Владимир Колычев Волчара, или Силовой вариант

Часть I

Глава 1

— Клод, сделай его! Сделай! — орал Чичик.

— Ну давай, братан, в натуре, давай, гаси его! — надрывался Слон.

Пацаны подбадривали его. Все четверо за него, за Борислава Сечкина по кличке Клод, болеют.

Да только противник слишком шустрый попался. Гена его зовут. Фамилия Жалыбин. Говорит, шпана дворовая кличет его Жалыбой. Салага. Но ловко уходит от ударов, пытается бить в ответ. Один раз вломил Клоду кулаком в грудь и сумел провести ногой, в живот.

Только тут же схлопотал рукой в челюсть и «маваши» в живот. Но на ногах удержался. И даже ушел от серии ударов, которыми Клод собирался втоптать его в жесткий настил ринга.

— Ну ты меня достал, — процедил сквозь зубы Клод.

И снова набросился на противника.

Гена вновь ушел с линии атаки. Хоп! Сейчас ударит.

Клод вовремя поставил блок и отступил на два шага назад.

И тут Гена как с цепи сорвался. Один удар, второй, третий. И все ногами. Клод едва успевал увертываться…

А вот это он зря. Слишком долго Гена выносил бедро. Когда его нога взвилась в воздух, Клод уже пригнулся к полу и крутнулся на нем юлой. Подсечка на «пять» с тремя плюсами. Салага слетел с копыт и грохнулся на спину. Мгновение, и Клод на нем. Показал рукой в голову.

На этом спарринг мог закончиться. Но это не спортивное карате, в этом бою все по-настоящему.

Гена начал поднимать голову. И в этот момент Клод ударил.

Бум! И противник припечатан к полу. Победа. Полная победа!

— Ништяк, Клод! — загоготал Нес.

— Круто! — скалился Дрын.

Его кореша, братаны. Чичик, Слон, Чес, Дрын. Он, Клод, «бригадир» над ними. Великолепная пятерка. Ударная сила команды Сафрона.

Слов нет, под Сафроном крепкие пацаны ходят. Больше половины из тех, с кем он Битово под себя подминал. Спортсмены: дзюдоисты, каратисты, боксеры, борцы, штангисты. В махалове кого угодно уроют. И со «стволами» в ладах. Тир, стрельбище — это в порядке вещей.

Два десятка бойцов. Это элита. Надстройка над целым штатом «контролеров», вышибал, охранников, курьеров, сутенеров. Но Клод и его «бригада» — элита в квадрате.

Чичик, Слон, Чес, Дрын — они не просто драться и стрелять умеют. Они это делают профессионально, на уровне ментовского спецназа. Знание, умение, опыт.

У Клода тоже с подготовкой все о’кей. Карате со школы занимался. Затем армия — спецназ ракетных войск, три года старшиной-сверхсрочником в том же подразделении. А потом увольнение из рядов Вооруженных сил. И сразу в команду Сафрона, на великую бойню за Битово.

Пять лет с тех пор прошло. Сейчас не жизнь у него, а лафа. Его «бригада» в почете. У всех пацанов доля в «общаковом» бизнесе. Сам Клод — соучредитель ночного клуба «Стрип».

Он владеет сорока процентами акций «Стрипа». Контрольный пакет у Вади Петухова — есть такой лысый толстячок со свинячьими глазками. Но фактический хозяин клуба он, Клод. Вернее, в его лице клубом владеет братва и Сафрон. Но это несущественно. Главное, порядки там устанавливает он, а не кто-то другой. Охранники и вышибалы — все его люди.

Сейчас в клубе вакантно место вышибалы. Вот Клод и устроил конкурс. На ринге перед ним лежала последняя жертва конкурсного отбора.

Гена пробыл в нокауте секунд шесть-семь. Вскочил на ноги. Встал в боевую стойку. Зашатался, как камыш на ветру. Закрутил головой — противника ищет. В бой рвется.

Чес протянул полотенце, Клод взял его, вытер лицо. Снисходительно глянул на Гену.

— А ты ничего пацан, стойкий… Короче, ты мне подходишь. Завтра в семнадцать — на работу. Понял?

— Ага, — Гена начал приходить в себя.

— Тогда свободен…

Клод утратил интерес к поверженному сопернику. Исподлобья глянул на Слона.

— Ну что, подергаемся? — спросил он.

— Да не вопрос, — кивнул тот. И как бы невзначай показал на часы. — Да только время. Закругляться пора…

— Точно, пора, — подтвердил Чес. И чуть ли не жалостливо: — Там это, пиво нагревается…

— Не тренди. Пиво в холодильнике, кому ты трешь?.. Хотя ладно, давайте закругляться…

Время тренировки истекло. А потом, Слон — достаточно серьезный противник. Руки длинные как грабли, машет ими — только держись. Его наскоком не одолеть. Попотеть пришлось бы. А куда приятней потеть в сауне.

Суббота. Законный выходной. Сегодня сауна, пиво и девочки после тренировки — это традиция, ей следуют уже не один год.

Клод снял с рук эластичные бинты, сошел с ринга. Душ, раздевалка, и на выход. Он и его четыре пацана, больше никого с собой не брал.

Дешевая бандитская романтика у Сафрона давно уже не в почете. Никаких кроссовок, куцых спортивных курток. Его пацаны на строгие костюмы перешли. И Клод со своей «бригадой» не исключение. Только все равно «белые воротнички» — это западло. У них прикид такой — клубные пиджаки, под ними не рубахи, а майки. Вместо галстуков золотые цепи в палец толщиной. А чо, круто! Короткие стрижки, черные солнцезащитные очки. Не хило смотрятся.

На стоянке перед спортклубом их ожидали два джипа. Клод сел за руль своего «Чероки», с ним Нес. Слон забрался в свой «Рейндж-Ровер», за ним в салон нырнули Чичик и Дрын.

Машина у каждого. И у всех джипы. Понятное дело, не какие-нибудь, а самые-самые.

Клод взял курс домой. За девочками заезжать не надо — их подадут к столу вместе с пивом.

Все в Битово к услугам Клода. Иногда даже кажется, что солнце встает для него одного. В авторитете он, с бабками проблем нет, в делах почти никакого напряга, тренировки в удовольствие. Свой дом у него на берегу Глубокого озера, девочки по субботам, постоянная любовница. Вернее, была любовница. Сейчас нет. Ее место вакантно.

Может быть, именно поэтому сейчас он смотрел не столько на дорогу, сколько на тротуары. А вдруг мелькнет в толпе деваха, на которую, глянешь, и в жилах засвербит.

Он любил находить таких вот красоток, выдергивать их из толпы, как самоцветы из пустой породы. А потом огранка и шлифовка. Девчонка становится королевой красоты. Верх совершенства, идеал. И тогда Клод терял к ней всякий интерес. Он расставался с любовницей, сплавлял ее на панель, а сам вперед, за новым самородком.

— У-ух ты, какая киска! — взвыл Чес. — Гля! Обалдеть не встать!

Клод метнул взгляд в сторону, куда он показывал. И в самом деле обалдел.

По тротуару шла… нет, парила девчонка лет восемнадцати. Высокая, красивая, фигурка и походка — высший класс. Роскошные пшеничного цвета волосы до пояса. Короче говоря, девчонка полный отпад.

Правая нога сама соскочила с педали газа, надавила на тормоз.

— Вставил бы я этой чернявой! — не унимался Чес.

Какая же она чернявая?.. Тьфу ты! Только сейчас Клод заметил, что девчонка шла не одна, с подругой. Длинноногая брюнетка с длинными сильными ногами и большими сиськами. Чес обожал телок такой комплекции.

Вот, значит, как сильно запал Клод на «пшеничную» девчонку. Даже ее подругу не заметил. Он вообще никого не замечал. Только ее. Самая смачная… У-уф!

И эту он будет иметь. И так, и сяк… Эта девчонка создана для него. И никуда от него не денется.

Клод остановил машину.

— Ну, чего сидишь? — посмотрел он на Чеса. — Иди, вон твоя чернявая. А моя та, светлая. Сюда их волоки.

— Да не вопрос!

Чеса как ветром выдуло из машины.

Малый он не промах. Среднего роста, накачан не слабо. Но сила его не только в мышцах. Мастер спорта по самбо. Умеет стрелять из любого оружия, из любого положения. Котелок у него неплохо варит. Язык подвешен. Любую бабу уломает и в тачку усадит. Поэтому Клод был уверен, что девушка с пшеничными волосами сядет сейчас в его джип.

Но нет. Чес подошел к девчонкам. Лыбится — рот до ушей, что-то втирает им. Только лапша на ушах чернявой зависает. А ее подруга на Чеса даже не смотрит. Глаза в землю вбила, в сторону вильнуть норовит. И подругу за собой тащит. Вот, блин, целка американская!

Может, и хорошо, что красотка эта не дешевка какая-то, не западает на первого встречного. Только плохо, что она все-таки ушла от Чеса. А надо было бы в машину. Получается, Клод напрасно ее ждал.

— Блин, облом, в натуре!

В машину Чес садился с недовольным видом. Оно и понятно, не досталась ему цаца. И Клоду не угодил.

— Незачет тебе, Чес, — поморщился Клод.

— Да ладно, сегодня таких телок припрут. Эти и рядом не стояли…

Это правда. Девок им в сауну нехилых привезут. Но все они шлюхи. Шваль, грязь из-под ногтей. Это они рядом не стояли с девочкой-недотрогой.

Клод не трогался с места, завороженным взглядом смотрел на девчонок. А те уже свернули на дорожку в проход между домами.

* * *

Месяц май — все цветет, оживает, море зелени, воздух свеж, полон чудесных ароматов. Тепло, солнечно, погода радует. Душа поет. Настроение — лучше не бывает.

Май — время, когда из армии возвращаются солдаты. Их ждут дома. Родители, любимые. Вика Арсеньева тоже ждала. Солдата. Вернее, сержанта. Игната Ляхова. Своего любимого.

Ее считали красивой. Даже очень. Один почитатель назвал ее богиней красоты. Ей прочили карьеру дорогой фотомодели, кинозвезды. Все это ерунда, думала она. Смысл жизни для нее заключался в Игнате. Любила она его. Все два года ждала. Даже в мыслях не было променять его на кого-то другого. Всех парней от себя отгоняла.

Впрочем, никто особенно и не пытался навязать ей свою дружбу. Все знали, кто такой Игнат. Предводитель дворовой команды. А ребят во дворе у них много, крепко держатся друг за друга. Два года Игнат был в армии, но его по-прежнему уважали и почитали за вожака. Вика — его подруга, и не дай бог кто начнет к ней приставать. Растопчут и ноги вытрут…

Вика ходила в кино с подругой. Домой возвращались, когда неподалеку сначала один джип остановился, затем второй. Из первой машины вышел какой-то молодой человек в черных брюках, кремовом пиджаке, золотая цепь на солнце блестит. Славой назвался. Вике он сразу не понравился. Криминалом от него попахивает. Да и вообще не нужен ей никто.

«Крутой!» — определила Лара, ее подруга.

И расцвела вся, когда поняла, что парень положил глаз на нее, а не на Вику. Это льстило ее самолюбию.

Сначала слащавые комплименты, а затем недвусмысленное предложение сесть в машину и прокатиться куда-нибудь за город. На шашлыки, например. Ну да, нашел дурочек.

Да Вика под угрозой расстрела не присоединилась бы к его компании. Во-первых, она честная девушка. А во-вторых, такие прогулки слишком опасны.

И Лара понимала, что нельзя садиться в машину с незнакомыми мужчинами. Но уши развесила. Роскошный джип ее не привлекал — у ее родителей иномарка не хуже. Но ей хотелось продолжить знакомство со Славой. Только Вика была начеку, она взяла подругу под руку и утащила ее подальше от соблазна.

Во дворе они встретили Гену Жалыбина.

Брюки-трубы, майка-безрукавка, спортивная сумка через плечо. Под глазом здоровенный синяк. Но лицо довольное. Что-то Серому и Олежке рассказывает.

— О, салют, девчонки! — приветственным жестом вскинул он руку.

Игнат и Гена — друзья не разлей вода. В одном классе учились. Только Гена в армию не пошел. У него какую-то скрытую болезнь вдруг обнаружили. На его крепком здоровье болезнь эта никак не отражалась, но для службы не годен. Гена переписывался с Игнатом. И, наверное, получал от него тайные указания насчет Вики. Чтобы оберегал ее от всякого лиха. Так или нет, но с ней он держался как старший брат. Покровитель. Здоровенный бугай, кикбоксингом всерьез увлекается. Его уважали и боялись. Поэтому к ней никто не приставал.

— Генчику приветик! — пропела Лара.

Она подошла к нему, чуть прогнулась назад, подставила щеку для поцелуя.

Гена чмокнул ее в щечку. И не только на правах друга. Хотя любви между ними не было.

— Можете меня поздравить! — пробасил Гена.

— Что, дедушка-миллиардер в Америке объявился? — надула щеки Лара.

— Точно.

— Наследство оставил, а?..

— Не-а. Клоду позвонил, попросил на работу меня взять…

— Ух ты! А Клод — это кто, бог или король? — съязвила Лара.

— Нет, ну ты что, серьезно? — удивился Гена. — Не знаешь, кто такой Клод?

— Ну да, каждого знать, поломается кровать…

Иногда Лара поражала Вику своей вульгарностью. Но в общем, она девчонка хорошая.

— Темный лес ты, Лара. Дремучая, как вся моя жизнь… Клод — это Клод. О Сафроне ты, конечно, слышала?

— Ну, кто ж о нем не слышал…

— Ну вот, а Клод у него на первых ролях, самый крутой «бригадир»…

— Так ты что, к нему в «бригаду»? — вытаращилась на Гену Лара.

— Ага, размечталась. К нему в быки ни в жизнь не попадешь. Да я и не хочу… Он меня вышибалой в свой клуб взял. «Стрип», слыхала о таком?

— Там, где стриптиз крутят?

— В точку попала. Туда так просто не попадешь. Видишь? — он показал на свой синяк.

— Ви-ижу, кра-асавчик ты мой!

— Во-о! С самим Клодом махался. Я дольше всех против него держался…

— Но по мордасам получил!

— Получил. Так он же как Ван Дамм машется. Не зря у него кликуха Клод…

— Ну вот, наши люди в Голливуде!.. Как же, с самими Ван Даммами дерутся…

— А хочешь, и тебе, Лара, путевочку в Голливуд выпишу?

— Ты, что ли?

— Ага, я. Перетру с кем надо, тебя в стриптиз-шоу возьмут. Будешь бедрами под музыку крутить…

— Ночами не сплю, только об этом и мечтаю. Пошли отсюда, Вика…

— Вы домой?

— Ну конечно. Мне вот уже не терпится потренироваться. Счас перед зеркалом раздеваться буду, под музыку…

— Меня позови.

— Ага, размечтался… Пошли, Вика…

Только не Лара повела ее за собой. А Вика потянула ее в подъезд. Схватила за руку и вперед. А все потому, что во двор въехали два джипа. Те самые. Они катились к ним.

* * *

Клод въехал во двор и увидел свою «пшеничную мечту». И она увидела его машину. Схватила свою подругу и вместе с ней чуть не бегом в подъезд. Глупенькая, разве от него таким макаром уйдешь?

— Во, пацан знакомый, — заметил Чес. — Жалыба, в натуре!

Точно, три пацана, с ними только что разговаривали девчонки. Одного Клод знал. Гена. Новый вышибала в его клубе.

Клод подъехал к дворовой шпане, остановился. Велел Чесу позвать Гену.

— Жалыба, дуй сюда! — потребовал тот.

Гена не заставил себя упрашивать. С улыбкой до ушей забрался в машину. В глазах восторг. Как же, его удостоил вниманием сам Клод!

— Чо за мыши с тобой были? — спросил Чес.

— А-а, эти… — замялся Гена. — Так это Ларка и Вика, подружки мои…

— Сразу с обеими дружишь?

— Ага.. Только без этого… Ну, без трах-тарарах…

Очень доходчиво объяснил.

— С кем? С черненькой или с беленькой?

— С черненькой, с Ларкой…

— Хорошая девка, я бы ей вдул! — гоготнул Чес. — Танцами, случаем, не занималась?

— Да нет вроде… А что?

— Можно в наше шоу пристроить. Фигурка у нее класс!

— Ага, точно, — расплылся в довольной улыбке Гена. — Я ей уже предлагал…

— Молоток, ловишь мышей, — похвалил его Чес. — Ну и как, согласна?

— Да нет. Ей это ни к чему. Она в институте учится. И предки у нее не слабо зарабатывают…

— А этой, Вике, предлагал? — спросил Клод.

— Да вы что? — вытаращил глаза Жалыба. — Вике только скажи такое, обидится на всю жизнь. Здороваться перестанет…

— Что, такая обидчивая?

— Вика у нас чистое золото. Лучше не бывает. Повезло Игнату…

— Игнату? А это что за фрукт?

— Да кореш мой. Он сейчас в армейке, в морпехе служит. Вика ждет его. Никто никого так не ждет, как она…

— Ангелочек, в натуре, — усмехнулся Чес.

— Ага, святая, — без всякой задней мысли согласился Гена.

— Сколько ей лет?

— Восемнадцать…

— А сколько еще пацана ждать?

— Да Игнат вот-вот будет. Два годка отпахал, хватит, на хату пора…

— Под крылышко к Вике?

— Точно. Они сразу свадьбу собираются справить…

А вот этого не будет. Никому Клод не отдаст эту киску. Она должна принадлежать только ему или никому другому…

— А чо, крутой пацан этот Игнат? — спросил Чес.

— Да не хилый. Моей комплекции. И машется отменно…

— Даже лучше, чем я? — покривился Клод.

— Не, ну вы, конечно, лучше…

На «вы» к нему Жалыба обращается. Это хорошо.

— Посмотрим.

Клоду вдруг захотелось встретиться с этим Игнатом на ринге. И хорошо намять ему бока. Но куда больше ему хотелось занять его место при Вике. И он обязательно его займет.

* * *

Степан Круча появился в отделении. И сразу к оперативному дежурному.

— Здрав жлаю, товарищ майор! — потянулся Иваныч. — Как машина? Ездить можно?

— Можно, если осторожно…

У Степана появилась новая машина, «Волга» — старую он потерял этой весной. Киллер один взорвал. К счастью, не вместе с ним.

На этот раз машина только с конвейера. «Волга-31-10». Комфортный салон, усиленная ходовая, фордовский движок. Зверь машина.

Сейчас он мог афишировать свое благосостояние. Сестра Люба — невеста преуспевающего бизнесмена Болотова Виталия Георгиевича. От него Степан материально не зависел. Но пусть люди считают, что «Волга» — его подарок брату будущей жены.

— Как у тебя дела, Иваныч?

— Все в порядке, Степаныч. Твоими молитвами…

— Заявления были?

— Да было одно. Только что женщина и мужчина приходили.

— Чего?

— Муж и жена. Дочь у них пропала.

— Давно?

— Одну ночь дома не ночевала…

— Сколько лет?

— Восемнадцать…

— И всего одну ночь?

— Ага. Я им так и сказал, что это не повод для паники. У подруг, мол, ищите…

— Заявление зарегистрировал?

— Ну я же не первый раз замужем.

— Все нормально, успокоились?

— Да какое там! Такой хай подняли! Нигде не может ночевать их дочь, только дома. И вообще, она у них пай-девочка. Акт-тивистка, спартс-сменка, камс-сомолка…

— Ладно, не ерничай. Может, и в самом деле что стряслось…

— А вот и они, легки на помине. Снова пожаловали…

В окошке дежурного нарисовались двое, мужчина и женщина. Степан счел своим долгом выйти к ним.

— Вы начальник? — спросила его женщина.

Она смотрела на него с надеждой и тоской. Глаза — красные от слез. Степану было по-человечески жаль ее.

Сразу видно, пара не бедствующая. Хорошо одеты, у женщины золотые украшения, у мужчины дорогие часы, кожаная «визитка».

— Если вам нужен начальник всей этой конторы, то вы ошиблись. Но если вам нужен начальник уголовного розыска, тогда я к вашим услугам…

— Да, да, мы бы хотели поговорить с вами…

— По поводу вашей пропавшей дочери?

— Вы уже знаете?

— Как видите… Пожалуйста, пройдем ко мне в кабинет…

Он не думал, что разговор с несчастными родителями займет много времени.

Степан усадил посетителей на кожаный диван напротив стола, сам умостился в своем кресле.

— Я вас внимательно слушаю…

— У нас пропала дочь, — сказал отец.

— Это я уже знаю.

— Вика утром уехала в институт, и больше мы ее не видели, — как о чем-то из ряда вон выходящем сообщила мать.

— Может, я не прав, но насколько я знаю, вашей дочери восемнадцать лет. Она уже взрослый человек, у нее своя жизнь. Может, загуляла где…

И тут же на Степана хлынул поток возмущенных слов.

