Книга первая. Читатель

Глава 15 Уличные псы

— Кирью-кун, ты не можешь судить людей по их достижениям! Это же неправильно!

— Почему, Каматари-сенсей?

— Потому… потому что это очень грубо! И высокомерно! Очень высокомерно!

— Мои суждения ошибочны, Каматари-сенсей?

…

— Так, сейчас получите по подзатыльнику, — ровно предупредил я дурачащихся брата с сестрой, пародирующих вчерашний мой разговор с преподавателем. Этой женщине очень хотелось как-то реабилитироваться в своих глазах после обнимашек Эны, причем за мой счет. Такого удовольствия я ей не предоставил.

Когда я её провожал на электричку, то она казалась очень грустной, а под конец даже сказала довольно жалобным тоном:

— Кирью-кун, ты же прекрасный ученик? Зачем ты связался с этими драчунами?

— У меня были для этого серьезные причины, — ответил я, и спросил уже сам, — А с чего вы решили, что я свяжусь с борёкудан, чтобы решить наше недопонимание?

На этом месте она замялась, занервничала, но потом всё-таки выдавила, что у директора есть специальный список учеников, к которым нужно обращаться, если у школы возникнут проблемы с хулиганами. Я в этом списке, а напротив моей фамилии надпись «Сенко-групп и Джигокудан-додзё». Вот она и решила…

— Просто у меня есть сотовый телефон, — показал я снова аппарат, — Поэтому меня попросили оказать поддержку в случае чего. Поверьте, Каматари-сенсей, я никак не связан с преступниками.

В тот момент ей было глубоко плевать на это. Поспешно удрав в поезд, женщина протолкалась в толпу и исчезла с моих глаз в тот памятный день. То есть вчера.

А сегодня мы пошли на бои.

— О, Кирью-сан! Здравствуйте! — слегка поклонился, широко улыбаясь, представитель преступной группировки, с которой я совершенно не связан, — Готов вас сопровож… даааать?

Баки, во всем своем молодом великолепии, выпучился на Эну. Двенадцатилетняя девушка шантажом уговорившая своих старших братьев взять её с собой, лучисто ему улыбнулась, сделав ручкой.

— Эээ…

— Знакомься, Баки, это твоя дочь, — пряча очки в карман, сказал я, — По крайней мере, на этот вечер.

— Ч-чтооо⁈ Кирью-сан, мне девятнадцать!! — юный помощник якудза впал в шок.

— Нужно быть невероятно крутым, чтобы в девятнадцать лет иметь такую взрослую дочь, — отмахнулся я, расстёгивая верхние пуговицы на рубашке, — Так я выгляжу менее ботански?

— Наклонись! — помахала мне рукой младшая сестра. Когда я выполнил её указание, она слегка взболтала мне прическу, затем, подправив пару только ей видимых штрихов, посоветовала сделать выражение лица, которое у меня было, когда мама испекла пирог, перепутав нашу кальциево-протеиновую добавку с мукой. Очень дорогую, очень качественную, очень труднодобываемую…

Гм. Злости в организме прибавилось.

— Вот! — гордая эффектом младшая, подпрыгнув на месте с разворотом, посмотрела на наблюдающих за процессом Такао и Баки. Те с уважением покивали. Видимо, получилось.

— Ну что, идём?

— Идемте, Кирью-сан, — печально согласился новоявленный отец, глядя на придуривающую рядом с ним девочку. Эна откровенно наслаждалась происходящим, выпуская наружу одного внутреннего демона за другим.

Шагая по вечерним узким переулкам, залитым неоном, наша небольшая компания углубилась в тесные дебри центральных улиц Токио. Здесь были расположены целые лабиринты узких проходов, в которых частенько творились далеко не праведные дела. В общем-то, как и сейчас, благо что мы шли не на презентацию нового наркотика или борделя, а на представление.

Уличные бои.

