Кофе в постель, пожалуйста!

БЕСЕДА ДВАДЦАТАЯ, ИГРИВАЯ

«Поцелуи или обнимашки?»

Ох, сложный выбор.

«Обнимашки, — решилась наконец и отправила встречную задачку: — При свете или в темноте?»

«При свете, — мгновенно ответил мой собеседник, у которого явно не было сомнений в данном вопросе. — На столе или в душе?»

«В кровати».

«Такого варианта не было, хитрюга».

«Но так удобнее!» — выразила я свой протест и крутанулась на хлипком компьютерном кресле, не выпуская из рук телефона.

«Не ты ли всегда выступала борцом за разнообразие? — справедливо напомнил мне гепард, стоя на своем. — Выбирай!»

«Тогда стол, — напечатала я, с улыбкой вспоминая нашу горячую переписку во время планерки. — Ну теперь держись! Боди-арт или шибари?»

«Все хочу!»

«Нельзя, надо выбрать!»

«Ах ты ж…»

Кто бы мог подумать, что когда-нибудь я буду прямо на рабочем месте, отложив в сторонку план работы на вторую четверть, участвовать в пошленькой игре с неизвестным мужчиной? Но, черт возьми, мне это нравилось!

«Ты думай, а я обедать», — объявила я и невольно хихикнула, получив в ответ гифку с хомяком, набивавшим огромные щеки над подписью «Bon appetite!»

Захватив контейнер с едой, я направилась в учительскую, радуясь пустым коридорам. Скоро каникулы закончатся и здесь снова будет не протолкнуться, а пока можно наслаждаться спокойствием и тишиной.

— Не влезает! — ударил мне по ушам отчаянный крик, как только я открыла дверь учительской. — Не влезает — и все!

Я удрученно вздохнула: тишиной и спокойствием тут и не пахнет.

— Давай я попробую! — азартно произнесла Анна Витальевна, схватив отброшенный в сторону карандаш и склонившись над белым журналом. — Только диктуй, а то я запутаюсь.

— Мария… Антуанетта… — медленно произнесла расстроенная Варенька, пока я, кивком поздоровавшись с присутствующими, ставила в микроволновку свой законный обед. — Томасовна… Вейлер… Ростакович.

— «Вич» не влезает, — объявила Аня, с досадой цокнув языком.

— Да что ж такое!

— Погоди, еще раз попробую. Дай ластик!

— Снова с Машкой проблемы? — обронила я под мерный гул СВЧ. — Не влезает?

— Ничего, впихнем, куда она денется? — объявила Аня, приступив ко второй попытке вместить паспортные данные ученицы в журнал охраны труда. — Томасовна… Что там дальше?

— Вейлер-Ростакович, — напомнила Варя, которой не посчастливилось быть классным руководителем дочери английского дипломата и русской актрисы. — Кто вообще такие имена детям дает?

— Люди, у которых апломба больше, чем здравого смысла, — ответила я, доставая свой рис с мясом по-французски и устраиваясь за соседним столом. В седьмой класс недавно двух братьев перевели. Одного зовут Рональдо, а другого — Роберто. Отец говорит, что вырастит из них звезд футбола.

— Да ладно? — не поверила мне Варя. — А фамилия у них какая?

— Петренко. Про отчество вообще не спрашивай, там все грустно.

— Готово! — торжествующе воскликнула Аня с победной улыбкой. — Давай ручку, обводить буду!

— Анечка, ты чудо! Что бы я без тебя делала?

— Оправдывалась бы перед Евдокимовой, почему нарушена нумерация в документе строгой отчетности, — хмыкнула учительница технологии, приступая к работе.

— Ей сейчас не до меня, — отмахнулась Варя и, понизив голос, добавила: — Слышали про Игоря?

— Да, мутная история, — поддакнула Аня, не отрываясь от письма. — Ясно, что ничего не ясно.

— Вы про Игоря Аркадьевича? — Я замерла, не успев поднести вилку ко рту. — А что случилось?

— Да не знает никто, — пожала плечами Варя. — Но администрация уже третий день на ушах стоит, ходят слухи об увольнении. Я слышала, что даже по статье: триста тридцать шестой, кажется.

