Княжеская ворожея

13. Тайное становится явным

Яга тихо шла в тонких кожаных туфлях, всматриваясь в разноцветный ковёр из мокрых от дождя листьев. Мелене вручила такие же башмаки, в которых чувствовались все веточки и камушки. Да в чём сложность собрать грибов? Чему старая ведьма могла её научить?

— Да какая к чёрту разница! — воскликнула Мелена, злясь.

Хотелось и вовсе кинуть полупустую корзину на землю.

— Опять за своё, несносная ты девчонка! Ну вот ты увидишь маленькие грибочки, похожие на опята и положишь к себе в корзину. Суп сваришь, а потом окажется, что это вовсе и не опята, а ложные опята!

Мелена застонала, борясь с раздражением. А Яга продолжила терпеливо идти дальше, внимательно осматриваясь и рассказывая о найденных грибах. О различии белых и подосиновиков, какие лучше в суп, а какие в зажарку. С какими лучше мясо тушить, а из каких подливку сделать. Мелена пропускала все слова мимо ушей.

Она очнулась в незнакомой избе пару дней назад. Не помня ничего и никого. И Яга не отвечала на расспросы. В голове была тёмная дымка, затмевавшая прошлое. А порой казалось, что это обман. Прошлого то и нет. Лишь одно единственное слово, вернее имя — Мелена.

Сварливая сморщенная незнакомка назвалась Ягой, давала пить какие-то горькие отвары, твердя, что это поможет подняться на ноги. Сказала, что она лесная ведьма, а Мелена её ученица. Этим словам не верилось. Почему она ничего не помнит? Почему всё незнакомо? Яга не отвечала на появляющиеся, как после дождя грибы — вопросы.

Когда Мелене надоело лежать без дела в кровати, Яга нашла ей занятие. То наказала прибраться, то что-то наготовить. А теперь они пошли за грибами.

— Если я тоже ведьма, то кто мои родители?

— С чего ты решила, что ты ведьма?

— Ты сама сказала, что я твоя ученица! — выпалила Мелена, подбегая ближе к старой.

— Сначала собери полную корзину, а затем поговорим. И смотри, чтоб все съедобные были!

— Обещаешь? Не врёшь?

— Обещаю, — нехотя ответила Яга, взглянув прямо в глаза Мелене.

Потом старая развернулась и продолжила искать грибы, но уже молча. Мелена последовала за ней, всматриваясь под деревья и листья, желая быстрее и больше собрать грибов. И не только ради ответов, но и просто, чтобы показать старой ведьме, что она и сама всё знает. Тем более, как собирать грибы и как съедобные отличить от ядовитых. Правда это казалось странным. Откуда она это знает?

Яга поманила ученицу домой, когда начало смеркаться. Пару лукошек они принесли в избу. Та сразу посадила Мелену их чистить. Яга постоянно делала замечания, то Мелена пропустит червивое место, то слишком много срежет.

— Ты обещала мне ответить! — не выдержала Мелена, бросив нож с грибом. — Кто мои родители?

— Кикимора, да леший! — зло ответила Яга, буравя сердитым взглядом.

Мелена медленно подняла очищенный на половину подосиновик и ножик.

— Но… Я ведь не похожа на нечисть! Я вот какая красивая.

Яга усмехнулась.

— А ты много нечистой силы видела? Может и кикимору с лешим тоже?

Мелена ничего не ответила. А как она могла ответить, если не помнила прошлого?

— То-то.

После ответа Яги вопросов не убивалось. Та медленно, словно нехотя, отвечала. А Мелена ловила её слова, принимая за истину. С одной частью грибов они сварили суп, другую решили засушить, а из последней сделали соленья. Яга давала указания, Мелена выполняла, спрашивая что-то, а ведьма отвечала. А под ногами путалась, ища ласки и внимания, Мурлыка.

Первое время кошка из костей пугала, а порой и просто раздражала. Казалось, что с ней нужно было постоянно играть, а у Мелены были свои дела, да поважнее. Поручения Яги, потом расспросы той. Со временем Мелена привыкла к неспешному укладу жизни, потеплела к Мурлыке, стала больше гладить и даже играть. Привяжет цветочек на ниточку и начнёт водить по дому, гоняя кошку. Или возьмёт зеркало, да к горящей свечке приставит и в тень направит крохотную точку.

Сколько прошло дней и ночей? А Ярослав не приходил, как и Данияр. Никто не приходил. Лишь стража приносила еду. Но сил или желания есть у Мелены не было. В горле после последних слов Данияра застрял ком, который так и не проходил. Слёз не осталось, но глаза продолжало щипать.

Она потеряла наставницу и Мурлыку. А если бы оставила кошку в избе Яги, то та была бы ещё жива? А может не стоило идти на помощь Сирин? Ведь она обычная смертная девчонка, которая попалась таким же смертным людям. Как она могла вообще думать, что выше их? Что лучше и сильнее?

