Книга первая. Читатель

Глава 17 Криптографический Иисус

У всего класса отвалились челюсти, когда, увидев входящего в помещение меня, Шираиши Мана подскочила с места как ужаленная, и бросилась ко мне как потерявшаяся собачка, начав молча и нервно прыгать. Пропустив вперед весело похмыкивающего Рио, я посмотрел на одноклассницу и строго сказал:

— Не здесь и не сейчас. Потом.

Это её не устроило, поэтому, аккуратно вцепившись мне в край рукава, Мана потянула меня из класса, выдавая умоляющие взгляды такой силы, которую я не видел даже у мамы, выпрашивающей по телефону отсрочку по заказу, когда отцу удалось выбить пару горящих билетов на горячие источники.

— Расскажи, расскажи пожалуйста… — заскулила девушка, как только мы сделали пару шагов от двери, — Как он⁈ Что с ним⁈

— Успокойся, — вздохнул я, смиряясь с происходящим, — Всё относительно нормально. Помыли, дали поесть, потом посадили за игровой автомат…

В руку мне вцепились ногти девушки, выдохнувшей мне в лицо «зачем⁈».

— Сказал же успокоиться, — еще больше построжел я, — Автомат с фальшивыми жетонами. Старый способ… одних моих знакомых. Хорошо приводит в себя игроманов. Он сидит, играет, но постепенно перестает видеть смысл в происходящем. Должно помочь.

Микрофинансовые конторы якудза нередко нарываются на запойных игроманов, поэтому вынуждены были искать способы, которыми человека можно вернуть в состояние, когда он начинает возвращать долги. Старая добрая практика. Хоть с этим повезло, вся «культура» якудза в свое время произошла из азартных подпольных игр, так что в ней они понимали побольше, чем дипломированные психологи.

— Спа-сибо! — Шираиши не нашла ничего лучшего, чем поклониться в 90 градусов, едва не порвав от усердия свою блузку своими же молочными железами.

— Не за что, — отозвался я через плечо, — Не забывай, ты обещала выполнять всё, что я скажу. Так что вот первое — не кидайся на меня в школе. Вы с Эной подруги, вот и дружите. Если ты мне понадобишься, я к тебе сам подойду.

В итоге на лучащуюся от счастья молчунью весь день пялились все, а в клубе ко мне даже подошла Каматари-сенсей и, несколько раз извинившись, аккуратно поинтересовалась, что я сделал с Шираиши. Узнав, что это связано с её семьей, учительница как-то странно вздохнула и отошла. Мне показалось, что она была разочарована. Зато Хиракава наоборот, таращилась на меня весь день сквозь челку, а её поза вовсю демонстрировала еле сдерживаемую агрессию настолько явно, что сама Мана начала проявлять инициативу в разговоре и тащить внимание своей проблемной подруги на себя.

Получив от младших родственников сообщения, что у них все отлично и они уже дома, я направился домой к Каваси. Необходимо было обсудить нашу дальнейшую бизнес-стратегию, а заодно и проверить, устроил ли он генеральную уборку, так что визит был внезапным.

Однако, просто без приключений добраться на этот раз не вышло. Когда я подошёл к остановке электрички, то обнаружил там грустного Хаташири-сенсея в сидячем положении и держащегося своим протезом за поручень. Мужчина нервно крутил по сторонам лысой головой, и рылся здоровой рукой в карманах, не задействуя вполне универсальный протез.

Причина? Ясна как день.

— Хаташири-сенсей? — подойдя из слепой зоны, обозначил своё присутствие я.

— О! Кирью! — обрадовался мне лысый преподаватель, — Вон лежит отвертка, подай её мне!

Действительно, на земле, вне зоны досягаемости застрявшего преподавателя, лежала универсальная отвертка «AR-N-56» для профилактического ремонта роботизированных протезов. Подняв её, я передал хозяину, принявшись наблюдать, как тот неловко пытается вскрыть панель на механизме. Получалось у Хаташири так себе.

— А у вас есть запасной зарядный элемент для этой модели? — поинтересовался я.

