Код Марвел: Сын Криптона

Глава 15

Мужчина встал перед нашими рядами, медленно водя дулом пистолета из стороны в сторону, словно выискивал среди пассажиров того, кто первым осмелится проявить неповиновение. В салоне повисла напряжённая тишина: люди замерли, почти не дышали, боясь лишний раз пошевелиться. Родители сидели рядом со мной, и я явственно ощутил, как рука матери сжала мою ладонь чуть сильнее обычного. Отец же застыл, уставившись куда-то вперёд, словно лихорадочно пытаясь найти выход из этой ситуации. Казалось, его мысли бешено носились в голове, и каждое движение террориста лишь усиливало его внутреннее напряжение.

Внезапно меня посетила почти абсурдная мысль: «Ну сколько можно, дайте уже спокойно отдохнуть». Чувство усталости перед лицом угрозы выглядело нелепым, но, видимо, усталость от последних событий, вызывала странные реакции. Террорист выглядел чересчур уверенно, точно был убеждён в своей неуязвимости. Бросив на нас короткий изучающий взгляд, он скривил губы и выпалил глухим, злым голосом:

— Всем тихо! Никаких криков и паники! Никому не двигаться: кто дёрнется — пристрелю на месте. Запомните, мы — «Десять колец», и отныне этот самолёт под нашим контролем. — Он окинул пассажиров надменным взглядом и добавил с насмешкой: — И еще самолёт заминирован. Любая попытка сопротивления — и мы все взлетим на воздух.

Упоминание бомбы ударило по сознанию, словно вылили ушат холодной воды. Я почувствовал, как моё сердце начинает биться, будто загнанное в ловушку дикое животное. Хуже всего было осознавать, что рядом родители, которых нужно защитить. Я поймал себя на том, что машинально пытаюсь разогнать мозг до предела. Сосредоточившись, отчего всё вокруг замерло, я чётко понимал: каждое моё действие и решение может стоить жизни родителям и просто невинным людям вокруг меня.

Осторожно, и очень аккуратно, я высвободил свою руку из материнской и не торопясь двинулся по самолёту, бросая взгляд на вооружённых людей. В бизнес-классе был только один террорист, ещё двое находились в экономе. «Как же нейтрализовать их всех так, чтобы не выдать себя?» — мелькнула мысль. В салоне полно свидетелей, а террористы угрожают бомбой. Любая неосторожность, и я могу засветится.

Я снова внимательно посмотрел на захватчиков: на первый взгляд — стандартные европейцы, без каких-либо особых примет, но при этом вооружённые. «Где же сама бомба?» — в голове у меня завертелись догадки. Включив рентгеновское зрение, я начал методично осматривать самолёт. И не зря: через несколько секунд заметил ещё двоих подозрительных мужчин. Один застыл в молитве: на нём чётко проглядывался что-то вроде пояса шахида. Второй же, без пояса, но, как я увидел, с огнестрельным оружием. «Как они вообще смогли пронести всё это мимо службы безопасности? Неужели никто не заметил?» — возмутился я про себя.

Тихо приблизившись к мужчине без бомбы, я принялся его обыскивать. Неожиданно мои пальцы нащупали удостоверение. «Билл Маркс, федеральный воздушный маршал», — прочитал я. Пробежав глазами по документу, ощутил внезапное облегчение: «Значит, хоть один законник на борту… Может, он мне поможет».

В его руке была зажатая фляга. Я осторожно встряхнул её, затем приоткрыл крышку и понюхал. «Вискарик, — мысленно ухмыльнулся я. — Пьёте на работе, мистер Маркс? Не лучший поступок. Но, учитывая наши обстоятельства, может, это и к лучшему».

