Книга пяти колец

Глава шестнадцатая. Пробуждение

Проснулся я в прекрасном расположении духа. Яркое солнце словно говорило мне: «Все плохое позади, ты жив, здоров, да еще и сделал первый серьезный шаг на пути к могуществу». Закрыв глаза, я просто стоял и нежился под теплыми лучами, прислушиваясь к своим ощущениям. На удивление не было никакой слабости, никаких болей в мышцах, создавалась такое ощущение, что я полностью здоров, и это было прекрасно. Переломанные кости, срощенные магией лекаря-жреца, будто полностью окрепли, интересно, это такой эффект из-за формирования ядра?

Я ощущал, как поток тепла впитывается моей кожей, растворяясь в энергии, текущей по моим меридианам. Едва тлеющие звезды узловых точек мерцали в такт биению сердца, а вместе с этим я ощущал, как мое ядро пропускает через себя все потоки и становится все более и более заполненным. Ко мне пришло осознание, что теперь у меня всегда есть запас энергии, который превышает резервы обычного человека.

Звук распахнувшейся двери вывел меня из трансового состояния. Открыв глаза, я понял, что нахожусь в классической фронтальной стойке тайского боксера: вес равномерно распределен на обе ноги, руки подняты и готовы в любой момент атаковать.

— Это так ты приветствуешь собственного деда? — зашедший в дверь Ву Бэй смотрел на меня с одобрительной улыбкой.

— Прошу прощения, дедушка, — тело само выполнило поклон младшего. — Я наслаждался солнцем и радовался тому, что я жив.

— Солнце дарует нам чистую энергию ян, медитация под солнцем поможет тебе развиваться, — спасибо тебе за еще один кусочек информации, старик. — Ты не представляешь, что тут творилось, когда тебя нашли. Мы с Хваном были в бешенстве.

— Ты правда думаешь, что это сделали родственники Бао?

— Думаю, нет, только бесстрашный идиот рискнет проворачивать такое в доме губернатора.

— Или же тот, кто уверен, что это сойдет ему с рук, — старик внимательно посмотрел мне в глаза и ответил:

— Ты очень повзрослел, внук. Стал сильнее, опаснее, словно твоя травма закалила тебя, — он внимательно смотрел на меня тяжелым взглядом, словно пытался проникнуть в самые потаенные глубины моего сознания. Неосознанно я вновь встал в свою любимую стойку, Бэй ухмыльнулся, увидев движение моих ног. — Ян, кто бы это ни был, я возьму с него виру. Семья Ву платит свои долги. Завтра ночью у нас будет разговор с тем, кто тебя отравил. Крысы платят свои долги. А теперь тебе стоит поесть, посетить купальню и привести себя в порядок. Вечером нам предстоит сопровождать брата Хвана на квалификационный экзамен. Посмотрим, будет он скрывать свою силу и дальше или же покажет, на что он способен по-настоящему.

— Дедушка, что значит квалификационный экзамен? — у меня был дикий шок: губернатор, который сдает экзамены приемной комиссии… Звучало, как лютый бред, но старик явно не шутил.

— Тебе стоит почитать свод законов Нефритовой империи — каждый гражданский служащий обязан сдавать квалификационный экзамен раз в три года, иначе он может быть снят со своей должности, — вот бы в наше время работало такое правило, насколько все было бы лучше, хотя, думаю, коррупцию это бы не искоренило.

— Я понимаю, что будет учитываться воинское мастерство господина Хвана, а что еще?

