Кофе в постель, пожалуйста!

БЕСЕДА ПЯТНАДЦАТАЯ, РЕФЛЕКСИВНАЯ

— Аня!

Нет ответа.

— Анюта!

Снова тишина.

— Единорожка!

Молчание.

— Единорожка Снежка! — сообразила наконец я и в награду уловила шорох в шкафу и приглушенный писк.

Открыв большой зеркальный шкаф, я обнаружила очень довольную Единорожку Снежку, а по совместительству Анну Андреевну, сидящую на груде сброшенных с вешалок вещей.

— Ну и что ты устроила?

— У меня тут гнездо, здесь родятся мои малыши единороги! — В доказательство своих слов Аня указала на кучку разномастных игрушечных поняшек, пристроенных у нее под боком. — А ты будешь наша бабушка единорожка! Ты принесла нам яблок?

Ярко-голубые глаза выжидающе уставились на меня из темноты шкафа. Помедитировав на это зрелище секунд пять, я тихонько прикрыла дверцу. Не готова я что-то пока становиться бабушкой. Даже милым разноцветным единорогам.

Присев с чашкой кофе на табуретку, я закинула ногу на ногу и обвела взглядом кухню. От нее веяло теплом и уютом, даже валявшиеся в самых неожиданных местах игрушки не раздражали глаз. Старенький слоник из Лего Дупло вольготно устроился посреди стола, опустив хобот в блюдце с водой. Ему с подоконника улыбался забавный травянчик, на макушке которого начали пробиваться первые всходы. Я перевела взгляд на холодильник, усыпанный магнитным алфавитом, и задумчиво посмотрела на кучу детских рисунков и фотографию, прижатую к дверце синей «П» и желтой «М». Там мы с Андреем обнимали маленькую Анюту посреди игрового центра, где праздновали ее второй день рождения. Именинница прижимала к себе огромного плюшевого единорога и прямо-таки светилась от счастья. Надо же, ребенок вырос, а любовь к сказочным лошадкам так и не прошла.

Из комнаты донесся приглушенный грохот и писклявое «ой!». Я в задумчивости допила кофе, ополоснула чашку и пошла сдаваться на милость Анютке, которая звалась сегодня Единорожкой Снежкой и никак иначе. Уже укачивая очередную «внучку», на этот раз ядовито-зеленую, с розовым цветком на попе, я почувствовала, как сердце кольнуло странное, непривычное чувство, заставившее зябко поежиться.

Что это? Зависть? Завидую ли я условно-нормальным семьям с детьми? Или сожаление? Я жалею, что у нас с Андреем не сложилось? Тревога? Меня действительно тревожит будущее, в котором нет ни крепкого тыла в виде мужчины, ни опоры в старости в виде подрастающего поколения?

Возможность помогать растить Анюту, по-видимому, прикрыла прореху, которая рано или поздно появляется у большинства женщин. Кто-то восполняет отсутствие детей работой, кто-то путешествиями, интересными хобби, насыщенной культурной жизнью. А что делаю я? Смотрю ли я честно в лицо жизни? Или не отпускаю Андрея далеко от себя, потому что он и его дочь позволяют мне поддерживать иллюзию близких отношений, при этом сохраняя привычные комфорт и независимость?

— Мара, а папа скоро приедет? — спросило меня маленькое белокурое чудо, когда мы уложили всех лошадок в кроватки из Андрюшиных носовых платков и взялись за экстренное наведение порядка.

— Нет, малыш, сегодня у папы много работы.

— Я не малыш, я Единорожка Снежка! — Нахмурив бровки, Анечка сердито взмахнула зажатой в руке футболкой, но почти сразу поникла, вспомнив об отце. — А кто мне почитает сказку перед сном? Папа не дочитал мне про Элли и Страшилу!

— Я тебе почитаю, Снежка, не переживай. Только сначала соберем папины вещи и покупаемся, хорошо?

— Я не Снежка, я Е-ди-но-рож-ка Снежка! Мара, ты такая путаница!

Улыбнувшись, я подобрала со дна шкафа разбросанные вешалки и водрузила их на штангу. Благодаря или, скорее, вопреки активной помощи Ани все рубашки и пиджаки были возвращены на свои места, и девочка убежала в ванную, откуда сразу донесся шум воды. Она уже почти все сама делает, когда только вырасти успела?

