Княжеская ворожея

2. Охота на русалок

Прошло несколько недель с того дня, когда была с успехом поймана молния. И Яга не говорила, зачем именно ей частичка божественного могущества. Но Мелене казалось, что наставница что-то скрывала. И боялась, что нечто очень важное, но старалась об этом много не думать. Ведь спроси она, то ответ всё равно не получит.

Так летние дни тягуче и шли. Близилась русальная неделя. Время, когда Яга уходила из дома каждый день и пропадала где-то от рассвета до заката. А когда приходила, то сразу ложилась спать. Мелене запрещала выходить, и та не испытывала удачу. Ведь знала, что Яга прознает, если Мелена за ней пойдет, да сильно разозлится.

Поэтому Мелена ждала, когда Яга уйдет и выходила из дома по своим делам. Она рассуждала так, что наставница не хочет, чтобы Мелена за ней шла, что значило, что она могла выйти из избы, не следуя за ней конкретно.

В сторонке тихо-тихо журчал ручеёк. Мелена неспеша шла вдоль лесного оврага, порой перепрыгивая торчащие корявые корни сосен и дубов. Башмаки тихо ступали по зеленому ковру мха и мелкой травки, покрывшей землю. В лесу было светло, хоть прямых лучей сквозь крону деревьев попадало мало. Птицы что-то щебетали, но Мелена не вслушивалась в их песни, бредя себе на уме.

Думала, что сейчас дойдет до упавшего в грозу дерева, а там рукой попадать до маленького озерца. Если повезет, то и болотника не встретит. Тот, ставь болотной тварью стал более невыносим. Но Мелена уже пару дней как хотела искупаться, да и крапивы набрать.

Когда она дошла до озера, то остановилась. Выравнивая дыхание, любовалась чарующей картиной. Прозрачная вода отражала голубое небо с белыми облаками, точно зеркало, и блестела под солнечными лучами. Вокруг лишь пышные деревья, а за озером пещеры. Мельком осмотревшись, Мелена разделась догола и, кинув вещи на камень, прыгнула в прохладную воду.

Чистая вода омыла тело, создавая ощущение легкости и свежести. Мелена наслаждалась моментом спокойствия и чувствовала единение с природой, окруженная пением птиц и шумом игры ветра с листвой. Какое-то время она безмятежно плавала, думая о Яге.

Сколько лет Мелена жила с Ягой и каждый год ведьма в русальную неделю уходила. Были догадки, почему она уходила именно в те дни, когда русалки вылезали из вод рек и озер и бродили по суше. Но зачем ей русалки? И что она с ними делала? Ответов у Мелены не было, поэтому она продолжила плавать.

После освежающего купания, Мелена, обсохнув на солнышке, оделась. А затем выдохнув, направилась к густой тени, в которой росли пышные кусты крапивы. Не пугаясь, она решительно приблизилась и начала с усердием рвать крапиву, избегая ее колючих листьев. Под самый корень вырывала стебли, думая, что нужно очень много. Крапива обжигала и колола кожу пальцев и ладоней, но Мелене это даже нравилось. Приятно было еще и то, что она старалась ради Яги. Все руки краснющие, а со лба ручейками лился пот. Но старания порой ценнее простых подарков, знала она.

Мелена с трудом дыша, представляла, как соберет крапиву, сделает из нее нить, да свяжет браслет-оберег. Может сможет и краски приобрести, чтоб подарок был в цвет глаз наставницы. Собрав почти всю крапиву у берега и обвязав ее, Мелена побыстрее направилась обратно.

У ствола дуба бросила перевязанную крапиву, выдохнула. Из избы вытащила кувшин, да пошла к колодцу, что был на краю ближайшей деревни. Правда, когда прознали, что ведьма оттуда воды набирает, деревенские перестали на него ходить.

