Колдовство любви

28

На лице капитана Джаноцци играла дьявольская усмешка, а его глаза странно блестели и искрились непонятным весельем. Плавно и стремительно, словно волны Босфора, капитан шагнул вперед и, сильным рывком сорвав одежду с Лали, швырнул ее на кровать.

— Отпусти меня, мерзавец! — завизжала она, пытаясь выцарапать насильнику глаза.

— Как же я люблю усмирять строптивых красавиц! — капитан умелым движением зажал руки девушки в своих сильных ладонях и принялся ласкать губами ее шею и грудь. — Не выношу скучных и жадных шлюх.

— Морская свинья! — выкрикнула она, изворачиваясь ящерицей в тщетной попытке избежать отвратительных прикосновений.

— Обещаю, что ты скоро будешь визжать от удовольствия, мой сладенький поросеночек, — гадко облизнулся развратник.

— Обещаю, что буду визжать, — со злобой выпалила Лали. — От радости. Когда увижу тебя с ножом в сердце!

Его брови поползли вверх.

— Обещаешь? — со страстной нежностью прошептал капитан. — Я буду ждать…

Изумленная Лали на мгновение замерла, пытаясь сообразить, что ответить. Миккеле, решивший, что девушка успокоилась, слегка ослабил хватку, но в тот же миг девушка, изогнувшись, словно пружина, рывком бросилась на него. Пытаясь освободиться от ее ногтей и зубов, впившихся ему в тело, Джаноцци резко отклонился назад, и Лали, не удержавшись, скатилась на пол вместе с подушками.

Раздались страшные ругательства, и капитан схватился за пострадавшее в схватке лицо.

— Дикая кошка! Ты заслуживаешь изрядной порки!

— Ты все равно ничего не добьешься, — со злорадством прошипела Лали.

— Проверим?

Миккеле схватил со стены плетку и с силой ударил об пол, заставив девушку шарахнуться в сторону. Забившись в угол между кроватью и столом, Лали сжалась в комок и зажмурилась в ожидании удара. И неожиданно услышала:

— Завтра в моей постели на корабле ты поплатишься за все. А сейчас…

Лали осторожно приоткрыла глаза и увидела, что ее мучитель странно покачнулся и выронил плетку.

— Мне нужно немного отдохнуть! О побеге не помышляй… Мои парни мигом тебя поймают.

Покачиваясь словно пьяный, капитан мгновение-другое смотрел на девушку, а затем рухнул навзничь на постель. Лали подтащила к себе одежду и отползла в дальний угол комнаты. Дрожащими руками она натянула на себя шаровары и тунику, и, опустившись на колени, взмолилась:

— Господи, прости меня, грешную. Дева Мария, защити меня!