Колычев. Циклы детективов. Романы 1-44

Книга первая

Выпускной бал – это, конечно, не слабая вещь. Девчонки сами на себя не будут похожи. Прыщи свои заштукатурят, волосы лаком застолбят, в бальных платьях нарисуются. Будет на что посмотреть.

Пацаны тоже в новых костюмчиках будут. Ну не все, конечно. У Глеба нового костюма нет. И туфли старые – уже два раза пожрать просили. И еще скоро просить начнут... Ну и фиг с ними, с костюмом этим и обувью. На звание интеллигента он не претендует, в институт поступать не собирается. Джинсы есть, майка с символикой «FIFA» в наличии имеется. Кроссовки есть – чисто по девкам ходить. И бутсы – чисто мяч буцать. Не первой свежести прикид. Но на безрыбье, как говорится, и рак рыба...

С деньгами в семье напряг. Отец инвалид, мать на заводе уборщицей за копейки вкалывает. Сестра вот в институте учится. Отец ей всю пенсию свою отдает. Глеб не в претензии. Еще чего! За Галку он горой! Сам-то он неуч – аттестат сплошь из трояков состоит. А сестренка у него умница. Школу с золотой медалью закончила, сейчас вот экзамен сдает за третий курс медицинского института. Одни пятерки. Глеб ею гордится. Голым, если надо, будет ходить. Но Галка должна выучиться.

Впрочем, голым ему ходить не надо. Он уже, считай, на металлургический завод зачислен. В горячий цех. Пусть и чернорабочим. Зато зарплата вроде бы неплохая. У Галки стипендия в пять раз меньше. Треть зарплаты ей будет отдавать, вторую треть – матери. Остальное – себе.

Работы он не боялся. Потому как она давала ему возможность примкнуть к племени заводских футболистов.

Команда не ахти какая. По городу семнадцатое место заняла. Зато взрослый состав. И в этом составе у Глеба ведущая роль. Будет хорошо играть, заметит главный тренер городской команды. Глядишь, к себе возьмет. А «Штурм» – это уже уровень. Третья зональная лига!..

Глеб Орлов. Это имя никому и ничего не говорит. Но ничего, придет время, и оно прогремит на весь Союз. Он еще молодой, у него все еще впереди... А пока есть настоящее. Белая накрахмаленная рубаха, хоть и старые, но чистые и выглаженные брюки, начищенные черные туфли модели «прощай, школа».

До школы совсем немного. Еще минуты две ходьбы, и покажется красное кирпичное здание. Народ уже подтягивается. Будут умиленные речи учителей и их прихлебал, праздничный стол, а затем танцы. Ну, а под занавес встреча рассвета. Где-нибудь на берегу озера, с девочкой под кустиком. А это вариант...

– Глеб! – окликнули его сзади.

Он обернулся и увидел Живчика. Нормальный пацан. Из соседнего двора. Когда-то вместе мяч гоняли на пустыре... Почему когда-то? И сейчас Глеб нет-нет да играет за команду своего детства.

– Чего тебе?

– Глеб, выручай!

Живчик тяжело дышал. Как будто гнался за ним кто-то... Но тут все как раз наоборот. Не за ним, а он гнался. За Глебом.

– Что такое?

– Я домой к тебе ходил. Матушка сказала, что ты в школу пошел. У тебя выпускной, да?

– Ну выпускной... Ты это, давай без тра-ля-ля. Говори, чего надо?

– Да тут такое дело. Мы через полчаса играем. Так получилось. С пятого микрорайона пацаны, ты их знаешь?

– Ну знаю, и что?

– Мы с ними играть будем.

– На ночь глядя?

– Так получилось... Это, Гарик с ними зацепился. Понтоваться начал. Мол, без проблем их сделает. Ну, слово за слово. Играть, короче, решили. Прямо сейчас...

– Ну так в чем проблема? Играйте.

– Так это, без тебя проиграем.

– Ну проиграете. Ну и что? От этого еще никто не умирал.

– Вот тут ты не угадал. Ты же знаешь «пятаков». Они же у нас крутые... Короче, они Гарику на бабки предложили играть. А тот взял и согласился...

– Сам согласился, сам пусть и рассчитывается.

– Ну да, конечно. Рассчитываться нам всем придется. А на кону три штуки.

– Сколько?! Три тысячи рваных?! Передай Гарику, что он дуролом. Я знаю, как «пятаки» играют. Они же вас с говном смешают...

– Так в том-то и дело. Глеб, выручай, а!

Живчик умоляюще смотрел на него.

– Так выпускной у меня...

– Гарик сказал, что, если выиграем, ты штуку получишь.

– Да при чем здесь бабки? Выпускной у меня... А-а, ладно, уломал. Фиг с ней, со школой!

В конце концов, жизнь – это игра. А люди в ней футболисты!

«Пятаки» смотрелись внушительно. Восемь здоровенных пацанов. Хмурые лица, стиснутые зубы. И злорадные улыбки. Даже появление Глеба не убавило у них уверенности в своей победе. Да и кто для них Глеб? А никто. И все потому, что давно не сходились они с ним на футбольном поле. Не знают, как здорово он поднялся в игре за последний год. Не знают... Что ж, у них есть шанс узнать, кто такой Глеб Орлов.

«Пятаков» было восемь. И Гарик выставил столько же. Шестнадцать игроков для площадки на пустыре – это не так уж и мало. Тесное поле. Без травы. Без разметок. И, можно сказать, без судьи... Это чисто уличный футбол. Здесь свои правила...

За капитана у «пятаков» Демьян Красновский. Крутой пацан с бандитскими замашками. Глеб слышал про него. Брат у него не так давно из зоны вернулся. Флюс его кликуха. Говорят, сейчас у него своя уголовная команда, которая силой вымогает деньги у торгашей с рынка. Даже слово такое есть. Рэкет. Так вот, Демьян и сам скоро станет рэкетиром. Глеб почему-то даже не сомневался в этом... А может, он уже этим делом промышляет. Не зря же он выставил на кон такую сумму. Три тысячи рублей. Это не такие уж маленькие деньги даже после недавнего взлета цен.

Демьян смотрел на Гарика, как Берия на врага народа. Тяжелый угрюмый взгляд, на губах презрительная ухмылка.

– Бабки при себе? – грубо спросил он.

– Так это, их еще собрать надо, – занервничал Гарик.

– Бабки уже сейчас нужны, – пренебрежительно ухмыльнулся Демьян. – Чтобы сразу отстегнули, если вздуетесь.

– А если мы вас вздуем?

– Тогда вот!

Демьян небрежно достал из кармана мятые купюры.

– Ровно три штуки. Мы пацаны правильные. У нас все без лабуды... А вот вы в долг играете. Фуфло это...

– Тогда давай играть, когда бабки будут, – предложил Гарик.

– Это опять толпу собирать. Короче, раз у вас бабок нет, с вас чисто пять штук. Если мы вас сделаем, максимум через неделю, с вас ровно пять штук рваных.

– Но мы так не договаривались! – возмутился Гарик.

– Считай, что договорились, – процедил сквозь зубы Демьян.

В его взгляде было столько вызова, что Гарик не рискнул ему перечить.

Глеб тоже не стал возникать. Но вызов принял. В душе как будто что-то взорвалось. Он рвался в бой, чтобы разметать команду «пятаков».

– Играем без времени, – решил напоследок Демьян. – До пяти «банок»...

Глеб против этого не возражал. Он сейчас был в таком состоянии, что пять голов в одни ворота казались ему сущим пустяком. Естественно, игра будет идти в ворота «пятаков». А как же иначе?..

Игра началась. Глеб сразу перехватил мяч, погнал его в сторону чужих ворот. И тут же на встречном курсе появился «пятак». Как бык на него прет. Грубо, неотвратимо. Только ноги зачем-то широко расставляет. Глеб даже не стал его обводить, просто пустил мяч между ног, обошел преграду, и снова мяч прилип к его бутсам.

До ворот совсем недалеко. Но перед ними препятствие. Защитник и вратарь. Первый бежит на него по прямой – как паровоз по рельсам. Не свернет. Зато Глеб умеет делать обводки. Раз – и вместе с мячом он в стороне от линии атаки. Два – защитник проносится мимо. Три, и мяч на одной линии с воротами. Вратарь уже в позе распятой лягушки. Ласты ему навстречу выставил. На мяч смотрит. Думает, Глеб прямо в него ударит. А как насчет «девятки»?

Глеб легко закрутил мяч в ближний угол. Только не смог запутать его в сетке ворот. По одной простой причине. Сетки не было. Зато мяч вошел аккурат в заветный прямоугольник. Есть! Один–ноль. И это на первой минуте матча. Да, неважный сегодня день у «пятаков».

Гарик возликовал. В знак признательности напрыгнул на Глеба и чуть не сбил его с ног.

– Так держать! – заорал Живчик.

– Случайность! – кисло сморщился Демьян и презрительно сплюнул Глебу под ноги.

Да, с культурой у него большие пробелы. Придется поучить его вежливости.

Глеб преподал ему урок. Очередной прорыв к воротам – и второй гол. Два–ноль в пользу хозяев поля.

Только урок не пошел впрок. Демьян зло посмотрел на него, грубо выругался и собрал свою толпу до кучи. Он не имел права на такое совещание. Но, похоже, он не сомневается, что ему позволено устанавливать здесь свои правила. А ведь монастырь-то чужой...

«Пятаки» овладели мячом и понесли его к воротам. Живчик замешкался, не смог перекрыть путь. Зато не растерялся Гарик. Он перехватил мяч, передал его Глебу. А до ворот совсем ничего. И защитник явно не успевает наперерез. И вратарь в панике ластами машет. Так что третий гол, можно сказать, гарантирован.

Но ударить Глеб не смог. Как будто танк на него наехал. Демьян напрыгнул на него, сбил с ног, навалился всей своей массой.

– Тебе конец, урод! – поднимаясь, зло прошипел он.

Нарушение правил налицо. Но зафиксировать его некому. Судья-то есть, но он чисто для мебели. Он что-то пикнул насчет пенальти. Но Демьян с такой злобой посмотрел на него, что он не решился даже на штрафной удар.

Живчик взял мяч, бросил его Глебу. Но «пятаки» не дали возможности пробить по воротам. Защитник без обиняков сшиб его с ног. Снова нарушение правил. Но вопреки всем законам мяч в игре. На судью никто не обращает внимания. А кто-то из «пятаков» во весь опор несет мяч к воротам. Путь преграждает защитник. Но Демьян грубо сносит его с ног, освобождает проход. При этом закрывает обзор вратарю. Бац! Мяч влетает в ворота вместе с нападающим. Счет два–один.

Судья пытается протестовать. Но появляются какие-то уголовного вида парни. Их трое, рядом с ними какой-то типчик в черной кепке. Ба! Да это же брат Демьяна. За братца пришел поболеть. И судью заодно на мыло пустить.

Игра продолжалась. Но не в классический, а в американский футбол. Беспредельный вариант регби. «Пятаки» танками носились по полю, подминали под себя противника и чуть ли не руками вталкивали мяч в ворота. Два–два, два–три... И Глеб не мог ничего с ними поделать. За ним был установлен особый надзор. Два «пятака» усиленно пасли его. И стоило ему только сделать шаг к мячу, как он оказывался на земле. Колени и локти разбиты в кровь, ноги болят, как будто арматурными прутами по ним били.

А игра идет. И все в одни ворота. Кто-то из «пятаков» внаглую вынес из ворот вратаря, и тут же там вместе с мячом оказался Демьян. Он радостно заржал и этим возвестил, что разрыв в счете дошел до двух мячей. Еще один гол, и команда Гарика задолжает этому уроду пять штук. И попробуй потом докажи, что игра шла без правил. У кромки поля стоит и кривит рот Флюс. Он подтвердит, что все голы забиты правильно. Он же и натравит на Гарика своих головорезов. И Глебу достанется. Он же играл. Значит, должен будет внести в общий куш свою долю. А это почти штука. Нет у него таких денег... И с какой этой козлячьей стати он кому-то что-то должен?..

В конце концов Глеб не маменькин сыночек. Он вырос на улице и знает законы, по которым она живет. Если тебя бьют, не ной, не ищи оправданий. Ударь в ответ – и ты будешь прав...

Злость в душе не просто кипела. Температура дошла до критической точки. Злость сорвала его с места, на страшной скорости бросила на мяч. И тут же под ноги бросился опекающий его «пятак». Только Глеб церемониться с ним не стал. С силой оттолкнул его от себя плечом. И со вторым церемониться не стал. Бутсой со всей силы врезал ему по голени и продолжил путь. Добрался до мяча, погнал его к воротам. А сзади уже со всех ног несется Демьян. А ведь не догонит. Не успевает.

А впереди только вратарь. И пусть не таращит глаза в своем лягушачьем танце. Глеб не оставит ему ни единого шанса. Несильный, но точный удар, и мяч в воротах.

Бес и не собирался выпрыгивать из Глеба. Он и дальше продолжал буйствовать. Заставлял его рвать противника на части ногами, руками и даже зубами. Он рвался к воротам как одержимый. «Пятаки» пытались его остановить. И надо сказать, у них это получалось. Из семи раз Глеб смог подобраться к воротам всего два раза. Но и этого вполне хватило, чтобы сравнять счет, а затем заколотить пятый, победный гол.

На ногах не было живого места. Все тело в синяках, ссадинах. Но азарт игры действовал как анестезин... Игра окончена. Азарт все еще клокочет в душе. Но боль уже заполняет каждую клеточку измочаленной плоти, скручивает кости, суставы, иглами впивается в нервы. Ничего. Главное, что Глеб мог держаться на ногах...

– Ты, козел! – набросился на него Демьян.

Глаза бешеные, на губах пена, подбородок трясется, как у паралитика.

– Ты не играл, понял? Ты фуфло гнал, понял? Гол не засчитан!

В подтверждение своей правоты Демьян с силой толкнул его в грудь. Раз, второй, третий... Глеб не смог удержаться на ногах.

– Не было пятой банки, понял? – орал как резаный Демьян.

– А что, можно переиграть, – послышался чей-то сиплый простуженный голос.

Это рядом с Демьяном образовался его братец. Он стоял в развязной позе и рукой опирался о столбик ворот. Глеб должен был сто раз подумать, прежде чем связываться с ним. Но у него не было времени на раздумья. И злость душила на корню всякую осторожность. Он поднялся с земли, подступил к Демьяну.

– Переиграть надо? – свирепо спросил он. – Переиграем!

Он видел перед собой только мяч. Вот он, у Демьяна между ног, под самым основанием. Этот мяч мысленный, несуществующий. Зато удар вышел самый что ни на есть реальный.

Глеб со всей силы врезал Демьяну по яйцам. Бедняга взвыл от боли и резко подался назад. Мысленный мяч переместился в область его задницы и вместе с ней влетел в ворота.

– Гол! – в победном кличе возвестил Глеб.

– Гол... Гол! Го-ол!!! – сначала робко, затем в диком восторге подхватил Гарик и все остальные.

– Ты хоть знаешь, что ты сделал? – хищно прошипел Флюс.

– Что? – тем же звериным оскалом ответил ему Глеб.

Он не набирался смелости, чтобы шагнуть к нему. Это вышло само собой. Уголовник опешил от неожиданности. И невольно сделал шаг назад. Тут же рядом с ним образовались его приспешники. Крепкие ребята. Но Глеб не дрогнул и перед ними. Хотя и не стал идти напролом.

– Пять–четыре в нашу пользу! – выпалил он. – Так что бабки на бочку!

– А хрен тебе! – вякнул Демьян.

Он сидел на земле, держался руками за отбитое хозяйство и с ненавистью смотрел на Глеба.

– Не понял, – удивленно посмотрел на него Флюс. – Вы что, под интерес буцались?

– Ну, не на просто же так.

– Если филки на кон ставили, это другое... Ты продулся, братан, бабки надо отдавать. Это святое...

Было видно, что Флюс всего лишь косит под благородного. Дрогнуло в нем что-то, когда Глеб на него ринулся. Потому и не стал братца выгораживать. А чтобы отретушировать свою слабину, решил на публику сыграть. Смотрите, мол, какие мы правильные... А у самого глаза под нож заточены. На Глеба так смотрит, будто к смертной казни приговаривает. А может, так оно и есть на самом деле. Что, если натравит на него свою свору. Или сам где-нибудь ночью пику под ребро сунет?.. Надо быть настороже...

– Так что давай, братан, бабки на бочку, – заключил Флюс.

Демьян кивнул, вытащил из кармана бабки, протянул их Глебу. Но с земли при этом не встал... Впрочем, Глеб и без того не взял бы у него эти паршивые бумажки. Деньги – это, конечно, хорошо. Но он брезгливый и с помойки не кормится.

Глеб даже не пошевелился. Демьян же продолжал сидеть с протянутой рукой. В конечном счете это могло надоесть и ему, и его братцу. Последствия могли бы быть самыми непредсказуемыми.

Положение выправил Гарик. Он забрал у Демьяна деньги, лихорадочно сунул их к себе в карман. И тут же поспешил сделать ноги. За ним потянулись и все остальные. В том числе и Глеб. Опасно было оставаться на пустыре с уголовниками, у которых на уме одни пакости.

Глеб сходил домой, по-быстрому принял душ. На разбитые локти и колени наложил повязки. Перетянул места растяжений эластичными бинтами. Оделся в чистое.

Другой бы на его месте остался дома зализывать раны. Но Глеб уже привык не обращать внимания на боль. Ничего не сломано, и ладно. А ушибы пройдут сами по себе. Хоть дома сиди, хоть по улице шляйся, все равно одинаково болеть будет. Так что лучше шляться. Или, вернее, почтить своим присутствием выпускной вечер. Он сейчас в самом разгаре. Но лучше поздно, чем никогда. В конце концов не для того блистал он умом перед Гоголем-моголем, не для того зарабатывал почетный трояк, чтобы дома отсиживаться...

Правда, далеко от дома он не ушел. Нарвался на Гарика с Живчиком. С ними еще двое пацанов из команды.

– Далеко? – спросил Гарик.

– На выпускной.

– А-а, ну да... Может, вместе пойдем?

– Да пойдем. Мне-то что.

– Хромаешь ты.

– А что, заметно?

– Заметно... И у меня все болит... Короче, обезболивающее есть.

Гарик выставил на обозрение бутылку водки.

– У таксистов брали. Мы ж теперь при бабках. Кстати, тебе штука причитается, спаситель ты наш...

– Мне эти бабки и даром не нужны... А насчет забухать, так это дело.

Вообще-то Глеб не считал себя любителем выпить. Процесс в принципе нравился. Но у него спортивный режим... Хотя иногда можно. Если чуть-чуть... Сейчас как раз тот случай. Осадок с души после мерзкого Демьяна снять. Да и боль, может, поуляжется.

Пили по-народному. Прямо из горла. В дворовом «банкетном зале» – у водонапорной колонки за гаражами. Запивали водой или занюхивали волосами друг друга. Водка шла хорошо. В обратный путь не просилась. Глеб порядком захмелел. Окосели и собутыльники.

– Я это, насчет Демьяна думаю, – с важным видом изрек Гарик. – Он нам так просто этого дела не оставит...

– И братана своего на нас натравит, – кивнул Живчик.

– Да ладно вам тоску нагонять, – махнул рукой Глеб. – Все нормально будет. Никто не рыпнется. Мы же честно их сделали.

– Чхать им на твою честность. Ты бы видел, как Флюс на тебя смотрел.

– Да пошел он!

– Зря ты так, – покачал головой Живчик. – Флюс сейчас на высоте. Ему тебя сделать, раз плюнуть.

– Ну так что ж теперь, в гроб заживо ложиться? Не знаю, как вы, а я в школу. Там сейчас и без меня весело, но я не помешаю...

В школе и в самом деле было весело. Дым коромыслом, прически трубами, платья облаками. Девчонки в самом деле выставили себя в лучшем свете. Не все, конечно. Но многих не узнать. Хоть на конкурс красоты выставляй. Или на панель... Хотя нет, панель не для них. Девчонки в принципе серьезные. Правда, чисто девочек среди них не так уж и много. Уж кому, как не Глебу, об этом знать. Лично сам он двух одноклассниц распечатал. И еще одну «мисс» из параллельного. Сами, между прочим, на шею вешались. А он парень видный. С девчонками ноу проблем. Его вообще с особой силой к женскому началу тянет. Ну, натура у него такая кобелиная. Что уж тут поделаешь...

– Привет! – послышался знакомый голосок.

Перед ним стояла Катька-Катрин из параллельного класса. Впрочем, какие сейчас могут быть параллели. Все, кончилась школа. И этот вечер один на всех...

– Привет! – подмигнул ей Глеб.

Раньше он ее как-то не замечал. Ну, симпатичная. Ну фигурка у нее ладная. И что? Таких много... Белой вороной ее не назовешь. Серой мышью тоже. Не оторва, конечно. Но и не скромница-разумница. За словом в карман не лезет. Если что не так, может и по третьему матерному этажу пройтись – за ней не заржавеет. И не девочка, однозначно.

Краем уха Глеб слышал, что с год назад она с одним хахалем тусовалась. Потом с другим. Третьего вроде не было. Но и эти оба, говорят, далеко не пай-мальчики. Серьезные, можно сказать, парни. Бабки, положение, все такое прочее. Вряд ли они просто так ее по кабакам дорогим водили. Наверняка постель им приходилось греть... Ну так это ее личное дело, с кем ходить, кому давать. Глеб ее не осуждал и не хаял. Ему, если честно, было все равно...

Зато сегодня Катрин произвела на него впечатление. Сегодня она просто блеск. Лицо, как у куколки – ни единого изъяна. Глазки, носик, губки – чисто совершенство под макияжным соусом. Обалденное платье под змеиную кожу плотно обтягивало соблазнительные формы. Волосы просто супер. Белые как снег. Густые, тяжелые. Идеальный вариант для прически «каре». И духи какие-то особенные. Стоило Глебу вдохнуть их аромат, как по крови разошлась волна возбуждения. А может, духи здесь ни при чем. Может, Катрин по природе такая сексуальная... Во всяком случае, Глеб смотрел на нее как кот на сметану. И совсем не прочь был встретить рассвет вместе с нею...

– Стоишь? – спросила Катрин.

Она улыбалась, смотрела ему в глаза. Вроде бы и не смущена. Но все равно чувствуется какая-то скованность. И вопрос какой-то глупый. Так спрашивают, когда не о чем говорить, но так хочется завязать разговор.

– Стою, – кивнул Глеб. – Тобой любуюсь.

Девчонка явно не в своей тарелке. Надо бы ей помочь выбраться из этой посудины.

– Да? – не очень убедительно удивилась она.

– А что, нельзя?

– Почему нельзя? Можно...

Как раз в это время зазвучала медленная композиция. Глеб на это никак не отреагировал. А зря. Рядом с Катрин образовался Юрчик из ее класса. Глаза нараспашку, слюна с губ на грудь стекает. Катрин для него – богиня. Только, увы, та с налету подрезает ему крылья.

– Извини, Юра. Но я что-то сегодня не в настроении...

В глазах легкая небрежность, в голосе кислинка. И все натурально. С Юрчиком она не испытывает неловкости. Другое дело Глеб... Э-э, да тут, кажется, что-то наклевывается.

У него тут же возникло желание пригласить ее на танец. Но Катрин его опередила. Сама протянула ему руку и позволила заключить себя в объятия – правда, пока символические. Но ему хватило и этого, чтобы ощутить упругость ее стройного тела. А потом начались танцы-зажиманцы. Она прижалась к нему низом живота. А там огонь. У Глеба на эти дела особая интуиция.

– Я думала, ты не придешь, – тихо сказала она.

Глеб ощущал, как мелко дрожит ее тело. Похоже, внутри ее полыхает пожар. Девочка явно ждет пожарную машину с хорошей помпой.

– А ты что, меня ждала? – удивился он.

– Не знаю. Может, и ждала... По крайней мере, это хорошо, что ты пришел. Без тебя скучно...

Интересно, с каких это пор она стала скучать без него?

– Знаешь, я вообще бы сюда не пришел. Если бы не ты, – соврал Глеб.

– Правда? – Она еще плотней прижалась к нему.

Теперь и он нуждался в услугах противопожарной службы. Кстати, он знал одну водонапорную скважину, с которой нужно состыковаться, чтобы тушить огонь.

– Ты мне всегда нравилась. И я подумал...

– Что ты подумал?

– Я подумал, что все должно произойти сегодня... Сегодня... Или сегодня, или никогда...

– А что должно произойти сегодня?

– Не знаю. Но что-то должно произойти. Мне кажется, что сегодня можно все...

– Ты знаешь кто?

– Кто?

– Олеся называет тебя поручиком Ржевским.

– А-а, Олеся...

Это та самая девчонка из параллельного класса, которую он имел честь посвятить в женщины. Все произошло на новогодней вечеринке. Миха как раз рассказал анекдот про поручика Ржевского. Мол, как это у него все получается. Мол, просто все. Надо подойти к даме и спросить, можно ли ей вдуть. За это, мол, можно получить по морде. Но чаще получается вдуть. А Глеба как раз на гусарские замашки пробило. Ну и дернул его черт к Олесе подкатить. Так, мол, и так, не желаете ли заняться сексом. Без всяких грубостей спросил. Но риск схлопотать по морде все же оставался. Правда, дело тогда развивалось по первому сценарию. Олеся сначала дала. А потом уже поняла шутку юмора. Так смеялась, так смеялась, чуть с постели не свалилась, голой попой кверху... Попа у нее, кстати, не ахти. Какое-то родимое пятно да прыщи кое-где. Интересно, а как с этим делом у Катрин? Наверняка без изъянов.

– Ваша Олеся явно преувеличивает, – усмехнулся Глеб. – На поручика Ржевского я не тяну. Хотя стараюсь. Стараюсь...

– А Олеся так не думает. С ней у тебя все сразу получилось...

Боковым зрением Глеб усмотрел озорную улыбку на ее губах. И шальной блеск в глазах.

– А со мной не можешь, – продолжала она. – Говоришь, что-то должно произойти, сегодня можно все. А потом заминка. Дальше намеков дело не идет. Не можешь сказать прямо, что именно должно сегодня произойти... Хочешь, подскажу?

Неловкость и скованность прошли. Сейчас Глеб имел дело с раскованной шебутной девчонкой. Она уже не стеснялась его. Да и он уже чувствовал себя с ней вольно.

– Подскажи.

– Не здесь...

– А где?

– Пошли ко мне. Домой.

– Ты хочешь познакомить меня со своими родителями? – как бы в шутку спросил Глеб.

– Родители в Крым уехали. У них отпуск... Я дома одна...

– Так почему же мы еще здесь? – с лихостью записного плейбоя спросил он.

– А нас уже здесь нет, – так же бесшабашно улыбнулась Катрин.

Все, прощай, школа, и здравствуй, взрослая жизнь. Они вместе сделали ручкой школьному двору. И по темной парковой аллее направились к ее дому.

Первое время Глеб ощущал себя в какой-то нереальной действительности. Слишком все быстро произошло. Слишком все просто. Катрин пригласила его на танец и сама же сделала ему непристойное предложение. Дураку же ясно, зачем она пригласила его к себе домой...

Потом он стал понимать, что ничего особенного не случилось. Катрин не пай-девочка. Она вообще не девочка. Но при этом она и не шлюха. Просто сегодня особый день, особый настрой. Хочется чего-то особенного. Катрин знает, чего она хочет. А Глеб парень хоть куда. На лицо не урод. Среднего роста, без особого размаха в плечах, но хиляком его никак не назовешь. В общем, девчонкам он всегда нравился. Так что ничего удивительного, что для сегодняшней романтической ночи Катрин выбрала его.

Они подошли к ее дому. Она повела его к своему подъезду. И у Глеба снова вдруг возникло ощущение нереальности происходящего. Слишком все просто. Что-то должно произойти. Что-то должно помешать яркому финалу этой истории.

И это что-то произошло. У подъезда на лавочке сидели два парня. Они оба поднялись навстречу Катрин. Глеб узнал и того, и другого. Первый – Красновский, второй – из его команды.

– Привет, Демьян! – с едва уловимой небрежностью поздоровалась с ним Катрин.

А ведь она живет не абы где, а в пятом микрорайоне. Здесь правят бал «пятаки». И Демьян здесь довольно известная личность... Сейчас он свистнет, и набежит толпа. А Глеб один, без прикрытия. Бить его будут долго и скорее всего ногами в живот. Невеселая перспектива. М-да...

– Ты куда такая красивая? – спросил Демьян.

На его грубом лице появилось некое подобие улыбки.

– Домой.

– А этот хмырь куда прет? – Он с ожесточением посмотрел на Глеба.

И сделал шаг в его сторону.

– Я не хмырь, – в свою очередь надвинулся на него Глеб. – А иду я жарить яичницу. Одна яичница сегодня уже была. Могу второй угостить...

Демьян понял, про какую яичницу идет речь. И невольно подался назад.

Не он ли часа два-три назад валялся в воротах с отбитыми яйцами?.. И вообще, что за день сегодня такой? Куда ни ткнись, всюду Демьян. Везет ему сегодня на этого дятла. Или как раз напротив, не везет...

– Глеб меня провожает, – сказала Катрин. – А что тут такого?

– Ну да, – ухмыльнулся Демьян. – Ночи сейчас темные, без охраны никак нельзя. Но тебя, Катюха, уже проводили, да? Иди домой. А мы с этим красавчиком пообщаемся...

Наверняка общение будет очень тесным. И с множественными телесными повреждениями. Для обеих сторон... Демьян будет мстить Глебу за свое поражение и унижение на футбольном поле. Глеб же будет от него отбиваться... Рука скользнула в карман брюк. Нащупала нож... А как вы думали? Это в деревнях дерутся на кулаках. По простоте душевной. А здесь город. Простаков здесь мало. Если пошла серьезная драка, доставай или пику, или нунчаки, или кастет. Тогда есть шанс выжить...

Демьян тоже далеко не простак. Он быстро смекнул, что к чему. Тоже сунул руку в карман. Но никто из них не решился «обнажить шпагу» в присутствии дамы. Они оба застыли в безмолвном противостоянии. И неизвестно, как долго они пожирали бы друг друга взглядами, если бы не Катрин.

– Демьян, ты мне что-то сегодня не нравишься, – с явным недовольством сказала она.

– А когда я тебе нравился? – с затаенной обидой спросил он. – То один тебя провожает, то другой... Теперь этот хмырь...

– Это не хмырь. Это Глеб... И Глеб проводит меня до дверей. Пошли, Глеб!

Демьян и его кент неохотно расступились, пропустили их.

– Ничего, мы еще встретимся, – услышал Глеб шипение за спиной.

Придурок Демьян остался на улице. Будет ждать его возвращения. А не дождется. Потому что Глеб останется у Катрин... А если не останется? Если Катрин возьмет да не пустит его к себе?.. Не зря же его одолевало недоброе предчувствие...

Но все недоброе уже позади. А впереди уютная квартира и соблазнительная перспектива.

– Кофе? – спросила она.

– Да, – кивнул он. – Желательно в постель...

– Ты точно как тот поручик, – улыбнулась она.

Только улыбка вышла какая-то натянутая. Было видно, что ей не до амурных вольностей. Что-то гложет ее.

К себе в постель она его не потащила. Но повела на кухню. Открыла настежь окно. Затем вытащила из шкафчика пачку «Винстона», закурила. Ну да, она уже не школьница. И имеет полное право курить папины сигареты на маминой кухне. А может, это ее собственные сигареты. Может, она уже давно курит... Ведь он так мало знает о ней. С ума сойти, такая классная девчонка. А он только сегодня всерьез обратил на нее внимание. Ничего, у него есть шанс наверстать упущенное.

– Достал меня этот Демьян, – глядя в окно, сказала она. – Вон сидит, придурок.

– Придурок, – кивнул Глеб.

Катрин стояла в очень интересной позе. Голова в оконном проеме, руки на подоконнике, попка, так призывно выставленная назад. А если учесть, что у нее облегающее платье и почти полностью открытая спина... Глеб уже не думал ни о каком Демьяне. Пошел он к черту, этот недоделок! Сейчас его волновала Катрин и то, зачем они сюда пришли.

– С детства за мной бегает.

– Тогда это не он придурок. Тогда это я придурок. Это я должен был за тобой с детства бегать...

– А ты меня только сегодня и заметил, да? – с нескрываемым упреком спросила она.

– Я же говорю, что это не Демьян, это я придурок...

Сил терпеть больше не было. Он тихо подошел к ней. Руками нежно взял за бедра и пахом прижался к ее задним выпуклостям. Как раз тот случай, когда можно схлопотать по морде.

– Ты точно придурок, – запрокидывая голову назад, томно прошептала Катрин.

Она не отстранилась. Напротив, еще теснее прижалась к нему. Тело ее дрожало, как плохо отрегулированный холодильник.

– Выключи свет... Придурок...

А может, и не надо ничего выключать. Он сейчас распластает Катрин на подоконнике, она будет громко стонать и скрести ногтями по стеклу. А дауновец Демьян пусть все это видит и скрежещет со злости зубами... Мысль, конечно, интересная. Но Катрин не шлюха. И тем более не орудие мести...

Глеб рывком оторвался от Катрин, нашел выключатель, погасил на кухне свет. И снова дорвался до сладкого, которое уже, похоже, вовсю истекало нектаром...

Платье снималось легко. Глеб нащупал «молнию». Расстегнуть замок, небольшое усилие, и «змеиная кожа» свернется кольцами у ее ног. Катрин будет стоять перед ним в одних трусиках, в туфлях на высоких каблуках...

От восторга у Глеба кружилась голова. Что ни говори, а у него еще не было такой женщины, как Катрин. Да, женщины. Ей всего семнадцать. Но она уже взрослая.

Он бы уже давно стянул с нее платье. Но не спешил. Он тоже достаточно взрослый. Во всяком случае, не тот сопливый юнец, как многие в его возрасте. Может быть, он и не блещет умом и знаниями. Зато он хорошо знает, что, где и почем. Ему тоже семнадцать. Но он уже отлично знает, что такое жизнь и под каким соусом ее подают к столу. И по амурной части у него есть кое-какой опыт. Он знает, что надо женщинам и чего они ждут от мужчин...

– Ты самая лучшая, – нашептывал он. – Ты само совершенство...

Его пальцы нежно гладили ее грудь. Для этого даже необязательно было снимать платье. Достаточно было положить руки на обнаженную спину, а дальше они скользили вдоль ребер, проникали под ткань и встречались с упругими теплыми мячиками.

– Ты даже не представляешь, как мне хорошо, – ласкал он ее слух. – Я не знал, что может быть так хорошо...

А дальше должно быть еще лучше...

Катрин уже изнывала под его ласками. Он слышал ее громкое дыхание, ощущал жар ее тела. Голова запрокинута назад, бедра извиваются в такт с его движениями. Наверняка между ног у нее оазис в Сахаре – жаркий и влажный.

Платье само упало к ее ногам. Она осталась в одних трусиках. Но и этот кусок шелковой материи скоро отлетел в сторону. Разделся и сам Глеб. Они стояли нагишом у самого окна, под которым расположился недоделок Демьян. Жаль, что он ничего не видит. Не видит. Но, возможно, догадывается... Козел!

– Ты самая красивая... Ты самая лучшая...

Эти слова действовали, как заклинание Али-Бабы. Катрин развела ноги в стороны, и ее «Сим-Сим» открылась. Пора запускать туда разбойника...

Пещера у нее сырая и горячая. Да, она точно не девочка. Она взрослая искушенная самка. Глеба одолевала гордость за себя. Он тоже опытный любовник... А ведь они только что закончили школу...

Внутри у нее было еще и тесно. Хоть и скользко, но «половой разбойник» продвигается с большим трудом. А еще какое-то препятствие. И его, оказывается, не так-то просто преодолеть. Глеб сделал усилие и заметил, как поморщилась Катрин.

– Тебе больно? – участливо спросил он.

– Нет, ничего, все хорошо, – соскальзывая с него, прошептала она.

– Тогда в чем дело?

– Ни в чем... Мы продолжим... Только не здесь...

Она резко повернулась к нему лицом. Распутно улыбнулась. И закрыла его губы долгим затяжным поцелуем. Ее горячий язык жадно ласкал его небо. Да, целоваться она умела. Но только для него это не наслаждение. Это каторга. Потому что нет сил больше терпеть. Давно уже пора перейти к заключительной части...

Катрин пытала его недолго. Отстранилась от него, туманно улыбнулась и быстрым шагом вышла из кухни. Он устремился за ней. И догнал ее в спальне. Накидка с кровати – долой. Скрип пружин, жар ее тела, сладкий вкус ее губ... Сейчас он мог целоваться с ней сколько угодно долго. Сейчас он мог совместить прелюдию и финал. Его разбойник врывался в пещеру...

Снова препятствие на пути к сокровищам. Снова Катрин морщится от боли. Но уже не отстраняется. Напротив, сама подается вперед, помогает ему... Все, препятствие сломлено. Путь к сокровищам свободен... Глеб достиг заветной глубины, подался назад, снова нырнул.

Все чаще, все быстрей...

Катрин уже не изнывает от наслаждения. Глаза закрыты, на лице спокойное блаженство. Как будто ей больно, но вместе с тем и хорошо... Впрочем, Глебу не до нее. Он уже вошел в раж. Эгоизм самца взял над ним верх. Он уже не может остановиться...

Все чаще, все быстрей...

Катрин снова заводится. Ей снова невыносимо хорошо. Губы тянутся к нему, из груди вырывается стон. Руки запрокинуты назад – извиваются на простыне, как две змеи...

Глебу хорошо. Очень хорошо. Невыносимо хорошо. Нет больше сил держаться... Хватит! Вспышка страсти, взрыв наслаждения... Такое ощущение, будто он летит в пропасть. Но при этом он твердо знает, что его ждет мягкое приземление. И все равно, так не хочется падать. Но, увы, крылья его больше не держат...

Посадка в самом деле была мягкая. Он всем телом навалился на Катрин, но тут же повернулся на бок, отстранился от нее. Его разбойник жалок и полон раскаяния. И даже красный от стыда... Слишком красный... Как будто в краске... Фу-ты ну-ты! Да это же кровь!

И на простыне под Катрин тоже красное пятно. Бляха-муха! Да она целка! В смысле была...

– Не понял! – всполошился он.

– Чего тут непонятно? – пожала она плечами.

Вид у нее безучастный. Лежит как бревно. Руки запрокинуты за голову, глаза устремлены в потолок.

– Чего тут не понятно? – повторила она. – Ты лишил меня девственности. Что тут такого?

– Я... Ты... Я не думал...

– А что ты думал? Ты думал, что я развратная девка?

– Да нет, не думал...

– Но ты же не особенно удивился, когда я потащила тебя к себе. Только не говори, что ты был сильно пьян... Ты все понимал...

– Ну да, выпили чуть-чуть... Ну да, я все понимал... Только я не думал, что ты... Что все так будет...

– Ты не считаешь меня развратной девкой? – спросила она.

Взгляд по-прежнему устремлен в потолок.

– Нет, конечно...

– И правильно делаешь... Я не развратная... Хотя, если честно, иногда находит. Хочется праздника, веселья, чтобы жизнь била ключом... И чтобы мужчина был рядом. Симпатичный. Сильный. Чтобы мне с ним было хорошо...

– Я слышал, у тебя были мужчины. Так, краем уха слышал...

– Были мужчины. Одному двадцать два года, другому двадцать пять. Взрослые мужчины, как ты считаешь?

– Ну, мальчиками я бы их не назвал.

– Нет, они не мальчики... Но я с ними осталась девочкой... Они-то хотели. Да только все мимо. Клевала рыбка, но не ловилась... Хочешь, я тебе кое в чем признаюсь? Я обожаю динамить мужчин. Мне нравится, когда они вьются вокруг меня. И самой нравится вилять хвостом. Они уже думают, что я у них в руках. А не тут-то было. Не всем котам масленица... Ты вот лежишь и думаешь, какая я дура. Сама тебя себе в постель затащила, сама отдалась, а теперь рассказываю тебе, какая я хорошая... А я не хорошая. Я очень вредная... А еще у меня есть принципы. Глупые, скажу тебе, принципы... Ты думаешь, чего я тебя выбрала? А потому что нравишься ты мне. Давно нравишься. Еще с девятого класса. Только я тебе не больно-то нужна была. А я ведь страдала. Да, страдала! Целый месяц. Правда, потом вся влюбленность прошла... Но ты-то остался. Красивый, сильный. Ты не такой, как все... В общем, не знаю, что на меня нашло. Но я твердо решила, что с девственностью расстанусь именно сегодня. И только с тобой... Вот такая я странная. И такие вот у меня странные принципы...

– Так мы с тобой, ну это... Это что, из принципа?

– Можешь считать, что да.

– Интересно.

– А мне знаешь, как интересно? Лежу тут перед тобой как дура и несу какую-то чушь. До чертиков интересно... Слушай, а чего я тут в самом деле перед тобой распинаюсь?

– Выговориться хочешь, – решил Глеб.

– И верно, выговориться хочу. И ведь выговорилась... Даже на душе полегчало... Ой, а что это у тебя такое?

Только сейчас она заметила бинты на его теле. Там повязка, там...

– Ничего, – пожал он плечами. – Это просто футбол...

– И что, так всегда, после каждого матча? – ужаснулась Катрин.

– Ну, бывает... Особенно если футбол превращается в регби. Никаких правил, сплошной бардак. Сегодня все так и было. Между прочим, против Демьяна играл...

– Против Демьяна? Против нашего Демьяна?!

– Против него.

– Так вы знакомы? Он нехороший. Его все боятся...

– Ты тоже?

– Я?! Нет, я не боюсь. Передо мной он на задних лапках ходит. Хочет, чтобы я с ним гуляла...

– А репа не треснет?

– А ты думаешь, он мне нужен?.. Терпеть его не могу...

– Так пошли его куда подальше!

– Пробовала. Не получается... Не знаю, какая сорока тебе натрещала, но у меня в самом деле были взрослые парни. Они бы, может, до сих пор за мной бегали. Но их Демьян всех разогнал. Брата своего на них натравил. А ты не знаешь его брата. Первый бандит на деревне...

– Знаю я этого типа. Встречались. Сегодня вот даже.

– Значит, ты должен знать, что брат у Демьяна отвратная личность. Я не переживу, если еще и он начнет меня домогаться.

– А что, Демьян домогается?

– Нет, пока только намеками. Вроде как вежливо. Но, чувствую, скоро сорвется. Он ведь с каждым днем все злей становится...

– Вырастает волчонок. Скоро волком станет.

– Станет, – кивнула Катрин. – Обязательно станет. Все к этому идет... Страшно становится, когда думаю об этом... Ой, мне ведь и за тебя страшно. Он же знает, что ты у меня остался. Как бы не подумал чего...

– Подумает... А ведь это «чего» было.

– Было... Но я-то могу сказать, что оставила тебя у себя из-за него. Чтобы он тебя на обратном пути не подкараулил... Вот, еще и оправдывайся перед ним... Послушай, а ведь он в самом деле тебя подкараулить может. Он ведь упрямый.

– Ерунда. Семь бед – один ответ...

Вообще-то на душе было муторно. Не хотелось связываться с Демьяном, за которым стоял его брат-бандит. Но Глеб не нытик, чтобы хлюпать носом перед Катрин. Да и с Демьяном он уже все равно на ножах.

– Ты смелый... И сильный... Знаешь, мне никогда не нравились сверстники. Слишком юные и глупые. Только ты был исключением. Я всегда считала, что ты много старше меня...

– Это называется иллюзией.

– Тогда ты маг-иллюзионист.

– Нет, я футболист.

– А я видела, как ты играешь... Ты и со мной такой. Мягкий, добродушный. И в то же время такой агрессивный... Мне с тобой хорошо...

Она придвинулась к нему, провела рукой по груди, затем положила на нее голову.

– Мне с тобой хорошо, – по затухающей повторила она.

Закрыла глаза и что-то промурлыкала себе под нос.

– А как же рассвет? – спросил Глеб.

Катрин не ответила. Она спала. Или притворялась...

Встречать рассвет пришлось одному. Глеб не мог остаться у нее до утра. Увидят поутру соседи, как он уходит от нее, начнутся разговоры, поползут слухи. Как пить дать, Катрин навесят ярлык гулящей девки. Если, конечно, уже не навесили...

Прежде чем уйти от нее, он долго стоял на кухне, высматривал Демьяна. Но его нигде не было. Время позднее. Четвертый час ночи. Наверняка домой ушел. А может, где-то затаился, ждет Глеба...

Глава 2

Демьян никогда не жаловался на куриную слепоту. Глаз у него алмаз. Хоть и высоко жила Катька, на седьмом этаже, но он видел, что происходило у нее на кухне. А чего не видел, о том догадывался. И его душила злоба. Еще бы! Его девчонку трахал этот выскочка из команды Гарика.

– Чтоб я сдох, если не сделаю этого урода! – бушевал он.

– Да без базара, – поддакивал ему Дрон. – Все равно от Катьки уйдет. А идти ему домой через пустырь. Там его и сделаем...

Дрон, пожалуй, единственный пацан из его команды, которому можно доверить любое дело. Предан ему как собака. И сам, как тот злобный пес. Любого на части порвет... Глеба Демьян сделает сам. В нем сейчас столько злости, что сунуть ему в бок заточку кажется плевым делом. Но и Дрона замазать надо. Пусть тоже ковырнет его пикой. Завалят они этого козла, как пить дать завалят...

Нет, однозначно, этому выкидышу не жить. Из-за него Демьян на конкретные бабки попал, из-за него яйца до сих пор в узел скручивает. Этот Глеб опустил его в глазах брата. Это он увел у него Катьку...

Были у нее хахали. Еще те фраера. Сам бы он с ними не справился. Пришлось братана подключать. Козлам тем популярно объяснили, какая беда их ждет. Те зашугались и навсегда забыли дорожку до Катьки. Но в этот раз Демьян к брату не пойдет. Не станет просить у него помощи. Он все сделает сам. Потому как давно пора вырастать из детских штанишек. Братан это дело только одобрит, не базар.

Глебу он ничего не станет объяснять. Пырнет его заточкой в бок, и все дела... А зачем что-то объяснять? Этот дятел Глеб и сам все понимает. Ведь он, сто пудов, нарочно злит Демьяна. Для этого и подцепил Катрин. Для того и отодрал ее на подоконнике. Ничего, скоро придет час расплаты. Этот козел ответит за то, что жрал капусту в чужом огороде...

Ждать пришлось долго. Уже почти четыре часа. А этот хмырь все не идет. Небось Катрин до сих пор вставляет. И ржет от радости, что Демьяну насолил... Пусть ржет. Недолго осталось. Когда-нибудь он должен выйти от нее...

– Идет! – вякнул Дрон.

И точно, из подъезда в темный двор шмыгнула чья-то фигура. Не иначе как ублюдок нарисовался. Сейчас в сторону своего дома направится. Демьян и Дрон выйдут из своего укрытия и тихонько за ним. До самого пустыря. А потом... Козлы обязаны отвечать за свое козлячье дерьмо!

Но Глеб шел прямо на них. Он что, знает, где они спрятались?.. Если так, то пусть пеняет на себя. Это место между гаражами – тихая заводь. Здесь можно средь бела дня человека завалить, никто не увидит. А уж ночью и подавно...

С едва слышным щелчком выскочило лезвие ножа. Хорошая пика. Братан лично подогнал. В качестве презента.

Человек уже совсем близко. Прет прямо на Демьяна. Ну все, пора!..

– Эй, ты чего? – услышал он знакомый хриплый голос.

Нос уловил крепкий табачный запах и хроническую перегарную вонь. И это все знакомое.

– Блин, какого черта? – пряча нож, выругался Демьян.

Чуть отца своего родного в живот не пырнул.

– Сынок, это ты?

– А то кто? Чего надо?

С отцом он уже давно не церемонился. Рылом тот для него не вышел. Такой же алкаш, как и мамаша.

Год назад они спьяну чуть квартиру не продали. Покупатель даже нарисовался, целых два ящика водки им притарабанил. Обратно с одной бутылкой ушел. В заднице. Потому как на братана нарвался. Тот ему быстро прописку вставил. И без вазелина...

После того случая братан всерьез за предков взялся. Железную норму им установил – чтобы до свинячьего визга не нажирались. А как на ноги встал, так и в квартире ремонт сделал. В одной комнате черепов поселил, а вторую – чисто для Демьяна. Сам он со своей телкой в соседнем микрорайоне обитает. Не слабая телка... Еще бы она была слабая. Братан весь район в кулаке держит. Первый мафиозо. Его все боятся, все перед ним пресмыкаются... Сам Демьян тоже когда-нибудь таким крутым станет. Всех закошмарит. И до Катьки когда-нибудь доберется. Эта сучка ноги ему будет лизать. И не только ноги... Да, когда-нибудь все это будет. Обязательно будет...

– Сынок, из милиции звонили, – сообщил папашка.

– Из милиции?! – озаботился Демьян.

И стал лихорадочно перебирать в памяти все свои «подвиги». Чувака одного на бабки опустили, одному уроду репу расквасили. Да, магазинчик один по пьяной лавочке бомбанули. Хорошо наварились, не вопрос. Бабки до сих пор на кармане шелестят... Еще, что еще?.. Девчонку одну на дискотеке всем хором отодрали. Но так – она шлюшка. Она всем дает...

– Несчастье у нас, сынок! – истерично всхлипнул отец. – Игорька убили...

– Игорек?! Кого-то убил?!

Значит, это не сам он, а его братан отличился. Грохнул кого-то, да неудачно. Под ментов подставился... Плохо дело. Плохо...

– Да нет же, сынок! Игорька самого убили!!!

– Игорька?! Игорька убили?! На тебя чо, белка напала?

Белая горячка у папашки. Стопудовая белка, однозначно. Разве Игорька можно убить? Он сам кого хочешь завалит... Да, совсем сдурел старый хрыч. Это ж надо, до чего додумался.

– Да какая белка, сынок? Не пил я сегодня. Ну почти не пил... Как чуял, что беде быть...

– Запарил ты меня! Несешь какую-то ересь...

– Не веришь ты мне, сынок, – обреченно махнул рукой папашка. – Ну и не верь. Правильно делаешь, что не веришь. Может, оно и к лучшему...

Да нет, Демьян ему как раз и верил. Уже верил.

– Ну и где? Где его убили? – в ужасе заорал он.

– Ресторан «Славянка».

– Мать твою! Это ж его любимый кабак...

Он телку свою туда сегодня повел. Типа, чтобы оттянуться от трудов праведных... Блин, он же не зря сегодня на пустырь приехал. Не зря с Демьяном хотел повидаться. Как будто знал, что последние часы доживает...

– Кто? Какая падла это сделала?

– Не знаю, сынок. Просто позвонили. И сказали, что Игорька больше нет...

– Кто позвонил?

– Ну, из милиции.

– Так и сказали, что Игорька больше нет?

– Ну, нет. Назвали фамилию. Сообщили, что убили...

– А на опознание не вызывали?

– Нет.

– Туфта какая-то. Должны были на опознание тащить...

А может, опознание будет проводиться только завтра?..

Ну откуда такая уверенность, что убили именно Игорька? Может, кого-то другого завалили. Может, и вовсе не из ментовки звонили. Может, это какая-то провокация?..

Блин! А не хмырь ли это, который Глеб, позвонил? Чтобы Демьяна из засады выманить. А что, с этого козла станется... Да нет, чешуя это. Глеб здесь ни при чем... А если все-таки он, то номер у него прошел. Не станет Демьян ни за кем охотиться, пока не убедится, что с Игорьком все в порядке...

На пару с Дроном Демьян вырулил со двора, поймал первое попавшееся такси и прямиком к ресторану «Славянка». А там никого. Тишина гробовая. Шутка ли, четыре часа ночи. Где-то вдалеке прошуршала толпа. Не иначе как школяры с выпускного ломятся... Блин, у Катьки сегодня тоже выпускной. Ну она-то, лярва, уже выпустилась... Ладно, ничего, они у него оба попляшут. И она, и ее хорь. И за то, что Игорька «похоронили», тоже ответят... Никто не убивал Игорька. Никто. Нет его нигде. И ментов нет. Сейчас бы этого мусора здесь было бы валом. Но никого здесь нет. Никого...

– Демьян, давай сюда! – позвал его Дрон. – Смотри, что здесь!

На асфальте прямо возле дороги мелом был очерчен человеческий силуэт. В области головы какие-то бурые разводы. Да это же кровь... Неужели это Игорька кровь?.. Демьян ощутил, как к горлу подступил ком тошноты...

Послышался шелест автомобильных шин. Рядом с ними остановилась красная «девятка». Открылась передняя дверь. И Демьян увидел черное бездонное жерло направленного на него «ствола». Это был боевой пистолет. Никаких сомнений...

Тошнотный ком куда-то исчез. Вместо него в горле образовался сгусток из горьких мятных конфет. И кровь в жилах застыла. На голове зашевелились волосы. Он бы заорал от ужаса. Но «мятные конфеты» намертво заткнули горло. И воздуха стало не хватать.

– Ты кто такой, пацан? – спросил человек из машины.

– Демьян он. Флюса братан, – ответил за него Дрон.

На него тоже напала трясучка. Но он хоть говорить мог.

– Точно, это же Флюса братан, – послышался из машины чей-то другой голос. – Паша, ты чо, не узнал его...

– Да Флюс мне на братана своего не показывал.

– Ну так знай...

Из машины вышел высокий и худой пацан с лысой головой. Глаза навыкате, рот как у бегемота. Демьян знал его. Видел пару раз вместе с братаном. Еще тот красавчик. Гоблин его кликуха. Не зря ж его так окрестили...

Гоблин достал сигарету, закурил. Взгляд устремлен куда-то мимо Демьяна.

– За братаном пришел? – спросил он наконец.

– А он что, здесь?

В Демьяне еще теплилась надежда, что Игорек жив. Но Гоблин потушил ее. Как в костер нассал.

– Был здесь. На этом самом месте лежал. Его «Скорая» увезла...

– Куда, в больницу?

– Да нет, братуха, в морг... Ты это, крепись, братуха. Мы ведь и сами в потерях. Но ничего, держимся... И козлов тех ищем, которые твоего братана завалили... Видишь, пост здесь выставили...

– А что, убийца может сюда прийти?

– Вряд ли... Но твой братан учил нас далеко смотреть. Он же голова, в натуре... Еще менты заметили, что мокрушники иногда возвращаются на мокрое место... Мы ж тебя с твоим корешком за убийц приняли...

– Это не мы... Ты чо? Чтобы я на своего родного брата...

– Ты это не кипишуй. Никто тебя ни в чем не винит. Мы же не уроды какие-то, чтобы на тебя стрелки переводить... Твоего братана спецом завалили. Заказуха это, без вопросов. Выстрел в живот, выстрел в голову. Все как на картинке...

– На какой картинке? – не понял Демьян.

Он сейчас вообще ничего не мог понять. В голове все перемешалось. Перед глазами расходились красные круги. В ушах звенело. Земля, казалось, плавно уходит из-под ног.

– Да это присказка такая, насчет картинки... Ты это, зеленый какой-то. Шатает тебя. Давай в машину, братуха...

Демьян сел в машину. И тут же ему в лицо ткнулась бутылка водки.

– Пей, братуха! За упокой души твоего братана!

Демьян отказываться не стал. Для него сейчас водка как живая вода. Без нее хоть волком с тоски вой...

Он припал к горлу и залпом выхлебал больше чем полбутылки. Гоблин протянул ему сырок.

– Молоток, братуха. Умеешь пить. Как твой братан...

Вообще-то, Игорек по большей части косячки гонял да маковым отваром кололся. В последнее время чисто на героин перешел... Демьяну до боли стало обидно за брата. Даже глаза взмокли.

– Какая падла с ним так, а?

Он не чувствовал себя пьяным. Но хмельная истерическая нота в голосе прозвучала.

– Да у нас только догадки, братан. Конкретных раскладов нет... Не зря же мы мясников здесь выпасаем...

– Мясники – это киллеры, да?.. Так вы их до свинячьего карнавала выпасать будете... Короче, ты, братан, вола не води. Пусть и не конкретный расклад. Но ты мне его дай. Лады?

Теперь в голосе присутствовали жесткие, властные интонации. Гоблин аж в лице изменился. Зыркнул на Демьяна с недовольством и в то же время с уважением.

А кто он такой, этот Гоблин, чтобы перед ним на задних цырлах прыгать? Ну, срок мотал, ну, при братане дела делал. Но на каких ролях – на шестых?.. Демьян у хозяина не гостил. Но про зону знает. Братан много чего ему рассказал. И базары на блатной манер у него клеятся. Вроде ничего получается. А потом у него кое-какой опыт по части лихих дел имеется. Магазин бомбанул – одно это чего стоит. Весь «пятак» в кулаке держит. На дискаче кум королю, сват министру. Пусть ему всего восемнадцать. Но комплекция у него не хилая. Когда по улице идет, все перед ним расступаются. И челюсть любому одним ударом снести может. Но, главное, он родной брат Флюса. Игорька больше нет. Но имя-то его осталось. А он наследник этого имени... И пусть кто-нибудь попробует сказать, что это не так.

– Я за Игорька любому глотку перегрызу, – продолжал он надуваться перед Гоблином.

– Да это понятно, братуха. За братана надо спросить... Но ведь мы и сами можем спросить, без тебя...

– Кто это мы?

– А ты не знаешь?

– Знаю. Мы – это ты, Неделя, Овчина, Потап, Жменя... э-э... Касым, Стебель...

– Нормаль, братуха, – одобрительно кивнул Гоблин. – Почти всех знаешь...

– Да я и сам был бы вместе с вами. Да Игорек не пускал...

– Правильно делал. Хлеб у нас, без базара, с маслом, с икоркой. Но на крови, да, замешен. На своей, на чужой – это уже детали... Вот братана твоего замочили. Еще красней хлебушек стал...

– Тебе, блин, только стихи писать.

– А ты думаешь, я не пишу? Пишу...

Шизануться и не оклематься, Гоблин стихоплетством занимается. Поэт, бляха-муха-цокотуха...

– А так, чтобы это, на могильную плиту набить, накропать можешь? Ну это, четверостишие там...

– Братану твоему на могилу? Без проблем...

– Да нет, не братану. А тому козлу, который его завалил... Я ж его, гада, своими руками...

– Не дотянешься... Короче, вола водить не буду. Конкретного расклада, это правда, пока нет. Но все стрелки на Радика показывают. А Радика ты знаешь...

Демьян не знал Радика. Но много про него слышал. Крутой мужик из соседнего района. У него тоже своя бригада. Тот же рэкет-мэкет.

Город большой. Коммерсантов с каждым днем все больше – как тараканы плодятся. У Игорька своя территория, у Радика своя. И там, и там непаханых полей хватало. Было где развернуться и тому, и другому. Но, видно, Радику чего-то не хватало. На чужой каравай рот раззявил...

– Да, Радика я знаю, – кивнул Демьян. – Но Игорек же нормально с ним жил. Я не слышал, чтобы у них разборки были...

– Ты не слышал. Потому что твоя хата с краю. А я знаю... Барахолка на Дзержинке должна открыться. Место зашибись, торгаши туда стаями ломятся. Короче, бабки там конкретные крутиться будут. Само собой, Игорек на себя одеяло потянул. Ну и Радик тоже за свой кусок ухватился. Грызня началась... Такие вот размазы, пацан...

– Значит, Радик?..

– Утверждать не буду. Но пока все показывает на него. Не на кого больше...

– Ну и так какого хрена?.. Валить этого козла надо!

– Эй, ты чего, братуха? Тихо, тихо!

Гоблин нервно заерзал на своем месте... Блин, да он боится Радика. Не хочет попасть на загробный маршрут... И не только он один боится. Возможно, все в команде покойного брата трухают. Был бы Игорек, он бы наставил братву на путь истинный. А без него плохи дела, разброд, блин, и это, как его, шатание... Некому залить бетоном треснувший фундамент. И бетона нет. Одни сопли...

А что, если Гоблин совсем не прочь переметнуться к Радику? А ведь это запросто. Ему-то все равно, под чьим флагом лохов дербанить. Лишь бы только хлебушек с маслом да с икоркой жрать... Если так, то Радик, считай, добился своего. Игорька нет, его команда в потерях, не сегодня-завтра пацаны пойдут в разнос. Игорька нет, и от его команды может остаться пшик.

– А чо тихо, чо тихо? – завелся Демьян. – Радик Игорька замочил. Больше некому. Радик! Мочить этого козла надо! За братана моего спросить!..

– Не все так просто. Может, это не Радик. Может, кто из коммерсантов. Разобраться надо...

– Пока разбираться будете, вас, бляха, всех, как куропаток...

– Не вопрос, ситуация говенная. Но и горячиться не надо. Что, если Радик здесь ни при чем?

– А я говорю, что при чем... А если и ни при чем, то его все равно валить надо.

– Как это все равно?

– Да вот так... У вас с ним непонятки, так? Так! Барахолка на Дзержинке вам нужна? Нужна! Радик вам мешает? Мешает... Так какого хрена? Валить его надо! Валить! Чтобы под ногами не путался...

Прежде чем ответить, Гоблин долго смотрел на Демьяна. Как будто решал, всерьез он такой грозный размаз дает или у него просто крыша набок съехала.

– Лихо ты шашкой машешь, – усмехнулся Гоблин. – Только шашка эта в ножнах. И машешь ты ею перед зеркалом... Каждый махать умеет. А вот рубить... С плеча рубить, чтобы по-настоящему...

– Давай шашку – буду рубить!

Демьян был на взводе. Кровь булькала в жилах, как кипяток в чайнике. Как раз то состояние, когда по плечу любые горы.

– Да за шашкой не заржавеет... – крепко задумался Гоблин. – А вот насчет рубить... Надо братву собирать. Извилинами шевелить надо... Тебе, это, домой надо. Завтра у тебя трудный день. Менты, опознание, заморочки всякие. С похоронами мы поможем, это даже не вопрос... А дальше. Дальше на тебя будем смотреть. На тебя. И вообще...

Трудно было понять, какая каша варится в голове у Гоблина. Но то, что он смотрел на Демьяна не без уважения, это точно...

Команда Флюса не распалась.

После него за вожжи взялся Неделя. Не слабый на вид пацан с тяжелым прессующим взглядом. Мало кто мог выдержать этот взгляд. Мало у кого возникло желание перечить Неделе. Во всяком случае Демьян ощутил себя кем-то вроде кролика перед удавом.

– Это, похороны, с этим все на мази, – пошевелил челюстями Неделя. – Похороним твоего братана как надо... Это, ты там что-то насчет Радика говорил.

– Говорил.

– За братана ответку давать собирался.

– Ну собирался.

– От слов своих не отказываешься?

Вообще-то, у Демьяна уже не было того зверского порыва, как тогда, когда он пенился перед Гоблином. И он уже не прочь был бы отказаться от своих слов. Как ни крути, а Радик – это моща. Он сейчас наверняка с телохранителями ходит. Да и спросить за него есть кому. И спрос один – смертный приговор... А жить-то охота...

Но и заднюю включить Демьян не мог. Братва – это не общество защиты природы. Здесь все круто, все предельно серьезно. Назвался груздем – полезай в кузов. Выпадешь из корзины, растопчут и разотрут. Короче, за свои слова отвечать надо... Демьян может отказаться от своих слов. Мочить его за это не будут. Но всякое уважение к нему пропадет. И плевать, что он родной брат самого Флюса. Братва будет его презирать. А вслед за этим о его позоре узнают и все «пятаки». Никто и руки после этого Демьяну не подаст. Все серьезные пацаны будут обходить его стороной...

– Я что, свой язык на помойке нашел? – с достоинством хмыкнул Демьян. – Я за брата с любого спрошу...

– Да за брата это понятно. А это, ты там чисто за рынок на Дзержинке подписывался. Типа Радик нам помеха. Надо его того...

– Барахолка мне по барабану... Хотя...

– Что хотя?

– Если ты меня в команду возьмешь, то не по барабану. Я думаю, место для меня найдется.

– Найдется, – кивнул Неделя. – Только с краю.

– А я на центр не претендую.

Глупо было бы рассчитывать на такой расклад. Демьян брат Флюса, но никак не его преемник. И если он становится под ружье, то спрос с него как с рядового «быка».

– Короче, мы тут покумекали. Короче, ты прав, Радика нужно валить... Ты сам подписался на это дело, так? Гоблин сказал, что ты сам это, за шашку взялся...

– Ну, это образно.

– Гы-гы, образно... А валить Радика по-настоящему надо... Короче, ты на это дело подписался. С тебя и спрос... Радика сейчас в городе нет. Куда-то на острова слинял...

– Ясень пень, если рыло в пуху, прятаться надо. Или хотя бы время переждать... Только для меня времени не существует. Я не джигит, бляха, и с гор не спускался. Но я за кровную месть. Хоть через год, хоть через два, но я его достану...

Демьян отдавал себе отчет, что это бравада. Поймал себя на мысли, что ему нравится хорохориться перед Неделей, перед самим собой... Но в то же время его слова не так уж и сильно расходились с намерениями. Насчет года, двух, трех лет он точно сказать не мог. Но пока будет кому спросить с него за пустой базар, жизнь Радика под угрозой, это однозначно...

– Правильно, пацан. Уважаю... Короче, за Радика будем браться всерьез... У тебя кореша есть?

– Без базара.

– Ты это, самого надежного подбери. Чтобы это, безо всякого за тобой шел.

– Есть такой, – кивнул Демьян.

Дрон за ним и в огонь и в воду.

– Короче, я тебе отмашку на Радика даю. Пока его нет, надо пробить ситуацию на его счет. Жена, любовница, родные, где живет, где тусуется... Кое-что, конечно, у нас на него есть. Но этого мало. Надо все чисто до мелочей пробить. Чтобы если мочить, то наверняка...

– Да я понял. Не в скафандре родился...

– Ну раз понял, тогда действуй... Насчет «стволов» – это мои проблемы. Будут «стволы»... Стрелять умеешь?

– Я бы в киллеры пошел, пусть меня научат.

– Сечешь фишку, пацан... Гоблина жди. Он сам к тебе подъедет. В лес вывезет. Там и постреляете...

Кровная месть, киллеры, «стволы», стрельба, мочилово... Все очень, очень и очень серьезно. И надо набраться смелости, чтобы пройти весь путь до конца... А так хочется свалить в сторону.

Игорька похоронили со всеми бандитскими почестями. Черный лакированный гроб, вереница машин, толпы народу, хвалебные речи. И крест на могилу воткнули не абы какой – черный мрамор. Круто!..

Знал Демьян одну дуру. Так она все мечтала умереть в молодости. Чтобы лежать в гробу в белом подвенечном платье, чтобы все восхищались и убивались одновременно. Короче говоря, чтобы почести были, внимание... Дура она, полная дура. Лично Демьяну не нужны пышные похороны, и плевать ему на всякие навороченные некрологи. Он вообще умирать не хочет. Он хочет жить. Долго... Базара нет, он хочет, чтобы его уважали, чтобы перед ним преклонялись. Но это ему нужно при жизни... И он, кстати, уже знает, как этого добиться.

После похорон, как водится, поминки. Родню, знакомых и просто сочувствующих повезли в столовку. Пусть там нажираются. В смысле поминают невинно убиенного Игорька. А братва собралась для этого в «Славянке».

Демьян готов был забрать обратно свои слова насчет того, что в банде Игорька разброд и шатание. Неделя сумел укрепить треснувший фундамент. И уже возводит свое собственное здание... Да, сумел он себя поставить. Но за счет кого? За счет Демьяна! Неделя дал понять, что Радик ответит за Игорька. Кровью будет умываться. А кто его должен умыть? Кто? Демьян! То-то же...

Официантов выгнали из зала. Чтобы никто из посторонних не наматывал их разговоры себе на уши. А разговоров-то почти и не было. Так, про Игорька поговорили, какой он хороший. Про Радика ни слова. Как будто его нет и не было... Все правильно. Если насчет этого козла все решено, то на фиг сотрясать воздух. А то ведь среди своих может завестись крыса. Возьмет и настучит Радику о том, что Демьян собирается его мочкануть...

А мочить Радика он будет. Однозначно... Где-то в душе он все еще трепетал перед этой неизбежностью. Но в то же время его наполняла гордость за то, что именно он, а не кто-то другой отомстит за брата. Осознание собственной крутости пьянило голову не хуже водки. Да и водки хватало... Плевать, что на поминках выпивают всего по три рюмки. Демьян пил без меры. Пил и почти не пьянел. В смысле хорошо было, но голова светлая, без дури. И язык не заплетается. Штормит, правда, немного. Но это не помеха для крутого пацана...

Он хорошо помнил тот момент, когда толпа стала расходиться по домам. И Демьян поднялся. Вместе с Дроном потянулся к выходу. Вместе с ним вышел на улицу. Время не позднее. Еще и девяти нет. Лето. На улице светло. И телки по тротуару вдоль проспекта гарцуют. У-ух, какие... В самый раз надыбать пару знойных кошечек. И куда-нибудь на природу.

А что, запросто. Он же теперь не какой-то там уличный баклан. Он теперь серьезный человек. Бандит. Из крутой бригады. Да он теперь любую телку себе может позволить. Ни одна не откажет... Жаль, машины у него нет. Но вон Жменя в свою «девятку» грузится. Можно к нему на хвост упасть. Он по женской части не дурак. И сауну организует, и девочек. Все без проблем...

Демьян хлопнул Дрона по плечу, показал на «девятку» и сам ломанулся к ней. Но в самый последний момент остановился. Как озарило. Куда он лезет? Какие бабы? Он же брата сегодня похоронил. Он скорбеть должен. А его на развлекуху тянет. Вряд ли братва правильно его поймет. Сто пудов, скажут, что Демьяну не дорога память брата...

И все же он подошел к Жмене.

– Братан, домой не подвезешь?

– Какие проблемы, братуха? – подмигнул ему Жменя. – Садись. Прокачу.

Втайне Демьян надеялся, что Жменя повезет его куда-нибудь к бабам. Но тот оказался занудой. И взял курс к его дому.

Они проезжали мимо парка, когда Демьян увидел знакомый силуэт. По парковой аллее шла Катька. Соска-папироска. Вся из себя, все чики-пуки. Белые волосы, белое короткое платье... И трусики на ней наверняка белые. И в попку врезаются... Надо проверить. Надо... В конце концов, он уже сколько обхаживает ее. А она все за лоха его держит. Прикалывается над ним. Трахается при нем... Сука!!!

В голове что-то перемкнуло. Перед глазами все поплыло, в ушах зазвенело. Как будто магниево-марганцовый взрывпакет прямо перед ним взорвался...

Он уже плохо помнил, как попросил Жменю остановиться.

Демьян выбрался из машины. Он плохо соображал, где он, с кем. Не пожал на прощание Жмене руку. И Дрона не замечал. Не до того ему... Его сейчас волновала только Катька. Вот она, идет, задом виляет. Идет... Да нет, уже пришла. Стоп, машина!

Он не помнил, как бежал за ней. Помнил только, как гремело в ушах от топота собственных ног. И это ощущение полета. Как будто летел с высокой скалы вниз...

– Стоять, коза!..

Он плохо слышал голос. Какая-то падла заложила ватой уши... Зато с другим органом из трех букв никаких проблем. Стрелка компаса стояла колом и показывала точно на Катьку.

– Демьян, тебе чего?

Страшно ей. Глаза распахнуты, рот перекошен, руки судорожно цепляются за воздух... Да она, кажется, падает... Ну да, он же, как паровоз, несется на нее. С ног уже сшиб... Пусть падает. Баба должна лежать. Лежать, и точка. И если ей и можно стоять, то только раком...

Демьян дико захохотал, схватил несчастную жертву в охапку и потащил в кусты.

Катька пыталась вырваться. Брыкалась. Царапалась. Но ему хоть бы хны. Он ощущал себя перед ней Кинг-Конгом. А она перед ним букашка...

Он швырнул ее в траву. Платье высоко задралось вверх... Нет, это Катька сама его задрала. Она зазывает. Она хочет, чтобы он трахнул ее... Что ж, сейчас Демьян выполнит ее желание. Это нетрудно. Всего лишь волшебной палкой махнуть...

Трусики у нее в самом деле белые. И узкие. Но их вообще не должно быть... Послышался хруст разрываемой ткани, и кусок материи опускается на куст... Вроде лето, а снег идет...

А слон откуда взялся?.. Демьян почувствовал, как вокруг его шеи обвился хобот. Слон попытался сорвать его с Катьки... Нет, это не слон. Это Дрон. Он что, рехнулся?

– Демьян, ты что делаешь? Ты хоть врубай, что ты делаешь!

– Да пошел ты!

Демьян ощущал в себе дьявольскую силу. Он легко оттолкнул от себя Дрона. Расстегнул свои брюки, стащил их до колен. И снова навалился на свою жертву... Сейчас, сейчас...

Катька барахталась под ним. Царапалась, кусалась. Но для него это мелочи. А вот то, что она ногами дрыгает, это даже хорошо. Раз! И он уже между ними. Пора, пора...

Он уже готов был ворваться в нее, когда снова за спиной образовался Дрон. Снова схватил его за шею. И за руки. И за ноги... Блин, сколько у него рук?

В какой-то момент Демьян обнаружил, что это вовсе не Дрон. С Катьки его стащили какие-то люди в синих рубахах... Погоны, лычки... Вот гадство! Это же менты!

Сознание просветлело. Демьян остро осознал весь ужас своего положения. А также он понял, что ничего назад не повернешь...

Глава 3

– Вы будете писать заявление? – строго спросил милицейский офицер.

– Какое заявление? – захлопала глазами Катрин.

Она нарочно прикидывалась дурочкой. Так легче выпутываться из жизненных ситуаций... Хотя выпутываться нужно не ей, а этому выродку Демьяну.

Сперма ему, что ли, в голову ударила? Или вино? Или то и другое сразу?.. В принципе это неважно. А вот то, что он ее чуть не изнасиловал... Хотя нет, он как раз ее изнасиловал. Для этого ведь необязательно сунуть-плюнуть. Ее разложили на траве, как последнюю шлюху... Если бы она в самом деле была шлюхой, было бы не так обидно. Но она же не шлюха. И быть ею не хочет...

Шлюхой быть плохо. Хотя и есть в этом какая-то щекотливая изюминка. Но тогда в парке Катрин даже вырвало, когда с нее сняли Демьяна. Спасибо милицейскому патрулю. Вовремя заметил беспорядок.

– Вы должны написать заявление по факту попытки изнасилования...

– А зачем?

– Как зачем? Чтобы привлечь к ответственности гражданина Красновского...

– А ответственность – это тюрьма?

– Тюрьма, суд, лет пять в местах не столь отдаленных...

– А вы думаете, тюрьма его исправит?

– Нет, скорее наоборот... – офицер с интересом смотрел на нее.

За кого он ее принимает? За умную или за дуру? Скорее за дуру... А какая она дура, если она школу с отличием закончила. И хорошо представляет, что грозит Демьяну за попытку изнасилования. Тем более несовершеннолетней... И дяденька следователь это знает. Как знает и то, что российские тюрьмы – это рассадник зла и насилия. Там не исправляют. Там ломают...

– У Аркадия брата убили, – сказала Катрин. – Он же с поминок возвращался. Горе, водка, сами понимаете. А потом он всегда хотел, чтобы я была его девушкой... В общем, нашло на парня. Не в себе он был... Что, если я его прощу?

– А вы можете его простить? – с еще большим интересом посмотрел на нее следователь.

– Мне очень неприятно, что я попала в эту скверную историю. И Демьян мне очень неприятен... Но мне бы не хотелось отправлять его в тюрьму. Если бы как-то по-другому наказать его...

– Как по-другому?

– Ну, не знаю... Были же раньше наказания. Плети, батоги...

– У нас так не наказывают... А наказать гражданина Красновского надо. Обязательно надо... Таких жалостью не исправишь. А тюрьма их вразумит. Не исправит, но вразумит... Темная личность, ничего хорошего. По некоторым сведениям, он вступил в банду своего покойного брата. И если его не остановить, впереди его ждет много славных – в кавычках, разумеется, – дел. И насиловать он будет. И даже убивать... Он снова изнасилует вас. Изнасилует вашу сестру...

– У меня нет сестры.

– Значит, он изнасилует чью-то другую сестру... Ничто так не способствует преступлению, как уверенность в собственной безнаказанности...

– Да, да, вы меня убедили... Пожалуй, я напишу заявление.

– Привет, мыша, как дела?

Эти двое с бритыми головами, с татуировками на обнаженных руках появились... Нет, они не появились. Они свалились на голову. Как снег. Нет, как комья грязи. Облепили ее со всех сторон... Их всего двое. И как они только смогли заполнить собой все пространство?

– Куда спешим? Куда торопимся?