Складывая последний свитер, я украдкой к нему принюхалась, думая об Андрее. Он даже не сменил туалетную воду: все тот же древесный аромат с нотками фиалки и красного яблока. Раньше мне нравилось, засыпая, залезать мужу под мышку и вдыхать этот парфюм, смешанный с едва уловимым запахом табачного дыма. Почему-то от него мне всегда становилось уютно и спокойно.

Я положила свитер на полку и тихонько прикрыла дверцу. Развернувшись, напоролась взглядом на цифровую фоторамку, стоящую на комоде возле кровати, и меня как будто током ударило. Фотография Ани, впервые вставшей на коньки, медленно погасла, сменившись другой, сделанной в нашей с Андреем поездке в Абхазию. Мы не так давно поженились, были молоды и удивительно счастливы, несмотря на то что не шиковали и деньги на поездку к морю заняли у родителей. Абхазия встретила нас сумасшедшей природой, вкусной домашней едой и невероятно сердечными людьми. Мы гуляли по горам, плескались в водопадах, ездили на экскурсии по пещерам и монастырям, пили вино и веселились. Будущее казалось светлым и безоблачным, а настоящее так и вовсе пьянило похлеще Апсны. Не было и дня, чтобы никто из местных не порадовался, глядя на нас, и не пожелал такой красивой паре побольше детишек.

Я замерла, не в силах оторвать взгляд от фотографии. На ней я, с хачапури по-аджарски в руках, сижу на фоне гор и смеюсь, а Андрей смотрит на меня влюбленным взглядом. Мы и не заметили, как парень из экскурсионной группы нас снял. Потом он выпросил электронную почту, чтобы поделиться удачным фото. Нам оно тогда очень понравилось. Да и сейчас, спустя годы, я считаю этот момент одним из лучших в своей жизни и испытываю острое сожаление от того, что повториться ему не суждено. Задумавшись, я протянула к фотографии руку, но потом резко ее отдернула и вышла из спальни.

Что-то я сегодня раскисла, надо собраться. Впереди меня ждет купание красного коня, точнее белого единорога, и несколько страниц про дорогу из желтого кирпича, ведущую в Изумрудный город. Вот такой радужный вечер, в разгаре которого я услышала звук поворачивающегося в замке ключа. Строго наказав Анюте не безобразничать, я вышла встретить Андрея, но вместо него застала в прихожей незнакомую блондинку лет сорока. Сняв куртку и по-хозяйски повесив ее на крючок, она повернулась ко мне и неестественно широко улыбнулась.

— О, вы, наверное, Тамара! — Цепкий взгляд скользнул по моей фигуре, будто вывешивая ценники на одежду, фигуру и макияж. — Я Лариса!

Поздоровавшись с неожиданной гостьей, я принялась молча ее разглядывать. Так вот ты какая, Лариса… Не пожилая соседка, а весьма миловидная дама с лучиками морщинок у глаз и копной кудрявых волос. Интересно.

— Андрей задерживается и попросил подменить вас, — тем временем радостно объявила Лариса. — Мне-то недалеко, этажом ниже живу. Он вам написал, наверное?

Никак не выказывая своего удивления, я залезла в телефон, но сообщений от бывшего мужа там не обнаружила. Покачав головой, развела руками.

— Нет, ничего. Но вы про… — обратилась я к Ларисе, которая уже отправилась в ванную, явно чувствуя себя как дома, и договорила ей в спину: — … ходите.

На душе стало паршиво.

Не мой дом.

Не мой ребенок.

Не мой муж задерживается на работе.

Не мой, но пока что и не этой чужой женщины, верно?

В крови начало закипать раздражение. Мельком посмотрев, как Лариса воркует с вылезающей из воды Анютой, я прошла на кухню и мстительно перевесила фотографию на холодильнике на самое видное место, поверх детских рисунков. Низко, недостойно, нелогично. Но чертовски приятно.

Побарабанив пальцами по столу, я щелкнула кнопкой чайника, решив проявить гостеприимство. В конце концов, вдруг я поторопилась с выводами и ошиблась насчет намерений добросердечной соседки?

— Андрей, наверное, забыл вам написать, он такой рассеянный, — произнесла Лариса, заходя на кухню. — Но вы можете ехать отдыхать, я уложу Анечку.

