Кофе в постель, пожалуйста!

БЕСЕДА ВОСЕМНАДЦАТАЯ, ЗАБЫТАЯ

— Тамарра! Тамарра! Царрица Тамаррра! — вопил над ухом попугай, которого прямо сейчас мне хотелось придушить подушкой.

Я застонала и попыталась разлепить глаза. Получилось не сразу, но я справилась.

— Тамарра! Тамарра!

— Заткнись, Рюк, — прохрипела я, ужаснувшись собственному голосу.

— Понял, не дурррак!

Со второй попытки я смогла отключить будильник на фитнес-браслете, все это время вибрировавшем на моем запястье. С трудом попав по крестику на экране, я подвисла, разглядывая свои ногти. Это ж сколько мы вчера с Верой выпили, что она решила сделать мне новый маникюр с наклейками из «Камасутры»? И как теперь идти на работу с этой похабщиной на руках?

— Кто пррришел? — вдруг заорал Рюк самым противным голосом, на какой только был способен.

Я поморщилась, впервые в жизни пожалев о том, что на заре первого брака завела жако, а не рыбок. Какие-нибудь гуппи молча бы плавали в аквариуме, а потом так же молча бы сдохли, не нервируя свою хозяйку, страдающую после буйной попойки.

— Никого нет, Рюк, ты совсем уже…

Из кухни донеслось тихое шебуршание и позвякивание посудой. Замолчав на полуслове, я резко села в постели, будто поднятый из могилы мертвец. Что происходит? Я что, вернулась домой не одна?

— Рюк, кто там? — спросила я попугая страшным шепотом и получила совсем нерадостный ответ:

— Грррабители!

Настороженно прислушиваясь, я сползла с кровати, мимоходом отметив на себе светлое кружевное белье. Что ж, хотя бы на то, чтобы раздеться, у меня вчера хватило мозгов. Или не хватило, чтобы не раздеться, — это как посмотреть.

Кто-то грохнул кухонной дверцей и смачно выругался. С замиранием сердца я разобрала мужской голос и зашарила взглядом по спальне в поисках предмета самообороны. Черт, ни настольной лампы, ни статуэтки… Даже вазы из муранского стекла — и той нет. Покопавшись в прикроватной тумбочке, нашла только с трудом добытый вчера вибратор и, оценивающе взвесив его в руке, отправилась на разведку боем.

— Гррабители! — повторил Рюк и смело рванул вперед, навстречу неизвестной опасности.

Хлопки крыльев сменились дребезгом стекла и отборной бранью. Надежда на то, что меня вдруг решил навестить бывший муж испарилась: он на дух не переносил матерщину и даже меня, бывало, отчитывал за ненароком вылетевшее крепкое словцо. Я сильнее сжала занесенный над головой вибратор и бесшумно скользнула в сторону кухни, гадая, кто, кроме Андрея, мог беспрепятственно проникнуть в квартиру.

— Мара, усмирите уже своего дьявола!

— С-сер… ик… гей? — воскликнула я, икнув от удивления.

— Давайте вы уберете куда-нибудь этого монстра и я сделаю вид, что не заметил, как вы опорочили мое имя? — предложил сосед, неведомо что забывший в моем доме.

— Рюк не монстр! — встала я на защиту своего питомца, который самоотверженно наворачивал круги над головой мужчины, задевая его кончиками серых крыльев. — Он всего… ик… всего лишь попугай!

— Рррюк — орррел! — возразила мне гордая птица, продолжавшая выдавать оплеухи Сергею.

— Скотина ваш Рюк! Я из-за него кружку разбил!

Глаза устремились к полу, где и впрямь покоились с миром две половинки фирменной кружки Старбакс. Моя первая поездка в Вену…

— РРРЮК!!!

— Понял, не дуррак! — на лету выкрикнул попугай, стремительно покидая место преступления.

— И только попробуй высунуться из вольера! — проорала я ему вслед, угрожающе выставив перед собой вибратор. — Ик!

— Стесняюсь спросить, но все же не могу сдержаться. — С ретировкой агрессивного попугая к Сергею явно вернулась прежняя уверенность в себе. — Что вы намерены с ним делать в случае ослушания? Мы с Рюком может и не поладили, но даже я не желаю ему такого бесславного конца.