Наглые, злые. И вопросы у них такие же.

– Вам... Вам какое дело? – шарахнулась от них Катрин.

– Как это какое? Может, мы с тобой хотим. Ты одна, а нас двое. Один спереди, другой сзади. Тебе понравится!

– Я не понимаю, о чем вы?

Она пыталась обойти их. Но куда там. Улица широкая, а свободного пространства нет. Везде они. Везде... Может, это кошмарный сон?

– Говорят, ты за щеку классно берешь! – гнусно засмеялся парень с золотым зубом.

– Что?! – Ее возмущению не было предела.

– А что, не берешь?.. А хочешь, все будут знать, что берешь. Очереди к тебе выстраиваться. Чур, я первый!

Катрин была в бешенстве. И без всякого стеснения выдала все, что она о них думает. И слова правильные подобрала. Из резервных запасов могучего русского языка. Вышла целая пулеметная очередь.

Бритоголовые опешили. Челюсти отвисли, глаза расширились.

– Класс! Во дает! – восхищенно протянул он, когда Катрин закончила.

– Я никому не даю, понял?..

И снова пулеметная очередь.

– Если вы сейчас не уйдете, я буду кричать! – предупредила она напоследок.

И для убедительности закрыла глаза и пальцами заткнула уши.

Кричать она не стала. Но когда она открыла глаза, от бритоголовых не осталось даже дымка на асфальте. Зато вокруг полно было случайных прохожих. Женщины, мужчины, старики, дети... И все смотрели на нее с раскрытыми ртами. Вне всякого сомнения, они слышали хотя бы заключительную часть ее речи.

Но, как ни странно, никто не стал ее осуждать.

– Так с ними и надо, с оглоедами! – замахала клюкой какая-то бабка.

– Совсем распоясалась уголовщина! – сказал, как транспарант вывесил, какой-то дедок.

– Проходу от них нет! – возмущенно воскликнула женщина с большой хозяйственной сумкой.

Секс!.. Как много в этом звуке!.. Слилось... Вернее, слились. Два тела. Два разгоряченных тела. Ее и Глеба... Ну, слилось. А как же без этого?.. Хотя нет. Как раз-то и надо обходиться без этого. Пока не поздно?.. А если поздно? Если она уже беременна?

– Эй, ты чего? – забеспокоился Глеб. – Что с тобой?

– А что со мной? – выдавила она.

– Рука у тебя задрожала. И сама побледнела...

– А что, заметно?

– Хоть и темно, а все равно заметно... Что случилось?

– Презервативами пользоваться надо, вот что!

– А-а, ну да... – Глеб озадаченно почесал затылок. – Как-то не подумал...

– Почему не подумал? Подумал... Только не тем местом. Все вы, мужики, этим местом думаете... Что, если я беременна?

– А что, есть признаки?

– Есть. Между ног у тебя признак...

И направилась в ванную... Привычка у нее такая, мыться после этого ... Интересно, когда она уже успела к этому привыкнуть? Всего три недели с мужчиной живет...

Она приняла душ и вернулась в спальню.

Глеб лежал все в той же позе. На спине во весь рост, руки на груди. Только уже не дышит.

Катрин стало не по себе. А что, если он умер?.. Сегодня он был на высоте. От всей души старался ей угодить. Угодил. Не перестарался ли? Может, его инфаркт хватил. Или инсульт. Он, конечно, слишком молод для этого. Но ведь всякое может быть...

– Глеб, а, Глеб...

Она попыталась его растормошить. Но бесполезно. Глеб лежал как бревно. Как будто уже окоченел. И по-прежнему не дышал.

– Глеб, что с тобой?.. Да очнись же ты!

Но, увы, он даже не пошевелился. Все так же лежит бездыханный.

– Глеб, вставай! Глеб!!!

Она трясла его, ладонями хлопала по щекам. Никаких признаков жизни... Эй, а это что такое?

Случайно, локтем, она коснулась одного места. А там оловянный солдатик. Стойкий оловянный солдатик с повышенной температурой...

– Глеб!!! – взвизгнула она.

И с силой надавила на его рычаг. Как будто жизненный механизм включила. Глеб моментально ожил. Открыл глаза, лукаво посмотрел на нее, засмеялся. Нежно взял руками за плечи. И резко опрокинул на постель.

– Ты знаешь, что делают покойники, когда оживают?

– Нет, – мотнула она головой.

Ей нравилась эта игра. И сам Глеб нравился. Как никто другой. Не зря же она выбрала его на роль своего первого мужчины. С ним легко и просто. И очень хорошо. А иногда, в пикантных ситуациях, хорошо до ужаса или даже до умопомрачения... Пикантная ситуация. Целая серия пикантных ситуаций. Катрин уже снова хотела продолжения этого сериала. Нет, не хотела, жаждала... А Глеб умеет угадывать ее желания. Он самый лучший...

– Они делают... Они делают... Они делают это!!!

Он не просто угадал ее желание. Он его исполнил. И, как всегда, на самом высоком кобелином уровне. Самец ненасытный!!!

Катрин с головой ушла в омут наслаждения. Она уже была на самом дне, когда вдруг вспомнила, что «стойкий солдат» Глеба без мундира. Но ни ужаса в душе, ни паники. Слишком хорошо было, чтобы думать о каких-то мелочах... Будь что будет!.. А-ах, секс – это такая прелесть! И чем глубже, тем лучше. А если еще и побыстрее...

Родители возвращаются из отпуска послезавтра. А вдруг они приедут раньше? Что, если сегодня ночью?.. Звонок в дверь. Неужели они?.. Нет, это Глеб. Она его, конечно, ждала. И рада ему. Ну а если родители застукают их вместе?.. А в конце-то концов, чего она должна их бояться. Во-первых, она уже не девочка. А во-вторых, нечего было оставлять ее дома одну. Она уже достаточно взрослая для этих дел. И они должны это понимать... Кстати, могли бы взять ее с собой. Она, между прочим, не отказалась бы пару недель покоптиться на жарких пляжах Крыма...

У Глеба вид не очень. Напряжен, чем-то озабочен.

– Глеб, ты сегодня какой-то не такой.

– Да это... Сегодня у меня был первый матч в новой команде...

– И как?

– Да вроде ничего. Гол забил...

– Поздравляю!

– Да не с чем поздравлять. Слабаки против нас выставлялись. Можно было и больше набросать. Да игра что-то не клеилась.

– Ну да, конечно, так я тебе и поверила. Выкладываться просто не хотел. Наверное, для меня себя берег?

– Ну, и о тебе, конечно, думал...

Его взгляд ткнулся куда-то в пустоту.

– И что ты обо мне думал, если не секрет?

– Ну... – как-то отрешенно протянул он. Осекся. Встрепенулся. На лице шальная улыбка. – Гол в твои ворота мечтал забросить... Но сначала разминка...

Он привлек ее к себе. И жарким поцелуем накрыл ее губы... Катрин вмиг растаяла, как шоколад на солнце. Разомлела, размякла... А он уже берет ее на руки, несет в спальню. Он сильный. Он самый-самый...

Секс – это как самолет. Сначала разгон. Поцелуи, шорох срываемой одежды... Затем полет. Когда долгий, когда не очень. Но всегда головокружительный. А потом «штопор», удар о землю и взрыв... И сейчас так хочется взорваться. Но что-то мешает взлететь. Нет обычной легкости. Какие-то смутные страхи... Может, она опасается приезда родителей? Нет, не это... Ах, да!

– Подожди! – Катрин нашла в себе силы отстраниться от него.

Потянулась к тумбочке, достала оттуда презерватив... Полдня сегодня по родительским сусекам скребла. И нашла то, что искала. Папа-мама, они же не святые. Она еще лет пять назад об этом узнала. Правда, никому не говорила. Даже себе не признавалась...

– Чо это такое?.. А-а... Кстати, я об этом сегодня думал... Ты меня тогда озадачила...

Его предстартовое напряжение сошло на нет. Он еще не взлетел, а шасси уже убрано... Как же теперь до седьмого неба добраться?

– В общем, я тут подумал... Я подумал... Я долго думал...

Да он не только шасси убрал. Он еще и крылья сложил. И мотор его вот-вот заглохнет...

– Глеб, ты не заболел?

– Да нет вроде...

– А чего такой бледный? Даже испарина на лбу... Что с тобой? На солнце просто перегрелся? Или от мыслей? Что ты там сегодня обо мне думал?

– Да не о тебе. О нас... Это, я тут подумал, что ты... Что мы...

Ну, если ты вдруг беременна... В общем, я решил, что нам нужно держаться вместе. Если ты вдруг беременна, аборт делать не надо. Я это, не против взять на себя заботу о тебе и о твоем ребенке... Э-э, я хотел сказать, о нашем ребенке...

Да, полета сегодня точно не будет. Летчик, похоже, уже катапультировался.

– Ты хоть сам понял, что сказал? – насмешливо спросила Катрин.

– Да я-то понял...

– А я, извини, нет... Забота обо мне, это как?

– Ну... Ну, мы бы могли пожениться...

– Даже так? Занятно!.. Ну, с ребенком понятно. Из-за него все... Значит, ты не против... Он не против!.. Он не против взять на себя заботу... Смотри какой благородный!.. Так, куда я дела платок? Глаза слезами заливает...

– Ты прикалываешься?

– Ну да, ты меня прикалываешь. И я прикалываюсь. В цирк идти не надо...

– Какой цирк? – Глеб обиженно поджал губы.

– А что, не цирк?.. Ты хоть раз смотрел на себя со стороны?

– Я тебя чем-то не устраиваю?

– Ты меня как раз-то устраиваешь. Гарный хлопец с большим э-э... Впрочем, это не суть важно... Гарный хлопец, первый парень на деревне, на гармони хорошо играешь... Гармонь, понятно, это я... Ты меня устраиваешь. Вот ты-то меня устраиваешь!.. А вот устраиваю ли я тебя, вот в чем вопрос?

– А чего не устраиваешь? Устраиваешь...

– Твой голос звучит, как на похоронах. Как будто меня хоронишь. Или уже похоронил?.. Сколько мы уже с тобой? Почти месяц, да? Ты за это время хоть раз букет цветов мне подарил?..

– Ну, это... – окончательно стушевался Глеб.

– Что «ну»? Что «это»? – не на шутку разошлась Катрин. – А в любви хоть раз признался?.. Дождешься от тебя, как же, жди!..

– Ну да я бы признался... Просто...

– Что «просто»?.. Просто в постель со мной ложиться. А в любви признаваться это ох как сложно. Так?

– Да нет, не так...

– Да ты расслабься. Расслабься. Не нужны мне твои признания. И любовь мне твоя не нужна... Ты знаешь кто? Ты самец. Ты натуральный самец! Тебе бы только шляться по бабам, а не жениться... А если и осчастливишь кого, бедная та женщина...

– Ты заблуждаешься.

– Да что вы такое говорите?.. Нет, я не заблуждаюсь. Это ты заблуждаешься... И не нужна мне твоя жертва!

– Не, ну что ты такое говоришь? Как с цепи сорвалась. Тебе самой надо успокоиться...

– Я уже спокойна. И что дальше?

– Ты должна выслушать меня.

– Слушаю.

– Катрин, ты мне очень нравишься. И я не против на тебе жениться...

– Здрасьте-приехали! Опять двадцать пять! Он не против!.. Да как ты не можешь понять, что не нужна мне твоя жертва! Не нужна!.. И... И ты сам мне не нужен... Мне с тобой хорошо, отрицать не буду. Но одно дело любиться, и совсем другое жить под одной крышей...

– А чем тебе плохо со мной под одной крышей?

– Во-первых, ты меня не любишь... Да, дорогой, надо уметь отличать любовь от кобелиной похоти... А во-вторых... Во-вторых, ты пока не в состоянии обеспечить семью...

– А вот тут ты не права! Я устроился на работу. Буду получать зарплату. Две тысячи в месяц.

– О-хо-хо! Зарплата!.. А как насчет жилья? Мы будем жить у твоих родителей?

– Да хотя бы и так. А потом я получу квартиру...

– Какая квартира? Глеб, опомнись! В стране разруха, заводы останавливаются. И твой завод когда-нибудь остановится... Если уже не остановился. Какая может быть квартира?

– Я же не просто рабочий. Я в футбольной команде. Если хорошо буду играть, меня будут удерживать в команде любой ценой. Ценой той же квартиры...

– А сколько тебе лет?

– Семнадцать. В ноябре будет восемнадцать.

– И ты здоров как бык, а это значит... Как там в песне поется, через две зимы, через две весны... В армию тебя, дорогой ты мой, забреют. Долги будешь Родине отдавать...

– Ну так я ж не абы где служить буду. Я же перспективный спортсмен. Может, меня в ЦСКА возьмут. Или хотя бы просто в какой-нибудь спортивный клуб армии...

– А мне без разницы, куда тебя возьмут... Я тебя два года буду ждать. А ты с молодой женой из армии вернешься. Извини, родная, так получилось...

– Ты что, за сволочь меня держишь?

– Я тебя вообще не держу. Ты свободен, Глеб. И не надо на мне жениться. Да я и не хочу за тебя замуж. Я вообще замуж не хочу...

И это было правдой... Ей всего семнадцать лет. Впереди целая жизнь. А она будет связывать себя семьей, ребенком. Бутылочки, пеленки, сранки, ссанки. Борщи, котлеты. Готовить обеды, убирать, стирать, мыть посуду. А еще по ночам мужа ублажать – это нетрудно, но захочется ли?..

Нет, семья – это, может, и неплохо. Но ей рано надевать на себя этот хомут.

– А чего ты хочешь?

– Тебя хочу. Просто хочу...

Глеб для нее в удовольствие. Она не монахиня, и у нее нет причины отказывать себе в удовольствии.

– Ты у меня форвард?

– Ну форвард...

– Ну так чего лежишь? Забивай гол в ворота!..

Они с Глебом из одного теста. Может, она и нравится ему. Но он не так уж хочет взваливать на себя обузу в виде обручального кольца. Он вольный охотник. Ему нужна свобода. Такие, как он, в неволе долго не живут.

Машина – блеск! Серебристый «БМВ». Такое авто Катрин видела только в журнале. Там еще была красивая девушка в серебристом купальнике. Очень красивая девушка. И фигурка у нее – прелесть. Машина должна была быть всего лишь фоном. Но почему-то вышло как раз наоборот. Машина отодвинула красотку на задний план. Слишком хороша была машина для того, чтобы оставаться в тени...

А сейчас точно такой же «БМВ» она видела наяву. Она шла по тротуару, а машина не спеша ехала навстречу. А может, она ехала к ней?.. Мечты, мечты... Ну а вдруг это в самом деле сказочный принц!

Машина ехала бесшумно. Только слышно, как шелестят шины по гладкому асфальту. Но этот едва уловимый шелест уже не слышен. Машина остановилась. Рядом с ней. Открылась дверца. Показался молодой интересный мужчина. Белая рубашка с галстуком, черные брюки. Начинающий бизнесмен... Хотя какой он начинающий, если выкатывает на такой крутой тачке?

– Девушка, не подскажете, как мне на улицу Барона Врангеля выехать?

Приятная располагающая улыбка, задорный взгляд. Да, похоже, он настроен на лирический лад. Да и у нее отнюдь не похоронное настроение.

– Улица Барона Врангеля?! Нет такой улицы... Но... Но я могу показать. Это недалеко...

Уж очень хотелось узнать, насколько хороша эта машина изнутри.

– Будьте добры! Если вас, конечно, не затруднит...

– А вас не затруднит открыть даме дверь?

Да, Катрин сама напросилась в машину. Но это не значит, что она должна запрыгивать в нее с поросячьим визгом. Она, конечно, не девочка-целочка. Но у нее есть гордость. И кое-какие принципы. Поэтому пусть этот красавчик поухаживает за ней. А там будет видно...

Как будто в сказку попала. Потрясающий уют, комфорт, пьянящий запах кожи. Музыка...

– Ну что, поехали? – с самодовольной улыбкой спросил молодой человек.

– Поехали, – кивнула Катрин. – Тут недалеко. Улица Гитлера, проезд Гестапо, площадь Чингачгука... Дальше улица Катрин Первой...

– Вы, наверное, хотели сказать, Екатерины Первой?

– Да нет, все правильно. Улица Катрин Первой. Катрин – это я. А я всегда и во всем первая.

– Я в этом и не сомневаюсь... С вами интересно разговаривать. Вам никто об этом не говорил?

– Ну как уж это не говорили? Говорили... Э-э, папа римский говорил, Джордж Буш говорил. Маргарет Тэтчер говорила... Ельцин вчера звонил. Но это не в счет... А чего мы стоим? Поехали. Только, прошу вас, не везите меня в сумасшедший дом. А то еще решите, что я сумасшедшая... А я не сумасшедшая. Просто настроение такое. Шутить хочется...

– Вы умеете поднять настроение. Мне вот тоже вдруг захотелось шутить... Кстати, меня Марксэном зовут.

– Сразу видно, что человек может и умеет шутить.

– А вот тут вы не угадали. Я не шучу. Меня действительно так зовут. Имя у меня такое. Марксэн...

– Странное имя. Мадэ ин не наше.

– Полуфабрикат германский, а производство наше, отечественное... У меня мама на коммунистических идеях помешана. Папа – тот попроще. Но к моему рождению он занимал видный пост в горкоме партии. И просто не имел силы отказать моей маме, когда она предложила назвать меня в честь Маркса и Энгельса. Получилось Марксэн...

– Вам повезло. Если вдруг грянет всемирная катастрофа, марсиане запросто откроют вам визу. Имя у вас почти марсианское...

– Вообще-то, на земной манер меня Марк зовут. Но а если в самом деле мировая катастрофа? Надо подумать, надо подумать... А вы, Катрин, случайно не знаете, где марсианское посольство?

– Случайно знаю. На улице Катрин Первой.

– Я слышал, там еще ресторан один есть. Очень хороший ресторан. Вы не хотели бы составить мне компанию?

– Может, и хочу... Но только с одним условием. Чтобы там не было марсианских блюд. Говорят, они едят мазут и пьют машинное масло...

– Зато земляне едят красную и черную икру и пьют мартини... Вы когда-нибудь пили мартини?

– Нет. Надеюсь, что это лучше, чем машинное масло?

Ресторан ее впечатлил. Небольшой, но чертовски уютный. Столики, вместо дурацких стульев – мягкая мебель. Официантки бегают как заведенные. А кухня, кухня... Разве что только птичьего молока здесь нет. Зато есть коктейль – мартини плюс тоник со льдом. Пьется легко, как газировка...

Дорогой ресторан, изысканная кухня, заморские напитки. А рядом богатый и щедрый мужчина. И смотрит на тебя, как на богиню. Такое ощущение, будто он хочет бросить мир к твоим ногам. Головокружительное ощущение. Хочется петь от восторга... А петь она умеет. И голос у нее есть. Только она не поет. А сейчас бы спела. И на фоно бы сыграла. Музыкантов в сторону. Они ей не нужны. Она сама... Э-эх, пой и гуляй душа, радуйся празднику жизни...

Но на сцену Катрин не полезет. Она хоть и пьяна, но голова на месте. И тормоза в рабочем состоянии. И цену себе знает...

После ресторана Марк повез ее к себе. Как будто так и должно быть. Катрин не возражала. Как будто это в порядке вещей...

Четырехкомнатная квартира соответствовала его образу преуспевающего бизнесмена. Центр города, шикарный ремонт, дорогая мебель, телевизор чуть ли не в полстены. И даже персональный компьютер. Катрин слышала про это заморское диво, но видеть не приходилось...

– Я, кстати, компьютерами сейчас и занимаюсь, – как бы походя сказал он. – Очень выгодный бизнес...

– В чем я нисколько не сомневаюсь!.. Марк, у меня такое ощущение, будто я попала в сказку.

– Это не сказка. Это всего лишь присказка... А сказку я тебе сейчас покажу...

Он приблизился к ней. Одной рукой обнял ее за талию, привлек к себе. И закрыл ее рот поцелуем...

Целоваться Катрин умела. И любила... Если поцелуи – это интим, то первым ее мужчиной был не Глеб. У нее было много парней. И со всеми она целовалась до боли в губах. Это такое пьянящее чувство...

Волна возбуждения мягко обволокла ее сознание. Но в открытое море порока не понесла. Она бы и не против. Но ведь она не шлюха. И у нее есть за что зацепиться, чтобы остаться на берегу...

Марк разошелся не на шутку. Он прижимал ее к себе так тесно, что она ощущала силу его желания. Его руки лихорадочно искали застежку на ее платье...

– Я сама, – отстраняясь, сказала она.

Он выпустил ее из своих объятий.

Катрин выбежала из комнаты. И ошеломила Марка, когда вернулась к нему совершенно голая. Ноги сплетены вместе, одна рука закрывает низ живота, другая отведена за спину. Марк в полном восторге.

– Ты само совершенство!

– Я эталон совершенства!

– Иди ко мне.

– Ты меня не понял. Я – эталон. А эталон должен стоять на месте. На него можно смотреть... Смотреть можно, руками трогать – нельзя...

Она совершенно не стеснялась своей наготы. А чего стесняться, если фигура в полном порядке. Вот если бы она была какой-нибудь уродиной...

– Ты шутишь.

– Нет, не шучу.

– А я говорю, что шутишь.

Он поднялся со своего места и медленно направился к ней. Из глаз искрами сыплется похоть. А что еще можно ожидать от возбужденного самца?

– А я говорю, что не шучу!

И она заставила его в это поверить... В руке, которую она держала за спиной, был нож. Самый обыкновенный кухонный нож. Но на вид очень внушительный. Опыта по части его применения против людей у нее не было никакого. Но она же не собирается драться с Марком. Она просто выставила нож перед собой. Этого должно хватить, чтобы охладить его кобелиный пыл.

– Катрин, ты чего? – Он испуганно попятился назад.

– А ты чего? Я же сказала тебе, что не шучу... Теперь веришь?

– Теперь верю... Ну ты даешь.

– Ты меня, конечно, извини. Но я не шлюха, чтобы с первой же встречи прыгать к тебе в постель.

– Ну ты же сама разделась.

– Разделась. Смотри, пожалуйста. Мне не жалко. Но руками не трогай. Я еще для тебя не созрела.

– А когда созреешь?

– А это зависит от тебя. Может, завтра. Может, через год. А может, никогда... Ты только не думай, я недотрогу из себя не корчу. Просто мне нужно привыкнуть к человеку...

– Шебутная ты девка, – хмыкнул Марк. – Но с характером... Говорили мне про тебя...

Он осекся. Но слово-воробей уже вылетело.

– Так, так, – нахмурилась она. – И кто же тебе про меня говорил?

– Ну, мало ли кто.

– Так наша встреча – не случайность?

– Не случайность... Я должен был с тобой познакомиться, – не стал скрывать Марк.

– Это интересно. И кто же тебя так озадачил?

Забавная сцена. Голая девка с ножом в руке допрашивает одетого мужика. Где вы, господа режиссеры, ау!..

– Ладно, – махнул он рукой. – Все равно тебе надо знать...

– Ты не будешь возражать, если я оденусь?

– И нож на место не забудь положить.

Пока она одевалась, у нее была прекрасная возможность удрать из этого дома. Здесь явно что-то нечисто... Но ее авантюрный дух держал ее на привязи крепче всякой цепи. Катрин была жуть как заинтригована. И просто не могла уйти, пока не выслушает Марка.

А ему было что рассказать.

– Ты слышала про рэкет? – спросил он.

– При чем здесь это? – удивилась она.

– А при том. С недавних пор рэкет стал составляющей частного бизнеса. Осталось только законодательно его утвердить... Короче, «братки»-рэкетиры и до меня добрались. Они, конечно, изверги. Но это если идти против них. А если ты с ними нормально, то и они к тебе тоже нормально относиться будут... Я недавно даже в сауне вместе с их бригадиром парился...

– А я здесь при чем?

– Про тебя разговор был. Мол, есть одна девчонка, из-за которой один бравый парень в тюрьме томится. Улавливаешь?

– Это ты про Демьяна.

– Да я не знаю, про кого. Может, и про него... К тебе двух «братков» посылали. Так ты, говорят, таким матом их обложила. Было дело?

– Было. Подходили ко мне два каких-то кретина. Я их в самом деле послала. Далеко-далеко... А чего им нужно-то было?

– Чтобы ты заявление забрала... Это очень опасные люди, поверь мне. Они ведь и убить могут.

– Зачем ты мне это говоришь?

– А чтобы ты подумала. И забрала заявление.

– Ах вот оно что! Так ты у нас уполномоченный представитель господ бандитов?

– Ты напрасно иронизируешь. Все очень серьезно... Это еще хорошо, что у них бригадир не дурак. Правильно оценил ситуацию. Не стал еще раз подсылать к тебе своих головорезов. Меня вот на это дело подбил. Чтобы я поговорил с тобой, убедил. Девчонка, говорит, красивая. Мне, мол, даже понравится... А ты мне в самом деле понравилась. Я нисколько не жалею, что согласился поговорить с тобой...

– Ну так в чем же дело? Давай, становись на колени. Моли меня о пощаде. Глядишь, я пожалею тебя. Заберу заявление.

– На колени я не встану. А заявление ты забери... С бандитами связываться опасно. Они ведь только сейчас как бы добренькие. А завтра возьмут и разозлятся. Тогда худо будет...

Марк расстегнул рубаху и выставил напоказ шрам на животе.

– Знаешь, что это такое?

– Что?

– А это меня господа бандиты утюжком гладили!

– Тебя что, пытали? – ужаснулась Катрин.

– Как видишь!

– Что ты такого сделал?

– Делиться не хотел.

– Теперь делишься?

– Делюсь... А что прикажешь делать?

– И после этого ты им еще помогаешь?

– Я не им помогаю. Я тебе помогаю. Может, мне тебя, дуру, жалко... Ладно, мне что со шрамом, что без него. А тебя, скажи, такой шрам украсит?

– Какой ужас!.. А если я заберу заявление?

– Тогда считай, что тебе повезло...

Катрин было не до шуток. Да какие могут быть шутки, когда перед глазами маячил горячий утюг и раскаленный паяльник. Нет, она не Зоя Космодемьянская...

– Вот и умница, – поощрительно подмигнул ей Марк. – Кстати, я через пару недель в Сочи еду. Не составишь мне компанию?

– В Сочи?! С тобой?! Это что, приз за содействие бандитам?

– Ни в коем случае. Это чисто моя инициатива. Я же говорю, что ты мне нравишься... Ну так что, едем?

– Ты, наверное, думаешь, что я от радости брошусь к тебе на шею?

– От тебя дождешься... Ну так что?

– Вообще-то, я хочу в Сочи... Но не с тобой.

– А чем я тебя не устраиваю?

– Был бы ты бандитом, я бы еще подумала... А ты бандитская «шестерка»...

– Ты за словами следи! – напыжился Марк.

– А ты что, обиделся? Я думала, на правду не обижаются... Извини, мне пора домой!

Что она делает? Куда она идет?.. Надо остаться. Надо договориться с Марком насчет моря. Ведь ей так хочется в Сочи. Марк, он в принципе неплохой. Не злой, не подлый. Ну, подумаешь, бандитам услугу оказал. Зато благодаря этому они познакомились. Благодаря этому она может уехать с ним в Сочи. А там солнце, пальмы, фотографы с обезьянками. Они будут жить в дорогой гостинице, кататься на яхте, каждый день ходить в рестораны. Это будет не жизнь. Это будет сказка... Куда ты, Катрин, остановись!.. Но напрасно взывал к ней внутренний голос. Она не остановилась. И ушла от Марка, не попрощавшись... Ну почему она такая дура?!

На следующий день она сходила к следователю. Капитан все понял. Невесело вздохнул, но заявление отдал...

А через три дня после этого она снова встретилась с Марком. Он преподнес ей пышный букет цветов, подарил золотой перстень с сапфиром. Словом, растопил лед в ее душе. Ужинали в ресторане, а кофе пили у него дома. До постели дело не дошло. Но это не значило, что ее бастион готов к долгой осаде. Когда-нибудь она сдастся. А может, и нет...

Часть II

Даша не обманула его ожиданий. И едва они оказались в уединенном месте, сама потянулась к нему, как пиявка, впилась в него губами. Целовалась она круто. Даже похлеще, чем Катрин. И во всем остальном она давала ей несколько очков вперед. Хорошо давала. Если с Катрин он был наверху, то сейчас все было как раз наоборот. Даша оказалась ураганом страсти. Это было здорово!..

Обратно они шли молча. Даша думала о чем-то о своем, смотрела себе под ноги и загадочно улыбалась. Глеб тоже был погружен в свои мысли. Он изменил Катрин. Наверное, ничего страшного в этом нет. Но на душе все же было тяжеловато.

– Ты только не думай, я не собираюсь тебя на себе женить, – уже на автобусной остановке сказала Даша. – Просто хотела тебя отблагодарить...

– Отблагодарила?

– А разве нет?

– Да!.. Поехали на озеро?

– Зачем?

– Ты будешь тонуть. А я тебя еще раз спасу. А ты меня еще раз отблагодаришь?

– Тебе мало? – засмеялась она.

– Не знаю. Но от дублика я бы не отказался... Может, повторим?

– Прямо здесь? Или в автобусе?

– Да где угодно. Я готов к любому эксперименту!

– Если честно, я тоже люблю экспериментировать. Давай завтра?

– Заметано.

С Дашей было легко и просто. На вид она совсем еще девочка. На самом деле ей уже двадцать два. Совсем уже взрослая. Глеб у нее не первый и не последний. С ней можно было крутить роман без опасения попасть в брачные кандалы... Жениться он совсем не хотел. Он создан для вольной жизни. Он создан для свободной охоты...

– Только одно условие.

Стоп! Тут что-то не так... Уже начались условия...

– Да.

– Давай сходим сегодня в кино. Я в вашем городе никого не знаю. Мне скучно...

Ну, кино – это не так и страшно... Тем более Глеб знает один кинотеатр, куда почти никто не ходит. Можно уединиться на заднем ряду и...

Еще сильней захотелось уединиться, когда вечером того же дня он снова встретился с Дашей. Шорты и майку заменило короткое облегающее платье, вместо шлепок туфли на высоком каблуке. Волосы распущены, брови подведены тушью, губы сочно накрашены. Бусы под жемчуг, пьянящий аромат духов. И эта многообещающая улыбка...

Пожалуй, тут одним дублем не обойдешься. Захочется еще раз повторить. Да и не раз... А как же Катрин?..

А Катрин легка на помине. Он встретил ее по пути в кино. Они ее встретили...

Они с Дашей шли как раз мимо ресторана, когда неподалеку остановилась новенькая иномарка.

– Смотри, какая красавица! – восхищенно протянула Даша.

– Это «БМВ», – подсказал Глеб. – Крутая тачка.

– Я не про машину... Смотри, какая красивая девушка!

И в самом деле, из машины выходила девушка яркой красоты... Ба! Да это же Катрин!.. И брови у нее подведены, и губы накрашены, «штукатурка» опять же. Но было видно, что макияж на нее накладывал настоящий мастер. Это не самодел, как у Даши.

Катрин была ухожена от «а» до «я». Настоящая мисс. Настоящая леди... А рядом с ней какой-то мистер. Деловой до ужаса. Наверняка какой-нибудь бизнесмен. Их сейчас развелось, как грязи...

Глеб, как завороженный, проходил мимо Катрин. Была надежда, что она его не узнает.

– Глеб?! – снисходительно удивилась она.

Пикантность ситуации заключалась в том, что она смотрела не на него, а на Дашу. Смотрела с чувством превосходства и едва уловимого презрения. Так смотрят на соперниц, в которых не видят особой для себя угрозы.

– Я смотрю, ты не один.

– И ты вроде не одна, – натянуто усмехнулся Глеб.

И небрежным взглядом прошелся по ее кавалеру... Небрежность эта была фальшивая. На самом деле он ему завидовал. И вряд ли это была здоровая зависть...

– А ты мне больше не нужен, – ужалила его Катрин.

Жалить она умеет. Особенно если есть за что...

– Да и я, вижу, тебе больше не нужна...

Голос ее дрогнул. Взгляд подернулся дымкой обиды.

– Почему не нужна? – виновато пожал он плечами. – Нужна... Но... Видно, не судьба...

– Что ж, тебе видней...

Губы Катрин сошлись в ровную узкую линию. Взгляд похолодел. Она взяла своего кавалера под руку и с деловым видом направилась с ним в ресторан. На Глеба она больше не смотрела.

– Кто это? – восхищенно спросила Даша.

– Да тут одна... Ты только не думай, она мне не нужна...

– Не знаю, не знаю... Зато знаю, что ты ей не нужен. Это точно...

Настроение опустилось ниже уровня каблуков. В душе липкими змеями кишела обида.

Катрин его бросила. Ради какого-то «нового русского»... Но ведь и он не святой. Попался ей на глаза под руку с Дашей... За весь вечер он ни разу не притронулся к своей новой подружке. Как будто она в чем-то виновата...

Он не притронулся. Но ведь это не значит, что и Катрин не позволит своему кавалеру притронуться к себе... Позволит. Она позволит. Глеб в этом почему-то мало сомневался. И на душе от этого скребли кошки...

Между ним и Катрин кончено. Но, как говорится, что ни делается, все к лучшему. В данном случае это, возможно, так и есть. Как ни крути, а они с Катрин не пара. Да, не пара. Ему нужна свобода, ей, наверное, тоже. Он это понимал. Но легче на душе от этого не становилось...

Удар. Штанга... Удар. Выше ворот... Удар. Мяч у вратаря... Что-то не идет игра. Хотя команда соперников откровенно слабая. Заводчане постоянно в атаке, противник чуть ли не в панике мечется по своей половине поля. А мяч в ворота не идет...

Гена Соболь завис в категории «вечных запасных»... Сам напел начальству на Антоныча, сам просил усилить команду. И надо же, начальство откликнулось на его инициативу. Решило повысить статус заводской команды.

Антоныча задвинули в сторону, пригласили нового, куда более энергичного тренера. А тот, надо же, привел с собой двух энергичных пареньков. Особой техникой они не отличались. Но бегали по газону как заведенные. И пасы у них быстрые, длинные... И даже точные. Правда, через раз. Но и этого хватало, чтобы создавать голевые ситуации у ворот противника.

Жора тоже играл. Но уже в качестве полузащитника. Ну не хватает ему прыти, чтобы рвать и ломать оборону. Хотя и он нет-нет да пытается прорваться к штрафной линии. Как танк, вперед прет. Только слишком уж крепкая у него броня. И очень тяжелая. Бежать мешает. И ноги в самый ответственный момент почему-то заплетаются...

А вот Гена остался не у дел. Не жалует его новый тренер. Правда, на произвол судьбы не бросил. Уже вторую неделю гоняет до седьмого пота.

И другим тоже пощады не дает. Впрочем, Глеб этому только рад. Приказом директора завода он освобожден от работы с сохранением зарплаты. Теперь утром и днем вместо горячего цеха у него горячая пора на футбольном поле.

Уже целый месяц в таком режиме пашут. Тренировка на тренировке. И так каждый день. Трудно. Тяжело. Но другая жизнь Глебу и не нужна...

Команда подтянулась, мобилизовалась. И это видно по результатам игр. На Кубке города заводчане громят любительские команды одну за одной. Если дело так и дальше пойдет, глядишь – и чемпионами города и области станут. А там и в полупрофессиональную третью лигу попадут.

А что, при такой игре, какую они показывают, на это можно надеяться!

Вот она, ирония судьбы. Гена был вдохновителем этого прорыва. И он же стал его жертвой. Похоже, он никогда не слезет со скамейки запасных...

Удар. Штанга... Удар. Мяч входит точно в «девятку»... Еще удар. На этот раз «шестерка»... Удар головой с углового. Третий мяч в воротах... Гол с положения вне игры. Хоть и не засчитано, все равно гол. Эмоциональный подъем все выше...

Противник в отчаянии. Зло контратакует. Один прорыв к воротам. Второй. Да, есть у ребят характер. Правда, скорость не та. И техника игры хромает. Зато им улыбнулась удача. Размочили счет. Но тут же новый нападающий заводчан с подачи Глеба увеличивает разрыв. До финального свистка совсем ничего. А у противника никаких шансов отыграться. Можно сбавить обороты...

Игра закончилась со счетом четыре–один. Заводчане в одной восьмой финала. Еще три игры в том же духе, и Кубок у них в кармане...

Не надо ждать, когда тебя пригласят в команду более высокого уровня. К этому уровню нужно подтягивать свою команду. Так даже интересней. Так ты еще больше возвышаешься в собственных глазах... И плевать на всяких там Головатых!..

А вот он и сам, собственной персоной. Идет вразвалочку по беговой дорожке. О чем-то важно думает. И, конечно же, ни на кого не смотрит. Ему до фонаря, кто как играет. Его волнует только собственная команда. Что там какие-то заводчане по сравнению с его «Штурмом». Его команда – это супер. Уровень европейской Лиги чемпионов. А то, что они пока в третьей лиге, – это всего лишь досадная случайность. Да, да, конечно, все обстоит именно так. И Солнце крутится вокруг Земли...

– Молодой человек, можно вас на минутку?

Голос Головатого прозвучал как гром среди ясного неба. Глеб даже слегка оторопел.

– Да...

Надо было бы его послать куда подальше... Но ведь это всегда успеется, не так ли?

– Я наблюдал за вашей игрой.

«Да что вы такое говорите!»

– Правда?

– Скажу вам, что вы произвели на меня впечатление.

«Ха-ха-ха! Раньше надо было впечатляться...»

– Я старался.

– В том-то и дело, что вы стараетесь. В том-то и дело, что у вас получается... Вы не хотели бы попробовать себя в «Штурме»?

«Ну да, конечно! Только шнурки поглажу!..»

– Я бы не отказался...

Эй, что он такое говорит!.. В три шеи надо гнать от себя этого хренова селекционера. А он с ним еще сюсюкается... Но ведь «Штурм» не слабая команда. Лидерство в своей зоне. И у нее есть реальные шансы выбраться из болота третьей лиги. Глядишь, в следующем году Глеб будет играть во втором дивизионе чемпионата страны. А если покажет себя во всей своей красе, его пригласят в первую лигу, а то и в высшую... Чем черт не шутит!

– Вы завтра свободны?

– Да, наверное... Я постараюсь...

– Тогда прошу быть в девять часов утра на стадионе. Будет тренировка. На других посмотрите. Себя покажете... Ну все, до завтра!

Головатый в один миг потерял всякий к нему интерес. И скоро исчез в неизвестном направлении.

С ума сойти! Глеба пригласили в команду третьего дивизиона! И это в семнадцать лет... Очень может быть, что впереди его ждет звездное спортивное будущее.

Глава 2

Этот хмырь по кличке Сушеный явно косит под блатного. Если вся грудь в крестах – в смысле, наколках, – так что, теперь можно на хате порядки свои устанавливать?.. Ну да, его типа смотрящим на хате поставили. Теперь он может борзеть на законном основании.

Гасить его надо... А нет, его слушают. За ним идут. Трех корешков в пристяжь к себе подобрал. Силу почувствовал. И к Славяну Зеленому подкатился. Морда жопой, руки граблями. Стоит, бляха, кочевряжится. Хрен в сметане, типа...

– Пацан, за тобой какая статья? – спросил Сушеный.

Славян моментально соскочил со шконки. Вытянулся перед ним в полный рост.

– Да это, нормальная статья...

– Да? А с каких это пор мохнатый сейф стал нормальной статьей?

Так же, как Демьян, Зеленый залетел на кичу из-за телки. Только он ее реально дрюкнул... У Демьяна же лишь попытка изнасилования. Тем более эта коза Катька уже забрала свое позорное заявление. А его до сих пор держат. Типа, заявление до фонаря. Типа, главное, что постовые менты показания дали. Только туфта все это. Заявления нет. Дрон все отрицает. А менты как бы и не свидетели. Так Демьяну адвокаты его объяснили. Они же пообещали, что в самом скором времени он будет на свободе...

– Слышь, а тебе не все равно? – начал раздражаться Славян.

Он пацан конкретный. Из бригады Монтажника. Есть такой крутой авторитет в западной стороне города. Он за Славяна слово замолвил. Чтобы его типа не трогали. Ан нет, что-то не срослось. Откуда этот Сушеный образовался? Гнилые базары ни в цвет завязались.

– Как ты сказал? – хищно прошипел Сушеный.

– Тебе не все равно, спрашиваю?

Славян явно не хотел обострять отношения с блатными. Все правильно, с ними лучше не связываться.

– Как это все равно? Может, ты мою сестру опустил?

– Слушай, я тебя трогаю? – снова начал заводиться Славян.

Пацан он крепкий. Видно, что не один год железо тягал. И кулаки набиты не слабо.

– Я тебя трогаю... – гнусно усмехнулся Сушеный. – Мы сейчас тебя все будем трогать!

– Блин, ну что за жизнь. Куда ни ткнись, всюду умники...

Славян закатил глаза, обреченно вздохнул, сделал движение, будто собрался лечь на шконку. И вдруг резко развернулся лицом к Сушеному. В воздух с убойной скоростью взвился пудовый кулак.

Епс! И во рту оборзевшего «коренного» крошево из гнилых зубов. Плюс полный нокаут. Сушеный в отрубе – некому качать права... Хотя какое там. Два его прихвостня сделали стойку на ушах. Один набросился на Славяна, повис у него на шее – кингстоны пережать хочет. Только Славе это совсем не нравится. И приемчик он какой-то мудреный знает. Бац! И блатарь летит на «север» – приземляется аккурат на очко. Пусть просерется. И второго Славян конкретно по стенке размазывает.

Но есть еще и третий. Демьян увидел, как в руке блатаря блеснула заточка. А Славян стоит к нему спиной. Только руку к нему протяни, и все... Славяна завалят. Затем за Демьяна возьмутся. Надо же будет «синим» на ком-то зло сорвать. Его же вроде как по той же позорной статье закрыли. Это повод, чтобы наехать. Навалятся на него урканы, и все, хана. Поскачет очко по закоулочкам...

Решение созрело мгновенно. Демьян слетел со шконки как раз в тот самый момент, когда заточка в руках блатаря вышла на линию удара. Он вовремя перехватил эту руку, вцепился в нее мертвой хваткой. И давай молотить ею об угол соседней шконки. Уркан зло шипел, брызгал ядовитой слюной и очень больно молотил Демьяна свободной рукой. Но в этой свободной руке не было заточки. Поэтому шансы у него нулевые... А тут еще Славян подсуетился. Его кулак со страшной силой заехал к уркану в гости. Бац! И шнобель всмятку...

Можно праздновать победу. И они со Славяном праздновали ее вместе. Сначала они сгрузили побитых блатарей на парашу. Туда же полетели их матрацы, белье. Славян урвал самое козырное место, Демьян приземлился рядом. Они распотрошили «телевизор» Сушеного. А там... Водка-казенка, колбаса, сыр...

Правда, праздник не удался. Водка шла внутрь со скрипом, колбаса вообще застревала в горле... Демьян понимал, что их со Славяном победа – начало конца. Они опустили смотрящего, тем самым забили с прибором на воровские законы. По тюремным понятиям они устроили беспредел... А разве сам Сушеный не беспредельщик? Беспредельщик. Но попробуй кому это докажи...

Да и не придется ничего доказывать. Не сегодня, так завтра ночью дверь в камеру откроется, в хате образуется воровская «торпеда» и... Да уж церемониться с ними никто не станет. И его и Славяна в расход...

Они ощущали себя халифами на час. Кое-кто из «пассажиров» принял их власть. Кое-кто все время косился на них со своих шконок. Кто-то насмехался над ними втихаря. Мол, скоро будет правилка, тогда и посмотрим кто есть кто... Про Сушеного и его «шестерок» и говорить нечего. Эта обиженная свора не решалась взять реванш. Сил не хватало, да и авторитет у бывшего смотрящего конкретно в дерьме утонул. Но за них реванш могут взять другие. И они с нетерпением ждали, когда наступит этот час...

Демьян тоже ждал этого часа. Поэтому за всю ночь не сомкнул глаз. И Славян тоже не спал. Друг перед другом они куражились – типа, туфта все эти воровские порядки. Но при этом у каждого на душе скребли кошки...

Всю ночь Демьян боролся со сном. Но утром не выдержал – заснул. Сам не заметил, как провалился в сон.

Чья-то рука коснулась его плеча... Нет, это не рука. Это острое жало заточки. Сейчас оно скользнет к сердцу, и – заказывайте панихиду... Демьян как ужаленный сорвался со шконки. Двумя руками вцепился «торпеде» в глотку. Но тот извернулся, оттолкнул его от себя. В падении Демьян больно ударился копчиком.

– Эй, ты чего, сбрендил? – надвинулся на него Славян.

Это был он. Никакого убийцы не было и в помине...

– Галюны пробивают?

– Ага, галюны, – кивнул Демьян.

– Я тебя понимаю... Ничего, скоро все будет хоккей. Меня не сегодня-завтра выпустят...

– Так это тебя...

– А тебя сегодня выпускают...

Как в подтверждение этих слов, Демьян услышал голос вертухая:

– Красновский, с вещами на выход!

Оказывается, все это время дверь в камеру была открыта и надзиратель стоял на пороге. В руках у него дубинатор. Надо поторопиться. А то еще по шарам настучит. У них, у ментов, это запросто.

На выход с вещами. Уж не значит ли это, что его в самом деле выпускают на волю?

– С меня магарыч! – подрываясь с койки, пообещал Демьян.

– Сто грамм на могилку, – угрюмо буркнул Славян.

– Ты это, себя не хорони. Все нормально будет...

Вообще-то, ему до фонаря, что будет со Славяном. Пацан-то он, конечно, зашибись. Жаль будет, если его на правилку поставят. Но если его вдруг завалят – что ж, каждому свое...

Зеленый как в воду смотрел. В помещении для допросов его ждали следователь и адвокат. Демьяна отпускали под подписку о невыезде.

– Уперся капитан, – тарахтел адвокат, когда они выходили за ворота контрольно-пропускного пункта. – Надо было тебя подчистую выпускать. Так нет, он собирается дело до суда доводить...

– Так что, будет суд?

– Да вряд ли. Мы дело до суда развалим... А что у ментов на руках есть? Ничего. Где потерпевшая?

– А где она? Где Катька?.. Я хочу ее видеть.

– Зачем? – нахмурился адвокат.

– Спасибо ей хочу сказать. За все хорошее... Блин, два месяца из-за нее за решками прокантовался...

«Задницей рисковал», – мысленно добавил он.

– Отблагодарить ее хочешь? Ну, ну. Смотри, как бы это боком тебе не вышло. Наш бравый капитан только и ждет, когда ты к ней сунешься. Хоть пальцем ее тронешь, снова на нары загремишь...

– Пальцем?! Пальцем я ее уже тронул... Всего лишь тронул. А надо было проткнуть. Да чтобы поглубже... Да ты, Георгич, не кипишуй. Я ж с этой сучкой по-любому встречусь. Мы же с ней, типа, соседи... Только ты это, не думай. Я не дятел. На рожон лезть не буду...

На рожон он, может, и не полезет. Но на Катьку залезет. Всеми тремя ногами...

А может, не стоит ее трогать?.. Два месяца на киче – это, конечно, не фонтан. Зато в актив чисто «плюс» капнул. Почти все пацаны в бригаде за колючкой побывали. Демьян же чистенький. Был. Теперь и он может так, промежду прочим, сказать, что, типа, не лаптем баланду хлебал...

Славян говорил, что, когда он выйдет, его будут встречать с помпой. Типа, вся братва на тачках подтянется. Сам Монтажник будет. По плечу его похлопает, конверт с бабками на карман сунет. А еще телок подгонит. Куда-нибудь в сауну всей толпой продернут. До самого утра гужеваться там будут... Во всяком случае, Монтажник своих после «крытки» встречал именно так.

А как принимают с «крытки» в команде Недели? Тоже с помпой?.. А может, с бомбой?..

Нет, с бомбой Демьяна не встречали. Но и помпы тоже не было. Неделя даже просто тачку для него не удосужился подогнать. Как хочешь, так до дома и добирайся...

Хорошо, у адвоката своя «девятка». Он хоть и сморщил дыню, когда Демьян предложил свои услуги в качестве пассажира, но в машину посадил.

Вообще-то, на Неделю бочку катить не стоит. Что ни говори, а без него бы Демьян пропал. Ведь это он убедил Катьку забрать заявление. И адвоката толкового нанял... Вопрос в другом. Почему он ему помог? Как родному брату покойного Флюса? Или как рядовому «быку» из своей команды?.. Хорошо, если и то, и другое...

Но если он все еще числится в бригаде, почему за ним никто не приехал?.. Ладно, разберемся...

Адвокат довез его до дома, пожелал удачи и поспешил слинять. А то Демьян снова подпряжет... Он-то, базара нет, как бы в долгу перед своим адвокатом. Но ведь при этом он крутой бандит. Если надо, возьмет сейчас за хобот этого сморчка и заставит его везти к телкам. Да еще бабки с него за проститутку сдерет... А что, нет? Да запросто!

Возле подъезда стоял красавец «БМВ». Бляха, да это же сам Неделя его ждет... Да нет, это не он. «Братков» рядом с тачкой не наблюдается. Зато какой-то хмырь стоит. Деловой, как тот пижон с Педриловской улицы. Костюмчик, блин, сидит. Хвост трубой, хрен пистолетом... Он же телку ждет. Вот она, из подъезда выруливает. Не хилая телка. Полный отпад... Бляха, да это же Катька. Ну да, Катька. Супер-пупер, кто не упал, тот умер... Она и раньше была клевой телкой. Но то, что было раньше, и то, что есть сейчас, – как небо и земля. Или нет, как «жигуль», например, и этот красавец «БМВ». Катька стала такой фифой, что ей только на крутых иномарках и ездить. Что она, кстати, и делает...

Не хило, да? Демьян два месяца вонючую тюремную пайку жрал, а она по кабакам с этим фраером разъезжала, икорку красную жрала, сама как сыр в масле каталась... Где, спрашивается, справедливость?

– Ку-ку! Я ваша тетя! – преграждая ей путь, осклабился Демьян.

Катька вздрогнула, побледнела. Сейчас штукатурка с лица осыпаться начнет.

– Демьян... – пролепетала она.

– Ну, Демьян. Дальше что?

– Ты уже... Ты уже все?.. Я так рада.

– Чему ты рада?

– Ну, что все обошлось... Тебя уже выпустили?

– Выпустили. До суда... Еще и на зону зачалить могут. Из-за тебя...

– Только плакаться не надо, – ухмыльнулся за спиной хмырь.

Демьян подскочил на месте как ужаленный. Развернулся к нему лицом. Скривил презрительную мину.

– Ты кто такой?

– Какая разница?

Было видно, что фраерок не ожидал от него такой прыти. Заменжевался. Но все равно еще хорохорится. Типа, крутой...

– Ни хрена себе, какая разница? – надвинулся на него Демьян.

По комплекции мужик вроде не хилый. Но перед ним он слаб, однозначно. Демьян таких живчиков с детства терпеть не может. Всех на части рвет. И этого сейчас на куски...

– Ты с моей телкой тусуешься. А мне какая разница?

Да он его прямо сейчас... А потом этот хмырь стукнет в ментовку и снова «крытка». А там Сушеный... Нет, лучше его не трогать. Хотя зачморить можно. Даже нужно.

– Твоя телка?! – взвизгнула Катька.

И куда вся робость подевалась. Сейчас перед Демьяном стояла самая натуральная мегера... Красивая мегера. До чертиков сексуальная... Демьян хотел ее прямо сейчас...

– Во-первых, я не телка! А во-вторых...

– А во-вторых, она не твоя, – добавил за нее хмырь. – Она моя девушка!

– Ты хоть понял, что ты сказал? – снова надвинулся на него Демьян. – Какая она твоя?.. Была ваша, стала наша... Вали отсюда, козел! Вали, пока цел!

– Ладно, ладно, – зашугался живчик. – Ты еще поймешь.

– Что я пойму?! – схватил его за грудки Демьян.

Он бы душу из него вытряс. Да не хотелось обратно в камеру...

– Неделя тебе все объяснит...

– Неделя?! Ты его знаешь?

Демьян отпустил хмыря.

– Знаю.

– Ты мне угрожаешь?

– Нет, просто...

– Засунь свое «просто» знаешь куда?.. Все, вали отсюда!

– Не хочешь по-хорошему. Ладно...

Фраерок обогнул его, подошел к машине с другой стороны. Открыл дверь для Катьки. Та не заставила себя долго ждать, юркнула в машину.

– А ты куда? – осатанело взвыл Демьян.

Но его никто не слушал. Хмырь прыгнул за руль и лихо ударил по газам. Демьяну оставалось только садануть ногой по левому заднему крылу. Удар приличный – осталась вмятина. Ничего, это только начало...

Неделя недовольно качал головой.

– Ты чего буянишь, братан? Не надо буянить. Не надо... Ты хоть врубаешь, по какой ты статье был закрыт?

– Ну это, за сейф. Ну мохнатый...

Демьян чувствовал себя лепешкой под этим тяжелым прессующим взглядом.

– Ты же должен был знать, что мне западло было за тебя подписываться. Но я же подписался...

– Так это, век не забуду...

– Ты какого лешего на Сушеного наехал?

Демьян оторопел. Оказывается, Неделя в курсе всех его тюремных разборок. Уж не через него ли воры ему предъяву собираются навесить? Что, если так...

– Так это... Сушеный сам начал... Славу распечатать хотел... Меня мог...

– Тебя бы никто не тронул. Я что, по-твоему, зря за тебя мазу тянул?

– Да это... Так получилось...

– Получилось... Учти, больше я тебя отмазывать не стану. Зачалишься на кичу по «мохнатой» статье, пальцем не пошевельну... И вообще, если зачалишься, сам за Сушеного ответ будешь давать...

– Да это понятно, – пробормотал Демьян.

– Ничего тебе не понятно. Баклан ты. В натуре баклан... Братан твой серьезным человеком был. А ты баклан... Какого хрена ты на ту телку полез?

– Ну так это... Сам не знаю... Фазу замкнуло...

– Фазу замкнуло. Голимый, скажу тебе, отмаз. У правильного пацана фазу не должно клинить, понял?

– Понял.

– Я уже в курсах, что это за телка. Давно за ней ссышься... Ты Марку вчера крыло помял.

– Какому Марку? А-а, этому, на «БМВ» который...

– Он самый.

– А он кто?

– Ты сначала должен был это узнать, а потом уже костылями махать... Марк наш человек. Мы с него имеем...

– Коммерс?

– Коммерс. И при том жирный коммерс. Мы его «крыша», а ты на него вчера наехал. Как, по-твоему, это нормально?

– Ну так, а чо он Катьку увел?

– У кого увел? У тебя?! Так она твоей и не была...

– Была. И будет...

– Ты, пацан, так больше не говори, понял? Если у тебя от амуров башня слетает, так мы ее поправим. Кувалду возьмем и все шестеренки на место вставим. Брать кувалду?

– Да не надо.

– Тогда заглохни и слушай сюда. Про Катьку ты уже забыл, понял?

– Понял.

– Марка ты тоже оставляешь в покое. Нет его для тебя.

– Нет.

– За помятое крыло я с тебя спрашивать не буду. Ты хоть и зеленый, но пацан. А Марк по-любому – лох... Но смотри, еще раз – и в глаз. Вопросы?

– У него что, с Катькой серьезно?

– Да вроде серьезно. В Сочи вместе ездили. Теперь вот вместе живут. Может, за пирок да за свадебку... А ты хоть знаешь, как у них все образовалось? Из-за тебя все. Я Марку на эту Катьку отмашку дал. Чтобы он уболтал ее насчет заявы...

– Так что, я теперь задницу ему должен целовать?

– Ты за свою задницу беспокойся. А за его задницу другие думать будут. Чтобы забыл о нем. И о Катьке своей забудь...

– Забыл.

– Твое счастье, что ты еще совсем зеленый. По большому счету за твои косяки тебе по самое не хочу вставить надо... Но на первый раз я тебя наказывать не буду. Живи, пока я добрый... Но учти, еще раз такой косяк с «мохнаткой», я тебя жалеть не буду. Ракету тебе в задницу и на Луну. В расход пойдешь, понял?

Теперь ясно, почему Демьяна вчера никто не встречал. Братва знала о том, что его отпускают. Но Неделя не стал устраивать торжеств. Он такой же матерый уголовник, как и Сушеный. И если залетел по позорной статье, радуйся, если он спросит с тебя за это в легкую... Демьян радовался. Ведь с него могли спросить жестко, по всем пунктам воровских понятий...

– Да нет, больше косяков не будет, – понуро мотнул он головой.

– Ты сейчас как тот сапер. Без права на ошибку. Один косяк – и на воздух...

– Да понял я.

– А раз понял, давай за дело... Тут у нас одна точка открылась. Торговые ряды на Знаменке. Там всего понемногу. Но бабки неплохие крутятся...

– Так Знаменка – это ж рядом со мной.

– Потому я тебя туда и ставлю. Это будет чисто твоя точка... С Потапом состыкуешься, он тебе объяснит, как и что. На пару со своим Дроном будешь работать... Он, кстати, не хилый пацан. Не быкует почем зря, старших слушает. И ответку, если вдруг что, дать может...

– Так моя школа! – не сдержался – осклабился Демьян.

– Может, и твоя, не знаю. Но Дрон будет за старшего. Понял?

– Дрон?! За старшего?!

У Демьяна аж кровь в жилах заледенела. И ноги почему-то ватными стали... Опупеть, Дрон за старшего. Не он, а Дрон... Так не может быть. Так не должно быть. Ведь Дрон всегда был под ним. А тут наоборот...

Он посмотрел на Неделю. Заметил кураж в его глазах. Да он нарочно такой расклад дал! Нарочно унижает Демьяна...

– Тебе что-то не нравится? – с добивающей насмешкой спросил бригадир.

– Так это, Дрон... Он же это...

– Всегда под тобой был, так?.. А ты забудь, что раньше было. Раньше вы с Дроном хреном груши околачивали. А сейчас все по-другому. Ты в серьезной команде, пацан. Ты и Дрон начали с нуля. Ты на плохом счету, Дрон на хорошем. Теперь скажи, кого я должен старшим ставить?..

– Так это, можно было... По-другому можно было...

– Можно и по-другому, – кивнул Неделя. – Я мог бы вас разбить. Ты на одной точке, Дрон на другой. Только не будет этого. Ты со своим Дроном одно целое. Я вас к себе для чего взял? Для чего, скажи?

– Так это, братан мой...

– Ты своим братаном не козыряй. Флюс это Флюс, а ты это ты. Флюс в авторитете, а ты... Ты, извини, фуфло на постном масле... Кстати, братану своему можешь сказать спасибо. Если б не он, не стал бы я с тобой церемониться. А так даю тебе шанс... Может, еще поднимешься. Человеком станешь... Но для этого... Для этого, пацан, ты слово свое должен сдержать. Помнишь, ты за братана своего должен отомстить? Или уже забыл?

– Да ты что! Как ты мог подумать! Да я за братана!..

– Короче, Радика пока нет. До сих пор в потерях. Сейчас за него Ляпа. Вроде не слабо пацан держится. И в нашу сторону вроде не заворачивает. Но это все временно. Ножи они на нас точат, это даже не вопрос... Короче, Радика надо зачищать. И Ляпу тоже... Но Ляпа – не твоего ума дело. А вот Радиком займетесь вы с Дроном. Когда он появится, отмашку вам дадут. Так что будьте наготове... А пока на точке своей будешь пастись. Может, ума-разума наберешься...

Если Неделя думает, что Демьян уже не хочет валить Радика, то он здорово ошибается. В принципе на мокруху он идти не хотел. А вдруг повяжут... И в то же время он мысленно уже рвался на мокрое дело. Пусть Неделя его опустил. Но ведь он дает ему шанс подняться. Радик – это и есть шанс. Демьян его использует на все сто. И поднимется. Подомнет под себя Дрона, всех остальных. А там, глядишь, засунет в задницу и самого Неделю. В конце концов, их бригаду создавал Флюс. И кому, как не его родному брату, стоять в центре?..

Демьян еще будет на белом коне. Но сначала Радик...

– Ты это, понял, подъезжаем мы к этому козлу. Ты чо, спрашиваем, бешеной капустки, типа, нахавался. Ну, тот конкретно в непонятках. Э-э, вы чо, говорит, мужики... А мы ему. Ты чо, в натуре? Мы не мужики! Это ты мужик! А мужики, типа, пахать должны! И в общак чисто отстегивать. Короче, бабки гони! Ну, он сразу на измену сел. Бабки без базара отстегнул. Чисто закошмарили мужика...

Дрон не говорил. Он грохотал. Крутой до безобразия. Широкие спортивные штаны, майка с вырезом – так чтобы крупная серебряная цепь была видна. Ну и кожаная куртка из дорогой кожи. Пальцы веером, морда кирпичом.

Раньше он перед Демьяном заискивал. А сейчас нос перед ним задирает. Типа, заслуг у него больше. Как-никак в нескольких крутых наездах участвовал. А теперь его вот за старшего в их паре поставили... Да, зазнался пацан...

А то, что Демьян эти два месяца на нарах парился, это, типа, не в счет. Типа, статья не та... Какие они все умные. А когда Зинку по пьяни дрючили, где был Дрон? Тоже сливал. Сам тогда со всеми вместе мог по «мохнатой» статье влететь. Мог... А сейчас он дюже умный. Сейчас он, типа, по понятиям... И даже себе не хочет признаваться, что, если бы не Демьян, хрена бы он попал в бригаду. Щегол, в натуре...

Что и говорить, завидовал ему Демьян. У него самого нет такой крутой кожаной куртки. И спортивных штанов с лампасами тоже нет. Про цепь и говорить нечего... Потап обещал что-нибудь придумать. Но что-то не больно он чешется. Тоже морду морщит. Типа, Демьян ему не ровня... Да пошли они все, козлы!!!

Все в округе знают, кто такой Демьян. И никто из лохов не смеет на него косо посмотреть. Знают, что сразу башку оторвет... По большому счету и без куртки можно обойтись. И без цепура. Но вот без «ствола»...

«Ствола» у него не было. Типа, не созрел. А вот у Дрона был. Самый настоящий пистолет «ТТ». Крутая машинка. Он ее сзади за поясом носит, под курткой. Если вдруг какая беда, ему есть чем отбиваться...

Дрон будет отбиваться. А Демьян будет сопли жевать... Один герой, а другой снова в дерьме по самые уши... Муторно было на душе. Обида вгрызлась в позвоночник, всосалась в спинной мозг. Ну, не мог Демьян спокойно реагировать на такую несправедливость. Он же гораздо круче Дрона. Но ему все, а Демьяну фига и даже без постного масла...

– Понял, все как было? – с нескрываемым чувством превосходства спросил Дрон.

– Ну было, ну и чо? – поморщился Демьян.

– А то, что я знаю, как дела делаются. Так что слушай меня... Вон, смотри, черт какой-то нарисовался. Какого хрена он здесь делает? Сходи к нему, пробей...

Дрон не просто зазнался. Он еще и оборзел. Демьян для него мальчик на побегушках. Сходи, посмотри... Если так дальше пойдет, то этот хмырь его и за сигаретами посылать начнет... Хотя вряд ли до этого дойдет. Демьян знал один способ, как поставить этого зарвавшегося козла на место...

Они контролировали небольшой торговый пятачок на Знаменской улице. Бабки стригли с торгашей – это понятно. И за порядком следили. Чтобы никто без их разрешения не торговал. Потому Демьян и должен был гнать взашей непонятно откуда взявшегося мужика. И Дрон мог бы под это дело подписаться. Но для него это, типа, мелочовка. Типа, для таких дел Демьян есть. А Дрон – крутой пацан. Его дело от конкурентов отбиваться. Стрелки, разборки, стрельба по бегущим мишеням... Он, типа, все. Демьян же по его раскладам просто прогуляться вышел...

Демьян не стал ерепениться. Он вообще не пытался возражать Дрону. Старательно исполнял все его указания. Пусть Потап знает, что Демьян – сама исполнительность. Пусть знают все, что башня у него на месте. Пусть знают, что на него можно положиться во всем...

– Эй, мужик, какого ты здесь делаешь? – Он грозно надвинулся на непрошеного торгаша.

– А что, нельзя? – зашуганно спросил тот.

– Можно. Если есть разрешение.

– А я думал, можно без разрешения.

– Один тут уже думал. До сих пор думает. В морге... Короче, даю тебе пять секунд. И чтобы духу твоего здесь не было.

– А мы можем договориться?

В ответ Демьян презрительно усмехнулся. Если бы у этого хмыря был стоящий товар, тогда они могли бы договориться. А у него фуфло – сигареты по мелочи, какая-то стремная жвачка. У бабок на углу товар и тот лучше... Навара с него никакого, а место занимает...

Демьян разобрался с самозванцем. И повернул обратно. Вокруг толпа. Торгаши посматривают на него с опаской. Покупатели вообще не смотрят на него. Для них он пустое место... И для этого мужика он никто.

А сам мужик производит впечатление. Строгий костюм, галстук, стильная прическа, запах дорогого одеколона. И сам весь дорогой. Наверняка под рукавом на левой руке «Ролекс» минимум за пять штук баксов. А какая телка с ним, закачаешься. Может, чуть-чуть похуже Катьки. Зато мужик смотрится круче Катькиного хмыря... Крутой мужик... А с чего Демьян взял, что он крутой?.. Может, он уже видел этого хмыря?.. Что-то есть знакомое в его лице. Что-то знакомое... Где-то он его видел. Нет, не вживую. На фотографии? Да, на фотографии... Бляха-муха! Да это же Радик... Ну да, он. Только на фото он был в спортивном костюме, с золотой цепью на шее. А тут под лоха косит...

Радик. Он. Точно он... Идет вроде бы не спеша. Но в то же время как будто куда-то торопится. По сторонам не оглядывается. Но при этом как будто чего-то опасается. Торговые ряды его не интересуют. Он идет к проходу между ними. Оттуда можно попасть во двор двенадцатиэтажной свечки. Туда ему и нужно...

Радик – зверь. Натуральный зверь. Злой, матерый, хитрый. Но Демьян его не боится. У него нет оружия. Но он все равно охотник. А на ловца, как говорится, и зверь бежит. Сейчас как раз тот случай...

Радик уже сниться ему стал. Сколько раз Демьян преследовал его во сне, догонял, приставлял к его затылку «ствол», нажимал на спусковой крючок. Грохот выстрела, мозги по стенке. И всякий раз Демьяна охватывал бурный восторг. Он отомстил за брата. Он сдержал свое слово. Теперь его ждет награда...

Но то было во сне. Радик же вот он, живой и наяву. И что-то не очень хотелось мстить за брата. Страшно было убивать... Но деваться некуда. И слово нужно сдержать. И награда тоже нужна...

Стараясь не привлекать к себе внимания, Демьян двинулся за Радиком. Вычислил, в какой подъезд он зашел. Дальше преследовать не стал. Если в этом доме живет он или его любовница, то без разницы, какая у них квартира. Радик будет приходить сюда и уходить. Главное, знать подъезд, в котором его можно подкараулить. Дальше дело техники...

Радик зашел сюда со своей телкой. Один, без телохранителей. И даже без транспорта. Была бы машина, он бы не стал проходить через торговый пятачок. Он бы просто заехал на ней во двор... Отсюда вывод. Он живет здесь. Или, вернее, прячется. Телохранителям своим он не доверяет. Потому живет здесь один. И никто не знает, где он. Только любовница. А теперь еще и Демьян...

Демьяна распирало от гордости. Ведь он не только вышел на Радика. Но еще и смог правильно разложить все по полочкам. Радик здесь не случайно. Он будет здесь и сегодня и завтра. А значит, его можно замочить в любой день... И Демьян это сделает. Во всяком случае, он почему-то был уверен, что рука его не дрогнет...

Пора встретиться с Неделей для серьезного разговора. Пора получить от него боевой «ствол» с глушителем... Стрелять будет он. А Дрон будет на подхвате. Потому что Дрон должен быть на подхвате. Потому что он по жизни «шестерка». А вот Демьян по жизни лидер. И скоро все в этом убедятся...

А пока Дрон верхом на белом коне. И крепко сидит в седле. Еще и недоволен тем, что Демьян так долго отсутствовал.

– Где ты был?

– Кур доил, – огрызнулся Демьян.

Не нравится ему этот тон. Пора сменить пластинку. Вместе с патефоном...

– Я не понял, ты чем-то недоволен? – нахмурился Дрон.

– Да я-то доволен...

– Так в чем же дело?

– Ни в чем...

– Тогда не возникай, понял?

– Понял, – кивнул Демьян.

С каким бы удовольствием свернул шею этому недоделку. Чтобы знал, как с ним разговаривать... Но шею он сворачивать не будет. По крайней мере, своими собственными руками.

На пару с Дроном они лениво прохаживались вдоль торговых рядов. Вроде все нормально. Вроде все спокойно. Каждый занимается своим делом. Скоро вечер. Скоро они будут снимать урожай. А пока они просто прохаживаются...

Крепкие парни в штатском подобрались к ним незаметно. Демьян не успел опомниться, как лежал на земле с руками за спиной. На запястьях защелкнулись наручники. Менты!!!

– О, да у нас тут целый арсенал! – послышался чей-то наигранно-восхищенный голос.

– Это не мой! – застонал Дрон. – Я нашел!

– Ну, конечно же, нашел, – съязвил мент. – Так и запишем... Панков, давай понятых!

У Дрона изъяли «ствол». По всем правилам. Понятые, протокол. У Демьяна не нашли ничего. Но все равно повезли в отделение.

– Какие проблемы, начальник? – в кабинете у опера спросил он. – За что меня взяли?

Это был не обычный опер. Старший оперуполномоченный городского уголовного розыска. Нарочно из ГУВД по их с Дроном душу прибыл.

– А ты не догадываешься? – спросил мент.

– Не-а, не догадываюсь... Я друга встретил. Идем, разговариваем. А тут вы... За что?

– А то ты не знаешь, за что. Бандит ты. Рэкетир...

– С чего ты взял, начальник? Я здесь рядом живу. Вот увидишь, что рядом... Я друга встретил. Идем, разговариваем. А тут вы...

– Не друга ты встретил. А напарника. Знаю я про вас. Вы эту точку контролируете.

– Начальник, я не понял. Какая точка?! «Какое контролируем»?! Ничего не пойму... Я друга встретил. Идем, разговариваем. А тут вы...

– А у друга пистолет за поясом.

– Так я откуда знал, что у него пистолет? Если бы я знал...

– Если бы знал, то что?

– Начальник, ерунда какая-то. Я друга встретил. Идем, разговариваем. А тут вы...

Демьян не собирался менять пластинку. А у мента на руках ни единого козыря. Для острастки он заключил Демьяна под стражу. В изолятор временного содержания. Но это же не СИЗО, где с него могли спросить за Сушеного.

Его выпустили на второй день. А вот Дрон застрял всерьез и надолго. Незаконное хранение оружия – это сильно. Два-три года может схлопотать запросто...

Ну вот и все. Дрон больше не стоит над ним. Больше не будет использовать его как мальчика на побегушках. И про свои лихие рэкетирские наезды трепаться не будет. И поучать его не сможет... Вел бы Дрон себя по-другому, Демьян, может, и не стал бы поступать с ним так жестоко. Но Дрон слишком много на себя взял. За что и поплатился...

Да, это Демьян его подставил. Да, это он позвонил в ментовку, измененным голосом сдал и себя, и Дрона. «Пушки» у него не было. Заявления от торгашей тоже быть не могло. Поэтому получалось, что он чист перед законом. Его должны были отпустить. А Дрона принять по полной программе. Так оно и случилось. Теперь они с Дроном квиты.

Напрасно Неделя так пристально смотрел ему в глаза. Такое ощущение, будто он его подозревает. С чего он взял, что Демьян мог сдать ментам своего лучшего друга? Неужели он похож на крысу?..

Он не крыса. И Дрона сдать не мог. Не мог. Хотя и сдал... И пусть не смотрит так на него Неделя. Все равно не сможет просветить его темную непроницаемую душу. Он глубоко запрятал правду. И никому не признается в ней. Даже себе...

Демьян легко убедил себя в том, что их с Дроном повязали случайно. И запросто сможет убедить в этом Неделю и всех остальных. Вот если бы у того были доказательства. Но их никогда и ни у кого не будет.

– Менты откуда взялись? – спросил Неделя.

– А я что, доктор? Откуда я знаю? Налетели, как воронье. Повязали.

– Стремная ситуация. Кто-то насвистел ментам...

– А я сразу это понял. Кто-то из торгашей стукнул...

– Торгаши?! Может, и торгаши... А если свои?

– Да ну, ты чо?.. Может, ты на меня думаешь?

Демьян изобразил праведный гнев. И вдобавок наехал на Неделю тяжелым и злым взглядом. Пусть знает, что Демьян тоже кое-чего стоит. Он тоже крутой пацан. Он тоже может подавлять взглядом, он тоже может подчинять себе людей. И его место не абы где, на задворках бригадных «пастбищ». Его место в центре...

Неделя по достоинству оценил этот его выпад. И глянул на него так, как может смотреть матерый вожак стаи на молодого волчонка, облизывающегося на его кость.

– Да нет, на тебя я не думаю, – покачал головой Неделя. – Тебе это ни к чему...

Может, он мысленно ставит себя на место Демьяна. И так же мысленно сдает Дрона ментам. Из той же зависти... Да они с Неделей одного поля ягоды. И он, и Демьян хотят быть первыми... Только одна разница. Неделя уже в седле, Демьян же может только вычищать дерьмо из-под его коня... Ничего, когда-нибудь все будет по-другому.

– А может, все-таки думаешь? – борзо вскинул голову Демьян. – Если думаешь, предъявляй. А я отвечу... Да я и так отвечу. Какого хрена мне нужно было подставлять Дрона? Из-за того, что ты его поднял, а меня нет?.. Так это все чешуя... Может, я завидовал ему, что у него есть «волына», а у меня нет?.. А вот это не чешуя. Это, в натуре, напряг. Мне «волына» нужна. Мне без «волыны» нельзя. Как я без «волыны» против Радика?

– Ты Радика сначала найди, – зловредно усмехнулся Неделя.

– Уже. Уже нашел. Вычислил его хатку... Если бы не менты, я бы уже завалил этого козла. Я так думаю, Дрон бы уступил мне свою «волыну»...

– А если бы не уступил?

– Я бы оторвал ему башку... Я любому башку оторву, кто завалит Радика в обход меня. Любому! Радик – мой. Он замочил моего брата. И валить его буду я.

Это называлось «колотить понты». Но без этого нельзя. Если Демьян поставил перед собой цель стать центровым пацаном, он обязан уметь играть на публику.

– Так ты что, серьезно нашел Радика?

– А я похож на клоуна, да? Я только тем и занимаюсь, что шутки шучу, да?

Это, конечно, большая борзость с его стороны, в таком тоне говорить с бригадиром. Но сегодня он имеет на это право. Сегодня у него в руках мощный козырь. С этого момента он в центре внимания...

– Где ты его нашел?

– Да на Знаменке. Есть там одна хатка. Он там с телкой своей зависает...

– Так это ж чисто наша территория.

– На то и расчет. Мы можем искать его где угодно. Но только не на своей территории.

– Есть логика, не вопрос... Значит, Знаменка?

– Знаменка... Если б не менты, я бы уже завалил этого козла.

Неделя внимательно всматривался в него. Как будто хотел найти в нем гнилую браваду. Но Демьян всерьез настроился на мокрое дело. Он в самом деле собирался завалить Радика. Поэтому в его словах не было фальши.

– И меня бы не спросил? – спросил бригадир.

– Никого бы не спросил. Только себя... Радик замочил моего братана. И он за это ответит... Неделя, ты дай мне «волыну»! Я должен спросить за Игорька!

– Базара нет. Будет тебе «волына». И пацана тебе в помощь дам.

– Не надо, – покачал головой Демьян. – Я сам все сделаю...

Он ни с кем не хотел делить лавры победителя. Вся слава должна достаться только ему.

Демьян опасался, что Радик уже сменил адрес. Но нет, этот козел по-прежнему обитал в «свечке» на Знаменке. И снова вместе со своей телкой вышел пропердеться. Демьян опять у них на хвосте.

Он старался не смотреть на Радика. Тот мог почувствовать его взгляд, мог всполошиться. Тогда его голыми руками не возьмешь... Демьян должен завалить этого козла. Он должен использовать свой шанс. Если он его упустит, грош ему цена. Придется уходить из банды и устраиваться куда-нибудь на стройку. Но так не хочется вкалывать до седьмого пота за гроши. Так не хочется жить без бандитской романтики...

