Книга пяти колец

Глава двадцатая. Новая реальность

Ненавижу ощущение, когда адреналин спадает и ты начинаешь полноценно чувствовать боль. По ощущениям этот урод сломал мне несколько ребер, и теперь дышать мне было, мягко говоря, не очень комфортно. Ожог на плече, густо смазанный вонючей мазью, нестерпимо чесался. Больше всего напрягали сломанные пальцы на левой руке, надеюсь, эликсиры деда помогут срастись им быстрее чем за месяц. Сломанный нос вправился резким движением, тут главное — знать что делаешь и не бояться резкой боли. Сразу стало легче дышать, а боль — это всего лишь боль.

Смыв грязь, пот и кровь, я наслаждался холодным вином в уже привычной беседке в саду губернатора. Дед, по ощущениям, наконец-то расслабился и спокойно смаковал вино, заедая его жареным мясом с адски острым соусом. Хван изучал меня, словно видел впервые, а мне настолько не хотелось начинать разговор, что я просто наблюдал за маленькой птичкой, весело щебечущей на ветке дерева. Пусть у меня всего несколько минут, но этими мгновениями покоя я хочу воспользоваться по полной.

— Ян, через три дня на главной площади будет официально объявлен призыв шан. А после этого сразу же начнется призыв и любой босяк сможет стать бойцом императорской армии, — губернатор решил начать первым. — Это означает, что через месяц здесь будут корабли, которые отвезут тебя в академию, но у тебя все еще есть возможность стать шугендзя. Так что на окончательный выбор у тебя два дня, минимум сутки потребуются на взятки правильным людям.

— И где она находится? — коррупция и бюрократия, похоже, только они не меняются, в каком бы мире ни жили люди.

— В этом цикле за обучение новых шан из нашего региона отвечает академия Святого Дозора, находящаяся под покровительством клана Льва. Это самый юг империи. У тебя есть последний шанс отправиться в академию Лотоса и попытаться стать шугендзя. — дДесять лет — и ты станешь полноценным магом, если пройдешь испытания, — да задолбал ты меня уговаривать стать магом. Похоже, ему самому выгодно заиметь в союзниках мага, иначе почему он постоянно пытается меня склонить в сторону этого пути.

— А потом еще двадцать лет на службе у империи, брат, — а вот дед, похоже, начал понимать, что мне куда больше интересна свобода.

— Наследное дворянство ценится дорого, потому и такая цена, — губернатор усмехнулся на фразу деда.

— Сколько лет длится учеба в академии? — стать магом, конечно, — мечта, но, похоже, все-таки недостижимая. Тридцать лет быть на жесткой привязи — это перебор.

— Три года длится само обучение в академии, потом еще три обязательной службы и потом два года, чтобы империя приняла клятву твоего поколения шан.

Тридцать лет против восьми — выбор очевиден. А за это время я точно смогу понять, как двигаться дальше в этом чертовом мире. Мелодичные трели птиц, холодное вино и теплое ласковое солнце заглушили боль в поломанном теле. К черту, проблемы будем решать по мере поступления. С семейкой Дайфан я разобрался, хотя чувствую, со временем проблем они мне доставят немало. Такие уроды не останавливаются, если их несколько раз жестко не осадить. Теперь нужно понять, что делать с предложениями от губернатора и Кумихо, а ведь есть еще проблема с этими уродами Орджами. Почти уверен: отравление — это работа их людей, у Дайфан не такие стальные яйца, чтобы так подставляться перед губернатором. Дробящий кости совсем не тот, с кем можно шутить.

— Ян, — слова деда вывели меня из размышлений. — Сегодня вечером мы отправимся познакомиться с тем, кто пытался отравить тебя. — На самом деле я уже совершенно забыл, что дед что-то упоминал про крыс и их добычи.

— Крысы уже общались с ним? — губернатор неспешно пил вино, после экзамена он изменился. Он стал словно жестче, вместо традиционного меча на его поясе теперь висели ломы-цзянь. Никак не могу назвать это оружие по- другому, лом и лом.

— Самую малость, Мать обещала мне, что он будет в состоянии отвечать на мои вопросы.

— Ян, я понимаю, что тебе требуется отдых и восстановление, но, к сожалению, у нас нет на это времени. Завтра прибывают нюхачи Черепах, а значит, у нас есть буквально два-три дня, прежде чем ты будешь представлен группе.

