Кофе в постель, пожалуйста!

БЕСЕДА ТРИНАДЦАТАЯ, ПОЗНАВАТЕЛЬНАЯ

— Учителей музыки и географии я прошу обратить внимание на низкую накопляемость оценок! — с интонацией, больше напоминающей приказ, чем просьбу, произнесла Анна Львовна, поправив съехавшие на кончик носа очки. — Вам на следующей неделе четвертные выставлять, а у некоторых учеников и трех отметок не наберется!

Я вздохнула, уныло разглядывая висящий напротив портрет Пифагора, призывающего все исследовать, отдавая разуму первое место. Эх, я бы с удовольствием последовала мудрому совету, да только Безумная Евдокия отчего-то считала, что трудовую неделю все сотрудники должны открывать планеркой. Надо заметить, совершенно бесполезной для школьного психолога, рабочий день которого официально начнется лишь через сорок пять минут и никак не будет связан с накопляемостью оценок.

— Галина Анатольевна, вы можете использовать дополнительные часы для подготовки к олимпиаде. В прошлом году у нас два ребенка вышли на региональный этап по математике, и хочется верить…

Не особенно прислушиваясь к пламенной речи завуча, я перевела взгляд на портрет Архимеда, который грозился перевернуть мир, как только ему дадут точку опоры, и снова вздохнула. Не планерка, а какая-то пытка.

— Главная цель — прорваться в заключительный этап! Тогда рейтинг школы…

Тайком разблокировав телефон под партой, я на секунду заколебалась. Но потом посмотрела в глаза висящему справа Эйнштейну, утверждавшему, что абсурдные попытки позволяют достичь невозможного, и решительно нажала на верхнюю иконку в Ватсапе.

— В электронном журнале вы можете прочитать замечания…

«Скучающая кошечка готова исполнить одно желание похотливого гепарда», — набрала я, пользуясь тем, что Лиля, рядом с которой я сидела, старательно фиксировала все распоряжения Безумной Евдокии, не успевая даже поднять голову от своего ежедневника.

Я покосилась на соседку и недовольно нахмурилась, увидев ее состояние. Лиля, иммунитет которой проиграл в битве с осенней непогодой, шмыгала носом и с трудом фокусировала взгляд на собственных записях. Заболевшая, но упрямо отрицавшая это подруга чихнула в носовой платок, а фитнес-браслет в тот же момент завибрировал, отвлекая от скучной реальности.

«Почему только одно? — возмутился мой собеседник, удивительно быстро появившийся в чате. — По всем данным, должно быть три!»

«Я тебе не золотая рыбка. Будешь наглеть, не получишь и этого».

«Понял, не дурак, — прочитала я, не к месту вспомнив Андрея, который в свое время повторял эту фразу так часто, что ее даже выучил мой попугай. — Одно так одно!»

И зачем я подумала о бывшем муже? Вот же, лезет в голову всякая дурь.

«Я своими фантазиями уже делилась, — напомнила анониму. — Теперь твоя очередь».

— Разумеется, темы текущих уроков должны совпадать с календарно-тематическим планированием, — донеслось до меня как сквозь вату. — Сверьте, чтобы…

«Ты же сейчас на работе?» — зачем-то спросил мужчина, заставив меня украдкой оглядеться.

Учителя началки, устроившиеся через проход, тихонько перешептывались, но на меня внимания не обращали. Рядом Лиля продолжала строчить конспект, стараясь не упустить ни единого слова начальства и отчаянно сжимая в руке носовой платок, а сзади… Я обернулась и тут же наткнулась на насмешливый взгляд Игоря, который, как и я, решил спастись от скуки новейшими технологиями: его новенький айфон лежал на парте, сверкая какой-то яркой карточной игрушкой. Я пренебрежительно скользнула взглядом по экрану, где были изображены полуголые эльфийки, единороги и фениксы, и отвернулась, возвращаясь к своей беседе.

«Да, — осторожно ответила я, чувствуя на затылке взгляд Игоря. — А что?»

«Когда-нибудь занималась сексом в своем кабинете?»