А нет, не ошиблась.

— Я как раз вам чай хотела предложить, — невозмутимо ответила я, кидая в кружку пакетик с ядреным запахом малины. — Или вы кофе пьете?

— Кофе пью, но не на ночь, — поморщившись, ответила Лариса.

— Тогда чайку, — сделала вывод я, заливая кипятком концентрат ароматизаторов, по ошибке названный чаем.

— Мара, ты обещала почитать мне сказку! — раздался вдруг в дверях кухни сонный голосок Ани, потирающей кулачком глаза.

— Что ж, обещания надо выполнять, — ответила я, тщательно скрывая ликование в голосе, и, торжественно поставив перед Ларисой горячую чашку, прошла с девочкой в ее комнату.

Когда Анюта надела розовую, с блестящими звездами пижаму, я причесала ее и уложила в постель, пристроившись рядом с новой красочной книжкой. Закладка в виде котенка нашлась почти в самом начале, перед встречей Элли и Страшилы с Железным Дровосеком. Спасибо, Андрей, удружил. Ты специально слился именно в этом месте?

— «И мне подумалось, что я, человек без сердца, не имею права любить девушку», — прочла я, добравшись до истории самого Дровосека. — «Я вернул моей невесте ее слово и заявил, что она свободна от своего обещания. Странная девушка почему-то совсем этому не обрадовалась, сказала, что любит меня, как прежде, и будет ждать, когда я одумаюсь».

— И она дождалась? — нетерпеливо спросила Аня, подарив меня возможность быстренько свернуть сказочку.

— А это мы узнаем, когда дочитаем историю до конца, — сказала я, закрывая книгу.

— Я бы дождалась, Дровосек добрый и хороший. — Анютка вздохнула и, проникновенно заглянув мне в глаза, вдруг спросила: — А ты бы дождалась?

Мысли скакнули к Андрею, заставив меня поперхнуться воздухом. Ох, ребенок, без ножа режешь…

— Хочешь еще почитаю? — ушла я от ответа с помощью не самого честного, но зато эффективного приема.

— Да!

К концу главы голос немного сел, но своего я добилась: Аня совершенно позабыла о каверзных вопросах. Поцеловав малышку и пожелав ей спокойной ночи, я погасила свет и уже почти вышла из комнаты, как услышала тоненький голосок:

— Мара, пообещай, что дождешься папу… — Сердце подпрыгнуло, стукнувшись о грудную клетку, и замерло, когда Анечка договорила: — Не уходи, пока он не вернется, ладно?

— Хорошо, Единорожка, спи.

— Единорожка Снежка, — услышала я, перед тем как прикрыть дверь.

Вернувшись на кухню, я обнаружила Ларису наливающей себе новую порцию малиновой мути. Рядом стояла вторая, уже полная чашка — видимо, для меня.

— Анечка легла? — невозмутимо спросила соседка и, дождавшись моего кивка, продолжила: — Хорошо, скоро заснет.

Я мысленно скрипнула зубами. Ну да, расскажи мне, как засыпает ребенок, которого я знаю с рождения.

— К чаю есть печенье, если хотите, — сказала я, игнорируя приготовленную для меня чашку и доставая из верхнего шкафчика свою кофемолку и турку.

— Нет, спасибо, я после шести не ем, — проговорила Лариса таким же замораживающе-вежливым тоном. — И вам совершенно ни к чему напрягаться. Свободной женщине наверняка есть чем заняться в субботу вечером.

— Не переживайте, я сегодня никуда не тороплюсь, — заверила я заботливую гостью, заливая кофе водой.

Ожидая, когда темная пенка поднимется по краям турки и со дна вынырнут первые пузырьки, я думала о том, почему так странно себя веду. Вот что мне сделала эта женщина, кроме того, что, по-видимому, претендует на моего бывшего мужа? Андрей ведь уже давно ничего мне не должен, сейчас самое время просто порадоваться за него. Но радости почему-то нет и в помине.

— Так вы живете снизу? — уточнила я, садясь за стол с огромной кружкой ароматного кофе, который наконец заглушил суррогатный запах ягод. — Прямо под этой квартирой?

— Да, в тридцать шестой. А что?

— Нет, ничего, — уверила я Ларису, задумчиво огладив пальцем край своей кружки. — Просто Андрей рассказывал, что вас в прошлом месяце соседи залили. Это, получается, сам Андрей и устроил потоп?

