Кофе в постель, пожалуйста!

БЕСЕДА ЧЕТВЕРТАЯ, ХУЛИГАНСКАЯ

— Тамара Михайловна, сделайте что-нибудь! — змеей прошептала мне на ухо Безумная Евдокия, стоя у дверей школы вместе с кучкой возмущенных родителей. Те брезгливо отворачивались, шептались, закрывали детям глаза, но, как и завуч, не торопились вставать на защиту нравственности.

— С чего бы? — Я неопределенно повела плечом, безучастно глядя на целующуюся у ворот парочку. — Разве это не обязанность администрации?

— Мне еще в прошлый раз объявили выговор за нетолерантность, — зло выплюнула единственная доступная на данный момент представительница школьной власти и, столкнувшись со стеной равнодушия с моей стороны, торопливо добавила: — Дам отгул.

— Три отгула, — быстро сориентировалась я в ситуации. — Мне тоже лишняя пометка в трудовой не нужна.

— Меркантильная вы особа, Тамара Михайловна. Два отгула и я закрою глаза на то, что вы спалили микроволновку в учительской.

— Эта рухлядь давно на ладан дышала, — закатила я глаза, но все же согласилась на выдвинутые условия: — По рукам!

Походкой от бедра я направилась к нарушителям общественного порядка. Точнее, нарушительницам. Две мамы Лизы Самойловой из третьего класса, проводив в школу своего ребенка, самозабвенно целовались на радость снующим мимо ученикам, которые пялились, хихикали и шушукались, обсуждая увиденное. Но слишком близко не подходили, боясь получить нагоняй от кружившего рядом завуча.

— Ева… я же могу называть вас Евой? — уточнила я, обращаясь к одной из родительниц — миловидной брюнетке с короткой стрижкой. — Знаете, я хотела поговорить с вами насчет Лизы. В последнее время она стала беспокойнее, чем обычно.

Отлепившись друг от друга, обе поборницы прав сексуальных меньшинств непонимающе уставились на меня.

— Эмм… Тамара Михайловна…

— Что вы! Для вас просто Тамара! — Я соблазнительно улыбнулась и с неприкрытым намеком провела большим пальцем по уголку рта лесбиянки, стирая чужую помаду. — Может, мы обсудим поведение Лизы… в моем кабинете? Вы сейчас свободны?

— К сожалению, торопимся, — вклинилась в разговор пара выбранной мною жертвы. — Как раз собирались уходить.

— Правда? Как жаль… А что если завтра…

— Завтра у Евы дела, — поспешно заявила ревнивая последовательница Сапфо, не дав даже слова вставить своей ошеломленной пассии. — Я сама к вам зайду, если это так важно.

— Вы? — Я постаралась добавить в голос капельку разочарования. — О, ну что ж… Тогда… до завтра?

— До завтра, — услышала я суховатый ответ и с чувством выполненного долга вернулась под сень зеленого козырька.

Поймав взгляд Безумной Евдокии, я украдкой показала ей два пальца, одновременно демонстрируя знак победы и напоминая о двух обещанных выходных, и направилась в кабинет, пока мне не нашли еще какую-нибудь работенку.

Не прокатило.

По дороге меня выловила Лиля, которая не знала, что делать с двумя шестиклассниками, внезапно перепутавшими раковину с унитазом. Заглянув в мужской туалет и оценив масштаб причиненного ущерба, я выдала обоим снайперам по тряпке и отправила на трудовое перевоспитание.

На третьем этаже я была перехвачена завхозом, которая тут же завалила меня ворохом каких-то листовок и плакатов. Местная богиня материально-технической базы пять раз повторила, что их необходимо сегодня же развесить в моем кабинете. Я пять раз кивнула и, плохо разбирая дорогу из-за объемной ноши, добралась-таки до своей вотчины. Но и там мне не суждено было обрести покой.

У дверей кабинета стояла мать Василисы Морозовой, еще вчера злостно нарушавшей школьный дресс-код. Я незаметно вздохнула, предвидя непростой разговор.

— Здравствуйте, Наталья Степановна.

— Нет-нет, зовите меня Мишель, — замахала руками явившаяся по мою душу мать «Твари». — Знаете, я недавно вышла замуж…

— Поздравляю.

— Спасибо… Так вот! — захлебываясь словами, продолжила незваная гостья. — Моего нового супруга зовут Михаил. Это судьба, понимаете? Поэтому мне ничего не оставалось делать, как поменять имя. Михаил и Мишель, понимаете?