Баки нам быстро и обстоятельно поведал, как всё происходит. Первым делом, есть спонсоры, они же нередко принимают ставки, имея с этого профит. Спонсоры обеспечивают призы в виде… еды, которая очень высоко котируется среди «надевших черное». Большинство начинающих бойцов бедны, поэтому почти всегда голодны. Из-за этого регулярность проводимых поединков довольно высока, а все заинтересованные стороны, включая зевак, знают, как себя вести.

— Драки идут всегда один на один, — продолжал рассказывать младший Сенко, — Есть судья, обычно это «надевший», причем довольно сильный. Он следит за тем, чтобы молодые друг друга не покалечили, и не напали в запале на зрителей. Еще есть «костюм», он из Комитета, на него можете забить. Он тупо следит за бойцами, на всё остальное ему насрать. Я как-то раз глазел на махач, и видел, как в толпе одного придурка поставил на нож другой придурок, так «костюм» даже глазом не моргнул. Но это к слову, тут обычно всё всегда тихо, вон, даже школота прибегает. Их иногда гоняют, потому что ставки не делают, но это когда зрителей много…

— Какие-то негласные правила есть? — решил уточнить я, уже слыша шум немалой толпы за поворотом.

— Только одно, — серьезно ответил Баки, — Боец после боя неприкосновенен, как и его приз. «Надевших» никто не провожает, когда они уходят, но несколько раз победителей, возвращающихся с призом, грабили. Сделавших это находили потом. В больницах. Очень сильно поломанных, Кирью-сан. Прям очень сильно.

Как только я увидел место, где были организованы бои, большая часть напряжения, вызываемого беспокойством за Эну и Такао, тут же ушла. Толпа, окружившая импровизированную арену, почти вся состояла из безобиднейших представителей населения Японии. Я видел молодежь, вызывающе одетых девчонок и парней, маскирующихся под рэперов или еще какую-то дрянь. Видел несколько полупьяных пиджаков, у одного из которых был даже повязан галстук на голове. Играла музыка из большого переносного магнитофона, возле которого тетка с достаточно сварливым видом (и в бигудях) что-то выговаривала досадливо жмурящемуся «диджею». Представитель Комитета, похожий на старого уставшего детектива из манги, курил, рассматривая ножки какой-то малолетки, едва прикрытые миниюбкой. Школьники тоже были, небольшая стайка, к которой с независимым и крутым видом отправился Такао.

А еще здесь было много раскладных лестниц, расставленных вдоль стен. Я быстро понял их назначение — за небольшую сумму, врученную хозяину импровизированных трибун, можно было арендовать лестницу на бой, получив улучшенный обзор. Отлично, младшим как раз пригодится. Меня же выручит рост.

Бойцов еще не было видно, но Баки тут же сообщил, что это элемент шоу, простой и примитивный. Большинство участвующих неподалеку, ждут начала. Кто сегодня будет и с кем придётся драться — это всегда сюрприз для участников и для зрителей.

— Ну, для большинства, — надулся будущий якудза, — Я знаю кое-кого, кто будет сегодня здесь. Да и вы знаете, Кирью-сан.

— Хиракава?

— Ага… а вот и она! Сейчас начнется!

Зрители зашумели и начали уплотняться за ограждениями. Несколько молодых людей откровенно нелегального вида начали кривляться, выкрикивая имена заходящих на ринг бойцов, их качества и стати, а заодно принимать ставки. На ринг вышли трое. Спокойный высокий мужчина в черных джинсах и майке, лет двадцати пяти, мускулистый, но гармонично развитый, молодой парень в каких-то ярких бесформенных обносках и… Хиракава Асуми, встреченная отдельной кучей одобрительных воплей.

Почему — угадать было несложно. На девушке была надета бело-синяя матроска навыпуск, слегка обрезанная снизу, из-за чего постоянно демонстрировался пупок, а еще очень короткая черная юбка свободного покроя, почти полностью открывающая ноги. Судя по слегка отвисшей челюсти Эны, Хиракава была одета «крайне пошло».

А еще её волосы были убраны в пучок на затылке, позволяя любому желающему увидеть лицо хафу-полукитаянки с её голубыми глазами.

