Колычев. Циклы детективов. Романы 1-44

Глава 1

Никите нравился Розенбаум. И песню про уток он знал. Память сама выдала эти слова: «…лечить так лечить, стрелять так стрелять».

Только сам лично стрелять он не больно-то любил. Было дело — убивал. Людей. Но ведь по крайней необходимости. А утки что ему плохого сделали? Чем перед ним провинились? Тем, что нагуляли жирок за лето и первый месяц осени? Так ведь у Никиты свой отель, целый ресторанный комплекс к его услугам — не голодает он…

Но на охоту он отправился вместе с приятелями. Он любил сам процесс. Золотая осень. Солнце светит прямо в глаза… вокруг красота, достойная картин Левитана. И воздух свежий — так легко вдыхать его полной грудью. Приятно слушать, как шелестит под ногами опавшая листва. Нет ничего лучше, чем блуждать по желто-красному лесу.

Их всего трое. Никаких загонщиков с рожками и флажками — вместо них дюжие ребята в камуфляже. Это охотники за зверем, но не за лесным — за двуногим. И Никита, и Павел, и Юрий — люди серьезные, у всех есть враги. Поэтому с ними телохранители. По два человека на брата. Их не видно — только слышно, как шуршат их тени где-то поблизости.

— Говорят, ты, Никита, у нас теперь продюсер? — спросил Юрий.

Здоровый дядька. Пудов на восемь тянет. Ходить ему нелегко. Двойной подбородок и пивное пузо к земле тянут. Вот кому пешая прогулка на пользу.

— Скорее спонсор…

Никита не отказался от Лели, от подруги не столь уж давних дней суровых. Она хотела стать эстрадной звездой. Пожалуйста, какие проблемы… Никита вложил в нее деньги, дал толчок к раскрутке. А вплотную ею занимается Валера — он для Лели и продюсер, и администратор. И друг сердечный. Недавно она первый клип отсняла — пару раз его по ТВ прокрутили. До звезды Леле еще далеко. Но перспектива есть. Никита уверен в ней.

— А ты с этой девочкой не того?.. — спросил Павел. Он знал, про кого речь. И отсюда нездоровый интерес. Не спит ли Никита с певицей Лелей?..

Вообще-то, за такой вопрос можно и по морде схлопотать. Но Никита сегодня добрый.

— Сам знаешь, у меня жена…

— Да я тоже своей жене никогда не изменял, — покачал головой Павел. — А с этой бы девочкой… Может, дашь адресок?.. Я ее не обижу, обещаю…

Никита в этом и не сомневался. Павел — хороший парень. Это в бизнесе он волк матерый — зубастый, клыкастый. Тридцать лет ему всего — а уже президент крупной нефтяной компании. А так он добряк. И примерный семьянин.

— Эй, братишка, что за дела? — удивленно отозвался Юрий. — Ты ж, кроме Катерины своей, и знать никого не хочешь…

Жена у Павла — настоящая красавица. И человек хороший. Он и Катя — идеальная пара. По крайней мере, так считалось до сих пор. И Павел не уставал всех в этом убеждать. А тут на тебе, налево парня потянуло.

— Не знаю, — кивнул Павел, — знать никого не хочу… Мне, правда, только Катя нужна… Только болеет она сейчас. Желтуха. Блин, где она ее подхватила?..

— Болезнь Боткина — это не есть очень хорошо, — авторитетно заявил Юрий.

— С Катей все в порядке. Послезавтра уже выписывают. Соскучился. Меня ж к ней в палату не пускали. Типа, заразно…

— И по жене ты, Паша, соскучился. И по сексу, — сказал Юрий. — Может, правда, девочку тебе подснять? Могу помочь…

— Да ладно, перетерплю. Немного осталось…

Они подходили к болотистому пруду. Темное зеркало воды, камыш вдоль берега. И утки.

Павел первым вскинул ружье. Дорогой у него инструмент, фирменный. Настоящий «зиг-зауэр».

У Никиты помповый «винчестер». Но в ход «пушку» он пускать не стал. Птичку жалко. Но и Павлу мешать не собирался. Вольному воля.

Под шорох крыльев и с кряканьем утки стремительно поднимались вверх. Павел прицелился. Нажал на спусковой крючок. Раз, два… Но ружье молчало.

— Что за черт! — досадливо сморщился Павел.

И быстро переломил ствол — патроны сменить.

Никита вздрогнул от выстрела. Он раздался в тот момент, когда Павел только тянул руку к первому патрону, чтобы вытащить его из ствола.

Один выстрел, второй. И оба из переломленных стволов. Заряды картечи вырвали из земли клочья пожухлой травы. Одна гильза на убийственной скорости вылетела из ствола и выбила Павлу глаз. Вторая смяла ему носовой хрящ.

Павел и ахнуть не успел. Обливаясь кровью, он мешком рухнул на землю. Никита склонился над ним, попытался нащупать пульс. Но, увы, его приятель был уже мертв…

От Сергиева Посада до Москвы совсем недалеко, семьдесят километров. Для такого дисциплинированного водителя, как Марта, час пути. Она любила посещать Троице-Сергиеву лавру. Успенский и Троицкий собор, Духовская церковь — святые места, все здесь дышит любовью к богу, теплом и умиротворением.

Но надо и домой возвращаться. Машина у нее самая обычная — «десятка». Запросто могла бы на «Порше», «Феррари» или спортивном «Мерседесе» ездить. Но для нее и «Лада» — это слишком. Она бы и от нее отказалась, если бы полагала, что машина — роскошь, а не средство передвижения…

Марта считала себя счастливой. А как же иначе? Для настоящего человеческого счастья у нее все есть. Вера в бога, семья — добрый? заботливый муж, дети: маленькие Денис и Вероника. Все у нее хорошо. Одно плохо — много злых людей в этом мире. Бог им судья — это так. Но, увы, были случаи, когда ей самой приходилось выступать в роли судьи. Не хотела она этого — жизнь вынуждала…

Обычно в путешествие по святым местам она брала Дениса и Веронику. И Никиту иногда. Но сегодня будто кто-то свыше помешал ей взять с собой мужа и детей. В Сергиев Посад она отправилась одна. И обратно возвращалась в смиренном одиночестве.

Ее не одолевало предчувствие беды. Настроение отличное. Марта знала, что с ней ничего не может случиться. Бог всегда рядом, он поможет ей. И домой к детям и мужу она вернется целой и невредимой.

Машина легко идет по шоссе. Скорость — всего семьдесят километров в час. Рука твердо держит руль. Все внимание на дорогу… Нет, с ней ничего не может случиться…

До Кольцевой автострады оставалось совсем немного, когда машина вдруг дернулась. Руль с силой рвануло вправо. Марта не смогла удержать его. «Десятка» сильно накренилась. Марта растерялась, ударила по тормозам — а этого делать нельзя. Машину развернуло вокруг оси, выбросило на обочину дороги, она перевернулась и свалилась в кювет.

Хорошо, Марта была пристегнута ремнем безопасности — он смягчил удар. Ничего с ней не случилось — разве что несколько ушибов. Да еще головой при падении несильно стукнулась.

Она отстегнула ремень безопасности. И попыталась выбраться из перевернутой машины. Но вдруг неподалеку послышались чьи-то голоса…

— Значит, вы утверждаете, что гибель Павла Юсупова произошла в результате трагического стечения обстоятельств…

— Я ничего не утверждаю, — нахмурился Никита. — Я лишь рассказал вам, что и как было. А выводы пусть делает следствие…

Не нравился ему этот субтильный типчик с колючим ехидным взглядом. Следователь межрайонной прокуратуры Иван Аркадьевич Живчик. Одна фамилия чего стоит.

— Но разве вы не задавали себе вопрос, почему ружье выстрелило с большим запаздыванием? Как раз в тот момент, когда Павел Юсупов собирался его перезарядить…

— Не знаю, может, капсюль и порох в патроне отсырели, — пожал плечами Никита. — Может, еще что… В общем, вам видней, что да как. А я не специалист…

— И умываете руки? — Следователь улыбнулся так, как будто поймал Никиту на чем-то стыдном.

— Разве я вам это говорил? — еще больше нахмурился Никита.

Его так и подмывало схватить этого Живчика за шиворот и вышвырнуть из кабинета. Чтобы тот не доставал его своими каверзными вопросами. Но, естественно, он сдержал этот порыв, недостойный человека его положения.

— Павел Юсупов — мой друг. И мне искренне жаль, что с ним случилось такое несчастье…

— Это не просто несчастье, — оборвал его следователь. — Это хорошо организованное убийство. В ружье были патроны с замедлителем. Принцип действия механизма вам, конечно, известен…

— Почему «конечно»?.. — возмутился Никита. — Уж не хотите ли вы сказать, что это я подсунул Юсупову эти патроны?..

— Ну что вы, что вы! — будто насмехался над ним Живчик. — Как я могу такое утверждать? Ведь Павел Юсупов был вашим другом… Кстати, а как давно вы с ним… гм… дружите?

— Мне не нравится ваш тон. Мне не нравятся ваши намеки. И если вы не сделаете правильных выводов, вам придется покинуть мой кабинет. И мой адвокат оформит соответствующее письмо прокурору Москвы. Можете не сомневаться, он ознакомится с жалобой лично…

— А я и не сомневаюсь, — усмехнулся Живчик. — Вы человек с большими связями… Прошу прощения, если чем-то обидел вас… Итак, меня интересует: как давно вы дружили с покойным Павлом Юсуповым?

Следователь вроде бы спрятал свои иголки. Стал покладистым — по крайней мере, внешне. И Никита подобрел.

— Вряд ли наши отношения можно назвать дружескими, — сказал он. — Скорее они были приятельскими. Мы с ним познакомились год назад. И наши отношения начались отнюдь не с дружественной ноты. Павел Юсупов — президент нефтяной компании. И у меня свои интересы в этом виде бизнеса… Да, был случай, когда наши интересы пересеклись. Вдаваться в подробности я не буду, это ни к чему…

— Отчего же? — приподнял брови следователь. — Мне, например, было бы интересно…

— Да нет тут ничего интересного. Обычное недоразумение. Кто-то из нас двоих должен был получить заказ от одной крупной заграничной фирмы…

— Тендер?

— Да, что-то вроде того…

— И какова предполагаемая выгода от этого заказа?

— Вообще-то, это коммерческая тайна.

— И все же.

— Около двух миллионов долларов.

— Совсем немного, — не удержался от ехидства Живчик. — Особенно если учесть, что у нас в стране легко могут убить за сто долларов… Ох, извините, если вы приняли этот комментарий на свой счет!..

— Нет, этот комментарий я бы отнес на ваш счет, — парировал Никита. — Куда смотрит милиция и прокуратура, если у нас в стране убивают за сто долларов?..

— По-моему, мы отклонились от темы…

— По-моему, тоже… Тем более, до конфликта между мной и Юсуповым дело не дошло. Мы уладили все недоразумения. И закрепили мир на дружеском банкете…

— А как часто вы ходили с ним на охоту?

— Пару раз. Позавчера был третий…

— Вы большой любитель охоты?

— Скорее напротив. Но мне нравится бродить по лесу с ружьем…

— Не бойтесь человека с ружьем, — улыбнулся Живчик. — Так, кажется, говорил товарищ Ленин… Ошибался вождь..

— Вы извините, но у меня нет времени выслушивать ваши досужие слова…У вас еще есть ко мне вопросы?

Следователь кивнул. У него были вопросы. Много вопросов. Никита догадывался, что этот Живчик не прочь перевести его из разряда свидетелей в разряд обвиняемых. Но не получится у него это. Ни в чем Никита не повинен. Может быть, убийство из разряда заказных, но он к нему не причастен. И любые потуги следователя доказать обратное приведут к одному результату — обделается дяденька. Прав Живчик, Никита — человек с большими связями. И всегда найдет управу на зарвавшегося следователя.

Никиту можно прижать только одним — железной уликой. Например, отпечатками его пальцев на злополучном патроне. Но этого нет. И быть не может.

Живчик собирался задать очередной вопрос, когда в кабинет без всякого предупреждения вошла Тамара, секретарша.

Хорошая девчонка. Красивая, толковая. В недавнем прошлом они вместе в одной переделке побывали. Сдружились. Никита ее к себе секретаршей взял. Потому как доверял ей. Опыта у нее мало, но это дело наживное. Главное, чтоб надежная была, чтобы в трудную минуту не подвела.

Никита уважал Тамару Но тем не менее нахмурился. Никому не позволено входить к нему в кабинет без предупреждения.

Он посмотрел на Тамару. И его брови полезли вверх. В глазах вспыхнула тревога. Слишком уж бледный вид имела девчонка.

— Никита!..

По имени к нему обратилась. Одно это о многом говорит.

— Только что звонили… Марта… — выдавила из себя Тамара.

— Что Марта?.. — Никиту будто ужалили — так резко сорвался он с места.

— Твоя жена в реанимации…

Все остальное Никита уже дослушивал на ходу. Он забыл и про следователя, и про все на свете.

Марта попала в автокатастрофу. На Ярославском шоссе у ее «десятки» отвалилось колесо. Машина потеряла управление и перевернулась.

Говорил же, чтобы она дорогую иномарку подобрала. Тот же «Мерседес». И на дороге машина устойчивей, и подушка безопасности, колеса не отваливаются. А она заладила — нескромно, мол, на роскошной иномарке ездить. Разве ее переубедить…

На скоростном лифте Никита спустился в рабочий вестибюль своего отеля. Машина уже стояла у подъезда. Под парами. Он прыгнул в нее, сказал водителю, чтобы гнал в больницу. И только когда машина уже тронулась с места, заметил, что и Тамара едет с ним. Впрочем, он не возражал.

Пивка для рывка, водки для заводки… Винца для поднятия конца — это еще рановато. У Тамары рабочий день не закончился. И у него, между прочим, тоже… Хотя ну его на фиг, этот рабочий день!..

Филя вынул из кармана плоскую фляжку с водкой, сделал пару глотков. Кровь в жилах заиграла еще сильней. В голове — и без того не шибко тяжелой- — стало еще легче.

— Городков, твою мать, ты еще здесь? — чуть ли не с кулаками набросился на него распорядитель.

Вот бы подносом его по лысой башке огреть!..

— А что? — недовольно буркнул Филя.

— Давай шустрей… Там клиент ждет…

«Ага, щас, бросился!..»

Филя Городков обреченно вздохнул и направился в зал. Клиент ждет, мать его за ногу!..

С детства не любил он работать. Всю бы жизнь на печи пролежал. Благо мать и отец живы, есть кому сухарик подать…

Только не любил он сухарики. Ему больше шашлычки да черная икорка в кайф. И винцо с водочкой для поднятия тонуса. А где все это взять? Родители его от зарплаты до зарплаты едва дотягивают. Откуда деньги?..

Но не так давно ему крепко повезло. С девчонкой классной познакомился. Она только-только из какого-то провинциального городишки в столицу перебралась. И не абы куда, а в квартиру, которой ее одна очень солидная фирма обеспечила. Филя — парень что надо. Ростом под потолок, красивый, синие глаза. Девчонки на него западают. И эта запала. Через недельку после знакомства ножки раздвинула, еще через пару деньков к себе под крылышко забрала. Квартирка у нее прилично обставлена — за счет фирмы. И зарплата дай бог каждому — полтысячи долларов, и не в месяц, а в неделю, во как!..

Как сыр в масле Филя кататься может. Так на фига, спрашивается, ему официантом в затрапезном кабаке ишачить, за копеечные чаевые? К Тамаре на шею он уже забрался, а вот ноги еще не свесил. Но так ведь это запросто — только с работы уволиться, всего-то делов…

Развязной походкой он подошел к столику. Парень молодой и пожилая мадам. Филю передернуло, когда он глянул на нее. Ну и страхолюдина. А еще хорохорится. Штукатурка на дряблом лице, цацками-пецками золотыми обвешалась. И его шалавливьш взглядом окатила. От слова «шалава»… Ей-бо, сейчас стошнит…

— Мальчики, вы уж тут разберитесь, — жеманно протянула она. — А я сейчас…

Филя облегченно вздохнул, когда мадам исчезла в направлении сортира. Пусть отольет. А ее бойфренд заказ сделает. Альфонс хренов…

— Молодой человек, а вы не подскажете, какое вино к красной рыбе лучше подходит? — спросил парень.

Филя скривился. Ну и типчик, хвост перед жабой своей расфуфырил. Смотри, типа, какой я тонкий ценитель вин. Да только хрен ему по всей морде. Филя и сам в винах не разбирается.

— А на кой тебе вино? — подмигнул он парню. — С таким крокодилом тебе водяра нужна, да побольше….

— Я вас не совсем понял, — в недоумении посмотрел на него парень.

— Да чего тут понимать? Не лицо у твоей бабы, а задница… Но сам знаешь, — Филя снова подмигнул ему. — Не бывает уродливых женщин, бывает мало водки… Могу порекомендовать…

Договорить он не успел. Парень поднялся со своего места В глазах его сверкнула молния. Это Филя еще увидел. А вот кулак не заметил. И пропустил нокаутирующий удар в челюсть…

Все, что происходило дальше, он помнил смутно. Перед глазами все плыло, в голове гудело. Словно в тумане мелькали лица. Затем близко-близко надвинулась морда распорядителя. Гад Гадыча.

— Городков, тебя за ногу! Ты уволен!..

Будто колокола в голове у него, а этот урод в них ударил. Звон в ушах, боль в черепной коробке. Ну и скотина!.. Все скоты!!!

Оклемался Филя за стойкой бара. В ресторане, где он уже находился на правах посетителя. Бармен Коля прикалывался над ним, но Филя пропускал его обидные реплики мимо ушей. И водочку пропускал. В себя, стопку за стопкой…

А потом снова появился Гад Гадыч. Навис над Филей.

— Ты еще здесь? — заревел он. — Пшел вон, урод!..

Филя поднялся. Его сильно шатнуло в сторону. Но это не помешало ему изобразить на лице праведное возмущение.

— Не имеете права! — гордо вскинул он голову. И едва не потерял равновесие.

— Я тебе покажу права! — рявкнул Гад Гадыч.

Не успел Филя опомниться, как этот козел получил подкрепление в лице бармена Коли. Вдвоем они взашей вытолкали его из ресторана. И еще пинка под зад на прощание дали.

Вот ублюдки!..

Филя и сам не понял, как оказался на дороге. Зато увидел, как на него надвигается крутомордый джип…

— Вот баран! — громыхнул в сердцах водитель. Никита бросил взгляд на дорогу. И увидел парня в строгом костюме с бабочкой, куцая кожаная куртка поверх. Он стоял в позе заспиртованной лягушки. И в ужасе ждал, когда окажется под колесами их джипа.

Но Саша не первый день за рулем. Он успел затормозить перед самым носом идиота с выпученными глазами.

— Ой, это же Филипп! — послышался голос Тамары. Никита видел, как она покраснела. Не удивительно.

Со стыда можно сгореть, если твой сердечный друг такой придурок.

Тамара выскочила из машины. Схватила своего парня за руку и потащила к тротуару. Но тот ни в какую. Уперся как осел. И страх в глазах сменился бешенством.

— А-а, коза! — заорал он на Тамару. — Вот, значит, как мы работаем, с хорями раскатываем, да?..

Никита не мог не слышать этого. Потому как полудурок Филя орал во всю ивановскую.

— Филипп, ну как ты можешь? — увещевала его Тамара. — Пошли домой…

— А как же эти? — ткнул пальцем в машину кретин. — Кого же они драть будут?..

Ну, это уже слишком. Может, этот недоделок и пьян. Но это не значит, что он может оскорблять Тамару. Любовь, конечно, зла. Но козлов надо учить…

На какой-то момент он даже о Марте забыл.

Никита вышел из машины. Подошел к Филе. Раскрытой ладонью, несильно хлестнул недоумка по щеке. Его это отрезвило.

— Сдерни отсюда, насекомое!

Парень испуганно закивал и бочком-бочком сошел с дороги на тротуар. Тамара подалась за ним.

— Никита Германович, вы уж извините, — оправдывалась она. Будто сама в чем-то виновата. — Он вообще хороший. Просто пьян… Он больше не будет. Правда, Филипп?

Полудурок что-то промычал в ответ и вместе с Тамарой смешался с толпой прохожих.

А Никита сел в машину. Поехал дальше.

Марта лежала в реанимационной палате. Одна нога в гипсе. Лицо в ссадинах, порезах. Одни ранки пластырем заклеены, на других мазь. Не очень приятная картина. Но ведь это не чужая женщина. Это Марта, его родная Марта.

— Бедная ты моя…

Никита опустился перед ней на колено, взял за руку. Это была чья-то чужая рука. Вся в мелких царапинах, ссадинах, синяках. Но ничего, Марта поправится. И станет такой же, как прежде.

— Состояние тяжелое, — вещал врач. — Перелом ноги, множественные ушибы, порезы… Да вы сами все видите…

— Вижу… А это опасно?

— Жизнь вашей супруги вне опасности… Да, кстати, если вдруг останутся шрамы на лице — это не беда. Их можно удалить. Есть специальные косметологические операции. Они, конечно, очень дорогие. Но насколько я понимаю, вы не испытываете дефицита финансовых средств…

Намек Никита понял. И полез за бумажником. Вытащил из него все деньги, которые были. И протянул их врачу.

— Моей жене должна быть предоставлена лучшая палата…

— Конечно, конечно, — закивал врач.

Деньги исчезли в его руках с такой быстротой и ловкостью, словно этот эскулап был по совместительству профессиональным фокусником.

Марте уже оказали врачебную помощь в полном объеме. Кости вправили, гипс наложили, раны обработали. Сейчас она спала — снотворным ее накачали.

— Да, и еще, — сказал врач. — При ударе у нее были повреждены голосовые связки… Но ничего, со временем все нормализуется…

Никита тоже на это очень надеялся.

— Валерик, ну ты же знаешь, как я тебя люблю, — сочно чмокнула губами Лелька. — Только гляну на тебя — и уже в экстазе… Ну все, пока, я ненадолго…

Она еще раз послала ему воздушный поцелуй. И пропала. В студию красоты отправилась. Это совсем рядом, на первом этаже их дома. Там отличные специалисты работают. Прическу стильную там слепить, макияж навести.

Только не совсем понятно, зачем ей это надо. Сегодня понедельник — день для них с Лелькой выходной. Концерта сегодня нет. Могла бы дать отдых лицу и волосам. Тем более Валере все равно, в каком она виде — с макияжем или без, в пьяном или трезвом, до или после секса. А секс они любят оба.

Лелька — восходящая звезда. Или просто звездулька. До гастрольных туров они еще не доросли — масштабы не те. Певица Лелька только на взлете. Но зато у них уже есть ангажемент в одном дорогом ночном клубе. А это живые деньги.

У нее пока одна хитовая песня. «Ночь любви». Быстрая заводная музыка, звуковые эффекты до мурашек по коже. И голос у Лельки вроде бы ничего. Песня в ее исполнении звучит. Очень даже звучит. Только особого фурора в народе она не произвела. Вроде бы ничем не хуже, чем те же «Ромашки» у Земфиры, «Солнышко» у «Демо», «Зима» у Алсу. Но взрыва нет. Почему?.. Очень бы хотелось знать. Но нет пока ответа…

И все же какое-никакое, а место под музыкальным солнцем Лелька себе нашла. Народ ее еще не полюбил, но уже в курсе, кто она такая. На улице узнают. Приглашают на всякого рода гала-концерты. Ангажемент в ночном клубе опять же. В общем, перспективка есть.

Скоро в репертуаре у Лельки появится еще пара хитовых песен. Еще что-нибудь можно будет наскрести. Альбом записать, в продажу пустить. Какую-никакую деньгу на нем зашибить. А там гастрольная деятельность, концерты в Москве, по крупным городам страны — и это прибыль.

Денег на раскрутку Лельке хватает. Никита, их общий друг, не скупится. Щедро финансирует их деятельность. Но нельзя же бесконечно эксплуатировать его дружеское расположение. Валера из кожи вон лезет, чтобы вывести творчество Лели хотя бы на уровень самоокупаемости. И очень надеется, что это когда-нибудь получится.

Когда-нибудь… Хотелось бы знать, когда именно…

Валера сел на край кровати, сунул ноги в шлепанцы. И потопал на кухню.

Квартира у них своя. Трехкомнатная, в доме повышенной комфортности. На Валеру оформлена. Подарок от Никиты. И мебель не абы какая — итальянская, из цельного дерева, кожаные диваны, кресла.

Никита заботится о них и об их будущем. Чертовски богатый парень. Но у него ничего общего с некоторыми зажравшимися «новорусами». Не мнит себя пупом земли, спесью не исходит. Старых друзей помнит, в обиду не дает.

Валера и Лелька — скорее новые друзья, чем старые. Не так давно судьба их свела. Но это было время жестоких испытаний. Вместе они прошли и огонь, и воду. Сейчас вот звучат медные трубы. Никита снова долларовый миллионер, Лелька — восходящая звезда эстрады, Валера — ее продюсер. Никита не зазнается. И они с Лелькой должны избежать звездной болезни.

Валера продолжал оставаться таким же простым парнем, каким был раньше. А вот в Лельку уже проник червь тщеславия. Все чаще из ее уст звучат упреки. Ну почему Валера не может поднять ее в высшие сферы звездных высот?..

Квартиру Никита покупал для них обоих. Почему-то решил, что из них выйдет прекрасная пара, которой одна дорога — под венец. Подарочек им заранее приготовил — эту квартиру, обстановку, машину. Пара они неплохая — это да. Валера симпатичный, статный — дорогой строгий костюм идет ему так, будто он в нем родился. И Лелька выглядит очень эффектно. Мужики слюной истекают, глядя ей вслед. Только под венец они не собираются.

Лелька — хорошая девчонка. Добрая, веселая, в меру взбалмошная. Но есть в ней что-то ненадежное. Хотя вроде бы и не изменяет она Валере. Вроде бы…

В холодильнике Валера нашел пачку пельменей. Это Лелька ничего по утрам не ест. Чашка крепкого кофе и сигарета — вот и все. А Валеру мама с детства приучила плотно завтракать. И в армии три раза в день кормили.

Валера после тоже кофейком побаловался. Через полчаса после еды выкурил первую сигарету. Раньше чем через тридцать минут после приема пищи курить нельзя — пища вроде как не усваивается. Правда это или нет, но этого правила он придерживался строго. Если, конечно, все спокойно. Это в экстремальных ситуациях он чадил как паровоз. А сейчас у него жизнь спокойная. Музыкальные и околомузыкальные страсти не в счет — это суета сует, не опасная для жизни.

А иногда Валере хотелось чего-нибудь остренького. Хотя бы морду кому-нибудь просто набить. Нет, не со зла. Просто прадед его был знаменитым кулачным бойцом. Озорства ради крушил челюсти направо и налево. Видно, наследственность сказывается.

Валера даже превзошел своего пращура. Он не только кулаками махать горазд. Ему ведь не только в кулачных боях кровь лить приходилось. В Чечне навоевался досыта, потом в паре с Никитой на болотах вдоволь настрелялся. Только стрелять неохота — не садист он, не тянет его убивать. А вот морду козлу какому-нибудь в соответствие привести — это бы сейчас не помешало…

Шло время. А Лелька все не появлялась. Валера завалился на диван, уткнулся в телевизор, даже задремал. Время близилось к обеду. А подруги все нет и нет…

Он разволновался не на шутку. И уже собирался идти ее искать. Но Лелька сама явилась. И не одна. Какой-то парень с ней. Среднего роста, в меру упитанный. Пакостные глазки, полные губы, глубокие залысины, едва обозначенная бородка. Не очень приятное впечатление. Но девчонкам такие типчики нравятся А может, нет. Но как бы то ни было, Валера заревновал. Уж не с этим ли типчиком Лелька пропадала с утра до обеда?

— Валер, знакомься, это Юрас! — с порога затрезвонила Лелька.

Парень будто не заметил неприязни в его глазах. Улыбнулся — вроде бы покровительственно. И протянул ему руку. Валере ничего не оставалось делать — пришлось пожать.

Юрас разулся, с деловым видом протопал в гостиную, по-хозяйски плюхнулся в кожаное кресло. Валера проводил его обалделым взглядом. Затем недоуменно глянул на Лельку.

— Ой, Валера, — надула она губки. — Ты только ничего не думай…

— А что я должен думать?

— О-хо-хо! Будто не знаю, о чем ты сейчас думаешь… У меня с ним ничего не было. Потому что и быть не может. А знаешь, почему? Потому что он этот, гей…

— Педик, что ли?

— Ну зачем же так грубо? — поморщила носик Лелька.

— Грубо, зато в рифму. Юрас — пидо-о…

— Тише ты, он может услышать…

— Да мне как-то поровну, — пожал плечами Валера. — Какого ляда ты сюда этого гомика притащила? Хочешь, чтобы я ему вдул?.. Так это не по моей части….

— За что, Валерик, я тебя и уважаю… Юрас шоумен, своего рода гений… У него к тебе предложение… Пошли, поговорим…

Юрас словно и не заметил их с Лелькой. Он сидел в кресле, нога на ногу. И листал журнал с глянцевой обложкой.

Лелька упала на диван, потянула за собой Валерика. Обняла его, поцеловала в щеку. И уже после того глянула на своего гомика.

— Юрасик, ау!.. — окликнула его.

Тот отложил в сторону журнал. Посмотрел на нее так, как будто впервые увидел. И вроде бы вспомнил.

— Ах да, — эффектно щелкнул он пальцами. — Я должен заняться вами, мисс… С чего начнем?..

Самодовольный напыщенный болван. Строит из себя чего-то… Валера с откровенной неприязнью смотрел на него. Но Юрас этого словно и не замечал. Похоже, его всерьез увлек процесс самолюбования.

— Начнем с внешней стороны медали. Итак, певица Леля!.. Певица… Леля… Певица Леля… Звучит?.. Мне почему-то кажется, что нет… Поехали дальше… Что там на сцене изображает из себя певица Леля?.. Модерн, скоростная попса, а вариант исполнения классический. Стоишь на сцене как неприкаянная, ножкой смешно дрыгаешь — и это все твои телодвижения. А нужен танец. Настоящий танец. Ты сама должна кружиться по сцене как волчок. И вокруг тебя все должны прыгать, потолок головами сносить… Имидж у тебя тоже не в дугу. Стандарт, ширпотреб. Таких певиц, как ты, — вагон и мусорная корзина. А нужно что-нибудь эдакое особенное — чтобы резко отличалась от других…

Валере надоело слушать этот треп. Он зевнул, привлек к себе Лельку. Но та отстранилась. Юрас интересовал ее больше. Дура…

— И что ты предлагаешь? — спросила она.

— Прежде всего надо подобрать под тебя пару-тройку толковых девчонок. Чтобы и вокал тянули, и танцевали как чумовые… Это будет не просто группа, а полный атас. Мы такую волну поднимем…

Юрас бы и дальше умничал. Но Валера его остановил. Он уже понял, откуда дует ветер.

— И у тебя на примете такие девчонки есть, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал он.

— Ну да…

— А кто продюсером этой группы будет?

— Вообще-то, я бы не отказался от столь интересного предложения.

— У тебя бабок вагон? Или только мусорная корзина?..

Юрас растерянно глянул на Лельку.

— Ну, Леля говорила, что с финансированием проблем не будет…

Валера нахмурил брови.

— Это правда?..

Лелька сделала кислое лицо.

— Ну, не то чтобы говорила… Но намекала…

— На Никиту, так? — недовольно покачал головой Валера. — Никита, мол, вам поможет… А меня куда вы решили засунуть, а?..

— Валера, нуты, конечно же, останешься при мне… — промямлила Леля.

Она явно чувствовала себя не в своей тарелке. Оно и понятно. Сговорилась с этим педерастом. Валеру побоку, а его себе в продюсеры. На деньги Никиты группу раскручивать.

— А ты, наверное, думаешь, что останешься центровой в этой группе? — усмехнулся Валера. — А не засунут ли тебя в… гм… на задний план?

— Нет, что ты! — запротестовал Юрас.

— А ты не дурак, скажу я тебе. Группу сколотишь, на деньги Никиты Брата раскрутишь. И будешь мед ложкой хавать… А задница не слипнется, а?

— О чем ты?..

— Да все о том же… Группу-то как планируешь назвать?

— О! Вариантов валом. «Аленушки интернейшнл», «Крыша съехала», «Я упала с самосвала»…

— Сейчас ты у меня сам упадешь. С лестницы!..

Валера не привык бросать слова на ветер. Он подскочил к Юрасу, схватил его за шкирку. Тот начал брыкаться. И даже двинул его локтем по подбородку.

— Спасибо! — искренне поблагодарил его Валера.

И так же от всей души приложился кулаком к его физиономии. Юрас вылетел в холл. И снова попал в оборот. Валера открыл дверь и вышвырнул несостоявшегося продюсера из квартиры. Спустил, что называется, с лестницы. И захлопнул за ним дверь.

— Вот и все! — хлопками стряхивая с ладоней воображаемую пыль, сказал он.

— Ну и дурак! — надула губки Лелька. — Он же для нас старался…

— Ага, для нас, жди!.. Я этого хитрозадого насквозь вижу. Приберет все к своим рукам. На наши же деньги тебя в бэк-вокал засунет. А меня до уровня вышибалы опустит… Козел!..

— А может, Валерик, ты и прав, — пошла на попятную Лелька.

— Не может, а прав… Пошли, — он взял ее за руку.

— Куда?

— В спальню… У нас же сегодня выходной…

— А-а…

Как ни странно, но в постель она пошла неохотно. А ведь должна была «проголодаться». Последний раз они занимались любовью вчера вечером. А Лелька обожает секс не только на ужин, но и на завтрак, и на обед.

К вечеру этого же дня Леле позвонили.

— Олечка?.. Олечка, приветик… Соскучилась?.. На часик? Ну, если на часик… О’кей!..

— Что за Олечка? — спросил Валера, когда она положила трубку.

— Да это моя старая подруга…

— Я про нее не слышал…

— Потому что я не рассказывала. Я много чего тебе из своего прошлого не рассказывала….

И правильно делала. Прошлое у нее героическое.

— Я ненадолго, дорогой! — Она начала собираться.

— А я тебя что, отпускаю? — насупился Валера.

— Да? Не отпускаешь? А жаль… Но я все же съезжу к Олечке… Хочешь, со мной поехали?

Не успел Валера и рта раскрыть, а она:

— Не хочешь, как хочешь… Тогда я сама. Туда и обратно. Часа через два буду.

Вот такая она, Лелька. Своенравная, своевольная. Попробуй останови ее. Весь вечер дуться будет.

— Ладно, езжай, — махнул рукой Валера. — Только одна нога здесь, другая там…

— Ну так понятное дело…

И все же интересно, кто она, эта Олечка. Уж не надуманный ли персонаж?

Вообще-то, Валера доверял Леле. Только есть одно золотое правило — доверяй, но проверяй.

Она за порог, и он уже в сборе. Строгий костюм в сторону. Джинсы и кожаный пиджак — это в самый раз.

Валера думал, что Лелька спустится в подземный гараж, где на приколе стоял их джип «Сузуки». Но она спустилась во двор, обогнула дом. Остановила частника. Села в машину и вперед — куда именно, неизвестно.

У Валеры уже не было времени бежать за машиной. Поэтому он выскочил на дорогу, поймал «бомбилу» на стареньком «Опеле». Сунул ему под нос пятидесятидолларовую купюру. И показал на «восьмерку».

— Куда она, туда и мы…

— Никаких проблем…

Это был как раз тот случай, когда слова не расходятся с делом. Водитель «Опеля» шел по следу «восьмерки» с такой легкостью, будто он только и делал, что гонялся за машинами.

Дмитровское шоссе, старые пятиэтажные «хрущобы». «Восьмерка» остановилась возле одного такого дома. И Валера тоже подъехал. Расплатился с частником и вышел из машины, как только Лелька скрылась в подъезде. Он за ней — по-кошачьи тихо, мягко. Вычислил квартиру, в которую она зашла. Третий этаж, дверь справа.

Он мог бы просто нажать на кнопку звонка. Дальше прикинуться танком и вломиться в квартиру. Посмотреть, к какой такой Олечке пожаловала Лелька. Но что-то его удерживало.

Он вышел во двор, устроился в беседке в глубине двора. Выкурил одну сигарету, потянулся за второй. Неужели это и есть экстремальная ситуация?.. Так или не так, но волновался Валера здорово. Понимал, неспроста Лелька в этом доме.

Шло время. Двор погрузился в темноту. Лишь фонарь тускло светил, и в окнах ярко горел свет. И в квартире на третьем этаже свет на кухне. Только шторы плотно задвинуты, непонятно, что творится за ними.

А не зайти ли на огонек?

Не так-то просто подняться на третий этаж. Если, конечно, забираться туда по балконам и у тебя слабые руки. Но у Валеры силы в избытке и ловкости не занимать. Он обогнул дом с другой стороны. Вычислил нужный балкон. Допрыгнул до газовой трубы, вцепился в нее руками, подтянулся. В квартире на втором этаже никого. Поэтому никто не поднял шум, когда он забрался на балкон. Затем дотянулся до балкона на третьем этаже.

Он крепко ухватился за железные прутья, подтянулся. Продвинул руки вверх дальше. Добрался до перил. И вот он уже на балконе.

В комнате за окном горит ночник. Но и здесь шторы плотно задвинуты — не заглянуть внутрь. Только есть приятная неожиданность. Дверь на балкон открыта. Кому-то свежего воздуха не хватает.

Через эту дверь Валера вошел в комнату. И оцепенел. Под мягкую музыку в свете красного бра на широкой постели барахтались обнаженные тела. Мужик и две бабы, среди которых Валера узнал Лельку…

А вторая, наверное, Олечка…

Валера было сделал шаг назад. Но в мужике вдруг узнал того самого Юраса.

Группа «Экстаз втроем» в полном составе. Сволочье!..

Его и самого заметили.

— Валерик! — в панике выкрикнула Лелька.

Она сорвалась с постели, начала поднимать с пола свою одежду.

— Я тебе сейчас все объясню… Я тебе сейчас все объясню, — бормотала она.

— Братан, все нормально, — засуетился Юрас. И даже набрался наглости подмигнуть Валерику.

— Тут ничего такого, мы это…

— А мне говорили, ты педик, — оборвал его Валера.

— Да нет, ты что? Никогда педиком не был…

Вот так так. Развела его Лелька. Как последнего лоха развела. Не зря же она сегодня была такой вялой в постели. Юрас ее с утра употребил. А потом ее снова на него потянуло. Или больше на Олечку. Вот она, Олечка, выставилась перед Валерой во всей своей красе. И нагло смотрит на него. Будто не прочь и ему отдаться. Шлюха!.. Шлюхи!..

— Смешно?.. — зло спросил Валера. — Мне не очень… А посмеяться хочется…

Юрас и опомниться не успел, как Валера схватил его за руку и волосы, вытащил из постели. Через комнату на балкон. А дальше отправил его в свободный полет, с третьего этажа на бренную землю.

Теперь можно и посмеяться. Ведь смеется тот, кто смеется последним…

Только смеяться Валере не больно-то и хотелось. Юрас лежал на земле и не подавал признаков жизни. А вдруг насмерть разбился?..

Валера влетел в комнату. Подскочил к Леле, взял ее лицо в ладони.

— Сука ты!…

— Я знаю, Валерик, я знаю…

— Да мне уже по фигу, кто ты такая… «Скорую» вызывай. Трахарь трахало свое разбил…

Валера вышел из квартиры через дверь. Спустился но двор, обошел дом, нашел Юраса. Тот уже не лежал, а сидел на голой заднице. И стонал, поглаживая ушибленную руку. Или даже сломанную…

— Не сдох? — спросил Валера. — А жаль!..

На самом деле он, конечно, был рад, что Юрас жив. Не хотелось Валере садиться за убийство. Хотя вроде есть статья за нанесение увечий. Но про эту статью он не думал…

Лелька вернулась домой поздно ночью. Впрочем, Валере было все равно. Пусть хоть совсем пропадает — не нужна ему эта дрянь…

Он лежал на кровати в комнате для гостей. Сюда переселился. Не может же он жить с Лелей в одной комнате. Как женщина для него она больше не существует. Только как певица. Если, конечно, она захочет с ним работать. А не захочет — пусть катится на все четыре стороны. Не пропадет он без нее…

Валере не спалось. Он слышал, как Лелька ходит по квартире, возится на кухне. Потом она надолго заперлась в ванной. Снова загремела на кухне.

И через пару часов появилась в его комнате. В одном пеньюаре, в туфлях на высоких каблуках — выглядела она жуть как сексуально. Только Валеру этим не пронять.

Чуть пошатываясь, она подошла к нему, села на краешек кровати.

— Любимый… — запустила руку ему в волосы.

— Сука!..

— Я знаю, такая уж я…

От нее тянуло перегаром. Конечно, после Юраса на трезвую голову Валера ее не возбуждает. А отдаться ему надо — чтобы хоть как-то сгладить свою вину. Только не нужны ему подачки.

— Шла бы ты отсюда…

— Не уйду, любимый…

— Какой я, на фиг, тебе любимый!.. — вспылил Валера.

— Ты думаешь, мне Юрас нужен… Нет, мне ты нужен…

— Ты идиотка! Ты хоть понимаешь, что ты полная идиотка?..

— Идиотка… А еще я нимфоманка, — грустно вздохнула Лелька. — Это не измена. Это диагноз.

— Тогда тем более вали отсюда. Еще меня заразишь, больная…

— А разве это плохо?.. Сейчас даже модно так жить. Ты гуляешь, я гуляю. А живем вместе…

— Ага, ищи дураков!

— Но я тебя люблю!

— Заметно…

— Юрас и Олечка — это всего лишь разнообразие…

— Ну да, еще лекарством их назови. Для снятия сексуального приступа…

— Может быть… Мне никто не нужен, только ты. Лелька даже всхлипнула. Что это, искреннее переживание или игра?..

— А ты мне не нужна.

— Хочешь, я больше не буду встречаться с Юрасом?..

— Ха, насмешила! Она не будет встречаться с Юра-сом. Будто в жертву его мне приносишь… Да пошла ты знаешь куда вместе со своим Юрасом!..

— Я не могу без тебя…

— Ну ты достала!

— А хочешь, я с Юрасом поговорю? Он не будет подавать заявление…

— Какое заявление? — встрепенулся Валера.

— Ты же его с балкона выбросил. Он руку вывихнул.

— Ну и что?

— Ты же изувечил его. А это статья Уголовного кодекса. Тебя могут посадить.

— Так вы что, шантажировать меня вздумали?

— Я?! Я нет… А Юрас может…

— Он тебе что, говорил это?

— Нет, я сама думаю. Ведь ему надо нас к рукам прибрать…

— Тебя он уже прибрал. И не только к рукам…

— Это в прошлом…

— Все у тебя в прошлом… Сколько шлюху ни имей, псе равно на чужую постель смотрит.

— Я больше не буду!

— Что не будешь? Смотреть?..

— Гулять!

— Ладно, с тобой я еще разберусь…

Это был первый шаг к примирению. Хотя Валера этого еще не осознавал.

— А с кем сейчас разберешься?

— С Юрасом… Вот уж сволочь!

— Сволочь, — Лелька пьяно мотнула гривой. — Все мужики сволочи. Только ты хороший…

С этими словами она прильнула к нему. Но Валера оттолкнул ее. Взял ее руками за плечи, хорошенько встряхнул. Зло глянул ей в глаза.

— Пошла отсюда!

— Валера!..

— Я сказал, пошла!

Он схватил ее за руки и силой вытащил из комнаты. Закрыл за ней дверь.

Но Лелька не унималась. Она просидела под его дверью до самого утра. И все это время скребла по ней ногтями. Только Валера не обращал на нее никакого внимания.

Он думал о том, что ему делать с Юрасом… Вот уж паразит так паразит. К Лельке присосался. И к банковскому счету Никиты присосаться не прочь…

Юраса он нашел дома. Адрес Лелька дала. У подъезда нос к носу столкнулись. Появление Валеры вогнало его в ступор. Бедняга даже икать начал.

— Слушай сюда, мразь! — надвинулся на него Валера. — Хоть одно движение в мою сторону, тебе хана. Заявление в ментовку, наезд — забудь об этом. Иначе труба дело. Не я это тебе говорю. А сам Никита Брат. Но, поверь, башку я тебе откручу вот этими руками…

Конечно, не очень порядочно прикрываться чужим именем. Но ведь этот козел хочет качать деньги из кармана Никиты Брата. Почему бы и не припугнуть его этим именем?..

— Ты меня понял, урод? — спросил Валера. Юрас испуганно кивнул.

— И про заявление в ментовку забудь. Иначе сам на нарах окажешься. Сечешь?..

— Да я и не думал, — пролепетал Юрас.

— Тогда считай, что тебе повезло…

Валера повернулся к нему спиной, будто собирался уходить, но сделал только шаг и остановился Резко развернулся к нему.

— И про Лельку забудь! Она не для твоего свиного рыла!

Зачем он это сказал? Зачем, если ему Лелька больше не нужна?.. Не хочет он жить с изменницей… А может, все-таки Лелька по-прежнему, хоть и немного, дорога ему?..

Глава 2

Не жизнь, а лафа. Утром просыпаешься когда хочешь. Завтрак уже на столе. На работу идти не надо. Пусть Тамара вкалывает за себя и за него, на благо их с Филей гражданской семьи.

Квартирка у нее высший класс. Отделка, мебель — все в ажуре. Лежи себе целый день на диване да смотри телевизор. И пивко не возбраняется. Зарплата у нее ой-ей-ей какая. Со спиртным и хавчиком никаких проблем.

А главное, она любит Филю. И не отвернулась от него после того случая, когда он нахамил ей и ее боссу. Дурак он тогда был. Потому что нажрался. А пьяные все дураки — и он не исключение. Тамара его простила.

Любит она его. А любовь, как известно, требует жертв. Вот пусть и содержит Филю. Пусть работает, чай, не надорвется. А он будет баклуши бить целыми днями. Зато изменять ей не будет. Лень ему за бабами-то волочиться. Да и сама Тамара девочка-цветочек. Одно удовольствие с ней в постели барахтаться…

Филя задремал перед телевизором. Еще бы немного, и банка с недопитым пивом вывалилась бы из его руки. Но зазвонил телефон. Филя открыл глаза, поднес банку ко рту, сделал большой глоток. И только после этого потянулся к телефонной трубке.

— Это ты, урод? — услышал он жесткий и, как показалось ему, знакомый голос.

— Э-э, что задела!..

— Заткни свою пасть, мурло! И слушай сюда! Если ты не отстанешь от Тамары, тебе крышка. Ты ей не пара, понял?

— Не понял…

— Плохо, что не понял… Я ее люблю. И не хочу, чтобы она жила с таким козлом, как ты… Вопросы?

Внутри у Фили все заледенело. Он вспомнил этот голос. С ним говорил не кто иной, как босс Тамары, тот самый Никита Брат. Значит, он не просто ее начальник. Он еще и ее любовник.

Никогда не забыть Филе, какую оплеуху отвесил ему этот крутой мэн. А он на самом деле крутой. Стоит ему захотеть, и Филю с дерьмом смешают.

И все же Филя набрался смелости, дерзнул дернуться на Никиту.

— Да пошел ты!..

— Ну-ну… Смотри, я тебя предупредил… В трубке послышались короткие гудки.

Филя лежал на диване, его колотил нервный озноб. Все плохо, все очень плохо. Он послал на три буквы самого Никиту Брата. Теперь ему несдобровать…

Тамара собиралась домой. Рабочий день закончился. Никита только что ушел. Вернее, уехал. В больницу к жене.

Бедная Марта, Тамара искренне жалела ее. И Никиту жаль. Видит она, как он мается.

Он хороший. Добрый, отзывчивый и в любовники ей не набивается. А она умеет помнить добро. И если вдруг какая беда, она ни за что на свете не предаст своего шефа.

Тамара уже собиралась выйти из приемной, когда запиликал телефон. Она подошла к аппарату, глянула на дисплей, но номер абонента не высветился. Впрочем, это не важно.

— Слушаю…

— Тамара, это я…

Голос Никиты. Странно. И дышит он часто, тяжело.

— Никита Германович? Что-то случилось?..

— Беда, Тамара, беда. Убить меня пытались…

— Кто?..

— Сапунов, его люди… Одной тебе я верю. На тебя вся надежда…

— Да, да, я слушаю…

— У меня в кабинете, в нижнем ящике стола — пистолет. Бери его и вези ко мне. Без оружия мне крышка…

— Куда везти?

— Я сейчас в районе Измайловского парка. На своем джипе. Буду ждать. Если через час тебя не будет, я уеду…

Он назвал точное место встречи. И добавил:

— Тамара, я очень на тебя рассчитываю…

— Конечно, о чем разговор? Я сделаю все, что в моих силах…

Она должна привезти Никите пистолет. И не знала, чем, кроме этого, может ему помочь. Зато прекрасно знала, что готова отдать за него жизнь…

Тамара открыла кабинет, подбежала к столу. И точно, в нижнем ящике в картонной коробке лежал пистолет. И запасная обойма рядом. Все это она забрала прямо с коробкой, сунула к себе в сумку.

Никиту Пытались убить. Сапунов и его люди. Это предательство. Возможно, весь отель — враги Никиты. Возможно, только она его настоящий друг, только она может ему помочь.

Она прошла по коридору административного сектора, на лифте спустилась в рабочий вестибюль. При этом старалась скрыть свое волнение. Будто ничего не случилось.

Минут через десять она подъезжала к Измайловскому парку, к назначенному месту. Там уже стоял черный «Крузер». Она посмотрела на номера. Да, это машина, на которой обычно ездит Никита.

Он в джипе, за рулем. Махнул ей рукой, чтобы она заняла переднее пассажирское место. Тамара так и поступила. Залезла в машину. И посмотрела на Никиту. Испуганно вскрикнула.

Это был не Никита. Это был какой-то другой человек. Сходство между ними лишь отдаленное.

Тамара хотела выскочить из машины, но сзади появился какой-то человек. В ухо ей ткнулся ствол пистолета.

— Сиди, киска, не дергайся…

— Сейчас мы тебя к Никите твоему повезем, — осклабился мужчина за рулем. — Пистолет привезла?

— Нет, — моментально сориентировалась Тамара. — Не нашла…

Мужчина помрачнел. Видно, ему очень нужен был пистолет.

— А мы сейчас посмотрим, — человек сзади сорвал сумку с ее плеча.

Тамара не успела ему помешать.

— Есть ствол… Ха! Даже в коробке…

— Ствол руками трогала? — спросил лже-Никита.

— Трогала! — еще не зная, зачем ему это нужно знать, кивнула Тамара.

— Значит, не трогала… — усмехнулся мужчина.

Он зачем-то достал из кармана чистый носовой платок. Положил его на ладонь. На эту же ладонь лег пистолет Никиты.

— Что вы собираетесь делать? — взвизгнула Тамара.

Кажется, она все поняла. Направленный на нее ствол подтвердил ее догадку. Но ничего поделать она уже не могла.

В голове что-то взорвалось. Громко, ослепительно. Страшная боль и спираль, закручивающаяся в вечность.

Марта никакая. Слабая, еле говорит. Лицо в царапинах. Губы потрескавшиеся, местами кровоточат. Но все же хоть и кое-как, но дела идут на поправку.

У нее отдельная палата. Сестра-сиделка при ней постоянно. Никита три раза в день у нее бывает.

Через пару деньков он домой ее заберет. Комнату под палату оборудует. Все условия создаст. Личный врач подле нее будет дежурить. Пусть и больная, но Марта должна быть дома.

Болезнь у нее не заразная — как у Кати, жены покойного Павла. Ей не обязательно в стационаре лежать.

Марта будто виновато смотрела на него. Взгляд тусклый. Веки слипаются В глазах нет живого огонька. Словно не Марты глаза…

— Извини, я так плохо себя чувствую, — прошептала она.

— Все будет хорошо. Доктор сказал, что дело на поправку пойдет. Как только от потрясения оправишься…

— Голова что-то кружится, глаза закрываются…

— Спать хочешь?

— Очень… Ты не думай, я не соня. Это слабость. Плохо мне…

Она закрыла глаза.

Плохо ей. Но ничего, скоро все будет хорошо. Марта поправится. Станет такой же, как прежде.

Никита приехал домой в десятом часу. Няня уже укладывала детей спать. Да и ему на боковую пора. Завтра рано вставать. В больницу ехать надо. Для него это сейчас как зарядка. Не физическая, а духовная. Не может он без Марты…

Он уже собирался укладываться, когда мягкой мелодичной трелью дал знать о себе сотовый телефон. Никита взял трубку. Услышал голос Сапунова, начальника службы безопасности.

— Никита, у нас ЧП, — сообщил он. — Надо встретиться…

— Надо так надо. Прямо сейчас?

— Чем раньше, тем лучше.

— Тогда жду…

Сапунова он знает давно. Отношения между ними не то чтобы дружеские. Но друг к другу они обращаются по имени и на «ты».

Сапунов и его служба безопасности — это мощная сила. Без нее Никита как без рук.

Они встретились в его домашнем кабинете. Никита сел за стол, Сапунов удобно устроился в кожаном кресле.

— Тамара погибла, — с трагическим видом сообщил он. — Твоя секретарша…

— Ты серьезно?

Никита не хотел в это верить.

— Разве такими вещами шутят?.. Звонили из милиции…

— Когда и кто?.. — с трудом выдавил Никита. От внутреннего напряжения у него свело скулы. Для Никиты Тамара была не просто секретарша.

Она боевая подруга. Он очень дорожил ею. И сейчас у него появилось такое чувство, будто он потерял близкого человека.

— Ее убили сегодня вечером, в районе Измайловского парка. Выстрелом из пистолета… Кто и как — это выяснит следствие…

— Но должны же быть свидетели? Кто-нибудь да видел, как ее убили…

— Свидетелей преступления пока нет… Но, пожалуй, ты прав, кто-то должен был все видеть. Измайловский парк — не край света…

— Мотив убийства?

— Вопрос по существу… Я уже наводил справки. Версия убийства с целью ограбления отметается начисто. При ней остались драгоценности, деньги, документы, ключи от машины… Машина рядом. Но ее убили в другой машине. Застрелили и на улицу выбросили… Такая вот петрушка…

— Что скажешь?

— Пока ничего… Но по спине уже мурашки бегут… Не нравится мне все это. Неспроста Тамару убили. Кто-то пытался к нам через нее подобраться…

— Но не смог…

— Поэтому ее и убрали…

— Не захотела она работать на чужого дядю…

— За что и поплатилась…

— Я должен знать, кто этот чужой дядя.

— Узнаем, обязательно узнаем. Всю столицу на уши поставим, но до гада доберемся.

— Это война… — вздохнул Никита.

Только что из одной передряги выбрался. Неужто снова кто-то точит на него ножи?

— Если так, то не сомневайся, удар сдержим и ответ дадим.

— Но лучше упредить противника.

— Хотелось бы… — кивнул Сапунов. — Только бы добраться до этих ублюдков… Ничего, я до них доберусь. Костьми лягу, но доберусь.

— А вот костьми ложиться не надо. Ты мне живым нужен. Мне все живыми нужны… Жаль, Тамару не вернешь… Все вопросы обсудим завтра. Утро вечера мудреней. А пока распорядись усилить охрану отеля. И держи ушки на макушке…

Утром Никита был у Марты в больнице. Еще вчера вечером он приезжал к ней без охраны. А сегодня при нем четыре телохранителя. Двое в его машине. Двое в другой. Положение обязывает. Неведомый противник объявил им войну. Нужно быть готовым к любой неожиданности.

У Марты был сонный вид. Только-только проснулась. И снова тянет спать. Врач сказал — это последствия нервного потрясения.

Из больницы Никита отправился в отель. Там его ждал серьезный разговор с Сапуновым. Нужно было определиться, что им предпринять в связи с гибелью Тамары. Ведь смерть ее не случайна — никаких сомнений в этом нет. Скорее всего это начало войны с неведомым пока противником…

— Значит, вы утверждаете, что этот голос принадлежал Никите Брату? — спросил невысокий кряжистый мужик с лицом землистого цвета.

Оперуполномоченный уголовного розыска. Фамилию Филя пропустил мимо ушей.

Он уже знал, что Тамара скончалась от огнестрельного ранения. Трагическую новость сообщил ему этот самый опер вчера поздно вечером. А сегодня он прибыл к нему домой снова. С допросом.

— Ну, не то чтобы утверждаю, — пожал плечами Филя. — Но вроде бы угрожал мне по телефону он. По крайней мере, я узнал его голос.

— Это точно? Вы не могли ошибиться?

— Да нет… Не мог…

— Вы предполагаете, что между ним и вашей подругой был роман?

— А что, запросто!

— И он мог убить ее из ревности?.. Из ревности к вам…

— Разве я вам такое говорил? — возмутился Филя.

— Не говорили… Но вы могли такое предположить. Хотя бы чисто теоретически…

— Не знаю… Вы милиция, вы преступника ищете, вы и предполагайте… А я ничего не знаю. Не знаю и знать не хочу. Моя хата с краю…

— Тогда последний вопрос… Зачем вы убили свою сожительницу?..

Опер спросил — как молотком по голове трахнул. У Фили белые мухи перед глазами замельтешили.

Но все же до него дошло, что его просто берут на пушку.

— Не надо… Не надо со мной так шутить, — идиотски улыбаясь, попросил он. — А то ведь и заикой могу стать…

— А разве я шучу? — будто удивился мент.

— Так вы сами подумайте, с какой это дури я буду убивать Тамару? Это ее квартира, на нее оформлена. И машина ей принадлежит. А я ей ведь даже не муж. Она курица, которая несла для меня золотые яйца. Зарплата две «штуки» баксов в месяц — это ж ваще. Я ж при ней как сыр в масле катался…

Смертная тоска навалилась на Филю. Как ему теперь быть, несчастному, без Тамары? Где ему жить, кто его будет кормить, одевать?.. Ему стало до смерти жаль себя, он чуть не расплакался.

— Значит, не убивали?

— Нет…

— А Никита Брат мог убить?

— Не знаю. Может, и мог…

Менту до лампочки все Филины переживания. На лице у него улыбка человека, нашедшего клад. С этой улыбкой он направился к телефону.

— Никита Германович, к вам из милиции, — послышался голос охранника из приемной.

Тамары больше нет. На ее месте сидит «шкаф» по имени Федя.

— Пусть проходят, — разрешил Никита.

Но его никто и не спрашивал. В кабинет уже входили люди в форме и в штатском. Лица напряженные, сосредоточенные. За спинами у них замаячили крепкие парни в камуфляже и бронежилетах. Спецназ. Лихо закручено.

Вообще-то, Никита ждал, что к нему пожалуют товарищи из органов. Все-таки он хорошо знал покойную Тамару. Кто-то обязательно должен был побеседовать с ним — без этого не обойтись.

Но эти люди пришли не беседовать. Их было много, и у всех на лицах такое выражение, словно им предстоит штурмовать неприступную крепость.

— Господин Брат? — официально спросил его мужчина в форме милицейского полковника.

— Да… А в чем, собственно, дело?..

— Вы арестованы!

Никита ошалело уставился на него.

— По какому праву?..

— Вот ордер на ваше задержание…

Полковник вынул из папки какую-то бумагу. Положил ему на стол. Никита вчитался в текст. Санкция прокурора. Гербовый бланк, роспись, печать…

— Вы меня в чем-то обвиняете? — спросил полковника Никита.

— Обвинение вынесет прокурор.

— В чем меня обвиняют?

— В убийстве гражданки Зайцевой Тамары Павловны.

— Что-что? — Никита не мог поверить своим ушам. Его обвиняют в убийстве Тамары. Бред сумасшедшего.

— С какой это стати? У вас что, есть основания меня в чем-то подозревать?..

— Есть.

— Какие?

— Вы звонили другу Зайцевой, угрожали ему.

— Я? Угрожал?.. Вздор какой-то…

— Может, и вздор. Но пока у нас есть основания считать, что вы могли убить гражданку Зайцеву из ревности.

— Бред сивой кобылы, — Никита нервно забарабанил пальцами по крышке стола.

Попытался сосредоточиться.

— Между нами ничего не было… Но если бы даже и было — это мое личное дело. И это вовсе не значит, что я мог убить ее из ревности. Чушь собачья. И вы, полковник, прекрасно это знаете…

— Ничего я не знаю, — жестко усмехнулся полковник. — Я знаю одно. Сегодня утром неподалеку от места преступления обнаружен пистолет системы Макарова. Баллистической экспертизой установлено, что из него и была застрелена гражданка Зайцева…

— А при чем здесь я?

— На пистолете были обнаружены отпечатки пальцев. Мы сравнили с данными, занесенными в нашу картотеку. И знаете, чьи пальчики выдал компьютер?..

Никита медленно опустил руку к нижнему ящику стола. Открыл его. Глянул. И почувствовал, как немеет тело. Пистолета на месте не было. Он исчез вместе с коробкой.

Говорила же Марта, не держи в кабинете пистолет. Неважно, что проведенный через разрешительную систему. Этот пистолет может выстрелить в него…

— На пистолете обнаружены ваши пальчики, гражданин Брат, — добил его полковник.

Кто-то выкрал пистолет из его кабинета. Кто?.. Может, сама Тамара его взяла. Только она имела сюда доступ. Но ведь про этот пистолет она и не знала. Никто не знал о нем. Лишь Марта…

— Но у меня есть алиби, — попытался найти себе оправдание Никита.

— Да?.. Интересно?..

— Я был у жены в больнице…

— Мы уже узнавали. Туда вы приехали уже после того, как случилось убийство… С кем вы ехали в больницу?

— Один… Я очень спешил. Не взял охрану…

Но даже если бы при нем были телохранители, их показаниям — грош цена. Они умереть за него готовы, а уж дать ложные свидетельства — тем более.

— Вы могли застрелить свою секретаршу по пути в больницу. Убить и ехать дальше…

— Но я ее не убивал!

— А вот в этом разберется следствие! — отрезал полковник. — Прошу следовать за мной, гражданин Брат. Я очень надеюсь на ваше благоразумие. В противном случае это будет косвенным подтверждением вашей вины…

Да, полковник прав. Никите достаточно слово сказать, и бойцы его службы безопасности смешают ментов с дерьмом. Но вряд ли Никита этим чего-нибудь добьется. Только усугубит свое положение. Лучше в изоляторе пару-тройку дней провести. А за это время его адвокаты сделают все возможное, чтобы доказать его невиновность.

Никиту доставили на Петровку, 38. «Откатали» отпечатки пальцев, изъяли документы, деньги, запрещенные вещи. И поместили в камеру изолятора временного содержания. Хорошая камера, отдельная. Чисто здесь, свежей краской пахнет. Койка, матрац, белье, стол, стул, «толкан» — все как положено. Ничего страшного, если он побудет здесь денек-другой.

Сапунов уже действует. Армию адвокатов собирает, влиятельных покровителей в известность ставит. Не сегодня-завтра кампания по освобождению Никиты развернется полным фронтом. И его освободят. Обязательно освободят. Он должен в это верить…

Никита оставался в полном одиночестве до самой ночи. Никто его не тревожил. Адвокатов не наблюдалось — или их не пускали, или они сами к нему не рвались. И к следователю его не вызывали. Ни для дачи показаний, ни для предъявления обвинения.

Уверенный, что с ним все будет хорошо, Никита разделся, залез под одеяло. И постарался уснуть.

Сегодня трогать его не будут — это точно. Ночь на дворе. А по ночам — согласно Уголовно-процессуальному кодексу — допросы запрещены…

Но Никита ошибся. Он уже засыпал, когда со скрипом отворилась дверь в камеру. Послышался густой бас постового:

— На выход…

Никита легко соскочил со шконки, начал быстро одеваться. Он решил, что его собираются выпустить на волю. Сапунов и адвокаты сделали свое дело. Сейчас ему принесут извинения и выведут из изолятора. А на улице уже машина стоит, чтобы увезти его домой.

Никита оделся, стал собирать свои вещи.

— Эй, не торопись, — небрежно одернул его коридорный. — Ты еще сюда вернешься…

Никита оторопело посмотрел на него.

— А разве меня не выпускают?

— Еще чего… На допрос…

— Какой допрос в час ночи? — Никита возмущенно вскинул брови.

— А это не ко мне вопросы… Давай, пошевеливайся! Лязганье замков, запоров, мрачные коридоры, скрип дверей-решеток, конвоиры. На конечном этапе пути — мрачный, плохо освещенный кабинет. И два крепких мужика в джинсах и потертых кожанках. Хмурые озабоченные лица, злобные, уставшие взгляды. Один среднего роста, коренастый, с квадратным лицом и массивной нижней челюстью. Второй высокий, жилистый, хищный колючий взгляд глубоко посаженных глаз. Непонятно, кто эти люди — или следователи, или опера. Но в любом случае — менты. Тут и гадать нечего.

— Захады, дарагой! — непонятно почему с кавказским акцентом сказал первый.

Второй бесцеремонно подошел к Никите, грубо схватил его за шиворот и подтащил к табурету, намертво вкрученному в пол. Рядом батарея центрального отопления. Щелкнули наручники — одной рукой Никиту приковали к трубе.

— Это беспредел, — исподлобья посмотрел на ментов Никита.

— А мы менты-беспредельщики, — хохотнул один из них. — Не слышал о таких?..

— Вы за это ответите…

— Заткни пасть, мурло!.. Или тебе заткнуть?

— Вы, наверное, не знаете, с кем имеете дело?

— Как это не знаем? — вроде бы искренне возмутился коренастый. — Знаем. Убийца ты. Самый натуральный убийца…

— Это еще надо доказать.

— Зачем доказывать? Ты нам во всем признаешься.

— Вы, наверное, меня не за того принимаете.

— Да?.. А кто ты такой?

— Я владелец отеля «Эсперанто», я член совета директоров крупнейшей нефтяной компании…

— Член? А ты знаешь, что член членом вышибают?.. — засмеялся один.

Менты вели себя как последние хамы. Словно перед ними не крупный бизнесмен, а забулдыга с помойки. Откровенно издевались над ним.

Что это, непонимание ситуации или какая-то игра?

— Олигархи хреновы… Вот из-за таких козлов, как ты, и рушится страна! — сделал очередной выпад в его сторону коренастый.

Смешно ему, весело.

— Привыкли делать все, что хотят, — ухмыляясь, развивал тему высокий. — Пупами земли себя возомнили. Что хотят, то творят. Захотел девку убить — никаких проблем. В голову из пистолета зарядил и ногой из машины выпихнул. И все дела. А закон?.. Закон как тряпка, только на то, чтобы ноги вытирать, и годится… А вот ошибся ты, мурло. Не ты над законом стоишь, а закон над тобой…

— Я не вижу здесь закона. Я вижу одно беззаконие. Ваше поведение оскорбительно… Где прокурор?

— И следователь тебе будет, и прокурор… Но сначала ты чистосердечно во всем признаешься, изложишь все на бумаге. Возможно, мы даже оформим тебе явку с повинной. И тогда будет полный порядок…

— Чистосердечное признание? Вы ждете от меня такого признания?.. Вы, наверное, издеваетесь?

— Мы? Издеваемся? — хищно усмехнулся высокий. — Да нет, мы пока просто беседуем….

— Ну так что, признаваться будем? — спросил коренастый.

— Не в чем мне признаваться.

— Да?.. А если хорошо подумать?..

— Пусть подумает, — кивнул высокий. И подмигнул своему напарнику.

Никита ничего не смог с ними поделать, когда они свалили его с табурета на пол. Отцепили руку от батареи, схватили за ноги и резко занесли их за голову. И закрепили их за шеей наручниками.

— Посиди, подумай… — сказал коренастый.

Хорошо сказал — посиди. А как сесть, когда ноги за головой — будто Никита йог какой-то. Положеньице не позавидуешь.

Никита занимался кикбоксингом, легко садился на продольный и поперечный шпагат — мышцы у него растянуты. Но в данном случае этого мало. Боль разрывала тело на части.

— Ну что, признаваться будем?

— Скоты!..

Никита понял, угрозами и обещаниями кар небесных этих типов не пронять, они от него уже не отступятся. Эти менты получили приказ сломать его. И они будут из кожи вон лезть, чтобы выбить из него признание. Вернее, он из кожи лезть будет. Ведь неизвестно, какие еще пытки ждут его.

— Ну так что, будем молчать? — продолжал изгаляться над ним коренастый.

— Да пошел ты!..

Сейчас он не миллионер, не бизнесмен. Пытки и унижения сорвали с него респектабельную оболочку. Он снова стал тем, кем был каких-то семь лет назад…

В девяносто третьем году он вернулся из армии. И по стечению обстоятельств попал в криминальную группировку. Рядовым бойцом. Только за первый месяц он два раза побывал в ментовке. Тогда его пытали точно так же, кололи на признание. Но он все выдержал. Потому что он прежде всего мужчина, боец и телом и духом.

И сейчас он все выдержит. Не смогут сломать его менты. Не по зубам им Никита Брат.

— Значит, не хочешь признаваться. Ну ладно…

Наручники с ног сняли. Тело вернули в нормальное положение. И тут же руку скрепили наручниками с левой ногой. С правой сняли туфлю, носок. И началось…

— Что вы делаете, гады?..

Очень болезненный удар по пятке перевел последнее слово в протяжный стон.

А удары сыпались один за одним. Дубинкой по пяткам. Древнейшее средство пыток. И в застенках гестапо его применяли. Теперь вот менты на вооружение взяли. Фашисты проклятые!..

Боль превысила порог терпения. Никита не сдался. И будто в награду за это он потерял сознание.

Очнулся все в том же кабинете. Сидя на табуретке. Руки прикованы к батарее. И обе ноги тоже скованы наручниками. Голая распухшая ступня на полу. Мышцы жутко болят, суставы ломит. И глаза мозолят ухмыляющиеся физиономии ментов.

— А ты крепкий орешек, Никита Брат, — вроде как с осуждением покачал головой коренастый.

— Но ничего, и не таких ломали, — пробасил высокий. — В «слоника» поиграем?

На этот раз они надели ему на голову противогаз. И пережали шланг.

Никита начал задыхаться. От внутреннего напряжения, казалось, лопнет голова…

Семь лет назад его пытали точно так же. Два капитана. Светлов и Вершинин. Борцы с организованной преступностью. И пакет на голову ему надевали, и противогаз. Но Никита все выдержал. Не сдал своих дружков. За что и поплатился. Менты подставили его под удар. Братки обвинили его в предательстве. С большим трудом он сумел перед ними оправдаться.

В конце концов он вышел из банды. Через горы трупов лежал его путь к свободе. Не хотели братки отпускать его.

Но он стал свободным человеком. И даже сдружился с теми же Светловым и Вершининым. В дальнейшем они совершили вместе немало славных дел.

Только вот с этими типами Никита никаких общих дел иметь не будет. Потому что не бандита они сейчас пытают, а законопослушного гражданина. Они выполняют чей-то заказ. Узнать бы чей?..

У Никиты чуть глаза на лоб не вылезли, сосуды в голове едва не полопались. Он умирал. Но палачи не позволили ему даже сознание потерять. В самый последний момент они отпустили шланг. Воздух хлынул в легкие. Но Никита радости не испытал. Он знал, это только начало…

— Признаваться будем? — спросил коренастый.

— Нет, — замычал он.

И снова подлая рука пережала шланг.

Никита умирал и снова оживал. Иногда на короткое время терял сознание. Ему приходилось тяжко, не было сил терпеть пытки, хотелось выть от ужаса перед очередным истязанием. А его палачи только смеялись. И участливо спрашивали, не желает ли он чистосердечно признаться в содеянном преступлении.

Он не соглашался. И каждый раз качал головой. Менты уже не улыбались. Глаза коренастого наливались кровью от бешенства.

— Ну что, гад, бумагу писать будем? — сдирая с него маску, орал он. — В последний раз спрашиваю, бумагу писать будем?..

Никита замотал головой. У него уже не оставалось сил, чтобы говорить.

— Ну ты меня достал! — сквозь зубы процедил мент. И с силой ударил его кулаком по лицу. Один раз, второй. Никита не мог оказать ему сопротивление. Руки пристегнуты к трубе батареи, ноги стянуты наручниками…

А мент продолжал с остервенением бить его. Мощные удары сотрясали голову, где-то внутри что-то хрустнуло. Губы всмятку, носом хлынула кровь, все лицо покрылось кровавыми ссадинами и шишками.

Сначала было больно. Затем боль притупилась. Л коренастый все бил и бил.

Остановился он, когда Никита потерял сознание.

Его окатили холодной водой, Никита пришел в себя. Но глаз не открывал. И слышал, как переговариваются меж собой менты.

— Идиот ты, Саша, идиот… Зачем ты морду ему разбил? Теперь знаешь, сколько шуму будет?

— Будь спок, у меня на этот счет все готово!

— Точно?

— Обижаешь… Я сейчас этому козлу помойному еще и ливер отобью… Не расколется, на себя пусть пеняет… Эй, а ну давай, поднимайся, мурло!..

Коренастый больно пнул его носком под ребро. Никита открыл глаза. Его резко подняли с пола. Усадили на табурет.

— Жить хочешь? — пристально глядя ему в глаза, спросил высокий.

— Хочу, — пошевелил опухшими губами Никита. Что правда, то правда. Жить ему хотелось.

— Тогда пиши признание… Мы ведь уже далеко зашли. Терять нам нечего. Если не признаешься, мы тебя убьем. Инсценируем попытку к бегству и пристрелим… Еще раз повторяю, нам терять нечего…

— Козлы!..

И снова на Никиту обрушился град ударов.

— Хватит! — остановил коренастого высокий. Избиения прекратились.

— Не сломается… — будто откуда-то с высоты донесся до Никиты голос.

— Ну и хрен с ним!..

— Как бы нам за него не влетело… Знают, падлы, с кем связались.

— Да не бзди ты. Я же сказал, все будет в порядке… Никиту подняли с пола. Поставили на ноги.

— Зря ты героя из себя корчишь, — с упреком сказал коренастый. — Все равно тебя ничто не спасет. Пистолет твой, отпечатки твои. Жениху покойной ты угрожал… Ладно, пошел, утомил ты меня…

Опер вызвал конвой. Никиту вывели из кабинета и повели в изолятор.

Время позднее. Дежурной смене изолятора хотелось спать. А Никита своим появлением вторгся в тишину дремлющего царства. Потревоженный постовой тихо ругнулся себе под нос. И зазвенел ключами. Впустил в свой блок, отворил тяжелую железную дверь камеры.

Но эта камера не та, которую он покинул. Никита попытался возмутиться. Но конвоиры бесцеремонно втолкнули его внутрь. Дверь тут же закрылась.

Камера небольшая. Пять коек, одна свободная. Стол, лавка, умывальник, «очко». Между столом и дверью свободное пространство — пятачок площадью не больше пяти-шести квадратных метров.

На шконках люди. Все спят. Вроде бы спят. Никто не храпит. Зато все дружно смердят. Вонь от грязных носков, давно немытых тел. И от параши пакостный запах. Тоска смертная.

Никита стоял у дверей камеры. И не торопился занять свободную койку.

Его заметили. С верхней шконки у окна раздался тихий, по-хозяйски жесткий голос:

— Чего встал, как лярва на панели?

— Чо, фраерок, заблудился? — хихикнул другой.

— Знаю я этого козла, — загудел третий. — Он мою сеструху замочил…

А вот эта труба взяла явно фальшивую ноту. И чересчур подозрительна эта фальшь.

Сначала перед Никитой возникла одна уголовная рожа, затем вторая, третья… Один уже в годах — лет под сорок. Но крепкий дядя, кулаки-молоты. Второй совсем молодой. Но ранний. Змеиный яд во взгляде, резкие движения. Третий тоже здоровый. Но чувствует себя неуверенно. Явно нервничает. И не смотрит Никите в глаза.

И четвертый со своего места поднялся. Маленький, щупленький. Но руку почему-то за спиной прячет.

— Заждались, мурики? — спросил Никита.

Он понял все. Вот какой сюрприз приготовили ему менты. Сейчас эти скопом набросятся на него. Изобьют до полусмерти. И попробуй докажи, что до этого над ним измывались менты!..

А могут ведь и убить. Ненароком. Или даже нарочно. Тоже очень удобный вариант. Результат экспертизы против Никиты, Косвенных улик и так хватает. Никиту можно грохнуть. Все равно по всем ментовским делам он пройдет как убийца. Убийство гражданки Зайцевой раскрыто, преступник установлен, задержан, но погиб в результате несчастного случая. Все, дело можно закрывать. Доблестный МУР отрапортует о раскрытии еще одного преступления. Кому-то звездочка на погон упадет, кому-то премиальная копейка в карман капнет.

— Заждались, — прохрипел первый здоровяк. — Давно тебя ждем…

— Сестру он мою замочил, — показал на Никиту пальцем второй.

— Вы меня с кем-то путаете…

— Да нет, не путаем… Ты мою сестру замочил.

— И мою…

— Мою тоже…

Это спектакль. От этих ублюдков требуется «справедливое» возмущение. И вот оно, пожалуйста.

Сцена неубедительная. Но ставил ее опытный режиссер. Со звездами на милицейских погонах. И закончиться спектакль должен кровавым финалом…

Только еще неизвестно, с чьей стороны прольется кровь.

Четверо медленно и неотвратимо надвигались на Никиту. Еще одна-две секунды, и начнется…

— Эй, мужики, я что-то не понял… — Никита испуганно попятился к двери.

— Гасить тебя будем, чего тут не понять…

— А может, не надо?.. Я бизнесмен. Очень богатый. У меня много денег. Не трогайте меня, а?.. Прошу вас. А я вам каждому по миллиону…

Те задумались. По миллиону на брата — это много. Но перевесят ли эти деньги ментовские поблажки?..

— По миллиону долларов…

Застыли как вкопанные. Миллион долларов — это очень много.

— На каждого счет в швейцарском банке открою. Деньги туда переведу…

У них перед глазами замелькали семизначные цифры, где-то на горизонте замаячили роскошные виллы, дорогие машины.

Их было четверо. Но миллионы разъединили их. Они уже не вместе, они каждый по себе.

Этого и добивался Никита.

Левой рукой он ударил первого — растопыренными пальцами по глазам. Здоровяк завизжал как резаный, закрыл лицо руками, кулем осел на пол.

Правой рукой Никита ударил второго противника. Костяшками пальцев под носовой хрящ. Весь яд этого ублюдка выплеснулся из него вместе с кровавой юшкой. Удар удался. Еще один боец слетел с орбиты.

С третьим справиться легче легкого. Тот еще не успел осознать, что дело швах. А Никита уже ударил его ногой в пах. Страшная боль согнула противника в бараний рог, швырнула на пол.

Остался четвертый. Маленький доходяга. Но при этом самый опасный из всех. В руке у него заточка.

Только в ход пустить ее не смог. Ударил, но Никита перехватил руку. Выкрутил нож, пяткой ударил в ступню. Дикий вопль, выпученные глаза.

На этом все. Четыре — ноль в пользу Никиты. А иначе и быть не может…

Глава 3

— Валера, Валерик, ну Валерочка!.. Ну я больше так не буду!.. Ну прости, ну пожалуйста!..