— Прекрасно понимаю, — сказала я, еще на втором курсе отлично усвоив, что в случае любых психопатологий спорить не только бесполезно, но и опасно. — Вы, наверное, хотели поговорить о Василисе?

Беседа вышла долгой, изматывающей, но на удивление спокойной. Убедив новоиспеченную Мишель, что ни в коем разе не считаю ее дочь Тварью, я выпроводила визитершу, чтобы заняться своими… Ах да, плакаты.

Подвинув стол ближе к стене, я разулась и с горем пополам забралась на него, то и дело одергивая узкую юбку. И надо же такому случиться, что именно в тот момент, когда я, встав на цыпочки, развернула постер, наглядно вещавший о правах личности, в кабинет зашел Он. Мой личный кошмар.

— Тома, утро доброе… — Молодой, статный мужчина осекся, оценивая открывшийся перед ним вид. — Я бы даже сказал, очень доброе!

— И вам здравствуйте, Игорь Аркадьевич, — хмуро отозвалась я, понимая, что коллега сейчас самым наглым образом разглядывает мои ноги. — С чем пожаловали?

— Тооома, я же просил без этих формальностей…

— А я просила не называть меня Томой.

Чертов плакат никак не хотел крепиться к пробковому стенду, все время норовя сползти вниз. С садистским удовольствием я продолжала втыкать в него кнопки, представляя на месте глянцевой бумаги смазливое лицо историка, никак не желавшего оставить меня в покое.

— Прости-прости! Больше никакой Томы, обещаю! — Школьный Казанова, избалованный женским вниманием, поднял руки в примирительном жесте. — Хочешь буду называть тебя дикой кошечкой?

«Привет, моя дикая кошечка! Соскучилась?» — тут же услужливо всплыло в памяти. Я дернулась и нечаянно наступила на коробочку с кнопками, чуть ли не взвыв от боли.

— Осторожно!

— Осторожность — мое второе имя, — прошипела я, ощупывая пятку на предмет ранений и целости колготок.

— Правда?

— Нет.

Я аккуратно присела, прикидывая, как спуститься, чтобы не заработать новую травму и при этом не засветить перед историком свое белье.

— Ты в порядке? Давай помогу! — спохватился мужчина, делая попытку забраться ко мне на стол.

— Если не хотите, чтобы мы с вами оказались погребены под обломками этого, несомненно, ценного школьного антиквариата, то подождите хотя бы, пока я слезу, — произнесла я, для убедительности выставив вперед руку с раскрытой ладонью.

— То… Тамара, — быстро исправился мужчина, наткнувшись на мой многозначительный прищур, — с тобой я готов быть погребенным даже в египетской пирамиде!

— Против такого романтичного предложения даже мне не устоять.

— Правда?

— Нет! — в очередной раз отрезала я, наконец решившись покинуть свой постамент.

Историк все же успел меня облапать, старательно придерживая за талию и делая вид, что спасает даму от неминуемого падения. Оказавшись на полу, я тут же отвела его руку, норовившую спуститься пониже, и указала на пачку плакатов, сделав приглашающий жест.

— Вы ведь хотели помочь? — уточнила я, невинно захлопав глазами. — Прошу! Считайте, что пробил ваш звездный час!

Ничуть не смущенный моим тоном, мужчина скинул пиджак, а затем, рисуясь, ловко запрыгнул на стол, отчего тот опасно заскрипел, и принялся за работу. Я отошла в сторону, не став отказывать себе в удовольствии полюбоваться подтянутой фигурой молодого учителя. Хорош, чертяка!

Подала Игорю листок с расписанием звонков. Затем ткнула пальцем в угол, куда надо было прикрепить список мероприятий на четверть. Порывшись в ящике стола, где я организовала себе маленький тайничок, выудила оттуда черно-белую открытку с милым котенком, и протянула ее историку. Зверек выглядел вполне невинно, если бы не любовное послание, написанное на обороте картинки и подробно описывающее, что именно автор хотел бы сделать со мной и моим телом при встрече.

— Сюда? — уточнил мой нежданный помощник, приложив открытку в центр стенда. — Неплохо смотрится, кстати.

— Приколите себе на лоб! — посоветовала я мужчине. — Я же просила не писать мне подобных пошлостей и не подсовывать их под дверь кабинета. Любой ученик мог это увидеть и прочесть. Хотите, чтобы меня вся школа на смех подняла?