— Губернатор, — начал я.

— Ян, пока мы не на людях, для тебя я Хван или дядя. На людях я или дядя Хван или губернатор, но первое предпочтительно. Привыкай, ты слишком глубоко влез в эту политику, чтобы пытаться дистанцироваться от меня и твоего деда. У меня почти никого не осталось, лишь сын, Бэй и ты. Семья Цао и семья Ву связаны нерушимыми узами дружбы. Будь у меня дочь, я бы предложил ей твою кандидатуру, чтобы сила воинов Ву вплелась в Реку Крови семьи Цао.

— Хорошо, дядя, — веселье- то какое, я ему благодарен за поддержку, но чувствую, проблем это мне принесет не меньше. Такое ощущение, что я снова в старшей школе и мне нужно сделать выбор, кого поддерживать, хотя по факту выбора нет и я остаюсь вместе с парнями из моего спортклуба, плевать, что мы в меньшинстве. Зато мы были злыми как черти, к тому же любили и умели драться. Надеюсь, с вами все в порядке, парни. — Какая моя задача?

— Так получилось, что большая часть моих верных людей сейчас или погибла, или в столице с моим сыном. Поэтому прямо сейчас у меня нет никого, кто мог бы, не привлекая лишних подозрений, работать с нюхачами. Перед отправлением в академию, многие шан нередко отправляются кто в паломничества, кто в загулы, кто просто путешествовать. Так что, если ты будешь перемещаться по острову, это никого не удивит, а, зная этих ищеек, они будут носиться по по острову, как маркитанская лодка.

— А почему вы хотите присматривать за нюхачами? — дед и Хван одновременно ухмыльнулись моему вопросу.

— Нюхачи, — это охотники на кровавых колдунов и прочую нечисть. Но они верны клану, а значит, что все, что они увидят, услышат и узнают, будет в первую очередь передано Черепахам, — новоиспеченный дядя поднял на меня глаза. — А тот, кто владеет информацией, владеет миром. Твоя задача — фиксировать информацию и контролировать их действия. У тебя будет право вето на их действия. — Охренеть, я не просто наблюдатель, я, оказывается, еще и контролирующий орган, вот только что-то мне подсказывает, что если я буду сильно мешать, то они могут и устранить меня, свалив все на колдунов. Вот же подстава, я прекрасно понимал, что перед взрослым тренированным бойцом я продержусь максимум пару минут, и то за счет непривычной техники.

— К тому же тебе полезно познакомиться с их методами и умениями. Это было отдельно прописано в договоре, — тут уже включился в беседу дед. — Мы с Хваном оба выходцы со Стены, и во многом в этом наша сила. Черепахи помнят том, что мы отдали годы жизни, сражаясь с ними бок о бок. На стене ты сражаешься и плевать, кто твой враг, живой, мертвый, оскверненный, проклятая тварь или демон. Ты сражаешься, потому что, если ты не справишься, умрут простые люди. Это простой бой — ты знаешь, кто твой враг. Нюхачам приходится сражаться с тайным злом и часто нарушать законы империи во имя справедливости. Ты должен научиться этому искусству, каков бы ние был твой путь: стать воином или шугендзя. Скоро откроются врата Дзигоку и мерзость поползет в наш мир. Ты должен уметь себя защитить, к сожалению, я не смогу тебя вечно оберегать. Я благодарю Небо за дуэль с Бао. Наконец-то я вижу в тебе то, что видел в своем сыне, он бы сейчас тобой гордился.

— Спасибо. Дядя, — я поклонился Хвану. — Дедушка, — чуть более низкий поклон, нюансы этикета прочно впитывались в мое сознание или же не впитывались, а вспоминались.

Поход к Крысам дед назначил на закат, а до этого времени у меня было свободное время, которое я решил использовать по полной, забравшись в библиотеку дяди Хвана. Как бы меня ние привлекала магия, как бы я ние хотел повелевать стихиями. Я уже пожил и осознаю, что юношеский максимализм на меня не работает. Так что не готов я отдать половину своей новой жизни за попытку стать магом. Сейчас меня больше всего интересовали военные академии и все, что с ними связано. Старая привычка максимально выяснить, куда я ввязываюсь. Выяснить удалось не так много, как всегда куча цветастых фраз, воды и прочей словесной шелухи. Как же мне не хватает поиска с его базами знаний по всему на свете.