— Нет. Зачем? — буркнул определенно смущенный преподаватель.

— Тот, что внутри, полностью пустой, — принялся объяснять я, — По этой причине протез сомкнулся, но неудачно для вас. Так он должен был сжаться в кулак. Конструкционный недостаток, я считаю, просто разработчики решили, что если дефолтным состоянием будут распрямленные пальцы, то это может поставить носителя в неудобное униженное положение.

— К-со! — эмоционально отреагировал учитель истории, — И что делать?

— Я могу одолжить вам телефон для вызова помощи, — предложил я, — Либо вы доверите мне снять блокировку вручную. Знаю, где располагается стопор.

— Знаешь? — удивился лысый, — Серьезно?

— Да, — кивнул я, подходя и принимая у него отвертку, — У моего друга часто бывают проблемы с протезами. Это довольно просто, смотрите.

Я быстро развинтил панель, попутно упомянув, что неплохо бы её чистить почаще, затем, выщелкнув специальную батарею, указал хозяину протеза на ржавчину, наблюдающуюся не только на полюсах контактов, но и на корпусе «сдохшего» аккумулятора. Поставив ему вердикт «сдох с концами», я полез глубже, поддел кончиком отвертки вторую панель, а уже под ней, с силой отодвинув в стороны предохранительные блокаторы, вставил отвертку, велев Хаташири-сенсею надавить плавно, но сильно. Ему было сподручнее. Коротко запыхтев, преподаватель добился того, что пальцы разжались и он освободился из плена.

— Спасибо, Кирью, — приняв отвертку, учитель принялся неумело, но самостоятельно ставить на место внешнюю панель, — Не ожидал от тебя.

— Сильно сомневаюсь, Хаташири-сенсей, что вы теперь начнете за мной бегать с целью потратить моё время, — спокойно отозвался я, — зато вы меня без проблем и шума отпустили, когда было нужно. Считайте это благодарностью.

— Король Грубиянов во всей красе, да? — под шум подъезжающей электрички хмыкнул мужчина.

— Я считаю, что важно не то, что человек говорит, а то, что он делает. Или не делает. Хорошего дня, сенсей.

— До завтра, Кирью-кун…

Какой приличный человек. Несмотря на то, что мы сели в один вагон и встали практически плечом к плечу в толпе, Хаташири сделал вид, что совершенно меня не знает, и мы прекрасным образом, молча, ехали по своим делам. Приятно иметь дело со взрослыми японцами, прошедшими какую-никакую спецподготовку, они не так заморочены на культурном коде, ценят дистанцию, а еще умеют адекватно судить поступки и слова других самостоятельно, а не с позиции «так надо», как это делала Каматари.

Кстати, по легкому запаху пота, исходившему сегодня от учительницы, я догадался, что она пыталась заниматься спортом с утра, но не оставила себе времени на душ. Видимо, оказаться побежденной двенадцатилеткой дало ей неплохой стимул к саморазвитию. Надо будет порадовать Эну.

Мысли об этом вылетели у меня из головы, когда я подошёл к дому Каваси достаточно близко, чтобы увидеть машины полиции с включенными мигалками и «скорую помощь», в которую как раз грузили на носилках тело, закрытое черным пластиком. Единственной открытой дверью в двухэтажном здании с наружными лестницами была квартира Дайсуке. Возле неё стояло несколько людей в форме, один из которых опрашивал плачущую мать моего партнера.

Понять, что произошло, не требовало никаких умственных усилий. А вот что делать дальше стало вопросом на целых три секунды интенсивных размышлений. В конце концов, я устремился вперед. Через сорок три секунды к моей груди прижималась заходящаяся в отчаянных сухих рыданиях женщина, чей сын…

— … покончил жизнь самоубийством? — еще через пятнадцать минут переспросил я, глядя на невозмутимо строчащего в планшете полицейского. Безутешную мать забрали медики, пытаясь чем-то отпоить.

