Книга пяти колец

Глава четырнадцатая. Боги и духи. Часть вторая

Здесь мы будем какое-то время в безопасности. Если хоть где-то в этом царстве ты можешь ощущать себя в безопасности. Садись, мне нужно кое-что проверить, — госпожа голодных духов указала мне камень возле входа в небольшую пещеру.

— Спасибо за спасение, бабушка, — я низко поклонился, всем своим видом показывая смирение. Кто знает, что у нее в голове, но то, что она меня спасает уже во второй раз, что-то да значит. Нахрен я ей? И как она тут оказалась? Мысли крутились в голове как сумасшедшая белка в колесе. Пока мы шли, все очарование этого таракана-оборотня совершенно выветрилось и, анализируя свои ощущения, я понял, что эта тварь меня медленно жрала, наслаждаясь вкусом, а моя боль убиралась или обезболивающим, или же этим чертовым очарованием. Ярость жгла меня изнутри, если бы не «добрая бабуля», меня бы сожрали заживо, как праздничного барана.

— Как ты сюда попал, мой мальчик? — она просто отмахнулась от моей благодарности, принимая ее как должное. — В царстве темных грез тебе не место, кто тебя привел сюда и, самое главное, зачем? Пока ты тут лишь кусочек аппетитного мяса, и желающих тобой полакомиться тысячи, и даже добрая бабушка не сможет защитить тебя от всех, — больше всего меня поражало, как она меняет стиль поведения от хлопочущей старушки до высокородной дамы.

Я рассказал ей все, что помнил. И про чай, и про парение в темноте, и про чарующую музыку. Она жестом приказала мне замолчать и несколько минут думала, ее лицо не выражало абсолютно ничего. Лишь по движению слегка открывающегося и тут же закрывающегося веера было видно, что она нервничает. Пока она молчала, я изучал ее.

На вид ей можно было дать около сорока лет, что для азиатов могло быть как пятьюдесятью, так и шестьюдесятью, а может, и больше. Точеные кисти рук и длинные пальцы говорили о благородном происхождении, но больше всего меня заинтересовал знак на ее халате — ханьфу. На кроваво-красном шелке красовался светло-голубой круг, на котором был изображен черный парящий ворон. По моему позвоночнику пробежала огненная волна — я узнал этот знак. Такой же был у Даитенгу, призвавшего меня в этот мир. Может, именно в этом причина, почему она мне помогает.

— Внук, как твое имя, — требовательный голос владыки голодных духов вырвал меня из моих мыслей. Почему же она так упорно называет меня внуком?

— Ву Ян, добрая госпожа, — произнес я с максимальным почтением в голосе, без нее выбраться отсюда, судя по всему, будет нереально, так что лучше показать себя максимально почтительным. Стоило мне это произнести, как раздался хриплый каркающий смех.

— Ох, насмешил ты меня, мальчик, притом дважды. Доброй меня не называли, даже когда я была человеком. А вторую шутку ты пока не поймешь, но похож, очень похож. У тебя большая семья? — ее вопрос ощущался совершенно не в тему. Не знаю, почему, но мне показалась, что она затаила дыхание, ожидая моего ответа.

— Нет, госпожа, — я вновь поклонился. — Лишь я и дед, остальные мертвы, — на лице голодного духа мелькнула печаль, и мне показалось, что она едва слышно произнесла: «Спасибо тебе, великий отец, что хоть кто-то спасся».

— Тогда у меня нет вариантов. Ты должен жить, не будь я Хранителем Памяти! — ее лицо выражало решимость и злость.

— Я не понимаю, госпожа, — вновь я поклонился, соблюдая ритуал обращения младшего к старшему.

— Прекрати кланяться, как эти напыщенные болваны Журавли или их блохастые соперники Львы! — похоже, мои действия не на шутку разозлили старушку, и, судя по ее поведению, она сама будто представитель золотой семьи клана. Но клана Ворона нет ни среди великих, ни среди малых. Или я чего-то не знаю. В голове сами собой всплыли слова Даитенгу: «Силы императора при поддержке кланов победили, но некоторые кланы заплатили куда больше, чем другие». Я чувствовал, что знак ворона — это важно. Это сверхважно именно для меня. — Ты попал в царство темных грез, и шансов выбраться отсюда самому у тебя хрен да маленько, — ее лицо заострилось и стало походить на смотрящий тебе в глаза наконечник копья, она явно была в бешенстве.