С чего он вообще взял, что у меня есть кабинет? Степень его догадливости начинает пугать.

«Регулярно, — набрала в ответ, краем уха улавливая бубнеж завуча по поводу ответственного отношения к дежурствам на переменах. — Ко мне постоянно кто-то приходит и насилует в мозг».

«Заманчиво, но я предпочитаю местечки пониже».

«Намекаешь на…»

«Хочу сделать это с тобой на работе, — объявил гепард, не став ходить вокруг да около. — У тебя крепкий стол?»

Вспомнив школьную рухлядь, которой давно пора отправиться на помойку, я отправила задумчивый смайлик, явно прикидывающий, сколько толчков сможет выдержать мое рабочее место.

«Ясно. Значит, воспользуемся моим, — вынес вердикт мужчина, верно поняв ответ. — Он большой и надежный — все, как ты любишь».

«Ммм, массив?»

«Конечно, киса, твоей попке будет приятно, — заверил меня виртуальный любовник. — И не только попке».

— В очередной раз вынуждена напомнить, что при оформлении приказов на сопровождение… — продолжала тем временем вещать Безумная Евдокия, но даже ее нудный голос не мог затушить азарт, блеснувший в моих глазах.

«Твой чрезвычайно прочный стол из натурального дерева наверняка завален кучей бумаг», — не смогла удержаться я от поддразнивания.

«Я прямо сейчас одним движением руки скидываю все документы на пол. — Мой знакомый незнакомец, как всегда, действовал крайне решительно. — Подхватываю тебя и сажаю на край стола, впиваясь в приоткрытые губы».

«Горячо отвечаю и с энтузиазмом углубляю поцелуй. Пока мой язычок игриво борется с твоим, я развожу колени и обхватываю тебя ногами, притягивая к себе».

«Ох, детка, ты играешь с огнем! Я прижимаюсь так близко, что, не будь на нас одежды, мой член уже бы вошел в тебя».

— До какого числа надо сдать отчет? — вдруг шепотом спросила у меня Лиля, которая, высмаркиваясь, пропустила какую-то важную, по ее мнению, информацию.

— Не знаю, прослушала, — отмахнулась я, на всякий случай перевернув телефон экраном вниз. — Спроси у Игоря.

— Он тоже не расслышал, — едва ли не плача сказала Лиля и тут же замолчала, вжав голову в плечи, стоило только зоркому взгляду Евдокимовой устремиться в нашу сторону.

Браслет завибрировал. Дождавшись, когда завуч потеряет интерес к нашей парте, я аккуратно, по-партизански, прочла новое сообщение.

«Я расстегиваю ширинку на брюках и оттягиваю в сторону полоску твоих трусиков, — написал тем временем гепард, решивший не мелочиться. — Влажная головка трется о твои нежные складочки и почти сразу толкается внутрь, заполняя до предела… О да, моя девочка! Я чувствую, как твои ноготки впиваются в мою спину, и это заводит еще больше!»

«Вскрикнув, я до боли кусаю губы, боясь, что нас кто-нибудь услышит… — Я и правда прикусила нижнюю губу, возбудившись не на шутку. — Ох, что ты творишь⁈»

«А что ты от меня хочешь, кошечка? Учти, я не начну двигаться, пока ты не выкрикнешь это как можно громче!»

«Я молчу, продолжая кусать губы. Ты видишь, как я зажмурилась и встряхнула головой, отказываясь говорить».

«Вот как? — ответил любовник, принимая вызов. — В таком случае я тяну тебя за волосы, заставляя запрокинуть голову. Горячий язык неторопливо проходится по твоей шее и пробирается в ушко, намекая на то, какие движения мог бы сейчас совершать мой член, если б кто-то не был таким упрямым».

«Прекрати… не… надо… — напечатала я, открывая новую грань нашего и без того пикантного общения. — Ты видишь, как в уголках моих глаз выступают слезы, но я по-прежнему молчу, издавая лишь тихие стоны. Я приподнимаю бедра, пытаясь получить долгожданную ласку…»

«Но я тут же отстраняюсь, оставляя тебя ни с чем, — обломало меня это похотливое животное. — Ну же, детка, давай! Скажи, что я должен сделать!»