Железное ведро с плеском упало вниз в воду, а когда наполнилось, Мелена его подняла. Холодной воды всегда было приятно выпить в жаркий день после усердной работы. Держа двумя руками ведро, она наслаждалась. Кожа по-прежнему щипала от крапивы и лишь холодный металл немного успокаивал. Перелив в кувшин воды, Мелена повесила ведро обратно внутрь и закрыла крышкой колодец. Из сумки достала ломоть хлеба и на ходу начала есть, размышляя о том, что еще даже половины работы не сделано.

Кувшин с водой оставила в избе, а сама спустилась. Немного отдохнув и перекусив, Мелена вернулась к своим крапивным снопам. Слушая птиц, терпеливо каждый стебелек аккуратно отчищала от листьев, те пойдут в суп, решила она. И отнесла корзину домой и захватила доску с продолговатым камнем, а потом вернулась к делу.

По одному выкладывала дубцы на доску и слегка приминала их, надламывала, отделяя от твёрдой части стебелька тресту, стараясь длинными кусками отделить. И откладывала в сторону небольшими пучками. Когда дубцы все закончились, Мелена взяла все получившиеся пучки и повесила их на ближайшее дерево на нижнюю ветку, что была в тени. Пока те еще высохнут, она могла начать варить суп. Яга, когда придет домой, может даже и не поест. Ну а если и заметит суп из крапивы, то не предаст ему особого значения. Ведь по возвращению, наставница была очень усталая, чем пользовалась Мелена.

Взяв калиту с парой монет, Мелена побежала в деревню. Солнце сильно припекало, в плаще она бы сварилась, а поэтому его не накинула. Вся разгоряченная в откровенном сарафане и распущенными угольными кудрями. Уже представляла, как на нее будут таращиться девки с мужиками. Все недовольно сморщатся, боясь, что та накличет беду. А некоторые будут просто жадно пожирать ее глазами, желая отыметь хоть раз, но испугаются и не попытают удачи. Мелене, с одной стороны, было приятно, что ее никто не беспокоил, а с другой, даже обидно. Ведь где-то в глубинах души она обожала злиться на людей и показывать свою мощь, наказывать их, зная, что те ничего не смогут ей сделать.

У мясника спокойно купила небольшой кусок курицы, а у одной из девок, что обычно приходили за приворотами, выпросила пару головок картофеля и моркови. А у дочери мельника выпросила хлеба. Та была доброй душой, с которой Мелена обычно не ругалась, да и не старалась запугать. И довольная она пошла обратно в лес.

Нарезала и отварила мяса, пожарила в чугунной сковороде овощи, посолила и поперчила их. Каждый раз ее обдавало жаром из печи. Она помешает ложкой еду, да отойдет к окошку, у которого и охладится. Позже к мясу кинула овощей, а потом крапиву и сушёного лука. И через пару мгновений вытащила, чтобы остыло. Мелена вновь выглянула в окно, боясь, что в такую жару суп не доживет до вечера. Но пока он остывал, она могла что-нибудь придумать. Разумеется, она могла утащить его в погреб и даже ниже спустить, к леднику. Но так далеко вниз она не любила спускаться, Мелена даже успела позабыть, что за толстыми слоями льда и земли было спрятано.

Мелена вышла вновь из избы, чтобы проверить, как треста высохла. Она уложила ее на льняной платок и начала аккуратно разминать, пока из нее не начала выходить вся костра. Потом зажала с двух сторон кулаками пучки, пока волокна не стали светлее.

Еще днем собирая крапиву, Мелена знала, что той потребуется очень много. Ведь с каждым этапом работы, её становилось беспощадно мало. Мысли о неудаче старалась отгонять и дальше трудиться.

Достала из дома щетку, начала вычесывать получившийся кудель, совсем расстроившись. А ей ведь еще и нитку делать из него нужно. Мелена боялась, что ей не хватит крапивной нитки хотя бы на браслет. А она так хотела за один день управиться с подарком для Яги, но где-то в глубине понимала, что так не получится. Ведь его еще нужно заговорить, да и хотелось покрасить.