— Ну почему сразу сам? — Женщина, явно польщенная тем, что Андрей упоминал ее в разговоре с бывшей женой, вновь растянула губы в улыбке. — С одиннадцатого этажа натекло.

— Минуя десятый? — Я изобразила легкое удивление. — Странно, стояк-то общий.

— Иногда такое бывает. Стояк общий, а воду прорывает в совершенно неожиданном месте. Тут как повезет.

Какой-то двусмысленный у нас разговор выходит. Или это только я такая испорченная? Хотя гепард бы точно не прошел мимо шутки про общий стояк.

Согласившись, что в жизни многое зависит от везения, я замолчала, не к месту вспомнив о своем… Как вообще правильно охарактеризовать наши отношения с любителем кошечек? Незнакомец? Не такой уже и незнакомец. Друг по переписке? Что-то не получается думать о нем как о друге. Псевдолюбовник? Это, пожалуй, подходит. Отлично, теперь у меня есть псевдомуж и псевдолюбовник. В моей жизни вообще будет хоть что-то настоящее?

Мы с Ларисой сидели в неприятной, тягучей тишине. Я пила кофе, она — свою подкрашенную водичку, и обе молчали, бросая друг на друга изучающие взгляды и тут же отводя глаза, если им приходилось встретиться. Когда из прихожей послышался звук открываемой двери, я вздохнула с облегчением, а Лариса и вовсе вспорхнула со своего места и понеслась встречать вернувшегося с работы Андрея. От вида окрыленной соседки у меня в желчном пузыре отчетливо булькнуло. Оставив при себе едкий комментарий, я устроилась поудобнее, со вкусом пригубила кофе и прислушалась к происходящему в коридоре.

Голос Ларисы звучал радостно. А вот Андрей показался мне удивленным.

— Привет, Том. — Раздевшись, бывший муж сразу прошел на кухню, под конвоем следовавшей за ним по пятам Ларисы. — Ну как вы тут? Анюта сильно шалила?

— Ничего такого, что нельзя было бы исправить, — отчиталась я. — Хулиганство хулиганством, а единороги по расписанию.

— Я предложила Тамаре сдать пост, но она решила тебя дождаться, — то ли призналась, то ли наябедничала Лариса, задетая равнодушием мужчины.

Я оставила ее высказывание без комментариев и лишь пожала плечами, но Андрей попался на удочку, переключив свое внимание на соседку.

— Ларис, я же тебе сказал, что все равно скоро буду, не надо приходить. О, чаек! — Заметив на столе третью, не тронутую мной чашку, Андрей взял ее и с явным удовольствием сделал большой глоток. — Вкусный! Только остыл совсем.

— Но, Анрюш, — не сдавалась Лариса, — не очень хорошо постоянно заставлять бывшую жену сидеть с твоим ребенком.

Мне показалось или слова «бывшую» и «твоим» были произнесены с особым нажимом?

— Ты же с утра сказала, что не сможешь, вот я и позвал Тамару. Она часто с Аней сидит и, вроде, не возражает. Правда, Том?

— Не возражаю, — медленно проговорила я.

Дурацкая ситуация. Они сидят тут, общаются по-свойски, как пара, а я уже себя чуть ли не приходящей няней чувствую. Осененная неприятной догадкой, я с прищуром посмотрела на Андрея. Он что, уже вступил в новые отношения? Тогда почему мне не сказал? Постеснялся?

— Ладно, я обещала Ане тебя дождаться, и я дождалась. Теперь поеду.

Краем глаза заметив довольство на лице Ларисы, я встала и направилась в прихожую. Андрей подскочил за мной.

— Давай я тебя отвезу, раз Лариса здесь? Она побудет с Анюткой.

Мне понадобилось небольшое усилие над собой, чтобы дать правильный ответ.

— Нет уж, у тебя ребенок, да и ты после работы устал. — Я застегнула сапоги и схватила пальто, не дав Андрею мне помочь. — Отдыхай.

Мужчина виновато улыбнулся, признавая мою правоту. Да, мол, у меня ребенок.

— А что, Лариса часто сидит с Аней? Подрабатывает? — не удержалась я, уже выходя из квартиры.

— Да. То есть нет. В смысле, часто, но не за деньги. Просто так, по-соседски.

