Книга пяти колец

Глава четвертая. Горизонт событий

Не произнося ни слова, мы шли за губернатором Хваном во внутренние покои его дома-крепости. Судя по слугам и стражникам, которых мы успели увидеть, в этом доме проживало хорошо за сотню человек. Мы молча поднимались все выше, пока не оказались на крыше. Открыв тяжелые двери, хозяин поместья жестом приказал слугам удалиться, две женщины сурового вида тут же поклонились и быстро ушли, не удостоив нас с дедом и взгляда. Кивнув нам на роскошный стол, заваленный едой и кувшинами с вином, он, наконец-то, похоже, выдохнул. Задумавшись на несколько секунд он начал разговор:

— Старший брат, — Хван обратился к моему деду, — расскажи, что говорят твои люди? Что происходит на острове? Мои предки считают, что нам всем грозит беда, и я склонен им верить. Вода и ветер шепчут мне о ней, тени огня показывают видения кровавых схваток, и лишь земля говорит быть крепким, чтобы возможные несчастья нас обошли. Клянусь богами, иногда мне снова хочется стать твоим заместителем и ломать чужие кости не задумываясь ни о чем.

— Стареем брат, все чаще смотрим в прошлое, упуская из поля зрения будущее. Ты не доверяешь даже своим слугам. Тем более настолько верным Лифен с сестрой. Это плохой признак. Сгущаются тени? Есть подозрения, что скорпионы копают под тебя?

— Я верю себе, своему клинку и тебе, старший брат. Никто не знает, кто из моих людей работает на скорпионов. Поэтому паранойя — мой давний товарищ. Да и было бы желание, а найти в чем меня обвинить легче легкого. Тебе ли не знать. — Он залпом выпил чашу вина и налил себе еще.

— Я и не сомневался, брат. Мои информаторы молчат, брат Хван. Не происходит ничего важного, контрабандисты продолжают стабильно доставлять товар и не забывают платить твою долю. Крысы ведут себя в рамках договоренностей, на прошлой неделе они принесли головы двух залетных теней, — дед повернулся в мою сторону. — Тенями называют наемных убийц, а крысы — это непризнанный клан, но по могуществу они уже слабо уступают настоящим кланам.

— Ты же должен был его этому учить? — Хван задумчиво посмотрел на меня. «Круто, дедуля-то у меня, походу, начальник тайной полиции, вот тебе и доктор».

— После драки с Бао Ян потерял память, и лишь сейчас она начинает возвращаться, пусть и очень медленно, — дед налил себе большую пиалу вина и шумно отхлебнул. — Если бы не твое покровительство этим выродкам, младший брат, я бы принес их головы на семейный алтарь и уверен, духи предков ускорили бы его выздоровление. Кровь за кровь, как велит древний закон.

— Знаю, и именно поэтому я запретил тебе это делать. Семья Дайфан контролирует почти четверть торгового оборота нашего острова, и что я буду делать, если ты их уничтожишь? Хороших управленцев найти — большая проблема. А эти вчерашние крестьяне умеют управлять активами, деньги любят счет и когда они в обороте, — он в задумчивости начал крутить свой заплетенный длинный ус. — Значит, по твоим каналам все спокойно. Тогда опасность может прийти только извне. Что же такого везут эти проклятые имперские сановники? То, что империя готовится к войне, и так понятно, но что еще? Ты бы знал, брат, как я хочу обратно на стену. Сражайся, убивай монстров и людей, ходи в вылазки, пей, кути, дерись! Эх, не жизнь, а сказка была. А сейчас? Бюджет согласуй, взятки подготовь, прикинь, насколько сильно можно прижать крыс и прочую мерзость, кто завязан в нелегальной торговле и незаконных промыслах. Да еще и предки чуть что, так сразу зовут. Я же третий сын, мое дело всегда было сражаться, а не управлять, — он осушил пиалу и тут же налил еще. — Почему ты напал на Бао? — его тяжелый взгляд сверлил мою переносицу. Ну да, ну да, вот прям сейчас проникнусь твоим тяжелым взглядом и скажу, что это я во всем виноват.