— И что мне делать, госпожа? — мой внутренний голос уже просто кричал об опасности, вот только кто опасен? Она, но она меня спасла, захоти она меня убить, могла сделать это еще в пещере. Ненавижу, когда я что-то не понимаю!

— Сражаться, внучек. Сражаться, ибо таков путь настоящего ворона. Единственный твой шанс выжить прямо сейчас — сформировать ядро. Тогда я смогу изгнать тебя из этого царства обратно в твое настоящее тело. Проблема в том, что ты не готов, слишком рано, твое тело слишком молодо, энергетический каркас просто не выдержит, хотя твой дух готов стать сильнее… — весь ее вид говорил о том, что она в бешенстве. — Поэтому нам придется действовать грубыми методами, за которые и в мое время могли отправить на казнь, а в твое время слабаков… — она не договорила и расплылась в хищной улыбке, показывая белые клыки. — У тебя один шанс — победить и выжить. Докажи, что ты настоящий боец и твоя кровь — не водица.

— Что мне нужно делать? — глядя на владычицу голодных духов, я почувствовал внутреннее спокойствие. Никаких тебе заморочек, все понятно и просто, победа или смерть.

— Я проведу ритуал, и сюда будут стекаться духи, в основном мелочь, каждый из них захочет закусить тобой, а твоя задача — убить их всех. Их будет много, мой мальчик, и среди них могут встретиться опасные противники. Я буду не в праве тебе помочь, зато голодные духи, окружающие тебя, дадут тебе сил, залечат твои раны и восстановят тело. Тебе лишь надо кормить их смертью врагов. Молю Отца Небо и Мать Землю, чтобы они направили тебя.

Сев в позу лотоса, я очистил все свои мысли, следуя указаниям «доброй бабули», а она зажгла несколько ароматических палочек, начала обходить меня против часовой стрелки, обмахивая одновременно веером и этими вонючими палками. Она говорила какие-то слова, которые звучали в моей голове совершенной бессмыслицей. Она говорила о защите и покровительстве, что-то о силе сфер и власти крови. С каждым ее шагом туман наполнял вход пещеры. Что-то о становлении нового чемпиона, но смысл этого слова явно был не тем, к которому я привык.

Жгуты серого тумана растекались все дальше, постепенно превращая пространство передо мной в импровизированную арену. Я совершенно не заметил, как посреди этого ринга разгорелся костер, горящий неестественным призрачно-голубым огнем. Речитативом читались заклинания-молитвы на неведомом мне языке, а от каждого слова в этом мире что-то менялось. Травы одна за другой сыпались в костер, сизый дым стелился по камням, переплетаясь с туманом. От какофонии запахов начало чесаться в носу.

Из широкого рукава ханьфу владычица голодных духов достала небольшой флакон, и в костер медленно начали падать капли, которые, стоило им коснуться пламени, превращались в багровые метеоры, разлетающиеся на мириады искр у самой земли. Дым благовоний заполнил всю округу, проникая в мои легкие. Внутри меня разгоралось бешеное пламя гнева, губы расплылись в жутком оскале. Я хотел боя, хотел отбросить все эти непонятки. Мне хотелось бить, ощущать, как под моими локтями рвется плоть, как железный запах крови распространяется по округе, а толпа вокруг ревет от восторга. Я хотел сражаться и побеждать — любой ценой. Я снова хотел почувствовать себя чемпионом, а не пешкой.

— Пей, мой мальчик, — нежно произнесла моя названная бабушка, сейчас владычица голодных духов выглядела как древняя старуха, ее лицо было покрыто густой сетью морщин, а сама она передвигалась, сгорбив спину. Ритуал выпил из нее много сил.

— Что это? — я не мог не спросить, что это такое.

— Умнеешь на глазах, внучек. Это яд, — глядя на мое удивленное лицо, она продолжила, — от него ты будешь испытывать жуткую боль, почти невыносимую. Он будет пережигать твою энергию, делать ее плотнее, твои меридианы будут рваться от таких нагрузок. По идее, ты должен будешь умереть, но ты благословен голодными духами, энергия убитых тобой будет тебя лечить, и если ты сможешь выдержать боль и продолжать сражаться, то именно это поможет тебе воплотить ядро в кратчайшие сроки. Прости, мой мальчик, — она нежно провела по моему лицу ладонью. — Бабушка Ардана не знает другого способа тебя спасти. Пожалуйста, справься. Ради меня, ради семьи. Будь у меня хоть доля шанса, я бы отдала свою душу, чтобы ты жил, но закон Небесной канцелярии нерушим: ты должен справиться сам или умереть.

