Княжеская ворожея

17. Путь домой

У Мелены по коже прошёлся мороз. Тот, кого она думала убьёт, над кем шутила про убийство — мёртв. А ведь пару закатов назад она не пришла бы в такой неистовый ужас от этой мысли, от этой картины. Перед взором встала пелена слёз. Понадобилось мгновение на то, чтоб принять действительность. Второе, чтоб решиться. И третье, чтоб вспомнить заклятие, о котором рассказывала Яга в последний день жизни.

Когда Мелена привстала, то её стошнило. Она не чувствовала в себе сил. Мог ли такой сильный ритуал вновь её убить? И тогда жертва Яги была бы напрасной? Мелена сбивчиво и глубоко дышала.

Руки по-прежнему дрожали, а мысли не хотели собираться во что-то цельное и понятное. Когда она закрыла глаза, то почувствовала, как неприятно закружило.

Она наклонила голову, лбом ко лбу прислонилась и начала взывать к Хаосу. В точности, как и говорила Яга. Наставница привязала свою жизнь к жизни кошки. И Мелена собралась привязать свою жизнь и душу к жизни и душе княжича.

Кожей почувствовала холод, словно она стояла голой в самый снежный из зимних дней. Почувствовав, как воздуха стало не хватать, словно погрузилась в ледяную прорубь, позабыв вдохнуть поглубже. Почувствовала чьё-то незримое, но всеобъемлющее присутствие. Некто неуловимый и возвышающийся наблюдал за каждой капелькой, песчинкой её существа. Он видел насквозь её душу, её тело, её жизнь. Он ведал, он вызывал трепет и ужас. От него, казалось, веяло тем же холодом, как от Морены. И сильнее от него шла обречённость.

Данияр вдруг задышал. Она открыла веки и обомлела. На неё смотрели полностью чёрные глаза. Мелена попятилась, но Данияр до боли крепко схватил её за кисть.

— Есть учесть хуже смерти. — произнёс Данияр не своим голосом, сильно напугав Мелену. — И ты свой путь избрала.

И тут же замолк, опустил руку и прикрыл глаза. Мелена освобождённая отшатнулась. Какое-то время она смотрела на него, ждала. Но страх, сжимавшийся внутри, потихоньку таял, как лёд под солью. Усталость и боль накрывали тяжёлым одеялом. Хотелось прилечь и провалиться в сон. Мелена сдавшись прильнула к мокрому и холодному камню, чувствуя, как тот приятно охлаждал её разгорячённое и перевозбуждённое тело. Она от наслаждения выдохнула и потонула в беспамятстве.

Проснулась то ли от дурного сна, то ли от того, что её звали. Когда распахнула веки, не сразу сообразила, где очутилась. Но воспоминания о пути, о схватке с Мизгирем и разговор с Ягой отрезвили. Взгляд тут же метнулся в сторону Данияра. Он сбивчиво дышал, весь побледневший. Дрожал весь покрытый испариной. Мелена и сама дрожала от холода. На его шее красовалась рана, которая не хотела затягиваться. Она набухла и покраснела.

Мелена дотронулась до своей, прикосновение отозвалось резкой болью. И она тут же дёрнула рукой. Она понимала, что они оба слабы для несколько дневного пути. Она могла раньше очнуться, потому что в ней есть дар, она сильнее обычных людей. И значит ей придётся выхаживать Данияра. Она тяжело вздохнула.

Возможно, зря она оживила его и связала души? Но в то мгновение не думала, просто действовала. А может Яга и это видела? Думала, что, связав жизни, Мелена избежит одиночества? Она вновь глянула на спящего Данияра. Сама у себя или может у покойной наставницы спросила:

— С ним то?