— Поймите, Вика не такая девушка, чтобы не ночевать дома! — закончила свою речь мать.

— Вы должны помочь нам найти ее! — заключил отец.

— Ладно, будем искать, — Степан напустил на себя угрюмую озабоченность. — У вашей дочери есть друг?

— Да. Его зовут Игнат. Но сейчас он в армии… Вообще-то это не самая лучшая партия…

Рассуждений насчет Игната Степан слышать не хотел. Тем более парень в армии.

— А подруга? — оборвал он женщину.

— Да, ее зовут Лариса…

— Вы ей звонили?

— Зачем звонить? Она в нашем подъезде живет. Этажом ниже. Достаточно спуститься…

— И вы спускались?

— Разумеется…

— И что она говорит?

— Лариса ничего не знает. Они в разных институтах учатся, встречаются после занятий. А вчера они виделись только утром, вместе в город уезжали…

— А в институте у Вики подруги есть?

— Да, возможно…

— Вот видите. Надо их всех обзвонить. Может, она у кого-то заночевала…

— Ну как вы не можете понять! — заломила руки мать. — Вика в любом случае поставила бы нас в известность…

Разговор грозил затянуться до бесконечности. Степан обреченно вздохнул.

И в это время распахнулась дверь. Появился Федот Комов.

— Командир, тут это, звонили. Короче, труп у нас. За Глубоким озером. Какая-то девушка…

— Ой! — вскрикнула мать пропавшей.

Степан увидел, как она приложила руку ко лбу, закатила глаза и лишилась чувств. Обморок. И не удивительно.

Майор Круча сорвался с места.

— Подождите, мы с вами! — потянулся за ним отец Вики.

Он держал в объятиях свою жену. И не мог оставить ее.

— Да куда вам! Я сейчас «Скорую» вызову…

— Не надо «Скорую»! — Мать девушки открыла глаза. И твердо заявила: — Мы с вами!

— Ну, с нами так с нами!

Погибшая могла быть их дочерью.

Степан велел им выходить на улицу. Через несколько минут он и сам был там, вместе с Федотом и Эдиком. Впятером они загрузились в его «Волгу».

Выехали из Битово, обогнули Глубокое озеро, прибыли на место.

— Не понял, — округлил глаза Эдик. — Откуда такая прыть?

Их опередил прокурорский следак Леша Патрикеев. С ним врач-криминалист, видеооператор с камерой. Уже в работе. Наружный осмотр трупа на месте его обнаружения.

— Так они раньше нас узнали, — объяснил Федот, не дал раздуть сенсацию. — Тебе что, хуже?

— Да нет, мне даже лучше. Меньше возни…

В словах оперов сквозил цинизм. Будто не труп они ехали смотреть, а мусорные кучи разгребать. Как ни ужасно, трупы уже давно воспринимались ими как мусор, с которым так не хочется возиться. Профессиональный цинизм. Только зря они так в присутствии несчастных родителей.

Впрочем, родители Вики не слышали, о чем говорили Федот и Эдик. Они думали о том, что сейчас увидят свою дочь. Мертвую. На молодой сочной траве. На такой же молодой и сочной, как их девочка. Ведь Вика еще и жить не начинала.

До сердечного приступа дело может дойти. Хорошо, Степан догадался вызвать к месту «Скорую помощь». Степан остановил машину рядом с микроавтобусом, на котором прибыла следственная группа.

— Выходим!

Сейчас начнется.

Леша Патрикеев курил. И чуть не проглотил сигарету, когда увидел, с какой скоростью несется на него обезумевшая женщина.

Эта же сигарета вывалилась из его рта, когда воздух сотрясло оглушительное:

— Нет!!!

Он никак не мог понять, откуда взялась эта женщина и чего ей здесь надо.

— Нет, это не она!

Мать Вики с облегчением выдохнула из себя воздух. Только вместе с ним из нее вышла и сила. Она покачнулась и начала медленно оседать. Но подоспел муж и подхватил ее на руки.

— Кто мне объяснит, что здесь происходит? — спросил Патрикеев, глядя то на женщину, то на Степана.

— Да вот, дочка у нее пропала. — Степан подошел к нему, пожал ему руку. — Думали, что она…

Кивком головы он показал на труп девушки.

— Но это не она, — залепетал отец Вики.

Сейчас он выглядел счастливым настолько, насколько был несчастным какую-то минуту назад.

Он радовался над трупом. Теперь и его можно было упрекнуть в цинизме. Но Степан не стал этого делать. Мужчину можно понять. Покойница — не его дочь.

— Точно не она? — на всякий случай спросил Степан.

— Ни в коем случае…

— А эту девушку вы не знаете?

— Нет, не знаю…

Женщина открыла глаза. Ее лицо оживила улыбка.

— Это не Вика, — выдохнула она.

Только на нее уже никто не смотрел. Все внимание на труп. Отец и мать пропавшей Вики сейчас исчезнут, а Степану и Патрикееву раскручивать убийство.

В том, что труп криминальный, не было никаких сомнений.

Девушке было лет семнадцать-восемнадцать. Она лежала на спине, руки на груди сложены, платье высоко задрано, длинные белые ноги открыты по всей длине. На симпатичном лице застыло выражение ужаса. Все тело покрыто трупными пятнами, следы разложения, характерный запах. Два дня пролежала она здесь, не меньше. Рядом лежали ветки, которыми преступник или преступники забросали труп.

— Ну что, Алексей, думаешь? — спросил Степан.

— А что думать? Пока еще рано строить версии. Но не сама померла — это точно. Остается узнать, где ее убили. Здесь? Или в другом месте?..

— Я смотрю, сережки на ней…

— Есть такое, — кивнул Патрикеев. — Сережки на месте и колечко. А вот сумочки нет…

— А может, и не было…

— Может, и так. В общем, версию ограбления пока не исключаем…

— Думается мне, изнасилование это. И убийство, чтобы скрыть следы…

— Не исключено… Вскрытие покажет…

Патрикеев достал новую сигарету, закурил.

— Сосед мой каждое утро велокросс по этим местам совершает. Приспичило ему, остановился здесь, хотел нужду справить, да на труп наткнулся…

— И прямым ходом к тебе…

— Точно. Поэтому я здесь раньше вас…

— Личность установили?

— А вот этим, Степан Степаныч, тебе придется заняться. Ничего у нее нет. Ни сумочки, ни документов…

— Да уж, попотеть придется, — кивнул Степан.

Разумеется, его работа выяснением личности убитой не ограничится. Тут крутиться и крутиться. По горячим следам убийцу не возьмешь. А может, вообще никогда до него не добраться.

* * *

— Вика, я не пойму, чего ты боишься?

Клод сидел в уютном кресле. В костюме, даже при галстуке, в руках бокал сухого вина. Картину неплохо дополнила бы сигарета. Но он не курил. У него режим. А вот винца вмазать немного — в самый раз.

Вика сидела напротив него, на краешке дивана. Ноги сведены вместе, руки на коленях, голова опущена, глаза красные от слез.

— Я хочу домой, — всхлипнула она.

— Не скучно с родителями жить?

— Не скучно…

— А я ведь квартиру собственную тебе хочу купить. Двухкомнатную, с евроремонтом, мебель самую навороченную. Машину куплю. Хочешь «Порше»?

— Ничего я не хочу. Я домой хочу. Отпустите меня, пожалуйста…

— Да поедешь ты домой, поедешь, — поморщился Клод. — Не бойся. Но сначала скажи мне «да»…

— Нет!

Вчера Клод подкараулил Вику, когда она возвращалась из своего института. Пригласил ее в машину. Она отказалась. Тогда он показал на летнее кафе. Хоть и с неохотой, но она согласилась посидеть с ним за столиком.

Он раскрыл перед ней карты. Мол, она самая лучшая, жизнь для него без нее не жизнь. Соловьем пел. А она все мимо него смотрит. Не нужен он ей. Ну хотя бы капелька интереса в ее глазах…

Клод не сдавался. Рисовал перед ней сказочные перспективы. Типа не жизнь у нее будет, а рай, если она станет его любовницей. А можно и обвенчаться. Только Вика даже не взглянула на него.

Она любила своего Игната. И никто ей больше не был нужен. Даже он, Клод. Это невероятно, но факт! А ведь многие женщины считали его красавчиком…

Кого бы Вика ни любила, но Клод уже считал ее своей собственностью. Она должна принадлежать только ему. И он предпринял решительный шаг.

Вика вышла из кафе одна. К станции метро направилась. Неожиданно рядом остановилась машина. А в ней Чес, Чичик и Слон. Хвать ее, и в салон. Даже пикнуть не успела.

И вот со вчерашнего дня Вика у него в гостях. В его доме у Глубокого озера. Он ей комнату отвел — с узорными -решетками на окнах, создал все условия. Никто ее не обижал, даже он сам. А хотелось. Особенно сейчас, когда их разговор зашел в тупик.

— Ты только подумай, у тебя будет все. Ты ни в чем, абсолютно ни в чем не будешь нуждаться. — Его раздражала несговорчивость Вики. — Своя квартира, своя машина, самые лучшие шмотки, карьеру тебе сделаю. Хочешь, певицей станешь?

Вика молчала. Это раздражало еще больше. Клод чувствовал, что еще немного, и он сорвется.

— Ну скажи, чего ты хочешь. И ты получишь все!

Не все, конечно. Но кое-что. Квартиру ей снимет, машину на прокат даст. Пусть Вика пользуется всеми благами. Пока не надоест ему. Только она ничего не хотела. Совсем сдурела баба…

— Я хочу домой, — она подняла голову и посмотрела на него глазами, полными мольбы.

Она хотела его разжалобить. Но вышло как раз наоборот. Клод хищно усмехнулся, поднялся с кресла, подошел к ней. Он не собирался щадить ее.

— Слушай сюда, коза! Его лицо исказила злоба.

— Ты моя! Только моя! А твой жених побоку. Надо будет, грохну твоего Игната…

— Не надо, — ужаснулась Вика.

И снова спрятала свое лицо, закрыла его ладонями.

— А ты на меня смотри! — Клод грубо схватил ее за волосы, задрал голову, заставил ее смотреть ему в глаза.

— Не надо, мне больно! — жалобно протянула Вика.

— Это еще не больно! — прорычал он. — Я тебе счас покажу, что такое больно!

— Ну не надо, пожалуйста!

— Страшно, да?.. А хочешь* я грохну тебя?.. Ты моя вещь. И я могу делать с тобой что захочу…

Он видел, что Вику затрясло. Ее глаза застилал безумный страх. Как будто в аду она вдруг оказалась… А может, так оно и есть. Она в аду, в чистилище. И она очистится от мыслей о каком-то там Игнате.

Тем более у Клода есть способ заставить ее думать о другом.

— Расстегни здесь!

Он показал пальцем на гульфик.

Вика даже не пошевелилась.

— Я кому сказал! — Его охватывало безумие. Он чувствовал это. Но даже не пытался остановиться. Напротив, только распалял это безумие, оно действовало на него как наркотическая дурь. Он ловил кайф.

Вика не понимала, чего от нее хотят. Тогда Клод сам расстегнул «молнию» на своих брюках. Вывалил наружу свое набухшее чудо-мудо. Оно едва не касалось Викиного лица.

Она хотела отодвинуться, но он крепко держал ее за волосы.

— Смотри! Ну разве он не красавец!

Лицо Вики передернулось, его исказила гримаса отвращения, к горлу подступил спазм. Клод вовремя отпустил ее и отступил на шаг. Иначе бы вся блевотина из ее пасти заляпала его брюки. А он ревностно заботился о чистоте своей одежды.

Вика вывернула наполовину переваренный обед прямо на ковер. Она блевала, как последняя тварь с перепоя. Смотреть на это было тошно. Но Клод смотрел. И прятал в штаны свое хозяйство.

— Тварь! — выдал он. — Тошнит от меня? Ладно. Как-нибудь переживем. Подожди немного. Скоро ты сама как последняя мразь приползешь ко мне на коленях и сама полезешь в штаны!

Рвота у нее прекратилась. Глядя на Клода затравленно, она сжалась в комок, забилась в угол дивана и зарыдала.

Клод позвал Чичика и Слона. Пусть уводят эту тварь в ее комнату.

* * *

— Да это же крэк, классная штука, — доказывал Чес. — Синтетика, по шарам убойно лупит. А на крючок сажает на раз. И ломки конкретные. Мать родную продать можно за дозу…

— Раствор сделаешь? — спросил Клод.

— Да без проблем…

Скоро все было готово.

Клод, Чес, Чичик прошли к Вике в комнату.

При их появлении девушка спорхнула с кровати и в испуге вжалась в угол комнаты.

— Не спится? — гадливо ухмыльнулся Клод. Время было уже позднее. Двенадцатый час ночи.

— Не надо! — Вика снова взывала к жалости. Но, увы, ее никто не слышал.

— Тебе пора спать, девочка. Сейчас мы тебя уколем…

Чес выставил на обозрение наполненный шприц.

— Что это? — в ужасе пробормотала Вика.

— Снотворное, девочка. Чтобы ты хорошо спала…

Клод подошел к ней, схватил ее за одну руку, Чичик ухватил за вторую.

Вику швырнули на кровать, закатали рукав рубашки, перехватили руку повыше локтя резиновым жгутом. Чес нащупал вену и быстрым движением вогнал туда шприц. Процесс пошел…

Вика начала ловить кайф почти сразу. Взгляд ее затуманился, на лице появилось выражение умиротворения.

Клод собирался уходить. Но ему вдруг расхотелось это делать. Он подал знак Чесу и Чичику — те исчезли. Они остались с Викой одни в ее комнате.

— Иди ко мне, дорогая! — Клод подошел ней, сел на кровать, положил ей руку на плечо.

И едва не остался без глаза. Вика как кошка выбросила вперед руку, длинные ногти готовы были впиться ему в лицо. Вовремя он увернулся.

— Ладно, я подожду, — сказал Клод. Встал и вышел из ее комнаты.

Скоро, совсем скоро эта тварь на коленях будет ползать перед ним и умолять, чтобы он ее трахнул.

* * *

Молодая, красивая и ухоженная женщина стояла у окна просторной комнаты, занимавшей половину второго этажа большого дома. Окно необыкновенное. Огромное, от пола до потолка, закругляясь под прямым углом, оно соединяло две стены. Одной половиной оно выходило на Глубокое озеро — чудесный вид. Второй — на особняк по соседству. Тоже очень неплохой вид. Особняк был сказочно красив, вокруг него чистота и порядок.

Женщина стояла у окна в полный рост. И видела все. Зато ее никто не видел. Окно имело такую особенность — одностороннюю прозрачность. Если смотреть на него снаружи, взгляд упирался в матовую белизну.

Это хорошо, что стекло такое. Ей вовсе не хотелось, чтобы ее видели из соседского особняка. Ей не нравился сосед.

Молодой, крепко сложенный человек, приятной наружности. Дорогие пиджаки, наглаженные брюки. И толстая золотая цепь. И за этой цепью бандит. Самый натуральный. Опытный глаз замечал это сразу.

А женщина знала о бандитской жизни не понаслышке.

Ее звали Жанна.

Она еще совсем молода, ей всего двадцать два. Но чувствовала она себя старухой. Ее жизнь делилась на две половины — черную и белую. Полоса мрака и полоса света.

Сейчас белое и черное для нее смешалось в одну серую краску. У нее на счетах лежали миллионы, особняк на берегу Глубокого озера, дорогой спортивный автомобиль, роскошный катер за четыреста тысяч долларов. У нее было все, кроме счастья. Его унес мрак.

Все бы ничего, но этот мрак в виде грозовой тучи бродил где-то по просторам Москвы.

В Битово ей нравилось. На берегу Глубокого озера уже не один год существовало что-то вроде поселка для «новых русских». Роскошные дома, магазины на каждом углу, кафе, охрана на въезде, отличная подъездная дорога. Рядом Битово, а там супермаркеты, рестораны, казино, ночные клубы, спорткомплексы.

Впрочем, развлечения Жанну не интересовали. Здесь она скрывалась от своего прошлого. Поэтому вела затворнический образ жизни. Старалась не показываться на глаза соседу. Редко выезжала в городок, и то по одному маршруту: дом — ближайший магазин — дом. И сам дом соответствовал ее требованиям. Высокий кирпичный забор, прочные ворота на сигнализации, бронированные двери, решетки на окнах первого этажа. Роскошная обстановка, комфорт, уют — в общем, все условия. Живи в свое удовольствие и наслаждайся одиночеством.

Двор ее дома заканчивался деревянным причалом с пластиковым настилом. Он уходил на несколько метров в озеро. А к нему пришвартован катер. Суперсовременная модель. Мощный, почти бесшумный мотор, капитанская рубка, просторная каюта для отдыха.

Если прошлое доберется до нее, она убежит от него на этом катере. Или скроется под водой. На катере у нее был гидрокостюм и акваланг.

Пока ей не нужно было ни от кого убегать. И она использовала катер для развлечений — каталась по озеру. В акваланге спускалась в водные глубины. Ощущения непередаваемые. Уже без трех дней лето, вода теплая. Подводным плаванием она занималась каждый день.

Для путешествий по озеру она выбирала ночное время. Не очень хотелось привлекать к себе внимание. А потом, она типичная «сова» и ночью чувствовала себя уж куда лучше, чем днем…

Жизнь в одиночестве нравилась ей. Мало того, иной жизни она себе уже и не представляла…

Она стояла у окна и смотрела на соседский особняк. На окнах глухие шторы и жалюзи. Никак не узнать, что творится внутри. Впрочем, Жанна и без того знала, что сейчас там происходит что-то очень нехорошее.

Три дня назад она видела, как во двор въехал джип «Мицубиси-Паджеро». Два мордоворота в клубных пиджаках вытащили из машины очень красивую девушку, затащили в дом. Никто не видел этого, кроме нее. И некому сообщить об этом в милицию. А надо бы. Тут, похоже, явный криминал.

Только Жанна не собиралась никому звонить. Она не хотела неприятностей. А они обязательно возникнут, если она перейдет дорогу своему бандитствующему соседу. Она была уверена в этом.

* * *

Вика слышала о наркоманах. И никогда не понимала, зачем они искалывают себе вены, зачем вводят в себя какую-то гадость.

Но это было в прошлом. Сейчас она знала истинную цену этим вещам.

Наркотик — это счастье. Это что-то необыкновенное. Явь, грезы, блаженство — все перемешалось, слилось в одно непомерное удовольствие. Ей было до ужаса хорошо.

И она уже не боялась Борислава. Этот бандит захватил ее, сделал заложницей своих низменных страстей. Он добивался близости с ней. Раньше заточение в его доме казалось ей кошмарным сном.

Сейчас же, напротив, Борислав представлялся ей богом. А его друг — ангелом, который слетал с небес и дарил ей райское наслаждение в виде шприца с наркотическим раствором. Этот ангел приходил к ней каждый день в одно и то же время. Делал укол. И она улетала на вершину счастья.

Только сегодня к ней никто не пришел. Уже давно пора уколоть ее. Но ангела все нет.

Вике катастрофически не хватало счастья. Она вдруг стала испытывать ужасные муки. Ей было больно. Болели тело и душа. Во что бы то ни стало она должна была получить порцию счастья. Заключенного в шприц.

Но к ней никто не шел.

Наконец Вика не выдержала, встала с кровати, подошла к двери. Изо всех сил забарабанила в нее.

— Откройте! Откройте!

Она не умела требовать. Поэтому ее голос звучал тихо, жалостливо.

Может быть, именно поэтому дверь не открывалась и ангел не приходил.

* * *

Дрын был доволен. Сидел в кресле, нога за ногу, скалил желтые зубы и нещадно дымил.

Он был единственный в «бригаде» Клода, кто не мог бросить курить. А как его отучишь, если он родился с папиросой в зубах. Клод уже давно махнул на него рукой. Главное, что в рукопашном и огневом бою он на высоте. И разведчик из него толковый.

Кстати, у него были завязки в ментовке. Вроде бы ничего необычного. Но это если брать типичную ментовку. А в Битово не такая. Здесь правит бал Волчара. Майор Круча, мать его так. Кость в горле битовской братвы.

Крутой мужик. Его сам Сафрон побаивается. И если бы на него не надавили, ни за что бы не подставил Волчару. А пришлось. Из-за Лимона, которого, поговаривают, Круча со своими операми очень серьезно обидел.

Сдал Сафрон Волчару своему же брату менту. Только в ментовке такое же воронье, как и везде. А ворон, как известно, ворону глаз не выклюет. Легким испугом Волчара отделался. И снова при исполнении. Как будто заговоренный он.

А Сафрон сейчас на Канарах со своей телкой. Вроде как отдыхает. А на самом деле пережидает, когда Волчара хоть немного успокоится.

