Книга Зимы

Глава 33 Особая магия

… Сине-черный мрак. «Я не раб и не вещь. Мое служение это мой выбор!» — прозвучало откуда-то издалека. Если бы все было так просто.

Сковывающий холод. Аурил знала его ужас перед неподвижностью. Ей ничего не стоило продлить агонию боли на эоны, но рано или поздно даже сильный страх ослабевает, как эхо громкого крика. Ледяная Дева придумала что-то новое, изощренное. Ей незачем было пытать его плоть, если есть душа.

Тела Эрты и Янтаря медленно превращались в лед. Они должны были потерять сознание от боли, но Аурил не желала им легкой смерти. Она зациклила их в бесконечной петле льда и плоти.

Боль — музыкальный инструмент Ледяной Девы. Именно у нее Эридан выучил: для каждого человека можно сочинить свою мелодию. Он воочию увидел ледяную мандолину, по струнам которой текла кровь. Он прикоснулся к ним, и оказалось, что гриф — это чья-то обнажившаяся гортань. Эрта. Ее глаза смотрели прямо на него, а лицо было перекошено от боли.

«Ты стал мягок и слаб. Уничтожь свою слабость!»

Его рука крепко обхватила гриф. Он медлил, но боль в глазах Эрты была невыносима. Хруст дерева, стон порванных струн. Эридан и раньше делал это, но сейчас было иначе. В руках оказалась другая мандолина. Гриф — голова дракона. Краем глаза он увидел свое отражение в окружающей его ледяной стене. За спиной у него стояла Маленур, только кожа у нее была разных оттенков инея, а в глазах — два ледяных океана. Она склонилась к его уху.

«Ты не раб. Ты — орудие убийства».

Хруст дерева. На руках кровь. В ушах крик.

В руках оказалась следующая мандолина…

Кто-то невидимый схватил его, и он не смог сопротивляться. Перед ним стояли двое. Арум в чешуе, золотой, словно солнце. Крылья Кьяры были похожи на два серебряных клинка. Его грудь разверзлась смертельной раной, и на свободу выскользнул омытый кровью меч.

Два стража, серебряный и золотой, унесли окровавленное оружие. Хватка ослабла, и его тело рухнуло, стремительно теряя кровь. Он, живой, погибал в одиночестве. Он, клинок, больше не переживал о подобном…

Проснувшись в поту, Эридан сразу схватился за меч, лежащий в изголовье. У него снова был этот странный глубокий транс. Образы, которые он увидел, вызвали мурашки. Пальцы сжали рукоять. Почувствовать ее твердость и рельеф, он успокоился. Одевшись, вышел из шатра, чтобы снять напряжение небольшой тренировкой. Лагерь все еще спал.

Тренировался до пробуждения Лиама. После распорядился о легком завтраке и бодрящем напитке. Он чувствовал странную вялость, какую обычно не ощущал после транса.

К концу завтрака выслушал доклад с Зимнего рубежа. Алькира провалилась. С одной стороны, он ощутил мстительное удовлетворение, что эта страшная жрица, любимица Аурил, не оправдала возложенных на нее ожиданий. С другой стороны, Мэб и ее войско лягут дополнительным грузом на его плечи. Эридан надеялся на другой исход.

Скрипнула ширма, и Кьяра вышла из своего укрытия, застав его с камнем связи в руке. Эльф и сам не знал, сколько просидел так, продумывая разные комбинации для выхода из положения. Проигнорировав девушку, сделал последний глоток из чашки и ушел надевать доспехи. Когда тифлингесса попыталась помочь ему с застежками, жестом отослал ее прочь.

Она вышла из комнаты и, кажется, из шатра. Оно и к лучшему. Он сделал ошибку, забыв, кому она служит.

Облачившись в доспехи, он двинулся к стойлу Змея. Почуяв хозяина, пегас хищно затанцевал. В нем, как и в Эридане, клокотала злая энергия.

— Извини, сегодня мы опять не убиваем, — произнес паладин, поглаживая лоснящуюся шею.

Сощурившись, пегас оскалился, демонстрируя свое недовольство. Вокруг одни вредные твари, подумал Эридан. Надев на скакуна доспех, эльф распорядился трубить построение.