Лелька снизу вверх заглядывала ему в глаза. Вид у нее жалкий, как у побитой собаки.

Только Валеру ей не пронять. С безразличным видом он сидел за столиком ночного клуба, потягивал из бокала пиво. Все внимание на сцену, где пела и дергалась рыжая дива — новоявленная звездочка одного уровня с певицей Лелей.

Ночной клуб не самый престижный. Хорошо раскрученных звезд сюда не затащишь — гонорары не те. Зато таких вот звездулек пруд пруди.

— Ну Валерик… — продолжала хныкать Лелька.

— Что Валерик?.. — Он небрежно глянул на нее. — Чего сидишь? Скоро твой выход. Иди, готовься…

— Валера, ну не злись на меня, ну пожалуйста…

— А я не злюсь. Просто ты мне до фонаря! Может, до фонаря. А может, и нет.

После того памятного случая с Юрасом они продолжали жить в одной квартире. Правда, спали в разных комнатах. Лелька пыталась штурмовать его постель. Но безуспешно. Он не мог простить ей измену — стойко держал оборону.

Только если б она захотела уйти от него, он бы постарался ее удержать. Плохая она или хорошая, но привык он к ней, без нее будет скучно, неуютно.

— У меня к тебе только деловой интерес…

Ведь он продюсер и администратор в одном лице. Вместе они уже готовы к большому рывку вперед. Готов материал для первого полного сольного концерта. Неплохие песни. Одну из них Лелька сегодня исполнит. Пусть и не престижная сцена в этом клубе, но на таких вот площадках в самый раз шлифовать пока еще шероховатые песни.

А в самом ближайшем времени они запишут концерт, снимут пару клипов. Через телевидение, радио, прессу начнется новый, куда более массированный артобстрел людских ушей. Народ не выдержит, дрогнет и сдастся Лельке на милость. Компакт-диски, аудиокассеты разойдутся по стране крупными тиражами. Организаторы концертов будут выстраиваться к ней в очереди… Все это будет. Обязательно будет. Если, конечно, Никита не прекратит финансирование их проекта.

— Валера, ну это же смешно!..

— Измена — это смешно?.. Может, и смешно. Только если это с другими происходит. А ты мне рога наставила. Мне… И я тебе этого не прощу…

— Знаешь ты кто? Ты пещерный человек, неандерталец. Тебе в каменном веке жить… — Лелька разозлилась.

Сорвалась с места и понесла свой аппетитный зад прочь от него.

Огонь-девка. Красивая, стройная, фигура фотомодели. И одевается со вкусом. Стильно и очень сексуально. Мужики от нее балдеют. А ей, сучке, этого только и надо. Нимфоманка хренова!..

Валера удрученно вздохнул. Залпом осушил бокал до дна. Сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой.

— Извините, у вас свободно? — послышался милый девичий голосок.

Перед ним возникла юная красотка. Прелестное личико, длинные светло-русые волосы, растекающиеся по плечам. Матовая кожа. И фигурка — высший класс. Приталенный короткий сарафанчик из кожи, полусапожки на высоких каблуках.

— Вообще-то, нет, — сглатывая слюну, пробормотал Валера.

Девчонка произвела на него ошеломляющее впечатление.

Хотя почему это нет?.. И место рядом с ним свободно, и сам он свободен. Чего это он за Лелькину юбку держаться должен?.. Пошла она! Как она с ним, так и он с ней!..

— Ну извините, — сразу сникла девчонка. И собралась уходить. А ведь уйдет.

— Вы меня не так поняли, — разволновался Валера. — Присаживайтесь, пожалуйста…

— Спасибо! — сразу расцвела красотка.

И присела рядом с ним. Забросила ногу на ногу. Гиперсексуальный эффект. Валера чуть слюну на грудь не уронил.

Красотка достала из сумочки тонкую дамскую сигарету. Взяла ее в два пальца, поднесла ко рту. Валера проявил галантность. Высек огонь, поднес к ней к кончику сигареты.

— Спасибо! — поблагодарила она.

И эффектно выпустила струйку дыма.

— Меня зовут Лера… Полное имя Валерия…

— О! Да мы с вами тезки…

— Я знаю.

— Откуда?

— Мне вас Юра порекомендовал.

— Какой Юра?

— Ну, его еще Юрасом зовут…

Валера сразу помрачнел. Лицо будто окаменело.

— Что-то не так? — простая, как сама наивность, спросила Лера.

— И где он, этот Юрас? — жестко спросил он.

— Не знаю. Мы только сюда зашли, он увидел вас. Сказал, что вы тот человек, который может мне помочь. И ушел. А меня оставил… Он рад отвязаться от меня… — Лера скуксилась.

Еще чуть-чуть, и расплачется.

— Ты его хорошо знаешь?..

— Не очень… Но знаю, что он сильный, смелый. За женщину одну заступился. Подонков унять хотел. Только те руку ему в драке вывихнули…

— Это он так тебе сказал? — поморщился Валера.

Подонком он себя не считал. Тем более во множественном числе… А этот Юрас не только сволочь, он еще и брехло порядочное. Герой зачуханный!

— Ну да… Он мне таким хорошим казался…

— Пока до постели дело не дошло. Так?..

— А вы откуда знаете?..

— Извини, что я так грубо с тобой. Но просто я хорошо знаю этого Юраса. Козел он, самый натуральный козел… Это я ему руку вывихнул.

— Да вы что! — слегка ужаснулась Лера. Ладошку ко рту поднесла. Глазки округлила.

— Только никакой женщины не было. Ни за кого он не заступался. Просто я его летать учил. С балкона третьего этажа. Но он летать так и не научился. Крыло вывихнул…

— Это ужасно!

— Что именно?..

— Я думала, вы с Юрой друзья…

— С чего ты взяла?

— Он сказал…

— Брехун он, этот твой Юрас. Да в гробу я таких друзей видел!

— Значит, его протекция для вас ничего не значит…

— Какая протекция?

— Ну как же! Юра сказал, вы группу набираете. В ней будут одни девчонки. Две будут петь, две другие танцевать… Он сказал, что вы можете меня к себе взять…

— Этому дебилу язык вырвать надо… Не набираю я никакой группы. Наврал тебе Юрас. Чтобы от тебя избавиться…

Он и его самого достал такой группой. Себя в нее включил, Лельку, Олечку. Танцы втроем в постели. Не очень высокий уровень исполнения. И выше этого уровня Юрасу не подняться. Гениальный шоумен. Трепло и чмо недобитое — вот он кто..

— Таких идиотов, как этот Юрас, еще поискать. Знаешь почему?

Лера мотнула головой.

— Потому что нужно быть полным кретином, чтобы бросить такую девчонку… Ты, Лера, классная девчонка. Тебе, наверное, часто это говорят…

— Говорят, — улыбнулась она. Только улыбка сразу потускнела. — И Юрас говорил…

— Ты красивая. Ты очень красивая…

На сцене появилась Лелька. Она запела, танцуя. Только Валера проигнорировал ее. Все внимание па Леру Жуть какая соблазнительная девчонка.

— А еще я танцевать могу… — зато она заметила певицу. — Уж получше, чем вот она…

Валера посмотрел на Лельку.

Чего греха таить, на сцене она смотрелась великолепно. Короткие шортики, жилетка на «молнии» — все оранжевое, из латекса. Сама по себе девка она ладная плюс сногсшибательный наряд — все вместе ядерная секс-бомба. Вон мужики за соседним столиком зашевелились. Песня убойная, танковым клином на уши наезжает. Голос у Лельки неплохой, слух отменный — петь она умеет. Только танцует неважно…

А может, не такой уж и кретин этот Юрас. Может, в самом деле пару девчонок Лельке на подтанцовку бросить? В группу их объединить. Название звучное дать. «Крыша съехала» — это, конечно, слишком. А вот «Аленушки интернейшнл» — это здравая мысль.

— Точно лучше? — спросил Валера.

— Ну да… Я с трех лет танцами занимаюсь…

— Надо тебя посмотреть… Может, возьму тебя на подтанцовку…

— Правда? — засияла Лера.

— Я же говорю, сначала посмотреть надо…

Лера взирала на него как на божество… Хотя почему как?.. Девчонка рвется на большую сцену. Может, это ее судьба. Тогда, получается, Валера вершитель судеб…

— А когда?

— Ну я еще не знаю…

— А давай сегодня!

Похоже, девчонка разошлась не на шутку. Глаза горят, щеки пылают.

— Не спеши…

— Так хочется сразу… Поехали ко мне. Я тебе дома станцую… Хочешь стриптиз?

«Хочу!» — чуть не вырвалось у Валеры.

Он представил, как Лера будет раздеваться перед ним под музыку. Будто горящий бензин по жилам разлился…

А ведь Лера будет раздеваться, будет. Она на все пойдет, лишь бы угодить ему…

— Нет, стриптиз не надо, — покачал он головой.

Не такая он сволочь, как тот же Юрас. Это грязно — воспользоваться женской слабостью. Это подло…

— Тогда просто ко мне поехали, — не сдавалась она. — У меня на видео есть запись. Посмотришь, как я танцую…

— Ну, если просто посмотреть…

Слишком велико было искушение. Это же здорово — быть с Лерой наедине. Где угодно, хоть в машине, лишь бы никто не мешал. В чем?.. У Валеры в одном месте давление подскочило, когда он подумал, чем они с ней будут заниматься…

— Пойдем? — Лера легко вспорхнула со своего места.

— Пошли, — пожал плечами Валера.

Он подозвал официанта, оплатил счет. И вместе с Лерой направился к выходу. Но не тут-то было.

Музыка за спиной продолжала играть, а вокал оборвался. Леля спрыгнула со сцены в зал, бросилась за ним. Перехватила его у самого выхода.

— Ты куда собрался? — взвизгнула она.

Волосы всклокочены, в глазах злые огни, возмущенное лицо. Разгневанная тигрица. Того и гляди ему в глаза когтями вцепится. И Лере достанется.

— Куда надо! — отрезал Валера.

— С блядями гулять, да? — орала Лелька. — Я ей сейчас все волосы вырву!..

Ага, ей можно налево ходить, а ему нет.

— У нас что, матриархат? — возмущенно спросил он. Сцена ревности стала всеобщим достоянием. Вокруг них собралась толпа зевак. Зрелище что надо — скандал между известной певицей и ее продюсером.

— Никогда я тебе этого не прощу! — еще громче заорала Лелька. — Никогда!..

Валера повернулся к ней спиной. И направился к выходу. Лера уже давно покинула зал. Ей хватило благоразумия убраться подальше от разъяренной секс-дивы.

Лельке же хватило ума не доводить дело до драки. Не усугубила скандал.

А скандал налицо. И, может быть, даже хорошо, если он будет замечен той же какой-нибудь желтой газетой. Скандальная реклама похлеще обыкновенной. А реклама Лельке нужна.

Только вряд ли она разожгла весь этот сыр-бор из-за рекламы. Она по-настоящему ревновала Валеру, ярость ее натуральная — никаких сомнений.

Лелька осталась в клубе. Продолжит она выступление или пошлет всех куда подальше — это ее проблемы. У него же своя проблема — Лера. Она ждала его на выходе из клуба.

— Это было что-то! — восторженно отозвалась она об инциденте. — На ее месте я бы тебе точно в глаза вцепилась…

— Да ну! — ошалело посмотрел на нее Валера. — Ты что, серьезно?..

— Ну да… Был бы ты моим кексом, я бы тебя никому не отдала. Глаза бы выцарапала, чтобы ты никому больше не нужен был…

— Тогда я с тобой никуда не поеду.

— Да ладно, я ж пошутила.

Лера взяла его под руку, прижалась к нему.

— А потом, ты не мой кекс. Мы же просто видео смотреть едем…

Она жила в Одинцове. Туда они ехали на его джипе. Им могла бы воспользоваться и Лелька. Да только обойдется!..

Вины перед Лелькой он не чувствовал. Как она с ним, так и он с ней. Долг платежом красен…

— Я живу с братом, — предупредила его Лера.

— Мы его не разбудим?

— Ты думаешь, он маленький. Ха-ха, ему уже двадцать три. Он охранником в частной фирме работает. Сегодня в ночь. Только завтра к обеду дома будет.

— А мы успеем до этого видео посмотреть?

— И не один раз, — понимающе улыбнулась Лера. Квартирка самая обыкновенная. Двухкомнатная в панельной десятиэтажке. Обыкновенная отделка, обыкновенная мебель. Не бедно, не богато.

Лера провела его в комнату, усадила на диван. Сама подошла к стеклянной тумбочке, на которой стоял телевизор с видиком, присела. Она искала нужную видеокассету, а он смотрел на нее.

Он представил, как сейчас подойдет к ней, мягко повалит на ковер и… Валера дал волю самым смелым фантазиям. В паху загудела мартеновская печь, в плавках пошла плавка…

— Ой, кажется, у меня нет этой кассеты… Ах да, я у Юраса ее оставила…

— Ты и ему показывала, как умеешь танцевать?

— Да. Он очень этого хотел.

Знает Валера, чего хотел этот урод. Жаль, башку ему тогда не свернул.

— Что же мне теперь делать? — тяжко вздохнула Лера. И с надеждой посмотрела на него. И просительно: — Может, вживую?..

И козлу Юрасу она тоже вживую танцевала… Да только какая разница, как и перед кем она вытанцовывала? Он хотел Леру. Он очень ее хотел. И она хочет. Танцевать перед ним хочет. Пока только танцевать…

— Да, если можно…

— Не можно, а нужно…

Она потушила в комнате свет, зажгла бра. Включила музыку. И с блуждающей улыбкой на лице начала покачивать бедрами. Мягкая музыка, плавные телодвижения.

Техника танца на уровне… А с какой легкостью она вылезла из сарафанчика. И лифчик будто сам по себе отлетел в сторону…

Дальше все происходило, как в каком-то эротическом сне. В какой-то момент Лера оказалась у него на коленях, обхватила ручками его шею, затяжным поцелуем впилась в его губы. Трусиков на ней уже не было…

— Ну что, тебе понравилось, как я танцевала? — спросила Лера.

На улице осень. Промозгло. Но в квартире уютно. Да и тела их после часовой тряски хорошо прогрелись. Она лежала в постели, не укрываясь. Не стеснялась своей наготы. Девочке без комплексов.

Они занимались сексом всю ночь. Лера показала класс — выжала из него все соки Сама уcтала, его замотала. Они заснули только под утро. А когда проснулись, снова в бой. А почему нет, дело-то хорошее…

Но всему хорошему приходит конец. Пора закругляться. Через пару часов брат Леры должен вернуться. Встреча с ним в планы Валеры не входила.

— Понравилось, — одеваясь, кивнул он.

— Ты берешь меня в свою группу?.

— Пока не знаю… Если что, позвоню.

— А может, при встрече скажешь?.. Или ты не хочешь больше со мной встречаться?

— Да хочу…

Если честно, он и сам не знал, хочет ли он повторения пройденного или нет…

— Ты позвонишь?

— Само собой…

Она проводила его до двери. На прощание Валера чмокнул ее в щечку.

Он выходил из подъезда, когда на пути ему попался парень атлетического сложения. Квадратная репа, челюсти что жернова на мельнице, взгляд колючий.

Мордоворот недобро ухмыльнулся, стрельнул в него взглядом. И нехотя посторонился — чтобы избежать столкновения. Он хоть и здоровяк, но и Валера не пальцем деланный. У самого внушительная комплекция. И кулаками он махать умеет — будь здоров.

Валера вернулся домой к обеду. И нарвался на холодный, осуждающий взгляд Лельки.

В квартире идеальный порядок, запахи из кухни обалденные. Смотри, мол, какая я хозяйка — написано в глазах. Только на языке не те слова.

— Нагулялся, кобель? — не очень вежливо спросила она.

— Еще только начал…

— Трахнул свою сучку?

— Один — один, ничья. Пока ничья…

— Значит, трахнул?

— Это мои личные проблемы…

— Это твое личное горе!

— Кто бы говорил…

Валера прошел в гостиную, сел в кресло, расслабился. Взял пульт управления, включил телевизор. Ему вовсе не хотелось его смотреть, просто надо было голос Лельки заглушить.

Но его внимание привлекло имя Никиты Брата — из уст телекомментатора прозвучало.

— Вчера вечером был взят под стражу известный предприниматель Никита Брат…

И Лелька уже слушала. Перевела недоуменный взгляд с экрана на Валеру.

— Ты что-нибудь понял? — спросила она.

Они вмиг забыли о своих распрях. Но без грубости Валера обойтись не смог.

— Да помолчи ты! — цыкнул на нее.

Пусть не мешает слушать. Два раза одно и то же для них повторять никто не будет.

— …Новости, как говорится, из первых рук, — продолжал вещать комментатор. — Не далее как сегодня утром городская прокуратура выдвинула против Никиты Брата серьезное обвинение. Он обвиняется в убийстве Тамары Зайцевой…

Валера не мог в это поверить. Лелька хватала ртом воздух — так разволновалась. И уши у нее шевелятся, в режим радара переведены — боится пропустить хоть слово.

— У прокуратуры имеются серьезные основания для подобного обвинения. Про доказательства его вины говорить не буду — есть такое понятие, как тайна следствия. Вчера вечером господин Брат был доставлен на Петровку, 38, где был помещен в камеру изолятора временного содержания. Следователь, в чьем производстве находится дело, утверждает, что сокамерники приняли Никиту Брата в штыки. Из-за возникших недоразумений вспыхнула драка. Господин Брит был избит. В настоящее время он находится в одиночной камере, ему оказана необходимая медицинским помощь… Мы просим прокомментировать ситуацию адвоката господина Брата…

На экране появился разгневанный адвокат. Лицо в красных пятнах, глаза навыкате, губы трясутся.

— Это безобразие! Это произвол! — сотрясал он воздух. — Если в ближайшее время моего подопечного не освободят из-под стражи, я буду вынужден обратиться в Комиссию ООН по защите прав человека!.. У меня есть все основания предполагать, что моего подопечного господина Брата жестоко избивали во время допроса. Но он не признал свою вину даже под пытками. Потому что он невиновен! Дело против него сфальсифицировано — это однозначно, никаких сомнений в этом нет и быть не может. Я не берусь сказать, кому выгодно вывести господина Брата из большого бизнеса, изолировать его от общества. Но я догадываюсь, кому это может быть выгодно. В настоящее время идет грандиозный передел собственности и сфер влияния в масштабе всей страны. Не так давно мы с вами стали свидетелями беспрецедентной уголовной травли небезызвестного господина Гусинского. Сейчас же примерно подобная история повторяется с господином Братом. Кому-то в правительственных кругах выгодно вывести его из игры…

Речь адвоката оборвала рекламная заставка. «Сникерсы», памперсы, крылатые прокладки в крутом пике…

Все это время Валера и Лелька молчали. Растерянно смотрели в телевизор.

Реклама закончилась. Но тема Никиты Брата была уже закрыта. Передача шла о другом.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросила наконец Лелька.

— Я в трансе… Никиту обвиняют в убийстве. Это очень серьезно.

— Он убил Тамару. Ты понимаешь, он убил нашу Тамарку…

— Ты веришь в это?

— Нет!

— Я тоже.

— Наверное, дело и вправду сфальсифицировано.

— Не надо забывать, в какой стране мы живем. — Это уж точно, у нас ничему нельзя удивляться…

— Думаешь, он выпутается?

— Не знаю… И что нам без Никиты делать, тоже не знаю…

Без Никиты может закрыться источник финансирования. Но сейчас Валеру это волновало меньше всего.

— Ничего, мы уж как-нибудь выкрутимся. А вот как ему помочь?..

— Ничем мы помочь не сможем… Если, конечно, будем порознь…

— О чем ты?

— Да все о том же…

Лелька подошла к нему, запустила руку ему в волосы, села на колени.

— Нельзя нам быть в ссоре…

— Нельзя, — кивнул он.

— Значит, мир?

— Мир…

Лелька изменила ему. Он изменил ей, отомстил. Получается, они квиты. Не совсем, конечно, квиты. Осадок у него в душе останется навсегда. Но не могут они расстаться. Они как те два разнополюсных дурака, которых тянет друг к другу, несмотря ни на что.

— Ты больше не будешь встречаться с этой сучкой?..

— Она не сучка. Но все равно я уже забыл…

Лелька добралась до пуговицы на его штанах. Затем вжикнула «молния».

Но финал этого действия был неожиданным для них обоих.

Валера начал ее раздевать. И тут звонок в дверь, длинный, настойчивый.

— А вдруг это весть от Никиты? — встрепенулся он. И пошел открывать дверь.

На лестничной площадке стоял человек в милицейской форме. Старший лейтенант.

— Откройте! Я ваш участковый. Проверка паспортного режима…

Валера послушно открыл дверь. И тут же в квартиру томились два крепыша в бронежилетах и с автоматами. Не давая ему опомниться, они поставили его лицом к стене, заломили руки за спину. На запястьях замкнулись холодные стальные браслеты.

Участковый так и остался стоять на лестничной площадке.

— Что происходит? — послышался истерический Лелькин вопль. — Это безобразие! Это произвол! Я буду жаловаться в Комиссию ООН…

Ну в точности, как адвокат Никиты.

— Жалуйтесь, — зевнул участковый. — Мне-то что… Мне приказали, я задержал…

— А что я такого сделал? — пришел в себя Валера.

— В отделе узнаешь…

Его вывели из дому, бросили в зарешеченный отсек ментовского «бобика». Отдел милиции был недалеко. Но, возможно, его везли в другой отдел. Или даже на Петровку, 38. Уж больно долго находились они в пути.

Валеру вытащили из машины, провели в отдел. Из дежурной части ему навстречу вышел майор со значком дежурного.

— А-а, доставили крадуна… В «аквариум» его…

С него сняли наручники и швырнули в остекленную кутузку напротив дежурной части. Закрыли за ним дверь. Никто не удосужился даже сказать, за что его так…

В «аквариуме» он был не один. В углу на лавке сидел парень с бритой головой и наглыми глазами Он глянул на Валеру и «небрежно сплюнул ему под ноги через дырку в зубах, желтых от табака.

— А по морде? — рыкнул на нею Валера. Парень презрительно скривился.

— А перо в бочину? — на блатной манер протянул он И пальцы веером раскинул в подтверждение своей крутизны.

Только не больно-то боялся его Валера. И с удовольствием размазал бы его по стенке. Да ситуация не та. Как бы не усугубить свое и без того незавидное положение.

Он сел на лавку подальше от парня. Может, он псих какой-нибудь. Возьмет и кинется на него с заточкой. Мало ли, вдруг при нем «пика» — при обыске не нашли. Придется челюсть ему ломать.

— Слышь, ты! — снова сплюнул парень. — Ты хоть знаешь, за что тебя сюда впарили?

— Ты будто знаешь, — огрызнулся Валера.

— Я-то?.. Я-то знаю… Лерке спасибо скажи.

— Что-что?

— Швабра в кожаном пальто!.. Бабы до добра не доводят. Ты ее трахнул, а Харлам заяву на тебя накатал…

— Какой Харлам?

— А ты Лерку на его хате драл…

— Ее брат?

— Ага, молочный… — ухмыльнулся парень. — Она Юраса сестра…

Валеру как током шибануло.

— Юраса?!

— Ну да, того, который тебя на Лельку развел. А сейчас тебя Харлам с его сестрой развел…

Вот тебе и на.

— Откуда ты знаешь?

— Я-то?.. Да я все знаю…

— Значит, заяву на меня накатали?..

— Точняк…

— В чем обвиняют? Лерку изнасиловал?..

— Не ссы, с этим все путем. Лерка сама тебе дала. Она-то тебя ни в чем обвинять не собирается. Такое же трухло, как и ее братан… Тебя по другой статье оформят… Ты же, когда от Харлама уходил, двести баксов спер…

— Что?! — вскипел Валера.

— А может, и триста, — хохотнул парень. — Но в заяве Харлам двести указал. Ты чисто его зарплату за месяц смыл. Как тебе это нравится?..

— Ты серьезно?..

— А что, менты тебе не объяснили?

— Нет…

— Ну, вот я тебе объясняю. Ты Харлама обокрал. Потому ты здесь…

— Но я же ничего не брал!

— А кого это гребет?.. Ты в хате у него был? Был. Пальчики там свои оставил? Оставил. Деньги пропали? Пропали… Так что не унывай, братуха, сто пятьдесят восьмая — это твоя статья. Годика на три загремишь как пить дать…

— Ты откуда знаешь?

— Так известно, я ж здесь неспроста. От Харлама я. С деловым к тебе предложением…

Лера — это подстава. Она заманила его на квартиру к какому-то Харламу, отдалась ему. Он ушел, но при этом как бы обокрал хозяина квартиры. Харлам в справедливом гневе пишет заявление в милицию. Держите вора!.. Валеру задержали, будут шить ему дело. Если, конечно, он не примет «деловое» предложение Харлама.

Это шантаж. Самый обыкновенный шантаж.

Хорошо, Лера не хочет идти дальше в этой игре. А то ведь могла в изнасиловании его обвинить. Это вообще труба…

— Так что, Харлам связан с Юрасом? — усмехнулся Валера.

— Лучшие друзья, — хохотнул парень. — Только Юрас — чмо. Он на тебя через ментовку давить испугался. А Харлам — глыба. Если он за что-то взялся, то это железно… А ты, я смотрю, сам до всего допер…

— Не буду я с Юрасом работать. Не буду его липовую группу финансировать…

— Жмот ты. Вот ты кто!.. Мы тебе вариант предлагаем. Ты нам — мы тебе. Ты со своего спонсора в нашу пользу штук пятьдесят баксов скачаешь и в наш карман сольешь. Для твоего Никиты Брата — это пустяк. А нам прибыль, большая прибыль. Мы с тебя полсотни тонн баксов скачаем и отстанем. А ты зато на свободе останешься. Дальше дела свои делай, нам-то что…

— Хитро вы все придумали… Только неувязочка вышла. Господин Брат арестован. Ему грозит солидный срок…

— Да?.. Ну и что?..

— А то, что я не смогу больше получать от него деньги…

В глазах парня отразился мыслительный кризис. Он легко и просто разъяснял вещи, кем-то вбитые в его башку. Но сейчас он оказался в нестандартной ситуации. И, как итог, пробка в мозгах.

Какое-то время он тупо смотрел на Валеру. Затем все же «умная» мысль посетила его.

— Значит, отдашь нам свои бабки…

— Не дождетесь, — усмехнулся Валера. — Вы даже не знаете, с кем связались… С огнем играете, ребята…

— Ты, что ли, огонь? — презрительно скривился парень.

— Поживем — увидим…

— А тут и смотреть нечего. Мы тебя быстро уделаем, только рыпнись…

— Кто это мы?

— Харлам со своими пацанами.

— Передай Харламу, чтобы молебен в церкви заказывал. Для себя и своих пацанов… Я не шучу…

— Мы тоже шутить не будем… Готовь полсотни штук баксов, иначе…

Парень красноречиво провел ладонью по горлу.

Это был предел. Стерпеть подобное Валера не мог. Он уже приготовился к броску. Еще пара мгновений, и парень валялся бы на полу без чувств.

Но ублюдку этому повезло. Дверь «аквариума» открылась, появилась репа дежурного майора.

— Сникин, на выход, — зевнул он. Парень поднялся, осклабился.

— До встречи! — бросил он.

И направился к выходу. Валера едва удержался, чтобы не подставить ему подножку.

— Встретимся, я тебе шею сверну! — пригрозил он. Но парень сделал вид, что не услышал.

Валера остался один. Никто не торопился прийти за ним, забрать на допрос. Будто все забыли о нем.

Только не так оно на самом деле. Не забыли про него. Просто чем-то другим менты заняты. Не до него. Но дойдут у них до него руки. И, возможно, не только руки, но и ноги. Повалят на пол и будут пинать ногами в живот — это у них запросто.

Что за напасть такая? Никиту арестовали по обвинению в убийстве. Его самого повязали, кражу шить будут.

Какой-то ублюдок Харлам Валеру подставил. Шантажом, гад, решил поразвлечься. Куш в пятьдесят тысяч долларов сорвать. Губа не дура.

А вот какая падла Никиту за решетку засадила?.. Какой-то Харлам?.. Даже смешно думать. Не по зубам этому подонку Никита…

И все же, по чьей вине арестован Никита?..

Валера не сомневался в том, что Никиту оклеветали. Не мог он убить Тамару.

Неизвестно, выпутается Никита из этой истории или нет. То же нависло и над Валерой — и ему грозит срок. И, что самое обидное, они не в силах помочь друг другу…

Снова громыхнула дверь «аквариума». Опять появилась кислая репа майора. И сержант в «бронике», с автоматом. Он вывел Валеру из камеры и повел на второй этаж здания. А там кабинет оперуполномоченных уголовного розыска. Опера сидят за своими столами, исподлобья смотрят на Валеру и чего-то ждут.

Наверное, он должен упасть на колени, в слезных мольбах о пощаде протянуть к ним руки. И во всем хорошенько признаться. Хорошенько — это не только в краже двухсот долларов признаться. Это на себя еще с десяток других нераскрытых краж взять.

— Валерий Михайлович Маркин, правильно? — спросил один опер.

Здоровенный дядька лет сорока с добродушным лицом. Но взгляд тяжелый, жесткий. Он держал в руках паспорт Валеры.

— Вы же видите… — усаживаясь на стул, буркнул Валера.

— Видим… А еще слышим, — кивнул второй опер. Совсем еще молодой парень. Года на два старше Валеры.

— Певицу Лелю слышим… Между прочим, хорошо поет, мне нравится. А ты ее продюсер, так?..

— Что-то вроде того, — мрачно усмехнулся Валера.

— Почему «вроде»?

— Да потому что козлы какие-то на мое место лезут…

И, не мудрствуя лукаво, Валера рассказал про Юраса, про то, как тот пытался нагреть на нем руки. Его слушали, не перебивали. Никто не остановил его, когда он дошел до Леры, до квартиры Харлама. И про встречу в «аквариуме» с неким Сникиным тоже рассказал.

— Не врешь? — только и спросил его молодой, когда он закончил.

— А чего мне врать? Я еще в здравом уме, чтобы из-за каких-то паршивых двухсот долларов на преступление идти…

— Ну, не паршивых… Двести долларов по нынешним временам — большие деньги…

— Для кого как. Я вот из Чечни этой весной почти десять тысяч привез.

— Воевал?

— Ага, в спецназе. Орденом «Мужества» награжден.

— Впечатляет, — кивнул молодой.

— А еще тебя Никита Брат финансирует, так? — спросил опер в годах.

— Не меня он финансирует. А наш совместный проект. Раскрутка певицы больших денег стоит…

— А некий Харлам позарился на эти деньги. Сначала через некоего Юраса пытался на тебя давить. Потом сам за тебя взялся, так?

— Я понимаю, вы мне не верите. У вас заявление этого Харлама. И ему вы верите больше, чем мне…

— Да нет, ошибаешься, сынок… Мы-то как раз тебе больше верим. Не потому, что ты такой хороший. А потому, что уж больно хорошо гражданина Харламова знаем. Сволочь редкостная. Уличный «отморозок». Житья от него нет… Но заявление мы обязаны рассмотреть. Харламов, конечно, подонок. Но при всем при том гражданин России, на которого распространяется действие Конституции. И мы обязаны ему верить…

— Да не брал я эти двести долларов!

— Но в квартире-то был?

— Был.

— Не отрицаешь?

— Не отрицаю.

— И говоришь, что двести долларов — для тебя не такие уж и большие деньги?

— Ну, по крайней мере, я бы не стал рисковать из-за них… Я вообще никогда в жизни ничего не украл…

— Да мы верим тебе, — подмигнул ему молодой опер. — Знаем, что подонки в Чечне не воюют… Но деньги придется вернуть. Двести долларов, Харламову…

— Но я же говорю, что не брал…

— А кто говорит, что брал? Ты просто верни их. И все…

— И вы меня отпустите?..

— Конечно!

Оба опера располагали к себе. Спокойные, рассудительные, добродушные. И они готовы отпустить его. Если он вернет Харламу двести долларов.

— Но у меня при себе нет денег… Все забрали…

— Вот, здесь все твои деньги… — опер постарше открыл ящик своего стола, показал бумажник. — Все в целости и сохранности. Можешь проверить.

— Да ну что вы, я вам верю…

Он верил им. Хорошие мужики, таким не то что деньги, себя доверить можно.

Валера взял бумажник. В одном отсеке у него хранились двадцати- и пятидесятидолларовые купюры. Он отсчитал двести баксов и протянул их оперу.

Тот добродушно улыбнулся, взял деньги, спрятал их в стол.

— Ну вот и все! — весело подмигнул он Валере. — Инцидент исчерпан. Можете идти домой, господин продюсер.

— Как? Я могу вот так просто уйти?..

— Конечно!.. Валера поднялся.

— Ах да, — будто вспомнил молодой опер. — Небольшая формальность… Вот здесь, пожалуйста, распишитесь…

Он пододвинул к Валере бланк какого-то документа. И ручку.

Валера взял ручку, приготовился писать. Даже не посмотрел, что за документ ему подсунули. Так спешил поскорее убраться из этого неуютного места.

Он уже начал писать под диктовку опера, когда распахнулась дверь. И в кабинет вошли двое.

— Привет, мужики! — послышался знакомый голос.

Валера оторвался от бумаги. И глянул на вошедших. Так и есть, это майор Светлов и майор Вершинин, неутомимые борцы с организованной преступностью. Оба опера поднялись им навстречу, протянули руки для пожатия. Видимо, они не просто знали рубоповцев, но и крепко уважали. Ничего удивительного: Светлов и Вершинин — настоящие, не кабинетные менты. И на службе не первый десяток лет.

— Авдеич, мы за этим охламоном, — показал Светлов на Валеру.

Оба этих мента покровительствовали Никите. А после недавних событий и Валера с ними немного сдружился. И Лелька их знает… Стоп, а не Лелька ли позвонила им?..

— Здравствуйте, Игорь Павлович, здравствуйте, Лев Семенович! — бодро поприветствовал их Валера. И так же бодро сообщил: — А меня уже выпускают…

Только почему-то ни молодой опер, ни тот, который в годах, не торопились подтверждать правоту его слов. И оба почему-то смутились.

— Выпускают? — подозрительно глянул на них Вершинин. — А ну-ка, что за бумага у тебя там?..

Он взял документ, который Валера уже почти подписал. Вчитался в строки.

— Выпускают, значит, — усмехнулся. — Ты хоть знаешь, что это такое?.. Садовая твоя голова, это ж протокол допроса. И ты во всем признаешься…

— Авдеич, ну ты даешь! — хмыкнул Светлов. — Пацана, как последнего лоха, развел…

— Старого мента голова кормит, — вздохнул тот. — Сам знаешь, Игорь, с нас же за раскрываемость спрашивают.

— Да знаю… Но парня отпустить надо. Я за него ручаюсь.

— Тут всего двести баксов каких-то, — вмешался Вершинин. — Даже под стражу брать не обязательно.

— Ну так, если начальник разрешит…

— С начальником мы договоримся.

— Договоритесь — забирайте, мне-то что…

Уже через час Валера сидел на заднем сиденье «Ауди» Светлова. Вершинин восседал на переднем.

— Значит, говоришь, к деньгам Никиты козлы эти подбираются? — спросил он.

— Точно… А как вы меня нашли?..

— Подруга твоя запомнила номера машины, на которой тебя увезли. Нам позвонила. Попросила содействия. Номер отдела мы вычислили. И за тобой. Вовремя подоспели. Ты уже голову в петлю сунул…

— Авдеич — он такой, хитрый лис и битый волк в одном лице, — кивнул Светлов. — Скажи спасибо, что мы с этим отделением дружим, иначе бы тебе такого вставили…

— Но дело твое не закрыто, — сказал Вершинин. — Если с козлами теми не разберемся, мозги тебе парить будут…. А с ними мы разберемся. Харлама этого за жабры возьмем. Прямо сейчас…

Адрес Харлама они взяли в отделении. Поэтому не спрашивали у Валеры, как и куда ехать.

— В курсе, в какую историю Никита влип? — спросил Светлов.

— Слышал. По телику передали… А потом за мной пришли… А как у Никиты дела?

— Плохо… Его в убийстве обвиняют. Уже Генпрокуратура его дело в производство взяла. Очень серьезно все. Ствол с отпечатками его пальцев, отсутствие алиби, косвенные улики. Крепко он попал. Это с тобой все просто, а с ним у нас проблемы…

— Но мы стараемся, — добавил Вершинин. — Сделаем все, что в наших силах… Только против наших сил — еще большая сила. Со всех сторон Никиту обложили, не прорвешься… Но тебя мы выручим, не сомневайся. А пока едем, ты нам всю эту историю по полочкам разложи…

Валера рассказал и про Леру, и про ее брата. Не скрыл, что Юраса с третьего этажа сбросил. Только про измену Лельки ни слова. Это его личное горе.

Машина въехала во двор дома, где жил Харлам.

— Ты, Валер, оставайся здесь, — сказал Светлов. — А мы к этому придурку сходим…

— Точно, придурок, — ухмыльнулся Вершинин. — Полный дебил, ни одной извилины в голове… Нашел, урод, с кем тягаться…

Все правильно. Харлам должен был хотя бы примерно знать, какая сила за плечами Никиты Брата. Так нет, дернулся против него. И автоматически попал под пресс. Светлов и Вершинин — тому подтверждение. Сейчас они его за жабры возьмут, быстро мозг вправят.

Из машины выходить никому не пришлось. Светлов уже открыл дверцу, когда из подъезда вышел сам Харлам. Бритоголовый мордоворот в длиннополой кожаной куртке. С ним тот сосед Валеры по «аквариуму». Сникин его фамилия.

— Это они, — показал на них Валера.

— Ну и уроды, — высказал свое мнение Вершинин. — Если честно, я на них уже смотреть не могу. До тошноты надоели…

— Хочешь не хочешь, а надо, — пожал плечами Светлов.

— Будем брать?

— Не сейчас… Кажется, эти голубчики куда-то очень спешат…

Харлам и его спутник прошли через весь двор. И сели в древний «БМВ» с помятым крылом.

— Давай глянем, куда это они лыжи навострили…

«БМВ» с ревом тронулся с места. За ним потянулись черные клубы дыма.

— Сами убогие, и тачка у них полное убожество, — хмыкнул Вершинин.

Далеко машина не уехала. Свернула в какой-то гаражный кооператив. И Светлов туда же свое авто направил.

«БМВ» остановился в дальнем тупике гаражно-кооперативного лабиринта. Пришлось и Светлову остановить свою машину.

Парни из «БМВ» почуяли неладное. Один из машины выполз, второй. Медленно направились к «Ауди». На лицах настороженность, в глазах подозрение, руки в карманах — а вдруг там стволы? Валера почувствовал себя неуютно. Но страха не было.

— Похоже, мы засветились, — сказал Светлов.

И первым выбрался из машины. За ним поспешил Вершинин, на ходу доставая служебное удостоверение.

— Главное управление по борьбе с организованной преступностью!.. — только и успел выкрикнуть он.

Этого хватило, чтобы парни бросились бежать. Пути назад у них не было — за спиной тупик. Оставалось одно — идти на прорыв.

Харламу прорваться не удалось. Светлов ловко подставил ему подножку. Вершинин навалился на него. Вырубил его, заломил руки за спину, защелкнул на них наручники.

Валера тоже не зевал. Вылетел из машины и вдогонку за Сникиным. Нагнал его, толчком в спину сбил с ног. Навалился на него, взял руку на прием.

— Сука!!! — зло шипел парень. — Отпусти, падла, или тебе не жить!.. Ты слышишь меня, я тебя урою!.. А-а, падла!.. А-а-а!..

Валера сделал ему очень больно. Пусть лучше орет, чем сотрясает воздух пустыми угрозами. Можно было его вырубить, но тогда тащить за собой. Пусть своим ходом идет к Харламу.

— Ага, еще одного взял, — одобрил его действия Светлов.

Раз, и на руках парня защелкнулись наручники.

— Менты, падлы, ненавижу!!! — визжал тот.

— Заткни пасть, мразь! — вызверился на него Вершинин.

В мгновение ока он выхватил табельный ствол и сунул парню под нос.

— Еще слово, мудила, башку снесу!..

Парень побледнел. Понял, что его и в самом деле могут грохнуть. Слишком резкие попались менты. Вся показная крутость вмиг ушла.

Харлам пришел в себя. И вперил взгляд в Валеру. В глазах появилось узнавание.

— Что, удивлен? — спросил Светлов. — Тебе же говорили, не связывайся с этим парнем. А ты связался…

— Кто говорил? — буркнул Харлам.

— А Юрас разве тебя не предупреждал?

— Так это Юрас меня сдал?

— Я слышал, что ты идиот. Но не до такой же степени… При чем здесь Юрас?.. Ты на нашего друга заявление в милицию подал. В краже его обвинил. Юрас тебя не сдавал. Ты сам себя сдал. Парня ни за что под статью подвел. Думал, тебе все с рук сойдет… Предупреждали же тебя, недоделка, что не надо на рожон лезть…

Светлов умеет давить не только физически, но и морально. Знает, как разговаривать с такими ублюдками.

— Ну, предупреждали, — Харлам отвел в сторону взгляд.

— Ты, конечно, не совсем дебил. Валеру сумел подставить. Только момент один не учел. Зря ты с ним связался. Сила за ним. Не по зубам он тебе…

— Сила, — презрительно скривился Харлам. — Чхать я хотел на эту силу. Вашего Брата за мокруху засадили. Значит, он такой же, как все…

— Баран ты, — с осуждением покачал головой Вершинин. — Ты так ничего и не понял… Игорь, — посмотрел он на Светлова, — надо бы глянуть, что у них в тачке…

Харлама всего перекосило. Он дернулся, хотел лягнуть Светлова. Но получил ладонями по ушам. Оглушающий удар и очень болезненный. Харлам взвыл и волчком закружил по земле.

В багажнике «БМВ» лежали еще не распечатанные коробки с новенькими автомагнитолами.

— Ух ты, красота-то какая! — Вершинин подошел к Харламу и бросил на него одну коробку.

— Откуда товар? — спросил он.

— Из магазина…

Харлам сильно нервничал. И дураку было ясно почему.

— Значит, из магазина сперли, — усмехнулся Светлов.

— Почему сперли?.. Купили…

— Ну да, так тебе и поверили… Короче, — Вершинин посмотрел на часы. — Мы предлагаем тебе вариант. Ты сейчас едешь с нами в отделение, забираешь свое поганое заявление… А мы оставляем все как есть.

Харлам соображал долго и напряженно. Трудно даются мысли, когда извилин мало.

— Хорошо, я согласен, — кивнул он.

В глазах отчаяние загнанного в ловушку волка.

Харлам сделал все как надо. Забрал заявление. Сказал, что нашлись деньги — никто их не воровал, мол, за шкаф завалились.

На этом инцидент вроде был исчерпан.

— Пошел отсюда, щенок! — погнал его прочь Вершинин. — И не попадайся мне больше на глаза…

Харлам зло посмотрел на него, в глазах угроза. Только Вершинин не придал взгляду Харлама никакого значения. Как и Светлов. Видимо, они привыкли иметь дело с такими отморозками. Привыкли не придавать их угрозам какое-то значение. Видимо, им угрожали не раз, а они все живы.

А вот Валера остался под впечатлением. Харлам на свободе. Он псих. Он способен на любую мерзость. И он знает, как добраться до него и до Лельки.

— Жаль, отпустили подонка, — глядя вслед Харламу, сказал Светлов. — Точно, склад какой-то грабанул…

— Банда у него своя, — кивнул Вершинин. — Между прочим, наша компетенция… Надо будет заняться им вплотную…

Глава 4

— Брат, на выход! — грозно возвестил надзиратель. — С вещами!..

На этот раз иллюзий у Никиты насчет свободы не возникло. Его выводят из одиночной камеры с вещами только с одной целью — перевести в следственный изолятор. В Бутырку, в Лефортово или в «Матросскую тишину». Выбор ментовского начальства пал на последнее…

Два дня уже он в «Петрах». После победы над уголовниками из «пресс-хаты» его перевели в одиночную камеру. Под орех он этих мерзавцев разделал. Но ментовское начальство на всю ивановскую растрезвонило о ночной драке. Мол, Никита Брат подвергся избиениям сокамерников. Теперь попробуй докажи, что синяки и ссадины на его лице — результат жестокой пытки.

На следующий день появились адвокаты, представители прессы. Никита сделал заявление — его пытали, силой выбивали из него показания. Но он ни в чем не признался. Потому что ни в чем не виновен.

А потом его пытались обвинить в убийстве Павла Юсупова. Будто бы он подложил ему патрон с замедлителем. Чтобы избавиться от своего конкурента в нефтяном бизнесе. У следствия ни единого доказательства его вины. Но это обвинение само по себе усугубляло положение Никиты. Делало его еще более опасным преступником. Как итог, от него отвернулись многие высочайшие покровители.

Напрасно адвокаты пытались изменить меру пресечения. Не выпустили его из-под стражи ни под залог, пи под подписку о невыезде. Генеральная прокуратура и суды ополчились на него. И общественность тоже была убеждена в его виновности.

Но не все против него. В своей Марте, например, Никита уверен на все сто. Только одна беда. До сих пор она в тяжелом состоянии. Результат сильнейшего нервного потрясения. В больнице она. О том, чтобы к нему на свидание приехать, и речи быть не может. А его к ней не отпускают…

И адвокаты за него. Делают все, что в их силах. Но не в состоянии они помочь Никите. Зато Сапунов со своей службой безопасности может многое. И Вершинин со Светловым не собираются сидеть сложа руки. Все вместе — они действенная сила. Они на все пойдут ради него. Даже на то, чтобы уничтожить главное доказательство его вины — злосчастный ствол с его пальчиками. В принципе это возможно…

У Никиты есть надежда. Поэтому он не унывает. Сегодня его перевезут в следственный изолятор. Светлов и Вершинин сделают все, чтобы он попал в одиночную камеру. Не обязательно с холодильником и телевизором. Лишь бы никто его не доставал.

Кто-то ведет против Никиты игру. Этот кто-то — очень серьезный противник. Никита мысленно называл его Врагом. Счет в его пользу. И если не переломить ход игры, противник выиграет и получит приз — голову Никиты. Вряд ли Враг удовлетворится лишь обвинительным приговором. Он сделает все, чтобы Никита расстался с жизнью.

Ни Сапунов, ни Светлов с Вершининым пока не могут вычислить неведомого противника. Но ничего, у них все впереди.

А пока нужно держать удар…

Никиту вывели во внутренний двор изолятора. Обшмонали и бегом загнали в автозак — специальную машину для перевозки заключенных. Веселая прогулка для миллионера — ничего не скажешь…

Он слышал, за границей любители острых ощущений платят деньги, чтобы оказаться в подобной ситуации. Нервы себе пощекотать. На часик, на два, максимум на сутки себя за решетку сажают. Но это все ненастоящее. Ведь они знают, что скоро их выпустят. А у Никиты все по-настоящему. И бесплатно…

«Матросская тишина». Мрачный гулкий коридор, темные шершавые стены, железные двери. Тяжелая поступь конвоира. И его грозный окрик:

— Стоять! Лицом к стене!..

Никита выполнил команду. А что оставалось делать?..

Лязг отпираемого замка, скрип железной двери.

— Пошел!

Никита оказался в камере. Остановился на пороге, осмотрелся.

Ничего необычного. Просторная камера. Железные койки в два яруса. Мест много, но все они заняты. Свободное место только у параши. Классический вариант.

Запашок соответствующий. Немытые тела, вонючие носки. Атмосфера угнетающая. Спертый воздух, чей-то чахоточный кашель в углу возле окна. Десятки пар глаз — взгляды злые, равнодушные, сочувствующие.

Посреди камеры в проходе между нарами грубо сколоченный стол. За ним четыре крепких парня. В картишки перебрасываются.

В камере душно — игроки в одних майках. Видно, как размалеваны их тела. Расписная блатота…

Никита мог иронизировать сколько угодно. Но только в душе. Нельзя, чтобы насмешка прорвалась наружу. Ребята могут не понять насмешки…

В дерьмовое место он попал. Есть, конечно, «номера» и много хуже. Те, которые метра на два ниже уровня земли. Но это для покойников. А Никита пока еще жив… Пока…

Блатари видели, слышали, как в камеру ввели нового постояльца. Те, которые сидели к нему спиной, обернулись, впились в него глазами-буравчиками.

— Кто такой? — грубо спросил один.

— Сто пятая, пункт второй…

— Погоняло?..

— В Бутырке Братом крестили. Девяносто третий год…

— Кто?..

— Король.

— Да ну, гонишь!

— Отвечаю…

— Король — это круто…

— Пацаны, мне бы присесть.

Свободное место только у «толкана». Но это при том, что кое-кто под шконками, на полу ночует. И под свободной койкой какой-то тип. В красном спортивном костюме. Рядом с ним на полу еще какой-то мурик сидит. Толстенький, губы пухлые. Майка на нем красная.

— Это, что ли, «петушиный» угол? — взглядом показал на них Никита.

Первое неписаное правило «прописки» — узнать, где место для «петухов». Чтобы не коснуться их ненароком. Иначе сам попадешь в число изгоев. Вмиг опустят. Может, и не опетушат, но «парашником» сделают. И на «крытке», и у хозяина будешь сортиры драить.

— А ты чо, «петух»? — громко выкрикнул второй блатарь.

Молодой, ранний. И чересчур прыткий. Только не тем способом авторитет себе зарабатывает. Думал, шутку его поддержат. Но нет, вместо смеха напряженное молчание. Все ждут, как новичок отреагирует на оскорбление.

Никита улыбнулся блатарю. Подошел к нему.

— Я не «петух», — с той же улыбкой покачал головой. Никто и понять не успел, как блатарь слетел со скамьи. Быстрый удар в переносицу швырнул его на пол.

— Ой-е! Е-е-е!.. — застонал блатарь. Попытался подняться.

Никита отступил назад. И не напрасно. Блатные повскакивали со своих мест. И все шагнули в его сторону. В глазах и угроза, и любопытство одновременно.

Они медленно надвигались на Никиту. Но не нападали. Буравили взглядами.

— Знаю тебя, — сказал один. — Тебя по «ящику» показывали. Никита Брат. Типа олигарх…

— Ты бабу завалил. Секретаршу свою, — добавил второй.

Никита — личность известная. Нет-нет да покажут по телевизору. А еще тюремная почта тут неплохо работает. Знает братва, что к ним с Петровки олигарха гонят.

Только никакой он не олигарх. Но не место и не время объяснять это.

— Это мои проблемы…

Никита не расслаблялся. Отслеживал обстановку. Готов был отреагировать на удар. Первым не бил — разжигать конфликт не в его интересах.

— Заревновал телку? — осклабился третий. И примирительно добавил: — Ничего, бывает…

— Урою гада! — заревел четвертый.

Оправился после удара. На обидчика с воем ринулся. Только браток из его же кентовки остановил его.

— Остынь, Молекула. Сам косяк упорол…

Никиту «прописали» в камере. Выделили ему место поближе к окну. Все-таки олигарх. Да еще самим Королем крещенный. Но на сближение с ним блатная кентовка не шла. Не признавала в нем своего. Впрочем, Никита и не настаивал.

Первые три дня прошли спокойно. Никита жил — не тужил. Ужасные условия содержания донимали его — не без этого. Но это терпимо. Куда хуже — заточка в бок или петля на шею.

Помимо блатных, в камере много «простых смертных». Один по пьяни голову кому-то проломил — за решетку его. Другой начальнику морду поделом начистил — тоже провинность. Третий — злостный неплательщик алиментов — ну это ваще. Ну и самый опасный преступник — это дядя Леша, за бабку заступился, когда ее мент дубиной с рынка гнал. Мент двух-трех зубов недосчитался, а дядя Леша недосчитается трех лет в своей жизни, а может, и на больший срок упекут. И воровская масть широко представлена. Один отвертку с завода утащил, второй жрать хотел — булку хлеба из магазина украл, третий у соседа курицу спер. И взяточник тут, а как же без этого. Участковый врач — у «доброжелательного» пациента пятьдесят рублей взял. Беспредел, в натуре.

Очень серьезные преступления — ничего не скажешь. А кто по мелочовке действует, те на свободе. Ну разве замочить пару-тройку бизнесменов по заказу — это преступление? А миллионов пять долларов из банка прикарманить — вообще пустяк. Взятку принять на пару «лимонов» баксов — ну тут дело к подвигу приравнивается. А кредит на миллиард «вечнозеленых» присвоить — это уже героизм чистой воды, надо забугорных буржуев на бабки поставить, чтобы им жизнь медом не казалась.

Никита даже удивился, когда однажды в камеру ввалились два бугая с квадратными репами. Братки-рэкетсмены пожаловали. Их-то за что?.. Ведь на свободе они общественно полезным делом занимались — излишки финансовых средств изымали. Население воспитывали — тоже нужное дело. Вон как кулаки в ходе воспитательного процесса набиты. В поте лица ребята трудились. А их отдела оторвали, за решетку оформили.

Ребятки вошли в камеру без лишнего шума. Разве что на Никиту покосились. Толи он изначально их интересовал, то ли им его место у окна понравилось.

Крепыши не бузили. Заняли свободные места и молча стали устраиваться на постой. Понты не мечут, распальцовку не кидают.

Никита вообще не смотрел в их сторону. Но все видел, все замечал. Не нравились ему эти парни, ой как не нравились. В тихом омуте черти водятся. Как раз тот самый случай.

Ночью братки завалились спать вместе со всеми. И Никита лег. Но не для того, чтобы заснуть. По плану у него всенощное бдение.

Он лежал с закрытыми глазами. Прислушивался к каждому шороху. И одна мысль билась в его сознании — «не заснуть…», «не заснуть…», «не заснуть…».

Камера затихла. Храпы, постанывания, теснота, духота, вонь. Но Никита успел к этому привыкнуть. Комфорта он, конечно, не ощущал, но чувствовал себя сносно…

Чем дальше время уходило в ночь, тем сильнее хотелось спать. Никита не раз проваливался в сон, но тут же выныривал. Смог он вынырнуть и в тот момент, когда послышалось шевеление со стороны братков. Сквозь приоткрытые веки он видел, как поднялся сначала один тип, затем второй. И оба медленно направились к нему.

Никита блаженно улыбнулся — будто сон сладкий приснился. Согнул ногу в колене — мало ли какое положение можно принять…

Не оставалось никаких сомнений, эти двое пришли по его душу. Враг начал игру. Открыл огонь на поражение… Только прогадал он, не так-то просто взять Никиту…

Первый крепыш подошел совсем близко. Никиту как взрывной волной подбросило вверх. Всю свою силу и энергию вложил он в удар. Зарядил братку пяткой в лоб. Голова бедняги получила ускорение пушечного ядра. Она летела через проход, через стол, тело едва поспевало за ней. Как бы шея не лопнула…

Второй браток оторопел от неожиданности. Ровно на секунду выбился из колеи. Но в данном случае секунда — это очень много. Никита успешно доказал это. Он налетел на крепыша, двумя руками ухватил его за шею. И вместе с ним рухнул в проход между шконками. Сам-то он после этого встал, а вот браток остался лежать. Никита склонился над ним. Вроде жив. А ведь можно было его и покойником сделать. Шею свернуть не проблема…

Никита знал, что делать. Надо взять в оборот этих братков. Хотя бы одного расколоть. Узнать, кто их послал, кому они служат. Может, через них он сможет выйти на Врага, дать наколку Светлову с Вершининым. И Сапунову. Они на свободе, пусть развивают тему.

Но братки и в сознание прийти не успели, как открылась дверь. Появились коридорные.

— Эй, что тут за шум? — осторожно спросил один. Никто им не ответил. Братки в отрубе. А все остальные спят или делают вид, что спят. Никита в том числе.

Но «вертухаям» и без того все понятно. Недолго думая, они привели в чувство братков и увели их с собой. Ни ругани, ни побоев — как будто все они заодно.

Почему как будто?.. Враг запросто мог подкупить сотрудников изолятора.

На следующий день Никиту ждал приятный сюрприз. В помещении для допросов он увидел Светлова.

— Насилу к тебе прорвался, — признался тот. — Со всех сторон тебя обложили…

— Сегодня инцидент был, — сказал Никита. — Меня пытались убить…

— Как чувствовал, — поджал губы Светлов. — Не в тот «санаторий» ты попал. В Бутырку тебе надо. Там у меня все схвачено… Здесь тоже есть кое-какие связи. Но все равно не то… Ты продержись денек-два. А я попробую что-нибудь придумать. Вырву тебя из этого изолятора…

— На волю?

— Нет, брат, этого я обещать не могу. Не в моих силах. Слишком круто каша заварена. Но я работаю в этом направлении. Помнишь капитана Брусникина? — Игорь спросил про типа, который его пытал.

— Никогда не забуду.

— В принципе нормальный мужик. Ему сверху дали установку насчет тебя…

— Кто дал?

— Начальник непосредственный. А тому — другой начальник… Я пытался с этой стороны к разгадке подойти. Но глухо — поверь мне…

— Тебе верю.

— Короче говоря, через Брусникина кое-что можно сделать…

— Что именно?

Светлов взял лист бумаги, ручку. Написал одно-единственное слово: «Ствол». Никита все понял. Вот с чьей помощью можно уничтожить вещественное доказательство — главный козырь обвинения. И железный — как в прямом, так и в переносном смысле.

На этом же листке Никита написал: «За ценой не постою».

— Само собой, — вслух сказал Игорь. — Только дело это не скорое. Тут особый подход нужен…

В камеру Никита возвращался в радужном настроении. Слишком крутые у него помощники, чтобы долго засиживаться в изоляторе. Не будет главной улики — лопнет обвинение. Дело, может, не развалится, но до суда его отпустят на волю — под подписку о невыезде или под залог. Правда, до этого еще нужно дожить.

В камере настроение резко ухудшилось. Их полку прибыло. Три новичка добавилось. Да каких! Все как на подбор амбалы, кулаки пудовые, пуленепробиваемые лбы. Эти уже ничего не стесняются. Место Никиты заняли.

— Ну чо вылупился? — гаркнул на Никиту крепыш со свинячьей рожей.

Глазки маленькие, не нос, а натуральный свиной пятак. В детстве Хрюшей был, сейчас матерый Хрюн.

Никита глянул на блатарей. Никто из них не выдержал его многозначительного взгляда. Все отвели глаза в сторону. Вроде бы и не прочь они подписаться под Никиту. Да только с рэкетсменами связываться не хотят. Боятся. Уж больно круто ведут себя братки. Вот если бы кто-то другой с ними справился…

— Место ты мое занял… — ответил Никита.

— Твое место на параше! — взвыл Хрюн.

Он вскочил на ноги. Расправил плечи, поиграл мощными бицепсами. За ним потянулись двое других.

Представление началось.

Неспроста братки здесь появились. Нарочно по адресу Никиты их прописали. Люди Врага — дураку ясно. Их трое. И ночи они дожидаться не будут. Ва-банк идут. Сейчас пустят Никиту в замес. Забьют до смерти. Затем всех остальных на ноги поднимут, заставят его лупить. Окочурится Никита, а братки будто и ни при чем. Он первый начал, на всю толпу попер. Ну и получил.

Хотя вряд ли им отвечать придется. Как только сделают свое дело, тут же уберут их из камеры. На свободу выпустят. Потому как в изолятор их устроили купленные начальники. Незаконно они здесь…

Ребятки хорохорятся. Но не оттого, что уверены в своей силе. Они хорошо знают, кто перед ними. Поэтому максимально собранны, напряжены. А кураж для заводки…

Они приближались медленно. Грозно, неотвратимо. Наступают, но готовы и к контратаке. Никита может броситься на них. Вырубить одного. Но на него тут же набросятся двое других. Если бы по одному, как в кино. А то ведь одновременно, с разных сторон. Кулаки у них железобетонные. Вот это будет настоящее кино.

У Никиты был только один шанс победить. Застать противника врасплох, за счет фактора внезапности выиграть хотя бы две секунды. Но братки ни на мгновение не расслабятся. Не дают они ему шанса…

Но выход есть.

Никита резко развернулся к двери. И начал барабанить по ней.

— Откройте! Откройте! — визгливо взывал он к надзирателям.

Можно не сомневаться — это глас вопиющего в пустыне. «Вертухаи» не услышат его. И дверь откроют только тогда, когда нужно будет выносить его труп. Все схвачено, за все заплачено…

Братки оживились. Жертва запаниковала, значит, морально раздавлена. И не бить ее уже нужно, а добивать. Можно и расслабиться…

— Эй, иди сюда!

Хрюн протянул к нему руку. Видно, за шкирку его ухватить хотел, чтобы на середину камеры вытащить. А там его со всех сторон, со всех сторон… Ногами, ногами…

Но Никита про ноги думал уже сейчас. Про свои ноги. Нет ничего страшней лягающего удара назад, из-под себя, без всякого разворота. В таэквондо такой удар «торнадо» называется. В переводе — «смерть».

Никита умел так бить. Будто чугунная болванка из-под него вылетела. Точный удар пяткой в челюсть. Браток только хрюкнуть успел. Со страшной силой пролетел через всю камеру, по пути сшиб одного братка, стол, скамью. Затих где-то под нарами.

Никита резко развернулся. Можно было ударить с прыжка второй ногой. Но не та концентрация удара. Да и скорость не та. Пока дойдет нога до братка, тот может прийти в себя, поставить блок, ударить в ответ.

Но есть другой вариант. Никита стремительно нырнул братку под ноги. На скорости уперся плечом в колени, руками обхватил щиколотки, резко с подъемом рванул на себя. Ноги высоко взлетели вверх, голова с ускорением понеслась вниз. Послышался звук — будто переспелый арбуз хлопнулся о пол да лопнул. Крепко приложился браток затылком. Не скоро в себя придет. Если придет…

Крепыш, которого снес Хрюн, уже вскочил на ноги и ринулся в бой. Никита не успевал отразить удар. Но у него еще есть секунда, чтобы спружинить на ногах и послать тело во врага.

Никита получил мощный удар головой под дых. Сила удара удвоилась ускорением, которое он придал себе сам. Но это же ускорение утроило силу толчка, которым Никита наградил соперника. Браток отлетел к стене. Секунда-две выиграны.

Но и сам Никита тоже прилип к стене, к противоположной. С трудом устоял на ногах. Боль, дыхание сбито. Чтобы оправиться от удара, секунды три нужно как минимум. А противник ждать не будет…

Но Никите определенно везло. Браток отлетел в «петушиный» угол. Сшиб с ног «петуха» Людку. Грохнулся на задницу, стукнулся головой о стену. Но это не самое страшное для него. Куда страшней оказался Людка. «Дырявый» потерял равновесие и слишком резво попытался его восстановить. Снова упал, но на этот раз крайне неудачно. В падении губами приложился к щеке братка.

Такого финала не ожидал никто. Но раньше всех его приняли блатные. К этому времени они уже поняли, на чьей стороне сила. И вошли в кураж.

Два крепыша валялись в полном отрубе. В их глазах они просто упали. А вот третий… Блатари вспомнили о неписаных правилах тюремного бытия.

К «петухам» нельзя даже прикасаться. А третий браток с ним поцеловался. Блатари заревели, как слоны, сто лет не видевшие слоних.

— В натуре, офоршмачился гнус…

Амбал с силой оттолкнул от себя «петуха» Людку. Даже прошелся кулаком ему по мордасам. Поднялся на ноги. Но в глазах всей арестантской братии он продолжал оставаться на уровне канализационной трубы. Достаточно было глянуть на гнусные улыбки блатарей, чтобы понять, какая участь уготована крепышу.

Никита слышал, что в последнее время «петухи» заставили считаться с собой. Бывало, доведенные до белого каления изгои бросались с поцелуями на обидчиков и этим автоматически переводили их в разряд «обиженных». «Петухов» за это убивали, но законтаченный все равно был обречен. Если его и не опустят до уровня «петуха», то выше «парашника» ему ни в жизнь уже не подняться…

И этот законтаченный амбал обречен. «Петух» не нарочно приложился к нему. Но это никого не волнует — нарочно или нет. Главное — результат…

С гнусными ухмылками блатные подошли к братку.

— Ну че, Муська, узлы хавать будешь?..

— Чо ты сказал?.. — вздернулся браток.

Он глянул на двух своих дружков — лежат и не шевелятся. Перевел взгляд на Никиту. Понял, что тот готов добить его. А еще блатные круто наехали… Приуныл браток.

Только не отведали блатари свежей «петушатинки». Отворилась дверь. И снова «вертухаи» вытащили подсадных. Опять без результата.

Жаль, что их увели. Не потому, что Никита хотел посмотреть, как будут опускать братка. Это мерзко. Но ему очень хотелось поговорить с братками. Может, кого-нибудь да расколол бы…

— Брат, на выход, с вещами!.. — громко объявил надзиратель.

Никита не заставил себя долго ждать.

— Руки за спину!.. Лицом к стене!..

Неужели его переводят в другой изолятор? Неужели Светлов смог добиться перевода?

И точно, его вывели во внутренний двор. А там уже загружался автозак.

«Воронок» был полон. Этим рейсом в Бутырку переправляли не только Никиту. В одном боксе с ним оказался какой-то мрачный тип с грубым лицом — словно его вытесал из камня пьяный скульптор. Зато руки у него — само совершенство. Благородная линия ладони, длинные, как у пианиста, пальцы.

На Никиту он не обращал никакого внимания. Зато то и дело украдкой поглядывал на запор решетки.

Дверь автозака закрылась. Один конвоир, вооруженный пистолетом, остался в проходе между зарешеченными камерами. Его напарник забрался в кабину водителя. Машина тронулась с места, минут через пять уже полным ходом шла по городским улицам.

Сокамерник Никиты начал перемигиваться с братвой из соседних боксов. Те зашевелились, затеяли возню. В одном боксе вспыхнуло что-то вроде разборки. Все внимание конвоира туда. А мрачный тип своими музыкальными пальчиками принялся за замок, незаметно для конвоира орудовал тонкой шпилькой — как он только смог ее сюда пронести?

Наверняка это был профессиональный вор-домушник. Для него такой замок — пустяк. Тем более запор на решетке доживал свой век, на честном слове держался.

Никита мог бы вмешаться. Остановить взломщика. Но зачем ему это? Он пресечет побег. Но в СИЗО все равно попадет не простым арестантом, а козлом, пособником ментов. И тогда лучше сразу повеситься, чем попасть в общую камеру. Страшно даже представить, как там его встретят.

И вообще, с какой стати он должен помогать ментам? Они что, это заслужили?..

А взломщик закончил свое дело. Рывком распахнул решетку, ворвался в проход. Сцепился с охранником, свалил его на пол. И двумя-тремя мощными ударами выбил из него сознание. Отобрал у него пистолет. И нажал аварийную кнопку вызова.

Машина остановилась. Не прошло и минуты, как дверь автозака открылась. В дверном проеме появилось встревоженное лицо лейтенанта.

— У-лю-лю! — Взломщик сунул пистолет ему под нос.

Лейтенант от испуга чуть в обморок не бухнулся.

— Залезай ко мне, голубок. Только живо…

Пока конвоир влезал в салон, взломщик забрал у него связку ключей. И бросил ее в клетку своим корешам. Затем помог перепуганному лейтенанту успокоиться г — рубанул по шее рукоятью пистолета. А сам выскочил из будки.

Его кореша вскрыли замок, один из них быстро разоружил лейтенанта, забрал у него пистолет.

Появился взломщик — он был не один, толкал впереди себя смертельно напуганного водителя. Уголовники помогли втянуть его в салон, оглушили ударом по голове. И начали выпрыгивать из машины.

Никиту с собой не приглашали. Но удержаться он не смог. Выскочил из салона вслед за другими.

Мысль о побеге вдохновила его. Пусть этим он только подтвердит свою вину. Зато у него будут развязаны руки. И он сможет самолично найти негодяя, который подставил его под убийство.

А потом, ему нельзя в Бутырку. Вдруг Светлов не сможет оградить его от убийц и там?..

Взломщик не терялся. Первым добежал до «Газели», припаркованной к обочине метрах в десяти от автозака. Это было такси, «маршрутка».

Водитель только что высадил одного пассажира. И собирался продолжить путь. Но не тут-то было. Взломщик резво открыл правую переднюю дверцу, вышвырнул из кабины какого-то юнца. Наставил на водителя пистолет.

Кто-то из его пособников открыл другую дверь и нырнул в салон микроавтобуса. Никита не зевал и присоединился к уголовной компании, последним забрался в машину. Задвинул за собой дверь.

В салоне люди. Две женщины и трое мужчин.

«Газель» тронулась с места, начала набирать ход.

— Бабы! — заржал один уголовник. — Соскучился по бабам… Девки, кто на меня? Налетай!..

Здоровенный, неряшливый, в глазах похоть. Женщины были в ужасе, мужчины в панике.

— Угомонись! — рявкнул на него взломщик.

Он поставил себя над беглецами. И никто не оспаривал его верховенство.

— Не до баб, — поддержал взломщика третий беглец. — Это, типа, наши заложники…

Амбалистого вида паренек. Спортивный костюм. Морда в три наката, не глаза — амбразуры дзота.

Женщинам как будто полегчало. Хотя в глазах по-прежнему страх и отчаяние.

— Не трахать их будем, а бабки с них скачаем… — сказал четвертый.

Высокий, худой, руки длинные, как плети. Лицо изрыто оспой, щербатый рот. В руке у него пистолет.

Никита молчал. Ему было жаль пассажиров. Его бы воля, он бы высадил их из машины прямо сейчас. Но никто не позволит ему это сделать.

Амбалистый протянул руки к ближайшему заложнику. Схватил его за грудки.

— Бабки давай!..

— Оставь его! — снова вмешался взломщик. — Это мы еще успеем…

Заложников оставили в покое. Никита был рад этому. Если бы их просто грабили, он бы промолчал. Но вряд ли бы он стерпел, если бы уголовники начали насиловать женщин.

Беглецам везло. «Газель» вышла на окраину столицы, стремительно приближалась к развязке Кольцевой автострады. Два раза на пути показался разъездной ментовский пост. И со стороны ментов абсолютно никакой реакции…

— Ты тот самый Никита Брат? — спросил вдруг неряшливый.

— Допустим… А что?

— Да ничего… Меня Курдюком кличут…

— Антоха, — буркнул спортивного вида парень. Представился, что называется. И мрачно глянул на

Никиту. Агрессии во взгляде нет. Но и приятельского расположения тоже.

Щербатый молчал. Видно, не больно-то хотелось ему открываться перед Никитой. Но Антоха легонько двинул его локтем. •

— Назовись…

Оказывается, они между собой незнакомы. Вместе их свел случай.

— Щербина…

Снова тишина. Напряженная тишина. Только слышно, как шуршит скатами по асфальту «Газель».

— Бляха, началось! — взвыл с переднего сиденья взломщик.

На контрольном посту ГИБДД микроавтобус попытались остановить. Но безуспешно. Машина пронеслась мимо постового.

Никита видел из окна, как задергался мент. Что-то кому-то крикнул. Взвыла сирена. И точно, началось.

На хвосте у микроавтобуса повисла ментовская «семерка».

— Жми, падла, на всю катушку жми! — орал взломщик.

Испуганный водитель выжимал из машины все. Но ментовский «жигуль» не отставал. И медленно приближался.

— Не уйдем, Осип, не уйдем… — запаниковал Щербина.

Вот, значит, как взломщика кличут — Осип. Они с Щербиной знают друг друга. Тогда, в автозаке, последний и отвлекал на себя внимание конвоира. А когда уходил, забрал с собой только Антоху и Курдюка. Остальных в автозаке оставил. И Никиту бы оставили, если бы он сам на волю не полез. Зря он это сделал…

— Фигня, у нас заложники, — попытался разрядить обстановку Антоха.

— В задницу их себе засунь! — вызверился на него Осип. — Если этих ментов с хвоста не снять, скоро нас со всех сторон обложат. И заложники не помогут…

— Да не, помогут! — заявил Щербина. — Давай, Осип, тормози лайбу…

— Зачем?..

— Ментов с хвоста снимать!..

«Газель» остановилась. Ментовская «семерка» обогнала ее, остановилась метрах в пяти.

Щербина схватил за волосы ближнюю к нему женщину, выволок е.е из машины. Как щитом ею прикрылся. И двинулся к ментам. Осип тоже вывалился из кабины, встал за его спиной.

Из «семерки» выскочил молодой сержантик в бронежилете и с автоматом. Всего один. Молодой, неопытный. Он уже понял, с кем имеет дело. Но не мог пустить в ход оружие — мешала женщина. Ее истошный визг давил на психику — не мог он сосредоточиться.

— Руки в гору! — чуть ли не запаниковал сержантик. — Лицом к маши…

Договорить он не успел. Щербина вытянул руку с пистолетом, выстрелил. Пуля вошла сержанту точно в лоб. И бронежилет не помог.

Осип выступил из-за него — и полным ходом к машине. Выстрел, второй, третий… С водителем «семерки» было покончено.

Обратно в микроавтобус Осип и Щербина возвращались с трофеями. Короткоствольный «АКС-74у» и два «ПМ».

Значит, и водитель ментовской машины был вооружен. Идиот! Надо было прикрыть сержанта, а не оставаться за рулем…

Никита было искренне жаль незадачливых гибэдэдэшников. А Осипа с Щербиной он возненавидел. Но это не мешало ему оставаться с ними. Уж такова действительность — по воле жестокого случая они попали в одну связку.

Щербина втолкнул в салон женщину, которой прикрывался. Забрался вслед за ней.

Осип прыгнул на свое место в кабине.

— Гони, падла! — заорал он на водителя. — На всю катушку жми! Урою, гнида!..

Микроавтобус понесся дальше. Никита уже жалел, что не воспользовался моментом, не выскочил из машины, не помог ментам. Был у него шанс избавиться от мерзких попутчиков. Был, а теперь нет.

Щербина оставил себе автомат. Антоха и Курдюк получили по пистолету. А Никите не досталось ничего — хотя один лишний ствол имелся.

— Обойдешься! — презрительно скривился Щербина. Они не принимали его за своего. И правильно делали. Между ним и этими ублюдками нет ничего общего.

Машина свернула с Кольцевой автострады, пошла по шоссе, затем свернула на проселочную дорогу. По обе стороны потянулся сосновый бор.

Шло время. Дорога становилась все хуже, лес все гуще.

— Ну все, считай, ушли! — довольный, пробасил Осип. — Я эти места знаю. Хрена с два здесь нас менты захомутают…

«Газель» остановилась. Мотор заглох.

— Эй, ты чего? — спросил водителя Осип.

— Бензин закончился…

— А в канистре?

— Пусто…

— В башке у тебя пусто, — зло процедил сквозь зубы Осип. — Или не пусто?

Никита вздрогнул от неожиданности, когда этот урод выстрелил водителю в голову. Продырявленное пулей боковое стекло заляпало кровью и мозгами.

Женщины взвыли от ужаса. Мужики побледнели. Губы трясутся, в глазах отчаяние. Они понимали, что их ждет. И не ошиблись в своих прогнозах.

— Ну, чего ждете? — заорал на сообщников Осип.

И первый выстрелил в ближайшего к нему мужика. И Антоха с Курдюком подняли свои пистолеты.

Грохот выстрелов закладывал уши. Но Никита слышал, как стонут смертельно раненные люди. А выстрелы продолжались. Пока не стихли стоны.

Запах пороха, крови, смерти. И тишина. Зловещая тишина на фоне шести трупов.

— Его тоже? — заговорил первым Курдюк. И направил ствол на Никиту.

— Идиот! — рыкнул на него Щербина. — Это наш человек… Да, братуха?

Никита покачал головой.

— Не братуха ты мне…

— Правильно, не братуха, — хищно усмехнулся Осип. — Щербина — щука, ты — карась, какие вы братья?..

— Так что, мочить его?

Курдюк явно вошел во вкус. Его мерзкая натура требовала крови.

— Нет, он нам нужен, — покачал головой Осип. — Закоцай его!..

Осип бросил ему наручники. С убитого мента, видно, снял.

— Ну чо, карась, жить хочешь? — прошипел Курдюк. — Лапы ко мне тяни…

Никита кивнул. И с готовностью протянул ему сомкнутые руки. Только резко убрал их, когда уголовник попытался нацепить на них стальные браслеты. И кулаком ему в переносицу бац! Тот свалился с копыт, рухнул на мертвое тело заложника.

— А вот это зря! — зло зарычал Антоха. И наставил на Никиту ствол.

— Только дернись, башку снесу! — пригрозил он.

А ведь снесет. Не дрогнет рука убийцы — можно не сомневаться.

Курдюк приподнялся, ненавидящим взглядом посмотрел на Никиту. И резко выбросил в его сторону кулак. Никита уклонился, кулак лишь чиркнул его по щеке. Но Курдюк этого будто и ждал. И пустил в ход пистолет — рукоятью с силой тюкнул его в висок.

Удар был достаточно сильный. Никита потерял сознание. Но ненадолго. Когда очнулся, запястье правой руки сжимала холодная сталь. Второй браслет защелкнулся на левой руке Антохи.

Курдюк и Щербина заканчивали шарить по сумкам и карманам убитых. Мародерствовали. Забирали деньги, документы, ценности.

— Уходим! — распорядился Осип.

Беглецы оставили машину и пехом двинулись в глубь леса. Никита уходил вместе с ними, Антоха тащил его за собой. Сзади шел Курдюк. И нет-нет да тыкал его в спину стволом.

Они шли долго. И все лесом. Осип и в самом деле хорошо знал эти места. Он умудрялся обходить стороной села, деревни. Шли осторожно, то и дело останавливались, прислушивались к тишине — нет ли поблизости подозрительного шума. До наступления темноты они ни разу не натолкнулись на людей.

Осень. Вечереет рано. Особенно в лесу. Чем темней, тем холоднее. Беглецы обрадовались темноте, а на холод не обращали внимания.

— Скоро придем, — подбадривал всех Осип. — Есть у меня тут один схрон. Ни одна собака не найдет…

Он не обманул К полуночи вышли на какую-то деревеньку Избы, кривые улочки И тишина

Посреди этой дремучей деревеньки дом Старый, с прогнившим крыльцом Окна заколочены досками На двери ржавый амбарный замок Только для Осипа это не проблема

— Счас мы его, счас

Он походил по темному двору Подобрал с земли ржавый гвоздь И с ним подступил к замку Через пару минут беглецы входили в дом Внутри запустение Пыль на полу, на столе, на лавке Паутина по углам Зато есть печь И Щербина тут же засуетился возле нее Дровишек со двора притащил Начал растапливать

— Чей дом? — спросил Антоха.

Вместе с Никитой он пристроился на лавке

— Какая разница? — грубо отозвался Осип — Ты не ссы, никто об этой хазе не знает Кроме моих корешей.

— А если они нагрянут?

— Кто, мои кореша?

— Ну да.

— Так они и нагрянут, — кивнул Осип — Обязательно нагрянут. Да ты не мохай, худа от них не будет. А без них нам долго не протянуть.

…Он посмотрел на Никиту Взгляд мрачный, тяжелый.