— Ерунда какая-то! — резюмировала Аня и откинулась на спинку шаткого стула. — Все, принимай!

Пока две закадычные подружки щебетали в сторонке, я задумчиво ковыряла рис, переваривая информацию. Триста тридцать шестая — это серьезно. Помню, там есть пункт о грубом нарушении устава организации и еще что-то… Что-то, что совсем не вязалось с образом Игоря.

— А помните, как в прошлом году Олега Станиславовича заставили написать заявление по собственному? Может, и с Игорем что-то такое? — вдруг спросила Варя, заливая кипятком чайный пакетик. — Тамар, тебе чай сделать?

— Нет, спасибо. Уже в кабинете напилась так, что внутри булькает. — Я заставила себя съесть кусочек мяса и отодвинула еду: от последних новостей аппетит совсем пропал. — И с Олегом другое было. Товарищи из Роспотребнадзора застукали, как он съел бутерброд с ученического стола, а эти ребята вообще без тормозов.

Аня на мои слова фыркнула и, откусив печеньку, согласилась:

— Это точно. Если б он суп за бесплатника съел, его бы, наверное, вообще казнили.

— Бред, на самом деле, — покачала головой Варя. — Этот суп в мусорные баки каждый день выливают, я сама видела. Нет чтобы детей остатками накормить!

— Накормили уже однажды. А потом санпиновская проверка нагрянула, взвесила баки и выписала школе нехилый такой штраф, — сказала я, закрывая крышкой и подхватывая свой контейнер. — Я к себе, девочки, увидимся!

Заскочив в кабинет, засунула в сумку несъеденный обед и полезла в интернет. Ссылка на 336 статью ТК РФ пугала угрозой увольнения за применение методов воспитания, связанных с физическим или психическим насилием над личностью обучающегося. Нахмурившись, погрызла ноготь, повертела в руках телефон и по инерции скинула внезапный звонок от Андрея. Нет-нет, сейчас я не могу с ним разговаривать! Он ведь начнет комментировать мой ночной дебош, отчитывать, учить жизни, — предпочту отложить это удовольствие на неопределенный срок.

Мысленно пообещав перезвонить бывшему мужу сегодня-завтра-послезавтра, вернулась мыслями к Игорю. Что же все-таки произошло? Решив не мучиться неизвестностью, отправилась добывать информацию у проверенного источника.

— Можно? — скромно спросила я, заглядывая в канцелярию.

— Анна Львовна не принимает! — отрезала секретарь, не отрывая взгляда от монитора и что-то остервенело печатая.

— А я не к ней, Елена Викторовна, а к вам, — пропела я, скользнув к огромному столу, заваленному бумагами, — как к человеку, для которого нет секретов.

— Что, тоже про Игоря интересно? — ухмыльнулась эта мегера, распахнув веера наращенных ресниц, в основании которых блеснули маленькие стразики. — Ничего не скажу, иначе мне голову оторвут.

— Да и не надо мне ничего говорить, сама все знаю, — вздохнула я, имитируя глубокую печаль от случившегося. — Поделитесь только: Игорю сильно влетит? Уж очень переживаю я.

— Переживаете? — Лена захлопала своими реснищами, грозясь взлететь к потолку, а затем восторженно ахнула. — Так вы все-таки вместе⁈ Ой, ну конечно, он тогда все вам рассказал! Или… Ох, неужели Игорь из-за вас Димке в глаз дал? Слышали бы вы, как папаша Горного ругался, когда в школу заявился! А Игорек-то, вместо того чтоб извиниться или хоть промолчать, сказал, что сынок его — гад полнейший, раз с девушкой так обошелся. Оно, конечно, правда, но кто ж родителям такое в лицо говорит? Вот теперь огребает! Да чего вы стоите? Садитесь, садитесь, Тамара Михайловна, давайте я вас хоть чаем угощу…

Я оторопело плюхнулась на ближайший стул, пытаясь вычленить главное из всей вылитой на меня тарабарщины. Это что же получается? Если Игорь ударил Горного, то…

— Вот, пейте, пейте! — зачастила Лена, протягивая мне кружку чая и гостеприимно раскрывая выуженную из шкафчика коробку с вафлями. — А давно вы с Игорем встречаетесь? Знаете, я всегда думала, что вы красивая пара, а уж как смотрит он на вас, как смотрит! Даже завидно немного. Я еще думала: чего это она, то есть вы, нос воротит, а оно вон как оказалось!