— Как же сложно с твоей потерянной памятью, — дед тяжело вздохнул и начал рассказывать. — Есть восемь искусств благородного человека. Первое и самое главное — мастерство колец силы, именно оно возвышает идущих путем силы над остальными людьми. Второе — искусство владения оружием. Третье — искусство стрельбы. Четвертое — владение музыкальными инструментами, — вот тут я впал в ступор, первые три в целом понятны. Первое для того, чтобы отделить зерна от плевел и отдать власть в руки одаренного меньшинства, два других для такой воинственной нации абсолютно понятны, но музыка? В моей голове почему-то сами собой возникли слова Даитенгу: «Твоя душа созвучна моей». Может, дело в мистической составляющей музыки? «Ты на верном пути. Скоро ты сможешь понять куда больше». Чертов внутренний голос опять произнес многозначительную фразу и исчез. А Бэй продолжал рассказывать. — Пятое — каллиграфия и живопись, — ага, тут я хотя бы частично понимаю: гражданский чиновник должен уметь разборчиво писать, но причем тут живопись? Гребаное азиатское мышление! — Шестое — искусство счета, ни один чиновник не сможет подняться выше деревенского старосты, если его умение считать слабо, — тут я могу всем вам дать фору, школьная программа в моей памяти держалась отлично. А развитие алгебры — это дело века девятого, если я не ошибаюсь. — Седьмое — знание законов Империи, — тоже логичный экзамен для чиновника. — Восьмое — знание ритуалов. И есть еще девятое — это искусство этикета. Оно считается не основным, но именно на него смотрят, когда рассматриваются кандидатуры на лучшие места, — дед смотрел на меня, пытающегося переварить свалившуюся информацию.

— И господин Хван будет сдавать это все разом?

— Что ты, конечно, нет, в его случае проверки — просто формальность. Он сдавал свои экзамены в столице в присутствии регента и матери Императора, поэтому он может выбрать четыре любых направления и, зная его, он выберет мастерство колец силы, фехтование, музыку и каллиграфию. На сегодня хватит с учебой, приводи себя в порядок. Вечером ты должен выглядеть идеально. Мы входим в ближний круг губернатора, и через нас его тоже будут оценивать, так что давай не ударим в грязь лицом.

— Слушаюсь, дедушка, — я слегка кивнул вместо традиционного поклона младшего, чем заслужил задумчивый взгляд деда. «Прекрати кланяться, как эти напыщенные болваны Журавли или их блохастые соперники Львы!» Кто же ты такая, бабушка Ардана? Почему я не могу вспомнить твой облик и почему это так важно? Голова начала раскалываться, стоило мне сосредоточиться и попытаться выдернуть ее облик из памяти. «Некоторые вещи тебе еще слишком рано знать». Внутренний голос ты бы знал как же ты меня бесишь.

Нет ничего лучше чисто вымытого тела. Я смыл с себя застарелый липкий пот, отмыл волосы ароматным травяным мылом и, перейдя в горячую купель, просто лежал в воде, наслаждаясь теплом и возможностью спокойно подумать.

По факту дед показал два пути развития в этом мире. Первый — это тренировочный лагерь, потом академия и дальше как пойдет, возможно, армия, а возможно, и вступление в клан, вопрос, нужна ли мне жесткая иерархия клана, если я там буду чужаком? Думаю нет, так что кланы для меня закрытый путь. С другой стороны губернатор отлично устроился не имея за спиной клана, значит и я смогу!

Второй путь — чиновничья служба, насколько я помню, во всех азиатских странах была ужасная бюрократия, но при этом если ты способен, умен и готов пахать, как сволочь, то социальные лифты работали как надо.

По факту существует еще и третий путь, но дед на нем не останавливался — храмы! Анализируя все, что я знаю храмы выглядят альтернативой кланам, но там слишком много неизвестных. Так, что похоже мой путь в Нефритовой империи это путь чиновника.

Выйдя из купели, я высушил волосы, отросшие до плеч, полотенцем и, совершенно не задумываясь, собрал их в традиционную прическу шан. С созданием ядра я стал глубже понимать, что происходит. Недостаток информации все еще меня напрягал, но основные цели для себя я определил: изучить в достаточной мере восемь искусств, правда, что я буду делать с музыкой и живописью, даже не представляю, вряд ли тут оценят черный квадрат Малевича и матерные частушки. Усмехнувшись самому себе, я переоделся в свежее ханьфу и, завязав пояс, вышел из купальни. Меня вел самый древний инстинкт — я хотел жрать.