И фыркнула. Они ведь странная парочка, да и по одиночке чудаки. Оба строптивые, как жеребцы. И как лисы игривые, но не любящие проигрывать и играть по чужим правилам. Оба готовые оскалиться, подобно волкам, в любой момент, как и напасть. Показать всем, что не стоит их недооценивать. А разве две такие личности могут быть вместе? Даже как друзья? Они же вечно будут цапаться друг с другом. Будь она такой же, как Татьяна — дело обстояло бы лучше. А сколько проживёт Данияр, привязанный к ней? Она ведь должница Хаоса, долгоживущая ведьма.

— Почему я всё делаю не так, как надо? — прошептала Мелена.

И обернулась. Лицо Данияра оставалось бледным с испариной, а дыхание слабым. Паучий укус не радовал — воспаление с отёком не проходило. Оставалось ухаживать за раной, за княжичем и ждать.

Она набрала дождевой воды, чтоб смачивать тряпку и протирать его лоб. Лошадей при помощи сахара загнала в пещеру. Вспыхнула молния в грозовых небесах и зарокотал гром, дождь перешёл в ливень. Финист с Белавкой перепугались и заржали, поднимаясь на задние копыта.

— Тише, тише! — попыталась успокоить лошадей Мелена.

Привязав лошадей к каменному выступу, Мелена направилась за Данияром. Золотой кокон, в котором был заточён княжич, она использовала как подстилку. И на ней приволокла Данияра поближе к выходу из норы Мизгиря. Из сумок достала покрывала и накрыла ими княжича. Набрала веток и сучьев, разожгла огонь. Тот горел плохо из-за сырости. В Данияровой сумке нашла последние остатки еды и съела их, чувствуя, что голод не проходил.

Смочив тряпку в холодной дождевой воде, она приложила её ко лбу Данияра. Рану промыла от гноя. Данияр кривился, но не просыпался. Свою рану Мелена так же промыла и села у огня, греясь.

Спустя какое-то время Данияр очнулся, Мелена дала ему воды, надеясь, что это поможет вывести остатки яда. Пусть лучше обмочит портки, чем снова помрёт — считала она. Жар не спадал, губы безмолвно шевелились. Открыв глаза, он не сразу заметил её.

— Данияр, — как можно нежнее позвала Мелена. — Ты меня слышишь?

— Ах, это ты… Берегиня моя, — с придыханием ответил Данияр, глядя мимо.

Мелена насупилась, не зная, радоваться ли бредням княжича или нет. Может остатки яда так действуют? Может это не плохой знак?

— Где ты? — тревожно спросил он.

— Рядом, — ответила она, прикладывая мокрую тряпку ко лбу.

— Ты меня спасла… Берегиня моя.

— Да, да, спасла.

В отличие от Данияра Мелена не испытывала радости от содеянного. Боялась, как разозлится княжич, узнай, что она сделала. А что скажет Ярослав, узнай, что его брата прокляли? А Татьяна после этого как посмотрит на неё?

— В тот момент передо мной не было человека. Передо мной появилась богиня сильнее Лады и Мокоши, подобна восходу солнца. Словно бы светилась, как само светило. А может ты вовсе божье дитя? Дитя Сварога…

Мелена испустила тихий смешок и пошутила:

— Ну наконец-то ты признал мою красоту.

Он нахмурился, продолжая смотреть вперёд.

— Я признал твою красоту ещё в тот миг, когда ты на меня налетела…

Мелена опешила, но Данияр ничего не заметил и продолжил:

— У тебя было забавное лицо. Сначала такая радость с возбуждённостью, а после недоумением. А потом ты и вовсе сбежала от нас.

Он тихо, но искренне рассмеялся. Мелена не знала, что и думать. Ей казалось, что Данияр не видел в ней красивой девицы. А лишь какую-то дрянь, которую Ярослав притащил во дворец, словно грязь с подошвы ботинок. И может быть, она даже могла бы его понять. Своевольная ведьма, которой благоволит князь и даже императрица, невеста князя, с ней дружбу водит. Да. Мелена с лёгкостью признаёт, что была подозрительной для Данияра. Но почему Ярослав ему ничего не рассказал?