Почему в этот раз не пришла злость, чтоб затмить грусть и боль? Почему ей не захотелось расцарапать лицо Данияра? Как он мог сжечь Мурлыку? И что он собрался делать с ней? А разве это теперь важно?

Послышался звонкий удар жестяной миски об каменный пол. Принесли поесть. Мелена не дёрнулась, не открыла глаза, не желала уходить из старых воспоминаний. Пыталась вновь вернуться в далёкое прошлое.

Перед глазами появились полуночно-синие небеса с россыпью сияющих звёзд. Ветер тихо блуждал подобно нежному шёпоту меж трав и слегка касаясь листьев на деревьях. Мелена сидела с Ягой у реки, отражающей созвездия. В тот вечер Яга сама хотела рассказать истории о богах, а Мелене удалось вытащить наставницу из избы. Она слушала внимательно старую, вырисовывая в голове линии между звёздами, создавая фигуры и силуэты.

На небе было о каждом из богов и об их волшебных детях. Там было прошлое. Там была и чудо-птица, и трёхглавый гигант-змей с крыльями, и большой золотой паук, и зимний народ. Обо всех Яга рассказывала, но без упоения. Она не видела ничего удивительного ни в богах, ни в их отпрысках.

Вновь послышался металлический лязг, что нагло вырвал Мелену из туманной дымки воспоминаний. Прислушавшись, услышала звон ключей, как кто-то отворял двери и тихие шаги. И так близко это звуки были, что, казалось, открой она глаза, то увидит, что темница открыта. А важно ли это?

— Мелена, — услышала она требовательный мужской голос.

Не хотела ему повиноваться, открывать глаза или придавать значения. Может он уйдёт, и она сможет дальше вспоминать. Сможет раствориться в прошлом? Сможет там остаться навсегда? С единственными двумя дорогими душами, которых больше никогда не встретит.

В следующий миг кто-то резко и грубо взял её за подбородок. И Мелена тут же распахнула веки. Пару мгновений проморгалась, рассеивая морок. Перед ней склонился Данияр. Тот недовольно насупился. Что-то говорил, но Мелена не слышала, не разбирала слов. Сердце забилось оглушительно громко и быстро. Горячая кровь с новой силой разлилась по телу, побуждая в этот же миг подняться и ударить того, кто смел так нагло хмуриться после всего случившегося.

Мелена с трудом выдохнула, выдернула лицо из хватки княжича и набросилась на него. Он мучил Сирин, подозревал её саму, сжёг Мурлыку. Мелена повалила Данияра на грязный пол и начала его наотмашь бить, не глядя куда. Он отнял единственное живое существо, которое оставалась с Мелёной, а теперь имел наглость так смотреть на неё. Взор закрыла пелена подступивших слёз, она зарыдала в голос, а удары стали слабее.

Данияр перехватил руки, больно взяв за запястье.

— Урод! Убийца! Отпусти меня!

— Успокойся, — твёрдо сказал Данияр, прижав руки Мелены к телу. — Я пришёл поговорить.

— Лучше бы пошёл, да утопился! Не нужны мне твои слова! Ты убил Мурлыку и довёл Сирин!

Большей той силы, того огня в венах Мелена не чувствовала. Лишь удушающая злость, что застревала комом в горле и ложилась тяжёлыми оковами на руки и ноги.

— Не трогай, — прошептала Мелена, вяло сопротивляясь. — Отпусти.

Данияр хватку ослабил, опустил Мелену на скамью.

— Ты убил Мурлыку.

Мелена растеклась слабостью, присев и оперившись об стену. Прикрыла глаза, облизав губы. Хотелось глотнуть холодной воды, да забыться во сне. В тёмной неизвестности, в которой смогла бы развеяться и потеряться подобно дыму от костра в ночном небе. Мужские руки аккуратно подняли её, сил сопротивляться не было, как и желания открыть глаза. Данияр? Или кто иной? Зачем они продолжают её трогать? Почему просто не оставят?

Шаги. Мелена их чётко слышала, старалась даже считать, но быстро сбивалась и путалась. Мыслей было одновременно много, как соломинок в стоге с сеном, но зацепиться было не за что.

Куда её вели? Зачем она понадобилась им? А вдруг Ярослав узнал, что его брат её заточил? И что тогда? Чтобы не случилось дальше — ничего не вернёт Мурлыку. Может со временем Мелена могла бы смириться с уходом Яги. Ведь сама то поделать ничего не смогла бы. Но вот с Мурлыкой, которая оказалась во дворце князя, дело обстояло иначе.

Её продолжали нести, но сил открыть рот и выдавить из себя вопросы или хоть слово не было. В какой-то миг живот скрутило, Мелене хотелось обратно лечь в тёмную сырую и холодную темницу. Свернуться калачиком и вернуться на ночное поле, чтоб на коленях лежала Мурлыка, а рядом сидела Яга и рассказывала истории.

