Код крови

Глава 16

Глава 16

Линар со счастливой улыбкой смотрел на беременную жену. Он ожидал, что это случится гораздо раньше, Нэша-тоуже второго ждет. Об этом пока официально не оповещали, но Закатекасы знают. С родными Нэша тут же поделилась своей радостью. Похоже, что высшие и в самом деле вырождаются. Гратам все сложнее зачать чистокровного ребенка. Дэстен ведь полукровка, да еще какая-то тайна связана с его рождением. Однажды зять обмолвился, что его бабушка была тателариусом. С ними он проводит большую часть времени.

Сьор Ренье заметно сдал. Разум его еще ясен, но все чаще он перекладывает обязанности сьора Нарабора на Дэстена. А тот пропадает в пустыне с Давидом Леви. Мэтр, похоже, навечно поселился в своей лаборатории.

Чертежи Тактакора давно уже расшифрованы, побережье Нарабора скоро станет неприступно для атак с воздуха, Чихуан тоже строит вышки, на которых воздвигнут ловушки по схеме мэтра Леви. Изо всех сил защищается и Фригама. Еще пара солнц, и можно думать о войне с Ранмиром.

Все осложняется жестким контролем за перемещениями высокородных. Намир что-то подозревает. И принимает меры. Зато Дэстен поделился секретом фамильных артефактов с мэтром Леви, и, похоже, не только с ним.

Поэтому Намир аль Хали и не дремлет. Он всегда на шаг впереди. Любое перемещение с использованием транспортера тут же пеленгуется. Координаты передаются на пост, и два десятка наемников мгновенновыдвигаются в указанное место. Разве что на полюсах можно вздохнуть с облегчением. Но что там делать? Снег и лютый холод. И все равно потом придется объясняться с Намиром. А то и с самим императором.

Присяга на крови связывает Великие Дома по рукам и ногам. Хотя все понимают, что придется ее нарушить. И все к этому готовятся. С одной стороны защитники Третьей империи, с другой Союз трех анклавов. Который не простил Ранмиру разгрома своих столиц и гибель шестерых высших.

Малому совету удалось за эти пять солнце создать мощнейший бюрократический аппарат. Тут, конечно, сир Шаи отличился. Он теперь канцлер. От слова канцелярия. Вся писанина идет оттуда, из ведомства сира Шаи. Разрешение на полеты, на перемещение припомощи транспортера, на лабораторные опыты с использованием артефактов. Особый запрет наложен на расщепление атома и его освобожденную энергию.

Хорошо, что Гота, наконец, беременна. Теперь жена надолго успокоится. Линар до сих пор с содроганием вспоминал бой в красных каменоломнях. Как он тогда испугался за жену. Если бы не Дэстен, Гота погибла бы. И еще тот огромный чернокожий раб, Шон. Он теперь у братьев Готвиров, и те клянутся, что сделали из Шона настоящего рыцаря.

Тайно Шону даже был пожалован титул сир Гот. Назваться так Шон пока не рискнет, потому что его могут опознать. Он ведь был когда-то рабом. А им запрещено держать в руках оружие. Но когда император Ранмир будет,наконец, свергнут, все изменится. И для рабов тоже.

… Линар с улыбкой смотрел на благоухающий сад. Цветки венерии давно осыпались, теперь это просто лианы с упругими глянцево-зелеными листьями. На мамве уже завязались оранжевые плоды. Но лето в разгаре, и пышные шапки цветов повсюду: красные, желтые, лиловые, ярко-синие….

Пять солнц мира! Несказанная щедрость! Этой весной в Чихуане снова был праздник. Только балет на этот раз открывал принц Осор. Он вырос красивым юношей, хотя дамы тайком вздыхали по бесподобному и неподражаемому принцу Линару. Который ограничился живыми картинами.

Отец, как и сьор Ренье сдает, поэтому с танцами покончено. Линар даже одеваться стал гораздо строже. Весь его облик изменился после того памятного боя у красных каменоломен. Линар вошел в пору зрелости, и женщины, по-прежнему восхищающиеся своим красавцем-принцем, порою натыкались на его жесткий взгляд, как на каменную стену.

Тогда, после праздника весны Гота снова предложила Линару смыть грим.

- Не здесь, - перехватил наследный принц ее руку. – Помнишь, я обещал, что отвезу тебя на розовые озера?