Но при всей своей крутости Волчара не может уследить за всем. В том числе и кое за кем в своей ментовке. Есть у Дрына там свой человек. Через него он узнает, что за дела там творятся.

А интересоваться делами ментовскими Клод просто обязан. Как-никак девку похитил, на иглу ее посадил. Если Волчара выйдет на него, писец будет.

— Короче, пробил я ситуацию, — проговорил Дрын. — Насчет девки…

— Ну и…

— Там это, сейчас все на ушах стоят. Девку одну замочили. Какой-то мудень ограбил, трахнул по ходу, а потом придушил. Сколько уже дней его, придурка, ищут. Но все мертво, на одном месте менты топчутся…

— Значит, не совсем он придурок… А что насчет нашей девки?

— Да тоже вроде как ищут. Черепа ее во все колокола звонят, в ментовке уже прописались. Достали Волчару…

— Значит, он ищет.

— Да, розыск под его личным контролем…

— Нас подозревают?

— Да вроде никаких движений…

Нужно постоянно держать руку на пульсе событий. Чтобы вовремя среагировать, если менты повернут свой нос в его сторону.

А это может случиться, есть вероятность. Поэтому опасно держать Вику у себя дома. Надо поскорее избавляться от нее. Но сначала он должен вдоволь насладиться ею. Так в чем же дело?

Появился Чес.

— Клод, там Вика бунтует, — похабно улыбнулся он.

— Давай ее сюда…

Ну вот, начинается главное действие.

* * *

Вику ломало. У нее не было больше сил терпеть муки. Где же ангел? Когда он принесет ей спасение?

Наконец дверь открылась. И появился он, ее спаситель. Только шприца у него нет. Почему?

Он взял ее за руку. Потянул за собой. Она заартачилась.

— Дура, тебя хозяин зовет…

— Зачем?

— Уколоться хочешь?

Этот вопрос подействовал на нее как заклинание. Вика стала покорной. Ради укола она готова была сейчас на все. Даже Игната могла предать.

Ее привели в большую комнату, где сидел Борислав. Он оценивающе смотрел на нее и грязно усмехался. Сейчас он никак не был похож на бога. Скорее на дьявола.

Он показал ей на место у своих ног. И она без возражений села на ковер возле его кресла.

— Ну что, дорогая, будешь моей любовницей? — он запустил руку в ее волосы. Вика покорно кивнула.

— Тогда расстегни здесь, — он показал взглядом.

Она отрицательно замотала головой. В каком бы состоянии она ни находилась, всему есть предел.

Ей было больно, тело горело, требовало дозы. А Борислав даже не пытается ее спасти. Ужас!

— Не хочешь, значит, — зло проговорил он. — А если я дам тебе уколоться?

Вика встрепенулась, встала перед ним на колени и с жадностью заглянула ему в глаза.

— А кокаин ты пробовала? — спросил он и достал пакетик.

Про кокаин Вика слыхал*. Его нюхают. И ей до жути захотелось втянуть в нос порошок, который был в пакетике.

— Дай! — она резко протянула к нему руку. Но он так же резко убрал порошок.

— Сначала минет!

Вика не в лесу выросла и знала, что это такое.

— Нет, — покачала она головой. — Сначала кокаин… А потом я сделаю все…

Борислав развернул перед ней пакетик, дал тонкую трубочку, показал, как втягивать в себя порошок. И наконец она получила дозу.

В голове просветлело, за спиной, казалось, выросли крылья. И уже можно было наплевать на свое обещание. Этот негодяй предлагал ей такие грязные вещи, о которых и подумать страшно.

Вика поднялась и пошла к выходу из комнаты.

— Ты куда? — будто бы издалека донеслось до нее.

— Куда надо…

— Смотри, больше ничего не получишь!

Она остановилась как вкопанная.

Действие наркотика скоро закончится. И тогда ее опять начнет ломать. А это так страшно. И еще страшней, если она не получит спасения.

Вика повернулась к Бориславу лицом, с ненавистью посмотрела на него и покорно поплелась к нему.

Она знала, что от нее требуется…

* * *

Клод забросил все дела. Даже о тренировках забыл. Два дня занимался только Викой. Его расчет оправдался полностью. Эта сучка ради дозы готова была на все. Он мог положить ее вместо коврика у дверей и вытирать об нее ноги.

Вика была хороша, лучшей женщины он еще не имел. Но два дня без продыха — это слишком много. Неудивительно, что он пресытился.

А тут еще Чес, Чичик, Слон и Дрын. Ходят, посматривают на эту сучку, облизываются.

Тоже ведь люди, до женской красы охочие.

На третий день он бросил Вику на толпу.

— Только не долго. Пора уже избавляться от нее…

Викой занимались по очереди. А потом навалились сразу все четверо. Клоду интересно было наблюдать за этим. И он смотрел. И видел, как страдает Вика.

Ночью Вику обкололи наркотиками, связали, замотали в покрывало, еще раз связали. И понесли в лодку.

Его дом выходил прямо на воду. И причал свой. Лодка моторная. В лодке уже лежала двухпудовая гиря Клод завел мотор. Лодка понеслась в темную безлунную ночь.

— Чего она так тарахтит? — спросил Слон.

Клод ничего не ответил.

Лодка у него не ахти какая. Одно достоинство — просторная, десять человек в нее посади, всех выдержит. Движок подвесной, мощный. Но шуму от него — хоть уши затыкай.

Лодка дерьмо. Надо продавать ее. Хорошо бы катер небольшой купить, с рубкой, каютой и движок такой, чтобы не очень шумел. Вон у людей, которые по соседству живут, катерок какой. Почти и не слышно, как он по воде уходит.

Клод вывел лодку на середину озера. Темнота, хоть глаз выколи. Хорошо, что в такую пору на озере никого. Так недалеко и до кораблекрушения.

— Живая? — показал он на Вику.

— Да вроде еще дергается…

— Гирю привязали?

— Ага…

— Хорошо укрепили?

— Лучше не бывает.

— Ну, тогда вечная память…

Чичик и Слон подхватили Вику и выбросили за борт. Вода разошлась над ней и так же с бульканьем сошлась над ее головой.

С Викой было покончено.

Клод взял обратный курс. Через десяток минут причалил к пристани.

— Тьфу ты, блин! — выругался он, поняв, что попал не туда.

Надо было в свою гавань заходить, а он — в соседскую. Хорошо, катера на причале нет, а то бы еще врезался в него.

Он еще раз чертыхнулся и дал задний ход.

Глава 2

Вероника очень любила, когда Степан заезжал за ней на работу.

Рабочий день у нее заканчивался в восемнадцать ноль-ноль. И у него примерно в то же время. Только он частенько задерживался на службе: всегда есть нерешенные проблемы. Тем более сейчас. Нераскрытое убийство — это очень серьезно. И девчонка исчезла — тоже проблема.

Но семейная жизнь Степана — тоже нерешенная проблема. А Вероника Алексеевна ему нравилась. Симпатичная тридцатилетняя женщина. Правда, немного помятая жизнью. Но смотрится очень неплохо. И характер не стервозный. Вкусно готовит. В быту скромница, а в постели последняя шлюха — бытует мнение, что это идеал для женщины.

Ровно в восемнадцать часов «Волга» Степана стояла напротив конторы, где работала Вероника. И в ту же минуту появилась она. Эффектная крашеная блондинка с изящной фигурой. Не идет, а несет себя. Ух, хороша баба.

Как настоящий кавалер, Степан вышел из машины, открыл дверцу. Она наградила его обворожительной улыбкой и села в салон.

— Куда?

— Сначала в магазин…

Ну, без этого никуда. Какая нормальная женщина проедет мимо магазина?

А потом они поедут к ней домой.

У нее своя двухкомнатная квартира. Уже четыре ночи подряд Степан ночует у нее.

Недавно с ней познакомился. Случайная встреча. Он был не прочь оставить ее при себе навсегда. Надоело холост копать, хочется спокойной семейной жизни. Вероника еще достаточно молода, чтобы родить ему ребенка.

— А это правда, что тебя называют Волчарой? — неожиданно спросила Вероника.

— Не понял. Кто это тебе такое сказал?

— Да начальник мой…

— Так прямо и сказал — Волчара?

— Ну да…

— Так вот, передай завтра своему начальнику, что для него я есть начальник уголовного розыска в звании майор по фамилии Круча по имени Степан по батюшке Степанович. А Волчара — это для тех, кто по ту сторону закона. Если твой начальник какой-нибудь бандюга, то я вот этими клыками, — Степан клацнул зубами, — перегрызу ему глотку…

— Да нет, Леонид Сергеевич никакой не бандюга. — Вероника грудью встала на защиту своего начальника.

А грудь у нее, надо сказать, выдающаяся. В самом прямом смысле этого слова. Очень выдающаяся.

Они заехали в магазин, вместе затарили харчами два объемных пакета. И домой.

Вероника жила на втором этаже двенадцатиэтажного дома. Лифтом не воспользовались. Степан держал сумки, она открывала дверь.

— Ой, что это? — вскрикнула она. Рукой она держалась за дверную ручку. И никак не могла оторвать ее. Как будто прилипла рука.

— Да что это такое?

Попытки оторвать руку не увенчались успехом. Вероника заводилась, лицо перекашивалось от злости, по щекам пошли красные пятна.

Степан понял, что случилось. Рука на самом деле прилипла к двери. Кто-то намазал ручку двери специальным клеем. Он не засыхает при соприкосновении с воздухом, но тут же схватывается, когда к нему прикасаешься рукой. Редкий клей. У него дома такой есть.

У него дома… Неужели?..

С помощью Степана Вероника отклеилась от дверной ручки. Открыла дверь. Они зашли в квартиру. А там их ждал сюрприз.

На полу в прихожей дорожкой до самой спальни тянулись вывернутые наизнанку женские трусики. Не свежие, какие-то пятна на них.

Веронику чуть удар не хватил. Она густо покраснела и бросилась собирать свое белье.

— Не может быть, не может быть! — причитала она.

Степан обреченно вздохнул и вознес глаза к небесам. Он и сам понимал, что грязного белья у Вероники быть не может. Она моется под душем два раза на дню и каждый раз стирает под краном свои трусики и лифчик.

Просто кто-то очень хочет выставить ее неряхой.

И он даже знает, кто это…

Степан прошел в гостиную. Дверь на балкон была открыта. Летняя пора, на улице жарко, как не проветривать квартиру.

— Ты больше не оставляй дверь открытой, — посоветовал он Веронике.

А та никак не могла прийти в себя.

— Я знаю, я знаю, — заладила она. — Это она, Галка, сука! Через балкон ко мне забралась. Белье из шифоньера вытащила, гадостью какой-то испохабила…

— Какая такая Галка?

— Подруга моя. Ух и завидущая тварь…

Степан вышел на балкон и представил, как здоровущая баба забирается на балкон. Да она десять раз свалится. Все ребра себе переломает. И ради чего?

Вероника все ходила по квартире, осыпала проклятиями сначала Галку, затем перешла на какую-то Райку, добралась до соседки Марьи Ильиничны. Семьдесят лет старухе, ну какой из нее верхолаз?

Она проводила собственное расследование, находила мотивы, выстраивала версии, собирала доказательства. Обвинение, суд и казнь в виде целого вороха проклятий. А Степан, профессиональный сыщик, хозяйничал на кухне. Готовил ужин.

Ему не нужно было искать преступника. Вернее, преступницу. Он ее уже вычислил. Только наказывать не собирался. Хотя надо бы…

Не так давно они накрыли один притон. Девочек десяти-двенадцати лет в прокат урод один сдавал. На педофилов работал. Среди девчонок была и Катя. Степан смотрел на нее, и его сердце обливалось кровью. Он забрал ее к себе, собирался удочерить. Но его опередили.

Его сестра Люба привязалась к Кате, взяла на воспитание, официально удочерила. Только Катя не желала забыть Степана.

Она предупредила его, что ему будет худо, если он найдет себе женщину. Просила, чтобы Степан подождал, пока она вырастет. И тогда она выйдет за него замуж.

Он не воспринял ее слова всерьез. А Катя, оказывается, не шутила. Только худо не ему, а Веронике. Маленький изверг добрался пока только до нее.

Степан приготовил ужин, накрыл на стол. Веронику нужно было утихомирить. Поэтому он велел ей принять лекарство. Сто граммов водки.

Она приняла. И через каких-то полчаса окосела. Взгляд осоловел, тело обмякло. Она положила голову ему на плечо, закрыла глаза. А язык продолжал посылать проклятия в адрес какой-то Маринки.

Наконец Вероника успокоилась. Он уложил ее спать, сам посидел у телевизора, затем тоже отвалил на боковую.

Вероника спала. Но при этом что-то бормотала себе под нос. Выясняла отношения с какой-то Ириной. Под ее монотонный треп Степан и уснул.

А рано утром его разбудил крик. Орала Вероника.

Она сидела на краю кровати, ноги на полу. Вернее, не на полу, а в тазике с какой-то жидкостью…

— Какая сука!.. — И это была самая безобидная ее фраза.

Ее уста извергали густой поток ругательств.

— Мое масло!!!

Кто-то наполнил тазик подсолнечным маслом, которое она хранила на кухне в трехлитровых баллонах. А потом поставил этот тазик около кровати. Расчет был точен. Вероника угодила ногами прямо в масло. Тут и немой бы заматерился.

Степан понял, что ночью в доме похозяйничало привидение.

Он ложился спать — дверь на балкон была закрыта. И через окно в квартиру не забраться. Про входную дверь и говорить нечего. Значит, привидение по имени Катя было уже в доме. Пряталась, например, где-нибудь в шкафу. А потом, когда нашкодила, исчезла через входную дверь.

Степан посмотрел на часы. Половина шестого — время для настоящих мужчин. Настроение было крепкое, аж простыня приподнималась. Только Веронике было не до утреннего моциона. Она изрыгала проклятия. Пластинка завелась надолго.

Запиликала его «труба».

— Доброе утро, товарищ майор! — услышал он взволнованный голос оперативного дежурного.

Что-то случилось. И наверняка не очень хорошее.

— Что там стряслось?

— Да вот, позвонили… В общем, труп у нас…

— А ты говоришь, доброе утро… Все, я уже в пути! Степан соскочил с кровати. Потянулся. Начал одеваться.

— Ты куда? — между делом возмутилась Вероника.

— На службу, свет мой ясный…

Степан уже подумал, что она и его сейчас начнет обливать грязью. Но обошлось. Веронике вполне хватало охаивания своих близких и дальних подруг.

Ох и стерва же она. Ох, стерва… А может, не зря Катя творила здесь чудеса?

Зря или не зря, но Вероника вдруг стала ему неинтересна. Ему больше не хотелось с ней встречаться.

* * *

Труп нашли в семи километрах от Битово. В лесу. Совершенно случайно. Пацаны тут лазили, почуяли запах, увидели завал из веток. Разгребли, а там труп. Вчера вечером это было. А в милицию только сегодня утром сообщили.

Девушка была задушена. На пальце тонкое золотое колечко. Не сняли его. А вот сумочки нет. Тот же почерк. Наверняка, прежде чем убить, ее изнасиловали.

— Блин, один и тот же гад работает, — решил Рома Лозовой.

Неделю назад таким же образом была задушена Александра Молокова. Ее вывезли за город, избили, изнасиловали, а потом задушили. Труп бросили в безлюдном месте, забросали ветками. И сейчас точно такая же картина.

В результате оперативно-розыскных мероприятий удалось установить только личность Александры. А дальше темный лес.

Эксперты установили, что в изнасиловании Александры принимал участие один человек. Мужчина. Рослый, достаточно сильный. В лоне жертвы он оставил свое семя, а под ее ногтями микрочастицы кожи и крови. Доказательств его вины хоть отбавляй.

Молокова проживала в Битово. Возможно, и преступник из этих мест.

Но никто из знакомых Александры не был причастен к убийству. Это доказала экспертиза.

И агенты молчат. Судя по всему, преступник был не из традиционно-криминальной среды.

Возможно, это обыкновенный человек из толпы. Этакая серая личность. Не исключено, что он добропорядочный отец семейства. Как тот Чикатило, легендарный маньяк-убийца. Неприметный человек, благополучный, казалось бы, во всех отношениях. Именно поэтому выйти на такого практически невозможно.

По одной из версий преступник имел автомобиль, на нем ездил по улицам в поисках жертвы. Александре куда-то понадобилось ехать, она остановила его машину. А дальше все просто…

— Один и тот же, — не стал отрицать Степан. — Чует мое сердце, на маньяка нарвались…

— Хорошо, не Джек-потрошитель, — вздохнул Эдик Савельев.

— А какая разница, с потрохами жмур или без них? — мрачно заметил Саня Кулик. — Все одно в землю ляжет или в печи сгорит…

— Хорош болтать, господа Холмсы и ватсоны, — остановил треп Степан. — Начинаем работать. Мне нужен результат…

Дело завертелось. Но будет ли результат?

Степан мог ответить утвердительно. Да, будет. Только когда?..

* * *

Огненно-красный «Феррари» остановился возле супермаркета. У Степана аж дух захватило, когда он увидел, как из спортивной машины выходит молодая женщина.

Красивое лицо, ясный взгляд, ухоженность топ-модели. Темно-каштановые волосы, короткая стрижка, изящная фигура. Кожаные брюки обтягивают длинные стройные ноги. Невесомая блузка, под ней так аппетитно подрагивают упругие мячики грудей.

Если присмотреться, ничего в ней особенного. В том же Битово встречаются более красивые женщины. Но сила сексуального обаяния этой красавицы разила наповал.

Красивая, богатая, сексуальная. Редкостный экземпляр. Наверняка жена или любовница какого-нибудь «нового русского». Нуворишей в Битово больше чем надо, Степан может взять за яйца любого. Но это вовсе не значит, что он может увести у кого-то такую киску…

Она не шла, а парила над землей. Степан не мог оторвать от нее взгляд. Он даже забыл, зачем пришел в магазин.

Зато красотка прекрасно знала, для чего она идет сюда. Ее интересовали продукты. Только это и больше ничего.

Оказывается, и Степану это нужно. С Вероникой он больше не живет — приходится самому заботиться о себе.

Степан наполнял свою корзинку, она — свою. Ему хотелось, чтобы она заметила его.

Только на Степана она не обращала абсолютно никакого внимания.

Она не производила впечатления чопорной особы. Снобизма в ней, похоже, ни на грамм. Просто она не из тех, кто заглядывается на мужчин.

Она подошла к кассе. Достала из сумочки кошелек.

Степану вдруг захотелось, чтобы сейчас появился какой-нибудь мрачный тип, выхватил у нее из рук кошелек и бросился бы наутек; Степан догонит грабителя и на глазах у всех восстановит справедливость.

Наваждение прямо какое-то! Мечты, достойные сопливого школьника.

Степан сильный человек. И желание у него глупое, но тоже сильное. Может быть, именно оно и воплотило мысленный образ преступника в действительность.

Возле кассы вдруг появился какой-то хлыщ в черной маске. В руках у него пистолет.

Ну вот, накаркал, что называется.

— Всем на пол! — как резаный заорал грабитель.

Все, кто стоял у кассы, опустились на пол. В том числе и красавица шатенка. Даже охранник залег. Только Степан остался стоять.

Но грабитель его как будто не замечал.

Он направил пистолет на кассиршу. «Ствол», похоже, настоящий. А может, и нет. Степан пригляделся внимательно.

— Бабки гони! Живо! — верещал доморощенный налетчик.

Он протянул кассирше пакет, и та начала набивать его деньгами.

— Эй, псих! Брось «ствол»! — крикнул ему Степан. Он спокойно достал из кармана пачку «Мальборо», выщелкнул из нее сигарету, сунул ее в рот.

— Чего? — взбесился грабитель.

Теперь ствол пистолета смотрел на Степана.

— «Ствол» брось!

Он подошел к нему.

Грабитель в страхе нажал на спусковой крючок. Щелк, и оружие исторгло из себя пламя. Только не из ствола, а из встроенной в него зажигалки.

Степан резко перехватил руку с пистолетом, поднес огонек к сигарете, прикурил.

— Спасибо!

И резким движением заломил руку грабителю за спину. Подсечка, и тот пузом вытер грязь под его ногами. Надеть на него наручники — дело пяти секунд. Степан легко справился с этим. Но прежде он осмотрел вены на руках грабителя. Так и есть, места живого на них нет. Конченый наркоша. И в состоянии ломки.

— Эй ты, бурдюк с дерьмом! — крикнул Степан ошарашенному охраннику.

Тот уже поднялся на ноги и оторопело смотрел на него.

— Чего стоишь, в штаны навалил? Давай держи его. Сейчас наряд будет…

Тот кивнул и взял грабителя за шиворот.

Степан достал свой «мобильник» и звякнул в отдел. Наряд будет здесь минуты через три.

Покупатели были уже на ногах. И среди них, конечно, его красавица.