Вдруг голову пронзила пугающая мысль. Может её несут на казнь? Может она и правда встретит Морену, что с радостью победительницы заберёт её. Смерть по-прежнему пугала, но не настолько, чтоб подняться и убежать. Страх не придавал сил, он был слабее той дыры, что оставил уход близких.

Послышался дверной скрип. Приоткрыв глаза, всё было нечётким. В следующий миг Мелену аккуратно уложили на постель. Голова кружилась. Мелена прикрыла веки, примостившись поудобнее на мягкой подушке.

— На, выпей. — грубо произнёс Данияр.

Мелена с трудом открыла глаза и посмотрела на него. Пронзительный взгляд княжича, его высокомерный вид лишь делали больнее. Он сжёг Мурлыку.

— Держи, — он протянул бокал ближе.

— Не хочу, — тихо произнесла Мелена, отвернувшись.

Она сидела в незнакомых покоях. Расписные витиеватыми узорами стены, закрытые окна плотными бордовыми шторами. Пол, застеленный кроваво-красными коврами с золотыми линиями и завитками. Искусно вырезанные столбы балдахина, на которых были изображены медведи, волки, лисицы и разные птицы.

— Как хочешь.

Он грубо поставил бокал рядом. Мелена не оборачивалась, в огне свечей рассматривая узоры на столбце балдахина.

— Что тебе нужно от меня?

— Ты лишила меня Сирин, — вкрадчиво заговорил Данияр, оборачиваясь. — А за неё уже успели отдать кругленькую сумму.

Взгляд тёмных глаз пронзал, как остриё стрелы, выпущенное в желудок. Мелена чувствовал, как орган болезненно сжало в узел. Что ожидало Сирин? А вдруг учесть хуже? И Данияр спокойно хотел на ней обогатиться? Он же княжич. Зачем ему деньги?

— Тебе придётся отработать…

— Ты больной, — прошептала Мелена.

Может не только внешне Данияр отличался от братьев. Мог ли Ярослав или Илья сотворить подобное? Выловить божье создание, мучить его и вынудить распрощаться с жизнью? Он сжёг Мурлыку, обвинил в убийстве Сирин Мелену, заточил в темнице, а спустя пару дней пришёл с требованиями? Он точно в своём уме?

— О чём ты думаешь? — насупившись, спросил Данияр. — Не нужно мне твоё тело.

— Я…

— Если я захочу женщину, то поверь, мне не придётся её принуждать и силком тащить во дворец. Я не Ярик.

Мелена слабо завертела головой. Ни о чём подобном даже не задумывалась. А когда Ярослав её насильно заставлял что-либо делать? Она сама решила отправиться с ним во дворец, сама села на коня, сама согласилась защитить Татьяну.

— Мне нужна нечисть, ведь покупатель уже заплатил. Сирин была предназначена для него, но так как ты вмешалась, придётся решать возникшую проблему…

— Твои проблемы! — вскрикнула Мелена, словно просыпаясь. — Иди в тёмный лес, там лесавок найдёшь. Или лучше на дне реки поищи, утопленники с русалками тебя там тепло встретят!

Желваки заходили на скулах Данияра. Он в один миг приблизился, почти вплотную, отчего Мелена замерла.

— Мне нужно кое-что особенное, а не простой чёрт или русалка. И раз ты ведьма, то будешь полезна.

Выдохнув, будто отгоняя всю печаль и боль, Мелена расправила плечи и твёрдо медленно произнесла:

— Ищи сам, я помогать не стану.

— Если поможешь, то тебя отпустят.

— Несказанная милость, — буркнула Мелена, закатив глаза.

— Да, я необычайно добр к тебе, — серьёзно ответил Данияр. — Я ведь мог в любой момент забрать твою драгоценную кошку.

В груди у Мелены затрепетала лёгкая и невесомая надежда. Хрупкая, как крылья бабочки. Лишь коснувшись их, Мелена боялась лишиться её. О чём он говорит? Невозможно. Он убил Мурлыку. Но почему сердце забилось чаще? Почему она верит в иное? Настолько глупа и наивна? Мелена ведь знает, какими подонками бывают мужчины.

— Так ты её забрал! — беспомощно зашипела Мелена, как кошка на пса.

На мгновение на лице Данияра проскользнуло непонятная эмоция. Неужели беспокойство? А может сочувствие? Но в следующий миг принял отстранённое выражение лица, отвернувшись.

— Да, забрал, — он быстрым движением развернулся и прямо в руки Мелене кинул льняной мешочек, добавив:

— А теперь возвращаю.

Холодная дрожь прошлась по телу. Мелена, не решаясь, боялась довериться Данияру. Боялась, что откроет мешок, а там будет пусто или может другие кости. Что это злая шутка, а у неё даже сил не осталось разгневаться.

Взяв эмоции под узду, Мелена развязала мешок. И на неё выпрыгнула костяная кошка.