- Но Линар! Мы готовимся к войне!

- У войны есть одно неприятное свойство: она никогда не кончается. Даже если с неба не сыплются бомбы, это не значит, что воцарился мир. Где-то в это время куют мечи. Жизнь делится на войну и подготовку к войне. И пока в этой круговерти есть пауза, давай убежим.

- Прямо сейчас? – удивилась Гота.

- Да.

- Но у нас же полный дворец гостей!

- Как всегда. Гота, когда у нас будет время на нас самих? Мы улетим на рассвете. Я оставлю им на растерзание Осора, - тихо рассмеялся Линар. – Правда, что он прекрасно заменил меня в балете?

- Милый, - Гота ласково провела рукой по его щеке. – Самый красивый мужчина в империи по-прежнему ты. Просто ты стал старше. И еще красивее. Только женщины теперь боялся к тебе приближаться.

- Из-за тебя?

- Я тоже стала старше и мудрее. Когда-то я поклялась, что убью каждую, которая осмелится к тебе подойти. Ты мой и только мой.

- И как? Убила? – с любопытством спросил Линар.

Китана-то исчезла. Он не видел ее с того самого дня, как Китана передала условия горцев, готовых заключить с Чихуаном военный союз. Не жена ли за этим стоит?

- Я ее и пальцем не тронула, - словно подслушала его мысли Гота. – Я же говорю тебе, что стала мудрее. Я очень надеялась, что у нас будет ребенок. Но время идет, и я уже начинаю беспокоиться.

- А я нет. Потому что мы всерьез еще этим не занимались, - загадочно улыбнулся Линар. – По-моему, время пришло, нинита. Мы никому не скажем, где мы. Просто исчезнем. Пусть они веселятся. А я хочу побыть с тобой наедине.

Едва взошло солнце, Линар разбудил сладко спящую жену:

- Нинита, вставай! А где же хваленое трудолюбие Готвиров? Моя теща к этому времени успевает дать взбучку канцлеру и рассмотреть с десяток прошений.

- Но еще так рано!

- Ты все уже забыла, - укоризненно сказал Линар. – Тебе вредно столько целоваться. Влюбленная женщина потеряна для политики. А это значит, что я буду целовать тебя непрерывно. Тс-с-с… Не здесь. Имейте чуточку терпения, грата.

Он улыбнулся и проворно вскочил:

- Одеваться! Быстро! – крикнул принц приоткрывшему дверь чрезмерно любопытному пажу. – Мы позавтракаем над пустыней, нинита.

Готе было немножко стыдно, что выйдя к завтраку, родня не застанет хозяев. Но, в конце концов, гостей примет сьор Атль, да и Лала уже взрослая. Вполне может побыть хозяйкой за столом.

Они же с мужем встречали рассвет в гондоле, которая словно парила в воздухе. Вокруг было розовое марево облаков, прошитое золотыми нитями солнечных лучей. Внизу, как огромная спящая кошка, лежала серая, с подпалинами пустыня. Но она уже сладко потягивалась всеми своими барханами, которые были похожи на слипшиеся шерстинки. Еще немного, и их взъерошит ветер.

Гота смущалась: муж кормил ее с рук, не давая коснуться ни сочных фруктов, ни даже кусочка хлеба. Пилот стоял с каменной спиной, а больше в гондоле никого не было.

«Я не маленькая», - хотелось сказать северной принцессе. Только Линар звал ее так: нинита. Моя девочка. Ха! Девочка со сжатыми в нитку губами и упрямо выдвинутым подбородком, которая взвалила на себя бремя государственных дел. Одно только восстановление Чихуана чего стоит! И Линар понял это. Увез ее подальше от проблем, от толпы шумных гостей, от войны, которая вот-вот начнется.

Время воевать, и время любить. Время посылать людей на смерть, и даже своих детей, и время рожать их, этих детей. И во имя продолжения жизни без оглядки любить, топя слезы, боль и горе в сладких поцелуях.

Пока они летели, солнце встало. Пустыня окрасилась в привычные тона, и Гота не поверила своим глазам, когда унылый грязно-желтый цвет барханов сменился вдруг ослепительно белым. А по огромным кускам сахара словно растекалось малиновое варенье.

- Какая красота! – ахнула Гота.