«Ты видишь, как мои губы шевелятся, но не можешь разобрать ни слова».

«Говори громче, киса! Чего ты хочешь?»

«Хочу, чтобы ты…»

«Громче!»

«Хочу, чтобы ты взял меня!»

«Еще громче! Крикни это! Давай же!»

«ТРАХНИ УЖЕ МЕНЯ, ТВОЮ МАТЬ!»

— И последнее, — голос Безумной Евдокии зазвенел металлом, подчеркивая важность доводимых до учителей сведений. — Мы не имеем права выдавать обеды льготников детям, не состоящим в резерве! Все заявления должны быть…

«Рыкнув, я закидываю твои ноги себе на плечи и начинаю вколачиваться, даже не пытаясь сдерживаться, — застрочил мой личный секс-аниматор, словно чувствуя, что следует поторопиться. — Как безумный, беру тебя на столе, который поскрипывает при каждом моем движении».

«Быстрее… быстрее…»

«Я ускоряюсь, и ты стонешь от наслаждения, наконец-то забыв о том, что нас могут услышать. Это лучшее, что я слышал в своей жизни… Давай же, не сдерживайся, крошка!»

«Да, да… ооо… ДА!»

«Чувствую, как все внутри тебя сжимается от оргазма, и сам кончаю от этих невероятных ощущений. Только тогда останавливаюсь, прижимаю тебя к себе и нежно целую в искусанные губы. — Доведя нашу спонтанную переписку до логического финала, неизвестный уже привычно похвалил меня, вызвав непрошеную улыбку: — Хорошая киса».

— На этом все! — объявила Анна Львовна к великой радости всех присутствующих, однако не преминула добавить, демонстрируя свою наблюдательность: — Лилия Гариковна, зачем вы в таком состоянии пришли на работу? Детей заражать? Немедленно берите больничный, замену уж как-нибудь отыщем. А вас, Игорь Аркадьевич, и вас, Тамара Михайловна, я попрошу откладывать телефоны во время планерки!

— А главное, запомните: если вы хоть на минуту отвернулись от своего стакана, то это уже не ваш стакан, — закончила я последнюю на сегодня профилактическую беседу с девятым классом. — Для того чтобы подсыпать туда наркотики, достаточно и пяти секунд. А расплачиваться за это вы будете всю жизнь.

Я обвела взглядом учеников, всем своим видом стараясь показать серьезность описанной ситуации. Кто-то лениво выводил каракули на полях тетради, кто-то мечтательно поглядывал в окошко, но до кого-то, в основном до девочек, все же удалось достучаться. Что ж, даже если только один подросток прислушается к моим словам, можно считать, что работа проделана не зря.

— Спасибо, Тамара Михайловна, за очень содержательную презентацию, — поблагодарил меня Игорь, в этом году взявший на себя обязанности классного руководителя. — У кого-нибудь остались вопросы?

— Нет! — дружно прогудел класс, оживившись в предчувствии окончания долгого школьного дня. — Все понятно!

— Тогда парни стулья поднимают и можете сваливать! — совсем непедагогично объявил Игорь и прикрикнул, заглушая ликующие детские вопли: — Тех, кто сегодня едет в театр, жду на конечной остановке в пять тридцать! Без опозданий!

— Да, Игорь Аркадьич, поняли уже…

— А те, кто с нами не едет, завтра приходят к первому уроку! — ехидно добавил историк. — Если проспите или заявитесь на физкультуру без формы, заставлю вслух читать резолюции всех съездов КПСС!

Радостные восклики тут же превратились в жалобные стенания, сопровождаемые жутким грохотом стульев о парты. Но вскоре они смолкли, и ребята покинули класс, на ходу обсуждая «Майнкрафт» и какого-то Леху Горного.

— На какой спектакль идете? — спросила я ради приличия, вытаскивая из учительского ноутбука свою флешку с материалами.

