Книга Зимы

Глава 35 Падение божества

Кьяра проснулась от громкого гомона гвардейцев. Несмотря на гнетущие кошмары, она сумела выспаться и восстановить магические силы. Выпитое вчера зелье сулило ей проклятие, но пока оно никак себя не проявило. В темноте плясала яркая вспышка — Эридан уже вовсю тренировался с клинком. Вкусно пахло горячей едой.

Взяв пузырек с красно-синим зельем, девушка подошла к тренирующемуся эльфу.

— Доброе утро, — улыбнувшись, сказала она. — Я изучила пузырьки, что ты дал вчера. Одно мне пригодится, а вот это лучше выпить тебе. Вряд ли будут бить огнем или холодом, но даже если не будут, ты всегда можешь ответить уроном на урон. Для этого даже не нужно видеть противника.

Паладин, приостановив тренировку, улыбнулся в ответ:

— Да, доброе утро.

Взяв бутылочку, бросил беглый взгляд на этикетку:

— Как интересно. Я не вчитывался, взял то, что под руку попалось. Это действительно будет очень полезно… Спасибо.

Кивнув, девушка направилась в сторону костра. Проходя мимо Арума, сидящего с кружкой в руках, она невольно приостановилась. Возможно, ей показалось, но в неверном свете костра шкура жреца приобрела заметный темно-золотой оттенок. Ее так поразил этот факт, что она просто не удержалась:

— Я не помешаю?

— Нет, Кьяра, что ты. Садись, — ответил драконид, освобождая ей место.

— Как себя чувствуешь? — спросила тифлингесса. — У тебя как будто изменился цвет чешуи. Сейчас ты похож на благословленного Бахамутом[55].

— Я удивительно спокоен, — произнес он, голос его прозвучал вдохновенно. — Наверно, впервые в жизни. Привык прятаться за отца или брата, но сейчас чувствую в себе силу и уверенность. Темпус вновь заговорил со мной.

Немного помолчав, повернул к ней голову:

— Как ты сама? Я чувствую, как возбуждены эльфы. Они похожи на рой пчел, готовый к переселению в новый улей. Все или ничего.

— Рада, что у тебя такой настрой, — улыбнулась в ответ девушка. — Волнуюсь и боюсь, как перед любым боем, а так нормально. Кошмары донимают. Пытки все изощрённой.

Услышал это, драконид немного призадумался.

— Мои кошмары тоже продолжают терзать меня, но я знаю, что это — мои боль и страх, — тихо сказал он. — Боль от потери, страх перед тем, что мне не под силу. Мой долг — преодолеть это. А твои сны точно не случайны. Я привык к видениям и поэтому слабо верю в случайности такого рода. Это или знамение, или воздействие чего-то.

— Лучше бы были случайностью. Не хочу, чтобы воплотились в реальность, — поежившись, сказала тифлингесса. — Скажи, а есть какой-то способ узнать, в чем заключается проклятие, если точно знаешь, что проклят?

— Только практическим путем. Обычно ты вообще не знаешь, что проклят, пока не включается сам эффект… А почему ты спрашиваешь?

Кьяра кивнула:

— Понятно. Я вчера выпила зелье, у него было последствие — проклятие. Может быть, это что-то неважное, главное, чтобы не повлияло на боевые возможности.

— Нет, от этого лучше избавиться, — встрепенулся Арум. — Проклятие проклятию рознь. Можно начать заикаться, когда читаешь заклинания. Можно потерять контроль, став оборотнем. Можно впасть в безумие и напасть на союзника. В пылу схватки снять его будет уже гораздо сложней, поэтому позволь перестраховаться и снять его сейчас.

Девушка согласно кивнула.

Он сделал несколько пассов, прошептал несколько слов.

— Чем бы ты ни была проклята, — сказал он наконец, — этот эффект прекращен.

— Спасибо, Арум, — поблагодарила чародейка. — Ладно, пойду, тоже позавтракаю, пока эльфы все не съели.

Она направилась в сторону костра. Арум крикнул ей вслед:

— На твоем месте я бы проверил все свои предметы на скверну. Очень похоже на ее воздействие.

Эльфы пили подогретое вино и ели что-то, подозрительно напоминающее омлет с беконом. Где они достали яйца, было большой загадкой. Кьяре протянули тарелку с едой, а Каленгил передал горячую кружку:

— Позавтракай. Негоже умирать на голодный желудок.

