Код крови

Глава 12

Глава 12

Дэстен с удовольствием вдохнул особенный запах Калифасского порта. Запах моря и красных камней,по которым со змеиным шипеньем сползает соленая морская пена, после того, как схлынет волна. Большие корабли, на которых везли гондолы, потрепало штормом, но в порт пришли все пять. Маленькие торговые суда задержались в пути, но зато это послужило оправданием для таможни. Мол, ждем остальных, потому и не разгружаем товары.

Хоть все пока и шло гладко, Дэстен все равно волновался. Впереди у него первый настоящий бой. Не учебный, с затупленным мечом. Где всегда можно сказать: стоп! И не рыцарский турнир, где часто проявляют благородство. Схватка насмерть, где наследнику Нарабора придется убивать по-настоящему. И не одного, а многих.

Казалось, еще вчера Дэстен был просто сиром Хотом, выполнял вполне мирные поручения своего господина и не думал о будущем. А теперь женат, сам носит титул сьора Халларада и должен будет возглавить огромную армию. А ему всего двадцать шесть!

Что ж, на войне взрослеют быстро.

- Никогда не понимал, как эти штуки могут летать, - Ханс с опаской кивнул на гондолы, которые разгружали матросы и наемники.

Горцы с опаской стояли в сторонке, некоторые осеняли себя скрещенными пальцами. Знамение Триады.

- А что сам можешь на них полетать, думал? – улыбнулся Дэстен.

- Да еще в сопровождении высокородного? Никогда!

- Видишь, как все меняется.

- Да ты вроде, как и не высший. Глаза-то у тебя нормальные, человечьи. А зовешься сьором.

- Долго объяснять. Да и незачем. На рассвете в бой, - голос Дэстена невольно дрогнул.

- Боишься? – понимающе спросил Ханс.

- Нет. Просто волнуюсь... А ты был в настоящем бою?

- А то! Мы хоть и живем с вами мирно, но лэрды в предгорьях нас постоянно теснят.

- И скольких ты уже убил?

- Не считал, - равнодушно сказал Ханс. – К этому быстро привыкаешь. Не убьешь ты – убьют тебя. Это война. Наша мужская работа.

- Готово! – раздался голос из темноты.

- Пусть теперь пилоты займутся делом, - скомандовал Дэстен. – Нам надо поднять гондолы в воздух. Сначала без пассажиров. Во время шторма что-нибудь могло выйти из строя. С нами тателариусы по обслуживанию гондол. Мэтры, будьте наготове.

- Мы готовы, наш сьор!

«Наш сьор», - Дэстена впервые так назвали. Он возглавляет эту опасную экспедицию. Дэстен почувствовал гордость.

Когда первая гондола повисла над землей, горцы дружно шарахнулись в стороны. Из темноты раздалось:

- Это козни дьявола!

- Черное колдовство!

Это из того, что Дэстен понял. Многие ведь не говорили на общем языке. Но понятно было, что из темноты слышатся гортанные проклятья. Во время недолгогоплавания бойцы Ханса тоже забились в трюмы и почти все время молились. И корабли, и воздушные гондолы, - все это было незнакомо жителям горных расщелин и скал и глубоко чуждо. Сестры-адептки внушали братьям по вере, что это демоническая магия высших.

- Мы не сядем в эти адские штуки! – бородатый кряжистый горец, который был выше всех ростом, попятился в темноту. Остальные за ним.

- Ханс, уйми их, - жестко сказал Дэстен. – Нам не обойтись без твоих бойцов. Скажи, что я лично казню каждого, кто откажется сесть в гондолы.

- А ты решительный парень, - хмыкнул Ханс. – Это ведь мои люди.

- Командир должен быть один. И это я.

Ханс гортанно что-то выкрикнул, обращаясь к соплеменникам на родном языке. Горцы притихли.

Из пяти гондол неисправной оказалась только одна, и к ней дружно кинулись тателариусы со своими дорожными ящиками. Раздались непонятные слова:

- Ключ на пять-восемь.

- Обороты двигателя на нуле.

- Проверьте руль высоты.

- Провод соскочил. Кажется, нашел. Контакта нет.