На этот раз ее внимание целиком направлено на Степана. Она смотрела на него, как английская королева на победителя рыцарского турнира.

— Не ушиблись? — спросил он первое, что пришло в голову.

— Нет, — покачала она головой.

— У вас будет тяжелая сумка, — посмотрел он на ее корзину.

— А вы сильный мужчина. — Она мило улыбнулась. — Поможете?

Именно этого он и хотел.

Степан подождал, пока она рассчитается с продавцом, помог упаковать сумку. О своих покупках он и думать забыл. Его тележка с корзинкой стояла посреди торгового зала.

— Давайте познакомимся, — предложил он, когда они вышли из магазина. — Как вас зовут?

— Жанна…

— Редкое имя…

— Пожалуй… А как зовут вас?

Но ответить он не успел. Им навстречу во главе наряда двигался Федот. Здоровый как буйвол, гора мышц. Не человек, а робот-полицейский. На Жанну он, похоже, произвел сильное впечатление.

— Степан Степаныч! — хитро улыбнулся он. — Какими судьбами?

Будто сто лет не виделись. Да в его кабинете еще чайник не остыл, из которого они оба кипяток наливали.

— Меньше слов, больше дела. Шуруй, — Степан показал рукой на магазин. — Тебя там клиент дожидается…

— Все, исчезаю…

Федот как сквозь землю провалился.

— Какая грозная у нас милиция, — весело сказала Жанна. — А почему он вас слушается?

— А потому что я сам из милиции. Начальник уголовного розыска. А этот монстр — мой подчиненный…

— Я почему-то так и подумала… Да, с такой милицией можно спать спокойно…

Они подошли к ее машине. Щелкнули дверные замки. Жанна взяла сумку из рук Степана и положила ее на переднее сиденье. Похоже, она не оставляла ему места. А он, признаться, надеялся.

Степан кашлянул в кулак.

— Жанна, вы произвели на меня впечатление…

— Вы на меня тоже, Степан Степаныч, — скупо улыбнулась она.

Только что она строила ему глазки. А сейчас спешит избавиться от него.

— Я вижу, вы не замужем, — лукаво посмотрел он на нее.

Обручальное кольцо у нее было, но на пальце левой руки.

— Все-то вы замечаете, товарищ начальник уголовного розыска…

— Грех такую женщину упускать, — честно признался он. — Может, сходим в ресторан? Или в казино? Можно в ночной клуб. Вы не пожалеете…

— Боюсь вас разочаровать, но вечерами я сижу дома. И всему предпочитаю полное одиночество… Но если вам скучно без меня, можете мне позвонить. Просто позвонить…

Он думал, она сейчас достанет из сумочки визитку и даст ему. Но она всего лишь продиктовала номер своего сотового телефона.

Зато он протянул ей визитку.

— Не дай бог, чтобы пригодилась, — очень серьезно сказала она. — Ну все, пока. Звоните…

Она села в машину и поехала в направлении Глубокого озера. Степан невесело вздохнул и направился к сноси машине.

Романтическое знакомство завершилось ничем.

Может, это и к лучшему. Степану очень бы не хотелось, чтобы такой потрясающей женщиной, как Жанна, всерьез занялась малолетняя проказница по имени Катя.

* * *

Степан сидел в своем кабинете. И с участием смотрел на посетительницу.

Мать, у которой пропала дочь Вика. Уже вторую неделю о ней ни слуху ни духу.

— Вы должны ее найти! — заклинала несчастная женщина.

— Ищем, Елена Николаевна, ищем, — заверял ее Степан.

Он и в самом деле занимался розысками пропавшей девушки. Прочесали все леса и поля окрест, чердаки и подвалы во всех домах. Большую работу проделали, и никаких результатов. Мало того, он добился, чтобы фотография Вики была у каждого постового милиционера во всей Москве. И по телевизору ее фото несколько раз показывали. Но, увы, никаких результатов.

Рома Лозовой прошелся по Викиным знакомствам. Опросил всех, кто ее знал. Кто что видел, что слышал. Но и тут ничего конкретного.

— Плохо ищете, — с укоризной посмотрела она на него.

— Согласен, — Степан проглотил пилюлю. — Елена Николаевна, скажите, а было такое, что Вика возвращалась поздно? Затемно?

— Редко, но бывало. Она очень серьезно относится к учебе. Иногда допоздна засиживается в библиотеке… А сейчас у нее сессия. Могла задержаться. Но чтобы не ночевать дома…

У Степана было предположение. Возможно, Вика возвращалась домой поздно. И попала в руки маньяка-насильника. Эта встреча стала для нее роковой. Как для тех двух девушек, Александры Молоковой и Зинаиды Спицыной. Этих девушек искать не надо. Их уже нашли. Одна похоронена, вторую кремируют сегодня.

— А от станции метро до вашего дома не так близко. Скажите, Вика могла остановить такси?

— Вообще-то могла. С деньгами у нее проблем нет…

Александра и Зинаида тоже ловили такси. И нарвались на маньяка.

Степан был почти уверен, что Вика стала жертвой маньяка. Только ее труп был спрятан дальше, чем другие. Или глубже…

Свои соображения Степан держал при себе. Незачем расстраивать женщину. Ей и без того худо.

Он и его ребята делали все, чтобы поймать маньяка. Пока у них ничего не получалось. Слишком умен мерзавец. А может, ему просто везет? Но сколько бы веревочке ни виться… Попадется он когда-нибудь ему в руки. И тогда Степан узнает, сколько на его совести трупов. И возможно, тогда он узнает и о Вике…

* * *

Не раз с замиранием сердца представлял себе Игнат, как пройдется по улицам Битово в военной форме. Грудь колесом, гордая походка настоящего бойца, аксельбанты, краешек черной тельняшки, пуговицы золотом горят, блеск значков. Все девчонки попадают, когда он появится во дворе.

Все два года службы он воображал себе это. И никак не думал, что возвращение домой будет таким…

Он прибыл в Битово. От станции метро до его дома далеко, три автобусные остановки. Но ему хотелось пройтись пешком.

Настроение отличное, походка летящая, в голове сотни планов. Он уже подходил к своему дому, когда навстречу попался Гена Жалыбин, его лучший друг.

— Как чуяла моя задница, что ты, братан, сегодня нагрянешь! — обнимая его, ревел Гена. — Заждались тебя, блин!..

Да он и сам замучился ждать, когда его уволят. В марте этого года недоразумение одно вышло. Командир роты у них каратюга отменный, любого завалит. Ну и прикола ради Игната в спарринг с собой поставил. А он возьми да отделай его под орех, чуть ребра ему не переломал. Капитан зуб на него заимел. Всех его друганов еще в апреле-мае поувольняли, а его до начала июня задержали. Но ничего, главное — он уже дома.

— Гуляем сегодня, братан! — хлопал по плечу друга Игнат. — За мной поляна…

Матушка сегодня стол накроет. Всех своих друганов созовет и подруг. Но прежде всего, конечно, Вику. Соскучился он по ней.

— Когда? Прям счас? — спросил Гена.

— Ну нет, вечерком. Посидим, погудим, а потом на дискотеку толпой дернем…

— Да нет, — почесал затылок Жалыба. — У меня работа. В шесть вечера я как штык на месте должен быть…

— Куда устроился?

— Ночной клуб «Стрип». Помнишь, ты в отпуске был. Мы еще проходили мимо, облизывались…

— А-а, это где стриптиз крутят…

— Ну да. Короче, я там теперь вышибалой… Я ж когда устраивался, с самим Клодом махался…

— Клод?.. Этот тот, который из братвы?..

Игнат слышал о таком. Клод. Крутой каратист из мафии.

— Точняк…

— У него еще черный пояс…

— Ага…

— Ну и что, вломил ты ему? — подковырнул друга Игнат.

Вообще-то ирония не совсем уместна. Жалыба в драке силен. Из всей их компании только один Игнат и мог с ним справиться. Сызмальства они вместе. Жестокие драки с командой из соседнего двора, подвалы-качалки, где безжалостно мутузили друг друга. В четырнадцать лет секция таэквондо, затем на кикбоксинг перешли. Махались не ради того, чтобы каты красиво крутить, а для того, чтобы в драке челюсти врагам крушить. В жестком стиле работали.

Жалыба и сейчас продолжал заниматься у Антоныча — тренер такой по кикбоксингу. Наверняка за последние два года уровень его возрос.

— Да уж, вломишь ему! — отмахнулся Жалыба. — Клод машется как бог. Только и я чего-то стою. Он сразу это понял. Поэтому и взял к себе. Круто, а?.. Слушай, там охранник один уходить собирается. Хочешь, я похлопочу? Пятьсот баксов в месяц — где ты еще такие бабки срубишь?

— Ну, если не трудно…

Деньги ему нужны. Ведь он собирается в скором времени создать семью.

— Да какой вопрос… Вместе в «Стрипе» заправлять будем. Все нас бояться будут…

— Ух какой грозный! — подначил его Игнат. — А не прогонишь, если мы к тебе толпой завалим?..

— Да нет, чего уж…

— Только не жди нас. Мы с Викой на стриптиз не пойдем. А без нее, сам понимаешь…

— А-а, Вика, — неожиданно потух Жалыба. — Ну да, Вика…

— Чего ты там мямлишь? — В душе у Игната шевельнулся холодок.

— Понимаешь, брат, тут это… Короче, Вика пропала…

— Как это пропала? — Ноги налились свинцовой тяжестью.

— Да уже почти две недели, как ее нет. Поехала в институт, а обратно не вернулась… Короче, ищут ее, а найти не могут… Вроде как похитил кто-то…

Времена нынче беспредельные. Кражи людей — это уже давно перешло в разряд обыденного. Никто не удивляется, когда по телевизору сообщают об очередном похищении.

Но чужое горе Игнат не примерял на себя. Никак не мог подумать, что похитят и Вику.

Она красивая, ее могли похитить, чтобы изнасиловать. А потом… Нет, об этом лучше не думать.

— Может, обойдется? — заглянул ему в глаза Жалыба.

Только Гена не успокоил, а, напротив, еще больше разволновал Игната.

— Что же теперь делать? — убито пробормотал он.

— В этом деле, брат, я тебе не советчик, — сказал Гена и как-то странно посмотрел на него. — Вику менты ищут, ходят тут, спрашивают.

— Ну хоть что-нибудь узнали?

— Да что они узнают. След от ее института тянется, а не с нашего двора. Оттуда искать надо…

— Будем искать. — Игнат был полон решимости.

Но на душе было тяжело. Как будто туда штангу двухсоткилограммовую бросил. Ноги ватные, голова чугунная, а еще словно кто-то кувалдой по ней. Бум! Бум!

— Слушай, братан, а чего мы тут встали? — откуда-то издалека донесся голос Жалыбы. — Пошли, я тебя до дому провожу. А то, я смотрю, ты совсем скис…

Игнат не помнил, как он дошел до своего дома, засвеченными кадрами пролетела перед глазами встреча с родителями. Совсем не так представлял он себе возвращение домой.

* * *

«…Двери в бары, рестораны открывал ногой…»

Клоду нравились слова этой старой блатной песни. Ведь он и сам поступал именно так. В кабаки он заходил королевской походкой — подбородок кверху, грудь вперед, в глазах презрение ко всем и ко всему.

Ночной клуб «Стрип» — единственное место, где его высокомерие проявлялось не так открыто. Здесь он хозяин. Но клиенты ему не слуги. Не они, а он должен располагать их к себе. Закон бизнеса.

Сегодня, как всегда, он входил в свой клуб гордой походкой, на губах приветливая улыбка, глаза светятся легкой иронией. Ни чванства, ни спеси. Респектабельный владелец респектабельного заведения.

На входе его встретил Гена Жалыба, новый вышибала. Здоровый пацан, крепкий как бык, но рожа не отвратная, как у некоторых качков его комплекции. Это хорошо. А то увидит посетитель на входе уродливую харю и заднюю скорость включит — так и не доберется взглядом до горячих девчонок.

— Здравствуйте, Борислав Александрович! — поприветствовал его Гена.

Не заискивающе, как последний лизоблюд. Вежливо, со строгим почтением.

— Привет, Гена! — не подавая руки, краешком губ улыбнулся ему Клод.

— Чо скажешь, Жалыба? — гоготнул Чичик. — Мужики не пристают?

Гена насупился, слегка ковырнул его угрюмым взглядом.

— Как дела, Гена? — спросил Клод.

— Да ничего, нормально… Борислав Александрович, а можно вопрос?

Вопросы Клод не любил. Но Гена — его человек. А своим людям он должен быть жестким, но справедливым отцом. Тогда его будут не только бояться, но и уважать, будут ему преданны.

— Слушаю тебя, Гена…

— Тут это, Валерик уходит…

Да, освобождается место охранника.

— Ну и тебе какое до этого дело?

— Да у меня друг из армии вернулся. Можно его на место Валерика?..

— Хороший ты пацан, Гена. Только наглый, — стрельнул в него взглядом Клод.

— А чего? — смутился вышибала. — Я как лучше хотел. Игнат, друган мой, пацан конкретный, здоровый как лось, в морпехе два года оттарабанил…

Игнат, Игнат… А не тот ли это пацан, из-за которого так долго ломалась Вика? Хорошая была девка, красивая, трахать ее было одно удовольствие… Да, это и есть тот пацан. Больше некому.

— Не знаю такого…

— Да вы о нем слышали, — подсказал Гена.

— Я? Слышал?.. От кого? — Клод сделал недоуменный вид.

— Помните, мы в вашей машине разговаривали. Вы еще тогда про Вику спрашивали…

— Про какую Вику? — еще больше удивился Клод.

— Ну про эту, которая из нашего двора. Она еще вам понравилась…

— А, эта, с пшеничными волосами?.. Да, да, что-то припоминаю…

— Я вам еще тогда про Игната сказал. Мол, она его из армии ждет…

— Утомил ты меня, Гена. Много текста мне втираешь… Хорошо, приводи своего Игната ко мне в спортзал. Знаешь, в какое время… Только пожалел бы ты пацана. Он из армейки вернулся, к такой красивой бабе. Им бы трахаться по ночам, а ты его на работу тащишь…

— Так это, Вики-то нет…

— В смысле?

— Пропала она куда-то. — Гена посмотрел на него так, будто что-то знал или о чем-то догадывался. — Поехала на занятия в институт и не вернулась. Как сгинула…

— Давно?

— Да две недели уже… Ни слуху ни духу. Черепа ее в трансе. Игнат чуть не в трауре…

— А ты слышал, у нас в Битово двух девок замочили?

— Да знаю. Какой-то козел баб душит. Но нет, Вики среди них не было…

Клод и сам прекрасно знал, что Вики среди задушенных быть не могло.

— Так, может, он ее придушил и закопал…

— Да ну, Вика по вечерам дома сидит…

— Значит, найдется… Ладно, заболтался я тут с тобой. Давай, работай!

— В натуре, Жалыба, хорош базлы гонять, — осклабился Чичик.

«Да пошел ты!..» — что-то вроде этого прочел Клод во взгляде Гены.

Достал его Чичик.

Клод направился в зал.

В голове были не очень веселые мысли. Перед тем как похитить Вику, Клод разговаривал с Геной. И, похоже, тот кое о чем догадывается. На Вику положили глаз, а потом она вдруг исчезает. Ребус не сложный, разгадать его ничего не стоит.

Но это ведь не доказательство. Было бы плохо, если бы Гена стукнул на него в ментовку, когда Вика была еще жива. Нагрянули бы менты к нему домой — вот тогда была бы крышка. А сейчас концы в воду. Даже если Гена проболтается и мусора выйдут на Клода, нечем им будет его прижучить.

И все же Гену нужно держать под контролем. Он пацан толковый, вроде как понимает, что надо держать язык за зубами. И все же… И его кореша, Игната, надо на короткий поводок взять. Мало ли что. Вдруг узнает от Гены, что Клод Викой интересовался, выводы не те сделает, бузить начнет…

Бодрая музыка, свет прожекторов, горячая девочка на круглой площадке -посреди зала крутится — уже лифчик скинула. Ни одного свободного столика. Мужики и без водки на взводке. Но это только начало. Вот выйдут на сцену Шерочка и Машерочка, звезды его шоу…

Клод подумал о Шерочке. И сразу же захотел ее.

Он нашел ее в уборной. Накрашенная, в полной боевой готовности, роскошное тело скрывает лишь тонкий шелковый халат. Красивое лицо, а какие губы!..

— Привет, киска! — похотливо улыбнулся Клод.

Она промолчала, но улыбнулась ему в ответ.

Клод взял ее за руку и повел в свой кабинет. Она покорно пошла за ним.

— Потанцуй для меня, — попросил он, когда они остались вдвоем.

Она согласно кивнула.

И он и она прекрасно знали, чем закончится для них этот приватный танец.

Шерочка сделает все как надо. Без лишних уговоров. Она не такая тупая, как Вика, поэтому ей еще жить и жить…

* * *

Игнат лежал пластом на кушетке в своей комнате. И курил, курил. Окно распахнуто настежь, но в комнате все равно хоть топор вешай. Только дым совершенно не смущал Лару. Ведь она сама чадила на пару с Игнатом.

— Может, «косячок» забьем? — Она сидела рядом с ним в старом потертом кресле.

— Не-е, — покрутил головой Игнат. — Ни к чему…

— Развеселишься…

— А мне и без того весело, — как от зубной боли поморщился он.

— Ну хватит тебе убиваться. Вика жива, возможно, скоро появится. А ты ее уже хоронишь…

Может, она и права. Плохая это примета — хоронить человека заживо. Очень хотелось верить, что Вика жива и когда-нибудь они снова будут вместе. Но в голову лезли только черные мысли.

— Как ты думаешь, кто мог похитить Вику?

Менты не могут найти ее. Вроде шевелятся, да все без толку. Ему пора начать свое расследование. Желание есть, да только сил нет — будто камнем его придавило. Надо выбираться из-под этого камня.

— Не знаю, — пожала плечами Лара. — Из наших никто не мог этого сделать…

— Никто не приставал к ней?

— Да нет… Хотя было раз…

— Вот те на, — оживился Игнат. — Давно?

— Да нет, за день до того, как она исчезла…

— Слушай, это уже что-то!

Он соскочил с кушетки, сел на пол рядом с Ларой, заглянул ей в глаза.

— Кто к ней приставал?..

— Да ты, Игнат, волну не поднимай. Тут ничего такого нет. Дело в том, что не к ней приставали, а ко мне. Мы просто шли вместе…

— Я хочу знать все…

— А чего тут знать? Шли мы с ней, значит. К дому подходили. А тут два джипа нарисовались. Из одного вылез пацан такой навороченный. Весь при делах, короче. Славой назвался. Давайте, мол, девчата, мы вас прокатим…

— Вот видишь, он сказал «вас». Значит, он и Вику имел в виду…

— Может быть. Но смотрел-то на меня. Я ему понравилась, понимаешь? — В голосе Лары звучала женская гордость.

— А что за тип?

— Да я откуда знаю?

— Русак?

— Да не чернозадый, нет… Игнат, чего ты забродил? Это ж была чисто уличная приставаловка. Поехали, девчата, прокатимся… Опер из ментовки ко мне приходил, я с ним на эту тему разговаривала. Так он со мной согласился. Даже выяснять не стал, что это за хмыри…

— Больше Славик к тебе не подкатывался?

— В том-то и дело, что нет… Слушай, давай поставим точку. Ты сам пойми, какой смысл Славику похищать Вику, если ему нужна была я?

Вот и попробуй переспорь Лару. Женская логика, она крепче танковой брони.

В это время позвонили в дверь.

— Блин, кто там приперся? — недовольно покривился Игнат.

И пошел открывать.

В гости к нему пожаловал Гена.

— Привет, братан!

Они хлопнулись ладонями.

— Привет, бродяга. Проходи! Он повел его в свою комнату.

— Ларка, и ты здесь? — прогремел Жалыба.

— Да вот, друга нашего утешаю…

— А почему одетая? — прикололся он.

— Да отвали, бамбук!

Гена повернулся к Игнату.

— Слушай, братан, я за тобой пришел! Помнишь, насчет работы с тобой говорил?..

Да, что-то было. Охранником в «Стрип» он его сватал.

— Ну?..

— Так вот, я с боссом своим перетер про тебя. Сегодня у тебя смотрины…

— Смотрины? Я те чо, невеста?

— Короче, в спортзал сейчас пойдем. Клод тебя молотить будет. Типа на вшивость проверять. Если понравишься, возьмет к себе…

— А если я ему ненароком шею сверну?

— О-о, братан, да ты ожил, я смотрю, шутки шутишь. Это хорошо!.. А то все киснешь, как капуста в бочке… Пошли, тебе встряска нужна… Давай собирайся…

— Ага, сейчас, только шнурки поглажу…

— Не, ну ты чего, братан. Я же серьезно. Люди тебя ждут, я договорился…

— Игнат, ну ты чего, правда? Не дело тебе балду бить. От безделья еще с катушек съедешь. Давай просыпайся, на работу собирайся…

Вообще-то Лара права. Надо развеяться.