Взгляд соседа прикипел к средству самообороны, которое я изо всех сил сжимала в руке. Нахмурившись, перенаправила головку вибратора с открытой двери на чересчур любопытного мужчину.

— Это не для Рюка, а… ик… для вас! — заявила я, заслужив еще один недоуменный взгляд. — А, неважно! Что вы здесь делаете? Как вооб… ик… ще попали в мою квартиру?

— Так, для начала поднимите руки.

— А?

— Руки, говорю, вверх вытяните, — повторил Сергей, для наглядности схватив меня за запястья и подняв их над головой. — А теперь дышите…

— Ик!

— Не так, глубоко. Вдох… и выдох. Еще раз вдох… и выдох.

Какой вдох? Я вообще, как дышать, забыла! Стою в одном белье посреди кухни, сжимаю в руке вибратор и почти обнимаюсь с ворчливым соседом, который учит меня технике самавритти. Мамочки, что я вчера пила?

— Вот видите, помогло.

— Что?

— Дыхание, — объяснил Сергей, но, не обнаружив в моих глазах понимания, так же кратко добавил: — От икоты.

— Это она от испуга прошла, — сказала я, будто ненароком приближаясь к подоконнику, где валялся скомканный плед.

— Неужели? Ночью вы были более… бесстрашной.

— Оу… — Незаметно отложив в сторону так и не пригодившийся вибратор, я потянула на себя свисающий желтый уголок и исподволь завернулась в плед, как в лаваш, стараясь скрыть все стратегически важные участки оголенного тела. — А что было ночью?

Сергей ощупал изучающим взглядом мою закутанную в кокон фигуру, по-станиславски растягивая паузу и стремительно подталкивая меня навстречу панической атаке. Затем он развернулся, не торопясь достал из сушки новую чашку с легкомысленными сердечками и налил туда кофе из турки. Кофе! Он сварил мне кофе! Только не говорите, что мы с ним переспали!

Предполагая худшее, я плюхнулась на стул и бездумно обхватила руками протянутую кружку. Сергей по-прежнему молчал, подавляя своей высокой фигурой и чрезмерным вниманием. Потупившись, я с опаской сделала маленький глоток, думая о том, что Андрей мне бы точно не разрешил пить кофе с похмелья. Следовательно, либо в моем соседе скрыто больше человечности, чем кажется, либо ночью я действительно хорошо постаралась.

— Вчера вы напились. — Спустя три глотка и два вздоха Сергей все же приступил к пересказу недавних событий. — И позвонили мне.

— А… потом?

— А потом ваша подруга вырвала телефон и слезно умоляла забрать вас домой, пока вы не натворили глупостей и не поехали соблазнять хозяина какой-то кофейни.

— И вы…

— И я приехал, — так же кратко ответил сосед, не щадя моих вытянутых в струну нервов. — Отвез вас домой и уложил спать.

— И… эм… все?

— О, если думаете, что это было просто, то вы глубоко заблуждаетесь! Мне пришлось столкнуться с активным сопротивлением! Сначала вы захотели поиграть в «Колечко, колечко, выйди на крылечко», но инвентаря оказалось больше, чем игроков, и вы оставили эту затею.

Кажется, я догадываюсь, о каком именно инвентаре идет речь… Стыдоба.

— Потом вы перешли к играм другого рода. Хотите посмотреть?

— На что? — ошарашенно спросила я, в то время как Сергей полез в свой телефон.

Боже-боже-божечки! Обещаю, что впредь буду примерной девочкой, если сейчас ты отведешь от меня эту горькую чашу!

Я зажмурилась и, как только открыла глаза, смогла лично оценить степень своего падения. Ну, что сказать… Могло быть и хуже. По десятибалльной шкале даже на семерочку не дотягивает.

— Понравилось? — выдавила я, глядя на стриптиз в собственном исполнении.

Всегда любила танцевать, помогает расслабиться. По крайней мере этой ночью я точно кайфанула, раздеваясь перед соседом под «Alone In The Dark». Ух ты, я даже так могу? Надо будет как-нибудь повторить на трезвую голову.

— Душевно, — прокомментировал Сергей видео, на котором я как раз, облизав палец, поманила к себе невидимого оператора. — Оставлю на память.