— Да, об этом я не подумал, — пробормотал Игорь, почесав нос уголком открытки, но в следующую секунду возвестил, озаренный гениальной идеей: — Тогда я буду писать тебе на английском!

— О, это все меняет! Это ведь такой редкий язык в школе с английским уклоном.

Жаль, что к тренированному телу не прилагается такой же тренированный ум.

— Э… тогда на испанском? Ты вроде бы хорошо знаешь испанский?

— Я — да, а вы? — ответила я сладким, как мед, голосом.

— Вообще не знаю, — ничуть не унывая, признался свалившийся на мою голову бабник. — Поэтому мне нужны индивидуальные занятия!

Я на это заявление только фыркнула, в то время как Игорь быстро расправился с последним плакатом, под страхом смерти призывающим прививаться от всех болезней на свете, и лихо слетел со стола, демонстрируя отличную физическую форму. Я перевела подозрительный взгляд с медицинской агитки, непонятно что забывшей в кабинете психолога, на подступающего ко мне мужчину, без сомнения готового к самым решительным действиям, и невольно напряглась.

— Как ты смотришь на то, чтобы в выходные провести время вместе? — вкрадчиво заговорил историк, подкрадываясь все ближе. — Давно пора перевести наши отношения в другую плоскость, не думаешь? Дашь мне мастер-класс по испанскому…

В тоне Игоря явственно слышалось, что плоскость должна быть горизонтальной и мягкой, а язык не обязательно испанский. И, если бы не его сальные взгляды, после которых всегда хотелось срочно принять душ, и не явная зацикленность на себе, я, возможно, всерьез рассмотрела бы подобное предложение, однако… Такое небольшое приключение в школьном коллективе вмиг окажется достоянием общественности. Да и становиться очередным трофеем этого героя-любовника уж точно не входило в мои планы, хоть он и не оставлял попыток подбить ко мне клинья. Ну, или хотя бы один большой клин.

— Понимаете, Игорь Аркадьевич, — начала я, с трудом подбирая слова, — предложение, конечно, заманчивое, но…

— Но?..

— Но, к сожалению, не могу! — бодро закончила я, вдруг вспомнив, что у меня в запасе есть прекрасная отмазка от маячившего на горизонте свидания. — Эти выходные я уже обещала провести с ребенком! Анюта очень расстроится, если нам не удастся сходить в парк в воскресенье!

Слегка приукрасила, но кто об этом узнает?

— С ребенком? — Лицо незадачливого ухажера вытянулось от удивления. — Так у тебя…

— Вы же понимаете, Игорь Аркадьевич, детям нужно внимание, — начала я пороть какую-то чушь, избегая неудобных вопросов. — Как дипломированный психолог, я убеждена, что их обманутые ожидания могут привести к травме нежной психики и непоправимым последствиям. Вы со мной согласны?

— Эм, конечно…

— О, глядите, там Анна Львовна! Смотрит прямо на нас! — неожиданно воскликнула я и помахала рукой в окошко, откуда и правда было видно Безумную Евдокию, вцепившуюся в свой любимый бинокль. — У вас же на следующем уроке окно, Игорь Аркадьевич? Хотите чая? Я бы могла побольше рассказать вам о своей Анютке… Она очаровательная девочка, вот увидите!

— Не сомневаюсь, — осторожно сказал мужчина, попятившись к выходу. — Но мне еще тесты надо проверить… Пожалуй, в другой раз…

Когда Игорь с озадаченным выражением на лице покинул мой кабинет, я облегченно выдохнула. Очевидно, женщина с ребенком оказалась для местного ловеласа такой пугающей перспективой, что он даже забыл про свой пиджак, сиротливо повисший на спинке стула.

Я хотела кофе. Горячего, нет, обжигающего, черного, как грех, кофе. Поэтому на исходе рабочего дня, когда вся школа, начиная с директора и кончая первоклассниками, отымела мой мозг, я сразу же отправилась в кофейню.

Звонко цокая каблуками, я прошла к своему столику, по пути привычно махнув знакомому завсегдатаю кафешки. Получив такой же привычный ответный кивок, я скинула пальто, удобно устроилась в ожидании очередной дозы кофеина и недовольно нахмурилась, когда выложенный на стол телефон ожил, светясь неизвестным номером.

— Да? — сухо произнесла я, отвечая на нежеланный звонок.

