Книга первая. Читатель

Глава 11 Мужские разговоры

На следующий день я лежал с утра в своей кровати, потирал ноющую грудь, едва выдержавшую удар матерого бойца, да смотрел на свой канделябр.

Думал.

Думал о том, что совершил большую ошибку.

Слишком несерьезно воспринял это Снадобье, слишком удобным мне показался выход из-под внезапно накатившегося на нашу семью катка огромной нечистоплотной корпорации. Для мага нет ничего важнее самоконтроля, так что я самонадеянно думал, что смогу обуздать эту странную алхимию. Уделю ей и всей этой культуре мордобоя какое-то время, какие-то силы… не отвлекаясь от своего плана. Все оказалось куда серьезнее.

Вчера мой самоконтроль дал трещину. Из трудной, почти недостижимой, но «мишени», боец Савада предстал передо мной тем, кого я хочу победить. Новая взаимосвязь тела и мозга, вылезшие откуда-то из могилы инстинкты, всё это буквально ошеломило меня совершенно нетипичным желанием. Стоя на ринге, я чувствовал себя оседлавшим огромную бешеную крысу, отчаянно жаждущую вцепиться во врага…и разодрать его в клочья.

Это было невероятно глупо и невероятно притягательно. Хуже того, оно никуда не ушло. Я лежал, вспоминая вчерашний бой, прокручивал его в голове, анализировал, рассматривал…и не мог оторваться. Эмоции, которых, как я думал, во мне оставалось совсем немного, вовсю штормили, вынуждая возвращаться то к бою, то к большим синим глазам Асуми, пялившейся на меня из-за сетки. Причем тут она — я не понимал в принципе, поэтому решил просто лежать и ждать, пока прокручивать всё раз за разом надоест.

Наверное, еще минут десять. Потом примусь за себя всерьез.

В этот момент в дверь раздался тихий аккуратный стук. Это было слегка удивительно, всё-таки воскресенье семья вовсю использует, чтобы отоспаться всласть, некоторые засони умудряются и до десяти проваляться, а тут полшестого…

Впрочем, гадать мне не пришлось. Дверь раскрылась и в комнату проникла голова отца, которую украшала нелепая белая панамка, украшенная перьями, значками и криво пришитым вымпелом.

— Доброе утро, Кира, — встретившись со мной взглядом и улыбнувшись, проговорил отец, — Ты как? Встаешь? Пойдем порыбачим?

«Порыбачим». Рыболов из Кирью Харуо был приблизительно никакой, но у нас в семье были определенные традиции, которые я считаю весьма полезными. Порыбачить действительно стоило.

Вчерашние побои ныли, но были далеко не так масштабны, как те, что я получил от деда на инициации. Более того, дойдя вчера до дома, я полагал, что сделал это на адреналине и эйфории от полученных впечатлений, но оказалось, что мой организм справился с не слишком-то прямо попавшим «джигокукеном». Всё-таки Савада опытный боец, он не собирался отправлять меня на тот свет. Так что да, я встал и, после утренних процедур, во время которых покряхтывал как старик, присоединился к ждущему на крыльце отцу.

До речки нам было идти менее двух минут. Река, текущая через Аракаву, одно название, шириной метров двадцать заключенной в бетон воды, лениво текущей себе вдаль, однако… для наших целей отлично подходит. Разложив стульчики, мы оба умудрились закинуть удочки с первого раза, в нужном направлении, и даже так, чтоб поплавок не запутался на удилище. Удивительно, в первый раз такое.

Теперь будем ловить рыбу.

Этим занятием с полной сосредоточенностью мы занимались минут десять. Сидели, дышали свежей прохладой от реки, наблюдали, как покачиваются поплавки. Затем отец начал:

— Знаешь, Акира, — пробормотал Харуо, вовсю делая вид, что всё, что его заботит, сейчас находится сейчас в воде и шевелит жабрами, — будь ты нормально воспитанным японцем, то обязательно извинился бы передо мной и матерью. С низким поклоном! Очень низким!

— За что это? — удивился я, с подозрением рассматривая свой поплавок. Кажется, он только что слабо дёрнулся.

— Ну а как иначе? — невозмутимо пробубнил отец, — Кто хорошо учился? Ты. Кто занимается с Такао и Эночкой? Тоже ты. Ты создал всех этих гениев. За ними пришли. Кто виноват?

— Я еще тебе некоторые документы перевожу и матери японский язык на графическую программу поставил. За это тоже извиниться?

— А тут за что? — моргнул предок, упорно не отнимающий взгляда от воды, — К нам… ааа… к демонам нижнего ада, из меня самого японец паршивый!