— Квиклинга[56] тебе на язык, плесневелый! — воскликнул Корлиан, и зеленый издал нервный смешок.

— О, проснулась принцесса Царапучка! — воскликнул Арадрив, подсев неподалеку. — Я думал, ты уснешь, свернувшись калачиком на коленях у лорда, но нет, — он вздохнул в кружку, — я проиграл спор.

Каленгил поперхнулся вином.

Прожевав кусок омлета, Кьяра произнесла:

— Арадрив, я бы тебя побила, но, думаю, за меня будет кому это сделать сегодня.

— Принцесса Царапучка как всегда нежна как кислота и любезна как точильный камень!

Услышав это, Меллот залился смехом, а тифлингесса скривила мордочку. Не было смысла обижаться на дурачка.

— Да нет, Арадрив, ты ошибаешься, — возразил Задар. — Уверен, что-нибудь мягкое и нежное в ней точно есть, под двумя-тремя слоями одежды.

— Надеюсь, ты имел ввиду ее душевные качества, — прошептал Каленгил, — и нежное, спрятанное под слоями одежды сердце.

Девушка прыснула от смеха.

— Конечно же сердце! — заговорчески подмигнул красноволосый. — А вы о чем подумали? Как вам не стыдно!

Эльфы засмеялись и развеселились, как будто им не предстояло через несколько часов сражаться с могущественным врагом. Кьяра доела завтрак, думая над словами Арума. Нужно было проверить все вещи на присутствие скверны, но это уже не сегодня.

Паладин закончил тренировку и начал облачаться в доспехи, как и Арум. Тифлингесса помогла ему. Когда последний шнурок был затянут, Эридан сказал:

— Погоди.

Сделав несколько жестов, он коснулся ее рукой, а затем удовлетворенно кивнул.

— Что это? — спросила Кьяра.

— Защита от смерти[57]. Надеюсь, до этого не дойдет, но может здорово тебя выручить.

Тифлингесса хотела возразить ему, сказать, что лучше бы защитил Арума, но промолчала. Все равно он сделает, как считает нужным, не будет слушать доводов. Да и, как ни крути, ее нельзя было воскресить[58].

— Не уходи далеко. Я продолжу заклинать, — сказал ей Эридан.

С помощью магии он укрепил ее здоровье. Собрав вокруг себя облаченную в доспехи гвардию, произнес:

— Это последний и самый важный этап. Мы так близко к цели, что осталось только протянуть руку и ухватить ее за крыло. Будьте решительны. Мы зашли так далеко не для того, чтобы умереть на пороге победы. Мы обязаны сразить врага, растоптать, иной исход я не приемлю. Вы знаете, я верен слову. Я не покину вас, что бы ни случилось. Вы все стали мне не просто соратниками. Вы — мои братья, пусть не по крови, но по духу. Вы отважней и сильней любого в этой проклятой стране.

После этой речи к нему подошел Арум.

— Дай зачаровать тебя, — произнес он.

— Ты не обязан делать это, — ответил эльф.

Их взгляды встретились, и драконид сказал:

— Это долг, возложенный на меня Темпусом.

Немного помедлив, паладин кивнул, согласившись. Выполнение долга священно. Зачарованные доспехи радужно заблестели.

Вдохновившись словами Эридана, эльфы быстро свернули лагерь и выдвинулись из пещеры. За пределами убежища царили тишина и покой, лес замер в ожидании, как и девушка, собрана и решительна. Волки быстро откликнулись на зов, они были целы и невредимы. Чуть погодя откуда-то сверху спустился пегас. Его морда была в крови какого-то несчастного зверя.

Над лесом возвышался колосс на нескольких ногах — группа стоящих рядом исполинских деревьев, на ветвях которого расположился замок. Ноги — стволы были прямыми и гладкими, словно древки копий, а густая крона наконечником вонзалась в низкое закатное небо. Ветви исполинов сплелись между собой и своей густой тенью давили другие деревья, не позволяя им разрастись густо и высоко. Осторожно маневрируя среди редколесья, отряд замер у толстых корней, где сумрак был особенно густой. Чародейка заметила причудливый механизм, состоящий из цепей, колес и драгоценных камней. На земле покоилась подъемная платформа, примерно семьдесят на девяносто футов.