- Порядок, - улыбнулся Дэстен Хансу, - скоро починят. Поломка пустяковая.

- На муравьев похожи, - скупо улыбнулся Ханс. – Они не воины, в бою долго не продержатся.

- У тателариусов другая работа. Без них – никуда. Советую и вам их беречь и защищать. Иначе мы можем не взлететь, а если вдруг упадем, то в воздух не поднимемся.

- Я не думал, что все так сложно, - озадаченно сказал Ханс.

- Когда встречаются две цивилизации, разной веры и разного уровня технического развития, конфликт неизбежен. И непонимание. Уверен: нам тоже есть чему поучиться у вас, жителей гор.

Ханс молча, пожал плечами: посмотрим. Дэстен же озабоченно смотрел на розовеющее небо. Скоро в порту появятся рабочие и первые торговцы. Надо спешить.

- По гондолам, - скомандовал он. – Взлетаем. Курс на каменоломни.

Поскольку горцы мялись, Хансу пришлось на них прикрикнуть. Дэстен нарочно распределил их так, чтобы в каждой гондоле оказалось примерно поровну королевских наемникови бойцов Ханса. Рядом с чихуанцами заносчивые горцы не дрогнут, даже когда гондолы поднимутся над барханами и чахлыми деревцами. Никто не покажет свой страх.

- В каждую гондолу по два тателариуса с походным набором. Сами решите, кто полетит. Самые умные или самые смелые.

В группе тателариусов раздались смешки.

- С вами хоть куда, мой сьор, - тут же выступили вперед двое.

Еще восемь скоро нашлись, причем Дэстен заметил, что двоих отрядили по жребию. Надо за ними присмотреть. Храбростью эти двое не отличаются. И Дэстен взял их в свою гондолу. Неосознанно он уже брал ответственность на себя. Закрывал самые слабые участки. Пока еще на уровне инстинктов, но даже Ханс смотрел одобрительно.

Взлетели без проблем. Горцы сцепили зубы, и дружно закрывали глаза, когда гондолу трясло на слоистых воздушных потоках, но молчали. Зато наемники, напротив, скалились. Дэстен подумал, что внизу, как только они приземлятся, ситуация изменится. Чихуанцы в отличие от горцев еще не были в настоящем бою. Теперь уже солдаты Ханса будут скалиться и подбадривать наемников. Главное, чтобы не бросили раненых.

- Каменоломни, мой сьор, - негромко сказал пилот.

- Снижаемся.

Дэстен вгляделся в предрассветные сумерки. На карте было обозначено место встречи. Гондолы направлялись туда. И хоть Дэстен был уверен в Готе и Линаре, все равно счастливо улыбнулся, когда от камней отделились четыре фигуры.

Гота стояла рядом с мужем, и в доспехах не сразу было понятно, что это женщина. Рослая, широкоплечая, узкобедрая, волосы убраны под шлем, лицо закрыто черной маской. Дэстен невольно посочувствовал Линару. Сам он не смог бы драться плечом к плечу с женой. Но остановить принцессу, которая родом из воинственного Дома Готвиров было невозможно.

- Ханс, прикройте грату Готу, - тихо сказал он командиру горцев.

- И так уже понял, - буркнул тот.

Они быстро разделились на пять отрядов. Тателариусы и пилоты остались при гондолах. Ощутив под ногами твердую почву, горцы приободрились. Хотя некоторых укачало и они изо всех силы пытались справиться с тошнотой.

- Времени мало, - предупредил Дэстен. – Кто не готов драться, пусть охраняет гондолы и тателариусов.

Это подействовало, как ледяной душ. Горцы сочли оскорблением предложение остаться за воротами каменоломен. Все рвались в бой.

- Мои бойцы готовы, - оскалился Ханс и насмешливо посмотрел на принца Линара: - Ну что, ваше высочество, потанцуем?

- Иди ты…

Линар был в легких латах поверх самого скромного серого дублета и тоже в черной маске, не похожий сам на себя. Не такой внушительный, как Дэстен или братья Готвиры, но меч он держал в руке уверенно. И Хансу ответил, как мужчина. Горцы и наемники одобрительно заржали.

- Кто знает в лицо мать Весту? – спросил Дэстен.