Мелена застонала от мысли о том, что за сегодня не управится. К ней из маленького сарайчика вышел осел. По ослиной морде Мелена не могла разобрать, тот радовался ее неудачам или печалился. Но даже если и второе, то скорее наигранное, чтобы она наконец сжалилась.

Поглядев на осла, Мелена взяла кудель и забралась в избу, а внутри уже спокойно пряла нить. Так время и скоротала за работой, пока совсем не стемнело. Быстренько всё убрала в свой сундук, а тут и Яга пришла, поела супа и легла спать, ничего не сказав.

Мелена тоже не сидела допоздна, поела, да легка спать. Сны не видела, но и кошмары не мучали. С первыми петухами проснулась, потянулась, да и поднялась. Одевшись, спустилась и увидела Ягу, чему удивилась.

Последний день русальной недели, а наставница дома сидит.

— О, ты уже встала. Собирайся давай.

— Куда?

— Со мной пойдешь. Пора тебе кое-что узнать.

Мелена не знала, что испытывать. Радоваться, что наконец-то Яга ей доверяет. Но почему именно сейчас? Волнение с вылазки в грозу не уходило, как бы Мелена старательно его не прятала. Если Яга и правда видела плохое видение, а может кошмар, что окажется вещим? А может просто Мелена и правда заслужила доверие, потому что стала сильнее и опытнее?

— Неужели я заслужила твоего доверия? — решила, шутя, спросить Мелена.

Яга хмуро посмотрела, словно подопечная сказала очередную глупость.

— Да я тебе давно доверяю…

— Но?

— Не перебивай!

Мелена закатила глаза.

— Ты же дуреха! Всё по-своему сделать рвешься и плевать, что неправильно.

— Да когда такое было?

Яга выразительно посмотрела на подопечную, выгнув бровь. Одним лишь взглядом, будто напоминая обо всех необдуманных и сомнительных, но обдуманных поступках.

— В прошлом году в русальную неделю, кто шлялся по деревне и всех пугал? И не смотри на меня так. Думала не прознаю?

— Надеялась.

— А кто бедного парнишку в осла превратил? А тот, что пузырем стал?

Мелена устало рухнула в кресло. Каждый раз Яга напоминала об этом и ей хотелось скрыться. Она не чувствовала себя виноватой в чем-то, но то, что наставница тыкала ее носом в это было неприятно.

— Да ну, болотник сам виноват. Ему в воде отлично сидится, а с русалками тем более.

— А девкам кто привороты делает? Да деньги берет или косы отрезает!

— А что в этом плохого?

— Ты слишком много о себе мнишь. Ставишь себя выше прочих.

— Я дочь кикиморы и лешего, я нечистая сила, людские законы не для меня писаны.

— Да, конечно, — саркастично буркнула Яга, — собирайся давай.

Мелена тут же начала суетиться и бегать из угла в угол, не зная за что схватиться первым. Быстренько умылась вечерней водой и оделась. Волосы на этот раз решила завязать в косу. Получилось не очень умело, некоторые прядки торчали, но это не расстроило. Мелена была взволнована, сердце в предвкушении быстрее забилось.

Когда она собралась, Яги уже не было. Мелена испугалась и почти выпрыгнула из избы на твердую землю.

— Пошли.

Наставница быстрым шагом направилась из леса в сторону деревни. А может в сторону реки? Мелена шла следом, боясь первой нарушить тишину. Через плечо у ведьмы был повязан небольшой мешок, из которого торчала рукоятка кинжала. Мелена сглотнула, незнание наводило на разные мысли, неприятные, страшные и даже мерзкие, от которых передёргивало. Почему Яга никогда ничего не говорила заранее? Мелена от волнения начинала беситься.

Ягу нельзя было назвать веселушкой или болтушкой. Она молча ходила вечно с угрюмым или хмурым лицом, словно ничего ей не нравилось и ничего не радовало. Разумеется, Мелена, знала, что это не так. Видела ее улыбку и слышала смех, но редко.