— «Фаренгейт 451», — ответил Игорь, внимательно за мной наблюдая. — Кстати, хотел тебя попросить поехать с нами. Лиля заболела, а если я один буду сопровождать детей из двух классов, то Евдокимова с меня три шкуры сдерет.

— Ну, можете вписать меня в приказ, раз такое дело, — позволила я, мысленно еще раз посочувствовав Лиле. — Алле Львовне скажу, что ездила.

— Ты же знаешь Безумную Евдокию: с нее станется и детей опросить, — поморщившись, возразил Игорь. — Поехали с нами, а? Я же тебя не на «Мастера и Маргариту» приглашаю, в конце концов!

— И то правда… — согласилась я, подумав, что просмотр фантастической антиутопии в компании коллеги и кучи школьников вряд ли можно классифицировать как свидание. — Ладно, не пропадать же билету.

— Спасибо! — Игорь произнес это так проникновенно, что мне даже стало немного неловко. — Распишешься?

Мужчина подал мне лежавший на краю стола документ, где уже было вписано мое имя. Мрачно посмотрев на улыбающегося историка, хотела было предложить ему напечатать новую бумажку, а с этой сходить в школьный туалет, но в последний момент передумала. Всегда любила старину Брэдбери.

— У меня нет…

— Держи. — Игорь тут же услужливо протянул мне изящную стильную ручку, рядом с которой мой пропавший без вести паркер смотрелся бы грубым оковалком. — Спустишься тогда минут через пятнадцать в канцелярию? Надо отметиться в книге приказов.

— Конечно.

Поставив размашистую подпись, в которой при должном старании можно было разобрать мои переплетенные инициалы, я хотела вернуть ручку, но Игорь покачал головой, спрятав руки в карманы брюк.

— Оставь, у меня три таких, — сказал он в ответ на мой недоуменный взгляд. — На все праздники постоянно презентуют, хотя я люблю роллеры.

— Это вы так намекаете, Игорь Аркадьевич, что хотели бы получить в качестве подарка?

— От тебя? Уж точно не ручку! — Мужчина улыбнулся и, немного красуясь, провел ладонью по светлым волосам, пальцами зачесывая их назад. — У меня, кстати, в пятницу день рожденья. Может, ты…

Я остро посмотрела на Игоря, и он, вздохнув, понятливо замял тему.

— Ладно, пойду оформлять! — Игорь потряс в воздухе документами в доказательство своих слов. — Тогда встретимся вечером на остановке?

— Угу, до вечера.

Я первой вышла из класса, крутя в пальцах нежданный презент. Что-то меня часто в последнее время пытаются развести на поздравления. То мой фелинолог, то Игорь — и все в пятни…

Пронзенная внезапной мыслью, я встала столбом посреди коридора. Да нет же, нет… Ерунда какая-то! Обычное совпадение! Тем более что гепард, я уверена, все выдумал про день рождения, а вот знаменательную дату Игоря всегда можно проверить, спросив об этом у секретаря. Да и он сам, по давней школьной традиции, наверняка проставится в конце недели тортиками. А значит…

Что это значит, я так и не поняла. Бездумно открыла кабинет и чуть не хлопнула себя по лбу, увидев висящий в углу пиджак Игоря. Я когда-нибудь его уже верну? С одной стороны, могу прямо сейчас спуститься с ним в канцелярию, но с другой… Зная нашего секретаря, после этого слухи обо мне и молодом историке будут ходить по всей школе. Нет уж, пусть висит, пока хозяин сам за ним не придет. И желательно где-нибудь подальше, чтобы не вызывать лишних вопросов у коллег и учеников.

Раскрыв шкаф, в котором уютно устроилось мое пальто, я достала оттуда единственную свободную вешалку. Затем схватила со спинки стула злополучный пиджак и зло встряхнула его, расправляя складки. Из кармана вылетела черная визитка и, покружившись в воздухе, осела на мой стол. «Кугуар»? Что это? Я перевернула карточку, всматриваясь в мелкий шрифт. Магазин оружия? Странные нынче увлечения у педагогов. Хотя после бесед с некоторыми школьниками меня тоже тянет взять в руки автомат.