- Я, - сказал Ханс. – И вот эти, - он обратился к своим людям на родном языке. – Не беспокойтесь, сьоры, мы ее найдем. Главное ворваться в каменоломни.

- В Калифасе почти сразу узнают о нападении, - предупредил Дэстен. – И тут же доложат императору. Поторопимся.

И он включил защиту. То же сделали Закатекасы и Готвиры. Братья Готы выглядели почти счастливыми. Им не терпелось хоть немного рассчитаться с Ранмиром за разрушенную Фригаму.

- Вперед! – скомандовал Дэстен и первым двинулся к воротам.

За ними возвышались смотровые башни, над которыми стремительно всходило кровавое солнце пустыни. Нападающих заметили почти сразу¸ но ворота заблокировать не успели. Горцы и наемники во главе с высшими снесли их легко и ворвались на территорию красных каменоломен.

День еще не наступил, поэтому все рабы пока были в бараках. Им только-только принесли скудный завтрак.

- Где женские бараки? - Дэстен схватил за горло одного из надсмотрщиков. Тот с ужасом смотрел на лэрда, у которого оказалась защита. Глаза выдавали Дэстена. Он – полукровка. Но по силе равен высокородным.

Вокруг шел ожесточенный бой. Братья Готвиры каждый со своим отрядом отчаянно сражались с наемниками аль Хали, пробиваясь к баракам, принц Линар держал ворота, не давая их заблокировать. Ханс плечом плечу с Готой атаковал Храм, где засел наместник каменоломен со своими приближенными, который наверняка уже сообщил в Калифас о нападении.

- Где? – Дэстен сжал руку в черной кожаной перчатке, наемник захрипел.

- Там… - его взгляд уперся в дальний барак.

Дэстен разжал руку. «Это война», - подумал он и, вынув из-за пояса кинжал, без колебаний перерезал надсмотрщику горло. Вся наземная территория красных каменоломен уже была усеяна трупами. «Куда она лезет?!» - с отчаянием подумал Дэстен, глядя на Готу.

- Ханс! – крикнул он. – Дальний барак! У самых скал! Веста там! Гота! Иди к мужу! К воротам отступай! Я прикрою! Чихуанцы! За мной! – и Дэстен ринулся к Храму.

Если Ханс его сразу послушался и побежал спасать мать Весту, то Гота даже и не думала отступать. Это видели и ее братья, которые удвоили усилия.

- Поможем сестре! – и старший Готвир одним мощнейшим ударом снес голову напавшему на него надсмотрщику. И, весь залитый кровью, отшвырнул эту голову ногой и рванулся к Храму, где Гота отбивалась сразу от троих.

Сражалась она отчаянно. Но если бы не защита, давно была бы мертва. Наемников императора в каменоломнях неожиданно оказалось много.

- Куда ты лезешь?! – Дэстен попытался оттеснить ее плечом. – Это тебе надо было держать ворота!

- Линар справится, - она с размаху воткнула меч в одного из нападавших. «Вот это сила!» - невольно восхитился Дэстен. Пояс Готы вспыхнул, защищая ее сразу от десятка ударов, которые сыпались со всех сторон. «Лишь бы выдержал», - озабоченно подумал Дэстен. Энергии артефакта могло и не хватить, если усилить в разы его мощность. А Готе крепко доставалось, она не успевала отбиваться, как сыпались новые удары. Вокруг нее было сплошное мерцание.

Дэстен постарался закрыть Готу спиной, меч у него в руке замелькал, будто это были лопасти ветряной мельницы. Он уже не думал, скольких убил, лишь о том, как долго сможет продержаться. И защитить Готу. Иначе не сможет потом смотреть в глаза Линару. А тот хорош! Следил бы сам за своей женой!

- Где мой муж? Он жив? – Гота словно его мысли прочитала.

- Иди и посмотри!

Защитники Храма заперли дверь изнутри. Из узких окон градом сыпались стрелы.

- Нам туда не войти, - хрипло сказал Дэстен. – Дверь надежная. Но и выйти им оттуда мы не позволим. Где там Ханс? – он нетерпеливо оглянулся на бараки. – Нашел он ее?

