Колычев. Циклы детективов. Романы 1-44

Глава первая

2

К обычным людям смерть приходит в черном и с косой, к мухам – в трусах, в майке и с газетой. Лариса была человеком, но не обычным. Хотя бы потому, что служила в необычном отделе под руководством необычного начальника. И если к ней заявится смерть, то именно в образе этого начальника – прическа в стиле «враг не пройдет», майорские погоны и сигарета «Мальборо» без фильтра и в мундштуке. Правда, смерти Лариса не боялась, как и свою начальницу – майора Званцеву. Звал же кто-то эту стерву на должность начальника отдела.

Вообще-то Ларису тоже в этот отдел позвали. И кое-кто за глаза также называл ее стервой. Словом, начальник и подчиненная стоили друг друга. Только Званцева в звании майора, а скоро станет подполковником. А Лариса всего лишь навсего – лейтенант. И еще неизвестно, станет ли старшим. Во всяком случае, пока в этом мире есть Званцева, не видать ей третьей звездочки на погонах как своих ушей. И без тринадцатой зарплаты можно остаться. Суеверие здесь ни при чем.

Арину Викторовну в отделе называли «баба-огонь». Может быть, потому, что дыма без огня не бывает. А дымила майор безбожно. В кабинете у нее не продохнуть. Хоть бензопилу бери да нарезай табачные клубы на кубометры.

– Ну и как все это называется? – хмуро, исподлобья смотрела она на Ларису.

– Что – все?

– Ну, все это.

Лариса прекрасно знала, что имеет в виду начальница. Просто хотелось ее немного позлить.

– Что – это?

– Ты ваньку-то не валяй! – вспылила Званцева.

Кто-то умный заметил, что легче всего накаляются холодные отношения. А между Ларисой и Ариной Викторовной не просто холод, а целая Арктика.

– А я и не валяю, – пожала плечами Лариса. – Просто я не понимаю, что я такого сделала?

– Ты что, глупая?! Ты что, ничего не понимаешь?!

Одна древняя мудрость гласит – если хочешь быть здоров и долго жить, почаще смотри на текущую воду, зеленую траву и красивых женщин. Так вот, в целях оздоровления организма на Арину Викторовну лучше не смотреть, не тот случай.

Не родись красивой, а родись счастливой. У Званцевой нет ни того, ни другого. Вместо мужа – сослуживцы, вместо семьи – служба. Оттого она и злится. И зло срывает на таких, как Лариса.

Арине Викторовне нравилось делать из нее дуру. Лариса всерьез подозревала, что анекдоты про тупоголовых блондинок сочиняет не кто иной, как Арина Викторовна. Долгий зимний вечер, кухня, закопченная сковорода с толстым слоем подгоревшего жира, слоеный пирог из табачного дыма и госпожа Званцева за столом – одна-одинешенька с пером и бумагой. Она-то хоть и не красавица, зато брюнетка. Волос у нее короток, зато ум длинный. А вот Лариса блондинка, притом натуральная. И волос у нее длинный. А это значит, что она такая-сякая и выше своей красивой задницы ей ни в жизнь не прыгнуть...

Возможно, на самом деле у Званцевой и в мыслях нет травить Ларису анекдотами. Но тем не менее она всерьез пытается держать ее на коротком поводке. Не дает ей оперативного простора. Расследование преступлений и организация оперативно-розыскных мероприятий – это не для нее. Вроде как серьезными делами должны заниматься умные, знающие люди. А Лариса, мол, бестолковая красотка. Ее дело маленькое – крутить попкой, вызывая на себя огонь насильников и маньяков. Она всего лишь маленький винтик в общей системе, а Арина Викторовна – главный маховик отдела по пресечению половых преступлений. Отсюда и весь сыр-бор.

– Кто дал тебе право выходить на охоту без моего разрешения? – начальственно-строго спросила Званцева.

Лариса ловила насильников на живца, сама же выставила себя в качестве приманки. В сущности, она играла роль жертвы. Но при этом была самым настоящим охотником. И смогла поймать в свои сети половых агрессоров. Преступный замысел налицо, «прелюдия любви» намотана на пленку диктофона, так что «джентльменам сексуальной удачи» гарантировано место за решеткой. Как говорится, за что боролись, на то и напоролись.

– Ну почему без вашего разрешения? Вы же сами сказали, что этих подонков нужно брать.

– А план оперативно-розыскных мероприятий? А нормативно-правовая база? Оперативное прикрытие, наконец... Это что, пустой звук для тебя?

– Нет. Просто пока бы мы тут сопли жевали, эти выродки еще бы кого-нибудь изнасиловали.

– Ты хочешь сказать, что мы тут все тупые и заторможенные, а ты у нас одна умная и шустрая? – сверкнула взглядом Званцева.

Арина Викторовна не была сторонником скоропалительных решений. В принципе ее можно понять. Дело в том, что преступления сексуального характера, как правило, совершают люди, больные на голову. Их поведение непредсказуемое, их действия не попадают под общий шаблон. Под психа трудно приспособиться. Поэтому отсутствуют четкие методики противодействия всякого рода сексуальным маньякам. Разыскивать таких преступников – все равно что искать черную кошку в темной комнате. Того же Чикатило не могли поймать, потому что не получалось правильно составить психологический портрет ублюдка.

Званцеву трудно упрекнуть в непрофессионализме. Как специалист своего дела, она много работает над теорией серийных преступлений, собирает и анализирует информацию, подводит все под общий знаменатель – что, как свидетельствует практика, вещь почти что бесполезная. Но все равно, прежде чем составить план оперативно-розыскных мероприятий, она долго думает, сыплет мудреными словечками вроде «виктимология», «дерматоглифика». Как будто нарочно запутывает мозговые извилины себе и другим.

А ведь в жизни все просто. Взять тех же выродков, которых Лариса вчера повязала. Тут достаточно одного определения – «спермотоксикоз». Грубо, но понятно. И цель их ясна – сексапильные блондинки. Охотились они в одном районе, передвигались на одной машине. Зачем забивать голову такой чушью, как «поиск социально-психологических параметров личности маниакальных насильников с сексуальной патологией», мудрить с какими-то генезисами и мотивационными механизмами? Достаточно оказаться в нужный час в нужном месте и брать этих подонков за одно место.

Но нет, Званцевой нравится мудрить, морочить голову и себе и подчиненным. Это у Ларисы все просто. Ведь она же блондинка, откуда у нее интеллект?

– А кто говорит, что я умная? – удивленно спросила Лариса. – Вы же этого не говорите?

Арина Викторовна деликатно промолчала.

– Зато я в самом деле шустрая... А еще везучая. Вы не поверите, но я случайно оказалась на Свободы. А наши Лелек с Болеком любят белокурых красоток. А волосы у меня белые и притом, как вы, надеюсь, заметили, не крашеные. И внешние данные вроде ничего. Вот мальчики на меня и клюнули. Чисто случайно...

– Ну да, и пистолет у тебя чисто случайно оказался, и наручники, – с кислым сарказмом усмехнулась Званцева.

– А почему нет? Я ж блондинка. А это значит, что у меня в голове много свободного места. Вот я туда свой «ПСМ» и наручники затолкала. Не верите?

По идее, Арина Викторовна должна была упрекнуть ее в язвительности, приструнить. Но она сделала вид, что приняла ее объяснение за чистую монету. Правда, обидного ничего не сказала. Но смотрела она на Ларису так, будто надеялась увидеть в ее глазах заднюю стенку черепа.

– Ты, Черкашина, напрасно думаешь, что я тебе поверила. Ты не случайно оказалась в нужное время в нужном месте. И ты меня в этом не переубедишь...

– А я вас и не буду переубеждать. Фактор случайности в самом деле ни при чем, – чистосердечно призналась Лариса. – Просто...

– Просто. У тебя все просто, – поморщилась Званцева.

– Действительно, все просто. Я просто проанализировала поведение данного типа серийного насильника и пришла к выводу, что оно реализуется по механизму резонансных отношений между хронотипом виновного и потерпевшего...

– Что-что? – удивленно повела бровью начальница.

– Я хотела сказать, что победителей не судят. Или вы, Арина Викторовна, так не считаете?

– Я считаю, что каждый сверчок должен знать свой шесток. Ваше дело задерживать преступников. А все остальное предоставьте более грамотным специалистам...

– А я что, по-вашему, не грамотный специалист? Я, между прочим, академию МВД закончила.

– Вот именно, что между прочим.

– А красный диплом, по-вашему, ерунда? – Лариса с трудом сдерживала нарастающее возмущение.

– В нашем деле опыт ценится гораздо больше, чем красный диплом, – не сдавала своих позиций Званцева.

– А как же я наберусь опыта, если вы держите меня на привязи. Я для вас всего лишь сучка для похотливых кобелей.

– Если вам что-то не нравится, пишите рапорт. Вас здесь никто не держит.

Званцева хватила через край, даже на «вы» перешла. Ей бы спохватиться, но было уже поздно.

– Хорошо, сегодня вечером рапорт будет у вас на столе, – вспылила Лариса. – Но не на увольнение. В отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков переведусь. Мне, между прочим, по распределению предлагали. А что? С моими данным я там не пропаду...

Арина Викторовна хотела что-то сказать, но промолчала. Нечем ей было крыть. В самом деле, такие специалисты, как Лариса, нарасхват. Юридическое образование, офицерские погоны, желание и умение работать. Это во-первых. А во-вторых, она красивая молодая девушка, в совершенстве владеющая приемами рукопашного боя. И стреляет она превосходно почти что из всех видов оружия. Словом, российский вариант Лары Крофт. Кстати, кое-кто так за глаза ее и называл.

– Ну так что, я могу отправляться писать рапорт? – спросила Лариса. – Или написать его здесь, под вашу диктовку?

– Забудь про рапорт, – мрачно изрекла Званцева. – Здесь будешь работать...

Не могла она отпустить Ларису из отдела. Даже если бы сильно этого хотела. Никто ее не поймет – ни начальство, ни подчиненные. Под началом Званцевой работало два десятка девушек, выманивающих на себя насильников и маньяков. Но ни одна не могла работать без оперативного прикрытия. А Лариса могла. Потому что ей ничего не стоило в одиночку справиться с двумя, а то и с тремя здоровыми мужиками. Случай с Лелеком и Болеком тому подтверждение.

– Исключительно в качестве наживки? Если да, то меня такой вариант не устраивает...

– Хорошо, будешь работать в паре с капитаном Фокиным.

– Капитан Фокин? Не знаю такого.

– Зато я знаю. Он раньше в следственном управлении МВД по серийным убийцам работал. Его к нам в отдел переводят. Отпуск отгуляет – и к нам. Хороший специалист, есть чему поучиться... Но учти, на подсадку тебе все равно выходить придется.

– Можно подумать, я против этого. Да я только за, и притом двумя руками.

Ларисе нравилось выходить на охоту. Адреналин фонтаном, азарт – десять тысяч миллиметров ртутного столба. А сколько возможностей показать себя во всей красе. Мало быть хорошенькой и сексапильной, нужно еще уметь внутренне перевоплощаться, владеть актерским мастерством. Опыта у Ларисы в самом деле маловато: всего три месяца она работает под началом Званцевой. Но на ее счету уже два задержания. Лелек и Болек – это ерунда по сравнению с самым настоящим маньяком, которого она сумела выманить на себя месяц назад. Выманила и скрутила без всякой посторонней помощи. И ведь это лишь начало. Сколько еще побед впереди.

Она и рада воевать с маньяками в виде «подсадной утки». Но одного этого мало. Ей хотелось бы расследовать злодеяния этих убожеств, вить вокруг них сети, а потом лично набрасывать на них аркан. Она хочет участвовать в процессе от «а» до «я». И, похоже, Арина Викторовна предоставляет ей эту возможность.

Сейчас Лариса смотрела на свою начальницу другими глазами. Она уже не казалась ей злой и некрасивой теткой. Она даже прониклась к ней симпатией. И собиралась оправдать ее доверие.

3

Лена Слепнева являла собой печальное зрелище. Лицо в ссадинах и кровоподтеках, губы разбиты, взгляд потухший. Она лежала на больничной койке с тоскливым выражением лица.

Сегодня Лариса изображала саму себя. Строгая, подтянутая, в милицейской форме, на плечах лейтенантские погоны. Но строгость – отнюдь не черствость. На пострадавшую она смотрела с сочувствием и пониманием.

– Лена, я не брала с собой никаких бумаг. Да они и ни к чему. Я хочу поговорить с тобой просто по душам, как женщина с женщиной. Ты согласна?

Девушка грустно вздохнула.

– Я хоть и следователь, но я женщина, – продолжала Лариса. – И мне, как никому другому, понятна твоя боль. Ведь и я могу попасть в такой же переплет... Лена, я хочу знать, как все произошло.

Девушка медленно повела головой, видимо, собираясь с мыслями. Но, похоже, не знала, с чего начать.

– Ты москвичка? – спросила Лариса.

– Нет. Я из Тулы.

– В Москву с какой целью приехала?

– В театральное училище поступать собиралась.

– В Щепкинское или Щукинское?

– В Щуку... Я к экзаменам готовилась, там курсы есть. Домой шла, я у тети пока живу... А тут он. Высокий такой, симпатичный. Глаза черные-черные, улыбка красивая. Обаятельный такой мужчина.

– Как его зовут?

– Сказал, что Германом зовут. Имя такое интеллигентное. И сам он интеллигентный. Ну, я тогда так думала... Он сказал, что работает режиссером. Сказал, что авторское кино снимает. И у него для меня есть небольшая роль... Правда, предупредил, что авторское кино переживает не лучшие времена и вряд ли его фильм дойдет до массового зрителя. Зато сказал, что можно взять специальный приз на Каннском кинофестивале. Говорил, что его друг уже был номинантом этого фестиваля...

– И ты ему поверила.

– Он так красиво говорил. А вы же понимаете, я актрисой хочу стать. А тут такое предложение... В общем, повесил он мне серьги из лапши...

Было видно, что Лене было крайне неприятно вспоминать этот эпизод.

– А ведь у меня настоящие серьги были, – всхлипнула девушка. – Он у меня их забрал. И деньги все забрал. Все до копейки... Он предложил мне в студию к нему поехать...

– У него была машина?

– Нет. Он такси остановил.

– Номера машины запомнила?

– Нет. Не до того было. Я же как под гипнозом была. Голова кружится, перед глазами блеск славы, в ушах медные трубы. Ничего, короче, не соображала... Я же даже не запомнила, куда он меня привез. Дом какой-то многоэтажный, в лифте мочой воняет, вместо студии квартира...

– Обстановку запомнила?

– Да. Старые обои, линолеум на полу, мебель так себе... Еще видеокамера была. Но он ее не включал. Или включал, но я не помню... Он меня грузить стал. Мол, сценарий у него такой – знакомятся мужчина и девушка, она рассказывает ему о своей жизни. Сказал, что нужна репетиция. Ну я, дура, и повелась. Про себя начала рассказывать, про родителей, про друзей. Он кофе приготовил. Наверное, туда какой-то дряни намешал. У меня ум за разум зашел, в мозгах штормовая качка. Сама как на волнах качалась... Он меня раздевать начал. Вроде бы так по сценарию надо. Я ему не верю, знаю, что нужно сопротивляться, да куда там. Помню, он меня на диван положил, а потом все исчезло... Не помню, как от него уходила. Провал памяти, честное слово... В себя уже на улице пришла. Представляете, иду по ночному городу в каком-то рваном халате, босая. Лицо в кровь разбито, внутри все горит, больно. А тут милиционеры с дубинками. Хорошо, что ребята понятливые оказались, быстро сообразили, что к чему. В больницу вот меня отвезли. А сегодня вот вы пришли... Вы найдете этого Германа?

– А ты этого хочешь?

– Что за вопрос? Конечно, хочу!

Есть женщины, которые не хотят связываться с милицией. Ведь это экспертиза, следствие, суд. Волокита, словом. И элемент нравственного унижения налицо. Не секрет, что встречаются такие следователи, которым за радость свалить всю вину на женщину – такая-сякая, сама соблазнила насильника. Бывает, что несчастную так в грязь втаптывают, что за всю жизнь не отмоешься.

Существует и другой тип женщин. Тем, которым после изнасилования свежий лимон нужно подавать – чтобы глаза от удовольствия не сияли. Но лично Лариса с такими еще не сталкивалась. И вряд ли столкнется. Хотя всякое может быть.

Лена отнюдь не мечтала вновь встретиться с «режиссером» Германом. И с милицией связываться не боялась. Она очень хотела видеть его на скамье подсудимых. Поэтому без утайки рассказывала о нем все, что знала. Она говорила, говорила, но надолго замолчала, когда Лариса предложила подробно описать внешность насильника.

– Не помню, – выдавила из себя Лена. – Ничего не помню... Помню, что симпатичный. Глаза черные. Нос... Я не помню, какой у него нос... Вот губы у него тонкие. Или полные... Не помню...

– Лена, ты успокойся. Расслабься, закрой глаза. Постарайся представить этого человека. Вот он перед тобой, он с тобой разговаривает, ты его слушаешь. Смотри на него. Что ты видишь?

Но Лена ничего не видела. Память отказывалась выдать нужную картинку.

Впрочем, Лариса не отчаивалась. Пройдет время, внутреннее напряжение отпустит Лену, и образ Германа прояснится, отпечатается в сознании. Если, конечно, преступник еще до этого не попадется на крючок закона.

Этим крючком станет Лариса. Она знает, где искать извращенца. И в самое ближайшее время отправится на охоту. Надо будет только получить благословение Званцевой.

Но Арина Викторовна почему-то не разделила ее уверенности в удачной охоте. Она требовала более детальной проработки полученного материала. И битый час пудрила мозги своей заумной методикой. Лариса вспомнила насильников Лелека и Болека. Званцева и тогда мудрствовала, а оказалось все просто, и преступники уже вторую неделю шлифуют нары в следственном изоляторе. И с Германом проблем тоже не будет.

Званцева призывала ее не торопить события. Но Лариса все же настояла на своем – сумела получить «добро». И вышла на охоту...

Большой Николопесковский переулок, театральное училище имени Щукина. Здание гудит как улей, и вокруг него роятся абитуриенты. Все хотят быть членами экипажа «счастливой Щуки. Но повезет далеко не всем. Отсюда – страхи, сомнения, переживания.

Лариса не изучала основ актерского мастерства. Но тем не менее сейчас она – профессиональная актриса. На службе у государства. На страже женской сексуальной безопасности. И, как актриса, она должна проникнуться всеобщей атмосферой, она должна слиться с толпой абитуриентов. Но при этом не должна терять свою индивидуальность. Должна бросаться в глаза. Маньяк под кодовым обозначением «Герман-режиссер» должен выбрать ее.

Лариса прочла немало трактатов о маньяках, об изощренном убожестве их душ. И по собственной классификации делила их на пять категорий. Первая – это «изгои». Этих выродков шпыняли всю жизнь от рассвета до заката, до полного затмения в мозгах. Эти шизики во всех своих бедах винят общество и отыгрываются на представителях слабого пола. Жажда реванша несет насилие и смерть.

Во вторую категорию входят «обиженные». Которые упорно домогаются тех, кто послал их далеко и надолго. Третий эшелон составляют «фанаты». Эти обожают своих кумиров и мечтают взять у них автограф, но не где-нибудь, а в постели. Есть еще «невъезжающие». Эта категория кишмя кишит всякого рода начальниками, которые почему-то считают, что у них есть право на секс со своими подчиненными без их на то согласия.

Особо опасная – пятая. «Хищники». Этих ублюдков хлебом не корми, дай только кого-нибудь изнасиловать, да еще с особой жестокостью, вплоть до летального исхода. Герман тоже «хищник». И очень жестокий. Он надругался над своей жертвой, избил ее и вышвырнул на улицу. Хорошо, что не убил. Возможно, этот гад уже охотится на Ларису. Она спиной чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.

Она не оборачивалась, не делала резких движений. У маньяков не все в порядке с головой, но это не факт, что все они тупые. Как раз наоборот, некоторые из них обладают повышенным коэффициентом IQ. И не у всех чутье на опасность находится в зачаточном состоянии. Эти люди, по сути своей, шакалы каменных джунглей. Хитрые, изворотливые. И нужно быть настоящим охотником, чтобы суметь загнать их в ловушку. Лариса очень надеялась, что у нее это получится.

Она покинула училище и едва оказалась на улице, как ее кто-то окликнул. Она обернулась и увидела мужчину в легком летнем костюме. Симпатичное лицо, высокий рост, атлетическая фигура. Яркая располагающая улыбка. Черные глаза...

– Девушка, вы чем-то расстроены? – подкупающе просто спросил он.

– Да, – грустно вздохнула Лариса. – Очень расстроена.

– Чем?

– Меня не допустили ко второму туру. А я так надеялась...

Она из кожи вон лезла, чтобы казаться провинциальной простушкой.

– И что же теперь? – участливо спросил мужчина.

– Не знаю, – пожала она плечами. – Наверное, домой поеду. А что еще делать?

– Друзья, наверное, смеяться будут.

– Будут, – с трудом выдавливая из себя слезу, кивнула Лариса.

– А вот и не будут. И знаете почему? Потому что я – ваша судьба. И я даю вам шанс стать актрисой.

– Да что вы такое говорите?

Она легко изобразила бурный восторг. Потому что душа и на самом деле ликовала. Перед ней стоял Герман-режиссер. Какие, к черту, могут быть сомнения?

– Я привык больше делать, чем говорить! – полный маниакального величия, изрек насильник. – Итак, сначала несколько слов о нашем совместном проекте...

Лариса с открытым ртом внимала каждому слову коварного ублюдка. Все то же авторское кино, Лариса получает главную роль, затем Каннский или Венецианский кинофестиваль, слава, успех и все такое прочее из супового набора для наивной чукотской девочки.

– Да, кстати, меня зовут Герман Валерианович. Если вы согласны сниматься в моем кино, то можно просто Герман...

Он мог бы назваться хоть Аристархом Плутарховичем, все равно для Ларисы он оставался Германом. Цель определена, осталось ее поразить.

– Я согласна! – от радости она чуть не захлопала в ладоши.

– Да, еще один момент, – лукаво блеснул взглядом извращенец. – Для моего фильма требуется раскрепощенная, раскованная женщина. Но я не думаю, что с этим возникнут проблемы. Если ты собиралась стать актрисой, ты должна была быть готовой к тому, чтобы раздеться перед камерой...

– Ну, я как-то об этом не думала, – для приличия смутилась Лариса.

– А ты подумай. У тебя еще есть одна минута. Иначе мне придется искать другую кандидатуру на роль.

– Не надо никого искать. Я согласна!

– Да ты не волнуйся. Особо напрягаться не придется. Разденешься до пояса, и все... Ну так что, едем на студию?

Было бы странным, если бы Лариса сказала «нет». Герман-режиссер остановил такси, велел водителю ехать на Дмитровское шоссе. Всю дорогу он загружал свою спутницу «сказочными» перспективами совместного проекта. Потом был двенадцатиэтажный панельный дом в Бескудникове, грязный подъезд, однокомнатная квартира с обшарпанной мебелью.

– Раздевайся! – чуть ли не с порога потребовал Герман.

– До пояса? – наивно спросила Лариса.

– Для начала да. А там будет видно.

– Если я разденусь полностью, видно будет больше, – мрачно сострила она.

– Надеюсь, – похабно усмехнулся маньяк.

Он вывел ее на середину комнаты, сам сел в старое продавленное кресло. Было слышно, как заскрипели пружины под тяжестью его похотливого тела. Ничего, скоро под тяжестью этого тела будет скрипеть сетка тюремной койки. Что ж, Лариса не прочь поработать риелтором, чтобы помочь клиенту обменять эту жилплощадь на камеру следственного изолятора.

Она стояла как вкопанная.

– Давай начинай, – поторопил ее маньяк.

Но она даже не пошевелилась.

– Может, ты стесняешься?

Она молча кивнула.

– Что ж, придется тебе помочь...

Лариса думала, что он набросится на нее с кулаками. Но он всего лишь вышел из комнаты, вернулся со стаканом минералки. На ладони лежали две таблетки.

– Это лекарство от страха, – объяснил он. – Примешь и сразу расслабишься.

– А плохо не будет? – робко спросила она.

– Нет, будет хорошо. Очень хорошо.

В это трудно поверить, но Лариса с детства хотела быть секретным агентом. Всему виной фильмы про Джеймса Бонда, это они вбили ей в голову идиотскую мечту. Ее лучшая подруга тоже хотела работать на российскую разведку в духе агента «007». Но Инка быстро взялась за ум, а Лариса так и осталась со сдвигом по фазе. Десять лет занятий рукопашным боем, Академия МВД, где она по собственной инициативе, к удивлению сокурсников, училась всяким партизанским штучкам. Например, она виртуозно владела пальцами рук. Запросто могла вытащить бумажник из чужого кармана. Не воровства ради, а шпионского изыска для.

Шпионкой она не стала. Зато стала агентом женской безопасности...

Она взяла таблетки с руки Германа, сунула их в рот, запила водой. И маньяку невдомек, что приворотные «колеса» не опустились в желудок, а были спрятаны в кармане брюк.

– Ну как, что-нибудь чувствуешь? – спустя время спросил Герман.

– Чувствую, – расплылась в дурацкой улыбке Лариса. – Легко так. Свободно... Я лететь хочу!

– Куда?

– А куда угодно? Хочешь, к тебе?

– Хочу! Но сначала топлесс!

– Легко!

Лариса никогда не танцевала в стриптизе. Но той ловкости, с которой она сняла с себя топик, позавидовала бы любая стриптизерша. Грудь у нее не очень большая, но идеально правильной формы и упругости. Словом, есть на что посмотреть. В глазах Германа вспыхнул маниакальный огонь.

Она нисколько не стеснялась наготы. У нее великолепное тело, отменная фигура. Нет ни жира, ни коросты, которые нужно прятать. А потом, она должна была раздеться. Хотя бы для того, чтобы ошеломить маньяка, чтобы вывести его из равновесия. Тогда справиться с ним будет проще.

– Теперь лечу!

Лариса прыгнула навстречу Герману. Но вовсе не для того, чтобы упасть в его объятия. Спектакль окончен – пора убирать декорации. Первым со сцены сходит маньяк... Она метила ногой в живот. Удар сильный, резкий. У Германа просто не было шансов. Ему не хватало ни реакции, ни скорости... Но маньяк все же ушел от удара. Он резко развернулся к Ларисе боком и поймал ее ногу. Чтобы не упасть, ей пришлось проявить чудеса изворотливости.

Одной ногой она стояла на полу, а вторую выкручивал Герман. Он собирался уронить ее на пол. И в его положении это было проще простого. Просто он забыл одну старую народную мудрость – с больными лучше не связываться.

А Лариса была больной. Инвалид детства. Врожденный синдром Элерса—Данлоса. Эта болезнь поражает одного из пяти тысяч новорожденных.

Синдром Элерса—Данлоса характеризуется гиперэластичностью, суставы сверхподвижны, кожа чрезмерно растяжима. Такой диагноз был отмечен у великого Гарри Гудини, который, как известно, мог выпутаться из любой ситуации. И Лариса тоже не промах. Ей ничего не стоило выбросить назад левую ногу и дотянуться до затылка Германа. Удар вышел на славу, и маньяк без чувств рухнул на пол вместе с несостоявшейся жертвой.

Лариса еще в падении вырвалась из захвата, прыжком встала на обе ноги. Наручники были спрятаны в сумочке, и она воспользовалась ими, чтобы приковать извращенца к трубе парового отопления. Все, маньячья песенка спета.

Герман очнулся, покрутил головой, глянул на скованную руку, недоуменно посмотрел на Ларису.

– Лихо! – не без восхищения протянул он.

– Извините, я забыла вам сказать, что я не только актрисой, но еще и каскадером могу быть, – язвительно усмехнулась она.

– Да уж, да уж... И что дальше?

– А дальше, господин развратник, будет уголовная ответственность. Надеюсь, судить вас будет женщина...

– Интересно, а что я такого сделал?

– Со мной ничего. А вот Елену Слепневу ты изнасиловал и вдобавок ко всему избил и ограбил.

– Я?! Я никого не насиловал и не грабил.

– И психотропами никого не поил?

– Это ты про те две таблетки, которые я тебе дал? Так это самая обычная глюкоза. Экспертиза это докажет. Да ты и сама должна была это понять...

– Извини, я их не пробовала.

Лариса вытащили из кармана таблетки, подбросила их, поймала и вернула на место.

– Ух ты, неплохо! А я-то думал, что ты их проглотила. А ты их между пальцами пропустила... Говорила мне Арина, что ты крученая штучка. А я не верил. Теперь верю...

– Арина?! Какая Арина?!

– Ну, для меня просто Арина, для тебя Арина Викторовна... Да, кстати, меня не Германом зовут. Станислав я. Для тебя просто Стас. А фамилия моя Фокин.

– Фокин?! – потрясенно уставилась на него Лариса.

– Собственной персоной... Извини, что так вышло. Небольшой розыгрыш...

Она вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, у которой вредные мальчишки забрали любимую куклу. Обидно было до слез. Она-то думала, что задержала маньяка, а это был ее напарник капитан Фокин. Вот и познакомились, что называется.

– А квартира эта чья?

– Моя. Небогато, как видишь, живу.

– Вижу. Вижу, что ты один живешь.

– Ну вот, – весело подмигнул ей капитан. – Уже моим семейным положением интересуешься.

– Нет, я другим интересуюсь. Я сейчас уйду, а тебя одного здесь оставлю... И что с тобой будет?

– Ты шутишь?

– Какие уж тут шутки? Откуда я знаю, что ты капитан Фокин? Для меня ты просто маньяк. Пойду сейчас милицию вызывать, да по дороге про все забуду. Ты же меня за дуру принял. Вот и я буду дурой. И не простой, а склерозной... Все, ухожу я. И уже забываю про тебя...

Фокин смотрел на нее с нескрываемым интересом, во взгляде угадывалось уважение. Только вот страха не было. Он не верил, что Лариса уйдет и оставит его в наручниках.

– Удостоверение вот, – он сунул свободную руку в потайной карман и вытащил оттуда корочки с золотым тиснением.

Лариса взяла документ. Так и есть. Капитан Фокин Станислав Павлович. Фото соответствует оригиналу.

– Ты думаешь, что ты всего лишь прикинулся маньяком, – жестко усмехнулась она. – Мол, ты у нас большой оригинал и этот цирк для тебя всего лишь повод для знакомства. Нет, дорогой мой, ты на самом деле маньяк. Зачем ты меня раздел?

– Хочешь, я тоже разденусь? И мы будем квиты.

– Ну ты точно маньяк!

– Может быть. Я же по маньякам специализируюсь. Может быть, ты слышала, что врачи, которые лечат психов, сами немного психи. Так вот и у меня примерно такая же ситуация. Я – маньяк и маньяка вижу издалека... Шутка. На самом деле я всего лишь хотел подтвердить свою гипотезу. Я считал, что грудь у тебя супер. И я в этом убедился. Бюст у тебя выше всяких похвал...

– Козел!

– А вот с этим ты будь осторожна. Мы, между прочим, с тобой напарники. А у козла в напарницах может быть только коза. Тебе же не нравится, когда тебя называют козой?

Фокин улыбался, как Кощей, только что выигравший в карты запасное яйцо бессмертия. Или как тот козел, забравшийся в огород за бесхозной капустой. Монстр и животное. Лариса смотрела на него испепеляющим взглядом. Но при этом она не хотела, чтобы он сгорел. Этот рубаха-капитан не вызывал в ней антипатии. Скорее наоборот.

– Ты не коза, – продолжал юродствовать Стас. – Хотя... Хотя бодаешься ты здорово... Ты думаешь, я для чего под маньяка закосил? Честно скажу: Арине подыграл. Ей не нравится твоя самоуверенность. И твой стиль «с бухты-барахты» ей тоже не нравится. Мы вместе решили тебя уму-разуму поучить. Я-то думал, что могу справиться с тобой. Я же, между прочим, тоже в единоборствах кое-что смыслю. Хотел показать тебе, что могут найтись маньяки, с которыми тебе не сладить... Но просчитался. Умыла ты меня, Лариса. Ты настоящая Лара Крофт.

– Спасибо за сравнение. Только не называй меня так больше. Расхищать гробницы – не мое пристрастие.

– Гробницы нужно заполнять. Маньяками и прочими ублюдками... Но ты все равно похожа на Лару Крофт.

– Слушай, ты когда-нибудь заткнешься? – поморщилась Лариса.

– Этого я тебе не обещаю. Но как только ты снимаешь с меня наручники, я буду говорить исключительно по существу дела. Нам же нужно изловить маньяка Германа. Вот и обмозгуем этот вопрос... Только ты сначала сваришь кофе.

– Я?! – оторопела она от такой наглости.

Кто у кого в гостях, чтобы она готовила кофе? Нашел служанку... Хотя... Ладно, она сделает кофе.

На кухне она нашла закопченную турку, пакет с молотым кофе. Вода в кране, сахар в мышеловке – а иначе дырявую консервную банку и не назовешь. На приготовление кофе ушло полчаса. Можно было управиться и побыстрей. Но Фокин так заунывно и мелодично звал ее к себе. Симфония «Капитан в пене», ее можно было слушать бесконечно. Вопли Видоплясова отдыхают. Но в конце концов ей пришлось отказать себе в этом удовольствии. Хорошего должно быть в меру.

Она разлила кофе по чашкам, вернулась в комнату, отстегнула напарника от батареи.

– А ты вредная, – потирая запястье, покачал головой Фокин.

– Я вредная? Здрасьте, мама, не горюй! А кто сказал, что сначала кофе, а потом все остальное?

– Палец тебе в рот не клади.

– Ну почему же. Если палец хорошо прожарен, с хрустящей корочкой и под майонезом, то пожалуйста...

– Ладно, ты у меня еще попляшешь.

– Люблю твист и рок-н-ролл.

– Будет тебе рок-н-ролл, – коварно улыбнулся Фокин.

Знала бы Лариса, какой козырь у него в рукаве. Вернее, в папке, которую он выложил на стол.

– Ты меня, конечно, извини, но я тебе немного утру нос.

Он выложил перед ней лист с фотороботом какого-то мужчины. Довольно качественное изображение.

– Кто это?

– Герман-режиссер.

Перед глазами Ларисы заплясали чертики в ритме рок-н-ролла.

– Ты шутишь?

– Нисколько.

– Откуда у тебя это?

– Субъективный портрет составлен по показаниям гражданки Слепневой, – сухим официальным тоном пояснил он.

– Погоди, так она ж ничего не помнит.

– Не помнит. А почему? Ты, наверное, не очень внимательно выслушала Слепневу. А ведь она говорила, что с момента встречи с «режиссером» находилась под легким гипнозом. Так оно и было... Не буду углубляться в теорию. Короче говоря, Герман затуманил ей память...

– Ну почему же, давай теорию. Или я такая глупая, что ничего не пойму?

– Сарказм твой неуместен, – серьезно посмотрел на Ларису Стас. – На самом деле ты зря пренебрегаешь теорией. И Арину зря не слушаешь. Она грамотный специалист. И если бы ты ее послушала, она бы тебе подсказала, что нужно делать...

– Мне не подсказала, а тебе подсказала?

– Да нет, я сам до этого дошел... В общем, есть такое понятие, как гипнорепродукция. И есть Научно-исследовательский институт МВД, где под гипнозом выпрямляют замороченные мозги. Короче говоря, со Слепневой поработал специалист. И результат, как видишь, налицо...

– И что дальше?

– А дальше все просто. Я пробил этого индивидуума по нашей картотеке. Стогов Иван Денисович, тысяча девятьсот шестьдесят девятого года рождения, дважды судим и так далее и тому подобное... Знаешь, я наблюдал за тобой в работе. Неплохо смотришься, скажу тебе. Был бы я маньяком, я бы обязательно на тебя клюнул. И даже не понял бы, что ты сама охотник... Только наш клиент не подошел бы к тебе при всем своем желании. Дело в том, что он уже задержан и, возможно, дает показания...

Душа рыдала и вопила. Лариса боялась, что эти вопли вырвутся наружу.

– Я, кстати, и поехал в Щуку, чтобы тебе об этом сообщить, – объяснил Фокин. – И заодно познакомиться.

– Весело, – совсем не весело сказала она.

– Обхохочешься.

– Вместе с Ариной надо мной хохотать будете?

– Я не знаю, что там между вами не срослось. Но ты напрасно на нее злишься. Она баба грамотная. И тебя уму-разуму поучит.

– С тобой на пару?.. Надо было топлесс меня сфотографировать. И ей фото на память...

– Может, хватит дуться? Ну пошутили мы. Думали, что вразумим тебя. А оно как вышло. Ты меня сама вразумила... У меня, между прочим, голова раскалывается.

– И что ты предлагаешь, массаж тебе сделать?

– Ну, я бы не отказался.

– Тебе какой пяткой, левой или правой? А может, обеими?

– Зря ты так. Мы с тобой подружиться должны. Мы ж напарники как-никак.

– И что с этого? Может, нам и в одной постели спать?

– А ты знаешь, в этом есть смысл. Да, определенно, смысл есть. Надо бы принять этот вариант к рассмотрению.

– Хам!

– Что, очень заметно?

– А у тебя на лбу написано, что ты хам. А уж читать я умею, можешь мне поверить.

– Лариса, ты просто прелесть. Я тебя обожаю... Знаешь что, а давай разбегаться? Ты меня так заводишь, что я в самом деле маньяком стану.

– Ты меня выгоняешь?

Только что Лариса хотела поскорей убраться из этой квартиры. Но сейчас ей не хотелось никуда уходить. Фокин и раздражал ее, и притягивал к себе. Он был сильный мужик, вместе с тем смешной и бесшабашный. Даже когда он разговаривал с ней всерьез, он не казался занудой. К тому же, как особь противоположного пола, он представлял собой достойный внимания экземпляр. Ей нравилась его компания. Правда, как мужчина он ее не волновал. И в постель к нему нисколько не тянуло. Может быть, потому, что она угадывала в нем самца. А самцов она терпеть не могла. Издержки профессии. А скорее натура у нее такая.

– Я?! Тебя выгоняю?! Ну что ты! Я просто пытаюсь держаться от греха подальше... Впрочем, ты можешь остаться. Только у меня один диван. Если ты его займешь, мне придется спать на полу. Но сразу предупреждаю, что я обожаю спать на полу. Исключительно на противоположном...

– Маньяк!

– Вот видишь! Сам не знаю, что со мной происходит.

– Да знаешь ты все. Бабник ты, вот что с тобой происходит... Ладно, пойду я. Не буду будить в тебе зверя. А то еще в клетку его сажать придется...

– Ты просто кладезь ума и премудрости. А также красоты и обаяния. Продолжать?

– Не надо, а то сейчас расплачусь.

– Не надо плакать. Это плохо действует на нервную систему. Ночью спать плохо будешь.

– Тебя это не касается, как я буду спать. Ты даже не мечтай, ночевать я буду у себя дома.

– А я о чем? По разным койкам будем спать. Но вставать-то нам в одно примерно время. Я за тобой в шесть утра заеду.

– Зачем?

– А я разве тебе не сказал?.. Арина отпуск решила мне продлить. На неопределенное время. Деревня, речка, парное молоко...

– Я-то здесь при чем?

– Ну ты же моя напарница, да здравствует Арина! Вместе отдыхать будем. Ты когда-нибудь ночевала на сеновале?

– Даже в мыслях такого не было.

– А зря. Экологически чистая постель.

– Если не считать клещей, гадюк и прочих гадов.

– Надеюсь, меня ты в их число не включила?

– Кто знает, кто знает...

– А маньяка?

– Какого маньяка?

– А который в деревне завелся... Или ты думаешь, нас просто на сельские просторы посылают?

– С этого бы и начинал!

– Каюсь. В общем, дела такие. В шестидесяти кэмэ от МКАД существует некое село Лавкино. Позавчера в окрестностях его был обнаружен труп местной жительницы. Екатерина Гракова. Девятнадцати лет от роду. Студентка мясо-молочного института. Это по-старому. Ныне Государственный университет прикладной биотехнологии...

– Утомил.

– Извини, увлекся. В общем, девушка на каникулы к родителям приехала. Ехала, ехала, а позавчера труп ее нашли. В подлеске у обочины дороги. Изнасилование и убийство. Задушили девчонку. Труп сейчас в морге местной больницы... Чего ты так побледнела?

Ларисе в самом деле стало немного не по себе. Детективные истории – это интересно и занятно. И было бы совсем здорово, если бы из них исключить трупы. Но, увы, такова суровая проза жизни, и никуда от нее не денешься. Можно облить горькую полынь сахарным сиропом, но слаще она от этого не станет.

Глава вторая

2

Несчастную Катю предали земле. С кладбища народ отправился в дом к ее родителям помянуть душу невинно убиенной.

Столы накрыли во дворе. Лето, тепло, радостно светит солнце, легкий ветерок ласкает волосы. И все это так не вязалось с тем горем, которое пришло на этот двор. Убитые горем родители, гробовая тишина за столом. Лариса молча наблюдала за людьми.

Сейчас ее больше всего интересовал местный врач, Юрий Данилович Сушилин. Он сидел за соседним столом и отрешенно смотрел в свою тарелку. Ларисе пока не представился случай завязать разговор с этим худым большеголовым мужчиной лет сорока пяти. А она должна была узнать у него ответ на кое-какие вопросы.

По обычаю на поминках пьют не чокаясь. И стопку поднимают всего три раза. Но этот обычай легко забывается. Как и то, что вообще-то, по церковным канонам, покойника поминают не водкой, а молитвами. В деревнях любят выпить, и Лавкино не исключение. Сегодня по прикольному календарю – Всемирный день акушера-водопроводчика. Чем не повод для всеобщей пьянки? А тут еще и тризна. Как не объединить эти два события? В общем, стремительно приближался момент, когда народ забудет, для чего он собрался во дворе Граковых.

Лариса все чаще ловила на себе ухарские взгляды. Одета она была неброско. Черные мешковатые брюки, большая футболка, едва не достающая до колен. Волосы собраны в пучок, на лице никакой косметики. Но и в таком вроде бы несексапильном виде она продолжала волновать мужские умы. Что, впрочем, неудивительно.

На нее посматривали и молодые парни, и совсем взрослые мужики. Но она делала вид, что ничего не замечает. А улыбнулась только доктору. Местный эскулап-потрошитель смотрел на нее с интересом, в глазах смесь из восхищения и досады.

Лариса очень нравилась ему, но сам-то он ей понравиться не мог – рылом, как говорится, не вышел. Юрий Данилович был достаточно умным человеком, чтобы понимать это. Но Лариса ему все же улыбнулась, приободрила мужика.

Лариса поднялась из-за стола, зашла в дом, где пряталась ото всех убитая горем Валентина Андреевна, для приличия сказала несколько теплых слов о Кате. Вышла во двор. И нос к носу столкнулась с доктором. Если бы она не увернулась, он бы просто сбил ее с ног.

– Ох, извините, пожалуйста! – разволновался Юрий Данилович.

Было видно, что он налетел на нее не нарочно. Просто он очень спешил в дом. Плюс горячительное, пошатнувшее внутреннее равновесие и координацию движений.

– Да ничего, ничего, – мило улыбнулась Лариса. – Ведь ничего же не произошло...

– Не произошло. Но могло бы произойти. Это я вам как врач говорю!

Он и сам толком не знал, что могло бы произойти, если бы они столкнулись лоб в лоб. Но, как врач, он уже заявляет. Пусть Лариса не думает, что он какой-то деревенский мужлан. Он хоть и сельская, но интеллигенция.

– Вы – врач?! – делано удивилась она.

– Да!

– Ветеринарный?

– Ну почему ветеринарный? – обиженно протянул Юрий Данилович. – Самый обыкновенный врач. Между прочим, главврач местной больницы...

Главный и единственный, могла бы добавить Лариса. Но сочла разумным промолчать.

– Правда, хвастаться нечем. Катю-то я спасти не смог, – сам себя развенчал Сушилин.

– А ее можно было спасти?

– К сожалению, нет. Катя была уже мертва, когда к нам поступила.

– А кто делал вскрытие?

– Я. А зачем вам это знать?

– Просто интересно... Кстати, ходят слухи, что Катю погубил самый настоящий вампир.

– И вы хотите знать, не была ли у нее прокушена шея?

– А что, была? Значит, был вампир?

– Нет, шея не была прокушена. Но наблюдалась трансгуляционная борозда.

Что ж, если Сушилин не очень высокого о ней мнения, она готова изображать из себя недалекую простушку.

– А что это такое?

– Трансгуляционная борозда – это след от удавки. Катю не просто задушили, ее удавили.

– Чем?

– Точно я сказать не могу. Может, это был электрический провод, может быть, шелковый шнур или просто веревка... Еще у Кати был сломан шейный позвонок...

Ларисе стало немного не по себе. Сейчас она явственно осознала всю несерьезность собственной затеи. Она не должна была являться в Лавкино под личиной Катиной подруги. Она должна была появиться здесь в образе лейтенанта милиции, расследование убийства должно было начаться с официальной ноты. Для начала она должна была вместе с врачом осмотреть труп или хотя бы на правах следователя изучить результаты вскрытия. Тогда бы она узнала, что потерпевшую не просто задушили, а удавили с переломом шейного позвонка. А это само по себе немаловажная информация.

Хорошо, что врач Сушилин и без нее обратил внимание на этот факт. Хорошо, что не стал этого скрывать. А ведь он запросто мог послать ее далеко-далеко вместе со всеми ее вопросами. Она же лицо неофициальное. Всего лишь красивая, но безмозглая блондинка... Но, видно, женская красота и обаяние – оружие не менее действенное, чем милицейские корочки и даже боевой пистолет.

– А позвонок почему сломан? – спросила она.

– Видно, Катю душил очень сильный мужчина, – решил врач.

На этот счет у Ларисы было свое особое мнение. Но блондинке негоже умничать перед светилом медицины. В ее положении лучше молчать. Или говорить глупости.

– Я слышала, что все вампиры обладают чудовищной силой. А что, если ее в самом деле задушил вампир?

– Зачем вампиру ее душить?

– Значит, не было никакого вампира?

Лариса была уверена, что в ответ услышит твердое «нет». Но врач лишь покачал головой:

– Не знаю, не знаю... Дело в том, что у Кати наблюдалась большая кровопотеря.

– Все-таки что-то было! – с восторгом дурочки воскликнула Лариса.

– Что-то было.

– И куда же делась кровь?

– Не знаю. Но кровь, судя по всему, выкачали из вены на руке. Я обнаружил след от укола. И руку, похоже, перетягивали жгутом...

– Почему вы думаете, что это был укол? А может, у вампира был такой тонкий зуб?

– Нет, это была всего лишь иголка от шприца...

Лариса вспомнила Ваню из Гвоздевки. Откуда этот увалень мог знать, что кровь из Кати выкачали через шприц? Уж не он ли сам приложил к этому руку? Вряд ли. Но чем черт не шутит... Итак, первый подозреваемый уже есть.

– У меня такое мнение, что преступник использовал специальный кровезаборник, – пояснил врач.

– Почему вы так думаете?

– Следы крови только на руке, в том месте, где она забиралась. А на одежде крови нет... А вам это интересно?

– Ну конечно... А вы сами верите в существование вампиров?

– А кто в них не верит?

Сушилин обвел рукой пространство окрест себя. А вокруг люди, мужчины и женщины, пьяные и не очень. Развесив уши, они слушали его с Ларисой разговор.

Юрий Данилович знал, что его слушают. И это не остановило его, как раз наоборот, он стал играть на публику. Всем интересны истории про вампиров, и Сушилин с удовольствием грел чужие уши. Теперь ясно, откуда гвоздевский Ваня знает о том, как и зачем выкачали кровь из погибшей девушки.

– А вот менты в вампиров не верят, – пьяным голосом сказал кто-то из толпы.

Устами пьянчуги глаголела истина. Лариса тоже не верила в эти сказки. Во всяком случае, она была уверена, что к убийству Кати Граковой потусторонние силы не имеют никакого отношения.

– А вот и верят! – в противовес первому болтуну сказал второй. – Потому и не хотят их искать! Боятся!

– Зато ты, Кузьма, такой у нас смелый!

– Да уж посмелей некоторых!

Пошла беззлобная перебранка, которая закончилась так же легко и быстро, как началась.

Поминки затянулись до самой темноты. Все разговоры крутились вокруг вампиров и прочей нечисти. Тема очень интригующая. Но небезопасная. В смысле воздействия на психику. К тому же и горячительного было употреблено порядком. И неудивительно, что в один прекрасный момент объявился человек, съехавший с катушек.

– Катька! Я видел Катьку! – орал он как сумасшедший и ожесточенно махал рукой в сторону реки. – Она в белом. Вся в белом! По воде идет. К нам идет!

Водка и черные байки о вампирах сделали свое дело. Толпа ринулась к реке. И Лариса пошла со всеми. Прежде всего из оперативно-розыскного интереса.

Разумеется, никакого привидения не было и в помине. Только дорожка лунного света на темной воде.

– Катька... Катька по этой дорожке шла! – объяснял свихнувшийся чудак.

И ему верили. Россказни о вампирах народ воспринимал как страшную реальность. Это был массовый психоз. И смешного в этом ничего не было.

Федотыч жил на той же улице, что и Граковы. Их дворы разделяло всего с полдюжины домов. Но дома эти находились на приличном расстоянии друг от друга. Улица кривая, темная и безлюдная. А Федотыч домой возвращаться не хотел. Он был из породы мужиков, готовых пить водку, не просыхая, сутки напролет.