Ну да, все соседки ведь любят посидеть с чужим ребенком. Особенно если они твои ровесницы. Ох, Андрей, как был ты невнимательным, так и остался. Слепой дурачок.

Сжав зубы, я махнула рукой, и, сделав шаг из квартиры, захлопнула за собой дверь.

Вечерняя прохлада колола лицо, несмотря на высоко поднятый воротник пальто. Спрятав руки в карманы, я торопливо шла к своему подъезду, мыслями все еще находясь в доме Андрея. Рядом кто-то поздоровался, но я так задумалась, ведя воображаемый диалог с бывшим мужем, что просто молча кивнула, проходя мимо. Не было желания никого видеть и ни с кем разговаривать.

Даже дома, лежа в ванной, куда бухнула половину флакона пены, я никак не могла выкинуть Андрея из головы. Ведь знала, что когда-нибудь это произойдет. Он симпатичный, все еще молодой и хорошо обеспеченный, а чужой ребенок женщинам мешает гораздо меньше, чем мужчинам. И все же, и все же…

Водоворот мыслей уверенно затягивал меня в нижнюю фазу астенического цикла, когда рядом, на стиральной машинке, завибрировал телефон. Протянув руку, я апатично разблокировала экран, стараясь при этом не утопить в ванной половину своей зарплаты.

«У тебя все нормально?» — засветилось в Ватсапе, под иконкой пятнистой кошки.

Странное какое-то начало переписки. Непривычное.

«С чего такой вопрос?»

«Ты сегодня не язвила, не троллила, не соблазняла… — начал перечислять гепард, демонстрируя весьма своеобразное, но довольно точное представление о моем обычном поведении. — И вообще не отвечала на мои сообщения».

«Сорри, — набрала я, закинув ноги на бортик ванной. — Была занята, сидела с ребенком бывшего мужа. Никакого криминала, все как обычно».

«Ты ведь в курсе, что для большинства людей это не совсем обычно?»

«Я плохо коррелирую с большинством, — призналась я, решив немножечко побыть честной с неизвестным собеседником и, пожалуй, с самой собой. — Большинство женщин имеют способность к деторождению, и мужья от них не уходят из-за диагноза гинеколога».

«Прости».

«За что? Уж твоей вины в этом точно нет. Да и ничьей, в общем-то. Просто так сложилось, что я периодически чувствую себя лишней. У тебя такое бывает?»

«Постоянно, кошечка. Кроме тех моментов, когда общаюсь с тобой. Хочешь поговорить об этом?»

«Несмешно».

«Да ладно, чего ты мнешься? — Похоже, мистер фелинолог уже настроился поиграть в психолога. — Не все же нам трахаться по виртуалу, можно иногда и пообщаться».

«Ахаха, теперь смешно. — Я хмыкнула и призналась, вознаграждая настойчивость собеседника: — Понимаешь, я живу так, как мне хочется».

«Понимаю, это проблема. Толпы завистливых человеков готовы растерзать тебя за это», — ответил мой ироничный гепард.

«Примерно так».

«Тебя это беспокоит?»

«Вовсе нет. Мне всегда было комфортно ни от кого не зависеть. — Отправив сообщение, я подумала и следом послала следующее: — И вдруг что-то сломалось».

«Возможно, ты просто устала от своей независимости?» — предположил неизвестный, заставив меня крепко задуматься.

А вдруг он прав? В конце концов, человек есть существо социальное. Даже если отбросить тот факт, что полная независимость — самообман, так ли она мне нужна?

«Это сложный вопрос, — наконец ответила я, запутавшись в собственных измышлениях. — Но сегодня я действительно чувствую себя одинокой».

Черт, что-то я разоткровенничалась. И стирать признание поздно — мужчина его уже прочел и замолчал. Правда, через минуту телефон вновь завибрировал, как будто вздрогнул после раздумий.

«Где ты сейчас?»

«Лежу в ванне».

«Мне бы очень хотелось сейчас быть рядом с тобой, котенок, — вдруг выдал мужчина. — Знаешь, что бы я сделал?»

«Занялся бы со мной сексом?» — предположила я весьма очевидную вещь.

«Нет, я бы крепко обнял тебя сзади и прижал спиной к своей груди. Гладил бы твои плечи и зарывался носом в длинные волосы. Ты вкусно пахнешь».