— Я напал? — мое лицо выражало крайнюю степень удивления. — Я всего лишь защищал свою честь и честь семьи Ву, — мои слова прервал оглушительный хохот деда и губернатора.

— Прости, мой мальчик, — произнес дед, отсмеявшись, — ты не в курсе, но именно так твой отец оправдывался, когда впервые серьезно избил нескольких бойцов семьи Дайфан.

— Сын своего отца и внук своего деда. А теперь серьезно, почему ты атаковал? Ты же всегда был книжником и не любил драки, тихий, спокойный мальчик, а сейчас ты ощущаешься как тигр, запертый в клетку, готовый в любой момент атаковать, — понимая, что отвечать все равно придется, я посмотрел на деда, и тот кивнул.

— Я стал другим Яном, — вот тебе правда, старик. — Больше никаких отступлений, я стану мастером пяти колец силы. Это моя жизнь и судьба, — я говорил эти слова и сам чувствовал, как невидимая энергия течет по моим внутренним меридианам. «Все верно, мой мальчик. Мы становимся сильнее с каждым решением, с каждым боем. Вершины мастерства достигаются только в бою, но нет разницы, кто твой противник. Опасный боец, идущий путем колец силы, ужасный монстр или самое опасное в мире существо — ты сам. Дзигоку готовится выплеснуться в этот мир, и наша задача — встретить его во всеоружии.» Что же ты за тварь в моей голове? «Узнаешь, когда придет время, а пока развивайся, маленький братец», — раздался в моей голове издевательский смех.

— Правильные слова для ступившего на путь мастерства, но это не ответ для меня, — его тяжелый взгляд продолжал пытаться проникнуть в мою душу. Да хрен тебе старик! Никто не мог залезть в мою голову на пресконференциях, а там были такие акулы пера, что куда тебе до них.

— Они оскорбили меня, посмели напасть, и я ответил как подобает шан! — я смотрел губернатору прямо в глаза. — После того, как я потерял память, я получил знания о том, как сражаться, и начал оттачивать это искусство, а тут эти выродки решили, что могут безнаказанно оскорблять меня и мою семью. Никто не смеет оскорблять честь моей семьи, — едва сдерживаясь от нахлынувшей на меня ярости, почти прорычал я. Дед смотрел на меня с одобрительной улыбкой.

— Я никогда не видел такой стиль раньше, Хван. Чьи бы знания у него ни проявились, он был настоящим мастером. Может, кто-то из благочестивых духов решил, что моему мальчику пора вступить на путь истинного мастера, и он решил стать его наставником.

— Может, и так, — губернатор снова в задумчивости начал крутить ус. — Держи, — он быстро сдернул с руки тяжелый браслет с зеленоватыми камнями и бросил его мне. Поймав браслет, я покрутил его в руках и посмотрел на деда.

Дед расслабленно смотрел на губернатора, а тот был напряжен так, будто сейчас выхватит клинок из ножен и одним ударом снесет мою голову, но видя, что я спокойно кручу браслет, он словно выдохнул и внутренне расслабился, внешне оставаясь все так же сдержан.

— Прости, старший брат, но я должен был проверить. Родная кровь — слишком сильная связь, чтобы так рисковать, а когда она еще и последняя, то тем более, — извиняющимся голосом произнес Хван.

— Все в порядке, брат. Это было первое, что я сделал, когда узнал о его видениях. Слишком долго мы с тобой были на Стене. Слишком сильно привычки защитников стены впитались в наше естество. Так что это или кто-то из благочестивых духов, решивших направить моего внука, или же один из младших богов, — видя мой взгляд, переходящий с одного на другого, дед начал рассказывать:

— Это браслет из нефрита, освященного в храме, если бы на тебе было проклятие мертвых земель или в твоем теле был бы злой дух, подчинивший твою волю, ты бы не смог даже прикоснуться к нефриту. Нефрит — священный камень Земли и Неба, он воплощает в себе стремление всего мира к балансу, — старик смотрел в задумчивости на меня, продолжая рассказывать. — Ты бы знал, скольких отличных ребят мы потеряли. Скверна меняет человека иногда слишком быстро. И благочестивый должен вернуть братьев и сестер на путь истины любым способом. Даже если, чтобы вернуться им придется умереть. — лицо деда на несколько мгновений изменилось, словно он вспомнил, что-то что он хотел давным давно забыть.

