Книга Корешей

2

Принимали тихо — без мигалок и бездельников в кевларе. Длинный сержант-негр и белый курсант. Негр меня невзлюбил, сверлил расовой ненавистью. Не мог принять на веру, что у метафорических узбеков не бывает номера социального страхования — цифири зверя, без коей в США нет никакой возможности.

- То есть как это не бывает? Хочешь сказать, что в Узбе-узби -бикистане у граждан нет порядковых номеров, клоун?

Негр предполагал, что я опытный преступник, скрываю раскольничьи тайны и выставляю его идиотом перед курсантом. Отчасти он был прав. Курсант-ведомый, наоборот- исподтишка выражал симпатию.

Лучший способ общения с ментозаврами при аресте — такой, чтоб невдомёк было шутит ли веселый преступник или говорит всерьез. Пускай попробуют «использовать против вас в суде» эту пёструю ленту. А вот ежели насуплено молчать и держать в себе, так и менты тоже озвереют. Опытный коп — типа цветного сержанта, хорошо знает как в аккурате, не оставляя следов, моделировать мою жизнь в ненавязчивый кошмар. Застегнуть браслеты чуть туже, стропануть меня в клетке смирительным ремнем — да так чтоб не вздохнуть ни охнуть, но в рамках федерального законодательства.

Чиркнув тенью по моей улице, подкатили к старбаксу, моему баксу — где я творил закатав рукава еще позавчера. Негр заслал курсанта.

Радио хрипело о творящемся вокруг нас разгуле преступности, но сержант делал вид, что не слышит. Я пытался уловить детали ареста человека, с которым возможно уже этим вечером мне придется делить одну камеру:

Диспетчер: Проследуйте на Дэнисон-авеню, номер 17, возможно ограбление в стадии совершения. Подозреваемых двое, проникли в дом.

Далёкий мент: Полста-Ноль. Подтвердите Дэнисон-авеню, 17?

Диспетчер: 17 Денисон, подозреваемые еще внутри, расовая принадлежность неизвестна.Один вроде как спаньярд, точно не скажу.

Неиспорченный годами общения с преступникам курсант прихватил кофе и мне. Даже браслеты перекинул вперед — теперь руки не скованы за спиной как в Абу Граибе.

«Не ссы, турист» - сказал он с развязностью ветерана дарк форса: «Мы хер клали и на имигрейшн, и на айс — пусть сами тебя ловят. Закрываешься под старый ордер из Евклида — там наверно и доказательств-то ноль — почти двух летней давности делюга, откусаешься и соскочишь из зала суда под легкий штраф с оркестром»

Менты врубили музло и взяли курс на Евклид.Хорошая мелодия. Фордец совсем новенькой, пахнет будто только с Детройта, а скоростной режим они превышали втрое. На выходе с шоссе, с хохотом банши шуганули мигалками подрезавшего нас водилу-гасторбайтера.

Я упивался скоростью, музыкой и кофе (черте знает когда я теперь старбаксу выпью), смотрел на их новенький карабин в масле, и вовсю им завидовал. Живут вот ведь люди на полную же катушку! А меня притомила до чертиков нелегальная жизнь - даже тупым ментом и то работать не могу. Так что ежели и депортируют завтра, да и хер вам на встречу. Устал я от номеров социального мордования. В молодости все хотят Америку открывать, а вот в зрелости можно найти дела по-важнее.



Как в стандартном сериальном кино — вдруг что-то произошло с героем по дороге в тюрьму. Винсент осознал самое важное и жизнь его, до этого никчемная жизнь отброса общества, вдруг освятилась и он поклялся вступить в фонд Чулпан Хаматовой и стать отцом для ее больных сирот.

Сериальное кино – искусство бессердечное.Грубее прозы, которая позволяет десятки страниц посвятить описанию размышлений героя. В изображении героев грубость кино проявляется как нигде.