— Будете шантажировать? — презрительно спросила я, утешая себя очередным глотком кофе.

— Зачем? Буду использовать как моральную компенсацию за все неудобства, вытекающие из нашего соседства. Должна же быть от него хоть какая-то польза!

Хотелось ответить чем-то таким же колким, но сегодняшнее утро определенно лишилось покровительства острословия, перейдя под эгиду бодуна. Тихо застонав от боли, прострелившей виски, я вновь припала к кружке, оставив слова Сергея без ответа.

— Ешьте, а то на работу опоздаете, — велел свидетель моих мучений, словно фокусник выудив откуда-то блюдце с двумя бутербродами. — Я пока насыплю корм Буцефалу.

— Буцефалу… — тупо повторила я, не сразу поняв, что речь идет о коте, а потом с подозрением уставилась на тарелку с деликатесом, который в моем доме обычно появляется только на Новый год. — Это что, красная икра? Где вы ее достали?

— Не поверите: в магазине. Правда, прежде чем попасть к вам на стол, она успела побывать в моем холодильнике.

Сергей выдвинул ящик, в котором я хранила еду для животных. Пока я на автомате жевала предложенный завтрак, мужчина наполнил кошачью миску и даже удалился в гостиную с лакомством для Рюка. Что ж, после такого у него есть все шансы наладить отношения с моим прожорливым попугаем.

— Поели? — Сосед вернулся на кухню с Люциком на руках, почесывая урчащего и жмурящегося от удовольствия кошака за ушком. — Оставьте посуду, я помою. У вас пятнадцать минут на сборы.

— Какие сборы?

— На работу, — пояснил Сергей, закатив глаза. — Вы же не собирались брать больничный в связи с запоем?

— Да почему сразу с запоем⁈ — возмутилась я оскорбительному предположению. — Я напилась-то третий раз в жизни, а вы меня сразу в алкоголики записываете!

— Да? И чем закончились для вас предыдущие два раза?

Я посмурнела. В первый раз мы с Верой отмечали мой развод, и во время этой гулянки я познакомилась с Андреем. Нырнула из одного брака в другой, так сказать. По сравнению с этим летняя попойка прошла не так разрушительно. Уж точно легче, чем вчерашняя, закончившаяся пришествием соседа в мой дом.

— Ничем хорошим, — была вынуждена признать я.

— Тогда это не алкоголизм, а глупость, — поставил мне диагноз Сергей. — В поликлинике таких справок не выдают, поэтому собирайтесь. Осталось, кстати, только тринадцать минут.

Я посмотрела на часы, пытаясь прикинуть время. Разбитое состояние не располагало к математическим расчетам, но я все же смогла сообразить, что уже опоздала на автобус, о чем не преминула сообщить настырному мужчине.

— Я отвезу, — заявил он, заталкивая меня в ванную.

Через четверть часа меня, наскоро умытую, причесанную и одетую, посадили на заднее сиденье внедорожника и зачем-то пристегнули ремнем безопасности. Сергей обежал машину, сел за руль и ругнулся под нос, когда окна запотели, с потрохами выдавая мое состояние. Протерев лобовое стекло тряпочкой, мужчина выразительно посмотрел на меня, и непонятно, чего было больше в его взгляде — осуждения или ехидства. Я же испытывала смущение пополам с раскаянием, усилившиеся стократ, когда на запотевших окнах проявились отпечатки босых ног.

— А это…

— По дороге домой вы вдруг очень устали и решили вздремнуть прямо в машине, — опережая мой вопрос, поведал сосед. — А спать в обуви, если верить вашим словам, неудобно и крайне вредно.

— Понятно.

— Да и автомобиль, как выяснилось, у меня тесный. Как там было… А, вспомнил! Ни ноги не вытянуть, ни мужское эго не потешить! — Выехав со двора, Сергей продолжил добивать мой окончательно павший моральный дух. — Придется менять на «Хаммер».

— Хорошо-хорошо, я уже поняла, что вела себя буйно и вы неспроста решили меня ограничить в движении, — проговорила я, показательно оттянув ремень. — А теперь давайте сделаем вид, что ничего этого не было. Просто забудем, ладно?