Войско двинулось дальше. День прошел, как и вчерашний, разве что менялись небольшие детали. Гвардия снова оживленно галдела, их возгласы сбивали Эридана с мысли. Пытаясь просчитать, что сделают Титания и Мэб, он иногда забывался, и Змей, чувствуя ослабление удил, периодически пробовал взбрыкнуть. Сегодня эльф многое бы отдал за возможность спокойно обдумать план своих действий. Ощутимо ткнув пегаса в незащищенную часть тела, дал понять, чего он хочет от своего скакуна. Змей злобно оскалился, но подчинился.

Его размышления так и не дали никаких ощутимых плодов. Он постоянно отвлекался на головную боль, вызванную запахом исчадия. Попытка смыть его или заглушить ни к чему не привела. Раньше он без лишних слов обратился бы к Аруму за средством от мигрени, но сейчас не хотел его трогать, после того, что случилось.

Протрубили остановку. Передав пегаса в руки слуг, он двинулся в сторону шатра. Лиам приготовил отличный ужин, но Эридан был так рассеян, что поглотил бы даже пресную больничную кашу. Доев порцию, паладин распорядился насчет чая. Горячая чашка приятно согревала руку.

— Что-то вы в последнее время притихли, Ваше Высочество. Тягостные мысли?

Эридан обратил внимание на Кьяру. Когда-то она говорила что-то подобное. Кажется, в Эйлеваре.

— Думаю, что делать с тобой, — произнес эльф. — Оруженосец мне не нужен, да и ты не образец. Непослушная. Требуешь от меня ответов, а я не обязан их давать. Вот и думаю… в прислугу тебя списать?

Он думал, это заставит ее отвязаться. Может, она вспыхнет и уйдет в свой угол.

Повисло непродолжительное молчание.

— Как вам будет угодно, господин. Вам размять плечи?

Эридан чуть было не поперхнулся. Такой реакции он явно не ожидал. Внимательно посмотрел в лицо девушки. Оно ничего не выражало, глаза без зрачков смотрели очень спокойно. Рука эльфа машинально сжалась на рукояти меча.

— Что ты замыслила?

— Ничего такого, как можно? — возмутилась она.

Наиграно это было или нет, эльф не понял. Поколебавшись несколько секунд, он сказал:

— Можешь и размять, но меч в моей досягаемости, лапочка.

Он продемонстрировал ей перевязь, но девушка не изменилась в лице.

Хмыкнув, он встал со стула, снял дуплет, оставшись в плотной рубашке. Сев на место, перекинул волосы со спины на правое плечо, чтобы Кьяра ненароком их не зацепила.

— Можешь приступать.

Встав за его спиной, тифлингесса с силой сжала мышцы основания шеи. Они были твердыми как камень. Спина и плечи представляла собой переплетение сухих твердых мускулов, сведенных напряжением. Неосторожно задев когтями его шею, она замерла в ожидании агрессивной реакции. Паладин вздрогнул, плечи его наоборот слегка расслабились, он не сказал ни слова. Спустя какое-то время она вновь немного промахнулась, но эльф промолчал. Наконец, когда девушка отстранилась от него, он выглядел довольным сделанным массажем.

— Тебе говорили, что у тебя чудные когти? — пробормотал эльф.

От массажа все мысли о планах и хитрых махинациях вылетели из головы.

— Нет, господин, — произнесла Кьяра.

Она играла заданную роль, не более того.

— Ты такая послушная. Подозрительно, — сказал он, отхлебнув уже порядком остывший чай. — Плевать. Хорошо меня расслабила, лапочка.

Она выжидательно посмотрела на эльфа.

— Ты сама так добродетельно предложила мне массаж, — произнес он. — Как же я могу оставить это без внимания? Моя очередь. Только мои руки довольно сильны, но я постараюсь помягче.

Встав со стула, Эридан двинулся в сторону тифлингессы, решив подыграть ей. Нарочно пыталась задеть когтями, подумал он, хочет сделать мне больно.

Зашипев, та шарахнулась в сторону.

— Ну чего ты, лапочка? — насмешливо сказал паладин. — А как же заслуженная награда?

— Я прислуга, забыли? — прошипела она, отойдя от него на еще большее расстояние. — Прислуге не оказывают внимание за выполнение обязанностей.

Эридан остановился.