— Мурлыка! — воскликнула Мелена, чувствуя, как защипало глаза. — Мурлыка!

Мелена не могла прижать к себе кошку, но как же хотела это сделать. В груди защемило. Мурлыка жива. Единственное, что осталось у Мелены. Кошка довольная начала ластиться об хозяйку.

— Зачем ты солгал? — зло спросила Мелена.

— Кто же знал, что ты говоришь правду?

Мелена почувствовала, как гнев прорастал из самых недр её души, как поднимался, душа и туманя рассудок. Она явственно представляла, как сожмёт руки на шее княжича.

— Ты просто урод!

— Я не жду, что ты поймёшь.

Данияр глядел не моргая, хмурился. Злился? Мелена не желала догадываться или даже задуматься на миг о том, что творится в голове княжича. Она и сама гневалась. Да и помогать не желала. Пыталась дышать ровнее, пыталась успокоиться. Мурлыка жива. Она сама тоже. Есть ли что-то важнее этого?

— И как я тебе должна помочь? — нехотя спросила Мелена.

— Отыскать нечисть подобную Сирин.

— А если откажу?

— Не откажешь.

— Почему же? — зло усмехнулась или скорее оскалилась Мелена.

Помогать Данияру не хотелось. Его слушать, на него смотреть. Он недолюбливал Мелену, видел в ней опасность. И был прав. Но после того, что он заставил её пережить, после его злой шутки хотелось его побить, расцарапать кожу, а может даже и глаза.

— Вернёшься в темницу со своей любимой кошечкой, — медленно произнёс Данияр. — И Ярослав тебе не поможет.

— Ты меня обратно туда запихнёшь? Я же с лёгкостью могу тебя убить.

— Убьёшь, а что дальше? Стражу с оружием перебьёшь? Князя и остальное его войско? Людей бояр? Хватит ли на это сил?

Надменный взгляд Данияра пронзал отравленной стрелой, яд злости держал за горло, душил. Мелена сжала руки в кулаки. Сколь долго княжич намеревался её злить?

— Мне ещё кое-что нужно, — выдыхая, произнесла Мелена.

— Ты довольно наглая.

— Мне нужно увидеть княжеского ворожея, — твёрдо сказала Мелена, расправив плечи.

— Зачем?

— Не твоего ума дела.

— Моего. Как я могу подозрительную особу подпустить к княжескому ворожею?

— А почему не можешь?

Данияр выгнул брови и посмотрел на Мелену, как на дуру.

— Моя наставница… Мать ворожея, я должна его встретить.

— Так ведь ты даже не знаешь, как его зовут.

— Она не любила о нём говорить, — ушла от ответа Мелена. — Да и важно ли это? Дело у меня от его покойной матери!

Данияр выгнул бровь в недоверии. И плевать. Мелена молола ерунду, но так ли важно это? Зачем этому противному княжичу знать правду?

— Я могу уйти в свои покои? Или обратно в темницу меня посадишь?

— Иди, — лениво ответил Данияр. — Но если сбежишь, то тебя найдут. Так что даже не пытайся.

Мурлыку кое-как Мелена уговорила залезть в мешок, чтоб не испугать караульных. А Данияр напоследок приказал паре стражников проводить её. Двое хорошо сложенных мужчин с блестящим оружием окружили, один впереди, второй за спиной. Они шагали в сковывающем молчании. Мелена считала шаги, удары собственного сердца, повороты. И остановилась лишь перед знакомой дверью.

Тут же зашла в свои покои, прикрыла дверь и выдохнула. Мурлыка шла рядом, потянулась и запрыгнула на кровать. Почти ничего не изменилось с того вечера, когда стража ворвалась сюда. Когда начала переворачивать вещи, искать следы ворожбы. Мелена легла к кошке, задаваясь вопросом. Почему продолжает ждать ворожея?

Разве не умно было бы сбежать? Забрать Мурлыку и куда глаза глядят унестись. Ответа не было, лишь шёпот той части души, что не надеялась. Не верила, что сын Яги поможет. Вернёт воспоминания… А если попросить его забрать те, что есть?

Вдруг кто-то постучал в дверь. Мелена не успела что-либо сказать, лишь повернулась в сторону звука и увидела, как зашла Чернава с кувшином и тазиком. Их взгляды пересеклись, но служанка быстро отвернулась.

— Я принесла воды, чтоб ты могла умыться.

Затем Чернава снова посмотрела на Мелену, нахмурилась и отвернулась. Мелена не знала, что сказать служанке. Не знала, а хочет ли вообще с ней говорить. А нужно ли это? Умылась.

— Давай, я тебя причешу.

Мелена дотронулась до кончиков волос, позабыв о том, что локоны стали короче. Выдохнула и молча села.

— Ты многое пропустила, — произнесла Чернава, начав расчёсывать волосы. — Празднование ореховки, свадьбу Ярослава и Светланы и еще…

— Они всё же сыграли свадьбу? — не веря тихо спросила Мелена, развернувшись.