— Во-первых, пристегнул я вас ради вашей же безопасности. А во-вторых… — Мужчина сделал красноречивую паузу, прежде чем закончить свою мысль: — Боюсь, такое не забудешь.

Вот же! Когда мне нечто подобное писал фелинолог, было приятно. Правда, и контекст сильно отличался.

— Не против, если я включу музыку?

— Это же ваша машина, зачем спрашиваете? Включайте, конечно.

Сергей потыкал в сенсорный дисплей, и салон наполнился оглушительными ритмичными звуками. Я поморщилась, даже не сразу сообразив, что мелодия играет чертовски знакомая — та самая, под которую я записывала видео с подарочным стриптизом. Он что, издевается? Хочет показать, насколько хорошо осведомлен о моей жизни благодаря тонким стенам?

К счастью, на первом же куплете «Sweet dreams» сосед убавил громкость, щадя мои и без того пострадавшие мозги, в которые вместе с припевом пролезли смутные воспоминания о ночной переписке с гепардом. Я достала из сумки телефон и с некоторой опаской его разблокировала. Так-с. Вот и наш чат, отдельные моменты я даже немного помню. А что за аудиозво… Твою мать!

— Голова болит? — спросил Сергей, когда я не смогла сдержать горестного стона. — Может, выключить?

— Не поможет… — проныла я, обреченно пряча лицо в ладонях.

Исходящий звонок гепарду. И Андрею. И Сергею, конечно. Слава богу, я не знаю номера Константина, иначе, уверена, сия участь и его бы не обошла стороной. Хоть одна радость.

Глядя в окно, я подумала, что сегодня меня ждет очень долгий рабочий день. И Игорь, которому я среди прочих звонила в пьяном угаре, наверняка меня тоже ждет.

— Вот! Только полюбуйтесь, Тамара Михайловна!

Я прикрыла глаза и потерла переносицу, размышляя, стоит ли напомнить Юлии Игоревне о том дне, когда она позвала меня на Тапочный бунт. С одной стороны, непрофессионально, с другой — она сама меня об этом просила. Трудный выбор, особенно с похмелья.

— Весьма колоритно, — вынесла я вердикт трем девицам, загнанным в мой кабинет.

Первая, сверкая красными линзами, тормошила подвески на своем кружевном чокере с алой розой посередине. Вторая, скривив покрытые черной помадой губы, будто специально повернулась ко мне правой стороной лица, где красовалась длинная полоска, имитирующая хирургический шов. Последняя скромно переступила с ноги на ногу, чуть не навернувшись из-за непривычно высокой платформы, и смущенно поправила ободок с маленькими изогнутыми рожками.

— Я еще в прошлый раз говорила, что…

— Погодите, Юлия Игоревна, давайте не будем вспоминать все, что вы раньше говорили, — попросила я, настроенная решить вопрос как можно быстрее и вновь оказаться в подобии тишины. — Тут все очень просто, девочки. Либо вы сейчас разоблачаетесь, либо попадаетесь на глаза завучу. И тогда сегодняшняя хэллоуинская дискотека, которую все так долго ждали, вряд ли состоится. Как думаете, что с вами после этого сделают одноклассники?

Девчонки переглянулись и, судя по кислым лицам, без всяких слов пришли к одному выводу. Настя Бахурина, которая стояла посередине и изображала то ли зомби, то ли Невесту Франкенштейна, озвучила общее решение:

— Ладно, но на дискач мы оденемся как хотим!

— Договорились, — согласилась я, доставая из-под стола большую желтую коробку с надписью «Конфискат». — Складывайте. Заберете после уроков.

Под прицелом глаз классного руководителя в коробку отправились готический чокер и рожки на ободке. Спустя пять минут к ним присоединились убранные в контейнер красные линзы и босоножки на такой высокой платформе, что они и впрямь напоминали копытца, на которых доморощенный чертенок точно бы навернулся с лестницы. Это еще хорошо, что на смену опасной обуви нашлись прихваченные для физкультуры кеды.

— Моя помада только специальной косметикой смывается, — с вызовом заявила Настя, оставшаяся единственной нечистью в моем кабинете. — С собой нет!