Лиам, зашедший забрать посуду, замер в проеме:

— Мне зайти позже?

— Нет, убери со стола, — тут же отозвался Эридан. — А после не беспокой, я собираюсь поработать.

Секунду помедлив, Лиам убрал посуду на поднос, вытер столешницу и ушел восвояси. Эльф подошел к одному из стоящих у стены сундуков, достал оттуда писчие принадлежности, перемотанную кожаным шнуром книгу. Снимая один из масляных фонарей со столба, он как бы невзначай проронил:

— А может сделать тебя наложницей, когда завоюю дворец? С такими коготками это вполне возможно. К такой прислуге не грех и проявить внимание, и одарить чем-нибудь.

Кьяра проигнорировала эту реплику, даже хвост не дернулся.

— Удивительно, — продолжил эльф, установив фонарь на подставку рядом со столом. — Массажа ты боишься, а на угрозы стать наложницей бровью не ведёшь.

— Так это всего лишь угрозы, — фыркнула Кьяра с пренебрежением в голосе. — Когда вы будете во дворце, уверена, появится много кандидаток или, может даже, кандидатов на эту роль.

— Не очень, — парировал эльф, усаживаясь в кресло. — Ведь многих я убью. Возможно и всю прислугу, если не подчинятся.

— Тогда, тем более, вам в первую очередь понадобится обычная прислуга, а наложниц, уверена, придумаете, где набрать. Например, Маленур.

Эридан на секунду замер. Это имя…

— Она не сможет быть моей наложницей, — тихо ответил он.

— Тогда не Маленур. Есть ещё Саенис, — не унималась девушка. — Она же вам очень нравилась. Всегда можно воскресить.

— Да, Саенис была очень красива, — кивнул Эридан. — Такие прекрасные огненные волосы. Бархатистая кожа. Изящная фигура, которая так и притягивала взгляд. Забыть бы ещё, что она хотела превратить меня в марионетку Лемифинви.

Тифлингесса промолчала, на ее лице мелькнуло выражение легкой досады. Расстроилась, что ее уколы все никак не попадают в цель, подумал Эридан. Он не понимал, почему вообще продолжает этот странный разговор, наполненный взаимными остротами. Очевидно, Кьяра пыталась его задеть, но он уже успокоился. Даже имя Маленур не вызвало ничего, кроме легкого напряжения.

— А, может, я просто умру, и все мои планы не имеют смысла, — хмыкнул он, обмакнув перо в чернильницу. — Да и Аурил не позволит мне получить удовольствие от жизни. У тебя промелькнуло такое странное выражение лица. Интересно знать, что тебя огорчило.

— Всего лишь переживаю за вас и вашу полноценность, — с неприкрытой издевкой ответила Кьяра. — Вы же так рабски зависимы от богини.

Он поднял глаза на девушку:

— Ты переживаешь только за себя и свою миссию. Это вполне рационально. Так что оставь этот цирк.

— Должна же я как-то развлекаться, раз уж меня понизили до прислуги, — съехидничала Кьяра, улыбнувшись оскалом.

Она вновь осмелилась подойти к столу. Их взгляды встретились. В глазах Эридана было ледяное спокойствие.

— Я передумал, — сказал вдруг он. — Не быть тебе наложницей. Как тебе должность домашнего питомца? Правда, придется носить ошейник и спать в клетке, но тебе не привыкать.

Девушка злобно зарычала. Когти лежащих на столе ладоней скрипнули по столешнице.

Не сводя с нее глаз, эльф невесело усмехнулся:

— Я всего лишь предложил, а ты уже так охотно соглашаешься.

Тифлингесса прожгла его взглядом, полным ненависти.

— Теперь ты меня ненавидишь. Мечтаешь убить взглядом, — хмыкнул эльф. — Это была всего лишь шутливая острота, которая попала в цель. Тебе сейчас больно или обидно?

Слегка успокоившись, девушка убрала оскал.

— Больше никогда не пытайся задеть мои эмоции, — произнес он спокойно. — Они мешают твоему делу, вот и не волнуй их понапрасну. Ты требуешь, чтобы я рассказал тебе свои тайны, но для этого необходимо доверие. Лапочка, я не хочу, чтобы мне плевали в душу. Она у меня есть, уж поверь.

Что-то изменилось во взгляде Кьяры.