— Ладно, уболтали…

— А куда вы пойдете? — спросила Лара у Гены.

— Спортклуб «Геркулес», слыхала?

— Ну да… А можно мне с вами? Все равно делать нечего…

— У тебя ж сессия, к экзаменам готовься…

— Ты что, Гена, уху ел? Институт платный. Хочешь не хочешь, а трояк ставить надо…

— Ладно, пошли. Только без обид, если тебя в зал не пустят…

— Ничего, как-нибудь переживу…

— Эй, вы долго болтать будете? — спросил Игнат. — Переодеться дайте!

— Ой, ой, ой! Я что, голых мужиков не видела?

Видела, не видела, а из комнаты вышла.

Через полчаса Игнат, Гена и Лара подходили к спортивному клубу «Геркулес». На стоянке перед ним стояло несколько дорогих иномарок. Сразу видно, места сии не бедствующим людом облюбованы.

У входа громоздились два парня в черных наглаженных брюках и белых рубахах с короткими рукавами. Они о чем-то увлеченно разговаривали и отчаянно жестикулировали. Пальцы веером. Хиляками их не назовешь даже при очень большой фантазии.

— Стоп! — подал голос первый.

— Кто такие? Типа откуда и куда? — лениво спросил второй.

Его массивные челюсти перемалывали жвачку. Стеклянный взгляд скользил по Ларе. Фигурка у нее класс. А потом, на ней короткая кожаная юбка. Ножки так аппетитно смотрятся…

— Нам Бориславом Александровичем назначено, — объяснил Гена.

— Кем-кем? — вытянул лицо крепыш.

— Ну, его еще Клодом называют…

— А-а, Клод! Ну ты бы, блин, так сразу и сказал… Короче, Клод еще не подъехал. Подождите…

Ждать долго не пришлось. Ровно в половине пятого напротив клуба остановились два джипа.

— Во, точно такие машины, на которых нам с Викой прокатиться предлагали, — тихо сказала Игнату Лара. — «Чероки» и «Ровер»…

Но такими джипами сейчас никого не удивишь.

Из машин вышли пятеро. Молодые люди в клубном прикиде. Золотые цепи, сытые наглые рожи. Братки, не иначе.

— А вот и Клод, — сказал Гена. — Вон, впереди всех…

Рост выше ста восьмидесяти, плотного телосложения, в движениях скрытая сила, взгляд излучает подавляющую энергию. Примерно таким Игнат его и представлял.

— И Слава с ним, — тихо сказала Лара.

И бочком-бочком спряталась за широкую спину Игната.

— Какой Слава? Тот, который приставал к тебе?

— Он…

Братки приближались к ним. Самоуверенные, нахрапистые. Хозяева жизни, мать их так. Эти запросто могли похитить Вику, изнасиловать, а затем убить. Убить для того, чтобы замести следы. Или даже куража ради.

У Игната не было никаких доказательств их вины. Но ему казалось, будто он видит над их головами черные нимбы. Словно тяжкий грех витает над ними. И грех этот — Вика.

Клод и его ублюдки подошли к ним, остановились. Игнат сразу попал в прицел его оценивающего взгляда.

— А-а, пришли, пацаны, — с кривой ухмылкой протянул коренастый крепыш слева за его спиной.

— И девочку с собой привели, — хмыкнул второй. — Ларочка, ну чего ты от нас спряталась?

Оказывается, он даже знал, как ее зовут.

— А я не прячусь, — смущенно ответила Лара и показала голову из-за спины Игната. — Слава, это ты?

— Ага, я! Смотри, узнала… Ты с нами или с ними?

— С ними…

— А давай с нами. В бассейне поплаваем, в сауне попаримся…

Все засмеялись. Кроме Клода. Он молча изучал Игната.

— Отвали, а? — Лара показала когти. — Задолбал, блин, в натуре!..

Слава не обиделся. Только еще больше развеселился.

— Во, класс! Мне бы такую жену. Конкретную… Лара, а ты выходи за меня, а?

— Много чести!

Не злые на вид братки. С тупым, но юмором. Но все равно они могли убить Вику.

Мысли о потерянной невесте ни на минуту не выходили из головы Игната.

Клод поднял руку, и смешки сразу затихли.

— Хорош языками чесать. Время не казенное… Это твой кореш? — спросил он у Гены.

— Да, Борислав Александрович… Он снова впился взглядом в Игната.

— Хочешь охранником у меня работать?

— Да можно…

— Не боишься?

— А чего бояться?

— Вдруг отморозки какие-нибудь в клуб нагрянут, пальбу поднимут…

— Не нагрянут…

— Почему так думаешь?

— А «крыша» у твоего клуба надежная… В отличие от Жалыбы он не собирался обращаться к нему на «вы».

— Твоя правда. — Слова Игната Клод воспринял как комплимент. — Ну а если все-таки наедут?

— Ну если все-таки наедут, будем отстреливаться… Оружие дашь?

— А как же. Лицензию оформим, разрешение на оружие, пистолет дадим. Все как положено. Ты, говорят, в морской пехоте служил?

— Морпех. Разведрота…

— Стрелять, значит, умеешь…

— Учили…

— А руками махать?

— И ногами могу…

— Отлично. Сейчас посмотрим тебя в деле… Пошли! — А вы погуляйте. — Это Гене и Ларе.

Жалыба думал, что внутрь не пропустят только Лару. А оказалось, он сам остался с носом.

Половину зала занимал боксерский ринг. Западногерманское творение. Фирма. Так и тянуло побыстрей забраться на него. Но прежде — разминка.

Разминались все. И Клод, и его подручные. Игнат, разумеется, также не стоял в стороне.

Он хорошо разогрел и растянул все мышцы. К концу разминки остался в одних спортивных штанах, без майки.

В армейке он совершенствовался не только в рукопашке. За мускулатурой также ревностно следил. С этим у него все в полном ажуре, как у культуриста со стажем. При его могучем росте и размахе в плечах он смотрелся не слабо.

И Клод это заметил.

— Неплохо, очень неплохо. — Он разглядывал его даже с какой-то опаской. — Счас посмотрим, настоящие мышцы у тебя или пластилин… Слон!

К нему подошел здоровенный бугай. Не человек, а гора мышц. Точно слон.

— Чего?

— Поработаешь с ним, — кивком головы Клод показал на Игната.

— Я? — удивился тот.

Игнат был также слегка удивлен. Он думал, что Клод самолично займется им. По крайней мере, Жалыба уверял его в этом.

— Ты!.. Я тебе доверяю…

А может, Клод испугался?.. Может быть. Но по нему не видно.

— В перчатках? — спросил бугай.

— Можно и в перчатках, — кивнул Клод.

Игнату было все равно как драться, в перчатках или без. Голова у него дубленая. По ней коваными ботинками били не раз и не два, ничего, выдержала.

И Слон не был похож на хлюпика.

Этот браток показал себя во всей своей красе. Едва дали сигнал к началу боя, он сразу же ринулся на Игната. Игнат едва успел уйти с линии атаки. И даже ответил. Рукой в голову, ногой под колено. Жаль, не было у него возможности вложить в удар всю свою мощь. Поэтому Слон как будто не заметил его ударов.

Дрались они минуты четыре, не меньше. С переменным успехом. То Слон его достанет, то он его. У Игната была рассечена бровь и смято в лепешку ухо. У Слона распухла губа и наметился синяк под глазом.

Они устали оба. Но Слон больше. Поэтому он допустил роковую ошибку. Раскрылся и позволил Игнату провести боксерскую серию.

Игнат сбил его с дыхания, раскрыл еще сильней. И вот он, решающий удар. Бух, и кулак со всей силы врезался ему в челюсть. Слон поплыл. Развел в сторону руки. У Игната появилась блестящая возможность провести еще один свой коронный удар.

Он выпрыгнул высоко вверх, развернулся в воздухе и выбросил ногу в цель. Это было все равно что ударить Слона телеграфным столбом. Хрясь! И, сворачиваясь по спирали, он отлетел назад и рухнул на жесткий пол ринга.

Он пытался подняться, но не получалось. В голове у него сейчас целая революция. Потрясение сильнейшее, так быстро от него не оправишься.

— Отлично! — На ринг вышел Клод.

На Слона он не смотрел. Его сейчас интересовал только Игнат. Кисти его рук были обмотаны эластичным бинтом.

— Давай теперь со мной! — не предложил, а потребовал он

Игнат не мог поверить своим ушам.

Бой со Слоном измотал его. Он едва держался на ногах. А Клод хочет, чтобы он с ним дрался. Может, так оно и надо. Что-то вроде проверки на выносливость. Но слишком уж это попахивает подлостью.

А что еще ждать от бандита, который, возможно, убил Вику?

Волна безотчетной ненависти накрыла Игната с головой. Он снял перчатки. Поправил бинты на руках.

Клод стал на середину ринга, принял боевую стойку и поманил к себе Игната.

Бой начался.

Игнат собрал в кулак все свои силы и бросился на противника. Ему повезло. Он сумел достать рукой в голову. Но братку хоть бы хны. Он провел ответную серию. И тут же добился успеха. Игнат пропустил два мощных удара в голову и поплыл.

Словно в замедленной съемке он видел, как разворачивается в прыжке Клод. Его пятка по круговой траектории приближалась к лицу.

Еще мгновение, и на Игната обрушился страшный удар. Он рухнул на то же место, куда совсем недавно отправил Слона. Сознания он не лишился, но на ноги подняться не смог. Ринг, казалось, попал в двенадцатибалльный шторм.

Клод думал, что показал Игнату свою силу. Но нет, он показал ему силу своей подлости.

Он подошел, присел перед ним на корточки и усмехнулся.

— Знаешь, а ты мне подходишь, — сказал он.

Ну вот, теперь у Игната есть работа. Только это его нисколько не радовало.

* * *

Степан сидел в своем кабинете. Пил крепкий кофе и курил. Голова после вчерашнего не болела, но вместо мозгов он ощущал какую-то кашу.

Вчера с ребятами своими в кабаке допоздна засиделся. Иногда у них случаются такие посиделки ради спайки коллектива.

Он мог бы чувствовать себя сегодня хорошо. Но ему было плохо. А все потому, что пьянствовали без повода. Не было у них успехов, которые можно было бы обмыть. Мелкие кражи, хищения, пьяные драки, хулиганские выходки — с этими делами у них все в порядке. Но все это чепуха по сравнению с двумя трупами, которые повесил на них душитель-одиночка. Никак не могут его вычислить. Хоть убей, не могут. Заговоренный он какой-то.

Открылась дверь, и в кабинет вошел подполковник Хлебов, начальник отделения. Степан встал при его появлении. Мог бы даже отрапортовать — в таких случаях он не гордый.

— Да сиди ты, Степаныч! — движением руки тот усадил его на место.

Хлебов младше его на год. Но уже начальник отделения и в звании подполковника. Только это вовсе не значит, что он мог повелевать своим замом.

Степан уже давно мог бы занять его место. Только он этого не хотел. Не волновал его карьерный рост. Его место, связи, положение в ментовском мире — это его гнездо, которое он свил своими руками. Ему хорошо в этом гнезде, и он не верил, что где-нибудь может быть лучше.

Он не лукавил, когда говорил, что не завидует Хлебову. Странно это или нет, но почти никто в этом не сомневался. Даже сам Хлебов.

Своим весом Степан превосходил начальника. Но никогда не кичился этим. При любом удобном случае оказывал ему знаки внимания. Не допускал ни малейшей враждебности в их отношениях. Мало того, Степан наказывал тех, кто в угоду ему открыто пренебрегал Хлебовым. Противостояние двух начальников пагубно для общего дела. А дело у Степана стояло на первом месте.

Хлебов не собирался присаживаться.

— Что у нас по душегубу? — озабоченно спросил он. Степан лишь развел руками.

— Только догадки…

— Тогда спешу обрадовать. У нас снова труп! Степан стиснул зубы. И медленно поднялся со своего места.

— Неужели он?

— Угадал. Молодая женщина. Изнасилована и задушена. Хотя это еще надо проверить…

— Где?

— На этот раз в самом Битово. Сквер на Серебрянской улице…

* * *

Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что и третий труп — дело рук душегуба.

Только на этот раз маньяк был не на машине. Ночью он затаился в сквере, подстерег жертву, выскочил из темноты, сбил с ног, затащил в кусты, избил, изнасиловал, а потом придушил.

Он уже был уверен в своей безнаказанности. Поэтому даже не стал прятать труп.

Уверенность в безнаказанности порождает ошибки. И этот случай не исключение. Маньяк позволил жертве вырвать пуговицу из своей куртки. Она осталась у покойницы в руке. •

А пуговица не простая. Эксперты уже сделали заключение, что она крепилась на фирменной джинсовой куртке американского производства. Фирма весьма престижная, производит дорогую и даже штучную продукцию.

На пуговице остались нитки. По ним эксперты определили, что куртка новая. Возможно, ее приобрели совсем недавно.

Оставалось получить заключение еще одного специалиста.

— Куртку этой фирмы на барахолке не купишь, — авторитетно заявил тот. — Нужно искать элитарный магазин, где продают исключительно дорогую фирменную одежду…

Хоть какая-то, но у следствия появилась зацепка.

* * *

— Да, да, у нас покупали такую куртку, совсем недавно… Да, мужчина… Ну-у, лет сорока…

Эдик Савельев горой навис над изящной брюнеткой с крупным бюстом. Он мило улыбался. Даже не пытался давить на нее. Но все равно она чувствовала себя скованно. Зато хорошо работала память.

Впрочем, неудивительно, что она запомнила покупателя. Магазин дорогой, небольшой. И место не самое оживленное. А цены запредельные. Словом, мало кто сюда заглядывает, а если что-то покупают, это, наверное, как праздник.

— Как он выглядел?

— Мужчина солидный, при деньгах. Костюм у него дорогой, на новом джипе приехал, я в окно видела. Довольно приятной наружности. Все шутил, заигрывать пытался…

— Свидание не назначил?

— Ну что вы, я девушка порядочная… Как будто порядочным девушкам нельзя назначать свидания.

— Может, визитку оставил?

— Нет… Знаете, он сказал, что он работает неподалеку, фирма у него своя. Сказал, что мог бы иногда заезжать…

— Зачем?

— Ну так, просто… Девушка смутилась.

— Вы хорошо запомнили его?

— Да неплохо…

— Могли бы узнать?

— Конечно…

— А фоторобот составить?

— Можно попробовать…

— Тогда, если не возражаете, давайте проедем со мной…

* * *

Такая милая девушка, такая милая… Машенька!

Рома Лозовой был от нее в восторге. Красивая, обаятельная, губки бантиком, носик буковкой, а глаза… Какие у нее глаза!

Ах, Машенька!..

Только, увы, от нее он ничего так и не узнал. Зато, возможно, продавец из другой смены что-нибудь знает. Это она так говорила. И при этом очень мило улыбалась Роме. Жаль, замужем она, а то бы…

Продавца из другой смены Валентиной зовут. У нее талант художника. Карандашом малюет. И зрительная память на зависть всем. Если при ней покупали куртку, она нарисует покупателя. Самым натуральным образом, карандашом на бумаге. Из уст Машеньки это звучало так обнадеживающе.

Валентина живет в двух шагах от магазина, он может сходить к ней. Только не с пустыми руками. Машенька хитро улыбнулась. Неужели намекает, что у него может возникнуть амур с этой Валентиной?

А с чем к ней идти? Ответ был прост. С цветами. Валентина обожает цветы. А расположить ее к себе нужно обязательно, иначе ничего не вспомнит. И Машенька снова улыбнулась весело и лукаво.

По пути Рома заехал в цветочный магазин.

Машенька сказала, что Валентина живет в своей квартире совершенно одна. И любовника у нее в этот час быть не может.

Скоро он был на месте, позвонил в дверь, приготовил соблазнительную улыбку, выставил на обозрение букет цветов. Дверь открылась. Улыбка его стала еще шире. И тут же погасла, как костер под напором воды.

На пороге стоял молодой худощавый мужчина. И жеманно улыбался.

— Ой, какая прелесть! — тонким голоском пропел он.

На ресницах тушь, брови карандашом подведены, губы накрашены. Словом, размалеван как последняя шлюха.

— Простите, мне нужна Валентина, продавец магазина «Оникс», — запинаясь, пробормотал Рома.

— Это я и есть. Меня зовут Валентин!

Абсолютно никаких сомнений: перед Ромой стоял представитель сексуальных меньшинств.

— А это мне? — кокетливо спросил Валентин. Только он не собирался ждать, когда гость ответит. — Спасибо!

И вырвал букет у него из рук.

Рома захлопал глазами. Его нижняя челюсть медленно опускалась.

Вот, значит, какая она, эта Валентина!

Э-эх, Машенька, Машенька? Ну зачем над бедным опером издеваешься?..

— Да вы проходите, проходите. Сейчас мы с вами знакомиться будем. Вам, кстати, брови бы надо подвести. Сейчас мы этим и займемся…

Рому чуть не стошнило.

Он полез в карман за удостоверением.

— Уголовный розыск, оперуполномоченный Лозовой…

— Ой, вы хотите меня арестовать? — Валентин манерно протянул ему руки.

То ли для поцелуя, то ли для наручников. Тьфу ты!

— У меня всего лишь несколько вопросов к вам. По поводу вашей работы…

— Ну тогда проходите!

Рома собрался с духом и шагнул в квартиру.

* * *

— Вот! — Савельев выложил перед Степаном фоторобот предполагаемого маньяка.

— Продавщица его запомнила, память у нее хорошая. И вот результат. Мужик крутой, солидный прикид, тачка навороченная…

— Займись этим мужиком, узнай, кто такой. Подбей мосты. Только ничего пока не предпринимай…

В кабинете появился Рома Лозовой. Вид у него такой, будто только что в одиночку вагон с бревнами разгрузил.

— Можете поздравить меня с уловом, — угрюмо протянул он.

— Рома, у тебя результат, а почему не улыбаешься? — спросил Эдик.

Лозовой как-то очень странно посмотрел на него. И сказал:

— Хватит, доулыбался…

— А что такое?

— К девушке шел, с цветами. К продавцу магазина. Улыбался. Да только то не девушка, а мужик, и притом «голубой»…

— А ты ему улыбался?

— Эдик, если бы тебя целый час насиловали, тебе бы не было сейчас весело…

— Тебя что, изнасиловали?

— Исключительно в моральном плане… Достал меня этот Валентин. Битый час глазки строил. То брови предлагал подправить, то маникюр навести…

— То педикюр… — прыснул Эдик.

— Точно, от слова «педик»… Хорошо, я страдал не зря…

Рома вытащил портрет карманного формата в стеклянной рамке. И показал его Степану.

— Вот, Валентин нарисовал. Он у нас художник, карандашом рисует… Молодой человек. По описанию Валентина, ему лет двадцать — двадцать пять. Он покупал у них куртку три дня назад. Валентин его хорошо запомнил. Вот и нарисовал по памяти…

— И в рамку из оргстекла заключил?

— А он Валентину очень понравился. Поэтому рамки для него не пожалел…

— Рома, а твой портрет он рисовал? Ты ему понравился?.. А какую рамку он для тебя подобрал? — вклинился Эдик.

Степан укоризненно покачал головой.

— Любая рамка хороша, — сказал он. — Лишь бы только не траурная… И вообще, закрыли «голубую» тему.

Он посмотрел на Рому.

— Не знаешь, кто он, этот парень?

— Валентин говорит, что он с женой приходил. Она его по имени называла. Он запомнил. Имя, говорит, та-акое кра-асивое. Альберт. А жена фи-и, бяка! Злая, говорит, проти-ивная. Мужа торопила, пошли, говорит, домой. Не поехали, а пошли…

— Ну, если пошли, то, возможно, где-то рядом живет… В общем, давай нос в землю, и вперед. Мне нужно знать все об этом Альберте.

* * *

Клод возвращался с тренировки.

Настроение хорошее. Сразу с двумя сегодня махался, с Чичиком и Чесом. Один против двоих. Пацаны они крепкие, поэтому приятно было осознавать, что оба легли к его ногам.

Он вел машину сам. Рядом сидел Чес, сзади Дрын.

— Брат, я слышал, у нас в Битово третий труп образовался…

— Точняк, — кивнул Дрын. — Еще одну девку трахнули и задушили…

— А почему я узнаю это от кого-то другого, не от тебя?

— Да потому что я хочу тебе эту тему на блюдечке с золотой каемочкой подать…

— В смысле?

— Мой человек мне информацию слил, что опера след взяли. Ищут душегуба, возможно, вот-вот возьмут…

— Значит, наследил он. А как?

— Пуговицу оставил, по ней узнали, какой фирмы джинсовая куртка, вышли на магазины. Короче, дело на мазь легло…

— А где телку замочили? — спросил Чес.

