Кодекс Хёрта

Глава 4

23 июля 2008 года

Окрестности Лансинга, штат Мичиган, США

— С финансированием всё просто. Годовой бюджет в лярд долларов. На карманные расходы. Если обоснуем — зачем нам нужно больше, дадут и больше, — ответил я.

Алекс стал похож на кота, назначенного пожизненным дегустатором на молокозавод. Бизнесмен ощутил сладкий запах госфинансирования.

— Ты сегодня просто мой личный Санта-Клаус. Подарок за подарком.

В его глазах уже работала счётная машинка, оформляющая образ возможных прибылей.

— Есть одно ограничение, — обломал я мечты друга. — Никакой коммерции. Пускать ресурсы на зарабатывание денег нам нельзя.

Он аж подскочил:

— Что?! Да как?! Это удар ниже пояса кованым сапогом!

— Это цена полной независимости, Алекс.

Но бизнесмен не унимался, начав ходить взад и вперёд.

— Так, — быстро он нашёл какие-то аргументы. — Допустим, финансы мы пока оставим в стороне. Но как насчёт медийной репутации?

Я скептически изогнул бровь.

— Нет, ты послушай! Нам же нужно, чтобы все законопослушные паралюди работали на правительство!

Киваю:

— Да. Никаких независимых команд, и тем более организаций суперзлодеев.

— Вот! А это значит, что в медийном пространстве у нас должна быть чистая, как слеза младенца, репутация. Чистая вообще по всем параметрам. В том числе и в том, что касается частной жизни паралюдей. Чтобы они не жили, как в казарме!

Киваю:

— Логично. К чему ты клонишь, и где здесь прибыль?

— Вот появляется у нас десятилетний ребёнок с суперсилами. Понятно, что школьное образование мы ему обеспечим точно. Ну плюсом ещё что-нибудь там сверху. И вот служит такой парень настоящим американским героем, как истинный патриот, лет до сорока. А потом раны, старость, да и насмотреться на всякое успеет. Всё, пора на заслуженный отдых. И выходит такой ветеран на покой... А вписаться в нормальное общество уже не может.

Вот же зараза, вывернулся ведь. Ни слова про свои выгоды.

— А ты хочешь создать под эгидой организации пенсионный фонд, который и будет оплачивать жизнь ушедших на покой, неважно, из-за возраста или раньше, из-за травм, — угадал я его идею.

— Именно! — улыбнулся Алекс. — И под нашим контролем, чтобы какая-нибудь скотина-бюрократ не зажопила заслуженную пенсию ветерану. А то ты их знаешь, пацифизм, нет войне... Все, кто служат правительству — убийцы и твари. Инкогнито, кстати, тоже требуется соблюдать. Именно для этого.

Вздыхаю.

— Допустим, но где здесь зарабатывание денег?

— А это второй аспект! — оживился бизнесмен, чувствуя, что по первому пункту я готов согласиться. — Как только герои официально себя покажут, то тут же станут товаром. Не они сами, а их изображение: коллекционные статуэтки, игрушки, плакаты, постеры, да календарики в конце концов! И во всём этом нужен контроль. Чтобы какой-нибудь похотливый идиот не пририсовал нашем несовершеннолетней героине выдающиеся задницу и сиськи! А то и вообще сделают раздеваемую фигурку!

Я представил. Мне не понравилось. Девочке действительно будет очень неприятно увидеть фигурку самой себя, которую можно раздеть. Некоторые, возможно, и воспримут такое без проблем, а если нет? Очень злая девочка, способная летать и заворачивать танки в мячик голыми руками — это не шутка вообще ни разу.

— Ладно, я понял, — подняв руки, капитулирую. — И даже согласен, в этом есть рациональное зерно. Я попробую протолкнуть такую идею. Содержать штат художников и дизайнеров заодно с рекламщиками, которые будут правильно подавать образы наших героев — это хорошая идея. И оплачивать их продажами этих же фигурок, чтобы зарплата коррелировала с объёмами продаж, это правильно.

Алекс снова воодушевился.

— Наконец-то мы заговорили на одном языке.