В это время Ханс пробился к дальнему бараку. Едва горец открыл дверь, в нос ударил резкий запах прогорклой еды, мочи и немытых тел. Отовсюду тянули к нему руки изможденные женщины. Ханс стиснул зубы. Всех спасти они не могут. У них всего пять гондол, и надо вывезти раненых.

- Мать Веста! – позвал он. – Где ты?

Ответом ему было молчание. Ханс шел по вонючему и грязному бараку, слыша снаружи отчаянные крики. Его отряд держал оборону, два других пробивались к мужским баракам, чтобы освободить рабов. Среди них есть крепкие мужчины, а оружия, валяющегося на земле полно. Пусть рабы сами о себе позаботятся.

- Веста! – тщетно звал Ханс.

- Она здесь, - раздался вдруг голос из темного угла.

Ханс рванулся туда. В темноте он с трудом разглядел лежащую навзничь на подстилке из старой соломы женщину. Она была без сознания.

- Совсем плоха, - сказала другая, которая сидела рядом. Голос был очень юный, но Ханс не смог, как следует разглядеть девушку. – Вовремя вы пришли. Она почти умирает, - жалобно сказала та.

Ханс рывком поднял Весту на руки. Из соломы раздался возмущенный писк. И лежащий там комок тряпья зашевелился.

- Возьми и меня, господин! – умоляюще протянула к нему руки юная рабыня. – А его? – она схватила пищащий сверток. – С ним что делать?

- Кто это? Ребенок? – удивился Ханс.

- Да. Младенец.

- Хорошо, иди за мной.

- Не надо… - Мать Веста, похоже, очнулась.

- Все в порядке. Мы тебя спасем, - Ханс побежал к выходу. За ним семенила девчонка с младенцем.

- Его… не надо…

«Бредит», - подумал Ханс, старясь не обращать внимания на женский плач. Казалось, стонал весь барак, сами его стены сочились слезами.

- А как же мы, господин?!

Со всех стороны к ним тянулись грязные худые руки с поломанными ногтями. Слезящиеся глаза молили о помощи.

- Бегите, - бросил Ханс, прижимая к груди донельзя истощенную и потому легкую как перышко мать Весту. И тут же подумал: «А куда им бежать? С одной стороны пустыня, а с другой горы. Если только наши подберут».

На улице Хансу в глаза ударило яркое солнце. Он невольно зажмурился. Ворота всех бараков были теперь распахнуты. Рабы похватали мечи и кинжалы и бросились на своих мучителей. Нападавшим стало гораздо легче.

- Я нашел ее! – крикнул Ханс, с трудом привыкая к дневному свету. Это была пустыня, не горы. Знойная пустыня Калифаса с ее безжалостным солнцем. Которое уже взошло. – Уходим! Все к воротам!

- Отступаем! – крикнул Дэстен Готе. – Не трать силы зря! Пояс береги!

Но было поздно. Гота израсходовала резерв. Ее защитный пояс вспыхнул в последний раз и вдруг погас.

- Гота! – к ней тут же кинулись братья.

Втроем, вместе с Дэстеном, закрыв широкими спинами женщину, они пятились к воротам, где отчаянно сражался Линар. Но защитников красных каменоломен было слишком уж много. Высших окружили, тесня их обратно к Храму и стремясь отрезать от ворот.

«Нам ее не спасти», - отчаянно подумал Дэстен. «Если бой затянется, то и наша защита отключится. Готе надо задать координаты и переместиться домой, в Чихуан. Но на это нет ни лика. Нам не дают продохнуть».

И вдруг к ним бросился огромный чернокожий раб:

- Уходите!

Это был настоящий гигант! Судя по его виду, он был в каменоломнях недавно и успел сохранить силы. Этот раб стоил любого сьора. Рассвирепевший от ненависти, чернокожий великан был страшен. Наемники дрогнули. Ханс, у которого на руках была мать Веста, окруженный своими бойцами был уже у ворот.

- Я прикрою! – сказал Линар. – Беги к гондолам!

Во взгляде Ханса мелькнуло уважение. Его высочество, оказывается, умеет не только танцевать. И тут Линар заметил жену и сразу все понял.

- Гота!!! – рванулся он в самую гущу боя.