Лариса тоже могла бы остаться у Граковых. Ее приглашали остаться на ночевку. Но в доме у них смертная тоска, а во дворе пьяные мужики. И над всем этим леденящие кровь истории про монстров. Лариса готова была слушать их до утра, если бы была надежда вытащить из этих пустых разговоров хотя бы маленькую крупицу истины. Но, увы, истина в эту ночь спала богатырским сном. Вместе с врачом Сушилиным. Слишком большую дозу принял он на грудь и уже три часа кряду спал в сарае на охапке сена. Ларисе тоже хотелось спать. Дом у Федотыча справный, в комнате, которую он отвел для нее, уютно, железная кровать хоть и скрипит, зато мягкий и пышный пуховик выше всяких похвал. Так хотелось лечь и утонуть в нем.

Лариса поднялась из-за стола, незаметно вышла со двора и неторопливо пошла по темной улице. Она уже подходила к дому Федотыча, когда где-то рядом громко взвыл сыч. Лариса вздрогнула, по спине промчалось огромное стадо мурашек, спинной мозг стал как фреон в холодильнике. Она остановилась, осмотрелась по сторонам. Никого. Но стоило ей подойти к дому, как за спиной послышался едва уловимый шорох. К ней кто-то стремительно приближался.

Лариса резко развернулась и увидела Сушилина. Он приближался к ней с вытянутыми вперед руками. Она успела понять, что врач всего лишь дурачится. Но не успела остановить собственную ногу.

– Ну что у вас за шутки, Юрий Данилович? – спросила она, обращая свой вопрос к бесчувственному телу.

Это был всего лишь массаж. Пяткой по шее под правое ухо. Но Лариса явно с этим переборщила. А массаж явно не пошел доктору на пользу. Бедняга лежал на траве в глубоком отрубе. И явно не собирался отвечать на поставленный вопрос. Пришлось отвечать за него.

– Дурацкие у вас шутки, – решила она. – И сами вы не совсем того. Пить надо меньше...

А может быть, не все здесь так просто, как кажется. Что, если деревню атаковал вирус какой-нибудь маньячной лихорадки. Федотыч вчера за вампира сыграл, сегодня вот у Сушилина крышу набок повело. Вроде бы ничего страшного. Но кто его знает, может, у кого-то из селян куда более серьезный сдвиг по фазе. И этот «кто-то» вполне серьезно считает себя вампиром.

Самое обидное, что страх перед вампирами закрался и в ее душу. Потому и удар оказался чересчур сильным. Лариса никак не могла привести в чувство хлипкого врача. Пришлось тащить его в дом. Благо, что недалеко.

Спустя какое-то время Сушилин пришел в сознание.

– Что это было? – ошалело моргая глазами, спросил он.

– А это осиновый кол с неба свалился, – усмехнулась Лариса.

– Осиновый кол?!

– Ага, который вампирам в сердце втыкают. А вам всего лишь по шее дали. Счастливчик. Вампир-счастливчик.

– Да не вампир я, – поморщился врач.

– Вы не вампир, вы только учитесь, да? Или просто шутить изволите, а, Юрий Данилович?

– Шутка какая-то глупая получилась... Честное слово, я не хотел, так получилось. Просыпаюсь, смотрю, вы со двора уходите. Я следом. Как вожжа под хвост попала...

– И по шее тоже.

– Вот-вот, и по шее тоже, – натянуто улыбнулся Сушилин. – Хорошо вы мне врезали. Искры из глаз до сих пор сыплются. Зато протрезвел.

– И на глупости больше не тянет?

– Не тянет... Разве что только... Я вас в баньку к себе пригласить хотел. Хорошая у меня банька, настоящая русская. Я ее пять лет строил. И вода у меня в роднике целебная... Не верите? А ко мне, между прочим, из города люди приезжают...

– Ну хватит. Как говорится, идите в баню!

– Лариса, не прогоняйте меня! Поверьте, я от всей души... Если вы думаете, что я вместе с вами в баньке закрыться хотел, то вы очень сильно ошибаетесь. У меня и в мыслях не было...

Ларисе хотелось сейчас только одного. Взять этого недоумка за шкирку, повернуть к себе задом и дать хорошего пинка. Но что-то ей говорило, что делать этого не стоит. Как главврач местной больницы и патологоанатом по совместительству, Сушилин был для нее ценным кадром. Тело изнасилованной и убитой девушки предано земле, а результаты вскрытия можно найти только в голове этого полоумного субъекта.

– Ладно, поверим в чистоту ваших помыслов. А пугать меня больше не будете?

– Больше не повторится, честное слово! – заверил ее Сушилин. – Говорю же, бес попутал...

– А где вампиры, там всегда бес, – заметила Лариса.

– Ну, не всегда... Дело в том, что вампиры существовали во все времена. И обусловлено это отнюдь не сверхъестественным фактором.

– А если попроще?

– Если проще, то бесы здесь ни при чем. Во всем виноват естественный фактор. Небольшая поломка в генах, и человек обречен. В организме нарушается синтез очень важных для человека веществ-ферментов. И начинаются необратимые изменения – кожа сохнет, слоится, слизистые лопаются. Такая болезнь называется порфирия... Воздух, солнце и вода – очень вредный фактор. Солнечный свет губительно действует на кожу больных с осложненной формой порфирии. Небелковая часть гемоглобина разъедает подкожные ткани – больной мучается, страдает. Вы же, наверное, слышали, что вампиры не выносят солнечного света.

– Ну слышала. И что дальше? Мало ли кто не выносит солнечного света. И что общего между вашими порфириками и вампирами?

– А я вам объясню. Дело в том, что при тяжелой порфирии наблюдается острый недостаток гемоглобина. А это приводит к развитию анемии. Говоря проще, человеку не хватает крови. И он ищет ее на стороне. Порфирики, как вы говорите, это уже потенциальные вампиры...

– Но ведь сейчас не Средневековье, – Лариса озадаченно пригладила рукой волосы. – Наверняка существует методика лечения таких больных.

– Тяжелые формы порфирии лечению не поддаются. Но кое в чем вы правы. Медикаментозными средствами можно облегчить течение болезни. В конце концов, существуют заменители человеческой крови. Но... Дело в том, что есть люди, на которых влияют изменения лунной фазы. В полнолуние сознание таких людей погружается в так называемое сумеречное состояние. Человек неподвластен себе, им управляют темные силы...

– И как итог, потенциальный вампир становится реальным. И предельно опасным для общества, – заключила Лариса.

– В том-то и дело, – закивал Сушилин. – В том-то и дело...

– Значит, вы считаете, что в Лавкине завелся человек, больной порфирией. И Катя Гракова на его совести, так?

– Ну я бы не сказал, что я так считаю.

– Зачем тогда вы мне все это говорите?

– Ну хотел объяснить, что вампиры – это не совсем вымысел. Их существование можно объяснить с научной точки зрения...

– А давайте опустим эту точку на нашу грешную землю. И вместе хорошенько подумаем. Когда была убита моя подруга Катя, в полнолуние? В полнолуние.

– Сейчас, сейчас, – крепко задумался Сушилин. – Да, в полнолуние. Она была убита в полнолуние.

– Вы утверждаете, что у Кати Граковой наблюдалась кровопотеря.

– Утверждаю.

– Значит, в ваших краях завелся вампир-порфирик.

– Завелся, – кивнул врач.

– Он убил девушку, забрал у нее кровь и унес ее в свою нору.

– Получается, что так.

– Зачем же он тогда ее изнасиловал?

– Ну не знаю... Может быть, он срывает на них зло. За свое уродство...

– Вы говорите, что у порфириков развивается анемия. Это так?

– Да, и в достаточно тяжелой форме.

– У вас есть на учете пациенты с таким диагнозом?

Сушилин глубоко задумался.

– Надо будет просмотреть медицинские карточки.

– Посмотрите. Может быть, нам удастся найти убийцу.

– А вам это нужно?

– Странный вопрос. От рук этого подонка погибла моя лучшая подруга. А вы спрашиваете, нужно ли мне это.

– Да, да, я вас понимаю, – закивал Юрий Данилович. – Только вот себя не понимаю. Ведь я и без вас мог бы заняться частным сыском. Жаль, что это мне самому не пришло в голову. Но ничего, теперь мы выведем этого мерзавца на чистую воду... Или, вернее, на солнечный свет... Я вам говорил, что порфирики не выносят солнечный свет. Если так, то в их обиталищах темно и днем и ночью. И на свежий воздух они также выходят исключительно в темное время суток...

– Сколько в Лавкине домов?

– Ну сотни три, я думаю, наберется. Поверьте, для сельской местности это не так уж и мало.

– Но и не так уж и много. И люди здесь все друг про друга знают. Если бы среди ваших был человек с большими странностями, его бы уже давно со всех сторон просветили.

– Да, вы правы, у нас шила в мешке не утаишь.

– А в Гвоздевке сколько домов?

– Там совсем ничего. Дюжины две если наберется, и то хорошо... Но в Гвоздевке какие дома, там же не только деревянные халупы. Белокаменные хоромы тоже в наличии имеются. Небедные люди в них живут. Из города понаехали. Кто-то на лето приезжает, кто-то постоянно живет. Озеро там в Гвоздевке красивое, березовая роща опять же – ну как у Левитана на картинах. Природа, воздух, тишина. В общем, тишь, да гладь, да божья благодать...

– В тихом омуте черти водятся.

– Ну так-то оно так. Да только насчет Гвоздевки я ничего сказать не могу. У нас же не больница, а так себе, два сарая, две калеки, а посредине фига. Из Гвоздевки ко мне ходят, но те, кто попроще. А эти, которые покруче, те аж в Москву ездят. У них и машины, и деньги, до шоссе рукой подать – сел да поехал. В общем, богатеи гвоздевские для меня – темный лес.

Она видела Гвоздевку издалека, и то в темноте. Но все равно имела представление об этой деревне. Бревенчатые покосившиеся избы, а рядом, на берегу озера в тишине березовой рощи, – особняки новых русских. Хозяева жизни. Со своими причудами. Может, наскучила кому-то тихая жизнь. На подвиги потянуло. И началась кровавая жатва... Лариса не обладала даром предвидеть будущее. Но где-то в душе копошился червячок интуиции и скользким своим хвостиком показывал на Гвоздевку. Там собака зарыта...

Глава третья

2

Фокин развил бурную деятельность. И уже на следующий день появился в Лавкине с ордером на обыск. Он прибыл не один, а вместе с Ариной Викторовной.

У Ларисы возникло такое ощущение, будто «огонь-баба» приехала посмотреть на какое-то представление. Вампир-шоу в реальном времени. Мистический интерес.

Званцевой не терпелось побывать в гостях у вампира. Фокин раздобыл прокурорское «приглашение» и взял начальницу с собой. Лучше бы с ним прибыл кто-нибудь из крепких ребят-оперативников. Кто его знает, может, таинственный незнакомец обладает чудовищной силой или ему ничего не стоит встретить незваных гостей с оружием в руках. Видимо, до Званцевой дошло, что есть опасность попасть в отнюдь не виртуальное шоу и жизнь у нее всего одна. Если ей перережут горло, перезагрузки не будет и воскрешения тоже. Поэтому Ларисе также пришлось подключиться к делу.

Фокин, Званцева, Лариса и местный участковый Подберезкин. Вот и вся оперативно-розыскная бригада. А дом у подозреваемого немаленький. Попробуй обыщи его такими силами. Но Вадима нисколько не смущал объем предстоящих работ. На его лице, как нотная тетрадь на пюпитре, лежала уверенность в успехе предпринятого дела.

Для начала Фокин встретился с ближайшим соседом подозреваемого. Денис Антонович Елагин не захотел быть понятым при обыске. Зато не поскупился своими охранниками. Лексей и Костик не возражали. Во-первых, хозяйское слово. А во-вторых, они робели перед Ларисой. Им уже было известно, что она является сотрудником милиции. И Костику очень не хотелось, чтобы недавний конфликт между ними стал достоянием хроники происшествий.

Ворота «вампирского замка» открылись не сразу. Сначала Фокин потрясал ордером и ксивой перед лицом видеокамеры внешнего слежения. Затем сделал голосовое предупреждение. Проклятиями не сыпал, но роту спецназа пообещал.

Хозяйка дома встретила незваных гостей на пороге дома. Статная гордая красавица. Лицо невозмутимо-спокойное, но взгляд выдавал тревогу. Этой женщиной можно было любоваться и любоваться. Чем бесстыжий Фокин и занимался.

Было видно, что Белла нравится ему. Но вел он себя скорее развязно, чем благородно. Нахальная улыбка прочно приклеилась к его губам. Ларису так и подмывало треснуть его по затылку.

– Белла Захаровна, нам бы вашего мужа повидать!

– Зачем? – мягко спросила женщина.

– Ну, ясное дело, не только для того, чтобы водицы напиться.

– А если мужа нет дома?

– А это точно, что вашего мужа нет дома? – пристально глянул ей в глаза Стас. – Мы же не просто к вам пришли. Как вы заметили, у нас постановление на обыск. Поверьте, мы можем найти иголку в стоге сена. А уж вашего мужа нам найти как два пальца... э-э... я хотел сказать, что в два счета...

– Я поняла, что вы хотели сказать. Но не поняла, что вы собираетесь искать в моем доме? И зачем вам нужен мой муж?

– Так уж повелось на этом свете, что жизнь состоит из неприятностей. Вопрос только в том, большие эти неприятности или так себе. У вас пока что неприятность так себе. Ваш муж пока что всего лишь подозревается в совершении преступления.

– Какого преступления? – непонимающе смотрела на него женщина.

– Тяжкого. К сожалению, тяжкого... Вы меня, конечно, извините, но я не привык разговаривать на пороге. Вы не могли бы пригласить нас в дом? Или там трупы еще не убрали?

– Трупы? – растерялась Белла.

– Да это у меня шутки такие, – усмехнулся Фокин.

– Странные у вас шутки.

– А с какими людьми имеем дело, такие и шутки... Ну так что, мы дождемся приглашения в дом?

– Да, конечно, – кивнула женщина. – Но сначала дождемся адвоката. Извините, но без него после ваших шуточек я не могу впустить вас в дом.

Званцева метнула на Фокина испепеляющий взгляд. Но тот и ухом не повел.

– Боюсь, что мы имеем право начать обыск и без адвоката.

С этими словами он вошел в дом, и Белла не посмела его задержать. И Ларисе она не преградила путь. Она помнила их вчерашнюю встречу. Но виду не подала.

В холле было необыкновенно темно. Дальняя дверь едва угадывалась. Темнота давила на воображение, и казалось, что это стоит приставленный к стене гроб.

– А нельзя ли включить свет? – спросила Званцева.

Ее голос едва заметно дрожал от суеверного возбуждения.

– Если вы хотите поговорить с моим мужем, то нельзя.

– Почему?

– Потому что он болен. Есть такая болезнь. Фотодерматоз. Говоря проще, это аллергия на свет...

– Фотодерматоз, говорите? – хмыкнул Фокин. – А какое другое название у этой болезни? Порфирия?

– В принципе это одно и то же, – кивнула женщина.

– Что и требовалось доказать.

– Что-то я не пойму, с каких это пор болезнь у нас считается преступлением?

– Не болезнь, а ее последствия. Кстати, о последствиях я бы хотел поговорить с вашим мужем.

– Я вас слушаю, – как будто откуда-то из преисподней донесся глубокий хриплый голос.

Лариса повернула голову на звук, и в кромешной темноте скорее интуитивно, чем визуально увидела человеческую фигуру. На всякий случай она привела к бою пистолет. На звук она стрелять умеет – не промажет, если что.

– Даниил Валерьевич? – спросил Фокин.

Прежде чем просить у прокурора ордер на обыск, Фокин узнал точный адрес дома, где проживал подозреваемый, установил личность его владельцев.

Лариса физически ощущала возникшую между ними разность потенциалов. Высоковольтное напряжение, как бы молния не вспыхнула.

– Он самый.

– Может, вы подойдете к нам ближе? Мы посмотрим на вас.

– Вы стоите на свету, а мне, извините, свет противопоказан...

– Мы, на свету? – удивленно протянул Стас. – Да тут как у негра в... э-э... я хотел сказать, что здесь очень темно.

– Это для вас темно. А для меня светло.

– А в лунную ночь по улице гулять не светло?

– В лунную ночь я на улицу не выхожу. Мне больно...

– А вот кое-кто видел вас в лунную ночь. Того числа, когда была убита некая Екатерина Гракова. Ее изнасиловали, а затем задушили...

– И вы считаете, что это моих рук дело? – задыхаясь от возмущения, спросил Бакатин.

– Ну, врать не буду, есть основания так считать.

– Но я никого не убивал. Это ошибка. Это чудовищная ошибка.

Голос из темноты потерял былую твердость. Казалось, еще немного, и хозяин дома расплачется.

– Даниил, успокойся! – устремилась к нему Белла.

Она скрылась в темноте, но ненадолго. Фокин нашел тумблер выключателя, и в холле зажегся свет. В глубине помещения находился невысокого роста смертельно-бледный человек. Он мгновенно среагировал на вспышку света, закрыл лицо и юркнул в темный проем следующей комнаты. Но Лариса все же успела разглядеть его лицо. Бледное, изможденное.

Фокин не растерялся, догнал беззащитного беглеца, водворил его в темную комнату и заблокировал дверь.

– Вы не имеете права так обращаться с моим мужем! – чуть ли не с ненавистью смотрела на него Белла.

– Вы хотите, чтобы я принес вам свои извинения? Пожалуйста!

– Ваши извинения мне не нужны.

– А мне не нужно, чтобы ваш муж уничтожил улики.

– Какие улики?

– Не знаю. Пока не знаю. Но что-нибудь мы обязательно найдем...

Фокин как в воду глядел. В результате долгих и нудных поисков он извлек из холодильника в гараже поллитровую бутылку с жидкостью, напоминающей человеческую кровь.

– Ну и что это такое? – спросил он.

Лариса думала, что вопрос обращен к Белле. Но Фокин спрашивал у нее.

– Ну, сразу не скажешь, – пожала она плечами.

– А если навскидку, то это кровь, – с одобрением глядя на Фокина, сказала Званцева.

– А вы уверены, что эта кровь человеческая? – спросила Лариса. – Может, это кровь какого-то животного. Если больной нуждается в крови, то это не обязательно человеческая кровь...

– Черкашина, я, конечно, понимаю, что ты завидуешь Фокину... – насмешливо посмотрела на нее Званцева.

– Я ему завидую? – оторопела от удивления Лариса. – Почему я должна ему завидовать?

– Ну ведь это же была его идея обыскать дом... Я бы на твоем месте ему не завидовала. И тем более не ставила бы палки в колеса. Вы же вместе вывели преступника на чистую воду, это ваша общая заслуга...

– Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что все это значит? – истерически-взбудораженно спросила Бакатина. – Скажите, откуда у нас могла взяться человеческая кровь?

– Ее мог принести ваш муж, – сочувствующе посмотрела на нее Званцева.

– Зачем? Зачем ему нужна человеческая кровь?

– У больных порфирией развивается тяжелая форма анемии. И чтобы восполнить уровень гемоглобина, они пьют человеческую кровь. С вашим мужем примерно такая же история. Чтобы жить, ему приходится убивать. Вот он и убил невинную девушку...

– Вы хотите сказать, что мой муж вампир?

– Следствие покажет, кто есть кто, – уклонилась от прямого ответа Званцева.

– Но мой муж не вампир. И ему не требуется человеческая кровь. Вы же современные люди, а верите в какую-то чертовщину...

– Я верю вот в это! – показывая на бутыль, с торжествующим видом отрезал Фокин. – Между прочим, и в науку я тоже верю. А наука доказала, что вампиры существовали и существуют на самом деле...

– Это лженаука... Ну вы сами подумайте, какой смысл пить кровь, если она не усваивается. В желудке она переваривается как обычный белок...

– Да? Может быть. Но ведь ваш муж мог вводить себе кровь через вену.

– А группа крови? Как он мог знать, какая группа крови у той девушки, которую он якобы убил?

– Вот вы в своем уме, поэтому рассуждаете логически. А у вашего мужа может быть сдвиг на почве собственной неполноценности. А потом, полнолуние. Это фаза, когда Луна меньше всего зависит от Солнца, а рассудок от человека...

– Вы хотите сказать, что мой муж сумасшедший?

– Я ничего не говорю. За меня скажут эксперты, – похоже, Званцева нисколько не сомневалась в том, что Даниил Бакатин – преступник.

Лариса ее понимала. Странная болезнь подозреваемого, комплекс неполноценности на грани помешательства, запас крови, найденный в холодильнике. И все же у нее оставались кое-какие сомнения.

– Не мог мой муж убить человека, не мог, – упорствовала Белла. – Поверьте, он хоть и болен, но находится в здравом уме. Он очень хороший, добрый. Он не мог убить человека...

– А никто и не утверждает, что он – убийца, – покачала головой Арина Викторовна.

– Назвать человека преступником можно только после приговора суда, – язвительно усмехнулся Фокин.

– Где вы нашли это? – показывая на бутылку, спросила Бакатина.

– В гараже. В холодильнике... Ваш муж не глупый человек. Понимает, что кровь нужно хранить в холодильнике.

– Но в гараже старый холодильник. Он же отключен.

– Значит, ваш муж его включил.

– Он не мог его включить. Он не ходит в гараж.

– Хотите сказать, что это ваша работа?

– Что вы такое говорите? – возмутилась Белла.

– Кроме вас и вашего мужа, некому больше включить холодильник. Или у вас в доме есть прислуга?

– Нет. Мы живем одни. Это я настояла, чтобы в доме не было слуги. Даниилу так комфортней...

– А вам?

– А что мне? Я сильная. И работа по дому меня не смущает.

– Вы любите своего мужа? – напрямую спросила Званцева.

– Да, очень.

Это было сказано спокойно, без пафоса, но с таким чувством, что невозможно было усомниться в искренности сказанного.

– Но это сейчас не имеет значения, – добавила Белла.

Она выпрямила спину, расправила плечи, высоко подняла голову.

– Мой муж не мог убить человека. Я не знаю, кто включил холодильник. Не знаю, откуда взялась эта жидкость. Но я уверена, что скоро все прояснится. Уверена, что вы избавите нас от своих нелепых подозрений...

– Может быть, – усмехнулся Фокин. – А пока мы вынуждены взять вашего мужа под стражу.

– Зачем? – возмущенно протянула женщина.

– Чтобы он не сбежал.

– Он не сбежит. Во-первых, он болен. А во-вторых, он не виновен...

– На вашем месте его невиновность я бы поставил на первое место, – усмехнулся Стас.

– Фокин, не надо придираться к словам, – одернула его Званцева. И сочувствующе посмотрела на Бакатину: – Боюсь, что у нас нет выбора. Мы должны забрать вашего мужа с собой.

– Но ведь он не может находиться в тюрьме. Он будет мучиться, страдать.

– От света? Так за это не беспокойтесь, – сказал Фокин. – Темницы на то и темницы, чтобы в них было темно. Не переживайте, обеспечим вашему мужу самую темную камеру.

– Прошу вас, не забирайте Даниила! Он ни в чем не виноват... Вы сами это поймете и сами будете потом каяться, когда убедитесь в его невиновности.

– Покаемся и принесем извинения.

– А если с ним что-то случится? Если он умрет? Даниил очень болен, у него уже было два инфаркта. Третьего он не перенесет...

Званцева взяла тайм-аут.

– Хорошо, мы оставим вашего мужа под домашним арестом, – после напряженной паузы решила она. – К сожалению, у нас нет свободных сотрудников, которые могли бы за ним присматривать. Поэтому я очень буду надеяться на вашу честность...

Даниила Бакатина выпустили из ванной, Белла тут же утащила его в самую темную комнату. Затем любезно выпроводила незваных гостей. На прощание клятвенно заверила, что муж ее никуда не убежит.

Лексей и Костик убрались к своему боссу еще раньше, как только поставили свои подписи под протоколом обыска. Участковый собирался в свое Лавкино. Лариса вместе со своим начальством отправлялась в Москву. Вернее, так думала она. Но Званцева внесла в ее планы существенные коррективы.

– Я возвращаюсь в Москву, – сказала она. – А ты, Черкашина, вместе с Фокиным остаешься здесь. Стас, введешь лейтенанта в курс дела...

Арина Викторовна забрала бутыль с вещдоком и на служебной машине отправилась в столицу. Фокин и Лариса остались в засаде.

Оказывается, Званцева только сделала вид, что оставляет Бакатина дома скрепя сердце. На самом же деле она и не собиралась его забирать. Она решила спровоцировать его на бегство. Если «мистер гвоздевский Дракула» чувствует за собой вину, он попытается удрать из-под домашнего ареста. Фокин и Лариса должны будут его задержать.

И это было еще не все.

– Век живи – век учись, – с видом великого знатока сказал Стас. – Не знаю, живут ли в доме у вампира тараканы, но «клопов» у него хватает...

Он времени не терял – установил в доме Бакатиных скрытые микрофоны, поставил на прослушку телефонную линию. В машине у него находился приемный блок прослушивающей аппаратуры. Оставалось только поставить машину поближе к дому Бакатиных, и можно мотать их разговоры и на уши, и на магнитофонную пленку.

Фокин не торопился.

– Посветлу он не уйдет, – рассуждал он. – Через пару часиков стемнеет. Тогда и поедет. Но мы-то не дадим. Правда, Лар?

– Поживем – увидим.

Если честно, ей не очень хотелось разговаривать с напарником. Ей не нравилось, как он разговаривал с Беллой. Как будто она какая-то преступница. Осуждать за это Лариса его не могла, но неприятный осадок на душе остался.

– Смурная ты какая-то. Может, злишься на меня?

– Много чести.

– Да вижу я, что ты злишься. Ты же так ловко все задумала. На живца вампира взять собиралась. А тут я со своими сокрушающими планами...

– А если бы мы не нашли кровь. Что тогда? Лег бы Бакатин на дно, и все... Да еще неизвестно, та ли это кровь или нет...

– Та, Лариса, та. В этом ты можешь не сомневаться.

– Ну ты уж точно не сомневаешься. Любишь ты рубить сплеча, Стас.

– Натура у меня гусарская, ничего не могу с собой поделать... Или нет, могу. Ты сидишь тут возле меня такая красивая, такая сексуальная, мне так хочется погладить твою коленку. Но я держу себя в руках. Потому что я не могу позволить себе такую вольность...

– Гусары уехали, а поручики Ржевские остались...

– Лейтенант Черкашина, прекратите безобразничать.

– Слушаюсь, господин поручик... Что-то не верится мне, что Бакатин убил Гракову.

– Вот если бы ты взяла его за жабры, тогда б ты верила. А так нет... Ну уж извини, что удача улыбнулась мне, а не тебе.

– Это здесь ни при чем... Слишком все просто получается. Пришли с обыском, нашли бутыль с кровью, и все...

– А так оно в жизни и бывает. Месяцами, бывает, вокруг да около ходишь, и все мимо. А бывает, раз-два и готово, как сейчас... Дело, считай, в шляпе. Для полноты картинки осталось задержать убийцу при попытке к бегству. Говорю же, учись, пока я жив...

– Учиться никогда не поздно. Если есть чему учиться... Слишком все просто получается. Пришел, увидел, победил...

– Опять ты за свое.

– Ладно, я еще могу понять, что Бакатин придушил девушку, выкачал из нее кровь, а затем сломал ей шею. Но зачем он изнасиловал? У него же такая жена...

– Может, Белла ему не давала? Может, ее тошнило от него?

– Но ведь она любит его.

– Любовь понятие растяжимое... А если даже у него с Беллой нормально все было, это ж не значит, что его на других женщин не тянуло. А Катя девчонка симпатичная. И кровушки ее Бакатин попил, и потешился...

Фокин выбрал удачную позицию для наблюдения. Машина стояла в зарослях березовой рощи. Вряд ли Бакатины заметят ее. Зато ворота их дома под прицелом.

– Пешком он не пойдет, – настраивая аппаратуру, вслух рассуждал Фокин. – Глупо с его стороны. У него новенький «Паджеро» в гараже. Сел да поехал. За ночь далеко можно уехать. Только мы не дадим. Пусть не обижается...

– У него «Паджеро», а у жены?

– Одна у них машина. Да она ему и ни к чему. А жене нужно в город там съездить, туда-сюда...

– Знаешь, как Елагин с ней познакомился?

– Кто такой Елагин?.. А-а, сосед... Ну и как он с ней познакомился?

– У нее машина сломалась, а он ее подвез. Скажи, новенький «Паджеро» может сломаться?

– Ну разве что теоретически... Или врет Елагин, или у госпожи Бакатиной на тот момент была другая машина. Сломалась старая, купила новую, всего-то делов... Интересно, откуда у Бакатина деньги? Не работает, жена дома сидит. Может, старые запасы? Тогда вопрос, откуда?.. Вот жизнь, а? Считать чужие деньги неприлично, а свои – неинтересно... Во! Процесс пошел!

Из динамика базового блока послышался голос Бакатина.

– Уходить мне надо. Уходить, – тихо проговорил он.

– Ну вот, а ты говорила, – взбодрился Фокин. – Рыльце у него в пуху. И клыки в крови. Уходить, гад, собирается. Врешь, не уйдешь...

– Ты не можешь меня оставить, – всхлипнула Белла.

– Зачем я тебе такой? Больной, дохлый. И как мужчина ничего не стою...

– Ты мне любой нужен.

– Ты не живешь со мной, ты мучаешься.

– Ничего я не мучаюсь. Мне с тобой хорошо...

Лариса поймала на себе насмешливый взгляд напарника.

– Ну не мелодрама, а! Дан приказ ему на запад, ей другая сторона...

– Кончилось наше хорошо, – сказал Бакатин. – Посадят меня в тюрьму. Я там без тебя и дня не проживу...

– Не посадят тебя.

– Неужели ты не понимаешь, что это была настоящая человеческая кровь...

– Во! – встрепенулся Стас. – Сейчас наш орех колоться будет.

– Кровь настоящая. И я знаю, как она у нас оказалась...

– Ясное дело как, – не унимался Фокин. – Грохнул девку, а кровь на консервы...

– Да помолчи ты! – одернула его Лариса.

Она не разделяла восторга своего напарника. Было у нее предчувствие, что ожидаемого признания не последует.

– Это все Денис... – обессиленно пробормотал Бакатин. – Это Денис от меня избавиться хочет... Он и девчонку убил. И кровь ее нам подсунул... У нас же нет собаки. И гараж можно открыть... Даже холодильник включил... Мразь... Ничтожество...

– Параноидный бред...

Ничего другого Фокин выдать и не мог.

– Почему ты думаешь, что это Денис? – голосом Беллы спросил базовый блок.

– Да знаю я, что ты ему нравишься... От него все наши беды. Это еще та сволочь. Такому в радость девчонку изнасиловать. Так он еще и на меня стрелки перевел... А ведь он не знает, что я физически не могу насиловать...

В динамике что-то захрипело. А дальше полная тишина в эфире.

– Ёпс!.. – в сердцах выругался Фокин.

Наладить сломавшийся приемник не удалось.

– Техника на грани фантастики... – бубнил раздосадованный Стас. – А ведь все так хорошо начиналось. Ладно, сейчас уже совсем стемнеет, поближе к дому подъедем. Будет выезжать, мы ему дорогу и перекроем...

– Ты не понял, он никуда не собирается уезжать, – тихо сказала Лариса.

– Как это не собирается? – выставился на нее Фокин. – А кто сказал, что уходить надо?

– Уйти можно не только в бега, но и в мир иной. Бакатин не хочет жить, не хочет мучить свою жену...

– И в тюрьме он ни дня не проживет. Сам же сказал. А знает, что тюрьма ему светит... Слово-то какое, «светит». Ему в самом деле там светить будет. До свинячьих коликов...

– Зачем ты так?

– Не понял, я что-то не так сказал? Я что, про этого урода на «вы» и шепотом должен?.. Он убийца. Насильник и убийца. И щадить его я не намерен.

– Ты что, не понял, он же про Дениса говорит!

– Да пусть хоть на самого сатану все валит, я ему не поверю. Вот в то, что кровь настоящая, в это поверю...

– Ты не понял, Денис – это его сосед. Денис Антонович Елагин. Достаточно скользкий тип, скажу тебе. Клеиться ко мне пытался...

– Ну, это неудивительно. Такое личико, такие ножки... Так он, говоришь, с тобой заигрывал?

– Заигрывал. Но не так чтобы уж очень. Может, потому что сыщика во мне учуял. А может, потому что Белла его больше волнует?

– Ну да, ему нужна Белла, поэтому он подставляет ее мужа...

Фокин озадаченно потер переносицу. Изволил молвить:

– Вообще-то этот жук мне сразу не понравился. И опричники у него какие-то скользкие. Кого ты из них яичницей угостила?

– Да обоим бы навешать не мешало... Кстати, Бакатин там что-то про свою физическую несостоятельность говорил.

– Ага, про нестоятельность. Не стоит у него, что ли?

– Тогда кто Катю изнасиловал? Что, если Елагин? А его опричники ее держали...

– Э-э, далековато мы в дебри зашли. Вертай обратно. А то Елагин в самом деле крайним окажется... А ведь кровь-то мы не у него нашли. У Бакатина бадейка стояла. И вампирский стиль жизни...

– У него стиль жизни несчастного больного человека. А Елагин мог на этом сыграть... Он, кстати, знает, что такое порфирия. И про соседа знает, что он порфирик...

– А у порфирика красивая жена. И уходить она от него не собирается. А Елагина жаба душит. Такая красивая женщина, и принадлежит не ему, а какому-то калеке. Вот он взъелся... Знаешь, не видел бы я Бакатина и его жену, ты бы в жизнь не пробила меня своими аргументами. Но я-то знаю, какая красавица эта Белла. И в чем-то Елагина понимаю...

– Мужская солидарность?

– Нет, просто вошел в образ, так сказать.

– А сам ты бы Бакатина смог подставить?

– Был бы моральным уродом, мог бы. И туману бы нагнал, и стрелки бы на него перевел. Ну а попасть в гараж к Бакатиным плевое дело. Там же в самом деле никакой охраны. И замок хлипкий. Надо, кстати, глянуть, нет ли там внешних повреждений... Э-э, тормозить надо. А то договоримся, на Бакатина нимб святого мученика навесим... Лично я его со счетов не сбрасываю. И давай поближе к дому выдвигаться. А то еще прозеваем ненароком...

Лариса не очень верила в невиновность Бакатина. И не вычеркивала его из списка подозреваемых. Бдительности не теряла. Если Бакатин попытается скрыться, она примет все меры к его задержанию...

В милиции Лариса служила не очень давно. И к долгим томлениям в засадах не привыкла. Но дискомфорта особого она не ощущала. Лучше коротать ночь в машине на удобном сиденье, чем порхать «подсадной уткой» по ночным улицам в поисках маньяков. Еще бы корову огромную-преогромную. Чтобы она Фокина языком слизала. Надоел.

Машина стояла в темном месте недалеко от «вампирского замка». Поздно, первый час ночи. А у Фокина ни в одном глазу. Сначала пытался к ней приставать. С высоты заходил, кругами, но Лариса гасила его атаку еще на дальних подступах. Словесным огнем. А могла и больно сделать. Фокин это понимал, поэтому перешел на вампиров:

– Знаешь, кто у вампиров больше всего ценился? Брежнев. Для них это был особо ценный экземпляр. Пять звездочек...

– У меня на груди ни одной звездочки, – лениво отозвалась Лариса. – Мне бояться нечего.

Ей хотелось спать. Но разве с Фокиным заснешь?

– Зато какая грудь!

– Даже не мечтай...

– А вот мечту отнимать не надо! Это слишком жестоко... Слушай, а какая у Беллы мечта? У муженька-то не стоит. Скажи, о чем она мечтает?

– А ты пойди у нее спроси, – огрызнулась Лариса. – Только меня оставь в покое...

– Не оставлю... Между прочим, я знаю одного мужика, у которого друган вампиром был. И думаешь, как он об этом узнал? По пьяной лавочке кол ему осиновый в сердце вогнал. Умер мужик. Значит, вампиром был...

– Слушай, а может, ты тоже вампир? Не знаешь, тут нигде осина поблизости не растет?

– Ну если Даниил не вырубил, то где-нибудь и растет... Э-э, что это там такое?

По улице, стремительно приближаясь к дому Даниила Бакатина, живым потоком текла людская толпа. Полусонным сознанием она воспринималась как мираж. Если бы Фокин не обратил на нее внимание, Лариса бы решила, что у нее начались галлюцинации.

– Ни фига себе, сказал я себе... – ошарашенно протянул Стас. – Ты что-нибудь понимаешь?

Люди шли молча. Никаких криков, никакого шума. Тишина гробовая. Ночное восприятие принимало их за выходцев из какого-то потустороннего мира. Казалось, что это были привидения, стекающиеся на полночный шабаш к дому вампира.

Но все оказалось куда банальней. Это были самые обыкновенные люди. Деревенские жители. Чисто классический вариант национального бунта – вилы, топоры, колья. И шум-гвалт поднялся – когда толпа остановилась возле бакатинского дома.

– Фокин, ты можешь мне не верить, но это охота на ведьм! – ошеломленно протянула Лариса.

– Да они же убьют Бакатина! – выскакивая из машины, крикнул Стас.

Лариса устремилась за ним.

Фокин на ходу выхватил пистолет, дослал патрон в патронник. Приблизился к толпе и выстрелил в воздух.

– Всем стоять! Милиция! – заорал он.

Толпа замерла. Лариса уже решила, что люди сейчас бросятся врассыпную, но не тут-то было. Они медленно развернулись и так же медленно и неотвратимо двинулись на них.

В толпе Лариса увидела Федотыча. Он смотрел на нее стеклянными глазами и совершенно не узнавал. Он пер на нее, как бык на красное полотно, никакого чувства в глазах, одна лишь тупая агрессия. Стадный инстинкт. Групповой психоз. Массовая истерия. Как ни называй это явление, в сторону толпа все равно не отвернет. Одурманенные люди неумолимо надвигались на Ларису и ее напарника. Вампиры и мистика – опиум для народа. Можно сказать, что эту истину она прочувствовала своей шкурой.

Фокин снова выстрелил в воздух. Никакой реакции. Разве что люди плотнее сомкнули ряды и ощетинились вилами и кольями. Пришлось пятиться назад в надежде на то, что в очумевших крестьянах проснется здравый смысл. Еще была надежда на собственные ноги. Лариса могла сойтись в жестоком бою с двумя-тремя накачанными мордоворотами. А перед толпой полоумных сельчан она чувствовала себя полностью беззащитной. О пистолете она не думала. А вот стрекача задать подмывало.

Толпа напирала. И Фокин уже схватил ее за руку, чтобы тащить за собой. Но людей остановил громкий пронзительный крик. Как по волшебству, их глаза озарились светом разума. Федотыч наконец узнал Ларису. Ошалело почесал затылок и вместе со всеми повернул в сторону, откуда раздался крик.

Про Ларису и Фокина все начисто забыли. И они смогли продраться сквозь толпу к месту, где на земле лежал Даниил Бакатин. Из груди у него торчал осиновый кол. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. А вот и сам Юрий. Юрий Николаевич Граков. Он стоял над трупом с трясущимися руками, которые только что вонзили в человека остро заточенный кол. Казалось, он не понимал, что произошло. В широко распахнутых глазах стоял тупой вопрос: «Что это было?»

– М-да! – покачал головой Фокин.

Он был ошеломлен происходящим. Но это не помешало ему исполнить свой служебный долг. Ему следовало опасаться толпы. В любой момент она снова могла взбунтоваться. Но все же он снял с пояса наручники, с ними подошел к Гракову. Тот уже понял, что случилось непоправимое. И нужно отдать ему должное, в истерике биться не стал. Даже сам протянул руки, на которых тут же замкнулись стальные браслеты.

Но это еще было не все. Раздался истошный женский вой, и тут же на шее Гракова замкнулось кольцо из женских рук.

– Мра-азь! – билась в припадке Белла.

Это она пыталась задушить убийцу своего мужа. Но сильные мужские руки оторвали ее от Гракова. И швырнули на землю.

– Ведьма! – заорал кто-то.

– Бе-ей! – прокатилось по толпе.

Ситуация снова выходила из-под контроля. Кто-то уже занес над Беллой топор. Это было слишком. Лариса могла застрелить недоумка. Возможно, тем самым отрезвит толпу.

Но Белла каким-то чудом ушла с линии удара. Пока идиот с топором возьмет поправку, Лариса успеет его достать в рукопашной. Стремительный прыжок, нога летит с силой пушечного ядра. Удар. Мужик вместе с топором проваливается в толпу.

Лариса еще не опустилась на землю, но кто-то уже пытается пнуть ее ногой. Но не успевает, потому что ее рука оказывается быстрей. И силы в ней не меньше, чем в мерседесовском поршне в момент сжатия. И скорость примерно та же. Мужик еще не успел вырубиться, а на Ларису снова кто-то набрасывается...

Все действо не заняло более пяти секунд. Лариса стояла в эпицентре взрыва, а вокруг тела, тела. К счастью, не мертвые. Уцелевшие мужики протрезвели. И потрясенно смотрели на нее, как на какое-то фантастическое существо с планеты чебурашек-ниндзя.

Лариса подошла к одному, похлопала по щеке и вкрадчиво так сказала:

– Нельзя обижать женщин.

– Нельзя, – потрясенно пробормотал мужик.

Кивая в знак согласия, он наклонился над Беллой, помог ей подняться и повел в дом.

– Митинг объявляется закрытым! – бросил в толпу Фокин.

Но люди расходиться не торопились. Ждали продолжения.

– Расходимся по домам! – потребовала Лариса.

Никакой реакции.

– Остаются только свидетели! – добавила она.

Просьба не произвела эффекта разорвавшейся бомбы. Но все же мужики стали покидать «поле боя». Через четверть часа во дворе остались только Лариса и Фокин с арестованным. И еще мужик, который увел в дом Беллу. Правда, он скоро появился. Вслед за овдовевшей женщиной.

Белла молча опустилась на колени перед трупом, голова обессиленно упала на грудь.

– Ну и что скажешь? – обращаясь к Гракову, спросил Фокин.

– Я... Я не хотел... Сам не знаю, что на меня нашло... – жалко пролепетал убийца.

– Даже не помнишь ничего, – усмехнулся Стас.

Он уже позвонил в милицию и ждал прибытия опергруппы.

– Ну почему, помню... Мы с Васькой Ковтуном сидели, Сашка Телегин был. Генка Рыжиков подошел. Шары по пять копеек. Сказал, что вампира нашли, который мою дочку сгубил. Сказал, что милиция кровь Катюшкину в хате у него нашла. Ну, во мне все вскипело. Ум за разум зашел. И мужики как взбесились...

– Да это можешь не объяснять... Значит, говоришь, Генка Рыжиков тебе про вампира сказал. А сам он как обо всем узнал? Не участковый ли сказал?..

– Подберезкин, что ли? Ну, может, и сказал кому. Мы когда сюда шли, он помешать нам хотел. Так связали его. В управе закрыли...

– Лучше бы тебя самого в управе закрыли. Эх, мужик, натворил ты дел. Теперь расхлебывать придется...

– А зачем он дочку мою убил? – вскинулся Граков.

Ответила ему Белла.

– Он не хотел... Он не хотел ее убивать! – хватаясь руками за волосы, громко сказала она.

Остолбеневший взгляд устремлен куда-то в пустоту.

– Даниил, скажи, что ты не хотел ее убивать! Скажи!!!

Белла обращалась не к кому-то, а к призраку своего мужа, который могла видеть только она.

Даже далекий от медицины человек смог бы понять, что женщина тронулась умом.

Белла сломалась: не вынесла тяжести разыгравшейся трагедии. И без того у нее с психикой было не все в порядке. Наверное, сложно остаться здоровой, когда у тебя на руках муж-калека, которого ты еще к тому же и любишь. Мужа обвинили во всех смертных грехах и вонзили в сердце осиновый кол. И сама она едва спаслась от самосуда. Слишком тяжелый удар по психике...

Оперативно-следственная бригада не заставила себя долго ждать. Гракова забрали сразу, Беллу отправили в психиатрическую больницу имени Алексеева, некогда – Кащенко. Труп ее мужа увезли в морг. Дом Бакатиных опечатали.

Через неделю была произведена эксгумация тела Кати Граковой. Еще через две недели были готовы результаты экспертизы. Оказалось, что в бутылке, найденной в доме Бакатиных, находилась кровь бедной девочки. Как и ожидалось, смерть Кати Граковой была списана на Даниила Бакатина, дело было закрыто в связи с гибелью обвиняемого.

У следствия никаких вопросов не осталось. А вот Лариса хотела бы задать пару вопросов Денису Елагину. Но оказалось, что на следующий же день после гибели Даниила Бакатина он отправился на заграничный курорт.

Глава четвертая

2

Без халявщиц в Москве практически не обходится ни одна светская вечеринка, презентация. Каждый день в Москве что-нибудь происходит – у кого-то из сильных мира сего юбилей, у кого-то любимая собачка родила, кто-то дочь замуж выдает, и так далее и тому подобное. В итоге – роскошный стол в ресторане, море именитых гостей. Халявщицы тут как тут. У них и нюх на яркие события, и свои информационные источники, через которые они узнают, что, где, с кем и когда. Специальных приглашений для них нет – на закрытую вечеринку приходится прорываться с боем. Кто-то устраивает целый спектакль, кто-то, не мудрствуя лукаво, отдается охраннику на входе, кому-то хватает реальных знакомств. В общем, способов много, а цель одна – урвать кусочек счастья...

В час «х» Лариса находилась возле ресторана, где должна была состояться презентация пиар-агентства. Мимо нее прошли несколько именитых гостей. Одна халявщица воспользовалась моментом и без мыла втерлась под ручку довольно-таки известному актеру. И ведь прошла мимо двух дюжих охранников с глазами, работающими в режиме «фейс-контроль».

У Ларисы прическа и макияж из салона красоты, откровенное вечернее платье с открытой спиной, туфли на тонюсеньком каблучке. Начальник охраны знает о ее существовании – она уже сейчас может пройти в ресторан. Но нужно немного постоять перед входом. Чтобы Лемешев ее заметил, принял за халявщицу.

Мимо нее продефилировала жгучая брюнетка в деловом костюме. Походка от бедра, вид непробиваемой важности, на лице – бремя забот о благе всего российского народа. Но деловой вид этой мисс не смутил охранника. Он с ходу определил ее социальный статус.

– Куда? – преградил он ей путь.

– Как это куда? – театрально возмутилась брюнетка. – Меня ждут!

– Кто?

– Ну, Путина здесь нет. Касьянова тоже. Грызлов, насколько я знаю, в отъезде... Я, между прочим, их всех лично знаю. Мне что, сейчас им всем позвонить?

– Да нет, всем сразу не надо, – ухмыльнулся охранник. – Давай по очереди... Можешь с меня давать начинать.

– Хам! – вспыхнула девушка и торопливо упорхнула в обратном направлении. Видимо, еще есть у нее шанс попасть на другую вечеринку.

Из-за спин охранников появился их начальник.

– Альберт Андреевич! – радостно помахала ему рукой Лариса.

Это был сигнал, по которому он должен был выделить ее из толпы и провести в зал. Всем своим видом она давала понять, что их связывает некая интимная тайна. Журиков поймал ее взглядом, покровительственно улыбнулся, повернулся к ней спиной и поманил за собой. Охранники ее не остановили, но проводили похабными взглядами. Как будто она была переходящим вымпелом.

Начальник охраны провел ее в ресторан. На этом его миссия закончена. Лариса должна была появиться в банкетном зале, засветиться перед почтенной публикой. Но Журиков молча вел ее куда-то в другую сторону. А она послушно шла. Может, он хочет сообщить ей какую-то важную информацию.

Наконец они оказались в небольшом кабинете. Рабочий стол, кожаный диван.

– Откуда знаешь меня, киска? – поворачиваясь к ней, спросил Журиков.

– Знаю, – слегка растерялась Лариса.

– И я тебя уже знаю. Знатная красотка. Жениха себе ищешь?.. Считай, что тебе повезло. Сейчас я тебя сделаю, а потом и с дяденькой одним познакомлю...

Лариса все поняла. Видимо, по какой-то причине до Журикова не довели, что сегодня в ресторане будет работать милицейский агент. Или он что-то перепутал... Так или иначе он бесцеремонно полез к ней под платье через задний верхний вырез. Похоже, он привык, что красотки расплачиваются с ним натурой.

Лариса вырвалась из его объятий.

– Я так не хочу!

– А по-другому нельзя.

– Но я не хочу!

– А кто тебя спрашивает?

Журиков надвигался на нее, как танк.

– Вы должны спрашивать.

– Кто тебе такое сказал!

Молниеносная подсечка, удар раскрытой ладошкой в солнечное сплетение... Начальник охраны лежал на полу и хрипел от боли. А перед глазами маячили раскрытые «корочки».

– Старший лейтенант милиции Черкашина. Отдел по пресечению половых преступлений... Что, придурок, допрыгался?

– А-а... Вы не так меня поняли... – заблеял мужик.

– Я тебя прекрасно поняла... А вот ты меня не понял. Я ж тебе русским языком сказала, что я не хочу. Знаешь, на сколько твое непонимание потянет? От трех до шести!..

– А-а... У тебя нет доказательств.

– Увы... Для тебя увы... А у меня, придурок, все на мази...