Покрутив бумажный прямоугольник с изображением дикой кошки, я пожала плечами и засунула его в свою сумку: отдам Игорю вечером, вдруг это важный контакт? Хотя, если он даже про пиджак не вспомнил, что уж говорить о какой-то визитке? Прикидывая в уме, не является ли оставленный у меня предмет гардероба частью хитрого плана, я убрала мужскую одежду в шкаф, пристроив ее рядом со своей. И быстро захлопнула дверцу, стараясь даже не думать о том, что за странные чувства всколыхнулись в душе от этого простого, очень домашнего действия. Как говорится, с глаз долой — из сердца вон.

Я потерла виски, понимая, что сегодня в голову лезет всякая чушь.

— Все же бессонная ночь сказывается, — прошептала я в свое оправдание.

Театр был уютным, игра актеров великолепной, отношение к тексту оригинала трепетным. Спецэффекты с живым огнем и сценическим дымом в кои-то веки не перетягивали на себя внимание, а подчеркивали глубокое содержание, которым прониклись даже оболтусы-школьники.

— Меня всегда восхищало, как Брэдбери мог предвидеть будущее и предугадывать вектор развития человеческого общества, — делился своими мыслями Игорь, провожая меня домой.

После трехчасового спектакля и поездки на метро все дети были расхвачены встречающими папами и мамами, как горячие пирожки. Две девочки, за которыми никто не пришел, собирались сами уйти в ночь, но Игорь, честь ему и хвала, одних дурех не отпустил. К счастью, обе жили поблизости и мы быстро сдали их на руки безалаберным родителям, по всей видимости слыхом не слыхавшим о комендантском часе.

Мой автобус должен был подойти через двадцать минут. И столько же времени требовалось для того, чтобы прогулочным шагом повторить его маршрут до дома. Я выбрала второй вариант, даже не став отбиваться от сопровождения Игоря. Его общество в антураже пустующей ночной улицы и неспешной беседы, как ни странно, показалось мне не таким уж и неприятным.

— Многие фантасты предсказывали будущие изобретения и грядущие перемены, ведь все это витало в воздухе. Не вижу тут ничего особенного, — пожимала я плечами в ответ. — Что действительно достойно внимания, так это способность Брэдбери раскрыть психологию масс и тонко передать манипуляции с общественным сознанием.

Мы шли по гулкому тротуару, подсвеченному стройным рядом фонарей. Их мягкий свет отражался в мокром асфальте, отчего казалось, что ступаешь на лунную дорожку — зыбкую и ненадежную, но удивительно манящую. Как тот мир, к которому стремились Монтэг и Кларисса.

Игорь говорил об исторической памяти и ценностях прошлых эпох. Я рассуждала о регрессе личности и обесценивании семейных уз. И сама не заметила, как оказалась напротив мужчины рядом с дверью своей квартиры. Вот черт! Надо было попрощаться с ним еще перед подъездом, не пуская на личную территорию. Заговорилась.

— Спасибо, что проводили, Игорь Аркадьевич, — сказала я, все еще пытаясь держать дистанцию, но уже предчувствуя крах этой затеи.

— Может, перестанешь?

— Перестану что?

— Обращаться ко мне как к старперу, — ответил Игорь и подошел ближе, вынуждая прижаться спиной к двери. — Давай хотя бы наедине ты будешь называть меня просто по имени?

Вот именно наедине я и опасаюсь это делать! Непонятливый какой!

— Эм, знаете, Игорь Аркадьевич… — протянула я, с опаской покосившись на руки мужчины, которые с обеих сторон уперлись о дверные косяки, лишая меня возможности маневрирования. — Мы с вами коллеги, и профессиональная этика не позволяет…

— Дело только в этом? — напряженно спросил историк, продолжая нависать надо мной. — Хочешь, уволюсь? Перейду в другой филиал или вообще в другую школу? Тогда дашь мне шанс?