— Вы поедете на подъемнике, — начал объяснять эльф. — Я заведу механизм и вместе с ведьмами обгоню вас. Мы отвлечем от вас внимание. Это важно… На подъемнике вы уязвимы.

Отряд погрузился на платформу, места там было достаточно, чтобы свободно разместиться. Паладин приложил фамильное кольцо к устройству. Камни вспыхнули, колеса начали вращаться, гремя, натянулись цепи, и подъемник поехал вверх. Надев шлем, Эридан в два маха обогнал люльку. Три ведьмы значительно отстали от него, но все равно летели быстрей движущейся платформы. Кьяра осторожно бросила взгляд вниз, через перекладину. Высота была завораживающей.

— Скаг, — шепнула она волку, — не нападай без моей команды, не вступай в бой.

Зверь тихо тявкнул в ответ.

Сверху уже доносились звуки завязавшегося сражения: треск льда, крики, собачий лай, топот копыт. Эльфы изготовились для атаки. Вот уже показались крыши каких-то зданий, двое рыцарей с копьями и щитами пытались заслониться от потоков морозного воздуха. Собаки с неистовым рычанием кинулись на колдующую ведьму, но та легко взмыла за пределы их досягаемости. Посыпались крупные куски льда, звонко разбиваясь о щиты, ломая хребты не успевших увернуться псов. Из пристройки, похожей на конюшню, выбежал прекрасный златогривый единорог, целясь в Эридана, но Змей легко вспорхнул, уворачиваясь от рога, и сияющее лезвие обожгло белоснежную спину, вскрыв позвоночник от загривка до крупа. Единорог опрокинулся на бок, а пегас исчез в конюшне.

Платформа поравнялась с широким древесным выступом и остановилась с громким щелчком. Кьяра швырнула одну из бусин прямо в копейщиков, взрыв отшвырнул их, обдав изящные доспехи копотью. Отряд Эридана вступил в сражение, пользуясь неразберихой врага. Один из псов внезапно появился рядом с морозным великаном и вцепился в ногу. Тот отшвырнул его, словно тряпицу, пес ударился о стену здания и затих. Один из копейщиков, воспользовавшись открытостью гиганта, поразил того в бедро. Копье повернулось в ране, разрывая бледно-голубую плоть. Великан взвыл и попытался схватить обидчика, но эльф ловко увернулся от руки, острие так и осталось торчать в бедре. Другой стражник сцепился с Задаром, стараясь держать красноволосого на расстоянии вытянутого копья. Гвардеец подал еле заметный знак своему волку, и тот повис на древке, вырывая из рук. Этой секундной заминки было достаточно Задару, чтобы вогнать лезвие меча в возникшую брешь. Воин осел, издав булькающий звук.

Стражник отступил от беснующегося великана, выхватил дубинку и схлестнулся с аметистовым гвардейцем. Меллот ловко подставил ему подножку и добил одним точным ударом. Выбежавшие из псарни собаки завизжали под новым залпом градин. Кьяра дала команду Скагу держаться подальше от боя. Взмыв над платформой, она разбавила брызги льда несколькими вспышками огня, убивая тех псов, которых не раздавило осколками. Девушка отчетливо слышала топот латных сапог, но вражеское подкрепление почему-то все никак не подходило. Чародейка переключилась на псов, которые словно не иссякали. Настырные твари. Корлиан присоединился к их истреблению, его волк помог растерзать оставшихся.

Наконец, Кьяра увидела подоспевших стражников, уже покрытых слоем льда и крови. Часть гвардии вместе с дьяволом, Арумом и сестрой Нуар задержали их на подходе, основательно потрепав. Прорвавшиеся устремились в сторону основного сражения. Запрыгнув на волка, Арадрив кинулся им наперерез, а тифлингесса убила первого из бегущих метким ледяным лучом.

Из конюшни вылетел Змей, обогнав синеволосого, врезался в строй противника, подмял одного из латников и принялся топтать. Двое стражников попытались выбить Эридана из седла, один вцепился в руку со щитом, другой накинулся железную сеть, но оба не подрассчитали силу паладина, помноженную на ярость боевой горячки. Эридан проволок их за собой, пока подоспевший Арадрив не сбил с ног вцепившегося в щит. Железные звенья цепи разошлись с жалким хрустом. Стражник выхватил бастард, намереваясь разрубить сухожилия пегаса, но упал как подкошенный, огненный снаряд Кьяры поразил его прямо в прорезь шлема.

