Книга первая. Читатель

Глава 7 Специальный гражданин

— Ко мне попадает много идиотов, пацан… — инспектор выпустил длинную струю сигаретного дыма в потолок, — Но ты не идиот, ты внук старика Горо, которым он не раз мне хвастался. Как насчет такого — ты сам прочитаешь все методички, а я, вместо того чтобы объяснять тебе всё, как обычному молодому дебилу, обскажу всё по-взрослому, коротко и понятно?

— Позаботьтесь обо мне, Сакаки-сенсей, — коротко поклонился я сидя на месте для посетителей.

— Хорошо! — хлопнул тот в ладоши, зажав сигарету в зубах, — Но сначала читай и расписывайся. Это типовое уведомление о твоем специальном статусе. Специальные граждане, специальные статусы, Специальный Комитет… у нас, как видишь, с названиями всё просто.

Просмотрев бумаги, вызвавшие у меня ряд вопросов, я всё-таки расписался. Дед предупреждал, что всё, происходящее здесь, носит сугубо информативный характер, кроме самого факта смены гражданского статуса. Да и не в том я сейчас состоянии. Поспать не вышло, избитое тело надсадно ныло, а Снадобье продолжало истязать мои внутренности.

— Итак, парень, эти бумаги утверждают, что для тебя почти ничего не изменилось, кроме того, что теперь тебе запрещено вступать в армию, полицию и охранные службы. Это почти так. По факту? Считай, что правительство Японии тебя выкинуло. Вычеркнуло. Ты в черном списке. Тебя не примут ни на какую официальную должность. Ни одна государственная или коммерческая организация, частная или общественная, не дотронется до тебя даже пальцем. Ты теперь как чумная крыса для обычных японцев. Хулиган, бандит, якудза. И, кстати, тебе вменяется в обязательном порядке сообщить о своем статусе предполагаемой невесте, потому что если это выяснится при регистрации брака… то тебя ждёт срок.

— За что еще он меня может ждать?

— За многое, — охотно продолжил инспектор Сакаки, продолжая курить, — Ношение и использование любого огнестрельного оружия? Смертная казнь. При любых обстоятельствах. Убийство гражданского по неосторожности? Двадцать пять лет. Умышленно? Смертная казнь. Понимаешь этот толстый намек?

— Сепарация, — поморщившись, кивнул я, — Таких как мы — выдавливают?

— Ты действительно умный парень, — кивнул пожилой японец, — Но не выдавливают, а скорее указывают, где вы теперь живете. А живете вы в Темном мире.

— Можно подробнее? — с трудом переварил я такую новость.

— За этим мы и встретились, Кирью-кун, — кивнул мне инспектор, — Темный мир — это не место, это полулегальное положение. Такое, как у якудза. Ты же в курсе, что многие из них владеют вполне легальными бизнесами, так? Вот тут что-то подобное. Темный мир, это состояние, в котором живут те, кто не вписывается в закон, но относительно слабо его нарушает. Контрабандисты, якудза, такие как ты и твой дед, темные кланы Китая…

— Проститутки, — вставил догадку я, на что Сакаки кивнул.

— А также омьёджи, шиноби и еще тысяча странных типов и организаций, знать о которых порядочному гражданину незачем. В общем, ты меня прекрасно понимаешь, я рад, — он закурил новую сигарету, — Мы, Специальный Комитет, занимаемся тем, что отслеживаем, как у вас идут дела и жизнь, служим посредниками при общении с правительством, решаем ряд других задач, но в основном… в основном можешь считать нас цепными псами правительства. Если такие как ты начинают вредить стране и обществу, упиваясь своими силами или теряя связь с реальностью, то к ним отправляют ликвидаторов. Но, в основном, мы лишь отслеживаем и наказываем воров еды, а еще очень редко забираем одного из ваших за изнасилование…

Последнее было враньем, но очевидно, что из-за долга, а не желания обмануть.

— Сакаки-сен…

— Сакаки-сан будет достаточно.