У Чернавы заблестели агатовые глаза, уголки губ поднялись в лисьей улыбке.

— А ты не перебивай и дослушай.

На столах было множество угощений, которые Чернава видела и на других праздниках, но некоторые блюда повара готовили лишь в ореховку. Морковный крем-суп с яблоками и пекан-орехом, ягодные пироги с ореховой крошкой. Белые грибы, фаршированные кедровыми орешками, шалфеем и клюквой и густая заправка из перца и ореховой смеси. Жареная курица с чесноком и каштанами, запечённая красная рыба с крошкой из лещины. А на десерт морковный торт и хлеб с орехами и семечками.

Каждый раз от ломящихся от угощений столов у Чернавы бегали блестящие глаза и болел желудок. Она всегда либо под конец, либо в момент, когда все гости отвлекутся, брала кусочек съестного и прятала в мешок. Лично она может в любой момент поесть незаметно, а вот сестре приятно будет — прямо с царского стола булочек отведать.

Князь знал о подобном, но не ругал ни её, ни прочих смелых, но не наглых. Понимал, что всё то не съесть, а еде пропадать было нельзя. Чернаве нравился такой подход, да и сам князь не похожий на противного Данияра или некоторых бояр. Справедлив и щедр к слугам, против был лишних порок и старался обходиться без жестоких наказаний. И хорошо относился к заморской женщине, ни смотря на её веру.

Поэтому Чернава не сомневалась в том, что будет ему служить верой и правдой. Может она и слишком молода, чтоб судить, но предчувствие подсказывало, что верно всё. И только выбор жены князя вызывал сомнения. Какая из Светки княгиня?

Та вечно недовольная ходит, сморщив нос, всеми командует. Вечно ей все не так, да не эдак. Чернава так же слышала, что та и служанок не прочь наказать. Да так, что те с красными щеками ходили от звонких пощёчин. А порой с тонкими и многочисленными следами от прутиков, смоченных в соленной воде. И за что? Что служанка чашку уронила? И став княгиней, да распробовав подобную власть, Светка станет опаснее, понимала Чернава.

А её отец? Ведь не для кого не станет секретом неумолимый аппетит Адара. И сам князь это знал. Так почему медлил? Были мысли у Чернавы и даже вполне разумные, но она молчала и ожидала. Неспроста же князь целыми днями сидел в своем кабинете и отправлял кому-то гонцов.

— Ты что пригорюнилась, — послышался шёпот у самого уха, отчего Чернава вздрогнула.

За спиной стоял Агап, улыбаясь.

— Извини, не хотел тебя напугать.

— Я не пригорюнилась, — тихо ответила Чернава, разглядывая гостей.

В их сторону никто не смотрел. Да и кому надо на слуг глядеть?

— Хочешь потанцевать? — спросил Агап, лукаво улыбаясь.

Глаза его блестели, как два драгоценных камня. Белое личико смазливое, румяное. Переодень его в девичье платье, то вылитая девчушка. И даже так он нравился многим, а Чернава раньше и мечтать не могла о его любви. И лишь Мелена подтолкнула её. Под ложечкой неприятно засосало.

Чернава отвернулась от возлюбленного.

— Давай в следующий раз.

— Тебя точно что-то расстроило, — сказал Агап, насупившись. — Та ведьма? Или может княжна?

— И как ты угадываешь мои мысли постоянно?

Агап довольно улыбнулся.

— Так мы давно знакомы. Мне не нужно слов, лишь взгляну на тебя и всё ясно становится.

Чернава залилась румянцем, а губы растянулись в улыбке.

— Так подаришь мне танец? — нежно прошептал Агап, взглянув так, что Чернава не могла ему отказать.

Улыбаясь, протянула руку и тихо сказала:

— Пошли.

Они плясали, отдаваясь музыке. Агап нежно и крепко подхватывал Чернаву, а та была не против обжигающих касаний возлюбленного. Он смотрел лишь на неё. Такой красивый, такой влюблённый. И в кого? В такую дурнушку, как она? Сердце рядом с ним билось быстрее, а губы не переставали растягиваться в улыбке. Повороты и хлопки, снова повороты и хлопки. Прыжок и выпад вперёд, левую ногу в левую сторону, и хлопок, а потом тоже самое с правой. Дыхание перехватывало то ли от быстрого темпа танца, то ли от близости партнёра.

Один танец. И так быстро закончился. Чернава хотела дальше плясать и плясать с Агапом, но быстро устала. Агап увидел румянец на лице, заметил приоткрытый рот и понял все. Улыбнулся, да отвёл Чернаву в сторону.

— Всё хорошо? — спросил нежно Агап.

— Да, мне лишь дух перевести нужно.

Агап улыбнулся, взглянул через плечо. Чернава заметила Илью, что манил рукой друга.

— Мне…

— Иди, — выдохнула Чернава.