Стражник, сбитый Арадривом, сгруппировавшись, ушел в кувырок. Выхватив меч, приготовился защищаться. Лезвие солнечного клинка вспыхнуло с новой силой, превращаясь в длинную сияющую косу. Голову врага срезало вместе с клинком бастарда и частью плеча, рассекая металл, словно масло, и мгновенно испаряя кровь. Секунда, и меч вновь стал прежним, а тело звякнуло об пол оплавленными доспехами.

Все стихло. На одной из лестниц показалась фигура эльфа и тут же нырнула за огромные обитые металлом двери. Несколько гвардейцев сорвались с места, чтобы догнать, но паладин громко крикнул:

— Оставьте! Это лестница на изолированный уровень прислуги. У нас задача важней.

Он тронул пегаса в сторону другой лестницы с похожими дверями, находу выпив красно-синее зелье.

— Второй уровень — тронный зал, соединенный с гостевым уровнем, уровнем наложников и личными покоями самой Титании. Помним про трон. Ты, — он указал на гелюгона, — останься здесь на случай, если Титании придет помощь извне.

Гвардия устремилась вверх по лестнице. Змей и ведьмы обогнали их, с разбегу распахнули тяжелые двери в тронный зал.

Просторный холл с куполообразным потолком был залит светом закатного солнца, проникающего сквозь узкие высокие окна по левую руку. На возвышении в центре стоял кристаллический трон, ощерившись острыми минеральными наростами, металлически поблескивая и разбрасывая сине-розовые блики. Его охраняли две закованные в броню фигуры, с красным и золотым ореолом. На плече каждого покоился огромный фламберг.

Все произошло буквально за секунды. Змей устремился вперед быстрей, чем воины Титании успели опомниться. Пегас встал на дыбы, копыта гулко ударили по нагруднику латника с красными ореолом, опрокидывая его. Падая, он махнул двуручником, слегка оцарапав броню пегаса. В то же самое мгновение великан атаковал латника с золотой аурой, но тот легко ушел от чудовищного оружия, секира воткнулась в пол. Ответный удар поразил ногу гиганта, волнистое лезвие рассекло плоть, заставляя края раны разойтись шире. На помощь великану пришел Корлиан, взяв с волком латника в кольцо. Чудовищный меч плясал в руках рыцаря, держа гвардейца на почтительном расстоянии.

Стражники справа и слева очнулись от ступора. Несколько стрел ударились о доспехи и щит паладина, не причинив ему вреда. Элледин моментально отреагировал, кинувшись к лучникам левого фланга. Они ответили залпом, но только одна стрела нашла щель в доспехах Шторма. Волк кинулся на ближайшего противника, тот попытался отвлечь внимание зверя, ткнув ему луком в глаза. Мощные челюсти раздробили древесину в мелкие щепки, а спата Элледина вонзилась в открывшуюся щель наплечника. Ударом второго клинка эльф добил стражника и спрыгнул с волка, дав ему короткую команду. Зверь кинулся на следующего врага, стараясь подмять под себя. Рыцари Титании бросили луки и выхватили клинки. Слегка отстав от золотистого, в их строй врезались Меллот и Лаемар, под прикрытием замораживающей магии ведьмы.

Кьяра вновь дала команду своему волку не вмешиваться в бой и кинула сердоликовую бусину в скопление воинов справа. Мощный взрыв разметал фигуры, а Нуар, взметнувшись над землей, накрыла обожженных магическим градом. Гвардия смела остатки строя, добивая выживших. Тифлингесса увидела, как волк придавил одного из рыцарей, а Суман одним ударом в щель забрала окончил его дни. Лафус ловко ушел от танцующих клинков противника и перешел в нападение. Провел серию резких атак, но враг отвел их лезвием: первая, вторая, третья! Прочитав стиль серебристого, воин нанес упреждающий удар. Глубокий выпад должен был поразить цель, но Лафус нырнул под клинок, а его кинжал глубоко вошел в незащищенную латами заднюю часть ноги. Враг упал, кровь толчками забилась из раны, с ним было кончено. Задар вместе с волком повалили еще одного рыцаря, действуя слаженно, будто ведомые одним разумом.