— Сама в шоке, — согласилась я, ничуть не покривив душой.

Даже не знаю, что меня сейчас больше беспокоит: скоропалительно присвоенный статус девушки местного ловеласа или мотивы Игоря, ударившего ученика, который настучал на меня старшему брату?

— Он ведь приходил ко мне как-то, личное дело ваше посмотреть хотел, — поделилась со мной Лена тем самым шепотом, которым рассказывают большие-большие секреты. — Но я ни-ни, документам место в сейфе — и точка! Правда, про мужа вашего скрывать уж не стала. Мол, да, был такой, но давно уже разбежались, вроде как. А кто да когда — бог его знает!

Может ли такое быть, что историк действительно врезал Горному из-за меня? Но всю подоплеку нападения знал только один человек. А значит…

— Про дочь вот не слышала ничего, тут не буду врать. Но вы же понимаете, Тамара Михайловна, что если мужчина готов принять женщину с обременением, так сказать, то это уже показатель!

— Понимаю, — тупо кивнула я, гипнотизируя всунутую в руки кружку.

Ничего не понимаю! Гепард, который обещал разобраться с моими обидчиками, — это Игорь? В голове не укладывается!

— Да вы не волнуйтесь, все будет хорошо, — попыталась успокоить меня секретарша, по-своему трактовав мой пришибленный вид. — Участковый наш заявление от папаши Горного принял, конечно, но сделает все, чтобы дело миром решилось. В худшем случае Игорю придется самому заявление об уходе написать, но зато никаких пометок в личном деле не будет. Ой, а если он в другую школу уйдет, вы тоже уволитесь? Наверное, вам вместе работать хочется, да?

— Не знаю пока, тут бы с одним сначала разобраться, — ответила я и поморщилась от начинающейся мигрени, вызванной непрекращающейся трескотней. — Извините, Елена Викторовна, я пойду, пожалуй. Меня Анна Львовна просила план работы сегодня сдать.

— Пойдете? — разочарованно протянула секретарша, печально опустив искусственные опахала. — Ну, раз Анна Львовна, то конечно…

Слиняв с административной вотчины, я вернулась к себе и попыталась восстановить в памяти все подозрительные моменты, связанные с Игорем. Итак, что мы имеем? День рождения, приходящийся на дату, указанную моим тайным собеседником, — это раз. Визитка оружейного магазина, найденная после подслушанного разговора про стволы, — это два. Драка с Горным, брат которого напал на меня в подъезде, — три. Я уж молчу о куче мелких совпадений и о том, что молодой историк в целом соответствует образу похотливого гепарда и вести постоянные разговоры о сексе вполне в его стиле.

Нервно постучав пальцами по подлокотнику кресла, съела раздобытую в недрах стола конфетку с коньяком как альтернативу бутылке спиртного, которая сейчас пришлась бы весьма кстати. Так, Тамара, отставить панику! Все мужики любят оружие, подарки, драки и разврат. К тому же тут как в научной работе: пока источник информации не перепроверен, верить ему нельзя.

Убедив истерику немного подождать с визитом, я разблокировала телефон и задумчиво уставилась на свой диалог с подозреваемым. Неужели Игорь может быть… вот таким? И я что, все это время находила утешение в человеке, от которого не первый год бегала как от огня? Предпочту об этом пока не думать.

Проведя пальцем по своему вопросу про боди-арт и шибари, скопировала сообщение и добавила к нему подпись: «Ну что, определился с выбором?» Пока ждала ответа, предприняла попытку вернуться к работе, но взгляд то и дело падал на телефон, и в конце концов я отложила бумаги, поняв, что ничего дельного сегодня не состряпаю. Не в таком состоянии.

Спустя пять минут бесконечных заглядываний в экран раздалось долгожданное «вжиг!» и под моим сообщением появилась новая строчка: «Прости, киса, небольшие проблемы на работе. Продолжим завтра?»

— Это ничего не значит, — постаралась я убедить саму себя, отправляя ответное «ОК».