Погрузившись в свои мысли, я не сразу заметил, что ароматические свечи прогорели уже наполовину и на улицу начали опускаться сумерки. Дед и губернатор приговорили уже по паре кувшинов вина и при этом были свежи, словно они ничего не пили. Вслушиваясь в их разговор, я понял, что они обсуждают мое будущее.

— Пойми, Бэй, грядет война. До открытия врат Дзигоку нам дают от трех до десяти лет, и именно поэтому клановые бегают, словно их оса ужалила в задницу, — он снова отхлебнул вина.

— Ты же понимаешь, Хван, что у парня потенциальный талант к управлению кольцами силы. Он сможет стать шугензя и усилить армию Империи.

— Я-то с тобой согласен, но приказ совета регентов это приказ совета регентов. Решай сам, или он идет по пути чести и сам достигнет всего, пройдя, как и мы, через академию и все те сложности подготовки в императорской армии, или же мы заплатим, чтобы он не терял времени и развил свои способности, став шугензя.

Дед взял в руки кувшин и, игнорируя чащу, отхлебнул из горла, наблюдая за тем, как сумерки спускаются на город. А потом пристально посмотрел мне прямо в глаза. Наступила минута неловкого молчания, которую старик прервал первым.

— Вода всегда находит свой путь, так и мой внук найдет свой путь. Мы оставим этот разговор до прочтения указа совета регентов.

— Ты же понимаешь, что после указа цена будет намного выше, — усмехаясь в усы, произнес Хван.

— Прекрасно понимаю, как и понимаю, что в совете не все так гладко, как они пытаются показать на людях. Ян, то что ты здесь слышишь, не должно обсуждаться ни с кем, кроме меня или губернатора. Ты меня понял? — дед вновь посмотрел на меня.

— Прекрасно понимаю тебя, дедушка. И если мое мнение учитывается, то я бы попробовал пройти свой путь путем Чести и следовать по уготованному пути для шан, — да-да, конечно, я прям такой восторженный идиот, что пойду в академию для магов, не понимая ни хрена в том, как живет тут высшая аристократия, а маги приравнены к цюань — людям крови. Кто бы что ни говорил, по факту, это прямая дорога к пыточной камере или просто к уменьшению одного Яна на очень ценный предмет — мою голову. Пока я не пойму, что тут можно, а что нельзя, мне не стоит особо высовываться. Потому что даже этикет, который я использую сейчас на рефлексах, для меня это терра инкогнито, а в восточной культуре стоит с этим облажаться, и ты труп. Среди детей крестьян, ремесленников и шан у меня куда больше шансов скрыть свое слабое понимание культурных особенностей, ну а набравшись знаний, я уже смогу развернуться по полной.

— Достойный ответ, но уготованный путь для тебя — это стать шугензя и прославить свою семью, вот только эти выродки из совета регентов, — дед сморщился, будто разом съел целый лимон, — им же плевать на жизни и судьбы воинов империи. Еще бы полгода, и ты бы прошел испытание в храме Пяти стихий, а после этого указами совета ты мог бы просто подтереться.

— Старший брат, в совете сейчас, конечно, не лучшие времена, но они все еще могут договориться.

— Договориться? Так и скажи, что Журавли во главе с матерью императора и ее отцом держат их всех за яйца. Черепахам плевать на все, кроме стены, и вся эта мышиная возня их не волнует, пока на стену поставляются металл, рис и люди. Львы будут стоять за текущее положение вещей, поскольку именно они смогут переманить большую часть талантливых бойцов в свой клан, да и в имперской армии командиры в массе своей из Львов, — от деда исходила давящая аура, по его побагровевшему шраму было видно, что он едва сдерживается от переполнившей его ярости.