— Не надоело тебе, Антоха, лоха этого на привязи таскать?

— А то…

— Тогда давай в погреб его…

Осип самолично освободил вход в подвал. Антоха подвел Никиту к образовавшемуся в полу проему. Сейчас он отстегнет наручники. И тогда его можно бить. Рубануть согнутыми пальцами по кадыку, и парень труп. И с Осипом не проблема сладить. Вырубать его не надо — достаточно в погреб столкнуть.

А дальше? Дальше — полная задница. Вон, в дальнем углу Щербина стоит, с автоматом. И в оба глаза обстановку пасет. Не дотянуться до него Никите. Зато он с удовольствием порадует его пулями.

Нет, лучше не дергаться. Отправляться на тот свет неохота. И просто бузить нет резона. Антоха совсем снял с него наручники, знаком приглашает спуститься в подвал Начнешь дергаться — руки вмиг окажутся в браслетах.

Никита послушно спустился вниз по шаткой лесенке. За ним тут же задвинулся деревянный люк. Над головой что-то загремело. Никак столом выход придавили.

Изба старая, на ладан дышит. А вот погреб в ней глубокий, основательный. Диким камнем для сохранения прохлады выложен. Но это для лета, когда на дворе жарко. А сейчас осень. На улице холодно, в избе тоже не жарко. А в погребе самый настоящий дубарь. Никита враз продрог до костей.

Пол земляной, холодный. Ни сесть, ни прилечь — в момент почки застудишь. И голову к стене не прижмешь — мозги заледенеют.

Но Никите повезло. Когда глаза привыкли к темноте, он обследовал погреб. И обнаружил деревянные полки, на которых что-то когда-то хранилось. Сейчас они были пустые. Только трухлявые. Но все же выдержали тяжесть его тела. У него появилось ложе — что-то вроде нар.

А через некоторое время снова раздался грохот. Отодвигали стол. Затем открылась крышка люка. В погреб упала большая охапка прелой соломы. Еще бы кусок хлеба бросили — было бы вообще хорошо.

Но слишком многого он ждал от ублюдков, которые с такой легкостью перестреляли беззащитных заложников. Настоящие подонки, нелюди.

И Никиту бы они с удовольствием пришили. Не нужен им такой сообщник. Но зачем убивать курицу, которая может снести для них золотое яйцо стоимостью в несколько миллионов долларов?

Осип знает, кто такой Никита Брат. Знает, как много у него денег. Он думает, что сможет связаться с его женой. И договориться с ней. Она ему — выкуп, он ей — Никиту.

Управление отелем перешло к Марте. Это произошло автоматически. Как в прошлый раз, когда по воле злого рока Никита пропал без вести, шатался по городу в состоянии амнезии и без средств к существованию. Тогда Марта блестяще справилась с его обязанностями, удержала отель на плаву.

И сейчас она вместо него. Только не может она заниматься делами. Совсем слабая. Дело на поправку идет, но очень медленно. Но при всем при этом она может достать миллион-два долларов.

Не в экономическом преступлении обвиняют Никиту. Хотя и до этого, глядишь, дело дойдет. Из-за Юсупова. А пока не дошло, его банковские счета не арестованы. Марта может распоряжаться ими

Она выкупит его. Освободит. Заберет к себе Он в этом не сомневался.

Семь лет они вместе. Семь лет идут рука об руку…

Он вспомнил, как они познакомились. Как вместе мстили подонкам, которые когда-то надругались над ней. Потом она ушла в монастырь замаливать свои грехи. Он долго искал ее. Нашел. Забрал к себе. Затем шесть лет совместной жизни. Он — преуспевающий бизнесмен. Она — скромная, набожная домохозяйка. Но весной этого года с Никитой случилось несчастье. Он забыл о своем прошлом. Марта же, напротив, вспомнила о своем. Она сделала все возможное и невозможное, чтобы помочь ему, вытащила его из беды.

И в этот раз она поможет ему. Он уверен в этом…

Никита провел в погребе всю ночь, зачем потянулся день. Бежать из этой темницы — никакой возможности. Ему оставалось одно — терпеливо ждать, когда фортуна повернется к нему лицом.

В обед ему швырнули открытую банку тушенки, кусок хлеба, пластиковую бутыль минералки. Видимо, Осип послал кого-то в сельпо за провизией.

А вот ужина Никита не дождался. Вместо ужина ею вытащили из подвала. Антоха прицепил его к себе наручниками. Щербина держал под дулом автомата. Его вывели во двор.

— Иди, иди! — грубо подтолкнул его Антоха. Возле дома стояли два джипа. Не первой молодости машины, но выглядят эффектно. Возле них прожженные жизнью братки в кожанках. Уж не они ли кореша Осипа, не о них ли он говорил?.. Скорее всего да.

Никиту посадили на заднее сиденье головного джипа. Осип слева, Антоха справа. Впереди, рядом с водилой, браток в кожаной кепке. Стопроцентный уркаган. Сразу видно, не один год оттоптал на зоне. Потемневшее от жизни лицо, глубокие морщины, густой табачный дух. И рангом он повыше того же Осипа.

Курдюк и Щербина забрались во второй джип. Только Никите до лампочки — пусть хоть сдохнут, ему до них дела нет. Его куда больше волновал другой вопрос: куда и зачем его везут?

Машины тронулись с места. Выехали из деревни, пошли по вполне приличной проселочной дороге. Лес остался где-то позади. Дорога шла через поля, перелески. В конце концов вывела машины на многополосное шоссе.

— Эй, а куда мы едем? — нервно спросил Антоха, когда джип взял курс в сторону Москвы.

— Понятное дело куда — в Бутырку, — хохотнул Осип.

— Не, я серьезно…

— Да не менжуйся ты, братуха, — густым басом успокоил его уголовник. — Все будет путем. И вас всех устроим. И этого, — кивнул он головой на Никиту, — определим…

— Понял? — толкнул Никиту Осип. — Слышал, что Гнут сказал? Определим тебя. Завтра вплотную тобой займемся. Ты, пока суд да дело, хорошо подумай, кто сможет заплатить за тебя выкуп…

— Ясно кто, — усмехнулся Никита. — Менты…

— Ты так не шути, понял! — ткнул его в бок Антоха. — Не шути, понял?..

— В натуре, — ощерился Осип — Не нагоняй тоску. И думай, думай. Если тебя не выкупят, в расход тебя пустим. А иначе никак.

— И сколько вы за меня хотите получить?

— Минимум «лимон». «Зеленью», понятное дело.

— А репа не треснет?

— Счас у тебя кое-что треснет! — зашипел Антоха. Он явно нервничал. Не нравились ему, видно, кореша Осипа. Как бы они его самого в расход не пустили. Звериная стая, естественный отбор — сильный убивает слабого, и неважно, что своего.

В столицу машины не поехали. Снова свернули на проселочную дорогу. Бездорожье, лес, поля. Дальше Никита ничего видеть не мог. На глаза ему натянули черную повязку. Как в гангстерских боевиках

В пути они были не меньше двух часов. Шоссейные дороги, проселочные — хорошие и не очень. И в конце концов двор двухэтажного дома, где и остановились джипы. С Никиты сняли повязку

— Здесь и будете жить, — сказал уголовник по кличке Гнут — Выходим.

Он первым вошел в дом. За ним потянулись остальные. Осип, Антоха в связке с Никитой, Курдюк, Щербина.

Просторная прихожая, за ней холл. Обставленные модерновой мебелью комната и кухня, лестница на второй этаж. Чистота, уют, комфорт.

— Не слабо! — осторожно восхитился Антоха — Еще бы бабу.

— Будет баба, — кивнул Гнут — Не сейчас, но будет. Если, конечно, в сторону отвалить не захочешь

— В сторону? Как это?

— А так. Дело тебе поручим. И твоим корешам.

— Дело? Мокрое?

Правильно мыслит Антоха Просто так их никто кормить не будет. Сначала беглецы с Никитой будут возиться, но когда-нибудь сплавят его. Или жене, или на тот свет. Но без дела они не останутся. Беглые — это раз, руки у них по локоть в крови — это два. Им терять нечего. Поэтому они с готовностью пойдут на любое дело. В том числе и на «мокруху»

— Кто много знает, тот что? — зловеще усмехнулся уголовник.

— Долго не живет, — натужно улыбнулся Антоха.

— То-то же.

Гнут сунул руку под плащ. И вытащил пистолет. Мощный «дезерт игл». Направил на Антошу.

— Эй, ты что? — побледнел тот.

От страха чуть штаны себе не утяжелил.

— Боишься смерти. Это хорошо. Смерти не боится только идиот. А идиоты нам не нужны.

Гнут взял пистолет за ствол и рукоятью протянул его Антохе.

— Держи, это тебе. Места вокруг дикие. И менты вас крепко ищут — отстреливаться придется, мало ли что. А свою пукалку отдай мне. Ствол засвечен. Или я не прав?

— Засвечен, — кивнул Антоха.

И с легкостью расстался с трофейным «пээмом». И вооружился израильской крупнокалиберной «пушкой».

— О! Да тут полный холодильник! — донесся из кухни радостный вопль

Только разделить радость Курдюка Никита не смог Под лестницей, ведущей на второй этаж, находилось что-то вроде кладовки Прочная деревянная дверь в половину человеческого роста Гнут подошел к ней, открыл ключом Зажег внутри свет

— А это твои хоромы, — сказал он Никите — Проходи, устраивайся

Совсем крохотная каморка Зато в ней сухо, тепло, только немного пыльно Кушетка, на которой можно вытянуться в полный рост Матрац и подушка с грязными разводами

— В тесноте, да не в обиде, — говорил Гнут — В подвале просторней Но так там холодно И ходить далеко

Антоха втиснулся в каморку вместе с Никитой Снял с руки наручники Собрался уходить

В голове у Никиты мелькнула шальная мысль. Что если взять этого урода в оборот, чуть придушить его, забрать пистолет? И вместе с ним выбраться из каморки. Антоха — парень здоровый, из него выйдет отличный бронежилет. Под его защитой Никита пристрелит Гнута, достанет Осипа… А дальше… Дальше его самою достанут. Тот же Щербина. Полоснет из кухни из автомата, и гуд бай. Антоху жалеть он не будет — это точно. По его шкале ценностей этот атлет стоит чуть выше, чем Никита…

А потом, дверь нестандартная. Низкая, узкая. Не так просто выбраться из каморки. Даже одному, без Антохи…

Нет, ничего из этой затеи не выйдет. Слишком серьезный противник у него. Не застанешь его врасплох. Пока не застанешь… А там посмотрим…

Антоха беспрепятственно выбрался из каморки. Закрыл дверь, в замочной скважине провернулся ключ.

Не очень надежная дверь. И замок примитивный. Но это говорит только о том, что без присмотра Никиту не оставят. Обязательно в холле будет кто-нибудь находиться. И если он вдруг выломает дверь, его или пристрелят, или катнут под ноги ручную гранату.

А никакого другого способа выбраться из каморки, кроме как через дверь, нет. Стены прочные, пол и потолок железобетонные — зубами дыру в них не прогрызешь.

Но Никита не унывал. Он знал, что рано или поздно ему представится шанс избавиться от непрошеной опеки и вырваться на свободу. И не из таких передряг он выбирался…

Антоха открыл дверь в каморку.

— Руку высунь! — потребовал он.

Никита не стал возражать. Высунул из дверного проема руку. И тут же на ней защелкнулись наручники. Второй браслет был пристыкован к руке Антохи.

В холле, возле дверей в кухню, стоял Курдюк. И держал их обоих под прицелом. Он тоже сменил оружие, «аксушу» на «узи». Равноценный обмен…

— В сортир бы!.. — сказал Никита.

У него в каморке ведро. Но это не то. Три дня уже он в плену. Надоело на ведро ходить. И вообще, все надоело.

— Размечтался, — хмыкнул Антоха.

И повел его за собой. В комнату, выходящую в холл. Там его ждали. Какой-то незнакомый мужчина. Он сидел в кресле, смотрел на Никиту наглым оценивающим взглядом. Среднего роста, крепкий в плечах, волевое лицо, властная осанка. В пальцах правой руки пилочка для ногтей. Рядом Гнут и Осип, оба держатся с ним почтительно. Вне всякого сомнения, в определенных кругах этот дядя достаточно авторитетная личность.

— Вот он, значит, какой, Никита Брат, — низким, чуть гнусавым голосом сказал он.

И чиркнул пилочкой по ногтю левого большого пальца. Еще бы красить ногти начал. Красным лаком…

— А ты кто такой? — пренебрежением на пренебрежение ответил Никита.

— Ты бы не рычал, я то ведь и без клыков остаться можно, — с не подходящей для случая вежливостью улыбнулся мужчина.

— Что тебе надо?

— Знаешь ли, я с детства люблю деньги. И чем их больше, тем лучше…

— Я благотворительностью не занимаюсь.

— Я тоже… Поэтому я не стану дарить тебя твоей жене. Я отдам тебя за деньги.

— Зачем ей нужен муж-убийца?

— Неправда. Я уже навел справки. Твоя жена — просто золото. Ты ей нужен любой…

Когда-то был нужен, мелькнуло в голове у Никиты.

— И сколько ты за меня хочешь получить?

— А сколько ты предложишь?

— Три доллара.

— Дешево ты себя ценишь…

— Может быть…

— Три миллиона долларов. Это твоя цена… Как видишь, я тебя ценю в миллион раз дороже.

— Да пошел ты!

Мужчина посмотрел на Гнута. Тот кивнул и подошел к Никите. Постоял секунды две-три. Спросил:

— Ты зачем шефа обидел? Афона обижать нельзя Наказывают за это

Он резко отвел руку назад, коротко размахнулся и ударил Никиту кулаком в живот

Сильно ударил, очень сильно Только Никита успел напрячь пресс, поймать удар на выдохе Кулак отлетел от его живота, как мячик Ему самому хоть бы хны Как стоял, так и остался стоять Даже не поморщился Хотя, признаться, было довольно-таки больно

Гнут хотел ударить снова. Но хозяин его остановил.

— Хватит! — И с притворной похвалой вяло поаплодировал Никите — Браво, браво. Уважаю сильных мужчин… А вот жадных не люблю… Не надо жадничать, Никита. Тем более три миллиона — не столь уж большие для тебя деньги.

— Это тебе так кажется.

— Может, кажется, а может, и нет… В общем, ты сейчас звонишь своей жене. И договариваешься с ней о выкупе.

Гнут снова подошел к нему. И протянул трубку сотового телефона

— Вы издеваетесь, да? — усмехнулся Никита — У нее, конечно, есть сотовый телефон, но он прослушивается.

— А ты звони по такому, который невозможно прослушать!

— Таких нет.

— Даже в твоем рабочем кабинете?

— В кабинете, может, и есть… Но Марты там нет.

— Почему! Разве ты не уполномочил ее управлять отелем?

— Уполномочил. Но Марта сейчас не в состоянии управлять отелем. Она очень плохо себя чувствует. И нога у нее сломана…

— Сломана нога? — удивился Афон — Странно, мои люди этого не заметили. Твоя жена цветет. И если у нее сломана нога, никто этого не заметил.

Не так много времени прошло после аварии. Перелом ноги, неважное физическое и душевное состояние. Лицо изрезано. Такой запомнил ее Никита. А тут она цветет и пахнет. Как это понимать? Или она так быстро поправилась, пли этот хмырь беззастенчиво врет.

Но ведь очень просто проверить, на самом ли деле Марта в его кабинете. Вот телефон. Достаточно набрать известный номер. И все узнать от нее самой.

Игорь Светлов подъехал к отелю «Эсперанто» со стороны рабочего вестибюля. Но только успел дойти до стеклянных дверей, как нос к носу столкнулся с Сапуновым. За ним два дюжих молодца из его личной охраны.

Николай был чем-то очень рассержен. Даже взбешен. Он увидел Игоря и возмущенно замахал руками — не на него, а вообще.

— Нет, ну ты понял? — сумбурно спросил он.

— А что я должен понять? — протянул ему руку Светлов

Сапунов пригласит его в свои «Мерседес» Они удобно устроились на мягком диване Только уюта никто из них не почувствовал

— Половину моих ребят в отпуск отправили.

— Кто?

— Марта.

— Без твоего ведома?

— В том-то и дело.

— Она что, с ума сошла?

— Это еще цветочки. Ягодки — это я. Меня тоже в отпуск отправили. Премия — две тысячи долларов и путевка на Майорку

— Меня б кто так порадовал.

— Ты что, думаешь, я радуюсь? Да я взвыть от тоски готов… Не нравится мне все это. Ой как не нравится!

— Что именно?

— До того, как Никита в бега ушел, Марта болела. А тут на тебе — выздоровела. И как с цепи сорвалась. Преобразования, реконструкции, реорганизации. Пока она меня только в отпуск отправила. А дальше — отставка.

— Откуда такие мрачные прогнозы?

— У нее появились свои люди. О которых я и слыхом не слыхивал.

— Откуда они взялись?

— А вот это и я бы хотел знать. Но меня к ним близко не подпускают. За каких-то пару дней она сформировала свою службу безопасности. У нее свой собственный секретарь-референт, тоже непонятно откуда она его вытянула.

— Может, из церковной общины?

— Ага, монахи — ухмыльнулся Сапунов — Видел бы ты этих ребят. Крепкие, подтянутые, в костюмах, при галстуках. Вежливые и рожи вроде бы не бандитские. Но гнилье в них — нутром чую.

— Ты же начальник службы безопасности. Кому, как не тебе, разобраться во всем этом? Узнал бы, откуда эти люди.

— Пытался… И вот итог — меня выгоняют в отпуск. Половину моих ребят в отпуск уже отправили. Половину отправят в ближайшее время. Только не знаю, вернется ли кто-нибудь их лих отпусков.

— Что ты имеешь в виду?

— Как бы не загнулись в отпусках мои хлопчики. И я вместе с ними.

— Прогнозы все мрачней и мрачней…

— Что-то произошло, Игорь. Что-то страшное произошло. Будто дьявол в Марту вселился. Не сейчас, а раньше… Прямо жуть берет…

— Раскис ты. Сам не свой. Что случилось, Коля? Где твои боевой задор? У тебя в подчинении десятки людей, и бойцы у тебя что надо… Разберись с этим делом. Докопайся до истины.

— Это само собой Я сейчас всех людей в загородной резиденции собираю Обсудим проблему И ты присоединяйся Ты мне нужен

— Хорошо, — кивнул Светлов — Ты пока ребят собирай. А я сейчас к Марго схожу Попробую разобраться И сразу к тебе. Договорились?

Сапунов кивнул И посмотрел на Игоря так, будто видел в нем последнюю свою надежду А ведь Светлов сам на него всегда надеялся потому что знал — Сапунов никогда не подведет Сейчас v него почему-то подобной уверенности не было.

Николай уехал. Даже не спросил, что слышно про Никиту. У него, конечно, есть собственные источники информации Но Игорь мог сообщить ему что-нибудь новенькое, свежее Но нет, не до Никиты сейчас Сапунову, его проблемы отеля куда больше волнуют

А у Никиты свои проблемы Очень серьезные проблемы Дурака свалял Никита Сбежал вместе с четырьмя уголовниками Хорошо, его не зачислили в организаторы побега Не все подследственные удрали из автозака — было кому дать свидетельские показания в пользу Никиты

Но как бы то ни было, Никита в бeгax. Его объявили в розыск. Вина его в убийстве Тамары не подтверждена судом — он не может считаться преступником. He мог бы, если бы не сбежал Сейчас он объявленный преступник И автоматически лишен многих гражданских прав В частности, у него нет возможности подобраться к своим банковским счетам И бизнесом своим он управлять не может Полное раздолье для Марты.

Неужели она в самом деле так изменилась? Лихо взялась за бразды правления. И что это за люди, о которых говорил Сапунов? Парни с гнилью внутри. Откуда они взялись?

Игорь прошел в рабочий вестибюль И па входе столкнулся с парнем в строгом, безукоризненно пошитом костюме — он как влитой сидел на ею крепком теле Короткая стрижка, непроницаемое лицо, волевой изгиб губ И глаза — холодные, пустые

— Пропуск есть? — снисходительная улыбка.

И безжизненный взгляд Какой-то могильной сыростью веет от него.

— Главное управление по борьбе с организованной преступностью, — с явной неохотой остановился перед препятствием Игорь. — Майор Светлов.

Ни жестом, ни словом парень не попросил показать удостоверение. Потому что само по себе в его глазах оно не могло служить пропуском.

— Чего надо?

Игорь начал раздражаться Взять бы этого урода за грудки да мордой об асфальт, об асфальт

— Мне нужна Марта Брат

— Она вас ждет?

— Мы с Мартой старые знакомые. Ее муж — мои друг.

— Майор Светлов, говорите. Повидаться с госпожой Брат? Один момент. Мы сейчас разберемся.

«Мы — Николай Второй». Не много ли берет на себя этот паренек? Кулаки чесались нестерпимо.

Парень позволил ему войти в вестибюль, показал на кожаное кресло за столиком с журналами Хоть за это спасибо

С Никитой Братом Игорь познакомился при обстоятельствах, никак не способствующих возникновению дружеских отношений Но ничего, сдружились

Никита встретился с Мартой Вместе с ней убрал с пути все, мешавшее их счастью Светлов и Вершинин прикрывали их как могли Помогали им С тех пор и с Мартой у них дружба

Никита раскрутился, стал миллионером Свои фирмы, компании, затем суперотель «Эсперанто» Светлов и Вершинин продолжали помогать ему Помимо выполнения своих служебных обязанностей курировали безопасность его бизнес-империи Сотрудничество взаимовыгодное Они смогли купить себе квартиры в престижном районе, обзавелись дорогими иномарками.

Сейчас Никита в опасности Но они не бросают его в беде Продолжают делать все зависящее от них, чтобы вытащить из ямы А яма все глубже и глубже.

Марта знает, кто такой Светлов Знала, что не раз он выручал Никиту из беды и может помочь ему сейчас Она дорожит своим мужем Должна желать ему только добра Поэтому обязана принять Игоря немедленно, без всяких проволочек.

Но время идет Десять минут, двадцать Прошло не меньше часа, пока охранник у входа соизволил дать зеленый свет

— Можете идти!

Следующее препятствие — в ее приемной На месте покойной Тамары восседал юноша в стандартно-строгом костюме Умный и до жути холодный взгляд Словно неживое лицо, перечеркнутое бездушно-вежливой улыбкой

— Извините, вам придется подождать

Игорь почувствовал нестерпимое желание оживить это лицо Врезать промеж глаз так, чтобы шары на лоб вылезли Но нельзя, нельзя

Прошло десять минут пятнадцать И только через полчаса секретарь позволил Игорю войти в кабинет Марты

Вообще-то, это кабинет Никиты Но Никиты нег и в ближайшее время не предвидится И Марта здесь полная хозяйка

Не так давно Марта уже замещала Никиту И отлично справилась с его делами Но насколько помнил Светлов, начальника службы безопасности она от себя не отдаляла, никаких реорганизаций не проводила И охранников со стороны не было

Что происходит с Мартой? В какие игры она играет?

Когда он вошел, Марта сидела в кресле за рабочим столом Навстречу ему не поднялась Оно и понятно — ей не обязательно это делать А потом, у нее нога больная

Она холодно смотрела на него. Игорь поздоровался, она же едва кивнула в ответ.

Красивая, стильная, деловая женщина. Такой она и должна была быть…

Это была Марта. Та самая, какой ее помнил Игорь. И в то же время будто не она. Не было в этой Марте душевной теплоты, к которой привыкли все. Перед ним ледяная красавица, Снежная Королева.

— Слушаю вас…

И тон сухой, сугубо официальный. Игорь ответил ей тем же.

— Мне бы хотелось узнать, не пытался ли с вами связаться Никита…

— Зачем? — недовольно повела она бровью. Взгляд ее блеснул. Словно зарница вспыхнула в черном-пречерном небе.

— Как это зачем?.. Я друг Никиты. Чтобы выручить его из беды, я должен знать о нем все.

— Вы друг Никиты, это я знаю… Но если вы его друг, разве он не должен был связаться с вами?

Голос у нее сиплый, приглушенный. Но Никита говорил, что в результате аварии у нее были повреждены голосовые связки. Совсем недавно она могла разговаривать только шепотом.

Совсем недавно она больной была. И вдруг выздоровела. Что-то не производит она впечатления изможденного болезнью человека.

С ней явно что-то нечисто.

— Я ждал, что он сделает это.:. Но, увы…

— Значит, он не доверяет вам, — усмехнулась Марта. — Так почему вы думаете, что я буду нам доверять?..

Голыми руками ее не взять. Умная женщина. Дьявольски умная женщина… Почему дьявольски, коротким разрядом мелькнуло в голове у Светлова. Она же верующая, богобоязненная женщина…

Игорь молчал. В это трудно было поверить, но ему не о чем было говорить с этой женщиной. А ведь хотелось сказать так много…

— Думаю, вам уже пора…

Она глазами показала ему на дверь.

— Нет, у меня к вам несколько вопросов…

Марта не успела ему ничего сказать. Потому что зазвонил телефон. Спутниковая «трубка», лежавшая в самом дальнем углу бокового стола.

Она взяла трубку. Недовольно глянула на Игоря, махнула рукой на дверь. Проваливай, мол.

Но Светлов стоял как вкопанный. Не привык он, чтобы ему так нагло указывали за дверь. Прежде всего он представитель закона. Пусть он и не имеет санкции на беседу с Мартой. Но он майор милиции, никто не смеет так бесцеремонно обращаться с ним.

— Да, Марта… — послышался ее ровный, лишенный всяких эмоций голос. И тут же удивление: — Никита?..

Игорь напрягся. Неужели это Никита звонит ей?

— Да, я чувствую себя нормально. Нормально, чтобы управлять отелем. Я должна это делать. Мне кажется, тебя все предали… Ты где?.. Тебя похитили?.. Кто?.. Хотят вернуть?.. За деньги?.. Сколько?.. Три миллиона долларов?.. Не ставить в известность милицию?.. Не получится…

Она красноречиво взглянула на Игоря.

— У меня сейчас майор Светлов. Он уже понял, что звонишь ты… И хочет с тобой поговорить… Не надо? Как скажешь… Значит, три миллиона… Хорошо, я подумаю… А что, ты думаешь, легко обналичить три миллиона долларов?.. Ты не думаешь, ты знаешь… Так, так, хорошо, я поняла… Ладно, буду действовать… Когда и куда я должна доставить деньги?.. Со мной свяжутся?.. Буду ждать звонка… Пока…

Марта убрала трубку. Холодно посмотрела на Светлова.

— Звонил Никита.

— Я догадался.

— Его похитили.

— Кто?

— Такие же преступники, как и он сам.

— Никита не преступник.

— Вы думаете? — с сомнением посмотрела на него Марта.

— Я верю ему

— А я почему-то нет Вы, наверное, смотрите на меня сейчас и думаете что же с Мартой произошло? Какая-то она не такая А я и впрямь очень изменилась После того как узнала, что Никита мне со своей Тамарой изменяет.

— Это неправда!

— Мне лучше знать! — отрезала Марта. И уколола его взглядом.

— Никита изменил мне И с тех пор перестал для меня существовать Затем он убил своего конкурента по бизнесу

— Это не так — запротестовал Игорь — Это голое обвинение Нет никаких доказательств его вины

— И это говорите вы, человек, который столько лет покрывал Никиту Уж кто-кто, а вы-то прекрасно знаете, на что способен Никита Мои муж — убийца Может, он и в самом деле не убивал Павла Юсупова Но Тамару, свою любовницу, он убил — в этом я нисколько не сомневаюсь Я не могу его простить Он не враг мне, но не друг И муж только формально

— Вы должны его простить Вы же свято верите в бога

— Может быть Только, по-моему, вы вторгаетесь в мою личную жизнь Не вам указывать, как мне поступать

— Но Никиту похитили И, если не ошибаюсь, за него требуют три миллиона долларов

Марта саркастически усмехнулась

— Вы же умный человек Тем более офицер милиции, не первый год на службе Неужели вы поверили Никите?

— А почему я не должен ему верить?

— Вы сами подумайте Никита совершает побег Скрывается вместе с такими же преступниками, как и сам А потом вдруг эти преступники похищают его, требуют с меня выкуп Это абсурд, в это невозможно поверить

— И вы что, не станете его выкупать?

— Стану Я просто отдам ему эти три миллиона долларов Ему и его гм похитителям А может, вы тоже в долю входите?

— Я, кажется, вас не понял

— Вы меня поняли. Вдруг вы с Никитой в сговоре? Поэтому и убеждаете меня выкупить его. Может, мне сразу отдать вам деньги? Что ж, я могу. Только с одним условием. Никита должен получить минимум миллион и навсегда исчезнуть из моей жизни.

— Марта, вы спятили!

Светлов поймал себя на желании покрутить пальцем у виска. Эта женщина несет какой-то вздор Хорошо обдуманный вздор Быстро обдуманный.

Игорь вдруг понял, что Марта не собирается расставаться с тремя миллионами И ее щедрость показная Чтобы обидеть его, унизить и вместе с тем запудрить ему мозги

— Значит, деньги вы не берете? — ядовито спросила она.

— Марта!

— Тогда я вас больше не держу.

— Но…

— Вы свободны!

Уходя, Светлов хлопнул дверью. Но Марта этого будто и не заметила.

Что с ней случилось? Почему она стала такой?

Игорь знал, где находится загородная резиденция Сапунова И сейчас он ехал туда Надо обсудить с Сапуновым ряд вопросов А после встречи с Мартой их наросла целая гора

Марта аргументированно объяснила ему, почему она стала другой Никита изменник, Никита убийца, она не может простить его Но не слишком ли рано она отказалась от него? И притом в самом жестком варианте Похоже, она основательно прибирает отель к своим рукам И такое впечатление, будто кто-то стоит за ее спиной И этот «кто-то» солидарен с ней во всех ее начинаниях И даже людьми помог Ведь не могли эти мальчики с гнилью внутри вырасти на пустом месте…

Слишком быстро Марта создала собственную службу безопасности, слишком быстро она отшила от себя Сапунова. Неужели не боится, что тот ответит ей контрмерами?.. И Светлова не боится. Л ведь вкупе с Вершининым и Сапуновым они в состоянии спутать ей карты, сломать игру и ей, и ее неведомому покровителю.

А потом, история с Никитой. Он сбежал с прожженными урками — клейма на них негде ставить. И вполне возможно, что они в самом деле требуют за него выкуп. Надеются, что Марта захочет забрать его. Она управляет делами своего мужа, у нее достаточно средств и возможностей, чтобы выкупить и надежно спрятать его от правосудия. На это и бьют преступники.

Только будет ли Марта выкупать Никиту? Не бросит ли она его на произвол судьбы?..

Марте кажется, будто все предали Никиту. Так она сказала ему но телефону. Врет. На самом деле предала его только она…

В любом случае Игорь не должен сидеть сложа руки. Что бы ни предприняла Марта, они, Вершинин и Сапунов, должны начать свою игру. По своим каналам выйти на беглецов-похитителей. Для этого им нужно собраться вместе. И хорошенько все обсудить.

Светлов взялся за сотовый телефон, сделан звонок на мобильник Сапунова.

— Николай, как успехи?..

— Все в порядке, собираю своих замов, помощников, лучших специалистов… Тебя ждать?

— Да, я уже еду.

— Понравилась тебе Марта?

— Очень…

— Понял, что заболела?

— Требуется хирургическое вмешательство…

— Срочно требуется, — уточнил Сапунов. — Я уже хирургов собрал, операцию будем планировать.

— Всех собрал?

— Пока не всех. Но люди подтягиваются. Ты-то сам когда будешь?

— Где-то через час, если ничего не случится.

— А думаешь, может что-то случиться?

— Не знаю.

— А я знаю. С нами может случиться что угодно. Обстановка накалена. Такое ощущение, что под задницей бомба…

— Ничего, разберемся… Жди…

Игорь сунул трубку в специальное гнездо на передней панели авто. Продолжил путь. Появилось чувство тревоги.

Он выехал за город. Тревога нарастала. Ничего с ним не случилось. Но нервы гудели, как рельсы под колесами товарняка. Такое ощущение, что вот-вот грянет гром…

И гром грянул.

Игорь не слышал грохота, с каким рванули газовые баллоны под домом Сапунова. Это случилось, когда он был еще далеко. Зато он видел пожар. Шипящие, клубящиеся языки пламени жадно пожирали все, что осталось от дома и людей, которые в нем собрались…

Возле жарко полыхающего дома стояли четверо крепких ребят. Они приехали сюда на машинах. Охранники из службы безопасности. Игорь сразу понял это.

— Не успели? — хмуро спросил он их.

— Не успели, — так же хмуро кивнул в ответ один. Возле дома стояло мною других машин. Не меньше десятка. Хозяева в огне…

— Хорошо, что не успели…

Подъезжали еще машины. Из них выходили крепкие ребята Они без слов понимали, что произошло.

Все они малость опоздали. Это спасло им жизнь.

Какая-то неведомая сила нанесла упреждающий удар. Одним махом уничтожила Сапунова и основные силы его службы.

И все это не без участия Марты. Это она спровоцировала конфликтную ситуацию. Это она загнала Сапунова в ловушку… Все было продумано заранее…

— Что будем делать? — спросил у ребят Игорь.

— Не знаем, — ответил один.

— Надо выждать, — развел руками второй.

— У меня путевка в Эмираты, — тускло изрек третий.

Все они были в растерянности. Понимали — произошло что-то ужасное. Но не знали, как противостоять обрушившейся на них стихии. Все вместе под началом Сапунова — они сила. Порознь — ничто. Каждый из этих ребят остро ощущал свою беспомощность.

Сначала сел в машину и уехал один, затем второй. К тому моменту, когда прибыли пожарные машины, дом выгорел дотла. И не осталось ни одного припозднившегося охранника. Только Светлов остался возле обгоревших руин.

На следующий день он узнал причину пожара. Самоподрыв газовых баллонов. Само все взорвалось. Несоблюдение правил пожарной безопасности. Только Игорь не верил в это. Потому что знал, кому было выгодно избавиться от Сапунова.

Глава 5

— Эй, давай лапу! — послышался через приоткрытую дверь грубый голос Антохи.

Никита послушно высунул руку в дверной проем. И тут же на запястье защелкнулся стальной браслет Снова они с Антохой связаны одной цепью.

Пятый день Никита томился в каморке. Ожидал решения своей участи. И думал о Марте.

Он позвонил ей. И точно, застал ее в своем кабинете. Но это ничего не значило. Может, к тому моменту Марта достаточно окрепла, чтобы взяться за дела в полном объеме. Да и положение обязывало — не время сидеть сложа руки, когда некому, кроме нее, управлять семейным бизнесом. Марта — ответственная женщина. И она может наплевать на свою немощность. Тем более ей кажется, что все его предали. Может, на самом деле это так? Вдруг Светлов и Сапунов предали его?..

Ведь неизвестно, кто стащил пистолет из ящика стола. Хотя нет, ни Светлов, ни Сапунов на это не способны. Они проверенные люди.

Осип со своими дружками жили — не тужили Вкусно ели, сладко спали И водочку жрали — не без этого Частенько до Никиты доносились их пьяные выкрики

Но ни разу никто из этой шайки-лейки не пытался тронуть Никиту Вывели бы из каморки да поизмывались бы над ним всласть Или куража ради хлорки ему под ноги сыпанули, а сверху ведро воды — пусть задыхается там

Может, беглецы и не прочь были поиздеваться над ним Да боялись своего хозяина Слишком рьяно тот взялся за проект, который мог принести ему три миллиона долларов Никита еще не встречал никого, кто сказал бы, что это пустяковая сумма Зато он знал людей, которые и за гораздо меньшие деньги проливали реки крови

С Мартой связываться ему больше не давали О том, как развиваются события, в известность не ставили Не знал он, собирается Марта выкупать его или нет Если да, то как скоро произойдет обмен

А может, его и не будут выкупать Может, в дело ввяжется Сапунов со своей службой безопасности И Светлов вместе с ним — когда Никита звонил Марте, Игорь был у нее Он в курсе событии

Светлов на пару с Сапуновым могут многое В том числе и до Гнута и Осипа добраться, без выкупа к ним пожаловать Перебьют их как мух и освободят Никиту Вряд ли Светлов после этого сдаст его в руки правосудия Скорее всего он спрячет его в надежном месте Возможно, за границу переправит по липовым документам

А может, правосудие само доберется до Никиты Заметут менты Гнута в момент передачи денег, выйдут на Осипа И тот со своими ублюдками отстреливаться будет И Никиту, возможно, прихлопнет Но ментам-то какое дело — неважно в каком виде, но преступник Никита Брат будет схвачен…

Несладко жилось Никите и неволе. Кормили его объедками с «барского» стола А еще собственная параша. Только раз в сутки под усиленным конвоем он выносил ведро в туалет — он совсем рядом, через холл пройти. Антоха пристегивал его к себе. А в гостиной и кухне Курдюк и Щербина. Злыми взглядами через прицелы «узи» его сверлят. Только дернись — с превеликим удовольствием свинцом нашпигуют. И плевать им, что три «лимона» накроются.

Никита и сейчас потянулся к ведру.

— Оставь, — поморщился Антоха. — Не до того…

— А что такое? — выходя из каморки, спросил он.

И покосился на Курдюка и Щербину. Оба при оружии, стволы грозно смотрят на него. Чуть что, и свидание с пулей обеспечено.

— Много будешь знать, скоро сдохнешь, гы-гы! — осклабился Антоха.

— Сдохнет он. Обязательно сдохнет, — послышался из кухни голос Осипа.

И сам он появился. Пистолет за пояс заткнут. Спичкой в гнилых зубах ковыряется.

— Не сейчас, так потом сдохнет, никуда не денется…

— Когда потом?

— А эго не наши проблемы. Наше дело — тебя бабе твоей сдать. В целости и сохранности.

— Значит, договорились?..

— Ну а ты как думал… Три «лимона» как с куста… Сейчас машина будет. Повезем тебя…

— А в сортир можно? Не могу, на клапан давит…

— Дома выдавишься…

— Ну будьте людьми, а? Три «лимона» ведь плачу…

— Ну раз так, тогда сходи, — смилостивился Осип. Настроение у него под потолок. Балдеж в глазах.

Видно, с трех обещанных миллионов ему самому кое-что обламывается…

— Антоха, своди засранца…

— Засранец, гы-гы!.. Пошли, говнюк!..

Под улюлюканье Курдюка и Щербины Антоха поволок Никиту в сортир.

Огромная комната, кафельный ансамбль, пол с подогревом, мраморная ванна, унитаз. И окно — из непрозрачных стеклянных блоков выложено. И не зарешечено.

У Никиты не было никакой возможности бежать. Антоха на руке, два ствола на него через открытую дверь смотрят. Но на всякий случай он окинул комнату цепким взглядом. И увидел расколотую пополам раковину. Видимо, кто-то из ублюдков по пьяной лавочке умывальник разбил. Если взять одну такую половину, получится отличный метательный снаряд. Можно выбить им окно. И через образовавшуюся брешь вырваться на свободу. Только нереальна эта перспектива.

Никита снял штаны, сел на унитаз. Антоха с ухмылкой пялился на него.

— Может, отвернешься, а? — недовольно поморщился Никита.

— Чо, не снесешься? — зашелся идиотским смехом конвоир.

И Курдюк с Щербиной захохотали. Смешно им, уродам.

— Не получается…

— Тогда натягивай штаны, пошли… Думаешь, в кайф смотреть, как ты жопу дрочишь…

Курдюк и Щербина не засмеялись. Не до смеха им вдруг стало. Осип их встревожил.

— Машины подъехали, — безмятежно сообщил он. И вдруг паника: — Не те лайбы!..

И тут же раздался грохот выстрелов. Стрелял Осип. Видимо, в ответ ударили из бесшумных автоматов. Послышались звон стекла, щелканье пуль о стены, визг рикошета. А потом все смешалось в сплошном грохоте — это подключились к делу «узи» Курдюка и Щербины. Про Никиту забыли все.

Один Антоха помнил.

— Вставай, засранец! — истошно заорал он на Никиту.

И резво потянул его на себя.

Но Никита заупрямился.

— Да подожди ты!..

Только Антоха ждать не хотел. Невтерпеж ему. Или к своим корешам присоединиться хочет, или, пока не поздно, рвать когти. Так или иначе, он очень торопился. А Никита его задерживал у толкана.

— Я тебе подожду, гнида! — бешено завращал глазами Антоха.

И потянулся к стволу, вырвал его из кобуры под мышкой. Но при этом упустил из виду Никиту. За что и поплатился.

Никита рывком принял вертикальное положение. При этом потянул на себя Антоху. И свободной рукой, ребром ладони заехал ему в кадык. Всю силу в удар вложил. Адамово яблоко всмятку — Антоха вмиг испустил дух. И начал заваливаться на бок.

Никита успел вырвать из мертвеющей руки пистолет, привел его к бою. И выстрелил в перемычку между браслетами наручников. Пуля избавила его от конвоира — все, он свободен. И вооружен.

Стрельба не прекращалась. Только стрелял уже всего один пистолет-пулемет. Очереди длинные, нервные.

А куда ж делись еще двое? Или убиты. Или…

Никита вовремя направил ствол в дверной проем. Вовремя нажал на спусковой крючок. Но и Щербина успел выстрелить. Пулеметная очередь прошла над головой. Только, в отличие от Никиты, он не успел присесть. Две крупнокалиберные пули ударили его в живот, отшвырнули на два метра назад…

После недавних событий Никита недолюбливал ментов. Но за убитого сержанта дорожно-постовой службы отомстил…

Еще два выстрела… На пули нарвался Курдюк. С дырявой башкой он влетел в каморку, где столько времени провел Никита.

И за расстрелянных заложников Никита рассчитался. Их этим не поднять, но все же…

Осип продолжал отстреливаться. Бил теперь короткими очередями. Неизвестно, насколько точными…

Кто-то атаковал дом. Кто? Бойцы Сапунова? Это было бы хорошо. А вдруг это менты?..

Никите вовсе не хотелось снова оказаться за решеткой. Он рывком закрыл дверь в ванную комнату, щелкнул задвижкой. Затем подскочил к расколотой раковине, схватил половину. Превратил ее в метательный снаряд. И вторую половину в окно запустил. Пробил для себя брешь. Взял разгон, чтобы запрыгнуть на окно.

А в холле с силой громыхнула граната. Ударная волна снесла дверь и ворвалась в ванную. Спасибо ей — она придала Никите дополнительное ускорение. Он и до окна добрался, и через брешь в нем вылетел наружу. Распластался на крыше шиферного навеса.

Только залеживаться на ней не собирался. Рывком швырнул свое тело вниз, на землю. Плавно опустился на бетонную площадку, под навес — сюда, возможно, ставили машины. Только никаких авто нет и в помине.

Зато есть машины у ворот дома. Они совсем рядом, лишь выглянуть из-за угла. Чуткое ухо улавливало едва слышный гул моторов. Машины можно и увидеть. Или нарваться на пулю…

Боевик в черном кожаном плаще опередил Никиту. Он первым выскочил из-за угла. И выстрелил в него. Сначала глазами. Черными и злыми. Будто арктическим холодом Никиту обдало. Затем он нажал на спусковой крючок малогабаритного автомата с мощным глушителем. Только автомат почему-то к небу вскинулся, пули прошли поверх головы. И боец начал опускаться на землю. Из простреленного горла фонтаном хлестала кровь…

Кто стрелял?.. И до Никиты дошло. Оказывается, стрелял он сам. Палец два раза нажал на курок. Никита выстрелил на подсознательном, рефлекторном уровне. Как будто что-то подсказало ему, что перед ним враг. Не мог этот странный человек со столь свирепым взглядом быть другом.

Но до победы еще далеко. Это стало ясно, когда рядом с ним опустилась и закружилась на бетоне круглая ручная граната. Натовский образец, основное отличие — необоснованно удлиненное время срабатывания. Это и спасло Никиту. Снова на подсознательном уровне он пнул гранату, сам кошкой отскочил от нее в противоположную сторону. И плашмя рухнул на землю. Взрыв, оглушительный грохот, каток ударной волны по спине.

И тут же чей-то всхлип. Никита резко перевернулся на спину, вывел на вытянутых руках пистолет. Но стрелять не пришлось. С шиферной крыши на землю падал боевик в плаще. Руками он держался за лицо, из-под пальцев густо сочилась кровь. Его достал осколок собственной гранаты.

Никита не знал, сколько всего боевиков. Утешала одна мысль — их стало на два меньше Черные плащи уже заняли дом. Кое-кто сейчас ринется — или уже ринулся — прочесывать двор. Если Никита бросится убегать — до спасительного забора метров пять, не больше, — ему ударят в спину. Тогда все…

А боевики настроены серьезно. Кто они, эти ребятки? Может, бойцы враждующей с Афоном группировки. Возможно, на его фазенду вышли случайно. Сами того не зная, опередили Гнута, который ехал за Никитой.

Впрочем, неважно, кто они такие. Важно другое — они хотят убить Никиту. А если так, он имеет полное право огнем отвечать на огонь.

Только успеет ли он выстрелить хоть раз? Слишком уж накалена обстановка.

Никита пошел напролом. Не стал показывать противнику спину. Сам ринулся на него. С пистолетом в вытянутых руках перешагнул через труп первого врага, свернул за угол дома и направился к воротам.

Он беспрепятственно добрался до распахнутой калитки. Перепрыгнул через труп — видно, кто-то из оборонявшихся уголовников убил нападавшего. Выскочил на улицу. И в это время с крыльца дома ударил автомат.

Но Никита был в движении. Он успел перенести свое тело за металлическую ограду. Пули гулко били по чугунным воротам. Но Никита почти не обратил на них внимания.

Он был уже на улице. А там два черных джипа. Метрах в десяти влево по дороге.

Из-за первой машины показался черный плащ. Десять метров — плевое расстояние, особенно если у тебя автомат. Возможно, этот боевик был первоклассным стрелком. Только он почему-то замешкался. Никита с блеском использовал это.

«Дезерт игл» — пушка мощная, прицельная дальность до двухсот метров. Рука у Никиты твердая, глаз наметанный. Хватило всего двух выстрелов, чтобы свалить противника.

А третьего выстрела и не могло быть. Затворная рама зафиксировалась в заднем положении. Пистолет у него отличный — один недостаток, в обойме всего девять патронов. Никита расстрелял все.

Забор дома напротив — в двух шагах.

Пистолет разряжен. Неплохо было бы раздобыть трофей. Совсем рядом лежит боевик, рядом с ним автомат. Но на это у Никиты нет времени. В запасе пи секунды. Если у него вообще есть этот запас…

Он с разгону прыгнул на забор, рывком перенес тело через него. Пистолет не выбросил, не выронил. Плох тот боец, который теряет свое оружие. Неважно, что разряженное.

Он был уже на той стороне, когда над головой противно засвистели пули. Но ни одна не задела беглеца…

Никите везло. Два боевика на его счету, а сам он даже не ранен — лишь слегка оглушен. Но смерть все еще идет за ним по пятам…

Мягкая посадка на взрыхленную почву, рывок через жесткий кустарник. Словно через колючую проволоку прорвался — одежда в клочья, тело в глубоких царапинах. Но это куда лучше, чем пуля.

Не зря он стремился развить как можно большую скорость. Кто-то из боевиков перебросил через высокий железный забор гранату. Но Никита был уже далеко от эпицентра взрыва. Ударная волна лишь пригладила волосы на его голове.

И все же ему не повезло. Один-единственный осколок нашел его, впился в ляжку.

Никита будто споткнулся. Со стороны могло показаться, что он сейчас упадет. Но нет, он выправился, продолжил бег. Он был уже возле кирпичного дома, еще несколько шагов — и он сворачивает за угол. А позади еще один взрыв. Но на этот раз его не коснулась даже воздушная волна.

Нога немела, штанина вся липкая от крови. Но Никита не сдавался. Перемахнул через один забор, пересек другой двор, снова забор, снова вперед…

Он не помнил, сколько дворов было на его пути. Может, пять, а может, двадцать пять… Остановился, когда понял, что его никто не преследует.

Это был двор дома, в котором никто не жил. Можно было дойти до него, попытаться забраться внутрь. Но у Никиты не было на это сил.

Чувствуя, что сейчас упадет, он успел заметить, что дверь летней кухни под замком. Но сам замок на честном слове держится.

Никита подошел к двери, крепко ухватился за ручку. Да как дернет. Замок остался на месте. Но слетел железный язычок запора, на котором держалась дверь. Вход свободен…

Одной рукой зажимая рану на ноге, он вошел в кухню, запер за собой дверь. Подошел к маленькому запыленному оконцу. Если по его следу идет погоня, он не в силах ее остановить. Нечем отбиваться — разве что кулаками. Или разряженным пистолетом угрожать.

Но ему снова везло. Его никто не преследовал…

Зато он видел, как мимо дома пронеслись два черных джипа.

Осень. Дачный поселок пустует. Но не могло быть так, чтобы здесь вообще никого не было. Наверняка в некоторых домах живут люди. И там есть телефоны — можно вызвать ментов.

Никите очень хотелось, чтобы боевики не продолжали поиски, а удирали. Силы покидали его…

Интересно, куда мог деться Никита?.. Майор Светлов очень надеялся, что он жив…

Эта история получила большую огласку. Бульварная пресса, телевидение во всех красках расписывали ее перед обывателями. Одни журналисты высвечивали над головой Никиты ореол мученика, другие нещадно обливали его грязью. Но суть сводилась к одному — к фактам, которые преподнесла пресс-служба отеля «Эсперанто».

Никита оказался в плену у злодеев. Его прятали в пустующем дачном поселке. И требовали от его супруги выкуп в три миллиона долларов. Госпожа Марта Брат — законопослушный гражданин своей страны. Но тем не менее она решила выкупить своего мужа. Не для того, чтобы предать затем в руки правосудия. А чтобы надежно спрятать его, оставить при себе. Настоящая любовь не признает законов Настоящая любовь не знает границ… Этот момент был призван вышибить у обывателя слезу.

Госпожа Марта Брат связалась с похитителями. Ее люди поехали с деньгами в дачный поселок. Но, увы, преступники не выдали им пленника. Открыли огонь на поражение. Сами понесли потери…

Бой унес много жизней. Погибли все преступники. Но Никиты Брата в доме не оказалось. К этому моменту его уже не было в живых. Преступники собирались получить деньги за покойника…

— Чешуя все это, — покачал головой Вершинин.

Вместе с Левой они осматривали место недавних событий. Дом, в котором держали Никиту. Меловые очертания трех трупов преступников. Такой же меловой слепок на полу ванной комнаты, выбитое окно. Во дворе под ним снова очертания трупов. И дальше по ходу движения к калитке те же меловые обводы. И за калиткой то же самое. Обозначены места, где стояли машины.

— Чешуя… — кивнул Светлов.

Они уже знали результаты баллистической экспертизы. Знали, на что способен Никита.

Одного преступника убили ударом в кадык. Забрали у него пистолет, пулей перебили наручники на руке. Затем из этого же ствола были убиты два беглеца-похитителя.

— Кто мог это сделать? — спросил Лева. И сам же ответил: — Никита, больше некому…

Этот факт обязательно нужно предать огласке. Дело в том, что, уходя от погони, преступники убили двух милиционеров. А потом расстреляли шестерых гражданских людей, заложников. Подонки, нелюди. Но Никита Брат наказал их за это. Своей рукой совершил акт возмездия…

— Этот дом некоему Баранову принадлежит…

— Фикция…

Они уже знали, что эту дачу беглецам предоставил преступный авторитет по кличке Афон. Только господин Афонин отрицает сей факт. Твердо стоит на своем. К этому дому он не имеет никакого отношения. А если бы даже имел, то как доказать, что беглецы жили здесь с его разрешения? Не докажешь. И Афона к ответственности не привлечешь.

Но есть оперативные сведения. На днях его «бригада» потеряла нескольких бойцов. Отсюда и нужно исходить.

— Афон все организовал, — сказал Светлов. — О выкупе он договорился. Никиту под охраной беглецов в этом доме держал. А его люди на «стрелку» с людьми Марты отправились. Только там их постреляли. Но сначала адрес дома узнали…

— И сюда рванули, — кивнул Вершинин — Одного гранатой уложили, а с тремя другими им Никита помог справиться.

— А ведь они ехали его убивать. — Светлов почему-то не сомневался в этом.

— Только Никита их раскусил.

— Показал им кузькину мать…

Игорь ткнул пальцем в один меловой обвод, потом в другой.

— Один от собственной гранаты лег, второго Никита свалил… Дальше пошел…

Светлов двинулся к воротам дома. Вершинин за ним.

— Еще один труп. Но это не его работа…

Они вышли за ограду.

— Еще жмур. Никита его сделал… Забор, дом… За оградой следы разрывов гранат.

— Никита через этот забор сиганул… Ему вдогонку гранаты швырнули… Отсюда вопрос…

— Сумел он уйти или нет?.. Думаешь, они его труп с собой забрали?..

— Очень может быть… А может, им дырка от бублика досталась. Ушел Никита… Снова вопрос…

— Где он сейчас?.. Вопрос, конечно, интересный…

— Если жив, отыщется… Меня Марта очень волнует. Уж больно красиво она горе свое рисует. Только рада она этому горю… Не нравится она мне. Очень не нравится…

— Мне тоже… Будто подменили женщину.

— То-то и оно…

Сразу после случая на Алтуфьевском шоссе в голову Светлова закралась одна смутная мысль. Сейчас она оформлялась в версию, которая требовала развития…

Они возвращались в город. Ехали в его «Ауди». Игорь собирался доставить Леву к управлению, где тот пересядет в свою «десятку». Он должен был отправиться к экспертам-криминалистам в ГУВД. А сам Игорь через одного своего знакомого хотел связаться с экспертами ГИБДД, обследовавшими место аварии, в которую когда-то угодила Марта.

— С Мартой мы разберемся, — говорил Светлов. — Выведем на чистую воду… Но сможем ли добраться до rex, кто стоит за ее спиной?..

— Очень серьезные люди… Знать бы, кто они.

— Шифруются они хорошо… Но мы ведь тоже не первый год замужем.

— Надо будет докладную составить, — сказал Вершинин. — Все факты один к одному соберем, вывод нарисуем. И начальнику на стол. Пусть принимает решение об официальной разработке объекта…

— Да, ты прав. Только пару вопросов насчет Марты выясним…

— Марта — это понятно. Ты мне вот что скажи. С Брусникиным дело решается. Может он вещдок выкрасть?

— Мужик он хоть и гниловатый, но понятливый. Сказал, что сможет… Только пока у него ничего не получается.

— Мало заплатили?

— Пять штук баксов отстегнули.

— Значит, мало…

— Да нет, все он сделает. Вот увидишь…

До Кольцевой автострады оставалось совсем ничего.

— Игорь, тошнит меня чего-то, — забеспокоился вдруг Лева.

Он стал белым как мел. В глазах тревога.

— Укачало? — останавливая машину, спросил Игорь.

— Не знаю…

Лева блевал долго. До полного опустошения желудка. Глаза красные, выпученные как у рака, сам весь зеленый. Пена на губах.

— Поехали, — усаживаясь на свое место, вымученно сказал он.

— Легче?

— Не знаю… Хреново мне, Игорь. Весь завтрак вывернул, потом желчь. И кровь…

— Кровь — это серьезно…

Светлов разгонял машину. Сто километров в час, сто двадцать… Но ему все мало. Торопиться надо. Лева срочно нуждается в медицинской помощи. Острое пищевое отравление у него. А может, ботулизм какой-нибудь. Надо везти в больницу, и чем быстрей, тем лучше…

— Игорь, сдохну я сейчас, — закатывая глаза, пробормотал Лева.

— Может, что-то не то утром съел?..

— Не знаю, не помню… Игорь, не могу я больше!.. Сделай что-нибудь!..

А сделать Игорь мог одно — гнать машину на полной скорости, плевать на знаки и правила дорожного движения.

Стационарный милицейский пост он проскочил на бешеной скорости. Сержант в «бронике» отчаянно замахал жезлом. Но Игорю все равно. Главное, спасти друга…

Леву лихорадило, губы его посинели. Лихорадка перешла в конвульсию. Изо рта пошла пена…

— Держись, брат, держись!.. — кричал Игорь. Но Лева не слышал его. Он был без сознания. Позади них взвыла сирена. Игорь глянул в зеркало заднего вида. Его нагонял милицейский «Форд».

Светлов остановил машину. И «Форд» затормозил. Двух ожесточенных гибэдэдэшников он встретил корочками служебного удостоверения.

— ГУБОП, майор Светлов!..

Он в двух словах объяснил ситуацию.

— Где тут ближайшая больница?..

— Больница? — почесал затылок сержант.

Зато не растерялся второй. Он также затруднился назвать адрес. Но бросил взгляд на дорогу. А по ней на всех парах мчится реанимобиль «Скорой помощи». Он выбежал ей навстречу, грудью перегородил путь. Машина остановилась. Сержант что-то кому-то сказал. И «Скорая помощь» подъехала прямо к «Ауди» Светлова. Появился врач.

— Человеку плохо! Помогите! — воззвал к нему Светлов.

Врач кивнул, подошел к бесчувственному Вершинину. Глянул на него и потребовал носилки.

Леву погрузили в реанимобиль. Завыла сирена. Машина пошла в больницу. Но уже сейчас больному оказывали первую помощь. Игорь не знал, что именно ему делали. Но он очень надеялся, что медики не подведут…

Медики не подвели. Сделали все, что в их силах. И в реанимобиле, и в самой больнице. Но Леву спасти не удалось…

Врачи установили причину смерти — острое пищевое отравление. Судмедэксперты подтвердили. Следов яда в организме не обнаружили. Уголовное дело по факту гибели майора Вершинина не заводилось…

— Да нет, товарищ майор, ничего странного я не заметил, — пожимал плечами старший лейтенант из управления ГИБДД. — У машины слетело колесо, она сошла с дороги, перевернулась… Народ у нас, сами знаете, какой. Моя хата с краю, ничего не знаю… Но тут все как надо было. Нашлись люди добрые, забрали потерпевшую с собой, отвезли в больницу.

— Кто эти добрые люди? Фамилии, адреса?..

— Чего нет, того нет… Не представились они…

— Как вы думаете, удар был достаточно сильным, чтобы можно было сломать руку, ногу, отбить голосовые связки?

— Ну-у, это могло быть… Только вот стекло…

— Что стекло?..

— Когда машина переворачивалась, разбилось стекло. Женщину порезало осколками… Только этого не могло быть. Лобовое стекло могло разбиться. Но в нем специальная пленка, она не позволяет стеклу рассыпаться…

— Может быть, удар был очень сильным?..

— В том-то и дело, что не должен был он быть сильным… Ему лишь придали видимость силы…

— Придали? Кто?..

— Как будто кувалдой по лобовому стеклу саданули…

— Вы указали это в акте?

Старлей смутился. И даже виновато посмотрел на Игоря.

— Мы ж не сразу на место прибыли. Кто-то похозяйничал в машине. Магнитолу вырвал, в бардачке ковырялся… Но это уже было после того, как женщину увезли…

— По этому факту составлен акт?

— Ну, мы же не уголовный розыск. К чему нам лишняя головная боль из-за лобового стекла и магнитолы?..

— С вами все ясно…

Игорь поднялся и протянул старлею руку.

Эта встреча ничего не прояснила. А настроение и без того — хуже не бывает. Слишком остро переживал он гибель Вершинина.

Смерть Левы произошла в результате пищевого отравления. Только абсурд все это. Вчера Лева позавтракал дома, в кругу семьи. Все ели одно и то же. Но пострадал лишь Лева. Потом они перекусили с Игорем в кабинете. Но Светлову хоть бы хны. А Лева в морге.

Это не случайность. Леву отравили. Яд убил его и тут же разрушился в его организме. Экспертиза не смогла выявить его. Есть такие яды, уж кто-кто, а Игорь знал это хорошо.

От жены Вершинина он получил очень интересную информацию. Лева любил мороженое — Игорь знал это и без того. Но каждый раз, идя за машиной, Лева останавливался возле ларька напротив его дома и покупал брикет пломбира. Отрава могла быть в мороженом. В одном-единственном брикете. Который и достался Леве. Случайно?.. Конечно же нет! Ларечник прекрасно знал, какую гадость подсовывает Леве.

Игорь уже наводил справки об этом торгаше. Да только он вчера вечером куда-то исчез. Ни слуху о нем, ни духу. Но Игорь из-под земли этого гада достанет. Или мозги ему вышибет, или признание — кто уговорил его подсунуть майору Вершинину отравленный продукт…

Ему и самому надо быть осторожным. Неспроста вся эта череда смертей. Сапунов со своими людьми, Лева Вершинин… И все в результате трагического стечения обстоятельств. Уголовные дела не заведены, официальные расследования не назначены.

Но расследование будет, пока не официальное. Игорь Светлов его уже начал. И если удастся, доведет дело до конца…

Он ехал в управление. Думал о том, что ему делать дальше. И не заметил, как попал в автомобильную пробку. Впрочем, ничего удивительного. Конец рабочего дня, люди возвращаются домой.

Игорь остановил машину. Рядом застыл грузовой микроавтобус. Человек на пассажирском сиденье возбужденно жестикулирует, что-то говорит водителю. Судя по всему, клянет образовавшийся затор. Для русских дорог явление самое обыкновенное…

А вот это наглость!..

Сзади появился какой-то наглый юнец. И преспокойно вскрывает багажник.

Игорь знал, что существует такой способ грабежа. Преступник выбирает машину, зажатую в пробке со всех сторон. У иномарок при движении разблокирован замок багажника, поэтому открыть его проще простого. Водитель не в силах ему помешать, так как не может покинуть машину. Насмехаясь над ним, грабитель вычищает его багажник и преспокойно исчезает.

Но сейчас не тот случай. Игорь вполне может покинуть машину. Он открыл водительскую дверцу, выбрался из салона. А воришка и не думает удирать. Совсем оборзел. Ничего, в камере следственного изолятора ему теперь балдеть придется.

Игорь шагнул к нему. И вдруг дверца микроавтобуса резко отъехала в сторону. Он и опомниться не успел, как из темноты выскочила рука с распылительным баллончиком. Пшик! И в нос ударила охмуряющая аэрозольная струя. Голова закружилась, перед глазами все поплыло, ноги подкосились…

— Он еще не очнулся?..

Игорь почувствовал, как кто-то склонился над ним.

Он уже пришел в себя. Но виду не показывал. Лежал на полу движущегося микроавтобуса. На руках наручники — это он понял сразу, едва сознание вернулось к нему. Но руки скованы не за спиной, а в положении спереди. Это утешительно…

— Не похоже…

— А он уже должен очнуться….

Кто-то коснулся его руки. И тут же что-то острое вонзилось под ноготь. Боль невыносимая.

Игорь не заорал, не застонал. Даже глаз не открыл. Но веки его дрогнули. И гримаса боли свела лицо.

— Притворяется… Ну и пусть притворяется. Пока за город не вывезем…

Светлов открыл глаза. Увидел перед собой двух крепышей с бандитскими рожами.

— За город вывезете? — спросил он. — А дальше?..

— А дальше секир башка тебе, начальник, делать будем, — зло усмехнулся браток.

— Вы кто? Чьих будете?..

— Не твое собачье дело…

— Вы хоть представляете, что творите? — попытался он их пронять. — Понимаете, что с вами будет?..

— Ты за нас не бойся, мусор. Ты за себя бойся… Мочить мы тебя будем… За Кольцевую вывезем, гирю на ноги и с обрыва в реку… Мы хорошо знаем, что делаем…

Светлов из тех, на кого сейчас может опереться Никита. Сапунова с его командой нет, Вершинина тоже. Остался только Игорь. Но смерть уже занесла над ним свой секущий клинок.

— Кто вас послал?.. Марта Брат?..

— Заткни пасть! — заорал браток.

И изо всей силы приложился к голове Светлова прикладом автомата. На какое-то время Игорь потерял сознание.

Очнулся он в тот момент, когда микроавтобус здорово тряхнуло. На дороге что-то произошло. Машина остановилась.

— Что там за фигня? — спросил у водителя один браток.

— Помеха… Какой-то идиот на красный попер. Если б не среагировал, врезались бы…

На водителя смотрели оба парня. На несколько мгновений Игорь выпал из их поля зрения. А потом, они думают, что он в отключке.

Он лежал рядом с дверью. Конструкция замка известна — знает, как быстро и резко распахнуть дверь. А наручники… Наручники — это ерунда…

Игорь с силой дернул за большой палец левой руки, сдвинул его с места. Этому приему он когда-то учился на пару с Левой. На всякий случай. И вот такой случай настал. Левая рука выскользнула из браслета наручников.

Один браток заметил это. Но было уже поздно. Игорь дотянулся до него ногой. Ударил в пах.

И тут же сорвался с места. Потянулся к двери. Коснулся поручня. И одновременно выбросил назад ногу, двинул второго парня в подбородок, оглушил его.

Но первый уже пришел в себя. Попытался схватить Игоря. Но тот успел распахнуть дверцу и выскочить из машины. И бегом от нее. Как можно быстрее, как можно дальше.

Машина застряла в черте города. Улицы, дома, магазины. Светлов выпрыгнул на тротуар, вильнул в сторону и бегом бросился к супермаркету. Там, возможно, своя служба безопасности. Если мордовороты ринутся за ним, охранники супермаркета преградят им путь. Главное, быстро и грамотно объяснить им ситуацию.

Игорь уже поставил ногу на мраморную ступеньку, когда под левой лопаткой что-то взорвалось. Будто кипяток облил сердце. Острая боль разорвала сознание на части…

Мышцы шеи расслабились, глаза безжизненно закатились. Тело обмякло, ноги подкосились. Игорь стал медленно заваливаться вперед…

Глава 6

— Насколько я поняла, вы хотите, чтобы я дала вам денег, так?..

— Но я не за деньгами пришел. Я хотел бы выразить вам свои соболезнования…

Три дня назад Валера узнал о гибели Никиты. Об этом невозможно было не узнать. Газеты, журналы и телевидение преподнесли трагическую историю во всех ракурсах. Одни считали Никиту героем, другие негодяем. Но все твердили, что Никита мертв.

Только Валера не верил никому. Не мог Никита погибнуть за здорово живешь. Не мог, и все… Да и тело его не обнаружено. Даже похороны не состоялись. Как же можно считать его погибшим?..

Не думал он, что к Марте Брат будет так трудно попасть. Ее новые охранники долго мурыжили его перед входом в рабочий вестибюль. Он объяснил, что он друг Никиты Брата и хочет повидаться с его женой, выразить свои соболезнования. О нем доложили Марте. И в течение двух часов он ждал, когда она соизволит принять его. Затем еще час ему пришлось ждать в приемной.

Но вот он у нее в кабинете.

Марта — настоящая красавица. Валера невольно залюбовался ею. Строгая прическа, минимум косметики, два крохотных изумруда в ушах. Даже в траурном наряде она была неотразима. Ее холодный взгляд придавал ей особое очарование.

— Я знаю, вы были в дружеских отношениях с моим покойным мужем, — глядя на него свысока, сказала она. — И понимаю, что вы очень расстроены гибелью Никиты. Но пришли вы вовсе не за тем, чтобы пожалеть меня. Вас интересуют деньги, которые вы могли бы от него получить…

— Марта, как вы можете?.. — возмущенно протянул Валера.

Но по ее лицу лишь скользнула саркастическая улыбка.

— Только не надо утверждать обратное. Слишком хорошо я знаю людей… И не надо мне говорить, что вы не как все. Все равно не поверю…

Марта была жестокой, безжалостной. И жалила не хуже змеи.

— Я не говорю, что я лучше других. Но и о деньгах я сейчас думал меньше всего…

— Но ведь думали?..

— Если честно, думал… Я знаю, Никита скоро вернется. И снова встанет во главе своей корпорации. И продолжит финансирование нашего общего проекта…

Марта долго и пристально смотрела на него. Словно в душу к нему пыталась залезть. Валере стало жуть как неуютно.

— С чего вы взяли, что Никита вернется? — холодно спросила она. — Насколько я помню, вы собирались принести мне соболезнования…

— Никита не мог погибнуть. Слишком хорошо я его знаю.

— Да?.. А майора Вершинина вы знаете?

— Приходилось иметь дело.

— Он тоже не мог погибнуть?

— Не знаю…

— А я знаю. Мне сообщили, что майор Вершинин умер…. А майора Светлова вы тоже знали?

Валере стало не по себе.

— Он что, тоже?..

— Да, — кивнула Марта — Смерть в результате пулевого ранения.

Только ни жалости, ни сочувствия в ее взгляде. Все тот же холод.

— Его застрелили?..

— Именно… А начальник моей службы безопасности? А лучшие его сотрудники?.. Все они тоже погибли. Несчастный случай…

— Зачем вы мне это говорите?

— Я не вам это говорю — себе… Я убеждаю себя, что и Никита мертв…

— Зачем?

— Так мне легче будет начать новую жизнь. Жизнь без него…

Может, она с горя тронулась умом?.. Валера внимательно посмотрел на нее. Нет, Марта не производила впечатление сумасшедшей. Напротив, чрезвычайно деловая и рассудительная женщина. И предельно спокойная. Во взгляде и голосе минимум эмоций.

— Вы хотите его забыть?

— И чем скорее, тем лучше.

— Значит, вы не нуждаетесь в моих соболезнованиях?

— Нет, — едва заметно качнула она головой. — Просите сразу денег… Сколько вам надо?

— Я не понимаю, о чем вы!..

— Бросьте, вы все прекрасно понимаете…

Она подошла к ореховому бару, распахнула стеклянные дверцы. Под звуки музыки веселой взгляду открылись разномастные бутылки. Шампанское, водка, мартини, ром, виски…

— Я вам налью водки. Просто водки, — сказала она. — Мы русские люди, мы должны соблюдать традиции…

Валера вдруг понял, что вовсе не прочь выпить. Водка — лучшее средство унять волнение. И закурить бы… Марта будто угадала его желание.

— Можете курить, — разрешила она. Валера опрокинул в себя первую рюмку.

Марта пить не стала. Но пьянеть начала вместе с ним. Взгляд ее вдруг замаслился, в глазах вспыхнул жаркий огонь, щеки порозовели.

Он достал из кармана сигареты, закурил.

— И сколько вам надо? — спросила она.

— Чего надо? — не понял он.

В голове приятно полегчало, в сердце будто кто-то уголька подбросил — кровь жарко заструилась по жилам.

— Вы просите денег. Сколько вам надо?

— Да не надо мне ничего!..

— А я говорю, надо…

Марта плотоядно улыбнулась, подошла к нему, мягко взяла за руку. Валера чуть не задохнулся от возбуждения.

— Двадцать пять тысяч долларов вас устроит?

— Разве я за этим к вам пришел?..

— Значит, устроит… Кстати, а вы знаете, что Никита мне изменял?..

Марта была совсем близко к нему. Он чувствовал жар ее тела, вдыхал пьянящий аромат духов. Но голос ее, казалось, доносился откуда-то издалека…

— Хотите взглянуть, где он это делал? Валера бездумно кивнул.

Марта подошла к своему столу, нажала на какую-то кнопку. И тут же к ней повернулся боком стенной шкаф. Образовался проход в потайную комнату. Марта снова взяла Валеру за руку и вошла туда вместе с ним.

— Это салон отдыха, — объяснила она.

Валера и сам это понял. Он видел обитую красным бархатом комнату, огромный альков в готическом стиле…

Было много чего другого, но Валера глядел только на альков. Сознание заволокла похоть. Он смотрел на ложе и представлял, как будет брать Марту в самых порочных позах…

— Ты хочешь узнать, как Никита изменял мне? — снова будто издалека до него донесся голос Марты.

Он тупо кивнул.

— Что ж, у тебя есть возможность…

Валера чуть не разрядился в штаны, когда увидел Марту. Совершенно голая — когда только успела раздеться? — она легла на постель. Выставила на обозрение красивую грудь, свела ноги вместе и положила их набок. Соблазнительная линия бедра…

Валере показалось, что он зарычал, как голодный зверь. Но при этом продолжал стоять на месте.

— Ну, что же ты застыл?..

Марта поманила его к себе пальчиком. Терпеть больше не было сил. На ходу срывая с себя одежду, Валера рванулся к ней…

— Значит, ты ее трахнул, да?..

Будто не голова у него, а колокол. И кто-то со всего маху долбанул по ней железным прутом. В ушах загудело, волосы вздыбились. Валера подскочил как ужаленный. Сел на кровать.

Обвел взглядом комнату. И облегченно вздохнул. Это его спальня, рядом в постели Лелька.

— Ну так что, трахнул? — повторила она вопрос. Снова голова загудела. Даже черепная кость задрожала. Комната словно зашаталась. И боль…

Валера обхватил голову руками. Тихонько застонал.

— Что, стыдно?..

— Лелька, что мы вчера пили?..

— Мы?! Вчера?! Ты что, издеваешься?.. Откуда я знаю, что ты жрал у своей Марты…

— У своей Марты?! Может, это ты издеваешься?..

— Ну да, конечно. Вчера на бровях домой приполз. Сказал, что Марту чпокнул. На колени передо мною встал. Плакал, прощения просил. Последней сволочью себя обзывал. Я-то, дура, и поверила, что ты каешься. Даже простить тебя хотела… А тебя как переклинит. Начал в грудь себя кулаком бить. Кричать, что саму Марту Брат поимел. Рассказывал, сколько раз, в каких позах, куда…

Валера застонал еще громче. Уже не от боли. А от стыда…

Он помнил, как барахтался в постели с Мартой. Помнил, что долго занимался с ней сексом. Им обоим было чертовски хорошо… Но ведь он-то думал, что это сон. А Лелька развеяла его иллюзии.

— Значит, это все было на самом деле…

— Ой, ой, ой! Только не надо тут передо мной заблудшую овцу разыгрывать… Выразил, значит, соболезнование…

— Сам не знаю, как все получилось…

Да его расстрелять мало. Трахнуть вдову друга сразу после его гибели…

— Ничего понять не могу… Она мне водки налила. Граммов пятьдесят, не больше. И я запьянел… Даже нет, не запьянел. Башню снесло, начисто. Не соображал, что творил. Как будто не со мной все это было…

— Ага, не с тобой, с Васей Жопиным! — фыркнула Лелька.

— Издеваешься, да?.. Ну издевайся, издевайся, мало мне, скоту.

— Вот, уже лучше, скотом себя называешь…

— Может, мне застрелиться, а?.. Я же себе этого никогда не прощу.

— Ага, застрелись… Жаль, рогатки нет… Валера тяжко вздохнул.

— Марту понять не могу. Зачем она так со мной?..

— Ну да, конечно, Марта во всем виновата… Хотя, может быть, я ее понимаю. По себе знаю, как трудно без мужика… А вот как ты мог?..

— Я ж говорю, будто не со мной это было…

— С тобой, не с тобой, а счет-то в твою пользу. Два — один. Сначала Лерку трахнул, потом до Марты добрался. Два раза мне против одного изменил… Как ты мог, а?..

Валера непонимающе уставился на Лельку. Вот зараза, он душу перед ней изливает, распинается, а ее одно волнует — кто кому больше изменил, она ему или он ей…

— Ну чего вытаращился? — раздраженно спросила она. — Думал, я тебе мораль читать буду. Да на фига ты мне сдался со своей Мартой!.. За Никиту обидно, это да. Не знал, какую змею на груди пригрел… И за себя обидно. Я как порядочная решила в узел себя завязать. Чтобы никаких больше измен — даже если до смерти хочется. И ведь ни разу больше на сторону не гульнула. Хотя была возможность. Красавчик один подвернулся, могла бы с ним перепихнуться. Сил не было, как хотелось. А ведь стерпела. Ради тебя стерпела. И поняла, что смогу всю жизнь терпеть. Чтобы только с тобой… А ты!.. Понесло тебя, кобеляку позорного!..

— Все сказала?

— Все!..

— Тогда пошла отсюда!..

— Куда?..

— Сама знаешь куда…

— Ах так!.. Тогда я и пойду. Куда послал, туда и пойду!..

В бешенстве она слетела с постели. Начала одеваться.

Валера наблюдал за ней.

— Ну чего вытаращился?..

— А того…

Лелька покрутила пальцем у виска, присвистнула. И продолжала одеваться.

Кожаные штаны, кофточка. Трюмо, расческа. Мазнула себя косметикой. Можно уходить. Но в дверях комнаты остановилась. Будто передумала. Повернулась к нему лицом, озабоченно посмотрела.

— А деньги она дала?

— Обещала…

— Так дала или обещала?

— И дала, и обещала… А может, она уже перевела их на наш счет?..

— Сейчас разберемся! Лелька выпорхнула из комнаты.

Дура, полная дура… Никита погиб, Светлов, Вершинин на тот свет за ним отправились. Хотя бы для порядка попереживала… Нет, ее деньги волнуют. А может, это защитное свойство памяти — отметать все плохое?..

Она снова влетела в комнату. Радостно возбужденная. И с ходу начала раздеваться.

— Эй, я не понял! — изумленно протянул Валера, когда она в чем мать родила спланировала в кровать.

— А что тут понимать? — Она плотоядно облизнула губы. — Всю жизнь мечтала переспать с дорогой валютной проституткой!..

— Что?!

— Что слышал.

— Это кто проститутка?..

— Ты, мой милый. За двадцать пять штук баксов отдался…

— Стерва!

— Твоя стерва…

Она коснулась рукой самого горячего места на его теле. Сразу стало еще горячей.

— Деньги на счет поступили… Ах ты моя проституточка!..

Лелька прильнула к нему и заставила забыть обо всем на свете. Валере было жуть как хорошо, он даже не обратил внимания на ее слова.

— А счет я все-таки сравняю…

Валера возвращался из магазина. В двух шагах от его дома супермаркет.

Только не дали ему спокойно сумку до дома донести. Возле подъезда его ждали. Пять крепких парней. Среди них особо выделялся Харлам. И Сникин здесь же. Оба хищно улыбались, злорадно скалили зубы. Их дружки угрожающе потирали кулаки.

— Торопимся? — преграждая ему путь, прошипел Харлам.

Валера остановился. Пристально посмотрел на придурка. И сделал вид, будто только что его узнал…

— Разве ты еще не покойник?..

— Я — нет… А вот ты им будешь… Харлам не прощает обид… Ни тебя не прощу, ни твою телку…

Глаза Харлама безумно блестели. Баран шизанутый…

— Ты про Лелю?

— Про нее.

— Она-то чем перед тобой провинилась?

— А ментов позвала, которые за тебя подписались. Про Светлова и Вершинина говорит…

— Она должна была это сделать.

— А я должен ее трахнуть! — захохотал Харлам. — Мы ее хором трах…

Договорить он не успел. Валера выпустил из рук сумку и неожиданно для врага провел классическую двойку. Мощный удар кулаком в солнечное сплетение и размашистый боковой в челюсть. Харлам слетел с копыт, в падении больно ударился головой о железный столб, поддерживающий козырек над подъездом.

Но, кроме Харлама, есть еще четверо. И они подпишутся за своего вожака.