— В сквере на Серебрянской…

— Это где две «свечки» в двадцать четыре этажа?

— Ага. Красиво смотрятся дома, базара нет…

— И вид, кстати, из этих домов отличный. Чисто все вокруг, аккуратно, зелени море… У меня в одном таком доме телка живет…

— Танька, что ли?

— Угадал… Я, кстати, у нее целую неделю ночую. Ух, хороша баба…

— А труп вчера обнаружили…

— Когда, во сколько мочканули?

— Да вроде часов в полпервого ночи…

— А я к Таньке вчера часов в одиннадцать подкатил… Слушай, и, кажется, в тот день мужика какого-то придурочного видел. Он из подъезда выходил…

Чес заерзал на сиденье. Задницу натирал, как будто мысли этим подгонял.

— В джинсовой куртке он, говоришь, был?

— Да вроде…

— А цвет какой, синий, черный?

— Да вроде синий. Нитка на пуговице синяя была.

— Мужик какой-то не такой, глаза блестят. И знаете, пацаны, у него все пуговицы на куртке были. Но он же только мочить шел… Он это, гадом буду, он…

— А может, это бегун. Типа бегом от инфаркта…

— Так какие проблемы, выцепим петуха, от него и узнаем, за кем он бегал, за тенью или за курами…

— Шаришь, Чес, — кивнул Клод. — Значит, выходил из подъезда, где твоя Танька живет…

— Оттуда…

— Номер квартиры ты, конечно, не знаешь…

— Не-а. Но рожу-то его я запомнил…

— Вот и отлично… Поехали к «свечке». Будем брать мужика…

— А зачем он нам сдался? — спросил Чес.

— А ты знаешь, что этот урод девок трахал, убивал, а потом прятал?

— Ну и что?

— А то. Менты наверняка думают, что Вика — его рук дел о…

— Так что, ментам его сдадим?

— Идиот, да?.. Мы его будем немного убивать. Понял?

— Зачем?

— Если его Волчара возьмет, то на все трупы раскрутит. Ты в этом можешь не сомневаться. А вот на труп Вики не расколет. Потому как не мочил он ее…

— А если мы этого козла, — Чес провел ладонью по горлу, — то про Вику он ничего не расскажет. И все шишки останутся на нем…

— Ну вот, срубил поляну!.. Показывай, куда ехать.

* * *

— Товарищ майор, разрешите обратиться! — Рома сиял как медный котелок.

Вытянулся по стойке «смирно», руку к пустой голове приложил. Рожа довольная.

— Не фиглярничай, скоморох… Что там у тебя?

— Ваше задание выполнено. Личность подозреваемого установлена!

— Тогда «вольно», и рассказывай…

— Есинцев Альберт Иванович, 1973 года рождения, адрес — Битово, Октябрьское шоссе, 18, квартира 40, место работы — фирма «Сигма», программист…

— Не слышал о такой фирме…

— Так это в Северо-Западном округе Москвы…

— Далеко ехать. Значит, будем брать дома… Так, время шестнадцать двадцать три… Еще, пожалуй, рано… Интересно, что там Эдик нарыл?

Как по заказу, открылась дверь, и в кабинет ввалился Савельев.

— Долгожитель ты наш! — встретил его ухмылкой Лозовой.

— Чего?

— Вспомнили… гм… И появился…

— Эдик, по глазам вижу, что-то несешь в своем клюве…

— Точно, командир, несу, — довольный, пробасил он. — Селюнин Михаил Петрович, президент фирмы «Арго, лентяи и так далее»…

— Чего?

— Ну, «Арго ЛТД»…

— Лентяи, говоришь. Значит, далеко ездить этому Селюнину лень. И фирма в Битово находится…

— В точку попал, Степаныч…

— Ну а лентяй этот на работе сейчас?

— Я даже знаю, чем он сейчас занимается, — осклабился Эдик.

— Чем?

— А кофе с секретаршей пьет…

— Кофе пьет вместе с секретаршей. А что тут такого…

— Да не вместе, а с секретаршей. Он кофе пьет, а секретарша это… Впрочем, не будем опошлять процесс…

— Сказал поручик Ржевский… Кстати, откуда такие подробности?

— Секрет фирмы…

— Придется обломать кайф голубчикам, — решил Рома.

— Вот этим мы сейчас и займемся. — Степан поднялся с места.

До фирмы «Арго и лентяи» ровно десять минут пути. Степану очень хотелось надеяться, что Селюнин успеет выпить свой кофе с секретаршей.

В дверях фирмы стоял дюжий охранник, лениво перетирал челюстями жвачку.

Рому никак нельзя было причислить к семейству хиляков, и редко у кого возникало желание хамить ему. Но этот охранник, видимо, входил в число этих редких экземпляров.

— Извините, а вы не скажете, могу я увидеть Михаила Петровича?

Может, его вежливый тон подействовал на охранника, как красная тряпка на быка.

— Я скажу, что ты можешь увидеть меня! — Челюсти его заработали в более интенсивном режиме.

А может, его наглость подогревали два крепыша, которых Рома увидел в дальнем конце просторного холла. Они сидели на кожаном диване и о чем-то разговаривали.

— Извините, но я обращаюсь к вам на «вы»…

— Да, и я к тебе буду на «вы». Счас вот вы-кину, вы-швырну… Продолжать?

Рома был удивлен. Так не должно быть. В такой респектабельной фирме — и работают такие хамы. О чем думает Селюнин? А может, он даже не подозревает, какие вещи творятся на проходной?.. Значит, надо открыть ему глаза на истину…

Оттягивая назад руку, Рома всерьез думал, что оказывает Селюнину неоценимую услугу.

Он врезал охраннику под дых, тот сложился пополам. Вторым ударом хам был опрокинут на пол.

— Извините!

Рома решил быть вежливым до конца. Два крепыша видели эту сцену, поэтому резко вскочили со своих мест.

— Проходите, пожалуйста! — позвал Рома.

В дверях нарисовалась фигура Эдика Савельева, затем в холл втерся человек-гора по имени Федот по фамилии Комов, за ним громада Саня Кулик. Последним вошел Степан Круча.

Мощная, грозная сила. Крепыши только увидели их, и так же резко, как вскочили, подались назад.

Неудержимой лавиной ментовская пятерка прошла через весь холл, оказалась в приемной.

Секретарши на месте не было.

— Долго он пьет кофе, — вздохнул Эдик.

— Придется посмотреть, чем они там занимаются, — подмигнул ему Рома.

— Да, время не ждет…

Степан первым вошел в кабинет.

Средних лет мужчина с заметными залысинами восседал во главе массивного стола. Рядом сидела весьма аппетитного вида секретарша и что-то писала под его диктовку.

— Вот, Эдик, смотри, чем они занимаются! — съехидничал Рома.

— И даже кофе не пьют, — будто бы сконфузился Савельев.

— Хреновый у тебя «барабан»…

— Позвольте! Что это за вторжение! — Селюнин поднялся со своего кресла.

Его возмущению не было предела.

Первым заговорил Комов. Но сначала он поводил головой, пошевелил носом, словно улавливая запах.

— Уголовный розыск! — Он достал и раскрыл свои «корочки». — У нас есть информация, что вы незаконно храните огнестрельное оружие…

И внимательно посмотрел на президента фирмы. От него не укрылась едва уловимая перемена в его взгляде. Он даже вычислил, куда взгляд скользнул.

Федот подошел к нему, взял за руку и предельно вежливо попросил его выйти из-за стола.

— А в чем, собственно, дело?

Федот не ответил. Буднично выдвинул верхний ящик стола. На этом все и закончилось. В руках у него появился револьвер.

— «Астра», хорошая штука… И конечно, разрешения нет?

Селюнина залихорадило.

— Есть, есть разрешение…

— Да?.. Покажите…

Президент фирмы покопался в своем столе, достал разрешение.

Федот внимательно изучил.

— Не липа, — кивнул он. — Только не надо делать из нас дураков, уважаемый Михаиле Петрович. Это разрешение на другой пистолет…

— Так и запишем, — сказал Степан. И надавил взглядом на секретаршу. — А вы, гражданочка, в протоколе изъятия распишетесь, в качестве понятой…

— Да, конечно…

Под его взглядом она готова была продать своего шефа. Потом она может отказаться от своих свидетельских показаний. Но это будет потом…

У него пока не было оснований задерживать Селюнина по подозрению в убийстве. Поэтому незаконное хранение оружия — как дар с неба.

— Может, договоримся? — жалобно заскулил Селюнин.

Только его никто не слушал.

* * *

Клод не собирался оставаться в стороне. Его «бригада» в деле, и западло ему увиливать. К тому же дело плевое.

Сначала они караулили душегуба в его джипе. Тот не появлялся. Поэтому Чичик успел сгонять за дешевой «шестеркой» восемьдесят шестого года выпуска — была у них в резерве одна такая колымага. В полном порядке машина. В деле не подведет, а если вдруг что-то не так, ее не жаль уничтожить.

Клод остался в своей машине. Дрын, Чес и Слон пересели в «шестерку». Чичик за рулем. Одно свободное место для душегуба.

— Вот он идет, сука! — услышал по рации Клод.

К подъезду приближался мужик среднего роста, сутулый — как будто жизнь его придавила. В руке продуктовая сумка. Семьянин хренов.

Клод оставался сторонним наблюдателем. Пацаны сами знают, что и как им делать.

Мужик вошел в подъезд, следом за ним туда шмыгнули Слон и Чичик. Через минуту они уже выходили вместе с ним. На плечах он у них повис, как будто плохо ему стало, а они его в больницу собираются отвезти.

Впрочем, инсценировка, пожалуй, ни к чему. Половина седьмого вечера, а во дворе, как ни странно, почти никого нет. Так, дети малые в песке ковыряются, а их мамаши что-то втирают друг дружке, на Слона и Чичика ноль внимания.

Мужика усадили в машину. Хлопнули дверцы. «Шестерка» тронулась с места. Клод подождал, когда она поравняется с ним, и направил свой джип следом.

* * *

Молодой человек в фирменной джинсовой куртке зашел в лифт, чтобы подняться к себе на этаж. Вслед за ним туда вошли Рома Лозовой и Саня Кулик, Он даже не обратил на них внимания. О чем-то думал.

— А пуговицу, гад, уже пришил, — громко сказал Саня, будто бы к Роме обращаясь.

И красноречиво посмотрел на молодого человека.

— Простите, вы что-то сказали? — словно бы проснулся тот. «

— Говорю, что приехали, Есинцев…

— Что? Вы знаете меня?

— Мы все знаем. Уголовный розыск! — Рома показал ему свои «корочки».

Из Есинцева, казалось, выпустили весь воздух. Он закрыл лицо руками, мелко задрожал,

— Я так и знал…

— Мы тоже… — недобро усмехнулся Саня.

— Я не хотел, так получилось…

— Конечно, не хотел! — выпятил губы Рома. И достал наручники.

— Да честно не хотел. Понимаете, жена достала…

— Конечно, во всем виновата жена. Кто же еще?..

Рома нацепил на него стальные браслеты.

— Мы поругались, — продолжал Есинцев. — Очень сильно поругались. Я схватил упаковку с кефиром и швырнул в нее. А она в окно вылетела и вниз. И на мужчину. Хорошо, не на голову упала, а под ноги. Весь костюм ему обляпало.

— Что ты несешь? — оторопело уставился на него Саня. — Какой мужчина?.. Какой костюм?… Какой кефир?..

— Обычный кефир. В литровой упаковке. Очень свежий…

Рома и Саня переглянулись.

— А скажите, во сколько потерпевший оценил моральный и материальный ущерб?.. И вообще, как вы меня вычислили?..

* * *

Всю дорогу мужик был в отрубе. Его привезли в дом к Клоду, спустили в подвал. Там он и очнулся.

Его усадили в специальное кресло, привязали к нему. Затем потушили свет под потолком и включили прожектор, направили луч ему в глаза.

— Кто вы? Чего вы хотите?

— А сейчас узнаешь, козляра!.. Имя?

— Лешей меня зовут…

Мужик пытался отвернуть лицо от света, но у него ничего не получалось.

— Так вот, Леша, хрен в калошах, сейчас мы будем тебя кастрировать…

— За что?

— А ты не знаешь?

— Нет…

— Ты мою сестру изнасиловал. А потом придушил…

— Сама виновата…

Ну вот ублюдок и раскололся.

Клоду даже стало немного обидно. Хотелось помучить его немного, паяльничком пожечь, ток электрический через яйца пустить.

— В чем виновата?

— А чего по-хорошему не дают?..

— Во, мля, конкретно отмазался! — гоготнул Слон.

Клод подошел к мужику и несколько раз ударил его по морде. Тот вырубился.

— Сам виноват. Зачем херню какую-то несет?..

Мужика откачали.

— Ну трахнул, козел, бабу. Зачем душить, а? — спросил Чес.

— Чтобы в милицию не заявила…

Именно по этой причине Клод и его пацаны утопили Вику.

Сама виновата, не дала ему по-хорошему…

* * *

— Насиловал?! Убивал?! Я?!.

Михаил Петрович Селюнин был в шоке. Что это, искусная игра или он действительно ничего не понимает?

На своем веку Степан немало повидал преступников с актерским уклоном. Поэтому изумление Селюнина с толку его не сбило.

— Никто не говорит, что вы убивали, — устало сказал он. — Просто установлено, что преступник был в синей джинсовой куртке…

— А при чем здесь я?

— Пять дней назад вы покупали такую куртку в магазине…

— Ах вот оно что! — Селюнин облегченно вздохнул — Да, я покупал куртку. Но не для себя, для брата. Ко дню рождения….

— Брат родной?

— Да…

— Где живет?

— В Битово. Я ему здесь квартиру купил, на работу устроил…

— В общем, заботитесь о нем…

— Брат же…

— А машина у него есть?

— Да, я ему свою «девятку» отдал… Кстати, она сейчас в ремонте…

— Давно?

— Да дней пять назад движок застучал…

«Уж не потому ли третью жертву не стал вывозить в лес?»

— Ваш брат женат?

— Да.

— Дети?..

— Два пацана…

— Адрес?

— Серебрянская улица, дом три, квартира пятнадцать…

— Серебрянская улица?!.

Ну вот, этот брат еще и далеко уходить не стал. Прямо возле своего дома девку грохнул.

Степан велел увести Селюнина — с ним из-за незаконного хранения оружия разбираться.

Через пять минут вместе с Федотом он убыл на Серебрянскую улицу. Еще через столько же были на месте.

Позвонили в дверь.

— Кто там? — послышался встревоженный голос.

— Откройте, милиция!

Дверь мгновенно открылась. Показалось взволнованное женское лицо.

— Что-нибудь с Алексеем?

— Ас чего вы взяли, что с ним что-нибудь может случиться? — пошел в атаку Федот.

— Понимаете, я места себе не нахожу… Он с работы возвращался, я видела, как он через двор шел… Вот уже целый час все домой идет… Что с ним?

— А вы видели, как он в подъезд заходил?

— Нет, я сразу к плите, чайник ставить… Я потом во двор спускалась, искала его. Не нашла… Как сквозь землю провалился…

— У соседей не спрашивали, может, кто что-нибудь видел?

— Да нет, как-то неудобно…

— Неудобно на струне вешаться, шею режет, — пробурчал себе под нос Федот.

— Вы что-то сказали? — насторожилась женщина.

— Да нет, это я про птичек…

— Ну, если про птичек, — сказал ему Степан, — тогда лети, орел. Опроси всех, кто мог видеть Алексея Петровича…

— Полетел! Федот исчез.

— Я вам буду очень благодарна, если вы его найдете…

Степан с жалостью посмотрел на женщину. Она даже не представляет, что ее ждет впереди. Он почему-то не сомневался, что ее муж — тот самый душегуб, которого они ищут.

— Скажите, у Алексея есть синяя джинсовая куртка?

— Да, ему брат подарил…

— Она в порядке…

— Конечно. Я уже и пуговицу пришила…

— Так куртка ж новая. Когда успела пуговица оторваться?

— Не знаю, — пожала она плечами. — Но оторвалась…

— Скажите, как часто ваш муж не бывает дома по ночам?

— Иногда случается. Он у меня на машине подрабатывает. Ему, знаете ли, стыдно на шее у брата сидеть.

— А позавчера ночью его тоже не было?

— Да, да, он уходил…

— Куда?

— Сказал, что душно ему, хочется прогуляться…

— В двенадцать часов ночи?

— Да. А вы откуда знаете?

— Вы слышали, возле вашего дома убили молодую женщину?

— Да, что-то слышала… А вы что, уже нашли убийцу?

— Похоже, что да…

* * *

Селюнин-душегуб пропал бесследно.

— Нигде его нет, — покачал головой Рома. — Будто корова языком слизнула…

Уже сутки искали его, и все без толку. Опрос соседей ничего не дал. Никто не видел, как и куда он исчез. Шел-шел домой, а не дошел. Чудеса да и только…

— Ничего, найдем. — Федот, как всегда, был полон оптимизма.

— Главное, мы вывели этого хмыря на чистую воду, — кивнул Эдик.

— Всем скопом навалимся, — сказал Саня. — И найдем.

— Искать будем. И найдем, — не стал отрицать Степан. — Только сейчас нам пока не до него. Есть другое, не менее важное дело…

— Неужто Сафрон возвращается? — оживился Федот.

— Возвращается. Завтра, через Шереметьево…

— Будем брать?

— Зачем? Разве у нас есть, что ему предъявить?

— Конечно! Наше недовольство!

— Недовольство к делу не пришьешь… Но давить Сафрона будем…

Степан мог бы пустить кровь этому ублюдку. Но, как ни странно, Сафрона нужно беречь. И все потому, что бандюга этот на его территории обитает, глубокие корни здесь пустил. Мерзкое древо на этом месте выросло, но эта мерзость не дает разрастись сорняку Кроме сафроновского, никакого другого бандитского кодлана в Битово нет. Именно потому, что «древо» воняет, отпугивает чужаков. Это дерево под контролем держать можно, не давать, чтобы кровавые и героиновые плоды произрастали. А срубишь его, со всех сторон сорняк полезет, всякого воронья в Битово налетит тьма. Беспредел начнется. Выстрелы, кровь, трупы, наркота…

В кровь руки сотрешь, пока сорняк этот выведешь. Да что там руки, голову сломать можно.

Нельзя вырывать сафроновское дерево. Даже если оно совсем развонялось. Самый оптимальный вариант — провести окультуривание, срезать сгнившие ветви, побелить ствол.

Этим Степан и собирался заняться.

У него было все для того, чтобы воевать с Сафроном. И прежде всего его оперы. Федот Комов, Эдик Савельев, Рома Лозовой, Саня Кулик — его боевая команда, гроза преступного мира. Один уркаган как-то назвал их волчьей стаей. И прозвучало это уважительно.

Глава 3

Дым отечества… Можно ли его назвать сладким?

Сафрон говорил «да». Но это было раньше. Сейчас он мог сказать «нет». Не очень ему хотелось возвращаться домой.

И все из-за это долбаного Волчары!

Блин, будь проклят тот час, когда он замахнулся на Кручу. Покровитель его из «законных», Колос, на Волчару вдруг зуб заимел. Раньше велел в мире и дружбе с ним жить. А тут на тебе, неплохо бы, говорит, от Кручи избавиться. Нет, он не настаивал. Но все же…

Эх, надо было в корень зрить, а он эмоциям поддался. Взял да сдал кассету в Управление собственной безопасности. Чтобы менты мента схавали.

Маховик машины закрутился. Только Круча из-под него целым и невредимым выбрался. Ему даже выговора не влепили. Связи у него, оказывается, до генеральских звезд дотягиваются. И люди у него свои на всех уровнях. Это ж только подумать, кассету из-под носа у следака выдернули. Какую-то порнографию подсунули. Хохма вышла, да только Сафрону ни грамма не смешно.

Хорошо, вовремя за границу смылся. И Колос, кстати, тоже в теплые края подался. Тоже от греха подальше.

Волчара не простой мент. Кто-то его «ментом в законе» назвал. В большом он авторитете среди ментовской братии.

Это другие менты, чересчур честные, днями и ночами с пистолетиками за братками гоняются и все думают, что под защитой у государства. А вот хрен, всю жизнь братва подставляла ментов и подставлять будет. Прокуроры и судьи, все они куплены. И нет у чересчур честных ментов против них иммунитета. А вот у Кручи есть. Он ни на что и никогда не жалуется, потому что умеет поставить себя выше обстоятельств. Никакой прокурор против него не пойдет, потому как побоится. Круча, ведь он честный мент, но беспредельный до ужаса. Надо будет, и прокурора за яйца подвесит. И команда у него крутая…

Все это Сафрон знал. Но не особенно верил в силу Волчары. А теперь верит, убедился в этом.