— Предварительное заключение, — пожал тот плечами, — Мы устанавливаем картину произошедшего, но это выглядит так, как будто бы Каваси-сан впал в буйство, разгромил свою квартиру, поломал всё, до чего смог дотянуться, а затем решил повеситься. Говорите, вы приходились ему другом? Можете рассказать, Кирью-сан, поведение Каваси-сан было в последнее время каким-то… странным? Неестественным?

Это был стандартный опрос. Еще чуть позже, закурив неподалеку, пара полицейских стали обсуждать, что такие случаи перестали быть редкостью. «Хикки бесятся, сходят с ума, долбанутые извращенцы. Не выдерживают одиночества и психуют. Хорошо, что в этот раз обошлось без жертв»

Рутина.

Я проводил безутешную женщину назад в магазин, помог его закрыть, а потом отвел и в её квартиру, присмотрев, пока она, быстро и как-то даже профессионально, напивалась. Нельзя сказать, что мать очень любила сына, всё-таки тот даже не открывал ей дверь, но горечь утраты её всё равно терзала. Вскоре, в дверь квартиры Каваси-сан позвонили, и я уступил своё место утешителя её подругам, прибежавшим после того, как они обнаружили закрытый магазин.

Сам отправился домой. Полицейские, изымавшие разбитые компьютеры Дайсуке, упомянули, что все носители информации были утоплены в тазу с жидкостью. Это значило одно — Каваси знал, что к нему кто-то придёт. Кто-то, для кого не станет преградой жалкая входная дверь и возможное сопротивление со стороны инвалида на протезах. Именно я его научил, что надо делать в ситуации, если внезапно нагрянет та же полиция. Таз с водой, и порошок, превращающий эту воду в крайне кислую среду, всегда стоял у хакера по раковиной для мытья посуды…

Каваси успел полностью уничтожить свои жесткие диски. Вывод? Повременю. Теперь время есть.

Сев дома за компьютер, я запустил соединение с сетью, начав проверять свои электронные адреса в глубоком интернете, о которых знал мой покойный партнер… и довольно быстро нашёл его послание, дописанное в «хвосте» заархивированного аудиофайла, который, в свою очередь, был замаскирован под стандартную авторассылку.

«Здравствуй, дружище. Я сдох. Смешно, да? Нет, на самом деле сдох. То сообщение, что ты получил, он пришло по таймеру…»

Телефон пиликнул, оповещая меня, что поступило текстовое сообщение от Каваси. Оно указывало на емайл, с которого я и читал эту предсмертную записку. Да уж, я чуть-чуть опередил события.

«Извини, но порядок я не навел. Ладно, давай по порядку, да? Ксо, это дерьмо, наверное, залежалось, поэтому меня штырит как-то неправильно. У меня оставалось немного химии с тех времен, когда мне отхерачило ноги, вот я и решил её сегодня добить. Принял для храбрости, ха-ха. Это… это всё Мия-чан. Она вчера привела троих. Боги, дружище, она так мычала от кайфа, что я слышал её, даже когда рыдал на полу в подушку. Но это не всё, да? Конечно, не всё. Этого бы не хватило…»

Безногий инвалид-затворник, влюбившийся в шлюху по соседству. В шлюху, которая даже не подозревала о его существовании. Но это не всё.

«…меня штырит. Всё кружится. Слушай! Это важно, мужик! Мы прокололись. Точнее, не прокололись, а ты, в кои-то веки, кой-чего не учел! Пропускная способность, гребаная скорость передачи данных! Она в Токио топовая, самая высокая! Эти сукины дети произвели скан логов, и выяснили, что атака могла быть только отсюда! И они, черт знает, кто эти 'они», сейчас ищут нас тут. Активно ищут. Мими Суджо и Психогири пропадали из сети на два дня, Суон прикрыл лавочку, а ПропаГастор выкинул ключи к своим архивам в общий доступ! Все наши в шоке! Весь город! Они последовательно находят всех, они найдут всех! Знаешь, в чем я уверен? Мы далеко не все знаем о том, что наворотили! Далеко не все! Я боюсь, что придут ко мне, такого не выдержу, точно не выдержу! Они придут. А тут еще и Мия-чан. Такого я простить не могу. В общем… я решился. Решился закинуться, а потом решился и пойти дальше. Вот так вот. А еще…

З. Ы. Иди-ка ты нахер со своей уборкой!!