— Здравствуйте! Вас беспокоит компания «Релакшен Инвест». Только сегодня мы предлагаем вам бесплатные спа-процедуры в честь открытия нашего филиала! — затараторил мне в ухо отвратительно бодрый мужской голос. — Как я могу к вам обращаться?

— Моя госпожа.

Рядом вечно занятый сосед поперхнулся американо. Боковым зрением я уловила, как он оторвал взгляд от ноутбука и с интересом уставился на меня поверх очков.

— А? — выдавил незадачливый спамер, которого жизнь явно ко многому не подготовила. — Простите, как я могу к вам…

— Вы уже задавали этот вопрос, молодой человек, и получили на него ответ, — перебила я своего собеседника, растерявшего прежнюю задоринку. — Можете называть меня своей госпожой.

Ответом мне послужили лишь короткие гудки.

— Дилетант! — буркнула я, с ностальгией вспомнив бархатистый баритон, который на прошлой неделе двадцать пять минут доказывал, что мне, его несравненной госпоже, необходимо сменить провайдера.

Подчиняясь смутному желанию, я встала и прошла к дальней полке, куда редко заглядывала. Черт, опять этот порожек, все время про него забываю! Зашипев от боли в ушибленном мыске, наугад вытащила толстенный том из ряда таких же мощных талмудов и понесла его к своему столику. Лишь сев обратно, взглянула на название: на обложке крупными буквами красовалась надпись «Теория больших величин».

Подоспел мой кофе. Услужливый бармен поставил передо мной красивую чашечку, источавшую аромат специй, и, бросив нечитаемый взгляд на огромную, в полстола книгу, вернулся за стойку, оставив комментарии при себе. Люблю это место.

Я сделала первый глоток. Терпкий вкус кофе переплетался с душистым кардамоном и пряностью мускатного ореха, окуная меня в восточную сказку… Волшебно! Зажмурившись от удовольствия, я заодно раскрыла лежавший передо мной фолиант, отправив Вселенной запрос о ближайшем будущем.

«Последовательность yₙ называется бесконечно большой(б/б), если абсолютные величины всех ее элементов, начиная с некоторого номера N, превышают любое сколь угодно большое наперед заданное число Е> 0. Другими словами, |yₙ| > Е при n> N. — Сознание зацепилось за слова „бесконечно большой“ и отказывалось понимать остальной текст. — Легко показать, что общий член…»

На этом месте я захлопнула книгу, признав, что гуманитарию нет места в мире больших чисел. Спасибо, Вселенная, ты была предельно ясна.

Найдя в Ватсапе иконку с гепардом, я нерешительно замерла. Что написать? Нейтральное «привет»? Сопливо-нежное «я соскучилась»? Или отпустить какую-нибудь пошлость, сразу показывая, чего именно я хочу от своего тайного собеседника. Пока думала, браслет завибрировал и в чате всплыло новое сообщение:

«Привет, кошечка! Хочешь мой член? Ты же любишь крупные вещи?»

В груди екнуло. Я неверяще перевела взгляд с экрана на книгу и обратно, а затем подозрительно покосилась на бармена. Тот, обслужив всех клиентов, сидел за стойкой, уткнувшись в свой телефон. Да нет, быть не может!

Тут же упало новое сообщение: «Мы с тобой вчера не закончили! Хочу твой оргазм, хочу услышать твои стоны, попробовать тебя на вкус…»

Залпом осушив полчашки кофе и даже не почувствовав его вкуса, я устроилась поудобнее, готовясь к атаке: в эту игру можно играть и вдвоем. Настроение моментально подскочило на несколько градусов, а авантюрная часть меня захватила бразды правления. Раз мой визави так развлекается, я тоже могу устроить ему несколько веселых минут.

«Ты слишком много себе позволяешь, — напечатала я, входя в роль властной повелительницы. — Сядь».

«О, сегодня ты сверху?» — моментально прилетело в ответ.

«Замолчи! Будешь говорить, только когда я тебе это позволю, ясно?»

«Да, моя госпожа».

Краем глаза увидела, как сосед, напечатав что-то на ноутбуке, вонзил в меня внимательный и как будто выжидающий взгляд. В душу снова закрались сомнения, но я поспешила отогнать их, тряхнув головой. Смочив пересохшие губы остатками кофе, я застрочила со скоростью печатной машинки: «Ты сидишь на стуле, закинув руки назад, за его спинку. Сиденье жесткое, неудобное, но ты сидишь неподвижно, не в силах отвести взгляд от моей фигуры в черных чулках и туфлях на высоких шпильках. Я подхожу к тебе, медленно опускаюсь на колени и кладу руки на твои бедра».