— Прости, Эридан, — тихо сказала она, — я наговорила лишнего после смерти Эрты и Янтаря.

Паладин не смог скрыть удивление. Поднявшись с кресла, он немного наклонился в сторону тифлингессы, не веря услышанному.

Она облокотилась о столешницу, задумалась на несколько мгновений.

— Когда я пыталась тебя взбодрить, я делала это не для Королевы и не ради приказа, — тихо произнесла она. — На тебя было страшно смотреть. Такой убитый и потерянный, а нам воевать. Я не знала, как к тебе подойти и что сказать. Посочувствовать? Ты два дня меня избегал. Эрта тоже стала мне дорога, и Янтарь, и даже разноцветные разгильдяи…

— Понятно… — задумчиво кивнул Эридан. — Я подумал, что ты делаешь это ради Королевы, и эти мысли внезапно сильно меня задели. Ты не хотела мне зла…

Встав из-за кресла, он облокотился о противоположный край стола:

— Я боялся, что Аурил еще кому-нибудь причинит вред, поэтому избегал всех. Молился, постился и вымаливал прощение у госпожи. Я тоже был груб. Извини.

Немного помолчав, чародейка посмотрела на него:

— Я часто тебя не понимаю. Иногда ты добр и ласков, как тогда в лазарете, а иногда такая заноза высокомерная, что подойти страшно.

— Я не высокомерен! — возмутился было эльф, но осекся. — Я что, высокомерен?…

Тифлингесса утвердительно кивнула.

— Свалил бы все на отцовское воспитание, но нет… — пробормотал он. — Я… опасаюсь быть добрым. Это злит богиню.

— Все равно прорывается, — покачала головой Кьяра. — Можешь не быть добрым ко мне, но если будешь доверять и делиться информацией, я буду полезным союзником.

— Проблема в том, что я хочу быть к тебе добрым, — признался Эридан.

Настала очередь Кьяры удивиться до глубины души, она посмотрела на паладина округлившимися глазами.

— Не смотри на меня так, — произнес он. — Да, я хочу быть добрым к тебе, позаботиться о твоём будущем, но выражаю я это, как умею. Да и ты, бывает, злишь меня, из-за чего я становлюсь грубым и жестоким. Думаю, что зря жалею тебя, но потом меня отпускает.

Она кивнула, улыбнувшись:

— Даже интересно, в какой момент я из презираемого существа стала тем, о ком хочется позаботиться? Если ответишь, то, так и быть, я тоже отвечу на какой-нибудь откровенный вопрос.

— Я был предвзят к тебе, ты была навязана мне, — начал объяснять эльф. — Я был полон злости по этому поводу, хотел относиться к тебе как к вещи, но в какой-то момент понял, что ты похожа на меня, а я веду себя не лучше собственной хозяйки, — он ненадолго замолчал, подбирая слова. — Я увидел в тебе живого человека, с историей, мыслями и чувствами. В Приюте певца я услышал про двадцать лет твоей неволи, и во мне проснулось сострадание. Я думал, добрые чувства давно покинули меня.

Немного помолчав, он продолжил:

— Потом ты рассказала, как продала душу, и меня поразила несправедливость этой ситуации. Ты разозлилась на меня, а я больше недоумевал, как боги допустили такое.

— У меня был выбор молиться Тиморе или призвать Королеву, — объяснила девушка. — Я выбрала то, что мне знакомо, только и всего. Я тогда подумала, что ты издеваешься. Мне, можно сказать, повезло. Из двадцати лет я бегаю по поручениям всего восемь. Либо я была не нужна Королеве, либо что-то еще, но почти двенадцать лет я прожила спокойно.

Сделав небольшую паузу, она хмыкнула:

— Когда я заходила в комнату в Приюте певца, я думала, ты меня убьешь. За то, что отыгралась на второй день, за то, что обманом чуть не поменяла свою душу на твою…

— Я тогда уже месяц как позабыл о тебе, — произнес Эридан. — Ты застала меня врасплох, удивила. Пришла с вином, как на свидание. Хорошая тактика, на мне сработала.

— Месяц? — переспросила Кьяра. — Для меня прошло дня четыре.

— Время в Стране Фей течет иначе, чем на Фаеруне, — объяснил он. — Я покинул ее раньше, и для меня прошел месяц… У меня тоже есть, что спросить у тебя.