— Да ему опять какая глупость в голову пришла. Я скоро.

И кивнув напоследок, Агап ушел. Музыка продолжала литься потоком, поднимая гостей или словно заставляя танцевать. Чернава стояла в тени и выравнивала дыхание. Воспоминания еще были яркими, как Агап кружил её и кружил, отчего в груди делалось тесно. А ведь он принадлежал ей. И не верилось в это. А может когда-нибудь и они сыграют свадьбу? А не погадай Мелена ей, то решилась бы Чернава тогда поцеловать Агапа? Она знала ответ, хоть и не хотела его принимать. Ведь понимала, что без гадания, не рискнула бы.

Музыка стихла и все танцующие присели, так же переводя дыхания после бурной пляски. Из-за стола поднялся Адар, довольно улыбаясь, говорил что-то. Поздравлял молодожён. Но слова струились мимо Чернавы, как ручей, на который не смотришь и не прислушиваешься, размышляя о своём.

Мелена убила Сирин. Может и правда у неё была на то причина? Какая-нибудь ведьмовская? Ведь она спасла Татьяну от заговорщиков? И при этом свела с ума того мужика так, что ничего от него не допросишься. Но ничего плохого больше не делала. И даже после слов Чернавы, когда князь узнал про то, что Мелена ведьма, ничего не стал делать. Словно знал уже это или может понимал, что та ещё понадобится?

Адар сел обратно, и поднялся уже Илья. Голос его звонкий ласкал слух. Чернава постаралась перестать думать о Мелене, вслушиваясь в тост.

— Дорогие гости, я хочу поднять бокал за замечательного брата и нашего любимого князя. Мало, что я могу добавить к словам Адара, но всё же постараюсь. Пусть ваш брак будет крепким, как камень, и счастливым, как в сказке. Пусть ваш дом будет наполнен любовью, уважением и взаимопониманием. Живите долго и счастливо!

— Илюша, братец! Как всегда, добр ко мне! — князь с гостями выпил. — Но в зале присутствует человек, от которого я бы так же хотел услышать поздравление. Татьяна, поздравишь меня?

Чернава и остальные взглянули на императрицу. Та грациозно поднялась, сохраняя каменное выражение лица. Но женское чутьё подсказывало, что Татьяна гневалась в глубине души, но сохранить важный вид было важнее всего. Не будь она иностранкой, может и правда была бы хорошей княгиней — признавала Чернава.

— У князя Ревмиры всё есть, — спокойно и твёрдо произнесла императрица, поднимая бокал. — Ум, красота, верность поданных, а теперь и хорошая жена под боком. Желаю, чтоб судьба не отвернулась, чтоб и дальше всё было так, а не иначе.

Она отпила вина, все последовали её примеру. Во взгляде князя мелькали непонятны искры, то ли гнев, то ли разочарование. И всё же Чернава не понимала его. Что такого привлекательного в императрице? Почему эта женщина его завлекла? Но теперь сколько не думай об этом, уже было неважно.

Тишина быстро развеялась, гости перешёптывались. А Чернава тихо стояла в стороне, как и положено служанке. Наблюдала и ждала того, о чём предупреждал князь. Видела, как Данияр стремительно вышел из зала, и как никто на это не обратил внимания. Только она. Чернава чувствовала напряжение, как перед грозой. Нутро подсказывало, что должно произойти нечто неприятное и может даже ужасное. Но что?

Татьяна по-прежнему с непоколебимым видом сидела на месте почётного гостя, коим и являлась. Хоть и никому она по вкусу не приходилась, но князь ею дорожил, как диковинной заморской пташкой. Которой так и хотелось отрезать крылья, чтоб она не смогла улететь, сидела бы у него в золотой клетке и радовала хозяина.

С императрицы Чернава метнула взгляд в сторону Адара. Может он что удумал? Не только она знала его намерений расширить принадлежащие ему территории. Но и сам князь. Отец Светы сидел на почётной месте среди других бояр, лучезарно улыбался и болтал. Гриша и Евсей сидели поодаль, почти в конце широкого стола, но вместе. Пили и наслаждались праздником. По ним троим и не сказать, что заговорщики. Но только если князь знал, что они виноваты, что они хотели убить Татьяну и подставили Харину, то почему ничего не сделал? А тот поход Ильи в дальние земли? Когда младшего княжича чуть не прикончили наёмники. Ведь и её Агапа могло в ту ночь не стать. Может и то рук дело Адара и его прихвостней?

Внутри Чернавы всё больше прорастал корень сомнения, оплетая органы, сжимая до боли их. Почему князь просто сказал быть начеку? Может что задумал? А почему только сейчас?

Оторвав от размышлений, шумно открылись двери и в зал пёстрым потоком влились скоморохи. И мужчины, и женщины в яркой и многослойной одежде, танцевали, а их многочисленные украшения звякали. Гладкие и морщинистые лица улыбались, голоса сливались в задорную песню. За разноцветным вихрем последним ступил в зал Данияр, хитро и довольно улыбаясь.