В сумочку вмонтирована видеокамера, разговор записан на пленку. Правда, не хватает состава преступления. Журиков не швырял ее на диван, не пытался раздвинуть ноги. Но все равно, компания любвеобильных уголовников ему обеспечена.

– Тебе же, идиоту, говорили, что будет работать агент. Ты должен был провести меня в зал... Говорили тебе или нет?

– А-а, что-то говорили. Но ты же не сказала, кто ты.

– Ну ты точно идиот!..

Может, кто-то другой на ее месте простил бы этому скоту его выходку. Хотя бы в обмен на содействие в охоте на преступника. Но Журиков, оказывается, не менее опасный тип, чем тот же Лемешев. И он должен быть наказан.

Лариса не стала надевать на него наручники, не стала вызывать наряд милиции. Она просто оставила насильника в его кабинете и даже при исполнении. Но это временно. Рано или поздно за ним придут.

Может быть, халявщицы и не самые достойные члены общества, но они люди, они женщины. И никто не имеет права их насиловать. Никто... Журикову придется ответить за свои грехи.

Уверенная в своей правоте, Лариса вошла в зал. Мягкая, но уверенная походка, царственная осанка, обворожительная улыбка. Это был один из немногих случаев, когда она по-настоящему себе нравилась.

Ей хватало очарования, чтобы произвести на мужчин яркое впечатление. Но никто не забился в конвульсиях при ее появлении, никто не свернул себе шею. На нее смотрели, но без должного восхищения. Удивляться нечему. Публика избалованная, красивые женщины здесь не редкость.

И все же Лариса произвела эффект разорвавшейся бомбы. На отдельно взятого человека. Это был тот самый банкир, которого она позавчера послала по грибы, по ягоды.

Он стоял в кругу почетных гостей и с открытым ртом потрясенно смотрел на Ларису. Как бы слюна в бокал не капнула.

Лариса скользнула по банкиру равнодушным взглядом. Еще раз обвела глазами зал. Фокин стоял в дальнем углу. И не один... Теперь потрясена была она сама. С Фокиным под ручку стояла Белла Бакатина, жена покойного «вампира». Красивая женщина, красивое платье, красивая улыбка. Она смотрела на Ларису и мило ей улыбалась.

По замыслу, Фокин должен был присутствовать на банкете не один. Званцева обещала выделить ему девушку из отдела. Но, видимо, Стас счел нужным привести сюда свою женщину. Но с каких это пор у него шуры-муры с Беллой? И почему он раньше никому об этом не сказал?

Как и полагалось, Фокин не проявил к Ларисе никакого внимания. Он наблюдал за ней незаметно. И в то же время держал под наблюдением и Лемешева. А этот живчик уже на месте. Лапает взглядом одиноких девушек. Зверь в поисках добычи.

Лариса обиделась на Фокина. Досада соленая и жгучая. Но она сумела справиться со своими чувствами. Как ни в чем не бывало скользнула взглядом по развратнику Лемешеву. Не остановилась, прошла мимо. А затем снова посмотрела на него. С улыбкой и узнаванием.

Лемешев тоже улыбнулся ей. Важно махнул рукой. Лариса изобразила идиотский восторг и направилась к нему. Банкир остался за спиной, он не сводил с нее глаз. Она спиной чувствовала его взгляд.

Лемешев ни шагу не сделал в ее сторону. Этим он как бы демонстрировал свое превосходство. Он дождался, когда Лариса сама подойдет к нему, с галантной улыбкой поймал ее ладонь, потянулся к ней губами. Но Лариса отдернула руку. С поцелуем у него вышел облом.

– Ой, простите, я приняла вас за другого! – сокрушенно извинилась она.

– А за кого, если не секрет?

– За Дмитрия Певцова.

– Неужели я на него похож?

– Ну есть что-то...

– Кстати, Дима Певцов сейчас в моем новом фильме снимается.

– В вашем фильме?! Вы что, продюсер?! – Лариса чуть не захлебнулась от показного восторга.

– Вообще-то, продюсер это не что, а кто. Впрочем, неважно... Между прочим, Дима сейчас здесь, на презентации. Могу вас с ним познакомить...

– Не может быть!

– Может, может... Ну так что, идем знакомиться?

– Идем!

Лемешев бесцеремонно взял ее под руку и потянул к выходу из зала. Лариса покорно пошла вместе с ним.

– Куда мы идем?

– Дима сейчас в гримерке. Он готовится к выходу на сцену. Сольный номер у него.

– Но ведь он же актер, а не певец.

– И актер. И певец по совместительству. Фамилия обязывает...

– А-а, понимаю, понимаю...

Лариса прекрасно понимала, что, кроме как с Лемешевым, ей ни с кем другим встреча не светит. А еще она не предполагала столь стремительного развития событий.

Лемешев провел ее через кухню, открыл дверь какой-то подсобки. Якобы гримерная. Втолкнул ее в полутемное помещение. Она позволила уложить себя на какую-то кушетку. Но при этом крепко схватила его за руки и свела вместе свои ноги.

– Вы не имеете права меня насиловать! – визжала она для звукового протокола.

– Насилуют без права! – гнусно хохотнул Лемешев.

– Я буду жаловаться в милицию!

– Да пожалуйста!

Насильник сказал больше, чем нужно. От обороны Лариса могла переходить в наступление.

Ей ничего не стоило отшвырнуть от себя Лемешева. И это было всего лишь начало. Один-два удара, болевой прием, и этот подонок будет корчиться под ней в страшных муках.

Но ударить его Лариса не успела. Дверь в подсобку распахнулась, чьи-то сильные руки вытащили насильника в кухонный коридор. Ну вот и Стас Фокин подоспел. Жаль. Лариса лично собиралась наказать ублюдка.

Но оказалось, что это не Фокин, а... банкир. Это он вытащил выродка на свет. Вне себя от злости швырнул его на пол. Неумело и несильно ударил ногой в лицо. Попал. Но тут же попал снова. На этот раз в переносном смысле этого слова. Лемешев перехватил его ногу, удачно провел подсечку.

Банкир упал, и Лемешев уселся на него верхом. Он собирался ударить его кулаком в лицо. Но подоспел Фокин. Перехватил руку, заломил ее за спину. И тут же послышался щелчок наручников.

Банкир проворно поднялся с пола, неприязненно посмотрел на Ларису. Перевел взгляд на Фокина и лежавшего под его коленкой Лемешева.

– Вы из милиции? – слегка растерянно спросил он.

– Из милиции, – кивнул Стас. – Капитан Фокин... Вам не стоило вмешиваться, гражданин.

– Ну, так вышло...

– Вышло?! Как у тебя могло выйти, если оно не входило! – истерично засмеялся Лемешев, показывая на Ларису.

– Ну ты козел! – не удержался банкир и в сердцах пнул его ногой.

Фокин в ответ на это лишь одобрительно кивнул. А Лариса расплылась в любезной улыбке. Взяла банкира под руку, прижалась к нему. Тот остолбенел от неожиданности.

– Это так мило с твоей стороны! – пропела она.

– Кто это? – удивленно спросил Фокин.

– А тебе не все равно? Забирай этого ублюдка и проваливай к своей кисуле.

– Ларис, я не понял, ты что, ревнуешь?

– Да пошел ты!

Она и в самом деле ревновала его к Белле. И к банкиру прильнула, чтобы насолить Стасу.

– Пошли отсюда, дорогой!

Она не должна была этого делать. Но она уходила с места преступления. И уводила с собой банкира. Своего защитника и к тому же свидетеля.

– Да, и это забери себе!

Она протянула сумочку с диктофоном:

– Чао! И больше не звони!

– Ничего не понимаю, – пробормотал он ей вслед.

– Вырастешь – поймешь, – не оборачиваясь, на ходу бросила она.

Банкир шел, как какой-то истукан. Даже рукой пошевелить не решался.

– Я тоже ничего не пойму, – выдавил он.

– Увези меня отсюда. И я тебе все объясню.

– Как скажете.

Его «Мерседес» стоял напротив главного входа в ресторан. Из машины ему навстречу вышел водитель.

– Алик, давай ключи, а сам свободен.

– Как скажете, Эдуард Николаевич...

Водитель помог Ларисе сесть в машину и тут же испарился, как дым.

– Ну и что вы хотели мне объяснить?

– Во-первых, спасибо тебе за помощь.

– Не стоит благодарностей.

– Почему? Ты такой скромный?

– Неважно, какой я. Важно, какая ты... Ничего, что мы с тобой на «ты»?

– Ничего, что я к тебе боком?

– С тобой непросто разговаривать.

– Какая есть.

– А какая ты есть?.. Позавчера ты гордо отказалась от моих подарков. Сегодня ты на моих глазах бессовестно снимаешь какого-то мужика, уходишь с ним черт знает куда...

– А тебе не все равно?

– Если бы мне было все равно, я бы за тобой не побежал... И скажи мне, откуда взялся этот мент?

– Ты так ничего и не понял... Этот мент – мой бывший любовник. Ну не в прямом смысле...

– А что, есть какой-то другой смысл?

– В прямом смысле любовники спят друг с другом. А у нас со Стасом ничего не было. И ни с ним, и ни с кем...

– Это правда?

– А кто ты такой, чтобы я тебе врала?

– Я... Я просто...

– Вот именно, что просто... Стас хотел переспать со мной, но ничего не вышло. Поэтому он меня бросил. На этой презентации он был со своей новой пассией. Ну а у меня кровь взыграла. Вот я и устроила этот спектакль. Чтобы Стас ревновал. Так что ты мне никакой не милый и не дорогой. Извини, что я отняла твое время. Мне уже пора...

Лариса сделала движение, чтобы выйти из машины, но Эдуард взял ее за руку. Если бы он с силой схватился за нее, Лариса бы его стукнула. Но он взял ее руку мягко, нежно. Тем и удержал...

– Ты не можешь уйти так просто.

– Это почему?

– Ты ушла от меня позавчера.

– Ты бы мог меня догнать.

– Я пытался. Но за тобой не угонишься...

– У меня первый разряд по легкой атлетике.

– Я так и понял.

– Тогда пойми, что я и сейчас от тебя уйду.

– Понимаю. Но не хочу понимать...

– Слушай, может, ты влюбился в меня? – бесцеремонно спросила она.

– Я... Я не знаю...

– Да? Вот когда узнаешь, тогда приходи.

Она снова попыталась уйти, и снова Эдуард ее удержал. Это было похоже на игру. На забавную игру.

– Я уже знаю. Я точно знаю...

– Знаешь – молчи. Пусть это будет твоей тайной.

– Но я хочу, чтобы и ты знала.

– Меня твои тайны мало волнуют. Как и ты сам... Извини за откровенность. Но меня все эти шуры-муры абсолютно не трогают. Такая вот я уродилась, секс меня совершенно не волнует.

– Мне... Мне тоже секс неинтересен.

– Ты импотент?

– Нет... Но с тобой...

– Ах, ты только со мной импотент?

– Лариса, ты просто чудовище! – не сдержался банкир.

– Браво! Наконец-то ты начинаешь мне нравиться... Я в самом деле чудовище. Может быть, красивое, но чудовище.

– Ты очень красивая.

– Знаю. Стас говорил.

– Стас для тебя пройденный этап.

– Это кто так решил?

– Я решил, – неожиданно жестко сказал Эдуард.

– Ты показываешь зубы. Отлично! Ты делаешь успехи... Мне всегда нравились сильные и решительные мужчины.

– Поехали куда-нибудь?

– Поехали. Ко мне домой поехали...

Лариса жила отдельно от родителей. Комната в коммуналке в районе Соколиной Горы. Косметический ремонт, шатурская мебель. Отнюдь не царские хоромы, роскоши явно не хватает. Но ей нравилось ее гнездышко. И Эдуарду понравится. Потому что он его даже не увидит и будет представлять его мысленно.

– Предупреждаю сразу, на кофе можешь не рассчитывать. Отвезешь меня домой, и баста, карапузики.

На всякий случай она прокрутила в голове два варианта возможного развития событий. Первый: он остановится где-нибудь в темном месте и попытается ее изнасиловать. Что ж, она не прочь. Не против того, чтобы увеличить свой боевой счет на одну единицу. По второму варианту он отвезет ее домой и больше никогда не появится на ее горизонте. Что ж, вольному воля.

Эдуард просто отвез ее домой. Записал ее адрес, номер домашнего и сотового телефона и отчалил.

Глава пятая

– У меня... Это я никому не могу отдать. Это память...

– Эдик, ты что, в самом деле меня за проститутку держишь?

– Ну... Ну ты же сама сказала...

– Ты просто не так все понял.

– Тогда объясни.

– Ты думаешь, почему тогда, на презентации, меня изнасиловать хотели? Потому что... Эдик, смотри, что это такое?

В кафе входили какие-то люди в черном. Маски на лицах, в руках бейсбольные биты. Их было трое, и они стремительно приближались к ним.

– Лариса, убегай! – крикнул Эдик.

Он резко поднялся с места, выступил вперед, закрывая собой Ларису. Крепыш в маске замахнулся битой. Но мощный удар в челюсть сбил его с ног.

Эдик изумленно наблюдал, как он укладывается на пол. А Лариса уже в воздухе. Левой ногой она оперлась о стол, а правой нанесла сокрушительный удар. Второй «бейсболист» рухнул на пол через задний кульбит. Лариса снова подпрыгнула, ноги заработали в режиме пропеллера. Этой «вертушкой» она легко срубила третьего крепыша.

К этому времени в себя пришел первый «спортсмен». С координацией у него далеко не все в порядке, обзор сужен до минимума – Ларисе ничего не стоило снова отправить его в аут.

Только она это сделала, как в кафе влетели другие бравые ребята. Тоже с дубинами. Но при этом в милицейской форме.

Видимо, патрульные милиционеры видели, как в кафе входили подозрительные личности. Пошли следом, но чуть-чуть не успели.

Ребята служивые, из срочников. Смелые хлопцы, но как бы не начали мутузить дубинками всех без разбора.

Лариса их опередила. Достала «корочки», показала старшему.

– Милиция, старший лейтенант Черкашина!..

– А-а, ясно... Что с этими делать? – показывая на «бейсбольный» хлам, спросил сержант.

– Вызывай машину – и в ближайшее отделение. Там с ними разбираться будем...

Служивые довольно споро надели на «спортсменов» наручники. Связались с местным отделением милиции. Налетчиков можно было не бояться.

Лариса повернулась к Эдику, который все еще не мог оправиться от потрясения.

– Как думаешь, почему эти мальчики на нас бросились?

– Не знаю. Может, это скинхеды?

– Ты – не русский?

Ни на кавказца, ни на еврея Эдик вроде не похож.

– Русский.

– Я тоже. Скинхеды отпадают... А сдается мне, что этим орлам ты был нужен. Может, проблемы на работе, а? Банкир – профессия героическая, не правда ли?

– В милиции тоже опасно служить... Ты что, в самом деле старший лейтенант милиции?

– А что тут такого? Сейчас многие девушки в милиции служат.

– Да, многие... Но ты... Как-то не укладывается в голове.

– Эдик, ты меня удивляешь. Проституткой я, по-твоему, быть могу. А милиционером нет... Что ты на меня смотришь? Как я по мужикам ходить могу, думаешь? Я, чтобы ты знал, по самым развратным мужикам хожу. Насильники, маньяки... Тот ублюдок в ресторане, которого мы вместе с тобой взяли, он серийный насильник. И я должна была его взять с поличным. Что я и сделала... Ты не волнуйся, он ничего мне не сделал. И сделать никогда бы не смог. Или ты сомневаешься?

– Да уж. Не думал, что девушка может так драться.

– Это не драка, это задержание. Я, чтоб ты знал, совсем не дерусь.

– А Лида? Она от тебя взмыленная убегала.

– Лошадь потому что, потому и взмыленная. Я ей всего лишь деньги вернула...

– Лариса, ты меня с каждым разом все больше удивляешь.

– Может, уже хватит удивлять? Может, разбежимся?

– Как это разбежимся?

– Как в море корабли... Зачем я нужна тебе такая? Любовь меня не интересует. Секс тем более. Ты будешь кружить вокруг меня, ждать, когда я распахнусь перед тобой. А этого не будет. Ни пряником ты не возьмешь меня, ни кнутом. Мучиться будешь, страдать...

– Страдать я буду без тебя...

Последнюю фразу Лариса дослушивала на ходу. Не вникая в суть. Ее внимание привлек один из налетчиков. С них уже сняли маски. Два орла с опаской посматривали на нее, а третий прятал свое лицо. Но Лариса все же смогла рассмотреть его и узнать.

– Мама миа, кого я вижу! – как старому знакомому обрадовалась она. – Да это же наш Лексей! Какая встреча?!

Это был тот самый паренек, который прошлым летом состоял при персоне незабвенного Дениса Елагина. Тесен мир.

– Снова ты, сука ментовская! – вспенился от злости Лексей.

И тут же взвыл от боли. Это его служивый «демократизатором» облагодетельствовал. Правильно, таких придурков нужно учить, как любить демократическую родину.

– Лексей! Ну зачем ты ругаешься?

Голос у Ларисы задушевный. Но взгляд жесткий, холодный.

– Сукой меня назвал, не стыдно? Мне, например, стыдно. За тебя. И за вас всех. Как же так, одна баба – и вас всех сделала...

– Повезло тебе, потому и сделала.

– Может, еще раз сойдемся? Раз на раз? Посмотрим, кто кого?

Лексей опустил взгляд. От гнилой бравады не осталось и следа.

– А что ты на полу сидишь, Лексей? – с издевкой спросила Лариса. – Тебе так удобно? Может, за стол сядешь? Поговорим как люди. Машина еще не скоро за тобой приедет...

Парень ничего не ответил. Лариса посмотрела на служивых. Этого было достаточно. Двое из них схватили Лексея за руки, посадили за стол. Она села напротив. Рядом опустился Эдик.

– Ну и чем вам не угодил наш дорогой Эдуард Николаевич? – спросила она. – Зачем вы его побить хотели?

– Не знаю, о чем ты говоришь. Мы просто в кафе зашли.

– В масках?

– А что?

– Да ничего. Просто не знала, что нынче мода такая, в масках ходить. А бита зачем? Чтобы лучше плющило и колбасило? Можно, я попробую? Всего один разок по твоему чайничку...

– Можно. Если не боишься, что посадят, – криво усмехнулся Лексей.

– Кого посадят?

– Да тебя и посадят. Я заяву на тебя накатаю. И тебя привлекут за истязание.

– Смотри, какой грамотный... Ладно, давай с другого бока зайдем. Эдуард Николаевич, вам знаком господин Елагин?

– Елагин?! Денис Елагин?! – болезненно сморщился Игнатов. – Знаком...

– Что, неприятные воспоминания?

– Ну, приятного мало.

– А чего тебе неприятно? – ухмыльнулся Лексей. – Это Елагину неприятно. А тебе-то приятно. На полсотни штук баксов человека развел...

– Это правда? – спросила Лариса.

– Ерунда. Не было никакого обмана. Была обычная банковская операция. Елагин открыл счет в моем банке, на этот счет из коммерческой организации пришла определенная сумма денег. Согласно договору, он не имел права снимать эти деньги в течение одного месяца. А он снял. И потерял определенный процент, который как раз и составил пятьдесят тысяч долларов. Елагин обратился ко мне пересмотреть договор задним числом. Но я на это не пошел. Договор, как известно, дороже денег. К тому же это обычная банковская практика. Так заведено во всех банках...

– Елагин вам угрожал?

– В том-то и дело. Сказал, что даром мне это не пройдет...

– Значит, Елагин угрожал. А вам, Алексей Батькович, было поручено привести угрозу в исполнение...

– Кто вам такое сказал? – во всю рожу ухмыльнулся Лексей. – Мы здесь случайно оказались. Пивка зашли тяпнуть. А тут какой-то хмырь с кулаками на нас полез. И еще баба какая-то влезла. В общем, досталось нам. И мы же виноватыми остались...

– Это ты для суда речь готовишь?

– И для суда, и для протокола... Не засудят нас. Мы ж никого не били. А вот если бы ударили... Но мы не собирались никого бить. Говорю же, просто зашли...

Как это ни обидно, но этот гусь выйдет сухим из воды. Не в интересах Елагина подставлять своих соколиков под удар. Денег у него хватает – наймет адвокатов, которые в два счета выдернут их из-за решетки. Состав преступления вроде бы просматривается, но нет последствий вооруженного нападения. Игнатов цел и невредим. К тому же бейсбольная бита не может быть признана холодным оружием. Так что, скорее всего, Лексей уйдет от ответственности. А вместе с ним – и господин Елагин.

2

Лариса стояла на автобусной остановке. Ночь. Людей мало. Небо затягивают тучи. Моросит легкий дождь. Прохладно. А она в легком платье. Красного цвета. Искомый маньяк реагирует именно на такой цвет.

Охота идет уже вторую неделю. Но результат со знаком минус. За это время преступник изнасиловал и убил одну девушку. Она так же стояла на остановке. Красные сумочка и туфельки. Этого хватило, чтобы маньяк клюнул на нее. Но лучше бы он клюнул на Ларису или на какую-нибудь другую «уточку». Увы...

Белая «Волга» остановилась сама. Следствием было установлено, что маньяк передвигается именно на белой «Волге». Номера, правда, неизвестны. Были бы известны, этого ублюдка уже давно бы задержали.

– Девушка, вам куда? – спросил водитель.

Лариса даже не шелохнулась. Маньяк не должен знать, что его ищут. И неестественность в поведении может его вспугнуть.

– Девушка, ау! Я вас спрашиваю!

Мужчина лет тридцати пяти. Неухоженная голова, грязный ворот несвежей рубахи.

– Куда вам ехать, девушка?

– В Прокшино.

– О! И мне как раз туда!

В такие совпадения верилось с трудом. Или, вернее, совсем не верилось.

– Подвезете?

– Здрасьте, а зачем я, по-твоему, остановился?

Лариса села в машину. Профсоюзная улица, пересечение с МКАД, Калужское шоссе. Водитель молчал. Сзади на служебной «девятке» их преследовал Фокин. Подстраховка – это хорошо. Но, как всегда, рассчитывать приходится в первую очередь на себя.

– Девушка, а вы не боитесь ездить так поздно, да еще одна, без охраны? – нарушил тишину водитель.

Слишком сосредоточенно смотрел он на дорогу.

– Ну страшновато, конечно.

– Зачем же тогда ездите?

– А вы зачем тогда подвозите?

– Как зачем? А деньги?

– Так мы ж не договаривались за деньги.

– Ну так пятьдесят рублей не деньги.

– А это как сказать... Нет у меня денег... Я думала, вы за просто так.

– За просто так в наше время ничего не делается.

С этими словами мужик свернул с дороги, остановился. Место темное, глухое. Мимо проносятся машины, но кричи сколько угодно, никто не услышит. И тем более не остановит.

– Зачем вы остановились? – спросила Лариса.

– Что ты думаешь насчет натуроплаты?

– Плохо думаю.

– Вот и хорошо, что плохо. Уважаю... Выходи. Выходи, говорю!

– Зачем?

– А затем. Я, чтоб ты знала, за бесплатно никого не катаю.

Мужик был настроен решительно. Ларисе это не понравилось. Во-первых, он явно не был маньяком. А во-вторых, он не был и нормальным человеком. Ни один порядочный человек не высадит девушку ночью на темном участке дороги.

– Но здесь же нет автобусной остановки!

– Это не мои проблемы.

– Но вы же взяли меня с остановки. Туда и отвезите.

– Я сказал, выходи! Ты что, русского языка не понимаешь?.. Ладно, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому...

Мужик вышел из машины, открыл дверцу, схватил Ларису за руку. И тут же просел на колено. Вдобавок сзади на шею опустился тяжелый кулак. Водитель ушел в отруб. Стараниями Фокина Станислава Павловича.

– Чего он хотел? – мрачно спросил Стас.

– А ты сам что думаешь?

– Не знаю... Но это не наш клиент.

– Почему ты так решил?

– Званцева звонила. Отбой передала. Взяли того урода.

– А чего так мрачно?

– Лена Данилова при задержании погибла.

Лариса почувствовала, как потяжелело в голове и стало легко в ногах. Душу сжала ледяная рука.

– Как это случилось?

– Завтра узнаем.

Мужика привели в чувство, усадили за руль. Бедолагу трясло со страху. Стас посоветовал ему сначала успокоиться, а потом продолжать путь. Сами они отправились обратно в Москву.

Утром Лариса узнала подробности вчерашнего задержания. Лена Данилова работала параллельно с Ларисой. Так выпало, что маньяк клюнул на нее. Посадил в машину, свернул в Кузьминский лесопарк. По идее, он должен был сначала изнасиловать свою жертву, а потом убить. Но, видимо, жажда убивать пересилила жажду секса. И он набросился на Лену с ножом. Отбиться она не смогла.

Эксперты насчитали на ее теле семнадцать ножевых ран. Ублюдок продолжал бить Лену ножом до тех пор, пока не подоспели оперативники. При задержании его самого чуть не убили. Выжил, гад, а жаль...

Званцева собрала всех на совещание. На повестке дня организация похорон. Но Арина Викторовна начала с другого.

– Надвигается конец света, – мрачно изрекла она. – Нашествие маньяков и всякой подобной нечисти тому подтверждение... Только что сообщили. В Лесном на Рублевке нашли мертвую девушку. Тот же почерк, что и в Сосновке, в районе Крылатской улицы. Вскрыта сонная артерия, снова обескровливание организма. Маньяки, вампиры, еще оборотней не хватает... Если дело так пойдет, будут и оборотни. Серебряных пуль не напасешься.

– С вампирами легче, – мрачно усмехнулся Стас. – Осины в лесах полно...

– Одного уже таким образом убили. Это я про Бакатина, – напомнила Званцева.

– Да тут дело такое. Может, и не Бакатин то был вовсе. Убили одного, а виновен другой...

– Да говорил ты мне, Фокин, про этого, как его, Елагина. Вилами по воде все писано. Полное отсутствие улик.

– Но то в прошлом. А сейчас... Где вампир первый раз объявился? В Крылатском? А вторую девушку где убили? Снова Крылатское!.. А почему?

– Потому что Елагин на Рублевском шоссе поселился, так? – насмешливо посмотрела на него Званцева.

– Вы откуда знаете? Я вам этого не говорил.

– Ты и про Беллу Бакатину тоже ничего не говорил. Да слухами-то, как известно, земля полнится. Я и насчет Бакатиной справки навела. И насчет Елагина, на всякий случай... Фокин, да ты не напрягайся. Я в твою личную жизнь лезть не собираюсь. С кем хочешь, с тем и живи... Кстати, Бакатина тоже в Крылатском проживает. Что ты об этом думаешь?

– Ну это уже чисто мистика начинается.

– Почему мистика?

– Да мы уже с Ларисой разговаривали на этот счет. Если эти убийства с Бакатиной связывать, то тут ее покойный муж вырисовывается. Неприкаянная душа жаждет крови...

– Только мистики нам не хватало, – покачала головой Арина Викторовна.

– С мистикой интересней, – вслух подумала Лариса. – Но боюсь, что мистика здесь ни при чем. Есть у меня соображения на этот счет...

После совещания Званцева оставила у себя только ее и Фокина.

– Ну и какие же у тебя соображения? – спросила она.

– Насчет Елагина... Непростой он мужичок. Нервный. И непредсказуемый...

– А конкретно?

– Денег у него много. А ума не очень... Он тут недавно на банкира одного наехал. Из-за пятидесяти тысяч долларов. Деньги, конечно, немалые. Но любой другой бизнесмен на месте Елагина смирился бы с этой потерей. Тем более что деньги ушли от него по банковскому договору. А Елагин начал бочку на банкира катить. Грозился расправой. И ведь натравил на него своих выродков...

– А банкира зовут Эдуард Николаевич Игнатов. И от расправы его спасла старший лейтенант милиции Черкашина Лариса Ивановна...

– Все-то вы знаете, Арина Викторовна. Сводку получили?

– И сводку получила. И еще твой Игнатов отчудил... Да ты, наверное, знаешь.

– Не знаю, – удивленно повела бровью Лариса.

– Так вот, твой Игнатов на наше начальство вышел. Просил тебя откомандировать к нему в качестве телохранителя...

– Фью! – возмущенно присвистнул Фокин. – У него что, с головой не все в порядке?

– Примерно так ему и ответили. Но, я думаю, в более вежливой форме...

Прошло больше недели с последней встречи с Игнатовым. Эдик хотел встретиться с ней снова. Лариса возражала, но не очень. И, пожалуй, они бы встретились на следующий день. Но тут началась масштабная охота за очередным маньяком. У Ларисы просто не было времени на свидания. Эдик ей звонил, но в разговоре ни разу не упомянул о своей дурацкой просьбе. Да, умно придумал финансовый гений. Лариса и на службе, и одновременно у него под боком. А не спросил, понравится ей это или нет. Ей бы не понравилось. Прежде всего не хотелось быть хоть в чем-то от него зависимой...

– У тебя с ним серьезно? – недовольно посмотрел на нее Фокин.

Об этом он спрашивает только сейчас... А мог бы спросить и раньше. Но не спросил. Видно, ему неинтересна ее личная жизнь. У него есть Белла...

– Это мое личное дело, серьезно у нас или нет. А мы не для того здесь собрались, чтобы обсуждать мои личные дела.

– Вот именно, – поддержала ее Званцева. – С Елагиным нужно разбираться. Не нравится мне этот тип... Жаль, что по первому трупу вампир чисто сработал. Жертва не сопротивлялась, под ногтями ничего не обнаружено, чужеродных выделений нет. А так бы взяли Елагина на экспертизу да пробили бы на ДНК...

– Может, по второму трупу что-нибудь будет?

– Хотелось бы надеяться... А если снова сработано чисто?

– В разработку его нужно брать.

– Для этого пока нет оснований. Были бы хоть косвенные улики, а так пустые догадки... Трупами в Крылатском доблестный МУР занимается, пусть дальше занимается. В самое ближайшее время будут задействованы наши «уточки». Но пока команды нет, давайте-ка сами займемся Елагиным. И зайдем к нему с убийства... э-э... Кати Граковой. Поворошим, так сказать, прошлое. Давайте-ка вспомним, как все было, с самого начала. Катя Гракова возвращалась домой из Москвы...

– Возвращалась последней электричкой, – подхватила Лариса. – Автобусов не было – поздно. С попуткой, видимо, не получилось. Поэтому она пошла домой пешком. По деревенским меркам это не так уж и долго – час-полтора пути. В общем, около полуночи она была недалеко от своего села. В это время все и произошло...

– Мы грешим на Бакатина. Пусть он это сделал. Но как? Он что, выскочил на дорогу, схватил Катю за руку, затащил ее в лес?..

– Ну так еще могло быть. А вот дальше... Мы с Ларисой слушали разговор между Бакатиным и его женой. Я так понял, что у него были большие проблемы с потенцией. И Белла это подтвердила.

– Ну это еще не факт, что Бакатин не мог насиловать. Полнолуние могло вызвать сдвиг и по умственной, и по сексуальной фазе...

– В принципе все может быть, – кивнул Фокин. – Но мне что-то не верится... Могу нарисовать примерную картинку, как все было. Катя возвращалась домой, а по дороге ее подобрал Денис Елагин со своими опричниками. Девочку везли домой, а привезли в лес. Катя – девушка симпатичная. И соблазнительная. В общем, не выдержали мужики...

– А кровь? Зачем они забрали у нее кровь?

– Чтобы отвести от себя подозрения. Елагин вспомнил про своего странного соседа. Ну и решил навесить собак на него. Забрали кровь, чтобы подбросить ее Бакатину.

– Не стыкуется, – покачала головой Званцева. – Если Елагин действовал спонтанно, откуда у него шприцы?

– А может, он наркоман. Или кто-то из его опричников...

– Так, это нужно выяснить... Но даже если у них были шприцы, много ли крови через них выкачаешь?

– Да много. Забрал – слил, забрал – слил. Иголку из вены можно и не вытаскивать...

– В таком случае часть крови будет просто-напросто разлита.

– Я осматривала место происшествия, – сказала Лариса. – Следов крови не обнаружила. И на одежде покойной ее тоже не было. Специальным кровезаборником выкачивали...

– Тогда получается, Елагин заранее подготовил убийство, – вывел Фокин. – Катю изнасиловал в свое удовольствие, а кровь у нее забрал, чтобы подставить Бакатина... Белла же говорила, что у него был бзик разлучить ее с мужем...

– Это самые свежие показания, да? – с плохо скрываемой насмешкой спросила Лариса.

– Допустим, – вскинул брови Стас. – Но ведь и раньше была догадка, что весь сыр-бор случился из-за Беллы...

– Может быть.

– Может быть, возможно, допустим... – поморщилась Званцева. – Меня сейчас мало интересует мотив преступления. Мне нужно знать, как Елагин убил Гракову. Если, конечно, он это сделал... Мне нужны улики. Хотя бы косвенные. Как их получить?

– Допросить Елагина? – сам у себя спросил Фокин. – Глупо. Только вспугнем... А этот, как его, Лексей который? Ларис, ты, кажется, в кутузку его оформила.

– Выпустили уже, – невесело усмехнулась Лариса. – За отсутствием состава преступления... Оказывается, то просто маскарад был. Ребятки просто в кафе зашли, ну дубинками ради забавы помахали. Никого трогать не хотели, про Игнатова и слыхом никогда не слыхивали. В общем, ангелочки в масках и с битами. А я вроде как демон. Бедных мальчиков обидела. Как саму за хулиганство не привлекли, ума не приложу.

– Считай, повезло... – Званцева вытащила из пачки сигарету, закурила. – Законы у нас дурацкие. Одни ловят, другие отпускают. И Елагина отпустят, если мы его крепко не прижмем. Да нам не так важно, посадят его или нет, лишь бы девчонок не убивали... У Елагина в Гвоздевке дом остался?

– Да вроде бы, – кивнул Фокин.

– Он туда на лето не выехал?

– Какой смысл? У него теперь природа в черте города. С Рублевки ехать в какую-то дыру...

– Надо бы вам в Гвоздевку съездить. На дом посмотреть. И внутрь постараться попасть. Может, интересное что найдете.

– Что именно?

– А ты, Стас, сам подумай. Может, где кровь пролилась, да ее не зачистили. Может, кровезаборник где-то завалялся...

– Так сколько времени прошло. Да и не стал бы Елагин все это в доме держать... Хотя чем черт не шутит... Кстати, Белла тоже свой дом в Гвоздевке оставила. Я так думаю, она мне ключики даст. Все-таки мужа ее реабилитировать едем. И вообще...

– Что вообще? – поддела Фокина Лариса. – Любовь, да?

– Кто его знает, кто его знает. Может, и любовь.

– Тогда ты со своей Беллой в Гвоздевку свою и поезжай.

Званцева как-то странно посмотрела на нее, тем же взглядом смерила и Фокина.

– Никаких Белл! – отрезала она. – В Гвоздевку едете вместе... Э-эх, такая пара, а по разным углам разбежались. И еще рычите друг на друга из этих углов... Ладно, обойдемся без лирики. Седлаем прозу жизни...

– Когда выезжаем? – спросил Стас.

– А прямо сейчас, – решила Званцева.

– Тогда я к Белле, забираю у нее ключи от дома.

– Зачем нам ее дом? – неприязненно спросила Лариса.

– Как зачем? Вряд ли дом Елагина пустует. Может, родственники или знакомые живут. Может, сторожа сторожуют. За домом последить надо.

– Только недолго следите, – усмехнулась Званцева. – Дело не весть какое важное. Так что послезавтра утром быть на службе. С уликами или без, неважно. Ну все, вперед и с песней...

Фокин отправился к своей ненаглядной Белле, а Лариса – к себе домой. Через три часа он подъедет к ней, и они отправятся в Гвоздевку. Хотелось надеяться, что в этот раз он не попадет в больницу. Так она и сказала ему перед тем, как разойтись в разные стороны.

Лариса подходила к станции метро, когда зазвонил телефон.

– Привет! Это я! – услышала она бодрый голос Эдика.

– А это я, – не очень весело отозвалась она.

– Ты где?

– Домой иду.

– Отсыпные дали?

– Все-то ты знаешь...

– А как же! Я за тебя крепко держусь. Потому и в курсе всех твоих дел. Ну, не всех, конечно...

– Не много ли на себя берешь?

– Много. Очень много.

– Не надорвешься?

– И не мечтай... Я к тебе сейчас подъеду. Пустишь?

– К себе домой? А что соседи подумают?.. Да ладно, плевать мне на соседей. А кофе я тебя угощу только в одном случае, если ты меня опередишь...

Банк Эдика находился в районе Китай-города. До Соколиной Горы не так уж и далеко. Можно доехать без всяких плутаний. Но вся закавыка в пробках. К ее дому можно доехать и за полчаса, а можно и за два не добраться. А она ездит на метро, ей пробки не грозят. Так что гонка началась. Кто кого?

Лариса добралась до своего дома ровно за двадцать пять минут. Знакомого «Мерседеса» во дворе нет. Значит, победа за ней. И не пить Эдику с ней кофе.

Но возле ее подъезда стоит спортивный «Ауди». Супермашинка. Глаз не оторвать. Из нее выходит... Эдик. Все-таки он победитель. Но приз вручается ей. Роскошный букет роз переходит из рук в руки. Легкий поцелуй в щеку. С его стороны.

– Новая машина?

– Нет, я на своей поезжу. А эта – тебе! – расцвел он.

И протянул ей ключи от машины. Но Лариса даже не изменилась в лице.

– Ты решил меня обидеть? – холодно спросила она.

– Да нет, просто решил сделать тебе сюрприз. – И снова протянул ключи.

– Я возьму. Но прежде ты вспомни, что я сделала с твоей Лидой. Помнишь, куда я засунула ее тысячу? Так вот, эти ключи я засуну тебе в другое место, понял? Все, гуд бай!

Эдик ошарашенно смотрел, как она от него уходит.

Лариса зашла в комнату, когда зазвонил мобильник. Она просто отключила телефон. Быстро собрала вещи и прилегла на кровать. Эдик прав, сегодня, по идее, у нее должен был быть отсыпной. Но долбаная работа...

Может, она зря отказалась от машины? Может, она зря динамит Эдика? Ему всего тридцать два года. Интересный, неженатый, богатый. Оставила бы службу, вышла бы за него замуж, за ним как за каменной стеной – жила бы себе в свое удовольствие. Светские рауты, заграничные турне, фитнесы, шопинги. И никаких тебе жопингов на службе. Идиллия. На два месяца. На больше ее просто не хватит. Ментовская работа для нее не только хлеб, но и воздух. На хлеб она может заработать себе везде, а чужой воздух ей не нужен – задохнется.

Но ведь можно совмещать необходимое с приятным. И служить, и с Игнатовым дружить. И ездить на машине, которую он ей подарил... Да, с Эдиком дружить можно. Но только машину он пусть забирает себе. Столь щедрый подарок налагает на нее определенные обязательства, а она не хочет ни в чем от него зависеть. К тому же и без машины хорошо... Но с машиной, конечно, лучше...

Дилемма. Но не столь острая. Во всяком случае, противоречия не рвали Ларису на части. И сну не препятствовали. Заснула она быстро. И крепко.

Нет ничего противней, чем выходить из глубокого сна. Да еще когда тебя бьет по башке звон будильника... Но звонил не будильник. Это мягко пиликал мобильник. Звонил Фокин.

– Я думал, ты уже на улице стоишь, с рюкзаком и в кепочке.

– Ага, и с сачком для бабочек... Слушай, а времени сколько? Полпятого уже. А ты в три должен был за мной заехать...

– Ларис, ты неблагодарная. Нет чтобы сказать спасибо за то, что поспать дал. Ну все, бери свой сачок и вниз. Экипаж подан...

Лариса быстро оделась, вещи в спортивной сумке. Можно выходить. А это что?.. На полу возле двери лежал конверт. Пухлый ровно настолько, чтобы пролезть через щель.

В конверте ключи от «Ауди», техпаспорт, талон техосмотра и два свидетельства – обязательного и полного страхования. Все на ее имя. Да, похоже, у Игнатова не все в порядке с головой. Впрочем, она уже привыкла иметь дело с маньяками.

Она хотела сунуть конверт в ящик стола, чтобы затем вернуть сумасшедшему банкиру. Но передумала. Вдруг воры вломятся, мало ли что. Документы и ключи она сунула в сумочку. Не такой уж большой груз, руку не оттянет.

Лариса спустилась вниз. И увидела Фокина. Он стоял возле бежевого «Лексуса» и с важным видом, но милостиво смотрел на нее. На пассажирском месте впереди сидела Белла. Она тоже смотрела на нее и весело улыбалась.

Вот, значит, как. Жук Фокин не захотел расставаться со своей пассией. И уговорил ее отправиться вместе с ним. В ее же машине, в ее же дом. А Лариса как не пришей рукав. Будет ехать с ними на заднем сиденье и чувствовать себя идиоткой. Пожалуй, никуда она не поедет. Или поедет сама, на электричке... Да, она поедет сама. Но не на поезде.

– Ну что, поехали? – показывая на машину, спросил Фокин.

– Наперегонки?

– Ты что, бегом за нами побежишь?

– А что? Я ж как-никак спортсменка. Даже машина у меня спортивная...

Игнатов оставил ей не только ключи, но и саму машину. Она так и стояла на том же месте.

Лариса небрежно сунула руку в сумочку, в мгновение ока выудила из конверта ключи, на пульте нащупала кнопку выключения сигнализации. С радостным повизгиванием сработал центральный замок. Доступ в машину открыт.

Фокин с открытым ртом смотрел, как она садится в машину. Тихо зашуршал мотор. Но достаточно мощно загудел, когда она дала газ. Все-таки спортивный вариант, не абы какой.

У родителей была машина, и Лариса частенько практиковалась в вождении. Еще в академии для общего развития какое-то время она занималась спортивными гонками. И сейчас можно было на практике показать, чего она стоит.

На старт! Внимание! Марш!

Машина вырвалась со двора, выехала на Окружной проезд. На Щелковском шоссе пробки. Есть менее загруженный путь. Вперед. Измайловское шоссе, Первомайская улица, выезд на Щелковское. МКАД.

Лариса не знала, каким путем пошел Фокин, как быстро он ехал. Но факт, что она подъехала к месту раньше, чем он.

В доме Елагина угадывалась жизнь. Со двора в небо поднималась тонкая струйка дыма, слышались голоса.

Лариса подъехала к воротам, вышла из машины, нажала на клавишу звонка. Калитка открылась незамедлительно. Показался худощавый паренек. Джинсы, майка с эмблемой «Спартака». Надуто-важный вид. Он оценивающе посмотрел на Ларису, через ее плечо бросил взгляд на машину.

– Вам чего?

– А мне бы Дениса Антоновича повидать.

Она не надувалась индюком, не делала рыбьи глаза. Как раз напротив, она смотрела на паренька так, как будто от него зависела вся ее дальнейшая жизнь.

– А нет Дениса Антоновича, – мотнул он головой.

– А когда он будет?

– Не знаю. Он вообще здесь редко появляется.

– А вы кто будете?

– Мы-то? Мы-то охрана... Дом охраняем...

– Шашлыки жарите?

– А что?

– Да так просто... Видите ли, я Дениса Антоновича не знаю. Но мне посоветовали к нему обратиться. Тут рядом с вами дом выставили на продажу. Говорят, там не все чисто. Мне бы с Денисом Антоновичем поговорить. Говорят, он все знает...

– Вы про какой дом говорите?

– А под номером девять. – Лариса так смотрела на паренька, как будто собиралась съесть его живьем.

И аппетит у нее отнюдь не каннибальский. Аппетит женщины, изголодавшейся по сексу. Паренек не знал, что это фальшь. И принял ее игру за чистую монету. Глаза заблестели, дыхание участилось.

– Девятый?! Так зачем вам Антоныча спрашивать? Вы у меня спросите. Я вам скажу, что это за дом.

– Будьте любезны!

– Не понял.

– Ну говорите, говорите.

– А-а... В общем, в этом доме вампир самый настоящий жил. Ему, это, осиновый кол в грудь вбили, ну он и помер... Чисто настоящий вампир, отвечаю. Он днем в гробу жил, а ночью на охоту выходил...

– Да нет, быть такого не может. Вы, наверное, выдумываете?

– Не, ну какие выдумки. Я тут в Гвоздевке живу, да. Я сам видел, как толпа на вампира ходила. Сам, правда, присоединиться не смог. Выпил много...

– Вы много пьете? – удивлению Ларисы, казалось, не было предела.

– Ну, не то что много, – смутился хлопчик. – Но бывает...

– И сегодня шашлычок под водочку?

– А что?

– Да ничего... Меня хозяйка девятого дома в гости пригласила. Она вот-вот появится. Мне придется у нее дома ночевать...

– Да! Я вам не завидую!

– Нет, вампиров я не боюсь. Сказки все это. Просто скучно будет. Хозяйка с женихом, а я одна...

– С женихом?! – испуганно переспросил парень.

– А что тут такого?

– Ни фига себе, с женихом. А если муж ее покойный из могилы поднимется, да еще буянить начнет? Блин, если вампир заревнует, худо нам всем будет...

– Ну и шутник вы... Как вас зовут?

– Игорь.

– А я Лариса... Ну и шутник вы, Игорек... А можно я к вам попозже на огонек загляну? Вы мне байки про вампиров расскажете. Интересно очень, спасу нет!

– Да не байки это!

– Ну если не байки, то о чем-нибудь другом поговорим. О любви, например... Ну так что, вы приглашаете меня на огонек?

У паренька от вожделения аж скулы свело. И ноги крест накрест переплелись. Видно, реактор на критических оборотах работает. Может, и выброс в атмосферу произошел...

– Да, конечно, приходите! – заелозил он. И смущенно: – Только...

– Что только?

– Нас двое.

– Ну ничего страшного. Два мальчика на одну девочку – это нормально, а две девочки на одного мальчика – это уже извращение, как ты считаешь, Игорек?

– Ну, может быть...

– Тебя еще что-то напрягает?

– Так в том-то и дело. У нас на двоих... м-м... уже на троих всего одна бутылка...

– Ах вот оно что! Маловато будет! Ну ничего, пусть кто-нибудь из вас в магазин сбегает! Далеко магазин?

– Да нет, не очень. Да дело в деньгах...

– Ну что ж ты, Игорек, сразу мне об этом не сказал!

Лариса небрежно достала из кошелька сотенную купюру, протянула парню.

– Нормально?

– Да, да, отлично! Приходите, пожалуйста... – подленько так улыбнулся он. – Мы тебя, Лара, будем ждать...

Классический пример вырождающейся личности. Клевая девочка на халяву обламывается, так нет, надо еще и выпить за ее счет. И ничего, нормально все, как будто так и должно быть.

Лариса села в машину. И в это время из-за поворота показался «Лексус» со Стасом за рулем.

Глава шестая

2

Фокин едва сдерживал смех.

– Как знал, что они к нам сунутся. Белла говорит, давай их разыграем. А у меня клыки фосфорные как нарочно. И кетчуп в наличии. Ну и кинули карту... Да, не думал я, что так получится.

– Ты, похоже, вообще ничего не думал.

Лариса не разделяла его восторгов.

– А я что-то не так сделал? Я, между прочим, тебя спас. А взамен никакой благодарности. Неужели я заслуживаю только упреков?

– Нет, ты еще заслуживаешь свежих трендюлей.

– Не смешно.

– А мне тем более. Ну пошумел. А свет зачем было выключать?

– Так я особо и не старался. Смотрю, провода к дому подходят. Беру кусок трубы – и... Отличный, скажу тебе, бросок...

– А меня чуть в камине не сожгли. Хороший, скажу тебе, был бы костер.

– Ну ты же выкрутилась!

– А если бы не выкрутилась?

– Ну, тогда... Да выкрутилась бы ты. А нет, пирожков бы поели.

– Что-что, а утешить ты можешь, – попеняла Стасу Белла. На Ларису она смотрела виновато. И так проникновенно, что на нее просто невозможно было обижаться. – Ларис, ты извини меня, непутевую. Сама не знаю, как до такого додумалась...

– Ничего страшного. Тем более что на самом деле розыгрыш удался. Видели бы вы, как трясло этих бедолаг!

– А если они сюда вернутся? Да еще с милицией? – спросила Белла.

– Так мы и сами милиция, – усмехнулся Фокин. – Скажем, что ничего не было. Елагина еще и в психушку заберут.

– Его не тронут, – покачала головой Лариса. – Костика тронут. Он же вампира видел. А Елагин выводы сделает... Он же не дурак, он поймет, что мы его в оборот взяли. Тем более что рыло-то в пуху...

Лариса рассказала о подслушанном разговоре. Упустила только один момент. Как Елагин оплачивал лечение Беллы, а потом целых три месяца жил с ней под одной крышей. Вряд ли у них была платоническая любовь.

Во-первых, это могло быть наглым враньем. А во-вторых, если это правда, то Фокину не обязательно знать эти пикантные подробности.

Белла говорила, что у них с Елагиным ничего не было. Если было, значит, она врала. И Стасу, и Ларисе. Видно, у нее с Фокиным все серьезно. И ему вовсе не обязательно знать, чем она занималась с Елагиным до него. Бывают случаи, когда лучше оставаться в неведении.

Но тут другой случай. Все-таки дело касается Елагина. И тут Фокин должен знать все. Тем более что он уже кое о чем догадывается. Но об этом Лариса будет разговаривать с ним наедине... Да и вообще, Белла не должна присутствовать даже при этом разговоре. Только от нее никуда не денешься. Тем более что они со Стасом находятся в ее доме.