А романтика, вот она! Подходишь со спины, жмешь на спусковой крючок, забрызгиваешь стену подъезда чужими мозгами... Смерть козлам!!!

Радик не догадывался, какая беда нависла над ним. Набил два пакета жратвы, на хату к себе тащит, с телкой своей о чем-то трещит. Наверное, рассказывает, в какую позу он будет ее ставить... Знал бы он, в какую позу его собирается поставить покойный Флюс. Это не Демьян будет убивать. Это будет убивать его брат. Игорек отомстит за себя!

Демьян не напрасно переводил стрелки на покойного брата. И о бандитской славе мечтал неспроста. Он нарочно заводил себя, настраивал на мокрое дело. Он убеждал себя, что все очень просто. Подошел, выстрелил, ушел. Какие проблемы?

Вслед за Радиком Демьян зашел в подъезд. Сейчас он был на все сто процентов уверен в себе. Руки, правда, колотил мандраж. Но это не паника. Это просто предстартовое волнение. Оно только укрепляет боевой дух...

Сейчас Радик вызовет лифт и поднимется к себе на этаж. Демьян может сунуться в лифт вместе с ним. Но а вдруг Радик знает его в лицо? Все-таки он родной брат Флюса...

А вот случайные люди знать его никак не могут. Зато могут опознать. После того, как все случится.

У Демьяна есть специальная маска. Она одевается легко и быстро. Раз, и шапочка уже на голове. Два, и ткань с прорезью для глаз закрывает лицо. У Демьяна все предусмотрено. И все у него получается. Потому что он прирожденный бандит... Пистолет уже на взводе. Осталось только вынуть его. Из кобуры он выходит легко. Цилиндр глушителя уже прикручен к «стволу». Все нормально. Патрон уже давно в патроннике, осталось снять предохранитель.

Радик уже у лифта. Слышен негромкий женский смех. Весело им. Ничего, сейчас Демьян добавит им веселья.

Он вывалился на лестничную площадку как раз в тот момент, когда начали раскрываться двери лифта. Пара-тройка секунд промедления, и Радик мог бы уйти. Но он уже не уйдет. «Ствол» направлен точно на цель. Можно стрелять...

Радик обомлел от ужаса. Он смотрел на Демьяна разинутым ртом, страх перед смертью выдавливал глаза из орбит... Он покойник. Он уже покойник... Сейчас Демьян нажмет на спусковой крючок.

Но какая-то непонятная сила парализовала палец. Он мог бы уже сто раз выстрелить. Но палец на спусковом крючке не повиновался. И рука предательски дрожала. Пистолет стал вдруг тяжелым, как пудовая гиря. Еще немного, и он вывалится из руки... Не так просто, оказывается, убить человека. Совесть – надежный тормоз... Но какая может быть у Демьяна совесть? Он бандит! Совесть – это не для него!.. Он сделал над собой усилие. Палец надавил на спуск, пистолет дернулся в руке. Но пуля прошла мимо Радика. Звонко ударила в почтовый ящик, застряла в нем.

Радик понял, что у него есть шанс. Сорвал себя с места, бросился на Демьяна. И в награду за смелость схлопотал пулю в живот. Одна пуля, вторая...

Демьян выстрелил три раза. Разворотил жертве все брюхо. Но Радик не хотел умирать. Он упал на пол. Одной рукой закрывает простреленный живот, вторую руку тянет к Демьяну. Тело бьется в конвульсиях, в глазах предсмертная агония. Но он все тянется к Демьяну. Как будто хочет схватить его за горло, задушить. И сам при этом медленно ползет к нему... Зрелище кошмарное. Фильмы ужасов отдыхают...

От страха у Демьяна занемели руки и ноги. К горлу подступил ком тошноты. Его изо всех сил тянуло на выход. Хотелось бросить пистолет и бежать, бежать, бежать... А Радик все ближе. Казалось, к нему сейчас вернутся жизненные силы, он встанет на ноги и уже реально вцепится в глотку... Ну почему он не хочет умирать?

Душу захлестнула злость. Демьян ощутил прилив сил – они шли к нему откуда-то из глубин ада. Он в бешенстве нажал на спусковой крючок. Раз, второй... Три пули снесли Радику полголовы. Он уже не тянул к Демьяну руки, не пытался вцепиться в него. Но тело его продолжало агонизировать. Кому-то эта картина могла показаться ужасной. Кому-то, но только не Демьяну. Напротив, ему даже стало весело. Агония Радика его забавляла. Из груди вырвался сатанинский хохот...

На подругу убитого авторитета он не обращал почти никакого внимания. Та цепенела от ужаса и в страхе жалась к стене. Если бы она так и стояла, он бы, возможно, ее не тронул... Но она вдруг взбесилась. Дико заорала и как сумасшедшая набросилась на Демьяна. Одной рукой она сорвала с него маску, второй хотела выцарапать ему глаза. Но просчиталась. Демьян отшвырнул ее от себя. И направил на нее пистолет... Все легко и просто. Прицеливаешься. Жмешь на спуск. Стреляешь. Так он и поступил...

С демонической улыбкой на лице он преспокойно глянул на убитую девушку, вырвал из ее коченеющей руки свою шапочку. Если бы в этот момент кто-нибудь попался ему на глаза, он выстрелил бы не задумываясь. Следов после себя он не оставит...

Часть III

Реальный мяч как ни в чем не бывало катится дальше. Защитник «Востока» отфутболивает его на середину поля. Мяч в игре. И «восточники» уже в атаке...

Трибуны шумят. И явно не от восторга. В адрес Глеба несется какая-то пакость... Да что это такое? Что это с ним? Почему мяч не хочет слушаться?..

«Восток» прорвался к воротам. Их нападающий мощно пробил по воротам. Еще бы чуть-чуть, и мяч точно бы влетел в «девятку». «Восточнику» просто не повезло. А ведь могло бы и повезти... И кто был бы в этом виноват? В этом был бы виноват Глеб!

Все, хватит! Злость уже разогнала антифриз, движок работает на всех оборотах. И глазомер уже в порядке. Теперь все будет о’кей...

Мяч в центре поля. Ситцев. Щелоков. Ветряков. Снова Ситцев. Юра в невыгодной ситуации. Нет никакой возможности пробить по воротам. Но Глеб тут как тут. Принимает пас. Выходит на защитника. Скорость у него приличная, пространство для маневра есть. На крутом вираже он с трудом, но обводит защитника. Еще один «восточник». От него просто невозможно уйти. Но Глебу везет. Защитник спотыкается, на какой-то миг теряет равновесие. И упускает мяч. Впереди только вратарь. И тот в панике. Какая-то сила сносит его в правую часть ворот. А у Глеба идеальная возможность пробить. Удар!.. Выше ворот.

Да что это такое, в конце-то концов... Трибуны снова гудят. Оказывается, он шляпа.

Но игра продолжается. В какой-то момент мяч снова у Глеба. Он снова у ворот. Обводит вратаря. Обводит вратаря!!! Удар в пустые ворота. Гол?! Нет, штанга...

Вот это номер! После такого конфуза его убить мало. Болельщики в выражениях не стесняются. Глеб уже не просто шляпа. Кто-то очень громко сомневается в правильности его сексуальной ориентации.

А игра продолжается. «Восток» с мячом. Но атака захлебывается в самом начале. Вадик и Юра контратакуют. Только фортуна вместо ворот подставляет им свою задницу. Защитник «Востока» выбивает мяч за линию поля. Угловой. Его подает Паша.

Глеб не теряется. В прыжке проводит свой коронный удар. Мяч четко летит в ворота. Но вратарь изворачивается и вытягивает его из «шестерки». В этот раз трибуны шумят одобрительно. Болельщики восхищаются игрой вратаря. Часть похвал достается Глебу. Что ни говори, а удар был красивым...

«Штурм» снова в атаке. Глеб снова бьет. Точно в ворота. Но в самый последний момент на мяч вешается вратарь. Снова атака. Снова удар. Бил Паша. Но мяч проходит выше ворот. Защитник помешал.

И Щелоков бил, и Ситцев. Но, увы, «Восток» отделался легким испугом. Мяч никак не хочет лететь в его ворота.

«Штурм» атакует. «Восточники» всего лишь огрызаются редкими контратаками. Но в какой-то момент им улыбается удача. Мяч в воротах. Ноль–один.

Глеб не разозлился. Он взбесился! И на полном форсаже рванул к воротам «Востока». Он должен их распечатать. Должен!

В тандеме с Ситцевым он прорвал оборону «восточников». Мощный удар. Но вратарь снова спасает свои ворота. Кулаками отбивает мяч за линию поля. Угловой. Защитник отбивает мяч в поле. Мяч в игре. На ноге у Щелокова. Навис над воротами. Глеб не теряется. Летит к воротам. Головой цепляет мяч, меняет его траекторию. Вратарь тоже летит к мячу. Но уже поздно. «Пятнистый» летит в незащищенный угол. Стопроцентный гол.

Но Глеб и сам в воротах. При этом сталкивается с вратарем...

Счет ноль–один. Как это ни обидно, но судья не засчитывает забитый мяч.

Но до конца первого тайма еще есть время. «Штурм» снова в атаке. Глеб носится как угорелый, рвется к воротам. Но «Восток» все время начеку. И нет бреши в его защите. Но Глеб все время бьет. Из любых положений. И все время мимо...

Первый тайм закончен. Раздевалка... Глеб думал, что Головатый сожрет его с потрохами. Но тот лишь недовольно смотрит на него. И при этом даже успокаивает:

– Ничего, по первому разу так бывает...

Видно, жалеет, что допустил Глеба к стартовой игре.

– Играешь ты неплохо. Все время в движении. Скорость неплохая. Только бей поточней...

Если бы он накричал на Глеба, в душе у него непременно бы образовался ступор. Но Головатый его пощадил. За что Глеб был ему благодарен. Тренер по-прежнему верил в него. И Глеб ощущал в себе силы, чтобы оправдать это доверие. Второй тайм станет решающим. Он докажет всем, что на него можно положиться...

Но, увы, начало второго тайма не принесло желанной радости. «Восточники» как взбесились. Они беспрерывно атаковали. «Штурм» перешел в оборону. И с огромным трудом смог перехватить инициативу. «Восток» откатился к своим воротам. Теперь он стоял в обороне. И весьма успешно.

Глеб носился по полю как заведенный. Отбирал мяч, делал пасы, обводил. Несколько раз валялся на траве с сильной болью в ногах. Футбол такое дело – без травм не обойтись. Он всегда поднимался. И рвался к воротам на пределе жизненных сил. Но, увы, ни одна его атака не принесла результата...

Мяч снова летит в его сторону. Сил уже нет, но он все же дотягивается до него. Еще чуть-чуть, и можно бить. Ворота, можно сказать, открыты. Но уже спешит к нему «восточник». Он совсем рядом. А у Глеба не хватает скорости. И в ногах свинец... Но и «восточник» тоже на последнем издыхании. В поединке двух доходяг побеждает Глеб. Несет мяч к воротам. Вратарь выбегает ему навстречу. Держится он уверенно. Как будто точно знает, как остановить мяч... А у Глеба уже нет уверенности в своих силах. Они уже иссякли... Но команде так нужен гол.

Он сделал ложный замах. Как будто с силой собирался пробить в правый угол. Вратарь попался на эту удочку. И не смог среагировать на реальный удар. Удар не был мощным. Зато мяч попал точно... Точно в штангу...

«Восток» пошел в атаку. Глеб подался назад. Сил нет. Дыхалку заклинило. Казалось, от нехватки кислорода вот-вот лопнет голова... Но все-таки он доковылял до своих ворот. И вовремя. «Восточники» собирались пробить угловой. Они в ударе. И чтобы остановить их, нужно не пощадить живота своего.

Головатый видел, что Глеб сдох. И уже выходит игрок ему на замену... Сейчас бы упасть на траву, вытянуться в полный рост. И глотать, глотать воздух. Тогда, быть может, он не умрет...

Сейчас будет замена. Но сначала надо остановить мяч... «Восточники» пробили достаточно мощно. Их нападающий сыграл отлично. Но вратарь выбил мяч. Он летит на Глеба. Достать его головой. И как можно дальше отбить от ворот. Но дотянуться до него нельзя. В затылок дышит вражеский форвард.

Глеб дотянулся. Взял мяч. Только почему он летит не в ту сторону? Почему он летит не в те ворота? Почему вратарь Яша не ловит его?

Вчера вечером он ел колбасу. Наверное, она была несвежей. Он отравился. И сейчас он в коме. Ему снятся кошмарные сны. Это не настоящие сны. Эта игра больного воображения. Это галлюцинации... На самом деле он лежит где-то в больнице. И в реальном матче против «Востока» играют без него. И реальная игра далеко не такая позорная, как эта. Вадик, Юра и Паша забивают мячи в чужие ворота... А эта игра снится...

Только почему трибуны ревут, как настоящие? Почему ребята смотрят на него, как на реального идиота? Почему так веселятся «восточники»?.. А потому что все это не сон! Это реальная действительность! Глеб забил гол в свои ворота... Повеситься, что ли?

Он плохо помнил, как уходил в поля. Зато хорошо слышал, какие гадости в его адрес выкрикивают болельщики. И тренер, багровый от злости... А где-то злорадствуют ребята из заводской команды. Катрин презрительно усмехается. И радуется в душе, что вовремя порвала с таким ничтожеством...

Никто не может простить ему такую игру. Никто... Можно подумать, он сам себя может простить...

Как в насмешку над ним, его команда пошла на штурм вражеских ворот. Атака удалась на славу. Сначала Паша забил гол, а вслед за ним Вадик сравнял счет, а затем вывел свою команду вперед... Свою команду... Вадик может считать «Штурм» своей командой. А вот как быть ему, Глебу? Позволят ли ему считать эту команду своей?

Глава 2

– Блин! Какой бес выпустил на поле этого придурка! – орал Орех. – Соску ему надо, а ему мяч, бляха, дали...

– Не соску, а член резиновый! – загоготал Обормот.

– Мочить его, козла, надо, – злорадно ухмыльнулся Демьян.

– Мочить?! – оторопело уставился на него Орех. – Ты это, братуха, чего? Зачем его мочить? Он нам что, бабки торчит?!

– Не, Демьян, так нельзя, – наехал на него Обормот. – У тебя чуть что, так сразу мочить...

– Будете звиздеть, я вас обоих замочу!

Утробный хохот Демьяна загнал их обоих в транс.

– Чо, на измену сели? – надменно усмехнулся Демьян. – Не ссыте, я вас пальцем не трону. Вы-то мне нужны... А этого, – ткнул он пальцем в сторону Глеба, – этого я когда-нибудь точно замочу. Есть на то причины...

Этому выкидышу повезло, что Демьян не замочил его раньше. Ушел он тогда от пики. Чудо его спасло... Это же чудо забросило его в «Штурм». А это вторая лига. И это в его-то возрасте. Восемнадцать лет пацану, а он уже форвард достаточно крутой команды... Только за одно это его можно грохнуть...

Глеб не уходил, а выползал с поля. Еле-еле прется. Жалкое зрелище. И сам он жалкий... Такую игру завалил. Его самого за это нужно завалить... Только нет никакого кайфа мочить это чмо. Вот если бы он был на высоте... А так, разве что ноги об него вытереть...

Без Глеба «Штурм» набрал обороты, раздавил чужую команду, вырвался вперед. Три очка в активе... На фоне такой игры Глеб кажется еще большим ничтожеством... Ладно, пусть пока живет жалкое отродье. Пусть живет, если сможет. После такой игры Демьян бы застрелился... И Глеб должен застрелиться. Может, ему помочь? Для Демьяна это ноу проблем...

После того как он грохнул Радика, злая язвочка в душе превратилась в самую настоящую прорву. С тех пор ему нравится убивать. Даже бабу отыметь – не такой кайф...

После Радика был Ляпа. Его Демьян ухайдакал в связке с Орехом и Обормотом. Не слабо они тогда сработали. Посекли Ляпу из автоматов. И охрану его в распыл пустили. Следов после себя не оставили. Все чисто и точно, как в аптеке...

После Ляпы был еще один крутой авторитет из команды покойного Радика. Демьян зачистил его на раз. Радиковские пацаны сели на задницу. И особо не возражали, когда Неделя прибрал их к своим рукам вместе с их пастбищами.

Теперь Неделя, можно сказать, самый крутой мафиозо в городе. Теперь против него реально котируется только спортсмен Монтажник. Всякая там шушера, вроде Джона Бибизяна, Гриши Макарона и Дудика с Болтайки, рядом с ним просто отдыхает. Если надо, он их всех вместе, одним пальцем...

Одним пальцем... И этим пальцем будет Демьян. Ему всего девятнадцать. Но он уже уважаемый человек в команде. Можно сказать, авторитет. Он штатный киллер. У него своя бригада – Орех, Обормот, Отвертка и Окунь. Четыре О. Как нарочно придумано. ОООО «Черный легион». Общество с очень ограниченной ответственностью... Плюс у него есть еще одна, можно сказать, запасная бригада. Это пацаны из его района. Еще те оболтусы. Растут, крепчают.

Не хилая у него сейчас житуха. Неделя его ценит. Не слабые бабки отстегивает. Мало того, отдал на откуп торговые ряды на Лишайке – а это, если разобраться, не хилый навар. Неделя как тот король, который раздает свои земли вассалам. Далеко смотрит чувак. Деньги – это, конечно, сильная вещь. Но раз ты еще и к «земле» привязан, то уже не захочешь поднимать руку на своего «короля». Далеко смотрит Неделя. Пахан из него конкретный. Своими силами народ в страхе держит. А еще воры за ним. Сам Барабуль ему покровительствует. А Неделя, в свою очередь, покровительствует ему самому. У них с крутым законником двухстороннее движение. Дорогу им лучше не перебегать. Или один собьет, или второй, или оба сразу...

Растет Неделя. Всех дерет и сам крепчает. Демьяну это должно нравиться. При его делах чем круче босс, тем спокойней житуха... А нет, гложет Демьяна зависть. Ведь на месте Недели он должен быть сам. Но, увы, он всего лишь штатный палач. Мясник. Его боятся, его уважают. Но это не то уважение. И авторитет не тот. Да и сам Неделя не больно его жалует. Ценит. Но не очень-то уважает. Можно даже сказать, пренебрегает. Или даже презирает... Но ничего, ничего. Когда-нибудь все изменится. Когда-нибудь у самого Демьяна будет свой штатный киллер. А еще он наймет садовника, который будет ухаживать за могилкой Недели. Если у него, конечно, будет свое место на кладбище. Ведь его можно закопать как собаку где-нибудь на свалке...

Иногда у Демьяна руки чесались – так хотелось кого-нибудь замочить. А что, это он запросто!.. Орех и Обормот это знают. Поэтому боятся. И правильно делают. Когда-нибудь он завалит их самих. За что?.. А был бы «ствол» – повод найдется...

Демьян совсем не прочь был занять место Недели. Но надо сказать, ему и на своем месте живется неплохо. Своя хата, крутая тачка, бабки, девки, пыль столбом. И хобби есть. Мочилово и футбол. Пока «Штурм» болтался в третьей лиге, он на него почти не ходил. Сейчас у команды класс повыше. Первая игра в чемпионате второго дивизиона. Грех было не попить пивка на стадионе. А ведь не зря он сюда приходил. И «Штурм» выиграл, и ничтожество Глеб конкретно зачморился.

Народу на трибунах было не так уж много. А на выходе столпотворение. Но Орех с Обормотом на высоте. Без базаров расчищают для Демьяна путь. Кто начинает возникать, тому сразу в рыло – и все вопросы отпадают.

Можно было подождать, когда схлынет толпа. Но для Демьяна западло уходить последним. Он всегда должен быть только первым...

На стоянке перед стадионом его тачка. Почти новенький «БМВ» – Боевая Машина Вымогателя... Вообще-то, это не его тачка. У одного бизнесмена напрокат одолжил. Но ведь можно обратно не отдавать. Вместо тачки – пулю. Если разобраться, неплохой обмен...

– Э-э, не понял! – возмущенно протянул Демьян.

На его глазах к машине подошел какой-то чувак. Запросто открыл дверь. Уже за руль садится.

Орех среагировал мгновенно. Подорвался к мужику, схватил его за грудки, швырнул на асфальт. И Обормот тут как тут. Хвать мужика за волосы, оттянул голову назад, направил его зенки точно на Демьяна.

– Ты, крыса, ты чью тачку хотел смыть?

– Это моя машина! – взвыл хмырь.

Демьяну показалось, что он его узнал... Да, да, это тот самый чувак, с которым до сих пор тусуется Катька. Хренов лох... А ведь у него тоже «БМВ».

Демьян глянул на номера. Блин, а ведь правда, это не его тачка... Его «БМВ» недалеко, метров тридцать-сорок правее. Надо было меньше пива жрать. Тогда бы не перепутал... А может, это все-таки его тачка? Разве не для того лохи покупают крутые авто, чтобы отдавать их братве?

– Была ваша, стала наша, – зло ухмыльнулся Демьян.

– Я знаю тебя, – задергался под коленом Обормота лох. – Ты... Ты... С Неделей дело будешь иметь...

А ведь этот хмырь – член, особо приближенный к Неделе. Типа, его экономический советник.

– Ха, Неделя! Нашел кем пугать!.. Да я никого не боюсь, понял? – набычился Демьян. – Я только самого себя боюсь... Еще слово, и тебе кранты, понял?

Хмырь испуганно закивал. Понимает, с кем дело имеет. Демьян – не какой-то там Неделя. Он может прямо сейчас «пушку» достать и в расход... Кстати, насчет «пушки». «Ствол», как всегда, при нем. За поясом брюк под курткой. А вокруг менты стаями бродят. Сейчас увидят, как Обормот лоха мордой об асфальт трет, разборы начнут...

Демьян дал знак, и чувака поставили на ноги.

– И что все это значит? – послышался за спиной женский голос.

Демьян обернулся. И увидел Катьку. Красивая бестия. Личико – закачаешься. Глазки, щечки, губки... Она из тех баб, кому беременность к лицу. А она беременна, это факт.

– Бляха, какие люди? – ощерился Демьян.

Трахнуть бы ее. А потом замочить... Не хилая была бы веселуха...

– Ты, как всегда, в своем репертуаре, – не без презрения в голосе сказала она.

– Эй, а какой у меня репертуар?.. Это у тебя репертуар...

Он грубо ткнул пальцем ей в живот. Катька испуганно шарахнулась назад.

– Гы, гы... – развеселился Демьян.

На нее посмотрел, на женишка.

– Жили-были дед да баба, ели кашу с молоком. Дед на бабу рассердился, хлоп по пузу кулаком. А из пуза два арбуза... Эй, а давай и тебя по пузу кулаком! Арбуза хочу!

– Какой же ты все-таки скот!!! – взъярилась Катька.

И Демьян рассвирепел:

– Ты, коза, за базаром следи, да? А то сейчас кулаком в пузо въеду!

Он вдруг почувствовал руку на своем плече. Хотел ее скинуть. Но не успел. Рука с силой развернула вокруг оси. Перед глазами замаячила репа хмыря. И тут же в солнечное сплетение воткнулось что-то острое.

Жуткая боль скрутила Демьяна. Он бы сложился пополам. Но хмырь ударил снова. На этот раз в челюсть. Боковым справа. В голове что-то хрустнуло, мозги сдавила тупая боль, перед глазами все поплыло. Это нокаут... Но на ногах Демьян все же устоял. Рука автоматически полезла под куртку.

Еще бы немного, и он бы вытащил «волыну». И тогда... Но помешали менты. Их было двое. Два сержанта с демократизаторами.

– Что здесь происходит? – строго спросил один.

Второй подорвался к хмырю. Взял его под локоток.

– Да все нормально, начальник, – просипел Демьян.

Каждое слово давалось с болью. Его штормило, но он все-таки твердо стоял на ногах.

Хмыря надо валить. И ментов тоже можно в расход... Но это стопроцентное палево. А Демьян – профи. И не должен поступать, как какой-то тупоголовый придурок...

– Гражданин, вас ударили? – строго спросил мент.

– Да нет, какой. Это чисто спор. Устою я на ногах или нет...

– Да все нормально, начальник! – встрял в разговор Обормот. – Все путем. Расходиться надо...

– А в отделение?

– Да какое отделение? – засуетился Орех. – Давай разойдемся, начальник!

Он незаметно сунул менту пятидесятидолларовую купюру. И это притом, что платить должен был хмырь... Ничего, он еще заплатит. И за все ответит.

– Ну раз ничего не произошло, тогда расходимся, – решил мент. – Только вы первые...

Они дождались, когда Катька со своим хмырем сядут в машину, отчалят. И только после этого ушли. Старший сержант насмешливо пожелал Демьяну всех благ. Мусор позорный...

– Я знаю этого черта, – сказал Обормот.

– Из какого отделения? – спросил Орех.

– Какое отделение?.. Я про Марка. Ну про этого, который Демьяну зарядил... Зря мы, Демьян, на него наехали. Он же в самом деле с Неделей завязан. Проблемы могут быть...

– Чхать я хотел на эти проблемы!

Он взялся рукой за отбитую челюсть, надавил на нее.

– М-м, больно... Падлой буду, если не спрошу с этого козла...

– Не надо было его трогать. И чморить не надо было... Зря ты его бабу закошмарил. Не надо было...

– Я, значит, виноват... – зло посмотрел на Обормота Демьян. – Я виноват, да?..

– Ну не виноват... – заменжевался тот. – Просто...

– Запомни, поц! Я никогда не бываю виноватым!

Он изо всех сил надавил на него взглядом. Под этим прессом у Обормота аж слезы на глазах выступили.

– Ты меня понял?

– Понял...

– А ты, Орех?

– А я чо? Я ничо... Зря этот урод тебя ударил. Башку ему надо оторвать...

– Правильно, братуха. Мочить этого козла надо...

– А это, как с Неделей быть?

– С Неделей мы разберемся. Ты не ссы...

В глазах Обормота проглядывал страх. Он смотрел на Демьяна, как на безбашенного психа.

Но Демьян не псих. И башня у него на месте. Только все равно Марк не жилец на этом свете.

Глава 3

Ситуация довольно странная. У них с Марком все предельно серьезно. Но они до сих пор не муж и жена. А ведь Катрин на девятом месяце беременности. Впрочем, это не такая уж большая беда. Скоро она родит, а через месяц после этого они поженятся. Так они решили. Так и будет...

Они бы и раньше расписались. Но Марк не очень верил, что этот ребенок от него. Потому и не торопился оформить с ней отношения. Со временем ему стало все равно, чей это ребенок. Он ждал его. Всерьез готовился стать отцом. Он вообще серьезный мужчина. У него ко всему серьезный подход. И еще он всегда и во всем прав... И насчет своего отцовства он прав. Катрин ждет его ребенка. Но не от него.

Настоящий отец ребенка – Глеб. И в этом виновата она сама. Нашла, дура, когда предохраняться. Через две недели после этого ... Как раз в это время она и залетела. Дело было в середине июля. Сейчас начало апреля. Уже девять месяцев... Скоро она станет матерью. А ведь она так этого не хотела...

В августе прошлого года она поступила в институт, на экономический факультет. А затем вместе с Глебом уехала в Сочи. Но это у них случилось еще до этого. В тот вечер она не собиралась подпускать его к себе так близко. Но все вышло иначе. Она не предохранялась... А скоро узнала, что беременна... Она могла залететь от Марка. Но тот почему-то в это не верил. И тем не менее не бросал ее. Их отношения продолжались. Она жила в его квартире на правах хозяйки, пользовалась всеми благами цивилизации. В институт ездила на своей машине. Он купил ей новенькую «восьмерку». Он жил для нее и ради нее. И она была ему за это так благодарна... Хотя душа так просилась на свободу. Не хотелось выходить замуж, не хотелось рожать ребенка, не хотелось связывать себя семьей... Но раз уж все к этому идет, противиться она не будет. И постарается стать хорошей матерью и женой...

В принципе у нее все хорошо. У Марка серьезный бизнес. Сам он очень хороший. Дом – полная чаша. Впереди, казалось бы, счастливое будущее. Но с позавчерашнего дня ее вдруг стало одолевать предчувствие беды. И все из-за этого ублюдка Демьяна. Вот уж ублюдок...

Правильно говорил ей тогда капитан-следователь, что таким уродам, как он, место за решеткой. Этих тварей нельзя оставлять на свободе. Она оставила... И вот благодарность. «По пузу кулаком...» Ну и кто скажет после этого, что у этого человека есть совесть? Да и человек ли он вообще?..

Марк еще раз доказал свое право на звание настоящего мужчины. Как он врезал этому подонку! Катрин до сих пор распирает гордость за него. И в то же время душу гложет страх. Вряд ли Демьян успокоится. Теперь он будет искать, как отомстить...

– Ты только не волнуйся, – успокаивал ее Марк. – Я уже сказал Неделе. Он сказал, что поговорит с этим выродком.

– Ну поговорит, и что?

– Катрин, я прошу тебя, не волнуйся. Тебе нельзя волноваться... Все будет хорошо. Неделя приструнит этого Демьяна. Он мне обещал...

– Неделя – бандит. И Демьян – тоже бандит. Ворон ворону глаз не выклюет...

– Естественно, убивать он его не станет. Но будет серьезный разговор... Демьян не должен был себя так вести. Неделя это признал. И Демьяну это объяснит... Все будет хорошо...

Катрин стояла у окна, смотрела на улицу. Она увидела почтальоншу. Та на велосипеде подъехала к их ящику. Сбросила туда газеты и покатила дальше.

– Почта пришла, – сказала она.

– Замечательно, – обрадовался Марк.

Он выписывал спортивные газеты. Он обожал бокс и футбол... Проклятый футбол. Все мужчины на нем помешаны... Если бы не футбол, он бы и не встретился с этим подонком Демьяном.

А она как чувствовала, что быть беде. Подъехала к стадиону под занавес матча. И точно, у Марка неприятность... Зря она тогда приехала. Может, если б не она, все обошлось бы.

Марк сходил за газетами. Бросил их за журнальный столик. Взялся за местную газету.

– Обзор футбольного матча «Штурм» – «Восток», – как о чем-то сверхважном сообщил он. – Ага, ага... Про Глеба Орлова пишут... Да, облажался пацан...

Марк встряхнулся, отложил в сторону газету. И очень внимательно посмотрел на Катрин.

– Ты же знаешь Глеба Орлова? – не без ревности в голосе спросил он.

– Ну знаю... Марк, все это в прошлом...

– Кто его знает, кто его знает...

– Марк, ты меня обижаешь... Ты же знаешь, мне может быть хорошо только с тобой. А Глеб... Мы с ним всего лишь учились в одной школе... Давай больше не будем об этом.

– Не будем, – согласился Марк. – Про тебя не будем... А про него скажу. Я его в игре видел. Неплохой малый. Шустрый, техника есть. Просто он очень молодой для серьезных игр. Сыроват еще... Но ничего, со временем оботрется. Возможно, из него выйдет классный форвард...

В этом весь Марк. Глеб для него как бы соперник. Но он даже не пытается его унизить. Хорошо о нем отзывается... Он настоящий мужчина. И уж куда лучше Глеба...

А может, и не лучше. Просто они разные. Марк – серьезный деловой человек. Все в этой жизни у него разложено по полочкам. Глеб же бесшабашный повеса. Может, и не клеилась у него игра с «Востоком», потому что он такой бесшабашный. Молод он еще и глуп... Но есть у них одна общая черта. И Марк, и Глеб – достаточно сильные личности. И еще... Катрин хотела быть с Марком. Но при этом ее тянуло к Глебу – в этом она боялась признаваться даже себе...

Среди газет на столе она увидела какой-то конверт.

– Это что, письмо? – спросила она.

Марк взял конверт.

– Похоже на то... Без обратного адреса. И почтового штемпеля нет... Так, сейчас...

Он вскрыл конверт. Вынул оттуда две глянцевые черно-белые фотографии. На одной Карл Маркс. На другой Фридрих Энгельс. И у обоих в головах дырки. Как будто из пистолета в них стреляли...

– Не понял, – нахмурился Марк. – Что за шутки?

– Это не шутки, – зато Катрин все поняла. – Это Демьян... Откуда он знает твое полное имя?

– Не знаю... Может, Неделя ему сказал?

– Это они поговорили, называется... И в Маркса стреляли, и в Энгельса... Марк, это предупреждение. Они предупреждают, что и в тебя могут стрелять... Марк, давай уедем!

– Куда?

– Не знаю... Можно в Москву... Там даже лучше. Там будет больше покупателей на твои компьютеры...

– Ты думаешь, это так легко – перебраться в Москву?.. А потом, мне и здесь хорошо.

– А Демьян?.. Ты же знаешь, что он бандит. Что, если он убьет тебя?

– Не убьет. Он только пугает... Если б мог, пугать не стал. Неделя ему все объяснил...

– Так я тебе и поверила... Марк, этот подонок не даст нам житья! Зачем мы тогда из тюрьмы его вытащили?

– Кто ж знал... Ты только не волнуйся. Все будет хорошо!

Вскоре после этого разговора у Катрин начались схватки. Начали отходить воды. Марк отвез ее в больницу, весь день проторчал у окошка, дождался, когда ему покажут малютку-сына. Только после этого он ушел.

Катрин чуть не задохнулась от страшного предчувствия. Внутренний голос не говорил – он орал во всю глотку, что Марка живым она больше не увидит...

Глава 4

«Восьмерка» ходила точно до стадиона. Глеб вошел в троллейбус. Сел на свободное место. Настроение ни в дугу. До сих пор не может оправиться после того провала. В глаза людям смотреть не мог. Ему казалось, что все знают о его позоре, все шепчутся за его спиной, все тычут в него пальцем... Так и с ума сойти недолго...

Троллейбус тронулся с места, когда в двери застучали. Какая-то женщина его догоняет.

– Граждане, скажите водителю, пусть остановится! Я на работу опаздываю!

Мир не без добрых людей. Два каких-то парня ломанулись к водителю. Тот остановился, открыл двери. Женщина зашла в троллейбус.

– Спасибо вам, люди добрые. Чуть на работу не опоздала...

Она вдруг посуровела, тон резко изменился:

– Граждане, предъявите билетики!

В подтверждение своих полномочий она навесила на грудь значок контролера... Вот так номер! Кому расскажешь – не поверишь. Самое смешное, что у тех двух парней, которые остановили троллейбус, билетов не оказалось. Надо отдать должное тетке, штрафовать она их не стала. Но все равно смешно. Аж настроение поднялось...

Правда, у самого стадиона оно вновь опустилось до уровня бордюров. Глеб боялся показываться на глаза тренеру... Да он вообще после такого конфуза должен обходить Головатого стороной... Но как же жить без футбола? Уж лучше сразу в омут головой.

Головатый едва взглянул на него. Ребята из команды подозрительно отводили в сторону глаза. Нет, им не впадлу с ним здороваться. Тут что-то другое.

Глеб переоделся. Вышел на поле. И сразу же рядом оказался Головатый.

– В дубле сегодня поиграешь, – сказал он.

Внутри у Глеба все опустилось. Его переводят в дубль. В команду юнцов... В принципе это не такие уж и юнцы. Молодые парни восемнадцати-девятнадцати лет. Ровесники Глеба... Но ведь никто из них не был в основном составе «Штурма». А Глеб был. Был да сплыл... Теперь его место в дубле... Вот она расплата за позорную игру.

– С «Шахтером» ты играть не будешь, – продолжал Головатый. – В себя сначала приди... Сегодня дублеры с твоей бывшей командой играют. Пойдешь на усиление. Это на малом стадионе... В общем, с «Шахтером» ты не играешь. Поэтому сегодня выкладывайся на всю катушку...

С «Шахтером» Глеб играть не будет. И следующую игру пропустит. Потом еще, еще... Как бы навечно не застрять в дубле.

Дублеры смотрели на него с едва уловимой насмешкой. Естественно, они знали, кто он такой. И наверняка уже перемыли ему все косточки...

Заводчане производили впечатление. Бодрые, подтянутые. Тоже с подначкой смотрят на Глеба. И для них он неудачник...

А он и в самом деле неудачник... Глебу было обидно до глубины души. Даже играть не хотелось. Ноги тяжелые, дыхалка ватой забита. Хотелось переодеться и убраться домой... Но ведь он футболист. Он настоящий футболист. Он не имеет права распускать сопли...

Стадион малый. Но поле здесь неплохое. Даже чуточку лучше, чем основное. Правда, не трибуны здесь, а одно название. Несколько длинных скамеек одна выше другой. И все пустые... Это даже к лучшему, что нет зрителей. Глебу не нужны лишние свидетели его нового позора... А игры не будет. Он это чувствовал. Ну не несут его ноги. И прицел сбит... Сейчас он как тот подбитый истребитель, которому нужно просто дотянуть до своего аэродрома. Драться будут другие...

Мяч в игре. Пас Глебу. Мяч у него. Но удержать его он не может. Игра где-то там. Идет мимо него... Глеб не злится. Он знает, что так и должно. Нет у него настроя.

И все-таки пару раз ему удается пробить по воротам. Но мяч и не думает слушаться его... Да и фиг с ним...

Да, пожалуй, Головатый прав. Сломался он. Нет смысла оставлять его в основном составе. Его место в дубле... А может, его и отсюда погонят.

Первый мяч забили заводчане. Затем отличились дублеры. Первый тайм мог закончиться с ничейным счетом. Но на последних минутах заводчане показали класс. В течение трех минут заколотили сразу два мяча.

В перерыве к Глебу подошел тренер заводчан.

– Я думал тебя к себе взять, – сказал он. – Мы сейчас на подъеме... В следующем сезоне, возможно, будем в третьей лиге играть...

– Очень даже может быть, – не стал спорить Глеб. – Вы сейчас в ударе...

– Ты мог бы усилить игру.

– Спасибо за предложение.

– Да нет, ты не понял. Предложения не будет. Я передумал брать тебя в команду. Сломался ты. Сдох.

– А это как сказать...

– Да чего там говорить. Не боец ты. Размазня...

Если он хотел разозлить Глеба, то это ему удалось.

Само обидное, что этот деятель говорил не только за себя, но и за всех. Все считают его размазней. Дублеры плюют ему вслед. Как бы их тренер не убрал его с поля... А если возьмет да уберет? А что, запросто. За такую игру четвертовать мало...

Да в конце-то концов, мужик он или не мужик! Не пора ли взяться за ум? Мяч в ноги, голову в руки и вперед на штурм заводских ворот!

Глеб как с цепи сорвался. С первой минуты второго тайма ринулся в атаку. Обвел одного, второго. Удар. Мимо... Но ведь удар!.. Он и дальше продолжал атаковать. Но заводчане как сговорились. Не дают ему развернуться. По рукам и ногам вяжут. Персональная опека. Значит, они его боятся. Значит, он чего-то стоит...

Глеб бегал по полю как заведенный. Рвался к воротам. Но, увы... На двадцатой минуте его заменили. Он оказался на скамейке запасных.

– Да, Орлов, – вздохнул тренер дублеров. – А мне говорили, что ты играть умеешь...

– А разве нет?

– Прыти в тебе много. А где командная игра? Все сам да сам. Хотя бы один пас кому сделал... Я тебя, конечно, понимаю. Ты отыграться хочешь... Но у Головатого я тебя зря выпросил. Зря... Можешь идти к нему. Если он, конечно, тебя примет.

Глеб хотел послать куда подальше и этого умника. Но язык не повернулся... Что ни говори, а обделался он по полной программе. Никому он не нужен. Ни заводской команде, ни дублерам.

«Мотор» был в ударе. Двадцать четвертая минута второго тайма. Счет: три–один. «Штурм» в полной заднице. Ситцев и Щелоков пытаются сломать защиту. Но все без толку. «Мотор» уперся рогом, в смысле бампером, и легко отшвыривает их назад. И сам атакует. Как будто бес вселился в их нападающих. Скорость, натиск, сильный удар... Ворота «Штурма» не выдерживают. В сетке трепыхается четвертый мяч.

Четыре–один. Это катастрофа. Головатый в панике. Как лев в клетке мечется. За голову хватается... Матч уже, считай, закончен. Никакое чудо не спасет его команду от поражения... Их команду...

Как это ни странно, Глеб до сих пор числится в основном составе. И к этой игре допущен. Правда, голы он может забивать только мысленно, со скамейки запасных...

Ситцев уже устал. Ноги еле носят. Да и толку от него никакого. Головатый решился на последнюю замену. Кого вместо него поставит? Валеру Шапочкина или Серегу Диковцева? Оба одинаково хорошо играют и в защите, и в нападении... Себя на роль нападающего Глеб не ставил. Правильно ему тогда сказали: сломался он.

Глеб и сам это знает. Да и Головатый давно уже это понял. Поэтому ни под каким предлогом не выпустит его в поле. Возможно, это его последняя игра в составе «Штурма». В следующий раз ему не найдется места даже на скамейке запасных... И правильно. Нечего ему в команде делать. Разучился он играть... Разучился. А может, никогда и не умел играть. Просто всем казалось, что умеет. А первое же серьезное испытание поставило на нем жирный крест... И хрен с ним. И без футбола можно жить. На работу устроится, выучится. Глядишь, человеком станет. Живут же люди без футбола...

– Орлов! Давай готовься! Вместо Ситцева пойдешь!

Глеб решил, что Головатый с кем-то его перепутал. И даже на Шапочкина посмотрел. Как будто к нему тренер обращается.

– Орлов, мать твою! Ты что, не слышишь? Давай поднимайся. Живо. Попрыгай, разогрейся...

Головатый дает ему шанс... Ему дают шанс! В него верят... Глеб явственно ощутил, как за спиной раскрываются крылья. И мышцы в ногах превратились в пружины. Адреналин в крови бурлит, как раскаленная лава в жерле вулкана. Еще немного, пружины распрямятся, лава хлынет наружу... Держись тогда, «Мотор»!..

– Взвейтесь, курицы, орлами! – услышал он за спиной.

Голос Диковцева. Как будто кипятком ему на спину плеснул. Глеб развернулся к нему, хищно сузил глаза.

– Ну ты и сука!!!

К боевому азарту добавилась злость. Убойный коктейль.

– Орлов! Давай на поле! – потребовал тренер.

Глеб побежал на замену. Но успел услышать голос Головатого:

– Все равно игру сдали...

Он не верил в успех команды. И Глеба выпустил в игру из жалости. Пусть поиграет. В последний раз... Да нет, это не конец. Это начало! Глеб докажет всем, на что он способен!

Глеб и сам испугался столь мощного всплеска эмоций. Он испугался самого себя... Надо унять боевой порыв. Это как бензин с высоким октановым числом – от него может сгореть движок. Нельзя давать волю эмоциям. От них может перехватить дыхание. А Глебу нужна чистая дыхалка. Он настроен на мощный прессинг. И щадить себя не намерен.

Болельщики не замедлили освистать его. Они помнят его недавний позор. Они все помнят... Но не надо им ничего доказывать. Сейчас главное сосредоточиться на игре...

До конца игры совсем ничего. Но Глеб должен успеть забить свой мяч. Всего лишь один мяч. Пусть команда проиграет. Но он все равно докажет себе, что еще чего-то стоит...

Мяч летит на середину поля. Щелоков, Ветряков, пас Орлову... Спокойно, Глеб, только спокойно. Не суетись под клиентом... Мяч у него. Ноги легкие, послушные, в голове ясный день. Обзор просто отличный... Защитник справа... Рывок, обвод, еще рывок... С реакцией полный порядок. Техника, скорость – все за него... И все равно он может потерять мяч... Ну и что, если потеряет. Это ж не смертельно. Он только что вышел на поле. Он имеет право потерять первый мяч. Ведь он еще не разогрелся. Никто его не осудит...

Защитник слева. Как танк прет. Надо тормозить, а то задавит... Глеб резко затормозил ход, развернулся. Пас Щелокову. Есть контакт!.. Что-то с Вадиком не то. Такое ощущение, будто он испугался этого мяча. Не знает, что с ним делать. Для острастки бьет по воротам. Сильный удар. Но защитник подставляет под мяч плечо. И отбивает его точно на Глеба.

А Глеб уже у ворот. Эх, если бы он мог взять этот мяч... Но это почти невозможно. Высоко мяч летит, быстро. Его можно остановить грудью. И тут же рядом окажется защитник. Вот он, уже на всех парах мчит. Бычьи глаза, звериный оскал... Может, пусть мяч уйдет в аут. Глядишь, он удачно сбросит его под ногу того же Щелокова. Вдруг тот вспомнит, что с ним нужно делать... А если не вспомнит?

Глеб рискнул. В прыжке налетел на мяч. Тот на мгновение приклеился к его груди. В полете скатился ему под ноги. Э-эх, фортуна, выручай!

Он ударил по воротам без замаха. Даже не ударил, а отпихнул от себя мяч. Не было у него для замаха никакой возможности... Пружина в ноге не подвела. Навес получился отменный. Вратарь бросился на мяч, но просто не успел дотянуться до него руками. «Пятнистый» перелетел через его голову. Гол!!!

Трибуны зашумели. Толпа высмеивала растяпу вратаря. Но лавры героя на Глеба не вешала... А ему плевать... Кому-то этот гол мог показаться случайным. Но только не ему. Он-то знает, как трудно было из того положения послать мяч в ворота. Но он послал. И забил...

Досадная неудача подхлестнула «Мотор». Они заиграли быстрей, жестче. Глеб в очередной раз попытался протащить мяч к их воротам. Но его попросту сшибли с ног. Грубиян отделался «горчичником»... А игра продолжалась.

Щелоков и Ветряков пытались взбодриться. Но сил для этого у них уже не было. Измотала их эта игра, все соки выжала. Зато у Глеба фитиль еще не погас. Он по-прежнему в ударе. И чуть ли не в одиночку идет на ворота. А до конца игры совсем ничего.

Впереди защитник, вратарь на месте. Слева напирают, справа. Отберут у него мяч. Как пить дать отберут... Да он и сам его отдаст. Вратарю.

Он пробил с дальней дистанции. Неожиданно. Сильно. И даже с закруткой. Голкипер набросился на него. Но дотянуться до него смог только пальцами. Мяч всего лишь слегка изменил траекторию. И со скоростью пушечного ядра влетел в ворота.

Основное время закончилось. Арбитр добавил две минуты... «Штурмовики» выбились из сил. Зато у «Мотора» еще есть топливо в баке. И команда полна решимости увеличить разрыв в счете...

И ведь в самом деле всей толпой бросаются в атаку. Они что, идиоты? Им о своих воротах надо думать. Всего две минуты, и победа в их руках... Глеб понимал, что ему везет. Но он не настолько наивный, чтобы надеяться на третий гол. Нападающие и полузащитники «Штурма» сдохли. Еле-еле душа в теле. С ними забить четвертый мяч никому не под силу.

«Мотор» в атаке. Прорывается к воротам. Удар. Вратарь начеку. Еще удар. Опаснейшая ситуация. Снова выручает вратарь. Но мяч по-прежнему в игре. «Мотор» будет снова бить. Бьет... Гол... Нет, голкипер снова на месте. Ловит мяч. И тут же выбивает его на центр поля... Глеб, не подведи!

Никогда и нигде не бегал он на такой скорости. Это запредельные обороты. Как если бы заправить мотоцикл ракетным топливом. Скорость бешеная, но через пять секунд начисто выбивает поршни... Глеб подхватил мяч, понес его к оголенным воротам. Догнать его никто не может. Справа, слева «истребителей» нет. Впереди только одинокий защитник и паникующий вратарь. Если не сгорят поршни, он сумеет внести мяч в штрафную площадку, а там...

Если бы еще защитника обвести... Это непросто. Но Глеб идет на риск. Закладывает вираж. Аж живот свело от перегрузки. Но «пятнистый» на ноге. Защитник сходит с линии «мяч – ворота». Остается вратарь. С ним будет непросто...

Глеб пытается его обмануть.

Удар.

Штанга.

Но мяч снова под ногами. Это знак...

Снова удар. Мяч с силой врезается во вратаря. Но тот не удерживает его в руках... Последний шанс...

Для сильного удара времени нет. Но хотя бы дотянуться до мяча. Вот он, у самых ворот. Вратарь уже в прыжке. Еще мгновение... Это мгновение решает судьбу матча. Победит тот, кто первый перехватит это мгновение...

Есть такой знаменитый фильм. «Кавказская пленница». Как у героя Никулина забавно вытягивается рука, чтобы почесать пятку. Эх, если бы у Глеба так вытянулась нога.

Но это нереально...

Вратарь уже тянет руки к мячу. А Глеб не успевает...

Но что это такое? Кто-то с силой толкает его в спину. Это игрок соперников. Все-таки поспевает к мячу. Но не с той стороны. Он не должен был придать Глебу ускорение. Он сам во всем виноват...

И в самый последний момент Глеб достал-таки мяч. Можно сказать, выбил его из-под вратаря. Направил точно в ворота.

Гол!!!

Четыре–четыре в пользу «Штурма»...

Глеб делает невероятное. Спасает команду от неминуемого поражения.

Три гола за одну игру. Это называется «хет-трик». Это считается признаком большого мастерства...

Памятник на родине героя ему не нужен. Ему бы шампанского. Да похолодней. Не зря же он рисковал...

– Глебыч, ты сейчас куда? – спросил Вадик.

– Домой, куда ж еще...

Послезавтра у них игра на выезде. Сегодня Головатый по семь шкур с каждого содрал на тренировке. Плевать ему на недавние подвиги Глеба. Наравне со всеми по полю гонял.

Всего восемнадцать лет ему. Сам молодой, и организм тоже молодой. Быстро восстанавливается после бешеных нагрузок. Ноги гудят от усталости. Но это приятная усталость.

Сейчас он доковыляет до дому. Ляжет на диван, растянется в полный рост в позе мумии. Пару часов, и будет как новенький. Вечером можно будет на дискотеку сходить. Надо с девчонками немного подружить. Но только с одной. И чтобы не позже часу ночи... Знал бы Головатый, как он соблюдает спортивный режим.

– Поехали с нами, – предложил Юра. – Пивка попьем. Я одно место классное знаю. Природа, красота, воздух, как в мезозойскую эру. От одного воздуха опьянеешь. Одной кружки пива хватит, чтобы забалдеть.

– Поехали, – кивнул Глеб.

Отказываться он не мог. Еще подумают, что зазнался. А потом, они одна команда. Этим сказано все...

– Ну тогда сейчас к жене в роддом заедем. И на природу...

– Она что у тебя, рожает?

– Тьфу на тебя! Работает она там... Давай в машину. Поедем.

У Юры своя собственная «семерка». Подарок от тестя. И квартира есть. Подарок от города.

И сейчас нет-нет на команду выделяют квартиры. И вообще с недавних пор отцы города уделяют «Штурму» повышенное внимание. На базе команды создан клуб. Решен вопрос с финансированием. И к игрокам отношение другое. Возможно, скоро игроки будут числиться в команде на контрактной основе. Чем лучше играешь, тем больше получаешь. Клубы высшей лиги уже вплотную подошли к этому. И первый дивизион к ним подтягивается. И второй старается идти в ногу со временем... Новое время – новые отношения. Глеб не против. Хорошо играешь – хорошо живешь. Что тут плохого?

Когда-нибудь и у него будет своя квартира. И машина будет. Жить хорошо, когда хорошо жить...

Роддом находился на территории первой городской больницы. Приличное здание. Чистое, аккуратное. Газоны, площадка перед входом, место для парковки машин.

Юра пошел к жене. Глеб и Вадик остались в машине.

Вадик достал сигарету.

– Закуришь?

– Я же не курю, – мотнул головой Глеб.

– И правильно делаешь. Никотин – яд... Надо завязывать с этой заразой.

– Так в чем же дело?

– Да пробовал я. Не получается... Сигареты – отличное средство против стресса. А футбол – это один сплошной стресс...

Это верно. Игра – это гремучий коктейль из переживаний и треволнений. Особенно когда сидишь на скамейке запасных. В игре проще. В игре ты сам влияешь на ход событий. Но все равно колотит здорово...

Глеба уже сейчас колотить начинает. Послезавтра игра на выезде. Команде нужна только победа. И на него возлагаются большие надежды.

– Смотри, какая девочка!.. Да она с лялькой!.. Эх, люблю детей, у которых мамы молодые и красивые...

Глеб бросил взгляд в сторону, куда показывал Вадик. Елки-палки. Да это же Катрин. Рядом с ней медсестра, держит на руках ее ребенка.

Катрин немного осунулась после родов. Бледновата. Но при этом в полном порядке. Макияж, прическа, стильный плащик. Она и в больнице следит за собой. Все правильно, женщина везде и всегда должна оставаться женщиной...

А почему она одна? Почему ее никто не встречает?.. Где отец ребенка? Где тот самый бизнесмен, с которым она живет? Неужели бросил девчонку?

Нет, ее встречают. Какая-то женщина спешит к ней... Это ее мать. Точно, она. Но, кроме нее, больше никого.

Катрин чуть не плачет. Еще бы. Участь у матери-одиночки незавидная. А про нее так и думают. Не встречает муж. Значит, нет его. Значит, где-то нагуляла ребенка. Значит, шлюха... А ведь люди так и думают. И косятся на нее.

Как будто какая-то сила вытолкнула Глеба из машины. Чуть ли не бегом направила его к Катрин. Он подошел к ней с радостной улыбкой на лице.

– Глеб... – натянуто улыбнулась она. – Откуда ты взялся?

– Случай... Э-э, я за тобой приехал. Как знал, что ты сегодня выходишь...

Она знала, что это не так. Но делала вид, что верит. Ей так было легче.

Медсестра приняла его за мужа Катрин. И отдала ему сверток.

Это не его ребенок. Но ведь и он не муж Катрин... Он здесь случайно. Он с ней, чтобы поддержать ее в трудную минуту.

Мать Катрин знала, кто он такой. Поэтому немедля забрала у него ребенка.

– А где твой муж? – когда сестра ушла, спросил Глеб.

Катрин сразу потускнела.

– Он мне не муж... Но мы должны пожениться... Он должен вот-вот быть, – упавшим голосом объяснила она.

Так он ей и поверил... Ее жених бросил ее. С маленьким ребенком на руках. Ну не сволочь?..

– А вот и он!

К роддому подъехал серебристый «БМВ». Крутая тачка. Бешеных бабок стоит... Ничего, когда-нибудь и у Глеба будет такой красавец конь.

Из машины выбрался Демьян. Тот самый.

– Ты что, сейчас с ним? – удивленно протянул Глеб.

– Да ты что!.. – ужаснулась она. – Как ты мог подумать?

– Тогда какого он здесь делает?

– Я бы и сама хотела это знать.

В ее глазах был страх.

Демьян производил впечатление. Это не тот дворовый крутован, которым Глеб когда-то его знал. Это натуральный бандит. Рожа кирпичом, глаза – как амбразуры дзота, взгляд – кинжальный огонь. И по комплекции будь здоров. Как будто всю жизнь качался. Спортивный костюм, кожаная куртка, под которой, возможно, спрятан пистолет. Самоуверенный вид, по-барски вальяжные движения, на губах гнусная ухмылка.

– Привет, киска! – беспардонно поздоровался он с Катрин.

Да, хамства и борзости в нем с избытком.

– А это что за выкидыш? – с презрительной насмешкой спросил он, глядя на Глеба. – А, ну да, это же роддом...

– Ты за базаром следи! – взъерошился Глеб.

– Чо?.. Чо ты сказал?.. Короче, щегол, еще слово, и я тебя урою, понял?

Глеб хотел ему ответить. Но Демьян уже смотрел на Катрин.

– А где Марк?

– Марк?! – вскипела она. – Ты спрашиваешь, где Марк?! Нет, это я хочу тебя спросить, где он. Куда ты его дел?.. Ты его убил. Я знаю, ты его убил!

– Закрой пасть! – рыкнул на нее Демьян.

– Да как ты смеешь, молокосос! – возмутилась мать.

– И ты заткнись, старая вешалка!

Этого Катрин стерпеть не могла.

– Чтоб ты сдох, ублюдок! – взорвалась она. – Будь ты проклят, скот!..

Демьян побагровел от злобы. Сжал кулаки и угрожающе двинулся на нее. У этого отморозка совсем нет башни. Он явно слетел с катушек, и ему ничего не стоит ударить женщину.

И он бы ударил. Если бы не Глеб. Он решительно преградил ему путь. И без всяких предисловий выбросил ему навстречу кулак.

Прямой справа – это его коронка. Не всякий может выдержать этот удар. Демьян вовремя уклонился в сторону. Но при этом не смог среагировать на второй удар.

Как и в прошлый раз, Глеб зарядил ему ногой по яйцам. Еще одна коронка.

Демьян взвыл от боли, закрыл отбитое место руками и сел на корточки. В глазах лютая ненависть. И приговор...

Его дружок дернулся на Глеба. Но рядом с ним уже стояли Вадик и Юра. Ребята они крепкие. С ними лучше не связываться.

Бандюк понял, что лучше не рыпаться.

– Вали отсюда! – прикрикнул Глеб. – Забирай этого придурка и вали...

Тот подошел к Демьяну, хотел помочь ему забраться в машину. Превозмогая боль, Демьян поднялся, выпрямился в полный рост. Лицо красное как помидор. В глазах все та же лютая ненависть. И все тот же приговор... Глеб даже не удивился, когда Демьян вытащил из-под куртки пистолет.

Щелчок предохранителя, клацанье затвора. Темный зрачок «ствола» смотрит прямо на Глеба.

Боль и злость наверняка сорвали с Демьяна башню. В таком состоянии он просто не в силах себя контролировать. Глеб нисколько не сомневался в том, что он сейчас выстрелит.

– На колени, падла! – заорал Демьян.

Глеб даже не шелохнулся. И взгляд его не дрогнул. И вовсе не потому, что он такой храбрый. И не только потому, что ему не хотелось унижаться перед этим выродком. Просто ужас парализовал его... Теперь он знал, как чувствует себя ледяная статуя.

Сейчас грянет выстрел. И все, нет больше раба божьего Глеба. А так хотелось жить...

Но Демьян стрелять не стал. Убрал пистолет, спрятал его под куртку. И ткнул пальцем в сторону Глеба:

– Все, мурло, ты покойник!.. Я с тебя, гнида, за все спрошу!

Он зыркнул по сторонам, сел в машину. Прихватил своего дружка. И был таков.

Его машина уже скрылась из виду. А Глеб все еще продолжал стоять как истукан.

Вадик и Юра не стали его ни о чем спрашивать. Молча взяли его под руки и усадили в машину. Рядом с ним села Катрин с ребенком и ее мать.

Ситуация не располагала к разговору. Каждый молча переваривал в себе случившееся. Только Юра спросил, куда везти Катрин. За нее ответила ее мать. Она попросила отвезти их к ней домой.

В голове каша. Но одно Глеб понял наверняка, что должен остаться с Катрин. И она это поняла. Пригласила его к себе. Ее мать не возражала. Напротив, она считала, что Глеб просто обязан поддержать ее в трудную минуту. Все правильно...

Ее мама забрала ребенка к себе, а их оставила наедине в той самой комнате, где они... Где они когда-то... Давно это было. И неправда. У них у каждого своя жизнь. И прошлого не вернуть. Да никто, похоже, к этому и не стремится... Но ведь это не значит, что они не могут оставаться добрыми друзьями.

– Спасибо тебе за все, – удрученно поблагодарила его Катрин. И тут же добавила: – А вообще, ты зря тронул Демьяна. Бандит он. Самый настоящий бандит... Он моего Марка убил!

– Точно убил?

– Скорее всего, да. Марк пропал. Был и нету. И я не знаю, где он... Не знаю. Но догадываюсь... Его убили. Демьян его убил. Я знаю, чувствую...

– Подожди, не горячись. С чего ты взяла, что он мог его убить?

– Ты не знаешь, кто такой Демьян. А я знаю. Его в банде за штатного убийцу держат... Он убийца, понимаешь? Убийца!

Катрин колотило. Она то и дело всхлипывала, утирала рукой глаза.

– Тогда почему он меня не убил? Ведь он мог меня убить. Мог же, да?

– Мог. Для него это раз плюнуть... Но ведь он не дурак. Есть у него голова на плечах. Ты думаешь, зачем он к роддому приезжал?

– Зачем?

– А чтобы спросить, где Марк... Как будто он этого не знает...

– Ты в милицию обращалась?

– Нет... Пока нет... Когда б я туда обратилась?.. А толку, если я туда обращусь. Ты же знаешь, что милиция и бандиты сейчас заодно.

– Я бы не сказал. Хотя все может быть... А за что Демьян мог убить Марка?

– Демьян меня оскорбил. А Марк его за это ударил. Очень сильно ударил... Демьян ему этого не простил... И тебе не простит. Ведь ты тоже его ударил. Уезжал бы ты, Глеб. Уезжал бы ты от греха подальше!

– Как я могу уехать, если здесь вся моя жизнь. Я играю в хорошей команде. У меня перспективы...

– Здесь у тебя только одна перспектива – отправиться на тот свет.

– Но куда я могу уехать?.. Если бы меня пригласили в какой-нибудь другой клуб, я еще подумал бы...

– Боюсь, что у тебя нет времени на раздумья.

Часть IV

– Почему ты уверен, что это был именно Демьян Красновский?

Оперуполномоченный уголовного розыска не просто смотрел на Глеба. Он буравил его взглядом.

– Так это ж, я говорил. У нас был конфликт...

– Да, говорил... Ты его сильно ударил. И он решил тебе отомстить.

– Ну да.

– Знаете, как это называется? Детский лепет на лужайке, вот как это называется.

– Но ведь в меня стреляли!

– А этого никто не отрицает. Возможно, это был Красновский, а может, и нет. Ведь ты не видел этого человека в лицо.

– Не видел. Он был в маске... Но он был такой же по комплекции, как и Демьян.

– Да что ты меня убеждаешь? Не надо меня убеждать. Я тебе верю... Мы с Егором Павловичем тебе охотно верим. Правда, Егор?

– Да я-то верю, – кивнул Головатый. – Да что толку? Как я понял, у тебя, Миша, нет никаких оснований задерживать этого Красновского.

– Почему нет? Есть. Но только из уважения к тебе, Палыч. Мы его возьмем. Изолируем. Но вряд ли он признается в содеянном. Вернее, он точно не признается. Поднимет нас на смех, а затем накатает телегу прокурору. Ты не думай, я этого не боюсь. Просто я тебя предупреждаю, что долго за решеткой он не задержится. Этот Демьян, он же из банды Недели. А тот сейчас на высоте. С городским начальством за руку здоровается, судья у него – кум, прокурор – сват. Я, конечно, утрирую. Но факт остается фактом, стоит мне тронуть этого Красновского, сразу пойдут звонки. И прокурор палки в колеса вставлять начнет. Вряд ли он больше трех суток у меня задержится...

– Глеб считает, что этот тип причастен к гибели Марка Таранова...

– Да, да, был у нас сигнал. От сожительницы Таранова...

– От его гражданской жены, – поправил оперативника Глеб.

– Пусть от гражданской жены, я не возражаю, – охотно согласился тот. – Так вот, был сигнал. Отрабатывалась версия. Но, увы, никаких зацепок. Этот Красновский вышел сухим из воды... Вот потому я и говорю, что сажать его без железных доказательств – гиблое дело... Но я вам обещаю, я сделаю все, что от меня зависит. Только сразу предупреждаю, на многое не надейтесь...

– И на этом тебе, Миша, спасибо, – поблагодарил своего приятеля тренер. – Хотя бы три дня. А мы там что-нибудь придумаем...

– Да, еще... Может, все-таки тут дело не в Красновском? – спросил мент. – Может, Глеба хотели убить по каким-то другим причинам?

– По каким?

– Может, это связано с его футбольной деятельностью?

– Ну да, – усмехнулся Головатый. – Мы скоро с «Энергетиком» играем. Может, это энергетики Глеба заказали? Чтобы он им ворота не распечатал.

– Шутишь?

– Конечно, шучу... В футболе лучших игроков по-другому заказывают. Ноги прямо в игре ломают. А во второй лиге таких костоломов хоть отбавляй... Нет, нет. То, что случилось с Глебом, с футболом не связано.

– Может, его с кем-то перепутали?

– Не верите вы мне, товарищ майор, – с досадой сказал Глеб. – Не верите... Да в принципе я вас понимаю. Ну поцапались мы с Демьяном, с кем не бывает. Потом столько времени после этого прошло. Целый месяц. Он уже и забыть должен... Только он не забыл. Я знаю, что не забыл... Он же не человек. Он убийца. Он же безбашенный убийца...

– На твоем бы месте я не делал таких выводов. Могут не так понять. Еще за клевету привлекут... Я-то тебя понимаю. Другие не поймут... А Красновского я знаю. Не очень приятная личность. Я бы сказал, отвратная личность. Так ведь это чисто мое мнение. А прокуратура и суд руководствуются только фактами...

Получается, Демьян и дальше будет гулять на свободе. Получается, он и дальше будет убивать. И начнет с Глеба. Вернее, продолжит... Как его остановить? Как?

Может, бросить ему вызов? Самому взяться за «ствол». И прикончить этого урода где-нибудь в темном углу. Это выход. Но, во-первых, у него нет «ствола» и стрелять он не умеет. А во-вторых, убивать – это не по его части. Рука у него не поднимется убить человека. Даже такую гниду, как Демьян.

Игра не клеилась. Ноги никак не хотели переключаться в режим четвертой скорости. С глазомером что-то не в порядке. С обзором проблемы. Качество передач страдает... Но Глеб все равно рвался вперед. Превозмогая себя и усталость, шел к победе. Создавал опасные моменты. Бил по воротам. Но все мимо. И не потому, что он такой мазила. Просто бил из неудобных положений. А еще приходилось спешить. Защита противника не давала времени на раздумья...

И все же игра закончилась победой «Штурма». На десятой минуте второго тайма Глеб сделал точный пас Ситцеву. А Юра пушечным ударом загнал мяч в ворота. Правда, на этом все и закончилось. «Штурм» отошел к своим воротам. И до конца встречи удачно держал оборону.

Заурядная игра. Заурядный счет. Заурядная победа... Похоже, Глеб стал привыкать к такой игре. Нельзя так. Привычка – это признак равнодушия. А равнодушие – это прямой путь к серости. Там, где серость, там нет вдохновения, там нет взлетов и ярких эпизодов. Душа не должна черстветь. В ней постоянно должно быть место для детской восторженности. Нужно жить в ожидании чуда. Только тогда за спиной будут распускаться крылья, только тогда будет взрывная игра...

– Что-то ты сегодня не в ударе, – сказал после игры Головатый.

– Тормозной барабан заклинило. Колеса с трудом проворачиваются...

– Заметно... Все о том случае думаешь?

– Да нет, не думаю... Вернее, думаю. Но стараюсь выбросить все из головы. Чтобы играть не мешало...

– А игра не идет. Значит, что-то мешает... Я сегодня утром с Мишей разговаривал...

Глеб понял, о ком речь. Миша – это тот самый милицейский майор, который обещал им помочь справиться с Демьяном.

– Так вот, новости не утешительные... Взяли они этого Красновского. Беседу с ним провели... И знаешь, что он сказал? Сказал, что ты не жилец. Сказал, что еще доберется до тебя.

– Так это угроза. Только за одно это можно посадить.

– К сожалению, все не так просто. Прямых доказательств его вины нет. И вряд ли они появятся. А угрозы... Угрозы – это вилами по воде... За этого Красновского уже прокурор хлопочет. Из администрации города был звонок. Адвокаты суетятся... В общем, в самом скором времени твой Демьян будет на свободе. И нет никакой уверенности, что он не продолжит на тебя охоту... Миша говорит, что это еще тот ублюдок. Таких только могила исправляет...

– Что ж теперь делать?

– Есть один вариант. Я с одним своим старым товарищем насчет тебя разговаривал. Он сейчас футбольную команду нашего военного округа тренирует. Это, конечно, не вторая лига. И даже не третья. Но команда достаточно сильная. Постоянно в игре... В общем, через военкомат оформим призыв на службу в армию. И ты прямым ходом пойдешь в округ. Там тебя будут ждать...

– А как же наша команда?

– Сейчас полтора года служат. Это не так уж много. Глядишь, за это время твоего Демьяна пристрелят в какой-нибудь разборке. Туда ему и дорога... Отслужишь, домой вернешься. Я тебя обратно к себе возьму... Это даже не обещание. Это условие. Я устраиваю тебя в армейскую команду с одним условием. Чтобы обратно ты вернулся именно ко мне. Если тебя будут сватать в другие команды, посылай всех к чертям собачьим. Я верю в тебя. И ты мне очень нужен... А полтора года пролетят незаметно...

– Вы уже отыграете следующий сезон.

– Зато вместе начнем сезон девяносто пятого. Правда, не знаю, в какой лиге, во второй или третьей.

– В первой. Или даже в высшей...

– Ты так бодро говоришь. Как будто тебе не будет обидно, если на более высокий уровень мы выйдем без тебя.

– Врать не буду, меня это здорово заденет. Но я все равно буду рад...

– Тогда пожелай нам удачи. И готовь рюкзак...

Глеб тяжко вздохнул. Из-за этого урода Демьяна ему приходится бросать все и ехать куда-то к черту на кулички. Хорошо, если он попадет в армейскую футбольную команду. А если нет?

Глебу обещали, что в распоряжение командующего округом он пойдет своим ходом. Учетную карточку на руки, списки призывников, предписание на руки – и вперед... Но не сложилось. В военкомате работала какая-то комиссия по призыву. И военком чего-то испугался. Поэтому в округ Глеб пойдет через областной сборный пункт. Вот и приходится трястись в этом пыльном автобусе на общих основаниях.

Он думал, что его будут узнавать. Как-никак он ведущий игрок самой крутой городской команды. Но никто даже не обратил на него внимания. Его поставили в общий строй, затолкали в этот автобус. Даже до сборного пункта не дали добраться своим ходом.

В автобусе тишина. Грозный прапорщик сидит к толпе лицом и бдительно пасет ее взглядом. Большинство новоявленных вояк молча отходили от вчерашнего перепоя...

Областной город. Сборный пункт. Толпа диких рекрутов вываливается из автобуса. Построение. Инструктаж у ворот КПП. Оказывается, у них начинается новая жизнь. Шаг влево, шаг вправо – попытка к бегству, прыжок на месте – попытка улететь.

Дальше шмон на так называемой таможне. Из рюкзаков все вытряхнули. Водка, одеколон, лезвия, ножи, топоры... ээ, алебарды, пищали, винтовки, автоматы, пулеметы, танки, самолеты – все к изъятию. Лекарства тоже нельзя. Оказывается, в армии болеть запрещено.

У Глеба рюкзака нет. У него чемодан. И одет он не в лохмотья, как все. Модный спортивный костюм, кроссовки.

– Ты никак на курорт собрался? – с нескрываемой насмешкой спросил какой-то капитан.

Он не досматривал вещи. И появился непонятно откуда. Глебу не нравилась его дурацкая улыбка.

– На курорт, – раздраженно ответил он.

Его тон капитану не понравился. Он даже спросил у старшего команды его фамилию, глянул в списки.

– Ну-ну... – хмыкнул он.

В глазах какой-то подленький огонек.

Капитан куда-то исчез. Но Глеб был почему-то уверен, что они еще свидятся.

После медкомиссии призывников сгрузили под навес летнего клуба. Огромная толпа. Со всей области. Скоро всех соберут в стаи по командам и отправят отдавать долг. Но ведь Глеба в команду сбивать не надо. Его вызовут персонально. Отдадут документы на руки, посадят на электричку и отправят играть в футбол. Но что-то никто не торопится его вызывать. Такое ощущение, будто о нем забыли.

Подошло время обедать. Призывники не зевают, сбиваются в кучи, выгружают из рюкзаков свои запасы. Глеб в одиночестве. Не прибился ни к какой стае. Нет в этом смысла. Ведь его скоро выдернут из толпы.

– Эй, земеля, ты чего скис? – спросил смуглый кучерявый парень. – Давай к нашему столу.

Отказываться Глеб не стал.

– Слышишь, а ты правда в «Штурме» играл? – уже после обеда спросил его кучерявый.

Его звали Димой.

– Ну играл.

– А сейчас куда?

Глеб объяснил.

– А я тоже по блату. Рядом с домом буду служить. У нас рядом батальон связи. У отца там все схвачено. Не служба будет, а лафа...

Человек стремится к лучшему. На то он и человек. Это обезьянам все равно, что да как. Потому они до сих пор и обезьяны...

Дима болтал без умолку. Травил байки, анекдоты. Веселил толпу... А время шло.

Ближе к вечеру объявили построение. Часть толпы расфасовали по командам. Но насчет Глеба полная тишина. Странно...

Потом объявили ужин. Из своих запасов. Глеб молча взял свой чемодан с полки, присоединился к толпе. С харчами никаких проблем. А Дима вытащил из-под куртки два пузыря водки.

– Откуда? – спросил Глеб.

– Уметь надо!

Пить на сборном пункте категорически запрещено. Но запреты для того и создаются, чтобы их обходить. Глеб не без удовольствия дернул стакашку. На душе полегчало.

А Дима не унимался. После ужина отвел его в сторону.

– Слышь, друг, что ночью собираешься делать? – спросил он.

Глеб удивленно посмотрел на него.

– Как что? Спать.

– Ты думаешь, тебе дадут поспать! Загонят, как коров, в казематы. Ты думаешь, там матрасы будут, подушки? Ничего не будет. Голые нары. Хуже, чем на зоне...

– Ну и что?

– А ты знаешь, какой бахч будет? Потные ноги, грязные носки. Задохнешься... Если б еще курить можно было. А то ведь сигареты заберут. И водку тоже не пронесешь... Короче, вариант есть. У меня тут подруга одна в индустриальном техникуме учится. Ее Танька зовут. Она хату снимает. Можно у нее переночевать...

– Шутишь?

– Почему шучу? Думаешь, неудобно будет?.. Вообще-то, она меня не ждет. Но она девка понятливая. Все правильно поймет. А мы водки возьмем, закуски. Она это дело любит... Она не одна живет. С подругой. Веселые девчонки, я тебе отвечаю. Подругу – тебе. Или наоборот. Там посмотрим...

– При чем здесь это? Кто нас отпустит?

– А кого мы спрашивать будем? Тут же никакого контроля. Нас до утра никто не хватится.

– Уверен?

Если можно, почему бы не гульнуть? Или лучше всю ночь нюхать грязные носки соседа?.. Нет, уж лучше подружки-веселушки.

– Да у меня друг прошлой осенью отсюда призывался. Две недели здесь проторчал. Представляешь, две недели!.. Так первую неделю он, как честный, в казарме ночевал. Только потом доперло, что надо ноги делать. И все нормально. Вторую неделю к Таньке бегал. Теперь я побегаю. В смысле мы... У тебя с бабками как, нормально?

– Да, нормально.

– У меня с этим тоже нормаль. Так что не пропадем...

Какое-то время здравый смысл удерживал Глеба на привязи. Но авантюрный дух оказался сильней...

Дима не трепался. Он в самом деле знал, как можно незаметно выбраться со сборного пункта. Для этого достаточно было перемахнуть через забор в одном темном месте. Они это сделали и уже через десять минут останавливали такси на дороге. Дальше был продуктовый магазин. Водка, закуска. Потом был небольшой уютный домик в частном секторе, где жили девчонки.

Они встретили их с распростертыми объятиями. Обе симпатичные, в меру распущенные. Накрыли стол, включили музыку. Водка, танцы-зажиманцы. Все в лучших традициях разгульного застолья. Чем меньше оставалось спиртного, тем крепче жалась к Глебу его новая подружка. Красавицей Кристину не назовешь. Но и «третий сорт – не брак» – это не про нее. Может, на лицо она не так чтобы очень. Зато фигурка ладная. Грудь упругая, кожа гладкая. И кровь горячая. И постель в ее комнате свободная...

Все произошло само собой. Глеб нисколько не удивился, когда Кристина затащила его в свою комнату, закрыла дверь на замок. Не прошло и пяти минут, как под их телами заскрипели кроватные пружины...

Про Катрин Глеб не думал. Просто у него началась новая жизнь.

Поручик... э-э... рядовой Ржевский начал свой курс молодого бойца. И боец не подкачал. Сражался с Кристиной до самого утра. И, естественно, победил. Три мяча в одни ворота.

«Хет-трик» это, конечно, хорошо. Но надо возвращаться на сборный пункт. Хорошего, как говорится, понемногу.

Дима бил себя в грудь, доказывая, что самоволка сойдет им с рук. Но, увы, вышло все с точностью до наоборот. Едва они перепрыгнули через забор, как перед ними, будто из-под земли, выросли два здоровенных солдата.

– Привет, пацаны! Водка есть? – нагло ухмыляясь, спросил один.

– Да нет водки, – пожал плечами Дима. – Всю выпили.

– Да? И нам ничего не принесли?

– А надо было?

– Да не мешало бы...

