило, изменения в цвете замечают все, у кого есть глаза, — несколько раздраженно ответил Герхард. — Угольно-черный, абсолютно неестественный цвет. Теперь перейдем непосредственно к процедуре.

Охотник начал доставать из короба стеклянные сосуды. Достаточно большие, с широкими горлышками, заполненные на две трети прозрачной жидкостью. Емкости были плотно закупорены деревянными пробками, для надежности проложенными тканью. Шрайбер выстроил их в ряд, от меньшей к большей. Потом он провел по ним длинным ланцетом, создавая мерзкий звук.

— Иногда получается весьма музыкально, — немного смутившись, заметил учитель. — Смотри. Внутри колб отнюдь не вода. Это — солитовый раствор, которым нас снабжают городские химики. Это часть договора по производству лекарств. Сейчас будет еще один урок.

Герхард откупорил первую колбу и подозвал к себе ученика. Выставил вперед руку, предлагая тому повторить движение. Симон послушно протянул ладонь и с растущим подозрением следил за действиями учителя. Тот погрузил острие ланцета в раствор, осторожно извлек и уронил единственную каплю на кожу ученика чуть повыше запястья.

Мгновение спустя Симон с криком отдернул руку, начал трясти ее, пытаясь унять жжение. Боль была жуткой, словно ткнули раскаленным гвоздем. На коже почти мгновенно вздулся пузырек, как от ожога. Симон непонимающе посмотрел на учителя:

— Зачем?

— Ты меня извини, но этой действительно урок. Не мной придуманный. Смотри — Герхард закатал рукав, показывая след от ожога на коже, почти на том же месте. — Это самый лучший способ понять, насколько опасен раствор. Раньше пробовали объяснять — не понимают и рано или поздно он оказывался на коже. А так достаточно одной капли, чтобы навсегда уяснить опасность. Как понимаешь, измененная плоть вампира реагирует немного по-другому. На деле, когда мы поместим в раствор солита органы, это первый этап изготовления лекарства. Теперь начинаем резать.

Под руководством учителя Симон последовательно открыл все колбы, повторяя за ним, какая для чего предназначена. Он был уверен, что не запомнит ни с первого, ни с десятого раза — склянки выглядели почти одинаково, лишь незначительно отличаясь в размерах.

А Герхард меж тем резал. Он аккуратно извлекал орган за органом и осторожно опускал в нужную колбу, избегая случайных брызг. Симон старался выполнять приказы учителя. Но при этом смотрел исключительно в сторону, чтобы не видеть, как тот шарит перепачканными кровью пальцами внутри распотрошенного вампира.

Что было удивительно — все это время охотник не говорил, за исключением коротких односложных приказов. К тому моменту Симон почти уверился, что столь продолжительное время Герхард держал рот закрытым исключительно во сне. Сейчас же охотник провел больше двух часов в сосредоточенном молчании.

— Готово. Скажу тебе, Симон, ты держался достаточно хорошо. Точнее, не слишком плохо. Сейчас нужно проверить, плотно ли все закрыто. А потом проверить еще один раз. Теперь осталось прибраться. Открой окно.

Симон послушно скинул задвижку добротно сколоченных ставень, толкнул их, несмазанные петли мерзко скрипнули. В это время Герхард ухватился за нары, попытался сдвинуть их. Вдвоем с подоспевшим учеником удалось повернуть их к окну.

— Открой ставни шире, — неторопливо складывая склянки в короб, приказал Герхард. — Нужно, чтобы солнце полностью осветило его.

— Он сгорит?

— Не совсем. Солнечный свет действует разрушительно на вампиров после смерти. Но самовозгорание — это даже звучит нелепо. Под солнцем вампиры начинают крайне быстро разлагаться, буквально вскипать. Даже брызгать. И это не преувеличение — ожоги не хуже, чем от нашего раствора. Поэтому нам лучше уйти до рассвета. Да, чуть не забыл…

Герхард подхватил небольшие щипцы, наклонился над головой вампира. После нескольких минут напряженного сопения охотник вернулся к ученику с закрытым кулаком, таинственно улыбаясь.

— Держи, трофей на память.

Симон постарался скрыть отвращение, когда увидел на ладони два вырванных клыка. Герхард же довольно рассмеялся. Он тщательно вымыл руки в тазу, закрыл короб навесным замком, достаточно сложным на вид. После чего они покинули комнату, бросив распотрошенное тело вампира. Осторожно, стараясь не шуметь, спустились на первый этаж и прошли мимо спящего привратника. Тот проснулся только когда за охотниками хлопнула входная дверь.

С момента их встречи возле дома охотника прошло пять или шесть часов, вряд ли больше. Небо уже начинало светлеть, но до рассвета было не меньше получаса. Симон протяжно зевнул, прикрыв рот кулаком. Учитель понимающе усмехнулся.

— Сейчас осталось самое приятное. Сдать добытое одному из городских химиков и получить причитающуюся награду. За избавление города от кровососа и, как прямое следствие, больных людей. Будь готов, прогулка предстоит не самая близкая. С другой стороны, лучше узнаешь город.