— Я тогда подумала… Что ты разозлился.

— Почему?

— Слова Ильи о вашем братстве меня не малость удивили.

— Привычное дело.

— Я спутала тебя с ворожеем.

— С ним? — весело спросил Данияр, улыбаясь.

Мелена кивнула, продолжая наблюдать за Данияром.

— Когда он прибудет, посмотрим, будешь ли ты так дальше считать.

И тихо рассмеялся своим словам.

— Я его никогда не видела, — пожала плечами Мелена.

— Ну… Он сварливый, нелюдимый, часто не слушает указаний даже Ярослава. Не самый приятный мужик.

Мелена улыбнулась.

— Он похож на свою мать.

— Да и ты такая же.

— А как же слова о том, что я необычайно красива и прекрасна?

— Я такое говорил?

— Да. И берегиней меня называл.

Однако Данияр ничего не ответил, уснув. Но Мелене казалось, что он так просто решил уйти от разговора. Может и правда остатки яда выходят, и он более трезв становится? А ведь она могла о многом у него спросить. Хотя может он, проснувшись, останется разговорчивым? Оставалось надеяться и ждать.

Она поднялась и направилась из пещеры. Когда вышла, то вдохнула свежего воздуха. В нём чувствовался недавно прошедший в лесу дождь. Трава уже где-то была рыжая, но всюду с маленькими блестящими капельками воды. Мелена сделала пару шагов вперёд, дыша полной грудью. Ветер холодными порывами ласкал кожу и забирался под одежду. Она поёжилась. Под некоторыми деревьями уже лежали хрустящие желтоватые листья. Стволы с ветвями с западной стороны были позолочены закатными лучами.

Подняв голову к небу, она искала взглядом птиц. Луком со стрелами или тем же мечом она не владела. Но встретив лесную живость лёгким заклятием его обездвижит и убьёт. Потом кинжалом снимет шкуру и разделает. К тому времени может и Данияр вновь проснётся. Мелена так и решила, пустившись на поиски еды.

Лес приветствовал знакомой мелодией, проносящейся блуждающим ветром меж берёз и елей. После дождя в воздухе витали свежесть, запах сырой древесины и сладковатый аромат елей. Порой улавливались благоухание трав и запах грибов. Шелест трав и ветвей успокаивал, как и пение птиц. В пещере Мизгиря, в межмирье и в Вечном тумане была мёртвая пугающая тишина. Солнечные лучи пробивались сквозь листву, играя на голой земле и пушистом мхе. Мелена подставляла уходящему светилу лицо, греясь, купаясь в тепле, радуясь жизни.

И всё же досада, подобно занозе, беспокоила. Яга всё знала. Знала, что случится с Меленой. И ничего не сказала. Почему? Хоть Мелена не могла понять поступок наставницы, но признавала, что это плевок на богов. Яга осмелилась умереть, убежать от Морены в её же владениях. Она бродила всё это время в Вечном тумане, прячась от Смерти и выжидая, когда видение превратится в явь. Она ожидала Мелену, чтоб вернуть обратно. Но зачем было молчать? Почему не сказать? Мелена тряхнула головой, прислушиваясь. Желудок болезненно свело. С пустыми руками уходить не хотелось.

Когда они оба набрались сил, прошла пара тройка дней. Данияр взял серебряных и золотых нитей, замотав их в клубки. И вырезал ядовитый клык Мизгиря на память. А на рассвете следующего дня они оба сели на лошадей и направились во дворец. Данияр прибывал в хорошем расположении духа, в отличие от Мелены. Он не помнил того, что умер. А она всё не знала, как сказать. Что оживила его, что связаны их жизни и, возможно, судьбы. Она сама не сильно была рада такому обстоятельству. Но что ей оставалось делать? Оставить его там? Что бы сказал Ярослав? Приказал бы её казнить? А поверил бы, что это не она его брата убила?

Она устало выдохнула, облачко пара тут же рассеялось. Утро стояло прохладным, она поёжилась. Данияр мельком на неё глянул.