Как оказалось, существуют три типа академий, где обучают сформировавшие ядро. Первая — это клановая академия, там, как следует из названия, могут обучаться лишь члены конкретного клана или же в исключительных случаях их близкие союзники. Второй тип — это имперская академия, где обучаются жители империи, не принадлежащие кланам. Третий тип — это особый тип, называемый Академией Земли и Неба, там обучаются одновременно и клановые, и самые способные из имперских бойцов. Обучение в этой академии длится пять лет, с учетом того, что туда поступают лучшие ученики после прохождения первого курса клановой или имперской академии. Именно в Академии Земли и Неба куется сила империи, там клановая молодежь знакомится друг с другом и вольными жителями империи. Там закладываются будущие союзы и там же куются команды, которые в дальнейшем будут влиять на дальнейшую жизнь Империи.

Похоже вот и вырисовывается цель — закончить первый курс в числе лучших и попасть в Академию Земли и Неба. Раз я теперь в мире, где правят сословные порядки, значит будем подчиняться им и двигаться вперед. Вот только интересно, почему если дед был по факту гением, он учился именно в имперской академии?

От чтения пыльных книг и свитков жутко чесался нос, а иероглифы уже расплывались в глазах, но самое главное я смог для себя выяснить. Первый год — это испытание силы и духа. Задача за первый год из неофита сделать адепта, а еще лучше аколита. Но по факту куда важнее, чтобы ты смог сдать экзамены. А вот какие они, в этих дурацких книгах не сказано. Зато сказано, что прошедшие академию не должны делиться знанием с новыми поколениями, потому что каждый должен найти сам свой путь к могуществу.

Сила империи прирастает практиками колец сил. Исходя из информации, считается, что неофит стоит двух обычных бойцов. Адепт способен потягаться с пятью, аколит справится с десяткой. Но такая статистика, на мой непросвещенный взгляд, указывает лишь на вчерашнего крестьянина, звание адепта не помогло Донгу в бою со мной. Слишком много непонятных для меня факторов. Вот и как оценивать силу противника?

На закате, когда я уже почувствовал голод, в библиотеку зашел дед. Мне категорически не нравились его состояние, но этого упрямого барана, похоже, не переделать.

— Дедушка, вам стоит поберечь свое здоровье.

— Мне надо продержаться еще три дня до объявления решения совета регентов о призыве. А потом домой и я никуда не высуну нос, пока не выжгу у себя скверну.

— Есть ли способы защититься от нее или вовсе избежать скверны? — мне не нравилась сама идея мутировать в какую-то тварь.

— Не практикуй махо, держись подальше от земли Теней и держи нефрит поблизости. Любой, кто был на Стене, всегда старается иметь при себе хоть камушек нефрита. Он защищает от внешнего проявления скверны, но, если ты используешь оскверненное колдовство, — нефрит тебя не спасет.

— Спасибо за урок, старший. Я бы хотел перекусить перед встречей.

— Для тех разговоров, что мы будем вести, полный желудок — зло. Идем, внук.

Сумерки уже накрыли город, когда мы вышли с дедом из дворца губернатора. Притом шли мы не через парадные ворота, а через тайную калитку. Глубокие соломенные шляпы и широкие плащи скрывали наши фигуры. В движениях деда чувствовалась нервозность и, похоже, он считал, что встреча может быть опасной, иначе зачем он шел с посохом, а на его поясе висела тяжелая сабля дао, которая буквально за мгновение крепилось на древко и вот у него в руках его любимое гуаньдао. Глядя на снаряжение деда, я надоел уже привычные мне перчатки, которые отлично зарекомендовали себя в ночь Пауков. Старик лишь одобрительно ухмыльнулся, увидев их на моих руках.

Шаг за шагом мы двигались по темным закоулкам кварталов. Пару раз нас окликнули, требуя, но стоило деду открыть плащ и показать клинок на поясе, вопросы сразу исчезали. Нижний город жил своей жизнью.

Запахи нечистот, немытых тел, наркотиков и дешевого алкоголя забивали ноздри. Мир, увиденный мной, слабо отличался от бразильских фавел. Тотальная нищета, больные люди и, конечно же, банды. Стоило нам пройти ворота в морской квартал, как сразу исчезли стражники, а к уже привычным запахам добавился запах тухлой рыбы.

— Вот она изнанка города Хвана. Вонь, уличные банды и толпы бедняков. — в голосе деда звучала грусть.