И тут же вздрогнула от неожиданности, когда телефон завибрировал в моих руках, пугая надписью «МАМА» на экране. Черт, к такому я не была готова!

— Привет, мам, — напряженно произнесла я в трубку, приняв вызов. — Что-то случилось?

— Это ты мне скажи, дочь, — раздался на другом конце строгий голос моей родительницы. — Почему Андрюша звонит мне и спрашивает, все ли у тебя в порядке?

Я досадливо поморщилась, подумав, что мой второй супруг, как всегда, устроил шумиху на пустом месте. Вот сколько говорила ему не задействовать маму в нашем общении, так нет же!

— Я просто несколько раз не ответила на его звонки, — объяснила я панику Андрея, слегка приуменьшив количество его попыток связаться со мной. — Все нормально, не переживай.

— Переживаю не я, а Андрюша, — внесла ясность мама, даже не пытаясь имитировать беспокойство. — Так что, будь добра, перестань игнорировать своего мужа.

— Бывшего мужа, мам.

— Ты меня поняла.

Мама сама сбросила звонок, оставив меня в полном раздрае. Я посмотрела на затихший телефон, на свои ногти с пошлым маникюром, от которого так и не нашла времени избавиться, вспомнила, как вела себя ночью, когда его делала, и поняла, что разговор с Андреем неизбежен. Но не сейчас, когда я слишком зла на него за сговор с мамой. Возможно, вечером?

Закрыла глаза и некоторое время просто сидела, прислушиваясь к себе и своему дыханию. Вдох… и выдох… вдох… Главное, не забыть выдохнуть…

— Кофе хочу, — произнесла я в пространство, поделившись с пустым кабинетом результатом своего экспресс-самоанализа.

«Мой дьявол слишком долго изнывал в темнице, и наружу он вырвался с ревом», — прочла я, прямо на ходу открывая выхваченную со стеллажа книгу и шагая к своему столику. Давно мне Стивенсон не попадался, кстати: все же маловато в любимой кофейне художественной литературы.

— Разрешите угостить вас кофе, Тамара, — раздалось рядом, как только я устроилась на привычном месте. — Вы позволите?

— Пожалуйста… — пролепетала я, даже не пытаясь скрыть охватившую меня растерянность.

С момента моего фиаско на поприще соблазнения прошла целая неделя. С тех пор мы с Константином даже ни разу не виделись, и его откровенный подкат стал для меня большим сюрпризом.

Убедившись в том, что я не против его компании, мужчина перебрался за мой столик и подозвал бармена. Кирилл, до этого сидевший за барной стойкой, уткнувшись в огромную книгу, тут же подошел и застыл перед нами, заложив руки за спину. Ни дать ни взять Темный дворецкий.

— Один американо и… — Константин сделал паузу, вопросительно посмотрев на меня.

Я в такой же растерянности посмотрела на Кирилла.

— Кофе по-лейпцигски? — предложил он, придя мне на выручку.

— Да, пожалуйста. И десерт на ваш выбор.

Бармен кивнул и удалился выполнять заказ, оставив меня наедине с Константином, который смотрел на мое лицо с легкой улыбкой. Что это с ним сегодня? Неужели мои женские чары таки достигли холодного журналистского сердца и смогли его растопить?

— Как вы себя чувствуете? — вежливо поинтересовался мужчина, не отводя взгляда. — Надеюсь, все обошлось без последствий?

— Эм, да, все в порядке…

Если не считать последствиями мой внеплановый визит к соседу и парочку новых фобий, связанных с темными подъездами и холодным оружием. Так, стоп! А Константин-то почему вдруг спросил об этом? Откуда он вообще знает о нападении?

— Радостно это слышать. Впрочем, вам все равно следует быть осторожнее. — Журналист чуть нахмурился, показывая свое беспокойство. — Старые травмы имеют свойство напоминать о себе в самые неожиданные моменты.

— Травмы? — В недоумении уставилась на мужчину, пытаясь понять, о каких травмах он говорит. Психологических, что ли? — Я бы не стала это так называть.

Кто, черт возьми, ему мог обо все рассказать? Неужели…

— Не стоит халатно относиться к своему здоровью, Тамара, даже если речь идет о небольшом растяжении, — настойчиво заметил Константин, и в моей голове наконец щелкнуло.