— Ты же не думаешь, что выполнила свою часть уговора и теперь свободна?

— Что?

— Мне нужна была живая нечисть, поэтому нам придётся ещё раз выйти на охоту.

И улыбнулся, Мелене казалось искренне. Она опешила. Затем разозлилась. Она из-за этого идиота умерла. Он сам умер. А теперь жаждет повторения? Да он в своём уме? Мелена было хотела открыть рот, как злость тут же обернулась тревогой. И она ничего не ответила, решив дождаться, когда они прибудут во дворец. И это мысль слегка волновала, но приносила облечение. Она скажет всю правду, но позже. А пока могла попытаться обмануть себя и Данияра, сказав:

— Хорошо.

Во дворце их встретили радушно. Ярослав в тот же день приказал накрыть стол. Харина с Татьяной дотошно расспрашивали её о путешествии. И на удивление Мелены довольно дружно. Даже Илья не прошёл мимо по их прибытию и поздоровался. Данияр же, как радостный лис крутился и хвалился собой и добычей. Да говорил больше, чем его спрашивали. И Мелена даже благодарила его за это. Чем больше он привлекал к себе внимание, тем незаметнее становилась она. С празднества тихо ушла в свои покои. Ничего с последнего дня не изменилось.

Мелена села у окошка, наблюдая, как золотистая луна поднималась в сером небе. Её свет лился на облака, покрывая лёгкой позолотой. Сон не приходил. Какое-то время так и сидела, пытаясь подобрать слова, с которых начнёт. Вдруг Мурлыка забралась на ноги и свернулась калачиком. Мелена погладила кошку, задумавшись. А станет ли Данияр таким, как Мурлыка? И ужаснулась.

Донёсся стук, она вздрогнула. Мурлыка недовольно спрыгнула на пол. Дверь тут же открылась. Вошла Чернава, мельком глянув на Мурлыку. Мелена думала, что та пришла с едой или кувшином воды, но руки служанки были пусты.

— Данияр звал тебя, — почти с самого порога сказала она.

— Зачем?

Чернава пожала плечами, загадочно улыбаясь. Мелена поняла, что девушка знала или хотя бы догадывалась, но почему-то решила умолчать. И это не нравилось.

— И где он?

— В своих покоях. Помнишь дорогу?

— Нет.

— Пойдём, я тебя провожу.

Мелена нехотя поднялась, понимая, что настал тот момент. Шла за Чернавой, чувствуя, как перехватывает дыхание. Пыталась себя успокоить. Может, быть проклятым ему покажется лучшим исходом, чем умереть по глупости?

Перед дверью в покои княжича, Чернава оставила Мелену, продолжая странно улыбаться. Стражи не было, что удивляло, но и радовало. Вдохнув поглубже, она набралась сил и постучала в дверь.

Она распахнулась. Перед ней оказался Данияр в чистой чёрной рубахе и штанах, вьющиеся волосы были слегка влажные. Он выглядел румяно и свежо, будто какое-то время назад вышел из бани. Рана на шее выглядела лучше, она затягивалась, что не могло не радовать.

— Удивительно, — слегка нахмурился он.

— Что?

— Я попросил, чтоб ты пришла. А ты и правда пришла.

Мелена закатила глаза, а Данияр, улыбаясь, пропустил её внутрь. Комната была знакома, в ней остались плохие воспоминания. Тот жгучий гнев, который вызывал княжич. Та всепоглощающая боль от потери Мурлыки.

— Зачем ты меня позвал?

Данияр посадил Мелену на кровать, сам отвернулся и достал что-то из сундука. Сердце бесновалось. Она боялась, что правда выльется, стрелой вылетит изо рта от нетерпения. Данияр сел рядом. Мелена уловила лёгкий аромат можжевельника, исходивший по её мнению от княжича.

— Держи, — на удивление ласково произнёс Данияр, протягивая лакированную шкатулку с резными листьями. — Это мой тебе подарок.