- Розовые озера, - Линар поцеловал ее в висок и обнял за плечи. – Снижаемся.

Она с опаской ступила на белоснежный песок. Готе показалось, что все это мираж, и на самом деле вся эта сказочная красота лишь обман зрения и плод ее воображения, затуманенного поцелуями Линара. Потом она поняла, что это не песок. Соль. Гота даже тронула ее пальцем, присев на корточки, а палец лизнула.

- Не делай так, - тихо сказа Линар. – Иначе пилот увидит то, что не должен видеть. Я наброшусь на тебя прямо сейчас. А ты еще не видела розовых птиц. И не купалась в озере. Я хочу, чтобы ты выпила этот день по капле, а не залпом, иначе не почувствуешь вкуса. Наслаждаться любовью надо медленно. Это нектар, а не пойло из дешевого трактира.

Пилот, он же единственный слуга, и он же, похоже, их телохранитель, выгрузил из гондолы корзины с провизией и терпким южным.

- Вернешься за нами на закате, - сказал ему Линар. – Когда солнце почти уже коснется горизонта.

- А если вдруг опасность?

- У нас с собой транспортеры и защитные пояса.

- Я оставлю вам на всякий случай и меч, мой сьор, - почтительно сказал пилот. – От этих аль Хали всего можно ждать.

«Скорее от Намира», - с улыбкой подумал Линар, принимая из рук пилота меч. Розовые озера еще не видели таких штук. Здесь царит тишина, нарушаемая лишь взмахами огромных крыльев. «У Ранмира есть кодекс чести, хоть и своеобразный, но император не способен на такую подлость, как нарушить уединение любящих супругов».

Гота, стоя по щиколотку в розовой воде, которая неожиданно оказалась упругой и клейкой, с улыбкой смотрела, как взлетает гондола.

- А если нас здесь забудут? – лукаво спросила она.

- Забыла все на свете, похоже ты, нинита. – Линар достал из кармана камзола транспортер. – Как видишь, работает.

- Но почему мы сразу сюда не переместились?

- А как же тайна? Романтика? И вид с высоты на всю эту красоту, - Линар кивнул на белоснежный берег. – Здесь живут необычные существа, ни живые, ни мертвые, в этой соленой-пресоленой воде. Они почти невидимы глазу, их так много, что вода становится розовой. А огромные птицы пьют воду из озера вместе с его обитателями. Вместе с ними и обретают свой необычный цвет. Особенно красиво здесь на закате, когда краски сгущаются, а небо пламенеет. Ты все это увидишь. И даже немножко больше. Моя любовь сделает эти краски еще ярче. Я тебе обещаю.

Он убрал транспортер и одним стремительным движением снял камзол. Потом разулся.

Босиком, в одной белоснежной рубашке Линар подошел к жене и обнял ее за плечи:

- Смотри: вон они.

Гота ахнула. Огромные птицы с красными клювами и розовым оперением, которых спугнула гондола, вернулись, как только она улетела. Птиц оказалось много, целая стая. За ней прилетела другая. Они садились на сахарно-белые берега, словно разбрызгивая на них малиновую воду из озера. Это было необычайно красиво.

- О, Огонь, почему же я раньше этого не видела? Линар? – Гота повернулась к мужу.

Он с улыбкой расстегнул ее платье. Сказал:

- Теперь можно.

- Что можно?

- Все. Мы одни в этом раю, - Линар обвел рукой белоснежный берег, птиц и розовую воду. – Правда, купаться будет непросто. Зато мы не сможем утонуть. Но сначала…

Он помог жене избавиться от платья. Гота торопливо разулась. Теперь на ней была лишь тончайшая сорочка, почти невесомая. Но и она жгла тело, которое хотело освободиться ото всех оков.

- Я люблю тебя, - сказал Линар, отводя от ее губ и раскрасневшихся щек прилипшие черные волосы. – Добро пожаловать в мою сказку, принцесса.

Она ответила на поцелуй, одновременно расстегивая его рубашку. Самый красивый мужчина империи. Ее принц. Сегодня уж точно - только ее.

Руки Линара были нежными, но требовательными. Горячими, но не обжигающими. В отличие от поцелуев. Он подчинял себе ее волю, шепча слова, которые она не понимала, но само их звучание было сродни чудесной музыке. Это было похоже на колдовство. Линар любил ее голосом, руками, губами и всем своим телом. Которое было прекрасно.