— Хорошо, — я аккуратно качнул гудящей головой, — Я не могу обойтись без вопроса. Вы, государственный служащий, очевидно, что выполняющий определенные полицейские обязанности, так легко произносите слова «проституция», «контрабанда», даже «шиноби». Это…

— Я понял тебя, Кирью-кун, — глубоко вздохнув, инспектор занялся сигаретой, но потом, когда горящий пепел уже подошёл к фильтру, начал говорить, — Ты уже видишь, что мир не настолько прост, каким может показаться обычному ученику старшей школы Аракава… кстати, еще тридцать лет назад таких как вы не допускали в учебные заведения, но… короче, Кирью-кун! Возможности этой вашей пилюльки слишком соблазнительны, но ни одно государство, даже США, не могут себе позволить настолько комплексные исследования, понимаешь? Жизнь того, кто употребил это… Снадобье, меняется. Вы тренируетесь, сражаетесь, становитесь гораздо сильнее обычных людей, а вот прекратить всё это — не можете. Немногие доживают до возраста твоего деда, когда они могут начать жить почти обычной жизнью. Это — одна сторона монеты. Вторая в том, что весь Темный мир — это поле боя, на котором теперь решается очень немалое количество вопросов, в том числе и геополитического характера, поэтому…

— Получается, что Темный мир для мира, как якудза для Японии? — уточнил я, заранее чувствуя, что угадал.

Якудза, как организованная преступность, обладала рядом крайне специфических черт по сравнению с подавляющим большинством других преступных группировок мира. Они меняются от клана к клану, но пока еще, насколько я знаю, большая часть группировок сотрудничает с правительством и придерживается своего свода правил. В отличие от уличных отморозков, школьных драчунов, босодзоку и сукебан, якудза имела и положительные черты.

— Ты прав, Кирью-кун, — с облегчением выдохнул инспектор, отводя взгляд, — Да… прав.

Осмыслить этот разговор у меня получилось только следующим утром. Еле дойдя до дома, я упал на кровать и не двигался, сестре пришлось даже таскать мне еду с семейного стола. Попытку покормить себя я пресек, но сил хватило только поесть. Зато потом получилось уснуть. Проснувшись, я понял, что могу двигаться. Последствия дедовских тумаков ослабли достаточно, а внутренности перестало крутить.

Первым делом, едва передвигая ноги по маршруту, я вспомнил наш с дедом «бой». Старый гигант уделял мне приблизительно пять процентов от своего внимания и сил, но этого хватало, чтобы я летал по всему рингу от его тычков и шлепков. Мой разум, физические кондиции и сила просто не могли составить конкуренцию его опыту. Можно сказать, он отбивался от моих нападок на одних рефлексах.

Сначала мне это показалось помесью ритуала и издевательства, но чуть позже…

…чуть позже, приглядевшись, я понял, что прадед разжигает свою выработку эфира. Не просто распаляет энергию, а еще и пытается направить её фокусно в кулак, сжимающий Снадобье. Затем, когда у него это получилось, он стал пытаться пихнуть этим кулаком меня, но не просто так, а с выплеском энергии за пределы своего тела.

Получалось у него отвратительно. В моих глазах, его кулак был окутан эфирным «пламенем», чьи языки пытались влезть ко мне под кожу, но постоянно отдёргивались, либо бессильно опадали. К тому же, каждый такой удар-попытка стоил ему немалых усилий и концентрации. Поняв, что происходит, я постарался взять ситуацию под контроль, начав осторожно втягивать в себя чужой эфир при каждом ударе. Горо, как-то почувствовав это, значительно повеселел, взбодрился, а потом… кинулся на меня, суя этим самым кулаком куда придётся, с большим энтузиазмом. Не сильно, ну, с его точки зрения не сильно, но часто и почти всегда в корпус.

Мне пришлось буквально вытягивать из него эфир, пока этот гад не упал, улыбаясь от уха до уха. Те несколько ударов, которые я всё-таки умудрился ему нанести, Горо Кирью просто не были замечены.

А затем была Пилюля, мягко светящаяся от сконцентрировавшегося в ней эфира.

Пробежка выходила неровной, но, тем не менее, я уже бежал, а не волокся, продолжая размышлять над последними событиями.

Инспектор Сакаки если не врал, то сам находился в глубоком заблуждении насчет текущего положения дел, а может, был обязан говорить всем одно и то же. Япония в кризисе, её экономический пузырь лопнул с грохотом на весь мир, нация нищает, но при этом государственный служащий, глядя мне в глаза, на полном серьезе утверждал, что он принадлежит к организации, контролирующей «Темный мир». То есть, грубо говоря, ту хаотическую массу хулиганов, бандитов и прочих отбросов общества, что постепенно это самое общество и захватывают. Такая речь не вызывает доверия, совершенно, особенно на фоне того, что уже официально действует карательная полицейская команда, зачищающая самых буйных отморозков из автоматов.

Я десятками лет охотился на магов и колдунов, в том числе и с помощью людей. Преступники самых разных мастей одни из наиболее результативных информаторов, их лояльность не принадлежит никому, кроме себя. Они самоорганизуются, отдавая власть над собой наиболее агрессивным и авторитетным особям, а затем, выстроив иерархию и разбогатев, пытаются легализоваться, забравшись повыше. Совершенно естественный процесс смены власти, но исключающий момент, когда сформировавшиеся паразиты всю дорогу подчинялись правительству. Послушных удерживают там, где они нужны.