— Какой еще косметикой⁈ — возмутилась Юлия Игоревна, ни капли не поверив своей ученице.

— Такой! Гидрофильным маслом! — торжествующе ответила ей старшеклассница, явно борясь с желанием показать взрослым язык.

Божечки, что ж вы такие громкие-то?

— Юлия Игоревна, вы идите вместе с девочками на урок, а я тут разберусь, — пришлось мне вмешаться в совершенно ненужный и чересчур шумный для моей больной головы спор. — Настя через десять минут подойдет.

Прозвучавший звонок сослужил мне хорошую службу, выпроводив лишние персоны из кабинета лучше всяких увещеваний и оставив меня наедине с Настей. Глядя на ухмыляющуюся десятиклассницу, как и любой подросток считавшую, что она умнее прочих, я молча достала из ящика стола упаковку ватных дисков и бутылочку с оливковым маслом.

— Помочь?

— Сама справлюсь! — буркнула Настя, признавая свое поражение.

Эх, девочка-девочка… Как ни старайся, тринадцать лет стажа школьного психолога не пропьешь. В моем столе и не такое припрятано!

— Держи. — Я протянула Насте легкий блеск для губ, когда та оттерла наконец со своего лица весь грим. — Красивый маникюр, где делала?

— У тети, когда в гости на выходные ездила, — довольно произнесла Настя, принимая мой блеск и подкрашивая им губы. — А вы?

— А у меня подруга — мастер. Нравится?

— Ага, классно смотрится! Это вы тоже так к Хэллоуину решили?

— Типа того, — произнесла я, задумчиво разглядывая черные силуэты совокупляющихся человечков на своих ногтях. — Буду вечером дежурить на дискотеке в образе суккуба.

— Серьезно⁈ Круто!

Я прикусила язык, с запозданием вспомнив, что он мой враг. И что далеко не все школьники могут понять мои шутки.

— Иди уже на урок, Настя, а то, если задержишься еще больше, Юлия Игоревна меня съест потом, — устало сказала я, ничуть не лукавя.

— Ладно. — Девочка нехотя забросила на плечо рюкзак в виде гробика. — Тамара Михайловна, я на самом деле еще вчера с вами поговорить хотела…

— О чем же?

Девочка замялась и отвела взгляд.

— Да так… Ни о чем, в другой раз как-нибудь…

— Ты беременна? — в лоб спросила я, предположив один из худших для себя вариантов.

— Чего⁈ — Настя вылупила на меня глаза, замерев посреди кабинета. — Нет, конечно! Скажете тоже!

— Тогда что тебя так смутило?

Девочка передернула плечами и крепче сжала лямку рюкзака. Я уткнулась в ноутбук, сделав вид, что не заметила ее заминки.

— Обещаете, что никому не расскажете?

Отложив мышку, я подняла глаза и серьезно посмотрела на старшеклассницу.

— Обещаю.

Настя некоторое время молчала, все еще сомневаясь. Затем, глубоко вдохнув и резко выдохнув, девочка решилась:

— В общем, я видела, как Димка Горный из восьмого продает снюс нашим парням. Он эту хрень у старшего брата берет, кажется. К нему и девятиклассники подходили, спрашивали о шайбах. Только я вам ничего не говорила!

— За это можешь не переживать: конфиденциальность — один из основных принципов любого психолога. Спасибо, что рассказала.

— Ага, я пойду тогда…

Настя ушла, позвякивая связкой брелоков, отсылающих к «Ходячим мертвецам», на своем очаровательном рюкзачке.

— Значит, Горный.

Сверившись с расписанием, решила, что выловлю парня на пятом уроке. У восьмого класса как раз будет история, а Игорь мне не откажет. У него, кстати, сейчас окно… Самое время подойти, извиниться за ночной звонок…

Вот только идти никуда не хочется. Стыдно до жути!

Я нырнула в телефон в поисках причины отложить неприятные объяснения. Куча пропущенных от Андрея, которому я откровенно боялась перезванивать, но никаких новых сообщений и даже писем со спамом не обнаружила. Гепард и тот молчал, затаившись после ночной вылазки. Черт, я точно вчера с ним говорила? Знать бы только о чем!

Палец, дрогнув, коснулся пятнистой аватарки. Помявшись, не придумала ничего лучше, чем отправить осторожное: «Утречко».