Чернава знала, что при всех сплетнях и перешептываниях про Данияра, князь тепло относился к брату. И всё же средний княжич многим не нравился. Некоторым из-за такой отличительной внешности, совсем уж не похожей на княжескую. А другим был неприятен из-за дурного характера. Но князь за него заступался, да и сам Данияр был верен брату.

Как, впрочем, и Илья. Чернава посмотрела в сторону младшего княжича. Подобное было крайней редкостью. Братья обычно дрались за место князя. Об этом рассказывала ей ещё мама. Как прошлый князь подстроил смерти братьев своих, чтоб на трон сесть. И Чернава каждый раз думала, что Данияр воткнёт нож в спину князю. Приглядывала за ним, но ничего такого не было. Это не должно было расстраивать, но напрягало. Как и сам Данияр.

Актёры тут же остановились, как по команде, лицом к князю, глубоко поклонились. Вперёд выступил худой, как молодая берёзка, мужчина сухой, морщинистый и с белой короткой бородой. Он стоял прямо, не колеблясь, в золотом кафтане, алых штанах и золотых чоботах. Воцарилась тишина.

— Для меня и моей труппы честь выступать перед князем, — хрипловато произнёс артист.

— Да брось ты эту напыщенную почтительность! Сегодня праздник, а вы мои гости.

— С пустыми руками мы не пришли, княже. Наш подарок — выступление, радость твоя и гостей твоих.

— Хорошо говоришь. Так удивите нас! — довольно произнёс князь, широко улыбаясь, словно знал, что за выступление подготовили скоморохи.

— Как прикажешь княже!

И актёры забегали, занимая свои места. Гости притихли. Перед ними развернулся невероятный спектакль. Чернава сразу поняла, какая разыгрывалась история. О царе и красивой заморской принцессе…

Жил-был в одном далёком царстве царь. Правил он мудро, да всё в делах был, времени на женитьбу не было. Время шло, а царь не молодел. Когда седина прорезала золотые волосы, задумался он.

— Пора подумать о наследниках! — произнёс старик в золотом кафтане.

И тут к царю подбежали его верные чины. Один круглый, как пень, с блестящим от масла лицом, точно блин, только убранный со сковороды. Второй же высокий худой и с длинной рыжей бородой. И говорит он им:

— Жениться мне пора!

— Мудрое решение, царь-батюшка! — в унисон произнесли два мужичка.

Они покинули царя, отправившись ему на поиски жены. Первый, которого звали Гриша, дальше своего дома не ушёл, оглядел дочурку. Круглолицая, курносая с хорошим аппетитом, да только нечистоплотная и грубая девица точно свинка. Но Гриша подумал иначе.

— А чем плоха для царя? — произнёс вслух он, поедая вторую куриную ножку.

И задумался, как станет зятем правителю. И так понравилась ему эта идея, что он сам себя похвалил. Да только кого приведёт второй боярин?

А второй, его звали Лад, знал, что в королевстве за морем жила принцесса, красивая и чистая, как лунный свет, и вздумал привести её в царство своего царя. Он отправился за принцессой, которой рассказал про заслуги царя, про его ум и верность государству, и как люди хорошо жили при нём. И так была тронута принцесса, что отправилась с Ладом на смотрины к царю.

Да только Гриша разузнал за кем отправился соперник. Разозлился, топнул ногой, да задумался. И решил, что обманом получит желаемое. Обратился к старой ведьме, и та превратила принцессу в дурнушку, а его дочь сделала красивой и обаятельной.

Когда принцесса прибыла в царство, все удивились, какая она дурная, а дочь Гришина расцвела прекрасным цветком. Царь назначил время для выбора невесты, и все бояре приглашены были на бал.

Но в ночь перед балом зарокотал гром, да ливень забарабанил по крышам домов и замка, а в окнах сверкали молнии. В замок, спасаясь от непогоды, пробралась чёрная кошка. Боярская дочь испугалась и выгнала её из своих покоев, а принцесса дала ей молока и рыбки. А кошка была непростой, волшебной, сразу разглядела следы магии. Когда принцесса уснула, превратилась кошка в прекрасную девушку, да начала ворожить.

И на утро вернулась красота принцессе. Она сама ничего не заметила, но вот остальные удивились. Сам же царь от придворных был наслышан про красоту боярской дочери, про уродливость принцессы. И обомлел, когда воочию увидел девушек.

— Лгут слова, да глаза не обманут! — мягко произнёс царь, любуясь принцессой.

А та улыбалась, как лисица, да соколиные глаза карие сверкали. Брови соболиные, ресницы длинные. Кожа белая, нежная, а коса под платком длинная густая. И платье синее с самоцветами точно небо, усеянное звёздами.