Еще раз придется убеждаться на собственной шкуре. Ждет Круча его возвращения. И ножи уже точит. Давить начнет, прессовать, как бы кишки наружу не полезли…

Сафрон и его любовница благополучно прошли таможенный и паспортный контроль, направились к выходу из здания аэропорта.

Ленусик несла свое роскошное тело грациозной походкой манекенщицы. Красивая, загорелая, отдохнувшая. Ни забот, ни хлопот, голова одними только чисто бабскими проблемами забита. Сафрон завистливо вздохнул.

— Дорогой, ты почему такой унылый? — спросила она.

Заметила-таки.

— А скоро узнаешь…

На грудь давило недоброе предчувствие.

Он ожидал, что его возьмут прямо здесь, в аэропорту. Подскочат менты из РУОПа — у Волчары с этой конторой завязки конкретные. Скажут, например, что имеют сведения, будто у него заграничный паспорт поддельный. Возьмут под белы рученьки и с собой увезут, до выяснения…

— Лица на тебе нет…

— На душе мутно, Ленусик…

— Чего?

— А скоро узнаешь…

Сафрон ждал встречи с ментами. Но нет, тех не было и в помине. Зато братки нарисовались. Во главе со Ступором, его правой рукой.

— Привет, братан!

— С возвращением, шеф!

Сафрон обнялся со Ступором, похлопали друг друга по спине.

Двум быкам он просто подал «краба». Не тот ранг, чтобы обниматься с ними.

— Как там на Канарах?

— Да уж лучше, чем на нарах! — сострил Сафрон.

И улыбнулся. Только какая-то тоскливая улыбка получилась.

В Битово они ехали на двух джипах. Сафрон даже удивился, когда они спокойно выехали за пределы аэрокомплекса. Никто их не задержал или хотя бы просто остановил.

— Как там Волчара? — спросил он Ступора о главном.

— Да ничего, все путем…

— Не трясет братву?

— Да он же не дятел, в натуре. Ты ж ему показал, кто в Битово хозяин…

Сафрон оторопело посмотрел на своего кореша.

— Я? Показал?

— Ну да. Типа стоит тебе только пальцем шевельнуть, и все, нет Волчары…

Мозги у Ступора от жары прокисли, что ли?

— Так я это, пальцем- шевельнул. И где Волчара?

— Ну так на месте… Но не дергается же…

— Вообще не дергается?

— Да я ж звонил тебе, шеф. Говорил, что никаких проблем. Будто нет Кручи, как отрезало. Я еще думал, может, до твоего приезда пару-тройку точек у него отбить. Пусть гад на зарплату свою вшивую живет…

— Идиот, бляха! — не сдержался Сафрон.

А может, прав Ступор? Может, Волчара и в самом деле угомонился? Боится, что Сафрон еще кому кассету эту сплавит. Ведь у него еще есть экземплярчик. И никто, кроме него, не знает, где он хранится.

— Чего идиот? — обиделся Ступор.

В это время с левого борта возникли сразу два ментовских «Форда». Они прижали машины Сафрона к обочине. Взвыли и тут же затихли сирены.

— А вот сейчас поймешь… Останови! — велел он водителю.

Из «Фордов» повыскакивали дюжие ребята в бронежилетах и с автоматами-короткостволками. Без масок. Лица напряженные, взгляды тухлые.

Сафрон не стал дожидаться, когда его вытащат из машины. Он вышел сам, повернулся лицом к ней, оперся руками на капот, расставил ноги. Ступор и все остальные, кроме Ленусика, сделали то же самое.

Омоновцы не зверствовали. Без лишних слов произвели шмон. Даже Ленусика обыскали. Ни «стволов», ни наркоты не обнаружили. И подбрасывать ничего не стали. Проверили документы, осмотрели машины. Ни к чему не придрались.

— Можете ехать, — с тусклой усмешкой сказал старший наряда.

— Ну спасибо, командир! — ухмыльнулся Сафрон.

Они продолжили путь.

— Идиот, что Кручу недооценил. Но беру свой базар обратно. Из-за «стволов», — сказал он Ступору. — Молоток, что с собой их не прихватил…

Только он это сказал, как впереди возник ментовский пост. Мент в бронике и с автоматом перекрыл путь, потребовал остановиться. И снова появились бравые ребята в камуфляже.

Снова досмотр. Снова ничего не обнаружили. Снова разрешили ехать дальше. Но на душе стало еще тоскливей.

Не проехали они и километра, как их опять тормознули. И вновь дюжие хлопцы, в темно-серой униформе. Процедура повторилась с точностью до тошноты. Им опять дали зеленый свет. Но мутота на душе стала еще гуще.

— Это Волчара, гад! — решил Ступор.

— Шаришь, брат. Получишь леденец за сообразительность…

— Тьфу ты, блин!

Снова с правого борта появились ментовские машины. И опять стали прижимать к обочине…

Домой Сафрон приехал ни живой ни мертвый. Раз двадцать их останавливали, не меньше. Ничего не нашли, но нервы выжали.

У него был свой особняк. На берегу Глубокого озера. Два этажа, три спальни, комнаты просторные, светлые, евродизайн — короче, все по уму.

— Тебе надо расслабиться, дорогой. — Ленусик подошла к бару, достала бутылку текилы. — Граммов по сто?

Сафрон не возражал. Ленусик — самая лучшая из всех, с кем он до сих пор жил. Тонко угадывает настроение. Не зря же она с ним так долго. А выпить он хотел. И не сто граммов, и даже не двести.

Но нажраться ему не дали. Рядом с домом затормозил микроавтобус. Из него вышли здоровяки в камуфляже, при оружии. Собровцы. И прямым ходом к нему в дом. По пути трех охранников положили.

Распластали по полу в его же комнате и Сафрона. На запястьях защелкнулись наручники.

Один спецназовец шмонал его, двое других о чем-то тихо переговаривались. Волчары и его волчат среди них не было.

— Где майор Круча? — не вытерпел, спросил Сафрон. — Я хочу его видеть…

— А кто это такой? — ответ подкупал своей простотой.

Неужели эти уроды не знают, по чьей прихоти они здесь?

* * *

Клод с пацанами подъехал к своему дому. И увидел Ступора. В напряге пацан. Он стоял возле своего джипа и терпеливо ждал, когда Клод подъедет к нему.

— Привет, братан!

Они обменялись рукопожатиями.

— Что стряслось? Какие непонятки?

— Да менты озверели, мля! — процедил сквозь зубы Ступор.

— Чего?

— Чего, чего… Я Сафрона встретил. Пока из аэропорта добрались, все мозги высосали… Короче, Сафрон велел по всем хатам нашим проехать…

— На тему?

— Что у тебя есть? «Стволы», взрывчатка, наркота?..

— Не-а, только водяра. И еще хмырь один…

Ну кто его тянул за язык? Не надо было говорить со Ступором про душегуба. Это ж его, Клода, дело… Но слово не воробей.

— Какой хмырь?

— Короче, только между нами…

— Да какой базар?

— Может, слыхал про козла, который трех девок замочил?

— Ну ты даешь! Конечно, слыхал… Так он что, у тебя?

— В точку попал…

— На хрен он тебе?

— Да так, по случаю ко мне в лапы попал…

— Ну так ментам сдай!

Вот, блин, вляпался. Ну какого хрена он про душегуба Ступору ляпнул?

— Обойдутся…

— Ну как знаешь. Это твоя головная боль. Но черта этого заныкать надо. Счас собровцы здесь будут…

— Так спрячу, какой вопрос…

— Ну тогда действуй. Времени у тебя самая малость… А я дальше полетел…

Был у Клода тайник, под причалом. Очень надежная нычка, туда менты могли только по наводке со стороны добраться. Одно время там у него «стволы» хранились, целый арсенал. Человека туда упрятать можно. Без проблем.

Душегуба вытащили из подвала, вкатали ему пару кубиков снотворного, связали и затолкали в тайник.

Едва закончили дела, как в калитку ударили чем-то тяжелым.

— Ты! — показал Клод на Чеса.

Открывать выпало ему. И он шел на калитку, как Александр Матросов на немецкий пулемет.

Чес отворил калитку и тут же пал смертью храбрых. Хорошо, только в переносном смысле. Собровцы завалили его на землю и катком проехались по нему. Добрались и до остальных.

Клода ткнули лицом в асфальт, раздвинули в стороны ноги. Очко сжалось до безобразия. Все казалось, что тяжелый кованый сапог спецназовца сделает омлет из его яиц. Но все обошлось. Его даже пинком не угостили. Мало того, грубого слова не сказали. Просто обшмонали, наскоком прочесали дом, территорию. До тайника не добрались. Кишка тонка. Да и спешили…

Собровцы исчезли так же внезапно, как и появились. Клод смог перевести дух. Но только не получил облегчения. Какая-то заноза засела в душе. Не давала вздохнуть серьезно.

Ну какого хрена он сболтнул про душегуба?

Надо было его кончить в первый же день. Да только он боялся. А вдруг кто-то видел, как его пацаны похищали урода? Покажут свидетели на него, и сорвутся с цепи менты. Возьмут Клода в оборот. Волчара пустит его под пресс. А этот гад и мертвого разговорит. А вдруг слетит язык с привязи? Вдруг и про душегуба расскажет, и про Вику заодно?

А если менты возьмут Клода при живом душегубе, то у него есть шанс избежать разговора с Волчарой. Отдаст ему этого урода, и все дела. Скажет, что для него, волка позорного, старался.

* * *

Степан сидел за рулем своей «Волги». Справа от него Федот. Сзади Эдик, Рома и Саня. Вся команда в сборе.

В Битово грандиозный шухер.

Степан созвонился с нужными людьми, составил объемное адресное задание, и вот собровцы и омоновцы в одной связке уже третий день кряду шерстили дома и квартиры битовских братков, их притоны и места сбора. Досмотр на предмет наличия запрещенных предметов. Профилактика заказных убийств, распространения наркотиков…

Не оставались в стороне рестораны, ночные клубы, казино, спортивные и оздоровительные центры, подконтрольные Сафрону. Братков там не было, но удар был направлен против них. Вернее, он был нацелен на их бизнес. Распугивая клиентов, спецназовцы наносили ощутимый урон престижу этих заведений.

Сафрона также взяли в оборот. По дороге из аэропорта домой его останавливали чуть ли не на каждом километре, И в самом доме его достали. Уже раз пять одна за другой на него накатывались ментовские волны. Ничего запрещенного при досмотре не обнаружили. Но этого не требовалось. Главное, Сафрона нужно было постоянно держать под психологическим прессом.

Степан наблюдал, как уже притомившиеся собровцы покидают двор сафроновского дома, занимают места в машинах.

Едва они уехали, он подал сигнал своим операм.

— Пошли!

Все вместе они двинулись по горячим следам спецназовцев. Грозная пятерка беспрепятственно прошлась по разгромленным позициям сафроновского логова Добрались и до самого Сафрона. Остановить их никто и не пытался.

Сафрон сидел в своей комнате на перевернутом кресле, в руке бутылка, глаза собраны в пучок и вбиты и пол. Возле него сидела красотка, его любовница, гладила его по голове, что-то шептала на ухо. Только он на нее не реагировал.

Зато бандюга среагировал на появление Степана и его оперов.

Вскочил со своего места, непроизвольно сделал пару шагов назад. Взгляд его забегал.

— Чего прыгаешь, как козел? — гоготнул Федот.

— Так он и есть козел! — тыкнул Эдик. И тот и другой намеренно косили под крутых бандитов. И у них это неплохо получалось.

— Ну вот, Алексей Батькович, и свиделись. — Степан смотрел на него тяжелым, угнетающим взглядом.

Сафрон молчал. Его правая щека задергалась в нервном тике. Взгляд затравленный, тупой, как у овцы.

— Говорил же я тебе, придур, живи со мной в мире. Не послушал… Где кассета?

— Так это, я ее отдал, — взгляд Сафрона забегал.

— А почему не говоришь, куда отдал?

— Так это, ты знаешь, куда…

— Знаю. И где кассета, знаю. У меня она…

— Ну так в чем же дело? — Сафрон отвернул голову, спрятал глаза.

— Меня интересует основной экземпляр…

— Да, конечно, я счас…

Сафрон сделал шаг к выходу из комнаты. Но Степан остановил его.

— Я пошутил, — криво усмехнулся он. — Засунь эту кассету себе в задницу. Ты уже, наверное, понял, что мне до одного места твои потуги… Не свалишь ты меня. Не-а, не свалишь…

— Да я не хочу, так получилось…

— Конечно, не хочешь. Тебя заставили… Ты же, Сафрон, не дурак. Ты же знаешь, без меня в Битово не будет спокойной жизни. А ведь мы вроде как неплохо жили, а?…

— Да бес попутал. В натуре, бес…

— Не знаю, кто тебя попутал. Но тронул ты меня зря…

Сафрон со страхом смотрел на Степана, косился на его оперов. Он боялся их всех.

— Может, давай замнем дело? — с робкой надеждой взглянул он на Степана. — Я отступного дам. Сто «штук» баксов, без проблем…

— Чего?

Лицо Степана перекосила гримаса презрения.

— Не, ну можно двести…

Раз, и его руки ухватили бандита за грудки. Два, и он задрыгал ногами в воздухе. Сила у Степана неимоверная. Наконец-то она нашла выход.

— Запомни, ублюдок, ты меня не купишь…

— Не, ну я просто мира хочу! — взвыл Сафрон.

— Мира? — Степан поставил его на ноги. — Раньше нужно было думать о мире… Короче, не будет тебе больше спокойной жизни. Да ты это уже понял…

— Товарищ майор, — с предельно серьезным видом обратился к Степану Рома. — Нам уже пора уходить. Сейчас здесь омоновцы будут. А нам по плану «Вечный кайф» досматривать…

Притон-клуб Сафрона шмонали регулярно. Перед завтраком, в обед и после ужина. Это уже становилось традицией.

— Да вы что! — схватился за голову и застонал Сафрон. — Ну сколько можно…

— Скока надо!.. А ты что, уже прокурору жаловаться собрался? — Степан испытующе заглянул ему в глаза. Того будто током ударило.

— Да нет! Гадом буду, никому не стучал… Это звучало как оправдание.

— Только попробуй. Сам знаешь, мне ничего не будет. Я по-любому отмажусь. А вот тебя в унитаз спущу! — пригрозил Степан.

— Чертям в аду жаловаться будешь! — добавил Федот.

— Да я чо, не врубаю…

— Вот и хорошо, что твои мозги в прическу собраны. Все, гуд бай, клык моржовый!

Степан вышел из его дома первым, за ним его команда. Победа над Сафроном полная. Но для профилактики его еще надо малость промариновать.

— На завтра адресное задание спецназу есть? — спросил у Эдика Степан. t

— Да, конечно…

— В таком же объеме?

— Да…

— Надо наполовину срезать. Ребята в спецназе крепкие, на бандюков злые, и в радость по загривкам их похлопать. Но Сафрону нужно слабину малость сделать. Чтобы с катушек не сорвался…

— Как скажешь, командир…

— А сами на душегуба целиком переключаемся… Они вычислили маньяка, знали о нем все. Только не знали, где его искать. Как сквозь землю провалился.

— Ступор, в натуре, достал меня этот Волчара…

В ожидании нового наезда Сафрон сидел на диване, то и дело прикладывался к бутылке. Он был пьян. Но голова еще соображала.

Ступор сидел напротив него, в кресле.

— Да не вопрос. Всех достали…

— Шагу ступить не дают, из дома проходной двор сделали. Телок в прокат сдавать не дают, клиентов от кабаков отбивают, рулетку стопорят. Беспредел, в натуре…

— Ас Колосом на эту тему тер?

— Да говорит, терпи, казак… Да я и сам думаю, терпеть надо. Перебесится Волчара и успокоится…

— Только когда это будет?

— Да я уже думаю, никогда… Сафрон снова припал к бутылке.

— А если задобрить Волчару?..

— Не по понятиям это…

— Да какие, в жопу, понятия!..

— Может, ты и прав, брат. Бизнес спасать надо, а то совсем зачахнет…

— Тут у нас одно дело было, пока ты на островах оттягивался…

— Что за дело?

— Один козел трех девок на тот свет отправил. Вылавливал, гад, на тачке в лес завозил, трахал и душил…

— Маньяк, что ли?

— Точно. Волчара его конкретно ищет…

— А что, еще не нашел?

— И не найдет… Без нас не найдет!

— Так, а ну давай ближе к телу, — оживился Сафрон. — Какие у нас на него завязки?

— Козел этот у Клода. Он его по случаю прихватил…

— Так какого хрена! Давай его ментам сдадим. Добазаримся с Волчарой, он нам мир, а мы ему козла этого… Давай, поехали к Клоду…

Впрочем, можно было и не ехать. Пешком до его дома три минуты, не больше. Через пять домов его особняк. Конкретную домину отгрохал Клод. Ну так бабки у него водятся. Не зря Сафрон ему «Стрип» на откуп отдал.

* * *

Пленник был едва жив. Шутка ли, двое суток в тайнике пролежал. Обоссался, обосрался, от нехватки воздуха крыша ехала, пить хотелось ему, жрать. Но ни мыть его, ни поить и кормить никто не собирался.

— Только что базарил со своим человеком из ментовки, — сообщил Дрын. — Сказал, что душегуба конкретно ищут. Но где он, никто не знает. Даже наметок никаких…

— Ну все, значит, будем мочить.

— Сделаем, — кивнул головой Чичик. — Не проблема…

В это время в комнату, где они сидели, вошел Сафрон, за ним Ступор. Оба помятые, подшофе, но держатся с достоинством. Как же, авторитеты, блин.

Клод поднялся со своего места, растянул губы в резиновой улыбке.

— Какие люди!

— Привет, братишка! — Сафрон крепко пожал ему руку, потянул к себе, обнял, хлопнул ладонью по спине. — Долбаные менты со всех сторон прижали, — посетовал Сафрон. — Не дают людям в круг собраться, в кабаке конкретно посидеть, встречу обмыть, оттянуться…

— В натуре, как в осаде… Пока тебя не было, все нормально… — начал Клод.

Да осекся. На острый взгляд Сафрона наткнулся.

— Извини, братан! — попытался он выправить положение. — Я не в том смысле… Но было уже поздно.

— А чего, все правильно, — ядовито усмехнулся Сафрон. — Пока меня не было, все было спокойно. Как я появился, так и понеслось. Типа я во всем виноват. Всех подставил…

— Да нет, я не про то, — оправдывался Клод. — Просто менты ждали, когда ты приедешь. Хотели подставить тебя…

— Вот и подставили, — взгляд Сафрона застыл, как плевок на сорокаградусном морозе. — Ты вот, например, думаешь, что я во всем виноват…

— Да нет, не думаю я так…

— Да ладно, чего уж там… Мы к тебе, Клод, по делу пришли, а не порожняки гонять…

— Слушаю, шеф…

— Ты мне скажи, где этот козел, который девок душил?

— У меня…

— Живой?

— Да вроде…

— На хрена он тебе?

— А черт его знает? — замялся Клод. — Так, под руку попался. Думаю замочить его. Пусть менты его ищут. На нас меньше времени останется…

— А что, логика в твоем базаре есть. Только надо козла этого ментам отдать…

— Прямо сейчас?

— Нет, сначала с Волчарой перетрем. Мировую ему предложим. Мы ему душегуба, а он нас в покое оставит…

— Так не согласится…

— Согласится…. Короче, займись душегубом. В божеский вид его приведи. Завтра его ментам повезем. Думаю, пойдет Волчара на уступки. Ему этот ублюдок нужен…

— Заметано…

Страх как не хотелось отдавать душегуба ментам. Но деваться некуда. Нельзя обострять отношения с Сафроном. И без того косяк упорол. Надо же, связал ментовские наезды с приездом шефа. Обозлился на него Сафрон, уходил — руки не подал.

После его ухода какое-то время Клод столбом стоял посреди комнаты. Затем вдруг резко развернулся через левое плечо и провел серию ударов. По бесу бил, который за его левым плечом хозяйничал. Это он потянул его за язык. И про душегуба Ступору заставил сказать, и Сафрона обидеть.

— Э-э, Клод, ты чо? — подал голос Чес. — Перегрелся, в натуре?

— А тебя что, спрашивают? — вызверился он на него. И с трудом удержался, чтобы не перенести на него точно такую же серию ударов. — Давай бери Слона и за душегубом, мать его!

— Все-таки будем ментам его сдавать?

— А деваться некуда… Как сказал Сафрон, так и сделайте, в божеский вид его приведите… Накормите, напоите, спать уложите. Пусть выспится…

— Да сделаем, чего там…

* * *

Совсем озверел Клод. Почем зря на него набросился. Ясное дело, непонятка у него с Сафроном. Но все равно нечего на Чеса хлебало разевать. Он не шавка какая-то…

Чес был зол на Клода. И ему нужно было спустить пар. А тут душегуб под руку попался.