— Баки, — подойдя к нашему помощнику, использующему приступку лестницы Эны для лучшего обзора, я спросил, — Почему они так… одеты?

Парень в мешковатой яркой одежде, дополнительно раскрашенной флюоресцирующей краской, вовсе не собирался снимать свою капюшон и даже глупого вида солнцезащитные очки, переливающиеся радугой. Он ловко крутился, выполняя удары по воздуху и демонстрируя неплохую растяжку. Некоторым девушкам это нравилось, особенно малоодетым.

— Э… — задумался молодой японец, облизывающий взглядом бедра Хиракавы, боксирующей воздух, а потом его лицо просияло, — Это же улицы, Кирью-сан! Тут нужно выделяться, иначе тебе никогда не найти личного спонсора!

— Личн…

— Они начинают!

По отмашке скучающего громилы в черных джинсах, быстро выскочившего за пределы ринга, ставшие серьезными бойцы начали сближаться. Пошёл обмен ударами, прыжки, отскоки, блоки. Это было быстро и мощно, необычайно сильно по меркам людей, но при этом всем… совершенно, бессмысленно, категорически идиотично!

Хиракава, хрупкая девушка весом не более полусотни килограмм, раз за разом принимала на блок размашистые удары вертящегося юлой парня, а тот, несмотря на хорошую ориентацию во всех трех измерениях, ловкость и гибкость, также принимал на плечи и бедра удары девушки, каждый из которых мог сложить взрослого человека. Они уклонялись далеко не от всего, от чего могли, в изумлении подмечал я, глядя на этот апофеоз бессмысленного насилия, они били далеко не туда, куда могли и должны были бы! Они…

…они…

— Да они же просто избивают друг друга, — не веря своим глазам, пробормотал я, — они даже не стремятся победить…

— Что, Кирью-сан? — Баки, с горящими глазами наблюдающий за этим шоу, не расслышал моё бормотание.

— Да нет, ничего, — не стал отвлекать его я.

Хиракава уклонялась чаще, и применяла больше опасных ударов, то и дело пытаясь въехать яркому парню ногой в голову. Такое поведение, конечно, обнажало её тазовую область полностью на потеху толпе, но я быстро определил, что возможное зрелище — обманка. Под юбкой у Асуми были очень короткие белые шорты, но зрителям и такого хватало с лихвой.

Спустя пару минут интенсивного избиения успевающего защититься противника, оба бойца начали выдыхаться. Яркий пропустил удар ногой в корпус, Хиракаве достался тычок тяжелым ботинком в живот. Смешно выпучившая глаза девушка, отшатнувшаяся к самому краю ринга, зло оскалилась, взлетая в длинном прыжке с места под восхищенное оханье публики. Яркий парень чуть перетёк в новое место, избегая её размашистого удара ногой, но словил в ухо от кулачка своей противницы, задумавшей комбинацию. Та, впрочем, радовалась недолго, так как яркий тоже успел плотно врезать ей под дых, прямо в то же место, куда раньше попал ногой.

Обоих бойцов закачало. Толпа заорала, её вопли подхватила и школота, с горящими глазами наблюдающая за этим абсурдом. Бойцы, отдышавшись, начали сближение по-новому и, наконец-то, перестали валять дурака. Они начали бить с прицелом свалить противника.

Выглядело это довольно жалко. Оба со сбитым дыханием, оба упрямо принимающие удары на блоки, они пытались выполнить комбинации ударов, чтобы «пронести» настоящую атаку сквозь блок, но обоим уже не хватало выносливости и концентрации. Движения яркого парня были куда менее отточенными, чем у Хиракавы, а у той определенно были проблемы после уже пропущенных ударов. Тем не менее, победила именно Асуми, применив суперудар — она, собравшись, нанесла яркому удар ногой в голову, от которого он защитился, но автоматом отпустил блок, привыкнув к определенному стилю боя, а коварная девушка, стоя в том же почти вертикальном шпагате, снова лязгнула его по голове ногой повторным ударом. Слабым, конечно, но этого хватило.