Кипящая магическая энергия в руке чародейки стала сгустком пламени, и она метнула его в трон. Раздался громкий вибрирующий звон, дрожь прокатилась по минеральным иглам, которые за пару секунд срослись в четырехлапую крылатую фигуру. Похожий на плеть кристаллический хвост ударил паладина, выбив из седла. Змей, зашипев, отступил от дракона, продолжая топтать опрокинутого латника. Издав громкий звон, дракон обрушился на эльфа. Кристаллическое тело заполыхало от магического огня, призванного зельем, но ему это, кажется, было нипочем. Когти скрипнули о выставленный щит, пасть вцепилась в наплечник, сминая металл. Паладин закричал, о голову дракона разбился ледяной топор, рассыпавшийся снежным крошевом. Ящер ослабил хватку, и эльф сумел выскользнуть из-под него, чудом избежав удара в шлем. Острое лезвие фламберга срезало взметнувшийся плащ. Рыцарь замешкался, сдернув лоскут, накрывший голову, а паладин воспользовался моментом и ударил в уязвимое сочленение доспехов. Лезвие достигло цели, зашипела, испаряясь, кровь. Краем глаза эльф увидел несущуюся на него драконью пасть, рефлекторно вскинул щит. В то же мгновение голову твари поразил объятый пламенем меч. Удар пришелся по касательной, с хрустом отломилось несколько шипов. Дракон затряс головой, и паладин сумел-таки уйти от столкновения. Арум заставил меч танцевать и жалить, отвлекая внимание от эльфа.

Видя непростое положение подопечного, Кьяра, щедро зачерпнув магической силы, призвала молнию. Пахнуло грозой, зал озарился яркой вспышкой, и разряд поразил дракона. Еще два — смертоносными иглами ударили в стражей трона. Красный упал замертво, а вот второй устоял на ногах. Электрическая волна прокатилась по его доспехам, пронзив руки, и меч со звоном упал ему под ноги. Вух! — в ту же секунду лезвие огромной секиры вошло в латный нагрудник, почти отделив плечевой пояс. Разозленный великан поставил кровавую точку в сражении, а Корлиан возблагодарил свой короткий рост: будь он чуть выше — не сносил бы головы.

Разряд заставил дракона издать пронзительный звон, от которого у Корлиана и Эридана заложило в ушах. Разозленное болью создание распахнуло пасть, исторгнув радужный луч, ударивший широким конусом. Меллот и Лаемар мгновенно упали, Элледин схватился за глаза, выронив спату. Змей издал болезненный хрип и исчез, на пол с грохотом упал конский доспех. Паладину удалось увернуться и его лишь немного задело красным лучом. От соприкосновения с ним доспехи накалились, но плотный подлатник смягчил этот удар. Нуар осыпала беснующегося дракона магическим градом, и по кристаллическому телу поползли молнии трещин.

Элледин отнял ладонь от глаз и беспомощно поводил ею в воздухе. Золотистый совсем потерял ориентацию в пространстве. Подметив это, вражеский рыцарь попытался атаковать его. Тонкое лезвие кончара чуть не вошло в глазницу, но какое-то наитие, а может и многолетний опыт, помогли эльфу отвести смертоносную иглу. Шторм, израненный дыханием дракона, скулил и порывался защитить хозяина, но силы его подводили, и он мог только медленно ползти. Рыцарь играючи уходил от атак Элледина. Капитан гвардейцев не успевал блокировать все уколы, но враг, словно кошка, забавлялся с ним, нанося лишь легкие несмертельные раны. Игры не довели рыцаря до добра, его нога попала в смертоносный капкан челюстей волка. Шторм смог доползти до хозяина и помочь ему. Секундное замешательство, и рыцарь поплатился за свою самонадеянность. Меч отсек кисть вместе с кончаром, второй удар снес шлем, а третий — рассек лицо, почти отделив нижнюю челюсть.