Оставив маршала в покое, я направился к террористу с бомбой. Без лишних колебаний начал быстро и аккуратно изучать конструкцию взрывного устройства. Отключил детонаторы, выдернув все важные провода — теперь бомба не сработает, если, конечно, кто-то не выстрелит прямо в неё или не совершит ещё чего-то непредсказуемого. Но у этого мужчины, как я заметил, никакого оружия, кроме самого пояса, не было.

Оставались ещё трое захватчиков, разбросанных по самолёту. Я окинул салон быстрым взглядом. В голове у меня уже формировался план: нужно создать иллюзию внезапной турбулентности или «воздушной ямы». Я прикинул прочность конструкции, вычислил, какое усилие смогу применить незаметно, чтобы слегка сотрясти самолёт, но не разрушить его.

Закончив расчёты, я едва заметно кивнул себе и, чуть подпрыгнув, аккуратно направил точечную силу в нужное место корпуса. В ответ раздался негромкий скрежет, будто от внешней турбулентности. Почувствовав, что всё идёт по плану, я вернулся к террористам и быстренько перевёл предохранители на их оружии, чтобы они случайно не выстрелили. Затем с лёгким движением оглушил каждого из них, подбросив вверх коротким толчком — они как в очень замедленной съемке начали взлетать вверх. В этот самый миг я вернулся на свое место и «отпустил» время, вернув самолёту его естественный ход.

Эффект был мгновенным: воздушное судно резко клюнуло носом, и нас прилично вжало в кресла. В салоне послышались испуганные крики, некоторые люди в панике вцепились в подлокотники. Я на секунду испугался, что перестарался, но самолёт довольно быстро выровнялся и продолжил свой полёт уже более ровно. Террористы, стоявшие в проходах, буквально взлетели к потолку, не удержавшись на ногах, ударившись об него они выронили оружие. Падая, они выглядели как сломанные куклы. Я вздохнул с облегчением: «Первые готовы. Теперь посмотрим, дальнейшие представление».

Мама вцепилась в мою руку, а отец мельком взглянул на меня вопросительно, но ничего не сказал — видимо, не понимая, что только что произошло. Я ответил ему улыбкой, давая понять, что всё под контролем, и отвёл взгляд в сторону салона эконом-класса.

Акт второй: маршал против террориста с бомбой, в голове с хохмил я. Не прошло и минуты, как последний из захватчиков подскочил с места и завопил, что взорвёт самолёт, если хоть кто-то сделает резкое движение. Он прижимал к себе детонатор, сжимая его так, что костяшки пальцев побелели. Из глаз его била настоящая паника вперемешку со злостью: он понимал, что потерял поддержку сообщников и теперь в одиночку пытался сохранить контроль над ситуацией.

Тем временем сбоку к нему медленно приближался Маркс. Мягкой кошачьей походкой федеральный маршал целился в террориста из пистолета, стараясь сохранять каменное выражение лица. Видимо, алкоголь во фляге не мешал, а может, наоборот, придавал ему храбрости. Глаза Маркса были сосредоточены, будто он просчитывал каждое движение противника. Но нельзя недооценивать того, кто держит в руках детонатор: одно неверное действие — и самолёт действительно взлетит на воздух.

— Ты! Садись на место, если не хочешь отправиться на тот свет! — проревел террорист, тыча детонатором в сторону маршала. Он нервно озирался по сторонам, и было видно, что мысль о бессилии уже начала заливать его разум липким ужасом. Оглядевшись, он понял, что остальные террористы не придут ему на помощь: они лежали в разных концах самолёта, явно не в состоянии встать.

Маркс же сохранял спокойствие: — Не делай глупостей, — проговорил он ровным голосом. — Если нажмёшь на кнопку, никто из нас не выживет, в том числе и ты. Положи пульт. Мы найдём способ договориться, и все останутся в живых.