— Брат Бэй, всегда есть Феникс с его стремлением сбалансировать систему.

— Тут я с тобой согласен, если бы не красные птицы (просторечное название членов клана феникса), то империя бы уже давно закостенела в своих нерушимых традициях. Они да всадники Цилинь готовы к изменениям, про твоих покровителей Скатов даже говорить не хочу, деньги есть, сила есть, а вот древности и уважения у них не на грош, хоть голос в совете имеют, и то хорошо. Только пока мать императора говорит от его имени, у Журавлей всегда будет минимум четыре голоса. Любители прятаться в тенях, несмотря на разногласия с длинноносыми (презрительное прозвище Журавлей, отсылающее и к длинному носу птицы, и к их любви лезть всюду), не будут раскачивать лодку. Так что при нейтральности Краба они могут творить практически что угодно.

— Ты как всегда сгущаешь краски. Вспомни, как Скорпионы заблокировали закон о налогах на торговлю краской.

— Еще бы ты вспомнил как …

И еще полчаса я слушал их спор о ситуации в империи, судя по всему, дед считал, что при прошлом императоре было куда лучше. Да, он был жестче, скор на суд, но при нем вся империя работала как часы. После морового поветрия из большой императорской семьи остался младенец-наследник и жена императора Божественная леди Юшенг, старшая дочь главы клана Журавлей господина Синьцзяня. Ходили слухи, что поветрие пришло не просто так, а его наслали темные колдуны из самой опасной части Пустошей — Мертвых земель. Сейчас же Нефритовой империей управляет совет регентов во главе с Великим мастером клана Журавлей владыкой Синьцзяном и, по мнению деда, далеко не факт, что на совершеннолетие наследника, до которому ему остается еще пять лет, ему передадут реальную власть. Увлеченные спором старики поглощали один кувшин за другим, а я смотрел в окно и размышлял о своем пути.

Чем больше я слышал, тем больше становилось понятно, что в этом мире ценится в первую очередь происхождение, с этим у меня не то чтобы хорошо, но куда лучше, чем если бы я родился в семье торговца или крестьянина.

Второй по значимости является личная сила, которая способна открыть практически все дороги, но чтобы достичь ее вершин, придется идти всю жизнь, не щадя ни себя, ни окружающих. «Ты не представляешь, насколько ты прав, маленький брат, и сегодня ночью мы увидим, насколько ты готов идти до конца», — этот голос в моей голове начал меня раздражать все больше и больше. Что моя личная шизофрения имеет в виду про сегодняшнюю ночь? Если эти старые пьянчуги не замедлятся, то максимум, что мне грозит, — это слушать их бессвязный бред через часок-другой.

Третьими по практической значимости были связи. Ну вот в этом я понимаю прекрасно: губернатор делает на меня ставку, вопрос только, какие его истинные цели? Это деду он обязан, но перенесется ли его расположение на меня? Судя по всему, самый быстрый социальный лифт в Империи — это армия, притом не важно, ты одаренный боец или шугензя-маг. Второй по скорости — влиться в бюрократическую систему.

Что ни говори, а вид в кабинете губернатора был просто прекрасным. За окном зажглись огни факелов, по периметру стены важно выхаживали одоспешенные охранники, все как один с тяжелыми красными поясами, украшенными кистями. Деревья в саду отбрасывали причудливые тени, создававшие завораживающий рисунок в свете дрожащего пламени костров на стене. По дороге к воротам стремительно приближался одинокий огонек. Буквально минута, и вырисовывался силуэт всадника на лошади, он спрыгнул с нее и что-то прокричал. После чего тут же начали открываться ворота.

Во дворе забегали люди, было видно, что приказы отдаются один за другим, и скоро в двери кабинета застучали тяжелые удары. Губернатор, переглянувшись с дедом, положил руку на рукоять меча и резко распахнул дверь, за которой стоял молодой солдат, тут же упавший перед Хваном на колени.

— Господин! На порт напали!