— Я справлюсь, бабушка, — ее имя отдавалось внутри меня каким-то теплом, прижав ее руку к своей щеке, я улыбнулся ей и, взяв флакон, залпом выпил его содержимое. Желудок обожгло, словно я проглотил уксус, но через мгновение кровь словно ускорилась и я ощутил бешеный прилив энергии и тепла.

— Ворон расправил крылья, — едва слышно произнесла Ардана, с грустью улыбаясь. — У тебя есть буквально несколько минут, прежде чем первые твари появятся. Выживи, мой мальчик. Покажи им всем, что мы никогда не сдаемся.

— Смерть легче перышка, честь тяжелее горы, — любимая присказка дедушки Бэйя сейчас подходила лучше всего.

Больше не обращая ни на что внимания, я начал ритуальный танец тайских боксеров. Для моих современников он выглядел как кривляние на потеху публики, но его исконный смысл имел два значения: первое — почтить богов и духов, чтобы заручиться их поддержкой в бою, а второе, куда более материальное, — проверить поверхность перед поединком. Когда сражаешься не на жизнь, а на смерть, важна любая мелочь, и маленький камешек под ногами может стать причиной твоей гибели.

Тело горело огнем, казалось, что мышцы сейчас лопнут, боль становилась все сильнее и сильнее. Глаза нестерпимо жгло, похоже, там начали лопаться капилляры. Рот наполнился кровью, но я продолжал танец, понимая, что если остановлюсь, то боль меня поглотит и просто упаду, рыдая от жалости к себе.

Первой моей жертвой оказался жалкий гоблин, вылетевший из стены тумана с ножом наперевес и диким криком. Не прекращая танца, я легко сместился с линии атаки и одним ударом локтя вбил ему лицо в затылок. Было такое ощущение, что тут я стал сильнее. Легкая волна словно омыла меня прохладной водой, принося временное облегчение, стоило уродцу расстаться с жизнью.

Обжигающая боль скрутила мои мышцы, заставляя шипеть сквозь зубы, а из тумана вышла тварь, напоминающая гигантскую лягушку с непропорционально мощными лапами и почти человеческой головой с жутким клювом вместо рта и носа. «Это каппа, зловредный дух водоемов». Ну спасибо, внутренний голос, мне плевать, что это за уродец, мне нужна его жизнь!

Закусив губу, чтобы хоть чуть-чуть переключиться от разрывающей мои внутренности боли, я стремительно атаковал. У меня нет времени на размышления, мой путь — только бескомпромиссная атака. Тварь оказалась на редкость сильной, но тупой и медленной. Тело, закованное в панцирь наподобие черепашьего, делало его неприятным противником, но вот башка с острым клювом была вполне себе досягаемая, как и склизкие лапы.

Шаг, и длинная когтистая лапа с перепонками пролетает мимо меня. Смещение, подкорректировать движение твари, и ее локоть рывком падает на мое плечо с таким великолепных хрустом. Уродец попытался клювом разорвать мне лицо, истерично визжа, но, нарвавшись на серию быстрых ударов кулака, понял, что сожрать меня будет непросто, и поэтому попытался запрыгнуть на меня.

Воняя тиной, это тварь прыгнула вперед, и я рефлекторно пробил ей апперкот. Чешуйчатая башка мотнулась назад, и из нее вылилась вонючая жидкость, после чего она задергалась и буквально через пару секунд меня окутал приятный холод лечения голодных духов. Так вот как с тобой надо сражаться, урод.

Гоблины, чешуйчатые уродцы, кошмарные твари, напоминающие пауков, и прочие выродки лезли один за другим. Их становилось все больше, и шли они все быстрее. Боль, разрывающая каждую частичку тела, заглушалась на доли секунд энергией, полученной от голодных духов, а потом наваливалась с новой силой. Я чувствовал, что становлюсь сильнее, тело все лучше реагировало на мои движения. Кровавый пот уже покрывал все мое тело, заставляя меня атаковать все быстрее и яростнее. Мне стало плевать на возможные раны, если я не буду убивать врагов еще быстрее, я просто сдохну от боли внутри.