Сон, еда и ванна — то, что позволяет ощутить себя человеком, и, судя по солнцу, у меня есть еще минимум пару часов для того, чтобы понять, насколько изменился мой организм. То что я стал куда быстрее восстанавливаться это уже непреложный факт, но чтобы понимать насколько надо систематизировать, мои знания о себе.

Когда ты внук уважаемого друга губернатора, все становится куда проще, стоило мне попросить проводить меня на тренировочную площадку, как слуга безропотно отвел меня в гигантское помещение без стен, в котором активно тренировались несколько стражников. Глядя на то, как они двигаются, я все больше понимал одну истину: все эти люди просто не представляют, что безоружный боец может быть настоящей угрозой, а вот вооруженный — другое дело. Что ж, посмотрим, как вы запоете, когда я войду в полную силу! А пока нечего расхолаживаться, пора приступать к тренировкам.

Без труда отыскав тяжелый металлический шест, я закинул его на плечи и начал свою разминку с неспешного бега. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Мысли уплывают далеко, нет ничего важнее, чем сделать следующий шаг, одновременно контролируя дыхание. Движение — жизнь, и первое и самое главное правило для бойца — научиться дышать. В схватке равных выигрывает тот, кто может «передышать» противника. Ненавижу бег, но мне нужно обрастать мясом, становиться выносливее и сильнее.

Следующий этап начался, когда я облюбовал обмотанные веревками столбы для отработки ударов. Отрешившись от всего на свете, я работал только две базовых связки, разнообразить технику я смогу всегда, в моей памяти сотни ударов и тысячи комбинаций, а сейчас я должен отработать базу до автоматизма.

Левый прямой, правый прямой, подшаг, и удар левым локтем. Разорвать дистанцию, и вторая связка — левая нога рубит голень противнику, правая рука бьет прямой, и снова левый локоть. Повторить.

Шаг за шагом я прорабатывал движения, веревки сдирали кожу, пот застилал лицо, но я ни на секунду не останавливался, отрабатывая связки, лишь меняя стойку, когда связка отрабатывалась по двадцать раз.

Удар, удар, удар. Деревянный столб принимал на себя все мои удары. Боли нет. Смерти нет. Есть только путь. Есть только моя воля.

Мантра, бесконечно крутящаяся в моей голове, уводила боль куда-то в сторону. Было плевать на окровавленные руки, на горящие огнем мышцы, на пот, застилающий глаза. Я хотел одного — победы!

Левый прямой, правый прямой, подшаг, и удар левым локтем. Вместо деревянного столба я видел того Паука. Я видел свой страх и я должен был его победить. Я чувствовал, как пульсируют мои меридианы, как разгорается ядро внутри меня, и продолжал бить, выплескивая все: боль, затаенный страх, ярость. Я никогда не сдамся! Я Ворон и я чемпион! Лоукик в голень — доспехи этого ублюдка лопаются от мощи удара. Правый кулак бьет прямо в маску, закрывающую лицо, ломая ее к чертям. Локоть, как топор, рубит шлем, и тот разлетается на куски вместе с башкой этого выродка.

Я убил свой страх. Я вновь был свободен.

Боли нет. Смерти нет. Есть лишь путь. Есть лишь моя воля.

Кровь стекала с моих сжатых кулаков, а я чувствовал облегчение. Я вновь вижу свой путь, и лишь моя воля ведет меня. Никто и ничто не остановит меня!

— Молодой господин, с вами все в порядке? — громкий голос вывел меня из транса, и я, мягко говоря, был в шоке. На деревянном столбе была солидная трещина в месте, куда я вбил свой лоукик. А вот верхушка столба была расщеплена в клочья. Кожа на пальцах была содрана до мяса, и рукава ханьфу были залиты кровью. Кажется, у меня поехала крыша. Десятка два бойцов смотрели на меня, вытаращив глаза. Вчерашний сопляк, пусть и внук такого знаменитого деда, разнес тренировочный снаряд голыми руками, когда еще такое увидишь.