Они шли и шли. Прошли деревню, дошли до реки. И ступали по берегу вдоль журчащей воды. Мелена уже не выдержала. Собственные мысли доконали, и она спросила:

— Куда мы идём?

— А ты как думаешь?

— А зачем мы идём?

— Есть идеи?

Мелена от злости топнула ногой и перестала расспрашивать Ягу. Они шли вдоль реки, но куда она не знала. За чем? За русалками. За чем же ещё можно идти к рекам и лесам в русальную неделю? Тем более с оружием. Мелена только не знала, зачем Яге охотиться на русалок.

— Никто из смертных не способен жить дольше века, — словно читая мысли подопечной произнесла Яга. — Исключения в тех, кого либо одарили, либо прокляли боги.

Мелена догадалась, к чему вела ведьма. Испугалась. Зная скверное отношение Яги к богам, ту точно прокляли. Но за что?

— Значит, боги тебя…

— Нет, меня не прокляли, если смотреть на это в обычном понимании. Всё началось очень давно. И случилось, когда я была молода, а тебя еще в помине не было. Миру угрожал Хаос. Опережая твои вопросы. Свет тогда ничего не предпринял. А боги… Одни склонились перед ним, других он обезоружил.

Мелена выровнялась с Ягой, посмотрела на нее, сама же ведьма, казалось, глядела далеко в прошлое. По лицу не прочесть, что та видела, что вспоминала, но в глазах, словно мерцали огни прошлых неприятностей и даже страданий. У Мелены засосало под ложечкой. Яга прожила очень долгую жизнь, в один короткий рассказ и не уместить. А Мелена знала так мало о наставнице. И ничем не могла помочь.

— Я родилась не самой сильной или умелой, но может достаточно послушной, чтобы с лёгкостью стать божьей куклой…

Мелена не знала всей истории Яги, не знала, насколько поспешные выводы делала или насколько глупый могла задать вопрос.

— Ты противостояла Хаосу?

— Да, — горько усмехнувшись, ответила Яга. — Правда выполняя работу богов и не имея их силы, ты всегда рискуешь. Везение или нет, я выжила, но в битве за гармонию в мире Света отдала слишком много для обычной смертной. Я потеряла супруга, любимую кошку и саму себя. А богам плевать на это было. Сделала нашу работу, выжила, чего ещё надобно? Тогда я и поняла, какие боги на самом деле.

Мелена непроизвольно нахмурилась и спросила:

— Ты потеряла Мурлыку?

— Да, она оказалась в опасности из-за моей ошибки, а погибла, защищая меня. Я молила Мокошь мне помочь, вернуть мне кошку. Но это было выше ее сил. Я этому не поверила, поняла, что она просто солгала. Великая богиня, да не в силах оживить простую кошку? Брехня! Пришлось воззвать к темным…

— Богам?

— Не перебивай. Те тоже не спешили помочь, я была в отчаянии. Может сейчас я бы так не поступила, но тогда я была готова всё отдать за эту кошку… Спустя годы, мне кажется это забавным, но тогда единственным решением. Поняла, о чем я говорю?

У Мелены мурашки прошлись по коже, поднимая волоски.

— Ты заключила договор с Хаосом, чтобы он вернул Мурлыку?

— Почти. Он поведал о заклятии, которое может связать жизни. Заклятие, которое может вернуть душу обратно в тело, сохраняя разум. Не то, что тот Князь. Пока живо заклятие и я, Мурлыка не простая куча костей.

— А почему только ночью она может просыпаться?

— Только ночью Свет не так силен и внимателен. Меж Явью и Правью есть множество щелей, в которые и проникает Хаос.

— А… — Мелена не знала, какие подобрать слова и замолкла.

— По какой цене Хаос так любезно помог? — улыбнулась Яга.

Голова шла кругом. У Мелены было много вопросов, которые хотелось задать, но она всё равно кивнула.

— Почему люди отправляются в Правь?

Не то, что Мелена ожидала услышать, но она без раздумий ответила:

— Они не достойны отправится в Навь, чтобы переродиться.