Боли нет. Колено раздробило череп гоблину. Смерти нет. Я ушел от удара какого-то лохматого урода, попутно переломав ребра другому. Есть лишь путь. очередной чешуйчатый сдох, когда его голова откинулась от удара коленом в прыжке. Есть лишь моя воля. Прыжок вперед, и голова гоблина лопнула, как арбуз, от удара ногой с разворота.

Я не знаю, сколько я сражался, но тела монстров усеивали поляну так густо, что мне приходилось биться, стоя на трупах. Запах крови, вони монстров и нечистот из их тел смешивался с запахом горящих трав, которые Ардана продолжала подкидывать, напевая свои заклинания-молитвы.

От разрывающей мои внутренности боли я рычал, как дикий зверь, приветствуя каждого нового врага как способ хоть на пару секунд почувствовать облегчение. Сломав шею очередному уроду, выглядящему как человек со свиной рожей, я на секунду словно вылетел из своего тела и увидел происходящее со стороны.

В центре туманной арены бесновался человек, залитый с ног до головы кровью и ихором нечисти, а твари, набегающие на него, падали, как сломанные куклы. Ноги, колени, кулаки, локти, голова — все шло в ход. Никаких финтов, никаких попыток уклониться, только дикая нечеловеческая ярость, горящая в глазах бойца. Никакой пощады, только смерть. Это было ужасно и прекрасно одновременно.

Внутри тела энергия прожигала себе все новые и новые ходы, разрастаясь и усиливая меридианы. Жгуты силы развивались, образуя все новые узлы, откуда-то пришло знание, что именно за счет образования новых энергетических узлов я и могу дальше развивать свою силу.

Рывком я снова оказался внутри своего тела и на рефлексе ушел от удара лапы очередного монстра, тут же ее ломая, а следующим движением мои пальцы сложились в щепоть, пробивая хилую грудную клетку древним ударом — рука-копье. Нащупав склизкий комок, я вырвал еще бьющееся сердце, раздавив его у твари на глазах.

Кровь стучала в голове набатом, а новых соперников все не было. Холодная волна исцеления нужна была мне сейчас, как наркоману доза. Я пытался хоть чуток унять эту адскую боль, контролируя свое дыхание. Глубокий вдох — выдох, и я провалился в странное трансовое состояние, в котором почти физически начал ощущать, как внизу живота энергетические потоки начинают закручиваться, образуя нечто напоминающее сферу. Их становилось все больше, они сплетались все туже и туже. Я словно видел, как мои энергетические потоки рвутся, чтобы тут же срастись и сделаться прочнее. Это напоминало рост мышечных волокон, ускоренный в несколько раз.

Смена тональности заклинаний Арданы выбросила меня обратно в реальность. Боль от прокушенной насквозь губы немного отвлекала от творящегося внутри. Не знаю, почему, но я понял, что самое страшное уже позади, осталось продержаться и не загнуться от боли, пока происходят изменения.

Цвет призрачного пламени изменился на ядовито-зеленый, а голос «доброй бабушки» стал требовательней, она уже не звала. Она приказывала и повелевала. Туман медленно менялся, становясь все более темным, а к моему горлу подкатила тошнота.

Ощущение во рту стояло, будто там всю ночь гадили кошки, от резкой боли в животе я согнулся, и тут же меня стошнило. Кровь, желудочный сок и какие-то дурно пахнущие черные комки слизи. Что это за дерьмо? Стоило мне подумать об этом, как новый приступ заставил снова опорожнять желудок. На удивление после этого боль ощущалась куда слабее.

Кровь в висках отбивала бешеный ритм, когда я скорее почувствовал, чем увидел нового противника — обнаженный по пояс мужчина, выглядящий так, будто его только что освежевали, с издевательской ухмылкой смотрел на меня. С него медленно стекали капли крови, будто этот урод только что вылез из ванны, заполненной кровью. Ослепительно белые штаны-юбка — хакама вызывали жуткий диссонанс от того, как они до сих пор не заляпаны кровью.

Существо открыло пасть, полную острых как иглы зубов, и с диким рычанием рвануло в атаку.