Валера не стал ждать, когда дружки дебила оправятся от неожиданности. И достал одного прямым в челюсть. Послышался хруст кости. И вслед за этим дикий вопль.

Третьего он пнул ногой в живот. Только удар не получился — с неудобного положения бил. Да и парень крученый. Ушел от удара, перехватил ногу. И тут же на Валеру с двух сторон обрушились тяжелые кулаки.

Это не киношный бой, где главный герой сражается с толпой врагов. В кино расправляются сначала с одним, затем со вторым. А остальные ждут своей очереди.

Это уличная драка, здесь свои законы. Бьют все сразу, очередности никто не соблюдает.

Валера махал руками, ногами. Одному нос расквасил, второму губы разбил, третьему яйца сплющил. Но сам пропускал куда больше ударов. Его молотили со всех сторон. Сначала трое. Затем к ним присоединился четвертый. И Харлам тоже поднялся. Даже успел пару раз треснуть его кулаком по кумполу…

Валера уже едва держался на ногах, в голове каша, перед глазами все плыло. Еще немного, и он упадет… Но где-то рядом громыхнул выстрел, затем второй…

Харлам и его дружки не стали пытать судьбу. Оставили Валеру в покое и дали деру.

Никто из них не остался лежать с пробитой головой. Потому что стреляли не в них…

Пошатываясь, Валера повернулся туда, откуда громыхнули выстрелы. И увидел двух крепышей в строгих черных костюмах, при галстуках. В руках стволы. И позади них третий. В таком же костюме, только куда более дорогом. На улице холодно. Но эти трое вылезли из машины, из роскошного джипа «Линкольн Навигатор». Им до подъезда всего ничего…

Валера узнал этих людей. Тот, который позади, — это его сосед, бизнесмен. А эти двое, при оружии, — его телохранители. Они уже прячут стволы…

— Не-е, ну борзота, в натуре!.. — прогромыхал бизнесмен. — Шпана залетная, блин!..

Типичный «новорус». Наверняка в прошлом браток из рэкетирской бригады. К концу девяностых остепенился, частную лавочку открыл, бабки легальным путем делает. Куцую кожанку и слаксы на костюм делового человека сменил. И манерами вполне приличными оброс. Пальцы веером не выбрасывает, зубы в шахматном порядке не строит. И в разговоре преобладает нормативная лексика. Это если все нормально.

А сейчас дядя волнуется и понеслось — «в натуре», «блин»…

В прошлом парниша занимался или классической борьбой, или тяжелой атлетикой. Сейчас форму кое-как поддерживает. Жирком оброс, двойной подбородок намечается.

Но при этом вполне симпатичный мужчина средних лет. Мечта многих женщин. Особенно охотниц за богатыми женихами.

Бизнесмен подошел к Валере. Глянул на его лицо, покачал головой.

— Непорядок. Конкретно фейс отрихтовали… Козлы помойные… Откуда они взялись, а, Валер?..

Он даже знает, как его зовут. Валера удивленно глянул на него из-под распухших бровей.

— Да так, шелупонь подзаборная…

— Отморозки хреновы, нашли где разборки устраивать…

Ну да, дом повышенной комфортности, в подъездах консьержки, солидные люди здесь живут. А тут какая-то шпана объявилась, беспредел средь бела дня устраивают. Нормально жить мешают. Сегодня Валере трендюлей навешали, а завтра, глядишь, сам «новорус» под раздачу попадет… Непорядок. Отсюда и возмущение.

— Пошли, Валер, мои пацаны тебя домой отведут… На ногах еле держишься…

— Да не надо, я сам… Спасибо…

Он повернулся к бизнесмену спиной, сделал шаг вперед. И чуть не упал — так сильно его заштормило. Крепко ему по голове настучали. Мозжечок забарахлил, движения координировать отказывается…

Валера мог бы даже упасть. Но телохранители «новоруса» подхватили его под руки. Помогли ему добраться до лифта, поднялись на его этаж вместе с ним. Позвонили в дверь. Появилось лицо Лельки. Испуг в глазах. Дверь широко раскрылась. Валеру завели в квартиру.

— Мамочки, да что ж это такое? — запричитала она. — Кто тебя так?..

— Козлоуроды тут стаями бродят, — ответил за Валеру бизнесмен. — Ничего, до свадьбы заживет!

Вместе со всеми он тоже зашел в квартиру. Протопал в гостиную, помог уложить Валеру на диван.

— Леля, я давно хотел с вами познакомиться, — послышался его голос.

— Ах да, конечно… Спасибо, что не оставили Валеру в беде… Спасибо… Что же теперь делать?..

— Мясо в морозильнике есть?

— Фарш…

— Пойдет… Надо к лицу приложить — опухлости как рукой снимет.

— Спасибо за совет…

Леля метнулась в кухню. «Новорус» двинулся за ней. Помощник хренов… Валера проводил его раздраженным взглядом.

Телохранители бизнесмена ушли, а сам он остался. И возвратился в гостиную из кухни вместе с Лелей. В руке она держала пакет с фаршем.

— Надо бы врача на дом вызвать, — сказал бизнесмен. — У меня есть свой врач. Я только звякну — мигом примчится…

— Ой, даже не знаю, как вас благодарить, — зачирикала Леля. — Вы такой заботливый…

И тепло так посмотрела на соседа.

— Ну, я же ваш поклонник, Леля… Видел вас по телевизору, песни ваши душу забирают…

— Правда?

Лелька совсем растаяла. Как снежная жижа под ногами зачмокала. И, казалось, забыла о Валере. Все внимание бизнесмену. Глазки ему строит.

— Не надо мне врача, — не выдержал Валера. — Как на собаке все заживет…. А вам… Не знаю, как вас зовут…

— Зови меня просто Георгий Сергеевич…

— Спасибо вам, Георгий Сергеевич… Мне кажется, вам уже пора. Я и без того отнял у вас много времени…

— Да ладно, я не тороплюсь… Леля, а вы не угостите гостя чашечкой кофе?

— Конечно, конечно… Сейчас приготовлю…

Леля упорхнула на кухню. Жора снова двинулся за ней. Вот достал!..

Как банный лист приклеился.

— Валерик, тебе постельный режим нужен…

— Кто сказал? — подозрительно покосился Валера на Лельку. — Со мной все в порядке. И лежать мне не обязательно…

Не так уж сильно ему досталось. Переломов нет, ушибы отболели. Припухлости сошли, но под глазами остались синяки… Но это ерунда.

— Я с тобой…

— На студию? В таком виде?..

— А что?

— Ничего… На студии бывают известные люди. Я не хочу, чтобы тебя видели с помятым лицом…

-Да?

— Да, да, Валерик, да…

— А сама справишься?

— Здрасьте, приехали… Ты, что ли, мне помогать петь будешь?..

Они начали работу над первым сольным альбомом Лели. Студию нашли, с людьми договорились. Песни отшлифованы. От Лельки требуется одно — хорошо петь. Валера очень надеялся, что она справится. Однако хотелось самому проконтролировать процесс. Но она права, негоже появляться на людях с побитым фейсом.

— Ладно, езжай…

— Гуд бай, мой мальчик, гуд бай, мой миленький…

Лелька исчезла. Хлопнула за ней дверь.

Валера отправился на кухню, достал из холодильника банку пива, с ней вернулся в гостиную. По пути бросил взгляд на столик в холле. Барсетка с ключами от машины и техпаспортом лежала там.

На чем же она собирается ехать на студию?.. Или ее кто-нибудь подвезет?.. Уж не Жора ли?..

Кажется, кто-то собирался сравнять счет.

Валеру как с цепи сорвало. Он быстро оделся, схватил барсетку — ключи от машины и техпаспорт были на месте.

Жора женат. Валера как-то видел его с женой, миловидной девчонкой лет двадцати. Жена, возможно, сидит дома. Поэтому вряд ли этот хмырь уединится с Лелькой в своей квартире. Куда-нибудь в укромное место ее вывезет…

Не прошло и минуты, как Валера был уже в подземном гараже. Уложился в рекордный норматив. Успел выгнать свой джип на улицу как раз в тот момент, когда Лелька садилась в такси.

Естественно, он отправился за ней. Минут через десять машина остановилась, Лелька вышла. И тут же рядом с ней остановился «Линкольн Навигатор». Жора, мать его за ногу. Конспираторы хреновы.

Жора вышел из машины, с широкой улыбкой на лице распахнул перед Лелькой левую переднюю дверцу. Джентльмен недобитый!..

Лелька впорхнула в машину. Жора занял место за рулем. Сам себе водила. И телохранителей не наблюдается. Не иначе, точно на блядки собрался. Вот скот… Скоты!..

Джип тронулся с места и направился к выезду из города. Валера не собирался упускать его из виду. Намертво приклеился к машине.

У него еще теплилась надежда, что Лелька не собирается изменять ему. Вдруг у них с Жорой наметились чисто деловые отношения?.. Но почему тогда Валера ничего не знает? Почему Лелька про Жору ему не сказала?

Джип выехал из столицы, какое-то время двигался по шоссе. Затем свернул в дачный поселок. Валера не успел прочесть название.

Двухэтажный дом, фруктовый сад — голые деревья. Решетчатые ворота — давненько их никто не красил. И вообще у дома вид запущенный.

Возможно, у Жоры есть дача где-нибудь в более престижном районе. А это вроде запасной фазенды, сюда он только баб возит…

Жора самолично распахнул ворота, загнал машину во двор. Валера наблюдал за этим метров с пятидесяти. Из благоразумия он не стал подъезжать близко. И без того рискует быть замеченным Лелькой.

Мимо него прошуршала колесами по гравийке старая «Волга» с затемненными окнами. И мимо Жориного дома проехала. Через пару дворов свернула, приткнулась капотом к воротам какого-то дома.

Дачный поселок большой. Осень не осень, но люди в нем живут. Машины по улицам ездят. Ничего удивительного.

Из «Волги» никто не выходил. Но Валере-то какая разница?.. У него свои проблемы. Тягостные мысли одолевали, хоть волком с тоски вой.

Лелька, конечно, тварь. Но ведь он любит ее. Хоть и по-своему, а любит. И неизвестно, сможет ли обходиться без нее? Скорее всего нет… И он хорош. Сам недавно изменил ей. Да с кем? С вдовой лучшего друга…

Морду ему набить за это надо… Но сегодня он сам кое-кому морду начистит. Жоре. Чтобы неповадно было с чужими подругами гулять. И Лельке нос расквасит. Чтобы помнила тяжесть хозяйского кулака…

Счет сравнялся. Может, она больше не будет ему изменять. Но по мордасам схлопочет. Заработала!..

Валера вышел из машины, поставил ее на сигнализацию. И пехом двинулся к дому. С каждым пройденным метром шаг становился шире, шел все быстрее. У самых ворот он чуть ли не бежал. Мог бы с ходу перепрыгнуть через ограду. Но была открыта калитка.

И дверь в дом открыта. Приборзел Жора, ни хренашеньки не боится… А может, ему нечего бояться? Может, они с Лелькой ничем зазорным и не занимаются?.. Ну да, конечно. Бумажные кораблики лепят…

Валера вычислил место уединения, ураганом ворвался в комнату.

Лелька и Жора просто сидели на диване, даже не обнимались. На столике перед ними бутылка шампанского и коробка конфет. Цветной телевизор, видеомагнитофон. А что на экране крутится?.. Порнушка… Заводятся ребятки… Сволочи!..

— Валера! — обомлела Лелька.

И начала подниматься ему навстречу.

— Что, не ожидала, да?

— Валерик, я тебе сейчас все объясню…

— А нечего объяснять. Я все понимаю… Просто я песню для твоего репертуара нашел…

— Песню?..

— Ну да. Хорошая песня. Старая, правда. Но все про то же, о главном… «В нашем доме появился замечательный сосед…» Помнишь, да?.. Актуальная песня или нет?..

— Валера!..

— Что Валера?.. Дрянь!

Он не удержался и закатил ей звонкую оплеуху. Лелька едва удержалась на ногах.

— Эй, ты чо, в натуре! — начал приподниматься со своего места Жора.

Внезапное появление законного сожителя Лельки вогнало его в транс. Но вот он уже приходит в себя. К бледным щекам приливает краска.

— Жопе слово не давали!.. — рыкнул на него Валера.

— Чо ты сказал?..

Жора совсем выбрался из-за столика. И горой стал надвигаться на Валеру.

Здоровенный бык. Тяжеловес. Только идет слишком медленно. И вряд ли успеет среагировать…

В удар Валера вложил всю свою силу и злость. Короткий размах, толчок бедром. Так и есть, самонадеянный Жора не успел среагировать. Бац! И кулак врезается ему в лоб…

Таким ударом деревенские парни убивают быка. Сам-то Валера не из деревни. Но из рода русских богатырей. Пращуры его отличались былинной силой. Были первыми бойцами в кулачных боях…

Сокрушительный удар выбил из Жоры сознание. Хорошо, не мозги… Бедняга всей своей массой рухнул на пол, аж стекла в окнах задрожали…

— Что ты наделал? — завизжала Лелька.

— Скажи спасибо, что мудя ему не оторвал.

— Да нужны они мне…

— Ах да, извини! Вы же чисто шампанского попить приехали. Как я сразу не догадался… А это что? — Валера зло ткнул пальцем в экран телевизора. — Развлекаетесь, да?… А может, совместный проект обсуждаете? Может, сама в порнушке сниматься собираешься?..

— Может, и сама! — с вызовом ответила Лелька.

И снова схлопотала пощечину. На этот раз слетела с копыт.

— Валера! Валерик! Валерочка! — заскулила она, поднимаясь. — Не бей больше, не надо!.. Я все поняла!.. Я больше не буду!..

— А я буду!

На этот раз он снял с себя ремень.

— Валерик, я все поняла! Все осознала!..

В ее глазах полнейшее раскаяние. Смирение и покорность. И мольба о пощаде. Оказывается, оплеуха — самое лучшее средство наставления ее на путь истинный.

— Прости меня, дуру! Прости! Я больше не буду!.. Она опустилась перед ним на колени. Сомкнула ладони на груди. Ну как ее бить?..

— Точно не будешь?

— Никогда!..

— Тогда живи…

— Валерик, ты самый лучший…

— И все равно ты любишь только меня, — усмехнулся он.

— Только тебя, — закивала она. — Только тебя одного… Валера…

— Что?

— Валерочка!!!

Вопль предупреждения. Что-то за его спиной увидела.

Валера развернулся назад. Успел заметить какую-то тень. И тут же что-то тяжелое опустилось ему на голову…

Сознания он не потерял. Но из глаз посыпались искры, в голове все смешалось. Страшная боль чуть не разорвала кумпол напополам. Руки онемели, повисли как плети, ноги подкосились. Перед глазами все закружилось. Валера стал заваливаться назад.

Падая, он видел перед собой Харлама. Картинка расплывалась, будто между ними толща прозрачной воды.

Валера рухнул на пол. Он лежал на спине и видел, как над ним склонились дружки Харлама. Перевернули на спину, начали вязать руки. Самое обидное, он не мог сопротивляться. Не было на это сил. Слишком мощный был удар…

Краем глаза он видел, как вяжут Жору. Тот уже стал подавать признаки жизни. Но его тут же вырубили. Куском трубы по голове.

— Скоты! Сволочи! — завизжала Лелька.

Харлам лично занялся ею. Подошел, схватил за волосы, задрал голову. И раскрытой ладонью хлестнул по лицу. Изо всей силы. Лелька плашмя рухнула на пол.

— А что у нас тут по телику крутится? — захохотал Харлам. — Негр, китаец какой-то… Баба белая. Что они с ней делают? Ай-яй-яй…

Он подошел к Лельке, склонился над ней, снова схватил ее за волосы.

— Ты уж извиняй, у нас негров нет и китайцев тоже. Но ты не переживай, мы тебе такое покажем, закачаешься…

— Паскуда! — зло прошипела она. И плюнула ему в морду.

— Тварь! — Он снова ударил ее. На этот раз сжатым кулаком.

Было слышно, с какой силой ударилась Лелька головой о пол. Похоже, она потеряла сознание.

Харлам подошел к Валере, перевернул его на спину.

— Ну и рожа у тебя, Шарапов! — хохотнул он. — Кто это тебя фонарями украсил?

— Да есть тут одни ублюдки. Говорят, жить им осталось совсем чуть-чуть…

— Да ты чо?.. И кто говорит?

— Я говорю…

— А кто ты такой?..

— Я — человек. А ты чмо!..

Валера видел, как на него надвигается мощный кулак. Снова искры из глаз.

— Еще? — вежливо спросил Харлам.

— Пошел ты!.. И снова удар.

— Слушай сюда, мурло! — с высоты своего положения загромыхал Харлам. — Я не за тобой сюда ехал. За этой тварью, которая рога тебе наставляет… Отодрать ее хотел. Такой уж я мстительный… Но раз ты здесь, я ее еще и грохну… Или сомневаешься?

Харлам хищно сощурил глаза.

— Что тебе надо?..

— Вот, я вижу, ты понятливый человек, сразу о деле… Баб я очень люблю. Но бабки люблю больше. Поэтому бабу твою я не трону. А бабки с тебя сниму…

— Не надорвешься?

— Заткнись и слушай сюда… Щас мы к тебе на хату едем… Или где у тебя бабки?..

— Где надо…

— Короче, сам скажешь, куда ехать… Ты приносишь нам бабки, а мы отдаем тебе твою козу… А если нет…

Харлам приподнял штанину. Вытащил из чехла нож с широким и острым как бритва лезвием. Подошел к Лельке, намотал ее волосы на руку, оторвал голову от пола и приставил нож к горлу.

— Одно только движение, и все… Ну так чо, бабки будут?..

— Будут!..

Лелька — она хоть и дура, но своя, родная. И дороже всяких денег…

— Пятьдесят «штук».

— Ага, где я тебе их возьму?..

Харлам сильней надавил ножом на горло, показалась кровь…

— Тридцать «штук»!.. Больше нет.

У них с Лелькой на банковских счетах что-то около тридцати тысяч. Придется отдать все…

— И твоя тачка… Все на пятьдесят «штук» и потянет..

— Хорошо…

Кивнул Валера. У него не было выбора. Пока не было…

— А сто «штук» не осилишь?

Харлам спрятал нож. Но алчный огонь в его глазах стал еще жарче.

Может, он еще и на их квартиру лапу хочет наложить?

— Нет у меня таких бабок…

— А она? — Он показал на Лельку.

— Что она?

— На пятьдесят «штук» не потянет?..

— Не понял…

— А чего тут понимать… Ты мне торчишь сто «зеленых» «штук». Счас мы ее на хор поставим, пятьдесят «штук» минус. И тогда ты мне пятьдесят отдашь… Идет?

— Мразь!

— Еще слово, и тебя самого удовлетворим… Бесплатно. Ха-ха!..

Харлам начал расстегивать штаны. Его холуи стали раздевать Лельку. Она все еще была без чувств.

Валера тоже оправился после удара. Силы в руки вернулись. Но мешали путы — он был связан по рукам, по ногам. Крепко захомутали его ублюдки…

— Не тронь ее! — взывал он к Харламу.

Да только разве этого урода словом остановишь?.. Пулей разве что…

— А тебе чего, а? — глумился над ним Харлам. — Она же сюда за этим шла. Так пусть получает…

Лелька пришла в себя. Завизжала, забарахталась.

— Скоты!…

— Не ори! Чего орешь? — ухмыльнулся Харлам. — Я тебе ребенка сделать хочу, а ты орешь…

Но в отцы он явно не годился. Это подтвердил чей-то знакомый голос.

— У таких отцов, как ты, только дебилы могут родиться…

Харлам резко развернулся к двери. В глазах испуг.

И Валера глянул в ту же сторону. С трудом поверил своим глазам. Перед ним стоял Никита. В грязном спортивном костюме, в окровавленных кроссовках. Чуть бледноватый. Но живой и здоровый. В руке пистолет. Внушительная на вид «пушка».

— А дебилов у нас и без того хватает…

Он показал взглядом на его дружков. Только что эти недоноски были героями. А сейчас, похоже, все дружно в штаны навалили.

Никита глянул на Валеру. Узнал его. Подмигнул. И снова направил ствол на оцепеневшего Харлама.

— Всем на пол, мордой вниз!..

Повторять не пришлось. Харлам и его дружки дружно легли на пол. Животом вниз, руки на затылке. Поза — «никто не хотел умирать».

Никита подошел к Валере, достал нож, разрезал путы.

Лелька лихорадочно натягивала на себя сорванную одежду. Жора по-прежнему в отключке. Но уже начал подавать признаки жизни.

— Кто это? — показал на него Никита.

— Хозяин дома, — нашлась Лелька.

Хорошо, хорем своим не назвала.

— А эти? — показал он на Харлама.

— Вымогатели, — сказал Валера. — Деньги с нас вымогали…

— И насильники, — добавила Лелька.

— Это я уже понял…

— Как ты здесь оказался?

— Потом объясню… Вы на машине?

— Да.

— Уезжать мне надо…

— Я с тобой! — подался к нему Валера.

— Я тоже, — встрепенулась Лелька.

— Опасно… Акулы вокруг меня стаями ходят…

— А разве в прошлый раз было не опасно? — с вызовом спросил Валера.

— Хорошо, напарник мне нужен…

— И напарница, — приблизилась к нему Лелька.

— Если она приготовит мне яичницу с беконом, — широко улыбнулся Никита.

— Здесь ничего нет.

— Уж это я знаю лучше тебя… Надо валить отсюда…

Валера кивнул. Он готов был подчиняться Никите.

Всегда готов, как пионер…

Он уходил вместе с Никитой. Но в дверях остановился. Вернулся к Харламу. Вежливо попросил его подняться. Тот подчинился.

Никита его под прицелом держал. Боялся Харлам. Потому не сопротивлялся. Не должен был бить его Валера. Не совсем это честно.

Но не мог удержаться. Не мог. Да простят его все!..

В удар он вложил всю свою силу. Харлам попытался закрыться руками. Только тяжелый кулак легко преодолел хлипкий блок. Врезался врагу в переносицу. Метра два пролетел Харлам. Вломился в стену. Сполз на пол. И затих…

Глава 1

Никите повезло. Он сумел спрятаться от своих преследователей в летней кухне.

Возможно, взрывы гранат поставили на ноги весь поселок. Возможно, какое-то время в нем хозяйничали менты. Может, заглядывали во двор этого дома.

Только ничего этого Никита не знал. Едва он сумел остановить кровь, как потерял сознание. Очнулся он уже в темноте. Состояние вроде бы ничего. Только голова кружится от потери крови. И нога болит — осколок застрял в ней.

Но настоящая боль началась, когда Никита приступил к операции.

Там же в кухне он зажег газовую плиту, вскипятил воду. Нашел нож, прокалил его на огне… Дальше лучше не вспоминать… Осколок он вытащил. Кое-как обработал рану, обвязал ее холщовой занавеской с окна. Ткань не первой свежести и чистоты. Но уж куда почище, чем его собственная майка. •

Какое-то время он набирался сил после операции. Затем вышел из кухни и занялся домом.

Хороший дом, кирпичный. И, судя по всему, редко посещаемый. Он нашел деревянную лестницу, приставил ее к окну, выставил стекло, забрался внутрь. Мебель приличная, ковровые дорожки на полах — очень пыльные.

Два этажа в доме. Никита внимательно обследовал комнаты и на первом, и на втором. И сделал вывод — хозяева дом иногда посещают. Только никогда на второй этаж не поднимаются. Так что здесь можно делать что хочешь. А тут три комнаты, все с мебелью. Две спальни — какую хочешь, такую и выбирай.

Никита выбрал себе комнату, плюхнулся на кушетку. Так хотелось расслабиться на ней. И заснуть.

Но нет, пришлось встать, спуститься вниз, вставить стекло. Выйти во двор через дверь, навести порядок в летней кухне. Там не должно было остаться следов его пребывания.

Только после этого он вернулся в дом. Бухнулся на первую попавшуюся кровать. Заснул. И проспал ровно сутки. Проснулся — почувствовал в себе силы. Только жрать хотелось невыносимо. А в доме ни крошки.

Но проблему с провизией он решил в тот же день. Нога болела, ходить трудно. Да только проклятый желудок требует пищи. Пришлось выйти на охоту.

Огородами Никита прогулялся по ночному поселку. Нашел жилой дом, а при нем курятник. И, словно лис, выкрал курочку. Нехороший поступок — но выбирать ему не приходилось.

В течение недели он еще пару раз выходил на охоту. С добычей расправлялся на кухне, по ночам. И тщательно убирал за собой. Вдруг нагрянут хозяева, обнаружат его присутствие?..

Он, конечно, выкрутится. На крайний случай, припугнет их разряженным пистолетом. И уйдет… Вопрос в другом — как далеко он уйдет с раненой ногой…

По ночам Никита охотился и ел. Днем отсыпался.

В этот день он тоже спал. И не слышал, как приехали хозяева. Разбудил его грохот, доносившийся снизу. Он спрятался в шкаф. Но грохот усиливался. Шум, крики, идиотский хохот. Будто ведьмы шабаш в доме устроили.

Не хотел Никита вмешиваться. Но пришлось. Внизу происходило что-то ужасное. Возможно, кого-то убивали. Он просто обязан был вмешаться. И вмешался.

Тихо спустился на первый этаж. Определил комнату, откуда доносился шум. Осторожно выглянул во двор — никого. Только пустой джип.

После этого он заглянул в комнату. Увидел на полу какую-то девчонку. Какую-то… Да это же Лелька! Пути господни неисповедимы — так подумал Никита, когда увидел связанного Валеру.

Рядом с Лелькой какой-то урод, он явно собирался поиметь девчонку. Что ни говори, а Лелька умеет находить приключения…

Дальше просто. Никита помахал пистолетом и уложил дебилов на пол. Пусть полежат и подумают над своим поведением…

Валера от всей души приложился к фейсу Харлама. Хорошо, у того мозгов нет. А то бы точно сотрясение было. Еле оклемался дебил. И вместе со своими уродами слинял из дома. «Новоруса» Жору привели в чувство. Он остался в доме — приходить в себя. В машине у него для этого нашлась бутылка коньяку…

Сейчас Никита ехал в машине. Новенький джип «Сузуки». Валера за рулем. А он сам на заднем сиденье. Не хотелось светиться перед гибэдэдэшниками. Кто его знает, вдруг их угораздит остановить машину для досмотра?

— Достал меня этот Харлам, — рассказывал Валера. Только Никита слушал его невнимательно. Свои проблемы одолевали.

Валера — хороший парень, боевой. С ним не пропадешь.

— Как пиявка липнет, все бабки из кармана высосать хочет…

Никита на пару с ним — сила. Только с чего им начать?..

— Даже под ментов меня подставили. В краже обвинили… Но ничего у них не вышло. Светлов и Вершинин вовремя подоспели, выручили…

Надо связаться с Игорем и Левой. И на Сапунова выйти. То-то обрадуются мужики, когда узнают, что он жив…

— Жаль, нет больше Светлова и Вершинина, — печально вздохнул Валера.

Да, Игоря и Левы с ними сейчас нет. Но Никита их найдет. Обязательно найдет…

— С того света они нам не помощники…

— Что?! — встрепенулся Никита. Смысл сказанного дошел до него.

— Что ты сказал?!

— Ё-мое!.. Так ты ж даже не в курсе! — хлопнул себя по лбу Валера. — Ты ж ничего не знаешь…

Никита приготовился услышать самое страшное. И Не ошибся.

— Вершинин умер — острое пищевое отравление. Игорь погиб — бандитская пуля…

— Нет, этого не может быть…

— Я с твоей женой недавно разговаривал… — голос Валеры странно дрогнул. — Она мне об этом рассказала. В прессе сообщений не было…

— Да-а, дела…

— И Сапунов, начальник твоей службы безопасности…

— С ним-то что? — вскинулся Никита.

— Трагический случай… В общем, на газовых баллонах в своем доме подорвался. А вместе с ним большая часть сотрудников службы безопасности…

— В это трудно поверить…

— Но это факт…

— Значит, нет больше службы безопасности. Ни Сапунова, ни Криницына… И Светлов, и Вершинин… Всех одним разом…

Невидимый противник нанес Никите сокрушительный удар. Уничтожил цвет службы безопасности, устранил верных помощников Светлова и Вершинина… Оставил его без рук…

— Марту когда видел? — убито спросил Никита.

— Недавно… Соболезнование пришел выразить…

— По поводу?..

— А по поводу твоей трагической гибели.

— Это еще с какой стати?..

— В прессе сообщение прошло, что тебя похитили. Выкуп за тебя назначили, а самого убили…

— Чушь…

— Я так и понял.

— Но соболезнование выразить пришел…

— Так я и приходил к ней, чтобы она меня утешила…

— Утешила. Нуты и сказанул!.. — фыркнула Лелька.

— Ну, я в смысле того… — Валера почему-то смутился. — В смысле, она должна была знать, что ты жив. Я так думал…

— Ну и что, утешила она тебя? — спросил Никита.

— Нет, она верит, что ты погиб… — голос Валеры странно дрожал.

Будто он что-то скрывал от Никиты.

— Ты что-то недоговариваешь.

— Я?.. С чего ты взял?

— Знаю…

— Не хотелось бы этого говорить…

— А ты говори.

— Марта хочет тебя забыть. Начать жизнь без тебя…

— Не верю.

— У нее своя служба безопасности.

— Как это своя?

— Крепкие ребята, о которых ты и знать не знал… В общем, у меня такое впечатление, что Марта прибрала к своим рукам твой отель.

— У нее есть на это право.

— Ты не понял, она хочет начать новую жизнь, без тебя…

— Бред…

Марта не может его предать.

— Она очень изменилась. Будто бес в нее вселился… Эта совсем не та Марта, которую я знал.

— Это у нее после аварии. Она все не может прийти в себя.

— Не знаю, она не производит впечатления больного человека. Она цветет…

Цветет. Никита уже слышал такой отзыв о своей жене.

— Ладно, разберемся… Кстати, как вы на даче оказались? — спросил он.

Никиту не интересовал этот вопрос. Просто захотелось сменить тему. Слишком много информации он получил. Нужно время, чтобы все это утряслось в голове.

— Меня Жора пригласил, — бойко начала Лелька. — Сказал, что дачу продает. Недорого. Ну, я и решила посмотреть…

— Ну да, конечно, — хмыкнул Валера.

— А что, не так? — словно бы удивилась она.

— Не так…

— Между прочим, мог бы и подыграть! — взвилась Лелька.

— Мог бы, мог бы… Не знаю я, Никита, зачем она на дачу с Жорой ездила. Но шампанское они там пили…

— И порнуху смотрели! — завелась Лелька. — Рога я тебе, Валерочка, хотела наставить. Сам знаешь, за что…

Похоже, не все ладится между ними. Только Никите нет никакого дела до их личной жизни. Со своей бы разобраться…

— Замолчи!..

— Ну да, конечно!.. А ты молчать стал?.. Ты с Мартой, а я с Жорой…

Что-то не то Лелька ляпнула. Дошло это до нее. Осеклась, покраснела…

— Продолжай, — потребовал Никита.

— Что продолжать? — захлопала она глазами.

— Ты что-то насчет Марты сказала…

— Ничего… Ты не так понял..

— Только за дурака меня держать не надо… — показал свое недовольство Никита. — Я вас насквозь вижу… Давай, говори…

Валера остановил машину. Повернулся к Никите. Лицо бледное, губы трясутся, в глазах испуг.

— Прости, брат! Согрешил…

— Говори.

— Я не хотел… Но так получилось… — кривился, как от лимона, Никита.

— Не тяни вола…

— Я ни в чем не виноват… Она сама…

— Ближе к тексту…

— Ну, в общем, я это, пришел к ней. А она мне водки… Там было что-то намешано. Я сам не свой стал, крыша съехала… Она мне сказала, что ты ей изменял…

— Кто — она?

— Ну это, Марта…

— Дальше!..

— Она показала комнату, где ты это, ну с Тамарой… В общем, где ты спал с ней…

— Что ты несешь?

— Потайная комната, это, в твоем кабинете. Салон отдыха…

— Какой к черту салон?..

— Ну, там еще кровать такая. Траходром, во… Ну, Марта и говорит, давай как ты это, с Тамарой… Ну это, показать, чем ты с Тамарой…

— Запарил!.. Это, это!.. Нормально скажи!..

— Ну, разделась она. И в постель… А я куда-то пропал. Будто и не было меня. Ни черта не помню…

Это походило на бред сумасшедшего. Но Валера не бредил. И сумасшедшим его не назовешь…

— Салон отдыха, говоришь?..

— Салон…

К кабинету Никиты в самом деле примыкала комната. Называлась она мини-спортзалом. Боксерская груша, макивары, беговая дорожка, атлетические тренажеры… Откуда кровать?

— Марта сама разделась?..

— И на кровать сама легла, меня к себе позвала…

— Может, тебе приснилось?

— Нет, это было точно… Все что дальше, может, и приснилось…

— А что было дальше?..

— Лучше не спрашивать…

Никита откинулся на заднее сиденье. Заложил руки за голову. И закрыл глаза. Попытался сосредоточиться. И сложить в одно целое рассыпанную в голове мозаику.

Марта попадает в аварию. Затем погибает Тамара. Никиту сажают за решетку. В изоляторе его пытаются убить. Затем побег. Попытка получить за него выкуп. Но вместо денег появляются молодчики в черных плащах. И снова Никиту пытаются убить…

Он выживает. Но при этом умирает для всех. Будто его нет. И Марта первая верит в его смерть. И других в этом убеждает. Зачем?.. Чтобы прибрать к рукам отель…

Еще вопрос. Откуда у нее своя служба безопасности? Откуда эти молодчики в черных плащах? Ответ и прост, и сложен одновременно. Это люди неведомого противника, чей удар держит Никита. Вывод — его противник и Марта заодно…

— Опоили тебя, говоришь? — не открывая глаз, спросил Никита.

— Сто процентов…

— Это не Марта с тобой спала… С тобой спала другая женщина…

— Ты думаешь? — облегченно вздохнул Валера.

— Тело Марты. А душа чужая… Кто-то управляет ею. Этот «кто-то» подавил ее волю, подмял под себя сознание… Возможно, ее опоили, как и тебя. Только зелье было гораздо крепче…

— Что же делать?

— Не знаю… Враг очень силен. Он подчинил себе Марту. Он уничтожил верных мне людей. Он расправился с Вершининым и Светловым. Не раз пытался убить меня… Возможно, в следующий раз ему повезет…

— А ху-ху ему не хо-хо!..

— Мне даже нечем отбиваться, — горько усмехнулся Никита.

— А пистолет?

— В нем нет патронов.

— Но зато у тебя есть голова.

— Только мысли в ней слишком мрачные…

— У тебя есть я.

— За это спасибо…

— Брат, да я в гроб за тебя лягу. Смою вину…

— На тебе нет вины. И в гробу я тебя видеть не хочу…

— А еще у нас деньги есть, — вмешалась в разговор Лелька. — Своих немного, и Марта дала. Тридцать штук… Они твои…

Никита благодарно кивнул.

Не один он в этом мире. С ним верные друзья. Для него они значат гораздо больше, чем деньги. Но и тридцать тысяч долларов не станут помехой…

В квартире Валеры и Лельки хорошо, комфортно. Только неуютно в ней Никите.

Он стоял в лоджии и крепил к железной конструкции веревку.

— Думаешь, надо? — спросил Валера.

— Шестой этаж. Если так сигануть, можно разбиться…

— Да это понятно. Некоторые и с третьего этажа падают и руки себе ломают…

— Тем более…

— Думаешь, придется удирать?

— Отступать, — поправил его Никита. — Есть вероятность…

Слишком опасно прятаться в этой квартире. Но у Никиты пока нет другого пристанища. Квартира родителей под наблюдением — никаких сомнений. Марта — оборотень, она предала его. Сунься к ней, сразу или пулю в лоб схлопочешь, или наряд милиции на голову свалится.

Сапунов смог бы спрятать его надежно. Есть у него зашифрованные квартиры в столице. И Никита даже знал пару адресов. Но вдруг для его недругов эти адреса не составляют тайны? Вдруг там засады?..

О квартире Валеры недруги тоже знают. Но засады в ней нет. Это внушало хоть какую-то уверенность в надежности убежища. Какую-то уверенность… А Никита должен быть уверен на все сто.

Надо убираться отсюда. И чем быстрей, тем лучше. Но не сейчас… Хоть бы немного отдохнуть. Горячий душ принять. А у Лельки уже мясо на сковороде шкворчит, бутылка водочки в холодильнике охлаждается — намечается роскошный ужин. Потом поспать в тепле да сытости…

А к утру можно сваливать. Куда?.. Завтра они это и решат. Валера снимет деньги со счета. Можно будет убраться из города, дом где-нибудь в Подмосковье снять. Только без всяких посредников в лице риэлторских контор с их компьютерным учетом. Внешность бы чуть изменить, паспортом фальшивым обзавестись, легализоваться. Все это будет. Были бы деньги…

С ума сойти! Состояние Никиты оценивается не в одну сотню миллионов долларов. А он может рассчитывать всего на тридцать тысяч. И то, если позволит Валера…

Никита подготовил путь к отступлению. И только потом отправился в ванную. Полтора часа не выходил оттуда — кайфовал, в порядок себя приводил. Валера одежду ему свою дал. Размер у них почти один и тот же. Никита оделся, и к столу… А там — красота! От одних запахов упасть можно…

Но едва сели за стол — звонок в дверь. Не робкий, но и не настойчивый.

— Кого это принесло? — насторожился Валера.

Началось, подумал Никита. И невольно потянулся к оружию. В пистолете ни единого патрона. Но в случае чего на понт взять можно.

Валера подошел к двери, глянул в «глазок». Никита за ним.

— Жора… Пьяный вусрачь…

— Эй, мужики, открывайте! — послышалось из-за двери. — Знаю, что вы дома… Базар есть… Поговорить надо…

Щелкнули замки.

, — Что ты делаешь? — попытался остановить друга Никита.

Но было уже поздно — дверь открылась. Пьяный Жора ввалился в квартиру.

Валера тут же закрыл за ним дверь.

— Эй, мужики, базар есть, — тупо глядя на Никиту, сказал Жора.

— Чего тебе? — грубо спросил Валера.

Может, и правильно сделал он, что впустил к себе этого придурка. А то стоял бы сейчас в подъезде, шум поднимал. Но скорее Валера маху дал. Вдруг Жора был бы не один?.. Вдруг бы вслед за ним в квартиру вломились ребята со стволами?..

— Я эта, дико извиняюсь…

Жора слишком резко приложил руки к груди. Его повело в сторону — чуть не упал бедолага.

— Ты, брат, прости! — перевел он взгляд на Валеру. — Просто я балдею с твоей подруги…

— Чего тогда без цветов пришел? — усмехнулся Валера.

— А надо? — выпучил глаза Жора.

— Конечно, надо… Иди, и без цветов не возвращайся…

— Так эта, поздно уже… Эта, ехать за цветами надо… А я уже не могу… Конкретно прет. Коньяк фугасный…

— А ты домой иди, отоспись, а завтра приходи…

— Да ладно, мужики, вы чо, прикалываетесь?.. Я с вами чисто по-человечески, а вы прикалываетесь… Знал бы ты, Валера, как у меня череп трещит. Не кулак у тебя — кувалда, в натуре…. Ты так больше не делай, лады?..

— И ты к Лельке ни на шаг, понял?..

— Не, не, братуха! Какие проблемы?.. Я на нее теперь только по телику смотреть буду…

— Вот иди домой и смотри…

— Гоните меня, да? — Жора обиженно надул губы. — Типа, вали, пацан… А у вас, я чую, запахи конкретные. Поляну накрыли, да?..

— Не твое дело…

— Конечно, не мое… Ладно, к столу не приглашаете, пошел я тогда…

Повернулся к двери. Валера потянулся к замкам. Но Жора снова развернулся на сто восемьдесят.

— Слышь, братан, ты эта, может, тебе что-то нужно?.. Ты, братан, говори, может, я помогу… Что тебе нужно? Цветы — раз… Еще чо?..

— Стволы — два…

— Ага, стволы — два… Эй! — вытаращился на Валеру Жора. — Не понял! Какие стволы?..

— Фильм «Крутые стволы» смотрел?..

— Типа, про ковбоев?..

— Ага…

— Хэ, я въехал… Только, пацаны, где ж я вам такое старье найду?

— Да не нужны нам стволы, Жора. Пошутил я. Нам от тебя одно нужно… Шел бы ты домой, а?..

— Понял, понял… Иду, иду…

Жора ушел. Валера закрыл за ним дверь.

— Понял, понял, — передразнил его. — Да ни черта он не понял… Даже зачем приходил, не понял…

— Ладно, пошли к столу. Есть хочу…

Никита набил брюхо, пропустил три по пятьдесят. Валера хотел налить всем по четвертой. Но Никита накрыл свою рюмку рукой.

— Мне больше нельзя, окосею…

Он давно не выпивал. И поэтому для легкого опьянения ему хватило выпитой дозы. На душе полегчало, в голове просветлело. Можно и дальше пить. Но башка дурная станет, на душе помутнеет. Мысли затупятся, реакция замедлится, нарушится координация движений. И это при том, что ему нужно быть начеку. В любое время может грянуть беда…

— Как скажешь…

Валера понимающе кивнул. И убрал водку.

— Что дальше-то делать будем? — спросила Лелька.

— Спать ложиться… Надо выспаться хорошенько…

— Я не про это… Как нам дальше быть?..

— Снимем деньги со счетов и куда-нибудь из Москвы тю-тю… — ответил Валера. — Ты можешь оставаться здесь. У тебя карьера…

— К черту карьеру… Я с вами… Только бегство проблем не решит… Надо здесь все по местам расставить…

— Абсолютно верно, — кивнул Никита. — Все по местам…

Конкретного плана у него пока нет. Но будет. Ведь он уже знает, с чего нужно начать борьбу за существование.

Надо выкрасть Марту. Вырвать ее из рук Врага. Он спрячет ее, приведет в чувство, она станет прежней. Ей принадлежит право управлять отелем, в ее руках сосредоточена власть. И если она объединится с Никитой, Враг вынужден будет отступить.

Но сначала нужно добраться до Марты.

Марта, Марта… Как она могла оказаться под властью чужой враждебной силы? Какие демоны охмурили ее? Как она могла предать Никиту, семью и саму себя?, г

Враг морально убил Марту. От нее осталась только оболочка. А внутренне это совсем другая, чужая женщина. Его Марта не смогла бы отдаться другому мужчине. Это факт…

Возможно, Враг нарочно подпаивает ее возбуждающим отваром. Чтобы она хотела мужчин. Чтобы секс вытравил из нее остатки чувств к Никите…

— Будем спать, — сказал Никита. Он поднялся из-за стола.

— Но по очереди… Первым дежурить буду я…

Ему хотелось спать. Но он знал, что не сможет уснуть. Горькие мысли лезли в голову, лишали покоя.

Но едва Валера и Лелька скрылись в своей комнате, как в дверь снова позвонили. На этот раз смело, чересчур уж настойчиво.

Будто сигнал тревоги прогудел.

Валера снова у двери. Никита в укромном месте в холле.

— Во, бляха! Снова Жора, мать его ити!..

Жору впустили в квартиру. В прошлый раз он был пьян. Сейчас он вообще был никакой. В руке спортивная сумка. Жора с трудом втащил ее в прихожую. Или она такая тяжелая, или он все силы свои пропил.

— Мужики, стволы заказывали? — довольный собой, пробормотал он.

И, не в силах больше стоять, опустился на пуфик.

— Вот! — Он раскрыл сумку.

Никита обомлел. Она была набита оружием. Вороненая и хромированная сталь тускло отсвечивала.

— Во-а!.. — Жора достал новенький автоматический «кольт». — Вы револьверы просили, но где я их найду в час ночи? Чем богаты, тем, типа, и рады… Одиннадцатого года, в двадцать шестом морде… мондири… Во! Мо-де-рни-зи-ро-ван. И до наших дней без изменений… Старье, короче…

Никита забрал у него пистолет. Выщелкнул обойму. Семь патронов в ней. Крупный калибр. Почти двенадцать миллиметров. Мощная «пушка». Весит чуть больше килограмма. Старье или нет, но в настоящее время такие стволы на вооружении пятидесяти стран мира. Так-то вот…

— Извините, пацаны, только одна штука…

Жора снова полез в сумку.

— Зато остального добра навалом…

В руке у него появился такой же новехонький «глок» в кобуре и с наплечной сбруей. Излюбленное оружие Никиты. Весит не больше килограмма. Семнадцать патронов в обойме.

— Чисто три «пушки». С глушителями… Это еще не все…

На свет был извлечен израильский «узи». Пистолет-пулемет с глушителем и магазином на тридцать два патрона. Высший класс!..

— Две «пушки», считайте, — пробормотал Жора. — Вот тут еще есть…

И еще оружие. Два трехкилограммовых пистолета-пулемета «хеклер и кох». Оба с глушителями

— А это вам, пацаны, чисто на закуску…

На дне сумки лежали четыре гранаты: две «Ф-1» и пара «РГД-5». С десяток заряженных запасных магазинов для всех видов стволов. Глушители в промасленной бумаге для «глока». Сменные приборы бесшумной стрельбы для «узи».

— Ну как, пацаны, ничтяк?! — чуть не лопался от счастья Жора. — Угодил, да?.. Стволы зашибись, в натуре! И не паленые, отвечаю… А ты, Валера, загнул. Цветы неси… На кой тебе, бляха, цветы?.. Эй, пацаны, а что здесь ваще происходит?..

Взгляд его мутнел, глаза слипались, голова склонялась к груди.

— Не, пацаны, ничего не понимаю… Ничего не врублю… — едва слышно бормотал он. — Пошли все, короче, да…

Голова его перевесила тело. Он подался назад и начал валиться на пол. Валера вовремя подхватил его. Жора все же оказался на полу — но уложили его мягко, аккуратно.

— Спит, придурок, — покачал головой Валера. — Нажрался, как свинья…

— Не слишком ли ты сильно ему в лоб зарядил? — спросил Никита. — Может, умом тронулся?..

— Не знаю. Но то, что рехнулся, — это точно… Сумасшедший дом, столько стволов! Это ж целый арсенал!

— Это его личный арсенал. Не знаю, кто он такой, этот Жора. Не знаю, зачем ему стволы… Но знаю, что это не он такой щедрый. Это водка его щедрым сделала. Не ведал, что творил. Завтра протрезвеет…

— Да уж, сообразит, какую глупость сделал. Потребует стволы обратно…

— Если б только это… Как бы ребятишек своих на нас не натравил. Стволы заберет, а нас в расход — чтобы не трепались… Это он пока пьяный, такой добрый…

— Что делать-то будем?..

— Сматываться отсюда надо. Пока Жору никто искать не начал…

— Может, его домой оттащить? Тут всего на этаж спуститься…

— А дома он возьмет да очнется. Во все въедет. И хай поднимет… Давай, Валера, пакуй вещмешок…

— Поедем до другой хатки?..

— Точно… А по пути Жорика домой забросим…

Никому не хотелось выбираться из теплой квартиры в холодную ночь. Но деваться некуда.

Валера и Лелька собирали вещи. Никита возился с оружием. Ему собираться не надо — все свое при нем. Просторные джинсы, свитер, кожаная крутка, ботинки на толстой подошве — все новенькое. Валера эти вещи даже поносить не успел.

Себе он взял два «глока», приготовил к бою, накрутил глушители. Укрепил на свитер «сбрую», один ствол сунул в кобуру под мышку, второй за пояс брюк. Поверх всего натянул куртку.

Третий «глок» он приготовил для Валеры. Остальное оружие тщательно сложил в сумку. Поверх положил «узи». Если вдруг что, вытащить его не составит труда.

Хорошо, что на свете существуют такие придурки, как Жора. Еще полчаса назад о таком арсенале они только мечтать могли…

Валера с Лелькой оделись, поставили возле двери чемодан и сумку с вещами.

— На курорт собрались? — усмехнулся Никита.

Валера многозначительно глянул на Лельку и развел руками.

— А что, кто-то чем-то недоволен? — надула она губки. — Это вам пара белья и бритвенный станок — и весь кайф. А мы, женщины, народ такой. Нам чем больше вещей, тем…

Лелька вдруг замолчала. Приложила к губам указательный палец, озабоченно посмотрела на дверь.

— Там кто-то стоит! — прошептала она.

Никита прислушался. И услышал едва уловимый шорох за дверью. Кошачьим шагом он подкрался к ней, глянул в «глазок». И увидел, как два молодчика в черных плащах сноровисто готовят к работе автоген.

Дверь в квартиру бронированная, замки сейфовые. Отмычкой ее не взять, кувалдой тоже. А вот автогеном и ломиком можно снять в течение двух-трех минут. А потом в квартиру ворвутся кожаные плащи.

Решение созрело мгновенно. Никита быстро вытащил из сумки «узи», передал его Валере. Знаком велел держать дверь под прицелом. А сам метнулся к лоджии.

Глянул вниз — вроде никого. Только машины по ночной улице проносятся. И ни одна не стоит у обочины. Это хорошо…

Он сбросил веревку. И по ней спустился вниз. Шестой этаж — не так уж и высоко. Огляделся по сторонам. Никаких признаков засады. Пули из-за угла не летят.

Пистолет из кобуры вышел легко, второй потянулся с трудом, глушителем зацепился за пояс. Но ничего, оба ствола достал, привел к бою.

Бегом, без лишнего шума, предельно осторожно Никита обогнул дом. И увидел возле подъезда джип. Вокруг ни души, внутри тоже пусто.

Никита продолжил путь.

Дверь в подъезд открыта. В холле возле стола с монитором валяется без чувств консьержка. Героические ребята, ничего не скажешь. Лихо расправились с бедной старушкой. Только готовы ли они ответить за это?..

По-кошачьи тихо и быстро Никита взлетел на третий этаж. Никого не встретил на пути. Зато на четвертом этаже многолюдно. Он слышал шум автогена, запах раскаленного железа, чей-то сдавленный шепот.

Два молодчика занимались дверью. Еще двое стояли на лестничном пролете между третьим и четвертым этажами. Один лицом к дверям взятой на прицел квартиры. Второй смотрел на площадку третьего этажа.

Они выстрелили оба. Только Никита опередил противника на целую секунду. И еще присесть успел. Его пуля клюнула молодчика точно в лоб. Короткая автоматная очередь распорола воздух над его головой. Пули разбили лампочку над площадкой третьего этажа. Ни одна не нашла цель.

Никита не дал противнику опомниться. Стрелял с двух рук, по-македонски. Максимальная концентрация внимания, мгновенная реакция, богатый опыт и мастерство профессионала, надежное оружие — все это сыграло решающую роль.

Сначала откинул автомат один молодчик. Затем улеглись на площадке ребята с автогеном. Они уже почти срезали дверь. Еще бы чуть-чуть — и путь в квартиру был бы свободен. Тогда бы их встретила автоматная очередь.

Только у Никиты не было времени ждать, когда ударит Валера. Он сам уложил молодчиков. И продолжил путь наверх. Вдруг кто-то еще там притаился. Но нет, больше никто на пути не попадался.

Никита быстро спустился на четвертый этаж. Валера и Лелька уже были на лестничной площадке. У него в одной руке пистолет-пулемет, в другой сумка с оружием. У нее чемодан и сумка с вещами. Конечно же, без этого никуда.

— Не слабо… — показал на трупы Валера.

— Ужас-то какой! — брезгливо поморщилась Лелька. В обморок не упала — этого от нее не дождешься.

Бывалая девчонка…

Жору оставили в квартире. Ни к чему лишняя возня. С ним и без них разберутся. Вход в квартиру свободен, не пройдет и десяти минут, как здесь будет куча народу. А пока нет никого ни в подъезде, ни на улице. В самый раз уносить ноги.

Валера нажал кнопку лифта. Все правильно, им нужно спуститься сразу на технический этаж, выгнать из гаража машину.

Счет шел на минуты. Вдруг уже сейчас к их дому мчатся ментовские патрули. Или кто-то умный из соседей вылез из своей норы, чтобы узнать, откуда шум.

Валера торопился. Открыл гараж, выгнал машину, взял пассажиров — Никиту с Лелькой. И погнал ее к выходу. Послал кодированный радиосигнал — ворота автоматически освободили путь.

Вроде бы никто не заметил их поспешного бегства…

Машина прошла через двор, вырвалась на оперативный простор. Пошла по ярко освещенному шоссе.

— Кажись, пронесло! — радовался Валера.

Ему бояться нечего. Пока нечего. Он ни в кого не стрелял. Пока не стрелял. Но даже если вдруг на него спишут сегодняшние трупы, Никита все возьмет на себя. Ему нечего терять. Он и без того в конфликте с законом. Семь бед — один ответ. Дальше Камчатки не пошлют, больше пожизненного заключения не дадут…

— Снова черные плащи, — сказал Никита. — Враг не дремлет…

— Не дремлет, — кивнула Лелька.

— Серьезный враг, — добавил Валера. — Но ты, Никита, их как рябчиков… Одно слово, спец…

— Сплюнь, сглазишь…

— Тьфу-тьфу… А куда едем?..

— Тихое местечко ищи. Чтобы там в машине до утра перекантоваться… Хотя… Хотя есть еще один вариант…

Никита вспомнил свою лихую бандитскую молодость. Когда-то вот так, скрываясь от братков и ментов, они с Виталом и Артемчиком как неприкаянные носились по ночной столице. Пока кто-то из них не догадался заскочить на Киевский вокзал. Там всегда можно найти людей, которые сдают приезжим квартиры и комнаты.

— У вас наличность есть? — спросил Никита.

— Да, — тут же отозвалась Лелька. — Тысяча двести баксов…

— Порядок… Давай, Валера, гони на Киевский…

На разведку отправилась Лелька. Перед этим она сбросила с себя норковый полушубок, Валера отдал ей свою куртку.

Сама по себе куртка дорогая — фирменная, из отличной кожи. Но для Лельки она была явно велика. Поэтому вид у Лельки был более чем затрапезный. Ее можно было принять за провинциалку, только что приехавшую в столицу.

Никита наблюдал за ней из машины. К тетям и дядям с объявлениями она подошла со стороны вокзала, робко прошлась с дорожной сумкой вдоль ряда. Задержалась возле крупной дебелой женщины. Закивала. Вместе с ней пошла к автостоянке.

— Договорилась, — решил Валера.

Лельку подвели к белой «шестерке». Из нее вышел юркий паренек. Галантно открыл дверцу. Никита заметил, с какой жадностью этот тип смотрит на ее ножки.

— Куда они ее везут? — заволновался Валера.

— Квартиру показывать…

Никита не ошибся. «Шестерка» вырулила на Кутузовский проспект, двинулась в сторону Можайского шоссе. Валера проехал за ней до крупнопанельного дома в районе Кунцева.

Лелька первой вышла из машины. За ней женщина. Они вместе направились к подъезду. Паренек закрыл машину и за ними.

— Не нравится мне все это… — засуетился Валера.

— Это нервы…

— Может, и нервы. Но прогуляться надо… Никита и Валера вышли из машины. Направились к подъезду.

Никите тоже все это не нравилось. Только волновались они напрасно.

Они проследовали за Лелькой до пятого этажа. Вместе с хозяйкой и парнем она зашла в квартиру. Дверь осталась открытой.

— Ой, хорошо… Нравится квартира… Все хорошо… — слышался ее голос. — Месяц… Никаких проблем…

Минут через десять женщина с парнем вышли из квартиры, спустились вниз. Сели в свою машину и уехали. Никиту и Валеру они не заметили.

Квартирка им понравилась. Двухкомнатная, после ремонта, телефон, полный набор мебели, телевизор, видик.

— И сколько? — спросил Валера.

— Четыреста…

— Нормаль…

Все хорошо в квартире. Только дверь не очень. Обычная, деревянная. Ударом ноги можно высадить.

Но ничего, можно сигнализацию поставить. «РГД-5» на растяжку — и все дела. Дверь открывается, колечко вырывается. И милости просим, гости, на тот свет… Грохот будет такой — мертвого поднимут. Только спать ложиться придется так, чтобы самих при взрыве осколками не посекло.

А спать хотелось очень…

Глава 2

— Да сколько ждать-то можно, е-мое…

— Ничего, командир, подождешь.

— Да я не против… Только время — деньги.

— Не боись, не обидим. Сто баксов сверху устроит?

— Ну, если сто баксов…

Никита нервничал куда больше частника. Они сидели в изрядно потрепанной «девятке» напротив банка, в котором уже почти час находились Валера с Лелькой.

Они деньги со счета должны были снять. На вполне законных основаниях. Только складывалось впечатление, словно они грабили этот банк. Во всяком случае, Никита чувствовал себя как налетчик, оставленный на стреме. Такое ощущение, будто вот-вот со всех сторон наскочат на них ментовские машины с мигалками.

Но не меньше он опасался встречи с молодчиками в черных плащах. Слишком уж резкие ребята…

Наконец появились Валера с Лелькой. Идут быстро, оглядываются по сторонам. Лелька крепко держит сумку — видно, деньги в ней. Ну точно, банк взяли. А что еще может подумать частник?..

Свой джип решено было не трогать. Валера отогнал его на автостоянку, загнал в дальний угол. В журнале регистрации провел его под вымышленным номером — это просто. Только вот по городу ездить бы пришлось под своими номерами. А Валеру, возможно, ищут…

Менты ищут, раз. Ведь он хозяин квартиры, возле которой три дня назад образовалась куча трупов.

Марта ищет. И Враг. Это два. Ведь они уже знают, что Валера и Никита вместе.

Жора их может искать. Есть у него на это причины. И, возможно, он в силах организовать широкомасштабный розыск.

Харлам… Нет, этот искать Валеру с Никитой не будет. Может, и хочет найти, потому как чересчур мстительный пацан. Но ведь не маленький — должен понять, что ничего у него не выйдет. Кишка тонка. И башка соломой набита.

Валера вскочил в машину. Лелька за ним.

— Уф-ф! — облегченно вздохнула она.

— Взяла? — спросил Никита.

— Взяла… Только чего мне это стоило…

— Перед банкиром спеть пришлось?

— Станцевать…

Машина тронулась с места. Валера объяснил частнику, куда ехать.

— С наличностью проблемы?.. — спросил Никита.

— В том-то и дело, что нет… Женщина одна раньше меня пришла, кучу бабок сняла… А мы все стоим, как дураки… Подождите, мол, сейчас все сделаем… Время тянули, короче… А зачем тянули, спрашивается?..

Никита понял, зачем. И оглянулся назад. На «хвосте» у их «девятки» висел черный джип. Только не видно, кто в нем. Но можно догадаться…

— Лелька им такой скандал закатила, меня самого до сих пор трясет…

Валера обернулся, широко улыбнулся. Никита показал ему на джип, и улыбка тут же слетела с его губ.

— Теперь я понял, почему они тянули время…

— И ведь дотянули… Зря ты, Лелька, скандал затеяла. Зря нервничала. Все равно мы попали…

— Ничего, прорвемся…

— Прорвемся…

Никита велел водителю свернуть вправо. Затем влево. Командовал им, пока не оказались во дворе какого-то дома. Остановились возле дальнего подъезда. Никита увидел, как во двор въезжает джип…

— Командир, запомни, ты нас не видел!

Он сунул частнику три стодолларовые купюры. И рывком вынес тело из машины. Вместе с сумкой. В котором лежали два «узи» с глушителями, гранаты и запасные обоймы к оружию. Под курткой два «глока» — стволы засвечены. Только избавляться от них он не собирался. Ему уже все равно…

Никита устремился к подъезду. За ним, ускоряя шаг, двинулись Валера с Лелькой. Джип подъезжал все ближе и ближе. Сколько в нем бойцов? Четыре, пять?..

Для Никиты это уже третья встреча с черными плащами. Два раза он победил. А как все окажется сейчас?..

Втроем они зашли в подъезд. Бегом рванули к лифту. Поднялись на последний этаж. Никита вызвал лифт. Прислушался. Снизу донесся шум шагов. Кто-то стремительно преодолевал лестничные пролеты. Тут и гадать нечего — это ломятся за ними молодчики в плащах. Добегаются, голубчики…

Никита первым поднялся по железной лестнице. Выход на крышу. На деревянной двери висел замок. Открыть его просто — одного выстрела хватило. Ударом ноги вышиб дверь.

Первой на крышу спрыгнула Лелька. За ней он сам, потом Валера. И втроем бегом к бетонной коробке. Через нее можно забраться в следующий подъезд. Никита на ходу пытался сообразить, как справиться с дверью. Ведь она закрыта на замок с внутренней стороны. И к тому же открывается наружу — ногой ее не вышибешь. Может, гранатой взять? Но это гром средь ясного неба. Переполох. И потеря драгоценного времени.

Только зря он ломал голову. Дверь была просто прикрыта, замка не было и в помине. Спасибо добрым людям, что замочек притырили.

Через дверь Никита проходил последним. Прикрыл ее за собой. Но дальше не пошел. И Валере велел остаться. Они уже вытащили из сумки оружие, привели его к бою. И гранаты рядом с собой положили.

Сквозь щели в двери было видно, как на крышу один за другим спрыгивают молодчики. Все те же черные просторные плащи — под ними «броники». В руках автоматы с мощными глушителями.

Боевиков трое. И все профессионалы. Они на ходу открыли огонь. Только Никита успел убрать голову.

Выстрелов он не слышал. Зато слух мозолило монотонное щелканье, с каким крошилась деревянная дверь. А еще противный визг рикошета.

Но это не помешало ему взять в руку «лимонку». Выдернуть чеку. Локтем он приоткрыл дверь и бросил гранату. Это не американская «хлопушка» со сроком срабатывания до девяти секунд. Это отечественная «эфка». У врага на раздумье всего три секунды. Хорошо, если котелок быстро варит.

Никита не видел, залегли молодчики или нет. Рвануло так, что дверь сорвало с петель. И звон в ушах — будто барабанные перепонки лопнули. Но ничего, бывает и хуже.

На пару с Валерой Никита высунулся из укрытия. Вместе открыли огонь из «узи».

Гранатой одного бойца убило, второго ранило. Третьему хоть бы что. Только недолго он радовался. Пулеметная очередь не просто свалила его, а сбросила с крыши. Раненого не добивали — не по-джентльменски это.

— Вот и все, а ты боялась, — опуская «узи», сказал Валера.

— Еще не все…

Победа за ними. Одно плохо. Взрыв гранаты всполошил всю округу.

— Уходим! — Никита первым рванул вниз.

Лелька уже вызвала лифт. И втроем они забрались в кабинку. Лифт начал опускаться. Никита тут же стал перезаряжать оружие. И Валера потянулся за обоймой. Лифт остановился. Створки распахнулись. Взору предстала женщина с сумками в руках.

— Ой! — вскрикнула она.

И бухнулась в обморок. Видно, не очень понравился ей пистолет-пулемет. Она еще могла перенести УЗИ, ультразвуковое исследование. Но «узи» — нет, это было свыше всяких сил…

— Жаль тетеньку, — переступая через женщину, сказал Валера.

Первую помощь ей окажут другие. Или она сама придет в себя. А им нужно спешить…

Они вышли из подъезда. И быстро направились к джипу. А возле него молодчик в плаще, но без автомата. Оружие, видно, уложено на заднее сиденье машины. Чтобы людей не пугать. А их вокруг хватает. Все и без того напуганы. Не каждый день с крыши, да еще под грохот взрывов гранат падают вооруженные люди.

Боец сразу заметил опасность. Схватился за оружие. И даже успел нажать на спуск. Но не попал. Второй попытки не было. Две короткие бесшумные очереди уложили молодца под колеса машины.

Никита показал Валере на водительское место. Сам сел рядом. Лелька впорхнула на заднее сиденье.

— Они что, чокнутые? — В голосе Валеры звучал и восторг, и возмущение одновременно. — Ключ в замке зажигания… А может, так надо?..

Он быстро завел машину и рванул на ней вон со двора.

Никита оглянулся назад. Ни единого живого молодчика. Два трупа на крыше, два во дворе.

— Машину бросать надо, — решил Никита.

— Чего?..

— Вдруг радиомаяк где спрятан. По сигналу вычислят… Или еще хуже…

— Что хуже?..

— Вдруг у них фугас в машине заложен.

— Они что, совсем чокнутые?

— В порядке самоликвидации.

— Тогда предусмотрительные…

Всем очень захотелось выйти. Только покидать машину пока нельзя. Нужно как можно дальше отъехать от места недавнего побоища.

Они миновали несколько кварталов. И каждую секунду Никита ожидал взрыва.

— Валера, тормози! — не вытерпел он. И Лельке: — Лови тачку!

Лелька не сплоховала. Мигом выскочила из машины, обошла ее, включила все свое женское обаяние, жеманно вытянула руку. И тут же возле нее остановилась новенькая «десятка». Водитель вышел из машины — самонадеянный мужик с замашками ловеласа. Или певицу известную в Лельке признал, или она ему как женщина приглянулась. На его лице вспыхнула донжуанская улыбка.

Вспыхнула и тут же погасла. А причина вполне объяснимая — Валера и Никита. Они выскочили из джипа — и рывком к «Ладе». Мужик учуял подвох и быстро прыгнул обратно в машину. Но удрать не успел. Валера и Никита уже втиснулись в салон. Лелька прыгнула на сиденье рядом с водителем.

— Гони, мужик! — крикнул Валера.

Ствол его пистолета больно вдавился мужику в бок. Поэтому тот не стал возражать и ударил по газам.

Никита глянул назад. Улочка тихая. Людей мало, машин раз два и обчелся. Если вдруг кто-то и видел захват «десятки», вряд ли будет звонить в милицию. Времена в стране неспокойные, криминогенная обстановка угрожающая. Люди давно живут по принципу: моя хата с краю. Да и номера «десятки» кто мог запомнить?..

Во дворе дома их тоже могли видеть. Но вряд ли кто расскажет ментам что-нибудь интересное. Жить хотца…

— Вы… Вы м-меня… Вы меня убьете? — спросил мужик.

Он не знает, что Никита зря никого не убивает. Поэтому и трясется, как тряпка на ветру.

— А ты как думаешь? — спросила Лелька.

— З-забирайте деньги. У меня п-полторы тысячи рублей…

— Маловато…

— М-машину забирайте!.. Только не убивайте.. У меня с-семья, дети — с-сын, дочка…

— А сколько машина стоит?

— П-пять тысяч долларов…

Лелька полезла в сумку. Вытащила две банковские упаковки. Пятидесятидолларовые и двадцатидолларовые купюры. Сунула их мужику в карман куртки.

— Семь «штук» баксов здесь… Пять за машину, две за моральный ущерб… Да не трясись ты!.. Мы люди серьезные, лохов не трогаем… Но учти, если ментам хоть слово про нас вякнешь, из-под земли достанем… Ша, молекула!..

Видимо, ей очень нравилось казаться крутой. Мужик ей поверил. Звонко клацнул зубами, когда она пальцами растопыренными перед ним махнула. Мол, знай наших…

— Да-да, я понимаю, — закивал он.

Он действительно начал успокаиваться.

— И вообще про нас никому ни слова…

— М-могила…

— Про могилу — это ты правильно сказал… Ну все, короче, сейчас ты выписываешь на меня доверенность. Техпаспорт на машину, ключи — и вали, пока цел…

Они остановились у ближайшего киоска «Роспечати», Лелька купила бланк доверенности. Мужик заполнил его, поставил роспись. Отдал ей техпаспорт. И его как ветром сдуло.

Лелька заняла водительское место. Что ж, машину она отвоевала. Ей и рулить.

— Куда едем? — с деловым видом спросила она.

В специальном гнезде на передней панели Никита увидел сотовый телефон. С перепугу мужик забыл о нем.

— Ты, Лелька, фишку сечешь… Но…

— Что «но»?

— Машину все равно придется поменять…

— Но я же хотела как лучше… — хлюпнула носом Лелька. — Отпустили бы мужика, а он в милицию бы прямиком… А так машина у нас на законных основаниях…

— Какой отсюда вывод? — спросил Валера И сам же себе ответил: — Деньги — сила…

— Открыл Америку… — усмехнулась Лелька.

— Америка не Америка, но проблем у нас масса, — кивнул Никита. — И многие можно решить с помощью денег. Я имею в виду большие деньги. Допустим, полмиллиона долларов…

— К какому банку едем? — едва заметно усмехнулся Валера.

— Не банк, а тайник…

— Обожаю тайники! — оживилась Лелька. — А далеко ехать?.. Или плыть надо?..

— Лететь…

— Куда?

— Отель «Эсперанто», мой кабинет…

Лелька аж поперхнулась. Прокашлялась.

— Ты прикалываешься, да?..

— Может быть… А может, и нет…

В кабинете, в котором сейчас хозяйничала Марта, был тайник. Марта о нем не знала. Но обнаружить его можно. Даже вскрыть. И, возможно, она добралась до сейфа. А в нем ровно пятьсот тысяч — на черный день.

Черные дни для него наступили давно. Но никак не получалось добраться до отеля. Да и сейчас путь туда заказан. Пробиться в свой кабинет можно только силой.

В принципе он сможет пробиться к тайнику. На ради одних денег на это идти не стоило. Слишком велик риск.

Куда больше денег Никиту волновала Марта. Она была нужна ему. Он должен был забрать ее себе…

— Не, ну ты понял, мурло, ты понял! — грохотал Харлам.

Он не мог простить Юрасу, что из-за него он ввязался в эту историю. Это ж надо — его, Харлама, мордой в грязь. И при ком — при пацанах. Да он тому черту с пистолетом ни в жизнь не простит своего унижения.

Только парня того нет. Зато есть Юрас, вот он. Так хотелось на нем отыграться.

— Ты меня подставил под этих козлов! Ты!..

Он махал перед носом Юраса самым настоящим «наганом». Хорошая вещь, только стрелять нельзя. Боек спилен. Но угрожать можно. Как ему самому угрожали.

Юрас был едва жив от страха Но все же вонял:

— Да? Я?.. А кто говорил тебе, что не надо связываться с этим Валерой?..

— Поздно уже было, понял, да?..

— Сестру мою под него подложил…

— Ха! Да она сама этого хотела.

— Лерка же, правда, думала, что Валера ее на сцену выведет…

— А ведь обещал…

— Обещал…

— Но не сделал…

— Не сделал…

— Значит, он вдвойне козел. Рога ему сшибать надо, понял?..

Харламу до фонаря, кто кого трахнул и что кому обещал. Но лишнему поводу наказать козла он обрадовался. И даже ствол от Юраса отвел.

Как раз в это время в подвал вломился возбужденный Сникерс.

— Харлам, Харлам, это ваще… — громко пробубнил он.

— Ну, что там у тебя?

— Да это, Цапель пацанов тех вычислил…

— Да ну?..

— Ты не поверишь. К тетке своей вчера в Кунцево приезжал — мать послала. Глядь, а Лелька в магазин топает. Он за ней. Узнал, где хата ее…

— Ничтяк!..

— Я думаю, те пацаны с ней…

— Если с ней — хорошо!

Если нет — еще лучше, пронеслось в голове. Не очень хотелось Харламу связываться с Валерой и его крутым дружком. Но марку перед пацанами держать надо.

— Там дверь самая обычная, — продолжал Сникерс. — И замок — раз плюнуть. Цапель сказал, что в два счета откроет…

— Ничтяк! — прогрохотал Харлам. — Давай, Сникерс, собирай братву!..

Харлам рванул к выходу из подвала.

— Эй! — послышался голос Юраса.

— Что? — Он резко остановился, повернулся к нему.

— Не связывались бы вы с ними. Ничем хорошим это не кончится…

— Знаешь ты кто? — заревел Харлам.

Он подошел к Юрасу. И со всей силы врезал ему кулаком под дых. И добавил боковым в челюсть. Бедняга растянулся на холодном бетонном полу.

— Ты — чмо! Ты это понял? Ты — чмо!..

Он плюнул на Юраса. И с гордо поднятой головой вышел из подвала.

Никто не в силах остановить его.

— Марта, здравствуй!..

— Никита, ты?..

На том конце воздушного провода образовалось напряжение. Не на одну тысячу вольт. Никита физически ощутил это…

— Я, родная.

— Никита, ты где?.. — Марта постаралась взять себя в руки.

Голос ее смягчился, в нем появились теплые нотки.

— Я в машине.

— Где, в каком месте?..

— Марта, нам нужно увидеться.

— Это небезопасно, — после короткой паузы сказала она.

— Я знаю. Ты попала под чужое влияние. Тобой управляют нехорошие люди…

Снова пауза. Марта обдумывала, что ей ответить.

— Да, Никита, это так…

— Ты должна мне помочь.

— Я постараюсь…

— Стараться не надо. Ты должна мне помочь…

— Что я должна сделать?

— Спрятать меня.

— Хорошо… Где мы встретимся?

— Я здесь рядом… Никита назвал место.

— Жду тебя в машине…

Дальше марка автомобиля, цвет, государственные номера.

— Я жду тебя прямо сейчас.

— Ты один?

— Да… Со мной были Валера и Леля. Но они ушли. Отказались мне помогать… Я остался один. Никто не хочет помочь мне…

Пауза.

— У тебя есть я. Я тебе помогу…

Они врали друг другу. Валера и Леля не бросали его, они помогают ему. А вот Марта помочь ему не сможет. Разве что отправить на тот свет…

Никита не сомневался, что его снова попытаются убить. Но не потому, что этого хочет Марта. Просто есть Враг, он управляет ею. Марта — всего лишь марионетка.

— Марта, я не могу долго ждать, меня ищут… Если через десять минут ты не придешь, я уеду. Марта, я засекаю время…

Никита нажал кнопку сброса, спрятал телефон.

«Десятка» уже стояла на условленном месте. За рулем никого. Но затемненные окна не выдают пустоту.

А у них другая машина. «Лада» девяносто третьей модели. В отличном состоянии. И обошлась она им всего в три тысячи долларов. За рулем Лелька. У нее права, техпаспорт и доверенность на машину. Все законно. Валера рядом с ней. Напряжен, в глазах решимость. На голове шапочка «ночь».

Такая же шапочка и у Никиты. Надвинута на глаза. А в ответственный момент будет натянута до подбородка, с прорезями для глаз — полный порядок. На руках перчатки из высокосортной некрашеной кожи. Под курткой пистолет и «узи» для подстраховки. Валера решил ограничиться пистолетом-пулеметом. Оба настроены только на победу.

— Время пошло, — сказала Лелька.

И нервно забарабанила пальцами по баранке.

— Волнуешься? — спросил Никита.

— Вообще-то да… Но это — боевое волнение. Не мандраж…

Она держалась по-бойцовски стойко. И выражалась как боец…

— Поняла, куда машину подогнать?..

— Все будет хоккей!

— Не подведи…

Никита увидел, как из стеклянных дверей рабочего вестибюля выскочил первый боец службы безопасности. Молодчик в строгом костюме — под пиджаком, возможно, «пушка». За ним потянулся второй, третий…

— Ну вот и задергались, голубчики…

Расчет был прост. Никита давал Марте всего десять минут. За это время Враг не смог бы поднять на ноги бригаду черных плащей. Поэтому было принято решение привлечь к делу бойцов службы безопасности отеля. В принципе это все тот же контингент.

— Третий, четвертый… — считала Лелька. — Неужели все?..

Бойцы запрыгнули в джип, который с места рванул в карьер.

Никита не знал, сколько бойцов стоит на пути к его рабочему кабинету. Но уже знал точно, что их стало на четыре человека меньше. Но скоро молодчики вернутся обратно. Поэтому нужно спешить.

— Понеслась нелегкая…

Лелька подвезла их прямо к входу в вестибюль. Сбросила десант и погнала машину дальше. Она знала, куда ехать.

Валера первым подошел к стеклянным дверям.

— Куда? — преградил ему путь охранник.

— Уголовный розыск!..

— Чего?.. Корочки покажь!..

— Ноу проблем!..

Мощный удар кулаком в переносицу снес охранника с ног. Таким ударом быка можно убить. Если молодчик выживет — считай, повезло.

Валера раскатал на голове шапочку, скрыл лицо под маской.

Никита тоже сделал из шапочки маску. Выхватил пистолет, поднял его на вытянутую руку. «Узи» взял левую руку, опустил его стволом вниз. Пока весь расчет на «глок». Если вдруг станет совсем худо, в ход пойдет и пистолет-пулемет.

В вестибюль они вошли оба. Дорогу им тут же преградили два увальня. Штатные охранники, их нанимали еще при Никите. Погоды они не делали. Не та степень преданности новому боссу. Поэтому и оружия им не выдавали. Но все равно, настроены они решительно.

— Стоять! — зарычал один.

Никита остановил их двумя выстрелами. Одному прострелил голень, другому бедро. Надо будет выплатить им компенсацию за физический ущерб. Но это потом…

В вестибюле поднялся переполох. Однако больше никто не пытался преградить им путь. Но когда Никита нажал на кнопку вызова лифта, появился боец «новой» службы безопасности. Он бежал к ним со стороны мраморной лестницы. В руках помповый «дробовик». Только в ход его пустить не успел. Валера оказался быстрее.

Скоростной лифт вознес смельчаков на седьмой этаж. Они вышли из кабины в холл. Ковер на полу, кожаный диван, кресла, столики, пальмы в кадках. Дальше кабинет врача, процедурная, зал лечебной физкультуры. Это медчасть. Административный сектор этажом выше. Но там охрана. А здесь нет. Пока нет…

— Сюда!..

Никита потянул на себя дверь процедурной. Открыто. Никого. Вместе с Валерой они оказались в комнате, закрыли за собой дверь. В холле послышался шум — это ворвался туда кто-то из охраны. Ни секунды промедления…

Ударом ноги Никита распахнул дверь. И нажал на спусковой крючок «узи». И Валера ударил из пистолета-пулемета. Боец службы безопасности замертво рухнул им под ноги.

Не теряя ни секунды, Никита с Валерой выскочили из холла на лестницу, бегом поднялись на восьмой этаж. Снова холл — длинный, широкий. От него тянется сразу три коридора.

Никиту интересовал центральный. В конце этого коридора находилась приемная, за ней кабинет, который когда-то занимал он.

Он шел впереди, за ним пятился задом Валера.

Никита смотрел только вперед. Перед глазами уже маячила тяжелая дубовая дверь приемной. Шагов десять до нее. И тут из кабинета главного бухгалтера вылетел боец с автоматом.

Но не хватило ему времени хорошо прицелиться. Автомат в его руках выдал короткую очередь. Но пули ушли куда-то под потолок.

Зато не промазал Никита. Пуля попала противнику точно в лоб.

А вот и дверь приемной. Никита распахнул ее. Резко ушел в сторону. Валера рывком заскочил туда. Но стрелять ему не пришлось. Пусто.

Осталось последнее препятствие. Дверь, за которой кабинет. Валера достал из кармана гранату, не вынимая чеки, швырнул ее в приоткрытую дверь. Никита влетел в кабинет вместе с ней.

Но и там никого. Никита пропустил в кабинет Валеру, закрыл дверь на замок. Вместе разом стянули с себя шапочки.

— А где Марта? — спросил Валера.

Никита показал на потайной вход. Марта могла быть в пристройке.