Тифлингесса повернулась к нему всем корпусом, внимательно слушая.

— Я хотел бы знать две вещи, — начал он. — Ты бываешь такой доброй. Это подкупало, хоть я и боялся подвоха. У тебя нет причин быть доброй ко мне. Ты ничего обо мне не знаешь. Я для тебя большой злой незнакомец. Может, ты боишься меня? Я не могу понять, как ты ко мне относишься. И я, правда, хочу знать, что бы ты сделала, будь твоя душа снова твоей.

— Сразу отвечу на второй вопрос, — улыбнулась тифлингесса. — Опять сделала какую-нибудь глупость, ввязалась в авантюру, осталась бы здесь, с вами, до конца… — неопределенно пожала плечами. — Убеждала бы себя, что начну спокойную новую жизнь, и не смогла бы.

— Я почему-то и не ожидал чего-то другого, — улыбнулся он в ответ.

— И да, я периодически боюсь тебя, но уже меньше, — ответила она. — А ещё вспомни Негу.

— Я понял, что привлекаю тебя, еще в Даггерфорде, хотя и не сразу, — хмыкнул эльф, — а Нега просто все подтвердила. Ты хочешь сказать, что добра ко мне, потому что хочешь? Ну… Ладно. Не ожидал, что все так просто.

— Все не совсем так, — фыркнула девушка. — Твои забота, внимание и улыбка располагали к себе, и я была доброй. Насчет Даггерфорда ты меня удивил. Не помню, чтобы проявляла к тебе внимание.

— В какой-то момент я увидел ревность на твоём лице, — он рассмеялся, и этот звук был беззаботным. — Я хочу сказать тебе спасибо. Подозреваю, что если бы не ты, Саенис посадила бы на меня какую-нибудь дрянь.

— Какой ты глупый! — она широко улыбнулась. — Ревность бывает разной.

Кьяра подошла к нему вплотную.

— На самом деле, все началось ещё в Приюте певца, — тихо произнесла она, прикоснувшись к его лицу. — С прогулки лунной ночью и лечения моих ран.

Девушка сама не знала, почему захотела вдруг коснуться его. Он был сейчас таким открытым, эмоциональным, живым, а в глазах играл теплый огонь фонарей. Ладонь тифлингессы скользнула по белым волосам. Эльф перехватил ее, коснулся губами и прижал к сердцу. Сквозь кожу ощущалось сильное биение.

— Чувствуешь? — спросил он. — Всего несколько ласковых слов, но я рад услышать их от тебя.

Его пальцы коснулись темно-серой щеки.

— Жаль было бы умирать без этого, — произнес он почти шепотом, прижимая Кьяру к себе.

Склонив голову, эльф поцеловал ее. Девушка почувствовала легкое соприкосновение губ, словно он проверял, сбежит ли она, оттолкнет ли от себя. Ласково погладив по голове, ладонь скользнула вдоль туго сплетенной косы, наткнувшись на сложенные за спиной крылья. Вернулась к лицу, нежно провела по ребру черно-серебристых рогов, плотно прижатых по бокам головы. Эридан снова и снова прикасался к ней и, отстранившись на секунду, обезоруживающе улыбнулся. Откровенность поборола ее недоверие, в этом была какая-то особенная магия, которой не хотелось сопротивляться. Сильней прижавшись к нему, Кьяра ответила на поцелуй и позволила его рукам свободно блуждать по телу.

Сквозь рубашку она ощущала жар его кожи, вибрацию сердца, и на мгновение ей показалось, что внутри у него у него клокочет драконье пламя. Девушка провела ладонями по его груди, когти скрипнули по ткани, оставляя белые затяжки. Эльф вздрогнул от неожиданности, выражение лица стало увлеченным. Рубашка соскользнула с него, обнажая покрытый шрамами торс. Заинтересованным взглядом Кьяра вновь оглядела белые засечки, провела по ним ладонями и почувствовала, что, несмотря на шрамы, кожа у него гораздо глаже, чем у обычного человека. Она замерла, увидев слева почти горизонтальный рубец. След вошедшего сквозь ребра меча наемного убийцы. Осторожно провела по нему пальцами, а затем припала губами, ощущая солоноватый вкус кожи. От него пахло исчадием, но это запах не пугал ее, в нем наоборот было что-то родное, успокаивающее.