– Так мы сейчас сгоняем.

– Ну да, один уже вчера сгонял. До сих пор ждем... Ладно, пошли!

– Куда?

– А узнаешь.

Их вывели на плац, где стояла команда призывников. Рядом со старшим команды вчерашний капитан. В руках списки, учетные карточки.

– Вот, товарищ капитан, двух самовольщиков поймали... – сообщил ему солдат.

– А на кой хрен они мне нужны? К командиру роты их веди. Пусть он разбирается...

Он даже не посмотрел на Глеба. И хорошо... Но нет, вот он оборачивается к нему. Узнает. На губы ложится ехидная ухмылка.

– А-а, футболист! Звезда полей... Еще служить не начал, а уже в самоволку ходим. Ну, ну...

Глеб начал было оправдываться. Но капитан и не собирался его слушать. Он обернулся к офицеру с малиновым околышем на фуражке.

– Вам футболисты не нужны? – спросил он.

– Смотря какие, – пожал плечами тот.

– Хорошие футболисты. За вторую лигу выступают.

– Эти, что ли? Оба?

– Да нет, один... У вас в команде как раз двух человек не хватает. А поезд через два часа. Некомплект будет.

– За некомплект мне голову оторвут.

– Забирайте этих двоих.

– Так у меня же особая команда. Без спецпроверки нельзя...

– Да ерунда все это. Можно и без проверки...

– Так они ж самовольщики.

– Это по глупости.

– Вообще-то, да. У нас такие герои быстро умнеют...

Майор строго посмотрел на Глеба.

– Судимые в семье есть?

– Нет... А что? Зачем вам это?

– Допуск по форме два есть?

– Какой допуск?! Я не собираюсь у вас служить! – не на шутку разволновался Глеб.

– Ладно, допуск на месте оформим. Это нестрашно... Как здоровье?

– Отменное здоровье! – ответил за него капитан. – Футболист же... И с ростом порядок.

– Да уж на вид он ничего, крепкий, – кивнул майор. – Ладно, давай его сюда!

Глебу вдруг показалось, что ему снится кошмарный сон. Но нет, все это происходит наяву. Откуда-то вдруг появляются два здоровенных хлопца в краповых беретах, заталкивают его в строй. И Диму ставят рядом с ним. Капитан куда-то уходит. Возвращается с его учетно-послужной карточкой, вкладывает ее в общую стопку, что-то дописывает в список.

– Вы не имеете права! – возмущается Глеб.

Но его никто даже не слушает.

Дима тоже в трансе. Но молчит. Опасливо косится на двух «краповых» мордоворотов. Боится. А Глебу все равно. И не таких видал. Но ему не хочется устраивать истерику. Он же не баба. Он – мужик!

А потом все это несерьезно. Капитан не имеет права менять команды. Его за это строго накажут. Ведь Глеб на особом учете, его ждет сам командующий округом... Нет, сейчас все вернется на круги своя. Капитан скажет, что этот цирк он устроил нарочно, чтобы Глеб знал, как нарушать дисциплину. И вернет его в казарму. А днем вручит ему предписание, отправит в округ...

Но нет. Ничего этого не происходит. На плац выезжает автобус. Его запихивают туда вместе со всеми.

Дима не теряется. Но вся его находчивость заключается лишь в том, чтобы сбегать за своим рюкзаком и его чемоданом. Вместе с ним ходил «краповый берет». Чтобы не сбежал...

Тряска в автобусе. Железнодорожный вокзал. Целый час ожидания. Глеб еще надеялся, что пленка этого ужасного фильма перемотается назад. Но нет, кошмарное кино продолжается. Их грузят в плацкартный вагон, «краповые береты» перекрывают все ходы-выходы. Это западня...

Глава 2

Этот ментовский майор ждал от него грубости. Размечтался, глупенький. Это с глазу на глаз Демьян рассказал ему, что он думает о нем самом и о выкидыше-Глебе. И обстановка была не та, чтобы он смог снять тот базар на пленку. Зато сейчас у него все наготове. И свидетель, и диктофон в ящике стола крутится. Только облом. Демьян сейчас сама невинность. Хоть ангельские крылышки к спине пришивай...

Целых две недели он парится в капэзэ. Непонятно за что... Вернее, ему-то как раз понятно. А вот адвокату нет. Он как ошпаренный носится с петициями в его защиту.

Две недели в КПЗ – это слишком много. Если бы что было серьезное против него, Демьяна бы уже давно сплавили. Но нет козырей на руках у этого козлиного майора. Что-то там пытается шить белыми нитками. Да все трещит по швам. Прокурор на него наезжает, адвокат шумит... Сегодня Демьяна должны выпустить. Все к этому идет. Если, конечно, он не наломает дров. Ментовский майор этого очень ждет. Пытается раздраконить его каверзными вопросами. Да только не на того нарвался. Демьян не дурак. Бывает, срывает с него башню. Но не в таких, как сейчас, случаях...

Майор к нему и так, и этак. Со словами и без слов... Да все мимо. Хрена он выведет Демьяна из себя.

– Значит, вы утверждаете, что к покушению на жизнь Глеба Орлова не имеете никакого отношения? – обреченно заключил мент.

– Да мы с Глебом это, почти что друзья, – широко улыбнулся Демьян. – А то, что повздорили... Ну с кем не бывает?

– Но вы же угрожали ему пистолетом? Есть свидетели...

– Товарищ гвардии майор, я же говорил вам, что это был ненастоящий пистолет. Так, тайваньская игрушка. Сейчас такого дерьма валом...

– А тот пистолет, из которого вы стреляли в Глеба, тоже был игрушечным?

Майор спросил об этом как бы невзначай. И вроде как о чем-то незначительном. Типа, для острастки... Всем своим видом показывает, что сдается... А ведь неплохо играет. Демьян чуть не попался на его удочку. Чуть взял да и не ляпнул, что «ствол» тот был как раз-то самый настоящий...

– Я?! Стрелял в Глеба?! Да сколько вам раз говорить, что не я это был!

Возмущение самое натуральное.

– А Марка Таранова вы зачем убили?

– Я?! Убил Марка Таранова?! Плохого вы обо мне мнения, гражданин начальник. Грузите меня непонятно чем... А вот я хорошо к вам отношусь. Вижу, человек с энтузиазмом относится к своему делу. Правда, убийцу не там ищет. Но кто не ошибается? Тот, кто не работает... Я ж вам доверяю. Вот, без адвоката согласился с вами поговорить. А вы меня мордой в грязь. Нехорошо...

– Значит, вы все отрицаете?

– Все – это что именно? Снова пытаетесь меня на слове подловить. Не надо. У вас ничего не получится. Я чист перед законом. И даже не пытаюсь врать. А вы сами знаете, если человек не врет, его за слово не поймаешь...

– Красиво стелете, Красновский... Ладно, не буду терять с вами время. Вы свободны. Сейчас выпишу пропуск. И на все четыре стороны...

Братва как знала, что Демьяна отпустят именно сейчас. К ментовскому отделу подтянулась. Встречают его. Крутые пацаны, крутая тачка. Орех, Обормот, Отвертка и Окунь. Общество с очень ограниченной ответственностью. Все чин по чину... Только вот Неделя, как и в прошлый раз, болт на него забил. Нет его. Ну и хрен с ним!

Демьяна встречали, как короля. Только какой-то напряг в глазах у пацанов. Как не в своей тарелке рядом с Демьяном себя чувствуют. Что-то они недоговаривают.

– Неделя тебя к себе зовет, – сказал, как родил, Обормот.

– Без базара. Сначала к телкам. А потом к нему.

– Не-а, без телок. Прямо счас к нему.

– Да пошел он!

– Зря ты так. Неделя тебя отсюда вытащил.

– Ха-ха! Да кто он без меня?.. Никто он без меня. Потому и вытащил... А чего он сам не приехал?

– Занят.

– Типа, занят... Знаем мы таких, типа, занятых... Э-э, пацаны, я не понял, чего вы такие мрачные? Как не при делах, в натуре...

– Да это, Неделя ж тебя не просто так к себе зовет, – уныло посмотрел на него Орех. – Это, чисто на разбор. Спрашивать будет...

– За что?

– Не знаю... Может, кто-то напел ему, что мы Марка грохнули. И насчет этого, футболист который...

– Э-э, я не понял, пацаны! Мы-то здесь при чем?

– Да ладно тебе. Ты же знаешь, что при чем.

– А может, мы на хрен пошлем этого Неделю?

– Как это пошлем? – не понял Окунь.

– На хрен он нам сдался?.. Как кого-то из деловых залить, так это можно. А как нам свои дела делать надо, так нельзя... То нельзя, это нельзя... Ему все можно. А нам ничего нельзя...

– Но он же пахан!

– Да какой он, пес, пахан?.. Паханом был мой братан. Он знал, как дела делать. А этот... Этот только за чужими спинами прятаться может. Да еще жопу морщит... Валить его надо. Пока он нас всех не завалил...

– Нас?! Всех?!

– Ну да, ты, Окунь, думал, что он только меня на правилку выставит. Типа, я старший, с меня и спрос, да?.. А хрена. Сегодня он с меня спросит. А завтра с вас. Ведь вы же тоже Марка мочили. И этого козла Орлова были не против завалить... Ну чо ты заткнулся, Окунь? Страшно стало?

– Да нет, нестрашно... Просто...

– Что просто?! Просто очко у тебя перед Неделей играет!

И у Отвертки очко играет, и у Обормота, и у Ореха. Все они Неделю боятся. На задних цырлах перед ним прыгают. Неделя для них – все. А кто для них Демьян?

Его они боятся. Знают его крутой нрав, потому и боятся. Потому и помогли ему грохнуть этого хренового Марксэна-бизнесмена. А вот на Глеба они подписались со скрипом. Под напрягом дела не делаются – можно облажаться. Поэтому Демьян устроил все сам. Ничего не вышло, но и следов после себя он не оставил.

И Неделя тоже, похоже, лишится такого права. Кажись, ему тоже пора выписывать путевку на тот свет. Пусть братан Игорек встретит его там, поучит жить... Ни фига себе, этот хрен Неделя собирается парить Демьяну мозги!.. А может, он даже хочет его замочить...

А ведь это запросто. В принципе Демьян Неделе не так уж и нужен. Сейчас найти киллера не такая уж большая проблема. А вот с самим киллером может быть проблема. Демьян много знает. А от таких избавляются – раз и навсегда...

Демьян внимательно посмотрел на своих подопечных... Да, напряг в них конкретный. Что-то здесь нечисто. Как будто какую-то пакость задумали. Или Неделя их озадачил...

– Э, пацаны, вы это совсем скисли, – мрачно усмехнулся Демьян. – Чо, не хотите Неделю мочить? И не надо... Это я вам, типа, проверку на вшивость устроил. Хотел посмотреть, как вы пахана своего цените... Все нормально, пацаны. Все путем. Цените вы нашего пахана. А значит, и меня цените. Значит, и за меня задницу рвать будете. Да, пацаны?

– Да не вопрос, братуха! – натужно улыбнулся Обормот. – Да мы за тебя кому хочешь глотку порвем!

– Ну так а кто сомневается?.. Неделя меня где ждет?

– Он... Он это... За городом. В Дубравке. У него там дом. У бизнесмена одного в аренду взял...

До Дубравки недалеко. Но ехать нужно через дремучий сосновый бор. А машина может невзначай остановиться. И пассажир из нее может невзначай вывалиться. С невзначай простреленной головой...

– Да не вопрос... Только тут одна незадача, проблемы, в смысле... Мне тут это, насчет этого футболиста расклад дали. Говорят, за ним какие-то крутые пацаны стоят. Афганцы, что ли. Короче, безбашенный народ. И при «стволах»... Короче, на меня в любой момент наехать могут. Так что, пацаны, гоните «волыну». За здорово живешь я пропадать не хочу...

– «Волыну», да? – слегка растерялся Обормот. – А-а, ну «волына» это да... А без «волыны» нельзя?

– Можно. Только я без «ствола» никуда не поеду.

– Так у нас есть «волыны». Если что, отобьем тебя.

– Это не разговор. Если не догадался для меня «ствол» захватить, свой сюда давай. Ну!

Обормот пожал плечами, подозрительно переглянулся с остальными. И только после этого согласно кивнул.

– Э-э, пацаны, канитель какая-то, – возмущенно протянул Демьян. – Тут мусорка рядом, а мы лясы точим. Давайте, пацаны, в машину...

Все ждали, что он сядет или за руль или рядом с водителем. Но Демьян полез на заднее сиденье.

– Куда ты? – спросил его Отвертка. – Тесно тут. Три человека...

– Не три, а два... Ты с нами не едешь, – нашелся Демьян. – Идешь на хату. Поляну накроешь. Телок соберешь. Все такое прочее. Мы скоро вернемся. Разлагаться будем, сечешь?

– Как скажешь.

Такой размаз Отвертку устраивал на все сто. Он даже обрадовался... Не хотелось ему мокрухой заниматься.

Демьян сел в машину. Рядом умостился Окунь.

– Давай «волыну»! – потребовал Демьян.

Обормот нехотя достал «беретту», протянул ему.

Мощная «пушка». Без глушителя. Зато с полной обоймой. А это целых пятнадцать «маслин».

– Вы же в ментовку ехали, – сказал Демьян, когда машина тронулась с места. – Зачем «стволы» взяли? Вас же спалить могли...

– Да как-то не подумали, – пожал плечами Обормот.

Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Как будто кнопок канцелярских ему под задницу насыпали.

– А надо было думать. «Ствол» – это палево... У всех «стволы»?

– Да у всех, – кивнул Обормот. – И у меня есть. Я у Отвертки только что забрал. Ему «ствол» ни к чему.

– А тебе зачем?

– Это... Это... Ну ты же сам сказал, афганцы могут подписаться...

– А, ну да... Без «стволов» за город нельзя... А со «стволами» можно. Со «стволами» хорошо. Лишь бы только спать не мешали...

Демьян демонстративно зевнул. Сунул «ствол» под куртку, но руку с рукояти не убрал. Как будто сил не хватает – так спать хочется.

– Сегодня на киче козел один спать не давал, – сквозь зевоту сказал он. – Крыша у козла съезжала. Одно слово, козел...

Демьян сделал вид, что засыпает. Через пару минут даже дал храпака. Но в глазах оставил узкие щелочки. Чтобы хоть как-то контролировать обстановку.

Орех чересчур сосредоточенно крутил баранку. Обормот чересчур внимательно смотрел на дорогу. Окунь подражал Демьяну. Тоже делал вид, что спит. В салоне тишина. Даже музыка не играет. Машина плавно и почти беззвучно шла по городским улицам.

Но вот пошли окраины, загородное шоссе, поворот на Дубравку. Дорога пошла через лесной массив. Скоро она свернет на проселочную дорогу... Так и есть, сворачивает. Сейчас все и начнется...

– Что такое? – встрепенулся Демьян. – Афганцы?!

Рука вылезла из-под куртки. Вместе с пистолетом. Патрон в патроннике, предохранитель снят...

– Какие афганцы? – нервно хихикнул Окунь.

– А какого хрена мы сюда свернули?

– А пока ты спал, Неделя звонил. Сказал, чтобы мы тебя сюда везли.

– Когда?

– Что «когда»?

– Когда мозги мне парить перестанешь?

Демьян весело подмигнул Окуню. Весело навел на него «ствол». И так же весело нажал на спусковой крючок. Веселый выстрел, веселая смерть...

Только Обормоту что-то не весело. И Орех жмет на тормоза – машина останавливается. Можно стрелять... Бах! И Орех склоняет простреленную голову на руль.

Демьяну становится еще веселей. Его прямо-таки трясет от смеха. Но это не мешает ему приставить «ствол» к башке Обормота.

– Прощайся с жизнью, козел!

– Н-нет... Н-не н-надо!

– Замочить меня хотел, падла? – зло прошипел Демьян.

– Это не я...

– Кто? Неделя?

– Неделя!.. Только ты не думай, мы в отказ пошли...

– А в темный лес все равно вывезли, да?

– Да нет! Мы просто поговорить с тобой хотели. Хотели тебя предупредить.

– Почему сразу не предупредили?

– Так это ж, мы говорили, что Неделя на тебя злится.

– А что вы замочить меня должны, не говорили.

– Демьян! Прости!!!

Это даже не вопль о пощаде. Это самая натуральная истерика. Знает Обормот, что умрет. А так жить хочется...

– Ладно, прощаю! – вернул его к жизни Демьян. – Бери лопату и яму рой.

– Зачем?

– Окуня с Орехом похороним. Тебя я не трону, не ссы...

Под его бдительным присмотром Обормот достал из багажника лопату, начал рыть яму.

А ведь этой лопатой он мог рыть яму для самого Демьяна. Козел!!!

Демьян едва сдержался, чтобы не закатать ему пулю в затылок. Но тогда ему самому придется копать. А он что, экскаватор?

Земля была мягкой. Да и Обормот под страхом пахал за троих. Любой бы крот позавидовал...

Надо было и Марка вот так закопать. Тогда бы его точно никогда не нашли. И не опознали. Тогда бы Неделя не стал злиться на Демьяна. Кстати, а откуда он узнал, что Марка завалил именно он?

– Кто меня Неделе сдал? – спросил Демьян. – Кто насчет Марка просветил?

– Орех... Ну да, Орех... Он весь расклад сдал... А Марк, сам знаешь, у Недели на особом счету.

– Теперь я буду у него на особом счету. Теперь он мне будет целовать задницу... То есть не мне, а нам. Давай, давай, шевели граблями. Солнце еще высоко...

Обормот вырыл глубокую яму. Метра три, может, чуть меньше. Чем глубже, тем больше вероятности, что земля не просядет. Затем он сбросил туда трупы. Хотел закапывать. Но Демьян велел сначала прибраться в машине. Кровищи там жуть. А Демьяну тачка еще нужна...

В «БМВ» сиденья кожаные. А потом в багажнике нашелся универсальный пятновыводитель. Натуральная химчистка в одном баллончике. Через пару часов салон блистал чистотой. Еще бы лобовое стекло заменить с пулевой пробоиной. Но ведь это не так уж и трудно. Бабки у Демьяна есть – не зря же покойников обшмонал. Наверняка и Обормот на кармане кое-что имеет.

– Нормально, – оценил его работу Демьян. – Давай дальше трудись...

Обормот кивнул, подошел к могиле. Взялся за лопату.

– Эй, погоди! – остановил его Демьян. – Дальше я сам... А ты отдохни...

– Да ладно, я сам, – всполошился Обормот.

Учуял-таки подвох. Но ведь ему все равно никуда не деться.

– Как это сам! Ты же у нас, типа, в авторитете. А пашешь, как ишак. Не порядок...

– Я?! В авторитете?!

– Ну да. Ты ж, типа, на мое место метил. Меня в расход, а сам, типа, бригадир... Или нет?

– Демьян, ты чего, в натуре? – затрясся Обормот. – Чтобы я против тебя? Да ты гонишь!

– А что, Неделя кого-то другого хотел замест меня поставить? Может, Отвертку?..

– Да не знаю я. Он не говорил...

– Может, все-таки Отвертку?.. Знаешь, мы сейчас к нему съездим, на месте пробьем этот вопрос... Кстати, этот хмырь сейчас где?

– Ну так ты ж его на хату послал. Поляна, телки...

– Так он же знал, что меня мочить будут... Или вы сами были не прочь с телками оттянуться? И меня, бляха, с ними помянуть...

– Да нет, нет!..

– Короче, ты это, давай Отвертке звони. Скажи ему, что со мной все в порядке. Ну, типа, глубоко меня закопали...

– Зачем звонить?

– А пусть он Неделе звякнет, насчет меня скажет...

– Я сам могу Неделе позвонить.

– Не, ты не можешь. У тебя голос дрожит... А вот через Отвертку самый ништяк. В принципе мы сами к нему сейчас едем. Но ты все равно позвони.

Обормот сделал все как надо. И за это ему надо выписать награду.

– Тебя как, живьем закопать? – спросил Демьян.

– Не-е, ну ты чего! – в ужасе попятился тот.

– Что, не надо живьем?

– Братуха, ну ты чего?

– Какой я тебе братуха? Червь могильный тебе братуха...

Демьян держал «ствол» в опущенной руке. Как будто и не собирался стрелять. Обормот продолжал пятиться. Все быстрей. А в лесу темно. Не так уже и трудно скрыться из виду.

Обормот уже не пятится. Он внаглую повернулся к Демьяну спиной и рванул от него со всех ног. Только далеко не ушел. Демьян наставил на него «ствол» и выстрелил. Пуля тюкнула его аккурат между лопаток. Обормот как подкошенный рухнул на землю.

Закапывать легче, чем копать. Но и это каторжный труд. Нужно не просто бросать вниз землю, но еще и утрамбовывать ее, чтобы не просела. Но ничего, за пару часов Демьян управился. Вместо памятника навалил на могилу гору валежника, оставшуюся землю разбросал окрест. Даже к ручью не поленился сходить – чтобы руки вымыть.

Теперь можно ехать. И Демьян знал, куда...

Поздняя ночь. Двор высотного дома. Квартира на седьмом этаже. В окнах горит свет. Отвертка не спит. Ждет пацанов...

Дверь в квартиру Демьян открыл ключом. У Обормота одолжил. Вместе с бумажником на три штуки баксов – уж не гонорар ли это за него?

Отвертка сидел в кресле перед телевизором, на экране которого занимались развратом голые тетки. Пацан решил развлечь себя порнухой. Но уснул. И как всегда на самом интересном месте.

Демьян подошел к нему спереди, приставил ко лбу «ствол». Отвертка проснулся. И чуть не кончился от ужаса.

– Ты! – пролепетал он.

– Я, – усмехнулся Демьян. – Звонил ты Неделе насчет меня или нет?

– Звонил. Сказал, что все ништяк.

– Зашибись, меня завалили, и это, по-твоему, ништяк...

Демьян мог бы замочить эту гниду прямо сейчас. Но это потом тащить труп в багажник, снова возня. Самый лучший вариант, когда трупы убираются самовывозом.

А убирать Отвертку надо однозначно. Только труп ментам оставлять нельзя. Он и без того у них на особом контроле. Начнутся конкретные разборы. Демьяна снова заметут. Улик у ментов не будет. Но месяца на три его точно за решки упекут. А может, и на года... А на тюрьме он долго не протянет. Когда-нибудь Неделя дотянется до него и там...

Демьян заставил Отвертку взять гирю, спуститься с ней к машине. Усадил его за руль. Сам сел сзади, приставил «ствол» к его затылку. Из города они убрались без проблем. Дальше было лесное озеро, безлюдный берег, длинная деревянная пристань, бесхозная лодка. Ехать, правда, далеко пришлось. Зато возни никакой. Так, легкие хлопоты.

Он усадил Отвертку на весла, заставил грести на середину озера. Дальше проще. Выстрел в упор, веревка с гирей к ноге и привет рыбам. Какое-то время со дна поднимались пузыри. А потом все стихло. Нет больше Отвертки. И никогда не будет.

Зато остался Неделя. Его так просто не возьмешь. Но Демьян постарается. Знает он одну слабость своего врага. На ней он и сыграет... Но для начала он должен подстелить под себя соломки. Ох, как не хотелось иметь дела с братвой и ментами...

Джон Бибизян возвращался домой. Телохранителей при нем нет. Рылом для этого не вышел. Не те масштабы. Команда у него никакая. Ну, может, с десяток пацанов и наберется. Ничего серьезного. Мелкий рэкет, телки, наркота. Все по мелочи. В принципе Джон мог бы развернуться. Но ему серьезно мешал Неделя. Недавно даже конфликт у них был. Несерьезный конфликт. Он мог бы обойтись без последствий. Мог бы, если б не Демьян. Он спросит с Джона за его гнилой базар. Вместо Недели спросит...

Подъезд – идеальное место для расправы. Особенно если жертва возвращается домой ночью. Тогда совсем необязательно прятаться в кладовке. Можно просто стоять где-нибудь в темном уголке на лестничном пролете... А можно ждать жертву во дворе. Ночью темных уголков хоть отбавляй. Хорошо, если есть беседка.

Такая беседка была и в этом дворе. Из нее Демьян и увидел, как подъехал к дому Джон. Машина так себе – «Опель Кадет». Но это не мешает Бибизяну чувствовать себя королем. Он преспокойно бросает тачку во дворе. Он же, типа, крутой мафиозный босс. Типа, ни одна падла не посмеет приделать к его «Опелю» ноги.

Демьян бы посмел. Но ему тачка не нужна. Ему нужен Джон.

Жертва направляется к подъезду. Демьян тенью следует за ней. На ходу надевает маску. Без этого никак нельзя.

Он вовремя врывается в подъезд. Уже открылись дверцы лифта, Джон уже ставит одну ногу в кабину!

– Эй, подожди! – измененным голосом останавливает его Демьян.

Джон тормозит, смотрит на него. И грудью нарывается на пулю. Дикий вопль, проклятия. Звук падающего тела. Демьян целится в голову. От ужаса еще живого Джона разбивает паралич. Ни заорать, ни пощады запросить...

– Привет от Недели! – ухмыляется Демьян.

И жмет на спуск. Но вместо выстрела – холостой щелчок.

Только это не означает, что Демьян облажался. Нет, просто все так задумано. Он нарочно не добивает жертву. Пусть Бибизян знает, кто его заказал. Пусть все знают...

Неделя не женат. Зато у него куча любовниц. Типа, гарем. Но при этом каждая баба считает, что она у него единственная. У кого-то из его телок своя хата, кое-кто снимает жилье – за его бабки.

Говорят, таких подруг у него ровно семь. По числу дней в неделе. Сегодня у одной, завтра у другой. Так, глядишь, неделя и пролетит. Демьян не знал, зачем он так делает. Может, хочет оправдать свою кликуху. А может, так безопасней. Сегодня в одном месте ночует, завтра в другом. Зато Демьян знал адресок одной такой подружки. Неизвестно только, кто она у него по списку: мисс Понедельник, Вторник или Воскресенье.

Позавчера Неделя у нее не ночевал. Вчера тоже. И сегодня его может не быть. И завтра. И послезавтра. Но когда-нибудь он у нее появится. И это будет последняя ночь в его жизни...

У Демьяна был вариант. Можно было наехать на телку, запереться у нее на хате. Но прежде чем ехать к ней, Неделя мог позвонить. Когда у виска ствол пистолета, любая ответит, что все в порядке. Но голос при этом дрогнет. Неделя все поймет. И тогда Демьяну каюк.

Демьян купил машину. По доверенности. Старая ржавая «копейка» – грош ей цена в базарный день. Зато стекла затонированы. Это самое то. Тебя не видно, зато ты видишь всех.

Машину он приткнул у самого подъезда. Целые сутки в засаде просидел. И еще неизвестно, сколько дальше сидеть. Но он дождется...

Время позднее. А Недели все нет и нет... И, скорее всего, уже не будет... Но нет. Это его «мерс» причаливает к подъезду.

Между Демьяном и соседней машиной – свободное место. Но нужно постараться, чтобы втиснуть туда «Мерседес». Неделя старается. И у него получается. Но ведь он мог задеть «копейку»...

– Эй, мужик, ты чо, охренел! – закричал из машины Демьян.

Неделя один. Без охраны. Но это не останавливает его. Бешеные глаза, свирепый оскал. Он подлетает к «копейке». Сейчас он вытащит Демьяна из машины и порвет его на куски. Он-то думает, что на него наорал какой-то лох...

Но вместо «чайника» он видит Демьяна. И направленный на него «ствол».

– Ты?! – столбенеет Неделя.

В глазах паника и страх.

– Я, – кивает Демьян.

Можно побазарить с этим козлом. Спросить с него за подляну. Но профи не треплются. Профи стреляют...

Демьян спустил пулю с цепи.

Первый выстрел в живот, второй в голову. Не отходя от кассы. В смысле, не выходя из машины. Раз, два и готово. Можно делать ноги...

Родной подвал. Родная качалка. Родные пацаны... Сырок, Гоша, Аркаша, Лапоть, Юсуп, Гаврила, Пентюх... Все смотрят на Демьяна, как на привидение.

– Э-э, ты откуда? – выдавил из себя Юсуп.

– От верблюда, – усмехнулся Демьян.

– Живой?

– А вы меня что, похоронили?

– Да говорили...

– Что говорили?

– Слух прошел, что замочили тебя.

– Кто слух пустил?

– Да это, «быки» неделинские на Знаменке тусуются. Ну, мы спрашивали про тебя. Они сказали...

– А чего про меня спрашивали? Скучно без меня?

Все пацаны – его ровесники. Аркаша даже старше его на два года. И Юсуп старше – на год. Но все они и рядом с Демьяном не стоят. Он и раньше был на голову их выше. Не зря же держал над ними верх. Сейчас он стал еще круче. Он вообще самый крутой в городе бандит. Сколько крови на нем – аж самому иногда жутковато становится. Иногда...

– Да не скучно... – замялся Юсуп. – Хотя в принципе скучно...

– Бросил ты нас, – влегкую наехал на него Аркаша. – Только Дрона с собой взял.

– А вы бы пошли?

– Да пошли бы. А чего не пойти?

– Ты, Юсуп, тоже так думаешь?

– Да без базара.

– А ты, Сырок?

– Ты что, думаешь, только ты такой умный? Сам за братву пошел. А нас отговариваешь.

– А ты, Гоша, в бандиты пойдешь?

– Да не вопрос. Только это... Меня туда никто не приглашал.

– А ты думаешь, братана моего кто-то приглашал? Или Неделю? Или Гоблина?.. А хрена! Они сами пришли и все взяли. Это уже потом к ним пацаны потянулись...

– Да с Неделей сейчас напряг, – почесал затылок Гаврила. – Замочили Неделю...

– А то я не знаю... И знаешь, за что? С Джоном Бибизяном поцапался.

– Да знаем, – кивнул Юсуп. – Пацаны со Знаменки говорили... Это Джон Неделю завалил. В смысле, от него киллер был.

– Нет Недели, завалили его... Гоблин вместо него, так?

– Да Гоблин, Гоблин, – закивал Юсуп.

Если честно, Демьян ничего не знал про бандитские расклады. После того, как он замочил Неделю, он целых полмесяца откисал в деревне. И только сейчас заявился в город. И сразу к своим пацанам. Сейчас они ему были нужны. И не только как источник информации.

– А Гоблин – фуфло, это я вам говорю... Я даже думаю, что это он Неделю завалил. Чисто чтобы его место занять...

– Так это ж, говорят, что Неделю Джон завалил?

– Говорят, в Москве кур доят. Короче, не знаю, как вы, но у меня к Гоблину доверия нет. И под его дудку я плясать не собираюсь.

Пацаны завороженно смотрели на него. Еще бы, они же знают, как круто взлетел Демьян...

– Короче, я уже базарил с Гоблином, – напропалую врал Демьян. – Мы решили разойтись. У него своя территория, у меня своя... В общем, торговые ряды на Лишайке – это мое. И Знаменку я себе заберу. Это ж наша территория, пацаны, да?

– Наша... – насупился Аркаша. – Наша. А ты под себя все подгребаешь...

– Под себя. Но вместе с вами. Со мной будете. Типа братва... Если, конечно, хотите.

Юсуп сначала обрадовался, но тут же замялся.

– Все будет нормально, братуха, – подмигнул ему Демьян. – И бабки у вас будут, и тачки, и телки... Не сейчас, чуть позже... Зато «стволы» получите сразу. Это без проблем...

– «Стволы»?! – зачарованно протянул Гаврила.

– Натуральные. Без балды, – кивнул Демьян. – Во, как у меня...

Он задрал куртку, вытащил из-за пояса «ствол», передернул затвор.

– Класс! – Гоша был в полном восторге.

Все остальные тоже были возбуждены. Всем хотелось иметь при себе «ствол». Все хотели встать под знамена Демьяна. Хотели встать под эти знамена вновь. Хотя все хорошо понимали, что это будет совсем другое войско. Это будет банда реальных крутых рэкетиров, по которым плачет и тюрьма, и пуля...

Уже на следующий день к Демьяну присоединились Чертик с Габоном. Эти два горе-бизнесмена сами были не прочь стать бандитами и ощипывать таких же бедолаг, как они сами. Демьян против них не возражал. Чем больше пушечного мяса, тем лучше...

С Джоном Демьян встретился у него дома. Сразу после того, как его выписали из больницы. Ему повезло – пуля прошла навылет и не задела жизненно важных органов. Могло быть хуже.

Джон нисколько не сомневался в том, что его заказал Неделя. И растрепался об этом. Сам же стал жертвой собственного языка. Неделю грохнул Демьян. Но все перевели стрелки на Джона.

Дома у Джона, как на похоронах. При нем пять «братков». Все с «волынами». У всех хмурый вид. Все готовятся к худшему...

За этот визит Демьян чуть не поплатился жизнью. Бибизяновские «братки» запросто могли сделать из него решето. Как-никак он из команды Недели... Но все обошлось. Он сказал, что у него есть конкретный разговор к Джону. Его обыскали и допустили к телу.

Джон чувствовал себя сносно. Хотя временами морщился и брался рукой за простреленную грудь.

– Какого хрена? – грубо спросил он.

Может, он уже знает, кто в него стрелял... Демьяну стало не по себе.

– Я знаю, кто тебя хотел замочить, – прямо с порога заявил Демьян.

Нечего порожняки гонять. Надо сразу быка за рога брать.

– И я знаю. Неделя это...

– Ага, а ты Неделю в ответ замочил, да?

– Не в тему понтуешься, пацан. Ты кто такой?

– Я Демьян. Флюс, царствие ему небесное, братан мой родной...

– Ну, слышал я про тебя. И что? Думаешь, ты можешь тут пальцы гнуть?

– Да какой пальцы гнуть, при чем здесь это? Я, типа, за жизнь пришел говорить...

– Ну так говори. Если разрешат... А стрелки на меня переводить не фига. Я Неделю не мочил.

– Да я знаю это... Хотя все думают по-другому... Неделю Гоблин замочил. Сначала тебя подстрелил, а затем Неделю. Круто, да? Гоблин сейчас, типа, пуп земли, а ты на измене конкретно сидишь. Можно так жить, а?

Прежде чем ответить, Джон долго молчал. И умение выдерживать паузу здесь ни при чем. С мозгами у него туго. Чисто обезьяний интеллект. И сам чем-то на обезьяну похож. Не зря же его Бибизяном кличут. Это еще, говорят, с детства.

– Откуда информация? – спросил он.

– Да оттуда... Если хочешь знать, Гоблин мне на тебя отмашку давал. Чтобы я тебя завалил...

– Так это ты был!

Для Демьяна настали самые тяжелые минуты. Этот гад может обладать обезьяньим чутьем. Если так, то ему хана.

– Гонишь, да? Я под Гоблина подпрягаться не стал. Если б Неделя отмашку дал, тогда бы да. А без него я не стал...

– Ко мне зачем пришел?

– Так это, мне ж сейчас деваться некуда. Только к тебе. Я ж отказался тогда под Гоблина ложиться. Ну, он мне это припомнил. Короче, он на меня сезон охоты открыл...

– И ты решил, что возьму тебя к себе?

– Ты не так понял, братан. У меня своя команда. Девять крутых пацанов, все при «волынах»...

Насчет «стволов» Демьян не загибал. «Стволы» у него есть. Не зря же у него была своя убойная бригада, не зря же Неделя выделил под него целый арсенал. Восемь пистолетов, три автомата и четыре «лимонки». Правда, два «ствола» не в счет – засвечены. Из одного он в Бибизяна стрелял, из другого Неделю завалил. Но и без этого его арсенал впечатлял.

– Да? – почесал затылок Джон. – А я тебе зачем нужен?

– Ты чо, не врубаешь? На тебя Гоблин давит. И на меня давит. Ты один, и я один. Так нас легко будет сделать. А если мы вместе будем, тогда Гоблин обломается... Сколько у тебя пацанов?

– Все, кто здесь есть. Пять пацанов, – не стал преувеличивать Джон.

– А как со «стволами»?

– Да в принципе без проблем.

– Зашибись. Если есть «стволы», будет и пехота.

– Да это в принципе так... Только у меня с людьми сейчас проблема.

– Да я что-нибудь придумаю. Будут люди. Все будет ништяк...

– Придумай, братуха. Придумай... – приободрился Бибизян.

– Ну вот, видишь, мы уже, как жить, решаем. Даже союз заключать не надо. И без того все на мази...

– Да нет, не на мази. У тебя бригада, у меня бригада. Кто под кого отходит? Ты под меня или я под тебя?

– Не надо так ставить вопрос. Там, где кто-то от кого-то зависит, всегда свара начинается. Ты думаешь, из-за чего Гоблин Неделю завалил? Из-за того, чтобы первым быть. Так же и ты меня завалить захочешь, если я вдруг в центре окажусь... Давай так, ты сам по себе, я сам по себе. Но люди у нас как бы общие. И если бить, так вместе. А как Гоблина сделаем, так все пополам поделим. Чтобы без обид...

– А мы его сделаем?

– Сделаем, – кивнул Демьян. – Если сопли жевать не будем, сделаем...

Он добился того, чего хотел. Джон стал его союзником. И стал почитать, как родного брата... Если б он знал, кто в него тогда стрелял и почему...

Демьян внимательно наблюдал за машинами. Их две. Обе «девятки». Все правильно, на стрелки Неделя выставлял только такие тачки. Иномарки он берег. Ведь не все разборки заканчиваются миром. Бывает, что стреляют. Бывает, что машины портят...

Демьян собирался начать с малого. Но решил не мелочиться. И без всяких предисловий наехал на самый большой в городе рынок. Им заправлял Флюс. Потом Неделя. Теперь вот Гоблин правил здесь бал.

На рынок наехали его пацаны. Их уже целая дюжина. Круто смотрятся. Короткие стрижки – как будто под одной машинкой побывали. Лица окаменелые, взгляды помутневшие. Задохликов здесь нет и в помине. Демьян ставил под ружье хотя бы только на вид крепких пацанов. Ему сейчас нужна фактура. Чтобы Гоблин его боялся.

Бойцы Демьяна с ходу прошли боевое крещение – под котлету отделали четверых гоблиновских контролеров, вышвырнули их с рынка. А торгашей обязали отстегивать им, то бишь крутому мэну по кличке Бибизян. Не зря же Демьян заключил союз с Джоном. Ему нужно было его имя. Сам он светиться пока не хотел.

В какой-то степени он подставлял Джона. Но не только для того, чтобы самому оставаться в тени. Ему нужен был Гоблин. И если бы Демьян назвался своим именем, этот урод вряд ли бы лично явился на разборку. Он бы сразу учуял подвох. И не стал бы делать лишних телодвижений. А так на него наехал Бибизян. Жалкий заморыш с горсткой «быков». Гоблин с радостью задавит его. Ведь это и для здоровья не опасно. И чтобы авторитет свой поднять, немалое подспорье.

В общем, на разборку Гоблин отправился лично. Расклад конкретный – восемь на восемь. Место встречи – заброшенный карьер на одиннадцатом километре.

Что и говорить, к стрелке Демьян подготовился основательно. Только вот речь не подготовил. Да и ни к чему это. Не собирался он с Гоблином лясы точить.

От города до карьера недалеко. Но дорога проходит через небольшой лесок. А где лес, там и деревья. А деревья, бывает, падают. Да еще и поперек дороги...

Дорога делает поворот. И «девятки» резко тормозят перед поваленным деревом. Сейчас «братки» выскочат из машин. Если они уже въехали, в какую западню попали, взять их будет непросто. Начнут палить во все стороны. А у них автоматы. Хрен тогда голову из-за кустов высунешь.

А еще они могут сдать назад... Нет, уже не успеют. Демьян видит, как плавно жмет на спуск «РПГ» бибизяновский боец. Своего гранатометчика у Демьяна нет. Пришлось у Джона одолжить... Бу-у бах!!! Замыкающая «девятка» накрывается мохнаткой. Грохот, клубы пламени. Праздничный салют по сравнению с этим – жалкое зрелище.

Но и это еще не все. В автоматах у Демьяна, Юсупа и Аркаши трассирующие пули. Славно наблюдать, как под грохот выстрелов эти «светлячки» летят в первую «девятку»... В салоне машины кровавая каша. Ни одна падла не уцелела... И все же Демьян осторожничает. Перезарядил автомат. И с опаской двинулся к машине. Сейчас он должен быть лично на острие событий. Сейчас то время, когда он должен закреплять свой авторитет. Сейчас он рискует и своей шкурой...

В салоне четыре трупа. Среди них Гоблин. Выпученные глаза так и остались открытыми. Они смотрят на Демьяна. Но не узнают его. Ничего не видит Гоблин. И никогда не увидит. И никогда не узнает, кто завалил его...

В руке у Гоблина «ствол». Молодчина. Все произошло так быстро, но он все-таки успел схватиться за «волыну»... Демьян забрал у него «ствол». Посмотрел на бибизяновского гранатометчика. Залихватски подмигнул ему. И с радушной улыбкой накачал его пулями. Наглушняк завалил. Вечная ему память...

Затем он преспокойно протер «ствол» и сунул его в руку Гоблину.

– Зачем? – оторопело спросил Сырок.

Он в ужасе медленно пятился от Демьяна. Идиот! Его-то смерть никому не нужна.

– Разделяй и властвуй, – с демонической невозмутимостью ответил Демьян.

– А при чем... При чем здесь это? – бледный как снег спросил Аркаша.

– Узнаешь. Вы все узнаете. Скоро...

Бибизяновского бойца оставили валяться в кустах. И пустую трубу гранатомета тоже не стали забирать. Так нужно.

– Демьян, ты хоть врубаешь, что ты наделал? – кипятился Джон.

– Ты чего буксуешь? Остынь!.. Не я же виноват, что Гоблин твоего Валька завалил. Он сам подставился...

– Ты должен был его с собой забрать. А ты его оставил... Теперь все думают, что это я Гоблина завалил...

– Все – это кто?

– Да все! И братва. И менты.

Демьян внутренне ликовал. Не зря он замочил бибизяновского бойца. Этим он перевел все стрелки на Джона. Получалось, он и на рынок наехал, и Гоблина с его выездной бригадой в распыл пустил. Зато Демьян как бы не при делах...

– Так разве ж это плохо? Теперь тебя все бояться будут. И уважать. Теперь ты самый крутой...

– Ну крутой. И что дальше?

– А дальше – все, чем владели Неделя и Гоблин, все это наше, понял?

Вчера Демьян провел показательную акцию. Он, Юсуп и Аркаша ворвались в кабак, где гуляла гоблиновская братва. Все как положено – автоматы, маски. И шквал огня. Многих из этих пацанов Демьян знал лично. Но это не помешало ему пустить их в расход.

– Его бригада на ладан дышит. Еще один удар, и все наше. Понял?

– Да я-то в курсе, – закивал Бибизян. – Это ты вчера в «Орбите» мясню устроил?

– Не-а, не я, – мотнул головой Демьян.

Они стояли на берегу пруда. Вдали от посторонних глаз. С Демьяном Юсуп и Аркаша. С Джоном два его бойца. Мирный расклад, мирный разговор... Во всяком случае, так думает Бибизян. У Демьяна же свои планы.

– А кто? – удивился Джон. – Я думал, это ты.

– Нет, не я. Это твои пацаны дел натворили... – Демьян быстро выхватил «ствол». – Вот этот. И этот...

Он не просто показал на телохранителей Джона. Вместо указки в ход пущены были пули. Стрелял Демьян отменно. Оба бибизяновских пацана с дырками в черепах молча опустились на землю.

– Э-э, ты чо наделал?! – истерически взвизгнул Джон.

– Как что? Беспредельщиков наказал. Это мой город, и я беспредела здесь не потерплю...

Бибизян в страхе отступал от Демьяна. А потому не видел, что творится у него за спиной. Не заметил он, как подкрался к нему Пентюх. На раз вырубил Джона, потащил его к машине.

А рядом с трупами появился Сырок. С двумя автоматами в руках. Те самые «стволы», которые засветились вчера в «Орбите». Их вложили в руки покойников. Все, можно уходить.

Джона затащили в машину и вывезли далеко за город. Там уже для него была вырыта глубокая яма.

– Ты извини, братуха. Но ты уже не жилец...

Бибизян хотел что-то сказать. Но не мог. Страх парализовал горло.

– Видишь, я тебя пожалел. Яму для тебе подготовили. Чтобы ты сам не напрягался... – пока что морально добивал его Демьян.

– Я... Я знаю... – все-таки выдавил из себя Джон. – Это ты... Ты тогда в меня стрелял...

– Я, – не стал отрицать Демьян. – Вот так это было.

Как и в прошлый раз, он выстрелил ему в грудь. Бибизян упал. Он был еще жив.

– Извини, в прошлый раз у меня закончились патроны. Зато сейчас все в порядке...

Контрольный выстрел отправил Джона к праотцам.

Пацаны закапывали тело молча. Но с пониманием. Они уже знали тактику Демьяна. Но не все ее одобряли. Кое-кто хотел играть по честным правилам... Да какие, бляха, в джунглях могут быть правила?

Что ни говори, а Демьян разыграл свою карту красиво. Недели нет, Гоблина тоже, их империя трещит по швам. И во всем виноват Джон Бибизян. Это он завалил Неделю. Это он устроил бойню на лесной дороге. Это он наделал кучу трупов в «Орбите».

Бибизяна больше нет. Но никто не знает, где он. Зато все уже знают, что Демьян с ним заодно. И никто не пытается его остановить. Почти без проблем он берет под контроль территории Недели и Гоблина... Или нет, он вступает в наследство своего родного брата. Кстати, этот факт утяжеляет его авторитет. К нему тянутся уцелевшие «братки» из разбитой команды Недели – Гоблина. Их около трех десятков. И почти все они отходят под него.

Никто даже пикнуть не смеет. Все знают, насколько крут Демьян, что шутить с ним очень и очень опасно. Даже Монтажник не пытается связываться с ним. И вор в законе Барабуль куда-то потерялся. Хотя Демьян в принципе не прочь заручиться его поддержкой... Впрочем, он и без воров обойдется. На фига ему нужно связываться с этими пережитками прошлого. Сейчас наверху не воры, а такие, как он, – беспредельно крутые авторитеты новой волны. Эта новая волна накрыла старую. И отступать не собирается...

Первое время Демьян наводил порядок на своих землях. Обложил данью всех, кого можно. Строил бизнесменов, заставлял их плясать под свою дудочку. Троих пришлось завалить. Зато сейчас никто даже думать плохо о нем не смеет. Страх перед смертью – великая сила. И команду свою он взял в ежовые рукавицы. Сырок пытался возмущаться. Так Демьян лично пристрелил его, на глазах у всех. Для устрашения. Эффект налицо. Теперь только одно его имя приводит пацанов в благоговейный трепет. Его и боятся и уважают. Так оно и должно быть...

К настоящему времени все проблемы устаканились. С Монтажником у него мир, Барабуль по-прежнему в потерях. Бабки к Демьяну текут рекой. Дом себе начал строить. На крутом «шестисотом» «мерсе» выкатывает. Их в городе всего два. У него и у Монтажника. Один бизнесмен решил обзавестись такой тачкой. Без спроса. Теперь у него ни тачки, ни желания. В городе всего два человека, которые могут позволить себе такую машину. Он и Монтажник... Со временем останется только один Демьян. Но это будет нескоро. Пока у Демьяна нет сил всерьез тягаться с Монтажником. Но лишь пока...

Его руки по локоть в крови. Но это Демьяна не смущает. Зато смущает ментов. Они даже пытались рыть под него яму. Типа, это он завалил Неделю, Гоблина и еще кучу пацанов. Но все до единой улики показывали на Бибизяна. Так что с Демьяна взятки гладки...

Пока дом строится, Демьян будет жить на квартире одного бизнесмена. Здесь у него все на уровне. Пять комнат, капитальный ремонт с прикольной приставкой «евро». Роскошная мебель, полный набор бытовой техники. А какие телки здесь бывали...

В отчий дом его не тянет. Триста лет ему сдались предки алкаши. Но надо переступить через себя. Дело в том, что «Пятаки» – это его родной район. Большая часть его бойцов – именно оттуда. Не зря ж его команду так и называют «Пятаки». Люди его знают. И боятся. А надо, чтобы и уважали. Чисто как человека. Поэтому надо наведать «черепов». Поэтому сегодня он здесь.

У предков он долго не задержался. Без всяких сантиментов велел им собирать манатки и отчаливать в частный наркологический центр. Там их возьмут в оборот, выбьют из них алкогольную дурь. А не выбьют, ну и хрен с ним. Все равно люди будут говорить, что Демьян заботится о своих родителях.

Он спустился во двор. А там его ждет красавец «Мерседес». И Аркаша с Юсупом стоят возле него, как статуи. Гангстеры постсоветской эпохи. Если лепить этот образ, то только с них. Мелкие пацаны на них с разинутыми ртами смотрят, страх как завидуют. Ничего, когда-нибудь и они будут в команде Демьяна. А пока пусть грезят бандитской романтикой и тягают в качалках железо.

Аркаша и Юсуп смотрятся круто. Смотреть на них можно. А вот руками трогать нельзя. Без башки можно остаться.

А вот еще одно чудо. И смотреть на него можно. А руками тем более... Это Катька. Она, собственной персоной. Не идет, а ползет. Коляску с лялькой перед собой катит. Малыш спит. И она сама тоже сонная как муха.

То ли парик на ней, то ли волосы стали еще роскошней. Белые как снег, прямые как стрелы. И лицо ухожено. Все та же яркая косметика. А фигура... Она как на автопилоте прошла мимо Демьяна, свернула к подъезду. И показала свой тыл... Короткий кожаный плащик на ней. Ножки – супер. И фигурка – зашибись. Как будто и не рожала девка.

– Эй, я не понял, а мы что, зазнались? – окликнул ее Демьян.

Он уже чувствовал, как закипает у него в штанах. Как может он трахать каких-то сосок, когда такая телка под боком?

Но эта телка его не замечает. Или нарочно. Или просто не в силах обращать на кого-то внимание – так ребенок измотал... Хотя нет, видела она его. Но сделала вид, что не заметила. Не в кайф ей с Демьяном общаться. Типа, достал он ее... А не пошла бы она... Да, да, именно на то самое место!..

Наделал он в свое время делов. Считай, без мужа ее оставил... А этот выродок Глеб, где он сейчас? Давно пора им заняться всерьез. Смертный приговор остается в силе. Этот сосунок должен умереть, и он умрет...

Катька обернулась на его голос. Глаза ее блеснули, лицо исказила гримаса ненависти. Она ничего не забыла... Но ведь и Демьян все помнит.

– Иди сюда, киска! – Он поманил ее к себе пальцем.

Но Катька даже не сдвинулась с места. Как раз наоборот, она совсем не прочь сделать ноги. Но что-то ее держит... Страх ее держит. Конечно же, она знает, как высоко поднялся Демьян. И знает, как худо ей будет, если он всерьез возьмется за нее. А он за нее возьмется...

Демьян не стал ждать, когда она подойдет к нему. Сам сделал шаг навстречу.

– Ты, я вижу, не рада мне.

– Не рада, – созналась она.

– А зря. Я мог бы многое для тебя сделать.

– Ты уже сделал. Оставил меня без Марка.

– Зачем тебе Марк, если есть я? Хочешь, живи со мной. Я не против.

А ведь он в самом деле не будет возражать, если Катька станет его подругой. Клевая она бикса. Уж получше всяких там финтифлюшек. На нее будет стоять всегда... А потом ведь он не собирается хранить ей верность. Она будет, типа, для души, а соски левые – чисто для тела. А что, реальный расклад. Только что с ее пацаненком делать? Он-то ни в какие ворота не вписывается. Может, придушить?..

– Зато я против, – покачала головой Катька. – Лучше повеситься, чем с тобой...

– А что, с этим ублюдком Глебом лучше, чем со мной? С ним можно трахаться, а со мной нет? У него что, шишка больше, чем у меня?

– А я что, знаю, какая у тебя шишка? – начала заводиться она.

– Так узнаешь. Есть вариант...

– Плевать мне на твои варианты. И на тебя плевать... А Глеб... Глеба ты не достанешь. И не пытайся...

– А я попытаюсь. Мне сейчас как раз делать нечего. Возьму за жабры твоего уродца.

– Не дотянешься. Глеб сейчас в армии...

Для Демьяна это стало новостью.

– Да? И давно?

– Давно, уже почти полгода...

В принципе ничего удивительного, что он не в курсе этих дел. Слишком много было других забот...

– Адресок не подскажешь?

– Какой адресок?

– Ну это, как его, типа, полевая почта.

– Зачем тебе это?

– А я и в армии этого козла достану. Не веришь?

– Кишка тонка. Глеб в спецназе МВД служит. Про краповые береты слышал?

Демьян в ответ презрительно усмехнулся. Типа, чхать он хотел на эти береты... Но на самом деле он понял, что попал впросак. Лучше завязать базар насчет Глеба. А то ведь придется на деле вылавливать этого козла. А спецназ МВД – это круто. Можно попасть в такой оборот... А до этого крапового козла он все равно доберется. Не век же ему в армии служить. Когда-нибудь домой вернется. Вот тут-то ему его краповый берет и понадобится. Будет чем могилу украсить...

– Я про краповых телок слышал. Говорят, они не слабо дают... И дают и берут...

– О чем ты? – смутилась Катька.

– О ком. О тебе. Ты же у нас всем даешь... Только меня прокатываешь. Непорядок. Надо исправляться.

– Да пошел ты!

– Только после тебя... Короче, сегодня вечером я жду тебя в «Славянке». Посидим чуток. Оттянемся. А потом можно и в люлю...

– Ты хоть думай, что говоришь? – возмутилась Катька. – Да кому ты нужен, чтобы с тобой в люлю?

– Тебе я нужен.

– Насмешил.

– Гонишь, да? Ты о пацаненке своем подумай...

– Что?! – сошла с лица Катька.

– Что слышала!.. Как пацаненка зовут?

– Артем...

– Так вот, твой Артем круглым сиротой может остаться... Или, наоборот, ты можешь без него остаться... Поняла?

– Поняла... – в ужасе выдавила из себя Катька.

Казалось, она вот-вот бухнется в обморок.

– Тогда давай дуй домой. Приоденься там. Чтобы все путем было. А вечером я тебя в «Славянке» жду. Надеюсь, что ты меня не разочаруешь.

Катька его не разочаровала. Ровно в семь как штык стояла у кабака. Правда, чуть на грубость не нарвалась. Местные соски приняли ее за путану. А конкуренток в «Славянке» не терпят. Там расклады конкретные. У каждой телки – свое место...

Путаны уже собрались наехать на Катьку. Вот было бы весело, если б они ей лицо когтями располосовали. Только что с ней потом Демьян в постели делать будет?.. Пришлось вмешаться.

Демьян спас Катьку. Но она этого как будто и не заметила. Идет с ним к столику как неживая. Как будто не человек она, а кукла какая-то. Глаза стеклянные, на лице ни кровинки. Может, она «колес» наглоталась?.. Да пусть что хочет глотает, лишь бы только передок под мастерок подставляла...

А с этим без проблем... Демьян не стал тянуть кота за хвост. Выпил с Катькой по бокалу шампанского и потащил в машину. Хватит пьянствовать, пора делом заниматься.

Катька не строила из себя целку. Он только руку ей под платье запустил, и она сразу раздвинула ноги... Может, она в самом деле кукла? А он на какую-то кнопку нажал...

Внутри у нее холодно и сухо. Да она не хочет его!.. Но Демьяна это только раззадорило. Он вспомнил, как разложил ее тогда в парке. Ведь если б не менты, он бы стопудово вдул ей... Зато сейчас никто не мешает. И он может насиловать ее сколько угодно долго.

Он насиловал ее до самого утра. Сначала в машине. Затем дома. Во всех позах и по-всякому. Катька не противилась. Только иногда скрежетала зубами от злости. И от бессилия... Демьяна это только забавляло...

Юлька скакала на нем как заводная. Исполняла любой его каприз. Девка она классная. Все при ней. И мордашка хоть куда... Но Катька лучше. А ведь она не отдавалась ему. Всего лишь позволяла пользоваться собой. Но все равно с ней лучше. И так хочется повторить...

Но Катька как пропала. Демьян звонил ей домой. Безрезультатно. Звонил снова и снова. Все та же картина... А может, она от него сбежала? Вместе с мальцом... Дура! Она же должна понимать, что в городе остаются ее родители. А может, она их с собой прихватила?

Демьян рассвирепел. Отшвырнул от себя Юльку. Встал с постели, оделся. Надо ехать к Катьке. И разбираться на месте.

Напрасно звонил он в ее дверь. Никаких признаков жизни. Но он-то знает, что на хате кто-то есть. Ему не открывают, потому что боятся. Не открывают... Тогда он откроет сам!

Отмычка ему не понадобилась. Достаточно было со всей силы садануть по двери ногой. Вход свободен... Катьки нигде нет. Ребенка тоже... Зато в шкафу обнаружился ее папашка. Беднягу сейчас Кондратий хватит от ужаса.

– Демьян... Демьян... Ты чего? – жалко лопочет он.

На снисхождение надеется. Как-никак они соседи... А кто его десять лет назад за уши таскал, когда он Катьку сукой назвал? Этот кретин его и таскал...

– Катька где? – рассвирепел Демьян.

Схватил мужика за шиворот, ткнул носом в пол.

– Где Катька?

– Она уехала.

– Куда?

– Не знаю.

– А я сейчас тебе башку прострелю, вспомнишь!

Для пущей убедительности Демьян вытащил «ствол» и приставил его к голове мужика.

И в это время за спиной послышался чей-то голос:

– Стоп мотор! Дубля не будет!..

Демьян обернулся. И обомлел. В дверях комнаты стоял мужик с ментовскими погонами на плечах. А за ним какой-то хрен с видеокамерой... Они что, засняли его на пленку?

– Я вам, бляха, счас дам дубль! – в бешенстве заорал он.

И стал направлять «ствол» на мента. Только мент не стал дожидаться, когда его застрелят. Сиганул на Демьяна, сбил его с ног. И тут же вслед за ним на него навалились крепкие мужики в штатском. На руках защелкнулись наручники. А видеокамера продолжала работать...

Глава 3

Катрин до сих пор не могла понять, как это ее угораздило лечь под этого нелюдя. Да, Демьян напугал ее. Ведь это чудовище в самом деле могло убить ее Артемку. От этой мысли ее как заклинило. И только потом до нее дошло, что она может сбежать от этого подонка.

Так она и сделала. Забрала ребенка и вместе с матерью отправилась в деревню к бабушке. Но дома остался отец. Этот скот запросто мог убить его. Но случилось чудо. Откуда-то появилась милиция. Демьяна арестовали. Сейчас он под следствием.

Оказывается, кое-кто в милиции давно собирался свести с ним счеты. Но этому кое-кому не давали развернуться. Пока в городе была не создана специальная структура по борьбе с бандитизмом. Этот кое-кто возглавил городской РУОП. И сразу же пошел в наступление. За Демьяном установили тайное наблюдение. И когда он взломал дверь, антибандиты бросились за ним. Как это у них получилось, Катрин не знала. Но они оформили задержание по всем правилам. Понятые и даже участковый в форме. И даже на пленку это действие засняли. В общем, как говорится, обложили его со всех сторон. Незаконное проникновение в жилище, угроза оружием, вооруженное сопротивление работникам милиции. Это очень серьезно.

События разворачивались не в его пользу.

Первое время его люди пытались давить на ее отца. Думали, что это он натравил на Демьяна милицию. Но поняли, что папа здесь ни при чем. А скоро им вообще стало не до него.

Вновь созданный РУОП доказывал свое право на жизнь. По городу прокатилась волна арестов. И вся банда Демьяна оказалась на нарах.

Скоро за Демьяна некому станет хлопотать. А паровоз правопорядка медленно, но уверенно везет дело к суду. Катрин уже не сомневалась, что Демьяна осудят на долгие лета...

В этот раз она никак не могла повлиять на ход следствия. Но если бы от нее что-нибудь зависело, она бы ни за что на свете не стала бы вытаскивать этого подонка на свободу. Пусть сидит в тюрьме. Там его место...

– И все равно я боюсь, – сказала мама. – Что, если это чудовище вдруг выйдет на свободу?

– Если это случится, нас он уже не тронет, – решила Катрин.

Только голос ее звучал не очень уверенно.

– Не знаю, не знаю... Нас-то он с отцом больше не тронет. А вот ты... Ты для него, как та красная тряпка для быка...

В свое время Катрин думала, что родители ее со свету сживут из-за ребенка. Но нет, они все поняли. И сделали вид, будто ничего не случилось. И даже тогда, когда она осталась без Марка и без гроша в кармане, они не роптали. Не упрекали, но поддерживали. А ведь у нее забрали даже ту красную «восьмерку». Хотя это был подарок Марка...

– Уезжать тебе надо, Катя.

– Куда? Опять к бабушке?

– Можно и к бабушке. Только пропадешь ты в деревне. Не твоя это жизнь...

– Не моя.

– В Москву поезжай.

– Да? И кто там меня ждет?

– У сестры моей двоюродной поживешь.

– Ага, очень я там нужна. Особенно с ребенком.

– А я Артемку тебе и не отдам. Сама буду с ним нянчиться... А ты еще молодая. Тебе жизнь надо устраивать. Может, в Москве повезет...

Что ни говори, а мама у нее мировая. Все понимает. Всегда поддержит... Только как она будет в Москве без Артемки? Она ведь не кукушка какая-то... Но если честно, в Москву хочется. Там свобода, там простор, там перспективы, там... там... Там всего много!

– Первое время у сестры моей поживешь. А как на работу устроишься, квартиру снимешь. У Марины квартира трехкомнатная. Но сама понимаешь, муж о...

– Да понимаю я все. Тетя Марина очень хорошая женщина. Но злоупотреблять я не буду...

– Так ты едешь?

– А ты отпускаешь?

Мама не отпускала. Она гнала ее из дому. Потому что очень боялась, что Демьян вновь окажется на свободе...

Катрин тоже этого боялась. Поэтому совсем не прочь была уехать в Москву. Но ее держал Артемка... Но ведь она не в детдоме его оставляет. И сама она исчезает не на веки. Если ей повезет устроиться в Москве, первым делом она заберет сына...

Она уже представляла, как садится в поезд, который должен увезти ее в Москву. Она уже чувствовала, как в ней с новой силой закипает дух свободы. Она снова хотела стать той бесшабашной Катрин, какой была, когда закончила школу. А ведь это было совсем недавно. И так давно...

Книга вторая

Редкая минута затишья. Письма из родных краев. От родителей, от Юры Ситцева. Он не забывает старого друга. И как минимум раз в месяц шлет ему приветы от Головатого и от ребят из команды...

Головатый уже не делает никаких усилий для того, чтобы Глеба вытащили из военно-полевой трясины и перевели играть в какую-нибудь армейскую команду. И не только потому, что у него нет такой возможности. А потому, что он вовсе не хочет, чтобы Глеб надолго задержался в чужой команде. Служить осталось всего семь-восемь месяцев. Это не так уж и долго. Глеб вернется домой и снова будет играть за «Штурм». Головатый спит и видит, чтобы все было именно так.

Не все ладно в «Штурме». Далеко не все ладно. По итогам прошлого сезона команда сделала могучий рывок... назад. И вылетела из второй лиги. Вряд ли это произошло из-за того, что команда лишилась Глеба. Возможно, это всего лишь насмешка судьбы. Хотя, наверное, и отсутствие Глеба сыграло свою роль.

Этот сезон команда начинает без него. Финансовое положение не ахти. И почти нет шансов снова выбраться из трясины третьей лиги... Обидно...

Долбаный Демьян! Из-за него Глеб не в состоянии помочь родной команде. Из-за него он изнывает под прессом армейской службы... Но Головатый как в воду смотрел. Подрезали Демьяну крылья... Юра писал, что Демьяна судили и приговорили к двум годам строгого режима.

Это, конечно, плевый срок для такого ублюдка. Насмешка Фемиды, можно сказать. Но лучше что-то, чем ничего. А потом за два года много чего может случиться. Или Демьян сам кого-то пришьет, или его кто-нибудь оприходует. Зона есть зона.

Что такое зона – Глеб знал не понаслышке. Их особый батальон базируется в городе, вокруг которого сплошь и рядом лагеря. Иногда на зонах вспыхивают бунты. Вот тогда в дело вступает их эмвэдэшный батальон. Даже самая отмороженная зэковская свора не в состоянии устоять перед их натиском. Глеб уже два раза участвовал в усмирении заключенных. Так что опыт по этой части у него уже есть...

Глеб дочитал письмо, сложил его вчетверо, сунул в карман. Вот-вот объявят построение на ужин. Надо бы умыться да руки помыть. Но из бытовки выйти он не смог. В самый последний момент перед ним образовался Федя Ломоть, здоровенный бугай из его же взвода. Федя, типа, «дед». Этой весной у него дембель.

Федя не преграждал путь. Он просто проходил мимо. Но в самый последний момент резко затормозил и со всей силы врезал Глебу под дых...

– Не лови мышей, молодой! – хохотнул он.

И в момент исчез. Как будто его здесь и не было.

Вообще-то, Глеб уже не молодой. Сам скоро начнет отсчитывать сто дней до приказа. Да и Федя не то чтобы за молодого его держит. И под дых саданул его не потому, что сам «старик». «Дедовщина» здесь в принципе ни при чем. Это все Чемпион. Это с его легкой руки все пацаны из их взвода не дают друг другу проходу. Свободное время, расслабуха. Только расслабляться нельзя. Потому что настоящий боец спецназа должен быть в постоянной готовности отразить вражеский удар. И сейчас Глеб должен был среагировать, поставить жесткий блок. Тогда бы и не складывался сейчас в три погибели, не корчился от боли... Долбаный Чемпион с его установками!

Плевать, что на поле нет арбитра. Плевать, что правила игры не соблюдаются. Лишь бы только был мяч под ногой, лишь бы только можно было бежать вперед, бить по воротам и забивать, забивать...

Глеб шел напролом. Гена Ершов из второго взвода совсем рядом. Он не будет забирать мяч. Этот придурок просто вытолкает его с поля вместе с мячом. Он всегда так делает. Но против лома есть прием. Тот же самый лом. Гена летит на Глеба. Сейчас как толкнет его плечом... Но Глеб и сам с усам. На мгновение останавливается, вмерзает в землю. Гена на скорости врезается в каменную глыбу. Отскакивает от нее, как мячик. А Глеб снова набирает ход. На скорости сшибает второго защитника. Впереди ворота. Удар. И, конечно же, гол...

Силовым футболом Глеба не испугаешь. Целый год он в армии. Пища здесь не ахти. Борщи на комбижире, гороховые супы, каши, компоты из сухофруктов. Какие тут витамины?.. Первое время Глеб даже голодал. Даже отощал. Куску сала из домашней посылки радовался, как манне небесной. А потом ничего, привык. Стал набирать вес. И даже в росте прибавил. Вытянулся. В плечах раздался. Возмужал. Сейчас он в отличной форме. Такое ощущение, что все девяносто минут матча он может отбегать на спринтерской скорости без единой остановки. Бесконечные кроссы, изнурительные марш-броски сделали дыхательный аппарат совершенным механизмом. И ноги сильнее стали. Только вот техника игры что-то страдать стала. Слишком мало практики. Поэтому он не упускает ни единой возможности погонять мяч. Неважно, что это ломовой футбол. Лишь бы только бить и забивать...

Игра закончилась со счетом четырнадцать–пять. Естественно, в пользу тринадцатого взвода...

После игры к Глебу подошел начальник штаба.

– Я слышал, ты во второй лиге играл. Это правда? – спросил он.

– Было дело, – кивнул Глеб.

– В прошлом году ты рапорта писал. Просил, чтобы тебя в окружную футбольную команду зачислили.

– Ну так это ж по глупости, – усмехнулся Глеб.

– Почему по глупости?

– Да кто ж меня отсюда отпустит?

В части некомплект. И каждый солдат на вес золота. Особенно такие, как Глеб, – сильные, выносливые. И дисциплинированные.

– Ну, почему? Я могу тебе помочь. Больно видеть, как таланты пропадают... В общем, я подам рапорт по команде. Кто знает, может, тебя в нашу окружную команду зачислят...

Это не та команда, в которую Глеба сватал Головатый. Речь идет не о военном округе, а об округе войск МВД. Хотя команду можно считать армейской. Потому что в системе внутренних дел эмвэдэшники считаются военными армейцами. И в то же время они менты, хотя не носят милицейскую форму... Впрочем, Глебу все равно. Менты, они что, не люди?

У начальника штаба просто хорошее настроение. Уже через час он забудет про свое обещание. А если и напишет рапорт... Сейчас куда ни ткни, все футболисты. И все за серьезные команды играли. Только в их батальоне служит добрый молодец из московского «Спартака». Типа, из резервного состава. Врет, конечно. Видел Глеб этого «героя» в игре. Голый понт, да и только... В полку таких «крутых» футболистов уйма, в масштабе дивизии еще больше. Только вряд ли тренер окружной команды воспринимает их «звездные» имена всерьез. И на Глеба внимания не обратит. Тем более на фоне «героя-спартаковца» он вообще никто. Подумаешь, команда второй зональной лиги...

Ладно, не так уж и много осталось служить. Как-нибудь без футбола обойдется... Хотя, конечно, было бы здорово, если б его все-таки перевели в окружную команду.

Футбол – это сильно. Но, оказывается, есть вещи посерьезней. По крайней мере на ближайшие полгода.

Июнь. Солнцепек. А нужно бежать. И как можно быстрей. Потому что впереди не просто финиш. Впереди твоя оценка за кросс на десять километров с препятствиями. Это первая часть второго этапа экзамена на «краповый берет»...

Не зря лейтенант Калинович гонял их на занятиях до потери пульса. По итогам зимнего периода обучения его взвод занял первое место в батальоне. Огневая подготовка, физическая и тактическая сданы на «пять» баллов. По остальным дисциплинам тоже пятерки. Это в общем по взводу. И в частности у тех, кто претендует на краповый берет. Итоговая проверка сдана на «отлично». А значит, пройден первый этап экзамена.

Но впереди еще второй этап, самый сложный...

Бег – это не самое страшное. Глеб нисколько не сомневался, что с достоинством выдержит проверку на лошадиную выносливость. Так оно и вышло. Только вот копыто подвернул, когда через ров с горящей водой прыгал. Больно. Но придется терпеть. Впрочем, ему не привыкать.

После кросса – взятие высоты. А если точнее, штурм высотного здания. Это очень сложное испытание – за пять-шесть секунд обезвредить зэка-бунтовщика на высоте трехэтажного здания... Но опять же не зря насиловал их Чемпион. Глеб справился с этой задачей за пять целых три десятых секунды. Очень высокий показатель...

Уж очень хочется быть в числе обладателей крапового берета. Это очень высокая честь. В настоящий момент Глеб хотел этого не меньше, чем играть в высшей лиге...

И последнее испытание – рукопашный бой.

Один на один с Глебом вышел Федя Ломоть. Он уже отмотал свои полтора года. Но этого ему показалось мало. Он остался на контрактную службу... Полгода назад он уже бился за право носить краповый берет. Но не сложилось. Зато сейчас он полон решимости добиться своего. Несладко придется Глебу. А выстоять нужно восемь минут...

Федя ударил первым. Глеб сумел поставить жесткий блок. Ударил в ответ. И закрутилась карусель... Они не щадили друг друга. Глеб бил, пропускал удары, снова бил. Блоки, подсечки, прыжки... К исходу восьмой минуты на нем не оставалось живого места. И Федя тоже всмятку. А буйвол он здоровый. Не так-то было просто вспыпать ему по первое число. Но Глеб всыпал. Правда, с ног не сбил. Зато и сам ни разу не приземлился на пятую точку опоры...

Но Федя еще не все. Впереди Глеба ждал бой с обладателем крапового берета.

Мало стать «краповиком». Нужно каждый раз подтверждать свою квалификацию. И этот двухметровый мастодонт, против которого должен был драться Глеб, собирался сделать из него котлету. Проигрывать ему никак нельзя. Иначе можно лишиться крапового берета.

Перед поединком к Глебу подошел Чемпион. Панибратски хлопнул его по плечу.

– Нормально, Орлов! Пока все хорошо. Последнее испытание. Ты его пройдешь!

Конечно же, он болел за каждого своего подчиненного. Сейчас прежде всего оценивалось качество его работы.

– Легко сказать, – уныло хмыкнул Глеб.

– Ты что, боишься?

– Да нет вроде...

– «Вроде» – это не ответ. Может, отменим поединок? А экзамен на зиму перенесем...

– Мне осенью на дембель.

– Ну и пойдешь на дембель без «краповика». Зачем он тебе на гражданке?

– То-то и оно, на гражданке он мне не нужен. Поэтому я буду зарабатывать его сейчас.

– Так ты же боишься.

– Боюсь. Но я об этом забуду, ладно?

Глеб взвился, как с высоты упал на своего соперника. Тот даже ошалел, когда после серии мощных ударов оказался вдруг на земле. Правда, он тут же поднялся. И сам набросился на Глеба. Для того начался самый настоящий кошмар. Но он выстоял, не сдался. И за эти четыре минуты доказал свое право быть в числе избранных.

А потом все было как во сне. Ему подают краповый берет. Он становится на одно колено. Снимает с себя зеленый берет. Целует «краповик».

– Служу Отечеству и спецназу!

На глазах выступают слезы. Никогда в жизни не забыть ему столь волнующего момента...

Только это не конец испытаний. Это только начало. До дембеля без малого полгода. И за это время он не имеет права уронить свою честь. Лучше вообще не иметь краповый берет, чем лишиться его за какую-нибудь провинность.

Глеб хорошо помнил, как наказывали «крапового» старослужащего за то, что тот избил салагу. Тогда выстроились все «краповые береты». Приговоренный занял место на правом фланге. Под барабанную дробь был зачитан приказ о лишении права носить «краповик». К нему подошел командир и на глазах у всех сорвал с него берет. Но это было еще не самое худшее. Было куда страшней, когда бедняга шел вдоль строя и каждый поворачивался к нему спиной...

Больше всего на свете Глеб не хотел, чтобы его друзья-товарищи повернулись к нему спиной.

Калинович как знал, какие мысли его гложут. Подошел к нему, как равному пожал руку.

– Все будет хорошо. Я в тебя верю!

Все-таки у него самый лучший командир. Глеб ему очень благодарен... Но при этом очень хотел хоть в чем-то взять над ним верх. Но Калинович не уважал футбол. И никогда в него не играл...

Июль. Жара несусветная. В казарме нечем дышать. И на улице духота. Но Глебу по барабану. Сегодня воскресенье. Калинович в командировке. Некому гонять их в неурочное время. Так что можно вдоволь погонять в футбол...

Он уже бежал к полю. Там его уже ждут.

– Орлов! – окликнул его начальник штаба.

Глеб остановился. Подошел к нему.

– Товарищ майор, по вашему приказанию...

– Как дела, боец?

– Нормально, товарищ майор!

– Ну, если нормально, тогда своему взводному помоги, Калиновичу.

– Он же в командировке.

– В том-то и дело. Тут нам картошку молодую подвезли. Калиновичу два ящика. Надо домой к нему отнести...

– Да это всегда пожалуйста.

Батальон дислоцировался в десяти километрах от города. Не так уж далеко. Но все равно каждый день не наездишься. Поэтому для офицеров и прапорщиков был построен четырехэтажный дом. Проблем с жильем пока не было. Потому, говорят, так рвались офицеры служить в эту часть. Может быть, Калинович так рьяно выслуживался перед начальством, чтобы его не перевели в другой батальон. Здесь у него однокомнатная квартира, а в других местах ничего не светит.

Сам лейтенант в жилье, может, и не нуждался. Ему что в квартире жить, что в палатке – порода такая. Но у него молодая жена. Очень даже ничего из себя. Глеб ее пару раз видел. Почему-то Калинович всегда хмурился, когда она появлялась в расположении части. И всегда отправлял ее домой.

Ящики были небольшие. Глеб легко взял вес. По асфальтовой тропинке дошел до офицерского дома. Во дворе дети, сами офицеры в гражданке, их жены. Воскресенье как-никак. На Глеба никто не обратил никакого внимания. Солдаты здесь привычное явление. По дому там что-то помочь, огородик вскопать, картошку вот принести. Ничего в этом особенного...

Жена Калиновича была дома. Она была в коротком халатике, застегнутом на одну пуговицу. Волосы растрепаны, помада на губах стерта, тушь на ресницах потекла. Это неудивительно – жара.

– Вам... Тебе кого? – она с интересом рассматривала Глеба.

На губах заиграла странная улыбка.

– Я это... Картошку вам принес.

– А-а, картошку... Картошка это хорошо... Только, чур, ты чистишь!

Глеб ошалел от такого предложения.