- Нет!!! – Дэстен чуть не сорвал голос. Он знал, что от страха за любимую женщину мужчина теряет голову и всякую осторожность. – Не подходи!

Но Линар уже пробивался к ним. Калифасцы облепили его, словно рой гудящих пчел.

- Как тебя зовут? – Дэстен посмотрел на огромного раба.

- Шон.

- Надо помочь ей, Шон, - Дэстен кивнул на Готу. – Ей надо уйти. Гота, доставай транспортер!

Они с Готвирами взяли ее в коробочку. С четвертой стороны стеной встал громадный Шон. Защиты на нем не было, но пробиться через него к Готе было невозможно. Раб орудовал мечом хоть и не умело, зато с такой силой, что калифасцы ничего не могли поделать.

- Линар, отходи! – крикнул Дэстен. – Мы сами!

Гота дрожащей от напряжения рукой искала на карте Чихуан.

- Давай! – крикнул Дэстен.

Пэссит.

Он почувствовал за спиной пустоту, и, вытирая со лба пот и кровь, сказал остальным:

- В порядке. Она ушла.

Коробочка тут же рассыпалась.

- Спасибо, - устало сказал Линар. Он едва держался на ногах.

- Тебе тоже надо уходить.

- Нет. Я последний.

«Упрямец», - зло подумал Дэстен. «И что я Готе скажу, если ее муж не вернется? Нам еще надо пробиться к гондолам, а у Линара, похоже, повреждена рука».

Вместе с Шоном они пробились-таки к воротам. Чернокожий раб и четверо высших. Дэстен с облегчением увидел, как Ханс вместе матерью Вестой садится в одну из гондол. Но тут же увидел, что отряд калифасцев атакует другие. Это был резерв, который разместили в ближайшем поселке. Наместник красных каменоломен не только сообщил в столицу о нападении, но и вызвал подмогу.

- Улетайте! – крикнул Дэстен Хансу. И, увидев, как его гондола взмыла в воздух, скомандовал братьям Готвирам: - В бой! Надо отбить остальные гондолы!

Те сразу все поняли. Оставшиеся в живых чихуанцы и горцы бросились в ожесточенный бой. Дэстен подумал, было, что их сомнут. Резерв калифасцев был свеж, в то время как нападавшие уже устали. Но вдруг из распахнутых ворот посыпались освобожденные рабы. Словно раскаленная лава хлынула. Рабы горели ненавистью, они давно уже перестали бояться смерти. Зато жажда отомстить была сильна. И ее могла утолить только кровь, реки крови. И калифасцы дрогнули.

Вскоре наемников аль Хали удалось оттеснить. Все гондолы были отбиты. Но когда пилоты попытались взлететь, оказалось, что одна неисправна. Во время боя ее заметно повредили мечами, копьями и стрелами. Двигатель был пробит.

- Можете починить? – спросил Дэстен у тателариусов.

- Быстро нет.

- Тогда взорвать, - скомандовал он.

- Но мой сьор! – пилот гондолы пришел в ужас. – Она же бесценна!

- Лучше ее взорвать, чем она попадет в руки аль Хали!

Тателариусы заколебались.

- Выполнять! – рявкнул Дэстен. – Остальным придется потесниться…

Он осекся, поняв, что и среди чихуанцев большие потери.

Когда раздался взрыв, Дэстен устало повернулся к Шону:

- Отправишься во Фригаму. Ты хороший воин.

- Я раб!

- Какая теперь разница?

Высшие, прежде чем уйти проконтролировали, как торопливо рассаживаются по гондолам их воины и горцы, после того, как были погружены на борт раненые. Рабы же смотрели на гондолы с опаской, а уговаривать их времени не было. Придется всех бросить.

- Уходим, - сказал, наконец, Дэстен.

Три гондолы взмыли в воздух, и почти одновременно с этим четверо высших задали команду на своих транспортерах: «пэссит».

Двое ушли во Фригаму, Линар отправился в Чихуан, к жене, а Дэстен переместился в Нарабор.

Перед воротами красных каменоломен осталась пустыня, усеянная трупами. У скал догорали остатки воздушной гондолы. И уже кружили птицы-падальщики, чуя невиданную поживу.