З. Ы. Ы. Всё нужное я оставил в камере, которая была у Мии-чан. Снял её сам, представляешь? Она в трубе водостока маминого магазина, сзади. Не говори ей об этом письме! Пусть лучше ничего не знает!

Прощай! Будь осторожен!'

Какое-то время я молча сидел за компьютером. В голове теснилось множество неконструктивных мыслей, начиная от банальной горечи, вызванной этим бездарно глупым поступком, и заканчивая импульсом испортить жизнь какой-то похотливой шлюшке, из-за которой талантливый хакер покончил с жизнью таким образом. Также имела место злость, тоска, раздражение, вопросы о том, как теперь зарабатывать, даже облегчение по поводу того, что такой ненадежный фактор как домосед-невротик устранен из жизни.

Ненадежный… какая ирония. Это бестолковое, обрывочное, совершенно нелогичное послание. Чертов отшельник. Если бы решил ему помочь, научил техникам структурирования памяти, медитации… но нет. Дайсуке был слишком удобен для меня, слишком предсказуем. Живя в своем крохотном мирке, постоянно готовый на что угодно, лишь бы его никто не побеспокоил, не выбирающийся из дома даже за едой… он был слишком удобен. Настолько, что я даже не обращал внимания на то, о чем он там бредит в очередной раз, как я прихожу. Мне это было не нужно.

И вот последствия.

Что же, будет невежливо дать его опасениям остаться лишь бредом сумасшедшего хиккикомори, не так ли?

— Брат, ты уходишь? — удивилась Эна, увидев меня одетым по-уличному после ужина.

— Да, буду через несколько часов. Никому не открывайте, — пробормотал я, погруженный в свои мысли. Надо было сформировать план.

Отследить хакера-энтузиаста до порога его дома — задача довольно тривиальная, если приложить к этому усилия и выдумку. Всё-таки, большинство из нас «неуловимые джо», не обладающие ни системным образованием, ни какой-либо осторожностью. Прикрывая свои следы в сети, многие (почти все), полностью игнорируют психологический фактор, используют одни и те же повторяющиеся действия, со временем утрачивают бдительность. Человек стремится к комфорту.

Весь вопрос в том, что выследить одного хакера — не проблема. Одного. А вот если нашли нескольких подряд, то это значит, что действует эффективная система поиска, отработанная с помощью профессионалов. И она, так или иначе, будет крепко связана с «Nippon Telecommunication», основным провайдером Токио. Можно даже сказать, что единственным, который просто наплодил «дочек» под другими названиями. Кто бы не занимался отловом токийских энтузиастов, он вычисляет их с помощью этого гиганта телекоммуникаций.

Кажется, сегодня я снова сделаю глобальную гадость.

Интерлюдия

— Вот ваш кофе, Бараноф-сан, — с этими чарующими уши словами перед Андреем опустилась очередная чашка ароматного кофе, крепкого и забористого. Точно такая же, как задница уходящей Миссуи, маленькая, крепкая и забористая. Просто бомбическая задница, кокетливо виляющая из стороны в сторону на этих каблучках.

Андрюха почувствовал, что его отсиженные яйца начинают пищать от негодования. Он уже вторые сутки был готов даже мертвому ежу засадить, а тут эта шлюшка, как назло, сегодня юбку еще короче надела. Вот бы её прижать…

— Агент, вернитесь к работе.

Брюзгливый, жирный, высокомерный голос О’Коннела был последним, что Баранов хотел бы услышать. И вообще, и сейчас, после недели потного существования в горячих недрах этой японской сычевальни. Андрюха парился во многих пещерах, бывало, ковырялся в засранных тараканами потрохах компов, стоя по щиколотку в промасленной бумаге и засохших объедках, но в такой темной дыре не бывал ни разу. Тут даже этот теплый воздух был пропитан знаменитой японской душниной, слегка разбавленной кислым андрюхиным потом и совершенно блевотным одеколоном долбанного ирландца.