— Правь словно в кривом зеркале отражение Яви. А Хаос Света. Туда попадают все нечестивые души.

— И?

— Хаос питается поломанными душами, которые в Прави становятся нечистью.

— Но как они тогда…

— Перерождаются? — договорила Яга. — Никак. Правь это ужасное место для разных ублюдков, если они там не искупают свои деяния, то поддаются своим слабостям, идут на поводу у Хаоса и становятся нечистью. То есть его пищей.

Холодок прошёлся по плечам и вдоль спины, от чего Мелена поежилась.

— Ты убиваешь русалок для него?

— У нас с ним договор. Каждый год в русальную неделю я целыми днями ловлю русалок. С помощью особого и не очень сложного ритуала забираю их силу.

Мелена сглотнула, думая, что задаст ещё один глупый вопрос, но почему-то иначе не могла.

— А что с ними происходит?

— Ты же знаешь, что люди, став нечистью навсегда лишаются своего облика. Они подобны разбитым зеркалам, в них лишь осколки прежнего человека. Любая душа, что останется бестелесно бродить по земле дольше положенного, лишит себя возможности переродиться. Став нечистью, они себя обрекли.

Мелена была рада ответу. Она знала, что нечисть ничего не спасет, не вернёт прежний облик. Понимала, что там нет истиной души, которая была у всего живого. А поэтому и сожалений не было.

— Когда я забираю их силу, то часть отдаю Хаосу, остальное оставляю себе. Чтобы спокойно жить и давать Мурлыке не умереть.

После этого Яга ничего больше не сказала. Мелена старалась переварить все услышанное.

Раньше она думала, что достаточно просто родиться сильной, чтоб такой и быть. И думала, что Яга такая с рождения. Но узнав, что наставница была слабой ведьмой, она не то, чтобы разочаровалась, но слегка встала в ступор. Мелена понимала, что многого не знает. Но одно настораживало. Почему именно сейчас Яга всё решила рассказать?

— Почему именно сейчас? Ты видела страшное видение? И почему-то скрываешь его от меня?

Яга усмехнулась и спокойно ответила:

— Если бы я что-то и скрывала, то не стала бы сейчас говорить, разве не логично?

Мелена хотела возразить, но Яга опередила:

— Ты зовёшь меня наставницей, а меж тем я давно тебя не учила. Все свои знания я передаю тебе, когда вижу, что ты готова их принять.

— Чем я сейчас отличаюсь от себя десяти лет назад? — негодовала Мелена.

— Хочешь сказать, что ты ни капли не повзрослела? И я зря тебе всё рассказываю?

Мелена поняла, что пыталась сделать Яга. Запудрить её, а поэтому закатила глаза, как ребенок на поучающего родителя, но промолчала.

— То-то.

Мелена шла за Ягой, молча. Раздражение съедало изнутри. Не отпускало чувство, что Яга чего-то не договаривала.

Они давно прошли деревню, по-прежнему идя у зелёного берега прозрачной речки. Мелена порой бросала в воду взгляд, всматривалась, словно в любой момент мимо могла проплыть русалка.

В какой-то момент желудок неприятно свело, Мелена проголодалась. С собой она ничего не брала. Взглянула на Ягу, та скорее всего тоже ничего не ела и не брала. И как так можно? Целыми днями охотиться, биться с русалками, проводить обряды и толком не есть?

Только Мелена хотела спросить, долго ли им ещё идти, как заметила, что Яга что-то шептала. Прислушиваясь, разобрала старые слова, к которым ведьма прибегала, когда колдовала. Мелена напрягалась. Опять Яга начинает что-то делать, не предупредив.

Мелена тихо ступала следом, стараясь быть спокойной и готовой. Сердце громко стучало, отдаваясь в ушах. Может внешне она и выглядела храбро, но внутри всегда оставался страх.

Неожиданно и резко начал подниматься туман над зелёной травой, словно сама земля задышала паром. Белая пелена встала стеной, уже в двух шагах ничего не было видно.