Шкаф сам развернулся вокруг оси на девяносто градусов. В кабинет вошла Марта. Бледная как смерть, осунувшаяся, в глазах испуг. Строгий деловой костюм на ней, вроде бы по размеру. Но такое впечатление, будто он мешком на ней висит…

— Никита… — обессилено прошептала она, провела рукой по лбу — вот-вот в обморок бухнется.

Никита поймал себя на желании броситься к ней, подхватить на руки, поддержать. Хоть и чужая она, но все же своя…

Но сейчас не до сантиментов. Прежде всего нужно обследовать комнату.

Валера подобрал с полу гранату, швырнул ее в образовавшийся проход. И по известной схеме влетел в потайную комнату вслед за ней. Но там никого…

Никита отступил назад. Не глядя на Марту, подошел к стенному шкафу, выдвинул нижний ящик. Топорик там.

— Я вижу, ты ничего здесь не трогала, — сказал он.

— Ничего, — с готовностью отозвалась Марта. Валера держал ее на прицеле. Кощунство это или нет, но они не должны пренебрегать ни единой мерой предосторожности.

— Что ты собираешься делать? — испуганно спросила она.

Голос у нее окреп. Но это все еще не тот знакомый голос.

— Сейчас узнаешь… Говорят, ты переоборудовала мой спортзал в салон отдыха…

— Кто говорит?

— Есть люди…

Она кинула взгляд себе за спину, на Валеру.

— Да, да, ты все правильно поняла…

Никита показал Марте на вход в так называемый салон отдыха. Сначала она вошла, потом он. Потайная дверь за ними закрылась сама по себе.

Точно, оазис отдыха. Бархат, шелк, ковры, позолота, траходром посредине… Именно, траходром…

— Да-а, неплохо устроилась, — горько усмехнулся Никита. — Его ты тоже здесь принимала?

— Кого его?.. Никита, я не понимаю, о ком ты?

— О твоем покровителе. Или о господине?.. Кто он? Какой — молодой, старый?.. Откуда он вообще взялся на нашу голову?..

Он подошел к Марте, повернул ее к себе лицом, взял за плечи и хорошенько встряхнул.

— Марта! Что с тобой произошло? Каким дерьмом тебя опоили?..

Странно, на лице ни единого шрамика. Словно и не было никаких порезов. А может, это так косметику наложили, что следов не видно?..

Какое-то время Марта молчала, как будто собиралась с мыслями.

— Не опоили… — покачала она головой. — Это случилось в больнице, после аварии… Мне что-то вкололи… Не знаю, что произошло, но я возненавидела тебя. И захотела тебя уничтожить…

— Что ты почти и сделала…

— Все это помимо воли… Я ведь сама не своя… Не ведаю, что творю… Я не знаю, что со мной происходит сейчас. Я как будто люблю тебя. Но в то же время хочу твоей смерти…

— Надеюсь, этого не произойдет.

— Никита, мне очень жаль тебя. Я не хочу, чтобы ты умирал… Но я прямо сатанею от мысли, что могу тебя убить…

— Ты и сейчас хочешь меня убить?

— Да!..

— Тогда извини…

Никита взял Марту на прием, заломил ей руки за спину. На пару с Валерой крепко связал ее. Не хотел он этого делать, но надо.

Марту уложили на постель. Сам он подошел к стене, содрал с нее бархат. Топориком начал сбивать штукатурку.

Это было непросто. Материал прочный, несколько слоев. Спортзал переоборудовали в салон отдыха, но никто даже не догадался, что за этой стеной скрывается шахта потайного хода.

Никита сбивал штукатурку. Обнажились створки лифта.

— Запасной выход? — удивленно протянула Марта. Она лежала со связанными руками на кровати. Но словно не ощущала дискомфорта.

— Ты не знала о нем. Потому что никто о нем не знал. Даже Сапунов… Кстати, что с ним произошло?

— Никита, это несчастный случай…

— А Светлов, Вершинин?..

— Поверь, я здесь ни при чем…

— Твоя добрая половина ни при чем. А злая?

— Нет, Никита, нет… Если кто-то и виноват, то только он…

— Твой шеф?

— О чем ты, какой шеф?

— Который стоит над тобой… Кто управляет тобою? Кто?..

— Я не знаю, кто он такой. Он общается со мной через посредников.

— До посредников доберемся. И до него доберемся…

— Никита, ты должен спасти меня!..

— А чем я, по-твоему, занимаюсь?..

Никита сбил всю штукатурку. Нажал на обнажившуюся кнопку. Дверцы лифта разомкнулись. В кабине на полу стоял кейс. В нем пятьдесят банковских упаковок, в каждой по десять тысяч долларов США. Это и есть тот тайник, о котором он говорил. Тайник и запасной выход.

Вместе с Валерой они затащили Марту в кабину. Никита нажал на единственную кнопку. Лифт начал стремительно опускаться вниз.

Кабина доставила их на самый нижний, технический этаж. Распахнулись створки лифта. Перед беглецами открылся длинный узкий ход. Он тянулся вдоль всего технического этажа. Никто из сотрудников отеля не знал, что в несущей стене пустота.

Потайной ход шел через все здание отеля. И упирался в самый обыкновенный канализационный колодец. Дальше никакой механизации. Пришлось брать лом и выбивать кирпичи. А затем по железным скобам выбираться из колодца. Головой снимать чугунный люк.

Первым выбрался Никита. Помог вытянуть наверх бесчувственную Марту. Последним вылез Валера.

Они оказались среди мусорных баков внутреннего технологического двора. В двух шагах — ворота для мусоросборщика. А сегодня этими воротами воспользовалась Лелька. «Девятка» уже стояла возле баков.

Все шло по плану…

— Куда мы едем? — спросила Марта.

Она по-прежнему была связана. И не просила, чтобы ее развязали.

— Не скажу, — покачал он головой.

— Почему?

— Потому что не совсем уверен в тебе.

— Все правильно, я и сама в себе не уверена…

— Как часто тебе вводят препарат?

— Раз в неделю…

— Когда тебя кололи в последний раз?

— Позавчера.

— Значит, пять дней тебе придется побыть на привязи. Ты уж извини…

— Конечно, Никита, конечно… Я все понимаю. Ты же хочешь спасти меня…

Да, он очень этого хочет. Он вернет Марту к нормальной жизни. Вместе они одолеют Врага. Все вернется на круги своя. Все у них будет хорошо…

Сейчас у них все плохо. Он в бегах, Марта «чужая». Но и это еще не самое страшное. Их дети…

— С Денисом, с Вероникой все в порядке?

— Да, с ними все в полном порядке… Что с ними может случиться?..

— Будем надеяться, что ничего…

Сейчас он мог на это только надеяться. Но скоро все изменится. Он нанесет очередной удар по Врагу. И вырвет у него из рук своих детей.

— Кто ввел тебе препарат в больнице? — спросил он у Марты.

— Сергей Викторович.

— Твой лечащий врач?

— На самом деле он человек мафии

— Все правильно, ты попала под влияние мафии… Только какой мафии? Кто во главе?.. Никита очень хотел это знать.

— Я не знаю, кто именно управляет мною. Но мне кажется, очень серьезные люди…

— На этот счет у меня никаких сомнений…

Еще бы, такое крупное дело суметь провернуть. Организация аварии, убийство Тамары, Никиту подставить, подмять под себя Марту, наложить лапу на отель. Один препарат, который поработил Марту, чего стоит…

— Мне нужно знать, кто конкретно эти люди?

— Не знаю… Никита, да пойми же ты наконец, я даже не пешка в этой игре. Я клеточка на шахматной доске…

— Черная клеточка…

— Никита, — продолжала взывать к нему Марта, — ты должен понять, что зла тебе желала чужая Марта. Твоя же Марта по-прежнему любит тебя и хочет тебе добра…

— Управление отелем взяла на себя моя Марта или чужая?

— Чужая…

— А в салоне отдыха развлекалась тоже чужая?..

— Никита, все это происходило не со мной. Меня заставляли. Кололи какую-то гадость. Знаешь, зачем?..

— Зачем?

— Чтобы во мне осталась только чужая Марта… Ты мне веришь?

— Хочу верить… Все это с трудом укладывается в голове… Меня засадили за решетку. Выбили из меня признание. Затем хотели убить…

— Я не знаю, как все было… Что тебя больше нет. Мне сказали, что я должна управлять твоим бизнесом. И слушать человека, которого поставили надо мной…

— Какого человека?

— Боровихин Александр Юрьевич…

Это уже не абстрактный, а конкретный человек. Уже горячо.

— Кто он такой?

— Он заправляет всеми делами… Его кабинет рядом с моим… Вернее, твоим…

— Кабинет управляющего?

— Да.

Еще горячее.

— Он заправляет всем. А чем занимаешься ты?

— Я всего лишь для мебели. У меня нет никаких прав. Почти никаких прав…

— Понятно… А подписи на документах ты ставишь?

— Да… Я подписываю все.

— А сколько списываешь? Сколько денег ты уже списала с наших счетов?

— Много… Миллион или два. А может, и больше…

— Замечательно…И это только начало…

— Еще три миллиона, чтобы выкупить тебя…

— Я помню, как меня выкупали. Еле ноги унес… Нога у Никиты до сих пор болит.

— Никита, надо положить этому конец!

— Это мне говорит моя Марта, да?

— Да, твоя… Никита, ты должен меня спасти…

— С твоей помощью. Ты подскажешь мне, куда бить…

В своем временном пристанище они соберут военный совет. Марта расскажет все, что знает о противнике. Все вместе они решат, что им делать дальше…

К дому в Кунцеве они подъехали в темноте. Машину бросили во дворе. А сами поднялись в квартиру.

Никита пропустил Марту вперед, вошел следом за нею. За ним в прихожую вступили Валера и Лелька. Щелкнул выключатель — в прихожей зажегся свет.

И в комнате вспыхнула люстра. Словно бы сама по себе. В ярком свете возникла знакомая физиономия. Да это же Харлам. Злые глаза, зверский оскал. И в руках пистолет-пулемет с глушителем. Тридцатизарядный «хеклер и кох». Если этот урод нажмет на спусковой крючок, от Никиты и Марты останутся только клочья…

— Ку-ку! — донеслось со стороны ванной.

И там ублюдок, тычет в их сторону пистолет-пулемет. Палец на спусковом крючке. Идиотская улыбка на лице. Зрачки сужены… Да он же под кайфом! Или обкурен, или обколот. С этим лучше не шутить…

Все четверо они оказались в западне. Входная дверь уже закрыта. Справа Харлам со стволом, слева еще один урод. Из дверей другой комнаты тоже кто-то таращится. И у этого ствол. Как минимум, «кольт», который они оставили дома вместе с пистолетами-пулеметами.

Неясно, как эти недоноски вышли на их квартиру. Непонятно, как они ее открыли. Но то, что они здесь, — это факт. И тайник с оружием они распотрошили — факт второй.

— Ничтяк встреча, да? — зло загремел Харлам. — Не ждали?

— Как ты нас нашел, придурок? — спросил Валера.

— А от меня не спрячешься, понял? — злорадствовал Харлам.

Гаркнул:

— Цапель!..

Рядом с главным ублюдком появился ублюдок-прихвостень. Крепкий парень с трусоватым взглядом.

— Давай в комнату эту козу!.. — показал ему Харлам на Марту.

Парень подошел к Марте, взял ее за руку, потянул за собой в комнату. У Никиты хватило благоразумия не врезать этому недомерку по яйцам. Ничем хорошим это бы не кончилось. Харлам и без того уже на взводе. Только дернись, всех очередями посечет, в том числе и своего недоношенного дружка.

Марту завели в комнату, усадили на диван. Руки у нее связаны. Поэтому как противника всерьез ее не воспринимали.

— Цапель! — не унимался Харлам. — Обыщи их… Руки в гору, козлы!.. Ну, кому сказал?..

Никита закинул руки за голову. Парень подошел к нему, распахнул куртку. А под ней «узи». Он снял оружие с самодельного крепления. Протянул его Харламу.

— Ни фига себе!.. Ну вы даете, пацаны! — В голосе ублюдка послышалось уважение. — Кто вы такие, в натуре?..

— Киллерский синдикат «Белая стрела», слыхал?..

— Не-а… Но, типа, киллеры, да?..

— Точно. Отстреливаем преступных авторитетов и таких ублюдков, как ты…

Валера говорил очень убедительно. Харлам поверил ему. Позеленел от страха. Но ствол не опустил. Напротив, еще больше напрягся. Палец на спусковом крючке задрожал. Как бы не выстрелил с перепугу…

— Если что, наш босс вас, козлов, из-под земли достанет…

Но Харлам и не думал бросать ствол, задирать лапки кверху и падать на колени в мольбах о пощаде.

— Цапель, мать твою!..

И снова бедный парень полез под куртку Никите. На этот раз достал «глок» с глушителем. Протянул его какому-то ублюдку, возникшему за спиной Харлама.

Затем настала очередь Валеры. Цапеля можно было вырубить одним щелчком пальца. Но тогда Харлам начнет стрелять. И ублюдок из ванной подключится. Всех положат: и Никиту, и Валеру, и Лельку. Придурка Цапеля тоже не пощадят.

Арсенал Харлама пополнился еще двумя стволами. Пистолетом и «узи». А еще две гранаты, которые оставались у Валеры в кармане.

— А это что за фигня, мать твою? — Харлам показал на кейс, который Валера закрыл своими ногами.

Цапель забрал кейс, поставил его на диван рядом с Лелькой.

— Что там такое?

— Мина… — не растерялся Валера.

— Не звезди!..

Харлам не поверил. Может, запах денег учуял.

Кейс не открывался — нужно было ввести специальный код. Но и без этого с ним легко справилась остро заточенная финка. Не мудрствуя лукаво, Цапель вскрыл кейс ножом.

— О-е! — послышался обморочный стон.

— Что там?

— Бабки… Баксы…

— Сколько? — не у своего прихвостня спросил Харлам, а у Никиты.

— Полмиллиона долларов… Забирай и уматывай…

— Пол-«лимона» баксов? — взвыл от восторга Харлам.

И лихорадочно облизнул пересохшие губы.

— Эй, мальчики, а у меня тоже есть…

Лелька выставила на обозрение сумочку с деньгами и двинулась на Харлама. Дура, ведь он мог ее пристрелить…

— На, смотри!

Она вынула из сумки деньги. Протянула Харламу.

Но тот бдительности не потерял. И не ослабил внимания. Ствол пистолета-пулемета по-прежнему смотрел на Никиту. Валеру держали под прицелом недоноски из ванной и спальни.

— Здесь тридцать тысяч долларов!..

Лелька продолжала отвлекать Харлама. Но добилась одного — он с силой хлестнул ее свободной рукой по лицу. А силы в нем порядком. Лелька потеряла равновесие и растянулась на полу. Под общий смех ублюдков.

— Я вот что думаю, пацаны… — мрачно начал Харлам. — Бабки мы заберем, не базар… Только отпустить я вас не могу…

Зря ему Валера лапшу вешал насчет мифической «Белой стрелы». Напугал Харлама. А еще плюс полмиллиона долларов. Теперь он их точно не отпустит живыми…

У Никиты оставался еще один «глок». За поясом брюк сзади под курткой. Придурок Цапель до него не дотянулся. Но Харлам не сводит с него глаз. На бабки слюнки пускает, но даже не взглянет на распотрошенный кейс. Он хоть и мудила порядочный, но промашек не допускает, все у него под контролем.

— Ребята, а вы меня не обыскали! — буйствовала Лелька.

Она понимала, что Харлам вот-вот начнет стрелять. Поэтому спешила.

— Цапель! — мяукнула она. — Врубай музыку…

К тому моменту, когда включили магнитофон, Лелька стянула с себя полушубок, скинула сапоги. Дальше, в такт музыке покачивая бедрами, она быстро сняла с себя кофточку, юбку. Избавилась от колготок, лифчика, трусиков. Осталась в чем мать родила.

Только Харлам не обращал на нее внимания. Он напряженно думал, стрелять или не стрелять…

— Хочешь на голую бабу посмотреть? — спросил Валера у наркоши из ванной.

Тот облизнулся. Но отрицательно покачал головой.

— Да ты не бойся, мы не буйные!..

Валера плавно опустился на колени, лег животом на пол, сложил руки на затылке.

— Во, правильно, давно бы так! — пробасил Харлам. — И ты давай на пузо, живо!..

Никита лег рядом с Валерой, так же сложил руки на затылке.

— Харлам, в натуре, а можно я гляну? — спросил недоносок из ванной.

— Я тоже хочу! — заныл недоумок из спальни.

— Козлов этих вяжите!..

Валера сделал все правильно. Он продемонстрировал свою покорность. И этим немного разрядил обстановку. Сейчас Харлам видел перед собой двух присмиревших парней. Пластом на полу, руки на затылке — попробуй из такой позы дернись!.. Можно немного расслабиться…

Но это лишь отсрочка смертного приговора.

— Мочить их будем, — добавил Харлам. — За город вывезем…

Он хоть и дебил, но иногда его посещают здравые мысли. Зачем в квартире шум поднимать, кровь разводить? Следы могут остаться. А потом трупы вытаскивать — возни много… Куда спокойней будет за городом мокруху развести. Кандидаты в покойники на своих двоих из квартиры выйдут, сами в машину сядут. И на расстрел сами пойдут. Харламу останется только на спусковой крючок надавить. А его ребяткам яму большую вырыть да трупы закопать…

Но сначала Никиту и Валеру надо связать. О Марте разговора нет — она и без того в путах. Лелька не опасна — что может сделать Харламу девка, притом голая?..

— Ребята, а давайте групповушку устроим, а?.. — Лелька разошлась не на шутку.

— Заткнись, тварь! — зарычал на нее Харлам.

— Ой, извини, Харламчик. Только ты и я! Идет?.. Она подошла к нему в тот самый момент, когда над

Никитой и Валерой склонились два придурка из ванной и спальни. Обнаженная Лелька оказалась в поле их зрения. И лицом симпатичная, и фигура у нее высший класс. А потом, она известная певица. А то, что групповуху сама предложила, — это вообще бомба… Парни были в отпаде, все глаза на нее. На Валеру и Никиту почти никакого внимания…

— Уйди, сука, пристрелю! — зло рявкнул Харлам.

Боится он Лельку. Как бы какую подлянку не сделала. И правильно делает, что боится. Будет Лелька раздеваться перед ублюдками из любви к искусству. Она отвлекает внимание.

— Харламчик, миленький!..

Но Харламчик не миленький. Он убедительно доказал это. Развернулся к Лельке всем корпусом и с силой ударил ее по лицу. Она отлетела в глубь комнаты. На спину упала, ноги к потолку подбросила, раздвинула их — а там такое интересное место открылось… Недоносок, склонившийся над Никитой, невольно подался вперед — будто хотел заглянуть, что происходит в глубине комнаты.

А Валера не зевал. Резко перевернулся на спину, перехватил руку с пистолетом-пулеметом.

Громыхнула пулеметная очередь. Одна пуля угодила Харламу в живот, вторая клюнула его в пах. И Цапель с копыт сковырнулся. Он рядом со своим господинчиком стоял. Тот как раз выводил пистолет-пулемет на линию огня. И даже успел нажать на спусковой крючок — выдал очередь. Только нашпиговал пулями не тех, кого надо. Дружков своих недоделанных положил…

Никита хорошо помнил про свой «глок». Резко выхватил его из-за пояса. Но стрелять не пришлось.

Эти придурки перебили друг друга. Но если бы только это…

— Вот уро-оды!.. — ошеломленно протянул Валера. Он смотрел на Марту. Никита тоже.

Марта лежала на диване, на боку. Одна пуля попала в глаз, другая в лоб — лицо залито кровью. Она не дышала.

В это невозможно было поверить. Но она была мертва. Придурок, пристреливший Харлама, дотянулся очередью и до нее…

Никита с ужасом смотрел на жену. В голове загудел колокол, тело онемело. Душу залили свинцом. Шарики в голове заползали за ролики…

Марта мертва… Но, может, ей еще можно помочь?.. Никита заметался по квартире. Нашел простыню, порвал ее, начал бинтовать голову…

— Сейчас, дорогая, сейчас… — шептал он. — Сейчас все будет хорошо…

— Никита, Никита!..

Он не сразу понял, что Валера с силой трясет его за плечо.

— Никита, не надо… Никита…. Ей уже не помочь!..

— Уйди!..

— Никита!..

— Она не может умереть! Ты понимаешь, она не может умереть!…

Никита зарыдал. Положил на мертвое тело Марты руки, склонил на них голову. И зарыдал…

Слезы принесли облегчение…

Валера не трогал его. И Лелька, которая пришла в себя, с пониманием отнеслась к его горю. Они больше не трогали его…

В себя Никита пришел не сразу. Труп Харлама к этому времени был аккуратно упакован в полиэтиленовую пленку. Валера и Лелька возились со вторым покойником. А всего их в квартире четыре… С Мартой пять…

— Что вы делаете?..

— Надо вывозить их отсюда…

Он был прав. Надо избавиться от трупов. Вывезти их за город, закопать. И в квартире порядок навести. Пули из стен и пола выковырять, запах пороха выветрить, следы крови уничтожить. Будто ничего здесь не происходило…

Только Никите было все равно, что будет дальше. Повесят на него и это убийство или нет — ему до лампочки. Марты больше нет. А без нее жизнь не в радость…

Да, она предала его. Она желала ему смерти. Она собиралась прибрать к рукам его бизнес… Но то была чужая Марта. А перед ним сейчас лежала его родная Марта. Любимая жена, мать его детей…

А ведь он мог бы вырвать ее из-под влияния Врага. И с ним самим расправиться. И с законом бы он разобрался. Все бы вернул в исходное состояние. Они бы снова зажили с Мартой счастливо и беззаботно. Он бы управлял делами, она бы воспитывала детей…

Но Марты больше нет. Ее не вернуть… Как же он теперь будет жить без нее?..

…Всех покойников собрали в кучу в глухом лесу в двадцати километрах от МКАД. Уже рассвело, когда в землю воткнулся штык лопаты. Холодно, мокрый снег, ветер, слякоть. Но Никита не обращал внимания на непогоду. Он нарочно изнурял себя, выматывался из сил — чтобы отвлечься от скорбных мыслей.

Лелька стояла в дозоре — мало ли какая беда может к ним подкрасться. Никита с Валерой рыли яму, работа — не позавидуешь. Они должны были надежно спрятать трупы.

Наконец все было готово. Они сбросили в могилу Харлама, его дружков. Никита взялся за лопату.

— А она? — Валера показал на Марту.

Никита всего лишь посмотрел на него. Тот все понял.

— Как скажешь…

Марту они похоронили отдельно. Могилу сровняли с землей, засыпали мокрым валежником.

Никита долго стоял перед ней. Весь мокрый, грязный, продрогший…

— Держи, брат! Может, полегчает?.. — Валера сунул ему в руку бутылку водки.

Никита осушил ее до дна. Он не чувствовал вкуса водки. И хмель его не брал…

Вторую бутылку водки он выпил в машине. Не пьянел, не пьянел, а потом будто под девятый вал попал. Мощная волна хмельной дури накрыла его с головой. Голова закружилась, тело стало невесомым. Горечь невосполнимой утраты не исчезла. Селевым потоком навалился на него тяжелый пьяный сон…

Глава 3

— Все, хватит! — Валера решительно вырвал у него из рук бутылку.

Вылил содержимое в раковину.

— Что ты делаешь? — вяло возмутился Никита. Третий день он в запое. В самом крутом запое, какой только может быть…

Он смутно помнил, как Валера и Лелька убирались в квартире. Полный порядок в ней навели. Он спал пьяным сном, когда они мотались по столице в поисках нового жилья. Не помнил, как перевезли его в трехкомнатную квартиру в черте города. Даже не знал, что туда его доставили на другой машине. «Девятку» пришлось сжечь…

Валера и Лелька сделали все, чтобы обезопасить себя и его от возможного преследования. Но ему было все до фонаря. Напиться и забыться — вот и весь смысл его существования…

— Хватит водку жрать! — пристыдила его Лелька. Да, она права, так дальше продолжаться не может.

— Я не жру водку, — так же вяло огрызнулся Никита. — Я Марту поминаю, царствие ей небесное…

— Марту не вернешь.

— Меня тоже… Я умер вместе с ней…

— Ты мужик или баба? — взвилась Лелька. — Что ты несешь?.. Он умер вместе с ней… Посмотрите на него!.. У тебя двое детей. Ты забыл об этом, да? Забыл, спрашиваю?.. А ты подумай о них. Подумай! Ты для них — единственная опора…

— Денису и Веронике все мое состояние отойдет. Мать с отцом опекунство над ними возьмут…

— Да через месяц-другой от твоего состояния одна труха останется. Сколько ты уже потерял денег? Два миллиона, три, четыре, десять?.. И это только цветочки… Ты мужчина, Никита. Ты должен держать удар…

— И бить, — добавил Валера. — Бить, бить, бить!..

— Все, хватит! — движением руки остановил их Никита. — Я все понял… В этом доме холодная вода есть?..

Он поднялся на ноги, покачиваясь, добрел до ванной. Там разделся, встал под ледяной душ.

А потом весь день налегал на черный кофе. На сердце большая нагрузка, зато вкупе с ледяным душем — отличное средство поднять тонус.

— Ну ты решил, что будем делать? — спросил его Валера.

— Оружие?..

Все их стволы засвечены. Попадут в руки ментов — возникнут серьезные проблемы.

— От оружия избавился. Только «кольт» остался…

— Мало.

— Ты не переживай, оружие не проблема. Были бы деньги…

— Где «кольт»?

Никита взял пистолет, подержал его на вытянутой руке…

Он не привык убивать — к этому невозможно привыкнуть. Он убивал, чтобы постоять за себя и за других. Чтобы выжить. Нести людям смерть — даже отъявленным негодяям — в этом нет никакой романтики. Кто-кто, а он знал это очень хорошо. Поэтому не признавал за этим пистолетом права на благородство. Но зато мог считать его своим боевым другом. Ведь он призван не только убивать, но и спасать жизнь. Ему и другим…

Но сколько можно стрелять?..

— Хорошо бы обойтись без стволов…

— Что за панические настроения?

— Это не паника… Это трезвый расчет… Да ты сам подумай. У нас пол-«лимона» долларов. В них наше спасение.

— Надо знать, как ими распорядиться…

— В том-то и дело…Прежде всего надо решить, с чего начать…

Никита задумался.

Прежде чем что-то решать, нужно знать, в каком положении он сейчас находится.

На него заведено уголовное дело, и не одно. Он совершил побег из-под стражи. Его объявили в федеральный розыск. У него нет документов.

Дальше — хуже. У него почти нет возможности управлять своим бизнесом. Зато противник в большой силе. После того как они с Валерой прошлись по административным этажам отеля, Враг наверняка усилил службу безопасности. Отелем управляет некий Боровихин. Никто не освобождал его от исполнения этих обязанностей.

Наверняка перекрыты все каналы, по которым Никита смог бы подобраться к отелю. Только протяни к нему руки, и на них тут же защелкнутся наручники. Менты постараются. Или пулю в лоб получишь. Враг настроен очень решительно.

Но Никита тоже не так прост. Он сумеет постоять за себя. И кое-кто в этом скоро убедится.

Машина плавно тронулась с места, стала набирать ход. Никита рывком выбрался из-за сиденья.

— Здравия желаю, товарищ капитан! — громыхнул он над ухом водителя.

И ткнул его в бок пистолетом…

Капитан Брусникин, оперуполномоченный МУРа. Тот самый коренастый крепыш, который пытал его на пару с майором Лаптевым. Никогда не забыть Никите, как из него выбивали признательные показания.

— Это кому там жить надоело?..

Мент быстро сообразил, что к чему. Испугался, конечно. Но постарался скрыть страх за напускной бравадой.

— Мне, Никите Брату… Из-за тебя, козла, мне жить надоело… На тот свет собираюсь. И тебя с собой возьму…

— Эй, эй, ты что, очумел? — засуетился мент.

— Очумел, в том-то и дело, что очумел. Ты, мент, поэтому и бойся меня… Кстати, машину останови… Да, да, вот здесь. К обочине прижми… Рекомендую соблюдать полное спокойствие. А то ведь я нервный… Да и стрелять люблю…

Капитану было явно не по себе.

— Что тебе надо?

— Мне? Мне уже ничего не надо… Просто думаю, кого первым убивать — тебя или себя…

— Ты что, серьезно?

— Серьезней не бывает… Мне ведь терять нечего. Я по твоей вине все потерял…

Всего два дня им понадобилось с Валерой, чтобы выследить мента. Выследили. Сели на хвост. Капитан возвращался со службы, по пути заехал в супермаркет. Очень самоуверенный мужик. Даже машину не запер. За что и поплатился.

Никита рисковал. Но куда больший риск — сидеть сложа руки. Нельзя ждать у моря погоды. Нужно действовать. Быстро, четко, решительно…

— А я при чем? — словно бы удивился Брусникин. — Ты же сам виноват.

— Машина у тебя хорошая, капитан. Сколько ей годков от роду? Два, три?..

-Два…

Почти новенький «Фольксваген». Тысяч на двадцать баксов тянет.

— Говорят, в милиции зарплату подняли… Или врут?

— Врут…

— Откуда ж тогда деньги на авто?

— Ты что, налоговая инспекция?..

— Дерзишь, капитан… А зря. Я бы в твоем положении более вежливым был. Ты даже не представляешь, как у меня палец чешется. У меня ведь аллергия на продажных ментов. Как увижу их, так температура поднимается, крыша по фазе скользить начинает, рука сама к стволу тянется…

— Ты что-то не то говоришь… Ты меня с кем-то путаешь…

— Ну да, конечно… Сколько тебе за меня отстегнули?

— Кто?

— Да я бы и сам хотел знать, кто…

— Вот когда узнаешь, тогда и спрашивай.

— Слушай, капитан, не зли меня… Думаешь, на тебе свет клином сошелся? Я за твоего друга могу взяться. За майора Лаптева… А тебя в расход. Хочешь, прямо сейчас?..

— Ладно, погоди, не дури…

— Да я и не дурю. Ты мне все рассказываешь, а я не дурю. Договорились?..

— Смотря что рассказывать…

— Кто меня заказал?

— В каком смысле заказал?

— Я не утверждаю, капитан, что это вы с Лаптевым убили Тамару Зайцеву. Не говорю, что вы подставили меня… Но слишком лихо вы меня на признанку кололи. Неспроста это. Неспроста ведь, да?..

— Это наша обязанность…

— А методы?.. У меня до сих пор пятки болят.

— Мы ж не святые…

— В пресс-хате меня грохнуть хотели?

— Да ну, ты что?.. Я ж тебе тогда сдуру фейс помял. Пришлось под прессовщиков подставлять…

— А если я тебе сейчас самому фейс испорчу?

Никита приставил ствол к затылку.

— Входное отверстие будет здесь. А выходное в районе левого глаза. Сам знаешь, выходное отверстие больше входного бывает. Испорчу ведь репу. Никакая пластическая операция не поможет. Хотя тебе-то будет все равно… Да и мне тоже…

— Я же сказал, не дури… Потом жалеть будешь…

— Где? На том свете?.. Неужели ты не понял, что мне терять нечего?.. Или ты не согласен?

— Человек живет надеждой…

— А ты мне даешь эту надежду?.. Нет, не даешь… Ты не хочешь, чтобы я вернулся к нормальной жизни. А раз так, пеняй на себя…

Никита шевельнул пальцем на спусковом крючке. Мент уловил это движение. Весь сжался.

— Эй, погоди!.. Я ни в чем не виноват. Я тебя не подставлял. Просто команда сверху была…

— От кого?

— Мой начальник велел из тебя признание выбить. Любой ценой…

— Так, это уже ближе к телу…

— Только и начальнику самому приказали…

— Кто?

— Да не знаю я. Честно, не знаю.

Никита вспомнил людей с большими звездами, которые приходили его арестовывать. До них так просто не дотянешься. Да и смысла нет. Вряд ли через кого-то из них доберешься до истины. Враг через посредников действовал. Примерно то же Светлов говорил во время последней их с Никитой встречи, в изоляторе «Матросской тишины».

— А какое у меня положение?..

— Хреновое… Я твоим делом больше не занимаюсь. Но знаю, что это ты пострелял тех парней…

— Каких парней?

— В том-то и дело, что никто этого не знает…Сначала в дачном поселке ты кучу трупов наделал…

— Погоди, какие трупы? Меня ведь самого там как бы убили…

— Это в газетах писали. Но мы что, лохи? Мы же все понимали… Только найти тебя не смогли.

— Плохо искали…

— Может быть… А потом еще одна горка покойников. Перед квартирой твоего друга-продюсера…

— Ничего не знаю…

— И даже не интересно узнать?

— Абсолютно.

— А кто эти парни, которых ты положил? Узнать не хочешь?..

— Да можно было б…

Действительно, это была бы ценнейшая информация. Парни в черных плащах. Вдруг менты знают, к какой группировке они принадлежат? Тогда нетрудно было бы вычислить врага.

— Не жди — не узнаешь, — ухмыльнулся капитан. — Документов нет, пальчиков в картотеке нет… Никто ничего не знает… Один живой был, да по пути в больницу склеился.

— Неужели никто не может трупы опознать?

— Может, кто-то и мог бы. Но трупов нет…

— Не понял…

— Из морга исчезли.

— Чушь какая-то… А фотографии?

— Фотографии тоже.

Серьезно относится к делу Враг. Хорошо шифруется, ничего не скажешь. Но как-то нужно сломать его шифр.

— Значит, трупы на меня списывают?

— Пока неофициально. Прямых доказательств нет.

— А инцидент в «Эсперанто»?

— Какой инцидент?

— Неделю назад там неувязочка одна была.

— Не знаю ничего…

Все ясно. Враг не стал афишировать кровавое событие в отеле. Пальба началась в рабочем вестибюле, дошла до административного этажа. Выстрелы бесшумные, гранаты не взрывались. Клиенты отеля ничего не слышали и тем более не видели. Они ничего не должны были знать об инциденте. Так бы решил Никита. И его противник рассудил точно так же. Ведь он считает «Эсперанто» своей собственностью — ему ли желать для него скандальной славы? Поэтому Враг сделал все, чтобы о трупах не узнал никто — ни клиенты, ни менты…

— Значит, трупы на меня вешают… А доказательства?

— А вот доказательств никаких. Это я заявляю точно… Но это ничего не меняет. На тебе труп Зайцевой висит. И побег…

— Это не побег. Я стал заложником.

— В принципе можно повернуть и так. Тут все от адвокатов зависит…

— А что от них не зависит?

— Труп гражданки Зайцевой… Так что правильно ты сделал, что в бега ушел. Может, за границей удастся скрыться… У тебя ведь есть тайные счета в заграничных банках?..

— Тебя это интересует?

— Меня много чего интересует…

— А деньги?

— Исключительно в размере должностного оклада.

— Шутник…

— Попробуй доказать обратное.

— Двадцать тысяч долларов…

— Ну что ты, я столько не получаю.

— Вот поэтому я предлагаю тебе разовое сотрудничество. Заметь, разовое…

— И что ты от меня хочешь?..

Враг смог вырвать у ментов трупы своих бойцов, фотоматериалы с места происшествия. Чем Никита хуже?..

— Хочу, чтобы ты жил… — Никита убрал пистолет. — Хочу, чтобы ты хорошо жил… И сам хочу хорошо жить… В общем, я хочу, чтобы ты уничтожил улику против меня. Пистолет, из которого убили Тамару, должен исчезнуть.

Брусникин кивнул.

— Есть такой вариант. Светлов меня просил. Я уже подходы пробил… Да только погиб Светлов. Царствие небесное…

— Кто его убил?

— Глухо, как в танке…

Ладно, со Светловым он разберется потом. А сейчас бы с собой разобраться.

— Ну так что, за вещдок берешься?.. Двадцать пять тысяч даю.

— Давай пятьдесят, и закрыли тему.

— Двадцать пять сейчас. Двадцать пять после того, как я буду оправдан.

— Фифти-фифти?.. Ладно, договорились…

— Срок три дня.

— Мало.

— Срок три дня! — отрезал Никита.

Для кого-то это мало, а для него слишком много.

— Пятьдесят процентов за срочность, — мгновенно среагировал мент.

— Идет, — кивнул Никита. — Как только все будет готово, позвонишь мне…

— Номер телефона?

Никита продиктовал номер мобильника. Высунул из-под куртки пакет с деньгами. Отсчитал и протянул менту четыре банковские упаковки. Сорок «штук» баксов. Для ментовского опера целое состояние.

— Я знал, что мы договоримся.

— Если честно, я тоже так думал…

— Кстати, если думаешь меня кинуть, иди сразу на кладбище, заказывай себе место… Я уже нанял профессионального киллера. Всего за двадцать пять тысяч долларов. Если что не так, он получит весть. А дальше… Ну, ты сам знаешь, что профессиональные киллеры редко промахиваются…

Никита блефовал. Никого он не нанимал. Но угроза эта не пустая. Если мент обманет — ему не жить.

— Все, бывай…

Никита вышел из машины. Исчез в темноте. Брусникин преследовать его не стал. Пусть только попробует…

— Лукьян, я на тебя очень надеюсь…

— Все будет о’кей…

Этого крепкого подтянутого парня с повадками бывалого спецназовца Никита видел впервые. Зато не раз встречался с его начальником.

Илья Кривоконь возглавляет частное охранное агентство. Только нет названия у этой конторы. И рекламы его деятельности ни в какой газете не встретишь. Еще с начала девяностых у Ильи сложился свой круг клиентов. Их он обслуживал, еще будучи на службе в органах безопасности. Затем отпочковался, создал свою фирму, забрал с собой своих ребят. И с тех пор помогал богатым клиентам решать некоторые весьма важные проблемы. За хорошие деньги, разумеется.

Никите как-то пришлось иметь с ним дело. Давно это было. Он и забыть успел. Но Илья нашел его год назад. Предложил свою помощь. Никита отказался — он сам был в состоянии справляться с нестандартными ситуациями.

Илья не обиделся. И оставил свой телефончик. Просто номер телефона, и ничего больше. А запоминался этот номер легко. Сам врезался в память.

И вот сегодня Никита разговаривает с представителем дружественной фирмы. С молодым энергичным человеком по кличке Лукьян.

Ему нужна была своя крепкая команда. После распада службы безопасности, ко юрой руководил Сапунов, остались боевые ребята. Но Никита подозревал, что все они сломались морально.

Поэтому он нуждался в силовой поддержке со стороны. И он ее нашел. Через Илью. Десяток бывших спецназовцев, готовых на все. Даже в задницу к дьяволу заберутся, лишь бы только за это платили.

А Никита платил. Контора у Ильи серьезная, он на мелочи не разменивается. Дорого берет. За все про все — сто тысяч долларов.

Самуил Гербертович Яцкий — адвокат в седьмом колене.

— Для меня это не профессия, молодой человек, — с улыбкой объяснил он Никите. — Это наследственная болезнь…

— Тогда вам придется поболеть за меня…

Они уже имели долгий обстоятельный разговор. Никита рассказал ему свою историю, Самуил Гербертович внимательно выслушал, не упустил ни единой детали.

— Что ж, раз вы на этом настаиваете…

— Настаиваю… Мне о вас говорили как об одном из лучших адвокатов страны.

— Что ж, постараюсь сделать все, чтобы моя репутация не пострадала…

Они договорились о плате за услуги. На этом и расстались.

Никита не стал обращаться к адвокатам, которые работали на него в недавнем прошлом. И вовсе не из-за того, что те не оправдали его надежд. Просто он сейчас боялся выходить на них — вдруг они все под колпаком. Враг ведь не дремлет…

Пришлось прибегнуть к услугам независимого адвоката. Одного из самых лучших. Он должен был вытащить Никиту из дерьма.

Капитан Брусникин протянул ствол в целлофановом пакете. Это был тот самый злополучный «Макаров».

— Зачем он мне? — спросил Никита. Но пистолет взял.

— Сами уничтожьте. Так вам будет спокойней…

Мент перешел на «вы». Добрый знак.

— Еще улики против меня есть?..

— Да… Акт экспертизы.

Брусникин достал из кейса папочку, раскрыл ее. В ней листы бумаги, печатный текст — мелкий шрифт, минимальный интервал между строчками.

— Всего десять тысяч долларов…

— Всего? — усмехнулся Никита. — Да вам, капитан, такие деньги на вашей службе за десять лет не заработать.

«Если, конечно, служить честно», — мысленно добавил он.

Брусникин справился со своим делом. Но это еще не все. Еще нужен ему этот мент.

— Это вам за доработку…

Никита протянул ему пачку стодолларовых купюр.

— Может, еще чем могу помочь? — жадно задышал Брусникин.

— Да, можете. Хорошо подумайте. Какие против меня еще есть улики?

— Никаких… Хотя нет, есть еще одна. Не решающая, но все же…

— А именно?..

— У покойной Зайцевой был друг. Филипп Городков. Он уверяет, что вы угрожали ему…

— Да, я в курсе…

— Желательно, чтобы он отказался от своих показаний.

— Как его найти?

— Я подскажу.

— Будьте любезны…

С этим Городковым справиться будет нетрудно. Убивать его никто не станет. Никита — не мафия. Есть другой способ воздействия. Старый, как мир. Деньги.

— Я больше не собираюсь бегать от правосудия, — сказал Никита. — Вы бы не могли организовать мне встречу со следователем, который ведет мое дело?

— Вас тут же возьмут под стражу.

— Я знаю… Но я хочу, чтобы все было цивилизованно. Никаких омоновцев, никаких наручников. Будут представители прессы, телевидение…

— Даже так?

— Народ должен знать, что Никита Брат не скрывается от правосудия. И добровольно сдается властям.

— Вы хотите стать героем, повесить над своей головой нимб мученика?

— Может быть.

— Что ж, я организую вам встречу. Все будет на высшем уровне.

— Тогда до завтра.

Все, хватит бегать, хватит скрываться от закона. Пусть его возьмут под стражу, пусть он окажется в следственном изоляторе. Зато у него будут развязаны руки. Он сможет лично управлять своими делами, сам распоряжаться своими банковскими счетами.

— Ты все понял, Валера?

— Все будет как надо. Ты во мне даже не сомневайся…

— Тогда пожелай мне удачи. Она мне очень нужна.

— Ни пуха!..

— К черту…

Никита вышел из машины и направился к дверям прокуратуры.

Он был без охраны. Ни телохранителей позади, ни конвоиров по бокам. Только Самуил Гербертович рядом. В любой момент мог раздаться снайперский выстрел. Враг, возможно, в курсе его планов. И, возможно, послал киллеров.

Никита подстраховался. Втайне от всех бойцы Лукьяна взяли на прицел позиции, которые мог бы выбрать для себя снайпер. Но это не гарантировало стопроцентной защиты…

Волновался он напрасно. В спину ему никто не выстрелил.

Кроме журналистов, его встречал сам прокурор, с ним целый сонм следователей. И, конечно же, крепкие парни в штатских костюмах — на случай, если Никита вдруг раздумает сдаваться и повернет назад…

Но напрасно они волнуются. Никита не изменит своего решения. Он намерен идти до конца…

Пронзительный звонок в дверь мог бы разбудить всю квартиру. Но проснулся только Филипп. Мать и отец давно на работе. Он один дома. Придется подниматься, открывать дверь…

— Сейчас, сейчас, — пробурчал он себе под нос.

После гибели Тамары жизнь его изменилась в худшую сторону. Квартиру ее и машину отхапали родственники. Его выставили за дверь, даже ручкой на прощание не помахали. В лицо не плюнули — и на том спасибо….

Филя горевал недолго. Тетеньку одну нашел. Толстенькую, старенькую, страшненькую. Зато квартира пятикомнатная в центре города, обстановочка, три собственных магазина. В постели она — брр… Но кормит очень неплохо. Пора к ней насовсем перебираться…

Филя приоткрыл дверь. Перед ним парень в черной робе и с газовым ключом в руке.

— Придурок, да? — весело спросил он.

— А чего ты грубишь? — насупился Филя.

— Сначала спрашивать надо, кто пришел, потом дверь открывать.

. — А у меня цепочка.

— А-а… Ну тогда ладно… Я из службы газа… Трубы надо глянуть.

— Проходи, — пожал плечами Филя.

Он впустил парня на кухню. Сам прошел в комнату. Если это вор, то брать в квартире нечего. Пустота. И скукота. Филя зевнул…

Вот у его новой подруги в квартире рай. Может, жениться на ней? Она-то не против. Годков через пять ласты склеит. А из Фили выйдет превосходный вдовец — богатый, красивый. Круто упакуется и на Майорку рванет. Там, говорят, богатых старух со всего мира видимо-невидимо. Миллионы, особняки, мраморные бассейны…

Но пока надо потренироваться на русской старухе. Для начала — как делать ей предложение. Чтобы все чин по чину было…

Филя подошел к зеркалу. Принял картинную позу, отвел руку от груди.

— Мадам, прошу вашей руки и сердца! — баритоном вывел напыщенную фразу.

— Сердца нет, только печень и почки, — послышалось сзади. — Тридцать рублей за килограмм…

Филя аж подпрыгнул на месте. Развернулся на сто восемьдесят градусов.

В дверях комнаты стоял парень в черной робе. Одна рука засунута за борт куртки. Будто пистолет собирается достать.

— Знаешь, что у меня сейчас в руке? — насмешливо спросил он. — Отгадай с трех раз…

Внутри у Фили все заледенело.

— Может, не надо? — заскулил он.

— Что не надо?

— Убивать не надо…

— Убивать? Тебя?.. Да нет, ты что-то путаешь. Я человечиной не питаюсь… Ну так что, угадывать будем?

— Ну не надо…

— Не надо, так не надо.

Парень вытащил руку. Пистолета в ней нет. Зато есть деньги. Целая пачка в банковской упаковке.

— Здесь две тысячи долларов… Хватит на две тонны…

— Две тонны чего?..

— Ну, ты же любишь потроха. Сердце, печенку, почки…

— Да ты меня не так понял.

— И ты меня не так понял. Поэтому деньги я оставляю себе… А так бы они тебе достались…

— За что?

— Вот это уже деловой подход…

В течение десяти минут Филя слушал подробный инструктаж. Как ему отказаться от своих показаний против Никиты Брата.

— Если все сделаешь как надо, получишь деньги.

— Эти?

— Других нет…

Парень положил деньги на стол.

— Так что, договорились?

— Договорились, — кивнул Филя.

— А это тебе талисман… — Парень положил рядом с деньгами пистолетный патрон. — Храни его как зеницу ока. Он поможет тебе не свернуть с верного и оплаченного пути…

Глава 4

Видеокамера крупным планом показала лицо Никиты Брата.

Только что телекомментатор бодрым тоном рассказывал, какой он хороший. Мол, несмотря на то, что известному предпринимателю предъявлено обвинение в убийстве, он принял мужественное решение добровольно сдаться властям.

Показывали, как Никита Брат выходил из машины, шел к зданию прокуратуры.

— …Я не считаю себя виновным, — говорил Брат. — Я официально заявляю, что не убивал гражданку Зайцеву. Просто есть некие силы, которым выгодно, чтобы я оказался за решеткой. Если выражаться простым языком, то меня подставили… Но я надеюсь, справедливость восторжествует. Наш российский суд — самый справедливый суд в мире. Я надеюсь, что закон и общество на моей стороне…

— Согласно официальным источникам, вы совершили побег из-под стражи, скрывались от правосудия. Чем вы можете объяснить свой поступок? — спросил репортер.

— Это не поступок. Даже не проступок. И тем более не преступление. Это стечение обстоятельств. Бежал не я, бежали преступники, которые взяли меня в заложники…

— По пути преступники убили много ни в чем не повинных людей…

— Да, этот факт имел место. Эти люди были такими же заложниками, как я.

— Но вас пощадили. Почему?

— Потому что, как вам известно, я человек не бедный. И за меня можно было получить выкуп… Я еще раз заявляю, я ни в чем не виновен. Я просто стал жертвой обстоятельств…

Александр Юрьевич Боровихин видел, как к Никите подошли двое в штатском. Вежливо взяли за руки и вывели из толпы журналистов. Он последовал за ними с видом мученика, страдающего за правду…

На этом репортаж с места события закончился. Больше никаких комментариев. Пока никаких.

Боровихин выключил телевизор и откинулся на спинку кресла. Нервно достал из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой, глубоко затянулся.

Всего один репортаж, за ним правильно поданное событие. И все, из преступника-убийцы Никита Брат становится чуть ли не национальным героем. Жертвой… А на Руси издавна жалели жертв, сочувствовали им…

Звонкой трелью залился телефон. Боровихин вздрогнул. Звонил Патрон.

Трясущейся рукой Боровихин взял трубку.

— Телевизор смотрел?

— Смотрел…

— Ну, и что все это значит?

Патрон требовал объяснений. А что мог ответить ему Александр Юрьевич? Он и сам в трансе…

Эмоции в голосе Патрона обозначались едва-едва. Любой, кто не знал этого человека, сказал бы, что тот находится в стадии безмятежного покоя. Но Боровихин хорошо знал своего босса, холодного как лед и неприступного как скала. Всегда и со всеми Патрон держался с подчеркнутым королевским достоинством. И никогда не позволял себе никаких эмоций. Даже смертные приговоры он выносил без малейшей злобы или сострадания к провинившемуся.

— Я разберусь, я во всем разберусь, — нервно ответил Боровихин. — Разберусь и сообщу…

— Жду звонка. Ровно через час…

В трубке послышались протяжные гудки.

Александр Юрьевич отложил в сторону спутниковый телефон — аппарат, о существовании которого знал только Патрон.

— Жертва обстоятельств… — процедил он сквозь зубы.

А ведь Никита Брат и есть жертва обстоятельств.

Обстоятельства — это прежде всего Патрон с его неуемной тягой к расширению своих владений. А он, Александр Юрьевич Боровихин, — всего лишь пешка в этой игре.

Отель «Эсперанто» захватил сам Патрон. Поставил на хозяйство Боровихина. Помог расформировать старую и организовать новую службу безопасности. С этого момента Александр Юрьевич за все в ответе.

А что он может сделать, если этот Брат сам дьявол? Как куропаток щелкает лучших бойцов Патрона. Службу безопасности отеля играючи положил на две лопатки.

Боровихин пока на плаву, но вода под ним уже закручивается в гигантскую воронку. И если не принять контрмер и его втянет в водоворот, он пойдет ко дну. Можно не сомневаться, Патрон не простит ему провала. Поэтому нужно бороться до последнего…

Патрон сам во всем виноват. Нужно было просто убить Никиту. Снайперский выстрел, и никаких проблем.

Но у Патрона свои соображения. Ему нужно было сначала засадить жертву за решетку. И уже потом, когда он попадет в камеру следственного изолятора, расправиться с ним. Есть у Патрона каналы, по которым он мог подослать к нему наемного убийцу.

Смерть Брата была бы расценена как несчастный случай или самоубийство. Можно было организовать ссору с сокамерниками. Тюрьма все спишет…

Если бы киллер достал его на свободе, обязательно возникла бы версия о заказном убийстве. Можно было бы отравить Брата специальным ядом. Но где гарантия, что начальник его службы безопасности не добился бы проведения углубленной экспертизы? Тогда невидимый для обычной экспертизы яд мог бы стать видимым.

В любом случае преемница Никиты Брата попала бы в разряд подозреваемых. Ведь у нее был мотив избавиться от мужа — многомиллионное наследство. И тогда у нее были бы связаны руки. Под наблюдением органов она не смогла бы перекачивать финансовые средства Никиты Брата в бездонный карман Патрона…

Только жертва не хотела становиться жертвой. Никита расправился с киллерами в тюрьме. А затем ушел в бега. Его искали. И находили не раз. Но каждая встреча с ним заканчивалась для бойцов Патрона невосполнимыми потерями. Этот Никита оказался настоящим профи. И его дружок тоже не лыком шит. Вместе они сила, с которой не могли справиться ни Боровихин, ни Патрон…

Но еще не все потеряно. Никита Брат вышел из подполья. Наверняка его взяли под стражу. Поместят в следственный изолятор. Там его можно достать…

Боровихин позвонил Патрону.

— В самое ближайшее время я узнаю, в какой изолятор, в какую камеру его определят, — сказал он.

— А дальше?

В голосе Патрона проскользнуло едва уловимое ехидство.

— А дальше нужно отправить туда людей… Вы же понимаете, о каких людях я говорю…

— Понимаю… А у тебя есть такие люди?

— У меня нет… Но…

— У тебя нет, но есть у меня. Так?

— А разве нет?.. Разве мы не заинтересованы?..

— Заинтересованы… Только мы ничего не сможем с ним поделать.

— Почему?

— Да потому, что Никита Брат — не идиот, он прекрасно понимает, что ему грозит. Он примет все меры предосторожности…

— Но у него нет поддержки. Мы же позаботились о том, чтобы его милицейские покровители никогда больше не смогли ему помочь…

— Ты об этих двух майорше?.. Чушь собачья… Никита смог подать себя в лучшем виде. Для прессы он уже герой. И для толпы идиотов, которая называется народом, тоже… Ты понимаешь, что это такое?.. Это значит, что к нему повернутся милицейские генералы, которых мы от него отвратили. И судьи будут на его стороне. Особенно если им подкормку бросят… Но и это не беда. Хуже всего, если Брат приберет отель к своим рукам… Или ты думаешь, он оставит тебя на месте поверенного своей жены?..

Да, это так. Никита вышел из подполья. Преемницы его нет, исчезла после памятного переполоха в административном блоке отеля. Некому управлять отелем, кроме как самому Никите. Пока у Александра Юрьевича еще есть власть. Но в ближайшее время Никита возьмет штурвал бизнеса в свои руки. И слетит Боровихин со своего места как миленький.

— Это все по твоей вине! — больно хлестнул его словом Патрон. — Ты упустил Брата в отеле. Как пацана дешевого он тебя провел… Но у тебя есть выход…

— Какой?

— Возьми пистолет и застрелись.

В голосе Патрона звучал приговор. Боровихин почувствовал, как леденеет кровь в жилах…

— Но ведь у нас есть выход…

— Да?..

— Дети Никиты Брата. Они здесь, в отеле, у меня под боком… Это верная возможность заработать сто-двести миллионов. Ради детей Брат последнюю свою рубашку снимет…

— А ведь у тебя появился шанс… — в голосе Патрона прозвучало одобрение. — Действуй… Только последнюю рубаху с Брата снимать не надо. Даже кот, загнанный в угол, становится зверем… Оставь ему отель. Но пусть снимает со счетов все, что у него есть…

Какое-то время после этого разговора Боровихин приходил в себя.

Еще недавно он чувствовал себя в отеле хозяином. Он занял кабинет управляющего. По его указанию и при участии Патрона была создана новая служба безопасности, уничтожена старая. На ключевые посты отеля поставлены его люди. Всех неугодных погнали поганой метлой. Кое-кого пришлось пустить в расход…

Одна беда — где-то рядом угрожающей тенью бродил Никита Брат. Это невероятно, но он оказался суперпрофессионалом. С потрясающей легкостью расправлялся с боевиками Патрона. И службу безопасности отеля вокруг пальца обвел. Ложную наживку подкинул, отвлек внимание. А сам со своим дружком из «чеченцев» ворвался в рабочий вестибюль, поднялся в административный блок. Усеял свой путь трупами. Затем забрал свою преемницу и с ней исчез — оказывается, в его кабинете был потайной выход…

Но и тогда Никита не был так опасен, как сейчас. Он скрывался от правосудия, а значит, был вне закона. И не мог управлять отелем. Поэтому Боровихин держал карты в своих руках.

А сейчас все изменилось. Брат хоть и под следствием, но под защитой закона. И может взять бразды правления в свои руки.

Казалось бы, все потеряно. Но нет, в руках Боровихина его дети. Сейчас они дома, под наблюдением няни. Но стоит отдать приказ, и они исчезнут в неизвестном для отца направлении. Тогда Брату останется одно — рвать на себе волосы и во всем слушаться Боровихина.

А он заставит его слушаться — потому что нет у него иного выхода.

Дети Брата — это последний шанс Боровихина. Если он его не использует, Патрон вынесет смертный приговор…

Боровихин потянулся к интеркому. Сейчас он вызовет к себе Фому, своего порученца. Тот вмиг разберется с детками…

Но он еще только нажимал на кнопку, как Фома сам ввалился к нему. Вернее, его втолкнули в кабинет.

Фома — парень крепкий, боевой: бывший спецназовец, черный пояс по карате. И шарики в голове неплохо смазаны. Только что-то вид у него бледный, в глазах растерянность…

Вслед за ним в кабинет вломились четыре мордоворота. Мастодонты первой половины девяностых. Зеленые слаксы, черные кожаные куртки, челюсти как жернова жвачку перемалывают.

— Привет, лох! — пробасил первый.

Он остановился перед столом Боровихина. Нахмурил брови, вперил в него колючий взгляд.

Второй подошел к самому Александру Юрьевичу, схватил его за шиворот, вырвал из кресла.

— Ты чо сидишь, лошара, когда бригадир стоит?

Боровихин жалко и недоуменно посмотрел на Фому.

Тот только развел руками. И робко:

— Это наезд, шеф…

Да он и сам все понял. Братки к нему пожаловали. Как в старые добрые времена. Запугают, затем добренькими прикинутся, охранные услуги предложат, процент за «крышу» назначат.

— Как они сюда попали?

— А бес их знает…

— Заткни свою пасть! — рыкнул на Фому один браток.

И молниеносным, профессионально поставленным ударом в солнечное сплетение вырубил Фому. Тот не отлетел к стене, не снес по пути стол. Где стоял, там и осел на пол без признаков жизни.

Браток растопырил пальцы и со зверским выражением на лице послал их в Боровихина. Каких-то несколько сантиметров до глаз не донес.

Душа Александра Юрьевича ушла в пятки. Может, от этих братков и отдавало архаичностью, но пугать они умели — это факт.

— Славян, а давай ему чисто паяльник в задницу… — с нарочитой небрежностью сказал другой.

— Или, типа, утюжок на пузико…

— А может, конкретно ток через яйца пустим?.. Боровихина трясло от страха. Зуб на зуб не попадал.

— Что вам от меня надо? — спросил он.

— Во! Конкретный базар покатил… — осклабился старший из братков — Тебя как, типа, зовут?..

— Александр Юрьевич…

— Эй, ты чо, какой на фиг Юрьевич?.. Кликуха у тебя какая?.. Ну, типа, погоняла…

— Нет у меня никакой кликухи…

— Значит, счас крестить будем… Фамилия как у тебя? Боровихин, да?..

— Допустим…

— Значит, Боровом будешь… Ну, так ты чо там, Боров, спросил? Чо нам, типа, от тебя надо?.. Охранять тебя, типа, будем. Ну, если там, типа, братва залетная приколоться с тебя захочет. Мы, типа, тут как тут. Чо надо? — спросим у этих каз-злов. И на правилку их чисто, на правилку. Писец им, в натуре, придет, отвеч-чаю. На понятия конкретно поставим… Не-е, ну а чо ты, типа, молчишь, волк позорный, а?..

— А о чем спрашивать?..

— Как о чем? Ты чо, в натуре, не врубаешь, да?.. Скока ты нам должен — вот чего спрашивай. Ну!..

— Сколько?

— Во-о, ничтяк базар… Тридцать процентов…

— Что?!

— Чо, мало?.. Ну, тогда сорок…

— Ребята, вы сдурели?.. Сорок… Даже тридцать — это слишком много… Сейчас так много никто не берет…

— Да нам по фигу, кто там и что там у кого берет… Короче, давай «лимон» баксов на стол. Прям счас. И разбежались…

— Ребята, так нельзя, — начал расправлять крылышки Боровихин. — Во-первых, так ставить вопрос нельзя. А во-вторых, я не нуждаюсь в ваших услугах…

— Эй, ты чо, лох, приборзел, да?.. Браток снова замахнулся. Но бить не стал.

— Не нуждаюсь я в ваших услугах…

Боровихин набрался смелости повторить свой ответ.

— У меня есть своя служба безопасности. Мы сами обеспечиваем охрану…

— Ды?.. Ну и где же твои козлы бодливые?.. Действительно, где же бойцы службы безопасности?

Где они застряли?..

— Ну чо молчишь, лох?

Боровихин промолчал. Ответом послужил грохот, с каким распахнулась дверь. С не меньшим грохотом в кабинет ворвались шесть бойцов с помповиками в руках.

Только братки не дрогнули. Никто не понял, как в руках у старшего появилась «лимонка». На глазах у оторопевших бойцов он вырвал из нее предохранительную чеку.

— Ща брошу! — с презрением к противнику усмехнулся он.

Казалось, сейчас он разожмет руку и бросит гранату себе под ноги.

— И я…

— Я тоже, не вопрос…

И у второго, и у третьего также в руке по «лимонке». И все с выдернутыми кольцами.

Боровихин и его бойцы очумело смотрели на братков. Можно было бы пристрелить их прямо на месте. Но тогда на пол упадут гранаты.

Ну и пусть падают, решил Александр Юрьевич. И бочком-бочком направился к выходу.

— Куда? — остановил его браток.

Выхватил из-под куртки пистолет и направил ему в лоб.

— Ща башку снесу!..

Боровихина чуть удар не хватил.

Он застыл на месте. И неизвестно, сколько времени простоял истуканом. Испуганно пялился на братка, тот смотрел на него. И бойцы застыли в оцепенении. Не знали, что делать.

Время тянулось бесконечно долго.

Но фортуна улыбнулась Боровихину. Появились менты. Самые настоящие менты. Опера из местного РОВД и группа омоновцев.

— Стоять, не двигаться… — растерянно выдавил из себя старший группы.

Тоже увидел гранаты в руках братков.

— А-а, менты?.. Привет, менты! — нагло усмехнулся браток. — Ты не ссы, мент, граната учебная… Смотри!.

Он выронил из рук гранату. Внутри Боровихина все сжалось. «Лимонка» упала на пол, покатилась к нему. Но не взорвалась… Комок внутри его начал разжиматься.

— Начальник, и ствол у меня игрушечный, — продолжал издеваться браток. — На, посмотри!

Он протянул свой ствол менту. Тот взял его, посмотрел. И нервно засмеялся.

— Смешно, да?.. Мне тоже смешно. Сто пятьдесят рваных стоит. Тут магазин рядом, показать?..

— Я тебе сейчас другое покажу!..

Мент подал знак. И свора омоновцев набросилась на братков, сбила их с ног, распластала на полу. Послышалось щелканье наручников. Звук удара, чей-то сдавленный стон…

Братков поставили на ноги, увели. Старший мент глянул на Боровихина.

— Надеюсь, у вас нет к нам претензий? — спросил он.

— Кто вас вызвал?..

— Был звонок. Из вашего отеля. Сообщили, что рэкетиры к вам пожаловали…

— Кто сообщил?..

— Ну, это вы сами разбирайтесь… А что, вы чем-то недовольны?

— Да нет… Я даже рад…

— Тогда всего хорошего.

Мент исчез. И бойцы службы безопасности вышли в приемную.

— Фома, мать твою!..

Порученец уже пришел в чувство. Сидел на полу и с мучительным выражением на лице держался за отбитое место…

— Да, что?.. — простонал он.

— Одно дело оформить надо…

Боровихин объяснил, что ему нужно делать. Тот понятливо кивнул. Кое-как поднялся и поковылял к выходу.

Обратно в кабинет он не вошел, а влетел.

— Ничего не понимаю!.. — пучил он глаза.

— Это я ничего не понимаю… Ну чего вылупился, говори?..

— Они… Это… Короче, пропали они…

— Кто они? Толком говори!..

— Дети. Денис, это, Вероника… Вместе с няней…

Боровихину стало не по себе. По спине пробежали мурашки, голова закружилась, почва начала уходить из-под ног.

— Может, они гулять пошли? — как утопающий схватился он за соломинку.

— Так в том-то и дело, что нет… Какие-то люди, говорят, были. Три парня. Все строго, чин-чинарем, костюмчики, галстучки… Они забрали детей. Куда-то повезли…

— А охранники где были?.. Где они были, спрашиваю?..

Боровихин подскочил к Фоме, схватил его за грудки, начал трясти.

— Так это ж, на братву поднялись… Наезд отбивать надо было, да?..

Александр Юрьевич отпустил Фому, обессилено сел в кресло. Уронил голову на грудь.

— Это не наезд был, — едва слышно пробормотал он. — Это был спектакль…

Или концерт. По заявкам Никиты Брата.

Снова этот гад обскакал Боровихина. Предугадал направление очередного удара, упредил его. Не братки в этом кабинете воздух сотрясали, а ряженые. Гранаты и пистолеты у них — тоже сплошная бутафория. Менты даже к ответственности привлечь их не смогут… А может, эти менты тоже не настоящие?..

Запиликал телефон. Боровихин вздрогнул так, будто где-то рядом авиационная бомба рванула. А когда он услышал голос Патрона, в голове словно кто-то в рельс ломом ударил.

— С детьми проблему решил?..

— Нет…

— Почему?..

— Опередили…

— Ты знаешь, что с тобой будет?..

Липкий потный страх полез под мышки, заструился по спине вдоль позвоночника, добрался до ног, коснулся пяток. Тело онемело, душа свернулась в рулон.

Патрон бросил трубку.

Боровихин обреченно вздохнул и вознес глаза к потолку. Будто искал на нем крюк, на который можно было бы подцепить веревку. А в его положении только один выход — вешаться. Возможно, он бы и послал Фому за веревкой и мылом. Но снова запиликал телефон. Он взял трубку, поднес к уху.

— Да, слушаю…

— Здравствуйте, Александр Юрьевич.

— Кто вы? — Боровихин не узнал голос.

— Меня зовут Валерий. Фамилия Маркин… Вы, конечно, знаете меня…

Еще бы. Этот Валера — первый помощник Никиты Брата. На пару они доставили Боровихину массу хлопот.

— Да, знаю…

— Как и о том, что Никита Брат арестован…

— Допустим…

— Господин Брат отменил полномочия своей супруги. Она больше не имеет никакой официальной власти. И не вправе управлять отелем. Господин Брат назначил меня своим полномочным представителем и управляющим отелем…

— Что это значит?

— А значит это, что вы в течение часа должны убраться из отеля…

— А больше вы ничего не хотите?..

— Время пошло…

— Я не стронусь с места… Пока не получу прямых указаний от господина Брата… Вы можете приехать ко мне в офис. Мы обсудим все вопросы…

— Хорошо, мы встретимся. Только не в офисе…

— Где?

Боровихин ощутил радостное возбуждение. Сейчас он договорится с этим недоноском. Но на место встречи отправятся ребята из службы безопасности. Они заберут Валеру с собой. Обработают его. Он останется полномочным представителем Брата. Но будет плясать под дудочку Боровихина. Все останется на своих местах. Патрон по достоинству оценит заслуги Александра Юрьевича. Он не станет его наказывать.

— Где мы встретимся?..

— На том свете… Ты отправляешься туда ближайшим рейсом. Лет через пятьдесят и я там буду. Встретимся, поговорим…

Да этот гад издевается над ним.

Боровихин в сердцах швырнул трубку. И только после этого глянул на дисплей.

Этого не может быть. На дисплее высвечен номер телефона, с которого звонил Маркин.

Через десять минут Боровихин уже знал адрес, по которому можно найти этого ублюдка. И тут же последовала команда.

— Фома! Собирай всех бойцов!..

Еще через десять минут все бойцы службы безопасности выехали на задание.

Вряд ли Маркин будет один в квартире. Возможно, с ним охрана. Но ничто не остановит Боровихина. Вернее, его бойцов. Они схватят недоноска, доставят в отель, вправят ему мозги…

А вдруг это ловушка?..

Радостное возбуждение сошло на нет…

Боровихин отправил на дело всех своих бойцов. Некому защитить его. И этим могут воспользоваться враги.

Не лучше ли убраться из отеля на свою тайную квартиру? И управлять делами оттуда. Если, конечно, будет кем и чем управлять…

— Дверь открыта… Захожу в квартиру… Так и знал, никого!.. Дуля на стене нарисована…

— Выкусил? — мрачно усмехнулся Фома.

— Выкусили. Все мы выку…

Голос оборвался. Послышался шум борьбы. Затем все стихло. Все, больше никто не выйдет на связь.

— Это ловушка… — понял Фома. — Уходим!..

Он держал под собой службу безопасности отеля Раньше в ней было восемь бойцов. Но уже двоих недосчитались. Никита Брат их уложил. Когда за своей женой приходил. Ловко он тогда всех обыграл…

За ним гонялись бойцы из бригады Патрона — Фома слышал об этом краем уха. Но и у тех куча трупов. Никиту Брата голыми руками не возьмешь. Сам все делает по уму и врагам ошибок не прощает.

Сейчас он под стражей. Но на него серьезные ребята пашут — случай с фальшбратками тому подтверждение. Эти парни — большие шутники, но вряд ли с ними самими можно шутить.

Фома взял с собой пятерых бойцов — всех, кого мог поставить под ружье. Боровихин считает, что этого хватит. Только не верит ему Фома. Поэтому и осторожничает. И как выяснилось, не зря.

Он на разведку Волоху выслал. Тот сразу подвох обнаружил. Квартира открыта, а в ней засада. Неизвестно, сколько там бойцов — два, пять, десять. Но Волоху повязали — это факт. А если бы они все на хату сунулись, всех бы положили — как пить дать.

А так пронесло…

Джип медленно покатил к выезду со двора.

Дождь стучит по стеклу, «дворники» мягко скользят, смывают влагу. Промозгло, пасмурно во дворе. И мрачные серые стены крупнопанельных домов со всех сторон.

Кеша-водитель направил машину в арку между домами. Но выехать из нее не смог. Остановил машину. Путь им перегораживала большая чугунная труба…

Ее можно было бы убрать. Но Фома вдруг понял, что ни он сам, ни его бойцы не сумеют этого сделать.

И точно, перед машиной появился какой-то человек. На плече зеленая труба…

Грохот, огонь, дым. Снова грохот. Яркая вспышка, удар, разрывающая боль… Это последнее, что видел, слышал и ощущал Фома в своей жизни…

Напрасно думал Боровихин, что об этой квартире никто не знает. Патрон нагрянул к нему среди ночи.

В полумраке комнаты он смутно различал его лицо. Но зато видел, как блестит в свете уличного фонаря бриллиант в перстне на его пальце. Рядом с ним телохранители.

— Маркина ты не достал, — сказал Патрон.

От его голоса веяло могильным холодом.

— И бойцов своих потерял… Почему ты не умер вместе с ними?..

От страха у Боровихина подкосились ноги, и он рухнул на колени. Руки сами сложились в лодочку на груди. Взгляд жалкий, умоляющий.

— Я… Я ни в чем не виноват, поверь мне…

— Не верю… Ты завалил дело… Но я не злопамятный. Давай выпьем вина…

Один телохранитель подошел к бару, открыл его. Музыка, яркий свет в винном шкафчике. Бутылка мозельского. Хрустальные бокалы. Телохранитель наполнил один, на глазах у Боровихина бросил туда таблетку, которая с шипением растворилась. Поднес ему бокал.

— Пей… — любезно предложил Патрон.

— Не-ет…

Боровихин в панике подался назад.

— Умри достойно!..

— Не-ет… Не надо… Пощади!..

Но его никто не слушал. Боровихин с ужасом наблюдал, как телохранитель Патрона направляет на него пистолет…

— …Гражданин Брат Никита Германович освобождается под залог в один миллион рублей… — бесстрастно произнес судья.

Ни одна черточка не дрогнула на лице Никиты. Зато расплылся в довольной улыбке адвокат Яцкий.

Главная улика обвинения исчезла вместе с актом экспертизы. Адвокат сумел убедить судью, что побег Никита совершил под воздействием не зависящих от него обстоятельств. Говоря проще, его похитили с целью выкупа.

Никите пытались «шить» трупы боевиков, которые он оставлял за собой. Но ни единого прямого доказательства его вины не нашлось. Были только косвенные, которые разваливались от малейшего адвокатского прикосновения…

Прокурор настаивал на содержании обвиняемого под стражей. Но судья не внял его доводам. И поступил так, как должен был поступить, — освободил под залог в один миллион рублей.

Для Никиты это сущая мелочь. Но бежать от суда он не собирался.

Следствие по его делу еще в производстве. Неизвестно, когда материалы передадут в суд. Неизвестно, когда начнется судебный процесс. Но Никита был уверен в том, что суд оправдает его по всем статьям. Если, конечно, дело до суда дойдет. Оно может быть закрыто за недостаточностью доказательств…

Из здания суда Никита выходил без конвоя. Прощай, постылая камера-одиночка, гуд бай, следственный изолятор. Больше он туда не вернется. Даже если будет суд, то в самом худшем случае Никите светит условный срок…

Пора возвращаться в свой отель. К своим детям… Только возвращение было безрадостным. Ведь дома его не ждала Марта…

Он вспомнил бесхозную могилу, засыпанную валежником. Вспомнил, как сам укладывал в нее Марту… На глаза навернулись слезы…

Как же он сможет жить без своей Марты?..

Возле черного «Линкольна» его ожидал Валера. Верный друг и помощник. Никита очень надеялся на него. Поэтому поставил его на хозяйство. В связке с прежним управляющим отелем, которого уволила за ненадобностью «чужая» Марта. Сейчас он снова на месте. И вкупе с Валерой разгребает дерьмо авгиевых конюшен, которое оставили после себя временщики…

По самым скромным подсчетам, Никита потерял около восьми миллионов долларов. Но деньги — дело наживное. Главное, Никита сумел отстоять Дениса и Веронику. Никита позаботился о своих малышах, вырвал их из оккупированного отеля, передал в надежные руки.

В тот же день Лукьян провернул еще одну акцию. Расправился с последними бойцами вражеской службы безопасности. Жестоко с ними поступил. Но упрекнуть его Никита ни в чем не мог — сам далеко не пай-мальчик.

Никита и Валера пожали друг другу руки, обнялись как старые добрые друзья, проверенные лихой годиной. Сели в машину.

И сразу о делах.

— Ты сформировал службу безопасности? — спросил Никита.

— Все сделал, как ты сказал… Восемь охранников Сапунова…

— Просто охранники?

— Да.

— Мелочь…

— Я тоже так считаю.

— Надо комплектовать охрану.

— Ты думаешь, я и дальше буду заниматься твоей безопасностью?

— Не думаю, а знаю… Может, ты еще пока слабоват как специалист, но опыт — дело наживное. Главное, я в тебя верю, как в самого себя…

— А как же Леля?

— Не переживай, продюсера мы ей найдем.

— Вот, значит, как ты все решил…

— А ты?.. Как ты решил?..

— Друганы у меня армейские есть. Вместе на Чечню ходили. Кое с кем уже связался. Самых лучших сблатовал. Пацаны что надо. С ними не пропадешь. Они уже в Москве, я их в отеле устроил. Пока адаптируются…

— А дальше?

— Дальше я их к себе в охрану возьму. Но это только начало. Всех пацанов из своей роты подниму… Теперь ты понял, как я все решил. Не до песенок сейчас. Что можно Лельке, то не позволено мне. Есть куда более серьезные дела…

— Значит, вместе…

— Вместе… С оружием все проблемы решены.

— Да оружие — это не проблема. Были бы люди…

— Пока Лукьян мне здорово помогает. За ним я как за каменной стеной.

Лукьян и его бойцы до сих пор на службе у Никиты.

Никаких к ним претензий. Но надо от них избавляться — чужие они для него. Нет у них личной преданности — весь интерес основан на деньгах. Но пока не будет реанимирована разгромленная служба безопасности, ставить крест на этих ребятах рано.

— Кстати, про Лукьяна. Его люди бойца боровихинского захватили. И мне передали… Но он ни черта не знает. Только начальника своего — Фому, и Боровихина. Дальше полный ноль…

— А Боровихина упустили…

На их совместном с Валерой счету не только победы, но и поражения.

— Ушел гад…

— Искали?..

— Ни слуху ни духу… Но и попыток вторжения в твой бизнес никаких. Затих Враг…

— До поры до времени… Рано или поздно снова каша заварится. Так что нам нужно его найти. И раздавить. Иначе не видать нам спокойной жизни… А потом, — Никита тяжко вздохнул, — я еще не рассчитался с этим ублюдком за Марту. За «свою» Марту… Я должен отомстить…

Дома Никиту ждали Денис и Вероника. Они повисли у него на шее. Смеялись, радовались. А потом Вероника спросила:

— Папа, а где мама?..

Словно ушат ледяной воды на него вылила.

— Папа, нам сказали, что мама с тобой, — не по-детски серьезно вставил Денис. — Сказали, что вы придете вместе…

Он перевел взгляд с Никиты на дверь. Будто в комнату вот-вот должна была войти Марта.

Горечь тяжелой волной захлестнула душу. Сердце тоскливо сжалось, на глаза навернулись слезы.

— Придет мама, — вымученно улыбнулся Никита. — Придет…

— Когда?

— Скоро. Очень скоро…

— Дениска, мама идет! — зазвенела как колокольчик Вероника. — Я слышу ее шаги!..

Они оба радостно запрыгали, захлопали в ладоши. А потом их как ветром сдуло. Они вылетели из детской комнаты и покатились навстречу Марте — так думали они.

Но Никита знал, что не встретят они маму. Не вернулась она домой вместе с ним. Нет больше Марты. Нет и не будет никогда…

Гремучая тоска навалилась на него. По щеке скатилась слеза…

— Евгений Валерьянович, я знаю вас как мудрого и опытного руководителя. Я доверяю вам управление отелем. Надеюсь, вы оправдаете мое доверие…

Господин Корнеев едва уловимым кивком головы обозначил признательность. На лице маска спокойствия. Но в душе он рад, что Никита доверил ему управлять отелем в полном объеме.

Евгения Валерьяновича Никита знал давно и только с хорошей стороны. Отличный специалист, превосходный руководитель, мудрый человек. Однако каким бы он ни был положительным, Никита вряд ли бы доверил ему общее руководство своими делами.

Но сам он не мог управлять отелем. Все у него валилось из рук, мысли никак не могли сосредоточиться на деле. За что бы он ни брался, перед глазами всегда возникал образ Марты. И тоска начинала душить его…

Только с одним делом он мог справляться. С организацией службы безопасности. В этом вопросе он дока. Плюс желание обезопасить свою фирму от вторжений извне. А еще он осознавал острую необходимость ударить самому — по Врагу, который по-прежнему скрывался под покровом тайны.

Корнеев был готов к большому делу и физически, и морально. Он справится со своими обязанностями. Никита доверял ему.

Доверял, но проверял. Он распорядился установить за Корнеевым круглосуточное наблюдение. Пусть это будет вторжением в личную жизнь, но зато он будет уверен, что его надежда и опора не ведет двойную игру. Малейшее подозрение на его счет, и он мгновенно утратит все свои полномочия.

Служба безопасности — это ведь не только телохранители и бойцы, способные ответить на силу силой. Служба безопасности — это сложная структура. Охрана объектов, разведка, контрразведка — противодействие промышленному шпионажу. На эту службу замыкается множество специалистов, задействована самая современная спецтехника, один бюджет чего стоит.