– Белла, в интимной жизни со своим мужем вы пользовались презервативом? – спросила Лариса.

Неловкости она не испытывала. Еще бы, она же на работе.

– О чем ты говоришь? Мы вообще ничем не пользовались... Мне об этом неловко говорить, но что было, то было...

– Значит, Катю Гракову он изнасиловать не мог.

– Еще раз повторяю, что нет... Я не знаю такой силы, которая могла бы поднять его на это дело.

– И тем не менее Катя была изнасилована, – сказал Фокин. – И притом в извращенной форме... Я все больше убеждаюсь, что это работа Елагина...

Сушилин навел его на мысль о порфириках. Сам он в свою очередь навел на Даниила Ларису. Цепь замкнулась, и, как итог, короткое замыкание. Невиновный Бакатин погиб, и Елагин умыл руки.

Следовал закономерный вопрос. Какие дивиденды принесла Елагину смерть Бакатина? Дивиденды были, правда, не очень жирные. Стас подозревает, в чем они заключались. Но, похоже, ему неохота поднимать этот неприятный для себя вопрос. Что ж, его можно понять.

Под утро на пару с Фокиным Лариса совершила еще одну вылазку в дом Елагина. Опять же незаконно. На воровских началах. Получалось, они «выставляли хату», Белла же стояла на шухере. Хорошо, что менты их не повязали и не закрыли в кондей. Так шутил Стас, когда они собирались в обратный путь. Только Ларисе совсем не было смешно. Ведь никаких трофеев они не взяли. И Белла не улыбалась. Она думала о чем-то своем...

Званцева пожурила Фокина. За его вампир-шоу. Ларису похвалила за добытую ею информацию. Ничего особо ценного в ней не было. Но все же можно было делать кое-какие умозрительные выводы.

Фокин сидел как в воду опущенный. Выговор Званцевой здесь ни при чем. Лариса рассказала ему то, о чем не могла говорить в присутствии Беллы. И сейчас он переваривал этот горький кусок.

– А может, врет Елагин. Может, не было у них ничего с Беллой... – задумчиво проговорила Званцева. – Но тут мы разберемся. Он говорит, что оплачивал лечение Бакатиной, это можно проверить...

– Проверено, – с кислым видом кивнул Фокин. – Платил он за ее лечение. И жил с ней в своем особняке...

Все-таки он кое-что знал.

– Выходит, не врет Елагин.

– Смотря в чем. Не он бросил Беллу, наоборот все было...

Интересно, правда это или желаемое выдается за действительное? Впрочем, амурные завязки Ларису волнуют не особо. Белла отодвигается в сторону, а вот Елагин попадает в прицел.

– Значит, так, – подвела черту Званцева. – Улик против Елагина у нас нет никаких. По делу Граковой мы его привлечь не в состоянии. Но под подозрение он попадает. А значит, должен попасть под наш колпак. По делу об убийствах в Крылатском. Чует мое сердце, его работа...

Лариса знала причину, по которой начальница так жаждет изобличить Елагина. Расследованием убийства в Крылатском занимается МУР. А у Званцевой навязчивое желание обойти эту контору на повороте. Хотя бы из чисто спортивного интереса. Смогут Лариса с Фокиным изловить вампира, хорошо. Не смогут, ну что ж, небо на землю от этого не упадет.

– Займемся Елагиным вплотную. Санкций на обыск нам никто не даст, на прослушку тоже. Остается брать Елагина на живца. Но этим мы будем заниматься совместно с МУРом. А отдельно от него будете работать лично вы. Только вы вдвоем и неофициально. Легкой жизни я вам не обещаю...

Лариса и сама это хорошо понимала. Но нос не вешала. Ей очень хотелось вывести на чистую воду Елагина.

Убийце должно воздаться по его заслугам. Это пафос. Лариса и Стас должны были постоянно держать Елагина в поле зрения. Это нудные рабочие будни. Предстояли слежки, засады.

Катю Гракову убили в полнолуние. А в Крылатском вампир плевал на полную луну. Он нападал на девчонок в обычные ночи. И это значительно усложняло задачу. Потому что «вампир» мог выйти на охоту в любое время, и нужно было быть начеку постоянно.

Званцева подозревала Елагина. Но трудно сказать, лично он убивал или посылал на дело своих опричников. Можно было следить за Елагиным, но преступление совершит тот же Лексей или Костик.

– Распыляться не будем, – решил Фокин. – Днем нам Елагин не нужен. Его денщики тоже. Все происходит ночью. А смерть выходит из его дома. Значит, будем держать под прицелом сам дом. Ночью в засаде, днем – отсыпной...

Как женщину, Ларису такой вариант не устраивал. Как мента – вполне. Тем более что выбора у нее не было.

Елагин жил в двухэтажном особняке в стиле «Лувр». Супер. Сосновый бор, чистый воздух. Соседние дома на почтительном расстоянии. Тишина. До Рублевского шоссе далековато – здесь не слышно шума машин.

Но тишина и покой здесь обманчивы. Во-первых, территория режимная. Здесь так просто не погуляешь. Видеокамеры, патрули. Вокруг дома высокая ограда. Целая крепость. Даже в осаду ее взять весьма проблематично, не говоря уже о том, чтобы пробраться внутрь.

Первичный осмотр местности не прибавлял оптимизма.

– Что будем делать? – озадаченно спросил Фокин. – Засаду рядом с домом не выставишь. Вмиг раскусят...

– Ну почему. Можно взять на вооружение спецназовский вариант...

– Лежать на голой земле в маскхалатах? Лариса, если этот вариант тебя устраивает, я тебе завидую. Лично у меня желания нет... Слушай, а где живет твой Игнатов?

– Где-то на Рублевском шоссе.

– Тесен мир.

– Да нет, не тесен. Просто Игнатов – банкир. Он обязан жить в престижном районе в престижном доме. Иначе в деловом мире его просто не будут воспринимать всерьез. Не будет солидных вложений, сделок...

– М-да. Надо срочно переезжать на Рублевку. Тогда мне будут поручать дела исключительно особой важности...

– Если б я жила на Рублевке, я б в милиции вообще не служила.

– Ты на что намекаешь?

– А ты догадайся.

– Ты что, собираешься увольняться?

– Ты так говоришь, как будто я живу с Игнатовым... Я, может, и не живу с ним, чтобы остаться при погонах.

– Но ведь можно и то и другое.

– Ты предлагаешь мне жить с Игнатовым? – возмущенно спросила Лариса.

– Нет, просто... – смутился Стас.

– Ну спасибо тебе, напарничек... Ладно, последую твоему совету... До завтра!

Сегодня у нее отсыпной, а завтра на службу. В кабалу... Но сначала надо бы заглянуть в гости к Игнатову. Но вовсе не затем, чтобы остаться у него в приживалках. Просто тут недалеко. И машину нужно вернуть...

Лариса знала, по какому адресу живет Игнатов. Но не ведала, где именно находится его дом. Зато была уже в курсе, что это далеко от Елагина. А то бы она точно у него осталась. Чтобы следить за предполагаемым вампиром в комфортных условиях.

Дом Игнатова чем-то напоминал сказочный дворец из сливочного крема. Супер. Особняк Елагина отдыхает.

Она не думала застать Эдика дома. Все-таки четвертый час дня, все банкиры трудятся во благо своего кошелька. Она собиралась оставить машину, затем выйти на шоссе. Если бы она не послала Фокина куда подальше, он мог бы поджидать ее на своей «шестерке». Но...

Фокин ее не поджидал. Зато Эдик был дома. Он вышел Ларисе навстречу, сам лично распахнул перед ней ворота – для этого ему достаточно было нажать на одну-единственную кнопку.

– Милости просим! – искренне радовался он.

– Заезжать я не буду, – покачала головой Лариса.

Она подошла к нему, протянула ему ключи от машины.

– Даже не думай! – Игнатов слишком резво мотнул головой.

Лариса даже испугалась, что она слетит с шейных шарниров.

– Тебе не кажется, что это слишком?

– Я получил дивиденды по акциям одного предприятия. И смог купить эту машину. А мог бы и не получить. Потому как некому было бы получать. Ты, между прочим, спасла мне жизнь. Тогда, в кафе. Моя голова не бейсбольный мяч, чтобы по ней молотить битой...

– Ты мне тут соловья не заливай. Забирай ключи.

– Как скажешь... Ключи я забираю, но учти, машина все равно твоя...

– Как ты меня достал!..

Лариса повернулась к нему спиной и пошла прочь.

– Не уходи! – надрывно крикнул он.

Она остановилась, развернулась на сто восемьдесят градусов. На губах заиграла официально-вежливая улыбка. Рука полезла в сумочку за милицейским удостоверением.

– Старший лейтенант Черкашина, – представилась она.

– Зачем это? – недоуменно смотрел на нее Эдик.

– Господин Игнатов, у меня к вам несколько вопросов.

– Да хоть сто миллионов! Проходите, пожалуйста! Располагайтесь!

– Хорошо живете, господин банкир, если у вас все время миллионы на устах.

– Хорошо живем, – закрывая за ней ворота, сказал он. – И все равно жалуемся.

– Что такое? Вода в бассейне мокрая?

Бассейн у Игнатова супер. Хотела бы Лариса раздеться до купальника и нырнуть в хрустально-синюю воду, а потом лежать в шезлонге, греть на солнце свой животик и потягивать коктейль через трубочку. Но, увы, она при исполнении.

– Нет, вода-то как раз нормальная. Чистая, идеальной температуры... А вот на душе холодно. Некому согреть. Одна надежда на родную милицию...

– Я не знаю, про какую Надежду вы говорите, но лично я вам помочь ничем не могу...

– Хотя бы просто поговорите.

– Для этого я и пришла...

Игнатов провел ее в дом. А здесь, как говорят одесситы, все было в шоколаде. Одним словом, райские кущи. Лариса с трудом сохраняла невозмутимость.

Эдик хотел показать ей весь дом. Но Лариса отказалась. И без того искушений больше чем нужно.

Она села на белый кожаный диван в холле. Эдик утонул в кресле напротив.

– Хороший ты человек, Игнатов, – улыбнулась она. – Но это не повод отказать даме в чашечке кофе. Хотя бы один глоточек мужского внимания...

Эдика будто ветром выдуло из кресла. Он лично приготовил кофе, лично обслужил Ларису.

– Может, ты голодна? – любезно спросил он.

– Нет.

Это говорила не она. Это протестовал внутри ее червячок. Который не хотел, чтобы его заморили.

– Все равно я распорядился. Скоро будем кушать... Ты хотела меня о чем-то спросить. Я весь внимание.

– Меня интересует Елагин. Ты что-нибудь про него знаешь?

– Тебе это зачем?

– Он совершил преступление. Между прочим, в отношении тебя.

– Но это же не доказано.

– На уровне суда. А так ясно, что на тебя напали по его указке.

– Я знаю... Дело в том, что на днях у нас был с ним разговор. Елагин покаялся и просил не раздувать эту историю. Даже отступного предложил.

– Ты не отказался?

– Ну я же банкир.

– Понятно. Значит, у тебя к Елагину никаких претензий?

– Скажем так, конфликт исчерпан.

– И в телохранителях ты больше не нуждаешься?

– Нуждаюсь! Еще как нуждаюсь! Но чтобы это была ты...

– Ты зарываешься.

– Правильно, потому что ты вывела меня из душевного равновесия. И я летаю... Между прочим, приятное ощущение. Но мне бы вернуться на место. Если бы ты протянула мне руку...

– Посмотрим на твое поведение... Эдик, мне нужно знать, что представляет собой Елагин. И, пожалуйста, не спрашивай меня, зачем это мне нужно.

– Как банкир, я обязан это спросить...

– Как банкир, ты меня нисколько не интересуешь.

– А как мужчина?

– Пока что ты интересуешь меня как источник информации.

– Одушевленный источник?

– Одушевленный.

– Ну спасибо и на этом... Кто такой Елагин? Всего я про него не знаю, но кое-что сказать имею. Темная, скажу вам, личность. На заре девяностых бомбил коммерсантов. Типа, братва. Затем, говорят, сел за рэкет. Вернулся – занялся бизнесом. Водичкой минеральной торгует.

– Ты хочешь сказать, что на минеральной воде можно особняк на Рублевке построить?

– Ларис, ты меня удивляешь. Вода – это суперприбыли. Как минимум пятьсот процентов рентабельности. Такие цифры дает лишь торговля наркотиками и оружием. Наркотики и оружие – это серьезный криминал. А водичка – источник жизни...

– Что ж ты водичкой не займешься?

– Знаешь, я бы с удовольствием. Но в Москве минеральную воду мафия держит. Страна у нас такая, там где суперприбыли, там и криминал. А я с криминалом связываться не хочу...

– Выходит, Елагин у нас один из водяных баронов.

– Можно сказать, что да... Миллионами человек ворочает. И в криминальной среде имеет определенный вес. В общем, не хочу я с ним связываться...

– А если он хочет с тобой связываться?

– Не хочет. Иначе бы он не предложил отступного. Поверь, это не в его интересах – усугублять конфликт. Шутки с законом сейчас дорого обходятся. Раньше легче было. Правда, и жить было страшней... Сейчас тоже, конечно, не сахар... Может, все-таки скажешь, зачем тебе Елагин? Из-за меня?

– Да нет, не из-за тебя. Другой грешок за ним. По нашей части...

– Что, кого-то изнасиловал?

– А он может?

– Лариса, ты спрашиваешь так, как будто я его хорошо знаю. У меня лишь обрывочные сведения. То, что начальник службы безопасности собрал. Процент достоверности недостаточно высокий... Но вообще-то я бы не назвал Елагина морально устойчивой личностью...

– Он сейчас с какой-то девушкой живет.

– Ну женщин он часто меняет. Фото красотки, с которой он живет, я видел. В самом деле, красивая девчонка. До этого с некой Беллой жил. Фотографии нет...

– Ты ее знаешь?

– Нет. Ее твой сослуживец хорошо знает, – без тени насмешки изрек Игнатов. – Капитан Фокин, если я не ошибаюсь. У них, кажется, амур... Тебя не поэтому Елагин интересует?

Он смотрел на Ларису подозрительно. В его глазах Фокин – бывший ее любовник. А он-то имел на нее виды...

– Все-то ты знаешь, – натянуто улыбнулась Лариса.

– Кое-что знаю. Но далеко не все... Так зачем тебе Елагин?

– Вовсе не для того, чтобы он отбил у Фокина Беллу. Поверь, ничего личного... Мне нужна самая подробная информация на Елагина. Ты говоришь, что твой начальник службы безопасности занимался им.

– Все, что узнал Крохмаль, ты уже знаешь... Если бы Елагин продолжал требовать с меня деньги, мы бы продолжили работу. Мы даже нашли возможность следить за домом Елагина...

– Да? Это интересно, – оживилась Лариса. – И откуда такая возможность?

– От Верблюда!.. Нет, честное слово, от Верблюда. Так одного моего знакомого зовут. Кличка у него такая в детстве была. Плевался много. Сейчас Гену Верблюдом не называют. Сейчас он человек очень уважаемый. Живет в престижном районе. Угадай, где?

– На Рублевке.

– Да. И по соседству с Елагиным... Я смотрю, тебя это заинтересовало?

– Ну, в общем-то, да. Нам нужно понаблюдать за домом Елагина.

– Кому это вам?

– Ну мне и Фокину. Мы же напарники как-никак...

– Бросать тебе нужно эту службу.

Игнатов будто проглотил дольку лимона, но пытался удержать наползающую на лицо оскомину.

– Поживем – увидим.

– Верблюд в Эмираты уехал. На все лето. В доме только прислуга... Я Верблюда с детства знаю. Когда-то он ключи от моей квартиры брал, девок своих водил. Теперь я могу взять ключ от его дома...

– Чтобы своих девок водить? – съязвила Лариса.

– Ну почему девок... Я собираюсь привести к нему в дом самую красивую и самую желанную девушку... Лариса, это я про тебя.

– Хорошо, тогда я согласна быть самой красивой и желанной.

– Для меня, – уточнил Игнатов.

– Для тебя. И не только...

– Для кого еще? Для Фокина?

– Что ты заладил: Фокин, Фокин! Не волнует меня твой Фокин! – слегка покривила она душой.

– Может, и не волнует. Но все же одних я вас не оставлю...

Ларисе стало смешно. Что за жизнь у них с Фокиным пошла? В Гвоздевке они находились под присмотром Беллы. На Рублевке свое общество им навязывает Игнатов. Цирк и клоуны...

– А я тебя еще и не отпущу, – кокетливо посмотрела на Эдика Лариса.

Он подарил ей машину – она от нее отказывается. Но при этом она не собирается упускать шанс взять под присмотр дом Елагина...

Цирк продолжался. И все клоуны собрались на одной арене. Лариса фонарела от этого идиотизма. С ней увязался Игнатов, а Фокин приволок с собой Беллу. Хоть стой, хоть падай.

– Ну, с Игнатовым еще ясно. Без него мы бы не попали в этом дом. А зачем Белла? – спросила она у Стаса.

– Сама навязалась... – смущенно развел руками тот.

Он шалел от этой ситуации не меньше, чем Лариса.

– Видно, ей понравилось в психушке, – съязвила она.

– При чем здесь психушка? – обиделся за нее Стас.

– Да при том, что мы с тобой попали в самый настоящий дурдом!

Хочешь не хочешь, а клоунов придется терпеть. Тем более что для Беллы нашлось занятие – развлекать Игнатова. А Лариса со Стасом будут развлекать друг друга.

Они устроились в комнате на втором этаже, откуда лучше всего просматривался дом Елагина.

Можно было раздобыть лазерный звукосниматель и через него прослушивать «вражеское логово». Но у аппарата не хватало дальности. «Жучками» дом не напичкаешь. Нет возможности пробраться внутрь. Можно подключиться к телефонной линии. Этим как раз занималась Званцева. Если ей удастся, специалисты из техотдела возьмут на прослушку и стационарный и сотовый телефон Елагина.

А пока что можно было наблюдать за домом вглухую. Через примитивные оптические приборы. Но спасибо Эдику. Он предоставил куда более совершенную аппаратуру. Фокин совершил вылазку, окружил дом Елагина беспроводными скрытыми видеокамерами. Лариса запустила аппаратуру – процесс пошел. Теперь не обязательно было пялиться в окно. Достаточно было смотреть на экран монитора...

Елагин провел в своем доме всю ночь, никуда из него не выходил. И сводок о новых трупах не поступало.

Днем Лариса спала, а ночью снова на дежурство. Была надежда, что Игнатову и Белле опостылят ночные бдения. Но им было так хорошо вместе, что они даже не ложились спать. Всю ночь болтали о чем-то, а утром расходились. Но только для того, чтобы вечером собраться вместе.

Потянулась третья ночь. Может, хоть сегодня что-то произойдет. Но Лариса старалась не думать об этом. Возможно, за Елагиным придется следить неделю. Второй недели, скорее всего, не будет. Если ничего не случится, Званцева снимет их с объекта. Плакать Лариса не будет, это точно.

– У меня такое впечатление, будто мой Эдик спелся с твоей Беллой. Тебе так не кажется? – спросила Лариса.

Часы показывали половину первого ночи.

– Ну спелись, ну и что? – пожал плечами Фокин.

– Не ревнуешь?

– А чего ревновать? Вот мы с тобой постоянно вместе, и ничего...

– Вот именно, ничего, – усмехнулась Лариса.

Как будто она чего-то от него хотела... А может, она и в самом деле чего-то хочет?

– Белле Игнатов нравится, – сказал Стас. – Хороший, говорит, мужик. Честный, порядочный. Сказала, что ты будешь дурой, если не выйдешь за него замуж...

– А ты знаешь, он не зовет.

– Позовет, вот увидишь.

– А если я не хочу этого видеть?

– Тебе еще раз повторить, что сказала Белла?

– Ты что, уже цитируешь ее? М-да, тяжелый случай... Смотри!!!

На мониторе ожила одна из картинок. Через забор с внутренней стороны на внешнюю перепрыгнул человек. Темный спортивный костюм, маска.

– Началось! – срываясь с места, воскликнул Фокин.

Они ждали, что «вампир» выйдет на охоту без машины. Логика проста – два убийства были совершены в районе, где жил Елагин. Значит, он передвигался на своих двоих. А на машине он мог бы отправиться в другой конец города и там творить свои черные дела.

На всякий случай под рукой у Фокина была машина с прогретым двигателем. В случае чего, они бы воспользовались транспортом. Но, как и ожидалось, передвигаться пришлось на своих двоих. Для них самый идеальный вариант, чтобы не вспугнуть «вампира».

Человек в маске через лес двинулся в сторону Осенней улицы. Походка тяжелая, но плавная и бесшумная – так может передвигаться зверь. Лариса и Фокин не отставали.

Чем дольше шли они за преследуемым, тем все больше ей казалось, что в нем почти ничего нет человеческого. Может, в доме Елагина жила крупная человекоподобная горилла – взяла да сбежала. А может, Елагин стал нелюдем и в прямом и в переносном смысле. Совесть испарилась, а вакуум заполнили темные силы, во власти которых он сейчас находится. Кто его знает, может, они со Стасом преследуют самого настоящего оборотня... От этих мыслей Ларисе стало немного не по себе. Девчонка она не слабонервная. Но мистическая действительность давила на психику так, как если бы за ней гналась сотня злых крыс и мышей.

Человек в маске развил чудовищную скорость. Лариса едва поспевала за ним. Ей казалось, что сейчас это дьявольское создание сиганет вверх, уцепится за ветку дерева, перепрыгнет на другую, с той на следующую, и так далее с утроенной быстротой.

Но нет, никаких прыжков с ветки на ветку. Темп движения сохранялся. Менялась только местность. Лес резко закончился. Парковый сквер, аллея. Лавочка. А на лавочке, как на заказ, какая-то девушка. Спортивная сумка, склоненная на плечо голова. Видно, какая-то залетная провинциалка предпочла для ночлега природу вместо душных стен вокзала. И не знала, бедная, что в этом районе водятся с жиру взбесившиеся новые русские, жаждущие девичьей крови.

«Вампир» с ходу налетел на девушку. С неестественной ловкостью сорвал ее со скамейки, утащил в кусты. Истошный девичий вопль смешался со звериным рычанием.

Лариса не успевала. Когда она подбежала к чудовищу, оно уже вонзило свои клыки в горло несчастной девушки. Выпученные глаза жертвы, предсмертные хрипы, кровь... Неужели вампиры существуют на самом деле?..

Ответ на этот вопрос она не искала. Ответ на этот вопрос перед ней. До него можно дотянуться руками. Его можно ударить, если получится, оглушить...

Лариса была в таком замешательстве, что не надеялась на свои силы. Ей казалось, что у нее не хватит мощи вырубить это уродище. Но она все же нанесла удар. И надо же, вампир отключился, затих на жертве. Осталось только оттащить его от девушки. И оказать ей первую помощь.

– Стоп мотор! – оглушительно раздалось за спиной. – Снято!

И тут же вспыхнул свет. Лариса обернулась и увидела человека с видеокамерой. Кто-то за его спиной держал мощный фонарь, свет от которого бил ей в лицо.

Она еще не знала, настоящего вампира она обезвредила или нет. Но уже учуяла подвох. И этот подвох стоял перед ней в образе человека с камерой. Она не видела его лица, но интуитивно чувствовала, как тот смеется над ней. Но ведь смеется тот, кто бьет первым...

Ей ничего не стоило дотянуться до киношника. Нога выстрелила в воздух – камера в одну сторону, человек в другую. Оставался его напарник с фонарем. Фокин сбил его наземь и скрутил по рукам.

Теперь можно заняться девушкой... Она живая. И шея не прокушена. Кровь ненастоящая. И сам вампир – сплошная бутафория. Лариса сорвала с него маску. Какой-то молодой человек, даже близко непохожий на Елагина.

Девчонка испуганно смотрела на Ларису. Ее всю трясло как в лихорадке.

– Ну и кто ты после всего этого?

– Я... Я актриса...

– Погорелого театра, да?

– Нет... Я в театральном учусь...

– Ну и учись себе на здоровье. Здесь что делаешь?

– Снимаюсь, – взглядом показала она на киношника.

– Так, давай с самого начала. Ты актриса. А это режиссер, так?

– Да... Он сказал, что снимает фильм про вампиров. Сказал, что надо пройти пробы...

– Это и были пробы?

– Да.

– Дура ты. Полная дура. Одна, ночью, в безлюдном парке. Субъекты, которых ты не знаешь...

– Я... Я рискнула...

– Считай, что ты отделалась легким испугом... Паспорт есть?

– Да.

Лариса переписала паспортные данные девчонки и отпустила ее восвояси.

С «режиссером» разговор был недолгим. Вероятнее всего, так же, как и его «актриса», он стал жертвой обстоятельств. Какой-то человек предложил ему «интересную» работу, хорошо заплатил, назначил место и время. «Режиссер» всего лишь сделал то, о чем его просили. За что и получил в глаз.

С «вампиром» разговор был более обстоятельным.

– Как зовут?

– Сергей?

– Род занятий?

– Актер. Служу в театре.

– Спортом занимаешься?

– Да.

– Заметно. Бегаешь быстро... Как оказался в доме Елагина?

– Не знаю никакого Елагина.

– Ты же из его дома выходил.

– А-а. Ну я ж не знал, чей это дом...

Все та же история. Подошли двое, заплатили хорошие деньги, привезли в дом, спустили с цепи – спектакль начался. А Лариса с Фокиным, как придурки, бежали по ложному следу.

– Ты знаешь, что в этом районе не так давно убили двух девушек? Они стали жертвами настоящего вампира.

– Вы меня разыгрываете.

– Разыгрывать тебя будут в отделении милиции...

– Может, обойдемся без милиции? – послышался голос из темноты.

Лариса готова была к неожиданностям. И готова была выстрелить в человека еще до того, как он вышел на свет.

Это был Елагин. В сопровождении незаменимых Лексея и Костика.

– Замри! – велел ему Фокин.

Он тоже был при оружии. Но, правда, только вытаскивал пистолет из кобуры.

– Замер.

Елагин остановился. Его спутники застыли тоже.

– Вы что, господа офицеры, стрелять вздумали? – нагловато спросил он.

– А ты такой смелый, что ничего не боишься? – уязвил его Фокин.

– Ничего не боятся только идиоты...

– Что за клоунаду вы здесь развели? – сказала Лариса.

– Да клоунов нынче много. А работы для них мало. Вот я и подумал, а почему бы мне не стать меценатом. Нанял актеров, режиссера, чтобы они мне кино сняли... Может, слышали, в наших краях вампир завелся?

– И откуда ж у вас такая информация?

– Слухами земля полнится.

– А если начистоту?

– Без вопросов. Но не здесь. Тут кабачок один есть неподалеку. Посидим, поговорим. Я постараюсь ответить на все ваши вопросы... Только одно условие: клоуна отпустите, – показал он на «вампира».

Лариса забрала у него паспорт и отпустила. Обязала завтра явиться к ней в управление. А сама вместе с Фокиным явилась в уютный ресторанчик на Рублевском шоссе.

Отдельный кабинет, мягкая музыка. И Елагин совершенно не похож на злодея. Вежливый, церемонный.

– Я так и понял, что это вы ко мне тогда наведывались, – глядя на Ларису, сказал он.

– Когда тогда? И куда?

– А недавно. В мой дом в Гвоздевке... Я спрашивал своих сторожей. Они сказали, что к ним приходила красивейшая девушка, блондинка с голубыми глазами. А кто может быть красивей вас?

– Красивей меня никого нет. Я и сама это хорошо знаю. Так что комплимент не засчитан. А в гостях я у вас не была.

– Можете врать дальше, – великодушно разрешил Елагин. – Я уже привык, что красивые девушки всегда врут... И ты там тоже был! – глянул он на Фокина.

– А ты мне не тыкай! – поставил его на место Стас.

– Вы там были, – с насмешкой на кривых губах поправился Денис.

– Так-то лучше.

– Вы там были. Ты и Белла... Как тебе с ней живется?

– Спасибо, ничего, – сквозь зубы процедил Фокин.

– Хорошая женщина. Очень хорошая женщина. Я тебе завидую...

– И откуда ты все знаешь? – в поддержку Стаса перешла на «ты» Лариса. – Кто с кем был, кто с кем живет... Ты что, наблюдаешь за нами?

– Нет, просто навел справки. После того случая с Игнатовым... Лариса, я тобой восхищаюсь! Другая баба на твоем месте ноги бы ему вылизывала. А ты ведешь себя с ним, как будто он никто...

– А ты ведешь себя с ним, как будто он тебе что-то должен.

– Был виноват. Каюсь... Но, поверьте мне, мои ребята не собирались бить Игнатова...

– Кто ж тебе поверит?

– Ну и не верьте... Хотя, конечно, хотелось бы, чтобы ты, Лариса, верила мне. Ты мне очень симпатична. Ты так лихо уделала моих мальчиков. Целую ручки! И не хочу быть в твоих глазах негодяем...

– Мне кажется, на сегодня довольно театральных сцен, – усмехнулась Лариса.

– Театр... – в пафосном раздумье протянул Елагин. – Вся наша жизнь – игра... Главное, играть по правилам. А вы, скажу я вам, играете не по правилам. Тогда, в Гвоздевке, устроили цирк. Честно признаюсь, мне было страшно. И это при том, что я не верю в вампиров...

– А как же Даниил Бакатин? – поймала его на слове Лариса. – Ты же сам говорил, что он вампир. И события это показали...

– М-да, события... – сокрушенно вздохнул Денис. – Жуткие, скажу, события... Мои же ребята понятыми были при обыске. Они видели эту кровь, которую достали из холодильника... Получается, Бакатин в самом деле был вампиром... И эта ужасная расправа. Из окон своего дома я видел, как его вытаскивали во двор. Чисто Варфоломеевская ночь. Мне до сих пор кошмары снятся...

– А Бакатин по ночам не приходит?

– С какой это стати он должен ко мне приходить?

– Ну он же вампир... Или не вампир? Может, кто-то хотел выставить его вампиром?

– Я так и думал, – Елагин разочарованно посмотрел на Ларису.

– Что вы думали?

– Я так и думал, что вы навешаете на меня всех собак. Как будто это я убил ту девчонку...

– Почему вы так думали?

– Да все очень просто. Белла говорила мне, что ее муж грешил на меня. Мол, это я подсунул ему ту кровь... И вам она могла на меня наговорить...

– Зачем ей это?

– Не знаю... Может, она отомстить мне хочет.

– За что?

– Ну мы же с ней расстались... Ну что смотришь на меня так, капитан? Да, я жил с твоей женщиной. И мы с ней расстались. По моей инициативе. Ничего не поделаешь, такова жизнь...

– Мне она говорила, что это она бросила тебя, – сквозь зубы процедил Фокин. – Ты ей надоел, понял?

– Ну, может, и так, – не стал спорить Денис. – Может, я до чертиков ей надоел. А чертики эти не дают ей покоя, насолить мне хочется... Или, может, она мужа своего реабилитировать хочет. Она ж его, типа, любила...

– Не типа, а любила, – уточнила Лариса.

– Давайте без тухлой лирики, – поморщился Елагин. – Я не знаю толком, кто кого любил, кто кому за что мстит. Я знаю, что ту деревенскую девчонку хотят повесить на меня. А заодно списать на меня двух городских девчонок, которых сожрали вампиры...

– Их не сожрали. Из них просто высосали кровь.

– Не знаю. Я в этом участия не принимал, поэтому не могу знать, что там было да как...

– Как вы узнали, что мы следим за вами?

– Вы что, совсем за дурака меня держите? – ухмыльнулся Елагин. – Вы думаете, я не заметил эту мышиную возню вокруг меня. Сначала Игнатов там что-то мутил. Потом вы эстафету приняли. Из дома напротив меня пасли. Мои люди засекли, как вы камеры устанавливали... Думаете, мне страшно стало? Наоборот, весело...

– И балаган вы устроили, чтобы еще веселей было?

– Не только... Я хотел показать, что не чувствую за собой никакой вины. Не там ищете вампира, господа офицеры, не там!.. Я, конечно, понимаю, по долгу службы вы должны отработать все версии. Но еще раз повторяю, не там ищете... Да вы сами подумайте, на кой ляд мне нужна кровь девчонок? Да мне лучше флакон виски высосать...

– Ну что ж, соси дальше! – Фокин поднялся из-за стола и направился к выходу.

Лариса последовала за ним.

– Зачем ты ушел? – на улице спросила она. – Он ответил не на все вопросы.

– Он не ответил правильно ни на один наш вопрос, – злился Стас. – Он просто издевается над нами. Уверен в безнаказанности и потому издевается. У нас нет против него ни единой улики. Ни единой! Ни прямой, ни косвенной. И, поверь, улик не будет до тех пор, пока мы не возьмем этого гада на месте преступления. Но этого не случится. Он знает, что за ним следят. И, поверь, рисковать не станет...

Лариса верила Фокину настолько, насколько не верила Елагину.

Глава седьмая

2

Ей уже приходилось бывать в этом районе Москвы. После первого посещения она подумала, что Капотня пишется через «о», от слова «копоть». Мрачное местечко. С одной стороны – промзона, с другой – ТЭЦ в клубах дыма. Самое зеленое место – Капотнинское кладбище. Возле которого и находился «Райский оазис».

Самим своим видом ресторан наводил тоску. Мрачные стены, запыленные окна. Внутри немного веселей. Бар, музыка, бильярд, пустующая эстрада. Расслабляться нежелательно. Потому как преобладала здесь отнюдь не респектабельная публика. В районе бильярдного стола из клубов табачного дыма выглядывали бритые головы. За барной стойкой восседала порядком затасканная особа лет сорока. Жидкие, выгоревшие от перекиси волосы, короткая юбка, вульгарные чулки в крупную клетку. По обе стороны от нее красовались два крепких молодца и с похабными улыбками на потных лицах что-то ей втолковывали. Их улыбки стали еще похотливей, едва они увидели Ларису.

Они с Фокиным выбрали столик поближе к эстраде. Чистая накрахмаленная скатерть, пластмассовые цветы в вазочке. Лариса почему-то подумала, что стулья будут непременно изрезаны ножами. Но нет, мягкие стулья без единой царапины. Даже зубочистки в бумажных пакетиках. И официант не заставил себя долго ждать. Вежливо улыбнулся, предложил меню.

– А Татьяна Буланова когда будет петь? – как бы невзначай спросил Фокин.

– Татьяна Буланова?!

– Ну да, мне сказали, что сегодня у вас будет петь Татьяна Буланова.

– Нет, Буланова у нас не поет. Уверяю вас, это какая-то ошибка.

Официант смотрел на Фокина с плохо скрытой насмешкой. Только отпетому лоху можно было нагрузить, что в этом кабаке может выступать настоящая звезда.

– Может, какая-то другая Татьяна поет?

– Другая поет... Э-э, раньше пела... Сегодня вот обещала... Но эта Татьяна наша.

– Татьяна Наша?! Первый раз такую фамилию слышу!

– Нет, фамилия у нее другая. Сивакова фамилия. Татьяна Сивакова...

– Хорошо поет?

– Никто не жалуется... Только сегодня она вряд ли петь будет.

– Но вы же только что сказали, что она обещала...

– Она обещала быть. А будет ли она петь, этого я не знаю... Но ансамбль играть будет. Это приличная инструментальная музыка, вы будете довольны...

– Ладно, поверим на слово.

Зал ресторана постепенно заполнялся. Все больше своя публика. В основном крепкие на вид молодые ребята с развязными девчонками. Среди них должна была быть и Танюха. Но вся беда в том, что Лариса не знала ее в лицо. Сколько они следили за домом Елагина, но его любовницу ни разу не видели.

На сцене появился вокально-инструментальный ансамбль местного разлива. Лариса с ужасом ожидала музыкальной канонады. Но музыканты приятно удивили. Они заиграли джаз – не очень громкий и приятно расслабляющий.

Фокин подозвал официанта, добавил к счету дешевую зажигалку – как повод для разговора.

– А петь будут? – спросил он.

– Нет. Без Татьяны петь некому... А вот и она...

Движением глаз официант показал на людей, появившихся в зале.

Девушка была очень красивой. Высокая, стройная. Роскошные волосы, шикарный бюст. Походка куртизанки, возомнившей себя королевой. Позади нее с важным видом вышагивали два молодца с деформированными носами. Видимо, это и были ее братья-кикбоксеры.

Татьяна и ее спутники остановили выбор на столике, соседнем с тем, за которым сидели Лариса со Стасом.

Но Лариса радовалась напрасно. Музыка мешала слушать, о чем говорят за соседним столом. А там накал страстей. Татьяна гневно о чем-то рассказывала, братовья зловеще щурились.

А потом музыканты удалились на перерыв. Эмоции за соседним столом перекипели. Татьяна успокоилась, братья о чем-то молча думали.

– Петь будешь? – спросил один.

– Нет, – покачала она головой. – Пусть другие поют.

– Что, не твой уровень?

– Не мой.

– Зря ты так думаешь. Между прочим, реальные деньги.

– Я же ваши деньги не считаю.

– Зато мы твои считаем. Ты ж нам сестра...

– Я из-за этого козла на такие бабки попала, – снова стала распаляться красотка. – Если б не он, я бы другого богатея нашла. И сейчас бы уже звездой была, такие бы деньги зарабатывала...

– Могла бы зарабатывать, но не зарабатываешь. Как это называется? Упущенная выгода? – спросил первый брат.

– Вот-вот! Упущенная выгода, – подтвердил второй.

– Это сколько примерно бабок?

– Да я думаю, не меньше ста зеленых тонн.

– Ну и честь сестры, да?

– Это само собой.

– Тогда об чем базар? Собираем пацанов, наезжаем на этого козла. Ставим его на счетчик, и все дела.

– Вы в своем уме? – Татьяна выразительно покрутила пальцем у виска. – Денис вам так навтыкает, мало не покажется.

– Да кто он такой?

– У него знаете, какие знакомства? Вам и не снилось...

– Не, я не понял, ты же сама говорила, что ему навалять надо.

– Но не на бабки же ставить. Это слишком.

– А что не слишком?

– Ну дом ему можно подпалить.

– В натуре, «коктейль Молотова», это без проблем... А может, лучше хлебальник Елагину начистить?.. Э-э, я счас, кажется, кому-то другому хлебальник начищу!

С этими словами боксер сорвался с места и с пеной у рта подскочил к Стасу, схватил его за грудки.

– Я не понял, ты че, крендель, на Танюху пялишься?

Фокин попал в серьезный переплет. Сейчас его будут бить, возможно, ногами в живот. У него только два выхода – или ударить первым, или принести извинения. Но не факт, что ему удастся сладить с кикбоксерами. А извинения могут лишь ускорить расправу.

Но есть еще третий выход. Это Лариса. Она вскочила со своего места, подошла к Фокину и влепила ему пощечину.

– Ах ты сволочь! Я с тобой, а ты на кого-то пялишься?

Этот ход пришелся боксеру по душе. С ухмылкой от уха до уха он отпустил Фокина, окатил ее с ног до головы нахально-оценивающим взглядом.

– Блин, а ты – супер!

– Да и ты ничего! – подыграла ему Лариса.

– Так на кой ляд тебе этот кекс? Давай к нашему шалашу...

– А девушка твоя не обидится?

– Да это сеструха моя. Она не обидится... Ну так че?

– А как же Стас?

– Да пошел он в пень, твой Стас! – оскалился боксер и бросил на Фокина свирепый взгляд. – Ты еще здесь? – грубо спросил он.

Было видно, что Стас с огромным трудом сдерживает себя. Парень он резкий и в другой бы ситуации уже пустил в ход кулаки. Но сейчас в их интересах сгладить конфликт, виновником которого, как ни крути, стал именно он.

– Ну что ты к нему пристал? – попыталась угомонить боксера Лариса. – Как тебя зовут?

– Олег я. А это братан мой младший – Мишка...

– А фамилия?

– Зачем тебе фамилия?

– Мне кажется, что твоего брата я где-то видела. На какой-то фотографии, то ли в «Спорт-экспрессе»...

– Может, «Советский спорт»? – потускневшим голосом спросил Олег.

Видимо, ему не очень приятно было осознавать превосходство младшего брата.

– Да-да, наверное... Фамилия случайно не Сиваков?

– Сиваков.

– Ну точно, Михаил Сиваков, чемпион Европы по кикбоксингу! Или я что-то путаю?

– Я, между прочим, призер первенства страны, – совсем расстроился Олег.

– А можно я с твоим братом познакомлюсь?

– Познакомиться-то можно...

– Знаешь, я, наверное, не буду с ним знакомиться. Я лучше со своим Стасом останусь, хорошо?

– Ну как знаешь...

Похоже, для Олега было лучше вернуть ее Фокину, чем отдать своему брату, которым якобы заинтересовалась Лариса.

На том они и расстались. Лариса и Стас остались за своим столом, обескураженный кикбоксер отправился к своим.

– И зачем ты это сделала? – недовольно спросил Фокин. – Зачем вмешалась? Я бы размазал этого нахала по стенке.

– Ну, допустим, размазал бы. И что дальше?

– Дальше бы я надел на него наручники. А его бы сестренку взял на шантаж. Или она рассказывает нам про Елагина, или я закрываю ее братца по статье за нападение на сотрудника милиции.

– Логично. Но только в том случае, если ты его размажешь по стенке. А если наоборот?..

– Ты во мне сомневаешься?

– Нисколько...

– А мне кажется, сомневаешься.

Фокин нарочно вперил взгляд в Татьяну. На русском языке это называется нарываться на неприятности.

Первым распустил крылья Олег. Лариса не давала ему покоя, и ему очень хотелось доказать ей, какой он крутой. А тут Фокин сам напрашивается на грубость.

И снова боксер наскакивает на Стаса. Но в этот раз Лариса не вмешивается.

– Ты че, гальмо, совсем не въезжающий! – хватая Фокина за грудки, взревел Олег.

Вместо ответа Стас резко развел его руки в стороны. Жаль, у Ларисы не было видеокамеры. Она бы обязательно запечатлела для истории этот великолепный удар головой.

Кикбоксер слишком крепко держал его за рубашку. В момент удара он просто не успел отцепиться от него. Что значительно усилило поражающий эффект. Олег не отлетел назад, а мешком осел на землю. Фокин не дремал. Несколькими ловкими движениями «спеленал» противника. Послышался щелчок наручников.

– Что ты делаешь, гад! – заорал Миша Сиваков.

Чемпион Европы слишком резво взмыл в воздух. Он был настроен только на победу, но не учел один любопытный фактор. Его удар мог пройти в небе над старушкой-Европой, но он-то летел над землей, мать ее, России... Фокин успел схватить стул и выставить его перед собой ножками вперед. Четырехствольная зенитка против пикирующего штурмовика.

Кикбоксер налетел на препятствие. Но все же сумел достать Фокина ногой. Наземь они падали оба. Поднялся только Стас. Миша корчился на полу от боли. Горлом налетел на ножку стула.

Фокин потирал отбитое плечо и торжествующе смотрел на Ларису. И ей, и ему приятно было осознавать, что менты покруче всяких там кикбоксеров с большой дороги.

Но, видно, у братьев Сиваковых было много друзей и приятелей. И, видимо, все они находились в этот час в этом месте. А Фокин им всем резко не понравился. Парни они крутые, трепетное отношение к закону отдыхает на дне пустых стаканов и в лузах бильярдного стола.

Типичная сцена из типичного голливудского боевика. Плохие парни и добрые полицейские. Но в американских фильмах добро, как правило, побеждает зло. Лариса очень хотела, чтобы и в их случае все закончилось как в кино.

Первым, на всех парах, к Фокину летел патлатый здоровяк в трещавшей по швам футболке. Уверенности ему придавал бильярдный кий.

Лариса преградила ему дорогу.

– Стоять! Милиция!

Но здоровяк и не думал останавливаться. Мало того, он попытался смести ее со своего пути, да еще с комментарием:

– Ты, сука ментовская!

Он был очень удивлен, когда кий вдруг оказался у нее в руках. Бедняга даже не уловил момент, когда он перекочевал из рук в руки. Зато успел заметить, как Лариса пустила кий в ход. Правда, защититься не смог – не хватило ни времени, ни навыков. Один удар по яйцам – и Лариса уже не интересовала его ни как женщина, ни как ментовская сука. Ему бы отойти вправо или влево, чтобы пропустить вперед своих дружков. Но он просто упал – сначала на колени, затем на пузо.

Кто-то наступил поверженному здоровяку на спину, чтобы дотянуться до Ларисы. Но до него до самого дотянулся кий. Три молниеносных удара – в солнечное сплетение, в переносицу и по темечку. И на десерт – по ногам. Парень рухнул как подкошенный.

Третьего архаровца Лариса оприходовала ногами. Четвертого измочалила кием – в лучших традициях кун-фу. Пятый был срублен чисто деревенским ударом – с широкого размаха кулаком в челюсть. Это отличился Фокин...

Бой был остановлен выстрелом в воздух – за явным преимуществом представителей закона проиграли местные отморозки. Стрелял хозяин ресторана. Только так он мог привести в чувство неразумных хазар из числа своих постоянных клиентов.

Фокин схватил Олега Сивакова за хибот, поставил на ноги и потащил к выходу. Остановить его решился только родной брат задержанного. Он уже очухался от встречи со стулом и сейчас готов был взять реванш. Но Лариса его опередила. Чемпион Европы выпал в осадок. Не повезло мальчику.

Грохот ружейного выстрела уже растворился в ушах буйнопомешанных молодцев. Шарики в их головах снова могли заскочить за ролики, и, дабы этого не случилось, исключительно в профилактических целях Лариса вытащила из-под штанины свой обожаемый «ПСМ». Эффектно прокрутила его за скобу вокруг пальца, дослала патрон в патронник. И снова крутанула его в руке, уже на гораздо более высоких оборотах. Пистолет мелькал в воздухе, пока не скрылся в сумочке. Все это было проделано с мастерством, которому позавидовал бы любой фокусник. А публику этот фокус попросту вогнал в транс. Никто не бросился вслед за Фокиным спасать Сивакова. И Ларису никто не пытался останавливать, когда она выходила из ресторана. Обидно. Даже букет цветов в спину не швырнули.

Единственно, кто бросился за ними, была Татьяна Сивакова.

– За что? – навзрыд спросила она, когда Фокин открыл дверцу машины, чтобы впихнуть туда ее братца.

Наступил момент истины.

– Нападение на сотрудника милиции! – жестко отчеканила Лариса.

– Но ведь он сам... Сам на меня смотрел!

– А вы, милейшая, сейчас на меня смотрите. Так что, прикажете вас за грудки хватать?

– Нет... Отпустите Олега. Отпустите, пожалуйста!.. Хотите, мы вам заплатим...

– Чем?

– Как чем? Деньгами!

– Какими деньгами? Теми, которые вы намереваетесь вымогать у гражданина Елагина?

– С чего вы взяли? – опешила Татьяна.

– Да вот, разговор за вашим столом подслушали.

– Разговор?! Ах, разговор... Так нет никакого Елагина. Ребята сами его придумали...

– А-а, они, наверное, в театральный институт собираются поступать. Роль репетируют...

– Ну, в общем-то, да, – ухватилась за провокационную подсказку Татьяна.

– Куда ни кинь, всюду актеры... Не надо вешать лапшу на уши, они потом плохо отмываются. Елагина своего грузи...

– Я не знаю никакого Елагина.

– Зато я знаю. Елагин Денис Антонович. Твой бывший любовник...

Крыть Татьяне было нечем. Она сконфуженно притихла.

– Продолжать? – наседала на нее Лариса. – Продолжаю... Денис Елагин подозревается в нападении на некоего гражданина Игнатова. Обвинение снято. Но не так давно на гражданина Игнатова снова нападают вооруженные налетчики. Тяжкие увечья. Под подозрение автоматически попадает господин Елагин. Ему грозит тюрьма. Чтобы избежать ответственности, он ударяется в бега... Знаете, почему я вам это рассказываю? А потому, что Елагин ни в чем не виноват. Гражданина Игнатова избили ваши братья. Чтобы подставить Елагина...

– Это неправда! – испуганно таращилась на нее Татьяна.

– Правда или неправда, следствие разберется... Мы в участок, а вы, девушка, с нами или нет?

– С вами!

Сивакова посадили на переднее сиденье. Чтобы он не рыпался, руки в стальных браслетах завели за спинку кресла. Да он и не трепыхался. Боялся усугублять свое и без того шаткое, как ему казалось, положение. Лариса и Татьяна устроились на заднем сиденье. Так удобнее было разговаривать.

– Я... Я так поняла, что вы нарочно приехали в наш ресторан? – запинаясь, спросила Сивакова.

– По душу ваших братцев, – уточнила Лариса.

– Но ведь они ни в чем не виноваты.

– Ну как же так, мы же слышали, что они собирались ставить на счетчик гражданина Елагина. На юридическом языке это называется вымогательством...

– Но они же ничего не совершили!

– А нападение на Игнатова?

– Да не трогали они его.

– Вы говорили про какие-то знакомства, которыми может воспользоваться Елагин, чтобы наказать ваших братьев.

– Ну мало ли что я могла сказать. Надо же было как-то вразумить их...

– Боюсь, что придется вразумлять вас, Татьяна, – строго посмотрела на девушку Лариса. – Мы разыскиваем Елагина. И в ваших интересах помочь нам в его розыске. Если мы его не найдем, в нападении на гражданина Игнатова будут обвинены ваши братья. Кстати, у нас есть запись подслушанного нами разговора...