— Что происходит?

Яга не ответила, продолжив шептать. Мелена понимала, что это наставница вызвала туман. Но как? И зачем? Мелена поежилась, холодок прошёлся по коже, словно чей-то ледяной язык ее облизал. Она всё сильнее нервничала, но старалась себя успокоить.

Она дочь нечистой силы. Мать ее болотная тварь, отец же лесной страж, а сама она ученица самой могущественной ведьмы. Она была той, кто молнию поймал. Да и разве она раньше не видела русалок? Да тот же болотник был во много раз хуже девиц, что тухлятиной пропахли.

— Вода — это дорога, — вдруг у самого уха заговорила Яга, от чего Мелена подскочила, испугавшись. — Она связывает миры и межмирье. Она есть всюду. За многие годы в ближайшей окрестности я почти всех русалок истребила. Те, что остались, прячутся и даже в русальную неделю не вылезают из воды.

— И как далеко нам ещё идти?

Яга усмехнулась.

— Мы можем остановиться, они сами явятся.

Мелена напрягла тело. У нее не было оружия, а силами Яга запрещала пользоваться.

— Я прибегнула к несложному заклятию тумана. Оно очень простое, если накануне был дождь. Этот туман словно дверь для нечисти, а сейчас в особенности для русалок.

— Но как… — не успела договорить Мелена, как вдруг услышала шипение.

За шипением последовали протяжные, но негромкие завывания. А в следующий миг всё затихло. И Мелена услышала тихое хоровое пение.

Яга быстрым движением достала кинжал и кинула Мелене. Ловко ухватившись за лезвие, не поранившись, она приготовилась.

— Он заговорён.

Мелена колебалась, глядя на кинжал. Когда подняла взгляд, заметила, что их окружили. Глаза русалок недобро горели в тумане. Мелена вдохнула поглубже, прислушиваясь:

'Не смеют больше глаза лить слезы,

Не смеем мы больше носить наши косы.

С вами мы не хотим быть, лучше вам уходить!

Не гневите нас, не поднимайте из вод.

Иначе не вынести вам хлопот, уйдете, как скот.

Вы думали мы слабы, но мы сильнее стали!

Вкус боли мы не забыли, мы вам его покажем.

Мы вас утащим на дно, мы вас накажем.

Мы ваша гибель, как вы были нашей…'

Мелена лишь сильнее сжала рукоять единственного оружия. Русалки, казалось, стояли, полны решимости и отчаянья. Они уверенно приближались, смутные силуэты становились более четкими.

Ждала нелегкая схватка, Мелена вздохнула. Она была готова защищать себя до последнего. Внутри горел огонь борьбы, и она была полна решимости победить, несмотря на численное превосходство противниц. Если Яга не солгала, то она верила, что Мелена готова к подобному. Что она не проиграет. Только жаль, что до этого Яга ни разу не учила подопечную драться.

Одним быстрым рывком вперед Мелена решила первой напасть. Русалка перед ней попалась, кинжал вонзился в ее зеленоватую шею, отчего та завопила. Тут же на Мелену набросились подруги пострадавшей. Ловкими и быстрыми движениями она бросилась в атаку, нанося удар за ударом своим кинжалом. Не каждую русалку она успевала глубоко ранить, пока уворачивалась от их когтистых рук. Но Мелена не сдавалась.

Схватка оказалась более ожесточенной, чем в начале предполагала Мелена. Русалки когтями царапали кожу, плевались тухлой водой, кидались «ты умрешь», пытались цепляться за косу Мелены. Земля окропилась темной кровью русалок. Мелена, сбивчиво дыша, боролась как волчица, защищая свою жизнь и свою честь.

Мелена старалась держать в голове, что русалки были когда-то несчастными девушками, в которых теперь остались лишь злость и боль. И это успокаивало. Она не убивала живых и ни в чем неповинные души. Своими действиями, хотела верить, что освобождала остатки тех девушек, что выбрали такую учесть. И пусть это для них и смерть.