— Спасибо, — я кивнул говорившему бойцу с нашивками десятника внутренней стражи губернатора. Стоп! А откуда я знаю, что эта нашивка стражи, да еще и десятника? Что за чертовщина? — Я в порядке, десятник, просто немного увлекся с тренировкой.

— Немного, — он широко улыбнулся и убрал меч в ножны. — Первое время контролировать выбросы ядра очень сложно. Любые сильные эмоции могут спровоцировать подобное «увлечение». Чего встали, лодыри, тренировка еще не закончена! — он прикрикнул на своих людей, которые тут же начали показывать, как усердно они тренируются, похоже. — А вам стоит посетить лекаря, мазь поможет ускорить выздоровление. Поздравляю с обретением статуса, собрат по Пути, — он вновь глубоко поклонился.

— Благодарю, старший брат по Пути, — я вернул ему поклон, в голове всплыли страницы книги по этикету, вот только я точно знаю, что лично я ее никогда не читал. И согласно тому, что там написано, я позволил этому бойцу называть меня по имени.

— Ян, ты знаешь, где лазарет? Или лучше отправить с тобой провожатого? — судя по его обращению, книга мне не врала.

— Если это не затруднит уважаемого собрата, то я бы не отказался от проводника.

— Ты, — он ткнул клинком в одного из бойцов, который морщился от каждого удара нападающего на него противника. — Проводи молодого господина в лазарет.

— Слушаюсь, старший! — с радостью, что экзекуция закончилась, боец поклонился и вытянулся в струнку.

— Выполнять. Если через десять минут тебя не будет, лишу недельного жалования.

Похоже, угроза сработала, потому что проводник вел меня очень быстрым шагом и стоило мне открыть дверь лазарета, как он с поклоном сорвался прочь.

Запах трав и микстур наполнял уютом удивительно светлое помещение. За письменным столом сидел и читал свиток этакий классический китайский мудрец — сухонький старичок с совершенно седыми волосами и небольшой аккуратной бородкой. Стоило мне зайти, как он тут же поднял на меня свой взгляд и неодобрительно зацокал языком.

— Молодой господин, в какую передрягу вы умудрились попасть в этот раз? — старик судорожно взмахнул руками — Еще утром вы лежали как труп, а после обеда приходите ко мне с руками в крови. Умывайтесь и рассказывайте, — старик указал мне на таз, заполненный водой, и дернул за висящий шнурок.

— Прошу прощения, я не знаю вашего имени, — спросил я, подойдя к тазу с водой и сбросив ханьфу.

— Называй меня доктор Лянь, Ву Ян. Смой кровь, и я осмотрю тебя.

— Спасибо, — произнес я сквозь зубы, холодная вода с каким-то раствором адски щипала руки. Вода становилась все более красной от медленно сочащейся крови.

Стоило мне смыть кровь, как прибежал слуга, которому доктор сунул листок, приказав срочно доставить послание по адресу. Руки у седовласого доктора засияли синевой моря. Воткнув в меня несколько коротких игл, он провел вдоль моих ран руками, и по моему телу прокатилась освежающая волна прохладной энергии, смывая усталость и боль. Прямо на моих глазах раны на руках начали зарастать тонкой молодой кожей, которая тут же нестерпимо начала чесаться.

— Намажешь через час, а потом в течение семи дней на рассвете и на закате, — лекарь протянул мне баночку с какой-то вонючей мазью, — и не вздумай расчесывать кожу, ей надо окрепнуть.

— Спасибо, мастер.

— Интересно, и каким же образом ты сумел воплотить ядро, да еще находясь без сознания?

— Это не ваше дело, доктор Лянь, его уже ждут. А ты, молодой Ву, идешь со мной, — в проеме двери лазарета стоял сурового вида молодой воин с эмблемой парящего сокола на доспехах. Внутренний голос просто вопил, что у меня проблемы.