Кодекс Хёрта

Глава 17

30 июля 2008 года

Новый Орлеан, штат Луизиана, США

— Ваш секретарь сообщила, что появилось какое-то важное дело, — обратился ко мне Даян, когда мы расселись в кабинете, который успел обустроить для себя еврей.

Мне удалось остановить энтузиазм Траска, и эксперименты не зашли дальше Дэвида. Ещё раз убедились, что его кожа не поддаётся разрезу и проколу. Эберт сложила руки на груди и молча смотрела, как мы пытаемся придумать что-нибудь, чего ещё не придумали учёные. Оказалось, они не проверяли ток, но Эберт выразила уверенность, что результата не будет. Признала, что ошиблась. Электричество кожу частично пробивало, но вызывало только лёгкое покалывание. С кислотами решили не рисковать.

Тогда Алекс предложил устроить Дэвиду прокачку. Наборы физических упражнений на выносливость. Вот здесь даже учёные оживились. Испытания быстро показали, что Дэвид не просто имеет эталонное здоровье. Его мышцы, вероятно, работают несколько иначе, чем мышцы обычного человека. Учёные не проводили тест на предел выносливости, хотя и делали замеры физической силы и здоровья. А вот мы провели.

Дэвид не мог устать. Триста отжиманий — а он не то что не вспотел, даже дыхание не изменилось. Попросили задержать дыхание. Он не дышал шестнадцать минут и тридцать секунд, после чего почувствовал дискомфорт. Эберт убежала обрабатывать новые данные.

А я с трудом убедил Алекса не продолжать серию испытаний уже с Сэмом и Элис. С девочкой было проще, я лишь объяснил, какие проблемы сопровождает обычное общение с ней, и Траск успокоился. С Сэмом было сложнее, но и здесь главным аргументом была неготовность к таким испытаниям. А на то, как Сэм заряжает аккумуляторы, можно было взглянуть и на видео.

После всего этого мы вызвали армейский MD 500 и полетели в гости к нашему юристу. Я начинаю привыкать к бонусам, тот же вертолёт здорово экономит время.

Йонатан занимал дорогие апартаменты, которые непременно впишет в счёт, но, к его чести, именно комфортные, без лишней роскоши и бросающегося в глаза лоска. Комфорт, необходимый далеко не молодому мужчине для хорошей работы. Только поэтому я отнёсся к этому спокойно.

Нам сразу принесли чай, ещё до того, как я задал свой вопрос, давая начало разговору.

— У нас на повестке дня общение с президентом, через три дня. К тому времени всё, о чём я говорил, должно быть подготовлено. Давайте, Йонатан. Рассказывайте, как продвигается ваша работа.

Мужчина несколько секунд смотрел мне в глаза, что-то быстро перебирая в голове, и перешёл к делу.

— Сразу скажу, что я ознакомился с вашими наработками, а также обновил все необходимые знания по теме. В общем-то, я готов приступать к работе над документами, осталось решить два вопроса. Один чисто косметический. Как будет называться новый документ, на который впоследствии будут даны все ссылки из прочих юридических уложений.

— Кодекс Хёрта! — предложил Алекс, и уже мне. — Ты, как основатель, обязан запечатлеть своё имя в истории.

И пока я раздумывал над ответом, Йонатан кивнул:

— Принято, звучит хорошо, и сразу будет понятно, о чём речь.

— Стоп! Что? Какой ещё кодекс имени меня?

Юрист ничуть не удивился моему возмущению:

— Почему нет? Кодекс супергероев, поверьте, будет звучать куда хуже. Да и использование слов «герой» или «супергерой» приведёт к юридическим конфузам. Любой идиот, надевший яркий костюм с Алиэкспресс, будет считать себя вправе называться героем, а значит, и ссылаться на документ. И даже если мы первым же пунктом будем уточнять, к кому именно относится наш кодекс, проблемы, поверьте, не решит.

Его тут же поддержал Алекс:

— Единственный Хёрт, которого я знаю — британский актёр. Так что кодекс с твоим именем ни с чем не перепутают.

Я поморщился. На мой взгляд, самоутверждаться таким образом могли только люди с низким самомнением. Я слишком высокого о себе мнения, чтобы делать что-то подобное. Но моё самомнение к делу не пришьёшь. Важна только эффективность.

— Это точно сработает?