Русалки, которых она ранила, истошно и жалостливо вопили и кричали, подобно самым простым девкам из деревни. В такие моменты Мелена начинала колебаться, чем нечистые сразу пользовались, корча лица в страшные гримасы и нападая. Мелена корила себя, но продолжала уворачиваться и кинжалам тыкать в бывших девиц.

Вдруг одна из русалок набросилась на Мелену, укусила за руку, отчего та выронила единственное оружие. Шутовка повалила Мелену на землю и, хохоча, начала царапать лицо. Мелена перехватила руки нечистой, но та продолжала сопротивляться.

— Ты умрешь, умрешь, умрешь! — кричала русалка.

И неожиданно издала странный звук, чем-то похожий на вдох. Руки ее ослабленно упали вниз, а следом и сама русалка рухнула не землю. Над Меленой возвышалась Яга с другим кинжалом в руках.

— Поднимайся.

Мелена послушно встала, мотая головой, осматривалась. Неужели это всё? Она с трудом дышала, легкие, казалось, горели, а мышцы стонали от боли. Кинжал, руки и одежда были запачканы темной кровью.

— Ты хорошо справилась, Мелена. А теперь давай их перетащим в кучу.

— Хорошо, — на выдохе ответила Мелена, слегка растерянно.

Они с Ягой быстро перенесли тела девушек в одну кучу.

— А всё же, как ты их приманила?

— Обманное заклинание, чтоб они в нас увидели мужчин.

Слова Яги звучали разумно, Мелене и самой казалось, что русалки видели мужчин, а поэтому так рьяно дрались.

— Теперь смотри, как я буду проводить ритуал и запомни его. Если тебе понадобятся силы, ты будешь знать, откуда их взять.

— Но я же не заключала договор с Хаосом.

— Да, не заключала. Но, совершив этот обряд, заключишь. Когда я из русалок вытягиваю силы, то часть перенаправляю Хаосу. Если ты так сделаешь, то он поймет, что это сделала именно ты.

— А если ему не отдавать часть?

— Если он прознает, что ты, зная секретное заклятие, не воздала ему почести, то может и наказать. А Хаос во враги тебе не нужен.

Мелена сглотнула и согласилась с наставницей.

— А теперь запоминай, что я буду делать.

Яга, шепча слова заклинания, ходила вокруг тел русалок, рассыпая какой-то сбор сушенных трав. Потом магический круг загорелся, ведьма подняла руки вверх. Поднялся страшный ветер, загрохотал гром. Словно боги прознали про деяние Яги и разгневались. Мелена сильнее сжалась, боясь, но продолжая внимательно смотреть.

Яркое пламя коснулось бездвижных тел и Мелена услышала девичьи завывания. Русалки кривились в огне, который только рос и возвышался к потемневшему небу. Черный дым поднялся из тел, а может от огня, и как разумный направился к Яге. Окутал ее, как кокон гусеницу. Мелена старалась спокойно стоять, ведь понимала, что наставница не первый раз такое делает. Дым рассеивался, оставляя чернильные следы на старческой коже, словно впитывался в тело. А часть темным облаком поднялась и рассеялась.

И тут же ветер, как по приказу, угомонился, гром затих. И туманные стены по-прежнему стояли, отделяя тот привычный для Мелены мир, от нового, который открывала ей Яга.

От русалок остались лишь обугленные кости. Мелена подняла взгляд на Ягу, но та словно в трансе побрела. Мелена молча последовала за ней, боясь нарушить тишину и состояние наставницы. Так они долго шли.

Когда они уже выбрались из тумана, то Мелена заметила, что настала кромешная темень. Она еле-еле передвигала ногами, носами башмаков ковыряя землю. Яга уже очнулась и начала нахваливать подопечную, говорила еще что-то про баланс, про дар и силу, что переходила от одного к другому. Подробно рассказала про ритуал объединения душ. Но Мелена не вслушивалась, зевая. Сейчас ее мысли были только о мягкой постели. Правда до дома еще следовало добраться, а дорога всё не кончалась.