– Да мне сказали только принести.

– Мало ли что тебе сказали! Давай, проходи.

В квартире у лейтенанта в самом деле было жарко. Допотопный вентилятор не справлялся со своей задачей. Зато здесь было уютно. Чисто, аккуратно. Гарнитурная стенка в зале, мягкая мебель, ковры, телевизор. Неплохое гнездышко свил Чемпион. И жена у него симпатичная. Даже более того...

Она и не подумала застегнуть халатик на все пуговицы. И когда открывала дверь на балкон, Глеб смог рассмотреть некоторые достопримечательности ее тела. Ведь под халатиком не было ничего...

Что ж она делает, ненормальная? Разве ж можно быть такой жестокой? За год службы Глеб всего два раза был в увольнении. Но с женщиной ему ни разу не повезло... Целый год без женщин! И это при его-то любвеобильной натуре!..

Глеб поставил ящики на балкон. И тут же в руку ему ткнулась кастрюля.

– Набирай полную! – велела жена командира. – Ну чего ты на меня пялишься? Я не кусаюсь... Кстати, меня Ира зовут.

– А по отчеству?

– Какое отчество, парень? Мне всего девятнадцать лет... А тебе сколько?

– Девятнадцать. Осенью двадцать будет...

– Ну вот видишь. Ты даже старше меня. А по имени-отчеству звать собираешься. Не смеши людей...

Он солдат, а она жена командира. Видимо, она считала, что это дает ей право командовать им... Глеб считал по-другому. Но тем не менее спорить с ней не стал. Начистил картошки, нарезал, бросил в сковородку.

– Вам там на ужин жареную картошку не дают, правда? – спросила Ира.

Она, похоже, не собиралась его отпускать... Она поправила прическу, накрасила губы, подвела брови, ресницы. Даже румяна на щеках навела. А вот халатик так и остался на одной пуговице. И белья под ним не появилось...

Что-то здесь не так!

– Да нет, бывает, жарим. Сами.

– И водочку пьете?

– Ну что вы! Какая водка!

– Ну что ты все на «вы» да на «вы». Давай на «ты».

– Давайте... Давай.

– Прямо сейчас?

Она обволокла его томным взглядом, вплотную приблизилась к нему. У Глеба сладко закружилась голова, когда она бедром коснулась его руки.

– Что, прямо сейчас? – изобразил он недоумение.

– Прямо сейчас давать? Или ты сначала в душ сходишь?.. Воды горячей нет. Но сейчас холодная вода в самый раз... Ты не боишься холодной воды?

– Да нет.

– Тогда я принесу тебе полотенце.

– Какое полотенце? Не надо душ... Я пойду! – запаниковал Глеб.

Ира отстранилась от него с гневным видом. Даже глазами блеснула. Только гнев какой-то неправедный. Фальшивый, что ли...

– Ты о чем подумал, парень?

– Ни о чем, – еще больше стушевался Глеб.

– Если ни о чем, тогда давай под душ!.. Но если ты все-таки о чем-то подумал...

– Да не думал я ничего.

– Тогда в чем дело? Давай в ванную!

Вода в душе не была холодной. Комнатная температура. Самый раз. И струи тугие, хлесткие...

С ума сойти! Командир где-то в командировке. А Глеб в его квартире, моется в его ванной. Рядом его полуголая жена. И она явно чего-то хочет... Шоковая ситуация. Аж мандраж по телу... Какой же он все-таки скот! Надо бежать отсюда, а он в душ полез...

По-настоящему Глеб запаниковал, когда дверь открылась и в ванную зашла Ира. В глазах истома, на губах похотливая улыбка.

– Как водичка?

– Да ничего, – закрываясь, пробормотал Глеб.

– А что ты там прячешь? Думаешь, я не знаю, что там у тебя? Знаю... Так хорошая, говоришь, водичка. Тогда и я хочу в душ... Пустишь?

Ира сбросила с себя халат и осталась в чем мать родила. Фигурка у нее высший класс. Есть на что посмотреть... Есть куда... Есть чем... Глеб ужаснулся своих мыслей. От страха его хватил столбняк. И не только его самого...

– О! А он у тебя что надо!

Он чуть не сгорел со стыда, когда ее рука сжала его затвердевшую трубку. Если она еще и «курить» начнет... А она уже наклоняется. И глаза у нее такие блядские-блядские. Курильщица хренова...

Он сделал страшное лицо и в ужасе сообщил:

– В дверь кто-то стучит!

Это подействовало на Иру отрезвляюще. Она убрала руку с его «двигателя». Потянулась к халату. Глеб выскочил из ванной. Начал одеваться...

– Эй, ты чего? Никто не стучит. Все нормально...

Она попыталась его остановить. Но Глеб уже на форсаже. Он принял решение, и никакая сила его уже не удержит.

Он как ошпаренный вылетел из квартиры, ураганом пронесся вниз по лестнице. Хорошо, никто не попался у него на пути. А то, как пить дать, были бы жертвы...

Лейтенант смотрел на Глеба пристальным, гнетущим взглядом...

Из командировки он вернулся вчера вечером. Сегодня воскресенье. Ему бы провести этот день с женой. Так нет, его на спортивный праздник понесло. Не успокоится, пока не снимет со взвода семь стружек. А с Глеба он снимет в десять раз больше. Есть за что...

Они уже стоят на стартовой позиции. Сейчас прозвучит команда «Бегом – марш!». И начнется всеобщее веселье. Молодые в предобморочном состоянии. Они уже хорошо знают, чем заканчиваются эти спортивные праздники... Лучше бы это истязание назвали спортивной каторгой. Было бы честней. А то праздники. Как в насмешку...

– Лейтенант Калинович, погодите, не спешите! – остановил лейтенанта начальник штаба.

С ним был какой-то мужчина в штатском. Глеб его видел впервые.

– Кросс отменяется. Будем играть в футбол.

– Как скажете, товарищ майор. Но я бы лучше кросс провел. Скоро инспекторская проверка...

– Да сдадите вы проверку, лейтенант, – едва заметно поморщился майор. – Ваш конно-спортивный взвод любую проверку выдержит... А вот как насчет футбола?

– Футбол – это всего лишь игра, – не сдавался лейтенант. – А кросс – это серьезно...

Иногда его ослиная упертость бесила Глеба. Иногда. Но только не сейчас. Он остро чувствовал свою вину и готов был соглашаться с лейтенантом во всем.

– И футбол – это серьезно... Давайте, Калинович, переодевайтесь. Тоже будете играть, – решил начальник штаба.

– А мне-то зачем?

– Командир так сказал. Сегодня у нас исторический матч. Офицеры и прапорщики против рядового и сержантского состава. Вопросы?

– Ну, если так...

Лейтенант нехотя распустил взвод. И с еще большей неохотой поплелся переодеваться.

И Чемпион будет играть!.. Да, Глеб, конечно, виноват перед ним. Но не до такой же степени, чтобы давать ему фору на поле. Игра есть игра. Как говорится, ничего личного.

С формой проблем не возникало. Все очень просто. Сержанты и солдаты в казенных трусах и майках. У кого кеды, у кого кроссовки. А у Глеба даже бутсы есть. Из дома прислали... Офицеры кто в чем. Кто в спортивных трусах, кто в шортах, кто в трениках. И майки разных цветов. Но все это ерунда. Главное, что поле зеленое. Главное, что есть ворота, в которые надо загонять мяч...

И самое важное – Глеб будет играть против Калиновича. И докажет всем, что он хоть в чем-то превосходит Чемпиона. Футбол – это его конек.

Глеб думал, что лейтенант будет играть против него в нападении. Или в защите. Но тот стал в ворота. Что ж, это даже еще лучше. Сейчас Глеб навешает ему кренделей.

Начальник штаба дунул в свисток. И понеслось...

Это, конечно, не тот футбол, в который привык играть Глеб. Но это в любом случае футбол. И в любом случае Глеб должен быть на высоте...

Он легко обвел одного офицера, оставил с носом прапорщика. Вот он перед воротами. Можно бить...

Не думал он, что лейтенант так легко разгадает направление удара. Он вовремя взвился в воздух, обезьяной напрыгнул на мяч, сгреб его в охапку... Недурно. Только это, считай, повезло. В следующий раз Глеб будет похитрее.

А следующий раз наступил стремительно быстро. Глеб получил точный пас, обвел командира роты, снова вышел на Калиновича. И стремительно пробил по воротам. Как будто из «пушки» выстрелил. Мяч пошел точно в «девятку». Такой удар далеко не всякий профи отразит... Считай, один–ноль... Нет, не может быть! Калинович снова в воздухе. Дотягивается до мяча, кулаками выбивает его на угловой... Вот это номер!

Глеб был так потрясен, что не смог разыграть угловой. Была неплохая возможность сыграть головой. Но он почему-то сыграл задницей. Послал мяч высоко и в сторону от ворот.

Мужчина в штатском стоял рядом с начальником штаба. И внимательно наблюдал за игрой.

Матч обещал сенсацию. Глеб это понял, когда Калинович снова отразил, казалось бы, не берущийся мяч. Импровизированные трибуны зашумели.

А игра продолжалась. Сейчас среди игроков не было начальников и подчиненных. Были только соперники. И никто никому не собирался уступать...

Офицеры разыгрались. Стремительно рванули в атаку. Насели на ворота. Хорошо играют, зло. Из нападения Глеб перешел в оборону. Но защита не сработала. Ноль–один.

Первая удача взбодрила противника. Он снова перешел в наступление. Ноль–два. Это уже ни в какие ворота не лезет... Вернее, как раз-то и лезет. Но не в те... Надо переводить игру в другие ворота.

Глеб тоже разозлился. И на всех парусах рванул в атаку. На подхвате «спартаковец». Тот самый, который, типа, из резервного состава московского «Спартака». На заявленный уровень он, конечно, не тянет. Но в общем-то смотрится неплохо... Глеб сделал точную передачу. «Спартаковец» пробил. Мяч пошел в ворота. Но Калинович снова начеку. «Пятнистый» у него в лапах.

Чем-то лейтенант сейчас на обезьяну похож. Руки длинные, движения быстрые, четкие и в то же время плавные. И реакция отменная.

Офицеры продолжали атаковать. Ноль–три. Ноль–четыре... Глеб тоже не зевал. Но каждый раз атака разбивалась о неприступные ворота. Лейтенант словно насмехался над Глебом...

Кто теперь, после этой игры, скажет, что Калинович в футболе не первый?.. Не смог его сломать Глеб. Не смог...

Но ведь игра еще не закончена. Вторая половина второго периода. Счет ноль–пять. Командиры впереди, подчиненные позади. Все строго по уставу...

Глеб снова пошел в атаку. Офицеры уже чуть подустали. Зато у него вечный двигатель в одном месте. Рвется вперед со скоростью и напором урагана. Все сметает на своем пути. Калинович выходит из ворот. Сейчас Глеб пробьет, но мяч окажется у вратаря. А так быть не должно...

Он отважился на смелый шаг. Не стал бить, а повел мяч дальше. Рывок в сторону, в обход вратаря. Ворота пустые. Удар. Нет, это даже не удар. Так, катнул слегка. Но мяч в воротах...

От переизбытка чувств Глеб крутнул сальто. И в прыжке поймал себя на мысли, что этот гол стоит нескольких из тех, которые он забивал в играх за «Штурм». А ведь это всего лишь затрапезная игра... Но каков голкипер! Не вратарь, а именно голкипер! Суперкласс!

Лиха беда начало. Глеб ухватил удачу за хвост. И началось. Два–пять, три–пять... Он шел на четвертый гол. Но Калинович разозлился. Теперь он не насмехался над Глебом. Воспринимал противника всерьез. И навесил на ворота большой замок. Взял целых три «мертвых» мяча. Но и Глеб считался с ним. Поэтому сумел подобрать к замку отмычку. И на последней минуте матча закатил в ворота четвертый мяч...

Он победил! И плевать, что счет не в пользу его команды...

Да, он победил. Доказал всем, что умеет забивать... И все равно, Калинович первый...

Да, лейтенант его переиграл. Все восхищались игрой Глеба. Но лавры победителя все же достались Калиновичу...

После игры все встало на свои места. Начальники налево, подчиненные направо. Одни отправились по домам, другие потянулись в казарму. Скоро построение на обед.

Лейтенант тоже направился к дому. Но его окликнул начальник штаба. Велел остаться и повел его в штаб. Вместе с ними шел тот мужик в штатском. Кто он, интересно, такой?..

Калинович возник перед строем сразу после ужина. В форме, как всегда, начищенный, наглаженный. Только что-то с ним было не так... Взвод замер в напряженном ожидании. Вдруг этому чудовищу взбрело в голову выгнать их на кросс? Утром не получилось, зато сейчас самое время. А что, они же не люди. Они супербойцы супервзвода суперспецназа, «Рашн Рэмбо» – триста шестьдесят пятая серия. Глеб уже ровно год в подчинении у Калиновича. И каждый день приравнивается к серии крутого боевика. Так и служим...

– Взвод, равняйсь! Смирно!..

Ну вот, началось.

– Вольно!.. Разойдись!

Как будто бомба в строй упала. Одна секунда, и на месте построения – полный вакуум. Вот именно так должна выполняться команда «Разойдись». Именно так выполняет ее Глеб. Но ведь он старослужащий. А Калинович всего-то какой-то лейтенант. Он же по возрасту ему почти ровесник. Двадцать два года всего...

– Орлов! Ко мне!

Глеб похолодел. Тон лейтенанта не предвещал ничего хорошего.

Глеб не стал чеканить шаг. Но в остальном все строго по уставу... Блин, когда же, наконец, дембель?

– Товарищ лейтенант, рядовой Орлов...

Калинович махнул рукой. Мол, можно не продолжать.

– Дело у меня к тебе, Орлов...

От него слегка тянуло мускатным орехом. Глеб хорошо знал этот запах. Он хорошо заглушает запах перегара. Если утром от офицера пахнет мускатным орехом, значит, вчера ему было очень хорошо... Но сейчас вечер, не утро. Получается, Калинович еще только на взлете...

– Да, товарищ лейтенант.

– Пошли.

Он зашагал по направлению к офицерскому дому.

– Куда?

– Я кому сказал, пошли!

Глеб шел за ним на негнущихся ногах. Он знал, куда ведет его лейтенант. Знал, с какими намерениями... Скорее всего он набьет ему морду в присутствии жены. И ей, возможно, достанется... А может, Ире-то как раз ничего и не будет. Может, она представила дело так, что во всем виноват исключительно Глеб... Интересно, ему дадут возможность оправдаться?

Лейтенант в самом деле привел его к себе домой. Но его жены Иры нигде не наблюдалось.

– Разувайся... А можешь и не разуваться...

На улице Калинович выглядел неприступной крепостью. А дома вдруг взял и размяк. В один момент он перестал быть тем бравым грозным командиром, которого в роте боялись как огня.

Глеб разулся. Прошел на кухню. Сел на табурет. Калинович достал из шкафчика два стакана. Один поставил перед собой, другой перед Глебом. Открыл холодильник, извлек оттуда запотевшую бутылку «Пшеничной». Наполнил стаканы.

– Пей! – потребовал он.

– Я не могу, товарищ лейтенант!

– Да? Не можешь?.. Правильно, что не можешь. Ты солдат срочной службы. А солдату срочной службы запрещено употреблять спиртные напитки. Потому что солдат срочной службы постоянно находится при исполнении служебных обязанностей... А может, все же выпьешь?

– Не могу.

– Меня боишься? Думаешь, это провокация?

«Да он пьяный, – понял Глеб. – Не под хмельком, а хорошо пьяный. Это в расположении батальона он держался как туго натянутая струна. Чтобы никто не заподозрил... А сейчас расслабился. И хмель полез наружу...»

Под ногой что-то звякнуло. Глеб глянул под стол. О-го-го, да там целых две пустышки. Не слабо, целых два пузырька лейтенант приговорил.

– Да нет, я не думаю... Просто боюсь на дежурного по части нарваться. Сегодня Полозков дежурит. А он выпивших за версту чует...

– Вообще-то да, Рома нормальный офицер, – кивнул Калинович. – Рома тебя быстро за жопу возьмет... А это, могут и «краповика» лишить... Ты дорожишь своим беретом?

– Вы как скажете, товарищ лейтенант. Конечно, дорожу!

– А на кой он тебе, если ты удрать от нас хочешь?

– Я?! Удрать?! С чего вы взяли?

– Ну ты же хочешь в окружную футбольную команду перейти.

– А меня что, туда кто-то берет?

– А если бы взяли?

– Вот когда будут брать, тогда и поговорим, ладно?

– А ты умеешь быть резким, Орлов. Уважаю... Ну что, по одной?

– Да не буду я пить!

– Тогда я выпью один...

Калинович хлопнул стакан – даже не поморщился. И закусывать не стал.

– Знаешь, зачем меня начальник штаба к себе вызывал?.. Ему из штаба дивизии звонили. Мне старшего лейтенанта присвоили. На год раньше срока. Досрочно. Понял?

– Поздравляю!

– Рано поздравлять. Приказа еще нет...

– Но ведь будет.

– Будет... И на тебя приказ будет. Если хочешь знать, я решил на тебя представление сделать. Парень ты неплохой, толковый. Отличник боевой, спортсмен. Ну и краповый берет, естественно. В общем, я тебя сразу замкомвзвода поставлю. Онуфриев не тянет. А ты потянешь... Младшего сержанта тебе присвоим. Потом просто сержант. До дембеля, глядишь, старшего получишь... Или ты на дембель не пойдешь? На контрактную, может, останешься?

– Зачем?

– Не зачем, а почему... Почему спецназ должен терять такого бойца? Ты же рожден для спецназа. Это я тебе говорю...

А если говорит сам лейтенант Калинович, это сильно. Глеб рожден для спецназа. Это, конечно, неправда. Но лесть все равно защекотала душу...

– Я не рожден для спецназа. Я служу спецназу... Служу Отечеству и спецназу!

– Правильно, Орлов! Мы Отечеству служим. И спецназу! Давай за это выпьем!

Глеб снова отказался. Но лейтенант этого как будто даже не заметил. Опрокинул стаканчик в одиночку, и ни гугу.

– Ты понимаешь, в чем дело, Орлов... Для меня армия – это все... Служу, правда, во внутренних войсках. Но для меня это все равно армия... У меня отец в Афгане погиб. Потом мать умерла. Ни родных, ни близких... Так меня в полку оставили, где отец служил. Я сыном полка был, понял? Потом Суворовское училище. Потом высшее военное... В общем, армия для меня все. Я ее ни на что не променяю.

– А есть на что менять? – вырвалось у Глеба.

Как будто за язык кто-то потянул.

– В том-то и дело, что есть... Ты знаешь, кто сегодня с начальником штаба был? Это тренер окружной команды. Он к нам заехал, чтобы на тебя посмотреть...

Внутри у Глеба все онемело...

– Тренер! Это был тренер?! А почему... Почему я об этом только сейчас узнаю?

– Потому что... Потому что его моя игра заинтересовала. Потому что он мне предложил к нему в команду перейти.

– И вы отказались?

– Конечно, отказался. Мне эти шухры-мухры не нужны. Футбол хорош в свободное от службы время. А чтобы одним только футболом жить... Нет, я не такой. Я дубовый. Вернее, костяной. Я от макушки до пяток – военная кость. Для меня армия – это все. А футбол... Футбол – это так...

– Но вы же отлично играете в футбол. Кто знает, может, вы второй Лев Яшин?

– Ты мне льстишь... Когда-то Яшин был моим кумиром...

– Когда-то? А сейчас кто для вас кумир? Рэмбо? Или, может, Универсальный Солдат?

– Не надо, Орлов. Не надо со мной так... Рэмбо – это чешуя. И Универсальный Солдат – сказки... Я просто хочу служить Родине... Для меня Родина, извини, не пустой звук... А боевое братство, а долг перед боевыми товарищами? Я никогда и никого не предавал. И горжусь этим... Понял! Я горжусь этим!.. А ты хочешь, чтобы я предал... Да, Орлов! Если я уйду в футбол, я предам... А ты. Ты как думаешь... Вот ты уже целый год служишь. Целый год, как на каторге. Целыми днями – марш-броски, кроссы, рукопашка, стрельбы. До постели еле доползаешь... Ведь я вас для чего гоняю? Чтобы вы настоящими солдатами стали. Чтобы в бою на вас можно было положиться... А бои будут. На Северном Кавказе сейчас неспокойно. В Чечне тараканы кишат. Это все гнойник, который когда-нибудь прорвет... Ладно, все это политика. А наше дело солдатское, приказали – выполним... Ты мне вот что, Орлов, скажи. Вот ты целый год под моим игом. И товарищи твои тоже как в аду. Ты вот сейчас в округ переведешься, в футбол будешь играть. А твои товарищи дальше будут мучиться. Ты в футбол играешь, ты в тепле и сытости. А они как тянули армейскую лямку, так и будут тянуть. И за себя будут тянуть, и за тебя. Тяжело им будет, очень тяжело... А ты в футбол играешь. Почти что гражданская жизнь – увольнения в город, мороженое, девочки... Скажи, тебе не будет стыдно?

А ведь точно угадал «литеха». Глебу в самом деле будет стыдно. Он же «краповый берет», он же давал клятву служить спецназу. А сам возьмет да предаст... Футбол – это тоже нелегкий хлеб. Но служить в спецназе куда тяжелей...

– Да стыдно будет, даже не разговор, – кивнул он. – Вы ведь правильно говорите, уйти сейчас в окружную команду все равно что предать товарищей. Я потом всю жизнь казнить себя буду...

– Держи пять, Орлов! – чуть не прослезился Калинович. – Ты настоящий мужик! Уважаю. И горжусь, что ты – моя школа... Настоящих мужиков воспитываю. Не слюнтяев каких-то... Не зря, значит, ем свой хлеб. Не зря Родине служу...

– Не уйду я в футбол, – решил Глеб. – Да мне никто и не предлагает...

– В том-то и дело, что предлагают... Я сказал, что окружной тренер на меня обратил внимания. Но я же не сказал, что твоя игра его не заинтересовала. Заинтересовала. Он сказал, что ты отлично играешь... Только ты извини, брат. Я тебя в его команду не отпустил. И сам не пошел, и тебя удержал... Я же вижу тебя, парень. Ты не гнилье какое-то. Совесть в тебе есть...

– А как у вас насчет совести?.. Может, я спал и видел, чтобы в окружной команде играть?

– Совесть у меня есть, – насупился Калинович. – Поэтому я не послал этого тренера куда подальше. Сам я не согласился играть. Но вот насчет тебя... Я тебя не то чтобы удерживал. Просто сказал, что ты не захочешь играть.

– А если я захочу?

– Тогда, пожалуйста, завтра к начальнику штаба. И он тебя отправит в округ. Но только захочешь ли ты туда ехать, вот в чем вопрос.

Лейтенант вонзил в Глеба пристальный испытывающий взгляд... Глеб не был пьян. Но под воздействием этого взгляда на экран мысленного взора выплыла картина. Он на плацу перед строем, командир срывает с него краповый берет, друзья поворачиваются к нему спиной... Нет, этого не будет. Его не лишат почетного звания. Ведь он ничем не запятнает свою честь, если уйдет в футбол... Берет останется при нем. Но его все же сорвут. Мысленно. Когда он будет уходить, друзья и командиры будут презрительно смотреть ему вслед. А потом все, как по команде, повернутся к нему спиной...

Он мог бы уйти безболезненно. Если бы служил в обычном воинском подразделении. Но он служит в спецназе. Здесь свои правила и понятия о чести...

– Я хочу играть, – сказал Глеб. – Но я останусь. Мне всего пять месяцев дослужить. Как-нибудь перетопчусь... Зато потом домой вернусь, в свою родную команду. Будем вместе выцарапываться из третьей лиги...

– Правильно, Орлов. Это по-нашему, по-спецназовски...

– А вот на контрактную службу я не останусь. И даже не пытайтесь меня уговорить. Я думаю только о футбольных контрактах.

– Это хорошо, что ты думаешь. Сейчас ребята, которые в высшей лиге играют, хорошо зарабатывают... Я видел, как ты играешь. Нормально. Если не сдашься, до высшей лиги докарабкаешься.

– А вы... Вы бы тоже могли играть в высшей лиге. Вы же великолепный вратарь. Говорю же, может, вы вторым Яшиным станете...

– Не хочу я быть вторым... – упрямо мотнул головой «литеха».

Он уже добил первую или, вернее, третью бутылку. Уговаривал в одиночку четвертую. И уже порядком опьянел. Даже язык стал заплетаться.

– Я хочу быть первым. И не в футболе... Чтоб ты знал, я скоро командиром роты буду. Потом на замкомбата. В академию поступлю. Батальон, полк... Глядишь, и до дивизии доберусь. Я генералом быть хочу... Даже не то что хочу. Это моя мечта... А футбол... Футбол – это хорошо. Но, как говорится, первым делом самолеты... А девушки... Кстати, о девушках...

Калинович сначала позеленел, затем побагровел, затем стал черным как туча. Взгляд метал пьяные молнии.

– Ты думаешь, я не в курсе, что вы тут с моей Иркой вытворяли?

Эти молнии пронзили Глеба от макушки до копчика, намертво пригвоздили к табурету. В голове затрещали электрические разряды, по жилам заструился конденсат. Хотелось провалиться сквозь землю... А ведь это запросто. Сейчас лейтенант поднимется, да как врежет кулаком по темечку. Точно, этажом ниже окажешься... Но Калинович даже не шелохнулся. Смотрел на Глеба – как гипнотизировал. В глазах ядерная зима.

– Ты какого хрена к Ирке приперся?

– Я... Это не я... Меня начальник штаба прислал... – пролепетал Глеб. – Я картошку приносил...

– Да? А какого хрена на Ирку полез?

– Я?! Нет, не лез я... Она... Она...

Глеб хотел сказать, что она сама. Но язык не поворачивался обвинить девчонку... Но и на себя вину брать не хотелось. Чревато тяжкими последствиями. Чемпион не будет делать из него котлету. Он просто раскатает его в лепешку. В коровью...

– Она сама, да? – подсказал лейтенант.

– Ну, не сама... Не знаю...

– А ты, я смотрю, не гондон, как некоторые... А знаешь, что некоторые? Все на Ирку спихивают... А ты молодцом...

Калинович взялся за бутылку и прямо с горла осушил ее до дна.

– Ну чего ты на меня смотришь? – уже хорошо заплетающимся языком спросил он. – Да, были некоторые. На Ирку они спихивали... Сначала пихали ее, а потом спихивали... Да, Орлов, да! Жена у меня блядь. Самая натуральная конченая блядь!!! Не надо на меня так смотреть, не надо...

– Да я не смотрю... Всякое в жизни бывает...

– Да знаю, о чем ты думаешь. Что у всех офицеров жены бляди... Наверное, еще на гражданке этих разговоров наслушался... А ведь это правда... Ну, не совсем, правда. Те, кто поумней, нормальных жен себе берут. Не из тех, которые вокруг училища крутятся. А я... Ты знаешь, как дураки женятся?.. Ты вообще знаешь, как курсантов называют? Санитарами города. Потому что на последних блядях женятся, а потом с собой их увозят... А ты кто думаешь, вокруг курсантов крутится? Да бляди и крутятся. А думаешь, у них на лбу написано, что они бляди? Ага, не угадал. Они-то как раз целок из себя строят. Замуж, бляха, хотят. Потому и ломаются... Ирка тоже порядочной прикидывалась. Охмурила меня. Был бы умным, раскусил. А я дураком оказался. Не понял ничего. А когда понял, поздно уже было. Влюбился по самые уши. Да и кольцо уже на пальце носил, понял?.. Я ж с ней на последнем курсе расписался. У меня, бляха, наряд, или ночной выход, или еще что, а она в это время хорей тешит. Я не знал... А когда узнал... Одного урода чуть не убил... А Ирку пальцем не тронул. Люблю эту суку, люблю... Она тогда обещала исправиться. Даже в руках себя держала. Здесь не грешила... А потом вот по новой понеслось... Я ж тебя убить мог, придурок!

– Так ничего же... Ничего же не было...

– Да знаю я. Ирка мне все рассказала... Вернее, сначала соседка рассказала. Видела, как солдат какой-то из квартиры вылетал... Я сразу понял. К Ирке с претензией. Ну она... Она хоть и блядь, но не врет... Вернее, врет, но это пока за жопу ее не возьмешь...

Даже для здорового мужика четыре бутылки водки – слишком много. Лейтенант расклеивался прямо на глазах. Речь становилась несвязной, язык еле ворочался во рту. Но он все не унимался.

– Она мне рассказала, как все было... Так что живи... А скажи, была мысль Ирку трахнуть? Какого ты хрена под душ полез?.. Ладно, не оправдывайся. Ирка во всем виновата. Шлюха она... Знаешь, где она сейчас?.. А хрен его знает, где она. Я ее выгнал. Пошла она, коза... Надоело. Надоело, блин...

В дверь позвонили. Лейтенанта как подменили. Даже хмельная дурь из глаз выветрилась. Он как подстреленный выскочил из-за стола, ломанулся к двери, открыл.

– А-а, явилась, – услышал Глеб его голос.

И все равно язык заплетается.

– Сергей, можно я завтра домой поеду? Завтра поезд...

Это Ира. Ее голос. Чуть не плачет. Мертвого разжалобить может.

– Ладно, завтра поедешь...

– У нас гости?.. Извини, я хотела сказать, у тебя...

– У нас... У нас гости...

– Кто?

– Тебе какая разница?

– Да, да, ты прав. Разницы нет...

Голоса из прихожей переместились в комнату. Глеб слышал их, но слов не разбирал.

Минуты через две голоса стихли. Зато послышались шорохи, скрипы. А потом тишину прорезал женский стон... Как будто Калинович режет свою жену. А он ее как раз-то и резал. Но не ножом. Кое-чем другим...

Глеб понял, что ему здесь не место. Тихонечко поднялся, на цыпочках прокрался в прихожую. Он не собирался заглядывать в комнату. Но в прихожей висело зеркало. Как раз в таком месте, что через него можно было обозревать зал. Он совершенно случайно бросил на него взгляд. И увидел Иру.

Совершенно голая, она стояла в интересной позе, а сзади в нее вклинивался лейтенант. Может, она и шлюха. Но он ее любит. Как раз этим и занимается...

Глава 2

Демьяна подняли среди ночи.

– Пошли, – зловеще сказал Мальчик, приблатненный хрен из пристяжи смотрящего отряда.

Демьян с удовольствием послал бы его куда подальше. А еще лучше, башку бы ему свернул.

– Куда?

– Куда надо!

Борзеет Мальчик. Силу за собой чувствует, потому и борзеет.

А Демьян у воров не в почете. Еще со следственного изолятора у него проблемы начались. Барабуль маляву подогнал. Чуть ли не гадом его объявил. Типа, таких козлов, как он, мочить надо...

А что он плохого Барабулю сделал? Ну, Неделю с Гоблином завалил. Ну, прознал об этом законник. И что? Ни Демьян, так кто-нибудь другой бы их завалил. Судьба у них такая... Барабуля же он не трогал. И мог бы даже завязать с ним, типа, альянс. Вместе бы «капусту» стригли... Но Барабуль не захотел быть с ним. Он выступил против. Может, это он ментов на Демьяна натравил? Может, это с его подачи его взяли за жабры?.. А говорят, воры не сотрудничают с ментами. Ха-ха, не надо смешить людей. Все это чисто понты. Не подставишь – не проживешь. Этот принцип Демьян на опыте опробовал. Дрон до сих пор под следствием. А сколько времени уже прошло...

Но Дрону легче. В отличие от Демьяна, его никто не трогает. И вор законный не шлет по его душу убойную маляву... Барабуль не требовал смертной кары. Но Демьяна должны были опустить. Это у блатных запросто. Еще тогда, в следственном изоляторе, это могло случиться.

Блатные подозвали его к себе. Объявили приговор. Но в исполнение приводить его не стали. Какие-то свои дела у них были. Отложили все до следующего дня...

До этого момента Демьяна никто не трогал. Его боялись. Мало того, на первых порах «пассажиры» даже требовали, чтобы его перевели в другую камеру. В их глазах он был беспредельным убийцей, безбашенным мясником. Ему ничего не стоило завалить человека. И все это знали...

Знали. Боялись. И все равно тронули... За что и поплатились. В ночь после объявления приговора Демьян вышел на тропу войны.

Блатные накачались какой-то «дурью» и крепко спали. И все остальные в камере дрыхли. Даже те, кому не хватало мест на шконках... А может, кто-то и видел, как Демьян орудовал заточкой – остро отточенным черенком ложки. Но этот «кто-то» предпочел молчать...

Демьян не стал церемониться. И загнал заточку прямо в сердце смотрящему. Тот даже не пикнул. Затем он преспокойно вытащил заточку и сунул ее под матрас одной из его «шестерок». А «пальчики» свои стер.

Ментам его никто не сдал. С этим пронесло. Но воров-то не обманешь. Смерть смотрящего списали на Демьяна. Больше некому. Да только после этого никто не смел его тронуть. Блатные вынесли ему приговор. Но не нашлось «торпеды», которая смогла бы привести приговор в исполнение. А через время Демьяна перевели в одиночную камеру. Менты уже всерьез готовились праздновать над ним победу. И очень хотели, чтобы он дожил до суда. Спасибо им... козлам!

Долбаные руоповцы! Из-за них все. Их выпендреж перед начальством вышел Демьяну боком. Раскатали его команду в пух и прах... А ведь с тем же Монтажником у них бы ничего не вышло. Монтажник кучу ментов кормил, городское начальство за него, суды, даже прокуратура. А Демьян только собирался брать курс на властные структуры. Не успел. Не обзавелся связями. А нахрапом его пацаны ментов взять не смогли. Не хватило пороху. А потом их самих всех повязали...

Ничего, зато теперь у Демьяна есть опыт. Теперь он знает, с чего начать...

– Ты, пацан, не борзей, понял? – без излишней агрессивности наехал на Мальчика Демьян.

На «строгаче» лучше не хамить. Здесь за любое неправильное слово спросить могут. Демьян сам лично одному козлу заточку под ребро загнал. За его гнилой базар. Правда, никто об этом не знает... Но это ж только к лучшему. Добавка к сроку ему не нужна.

– А ты не базарь, понял? – зашипел на него Мальчик. – Сказали, иди, значит, иди...

В зоне держат масть воры. Потому и борзеет этот козел... Как будто не знает, что и бандиты тоже сила. Как будто не знает, что Демьян не слабо котируется среди них... А он с ним, как с шавкой какой-то... Жаль, заточка далеко спрятана...

– Никуда я не пойду! – заявил Демьян.

– А я сказал, пойдешь!

Это уже сверхнаглость.

Демьян вскипел, двумя руками вцепился Мальчику в горло, свалил его на пол, сам навалился на него.

– Ты, урод, на кого пасть свою раззявил? – заорал он.

Первым проснулся Мот. За ним подорвались со шконки Ключ, Апанас, Пласт, Лимон...

– Э-э, чо тут за дела? – спросил Мот.

– Да блатота наезжает!

– Какого хрена! – взвыл Апанас.

Здоровенный «бык», он снял Демьяна с Мальчика, сам прижал его к полу.

– Какие проблемы? Что за наезды?

Мальчик решил, что наступает его смертный час. Да это не удивительно. Апанасу не нужна заточка. Чтобы убить человека, ему достаточно сесть на него...

– Это... Его... Демьяна ждут...

– Кто? Где?

– В кандейке... Басмач его ждет. Там малява пришла...

– Какая малява?

– Демьян вора завалил. Еще на крытке...

– Так это, Демьян? – спросил Мот.

В свое время он был крутым бандитским бригадиром. Даже круче, чем Демьян. И сейчас держал марку. В зэковской бандитской «семье» его держали за центрового.

– Чешуя. Никого я не валил...

– Да какая разница, Мот, валил он кого-то или нет? – взорвался Пласт. – Блатные тебя должны были позвать. Через тебя с Демьяном разобраться... Ты, в натуре, у нас за пахана. А они тебя через хрен перебросили!

– В натуре, пацаны! – подхватил Лимон. – Что это за беспредел? С нами вообще перестали считаться!..

– Надо что-то делать, Мот! – не остался в стороне Апанас. – Если так пойдет, нас вообще в хрен ставить не будут... Разобраться надо!

Вообще-то, Демьян надеялся на то, что братва не даст его в обиду. Но чтобы за него подписывались с таким размахом...

А что, разве он этого не достоин?! Какие за ним косяки?! Он, конечно, не такой авторитет, как тот же Мот. Но и не последний в «семье» человек. Как и все бандитские авторитеты, он числится в «отрицалове». Не ходит на промку, забивает болт на начальство. И в ШИЗО не раз парился... Братва его уважает. И в обиду не даст...

– Надо разобраться, – согласился Мот. – Только горячку пороть не надо. С горячки только идиоты дела делают...

Волна возмущения начала спадать.

Еще бы немного, и все бы совсем стихло. Но в бараке нарисовался Басмач с двумя гладиаторами. Вслед за ним из темноты выплыла фигура самого Среза, смотрящего зоны... Демьяну стало не по себе. Если сам Срез по его душу явился, значит, в малевке для него стопудовый приговор.

Воры могли кончить его хоть сегодня. Но допустили промашку. Нельзя было пренебрегать бандитской «семьей». Насчет Демьяна нужно было договариваться через Мота. А ему пытались навесить предъяву прямым текстом, в обход бандитского пахана. А времена сейчас не те, что были раньше. Сейчас «братков»-рэкетиров по стране валом. А еще РУОП не так давно образовался, развернул бурную деятельность. Так что братвы сейчас на зоне валом. И не известно, кого больше, воров или бандитов...

Но воры по-прежнему в большой силе. Они еще могут договориться с Мотом. Как-никак бандитская братва живет по понятиям. Демьяна могут просто-напросто сдать. Тогда ему писец...

– Я не понял, что тут за кипеш? – недовольно скривился Басмач.

Перед Срезом рисуется. Хочет показать, какой он крутой, как все перед ним пляшут... И в этом была очередная его ошибка. Нельзя разговаривать с братвой в таком тоне.

– А тебе какое дело? – психанул Пласт.

– В натуре, чо за предъявы? – наехал на Басмача Апанас.

Ситуация стремительно выходила из-под контроля...

Мот понял, что не может оставаться в стороне. Он мог включить задний ход, но тогда его не поймет братва. Мог остаться на месте. Но тогда его просто перестанут уважать. Он должен поддержать братву. Тогда он резко прибавит в авторитете. Только это прибавление может случиться после смерти. Все-таки воры – это очень серьезно...

– Ты, Басмач, не с того начинаешь, – угрожающе нахмурился Мот. – Ты не с того боку на Демьяна наезжаешь... Почему я не знаю, что на него малява пришла? Что за малява? От кого?

– Тебе какая разница? – вспылил Басмач.

Срез недовольно посмотрел на него. Можно сказать, стрельнул в него взглядом. Но слово, как говорится, не воробей...

– Какая мне разница?! – осатанело вытаращился Мот. – Ты меня через болт бросаешь, а мне какая разница?! Ты за кого нас держишь, за быдло?

– За козлов! – в злобном угаре выдал Басмач.

Демьян видел, как вздрогнул Срез. Он уже не стал метать на Басмача яростные взгляды. На это у него уже не было времени. Он медленно, типа, с достоинством попятился назад. Все правильно, после такого базара надо уносить ноги. Разговорами уже ничего не исправишь.

– Как ты сказал? – взвыл Апанас.

И рванулся к Басмачу. Путь ему перегородил «гладиатор». Но Апанас легко снес его с копыт. Правда, при этом он затормозил и на несколько мгновений упустил Басмача из виду. А тот воспользовался этой заминкой. В руках у него образовалась заточка, которая тут же вонзилась Апанасу в бок.

– Ах ты, сука! – взревел тот.

И, не обращая внимания на рану, бросился на Басмача. Сшиб его с ног. И вместе с ним угодил в водоворот человеческих тел. Толпа налетела на Басмача со страшной силой. Досталось и его бойцам... Когда толпа отступила, на полу валялись три трупа. А рядом ревел Апанас.

Он хоть и стоял на ногах, но очень сильно шатался. Пытался зажать рану руками, но кровь обильно струилась между пальцев.

Только братва этого не замечала.

– Пацаны, мочи бродяг! – заорал Лимон.

Мот пытался его остановить. Но было поздно. Толпа поддержала Лимона и ломанулась в угол, оккупированный воровской братвой.

Началось месилово. Демьян своими руками проломил башку воровскому пацану по кличке Лещ. Правда, досталось и ему. Кто-то разорвал заточкой кожу на руке. Но это лишь еще больше разозлило его...

Блатари не смогли выдержать натиск «новой волны». «Братки»-рэкетиры вошли в раж. Их уже невозможно было остановить.

– Нам теперь терять нечего! – орал Лимон.

– В натуре! – бушевал Пласт. – Или мы, или они... Надо чтобы мы! Гасить всех надо! Давайте, братва, в первый отряд. Блатоту ломать будем!

– Без базара, – поддержал его Мот. – Надо всю зону ломать! Прямо сейчас...

В отличие от психованного Пласта он смотрел не на один, а на несколько шагов вперед. Братва уже готова была вырваться из барака. Но прежде чем дать отмашку, Мот поднял на ноги всю «серую» масть.

– Мужики! Это бунт! – орал он. – Бунт!!! Работы нет, бабок нет, жрать нечего. Хозяину на нас наплевать. Ворам все до фени. Сколько так можно жить?

Красиво поет. Хоть сейчас в Думу его выбирать... А может, он там когда-нибудь будет. Во всяком случае, Демьян не удивится, если когда-нибудь увидит его на парламентской трибуне.

Не все мужики подхватили его клич. За ним пошла лишь половина. Но этого хватило, чтобы поставить на уши всю зону...

Вся заваруха началась из-за Демьяна. Но о нем уже, можно сказать, забыли. Мот разжигал бунт, чтобы получить верховную власть. «Братки»-бандиты ломали воровскую масть в пылу лютого азарта. Мужики буянили, потому что хотели жрать. Срез пытался противостоять их натиску, потому что хотел жить. О том, чтобы удержаться в ранге смотрящего, не могло быть и речи. Бандитская волна напрочь захлестнула воровскую. А что блатари могли поделать с безбашенными крепко накачанными «быками»?

«Братков»-бандитов было много. В каждом отряде своя «семья». И когда они объединились, воры выбросили белый флаг. Их больше не трогали. Но бунт продолжался. Мужики разошлись не на шутку. Они заблокировали начальство в административной зоне и задалбливали его своими условиями. Кто-то потребовал прислать к ним представителя ООН.

Мот был не прочь разогнать мужиков по баракам. Но раз они на его стороне, он не должен был отрекаться от них. Он поднял их на бунт, и он должен был вести их до конца. Чтобы мужики потом не отреклись от него. Поэтому все бандитские «семьи» были брошены на баррикады...

Про Демьяна, может, и забыли. Зато он ничего не забывал. Начавшийся беспредел ему на руку. Воровская власть закончилась. Теперь никакой Барабуль не сможет дотянуться до него...

Ситуация может резко измениться. Бунт подавят, зачинщиков конфликта разбросают по другим колониям. И воры снова станут во главе угла... Все может быть. А может и не быть... Не надо думать о плохом. Надо думать о хорошем. И действовать, действовать. Чтобы усилить свой авторитет. Пусть братва знает, что Демьян пацан что надо. Пусть Мот знает, что без Демьяна ему не обойтись...

Не зря Демьян лез на острие событий. Расправа над блатарями – он первый. Ломать локальные зоны – он снова в первых рядах. Забрасывать камнями административную зону – тут он, правда, за чужими спинами. Камень – это оружие пролетариата. А он никогда не причислял себя к рабочему люду...

Зона бушевала всю ночь, все утро. Бунтари толкали требования начальству. «Хозяин» вроде бы соглашался принять их условия. Но к обеду прибыл спецназ. Демьян понял, что на этом все заканчивается. Самое время засунуть голову в песок. Тогда можно надеяться на пощаду. Но ведь он уже в большом авторитете. Можно сказать, правая рука Мота. Люди слушают его, идут за ним. Он должен стоять до конца.

Жаль, спецназ церемониться не стал. Лихие вояки в брониках, в касках, под прикрытием специальных щитов ринулись на штурм. В ход пошел слезоточивый газ, дубинки. За первой волной шла вторая – это уже были автоматчики. Толпа дрогнула, попятилась назад. А спецназовцы усилили натиск. Вклинились в ряды бунтарей. И началось...

Это было не отступление. Это было бегство. Демьян схлопотал дубиной по башке. Каким-то чудом остался в сознании. Сейчас он не думал об авторитете, его не волновал собственный престиж. Ему хотелось одного – куда-нибудь скрыться. Он понял, что спецназ не шутит. И он запросто может оказаться трупом...

Толпа не выдержала ментовского натиска, разлетелась на мелкие части. Демьян взял курс на свой барак. Рядом с ним бежал Лимон. Левая рука свисала плетью. Могло быть и хуже...

Сейчас менты разгонят бунтарей по баракам. Разобьют на мелкие группы и начнут отбивать ливер. Затем будет грандиозный шмон. А после – закрепление пройденного материала. Снова будут опускать почки и рвать мочевые пузыри. И неизвестно, сможет ли Демьян выжить... Будь прокляты эти менты!

Нет, не побежит он в барак, куда гонит его стадный инстинкт. Между зданием общежития и забором есть небольшое свободное пространство. Оно простреливается с двух сторон. И спецназовцы там будут однозначно. Но а вдруг они появятся не сразу? Может, они появятся после того, как оторвутся на других...

Демьян думал, что в этом укрытии он будет не один. Но, кроме него, там никого не оказалось. Местечко не очень. Сырость, резкий запах прокисшей мочи. Зато здесь было относительно спокойно...

Только лафа длилась недолго. Сначала послышался шум шагов, затем в проходе образовался силуэт спецназовца. Шлем со стеклянным забралом, бронежилет, дубинка. Щита не было. Зато с плеча свисал короткоствольный автомат.

В один момент Демьян вспомнил какой-то фильм про войну. Мирный житель и сытый эсэсовец с автоматом на изготовку. Сейчас примерно та же картина Только Демьян не мирный житель. Он загнанный волк...

Он волк, а перед ним охотник. Всего один охотник. У него дубинка и автомат. Дубинку можно блокировать. Автомат можно забрать... Дальше Демьян возьмет в заложники этого мента. Начнет качать права... А вдруг он этим остановит ментовский беспредел? За это ему набросят пару-тройку годков. Зато авторитет его подскочит до самых до небес. Мот рядом с ним будет просто отдыхать...

План созрел мгновенно. Демьян изобразил покорность. Сам, без команды, повернулся к стене, оперся об нее руками, широко развел ноги. Сейчас спецназовец подойдет к нему. Он не видит в нем опасного противника, поэтому его можно застать врасплох.

Мент действительно подошел к нему. Только врасплох его застать не удалось. Демьян сумел вцепиться в дубину, даже смог вырвать ее из рук. Но прозевал момент, когда колено спецназовца въехало ему в пах. Удар сильный, резкий и точный.

Невыносимая боль скрутила Демьяна в три погибели, швырнула на землю... Только ублюдок Глеб бил его по яйцам. Целых два раза. Очень сильно бил, очень больно. И очень унизительно. За это он должен умереть. И он умрет. Когда-нибудь... А как быть с этим спецназовцем? Ведь Демьян никогда не сможет до него добраться... Теперь он стонал не только от боли, но и от бессилия...

– Что, хреново? – как будто откуда-то с высоты донесся голос спецназовца.

Демьян узнал этот голос. Дикая ненависть захлестнула душу. Он даже перестал замечать боль.

– Ты?! – взревел он.

– Я!

Спецназовец снял маску... Да это он, тот самый ублюдок Глеб.

– Ты покойник! – заорал Демьян.

И потянулся к нему.

– Сидеть! – рыкнул на него Глеб, подбирая с земли дубинку.

Это уже не тот песик, которым Демьян знал его раньше. Это уже натуральный волкодав. Взгляд жесткий, пронизывающий. В руках «демократизатор». Подумать страшно, что будет, если он пустит его в ход... Демьян отступил. Но злоба и ненависть продолжали душить его.

– Ты козел! Понял, ты козел! – заорал он.

Сучара Глеб отреагировал мгновенно. И удар у него быстрый, можно сказать, молниеносный. Дубинка опустилась на плечо. Рука мгновенно онемела... А если он огреет его по шее. Тогда что, онемеют мозги?

Демьяну стало страшно. Но он не унимался:

– Сука! Падла! Мент позорный!

Он уже не пытался лезть на Глеба. Может быть, поэтому тот не стал его бить. Но все равно наехал на него.

– А ты чмо болотное! Мокрушник хренов!!! Ты Марка убил, ты меня убить хотел!

– Не хотел! Хочу!!! Я хочу тебя замочить! И я до тебя еще доберусь! – в истерике бушевал Демьян.

– Не доберешься! – хищно сощурился Глеб.

Он взял автомат на изготовку. Быстрым резким движением загнал патрон в патронник. Направил «ствол» на Демьяна.

– Не доберешься... – повторил он.

Палец шевельнулся на спусковом крючке.

От страха Демьян перестал чувствовать тело. Как будто и нет его. Сейчас Глеб убьет его. Это запросто. Ведь, кроме них двоих, здесь никого нет. Глеб пристрелит его. А начальству скажет, что была попытка сопротивления. Ему ничего не будет. Ничего...

Но нет, Глеб не стреляет... Да он не может выстрелить. Не может! У него не хватает духу застрелить человека. Он не может убивать!!!

Демьян понял, что спасен.

– Ну, чего не стреляешь, пес? – злорадно хохотнул он. – Чего не стреляешь?!

Глеб молчал. Палец по-прежнему на спусковом крючке. В любой момент может ударить очередь. Но не ударит. Потому что Глеб не может убивать... А Демьян все не унимался.

– Стреляй! – орал он. – Стреляй! Это твой шанс!..

– Не могу, – честно признался Глеб.

– А я говорю, стреляй!.. Если ты не застрелишь меня, то я застрелю тебя. Не сейчас. Когда-нибудь... Ты труп, слышишь! Ты труп!!!

Демьян обезумел от бешенства. И просто не мог остановиться.

– Я убью тебя, мент! – кричал он. – Убью!!! Стреляй! Стреляй или ты покойник!

– Не могу, – покачал головой Глеб.

Демьян рассмеялся ему в лицо:

– Не можешь. Ты слизняк парашный! Поэтому не можешь!

– Не потому... Перед смертью человек должен быть чистым. А ты... Ты посмотри на свои штаны!

Теперь смеялся Глеб. И было с чего. Демьян с ужасом осознал, что приступ животного страха выдавил в штаны вчерашний ужин. Вдобавок к этому он еще и обмочился... Сейчас он уже ощущал свое тело. Но втянуть в себя всю эту гадость не мог...

Глава 3

Экономический факультет московского института. Это, конечно, круто. И Катрин испытала радость, когда увидела свою фамилию в списке поступивших. Только радость эта была не особенно яркой.

Она уже поступала в экономический институт. Удачно. И в этот раз не сомневалась, что поступит. Может, поэтому радость была какой-то смазанной...

Насчет Москвы они решили с мамой еще в конце прошлого года. Но шло время, а Катрин все оставалась дома. Артемка болел. Проблемы с финансами опять же. А потом Демьян был осужден и отправлен по этапу в колонию строгого режима. Вроде уже некого было бояться...

Но так хотелось уехать в столицу. Начать новую жизнь. И она рвалась в Москву. Сил не было терпеть... Это все мама. Это она забросила в ее душу семена соблазна. А летом соблазн созрел, пора было собирать урожай.

Если бы мама вдруг изменила свое решение, она бы отправилась в Москву вместе с ребенком. Но, к счастью, родители даже не пытались удерживать ее. Мало того, отец дал ей денег – целую тысячу долларов. Еще в начале этого года он устроился на работу в солидную коммерческую фирму. И с деньгами в семье было все в порядке...

В семье... Семья... Мама-бабушка, папа-дедушка и внук Артемка. Катрин среди них уже нет. Она в Москве... Впрочем, мысленно она всегда с ними. И если понадобится, она в любой момент вылетит в родной город... Но все же лучше оставаться в столице.

Москва... Как много... Стоп! Она не в театральный институт поступила, а в экономический... И все равно тянет на лирику. Она в Москве. И сердце у нее русское... Москва! Как много... Нет, лучше так. «Конфетки-бараночки, словно лебеди, саночки. Гимназистки румяные, от мороза чуть пьяные...»

Какой мороз в августе?.. Но гимназистки в Златоглавой все же наблюдаются. И без мороза чуть пьяные. От счастья, что поступили в институт. Радуются, ликуют...

Хотя нет, не все радуются. Некоторые девчонки откровенно грустят. А кое-кто из них готов биться головой о стенку... Неподалеку от Катрин остановилась одна из таких неудачниц. Очень симпатичная шатенка с красивыми глазами и стройной фигурой. Она долго смотрела в списки поступивших. Затем тяжко вздохнула. Видимо, не нашла своей фамилии.

Катрин посмотрела на нее с нескрываемым сожалением. Девчонка перехватила ее взгляд. И невесело так сказала:

– Не повезло.

– Ничего. В следующий раз повезет.

Катрин испытывала неловкость. Как будто она виновата в том, что эта девчонка не поступила.

– Вы, наверное, меня не так поняли, – усмехнулась шатенка. – Я как раз-то поступила...

– Да? – удивилась Катрин. – А я как раз подумала наоборот... У вас такой грустный вид.

– Давай на «ты», – предложила девчонка.

Действительно, они еще очень молоды, чтобы общаться на «вы». Да и не гимназистки они румяные с их дворянским воспитанием. Как-никак конец двадцатого века...

– Вид у тебя грустный, говорю, – перешла на «ты» Катрин.

– Чему радоваться? Думаешь, я хотела сюда поступать?

– А почему тогда поступала?

– Сама не знаю... Родители уговорили... Сейчас же экономический факультет – это очень модно и очень престижно. Без экономического образования ударником капиталистического труда не станешь... А я не хочу быть ударником. Я хочу быть с ударником...

– Извини, я тебя не совсем поняла?

– Парень у меня был. Его этой весной в армию забрали. Так вот он ударник. На ударных установках в нашем ансамбле играл...

Девчонка юморная. И очень современная. Плюс магнетическое обаяние. Катрин вдруг поняла, что очень хочет с ней подружиться.

– И я хочу быть с ударником, – улыбнулась она. – У меня парень тоже ударником был. И его тоже в армию забрали. Правда, еще прошлой весной...

Вряд ли она могла считать Глеба своим парнем. Но, как ни крути, среди мужчин нет никого ближе, чем он. А потом он отец ее ребенка.

– Он тоже музыкант? – оживилась шатенка.

Аж глаза загорелись.

– Нет. Он футболист. Но его можно назвать ударником. Так по воротам ударяет – только держись... Я хотела сказать, не ударяет, а бьет... Кстати, меня Катрин зовут.

– А меня – Лиза. А что, если я буду зваться Элизабет?.. Элизабет! Звучит?

– Нет, лучше Эльза!

– Эльза?! Здорово! Теперь это будет мое сценическое имя... Люди, держитесь за руки и не падайте! Перед вами выступает супермегазвезда Эльза!.. Это я себя так представила. Можно?

Из института они выходили вместе.

– Ты где живешь? – спросила Эльза.

– У тетки. Я приезжая...

– А я из Истры. Это Подмосковье... Только каждый раз домой не наездишься.

– В общежитии будешь жить?

– Пока да... А там посмотрим. Может, квартиру сниму. Вообще-то я в Гнесинку хотела поступить. И сюда документы подала, и туда. Только с училищем пролетела.

– Расстраиваешься?

– Еще как!.. Хотя ладно, у меня и без Гнесинки есть образование. Музыкальная школа с отличием... А-а, ерунда все это, музыкальное образование. На сцену и без этого можно пробиться. Пробиваются же люди. И без образования и вообще без голоса. Кому как повезет... Мне лично пока не повезло.

– Ничего, повезет.

– А ты, часом, ни на чем не играешь?

– В основном на нервах... Хотя до седьмого класса в музыкальной школе занималась. По классу фортепьяно. Только это несерьезно...

– Почему?

– Да потому что я самая настоящая посредственность. И никакая звезда мне не светит...

– А может, я все-таки тебя послушаю? Может, мне понравится.

– Зачем тебе это?

– Да идея вдруг в голову пришла... Что, если чисто девчоночий ансамбль создать. Что-то вроде «Миража» или «Комбинации»... Слушай, а это мысль. Эльза и девчоночий ансамбль... Ты мне уже две мысли подала. Везет мне с тобой... Ты сейчас куда?

– Домой. Я у двоюродной тетки живу.

– Не гонит?

– Да нет вроде. У них с мужем большая квартира. И детей нет...

Тетя Марина еще молодая. Ей всего тридцать два года. Можно сказать, совсем молодая. Десять лет назад она вышла замуж за москвича. Муж ее всегда хорошо зарабатывал. И у него была своя трехкомнатная квартира. Не центр города, но они не жаловались. Тетя Марина тоже неплохо устроилась. Работает в коммерческой фирме, делает карьеру. Ей не до детей. Все на потом откладывает. Только потом может быть поздно... Но это их с мужем личное дело. Катрин со своим уставом в чужой монастырь не лезет.

– К ним сейчас едешь?

– К ним. И прямо сейчас... Дядя Витя хочет отпраздновать мое поступление.

Дядя Витя... Даже смешно его так называть. Ему всего тридцать пять. И при этом он выглядит моложе своих лет. Моложавый, стройный, энергичный. И в принципе даже симпатичный... В принципе, потому что как мужчину Катрин его не воспринимала. Все-таки он муж хоть и не родной, но тетки. Было бы подло смотреть на него глазами оголодавшей самки... А потом она не самка. И не оголодавшая. Да, у нее больше года не было мужчины. Но она не страдает. Хотя, бывает, находит. Хочется заполнить пустоту в одном месте. Но не до такой же степени, чтобы бросаться на мужиков.

Они обменялись адресами и разошлись в разные стороны.

Дядя Витя был весел и обходителен как никогда. Видно, водка хорошо пошла. И тетя Марина тоже не скучала. На пару с мужем пели ей дифирамбы.

– Молодец, Катя, молодец! Так держать! – грохотал дядя Витя. – Пять лет незаметно пролетят. Выучишься, получишь диплом... А мы к этому времени с Мариной свою собственную фирму откроем. Все к этому идет. Правда, Марин?

– Правда, дорогой. Святая правда! – соглашалась тетка.

Обычно она держалась с Катрин подчеркнуто строго. Просто ей хочется казаться эдакой бизнес-леди.

А еще ей хотелось иметь собственную фирму. И вместе с мужем на всех парах шла к этой цели.

Хорошо, когда у людей есть цель в жизни... А какая цель у Катрин?.. Может, она тоже загорится желанием стать бизнес-леди? Кто его знает, может, это когда-нибудь и случится. Но в данный момент подобная перспектива ее не очень вдохновляла...

Зато дядя Витя спал и видел себя в кресле крутого бизнес-босса. И планов у него громадье.

– Мы хотим телекоммуникационными системами заняться. За этим делом – большое будущее, – вещал он. – На Западе на этом бизнесе гигантские состояния делались и делаются. Тут главное, вовремя в струю попасть. Я не думаю, что мы с Мариной опоздаем...

Он в пьяном запале загружал Катрин своими планами. Не забывал и о тостах. Почти все они поднимались за успех еще не начатого дела. Первое время тетя Марина живо поддерживала мужа, поддакивала, поправляла его. Затем откровенно заскучала. Один раз зевнула, второй. А потом вдруг взяла да исчезла.

– О! А где Марина? – в какой-то момент спохватился он.

Катрин в ответ пожала плечами.

– Сейчас посмотрю...

Он вышел из комнаты. Вернулся минуты через три.

– Спит! – заговорщицким тоном сообщил он и приложил палец к губам.

Катрин этому не удивилась. Она и сама несколько раз чуть не уснула. Своими разговорами дядя Витя мог утомить кого угодно... А ей хотелось праздника, веселья... Да, она была пьяна! А что тут такого! В конце концов, она взрослая женщина. Ведь у нее есть ребенок...

Дядя Витя наполнил рюмки и подсел к ней.

– Пойдешь ко мне работать главным бухгалтером? – спросил он.

Вот зануда!

– Пойду, – кивнула Катрин.

– Замечательно...

От радости он чуть не захлопал в ладоши.

– Мы когда свое дело откроем...

Катрин уныло вздохнула. Ну сколько можно говорить об этом проклятом бизнесе?

– Мы с Мариной сразу банкет устроим. По случаю презентации нашей фирмы... А после банкета мы устроим вечеринку. К ней будут допущены только свои... Надо решить, какую музыку подобрать...

Он подошел к музыкальному центру, сменил диск. Из колонок полилась нежная мелодия.

– Как насчет медленной композиции? – спросил он.

– Медленная композиция – медленный танец...

– Да, да, именно так... Надо решить, как мы будем танцевать...

– Виктор Андреевич, я не понимаю, зачем вы все придумываете?

– Что я придумываю?

– Банкет, вечеринка, музыка, танцы... Все это в будущем... Зачем переносить будущее в настоящее? Вы можете просто пригласить меня на танец?

– Могу, – делая глотательное движение, кивнул он.

Дядя Витя явно волновался. В принципе ничего удивительного в этом нет. Катрин само сексуальное очарование. Платье у нее не то чтобы очень короткое, но, когда сидишь, ноги открываются чуть ли не по всей длине. А ноги у нее красивые. Дядя Витя весь вечер то и дело словно бы невзначай посматривал на них. Вырез на платье достаточно смелый. А после родов грудь у нее стала еще пышней. И не обвисла, как у некоторых. Даже стала лучше, чем раньше...

Он подошел к ней на негнущихся ногах. Робеет мужчинка. Катрин даже стало его жаль. Она поднялась ему навстречу, вышла с ним на середину зала.

Дядя Витя пытался держать себя в рамках приличия. Не стал прижимать ее к себе. Но Катрин взяла инициативу в свои руки. Плотно прижалась к нему так, что смогла ощутить силу его желания. Это желание стояло колом... Она не отстранилась. Как раз напротив, еще глубже утонула в его объятиях. Ну что возьмешь с пьяной женщины?

Нет, она не собиралась совращать мужа своей тетки. Но раз уж вышло, то пусть это будет всего лишь флирт. Пусть их близость останется в рамках этого танца...

Но дядя Витя уже разошелся. И как ни пытался, ничего не мог с собой поделать. Катрин ошалела от удивления, когда его рука вдруг оказалась под ее трусиками. Но вместо того, чтобы возмутиться, она закрыла глаза и откинула назад голову. Дура! Он же поймет, что это ей нравится... А ведь ей это нравится! Да и что тут такого? Что естественно, то не безобразно. А мужчина и женщина – это так естественно...

Она не сопротивлялась, когда он стал уводить ее из зала. Или она сама потащила его в свою комнату... Нет, не сама... А может, и сама... Впрочем, это без разницы. Они уже в постели, он срывает с нее последнее...

Нет, так нельзя. Сейчас случится то, что никак не должно случиться. Дядя не должен изменить жене с ее племянницей. Это по меньшей мере аморально. И для него, и для Катрин... Но ведь тетя Марина спит. Она ничего не узнает... А потом дядя Витя сам во всем виноват... Да и сама Катрин хороша. Но у нее есть оправдание. У нее так давно не было мужчины. А она, в конце концов, женщина...

И еще она пьяна. Она очень сильно пьяна...

В самый последний момент с вершины блаженства она рухнула в пропасть... В комнату входила тетя Марина.

«Что вы делаете?» – в уши врезался ее истерический крик.

Но ведь она даже рта не раскрыла. Не было никакого крика. Катрин померещилось. Если бы и сама тетя Марина померещилась... Но нет, она существует реально. Медленно приближается к ним. Пьяно улыбается... А что за странный наряд на ней. Белый шелковый корсет, белые чулки с подвязками. Вместо трусиков аккуратный треугольник волос.

Катрин обалдела, когда пьяная тетя Марина легла рядом с ней и подставила к ее рту сосок своей груди. Надо же, она не возмутилась, не убрала голову. И без всякого отвращения приняла в себя эту ягодку... В конце концов, она виновата перед этой извращенкой. И должна загладить свою вину... А потом эта ситуация заводит ее. Это праздник. Сексуальный праздник, о котором она мечтала... Хотя тот ли это праздник?..

Катрин проснулась, когда за окном вовсю светило солнце. Часы показывали половину одиннадцатого... В принципе ничего страшного. Ведь занятия в институте еще не начались. Ей некуда спешить...

Странный сон ей сегодня снился. Самец дядя Витя с обнаженной натурой, сумасшедшая извращенка тетя Марина. Чем они только не занимались втроем в этом сне...

Катрин чуть удар не хватил, когда она вдруг поняла, что это был не сон. Она в самом деле занималась сексом с тетей Мариной и ее мужем... Какой ужас!.. Стало еще ужасней, когда она осознала, что все это было чертовски приятно...

Чертовски приятно. Именно чертовски... И возбуждение было какое-то неестественное. Как будто сам дьявол в нее вселился... Или его вселили в нее... А что, если ее опоили какой-то гадостью? Мало ли сейчас всяких возбуждающих штучек вроде «шпанской мушки»...

В здравом уме она бы ни в жизнь не решилась на такое. Сейчас ее выворачивало наизнанку от одного только воспоминания об этой кошмарной сцене... Но ведь вчера ей было хорошо. Жутко хорошо... А может, и не было никакого зелья. Скорее всего, ей категорически нельзя пить... Надо учесть на будущее.

Будущее? Какое будет у нее будущее?.. Москва остается. Институт тоже... А вот с теткой она больше жить не будет. Неважно, кто виноват в случившемся. Или она с мужем, или Катрин, или они все трое – одна сатана. Но после вчерашнего Катрин не сможет смотреть ей в глаза. И дядя Витя... А пошли они, этот чертов дядя с чертовой тетей!

Убиваться Катрин не стала. Собрала свои вещи и, никому ничего не объясняя, ушла из дома...

Москва студенческая. Москва музыкальная. Москва предпринимательская... Москва извращенческая... Ну и что? На то она и МОСКВА!!!

Часть II

Что за жизнь у него? Никакой расслабухи! В армии нужно было блюсти честь обладателя крапового берета. Даже в самоволку нормально не сходишь. Здесь, на гражданке, нужно защищать честь родной команды. А это жесткий спортивный режим. Головатый настроен очень решительно – послаблений от него не жди. Но есть неделя между армейской и футбольной жизнью. Трудно сказать сразу – это всего лишь неделя или целая неделя. Может, она пролетит незаметно. А может, она будет тянуться невыносимо долго. И тогда он плюнет на все и помчится на тренировку. Головатый лютует. Но что-то не очень Глеб его боится...

Вчера вечером родители накрыли стол. Посидели, выпили. Вечером Глеб хотел пойти на дискотеку. Да только не вышло. Коктейль сморил. Коктейль из водки и усталости, накопившейся за полтора года.

Зато сегодня ни в одном глазу. Огонь свободы горит вовсю, внутри все закипает. С деньгами полный порядок – Головатый презентовал полтыщи долларов. Клуб далеко не богатый. Серьезные проблемы с финансированием. Но Глеб ведущий игрок, а потом он только что после армии. Как оставить его без подъемных?

Сегодня утром он сходил на вещевой рынок. Приоделся. Сейчас с этим просто. Были бы деньги. Кожаных курток валом – и теплых, и холодных, и длинных, и куцых. И цены не запредельные, как раньше. Жить можно.

Ближе к вечеру образовался Живчик. И с ходу напросился в путеводители по ночному городу.

– На дискач можно сходить, – с деловым видом предложил.

Это уже не тот верткий худощавый паренек, которым помнил его Глеб. Живости в нем и сейчас хоть отбавляй, язык – все то же помело. Зато комплекция другая. Вытянулся, раздался в плечах. Голос стал гуще.

– Не, на дискач не хочу, – ответил Глеб. – Там же гадюшник. И не протолкнуться...

– Устарел ты, братан, в натуре, – ухмыльнулся Живчик. – У нас тут на Пушкинской диско-бар открылся. Круто, я тебе говорю. Дороговато, правда. Зато оттянуться можно по полной программе. Туда такие телки заваливают, обкончаешься...

Живчик и раньше не блистал изящной словесностью. Как и все дворовые пацаны, по делу и без дела вкручивал в разговор матерные и жаргонные словечки. А сейчас в его голосе звучали явно приблатненные интонации. Впрочем, это неудивительно. Сейчас многие обезьянничают, строят из себя крутых «братков»-бандитов. Живчик не исключение. Пальцы веером, сопли пузырями.

Глеб согласился на диско-бар. Здесь действительно все было на уровне. Просторное помещение, солидная отделка, вдоль стен столики, в дальнем углу бар, посреди – танцевальная площадка. И музыка отменного качества... И насчет девочек Живчик не соврал. Девочки здесь в самом деле супер. Особенно эта. Роскошная блондинка в облегающей и короткой до неприличия юбочке. На пару с подругой подходит к соседнему столику. Сейчас сядет. Как же можно садиться при такой юбке. Она ж до пупка задерется... Оказывается, можно. А вот ногу за ногу забрасывать не стоит... Только блондинка Глеба не слушает. Преспокойно забрасывает ногу за ногу. Зрелище, конечно, обалденное. Ножки – высший класс, да еще открыты по всей длине. Глаза оставить можно...

Блондинка повела головой и вскользь глянула на Глеба. На лице полное безразличие ко всему, в глазах холодный туман. Глеб успел убрать глаза с ее ног. Но мог бы и не торопиться. Взгляд у нее не видящий. Вряд ли бы она заметила, куда он смотрит.

Зато это заметил Живчик.

– Не хило Оксанка смотрится, да?

– Оксанка?! Какая Оксанка?!

– Это ж Оксанка Савкина. Ты с ней до армии шуры-муры крутил. Что, забыл?

Глеб чуть не присвистнул от удивления. Оксану он помнил. Смутно, но помнил. Два года назад подснял. По пьяной лавочке. У него тогда как раз отпуск был по случаю выхода во вторую лигу. Он мог позволить себе расслабиться...

Расслаблялись они у нее дома. Весь остаток ночи до самого утра. А потом разбежались как в море корабли. Больше он с ней не встречался. Потому что не искал...

Но тогда Оксана была серенькой мышью. Ну симпатяжка, ну фигурка. И все равно не то... Зато сейчас она в полном порядке. Даже более того. Вся из себя, все при себе. Дорого, стильно. Полный отпад.

– Клевая телка, да? – ухмыльнулся Живчик.

– Не то слово, – кивнул Глеб.

– Хочешь подснять?

– Да я бы не возражал... Их как раз двое. Мне Оксанка, тебе подружка...

– Людка ее зовут.

– Ну вот, тебе Людка, а мне Оксанка. Чего тянуть? Я пошел...

По службе в армии – Глеб старший сержант. А в душе – он офицер. А если точнее, поручик Ржевский. Он ощущал себя верхом на коне. А конь боевой, резвый. Овсом его не корми, дай только на женщину запрыгнуть...

– Да подожди ты... – остановил его Живчик.

На лице у него смущение. Стесняется... Не все же такие отвязные, как Глеб. Или, вернее, как его конь, который неудержимо рвется в бой... А бой обещает быть жарким. Уж больно Оксана хороша. Серьезный противник. Одного наскока будет мало.

– Чего ждать?

– Да спросить тебя хочу... Я это, про футбол хочу поговорить...

Какой футбол, когда Глеба сейчас волнует только конный спорт? Так хочется побыть наездником...

– Я за автокомбинат сейчас играю. Команда у нас...

– Как называется? «Тормоз»?

– Нет, «Антифриз». Это мы ее так называем. Слабая команда. Но я неплохо играю...

– Молодец. Рад за тебя...

Глебу не терпелось поскорее отвязаться от Живчика. Народу в диско-баре много. Сейчас кто-нибудь обязательно займет свободные места за столиком Оксанки.

– Я это, хотел, чтобы ты меня посмотрел...

– Посмотрю, – кивнул Глеб.

– Может, меня в «Штурм» возьмут?

– Элементарно. Головатый сейчас хуже гестапо. Настоящий террор устроил. Всех, кто недоволен его политикой, будет гнать поганой метлой. Это его установка. А это значит, что скоро будет полно вакантных мест. Можешь дерзать...

Если команду покинут старые опытные игроки, ничего хорошего из этого не выйдет. Но Головатый настроен на кардинальные меры. И без сожаления будет расставаться со всеми, кто не согласен с его фашистской методикой тренировки... Впрочем, Глебу сейчас не до футбола. Нет больше сил держать на привязи боевого коня.

– Ну все, я пошел...

Он снова поднялся из-за стола. И снова Живчик его удержал. Снова смятение на лице.

– Это, ты, наверное, не знаешь...

– Что еще?

– Да это, Демьяна посадили. Он сейчас на зоне. Где-то через год откинется...

– А через четыре не хочешь? – усмехнулся Глеб.

– Да ну, его на два года осудили. А он уже год, считай, отсидел...

– Да? Может быть...

Глеб не стал вдаваться в подробности, известные только ему. Нет ничего зазорного в том, что ты мент. И в том, что ты усмирял зэковские бунты. Но попробуй объяснить это тем, кто косит под крутых. Живчик один из них и может не понять Глеба.

За участие в бунте Демьяну набросили лишних три года. И то, можно считать, легко отделался... Зато тяжело обделался.

Глеб хорошо помнил тот знаменательный момент. Он по одну сторону баррикад, Демьян по другую. Он запросто мог убить этого ублюдка. И ему бы ничего за это не было... Только не поднялась рука. Даже на такого нелюдя, как Демьян... Жаль, не было у того оружия – хотя бы какой-нибудь захудалой заточки. Тогда бы Глеб уничтожил этого выродка без всякого сожаления. Но Демьян был безоружен.

Через четыре года этот мокрушник выйдет на свободу. И снова возьмется за старое. И снова откроет охоту на Глеба... Зря он тогда его не пристрелил...

Но не надо о плохом, когда вокруг столько хорошего. Оксанка, например. Она хоть и не смотрит в его сторону. Но явно чего-то хочет...

Глеб поднялся со своего места.

– Подожди! – попытался остановить его Живчик.

– Подожду, – кивнул Глеб. – Только не здесь. А за этим вот столиком...

Он решительно подошел к Оксане.

– Привет! – развязно поздоровался.

– Где? – с пренебрежительной насмешкой спросила ее подружка Людка.

Сама Оксанка промолчала. Даже головой не кивнула в знак приветствия. С безразличным видом она смотрела куда-то мимо Глеба.

– Что где?

– Привет где?

– А-а, привет... Привет при мне...

– Покажи! – с кривой ухмылкой потребовала Людка.

Сама на пошлость нарывается.

– Я бы показал, – кивнул Глеб. – Да штаны снимать неохота... Но если ты поможешь...

Только не надо о нем так плохо думать. Это не он говорит. Это все пошляк поручик Ржевский.

Людка оторопела от такой наглости. Но Глеб на нее уже и не смотрит. Его больше волнует Оксанка.

– Оксан, дать бы тебе веслом по одному месту!

Снова поручик Ржевский отличился.

– Чего? – вытаращилась на него Оксанка.

– Веслом да по одному месту, – на бравурной ноте повторил старший сержант Ржевский... То бишь поручик Глеб Орлов...

– Зачем?

– А для поддержания разговора... Ты что, Оксанка, старых друзей не признаешь?

– А-а, это ты!

Все-таки вытащил он ее из раковины. Не зря, значит, старался поручик Ржевский.

– Я. Собственной персоной... Можно присесть?

Он сначала присел и только после этого спросил. Опять же для поддержания разговора.

– Оксан, а тебя не узнать. Говорят, ты первое место на конкурсе красоты заняла.

– Кто говорит?

Она все еще пыталась хранить внешнее безразличие. Но это у нее плохо получалось. Она нутром заглотила порцию лести, и губы уже растягиваются в улыбке.

– Да говорят... Да я и сам это вижу. Как увидел тебя, так сразу и понял, что ты у нас королева красоты.

– Правда?

И туман из глаз исчез. Огоньки в них пляшут. Пока еще холодные, но с каждой секундой становятся все жарче.

– О, Олежек идет! – обрадовалась Людка.

И как-то странно посмотрела на Глеба.

К столику подошли два крепко накачанных парня в длиннополых куртках из очень дорогой кожи. Вообще-то, верхнюю одежду полагалось снимать. Но не для этих молодцев писались законы.

В глазах мертвенная пустота, короткие стрижки, тяжелые челюсти, желваки где-то аж на загривках пузырятся. Мощные борцовские шеи украшали тяжелые золотые цепи.