Нога. Он беспокоится о моей подвернутой ноге. Божечки, а я уж тут надумала! Все-таки под аватаром гепарда может скрываться кто угодно, но только не Константин! Пора бы мне смириться с этой мыслью.

— Кажется, вы волнуетесь обо мне больше, чем я сама, — не без кокетства сказала я и, приняв кофе из рук вернувшегося Кирилла, мимоходом поблагодарила бармена: — Спасибо. Вы поранились?

Кирилл поставил рядом со мной блюдце с кусочком воздушного тирамису и поспешно отдернул руку, пряча разбитые костяшки пальцев. И зачем спросила? Только поставила человека в неловкое положение.

— У нас с новой кофемолкой возникли некоторые разногласия, — отозвался бармен, подавая Константину его традиционный американо. — Что-нибудь еще?

— Нет, благодарю, — покачал головой мужчина, делая глоток из маленькой чашки.

— Вы все время пьете один и тот же вид кофе, — заметила я из-под полуопущенных ресниц, после того как Кирилл кивнул и отошел за барную стойку. — Неужели не хочется попробовать что-то новое? Здесь богатый ассортимент, а местный бариста — настоящий мастер своего дела.

— Скажите, Тамара, вы когда-нибудь изменяли своему мужу?

Я закашлялась. Константин, привстав со своего места, аккуратно похлопал меня по спине. Но прикосновения горячей ладони ни капельки не помогло: я покраснела до корней волос то ли от нехватки воздуха, то ли от охватившего меня смущения.

— Вы же… кхе-кхе… знаете, что я в разводе! — напомнила я мужчине, с трудом пытаясь справиться с приступом.

— Это сейчас. А в прошлом, когда состояли в браке? Изменяли?

— Кхе-кхе-кхе! — вновь зашлась я кашлем и, только выпив стакан воды, поданный внезапно оказавшимся рядом барменом, смогла наконец глубоко вздохнуть. — Спасибо, Кирилл.

Молодой человек с привычным кивком забрал пустой стакан. Затем бросил на Константина странный прищуренный взгляд, будто тот намеренно покусился на жизнь любимого клиента, и удалился, позволив мне ответить на провокационный вопрос.

— Я никогда не изменяла своему мужу, — твердо произнесла я и зачем-то добавила: — Ни одному из трех своих мужей.

— А хотели?

Ой, вот так сразу? Я вроде бы и готовилась, и настраивалась, а все равно неожиданно. Неловко-то как…

— Нет, не хотела, — со вздохом призналась я. — Отношения на стороне меня не интересовали.

— Видите, — Константин тонко улыбнулся, явно довольный моим ответом, — когда в жизни есть что-то хорошее, искать лучшее не всегда правильно. Поэтому я довольствуюсь американо, не изменяя ему с капучино и латте. И уж тем более с кофе по-лейпцигски.

Я посмотрела на мужчину напротив, силясь понять, как следует трактовать его поведение и слова. Это он меня так соблазняет или, наоборот, завуалированно отшивает? Я запуталась!

— Да вы консерватор, — фыркнула я, отламывая ложечкой кусочек тирамису и собираясь отправить его в рот.

— Скажу вам больше: в некоторых вопросах я ужасный ретроград! — признался Константин и засмеялся бархатистым смехом, от которого я зачарованно замерла, так и не успев продегустировать десерт. — Постоянен в привычках и верен своим слабостям. А главное — имею дурное обыкновение получать желаемое любыми путями.

Обычно спокойный, чуть отстраненный взгляд мужчины многообещающе скользнул по мне, опалив кожу. Я сглотнула вязкую слюну, покосившись на потрепанную обложку лежащей на краю стола книги, по которой недавно гадала. Ну здравствуй, мистер Хайд, я тебя ждала…

Заговорили о литературе. Потом беседа перетекла на кино, мимоходом коснулась путешествий, неведомым образом перескочила на живопись и искусство фотографии. Незаметно сбросив очень несвоевременный звонок от Андрея, я сидела рядом, слушала рассказ Константина о выставке какого-то именитого фотографа, где ему посчастливилось побывать и куда он советовал мне сходить, и не могла взять в толк, отчего этот мужчина вдруг так неприкрыто стал проявлять ко мне интерес. Или, может, интерес был всегда, просто перешел на новую стадию? Может, я вовсе не безнадежна, как думала неделю назад?