— Ага, — мрачно проворчал я. — Только вот что-то мне подсказывает, что именно обнажаемые фигурки продаются лучше. А если зарплата зависит от продаж, что наши же подчинённые начнут выкручиваться всеми правдами и неправдами, чтобы протолкнуть в производство что-нибудь такое.

Бизнесмен кивнул.

— Обязательно попробуют. Но в данном случае мы сможем контролировать это.

Я скептически хмыкнул.

— Какой контроль, Алекс? Это же интернет? Правило тридцать четыре забыл?

Траск приложил руку к груди.

— Правило тридцать четыре всегда в моём сердце. Но я знаю единственного, на кого не распространяется правило тридцать четыре.

Мой скепсис взял новую рекордную величину.

— Уверен?

— Абсолютно. Чак Норрис. Он побеждает правило тридцать четыре, потому что Чак Норрис побеждает всё. Как только кто-то начинает делать порно с Чаки, то сразу получает удар с разворота ногой в лицо.

Я поднял руки:

— Пожалуйста, избавь меня от перечисления фактов о Чаке. А то обсуждение создания серьёзной государственной конторы всё больше напоминает балаган.

— Да я же всё про дело! Мерч обязательно нужно брать в свои руки. Опять же, а кино? Сериалы? Нам нужны авторские права, которые по факту будут принадлежать именно нашим героям. А мы, в лице правительства, будем защищать авторские права наших подопечных! Обеспечивая им безбедную старость! Идеально! Мы вроде как ничего не зарабатываем. Весь доход с продукции идёт либо на неё же, либо в пенсионный фонд. А мы просто управляем фондом.

Я специально выяснял, что у Алекса в предках на восемь поколений нет ни одного еврея. Большая часть — американцы, то есть те, кто эмигрировал ещё до того, как двенадцать колоний стали Соединёнными Государствами Америки. Есть несколько немцев из бежавших в сорок пятом. Но имеем то, что имеем. Он с ходу нашёл благовидный предлог оспорить пункт об отсутствии самостоятельного зарабатывания денег, ещё и меня убедил в своей правоте.

— Давай перейдём к тем вопросам, которые надо решать прямо сейчас, — попросил я, пока он меня ещё на что-нибудь не подписал. — Прямо сегодня перед нами стоят совершенно другие задачи.

Алекс тут же сел, вновь натянув на морду казённое доброжелательное выражение.

— Конечно! Я весь внимание! Что у нас там на повестке дня?

Шут.

— Нужно как-то придумать, что вообще делать. Сейчас известно только о трёх объектах...

— Паралюдях, — уже почти привычно поправил Алекс.

— ...и неизвестно, что будет дальше.

Я описал ему резоны. Передал свои мысли по появлению новых объектов, накидал те планы, что смог придумать.

— Угу, — кивнул бизнесмен, к его чести, слушавший внимательно и прерывавший меня только уточняющими вопросами. — Сразу отметаем лишнюю секретность. Моё предложение — президент должен обратиться к нации. Мол, так и так, среди нас теперь есть супергерои. Давайте все вместе сделаем так, чтобы не появилось суперзлодеев.

Я поморщился, отлично понимая реакцию общественности.

— Да брось! Найдётся же у них несколько толковых пиарщиков, напишут нормальную речь. Нам главное — обозначить посыл. А ещё открыть горячую линию...

Здесь я не выдержал, исполнив классический facepalm.

— Сумасшедшие со всего материка завалят нас звонками. А заодно школьники, ребята, считающие себя обалденными шутниками, и прочие.

Алекс развёл руками.

— Это неизбежное зло. Но Джек! Даже если таким образом мы приведём в организацию хотя бы одного нового парачеловека, это будет не напрасно. Сейчас известны всего трое! А если их будет много — они точно будут нам звонить.

— Я уже сочувствую тем, что будет сидеть на телефонах, — ответил я. — Но согласен, смысл в этом есть.

Алекс оживился.

— Далее, по нашим действиям конкретно сейчас. Тебе, конечно же, надо начинать работу с паралюдьми, что уже есть. А мне — начинать строительство базы. И здесь мы подходим к вопросу — где и сколько. Отталкиваясь от твоих же соображений, что паралюдей у нас будет десяток на всю Америку. Значит, нужна база где-нибудь в Небраске. Чтобы в любой конец страны лететь было одинаково.

