Код крови

Глава 15

Глава 15

Ранмир аль Хали уже которую луну пребывал в отвратительном настроении. Внезапно умерла его мать. Ранмир ее не любил, как и она его, роды были трудными и, как потом выяснилось, последними. Мать долго не могла оправиться. Но все аль Хали были долгожителями. Потом император некстати вспомнил, что мать-то из Дома Тадрарт. А эти Тадрарты все ненадежные. Неужто и ее коснулось вырождение? Тогда бы она сошла с ума, как несчастный Такташ. Но нет. Не выдержало сердце. Мать слишком уж рано умерла.

«И что ждет меня?» - кисло думал Ранмир, пытаясь вспомнить, когда он в последний раз приглашал Алвара в зал для фехтования. Императору давно перевалило за сорок. По меркам высших это еще была молодость, хотя у грат, например, возникали проблемы с деторождением. Чиките тоже к пятидесяти, и надежды все меньше.

Зато Олола цвела. Ранмир искренне радовался, что не ошибся с выбором фаворитки. Олола зацепила его еще при первой встрече, когда надерзила и исчезла. Так что Ранмиру захотелось ее наказать. А когда это случилось, Ранмир почувствовал азарт. Олола любила другого мужчину, хотя никогда об этом не говорила. Причем, любила и ненавидела одновременно. Ранмир стремился разжечь эту ненависть и грубостью одолеть нежность ее первого любовника. Заставить Ололу забыть о нем.

Их жаркие ночи были похожи на отчаянные схватки двух бойцов. Ожесточенное сердце каждого хранило любовь к другому, но по разным причинам эта любовь была обречена. Ранмир с отчаянием наблюдал, как Чикита медленно сходит с ума, Олола окончательно похоронила надежду вернуть Дэстена, когда его жена родила первого сына. С того свадебного пира, где они объяснились, Дэстен к фаворитке императора не приближался. Его брак оказался удачным, а после рождением наследника сьор Дэстен выглядел абсолютно счастливым. Жена дала ему все, что он хотел: титул, власть и сына.

Олола находила утешение в объятьях императора, который в ее спальне становился обычным мужчиной. Ей даже было его жаль. Но она ничем не могла помочь несчастной Чиките. Разве что Ранмиру, заставляя его забыться и даря ему свое щедрое тело, хотя ее чувственность разбудил не он.

Ранмир шел от императрицы в свой кабинет, все больше мрачнея. Чикита облачилась в траур после внезапной смерти свекрови, согласно этикету, императору же нравились яркие женщины. На ложе скорби ребенка не сделаешь. А согласно тому же, демоны его забери, этикету траур по близкому родственнику длится аж половину солнца! Надо уже отменять этот этикет!

И тут императору почудилось какое-то движение за спиной. Вот уже несколько лун он чувствовал незримое присутствие кого-то.

Ранмир резко оглянулся. Ему показалось, что этот кто-то шмыгнул в темный угол. Дери его Мрак, а что здесь вообще происходит, в его собственном дворце?! Кошка что ли завелась? Уж больно большая. Ранмир ничего не имел против кошек, лишь бы они не ходили за ним по пятам и не сверлили глазами его затылок.

Прошло семь лун, и Ранмир решил изловить животное. Эта игра уже начала его раздражать. Куда, забери их Мрак, смотрит охрана?! И что это за придворные, которые не в состоянии переловить крыс?! Или диких кошек, все одно. Все надо делать самому.

Но зверек оказался неуловим. «Знать бы еще, кто это», - мрачно думал Ранмир. И позвал леди Кенси.

- Иньес, - сказал он, - у меня такое чувство, будто за мной кто-то ходит. Ты ничего об этом не знаешь?

- Может быть ваша свита, мой сьор? Это ее обязанность.

- А чего тогда они прячутся?

- После смерти матери у вас плохое настроение.

- Плохое настроение у меня вовсе не из-за смерти матери, - нахмурился Ранмир.

- Но лучше, мой сьор, если все будут думать именно так.

- Это не траур, - упрямо сказал Ранмир.

- Конечно, мой сьор, - Иньес тонко улыбнулась.

С тех пор как в Игнисе появилась Олола, леди Кенси перестала бывать в его спальне. Уступила она, молча, и полностью погрузилась в придворные сплетни и политические интриги. Ранмир по-прежнему прислушивался к ее советам. Влияние Иньес только росло, она была единственной женщиной, которая входила в Малый совет после того как императрица перестала являться на его заседания. Болезнь Чикиты уже ни для кого не была тайной. У нее все чаще случались истерики, а то и припадки.

- Не хочешь ли ты сказать, что и я схожу с ума? – Ранмир всерьез заволновался. Он никогда не думал о старости. О том, чем она грозит высокородным.

- Это вряд ли, мой сьор.

- Но что тогда?

- Я попытаюсь это выяснить, - пообещала Иньес.