– Привет, чувихи!

Да, эти парни, похоже, совсем недавно институт культуры закончили. Ну, очень культурные у них разговоры. Заслушаешься.

– Олежек! Ты прелесть! – растаяла Людка.

Она поднялась со своего места. Потянулась к парню, поцеловала его в щеку. Ответного поцелуя не дождалась. Но это, похоже, нисколько ее не смутило. Улыбнулась и соплей сползла на место.

– А ты чего сидишь? – спросил парень у Оксанки.

– О! Олежек! – вымученно обрадовалась та.

Тоже поднялась, тоже поцеловала его в щеку.

И тоже осталась без ответного поцелуя. Но на место не вернулась. Крутован Олег обнял ее за талию, затем опустил руку ниже, положил ее на ягодицу. Оксана не возражала.

– А это что за хмырь? – глядя на Глеба, спросил Олег.

– Да это... А хрен его знает, кто это? – хихикнула Людка.

– Это Глеб, – пояснила Оксана. – Мой старый знакомый...

– Да? Ну тогда пусть валит отсюда...

Глеб даже не шелохнулся.

– Эй, ты чо, не понял? – спросил крутован.

– А что я должен понять?

– Тебе же сказали, вали!

– Ты это не мне сказал. Ты девчонкам это сказал.

– Я тебе говорю, хмырь. Вали отсюда!

– А повежливей нельзя?

Глеб уже понял, с кем имеет дело. Скорее всего, это не ряженые, а настоящие «братки»-бандиты. За ними реальная сила. Поэтому они такие борзые... Зря он с ними связывается. Ни к чему хорошему это не приведет... Но ведь он не хмырь. И не заслужил такого к себе отношения... И все же зря он с ними связывается. Еще не поздно уйти.

– Чего? – скривился «браток».

– Повежливей, говорю, нельзя?

– Заткни пасть, козел! И вали отсюда на хрен, пока я добрый!

Надо валить отсюда... Только что-то не хочет Глеб пользоваться отмороженной добротой.

– Базар фильтруй! – Глеб резко поднялся со своего места.

– Чо?

«Браток» рассвирепел. Мощной пятерней взял его за голову. Хотел с силой оттолкнуть от себя. Но Глеб опередил его. Крепко вцепился в его руку, взял ее на прием. Не так-то просто было это сделать. «Браток» крепкий, сила в нем бычья. Но и Глеб тоже не из приюта для дистрофиков.

Резким движением он выкрутил руку, развернул «братка» спиной к себе. Но на этом не остановился. Он заламывал руку до тех пор, пока «браток» не взвыл от боли.

– Пусти, урод!

Все произошло стремительно быстро. Второй крепыш еще не въехал в ситуацию... Хотя нет, уже въезжает. Уже руку под куртку сует. У него что там, «ствол»?.. Вот будет красота, если Глеб сейчас схлопочет пулю в лоб...

А ведь «браток» в самом деле достает «ствол»...

Глеб не растерялся. Швырнул на него Олега. Ошеломил его. Дотянулся до его руки. Выбил пистолет. Хорошо бы поднять его с пола. Но на этом он потеряет драгоценные мгновения. Его самого швырнут на пол, затопчут ногами.

Он смог дотянуться до «ствола» ногой, зашвырнул его в дальний угол зала. И успел блокировать мощный крюк справа. Ударил в ответ. Очень мощный удар. Но «браток» устоял на ногах. Ударил в ответ... Глеб смог уклониться. Снова ударил... Он смог бы свалить этого «братка». Но к нему присоединился его дружок. Теперь их было двое против одного...

Глеб умел вести бой сразу с двумя противниками. В армии научили. Если б не это, он бы уже давно лежал на полу и корчился под градом ударов. А так он оставался на ногах, отбивался от «братков», сам наносил удары.

Один против двух. Или двое против одного. Драка вместо танцев. Грохочет музыка. Вокруг толпа народа. Битва гладиаторов.

Недолго музыка играла. К тому моменту, как она стихла, Глеб пропустил с десяток мощнейших ударов и едва держался на ногах. Но и «братки» пострадали не меньше. У одного расквашен нос и в кровь разбита губа. У второго вздувается шишка на челюсти – не иначе перелом... Если еще раз врезать по этому месту, «браток» отключится. Но Глеб не бьет. И великодушие здесь ни при чем. Просто ему не дают бить...

В ушах звон, перед глазами красный туман. Из этого тумана выплывают менты. Глеб не сопротивляется. Дает заломать себя. На руках защелкиваются наручники.

– Да не виноват я! Он сам первый...

Каждое слово дается большой болью. У Глеба выбита скула. Это не перелом. Но от этого не легче.

Старший лейтенант не слушает его. Но рассматривает его военный билет. Хорошо, что Глеб догадался прихватить его с собой.

Самое интересное, в отделение забрали его одного. «Братков» отпустили. Или за бабки, или просто связываться с ними не захотели. А Глеба засадили в кутузку. Два часа прошло, прежде чем его привели к заспанному оперу из дежурной смены.

– Твой? – спросил старлей.

– Мой.

– В спецназе МВД служил?

– Служил.

– Заслуги имеешь?

– Краповый берет.

– Неплохо... Так, отметка об увольнении в запас. Только что уволился?

– Вчера утром приехал.

– И уже набедокурить успел.

– Так они ж сами.

– Да знаю, можешь не объяснять... На крутых ты, парень, нарвался. Неприятности могут быть.

– Знаю.

– Это хорошо, что знаешь... Заявление писать будешь?

– Заявление?

– Ну да. Жаловаться будешь?

– А какой смысл?

– В том-то и дело, что нет смысла... В принципе их можно привлечь. Но через трое суток они на свободе будут. Могут отомстить.

– Да понимаю я все.

– Это хорошо, что ты понимаешь... Врать не буду. У нас сейчас к бандюкам особое отношение. Они виноваты, а отвечать ты будешь...

– Дожили.

– Времена такие... Но ты не расстраивайся. Я тебя под танк не пущу. Бандиты, они чужие. А ты свой. В спецназе МВД служил... Чем вы там занимались?

– Подавление бунтов на зоне.

– Фью! Да тебя в камере на части порвут, если узнают... Но ты не переживай, не будет камеры. Я тебя отпущу. Прямо сейчас. Извини, с машиной проблемы. Так что домой сам дойдешь. Поздно уже. Но ты же из спецназа...

Старлей подмигнул Глебу, пожал ему руку. И отпустил на все четыре стороны.

Он вышел из отделения. Поежился. Куртка осталась в диско-баре. На нем всего лишь тонкий свитерок. Но ничего, бывало и хуже.

Хорошо, деньги при нем. Можно остановить такси. Надо только на центральный проспект выйти. Тут недалеко. Глеб прибавил ход.

Его остановили на полпути. В темном переулке.

– Эй, пацан! Притормози!

В глаза ударил свет автомобильных фар. Но он все же смог различить три человеческих силуэта. Они медленно приближались ему навстречу.

Он механически ушел в сторону. Свет в глаза уже не бил. Но слепота еще не совсем прошла. Он смутно видел перед собой крепко сбитого мужика в длинном пальто – похоже, кожаном. Конь в кожаном пальто... За ним смутно угадывались еще двое крутованов. Жаль, Глебу не из чего стрелять. А это значит, что стрелять будут в него. В лучшем случае, просто забьют до полусмерти...

– Это ты моих пацанов побил? – спросил «кожаный плащ».

Отпираться бесполезно. Его ждали. А значит, вели от самого отделения. А может, сам старлей наводку на него дал.

– Я бил. Меня били. А кто, не знаю.

– А ты знай. Это пацаны из бригады Славяна. Слыхал о таком?

Как это ни странно, в голосе крутована не было агрессивности. И вместо свирепой гримасы обычная человеческая улыбка.

– Нет, не слыхал.

– Ты, говорят, только что из армии?

– Кто говорит?

– Да неважно, кто... Ты Глеб Орлов, правильно?

– Ну да.

– А я Славян... Будем знакомы.

Бандитский бригадир протянул ему руку. Но Глеб не поддался на эту уловку. Сейчас заблокирует руку и ударит головой. А что, запросто. От «братков»-бандитов можно всего ожидать.

– Да не бойся ты! – усмехнулся Славян. – Не обижу... Ты же Глеб Орлов. Я же видел, как ты играешь... Хотя в принципе я могу выставить тебе счет. За то, что ты из «Штурма» ушел. Говорят, из-за этого команда в третью лигу вылетела.

– Чушь. Без меня поднялась. И без меня вылетела... А потом я в армии служил.

– В ментовском спецназе?

Глеб напрягся.

– Да не менжуйся ты. Мы не уголовники. Мы цивилизованные люди. И плевать, мент ты или нет. Лишь бы правда за тобой была...

Красиво говорит. Прямо как по писаному. Говорит, как писает...

– Короче, я тебе претензий не выставляю. Это даже хорошо, что ты ответку моим пацанам дал. Я тебя еще больше зауважал. А если я тебя зауважал, то ты точно «Штурм» на вторую лигу вытянешь...

Странная у него логика. Впрочем, каждый сходит с ума по-своему...

– Ты это, если вдруг какая проблема, сразу к Славяну обращайся. Чем могу, тем помогу... А пацаны мои тебя трогать не будут. Так что ни о чем не беспокойся. Ты, главное, играй. И «Штурм» во вторую лигу выводи. А там и на первую замахнемся. Или не замахнемся?

– Да замахнемся, – кивнул Глеб.

– Ну тогда давай пять!

Бригадир снова протянул руку. На этот раз Глеб не ушел от рукопожатия... Хорошо, когда футбол помогает находить общий язык.

– Ты это, из-за телки сцепился? – спросил на прощание Славян.

– Ну, не то чтобы из-за нее. Наезд был из-за нее. Пришлось отвечать...

– Не по теме на тебя наехали... А насчет телки...

Славян сделал знак, и тут же из машины вышла Оксана. Она самая. В руках держит куртку Глеба.

Вот это расклад. Крутой бандитский бригадир решил поиграть в хорошего дядю. Типа, по доброте душевной взял Глеба под свою опеку. И еще Оксанку в качестве презента выписал. Четко все разыграл, как по нотам... Только не верит Глеб в эту музыку. Не верит, и все.

– Ну вот, братуха, твоя девчонка. Забирай. Мне не жалко... Только ты это, не обижай ее, ладно?

Как шубу с барского плеча дарит. А что, если эта шуба сильно молью трахнута?

– Да не обижу.

– Ну тогда все путем. Забирай Ксюху и гуляй!

Славян сел в машину. Глеб и Оксана остались вдвоем.

Глеб оделся.

– Пошли? – спросила она.

– Куда?

– Ко мне. Если хочешь...

– А твои родители что, снова в ночную?

– Смотри ты, помнишь, как тогда было, – усмехнулась она. – Я-то думала, ты все забыл...

– Помню, как видишь.

– А меня сегодня случайно нашел?

– Да нет, не случайно, – замялся Глеб.

– Врешь, не искал ты меня. Поматросил ты меня тогда и бросил...

– Да нет, ты чего? Просто обстоятельства...

– Знаю я твои обстоятельства. Ленка Тихвина да Сонька Лапшина... Ну чего ты так на меня смотришь? Я все про тебя, кобеля, знаю... Чего стоим, холодно же?..

Ему было холодно. А ей хоть бы хны. Еще бы, на ней крутой норковый полушубок. В таком не замерзнешь. Разве что ноги можно застудить. Полушубок их не спасал.

Они поймали такси. Поехали к ней.

– Так родители на работе? – спросил он.

– Глеб, ау, проснись! Какие родители? Мне уже двадцать один год. Я уже самостоятельная...

– У тебя своя квартира?

– Своя.

Квартирка у нее была неплохая. Хоть и однокомнатная, но чертовски уютная. Все на высшем уровне – и отделка и обстановка. Глеб был совсем не прочь зависнуть здесь на недельку. А что потом?.. Потом нужно будет искать новую киску с новым гнездышком. Ничто не вечно в этом мире.

– Нравится? – спросила Оксана.

– Шик, блеск, красота.

– Ты можешь остаться...

– До утра?

– До утра, само собой. Куда ты пойдешь на ночь глядя? А потом я везла тебя к себе не для того, чтобы выгонять...

– И я к тебе ехал не для того, чтобы выходить... Разрешите за вами поухаживать?

Глеб помог ей снять полушубок. Потому как-то само собой вышло, что он помог ей расстаться с кофточкой и юбкой...

Глава 2

– Орлов! Ситцев! Щелоков! Курков!..

До недавнего времени в личной систематической таблице Глеба в графе «садисты» под номером один числился старший лейтенант Калинович. Но все это безнадежно устарело. Тренер Головатый побил все рекорды. Не думал Глеб, что все так серьезно...

Все как в армии. Даже хуже... С утра зарядка. Два часа без перерыва. В самом изнурительном режиме. Когда бег с препятствиями. Когда кросс в бешеном темпе. Плевать на дождь, на снег, на ветер, на обледенение. Никогда никому никаких поблажек. После зарядки завтрак. Сытно, вкусно. На этом плюсы заканчиваются. Начинаются сплошные минусы. Снова кросс, затем специальный марш-бросок – сначала двести метров, затем четыреста, после шестьсот и восемьсот. И над всем этим Головатый. Как лютый волк над бедными продрогшими зайцами. Не дает сачковать.

При таких темпах тренировки бывает довольно высокий уровень травматизма. Но Головатый не дурак. Если на беговых дорожках случалась наледь, она тут же посыпалась солью или песком. А перед тренировками он всегда проводил комплекс специальных разогревающих упражнений. Фиксирующие повязки из эластичных бинтов – это само собой, без них никуда. С ведущими игроками работали еще и массажисты. Натуральные садюги. После них мышцы и даже кости становились гуттаперчевыми... Да, Головатый взялся за команду всерьез.

Во Дворец спорта команда приползала на последнем издыхании. И начиналась отработка техники. И без того не очень большие поля с деревянным покрытием делились на две части. И начиналось самое натуральное броуновское движение.

Глеб не знал, из каких анналов Головатый почерпнул эту методическую мутотень. Вроде бы по этой методике нарабатывают технику игры за рубежом. Мол, футболист не должен тратить время на передвижение, на погоню за мячом. Он должен быть постоянно в игре, постоянно владеть мячом. Дескать, при таком способе тренировки с максимальным эффектом нарабатываются навыки филигранного владения мячом. Максимальный эффект на поле для мини-футбола. И то если это поле поделено на две части.

Кто-то из молодых игроков назвал эту бредовую методику минет-футболом. И был за это безжалостно отчислен из команды. Если Головатый кого-то и щадил, то только тех игроков, которые что-то собой представляли. А неоперившуюся молодежь резал беспощадно.

Он знал, что многие не выдержат сумасшедшего ритма тренировок. Поэтому тренировал не два, а целых три состава. И продолжал набирать еще. Для этого он чуть ли не каждый день приглашал для игры футбольные команды города.

Об этих играх уже начали складываться легенды.

Головатый делал все, чтобы к исходу дня игроки валились от усталости с ног. И под занавес тренировки сколачивал из самых уставших две команды и пускал их под пресс каких-нибудь любительских ватаг.

– Орлов! Ситцев! Щелоков! Курков!..

Он оказался в первой команде, которая попадала под пресс автокомбината. За эту команду играл Живчик. Впрочем, Глебу было все равно. Ему сейчас ни до чего не было дела. На этой тренировке он вымотался до предела. Не зря же Головатый поставил его в игру.

Егор Палыч собирался сделать из них мазохистов. И кое в чем, надо сказать, преуспел. Глебу даже нравилось такое состояние, в каком он сейчас находился. Ему казалось, что дикая усталость подняла его еще на одну ступень профессионального мастерства. Конечно же, это была иллюзия. Иллюзия перетренированного сознания. Иллюзия начинающего мазохиста...

А вообще, Глеб мог обойтись и без этих экстрим-тренировок. Он и без того в отличной физической форме. А потом он не в ответе за неудачные выступления в команде. Он мог бы послать Головатого куда подальше. Но, во-первых, ему хотелось испытать себя. А во-вторых, не хотелось выглядеть в глазах ребят истериком. И еще один момент. Он был одним из лидеров команды. Головатый делал на него особую ставку. И он не мог его подвести... Дурацкая порядочность. Именно из-за нее Глеб в свое время не смог попасть в окружную команду...

Из двух площадок составили одну для обычного мини-футбола. Восемь на восемь.

Перед игрой Живчик улучил минутку, подошел к Глебу.

– Тебя Оксанка искала, – без всяких предисловий сообщил он.

– А чего меня искать? Я же на базе.

Оксана его не интересовала. Тем более сейчас... Ну пожил он с ней неделю. Ну и что? Он что, после этого обязан на ней жениться?

– Она сказала, что проверит.

– Это ее проблемы.

– И твои тоже... Ты же не можешь быть с другой биксой. Только с Оксанкой...

– Ну, ну...

– Да не «ну, ну»... А ты что, не знаешь?

– Что я должен знать?

– Ну, насчет того, что ты Оксанку прокинуть не можешь?

– Чешуя какая-то.

– Да не чешуя. Я это, с Людкой разговаривал. Она мне все рассказала... Олег хотел тебя на части порвать. А Славян не дал. Узнал, что ты Глеб Орлов. Решил тебя не трогать. Но западло тебе сделал...

– Западло?!

– Ну да... Ты же, типа, из-за Оксаны подрался. Ну он тебе ее и отдал. Но с условием. Ты ей не изменяешь...

– Бред какой-то. Твоя Людка что-то сочиняет...

– Зря ты так думаешь... Кстати, я и про Оксанку знаю...

Договорить Живчик не успел. Головатый развел команды. А стартовый свисток сплел их в один клубок.

Глеб не был уверен, что бригадир Славян на самом деле поставил его в жесткие рамки. Но все равно разозлился. До каких это пор всякая криминальная шушера будет лезть в его личную жизнь!.. Эта злость подхлестнула его к воротам соперника. На последнем издыхании обвел одного защитника, второго. Удар. Гол...

Эта же злость отобрала у него последние силы. На второй гол его просто не хватило. Дыхалку заклинило, ноги отказали.

Юра Ситцев и Вадик Щелоков тоже пытались что-то показать. Но их обоих хватило только на один-единственный гол. «Штурмовики» сдохли окончательно. Но игра продолжалась. Но шла она только от обороны... И оборона имела успех. Автокомбинатовцы лезли вон из кожи, чтобы протолкнуть мяч в ворота. Но за всю игру удача улыбнулась им всего один раз... Может, не зря Головатый применяет фашистскую методику? А вдруг команда «Узники Бухенвальда» имеет право на существование?..

После игры Глеб поплелся в душ. Состояние полного нестояния. Поршни еле шевелятся. Хотелось остановиться, опуститься на пол и сидеть час, два, а лучше три. Но останавливаться нельзя. Можно сгореть.

Он думал, что Живчик найдет его в душе. Он что-то там насчет Оксанки говорил... Но Живчик так и не появился. А ходить искать его Глеб не стал. Так тяжело было крутить педали...

Живчика в тот день он так и не увидел. Зато встретился с самой Оксаной.

Организованной толпой они возвращались на базу. Все как положено, марш-бросок по темноте и на остатках сил. Головатому плевать, устал ты или нет. Бежать, и точка. Холодно, гололед – все по барабану. Звезданешься – сам во всем виноват.

А Глеб как раз чуть не звезданулся... Оксана во всем виновата. Она стояла у ворот стадиона под ярким фонарем и ждала его.

– Глеб! – услышал он ее тонкий голосок.

Он глянул на нее. Тут оно и случилось. Нога подвернулась, тело занесло в сторону. Но все же ему удалось сохранить равновесие.

Глеб вывалился из толпы и захромал к Оксане. Он не должен был этого делать. Дисциплина в команде для всех. И он первый, кто должен ее соблюдать... Но Оксана такая эффектная. Свежая, румяная. Был бы полушубок посветлей, ее можно было принять за Снегурочку.

– Оксанка! Ты как тут оказалась? – Глеб разыграл удивление.

А он бы и удивился, если бы Живчик не предупредил его. Оксанка собиралась устроить ему проверку. В самом ли он деле ночует на базе... Она что, жена ему?

– А по тебе соскучилась, – лукаво улыбнулась она.

– Я по тебе тоже.

– Заметно. За две недели мог бы хоть раз появиться.

– Две недели? Мы всего две недели не виделись?.. А я думал, два месяца... Знала бы, что тут с нами вытворяют. Неделя за месяц идет. Что ни день, то каторга...

– Да я вижу. Выглядишь ты неважно. Еле живой...

– Тренер все жилы вытянул... А потом? Сама видишь, мы на казарме сидим.

– На казарме сидите?! На крыше, что ли?

– Ну это так говорят. Армейский жаргон.

– Но ты же не в армии.

– А здесь еще хуже... В армии хоть на женщин тянуло... Здесь только на ворота тянет. Вот сейчас закрою глаза. И ворота вижу.

– Я слышала, в армии отпускают в увольнение. А у вас?

– А у нас в квартире газ. Слезоточивый. До слез себя жалко. А поделать ничего не можешь. Тренер – зверь. Лютует, ужас. Домой можно уйти только ногами вперед...

– Ты шутишь?

– Если бы...

– Не шутишь. Значит, врешь.

Потрясающе. Сам бы Аристотель позавидовал этой философско-логической аксиоме.

– Да нет, серьезно...

– Ну да, так я тебе и поверила. Сразу скажи, что я тебе надоела. Вот и бегаешь от меня...

– Ну, а если бегаю?.. – Глеб сбросил с лица плутовскую улыбку и серьезно посмотрел на нее. – Слышал я одну очень занимательную историю. Насчет себя. И насчет тебя... Оказывается, я тебя бросить не могу. С меня за это спросить могут. Чисто по понятиям...

– Что ты такое городишь? – смутилась Оксана.

– А что, не так?

– Не так!.. Хотя, может, и так... Я не знаю... Мне все равно, что там Славян нагородил...

– Он же тебя вроде как в эксплуатацию сдал. Без права передачи.

– Заткнись!

– О-го-го! Что я слышу!

– Не паясничай. Тебе это не идет... Ты же не знаешь, как все было.

– А как все было?

– После той драки мы в баре остались. А потом Славян появился. Забрал нас с собой. А там Олег с Антошей. Они, между прочим, чуть ли не убить тебя хотели...

Веселенькое дельце. Демьян убить его хочет. Теперь вот еще два бандюка...

– Я им сказала, что ты футболист. За «Штурм» раньше играл. А Славян тебя вспомнил. Сказал, что ты классно играешь. Ну и решил тебя не трогать. И меня отдать. Олег с Антошей согласились. Но сказали, что, если ты меня бросишь, тебе несдобровать. А Славян их поддержал...

– Как в сказке. Про белого бычка. Или нет. Про другого бычка. Про того, который со смоляным бочком... Или даже не так. Сказка про трех быков и телку со смоляным бочком...

– Ты можешь говорить все, что тебе угодно. Мне все равно... Только меня сначала послушай. Мне все равно, как и что было. Хочешь, бросай меня. Я никому не скажу... Не думай, я навязываться не собираюсь...

На глазах у Оксаны наворачивались слезы. Но волю им она не дала. Повернулась к Глебу спиной и, не прощаясь, растворилась в темноте.

В общежитии к нему подошел Головатый. Он сам, как и все, сидел «на казарме». Дурной пример заразителен...

– Проблемы? – спросил он.

– С чего вы взяли?

– Да девушку твою видел. Красивая девушка... Невеста твоя?

– А что, футбольным монахам разрешено жениться?

– Какой же ты монах? – усмехнулся тренер. – Ты еще постриг не принял?.. Вот зарубите мне чемпионат, я вам всем обстриг сделаю. По самые помидоры. Тогда вы у меня точно монахами станете...

Нет, обстриг может быть раньше. Узнает Славян, что Глеб бросил Оксану, сам лично ему обрезание сделает. По самое не хочу... А ведь это не шутка. Глеб на собственной шкуре знал, на что способны бандиты. Одна история с Демьяном чего стоит. Только чудо спасло его тогда от смерти...

– А если я еще до этого женюсь? – спросил Глеб.

– Все равно без женилки останешься... Да шучу я, шучу...

– Значит, можно жениться.

– Тебе можно. На любовном фронте ты у нас боец героический. А женитьба тебя остепенит... По ночам можешь к жене бегать. Тебя-то я держать не буду...

А ведь это верно. Головатый нет-нет да отпускал женатиков на ночь. Медка похлебать. Чтобы хоботки не отсохли...

Может, ему в самом деле жениться на Оксанке? Девчонка она красивая, не вопрос. И хозяйка неплохая. Глеб у нее целую неделю жил. Нормально же все было. И дальше будет нормально. А потом – неприятности ему не нужны...

Хотя нет, жениться он не будет. Но в гражданском браке пожить можно. Сейчас это модно. И напряг не тот... Как говорил товарищ Сталин, попытка – не пытка. А может, так говорит и господин Славян...

– А сегодня отпустите?

– К ней хочешь сходить?

– К ней.

– Сходи. Можешь даже на завтра остаться. Завтра вечером вернешься... А дойдешь?

Не зря Головатый спросил его об этом. Каторжная тренировка забрала все силы. И сейчас хотелось только одного. Вытянуться на койке и заснуть под монотонное звучание телевизора. Многие уже дрыхли кверху пузом. А те, кто еще бодрствовал, вовсе не рвались домой. Не до жиру. Сил бы набраться...

– Да постараюсь.

А вдруг Оксана шлюха?.. Очень даже может быть. Не зря же к ней в баре подходили «братки». Она к ним целоваться лезла. Как та дешевая лахудра... Что, если она сейчас не одна? Вот будет номер. Он заявится к ней, а она с любовником!.. А пусть так и будет. Пусть! Тогда он получит полное моральное право послать ее ко всем чертям. И пошлет! И чхать на какого-то там Славяна с его отморозками!

Глеб ушел не сразу. Дождался глубокой ночи. Расчет прост. Без него Оксана точно отправится в свой диско-бар и вернется оттуда не одна. А Глеб тут как тут. Приплыли, карапузики!..

К дому он подъехал за полночь. В ее окнах горел свет... Только что вернулась. Не легла еще спать. Или не легли...

Только напрасно Глеб накручивал себя. Оксана была дома и одна. Она открыла ему дверь. Заспанная, в домашнем халате, в руках какая-то книга...

– Чего не спишь? – спросил Глеб.

– Спала. Читала и заснула. Прямо в кресле...

– Пустишь?

Если бы она сказала «нет», он бы точно решил, что у нее гость. Но она не стала держать его на пороге, запустила в дом. А там никого. Только персидский кот Бегемот валенком прикидывается.

– Надолго? – спросила она.

– До завтра...

– Кушать будешь?

Глеб не отказался. И скоро уплетал за обе щеки вкуснющие вареники с капустой... Да она, оказывается, настоящая хозяйка!

Но куда вкусней оказалось второе блюдо. Когда Оксана подала себя в постель.

Глеб еще думал уйти от нее завтра утром. Но потом плюнул на все и решил остаться у нее до вечера. Хорошо у нее. Как дома. Может, в самом деле жениться?

Глава 3

Сегодня важный день. Сегодня они играют с «Нивой». Это первая игра в рамках чемпионата страны. Сегодня «Штурм» должен показать класс. Все очень на это надеются.

Глеб почему-то думал, что Головатый не сможет выдержать темп, который он задал себе и всем остальным. Но ошибся. Егор Палыч крепко держал свое слово и драл с них по семь шкур до самого начала чемпионата.

Его усилия оказались ненапрасными. Старые игроки набрали форму, вышли на новый качественный уровень игры. Молодежь усиленно подтягивалась к ним. В общем, было из кого набрать основной состав. Сильные ребята, крепкие, выносливые. Настоящие пахари футбольного поля. Глеб видел их в игре на товарищеских матчах с сильными командами третьего, второго и даже первого дивизионов. Да и сам он играл. И забивал. Несмотря на усталость, которая накопилась в нем за долгую каторжную зиму...

С «Нивой» они встречались две недели назад. На товарищеском матче. Глеб тогда достаточно легко забросил им гол в ворота. И Юра Ситцев отличился. «Штурм» победил со счетом два–ноль. И без особого, можно сказать, напряжения. Не зря, оказывается, Головатый брал кузькину мать в крестные для команды.

Особую ставку Егор Палыч делал на Глеба. Ведь он не просто лидер. Он капитан команды. Он лучший нападающий. Мало того, у него есть все основания считать, что его признают лучшим бомбардиром третьей лиги в масштабе всей страны. Отличная техника, мощнейший удар, высокая скорость, завидная выносливость – все это позволяет рассчитывать на личный успех.

И в команде он был уверен. Ребята подготовлены к чемпионату на «отлично». Скорость, умение драться до конца, техничность, слаженность. Все на высоком уровне. И можно не сомневаться, что такая команда в этом сезоне выберется из третьей лиги. И кто знает, может, «Штурм» транзитом пройдет во вторую лигу. А за первым дивизионом, на высоких горах футбольного Олимпа, раскинулась высшая лига. Есть к чему стремиться...

Глеб даже не сомневался, что через пару-тройку лет будет играть со «Спартаком»... А пока что приходится сразиться с жалкой «Нивой». Даже думать смешно, что «Штурм» может проиграть этим колхозникам.

И у Головатого настроение победное. Знает, что много сделал для команды. Сам эти месяцы потел не меньше, чем игроки. Такую прорву замыслов в жизнь воплотил. И это притом, что у клуба более чем скромный бюджет... Что ж, он заслужил победу. Команда стартует на всех парах. И без остановок понесется к блестящему финалу... Все решено! В следующем году «Штурм» будет играть во второй лиге.

– Голеодор, смелее в бой! – хлопнул его по плечу Головатый.

Нет, это будет не бой. А избиение младенцев... Глебу даже стало жаль «Ниву». Трудно им придется под прессом «Штурма». Но ничего, как-нибудь переживут поражение. Тем более если они на него настроились. А такой настрой у соперника должен быть. Поражение в недавнем товарищеском матче, раз. Чужое поле, два.

Команды вышли на поле. Стартовый свисток арбитра. И понеслась нога по кочкам!..

Мяч у Ситцева. Щелоков. Красько. Снова Ситцев. А Глеб уже у ворот. Мяч летит к нему. А впереди только вратарь. И тот в растерянности... Но что это такое? Как будто откуда-то из-за поворота выскакивает защитник «Нивы». В падении отсекает мяч.

Мяч в игре. Несется к воротам «Штурма». Удар... Этого не может быть!.. Но это есть... Мяч в воротах...

Глеб потрясен. Глеб растерян. И на лице у Головатого изумление. Какие-то колхозники смогли проломить непоколебимую защиту «Штурма»...

Что бы ни случилось, нездоровые эмоции нужно держать в узде. Спортивная злость, азарт, воля к победе – эти лошади вынесут команду к победному финишу.

Глеб разозлился. И все остальные полны решимости исправить досадный промах. Вперед, к победе!

Только почему-то «Нива» не знала о решительном настрое «Штурма». И упорно отказывалась верить в его превосходство. «Колхозники» играли на пределе сил и возможностей, зло и агрессивно.

До конца первого тайма Глеб всего четыре раза сумел прорваться к воротам. Но мяч почему-то не слушался его. Ноги какие-то тяжелые, прицел непонятно почему сбит. Вместо здорового азарта внутри какая-то нервная суета...

– Не идет игра, – объяснял он в перерыве Головатому.

Тренер был злой как пес. Хорошо, на цепи себя крепко держал. Не сорвался.

– Как сонные мухи ползаете. Смотреть тошно... – только и сказал он.

А ведь они в самом деле как сонные мухи. Глеб ощущал себя в отличной физической форме. А когда шел в атаку, на него наваливалась усталость. Первую половину матча она почти не чувствовалась. Хотя и сказывалась на игре. А во втором тайме навалилась всей своей тяжестью.

Футбольное поле показалось вдруг неизмеримо огромным. И мяч почему-то очень быстро движется. А «колхозники»... Они что, допинговых таблеток наглотались?

«Колхозники» с первой минуты вырвались вперед. Удар. Штанга. Снова атака. Снова удар. Мяч проходит выше ворот. Очередной штурм. На этот раз «пятнистый» резвится в сетке ворот.

Нет, так не пойдет. Нужно в корне ломать игру. Иначе не видать им победы, как собственных ушей... Хотя какая тут может быть победа? Тут хотя бы на ничью вытянуть... Нет, нет, победа. Им нужна только победа!

Злость и азарт мощной волной захлестнули душу. Как будто что-то перевернулось внутри у Глеба. Он ощутил в себе силы идти вперед и побеждать... Только что-то со скоростью неладно. Не хотят ноги слушаться его. Хоть режь, не хотят. И техника хромает. Не смог он обвести защитника. Потерял мяч.

«Колхозники» не выдерживают бешеного темпа. Выдохлись. Но им легче. У них преимущество в счете. Они могут позволить себе играть от обороны.

А оборона у них крепкая... А может, это у «Штурма» атака такая слабая?.. Что случилось? Почему команда скисла?

А трибуны шумят. Не ревут, а именно шумят. Презрительные выкрики, насмешки. Даже хохот... А иного отношения «Штурм» не заслужил... Глеб полон сил и решимости биться до победного конца... Может быть, можно еще что-то изменить?

Изменить можно. Но это если все время идти вперед, делать точные передачи, принимать мячи, обводить, бить, забивать... Но почему ноги такие тяжелые? Почему они не хотят слушаться?

Глеб рвался к воротам. Но, казалось, они убегают от него, уходят в сторону. Но все же он дотянулся до них. Один удар, второй... Первый раз мимо, второй – помешал вратарь. А времени уже нет. Звучит финальный свисток.

Ноль–два в пользу «Нивы». И это стартовый матч. И это игра с «колхозниками». И это игра на своем поле...

– Ничего, в этот раз все будет нормально, – суетился Головатый. – Главное, всерьез относиться к противнику.

«Кристалл» команда мощная. К ней волей-неволей отнесешься серьезно... И все же «Штурм» более сильная команда. На недавних тренировках Глеб доказал, что встреча с «Нивой» более чем досадная ошибка. В играх с двумя лучшими городскими командами он забил пять мячей. Головатый был доволен. Он знал, что его труды не пропали даром. Команда себя еще покажет. И не когда-нибудь. А начиная с этого матча...

Снова стартовый свисток арбитра. Снова мяч в игре. «Кристалл» в атаке. Прорыв по центру поля. Удар. Гол... Нет, это не досадная случайность. Просто нужно менять вратаря... Ничего, Глеб сейчас отквитается.

Он в атаке. Обводит одного, второго... Ноги легко несут его вперед, мысль опережает события. Техника игры не страдает. Все нормально. Нужно только забивать... Епрст! Вратарь бросается под ноги. Все четко, быстро. Мяч у него...

Но ведь это только начало игры.

Снова вперед. Снова вместе. Глеб, Вадик, Юра, Игнат... Распасовка, прорыв по левому флангу... Но нет, чего-то не хватает. Мяч у «Кристалла». А тот выводит его на половину поля соперника. Штрафная зона. Опасный момент. Выручает Штоколов. Бросается под ноги осатанелому форварду... Что такое? Нарушение правил?.. Желтая карточка? Красная?.. Бляха, пенальти!!!

Глеб в негодовании. Ну, точно. Мяч снова в воротах. Красивая «девяточка», ничего не скажешь... И все равно вратарь удод...

«Штурм» снова в атаке. Но «Кристалл» в глухой обороне. И ничем его не сдвинешь с места. Не хватает «Штурму» мощности в атаке. А ведь на тренировках все было так здорово...

Нет, так дальше жить нельзя. Глеб как взбесился. И Юра злой как собака. Вадик – тот спокойней. Но тоже несется к воротам. Один удачный пас, второй. Мяч у Глеба. Выход один на один. Обманный финт. Мяч должен идти в левый угол, а он идет в правый... Ну откуда взялся этот долбаный защитник! В самый последний момент он выходит на линию ворот и выбивает мяч в поле...

В перерыве Головатый еле сдерживался, чтобы не разорвать Глеба на части. Еле сдерживался... Зато оторвался на полную катушку после игры. Глеб его понимал. И даже не оправдывался. А чего оправдываться, если «Штурм» даже не размочил счет. Ни в первой игре, ни во второй. Что ждет команду в следующем туре?

Выход один на один. Обвод вратаря. Удар. Гол...

Удар с дальней позиции. Пушечный выстрел. Мяч с системой самонаведения. Точно ложится в «девятку»...

Розыгрыш углового. Мяч на линии ворот. Прыжок. Удар головой. Мяч барахтается в сетке ворот...

Счет три–ноль в пользу «Штурма». Великолепный хет-трик. Автор – Глеб Орлов... Только это всего лишь товарищеский матч. Всего лишь товарищеский матч с командой любительской лиги...

Играла команда отлично. Ребята блеснули тактической выучкой. Опробованы все схемы нападения. И все без сучка и задоринки. Как в кино... Жаль только кино бесплатное. В смысле, в копилку команды не упало ни единого очка...

А завтра игра с «Нефтяником». Команда-середнячок. Игра на своем поле. Есть все шансы победить... Только почему-то никто не верит в победу. Головатый это заметил. Хмурится...

После игры он должен был распустить их по домам. На два часа. Чтобы затем снова запереть в общежитии. Но нет, он оставляет их на стадионе. И начинается психологический тренинг. По новой и, конечно же, собственной методике.

Это какой-то фарс. И блеф. Головатый заставляет их твердить одну-единственную фразу – «Мы победим!». Глеб не возражает. И твердит за всеми: «Мы победим!», «Мы победим!», «Мы победим!»...

Утро следующего дня началось с этой же фразы. Команда скандировала до самой игры. И как это ни странно, Глеб и все остальные поверили в свои силы.

Да, они поверили в свои силы. И на поле выходили уверенные в своей победе. И действительно, Вадик Щелоков на пятой минуте открыл счет. Ноль–один в пользу... соперника. Дело в том, что Вадик забил мяч в свои ворота. «Мы победим!»...

В этой игре упорной борьбой за победу «Штурм» заслужил право добавить к своему названию приставку «анти». Команда проиграла с разгромным счетом ноль–четыре...

Если кто-то и упал духом после этой игры, то только не Головатый. Он уже ни на кого не орал. Он зверствовал втихую. Можно сказать, мстил. Эта месть выражалась в прессинговых тренировках. Под тяжестью собственной вины Глеб и другие безоговорочно принимали его установки. И после тренировок не уходили, а выползали с поля. И как это ни странно, всегда с блестящими результатами.

А вот в турнирной таблице шла сплошная черная полоса. Из семи игр «Штурм» не выиграл ни одной. Только один раз добился успеха... Дожили. Уже ничья котируется не иначе как успех...

Третья лига не высшая лига. И даже не первая. Структура футбольного клуба «Штурм» самая что ни на есть примитивная. В президентах клуба числится глава города. Но ему все до фонаря. Выделяет кое-какие деньги из бюджета. И все. «Штурм» прокукарекал, а там хоть не расцветай...

Получалось, Головатый сам себе голова. Ведь никто даже не пытался снять его, заменить. Пусть команда варится в собственном дерьме, никому до нее дела нет... Хотя нет, Егор Палыч как раз очень переживает. Натурально переживает. Осунулся, пожелтел. Еще немного, и горькую пить начнет...

А может, уже начал? Может, думает, что и вся команда ушла в запой?.. Зачем же он тогда привел с собой известного в городе нарколога... Ах, он еще и психотерапевт по совместительству. Забавно. Хотя и не смешно...

Первым на допрос к наркологу, в смысле, психотерапевту пошел Глеб. Он все еще носит повязку капитана. Пока что носит.

Мужик особо в душу не лез. Задавал вопросы, прокручивал в голове полученные ответы. Спрашивал насчет секса. Когда, с кем, сколько раз. Кивал головой, как будто что-то соображал. Вся беседа заняла не больше десяти минут. А на всю команду ушло четыре часа. Головатого он, кстати, тоже допросил.

Глеб думал, что после беседы психотерапевт соберет всех вместе, поделится своими наблюдениями, сделает выводы, даст рекомендации. Но ничего этого не было. Доктор о чем-то пошушукался с Головатым. И преспокойно отчалил.

Психотерапевт ушел. А тренер остался. Собрал команду.

– Послезавтра у нас игра, – напомнил он.

Как будто никто этого не знал. Да Глебу уже снится эта игра. Какие-то монстры с рожками на голове со всех парнокопытных ног несутся на него. Он пытается что-то делать, в неимоверном напряжении отбирает мяч, выводит его к воротам. Бьет. И вместе с мячом влетает... в котел с кипящей смолой... Кстати, надо было рассказать об этом доктору. Может быть, микстурку бы какую прописал. Или принудительное лечение в ЛТП назначил. Он же нарколог. Какой он на фиг психотерапевт...

– А завтра... – Головатый сделал паузу.

– А завтра тренировка, – с обреченным видом закончил Вадик.

– Тренировка, – кивнул Егор Палыч. – На природе... На природу поедем. К озеру. Рыбалка, шашлыки. Жены, невесты, просто любимые девушки – все приглашаются...

Это что-то новенькое... Глеб недоуменно переглянулся с Юрой. Может, Головатый умом тронулся?

Отдых удался. Глеб с удовольствием кормил рыб – червями с крючка. От пуза наелся шашлыков. А потом отвел в уединенное место Оксану...

А на следующий день была игра с командой, занимавшей верхнюю строчку турнирной таблицы...

«Турбо» с первой минуты завладели инициативой. Насели на ворота. Не прошло и пяти минут, как мяч влетел в ворота «Штурма». Знал Глеб, что все именно так и будет.

А игра и дальше шла по привычному сценарию. Двадцатая минута матча. Нападающий «Турбо» легко обвел защитника, обманул растяпу-вратаря. И снова мяч барахтается в сетке ворот.

Счет ноль–два. Привычный сценарий... И Глеб привычно идет вперед. Только уже нет привычной тяжести в ногах. И душа клокочет. Боевой дух срывает крышку... Но этот пар выпускать нельзя. Его нужно направить в рабочее русло. По принципу паровоза...

Защитник «Турбо» бежит ему наперерез. Темп мощный. Но можно и помощней. Но зачем ему стараться? Ведь он знает, что легко обыграет Глеба. Он уверен в этом... А вот тут он не угадал. Глеб резко прибавил обороты, качнул тело маятником, играючи обвел защитника. И снова несется вперед. А на пути новое препятствие. Но и это чудо жует сопли. Пусть жует. Глеб прогнал мяч между его ног.

Отличный проход. И отличная комбинация. Впереди только вратарь. И до ворот недалеко... Удар. Гол?.. Нет, штанга... А ведь мяч так красиво шел в «девятку». Но не повезло...

После столь опасной ситуации возле своих ворот «Турбо» насторожились. Добавили обороты. Но Глеб все равно сумел сделать мощный рывок вперед. В паре со Щелоковым прорвал оборону. Мяч у него. Можно бить. Но лучше передать его Вадику. Глеб сделал точный пас. Щелоков нанизал мяч на бутсу. Удар... Мимо... А ведь какой момент был.

«Турбо» всполошились не на шутку. Команда перешла в оборону. Но «Штурм» был неудержим. На этот раз Глеб сам получил точный пас от Вадика. Пробил по воротам. И только каким-то чудом вратарь сумел вытащить мяч...

Добавленное время первого тайма. Глеб идет вперед. Мощный прорыв по центру. Обводит одного защитника. Второго! Выход на вратаря. Великолепная возможность сократить разрыв в счете. Главное... Удар. Штанга. Все-таки промазал.

Первый тайм закончился. На табло ноль–два. Привычный счет...

Глеб думал, что Головатый растопчет его в раздевалке. Столько возможностей упустил... Но как это ни странно, Палыч даже раздражения не показал.

– Тяжелый матч, – просто сказал он. – Но вы справитесь... А завтра на рыбалку поедем. Шашлычков покушаем...

Похоже, тренер в самом деле тронулся умом. Еще бы, после столь мощной подготовки – столь слабая игра...

После перерыва Глеб вышел на поле с новыми силами. Это и есть тот самый момент, когда открывается второе дыхание. И с Вадиком все в порядке. И Юра рвется в бой. На них можно рассчитывать...

Мяч в игре. В атаке «Турбо». Таранный проход по правому флангу. Нарушение правил со стороны «Штурма». Штрафной. Навес на ворота... Что это? Гол?! Точно, гол... Не вратарь в команде, а дырка с ушами...

Глеб посмотрел на Головатого. Тот даже не нервничает. Сидит на тренерской скамейке как в воду опущенный. Он уже не верит в успех команды. Совершенно не верит. Поэтому совершенно спокоен...

Зато у Глеба кипит все внутри. Он тоже не верит в успех. Но он будет играть. И будет изо всех сил рваться к воротам... Да, он будет атаковать. Но что толку? Столько было таких порывов, а команда намертво вписалась в нижнюю строчку турнирной таблицы.

Счет ноль–три. Сильнейшая команда громит явного аутсайдера. И даже сумасшедший не даст сейчас за «Штурм» ломаного гроша...

Но ведь Глеб верит в команду. Он верит в себя. И он не только верит. Он рвется в бой. Он умеет играть. Он умеет забивать. Так в чем же дело?

Глеб посмотрел на Юру. Тот глянул на Вадика. Тот в свою очередь посмотрел на Игната. А тот вернул взгляд Глебу. Круг замкнулся. Очень хотелось надеяться, что ребята по достоинству оценили его порыв. И поддержат его в атаке...

Есть у команды настрой на победу. Но ведь соперник не собирается сдаваться. Ему нужен только выигрыш. А три очка уже, считай, в кармане...

Мяч в игре. Нападение «Турбо» на всех мощностях паровых турбин рвется к воротам «Штурма». Противник явно в ударе. И явно не прочь забить еще пару-тройку голов. Куража ради. Счет ноль–пять или даже ноль–шесть окончательно раздавит «Штурм». И команда уже никогда не поднимет головы. А этого не должно случиться...

Глеб постарался задвинуть эмоции на задний план. Представил, что игра только что началась. И счет ноль–ноль...

Он начал игру с чистого листа.

Мяч у него. Передача Щелокову. Ситцев. Снова Щелоков. Плохо идет. Сильно, напористо. Но мяч не успевает за ним. Может потерять... Мяч у Красько. Молодец, Вадик. Сумел сделать точный пас. Игнат передает мяч Глебу. Впереди два защитника. Могут забрать мяч. Но и Щелокову мяч не передашь. Нет липучек на его ногах, не клеится к ним мяч. Зато у Глеба все в порядке. Он знает это... Рывок вперед, головокружительный финт. Первый защитник побоку. Еще более мощный рывок. Обводка. Красиво. Здорово. Скорость, аж в ушах свистит. Ноги легкие, сильные. И мяч – как умный песик на поводке. Послушный. Прострел по воротам... Гол!

Вратарь «Турбо» в шоке. Вроде бы он угадал направление мяча. Но прибрать его к рукам не смог. Слишком быстро он летел. Слишком сильно Глеб ударил...

А счет ноль–ноль... Плевать Глебу, что там на табло. У него свой отсчет. Ни в свою, ни в чужую пользу. Ноль–ноль – это спокойствие. А там, где спокойствие, там стабильность. Пусть не взрывается он, пусть не швыряет его ударная волна на ворота противника. Он прорвется к ним своим ходом, на естественной волне. Пусть не будет сверхъярких всплесков. Зато будет стабильность...

«Турбо» разыграли мяч. Но к воротам «Штурма» прорваться не смогли. Помешал Щелоков. Мяч у Глеба. Можно передать его Ситцеву. Нет, мешают. А так не хочется терять мяч. Уж больно он ему нравится...

Пусть простят его ребята. Но Глеб поступает эгоистически. И в одиночку идет на прорыв... А мощи в нем хоть отбавляй... Он вдруг понял, что «Турбо» – это команда третьей лиги. Это даже не первый дивизион. И тем более не премьер-лига. И нечего церемониться с этими «турбонасосами». Их дело мячи засасывать. А Глеба – забивать...

Он снова обвел одного защитника. Второго... Вратарь в ужасе. Он уже знает силу его удара. Но не ждет, когда Глеб пробьет. Несется к нему. Сектор обстрела уменьшается. Но Глеб не бьет. Он несется навстречу вратарю, на скорости закладывает вираж. Голкипер понимает, что мяч сейчас пройдет мимо. Делает отчаянную попытку накрыть его телом. Но в самый последний момент «пятнистый» ускользает из-под него. А ворота свободны.

Глеб мог бы тихонько катнуть мяч. Так было бы красиво. Но в памяти свежи те моменты, когда в самый последний момент мяч из ворот вытаскивали защитники. Поэтому не надо дешевых эффектов... Он пробил со всей силы. Это не мяч влетел в ворота. Это пушечное ядро рвет сетку ворот... Тоже, между прочим, красиво.

Толпа на трибунах стоит на ушах. Ситуация в высшей степени волнительная... Еще один мяч, и счет может стать ничейным. А «Штурм» умеет забивать. Глеб доказал это...

Соперник всполошился не на шутку. Перепуганный тренер произвел замену. Усилил защиту. Но это не помогло. «Штурм» перевел игру на чужую половину поля. Насел на ворота. В связке Ситцев – Щелоков – Орлов команда создала ряд опасных моментов. А в конечном итоге Юра заколошматил гол в ворота.

Три–три.

А до конца матча еще есть время.

Глеб неудержимо рвался к воротам соперника. И никакая сила не могла удержать его... Отличный голевой момент. Можно бить. Но мощный удар по ногам опрокидывает Глеба наземь. Дикая скручивающая боль. Хорошо, щитки смягчили удар. Перелома нет. Ушиб... Но ушиб – это ерунда. Главное, пересилить боль. Глеб превозмог себя. Он снова на ногах.

Костолом получил красную карточку. И свалил с поля. А Глеб снова в атаке. «Турбо» в панике. Защитники явно уступают ему в скорости и технике. Они не могут его остановить... Разве что так. Сильнейший удар по ногам, и Глеб снова целует траву... Родное поле. Родная трава. Такое ощущение, что они снимают боль. Он снова поднялся. Снова может играть. Он пересилит себя. Хромая кобыла донесет его до ворот. Он заколотит четвертый гол...

А ведь не надо больше никуда бежать. До конца матча одна минута плюс добавленное время. А судья назначает пенальти в ворота «Турбо». Давно пора наказать этих костоломов.

Глеб у мяча. «Прицел пятнадцать, трубка двадцать...» Он видит, как нервничает вратарь. Значит, надо доказать, что недоброе предчувствие не зря терзает его.

В этот удар Глеб вложил всю свою силу. Закрутил мяч точно в правую «девятку». Голкипер поймал момент. В красивом прыжке дотянулся до мяча. Но остановить его не смог. Пушечное ядро вывернуло кисти его рук чуть ли не наизнанку. Мяч в воротах. В глазах голкипера суеверный ужас... Сам виноват. Руки надо было крепче фиксировать.

Секундомер отсчитывает последние минуты. А счет ноль–ноль. Игра только началась. Так считает Глеб. И не расслабляется.

Он снова в атаке. Щелоков. Ситцев. Удар. Штанга. Мяч у вратаря. В центре поля. «Турбо» в атаке. Хорошо идут. Ровно. Ломают защиту. Удар. Мяч летит в ворота. Вратарь не успевает... Финальный свисток. Вне игры. Мяч в сетке ворот...

Гол не засчитан. Счет четыре–три. «Турбо» в пролете...

Снова природа. Снова озеро. Снова знакомый берег. Рыбалка, пиво, шашлыки. И женщины...

Оксана лучше всех. Она в центре мужского внимания. С ней заигрывают. Но Глебу все равно. Волноваться нечего. Потому что для нее существует только он... Только это почему-то не радует. Ну, не однолюб он. Не дает покоя его кобелиная порода.

Через два дня у них игра. А Головатый и не думает проводить тренировку. Вчера была природа. Сегодня даже пивка можно себе позволить. Чуть-чуть. И за курево пацанов не гоняет. Сам себе и всем приятный. Рот до ушей, душа нараспашку.

Кое-кто думает, что он слегка тронулся умом. Чего греха таить, и у Глеба была такая мысль. Но он молчит. И все молчат. Только вот Ситцев как-то уж очень подозрительно смотрит на тренера.

– Юра, не надо на меня так смотреть, – не выдержал Головатый. – И не надо считать меня идиотом... Хотя, в принципе, я и был идиотом. Мне Борис Матвеевич так и сказал. Идиот вы, батенька...

– Борис Матвеевич – это нарколог?

– И нарколог. И психотерапевт. Умнейший человек... Вы думаете, чего я вас на природу вытащил? Это все он... Знаете, в чем была причина наших поражений? В чрезмерной усталости. Всего-то... Загонял я вас за эту зиму. Лошадиных сил добавил, технику поднял, скорость опять же. Только всю эту красоту усталость закупорила... Зато сейчас жизненные силы забурлили. Забурлили же, да?

– Забурлили! – легко согласился Вадик Щелоков.

Еще бы ему не согласиться. В прошлой игре на выезде он стал автором красивого гола. Плюс голевой пас Глебу.

Это была уже вторая игра, закончившаяся победой. И это лишь начало.

А ведь в самом деле. В межсезонье Головатый загонял команду до полного изнеможения. Но результат был. И скорость, и техника – все поднялось на новый качественный уровень. Команда готова была прыгнуть выше головы. Все чувствовали. Отсюда и тот чрезмерно боевой настрой перед первой игрой чемпионата. Все ощущали себя в отличной физической форме. Но не учли мощный пласт усталости, которая не позволила команде развернуться как следует. А потом к этому добавилась еще и депрессия, неверие в собственные силы...

Но все это уже позади. Усталости больше нет. Команда на подъеме. И Головатый не даст ей опуститься.

– До игры отдыхаете, – сказал он. – А потом извиняйте. Снова возьмусь за вас...

– И куму свою пригласите? – спросил Глеб.

– Какую куму? – не сразу понял Палыч.

– А эту, кузькина мать которая... Скучно без нее.

– Будет вам кузькина мать, – улыбнулся Головатый.

Итак, лафе скоро конец. Снова будет жесткий спортивный режим. Возможно, их снова запрут на базе.

Глава 4

Много чего Глеб повидал на своем веку. Но чтобы такое... Лора – мастер спорта по спортивной гимнастике. Плюс мастер спорта по прыжкам на сексодроме. Гуттаперчевое тело легко принимает любые позы. И кольцом назад сворачивается. И ноги за голову забрасывает, так, чтобы кверху попкой. И на скаку такие пируэты выписывает...

И при всем при этом Лора – симпатяжка. И фигурка стройная. Только костлявая... Но она умеет превратить и этот недостаток в достоинство. Мастер секса, одно слово...

Упражнение с булавой закончено. Булава устала. Поникла. Хватит на сегодня...

– Завтра придешь? – спросила Лора.

От Глеба она в полном восторге. И хочет его всегда, в любое время дня и ночи.

– Нет, завтра у нас тренировка. А вечером поезд...

Послезавтра игра на выезде. Последняя решающая игра.

«Штурм» держит ведущее место в турнирной таблице в их зоне. Послезавтра последний круг чемпионата. Решается судьба команды. Выйдет она во вторую лигу или нет. А играть предстоит с довольно сильной командой. Так что расслабляться никак нельзя.

– Да, да, я знаю... Но я тебя все равно жду. Когда будешь?

– Не знаю.

– Как это ты не знаешь?

– Не забывай, я женатый человек. Жена может взбунтоваться...

Глеб слегка преувеличивал. Да, он по-прежнему живет с Оксанкой. Но это гражданский брак. И детей у них нет. Ничего особо не держит их вместе. В любой момент они могут разбежаться. Только они пока вместе. Привыкли друг к другу, что ли.

Есть еще одна причина, по которой они должны быть вместе. Бандитский бригадир по кличке Славян. Но Глеб не верит в это. Да и Славян уже забыл об обязательстве, которое сам же на него и навесил. Глеб мог расстаться с Оксанкой хоть сегодня.

– Может, на ночь останешься?

– Не могу. Жена...

– В прошлый раз оставался.

– Ну так то в прошлый раз. А сегодня не могу. Жена что-то учуяла. А мне скандалы не нужны.

Оксанка для него как прикрытие. Надоела ему Лора – можно закрыться ею, как женой. И никаких проблем. Если он не придет к ней в следующий раз, то виновата Оксанка. Само собой, Глеб изо всех сил рвался к Лоре. Но...

У Лоры хорошо, но дома чуть получше. Если, конечно, Оксанкину квартиру можно считать домом.

Оксанка дома. Вне всякого. Она, конечно, спросит, где носило его до полпервого ночи. Но у него всегда есть ответ. Головатый посадил команду «на казарму», а он сам в самоволке. Такое объяснение всегда срабатывало. А Оксанка никогда не опускалась до того, чтобы выяснять, правда это или нет...

В окне горел свет. Не ярко – тускло. Это торшер. А сама Оксанка, наверное, спит в кресле. Она часто засыпает или за книгой, или перед телевизором.

Дверь Глеб открыл своим ключом. И сразу почуял неладное. Из комнаты доносились стоны. Как будто кто-то кого-то. И вряд ли это Оксанка смотрит порнуху. Вернее, это Оксанка. И порнуха. Но она не смотрит. Она ею занимается...

Так и есть, на кровати какой-то мужик, а на нем Оксанка. Типа амазонка на боевом коне. Ей это нравится. Еще как нравится. В таком экстазе, что Глеба не замечает.

– Извините, я вам не помешал? – вежливо спросил он.

Странно, но в нем нет никакой ревности. Едва ощутимое чувство досады. Не более того...

Оксанка встрепенулась. На какой-то миг превратилась в окаменевшую мумию. Затем резко слетела с вертела, забилась в угол кровати. В глазах паника и страх.

– Может, мне попозже прийти? – продолжал куражиться Глеб.

– Можешь и попозже, – грубо сказал мужик.

Он беззаботно зевнул, лениво поднялся с кровати, повернулся к Глебу лицом. Даже не думает свои вонючие мудя закрывать.

Глеб узнал его. Это был Славян. Бандитский бригадир.

– Тебе что, своих баб мало? – грубо спросил его Глеб.

Не было в нем страха. Хоть убей, не было.

– А я своими бабами и пользуюсь, – гнусно ухмыльнулся Славян. – Оксанка – моя баба...

– С каких это пор?

– А с тех самых... Я ее тебе напрокат сдал.

– Да что вы такое говорите!

– А ты не буксуй, пацан. А то сцепление сожжешь. И сам сгоришь... Короче, ничего не было. Забыли.

– Как это забыли?

– Да так, забыли, и все. Я сейчас ухожу, а ты с Оксанкой остаешься.

– Надолго?

– А навсегда.

– Ух ты! Круто ты задвинул.

– А я и сам по себе крутой! – жестко усмехнулся Славян. – Если не веришь, могу объяснить... Кстати, я уже давно собирался тебе мозги прочистить...

Славян начал медленно одеваться. Он и в самом деле собирался уходить. Похоже, он всерьез думает, что Глеб останется с Оксанкой. Вот уже угрожать начал.

– А я что-то не так сделал?

– Кобель ты. С другими девками шляешься. Про Оксанку почти забыл... Ты сейчас где был?

– Тебе-то какое до этого дело?

– Есть дело, потому и говорю... У гимнастки Лоры был?.. Можешь не отвечать. А то еще соврешь... А до Лоры у тебя Зоя была. До нее Таня... Продолжать?.. Ну чего вылупился? Не можешь врубиться, как я обо всем этом узнал? Не можешь и не пытайся. Не твоего ума это дело. Твое дело с Оксанкой жить... Короче, еще раз узнаю про твои подвиги, ноги повыдергиваю...

– Может, прямо сейчас и начнешь?

Глеб испытывал неодолимое желание врезать Славяну промеж глаз. Да так, чтобы язык заклинило. Гнилые базары он травит. Уши вянут.

– Нет. Сейчас я тебя не трону. У тебя игра скоро. Без тебя «Штурм» загнется...

– Ты меня, оказывается, ценишь?

– Еще как. Можно сказать, я твой поклонник. Отлично играешь, пацан!

– Ты тоже неплохо играешь, – хищно усмехнулся Глеб. – Вон Оксанка до сих пор отдышаться не может...

– Я же сказал, забыли.

– Такое не забывается.

– А ты все равно забудь. Потому что бросить Оксанку я тебе не дам. И ноги вырву, если что... А ведь вырву. Если не выведешь «Штурм» во вторую лигу, без ног останешься, так и знай!

– Насмешил.

Славян не сказал ничего. Только посмотрел на Глеба как на неразумного ребенка. Осуждающе покачал головой... А потом все вдруг резко изменилось. Глеб еще не успел почувствовать боль, а уже валялся на полу.

Бандит не стал его добивать. Просто достал пистолет и приставил его к щеке Глеба.

– Не зли меня, пацан, – прошипел он. – Не буди во мне зверя. А то ведь я тебя в загробную лигу переведу. Хочешь?.. Я спрашиваю, хочешь?

Глеб мотнул головой. Может, он и не боялся смерти. Но так не хотелось играть с покойниками в загробной лиге. Тоска.

– Не хочешь – живи... Но учти, ты меня уже разозлил. Я больше не буду добрым. И если ты послезавтра проиграешь, я оторву тебе башку... А если ты бросишь Оксанку, я убивать тебя не стану. Я тебя живьем закатаю в бетон. Вопросы?.. Я спрашиваю, есть вопросы?

Глеб снова мотнул головой. Вопросов у него не было.

Славян криво усмехнулся. Спрятал «ствол». И, не говоря больше ни слова, убрался восвояси. Глеб остался наедине с Оксанкой.

Он мог бы наградить ее презрительно-уничтожающей насмешкой. Мог нагрубить. Обозвать шлюхой... Он имел на это право. Но он не сказал ей ни слова.

Как ни крути, а Славян его сделал. Унизил. Растоптал. И все в присутствии Оксанки. Если бы он на нее наехал, она бы решила, что он отыгрывается на ней. Мстит за свое унижение. А Глеб вовсе не хотел, чтобы она так думала... Хотя, в принципе, все равно, как она о нем думает. Она ему больше не нужна. Между ними все кончено...

Не будет он с ней объясняться. Он просто уйдет. Плевать и на нее, и на ее крутого любовника.

Глеб повернулся к ней спиной, шагнул к двери.

– Не уходи, – попросила она. – Пожалуйста, не уходи!

Глеб остановился. Но даже головы к ней не повернул.

– Я виновата перед тобой... Я всегда была виновата...

– Ты все это время изменяла мне?

– Да... Вернее, нет... Или да... Не знаю...

– Сколько ты раз трахалась с ним?

– До или после?

– После.

– Ну бывало... Три или четыре раза... Но ведь и ты мне изменял...

– Отличная у нас семейка. Я налево, ты направо – весело живется.

– Давай и дальше так жить. Только ты будешь гулять. А я обещаю, что больше ни с кем и никогда...

– Ты это серьезно?

Глеб развернулся к ней и пристально посмотрел ей в глаза.

– Серьезно, – кивнула она.

– Я могу гулять?

– Можешь... И я никогда не пожалуюсь Славяну. Обещаю... Делай что хочешь, Глеб. Но только не бросай...

– Я не могу тебе ничего обещать. Слишком все сложно.

Он ушел. Но дверью не хлопнул.

Глеб знал, насколько силен Славян. Под ним целая бандитская бригада – три-четыре десятка крутых бойцов с мощными кулаками и ослиными мозгами. Скажет Славян «фас», и не станет больше раба божьего Глеба. А если голову все же не снесут, то без ног запросто оставят. А это даже хуже смерти...

Славян не самый крутой бандит в городе. Над ним стоит криминальный авторитет по кличке Монтажник. Говорят, он самый главный в городе мафиозо. Все вокруг него вертится. Но Монтажник не станет останавливать Славяна. Зачем он будет ссориться со своим бригадиром из-за какого-то футболиста. Все равно Монтажник Славяну глаз не выклюет.

А Славян, похоже, настроен решительно. Перед матчем к Глебу подошли два крепких парня в кожаных куртках. Они ничего не сказали. Просто передали ему привет от Славяна. И это где, в чужом городе...

Нет, не может он сдать эту игру. Даже при всем желании. Ноги сами несут его вперед. Он точно рассчитывает направление движения, траекторию удара. Пас Ситцеву. Рывок вперед. Мяч снова у него. Защитник замешкался. Глеб легко обошел его. Впереди только вратарь. Нога к бою! Пли!.. Мяч в воротах «Витязя».

Снова штурм. Снова прорыв. Но в этот раз мяч уходит выше ворот. Через пять минут опять голевой момент. И очередная неудача. Но винить некого. Это игра. Здесь многое зависит от везения. Бывает, что заведомо слабые команды выигрывают у сильнейших. Футбол славится своей непредсказуемостью. И это одна из причин, почему эта игра пользуется бешеной популярностью во всем мире...

«Штурм» более сильная команда. И фарт явно на ее стороне.

Так что победа в этой игре гарантирована.

Глеб чувствовал в себе силы. И знал, что забьет... Он добился очередного успеха на двадцать пятой минуте первого тайма. Щелоков навесил угловой, Глеб точно рассчитал траекторию, вовремя выпрыгнул, сдвинул мяч головой.

Два–ноль... Так и должно быть.

В начале игры «витязи» еще как-то двигались. А сейчас совсем скисли. Без особого напора рвутся к воротам «Штурма». Но все же рвутся. Даже бьют... Эй, тут что-то не то! Мяч отскакивает от защитника, летит во вратаря. Тот пытается его поймать. Но слишком суетные его движения. Мяч не слушается его. Летит дальше... Гол... Гол на ровном месте. Не вратарь, а хрен с бугра...

Но все равно у «Витязя» нет шансов. И Глеб готов это доказать. Одна атака, вторая, третья... Мяч в воротах.

Три–один. А до конца первого тайма всего ничего.

Но «Витязь» в атаке. Слабенько идет, хлипко. Не пробить ему оборону... Леша Грознов забирает у нападающего мяч. Но неудачно. Вместе с ним катится кубарем по земле.

Штрафной... Ничего, бывает и хуже.

Глеб встал в стенку. Мяч прошел над головами. Летит медленно. Но головой его не достать. Слишком высоко. Над воротами пройдет... А почему так радостно шумят трибуны?

Глеб обернулся. И обомлел. Мяч радостно прыгал в воротах... Это просто беспредел какой-то.

Во втором тайме «Витязь» заиграл куда активней. Видимо, ребята почуяли фарт. Но и «Штурм» не сбавлял оборотов. Атака, снова атака, еще атака. Гол! Получи, фашист, гранату!

Но «Витязь» не унывает. Мяч в центре поля. У ворот. Один-единственный удар. Не очень сильный. И точно во вратаря. Такой мяч любой дурак возьмет. Но вратарь не дурак. Он слишком умный... Гол... Счет четыре–три.

Глеб постоянно атаковал. Но мяч не хотел идти в ворота.

Зато «Витязю» поперло конкретно. Прорыв к воротам – гол. Счет равный. Еще один прорыв... На этот раз штанга... Но ведь до конца матча еще есть время. И «Витязь» полон решимости заколотить еще один мяч. Грех не воспользоваться такой прухой...

«Витязь» отличился на последней секунде добавленного времени. Удар. Гол. И финальный свисток...

Хорошо, что ровно за пять минут до этого Вадик Щелоков с подачи Глеба забил пятый мяч.

Счет пять–пять. Ничья... А для выхода во вторую лигу нужна была победа...

С поля Глеб уходил с низко опущенной головой. Столько пота пролито. Столько нервов сожжено. И все впустую...

Он был уже у раздевалки, когда его окликнули.

– Глеб! Орлов!

Но он даже не повернул головы. Как будто не к нему обращались.

– Старший сержант Орлов!

Глеб узнал этот голос. Не мог не узнать. Это был его командир взвода.

Он обернулся. Увидел рослого мужика. Но старшего лейтенанта Калиновича признал в нем не сразу. Уж очень изменился.

Сильно сдал командир. Потемнел, осунулся. Одежда висит лохмотьями. Заросший, небритый. Устоявшийся запах перегара.

Калинович улыбался. Он рад видеть Глеба. Да и Глеб не воротил от него носа. Он тоже рад... Даже очень...

– Здорово, сержант! – Калинович крепко пожал ему руку.

– Здравия желаю, старший лейтенант.

– Видел, как ты играешь. Блестяще!

– Да вроде неплохо играли, – кивнул Глеб. – А что толку?

– Отсутствие результата тоже результат.

– Да мы на вторую лигу замахнулись. А тут такое...

– Подвел вас вратарь. Подвел. Всю игру завалил...

– Вам бы его на растерзание, – вымученно улыбнулся Глеб. – Вы бы его пятьсот раз отжаться заставили...

– Кто это мы?.. А-а, это ты на «вы» со мной. Ну да, я ж твоим командиром был... Только это в прошлом. Давай на «ты»!

– А вы... Ты сейчас где?

– А где придется. Пока вот у сестры живу... Сестра у меня здесь... Меня же уволили. Да ты сам знаешь за что... А Ира... Ира от меня ушла...

– Работаешь?

– Да как тебе сказать, – пожал плечами старлей. – Сейчас с работой, сам знаешь, худо. Иногда вагоны на станции разгружаю...

«А все деньги пропиваются», – мысленно добавил Глеб.

Его бывший командир – натуральный деклассированный элемент. Таких, как он, называют отбросами общества. И все из-за водки...

– Несладкая у тебя жизнь.

– Да не то слово... Но ты не думай, я не жалуюсь. Нормально у меня все...

У хронических алкашей всегда все в порядке. Наукой доказано.

– Вот на футбол хожу, как видишь... Тебя вот в игре увидел... Ты, Глеб, молодец. Отлично играешь. Далеко пойдешь...

– Если не остановят... Ты ведь сам отлично играешь. У тебя талант...

Глеб хорошо помнил, как лейтенант стоял в воротах. Танком не пробьешь... Первый во всем и всегда. Иначе как Чемпионом его и не звали... А сейчас... Сейчас полный отстой.

– Да какой там талант... – отмахнулся старлей. И тут же задумался. – Хотя... Мне все говорили, что у меня талант. Я же за училище играл. Меня даже в серьезную команду приглашали... Только все это в прошлом.

– А ты бы не хоронил себя раньше времени. Ты же еще молодой. Сколько тебе?

– Двадцать три стукнуло.

– Люди до тридцати пяти в футбол играют. И ничего, нормально...

– Так то люди.

– А ты что, не человек?

Калинович внимательно посмотрел на Глеба. Как взглядом его обжег. Горько усмехнулся.

– Ты же все видишь, сержант. Видишь, как я опустился... Спился я. Из-за бабы спился... Хотя какая разница, из-за кого? Спился, и все. Не человек я, Глеб. Скотина я. Даже хуже. Свинья!.. Все было так хорошо. Служба, карьера, перспектива. А потом все коту под хвост... Как будто бес попутал... Он и сейчас меня путает. В себя прийти не могу...

– А ты через «не могу»... Ты ж еще молодой, Серега! Не губи в себе талант.

– Да нет у меня никакого таланта. Все, что было, пропил...

– Ерунда все это!.. Ты мне прямо скажи: ты алкоголик?

– А я этого и не скрываю...

– Если не скрываешь, значит, еще есть шанс. Я вижу, ты хочешь выползти из этого дерьма. Только не можешь. Некому руки подать...

– Некому, – легко согласился старлей.

Он смотрел на Глеба с отчаянием и надеждой.

– Алкоголизм лечится. А бабы... Бабы не стоят того, чтобы из-за них убиваться...

– Ну, это смотря какие бабы.

– Это ты про свою Иру?

– Да про нее. Она же хорошая. Только дура... Но ты не думай, я уже не убиваюсь. Перегорело все...

– И водка перегорит. Это за...

Договорить Глеб не успел. Кто-то с диким криком набросился на него сзади, запрыгнул на спину.

– Глебыч, бляха-муха! Танцуй! – как сумасшедший орал Ситцев. – Победа, Глебыч! Победа! Мы во второй лиге!.. «Турбо» «Ниве» проиграли...

– Не может быть!

Глеб сбросил с себя Юру. И сам запрыгнул на него.

– Может, Глебыч, может!.. Только что по радио передали, что «Турбо» влетело...

После «Штурма» «Турбо» было самым серьезным претендентом на выход во вторую лигу. Они отставали всего на одно очко. Никто не сомневался в том, что «Турбо» выиграет у «Нивы». Вероятность поражения в этой игре равнялась нулю.

В последнем туре «Турбо» должно было получить три очка. Поэтому и «Штурму» нужна была только победа. Ничья расценивалась как поражение... Но слабенькая «Нива» разгромила сильное «Турбо». Невероятно, но факт. «Штурм» выходит во вторую лигу.

Глеб нарочно слабо ударил по воротам. Не хотел, чтобы Серега Калинович пропустил гол. Но все равно мяч влетел в ворота. Старлей лишь растерянно проводил его взглядом.

Следующим бил Юра Ситцев. Этот послал мяч точно во вратаря. Но Серега суетливо подставил под удар плечо. Мяч в ворота не попал. Но, естественно, Калиновичу это в заслугу не поставили.

Вадик Щелоков ударил со всей силы. Мяч точно влетел в «девятку». Серега лишь пожал плечами.

– Ерунда какая-то, – недобро ухмыльнулся Головатый. – Какого хрена мы его домой тащили?

Они увезли Серегу с собой. Глеб настоял. Головатый устроил его сторожем на тренировочной базе. Но это опять же в угоду Глебу.

– Эй, лейтенант, ты слышишь! – крикнул Глеб. – Ты ни на что не способен! Ты бездарь! Слышишь? Ты бездарь! Ты фуфло!!!

Он хотел разозлить своего бывшего командира. Но тот лишь развел руками. Жизнь на дне общества приучила его спокойно относиться к оскорблениям. Надо же, как низко он пал. Никогда бы не подумал Глеб, что Чемпион может так опуститься.

– Ты врешь, что играл за училище! – давил на него Глеб. – Врешь ты все!

Калинович лишь пожал плечами. Ему было все равно, что о нем говорят.

– Зря стараешься, – фыркнул Головатый. – Может, он раньше и был кем-то. Но сейчас он полное дерьмо...

Глеб не мог с ним не согласиться. И вместе с тренером даже готов был махнуть на лейтенанта рукой. Пусть живет как знает... И тут его осенило.

– Серега! За каждый мяч – бутылка водки!

Калинович вмиг ожил. Глаза заблестели, по телу прошла бодрящая волна. Он встал в стойку.

Глеб пробил по воротам. Старлей, как та обезьяна, сиганул на мяч, сграбастал его в охапку. Неплохо.

Следующим бил Ситцев. Мяч шел точно в «девятку». С закруткой, на приличной скорости. Но Калинович уже в воздухе, руки тянутся к мячу. Есть. «Пятнистый» прижат к животу, и он падает на землю вместе с ним.

– Что-то в нем есть, – удивленно протянул Головатый.

Ситуация анекдотичная. И было бы весело, если б не было так грустно. Все понимали, как низко опустился бывший офицер.

Но жалостью Калиновичу не поможешь. Его делом спасать надо.

Вадик Щелоков ударил не очень сильно. Мяч пошел в правый угол ворот. Калинович потянулся к нему. Но как будто какая-то пружина лопнула в нем. Сломался, остановился на полпути. Гол.

Глеб ударил точно в него. Но Серега не смог взять и этот мяч. Сдох.

– Ему и двух бутылок хватит, – презрительно усмехнулся Головатый. – На большее он и не претендует.

– Да он просто выдохся, – сказал Глеб. – Он же все силы свои пропил.

– Во-во, – поддержал его Юра. – Он кровь свою пил. А легкими закусывал... Откачивать его надо. В принципе мяч держит он неплохо...

– Да, есть что-то, – кивнул Палыч. – Я уже с Борисом Матвеевичем разговаривал. Он с него пену снимет. И стружку тоже. А там я им займусь... Может, и будет толк.

Головатый многозначительно посмотрел на Глеба. Мол, ради тебя стараюсь. Дескать, если б не ты, пальцем бы не пошевельнул...

А так приходится шевелить. И пальцами, и извилинами. И все потому, что Глеб ему очень нужен. Лучший бомбардир третьей лиги мог запросто стать лучшим игроком второго дивизиона. И вытянуть команду в первую лигу.

Глеб уже в следующем сезоне мог играть за единую первую лигу. На прошлой неделе ему сделали предложение перейти в сильную команду, которая ставила перед собой большие задачи – выход в премьер-лигу. Предложение очень серьезное. Контракт в духе большого футбола. Солидная зарплата, подъемные, премиальные. И «Штурму» причиталась кругленькая сумма. Но Глеб отказался. Головатый был этому только рад. Деньги клубу нужны. Но пробивной центрфорвард нужен еще больше.