Мелена недоумённо уставилась на него. Неужели он помнил, что умер? И понял, что она его воскресила? Может тогда и рассказывать про ритуал не стоило?

— За что? Я же…

— Возьми, — твёрдо произнёс он, перестав улыбаться.

Мелена взяла шкатулку. Вновь поглядела на Данияра, тот ожидал. Она вдохнула и открыла шкатулку. В ней лежали самые простые на вид агатовые бусы. Мелена выпустила облечённый выдох. Она ожидала нечто драгоценное.

— Они простые на вид, да и для всех это просто агатовые бусы, но для меня это ценность, поэтому я попрошу тебя их беречь.

— Ты даёшь мне нечто ценное для тебя? — удивлённо спросила Мелена.

— Ты не обязана была идти, не обязана была меня выхаживать… Но всё равно это сделала. И я это ценю, — ответил Данияр, глядя прямо в глаза Мелене.

От его пристального взгляда ей стало не по себе. Она отвернулась, снова поглядев на бусы.

— Эти бусы любила моя покойная матушка. Она любила агат, всегда сравнивая его со мной. Не такой красивый, как блестящий изумруд, не такой яркий, как рубин, но всё равно драгоценный и по-своему прекрасный. Я понимал, что она так пыталась меня утешить.

Мелена не ожидала подобного от Данияра, смутившись.

— Я не могу принять твой подарок, — произнесла Мелена, отдавая шкатулку.

— Но почему?

— Я… Ты… — она не знала, что сказать. Слова с трудом выходили. — Мизгирь убил нас двоих.

Данияр явно не веря улыбнулся.

— Странная шутка, но…

— Это правда! Когда мы его увидели, моё заклятие на него не сработало. Он швырнул меня в стену, и я ударилась головой.

По лицу Данияра прошла тень понимания. Он вспомнил.

— И я тебе кричал, а потом… Ты не просыпалась. И я бился один с злотником, и… Умер. Но как?

Он с неподдельным ужасом поглядел на неё.

— Я привязала твою жизнь к своей, чтобы вернуть. Это тёмный ритуал Хаоса. О нём мне рассказала моя наставница. Так она привязала к себе Мурлыку.

— Если ты умрёшь, то умру и я?

Мелена кивнула и добавила:

— И наоборот, если умрёшь ты, то я следом.

Данияр долго молчал. Мелена напряглась, ожидая. Каждое мгновение тянулось подобно смоле. Она чувствовала, подобно мелкой мошке застряла в ней. Казалось, что и дышать она перестала.

И он усмехнулся, сильно удивив Мелену. Но мысль о том, что он разозлится, не уходила и по-прежнему пугала.

— Я теперь и не знаю, что делать. Запереть тебя в укромном месте или всегда держать при себе.

— Ты же сам понимаешь, что не сможешь меня запереть.

Он улыбнулся, а в глазах блеснул озорной огонёк.

— Это малость за спасение жизни. Я бы отдал и половину княжества, да только у меня его нет.

И звонко рассмеялся своим словам. Мелена облегчённо выдохнула, обрадовавшись, что Данияр не злился. Но что скажут об этом остальные?

— Я… Помогу тебе ещё раз.

Возможно, она это сказала не только чувствуя вину. Но и оттого, что он ведь один точно второй раз помрёт. И она за ним тогда. А так быстро возвращаться на ту сторону ей не хотелось.

Данияр нахмурился, хотел что-то сказать, как вдруг двери распахнулись. В комнату ворвались запыхавшаяся Харина, а за ней выглядывала Чернава.

— Вы же, знаете, что это мои покои? — спросил, насупив брови Данияр.

— Прости нас, — отозвалась первой Чернава.

— Мы искали Мелену! — отозвалась Харина, тяжело дыша.

— Что-то случилось? — спросила Мелена, напрягавшись.

— Ворожей прибыл! — почти в унисон произнесли девушки.