— Поверьте опытному человеку, — кивнул Йонатан.

— Ещё это вопрос авторитета, — добавила Келли. — Разговаривать с человеком, чьим именем внесены поправки в конституцию — это как разговаривать с живым Вашингтоном.

— Не надо сравнивать меня с мёртвыми президентами, — аж передёрнуло от этой мысли. — Ладно, я согласен. Пусть будет Кодекс Хёрта. И давайте закроем эту тему, мне от неё неловко. Даже быть застуканным за просмотром зоофильной порнушки не так стыдно, как это.

Алекс хотел что-то добавить, но я настоял:

— Закрыли тему. Какой второй вопрос, Йонатан?

Юрист сделал какие-то записи в бумагах и отложил их.

— Также вопрос именования. Как мы будем именовать в документах людей, наделённых сверхспособностями? Нужно одно ёмкое слово, более нигде не используемое.

Алекс отмахнулся:

— С этим всё просто, всё уже придумано.

— Простите? — не понял еврей.

— Парахуман, — пожал плечами Траск. — Просто и со вкусом.

Йонатан выразил лицом изрядный скепсис.

— Нет, Алекс. Это слово не подходит, — отрицательно покачал я головой.

— Почему?! Ты же читал обоснование? Читал же?

— Простите, — вновь обратил на себя внимание Даян. — О чём идёт речь?

Алекс уже набрал в грудь воздуха, чтобы ответить, но я его опередил.

— Художественное произведение, в котором повествование вертится как раз вокруг людей, наделённых способностями. Это краеугольный камень. И там обосновывается, почему нельзя называть наделённых способностями суперами или сверхлюдьми, например.

Йонатан заинтересовался:

— И почему же?

— Расизм, — ответил Траск. — Если наделённые способностями — суперы, то все мы, способностями не наделённые, кто?

— Untermensch, — догадался человек, чьи предки сполна вкусили расовой ненависти. — В этом есть смысл, согласен.

— Примерно по той же причине нельзя использовать слова, вроде мутантов. Чтобы уже обычные люди не относились к наделённым способностями, как к уродам или прокажённым, — продолжил я. — Само слово мутация ассоциируется с болезнями, уродством и всем подобным.

Йонатан вновь кивнул:

— Да. Подобное имеет место быть.

— Поэтому Parahuman! — вновь воспрянул Алекс. — Потому что это слово ассоциируется с парамедиками!

— Извините, — обратила на себя внимание Чихару. — Но слово Parahuman вызывает у меня ассоциацию с паранормальными явлениями, а не с парамедиками.

Еврей кивнул:

— Аналогично.

— Учитывая, — подхватил я. — Что у нас есть Элис, тянущая на супергеройское прозвище: «Ведьма», стоит нам анонсировать «парачеловеков», как тут же посыплются требования установить связь с чьей-нибудь погибшей бабушкой.

Юрист закивал:

— Вам точно не нужны повестки в суд с формулировкой: «Вызовите дух погибшего в качестве свидетеля».

Траск опешил и медленно кивнул:

— Ну... Да. Звучит так себе.

— Как бы мы ни называли «объекты» — я выделил слово кавычками жестом пальцев. — Это в любом случае вызовет истерию, сонм теорий заговора, от вторжения пришельцев до подпольных лабораторий по созданию суперсолдат. Добавлять сюда ещё и верующих в призраков у меня нет никакого желания.

Йонатан поднял руку:

— Полностью поддерживаю такую позицию, но всё же. А вдруг это действительно как-то связано с паранормальными явлениями?

Я на миг задумался, а затем отрицательно качнул головой:

— Никакой мистики. Способности детей стабильны и не зависят от положения луны или совпадения даты и дня недели. Здесь больше вопрос, что мы считаем паранормальным? Некие силы, получившие отражение в мифах и легендах? Тогда у них тоже есть научное объяснение. А вся мистика связана лишь с тем, что в те времена не было научной картины мира, и люди воспринимали окружающие события так, как могли их воспринять.

Такой ответ он счёл достаточным.

— Хорошо. И даже если источник способностей тот самый потусторонний мир, всё равно это не повод на него указывать. Ещё варианты наименования?

— Одарённые? — предложил я.

— Чем дар игры на скрипке отличается от дара к полёту? — спросил Алекс.

Да, не вариант.