Террорист истерично хохотнул, безумно переводя взгляд с маршала на испуганных пассажиров. Он продолжал размахивать детонатором и выкрикивать угрозы. Между делом повторял одну и ту же команду — требовал от Маркса бросить пистолет и сесть на место. Пассажиры в эконом-классе, видя перед собой подобную сцену, невольно съёжились от страха и старались держаться как можно дальше от безумного злоумышленника, боясь спровоцировать его. Некоторые люди закрывали глаза и уши своим детям, чтобы те не видели всей этой жестокости.

Я, оставаясь в бизнес-классе, но наблюдая за всем, чувствовал, как напряжение в салоне растёт с каждой секундой. Мать сидела рядом, бледная, как простыня, отец с сжатыми губами смотрел куда-то вперёд, будто силясь понять, что ему делать. Похоже, весь самолёт затаил дыхание, ожидая малейшего звука — выстрела, взрыва или победного крика.

Я решил действовать снова. Мгновение — и я вошёл в своё ускоренное состояние, когда всё вокруг будто замирает, а я могу свободно перемещаться, не опасаясь быть замеченым. Воспользовавшись этим, я незаметно очутился рядом с террористом-шахидом. Он стоял напротив маршала, готовый нажать на кнопку детонатора в любой момент, ну так он думал. Не раздумывая, я аккуратно, но точно нанёс несильный удар по его руке, вышибая кнопку из зажатых пальцев. Детонатор, описав дугу в воздухе, выпал из его рук. Увидев, что пульт полетел на пол, я почти тут же вернулся на своё место и вышел из ускорения, чтобы всё выглядело совершенно естественно для окружающих.

В следующий миг тишину разорвал резкий звук выстрела. Мистер Маркс, федеральный воздушный маршал, не заставил себя ждать. Заметив, что у террориста больше нет пульта, он мгновенно среагировал — и пуля аккуратно пробила лоб бандита. Тот дернулся, будто поражённый током, и завалился назад уже мёртвым.

— Всем оставаться на местах! — прогремел голос Маркса, перекрывая испуганные возгласы пассажиров. — Опасность устранена, но прошу сохранять спокойствие!

В эконом-классе стояла зловещая тишина: люди были потрясены быстрым поворотом событий. Только слышались неровные вздохи и приглушённые всхлипы. Ещё секунду назад этот человек угрожал взорвать весь самолёт, а теперь лежал на полу, безвольно раскинув руки, с маленькой аккуратной пулевой дырочкой во лбу.

Федеральный маршал, тяжело дыша, всё ещё держал оружие наготове. Казалось, каждый мускул на его лице напряжён, а взгляд опасливо скользит по салону в поисках новой угрозы. Рядом с ним, сбившись в стайку, уже собрались бортпроводники. Они осматривали пассажиров, пытаясь оценить, нет ли среди нас пострадавших, и в то же время смотрели на Маркса с явным уважением — ведь он только что спас всем жизнь.

— Экипаж, проверьте людей, — произнёс Маркс уже немного тише, отдышавшись. — Убедитесь, что никому не нужна медицинская помощь.

— Да, сэр! — коротко откликнулась одна из стюардесс, видимо старшая в группе. Она кивнула остальным, и они рассыпались по салону, стараясь ободрить пассажиров, которые выглядели растерянными и испуганными.

Трое террористов, которых я успел «вырубить» прежде, по-прежнему лежали без движения в проходе. Двое бортпроводников достали из потайных ниш металлические наручники, вероятно, предусмотренные для подобных чрезвычайных ситуаций, и принялись стягивать руки лежащим. Вдруг один из боевиков слабо зашевелился, словно приходя в сознание. Однако его тут же вынудили замолчать, крепко заломив руки и прижав лицом к полу. Никакого шанса подняться у него не было.

Я наблюдал за происходящим, оставаясь возле родителей. Мама была бледна, как полотно, а глаза её расширились от ужаса. Она прижала ладонь к губам и не сводила взгляда с террориста, которого в эти секунды заковывали в наручники. Отец внешне сохранял спокойствие, но по напряжённой челюсти и сдвинутым бровям я видел, насколько он потрясён. Периодически он бросал короткие взгляд на меня.