— И так везде?

— Империя стоит на бюрократии и коррупции. Где-то лучше, а где-то гораздо хуже. Тут, например, никто не голодает и не убивают за плошку риса. Хван не контролирует уличные банды, но те прекрасно знают, что произойдет, если они перегнут палку. Красные шарфы очень туго знают свое дело. Стой, — дед остановил меня, выставив руку. К нам навстречу шла толпа вооруженных чем попало людей.

— Мы чтим кодекс улиц, — начал дед, но один из отморозков рявкнул, а по-другому я не могу назвать человека, решившего перебить Кровавого вихря, я не могу.

— Выворачивай карманы, и поживее, мы спешим, — один из уродов гаденько заржал. Тело само начало смещаться в стойку, главное — помнить, что левым кулаком бить нельзя. Пальцы еще не скоро восстановят функционал.

— Крысиная Мать, будет недовольна тем, что кодекс нарушен, — дед пытался остановить кровопролитие, но, судя по всему, оно было неизбежным.

— Пусть эта полоумная старуха отсосет у меня хрен и валит ко всем демонам разом. Улицы свободны, волны омоют их и пророк поведет нас, — от вожака несло какой-то дрянью, но его слова были слишком правильные для его убого умишка. — Деньги бегом, — этот идиот сделал шаг вперед, держа какой-то ржавый тесак, когда сбоку раздался глухой голос.

— Как ты назвал мою Мать? И что она должна сделать? — из кучи мусора возле одного из домов поднялся худой длиннорукий человек. Из одежды на нем была только набедренная повязка. От его сгорбленной фигуры почему-то просто несло ощущением опасности. Длинные грязные волосы походили на воронье гнездо, а мылся он явно с месяц назад.

— Убейте его, — рявкнул вожак, и тройка бойцов тут же рванули вперед. А дед скользнул в сторону и резко взмахнул посохом, сбивая одного с ног, одновременно выхватывая дао с пояса. Шаг назад — и в его руках была его любимая гуаньдао. Переговоры закончились.

Грязный нищий заверещал так, что казалось, сейчас из ушей польется кровь. Ультразвук бил прямо в мозг, хотелось упасть на колени и сжать руками голову. Ну почему я не могу спокойно жить?

Один из бандитов успел метнуть нож в нищего и даже попал. Писк перестал бить по барабанным перепонкам, а грязный оборванец, словно не чувствуя боли, выдернул нож и начал меняться. Его словно начали надувать воздухом, мышцы в считанные мгновения стали раза в три больше, на пальцах выросли кривые когти, а все тело покрылось короткой жесткой шерстью.

С коротким рыком он атаковал бросившего в него нож бандита, разрывая ему грудь. И тут же швырнув его тело в остальных. Пока я отвлекался, дед уже успел убить пару бандитов, обрубив одному руки, а второму вспороть живот.

Летевший на меня с воплем оборванец заткнулся, получив короткий прямой удар с ноги в живот. Только идиот так атакует тайцев. Заблокировав его руку с оружием, я вбил колено ему в яйца и тут же добил согнувшегося от боли бойца.

С коротким свистом в руку вожака воткнулся арбалетный болт.

— Кто дернется, получит болт в пузо, — с крыши ближайших халуп спрыгнуло полтора десятка разномастно вооруженных бойцов.

— Реншу, — прорычал изменившийся оборванец, — ты как всегда вовремя, — но тот проигнорировал его слова и уставился на деда.

— Ву Бэй, почему всегда, когда ты появляешься на моих улицах, льется кровь? — судя по тону, он считал себя вправе так говорить с дедом.

— Потому что я в отличие от этого отребья чту кодекс и караю тех, кто его нарушает, — дед стоял и смотрел прямо в глаза предводителю крыс, а, судя по знакам на их одеждах, это были именно они.

— Уберите мусор, — Реншу произнес эти слова очень небрежно, но после них нападавших на нас срезало, словно косой. Самострелы крыс оказались автоматическими, уйти не успел никто. — Здравствуй, Кровавый вихрь.

— И тебе привет, Смотритель, — дед крепко сжал за предплечье протянутую руку. Пока они здоровались, бойцы крыс выполняли грязную работу, добивая раненых и тут же раздевая их, чтобы проверить все потайные места. Оборотень снова сменил форму и помогал в распределении трофеев.

— Мать крыс ждет тебя и твоего внука, Бэй.