Бывшего, конечно же. Как и андрюхины родаки, когда-то бывшие русскими.

У сына русских иммигрантов, когда-то решивших, что в Америке им будет лучше, сдали нервы. Андрей отвернулся от компьютера, глотнул кофе, а потом вызывающе поинтересовался у надзирающего за ним црушника:

— Вы, агент О’Коннелл, имеете хоть малейшее понятие, чем мы тут занимаемся⁈

Видимо, этот высокий плотный ирландец из «бывших», тоже заколебался читать газеты, поэтому, свернув очередную порядком замусоленную бумажную подругу, Джошуа О’Коннелл обозрел «русского хакера», ссутулившегося с чашкой кофе в руках, а потом неожиданно спросил:

— И чем же?

Баранов очень хотел ответить матом, потому что у него уже в печенках всё сидело еще с того момента, как фбровцы, ворвавшиеся к нему на хату, завернули ему ласты, но… сдержался. Толстый бычара, умудряющийся смотреться весьма представительно в своем черном костюме, был единственным возможным собеседником. Надзирателем? Да, еще каким. Этот гондон охранял Андрюху так, как сука своих недельных щенят не бережет, следил за каждым его движением, но хакеру уже всё было поровну от такой жизни. Если бы он не знал, как легко этот здоровяк может его скрутить в дулю, сейчас бы задница той японочки была бы уже в работе, невзирая на её желание. И да, Андрюха не был ни насильником, ни закоренелым преступником.

Он был просто очень задолбавшимся человеком, уже две недели не видевшим нормальной жизни.

— П-представьте себе, агент, — начал Андрюха, — что вам нужно найти человека, который посреди долбанного парка зацепился рукавом за ветку и оставил небольшую ниточку. Вы находите клуб, где все ходят в свитерах того же типа, что и нужная ниточка. Только вот прикол, это клуб любителей прятаться! У каждого члена клуба свой способ и манера прятаться, к каждому нужен свой подход. И вы ищете характерные следы того, кто умеет скрываться, на асфальте, по которому то и дело проходит дождь, понятно?

— Ты набиваешь себе цену, пацан, — пренебрежительно ухмыльнулся О’Коннелл, но тут же пояснил, — Ты сколько уже нашел? Троих? Четверых⁈ Вот и работай дальше…

— Я нашел лишь неаккуратных идиотов, а не человека, скинувшего цифровую бомбу на весь мир! — прошипел Андрей, сверля невозмутимого (и необразованного!) мужика взглядом.

— Вот и ищи дальше, — отпрыск ирландцев стремительно терял интерес к разговору, — Напомню — я пишу раппорт по итогам этой миссии, поэтому обещанные тебе тридцать лет срока, что должны скоститься, могут стать и двадцаткой, а то и десяткой. Ищи, парень, не трать наше время.

Вот самодовольная свинья! Безграмотное тупое отродье, не отходящее ни на шаг от своих запыленных инструкций! Весь мир уже встал на колени и положил себе в рот хер таких людей как Баранов, готовясь отсасывать, отсасывать и еще раз отсасывать, но такие вот уверенные в себе ублюдки до сих пор думают, что они главнее и лучше, а Андрюха — так, утюги починяет!

Сукин сын ты, О’Коннелл. Ну ничего, твои дочки еще будут набривать себе между ног, надеясь, что какой-нибудь программист польстится на их дырки и даст им возможность безбедно жить, транжиря его деньги!

Если бы только он тогда настроил прошивку модема по-человечески, если бы только перепроверил алгоритмы отказавших маскировочных сетей… Так глупо попасться…

Его взяли на краже пятнадцати лимонов долларов, но взяли почти чисто случайно. Андрюха, ломанув пару узлов в Айдахо для выстраивания маршрута вывода бабок, не учел, что в этом штате только овцетрахи и сестролюбы, не видевшие техники сложнее утюга. Тогда он хакнул какие-то замшелые, но секретные правительственные каналы, ночью не разобрав, что делает. А потом всё, пара недель радостных предвкушений и глажки шнурков в сторону Ибицы, и здравствуйте, у дома тормозят черные тачки, из которых сыпятся злые черные дяди. И теперь он, один из самых продвинутых хакеров в мире, работает на бюро, которое платит ему полтора куска зелени в месяц, угрожая сроком в сто двадцать лет за решеткой…