Внезапно по внутренней связи раздался громкий и чёткий голос командира воздушного судна:

— Дамы и господа, говорит капитан. — Он, судя по всему, не покидал кабину пилотов ни на миг. — Все террористы нейтрализованы. Мы вынуждены совершить внеплановую посадку на ближайшем военном аэродроме. Прошу оставаться на местах и выполнять указания экипажа.

Эти слова звучали как долгожданное облегчение. По салону прошёл едва слышный вздох: люди осознали, что самое страшное позади. Бортпроводники и Маркс тем временем проверяли состояние захваченных преступников и оперативно собрал их оружие.

Вся напряжённая суета заняла ещё несколько минут. Пассажиры приходили в себя, оглядывались, проверяли, в порядке ли соседи и близкие. Некоторые всё ещё не сводили глаз с места, где лежало тело убитого террориста. Кто-то начал плакать, осознавая, насколько близки мы были к трагедии. Я почувствовал тепло и лёгкую вибрацию моторов самолёта: пилоты начали плавное снижение, готовясь к экстренной посадке на ближайшую военную базу. Она находилась на одном из тихоокеанских островов где-то между Нью-Йорком и Гавайями.

Я сидел рядом с мамой и отцом, испытывая странное чувство безмятежности: всё решилось достаточно быстро и практически без жертв. Самолёт, сделав широкий вираж, начал терять высоту. Я краем глаза заметил, как Маркс осторожно прижимает к себе бомбу, которую я успел обезвредить, — очевидно, он не хотел выпускать её из поля зрения ни на секунду.

Спустя ещё несколько минут нам дали команду пристегнуть ремни: самолёт собирался приземлиться на военный аэродром. Через иллюминатор я увидел, как на взлётную полосу уже выстроились люди в форме, очевидно, военные и медики. Рядом с ними поблёскивали стёкла бронемашин. Они явно были готовы моментально взять террористов под стражу, оказать помощь пострадавшим и разобраться с неразорвавшейся бомбой.

— Шасси выпущены, закрылки выпущены, готовимся к касанию полосы, — прозвучал в динамиках невозмутимый голос второго пилота.

Посадка прошла почти идеально: самолёт лишь немного качнуло, когда колёса коснулись бетона. Ощущение было, будто пилоты и вся команда вложили максимум мастерства, чтобы мы приземлились как можно мягче. Стоило самолёту замедлиться и начать руление, как по всему борту пронеслись облегчённые вздохи и негромкие аплодисменты — одни пассажиры старались поддерживать себя и соседей, другие лишь тихо улыбались, осознавая, что всё позади.

Вскоре лайнер остановился, и к нему подъехали несколько военных машин. Я отстегнул ремень и посмотрел на родителей: мама всё ещё выглядела взволнованной, а отец сделал глубокий вдох, стараясь взять себя в руки. Теперь, когда мы были в безопасности, на смену панике и ужасу у многих возникло желание как можно скорее покинуть самолёт и забыть о случившемся, если это вообще возможно.

Снаружи начали громко отдавать команды военные, готовясь к операции по задержанию террористов и эвакуации пассажиров. Но меня всё это почему-то не трогало, я чувствовал лишь тихое удовлетворение. Мне удалось защитить свою семью и всех людей на борту. Главное, никто, кроме террориста, не погиб.

— Надеюсь, всё закончится быстро, и мы уже направимся на отдых как можно скорее, — невозмутимо бросил я, глядя на родителей. Те только вздохнули с согласием.

Мы стояли в кольце медиков и военных, напряжённо ожидая, когда нам сообщат о дальнейших действиях. Поодаль сновали люди в форме, ведущие переговоры по рациям и передающие какие-то бумаги друг другу. Воздух был пропитан запахом горючего, оставшимся после недавней посадки. Вдруг вдалеке я заметил приближающийся вертолёт, по виду напоминавший нечто из футуристического фильма — не знал даже, что в этом времени уже существуют подобные машины. «Вот уж сюрприз», — мелькнуло в голове.