Видя трещины на теле дракона, Кьяра решила, что нескольких ударов будет достаточно для его разрушения. Призвав сгусток энергии хаоса, она кинула его в переплетение трещин, второй шарик последовал следом за ним, но попал в стену. Дракон пронзительно заскрипел от боли и взлетел, намереваясь отомстить своему обидчику. Потоки воздуха, вызванные крыльями, опрокинули всех, кто находился поблизости. Огромная полупрозрачная туша приземлилась рядом с Кьярой. Хвост дракона, описав дугу, ударился о магический щит тифлингессы. Удар был очень мощный, и девушка поняла, что надолго ее защиты не хватит. Оказавшиеся поблизости Суман и Задар ринулись ей на помощь. Клинок красного отколол от змея приличного размера кусок, однако дракон отшвырнул гвардейца, словно песчинку. Суман попробовал отвлечь внимание на себя, но его атака прошла неудачно. Кристаллическая пасть сомкнулась на руке, сминая латы и кости. Смертельно побелев, бирюзовый попытался воткнуть второй меч в голову твари, прямо в сияющий глаз. Ударившись о надбровную дугу, клинок сломался пополам. Не разжимая челюстей, дракон поволок эльфа в сторону Кьяры. Серповидные когти пробили магический барьер, разорвав одежду и оставив глубокую рану на бедре. Девушка рефлекторно заслонилась пламенем, но огонь ему был совсем не страшен. Раздался хлопок, и Эридан встал между драконом и чародейкой. Крикнув, вонзил удлинившееся лезвие меча в сплетение множества трещин. Солнечный свет, вспыхнув, прошел сквозь кристаллы, рассыпая по стенам и потолку каскад разноцветных солнечных зайчиков. Издав стон, дракон распался на множество крупных и мелких обломков. Суман упал, и его осыпало дождем из кристаллов.

— Все нормально? — спросил паладин, слегка обернувшись к тифлингессе.

Та коротко кивнула. Она легко отделалась, не успев даже испугаться. Было приятно, что ей на помощь кинулись и гвардейцы, и Эридан. Паладин провел по ее ране лечащим прикосновением, затем подошел к бирюзовому, проверяя его состояние. Тот был жив и в сознании, но, судя по всему, рука была сильно повреждена. Задар поднялся и, слегка пошатываясь, подошел к белобрысому, коротко о чем-то спросил бирюзового. Девушка не стала прислушиваться, осела на осыпанный кристаллами пол. Эльфы и волки, добив последние очаги сопротивления рыцарей, разбрелись среди тел. Арум, подскочив к лежащим на земле Меллоту и Лаемару, приступил к магическому лечению.

Эридан подошел к дракониду:

— Как они?

— Жить будут, — пробормотал Арум, — но они все еще без сознания. От них не будет пользы на поле боя.

— И не надо, — твердо сказал паладин. — Пусть полежат где-нибудь в безопасности.

Жрец кивнул и выкинул рог единорога, исчерпавший запас целительной энергии. Гвардейцы оттащили раненых к лестнице, к ним присоединился окончательно охромевший великан. Элледин сел рядом с израненным волком и погладил по меху, уложив голову на колени. Зрение постепенно начало возвращаться к нему, хотя глаза были мутными от выступающих слез, а кожа вокруг — обоженно-красной.

Кьяра закинула несколько кусков кристалла в сумку, чтобы изучить их после. Наткнувшись на оставшееся зелье, она опрокинула его в себя, пока длится минутная передышка. Паладин коснулся помятого зубами наплечника, из-под гладкой маски шлема раздался горестный вздох:

— Неоир будет не в восторге…

Воздух наэлектризовался от сильной магии, волосы на затылке у чародейки встали дыбом. Раздался голос, который, казалось, доносился отовсюду:

— Я хотела решить все миром!

Под резным потолком появилась фигура крылатой женщины. Волосы цвета осенней листвы были заплетены в тугую длинную косу, а кожа сияла солнечной позолотой. Одеяние, сочетающее в себе несколько оттенков золотого, оранжевого и красного, слегка драпировало тонкую фигуру. Она была без преувеличения ослепительно прекрасна.

— Я отправила тебе Маленур и предложила мирный договор, но ты не захотел слушать. Страна Фей отринула тебя, я лично запечатала все порталы, но ты нашел могущественных патронов. Я надеялась, ты пришел просить милости, ведь кем бы ты ни был, ты — кровь от крови этой земли… Я даю тебе последний шанс.

Не сказав ни слова в ответ, паладин выставил вперед щит и меч, изготовившись для битвы. Женщина произнесла короткую фразу. Волна вибраций и покалывания прокатилась по коже, Эридана оторвало от земли и с громким металлическим лязгом впечатало в ближайшую стену, щит отлетел в сторону. Тифлингесса почувствовала, что произошли какие-то изменения. Заклинания, наложенные на нее Эриданом, прекратили действовать.