А предложения продолжали поступать. Команды всех лиг на всех уровнях усиленно готовились к новому сезону, для этого рекрутировали новых игроков. Глеб в принципе не прочь был попытать счастья на стороне. Но опять же, не хотелось предавать свой клуб. Скорее всего, зря он так поступает. Рыба должна искать где глубже, а футболист – где престижней и сытней. Но пока что Глеб не мог переступить через себя. Пока что... Пока он остается в своей команде, а там будет видно.

Все-таки бродили в его голове подленькие мыслишки, все-таки посматривал он на сторону. Потому и взялся Головатый за Калиновича. Чтобы крепче привязать Глеба к команде...

Эта красотка сама нашла его. Пристала к нему прямо на улице, попросила автограф. В принципе Глеб звезда. Но звезда городского масштаба. И в основном его знает мужская часть населения. Но, оказывается, у него есть поклонники женского пола. И познакомиться с ним норовила далеко не самая худшая ее представительница.

Глеб дал ей автограф. И она дала... Нет, не на улице и не сразу. Ему двадцать два года. Эльвире – чуть за двадцать. У них как раз тот возраст, когда знакомство заканчивается постелью. Так что ничего удивительного в том, что Глеб до полуночи раздавал ей автографы. Ему нравилось. Ей тоже. Оба остались довольны.

Но пора идти домой. К Оксанке. Все-таки он вернулся к ней. Из-за Славяна? Нет. Из-за того, что она этого очень хотела? Вряд ли... Он сам толком не знал, почему. Но на ночь у Эльвиры он не остался. Да и она сама гонит его. Не хочет, чтобы он у нее ночевал. Вроде как муж может к утру вернуться. В общем, чешуя какая-то.

Время позднее. Холодно. Но можно поймать такси. С деньгами у него все нормально. У команды появились солидные спонсоры. Вопрос с финансированием уладился.

Он не хотел останавливать этот джип. Но тот сам затормозил рядом с ним. Открылась задняя дверца, в полутемном салоне нарисовалась физиономия «братка».

– Садись, пацан, подвезем, – прогрохотал громила.

– Да я уж как-нибудь сам, – покачал головой Глеб.

– А я говорю, садись.

Здесь явно что-то не так. Какой-то подвох. Глеб начал пятиться назад. Проблемы ему не нужны.

Но уйти ему не дали. Кто-то сильный и тяжелый навалился на него сзади. В нос ударил острый дурманящий запах. Сознание стало стремительно улетучиваться. Но все же он успел понять, что к чему...

Это все Славян. Он Эльвиру под него подставил. Чтобы она его совратила. Чтобы Глеб изменил Оксане... Но Оксана – это еще не все. «Штурм» не выиграл у «Витязя». Славян собирался наказать его и за это... Интересно, что ждет Глеба? Выстрел в затылок или бетонная могила?..

Очнулся он в какой-то комнате. Стены из лакированного дерева, подвесной потолок, мягкая кушетка, запах натуральной кожи. Комфортно. Но не уютно. Где он?

Дверь бесшумно отворилась, и в комнате появились две симпатичные особы в белых коротких туниках. Они мило ему улыбнулись. Перевернули его на живот. Их нежные пальчики запорхали по его спине. Оказывается, он лежал на кушетке в одних трусах.

Девчонки знали свое дело. Классно делали эротический массаж. Через пару минут Глеб дрожал от возбуждения...

– Девчонки, где я? – спросил он.

– Там, где тебе будет хорошо, – хихикнула одна.

– Нет, я серьезно.

– А мы еще серьезней, – парировала вторая.

Похоже, разговаривать с ними бесполезно. Так что надо расслабиться и получать удовольствие...

Красотки продолжали ублажать Глеба. Но на самом интересном месте дверь снова открылась. На этот раз в комнате появились две особи мужского пола. Одного Глеб узнал сразу. Это был Славян.

Второй здоровяк тоже производил впечатление. Тяжелый непроницаемый взгляд, гнетущая сила в каждом движении. Славян пытался держаться с ним на равных. Но это у него не выходило. Он явно уступал ему в авторитете. И по своему положению был ниже. Уж не Монтажник ли это?

– Брысь! – погнал девчонок Славян.

Глеб остался наедине с «братками». Он поднялся с кушетки. Крепко встал на ноги. Если что, он будет отбиваться до последнего.

– Да не напрягайся ты, пацан, – ухмыльнулся авторитет. – Трогать тебя никто не будет...

– А есть за что? – спросил Глеб.

– А то нет, – хищно усмехнулся Славян. – Эльвиру пахал? Пахал. Оксану кинул? Кинул. А с «Витязем» прокол...

– Да уймись ты, Славян, – поморщился авторитет. – Кто она такая, эта Оксанка? Так себе. А с «Витязем» все путем. Глеб им набросал за воротник. И во вторую лигу вышли... Глеб у нас герой. А ты ему из-за какой-то телки предъяву клеишь. Не надо так...

– Как скажешь, Монтажник, – легко согласился Славян. – Глеб нормальный пацан. Пусть живет...

Глеб ощущал нереальность происходящего. Что это за фарс? Что за бред?.. Два крутых бандита разыгрывают спектакль с Эльвирой. Затем похищают его, травят какой-то херней вроде хлороформа. Везут сюда. Подбрасывают ему секс-массажисток. А потом при нем решают его судьбу. Как будто они какие-то боги, а он непонятно кто...

– Ты, Глеб, не менжуйся. Все путем, – усмехнулся Монтажник. – Как хочешь, так живи. Мы тебе не указ... А за то, что «Штурм» из болота вытянул, спасибо. Я ведь тоже спортсмен. И за футбол здорово болею. Так что если какие проблемы, всегда ко мне...

– Вы мне лучше скажите, где я?

– В нормальном месте. В сауне... Пивка с нами попить не хочешь?

– А времени сколько?

– Рано еще. Три часа ночи... Ну так что, пивка под сушеных девочек попьешь?

А может, у «братков» просто едет крыша? Дела бандитские – это кровь, риск, сговор со своей совестью. Дела они ведут на пределе своих возможностей. А на досуге после пережитого у них ум заходит за разум. Тогда они начинают мнить себя богами и прикалываться над простыми смертными. Глеб для них всего лишь игрушка, с которой интересно играть... А что будет, когда он им надоест?

– У меня завтра тренировка.

– Туфта все это. Денек можешь отдохнуть. Ты это заслужил... А с Головатым я договорюсь. С этим без проблем...

С недавних пор руководство клуба энергично взялось за освоение бизнеса. На льготных условиях открылись два кафе, в проекте беспошлинная торговля сигаретами. Вроде как для пополнения командного бюджета. Ничего плохого в этом нет. Но там, где бизнес, там братва... Получается, футбол и мафия едины. Весело живем.

– Ну так как насчет пивка? – еще раз спросил Монтажник.

– А девочки сильно сушеные? – спросил Глеб.

Чего строить из себя святошу, если сам оттянуться не против.

– Они не сушеные, – усмехнулся Славян. – Они сушат...

А сушили девочки будь здоров. Глеб в этом чуть позже убедился.

Сначала он пил пиво в компании Монтажника. Затем было продолжение эротического массажа. Девчонки сушили его до самого утра... Было чертовски хорошо. Только вот удовлетворения почему-то не было. Секс на бандитской «малине» – это не его стихия.

Глава 5

Удар. Гол... Удар. Гол... Удар. Снова гол... А ведь Серега старается. Пытается достать мяч. Но не получается... Возможно, Глеб слишком сильно бьет – мяч летит быстро, точно вписывается в заданные квадраты. Но щадить своего бывшего командира он не может. Это серьезная тренировка. Нужно готовить себя к грядущим баталиям. До начала чемпионата всего две недели. Нет времени на всякое баловство. Если бьешь – то нужно только забивать. А то привыкнешь мазать. И на играх это отразится...

Глеб снова ударил. Мяч вписался точно в «девятку». Серега пытался его достать. Но, увы...

Можно было бы попробовать вариант с водкой. Только все это в прошлом. Серега конкретно завязал. Борис Матвеевич всерьез помог ему слезть со стакана. С помощью своих психических заморочек настроил старлея на правильную жизнь.

Ночью Серега исполнял обязанности сторожа. А днем тренировался вместе со всеми. Правда, на общественных началах. В состав команды Головатый его не включал. Не тот уровень игры. Но это не мешало ему гонять Калиновича вместе со всеми и до потери пульса. После таких скачек Серега не мог бы напиться, даже если б захотел.

Тренировки пошли ему на пользу. Он посвежел, зимние морозы отбелили его дубленую кожу. Он тщательно следил за собой. И совершенно не был похож на того пьянчугу, которого Глеб притащил на базу в прошлом году.

Сейчас Серега больше всего напоминал того армейского старшего лейтенанта Калиновича. Только без чемпионских регалий.

Как ни старался Серега набрать форму, это у него получалось очень плохо. Слишком крепко пил он в прошлом, слишком много отравы накопилось в организме. Плюс тяжкий моральный груз. Он изо всех сил рвался к новой жизни. Но не очень радостная реальность заставляла его ощущать себя неудачником...

– Серега, давай! Ну ты же можешь! Давай! – взывал к нему Глеб.

Калинович согласно махал головой. Окидывал взглядом ворота, быстро перебирал в голове возможные варианты отражения удара, становился в стойку. Взгляд живой, движения резкие, быстрые. Но, увы, неточные...

Глеб ударил. Сереге не хватило каких-то двух-трех сантиметров, чтобы дотянуться до мяча.

– Серега, соберись! Серега, мать твою!!!

Глеб пытался его раззадорить. Разгорячить. Может, спортивная злость поможет ему управиться с мячом.

Но, увы. И очередной мяч точно влетел в ворота.

Глеб снова приготовился бить. Может быть, Серега отразит этот удар...

А Серега вдруг оживился. Взгляд его загорелся. Точно такой же блеск, как тогда, когда ему пообещали бутылку за взятый мяч.

Глеб проследил за его взглядом. И очень удивился. На беговой дорожке у края поля стояла Оксана.

А ее какого черта сюда принесло?

Они продолжали жить вместе. Она не хотела с ним расставаться. А он не мог от нее уйти. Можно сказать, в знак протеста. Славян оставил его в покое. И ему ничего не будет, если он бросит Оксанку. Именно поэтому он ее и не бросал. Как будто хотел доказать, что никогда не шел на поводу у бандитов.

Он жил с Оксанкой. Но это не мешало ему ходить на сторону. Коллекция совращенных женщин стремительно пополнялась. Оксанка знала это. Но терпела. Ведь она обещала терпеть. И держала свое слово. Хотя ей вовсе не нравилось, что Глеб гуляет от нее.

Она не прочь была привязать его к себе. Тем же ребенком. Но родить она не могла. И Глеб знал почему.

Был период в ее жизни, когда она числилась в списках мартовских кошек. И при том на самых верхних строчках полуночных списков. По молодости, по глупости. Но передком она махала будь здоров. Затем связалась с «братвой». Ее имели все, кому не лень. В том числе и Славян. Ее подавали к пиву в качестве сушеной девочки. Глеб хорошо знает, что это такое.

Со временем она поняла, что так жить нельзя. Начала жать на тормоза. А тут как раз появился Глеб. Ей представился случай начать новую жизнь. Она за него ухватилась.

Но прошлое все равно давало о себе знать. Там, где слишком много любви, там много всякой заразы. В свое время Оксанка подхватила одну очень интересную болезнь. Залечила ее. А потом оказалось, что у нее большие проблемы по части деторождения.

И как это ни странно, но во всем был виноват Глеб. Это он совратил ее, еще до армии. С тех пор все и началось. Но более странное то, что он ощущал свою вину. И нисколько не осуждал Оксанку... А почему он должен ее осуждать? Почему для мужика разгульная жизнь – геройство, а для женщины – позор? Чешуя все это. Если можно мужику, то можно и женщине... Хотя, если честно, он вовсе не хотел, чтобы Оксанка снова ударилась в махровый загул. А ведь это запросто может случиться. Она уже не видит никакого смысла хранить ему верность. А потом она и раньше не очень-то ревностно относилась к вопросам целомудрия. Славян тому пример. Может быть, она этого и не очень хотела, но ей приходилось принимать его в то время, когда уже жила с Глебом...

Он продолжал с ней жить. Но чувствовал, что это ненадолго. Когда-нибудь все закончится. Не нужна ему Оксанка. Опостылела... Хотя баба она красивая. Эффектная, стильная. Мужики засматриваются на нее, аж шеи себе сворачивают. Но Глебу больше нравятся чужие женщины. Такая уж у него натура.

Да, девчонка она шик-блеск. Не зря же Серега так разволновался. А вдруг Оксанка станет его вдохновением? Вряд ли... Но чем черт не шутит...

Глеб ударил. Только это заставило Серегу отвести взгляд от Оксанки. Он бросился на мяч.

Красиво у него получилось. Эффектный прыжок, мощный выброс рук, стремительный полет. Захват. Падение. Все четко. Никаких замечаний. Кроме одной мелочи. Калинович поймал мысленный мяч. А реальный еще до того влетел в ворота... Не фиг засматриваться на чужих женщин!

Серега явно хочет блеснуть перед Оксанкой. Жаль, что из этого у него ничего не выйдет.

Прежде чем положить мяч на траву, Глеб повертел его в руках. Как будто заговаривал на гол. Удар удался. Мяч со свистом помчался в правую «девятку». Даже если Серега угадает направление, он не сможет его взять. Не хватит скорости... Но нет, он успевает. Вычислительная машина в голове работает исправно. Калинович не только угадывает направление, но соображает, что под мяч нужно подставить кулаки.

Он успевает. Мяч уходит высоко в небо. Класс!

Но это всего лишь везение. В этот раз Глеб не оставит ему никаких шансов.

Обманный замах. Удар. Мяч должен идти в правый угол. Но он стелется по траве в сторону левого. Серега разгадал хитрость. И вот он уже лежит на земле, пузом вминает мяч в траву.

Третий удар. Серега снова на высоте... Четвертый. Гол!.. Пятый. Мяч снова у вратаря.

Из двадцати мячей Серега взял шестнадцать. Вот это результат! Головатый в шоке. Смотрит на Калиновича с разинутым ртом.

Интересно, а как отреагирует на это Оксана?.. Глеб глянул в ее сторону. Но увидел только ее спину. Она шла к выходу со стадиона.

Лето. Жара. Последняя игра первого круга чемпионата.

«Штурм» в ударе. И последнее время прочно держит вторую строчку турнирной таблицы. Но есть возможность занять первую строчку. Для этого нужно победить в этой игре.

В принципе особого значения это не имеет. Что первая строчка, что пятая, все одно. Впереди еще целый круг чемпионата. Еще можно не раз свалиться вниз, не раз подняться. Но команда рвется к победе, как будто это вопрос жизни и смерти. И все потому, что Головатый загадал – если команда займет первое место в первом круге, то и весь чемпионат будет за ней. Если они сейчас выиграют, быть им в первой лиге. Если нет, то им никогда не выбраться из второго дивизиона. Разве что вывалиться в третий...

На воротах Валера Князев. Неплохой вратарь. Головатый перетащил его к себе из команды первой лиги. Хорошо на него потратился. Но что делать, если в команде не было хорошего вратаря. Была только дырка с хлопающими ушами. Через нее можно было снова вылететь в третью лигу. А команда метит на единую первую лигу. Шансы на это есть. И очень большие.

«Орбита» довольно сильная команда. С самого начала она претендовала на лидерство в чемпионате. Маститый состав, сильный тренер, прочная финансовая база. Казалось бы, все основания для успеха. Но что-то не сложилось. Команда зависла на нижних строчках турнира. Но постепенно темпы наращивались. В конце концов «Орбита» развернулась во всю свою мощь. Началось триумфальное шествие наверх по строчкам турнирной таблицы. Так что на легкую победу Глеб не надеялся.

Настрой у команды самый что ни на есть боевой. Юра Ситцев сейчас на взлете. Щелоков, правда, не тянет на вторую лигу. Пока это не его уровень. Но не зря же Головатый укреплял команду зимой. Из собственного резерва неплохого нападающего подготовил. Из других команд стоящих ребят подтянул. Нападение, средняя линия, защита – все на уровне. Ребята играют в полную силу. Неудивительно, что «Штурм» завладел инициативой с первой минуты игры.

Глеб рвался к воротам. Старался не допускать ошибок. На рожон не лез. Ситцев. Полынин, Орлов... Скорость, натиск, напор. Но противник играет жестко.

Коса нашла на камень. Натолкнувшись на отчаянное сопротивление, «Штурм» только усилил натиск. Первый опасный момент. Мимо. Второй. Снова в пролете... Но если долго мучиться, что-нибудь получится. Снова опасная ситуация. Снова Глеб на острие событий. Мяч под ногой. Удар... Гол!!!

Трибуны ревут от восторга!

Все, казалось бы, так просто. Вовремя подцепи мяч, направь его в ворота. Тем более вратарь маленький, а ворота такие большие... Только, увы, все не так просто. Каждый мяч зарабатывается кровью и потом.

Во второй лиге играть трудней, чем в третьей. Здесь каждый забитый мяч на вес золота. Глеб еще ни разу не сделал хет-трик. Самое большее, два мяча в одной игре. И это если лезть вон из кожи. На везение он не надеялся. Может быть, поэтому играл стабильно. Без особых взлетов, но и без падений...

Счет один–ноль. Только «Орбита» категорически не согласна с таким положением вещей. Соперник обозлен, с пеной у рта прет к воротам «Штурма».

Лева Шепилин каким-то чудом отбирает мяч. Переадресовывает его Ситцеву. Тот передает его Глебу. «Штурм» идет вперед. Но контратака захлебывается. Защита «Орбиты» не дремлет.

Глеб старается изо всех сил. И Ситцев и Полынин уже не допускает ошибок.

А во второй половине первого тайма «Орбита» перехватывает инициативу. Игра идет у ворот «Штурма». Защитники делают одну промашку за другой. И вратаря вдруг залихорадило.

«Орбита» явно разыгралась. Один удар, второй, третий. И только чудо оставило ворота «Штурма» в неприкосновенности. Но дальше так продолжаться не может. Если Глеб не сможет перехватить инициативу, будет гол...

Он пытается контратаковать. Но «Орбита» окопалась намертво. Защита отбивает мяч. Хоть и с трудом, но с завидным постоянством.

«Орбита» снова в атаке. Прорыв по правому флангу. Неожиданная передача на левый край. Метеор в белой майке. Удар... Мяч в воротах.

И это под занавес первого тайма.

В перерыве Головатый дал команде втык. С помощью незамысловатых фраз попытался дать установку на победу. Потом отозвал к себе Глеба.

– Валера пошел вразнос. Что делать? Егорьева ставить?

– Не потянет он. Давно не играл...

– Тогда не знаю. Если «Орбита» усилит натиск, Валера утонет. И мы вместе с ним...

А усиление натиска будет. Глеб в этом не сомневался. И если «орбитовцы» вконец оседлают удачу, ворота «Штурма» лопнут по швам.

– Может, Калиновича поставим?

– Чего, чего? – вытаращился на него Головатый.

– А что? Сергей талантливый вратарь. Вы в этом убедились...

– Одно дело на тренировке мячи хватать. А тут игра. Тут волнение. А он еще не в форме. И сам знаешь, как он мяч держит. Сегодня на «пять с плюсом», а завтра на «два с минусом»...

С этим Глеб не мог не согласиться. Стабильностью Калинович не отличался. Хотя и форму вроде бы набрал. Прогресс налицо. Не зря же Головатый все-таки включил его в состав. Правда, определил ему место на скамейке запасных. Серега еще ни разу не выходил на поле. А зря, может быть, игра за реальные очки стабилизировала бы его.

Но с тренером спорить бесполезно. Он в ответе за игру команды. И ему принимать решения...

Как и ожидал Глеб, во втором тайме «Орбита» усилила натиск. Но и «Штурм» не оставался в долгу. На атаки отвечал мощными контратаками. Мяч, как маятник, перемещался с одной стороны поля на другую. И никак не хотел прибиваться ни к чьим воротам.

И все же «Орбите» повезло. На пятнадцатой минуте противник смял-таки защиту «Штурма». И протолкнул-таки мяч в ворота.

А ровно через пять минут «Орбита» повторила успех. Защитник «Штурма» грубо нарушил правила. Штрафной. Навес через «стенку». Стремительный прорыв вражеского форварда. Удар головой. Счет один–три... Это катастрофа!

Но ведь существуют комиссии по ликвидации стихийных бедствий. Глеб должен создать такую комиссию. И он ее создает. Включает в нее всю команду. Еще не поздно выправить положение. Тридцать пять минут – это очень много. И в то же время очень мало. Слишком сильно играет противник. Слишком стремительно несется тайфун...

А трибуны гудят. В поле летят пустые бутылки из-под пива. Болельщики клянут «Штурм». Но там, на трибунах, легко рассуждать, что да как. Но пока что в поле Глеб. И слово дано ему. В связке с Ситцевым и Полыниным идет на штурм вражеских ворот. Поражение смерти подобно.

Глеб боялся вдохновения. Это палка о двух концах. Сегодня играешь хорошо, а завтра из рук вон плохо. Надо ломать оборону собственной мощью. Так он и делает. И вроде неплохо идет. Трибуны одобрительно шумят. Как будто ветер колышет верхушки деревьев. Эх, хорошо, если бы этот ветер раздул его паруса. Ну не хватает ему скорости. Не хватает каких-то сантиметров, чтобы обойти защитника. И мяч никому не переадресуешь. Все каналы перекрыты.

И все же Глеб совершил, казалось бы, невозможное. Он смог выжать из себя несколько дополнительных сантиметров в секунду. Обвел защитника, вышел один на один с вратарем.

Ноги тяжелые, непослушные. От дикой усталости сводит мышцы лица, перед глазами пелена. А со всех сторон подпирают. В его распоряжении всего лишь мгновение. А потом у него отберут мяч... Нет, он не сможет пробить из этого положения. Не успевает...

И все же он бьет. Мяч тютелька в тютельку ложится в «девятку». Гол!!!

Головатый ожил. Машет руками, выставляет вверх указательный палец. И что-то говорит Князеву... Стоп, а почему Валера рядом с ним? Кто же в воротах?.. А в воротах... Глеб не мог поверить своим глазам. В воротах стоял Серега Калинович. Видимо, Головатый решился на эту замену от отчаяния.

Он уже видит, что игра пошла. Еще можно загнать «Орбиту» в угол. И неплохо бы вернуть Валеру на место. Все-таки он надежней Сереги... Но замена произведена. Поздно что-либо менять. Калинович осваивается в воротах.

И все же Головатый хочет произвести обратную замену. Но Глеб смотрит на него и мотает головой. Нельзя так. Серега не морковка, чтобы так просто взять и выдернуть его с грядки. Если это случится, Глеб очень расстроится. А это скажется на игре.

Все остается на своих местах. Глеб в нападении, Калинович в воротах. И Пегас в бутсах несется на ворота противника.

Глеб снова в атаке. Он снова в седле. Получает точный пас. Обводит полузащитника. Передает мяч Ситцеву. Обратный пас. Мяч под ногой. Снова обводка. Стремительный проход по левому флангу. Еще один защитник. Обвести его нельзя. Можно только прибавить скорости и оставить его за спиной. Глеб успевает. Ворота рядом. Но слишком острый угол. А надо еще сделать разворот.

Сколько раз он бил из таких положений на тренировках! Чуть ногу не отбил, оттачивая удар. И неужели все даром?.. Мяч по закручивающейся траектории летит в ворота... Но вратарь его возьмет. Не может не взять. Слишком все просто. Всего два прорыва. И два мяча с разрывом в три минуты. Так не бывает. Это фантастика... Но мяч в воротах. Гол!!!

На свою половину поля Глеб перебрался на последнем издыхании. Ресурс исчерпан. И если он сможет играть, то только на зубах. А он будет так играть. Нужно уметь пересиливать себя. Отдаваться игре без остатка. Только тогда можно чего-то достичь.

Глеб жадно дышал. Но ему все равно не хватало кислорода. Виски, как две наковальни, по которым стучали молотками. Сердце вот-вот, казалось, остановится.

Счет три–три. А «Орбита» так была близка к победе. Но еще не все потеряно. Противник полон сил и решимости. Он будет атаковать. И нужно очень стараться, чтобы охладить его пыл.

«Орбита» пошла в атаку всеми силами и по всем направлениям. С правого фланга мяч перескакивает на левый, выходит в центр, снова на правый. Медленно, но упорно продвигается вперед.

Глеб пытается перехватить мяч. Но ему не хватает скорости. И точность подводит. Да и сам он дышит на ладан. Зато противник вошел в раж.

Удары посыпались как из рога изобилия. Первый мяч прошел выше ворот. Второй – врезался в правую штангу. Третий – в левую. Сейчас будет «вилка». И точно, мяч со страшной силой летит под перекладину по центру ворот.

Но Серега начеку. Точно выверенный прыжок, и мяч у него в руках.

А «Орбита» продолжает наседать. Оборона «Штурма» растоптана. Ничто не мешает сопернику бить по воротам. Мяч с двенадцати метров летит в «девятку». Это «мертвый» мяч. И стопроцентный гол.

Но Калинович в невероятном прыжке, в нечеловеческом усилии вытягивает тело. Руки сближаются с мячом. Он успевает... Мяч летит на угловой.

Угловой «Орбита» разыграла блестяще. Нападающий точно зацепил мяч головой. Направил его в нижний угол ворот... Мяч у вратаря?! Нет, этого не может быть! Но это так...

А трибуны ревут от восторга. Серега Калинович герой дня. Грудь в крестах. Но игра продолжается. И голова запросто может оказаться в кустах...

«Орбита» снова в атаке. Их силы на исходе. Это последний рывок... Но зато какой рывок! Защитники «Штурма» разбросаны в стороны, в образовавшийся коридор войдет «КамАЗ» с прицепом. Опаснейшее сближение. До ворот метров пять, не больше. Сейчас будет удар... Но Серега уже под ногой у вражеского форварда. Снимает мяч... Невероятно!

Глеб измотан. От усталости звенит в ушах. В глазах туман. Неудивительно, что у него начинаются галлюцинации. Это ревут трибуны. Это бесятся от восторга болельщики. Но Глебу чудится, что это ржет Пегас его вдохновения. Вот он выносится из своих ворот. Несется в штрафную линию противника. Надо уцепиться за него. Пусть у Глеба от перегруза остановится сердце, но он это сделает...

Серега берет мяч, со страшной силой пробивает его в центр поля. Глеб уже тут. Ловит его грудью, сбрасывает под ноги, разворот с двукратной перегрузкой, бешеный рывок вперед.

Он и сам не понял, как смог обвести одного защитника, затем второго. Штрафная площадка. Он бы, наверное, смог обвести и третьего. Но на это у него просто нет сил. Нога сама отпустила мяч. И в этот момент на него обрушивается многотонная скала, погребает под собой. Это навалился на него защитник «Орбиты». На скорости врезался в его спину. А это штрафной...

Нет, это пенальти. Судья назначает пенальти!

А до конца матча остается ровно минута. Ну еще, максимум, две минуты добавленного времени. Это последний шанс...

Одиннадцатиметровый будет пробивать Глеб. У него самый точный и сильный удар. Но у него уже нет сил. Остался только один-единственный заряд. Дальше он просто не сможет играть. Ну и пусть. Лишь бы только забить четвертый мяч. Лишь бы только... Лишь бы только не промазать.

Глеб сделал над собой усилие. Задавил мандраж. Охладил пыл. Дождался просветления сознания. Собрал в кулак остатки сил. И...

Удар вышел на редкость мощным. Вратарь правильно рассчитал момент, попытался удержать мяч. Но он прошел между его рук. И сотряс сетку ворот...

Все. Сил больше нет. Перед глазами пошли темные круги, уши заложило ватой. Последнее, что мог видеть Глеб, это были распахнутые от удивления глаза вратаря. Последнее, что он слышал, – шум на трибунах... Дальше все, как в пьяном забытье.

«Орбита» смогла разыграть мяч. Сломать защиту. Вывести мяч к воротам. Но Серега снова оказался на высоте. Ворота остались на замке.

Игра закончилась со счетом четыре–три.

Теперь можно не сомневаться, что «Штурм» сможет взять штурмом первую лигу.

Радость победы возвратила Глеба к жизни. А тут ребята. Под радостный шум трибун подхватили его на руки и давай качать. Досталось и Сереге. Его тоже качали.

Серега показал все, на что способен. Спас команду от поражения. И дальше будет спасать. Они будут в первой лиге...

К ним приближалась Оксана. Яркая, цветущая. Настоящая красавица. Она радостно улыбалась...

Глеб тоже улыбнулся. Протянул ей руки... Но что это такое? Она проходит мимо. Падает в объятия Сереги...

– Извини, брат, так получилось...

Серега виновато отводил в сторону взгляд. Ему явно хотелось провалиться сквозь землю.

Они сидели в кафе. Кроме них, в пустующем зале никого...

– Так получилось... Я поняла, что Сергей тот самый мужчина, который мне нужен. Я сама подошла к нему... Ты его ни в чем не вини. Не надо. Он очень переживает...

Серега в самом деле переживал. Глеб вдруг заметил, что он смотрит в сторону бара. Уж не на спиртное ли его потянуло?..

Глеб поднялся со своего места. Собрался уходить.

– Погоди! – остановил его Серега.

Он уже не прятал глаза. Смотрел прямо на Глеба. Во взгляде напряженность.

– Я вчера в часть звонил. В нашу часть...

– Зачем? Ты хочешь вернуться?

Времена сейчас такие. Серега запросто может восстановиться на службе в прежнем звании. Правда, он уволен по дискредитации. Но в родной части его знают, могут взять обратно и с такой статьей. Ведь он уже образумился, стал нормальным человеком. Сейчас в Чечне война полным ходом. Можно сделать карьеру...

– Нет, – покачал головой Серега. – Обратного пути нет... Просто соскучился... Так вот, я с однокашником своим разговаривал... Помнишь, тот случай с тем зэком, про которого ты мне рассказывал?

– Демьян Красновский?

– Вот-вот... Это ж Илья узнал, что ему три года за бунт добавили. Так вот, прошла информация, что зэки добились пересмотра дела. Все добавки к срокам отменили... Знаешь, кто зачинщиком бунта оказался? Администрация колонии. А зэки – просто ангелы...

– А мы тогда кто?

– Мы – фашисты и тираны. Мы должны были бунтарям задницы целовать. А мы их дубинаторами... Я это к чему говорю. У тебя с Демьяном проблемы были?

– Сам знаешь.

– Знаю. Надо было их тогда на зоне решать. Но ты не смог решить... А твой Демьян скоро откинется. Совсем скоро...

Демьян освободится, вернется в город. И начнется... Глебу стало не по себе.

– Да ты не переживай, – подмигнул ему Серега. – Он один, а нас двое. Он бандюган, а мы спецназ. Как думаешь, кто кого?

Часть III

На вокзале их встречал конопатый пацан с медными волосами. Рыжий хрен – помощник солнца. Он свалился как снег на голову.

– Привет, пацаны! – ощерился он. – Как добрались?

– Те чо надо? – напрягся Псих.

– Мармелада, гы-гы... Вы мне нужны. Ты – Псих?

– Для кого Псих, а для кого Павел Юрьевич...

Рыжий даже ухом не повел.

– А ты Демьян, да?

– А ты из ментовки, да?

Демьян внимательно наблюдал за ним. Хотелось знать, как отреагирует пацан на предъяву.

– Гонишь, да? – без всякой обиды ухмыльнулся он. – Я от Эрика!

– Да? Тогда вези.

– Куда?

– А куда ты должен нас везти?

– На хату?! Так с этим без проблем!

Рыжий повел их к своей машине.

А тачка у него ничего. Новенький джип «Чероки».

– Твоя? – не без зависти спросил Демьян.

– А то... – не без гордости ответил Рыжий. – Это вам, пацаны, не Тмутаракань. Это, пацаны, Москва. Тут такие дела делаются, вам и не снилось...

– Много ты знаешь, что снилось нам, а что нет, – буркнул Псих.

– А что вам снилось?

– Бабы нам снились.

– Будут вам бабы... Это ж Москва. А в Москве, как в Греции, есть все...

– Слушай, достал! Чо ты заладил, Москва, Москва... Ты к нам на Колыму приезжай...

– Не гони! – ухмыльнулся Рыжий. – Вы не с Колымы.

– Да какая разница, где мы срок мотали? Ты сам где зону топтал?

– Нигде. Я только девок топтал...

– Да? А я петухов топтал! – завелся Псих. – Ты девок топтал, а я петухов. Ты мед жрал, а я баланду хлебал... Короче, ты мне тут баки не забивай! А то я нервный. Могу и обидеть нечаянно...

Рыжий смерил его недовольным взглядом. Поджал губы. И сквозь зубы едва слышно процедил:

– Псих...

Бандитский пахан по кличке Эрик держал свой кусок столицы. Среди братвы он котировался не слабо. Сам по себе крутой, и пехоты у него валом. Если верить Моту, сотни три штыков. Это конкретно сильный расклад. Даже по московским меркам.

Сейчас Эрику приходилось несладко. Конкуренты поджимали со всех сторон. Он отбивался. И собирался отбиваться дальше. Для этого ему и нужен был Демьян.

Эрик его ждал. Подтверждение – эта квартира, которую для него сняли. Не хилая хата. Свежие обои, только что выкрашенные полы. Мебель не новая, но в полном наборе. Японский телевизор, видак, магнитофон. Холодильник на кухне забит харчами.

– Передай Эрику, что нам здесь по кайфу, – с деловым видом изрек Демьян.

Если Рыжий думает, что он будет стелиться перед ним, рассыпаться в благодарностях, пусть обломается сразу.

– Это еще не по кайфу! Сейчас в сауну покатим. Вот там будет полный отпад!

Рыжий снова сел на понты. Психу это не понравилось.

– На хрена нам сауна? Мы не грязные...

– Да при чем здесь это? Сауна – это прежде всего девочки!

– Слышь, ты чего мне вставляешь? Я чо, думаешь, не знаю, что такое сауна? Да ты пешком под столом ходил, а я уже в саунах телок драл... Ты тут понты не колоти, понял? И без тебя ученые, понял?

Рыжий снова поджал губы. Он явно боялся связываться с Психом.

– Телки нормальные будут? – спросил Демьян.

– Да все нормально будет... А что?

– Нормальные телки – хороших бабок стоят. Это как, подарок нам будет? Или в счет аванса?

– Э-э, пацаны, за кого вы нас принимаете? Телки за наш счет... Я не понял, вы что, обидеть нас хотите?

– Да ты не буксуй, пацан. Все путем, никто ни на кого не наезжает. Просто расклад надо узнать... Сауна, это, конечно, ништяк. Но и аванс неплохо бы получить. Или Эрик думает, что мы на него без аванса работать будем?.. И о цене неплохо бы договориться.

Мот обещал Демьяну как минимум десять штук. Но ведь он не может точно знать, что да как. Он всего лишь свел Демьяна с работодателем. Спрос теперь с Эрика.

– Так это не со мной разговор. Мое дело маленькое. Встретить, разместить, с телками проблему решить...

– Телки – это класс. Но сначала надо насчет аванса вопрос утрясти. И насчет «пушек». Или ты думаешь, нам «пушки» не нужны?

– Да я ничего не думаю, – замялся Рыжик. – Эрик все решает.

– Ну так давай сюда Эрика. Побазарим.

– А сауна?

– Тебе же сказали, что мы негрязные... Ты с Эриком нас сведи. А сауна потом.

С бабками у Демьяна полный напряг. Мот дал ему на дорогу сотню баксов. Но разве ж на них долго протянешь? Тем более в Москве.

Он совсем не прочь зависнуть в кабаке, снять путану. И ни от кого не хотелось при этом зависеть. Ни от Эрика, ни от черта лысого...

Демьян представлял Эрика совсем другим. Он почему-то думал, что это здоровенный бугай. Но как раз, наоборот, Эрик был худым и даже тощим. И ростом не отличался. Зато его сильный удавий взгляд компенсировал все физические недостатки. Под этим взглядом Демьян ощущал себя в подвешенном состоянии. Ему явно было не по себе.

– А ты молодец, правильно решил, что нужно делать. Сначала нужно с делом разобраться, а потом отдыхать.

Эрик говорил без жаргона и без приблатненного растяга. Интеллигент хренов. Очков только не хватает.

– Мне нравится, когда серьезным делом занимаются серьезные люди. А вы с Павлом производите впечатление серьезных людей...

– Это присказка, да? – хмуро спросил Демьян.

Он не для того искал встречи с Эриком, чтобы гонять с ним порожняки.

– А тебе нужна сказка?

– Ага, сказка. Только без пурги... Кого надо завалить, где и когда? Мне нужен конкретный расклад.

– Будет тебе расклад... Я слышал, у тебя проблемы с ворами?

– Чешуя. Никаких проблем.

– А я знаю, что проблемы есть. И тебе в принципе нечего терять.

– А если короче?

– Если короче, то надо убрать одного человека. Он в законе... Ты меня понимаешь?

– А то. Валить законного вора – это жопа. За него конкретно спросят.

– Так у тебя и без того по этой части проблемы.

– Может быть. Только не надо говорить, что мне нечего терять. Всегда есть что терять.

– И тем не менее ты должен ликвидировать этого человека.

– Я могу завалить кого угодно. Хоть папу римского. Все упирается в цену.

– Десять тысяч зеленью вас устроит?

– Пятьдесят. И половина сейчас.

Может, Демьяну и в самом деле нечего терять. Но это не значит, что он должен работать задарма.

– Пятнадцать.

– За пятнадцать пусть негры вкалывают.

– Двадцать.

– Хорошо. Пусть будет сорок. И два чистых «ствола». Я предпочитаю «беретту».

Эрик не просто с упреком смотрел на него. Он жег его взглядом. Да только Демьяну все по барабану. Он уже не ощущал себя кроликом перед удавом.

Эрик попытался сбить цену до двадцати пяти штук. Потом поднял до тридцати. Но Демьян твердо стоял на своем.

– Хорошо, пусть будет сорок. Десять штук сейчас, тридцать потом...

Демьян решил не лезть дальше в бутылку. Пусть в качестве аванса будет всего десять штук. Зато потом он получит тридцать... Если, конечно, доживет до этого момента. Но не надо о плохом. Нужно думать только о хорошем. Так легче и веселей жить...

– Плюс два «ствола», – напомнил он.

– С этим без проблем. Пару «беретт» я для тебя найду.

– И чтобы не паленые.

– Обижаешь...

Эрик дал понять, что разговор закончен. Можно подумать, Демьян будет его удерживать.

На следующий день к нему на квартиру заявился Рыжий. Без разговоров выложил на стол десять штук баксов. И две «беретты» в заводской смазке. Обоймы, коробочки с патронами. И два глушителя.

– Я не понял, вы что, думаете, мы клиента из «волын» валить будем? – удивился Демьян.

– А разве нет?

– Вы нас за лохов не держите. Мы свое дело знаем... Может, нам гранатомет понадобится... Когда нам полный расклад по теме дадут?

– Если насчет объекта, то это прямо сейчас, – кивнул Рыжий.

И с озабоченным видом выложил на стол фотографию седовласого мужика с кривым носом.

– Это вор в законе Молот, – пояснил Рыжий. – Слышали о таком?

– Неважно... С охраной ходит, без?

– С охраной. При нем всегда два отбойщика.

– Ездит на чем?

– «Шестисотый» «мерс»...

На Демьяна вдруг навалилась гремучая тоска... Когда-то он сам выкатывал на «шестисотом». И отбойщики у него были. Крутая команда была под ним... А сейчас он кто? А никто... Ничего, когда-нибудь он вернет себе былое величие. И станет еще круче, чем был.

– Законные воры должны жить скромно, – недовольно поморщился Псих.

– А он что, нескромно живет? – ухмыльнулся Рыжий. – У него же нет личного самолета...

– Это мы ему устроим. Авиарейс «Москва – Тот Свет»... Где он живет? Где тусуется? С кем спит?

Рыжий знал если не все, то многое. И безропотно выложил на стол всю информацию о жертве.

– Неплохо, неплохо, – задумчиво проговорил Демьян. – Вернее, плохо. Не подступиться к нему...

Молот жил в загородном доме. С подругой. И при охране. В Москве появлялся нечасто. А если ездил туда, то по разным дорогам. И с мигалкой на машине. На тачке за ним не проследишь.

Хотя была одна зацепка. Два раза в неделю он наведывался в казино «Элвис». В самое ближайшее время Демьян должен быть там. Нужно осмотреться, прикинуть, что к чему. Вдруг это стоящий вариант?

– Ладно, что-нибудь придумаем, – сказал он. – С тачкой надо проблему решить.

– Решим.

– «Стволы» нужны. Два «АКМ». Если можно, с подствольниками.

– Будут «стволы».

– И еще... Почему ты нам расклад на Молота даешь? Эрик тебе так доверяет?

– Вопрос с нагрузкой, да? – заметно напрягся Рыжий. – Но ответ есть... Я теперь с вами, пацаны!

– Чего, чего? – как от лимона сморщился Псих.

– Эрик сказал, чтобы я с вами был. От начала до конца.

– Какого хрена?

– А я врать не буду. Не доверяет он вам. Вы же аванс получили. Вдруг слиняете?

– А ты что, типа, пастух? – помрачнел Демьян. – А мы, типа, бараны, да?

– Слышь, пацан, гонит твой Эрик! – вспенился Псих. – Вали к нему и скажи, что ты нам на фиг не сдался!

– Эй, да вы чего? – задергался Рыжий.

– Ладно, не кипишуй, – разрядил обстановку Демьян. – Все путем... Будешь с нами.

– Братуха, ты чего?! – возмутился Псих. – На кой он нам нужен?

– Угомонись, да! – жестко наехал на него Демьян. – Как я сказал, так и будет. Понял?

Псих легко принимал его превосходство. Поэтому заткнулся.

Демьян посмотрел на Рыжего.

– Будешь с нами, – повторил он. – Только сорок штук – это чисто наши бабки. Мы тебя не звали, так что лафы не будет. Понял?

– Да нет, я на бабки не претендую... Все ваше...

– В армии служил?

– Нет.

– Стрелять умеешь?

– Ну да. У Эрика с этим строго.

– Машину водить можешь?

– Сам же видел.

– Тогда с тебя тачка... Джип нам твой не нужен. Но и фуфла не держим. «Девяточку» подгонишь. И чтобы окна затонированы...

– Хорошо, я поговорю с Эриком.

– Поговори, поговори, – нехорошо улыбнулся Демьян.

Бойся худых и рыжих. Где-то он слышал эту присказку. Может, в самом деле их стоит бояться?

Молот в самом деле два раза в неделю появлялся в «Элвисе». Все как положено. «Мерс», два отбойщика чисто в свите, третий за рулем. Широкие спины, строгие костюмы. Русиш гангстерито, блин.

Телохраны неплохо знали свое дело. Как будто им заранее было известно, откуда их боссу угрожает опасность. Напрочь закрыли его от Демьяна. Всего на миг показалась из-за них голова вора.

Только все это пурга. Через три-четыре часа Молот будет идти обратно. По темноте. И его телохраны превратятся в груду бесполезного мяса. Демьян знает рецепт приготовления блюда «вор в собственном соку». Не зря же он вторую неделю пасется возле казино. У него все просчитано, все подготовлено. Все будет в ажуре.

Они сидели в «девятке» с затемненными окнами. Рыжий за рулем. Псих рядом. Демьян развалился на заднем сиденье.

– Бабки еще раз покажь, – не попросил, а потребовал он.

Рыжий трясущейся рукой достал из-под куртки полиэтиленовый сверток. В нем три пачки по десять тысяч баксов.

Демьян уже пересчитал бабки. Все нормально, цент в цент. А вдруг купюры фальшивые?

– Рыжий, ты чего трясешься? – насмешливо спросил Демьян. – Не ссы, не заберу я бабки. Сначала дело... А если заберу, то что? Дело-то, считай, уже сделано...

Маски и автоматы наготове. Пути подхода и отхода тщательно выверены до последней секунды. Да Демьян и без дела бы пошел на дело. Не хотелось, чтобы труды пропадали даром. А потом он так давно не стрелял...

Волнения он не испытывал. А чего бояться? Ведь он будет убивать, а не его. А потом все будет в полном порядке. И Псих не мандражировал. Он наглотался «колес». Ему сейчас все по барабану.

– Может, тебе страшно, Рыжий? – ощерился Демьян.

– Да есть немного.

– А может, много?

– Да нет, чуть-чуть.

– Ага, вижу, что чуть-чуть, – хохотнул Псих. – А чего воняет? В штаны наделал?

– Слушай, достал! – вспылил Рыжий.

– Заткнитесь! Оба! – рыкнул Демьян.

В машине установилась гробовая тишина. Было только слышно, как шелестят купюры.

– Нормальные баксы, – решил Демьян. – Не самоделка... Короче, бабки я себе оставляю. А то кто тебя знает, может, ты нас кинешь. Мы на дело, а ты по газам...

– Да нет, ты чо? – осатанело вытаращился на него Рыжий. – Ты за кого меня держишь?

– Ты это, не быкуй. Все нормально. Не оставишь ты нас. Тебе Эрик за это башку оторвет. Так или нет?

– Да, оторвет. И не только башку. По частям рвать будет.

– Правильно. Нельзя нас оставлять. А то мы, типа, в плен попадем. Эрика сдадим. Это ж он на законного вора лапу поднял. Мы чисто исполнители. Какой с нас спрос? Так я говорю?

– Да так, так, – закивал Рыжий.

– Тогда будь готов жать на газ. Скоро все начнется...

Молот вышел из казино где-то через час после этого разговора.

Рыжий сорвал машину с места, вплотную подъехал к «мерсу».

Можно было просто опустить стекло и стрелять из машины. Но Демьян решил действовать наверняка.

Шапочки «ночь» с прорезями для глаз натянуты на лица. Двери открываются как по команде. Все происходит резко, внезапно. Отбойщики вора еще жуют сопли, а Демьян уже шагает к ним с автоматом от бедра. И Псих уже выбрался из машины. Тоже готов стрелять.

Автоматы без подствольников, зато с глушителями. Грохота выстрелов нет. Только резкие быстрые щелчки.

Молот быстро въезжает в ситуацию. Прячется за своих буйволов. Да только что толку. Нашпигован пулями один телохран, второй. Оба валятся на землю.

Псих не теряется. Переводит огонь на машину. Валит водителя. Демьян наставляет «ствол» на вора.

Тот не падает на колени, не молит о пощаде. В упор смотрит на него. Пытается загипнотизировать взглядом. Сильная личность. Только пуля сильней...

В рожке всего с десяток патронов. Но хватает короткой очереди, чтобы Молот превратился в груду простреленного мяса. Пара-тройка патронов еще в запасе.

Демьян спокоен. В голове светло, слышно, как тикают часики – отсчитывают отведенное время. Псих, правда, разнервничался. Лихорадочно озирается по сторонам, быстро пятится к машине. Что ж, это уже не страшно. Дело сделано – можно отступать.

Псих торопится к своей «девятке». Но Демьян успевает раньше. И все потому, что он спокоен. Голова ясная, движения размеренные. Но в машину он садится чуть позже. Надо следить за Рыжим. Как бы тот не наделал глупостей. Но с ним все в порядке. Едва за Демьяном закрылась дверца, как машина срывается с места.

Дело сделано. Теперь самое главное – сделать ноги.

Ночь. Темно. И чтобы раствориться в этой темноте, совсем необязательно сваливать из города. Всего в двух километрах от казино есть лесопарк, где может спрятаться целая танковая дивизия. Про какую-то «девятку» и говорить нечего.

По парку ехали без фар. Варит черепок у Рыжего. И машину он водит классно. Только что-то уж очень нервничает. Аж лихорадит. Вроде бы и дело сделано... А может, для него все еще только начинается.

Рыжий остановил машину. Пальцы непроизвольно забарабанили по баранке.

– Приехали? – спросил Демьян.

– Приехали, – кивнул Рыжий. – Дальше вы сами... Бабки у вас, так что мы в расчете.

– Тачку отдашь?

– Да берите.

– Так она ж вроде засвечена.

– Ничего, из города уйдете.

– А там хоть не рассветай.

– Не понял.

– Зато я все понял... Короче, звони Эрику. Скажи, что все путем.

– Так это не я должен звонить. У «Элвиса» наш человек. Он посмотрит, что да как. И с Эриком свяжется... Ты ж не знаешь, точно грохнул Молота или нет.

– Гонишь, да? Я его стопудово завалил, чисто наглушняк... Давай Эрику звони!

– Зачем?

– Скажешь, что все путем. Типа, дело сделано...

– Так не должен я звонить.

– Должен. После того как дело будет сделано... Дело, правда, еще не сделано... Ты нас как мочкануть собирался?

– Не понял! – встрепенулся Рыжий.

– Да ладно тебе, гондон! Все ты понял!

Демьян приставил ствол пистолета к затылку Рыжего. Псих в момент ошмонал его. «Вальтер» с глушителем, бумажник – документы, бабки.

– Э-э, пацаны, что за дела? – возмутился Рыжий.

– Из «волыны» стрелять собирался? – спросил Демьян. – Мы в тачку, а ты нас в упор из «волыны». Или под тачкой фугас, а?.. Как ты нас валить собирался?

– Да не собирался я...

– Это ты соске своей расскажи... Короче, ты нас за лохов не держи. Мы все пробили. И весь расклад чисто как на ладони. Нас тебе Эрик заказал. Чтобы все концы в воду... Только ты, пацан, одной беды не знаешь. Эрик ведь и тебя грохнет. Чисто сам... Догадываешься, зачем?

Рыжий поплыл в момент.

– Меня путевка ждет. На Багамы, – заканючил он.

– Ага, на Багамы. Через кладбище.

– А вы это точно знаете?

– Если б не знали, сейчас бы сами затылками о твой «ствол» терлись... Кранты тебе, Рыжий. Эрик тебя кончит.

– Да, он может... И вы можете...

– Без проблем. Пиф-паф, и нет башки. Только мозги по стеклу... Да не ссы ты, пацан. Все путем будет. Ты ж нас не хотел мочить. А может, даже и не собирался, да?

– Нет, не собирался. Эрик сказал, что надо вас замочить. Но я не стал... Да не собирался вас мочить. С миром бы отпустил. А Эрику соврал...

– Правильно, братуха, – осклабился Демьян. – Сказал бы, что мы в расходе. А сам бы на Багамы укатил. А там полный отпад... Слушай, а давай с нами! Я, ты, Псих. Втроем работать будем... К Эрику тебе все равно нельзя. Замочит он тебя.

– В натуре, пацаны, – обрадовался Рыжий. – Я с вами!

– Заметано!

– Тогда давай звони Эрику. Скажи, что сработал нас. Типа, пусть катафалк за нами высылает. Было бы хорошо, если б он сам за нами приехал.

– Не будет катафалка, – покачал головой Рыжий. – Вас должны были бы менты найти. Завтра утром...

– Пусть менты Эрика ищут. Мы его к этой встрече подготовим... Давай, Рыжий, звони этому козлу. Стрелку ему набей... Или стрелка уже набита?

– Нет, он сам скажет, где встретиться.

– Скажи, пусть путевку на Багамы тебе везет. И чтобы бабок штук двадцать баксов...

Демьян должен был рассчитаться с Эриком за его подляну. Но месть местью. А хорошо было бы попутно еще и на бабки навариться.

Как ожидал Демьян, Эрик не стал откладывать дело в долгий ящик. И на стрелку с Рыжим прибыл с одним лишь телохранителем. Закабанел мудак от сытой жизни, совсем нюх потерял. Думает, что все может быть только так, как он этого хочет... А хрен с редькой не овощ?

Эрик забил стрелку за городом. В подозрительно безлюдном месте. Это еще больше укрепило Рыжего в собственном смертном приговоре. Поэтому едва Эрик вышел из машины, он выхватил «волыну».

«Бык»-телохранитель среагировал на его движение. Но ему не хватило какой-то доли секунды. Рыжий стрелял отменно. Пуля «вальтера» вошла ему точно в лоб.

От ужаса Эрик чуть не наделал в штаны.

– Ры... Рыжий... Ты чего? – пролепетал он.

– А ты чего? – спросил Демьян. Он вышел из темноты и надвинулся на Эрика. – За лохов нас держишь, да? – спросил он. – В расход нас, да?

– Я... Вы не так... Надо поговорить...

– Не о чем с тобой базарить, – презрительно скривился Демьян. – Рыжий, кончай его!

– Не надо! – взвизгнул Эрик.

От страха у него подкосились ноги. И он грохнулся на задницу. С земли потянул к Демьяну руки. Умоляет.

– Бабки!.. Я дам бабки!.. Только не надо...

Демьян остановил Рыжего в самый последний момент.

– Бабки?! Бабки это ништяк... Сколько?

– Пятьдесят штук...

– Где?

Пятьдесят штук – это, конечно, очень даже хорошо. Но за ними нужно ехать. Потеря во времени, это раз. И второе, можно нарваться на засаду.

– В ма... В машине...

А ехать, оказывается, никуда не надо. В джипе обнаружился кейс с бабками. Ровно пятьдесят штук баксов. Поверх денег лежал «ствол» – мощный «дезерт игл».

– Ну все нормально, Эрик, – кивнул Демьян. – Бабки мы забираем. А тебя отпускаем... Что вышибалу твоего кончили, ты не в обиде?

– Да не, все нормально.

– Ну раз нормально, давай в тачку... Не, не в эту. Твой джип мы себе возьмем. А ты в «девятку» давай...

Эрик закивал головой и сел в машину. Демьян забрал у Рыжего «вальтер». Эрик завел машину. Но тронуться не успел. Пуля припечатала его голову к рулю.

– А ведь я обещал его не убивать, – глядя на Рыжего, вздохнул Демьян.

– Правильно сделал. Нельзя его отпускать...

– Это верно, нельзя... Тебя тоже нельзя отпускать...

Резким движением Демьян наставил на Рыжего «ствол».

– Э-э, ты чего? – в ужасе попятился тот.

– Да я пошутил, – зловеще усмехнулся Демьян.

И опустил пистолет.

Рыжий облегченно вздохнул.

– А может, и не пошутил, – подмигнул ему Демьян.

И снова направил на него пистолет. В этот раз он нажал на спусковой крючок...

– А на фига нам это дерьмо нужно? – показывая на труп, спросил он у Психа.

– А я... Я... Я тебе нужен?

Грешным делом Псих решил, что Демьян избавится и от него. Жутко стало. Аж глотку клинить стало.

– Ты-то мне нужен... Давай пакуй всех в машину...

Труп Рыжего и эриковского телохрана затащили в машину. В руки сунули засвеченные автоматы. Как знал Демьян, что они ему еще понадобятся, поэтому не избавился от них сразу. Машину облили бензином и подожгли.

– Ну вот и все, – оскалился Демьян. – Молота мочили не мы...

Все у них на мази. Исполнили заказ, срубили бабок. И еще умыли руки.

Бабок – навалом. Без малого сто штук баксов... Но Демьяну этого мало. Он чувствовал в себе силы заняться крутым бандитским делом. Скоро у него будет в сто раз больше лавья. Он знает это...

Но за дело он возьмется не сразу. Сначала нужно решить, с кем и чем именно он займется. Для крупного дела одного Психа будет мало. Неплохо было бы сгонять в родной Гурьевск. Многие пацаны из его бывшей команды сейчас не у дел. Можно поставить под ружье пять-шесть лучших бойцов. А больше Демьяну и не надо. Рэкет и война за пастбища – это не его стихия. Муторное это дело. Слишком большой напряг по всем статьям. Можно другими делами заниматься. Теми же заказными убийствами. Если к делу с умом подойти, в той же Москве можно накрутить на этом деле приличные бабки. Здесь тоже свои напряги. Зато бестолковая «пехота» не нужна. С десяток крутых пацанов, побольше наглости и фарта, и можно делать большие дела.

Да, надо ехать в Гурьевск. Но это потом... Сначала надо хорошенько отдохнуть от дел праведных. В кабаках покутить, с девочками оттянуться, замочить бы кого чисто для куража. А что, разве они с Психом этого не заслужили?

Они сняли хату на юге Москвы. Далековато от центра. Зато квартирка не хилая. Все тип-топ, а сбоку бантик. Рядом не слабый кабак. Из окна видно, как рядом с ним девочки в коротких юбочках тусуются. Козырные девочки. Сто баксов за час как минимум. Но с бабками у Демьяна напряга нет. Напряг в другом месте. В штанах...

Демьян терпеть не мог строгие костюмы. И Псих тоже морщил нос. Но Демьян решил косить под бизнесменов. Темные наглаженные брюки, белая рубаха с галстуком. От этого не умирают. А сверху пиджак. Это не «минус», а только «плюс». Лето, жарко. В кожаной куртке не походишь. А легкий пиджак – самое то, что нужно. Под ним можно носить кобуру с «волыной». Никто ничего не заметит. А без «ствола» Демьян как без рук...

Под бизнесмена Демьян и Психа закосил конкретно. Это можно было понять по реакции девочек, к которым они подкатили. Они приняли их за богатеньких лохов. Поэтому в глазах у них только блядское кокетство. Но нет того животного страха, который заставляет их задарма ложиться под крутых «братков». Жаль. Демьян любил, когда девки перед ним пресмыкаются.

В кабаке все нормально. Прохладно, комфортно. Ладные официанточки как угорелые взад-вперед носятся. Цены, правда, сердитые. Но за качество всегда надо платить.

Демьян уселся за столик, развалился на мягком диване. Барским жестом притянул к себе путану. Она улыбнулась. Но почему-то отстранилась от него. Понтуется, коза. Типа, правильную из себя строит. Ладно, она об этом еще пожалеет. Когда он останется с ней один на один.

– Ребята, а вы откуда? – спросила продажная подружка Психа.

– Из Сургута, – ответил Демьян. – Нефтяники.

– Ух ты ж! – обрадовалась его подружка. – Нефтяники – это хорошо.

Она осознала свою ошибку, придвинулась к нему. Позволила обнять себя. Вот только руки с открытой ноги вежливо убрала.

– Подожди немного, – с похотливой улыбкой шепнула она ему на ухо.

Демьян промолчал. Не говорить же ей, что у него хватит наглости отыметь ее прямо здесь – на этом диване, на глазах у толпы. Тем более он не собирался этого делать. Хотел, но не мог. Имидж, блин...

Из-за этого долбаного имиджа приходилось разговаривать без жаргона. Скукотень.

Девчонки учились в каком-то институте. Умные, бляха. От их заумных базаров уже начало закладывать уши. Надо водочкой загрузиться, икорка не вся съедена.

– Привет, кошелки! – послышалось за спиной.

Демьян вздрогнул. Как будто это его так поприветствовали.

К их столику подошли двое. Крепкие парни в майках-безрукавках и спортивных штанах. Неужели братва?

– Ой, здравствуйте! – заблеяла Наташка.

В глазах тот самый животный страх, с которым она должна смотреть не на кого-то, а на Демьяна.

– Мы... Мы здесь случайно, – начала оправдываться Машка. – Мы... Мы с мальчиками...

Она схватилась за Психа как за спасательный круг.

– Не гони беса! Вы тут снимались. Наши девчонки вас видели! – наехал на Машку здоровяк.

– Мы... Мы уйдем, – заскулила Наташка.

Демьян начал закипать. Он уже понял, кто перед ним. Дешевые сутики. И телки боятся их как огня. А Демьян с Психом для них всего лишь мальчики...

– Да нет, киса, вы-то как раз и останетесь.

Второй бугай набрался наглости плюхнуться на диван рядом с Наташкой. И положил руку ей на колено. А та этому только рада...

– Вы-то как раз останетесь, – повторил он. – А мальчики могут быть свободны!

Надо было видеть, с каким презрением посмотрел он на него и на Психа. Демьян понял, что сейчас взорвется.

– Мне послышалось? – на остатках терпения спросил он.

Псих тоже был на пределе. Только скажи ему «фас», и он с радостью перегрызет этому уроду глотку.

Но нельзя устраивать бучу в кабаке. Проблемы с ментами Демьяну ни к чему.

– Нет, тебе не послышалось, – даже не глядя на него, хмыкнул сутик. – Мальчики уходят, девочки остаются.

– Да нет, не угадал ты. Мы все уходим вместе.

Он поднялся со своего места. Взял Наташку за руку. Та не очень хотела идти с ним. Но и оставаться с этими уродами было страшно.

Псих забрал Машку. И все четвером она направились к выходу.

– Они идут за нами, – истерично заскулила Наташка.

– Пусть идут...

Этому Демьян был только рад. Мало того, ему бы пришлось вернуться, если бы сутики не решились идти за ними.

– Вы их не знаете. Они крутые!

– Сутики они, – презрительно хмыкнул Демьян. – Какие ж они крутые?

– Мальчики, вы зря с ними связываетесь, – продолжала скулить Наташка.

Демьян не ответил. Хотя очень хотелось сказать ей пару ласковых насчет мальчиков.

Москва – зеленый город. Как и в Гурьевске, здесь много парков и небольших лесных массивов. Одна такая лесопарковая зона – рай для пьянчуг и бомжей – начиналась метрах в двухстах от кабака. Демьян уверенно держал курс на глухое место.

– Куда вы нас ведете? – скулила Наташка. – Они же за нами идут. Они же нас убьют!

Демьян молчал. Ему не о чем было говорить с этой дешевкой. Не для того она создана, чтобы с ней базарить. Она нужна только для трахли. Этим он с ней и займется. Чуть позже... А сейчас у него более интересное занятие.

Сутики шли за ними. Но держались на расстоянии. Радуются, что жертва сама идет в западню. А лесок все гуще. И людей поблизости нет.

– Эй, чуваки, тормозите! – в один голос заорали они.

Наташка не выдержала, резко остановилась, вырвалась от Демьяна.

– Ребята, ну не трогайте нас! – взмолилась она.

– Ну, пожалуйста! – заныла Машка.

– Вас не тронем, – ухмыльнулся один сутик.

– Только отжахаем, – ощерился второй. – Во все дыры. А потом отпустим. Идет?

– Идет, – выдавила из себя Наташка.

– Мы согласны... – бледнея, кивнула Машка.

– Я не согласен, – мрачно изрек Демьян.

– А кто тебя...

Договорить сутик не успел.

– С-сука! – взорвался Псих.

Приступ бешенства швырнул его на сутика. На ходу поднимает руку, в ней «ствол»... Интересно, промажет или нет?

Псих не мог совладать со своими эмоциями. Ненависть пеной выплескивалась из него. Но это не отразилось на меткости. Он с легкостью залепил пулю точно в правый глаз. Сутик ослеп. Но даже не успел понять это...

Псих хотел застрелить и второго. Но Демьян его опередил... Его пуля вошла сутику точно в лоб. Кайф! Экстаз! И даже оргазм!..

Наташка и Машка оцепенели от ужаса. Стоят как две статуи и хлопают глазами.

Ну да, думали, что Демьян и Псих – лохи. Зато теперь они точно знают, какие они мальчики.

– Ну, чо зенки вылупили, шалавы? – прикрикнул Демьян.

Ему нравилось, как смотрит на него Наташка. Натуральный животный ужас.

Мокруха – это кайф. Он уже знал, кто будет следующим в его мокром списке. Наташка и Машка. Они сначала оттрахают их, а потом завалят. Нельзя оставлять свидетелей. Это первая заповедь профессиональных убийц. А кто сказал, что они не профи?..

Глава 2

– Катрин, чисть картоху! – с порога заорал Олег.

– И мяса на жаркое нарезать надо! – добавил Макс.

Деловые до бесконечности. Ну да, они же богема. Музыканты. Группа «Вишневый сад». Чеховские отголоски.

А Катрин так себе. Подай-принеси. Она ж песни не поет, на фоно не играет. Она просто студентка. И подруга Эльзы – лучшей вокалистки лучшей группы... не самого лучшего ресторана.

Катрин и Эльза вместе с первого курса. Сначала жили в общаге. Затем сняли однокомнатную квартиру на двоих. Эльза все пыталась организовать вокально-инструментальную группу. Или хотя бы самой влиться в какой-нибудь коллектив. Но все мимо. А потом много времени отнимала учеба.

Она училась на экономическом и попутно брала платные уроки у преподавателей из Гнесинки. Это позволило ей с треском провалить экзамен за первый курс и вылететь из института. Зато она поступила на первый курс знаменитого музыкального училища.

Они так и продолжают жить вместе. Но прошлой осенью у Эльзы объявились новые друзья. Разумеется, музыканты. Они объединились в группу, играют, пытаются сочинять свои собственные песни. Для занятий у них есть какой-то подвал. Но с недавних пор репетиции все чаще переносятся в квартиру. Нет, Катрин это не очень злит. Она и сама иногда приобщается к искусству. Играет на фоно, даже поет. Вроде неплохо получается. Но это не ее стихия. Музыка ей быстро надоедает.

Ее злит, что к ней относятся с плохо скрываемым пренебрежением. Мол, если она не музыкант, значит, не человек. И эти барские замашки. Начисть картошки, нарежь мяса...

Да, Олег, Макс и Семен – молодцы. Картошки огромный пакет принесли. Мяса купили. В одном пакете что-то звенит. Дешевое шампанское, среднестатистическая водка. Намечается праздничный ужин. Но Катрин-то какое до этого дело?

Водку она не пьет. Шампанское – чуть-чуть. Боится, что в голову ударит. Если это случится, ее на всякого рода безобразия потянет.

Однажды она уже напилась. И в одной койке с Максом оказалась. Он парень симпатичный, даже красивый. Она нисколько не жалеет, что между ними произошло. И даже четыре раза ночевала с ним после того случая. Возможно, и сегодня они будут спать вместе. Но пить она все равно не будет. Она не шлюха и в постели с Олегом, например, оказаться не хочет. Так что никакого спиртного...

А компашка эта еще та. Олег уже подкатывался к ней. И Семен пытался приставать. А Максу хоть бы хны. Для него Катрин всего лишь игрушка. Поигрался, оставь другим... Только он здорово ошибается, если думает, что она относится к нему серьезно. Для нее он всего лишь самец-утешитель. Она же все-таки женщина. И раз в два месяца ей нужен мужчина. А так он триста лет ей не сдался...

А вот Эльза в Максе души не чает. И Олега любит. Семена обожает. Но только как друзей. Она девчонка компанейская. Любит пошалить, повеселиться. Но насчет интима – ни-ни. Нет, она не стремится к тому, чтобы выйти замуж девственницей. Просто она рвется на большую эстраду. Мечтает стать звездой. Мечтает доказать всем, что шоу-бизнес и целомудрие – вещи вполне совместимые.

– Катрин, ты чего молчишь?

Макс подошел к ней. Небрежно обнял за талию, привлек к себе. И Олег вплотную подступил к ней. Его рука как бы невзначай коснулась ее попы. Как прилипла. А Катрин дура, она ничего не замечает. А может, он думает, что ей это нравится?

– Картошки вам пожарить? С мясом?

– У тебя это так хорошо получается...

– А самому слабо?

– Катрин, у Семена отличная идея родилась. Насчет нового сценического имиджа... В общем, ты ничего не поймешь. А нам нужно все обсудить...

– Вы там что-то обсуждать будете, а я тут на кухне и почисть, и нарежь, и пожарь. Нашли служанку!

– Ну, Катрин, ты же умница.

– Конечно, умница. И у меня тоже гора идей. Боюсь, что вы ничего не поймете. Но я постараюсь объяснить!

Она взяла пакет картошки и сунула Семену.

– Это тебе!

Пакет с мясом достался Максу.

– А это тебе!

Она вплотную подошла к Олегу и ударила его коленом по яйцам. Не сильно. Но парень взвыл от боли.

– За что?

– А я тебе не шлюха, чтобы ты меня тут лапал!

Все, хватит, надоело! Нашли дуру провинциальную!.. Она, оказывается, ничего не понимает. А они такие умные...

Успокоилась Катрин уже на улице...

Может, зря она накуролесила? Не такие уж они плохие ребята. С ними весело. Ну позволяют они себе немного лишку. С кем не бывает?.. И с Эльзой ей хорошо. И легко. Они всегда понимают друг друга.

Может, вернуться?.. Ребята уже на стол накрыли. Пить ей совсем необязательно. Можно просто послушать, о чем они говорят. Манеры у них эпатажно-развязные, но разговоры умные. С ними интересно. И с Максом можно на ночь остаться. Эльза поймет. На кухне переночует... Кстати, в последний раз этим она занималась месяца два назад. Не пора ли внести какое-то разнообразие в свою унылую жизнь? И стресс экзаменационный неплохо было бы снять. Тем более что до конца сессии всего два экзамена. И у нее есть все основания надеяться на пятерку.

– Девушка! Ау! Вы меня слышите!

Катрин вздрогнула, с мрачных небес спустилась на не менее мрачную землю. Перед ней стоял мужчина средних лет. Светлая рубаха, светлые брюки. Она не рассматривала его с головы до ног. Но почему-то решила, что на нем обувь из очень дорогой кожи и часы тысяч за пять долларов. Как будто что-то подсказывало. Впрочем, она могла и ошибиться.

Мужчина производил впечатление. Красавцем его не назовешь. Но у него очень уютная внешность. Плюс сильное внутреннее обаяние. Это был как раз тот тип мужчины, с которым женщине хочется праздника. По крайней мере, Катрин он мог понравиться.

Только она была не в духе. И вместо симпатии показала свое недовольство.

– Вам чего?

– Мне?! Мне от вас ничего не надо... Просто смотрю, девушка в мрачном расположении духа. Дай, думаю, развеселю.

– А вы что, массовик-затейник?

– Что-то в этом роде.

– Я тоже умею веселить.

Только в этот момент ей хотелось его позлить. Сама не понимала, что на нее нашло.

– Да?! Интересно!

– Сто долларов в час, и никаких проблем.

Вредность бывает собачья. Вредность бывает кусачая...

– Да?!

Мужчина смутился. Но всего лишь на какое-то мгновение. Его глаза снова стали веселыми. Но это уже какое-то не то веселье...

– А что, не потянете? – с вызовом спросила Катрин.

Ей же слегка за двадцать. А она уже такая стерва... Что же дальше будет?.. Она понимала, что совершает глупость. Но ничего с собой поделать не могла. Как будто вожжа под хвост попала.

– Ну почему же. Я могу и больше дать.

А у него в самом деле дорогие туфли. А вот насчет часов она точно сказать не могла. На них нет ценника.

– А мне больше и не надо...

– Тогда поехали?

– Куда?

– Ко мне...

– А-а, к вам... А поехали!

В конце концов, она имеет право провести веселую ночь с первым встречным. Если, конечно, этот первый встречный сумел завоевать ее расположение... А мужчина в самом деле нравился ей. И вовсе не потому, что у него много денег.

А с деньгами у него в самом деле никаких проблем. Не зря же в его распоряжении такой красавец-джип. Не машина, а загляденье. А внутри просто сказка. Запах дорогой кожи кружил голову. А мягкая мелодичная музыка настраивала на интимную волну.

Катрин вдруг поймала себя на мысли, что может отдаться ему хоть сейчас. А ведь она даже не знает, как его имя.

– Меня Катрин зовут, – представилась она.

– Очень приятно, – кивнул он.

Но сам не назвался. Только он делает вид, что увлечен дорогой. Сам о чем-то думает.

– Катрин, вам, наверное, очень часто говорили, что вы красивая? – спросил он вдруг.

– Я?! Красивая?! Да я даже не накрашена.

– У вас красивые волосы.

– Ну, волосы у меня натуральные...

– А у вас все натуральное. И глаза, и губы. Вам и не надо краситься... Жаль только...

– Что жаль?

Он не ответил. И вдруг резко ударил по тормозам. Катрин чуть не вылетела из окна.

– Вы с ума сошли! – возмутилась она.

– Откуда вы знаете? – удивился он.

Катрин и опомниться не успела, как он навалился на нее. Глубоким поцелуем впился в ее губы. Как пиявка... Хорошая пиявка... Вкусная пиявка... Как здорово с ним целоваться!..

Катрин вдруг поняла, что со скоростью звука возносится на вершину блаженства. Как на ракете... Мало того, она почувствовала эту ракету. Она все ближе, все крепче, все горячей. Ракета с ядерной боеголовкой. Катрин хотела оказаться в зоне ее поражения...

Это было что-то необычное. Да и как может быть чем-то обычным атомный взрыв, который грянул внутри ее. Она долго не могла прийти в себя. Ей все еще казалось, что она куда-то летит...

К действительности ее вернул голос мужчины. Ее мужчины.

– Можешь одеваться, – тихо сказал он.

Оказывается, она была совсем голая. Одежда валялась на заднем сиденье... А ведь она не помнила, как он ее раздевал. Слишком уж мощным был водоворот чувств, в котором она оказалась, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Зато в памяти отпечатался тот момент, когда он вскрывал пакетик с презервативом. Каков молодец!

– Ой, что это? – ужаснулась она.

Ей бы разозлиться. На него и на себя. Но ей почему-то радостно.

– Мы же почти в центре города!

– Ну и что? – пожал он плечами. – Машина закрыта. Окна затонированы...

– Вы... Как вы... Как ты мог?.. А я? Как я могла?.. Сумасшедший дом...

– Ты могла. Ты хорошо могла. Я доволен...

Он потянулся к барсетке. Вытащил оттуда три стодолларовые бумажки.

– На вот, держи. Сто по таксе и двести премия. Заслужила!

– Сто по таксе?! – ошалела Катрин.

Он что, за проститутку ее держит?.. Стоп! Так ведь она сама назначила ему цену. Дура!

– Спасибо!

Она взяла деньги. Разорвала их на мелкие кусочки. Швырнула ему в лицо.

– Сто по таксе! И триста по морде!

Она бы прямо сейчас выскочила из машины. Жаль, она еще не оделась.

– Ты что, сдурела? – удивленно вытаращился он.

– Я тебе не проститутка, понял!

– А-а...

– На рифму не нарывайся! А то я такого могу наговорить!

Катрин потянулась к одежде, начала одеваться.

– Погоди, ты же сама назначила цену!

– Ты что, не понял, я пошутила? Просто пошутила. Настроение у меня черное было. Потому и юмор черный...

– Так ты не проститутка?

– И никогда ею не была!

– А ведь я так и понял.

– Ну да, он понял, что я не проститутка. И решил трахнуть под первым фонарным столбом...

– Ты не так поняла. Я просто решил, что ты не профессионалка. Сейчас многие девчонки не прочь вот так подзаработать.

– Теперь понятно...

– Зато мне уже ничего не понятно. Ты не проститутка, а... ну... Но между нами кое-что было...

– И это ты называешь кое-что? Браво!.. Только ты не думай, что у меня к тебе есть претензии. Сама хороша. Отдалась первому встречному под первым фонарным столбом. А сейчас целку из себя строю. Смешно... Я же даже не знаю, как тебя зовут!

– Да, ситуация, – развеселился он. – Ты даже не знаешь, что меня зовут Лев.

– А я почему-то так и поняла. Вы, мистер Лев, сожрали меня с потрохами. Спасибо, что обратно из пасти вернули... Ладно, некогда мне тут с вами. Пошла я.

Катрин оделась, кое-как привела себя в порядок. Можно уходить. Но двери в машине заблокированы.

– Вы что, заперли меня в своей клетке, мистер Лев?

– Как хочешь, так и понимай. Я не хочу, чтобы ты уходила.

Он смотрел на нее с нескрываемой нежностью. Аж мурашки по коже.

– А я хочу уйти.

– Почему?

– Не знаю... Вернее, знаю. Рядом с вами я чувствую себя последней шлюхой. А мне это не нравится...

– Ты не шлюха. Просто... Просто я тебе очень понравился, правда?

– Может быть. Только я не хочу об этом говорить.

– А ты и не говори, – улыбнулся он. – Поехали?

– Куда?

– Ко мне домой. Мы же туда ехали?

– Ехали, но не доехали. Ты не захотел пускать проститутку в свой дом, правда?

– Можно сказать, что да... Но ведь ты же не проститутка?

– Нет.

– Тогда поехали!

Он жил в самом центре Москвы. На Арбате. В новом доме повышенной комфортности. Огромная квартира соответствовала самым строгим стандартам европейского фешенебельного жилья. Не дом, а сказка. Золотая клетка для Льва и его Львицы. Кстати, где сейчас хозяйка этого чудного дома? Не на курорте ли?..

Когда-нибудь у Катрин тоже будет такая квартирка. Может, и не будет. Но, во всяком случае, есть к чему стремиться.

Лев проводил ее в каминный зал. Катрин оторопела, когда увидела перед собой портрет высотой в человеческий рост. На нем была изображена она сама. Те же белые как снег волосы, те же черты лица. И глаза ее. Только вот прическа другая. И платье чересчур длинное – таких она никогда не носила. Если у тебя длинные стройные ноги – зачем их скрывать?