Он никуда сегодня не спешил, хотя Готе порою хотелось его поторопить. Это непозволительно так ее мучить. Обещать и не давать. Но он ведь сказал: любовь надо пить медленно, по капле. Он ждет, пока жажда Готы станет невыносимой, чтобы обрушить на нее ливень самых откровенных поцелуев и накрыть своим телом, не давая захлебнуться.

- Еще… - просила она.

- Моя голодная девочка… когда уже ты будешь думать о себе…

Он забрал ее усталость, заставил забыть обо всем, кроме своих губ и умелых рук. Перед глазами разливалось малиновое небо… или это была вода? Гота совсем потерялась, у сказки нет привычных очертаний. В ней возможно все.

В конце концов, ее тело расплавилось, и Гота перестала его чувствовать. Только наслаждение, которое накатывало волнами, подбираясь все выше и выше, пока не захлестнуло ее целиком. И вся она не стала огненной водой, и берег утонул вдали.

- Моя любовь, моя нинита… - шептал Линар, двигаясь все чаще и покрывая ее лицо жадными поцелуями.

Когда она выгнулась в его руках с последним протяжным стоном, Линар позволил себе подумать и о собственном удовольствии. Сегодня он хотел жить для своей ниниты, девочки, которая отдала ему себя безраздельно, полюбила и завоевала. Сегодня он хотел завоевать ее. Чтобы в моменты отчаяния, которые неизменно наступают в жизни каждого, жена вспоминала этот белоснежный берег и мысленно убегала сюда. И это придало бы ей силы, когда мужа не будет рядом. Гота должна верить, что когда-нибудь он вернется и снова привезет ее на розовое озеро. В их счастливую сказку.

- Я выполнил все свои обещания? – с улыбкой спросил Линар, выпиваякрохотные капельки пота с ее щек и шеи. Его обжигающие губы постепенно спускались к обнаженной груди, пока не коснулись бледно-розового соска.

- И даже больше, - из ее глаза скатилась слезинка.

- Ты плачешь?

- Это моя любовь расплакалась. От счастья.

- Вон там есть небольшой оазис, - Линар махнул рукой в сторону трех пальм, возвышающихся на самой кромке пустыни. – Источник с пресной водой. И тень. Ты ведь захочешь умыться.

- Ни отходи от меня, ни на шаг, - Гота крепко обняла его за шею. – Не исчезай. У меня плохое предчувствие. Сказка не может длиться вечно.

- Ты просто напугана. Эти бесконечные разговоры о войне…

- Не произноси здесь этого слова! – замахала руками Гота.

- Это сродни святотатству, - рассмеялся Линар. –Ведь это рай. Ну? Идем купаться?

И он первым побежал к воде…

Уже в следующую луну Гота думала, что все это ей приснилось. Когда провожала гостей. Нэша лукаво подсмеивалась:

- Мой брат променял сцену на твою спальню. Ты собственница, Гота. Украла самого красивого сьора империи.

«Это он меня украл», - с улыбкой думала Гота. Ее щеки невольно краснели, когда она вспоминала подробности. Они с Линаром, обнаженные, гуляли по белоснежному берегу, как он когда-то и обещал. Потом нежились в тени огромных пальм под хрустальное журчание источника. И опять любили друг друга.

«Это волшебство», - думала Гота. «То, что он творит. Мы как вчера поженились. Какое всепоглощающее счастье…»

Еще большим счастьем было для нее узнать о своей беременности. Ребенок с берегов розового озера. Дитя огромной любви. Кто это будет, мальчик, девочка? Хорошо бы, если мальчик. Хотя говорят, что мальчики рождаются к войне. Четыре солнца назад грата Виктория родила Намиру аль Хали дочь. И мир длится до сих пор.

А вот Нэша родила Дэстену сына. И у фаворитки императора двое. Гота ласково погладила живот. Скоро она не сможет делить с Линаром постель.

«Я стала мудрой», - подумала Гота. «Мне надо решить эту проблему. Как решали ее до меня другие граты. Я должна доверять своему мужу. Но в то же время понимать, что он мужчина. Второй Китаны в его жизни не будет. Линар устоял, когда она вернулась, а я была занята на кухнях и в госпитале. Муж подарил мне бело-розовую сказку. Я должна чем-то ответить».