Я ошалело уставилась на Игоря в ожидании, когда он засмеется, скажет, что пошутил, и отстранится, позволив облегченно выдохнуть. Но он даже не улыбался, а напряженно смотрел мне в глаза и будто бы ждал ответа. Растерянная, я замерла напротив, не зная, как вообще следует реагировать на такое абсурдное предложение. Сменить работу ради допуска к телу — ничего подобного мне не предлагал еще ни один мужчина.

— Ну, я вроде как несвободна…

— Мара? Я уже заждался!

Испуганно подпрыгнув, я заглянула за спину Игоря, который тоже обернулся на голос. Твою ма-а-ать… Подкрался, как кот на мягких лапах!

— Добрый вечер, Сергей.

— Вообще-то уже давно ночь, — недовольно произнес сосед, оценивающе осматривая нашу с Игорем композицию.

Многозначительно кашлянув, я легонько толкнула историка в грудь, намекая на то, что пора бы уже и отойти.

— Сергей, — зачем-то представился мой вездесущий надзиратель и протянул раскрытую ладонь для рукопожатия.

— Игорь, — с легким удивлением ответил на проявленную вежливость молодой учитель.

От всей этой картины я испытала ощущение дежавю, вспомнив столкновение соседа с Андреем. Интересно, он так собирается знакомиться с каждым моим гостем?

— Игорь… хм… Аркадьевич? — Сергей бросил на меня вопросительный взгляд, и я заторможенно кивнула. — Ах, тот самый Игорь Аркадьевич!

Боже, ну какой тот самый? Только не говорите, что он помнит звонок, на который сам же и заставил меня ответить перед посещением галереи!

— Мой коллега, — уточнила я статус своего спутника. — А зачем это…

— Результаты анализов Буцефала пришли, — перебил меня Сергей, даже не дав закончить вопрос. — И ему надо принять лекарства.

— Но…

— Я уже все купил.

— А…

— Укол сам сделаю.

— Может, завтра? — произнесла я с робкой надеждой в голосе. — Час поздний, я устала и хочу спать.

— Прошлая ночь тоже была насыщенной, но что-то я не слышал жалоб по этому поводу, — язвительно и в то же время как-то очень двусмысленно заметил сосед и, повернувшись к хмурому Игорю, обратился уже к нему: — Спасибо, что проводили Мару до дома. Думаю, вам пора.

— Мару, значит? — задумчиво повторил Игорь с кривой улыбкой. — Что ж, в таком случае я действительно пойду. Увидимся завтра… Мара.

— Тамара, — поправила я мужчину.

Он отступил, сделал шаг к лифту, но потом вдруг резко подался навстречу. И поцеловал. Сильная рука на затылке не дала отшатнуться от прижимавшихся ко мне губ — целомудренно сжатых, но при этом удивительно настойчивых и горячих. Один, два, три… Всего три секунды, после которых Игорь отпустил меня, бросив победный взгляд на стоявшего рядом псевдоконкурента, похожего на грозовую тучу.

— До завтра, Игорь Аркадьевич, — сказала я со спокойствием индийского слона, хотя внутри меня подняла голову очковая кобра.

Дождавшись, когда Игорь покинет этаж, я очень медленно развернулась к Сергею. Какое-то время мы злобно смотрели друг на друга, пока я не приняла самое разумное из всех возможных решений.

— Если вам так не терпится навестить моего кота, можете сделать это в восемь утра, — отчеканила я непреклонным тоном. — Ранее попрошу не беспокоить.

Мелькнула мысль, что на этом месте хорошо было бы эффектно хлопнуть дверью перед носом соседа. Но, увы, квартиру я до сих пор не открыла, так что пришлось лезть в сумку за ключами. Гремя металлической связкой, с горем пополам отперла замки под прицельным вниманием соседа, переступила порог и только тогда гневно захлопнула дверь с такой силой, что в гостиной заметался по клетке разбуженный Рюк.

— Заррраза! — крикнул разбуянившийся попугай, и я была с ним полностью согласна.