Кьяра почувствовала, как пальцы сильней впились в щеку и подбородок, настойчиво приподнимая ее лицо. Его губы коснулись чувствительной кожи на шее, проведя влажную дорожку от основания до мочки уха, слегка прикусив ее. Девушка вздохнула от ощущений. Руки эльфа легли на талию, стянутую корсетом, опустились ниже, сжав ягодицы, отчего у нее побежали мурашки вдоль позвоночника, от затылка до основания хвоста, а в животе стало нестерпимо горячо. Прижав к себе ее бедро, он вновь несдержанно сжал ее руками, и Кьяра ощутила под слоем одежды твердость его пениса. Она потерлась об него, гибко извиваясь телом, словно желая еще сильнее раздразнить. Эридан издал хриплый вздох, глаза затуманились. Поцелуи, начавшиеся с осторожной, доверчивой нежности, перетекли в еле сдерживаемую бурю.

Почувствовав, как его руки нетерпеливо дернули корсет, Кьяра испугалась, что он порвет его. Она немного отстранилась, пальцы легко ослабили шнуровку, корсет упал на пол. Девушка хотела стянуть и рубашку, но эльф опередил ее. Легкая ткань поползла вверх, обнажая изгиб тонкой талии и лоснящуюся окружность груди, колыхнувшейся от движения. Отблеск фонарей заиграл на островках чешуйчатой кожи. Оглядев ее, Эридан провел ладонью по животу и мягкой ложбинке между грудей. Пальцы коснулись чешуек, замирая от ощущения гладкости и выпуклости одновременно. Кьяра почувствовала неловкость, стесняясь грубости собственной кожи, но его взгляд, полный сильного желания, подарил ей спокойствие. Он хотел ее, с чешуйками и когтями, и от этой чувственной мысли она облизнула губы.

Их тела соприкоснулись. Распаляясь от несдержанных поцелуев, девушка почувствовала, как по телу расходились волны возбуждения. Она ощутила его голод по женской ласке, желание испепелить ее, и горячее чувство с новой силой вспыхнуло внизу живота.

Усадив Кьяру на стол, Эридан стянул с нее штаны, обнажая покрытые чешуйками ноги. Девушка ловко выскользнула из них и, улыбнувшись, слегка подалась назад, чтобы он мог хорошо рассмотреть ее.

Ее дикая внешность была завораживающей. Увидев, как блики фонарей играют на почти черной коже и волосах, выбивающихся из прически, томность в глазах и движениях, эльф почувствовал, что слабо себя контролирует. Он провел ладонями по обнаженным бедрам, ухватил девушку за ягодицы и настойчиво придвинул к себе, прожигая взглядом. Раздался звон пряжки, шорох материи по коже. Рукоять меча глухо брякнула об пол. Не прерывая зрительного контакта, Эридан вошел в нее одним резким движением Почувствовав его пенис внутри, она подалась навстречу, и увидела, как изменилось выражение его лица: сосредоточенность, увлеченность и жажда. Вздох сорвался с губ эльфа, и, сильнее сжав ее ягодицы, он начал нетерпеливо двигать бедрами. Лицо раскраснелось от возбуждения и энергичных толчков.

Подстроившись под его движение, Кьяра отдалась горячей пульсации крови в висках и начала дышать чаще. Его тело, одновременно гладкое и ребристое от рубцов, казалось, было выточено из нагретого на солнце дерева. От соприкосновения с его шрамами по животу распространялась сладкая истома. Скольжение внутри и снаружи опьяняло. Девушка обхватила эльфа ногами, и Эридан сильнее припал к ней, обжигая шею дыханием.

— Внутри тебя так хорошо, — прошептал он, и девушка впилась когтями в его шею, заставив судорожно вздохнуть.

Сейчас он был такой горячий, что казалось, действительно случайно испепелит ее. Его ореол разгорелся ярко и пульсировал яростно в такт движениям, окутывая их обоих как огненное покрывало? Голова кружилась, и мысли терялись в ощущениях.

Удовольствие становилось все острей. Кьяра прикусила губу, памятуя он тонких стенах шатра, но скоро поняла тщетность своих стараний. Хриплые вздохи Эридана, становящиеся все более эмоциональными и частыми, без сомнения, хорошо были слышны.