Слабо. Сказано.

— В общем, не обращай внимания на эти бредни, — торопливо поправился Харуо Кирью, — вся эта «настоящесть» яйца выеденного не стоит. Кабала чертова и кандалы проклятые. Я рад, что вы растёте без них. Но мы с мамой очень-очень обеспокоены тем, что с нами… с тобой… случилось.

— Тем, что я «надел черное», ото-сан?

— Да, Акира. За то, что ты принял это жуткое лекарство. Хотя мы бы назвали его ядом.

Харуо Кирью не мог бы нормально работать, если бы не умел держать в узде свою дурь. Поездки за границу, общение с иностранными бизнесменами, договора, культурные мероприятия, попойки… всё это требует, как минимум, повадок обычного человека. Которым мой отец притворяться умел, также как и сама мать. То, что им это всё отшибало напрочь в присутствие друг друга — было другим вопросом, но не сказать, что неизлечимым. Однако, «исправить» своих родителей я никогда не пытался, лишь дисциплинировать.

Эти люди счастливы вместе, счастливы с нами, делают счастливыми моих брата и сестру. Если вы ожидаете от кого-то большего, то вы — полнейший идиот с точки зрения даже Шебадда Меритта, не знавшего, что такое «семья».

Так вот, отец? Пялясь на поплавок, он сосредотачивался на нем достаточно, чтобы говорить со мной всерьез. Относительно, конечно же.

Отец и дед Ацуко Кирью были Ищущими, «надевшими черное». Их обоих в своё время тренировал Горо Кирью, оба приняли путь «Джигокукен» и оба были убиты в поединках. Смерть старшего родственника Ацуко встретила, когда ей было пять лет и, к своему несчастью, поняла, что случилось. Отца же не стало, когда ей было четырнадцать.

— Его принесли ученики додзё, Акира… Принесли домой. Вечером. Изломанного и избитого. Старик Горо был за границей, ну вот… так вышло. Дверь открыла твоя мать. Тогда она и стала такой, немножко странной.

— Удивительно, что вы продолжили с ним общаться, раз всё так вышло.

— Хорошее замечание, сын, но продолжили, да. Без Горо Кирью, Ацуко бы не справилась, не дождалась бы встречи со мной. Да и потом, если взглянуть правде-то в глаза — они оба сами приняли такую жизнь. А ты… ты всегда так нападал на старика в ответ, что нам и мысли не было, что он тебя уговорит. И что вот это… вот так кончится.

— Я еще жив.

— Даже не шути так, сын, — руки отца до хруста сжали удочку, — Мы знаем, что обратной дороги нет, но… просто хотели тебя попросить. Ты же умный у нас, очень умный. Сделай так, чтобы тебя не принесли домой. Будь осторожнее.

— Я приложу к этому все силы, ото-сан. Большего пообещать не могу. Этот яд, как ты правильно заметил, куда быстрее убьет меня, если я буду трусить. Ты же знаешь, как он работает?

— Кое-что знаю, — кивнул Харуо, следя за поплавком как за своей женой в новой ночнушке, — А ока-сан кое-что умеет готовить, тебе понравится. Просто… тебе же дед рассказал, что это Снадобье увеличивает импульсивность?

— Нет… — медленно проговорил я, — Что ты имеешь в виду?

— Старый пердун… Это для таких как он, оно «зелье воина», а простые люди, вроде нас, по-другому оценивают всё это. Иначе. В Англии и Италии ведь не сплошь дураки живут, рассказали. Пилюля, сынок, усиливает твою связь с внутренним зверем. Ты станешь не только сильнее, выносливее, быстрее, но и злее. Более вспыльчивым, более падким… ну, на девушек. Будешь проявлять больше эмоций. А не… как обычно. Именно на это и давил старый дурной пердун, уговаривая нас отдать тебя ему в ученики. Чтобы тебя растормошить от этой твоей серьезности.

Хм, логично. Иное восприятие инструмента. Обратная связь от работы с подсознанием.

— Отец, а зачем он вообще хотел кого-то из нас… завербовать? — спросил я, бросив искоса взгляд на отца, — Если «надевшие» умирают, то кто будет желать такого собственной семье?

Предок ответил не сразу. Он довольно талантливо сделал вид, что вот-вот будет поклевка, ерзал, облизывал губы, дрожал удилищем, но под конец бросил клоунаду и нехотя выдавил:

— Тут… я виноват. Не то чтобы виноват, конечно, но мой дед был очень сильным Ищущим. Великим бойцом. Не менее великим, чем Горо Кирью. Набил старику рожу один раз, очень крепко. Вот тому и возомнилось, что от нас с Ацуко точно родятся еще великие воины… Наследники, ксо!