Недолго думая, девушка взмыла под потолок, поближе к архифее, попыталась дернуть на себя нити жизненных сил, иссушить золотистое тело, а параллельно с этим спутать ее разум. Титания, как и Оберон, была словно из камня. Заклинания не оказали никакого эффекта, и девушка испугалась. Если магия на нее не действует, то это конец, пронеслось в голове тифлингессы.

Эридан вскочил на ноги, сделал несколько шагов и с хлопком исчез, чтобы появиться в воздухе рядом с королевой фей. Рука в латной перчатке ухватилась за тонкую босую ногу. Королева закричала, увлекаемая вниз тяжестью паладина в полных латах. Взмахнув палочкой, она попыталась чем-то заколдовать противника, но магический предмет с хлопком и дымом исчез из ее руки, с отчетливым звоном упав куда-то на пол. Титания сделал еще один отчаянный взмах крыльями, но силы окончательно покинули ее, и они с паладином рухнули на осыпанный обломками пол. Воспользовавшись моментом, все три ведьмы подлетели к упавшей королеве. Вспышки заклинаний озарили зал, но все они рассыпались, не достигнув цели, словно архифею окружал барьер, поглощающий магию. Заметив это, ведьмы трусливо кинулись врассыпную. Подстегивая их ужас, из галереи, находящейся за троном, показался огромный дрейк с чешуей, переливающейся разными оттенками серебра и золота. Арадрив и Задар, не сговариваясь, выступили вперед, чтобы не дать зверю прорваться. Красный подозвал волка, чтобы взять создание в кольцо, но то оказалось слишком сильным и быстрым. Отшвырнув волка ударом хвоста, дрейк полоснул Задара длинными серповидными когтями. Скрипнув по металлу, они вонзились в уязвимое сочленение наплечной брони и нагрудника, глубоко вошли в плоть, и мощная лапа отшвырнула его, как досадную помеху. Поспешивший на помощь Арадрив вогнал лезвие в плечо дрейка, но не успел увернуться от пасти. По-змеиному быстро тварь схватила его зубами. Кровь брызнула сильным толчком, синий обмяк, выпустив меч. Крикнув, Каленгил нанес рубящий удар прямо по шее дрейка, заставив выпустить друга из пасти. Арадрив безвольно упал на пол.

Оглушенный падением паладин ослабил хватку, Титания высвободила ногу и расправила помятые крылья. Кьяра поняла, что ей ни в коем случае нельзя снова дать взлететь. Коснувшись алого кристалла, чародейка обернулась огромной обезьяной. В два скачка сократив дистанцию, девушка обхватила фигурку архифеи цепкими обезьяньими руками. Яростно закричав, та затрепыхалась, пытаясь выскользнуть, но беспомощно обвисла, ослабленная зельем, что выпила Кьяра. Руки обезьяны сжались сильней, проверяя на прочность кости королевы. Так вновь закричала от боли и бессилия.

Поднявшись, паладин сделал аккуратный взмах мечом, и красивая головка Титании отделилась от тела вместе с обрубком толстой золотистой косы. В глазах ее мелькнула вспышка лезвия, мгновенное удивление. Как и Оберон, это могущественное, без преувеличения, богоподобное создание не ожидало, что ее растопчут жалкие смертные с помощью жалкого оружия и примитивной магии. Кьяра отпустила обмякший труп, а белобрысый склонился над ним с магической флягой.

Дрейк рассыпался на дождь из переливающейся чешуи, обернувшись златовласой эльфийкой. Каленгил на мгновение замешкался, и этого оказалось достаточно. Послышался громкий раскат грома, и воздушная волна оттолкнула зеленого гвардейца. Девушка-дрейк кинулась наутек, а Каленгил, поднявшись, подбежал к истекающему кровью Арадриву.

Сменив облик, Кьяра атаковала убегающую фигуру. Волна резкого громкого звука достигла цели, и эльфийка схватилась за голову, но в следующее мгновение уже растворилась в воздухе. Ведьмы сделали несколько магических залпов, замораживающая магия ударила в то место, где секунду назад была девушка.

Повисла тишина.

— Помогите, они сейчас истекут кровью! — крикнул Каленгил, пытаясь зажать рану Арадрива, но кровь просачивалась сквозь пальцы. — Не вырубайся, дурак! — крикнул он уже синему.