Бах! У барной стойки что-то упало, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Бариста, чертыхнувшись, поднял с пола случайно скинутую жестяную банку, и я откровенно залипла на его задницу, обтянутую потертыми джинсами. Мать-мать-мать, это ж надо было так гормонам ударить в голову! Он же младше меня лет на десять! Поспешно подняла взгляд и с удивлением обнаружила, что у знакомого кофевара, оказывается, длинные русые волосы, стянутые в тугой пучок на затылке. Надо же, и как я раньше этого не замечала?

«Я провожу рукой вверх до ширинки и глажу тебя там. — Собравшись с мыслями, я решила продолжить свою игру. — Расстегиваю пряжку ремня… Мне кажется, ты уже догадываешься, что будет дальше, верно?»

«Ты срываешь мне крышу. Мой член ждет тебя».

Я довольно ухмыляюсь и не торопясь обвожу пальчиком край опустевшей чашки, обдумывая ответ.

«Я расстегиваю ширинку и выпускаю твой член на волю. Какой он большой и красивый! Мне очень хочется его облизать… Я глажу твои яички, затем опускаю голову ниже… Так хочу взять его в рот…»

Отправив набранный текст, я облизываю пересохшие губы, понимая, что сама в какой-то момент завелась не на шутку. Поймала на себе взгляд бармена и дала ему знак повторить мой заказ. А потом прикипела глазами к его рукам, ловко засыпавшим обжаренные зерна в мельницу. Наблюдая за тем, как длинные пальцы отмеряют молотую смесь, перекладывают ее в кофеварку и заливают водой, я невольно сглотнула, почувствовав между ног свою влагу. Черт!

Сбросив с себя наваждение, решительно вернулась к телефону. Берегись, любовничек!

«Я мягко обхватываю губами твой член, стараясь вобрать его как можно глубже…»

«Меня возбуждает, когда гладкий ствол прикасается ко мне изнутри…»

«Я начинаю сосать его… Медленно, наслаждаясь упругостью и нетерпеливым подрагиванием… Выпускаю почти до конца, языком облизываю головку и снова сосу…»

«Мои трусики намокли, ты в курсе?» — неожиданно для самой себя написала я чистую правду.

Вторая порция кофе вдруг оказалась прямо перед глазами. Я удивленно вскинула голову и встретилась взглядом с молодым бариста, который поставил на стол новую чашку, наполнившую воздух горьковато-сладким благоуханием.

— Ваш кофе, — произнес он внезапно низким, чуть хрипловатым голосом. — Я добавил немного перца. Думаю, вам понравится.

— Спасибо, — растерянно ответила я, настороженно глядя, как бармен возвращается к своему рабочему месту.

Пригубив горячий напиток, поняла, что именно его мне и не хватало для полного счастья. Из груди сам собой вырвался тихий стон, отчего сидящий за соседним столиком мужчина тут же пронзительно посмотрел на меня, но почти сразу отвернулся, делая вид, что полностью погружен в свои блокноты с таинственными записями и пометками.

Не обращая на него внимания, я вооружилась телефоном и пошла в лобовую.

«Одной рукой я ласкаю твои яички, а второй оглаживаю свою грудь…»

«Трогаю себя между ног… Только представь, как развратно это выглядит».

«Сосу твой член сильнее, помогаю себе рукой… Меня это так заводит…»

«Он такой большой, что мне трудно взять его целиком…»

«Мне нравится, как он бьется в мое горло… Да, да! Еще глубже, давай!»

Мой сосед странно дернулся и с шумом втянул в себя воздух. Потом пробормотал что-то себе под нос, захлопнул ноутбук и, схватив телефон, понесся в сторону туалета, по пути опрокинув стул. Я в недоумении посмотрела ему вслед, отказываясь верить в увиденное.

А через пару секунд мне пришло сообщение от гепарда: «Какая порочная киса! За мной должок!»

— Еще бы! — самодовольно усмехнулась я, вновь беря в руки свой кофе.

Пикантная перчинка дразняще скользнула по горлу, и я довольно прищурилась, как сытая кошка. Определенно, с появлением друга по переписке мир заиграл новыми красками.