Надо будет это все уточнить у Горо Кирью.

— Кира-чан, ты всё съел… — сдавленный голос матери меня вырвал из потока мыслей, — Совсем всё…

Очнувшись, я обнаружил себя сидящим на кухне перед несколькими пустыми тарелками. Рядом стояли такие же пустые коробки из-под бенто, явно приготовленные матерью нам в школу. Мать пряталась от меня за кухонной стойкой, причем, вместе с неумытой сестрой. Они делали большие глаза и боялись.

Так вот он какой, знаменитый аппетит Ищущих.

— Ока-сан, мне теперь потребуется больше еды, — вздохнув, сообщил я очевидное. Выпирающий живот слегка побаливал, но посылал отчетливые намеки, что можно бы запихнуть что-то еще. Странно, нужно контролировать.

— А мы его теперь вообще прокормим? — с сомнением поинтересовалась Эна у матери, — Давайте Акиру выгоним, а вы мне нового братика сделаете? Лучше сестричку!

— Эна! — сестра получила легкий подзатыльник, — Иди умывайся и бегом мне помогать приготовить еще! Кира-чан, с тобой всё хорошо⁈

— Да, ока-сан. Мне пора в школу. Можно мне немного твоего тонального крема?

Время было, но я решил посвятить его своей книге. Тем более, что встретившая по пути в ванну отца Эна уже вовсю делилась с ним впечатлениями о прожорливом брате, обездолившем всю семью. Нужно будет увеличить долю дохода, что я вношу в общий бюджет.

Деньги. Подростку заработать их сложно, но не невозможно. На дворе девяносто первый год, мировое общество всё плотнее втягивается в повальную цифровизацию. Человек, умеющий программировать, не останется без куска хлеба. Я подрабатываю тем, что пишу программы, а зарабатываю тем, что взламываю другие. За последнее платят куда щедрее. Внести изменения в софт, на котором, к примеру, работает протез нашего учителя истории, стоит почти сорок тысяч иен. Написать простенький сайт для фирмы, торгующей холодильниками, можно за те же деньги, но взлом требует куда меньше времени.

А я его ценю.

— Ты выглядишь так, как будто тебя переехал грузовик, — поприветствовал меня Рио, встреченный по дороге в школу, — Дважды. Или трижды. А за рулем сидела девочка-волшебница, которая тебя воскрешала… чтобы заново переехать.

— Жду не дождусь, когда ты поступишь в институт и съедешь от родителей, — откликнулся я, не отрываясь от книги, — У тебя тогда не останется времени на просмотр этих глупостей.

— Останется. Я заведу дома девушку, которая будет убираться и готовить, а я буду с ней за это заниматься сексом.

— То есть, женишься?

— Ну, что-то вроде того.

Идти в тишине этот блондин не любит, у него нет книги, поэтому он начинает рассказывать, как поймал Мичико, свою сестру, на том, как она подбивала своего ухажёра на то, чтобы тот пересчитал мне ребра и попробовал запугать, вынудив покинуть школу Аракава. Рио, конечно, возмутился такому коварству, но, вместо того чтобы выскочить из-за угла и кидаться на накаченного хулигана, кинулся в обратную сторону. Домой. Там он, как примерный и приносящий доход сын, поведал родителям о глубоком моральном падении сестры по отношению к исправно выплачивающему долги заёмщику, то есть мне. Старшая сестра, как не приносящий дохода потомок семьи Коджима, тут же была подвергнута обструкции и урезанию карманных денег, на что ответила форменной истерикой и крайне погаными обвинениями в адрес брата и его друга.

— В ответ на это я показал им фотку её парня, вот, — достал Рио телефон, демонстрируя мне фотоснимок стоящих рядом Мичико и припанкованного японца лет двадцати, — ну и… в общем, у сеструхи проблемы. Большие проблемы.

— Ей запретили встречаться с ним? — вяло поинтересовался я.

— Завтра она с матерью идёт к гинекологу, — фыркнул Рио, жизнерадостно скалясь, — А если врач сообщит ока-сан плохие новости, то следом будет и венеролог.

«Не рой другому яму, сам в неё упадёшь». Русские знают толк в пословицах. Удачно вышло. Если бы у Мичико всё получилось, то я бы оказался в затруднительном положении. Дед просил меня воздержаться от любых разборок, пока он болеет.

— Ты помирился с дедом? — удивился друг, от которого я не стал скрывать эту информацию.