Так что историйку мою, ту самую заветную, серебристую, которую носишь где-то в глубине сердца годами, да все боишься расплескать или вылить в неподобающий сосуд, историйку эту я решил монетизировать на алтаре рационалиста Бурмистрова.

Бурмистров, понятно, резанул жестоко, взворошил текст, как прозекторы чикают кадавры. Чего-то подобного я ждал, но не попытаться провести режиссера, контрабандой протащив к зрителям мрачные тайники души моей просто не мог. Теперь надо было садиться и все перекраивать чтоб «понятно было- как в Голливуде».

Третья ночь выдалась самой недоброй, воскресенье на понедельник — ну хоть ты всех святых выноси. Покрытие первого этажа оказалось тверже бункерного бетона. Поворотов и загогулистых коридорчиков куча, оборудования — ноль, да и тело проданное ненасытным сознанием в рабство, уже шло в отказ и наотрез.

«Годы уже не те чтоб работать вразнос» - заключил я, плюнул прям на пол и пошел в учительскую — пить кофий и анализировать нежные советы гестаповца Бурмистрова.

Звякнул, правда, шевалье Шебаштьяну. Босс по понятным соображениям трубку поднять не решился, так что после короткого сигнала, я сказал что без «сопроцёвника» к утру понедельника блестеть школа “ як у котка яи” будет только местами, да и то при правильном освещении.

Освободившись таким макаром от химеры совести, я засел за ремарки Бурмистрова. Надо было мой «Апрель мечты» реанимировать во Владимирский централ с английским субтитрами.

Посмотрел на примечания. Перечёл. Плюнул на пол, теперь уже оквернив учительскую. Отчего-то исчезло вдохновение. Утомление тела отразилась и на тонких материях души. В таком состоянии только для женских прокладок сценарии писать. С элементами слэшера. Хотел угодить двум господам сразу — шершавому Шебаштьяну и гладкому до глянца Бурмистрову. В результате ступор в голову.

«Кто виноват, кто виноват». Раскудахтались. Виноват легкий химический дисбаланс в мозгах, если верить современной американской фармацевтике. Значит ответы на вечные русские вопросы «что не нашел?» и «чего так ждал?» вполне решаются правильным выбором препарата.

Американский ответ на лицензионный русский вопрос «что делать?» — это всего лишь правильно составленный рецепт.

При одних условиях внешней среды электроны в атомах углерода образуют тетраэдрическую структуру - алмаз, при других - шестиугольные соты, плоскости - графит. Первое вещество - диэлектрик, второе — проводник. Вся наша Вселенная, включая Россию, создана электронами и ежели ими правильно манипулировать твой дом никогда уже не будет одиноким, а за окном никогда не будет пусто.

Нужно вещество которое придаст силы проглотить рекомендации Бурмистрова, шлифуя при этом половые потребности Себастьяна.

Подготовить школьный пол к безмозглому гоготу средних школьников — ни с вечным русским вопросом, ни с его элегантным фармацевтическим решением, пока не знакомым. При этом надо умудриться и угодить закормленным зрителям Киив и неибэ — чтобы в рекламных промежутках втюхать им пару Инфинити, которые в Киеве стоят как золотые яйца Тутанхамона.

Надо скакать в Евклид и отоваривать рецепт. Благо негры еще не спят, как и первые петухи. А то что я полгода уже в завязке — ни есть проблема. Ну что будет с одного разу? Будет хорошо до степени «и мне, и мне поднимите веки». Доза тут нужна совсем мизерная, как для младшего школьного возраста — баксов на десять ни больше.

Только ехать в Евклид есть проблема. Там меня менты уже больше года отлавливают. По высосанной из пальца делюге. Околоточный русский пристав давно уже приехал бы в мой двуспальный район да и хлопнул тепленького. А у этих юрисдикция, юриспруденция — импотенция одно слово. Поэтому я тут восемнадцать лет уже и живу по девяностодневной визе. Паралич вертикали власти.Придется позвонить Чену — чтоб он мне прямо в школу рецептик-то и отоварил, сорвиголова.