А когда они добрались до избы, забрались внутрь, сон, как назло, ушел. Яга устало рухнула на кресло, словно только что почувствовала все прожитые годы. Мелена приготовила отвар с пустырником и ромашкой. Вопросы, которые еще днем хотела задать, вылетели из головы. Но на их место пришли другие.

— Яга, — Мелена подошла с травяным отваром к наставнице, что мирно сидела у печи и глядела на оранжевый огонь, — а вот скажи…

— Нет, не скажу.

— Ты даже меня не выслушала! — Мелена резко поставила чашу, из которой пара капель выпрыгнула на стол.

— Ты хочешь спросить про своих родителей?

— Но ты не знаешь, что именно!

— И что же? — устало выдохнула Яга.

— Кикимора и леший… тоже были людьми когда-то?

— Не вся нечисть — это бывшие люди. Немало из них отпрысков божьих, как тот же Змей или Сирин. Углявки с лесавками те же, как и Даждьбог дело рук богов.

— И?

— Иные божьи, другие бывшие люди, а последние выходцы из Прави. Люди называют всех духов одинаково. Если красивая бледная девушка, да вся в воде, и от которой тухлятиной пахнет, то точно шутовка, а может и вовсе кикимора. Или увидят черта лесного, подумают, что леший, а может чомор, а может лесавка. Но, как и люди, духи отличаются друг от друга. Общие черты лишь сходятся.

— И как тогда их всех отличать друг от друга?

— Те, что не дошли до Вечного тумана и те, что из Прави вылезли, по сути, одно и тоже. Отличие лишь в том, что из Прави вылезают очень живучие твари.

— А как отличить от божьих детей?

— А те зачастую еще сильнее.

— И это всё?

— У божьих есть души, в отличие от тех, что были людьми. У вторых души ломаются подобно стеклу на множество осколков, а потом они криво срастаются в новую, которую и душой то трудно назвать. В них остаются лишь крохи прошлых лет, боли и жажды мщения.

— Но у такой нечисти не может быть детей, как и желание тех иметь?

— У слабой да, как те же русалки.

Мелена в последнее время всё чаще думала о родителях. Может сказывалось то, что она росла с одинокой и сварливой ведьмой в лесу, а может годы, что нещадно шли друг за другом. Иногда тайком или по указке наставницы Мелена выбиралась в ближайшую деревню, замечала, как дети становились добрыми молодцами, да улыбчивыми умницами. И как те же парни и девчонки становились родителями маленьких круглолицых детей, а те родители, которых она видела до этого в один миг, становились седыми стариками. Каждый раз внутри что-то до боли сжималось.

За столько лет мать с отцом могли и заглянуть к дочери, да только может не нужно это им. Мелена видела разных людей, разную нечистую силу. В какой-то момент она перестала их различать. Хоть Яга и говорила, что они различались, но Мелене так порой не казалось.

Какое-то время они сидели, попивая согревающие отвары, молча. Мелена не знала, что творилось в голове наставницы, но то, о чем она сама думала, раздражало. Люди в деревне ее не принимали, родителям она не нужна была. И Яга стала странно себя вести…

Когда Яга ушла спать, Мелена пошла следом. Через крохотное окошко лился лунный свет прямо на постель. На темно-лазурном небе уже виднелись яркие звезды. Мелена взглядом вырисовывала знакомые созвездия. Видела медведицу, готовящуюся напасть на длинного змея, что вылез из глубин темных вод. А по другую сторону от змея была лиса с сияющим хвостом. Яга рассказывала, что эта лиса Мокошь, что изменила облик, дабы обмануть Морену и сбежать с украденным. Наставница рассказывала про звезды и созвездия, что вырисовывал Свет. Ведь он прародитель всего, ведал обо всем, давал подсказки и запечатлел всё на небе при помощи звезд. Наблюдая за ночным небом, она тихо уснула.