«И тебе привет, киса, — прочла я спустя несколько секунд. — Как себя чувствуешь? Головка не болит?»

Я досадливо поморщилась и нервно закусила кончик большого пальца. Очевидно, моя ночная попойка еще долго будет предметом кое-чьих шуток.

«Есть немного, — призналась я, решив не отпираться от очевидного. — Я вчера сильно буянила?»

«О, ты была неподражаема! Впрочем, как и всегда! — написал гепард, добавив целых три картинки с огнем, видимо иллюстрирующих, как именно я недавно зажгла. — Обещала меня изнасиловать, если я не раскрою свою личность. И где?»

«Что где?»

«Изнасилование. Я жду!»

«А с чего ты взял, что я тебя не раскусила? — с вызовом набрала я, делая хорошую мину при плохой игре. — Ха!»

«Даже так? Ну и к какому выводу ты пришла?»

«Я тебя знаю! — обличительно заявила я, стараясь структурировать в голове все известные факты о фелинологе. — В реале мы часто сталкиваемся. Или сталкивались».

«Тепло, — подбодрил меня гепард. — Продолжай».

«У тебя много работы, но график свободный».

«Холоднее, — тут же отозвался мужчина. — Сейчас даже у фрилансеров нет свободного графика. Старайся лучше!»

«Ты педантичный, внимательный, успешный в глазах общества, а еще как-то связан с оружием!»

«Осторожно, сейчас обожжешься!» — прочла я, и в ту же секунду раздался стук в дверь.

— Войдите! — крикнула я, почему-то запаниковав и быстро откинув телефон в сторону.

— Утро доброе… Тамара. Есть минутка?

— Игорь Аркадьевич? — глупо переспросила я, разглядывая выросшего передо мной историка. — А… Да, проходите.

С коварной улыбкой хищника Игорь скользнул в кабинет, прикрыв за собой дверь. Наблюдая за тем, как плавно, но неотвратимо мужчина приближается к моему столу, я нервно сглотнула. Мысли метались из одной крайности в другую, не зная, за что цепляться. Извиниться? Прогнать? Спросить о звонке? Или уйти в игнор? Что делать-то⁈

— Я сегодня со своей тарой, — странно тягуче произнес учитель, ставя передо мной бежевую кружку. — Угостишь чаем?

— К-конечно.

Рука, ухватившаяся за чайник, дрогнула, стоило мне получше рассмотреть принесенную Игорем кружку, на которой тонкими черными линиями был изображен гепард на велосипеде.

— Осторожно! — воскликнул Игорь и схватил меня за запястье, когда я едва не плеснула кипятка на стол. — Чуть не обожглась! Давай-ка я лучше сам, а ты посиди пока.

— А… ага…

Наблюдая за мужчиной, я ошарашенно потерла руку, которой только что касались его пальцы. Будто током прострелило, честное слово.

— Вот, сначала водичкой запей. — Рядом с горячей чашкой чая Игорь поставил наполненный из кулера пластиковый стаканчик и положил выуженную из кармана упаковку с каким-то лекарством. — Полегчает.

— Антипохмелин? — прочитала я надпись рядом с изображением человечка, подозрительно напоминающего скомороха. — Что, так заметно?

— Нет, просто я был заранее информирован, — сказал Игорь, ослепительно улыбнувшись. — Трех хватит. Хотя, если вспомнить все, о чем мы говорили ночью… Четыре, не меньше.

Застонав, я прикрыла глаза и послушно выпила предложенные таблетки. Не хочу знать, о чем таком мы с Игорем разговаривали. Буду думать, что все это оказалось просто дурным сном.

— Что это у тебя тут? — вдруг спросил мужчина, засунув свой любопытный нос в коробку с конфискатом. — Ого! Это ты ночью так затарилась? Хочу посмотреть!

Наглый историк в мгновение ока нахлобучил на меня рожки и, воспользовавшись моей замедленной реакцией, застегнул на шее чокер с розой — такого же алого цвета, как и кровь, которую мне сейчас хотелось пролить в этом кабинете.

— Скажи «секс»! — велел Игорь, фотографируя меня в обновленном виде.