Чуть прищурившись, я постарался лучше разглядеть эмблему на борту этого чудо-вертолёта. Приблизив взгляд, увидел стилизованного орла с распростёртыми крыльями, выполненного в геометрических линиях на серебристо-чёрном фоне. В мощных когтях он сжимал щит с аббревиатурой «S.H.I.E.L.D.», оформленный в звёздно-полосатой расцветке. «Хм, гости пожаловали… — подумал я. — Вполне логично: “Десять колец” — это же не какая-нибудь местная банда, а всемирная террористическая организация, причём существующая уже не одно столетие. Ими вполне могла заинтересоваться служба глобальной безопасности».

Вертолёт приземлился неподалёку от нас, и сквозь облачко пыли, поднявшейся от вращающихся лопастей, уверенно выступил молодой мужчина. Он шёл по пыльной взлётно-посадочной полосе, чеканя шаг под ритм «Bon Jovi», доносившийся из кассетника у него на поясе. На нём была чуть великоватая кожаная куртка — видимо, чтобы под ней удобно скрывать кобуру. Широкие джинсы с основательно потертыми коленями и простая белая майка довершали образ. Лицо его было гладко выбрито. Наушники-вкладыши болтались на шее, а улыбка, чуть наивная и очень жизнерадостная, делала его похожим на парня из соседского двора, который только что выиграл билет на концерт «Queen» и готов поделиться этой радостью со всем миром.

На первый взгляд он не производил впечатления сурового агента секретной организации — скорее, казался добродушным знакомым, к которому невольно испытываешь доверие. Когда он подошёл к нам, его взгляд неторопливо обвёл всю группу пассажиров, и на лице заиграла ещё более лучезарная улыбка.

— Добрый вечер, хотя, полагаю, для вас он выдался далеко не самым добрым… — начал он и, внезапно смутившись, на мгновение запнулся. Однако быстро взял себя в руки и продолжил: — Меня зовут Фил Колсон.

С этими словами он извлёк из внутреннего кармана кожаной куртки какое-то удостоверение, и, мазнув им перед собравшейся толпой, представил свою организацию:

— Я являюсь агентом Шестой Интервенционной Тактико-оперативной Логистической Службы. Мы также известны под аббревиатурой «S.H.I.E.L.D.» — он сделал лёгкий жест вверх большим пальцем, словно показывая, насколько это важно. — Мне необходимо задать вам несколько вопросов. Это критически важно для безопасности нашей страны, да и всего мира.

Военные, стоявшие у нас за спиной, принялись быстро распределять пассажиров по небольшим группам, чтобы каждый мог в свою очередь подойти к Колсону. На удивление, расспросы двигались довольно бойко: агент задавал всего пару-тройку коротких вопросов, вроде «Не замечали ли вы чего-нибудь подозрительного в ходе полёта?» или «Может, видели или слышали нечто необычное, что показалось странным?».

Очередь к агенту двигалась шустро, хотя людей на посадочной полосе собралась целая толпа. Мой отец, всё это время находящийся рядом со мной и мамой, всё сильнее нервничал. Он безуспешно пытался уговорить военных дать ему телефон: ситуация была напряжённая, а ему нужно было связаться с кем-то очень срочно. Однако каждый раз ему вежливо, но твёрдо отказывали.

— Да дайте же вы телефон! — не выдержал отец, повышая голос. — Мы что тут, под арестом? Даже при задержании положен хотя бы один бесплатный звонок!

Он уже начал откровенно возмущаться, и я видел, как некоторые военные, стоящие поодаль, с подозрением косились на него. Но тут, словно почувствовав эту небольшую вспышку эмоций, мистер Колсон, закончив разговор с последней группой, развернулся и уверенным шагом направился прямо к нам.