И вся эта сложная махина была фактически уничтожена, разграблена. Но Никита в паре с Валерой уже сделали достаточно, чтобы поднять ее на былой уровень. Денег под это дело тьма ушла. Но деньги — дело наживное. Отель исправно функционирует, иностранцы и богатые соотечественники жалуют его своим вниманием, не останавливает их высокая стоимость услуг. И нефть приносит огромные прибыли. Мировые цены на «черное золото» бьют все рекорды.

Из-за Врага Никита потерял миллионы долларов. Но эту потерю он восполнит. А Марта?.. Марта потеряна для него навсегда… И кто-то должен за это ответить…

Никита спустился на технические этажи отеля — так назывался многоуровневый подвал. В стрелковом тире его ждал Валера. С ним его друзья.

Три парня, всем едва за двадцать. Но за свою короткую жизнь они успели немало повидать. Вторая чеченская война, огонь, кровь, смерть… Все они с достоинством выдержали испытания, не дрогнули перед опасностью, честно исполнили свой воинский долг.

Они служили в одной десантной разведроте. Хиляков туда не брали — об этом свидетельствовал внушительный вид этих ребят. У всех рост за сто восемьдесят, в плечах размах, кулаки будь здоров.

В рукопашном бою они держатся стойко — Никита это еще сегодня утром проверил. Осталось узнать, как они стреляют.

Ребята били по мишеням сначала из боевых пистолетов. Неплохо. Затем перешли на автоматы. Еще лучше… Никита остался доволен.

— Неплохо, очень неплохо… — подбодрил он их. И тут же добавил в мед ложку дегтя: — Но можно стрелять и лучше… Так что закатывайте рукава, будете повышать свое мастерство…

Можно стрелять и в два, и в три раза лучше. Никита знал парней, которые с потрясающей легкостью истребляли мишени в тире. А вот в бою не могли попасть ни в кого. Потому что страх убивал мастерство, паника душила отвагу. А эти ребята на деле знают, что такое настоящий бой. И не дрогнут, когда придется лицом к лицу столкнуться с опасным врагом. Но все равно, подтянуть их огневую подготовку не мешает.

— Значит, вы берете нас к себе на службу? — с достоинством бывалого воина спросил Егор.

— Да, вы мне подходите…

Валера уверял, что Егор, Сергей и Костя — порядочные ребята. Они готовы служить ему верой и правдой. А Валере Никита верить привык.

— Для начала тысяча долларов в месяц. Плюс надбавки за сложность-напряженность, премиальные… С жильем проблемы решим…

Парни были довольны. Все они иногородние. Если для москвичей тысяча долларов в месяц — огромный заработок, то для них это поистине сказочная сумма.

Никита возлагал на этих ребят большие надежды.

Глубокая ночь. Все давно спят. А к Никите сон не идет. Он лежит в своей постели, ворочается, пытается заснуть — не получается. Мысли о Марте лезут в голову, лишают покоя…

Как же так могло случиться, что Враг поймал ее на крючок, заставил работать на себя?..

Это произошло сразу после аварии. В больнице. Марту уколол ее лечащий врач. Сергей Викторович, человек мафии…

Валера пытался найти этого лекаря. Но бесполезно. В больнице, где лежала Марта, о таком и знать не знали. Прямо чертовщина какая-то.

Марта стала рабыней Врага, помогла ему отправить Никиту за решетку. И взяла в свои руки управление его делами. Если бы Никита погиб в ментовских застенках, вкупе со своими поработителями она бы стала полновластной владелицей его состояния.

На ум почему-то пришел Павел Юсупов. Никита и сам не понял, почему он вспомнил, как они вместе на уток охотились. Он тогда Лелькой интересовался. Адресок ее просил… Жена его болела. В больнице с желтухой лежала. Не мог он с ней спать.

А потом Павла не стало. Кто-то замедлители в патроны вставил…

Юсупов погиб. А его компания перешла к жене… Но до его гибели она лежала в больнице…

Будто молния прорезала мозг — блеск озарения, гром потрясения. Никита вскочил с постели. Нервно заходил по комнате.

Катю кладут в больницу. Там она попадает в зависимость от Врага. И тут же погибает ее муж. Она наследует его состояние… Катя — жертва Врага. Зиц-председатель собственной компании. Тот, как паук, присасывается к ней и сосет кровь. Вернее, нефть, которую продает на Запад, прибыль кладет на собственные счета в заграничных банках…

Домыслы на грани фантастики. У Никиты не было ни единого доказательства этой сумасшедшей версии. Но интуиция подсказывала, что он на верном пути.

Если все обстоит так, как он думает, то у Никиты появился выход на Врага. Он дотянется до него через Катю. И поверенного в ее делах. Наверняка это человек Врага, одного уровня с утерянным Боровихиным…

Он доберется до этих ублюдков, всем свернет шеи… Отомстит за Марту, за себя и своих детей…

— Валера, ты понимаешь, что это наш шанс?

Никита возбужденно мерил шагами свой кабинет.

— Понимаю. Я тебя отлично понимаю… И буду работать в этом направлении…

— Не буду, а будем. Вместе будем…

Не собирался Никита сидеть сложа руки и ждать, когда кто-то сделает за него грязную работу. В его положении в этом нет ничего зазорного. Он босс, он должен отдавать команды, а его подчиненные — их исполнять.

Но не может он наблюдать за ходом дела со стороны. Не сидится ему в кабинете. Душа рискового дела требует…

— Хозяин — барин, — не стал возражать Валера. — Я предлагаю вариант…

Он основательно вошел в роль начальника службы безопасности. Ревностно относится к своим обязанностям, держит нос по ветру, а хвост трубой. Вот и сейчас — Никита только поделился с ним своими соображениями насчет Екатерины Юсуповой, а у того уже вариант созрел…

— Слушаю…

— Прежде всего мы должны выяснить, какие изменения произошли в фирме Юсупова после его гибели. Узнаем, кто управляет компанией с Катей или вместо нее…

— Как узнаем?

— Через сотрудников фирмы. Или внедрим своего агента…

— Извини, Валера, но твой вариант надо рубить на корню.. Компания у Юсупова серьезная, своя служба безопасности. Я не уверен, что попытка информационного вторжения останется незамеченной…

— И тогда черепаха сунет голову под панцирь, и попробуй тогда ее достань..

— Вот именно… Враг сейчас настороже. Чуть что не так, будет рубить концы. Под удар попадут только пешки, через которых на короля не выйти… Но есть вариант. Самый примитивный. И в то же время достаточно сложный… Надо взять в оборот Катю Юсупову. Но так, чтобы Враг не всполошился…

— Как это сделать?..

— Будем думать…

Одна голова хорошо, а две лучше.

— Эй, ребята, вы чего?..

— А ты чего?

— Я?.. Да я ничего… Я на работу еду…

— Это ты называешь работой? Ну-ну…

— Что — это?.. Вы что, знаете, где я работаю?

— Знаем, мы все знаем… В общем, братец, у тебя сегодня выходной.

— Ребята, ну вы чего?

— Заткнись, а… Лучше скажи, сколько ты за ночь зарабатываешь?

— Когда как…

— Ну а клиентки какие бывают?.. Как ты с ними?. Ну, это…

Никита ничего не видел. Зато все слышал. Разговор шел в салоне машины, за которой он ехал на своем джипе вместе с Валерой.

Они уже знали, с какой стороны лучше всего подобраться к Кате Юсуповой. Достаточно было поставить ее домашний телефон на прослушку. В их распоряжении была соответствующая техника, неуязвимая для противодействующей службы безопасности.

Юсупова жила в центре города, на Арбате. Весь вчерашний и сегодняшний день она провела в своей квартире. Из офиса фирмы ей никто не звонил. И она не делала никаких деловых звонков. Из этого можно было сделать вывод, что в делах компании она не принимает никакого участия. Просто живет в свое удовольствие. Все условия для этого. Даже проблему с мужчинами решила. Вчера позвонила в контору, занимающуюся устройством интимного досуга, вызвала мальчика на дом.

Могла бы приспособить для секса своего телохранителя. Баба она красивая, никто бы не отказался. Но этот вариант отпадал по простой причине — не было при ней никакой охраны. Или она в ней не нуждалась, или руководство компании экономило на своей «хозяйке».

Да и мало было бы ей телохранителя. Судя по всему, эта дамочка из тех, кому мало иметь одного сексуального партнера. Она явно стремится к разнообразию. Вчера она заказала одного мальчика, сегодня другого, завтра вызовет третьего. Красиво жить не запретишь…

Сегодня Балерины помощники провернули первую после Чечни силовую акцию. Захватили машину, в которой к Кате Юсуповой ехал альфонс с охранником.

Егор махнул перед носом водителя милицейским жезлом. Сергей вырубил охранника, сел за руль. Костя устроился рядом с альфонсом. И сейчас вел с ним увлекательную беседу…

Не доезжая до дома Юсуповой, машина с альфонсом остановилась. Валера тоже затормозил. Вместе с Никитой пересел в «девятку», поменялись местами с Егором и Костей, которые забрали с собой альфонса.

К дому озабоченной дамы они подъехали втроем. Никита и Валера вышли из машины, Сергей остался за рулем.

В подъезде они нарвались на консьержа — здоровенного парня с бульдожьей мордой.

— Куда? — прорычал он.

— Сороковая квартира… К госпоже… Э-э… — Валера достал из кармана клочок бумажки, глянул на нее — Ну это, госпожа Юсупова…

— А-а, — сразу расслабился парень.

И без того уродливое лицо исказила гнусная усмешка.

— Так вы это, да?..

Он несколько раз оттолкнулся от земли невидимыми лыжными палками…

— Не знаю, о чем это вы? — изумленно посмотрел на него Никита. — Мы всего лишь помогаем одиноким женщинам…

— Ага, пионеры-ленинцы, мать вашу! — осклабился парень. — Эй, а меня третьим не возьмете?.. «Вертолет» изобразим…

— Я не понимаю, о чем вы?..

— Ну темнота, в натуре… Ладно, дергайте, а то баба соком изойдет… Блин, хоть бы раз меня позвала…

Его последние слова Никита и Валера дослушивали на ходу.

Юсупова открыла им сразу.

— Друга заказывали? — развязно подмигнул ей Валера.

Высокий, здоровый как буйвол. Короткая аккуратная прическа, лощеное лицо, яркая и в то же время скупая улыбка. Кожаное пальто нараспашку, под ним дорогой костюм.

Выглядел он эффектно. Только, если честно, на альфонса он не был похож. Скорее на гангстера.

Но даме он понравился. В предвкушении удовольствия она сочно облизнула губы.

Красивая бестия. И очень сексуальная. Особенно в коротких, как трусики, кожаных шортиках и в кожаном корсете, над которым воздымались верхние полушария упругой груди.

В глазах шаловливый огонек. И приятное недоумение.

— А почему вас двое?..

— Охрана, — буркнул Никита.

Он подтолкнул Валеру к ней, шагнул за ним в квартиру.

Никита и сам производил сильное впечатление. Катя облизнулась и на него.

— А зачем мне охрана?

— А чтобы малыша моего не обидели…

С хозяйским видом Никита вошел в просторную гостиную, уселся в кресло.

— Врубай музыку, киска, — с барской небрежностью распорядился Валера. — И начнем…

— Ой, мальчики, вы такие крутые!

— Групповушку хочешь? — спросил Валера.

— Хочу! — тут же ответила она.

— Ну так врубай музыку, чего стоишь!..

— А музыка-то зачем?..

Но Валера ее не слушал. Он уже нашел музыкальный центр, врубил его на полную мощность. Комната утонула в оглушительных ритмах заокеанской попсы…

— Громко слишком! — выкрикнула Катя.

И попыталась забрать у Валеры пульт. Но тот крепко ухватил ее за руку, ладонью зажал рот. Никита встал со своего места, помог ему скрутить женщину. Валера достал из кармана резиновый жгут, перетянул ей руку повыше локтя. Никита вооружился шприцем.

Вены у Кати тонкие. Но Никита справился с ними, сделал укол. И вместе с Валерой перенес Катю на диван.

Женщина забалдела. Глаза подобрели, зрачки сузились, лицо озарилось блаженной улыбкой, тело расслабилось.

— Все, поплыла, — сказал Валера.

— Можно отпускать, — кивнул Никита.

Музыка очень мешала им разговаривать. Но она должна была забивать их разговор для тех, кто, возможно, прослушивает обстановку в доме. Если и в самом, деле в квартире имеются «уши», то «слухачи» ничего не должны заподозрить. Разве не может женщина трахаться с мужчиной под громкую музыку?.. А к ежевечернему траху «слухачи» должны были привыкнуть…

А если в квартире скрытая видеокамера?.. Никита не хотел об этом думать…

Екатерине вкололи сильнодействующий препарат. Новейшая разработка, развязывает языки без пыток. Еще пара минут, и с Юсуповой можно разговаривать о чем угодно. Все расскажет…

Никита остался при ней. Валера на всякий случай обошел квартиру. Ничего подозрительного не нашел, вернулся.

— Катя, а где твой муж? — спросил Никита.

— Миша? — Она с идиотской улыбкой глядела куда-то в потолок.

— А разве твоего мужа Мишей звали?..

— Мишей, — кивнула она.

Никита многозначительно посмотрел на Валеру. И поставил диагноз:

— Крыша поехала…

— Да, да, — закивала Юсупова. — Миша на крышу полез, антенну поправить. Пьяный он был. Поскользнулся и… В общем, нет больше Миши…

— А потом ты замуж не выходила? — спросил на всякий случай Валера.

Но Никита лишь покачал головой. Он знал, что у Кати до Павла не то что мужа не было, она до него ни с одним мужчиной не спала.

Зато сейчас бешенство матки.

— Нет, не выходила… Меня отдали замуж… За Пашу…

— Как это отдали?

— А я не знаю… Пришли какие-то люди. Долго-долго смотрели на меня. А потом говорят: не надоело ли тебе, Даша, в этой дыре сидеть?.. Надоело, говорю, а куда деваться. Село у нас небольшое, работы нет. Мне бы в город податься. А у меня двое детей, мать больная. На кого я их оставлю?..

— Какие дети?.. — покачал головой Никита. — У вас же с Павлом не было детей…

— А разве тебя Даша зовут? — спросил Валера.

— Даша… Это я сейчас Катя. А раньше Дашей была… Час от часу не легче.

— Когда раньше?

— Ну, пока с Пашей жить не стала…

— А когда ты с ним жить стала?..

— В начале этой осени… А из дома меня год назад забрали. Куда повезли, не знаю. Но помню, какая-то клиника была. Отдельная палата, кормили здорово. Операцию мне сделали…

— Какую операцию?..

— Пластическую. На лице кое-что подрезали. Груди подправили, жирок на боках подобрали… Пока все заживало, мне рассказывали про то, как люди в столице живут. Как одеваются, как разговаривают. Меня ведь правильно говорить научили. А то я раньше по-деревенски окала…

— Потом что было?

— Меня и дальше учили. Долго учили… Ну а потом Павлу отдали…

— Но у него ведь жена была…

— Вы, наверное, глупые, да?.. Катя в больницу попала. С гепатитом. Не знаю, куда она делась, но меня на ее место положили — это точно. Пришлось тоже поболеть. Меня ведь по-настоящему заразили. Плохо мне было, очень плохо… А Павла я даже не знаю. Он приходил ко мне в больницу, но его ко мне не подпускали. Заразно, мол… А потом он погиб. А я стала его наследницей… Хотя не та я женщина, которую он любил…

— Не та женщина, которую он любил… — потрясенный, механически повторил Никита.

Неужели это все правда?.. Неужели эта женщина была когда-то деревенской Дашей? А потом вдруг стала городской Катей?..

Жена Павла заболела гепатитом, оказалась в больнице. Там и произошел подлог…

Жена Никиты ехала на машине, разбилась и тоже оказалась в больнице. Там ее и подменили. А может, подлог произошел и раньше…

— Валера, ты что-нибудь понял? — глазами по пять копеек посмотрел на друга Никита.

— Понял… Это не Катя, это Даша. Это двойник…

— А где Катя?.. Катя где?..

Он спрашивал у Валеры, а ответила Даша-Катя:

— Не знаю, мне этого не говорили…

— А если подумать?..

— Да честно, не знаю…

— А я знаю. Катя там, где моя Марта…

— Точно! — хлопнул себя по лбу Валера. — Сто пудов, Никита, та же история и с тобой. У тебя забрали Марту, а вместо нее подсунули черт знает кого…

Подсунули черт знает кого… После аварии в его жизни появилась другая женщина. Очень похожая на Марту. Но это была не она. У нее было порезано лицо, сломана нога — но это лишь для того, чтобы скрыть особенности чужого тела, чтобы Никита не усомнился в том, что перед ним его жена.

Он мог разоблачить чужую Марту по голосу. Но и тут все было предусмотрено. Женщина якобы повредила голосовые связки. А он, дурак, поверил…

И все же можно было догадаться, что в больнице лежит чужая женщина. Но ему не дали времени. История с убийством Тамары, затем следственный изолятор. Там его ждала смерть. Если бы он погиб, чужая Марта завладела бы отелем, который окончательно превратился бы в дойную корову для Врага. Именно это случилось с компанией Павла Юсупова. Беднягу убили, а его фальшивая жена унаследовала его состояние. И передала управление ставленнику Врага. За ней оставили квартиру, ее содержат, разрешают развлекаться с мальчиками. Но к фирме и на пушечный выстрел не подпускают…

— У настоящей Кати есть родственники…

— Да, иногда ее родители наведываются, — кивнула лже-Катя.

— А вдруг они тебя в неловкое положение поставят? Зададут вопрос, ответ на который ты не знаешь. А должна знать…

— Ха!.. Да я про нее все знаю. Пока в больнице лежала, меня информацией закачивали — как воздухом колесо надували…

Никита посмотрел на Валеру.

— Ну что скажешь?

— Катю не убили. Где-то рядом ее держали. И выкачивали из нее информацию, передавали ее двойнику…

— И сейчас ее где-нибудь держат. Ведь существуют еще родители покойного Павла. Могут возникнуть неудобные вопросы… Значит, жива Катя. И Марта тоже жива…

В душе у Никиты засияло солнце, распустились розы.

Неужели это правда? Неужели Марта жива?..

И тут же на него снова нахлынули тучи, закрыли солнце.

Он отвоевал свои позиции. Враг отступил. Теперь Марта ему ни к чему. Он может убить ее. Чтобы отомстить Никите за свое поражение…

А может, он готовит новое наступление. И Марта все еще нужна ему…

Никита опять хотел войны с Врагом. Пусть в этой войне он потеряет все свое состояние. Лишь бы Марта снова была с ним…

Но как добраться до Врага?.

— Кто сейчас управляет компанией Юсупова? — спросил Никита.

— Я не знаю… Мне дали бумаги на подпись. Я подписала… А что там, как там, меня не интересует… Мне главное, что квартира есть, деньги на мужиков дают.

— А чего такая голодная? — фыркнул Валера.

— Так мне же какую-то гадость кололи. Для улучшения памяти. Мне ведь столько информации приходилось запоминать. Все хорошо, только мужика до боли в зубах хотелось… Колоть перестали, а внутри до сих пор гудит…

И лже-Марте приходилось много узнавать из жизни настоящей Марты. Ее тоже пичкали стимуляторами.

Никита слышал про «Виагру», панацею от импотенции. Изобрели лекарство для сердца, но в результате побочного эффекта мужиков на баб тянуть стало.

Так и здесь. Улучшали память, а развилось бешенство матки. Неудивительно, что фальшивая Марта переоборудовала спортзал в салон отдыха. Вот почему она затащила в постель Валеру…

Никита еще раньше понял, что это была не его, а чужая Марта. Только не догадался, что лже-Марта и его жена — две совершенно разные женщины.

Он захватил лже-Марту, вырвал ее из отеля, увез с собой.

Эта женщина была куда умней лже-Катерины. И считались с ней больше. Позволили занять кабинет Никиты, допустили к делам. Поэтому, когда она оказалась у него в руках, тут же начала вешать лапшу на уши. Чтобы Никита не заподозрил подлога. Чтобы она смогла уйти от него при удобном случае…

А ведь ушла бы. И Никита подлог бы не заподозрил. Но отморозки Харлама поставили точку в ее жизни…

Никита страдал. Ведь он думал, что похоронил жену. Но в могилу лег ее двойник. А настоящую Марту где-то прячут. Она нуждается в нем. Никита обязан ее спасти!..

Только сначала нужно узнать, где она. И что с ней…

Глава 1

Машина слетела с дороги, перевернулась. Но Марте повезло. Она отделалась незначительными ушибами. Сама смогла отстегнуть ремень безопасности, начала выбираться из машины. Ей это уже почти удалось, когда послышались человеческие голоса.

Чьи-то крепкие руки помогли ей выбраться из машины. Марта попыталась встать на ноги.

— Лежи, лежи! — раздался над ухом грубый мужской голос.

Она увидела перед собой чернявого парня с тусклым взглядом.

— Давай в машину внесем… — услышала она другой голос.

Парень был не один. С ним мужчина средних лет — атлетического сложения, голова тыквой, приплюснутый нос.

— Зачем нести? — возмутилась Марта. — Не надо меня никуда нести…

Но ее никто не слушал. Парень взял ее за ноги, мужчина подхватил под мышки. И вместе, чуть ли не бегом, потащили ее к черной «Волге».

— Что вы делаете?.. Я сама могу идти!..

— Да уж конечно!.. Мы тебя сейчас в больницу отвезем…

— В машине мой телефон. Я хочу позвонить мужу…

— И у нас в машине телефон. Счас позвонишь…

Марту впихнули в «Волгу», за рулем сидел какой-то мрачный тип с бритым затылком. Машина тут же отправилась в путь.

Мужчина постарше оказался по правую от нее сторону, парень — по левую. Будто клещами ее сжали.

— Вы говорили, у вас телефон есть…

— Конечно, конечно, какой разговор… Юрик, мобилу дай!..

Водитель кивнул, не оборачиваясь, подал Марте сотовый телефон. Она потянулась к нему. И тут что-то кольнуло ее повыше колена.

Она опустила взгляд. И округлила от возмущения глаза.

Мужчина колол ей в ногу через ткань шприц-тюбик. И деловито вдавливал в нее какую-то мутную жидкость.

— Что вы делаете? — спросила она.

— Спокойно, киска, спокойно…

— Я не киска!..

Кроме как возмущаться, она ничего не могла. Живые тиски, машина на полном ходу — не вырваться…

Скоро на душе стало тепло, безмятежно. Словно ей само концентрированное спокойствие ввели. Марта разомлела, легкость в теле, умиротворение на душе. Не хотелось ни с кем спорить, ругаться. Отпала всякая охота возмущаться.

— Сейчас тебе станет легче, киска. Ты успокоишься…

— Мне уже хорошо…

— Вот и прекрасно.

— Куда мы едем?

— Туда, где тебе будет очень хорошо…

Неожиданно для нее парень начал медленно раздевать ее.

— Этого делать нельзя… — покачала она головой.

Она успокоилась. Но это вовсе не значит, что ей нужен секс. Хоть и медленно, внутри стала подниматься волна возмущения.

— У тебя испачкалась и порвалась одежда, — объяснил парень. — Мы дадим новую…

Марта поверила. И даже не подумала, зачем ей сейчас менять одежду. Зачем переодеваться?.. Мозг отказывался анализировать информацию.

Вместе со своим напарником парень снял с нее пиджак, блузку, длинную юбку… Марта не помогала им, но и не сопротивлялась.

— Лифчик не трогай… — послышался голос парня.

— Да ладно тебе…

Мужчина снял с нее бюстгальтер. С жадностью облапал грудь.

«А ведь это лишнее, — с трудом, но сообразила Марта. — Лишнее и непозволительное».

Она попробовала ударить мужчину. Но рука как ватная, ни силы в ней, ни резкости. И все же и в этой ситуации есть способ противодействовать. Она точно рассчитала направление движения пальца. И впихнула его мужчине за щеку, нашла болевую точку.

— А-а, сука! — взвыл тот.

Убрал руку с груди и занес над головой, чтобы ударить. Но Марта усилила боль. Рука грубияна обвисла плетью.

— Во дает! — усмехнулся парень.

Он и не думал заступаться за своего напарника. Хоть за это спасибо…

— Упырь, ты же больше не будешь? — спросил он.

— Не-е, — сквозь стон ответил тот.

Марта отпустила мужчину со странным именем Упырь.

— Коза бодучая…

— А ты, Упырь, не тронь девочку. И она послушной будет. Правда, Марта?..

Марта покорно кивнула. На нее навалилась сонная усталость и полная апатия.

Парень знал, как ее зовут. Она должна была удивиться этому. Но ей было все равно…

В руках у парня появилось темное платье грубого пошива. Он протянул его Марте и даже помог ей одеться.

Она больше не спрашивала, куда ее везут. Не удивилась, когда машина затормозила в каком-то безлюдном месте. Рядом с ней остановилась четырехдверная «Нива» с затемненными окнами.

Черноволосый парень собрал в кучу одежду и с ней вышел из «Волги». Из «Нивы» выбрался молодцеватый крепыш в кожанке. Он взял одежду, забросил ее в свою машину. А сам достал сигарету и закурил на пару с парнем.

Через некоторое время из «Нивы» вышла молодая женщина. В знакомом костюме. Марта не сразу поняла, что это ее одежда. И еще позже до нее дошло, что эта женщина как две капли воды похожа на нее. Только на лице почему-то ссадины и порезы…

Марту вывели из «Волги», пересадили в «Ниву». А женщина заняла ее место. Никогда не забыть Марте насмешливо-презрительный взгляд, каким она ее наградила.

И в этой машине все так же. За рулем бритоголовый парень, по бокам от нее два крепыша. Только люди другие, не те, которые были с ней в «Волге». Но ей было как-то все равно.

«Нива» выехала на дорогу. И пошла в противоположном направлении от столицы. Но Марта этого даже не заметила.

Ей сильно хотелось спать. Веки будто свинцом налились, глаза застилал туман. Она не сопротивлялась. Словно сон был ее спасением…

Проснулась Марта в какой-то комнате. Белые стены, белый потолок. Белая дверь перед глазами. Белый компьютер сбоку. И кресло белое, в котором она сидела. Руки и ноги стянуты стальными обручами, ими она прикована к креслу. И на шее тоже обруч. Абсолютно никакой возможности вырваться из этого плена.

Дверь в комнату открылась. Появились какие-то люди. В руках у мужчины в белом халате она увидела шприц.

— Не бойся, дорогуша, все будет в порядке, — усмехнулся он.

Подошел к Марте, положил шприц на столик, взял жгут, перетянул ей руку.

— Что вы делаете? — возмущенно спросила она.

— Что-то ты бледная, дорогуша. Витаминов не хватает?.. Ничего, сейчас ты получишь витамин…

— Вы меня обманываете…

— Конечно, обманываю… А вот ты меня не обманешь…

Второй мужчина надел на голову Марты какую-то шапочку, от которой к компьютеру тянулись провода.

— Сейчас ты нам расскажешь, как сильно ты любишь своего мужа. Как вы хорошо с ним живете. Чем занимаетесь в свободное время… В общем, ты сейчас посвятишь нас в свою личную жизнь.

— Вы с ума сошли…

— Ни в коем случае, — покачал головой мужчина. И ввел ей в вену шприц.

— Просто мне очень нужно знать все о твоей семейной жизни.

— Зачем?

— У твоего мужа новая жена. Она должна знать о нем все. И ты мне в этом поможешь.

Марта осознала весь ужас положения.

Она не в больнице. Она непонятно где. А в больницу повезли другую женщину, ее двойника. Вот она-то и окажется в больничной палате. К ней и придет Никита. Ее он и будет считать своей женой…

Марту похитили. Но это не просто похищение. Это заговор против нее и Никиты.

— Я вам ничего не скажу… Вы ничего от меня не узнаете…

Мужчина положил использованный шприц на столик. И обратился к своему напарнику:

— Сава, глянь, она и в самом деле не хочет нам ничего говорить?

Сава уже сидел за компьютером и смотрел на монитор. • — Пока не хочет, пока…

— Что значит пока? — спросила Марта.

— В компьютер заложена специальная программа, которая отсеивает ложь от правды…

— Детектор лжи?

— Что-то вроде того… Но это всего лишь небольшая подстраховка. Слишком мала вероятность того, что ты будешь нас обманывать…

— Я вам вообще ничего не скажу…

— Это тебе так кажется… Сейчас ты нам все расскажешь. Будешь шпарить без остановки…

Марту затошнило. Глазам стало больно — будто кто-то пальцами на них надавил. В голове загудело… И тут же ей стало хорошо. На душе легко, в голове полная ясность. Боль в глазах исчезла. Марта закрыла их. Ко сну ее не клонило. Но и открывать глаза не хотелось.

— Ну что, начнем? — тихо спросил мужчина. Голос его эхом отозвался в ушах.

— Как давно вы познакомились с Никитой?..

— Это случилось осенью девяносто третьего года… Она ничего не хотела говорить. Но язык помимо ее воли сорвался с цепи. Информация с мозга считывалась сама по себе…

Марта пыталась остановить информационный поток. Но не смогла. Мозг не повиновался ей…

— Марта, Марта, просыпайся!..

Кто-то тряс ее за плечо. Марта проснулась, с трудом открыла глаза. Увидела молодую красивую женщину. Знакомые черты лица. Где она ее видела?.. Может, во сне?..

— Вставай, кушать принесли…

— Катя?..

Марта узнала эту женщину. Это Катя Юсупова, жена Павла, приятеля Никиты.

— Здравствуй, Марта, рада тебя видеть, — грустно улыбнулась Катя.

— Где я?..

Марта села на кровати, опустила ноги на пол. Огляделась.

Мрачная комната, стены, выкрашенные серой масляной краской. Окон нет. Лампа дневного освещения под потолком. Коврик под ногами, жесткие брезентовые тапочки под железной койкой. Скудная мебель. Шкаф для одежды, стол, стулья, прикроватные тумбочки.

В комнате сухо, тепло. Окна нет, но воздух свежий — поступает из тонкой трубы в стене. Видно, под землей они находятся. И воздух сюда идет под гнетом сильных моторов.

— Там же, где и мы, — усмехнулась дородная женщина.

В халате на голое тело, с мокрыми распущенными волосами она выходила из-за фанерной ширмы в углу комнаты. Там душ или просто умывальник?..

— А все-таки?

— А ты что, не узнаешь? Это же отель, — хмыкнула женщина. — Отель «Эсперанто»!..

— Мария Викторовна, ну зачем вы так? — с упреком посмотрела на нее Катя.

— А ты не вякай! — заткнула ей рот женщина. Подошла к столу, на котором дымились кастрюля и чайник.

— Так, что у нас на завтрак?..

Марту этот вопрос волновал мало. Она не хотела есть — под горлом стояла тошнота. Голова кружилась, в руках, ногах слабость.

— Так все-таки где мы?

— В тюрьме… В частной тюрьме, — горько усмехнулась Катя. — Ты же помнишь, что тебя похитили…

— Я очень надеюсь, что это сон.

— Увы, увы. Это не сон.

— Как я здесь оказалась?

— Тебя вчера утром привели. Вернее, принесли. Я тебе постель постелила, уложила.

— Меня напичкали какой-то дрянью.

— Я знаю. Я все знаю… Мы все прошли через это.

— Давно ты здесь?

— С тех пор, как меня из больницы забрали… Другую вместо меня положили. И эта другая живет сейчас с моим мужем… Вернее, жила…

На глазах у Кати появились слезы, она всхлипнула.

— Ты все знаешь?..

Марта вспомнила, что Катин муж погиб на охоте. Трагический случай. Или даже убийство.

— Знаю… Мне уже сказали…

— Радоваться надо, что мужа нет, — подала голос Мария Викторовна. — А она ноет…

Марта недоуменно посмотрела на нее.

— Ну чего вытаращилась?.. Святые мне тут нашлись… Лично я даже слезу не обронила, когда мне сказали, что мой Вася с двадцатого этажа свалился… Знаю я его, кобеля. Небось у своей мымры был — их у него без счету. Там его и прищучили. С балкона уронили… Так ему и надо, кобелю паршивому…

— Вы можете любить или ненавидеть своего мужа — это ваше личное дело. Но зачем вы Катю расстраиваете?.. Я знаю, она очень любила своего мужа. И он ей никогда не изменял…

— Ну да, конечно, уже поверила!

— А если бы изменял, разве это причина желать ему смерти?

— Ты мне тут, девонька, мораль не читай. Не умничай — тебе это не идет…

— Мария Викторовна мужа потеряла, — вытирая слезы, с едва уловимым сарказмом сказала Катя. — Теперь у нее в собственности цинковый завод…

— Вот так! — гордо выпятила грудь женщина. — А это сотни миллионов долларов, мои дорогие…

— Только Мария Викторовна почему-то забывает, что заводом сейчас управляет другая…

— А это не твое дело! — побагровела женщина. — Не твое дело, поняла?.. И не твое!

Гневно сверкнула взглядом в сторону Марты.

— Твоего мужа тоже скоро не станет. Отель тебе отойдет. Только и тебе дырка от бублика достанется…

Марта побледнела. Душу сковал ужас.

— Что, страшно стало, не хочется отель терять?

Эта женщина или сумасшедшая, или просто злая, бездушная. Ни отель, ни другие материальные ценности совершенно не волновали Марту. Она испугалась за Никиту.

Павел Юсупов погиб на охоте, мужа Марии Викторовны сбросили с двадцатого этажа. А какая смерть ждет Никиту?..

Какое-то могущественное чудовище подмяло под себя наследство соседок по камере. Оно подбирается сейчас к Никите. Его убьют, а женщина, двойник Марты, завладеет его состоянием…

Только Марте плевать на миллионы. Ей нужен Никита. Она не переживет, если с ним что-нибудь случится…

Никита еще жив. Но ему угрожает смертельная опасность. Надо его предупредить. Нужно ему помочь…

Марта почувствовала прилив сил. Будто ветром сдуло ее с кровати

Она подскочила к двери. Внимательно осмотрела ее. Тяжелая, бронированная. Крепко заперта снаружи. Гаубицы нет, а без нее с этой дверью не справиться.

— Что, не удрать? — ехидно спросила женщина.

— Мария Викторовна, может, хватит? — укоризненно посмотрела на нее Катя.

— А тебя не спрашивают!

— Марта, не обращай внимания… Давай к столу. Покушаем… Ты слабая, тебе нужно подкрепиться…

Марта покачала головой. Есть ей вовсе не хотелось.

Да ей бы и не дали позавтракать. Она уже ложилась на кровать, когда открылась дверь.

Появился бритоголовый парень в камуфляже и с милицейской дубинкой в руке.

— Ты!.. — кивнул он на Марту. — Пошли со мной…

Только сейчас она заметила, во что одета. Серое платье грубого пошива. Но ей больше не в чем идти с этим крепышом…

— Пошли, кому я сказал!..

— А ты, Вася, дубинкой ее, дубинкой! — куражилась Мария Викторовна.

Ну и стерва же…

Марта поднялась с кровати, сунула ноги в тапочки. И пошла за ним.

. Ее привели в кабинет к какому-то начальнику. Стол рабочий, стол для совещаний, кресла, сейф, компьютер, телефон. Стены обшиты лакированным деревом.

Во главе стола сидел здоровенный мужик с багровым лицом. Он сверлил Марту колючим взглядом.

— Как устроилась на новом месте? — с насмешкой спросил он.

— Не «ты», а «вы», — поправила его Марта.

— Заткнись… И запомни раз и навсегда. Я твой хозяин и как хочу, так тебя и называю… А будешь умничать, я тебя в карцер определю, на хлеб и воду…

— У вас здесь что, тюрьма?..

— А ты сама не поняла?.. Только это не государственная тюрьма. Это частная тюрьма. И у заключенных здесь нет никаких гражданских прав. Абсолютно никаких… Вот ты кто такая?..

— Я Марта Брат…

— А вот и нет. Ты — никто!.. А Марта Брат сейчас в больнице. Ее навещает муж, Никита Германович Брат… Вопросы?

— Это неправда…

— Может быть. Ноты никому ничего не докажешь… Поэтому мой тебе совет: смирись со своим положением, стань умницей. И живи себе спокойно в свое удовольствие…

— Какое здесь может быть удовольствие?..

— А то, что тебя не убили. Жить оставили… Или тебе этого мало?..

— Спасибо вам, — горько усмехнулась Марта.

— И кормят вас здесь неплохо. И на работу не гоняют. Раз в неделю свидание с мужчиной… Мужчину хочешь?

— Обойдусь как-нибудь…

— А бет чего не обойдешься?.. Может, ты хочешь Библию в камеру?

— Буду благодарна…

— Вот видишь, как мы заботимся о своих подопечных. Угадываем каждое желание… Но в ответ ждем покорности и повиновения… Ты же религиозная женщина. Как там у вас говорят, господь терпел и нам велел, так?..

— А вы мягко стелете…

— По долгу службы обязан… А вот у тебя другой долг. Долг, из-за которого ты пойдешь с нами на сотрудничество…

— Какой долг?

— Материнский… Ты не должна забывать, что у тебя в столице остались двое детей…

Будто тяжелый мешок ей в душу уронили. Сердце сдавило, в ушах зазвенело. И почва стала уходить из-под ног.

Но Марта не упала. Она рукой нащупала кресло, села.

— Что, хреновато стало?.. — глумливо усмехнулся мужчина. — То-то же… В общем, будешь послушной, будешь делать, что тебе говорят, с детьми твоими ничего не случится. Если нет, пеняй на себя…

Эти гады дотянулись до нее. И смогут дотянуться до Дениски и Веронички. Если с ними что-нибудь случится, Марта не переживет…

— Что я должна делать?

— Всего ничего. Быть послушной, раз. Уважать начальство, два… Ну и, самое главное, правильно отвечать на вопросы.

— На какие вопросы?

— О твоей личной жизни.

— А разве я не все рассказала?

— Не знаю, может, все, а может, и нет… В любой момент нам может понадобиться дополнительная информация. И ты должна ее предоставить и подробном и неискаженном виде… В принципе мы можем применить «болтунчик». Но этот препарат очень дорогой. Да и для твоего здоровья вредно…

— Вы заботитесь о моем здоровье?

— И о твоих детях тоже… Так что будь умницей. И не зли начальство… У меня все. Пока все…

Он нажал на кнопку вызова. В кабинет вошел парень с дубинкой. Взял Марту за руку и повел в обратном направлении.

Широкий длинный коридор, лампы дневного освещения…

Сейчас она находилась в административной части подземного сооружения. Здесь стены отделаны пластиком, ковролиновое покрытие. Затем начался арестантский сектор. Охранник открыл решетку, отделявшую один сектор от другого. Конвоир повел ее дальше.

Следующий блок. Снова охранник. Красивый черноволосый парень с зелеными глазами. Снова звук открываемого замка, лязганье решетки. В этом блоке ее камера. А всего их здесь около десятка.

Интересно, сколько заключенных в этой частной тюрьме? Сколько фирм и компаний подмяло под себя неведомое чудовище?..

Возможно, это бог послал ее сюда. Чтобы испытать крепость ее духа. Если так, то Марта должна смириться со своим положением. Но бог не мог бросить на произвол судьбы ее детей. Значит, здесь она оказалась по воле сатаны.

Нет, не смирится она со своим положением. У нее есть Никита — пока еще есть. У нее есть дети. Им тоже угрожает опасность. Она должна быть с ними…

Только что делать? Нет никакой возможности бежать. Двери, решетки — это раз. Охранники с дубинками на каждом шагу — два. И куда бежать? Кто покажет выход отсюда? Кто выпустит ее?.. Марта была близка к отчаянию. Неужели ей никогда не выбраться из этого узилища?.. И что будет без нее с детьми и Никитой?..

— Ну что, просветил тебя Помидор? — спросила Катя.

— Помидор?

— Ну да. Так мы зовем нашего начальника…

Не просто начальник, а наш. Кличку ему нашли. Помидор… Ничего, казалось бы, особенного. Но это первый шаг к привыканию.

Мария Викторовна уже чувствует себя в этой темнице как рыба в воде. Мужа убили — ерунда. Заботиться ей не о ком. Ей принадлежит целый завод. Завод-мираж. Но для счастья ей достаточно миража.

Охранников и конвоиров она по имени величает. С соседками ругается — потому как скучно в мире с ними жить. Освоилась баба.

Вот и сейчас две порции сожрала — свою и Марты. И спать завалилась. Никаких проблем…

Катя все еще страдает. Но она тоже понемногу осваивается здесь. Глядишь, и привыкнет к беспросветному существованию…

— Стращал?

— Стращал…

— Чем?

— У меня же дети. Двое…

— А у меня детей нет. И Павла уже нет…

Катя снова сморщила личико. Сейчас заплачет.

— Тебя тоже шантажируют? — спросила Марта, чтобы отвлечь ее разговором.

— Да… У меня ведь родители живы. Сказали, не буду послушной, с ними случится то же, что и с Павлом.

— Информация им из личной жизни нужна…

— Жди, скоро спросят что-нибудь. Пока твой Никита жив, могут возникнуть недоразумения с двойником.

Пока Никита жив… Марта готова была расплакаться вместе с Катей.

— А у нас недоразумения не могут возникнуть? — спросила она.

Нужно было срочно менять тему.

— С кем?..

— Помидор мне мужчину предлагал…

— Мне тоже… Это у него называется заботой о заключенных. Только ты не бойся, силком тебя под мужика класть никто не будет. Я вот не хочу, меня ни разу и не тронули…

— Хочешь, хочешь! — хохотнула Мария Викторовна. Оказывается, эта курица не спала. Просто лежала с закрытыми глазами и подслушивала разговор.

— Что вы такое говорите? — покраснела Катя.

— Ох-ох-ох! Какие мы застенчивые!.. А на кого Дима глаз положил?..

— Дима?.. А при чем здесь Дима?.. Он всего лишь охранник…

— Да он глаз с тебя не сводит.

— Мария Викторовна, ну как вам не стыдно?..

— Ты что, дура?.. Что ж тут стыдного?.. Дима глаз на тебя положил… Видела я, как он на тебя пялится, когда к нам заходит…

— Но это его личное дело, правда?..

— Ты-то глазоньки от него прячешь. А ведь нравится он тебе. Ох, нравится…

— Мария Викторовна!..

— А ты на меня не кричи! А то сейчас как крикну, перепонки в ушах лопнут!..

Марта незаметно ущипнула Катю. Мол, не связывайся с дурой.

Но та уже понеслась — не остановить.

— А ты знаешь, что Дима и мне нравится? Нравится, да!.. Только он меня не хочет. И все из-за тебя…

Она бы и дальше грохотала. Но кто-то с силой ударил в дверь камеры. Мария Викторовна вмиг успокоилась.

— Что это? — тихо спросила Марта.

— Предупреждение, — так же тихо ответила Катя. — Чтобы не орала.

И еще тише добавила:

— Если б она сейчас не заткнулась, ее бы свидания лишили… Нуты, наверное, поняла, что за свидание.

— А она что, страдает по этому делу?

— Еще как… Зубами иногда по ночам скрипит.

— Эго глисты.

— Может быть. Но без мужика она злая — эго точно. Вот увидишь, после свидания она доброй станет.

Марта не могла в это поверить.

— Ой, Дима пришел!.. Какие люди!..

Почти две недели Марта в тюрьме. Все это время Мария Викторовна доставала их с Катей. Только Марта уже не злилась на нее. Поняла, что с женщиной не все в порядке. Уже полгода она здесь, бедная. Неудивительно, что шарики с роликами в голове местами поменялись.

Катя оказалась права. Раз в неделю ее водили к мужику. Как корову к быку. И они обе рады были этому событию. Потому что соседка их в самом деле успокаивалась. Добрела… А на следующее утро снова стервенела…

Сегодня к ним в камеру пожаловал Дима. Красивый парень. Зеленые глаза, черные смоляные волосы до плеч, смугловатая кожа. Стройный, подтянутый.

Восклицание Марии Викторовны он проигнорировал. Кивком головы показал на Марту. А посмотрел на Катю. Нравилась она ему. Ничего удивительного. Катя — очень красивая женщина…

— Пойдем.

Марта не стала возражать — деваться ей некуда. Поднялась со своего места. И вместе с Димой вышла из комнаты. За дверью ее ждал конвоир Вася.

Снова длинный широкий коридор, противный скрежет открываемых решеток. Унылые лица охранников. Административный сектор. «Информационная» комната.

Конвоир открыл дверь, провел Марту в комнату. Знакомое кресло, знакомый компьютер с программой детектирования лжи. И знакомые лица. Все те же люди, которые не раз выуживали из нее нужную информацию.

Первый раз ей сделали укол. Неделю назад ее снова приводили сюда. Расспрашивали про Тамару, секретаршу Никиты. Она рассказала о ней все, что знала. Ее информацию проверили на детекторе. И на этом все закончилось. Никаких уколов. Про майора Светлова расспрашивали, про Вершинина — все, что знала, рассказала.

А сегодня она увидела на столике перед креслом шприц, клеенчатую подушечку и резиновый жгут.

— Я сама все скажу…

Марта не хотела, чтобы ей развязывали язык «болтунчиком». Но мужчина покачал головой.

— Ты всего не расскажешь…

Он усадил Марту в кресло. Сопротивляться бесполезно. Ничего этим не добьешься, а в карцер угодишь.

Ей сделали укол. Боль, затем расслабление. И снова язык сорвался с цепи…

— Где и по каким адресам может скрываться твой муж, если его вдруг начнет искать милиция?

Марта исправно отвечала. Не вдумывалась в значение вопроса.

— Адреса его друзей…

— Адреса знакомых…

— Где это?.. Как их найти?..

Вопросы сыпались один за другим. Марта отвечала, отвечала… А потом все исчезло.

Очнулась она в своей комнате, в своей постели. Тошнило, голова кружилась. Но это не помешало ей сосредоточиться на недавнем допросе.

Где мог скрываться Никита — вот суть этого допроса… А зачем это кому-то нужно знать? Почему Никита должен прятаться? Почему его должна искать милиция?.. А может, и не милиция. Может, его ищут недруги, позарившиеся на отель?..

А ведь его ищут. Ищут!.. Вывод из этого один. Никита не дался в руки чудовищу. Не смогли его убить. Он ушел от опасности. Но его ищут. Только найдут ли?..

Марта верила, что не найдут. Слишком хорошо она знала Никиту…

Она встала, приняла душ. Подали завтрак. Тошнота не прошла, но позавтракала она с аппетитом. Весь день настроение у нее было просто превосходным…

Никита сможет противостоять монстру, вторгшемуся в их жизнь. Ему сейчас нелегко. Он нуждается в ее помощи. Она должна помочь ему…

Только как отсюда выбраться?.. Может, все-таки есть вариант?

— Марта, хочешь, по секрету что-то скажу? — загадочно улыбнулась Катя.

Так улыбаются маленькие девочки, когда им хочется посекретничать.

— Ну, если ты мне доверяешь…

— Конечно, доверяю. Ты же моя подруга… Я с Димой разговаривала…

Ее лицо вдруг залила краска.

— Ты знаешь, что он мне сказал?..

— Что?

— Он хочет, чтобы я с ним в комнате свиданий встретилась… Мне только заявку подать. А он сам все организует.

— Еще чего захотел…

— Знаешь, как он покраснел, когда мне это предлагал. И голос у него дрожал. Стеснялся он…

— А он тебе нравится?

— Красивый парень… Только на свидание с ним я не пойду. Мужа недавно потеряла. И уже в постель к другому?.. Нет…

— Все правильно.

— Только мне кажется, Дима любит меня.

— Ну и что?

— А вдруг он нам сможет помочь?

— Помочь?

— Ну да… Он же охранник. Он здесь все знает.

— Ты не шутишь?

— Нет… Ну что, может, попробуем?

— А ведь это мысль… Тем более вам же не обязательно спать друг с другом. Просто посидите, поговорите…

— Так нельзя.

— Почему?

— Не знаю… На свидании принято сексом заниматься.

— Тогда никуда не иди.

— Думаешь? — опечалилась Катя. И вздохнула.

— Сдается мне, Дима не такой негодяй, как остальные, — после некоторого раздумья сказала она. — И он может нам помочь.

— В том-то и дело… Моего Никиту пытались убить. Но он уцелел. Сейчас его ищут. Но, поверь, никто не в силах дотянуться до него. Он сам до кого хочешь доберется. Он справится с чудовищем.

— Значит, не надо встречаться с Димой. — Катя снова тоскливо вздохнула. — Нас Никита освободит…

— А ты историю вспомни. Что делали фашисты при отступлении? Расстреливали узников. Теперь поняла, что нам грозит?.. Бежать нам надо отсюда…

— Значит, я должна встретиться с Димой, — ожила Катя. — Я ему голову задурю. Скажу, что, если он нам поможет, я выйду за него замуж… Я ведь богатая вдова… Жаль, что нам с ним обязательно придется спать…

— А ты не спи.

— Нельзя, — скорее радостно, чем грустно улыбнулась она.

— У меня есть мысль, — сказала Марта.

— Какая? — испуганно посмотрела на нее Катя. — Как сделать так, чтобы нам встретиться, но не переспать?..

— Это меня не волнует… Меня интересует, как твой Дима может нам помочь…

— Как?

— К нам в камеру воздух по узкой трубе поступает. Из коридора. Там труба пошире, в нее человек может влезть… Вопрос, нельзя ли по этой трубе выбраться на свободу?..

— Не знаю…

— Ты не знаешь. И я не знаю. А Дима знает. Или может узнать.

На следующий день Катя подала заявку.

— Сан Саныч, тут это, вроде бы заявка из восьмой камеры поступила…

— Ну и?..

— А от какого номера?

— Твое какое собачье дело?

Диму не покоробило такое обращение. В этом гадючнике старшие с младшими разговаривали только так. Сан Саныч был старше и по должности, и по возрасту, поэтому он как бы имел право грубить Диме.

— Ну а все-таки?

— Сорок восьмая… А что?

— Сорок восьмая?.. Вот это да!.. Созрела, значит, девочка…

— А тебе-то что?

— Так она же из моего блока. Девка высший класс…

— Ну и чо?.. У нас тут каждая вторая цаца…

— Может быть. Но я эту хочу… А можно, я с ней встречусь?.. — В голосе Димы появились заискивающие нотки. — Сан Саныч, ты же знаешь, я редко прошу…

— Да мне по барабану, редко ты просишь или часто…

— Ну так можно?..

— Хорошо, я у Помидора спрошу…

— Спасибо, Сан Саныч…

Уже второй год Дима тянул лямку в этих мрачных казематах.

Когда-то в этом подземном сооружении размещался армейский командный пункт. Затем здесь оборудовали самую настоящую тюрьму. Сектор с камерами для заключенных, разбитый на блоки, административная часть, общежитие для обслуживающего персонала и охраны.

Поначалу заключенных было немного. Но с каждым днем их становилось все больше и больше. Мафия, частью которой была эта тюрьма и сам Дима, наращивала обороты, подминала под себя все новые и новые коммерческие структуры. Дима знал, кто эти женщины. Это наследницы огромных состояний, которые взяла под свой контроль мафия.

И другие охранники это знали. Может быть, поэтому они и сами стали пленниками этой тюрьмы.

Каждый месяц на банковский счет Димы ложилась тысяча долларов — огромные деньги. Четырехразовая кормежка бесплатно, а кормили их от пуза. И просторная комната в общежитии. Качественная отделка, добротная мебель — три кровати, стол, тумбочки, небольшая гарнитурная стенка с баром и шкафом для одежды, домашний кинотеатр. В свободное от службы время не возбраняется выпить.

Одна беда — никуда им отсюда нельзя выходить. Ни домой на выходные, ни к отпуск уйти. У всех контракт на пять лет. Захочешь продлить — оставят здесь. Нет — отравят за границу. На шестьдесят тысяч долларов где угодно можно хорошо пристроиться. А в России оставаться нельзя — таково условие. Потому как слишком много знают охранники…

Иногда Диму страшные мысли одолевали. А вдруг не заграница ему в будущем светит? Вдруг его на тот свет по загранпаспорту отправят?.. Так проще и надежней. И визу открывать не надо…

Иногда ему хотелось бежать отсюда. Бежать как можно быстрей и как можно дальше. Только отсюда ему не выбраться. Тюрьма еще и снаружи охраняется. Не пройти ему через контрольно-пропускной пункт — слишком плотно он закупорен. А иного пути нет. Разве что только туннель начать рыть. Так ему и десяти лет будет мало…

Выход один. Оставаться в этих казематах до конца дней своих. Условия для жизни есть. Свежий воздух мощными вентиляторами нагнетается — дышится легко, как в лесу. Только вот солнечного света не хватает. Но ведь без этого жить можно.

И без женщин жить трудно. Но с этим проблемы решены. Арестантки и охранники помогают друг другу снимать напряжение. Секс раз в неделю — вполне достаточно.

Прав Сан Саныч. У них тут каждая вторая заключенная — цаца. Нувориши не берут в жены абы кого, самых красивых под венец ведут. А эти красивые тоже люди, им без мужчины плохо. Поэтому насиловать никого не надо — сами просятся.

Не все, конечно, просятся. Катя — одна из таких недотрог. А жаль. Запал на нее Дима. Не просто красивая девчонка. Колдовская красота — голова кругом идет от одного только взгляда на нее. Он и сам парень ничего. Глаз у него наметан — видит, что Катя тоже неравнодушна к нему. Поэтому и набрался смелости пригласить ее на свидание…

Сан Саныч — хрыч противный. Но сделает все как надо. У Димы аж мурашки по коже бегут при мысли, что скоро ему быть с Катей…

Катя привела себя в порядок. Даже в своем тюремном платье она выглядела королевой красоты. Мария Викторовна давилась завистью.

— И куда ж ты, такая красивая, собралась?

— Зачем спрашиваете, если сами все знаете, — мягко сказала Марта.

— Знаю, знаю, зачесалось у нее… И у тебя скоро зачешется.

— Может быть, — ей не хотелось спорить с этой глупой женщиной.

— А то строили из себя целок. Тьфу! Аж противно.

Дверь открылась, на пороге появился конвоир Вася со своей дубинкой. Оценивающим взглядом посмотрел на Катю. Марте показалось, что в глазах у него зависть появилась.

— Пошли, — сказал он. — Дима тебя заждался…

— Что?! — От возмущения Мария Викторовна аж подпрыгнула на своей койке.

Только Катя не обратила на нее никакого внимания. И ушла вместе с Васей. Закрылась дверь, щелкнул замок.

— Марта, ты поняла, что он сказал? — грохотала Мария Викторовна.

— Нет… И не пыталась…

— Он сказал, что Дима ее ждет… Ты поняла, про какого Диму он говорил?

— Мне-то какое дело?..

— А мне вот дело есть!.. Она же с Димой трахаться пошла… С моим Димой!

Совсем сдурела баба…

— Я этого так не оставлю!

Мария Викторовна встала с койки и нервными шагами начала мерить камеру. В голове у нее крутились обычные безумные мысли…

Комната для свиданий. Все здесь на уровне. Приличная мебель, ковры, хрустальная люстра под потолком. Но пока не появилась Катя, холодно было Диме, неуютно. А сейчас все изменилось. Будто лучи солнца комнату заполнили. Ее красота согрела душу, волны очарования взбудоражили кровь.

Они стояли и смотрели друг на друга. Оба стеснялись.

— Здесь так просто стоять не принято, да? — Она заговорила первой.

— Да, — кивнул он.

Во рту было сухо, язык прилип к нёбу.

— Мы можем присесть?

Он взял ее за руку, присел на краешек кровати, потянул ее за собой. Катя как будто хотела сесть ему на колени, но в последний момент передумала. Присела рядом.

— А сидеть мы можем просто так?

— Не знаю…

Он повернул к ней голову. И она тут же прильнула к нему, обвила руками его шею. Он тоже обнял ее. Но она отпрянула, отодвинулась на краешек кровати, закрыла лицо руками.

— Ты плачешь? — спросил он. Она лишь покачала головой.

Дима пододвинулся к ней. Бережно обнял ее за талию. Почувствовал, как задрожало ее тело.

— Мы же должны _это_ делать, правда? — Она по-прежнему закрывала лицо руками.

— Вообще-то, сюда так просто не приходят…

— Что ж, раз надо, так надо…

Дима взял ее за плечи, развернул лицом к себе, убрал от лица руки и впился в ее губы затяжным поцелуем. Ее язык ласково устремился ему навстречу…

Катя лежала на кровати словно неживая. На лице блаженная улыбка, веки чуть подрагивают, на щеках стыдливый румянец. Она недавно вернулась со свидания.

— Ну что? — спросила Марта.

— Знаешь, мне так стыдно…

Только видно почему-то больше радости, чем стыда.

— Ты была с ним?

— С ним… — улыбка стала еще ярче. — Он такой славный… И мне с ним было так хорошо…

Марта молчала.

— Почему ты не спрашиваешь, чем мы занимались? — спросила Катя. Видно, ей очень хотелось поделиться впечатлениями.

— Я догадываюсь…

— Я ничего не могла с собой поделать. Он был такой милый, ласковый… А потом, мы должны были это делать — так положено…

— А чем вы еще занимались?

— Ты не думай, о деле я не забывала… Мы говорили с ним… Я спросила, знает ли он, кого охраняет… Он сказал, что знает. Сказал, что не по своей воле он здесь. В долги по глупости влез. Ему работу здесь предложили. Он согласился. Теперь хочешь не хочешь, а работать надо. Обратного пути нет… Их ведь отсюда никуда не выпускают. Постоянно с нами под землей. Захочешь — не уйдешь. Есть какая-то внешняя охрана. Она никого не выпустит. Ни нас, ни наших сторожей…

— Значит, он тоже пленник?

— Получается, так…

— А про вентиляционную шахту ты не спрашивала?

— Спрашивала… Он сказал, что надо подумать.

— Значит, он с нами?

— Конечно!.. Дима — очень хороший парень. Один раз, правда, оступился — сюда попал. Но ведь иначе бы мы не встретились, правда?..

— Конечно, правда…

— Мы сбежим отсюда все вместе. Он, я и ты, Марта.. Дима — наш союзник, не сомневайся в этом…

Марта сомневалась. Но ей очень хотелось, чтобы сомнения эти оказались напрасными…

Глава 2

— А почему ты так настаиваешь на этом свидании?

Взгляд у Помидора жесткий, пронизывающий. И подозрительный.

— Я не настаиваю, — пожал плечами Дима. — Просто девчонка понравилась. И я бы не отказался еще раз ее попробовать…

— А ты не влюбился?

— Ну что вы!

— Значит, тебе все равно, кто будет с ней в этот раз?

— Как это все равно? — вскинулся Дима.

После их первой встречи Катя еще раз подала заявку на свидание. В расчете, что они снова окажутся вместе. А Помидор, гад, тут что-то мудрит…

— Значит, влюбился… А влюбляться нам с тобой, парень, нельзя. В нашем с тобой положении любовь как шило в заднице — жить мешает… Так что забудь о своей девке, мой тебе совет…

Дима закусил губу. Катю он забыть никогда не сможет. Но спорить с Помидором бесполезно. Может быть только хуже…

Марта радовалась за подругу. Влюбилась девчонка. Теперь она не просто существует, а живет. Смысл жизни появился.

Может, это плохо: муж ее погиб совсем недавно, а она уже живет с другим. Но в этом подземном мире свое время. Месяц, проведенный здесь, можно смело приравнивать к году. А Катя здесь больше месяца. Значит, время траура по мужу прошло…

— Ты прямо от счастья сияешь, — заметила Марта.

— Может быть… Знала бы ты, Марта, как на душе хорошо…

— А фонари под глазами у тебя не сияют? — зло спросила Мария Викторовна.

Она подошла к Кате, нависла над ней.

— Что, снова к Димочке собираешься? — брызгая слюной, как ядом, прошипела она.

— А вам какое дело?..

— Такое!.. Дима мой, поняла?.. Я на него первая глаз положила…

— Но ведь он меня любит!

— Тебя он трахать любит!.. Потому что ты шлюха. Шлюха! Шлюха!..

— Мария Викторовна, вы с ума сошли!

Катя готова была расплакаться.

— Сошла с ума? Я?.. Да нет, девонька, сейчас ты с ума сойдешь…

Мария Викторовна завизжала как резаная. И вдруг изо всей силы заехала Кате в ухо. И снова удар. Кулаком в нос. Затем в глаз, опять в глаз…

— Что вы делаете? — Марта схватила ее за руку. Попыталась ее остановить. Но Мария Викторовна — баба здоровая. И бешеная. Она умудрилась еще раз ударить Катю. В это время в комнату ворвался Коля.

И врезал Марии Викторовне дубинкой по голове. Та очумело посмотрела на него, глаза у нее закатились за веки. Она пошатнулась и рухнула на пол. Потянула за собой Марту — но она удержалась на ногах.

— Совсем рехнулась, корова! — процедил сквозь зубы Коля.

И покачал головой, глядя на разбитое лицо Кати.

Под глазами раздуваются шишки. Нос разбит, распухает. Губы в кровь.

А ведь Кате нужно идти на свидание. Коля за этим и пришел.

— В таком виде я тебя никуда не поведу, — покачал он головой.

— Да я и не пойду… — всхлипывала Катя.

Она встала с кровати, пошатываясь, скрылась за ширмой, послышался звук льющейся воды.

— Ничего страшного, — авторитетно заявил Коля. — Отлежаться нужно — это да…

— А как же свидание?

— В другой раз…

А ведь Катя должна увидеться с Димой именно сегодня. Может, у него уже готов план. Может быть, сегодня они смогут вырваться на волю…

— А можно я за нее пойду?

Будто кто-то за язык ее дернул.

— Можно, — легко согласился Коля. — Место ведь забронировано… Собирайся.

Сборы были недолгими. Красоту Марта наводить не стала. Ни к чему. Она не собиралась заниматься с Димой любовью. Он парень порядочный, силой брать ее не будет. А видеокамер в комнате свиданий вроде бы не наблюдается. И прослушивания нет. Неделю назад Катя с Димой про побег разговаривали. И ничего, никаких последствий…

Пока Марта собиралась, Коля приковал Марию Викторовну наручниками к койке. Пусть посидит, подумает…

— А еще раз дернешься, в карцер пойдешь, — пригрозил он ей напоследок.

Коля провел Марту до выхода из блока, который они охраняли по очереди с Димой. Сейчас его смена, а Дима готовится к свиданию с Катей. Только Марта вынуждена будет его разочаровать.

Комната свиданий находилась в следующем блоке, сразу за решеткой, перекрывающей коридор. Марту принял парень явно кавказской внешности — тоже в камуфляже и с дубинкой.

Он провел ее в комнату. И закрыл за ней дверь.

В комнате пусто. А Катя рассказывала, что, когда она сюда пришла, Дима уже был здесь…

Снова открылась дверь В комнате появился какой-то здоровяк с уродливым лицом и желтыми от никотина зубами. От него до тошноты воняло крепким табаком и грязными носками.

Дверь тут же закрылась за ним. Клацнул замок.

— А где Дима? — испуганно спросила Марта.

— Какой на фиг Дима?.

Здоровяк гадливо усмехнулся.

— Но ведь должен быть Дима…

— Не знаю… Тебе не все равно?

— Не все равно.

— Ничего, ты сейчас прыгать от радости будешь. На мне… Гы-гы!..

Он стянул с себя куртку. И удивленно посмотрел на нес.

— Ну чего стоишь, бляха? Давай, раздевайся..

— Я не хочу

— Ни фига себе заявочки!

— Я Диму ждала…

— А будет Вася.

— Не нужен мне Вася.

— Ну, это мы еще посмотрим…

Здоровяк лениво зевнул. И подошел к Марте. Она чуть не задохнулась от вони.

— Счас я тебя раздену… Он протянул к ней руки.

Марта наступила ему на ногу. И резко оттолкнула от себя. Здоровяк подался назад, а нога осталась на месте — он потерял равновесие и грохнулся на задницу. Марта отступила в угол комнаты.

— Что ж ты творишь, падла? — зло прохрипел здоровяк.

Он медленно поднялся с пола. Его морду искажала звериная ярость. Кулаки сжаты.

— Я ж к тебе по-хорошему… Что ж, будем по-плохому!..

Он медленно приближался к ней…

— Везет Баклану! — зевнул во весь рот Вася.

— Чего? — вяло спросил Дима.

— Бабу ему привели…

— Свидание?..

— Ага. Прямо сейчас…

Будто взрывной волной снесло Диму с кровати.

— Ты что; серьезно?

— Ну да… А что тут такого?

— Много такого!.. — взвыл он.

Помидор не разрешил ему свидание с Катей. Хреново, конечно. Но Дима упросил его вообще не трогать Катю. Она ни с кем в постель не ляжет, только с ним. И если его не будет, то пусть вообще она остается без мужчины.

Помидор ему пообещал. Только слова своего не сдержал.

И сейчас к ней отправился ублюдок по имени Баклан. Если Дима его не остановит, он ее изнасилует. Это еще та мразь…

— Димон, ты куда? — спросил Вадя.

Но Дима его не слушал. Выхватил из-под кровати вещевой мешок. И вылетел из комнаты.

Камерный сектор, административный и жилой, — это одно целое. И с одним выходом, который надежно перекрыт внешней охраной. Поэтому штат внутренней охраны вооружен лишь дубинками. Если вдруг заключенные затеют смуту, перебьют охранников, им не вырваться на волю — их остановят огнем бойцы внешней охраны.

И сам штат внутренней охраны небольшой. Все равно у заключенных нет возможности бежать… Но так считает мафиозное начальство. И Дима так считал. Но одна умная девочка по имени Марта быстро смекнула, что к чему. Вентиляционная шахта — вот путь к свободе.

Только забраться в нее легко. А вот как выйти?.. Выход перегораживает мощный вентилятор, а то и два. Или даже три… Они кружатся со страшной силой — не пройти через них.

Если бы у Димы был план воздушных коммуникаций, он бы узнал, как обесточить мощные моторы. Но плана у него нет. Поэтому придется действовать наобум… Тем более у него нет времени передумать — он уже не мог остановиться.

На всех парах он выскочил из жилого сектора. Беспрепятственно прошел в административный, через него добрался до арестантского.

— Димон, ты куда? — спросил его Мамука. — Сейчас же не твоя смена…

Хороший парень. Только за Димой он не пойдет, как ни уговаривай.

— В комнату свиданий.

— Так это ж, Баклан туда пошел…

— То-то и оно. Баклан Помидору срочно потребовался… Давай. Открывай, дело срочное…

— Да? — с сомнением посмотрел на него Мамука.

И открыл решетку. Но тут же снова сунул в нее ключ. Передумал.

— Пусть Помидор мне сам скажет…

Но Диму остановить он уже не мог. Тот с силой ударил по решетке, открыл ее. Мамука подался назад. Схватился за дубину.

Дима ударил его вещевым мешком. Звон металла, хруст кости — Мамука полетел на пол, сильно стукнулся головой о стену. Затих.

— Извини, брат! — попросил у него прощения Дима. Мешок с железками он подготовил заранее, на случай побега. И вот этот случай настал.

Из мешка он достал большой амбарный замок. И запер на него решетку. Запасной ключ от штатного замка есть у Сан Саныча. А от амбарного нет ни у кого. На это расчет.

Дима забрал у бесчувственного Мамуки связку ключей. С ней рванулся к двери в комнату свиданий. На ходу нащупал нужный ключ. Сунул его в скважину, провернул в замке, распахнул дверь ударом ноги.

И увидел Баклана. Тот словно танк пер на перепуганную женщину. Но это не Катя…

— Марта? — Он узнал ее. Баклан развернулся к Диме.

— Какого хера?..

Это были его последние слова. Дима с силой ударил его мешком по голове. Баклан свалился с копыт и распластался на полу. Подниматься не пытался — значит, в отрубе.

— Дима, я вместо Кати… — сказала Марта.

Вид у нее испуганный. Неудивительно. Женщина она хрупкая. Этот урод бы запросто подмял ее под себя.

— Я хотела с тобой поговорить…

О побеге она хотела с ним поговорить. Но напоролась на Баклана…

— Поздно говорить! — Дима схватил ее за руку, потащил за собой. — Дело надо делать…

Из комнаты они вырвались в коридор. Нужно сворачивать направо, рваться к блоку, который «держит» Колян. Но сначала распределительный щит. Он как раз в первом блоке. Рукой до него дотянуться.

Дима вытащил из мешка стальной прут — он у него вместо фомки. Точно выверенным движением вогнал его под крышку распредщита. Резко рванул на себя. Сначала слетел замок, а затем раскрылась крышка.

Теперь самое страшное. Фомка летит в пасть распределительного щита. Треск, хлопок, вспышка, фейерверк искр. И вопль возмущения со стороны административного сектора.

— Что ж ты делаешь, гад?

Дима уже не мог видеть, кто кричит. Во всем подземном корпусе погас свет. Но можно было узнать по голосу — кричит Помидор.

Слышно было, как грохочет решетка под начальственным натиском. Но амбарный замок держит ее надежно. Пока надежно.

Зато не слыхать привычного гула, с каким вентиляторы гонят под землю воздух.

— Дима, ты гений! — сказала Марта.

Только он не слушал ее. В кромешной темноте он держал курс к шкафчику, где у постового хранится фонарь на случай аварии.

Он по памяти вышел на него, достал фонарь. Только Колям зажег свой фонарь раньше. И направил на Диму луч через решетку, отделявшую один блок от другого.

— Дима! Ты что, рехнулся?

— Колян, брат!.. Бежать нам нужно отсюда…

— Дятел, да?

Диме некогда было переговариваться. Со стороны административного сектора один за другим вспыхивали фонари. Замок долго не продержится. А Помидор ведь может схватиться за ружье — одно-единственное на весь корпус. Или уже схватился…

Но Диме некуда деваться. Нужно пройти в сектор, в который невозможно попасть без Коли.

— Колян, я слышал, сверху пришел приказ…

Дима был близок к отчаянию… Не то время и не ту ситуацию он выбрал для побега…

— Какой на хрен приказ?..

— Всех замочить — вот какой! И заключенных к расход, и всю охрану…

— Да ну?..

— Колян, нуты же знаешь, кого мы охраняем!.

— Да знаю… Слушай, а ведь я верю тебе…

Послышалось лязганье открываемого замка. Колян впускал их с Мартой к себе.

— Колян, братуха!.. Ты даже не представляешь!..

— Да все я представляю… — отрезал Колян.

Он закрыл решетку на замок. Дима достал из мешка свой замок, амбарный. Теперь от преследователей их отделяло три замка. Первый амбарный замок все еще никак не могли осилить…

— Катьку свою забирай! — крикнул Колян. И открыл камеру, где находилась Катя.

— А я пока решетку люка вскрою…

Вентиляционный люк находился под самым потолком. Но потолок не очень высокий. К тому же под ним шкаф, которым можно воспользоваться вместо лестницы.

Но самое интересное — Колян уже знал, что и как нужно делать… А может, он, как и Дима, думал о побеге. Не больно-то верил, что после окончания контракта его отпустят за границу.

Дима ворвался в камеру. Луч света выхватил лицо какой-то молодой женщины… Почему какой-то? Это же Катя… Только лицо у нее разбито, синяки под глазами…

— Катя, что с тобой? — спросил он, хватая ее за руку.

— Потом расскажу…

Все правильно, некогда сейчас болтать… Только смогут ли они поговорить потом? Вдруг они не сумеют удрать из подземного корпуса?

Не одно препятствие устранил Дима на своем пути. Но сколько их еще впереди…

Колян уже сорвал решетку люка. Помог Марте забраться сначала на шкаф, затем втолкнул ее в узкую шахту, отдал ей свой фонарь. И Катю тоже поднял. О Диме позаботился.

Дима влез в узкую шахту задом, втащил за собой Колю. И в это время послышался мощный грохот помпового ружья. Наверняка стрелял Помидор.

— Поздно вкакался! — нервно хохотнул Колян.

— Да кто его знает!.. — усомнился Дима.

Судя по всему, Помидор со своей свитой уже вломился в первый блок. Сейчас пытается вломиться во второй. Если ему удастся это в ближайшее время, он сможет забраться на шкаф и послать вслед беглецам щедрую порцию картечи.

Диме нужно было развернуться, чтобы лезть по шахте головой вперед. Но слишком тесно, на разворот уйдет много времени. Поэтому он полз вперед задом. Не отставал от девчонок. Коляну было легче. Но если что, он бы принял удар картечи на себя.

— Наврал ты мне, Дима, наврал, — сказал ему Колян. — Не было никакого приказа насчет нас.

— Не было… Но будет. Когда-нибудь да будет…

— Сам знаю. Из-за бабы ты все это затеял…

— Из-за нее…

— И правильно сделал. Все равно бы нас отсюда живыми не выпустили. Только нам раньше нужно было с тобой состыковаться.

— Лучше поздно, чем никогда…

— Поворот! — крикнула Марта.

Спасительный поворот, хотел добавить Дима.

Узкая шахта впадала в широкую, которая под небольшим углом тянулась кверху. По ней уже не надо было ползти на карачках. Во весь рост не подняться, но можно идти, нагнувшись.

— Шевелите поршнями! — подгонял девчонок Дима.

Помидор мог подняться в одну шахту, проползти по ней, выйти на одну с ними прямую. И жахнуть из ружья. Но куда больше Дима боялся другого. Как бы не врубили свет. Вдруг авария, которую он организовал, не очень серьезная?

Если врубят свет, закрутятся вентиляторы. И тогда все…

— Тут тупик! — крикнула Марта.

Но ошиблась. Это был не тупик. Это начались вентиляционные шлюзы. Мощные лопасти вентиляторов не вращались. Через них можно было пробраться дальше.

Да Марта и сама поняла это. И смело прошмыгнула между двумя лопастями вентилятора.

— Тут еще один, — послышался ее голос.

— Быстрей, быстрей! — торопил всех Дима.

Вентиляторов было три. Марта, Катя и сам Дима перебрались сквозь последний. Еще секунда, и Коля тоже протиснется через лопасти.

Но в самый последний момент вентилятор пришел в движение. С мощным ускорением намотал на себя Коляна. И разорвал его напополам.

— А-а-а! — сквозь нарастающий грохот моторов ударил по ушам дикий вопль.

Диму обляпало чем-то мокрым и теплым. Нетрудно было догадаться чем…

— Уходим! — крикнул он.

Ком тошноты подкатил к горлу. И выплеснулся вместе с криком. Дима выблевал свой обед на спину Кате. Но та этого не заметила. Вместе с Мартой она уже спешила вперед, к спасительному выходу…

Спасительным этот выход можно было назвать только условно. Еще неизвестно, что их там ждет…

— Вижу свет! — крикнула Марта.

Именно с такой радостью изможденный морскими скитаниями моряк возвещает о земле на горизонте. Согнувшись чуть ли не пополам, они не шли, а бежали по вентиляционному тоннелю. Марта бежала первой, за ней Катя. Дима всех подгонял. «Быстрей, быстрей…»

Марта понимала, что надо спешить. Если б они промедлили в начале пути, мощные вентиляторы перекрыли бы им путь к бегству. Если б двигались чуточку побыстрей, сейчас вместе с ними был бы охранник Коля. Их было бы четверо, а не трое… Если бы, если бы…

Надо бежать как можно быстрей. Но нет у нее на это сил. Слишком в неудобном положении тело. Ноги болят невыносимо, вот-вот откажут. Спину ломит, поясница разламывается. Несколько раз она больно стукнулась головой о кирпичную кладку… А еще внешний фактор. Вентиляторы засасывают в себя воздух, он несется им навстречу, тормозит ход. Но этим их не остановить…

Но вот, кажется, их мучения позади… Или это только начало?..

Марта первая оказалась в просторной шахте колодца, увидела огромный решетчатый люк над головой, а над ним серое, пасмурное, но такое родное небо. Через эту решетку в шахту поступает воздух. В бетонную стену вмурована ржавая железная лестница. До земной поверхности всего три-четыре метра по вертикали. Но ведь люк может быть закрыт…

— Надо лезть наверх, — сказал Дима.

На дне колодца они были уже все втроем.

— Полезу я, — решил он.

И словно кошка полез вверх по лестнице.

Зря сомневалась в нем Марта. Дима оказался по-настоящему хорошим парнем. Сумел спланировать побег, организовать его, взял в помощь своего друга. Все у них получилось…

— Вот гад!..

Было слышно, с какой силой он трясет люк. Но тот и не думает поддаваться.

— Замок!.. — Это слово прозвучало приговором для них.

Нет, ничего у них не получилось…

Дима спустился вниз. И в это время выключились вентиляторы, воздушный поток остановился. В воздухе повисла тишина.

— Вы понимаете, что это значит? — спросил Дима.

Взгляд его лихорадочно метался по периметру колодца.

— Что? — Катю начало трясти от страха.

— Вентиляторы остановили. Чтобы пропустить тех, кто идет за нами…

— Какой ужас!..

— А у нас нет оружия…

— Что же нам…

Договорить Катя не успела. Дима закрыл ей рог рукой. И едва слышно прошептал:

— Тихо!..

Сверху до них донесся шум мотора. Будто кто-то на мотоцикле ехал.

Он потянул Катю за собой, втиснул ее обратно в вентиляционный проход. И Марту тоже впихнул туда. Сам влез, но остался на самом краю. В руках у него появился кусок железного, остро заточенного прута. Какое-никакое, но оружие.

А сверху доносились голоса.

— Давай, давай, живее…

Послышался звук вставляемого в замочную скважину ключа. Несколько характерных щелчков. Скрежет отодвигаемой решетки. Сверху вниз в колодец устремился луч фонаря.

— Ну что?..

— Вроде пока никого…

— Да хера ты так что увидишь. Давай вниз шуруй!.. Я сверху подстрахую…

— Давай вместе…

— Я сказал, лезь!..

По лестнице на дно колодца стал спускаться человек в камуфлированной форме. С плеча на ремне свисает короткоствольный автомат. И кобура на боку, пистолет в ней.

Дима не медлил. Броском кобры он рванулся к боевику, высоко подпрыгнул вверх и вогнал заточку ему к позвоночник. Тот захрипел, забился в конвульсиях.

Дима не стал ждать, когда тот сам свалится на дно колодца. Он сдернул его с лестницы, потащил за собой. Задом забрался в шахту, втянул за собой уже мертвого боевика.

Сверху загрохотали автоматные очереди, пули с визгом бились о бетонные стенки колодца, но в шахту вентиляционного хода ни одна не влетела — не с того угла бил автоматчик. Ему бы в шахту колодца спуститься. Но, видно, кишка у него тонка.

— Он всего один, — разоружая покойника, заключил Дима. — Сейчас мы его…

Он забрал у боевика короткоствольный «АКС-74у». И с ним высунулся из шахты. Грохот короткой автоматной очереди заложил уши.

— А-а, ссышь, ублюдок!… — сквозь звон и вагу в ушах послышался Димин голос.

Он совсем выскочил из шахты, бросился к лестнице, поднялся вверх и тут же спустился вниз.

— Давай, давай, — протянул он руку Марте. — Удрал, гад. На мотоцикле удрал… Путь пока свободен…

Но она не беспомощная девочка. Сама выбралась из шахты.