— Так сила же не передается по наследству?

— Там много заморочек, — отмахнулся отец, — А мозгов, как понимаешь, наоборот. К тому же эти Ищущие те еще придурки. Представляешь, как на них бабы клюют? Вот даже понятия не имеешь, Кира. Я серьезно! Так что детей у того же Горо просто уйма по всему миру рассована. Детей, внуков, правнуков. Это для нас с любимой он единственный родственник, а у самого этого бабуина их столько… Кстати! Он точно не предлагал тебе учиться в его додзё? Я прямо не верю…

— Точно, ото-сан. Сказал, что не подхожу к его стилю.

— Странно.

— Мне тоже странно. Как оказалось, ты много знаешь обо всем этом.

— Кира… — отец усмехнулся, — Я переговорщик. Меня мотает по странам, где я сижу за столом с очень непростыми людьми. А ведь кроме переговоров есть еще и отдых. Как ты думаешь, чем развлекаются очень непростые люди? Они смотрят бои, вот чем. Бои «облеченных в черное». Рукопашные схватки — это очень большой теневой бизнес. Об этом я тоже хотел с тобой поговорить.

— Ммм…? — теперь мой поплавок вроде бы дернулся. Драться я не люблю, но такой вид боев говорит о деньгах, о немалых деньгах, которые я знаю, куда нужно инвестировать…

— Акира, — Харуо даже положил руку мне на плечо, — Никогда. Ни за что. Не суйся. На бои за деньги. Если ты слаб, то тебя подставят под того, кто может тебя «случайно» убить. Ради зрелища. Если же станешь сильным, очень сильным, то тогда тебе конец, слышишь? И нам, возможно, тоже. В мире есть очень сильные бойцы, богатые и могущественные, которые постоянно ищут себе ровню. Некоторые из них крайне жестоки. Эта дорога гарантированно в один конец, слышишь⁈

— Понял тебя, ото-сан. Спасибо… — эта информация заслуживает и разворота на стульчике, и низкого поклона.

А заодно молчаливого обещания себе устроить своему пра-пра-деду какую-нибудь неслабую пакость. Или не стоит? Может, у него профессиональная деформация? Заучился? Преисполнился уверенностью, что без его кивка ни один подопечный и воздух не испортит?

Нужно не рубить сгоряча. Старику крепко досталось по шее, а потом его еще заставили напрягаться. Даже вон, родитель рассказывает, как они с матерью, набравшись смелости, ходили на Горо орать. И знатно офигели, когда он признался, что уже давно отчаялся уговорить меня «надеть черное», да и состарился я уже чересчур для его целей, однако, услышав про проблемы с Митсубой, он не мог не предложить радикальное решение проблемы…

— И тут возникает вопрос — а с какой стати государство предоставляет Ищущим защиту от дельцов? — тут же вцепился я в воспоминание про агентов Митсубы, — Нас же вроде как выкидывают из общего уравнения?

— Хороший вопрос, сынок, — совершив перезаброс, кивнул мужчина, — Ответ будет довольно простой. «Да не доставайся же ты никому». И не государство, а государства, это общая политика всех без исключения стран. Лет сорок назад, во время войны, с «надевшими черное» что только не делали, и последствия никому не понравились. Тот же старик Горо, к примеру, может прийти в главный офис Митсубы, подняться наверх к директорам, да повыкидывать всех этих важных людей в окно. Один. Они, в свою очередь, могут нанять банду хулиганов, подкинуть им пистолет, да и все, нету у тебя пра-прадеда. Понимаешь?

— Паритет, — кивнул я, — Никому не понравится, если ушедшие в криминал бойцы будут калечить полицейских целыми отрядами или кидаться менеджерами высшего звена из окон небоскреба.

— Что-то вроде этого. Серая полоска между белым и черным, — Харуо нервно дёрнул щекой, — но эти законы не работают, если бизнесмены завязаны на турнирах, понимаешь? Они считаются вашими, из Темного мира. Вот и…

— Подожди, отец. Мы тут больше не одни.

Неподалеку от нас под мост заходили два человека. Одного из них я тут же узнал, это был сараримэн-боец, недавно виденный мной в парке. Одетый в черный костюм с белой рубашкой, невысокий, сухощавый. Клерк, да и только. Второй…

— Кира, идём отсюда! — тут же среагировал отец, — Они сейчас начнут!

— Ты иди. Захвати удочки и стульчики, пожалуйста. Мне нужно посмотреть.