Яркий парень упал и завозился, пытаясь подняться.

— Стоп! — мужик в черных джинсах вновь выскочил на ринг, — Победа Синеглазой!

Спорить с ним никто не стал. Отдувающейся девушке выдали пластиковый пакет с каким-то содержимым, а потом, что-то спросив и получив ответ, проводили к лестнице неподалеку от нас. Видимо, это дополнительный бонус, догадался я. Бойцам предоставляется бесплатное место, если они желают посмотреть сами.

Кивнув Такао, вернувшемуся от одноклассников со скучной рожей, я пустил младшего брата на стремянку возле его сестры, которая тут же принялась восхищенно что-то ему бормотать, требуя от Баки комментариев. Сам же, тяжело вздохнув, приготовился смотреть дальше. У этого театра абсурда должно быть хоть какое-то логическое объяснение. Продемонстрированный уровень физического развития и выносливости, превосходящий мой собственный, был потрачен наиболее нерациональным образом.

— Сначала я думал, что ты просто придурок, желающий поумничать перед малышней… — раздался за моей спиной мужской голос, — … а потом мне подсказали, кто ты. Старик Кирью совсем забросил своих родичей?

Обернувшись, я увидел мужчину в черных джинсах, стоящего с руками, сложенными на груди. Он смотрел не на меня, а на ринг, где двое молодых бойцов мутузили друг друга, периодически отлетая от ударов. Толпе это нравилось.

— У деда было недостаточно времени, чтобы просветить меня во все детали, — решил я не идти на конфликт, — Поэтому я добираю знаний, где могу, даже здесь.

— Оскорбляя то, чего не понимаешь? — глаза рослого японца ни на секунду не отлучались от арены.

— Либо так, либо я смотрю не на бой, а на тренировку выносливости.

— Хм.

Мужчина замолчал. Эна и Такао пялились то на него, то на ринг. На последнем дела шли ни шатко, ни валко — измотанные пацаны упрямо старались друг друга вырубить, но очень плохо попадали из-за заплывших глаз.

— Ты надел черное, Кирью? — вопрос был неожиданным и требовательным.

— Да, надел, — отозвался я.

— Тогда я тебя вызываю.

— Это будет слегка неудобно, — отозвался я, оборачиваясь на младших.

— Не принимаешь вызов? — спокойно поинтересовался мужчина.

«Всегда принимай вызов» — слова деда я запомнил хорошо.

— Принимаю, — дёрнул щекой я.

— Они-сан! — Эна держала нос по ветру.

— Так надо, — кодовой фразой утихомирил я девочку. Баки стоял бледный как кабачок.

— Еще один бой и все разойдутся, — двинулся мужчина на свое рабочее место, — Тогда мы пойдем на их место.

Он успел вовремя, секунда в секунду. Выскочил на арену, объявил победителя, бегло проверил травмы обоих бойцов, доволок каждого до края ринга и помог вылезти за его пределы. Затем объявил финальный бой, удивив меня тем, что драться выйдут две девчонки… что?

…зачем это им?

— Кирью-сан, не о том думаешь, — бледный Баки нервно сжимал кулаки, — Этот парень просто невероятно силен, отвечаю! Он не просто так тут всем рулит!

— Это меня тоже удивляет, — ровно проговорил я, глядя как обе девушки неумело, но с энтузиазмом размахивают конечностями, стараясь впечатлить публику, — но куда меньше, чем три «надевших черное» девушки. Как так, Баки?

— Эти две — идиотки! — отмахнулся нервно парень, — Эта Таблетка, Снадобье, Пилюля… да пофигу, что это! Эта штука же помогает человеку стать лучше? Спортивнее? Вот! Вот они и жрут, дуры! Ради сисек и жоп! Кирью-сан, скажите лучше, что делать! Он вас убьет!

— Если убьет — отведи моих младших домой, а потом сообщи деду.

— Позвоните ему!

— Зачем? Вызов есть вызов.