Я задумался.

— Это смотря на чём лететь. Самолёт требует посадочной площадки...

— У ЦРУ, случайно, нет транспортного самолёта-невидимки с функцией вертикального взлёта? — тут же вставил вопрос Алекс.

Поморщился.

— Нет, X-Jet остался в другой вселенной.

— Жаль...

— Но у нас есть Bell V-22. Вертикальный взлёт и посадка, хорошая скорость и достаточная вместимость, — продолжил я мысль. — Отсутствует режим stealth, но это мы как-нибудь переживём. Хорошо, база в Небраске.

Алекс поднял руку, останавливая меня:

— Дай мне закончить. Допустим, паралюдей будет не десять, а десять миллионов. Тогда поддержание порядка переходит полиции и федеральным властям. Мы же концентрируемся на наиболее сильных обладателях суперспособностей. И вербуем их, либо нейтрализуем. Тогда снова идеальный вариант — база в центре страны.

— Если объектов...

— Паралюдей!

— ...будет настолько много, можно будет сразу готовиться к постапокалипсису.

— Не будь таким мрачным! — улыбнулся бизнесмен. — А теперь давай представим, что паралюдей несколько тысяч. По паре-тройке десятков человек на крупный город. А ещё у всех есть семьи, братья, сестры. Если перевозить всю эту толпу на нашу базу, то очень скоро у нас будет свой Лас-Вегас, с блек-джеком и шлюхами. Весело, но не эффективно в плане управления.

Это он очень мягко обрисовал ситуацию.

— А тебя есть альтернативное предложение? — не столько спросил, сколько догадался я.

— Конечно! Создавать городские филиалы.

— Начнётся разброд и шатание, — я даже не стал дослушивать до конца. — Мы просто не наберём в каждый филиал квалифицированных специалистов. А каждый неквалифицированный специалист — это мина с ядерным зарядом. Нарвётся какой-нибудь объект...

— Парачеловек...

— ...с психологическими проблемами, но способностями уровня ОМП, на психолога, получившего диплом по квотам, и всё, минус город, в лучшем случае. А по закону Мерфи самые мощные способности будут у самых проблемных носителей. Поэтому корректируем план, — я чуть задумался, прикидывая перспективы. — Вместо «базы» мы сразу закладываем закрытый город. Всё равно многочисленному персоналу, самому разнообразному, надо где-то жить, и обслуживать всю эту прорву людей тоже кто-то должен. Поэтому город с максимально комфортными условиями обитания. Найдём какого-нибудь идейного федерала...

— Типа тебя самого, — вставил Алекс.

Я его реплику проигнорировал.

— Чтобы понимал одну простую вещь — надо всегда и во всём показывать подопечным, что государство может быть справедливым. И чтобы он эту справедливость в отдельно взятом городе взялся свято блюсти. Мы можем пропагандировать что угодно, круглые сутки лить патоку в уши нашим будущим подопечным. Но придёт мальчик домой, а папа ему скажет, что местный чиновник по своей прихоти лишил его работы. И всё, все старания слиты в унитаз. А пока объекты...

— Паралюди...

— Видят, что мы стараемся, буквально жопу рвём, чтобы всё работало как надо, все инциденты можно будет списать на отдельных идиотов. Система работает, а люди не идеальны. Провалим этот воспитательный момент — провалим главное.

Алекс тут же поднял руку:

— А что главное?

— Любой человек со сверхспособностями должен быть уверен, что его единственное счастливое будущее неразрывно связано с правительством, в нашем лице. Льготы ему самому и его близким, страховка, стипендии и гранты, всё что угодно, если он лоялен. И беспощадная охота за его головой, если он нарушит закон. Чтобы на корню задавить саму идею о существовании суперзлодеев. Потому что стоит одному суперзлодею показать, что он может существовать и отбиваться от целого государства, как каждая свинья тут же поверит, что в силах повторить его успех. И тогда мы с суперзлодеями будем воевать вечно.