– Удивлена? – просил Лев.

– Вообще-то, да.

– Это Марина. Моя жена...

Хоть стой, хоть падай.

– Твоя жена?!

– Ты на нее очень похожа.

– Что-то есть... А где она сейчас?

– Марина... Марины нет... – голос его задрожал.

И он сам вмиг расклеился, раскис. Вот-вот, казалось, начнет хлюпать носом.

– Она ушла... Совсем от меня ушла...

– Вы развелись?

– Нет. Она погибла... В автокатастрофе. Прошлым летом... Ты побудь здесь, я сейчас.

На какие-то мгновения Катрин вдруг показалось, будто она находится в каком-то фамильном могильном склепе. Вокруг суперкомфорт, но уютно здесь как на кладбище.

Лев вернулся в комнату в похоронном настроении. В одной руке бутылка виски, в другой два бокала. Он что, собирается устроить поминки по усопшей жене?

Так оно и вышло. Имя покойной супруги не сходило с его уст.

Марина была самой красивой и желанной...

Марина была идеальной женой...

Марина была отменной хозяйкой...

Марина не пила...

Марина не курила...

Марина была само совершенство...

Может быть, его жена и в самом деле не пила. Но сам Лев за каких-то полчаса уклюкался в зюзю. И даже не замечал Катрин. Он разговаривал с самим собой...

Катрин поднялась с дивана.

– Марин, ты куда?

– Я сейчас. Мне нужно...

Она дала понять, что идет в туалет. Но сама в прихожей забрала сумочку, открыла дверь и была такова. Ей вовсе не хотелось быть Мариной.

Домой она добралась глубокой ночью. Попойка уже закончилась. Ребята разошлись. Эльза спала на диване и тихо постанывала.

Катрин легко коснулась ее плеча. Эльза вмиг проснулась. Посмотрела на нее. Хотела что-то сказать. Но вместо этого сорвалась с дивана и пулей метнулась в прихожую. Было слышно, как открылась дверь в туалет.

Унитаз она пугала долго. Где-то полчаса. Но от этого ей не полегчало. Напротив, стало только хуже. Поднялась температура, тело дрожало как в лихорадке, тошнота выворачивала желудок наизнанку.

– Это водка, Катрин, – бормотала Эльза. – Это плохая водка... Я отравилась, Катрин... Ты же знаешь, я пью мало. А тут... Плохо мне, Катрин. Ой не могу, плохо...

Катрин вызвала «Скорую помощь». Эльзу забрали в больницу. И она сама отправилась с ней.

В больнице Эльзе поставили диагноз «острое алкогольное отравление». Ей было так плохо, что она еле могла говорить.

– Катрин, завтра у нас выступление, – с закрытыми глазами пробормотала она.

– До завтра ты можешь не выздороветь.

– В том-то и дело... Пообещай мне... Пообещай мне, что завтра ты будешь петь вместо меня.

– Ты шутишь?

– Нет, не шучу... Я знаю, ты справишься...

Эльзу положили на носилки и вывезли из приемного покоя. Катрин отправилась домой.

А после обеда появились ребята. К этому времени Катрин уже съездила в больницу. Эльза была плоха. Но ее жизни ничего не угрожало.

– Да нормальная была водка, – недоуменно развел руками Макс.

– Ну да, нормальная. Меня все утро тошнило, – не согласился с ним Олег.

– Да паленка, однозначно, – кивнул Семен.

– Что же нам без Эльзы делать? – спросил Макс. – Выступать-то надо. А то займут наше место.

– Как пить дать займут, – подтвердил Олег.

Катрин не хотела навязываться. Но ведь Эльза просила.

– Я знаю ваш репертуар, – сказала она.

– Точно! – встрепенулся Семен. – И петь ты умеешь...

– В принципе с вокалом у тебя нормально. Голос, правда, ставить надо. Шероховатостей много. А в целом... В общем, нормально все... Так ты что, хочешь вместо Эльзы петь? – спросил Макс.

– Не хочу. Просто она просила...

– Тем более. В общем, давай собирайся. Поедем к нам на студию. Позанимаемся немного... А к Эльзе... К Эльзе завтра. Сегодня не получается. Да она поймет...

– Катрин, ты пела даже лучше, чем я думал. Мне кажется, у тебя талант...

Макс, конечно же, врет. Но не лести ради. Он настраивает ее на мажорный лад перед выходом на сцену. Репетиция закончена, они уже в ресторане. Уже все готово к выходу.

Катрин пыталась уговорить себя, что сцена – это не для нее. Ей все равно, хорошо она выступит или плохо. Если опозорится, ничего страшного... Только все это мало помогало. Все-таки она человек. И ей не нужна дурная слава. А потом ей хотелось, чтобы ребята считали ее равной себе.

Она волновалась. И боялась, что это отразится на пении. Оттого волновалась еще больше.

Волнение улеглось на сцене...

Своим появлением она произвела легкий фурор. На сцену она вышла во всеоружии своего обаяния. Не зря же она целый час наводила красоту. Короткое серебристое платье ладно облегало стройную фигуру. А ножки... На них-то в основном и смотрели мужики. Жующие, пьющие мужики. Брр...

Женщины смотрели на нее по-разному. Кто с одобрением, кто с равнодушием, кто с нескрываемым осуждением – дескать, что за шалава тут объявилась... А плевать, кто и как на нее смотрит. Она вышла на сцену, чтобы петь. Этим она и займется...

В репертуаре группы были песни собственного сочинения. Но хозяин ресторана категорически не рекомендовал их исполнять. Приходилось обращаться к признанной попсе. И это даже хорошо. Легкие мелодичные песни удавались Катрин лучше всего.

Макс остался доволен. Она нет-нет да посматривала на него. И всегда видела в его взгляде одобрение.

Зато пьюще-жующе-отрыгивающиеся мужские массы продолжали восхищаться... ее ногами. А насчет вокала... Да они ее почти не слушают. Музыка для них всего лишь как пищевая добавка. Чтобы мясо в желудках легче переваривалось. А вот сама певица... Кто-то раздевал ее взглядом, а кто-то уже имел ее глазами... Ей вовсе не хотелось быть в центре внимания жрущей публики. Она ждала, что люди будут слушать ее. А они смотрели на нее, оценивали ее формы, ноги, мысленно тащили ее в постель. А дамы, так же мысленно, устраивали истерику, рвали на ее голове волосы, ругали последними словами... Вот она, эстрадная жизнь. И надо тысячу раз подумать, прежде чем посвятить себя этому делу целиком...

Катрин выходила на сцену с воодушевлением. А уходила с отвращением. Нет, больше на эстрадную площадку ни ногой. Пусть Эльза хоть в ноги ей падает. Ни за что не уговорит...

После выступления ужин. Для них был выделен столик в самом дальнем углу ресторанного зала. Хорошо, хоть в подсобку не запихали.

У Катрин было одно желание – бежать из этого ресторана куда глаза глядят. Но постепенно эмоции улеглись. Ей стало все равно, как ее принимала публика. Тем более она поняла, что все про нее забыли. На нее почти не обращали внимания.

– Ты, Катрин, молодец, – похвалил ее Семен.

– Нормально все, – подтвердил Макс. – Я вот думаю, может, вам с Эльзой на пару петь... Правда, нужно серьезно позаниматься. Голос поставить. Можно пару-тройку октав натянуть – потенциал у тебя для этого есть. Да и со временем, думаю, проблем не будет. Пару часиков в день ты, я думаю, найдешь.

– Ну да! А когда картошку чистить и мясо жарить? – возразила Катрин.

– А это мы сами, – улыбнулся Олег. – По очереди...

Все-таки приятно, что эта богемная компашка принимает тебя за свою. Может, есть смысл продолжить свою вокальную карьеру?..

Если разобраться, не так уж страшно, когда тебя раздевают глазами. Какая женщина не любит нравиться мужчинам? Какая женщина не хочет втайне, чтобы ее домогались? Все женщины хотят этого. Пусть втайне, но хотят. И почему Катрин должна быть исключением?

– Мама родная! – переполошился вдруг Макс. – Кто к нам идет!

В его глазах восторг и удивление, челюсть медленно опускается вниз.

– Это же сам Плотвиц! Он, точно он... К нам идет. Блин, к нам!

Олег был потрясен. И смотрел на приближающегося мужчину с разинутым ртом.

– Нас заметили, – пролепетал Семен. – Нам сделают предложение...

Мужчина остановился в нескольких шагах от их столика. Стоит и смотрит на них.

– А кто такой Плотвиц? – спросила Катрин.

– Его мало кто знает. Он только начинает. Но у него свой продюсерский центр. Это его хобби...

– Мы к нему ходили, – продолжил за Макса Семен. – Он слушал нас. Сказал, что мы не подходим...

– Но, видишь, передумал. За нами вот пришел...

Всем хочется на большую сцену. А сделать это можно только через продюсера или доброго спонсора. Так называемая раскрутка стоит больших денег. Композиторы, студии, клипы, радио, телевидение. Все это влетает в копеечку.

Продюсер сам нашел их. Прослушал их выступление. Ему понравилось. Сейчас подойдет к их столу. Сделает им выгодное предложение... Но ведь так бывает только в сказках про голливудскую жизнь.

Ребята считают, что им сказочно повезло. И Катрин так не хотелось их разочаровывать.

А им придется разочароваться. Она знает это. Потому что знает этого мужчину. Потому что знает, зачем он здесь...

Лев все-таки решился подойти к ней. Натянуто улыбнулся.

– Я слышал, как вы поете, – сказал он.

Если сказка и начиналась, то только для нее... Только нужна ли ей эта сказка?

– И мои песни набили вам оскомину, – съязвила она. – Только не говорите, что это не так. По вашему лицу видно.

– Во-первых, это были не ваши песни. Просто вы их исполняли... А во-вторых, никакой оскомины не было. Мне понравилось!

– Так я вам и поверила!

За эту дерзость Катрин была жестоко наказана. Макс попытался ее приструнить. Разве можно разговаривать в таком тоне с человеком, от которого зависит их будущее! Он незаметно двинул ее локтем под ребро.

– Я пришел за вами.

– За нами всеми?

– Нет. Только за тобой.

– Ну так в чем же дело?.. Вы любите выть на луну?

– Признаться, не очень.

– А я люблю. Голос у меня такой, только на луну и выть... Пойдемте вместе повоем?

– Пойдем, – улыбнулся Лев.

На парней он даже не взглянул. А жаль. Катрин вовсе не хотела, чтобы они остались у разбитого корыта. Но жизнь есть жизнь. Каждому свое. Тем более у нее самой не было никакой уверенности, что Лев изменит к лучшему ее собственную жизнь.

Они вышли из ресторана.

– В машину не пойду, – сразу предупредила Катрин.

– Ну почему же? Из машины тоже можно выть на луну. Тем более что на луну я вою в лесу...

У него было веселое настроение. И Катрин могла смело сказать, что этим он обязан ей.

– Вы хотите увезти меня в лес? Там же волки!

– А я Лев, не забывайте. Лев – царь природы!

– Вы Лев? Вообще-то, я думала, что вы акула. Акула шоу-бизнеса!

– Тебе ребята уже говорили про меня?

– Да... А вы их знаете, да?

– Скажем так, я их помню. Они приходили ко мне. Вернее, не ко мне, а к моему директору. Дело в том, что продюсерский хлеб меня мало интересует...

– Это ваше хобби?

– Нет, это было хобби моей Марины. Сама она петь не умела.

– Ребята думают, что ты пришел в ресторан, чтобы послушать их.

– Нет, я пришел, чтобы увидеть тебя... А получилось, что я еще и послушал тебя... Мне понравилось. Мне правда понравилось...

Наверняка это чистой воды лесть. Но Катрин все равно было приятно.

– Как ты меня вообще нашел?

– Кто ищет, тот всегда найдет.

– А если серьезно?

– Если серьезно, я подключил к поискам свою службу безопасности. Я же помню место, где я тебя встретил. Оттуда мы и плясали. И как видишь, мои ребята не подвели.

– У тебя есть своя служба безопасности?

– Что-то вроде того... У меня серьезный бизнес. Мне без силовой структуры нельзя.

– Мне все равно, какой у тебя бизнес. Ты мне только скажи, это опасно?

– Сейчас любой бизнес опасен... Ты переживаешь за меня?

– Еще чего! Ты мне кто, кум, сват, брат?

– Я твой мужчина!

Лев дал ей слово никогда не сравнивать ее со своей женой. Рассказывать, какая Марина была хорошая, пожалуйста. Но только не сравнивать. И тем более не называть Катрин ее именем. Даже в пылу плотских утех...

Он пытался держать свое слово. Но не получалось. Нет, нет да говорил ей, что между Катрин и его покойной женой очень много общего. А один раз даже выдвинул версию, что они сестры-близняшки, которых еще в детстве разлучила судьба. Катрин уверила его, что это не так, и вдобавок запретила смотреть мексиканские сериалы.

И в постели он несколько раз назвал ее Мариной... Она простила его. Все-таки он очень любил свою жену. И ей хотелось, чтобы он любил так и ее. А ведь он любит ее. И все чаще думает о ней, как о Катрин, а не Марине. Это обнадеживало...

Катрин сдала сессию. На все пятерки. Теперь у нее каникулы до самого сентября. А Лев приготовил ей подарок.

– Романтическое путешествие на Канарские острова, – радостно объявил он. – Нас ждет пятизвездочный отель на острове Гран-Канария... Насчет загранпаспортов можешь не беспокоиться. С этим никаких проблем...

Иногда казалось, что у него вообще нет проблем в этой жизни. Баловень судьбы, иначе его не назовешь.

Он занимался очень серьезным бизнесом – экспорт цветных металлов. И притом в очень больших объемах. Это миллионные доходы. Плюс продюсерский центр, который он не мог закрыть, чтобы не оскорбить память своей покойной жены. Это было ее любимое детище...

Без Марины он находил утешение в бизнесе. Дела его стремительно пошли в гору. Но высокие результаты не радовали. Как тот цветок без солнца, Лев стал чахнуть, засыхать. Тоска выедала все жизненные силы... Катрин вернула его к жизни. Она его спасательный круг. Но вместе долго они не будут. Когда-нибудь он бросит ее. Есть на то причина.

– Я не поеду на Канары, – сожалея, покачала головой Катрин.

– Почему? – От удивления у Льва глаза полезли на лоб. – У тебя же каникулы!

– Я еду домой.

– В Гурьевск? Соскучилась по родителям?.. Так с этим никаких проблем. Прямо с островов поедем к тебе домой. Я, кстати, хочу познакомиться с твоими родителями.

Если так, то отношения между ними в самом деле зашли очень далеко. И тем больнее было Катрин ставить на всем этом крест.

– Ты все не так понял, – тяжко вздохнула она. – По родителям я, конечно, соскучилась. Но это еще не все...

Льву стало не по себе. Побледнел, сошел с лица. Разволновался.

– Я все понял, – уныло сказал он. – В Гурьевске у тебя кто-то есть.

– Есть, – кивнула Катрин.

– Ты его любишь?

– Очень.

– А меня?

– Люблю... Ты же знаешь, что люблю.

– А его, значит, любишь еще больше.

– Ты извини, но это так.

У него на лбу выступила испарина.

– И как его зовут?

– Артем.

– Когда у вас свадьба?

– Свадьба? Артему еще рано жениться. Ему всего три года...

– Не понял, – ошалело захлопал глазами Лев. – Это твой сын?

Лев облегченно вздохнул. Провел рукой по лбу, снимая испарину.

– Знаешь, ты кто? Садистка ты. Самая натуральная... Признайся честно, тебе нравится издеваться надо мной? У тебя есть ребенок. Прекрасно! Я его усыновлю... Это даже хорошо, что у тебя есть ребенок. Я буду любить его как родного сына... Или ты сомневаешься?

Лев смотрел на нее такими глазами, что просто невозможно было сомневаться в его искренности.

Глава 3

Трибуны стадиона были заполнены на четверть. Ништяк. Меньше народу, больше кислороду. И ментов с гулькин хрен. Демьяну бояться нечего. Да и сам их вид наводил на него тоску.

Он уже третий день в родном городе. Все в полном порядке. Никто его не ищет, не пытается выставить счет по старым долгам. Все тип-топ. И все его пацаны на месте.

Правда, Чертик и Габон без всяких предисловий послали его. У них, типа, свой бизнес. Да Демьян, типа, не внушает им доверия.

Зато Аркаша, Юсуп и Пентюх под него безо всякого подпряглись. Надоело щи лаптем хлебать. Снова захотелось фортуну за хвост подергать. Демьян их уже «стволами» подогрел. Теперь у него своя банда. Он, Псих, Аркаша, Юсуп и Пентюх. Еще Гаврила должен со дня на день появиться. Ему тоже будет в кайф под Демьяном ходить.

Вчера они с пацанами обмыли встречу, за бухлом обсудили планы на будущее. А на закуску отодрали трех шлюх с панели. До самого обеда Демьян спал. А после обеда на стадион. И сам не знал, что его туда потянуло. От футбола он вроде бы отошел. А может, на Глеба захотелось посмотреть?.. Ну да, у этого козла должок перед ним. Долг, правда, не такой уж и большой. Всего лишь его стремная, никому не нужная жизнь...

Хотя нет, кажется, он кому-то еще нужен. Толпа нет-нет да выкрикивает его имя. Типа, подгоняют его. Давай, давай, ломись вперед, гаси ворота!

А ведь, если честно, играет он неслабо. Как метеор, по полю носится. Скорость зашибись, сил хоть отбавляй. И с техникой все ништяк. Одного вот обвел. Второго... А третьего не смог. У этих козлов из «хрен-знает-какой» команды конкретная защита. Хрена в одиночку прошибешь. А все «штурмовики», кроме козла Орлова, как в штаны наделали. Еле бегают...

Наделали в штаны – это образно. А вот Демьян однажды наделал в штаны натурально. И все из-за этого ублюдка Глеба... Ох, как он его ненавидел. Хоть сейчас бы выбежал на поле и прострелил его тупую ментовскую голову.

– Ну как наши играют, нормально? – послышался сзади чей-то голос.

Демьян резко обернулся. И увидел знакомое рыло... Блин, да это же Славян.

Он не друг. Скорее враг. Ведь когда-то Демьян был с Монтажником на ножах. Но все это в далеком прошлом. Как и тот случай, когда Демьян спас Славяна, когда он на крытке с блатными мочился. Было такое. И Славян это помнит. По крайней мере, нет в его взгляде враждебности.

Естественно, Демьян уже был в курсе, как высоко поднялся Славян. Правая рука самого Монтажника. А Монтажник, можно сказать, подмял под себя весь город. Никто против него даже пикнуть не смеет. Любого уроет...

И смотрится Славян сильно. Солнце собой заслоняет. Демьяну аж не по себе слегка стало. А ведь его не так-то просто смутить... Да, базара нет, крутой пацан Славян. Крутой, как яйцо после часовой варки. И скорлупа бронированная.

– Хреново играют ваши , – усмехнулся Демьян.

– Это верно. Что-то расклеились мужики. Один Орлов выручает... Один–ноль в нашу пользу. И это, бляха, при такой игре. Орлов отличился...

– Флаг ему в руки, – презрительно сморщился Демьян.

– Эй, погоди, – сощурился Славян. – У тебя же с ним какие-то заморочки были. Я слышал, ты в него стрелял.

– Гонки это! – огрызнулся Демьян. – Не стрелял я в твоего Орлова. Туфта все это!

Не нравился ему этот разговор. Не зря Славян его начал. Как не зря здесь появился. Спецом к Демьяну прикопался. Только не известно, кто еще кого прикопает... «Ствол» на месте, патрон в патроннике. И Псих без проблем поддержит. А со Славяном всего двое. Здоровенные хлопцы. Но чем больше шкаф, тем легче в него попасть... Демьян готов был сделать Славяна с его охраной прямо сейчас. Хотя лучше обойтись без этого.

– Эй, ты чего напрягся? – насторожился Славян. – Не надо нервничать. Все нормально. Я к тебе претензий не имею... И трогать тебя не собираюсь. Я ж не гад какой-то. Я добро помню. Ты же тогда меня на киче от пики спас. И я тебе подляну не сделаю...

Ну да, конечно, так и поверил Демьян в его доброту. Он вообще в этой жизни никому не верит. Даже самому себе...

– Ты вообще какого нарисовался? – спросил он. – Морали насчет этого Орлова читать?

– Да нет, просто вспомнил, что у тебя с ним заморочки были... А пришел, потому что узнал про тебя.

– Что узнал?

– А то, что ты в городе образовался. Ты думаешь, тебя тут ждут?

– Думаешь, что я на вас с Монтажником наезжать начну? – ухмыльнулся Демьян. – Так ты не колотись, мне ваш город на фиг не нужен. У меня другие интересы. Через неделю меня здесь не будет.

– Это точно? – пристально посмотрел на него Славян.

– Говорю же, не колотись. Проблем со мной у вас не будет.

– А у тебя с нами проблемы будут?

– Так это от вас зависит... Может, какие косяки на мне висят?

– Да косяков хватает. Ты тут конкретную кашу три года назад заварил... Ну да ладно, живи. Только не долго. В смысле, в городе живи не долго. Напрягаешь ты Монтажника...

– А тебя?

– Меня?! Меня не очень... У меня, кстати, дело для тебя есть. Может, перетрем?

– Прямо здесь?

– Да нет, ушей здесь много. Вон мужики уже в нашу сторону зыркают. Еще уши навесят... Э-эй, эй, что они творят?

В один момент Славян перестал быть бригадиром. И превратился в обыкновенного болельщика. Все внимание на поле.

– Сейчас забьют... Забьют ведь... Что они, гады, творят?.. Гол... Гол, бляха...

Счет сравнялся. «Штурм» потерял преимущество. Обидно... Даже Демьяну слегка обидно. Как ни крути, футбол для него кое-что значит. И за родной город он чуть-чуть болеет.

– Ладно, пошли, – потянул его к выходу Славян. – Не хочу смотреть на это позорище...

– Думаешь, проиграют?

– Запросто... Что-то наши сегодня не в духе... А вообще, мы впереди. Даже если проиграем, все равно впереди останемся...

– А если еще раз проиграете. И еще раз...

– Тогда в первую лигу не войдем. Тогда я Орлова точно на котлеты пущу...

Разговор о футболе продолжился в машине. Славян сел за руль, Демьян устроился рядом. Кроме них, в салоне никого. Псих и телохранители Славяна остались на улице. Догонять джип им не придется: он оставался на месте.

– А ты что, собирался его на котлеты пустить? – спросил Демьян.

Как будто бес в нем сейчас буйствовал. Благоразумие призывало оставить Глеба в покое. Но сатанинский дух требовал крови. И Демьян ничего не мог с собой поделать.

– Да было дело, – кивнул Славян. – Он двух моих пацанов отмудохал. Из-за шмары одной. Ну я ему эту шмару и подарил. Так, чисто для прикола. Но, типа, с условием. Бросишь ее или загуляешь, кранты тебе... А он... Ну...

– Что, забил на тебя? – усмехнулся Демьян.

– Да нет, не забил, – поморщился Славян. – Это все Монтажник... Я, конечно, за футбол. Болею, не базар. А Монтажник, тот вообще фанат. Орлов у него, типа, в фаворе. В сауне с ним парится, девок на пару жарят... Монтажнику делать не хрен. Так он бабки в «Штурм» вкладывает. Ну там чисто бизнес – это одно. Так он еще, типа, спонсор. Пятьдесят штук баксов недавно отвалил. Безвозмездно... Мы, бляха, эти бабки кровью...

Нижнюю часть лица Славяна свела судорога. Злится на Монтажника. Ох как злится...

– Это, в межсезонье за Орлова неслабые бабки предлагали. Клуб один, чисто столичный, из высшей лиги. Так он это, отказался. Типа, патриот... Да хрена там патриот. Не хило ему у Монтажника за пазухой живется.

– Пургу Монтажник гонит, – сказал Демьян. – За фраера не по теме подписывается. Тебя приопустил. Ты же постановку сделал – гасить Орлова, если он шмару бросит. А он ее бросил. И жив-здоров. Да еще телок трахает...

– Бросил он шмару. Бросил, – кивнул Славян. – Она сейчас с вратарем из «Штурма» живет. Знаешь, кто он такой?

– Да мне по барабану...

– Этот пацан с Орловым в одной части служил. Орлов солдат, а он командир взвода. Понял, как бывает?

– Зашибись! – зло прошипел Демьян. – Ты хоть знаешь, кем ваш Орлов служил? Ментом! Бунты на зонах разгонял, понял?.. Мы зону подняли. А тут менты. Каски, щиты, дубинаторы. Да я целый месяц после этого кровью ссал!.. И знаешь, кто нас конкретно гасил? Орлов! И его командир, понял?.. Да их за это на куски резать надо. А Монтажник с ними кости парит...

– Вообще-то, Глеб говорил мне, что он мент... Так он это, на зоне зверствовал? Пацанов правильных гасил? Беспредел! В натуре, беспредел... Только Монтажник все равно не сдаст его на съедение. Монтажник зону не топтал, понятия ему до фонаря... Нет, не сдаст он Орлова.

Славян явно был недоволен своим боссом. И не просто злился на него. Была в его башке гнилая задумка. Демьян это нутром чуял.

– Ты это, правда, сдергивать собираешься? – спросил Славян.

– Ну да. На Питер лыжи поставлю.

– А чего на Питер, не на Москву?

– Завязки у меня в Питере, – соврал Демьян.

Не хрен ему с Москвой светиться.

– И заказы есть, – забросил он удочку.

– Какие заказы? – зацепился Славян.

– Мокрые... Я теперь по этим делам спец.

– Да ты и раньше был по этой части.

Голос Славяна дрожал. Язык обошел по кругу пересохшие губы. Волнуется бригадир. Сильно волнуется. И Демьян знает почему. Все, пора брать быка за рога.

– У тебя дело ко мне было, – напомнил он.

Славяна уже лихорадило от волнения. Напрасно он пытался унять дрожь в руках – не получалось.

– Да не дело, так... Просто поговорить...

– Ну да, за Орлова, – ухмыльнулся Демьян.

– Да не только... За жизнь вот поговорили.

– Заднюю включаешь?.. Хотел заказ мне сделать, да перетрухал, да?

– Эй, я не понял, ты чо, наезжаешь на меня?.. Какой заказ, что ты мелешь?

– Да ладно тебе. Думаешь, я не знаю, что Монтажник тебе дышать не дает. Голимый фраер твой Монтажник. И ты это знаешь... Гасить Монтажника надо. И ты этого хочешь!

– Демьян, бляха, базар не в тему!

– Да в тему, братуха! В том-то и дело, что в тему... Короче, я возьму твоего Монтажника. Пятьдесят штук баксов, и его не будет. Все будет чисто как в аптеке. Фирма гарантирует...

Славян стал белым как мел, правая щека задергалась. Хотел что-то сказать, но от волнения перехватило горло.

– Ну так что, договорились?

Он утвердительно кивнул. Да, он согласен...

Еще бы он не был согласен! Не станет Монтажника, его место займет Славян. Ему будет принадлежать весь город со всеми его потрохами!

Демьян и сам не прочь был оказаться на этом месте. Но каждому, как говорится, свое.

– Мне нужны точные координаты Монтажника, – сказал Демьян.

– Все будет, – выдавил из себя Славян.

– Мне все это нужно прямо сейчас... Ситуация, братан, такая. Медлить нельзя. Чревато... Монтажник с охраной ходит?

– Да. При нем два «быка».

– Он вроде женат.

– Жена, пацанчик...

– А как насчет любовницы?

Чтобы крутой мафиозо и без любовницы – так не бывает.

– Нет любовницы.

– Точно?

– Точняк!

– Живет он где?

Славян назвал адрес.

– На северной окраине дом. Там его не достать.

– У него что, тачка бронированная?

– Да нет. Обычный «мерс»...

– Так в чем проблемы?.. Нет проблем, братуха. Сегодня я его и сделаю.

– Сегодня?!

– Я ж сказал, тянуть нельзя... А качество я тебе гарантирую. С тебя только бабки, тачка, два автомата... Тебе двух часов хватит?

У Демьяна была своя тачка – новенькая «девятка». И «стволы» были. Но не дурень же он светить свое добро. Для этого есть японский товар, называется «цюзое».

Славян утвердительно кивнул.

Может, он уже и не хотел связываться с Демьяном. Но задний ход включать поздно. Тут или пан или пропал...

– И еще одно. Насчет Монтажника я даю тебе сто процентов гарантии. Я его сделаю. А ты плюс ко всему сдашь мне Орлова. Чтобы никаких претензий с твоей стороны...

Славян снова кивнул... Что для него какой-то футболист, когда на кон выставлена собственная жизнь.

– Я сделаю этого козла. И тю-тю, больше ты меня не увидишь... Хотя адресок я тебе оставлю. Мало ли что, может, какие проблемы возникнут. Мне бабки нужны!.. Да не ссы ты, братуха, все будет тип-топ!

Вся команда в сборе. Демьян, Псих, Аркаша, Юсуп, Пентюх. Боевая киллерская пятерка.

За Аркашу и Юсупа Демьян был спокоен. Они еще три года назад не раз побывали в серьезном деле. И сейчас без проблем шли на мокруху.

Белая «шестерка» уже под парами, автоматы приведены к бою. Подъездные пути к дому Монтажника пристреляны – пока только глазами.

– Мочить кого-то будете? – спросил Пентюх.

Он единственный из всех не знал про приговор Монтажнику.

– А ты против? – в упор посмотрел на него Демьян.

– Да ну, гонишь, что ли? Я как все!

В этой детине можно не сомневаться. Он хоть и простачок, но язык за зубами держать умеет. Проверено.

– Тогда делом займись. Надо насчет Глеба Орлова пробить. Где он живет, это я знаю. Но ты сходи к его дому, пробей ситуацию. Один он там или с кем. Какая дверь в хату, в подъезд. Когда уходит, приходит. В общем, все узнай. И это, Гаврила должен появиться. Ты к нему завтра утром зайди. Вместе Орлова будете пасти...

Можно было обойтись без этого. Но Пентюх не должен сидеть без дела. А то дурные мысли в голову полезут. А потом он должен уметь выслеживать жертву. Без этого в киллерском деле никуда.

Демьян отправил Пентюха на одно дело. А сам с Психом, Аркашей и Юсупом отправился на другое.

Он не мог точно сказать, когда он завалит Монтажника. Сегодня или завтра утром, а может, и через неделю. Но одно он знал наверняка, мочить он будет его сразу, как только увидит. Жестко, дерзко, быстро. От пули Монтажник, однозначно, не уйдет...

Лев не обманул ее ожиданий. Он в самом деле всей душой прикипел к Артемке. Он станет ему отцом. А ей, Катрин, – мужем. Он уже сделал ей предложение. И они поженятся в самое ближайшее время – как только вернутся в Москву.

А вернутся они туда скоро. Каникулы заканчиваются через десять дней. Неделю они поживут у мамы. Затем вернутся в Москву и через месяц заберут Артемку. Сына должны воспитывать мать и отец, а не бабушка и дед...

У Льва не каникулы, у него отпуск. Тоже до сентября. Он сам себе так установил. Он может продлить его на неделю, на две, на месяц. Он же сам себе хозяин...

Но, увы, не все так просто. Вчера ему позвонили из Москвы. Нужно было срочно подписать какой-то контракт. Он должен был быть в столице. И вылетел туда вечерним рейсом.

Сегодня он уже в Москве.

Зазвонил телефон. Катрин сняла трубку.

– Привет, родная, – услышала она его голос.

На душе сразу стало легко и тепло.

– Сегодня-завтра утрясу все дела. И вылечу первым же рейсом...

– Может, я сама к тебе прилечу?

– Не надо. Тебе надо побыть с сыном. Да и я по Артемке уже соскучился. Ты не поверишь, но это так...

– Я тебе верю...

Они уже целый месяц вместе. Но до сих пор Катрин нет-нет да просыпается в холодном поту. Во сне, бывает, ей приходит в голову, что Лев и эта жизнь с ним – грезы, миф. Он сильный, волевой мужчина. Не зря же он входит в число сильных мира сего... И он принадлежит Катрин. Только ей и больше никому. Это ли не счастье...

Катрин положила трубку. Вышла на балкон. Конец августа. Но прохлады не чувствуется. В небе полный штиль. Воздух замер на месте, уплотнился. Слышимость потрясающая. Если напрячь слух, можно узнать, о чем разговаривают бабки на скамейке.

На соседнем балконе разговаривают. Не видно кто, зато все слышно. Катрин не интересуют чужие разговоры. Но что-то здесь не так. Женское чутье подсказывает. Мужские голоса, грубые, с хрипотцой. Приглушенные. Как будто секретничают. И фамилия знакомая. Орлов... Катрин прислушалась.

– ...Я вчера был возле его хаты. Надо было глянуть, дома он или нет. Дома он был. С какой-то телкой туда завернул...

– Да знаю я этого козла. Полгорода уже перетрахал...

Катрин узнала этот голос. Коля Гаврилов из соседнего подъезда. Когда-то был нормальным парнем. А как с Демьяном связался, так натуральным подонком стал. Старушки креститься начинали, когда он мимо проходил. И сейчас, наверное, крестятся.

– Ну так ты с Демьяном или нет? – спросил незнакомый голос.

А вот и Демьяна помянули. Неужели этот ублюдок снова в городе?.. Катрин стало не по себе. Спина похолодела, ноги занемели. Дрожь в руках появилась. Возникло желание бежать отсюда куда глаза глядят...

Как же так! Она убежала от Демьяна в Москву. И надо же, вернулась домой как раз в тот момент, когда он вышел из зоны... Надо забирать сына и возвращаться в Москву. Лев крупный бизнесмен, у него своя служба безопасности. Он легко оградит их от поползновений этого выродка. А в Гурьевске она в большой опасности...

А как же Глеб? Ему тоже угрожает опасность. Не зря же демьяновские ублюдки завели о нем разговор.

Катрин с трудом преодолела себя. И вместо того, чтобы стремглав бежать отсюда, осталась на балконе. И продолжала слушать.

– Да базара нет, с Демьяном...

– И правильно, братуха, Демьян конкретный пацан, сам знаю...

– Да знаю. Целый месяц на тюряге из-за него парился.

– Ну так вышел же. И я вышел. И все вышли. А Демьян по этапу пошел. Он же за нас срок мотал. Мы перед ним в долгу...

– Не знаю, может быть.

– Да что там «может быть»! В долгу мы!.. А потом, у Демьяна с бабками напряга нет. Он мне куртофан новый обещал. Да что там куртофан, прикид целиком с нуля забацает, понял! И на карман бабок даст. Уже дал. Пятьсот баксов. Понял, пятьсот баксов!.. А еще «волына»!.. Показать?

– Да ты уже показывал.

– И тебе «ствол» обломится. Демьян говорил... А потом мы в Москву поедем. Там у Демьяна все на мази. Всегда при бабках будем!

– А где сам Демьян?

– Куда-то с Аркашей и Юсупом уехал. И этот с ним... Псих его кликуха. Крутой пацан, я тебе говорю. Он вместе с Демьяном зону топтал... Слушай, что-то напряг у меня. Как будто кто-то слушает нас.

– Да? Счас посмотрим...

Гаврилов перевесился через перила, заглянул на балкон к Катрин. Но ее не увидел. Вовремя она присела... А что было бы, если бы он ее увидел?

У его дружка есть пистолет. И они бы могли запросто ее убить. Вместе с ребенком...

Катрин осторожно перебралась с балкона в квартиру. От волнения сердце вырывалось из груди. В ушах шумело, горло сдавливал спазм.

Что делать? Что делать?..

Надо хватать ребенка, везти его в аэропорт и вылетать в Москву первым же рейсом. Со Львом она будет в безопасности.

А как же Глеб? Его надо предупредить! Его обязательно нужно предупредить!

Но как же его найти?.. Вспомнила, у нее есть его домашний телефон!

Но телефон не отвечал. Дома никого нет... Как же тогда найти Глеба?

А может, пусть сам выкручивается? А она уедет в Москву. И будет спасена... Ведь она поступит так не ради себя, а ради Артемки...

Гаврила знает Глеба Орлова. «Полгорода уже перетрахал...»

Да, Глеб кобель. Катрин всегда это знала... Да, из-за этого они не смогли быть вместе. Но ведь она и сама не особо стремилась остаться с ним навсегда. У нее были другие планы...

У Глеба своя жизнь. У нее своя. И никого не за что винить...

Тренировка прошла в обычном режиме. И это после того, как они проиграли средненькой команде да еще и на своем поле. По большому счету, это позор. Но а если разобраться, ничего страшного в этом нет. «Штурм» по-прежнему впереди. Да и футбол – сама непредсказуемость.

Со стадиона Демьян уходил вместе с Серегой. Вернее, выезжал. С недавних пор у него появился мотоцикл.

Новенький «Чизет». Или «Шизет». Сажаешь назад девчонку, разгоняешься до запредельной скорости. Больше ничего не надо. Девчонка шизеет от острых ощущений. Не успеваешь остановиться, как она уже раздвигает ноги. Тут главное не теряться...

Это Глеб про себя. Это у него «Чизет», это он катает девчонок. А Серегу эти дела совсем не волнуют. Ему нужна только Оксанка.

– Глеб, кажись, это к тебе! – сказал Серега.

Они еще только выезжали со стадиона. Скорость почти нулевая. Глеб смог не только увидеть девчонку, но и вовремя затормозить.

Красивая киска. Ухожена от ногтей до кончиков волос. Чувствуется фирменный стиль. Сразу видно, большие деньги вложены в эту красотку...

Наверняка или папа «новый русский» или муж... Впрочем, какая разница, что да как? Главное, девчонка созрела и совсем не прочь с ним «пошизеть»...

А она в самом деле супер... Э-эй, что за дела? Это же Катрин!!!

От удивления у Глеба отвисла челюсть. Хорошо, он уже остановил мотор. Иначе мог бы сейчас пахать носом асфальт.

– Привет! – потрясенно выдавил он из себя.

Катрин и раньше была красивой. Но по разряду «супер» все же не проходила... Какая женщина!

– Здравия желаем, поручик Ржевский! – весело улыбнулась Катрин.

Настроение у нее хорошее. И все же она чем-то омрачена.

– Я не Ржевский, я граф Орлов. К вашим услугам!

– Глеб, мне поговорить с тобой надо. Здесь рядом кафе. Поговорим?

– Сочту за честь!

Серега понял, что домой ему придется добираться своим ходом. А Глеб не стал его в этом разубеждать. Не бумажный, не расклеится...

В кафе они сели за дальний столик. Было видно, что у Катрин к нему очень важный разговор. И она явно сторонится случайных ушей.

Глеб смотрел на нее во все глаза. Он любовался ею. Искренне и откровенно...

Глеб вдруг осознал, что эта женщина не для него. Даже если он захочет быть с ней. А он захочет... И это будут серьезные, не легкомысленные отношения. Только будут ли они? Допустит ли она его к себе?

– Ты замужем? – неожиданно для себя спросил он.

– С чего ты взял? – не очень-то удивилась она.

– Видно.

– Нет, я не замужем. Но у меня есть мужчина. Он уже сделал мне предложение. Он сейчас в Москве...

Ее жених в Москве, а она здесь. И ничто не мешает им побыть вместе. Хотя бы одну ночь... Ведь она этого хочет. Глеб это чувствует. И он совсем не прочь подарить ей эту ночь. Он боится одного, что окончательно влюбится в нее... Хотя чего тут бояться? Может, ему уже надоела разгульная жизнь? Может, ему пора остепениться?..

– Ты чем-то обеспокоена?

– Ты знаешь, что Демьян в городе? – спросила она.

Как ушат ледяной воды на голову вылила. Весь романтический настрой как рукой сняло.

– Не знаю. Но разговор насчет него был... Ты что-то про него знаешь?

– Знаю. Он здесь. И ему нужен ты.

– Сейчас ты предложишь мне уехать, я угадал?

– Ты зря хорохоришься. Тебе в самом деле нужно уехать.

– Не могу. У меня чемпионат.

– Жизнь дороже футбола.

– А это для кого как.

– Я же говорю, ты зря хорохоришься. Демьян хочет тебя убить.

– Мало ли чего он хочет. В этом городе он никто. А я кое-что значу...

Глеб в хороших отношениях с самим Монтажником. Сам этому не больно-то рад. Но что есть, то есть.

– Ты под «крышей» у Монтажника? – ошарашила его Катрин.

– Ну не под «крышей»... Но вообще, он мне может помочь... Ты-то откуда об этом знаешь?

– Знаю. Как знаю и то, что ты вчера домой с очередной девкой пришел!

Глебу показалось, что в голосе Катрин прозвучали ревнивые нотки.

– Ты что, следишь за мной?

– Больно надо... За тобой другие следят. Знаешь, кто? Демьян со своими ублюдками... Я случайно разговор подслушала. Демьян собирается тебя убить. И после этого уехать в Москву... А ты говоришь, Монтажник...

– Монтажник не даст ему развернуться...

Его слова прозвучали неубедительно. Потому как он сам не был в них уверен.

– Ты с утра на тренировке. Ты мог этого не знать... А я сюда на такси ехала. А таксисты, если хочешь знать, самый информированный народ...

– К чему ты об этом?

– Да к тому... Сегодня утром твоего Монтажника убили!

– Убили?! Монтажника?! Ты это серьезно?

– Серьезней не бывает... Он из дома на машине выезжал. А тут какие-то парни в масках и с автоматами. Остановили машину и расстреляли Монтажника вместе с его телохранителями... И я даже знаю, кто это сделал.

– Кто?

– Демьян!.. Эти двое, которых я подслушала, говорили, что у него в Гурьевске важное дело, после которого он должен взяться за тебя... Монтажник – вот его дело. Теперь он за тебя возьмется... А у тебя все шуточки.

– Да нет, какие шуточки?.. Думаешь, я не понимаю, насколько все серьезно? У Демьяна ко мне особый счет...

Глеб хорошо помнил тот момент, когда Демьян требовал, чтобы он убил его. «Если не убьешь, то я убью тебя...» А ведь этот отмороженный псих запросто мог сдержать свое обещание.

– Знаешь что, с Демьяном я разберусь. А ты... А ты давай-ка сматывай удочки и срочно в Москву!

– А если я не хочу?

Она не смотрела, она обволакивала его взглядом. Жарким, страстным. Она хотела его... И плевать ей на своего жениха.

– Хочешь не хочешь, а надо.

– А если я хочу остаться с тобой?

– Может, и хочешь... Но не можешь. Я вижу, что не можешь... У тебя есть мужчина. Он тебе очень дорог. Он может устроить твою жизнь. Он усыновит твоего ребенка. Я не прав?

– В том-то и дело, что прав, – смутилась Катрин.

Ей стало стыдно. Очень стыдно. И она уже не хотела остаться с Глебом. А ведь он сам открыл ей глаза на истину... И, наверное, правильно сделал. Если у нее хорошо, зачем ломать ей жизнь. А секс... Так для этого есть другие девчонки.

– Ты прав, мне нужно срочно ехать в Москву.

– За предупреждение тебе спасибо... Я вообще тебе очень многим обязан...

Плевать, как она к нему относится. Главное, что она ему очень дорога. Да, очень дорога... Он часто думал, чего ему не хватает в этой жизни. И теперь он твердо знал ответ. В этой жизни ему не хватало Катрин... Но, увы, она принадлежит другому. И Глеб не вправе вторгаться в ее жизнь.

– Тебе нужно уезжать в Москву. И чем быстрей, тем лучше... Давай я прямо сейчас увезу тебя в аэропорт?

– На чем? На мотоцикле?! – ужаснулась она.

– А что? Промчу с ветерком!

– Страшно.

– И опасно. Но ты не переживай, я аккуратно...

– Я лучше на такси... Но сначала мне надо домой. Предупредить родителей. И забрать Артемку. Мне с ним спокойней...

– Как знаешь... А может, все-таки с ветерком?

– А-а, давай! – решилась Катрин.

В ней всегда была авантюрная жилка.

– Только аккуратно!

Она и сама вела себя аккуратно. Глеб думал, что она обнимет его. Но не тут-то было. Она ладонями взялась за его талию. Впрочем, и это его заводило.

К ее дому они добрались за двадцать минут. Можно было и вдвое быстрей. Но Глеб не гнал. Ехал аккуратно.

– Ты во двор не заезжай, – предупредила она. – Там бабульки. Сам знаешь, что это такое. Они же думают, что Лев – мой муж. А тут я с тобой...

Глеб остановился перед домом. На дороге, которая вела во двор.

Он собирался заглушить двигатель, когда увидел, как на них несется черная «девятка». Она ускоряет ход и метит прямо на них... Кто это? Что за урод?.. Думать некогда. Надо убираться!

Катрин только собирается слезть с мотоцикла.

– Сиди на месте! – осатанело крикнул Глеб.

Это счастье, что она послушалась его. Счастье, что в страхе крепко прижалась к нему. Слишком резко сорвал он машину с места. Если бы она слетела с мотоцикла, то тут же оказалась бы под колесами «девятки». А она нарочно неслась на них. Глеб уже знал, почему...

Он чудом вырвал свой «Чизет» из опасной зоны. «Девятка» прошла в каких-то нескольких сантиметрах от него. И тут же начала разворачиваться.

Краем глаза Глеб увидел, кто сидит рядом с водителем. Это Демьян!!! И этот отморозок достает «ствол»! Досылает патрон в патронник!

Глеб всегда считал, что мотоцикл опасен для жизни. Но сегодня он видел в нем только спасение. И чем опасней он будет ехать, тем большая вероятность выжить.

Он неплохо знал «Пятаки», знал, как лучше всего вырулить на трассу. И помчал машину по короткому пути. «Девятка» устремилась за ним...

– Это Демьян! Демьян!!! – кричал он Катрин.

Но предупреждал он не только ее. Своим криком и ревом мотора он распугивал прохожих, заставлял их жаться к забору.

А «девятка» неслась вслед за ним. Скоро еще и пули полетят вдогон. И первой пострадает Катрин. Ну и ситуация!

– Держись крепче! – крикнул он.

Она и без того намертво прилипла к нему. Но ему хотелось, чтобы она прошла сквозь него, оказалась впереди. Тогда бы он смог закрыть ее спиной... только в мечтах.

Глеб вырулил на трассу. На бешеной скорости обогнал одну машину, вторую, ушел в поворот. Еще один поворот, еще... Но «девятка» по-прежнему сзади. Над ухом что-то просвистело. Это пуля. Началось!

Улица, переулок, подворотня, снова улица, переулок... Он гнал как угорелый. Ему везло. Он никого не сбил, никуда не врезался. А скоро ему повезло еще больше. Проклятая «девятка» отвязалась от него.

Она на окраине города. Если ехать по этой дороге, можно выехать на трассу, а там стационарный пост ГАИ. Там он и найдет защиту.

Глеб так и поступил. Но только он вырулил на трассу и взял курс на милицейский пост, как навстречу ему появилась та самая «девятка». Она шла прямо на него. И только чудо спасло его от столкновения.

«Девятка» с визгом затормозила, развернулась. Сзади послышался грохот автоматной очереди. Вот это да! В ход пошла тяжелая артиллерия!

Не из этого ли автомата расстреляли Монтажника?.. Если так, то Демьян ни перед чем не остановится. Даже менты не станут для него преградой...

Пули прошли высоко над головой. Но сейчас «девятка» наберет ход, приблизится к ним. Тогда хана...

Глеб резко свернул на проселочную дорогу. Впереди лес, там много тропок. Если повезет, он свернет на одну из них, углубится в непроходимые для «девятки» дебри...

Ему повезло. Он нашел такую тропку. Теперь главное, не врезаться в дерево. Но все обошлось. Они сумели затеряться в лесной чаще. Но Глеб не остановится, пока не заберется в такие дебри, где Демьян ни за что их не найдет. Он боялся не за себя. Он боялся за Катрин... Он не переживет, если с ней что-то случится...

Он остановил мотоцикл. Слез сам, помог Катрин... Она дрожала. От страха и возбуждения. И смотрела на Глеба широко распахнутыми глазами. Сейчас он мог делать с ней все, что угодно. Она «ошизела». Это то самое состояние, до которого доводил девчонок его «Шизет». Катрин лучше, чем все. Но и она не исключение из установленных им правил.

И он тоже «ошизел» от этой смертельной гонки...

Он заглянул ей в глаза, улыбнулся. Медленно приблизил губы к ее лицу. Впился в них. Она ответила ему тем же...

Катрин долго не могла прийти в себя. Лежала на траве как неживая. И смотрела вверх.

– Знаешь ты кто? – спросила она.

– Знаю, – кивнул Глеб. – Я сволочь...

– Хуже! Ты скот! Ты бык-осеменитель!.. А я знаешь, кто?.. Тоже скотина. Я телка. Самая натуральная телка... Как? Как я могла?..

Он улыбнулся и мягко накрыл ее рот рукой.

– Да.

– Отвези меня домой.

– Тебе со мной плохо?

– Хорошо. Очень хорошо...

– Со мной хорошо, а с другим лучше.

– Я этого не сказала... Глеб, ты не хочешь меня отпускать?

– И тебя не хочу отпускать. И сам никуда не хочу ехать.

Чудная полянка. Пейзаж, как на картинах Грибоедова... Э-э, Шишкина... Птички-чирички. Зелень. Запах дурман-травы.

– Куда ехать? Откуда?

– Как куда? Домой. Отсюда... Клево здесь...

– Ты это о чем?

– А тебе что, не нравится на этой поляне?

– При чем здесь поляна?

Она с упреком посмотрела на него. Покачала головой. Показала на мотоцикл.

– Седлай коня, поручик!

– Я не поручик. Я сержант. А поручик – Серега. В смысле, старший лейтенант. Спецназа. Мы с ним служили вместе...

– Ну и что? – одеваясь, спросила она.

– А то... Нам к Сереге надо. Прямо сейчас. Вместе мы обязательно что-нибудь придумаем...

Катрин хотела, чтобы он отвез ее домой. Но ее дом – зона повышенной опасности. Если Демьян еще не закрыл сезон охоты, он будет ждать их там. Отморозки, пистолеты, автоматы. Куда Глебу против них в одиночку да с голыми руками?

И к себе домой он ехать не мог. Его везде могли ждать...

Они поехали к Сереге. Это был вариант, про который Демьян не знает. Так что там засады точно не будет.

И все-таки на всякий случай он осмотрел двор. Машин хватает, но черной «девятки» не наблюдается. Все правильно, не должна она здесь быть.

Серега жил с Оксанкой. В ее квартире на седьмом этаже.

Поднялись на лифте. Створки кабины разъехались... О! Это что за чудище?

Прямо перед ними стоял здоровенный детина с пистолетом в руке. Все три глаза смотрят на Глеба. Два глаза натуральных. Третий – жерло «ствола».

Это киллер. Посланец Демьяна. Только киллер неважный. Видно, из новичков. Другой бы на его месте сразу бы уложил сначала его, а потом Катрин. А этот медлит.

– Стреляй! – поторопил его кто-то из своих.

Второго бандита Глеб не видел. Но он где-то рядом. И, если что, подстрахует своего бестолкового напарника. А тот уже жмет на спусковой крючок.

В распоряжении Глеба всего секунда.

Он рывком выбросил тело вперед, дотянулся до руки с пистолетом, отвел ее в сторону. Выстрел. Мимо. Удар. Пистолет с глухим стуком падает на лестничную площадку.

С этим уродом он справится. Но рядом стоит второй. Так и есть, он на подстраховке. У него тоже пистолет. И рука его не дрогнет.

Бандит выстрелил. Но пуля прошла мимо: еще до выстрела он вдруг потерял равновесие и начал падать. Он рухнул под ноги Глебу. Из шеи торчала рукоять кухонного ножа.

Так мог метнуть только профи. Одного такого Глеб очень хорошо знал. Вот он, рядом стоит. Это Серега. Взгляд напряженный, губы плотно стиснуты.

Он не стал помогать Глебу справиться с первым бандитом. Это ни к чему. Тот хоть и здоровый бык, но в свое время старший лейтенант Калинович обучил бойца Орлова нескольким очень эффектным приемам. Одним из них Глеб и воспользовался. Бандюган терся мордой о бетонное покрытие лестничной площадки и выл от боли.

– Отлично, сержант!

– Браво, старлей!.. Пленных брать будем?

– Будем, – натужно улыбнулся Серега.

Один киллер приказал долго жить, другой зубами грызет бетон. По законам жанра они должны были допросить живого, спрятать тело мертвого. И с двумя пистолетами в арсенале броситься на поиски Демьяна. Как-никак они спецназ. И с оружием в руках им ничего не стоит справиться с остальными бандитами. И, разумеется, жестоко наказать Демьяна.

Но Серега упростил все до безобразия. Он не разрешил Глебу брать трофеи. И вызвал милицию.

В принципе он прав. Он убил человека. И если он начнет прятать труп, то вступит в конфликт с законом. А так он будет прав. Ведь, по сути, он не человека убил, а вооруженного бандита. Он спас жизнь Глебу. Кто его за это осудит?

Прибывшие оперативники, а за ними следователи и высшее начальство с должным пониманием отнеслись к объяснениям Сергея Калиновича. Брать под стражу его не стали. Ограничились лишь подпиской о невыезде.

Катрин тоже внесла свою лепту. Она рассказала следователю о подслушанном разговоре. И опознала бандитов. Фамилия убитого – Гаврилов. Второй – его дружок из соседнего дома. Ни имени, ни клички его она не знала. Зато хорошо запомнила его голос. Это он сегодня утром втягивал Гаврилова в банду Демьяна. И втянул...

Живого киллера забрали в отделение. Мертвого – в морг. Катрин под охраной наряда милиции отправили домой. Оперативники нацелились на задержание Демьяна.

Эпилог

Пентюх как был пентюхом, так им и остался. Гаврила – тот покруче и пофартовей. Демьян надеялся на них. Но... Пентюха вывели из подъезда под руки, Гаврилу вынесли вперед ногами. А ублюдок Глеб со своим ментовским командиром закупорились в квартире на седьмом этаже. Хрен их достанешь.

Да и нет у Демьяна времени доставать их. Ведь не только Пентюх с Гаврилой, но и он сам облажался по полной программе. Такая была возможность мочкануть и Глеба, и эту сучку Катьку. Но этот урод ушел от них.

Этот Глеб как заговоренный. И Катька, тварь позорная, из-за нее одни проблемы. И в прошлом и сейчас...

Ладно, фигня. Сейчас Демьян уходит на Москву. Псих с ним, Аркаша и Юсуп. Конкретная бригада. Их всех ждут великие дела... А Глеб и Катька – до них он еще доберется. Обязательно доберется. Чуть позже. Когда страсти улягутся.

А страсти нешуточные. Менты на ушах стоят. Демьяна ищут по полной программе. Из-за Глеба с Катькой. Но ведь могут и Монтажника на него списать...

А этого крутыша они сделали влет. Чисто как по нотам. Дождались, когда «мерс» с Монтажником выедет со двора. Псих выставил машину поперек дороги. «Мерс» остановился. Тут все и началось. Аркаша с Юсупом зашли с тыла и загрузили машину свинцом. Демьян проверил качество работы. Лично подошел к расстрелянному «мерсу», глянул в салон. Пули снесли Монтажнику полбашки. Но он узнал его...

Дело сделано. Сейчас Демьян встретится со Славяном. Заберет вторую часть гонорара. Двадцать пять штук – не такие уж маленькие бабки, чтобы разбрасываться ими. Он получит их и свалит из города. Чтобы когда-нибудь вернуться. А как же иначе? Кое-кто здесь перед ним в долгу. Надо будет спросить по счетам.

А вот и Славян. Типа, крутая шишка. В темноте он смотрится особо грозно. Только Демьяна не испугаешь.

– Бабки принес? – спросил он.

Славян кивнул. И молча протянул ему три пачки баксов.

Бабки забрал Аркаша. Демьяну не до того. У него более важное дело. Ему отвлекаться нельзя.

– Ты зачем шухер в городе навел? – недовольно спросил Славян.

– Ну ты, брат, даешь. Сам Монтажника заказал...

– Монтажник – это другое. Я тебя за Орлова спрашиваю!

– Сам отмашку на него дал!

– Но это не значит, что ты можешь гонять по городу как черт бешеный, давить людей и палить из «калаша»... Кстати, откуда у тебя «стволы»? Ты же должен был их сбросить!

– А ты чо, такой правильный, да? – ухмыльнулся Демьян. – Ты чо, типа, хозяин города, да?

– Что-то, типа, того.

– Ну да. Теперь ты самый крутой. И самый правильный, да? А таких неправильных, как я, в расход, да?.. Только не надо говорить, что ты меня отпустишь в Москву.

– Ну почему же, – коварно ухмыльнулся Славян.

И как-то не так повел головой.

Телохран у него суперпрофи. Надо быть настоящим асом, чтобы так быстро выхватить «пушку». Только Демьян оказался быстрей. Любой ковбой бы ему позавидовал.

Отбойщик Славяна схватился за пробитый живот. Демьян добил его выстрелом в голову. И Псих не подвел. Вышел из темноты и нашпиговал свинцом еще двух «быков», стоявших у машины.

Славян остался в негордом одиночестве. Вся крутость сползла с него, как дерьмо с лопаты.

– Думал, самый умный, да? – осклабился Демьян.

– Ты... Ты меня убьешь?

– Ну да. Ты же Монтажника завалил. А я отморозков терпеть ненавижу...

– Ты... Ты шутишь?

– Ага, счас... Ты это, про «стволы» спрашивал. Юсуп!

Появился Юсуп. И бросил под ноги Славяну два автомата. Засвеченные «стволы», от которых давно пора было избавиться.

– Знаешь, что это такое? – спросил Демьян. И сам же ответил: – Это мой фирменный стиль, братуха... Хочешь жить, умей вертеться... Только тебе, братуха, не вывернуться. Извини...

Всего два выстрела. Один в грудь, другой в голову. И все, нет больше Славяна. Мир его праху!

Демьян получил удовольствие. И пользу. Славян остался лежать вместе со своими «быками». Двое из них держали в руках засвеченные автоматы. Отгадайте с трех раз, кто завалил Монтажника?

Демьян не стал сразу выезжать из города. Выждал, когда успокоятся менты. А их надолго не хватило. Через три дня они сняли с дорог все заслоны.

И «братки» местные Демьяна не искали. У них сейчас своих проблем по горло. Власть делят, пирог режут. Демьян мог бы поучаствовать в криминальном конкурсе за свою долю. Но это ему ни к чему. Он будет искать свое место под солнцем в самой Москве. Туда он и держит путь. Псих с ним, Аркаша и Юсуп. Крутая киллерская банда. Все при «волынах». Только пусть попробует их кто остановить!

Ментам на стационарном посту повезло. Они не стали останавливать их машину. Как знали, что в этом случае их всех ждет верная смерть. Демьян шутить не станет. И без разговоров завалит любого, кто станет поперек его пути...

У них все та же «девятка». Только она не черная, а бежевая. Аркаша подсуетился. Сам лично тачку перекрасил. Не фонтан качество – ляпов хоть отбавляй. Но не до жиру, как говорится...

А за черными «девятками», похоже, идет охота. Перед ними шла одна такая, с шашечками такси. Так менты ее и остановили. Со всех сторон облепили. Идиоты! А на их «девятку» даже смотреть некому...

Интересно, кому это так не повезло?

Демьян заглянул внутрь черной «девятки». И оторопел. В ней сидела Катька. И чувак с ней какой-то. Ребенок у него на руках.

Километрах в двух отсюда развилка. Одна дорога идет на аэропорт. Все ясно, Катька в Москву лыжи навострила. Будет ей Москва!

Эта проверка на дороге только добавила масла в огонь. Тревога в душе закипела с новой силой.

Милиционеры убедились, что с их машиной все в порядке. И отпустили восвояси. Лучше бы они их вообще от себя не отпускали... Катрин боялась ехать в аэропорт. Предчувствие беды ледяной рукой держало за горло.

– Бандитов ищут, – объяснил таксист. – У них такая же черная «девятка», как у меня... Как же, будут они на ней ездить. Или перекрасят, или новую найдут...

Катрин и без него знала, кого ищет милиция. За Демьяном охотятся. Да только все без толку. Не поймать его. Ему сам дьявол помогает...

– Страшно мне, – она крепко вцепилась Льву в руку.

– Ничего, скоро все будет хорошо... Вон и Алексей с нами.

Алексей – это его телохранитель. Катрин по телефону рассказала Льву об опасности. И он, вылетая из Москвы, взял с собой охрану. Алексей вооружен. У него разрешение на оружие... Но что он сделает один против Демьяна с его бандой?

– Я не за себя боюсь, – сказала Катрин.

– Понятное дело. Я и сам за Артемку очень переживаю...

– А я переживаю за тебя... Я тебе говорила, что его отца убили. Но не говорила, кто... Его Демьян убил. Демьян! Из-за того, что Марк был со мной... Я не хотела тебе этого говорить. А теперь скажу...

Катрин была на грани нервного срыва. А до аэропорта совсем ничего. И Демьяну сейчас не до них... Но предчувствие беды усиливалось...

Машина вдруг стала притормаживать.

– Блин, приехали! – буркнул таксист.

Катрин глянула на дорогу. Перед ними стояла бежевая девятка. Она занимала всю полосу. А встречную полосу перекрывал лежащий человек. Это «девятка» сбила его... Водитель должен был остановиться.

– Не останавливайтесь! Не надо! – взвизгнула она. – Нас хотят обмануть! Это бандиты!!!

Таксист ей не поверил. Машина уже почти остановилась. Зато Алексей понял все правильно. На то он и профессионал.

– Тебе сказали не тормозить! – рявкнул он на водителя. – Гони!!!

Его зычный бас подействовал. Таксист увеличил обороты двигателя, съехал на обочину, обошел «девятку». И, стремительно набирая ход, рванул вперед по дороге.

Катрин глянула назад. Человек, лежавший на дороге, уже вскочил на ноги и запрыгивал в машину. Лев тоже это увидел.

– Вот это номер! – изумился он. – Это и в самом деле инсценировка. Похоже, они собираются нас догонять...

Бежевая «девятка» уже набирала ход.

Катрин обратилась к водителю:

– Вы говорили, что машину можно перекрасить? Так вот, они ее перекрасили!

Она не сомневалась, что в этой «девятке» находится Демьян. И как в прошлый раз, он будет стрелять. Если у него автомат, будет худо...

– Гони! Гони! – поторапливал таксиста Алексей. – На всю катушку жми!.. Лев Михайлович, и вы, Екатерина, давайте на пол. Быстрей! Быстрей!

Он тоже не ждал от бандитов ничего, кроме больших неприятностей. И не собирался сидеть сложа руки.

Катрин видела, как он просунул тело через окошко правой передней двери, сел на нее. Теперь он наполовину на улице. И может стрелять...

Но он пока не стреляет. Ждет... Как будто молоточком кто-то ударил по заднему стеклу... Да это же пуля!.. Демьян все-таки решил стрелять.

Алексей тоже открыл огонь. Расстрелял всю обойму. Стал перезаряжать пистолет... И вдруг его тело обмякло. С раскинутыми руками он вывалился из окна наружу. Последнее, что увидела Катрин, были его остекленевшие глаза. По белой рубахе расползалось кровавое пятно...

– Не уйдем от них, не уйдем! – паниковал таксист.

Как в воду смотрел.

Пуля попала в колесо. Машину резко повело в сторону, выбросило на обочину. Водитель не смог справиться с управлением. И остановил машину только в кювете.

Машина не перевернулась. Лев с ребенком не пострадал. И Катрин цела и невредима. Но что толку? Сейчас к ним подойдет Демьян и... Страшно представить, что тогда будет!

– Держи ребенка! – потребовал Лев.

В руке у него пистолет. А она не знала, что и у него есть оружие...

– Будем отбиваться!.. А ты беги! Беги!!!

– Не-ет! – закричала она.

Она не переживет, если с ним что-то случится. О себе она сейчас не думала.

Лев, конечно же, не стал ее слушать. Выскочил из машины. Стал стрелять по остановившейся «девятке». Оттуда послышались выстрелы. Лев упал... Убили!!!

Нет, он жив. Он упал, чтобы в него трудней было попасть. Он снова стреляет... Но бандитов ему не остановить.

Но ведь он может их задержать. А она тем временем успеет скрыться. Вон таксист уже бежит сломя голову к лесу. И ей нужно мчаться за ним. У нее на руках Артемка. Она должна его спасти!..

Катрин выскочила из машины. На бегу по женской глупости оглянулась назад. И увидела, как рядом с бежевой «девяткой» затормозил знакомый мотоцикл.

За рулем Глеб. Позади него его друг Сергей...

Они оба бывшие спецназовцы. Но ведь у них нет никакого оружия... Но они все равно пытаются что-то сделать...

Катрин не поняла, что произошло. Но Глеб и Сергей исчезли из виду. Зато из «девятки» вывалился Демьян. Это был он! Он выстрелил в машину. Еще раз нажал на спуск. Но выстрела не было. Закончились патроны.

Но у него еще есть запасная обойма. Он лихорадочно перезаряжает пистолет. А к нему, перепрыгивая через капот «девятки», спешит Сергей. Это не человек, это какая-то пантера... Но Демьян отскакивает в сторону. Нацеливает на него пистолет... И тут же выпускает его из рук. Хватается за простреленный бок. И тут же попадает в медвежьи объятия Сергея.

Финита ля комедия... А ведь все могло быть по-другому. Если бы не Лев. Это он стрелял в Демьяна. Это он ранил его.

Лев жив-здоров. Сергей играючи заламывает Демьяна. А где же Глеб? Где???

Истерический крик сдержали спазмы в горле. Но саму Катрин сдержать не мог никто. Она бросилась к бежевой «девятке». И увидела Глеба.

Он сидел на земле рядом с полуживым бандитом. Сам он был жив. На лице гримаса боли, левая рука сжимает рану на правом плече. Из-под пальцев сочится кровь.

Глеб увидел Катрин. Через силу улыбнулся.

– Я за тобой!

Он попытался подняться. Но болевой шок снова опустил его на землю. Его скрючило от боли. Но он остался в сознании.

Катрин спустила Артемку на землю, сама склонилась над Глебом.

– Катрин, – пробормотал он. – Я понял. Катрин, я понял, что не должен был отпускать тебя вообще. Я должен остаться с тобой навсегда. Катрин, я этого хочу! Я хочу быть с тобой!.. Я для этого ехал за тобой, чтобы сказать это... Катрин!..

Болевой шок забрал последние силы. Глеб свалился в обморок.

Скоро появилась милиция. И две машины «Скорой помощи». Одна машина забрала Глеба, во вторую погрузили Демьяна и двух покалеченных бандитов.

Вместе с преступниками поехали милиционеры.

И Глеба увезли... Катрин едва переборола себя, чтобы не уехать вместе с ним...

Все-таки она любила этого бесшабашного и отчаянного парня. Любила, несмотря ни на что...

И он любил ее. Эта любовь спасла ее и Артемку – его сына. Пусть все считают, что Артемка – сын покойного Марка. Но она-то знает, от кого она родила...

Глеб спас и Льва. За что Катрин ему также благодарна... Как бы ни дорог ей был Глеб, Льва она бросить не могла. Он – ее судьба. А от судьбы не отказываются...

И все же она должна была остаться с Глебом. Должна была. Но не осталась. И всю дорогу до Москвы ругала себя на чем свет стоит. Но проклятиями вины не смыть.

К чувству вины можно привыкнуть. И ей придется привыкать...

С Демьяном кончено. Он сейчас в следственном изоляторе. На него навесили кучу убийств. И его ждет, как минимум, пожизненное заключение. Плюс братва подписала ему смертный приговор. У него нет никаких шансов оказаться на свободе. Разве что только ногами вперед вынесут... Теперь он никогда и никому не причинит вреда...

Впрочем, Глебу сейчас не до этого урода. И Катрин, если честно, мало его беспокоит. Он весь в игре. Жаль, что только душой, а не телом.

У них не было никакого плана. Глеб просто вовремя остановил свой «Шизет». Иначе как сумасшествием их порыв не назовешь. Они набросились на бандитов с голыми руками. Два оборзевших спецназовца против четырех вооруженных головорезов.

Правда, у них было преимущество. Во-первых, эффект внезапности. А во-вторых, в рукопашном бою Сереге нет равных. Обыкновенный гаечный ключ в его руках превратился в грозное оружие.

Серега сработал, как настоящий профи. Он с ходу напрыгнул на бандита, стрелявшего из-за машины. Перехватил руку с пистолетом. Но на прием «братка» брать не стал. И даже не бил его... Он его просто убил. Мощнейшим точечным ударом в кадык. А что прикажете делать?

Серега взялся за второго бандита. Вытащил его с заднего сиденья. Сильно покалечил. Глеб тем временем уже взял в оборот водителя.

С ним пришлось повозиться. В пылу борьбы прозевал Демьяна. Тот выстрелил в него из пистолета. Прострелил плечо. Мог бы добить. Но Серега здорово его выручил. И Лев... Если б не он, лежать бы Глебу сейчас в сырой земле...

Но все обошлось. Глеб жив, правда, не совсем здоров. Рана на плече уже затянулась. Но боль по-прежнему досаждает. И рука плохо двигается. Пуля задела кость и затронула какой-то нервный центр. Еще не скоро он сможет вернуться в строй. Поэтому ему приходится наблюдать за матчем со скамейки запасных.

Это все Головатый со своими методами воспитания. Все знают, насколько Глеб плох. Но он в полной полевой экипировке. Пусть все видят, что он вместе со всеми. И в любой момент готов выступить за команду... Но это всего лишь психологическая поддержка. На самом деле на поле он выйти не может. Нельзя ему играть. Никак нельзя...

Да команда, в сущности, может обойтись и без него. Обходилась же эти полтора месяца. И ничего, играла. Даже успешно... Если, конечно, успехом можно считать третье место в турнирной таблице.

Но еще не все потеряно. Есть еще шанс выбиться в единую первую лигу. Для этого нужно всего две победы – в этой и следующей. Возможно, сложится ситуация, что для прорыва в первый дивизион хватит одной победы и одной ничьей. Но Головатый запрещает об этом даже думать. Он требует только побед...

И эта игра началась с его установки. На десятой минуте матча оборона противника допустила грубую защиту – провалилась назад. Этим тут же воспользовался Юра Ситцев. Он аккуратно сделал пас Красько, а тот спокойно, как на тренировке, уложил мяч в сетку ворот.

Было бы плохо, если бы «Штурм» на этом успокоился. Но нет, команда снова на острие событий. И на двадцать четвертой минуте Вадик Щелоков проносит мяч в притирку со штангой. С внутренней стороны. Мяч в воротах. Два–ноль...

Теперь «Штурм» играет от обороны. «Звезда» хоть и не самая сильная команда в их зоне, но бывают моменты, когда она выпадает из зимней спячки и становится похожей на медведя-шатуна. Тогда с ней лучше не связываться.

Но все нормально. «Звезда» не претендует на призовые места. Уютно чувствует себя в середине турнирной таблицы. И не будет лезть из кожи вон...

Так и оказалось. Остаток первого тайма «Звезда» безуспешно атаковала. Было, правда, два опасных момента. Но первый раз выручил защитник, второй – как всегда, на высоте оказался Серега.

Если честно, удачной игрой последних месяцев команда во многом обязана ему. Он уже признан лучшим вратарем второй лиги. И до конца чемпионата своего лидерства не упустит.

В перерыве Головатый вставил фитиля защитникам, показал кулак Ситцеву и Красько – за то, что не смогли использовать три голевых момента. Но это не разнос, так, профилактика. Ни тренер, никто в команде не сомневался, что победа у них в кармане.

Ребята успокоились. Но с первой минуты второго тайма снова устремились в атаку. Но как-то вяло пошли. Словно на последнем дыхании. Или лень-матушка одолела. Или не смогли восстановить дыхание во время перерыва.

Зато «Звезда» преобразилась. «Звездуны» перехватили мяч, пошли в контратаку. Вот это мощь, вот это напор. Опасный момент. Удар... Хорошо, Серега оказался на месте. Взял мяч. Послал его в центр поля. Щелоков, Ситцев... Мяч снова у «Звезды». Снова мощная контратака.

Глеб вдруг понял, почему у команды такое название. Нападающие, полузащитники шли на ворота «Штурма» звездой. Один впереди, двое вдоль боковых линий, еще двое чуть позади – ближе к продольно-осевой линии. Получалась самая настоящая звезда.

В принципе это построение ерундовое. Его легко разрушить... Но как мощно идут «звездуны». Сила, натиск, желание забить гол. А еще они демонстрируют неплохую технику. Точный пас, второй, третий... Защита «Штурма» в замешательстве. Ошибка, вторая... Удар!

И снова Серега прыгает на мяч... Но что это такое? На мяч прыгает и защитник. И как неудачно. Мяч летит в него и отскакивает прямо в ворота.

Головатый произвел замену, выпустил на поле сразу двух свежих игроков. Но, увы, все бесполезно.

А «Звезда» по-прежнему в атаке. Лимит везения исчерпан...

И точно, на семьдесят третьей минуте матча «Звезда» сравнивает счет. До финального свистка остается двадцать минут – и то, если будет дополнительное время. А «Звезда» только усиливает натиск. И не потому, что за нее играют суперфорварды. Просто «Штурм» уже на последнем издыхании. Силы еще есть, но иссяк боевой дух. Нет желания побеждать. Команда настроилась на ничью... А вот «Звезда» изо всех сил рвется к победе. А сил этих не так уж и мало.

Глеб не выдержал. Подошел к Головатому.

– Палыч, не могу больше смотреть.

– Думаешь, я могу? – пробурчал тот.

Он нервничал. Пот крупными каплями катился по лбу.

– Я должен играть, – решил Глеб.

– Должен, – не стал спорить Головатый. – Но ты не можешь...

– Могу!

Тренер удивленно посмотрел на него.

– Ты это серьезно?

– Трудно будет. И больно. Но я пересилю... Палыч, хотя бы пять минут. А вдруг?.. Ну проиграем же!

– Ты не сможешь.

– Смогу!

– У тебя откроется рана. Могут быть осложнения.

– Палыч, мать твою, не тяни время!

И Головатый решился. Глеб полностью экипирован. Замена произведена. Глеб на поле.

– Ты шизанулся! – как на идиота посмотрел на него Ситцев.

– Я-то шизанулся. А вы заморозились... Давай, Юра. Нам нужно победить!

– Легко сказать... Это ж танки!

– У меня дед бронебойщиком был. Всю войну прошел. А у меня сильная наследственность.

Игра началась. Мячом владеют «звездуны». Глеб в центре событий. Сейчас он не нападающий. Он в защите... Превозмогая боль и слабость в теле, он набрасывается на форварда. Ему везет. Мяч у него. Передача Щелокову... Черт! Мяч снова у «звездунов»... Черт! Черт! Черт! Они несут его к воротам.

Серега, давай!

И Серега не подвел. Мяч у него. Переводит его в центр поля. Глеб в игре. Каждый шаг дается с трудом. Боль разрывает плечо, от нее искрит в голове. Перед глазами все плывет. Но он рвется вперед, взвинчивает темп... Нет никаких сил бежать вперед. Сейчас будет болевой шок, потеря сознания. Но он бежит. Бежит, бежит... Обводит одного, второго...

Глеб у ворот. Отличная комбинация. Можно бить. Удар... Мяч летит выше ворот... Чуда не случилось...

Глеб продолжает нестись вперед, пытается тормозить. Но ноги уже не слушаются его. Сознание меркнет. Сила инерции заносит его в ворота. Голова, как мяч, запутывается в сетке...

Улыбка Фортуны оборачивается издевательской гримасой...

Очнулся Глеб в машине «Скорой помощи».

Его везут в больницу. Рядом Егор Палыч.

– Вы?! – удивился Глеб.

Плеча он не чувствовал. Вместо него сгусток изнуряющей боли. Перед глазами все плывет, собственный голос троекратным эхом отдается в ушах.

– А как же игра?

– Все, сыграли.

– Какой счет?

– Три–два...

– В чью пользу?

– В нашу, Глеб! В нашу!.. Ты совершил чудо. После твоего выхода ребят как прорвало. Ну и... В общем, эта игра наша.

– Еще одна впереди.

– А это уже, извини, наши проблемы. Я тебя на поле не выпущу. И не мечтай. На этот раз не уговоришь...

Не зря он выходил на поле. Не зря бил по воротам. Его прорыв воодушевил ребят. Запала хватило до последней игры чемпионата.

Несладко пришлось ребятам. Но сила духа сделала свое дело. И Серега не подвел. Игра закончилась со счетом один–ноль в пользу «Штурма».

Первая лига, оле-оле-оле!