Мне было очень интересно. Дед говорил, что вызов бросают только тем, в ком видят соперника и что избиение слабых может навредить вызывающему. Тем не менее, меня вызвал очень опытный «надевший». Еще один кусочек паззла, объяснение которому я очень захотел найти. Нужно было только успокоить Баки.

Пока я возился с очередным представителем японского народа, не умеющим держать нервы в узде, на арене вовсю пинались, лягались и размахивали руками две школьницы или студентки. Это было настолько плохо, что я бы не особо опасался выставить против любой из этих вполне взрослых девочек Эну. С темпераментом и характером у девушек-бойцов тоже не заладилось, они пытались нанести урон внешности друг друга, что дополнительно вызывало оживление собравшихся. Наконец, пинок под ребра и следующий за ним удар коленом в лицо поставили точку на этом «сражении», причем, насколько я смог понять, ударенная просто решила не вставать, чтобы не получить еще.

Человек в черных джинсах невозмутимо объявил победительницу, запалено стоящую с гордым видом. Практически сразу после этого зрители стали быстренько разбегаться, оживленно обмениваясь впечатлениями. Вскоре у импровизированной арены остались только «организаторы», явно ждущие, чтобы разобрать нехитрые заслоны, владелец лестниц с помощниками, мы, Черные Джинсы и… Хиракава Асуми, сверлящая меня взглядом.

Ах да. Человек Комитета? Тоже. Как будто он знал, что будет бой. Интересно.

— Давай, старший брат, — спустившаяся с лестницы Эна похлопала меня по пояснице, — Заставь нас собой гордиться!

— Хорошо, — кивнул я, направляясь на арену, где меня уже ждали.

Позади послышалось бакино:

— Вы что, совсем не беспокоитесь за него, Кирью-сан⁈

— Брат у меня еще есть, — невозмутимо ответила мелкая засранка, — А вот по утрам на разминку вставать неохота!

Выходя на арену, я испытывал смесь любопытства с раздражением. Источником второго являлся стоящий напротив меня мужчина в черных джинсах и майке, мало того, что нарушивший мои планы, так и собирающийся донести до меня какую-то информацию «через кулаки». Один из наиболее любимых способов моего деда, крайне критично рассматривающего всех своих учеников и знакомых (потому что во внуки ему годятся все без исключения).

— Меня зовут Кабакири Норио, кэмпо, — представился человек в джинсах, церемониально кланяясь мне.

— Меня зовут Кирью Акира, — сухо поклонился я ему как будущему источнику информации.

Возникла пауза. Норио закатил глаза.

— Какое боевое искусство ты практикуешь, Кирью? — с усталым вздохом спросил он.

— Никакого.

— Как это — никакого? — на лице человека проступили эмоции. Удивление.

— Вы тратите моё время, Кабакири-сан. Это невежливо.

Для того, кто помнит прошлую жизнь, социальные правила и традиция в новой имеют большое значение. Ты ежедневно и ежечасно маскируешься под местных, а это, как ни крути, труд. От этого труда устаешь. От неясностей устаешь. От отношения к себе… тоже устаешь.

— Ты слишком нагл и заносчив даже для потомка Горо Кирью, — помрачнел мужчина, вставая в незнакомую мне стойку, — Это нужно из тебя выбить, хотя бы ради того, чтобы ты пережил следующий год!

Кажется, меня сейчас будут бить. Я встал боком и поднял руки, прикрывая локтями ребра. Больше ничего на ум не приходило.

О кемпо я знал немногое, лишь то, что это чрезвычайно гибкая школа боевых искусств с очень большим арсеналом, в котором есть, по сути, всё, кроме борьбы в партере. Следовательно, единственным моим шансом на хоть какой-то позитивный результат было начать атаковать противника, не дав ему получить о себе достаточно информации.