— Ч-что? Зачем? Кира, это не шутк…

— Нужно, отец.

Этого хватило. Уж чему Харуо Кирью доверял в этом мире, так это своему старшему сыну. Достаточно для того, чтобы бросить на трехлетку двух младенцев и усвистать с женой в караоке, но все мы с чего-то начинали. Сейчас мне нужно было увидеть бой «надевших черное».

Люди стремятся к контролю, им очень сложно доверять. Они безответственно подходят к выдаче информации, оценивая собеседника по своим критериям и преследуя свои цели. Это вполне уместно, когда ты Узурпатор Эфира и сам определяешь, сколько и чего нужно знать твоим подчиненным, но совсем не годится, когда ты — не Узурпатор. Даже близко.

… в отношении Шебадда Меритта, разумеется.

Второй, кто пришел под мост в Аракаве, был «диким». Буйные непричесанные волосы, мускулистая грудь, едва прикрытая ветхой майкой и жилеткой, потрепанные джинсы, разношенные ботинки. Образ, ужасающий примерных японцев. Я не видел в таком стиле ничего дикого, но их называли именно так. Бродяги? Самцы? Маскулинные задиры? Рокеры? Что-то вместе взятое и слитое. Как по мне, то это универсальный стиль путешественника, у которого мало денег. Выносливая одежда, минимум ухода за собой. Как минимум тебя пустят в магазин и не посчитают бомжом. Вслух.

Впрочем, этого здоровяка, бывшего лишь чуть ниже меня, точно бы никто не посчитал бомжом.

Обоим Ищущим было совершенно плевать на то, что в паре десятков метров от них застыл какой-то школьник и наблюдает. Встав друг к другу на расстояние метра в три, они застыли где-то на минуту, а потом одновременно кинулись друг на друга.

Казалось бы «кинулись». На самом деле первый рывок со стороны обоих был обманным. Оба, внимательно следя друг за другом, лишь дёрнулись по паре раз, обозначая удары, а потом пошли кружить, внимательно наблюдая друг за другом. Один круг, второй, третий. Снова рывки… а, нет, «костюм» перевел свой рывок в настоящий, пытаясь лягнуть противника. Тот, убрав бедро и небрежно шлепнув по ноге, хотел, видимо, чтобы противник потерял равновесие, но «костюм», бодро и резко сделав финт, вышел сухим из воды. А затем снова напал.

Я внимательно наблюдал за боем также, как в свое время наблюдал за битвами в «Джигокукен». Тогда меня интересовала практическая сторона вопроса о том, что из себя представляет тренированный боец и как его можно нейтрализовать. Здесь и сейчас мне была интересна мощь полноценного Ищущего.

И они её демонстрировали.

Некоторые удары, особенно ногами, были настолько резкие, что я слышал шелест воздуха. От периодически прокручивающегося на каблуке «костюма», работающего преимущественно ногами, то и дело летели клочья земли, а вот «дикарь» вел себя куда тише, но, тем не менее, почему-то мне казалось, что его короткие удары не менее страшны, чем оплеухи прадеда, когда тот меня инициировал. Что-то в них было похожее.

Затем что-то изменилось. «Костюм» разозлился, даже взбесился. Она начал размашисто бить, то и дело приседая или вообще опираясь на руку, пытался войти в ближний бой, даже немного боксировать, но «дикарь», буквально порхающий вокруг него и не нанесший ни единого удара, лишь уклонялся, то и дело короткими тычками отбивая атакующие конечности саларимэна.

Он с ним… играл? Нет. Я не дока ни в драках, ни в людях, но брутальная и неровная физиономия защищающегося «дикаря» выражала всё, что угодно, но не насмешку. Скорее внимательное ожидание.

— Ксо! — выкашлял «костюм», а затем сделал нечто удивительное. Рванув вперед, он заставил воздух вокруг себя слегка задрожать, а его вытянувшаяся вперед рука полыхнула слабым, но пламенем! Эта окутавшаяся огнем рука почти добралась до «дикаря», но тот успел заблокировать удар предплечьем, хотя это не сильно помогло. Там, где застряла бьющая конечность, клубок огня сорвался дальше, обтекая блокирующую руку, а затем расцвел бурной короткой вспышкой на корпусе здоровяка, неслабо качнув того в сторону!

Я тут же проклял всё за то, что сосредоточился не на том аспекте боя! Мне надо было смотреть на эфир!

Впрочем, это уже было лишним. Эфира в «костюме» уже не было, как и ясности ума. Не разгибаясь, он пьяно засеменил мимо противника, явно не очень соображая, что делает.