— Простите за задержку, — начал он мягким, ровным голосом. — Но вы, конечно, понимаете: террористы чуть не взорвали самолёт, и нужно действовать быстро по горячим следам, чтобы наверняка разобраться во всех деталях. — Колсон перевёл взгляд с меня на маму, а затем на отца и вежливо наклонил голову, показывая, что уважает наше время.

Однако отец, Джонатан Уэйн, уже вовсю кипел от негодования. После всего, что случилось в полёте, ему явно не нравилось, что нас снова задерживают.

— Вы хотите нас в чём-то обвинить? — прищурившись, спросил он. — Что это за намёки, будто мы причастны к этому кошмару?

Колсон тут же замахал руками, стараясь сгладить напряжение.

— Ой, простите, сэр, я не хотел ни в коем случае намекать на подобное, — торопливо проговорил он. — Меня зовут Фил Колсон. Очень приятно познакомиться. Разрешите поинтересоваться, как вас зовут?

— Джонатан Уэйн, — отрезал отец, чуть приглушив голос, стараясь держать себя в руках. — А это моя семья. И я требую телефон. Мне необходимо срочно связаться с нужными людьми. Если вы не дадите мне позвонить, у вас действительно начнутся проблемы. — Он бросил косой взгляд на агента. — И уберите уже эту… бесящую улыбку.

Колсон выслушал требования с подчеркнутым спокойствием, хотя в его глазах мелькнуло лёгкое смущение.

— Простите. Я понимаю, что вы все на взводе после такой ситуации, — сказал он, стараясь говорить как можно более дружелюбно. — Обещаю, что как только вы ответите на пару вопросов, я найду для вас возможность позвонить. К тому же, мы уже выслали корабль для перевозки всех пассажиров. Но мне очень важно сейчас собрать информацию.

— Нам неинтересны ваши планы, агент, — жёстко прервал его отец. — Задавайте ваши вопросы и дайте, наконец, телефон.

На лице Колсона промелькнуло понимание, и он, прочистив горло, задал свой первый вопрос:

— Хорошо. Скажите, вы не замечали в полёте ничего странного или подозрительного? Может, что-то показалось вам необычным, вызвало удивление?

— Нет! — отрезал отец, глядя на него без тени сомнения. — И, думаю, моя семья со мной солидарна. — Он бросил на меня и маму выразительный взгляд. Мы молча кивнули, подтверждая его слова.

Колсон тяжело вздохнул, чуть опустив плечи, и с явным сожалением в голосе ответил:

— Понимаю. Жаль, конечно, но что есть. — Тут он быстро запустил руку во внутренний карман своей просторной куртки и вынул оттуда громоздкий мобильный телефон с откидной антенной — такая «трубка-кирпич». — Вот, держите. Только недолго, хорошо?

Отец тут же выхватил телефон и, отойдя чуть в сторону, начал быстро набирать какой-то номер. Спустя несколько секунд издалека послышались обрывки его фраз: голос звучал повелительно и даже немного раздражённо. Он явно «песочил» кого-то на другом конце линии, возможно, давая строгие указания или требуя срочной помощи. Мы с мамой невольно переглянулись, понимая, что отец работает над тем, чтобы исправить ситуацию и как можно скорее продолжить наш отпуск, невзирая ни на какие инциденты.

Тем временем я с любопытством разглядывал Фила Колсона. Он держался уверенно, но было видно, что опыта у него ещё недостаточно. Молодое лицо, ровная осанка, чуть наивная, но искренняя улыбка. При этом его спокойствие действовало странно умиротворяюще: даже в такой нервной обстановке рядом с ним почему-то верилось, что всё будет хорошо. «Харизма так и бьёт ключом», — мелькнуло у меня в голове. В конце концов, я не выдержал и задал вопрос, стараясь начать общение:

— Простите, а что за организация у вас такая? «Щ.И.Т.» — я впервые слышу о подобном подразделении. И кто такие «Десять колец»? Насколько я понимаю, это опасные люди, но почему вы охотитесь именно за ними?