Таким образом подсудимый нарушил ряд статей уголовного кодекса. Вступил в криминальный сговор. Спонсировал транспортировку опасных подконтрольных веществ через границу округа. Вещество какое-то время хранил, а потом еще и потребил без разрешения государства.

Нюхнул немедленно, проводил Чена, дав ему с собой узелок учительских плюшек на дорогу, и давай снова богоматию Бурмистрова разбирать.

Бурмистров возбужденно писал:

«твой герой подозревает, что жена ему изменяет. Герой делает шаг за шагом – сначала он узнает, что жена берет машину. Он следит за ней и узнает, что она ему изменяет. Он продолжает свое расследование и узнает, что она изменяет с его лучшим другом. Три сцены и три шага к цели. Вот как надо, Винсент.

А ты что? Огорошил героя, вывалив на него всю эту информацию в одной сцене. Нам и на короткометражку так бабла никто не даст. Нам минимум двенадцать серий с перерывами на рекламу пилить надо. Особенности восприятия зрителей канала и Ниибэ таковы, что они смогут воспринять только одну новость. В зависимости от решения сцены на передний план выйдет либо факт измены жены (мелодрама), либо факт предательства друга (детектив), либо факт осквернения любимой машины (комедия)»

Я задумался об особенностях восприятия у зрителей и нибэ. Вдруг задумался каково было бы самому на месте «героя» - узнать об измене жены с лучшим другом. Сука.

Убил бы как шекспировский негр Отелла или прикончил обливаясь слезами тоски, как толстовский Василий Позднышев? Ведь ближе мне Толстой, конечно же Толстой, а не Шекспир, которого, если верить местным шекспироедам и вовсе на свете никогда не было!

Хотя постойте — вот же многогранная русская культура — вот же сливала уже в один флакон и драматурга и толковую прозу — Антон Чехов! Хмм.

Да и вообще чего я тут фамилиями кидаюсь? Забыл об особенностях восприятия у современной аудитории ниибэ? Какой им к Лядовой Позднышев? В костюме кабардинского спидермена?

Я возбужденно рванул трубу скайпа. Бурмистров звучал сонно. Видимо я застал вождя пролеткульта в редкую минуту отдыха

- Знаешь, что, Бурмистров, знаешь что?

- Да знаю. Знаю. Не парься с концовкой. Кого ниибэ, что там в концовке? Нам главное публику зацепить, подсадить на сериальчик, а там, в концовке-то мы им уже столько поп-корна продадим что их самих хоть в попу. По сюжетным линиям не расползайся — максимум четыре, а не шесть как у тебя. Запутаешь зрителя совсем. И морализьма по-меньше. Люди после работы отдохнуть хотят у голубого экрана, а ты им, что такое хорошо, что такое плохо, понимаешь?

- Я, Бурмистров, одно понимаю сейчас. Ну его в жопу этого Шекспира. Чтоб его понять надо здание со сценой, труппу, осветителей, музыкантов и буфет с колбасой в перерыве. А с Толстым надо только тишину, мягкое кресло и клетчатый плед. Не стану я эту лабуду править. Я, Бурмистров, буду теперь писать роман. Великий русский роман.

- Ну… Сам смотри, конечно. Спасибо предупредил. Я и сам думал. На Ниибэ бы боевичок ментовский какой. Твой тирджёркер хорошо бы на канал «Россия» пристроить. Дам знать, как достучусь до них. Будь.

- Ты не обижайся, ладно, Бурмистров? Я блин сам не знаю еще — чего хочу.- Мы профессионалы не обижаемся. Нам работать надо. Это вы все ищете новых форм. А формы еще с древней Греции придуманы. И нехер починять то что и так работает.

Трубка умерла и я вдруг из древней Греции и Стратфорда на Эйвоне вновь очутился в старенькой учительской не самой благополучной средней школы. Вдохнув еще полосочку «Что делать» - я и пошел доделывать пол.