Это было настолько мило, что я не смогла сдержать улыбки.

«Спасибо».

Не так я обычно отвечаю на подобные сообщения. Просто мне вдруг захотелось поблагодарить своего невидимого собеседника за то, что он немного ослабил узел, запутавшийся на сердце.

«Я бы собрал руками пену и нежно намылил тебя, — тем временем продолжил мой личный антидепрессант. — Грудь особенно тщательно».

Ну конечно, мог ли он удержаться?

«Думаю, мне было бы приятно, — написала я человеку, который сейчас почему-то возился со мной и моими закидонами. — Я бы откинула назад голову и полностью расслабилась в твоих руках».

Зачем он это делает? Другой, поняв, что сегодня не обломится привычного веселья и огонька, уже давно бы свернул разговор. А гепард вдруг проявил понимание — да такое, как будто знает меня уже очень давно.

«А вот после я бы занялся с тобой сексом! — прочла я и прыснула от смеха. — Заставил бы широко раздвинуть ноги и взял бы тебя сзади, крепко обнимая обеими руками. И не давал бы тебе двигаться, совсем, ни капли. И сам ритмично вколачивался бы в тебя, пока бы ты не забыла даже свое имя, не то что какие-то проблемы!»

Я закусила губу, чувствуя, как горячий ручеек возбуждения потек по телу, пробиваясь сквозь стоящий в груди комок.

«А ты бы билась в оргазме и кричала так, что все соседи бы услышали, — всплыло на экране новое сообщение. — Но нам было бы все равно. А потом я кончил бы в тебя. Вот так».

Было в этом «вот так» что-то особенное. В моей голове оно казалось признанием в давнем, но неосуществимом желании, а потому звучало тихо и немного печально.

«А потом мы бы медленно приходили в себя в остывающей ванне», — продолжила я сладкую фантазию.

«А потом я бы вытащил тебя из воды, завернул в махровое полотенце и отнес в мягкую постель, — подхватил мой виртуальный любовник. — Правда я милый?»

«Очень милый, — была вынуждена согласиться я. — Такого милого котика даже не лень разбудить среди ночи, чтобы сделать ему минет».

«Ого, ты тоже милая. Мы оба такие милые, что просто невозможно!»

От этого утверждения я немного грустно улыбнулась и набрала ответ, спуская мужчину с небес на землю: «Жаль, что потом придется проснуться и снова идти в этот холодный, бездушный мир».

«Не переживай, кошечка. Есть люди, которым ты не безразлична. Мне, например».

Послав в ответ обнимательный смайлик, я отложила телефон и вытащила пробку из ванной. Глядя на то, как вода постепенно убывает, я зачерпнула пены и задумчиво провела рукой по груди. В голове все еще стояла сценка, описанная в телефоне, и мне вдруг захотелось воплотить ее в жизнь.

Взяв в руки душ и включив воду, я развела ноги и закинула их на бортики ванной, позволив воде ласково массировать нежные складочки. В мыслях всплывали строчки из нашей переписки с гепардом: «Заставил бы широко раздвинуть ноги…» В этих его «заставил» и «широко» что-то цепляло, натягивая внутри меня невидимую струну. Мышцы невольно напряглись, и я увеличила напор, то отдаляя от себя округлую лейку, то практически прислоняя ее к своей коже. «Взял бы тебя сзади… — померещился мне шепот, сливающийся с шумом воды. — Не давал бы двигаться…» Чувствуя, как теплые капли попадают внутрь и усиливают возбуждение с каждым новым движением, я жалобно хныкнула и нажала на кнопку. Мягкий широкий поток сменила тугая мощная струя, заставившая меня вскрикнуть и, приподняв бедра, податься навстречу. Я почти ощутила сильные руки, сжавшие меня до боли в ребрах, и член, скользящий глубоко внутри. Толчок! Толчок! Толчок! Ах! Снова вскрикнув, я осела на дно ванной, отбросив душ в сторону и с удивлением заметив, что по щекам бегут слезы. Вот черт.

Пару минут позволив себе пораскисать, тупо пялясь на текущую из крана воду, я умыла лицо и взяла себя в руки. Фелинолог прав. Вера права. Даже мама права. Мне катастрофически нужен мужчина. И завтра он у меня будет.