Поэтому, не дожидаясь этого Кабакири, я тут же применил тот же приём сближения, который использовал для сближения с противником в своем первом бою — горизонтальный прыжок. Правда сейчас нужно было идти на риск, поэтому я начал проводить двойку быстрых ударов до того, как приземлился. Оба удара пришли в скрещенные руки мужчины, которыми он закрылся, и вот тогда я допустил ошибку — попытался дополнить комбинацию коленом под ребра.

Он подбил мне опорную ногу, одновременно толкнув так, что свалился я метра за полтора от него.

Вскочив, я досадливо поморщился. Эффект неожиданности полностью утерян, противник боеготов, опытен, его физические кондиции превосходят мои, он провел разведку. Наихудшее сочетание.

— Неплохо… — процедил Кабакири, — Еще что-нибудь покажешь?

— Нет, — я внимательно следил за тем, как он двигается.

— Тогда моя очередь! — после этих слов он резко прыгнул вперед похожим на мой способом.

Два удара ногой в корпус были почти нежными, даже медленными, но я не смог их ни блокировать, ни успеть зацепить чужую ногу. Попытку контратаки с левой руки Кабакири отвел, а затем уже влепил удар посерьезнее, вынуждая мои потроха взорваться от боли. Этим коротким тычком под ребра меня аж подкинуло в воздух. Не успев разогнуться, получил еще удар внутренней стороной стопы по голове, от чего меня повело к краю ринга.

Паскудно, думал я, ловя вертолетики. Полторы секунды на одну атаку и уже почти всё.

— Я экономлю тебе время, Кирью… — донеслось откуда-то сбоку.

И на этом спасибо. Уверенность, что следующая атака этого Норио будет знаменовать окончание боя не в мою пользу, я сосредоточился не на том, чтобы прийти в себя и восстановить боеспособность, а на попытке нанести удар. Ноги у меня длинные, каблуки твердые, владение собственным телом на уровне, который никому из местных не приснится даже в самой большой и красивой мечте…

Норио сдвинулся…

…и я ударил, выбросив вперед ногу с упором на пятку так, чтобы попасть нападающему в нижнюю часть брюшины. Крайне опасный удар со смертельными последствиями для обычного человека, но он же единственный способ завершить этот бой удовлетворительно.

Не попал. За ногу дёрнули, выкрутили, протянули, отрывая меня от края ринга, а затем… взяли на болевой.

Было больно. Кабакири аккуратно, но с полным дефицитом гуманности выкрутил мне конечность, одновременно завалившись на мою спину, полностью блокируя попытки хоть как-то выкрутиться.

— Признаешь проигрыш? — холодно спросил он.

— Признаю, — не менее холодно ответил я.

Человек замолчал, не делая ни малейших попыток освободить меня от захвата. Я терпеливо ждал, размышляя о том, насколько будут повреждены мышцы и связки.

— Тебе что, не больно?

— Мне больно. Вы снова тратите моё время?

В целом, позиция была довольно удачной, если бы мне нужно было бы непременно причинить вред этому человеку. Каким бы мастером и насколько бы могущественным «надевшим» он ни был, вряд ли существуют методики, способные усилить веки и глазные яблоки. А они находятся довольно близко… если пожертвовать ногой. Так что в целом, несмотря на полное поражение, я его не чувствовал. Возможность убить была близка и доступна.

Меня освободили. Кабакири, мягко перекатившись, встал на ноги, наблюдая, как встаю я, оценивая нанесенный ноге ущерб. Вроде бы небольшой, жить можно. Завтра даже не буду хромать, если сделаю холодные компрессы и лягу спать в правильной позе.

За рингом тихо шумели младшие, что-то шептал облегченно Баки.

— Ты действительно ни дьявола не знаешь, Кирью, — процедил мой бывший противник, закладывая обе руки за поясницу, — Как насчет того, чтобы я потратил немного твоего времени на твоё же просвещение?

— Если я не сделаю вам этого одолжения, то весь смысл произошедшего будет полностью утерян, — хрустнул я шеей, распрямляясь в полный рост, — Не вижу смысла допускать такую потерю авторитета на глазах детей.

Глаза Кабакири Норио приняли комично-круглую форму.