– Хорошо, а если я помогу вам найти Елагина?

– Вы знаете, где он скрывается?

– Если он скрывается, то я знаю где. Но гарантии дать не могу... У него есть дом в Гвоздевке. Он может находиться там...

Что маловероятно, мысленно отметила Лариса. Елагин не дурак, чтобы соваться в тот дом, о котором знают они с Фокиным.

– Мы уже проверяли. Нет его там...

– Есть еще одна квартира.

– Где?

– На Речном вокзале. Однокомнатная квартира. Я там одно время жила...

– Вы не обманываете?

– Нет.

– Слышишь, начальник, может, снимешь наручники? – заискивающе спросил Олег. – Руки уже болят.

– А быковать не будешь?

– Да я что, бык тупоголовый? Я ж видел, как вы пацанов раскидали... А потом, вы же Елагина ищете. А я этого козла своими бы руками.

– Чем он тебе не угодил?

– Ни фига себе! Твою бы сеструху поматросили, а потом бросили... Это, давай вместе его искать.

Фокин остановил машину, снял наручники.

– Ну так что, вместе? – спросил Олег.

– Размечтался. Вали отсюда! И радуйся, что я сегодня добрый...

Кикбоксер исчез. Зато осталась его сестра. Она и показала дом на Речном вокзале. В окнах квартиры свет не горел.

– Может, спит? – спросила Татьяна.

– А может, и нет его здесь, – подозрительно посмотрела на нее Лариса.

– Да нет, честное слово. Я жила в этой квартире...

– Ключ есть?

– Нет.

– Ладно, попробуем без ключа, – решился на противозаконный эксперимент Фокин.

Как всякий грамотный оперативник со стажем, он умел пользоваться отмычкой. Сложный замок он, может, и не осилил бы. Но с обыкновенным «англичанином» справился.

Елагина в квартире не было. Зато обнаружился телефон. И чайник на плите.

– А чайник горячий, – соврал Фокин. – Это говорит о том, что Елагин только что был здесь. Я так думаю, его предупредил ваш брат, по телефону...

– Зачем ему его предупреждать? – удивленно выставилась на него Татьяна.

– Ну мало ли что. Может, в обмен на энную сумму. Может, еще что-то. Пофантазируйте сами...

– Да не стал бы Олег его предупреждать.

– Ну не знаю, не знаю... Надо будет его на всякий случай задержать. А то вдруг окажется, что вы, Татьяна, неразумно водите нас за нос.

– Да не вожу я вас за нос.

– Где еще может скрываться Елагин?

Нависший над братом дамоклов меч заставил Татьяну быть покладистой.

– Я не знаю, может он там быть или нет, – после недолгого раздумья сказала Татьяна. – Но посмотреть не мешало бы... Тем более что здесь не очень далеко. По Ленинградке за Химки. Там поселок есть. За поселком в лесу завод, возле него домик жилой. Небольшой, но со всеми удобствами. Там пруд есть, рыбалка хорошая. Мы с Денисом рыбу ловить ездили, в домике заночевали...

3

В ночной час по Ленинградскому шоссе ехать одно удовольствие. Фонари горят, машин мало – полосы свободные. Речной вокзал, Северный порт, Ленинградский мост, слева Куркино, справа Химки... Минут через пятнадцать показался какой-то поселок. Лесная зона. Гладкая асфальтированная дорога.

– Осторожно, шлагбаум-баум! – останавливая машину, предупредил Фокин.

– А у шлагбаума человек с ружьем, – догадалась Лариса.

– Да, там охрана, – кивнула Татьяна.

– Раньше надо было предупреждать.

– Так они не с ружьями. Дубинки у них...

– А под кроватью пулемет... Ты так и не сказала, какие связи у Елагина?

– Криминальные связи. Он при мне с одним очень авторитетным человеком встречался.

– По поводу?

– Откуда я знаю, какой у них был повод. Но повод, я так думаю, был. Авторитетные люди без повода не встречаются.

– Елагин и сам авторитетный человек, так?

– Так, не так, но то, что Денис не последний человек в этом мире, это точно.

Фокин развернул машину, лег на обратный курс. Но проехал немного. Остановился.

– Как насчет в лес по грибы сходить? – спросил он.

Лариса шла по темному сосновому бору. Ей все казалось, что вот-вот из-за дерева выскочит вампир или оборотень. А потом навалится вся остальная лесная нечисть... Видимо, небезопасное это дело для психики – заниматься вампирами.

Ничего, скорее рано, чем поздно они возьмут Елагина. Он во всем признается. И Лариса убедится, что в нем нет ничего сверхъестественного. Просто псих-одиночка, помешанный на крови юных девиц...

Фокин безошибочно вывел их к большому и мрачному, как египетская пирамида, зданию. Забор из бетонных плит велел настраиваться на преодоление препятствий. Лариса в себе не сомневалась, Стас тоже. Но Татьяна... Пришлось им обоим лезть на вершину забора и вспоминать принцип действия подъемного крана сначала в режиме «вира», а затем «майна».

– Ну и куда дальше? – тихо спросил Фокин.

Он чувствовал себя уверенно. Вокруг все спокойно, движущихся мишеней в человеческом обличье не наблюдается, мертвые с косами не стоят. Покой нарушает лишь монотонный шум работающих механизмов.

Ларису разбирало любопытство. Хотелось глянуть на производственный процесс. Вдруг вместо минеральной воды этот завод производит химическое оружие для Бен Ладена. И Фокина тоже тянуло в заводские цеха. Татьяне пришлось идти вместе с ними.

Завод выпускал минеральную воду в пластиковых бутылках. Лариса своими глазами видела конвейерную линию, с которой сходила заполненная тара с фирменными этикетками «Ессентуки».

Сонные рабочие не обращали на них никакого внимания. Они трудились у большого чана, куда натекала вода из крана с ржавым вентилем. Один мужик потрошил упаковки с технической содой и сыпал в воду. Второй лодочным веслом мешал эту отраву.

Завод, по большому счету, работал на Бен Ладена. Потому как с конвейера сходило химическое оружие в пластиковой таре. Сколько людей травилось и будет травиться этой гадостью.

Рабочие увидели незваных гостей. Молча переглянулись. И вмиг упаковки с содой куда-то исчезли, весло испарилось. Лариса повернула назад, за ней устремился Фокин, таща Татьяну за руку.

До жилого домика они дойти не успели. Дорогу перегородила толпа камуфлированных малых с милицейскими дубинаторами. Пулемет из-под кровати пока что никто не выкатывал.

– Ну и что мы здесь делаем? – помахивая дубиной, спросил гренадерского роста дядя. Видимо, старший команды.

– Дениса Антоновича ищем, – миролюбиво ответил Фокин.

– А нет его здесь. Зато мы есть... Лицо вроде знакомое... Вас не Татьяна звать?

– Татьяна, – кивнула девушка.

У Ларисы появилась надежда, что на этом инцидент будет исчерпан. Татьяна – подруга Елагина, Лариса с Фокиным вместе с ней, все втроем ищут Елагина, чтобы пропустить с ним по чарочке водки. Но раз Дениса нет, они могут поворачивать обратно. Вряд ли начальник охраны посмеет поднять лапу на друзей своего босса.

Но с Татьяной случилась непредвиденная метаморфоза. Резко стартовала с места и подбежала к начальнику охраны. Показывая на своих спутников, стала что-то шептать ему на ухо.

Вряд ли ее уста источали мед и похвалу. Ибо крепкие парни числом пять по команде своего старшего двинулись на незваных гостей.

– Вы что, будете бить женщину? – изумленно спросила Лариса.

В ответ предгрозовая тишина.

– Капитан милиции Фокин! – гаркнул Стас. – Всем стоять!

Но и этот призыв был проигнорирован начисто.

Камуфлированные хлопцы были настроены крайне решительно. Считай, агрессивно. Но вдруг случился казус.

Самый резвый из них с такой силой ударился лицом о ногу Ларисы, что не смог устоять и плюхнулся на задницу. Дубинка его оказалась у нее в руках.

Фокин не собирался стоять сложа руки. Но пока он закатал рукава, у них с Ларисой осталось всего три противника... Два... Один... Ноль...

Осталась только Татьяна. Представитель вражеского лагеря.

– Ну и зачем ты это сделала? – осуждающе покачал головой Фокин.

– Я... Я сама не знаю... – растерянно пробормотала она. – Я... Я больше не буду.

– Увы, нет тебе веры, идеологически ты невыдержанный элемент...

Фокин нагнулся к начальнику охраны, взял его за грудки, встряхнул.

– Елагин где? – спросил Стас.

– Н-не было его сегодня...

– А вчера?

– Вчера был... Сказал, чтобы все на мази было. А сам уехал...

– Куда?

– Сказал, что далеко... Теперь я знаю почему.

– Почему?

– Потому что менты нашу лавочку накрыли...

– Это ты про ОБЭП?

– Да.

– Ошибаешься. ОБЭП вас еще не накрыл. Но это запросто...

Недолго думая, Фокин позвонил своему знакомому из отдела по борьбе с экономическими преступлениями. Как оказалось, буквально на днях мэр Москвы издал особый указ, касающийся борьбы с фальсифицированными спиртными и безалкогольными напитками. Разумеется, в свете сего постановления представитель доблестного ОБЭПа не мог не заинтересоваться подпольным производством минеральной воды. И еще до рассвета на завод прибыла оперативная группа. А перед этим Фокин успел допросить всех охранников. Увы, никто не знал, в каком направлении искать Елагина. Зато удалось выяснить адрес еще одного завода, принадлежавшего этому отравителю.

По империи Елагина был нанесен сокрушительный удар. Но только вот не удалось доказать его причастность к производству паленой минералки. И тем сильнее было желание следователей ОБЭПа побеседовать с этим беглым господином. Да только мероприятия по его розыску не увенчались успехом.

Глава восьмая

– Почему я не должен быть в этом уверен?

– Да потому что в эту ночь ты спал мертвым сном. Заметь, я не говорю, что ты был мертвецки пьян...

– Ты хочешь сказать, что это Белла могла меня усыпить?

– Ты сам это сказал. А я с тобой соглашаюсь...

– Слушай, а если она в самом деле подмешала мне какую-то хрень?..

– А ты попробуй вспомнить тот вечер. Что тебе показалось необычным? О чем вы говорили?

– О чем?.. О вампирах говорили. Точно, о них, проклятых. Про графа Дракулу там. Он же тоже света боялся, как и ее покойный муж. Только я больше на науку давил, а Беллу на мистику тянуло. Говорила, что боится своего Даниила. Мол, с того света за ней может явиться...

– Она что, в психушке не долечилась?

– Если вообще лечилась... Она со мной говорит, а сама куда-то смотрит. Как будто что-то видит за окном. Взгляд как у одержимой. Мы уже почти всю бутылку допили. Думаю, напилась баба... А потом я на толчок пошел. Уходил, рюмки пустые были. Возвращаюсь, полные. Думаю, померещилось... Может, в самом деле померещилось. А может, Белла налила, пока я ходил. Да еще что-то добавила. Может, клофелину, а?

– Я бы не стала исключать этот вариант.

– Скажи, зачем она это сделала? Что, может быть, в самом деле в Рублевский лес ходила?..

– Не пойман – не вампир.

– То-то и оно... Да и не верится, что Белла могла убивать. Ты ж сама знаешь, какая она.

– Мягко стелет, – кивнула Лариса. – А как спать, не жестко?

– Если в прямом смысле, то нет... А так, фиг его знает, что у нее на уме. В тихом омуте черти водятся...

– Да и не такой уж это тихий омут. Одна история с избиением Игнатова чего стоит...

– М-да. Ребус... Что делать-то будем?

– А ты что предлагаешь?

– Даже не знаю... Генетическая экспертиза ничего не даст. Сверять не с чем. Ты же помнишь, что вампир по обоим трупам чисто сработал...

– Кстати, в этом просматривается твердая мужская рука. Обоих девчонок оприходовали так, что они, бедные, и пикнуть не успели... Вернемся к Белле. Ты вот сколько уже с ней живешь? Я понимаю, что женщина она скрытная. Что, судя по всему, неспроста. Но хоть что-нибудь она о себе рассказывала?.. Лично мне рассказывала. Ну, что мужа любила – это мы оставим под вопросом. Хотелось бы знать, как она вообще замуж вышла? Она говорила, что в Москве лет десять уже. Говорила, что из деревни приехала. А откуда именно, не говорила. Может, ты знаешь?

– Может, ее еще по картотеке МВД пробить?

– Кстати, отличная мысль. Жаль, что раньше она тебе в голову не приходила.

– Что было, то прошло... Отпечатки пальцев я как-нибудь сниму. А паспортные данные я уже знаю. Так, паспорт ее на всякий случай полистал. Бакатина Белла Захаровна. Тысяча девятьсот семьдесят четвертого года рождения. Деревня Лоскуты Воронежской области...

– Лоскуты нам едва ли что дадут. Случаи вампиризма там вряд ли наблюдались. Хотя... А она родню свою деревенскую навещает?

– Да не говорила. Может, и навещает.

– Интересно, сколько их там несъеденных еще осталось? Настроение такое, на черный юмор тянет... Замуж она когда за Бакатина вышла? Ты должен знать, если в паспорт заглядывал...

– В девяносто восьмом вышла.

– Ва-у! И что же она в Москве до этого делала?

– История об этом умалчивает.

– Штамп о браке единственный?

– Так вроде. Но ведь она паспорт в двухтысячном году меняла. В новый паспорт только один штамп перенесли, последний...

– Надо бы через паспортный стол пробить. Что, если она до Бакатина замужем была. Хотелось бы со старым мужем ее встретиться...

– Если, конечно, она его не съела.

– Как Елагина... Кстати, о нем, грешном. Если считать, что вампиризм в Крылатском и мордобой на Глазовском – ее рук дело, то Елагин, оказывается, напрасно от нас бегает...

– Почему напрасно? А кто ему давал право людей минералкой травить?

– Хотелось бы с ним встретиться. Узнать, что он про Беллу думает. Он уже, кажется, бросал обвинения в ее адрес...

Елагин жил с Беллой несколько месяцев. Когда им было хорошо вместе, она не строила ему козни. И не играла с ним в тайны мадридского двора, как это было с Фокиным. Рассказала же она ему про своего мужа, про его родного брата, про их общий бизнес. Лариса хотела знать подробности этой истории. Но Елагина нет. Придется искать людей, которые могут пролить на нее свет...

2

Маньяки бывают разные – худые, толстые, важные. Но всем одинаково хочется на что-нибудь заморочиться. Убийца под кодовым обозначением Петух западал на уличных проституток. Вечером и ночью он никого не трогал. Он ждал раннего утра, когда путаны пьют кофе в машинах со своими «мамками» и сутенерами в ожидании окончания рабочей ночи. Кто-то из них уже отработал свои часы, кому-то вообще не повезло с клиентом. Но еще остается вероятность подработать часок-другой. Вероятность очень мала, потому что в предрассветные часы потенциальные клиенты все в основном дрыхнут без задних ног. Но все-таки встречаются озабоченные – припозднившиеся или те, у кого только на полшестого. Петух из этой категории. И кличка у него такая, потому что на дело идет с первыми петухами.

Он выбирает свою жертву из тех, кто уже был в работе. Видно, ему нужны только уставшие, измочаленные клиентами девчонки.

Лариса в работе не была. Но вид у нее уставший, как будто всю ночь на ней черти катались. И выглядит при этом здорово – умопомрачительно короткое облегающее платье, туфли на длинной танкетке.

Петух выходит на охоту редко, но метко. Может быть, он ищет свою жертву каждую ночь, но не всегда находит. Потому что ему нужны красивые длинноногие блондинки, обязательно в мини. А среди уличных таких особ не так уж и много. Тем более что с появлением Петуха их стало еще меньше. На счету этого ублюдка четыре проститутки.

Ни одна из его жертв не выжила. Поэтому трудно судить, вступал он в сексуальный контакт с ними или нет. Зато доподлинно известно, что все подвергались жестоким избиениям. А потом... В общем, умирали девушки в страшных мучениях...

На «точку» Лариса выехала под утро в составе особой бригады. Фокин – сутенер, Званцева – «мамка», несколько подсадных, в числе которых несет вахту она сама. Задача очень сложная. Хорошо, если маньяк выберет Ларису. Она-то не даст себя в обиду. Но если он клюнет на другую «уточку». Поэтому неподалеку от их микроавтобуса стоят дежурные машины – в них оперативники. Они подстрахуют и обезвредят маньяка. И если что, оградят спецбригаду от бандитов и беспредельных ментов, живущих за счет проституток...

Черный джип появился в начале шестого утра. Из машины вывалились крепкие, хорошо поддатые ребятки в спортивных костюмах. Числом «три». И всем скопом двинулись к микроавтобусу.

Петух был настолько неприметной личностью, что его не могла толком описать ни одна из «мамок», у которых он забирал девочек. Темные волосы, большие залысины, средний рост, одет скромно, если не сказать бедно. Вот и все, что Лариса про него знала. А тут видные хлопцы с непомерными амбициями. Нет, это не их клиенты.

Так решила и Званцева.

– Ребята, мы уже не работаем! – голосом скандальной базарной торговки объявила она.

– Гы-ы! И мы не работаем! – осклабился один. – Мы отдыхаем! И девочки твои пусть отдохнут. Мы ла-асковые!

Второй, ничего не говоря, полез в автобус. Взгляд его упал на Ларису. Выглядела она убойно. И неудивительно, что паренек чуть не задохнулся от восторга.

– Эту! Я беру эту! – взвыл он.

– Вам же сказали, мы уже закрыты! – На сцену вышел Фокин.

Но крепыш даже внимания на него не обратил. Он стремительно нырнул в салон автобуса, схватил Ларису за руку и... Выдергивали его из салона самого. Он был в сознании, но не мог управлять своим телом. Точечный удар на время парализовал его.

Двух других из игры вывел Фокин и подоспевшие оперативники. Ошарашенных парней засунули в их джип и велели убираться подобру-поздорову.

Едва спровадили одних, появился второй клиент. Он подъехал на скромной «семерке» с нескромно тонированными окнами. Среднего роста, серое неприметное лицо, джинсы, батник, не первой молодости кроссовки. Ярко-рыжие волосы. Залысин нет. Как раз наоборот, волосы густые. Слишком густые. Нетрудно было догадаться, что на голове парик. Петух маскируется... Званцева учуяла добычу. И выставила на обозрение свой «товар».

Мужчина выбрал Ларису. Красивая блондинка в мини. На вид усталая, слегка потрепанная. Мечта Петуха.

Званцева получила пятьдесят долларов и отдала Ларису в «прокат». Мужчина посадил ее в машину.

– Куда поедем, дорогой? – прохладно спросила она.

– Ну, я не знаю... – смущенно сказал он.

– А кто знает?

– Ну можно ведь и в машине.

– Можно и в машине, – зевая, кивнула Лариса.

– Трудная была ночь?

– Да уж, пришлось попотеть.

– Никто не обижал?

– Никто. А тебе какое дело?

– Да не люблю, когда девушек обижают.

– Ты что, моралист?

– Ну не то чтобы...

Мужчина остановил машину в малолюдном месте. Окна были затемнены настолько, что можно была заниматься сексом хоть на Красной площади. Лишь бы только машину не сильно раскачивать.

– Начнем? – скованно спросил он.

– Что начнем?

– Ну это...

– Извини, я тебя не понимаю.

– Ну ты же проститутка. И я деньги заплатил...

– Извини, но ты не мне заплатил деньги. Ты «мамке» платил...

– А какая разница?

– Большая разница. Ты «мамке» деньги заплатил, вот она пусть и дает. А я уже уволилась. Правда, «мамка» об этом еще не знает...

– Так что, я зря отдал деньги?

Лариса с нетерпением ждала, когда этот придурок разозлится и даст волю своим нечеловеческим инстинктам.

– Получается, зря.

– Ты решила завязать с проституцией?

– Завязываю раз и навсегда.

– И правильно! – обрадовался кандидат в маньяки.

Озверения от него Лариса не дождалась. Зато стала сама звереть, когда он начал читать ей нудные морали на тему распутного образа жизни. Затем он стал читать ей стихи. Пушкин, Вознесенский, Цветаева... Лариса готова была его задушить. И даже расчленить, когда он стал признаваться ей в любви. Под занавес он сделал ей предложение выйти за него замуж. Это был предел.

– Нет, дорогой мой, я за тебя замуж не пойду. Я уже давно для себя решила. Замуж только по любви...

– А ты полюби меня...

– Извини, но у тебя не хватит денег, чтобы я тебя полюбила.

Это была последняя возможность вывести маньяка из себя, толкнуть его на преступление. Но увы. Мужчина не подавал признаков агрессии. Бедняга чуть не плакал от обиды.

Лариса поняла, что маньяком здесь не пахнет. А на «нет» и работы нет...

– Извини, мне уже пора.

Еще оставалась надежда, что ее схватят за руку – попытаются удержать. Но мужчина лишь обреченно вздохнул и вжал голову в плечи. На глазах блестели слезы. Тряпка...

Лариса уже выставила ногу за порог. И только тут ее посетила шальная мысль.

– А Зое ты тоже делал предложение? – спросила она.

– Какой Зое?

– А которую ты убил две недели назад.

– Как ты можешь так говорить? – встрепенулся мужчина.

Естественно, сейчас он начнет все отрицать. Даже если он в самом деле тот самый маньяк, который убил проститутку Зою.

– Как я мог на ней жениться, если она была проституткой и не собиралась сворачивать с пагубного пути?

Лариса снова втянулась в салон, закрыла за собой дверцу.

– А ты пытался наставить ее на путь истинный?

– Пытался. Да разве ж ее переубедишь.

– И Лену ты тоже не смог переубедить?

– И Лену тоже... А ты откуда о них знаешь?

Наконец до маньяка дошло, какую глупость он совершил.

– Так они мои подруги...

– А откуда ты знаешь, что я их убил?

– А я сразу это поняла. Поэтому и наврала тебе, что не хочу быть проституткой... Представь себе, ты бы женился на мне, а я бы трахалась с твоим соседом. У твоего соседа есть деньги, чтобы оплатить мои...

Маньяк не дал ей договорить. Он ударил ее по лицу кулаком. Вернее, попытался ударить. Лариса поставила блок и ударила в ответ. Петух свесил свои лапки. А спустя пару-тройку секунд на них закрылись наручники.

Дело сделано.

Маньяка отвели в ближайшее отделение милиции, машину отправили на экспертизу – возможно, удастся обнаружить следы крови. Лариса произвела задержание, больше от нее ничего не требовалось. Разве что только получить законную премию. Но когда это будет...

– Ты сейчас куда? – протирая глаза, спросил Фокин.

– Что, спать хочешь?

– А то не видишь.

– Вижу, потому и спрашиваю. Я, между прочим, тоже спать хочу. Но домой не поеду... Ты про Беллу свою что-нибудь узнал?

– Узнал. Она в самом деле ночевала в доме Игнатова...

Странно, Лариса должна была злиться. Но ничего не дрогнуло в душе. Плевать она хотела на Игнатова. Если она когда-нибудь выйдет замуж, то только по любви. А Игнатова она не полюбит даже за его деньги. Симпатия была, а любви нет. Теперь и симпатии не осталось.

– Ты должен был по картотеке ее пробить.

– Пробивал. Ничего. Не имела, не привлекалась... Зато замужем была два раза. Девичья фамилия Захарова, от первого мужа – Никишина, и затем уже Бакатина. Возможно, скоро поменяет паспорт и станет Игнатовой Беллой Захаровной.

– Ты хочешь сказать, что она станет женой Игнатова. И тебе все равно?

– Ни холодно, ни жарко.

– Кстати, я должна ей «Ауди» свой отдать. Как эстафетную палочку...

– Так в чем же дело?

– Сначала по адреску одному надо проехаться. Прямо сейчас и поеду. Чтобы завтра машину и отдать...

К первому мужу Беллы Фокин отправился вместе с Ларисой. Но на своей «шестерке». Чтобы не привлекать внимание.

Геннадий Никишин жил на Цветном бульваре. Год рождения – одна тысяча девятьсот семидесятый. Это единственное, что знала про него Лариса.

К его дому она подъехала в двенадцатом часу дня.

Отличное место. В пределах Садового кольца. Приличный кирпичный дом послевоенной постройки. Квартиры в этом районе дорого стоят. Возможно, Никишин уже сменил адрес. Или в данное время его нет дома. Но она все же рискнула наведаться к нему.

Дверь открыла пышнотелая крашеная блондинка лет двадцати пяти. Лариса и пикнуть не успела, как та сгребла ее в охапку и втащила в квартиру. Можно было сделать ей больно. Но Лариса решила не торопить события.

– Совсем оборзела, да? – прижимая ее к стенке, шипела толстуха. – То звонила, звонила, теперь сама приперлась?

– Вы меня с кем-то путаете! – изобразила возмущение Лариса.

Поскольку она в самом деле была возмущена, то это у нее вышло здорово.

– Я тебя путаю? Это ты моего Гену путаешь! Сука белобрысая!

Лариса могла быть стервой, но сукой не была никогда. Поэтому она справедливо переадресовала это оскорбление обратно. Что вызвало бурю гневных эмоций. Крашеная блондинка с воем вцепилась ей в горло.

Это закончилось плачевно. Для толстухи. Лариса слегка переборщила, поэтому ей несколько раз пришлось бегать на кухню за водой.

Толстуха пришла в себя. Но забыла прихватить с собой желание набрасываться на Ларису.

– Ты зачем пришла? – медленно поднимаясь с пола, блекло спросила она.

– Вы лучше спросите откуда? – Лариса показала красные «корочки».

– Быть не может, – замотала головой баба. – Такая красотка, и в милиции... А-а, секретаршей у генерала?..

– Нет, секретаршей у главного милицейского каратиста. Вернее, спарринг-партнером... Что, не верите?

– Верю, верю, – поглаживая отбитое место, ответила толстуха.

Лариса представилась. В ответ узнала имя крашеной блондинки. Звали ее Аля.

– Геннадий Никишин вам кем приходится?

– Мужем.

Лариса попросила его фото. Красавцем-мужчиной его не назовешь, вряд ли он разбивал женские сердца. Потому и взял себе в жены такую посредственность, как Аля. А может, после Беллы он больше не хотел связываться с красавицами. «Сердце красавицы склонно к изменам...» Можно подумать, некрасивые все как одна – образцы благочестия...

– Гуляет муж? – на всякий случай спросила Лариса.

– С чего вы взяли? – надулась Аля.

– Тогда почему на меня набросились?

– Так названивала ему тут одна...

– Может, это его первая жена звонила?

– Белла, что ли?.. Хы, да она в жизнь ему не позвонит. Зазналась краля, мы для нее тьфу...

– А вы знаете Беллу?

– Лично нет. А муж рассказывал...

– И что он о ней рассказывал?

– Да сука она!.. Гена с ней как с человеком, а она скотиной оказалась. Бросила его ради какого-то богатея, замуж за него вышла. Гена страдал. В запой ушел. Я его еле оттуда вытянула... Учтите, я его никому не отдам!

– А его что, кто-то забирает?

– Да говорю же, звонила ему какая-то женщина...

– Честное слово, это не я.

– А кто тебя знает? – Еще немного, и Аля насквозь просверлит ее подозрительным взглядом.

– А Геннадий сейчас где?

– В командировке.

– Далеко?

– Да куда-то в Архангельск послали. Аппаратуру от завода налаживать...

– Надолго уехал?

– На неделе обещал быть.

– Как появится, пусть мне позвонит. Или лучше вы... Поверьте, мне очень нужно с ним поговорить.

– А что Белла натворила?

– Ее муж натворил.

– Аркадий, что ли?

– Почему Аркадий? Ее мужа Даниилом звали.

– Да? А Геннадий говорил, что она к Аркадию ушла. Про Даниила ничего не говорил... Может, она Аркадия потом бросила, за Даниила вышла?

– А про Аркадия вы что знаете?

– Ничего. Я вообще в эти дела стараюсь не вникать. Чтобы Гену не теребить. Я вам по секрету скажу, любит он эту стерву... Но и меня он тоже любит. И нам хорошо вместе...

– А у кого мне про Аркадия можно спросить?

– Так вы у родителей ее спросите.

– Ехать далеко.

– Да где ж далеко? Тут, в соседнем доме, они живут... Вот люди, а! Представляете, они отказались от Беллы. Как только она замуж за Геннадия вышла, так и отказались. Даже на свадьбе их не было...

– Почему же это?

– Да не знаю. Если они аристократами себя возомнили, так Геннадий тоже не абы кто. У него отец видным человеком в Центральном комитете партии был, мать в консерватории преподавала...

– Родители его отдельно живут?

– Отдельно. На кладбище... Отца его сразу после путча кондратий хватил. И мать недолго протянула... Вот, квартиру ему оставили...

Квартира, надо сказать, роскошная. Высокие потолки, огромная кухня, просторный холл, три большие комнаты. И обстановка шикарная – если мерить мерками совдеповских времен. У новых русских она, конечно, куда круче... Уж не потому ли Белла присмотрела себе другого, более состоятельного мужичка.

– Значит, на тот момент, когда Геннадий женился на Белле, родителей у него не было?

– Не было... И родители Беллы его не приняли... Зато с моими душа в душу живет... Не был счастлив он с Беллой. А со мной счастлив. Да вы сами у него об этом спросите...

– Вот об этом я его в первую очередь спрошу. Нам бы с ним встретиться. Как появится, пусть мне позвонит. Сейчас запишу номер телефона...

Лариса полезла в сумочку за ручкой. Пальцы сломаешь, пока до нее доберешься. Чего только в сумочке нет. Ядерной бомбы разве что да авиационного пулемета. Зато есть изящные, наитончайшей работы... наручники. Служебное удостоверение, любимый «ПСМ» без запасной обоймы и миниатюрный диктофон, всегда готовый к работе. С ручкой пришлось повозиться, зато пистолет она обычно вытаскивает почти мгновенно.

– Лучше я вам позвоню, – закусила губу Аля.

Боится оставлять мужа наедине с Ларисой... Что-то нечисто с Геннадием. Кобелирует небось на досуге. И в командировках, наверное, грешит.

– Звоните вы, – обаятельно улыбнулась Лариса. – А вы не скажете, как мне к родителям Беллы попасть?

– Как попасть, не скажу. Они ж такие, к ним на облезлой козе не подъедешь. А вот адрес скажу. Сейчас посчитаю, сейчас, сейчас...

Аля не знала номера дома и квартиры. Зато знала, где он стоит. И окна где находятся, тоже знала. После значительного умственного напряжения она смогла назвать адрес.

Лариса заглянула в машину к Фокину. Рассказала о том, что узнала от Никишиной.

– Что-то не пойму я ничего, – Стас задумчиво потер переносицу. – Ее родители в деревне живут, но никак не на Цветном бульваре.

– Может, они сюда переехали, – неуверенно предположила Лариса. – Вслед за дочерью...

– Ладно, я еще могу допустить, что и в деревне есть миллионеры. Но чтобы родители Беллы не приняли коренного москвича Никишина... Что-то здесь не то...

– Попробуем прояснить ситуацию. Схожу-ка я к этим родителям...

– Когда?

– Да прямо сейчас.

Лариса нарочно удалялась от машины волнующей походкой от бедра. Пусть знает Фокин, какая она красивая и сексуальная. Ему давно пора выбросить из головы Беллу и заняться... Да, он мог бы заняться Ларисой. В принципе она не возражала. В принципе... Как жаль, что у нее железные принципы.

Дверь ей открыла молодящаяся старушка неопределенного возраста. Некрасивая. Зато прическа и макияж из элитного салона красоты, фигура от мисс Аэробики, халат от персидского шаха. Стильная бабуля. Такая не станет падать в обморок перед лицом полуобнаженной красоты, которую являла собой Лариса.

Действительно, старушка не стала биться в истерике. Осмотрела Ларису с ног до головы оценивающе-придирчивым взглядом.

– По объявлению? – наконец спросила она.

– По объявлению, – кивнула Лариса.

Это была не ложь, а профессиональное вранье.

– Я так и поняла... Проходи.

Квартира огромная. Евродизайн, обстановка в стиле «хип-хоп». Если в доме Никишина угадывались остатки былой роскоши, то здесь пахнет свежими деньгами.

Старушка провела ее в зал, показала гостье на кожаное кресло, села напротив нее. Взгляд строгий, по-прежнему оценивающий.

– А ну-ка ногу на ногу! – повелительным тоном попросила она.

Лариса подчинилась. Ей интересно было знать, под каким соусом бродит дерьмо в голове у этой суперстар.

– Отлично... А платье снимешь?

– У меня под ним ничего нет... – соврала Лариса.

На эту старушенцию она смотрела, как смотрит психиатр на своего пациента.

– Вы даже не сомневайтесь, там все в полном порядке. Никаких изъянов...

– Ну и чудесно, – одним глазом улыбнулась пожилая дама.

Лариса и не подозревала, что так можно улыбаться. Век живи – век учись... Хотелось бы знать, чему ее собираются учить дальше.

– Значит, так, зовут меня Ульяна Максимовна... Надеюсь, ты понимаешь, что простой служанке две тысячи долларов в месяц не платят.

– Только умной и красивой.

– Вот именно, умной... Ты где-нибудь учишься?

– Да, Ульяна Максимовна, учусь в МГУ, на филфаке, на четвертый курс перешла...

– Замечательно. На каникулах хочешь подработать?

– Да хотелось бы.

– Работа необременительная. И если ты понравишься Платону Витальевичу, то работать у нас будешь как минимум до Нового года.

– За две тысячи долларов в месяц? – уточнила Лариса.

– Да. И плюс премия, если Платон Витальевич будет доволен...

– А что я, собственно, должна делать?

– Ты же студентка, – лукаво улыбнулась суперстар. – А студентки сейчас, насколько я знаю, совсем не те, что прежде. Телом подзаработать не грех...

– На что вы намекаете?

– На твои прямые обязанности намекаю... Понимаешь ли, в чем дело, девонька моя. Я очень дорожу отношениями со своим мужем. Мы любим друг друга, но по ряду обстоятельств я не совсем удовлетворяю его как женщина. Тем более что у мужчин седина в бороду – бес в ребро... Теперь, наверное, догадалась, что ты должна делать...

Лариса все поняла. И с изумлением спросила:

– Спать вместе с вами в супружеской постели?!

Определенно, мир сошел с ума... Эта старая карга упрекает современную молодежь в разврате, а сама такое предлагает... Как минимум психушка по ней плачет.

– Нет, нет, со мной спать не нужно. Я женщина порядочная... И муж мой, Платон Витальевич, тоже человек очень порядочный. Но, увы, он нуждается в юных девушках. Это, знаете ли, и для здоровья полезно...

– И для кошелька тоже, – натянуто улыбнулась Лариса. – Для моего, в частности.

– Вот я о чем вам и говорю. И денег заработаете, и, может, чему-то научитесь... Кстати, сколько у вас было мужчин?

– Ну как вам сказать... У нас в Лоскутах много было мужчин. Но ни с кем из них я не спала.

– В Лоскутах, говорите... Что-то знакомое... Лоскуты – это деревня?

– Да, в Воронежской области...

– Вот бывает же. Не зря же говорят, тесен мир... Ну да ладно. Значит, вы из деревни. И как вам удалось поступить в МГУ? Наверное, пришлось договариваться?

– Да был один профессор, все приставал ко мне. Но, поверьте, у него ничего не вышло. Знаете, я так из-за него и не поступила...

– А как же вы тогда учитесь?

– Уже отучилась. Закончила Академию МВД, получила лейтенантские погоны. Сейчас служу в отделе по пресечению половых преступлений...

Ульяна Максимовна стремительно менялась в лице. И рот раскрыла... Зубы у нее вставные, сплошь дорогая керамика. Была бы старушка попроще, сейчас бы валялась на полу вставная челюсть.

– Между прочим, наш с вами случай – моя компетенция, – не щадила ее Лариса. – Знаете, как это все трактует Уголовный кодекс? Статья сто тридцать третья. Понуждение к действиям сексуального характера. А иначе говоря, сводничество... Да вы не волнуйтесь, всего лишь один годик посидите. Ума-разума, может, наберетесь...

Бедная суперстар чуть не свалилась в обморок.

– Что-то вы уж слишком разволновались... Наверное, так не волновались, когда с Беллой разговаривали? Она-то девушкой покладистой оказалась или нет?

– Вы... Вы это про кого говорите?

– Про Беллу... Про Беллу из Лоскутов. Только не надо говорить, что она у вас не работала...

– А-а, Белла... Работала... Она у нас просто работала...

– Вам что, протокол допроса показать?

– Какой протокол?

– Допроса!.. Белла показала, что вы понуждали ее к действиям сексуального характера...

Видимо, Ульяна Максимовна была очень чутким, ранимым и, конечно же, кристальной чистоты существом. Видно, она не выносила наглой лжи. Поэтому все-таки бухнулась в обморок.

И тут же из-за «кулис» на «сцену» вынырнул ее муж. Такой же кристальной чистоты старый пердун Платон Витальевич. Высокий, статный мужчина, благородная седина. Эдакий породистый кобель на пенсии...

– Что... Что вы себе позволяете? – взвыл он негодующе. – А если это инфаркт?

– Я, пожалуй, не буду торопиться приносить вам свои соболезнования.

– Ну и молодежь пошла! Наглая, грубая, циничная! И куда только мир катится!..

– ...Воскликнул Платон Витальевич, мысленно раздевая свою гостью, красивую стройную девушку лет двадцати! – пафосно продолжила за него Лариса. – Обнаженные ноги будоражили воображение...

– Что?! Что вы сказали?

– Да так, отрывок из порнографического романа. Между прочим, подходит к нашему случаю... Кстати, вы меня уже раздели, Платон Витальевич. Хорошо, что мысленно...

– Вы из милиции? Покажите ваше удостоверение!

– Откуда вы знаете, что я из милиции? Вы что, подслушивали наш разговор... Ай-яй-яй, как нехорошо, Платон Витальевич... А может, вы не только подслушивали, но и подглядывали. Рука не устала?..

– Да как вы смеете! – взбеленился старик. – Наглая, циничная, развратная дрянь! Я, между прочим, заслуженный деятель искусств...

– Если не секрет, каких? – оборвала его Лариса.

– Изобразительных. Но вам этого не понять...

– Ну как же не понять. Очень даже понимаю. Искусство – это здорово. Плакаты на зоне рисовать будете...

– Я еще раз требую: покажите свое удостоверение сотрудника милиции! – не унимался развратный старикашка.

Лариса снова ощутила себя писательницей эротического жанра. И продекламировала очередную строчку из нарождающейся нетленки:

– Платон Витальевич все еще надеялся, что дерзкая красотка не является сотрудником милиции. Он все еще надеялся, что она все-таки станет его служанкой. Тогда он сможет мять ее тело, топтать ее плоть. А еще он представлял, как будет играть с ней в игру «рабыня страсти», как будет бить ее плетью в наказание за ее дерзость. А еще ему понадобятся наручники...

– Что вы там все бубните?

– Да вот, говорю, наручники вам нужны...

Лариса потянулась к сумочке и вынула из нее пару стальных браслетов немыслимой красоты. И «корочки» она тоже показала. Такой же немыслимой красоты.

– А это служебное удостоверение. Теперь вы довольны...

– И все равно... – задыхался от волнения заслуженный деятель. – И все равно это не дает вам права доводить до инфаркта пожилую женщину...

Старый кобель хотел что-то сказать, но не смог. Обессиленно опустился на диван рядом с женой. А та уже открыла глаза. И остолбенело наблюдала за Ларисой. Как будто она Медуза горгона какая-то. Пора менять гнев на милость, а то еще войдет в историю в непотребном виде. Мол, жила когда-то на заре третьего тысячелетия огнедышащая драконша Лариса Черкашина, и не было от нее никому спасения...

– Ладно, живите, старые вы развратники, – смилостивилась она. – Не буду я вас казнить... Но только с одним условием... Вы рассказываете мне начистоту, кто такая Белла...

Как она и предполагала, Белла не была дочерью этих извращенцев.

Ульяна Максимовна смолоду была сильной и энергичной личностью. Видно, пока стояла в очереди за деловыми качествами, другая очередь разобрала всю красоту. Но как говорится, не родись красивой – родись счастливой. А человек, как известно, кузнец своего счастья. Тем более если у него напористый пробивной характер.

К тридцати годам молодая Ульяна стала директором довольно крупного научно-технического института. К званию доктора наук прибавилось звание старой девы. В мужчинах она особо не нуждалась, привыкла обходиться без них. Но в какой-то момент она решила создать семью. Выбор пал на симпатичного художника. О том, как она его захомутала, история умалчивает. Свадьба, дети, плюсы и минусы семейной жизни.

Платон творил, Ульяна поднималась по служебной лестнице. С которой рухнула в начале девяностых. И не куда-нибудь, а очень удачно – в бензиновый омут, откуда через бензиновую же трубу вылилась в чашу изобилия. Своя коммерческая фирма, первый миллион. Все хорошо, но муж вдруг загулял. Ульяна Максимовна не стала делать из этого трагедию. Просто твердо решила узаконить супружескую измену, а если точнее, взять ее под личный контроль. Так появилась девушка Белла из деревни Лоскуты Воронежской области.

Ульяна Максимовна нашла ее в массажном салоне, куда частенько хаживала сама. Ей Белла сделала массаж обыкновенный, просто расслабляющий. А к Платону выехала на дом, чтобы сделать массаж эротический. Так в доме у него и осталась. В качестве горничной и секс-служанки. Платон был доволен. Ульяна Максимовна тоже – поскольку муж рассматривал Беллу как разменную монету, а жена для него оставалась единственной и неповторимой. И с гулянками он завязал.

Белла получала приличные деньги, жила на всем готовом. Сексом занималась раз-два в неделю. Ульяна Максимовна искренне считала, что такая жизнь ей по душе и ничего лучшего она не желает. А Белла, оказывается, присмотрела жениха...

– Мы-то, разумеется, не возражали, – рассказывала Ульяна Максимовна.

– Но на свадьбу к ней не пришли, – заметила Лариса.

– Ну, нам как-то неловко было.

– А Белла вас за своих родителей выдала.

– Чтобы приданое с нас содрать, – саркастически усмехнулся Платон Витальевич. – Так ведь содрала.

– Пять тысяч долларов у нас украла, – подтвердила Ульяна Максимовна.

– Может, не она?

– Ну как же не она, если она сама в этом созналась.

– Что ж вы в милицию не заявили?

– Мы ей хорошо платили, так она видеокамеру купила и записала, как они с Платоном... Словом, компромат у нее был. Сказала, что за совращение нас привлечет. А потом, дети у нас. Сын взрослый, дочь. Они отдельно жили... Если бы они узнали... И вы, надеюсь, никому ничего не скажете...

Лариса со вздохом вытащила из сумочки диктофон, вытащила из нее кассету и отдала Ульяне Максимовне.

– Это вам на память.

Ей сейчас нужно было как можно больше расположить к себе эту бизнес-старвумен.

– Выходит, непростая была девочка Белла.

– Непростая, – кивнула Ульяна Максимовна. – Ох, непростая. Тихоня, а себе на уме... За парня приличного замуж вышла, наврала ему с три короба, что мы – ее родители, – мол, отказались от нее. Представляете, какая гадость!.. Вышла замуж за москвича с квартирой, ей бы успокоиться, так нет... Она Родю моего совратить пыталась. Родя – мой сын. Я уже от дел отошла, так сейчас он семейным бизнесом управляет. И дела хорошо у него пошли с самого начала. Не то что у Беллиного мужа. Так Белла на сына моего глаза положила. Только Родя наш человек степенный, к тому же жена у него есть. А Белла... Белла любого охмурит. Так Родя, чтобы от нее отвязаться, знакомого ей одного своего сосватал. Аркадием его, кажется, зовут...

– А может, Даниилом?

– Да нет, Аркадием. Точно, Аркадием... Родя говорил, что Аркадий драгоценными камнями занимался, миллионы на этом делал...

– А брат у него был?

– Так я откуда знаю? Я этого Аркадия в глаза не видела. Помню только, что Родион говорил, и все.

– А с Родионом вашим я могла бы встретиться?

– Да могли бы, конечно. Только видите ли, Родион у нас человек очень впечатлительный...

Ульяна Максимовна смотрела на Ларису в глубоком раздумье. Лариса поняла, к чему она клонит.

– Вы не волнуйтесь, шокировать я его не собираюсь. И приду к нему в длинной юбке... А это платье... Я к вам сегодня прямо с ночного дежурства, не успела переодеться...

– А вы что, дежурите в таком виде?

– Иногда. Когда идет ловля на живца... Мы, между прочим, маньяка сегодня взяли.

– Какого маньяка?

– Самого настоящего маньяка-душегуба. Четыре трупа на его счету. Он за проститутками охотился. А мы вот сами охоту на него открыли...

– Какой ужас! Вы такая молодая и красивая и ловите каких-то подонков!

– Кому-то ж надо этим заниматься.

– Так-то оно так... А Белла вам чем интересна, зачем вам она? Я это к чему спрашиваю. Она ведь у нас тоже маньяк!

Лариса не могла скрыть своего интереса:

– Да что вы говорите?!

– Ну не то чтобы она совсем маньячка, – поубавила страсти Ульяна Максимовна. – Просто кошка у нас была, Кассандра. Так мы ее однажды мертвой нашли. Приходим с вернисажа, а она мертвая. Белла говорит, что Кассандра сама сдохла. А как она могла сдохнуть, если она ничем не болела, да и молодая была... Я так думаю, что Белла ее задушила...

– Зачем?

– А просто так...

Случай с кошкой мало впечатлил Ларису. Она рассчитывала на что-то большее. Но все же кое-какая информация к размышлению есть. Если, конечно, задушенная Кассандра – не домыслы дряхлеющей старухи.

– Жаль, конечно, вашу кошечку. Но ее уже не вернешь... Так я могу встретиться с вашим сыном? – спросила Лариса.

– Разумеется, можете. Правда, его сейчас нет. Он со всей своей семьей отправился на Мальдивские острова. Вы были когда-нибудь на Мальдивах?

– Вы предлагаете мне отправиться туда за ним?

– Нет, я предлагаю вам дождаться его приезда.

– А когда он будет?

– Недельки через две.

– Замечательно. А позвонить ему можно?

– Боюсь вас огорчить, но когда Родион выезжает на курорт, он отключает все телефоны. Это я его так учила, нельзя совмещать отдых и работу. К тому же у него всегда есть мать, которая в его отсутствие может решить все коммерческие проблемы...

– Хорошо, когда есть такая мать...

Глава девятая

Сторож натопил баньку и занялся бассейном во дворе.

– Подглядывать за нами будет, каналья, – подумала вслух Белла.

– Пусть попробует.

– Да ладно тебе. Если бы мы были с тобой уродливыми толстухами, я бы ему показала. А так... Ну ты подумай, чего нам стесняться?

Ларису она не стеснялась. И без всякой ложной скромности разделась перед ней, выставила на обозрение свое великолепное тело.

– Ну как? – с вызовом спросила она.

– Афродита.

– Комплимент принят... Теперь твоя очередь.

Ларисе тоже было чем гордиться.

– Выше всяких похвал, – весело улыбнулась Белла. – Даже немного завидно... Ну что, пошли?

Лариса не особо жаловала сауны. Но сегодня она парилась в удовольствие. Белла уложила ее на полку, взялась за дубовый веник. Это было нечто...

Сознание мягко погружалось в сладкую дрему. Белла предложила искупаться в бассейне, Лариса не возражала. И наплевать, что за ними подсматривает молоденький сторож.

На улице ночь. В небе яркая луна. Воздух теплый. Вода, правда, холодновата. Зато никаких вампиров и в помине.

После бассейна снова парилка. После чего Белла отвела ее в массажную комнату, разложила на специальном столе. Мягкие кремы, ароматные масла, легкие горячие ручки. Это был всего лишь расслабляющий массаж, никакой эротики. Но Лариса была доведена до состояния амебы, в голове какая-то пластилиновая масса...

– Ну как? – нежным голоском спросила Белла.

– Я умираю... Теперь моя очередь?

– Ну нет. Какой массаж от умирающего лебедя?

– Я воскресну.

– Вот если ты воскреснешь... А для воскрешения нужно немного полежать, а затем выпить по пять капель. Выпьем?

Белла уже предлагала выпить, еще перед сауной, за ужином. Но Лариса тогда отказалась. Зато согласилась сейчас.

2

Для мужчин баня – дело святое. Здесь они и парятся, и выпивают в нудных разговорах за жизнь. И девок легкодоступных приводят. Может быть, именно из-за этих девок порядочные девушки не очень жалуют сауну для разговоров о своем, о женском. Во всяком случае, Ларисе вовсе не хотелось пить коньяк в трапезной. Но нужно было оставаться здесь.

Дело в том, что сауна находилась в подвале. Здесь сколько угодно можно было жечь свет, с улицы никто не заметит. Другое дело дом. Свет в окнах гореть не должен, а сидеть в темноте Ларису не вдохновляло. Беллу тоже. Только в комнате сторожа могло быть светло, но их туда вовсе не тянуло.

Лариса закуталась в простыню, зашла в трапезную, где было слегка прохладно. Хорошо. Опустилась в кресло. Полное блаженство. Белла была не так разморена. Поэтому она накрыла на стол. Бутылка дорогого «Хеннесси», сок, лимонные и апельсинные дольки, бутерброды. Все просто замечательно.