— Что это? — спросил Дима.

— Я думаю, это пистолет…

Она тоже обзавелась трофеем. Вытащила из кобуры пистолет Макарова, про запасную обойму тоже не забыла.

— Дай сюда! — потребовал Дима.

Марта послушно протянула ему оружие. Она признала его право на лидерство. Ведь это право он доказал делом.

Дима быстро снял пистолет с предохранителя, дослал патрон в патронник. Сунул его в руку Марте. Вместе с ее руками направил ствол на шахту, из которой вот-вот могли выскочить преследователи.

— Нажимаешь вот так!..

Ее пальцем он нажал на курок. Грохот выстрела звоном отозвался в ушах. Пуля ушла в черное жерло шахты.

— Если кто появится, стреляй. Как я показал. Поняла?

— Поняла… — кивнула Марта.

Сам Дима поднялся по лестнице, высунул голову из люка, еще раз оценил ситуацию. Помог подняться Кате, вместе с ней выбрался на поверхность. Марта прикрывала отход.

За это время из шахты не появился никто. И не стреляли оттуда.

— Марта!.. — крикнул Дима.

Она не заставила повторять дважды. И по-кошачьи быстро понеслась вверх по лестнице. Ступила на земную твердь. В одной руке пистолет, во второй запасная обойма. На ней было грубое тюремное платье, ни единого кармана в нем.

Поздняя осень, холодно, снежная крупа в лицо. А на ней лишь платье. Но не время жаловаться на погоду…

— Вот сюда! — Дима показал рукой на полуразрушенное кирпичное здание метрах в пятидесяти от выхода.

Они устремились туда. Не прошло и минуты, как они оказались внутри здания и Дима взял на прицел выход из подземелья.

Марта не поняла, где они находятся. Открытая местность, разбитая на квадраты бетонными дорожками. Грязные растрескавшиеся бетонные площадки, какие-то навесы с дырявыми крышами, полуразрушенные коробки строений…

— Здесь раньше тактические ракеты собирали, — сказал Дима. — Сборка, погрузка, заправка… Давно это было. Сейчас запустение… А под землей командный пункт был. Сейчас там тюрьма… А вот и тюремщики!

Из открытого люка на поверхность выбирались люди в камуфляже и с короткоствольными автоматами. Один, второй, третий… Всего четверо.

Боевики из службы внешней охраны. Дима не знал никого из них. Тем легче будет убивать. А без этого нельзя. Не ты, так тебя…

Помидор поднял тревогу — это само собой. Внешняя охрана ощетинилась автоматами. Только все почему-то решили, что беглецы не смогли перебраться через вентиляторы. Поэтому основные силы были брошены в погоню, а не наперерез. К выходу из вентиляционной шахты послали всего двоих. Одного Дима снял, второй оказался трусом. Только почуял запах жареного и вмиг оседлал «железного коня», дал деру. Наверняка за подкреплением поехал. Поэтому нужно спешить разделаться с четверкой преследователей.

Легко сказать. А как это сделать?..

У него всего один магазин. И то почти наполовину пустой. Одно утешение. Все четверо собраны в кучу. Их можно положить одной длинной очередью.

Дима тщательно прицелился…

В армии он служил в роте охраны. Стрелять их учили. Но только по мишеням.

Палец плавно начал топить спусковой крючок. Нельзя ждать выстрела, он должен прозвучать неожиданно. Иначе рука дрогнет еще до того, как боек пробьет капсюль первого патрона.

Мушка и прорезь прицела совпали на одной линии с пузом первого боевика. Автомат с грохотом содрогнулся в руках. Боевик тоже дрогнул, удивленно прижал руки к животу, выпученными глазами глянул в сторону, откуда прилетели пули. И упал… А Дима уже перенес огонь на других.

Он смог завалить еще одного. Но двое успели рухнуть на землю. Пули просвистели над их головами.

Уцелевшие боевики перед ним как на ладони. Вот-вот ударят их автоматы… Дима должен опередить их. Он снова прицелился, нажал на спусковой крючок. Но автомат уже не дышит. Закончились патроны…

Боевики открыли огонь. Дима едва успел спрятать голову. Пули влетели в оконный проем, но достать его не смогли.

Что же делать? У него нет больше оружия!.. Дима был в отчаянии. Но вдруг взгляд его упал на Марту. Она сидела на корточках у соседнего оконного проема. В руках пистолет. Ждет чего-то…

Да нет, не ждет. Ей просто страшно. И про пистолет она просто не помнит. А если и помнит, что толку? Даже в руках опытного бойца «пээм» ничто против двух автоматов…

Дима высунул голову из окна. Охранники уже не лежат. На полусогнутых они стремительно приближаются к зданию. Стреляют на ходу. Но эффективность огня не очень. Если бы у Димы был пистолет, одного бы он мог достать…

— Марта! — в отчаянии крикнул он. — «Пушку» мне брось!..

Но та будто не слышала его.

Дима пополз к ней на карачках. Он был уже совсем близко, когда Марта вдруг распрямилась как пружина, выставила руки в оконный проем. Выстрелила. Один раз, второй, третий. Снова пригнулась. Выждала пару секунд. И вновь три выстрела.

Больше она не приседала. Стояла в окне и внимательно всматривалась в даль.

— Что ты делаешь, дура? — заорал на нес Дима. Он прыгнул на нес, сбил на пол, подмял под себя.

— С ума сошла?

— Дима, успокойся, — мягко попросила она.

Но он ее не слушал. Вырвал из руки пистолет. С ним резко вознесся над нижним уровнем оконного проема. Выстрелил наугад. Но пуля пролетела над неподвижными телами…

В пистолете закончились патроны — затворную раму заклинило в заднем положении. Но Дима не замечал этого. Он обалдело смотрел перед собой. И видел трупы. Ни единой живой души.

Двух боевиков уложил он. Двух других достала Марта… Но это же невозможно!..

— Марта! Как ты смогла?..

Он не мог поверить в то, что эта хрупкая молодая женщина так запросто уложила двух автоматчиков. Из неудобного положения, из пистолета, всего шестью выстрелами. И с каким хладнокровием она это сделала!

— Сама не знаю, — робко пожала она плечами.

И с неожиданной твердостью забрала у Димы пистолет, легко вернула затворную раму в исходное положение. Подняла с полу полную обойму, зарядила пистолет. И все так быстро, четко.

— Не надо стоять, — сказала она. — Нам оружие нужно…

Дима все понял. Растерянно кивнул в знак согласия. И вместе с ней устремился к трупам. У них можно разжиться автоматами и патронами.

Они были уже совсем близко от ближайшего покойника, когда откуда-то с ревом вынырнут мотоциклист, за спиной которого сидел автоматчик.

Мотоцикл несся по бетонной дорожке. Не на беглецов шел, а мимо. Но автоматчик уже приподнят над седлом, ствол направлен на Диму и Марту. Хорошо, Катя осталась в укрытии…

Дима потянулся к автомату. Но до него не так близко. Не успеет… Марта вскинула руку с пистолетом. Выстрелы загремели один за другим, словно автоматная очередь прозвучала.

И боевик тоже ударил из автомата. Только пули прошли далеко в стороне. И очередь быстро оборвалась…

Дима видел, как заваливается на бок мотоцикл. Видел, как падает он вместе с седоками, несется дальше, закручивается вокруг оси. Боевики слетают с него, катятся по земле.

Теперь ничто не мешает ему схватить автомат, направить его на единственного уцелевшего мотоциклиста. Тот поднимался с земли. Трясущимися руками, с выпученными от страха и боли глазами направлял на них ствол автомата.

Дима выстрелил первым. Завалил боевика. И обстрелял неподвижное тело — на всякий случай…

Марта тем временем разоружила второго покойника. И догадалась снять с его пояса подсумок с запасными магазинами. Дима проделал то же самое со своим «источником боепитания». Забрал автомат, пистолет, про патроны не забыл — слишком хорошо знал, что значит остаться без них в самый ответственный момент.

Он хотел вернуться за Катей, но та уже была рядом.

— Уходим! — крикнул он.

И рванул в сторону мотоцикла. Только далековато до него. Метров сто, не меньше…

Мотоцикл лежал на боку с заведенным мотором, в безуспешной попытке коснуться земли бешено крутилось заднее колесо.

Дима поднял машину, взнуздал. Катю посадил на бак, Марта пристроилась сзади. Положила автомат ему на плечо.

— Поехали?..

— Вперед!..

Машина с ревом понеслась вперед. По широкой бетонке навстречу распахнутым железным воротам с облезлыми красными звездами.

— Дима, а у тебя есть деньги? — спросила Катя.

— Нет, — покачал он головой. — Нам не платили наличкой…

— Как же мы тогда отсюда уедем?..

Марта лишь вздохнула, глядя на нее. Святая наивность. Сама беспомощность. Без них она пропадет, как домашний котенок, выпущенный в дикую природу.

Но Марта ей в чем-то завидовала. Она тоже хотела бы быть такой беспомощной. Хотела бы, чтобы кто-то спас ее от боевиков внешней охраны. Чтобы кто-то другой убивал…

Она могла бы скрыть свое мастерство. Но тогда бы они не смогли уйти от преследования. Их или расстреляли бы на месте, или снова утащили в подземную темницу…

Давным-давно, как будто в другой жизни, она была киллером. Ее научили убивать. И она убивала. Пока рядом не появился Никита. Вместе они вырвались из западни, которую устроила ей сама жизнь. С тех пор она спрятала свое боевое искусство под замок. Шесть лет не прикасалась к оружию. Но весной этого года грянула беда. Пришлось вспомнить старые навыки. Пришлось повоевать.

Только зря она думала, что это будет последнее испытание в ее жизни. Снова беда. Опять приходится убивать… И она не может ответить на вопрос, когда все это кончится.

Она не хочет убивать. Ее душа противится этому. Но если придется еще раз нажать на спусковой крючок, она сделает это. Ведь на карту поставлена не только ее жизнь. Никита и ее дети — это раз. Дима и Катя — два… Она должна победить в этой схватке с темными силами…

Втроем они ушли из брошенной воинской части, на территории которой располагался подземный командный пункт, ныне тюрьма для богатых наследниц.

Какое-то время они ехали по пустынной асфальтированной дороге. Затем свернули в лес, бросили мотоцикл. И пешком вышли к шоссе, по которому шли в сторону Москвы машины… Дима сказал, что до столицы недалеко, километров сорок до Кольцевой автострады…

Марта вышла на дорогу, махнула рукой перед роскошной иномаркой. Но, увы, машина пронеслась мимо.

То ли владелец машины остался равнодушным к ее внешнему виду. То ли чего-то испугался — у многих современных богатеев чутье на опасность.

Зато на нее клюнул владелец уже не новой «девятки». Кроме него, в салоне никого не было.

Марта открыла дверцу. Виновато улыбнулась водителю.

— До столицы? — Он осматривал ее оценивающим взглядом.

Располагающей наружности мужчина лет тридцати.

— Да, если можно…

— Можно. Заплатить есть чем?

— Нет…

— Так я и знал, — будто даже обрадовался мужчина. — Садись…

Наверное, решил, что она будет расплачиваться с ним натурой.

— А можно, я с друзьями?

— С друзьями?!

Наконец он понял, что тут что-то не так. А в руке у Марты уже появился пистолет.

— Вы только не волнуйтесь…

Ей очень хотелось отпустить водителя с миром. Но, увы, этого делать нельзя…

Вряд ли она представляла собой грозное зрелище. Скорее наоборот. Худая, бледная, в глазах никакого желания чинить зло, пистолет кажется непропорционально большим в ее тонкой руке.

— А я и не волнуюсь…

Водитель не испугался. Криво усмехнулся и протянул к Марте руку, забрал у нее пистолет.

— Извините, я не хотела вас обидеть… — виновато опустила глаза Марта.

Направлять пистолет на невинного человека — это казалось ей кощунством. Поэтому она и не смогла удержать пистолет… И чувствовала себя полной дурой.

— Она не хотела меня обидеть, хм… Да ты хоть знаешь, каким концом эта штука стреляет? — без всякой злости спросил он. — И вообще, откуда ты такая взялась?..

— Понятное дело, из лесу…

Это сказал Дима. Он незаметно подошел к водителю с тыла, со стороны левого борта. И приставил к его затылку пистолет.

— «Пушку» брось!..

Жесткий мужской голос сбил с водителя весь кураж. Он аккуратно положил пистолет на переднее правое сиденье, куда тут же села Марта.

Со стороны леса к машине подошла Катя. В руках у нее вещмешок, в нем оружие. Дима тоже забрался на заднее сиденье.

— Ты, мужик, не бойся, — сказал он. — Мы не банда. Мы от банды бежим…

— Так бы сразу и сказал… — Водитель оправился от очередной неожиданности, взял себя в руки. — Куда вас, в столицу?..

— В столицу…

— Ого!..

Марта заметила, как округлились глаза у мужчины, когда он глянул в зеркало заднего вида. Увидел, как Дима достал из вещмешка автомат, присоединил к нему магазин.

И она сама вытащила из-под себя пистолет. Загнала в него обойму, дослала патрон в патронник, положила его под сиденье.

— Вы нас домой отвезите, — просящим голосом сказала Катя. — Пожалуйста, отвезите. Мы вам заплатим, потом…

Машина выехала на трассу, взяла курс на столицу.

— И часто вы так от мафии бегаете? — спросил водитель.

— Раз в месяц. Это у нас вроде кросса, проверка на выносливость… И тебе с нами побегать придется…

— Ну уж нет, я вас в Москву отвезу, и баста…

Зря он это сказал. Будто беду накликал. «Девятку» нагнал черный джип, поравнялся с ней. И резко взял вправо. Машины стукнулись бортами — «девятку» притерло к обочине дороги. А джип напирал, явно хотел сбросить его с автодорожной насыпи.

Но мужчина не сплоховал.

— Вот козел!..

Злость пересилила страх. Он выровнял свою машину, сумел оторваться от джипа.

«Девятка» сама по себе скоростная машина. И владелец содержал ее в надлежащем состоянии. Она легко разогналась сначала до ста двадцати, затем до ста сорока километров в час. И дальше продолжала набирать ход. Только джип не отставал.

— Я когда-то чемпионом области по авторалли был, — похвастался водитель. — Сейчас я его сделаю…

Ситуация, в какую он попал по вине беглецов, злила его, но не пугала. Он вошел в раж. Может, он и проклинал на чем свет стоит своих пассажиров, но сейчас он был с ними в одной связке. И мог оправдать надежды, которые на него возлагались…

— Пристегнись, дура! — крикнул он Марте.

Она не обиделась на грубость. И послушно загнала в паз замка язычок ремня безопасности.

— И вы держитесь! — крикнул он Диме и Кате.

Машина притормозила, повернула вправо и, резво набирая ход, рванула по асфальтированной проселочной дороге.

Но и джипом управлял не дилетант. Машина также сумела вписаться в поворот и снова села на хвост «девятке». Только расстояние между ними увеличилось.

— Ничего, ничего… — пыхтел водитель. — Сейчас, сейчас…

Снова резкий поворот — центробежная сила чуть вдавила Марту в дверцу. Джип повторил маневр. Но расстояние между машинами снова увеличилось.

— Меня так просто не возьмешь, гад!..

— Тебя случайно не Шумахер зовут? — восхищенно спросил Дима.

— Почти… Шумов моя фамилия. Сокращенно Шум. Мне ребята так и говорят — Шум, а хер ты угадал… Вот и получается, Шум-а-хер, ты угадал… А что угадал, не знаю… Вот если бы шесть номеров в спортлото. Тогда б я новую машину купил…

— Машину вам изуродовали, — сказала Катя. — Поверьте, мне очень жалко.

— Жалко у пчелки… А машина… Да хрен с ней, лишь бы от козлов этих уйти… Это и есть ваша мафия?

— Да… — всхлипнула Катя. — Если все будет хорошо, я вам «Феррари» куплю. Настоящий, спортивный… Только спасите нас!..

— У тебя, девочка, от страха ум за разум зашел. Ты хоть знаешь, сколько «Феррари» стоит?..

— Ну, я не думаю, что больше, чем «Порше». Тысяч двести долларов. Это же немного, да?..

— Да так, пустяки… — усмехнулся Шумов. — Ты извини, девочка, но я тебя сейчас немного подлечу, мозги вправлю…

Он снова заложил машину в крутой вираж. Марте показалось, что ее мозг отхлынул от одной стенки черепной коробки, прилип к другой… Наверное, это и есть — вправить мозги…

Только с головой у Кати все в порядке. Возможно, двести тысяч долларов для нее не такая уж и большая сумма. Только сможет ли она когда-нибудь добраться до своих денег?..

Шумов на самом деле оказался великолепным гонщиком. И места эти прекрасно знал. Он лихо гнал свою «девятку» по проселочным дорогам, лихо маневрировал. Джип не поспевал за ним. Хотя скоростные и ходовые характеристики у него выше. И за рулем опытный водитель…

Марта уже не сомневалась, что Шумов сможет оторваться от погони.

Впереди маячили коробки зданий. Марта не знала, какой это город. Но предполагала, что в нем они смогут затеряться. И верила, что скоро они доберутся до него.

Однако случилось непредвиденное. Они шли по проселочной дороге, на всех парах приближались к городу. Джип был в полукилометре от них. И вдруг впереди появилась еще машина. Точно такой же джип. Он перегородил дорогу. И не обойти его. Дорога узкая, по обе стороны канавы.

— Тормози! — закричала Марта.

Шумов ударил по тормозам. Сила инерции потянула Марту вперед, ремни безопасности больно врезались в грудь. Но она не обратила на это внимания. Одна рука крутила ручку стеклоподъемника — опускала боковое стекло. Вторая тянулась к пистолету.

Джип тоже остановился. Марта видела, как из машины один за другим выскакивают ребята в кожаных плащах. В руках, стволами к земле, пистолеты-пулеметы. Их двое. И водитель в машине — третий.

«Девятка» затормозила метрах в двадцати от джипа. Развернулась к нему правым боком. Парни в кожаных плащах выводили оружие на линию огня. Только как-то медленно они это делали. Видно, чувствовали свое превосходство. И любовались собой — будто они герои какого-то киношного боевика.

Марта героем себя не считала. Душа ее противилась насилию. Но машина еще только разворачивалась боком, а ее рука сама вынесла пистолет через открытое окошко. Взгляд вычислил наиболее опасного противника — того, который мог начать стрельбу раньше другого. Мозг мгновенно проанализировал ситуацию, вывел руку на линию прицеливания. Тренированные мышцы зафиксировали положение, привели в движение указательный палец.

Бах, бах!.. Бах, бах!.. Бах, бах, бах!..

Грохот заложил уши, запах пороха коснулся носа. Марта опустила руку. Посмотрела на поле боя. Один боец уже улегся на землю, второй еще только сползал вниз по капоту джипа. Водитель ткнулся лицом в руль.

Хлопнула дверца. Это выбрался из «девятки» Дима. И Марте нужно спешить за ним. Враг с тыла, он все ближе и ближе. Его нужно остановить.

Боец из Кати никакой, но она не теряется. Уже приготовила второй автомат. Марта выбралась из салона, забрала у нее оружие. И с ним присоединилась к Диме.

Джип приближался. Метров двести до него, сто пятьдесят… Марта видела, как откинулся люк машины, из него высунулся человек, в руках у него автомат.

Палец сам нажал на спусковой крючок. И Дима ударил из автомата. Две длинные очереди точно накрыли цель. Сначала получил свою порцию свинца автоматчик, затем нарвался на пулю водитель. Джип вильнул в сторону, слетел с дороги, перелетел через кювет, перевернулся…

— Уходим! — крикнул Дима.

И развернулся лицом к «девятке».

— Что ты делаешь? — закричал он на Катю. — С ума сошла?..

Катя не придумала ничего лучшего, как подбежать к покойникам из первой партии. Забрала у одного пистолет-пулемет. Направилась ко второму.

— Назад, дурочка!..

Боялся Дима за нее не зря. Вдруг в машине есть кто-то живой. И тогда Катю или убьют, или возьмут в заложники. Поэтому он рванул к ней.

Марта взяла на изготовку автомат. Если что, поддержит их огнем. Но ничего не случилось. Катя сама устремилась навстречу Диме. Вместе они вернулись в машину.

Катя раздобыла трофей. Пистолет-пулемет «узи» с магазином на тридцать патронов. Неплохая вещь. Она понимала это и сияла от радости. Видно, приятно ей осознавать, что в их компании она не бесполезный балласт. Даже упреки, с какими набросился на нее Дима, не расстроили ее.

Марта вернулась на свое место. Положила на колени автомат. Глянула на Шумова.

— Почему стоим? — спросила она.

Но тот будто и не слышал вопроса. Он очумело смотрел на Марту. Рот разинут от удивления, глаза навыкате, лоб испариной покрыт.

— Что-то не так?..

— А? — словно очнулся он. — А-а… Да не, все так. Ну ты, блин, даешь!.. Никогда не думал, что так можно стрелять…

— Уходить надо…

— А-а, ага…

Шумов мягко тронул машину с места. И поехал прямо.

— Разворачиваться надо, — сказал Дима. — Не проедем…

Но водитель его не слушал. Он вплотную прошел мимо джипа. Правым колесом наехал на голову убитого боевика, левым едва не завис над кюветом. Но ничего, машина не остановилась, проехала дальше, вышла на середину дороги, продолжила путь.

— Я, конечно, так стрелять не умею… — довольный собой, сообщил Шумов. — Но кое на что способен…

— А никто в этом не сомневается, — сказала Катя.

— И я в тебе уже не сомневаюсь… А ты правда мне «Феррари» можешь купить?..

— Если все будет хорошо, тогда смогу…

— Спасибо… Только я отказываюсь. Я человек скромный. Поэтому согласен на обыкновенный «БМВ». Всю жизнь о такой машине мечтал…

А Марта мечтала о том, чтобы поскорей оказаться рядом с Никитой.

— А вы случайно не слышали о Никите Брате? — спросила она у Шумова.

Никита — известный человек. Возможно, пресса, радио, телевидение уделяют ему внимание…

— Никита Брат?.. Владелец отеля «Эсперанто»?.. — мгновенно среагировал водитель.

— Да, да…

Внутри у Марты все сжалось. Шумов слышал о Никите. Но что, хорошее или плохое?..

— Говорили о нем недавно. По радио слышал… В тюрьме он был, потом бежал. Вроде бы сам сдался. Под залог его выпустили…

— Значит, на свободе он?..

— Получается, так…

Никита на свободе. Но был в бегах. Вот почему его искала мафия — не зря же из Марты выкачивали информацию о местах, где он мог прятаться. Но, видно, разобрался он со своими врагами. Поэтому сдался властям. И тут же оказался на свободе. И сейчас на коне.

Только почему-то не знает, как добраться до Марты, как освободить ее…

Но ничего, она сама нашлась. Скоро они будут вместе…

А вдруг он вообще не знает, что ее нужно было освобождать? Вдруг при нем все та же подложная женщина? Вдруг он любит ее так, как должен любить Марту?..

— Скажите, а мы не можем ехать быстрей? — неожиданно для себя спросила Марта.

Уж очень ей хотелось побыстрей оказаться дома. Поскорее расставить все точки над «i».

— Так мы вроде бы и без того не медленно едем…

Шумов сбросил скорость в городской черте. Марта внимательно всматривалась вперед. Как бы снова джип не появился.

— Ума не приложу, — сказал Дима, — как эти гады вышли на нас…

— Радиомаяка у меня в машине нет, — вторил ему водитель. — Да если б и был, откуда они знают, что вы в мою машину сядете?..

— Да и частоту они бы не знали. Не взяли бы машину на монитор… Радиомаяк, говоришь…

Дима крепко задумался.

— Радиомаяк, радиомаяк… — пробормотал он. И вдруг начал разуваться.

— Я вот подумал, почему нам так часто обувь меняют? Раз в три месяца… — бормотал он. — Почему, а?..

Он достал нож, разрезал им каблук…

— Вот почему!..

В пальцах он держал радиоприбор величиной с небольшую таблетку.

— Радиомаяк это… С размахом работают ребята…

— А ведь я ни разу не спросила тебя, Дима, что это за ребята… — сказала Марта.

— Не знаю я, — пожал он плечами. — Я как из армии пришел, во все тяжкие пустился. Водка, женщины, карты… Ну и влетел в конце концов. Десять «штук» баксов проиграл. Долг отдавать надо, а денег куры не клюют — давно все склевали. В общем, появились ребята. Давай, мол, мы тебя на работу хорошую пристроим. Ну и пристроили… Только сегодня уволился… Я ведь лишь под землей на этих ребят и пахал. Что там наверху, где да как — не знал, не просвещали. Одно ясно — дело у них круто поставлено. Бабки качают миллионами. Бойцы, автоматы, джипы… Вот радиомаяк в ботинке…

— Дима, а почему ты его не выбросишь? — спросила Катя.

— Вот дуб! — хлопнул он себя по лбу. — Давно надо выбросить… А может, на машину какую-нибудь подцепим, а?..

— Нет, лучше выброси, — покачала головой Марта. — От греха подальше…

— Да нет, все нормально будет… Надо грузовичок какой-нибудь найти…

В город они попали не с основного въезда. По второстепенной дороге въехали, той же дорогой шли сейчас по городской окраине. Узкая «асфальтка», ряды трехэтажных зданий по обе стороны. Машин почти нет. Грузовиков тем более. Но Дима продолжал искать подходящую машину, куда можно было бы забросить радиомаяк.

И не знал он, что джип с боевиками уже вышел на цель.

Наконец он нашел то, что нужно.

— Братуха, притормози!.. — хлопнул он Шумова по плечу.

Но тот даже ногу на педаль тормоза не успел поставить.

Откуда-то из-за поворота выскочил джип. И на полной скорости ударил «девятку» сбоку в капот. Удар был сокрушающей силы. Внутри у Марты будто что-то оборвалось. Она больно ударилась головой о стойку, фотовспышка щелкнула перед глазами. Сознание она не потеряла, но «поплыла» основательно. Такое ощущение, что тело отделили от головы — она не чувствовала ни рук, ни ног. Голова сильно кружилась, перед глазами все мелькало.

Шумов безжизненно обнимал руль, с волос по щеке сползала тонкая струйка крови.

Марта не могла повернуть головы, чтобы посмотреть, что творится сзади. В ушах звон — и услышать она ничего не могла. Зато почувствовала, как открылась с ее стороны дверца. Чьи-то сильные руки вытащили ее из машины.

Она увидела перед собой чье-то квадратное лицо. Молодой бритоголовый парень, на губах злорадная усмешка. Ее втащили в джип. Больше она ничего не помнила… Сознание заволокла непроглядная тьма…

Глава 3

Марта в беде. Враг забрал ее у Никиты, спрятал от него. Как ее найти, как до нее добраться?..

Ничего, он горы своротит, моря и океаны вычерпает. Но Марту найдет…

А пока Никита утешал себя мыслью, что Марта жива. Он не сомневался в этом.

— Кто управляет компанией Юсупова? — спросил он у лже-Кати.

Они с Валерой по-прежнему находились у нее дома, продолжали допрос.

— Горохов Геннадий Семенович…

— Кто он такой? Откуда взялся?

— Я не знаю… Меня не посвящали… Мое дело маленькое…

Все правильно, ее дело маленькое. В роскоши купаться, с мальчиками резвиться. И на этом все. Компанией Юсупова управляют люди Врага. И властвуют безраздельно. Лже-Катя — всего лишь пешка в большой игре. Или нет, клетка на шахматном поле…

Интересно, сколько у Врага таких клеток по всей стране?..

— А может, этот Горохов вовсе и не Горохов? — спросил Валера.

— Может быть… — кивнула женщина.

— Но как найти его, это ты хоть знаешь?..

— Я не знаю… Но мне кажется, он в офисе фирмы живет. Там есть гостевой номер, двухкомнатный люкс. Он один живет, ему больше не надо…

— И охрана при офисе всегда?..

— Я думаю, да…

— Думает она, — усмехнулся Валера.

Ежу понятно, что этот офис охраняется. Только какими силами?..

Этого лже-Катя не знала. В такие подробности ее не посвящали… А если бы знала, то вряд ли могла что-то сказать. Она широко зевнула, закрыла глаза…

— Засыпает… Пошли, у нас еще дел полно.

— Горохова будем брать? — спросил Валера.

— А у тебя есть другой вариант?

— Нет.

— Тогда по коням…

Они вышли из квартиры, спустились в холл, где сидел консьерж с бандитской рожей. Тот встретил их сонной улыбкой.

— Ну что? — спросил он. — Поимели?

— Поимели… — кивнул Валера. — Только тебе не оставили…

— Да и фиг с ним… Мне бы поспать часок…

— Так в чем дело?..

— Да вот вас, козлов, сейчас выпровожу, и на боковую…

Валера дернулся в сторону консьержа. Очень ему не понравилось, как тот отозвался о них. Но Никита удержал его. Не тот сейчас случай, чтобы идиотов всяких воспитывать.

Сутенерская «девятка» стояла во дворе, перед подъездом. За рулем Сергей.

— Ну как дела? — спросил у него Валера, усаживаясь в машину.

— Да все спокойно… Тишина, мертвые с косами стоят…

— К себе не зовут?

— Вроде нет… Пьяный тут один был. Под машину упал…

— Под эту?..

— Ну да…

— И где он, этот пьяный?..

— Да где ж ему быть?.. Я его поднял, пинка под зад, он и пошел…

Сергей потянулся к ключу зажигания. Еще немного, и машина заведется.

— Стой!..

Валера крепко ухватил его за руку.

— Замри!..

— Эй, Валер, а что такое?.. — испуганно посмотрел на него Сергей.

— А то… Мне вот это не нравится…

Валера показал на кустарник в нескольких метрах от левого борта машины.

— А что тут такого?..

— Значит, из машины ты выходил…

— Выходил…

— С пьяным возился…

— Возился…

Валера обернулся к Никите. Обеспокоено посмотрел на него.

— Не нравится мне все это.

— Что именно?

— Боевик вчера американский смотрел… Водила в машине сидел. Потом девчонка какая-то появилась. Отвлекла внимание. Пока он сюсюкался с ней, под машину бомбочку подложили…

— Валер, ты что, серьезно? — вылупился на него Сергей.

— Шучу я, шучу… Но ключ в замке пока не трогай…

— Да ладно тебе…

— Не ладно, а давай-ка тихонечко из машины выходи. Клемму с аккумулятора сними…

— Зачем?..

— Я сказал — делай!..

Сергея как ветром из машины выдуло. В три секунды он сделал все, что велел ему Валера.

Никита сомневался, что машину могли заминировать. Слишком сложный вариант. Пьяница должен сыграть безупречно, отвлечь на себя внимание водителя. Кто-то другой должен быстро подложить под машину взрывное устройство, скрыться. Очень хлопотно.

Гораздо проще из гранатомета пальнуть. Из тех же кустов, на которые Валера показывал.

А у противника была возможность вычислить их. Квартира лже-Кати, возможно, на постоянном прослушивании. Дежурный оператор мог заподозрить неладное. А дальше все просто…

Да и сам Валера сомневался в правильности своей мысли. Но делал он все верно. Лучше перебдеть, чем недобдеть…

Валера вырвал замок зажигания. В бардачке машины нашел моток шпагата, что-то там помудрил с ним и с проводами. Вытянул его на улицу. Размотал веревку. Дотянул ее до кустов.

— Ну что, проверим?.. Серега, соединяй клемму! — распорядился он.

К этому времени Никита уже вылез из машины. Сергей соединил клемму. Подошел к Валере.

— Ну, с богом!..

Валера дернул за веревку, соединил тем самым клеммы замка зажигания.

Едва слышно крутнулся стартер. И тут же оглушительный взрыв подбросил «девятку» вверх, развернул ее на девяносто градусов. Столб пламени, грохот взрыва, ударная волна. Но Никита стоял слишком далеко от машины. Его лишь слегка оглушило. И воздушная волна пригладила волосы.

— Ты, Валера, сегодня именинник, — одобрительно сказал Никита. — Но завтра у тебя работа. Лекцию в академии ФСБ читать будешь. Тему знаешь?..

— Не-а…

— О пользе американских боевиков в вопросах личной безопасности…

Никите удалось сохранить невозмутимый вид. А вот Сергей стоял, будто в штаны наделал. Выкатил на лоб глаза и смотрит, как полыхает подорванная машина.

— Интересно, видел кто, что мы из машины вышли? — спросил Валера.

— Не знаю, — покачал головой Никита. — Но рискнуть надо…

— О чем ты?..

— За Гороховым надо ехать…

— Да ты что?.. Нас же вычислили! — попытался вразумить его Валера.

Но Никита не внял его доводам. Джип с Егором и Костей недалеко отсюда. Минуты две-три до него идти. Офис фирмы Юсупова тоже не за горами…

Хамовники. Отреставрированное двухэтажное здание старинной архитектуры. Это и есть офис юсуповской фирмы. Никита раньше бывал здесь. И не всегда с дружественным визитом. Как и в этот раз.

— Он что, этот Горохов, из военных? — спросил Валера.

— С чего ты взял?..

— Да сейчас у военных такая мода пошла. Квартир им не дают, так они при частях своих живут…

— Ага, все удобства созданы. И экономия — на транспорт не тратиться, — хмыкнул Егор.

Но тут же затих под начальственным взглядом Валеры. Не с ним разговаривают, так что не стоит лезть в разговор.

В чем-то Валера прав, а в чем-то перегибает палку.

— Не знаю, из военных лот Горохов или нет, — сказал Никита. — Но служба у него не спит И нас в квартире засекли, и машину грамотно заминировали…

— Нас тоже не на капустных грядках нашли, — кивнул Валера.

— Сейчас посмотрим.

От разговоров пора было переходить к делу.

Альфонса и сутенера они выбросили из машины по пути. Семь тысяч долларов им выделили — моральный, физический ущерб и стоимость взорванной «девятки». Строго-настрого велели им говорить, что машину у них угнали И о взрыве они ничего не знают. Ребята они не глупые, хорошо адаптированы к нынешней криминальной обстановке. Меньше знаешь, крепче спишь — эту истину они знали не хуже таблицы умножения.

Дорога к офису Юсупова не заняла много времени. Сейчас они стояли на подступах к старинному зданию. Костя только что закончил заполнять поддельный бланк ордера на обыск служебных помещений, с фальшивой печатью и подписью прокурора. Все вооружились удостоверениями сотрудников ОБЭПа. Под курткой у каждого пистолет — без оружия в логово зверя соваться нельзя…

Никита собирался лично участвовать в наезде на офис. Вовсе не потому, что хотелось тряхнуть стариной, вспомнить лихую бандитскую пору своей молодости. Просто на карту поставлена жизнь Марты. Если он не найдет ее в ближайшее время, он не найдет ее никогда…

— Давай, трогай, — распорядился он.

Сергей уже выжал сцепление, когда к офису подъехал «шестисотый» «Мерседес», остановился прямо перед парадным входом.

— Так, это уже интересно… Никита знаком остановил Сергея.

Открылись парадные двери офиса, на крыльце появились два здоровых парня в кожаных пальто. Они прошли чуть вперед, внимательно осмотрелись по сторонам. За ними вышел солидный господин средних лет. В ярком свете фонарей перед входом Никита успел рассмотреть крупную родинку на правой щеке.

— А ведь мы даже не знаем, какой он из себя, этот Горохов, — сказал Валера.

Действительно, этого они не знали. Возможно, человек с родинкой и есть Горохов. А может, и нет.

— Будем считать, что это он и есть, — решил Никита. — А если не он, то кто-нибудь из его окружения…

Мужчина быстро проследовал к «Мерседесу», телохранитель угодливо распахнул перед ним дверцу. Такое чинопочитание, будто за самим президентом ухаживает.

— А шишка, видать, большая… — кивнул Валера. Машина тронулась с места и двинулась в сторону Хамовнического вала.

— За ней…

Никита решил отложить штурм офиса. И велел Сергею ехать вслед за «Мерседесом». Уж больно интересовал его человек с родинкой на щеке.

— Кажется, из преследователей мы перешли в разряд преследуемых, — сказал Валера.

Машина шла по Можайскому шоссе. Время позднее — глубоко за полночь. Поэтому в глаза бросался джип, который сел к ним на хвост еще на Комсомольском проспекте.

— Ведут нас, — кивнул Никита. — Но это не проблема… Егор, ты у нас вроде бы снайпер…

— Не вроде, а снайпер…

— Докажи.

Егор приготовил к бою снайперский автомат «А-91», прямо через заднее стекло взял в прицел джип. Выстрел, второй, третий…

— Готово! — довольный собой, заявил он.

С пробитыми скатами джип вильнул в сторону. Прижался к обочине.

— Молодец, — похвалил его Никита. Настроение у него далеко не радужное. Машину они обезвредили. Но в любой момент могут появиться другие. Они ведут «Мерседес», но противник в курсе этого. А возможно, эта машина — приманка. Никиту и его бойцов выманивают за город, чтобы там расправиться с ними.

А до Кольцевой автострады осталось совсем ничего.

— А теперь я попробую…

Он велел Сергею приблизиться к «Мерседесу» метров на пять. И проделал то же самое, что и Егор. Только вместо автомата у него пистолет.

Непросто стрелять по движущейся машине. Но Никита должен попасть. Если не с первого выстрела, то со второго или третьего. Противник просто не даст долго стрелять. Вряд ли телохранители человека с родинкой вооружены рогатками.

Первая пуля выбила искру под задним колесом «мерса». Вторая ударила в диск — никакого результата. Зато третья угодила точно в скат. Но это еще не все. Никита выстрелил еще два раза. И пробил переднее колесо.

Машина потеряла ход, резко взяла вправо, приткнулась к обочине, остановилась. Сергей сделал все правильно. Он притер джип правым боком к «мерсу». Никита взял на прицел водителя. Егор мигом выкатился на улицу через пятую дверцу джипа. И приставил автомат к заднему стеклу «Мерседеса».

Валера и Костя выбрались через заднюю левую дверцу. Мигом обогнули джип, подскочили к «мерсу» с правой стороны. Валера рывком открыл дверцу. Костя наставил на телохранителя автомат с мощным глушителем.

— Милиция! — свирепо зарычал Валера.

Одной рукой он показал корочки липового удостоверения. Второй — вытянул на улицу человека с родинкой. Махнул перед его носом пистолетом, схватил его за шиворот и потянул за собой в джип. Никто из телохранителей не посмел воспрепятствовать ему.

Валера впихнул свою жертву в джип. Никита тут же упер ему в нос ствол пистолета.

— Горохов? — спросил он.

— Горохов, — испуганно кивнул тот.

Прежде чем сесть в машину, Валера со своими ребятами забрали у телохранителей и водителя сотовые телефоны, приковали их наручниками к машине.

— Теперь они долго отсюда не уедут… — сказал он, усаживаясь рядом с Гороховым.

С другой стороны сел Костя. Егору пришлось перебраться на самый зад машины.

— Ну что, поговорим, господин Горохов? — спросил Никита, когда машина тронулась с места.

— О чем?..

— О любви…

— О какой любви?

— Как о какой? О любви к деньгам. К чужим деньгам…

— Я вас не понимаю…

— Сейчас поймете… Горохов Геннадий Семенович — это вы, так?..

— Допустим…

— Что значит «допустим»?..

— Ну я…

— Так «я» или «ну я»?

— Я!

— Управляющий фирмы «Сигманефть»… Вы меня поправляйте, если я говорю что-то не так…

— Нет, все так…

— Все права на компанию принадлежат Екатерине Юсуповой. Но в делах компании она не принимает никакого участия. Это так?..

— У нее нет экономического образования. И вообще она не деловой человек… Я помогаю ей…

— Не спорю. Вы помогаете ей избавляться от денег…

— Я не понимаю, о чем вы говорите?

— Не о чем, а о ком… Меня интересует человек, который стоит над вами.

— Я не пони…

Договорить Горохов не успел. Валера сунул ему в рот ствол пистолета.

— Конечно, ты не пони. Ты лошадь… — демонстративно щелкнул предохранителем.

— Ну так что, говорить будем? — спросил Никита. Горохов испуганно кивнул. Валера убрал пистолет.

— Клецкин Леонид Сергеевич… Он над всеми компаниями…

Наверняка Враг подмял под себя не одну фирму. Возможно, под ним десятки, даже сотни коммерческих структур, которыми он правит через двойников. Горохов управляет делами одного такого двойника. Над ним и над другими фирмами стоит некий Клецкин. Может, Враг и он — это одно и то же лицо. А может, и нет.

— Как на него выйти?..

— Он сейчас дома. Я с ним только что разговаривал…

— По поводу?..

— Доложил, что вы уничтожены.

— Вместе с «девяткой», которую заминировали твои люди?..

— Да… Но вы обхитрили меня.

— Номер телефона?

— Чей, мой?

— Не валяй дурака, Гена… Телефон Клецкина?

— А-а, сейчас…

Горохов наморщил лоб. Вспомнил номер телефона. Продиктовал. Валера быстро записал.

— Адрес знаешь?

— Конечно… Я ведь к нему сейчас ехал…

— А джип, который у нас на хвосте висел, твой?

— Не знаю, о каком джипе вы говорите.

— Ладно, поверим…

Но только на словах, добавил про себя Никита. Не верил он Горохову.

— Итак, адрес?.. Поселок Архиповка… Это прямо, по Можайскому шоссе… Я покажу…

— А куда ты денешься? — ухмыльнулся Валера. И посмотрел на Никиту.

— Ну что, командир?..

— Надо навестить человека, — решил Никита. — Сообщить ему, что мы живы… Как охраняется дом? — спросил он у Горохова.

— Всего два телохранителя.

— Не густо, — сказал Валера.

— Слишком все просто, — покачал головой Никита.

— Что просто?

— Все просто…

— У тебя есть сомнения?

— Может быть. Но в гости к господину Клецкину мы едем… Только сначала надо в одно место заехать.

— Патрон, похоже, получилось. Будут они в Архиповке…

— Меня интересует Никита Брат…

— Он с ними.

— Точно?

— Я уверен, что да.

— Машину ведешь?

— Нет… Дороги сейчас пустынные. Могут засечь «хвост». Тогда точно с крючка сорвутся…

— Значит, в Архиповку едут…

— Ставлю сто против одного.

— Какой сюрприз гостям приготовили?

— А дом на воздух поднимем. И все дела…

— На шармака ты все делаешь, Бизон… Ты сегодня «девятку» зарядил. Думал, самый умный. А Брат тебя обул… Лучше бы ты пару «гладиаторов» с «трубами» послал…

— Да, надо было из гранатомета пальнуть. Тогда бы Брат не ушел…

— То-то и оно… Это хорошо, что ты вовремя фишку срубил. Хорошо, что Горохова в дело впряг. Хорошо, что Брату мозги закомпостировал, по ложному следу его пустил… Только сделай, как я тебя прошу. Дом на воздух поднимать не надо. «Гладиаторов» настропали, пусть Брата из автоматов побьют. И все дела… Не надо взрывов…

— Как скажешь, Патрон…

— Смотри, Бизон, чтобы все путем было. Меня этот Брат достал, в печенках уже сидит…

— Все будет хоккей…

— Тогда до связи… Как все сделаешь, дашь знать…

Василий Ярыгин гордился своей кликухой. На «крытке» — в первой половине девяностых на два года по глупости под статью влетел — его Бизоном окрестили. Здоровенный, сильный, напористый, как бизон. Братва на «хате» сразу его зауважала. Все два года в авторитетах он ходил, даже на воров с прибором клал.

А когда откинулся, к Патрону под крылышко. Сначала на «звено» встал, затем «бригаду» «гладиаторов» потянул. Эта «бригада» — что-то вроде личной гвардии Патрона.

Самых лучших бойцов в эту «бригаду» Патрон отбирает. Не люди — звери. Под стать ему, Бизону. Нет им равных… Вернее, не было. Пока этот хренов Никита Брат не появился…

Все путем сделано было. Жену подменили. Секретаршу грохнули. Брата под статью подвели. Ментам бабки отвалили, чтобы его покрепче прижали. Всем этим другие занимались. Бизон же готовил людей, которые должны были Брата на «крытке» грохнуть.

Но не дался его людям Брат. Один раз их отмудохал, второй. А потом и вовсе в бега ушел. И в капкан попал. Его же кореша бабки решили на нем сделать. Вышли на знакомого «авторитета». Тот своих людей взнуздал, к «жене» Брата с деловым предложением отправил. Большой куш содрать с нее хотел. Только не знал он, что с самим Бизоном ему дело иметь придется… Короче, побили людей «авторитета», которые за бабками приехали. Вышли на хату, где Брата держали. И началось…

Как с цепи Брат сорвался. Одного замочил, второго, третьего… Его искали. Нашли. И снова гора трупов. А ему, козлу, хоть бы хны. Его «жена» вовремя сообразила, что он бабки со счета своего корешка снимать будет. Бизон сделал все как надо. Вышел на Брата. Только снова облом по полной программе. Будто заговоренный этот урод. Ни за хрен собачий лучших пацанов положил.

А потом Брат в свой отель пожаловал. Там своя служба безопасности, Бизон к ней отношения не имеет. Но ребята там не слабые. Старую службу безопасности разогнали, двух ментов со свету сжили. Только ничего не смогли с Братом сделать. Тот со своим корешком их вокруг пальца обвел. И свою «жену» захватил. Путь к ней усеял трупами…

Дальше с его стороны последовал умный ход. Он сдался ментам. Затем вышел на свободу под залог. Вернул себе отель.

И сейчас пытается на Патрона выйти. Только болтом ему по башке!

Не понятно как, но он вышел на «жену» одного покойного коммерса. Скачал с нее информацию. Узнал, что его жена жива.

Только его самого на крючок взяли. Служба безопасности Горохова вычислила его. Бизон тут как тут. Его ребята «девятку» зарядили. Но снова облом… Но Бизон на то и Бизон, если он уперся рогом, хрен его чем остановишь. С Патроном быстро связался, ситуацию ему кратко обрисовал. А тот Гороха на ноги поднял. Подкинул его Брату в качестве наживки. Тот эту наживку и заглотил.

Теперь вместо несуществующего Клецкина его ждет путевка на тот свет… Давно пора с него получить расчет за пацанов, которых он в расход пустил…

Для Брата приготовили дом. Со своими бойцами тот должен ворваться туда. И найти в нем свою смерть. Хороший дом. Жаль будет его взрывать. Но Бизон шел на это. Лучше дом потерять, чем своих бойцов. Они у него навес золота…

Но Патрон велел расправиться с Братом без такого шума. Что ж, можно поставить возле дома автоматчиков. И только джип с Братом остановится, превратить его в решето. Если сделать все как надо, риск потерять своих бойцов будет минимален…

— Внимание, раз…

Колотун напрягся. Крепче сжал автомат…

Вместе с двумя другими «гладиаторами» он сидел в засаде. Держал на прицеле дом, возле которого должен был остановиться джип с жертвами. Где-то еще засели «гладиаторы» Бизона. Но это подстраховка. Главная ударная сила — это тройка, которой командует Коло-тун.

У него и у его бойцов мощные автоматы «вал» с глушителями. И пара гранатометов «муха». Но это на крайний случай. Бизон просил обойтись, по возможности, без взрывов…

Не так давно Колотун читал статью об одной кровавой парочке. Бонн и Клайд, знаменитые американские гангстеры. Он и она путешествовали по стране, грабили банки, мочили всех налево и направо. А потом их самих замочили. Два рейнджера. Из засады обстреляли их машину. Не меньше, чем по полсотни пуль на каждого.

И в этом джипе едет такое же мурло. Скольких пацанов из их «бригады» завалил. Теперь его самого замочат. Колотун и его бойцы. Как и американские рейнджеры, загрузят машину свинцом. Ни единой живой души в джипе не оставят…

— Внимание, два… — послышалось в наушниках. Это значит, что машина уже въехала в поселок.

— Внимание, три…

Джип подъезжал к дому. Колотун видел его своими глазами. Вот он останавливается…

— Понеслась! — заорал Колотун.

И нажал на спусковой крючок. Автомат заколотился в его руках. И бойцы его стреляли. Усиленные пули легко дырявили борта джипа, били стекла.

В ярком свете фонарей во дворе дома Колотун видел, как опустил голову на руль водитель. И пассажиры завалились на бок. Никто не успел даже дернуться…

Колотун решил подстраховаться. И стрелял до тех пор, пока не израсходовал три магазина. И его бойцы тоже не жалели патронов.

— Да хватит тебе! — послышался в наушниках голос Бизона.

Все, можно останавливаться. Колотун дал отбой. Стрельба прекратилась.

— За мной…

Он первым покинул укрытие и двинулся к машине. С опаской подошел к истерзанному джипу. Заглянул внутрь.

Картина ужасная. На водителе живого места нет. Верхняя половина головы отсутствует напрочь. Вся машина забрызгана его кровью и мозгами.

И пассажиры все в дырках… Только крови почему-то не наблюдается…

— Вот уроды! — зло прохрипел Колотун.

— Что такое? — тут же отреагировал Бизон.

— Это не люди… Это манекены!.. Действительно, пассажирские места в джипе занимали манекены.

… — Ты, Никита, был прав, — развел руками Валера. — Да я и сам должен был догадаться…

По пути в Архиповку они заехали к одному знакомому, который занимался изготовлением манекенов. Подняли его среди ночи, втридорога купили несколько кукол. Взяли у него напрокат машину. И снова в путь…

Не нравился Никите джип, которому Егор прострелил колеса. Неспроста он шел за ними. И «мере» их в ловушку тянул.

Может, они ошибались. Возможно, та машина увязалась за ними случайно. Только Никита решил подстраховаться. Перед въездом в Архиповку джип набили куклами. За руль усадили Горохова. Сунули ему под сиденье кирпич, завернутый в полиэтиленовый пакет. Сказали, что это взрывное устройство. Пусть едет к нужному дому. Там ему можно будет остановиться. Только там. Если по пути он остановится в другом месте — Валера тут же нажмет на кнопку пульта дистанционного управления. В общем, застращали мужика. Горохов сел за руль. И вперед…

Никита с помощниками остались во второй машине. И внимательно слушали, что творится в салоне джипа. И за самой машиной издалека следили.

«Клоп» в джипе улавливал все звуки, передавал на принимающее устройство. Никита слышал, как вскрикнул Горохов. Слышал, как пули щелкают по обшивке машины, впиваются в манекенов. А потом услышал голоса автоматчиков, обстрелявших машину…

В другой бы ситуации Никита посмеялся над Врагом. Но ему не до смеха.

Он оставил вражеских бойцов с носом. Остался жив — это очень хорошо. Но не смог ухватиться за нить, через которую он мог выйти на мафию. Как же ему теперь найти Марту?..

Но ничего, он что-нибудь придумает.

— Давай домой, — сказал Никита.

Воевать с бойцами, которые устроили для него ловушку, не имело никакого смысла…

Глава 4

— Мы ничего не могли с ним поделать. Ничего…

— Почему?

— Это не человек, это дьявол.

— Чушь собачья…

— Но я его все равно достану…

— Да?.. Да он в одиночку треть твоей гвардии выбил… А сейчас за ним мощная команда. Вчера ночью ты его упустил. Теперь он закроется в своем отеле. И будет ждать наезда. Хрен мы его достанем…

— Я понимаю… Но я буду пытаться…

— Пытайся себя за ухо укусить. А этого Брата оставь мне…

— Как быть с «Сигманефтью»?..

— Пусть все остается как есть. Вместо Горохова человека ты найдешь… За двойником глаз да глаз. И за ситуацией внимательно следи. Если вдруг что, ликвидируй своего человека. Чтобы все концы в воду… Да ты и сам все знаешь. Мозги у тебя есть, не вопрос. И фарт тебе всегда шел. Пока на этого Брата не нарвался. Ничего, я с ним сам разберусь…

— Как скажешь, Тимур…

— Не ссы, Ероха, все будет на мази…

Витя Ерохин. Для кого-то он Ероха. А для кого-то Патрон. Так почтительно называют его подчиненные — а их у него много, очень много. Огромная экономическая структура под ним, целая империя. А над Ерохой стоит он, Тимур. По паспорту — Тимуров Тимур Тимурович. По значению — глава мощнейшей мафиозной организации…

Когда-то Тимур начинал с малого. Коммерческие палатки в своем районе города данью обкладывал. На пару с тем же Ерохой. Рэкет, наркотики, проститутки. Со временем перешли на оружие. На месте не стояли. Росла их мощь. С чисто криминального бизнеса Тимур перешел на легальный. Открывал свои фирмы, внедрял своих людей в правления подконтрольных коммерческих структур. На банки плотно насел. Фальшивые авизо, финансовые пирамиды. На этом он делал большие деньги.

Сейчас под ним целая империя. «Крыши», наркота, оружие — все это осталось. Работа с подконтрольными фирмами, собственный легальный бизнес, всевозможные финансовые аферы — без этого тоже никуда. Но еще есть у него империя в империи, которой заправляет верный Ероха.

Тимур сам дошел до этого проекта, без чьей-то подсказки. Однажды он случайно встретил женщину, которая как две капли воды была похожа на жену одного зажравшегося банкира. Тогда и появилась идея подменить одну женщину другой. Правда, в том случае у него ничего не вышло. Тимур сумел выяснить, что в случае смерти банкира или его внезапного исчезновения жене доставался только воздух из банка.

Но идея осталась. Его люди начали выискивать бизнесменов, которые переписали свои состояния на жен. Затем шел поиск женщин-двойников. Полное сходство не обязательно. Пластическая операция плюс специальная технология подмены, которую разработал Ероха. Не зря Тимур поставил его во главе этого проекта. Старый друг и соратник оправдал его надежды. И даже превзошел своего босса. Додумался до того, чтобы подменять самих бизнесменов, ставить на их место подконтрольных ему двойников.

Ероха делал все как надо. Сейчас под ним своя собственная империя, свои силовые структуры — «бригада» «гладиаторов», «бригада» обеспечения и бойцы службы безопасности при каждой крупной подконтрольной ему фирме. Он добился полной автономии в работе. Но из подчинения Тимуру выходить не собирается. Не в его это характере. Ероха из тех людей, которые могут подчинять других только в том случае, если сами подчиняются кому-то. К тому же он понимает, что Тимур — это сила, против которой ему не устоять…

Ероха не смог справиться с Никитой Братом. Вроде бы все как надо сделал. А на выходе одни сплошные минусы… Ероха сдал свои позиции. Брат снова стал хозяином в своих владениях. В принципе можно было оставить его в покое. Лишний шум не в интересах Тимура. Но этот правдоискатель сам полез на рожон…

Волну в прессе Брат поднимать не будет. Не в его это интересах. За отелем закрепится худая слава. Люди будут восхищаться мужеством Брата, но его суперотель обходить стороной. Пусть похуже место для постоя найти, но поспокойнее.

Но все равно с Братом нужно что-то делать. Иначе рано или поздно он сам доберется до Тимура. Тихой сапой к нему подкрадется. А сил для удара у него достаточно. Сам крутой и крутую команду из «чеченцев» под себя сколачивает. И еще какие-то профи на него работают.

Тимур уже собирался отпустить Ероху, когда у того вдруг запиликал мобильник.

— Послушай, — кивнул Тимур.

Ероха приложил «трубу» к уху. Слушал, хмурил брови, затем лицо его прояснилось.

— Хорошо, хорошо… Пусть так и будет…

Он убрал трубку. И многозначительно посмотрел на Тимура.

— Что там у тебя?

— Достал меня этот Брат…

— Снова что-то затеял?

— Не он, его жена… Удрала из специзолятора…

В ведомстве у Ерохи собственная тюрьма. В одних камерах наследницы покойных бизнесменов, в других — бизнесмены, которых заменили двойники. Все правильно, убивать их не надо. В любой момент может понадобиться какая-нибудь ценная информация. А из мертвой головы ее не выкачаешь.

— Как это могло случиться?..

— Охранника подговорила. Через вентиляционную шахту ушла…

— Недоглядел, — покачал головой Тимур.

— Есть такое, — не стал спорить Ероха.

— Косяк за косяком у тебя…

— Этот Брат и его жена у меня как кость в горле… Но эту сучку мы поймали. Далеко не убежала…

— Это уже лучше.

— Только у меня опять потери. Эта Марта под стать мужу. Настоящая профи… На пару с охранником кучу людей моих положила.

— Непорядок…

— В прошлом она киллером была.

— Ну и семейка.

— Я ж говорю, достали они меня.

— Где сейчас эта Марта Брат?

— Где ж ей быть, обратно в специзолятор ее доставили…

— Я хочу на нее посмотреть.

Тимур сам не понял, почему он вдруг захотел увидеть Марту Брат. Может, потому, что всегда восхищался сильными женщинами. Может, потому, что это не просто женщина, а жена Никиты Брата, который уже вошел в разряд его заклятых врагов…

— Кстати, у меня тут интересная идея появилась, — сказал Тимур. — Я хочу знать, насколько этот Брат свою жену любит.

— Из-за нее же весь этот сыр-бор. Любит и дорожит.

— Значит, нам есть чем его приструнить…

В этот вечер они с Ерохой отправились в кабак, закрылись в отдельном кабинете, откушали водочки. А потом — в баньку. Там их ждали девочки. Без них отдых не отдых.

У Тимура была семья. Постылая жена. И дочь. Умное милое дитя. Шестнадцать лет ей. Совсем взрослая. Тимур ее очень любил. И ради нее делал вид, что у них в семье полный порядок. Он гулял на сторону, но, чтобы не травмировать дочь, скрывал от жены факты супружеской неверности…

На следующий день Тимур позвонил Никите Брату. Уж очень хотелось ему поговорить с этим выродком хотя бы по телефону.

— Как поживаешь, Никита Брат? — зло спросил он. — Не чешешься?

— С кем я разговариваю? — Голос ровный, спокойный.

— Я тот, кого ты ищешь…

— А кого я ищу?

— Того, у кого твоя жена…

Человек на том конце провода напрягся.

— Ты меня достал, Никита Брат! — отчеканил Тимур.

— Ты меня тоже! — ответил Брат. — Я не знаю, кто ты такой, но я до тебя доберусь…

— Это хорошо, что ты не знаешь, кто я такой. А вот дергаться в мою сторону я тебе не советую. Ты переиграл меня. Ты вернул свой отель… Ты должен был заметить, что я не особенно сопротивлялся. А все потому, что я умный человек. Я соблюдаю правила игры… И ты должен их соблюдать…

— И в чем заключаются эти правила игры?..

В голосе Брата звучали стальные нотки. Что ж, так оно и должно быть. Он хоть и враг Тимура, но стоит признать, что он настоящий мужчина. Сильный противник…

— Я оставляю тебя в покое. Ты не дергаешься в мою сторону.

— Хорошо, я принимаю эти правила. Только с одним условием. Ты возвращаешь мне Марту…

— Меня часто упрекают в излишней жестокости. Но никто еще не упрекнул меня в глупости… Нет, Марту я тебе не отдам. Она моя заложница…

— Заложница?!

— Если ты снова начнешь игру против меня, я ударю в ответ. Но сначала я прикажу сжечь твою Марту на медленном костре. Она будет умирать долго и мучительно…

— Сволочь!..

— Будем считать, что я ничего не слышал… В общем, Никита Брат, я буду держать тебя под постоянным наблюдением. И если хоть один шаг в мою сторону, заказывай молебен за упокой ее души… Вопросы?..

— Я тебя уничтожу!

— Можешь начинать прямо сейчас… А я займусь твоей женой…

— Нет!..

— Ты мне начинаешь нравиться, Никита Брат… В общем, мы с тобой договорились…

Брат ничего не ответил. Но это как раз тот случай, когда молчание — знак согласия.

На этом разговор был закончен. Тимур мог не опасаться, что Никита Брат выйдет на него через телефон. Он просто не сможет определить ни номер, ни местонахождение телефона.

От разговора на душе у Тимура остался неприятный осадок. Будто не он зажал противника в угол, а, напротив, Никита Брат взял его за жабры.

Вряд ли этот гаденыш примет навязанные правила игры. Он будет искать Тимура. Первое время его будет сдерживать мысль об опасности, нависшей над женой. А потом он смирится с ее потерей. И начнет мстить… А возможности для этого у него есть.

Пока есть… Не должен Тимур сидеть сложа руки. Он должен держать Брата под наблюдением. Но куда лучше будет взять его в прицел снайперской винтовки. И сделать это как можно раньше…

— Повезло тебе, сука! — процедил сквозь зубы Помидор. — Была б моя воля, удавил бы тебя, гадина!..

Марта хорошо помнила тот роковой момент, когда в их машину врезался джип. Помнила, как ее затаскивали в другой джип. А затем темнота. Очнулась она здесь, в тесной каморке на шаткой панцирной койке. Снова подземная тюрьма, снова Помидор…

Ее везение состояло в том, что она отделалась сотрясением мозга. Ну, еще несколько ушибов. Переломов нет. Внутренности целы. И лицо не пострадало. Не об этом ли везении он говорит?

Пятый день она в этой камере. Есть ей не хотелось. Голова страшно кружилась, перед глазами все плыло, сильно тошнило. Раз в два дня к ней приходил какой-то эскулап. Осматривал ее, делал уколы, поил лекарствами.

Состояние улучшалось. Но только физическое. На душе становилось все тяжелей. Она не смогла сбежать, вернуться к Никите. А ведь он жив. И ждет ее.

А еще Катя. И Дима. Что с ними?..

Она могла бы спросить об этом у Помидора. Но на него смотреть страшно, не то что спрашивать. Глаза выпучены, изо рта пена, кулаки сжаты. Видно, хорошо ему досталось от мафиозного начальства. И все из-за нее…

Он готов был разорвать ее на части. Но вместо этого распорядился отвести ее в душ. Там ее ждало чистое полотенце, мыло и даже шампунь. Но и это не все. После душа она смогла сменить надоевшее платье на уютный домашний халат. И тапочки мягкие ей дали. С чего бы это?..

В камере она пробыла недолго. Едва успела просушить волосы, причесать их, появились охранники. Повели ее в кабинет к Помидору.

По пути она бросила взгляд под потолок. Увидела вентиляционную решетку. Теперь ее так просто не открыть. На два засова заперта, замки крепкие — наверняка ключи у самого Помидора хранятся.

— Чего пялишься? — гаркнул на нее охранник. — Коза долбаная. Из-за тебя Димка сгинул…

— И Колян тоже, — добавил второй.

— А что с Димой? — спросила она.

— Грохнули Димку. Из-за тебя… Пошла, пошла, коза!! Без разговоров…

Злобные взгляды охранников буравили ей спину. Была б их воля, они бы живьем ее сожрали.

В кабинете Помидора ее ждал незнакомый мужчина в годах. Высокий, статный, резкие черты лица, волевой подбородок. Взгляд холодный, оценивающий. Он смотрел на Марту, и ей казалось, будто она попала под ледяной душ.

Помидора в кабинете не было. Только она и мужчина.

— Ты знаешь, кто я?

— Нет… Но точно не господь бог.

— А вот ошибаешься. Для тебя я царь и бог… Одно мое слово, и ты исчезнешь.

— Смертно только тело. Душа бессмертна.

— А вдруг я сатана?

— А с чего вы взяли, что я продам вам свою душу?

— Ладно, оставим демагогию… — Он продолжал буравить ее оценивающим взглядом.

— Мне все равно, — пожала она плечами.

— А мне нет… Мне не все равно, что будет с тобой… Кстати, тебе привет от мужа…

— Вы от Никиты? — встрепенулась Марта.

— Нет, я сам по себе… А Никита — мой враг. И твой тоже…

— Что вам от меня надо?

— Ничего, просто пришел посмотреть на тебя. На Рэмбо в юбке… Где ты научилась так стрелять?..

— Я вас не понимаю…

— Она не понимает… Положила кучу народа, и она не понимает…

— Это случайность.

— Кому-нибудь другому расскажи… Я, Марта, о тебе знаю все.

Холод в его взгляде исчез. В глазах запрыгали шаловливые огоньки.

— И что же вы обо мне знаете?

— Начнем с того, что ты чертовски красивая женщина.

— Может быть… Но это не значит, что меня можно раздевать глазами.

Именно так он смотрел на нее — будто взглядом раздевал.

— Да?.. А как же мне вас раздевать?

Мужчина поднялся из-за стола. Подошел к ней. Широко улыбнулся.

— Меня не надо раздевать, — покачала головой Марта.

— Ты сама разденешься?..

В его глазах змеилась похоть.

— А это обязательно?..

— Ну, я бы не возражал…

— Может, вам лучше сходить в стриптиз-бар?

— Нет, я хочу посмотреть на тебя…

Его рука потянулась к пояску на ее халате. Марта отшатнулась. И лягнула его ногой в пах. Словно бы само по себе это произошло. Мужчина схватился двумя руками за отбитое место. И тут же Марта ударила снова. Ладонями, сложенными в лодочку, по ушам. Удар получился. Мужчина взвыл от оглушающей боли…

И тут же за ее спиной распахнулась дверь. Дюжие охранники схватили ее за руки, скрутили ее, склонили головой к полу.

Мужчина стих. Кривился от боли, но не стонал.

— Увести ее, — распорядился он. Марта не увидела в его глазах ненависти.

Ее увели в камеру. Бросили на койку. Пристегнули к ней наручниками.

— Молись, сука! — зло сказал охранник. — Если тебя приговорят, я первый размозжу твою тупую башку!

Этот же охранник появился через сутки…

Внутри Марты все сжалось. Она ударила какого-то важного человека. За это ее могли приговорить к смерти.

Он пристегнул ее к своей руке наручниками и вывел из камеры.

Неужели он ведет ее на казнь?.. Ей было страшно. Но в истерике она не забилась.

Они оказались в незнакомом коридоре. Ковролин на полу, стены обиты пожелтевшим от времени пластиком, лампы дневного света под потолком. И никаких дверей. Только впереди маячила тяжелая бронированная дверь.

Конвоир довел ее до этой двери. Дальше она попала в руки парней в таком же армейском камуфляже. Но вместо дубинок у них автоматы. Служба внешней охраны, мелькнуло в голове у Марты. Вот, значит, где приводятся в исполнение приговоры…

Марта вздрагивала от каждого звука. Ей казалось, вот-вот появится палач, схватит ее за руку и втянет в комнату для казни.

И ведь появился такой человек. Голова лысая, глаза маленькие, глубоко посаженные. Зловещая улыбка. У Марты душа в пятки ушла.

Маски на палаче не было. Зато он надел маску на нее. Черную непроницаемую повязку на глаза. Куда-то ее повел. В конце концов она оказалась в лифте — по характерному звуку определила. Поднималась вверх, снова шла по горизонтали. Холод, резкий свежий воздух.

Замерзнуть она не успела. Тем более надышаться. Ее усадили в какую-то машину, она оказалась в тисках двух крепких мужских тел.

Машина тронулась с места.

— Куда вы меня везете? — леденея от страха, спросила Марта.

Вместо ответа ей заклеили пластырем рот. Ответ прост. Ее везут расстреливать. Вывезут в лес, заставят вырыть себе могилу и пустят пулю в затылок… Одно утешение — смерть не будет мученической…

Машина ехала долго. Час, два, а может, целую вечность. И за всю дорогу никто из ее конвоиров не проронил ни звука.

Наконец машина остановилась. Марту вывели наружу. Снова холод. И опять ей не дают замерзнуть. Ее вводят в какое-то теплое помещение. Воздух свежий, пахнет хвоей. Будто в сосновой роще она оказалась…

Она поднималась по лестнице на второй этаж. Шла по коридору. Затем оказалась в какой-то комнате. Здесь с нее сняли повязку.

Комната просторная. Богатое убранство. Дорогая спальная мебель, настоящий персидский ковер на полу, телевизор на тумбочке…

Конвоир не сказал ничего. Снял с нее повязку и был таков. Марта осталась одна.

В комнате тепло, уютно, воздух свежий. И она явно не под землей. Марта подошла к окну. Темень на дворе. Ничего не разглядеть. Решеток нет. Но и стекло не разбить. Пуленепробиваемое, намертво вделано в стену.

А мысль о побеге уже пульсировала в голове. Марта направилась в ванную комнату. Дорогой кафельный ансамбль, джакузи, душевая кабинка, импортная сантехника. И под потолком небольшая отдушина. Решетки нет, но и без этого при всем старании наружу не выбраться — разве что распилить себя вдоль на четыре части…

Марта вышла из ванной, подошла к двери. Дверь дубовая. Замок наверняка прочный. А с той стороны, возможно, охранник стоит.

Только она об этом подумала, как дверь открылась. Появился здоровенный детина в строгом костюме, при галстуке. В руках у него поднос. Блюда на нем дымятся.

— Хавать пора! — пробасил он. Поставил поднос на стол.

Марта глянула в дверной проем. Увидела еще одного парня. Такой же строгий костюм. Пиджак расстегнут, чуть оттопырен с левой стороны. Возможно, под ним не просто пистолет, а мини-автомат.

Противник уже хорошо знает, кто такая Марта. Он принял все меры предосторожности. Даже если она сумеет справиться с детиной и охранником, ей все равно далеко не уйти…

— Короче, хавчик на столе, — громыхал детина. — С этим ты разберешься Хавать, сто пудов, хочешь, разберешься…

— Я сто пудов не съем…

Парень явно из приблатненных. Не разговор у него, а базар. Чисто базар… Марта снисходительно улыбнулась.

— Во, приколы мочишь. Ничтяк… — осклабился детина. — Ты, детка, не робей, я пацан свойский, будешь умницей — все путем будет… Во, смотри!..

Он подошел к шкафу-купе, открыл его. А там одежда. Женские костюмы, вечерние платья.

— Я сегодня всю Москву на уши поставил. Твой размер искал.

— Мой размер?..

— Ага… Это все для тебя. Если вдруг что не подойдет, ты только маякни, я Галку пришлю, она, типа, по размерчику все подгонит… Да ты не робей, будешь умницей — я к тебе самого Славу Зайцева приведу, он сам с тебя мерки снимет. Шмотки конкретные пошьет, вот увидишь…

— Не нужно мне все это…

— Эй, да ты чо! — удивленно посмотрел на нее детина. — Тебе такая лафа выпала, а ты нос морщишь…

— Лафа?..

— Ну это, чисто халява!..

— Не надо, не поясняй. Значения этих слов я знаю. Только не знаю, чему я должна радоваться. Мой муж — долларовый миллионер, я привыкла к одежде от Версаче…

Марта кривила душой. К такой одежде она не привыкла. Никогда не гонялась за модой, была равнодушна к громким именам. Но ведь она могла позволить себе одеваться в домах самых знаменитых кутюрье. Раньше могла, не сейчас…

— Да? — почесал затылок детина. — Не удивил, значит… Ну ладно… Но ты все равно осваивайся…

Он подошел к трюмо.

— Тут это, косметика. Чисто от Диора… Пойдет?..

— Зачем она мне?

— Хозяин так хочет…

— Хозяин?!

— А ты думаешь, тебя за твои красивые глазки из помойки вытащили?.. Хотя, ваще-то, да, за красивые глазки. И не только за глазки… Короче, хозяин тебя хочет. Так что будь умницей… А то ведь он с прибором может на тебя положить. Тогда худо будет, червей пойдешь кормить… Ну все, гуд бай!..

Детина направился к выходу. В дверях остановился, повернулся к Марте.

— Ты, это, хавай давай и на боковую. Чтоб выспалась, типа, сил набралась… Короче, чтобы хозяин был доволен…

Марта не знала, кто этот хозяин. Но догадывалась. Не тот ли это мужчина, которого она вчера слегка поколотила?

Все-таки приговорил он ее. Но не к смерти, а к рабству. До встречи с ним она была просто пленницей, а сейчас ей прочат судьбу наложницы. В золотую клетку ее поместили. Хозяин глаз на нее положил…

Только зря он это затеял. Ничего у него не получится. Пусть лучше Марту убьют или обратно в подземелье отправят. Но выполнять прихоти какого-то хозяина она не собирается. У нее есть муж, и никто не заставит ее изменить ему…

— Танцуешь ты, сестричка, отлично… — уныло вздохнул Юрас. — Только дальше стриптиза тебе не подняться…

— А петь? — тоскливо посмотрела на него Лерка.

— Пой!.. Включай «караоке» — и вперед!..

— А большая сцена?

— Издеваешься, да?..

— Но у меня же неплохой голос…

— Да сейчас в кого только пальцем ни ткни, у всех голос неплохой.

— Я серьезно…

— Я тоже… Лерка, ну чего ты душу из меня тянешь? Сама же видишь, не прет нам лафа. Ни черта не получается. Как рыба об лед колочусь, а результат — хрен целых без десятых…

Лерка в самом деле неплохо поет. И танцует отменно. Пока только в стриптиз-баре. Недавно туда устроилась. Бабки так себе. На большую сцену ей хочется. А кому не хочется?..

Бабы сейчас вообще озверели. Каждой микрофон подавай…

Да и сам Юрас спит и видит себя именитым продюсером с целым выводком собственноручно взращенных звезд. И ведь не просто мечтает. Он действует. Кроме Лерки, родной сестры, у него есть Олька. Баба голосистая — как затянет, мурашки по коже. На пару с Леркой — это бомба будет. А по части танцев Олька кого угодно за пояс заткнет. Она в танцшколе преподает, Лерка у нее до сих пор уроки берет.

А еще у него крупный козырь в рукаве — хитовая песня. Один дворовый композитор ее сочинил. Чумовой прикол был. Пацан этот пьяный был, на вечеринке мелодию на пианино сбацал. А утром забыл. Но Юрас-то запомнил. Сумел воспроизвести мелодию. Обработка, аранжировка — для него это фигня. У него музыкальное образование, в Гнесинке два курса отучился — за прогулы отчислили.

В общем, есть у него две девчонки для группы. Название группы — «Мы упали с сеновала». А чо, звучит!.. И песня чумовая. Бомба… Только для бомбы этой запал нужен. В виде бабок. Десять тысяч баксов для начала. Тогда можно было бы всерьез взяться за дело. А без денег вся его затея — пустое…

Певица есть одна, Леля. Звездулька, каких много. Юрас случайно узнал, от кого она кормится. Никита Брат, владелец суперотеля, нефтяной магнат — словом, дядя серьезный. Бабок у него тьма. Вот он с барского плеча и подбрасывал своей певичке суммы с тремя-четырьмя нулями.

Баба она не бездарная. Поет неплохо, песни вроде ничего. И с деньгами проблем нет. Только вот раскрутиться никак не может. Потому что направляющей руки нет. Громила при ней. Валера. Продюсером зовется. Ему бы сваи в землю вколачивать, а не музыкальными проектами заниматься. Вхолостую раскрутка идет.

А у Юраса бы все как по маслу пошло. Опыта у него нет. Но есть природный талант. Он знает, за что и как взяться, чтобы Леля настоящей звездой стала…

Был случай — подкатился он к ней, гениальными идеями уши ей загрузил. Только тогда у него ничего не вышло — Валера его отшил. И хуже того — с третьего этажа выкинул, застав в постели с Лелькой. Юрас руку повредил.

Теперь Никита Брат вышел из тюрьмы. Он снова на коне. И Валера при нем начальником личной охраны. Юрас об этом в газете одной прочел.

Лелька вроде как свободна. Мог бы Юрас подкатиться к ней с деловым предложением. Но даже подумать об этом страшно. Не руку ему Валера сломает, а шею свернет…

Не получилось у него Лельку в оборот взять. Пролетел с финансированием проекта. А бабки-то ведь где-то брать надо… Где?..

Над этим вопросом думал не только он. И Лерка мозги напрягала.

— Юрасик, а если я начну копить деньги?.. Я ведь хорошо зарабатывать начала. Почти пятьсот долларов в месяц…

В голове тут же включился счетчик. Полштуки баксов в месяц, в год — шесть тысяч. Для начала неплохо… Только слишком долго ждать… Но ничего, ничего…

— Уговорила, будем бабки твои копить…

— А еще можно Ольгу к делу пристроить. Я с шефом поговорю, он место для нее найдет. Танцует она здорово, комплексами не страдает…

— Давай, поговори…

Если еще и Олька на общее дело вкалывать начнет — тогда все проблемы за полгода решить можно…

— А еще ты у нас парень ничего. Симпатяжка. А танцевать научим, — разошлась Лерка.

— Эй, стоять! Ты че несешь?..

— А что, будешь в стриптизе танцевать. Есть же чисто мужское шоу…

А вот этот вариант не прокатывает.

— Эй, ты что, издеваешься?..

— Может, издеваюсь, а может, нет… Ты, братец, на моих сиськах в рай въехать хочешь. Вы, мужики, все такие. Женщин под хомут, а самим бы только кнутом махать. А фигушки!.. Если хочешь, чтобы я бабки свои тебе отдавала, сам на работу устройся. А то сидишь тут и ноешь: денег нет, денег нет…

— Может, подскажешь, у кого они есть?

— У Валеры…

— Ну и вали к нему. Может, он тебя возьмет полы мыть в отеле?

— Козлы вы! Ты и твой Харлам!.. Лапшой меня загрузили. Я ведь и правда поверила, что вы помочь мне хотите. А вы…

Да, был грех. Подложили они с Харламом ее под Валеру. Юрас не хотел, но Харлам по кумполу грозился настучать. Пришлось уступить, «развести» Лерку. Она думала, что Валера ее в самом деле на сцену пропихнет. К Харламу домой его затащила, ночь с ним провела. И ведь почти договорилась о совместном проекте. Но Харлам все сломал…

— Да ладно тебе…

— Не ладно!

Лерка разошлась. Еще немного, и за вазу хрустальную схватится.

Но до вазы Лерка не дошла. Звонок в дверь. Юраса как ветром выдуло из комнаты. Метнулся в прихожую, глянул в «глазок» — Олька. Как она кстати появилась!..

Юрас распахнул дверь, одарил подругу улыбкой. Помог ей снять пальто.

Олька небрежно поцеловала его в щеку. Прошла в комнату. Чмокнулась с Леркой. Села в кресло, заложила ногу на ногу. А ножки у нее — шик. И личико — блеск. А как поет, как поет…

— Юрасик, ты сейчас плясать будешь…

— Если хоть одно слово про стриптиз, я тебя убью!..

— Юрасик, что за тон?..

В глазах у Ольки странный блеск. Наверняка козырь какой-то в рукаве прячет.

— Ну, что ты там в клюве своем принесла?.. Говори…

— Я на работу устроилась.

— Нашла чем удивить…

— Я на новую работу устроилась. Так понятней?..

— Куда?..

— В школу для детей «новых русских». Танцевальный кружок веду…

— На меня можешь не рассчитывать. У меня папа — рабочий, мама — служащая. А потом, я уже вышел из школьного возраста…

— Юрасик, да дай хоть слово сказать! — шикнула на него Лерка. И многозначительно посмотрела на вазу.

— С девчонкой я одной познакомилась. Хорошая девчонка, скромная, застенчивая… И поет неплохо…

— Откуда знаешь? Ты что, ее прослушивала?

— Какая тебе разница?..