— Мы с ним и не ссорились. Просто нашли, наконец, точку соприкосновения, — откликнулся я.

— И что это за точка? Красивые школьницы? Мой друг Акира наконец начал интересоваться слабым полом⁈

— Не очень смешно, учитывая, куда мы с тобой ходим по субботам, — сухо откликнулся я, убирая волосы с правого уха, — Вот.

Ищущих не любят называть Ищущими, да и сами они от такого старого прозвища не в восторге. В ходу другое — «надевшие черное». Всем, принявшим Снадобье, вменяется носить нечто черного цвета в виде бижутерии или чего-то наподобие. Многие носят кольца или серьги, мне же от Горо достался зажим на ухо, небольшая гнутая пластинка, цепляющаяся за край ушной раковины. Знак не обязательно демонстрировать, пока ты в самом начале пути, но вот спустя пару-тройку месяцев это правило меняется. Пока я выбрал его скрывать.

Не от Рио.

— Акира, ты дурак? — Коджима помрачнел, — Ты ведь это не просто так нацепил, да? Вот как, значит, с дедом скорешились?

— Ты знаешь, что это такое? — я слегка удивился.

— Знаю? — едко и зло ухмыльнулся блондин, — Акира! Моя семья заведует самыми красивыми, самыми сочными телками Токио. Идолы, кинозвезды, порноактрисы, дорогие шлюхи и верные жены, они уходят от нас десятками дорожек. Работая с «Коджима Интерпрайз Групп» все эти будущие звезды и шлюхи подписывают контракт, по которому обязуются не заводить отношений на срок его действия, сечешь? Так вот, парни с такими украшениями как у тебя, частенько заставляют их нарушить эти условия. Соблазняют их и брюхатят, а те, дуры, бегают за ними как текущие сучки. А еще мы нанимаем этих парней, чтобы дать бабам как следует отдохнуть. Эдакие прожорливые мускулистые шлюханы. Так что да, я знаю, что значит это черное дерьмо. Ты станешь жрать как лось, задираться с людьми и драть всё живое женского пола, что тебе улыбнется!

Горечь и злость неожиданно испарились с лица остановившегося для этой прочувствованной тирады Рио, а затем он, несильно ткнув меня кулаком в плечо, неожиданно пробормотал:

— А может это и к лучшему…

— Что случилось, то случилось, — не стал я обращать внимания на мелочи, — Постараюсь воздержаться от всего, что ты упомянул.

— Переговорить с родителями, чтобы скостили процент? — проявил сообразительность Рио, — Всё-таки, Мичико виновата, что хотела тебя подставить. А тебе сейчас деньги на еду точно потребуются. На целую кучу жратвы.

— Незачем, — отказался я, — Но спасибо. Ценю твою заботу. Лучше поторопимся, мне нужно переговорить с Хиракавой до уроков.

Асуми уже была в классе. Она, согнав другую девочку с её места, сидела прямо перед Шираиши Маной, чем-то ту негромко смущая. Высокая и статная Мана вела себя как кролик перед удавом, её слегка трясло, но при этом она даже что-то шептала навязчивой собеседнице в ответ. Увидев меня, Шираиши вскочила с места, затем вновь бухнулась на него, и вцепилась в свой портфель, вытаскивая из него тоненькую пачку скрепленных вместе листов. Затем, уже с этим, она вскочила снова и, краснея как рак, протянула двумя руками бумагу мне.

Я взял, мельком взглянув на первую страницу. Вопросы, оформленные в виде теста. Заголовок «пожалуйста, ответь». Школьные предметы, вразброс. Ничего сложного.

— Здравствуй, Шираиши-сан, — киваю, — Сейчас займусь.

Этикет — это крайне важно в этой стране. Мне приходится следить за этим очень строго с самого детства. В том мире он мне не требовался…

Стоило мне сесть за свою парту, как Хиракава тут же обрушилась на сиденье передо мной (к вящему облегчению запуганной Шираиши).

— У тебя на роже тоналка, — скрипнула она ехидно, — Какому-то абрикосу сильно не поздоровилось?

— Нет, — качнул головой я, начиная быстро проставлять буквы в полях для ответов, — Избили только меня.

— Это была твоя сестра? Или мама? — ехидства определенно добавилось.

— Дед.

— Оокх… кха! — из-под челки, закрывающей всё лицо, блеснули глаза девушки, — И ты выжил, Кирью-сан⁈ Может, он просто хотел потрепать тебя по голове? За хорошую учебу?