Колсон, услышав мой вопрос, слегка наклонил голову набок, как будто размышляя, как ответить точнее.

— «Десять колец» — очень древняя и очень зловещая организация, которая уже столетиями сеет хаос и страх по всему миру, — начал объяснять он, время от времени заламывая пальцы, будто пытаясь подобрать слова попроще. — Честно говоря, их цели толком не ясны, кроме очевидного: они — плохие парни с большими пушками. Мы, «Щ.И.Т.», — это сокращённое название Шестой Интервенционной Тактико-оперативной Логистической Службы. Если говорить проще, мы пытаемся отлавливать таких плохишей.

Он сделал короткую паузу и, заметив мой задумчивый взгляд, улыбнулся:

— Если когда-нибудь захочешь поподробнее узнать о нас, заглядывай — мы всегда рады талантливым и смелым людям. Я, например, вступил недавно, но не жалею: зарплата неплохая, социальный пакет отличный, командировки интересные, — он ухмыльнулся, как будто шутливо рекламируя свою работу. — А ты мне кажешься крепким парнем, совсем не боязливым. Нам такие нужны.

Я не удержался от улыбки, понимая, что он слегка издевается, но вместе с тем чувствуя, что в его словах нет враждебности. Однако в наш разговор резко вмешался отец, который уже закончил разговор по телефону и услышал последние фразы.

— От моего сына отстань, агент, — заявил он с холодной решительностью. — Он ещё в школу ходит, а вы предлагаете служить в каких-то тайных подразделениях. Я прекрасно знаю, кто вы и чем занимаетесь, но уж поверьте, это будет последнее место, куда я отпущу своего ребёнка.

Я внимательно посмотрел на отца, и он ответил мне коротким взглядом, в котором читалось: «Поговорим об этом позже». Колсон это тоже заметил, качнул головой и нахмурился:

— Вообще-то эта информация секретная, сэр. Если вы осведомлены о деятельности «Щ.И.Т.», вы не имеете права разглашать эти сведения кому попало.

Отец насмешливо фыркнул:

— Не надо мне рассказывать о моих правах, агент. Моя семья — один из спонсоров вашей организации. Мой отец ее начал, а я продолжил. И, надеюсь, мой сын тоже однажды примет участие. Думаю, у нас есть право знать, во что мы вкладываем средства.

В ответ Колсон слегка растерялся. Кажется, он не ожидал, что простой с виду пассажир окажется столь осведомлённым и причастным к финансированию «Щ.И.Т.».

— Понимаю… — только и пробормотал он, не находя слов.

— А теперь позвольте нам покинуть вас, агент Колсон, — твёрдо продолжил отец, возвращая громоздкий телефон назад в руку Фила. — Вас, я вижу, ещё ждёт уйма работы с остальными пассажирами и с этой историей с «Десятью кольцами». Уверен, вы справитесь.

Колсон быстро взял себя в руки, спрятал телефон во внутренний карман и снова улыбнулся — уже более формально, но всё так же дружелюбно.

— Конечно, вы правы. Я рад был знакомству. Надеюсь, мы ещё увидимся, — он успел подмигнуть мне, а затем развернулся и направился вглубь площадки, где его уже ждали следующие люди для опроса.

Мы втроём — я, мама и отец — проводили его взглядом, пока он не затерялся среди военных машин и мигалок, а потом отец повернулся к нам.

— Я договорился, — сказал он деловито, словно подводя итоги. — Скоро сюда прилетит чартер, и мы прямо с этой военной базы отправимся дальше. Отдых не ждёт. — И в конце отец улыбнулся нам, словно хотел сказать, что несмотря на все перипетии, каникулы всё ещё продолжаются.