— Ладно, давай дальше…

— Я уже с ней разговаривала. Спросила, не хочет ли она к нам в группу… Она глазками хлоп-хлоп, а я наседаю. Разрисовала все в ярких красках. Ты такая, мол, красивая, вокал на пять с плюсом. В общем, прямая дорога на музыкальный Олимп… Короче, уговорила девчонку…

— Спасибо тебе, Ольга Батьковна. Я очень рад, что вы не забываете о наших проблемах!.. Особенно на фоне нехватки кадров…

— Дело не в кадрах!

— А в чем?

— В финансах…

У Юраса сразу отпала охота ерничать. Это магическое слово «финансы»…

— Так, это уже интересно…

— В этой школе дети богатых родителей учатся. Но «богатые» — это относительно. Богатые — это те, кто может заплатить пять тысяч баксов в год за обучение… Может, кто-то из родителей последние деньги отдает… В общем, я не знаю, у кого там что да как, но у этой девчонки отец миллионер. Ты когда-нибудь видел, чтобы школьниц на новеньком лимузине подвозили?..

А ведь Олька умные вещи говорит. Если к делу с толком подойти, из богатенькой девочки можно денежку качать. Раз ее на лимузине в школу подвозят, значит, у родителей денег навалом. И ради доченьки могут раскошелиться…

— Поет она, говоришь?

— И танцует…

— Сколько ей лет?

— Шестнадцать…

— Значит, так! — хлопнул себя по коленям Юрас. — Будем брать девчонку в оборот…

— Я уже все продумала, — перебила его Олька. — Дам объявление. Мол, к нам в школу заглянет известный продюсер. С целью подобрать юные дарования для своего нового проекта…

— Продюсером буду я…

— Разумеется… Сыграешь роль. Прикинешься крутым, солидным…

— А я, по-твоему, не крутой и не солидный?

— Вот когда у тебя будут бабки, тогда ты будешь и крутым и солидным…

— Будут бабки…

— Мы с Лерой на это очень надеемся…

Юрас уже не слышал Ольку. Он прокручивал сценарий своего триумфального появления в дорогой частной школе.

Глава 5

Тимур проснулся, как всегда, в шесть утра. Жена дрыхнет под боком.

Бегом под ледяной душ. Час в спортзале. Тренажеры, боксерская груша, макивары. Тимур ни на минуту не забывал, кто он такой. Он мафиози. А это очень опасная профессия. Нужно постоянно держать нос по ветру. Всегда находиться в хорошей форме. Тогда и ясность мысли будет, и реакция не подведет, и таким же легким на подъем останешься.

Хотя повода беспокоиться о своей безопасности он не видит. Под ним мощная криминальная империя. На местах преданные ему люди. Все они прошли строгий отбор, не раз проверены в деле. К тому же исправно функционирует служба внутренней безопасности. Все друг на друга стучат. Ни одна крамольная мысль незамеченной не останется.

Ментов бояться нечего. Самое большее, они могут накрыть уличных торговцев наркотой, мелких поставщиков оружия. Дальше не пойдут. Есть кому им ноги обломать и руки укоротить. Многие крупные правительственные и силовые чиновники с руки Тимура кормятся. Два депутата Госдумы — его люди от пяток „ до макушек, с полдюжины просто подконтрольны ему.

У него мощный карательный аппарат. «Быки», «бойцы», «гладиаторы». Никита Брат и его женушка урон ему нанесли. Кучу людей положили. Но этот удар едва ощутимый. У Тимура много боевиков. И резерв есть.

О кадрах у него особая забота. Еще с начала девяностых он взял под свое шефство несколько детских домов. Типа, благотворительная помощь, забота о сиротах. Он и заботится. Пацанов с детства под себя подстраивает. Психологическая обработка, стрелковая и физическая подготовка. Затем обязательно армия — спецназ. На выходе из «тимуровцев» получаются отличные «бойцы». Сильные, закаленные. Но главное, преданные. Тех, кто послабее физически, и лучших девчонок он в институты устраивает. В основном на юридические факультеты. Ментовских следователей из них растит, прокуроров, судей. Ведь будущее не за горами. И очень важно иметь в силовых структурах не просто прикормленных, а по-настоящему преданных людей.

Тимур и ныне закрыт со всех сторон. Но все равно он не хочет, чтобы его знали как крупного мафиозного авторитета. Для общественности он честный предприниматель. Он занимается благородным делом — производит для людей качественные и дешевые лекарственные препараты. Не сигареты, не водку, а лекарства. И скажи после этого, что он не благодетель.

Помимо всего фармакологическая компания производит сильнодействующие наркотические препараты. Но юридически ни к чему не придраться. У него государственный заказ Минздрава. Вот так-то. А то, что часть этой продукции уходит налево, — это никого не должно колыхать. Тем более ментов…

У него трехэтажный особняк на Рублевском шоссе, все прибамбасы для райской жизни. Семья. Дочь — умница и красавица…

После зарядки Тимур принял контрастный душ. Привел себя в порядок — и в столовую.

Жена и дочь уже за столом. Завтрак в половине восьмого. Никто не смеет опоздать. Тимур строго за этим следит. И женщин своих в кулаке держит. Чтобы жена боялась налево смотреть. Дочь чтобы не распоясывалась. Диану он очень любит. Но не сюсюкает с ней, не допускает телячьих нежностей.

Обычно за столом Диана тихая, спокойная. И немного сонная. А сегодня возбуждена, глаза блестят.

— Ты чем-то взволнована? — спросил он. Диана пожала плечами. За нее ответила мать.

— У Дианы сегодня ответственный день…

Арина — женщина неплохая. Вместе они еще с тех пор, когда о рэкете никто и не слыхивал. Тимур тогда был рядовым тренером по боксу в детско-юношеской школе. Она в той же школе преподавала гимнастику. Ей уже под сорок. Но выглядит она куда моложе. Симпатичная, стройная, худощавая. Ею занимаются лучшие косметологи, лучшие визажисты, одевается она у именитых кутюрье.

Все хорошо в ней. Одно плохо. Она своя женщина. А Тимура уже давно тянет на чужих. Гуляет он от жены. За каждую юбку глазами цепляется.

Сам Тимур тоже взволнован. Сегодня у него встреча с Мартой. С той самой, которая на время нарушила его половую функцию. И по ушам настучала.

Он должен был убить ее за это. Но, напротив, его интерес к этой женщине многократно возрос. Запретный плод особо сладок. А потом, он сам виноват. Знал, что Марта в прошлом киллер. И умеет не только стрелять. Руками-ногами тоже умеет махать. Но не смог удержаться. Как магнитом к ней притянуло. Затмение в голове началось. Слишком сильно возбудила его эта киска.

А после того случая он постоянно думает о Марте. Даже приказал доставить ее в свой загородный дом. Там ее сейчас в порядок приводят. Откармливают, отпаривают…

Сегодня у них встреча. Тимур очень надеялся, что на этот раз дикая кошечка не выпустит свои коготки…

— Ответственный день?.. Экзамен, что ли?..

— Да, что-то в этом роде…

— Это не ответ…

— Сегодня к ним в школу музыкальный продюсер приезжает…

— Продюсер?!

— Он будет отбирать лучших девочек для своей новой группы.

— Чего-чего?.. — скривился Тимур.

— Его зовут Юрий Ильин…

— Да мне все равно, как его зовут и кто он такой… Я одно не понял, Диану что, на эстраду потянуло?..

— А почему бы и нет?.. У нее талант. Он не должен пропадать…

— М-да… Помешались все на этой сцене.

— Тимур, Диана — девочка серьезная. Она мечтает о карьере врача.

— А кто против?.. Я только за…

В отличие от многих богатых людей Тимур был против английских школ, американских университетов. Диана собиралась стать врачом. Пусть поступает в Сеченовский медицинский институт. Всемирно признано, что этот вуз покруче и Кембриджа, и Оксфорда.

— Но Диана должна быть всесторонне развитой личностью, — продолжала Арина. — У нее должен быть разнообразный досуг. Ей интересно петь на большой сцене, пусть поет. Никто же не говорит, что это станет ее основной профессией…

— Чисто хобби, да?..

— Пусть это будет хобби.

— А ты что скажешь? — Тимур посмотрел на дочь. Поймал ее умоляющий взгляд.

— Папа, ну пожалуйста…

— Что, очень хочется?

— Очень… Я что, хуже Алсу?..

Аргумент железобетонный. Сразу Тимура за живое задел. Действительно, чем Диана хуже других?..

— Ты не хуже, ты лучше… Но зачем вам какой-то неизвестный продюсер?

— Неизвестный, — кивнула Арина. — Зато у него правильный подход к делу. Исполнителей не по чьей-то протекции отбирает, а на конкурсной основе.

— Да ну, глупости… Я вам известного продюсера найду, чтобы с именем был и со связями.

— В том-то и дело, дорогой, что нам не нужно никого искать. Вся изюминка в том, чтобы Диана сама пробила себе дорогу на сцену. Пусть это будет честный конкурс. Если она его пройдет, это будет настоящая победа.

— А если не пройдет?..

— Она пройдет. Я уверена в этом…

— Ну а все же?..

— Видишь ли, дорогой, девочка очень настроилась на победу. И если вдруг у нее что-то не сложится, для нее это будет трагедия… Но я знаю, как ее утешить. Если она вдруг не пройдет конкурс, мы найдем ей продюсера, он сделает из нее звезду…

— Этот вариант тебя устраивает? — спросил Тимур у дочери.

— Да, — кивнула она. — Но я хочу победить… Желание дочери — закон.

Арина Евгеньевна терпеть не могла, когда ее называют по отчеству. Ей казалось, что этим ей указывают на ее возраст. А она хотела быть вечно молодой.

— Арина! Какая приятная встреча!..

Директор школы, в которой училась ее дочь, знала ее слабую струнку. Она обращалась к ней по имени, на «ты», без всякого чинопочитания.

Если бы Арина захотела, эта женщина обращалась бы к ней, как к английской королеве. Потому что Тимур жертвовал на эту школу солидные суммы. Все здесь на высшем уровне. В том числе и зарплата учителей. Каждый месяц им полагается «тимуровская премия». А это без малого сто пятьдесят долларов. Завучу вдвое, а директрисе втрое больше.

— Привет, Ирма!.. Актовый зал уже подготовлен?

— А разве его нужно к чему-то готовить? — удивилась директриса.

— Сегодня же к вам продюсер приезжает…

— Продюсер?

— Да, музыкальный… А ты что, не в курсе?

— Нет.

— А как же объявление?

— Объявление?..

Ирма вызвала к себе завуча. Та раскрыла ей глаза.

— Да, было объявление. На доске в вестибюле вчера висело… Только я распорядилась убрать…

— Почему?

— У нас частная школа. И у нас классически-консервативный подход к воспитанию учащихся. На этом держится наша система образования. И я не знаю, как отнесутся родители к тому, чтобы их девочек прослушивал представитель шоу-бизнеса…

— Хорошо отнесутся, — авторитетно заявила Арина.

— Хорошо, — глядя на нее, поддакнула директриса.

— Тогда я все организую…

— Будьте любезны… А девочки в курсе?

— Конечно. Они об этом только и говорят… Начало конкурса сразу после занятий. В час пополудни.

— У вас не так уж много времени… Завуч испарилась.

— Арина, я распоряжусь подать нам кофе.

— Если можно, абрикосовый сок…

Кофе вреден для кожи, она от него темнеет. А вот абрикосовый сок полезен во всех отношениях…

В актовом зале завуч развернула кипучую деятельность. Собрала девочек старше пятнадцати лет, желающих петь. А петь хотелось всем. Только конкурс пройдет одна Диана — Арина в этом не сомневалась.

Час дня. А продюсер не появлялся. Арина занервничала.

В половине второго появилась молоденькая девчонка. Голова взъерошена, в левом ухе большая серьга, на губах помада непонятного цвета. Одеяние русское народное прикольно-хороводное. Короткая, до пупа, кожаная куртка с какими-то заклепками, кольцами, свитер под ней чуть ли не до колен тянется, белые гольфы, натянутые на черные колготки, зеленые кроссовки. Пугало огородное.

— Привет, девчонки! — с порога замахала она рукой.

Улыбка у нее яркая, заводная. Арина была не в восторге от ее экстравагантного вида. Но своей улыбкой и бесшабашностью эта девчонка сразу расположила ее к себе.

— Привет вам от классного чувака Юрки Ильина!..

Девчонки были в восторге. Будто перед ними сама Мадонна предстала. Завизжали, завыли, одна даже засвистела. Вот оно, классически-консервативное воспитание. Похоже, завуча пора на пенсию отправлять. Пусть внуков своих по этой системе воспитывает…

— Юра сейчас будет!.. Я его ассистент. И пока за него!..

Как на крыльях девчонка взлетела на сцену. Прыгнула за пианино.

— Ну, кто первый, налетай!.. — крикнула она.

Ей тут же пришлось слететь со стула и встать лицом к залу с протянутыми руками. Так она пыталась остановить толпу девчонок, рванувшихся на сцену.

— Эй, эй, что за дела?.. А ну стоять!..

И ведь смогла справиться с толпой, угомонила ее, вернула на место. И сама показала пальцем на первую троицу.

Несмотря на свою внешнюю безалаберность, прослушивание она организовала грамотно.

Это убедило Арину, что она имеет дело не с каким-то шарлатаном. Если бы продюсер был липовым, он бы явился в школу лично, в строгом костюме, с важным выражением на лице. А если бы помощницу вместо себя послал, та не вела бы себя так раскованно, даже развязно. А тут все просто и естественно. В духе современной эстрады…

Юрас очень надеялся, что Лерка справится со своей миссией. Она как разведка боем. Он должен был появиться вслед за ней.

Одежда — это неважно. На нем была долгополая кожаная куртка нараспашку, под ней самый обыкновенный свитер, джинсы, солдатские ботинки. Главное — на чем он подъехал к школе. Самый настоящий «трехсотый» «мере». Вчера весь день братана своего троюродного умолял, чтобы одолжил ему тачку. И ведь уломал. Теперь все должно быть в полном порядке.

Он лихо загнал «мерс» на стоянку перед школой. Вышел, небрежно хлопнул дверцей, поставил машину на сигнализацию. И направился к школьным воротам. Но не успел сделать и двух шагов, как его окликнули сзади.

— Эй, мужик!..

Юрас застыл с поднятой ногой. А потом резко развернулся на сто восемьдесят градусов. Пальцы веером, на лице презрение к тем, кто его остановил.

Только это выражение тут же исчезло. И веер сложился. Юрас обмяк, будто из него воздух выкачали.

Позади него стоял новенький «шестисотый» «мере». Возле него три шкафообразных монстра в черных кожаных плащах. Лица у них — это что-то невероятное. Если такие морды приснятся ночью, ранняя седина гарантирована. Задняя дверца машины распахнута. Но в салоне темно, не видно, кто сидит в глубине.

— Иди сюда! — поманил Юраса пальцем один мордоворот.

Ноги сами пошли в сторону крепышей.

— Ты Ильин, да?..

— Я…

— Тогда давай в машину.

— Зачем?

— Тебя что, спрашивают?.. Сказали — делай. А ну давай, живо!..

В салон машины Юрас не хотел забираться. Но его туда будто ветром внесло.

Рядом с ним сидел коренастый мужчина в годах. Крупные черты лица, пустой взгляд, мощная угнетающая аура.

— Ильин, значит? — хмуро спросил мужчина.

— Ильин…

— Продюсер?

— Да.

— Не знаю такого продюсера… Начинающий?

— Нет, у меня есть проект…

— Да?..

— Группа «Эпатаж», — соврал Юрас.

И тут же пожалел об этом. Этот тип может раскрыть обман. Тогда Юрасу кранты. Это ведь не какая-то шпана. Это мафия. Мафиозным духом от этой компании за версту несет.

— Это очень хорошая группа…

— Не слышал о такой.

— Пользуется бешеной популярностью в среде тинейджеров…

— Я не тинейджер.

— Ну а я о чем! — сразу повеселел Юрас. — Правда, я передал эту группу своему хорошему товарищу…

— С чего это?

— Хочу создать другую группу. Классическая попса, чтоб никакого дикого модерна.

— А если попроще?

— Ну, чтобы все прилично было, чтобы все от мала до велика эти песни слушали. Ну, как Алсу…

— Алсу — это хорошо. Алсу — это прилично… За ней, кстати, серьезные люди стоят…

— Да, конечно, я в курсе. Я же во всех этих делах с головой. Все про всех знаю. Одно слово, это моя работа…

— А жить хочешь?

— Что?!

Юрас сжался в комок. Дернулся: ему показалось, что с улицы на него наставили пистолет.

— Ты что, псих? — скривил губы мужчина.

— Не-е… Просто жить хочу…

— Это хорошо. Жизнь у нас одна. И короткая. Ее хорошо прожить надо, чтобы на том свете было о чем вспоминать…

— Никто не спорит…

— Короче, группу создавай. Даю «добро». Если все нормально будет, ни о чем жалеть не будешь…

— Да я больше из интереса к делу работаю! — снова соврал Юрас.

Особенность организма. Начинаешь радоваться — начинаешь врать. А радости у него полные штаны. Ведь его не убивают. Мало того, дают добро на группу…

— И дочь моего босса тоже из интереса к делу хочет петь. Деньги ее не интересуют… Кстати, ты должен относиться к ней как к богине. Каждую пылинку с нее сдувать. И горе тебе, если хоть пальцем посмеешь к ней прикоснуться…

— Я вас, наверное, не совсем понимаю. О ком вы говорите?..

— О девушке, которая победит сегодня в твоем конкурсе.

— А-а…

— Ты знаешь, как ее зовут?

— Да, конечно…

— Как?

— Забыл…

Мужчина рассмеялся. Он смеялся долго, хрипло, с чувством полного превосходства над собеседником.

— Короче, девушку зовут Диана. Фамилия Тимурова… Вспомнил?..

— Да, да, теперь вспомнил! — хлопнул себя по лбу Юрас.

Настала его очередь смеяться.

Именно из-за этой девчонки он здесь. На нее показывала Олька. Из-за нее он организовал всю эту балду. Конкурс, отбор, создание новой группы. Все это бутафория, цель которой — присосаться к карману предков этой девчонки.

Он еще только на начальном этапе. А предки уже сами нашли его. Предлагают сотрудничество в области шоу-бизнеса.

Только смеяться не хотелось. Слишком уж крутым показался ему отец этой Дианы. Юрас не видел его, даже не знал, кто он такой. Но ему достаточно было повстречаться с его представителем, с ребятами, с которыми тот приехал по его душу. Это мафия. Чистой воды мафия. И если вдруг что-то не так, кормить Юрасу рыб на дне Москвы-реки. На это и намекнул ему мужчина.

— Как ты думаешь, в Москве-реке есть рыба? — угрожающе сверкнул он взглядом.

— Не знаю…

— Я бы очень хотел, чтобы ты этого не узнал… Если ты не шарлатан, если сможешь поднять Диану, живи. Если нет, пойдешь служить в подводный рыбнадзор. Ты меня понял?..

— П-понял…

Юрас не шарлатан, не проходимец. Он в самом деле волокет в шоу-бизнесе. Пока, правда, лишь теоретически. Но у него все получится — он уверен в этом… Только ему было страшно, очень страшно…

К школе он подходил на негнущихся ногах. Его всего колотило, зуб на зуб не попадал. Но возле актового зала он сумел взять себя в руки. И в зал вошел с чарующей улыбкой на лице. Игра продолжалась. И он должен довести ее до конца. Иначе… Нет, нет, никаких иначе. Все будет хорошо…

Продюсер Арине понравился. Молодой, симпатичный, солидный. Строгий оценивающий взгляд, сила и независимость в каждом слове и движении.

А губы у него какие красивые… Глядя на них, Арина вдруг поймала себя на желании впиться в них поцелуем…

Ей даже показалось, что щеки у нее запылали. Может, так оно и было. Но продюсер не заметил этого.

Сосредоточенным взглядом он смотрел на шестерых девочек, которых отобрала для него ассистентка. Среди них была и Диана.

Продюсер прослушал всех по очереди.

— Хорошо, хорошо, — кивал он. — Все можете идти… А вы, пожалуйста, останьтесь, — кивком головы показал он на Диану.

Арина — взрослая серьезная женщина. Но сейчас она чуть не запрыгала от радости. Словно она сама собирается стать певицей, словно именно ее судьба зависит от решения этого молодого человека…

Губы, какие у него губы… Арина снова поймала себя на крамольной мысли, снова смутилась.

— Вы лучше всех, — заключил продюсер. И покровительственно улыбнулся Диане.

— Значит, вы ее берете? — подошла к нему Арина.

Она с Дианой — одно целое. Они редко расстаются друг с другом. И всегда по жизни будут идти вместе… Иногда Арине казалось, что она уже ненавидит ее будущего мужа. Она не сомневалась, что будет самой плохой на свете тещей. Как это так, какой-то чужой мужчина заберет ее девочку…

— А вы кто? — как на пустое место посмотрел на нее продюсер.

Строгий, холодный. Но в этом его очарование.

— Я мама этой девушки…

Взгляд молодого человека потеплел, но ненамного. Через пару мгновений он уже смотрел куда-то мимо Арины. Это задело ее за живое. Но виду она не подала.

— Дело в том, что мы с дочерью всегда вместе. Я всегда при Диане, поэтому вам придется привыкнуть к моему постоянному присутствию…

— Да?.. — Немного растерялся продюсер. — А разве я вам сказал, что беру Диану к себе?..

— Ну она же лучшая. Вы сами это сказали.

— Она лучшая в этой школе. А таких школ у меня в день по десятку.

— Но она победила? — нахмурилась Арина.

— Победила. В этой школе…

— Нам больше и не надо… А в свою группу вы ее возьмете! — чуть ли не приказным тоном заявила Арина.

Парень растерялся еще больше.

— Вообще-то, ваша Диана подходит мне по всем статьям…

— Значит, договорились?

— О чем?

— Диана принята в вашу группу?..

— Видите ли, об этом пока рано говорить…

— Почему?

— В настоящий момент я испытываю легкий дефицит финансовых средств. Но в ближайшие два-три месяца ситуация нормализуется. И я возьмусь задело…

— Так долго?..

— А мне спешить некуда… Пока я отбираю кандидаток для моего коллектива…

— Но мы не можем долго ждать.

— Мне очень жаль. Я не хотел бы терять талантливую исполнительницу в лице вашей дочери…

— А в чем заключается дефицит финансовых средств?

— Легкий дефицит, — уточнил молодой человек.

— Пусть будет легкий… Итак?..

— Всего десять тысяч долларов…

— Десять тысяч?

— Много?..

— Ну что вы, это как раз не так уж много. По крайней мере, ради дочери я могу пожертвовать такой суммой…

— Хорошо, давайте встретимся через пару недель. Обговорим ситуацию…

— Две недели — это много.

— Но у меня в планах прослушивание других школ.

— Вас Юра зовут?..

— Да, Юрий.

— Так вот, Юра, про другие школы забудьте. И вплотную займитесь моей дочерью. Иначе я найду другого продюсера.

— Я должен подумать…

— Думайте… Трех секунд вам для этого хватит.

— Все, я подумал. Вы меня уговорили.

— Очень хорошо… Значит, с этой минуты вы продюсер моей дочери…

— Именно так…

— А меня зачислите, пожалуйста, к вам в штат в качестве сопродюсера… Или у вас есть возражения?

Юра выдержал ее взгляд.

— Нет, конечно… Если вы с дочерью единое целое, какие у меня могут быть возражения…

Они вместе будут заниматься Дианой, вместе выводить ее в зенит славы. Возможно, из них выйдет хорошая пара…

Арина снова поймала себя на желании попробовать на вкус губы этого молодого человека.

Тимур сидел в кабинете, слушал своего порученца. И снисходительно улыбался.

— Думаю, с этим парнем можно иметь дело, — сказал Архимед.

Он лично разговаривал с захудалым продюсером.

— Что, никаких сомнений?

— Сомнения есть. Возможно, он не совсем тот, за кого себя выдает…

— В смысле?..

— Возможно, он не продюсер. Просто хочет им быть… Но впечатление производит. Таких живчиков я вижу насквозь. Этот парень костьми ляжет, но сделает все как надо…

— Приставь к нему человека. Пусть узнает, кто он такой. И если все нормально, пусть просто держит его под постоянным наблюдением…

За Диану Тимур мог не бояться. Она всегда с матерью. А при Арине всегда два дюжих телохранителя. Кому угодно башку свернут. Да и сам горе-продюсер уже понял, с кем имеет дело. Если он чувствует слабину, то откажется от дела.

Если же рискнет вести игру дальше, возможно, провалит дело. Не сумеет вывести Диану на большую сцену, не сделает ее знаменитой. Но Тимур не очень-то хочет, чтобы дочь становилась певицей. И даже хорошо, если она обожжется на этом деле. Впредь будет думать только о серьезных вещах…

А если все-таки она поднимется высоко, что ж, значит, это судьба…

— Короче, Архимед, это дело ты бери под свой личный контроль. Ты же у нас, типа, ученый… Кстати, как думаешь, у этого парня с финансами проблемы есть?..

— Не спрашивал…

— А ты спроси… Если проблемы, решай их. В пределах ста тысяч долларов…

Для дочери Тимуру ничего не жалко. Может, и нет ничего хорошего в ее выборе. Но вдруг это судьба?.. Почему он должен своими руками ломать ее?..

Архимед ушел. И тут же появился Комок. Спец по особым поручениям. Тимур доверял ему как себе.

— Начинаешь работать по Брату…

— В смысле…

— Для начала найди высокопрофессионального снайпера для разовой работы…

— Все, уже ищу… Комок испарился.

Никита Брат для Тимура как кость в горле. Поэтому пора заняться им вплотную.

Ерохе не повезло, зато у Тимура будет все на мази. Комок снайпера найдет. Тогда можно будет давать команду на ликвидацию Брата.

Это будет не месть. Это будет решение деловой проблемы.

А отомстит ему Тимур за свое поражение другим способом. Он переспит с его женой.

Он мог бы взять Марту силой. Или просто напичкать ее каким-нибудь возбудителем. Но нет, она должна сама отдаться ему. Тогда есть вероятность, что она признает его своим господином. И во всем будет послушна ему. В таком случае он вернет ее на место. Она возьмет управление отелем покойного мужа в свои руки. Тимур будет помогать ей в этом. Чтобы ей не было тяжело, он будет облегчать ее банковские счета…

— У нас получилось, получилось! — торжествовала Олька.

— Юрас, видел бы ты, какими шарами пялились на меня тетки! — восторженно рассказывала Лерка. — Я сначала думала, они меня с дерьмом сожрут. Но потом ничего. Одна из них очень даже понятливая оказалась…

— Очень понятливая, — кивнул Юрас. — Чересчур понятливая…

Он знал, о ком разговор. Госпожа Тимурова, мать Дианы, красивая женщина средних лет, эффектная и сексуальная. Он бы ей отдался… Но при одной мысли об этом бросало в дрожь. Перепихнуться с женой крутого мафиози… Это же все равно что сунуть голову под гильотину.

А госпожа Тимурова, похоже, глаз на него положила. Она, конечно, женщина порядочная. Но, видно, не хватает мужского внимания.

Только Юрас здесь ни при чем. Он и госпожа Тимурова — всего лишь компаньоны. У них общее дело — вывести на звездную орбиту Диану. Но общее дело и общая постель — это совсем не одно и то же…

— Нам дают деньги. Пока десять тысяч долларов… Дальше будет больше. Мать Дианы тоже вливается в наше дело…

— Еще чего!.. — нахмурилась Лерка.

— Я продюсер, она сопродюсер… Ее дело — бабками нас подогревать. Но, боюсь, она будет совать нос во все наши дела…

— Укоротим нос, — хмыкнула Лерка.

Юрас посмотрел на нее, как врач на безнадежно больного. Знала бы, что говорит… Да этой дамочке стоит словечко сказать кому надо, и от них всех мокрое пятно останется.

— Боюсь… — хотел продолжить он, но осекся.

— Чего ты боишься, Юрасик?.. — заинтригованно спросила Лерка.

— А ты у меня спроси, — с недоброй иронией усмехнулась Олька. — Наша мадам… Можно, я буду так ее называть?..

Мадам — в определенных кругах так называют содержательниц притонов. Госпожу Тимурову тоже можно назвать мадам. Она будет содержать его группу…

— Называй…

— Так вот, наша мадам только о своей доченьке думает. И вряд ли она захочет, чтобы мы с Леркой рядом с ее чадом маячили… Как бы нас, Лерка, с тобой побоку не пустили…

— Э-э, так не пойдет! — запротестовала Лерка. — Пусть эта мадам Баттерфляй баттерфляем от нас угребывает…

— Останемся на бобах… — пожал плечами Юрас.

— Да?.. Тогда сделай что-нибудь…

— Не понял…

— Ой-ой-ой! Он не понял!.. Думаешь, я не видела, как эта корова на тебя пялилась?.. Трахнуться она с тобой хотела. Короче, Юрасик, если ради спасения нашего проекта тебе придется трахнуть эту мадам, ты сделаешь это…

— И не подумаю…

Юрас с надеждой посмотрел на Ольку. Она ему хоть и не жена, но спят они вместе частенько. Может, заступится?..

— Если женщина хочет, ты, Юрас, должен ей помочь… А она поможет нам… Не отвалится твой хоботок…

Олька тоже толкает его в пропасть разврата… Да он и не прочь. Только слишком крепко впечатан в память образ тех монстров из «Мерседеса». И у самой Арины два таких же монстра. Да они размажут его по стенке одним движением пальца…

— А вот тут ты заблуждаешься, подруга. Хоботок-то мой как раз и отвалится. Отстрелят его.

— Ты чего-то боишься, Юрас?..

— Боюсь! Мафии боюсь… Не трус я, но боюсь… Грохнуть меня могут…

— Ничего, Юрасик, ты не волнуйся, мы тебе такой некролог составим!..

— И пирожков для поминок напечем…

— И это говоришь мне ты, родная сестра!..

— Вот именно, родная сестра… А у тебя, между прочим, хватило совести меня под Валеру подложить… Ты передо мной в долгу, Юрасик. В большом долгу. А долг платежом красен… В общем, считай, что я подкладываю тебя под мадам Баттерфляй. Считай, что ты расплачиваешься со мной по долгам…

— Смерти моей хочешь?

— По пирожкам соскучилась…

— Ну спасибо тебе, сестричка…

— Кушай на здоровье!..

— А насчет мальчиков, которые вокруг мадам кружат, ты не беспокойся. Мы с Лерой возьмем их на себя…

Юрас уныло посмотрел на Ольку. Затем на Лерку. Группа «Брось продюсера под поезд!» в полном составе…

Марта взбунтовалась. Начала с того, что отказалась от завтрака. К обеду даже не притронулась.

— Эй, а поужинать тебе придется, — прогрохотал Апанас. — Хозяин звонил, сказал, что будет сегодня…

— А зачем он мне?..

— Так это, ты ему нужна…

— А он мне нет.

— Ты это, не бузи, ладно? А то ведь мне башку свернут. Смерти моей хочешь, что ли?

Апанас говорил вполне серьезно.

Не такой уж и плохой он парень. Грубый, но по-своему добрый, заботливый. Гардероб ее заполнил. Завтрак, обед, полдник, ужин — это тоже на нем. Только надоел он Марте до чертиков. Но это же не значит, что она желает ему смерти.

— Нет, не хочу…

— Тогда будь человеком, не ломайся, а?..

— Что я должна сделать?..

— Одеться поприличней, красоту чисто навести. А внизу в обеденном зале стол будет накрыт. Все чин-чинарем… Не пожалеешь…

— А в постель с твоим хозяином лечь не надо?

— Ну, это уже чисто твои проблемы…

— Значит, если я пошлю твоего хозяина куда подальше, ты здесь ни при чем?

— Не-а, ни при чем…

— Тогда ладно, на ужин при свечах я согласна. Только вечернее платье она не наденет ни за что. Вечером она сидела за столом с мужчиной, который просил называть его Тимуром. Марта не была уверена, что это его настоящее имя.

— Марта, я пострадал от вас, — сказал он с плотоядной улыбкой.

Она уже встречалась с этим типом. В кабинете у Помидора. Эта встреча была неприятной для обоих.

— И я нисколько об этом не жалею, — с вызовом ответила она. — И вы ошибаетесь, если думаете, что я готова компенсировать вам физический ущерб…

— Не надо компенсаций. Я готов страдать и дальше…

— Вы мазохист?

— Нет, скорее садист. А в случае с вами — завоеватель. Вы смотрите мексиканские сериалы? «Я завоюю твою любовь!» Эту фразу можно услышать в каждой серии… Так вот, я не поклонник «мыльных опер». Но говорю вам точно так же — я завоюю вашу любовь…

— Может, вы и не поклонник «мыла», но у вас вид дешевого героя…

— Марта!..

Тимур начал злиться. Только ей все равно.

— Я знаю, о чем вы думаете. Вы хотите сойти за джентльмена. Хотите предстать передо мной в привлекательном свете. Чтобы я влюбилась в вас… Только я вам сразу говорю, Тимур, не надо усердствовать. У вас ничего не получится. Прежде всего, у меня есть муж. Я его очень люблю. И у меня в мыслях нет изменить ему. А потом, вы мне противны…

— А ты мне нет!

Он перешел на «ты». Быстро же с него слетел налет благородства.

— Вы обиделись. Потому что должны были обидеться. Я не извиняюсь за свою резкость. Потому что я должна быть резкой. Чтобы вы не усердствовали понапрасну. Чтобы не напрягали голову в поисках красивых высокопарных фраз. Это напрасные усилия. Потому что они не приведут вас к цели. Видите, я забочусь о вас. Берегу ваши силы и время…

— Ты стерва!..

— Я так не считаю.

— А я тебе говорю, что ты стерва. Но тем не менее я тебя хочу…

— Пошлость, помноженная на пошлость…

— Значит, по-хорошему с тобой говорить бесполезно?

— И по-плохому тоже… Не сомневаюсь, в запасе у вас не один десяток способов убеждения, — невесело вздохнула Марта.

— Например, шантаж…

— Ваши люди уже шантажировали меня. Детьми. Но сейчас мои дети под защитой Никиты.

— А сам Никита под чьей защитой?

— Под защитой бога. Я каждый день молюсь за него… И бог ему помогает…

— Может быть. Но до поры до времени… Скоро твоего Никиты не станет.

— Это пустой разговор… С ним ничего не случится. Я в это верю… Поэтому на шантаж можете не рассчитывать…

— Ты сильная женщина. Стреляешь, дерешься… И морально тебя трудно сломать… Трудно, но ведь можно?..

— Например?..

— Я посажу тебя на наркотик… Через пару недель ты на коленях будешь передо мной ползать. Ты не получишь дозы и будешь умолять меня, чтобы я тебя поимел. Только я еще подумаю…

— Я знаю несколько способов самоубийства… Марта смело смотрела ему в глаза. Насмехалась над

Тимуром и над его угрозами. Она не боялась смерти. И готова была умереть…

— Самоубийство — это смертный грех…

— Тогда я убью тебя!

В ее глазах появилось безумство одержимой. Тимур не выдержал ее взгляда. Дрогнул. Но продолжал выдумывать пакости.

— Я знаю способ, как возбудить женщину…

— Да, есть такие препараты, я знаю… Но это все равно что иметь спящую женщину… Какая же ты тогда мразь!..

В глазах презрение и отвращение.

Тимур вспылил. Вскочил из-за стола. Ткнул в нее указательным пальцем.

— Ну ты и гадюка!.. Ничего, мы еще посмотрим, кто кого!..

Он горделиво вскинул голову, повернулся к ней спиной. И вышел из комнаты.

Вывести противника из себя — это уже своего рода победа. Только Марта не чувствовала себя победительницей. Ведь последнее слово за Тимуром. А что ни говори, у него есть возможность сломать ее…

Глава 6

Тимур сидел за столом мрачнее тучи. Что-то стряслось с ним вчера. И тонким женским чутьем Арина уловила мысли о чужой женщине.

Муж гулял на стороне. Арина с этим давно смирилась. Тимур — кобель. Его не переделать. Можно устраивать скандалы, закатывать истерики. Но этим она добьется одного — развода. А такой финал ее не устраивал. Ей нравилась жизнь, которой она жила. Тем более Тимур изменял ей только физически. Душой он оставался с ней. Любил он Арину или уже нет, но не было у него человека ближе, чем она.

Но сегодня с ним творилось что-то неладное. Арина почуяла угрозу своему семейному миру. У Тимура появилась женщина. Женщина, к которой он относится очень серьезно. Это уже не только физическая измена. Это большее…

— Я решила всерьез заняться музыкальной карьерой Дианы, — сказала она.

Но ей не удалось завладеть вниманием мужа.

— Да, я в курсе, с конкурсом все проблемы улажены, — отрешенно кивнул он.

— При чем здесь конкурс?.. Я решила сама взяться за Диану. Тот молодой человек будет лишь помогать ей…

— Да? Это интересно… Что ж, если тебе нечего делать, можешь сама вести ее дела… Я тебе доверяю…

Мыслями он продолжал оставаться далеко от дома.

— Тимур, мне нужно помещение…

— Зачем?

— Хочу оборудовать студию для Дианы.

— Звукозаписывающую студию? — механически спросил Тимур.

— Нет, просто студию… Что-то вроде собственного музыкального театра. Ну, и звукозаписывающая студия там же будет…

— А не жирно?

— Не знаю…

— Не знаешь. А я знаю?.. Ладно, я подумаю…

Он подумает. День будет думать, два, месяц… Если, конечно, уже через час не забудет об этом разговоре.

Она и сама забыла о нем. После того, как уехал муж. Она думала о том, что у нее появилась серьезная соперница. Арина не должна позволить ей разрушить семью…

Тимур позвонил ей ближе к полудню.

— Насчет студии звоню… Сейчас к тебе Архимед подъедет…

Все-таки он не забыл об обязательстве перед семьей. Значит, не все еще потеряно. Может, эта женщина, о которой она думает, не такая уж серьезная соперница. Но все равно, ей очень хотелось узнать, кто она такая…

Архимед не заставил себя ждать. Он забрал Арину, увез с собой. Скоро она уже осматривала просторные помещения под студию.

— Здесь кафе должно было быть, — сказал Архимед. — Ремонт, отделка, как видите, закончены. Осталось оборудование и мебель завезти. Но Тимур решил по-другому… Вы, Арина, только скажите, что вам для дела требуется, все будет…

Скорее всего она зря заподозрила мужа в дурном. Вот он как заботится о семье… А может, это лишь попытка откупиться?..

Тимур подъезжал к своей загородной резиденции, где ждала его — вернее, не ждала — Марта.

Ничего он не мог с собой поделать. Как магнитом тянуло его к этой женщине. Она избила его, унизила не однажды. Он должен был в порошок ее стереть. Но рука не поднималась.

Марта не просто унизила его. Она его покорила. Не она, а он ее раб…

Это не женщина. Это мечта!.. Недосягаемая мечта… Он сможет сломать ее, но не согнуть. Не ляжет она под него добровольно. А моральный инвалид ему не нужен. Он утолит плоть, но в душе останется пустота…

Все попытки ухаживать за ней Марта пресекла на корню. Он пытался ее запугать — тщетно. Не хочет она быть с ним. Не хочет и не будет… И все из-за Никиты…

Но ничего, скоро с этим выродком будет покончено…

Он вошел в дом. И чуть ли не бегом на верхний этаж. Придурок Апанас как раз направлялся в комнату к Марте с подносом в руках. Обед принес.

Апанас чуть не выронил поднос, увидев Тимура. Чего он испугался?.. Может, у него зверское выражение лица?.. Ничего удивительного. Тимур шел на пытку. А как иначе можно назвать общение с Мартой?..

Он остановился перед дверью. Успокоился, унял злость и раздражение.

Охранник перед дверью быстро справился е замком, впустил хозяина в комнату.

Марта сидела в кресле, читала какую-то книгу. Увидев Тимура, она вздрогнула. В глазах ее появились презрение и отвращение…

— Видишь, сам к тебе пришел! — выдохнул он из себя. Будто в жертву себя принес.

— Пешком? Из Москвы?.. Вы не замерзли? Ноги не болят?..

Язва!.. Она издевалась над ним. А он должен был это терпеть.

Тимур знаком прогнал телохранителей. Сел в кресло напротив. Тяжко вздохнул.

— Ты можешь меня убить…

— Как? — с усмешкой спросила она. — Я буду вам очень благодарна, если вы дадите мне дельный совет.

— Хочешь, я застрелюсь?

— Ни в коем случае. Я знаю вашу натуру. Сначала вы застрелите меня…

Да, она права. Сначала бы он застрелил ее… Только стреляться он не будет. Потому как не сумасшедший. Хотя эта женщина и сводит его с ума.

— Скажи, что ты хочешь?

— Я хочу домой, к мужу, к детям…

— А кроме этого?

— Я хочу, чтобы вы оставили меня в покое…

Тимуру стало невыносимо обидно. Он готов бросить к ногам этой женщины весь мир, а она гонит его от себя. Будто он паршивый пес…

— Ты не должна меня гнать…

Горло перехватили спазмы, сердце застучало в груди. Это начинался приступ бешенства.

— Почему?

— Потому что я тот человек, от которого зависит твоя дальнейшая судьба.

— Вы угрожаете?

— Хватит! — сорвался с катушек Тимур. — Я сказал, хватит!..

— Вы смешны!..

— Закрой рот, сука!..

На Тимура нашло полное затмение. Он подлетел к Марте, с силой схватил ее за волосы.

— Заткнись, сука! Заткнись!..

Марта не растерялась. Сумела ткнуть его костяшками пальцев в солнечное сплетение. Только в таком состоянии, в каком находился Тимур, его ничем не взять. Даже пулей…

Он еще больше разозлился. С размаху, раскрытой ладонью съездил Марте по лицу. Она упала на пол. Он нагнулся над ней, схватил ее за волосы. И тут же получил ногой в пах. Но снова почти не ощутил удара. И сам ударил. Внешней стороной ладони по скуле. Изо всей силы, раз, второй…

Марта потеряла сознание. Тимур начал срывать с нее одежды…

Он утолит плоть. А душа?.. Сейчас у него не было души. Одна черная адская пустота…

Все одежды долой. Бюстгальтер повис на люстре, трусики полетели на телевизор. Тимур глянул на обнаженное женское тело, утробно зарычал. И начал стягивать с себя пиджак…

Он не заметил, как сзади к нему подкралась женщина с тяжелой скалкой в руках. Было уже поздно, когда он обратил внимание на подозрительный шорох за спиной. Удар сокрушительной силы обрушился на голову. Искры из глаз, боль, гул в ушах. И закручивающаяся по спирали темнота…

Очнулся Тимур в другой комнате. Каминный зал. Огонь жарко пылает. Звериные шкуры, кабан клыками на него скалится. Но куда страшней оскал Арины. Она стояла над ним. Глаза злющие, в руках скалка. Вот, значит, кто его пригрел…

Тимур дернулся, попытался встать с дивана. Но боль тисками сжала голову.

— С-сука! — простонал он.

— Значит, я сука, да? — Она занесла над ним скалку. Нет, только не это… Тимур невольно закрыл глаза.

— Я сука, да… А ты кобель. Кобель ты!.. Все, хватит, надоели мне твои кобелиные игры!..

В гневе Арина была красивей, чем обычно. Тимур даже залюбовался ею. Вот что значит увидеть жену в новом свете… Даже злость куда-то исчезла…

— Еще одна такая сцена, и я тебя убью!..

Она бросила в него скалку. И направилась к выходу из комнаты. Он мог швырнуть в нее эту злосчастную палку, но не стал этого делать…

Может быть, Арина ничем не хуже Марты…

— Ну, как тебе это нравится?..

— Нравится?.. Да я в шоке!..

О таком чуде Юрас и мечтать не мог.

Арина выбила под студию целое кафе. Зал, подсобные помещения, административное крыло. И все это оборудовано под продюсерский центр. Аппаратура, офисная мебель.

— А это твой кабинет… — сообщила она.

Хоть стой, хоть падай. Комната метров на двадцать, оборудована по последнему слову офисной техники. Такое и во сне не привидится.

Просто хорошая идея обернулась настоящей сказкой. В его распоряжении целый продюсерский центр. Невероятно!..

— Два дня как проклятая со всем этим возилась…

Арина была довольна его реакцией на происходящее. Гордилась тем, что вогнала его в транс. Но при этом она была чем-то очень расстроена…

— Думала, обрадую. Думала, оценит… А он!..

Она обреченно махнула рукой и плюхнулась на диван.

— Про кого вы говорите? — осторожно спросил Юрас.

— Понятное дело, не про тебя… Про мужа… А-а, что там говорить!.. Наливай!.. Ну, что стоишь, как истукан? Это твой кабинет, принимай гостей!..

— А-а… Я понял, понял…

Юрас подошел к директорскому креслу, осторожно сел — будто оно хрустальное и он мог раздавить его.

— Ничего ты не понял…. Я сказала, наливай, а он сел…

Она сама потянулась к столу, взяла пульт дистанционного управления. Направила его на ореховую стенку, нажала на кнопку. Включился телевизор. Московский канал, какой-то видеоклип, громкость почти на нуле — ничего не слышно.

— Так, не сюда…

Арина нажала на другую кнопку. Дверцы бара разъехались автоматически, приятно зазвенели колокольчики. Телевизор продолжал работать…

— Ого!.. — разинул рот Юрас.

— А как ты думал?.. Если я взялась за дело, то доведу его до совершенства… Ну чего сидишь? Ты хочешь разочаровать меня?..

Этого Юрас хотел меньше всего. Словно катапультой выбросило его из кресла. Он метнулся к бару.

— Что вы предпочитаете? — галантно осведомился он.

— Обычно я пью шампанское… А сегодня давай водки, нашей русской водки…

Юрас кивнул. Выбрал бутылку, откупорил, взял два тонкостенных стакана, плеснул в них на два пальца.

— Эй, ты что? — возмутилась Арина. — Мы что, маленькие?..

Она поднялась со своего места, подошла к нему, забрала бутылку, стакан, наполнила его до краев.

— Не знаю, как ты, а я уже большая…

И залпом опустошила стакан.

— Хорошо!

Снова наполнила. Снова выпила.

— Еще лучше…

Арина опустилась на диван. Заложила ногу на ногу. А ножки у нее красивые, и юбка высоко поднялась. Пришлось сделать усилие, чтобы отвести от них взгляд.

— Ну вот и все. Обмыли начало совместной деятельности…

Она хмелела на глазах.

— Только не все этому рады, — она с недовольством смотрела куда-то мимо него.

— Я рад…

Но она его не слышала.

— Ты займешься моей девочкой. Мы вместе ею займемся… Ты что-то там говорил насчет группы?..

— Да, у меня на примете две классные девчонки…

— Зачем они нам?

— Ну как же? Сейчас в моде группы…

— Не знаю… Меня интересует только Диана.

— Я не спорю. Пусть в центре будет Диана, а девчонки на подтанцовке.

— Не-ет! — Она пьяно выставила перед собой указательный палец. — Я не хочу, чтобы Диана делилась славой с другими. Она у меня одна. И на сцене будет одна… Видишь, как я забочусь о ней?.. Только некоторые это совершенно не ценят… Кобели проклятые!..

Она уставилась на Юраса. Облизнула губы.

— Ты тоже кобель?..

— Я?.. Я нет…

— Врешь!..

— Чего мне врать?..

— Все вы, мужики, кобели!.. Может, это и хорошо… Арина поднялась с дивана. Шагнула к нему, пошатнулась, оперлась рукой о стол. И снова к нему.

Она подошла к Юрасу вплотную, обняла его двумя руками за шею, прильнула к его груди.

В это время открылась дверь. Пьяная не пьяная, но Арина среагировала мгновенно. Отлепилась от Юраса…

Но бояться ей было нечего. Это пришли девчонки. Лера и Олька.

— Юрас, вот ты где… Ой, извините!..

Они и сами все поняли. А он еще им рукой махнул. Мол, проваливайте.

Уходя, Олька подмигнула ему. Мол, не робей, все на мази, крути бабу…

Да он бы и не прочь. Но где-то неподалеку телохранители, два мордоворота. Хотя Олька обещала их взять на себя…

— Закрой дверь! — потребовала Арина. Юрас повиновался.

— Иди сюда! — Она уже сидела на диване и манила его к себе пальчиком.

Куда деваться?..

Она не лезла к нему обниматься, на шею не вешалась. Просто взяла его руку и положила себе на талию.

А тело у нее крепкое, ни грамма лишнего жира. Юрас уже хотел ее…

— Ты понимаешь, мы семнадцать лет вместе. Я ему не изменяла. А он бабу себе нашел… Ты представляешь, какая гадость?..

— Вы о муже!..

— О ком же еще? С кем я еще могла семнадцать лет прожить? И ведь не изменяла ни разу… Дура!..

— Почему?

— Потому что дура!.. Давно бы любовника себе завела…

— А не боитесь?

— Чего?

— У вас же муж мафиози?

— Ты откуда знаешь?

— Догадался…

— Ну, мафиози… Ну и что?.. — Арину совсем развезло.

Она еще тесней прижалась к Юрасу. Ему показалось, у него штаны лопнут по швам — такое в них напряжение.

— Мафиози, ха-ха!.. Пусть он меня боится… Я его когда с этой сучкой застала, как дала по башке… Эй, эй! — встрепенулась вдруг Арина.

У Юраса душа ушла в пятки. Он решил, что она испугалась мужа. Как будто он в кабинет вошел… Но нет, она показывала пальцем на телевизор.

— Смотри, смотри! Это она!..

На экране высвечивалась фотография молодой красивой женщины. Знакомое лицо… Где-то Юрас уже видел ее. Только где?..

— Это с ней мой гад шашни крутил. Она у него на даче живет. Вот гадость!.. Ну ничего, я ему показала!.. Жаль, мозги не вышибла!.. Ничего, это только начало. Я ему по-другому отомщу…

— Как?

— А ты не догадываешься? Жаркий огонь в глазах.

— Вместе будем мстить?.. — догадался он.

— Да!.. — застонала она.

Приблизила к нему лицо и впилась ему в губы. Будто до десерта дорвалась. Губы, язык — все шло в ход. Юрас и сам не стоял на месте. Целоваться он умел. И показал класс.

Тело Арины содрогнулось, она жадно задышала, с тихим стоном оторвалась от него, спиной оперлась на спинку дивана, запрокинула кверху голову.

— Знал бы ты, какие у тебя сладкие губы, — прошептала она.

— И не только губы…

Он сам испугался своих слов. Но было уже поздно. Арина снова ринулась в атаку, полезла к нему в штаны.

— Я хочу _его_ попробовать!..

Юрас сдался. В конце концов, он не мальчик, она не девочка. Они взрослые люди, им можно играть в такие игры.

А потом, он не просто грешит, он еще и жертвует собой. Как он и предполагал, Арина не хочет группу, не нужны ей Лера и Олька. Но ничего, он ее уговорит. После этого дела женщины становятся намного сговорчивее…

А как же телохранители Арины?.. Но ведь Лерка и Олька все поняли, они займутся ими…

И как гром среди ясного неба сильнейший удар в дверь.

Будто пружины вылетели из дивана и подбросили Юраса вверх. Он сорвался с места. Стал натягивать на себя штаны.

— Это Тимур! — подлила масла в огонь Арина. — Это Тимур, я знаю…

Дверь выдержала и второй мощнейший удар. От грохота у Юраса заложило уши. А может, и от страха…

Третьего удара он дожидаться не стал.

Бежать он мог только через окно. Первый этаж — не разобьешься. Но пока это окно откроешь… Юрас вскочил на стол, закрылся руками и боком прыгнул в окно. Послышался звон стекла, что-то царапнуло по лицу…

Юрасу повезло. Он смог выбраться из кабинета. Из кабинета, который он только что считал своим…

Он слышал, как за спиной с грохотом слетела дверь. Вильнул в сторону, ноги в руки — и вперед…

— Что? Что тут происходит?.. — верещала Арина. Тимур вошел в кабинет.

— Это я хотел бы узнать, что тут происходит?.. — громыхнул он.

— Ушел, гад! — послышался голос первого телохранителя. — Ничего, далеко не уйдет…

Он окончательно высадил стекло. Выпрыгнул в окно.

— Он сам! — взвизгнула Арина. — Он сам!..

— Кто он?.. Этот недоносок?..

— Он закрыл дверь, начал приставать ко мне…

Вид у нее растрепанный, волосы всклокочены. Помада на губах поблекшая. Будто кто-то ее слизывал…

— Сука!..

— Не то слово! — кивнула Арина.

Она была пьяна. Тимур не ощутил запах перегара, потому что сам был навеселе.

— Ты сука!..

Вчера она его по голове скалкой шарахнула. Он должен был возненавидеть ее за это. Но нет, она только поднялась в его глазах.

Он нашел ее здесь, в кафе, которое она переоборудовала под студию. Он хотел извиниться перед ней. Извиниться! Он, перед ней… Но он шел на этот шаг из уважения к ее оскорбленным чувствам…

Теперь он оскорблен сам. И не столько тем, что эта сучка сошлась с недоумком. Он видел перед собой пьяную размазню, тряпку. Кроме отвращения, никаких других чувств…

Он повернулся к Арине спиной. И вышел из кабинета.

Идиот! Как он мог подумать, что эта дура ничем не хуже Марты. Вот та женщина так женщина. Она бы не стала нажираться и лизаться со всякими сосунками… И скалкой по голове мужа бить бы не стала. Она бы его пристрелила…

Он уже сел в машину, когда появился Клим, его телохранитель.

— Ушел выблядок! — виновато сообщил он.

— Так какого хера ты сюда пришел?..

— Понял, босс!..

Клима как ветром сдуло. Отправился на поиски недоумка. Как он его найдет, Тимура не волновало. Но он найдет его и доставит к нему. Что будет с этим недоумком, Тимур еще не знал. Но ни на одну бабу этот сосунок больше не полезет, это уж точно…

— Придурочные, неужели вы не врубились, что нужно делать?..

— Юрас, да не колотись ты!.. — надула губки Олька. — Я вот, например, старалась.

— И я своего отвлекала, как могла… Кто ж знал, что будут другие?..

— Другие! Да это сам Тимур был… Он же меня теперь живьем в землю зароет…

— Нас же не тронул…

— Потому что вы быстро смотались.

Девчонки сразу смекнули, что к чему. Не стали дожидаться, когда их возьмут за шкирку. И бегом домой.

Юрас тоже не сплоховал. Мордоворот один за ним гнался. Но не догнал. Сумел он добраться до своего дома. Только пора отсюда убираться. Если его начнут искать всерьез, то обязательно найдут. Это ж мафия!..

— Бляха-муха! — застонал Юрас. — Такое дело завалили!.. Проект, деньги, студия… А какой у меня кабинет… был…

Все потерял он, все. Хоть головой о стену бейся.

— Да ладно, всякое бывает, — вздохнула Лерка.

— Всякое бывает, — передразнил он ее. — Вот я у тебя сейчас все бабки заберу, посмотрю, как ты взвоешь…

— Зачем тебе деньги?..

— Новый проект открою. Под названием «Уноси ноги!». Не желаете присоединиться?..

— Ты думаешь, они тебя найдут? — с жалостью посмотрела на него Олька.

Как будто он уже покойник.

— Не думаю, а знаю…

Лерка сходила в свою комнату, вернулась с почтовым конвертом в руке. Протянула его Юрасу:

— На, возьми! Здесь триста баксов. Больше нету…

— Спасибо, сестренка!..

В дверь позвонили. Звонки резкие, настойчивые. Юрас мгновенно сошел с лица.

— Это они! — в страхе пролепетал он.

И в домашних тапочках выскочил на балкон. Третий этаж. Но ничего, бывает и хуже.

Юрас сиганул с балкона на каменистую землю. Прыжок удачный. Ничего он себе не сломал.

Это Валера неудачно его уронил. По его вине он уже десантировался с этого балкона. По его вине он вывихнул руку… Валера, Валера…

И вдруг до Юраса дошло. Он вспомнил, откуда он знает женщину, на которую показывала пальцем Арина…

Юрас поднялся с земли и сломя голову бросился прочь от своего дома…

— Валера, я не знаю, что мне делать!..

Никита был близок к отчаянию. Сколько времени они уже ищут Марту, пытаются выйти на ее след, и все без толку.

— Если б знать, кто этот ублюдок… — угрюмо изрек Валера.

Враг по-прежнему оставался для них неуязвимым. Они не могли до него дотянуться. Мало того, приходилось самим принимать меры предосторожности, чтобы он не смог ударить по Никите.

— Я его своими руками!.. — Никита сжал кулаки, с грохотом опустил их на стол. — Ты же знаешь, как много значит для меня Марта…

— Знаю…

Марта для него все. Первое время Никита успокаивал себя мыслью, что Марта жива. Но после разговора с Врагом он начал всерьез беспокоиться за ее безопасность. Да и скучал он по ней страшно.

— Замотал я тебя совсем, Валер…

— Да ладно, чего уж там. Служба такая…

— Ты молодец. Без тебя я как без рук…

Валера давно потерял покой и сон. Денно и нощно в трудах и заботах праведных. На пару с Никитой службу безопасности на прежний уровень поднимает.

Еще семерых парней из своих сослуживцев в охрану взял. И просто по найму охранников набрали. Массу вопросов решили. Но проблем еще хватает.

И самая важная проблема заключается в том, что не удается выйти на Врага. И Марту освободить не могут.

— Ты когда Лельку в последний раз видел?..

— Да неделю назад…

Даже домой ему некогда было заскочить. С Лелькой только по телефону общался. У нее все хорошо. Никита ей с продюсером помог. Тот уже вовсю занимается ею.

— Можешь съездить домой, — разрешил Никита.

— Да ладно…

— Надоел ты мне, все время маячишь перед глазами.

— Служба…

— А я сказал, надоел!.. Давай домой!

— Но…

— Это приказ!

Никита сам велел подать машину к рабочему вестибюлю.

Домой Валера ехал под охраной своих бывших сослуживцев. Егор, Сергей, Костя всегда при нем.

До его дома они добрались без происшествий. А опасность нарваться на неприятность была. Валера знал, что первым страдает начальник службы безопасности. Сапунов — яркий тому пример. Когда Никита схлестнулся с Шалманом, Сапунова едва не накрыло гранатометным выстрелом. А схватка с Врагом вообще закончилась для него летальным исходом…

С Лелькой они жили в той самой квартире, в том же доме повышенной комфортности. Двери поставили новые, с Жорой все уладили. Возместили ему убытки. А в том, что его не сдадут ментам, он не сомневался.

Дверь Валера открыл своим ключом. Вошел в дом. И тут же нос к носу столкнулся с Лелькой. Она как раз выходила из кухни, откуда разносились обалденные запахи.

— Валера!.. — захлопала она глазами.

Радуется, но в то же время растеряна. Будто он застал ее за чем-то нехорошим. Валера похолодел.

— Кто у тебя? — рыкнул он. Лелька чуть в обморок не бухнулась.

— Валера, Валерчик, я тебе сейчас все объясню!.. Знакомая песня…

Валера отодвинул ее в сторону. Прошел в гостиную. Никого. В спальне тоже пусто… А Б ванной почему вода льется?..

Он подошел к двери ванной. Ручка крепкая, а замок с той стороны хлипкий. Он с силой рванул дверь на себя. Ручка выдержала, а щеколда нет. Дверь распахнулась.

Под душем стоял мужик. Он обернулся на шум. И со страху чуть не лишился чувств.

Это был Юрас…

— Опять двадцать пять? — гневно сжал кулаки Валера.

— Я тебе сейчас все объясню… — затряслась Лелька.

— Ты ему объясни!.. Скажи, что у нас не третий этаж. Шестой. Сейчас он себе не только руку, башку свернет…

— Не надо! — заскулил Юрас. — Я сегодня уже падал…

— Да что ты говоришь?.. Тебе, наверное, понравилось падать?.. Тогда полетели…

Валера протянул к Юрасу руку, хотел за волосы его схватить. Но тот увернулся.

— Валера, не надо! — крикнула Лелька. — Он знает, где Марта!..

Ему показалось, что он ослышался.

— Как ты сказала?..

— Юрас не ко мне пришел, к тебе… Юрас закивал.

— Ладно, одевайся и на кухню…

Валера закрыл дверь, глянул на Лельку. Та поняла, о чем он хочет спросить.

— Он пришел, сказал, что ему нужна твоя помощь… Я к тебе в офис позвонила. Мне сказали, ты домой поехал. Ну, я Юраса под горячий душ поставила. Он ведь до костей продрог, пока к нам добрался. В домашних тапочках шел…

— Откуда?..

— Из дому… Мафия на него наехала…

— Какая мафия? Что он несет?

— Вот у него и спроси…

— И спрошу…

В кухню Юрас пришел в его теплом домашнем халате, в его новых тапочках.

— Ну, рассказывай…

— Девчонку я к себе в группу взял. У нее предки богатые. Проект мой согласились финансировать. А мать ее ко мне на колени полезла. И тут ее муж. Короче, ноги пришлось уносить…

— Меня разве волнуют твои амурные заморочки?

— Да я про главное не сказал. Муж этой бабы — мафиози. Она его с женщиной накрыла. Ну и все такое — ревность, месть. На меня полезла…

-Ну и?..

— А тут по телевизору жену Никиты Брата показывали, она и ткнула на нее пальцем…

— Кто она?

— Ну эта, Арина Тимурова… А тут ее муж. Который с Мартой был… Да я не вру!.. — с пеной у рта доказывал Юрас.

Валера ему поверил. По долгу службы обязан был поверить. Потому что должен был цепляться за любую ниточку, по которой можно было бы выйти на Марту…

— И где этот мафиози был вместе с Мартой? — разволновался Валера.

— Не знаю…

— А кто знает?

— Его жена…

— А ее как найти? Адрес ее знаешь?..

— Ну, она с мужем живет. С тем, который мафиози…

— Адрес?..

— Не знаю я… Они же не говорят… Знал бы ты, какой облом был. Для меня. Арина студию открыла. Офис, студия, зал — красота!.. А кабинет у меня какой был. Это ж класс!.. И все накрылось.

— За что боролся, на то и напоролся…

— Да это понятно… Я вот что думаю, может, в этой студии сейчас кто-нибудь есть. Тот, кто знает, как найти госпожу Тимурову… Или ее мужа…

— Собирайся!.. Лелька, дай этому хмырю что-нибудь из моей одежды!..

Пока Юрас собирался, Валера вызванивал своих ребят. Они сейчас возвращались в отель. Пришлось им поворачивать обратно.

— Остаешься за козлят, — уходя, сказал Лельке Валера.

— За каких козлят? — не поняла она.

— За семерых… Волкам дверь не открывать. Только мамке…

— Тебе, что ли?..

— Угадала…

— А у мамки «чупа-чупс» есть?..

— Вернусь, узнаешь… Я серьезно, дверь никому не открывать.

Он достал из шкафа помповое ружье. Протянул его Лельке. Дверь у них мощная, из особой бронированной стали — автогеном не возьмешь. И через окно в квартиру не влезешь. Так что вряд ли ей придется стрелять. Но с ружьем все же будет спокойней.

Ситуация очень сложная. Возможно, Юрас всего лишь наживка, на которую Враг хочет поймать Валеру, а с ним и Никиту. Все может быть. Но сидеть сложа руки и ждать, когда ситуация прояснится сама собой, нельзя…

Валера ворвался к нему домой без доклада. Прямым ходом прошел в его спальню. Дыхание тяжелое, лице напряженное, в глазах непонятный огонь.

— Что случилось? — вскочил с постели Никита. — Что-нибудь с Мартой?..

Первая мысль о Марте. Иначе и быть не может. Никита постоянно думал о ней.

— Ничего не могу сказать… Пока не могу сказать… — озабоченно молвил Валера.

— Ты что-то о ней узнал! — догадался Никита. Взгляд упал на часы. Половина четвертого ночи.

— Да… Хотя нельзя до конца быть в этом уверенным…

— Говори!..

— Господин Тимуров — это имя тебе ни о чем не говорит?..

— Нет.

— Я уже навел справки. Он генеральный директор крупной фармацевтической компании… Но есть человек, который считает, что он мафиози. Мало того, этот Тимуров прячет на своей даче Марту…

— Идиот! С этого и нужно было начинать!.. Никита вскочил с постели, стал одеваться.

— Хотел узнать адрес этого Тимурова — бесполезно… Узнать можно, но придется ломать систему защиты информации. Тимуров заметит попытку проникновения, встревожится…

— Все правильно… Откуда информация? Что за человек?..

— Да один продюсер доморощенный. Дружок Харлама…

— Того самого?

— То-то и оно… Боюсь, как бы это не подстава была… Но мы уже ездили по одному адресу. Продюсерский офис, который якобы для него мадам Тимурова открыла. Там сейчас никого, даже сторожа. Но и засады там нет — это обнадеживает. Хотя не настолько, чтобы увериться в этом Юрасе на все сто… Но он предлагает вариант…

— Давай…

— Эта мадам дочку свою каждое утро в школу привозит. И она же знает, где находится Марта… Но при ней постоянно два телохранителя…

— Ого! Не всякий бизнесмен своей жене такую охрану дает…

— То-то же…

— Но телохранители — это не проблема.

— Проблема в другом — вдруг все-таки подстава?

— Что ты предлагаешь?

— Ничего… Просто я сам пробью эту ситуацию. Со своими ребятами. Если что, голову снесут мне…

— А не угадал ты, Валера… Мы решаем мою проблему вместе.

— Ты не можешь…

— Снова не угадал… Я все могу…

— Никита!..

— Валера!..

Никакая сила не могла заставить Никиту сидеть на месте. И если его заманивают в ловушку, можно считать, что он добровольно лезет в нее…

За завтраком Тимур был мрачнее тучи. На Арину ноль внимания. Но это еще ничего. Вчера он ее чуть не растерзал. Она уже думала, он убьет ее. Но нет, пронесло. Она осталась жива, но для мужа будто умерла. Снова он думает о той своей сучке. Снова мыслями с ней…

В прошлый раз Арина выследила Тимура, пробралась в дом. И огрела его дубинкой по голове. Чтобы неповадно было изменять ей. Но это только подняло ее в его глазах. А после вчерашнего случая он поставил на ней крест…

Кто бы на нем крест поставил?..

После завтрака Тимур отправился по своим делам. Они с Дианой — по своим. Сначала в школу…

Она не собиралась отрекаться от музыкального будущего дочери. Если Диана хочет петь, пожалуйста. Она уже и студию для нее организовала. Продюсера найдет… Нет, не Юрия. С этим мальчиком покончено. Возможно, уже в прямом смысле этого слова. Тимур страшно зол на него, вчера послал по его следу своих церберов…

Арина отвезла дочь в школу. Сама же она поедет в студию. Это ее собственный офис Кто теперь скажет ей, что она не деловая женщина?..

За рулем водитель-телохранитель. Стае рядом с ним, на переднем сиденье. У обоих кислый вид. Вчера им от начальника досталось. За то, что за Ариной плохо присматривали. Нельзя им было ее с Юрасом за закрытой дверью оставлять.

Прозрачная перегородка, отделяющая Арину от телохранителей, опущена. Пусть знают, что она слышит их. А то ведь гадостей могут о ней наговорить.

— Эй, эй, Боб, тормози! — засуетился вдруг Стае. — Смотри, живой!..

Он показал рукой на молодого человека, подходившего к воротам школы. Это был Юра… Вот так номер. Живой, невредимый, и страха в глазах ни на грамм.

— Давай, подгребай к нему!

Боб явно стремился выслужиться перед начальством. И Арина ему сейчас не указ. Если бы она попыталась его остановить, он бы послал ее куда подальше. Не вслух, но все же…

Боб быстро сдал назад, повернул машину, нацелился на Юру — и вперед. Тот уже был совсем близко к воротам. «Линкольн» остановился впритык к нему, из машины вывалился Стае. Громада еще та…

— Привет, братан! — с улыбкой во все лицо подошел он к Юре, обнял за шею. — Какая встреча!..

И потянул его в машину. Охранник у школьных ворот ничего подозрительного не заметил. Встретились два приятеля — что особенного? Тем более Юра не очень упрямился, когда Стае заталкивал его в машину.

Стае усадил его назад, лицом к себе. Закрыл дверцу. И тут же наставил на него пистолет. Арина видела, как побледнел бедняга.

— Поехали! — крикнул Стае Бобу.

Машина тронулась с места. В глазах у Юры ужас. Будто он не просто в машине, а в утробе катафалка, везущего его в последний путь.

Арина чувствовала себя неловко.

— Ты чего сюда пришел? — спросил его Стае.

— А что, нельзя?..

— А ты будто не в курсе, что тебя ищут…

— Кто?..

— Твой конец в пальто!.. Да ты не переживай, тебя уже нашли, гы-гы!..

Стаса нисколько не стесняло присутствие Арины. Неужели она так упала в его глазах?..

— Остановите, пожалуйста, машину, — попросил Юра.

— На кой?..

— Я не хочу ехать с вами.

— Издеваешься, да?..

— Ну пожалуйста! Мне надо…

— Чего? — скривился Стае.

— Ну тогда можно таблетку взять?.. У меня проблемы с желудком…

Юра сунул руку в карман. Помогая себе второй рукой, вынул оттуда объемный предмет. Но это вовсе не пузырек с таблетками. Это граната…

— Эй! Эй! Ты чо? — побледнел Стае.

В одной руке у Юры граната. Во второй — предохранительная чека.

— Ребята, мне терять нечего, — обреченно вздохнул Юра. — Остановите машину. Считаю до трех. Начинаю с двух…Два…

— Боб! Тормози!.. Машина остановилась.

— Я знал, что мы договоримся… Открой дверцу! — потребовал Юра у Стаса.

Тот кивнул. Заворожено глядя на гранату, открыл дверцу.

Юра вышел из машины.

— Спасибо!

На прощание он бросил не только фразу. Он бросил в салон гранату. Что было дальше, Арина не видела. От страха она бухнулась в обморок…

— Придется отстегнуть парню за работу, — словно сожалея об этом, вздохнул Валера. — Теперь у него будет на что девок раскрутить…

— Десять тысяч нас не разорят…

Из окна своего джипа Никита наблюдал, как в лимузин загружаются его бойцы…

Идею с Юрасом в качестве наживки он предложил. Все получилось.

Юрас бросил в салон лимузина учебную гранату. Противник в замешательстве. Этим и воспользовались четыре бойца из службы безопасности. Они уже в машине, ломают телохранителей. Все они в форме ментовского спецназа. Бронежилеты, «намордники», короткоствольные автоматы.

Телохранители никого не волнуют. Никите нужна женщина, которую они охраняют…

Минут через десять эта женщина уже сидела в его машине. Бледная как смерть, под глазами синева. Едва живая от ужаса — ее только что привели в чувство нашатырем.

— Госпожа Тимурова? — спросил Валера.

— Допустим…

— Вам нужно ответить только на один вопрос. — Он показал женщине фотографию Марты. — Вы знаете эту женщину?..

— Нет, — покачала она головой.

Никита помрачнел.

— А если внимательней посмотреть?.. — не унимался Валера.

— Не знаю…

— А Юра говорит, что знаете…

— Юра — подлец…

— С этим никто не спорит… И все-таки?..

Потянулась пауза. Женщина всматривалась в фотографию. Никите показалось, что от внутреннего напряжения у него остановилось сердце.

— Я ее не знаю… — «родила» наконец госпожа Тимурова. — Но видела…

— Где?

— В загородном доме.

— Она еще там?

— Не знаю…

Никита стал оживать.

— Адрес? — спокойно спросил он.

А хотелось орать от нетерпения.

— Зачем вам?..

— Видите ли, поступила информация, что эта женщина и ваш муж сегодня сочетаются законным браком, — протараторил Валера.

Никита изумленно посмотрел на него. Что он несет?..

— Что?! — истерично взвизгнула Тимурова.

— Мне понятно ваше возмущение. Ведь у вашего мужа есть жена — это вы…

— Да я ее!.. — хищно прошипела она.

— Не ее, а его, — поправил ее Валера. — Эта женщина здесь ни при чем… А вот вашего мужа мы накажем…

— Кто вы?..

— Полиция нравов.

— И как вы его накажете?

— Штраф — сто минимальных окладов…

— Всего?

— А разве это мало?

— Вы издеваетесь, да?..

— Значит, мало… Ну что ж, тогда вам остается назвать нам адрес…

— Зачем адрес?.. Я сама покажу… Поехали!..

Никите казалось, что все это происходит в сказочном сне. Не верилось, что он находится всего в одном шаге от Марты…

— Ты нужна мне!.. Ты хоть понимаешь, что ты нужна мне!..

Марта с ужасом смотрела на Тимура.

Он стоял метрах в пяти от нее. Но казалось, он совсем рядом. Нависает над ней как скала.

В одной руке сорванный с шеи галстук, в другой бутылка текилы. Лицо багровое от злости, замешенной на спирте.

— Я могу взять тебя силой!..

Однажды он уже пытался это сделать. Только будто сам бог послал ей спасение в лице его жены. Она появилась в последний момент и треснула его по голове. Три дня после этого он тут не появлялся. Раны зализывал.

Но сегодня он снова здесь. Пьяный, злой. В глазах безумство одержимого. И некому его остановить…

— Я могу это сделать!.. — продолжал грохотать он. — Я все могу!.. Только я не хочу насиловать. Я хочу, чтобы ты стала моей по доброй воле.

— Вы же знаете, этому никогда не быть…

— Хочешь, я брошу жену?..

— Зачем?

— Чтобы жениться на тебе.

— Вы пьяны. У вас белая горячка…

— Ты не должна так говорить со мной! — взвыл Тимур. — Ты — моя жена…

— Уже? Так быстро?..

— Мне нужна такая женщина, как ты. Ты моя. Ты не можешь мне отказать. Потому что мне никто не отказывает…

Он приложился к бутылке. Сделал несколько глотков.

— Вам нужно проспаться…

— Проспаться?.. Проспаться вместе с тобой?.. Он мерзко осклабился. Шагнул к ней.

— Ты моя жена, ты поняла это?.. Ты не можешь отказать мужу…

Тимур приближался. Но Марта не отступала. Ей некуда было отступать. Но выход у нее есть.

Она выхватила из-под подушки оружие.

Это была ложка с остро отточенным черенком. Она смогла утаить ее от Апанаса. В углу комнаты отодрала кусок паркета, обнажила железобетонную плиту. Не просто было заточить об нее черенок, но она смогла это сделать.

Тимур увидел оружие. Но это его не остановило.

— Ну давай, бей! — демонически захохотал он.

И приготовился отбивать удар.

Может, ему бы и удалось справиться с ней. Но Марта не пыталась атаковать его. Она приставила самодельный клинок к собственному животу.

— Никита, может, останешься? — с надеждой спросил Валера.

— Ни за что!..

Никита не собирался отсиживаться за спинами своих бойцов. Он рвался в бой. И вовсе не потому, что жаждал вражьей крови. Просто слишком большая ставка в этой игре — жизнь Марты. Нужно действовать быстро, решительно. Чтобы враг не успел опомниться. А кто еще умел атаковать так дерзко и напористо, как Никита?

Джип остановился впритык к стальным воротам нужного дома.

Он первым выскочил из машины. Прыгнул на капот. В руке пистолет. Семнадцать патронов в обойме. Он не видел, как из других джипов выскакивают его бойцы. В нем сейчас было столько сил, что он не нуждался в поддержке. По крайней мере, так ему казалось.

С капота Никита прыгнул на крышу джипа. И оттуда перескочил через ворота, мягко опустился на землю. И тут же увидел знакомых крепышей в кожаных плащах. Они стояли возле роскошного «Роллс-ройса». Внезапное появление человека в камуфляже и маске застало их врасплох. Но первый быстро пришел в себя. И даже попытался выхватить пистолет. Только выстрелить Никита не дал ни одному, ни другому.

Откуда-то справа появился еще один неприятельский боец. В руках помповое ружье. Никита не успел выстрелить. За него это сделал Валера. Он шел бок о бокс ним.

Прямо по курсу — дверь. Никита протянул к ней руку. И в этом момент она с грохотом распахнулась. В дверном проеме показался человек, в руках тоже помповик, направлен на Никиту.

Они выстрелили одновременно. Никита не понял, куда попал он. Зато знал, куда охранник вогнал заряд картечи. Мощный удар в область желудка и сердца сбил Никиту с ног…

— Ты хочешь себя убить?..

Тимур сделал еще несколько глубоких глотков. Снова шагнул к Марте.

— Ну давай, давай…

— Не подходи! — потребовала Марта. И проколола кожу на животе.

Но вид крови еще больше взбудоражил Тимура. Хотя попыток приблизиться он больше не делал.

— Глубже, глубже… А пока ты будешь умирать, я тебе расскажу, как будут убивать твоего Никиту…

— Что?!

Марта отвела от себя алюминиевое жало. На ее сиреневой блузке медленно расползалось пятно крови.

— Тебе знакомо слово «киллер», не так ли?..

— И что?..

— Сама им была…

— Это не твое дело!

— Не мое… Мое дело грохнуть твоего мужа…

— Ты не можешь этого сделать!

— Могу. Еще как могу!.. Все уже готово. Мне осталось только сказать «фас»…

— Ты сам говорил, что в прошлом я киллер…

— Ха-ха!..

— Ты пьян…

— При чем здесь это?

— Ты забыл, что у меня есть зубы…

Слишком близко стоял к ней Тимур. А в руках у нее остро оточенное жало самодельного ножа. Марта сама обратила на это его внимание. Он все понял. Но было уже поздно…

Она резко выбросила вперед руку. И загнала алюминиевый клинок бандиту в горло.

Тимур захрипел, дернулся как припадочный. Глаза полезли из орбит, из уголков рта хлынула кровь. Тело его онемело, и он пластом рухнул на пол. Его телохранители недоуменно вытаращились на Марту. Они не могли поверить, что эта хрупкая красавица с таким хладнокровием прикончила их босса, которого они боялись как огня.

— Он больше не скажет «фас», — отрешенно посмотрела на них Марта.

Она видела, как первый крепыш выхватил из-под полы пиджака пистолет. Но страха не было. Она давно смирилась с мыслью о смерти. И готова была ее принять. Тем более она спасла Никиту…

Направить пистолет на Марту крепыш не успел. За его спиной появился человек в камуфляже и в маске с вырезами для глаз. Вооруженного телохранителя он снял короткой очередью из автомата. Второго свалили на пол другие люди. Их было много — один, второй, третий…

Человек подошел к Марте. Стянул с себя маску.

«Никита!» — екнуло сердце.

Но нет, это был Валера, друг Никиты. Она узнала его.

— Марта, ты ранена? — Он встревожено рассматривал кровавое пятно на ее животе.

— Это пустяк… А где Никита?..

— Он… — Валера замялся.

— Что?.. — внутри у нее все заледенело. Неужели с Никитой что-то случилось?

— В него стреляли… Он сейчас лежит…

— Идиот!.. — послышалось сзади.

В комнату входил Никита. Камуфляж на нем, бронежилет. Ткань на броне разодрана в клочья.

— Идиот! — повторил он. — Чего людей пугаешь?..

— Так я только хотел сказать, что на тебе бронежилет…

Но Марта не слышала Валеру. Она могла видеть и слышать одного Никиту. Она спешила к нему…