— Дурак! — коротко и досадливо рыкнул «дикарь», выдав «костюму» почти нежную оплеуху, от которой курс бедолаги изменился на прохладную воду. В неё «костюм» и вошёл с плеском, оставив на поверхности лишь пятки и зад.

Жалкое окончание боя.

Впрочем, победитель не развернулся, чтобы грубо уйти, оставив позорно проигравшему возможность утопиться, а, зайдя в воду, просунул тому один палец под брючной ремень, вынул его из воды, а затем, поморщившись, перехватил под живот и очень даже щадяще сбросил на траву. Постоял, посмотрел, что «костюм» дышит, а затем… вдруг развернулся ко мне.

Стоящему на очень даже видном месте. Ну, у реки.

А затем этот совершенно нетипичный громила пошёл на меня с угрожающим видом. Я воспользовался возможностью разглядеть его получше.

Японцы большей частью весьма… японистые, как мой отец. Невысокие, худощавые, с прямой осанкой и редкими волосами. Тонкокостные и компактные. Женщины, даже взрослые, напоминают телосложением западных пубертантных подростков. Такие как я, высокие и гармонично развитые — большая редкость. Шедший ко мне «дикарь» тоже был исключением. Он напоминал нечто среднее между мной и дедом. Полноценное гармоничное начало, обросшее крепкими, не «дутыми», мускулами и жилами, толстые черные волосы, грубые черты лица. В переводе с общемирового на японский — это был эталон брутальности по всем меркам и весам, которые могла бы придумать японская женщина.

Разговор он начал характерно.

— Че пасешь, шкет⁈ — недовольно и с напором рыкнул «дикарь», приблизившись ко мне, — Мозгов нет или наглый слишком? Че сталкеришь⁈

— Это не я к вам пришел, — подумав пару секунд, отозвался я, — Вы ко мне.

— Допустим, — проявил небольшую мозговую деятельность мужик, — А че ты встал как столб, а не свалил? Раззява, да? Или поклонник? Автограф хочешь?

Все это он проговаривал в лучших традициях якудзы, когда те щемят кого-нибудь мелкого и безобидного.

— Нет, ты мне не интересен, — я качнул головой, а потом указал пальцем на мокрого «костюма», — Вот он — да.

Почему-то мой ответ очень сильно удивил силача, прямо-таки выбил из колеи. Он вытаращился на меня и, слегка открыв рот, попытался что-то сказать, но звука не было. Еще пару раз пошевелив губами (и, определенно, подумав в процессе), он аккуратно закрыл рот, хмыкнул, а потом всё-таки сказал:

— У тебя очки, а значит, вроде бы не идиот. Ну-ка порадуй меня, объясни, чем этот пижон привлек твоё внимание больше, чем я? Прямо ну очень интересно стало!

Хм, уязвленное самолюбие? Развлекается? Похоже… он просто никуда не торопится. Еще один любитель терять время зря, а, судя по его костяшкам и мозолям на руках — такой же маньяк накачки тела, как и мой дед. Но ответить отвечу.

— Ваш бой мне был не интересен, вы не простые люди, а «надевшие черное», — попробовал объясниться я, — Слишком мало понимаю пока во всех этих драках. А вот костюм у того типа…

— Костюм? — недоумевающе моргнул «дикарь».

— Костюм, — кивнул я, — Посмотри, сколько вы прыгали, он постоянно двигался, постоянно наносил удары. Потом еще слетал в воду. И вот, лежит на траве почти в приличном виде. Со стороны посмотришь — человек просто решил поспать на травке. Я хочу себе такие костюмы… не подумай, что я собираюсь его обокрасть. Просто спрошу, когда очнется.

Мужик заржал в голос. Смеялся он громко, с удовольствием, ни грамма не смущаясь тем, что его гогот определенно слышен в соседних домах, а сейчас раннее воскресное утро.

— А ты забавный! — гаркнул он, широко улыбнувшись, — Только вот спрашивать этого типа я бы не стал на твоем месте. Ни сейчас, ни вообще!

— У него может не быть настроения ответить? — вызвал я очередной приступ хохота «дикаря».

— Угадал! — с подвывом выдохнул он, — Угадал, пацан! Но зато могу ответить я! За пиво!

Живот у меня уже люто подводило, желудок вовсю требовал завтрак, но упускать такую оказию я не собирался. Горо Кирью, неизвестно из каких побуждений, но здорово скомпроментировал себя как источник информации. Отец уже изрядно дополнил мою картину миру, а тут уже напрашивался следующий информатор.

И, судя по всему, он был крайне опытным.