— Transhuman, как переходный человек... — предложила было Келли, но поморщилась. — Не подумала, не отвечайте.

Йонатан вздохнул:

— Как испохабили идею трансгуманизма. Даже трансгуманистом себя называть неприлично стало, — он огладил подбородок. — Предлагать Kwisatz Haderach не буду. Нужно единое слово.

Да, классика нынче не в чести.

— Полагаю, все синонимы к слову «супер» также отвергаются? — спросила Келли. — Я неплохо знаю латынь, но...

— Да, милая, — кивнул Алекс. — Всякие homonovus и прочие не подходят. Совсем необязательно, что в будущем все люди получат сверхспособности. Давайте не будем делать подобных отсылок.

Девушка продолжила гонять варианты в голове, но вряд ли придёт к чему-нибудь подходящему.

— Получается, DC победили? — спросил я у Траска. — Metahuman?

Тот пожал плечами:

— Не знаю, Джек. У меня никаких особых ассоциаций не вызывает, кроме ассоциации с наделённым сверхспособностями человеком.

— У меня это слово тоже не вызывает ассоциаций. — подтвердил юрист.

— И у меня, — вставила Чихару.

Келли кивнула. Йонатан сделал пометку в своём дневнике.

— Метачеловек, — произнёс он, будто пробуя слово на вкус. — Принято. Тогда давайте уточним ещё кое-что. Как мы будем различать металюдей, что подчиняются законам и пускают свои силы во благо, от тех, кто... Ну суперзлодеев, так это, кажется, называется?

Траск вопросительно посмотрел на меня.

— Никак, — ответил я. — Каждый метачеловек должен пройти регистрацию и встать на службу закону. Необязательно рисковать и геройствовать, но быть зарегистрированным — обязан каждый. Каждый метачеловек — не просто оружие, а чёртова ядерная бомба.

Даян заглянул мне прямо в глаза.

— Вторая поправка.

Я поморщился.

— Знаю. Но пока будем стоять на необходимости регистрации. Не принуждением, а предоставлением льгот, пособий, выплат, прав, я не знаю. Всего, что угодно, лишь бы у каждого метачеловека было осознание простой истины: соблюдаешь закон — ты герой, тебе почести и привилегии, нарушаешь — и на твоей спине мишень, а вся государственная машина твой враг.

— Понимаю, — кивнул Йонатан. — И всецело одобряю. Но предупреждаю, что провести проект в таком виде будет очень сложно.

— Мы постараемся, — пообещал я.

Ещё несколько часов мы обсуждали и дорабатывали различные моменты. Йонатан показал себя великолепным специалистом, а значит, Эдди получил плюсик за свою работу. Так, глядишь, наберу нормальный штат. Если сильно повезёт.

Когда закончили, Алекс пригласил меня на балкон, покурить. Когда я сделал первый вдох терпкого дыма, он спросил:

— Ну что? Metahumans online? — спросил он с улыбкой.

А, ну да.

— Я староват для этого, но ты прав. Если этого не сделаем мы, то сделает кто-нибудь другой. К моменту пресс-конференции сайт уже должен работать. И максимально мягко, чтобы ни у кого и мысли не возникло, что сайт создан правительством.

Траск кивнул, с улыбкой глядя на небо.

— И парня, написавшего Червя, надо найти и взять под наблюдение, — продолжил мысль. — Не знаю, сам он параноик с пунктом на правительственные заговоры, или хорошо разыграл эту карту, но к нему могут потянуться такие же параноики, что принципиально не верят государству.

— Этим уж ты сам занимайся, но по сайту у меня есть мысль. Группа хакеров, что могут тебе помочь.

Я закатил глаза:

— Алекс!

— Нет, ты не понял. Они в тюрьме. Выпустить их и посадить на поводок...

— Ага. Хакеров. За компьютер. Ты знаешь, сколько всякого дерьма они смогут внести в свою программу? — спросил я, взывая к здравому смыслу друга.

— Завербуй их! Чёрт, Джек! У тебя сейчас столько власти, что ты можешь занять какой-нибудь остров в Тихом Океане, устроить там бордель с несовершеннолетними проститутками, и назвать это всё какой-нибудь спецоперацией. И никто тебе и слова поперёк не скажет! Только уточнят, а не надо ли наркоты завести пару тонн, на складах DEA завалялись. Осознай уже свою власть, друг.