Коньяк пошел легко. В голове просветлело, на душе песня. В самый раз пропустить еще одну рюмочку. Но в дверь громко застучали. Тело в один миг превратилось в сгусток боевой энергии. Рука скользнула в сумочку за пистолетом.

Белла открыла дверь. В сауну вломился Гоша. Глаза как бильярдные шары, руки трясутся, рот перекошен. Пистолет в руке Ларисы нисколько его не смущал. Он просто его не замечал. Не до того.

– Там... Там... Вампир там... – запинаясь, пробормотал он.

– Где там?

– На улице... Я его видел... Он возле двери стоит... Ждет чего-то... Клыки – во!

– Гоша, успокойся!

Было видно, что Белла слегка взволнована. Но бравада была сильнее страха.

– Не было никакого вампира. Скажи, что не было!

– Был!

– А я говорю, что не было, – засмеялась Белла. – Скажи, что с нами посидеть хочешь.

– Не хочу.

– Что, не хочешь с нами сидеть?

– Ну разве что за компанию, – замялся Гоша.

– С тобой нам не так страшно, да? – развеселилась Лариса.

Хитер бобер, нарочно сказку про вампира придумал, чтобы к ним с Беллой под крылышко нырнуть.

– А выпить не хочешь?

– Ну я бы не отказался...

Лариса налила коньяк не в рюмку, а в бокал для сока. Грамм сто пятьдесят. Преподнесла Гоше. Тот выпил залпом.

– Здорово! – восхищенно протянул он. – И вкусно!

– Это тебе не для вкуса. Это сто грамм для храбрости... Ну что, стал храбрее? – насмешливо спросила Лариса.

– Да.

– Ну тогда вали отсюда.

– Что?

– Чтобы духу твоего здесь не было! Пошел, я сказала!

Гоша не стал пытать судьбу и растворился в ночной тишине пустого дома. Лариса закрыла за ним дверь. Сауна вдруг показалась ей подземным бункером, где не страшна никакая напасть. Но где-то вовне бродит вампир. Или его тень. На душе стало жутковато...

Очередные пятьдесят капель подействовали расслабляюще. Еще одна рюмашка, и на душе снова безмятежное блаженство. На улице ночь, но вампиры уже растворились в утреннем тумане.

– Пошли в сауну? – предложила Белла.

Лариса кивнула. Сейчас была ее очередь мять красивое тело Беллы банным веником. И с этой задачей она справилась на «отлично». Белла едва не завывала от восторга.

– Теперь в бассейн, – поднимаясь с полки, блаженно потянулась она. – А как согреемся, я тебе снова массаж сделаю...

– Так моя очередь.

– Извини, но не ты, а я тебя сюда пригласила. Так что ты, выходит, моя гостья. И, как добрая хозяюшка, я должна холить тебя и лелеять...

Лариса представила, как будет медленно умирать под ее ласковыми ручками. Настроение поднялось.

Они смело вышли во двор дома. Разумеется, в чем мать родила. Прыгнули в бассейн. Как будто в живую воду с головой окунулись.

Площадь бассейна небольшая, квадратов десять, не больше. Зато глубоко. Ногами дна не достанешь. Разве что только вниз камнем уйти. Что Лариса и сделала.

Она коснулась ногами дна и вынырнула на поверхность. Лучше бы она осталась в подводном царстве. Там только водяной, а здесь...

У самой кромки бассейна, в свете огромной луны стоял Даниил Бакатин. Лариса не могла спутать его ни с кем. Те же черты лица, те же глаза... Хотя глаза не совсем те, которые она знала. Это были страшные, красные от крови глаза. В груди у него торчал осиновый кол.

Белла увидела своего покойного мужа и оцепенела от страха, мертвой хваткой вцепилась в Ларису. И если бы та не схватилась рукой за стальной поручень, они бы вместе ушли на дно.

Вампир утробно зарычал – оскалил светящиеся, обагренные кровью клыки. Вытянул руку. Крючковатый коготь показывал на Беллу.

– Хрры-ы! – Лариса своими ушами слышала этот утробный хрип, тихий, но грозный.

Покойный Даниил плавно повернулся к ним спиной и скрылся в ночи. Только его и видели. Преследовать его Лариса не стала. Душа из пяток на свое место еще не вернулась...

Кое-как они с Беллой добрели до сауны, наглухо заперлись.

– Н-ну и что скажешь? – пытаясь унять дрожь, спросила Лариса.

– Н-не знаю... М-может, в самом деле кол не до конца вбили...

– Ты хочешь сказать, что Даниил твой из могилы поднялся?

– Но я ведь сама его хоронила. Видела, что он мертвее всех мертвых...

– Оказывается, живее.

– Как видишь...

– Выпьем? – предложила Лариса.

– Да тут не выпить, тут ужраться хочется, – закивала Белла.

Лариса ее очень хорошо понимала.

Рюмки отставлены в сторону. В ход идут бокалы. Нашлась вторая бутылка «Хеннесси». Лариса готова была расцеловать Беллу за ее находчивость.

Коньяк не пьянил. Зато как расслаблял... Говорят, спиртное растворяет мозги, как жировую массу. Но сейчас коньяк растворял образ восставшего из могилы монстра. Правда, страх все же оставался, просто выпадал в осадок на душе.

– Слушай, Белла, а может, Фокин и ни при чем? – заплетающимся языком спросила Лариса. – Может, не он убил Катю Гракову?

– А кто? – Белла казалась такой же пьяной.

– Так твой Даниил и убивал.

– Не знаю... Я в ту ночь дома не была...

– Как не была? А говорила, что была.

– Мало ли что я говорила... Я вот говорила, что люблю Даниила. А я его не любила... Я в ту ночь другого мужчину любила...

– Кого?

– С Елагиным я грешила. Вот в этой самой сауне. У него такой веничек, скажу я тебе...

– Мне как-то все равно, какой у него веничек. Но нужно было сразу сказать, что ты с ним того... А Даниил твой знал, что у тебя с Елагиным шуры-муры?

– Не знаю. Может быть...

– Тосковал, наверное... А что, если у него от тоски крыша сдвинулась? И возжаждала душа чужой крови... И после смерти душа не успокоилась... Почему он в Крылатском убивал? А потому, что там его незабвенная Белла жила...

– Брр, не надо. У меня и так внутри все вверх тормашками... И холодно... Надо бы согреться. Пошли в парилку...

В парилке они просто согревались. Венички отдыхали.

– Ужас какой-то, – с дрожью в голосе сказала Белла.

– Ужас, – кивнула Лариса. – Был детектив, а началась мистика... Я, между прочим, вампиров больше, чем мышей, боюсь...

– А я вообще никого не боюсь... Только вампиров... Как ты думаешь, чья у него кровь на клыках была? Может, он Гошу загрыз?

– А что, запросто! – пьяно встрепенулась Лариса.

У нее не было никакого желания подрываться с места, начинать расследование. Это было свыше ее сил. Тем более что силы стремительно иссякали.

– Страшно мне, – сказала Белла.

– И мне тоже...

Ларисе не хватало ни физических, ни моральных сил. Она была какая-то сама не своя.

– Тебе, Лариса, надо успокоиться. В конце концов, ты защищаешь меня, а не наоборот. Пошли в массажку, надо поднять тебе тонус...

Лариса с трудом поднялась на ноги, вышла из парилки, в массажной комнате ей потребовалась посторонняя помощь, чтобы взгромоздиться на стол. С ней что-то явно происходило. Может, спиртное на нее так действует.

Белла взяла ароматное масло, разлила его по спине, мягкими движениями стала втирать его в кожу. Но Лариса практически не ощущала ее прикосновений. Как будто это на столе чье-то чужое тело, а сама она парит в небе, в гуще тяжелых дождевых туч...

Зато Белла распалялась. Ее руки опускались все ниже, Лариса все чаще ощущала их на своих ягодицах. В конце концов шальные руки забрались в ложбину между ногами, коснулись заповедной зоны. Это было уже слишком. Но Лариса даже слова поперек сказать не могла. Язык словно онемел. Руки-ноги как будто отнялись. Или у нее просто не было сил даже пошевелить ими. Ее как будто парализовало. Она была беспомощным манекеном в руках извращенной Беллы...

В один прекрасный момент ее губы коснулись ее шеи. В районе сонной артерии.

– А теперь мы прокусим тебе шейку, – хищно прошипела Белла. – Кровь у тебя молодая, сладкая, я буду пить и наслаждаться...

Лариса все слышала. Но могла только возмущаться. И только мысленно.

– Да, девочка моя, да. Я очень люблю кровь молоденьких девочек... – не своим голосом вещала Белла.

Лариса не видела ее. Но могла поклясться, что у нее вместо зубов остро отточенные вампирские клыки. И сейчас по ним заструится кровь. Лариса станет очередной жертвой этой страшной женщины.

А может, Белла всего лишь шутит. Сейчас она засмеется, скажет, что это был всего лишь розыгрыш...

– Это я убила Катю Гракову... Нет, ее кровь меня не волновала... – продолжала Белла.

Нет, это не шутка. Это жуткая правда. Лариса попала в лапы к настоящему вампиру. Она парализована, потому что Белла подмешала ей в коньяк какую-то гадость. Точно так же она когда-то опоила Фокина... Сейчас Лариса умрет. И ей до конца дней своих будет стыдно за то, что она усомнилась в честности своего напарника. Фокин, оказывается, ни в чем не виноват...

– Я всего лишь хотела избавиться от своего мужа... – откровенничала Белла. – Но мне очень понравилась Катина кровь... Мне хотелось еще и еще... Я познакомилась с одной девочкой. Ее звали Асей. Мы очень понравились друг другу. Договорились встретиться. Мне мешал твой Фокин. Но я его не прогоняла. Ведь он должен был стать моим алиби... Мы встретились с Асей. Мы пили с ней коньяк, как с тобой. Мы сидели с ней в моей машине и пили коньяк. А потом ей стало хорошо-хорошо... И тебе сейчас будет хорошо-хорошо. Поверь, ты не пожалеешь...

Лариса чувствовала, как Белла касается зубами ее шеи. Внутри все сжалось от леденящего страха. Наступал конец света... Но Белла отстранилась от нее. Видно, она не все сказала, что ей хотелось. И точно:

– А Даниила я не боюсь! – голосом одержимой изрекла Белла. – Мы с ним муж и жена! Он – вампир. И я – вампир. Теперь мы будем вместе... Я сейчас начну, а потом позову его. И мы вместе закончим нашу трапезу...

Краем глаза Лариса видела, как она достает из своей сумки большой шприц, соединенный со стеклянным контейнером. Таким кровезаборником эта тварь выкачивала кровь из несчастных девушек. Теперь на очереди сама Лариса. Ужасная мысль медленно таяла в жидкой гуще затухающего сознания.

– А кто тебе сказал, что Даниил любит человеческую кровь? – послышался вдруг чей-то мужской голос.

Лариса лежала так, что могла видеть, кто входит в комнату. Это был тот самый вампир, которого она видела возле бассейна. Только на нем не было черного балахона. И осиновый кол из груди не торчал. Глаза самые обыкновенные, никаких клыков. Это был самый обыкновенный Даниил Бакатин. А вслед за ним в комнату входил Елагин... Лариса решила, что она уже на том свете.

– Аркадий! – истошно вскрикнула Белла.

Никаким Аркадием здесь не пахло. Может, Белла тронулась умом?

– Он самый! – ухмыльнулся Елагин.

– Так ты что... Ты что, живой? – обращаясь к Даниилу, спросила она.

– Как видишь... Ты думала, что убила его, ага, как бы не так, – за своего спутника говорил Денис. – Ни фига. Жив Аркадий, жив. Благодаря тебе. Правда, Аркадий?

Лариса все поняла. Она видела человека, очень похожего на Даниила Бакатина. Тот смотрел на Беллу, презрительно улыбаясь. Только презрение какое-то неоформленное. Так улыбаются разозленные дауны. Может, у Аркадия с головой не все в порядке?

– Ты же настояла на том, чтобы не производили вскрытие, – продолжал Елагин. – Ты же не хотела, чтобы экспертиза нашла яд, которым ты его угостила...

– Не было никакого яда!

– Ой, только не надо, – скривился Денис. – Знаю я твою гнилую натуру. Тебе соврать, что на два пальца побрызгать... Аркашу заживо похоронили, поняла? Ты такая добрая, кольцо с бриллиантом ему на палец надела. Какая ты, типа, щедрая. Сама-то все бабки его прихапала. Сколько там «лимонов» было?

– Не твое дело! – рыкнула Белла.

Лариса могла представить, какое у нее лицо. Злое, страшное...

– Да ну, не мое. Я из-за тебя, сука, на такие бабки попал. Ты мне за все заплатишь...

– Счас, разбежался.

– Ты что, не въезжаешь, что тебе кранты пришли? Я нашел и Аркашу, и тех чуваков, которые кольцо с него хотели снять. Они подтвердят, как они его из могилы выкапывали. А это значит, что Аркадия восстановят в правах. И деньги твоего мужа к нему перейдут...

– А рожа не треснет! – голосом, полным ненависти, крикнула Белла. – Нет никаких денег. Далеко-далеко спрятаны...

– Ну ты же их прятала. Ты и покажешь, где они...

– Счас, только шнурки поглажу.

– А ты чо, думаешь, не будешь гладить шнурки? Будешь. И мне будешь, и Аркаше будешь... Если я тебя до того по стенке не размажу...

– Вот только воздух сотрясать не надо. Боялась я тебя...

– А ты не меня бойся, ты Аркашу бойся.

– Уже коленки трясутся... А почему он все время молчит?

– А он не может разговаривать. Твоими, между прочим, молитвами...

– Где ты его вообще нашел?

– Да случайно совсем нашел. Ты же говорила, что Аркаша на Даниила страшно похож. Ну а Даниила-то я помню. И этого признал... В Туле он бомжевал. От тебя, между прочим, прятался. Мания преследования у него, поняла?

– А я думаю, что у него взгляд такой шизоидный, – зло засмеялась Белла.

– Сама ты шизоидная... Лариску чем накачала?

– Чем накачала, то и выкачиваю...

– Клевая картинка, вампир и его жертва... Лихо ты, гадюка, меня подставила. Всех девчонок побила, а на меня все спихнула. Ничего, мне за твою голову амнистия будет. И за то, что Лариску спасу.

– Знаешь, ты кто? Клоун, вот ты кто. И Аркашу клоуном сделал. Быстро ты маскарад нарисовал, шоумен хренов!

– Так я знал, что ты скоро объявишься. Одна или с кем, неважно, главное, что появишься. И Гошу насчет тебя предупредил. Он тебе заранее страхуечков накидал...

– А жил ты где? В моем доме?

– Да нет, в своем поганом доме ты сама живи. Кореш у меня здесь рядом живет. Дом свободный был... Блин, то уже не твой дом. Чисто твой дом не свободный. Там столько сучек сейчас прописано. Это я про казенный дом. Там тебя быстро страдалкой сделают...

– А ты думаешь, я в чем-нибудь признаюсь.

– Да не надо ни в чем признаваться. И без твоих признаний один к одному все сложилось. Это Лариса живая, да. Мы ее в чувство-то приведем. Она все про тебя расскажет... Давай, скальпель положила, да. Простынку Ларкину возьми, и ко мне. Да ты не бойся, я тебя не больно связывать буду... А-а, сука!

Елагин едва увернулся от брошенного скальпеля. Он летел ему прямо в голову, но зацепил ухо.

– Ну держись! – обозленный и окровавленный, Денис бросился на Беллу.

Лариса не видела, что там произошло. Видела только, как Елагин падает, хватаясь за отбитый живот. Спустя две-три секунды прозвучал выстрел.

Белла стреляла метко, и Елагина не стало с первого выстрела. Вторая пуля досталась Аркадию. В этот раз у него не было никаких шансов спастись. После двух пулевых ранений в голову не выживают...

В комнату влетел Гоша. Видно, он решил, что его боссу нужна помощь. Он поступил опрометчиво. За что поплатился жизнью. Белла уложила его одним точным выстрелом. И хладнокровного добила вторым, контрольным.

Эта женщина-монстр отлично дралась и превосходно стреляла. Ангел тьмы. Агент преисподней...

– Ну вот и все, – услышала Лариса ее шелестящий голос. – Сейчас я тебя высушу, и можно уходить... А пистолет твой я тебе верну. Красивая будет картинка. Ты и три вампира. Ты их застрелила на последнем издыхании... Так, где мой скальпель?

Скальпель вылетел из массажной комнаты и торчал в дощатой стене коридора. Белла пошла за ним. Но на полпути остановилась, застыла, как гончая, учуявшая дичь. И тут же в дверь сильно ударили.

– Откройте, милиция! – как будто из другого мира донесся мужской голос.

Белла встрепенулась, заметалась. Выбежала из комнаты, вернулась. «ПСМ» по-прежнему в руке. В глазах дьявольский огонь. Ствол смотрит на Ларису. В обойме патроны еще есть, так что сейчас грянет выстрел. И бедная вампирша останется без горячего.

Но Белла изменила решение. Краешком простыни протерла пистолет и сунула его в руку Ларисе, крепко обжала рукоять онемевшей ладошкой.

– Живи, если сможешь... – злорадно ухмыльнулась вампирша и выскочила из комнаты.

Лариса проводила ее взглядом. Перед глазами все поплыло, внутри поднялась горькая тошнотная волна, которая унесла сознание в пропасть небытия...

Глава десятая

– Игнатов ей, между прочим, больше нравится.

– О вкусах не спорят... Кстати, Игнатов тоже тебя навещал. Вон цветы в вазе...

– Четное число или нечетное?

– Ты как скажешь! Конечно, нечетное...

– Значит, во здравие... Я, Фокин, свет моих очей, уже здорова. Спасибо Игнатову... И здесь залеживаться не собираюсь. Так что к Никишину мы едем вместе...

Лариса в самом деле чувствовала себя превосходно. Видно, коматозное состояние обеспечило ей полноценный отдых на свежем... кислородном питании. А может, болезнь отступила перед нетерпимостью к вампирам. Лариса должна была найти Беллу, и она ее найдет...

– Но у тебя же нет одежды, – попытался остановить ее Фокин.

– А где она?

– В кладовке под замком.

– Если ты сейчас же не найдешь мою одежду, я закрою уши и буду громко-прегромко орать...

– А это пожалуйста! Люди подумают, что так ты выходишь из комы.

– Да? Тогда мы с тобой поменяемся местами... Только, видишь ли, выключить-то я тебя выключу, а вот смогу ли подключить к аппарату жизнеобеспечения? Так что давай не будем экспериментировать...

– Лариса, ты хоть когда-нибудь задумывалась, что с таким характером ты можешь остаться старой девой?

– Это кто тебе такое сказал? Игнатов?!

– При чем здесь Игнатов?

– Игнатов-то как раз при мне. А вот ты при ком?

– Лариса, ты мне скажи, долго мы будем вот так бодаться? – нахмурился Фокин.

Судя по всему, ему было не до шуток. Лариса задела его за живое. Но ведь он первый начал.

– Мы же взрослые люди. Тем более не чужие. Друг другу многим обязаны, а ведем себя, как взбалмошные дети...

– Не знаю, как ты, но я буду себя так вести, – без вызова и с теплой улыбкой сказала Лариса.

– И до каких пор?

– До тех пор, пока ты не принесешь мне одежду! – гаркнула она.

Фокин воодушевленно кивнул и полез в тумбочку, откуда извлек пакет с одеждой.

– Это и есть кладовка? – усмехнулась Лариса.

– Не знаю, кладовка или нет, но что не оружейная, это точно. Пистолет твой изъят как орудие убийства. Обратно ты его не скоро получишь...

– Ты мне хочешь свой одолжить?.. Ладно, шучу... Может, вы отвернетесь, господин капитан?

Лариса оделась, сунула больничную пижаму под подушку. Повертелась немного у зеркала. Сам этот процесс свидетельствовал о полном ее выздоровлении. Привела себя в порядок и вышла из палаты. В коридоре столкнулась с мужчиной в белом халате.

– Здравствуйте! – проходя мимо него, чарующе улыбнулась она.

– Здравствуйте! – расплылся в улыбке врач.

Но улыбка тут же потухла. Лицо застыло в гримасе крайнего изумления.

– Девушка... Девушка!.. Девушка, остановитесь!!!

Он все же узнал в ней свою пациентку, к тому же неподъемную, но Лариса, увы, не собиралась сдаваться ему на милость. Она ускорила шаг и под прикрытием верного Фокина выскочила из отделения. На лифте вниз, через вестибюль на выход.

Они сели в «шестерку». Никто их не преследовал, и они беспрепятственно выехали с больничного двора.

– Елагин грозился, что через Аркадия сделает Беллу на деньги. Так вот, она сказала, что деньги надежно спрятаны...

– Тебе она говорила. А я сам лично в этом убедился.

– Ты что, счета ее нашел?

– Нет, это не так-то просто. Но их обязательно найдут. Только уверенность у меня такая, что на счетах остались голые нули...

– Откуда такая уверенность?

– Белла заранее знала, что на нее выйдут. Ты не поверишь, но она и квартиру свою продала, и дачу в Гвоздевке. Оперативно, агентству недвижимости за шестьдесят процентов от рыночной цены. Это срочный выкуп называется. Было ваше, стало наше. Договор отчуждения, генеральная доверенность, все такое прочее. Деньги она за три дня до вашей эпохальной встречи получила. В общем, подготовилась к срочной эвакуации...

– Может, она уже за границей?

– Скорее всего... Ничего, подключим Интерпол. Заграница – не открытый космос. Никуда она не денется...

Геннадий Никишин был дома. Он очень удивился, когда увидел перед собой Ларису.

– Ты что, уже похоронил меня, дружок? – ехидно улыбнулась она.

Вслед за ней в квартиру вломился Фокин.

– А это кто такой? – возмутился Гена. – У вас ордер есть?

– Ты че, фраерок, какой ордер? – осклабился Стас. – Вот мой ордер, понял?

Он лихо вытащил из кобуры свой «ПМ» и сунул ствол Никишину под нос.

– Вы... Вы что себе позволяете? – возмутился Гена.

– Это ты, козел, чего себе позволяешь?..

– Вы... Вы из милиции?

– Кто из милиции?! Я из милиции?! Ты че, гнида, за мента меня держишь? Да я тебя, падлу, счас урою!

Стас играл очень хорошо. Говоря образно, лоха закошмарил натурально.

– З-за что? – лепетала жертва.

– Ни фига себе, за что! Твоя Белла корешей моих замочила, а он еще спрашивает...

– К-когда она их замочила?

– Да вот недавно замочила. Три пацана, и всех из волыны в натуре пошмаляла...

– Но я-то здесь при чем?

– А ты башку свою, козел, разуй!.. Ты герле моей про Игнатова и Фокина рассказал? – показал на Ларису Фокин. – Типа, Белла с ними амур крутила. Пацаны с ней разбираться поехали, а она всех их и положила...

– Так что, Лариса не из милиции? – недоуменно мотнул головой Никишин.

– Нет, конечно!

– Быть не может. Она же точно из милиции.

– «Корочки» липовые были.

– Да не в «корочках» дело...

– А в чем?.. Да ты не напрягай мозги. Я все знаю. Белла сказала, что Лариска из милиции. Ну ты и поверил...

– А разве нет?

– Ну вот, ты даже не отрицаешь, что с Беллой своей нюхаешься... Зачем про Игнатова и Фокина наврал?

– Я... Я не наврал... – жалко пробормотал Гена.

– Не наврал?! – обрадовался Стас. – Значит, правду сказал! Классно, теперь я с легкой душой могу тебя замочить!

Фокин подсечкой сбил на пол Никишина, направил на него пистолет.

– Ну че, мурло, три секунды на регистрацию рейса, и твой вылет на тот свет...

– Но я наврал. Наврал! – запаниковал Гена.

– А лечить меня не надо. Не наврал ты, сам в этом признался... Ну что, полетели?

Стас шевельнул пальцем на спусковом крючке.

– Да я, честное слово, наврал! Меня Белла заставила! – совсем расклеился Никишин.

– Как она тебя заставила? Как она могла тебя заставить? Ты же здоровый мужик, а она баба...

– Но ведь ваших корешей она же убила. Так и меня убить может... Она мне угрожала. Сказала, если я навру про Игнатова и Фокина, она мне пять тысяч долларов даст. И сама даст... А если я не навру, то мне крышка. А стреляет она здорово. В муху с пяти метров попадает...

– Ты это откуда знаешь?

– Да знаю... Только я что-то не пойму, при чем здесь Фокин с Игнатовым и ваши кореша...

– Тебе честно сказать, братуха? Я и сам не понял, какая между ними связь. Но на пушку-то я тебя взял... Кстати, я не представился. Капитан Фокин. Тот самый, с которым вы якобы уже встречались... Товарищ старший лейтенант, вы признание гражданина Никишина записали?

– Да, товарищ капитан, записала, – показывая на диктофон, подыграла Стасу Лариса.

– Ну вот и отлично...

– Что все это значит? – взвыл Гена.

– А то и значит: пять минут на сборы, и пошли.

– Куда?

– В машину, а затем в «Петры». Завтра прокурор вынесет обвинительное постановление, и начнется для вас каторжная жизнь.

– За что?

– За соучастие в убийстве. Третьего дня ваша бывшая жена, гражданка Бакатина, совершила тройное убийство. Ее вина полностью доказана, осталось только выяснить степень вашей вины...

– А что я сделал?

– Прежде всего вы ввели в заблуждение старшего лейтенанта милиции, из-за чего она попала в ситуацию, смертельно опасную для ее жизни... Короче, Гена, ты ее подставил. Теперь мы тебя подставим. И познаешь ты, мудила, всю силу пролетарской ненависти. Где у нас больше пролетариев, в Бутырке или в Лефортове?

– В Бутырке, – с самым серьезным видом подсказала Лариса.

– Вот в Бутырку ты, козел, и поедешь. Там тебя за братанов-то и спросят.

– За каких братанов? – раздавленно промямлил Никишин.

– А за тех, которых Белла с твоим участием постреляла... Ну что стоишь, собирайся.

– Я никуда не поеду! – пискнул Гена.

Он развесил уши и поплыл.

– Я не знаю, что Белла натворила. Честное слово, не знаю... Но она недавно мне позвонила, сказала, что надо встретиться. Ну мы встретились. Я думал, она меня просить о чем-то будет, а она... В общем, целых три дня мы не вылезали из постели... Но я знал, что ничем хорошим это не закончится. И точно, Белла сказала, что нуждается в моей помощи. Сказала, что ею заинтересовалась милиция и ей нужно себя обезопасить. Сказала, что если я навру насчет Фокина, то все подозрения с нее будут сняты.

– Почему ею заинтересовалась милиция, она не объяснила?

– Нет.

– Но вы не очень удивились?

– Не очень.

– А почему?

– Потому что...

– Геннадий, не останавливайтесь на полпути. Это не по-мужски. Продолжайте... Если хотите, я вам помогу.

Никишин жалобно вздохнул.

– Белла вам угрожала расправой. И вы знали, что рука у нее не дрогнет. Откуда вы это знали? Что вам известно про вашу бывшую жену?

– Мы разрешаем вам молчать, если вы были с ней заодно, – подлила масла Лариса.

– Нет, я никогда не был с ней заодно! – встрепенулся Гена.

– Но вы знали о ее делах?

– Да. Случайно узнал... Дело в том, что она... Дело в том... Честное слово, это не более чем догадки. Прямых доказательств у меня нет... В общем, однажды я обнаружил дома пистолет с глушителем. Но Белле я этого не сказал...

– Почему?

– Потому... Мы как-то хорошо с ней выпили, а ночью на нее белка напала, ну, в смысле, белая горячка. Так она до самого утра заказы принимала...

– Какие заказы?

– На людей!.. За кого-то пять тысяч просила, за кого-то десять... Я думал, что это просто горячка. А потом, когда пистолет нашел...

– Тогда вы поняли, что ваша жена подрабатывает киллером, – продолжил за Никишина Фокин.

Он говорил, а сам потрясенно смотрел на Ларису.

– Да, у меня сложилось такое впечатление. Тем более что я видел, как стреляет Белла. Мы как-то раз зашли в тир, так она взяла пневматический пистолет, все без исключения кисточки попали в «десятку». А пистолет, между прочим, нелегкий, а она его одной рукой держала...

– Что еще в ней было необычного?

– Дралась она очень здорово... Мы знаете как познакомились? Ко мне какой-то хулиган пристал. А тут Белла появилась... Я и сам бы с ним справился.

– Никто в этом не сомневается, – усмехнулась Лариса. – Но тем не менее хулигана побила Белла.

– Да. Видели бы вы, как она его била...

– Драться она где научилась?

– Говорит, что карате занималась. Да она и продолжала заниматься. Меня пыталась приобщить. Да у меня работа...

– А она не работала?

– Нет. Целыми днями где-то пропадала. Пропадала, пропадала, а потом совсем пропала. С Аркадием сначала связалась, затем к его брату переметнулась...

– Нет больше Аркадия. И его брата нет. Извела их Белла. Так что ты, Гена, легко отделался... Еще вопрос: ты что-то про квартиру в Бирюлеве говорил. Выдумка?

– Да нет, не выдумка. Есть у нее там квартира. Честное слово, есть...

– Откуда она взялась?

– Не знаю, может, кто-то из любовников подарил... У нее в самом деле были любовники, тут никакого вранья... А может, она сама квартиру эту купила. Жилье в этом районе не очень дорогое, к тому же пятиэтажная хрущевка, одна комната...

– Адрес знаешь?

– Ну конечно же. Я же там и жил с ней три дня в качестве любовника...

– И соучастника убийства! – жестко отсекла Лариса.

– Но, поверьте, она меня заставила!.. Я уверяю вас, что осознаю свою вину и готов помогать следствию...

– Хорошо, говоришь нам адрес, а сам остаешься здесь. Под домашним арестом. И только попробуй куда-нибудь смыться.

– Никуда-никуда! – замахал руками Никишин. – Я на работу позвоню, отпуск за свой счет возьму.

– А это твои проблемы! – поднимаясь с места, бросил Фокин.

Гонка с преследованием продолжалась. Стас не исключал вариант, что Белла могла находиться в квартире в Бирюлеве. И гнал машину так, будто всерьез боялся опоздать.

Пятиэтажка находилась у самой железной дороги. Действительно, район далеко не лучший. И однокомнатная квартира здесь стоит относительно недорого. Белла могла приобрести это жилье на собственные деньги при жизни второго мужа. Тайное гнездышко для любовных утех. А может быть, плюс к тому еще и почтовый ящик для получения киллерских заказов.

Искомая квартира представляла собой неприступный бастион. Бронированная дверь с сейфовым замком надежно охраняла подступы. Фокин приложил ухо к двери, прислушался.

– Глухо, – выдал он. – Или никого нет, или звукоизоляция сильная... А ну-ка ты попробуй!

Лариса приложила ухо к двери, а Стас нажал на клавишу входного звонка. Из квартиры до нее донесся похоронный марш Бетховена. Веселенькая мелодия, ничего не скажешь. Хозяйка квартиры с юмором. И сама такая же черная, как и ее юмор.

Лариса прослушивала квартиру минуты две, но никаких признаков жизни не обнаружила.

– Ладно, не мытьем, так катаньем...

В руках Фокина засветилась универсальная отмычка. Он с героическим видом бросился на штурм крепости, но, увы, атака захлебнулась на третьей минуте.

Стас спрятал ключ, потянул руку к звонку возле дверей соседской квартиры. Но нажать на нее не успел. Снизу послышался топот ног, лязг металла, и на лестничную площадку влетели автоматчики в бронежилетах поверх милицейской формы.

– Стоять! Лицом к стене! Руки за голову! – рявкнул один, направляя автомат на Стаса.

Второй герой взял на прицел Ларису. Был бы это бандит, она бы запросто могла обезвредить его, пока он поправлял сползшую на глаза фуражку.

– Свои! Капитан милиции Фокин!

Стас разумно исполнил приказание, а потом уже представился. Лариса тоже повернулась к стене, при этом она неуловимо быстро сунула руку в сумочку, достала удостоверение и с ловкостью профессионального фокусника продемонстрировала его стражам порядка.

– Та-ак, понятно! – важно протянул прапорщик, он же старший группы. – Повернулись ко мне. Но руки на виду!.. Что вы здесь делаете?

– Преступника ловим, – по-будничному просто пояснил Фокин. – Или вы думаете, что преступников ловят в строго отведенных местах и в строго отведенное время...

– И кого же вы ловите?

– Киллера.

– Понятно...

Прапорщик опустил автомат. Его подчиненный тоже.

– И вампира, – добавила Лариса.

И снова автоматы пришли в движение.

– «Стволы» опустите, – тихим, но зловещим голосом велел Фокин. – Или я за себя не ручаюсь.

Видимо, внушение подействовало. Прапорщик и сержант молча перевели оружие за спину.

– Как вы сами здесь оказались? – уже миролюбиво спросил Фокин.

– Да по телефону позвонили. Сказали, что грабители в квартиру ломятся...

– Откуда позвонили? – напрягся Фокин. – Из этой квартиры?

– Нет, соседка звонила. Только вот какая...

Бдительную соседку вычислять не пришлось. Она объявилась сама. Открылась соседняя дверь, из-за нее показалась седовласая голова. Бабушка божий одуванчик. Видимо, ей не терпелось посмотреть на связанных и лежащих на полу бандитов. Но вместо них она увидела улыбающуюся физиономию Фокина.

Он вежливо поздоровался со старушкой, представился.

– А соседка ваша где? – спросил он.

– Белла, что ли? – бабушка уже без опаски смотрела на него.

– Да, Белла Бакатина.

– Так я и говорю, Белла... Была, была...

– Когда?

– Да позавчера была. Поздно, правда, пришла...

– Одна?

– Нет, не одна. С какой-то девушкой...

У Ларисы тревожно екнуло сердце.

– Позавчера, говорите? Во сколько?

– Да уже после полуночи... Ночью пришли, а утром девушка ушла...

– Вы видели, как она уходила?

– Нет, не видела. Догадалась. Белла ближе к обеду ушла. Значит, ее гостья ушла еще раньше...

– Вы с ней разговаривали?

– Нет, с ее гостьей я не разговаривала. А с Беллой мы поговорили. Она мне ключ от своей квартиры оставила. Сказала, что ее долго не будет. Просила присмотреть...

– А ключ не одолжите? – засуетился Фокин.

– Зачем? А вдруг вы не из милиции? Вдруг вы меня обманываете?

– Но эти-то ребята из милиции, – показал он на заскучавших добрых молодцев.

– А, ну конечно. Я же их вызывала...

Старушка пошла искать ключ. Фокин подозвал к себе прапорщика.

– Видишь, нам не доверяют. Так что ты у нас представитель власти. Квартиру сам откроешь...

– Да открыть-то открою. А вы что, в самом деле вампира ловите? – недоверчиво посмотрел он на Ларису.

– Боюсь, что у тебя будет возможность в этом убедиться, – невесело вздохнула она.

Появилась старушка, подала прапорщику ключ. Тот вставил его в замочную скважину.

– Что еще говорила Белла? – спросила Лариса.

– Сказала мне, чтобы я ни в коем случае в квартиру не заходила. А милиции можно...

Прапорщик провернул ключ в замочной скважине, дернул на себя дверь.

– Назад! – как резаная закричала Лариса.

Ей пришлось собрать в кулак все свои возможные и невозможные силы. Движением тела она протолкнула старушку в глубь квартиры. Затем схватила прапорщика за ворот куртки, рванула на себя, вместе с ним отскочила назад. При этом еще умудрилась оттолкнуть назад Фокина.

Стас уже и сам сообразил, что происходит. Схватил в охапку сержанта и вместе с ним скатился по ступенькам на лестничный пролет. Сверху на них падали Лариса и прапорщик.

На четвертой секунде грянул взрыв. Дверь слетела с петель и с лязгом рухнула на обожженный бетон.

– По счастливой случайности никто не пострадал! – выбираясь из кучи-малы, резюмировал Фокин.

– Батюшки, что это было?! – сиреной взвыла ополо-умевшая бабка.

– Битва под Москвой. Вернее, в Москве... Не волнуйтесь, бабуля, враг не пройдет. Враг будет разбит, победа будет за нами... Нас голой гранатой не возьмешь!

Фокин не ошибся. Под дверью сработала граната. Скорее всего, не оборонительная «Ф-1», а наступательная «РГД-5». В общем, эксперты разберутся.

Лариса очень надеялась, что это был единственный сюрприз, который оставила для них Белла. Но все равно, в квартиру входила со всей осторожностью. Внимательно смотрела под ноги в поисках растяжки. Но нет, гранат больше не было.

И все же сюрприз был. Тот самый, о котором она думала с содроганием. В комнате на диване лежала девушка.

– О, е-мое! – послышался голос Фокина.

Он подошел к девушке, взял ее за руку.

– Пульса нет. Давно уже нет. И крови, по всей видимости, тоже. След от укола...

– Белла знала, что мы придем, – вслух подумала Лариса.

– И оставила нам это... Надо думать, она получила удовольствие. С тобой не вышло, так на другой отыгралась...

– Игра продолжается. Боюсь, что наша Белла окончательно слетела с катушек.

Белла отлично знает, по какую сторону закона она находится. Ей нечего терять. У нее развязаны руки. И она не боится играть в опасные игры. Эту девушку она убила не только для того, чтобы утолить кровавую жажду. Это вызов тем, кто охотится за ней. И неизвестно еще, кто в этой ситуации охотник.

Фокин благоразумно не стал приближаться к трупу. И прибывшие эксперты уступили место взрывникам из ФСБ. Труп мог быть заминирован. Но, к счастью, все обошлось. Оперативно-следственная бригада приступила к работе. Впрочем, личность преступника установили быстро. Но как его задержать? Белла знает, что ее ищут. А коварства и хитрости ей не занимать...

Было уже темно, когда Лариса и Фокин сели в машину.

– Куда? – спросил он. – Домой?

– К кому?

– Как к кому, к тебе!

– Я думала, ты меня к себе приглашаешь.

Фокин думал недолго.

– Поехали ко мне!

– А почему не ко мне?.. Поехали ко мне. Музыку послушаем...

– Музыку я люблю, – заинтригованно улыбнулся Стас.

– В компьютер поиграем. У меня есть отличная игра на двоих...

– Какая игра?

– Расслабься, эротики там нет... Хотя вампирша очень сексуальная. Я даже имя ей дала. Белла ее зовут... Она будет убегать, а мы будем ее ловить...

– Кстати, о Белле. Мне интересно знать, что с ее психикой...

– Хочешь знать, до конца ее пролечили или нет?

– Именно... И еще: надо бы к Никишину еще раз съездить. Может, у Беллы еще раньше проблемы с психикой были... И вообще, надо бы с ним поговорить о Белле более подробно, ты не находишь?

По ночной Москве ездить одно удовольствие. Город утопает в огнях фонарей, неоновых вывесок, витрин. Никаких пробок, дороги загружены по минимуму. Хорошо ездить на крутой иномарке. Но Ларисе больше всего нравилось ехать в обыкновенной «шестерке». Правда, лишь при условии, что за рулем Фокин. При всех своих недостатках этот мужчина имел одно неоспоримое достоинство – он ей нравился. Но это не значит, что она спешит упасть к нему в объятия. Не спешит. Не к чему торопить события.

Их мог бы поторопить сам Фокин. Но с его стороны только намеки, но никак не решительные действия. И Лариса сама в этом виновата. Запугала бедного парня...

Они подъехали к дому как раз в тот момент, когда со двора выезжала машина. Выезд был всего один. Иномарка и «жигуль» шли навстречу друг другу, кто-то должен был уступить дорогу. Но у встречной машины на пути помеха – неподвижный автомобиль. И она должна была остановиться, пропустить «шестерку» Фокина.

Но, видно, водитель иномарки решил, что круче его только яйца медного Пегаса. Он шел напролом и отчаянно сигналил фарами.

– Ну, козел! – вспылил Фокин.

Лариса попробовала его удержать, но не тут-то было. Он выскочил из машины и бросился к иномарке.

Все произошло стремительно быстро. Даже Лариса опомниться не успела. Фокин тем более. Дверца иномарки открылась очень резко. Стас успел отскочить назад, но водитель достал его ногой. Удар был очень сильный. Фокин растянулся на асфальте.

А строптивый водитель резко нырнул в салон, ударил по газам и, не жалея машины, через бордюр проскочил мимо «шестерки». Гнаться за ним Лариса не стала. Она бросилась к Фокину, помогла ему подняться. Глаза по пять копеек, на лице гримаса непомерного удивления. Он шевелил рукой отбитую челюсть, а сам смотрел вслед уехавшей машине.

– Перелома нет? – спросила Лариса.

– Не в этом дело, – ошарашенно пробормотал Стас.

– А в чем?

– В том... В том, что это была Белла... Нет, честное слово, она...

– Так чего мы стоим?

Лариса схватила его за руку, впихнула в машину, сама села за руль. Но, увы, иномарки и след простыл. Гнаться за ней бесполезно.

– Номера запомнила? – угнетенно спросил Фокин.

– А ты?

– Так дальний свет в глаза.

– И пятка в челюсть...

– Не смешно.

– Запомнила я номера. И марку машины... Как думаешь, можно переделать «Лексус» в «Пежо»?

– Можно. Если продать «Лексус» и купить «Пежо»...

– Когда она успела это сделать?

– Да когда угодно. Она же дьявол... Ей за границу надо, а она в Москве хозяйничает. Как у себя дома... Надо ДПС на уши ставить...

Фокин связался с кем надо, объяснил ситуацию, потребовал немедленных действий.

– А мы займемся трупом, – пряча телефон, сказал он.

– Каким трупом?

– Догадайся с трех раз.

– Думаешь, Никишин?

– А как ты сама думаешь, что здесь делала Белла?

Дверь в квартиру Никишиных была открыта. В доме два трупа. Никишин и его жена. По два выстрела на каждого. В сердце и голову.

И снова Фокину пришлось браться за телефон, связываться с местной милицией.

Снова квартира, снова трупы. Хорошо, что в этот раз обошлось без подрывных сюрпризов. Было видно, что Белла очень спешила. Дверь ей открыл Никишин, и она уложила его прямо с порога. Труп лежал в коридоре. Жену она застрелила в постели. Судя по всему, Аля погибла во сне. И без мучений...

– Я понимаю, Никишин много знал, – размышлял вслух Фокин. – Но почему она не убила его раньше? У нее же было время...

– А ты не понял? Белла знала, что мы к нему придем. Знала, что мы узнаем про квартиру в Бирюлеве.

– Зачем Белла заминировала квартиру?

– Чтобы покончить с нами.

– Правильно. Тогда почему она не убила меня сейчас? Она же могла убить меня...

– Действительно, она могла тебя убить... Может, она просто тебя не узнала?

– Как это она могла меня не узнать!

– А ты бы посмотрел на себя со стороны, когда выскакивал из машины. Родная мать бы тебя не узнала. Да и бежал ты к ней очень быстро...

– А машина? Машину-то она должна была узнать.

– А свет фар? Ее слепил свет фар.

– Ну да, я же дальний врубил... Но ведь она все равно могла меня убить. Как случайного прохожего...

– Кстати, когда она проезжала мимо, она могла узнать твою машину.

– И что?

– Могла вернуться...

Лариса почему-то решила, что Фокин растеряется. Но вместо того, чтобы закрыть дверь в квартиру, он вытащил пистолет, поставил его на боевой взвод. У нее самой оружия не было, но это не помешало ей отправиться вслед за ним.

Вместе они обследовали подъезд, осмотрели двор, осторожно подошли к «шестерке». Нигде никого. И тишина.

– А ведь испугались, – облегченно вздохнул Фокин. – Беллу испугались...

– Наклонись и посмотри, нет ли под машиной фугаса.

Фокин осмотрел машину от колес до кончика антенны на крыше.

– Чисто... Что ни говори, а Белла начинает действовать мне на нервы.

– А я?

– Ты?! Ты временами... Кстати, как Белла узнала, что мы у нее в бирюлевской квартире побывали?

– Что, если Белле бабушка божий одуванчик позвонила? Кто его знает, может, Белла не только ключ ей оставила, но и номер телефона. И вообще, с какой это стати она ключ ей оставила?

– Знаешь что, давай не будем ломать голову и в Бирюлево сгоняем. Сейчас дежурная часть подтянется, и поедем...

Они дождались, когда подъедет милиция. Объяснили, кого подозревают в убийстве. Оперативникам из местного ОВД досталась рутинная работа по осмотру места происшествия. А Лариса вместе с Фокиным отправились в Бирюлево.

Старушка мучилась бессонницей. Поэтому будить ее не пришлось. И дверь она открыла почти сразу.

– Извините, что побеспокоили, – повинился Фокин. И тут же нахраписто спросил: – Белла не звонила?

– Не звонила.

– А вы сами ей звонили?

– Звонила, – в порыве общественно-политической сознательности кивнула бабуля.

– Когда?

– Да как только вы в квартиру вошли, так и позвонила. Между прочим, за гранату ее отругала.

– Тут не ругать, тут к стенке ставить надо, по законам военного времени...

– Да, да, я тоже так думаю.

– Тогда назовите номер телефона, по которому вы звонили.

Старушка упрямиться не стала. Фокин позвонил на названный номер с ее телефона. Длинные гудки.

– Не отвечает, – тихо сказал Фокин. – Думает, что бабулька ей звонит... Ладно, нам главное за номер зацепиться...

Лариса уже ни за что не хотела цепляться. Четвертый час ночи. Голова тяжелая, глаза слипаются. В машину она садилась никакая.

– Фокин, я хочу спать! – требовательно заявила она. – Отвези меня...

– Домой?

– Да, можно ко мне домой. Но у меня всего лишь одна комната. Поехали лучше к тебе. У тебя комната плюс кухня. Если на кухне тараканы, будешь спать в ванной...

– А если в ванной тараканы?

– Тогда... Тогда мы едем к Игнатову! – неожиданно решила она.

– К Игнатову?! – опешил Фокин. – Зачем?

– У него дом большой. К тому же он за меня переживает. Представляешь, цветы мне в госпиталь повез, а меня там нет...

– Что, соскучилась? – в голосе Стаса прорезались нотки ревности.

– А что, не имею права?.. Да, Фокин, у меня к нему интерес. Жаль, что всего лишь профессиональный. Поехали к нему сейчас. Потому что завтра нам все равно к нему ехать...

– Зачем?

– Стас, да ты и сам уже спишь. На ходу... Ты же сам говорил, что Белла клеилась к Игнатову. Может, он знает что-то про нее. Может, он квартиру и дом помог продать. А может, деньги за границу перевел...

– А может, Белла сейчас у него!

Эта фантастическая гипотеза полностью реабилитировала Фокина. Лариса глянула на него другими глазами. Глазами, в которых не было сна.

2

Фокин выехал на МКАД, оттуда с ветерком домчался до Рублевского шоссе, а вот и знакомый дом. В окнах темно, тишина – только слышно, как со стороны соседних домов брешут сторожевые псы.

Стас подъехал к воротам, посигналил. Сначала появился охранник – полусонный детина с противоударным механизмом вместо мозгов. На его бы месте Лариса бы уже ленту в пулемет вставляла, а он пялится на ночных гостей как баран на новые ворота.

– Эдика позови, – миролюбиво попросила Лариса.

– Кого?

– Игнатова Эдуарда Николаевича, так понятно?

– Понятно. Только нет его.

– Как это нет? А где он?

– Дома.

– А это что, не его дом?

– Его. Вот я и говорю, что он дома. Не в сторожке же...

– А кто говорит, что он в сторожке?

– Ну так и я говорю, что его там нет...

Так мог говорить или полный идиот, или человек, который хохмы ради решил подурачиться с Ларисой. Но у охранника до неприличия серьезный вид. Оставался первый вариант. И к нему вопрос – как мог Игнатов взять к себе на службу этого дауна?

Детина мог парить мозги до бесконечности. Но Игнатов проснулся сам и собственной персоной вышел к ночным визитерам.

– Лариса! – обрадовался он. – Ну наконец-то! Я уже думал, что тебя похитили...

– Ага, вместе с Фокиным.

– А, это вы, Станислав! Ну что вы стоите, проходите!

Он провел полуночников в дом. Нежно взял Ларису за руку, посадил на белоснежный диван. Фокин с безучастным видом плюхнулся в кресло. Или он в самом деле бездушный болван, или только хочет казаться равнодушным.

– Ты знал, что я удрала из госпиталя?

– Да, мне сказали, что тебе стало лучше. Но тебя не выписывали... Значит, все-таки удрала.

– Что на меня очень похоже, не правда ли?

– Трудно привыкнуть к твоим выходкам, – развел руками Игнатов. – Но я стараюсь...

– А чего привыкать? Между нами как будто бы нет ничего...

– Да, мы редко видимся. Но ты же говоришь, что у тебя работа.

– Как видишь, с ног сбиваемся. Нормальные люди уже седьмой сон видят, а мы как угорелые... Кстати, Белла уже вернулась?

– Белла?! – изумился Эдуард. – Какая Белла?!

– Бакатина. Только не надо делать вид, что ты ее и знать не знаешь.

– Белла? Ну конечно, я ее знаю. Это глупо отрицать. Ты же сама нас познакомила... Но это всего лишь поверхностное знакомство.

– А из больницы тебя кто забирал? Разве тебя не она забирала?

– Я что, маленький ребенок, чтобы меня забирать? – возмутился Игнатов. – Я сам из больницы домой отправился. А то, что Белла приехала, так это ее личное дело...