Божечки, что такого я сделала ночью, если он позволяет себе подобное?

— Знаете, Игорь Аркадьевич…

— Брось, Тамара, после этой ночи мы уж точно перешли черту деловых отношений, — практически мурлыкнул молодой учитель. — Давай так: я не буду тебе припоминать ночной звонок, но за это ты будешь называть меня по имени. Идет?

Хм, заманчивое предложение. Может, пойти стопами Кутузова: проиграть битву, но выиграть войну?

— Только наедине, — уточнила я, решив подстраховаться.

— Звучит как предложение, — произнес мужчина, предприняв попытку взять меня за руку, которую я все же успела отдернуть. — Наедине и в неформальной обстановке.

— Хорошо. — Я отхлебнула сразу полчашки чая, судорожно придумывая нейтральную тему для разговора. — Как… ммм… отметили… то есть отметил день рождения? Что подарили? Очередной паркер?

Игорь недоуменно посмотрел на меня и даже слегка отодвинулся, удивленный неожиданным вопросом.

— С чего вдруг такой интерес? Две недели прошло.

— Я помню, просто… Просто как-то мы не разговаривали с тех пор, все не было случая… Не хочешь, не говори.

— Почему же, хочу. — Игорь вновь улыбнулся с самым довольным видом, будто объевшийся сметаной котяра. — В этом году у меня был самый потрясающий подарок, какой только можно себе представить!

— Неужели ты все-таки дождался ручку-роллер?

— Лучше! Мне подарили поездку на картинге! — объявил мужчина, мечтательно закатив глаза. — Можешь представить себе что-нибудь более захватывающее?

Я закашлялась, вспомнив слова гепарда о том, что мой танец впечатлил его почти так же, как гонки на карте. Черт, это что? Намек такой? Да ну нет!

— Хотя ты мне подарила кое-что более ценное, — задумчиво произнес Игорь, не сводя с меня глаз.

— Я? — Голос сел, и мне с трудом удалось выдавить из себя короткий вопрос: — Что?

— Вот это.

Пока Игорь поворачивал ко мне экран телефона, вся жизнь промелькнула перед глазами. Господи! Если увижу там запись со стриптизом, самоубьюсь, не сходя с рабочего места!

— «Поздравляю с днем…» — зачитала я вслух текст из Ватсапа. — Это что, мое сообщение?

— Ну да, — гордо согласился Игорь, убирая от меня телефон. — Мне было приятно, что ты обо мне думаешь. Всегда про все праздники забывала, даже про День учителя, а дату моего дня рождения запомнила. Приятно.

Пока я пыталась осознать сказанное, телефон историка коротко пиликнул. Прочитав чье-то послание, Игорь показательно горестно вздохнул и встал из-за стола.

— Евдокимова вызывает, пойду. Не провожай.

Некоторое время я сидела в тишине, бездумно пялясь на осторожно прикрытую дверь, под которую Игорь, уходя, просунул очередную черно-белую открытку — на этот раз с изображением двух тонконогих фужеров на фоне пылающего камина. И, как всегда, романтичность картинки резко контрастировала с надписью на испанском, где перечислялись все местечки на моем теле, которые автор послания хотел либо облизать, либо запачкать. Спрятав компромат, я перевела взгляд на стол, где остались таблетки антипохмелина и чашка с гепардом, потом на полку с презентованным Игорем сахаром, на компьютер, рядом с которым лежала подаренная им ручка… С опаской покосилась на шкаф, в чьих недрах скрывался вновь забытый мужчиной пиджак… А ведь мои отношения с Вадимом начинались так же — с незаметного захвата пространства его личными вещами. Тут бритва, тут сменное белье, а потом — бах! — сама не поняла, как в третий раз вышла замуж. Нет-нет-нет! Ни за что больше!

Я решительно встала и, одернув юбку, направилась к выходу. Надо отвлечься. Пойду на урок к восьмому классу и попробую выловить Горного, пока он не слинял домой раньше времени.

Приняв решение, я уверенно вышла из кабинета. И спустя пару минут так же уверенно в него вернулась. Чеканным шагом подошла к столу, сняла с себя хэллоуинские атрибуты и, вернув их в желтую коробку, отправилась отрабатывать зарплату психолога.