Он ускорился, и движения превратились в один горячий поток. Кьяра заскребла когтями по столешнице и, не сдержавшись, махнула крыльями, сметая неосторожно оставленные письменные принадлежности. Бумага разлетелась, пузырек с чернилами звонко ударился об настил.

Тело Эридана покрылось испариной от приятного напряжения. Кьяра почувствовала нарастающую волну жара, на гребне которой она вскрикнула от ощущений. Все закончилось теплым взрывом удовольствия, его вибрации распространились по всему телу, заставляя выгнуться дугой. Отклонившись, она упала на стол. Чувствуя дрожь ее бедер, Эридан громко вздохнул, сделал еще несколько толчков и кончил. Впервые за долгое время он почувствовал вдруг такую легкость и свободу, словно с плеч его упала невероятная тяжесть. Тело стало невесомым. Он склонился над Кьярой, переводя дыхание. Нежно провел рукой по расслабленно вздымающейся груди, мысленно посетовав на грубость пальцев. Она ласково улыбнулась, приподнявшись на руках:

— Хороший разговор. Всегда бы так.

Эридан промолчал. Только улыбнулся в ответ и поправил волосы на ее лбу. Девушка прижалась к его груди, такая мягкая и податливая, словно сонная кошка. Он обнял ее. Все происходящее было таким странным, сумбурным, внезапным. Краткий миг безумия на фоне холодных завываний зимы.

— Прохладно, — тихо сказал эльф.

Обнаженные и остывающие после внезапной горячки, они начали ощущать холод и вместе с этим приятную усталость. Отстранившись, Эридан натянул штаны и наклонился поднять одежду Кьяры, которую в горячке кинули куда попало. Нашел откинутую в бездумных эмоциях рукоять. Одевшись, тифлингесса сонно прислонилась к нему.

— Что будет завтра? — спросила она.

— Дойдем до территории Титании и там постараемся не умереть, — ответил эльф, закатывая рукава рубашки.

Закатав, он вдруг понял, что не делал так очень давно, как и многое другое.

Кьяра промолчала, задумавшись о грядущем. Впереди было главное сражение с могущественной архифеей. Девушке было тревожно, бой с Обероном чуть не закончился крахом. Что будет завтра? Выживут ли они? Она прогнала прочь эти мысли, не желая портить хороший вечер.

— Надо отдохнуть перед завтрашним, — сказал Эридан. — Я бы положил тебя на свою постель, но, боюсь, ты и твои крылья меня выселят.

Она немного отстранилась от него и произнесла возмущенно:

— Мог бы что-нибудь и придумать. Вообще не понимаю, почему нельзя завести себе нормальную двуспальную кровать?

Брови эльфа удивленно поползли вверх, и Кьяра прыснула от смеха:

— Ладно-ладно, это шутка, — секунду помолчав, добавила. — Почти.

— Меня посетила дурацкая мысль… — ответил он.

Он сложил обе ширмы, отгораживающие спальни. Когда Эридан начал вытаскивать кровать из своей комнаты, девушка поняла, чего он добивался, и снова прыснула. Спустя некоторое время, пару нехитрых манипуляций и ругательств на эльфийском, обе кровати были перетащены в зал, нещадно потеснив стол. Они немного отличались по длине, но все равно совместить их не составило труда. Теперь весь шатер представлял собой одну сплошную спальню. Эридан отгородил ширмами кровати от входа и отстранился посмотреть, что вышло.

— Лиам, конечно, удивится перестановке… — пробормотал он.

Девушка нырнула под одеяло со своей стороны:

— Это беспокоит вас, Ваше Высочество?

— Нет, — тихо произнес паладин.

Он лег рядом с ней, с задумчивым выражением на лице:

— Давно уже вот так ни с кем не засыпал.

Кьяра положила голову ему на плечо и сонно пробормотала:

— Не думай об этом. Просто спи.

Укрывшись одеялом, Эридан приобнял лежащее рядом тело. Дьяволица стала такой хрупкой и беззащитной. Все-таки, слова имеют волшебную силу. Они способны покорять.

Тепло окружало его внутри и снаружи, а сквозь ширму просачивался желтый свет фонарей.