– А дома она у тебя ночевала. Это тебя тоже не касается?

– Ты и это знаешь? – смутился Эдик.

– Представь себе, знаю.

– Ты следила за мной?

– А что, если следила?

– Как что? – расцвел Игнатов. – Это значит, что ты ко мне неравнодушна.

Лариса не стала его в этом разубеждать. Не до того.

– Мне все равно, что это значит. Ты мне лучше скажи, как Белла у тебя дома оказалась?

– Она сказала, что у нее есть информация, касающаяся тебя... – Эдик покосился на Фокина. – Естественно, я был заинтригован...

– И что она тебе такого наплела?

– Она сказала, что у тебя роман со Станиславом.

– И ты ей поверил?

– Честное слово, нет... Это я с тобой такой талый. А так меня голыми руками не возьмешь. Словом, я сразу понял, куда клонит Белла. Она хотела рассорить меня с тобой, чтобы остаться со мной. Эта дамочка – охотница за богатыми женихами...

– И не только... Но, в сущности, ты прав. Богатые женихи ее хобби...

Лариса не стала говорить, что у Беллы есть еще несколько хобби, среди которых – убивать за деньги, пить человеческую кровь ради удовольствия и расправляться со своими мужьями. Возможно, Игнатов и сам все знает.

– Я так и подумал, – расплылся в улыбке Эдик. – Поэтому дал Белле отставку.

– И тем не менее она несколько раз ночевала в твоем доме.

– Но не в моей постели... Ты что, думаешь, Белла сейчас у меня? Нет, и можешь в этом убедиться!

Лариса не стала заглядывать в спальню к Игнатову, не стала шарить по комнатам в поисках вампира. Это бесполезно. Если Белла здесь, то она наверняка уже спряталась. Лариса заглянула в глаза Эдику. Поняла, что он не врет.

– Я тебе верю... И у меня к тебе большая просьба. Уложи меня спать.

– Само собой, – засуетился Игнатов и нервно глянул на Фокина.

Уж не думает ли он, что она собирается спать вместе со Стасом?

– Ему постели отдельно.

Лариса надеялась, что Фокин для приличия возмутится. Но тот молчал, как отравленный. Она глянула на него. Брови от возмущения поползли вверх. Этот болван как ни в чем не бывало дрых в кресле.

– Да нет, здесь пусть он и спит, – решила она.

И вместе с Игнатовым поднялась на второй этаж. Он провел ее в комнату для гостей.

– Там есть все. – Он смотрел на нее с пылкостью влюбленного переростка. – Чистый халат, полотенца, душевая кабинка...

– Спасибо, – устало проговорила Лариса.

– Я тебя никуда не отпущу! – он мягко взял ее за руку.

– Дорогой, я твоя навеки. Но только с завтрашнего дня...

Она высвободила руку, вошла в комнату. Игнатов зажег свет. И остолбенел вместе с ней.

Широкая двуспальная кровать разобрана, шкаф раскрыт, на полу чья-то домашняя обувь, на туалетном столике предметы дамского обихода, створки душевой кабинки открыты, через порожек переброшено полотенце. На тумбочке сотовый телефон...

– И что это такое?

– Не знаю, – ошарашенно выдавил из себя Игнатов.

Лариса его не слушала. Она уже превратилась в боевую машину. Сон как рукой сняло, чувства обострены, интуиция на взводе, рефлексы – как собаки, срывающиеся с цепи.

Белла где-то рядом... Но она ее не чувствует. И это очень плохо. В любой момент она может ударить из-за угла, и Лариса не будет к этому готова... Она подняла Фокина, вместе с ним обошла весь дом. Но Беллы нигде не было.

Они вышли во двор. Там все спокойно. На удивление спокойно. Ни сторожевых собак, ни сторожей с колотушками. Тренированному человеку ничего не стоит сигануть через забор.

– Ушла, – сделал вывод Фокин. – Надо было группу сюда подтянуть...

– Сам знаешь, когда приходит хорошая мысля.

– Так, а ну-ка подай мне этого Игнатова!

Они вернулись в дом. Игнатова нашли в холле. Он растерянно смотрел на своих гостей, которые входили в роль хозяев.

– Ушла Белла, – развел руками Фокин. – А может, где-то прячется? Вы уж скажите, если знаете, облегчите душу...

– Ну а если Белла ночевала у меня? Что тут такого? – с робким вызовом вопросил Эдик. – В конце концов, я имею право принимать гостей. К тому же она спала не в моей комнате...

– Так все-таки она была?

– Была. Но не сегодня... Лариса, я же говорил тебе, что она была у меня. В той самой комнате...

– Ты хочешь сказать, что за ней забыли убрать?

– Нет, за ней убирали. Еще сегодня днем в комнате было чисто...

– А ночью кавардак. Как это объяснить? Может, барабашка в доме завелся?

– Нет, барабашка разбрасывает чужие вещи, но свои не приносит.

Фокин взял телефон, позвонил с него на свой мобильник. Глянул на дисплей запиликавшей трубки.

– Знакомый номер... Блин, да это ж Беллы номер. Ей на этот телефон наша бирюлевская старушка звонила. И звонила совсем недавно... Так что, господин Игнатов, мадам Бакатина еще не возвращалась? Или уже успела смыться?

– Ничего не понимаю, – очумело мотнул головой Эдик. – Не было у меня никакой мадам Бакатиной.

– Откуда же здесь ее телефон?

– Ума не приложу... И вообще, я не понимаю, почему вы со мной так обращаетесь! – набросился он на Фокина. – Лично вас не должно волновать, была у меня Белла или нет. Перед вами я оправдываться не собираюсь! – жестко отрезал он.

И мягко посмотрел на Ларису.

– Честное слово, не было у меня Беллы!

Она его поняла. Он-то, бедняга, думает, что ей нужны доказательства его измены. Как будто у него перед ней какие-то обязательства.

– А если была?

– Не было!.. Лариса, мне кажется, Белла вам чем-то сильно насолила. – Игнатов подозрительно посмотрел на Фокина.

– Да вы не думайте, амуры здесь ни при чем, – небрежно повел губой Стас. – Абсолютно ни при чем.

– Зачем же вы так рьяно ищете Беллу?

– А вы не догадываетесь?

– Ну, я могу допустить, что Белла не очень честная женщина. Я бы сказал, авантюристка...

– Мягко сказано, – усмехнулась Лариса. – Она к тебе, думаешь, зачем клеилась?

– Я так думаю, чтобы выйти за меня замуж. Но это даже без вариантов. У меня с ней ничего не могло быть...

– Выходит, что ты ее прокатил.

– Я имею на это право.

– Боюсь, что она так не считает. Ты знаешь, что Елагин тоже дал ей отставку?

– Но это их личные дела.

Лариса не просто разговаривала с Эдиком, она внимательно наблюдала за ним и все больше убеждалась, что он не знает о тех злодеяниях, которые совершила Белла.

– Уже не личные, уже уголовные. Елагин убит.

– Убит?! – искренне удивился Игнатов.

– Спроси лучше, кто его убил. Белла его убила. Сначала загнала в угол, а затем застрелила. И все из-за того, что он ее бросил...

– Быть такого не может.

– Она убила невинную девушку, чтобы избавиться от своего мужа. И стала богатой вдовой. А сегодня она хладнокровно застрелила бывшего своего мужа, чтобы он не рассказал, кем в действительности была Белла Бакатина. Она была киллером... Сначала киллером, а потом еще и вампиром. На ее счету как минимум четыре загубленные девушки. Между прочим, я едва не стала пятой. Это из-за нее я попала в госпиталь...

Фокин тоже наблюдал за Игнатовым. Пытался выудить фальшь из его глаз. Но было похоже, что Эдик был потрясен натурально.

– Теперь ты понимаешь, зачем нам нужна Белла?

– Понимаю. Хотя не могу в это поверить. Такая милая и обаятельная женщина...

– Это всего лишь маска, за которой скрывается кровожадный монстр... Она тебе нравилась?

– Врать не буду, нравилась. Но еще раз повторяю, между нами ничего не было. Несмотря на все ее старания...

– А может, что-то все-таки было?

– Ничего!

В это трудно было поверить. Но Лариса поверила.

– Как же она сегодня у тебя оказалась?

– Не было у меня Беллы!

– Откуда же тогда этот телефон?

– Не знаю. Клянусь, не знаю!

Лариса обратилась к Фокину:

– Ты займи человека разговором, а я сейчас...

– Разговор у нас будет очень долгий. И содержательный, – криво усмехнулся Стас.

Лариса вышла из комнаты, спустилась во двор, беспрепятственно пересекла его, играючи перемахнула через забор. Зашла к дому с другой стороны. Все повторилось в обратном порядке. Забор, двор, дом. И никто даже не пытался ее остановить. Охранник безмятежно дрых в своей сторожке.

Фокин выпытывал у Игнатова сведения о Белле, тот волком смотрел на него. На Ларису он посмотрел так, будто увидел в ней своей спасение.

– Вопрос первый, – начала она. – Где ты взял этого дебила, который сторожит твой дом?

– Начальник службы безопасности организовал. Хороший, между прочим, парень. Вежливый...

– Зато тупой как пробка... Кто-то говорил мне, что разбирается в психологии. Ни черта вы не догоняете, господин банкир, если держите при себе такого барана. Он же лентяй и непроходимый тупица. Чем он сейчас занимается, как вы думаете? Спит ваш дятел. Выспится, а утром будет такой вежливый...

– Надо будет с ним поговорить, – нахмурился Эдик.

– Поговори. Начиная с начальника службы безопасности. Этого тупицу тоже нужно гнать в три шеи... Почему тебя так плохо охраняют? Почему на тебя можно напасть среди бела дня? Почему ночью твой дом похож на проходной двор? Заходи кто хочешь, бери что хочешь. Или клади что хочешь... Кто, кроме тебя, был дома этой ночью?

– Никого, – обескураженно пожал плечами Игнатов. – Охранник во дворе, я в доме. А чего бояться? Двери закрыты, окна тоже. Кнопка вызова милиции тоже имеется...

– Если есть замок, найдется и ключ, которым он открывается... Ты говоришь, что Белла у тебя ночевала?

– Да, ночевала. Но не в моей постели...

– Извини, но мне плевать, с кем она была в постели, с тобой или без тебя. Главное, что она была у тебя ночью. А это значит, что ей ничего не стоило снять слепки с твоих ключей...

– Зачем ей это?

– Хороший вопрос. Очень своевременный, я бы сказала... Ты знаешь, кто тебя избил в Глазовском переулке?

– Знаю. Это Лида каких-то подонков наняла.

– Правильно. А Лиду наняла Белла.

– Белла?! Зачем?

– Чтобы подставить Елагина. А заодно и тебя наказать... Она клеилась к тебе до того знаменательного события?

– Да, у нас был разговор. Я ей достаточно грубо намекнул, что у нас ничего не выйдет.

– Выходит, Белла сразу двух зайцев убила. И тебя наказала, и Елагина... Елагина уже нет в живых. А ты, можно сказать, отделался легким испугом...

– Ничего себе испуг. Сотрясение мозга, перелом ребер...

– И тем не менее ты жив. Цветешь и пахнешь. Но без Беллы. Этого она тебе простить не может... Отсюда и взялся сотовый телефон. Это она подбросила тебе эту штучку.

– Зачем? – вытаращился на Ларису Фокин.

– Зачем? – в унисон ему спросил Игнатов.

– А зачем Белла оставила в холодильнике кровь Кати Граковой? Чтобы подставить мужа... Она у нас большой специалист по подставам. Хобби у нее такое...

– Лариса, ты меня, конечно, извини. Но что дает этот телефон? – спросил Стас.

– А мы теперь знаем, что Белла не просто ночевала у господина Игнатова. Она находилась у него дома в тот момент, когда бирюлевская бабушка звонила ей о нашем визите в заминированную квартиру. И отсюда она уезжала, чтобы убивать Никишиных...

– Да не было ничего этого! – возмутился Игнатов. – Сколько раз вам говорить, что ничего не было.

– Вы можете это говорить сколько угодно, но, когда мы найдем более серьезные улики, вам уже не отвертеться...

– Какие серьезные улики?

– А сейчас узнаем.

Решительным шагом Лариса направилась в хозяйскую спальню. Обстановка супер, последний писк дизайнерской моды. Но эти красоты Ларису волновали мало. Ее взгляд упал на комод. Из мебели он ближе всего находился к входной двери.

Она выдвинула нижний ящик. И сразу же в глаза бросился пистолет с навинченным глушителем.

– Что и требовалось доказать! – без особого восторга сказала она.

– Что это значит?! – ошалело захлопал глазами Эдуард.

– А то, что вы, господин Игнатов, не просто соучастник преступления. Вы исполнитель убийства. Лично я не сомневаюсь, что из этого пистолета были убиты Никишины...

– Откуда он взялся? – вне себя от ужаса спросил Игнатов.

– Взялся...

– Ты... Ты сама его мне подбросила?

– Вывод неправильный. И потому как он сделан в состоянии аффекта, то никаких личных обид... И все же ты, Эдуард, не прав! – сверкнула взглядом Лариса.

– Даже не вопрос, что не прав, – вмешался Фокин. – Сам Никишиных завалил, а спихиваешь на нас. Нехорошо, господин Игнатов...

– Стас, не доводи человека до истерики. Он и так не в себе... Давай-ка я ларчик открою. А открывается он просто... Пистолет этот подбросила Белла.

– Зачем? – затравленно спросил Игнатов.

– А затем, что вы неугодны госпоже Бакатиной. И должны сесть в тюрьму. За убийство господина Никишина...

– Но я даже не знаю такого!

– Зато она знает!.. Все было очень просто, Эдуард. Вы вместе отправились в Бирюлево. Белла вызвала Никишина, ты его застрелил. Ну, например, чтобы отомстить за ее поруганную честь...

– Какая честь? Что ты такое говоришь?

– Это не я говорю. Это говорит следователь, который будет заниматься убийством Никишиных. Орудие убийства найдено у тебя, значит, ты – убийца... Да не трепыхайся ты, Эдик. Все в порядке. Лично я с этим следователем не согласна. Потому что хорошо знаю нашу дражайшую Беллу Захаровну. Знаю, на что она способна...

– И все-таки ты мне объясни, – обратился к ней Стас. – Зачем ей нужно было подставлять Эдуарда? Ей ведь в любом случае сухой из воды не выйти.

– Месть.

– Ей бы самой шкуру спасти, а она еще в игры играется.

– Вот именно, в игры. Госпожа Бакатина обожает азартные игры. Ей нравится строить многоходовые комбинации... Тем она и опасна.

– Лариса, все это домыслы, не более того. Как Бакатина могла узнать, что мы нагрянем к Игнатову с обыском?

– Боюсь, что лично нас она в расчет не брала. Мы, по ее расчетам, должны находиться на небесах.

– Тем более.

– Что-то мы упустили с тобой, Фокин. Чего-то мы не доглядели на квартире Никишиных. Должна была Белла оставить след, который должен был навести на Игнатова... Мы не заметили, а кто-то заметит... Давай-ка уберем это дерьмо!

Лариса уговорила Фокина спрятать пистолет и телефон куда подальше. В гостиной навели порядок. Игнатов лично встряхнул лентяя-сторожа, заставил ходить по цепи кругом. Двери закрыли на все запоры и замки. Время – раннее утро. Но всем так хотелось спать, что ни о какой работе не могло быть и речи...

Следователь и оперативники из Бирюлевского ОВД появились в полдень. Лариса только-только продрала глаза и собиралась принять душ.

Игнатов провел гостей в холл. Лариса вышла к ним, когда разговор был в самом разгаре.

Здороваясь с ней, следователь приподнялся со своего места. Вежливый. Но в глазах лед. С ним были два незнакомых ей оперативника.

– Лариса! – с надеждой посмотрел на нее Игнатов. – Ты представляешь, вчера был застрелен какой-то Никишин. Ты не поверишь, но на месте преступления была обнаружена моя визитка...

– Ну и что здесь такого? Ты мог давать свою визитку кому угодно.

– Вот и я говорю то же самое. Но они говорят, что на визитке обнаружены следы оружейного масла...

Ловко придумала Белла. Сама по себе визитка мало что значит, но если на ней следы оружейного масла, это уже наводит на определенные мысли.

– У вас есть ордер на обыск? – спокойно спросила у следователя Лариса.

– А с чего вы взяли, что мы собираемся производить обыск? – вцепился тот в нее пытливым взглядом.

– Это очень просто. Никишина убили выстрелом из пистолета. А пистолет, как известно, смазывается оружейным маслом.

– А почему вы думаете, что Никишина убили именно из пистолета?

– Эдуард сказал, что его застрелили... Или его застрелили из гаубичного орудия?

– Нет, из пистолета... Простите, а вы, собственно, кто будете? Жена Эдуарда Павловича?

– А вам, собственно, не все равно?.. Если вы хотите спросить, как провел Эдуард эту ночь, я вам отвечу, что не знаю. Я приехала к нему в пятом часу утра. А Никишина и его жену застрелили еще раньше...

– Откуда вы знаете, когда его застрелили? – торжествующе спросил следователь.

Оперативники напряглись в радостном ожидании.

– А потому что это я могла обронить визитную карточку.

Лариса всерьез опасалась, что опера набросятся на нее и лишат ее драгоценной свободы. Уж больно агрессивно они на нее смотрели.

– Но, скорее всего, ее обронила Бакатина Белла Захаровна. А вам должно быть известно, что это она застрелила Геннадия Никишина... Ну что вы на меня так смотрите? Я не Бакатина. Я Черкашина. Старший лейтенант Черкашина. И я была вчера на месте преступления. Разговаривала с вашими коллегами, дала им ориентировку на Бакатину...

– Так это вы были! – следователь не мог скрыть своего разочарования.

– Я. И капитан Фокин... А вот и он сам...

В холл входил Стас. Помятое лицо, заспанные глаза. Видно, только что из постели вылез. Пришлось объяснять ему ситуацию.

– Визитку нашли, это хорошо, – авторитетно рассудил он. – Ну так ее сама Бакатина могла обронить...

– А откуда у нее могла взяться визитка господина Игнатова? – уныло спросил следователь.

– Так они знакомы.

– Насколько хорошо?

– Настолько, что господин Игнатов соизволил оставить ей свою визитку! – язвительно усмехнулась Лариса. – Вы довольны?

Но следователь на нее даже не смотрел. Все внимание на Эдика.

– Господин Игнатов, а может, вы состояли в интимных отношениях с госпожой Бакатиной?

– Нет. Это я заявляю вам со всей ответственностью.

– Но визитку-то вы ей оставили.

– Ну и что?

– А то, что я должен рассмотреть все варианты. Как и то, что вы могли убить гражданина Никишина из ревности...

– А действительно, Бакатина когда-то была замужем за Никишиным...

Фокин подсказал следователю не из вредности, а из желания побыстрее закончить этот разговор.

– К тому же она неоднократно ночевала у вас, Эдуард Николаевич... Мы-то знаем, что интима у вас не было. А если бы и был, то вы ни в жизнь бы не стали кидаться на какого-то Никишина. Мы-то вас хорошо знаем. А вот уважаемые товарищи сыскари этого не знают. К тому же они обязаны отработать все версии...

– Вот именно! – с благодарностью посмотрел на Фокина следователь. – И мы бы хотели удостовериться, что вы непричастны к убийству Никишина и его жены. Для этого мы должны произвести обыск в доме...

Лариса и Фокин многозначительно переглянулись. Все-таки смогла Белла вывести следствие на ложный след. К счастью, ее происки ни к чему не привели. Обыск в доме Игнатова ничего не дал. И бирюлевские сыщики уходили с пустыми руками.

– Вы не переживайте, мужики, – сказал им на прощание Фокин. – Никишина с вас скоро спишут. Лично мне кажется, что этим делом займется МУР...

Стас попал в самую точку. Для розысков Беллы Бакатиной была создана специальная оперативно-следственная бригада, куда вошли представители Московской прокуратуры, МУРа и столичного ГУБОПа. Как это ни странно, представителям отдела по пресечению половых преступлений в этом списке места не нашлось. Так что Фокин и Лариса остались не у дел.

Глава одиннадцатая

2

– Фокин, мать твою! Я тебя расстреляю! – рвала и метала Званцева.

Стас покорно склонил голову. Как будто ему в самом деле вынесли смертный приговор и он смиренно готов его принять.

– Как Черкашина могла исчезнуть? Как?!

Капитан Фокин лишь удрученно вздохнул. За него ответил Володя Чумаков:

– Да как, черт его знает, как... Мы за ней шли. Она по одной аллее, мы по другой, параллельным курсом, как положено. Потом слышим, кто-то на нее наехал. Она кого-то ударила. Затем еще удар. И тишина... Честное слово, мы быстро бежали. Но...

– Не было уже Ларисы, – уныло продолжил Фокин. – Тихо все вокруг...

– Но не могла же она испариться?

– Не могла... Мы все вокруг обшарили, глухо. Как сквозь землю провалилась...

– Так не бывает.

– В том-то и дело, что не бывает... Мы кусты осмотрели, там сломанные ветки в одном направлении. Ларису на дорогу вытащили, а там машина их поджидала...

– Кого их?

– Похитителей.

– Зачем они похитили Ларису?

– Ясное дело, что не для выкупа, – убито буркнул Стас.

Насильники смогли развести Ларису. Один нарисовался спереди, отвлек на себя внимание, другой ударил сзади... Но тогда, выходит, преступники знали, что Лариса может оказать достойное сопротивление. А что, если...

– Фокин, а ты не думал, что это могла быть твоя незабвенная Белла?

Стас и сам уже собирался задать себе этот вопрос, но Званцева его опередила.

– Да я ее, суку!.. – взвился Фокин.

– Ну и что ты ей сделаешь?

– Что-нибудь да сделаю! Главное, добраться...

– Вот ты сначала доберись.

– И доберусь! В прошлый раз добрался! И сейчас доберусь...

– От всей души желаю тебе удачи!.. И чего эта тварь так взъелась на нашу Ларису? – Званцева смачно выпустила в потолок жирный круг дыма.

– Вот именно, взъелась, – мрачно кивнул Фокин.

Изнасилование Ларисе, возможно, не грозит. А вот на завтрак вампиру ее подать могут... Ну кто бы мог подумать, что сказки про вампиров могут обернуться жуткой реальностью. Какая тварь клыкастая собирается закусить его любимой напарницей? Или просто любимой...

– Ну и как ты ее искать собираешься? Если через муровцев, могу сразу сказать, у них глухо. Белла сожгла за собой все мосты. И концы обрубила...

– Но мне кажется, у нас есть зацепка. Мы с Володей очки нашли. Солнцезащитные, дешевая подделка под Гуччи. Судя по всему, это Лариса их с похитителя сбила.

– Так. И что дальше?

– Очки имеют гладкую поверхность. А еще они обладают свойством сползать с носа. И дабы их не потерять, хозяин поправляет их пальцем. Надо ли говорить, какими свойствами обладают пальцы...

– Отпечатки пальцев были?

– Были. Указательный зафиксировался на правом стекле, средний на левом. Отпечатки сняли. И сейчас я жду ответа как соловей лета... А вот и соловей!

Соловьем заливался сотовый телефон. Фокин снял его с пояса, приложил к уху. Звонил Саша Федотов, которого он озадачил по спецкартотеке МВД.

Федотов не отличался многословием. Никаких приветов, никаких вопросов «как твое ничего». Сразу к делу:

– Стас, есть результат, записывай... Беспалов Филипп Андреевич, одна тысяча девятьсот шестьдесят девятого года рождения, трижды судим, отмотал два срока за изнасилование. Последний раз откинулся в мае этого года. Проживает с матерью в Медведкове. Точный адрес интересует?

– Саша, не издевайся. Диктуй адрес!

Не прошло и десяти минут, как с благословения доблестного подполковника Званцевой Фокин и Чумаков мчались на всех парах в Медведково, на улицу Шокальского, где проживал шакал, напавший на Ларису.

Фамилия у него Беспалов. Ирония судьбы. Потому как пальцы у этого дяди есть, на них он, собственно, и спалился.

Стас понимал, что по этому адресу Ларису он не найдет. Но так хотелось надеяться на чудо.

Но вместо чуда в квартире старого дома он обнаружил пышную, дородную женщину в потертом шелковом халате. На вид лет пятьдесят. Но выглядит свежо. Она с важным видом распахнула дверь, надменным взглядом окинула визитеров.

– Филипп вам назначал? – величаво спросила она.

– Да, назначал, – подобострастно кивнул Фокин.

– На который час?

– На два часа пополудни.

Дама подняла свою руку так, будто она была из хрупкого хрусталя и при резком движении могла разлететься на мелкие куски. Глянула на часы.

– Осталось пятнадцать минут. Вам придется подождать.

– А Филипп дома?

– Нет, его нет. Но если он вам назначал, то будет непременно. Он человек обязательный.

– А вы его мама?

– Да, я его мать!

Женщина лопалась от гордости за сына. Как будто Филипп был по меньшей мере чемпионом мира по шахматам, а не заурядным уголовником, мотавшим срок по самой позорной статье.

– Так мы подождем Филиппа? – спросил Фокин.

– Ну конечно! Проходите в апартаменты. Не ожидать же вам его в приемной...

Апартаменты, приемная... Госпоже Беспаловой не грозило умереть от скромности.

Апартаменты представляли собой большую серую комнату с продавленным диваном и пыльным ковром на полу. Видно, диван этот являлся семейной реликвией королевской фамилии Беспаловых, а ковер прислал турецкий султан в честь своего поражения в Чесменском сражении с наказом не выбивать из него пыль до визита светлейшего князя Фокина Станислава Павловича. Час великих потрясений пробил, но мадам Беспалова что-то не спешила браться за пылесос.

– Кофе? – спросила она.

– Мы бы не отказались, – кивнул Стас.

– Я бы тоже... Немного подождите, экономка будет с минуты на минуту, она и приготовит вам кофе...

– Хорошо, мы подождем. А не будете ли вы так любезны объяснить нам, где сейчас находится ваш сын?

– Видимо, он уже на подходе к дому. Если он вам назначал, то он обязательно будет...

– А где он был?

– На охоте, господа, на охоте! – величественно повела подбородком женщина.

– На какой охоте?

– Филипп предпочитает соколиную охоту.

– И на кого он охотится?

– На дичь, господа, на дичь.

– А в тюрьме он сидел, случайно, не из-за своего пристрастия к охоте?

– Что вы имеете в виду? – вздернулась женщина.

– Насколько нам известно, ваш сын сидел в тюрьме. И к тому же неоднократно.

– Это недоразумение, господа. Мой Филипп никогда не сидел в тюрьме. Да, несколько раз он уходил в дальние походы...

– Последний раз он вернулся в мае этого года?

– Да, и вернулся с победой. Да вы и сами должны знать, что армия Наполеона наголову разгромлена!

Фокин и Чумаков переглянулись. Диагноз подтверждался – мания величия в тяжелой форме.

Разговаривать с этой безумной женщиной было бесполезно. Она, конечно, может подсказать, где находится ее сын, но как бы не пришлось запрягать лошадей и мчаться за ним в Египет, где он заканчивает строительство очередной пирамиды для собственного погребения...

От бредовых историй Фокина спасла сестра Беспалова. Это была отнюдь не романтическая девушка, а изрядно потрепанная жизнью женщина лет тридцати. Некрасивая, сгорбленная под тяжестью двух сумок. Она зашла в квартиру и первым делом спросила у матери, почему та не спит. Спросила довольно сердито, если не сказать, зло. Мадам Беспалова не стала давить на нее своим королевским достоинством, а молча скрылась в своей комнатушке.

Женщина зашла в комнату, где сидели оперативники. Окинула их усталым неприязненным взглядом.

– Филю ждете?

– А что? – неприветливо и с вызовом спросил в ответ Фокин.

– Ничего. Ходят тут всякие...

– А что, нельзя?

– А что, можно?.. Не будет Фили, не ждите.

– Почему?

– Нет его потому что.

– Это его сейчас нет, а когда будет?

– Не знаю... Ну что вы сидите? Сказано же, проваливайте, пока я милицию не вызвала.

– А мы сами милиция.

Стас представился, предъявил удостоверение.

– Так бы сразу и сказали. Чего он там снова натворил? – бесцветно спросила женщина.

– Да как бы вам сказать...

– Да так и говорите. Опять изнасилование? Вот придурок! – всплеснула руками женщина. – Я ж его со своими подругами знакомила. Говорю, найди себе подругу, женись на ней и бери ее сколько хочешь. Так нет, ему так неинтересно... Может, вы не станете сажать его в тюрьму?

– Это еще почему?

– Так больной он, неужели не ясно. Это у него от мамы... Ну что смотрите? Мама у нас шизофреничка, неужели не ясно? И Филя тоже шизофреник. Его лечить надо, а не в тюрьму...

– Вы думаете, маньяка можно вылечить?

– Запросто. Аминазин, да будет вам известно, творит чудеса.

Похоже, эта женщина сама была жертвой медицинских чудес.

– Если хотите, я вам сейчас объясню, как это делается! – В ее глазах вспыхнул огонек одержимости.

– Не надо! – запротестовал Чумаков. – Мы и сами знаем.

– Ну, если знаете, тогда чего спрашиваете?.. Если Филя буйный, его можно заколоть до состояния «овоща». Знаете, что это такое? Это когда человек похож на растение. Ничего ему в этой жизни не нужно. Он под себя ходит и совершенно этого не замечает, потому что ему все равно, комфортно ему или нет. Если Филей заняться всерьез, то его скоро будет интересовать только одна женщина, та, которая из-под него дерьмо выносит... Ну так что, лечить его будем?

Беспалова спрашивала об этом так, будто сама собиралась колоть ему аминазин. Видимо, она сама проходила эти процедуры, и ей не терпелось опробовать их на своих близких. Теперь ясно, почему мамаша как огня боится свою дочурку. Как бы та не признала ее буйной и не сделала из нее «овощ».

– Будем его лечить. Обязательно будем! – заверил ее Стас. – Только вы должны нам помочь!

– Ну конечно же! Я сама буду делать ему уколы!

– Это само собой! Само собой... Только нам сначала нужно найти вашего братца.

– А он скрывается?

– Увы. Может, вы подскажете нам, где он?

– Да есть тут одна... Может, он к ней прибился?

– Женщина?

– Ну да, женщина... Только вы не думайте, что у них с Филей любовь. Эта женщина его лечит...

– Лечит? От чего?

– Как от чего? От шизофрении!

– Уколы ему колет?

– Ну, наверное.

– Вы видели, как она делает уколы вашему брату?

– Нет, не видела... Просто я знаю, что Филипп больной человек. И жить с ним можно только для того, чтобы его лечить...

Бред недолеченной шизофренички.

– Сама-то она вылечилась. Теперь Филиппа лечит...

– Кто вылечилась? О ком вы говорите?

– Да я не знаю, как ее зовут. Она в хорошей палате лежала, с телевизором. Там, говорят, даже джакузи было...

Кажется, из навозной лепешки проклевывалось зерно истины.

– Только не надо думать, будто я не знаю, что такое джакузи. Не в Калиновке, чай, живем... Хотя в Калиновке частенько бываем...

– Калиновка – это что?

– Деревня. Мама ее родовым имением называет. У нас там дача... И эта женщина там живет.

– Какая женщина? – напрягся Стас.

– Ну та самая, которая в больнице с нами лежала...

Зерно истины начало прорастать. Где еще могла лечиться сестра Беспалова, если не в психушке. И Белла там тоже отметилась. А потом Калиновка. Она запросто могла снять или купить дом в какой-нибудь деревне...

– Как ее зовут? – сгорал от нетерпения Фокин.

– Я же говорю, не знаю.

– А на лицо помните?

В последнее время он не расставался с фотографией Беллы. Носил ее у самого сердца. Разумеется, любовь здесь ни при чем. Профессиональная надобность. И даже профессиональная ненависть, которая стремительно перерастала в личную.

Беспалова долго рассматривала фотографию.

– На ту, которая в больнице лежала, не очень похожа. А та, которая в Калиновке была, да...

– Так это что, разные женщины?

– Знаете что! Я вам, наверное, укольчик все-таки сделаю. Чтобы мозги прочистить. Знаете, помогает... В больнице она была больная, худая и в халате. А в Калиновке – здоровая, свежая и нарядная. Неужели не понятно?.. Если непонятно, придется делать укол...

– Спасибо, как-нибудь в другой раз... А где эта женщина в Калиновке живет?

– Зачем она вам? – ревниво сверкнула взглядом Беспалова.

– Уверяю вас, не для того, чтобы колоть уколы! – с трудом сдержал ухмылку Фокин. – Я, конечно, не совсем здоров. И немного аминазинчику мне не помешает. Поэтому завтра я приду к вам, и вы мне сделаете укол...

– Одного укола будет мало. Возможно, понадобится курс лечения...

– Как скажете, док... А у кого сейчас лечится ваш брат?

– Вы все-таки думаете, что он лечится? Да, мне тоже так кажется... Эта дамочка сама прошла курс лечения. А потом она узнала, что Филипп наш психически нездоров...

– Как она об этом узнала?

– А вы думаете, чем Филипп в Калиновке занимался? Баб высматривал... А я за ним смотрела. Чтобы он бед не натворил. Что поделать, если во всей семье только я одна здоровая?

– Знаете, и у меня складывается такое же впечатление. Но не будем отвлекаться. Итак, ваш Филипп высматривал баб. А вы смотрели за ним...

– Да, смотрела за ним. Или лучше сказать, следила. А что поделать, если во всей семье...

– Вы самая здоровая, самая-самая... Итак, вы следили за Филиппом.

– Да, а он этого не знал. Он к реке, а я за ним. Смотрю, он за дерево спрятался. И я смотрю туда же. Гляжу, женщина к реке спускается. Красивая. Спокойно так подходит к мосткам, раздевается. Думала, догола разденется, ан нет, в купальнике осталась. Смотрю, Филипп задергался. Вокруг-то никого нет. Можно прыгать на бабу-то, насиловать... Ну он и прыгнул. А она как даст ему! Ну как в кино! Ногой в голову! Филипп упал. А я думаю, убила, ну и ляд с ним... А женщина оделась, пнула его еще раз и ушла... А на следующий день она сама к нему подошла. Я не знаю, о чем они говорили. Но она забрала его с собой. Посадила в машину и уехала.

– Куда?

– Так дом у нее там, в Калиновке. Хороший дом, из бревен. Два этажа, бревна свежие, лакированные. Со всеми удобствами, надо думать. И джакузи, наверное, есть... Филя там полоскается. После процедур...

– После каких процедур?

– Ну так она его там лечит. Уколы ему колет... Я, конечно, не видела. Можно было посмотреть там, что в доме творится. А если эта женщина меня поймает, да еще аминазином начнет колоть?.. Я однажды к этому дому близко подошла. Гляжу, Филя девчонку какую-то из машины выталкивает. Из города, наверное, привезли. И парень с ним еще какой-то, на санитара похож. Я так сразу и поняла, что девчонку аминазином колоть будут. У парня того из кармана упаковка шприцов выпала. Я знаете, как их увидела, так стрекача-то и задала. Ох и долго бежала, до самого дома. Я ведь аминазин на дух не переношу...

Зато Стас уважал аминазин. Потому что именно из него вылупилось зерно истины. Проросший стебель уже колосился. Пора собирать урожай.

Калиновка находилась в полста верстах от Москвы в Ярославском направлении. Беспалова объяснила, как туда добраться. Фокин и Чумаков немедленно отправились в путь.

– Может, ребят из отдела возьмем? – несмело предложил Володя.

– А если эта сумасшедшая нам лажу подсунула? Хочешь, чтобы весь отдел со смеху лег?..

– И без того все лягут. Когда узнают, какой курс лечения тебе прописали.

– Слушай, я что, так безнадежно выгляжу?

Стас гнал машину по Осташковской улице, чтобы оттуда выехать на МКАД. А там до Ярославского шоссе рукой подать.

– Ты всерьез рассчитываешь взять Бакатину голыми руками?

– У тебя что, нет оружия?

– Оружие-то есть.

– И у меня ствол. Какие же здесь голые руки? Слушай, а может, ты боишься?

– Я боюсь? – вспылил Володя. – Я не боюсь!

– Тогда все хоккей!.. Пойми, времени у нас нет. Вдруг мы еще успеваем Ларку спасти. А если задержимся, тогда хана ей...

– Ну так можно позвонить в отдел, объяснить ситуацию, назвать адрес. Пусть ребята подтягиваются. А мы в авангарде...

– Что ж, звони.

Чумакова можно понять. Белла Бакатина – очень опасный противник. Доказано практикой. И нужно вывернуться ужом, чтобы взять над ней верх... А ведь когда-то эта гадюка была мягкой и пушистой кошкой. От любви к ней Стас не сгорал, но гладить ее любил. Кто ж сейчас ее гладит? Неужели тот ублюдок, которого она взяла к себе в услужение? Баба она страстная, до секса охочая. И до девичьей крови тоже...

– Ты хоть понял, про какую девчонку говорила Беспалова? – спросил он.

– Да уж не про Ларису, – отозвался Володя. – То две недели назад было, а Ларку сегодня взяли... Без Беллы здесь не обошлось. Если б не она, Лариска бы в бараний рог этих козлов свернула...

– Если Лариса не смогла устоять, что про других говорить... Теперь ты понял, почему про Беллу ничего не слышно. Втихую она работает, без шума и пыли. Крадет девчонок, везет их к себе и на разделку...

– И Филе достается... А если он Ларису изнасиловал?

– Тогда он труп.

– Я его и сам своими руками придушу.

– Володя, ты не понял. Этот ублюдок – уже труп. Ларису можно убить, но чтобы изнасиловать...

– Да, Лариса у нас такая. Бедная, девственницей помрет...

– Типун тебе на язык!

– Да нет, я не про сейчас. Когда-нибудь ей же придется умирать. Ну лет в сто...

– В сто лет, и девственница?

– Ну если ты не постараешься, то быть ей девственницей.

– А почему именно я должен стараться?

– Да потому что только к тебе она неровно дышит.

– Откуда такая информация?

– А то не видно... Ларка с нами как с друзьями себя ведет, никакой страсти. А на тебя она по-другому смотрит...

– Ага, как на врага народа?

– Ну не всегда... А пикируется она с тобой, потому что любит. Милые бранятся, только тешатся... Дураком будешь, если упустишь свой шанс.

– Какой шанс?

– Только прикидываться не надо. Сам знаешь, что за Ларкой толстосум бегает. Она-то его отфутболивает. Но надолго ли ее хватит? Возьмет да замуж за него выскочит. Тогда тебе точно ничего не светит. Ларка не такая, чтобы рога наставлять...

– Не нравится мне, что ты так про нее говоришь.

– В смысле, идеализирую?.. Так я правду говорю. Поверь, я в людях разбираюсь.

– Я тоже разбираюсь. И сам знаю, что Ларка – лучшая. Только не надо говорить о ней только хорошее.

– Почему?

– Потому что так только о покойниках говорят, понял?

– Понял... Да Лариска зануда, я тебе говорю. И на компьютере своем дурацком помешана. Белая ворона, короче...

– А в лоб хочешь? – взъерошился Фокин.

– Да пошел ты! – отмахнулся от него Чумаков.

Демонстративно зевнул и переключил все свое внимание на дорогу.

В Калиновку они успели до темноты. Нашли дом из лакированных бревен. Черепичная крыша, пластиковые стеклопакеты, забор из французского кирпича. Весьма отдаленное родство с простыми деревенскими избами.

Дом стоял на отшибе. Почти впритык сосновая роща, откуда запросто можно было за ним наблюдать. Видно, где-то среди деревьев и стояла полоумная Беспалова. Но, скорее всего, она влезла на дерево, поскольку только с высоты видно, что делается за высоким забором.

Фокин тоже мог залезть на дерево. Но не для того он гнал во весь опор, чтобы терять драгоценное время. Действовать нужно решительно и бесповоротно. Только так можно застать противника врасплох.

Беспалова говорила, что вместе с Филиппом был еще какой-то мужик. Хотелось бы знать, сколько упырей служат вампиру. Но, увы, на разведку не было времени. Возможно, из Ларисы уже уходит кровь.

Фокин остановил машину впритык к забору. Не жалея свою собственность, запрыгнул на капот, оттуда на крышу, лихо перепрыгнул через забор. Во дворе машина. Джип «Хонда». И собака. Мастифф Тузик. Бойцовский пес несся на Стаса с бешеной скоростью. И, судя по всему, останавливаться не собирался. Но Фокин не желал делиться с ним своим собственным мясом. Не для того он тридцать лет наращивал его на своих костях...

Мастифф умер мгновенно. Без визга и предсмертных судорог. Только вот выстрел прозвучал достаточно громко. И наверняка вспугнул хозяйку дома. Лимит времени стремительно убывал.

На всех без исключения окнах – решетки. В дом можно проникнуть только через дверь. А она как раз открыта. Значит, еще есть возможность застать жильцов врасплох.

Стас на скорости влетел в просторный холл, мгновенно отсканировал пространство. Никого. На кухне пусто. В ванную заглянул Володя. Он тоже в доме, тоже готов стрелять.

Но стрелять не в кого. Дом, похоже, пустой. Но расслабляться нельзя. Где-то мог притаиться враг. И будет худо, если он первым нанесет удар.

Фокин последовательно обошел комнату за комнату. Последняя комната на втором этаже была заперта. Он выломал дверь и на пару с Чумаковым ворвался в помещение. Но вместо Беллы они нашли в комнате Ларису.

Она лежала на полу, связанная по рукам и ногам. Глаза закрыты, голова безжизненно откинута назад. В лице ни кровинки. Может, в ней вообще нет крови? Похоже на то. Но Лариса жива. Пульс прощупывается слабо, дыхание редкое, поверхностное. Возможно, ее еще можно спасти.

Задача резко изменилась. Вампирша отошла на второй план. Сейчас главное – спасти Ларису.

– Володя, прикрывай!

Фокин поднял ее на руки и понес на выход. Теперь он не настигал, а спасался от Беллы. И, оказалось, безуспешно.

Входная дверь была закрыта. Володя толкнул ее плечом. И тут же в уши вонзился пронзительный голос:

– До взрыва осталось три минуты!

Это был бездушный механический голос. Он исходил из динамиков, спрятанных от посторонних глаз.

Фокин хорошо помнил, какой сюрприз оставила Белла в своей бирюлевской квартире. Она смогла поставить растяжку. И дом заминировать ей вполне по силам.

Чумаков не унимался. И еще раз попробовал высадить препятствие плечом. Дверь осталась на месте. Зато канула в бездну одна из трех спасительных минут.

– До взрыва осталось две минуты! – бесстрастно констатировал противный голос.

Если Володя ударит еще раз, счет сократится до одной минуты. Но Чумаков сообразил вовремя. Больше ударов не последовало. Только вот счет все равно не остановился. Секунды стремительно убивали.

С Ларисой на руках Стас метнулся в ванную. Но на окне решетка. Как и на всех других. Через окна выхода нет. Но, может, есть какой-то другой, запасной, выход.

Володя тоже не терял даром времени. Взбежал на второй этаж. Но и там глухо. Даже на балкон выход задраен. На первом этаже никаких других дверей, кроме выходных. Западня.

– До взрыва осталась одна минута!

Голос звучал монотонно ровно, но Фокин улавливал в нем злорадные нотки.

Счет шел на секунды, а выхода не было. В отчаянии Стас положил Ларису на пол, призвал к себе Чумакова, вместе они схватили большой кожаный диван и с этим тараном наперевес кинулись к ближайшему окну. Стекла вдребезги, но пластиковая рама не сдавалась. Выбить ее можно, но только если вектор силы будет направлен в противоположную сторону. Зато при очень сильном ударе можно выбить решетку.

Голова отказывалась соображать. Но Стас взял себя в руки. Отставил в сторону полуразвалившийся диван, вместе с Володей распахнул разбитое окно. Ларчик-то, оказывается, раскрывался просто. Жаль, что ларчик находится в клетке. А до взрыва остаются считаные секунды.

Фокин и Чумаков снова схватили диван. Разогнались. Со страшной силой послали таран в цель. Диван развалился окончательно. Но и решетка сдвинулась с места. Так что шансы еще есть. Но как стремительно они тают!

Стас схватил одно кресло, Володя – второе. Первый пуск, второй... Решетка со звоном падает на асфальт. Путь свободен...

Фокин не помнил, как выскочил из окна. Помнил только, что летел через двор с Ларисой на руках. Джипа уже не было. К счастью, Белла очень спешила унести ноги, поэтому оставила ворота открытыми. На преодоление забора просто не было времени. И в свою машину Стас тоже не успевал запрыгнуть. Надо было бежать, не сбавляя скорости, чтобы как можно дальше удалиться от заминированного дома.

Протикали последние секунды, а дом стоял как ни в чем не бывало. И «шестерка» возле забора цела и невредима.

Фокин остановился, обессиленно уложил бесчувственную Ларису на землю, сам сел рядом с ней.

– Обдурила нас Белла, – насмехаясь над самим собой, сказал он.

– А ведь могло и рвануть, – кивнул Володя.

– Ладно, я к машине.

Стас попытался подняться, но Лариса вдруг пришла в движение и мертвой хваткой вцепилась в его руку. Глаза закрыты, на лице никакой мимики.

Он попытался высвободиться, но хватка у нее железная. Легче язык от чугунной трубы при сорокаградусном морозе отцепить. Он оставил тщетные попытки, склонился над Ларисой.

– Эй, хватит притворяться! – улыбнулся он.

Но, похоже, Лариса не притворялась. Веки ее дрогнули, но глаза она открыть не смогла. Не хватало сил. И рука ослабла, сама упала на землю. Стас был свободен. И мог идти к машине.

Но только он поднялся, как началась атомная война. Во всяком случае, ему так показалось, когда с оглушительным грохотом вампирское логово взлетело на воздух. Взрывная волна была такой силы, что Фокина швырнуло на землю. Рядом распластался Володя.

Когда они поднялись, от дома осталось только облако пыли. Опускалось оно на каменные руины и на то, что совсем недавно называлось машиной.

– Стас, да ты не расстраивайся, восстановим твою «шестерку», – попытался утешить его Чумаков.

Но Фокин не нуждался в утешениях.

– Да машину-то починят. А ты представляешь, что было бы со мной, если бы я в нее сел?

А ведь он собирался сесть в машину. И сел бы, если бы в него не вцепилась Лариса. Может, сам ангел-хранитель вселился в нее, чтобы удержать его на месте?..

К развалинам дома подтягивался народ. Кто пешком, а кто на машинах. Первая же машина была зафрахтована под «Скорую помощь». И на всех парах помчала Ларису в ближайшую больницу.

3

Ларису отвезли в больницу, пронесли через приемный покой. Ей срочно требовалась кровь. Фокин предложил свою, но его группа не подходила для нее. И Чумаков тоже ничем не мог помочь. Нужна была кровь четвертой группы отрицательного резуса. А в больнице таких запасов не было.

Хорошо, что неподалеку находилась воинская часть. Фокин развил бурную деятельность, нашел донора, привел в больницу... В общем, Ларису откачали, отправили в реанимацию. Володя отправился в Москву, а он остался. Всю ночь провел в больничном коридоре. К Ларисе его так и не подпустили.

Утром Лариса пришла в сознание, но тут же уснула. Напрасно Стас пытался прорваться к ней. Врач обещал, что разрешит свидание после обеда, ближе к вечеру. Чтобы не терять время зря, он отправился в Калиновку. И не один, а вместе со Званцевой и Володей Чумаковым. Они приехали, чтобы проведать Ларису, а Фокин потащил их на пепелище.

Там уже хозяйничала оперативно-следственная группа из УВД Московской области. Фокин представился, объяснил, как все было. Ему было что сказать, но и областные опера кое-что накопали. Оказывается, в гараже за домом находилась целая лаборатория по уничтожению трупов. Их растворяли в серной кислоте. И, судя по всему, в тот момент, когда Фокин с Чумаковым ворвались в дом, Белла тем и занималась, что избавлялась от трупов сразу двух мужчин.

Из Калиновки Фокин вернулся в больницу. Вместе с Ариной. Чумаков вошел в его положение и вызвался отбуксировать его автомобиль на станцию техобслуживания.

Званцева отправилась в ординаторскую, а Стас беспрепятственно вошел в палату, где лежала Лариса.

Она спала. На губах застыла безмятежная улыбка, длинные ресницы подрагивают. Она была такой милой. Родной и любимой. Стас чувствовал, как заходится сердце.

В палате, кроме них двоих, никого нет. А губы у Ларисы такие сладкие на вкус. Сейчас он в этом убедится... Он тихо подошел к ней, наклонился. Губы все ближе и ближе.

Он мягко коснулся ее губ. И в то же мгновение очутился в ее объятиях. Голова закружилась, земля выскользнула из-под ног, и он рухнул на пол. Но вовсе не от избытка чувств. Это Лариса в который раз показала ему один из своих неотразимых приемчиков. И сейчас стояла над ним в боевой стойке. Кулак застыл в воздухе, готовый в любой момент заехать ему в лоб.

Лариса смотрела на него мутным качающимся взглядом. Такое ощущение, будто она не могла поймать его в фокус.

– Стас, ты? – наконец она узнала его.

– Я.

– Извини, я не хотела тебя обидеть.

К счастью, она уже отдавала отчет в своих действиях.

– А кого хотела?

– Беллу. Больше некого...

Она легла на кровать, накрылась одеялом и посмотрела на него извиняющимся взглядом.