Но тайну Ранмир разгадал сам. Однажды его преследователь потерял бдительность. И слишком уж близко подошел. Ранмир спиной почуял это, резко крутанулся на каблуках и увидел. Маленькую черноволосую девочку. Она тут же отпрянула и исчезла в одной из тайных ниш. А к Ранмиру кинулась незнакомая женщина:

- Простите, император! Я виновата! Она все время убегает! – и сирра упала на колени, пытаясь обнять огромные сапоги Ранмира. Он невольно попятился:

- Кто убегает?

- Она, - сирра кивнула на темную нишу. – Я попробую ее оттуда достать. Хотите, я вам ее покажу? – женщина кинулась к нише.

- Стоять! – рык императора заставил сирру остолбенеть. Она невольно втянула голову в плечи. – Назад! – скомандовал Ранмир.

Сирра попятилась, и сжалась в комок, когда огромная рука императора опустилась на ее плечо.

- Кто там? – Ранмир кивнул на нишу.

- Ваша дочь.

- Моя дочь?! – он совсем забыл, что у него есть дочь. То есть, детей у Ранмира было много, но все - бастарды. И если мальчиков он еще помнил, а некоторых и по именам, то о девочках имел смутное представление. Знал только, что они есть.

- Принцесса Эсмира.

- Но почему она здесь? – с недоумением спросил Ранмир.

- За ней приглядывала ваша мать, а она умерла. И сьор Самир велел отправить девочку к отцу.

- Не мешало бы и меня спросить, - проворчал Ранмир.

- Если она вам докучает, вы ее больше не увидите.

- Она давно мне докучает, и вы ничего не можете с этим поделать. Как ей удается убегать?

- Это маленький зверек. Она очень хитрая.

- Возьмите в помощь еще с десяток нянек, но сделайте так, чтобы ребенок впредь не попадался мне на глаза.

- Слушаюсь, император.

Но видимо и десяток сирр не мог удержать принцессу, которая, собственно, мало была на нее похожа. Скорее, дикая кошка. Однажды Ранмир услышал отчаянный визг. Ребенка, похоже, удалось поймать, и он выразил бурный протест. Пока эта кошка ходила за Ранмиром по пятам, во дворце, по крайней мере, было тихо.

- Эй, кто там! – крикнул император.

В дверь робко протиснулась давешняя нянька.

- Что там за шум?

- Ваша дочь… Я хотела сказать, кронпринцесса.

- Она не кронпринцесса, - нахмурился Ранмир. За дочерью ненавистной Сатары он никаких титулов не признавал. Это было прошлое, которое Ранмир стремился забыть.

- Грата Эсмира. Она ведь грата?

В этом сомнений не было, вид девочки говорил сам за себя, и Ранмир кивнул.

- Так вот маленькая грата укусила стражника. А няньке воткнула в руку нож.

- А зачем вы разбрасываете ножи в комнате у ребенка?

- Это не ребенок, а исчадье Мрака! Простите, император! – сирра испуганно зажала рот.

- Она аль Хали, - вырвалось у Ранмира. – Конечно, девочке не нравится, когда ей что-то запрещают.

- Но вы же сами приказали…

- Отпустите ее. Она мне не мешает.

- Но вы же сами…

- Теперь я знаю, что это не кошка. И не другой какой-нибудь зверь. В моем присутствии девочка ведет себя тихо. И держится на почтительном расстоянии.

- А что если она попытается его сократить?

- Тогда я сам приму меры.

Эсмира не пыталась. Ранмир со временем привык к тому, что за ним кто-то ходит. И не обращал на ребенка внимания. А она не докучала. Однажды Иньес сказала:

- Во дворце появилась еще одна принцесса.

- Я знаю, - кивнул Ранмир.

- Принцесса аль Хали, - подчеркнула Иньес.

- И что с того?

- Надо ли заняться ее воспитанием, мой сьор?

- У нее достаточно нянек. С одной я уже беседовал. Скажите о девочке сирре Ололе. Она знает, что делать.

Ранмир уже привык к тому, что женскими делами в его дворце занимается фаворитка. В частности, воспитанием детей. Все, что с ними связано Чикиту все больше раздражает. Если Олола сочтет, что девочке надо познакомиться со своими единокровными братьями, пусть так и будет. Если же нет, то Ранмиру нет до этого дела. Он вообще не думал, что когда-нибудь увидит этого ребенка. Встреча императора с Эсмирой планировалась только на ее свадьбе.

Но взгляд все чаще натыкался на сидящую на корточках маленькую черноволосую девочку. Эсмира безошибочно находила в огромном дворце отца и, убедившись, что он надолго останется на одном месте, доставала свои игрушки и неслышно ими занималась. Приглядевшись, Ранмир заметил, что это солдатики. Конница, пехота, крохотные гондолы. Карманы Эсмиры оказались полны этого барахла. Но она Ранмиру совершенно не мешала. Играла, молча, в то время как он занимался своими делами, держалась в отдалении. Ей достаточно было того, что император в поле ее зрения.

«Что ей от меня надо?» - гадал порою Ранмир.

Однажды из любопытства он сам решил подойти. Девочка тут же вскочила. Она смотрела на грозного отца с любопытством, но без страха. Как только Ранмир протянул к ней руки, Эсмира отпрянула. Двигалась она с удивительным проворством, будто и впрямь была кошкой.