Андрей почти с ненавистью посмотрел на монитор внутреннего сервера телекоммуникационной корпы этих гребаных япошек. Вновь кидаться в это болото, проверять свои закинутые «удочки», проверять следилки на самых горячих и сочных файлах… Ту мерзость, что хакер уже закинул в местные сети, сразу же растащили любители, ценители и прочая шваль, бомбардируя его подменные почтовые адреса многочисленными запросами, на которые отвечала пара япошек этажом выше. Но у тех совсем не клевало, хакеры — это не те ребята, кто будут клянчить западную порнографию. А уже пойманные, обработанные что местными, что американцами, чем могут помочь? Они адресов своих знакомых не знают…

Стук каблучков вывел Андрей из полутранса наблюдения за мелькающими строчками логов. Бывший вольный хакер, а ныне агент ЦРУ на задании, не успел опомниться, как рядом с его головой, поросшей клочковатой бороденкой, появилось идеально-модельное личико Миссуи, с извиняющейся улыбкой и… её ручка, решительно вставляющая какую-то дискету в дисковод системного блока, подключенного к внутренним серверам «Nippon Telecommunication».

Бедолага, повернув голову, завороженно уставился на кусочек молодой упругой женской груди в открывшемся ему декольте, пока перегнувшаяся и отчаянно улыбающаяся (по причине зловония, исходящего от этого отвратительного американца!!!) японка, ловко перехватившая мышку, что-то запускала с дискеты. Баранов, впервые в жизни оправдывая свою фамилию, завороженно пялился взглядом барана на сиську, которую не видел уже почти три с половиной месяца, одновременно не менее завороженно ощущая, как его чердак начинает плавно уползать на далекий север, но, как только японка, удовлетворенно вздохнув, выпрямилась, опомнился и напрягся.

— Вы что сделали, Миссуи⁈ — пробормотал Андрей, видя файл на рабочем столе, подписанный по-японски, — Что это⁈

— О, ничего особенного, Бараноф-сан! — прощебетала Миссуи, делая пару шагов назад (а хотелось бы тысячу!), — Это всего лишь обновление инструкций по безопасности. Это не для вас, а для Широняо-сан и Садарао-сан, которые здесь обычно работают! Все сотрудники корпорации должны ознакомиться с этим файлом!

Малюсенькая лампочка, обозначающая работу твердых дисков, теперь мигала куда чаще, чем обычно. Андрей, холодея, схватил мышь а затем направил её к ближайшей папке на экране, которую, подхватив курсором, чуть-чуть сдвинул… с большой задержкой.

Слишком большой.

— Где вы взяли этот файл⁈ — прохрипел он, вскакивая с места. Митсуи, отскочив от страшного и вонючего американца, оступилась и шлепнулась на задницу, вызывая повышенный интерес ирландца, вновь отложившего газету.

— Где вы его взяли?!!! — страшно взвизгнул Баранов, кидаясь к своему ноутбуку, — Откуда он⁈ Какие, мать вашу, инструкции!!⁇ На внутреннем! Серверном!!! Компьютере?!!

— Не знаю! Они были на всей внутренней сети компании! — выдавила из себя японка, глядя на куда менее страшную задницу пришлого, — Вот я и принесла…

Хакер не отвечал, со страшной скоростью лупя клавишами то своего ноутбука, то серверного компьютера. На его бледнеющем лице появлялись крупные капли пота, которые начали срываться вниз, после того как главный сервер главного провайдера Японских островов прекратил реагировать на его запросы. Когда же экран компьютера, который никогда не должен был бы гаснуть, погас, Баранов с трясущимися руками повернулся к бедной Миссуи, испуганно хлопающей глазами.

— Жирно смажь все свои дырки, тупая сука… — прохрипел он, — Видят все ваши тупые островные боги — тебе это очень сильно пригодится…