— Давай кое-что проясним, Хиракава-сан, — я продолжал заполнять листы Шираиши, — Я согласился потратить своё время, чтобы подтянуть тебя в учебе. Не более. Давай лучше обсудим эту тему. Пустые разговоры меня не интересуют.

— Ну вот, — спустя пару секунд выдала девушка, — А я рассчитывала с тобой подружиться.

— Не выйдет, Хиракава-сан, — донесся из-за моей спины веселый голос Рио, — В таких случаях, кстати, очень редких, Акира заявляет, что у него уже есть друг, который справляется со своими обязанностями. Так что подружиться с ним можно только через мой труп!

— Это можно устроить, — важно кивнула Асуми, вызвав приглушенный кашель как самого Коджимы, так и парочки школьниц, гревших неподалеку уши.

— Осторожнее, — бросил я на неё короткий взгляд, — Иначе он в тебя влюбится.

Закончить с листами удалось за минуту до звонка. Передав их наблюдавшей за процессом Шираиши, я успел разложить всё, необходимое для урока и приготовиться. В класс вошла Кумасита-сенсей. Кто-то, назначенный старостой, приступил к ритуалу приветствия учителя.

После учебных часов, я наконец-то попал в свой клуб. Там меня, можно сказать, ждали. Четыре девушки и куратор клуба, Каматари Ариса-сенсей, сидели за столом чуть ли не в ряд, с раскрытыми перед ними книгами в позах, ничем не отличающихся от позы Шираиши, просмотревшей заполненный мной тест. Вежливо поздоровавшись с присутствующими, я не удержался от соблазна при виде «Шума и ярости» Фолкнера в оригинале, стоящей на полке, снял её оттуда, и тут же погрузился в чтение.

Это было прекрасно, два часа пролетели совершенно незаметно. Девушки и сама преподавательница почти не издавали звуков, не привлекали к себе внимание. Великолепные японки. Никаких тестов, никаких предложений подружиться. Я был очень доволен, наслаждаясь тем, о чем и рассчитывал, вступая в этот клуб. Конечно, выкинуть из жизни два часа на удовольствие — это омерзительно, но, с другой стороны, полученные от деда побои еще мешали сконцентрироваться на привычных мне вещах. Небольшой отдых был тем, что нужно.

Затем явилась Хиракава, и мы пошли к ней домой на первое занятие.

— У меня один вопрос, нелюдимый абрикос, — подала по пути голос эта девушка, — Ты специально запугал свой клуб… или так вышло случайно?

— Запугал? — я удивился.

— Понятно, — весело хмыкнула та, но больше ничего не произнесла, как и обещала. Ставим за это плюс.

Квартиру якудза девушке сняли вполне обычную. Не совсем студенческий вариант, представляющий из себя тринадцать-четырнадцать квадратов на всё, расщедрились почти на двадцать, но всё равно, после дома, ощущалось тесно. Я слегка удивился тому, что одноклассница переодевалась в домашнее не как принято, в ванной, а просто за дверцей шкафа, но не придал этому значения. А вот предложенное вместо чая пиво воспринял как шутку. Тем она и оказалась.

Знания же Хиракавы Асуми оказались… прискорбно низкими. С точки зрения ученика первого класса средней школы еще неплохо, но если бы у меня Эна и Такао в десять лет продемонстрировали бы подобное, то я бы последовал совету младшей сестры — выкинул бы их и попросил бы родителей сделать новых детей. Пока Асуми, сопя от обиды, пила чай и громко грызла давным-давно зачерствевшие печенья, я накидал ей приблизительный план того, что следует подтянуть, а затем, подумав, предложил:

— Если ты к нашей следующей встрече покажешь приемлемые результаты по плану, то я обучу тебя технике, с которой запоминать информацию станет проще.

— А почему не сейчас? — угрюмо буркнула девушка.

— Потому что я не вижу, на что ты действительно способна. Если эти результаты, — постучал я пальцем по тетради, — твой потолок, то тратить время и знания на тебя совершенно незачем.

— Ты вредный, жадный, грубый и неприятный тип, Кирью Акира! — недовольно проскрипели мне в ответ.

— Не нравится — закажи своим другого репетитора.

Выйдя из квартиры недовольно бурчащей мне вслед девушки, я отправился домой. День, в итоге, выходил довольно хороший. Отдохнул, прояснил несколько социальных моментов, вволю начитался развлекательной литературы, поработал репетитором с перспективой вообще больше не тратить на это время. Замечательно. Разве что меня начинает мучить голод, но этот вопрос я решу.

— Эй, глядите, это он! — шепелявый, но слегка подвизгивающий голос заставил меня поднять глаза от книги, — Это тот урод! Валите его, аники!!