– Думала, что это она ко мне подкрадывается... Вы ее взяли?

– Увы.

– Я так и знала... Ничего, будет и на нашей улице праздник.

Лариса мягко улыбнулась и обессиленно закрыла глаза.

– Рассказывай, как все было, – попросила она. – Как я здесь оказалась? Почему ты рядом?

Фокин рассказал все. От начала до конца. От того, как он потерял ее в парке, и до того, как оказался на полу под ее кулаком.

– Лариса, все очень просто. Если ты теряешься, то я обязательно тебя нахожу. Это закон... Закон жизни... Нашей с тобой жизни...

– Моя жизнь могла оборваться.

– И моя тоже...

– Ты бы не смог жить без меня?

– Нет, не в том дело. Просто мы могли взлететь на воздух вместе с домом...

– Вот как. А я думала, ты без меня не можешь.

Фокин далеко не всегда мог отличить, всерьез она говорит или прикалывается. Но сейчас он точно мог сказать – подкалывать она его не собирается.

– Не могу... Ты думаешь, почему я тебя нашел?.. Кстати, я надеялся на более теплый прием. А ты швырнула меня на пол.

Лариса открыла глаза, мило улыбнулась.

– Извини, пожалуйста, я больше не буду... Сколько времени я здесь нахожусь?

– Да почти сутки.

– И все никак не могу прийти в себя. До сих пор глюки перед глазами высвечиваются. Не так сильно, как вчера, но бывает. Лежу, слышу, идет кто-то. Закрыла глаза, а все равно вижу, как Белла ко мне подходит. В руках большой шприц. Ну, думаю, сейчас начнется... А это ты был. Извини, обознатушки вышли.

– А что должно было начаться?

– Как что? Она же кровь из меня сосала... Говорит, что через шприц. А я-то помню, как она клыками в шею мне впивалась. Сейчас-то я знаю, что это глюки были. Но в реальности было примерно то же самое... Помню, как она меня в комнату затащила. Сказала, что я буду созревать. Дня через три, мол, меня снова доить можно. Накапливай, говорит, кровь и жди... Сразу всю кровь не выпивает, чтобы кайф растянуть...

– Наркоману с каждым разом все большая доза требуется.

– Потому дни мои были сочтены. Долго бы я не продержалась... Если бы не ты, съела бы она меня... Она профи, Стас. Она меня всегда на шаг опережает...

– Игра не закончилась.

– Боюсь, что она только начинается... Ты меня, пожалуйста, одну не оставляй!

Никогда Лариса не выглядела такой беспомощной. Фокин почувствовал прилив нежности.

– Не оставлю, – пообещал он.

И как бы в подтверждение своих слов накрыл ладонью кисть ее руки. Лариса руку не отдернула. Только ласково улыбнулась ему.

Стас чувствовал себя на седьмом небе. И даже появление Званцевой не погасило его настроения.

Арина пообещала Ларисе охрану. Но та отказалась. Ей не нужна охрана, ей нужен Фокин. И он не хотел бросать ее одну. Званцева поняла их и разрешила Стасу остаться с ней.

А утром следующего дня в палату к Ларисе ворвался Игнатов. Бледный, взволнованный, в руках охапка цветов. Она встретила его приветливо. Стаса это задело. Но виду он не подал.

– Лариса, да что это такое? Ты снова в больнице! Это какая-то напасть! – грохотал Игнатов. – С тобой все в порядке?

– Все хорошо. Интоксикацию сняли, силы восстанавливаются. В общем, скоро на выписку...

– Мне не нравится твоя палата! Никакого комфорта, чистой воды колхоз...

– Что ты хочешь? Это ж тебе не Москва. Обычная районная больница, других палат здесь нет.

– А ты интересовалась?

– Да нет, – пожала она плечами. – Мне как-то все равно. Спартанская жизнь меня не смущает...

Лариса – очень красивая девушка. Ей бы на подиум, все бы топ-модели от зависти застрелились – некому было бы ей составить конкуренцию. Банкир Игнатов жених завидный: богатый и вывеска вроде нормальная – любой фейс-контроль пройдет. Красивые женщины толпами за ним ходят. А он по Ларисе сохнет. Казалось бы, пользуйся моментом. Любящий и покладистый муж-миллионер, роскошные машины, виллы, яхты, заморские страны. Ан нет, Ларису этим не соблазнить. Ей бедный опер милее состоятельного буржуя. Во всяком случае, Стас был уверен, что у него намного больше шансов, чем у банкира. Да тот, похоже, об этом догадывался.

Игнатов притих. Сходил к главному врачу. Навел справки о платной палате. Таковая в больнице оказалась. Евростиль, телевизор, душевая кабина, словом, как в лучших домах. Сколько Игнатов заплатил, Стас не знал. Но Ларисе было велено перебираться в другую палату.

Фокин хотел ей помочь, но Игнатов предложил ему выйти на свежий воздух. Перекурить, как он выразился.

– А ты разве куришь? – спросил Стас.

– Когда как...

Банкир полез в свой «мерс», достал оттуда нераспечатанную пачку «Парламента». Закурил. Стасу сигарету не предложил. Да он бы еще и не взял. Он и свой рабоче-крестьянский «LM» покурит.

– Волнуешься? – с усмешкой спросил Стас.

– А что, заметно?.. Ну да, конечно, заметно... За Ларису волнуюсь. Что с ней случилось, может, объяснишь?

– Издержки профессии.

– Вот видишь, издержки профессии! А никаких издержек быть не должно! Во всяком случае, в отношении Ларисы... Капитан, ты же должен понимать, ловить преступников – не женское дело.

– У нас равноправие.

– Ну да, равноправие, конечно. Ты вот живой-здоровый, а Лариса?.. То-то же...

Стас удрученно вздохнул. Камень был брошен в его огород и попал ему прямо в лоб.

– В прошлый раз больница, сейчас больница, а дальше что будет? – не унимался Игнатов. – Пойми ты, капитан, нельзя ей дальше служить. В отставку выходить нужно. И чем быстрей, тем лучше...

– Выходить в отставку и наниматься к вам телохранителем?

– Нашел что вспомнить!.. – на высоких тонах воскликнул банкир. – Я, когда Ларису телохранителем хотел брать, не думал, что это так опасно для нее. Да, она владеет приемами рукопашного боя, хорошо стреляет. Но она женщина. Притом редкой красоты женщина. Ее холить нужно, лелеять, а она за маньяками гоняется. Ну скажи, разве ж это нормально?

– Ненормально. Но если ей это нравится?

– Нравится?! Из больницы в больницу кочевать нравится?! Да нет, дорогой мой, это ей уже не нравится... В общем, хотите вы этого или нет, но как только ее выпишут, я заберу ее к себе. После всех этих встрясок ей нужен полноценный отдых. Мы отправимся в заграничный тур. Париж, Лондон, Венеция... Мы объездим весь мир!

– А почему ты мне это говоришь? Пойди да ей это скажи. Если она согласится, пусть едет на край света.

– И ты ее отпускаешь? – Игнатов удивленно посмотрел на Фокина.

– А я ей что, муж? Мы не связаны с ней никакими обязательствами. И она вправе рисовать свою жизнь, как ей это нравится...

– Это понятно. Лариса свободная девушка. Но ведь если она согласится уехать со мной, ты же первый будешь ее удерживать?

– С чего ты взял?

– Да будет тебе, капитан, неужели я не вижу, что ты неравнодушен к Ларисе? Я все вижу...

– Как я к ней отношусь, это никого не касается.

– Но ты же ее начальник. Она ценит твое мнение. Я же вижу, как она смотрит на тебя...

– Во-первых, я ей не начальник. В принципе мы равноправные партнеры. А смотрит она на меня... Знаешь, мне нравится, как она на меня смотрит. Меня это вдохновляет. И честно тебе скажу, если она пошлет тебя куда подальше, я плакать не стану.

– А ты думаешь, она меня пошлет? – разнервничался Игнатов.

– Извини, но я тебе не прогноз погоды на завтра. Пойди и сам у нее спроси, хочет она с тобой ехать или нет.

– И спрошу!

– Спроси.

– И спрошу!!!

Банкир сделал глубокую затяжку, выбросил окурок и решительным шагом зашел в здание больницы. Через полчаса он вылетел оттуда как ошпаренный. На полном ходу направился к своей машине.

– Эй, ты куда? – окликнул его Фокин.

Игнатов с трудом сдерживал злость. Но пар спустить был не прочь. Открыл дверцу, снова закрыл, снова открыл. Захлопнул и подошел к Фокину.

– Она не захотела со мной ехать...

Банкир не смотрел ему в глаза. Глаза его слезились, и он нещадно тер их пальцами.

– Мне кажется, что из-за тебя... Может, мне всего лишь кажется... Понимаешь, в чем дело, капитан, ты ей не пара. Ты сделаешь ее несчастной...

– А ты?

– Я... Я... Со мной у нее будет все. А с тобой ничего... Да ты и сам это понимаешь... В общем, если ты любишь Ларису и хочешь для нее счастья, оставь ее в покое. Не сбивай с истинного пути...

– Истинный путь – это ты? Не слишком ли ты много на себя берешь?

– Я всегда беру на себя много. Потому и добился в этой жизни многого. А ты чего добился в этой жизни, капитан?

– Не знаю, – язвительно усмехнулся Стас. – Не знаю, чего я добился. Но мне кажется, что скоро я добьюсь Ларисы. И поверь, я сделаю все, чтобы она никогда не пожалела о своем выборе...

Игнатов издал какой-то нечленораздельный звук и резко развернулся на каблуках. Дошел до машины, в резком порыве снова вернулся к Фокину:

– Капитан, я же вижу, что тебе не нужна Лариса. Для тебя это всего лишь способ самоутвердиться. А для меня она – жизнь. Вот так, ни много ни мало... Слушай, может, тебе денег дать, а? Хочешь десять тысяч долларов? Только отступись от Ларисы, а?

– Ты что, Ларису в десять тысяч всего оценил? Не маловато?

– Хочешь сто?

– А миллион – не слабо?

Банкир в раздумье потер переносицу, затем ткнул Фокина пальцем в грудь.

– Мы договоримся, капитан. Если Лариса будет со мной, ты получишь свой миллион.

– Смотри, а она в самом деле тебе дорога. Не зажилил миллион. Уважаю. И даже не стану бить тебе морду!.. Завтра привезешь свой миллион. Завтра я и отыграюсь. Засуну этот «лимон» тебе в одно место.

Как человек умный и расчетливый, Игнатов предпочел убраться подобру-поздорову. А Стас поднялся к Ларисе. Он нашел ее в новой палате. Скользнул взглядом по обстановке.

– Ну как? – с мягкой улыбкой спросила она.

– Да так себе.

– Ты что, с Игнатовым поругался?

– А что, заметно?

– Заметно... Он, между прочим, предложил мне руку и сердце.

– Даже так! – оторопел Стас. – И что ты? Ты отказала?

– А тебя это так волнует?

– Ты отказала. Я знаю, отказала...

Он мог бы уехать домой. Но должен был выполнить данное ей обещание. Он должен был охранять ее. И всю ночь провел под дверью ее палаты. Сначала он сидел на стуле, а затем сердобольная медсестра разрешила ему вынести в коридор койку.

Он честно исполнял свой долг. Упорно разглядывал потолок над головой в ожидании Беллы-вампира. Но вместо нее с потолка свалился сон.

Утром было свежо, но Стас не замерз. Кто-то заботливо укрыл его одеялом. И, судя по всему, это была не дежурная медсестра. Он всерьез подозревал Ларису.

Лариса очень изменилась, больше не подкалывала, не донимала. Тянулась к нему всей душой.

Глава двенадцатая

2

От волнения Стас был белый как мел. Как бы чего не случилось.

– Эй, очнись! – Лариса провела раскрытой ладонью перед его глазами.

– Знаешь, что самое обидное, – тяжко вздохнул он. – То, что, возможно, у меня ничего с Розой не было.

– Мне как-то все равно, было у тебя с ней что-нибудь или нет...

– Тебе не все равно! – упрямо мотнул головой Стас.

– Не все равно, – призналась Лариса.

В конце концов, она в самом деле неравнодушна к нему. И ревнует его по-настоящему.

– Что делать будем? Расходиться? – обреченно спросил он.

– Ты этого хочешь?

– Нет.

Всю дорогу они оба молчали.

На Воробьевых горах они нашли элитный дом, где проживала Роза. Почти одновременно с ними во двор въехал «RAV-4», из машины вышла Роза, а с ней какой-то типчик юношеских лет.

– Фью! – присвистнул Стас. – Кого я вижу!

– Кого?

– Я тебе говорил, как с Розой познакомился. Какой-то живчик вырвал сумку из ее рук. Так вот, этот живчик перед нами...

– Что и следовало доказать, – кивнула Лариса. – Подстава, как говорится, налицо.

– Вопрос, кто подставил. Кажется, я знаю ответ...

– Знаешь – молчи.

– Почему?

– А хотя бы потому, что ты у меня в немилости... Жди, когда я с тобой свяжусь!

Лариса вышла из машины и направилась к подъезду, в дверях которого скрылась Роза со своим дружком. Если, конечно, ее в самом деле зовут Розой...

В подъезде домофона не было, зато был консьерж. Настоящий громила – бритый затылок, кожаный пиджак. Видно, в этом доме проживал какой-то крупный авторитет.

Громила перегородил ей путь.

– Куда? – громовым голосом спросил он.

– По вызову, – подмигнула ему Лариса.

– А-а, ясно, – оскалился он.

И облапал ее оценивающе-похотливым взглядом.

– Что, нравлюсь? – спросила она.

Громила поймал ее за талию, притянул к себе.

Она не стала выкручивать ему руки, не стала ронять его на пол. Она просто ударила его согнутым пальцем в болевую точку. Трудно было пробить гору мышц, но она с этим успешно справилась. Громила вмиг обмяк, лицо перекосилось от страха и ужаса. Орать он не мог: голосовые связки были парализованы. Лариса взяла его под руку, помогла добраться до стула, усадила.

Достала удостоверение, развернула.

– Старший лейтенант милиции Черкашина. Отдел по пресечению половых преступлений...

Лариса снова его ударила – растормозила нервную систему. Громила ожил. Но выражение ужаса в глазах осталось.

– Кто живет в двадцать третьей квартире? – начальственно спросила она.

– Да кто там только не живет. Эту хату мужик один внаем сдает... Там сейчас Роза живет...

– Хозяина как зовут, не знаешь, а квартирантку знаешь. Ты что, спал с ней?

– Ну что-то вроде того... Ей ночью, типа, скучно стало, она меня к себе позвала.

– Она из Тюмени приехала?

– Да вроде.

– Отец у нее – нефтяной магнат...

– Да? А я думал, что ей любовник хату снимает, баран рогатый... Ты... Вы представляете, она с меня полтинник баксов слупить хотела! Ага, счас...

– Так она что, проститутка?

– Да скорее всего. Какой-то папик ее пригрел, хату ей какую снял, так ее все равно на заработки тянет. А сейчас чем, думаете, занимается?

– Чем?

– Да с ней пацан какой-то приехал. На хате с ней закрылся. Я так думаю, клиента привела...

– Не хотелось бы отвлекать голубков, но придется. И ты мне поможешь...

Громила позвонил Розе. Сказал, что она затопила соседей снизу. Та ответила, что с кранами у нее все в порядке.

– Сейчас поднимусь, проверю, – сказал он и положил трубку.

Вместе с консьержем Лариса поднялась на этаж, встала вне поля обзора видеокамеры. И вышла на сцену, когда Роза открыла дверь.

Лариса бесцеремонно оттолкнула ее в сторону, вошла в квартиру. И увидела парня. Он сидел в кожаном кресле и удивленно пялился на нее. Похоже, он не очень был рад ее визиту.

– Это твой сутенер?

– Ты за базаром следи! – поднимаясь с места, угрожающе напыжился живчик.

Типчик был совсем близко. Игнорировать его Лариса больше не могла.

– Тормози! – велела она. – А то я решу, что ты хочешь меня изнасиловать.

– Зачем насиловать? Сама дашь! – похабно усмехнулся он.

– Ты меня уже насилуешь. Морально.

– Да? И мне кажется, что тебе приятно!

Лариса стояла к нему боком. Расстояние один шаг. Роза смотрела на нее, но вряд ли уловила тот момент, когда она взмахнула ногой. Все произошло слишком быстро. Парень только начал падать, а она уже как ни в чем не бывало стояла на месте.

– Ой, что это с ним? – всплеснула руками Лариса. – Он что, припадочный?

Типчик лежал на полу без признаков жизни. Но он живой. И очень скоро придет в себя.

Роза была в трансе.

– Может, все-таки скажешь, кто тебя нанял? – спросила Лариса.

– Я не понимаю, о чем разговор?

Глаза слезятся, лицо бледное, губы трясутся.

– Хорошо, я тебе объясню. В крови у капитана Фокина Станислава Павловича обнаружен сильнодействующий транквилизатор. Знаешь, как он туда попал? Это ты подмешала его в коньяк, чтобы он потерял контроль над своими действиями!

– Я ничего не мешала... – начала было Роза.

Но Лариса жестко ее оборвала:

– Молчать!.. Объясняю дальше. Экспертизой установлено, что транквилизатор мог стать причиной смерти капитана Фокина. К счастью, он остался жив. Но ты все равно будешь привлечена к уголовной ответственности за покушение на жизнь сотрудника милиции.

Краем глаза Лариса заметила, что парень очнулся. Сел на пол, потер рукой челюсть, полез в карман пиджака. Он даже не заметил, как в ее руке появился пистолет.

– Руки на колени! – до жути ласковым голосом велела Лариса.

– Я... Я ничего... Я просто сигареты хотел достать...

– А ты что, куришь в комнате?.. Люди деньги за эту квартиру платили, а ты здесь свинячишь, нехорошо... Когда в камеру попадешь, там кури сколько влезет, если дадут...

– Какая камера?

– Понятное дело, что тюремная... Я же знаю, что вы все в сговоре. А поскольку ни в чем признаваться не желаете, придется вас всех арестовать...

– А что мы сделали?

– Делаешь вид, что не знаешь? Ладно, я расскажу... Вас нанял некий человек, снял для вас эту квартиру, одолжил джип. По его сценарию вы организовали спектакль с капитаном Фокиным. Роза его совратила, затем блестяще разыграла сцену неразделенной любви... Только промашка вышла, господа актеры, я вам не дурочка с переулочка, мне лапши на уши не навешаешь... Да, кстати! – осуждающе посмотрела она на парня. – Тебя еще будут судить за грабеж.

– Какой грабеж?

– А разве не ты ограбил свою дражайшую подружку? – кивнула она на Розу.

– Так это же не по-настоящему!

– А это суд установит, по-настоящему было или нет... В общем, вы можете ничего не говорить. Но поскольку заказчик нам известен, а также установлены ваши противоправные действия, то вас придется задержать. Как минимум месяца три в следственном изоляторе вам обеспечено.

– А что мы сделали? – захныкала Роза.

– Следователь объяснит... Ну что, собираемся? У меня мало времени...

– Может, не надо?.. Я, честное слово, Станиславу ничего не мешала! – пискнула Роза.

– Но коньяком поила?

– Поила.

– В преступном сговоре участвовала?

Роза виновато опустила голову. И ее пособник убито молчал.

– Что, каетесь? – спросила Лариса.

– Может, как-нибудь договоримся? – с надеждой посмотрел на нее парень.

– Кто вас нанял?

– Да мужик какой-то, – неохотно начала Роза. – Говорит, одного развести надо. Так, мол, и так, квартира есть, машина тоже. Мне чисто десять штук евро за работу... Ну, в общем, я согласилась. Яшу вот подпрягла...

– Не подпрягла, а втянула. В преступную деятельность втянула... Как зовут этого человека, который тебя нанял?

– Да он, представьте себе, не назвался...

– Его тачка за одним банком числится... – сообщил Яша.

Он назвал банк, которым владел и руководил Игнатов. Лариса получила подтверждение своей догадки. И потеряла всякий интерес к Розе с ее сообщником.

Хотя нет, один вопрос оставался.

– Отвечай, но только честно, спала ты с Фокиным или нет? – спросила она у Розы.

– Спала, – кивнула та.

И тут же добавила:

– Только у нас ничего не было. Честное слово, ничего... Стас все время свалить порывался. Я его еле удерживала. А когда он совсем напился, я его еле в кровать затащила. Так он лег и умер, ну в переносном, понятно, смысле. В общем, никакой... А утром проснулся и свалил, только его и видели...

– Точно ничего не было?

– Клянусь!

Роза была не из тех, кто внушал доверие. Но Лариса ей почему-то поверила. Или ей просто хотелось верить...

Она вернулась в машину к Стасу.

– Фокин, считай, что ты реабилитирован. Ну и как ты думаешь, кто хотел нас развести? – торжественно спросила она.

– Надеюсь, не Белла?

– Ты что, тоже на нее подумал?

– Да была мысль.

– И у меня тоже. Но это нервное. Белле сейчас не до нас, да и какая ей разница, вместе мы будем или нет?.. А вот Игнатов хочет нас разлучить.

– Он?

– Он.

– Жаль, что я не набил ему тогда морду... Представляешь, он мне деньги за тебя предлагал...

– Ты отказался. Тогда он эти деньги в Розу вложил... У меня такое подозрение, что не своим он умом до этого дошел. Хотя неважно, кто ему подсказал. Главное, что он подлец... Хотела бы я посмотреть ему в глаза.

– Так в чем же дело? Поехали к нему, – предложил Фокин.

– А что, поехали... Только не сейчас, времени нет. К Званцевой надо ехать...

В десятом часу вечера Лариса отправилась на прогулку по Лианозовскому парку. Это было время, в которое серийный насильник выходил на охоту.

Лариса действовала не одна. Параллельно с ней маньяка выманивали еще две «уточки». По их стопам шли оперативники. Операцией руководила Званцева.

Так получилось, что Арина Викторовна осталась в машине одна. По какой-то, видимо естественной, надобности она вышла в посадку. И нарвалась на маньяка. Пришлось вызывать «Скорую помощь». Для насильника. Званцева так разошлась, что живого места на нем не оставила.

Маньяка увезли. Разгоряченная Арина Викторовна дала отбой. На службу разрешила выходить после обеда завтрашнего дня.

Фокин отвез Ларису домой.

Лариса вышла из машины, поднялась к себе. Прислушалась к тишине. Вроде все спокойно. Инстинкт не улавливал чьего-то постороннего присутствия. Но на всякий случай она вытащила из кобуры свой любимый пистолет и с ним на изготовку вошла в квартиру, затем в комнату. Беллы нигде не было. Она не поджидала ее, не караулила, чтобы убить. Почему же на душе так тревожно?

Лариса уснула под утро. Проснулась от стука в дверь. Кто-то настойчиво просился к ней в гости.

– Да! – набрасывая на себя халат, отозвалась она.

– Гражданка Черкашина? – спросил мужской голос.

– Допустим!

– Капитан Андреев, ваш участковый.

– Андреев?! С каких это пор я стала для вас гражданкой? – открывая дверь, спросила она.

Вслед за участковым в комнату вломились три мужика в штатском. И без представления было ясно, что это менты. Только непонятно, какого черта они заявились всей гурьбой к Ларисе? И почему щупают ее подозрительными взглядами?

– Майор Каляев, – представился старший по возрасту. – Старший оперуполномоченный Московского уголовного розыска... А вы, как я понимаю, гражданка Черкашина?

– Пока еще старший лейтенант Черкашина. Извините, погоны к халату забыла пришить, – съязвила Лариса.

– Ну да, старший лейтенант, – поправился Каляев.

– Чему обязана вашим визитом?

– А вы как будто не знаете? – в упор смотрел на нее майор.

– Вот только не надо меня жечь взглядом. Я огнеупорная...

– Скажите, вчера вы были в гостях у гражданки Ульевой?

Речь шла о Розе.

– Была, – похолодела Лариса. – А что такое?

– Я бы и сам хотел спросить, чем закончился ваш визит? – усмехнулся Каляев.

– Ничем. Она осталась дома, а я ушла...

– В каком состоянии она осталась?

– Майор, может, не будем тянуть кота за хвост? Говорите напрямую!

– Хорошо, давайте напрямую. Роза Ульева была обнаружена в своей квартире с перерезанным горлом...

– А Яков? Ее дружок?

– Его тоже убили.

– А при чем здесь я?

Лариса чувствовала, как леденеет позвоночник. Надо брать себя в руки, успокаиваться...

– Видеокамера над входом в квартиру зафиксировала ваше появление. И ваш уход тоже зафиксировала...

– Розу и Якова убили во время моего визита, вы это хотите сказать?

– Да, и это подтвердила экспертиза...

– Но экспертиза может ошибаться.

– Плюс-минус пятнадцать-двадцать минут.

– Но этого времени вполне достаточно, чтобы убить человека.

– Может быть. Но после вас в квартиру никто не заходил. А вы утверждаете, что Роза была жива. Да и консьерж это подтверждает... Между прочим, вы обманом проникли в эту квартиру. Это значит, что так просто дверь вам Ульева не открыла бы. И мы с вами знаем, почему...

– Почему?

– Потому что вы были в ссоре из-за одного мужчины. Это ваш коллега, капитан Фокин.

– А если меня подставили? – обреченно спросила Лариса.

– Кто?

– Есть одна женщина.

– Еще одна соперница по сердечным делам?

– Сердечные дела здесь ни при чем. Эта женщина – киллер высокого класса. Мы как раз сейчас разыскиваем ее...

– Белла Бакатина?

– Ну вот, вы и сами это знаете.

– Знаем. Но камера зафиксировала вас, а не Бакатину.

– Может, она с ней что-то сделала? Она все может...

– А консьерж?

– Ну, она могла быть с ним в сговоре.

– Звучит неубедительно. Да вы и сами это понимаете.

Лариса понимала, очень хорошо понимала, что связана по рукам и ногам. Тот, кто хотел ее подставить, добился своего.

– Понимаю... Только я не убивала.

– Следствие разберется... Вы позволите осмотреть вашу квартиру?

– У вас есть ордер на обыск?

– А как же!

– Шустро вы.

Обыск продолжался недолго. Под компьютерным столом был обнаружен полиэтиленовый пакет со свертком – нитяные перчатки и нож с окровавленным лезвием.

Лариса уже ничему не удивлялась.

– Что вы скажете на это? – торжествующе спросил майор.

– А как вы сами думаете, зачем я должна была тащить орудие преступления к себе домой. Я что, по-вашему, идиотка?

– Всяко бывает. Возможно, вы находились в состоянии аффекта... В общем, я вынужден взять вас под стражу...

– Можно, я переоденусь? – с покорным видом спросила Лариса. – Не ехать же мне с вами в халате.

– Вы же не станете переодеваться в нашем присутствии? – спросил муровец.

– Нет.

– Тогда возьмите одежду с собой, а в камере переоденетесь.

Слово «камера» покоробило Ларису. Ну разве ж она преступница, чтобы ее сажали в тюрьму?

– Не бойтесь, я не убегу.

– Кто знает, кто знает... Мне бы не хотелось портить ваши чудесные ручки, но...

Каляев достал наручники.

– Вы не имеете права. Обвинение мне еще не предъявлено.

Но майор был непоколебим. Лариса обреченно вздохнула и протянула руки.

– В туалет вы хоть позволите мне сходить? – спросила она.

– Сейчас посмотрим, – Каляев лично зашел в туалетную комнату.

Вряд ли он допускал, что она в состоянии удрать через сантехническую трубу. Поэтому его внимание привлекло только небольшое оконце, выходящее во двор. Лариса не отличалась большими габаритами, но эта лазейка не подходила даже для нее. Во всяком случае, так решил Каляев. А у него глаз-алмаз.

В самом деле Ларисе нельзя было пролезть через это оконце. Нельзя, но если очень хочется, то можно.

Великий Гудини мог выбраться из охраняемой тюремной камеры и даже самой тюрьмы. Лариса еще не доросла до такого уровня мастерства. Но через это окошко она могла. Главное, правильно настроиться, внушить себе, что ее кости вылеплены из мягкого пластилина.

Гудини запросто мог избавиться от любых пут. Лариса не могла снимать наручники с ног и была бессильна, если ее руки крепко замотаны скотчем. Но со стальными браслетами на запястьях она справлялась на раз.

Она положила наручники на пол, подтянулась к окну. Не ведая страхов и сомнений, сунула в проем ногу. И это при том, что он был закрыт двойным стеклом.

Сейчас она была в таком состоянии, когда ей ничего не стоило пройтись босиком по раскаленным углям. Стекло вылетело наружу вместе с рамой. Чуткое ухо Каляева уловило подозрительный звук. Он смог выломать дверь в туалет, но, когда он туда ворвался, Ларисы там уже не было...

Она змеей выскользнула из окна и добралась до пожарной лестницы.

Именно этим путем подобралась к окну ее квартиры Белла Бакатина и сбросила через форточку злополучный нож, который скатился под компьютерный стол.

Лариса спустилась вниз, стремительно пересекла двор. И каково же было ее удивление, когда она увидела машину Фокина. Он резко затормозил возле нее, распахнул дверцу:

– Садись! Живо!

Она нырнула в салон. Стас развернул машину и ударил по газам.

– Что-то случилось? – для приличия спросила она.

– Случилось, – встревоженно сказал он. – За тобой сейчас муровцы приедут!

– Но я не убивала Розу!

– Откуда ты знаешь, что ее убили? – встрепенулся Стас.

– Муровцы сказали. Они уже у меня были.

– И что?

– Нож нашли. Я так думаю, им и зарезали Розу с ее дружком...

– И ты об этом говоришь так спокойно. Ума не приложу, как они тебя отпустили?

– Могу тебя успокоить, они не хотели меня отпускать. Но я их все-таки упросила.

– Ты сбежала?

– Нет, просто вышла погулять. Глядишь, и Беллу Бакатину поймаю на досуге...

– Мне Арина звонила. Сказала, чтобы я срочно тебя предупредил... Кстати, мы тебе звонили...

– Может, батарейка на мобильнике села? Жаль, что я не могу это проверить. Все дома осталось: и телефон, и все-все-все...

– Главное, что голова на плечах.

– Куда мы едем?

– Да есть одно место. Дружок у меня есть старинный. Дача у него где-то на Минском шоссе. Там переждем...

– Что переждем?

– Ну когда все успокоится.

– Меня в двойном убийстве обвиняют. Это не успокоится...

– Беллу в чем только не обвиняют. И что? Гуляет свободно по Москве, и никто ей на хвост наступить не может. Сама всем на пятки наступает... Это ж надо, как она лихо тебя подставила. По пятам за тобой ходила, а мы ни сном ни духом...

– Как она могла знать, что Игнатов устроил балаган с участием клоунов Розы и Яши?

– Очень просто, Игнатов и Белла заодно.

– Но этого не может быть.

– Что-то не очень уверенно звучит твой голос... В нашей жизни возможно все, так что удивляться ничему нельзя.

– Да-а, дела... Надо к Игнатову ехать. Вдруг Белла у него прячется?

– Разумная мысль. Белла в самом деле могла скрываться у него. А мы по простоте душевной не заглядывали к Игнатову. Но, будь уверена, Беллы у него уже нет. Зато есть охрана. Тебе нужны лишние трупы?

– Нет.

– То-то же... Игнатова сейчас трогать нельзя. Нужно выждать момент...

Фокин созвонился со своим другом, выпросил у него дачу на недельку-другую. Тот согласился со скрипом. Из чего Лариса сделала вывод, что дача эта представляет собой роскошный особняк. Но это была более чем скромная дощатая хибара с печкой-«буржуйкой». Зато в ней была большая двуспальная кровать. Что вызвало на губах Стаса загадочную улыбку.

– Даже не мечтай, – не очень уверенно отшила его Лариса.

– Без мечты жизнь ничто...

Днем на улице было достаточно тепло, зато ночью холодало. Фокин наколол дров, пока Лариса разводила огонь и обустраивала эту древесную пещеру, сгонял в магазин, закупил провизии. Не обошлось без спиртного. Коньяк «Белый аист» имел мало общего с «Хеннесси», но пошел он легко, вернуться не обещал.

Лариса пила, чтобы согреться. И, видимо, так разгорячилась, что в конце концов оказалась с Фокиным в одной постели. Правда, он не смог удержаться на важном стратегическом плацдарме. И после неудачной атаки был с треском выбит на запасные позиции, то бишь оказался на полу.

Впрочем, он не отчаивался. Впереди у него еще было много времени. И Лариса не была уверена, что ее крепость сможет выдержать долгую осаду. Что, собственно, и случилось.

На второй неделе совместного проживания она сдалась на милость врагу. Правда, оказалось, что Фокин ей совсем не враг. И милость его была такой страстной и волнующей...

3

Стас не ошибся в своем друге. Тот не выдал его. Две недели пролетели как сладкий сон, пора было покидать шалаш для влюбленных. На повестке дня стоял Игнатов. К нему домой они подъехали под покровом ночи.

– Не будем торопиться, – решил Стас.

Какое-то время они издали следили за его домом. Ничего подозрительного не обнаружили. И обязательно бы заглянули к нему на огонек, если бы из ворот дома не выехал знакомый «Мерседес». Стас чуть не запорол мотор, пытаясь угнаться за этим быстроходным монстром. И все же он смог удержаться у него на хвосте.

«Мерседес» въехал во двор элитного дома в Ясеневе, остановился. Из машины вышел Игнатов. Лариса не могла его ни с кем перепутать. К подъезду он направлялся в сопровождении двух телохранителей. Умный стал, раньше вообще без охраны обходился. Или, возможно, играл на публику, вернее, на Ларису...

– Уж не к Белле ли он в гости намылился? – спросил Фокин.

Он дышал так тяжело, будто гнался за банкиром на своих двоих.

– А сейчас посмотрим!

Лариса чувствовала гигантский прилив сил. В этом состоянии она могла сокрушать горы.

Игнатов поднялся по ступенькам, нажал на клавишу домофона. Первым в подъезд вошел телохранитель, банкир проследовал за ним. Последним заходил охранник. Он не стал закрывать за собой дверь. Она сама стала плавно закрываться за ним.

И закрылась бы, если бы Лариса не успела подставить ногу. В подъезд она вошла сразу после того, как Игнатов оказался в лифте. Путь ей преградил его телохранитель, который зачем-то остался внизу.

Лариса не стала ему ничего объяснять. Один-единственный удар, и парень в отключке. Пусть свободен. Лариса стрелой метнулась вверх по лестнице, догнала лифт. И появилась перед лицом Игнатова в тот самый момент, когда он выходил из него.

Правда, прежде чем пообщаться с ним, ей пришлось временно уволить его охранника. Она очень надеялась, что ему не было больно, когда он падал.

– О! Игнатов! Какая встреча! – ехидно усмехнулась она.

– Лариса? – потрясенно пробормотал он.

– А ты, наверное, думал, что я в тюрьме?

– Нет, я знаю, что ты сбежала... Поверь, я не имею к этому никакого отношения.

– А кто имеет?

– Я думаю, что Крохмаль.

– Твой зам по безопасности?

– Да. Между прочим, он собирается сделать признание. Для этого я сюда и приехал.

– А почему он сам к тебе не приехал? – тихо спросил Фокин.

Он поднялся на этаж вслед за Ларисой.

– Он пьяный. Я думаю, он неспроста напился... Вы можете пройти к нему вместе со мной...

– Можно подумать, мы станем тебя спрашивать, – ухмыльнулся Стас.

Игнатов говорил про своего зама, а Лариса была почему-то уверена, что в квартире находится Белла. Поэтому она приняла все возможные меры предосторожности, чтобы не стать легкой мишенью.

Дверь открыл крепкий на вид, но еле стоящий на ногах мужчина. От него разило спиртным. Фокин отодвинул его в сторону, ворвался в квартиру, но никого там не нашел.

Хозяином квартиры в самом деле был Крохмаль. Лариса усадила его на диван, велела Игнатову сесть рядом. Сама устроилась напротив них.

Фокин вышел из квартиры, обратно вернулся с двумя бесчувственными телохранителями на буксире. Нельзя было оставлять их в подъезде, а то еще очнутся и поднимут тревогу.

– Ну и в чем твой Крохмаль хотел признаться? – спросила Лариса у Игнатова.

Квартирка у его зама очень даже ничего. Три комнаты, евростиль, простор. Видно, неплохие деньги дядя получал от Игнатова.

– Я точно не знаю... Лариса, неужели ты думаешь, что это я подсунул тебе Розу? – обиженно смотрел на нее банкир. – Поверь, я даже не знал про нее...

– А сейчас знаешь?

– Знаю. Не забывай, что я стараюсь держаться в курсе твоих дел, а тут такая история. Тебя обвиняют в убийстве...

– А не твоими ли молитвами?

– Еще раз тебе говорю, что я здесь ни при чем...

– А кто при чем?

– Я при чем, – качаясь из стороны в сторону, заплетающимся языком признался Крохмаль. – Это я Розу вам подсунул.

– Ты думаешь, мы этого не знаем? Знаем. А кто тебя надоумил?

Мужик, похоже, не слышал ее. И его ответ стыковался с ее вопросом только лишь потому, что они думали в унисон.

– Николаич ни сном ни духом... – мотнул головой Крохмаль. – Я вам говорю, что он здесь ни при чем... Это все Белла... Вы ее знаете...

– Еще бы нам ее не знать.

– Белла пришла ко мне, – на автопилоте продолжал мужик. – Сказала, что надо дело одно сделать. Ну я и впрягся... А потом она исчезла. Зато два трупа осталось... Честное слово! Я не убивал! Это все она, Белла!

– Давно ты знаешь Беллу? – спросила Лариса.

– А после того, как она с моим шефом познакомилась. Она сама ко мне в постель залезла. А я, как тот идиот, влюбился. Не сразу понял, что она меня использует...

– Да уж, использовала она тебя по самое некуда, – хмыкнул Фокин.

– Использовала, – пьяно кивнул Крохмаль. – И, как использованный презерватив, выбросила...

– Если бы она тебя выбросила, ты бы сейчас на погосте червей кормил.

– Так я и сам думаю, почему она меня не убила. Она ж – нелюдь...

– Поздно каешься.

– Но каюсь же!.. Николаич, я знаю, что с треском вылечу с работы. Но я все равно должен был признаться! Не могу с грехом на душе жить! Не могу!..

– Где сейчас Белла? – оборвал эти стенания Фокин.

– Я не знаю... Не знаю! – замотал головой пьяный грешник. – Она жила у меня. А потом ушла. Собрала вещи и ушла...

– Так она еще и жила у тебя? – задыхаясь от возмущения, спросил Игнатов.

– Жила. Немного. Но жила...

– Когда она ушла?

– А как Розу с Яшкой убила, так и ушла...

– Ты точно знаешь, что это она сделала?

– Знаю. Я ей в квартиру помог забраться. Она с крыши на веревках спустилась, а через балкон в квартиру зашла. Обратно тоже на веревках...

– Говорил же я, надо было решеточки на окна установить, – усмехнулся Фокин. И торжествующе посмотрел на Ларису: – Береги этого оборотня как зеницу ока. А то еще Эдик его пришибет ненароком, и останемся мы без ценного свидетеля. Или соучастника?

– Да не знал я, что Белла убивать будет! – взвыл Крохмаль. – Честное слово, не знал!.. Бес попутал!

Фокину пришлось применить силу, чтобы прекратить пьяную истерику.

– Зачем Белле понадобилось Ларису подставлять?

– А чтобы за ней больше не гонялась. Да и наказать надо было...

– Где сейчас Белла? – еще раз спросил он.

– Не знаю.

– Ты говоришь, она жила у тебя. Что после нее осталось? Вещи?..

– Нет, она все с собой забрала.

– Бумаги?

– И бумаги... Только журналы остались.

– Какие журналы?

– Ну я ей журналы покупал.

– Какие?

– Да про здоровье там...

– Она что, здоровьем своим интересовалась?

– Не знаю...

Крохмаль показал, где лежат журналы. Лариса принесла их в комнату. Как будто кто-то подсказал ей, что этой макулатурой нужно заняться вплотную.

Она пролистала все журналы. Никаких пометок. Но интуиция требовала продолжения. Лариса пошла на второй круг. На одной странице обнаружила следы от авторучки. Похоже, кто-то писал на листке, приложив его к журналу.

После детального исследования высветился номер телефона. Он совпадал с номером, указанным в рекламном объявлении частной клиники пластической хирургии. Широкий перечень услуг, очень дорого, но конфиденциальность гарантирована.

– Ну вот, кажется, мы на верном пути, – в предчувствии скорой развязки улыбнулась она.

– Что там такое? – заинтересованно спросил Стас.

– Потом скажу... Давай пакуй этого деятеля, – показала она на Крохмаля. – С собой забираем.

– А меня с собой не заберешь? – невесело спросил Игнатов.

– Что-то подсказывает мне, что ты в самом деле не делал мне гадостей. Классный ты мужик, Эдик. Но, извини, ты герой не моего романа... Прощайте, Эдуард Николаевич!

На прощание она одолжила у одного из телохранителей пистолет. Самый что ни на есть боевой.

Фокин связал Крохмаля по рукам и ногам, вытащил во двор, засунул в салон на заднее сиденье. Сел за руль.

– И куда едем?

– Помнишь, был у нас разговор про пластическую операцию? – спросила Лариса. – Похоже, наша Белла созрела для этого решения. Знаешь, что я вычислила? Телефон закрытой клиники пластической хирургии...

– Фью! Ничего себе! Думаешь, она там?

– А что мешает нам это проверить?..

Клиника находилась при больнице небольшого подмосковного города. Темно-коричневая черепичная крыша, пластиковые окна. Видно, что сюда вложили немало денег.

Тишина гробовая. Поздняя-поздняя ночь, в это время вампиры укладываются спать. Но Белла при всей своей необычайности – простая смертная. И уже досматривает свой седьмой сон. Интересно, что ей снится. Может, она уже учуяла опасность?

Лариса тихонько постучала в дверь. Ей открыли. Она ожидала увидеть медсестру, но перед ней образовался дюжий охранник. Сонный, глаза узкие.

– Чего тебе? – угрюмо спросил он.

– Это больница? – задыхаясь от волнения, спросила она.

– Больница рядом. А у нас клиника...

– Какая разница? Я раненого привезла. Человека ножом ударили...

– Я же сказал, у нас клиника пластической хирургии. Больница вот, рядом. Туда обращайтесь...

– Пластическая хирургия? Это как раз то, что надо! – обрадовалась она. – Моей подруге лицо ножом порезали...

– Сначала в больницу, потом к нам, – стоял на своем охранник.

Он внимательно разглядывал ее. Похоже, она ему очень нравилась. Ничего удивительного.

– Понимаете, мы к вам подъехали, – тараторила она, – а у нас со стартером проблема. Не заводится машина... Может, толкнем? Чтобы до приемного покоя доехать. А я в долгу не останусь...

– Ну если толкнуть...

Цель достигнута. Охранник на улице, подходит к машине.

– Стоять тихо и не шевелиться, – Лариса вставила между лопаток пистолет.

Из машины высунулся Фокин. Попытался его успокоить.

– Не волнуйтесь, мы из милиции... Нам требуется ваше содействие. Во-первых, не поднимайте шум. А во-вторых, вам знакомо это лицо?

Он поднес к его глазам фотографию Беллы, подсветил ее зажигалкой.

– Да, – сказал охранник.

– Эта женщина – очень опасный преступник. Киллер международной категории...

– Да ну! Быть не может.

– Где она сейчас?

– У нас она. В третьей палате. Спит, наверное...

– Почему наверное?

– А что ей еще делать?.. А она что, в самом деле киллер?

– Да. Но вам в этом лучше не убеждаться. Стреляет она без промаха... У нее есть личные вещи?

– Ну а то.

– Досмотр личных вещей не проводите?

– У нас же не тюрьма.

– Тем хуже для вас... Ей уже сделали операцию?

– Пока еще нет. Завтра или послезавтра...

– Это хорошо. Проводите нас в третью палату.

Дверь в палату была закрыта. Фокин выбил ее ударом ноги. И тут же набросился на женщину, лежавшую на одной-единственной койке.

Женщина почти не сопротивлялась, но крику было бы много, если бы Лариса не зажала ей рот.

– Фокин, черт нас возьми! Это не Белла!

Женщина извивалась всем телом, глаза навыкате, лоб взмок от страха.

– Только, пожалуйста, не поднимайте шум! – умоляюще смотрела на нее Лариса. – Мы из милиции. Нам нужна женщина, которая должна лежать в этой палате!

Вариантов было два: или охранник заведомо их обманул, или просто ошибся палатой. Была еще и другая версия. Белла могла поменяться местами с этой женщиной.

Лариса с опаской отпустила рот.

– Что вы себе позволяете? – взвизгнула женщина.

– Успокойтесь, пожалуйста. Если мы поднимем шум, нам всем не поздоровится...

Лариса снова повторила свой вопрос. И наконец дождалась ответа.

– Она в седьмой палате. Мы поменялись местами...

У нее не было времени выяснять, зачем они это сделали. Дорога каждая секунда.

Вместе с Фокиным они выскочили из одной палаты. Ворвались в другую. Но обнаружили там пустую разобранную койку. Лариса подошла к ней, положила на нее руку.

– Еще теплая... Белла только что ушла...

Они ринулись в дежурку. Нужно было поднять на ноги охранника с тем, чтобы он поставил на уши всю клинику. Но парень не мог этого сделать. Он сидел в кресле в позе мертвеца. Голова безжизненно отброшена назад, во лбу дырка. И гадать не стоит, кто мог это сделать.

У Беллы было два пути. На улицу через распахнутую настежь дверь. Или в пустующий операционный блок. Ларисе и Стасу пришлось разделиться. Он выскочил во двор, она же направила свои стопы в операционную.

В помещении темно хоть глаз выколи. И зловещая тишина. Но куда страшней притаившаяся Белла. Возможно, ее здесь нет. Но расслабляться Лариса не имеет права...

Она спиной почувствовала надвигающуюся опасность. Резко подалась вперед, в перекате развернулась на сто восемьдесят градусов. Ствол пистолета сделал полукруг в поисках предполагаемой цели. Но целиться было не в кого.

– Браво! Браво! – послышалось сзади.

И тут же в операционной зажегся свет.

– Положи пушку! – потребовал женский голос. – И тихонько повернись ко мне!

Лариса развернулась и увидела Беллу. Эта бестия держала ее на мушке пистолета.

– Как вы меня нашли? – холодно спросила она.

Похоже, это был единственный вопрос, который ее интересовал. Как только она получит на него ответ, с Ларисой будет покончено.

– Не мы, а я тебя нашла. Я тебя одна искала. И одна за тобой приехала...

Лариса завороженно смотрела на Беллу. В глазах одержимость, рот раскрыт, губы выпячены. И руки тянутся к Белле. Пистолет на полу. А перстень с установкой «Град» она так и не раздобыла.

– Стой, не шевелись! – повела пистолетом Белла. – Я спрашиваю, как вы меня нашли?

– По запаху.

– Что?! По какому запаху?

– А как собака находит героин.

– Какая собака? Какой героин?

– У меня зависимость!

Лариса вела себя как наркоман в стадии ломки. И смотрела на Беллу как на человека, который мог дать ей дозу.

– Я хочу, чтобы ты снова напоила меня своим коньяком! Я знаю, ты туда что-то мешаешь! Не знаю, что именно, но жить без этого не могу!

В это трудно было поверить, но, похоже, Белла ей поверила. Ее взгляд выражал удивление. Но рука при этом так же твердо держала пистолет.

– Ты должна меня напоить!

Лариса изображала неистовую страсть. И, похоже, у нее получалось. Она даже смогла приблизиться к Белле на полшага. А та ее даже не одернула.

– Угости своим коньяком! А потом делай со мной что хочешь!

– А если я тебя просто убью?

– Что хочешь делай! Но сначала напои!

Лариса смогла продвинуться еще на шаг. Невероятное достижение.

– А может, лучше пулю? – криво усмехнулась Белла. – Подставить я тебя не смогла, зато могу взять и убить. Кто мне помешает?

Лариса не ответила. Она во все глаза смотрела за ее спину. На окно. В глазах ожидание. Как будто что-то должно произойти.

Белла дрогнула. Рука с пистолетом осталась в опасном для Ларисы положении, но взгляд перекинулся через плечо. Мозг выдал убийственный импульс, палец шевельнулся на спусковом крючке. Но было уже поздно.

Лариса почувствовала, как пуля возмутила воздух в каких-то дюймах от ее уха. Но не придала этому значения. Ее тело в движении, по замысловатой траектории, приближается к Белле.

Та уже осознала свою ошибку. Понимает, что нужно делать. Поправку на стрельбу брать поздно. Но можно достать Ларису ногой.

Только нога пронизывает пустоту. Зато Лариса на высоте. Удар по плечу – пистолет падает на мраморный пол. Кулак врезается в солнечное сплетение, локоть сносит челюсть.

Но Белла устояла. В панике отступает назад. Высоко выпрыгивает вверх, пытается достать Ларису ногой.

Лариса подсекла ее в воздухе. Это был великолепный кульбит. Белла со всего маху грохнулась на операционный стол. Добивающий удар в шею. Вампир в отключке.

В это время в операционную ворвался Фокин.

– Все, операция уже завершена! – провозгласил он.

Он уже застегивает на руках Беллы наручники. Никакого самосуда. Киллер и вампир должен ответить за свои злодеяния перед судом. Что ж, ему видней. Как-никак Лариса уже его невеста и должна быть ему послушной...