- Шустрая, - ухмыльнулся Ранмир. И отступил.

В конце концов, какое ему дело до принцессы? Была бы она мальчиком, тогда бы и его жизнь сложилась по-другому. Возможно, он даже не был бы сейчас императором.

Сердце до сих пор отзывалось болью. Ранмир помнил, с какой надеждой он возвращался с гор, после утомительного похода. И какой мертвой тишиной встретил его собственный дворец.

- Проклятье! – он стукнул по столу огромным кулаком.

Эсмира вздрогнула и подняла голову от своих солдатиков. Какое-то время отец и дочь смотрели друг на друга. Эсмира словно почувствовала, на кого разозлился император. Но глаз не опустила. Они были большие, черные, с красной точкой вместо зрачка. Как у всех высокородных. Разве что зрачки у Эсмиры были гораздо больше, чем положено. Казалось, у нее в глазах горит огонь.

Ранмир вдруг понял, что она его совсем не боится. Если это любовь, то странная. В руки девочка не дается, не хочет, чтобы ее приласкали, даже поговорили с ней.

А умеет ли она вообще говорить? До сих пор Ранмир не слышал из ее уст ни слова, только отчаянный визг.

- Эй, ты, - позвал он. – Как там тебя?

- Эсмира, - раздался чистый и звонкий голос. – Эсмира аль Хали.

Она сказала это с гордостью. Для своих лет ребенок говорил удивительно чисто и уверенно. Ранмир понял, что его дочь далеко не дурочка. На вид она вполне здорова, хотя хорошенькой ее не назовешь. Слишком уж крупная, и черты лица резкие. Да, без всякого сомнения, это его дочь.

- Ну, иди сюда. Я Ранмир. Ранмир аль Хали.

Он не сказал отец. Знает ли это девочка? Что ей вообще про него сказали?

Эсмира не тронулась с места. Ранмир понял, что она очень упрямая. Подойдет, когда захочет. Он разозлился, но потом вдруг рассмеялся. Любезничать с женщинами он никогда не умел. Разве что изловить ее, эту маленькую дикую кошку? Ранмиру захотелось ее рассмотреть. В конце концов, это его единственный законнорожденный ребенок. От высокородной граты. Хоть и девочка, но безупречная, с чистой кровью.

Чем бы ее приманить?

- Пирожное хочешь? – спросил он. – Или конфет?

Эсмира отрицательно покачала головой. И Ранмир махнул рукой. Дела важнее.

К девочке постепенно привык не только он. Дошло до того, что во время Малого Совета, когда все увлеченно обсуждали возможный бунт на нижнем ярусе Игниса, чуткий Махсуд вдруг прервался на полуслове и прислушался.

- Кто это там, в углу? – удивленно спросил он.

- Надо же, и сюда пробралась, - рассмеялся Ранмир. – Такое ощущение, что для этого ребенка не существует никаких запретов и замков.

- Это Эсмира, - улыбнулась леди Кенси. – Она нам не помешает.

И все вернулись к делам.

… Заседания порою затягивались за полночь. Няньки не решались зайти в комнату, где находились самые страшные в империи люди. Что леди Кенси, что сир Шаи на весь двор наводили страх. Не говоря уже о сире Горе. Который, казалось, убивает одним своим взглядом. Сьор Намир на этих заседаниях теперь присутствовал редко, в отличие от наместника Гора, который командовал военным гарнизоном, наследник Дома вечных свои дела проворачивал тайно. У него была сеть шпионов, раскинутая на всю империю. Своими тайнами Намир делился только с братом-императором, да и то не всегда.

Леди Кенси была уверена, что Намир что-то замышляет. Махсуд как обычно помалкивал. Алвар Гор предпочитал до поры до времени наблюдать. Намир пока был им полезен.

- Засиделись мы, - как-то вздохнул сир Гор. – Прикажи вина, что ли подать, император.

- Я схожу, они дряни какой-нибудь принесут, - Махсуд встал и вдруг рассмеялся: - смотри-ка, уснула! Прямо на полу. Няньку надо позвать.

- Я сам.

Ранмир поднялся. Он впервые вплотную подошел к Эсмире. Она крепко спала в своем темном углу, вокруг рассыпались игрушечные солдатики. Ранмир поднял ее на руки и удивился, какая же она маленькая и легкая. Сама как игрушка. С ребенком на руках он вернулся за стол. Один из солдатиков был зажат у Эсмиры в кулачке.

Император одной рукой обнял девочку, прижав ее к своей могучей груди, а другой придвинул документ, который ему надо было подписать. И стал говорить тише.

Сир Гор удивленно поднял брови, но сдержался. Леди Кенси, сидевшая рядом с императором, ласково провела рукой по густым и черным как ночь волосам Эсмиры.

«Признал», - подумала она. «Девочка умеет добиваться своего. Похоже, что сегодня в Третьей империи появилась кронпринцесса. Причем истинная кронпринцесса. С хваткой аль Хали. Еще один игрок в борьбе за трон, да пошлет Огонь еще многих солнц жизни императору Ранмиру».