Тот дрожал всем телом, делая неглубокие судорожные вдохи. Задар и вовсе лежал без движения. Арум подбежал к красному, стараясь закрыть рану магией, а тифлингесса упала на колени рядом с Арадривом. Зачерпнув немного из банки с целебной мазью, приложила к рваной ране. Синий застонал от боли, потянулся дымок, но несколько секунд спустя он перестал дрожать, и дыхание его стало спокойней. Каленгил вздохнул с облегчением.

Закончив колдовать, драконид слегка приподнял голову Задара, ощупал жилку на шее и тоже удовлетворенно кивнул.

Распрямившись над трупом феи, паладин спросил:

— Все убиты?

— Нет, — ответила Кьяра. — Дрейк обернулся женщиной и сейчас где-то бродит, невидимый.

— Как же я ненавижу невидимок, — зло вздохнул Эридан.

Его руки взметнулись в замысловатом жесте, спустя секунду он посмотрел на них:

— Джи! Не понимаю, что происходит. Магия меня не слушается.

Дрейк проявился за его спиной, сбил с ног мощным прыжком и проволок по полу, поддев когтями нагрудник. Меч Эридана отразился в зеркальной чешуе, расплавляя ее словно железо. Зверь дернулся, отпустив эльфа. Чешуйки разлетелись, и златовласая эльфийка упала на колени. Наполненные слезами глаза посмотрели на подскочившего к ней Эридана:

— Нет! Пожалуйста, не убивай меня!

Эльф замер на месте, слегка опустил лезвие:

— Маленур?…

В синих глазах было до боли родное выражение, от которого в груди что-то дрогнуло. Воспользовавшись этой возможностью, Маленур взмахнула рукой, превратившейся вдруг в когтистую лапу. Эльф инстинктивно отпрянул, когти скрипнули по нагруднику и подцепили шлем, снося с головы. Еще немного, и его лицо превратилось бы в кровавые лоскуты. Удар второй лапы пришелся в бок. Паладин почувствовал, как лопнули ремни, скрепляющие нагрудник, как подлатник разошелся по швам, вместе с жилетом, рубашкой и податливой плотью. Стиснув зубы от боли, он посмотрел в лицо Маленур. От выражения беззащитной просьбы не осталось и следа. В глазах холодный расчет, ни капли эмоций не отразилось в них, когда она наносила удар за ударом. Он снова так легко обманулся. Когда девушка сделал третий выпад, прямо в лицо, Эридан, угадав ее намерение, ушел от удара и рубанул мечом. Собственная сила и скорость сыграли с Маленур злую шутку. Видя лезвие, но не в состоянии остановить движение собственно тела, она закричала. Клинок разрубил ее тонкий стан, словно ивовый прутик. Когда дымящиеся останки коснулись пола, паладин осел, зажимая кровоточащие раны.

— Вам нужно лечение, — произнесла тифлингесса, подходя к нему. — Неизвестно, когда проявятся последствия зелья.

Она достала из сумки лечащее зелье, протянула.

— Да, сейчас… — тяжело дыша, произнес паладин, снимая нагрудник.

Кьяра оглядела его. Выглядел он паршиво, белый как смерть, весь перемазанный в крови, на скуле проявился здоровенный синяк. Вздохнув, достала из сумки еще и баночку с мазью. Ненароком помрет еще.

Эльф опрокинул в себя бутылочку с зельем и прикрыл глаза в ожидании действия. Девушка нанесла мазь на рану в боку. До остальных его ранений она не смогла дотянуться. Запахло спекшейся кровью, от ран пошел легкий дымок, стягивая края. Сняв латную перчатку, он приложил ладонь к слегка затянувшейся ране, а затем недоуменно посмотрел на перепачканные кровью пальцы. Девушка и сама нахмурилась. С помощью магии она прощупала паладина, пытаясь понять, что с ним не так. Она ощутила волшебную ауру его меча, пояса, увеличивающего силу, а в поясной сумке — магию лежащего там зелья. Однако сам эльф был абсолютно пуст, словно и не было в нем никогда никаких магических сил.

Она склонилась к его уху и тихо, чтобы никто из окружающих не услышал, прошептала:

— Магия тебя покинула. Видимо, ты все-таки пал.