Но царь был не так прост, не из тех, кто на красоту ведётся. И решил он испытать кандидаток. То вышивать заставит, то приготовить съестного. Принцесса на удивление всех справлялась с заданиями, а вот дочка Гриши совсем нет. Ни вышивать, ни готовить та не умела. Излюбленной родителями выросла, избалованной заботой, палец о палец обычно не приложит.

А после царь загадывал загадки. И такие сложные, что придворные дивились, как девицы решат их. Но принцесса снова показала, что не так проста, да отгадала все.

Принцесса могла и стряпать, и вышивать — хорошая хозяйка. Была добра и мудра — хорошая правительница. И царь выбрал её, да сказал:

— Я с выбором определился! Сыграем свадьбу!

Но коварный Гриша решил убить царя, чтобы занять его трон. Во время свадьбы он аккуратно подмешал яд в царский бокал. И только он хотел отпить, как послышалась дивная музыка. Дудочка. И чёрная кошка превратилась в девушку, но никто не заметил. Все отвлеклись на дивную мелодию. Она быстренько поменяла бокалы местами и лишь принцесса заметила это. Царь выпил вино, а Гриша выпил яд и погиб. Все перепугались, а принцесса тут же рассказала про случившееся.

Тело предателя вынесли, да продолжили пить и веселиться.

Скоморохи, улыбаясь, поклонились гостям и князю, тот ответил улыбкой и поднял высоко свой бокал.

— Надеюсь, что не только в сказках добро восторжествует, но и в нашей жизни! Выпьем же!

Все радостные подняли бокалы, а князь следил за гостями, чтоб все сделали глоток. И заметил, как и сама Чернава, кто не отпил. Адар и некоторые другие. Она хмыкнула. Да кто из заговорщиков после подобного спектакля захочет? И только кто не захочет подозрительным будет казаться.

— Желаешь меня обидеть, тесть?

У князя сверкали смарагдовые глаза с опаской, а губы растянулись в хищной улыбке больше похожей на оскал.

— Что ты, княже, — заискивающе произнёс с улыбкой Адар, отпив.

Князь, удовлетворившись, отвернулся от боярина и посмотрел на остальных гостей. Взглядом медленно блуждал по залу, ненадолго останавливался на каждом из присутствующих.

— В такой светлый праздник все мои гости должны пить за моё здоровье! — сказал князь, поднимая бокал, и добавил, оглядываясь на Свету. — И за наш брак, и за то, чтоб Ревмира была непоколебима! И чтоб наше великое государство не распалось из-за козней грязных ублюдков.

На последних словах все присутствующие напряглись, замокли. Чернава испугалась, почувствовала, как сердце в этот миг забилось быстрее. А князь довольно отпил из своего бокала. И вдруг послышался кашель.

Чернава завертела головой. Адар, Евсей и Гриша кашляли, да и ещё пара бояр. Они хватались за горло, словно их душили. Или может в горле у тех застрял орешек? Они пытались откашляться, но тщетно. Чернава сглотнула ком, догадавшись. Перехватила встревоженный взгляд Агапа, потом посмотрела на князя.

Он твёрдо возвышался над всеми, глядел свысока, как хищная птица на жертву. Не читалось в нём удовольствия от происходящего, лишь холодные решимость и принятие.

Заговорщики покраснели, а потом замертво упали, перепугав всех. Света тут же подбежала к отцу, начала его трясти. По её бледному лицу потекли слёзы.

— Отец, батюшка, очнись же… — а голос срывался, делался тихим, как шёпот, а потом и вовсе его перекрыли рыдания.

— Сказка вымысел, да в ней намёк. — звучно и совсем бесцветно произнёс князь. — Миша и Дима собрали доказательства измены. Сам Олег, сын Адара подтвердил желание отца меня убить после того, как Света бы понесла ребёнка.

— Нет, нет, нет! Это не правда! Отец не мог так поступить! Он бы…

— Ты не знала про заговор? Не была участна в нём?

— Я… — Света беспомощно подняла красное от плача лицо. — Нет, я ничего не знала.

Лгала ли она? Чернава не знала. Её сердце бешено колотилось в груди. Теперь то она всё поняла. Князь не просто так ждал, терпел, да только, чтоб доказательства собрать. Она поразилась. И всё же Ярослав заслуживал место князя, который просто так не лишил бы жизни. Но дрожь в теле не уходила.

— Твой отец был главным среди них, — добавил князь. — Я поверю тебе, что ты не причастна, сохраню жизнь, но женой ты моей больше не будешь. Отправишься домой, брат за тобой присмотрит.

Света молча коротко кивнула. Чернава испытывала жалость к боярской дочке, хоть и понимала, что та её не заслуживала. Случись горе у кого из слуг, ей было бы плевать. Да и не опасно ли её так отпускать? Всё же любимого отца убили. Не возжелает ли Света мести?

Тела вынесли, Света последовала из зала. Ни у кого больше не оставалось настроения веселиться. Все сидели напряжённые, думали о своём, о случившемся.