За окном стояла непроглядная темень, когда я спохватилась, что дома меня ждут некормленый кот и неприласканный попугай. Не слушая возражений, Константин оплатил мой заказ Кириллу, который выдал ему чек и с хмурым видом уткнулся в свою огромную книгу, искоса поглядывая, как мы вместе покидаем кофейню. Сердце взволнованно запрыгало, как только мужчина вызвался проводить меня до дома, и немного испуганно замерло, стоило мне подумать о том, что за этим последует. Как быть? Пригласить его на чашку кофе? Глупо, мы только что из кофейни. Тогда что? Какой повод придумать? Черт, ничего в голову не идет!

— Зайдете? — просто спросила я, плюнув на приличия и оригинальность.

— Не откажу себе в удовольствии продлить наше общение.

От волнения даже не сразу поняла, что он согласился. Нервно поправила шарфик, сняла его и опять накинула на шею. Так, надо взять себя в руки! Что я, мужика в дом привести не могу? Пф, да кто мне помешает? Разве что…

С опаской заглянула на лестничную клетку и мысленно возблагодарила Вселенную. Вездесущий сосед отсутствовал — путь свободен!

Приложив палец к губам, показала Константину, что в этом месте необходимо не шуметь, а лучше даже не дышать. На цыпочках пробравшись к двери, аккуратно достала ключи и как можно тише открыла замок. Когда раздался щелчок, настороженно замерла, готовая к тому, что сейчас из соседней квартиры вырвется свирепый дракон и перекусит меня пополам. Прошла секунда, две… пять… но никто так и не появился, и я облегченно выдохнула. Видимо, у дракона сегодня выходной и он предпочел высиживать яйца в теплой пещере.

— Признаться, глядя на вас, Тамара, невольно осознаю, насколько скучна и однообразна моя жизнь, — прошептал Константин, заходя в квартиру следом за мной.

Где-то я это уже слышала. Или нет?

— В таком случае, — выдохнула я в ответ, — самое время добавить в нее новые краски.

Темнота, царившая в квартире, обострила чувства: запах мужчины, его ровное дыхание, тепло ненароком задетой руки, мягкое мерцание необычных, загадочных для меня глаз… Наслаждаясь этими ощущениями, я не стала включать свет и, нащупав язычок на молнии своей куртки, медленно потянула его вниз. Застежка, металлически потрескивая, достигла предела и уперлась в замочек, который податливо раскрылся. Я повела плечом, избавляясь от теплой и совершенно ненужной сейчас одежды. Но стоило куртке коснуться пола, как коридор озарил свет, заставивший меня зажмуриться, прикрывая глаза рукой.

— Том, ты чего в темно… — Взъерошенный и полусонный Андрей, стоявший у выключателя рядом с гостиной, споткнулся на полуслове и перебил сам себя: — Константин? А вы что здесь…

— Проводил вашу супругу из кофейни, где она подарила мне чудесный вечер, — не без удовольствия объяснил журналист свое присутствие в моем доме. — Жаль, что он так быстро подошел к концу.

— Что? — тупо переспросила я, все еще пытаясь понять, что второй муж забыл посреди прихожей. — Но…

— Доброй ночи, Тамара, — промолвил Константин, поцеловав мне на прощание тыльную сторону ладони. — И вам, Андрей. Рискну предположить, что с вами мы тоже скоро увидимся. Хоть этот факт радует меня намного меньше, чем ожидание новой встречи с вашей очаровательной женой. Ах да, бывшей женой.

— Что? — на этот раз просипел Андрей, не зная, как реагировать на эскападу острого на язык журналиста.

Я даже не успела опустить руку, горящую от легкого поцелуя, как дверь тихо прикрылась, снова оставив меня ни с чем.

Что?

Этот вопрос читался в моих глазах и отражался во взгляде Андрея, замершего напротив. Досчитав до десяти, я собралась с духом и произнесла с пугающим спокойствием, на дне которого плескалась угроза:

— Надеюсь, у тебя была очень веская причина навестить меня именно сегодня.