Они со Слоном вытащили его из тайника.

— Ну и вонища! — Оба морщили носы.

Душегуба развязали, поставили на ноги. Но от слабости тот не мог держаться на ногах. Покачнулся и рухнул в воду. Слон схватил его, вытащил на сушу.

Чес заткнул нос и присел перед ним на корточки.

— Эй, ты жив? — спросил он.

Тот что-то пробормотал себе под нос.

— Жив, — махнул рукой Слон.

— Давай раздевайся…

Слышал душегуб, что ему сказали или нет, но раздеваться он не собирался. Сил не было на это.

Зато они появились, когда Чес двинул его кулаком По почкам. Отличное средство спустить пар.

Душегуб зашевелился, приподнялся с земли, обвел Чеса и Слона мутным невидящим взглядом. И медленно начал раздеваться.

Чес и помог бы ему, да только дерьмом боялся испачкаться.

Душегуб разделся, полез в воду. Слон притащил чистую сухую одежду, полотенце и кусок мыла.

— Мойся! — мыло полетело в душегуба.

Тот сделал вялое движение, чтобы поймать его. Но не смог. Мыло ударило его в глаз. Чес и Слон только посмеялись.

С горем пополам душегуб помылся, натянул на себя одежду. Его взяли под руки и потащили в дом. Именно потащили. У него не было сил идти.

Клод отвел ему комнату для гостей. Там его и положили спать. И на всякий случай вкололи снотворного.

— Пусть дрыхнет, — скривился Слон. — Завтра ему на киче откисать…

— Слушай, а покормить?

— Завтра пожрет. Мы ему сухарей в дорогу насушим…

Довольный своей шуткой, Слон закрыл дверь в комнату.

* * *

Вся команда была в сборе. Степан сидел за столом в своем кабинете, Федот, Эдик, Рома и Саня — напротив. Лица у всех кислые. Никак не получалось выйти на след маньяка. Как сквозь землю провалился.

— Да вы не расстраивайтесь, — сказал Степан. — Найдем гада. Главное, вычислили… Запиликал «мобильник».

— Слушаю, Круча, — вяло отозвался Степан.

— Это я, Сафрон, — послышался сиплый голос.

— Чего надо?

— Да переговорить бы нужно… Пощады просить будет. Затюкали его спецназовцы. Хорошо, что никому не жалуется.

— Не о чем с тобой говорить…

Пусть еще немного помучается. Пусть крепко осознает свою вину.

— Да у меня дело. Насчет маньяка…

— Какого маньяка?

— Ну этого, который девок душил…

— Ты что-то про него знаешь? — оживился Степан.

— Да есть кое-что… Короче, надо встретиться, перетереть…

Придется ехать на стрелку. А вдруг Сафрон не блефует и знает, как достать душегуба Селюнина?

— Где и когда?..

Через полчаса во главе своей команды Степан входил в кафе «Чайка». Кроме Сафрона, там никого не было. Даже братки отсутствовали. Этим Сафрон демонстрировал свое полное смирение.

При появлении Степана Сафрон встал, кивнул, выдвинул из-за стола стул, предложил сесть. Сам присел.

— Ну, что ты там о маньяке хотел сказать? — Степан сразу взял быка за рога.

— Я не сказать хотел, я тебе его отдать хочу…

— Он у тебя?

— Нет, пока не у меня. Но если надо, завтра он будет у тебя…

— Где он, говори! — потребовал Степан.

— Его ищут мои люди. Не надо мешать им. Они его обязательно достанут.

— Завтра утром он должен быть у меня!

— Без проблем… Только один вопросик уладить надо…

— Никак условие мне двинуть хочешь? — Степан нахмурил брови.

— Да нет, что ты, — заерзал на стуле Сафрон. — Просто поговорить хочу. Насчет того, как жить дальше…

— Ладно, не виляй. По глазам вижу. Ты мне Селюнина, душегуба, значит. А я тебя больше не трогаю. Так?

— Ну, я бы не возражал…

— Он бы не возражал… Ладно, считай, что договорились. Будем жить как жили. А кассетку, в смысле копию, мне отдашь, на всякий случай…

— Да вот она!

Сафрон с радостью выложил на стол видеокассету с компрометирующей записью. Степан спокойно сгреб ее и отдал Федоту.

— Больше копий нет?

— Нет, гадом буду…

— Да ты и без того гад… Короче, завтра утром душегуб у меня…

— Не вопрос…

На этом разговор закончился.

* * *

Клод уже ложился спать, когда позвонил Сафрон.

— Ну, как там наш маньяк?

Сафрон был явно под газом. Голос недовольный. Обида в нем. Все не может простить Клоду, что он связал его возвращение с ментовскими наездами.

— Да все путем…

У него тоже был повод для недовольства. Не хотелось ему сдавать душегуба ментам.

— Завтра к девяти свезешь его в отдел. Понял?

— Без проблем…

— Ну и отлично. Сдашь душегуба Волчаре. На руки. Потом мне звякнешь. Ну все, давай… В трубке послышались короткие гудки.

— Как там наш маньяк? — передразнил Клод своего шефа.

И в сердцах отшвырнул от себя трубку.

Что ему сделается, этому уроду. Завалился на боковую и посапывает в две дырки.

И все же Клод решил наведаться к душегубу. Прошел в его комнату, увидел его лежащим на кровати. Подошел к нему. Ему не понравилось, как он лежит. Поза вроде неестественная. Он приложил два пальца к шейной артерии.

— Бляха! — выругался он.

Душегуб был мертв. И никаким искусственным дыханием его уже не спасешь.

— Вот сука! — Клода заколотило.

Лихорадочно соображая, он прошел в свою комнату. Еще немного подумал. Затем схватил «трубу», набрал номер Чеса.

Его пацаны были в его доме до ночи. Но уже все разъехались по своим хатам. А зря, надо было их оставить.

Чес ответил не сразу.

— Да! — Он учащенно дышал, голос недовольный.

— Это Клод… Ты что там, телку топчешь?..

— Ну так, а что еще делать?

— Давай бросай это потное дело и дуй ко мне!

— Прям счас?

— Да, и без тормозов…

— Что-то случилось?

— Да. Приедешь, узнаешь…

— Все, лечу…

Затем он дозвонился до Слона и Чичика. Дрына решил не трогать.

К тому моменту, как появились пацаны, он успел закатать душегуба в покрывало, связать его, приготовить двухпудовую гирю.

— Ты что, Клод, грохнул его? — спросил Чес.

— Сам сдох!..

— Ну так, наверное… — начал Слон.

Но Чес зыркнул на него взглядом. И тот заткнулся.

— А что это за переглядки такие? — Это не укрылось от внимания Клода.

— А-а, — махнул рукой Чес. — Короче, косяк мы упороли. Снотворное ему вкатали…

— Идиоты! — взорвался Клод.

Кулаком он зарядил Чесу в лоб, а ногой вбил Слона в стену. Те чувствовали свою вину, а потому даже косого взгляда на него не бросили. Да только пусть попробуют!

— Козлы, мля! — Клод остывал. — В лодку его тащите, — кивнул он на труп.

— Зачем? — спросил Чичик. — Может, сбросим его где-нибудь, а менты потом найдут. Какая им разница, живой он или ласты склеил?

— Точно, — кивнул Чес. — Сафрон ведь обещал Волчаре отдать душегуба. Пусть хоть мент его мертвого получит. А не будет жмура, Волчара на Сафрона конкретно бочку погонит…

Все верно, лучше мертвого душегуба ментам отдать, чем спрятать. Тогда Волчара не так будет зол на Сафрона. Жив маньяк или нет, но дело уголовное закроют. А труп под водой — это висяк, пятно на уголовке.

Но у Клода свои аргументы.

— Хорошо, скинем жмура. Менты его подберут. И что дальше? — спросил он. И сам себе ответил: — А первым делом они начнут пробивать, кто душегуба замочил. И на кого стрелки переведут?.. А на Сафрона. Ведь он обещал Волчаре душегуба достать. А тот вдруг возьми и помри…

— Наедут на Сафрона, — пробасил Слон. — Как пить дать наедут. За жабры возьмут…

— Я, конечно, против Сафрона ничего не имею. Пацан он правильный, все у него в цвет. Но… Но сдать меня может. И сдаст. Всех нас сдаст. Или я не прав? — Клод поочередно посмотрел на каждого.

— Вообще-то своя задница дороже, — не стал спорить Чес.

— В натуре, может сдать, — кивнул Чичик. — По «мокрой» статье загреметь можем…

— Запалят нас конкретно. Заметут… Ну что встали? Давайте хватайте! — И Слон первым взялся за труп.

Жмура вытащили из дома. Погрузили в лодку. Вывезли на середину озера, привязали к ногам гирю и сбросили его рыбам на корм.

Клод сам правил лодкой. И снова, как в тот раз, когда топили Вику, попал на соседский причал. И едва не врубился в катер. Сработала сигнализация. И тут же на причале появилась собака. И давай гавкать. Только лает, но не кусает. Не дотянуться ей до лодки.

— Писец! — выругался Клод и дал задний ход.

В суматохе он как-то и не подумал, что в прошлый раз катера на месте не было.

Зато вой сигнализации навел его на одну умную мысль. Он остановил лодку, снова подошел к причалу. Заглушил мотор. Затем врубил фонарь и начал шарить лучом по катеру, по причалу. Как будто кого-то искал.

Мысль хорошая, но она едва не стоила ему головы.

Сигнализация отключилась. На причале вспыхнул свет — это на полную мощь зажглись лампы дневного освещения. До этого горел один только сторожевой фонарь, и то не на полную мощность. И тут же грохнул выстрел, через пару секунд второй. Клод явственно слышал, как взвизгнула над головой картечь.

Он и его пацаны залегли на дно лодки.

— Какой урод?.. — взвыл Слон.

— Тише! — зашипел на него Клод. — Мы душегуба ищем. Он типа от нас сбежал, в озеро ушел. А мы его ищем!

— Слушай, а мысль конкретная! — сразу врубился Чес.

— Хозяин из ружья лупит, — сказал Клод. — А шум нам на руку…

— Лишь бы не замочил ненароком…

— А ты лежи и не рыпайся, и все будет путем…

«Помповик» выстрелил еще раз и замолчал. А через минуту послышалась чья-то легкая поступь. По причалу шел человек. Медленно приближался к лодке.

Клод поднял голову.

И увидел соседа. Вернее, соседку. Без косметики, взъерошенная, глаза заспанные, в ночной пижаме. Но такая же красивая, какой он видел ее пару раз. Мало того, он как-то не обращал на нее внимания. Соседка и есть соседка, ничего в ней такого особенного. А сейчас она казалась ему чуть ли не королевой красоты. Его вдруг с головой накрыла волна ее сексуальной харизмы. Может, этому способствовал «винчестер», который она держала в руках. И держала его крепко В красивых глазах испуг, но и решительности хоть отбавляй.

— Лежать! И не шевелиться! — Голос звонкий. И звучит совсем не страшно.

— Лежим! — крикнул Клод, выставляя вперед свободную руку. — И не шевелимся!

— То-то… Кто такие?

— Да сосед ваш!

— Чего вы здесь забыли?

Она продолжала держать его под прицелом.

— Да один дядька от нас сбежал. В озеро прыгнул Вот ищем…

— Ладно, живите! — Соседка опустила «помповик». Видно, удовлетворил ее ответ. А Клод с удовольствием удовлетворил бы ее кое-чем другим.

— А давайте познакомимся! — заулыбался он. Поднялся во весь рост, собрался выйти из лодки на причал. И пацаны в лодке зашевелились.

— А вот этого не надо! — Соседка снова вскинула ружье.

Заигрывать с ним она явно не собиралась. Смотрит на него серьезно. Очень не хочет, чтобы он подходил к ней.

— Не надо так не надо, — пожал плечами Клод. И вновь улыбнулся. — Ну как вас хоть зовут?

— Жанна…

— Красивое имя…

— А вы мне зубы не заговаривайте! Давайте отчаливайте. И дядю своего ищите в другом месте. А мой катер трогать не надо…

— А катер у вас классный. Может, как-нибудь покатаемся…

— Я сказала, гребите отсюда!

— Гребем! Гребем!

Клод запустил мотор. Отогнал лодку от причала. Какое-то время они гоняли по озеру. Якобы беглеца искали. А потом пристали к берегу у своей пристани.

— А хороша у тебя соседка, — заметил Чес, когда они вошли в его дом. — Я бы ей это…

— Даже и не думай! — отрезал Клод.

— Соседские отношения?

— Ага, они…

Плевать он хотел на эти отношения. Просто он запал на соседку. Красивая бестия, мощный магнит у нее внутри. А у него в штанах железяка. И он, пожалуй, не успокоится, пока эта железяка не состыкуется с тем магнитом.

* * *

Сафрон встал поздно. Вчера на радостях бутылку текилы выжрал.

Текила тем и хороша, что похмелье после нее минимальное. И настроение неплохое. Мысль греет, что Клод уже сдал душегуба Волчаре. Сафрон глянул на часы. Без пяти десять утра. С минуты на минуту раздастся звонок.

Как будто в задницу смотрел. Зазвонил телефон. Это Клод!

Но в трубке загрохотал голос Волчары.

— Там кто-то кого-то обещал мне сдать, — спокойно, без всякого зла напомнил Круча. А у Сафрона холодок по спине.

— А разве душегуб еще не у тебя?

— Его тут и близко нет! — Мент начал заводиться. — Слушай сюда, урюк гамбургский! Если через час у меня не будет душегуба, ты об этом горько пожалеешь…

— Да я… — начал было Сафрон.

Но Степан уже бросил трубку.

— Ну какого гада!..

Он начал набирать номер Клода. Но передумал. Вскочил с постели, стал быстро одеваться. И облизнулся, глядя на великолепное тело Ленусика. Она спала голая, даже простыней не накрывалась. Сейчас бы в самый раз палочку ей поставить, а ему приходится нестись черт знает куда.

Сафрона душила ярость, когда он летел к дому Клода. И едва не набросился на него с кулаками.

— Где этот хренов маньяк? — взвыл он. — Почему он не в ментовке?

Клод обреченно вздохнул и молча развел руками.

— Я спрашиваю, где он?

— Был да сплыл…

— Я не понял…

— Сбежал вчера этот гад. Мы ему хорошую дозу снотворного вкатали, спать уложили. Думали, до утра как мертвый спать будет. А он проснулся среди ночи и сделал ноги…

Клод имел бледный вид. Явно переживал. И его пацаны стояли рядом с ним с опущенными головами. Видно, казнят себя.

— Ну, блин, уроды! Такого зверя упустили… Делайте что хотите, но найдите этого гада…

— Да мы всю ночь искали. Он в озеро ушел, вплавь. Мы все обшарили, но его нигде нет. Может, утонул…

— Я вас самих сейчас утоплю! Гондоны, блин, штопаные!

Только напрасно сотрясал он воздух. Душегуба со дна озера этим не поднять.

* * *

Сафрон лично прибыл к нему. Поникший, голова опущена. Что-то вроде явки с повинной.

Он зашел в его кабинет. Но Степан даже не предложил ему сесть.

— Ну что, где душегуб?

— Так это, — голос Сафрона дрогнул. — Короче, ушел гад…

Он нащупал рукой стул, пододвинул к себе, сел без приглашения. У него был такой жалкий вид, что Степан не стал возражать. Хотя его убить было мало.

— Ушел, говоришь… — Степан забарабанил пальцами по столу. — А ну, мамонт ты замороженный, подробно и обо всем. Откуда у тебя душегуб взялся, у кого его прятали, откуда он ушел?

— Да у Клода…

— Клод, Клод… — Степан знал всех членов сафроновского кодлана. — Он же Сечкин Борислав Александрович. Так? Или ты уже забыл, как их всех по имени-отчеству зовут?

— Ну что ты. Мы же цивилизованные люди…

— Уморил! Цивилизация, блин!.. Зачем Клод держал у себя душегуба?

— Не знаю. Ей-бо, не знаю…

— А что ты вообще знаешь?.. Где этот твой Клод?

— Дома у себя…

— Адрес?

Сафрон не заставил себя упрашивать.

— Я сам поговорю с этим Клодом. А тебя, братэла, в «обезьяннике» подержу. Чтобы не сбег до выяснения. Извини, сам виноват. Я же тебя к себе не звал?

Сафрон поморщился. Но ничего не сказал.

Федот, Эдик и Саня были на месте, их Степан взял с собой.

* * *

Клод видел из окна, как подъехала к дому ментовская «Волга». Из нее вышли четыре мордоворота.

Один из них Волчара — Клод его сразу узнал. Трое других — его оперы. Громилы конкретные, не чета обыкновенным ментам. На этих только глянешь, оторопь берет. Монстры какие-то. Им, как другим, не надерзишь. Сразу в бараний рог согнут. И никакое карате не поможет. Говорят, у Кручи удар убойный. Быка с копыт сбить может. И у других болванки чугунные вместо рук.

— Ну что я говорил, — мрачно изрек Клод. — Сдал нас Сафрон…

А иного он от своего шефа и не ожидал. Не зря он у окна стоял, будто знал, что менты пожалуют к ним именно сейчас. Ждали их, к встрече готовились.

— Что, Волчара? — спросил Чичик.

— Ага, собственной персоной…

— Ну вот, дождались. Отстреливаться будем? — криво усмехнулся Чес.

Клод промолчал. Ему сейчас было не до шуток.

Настроение ни в звезду. Добрался-таки до него Волчара. Пусть и не насчет Вики пробивать его будет. Но все равно на душе муторно.

Ну кто его дергал за язык? Зачем Ступору о душегубе ляпнул?

Волчара и его оперы шли через двор медленно, но тяжело, как танки. Ничем их не остановишь. Впрочем, Клод и не собирался их останавливать. Не тот случай. Но и навстречу ему не вышел. Принял мента в гостиной, где вместе с ним находились и его пацаны.

— Ты Клод? — Волчара вперил в него свинцовый взгляд.

— Я…

Клод держался с достоинством. Никто не догадывался, что по спине у него бегали мурашки.

— И кодлан твой на месте. — Монстр из свиты Волчары обвел всех мутным взглядом. — Прямо как на заказ…

— Комов, ты бери этого! — Волчара показал на Слона.

— Савельев, займись этим, — второму мордовороту достался Чичик.

— А тебе, Кулик, вот этот, — взяли за жабры и Чеса.

Клод достался на съедение самому Волчаре.

Он был уверен в своих пацанах. Битый час они во всех подробностях обсуждали, что будут говорить на допросе. Все будут дуть в одну дудку, не запутаются в своих показаниях.

Волчара и Клод остались одни в комнате.

Мент удобно устроился в кресле, взял со стола нераспечатанную банку «Туборга», вскрыл ее, хлебнул пивка.

— Ты, конечно, не возражаешь? — с усмешкой посмотрел он на Клода и кивнул на банку. Тот с достоинством промолчал.

— А чего ты стоишь? Присаживайся! Как будто не Клод, а он, Волчара, хозяин в этом доме. Наглый мент. И крутой. Знает свою силу.

— Или лучше садись…

— — Ну нет, садиться я не буду…

— Кто знает, кто знает… Короче, дело к ночи. Давай-ка, Борислав свет Батькович мне про Селюнина Алексея Петровича во всех подробностях поведай…

Клод не стал строить из себя целку. С чувством глубокого раскаяния поведал, как случайно вышел на след душегуба, взял его, поместил у себя дома.

— И зачем это тебе было нужно? Круча не пришел в восторг от его исповеди. Но не злился, громы и молнии не метал.

— А я знал, что ты, начальник, шефа моего прессовать начнешь. Косяк он перед тобой упорол…

— И ты решил проявить заботу о Сафроне. Хотел сдать душегуба в обмен на мою лояльность… По лицу мента скользнула усмешка.

— Да что-то вроде того…

— А почему же не сдал его мне?

— Так он же сбежал… «

— Когда?

— Сегодня ночью…

— Во сколько?

— Да точно не знаю… Но хватились мы его в половине второго ночи…

— И как же вы, хваленые братки, упустили немощного мужика?

— Почему немощного? — встрепенулся Клод.

— Ну вы же его били, не кормили, в подвале держали…

Что это, провокация или Сафрон настучал?

— Да ты что, начальник. Он у нас как сыр в масле катался…

— И укатился, — криво усмехнулся мент.

— Ну да… Типа как колобок…

— В сказке колобка лиса съела А в жизни?.. Давай, Клод, говори, куда душегуба дел. Колись, пока я добрый…

— Да смылся он. Слинял по-тихому… Мы ему снотворного вкололи. Думали, до утра дрыхнуть будет. Даже дверь в его комнату не закрыли. Да что-то не сработало. Проснулся, гад, да сбег…

— Ну да, конечно… — Волчара явно не верил Клоду. — И куда же он, бедный, подался?

— В озеро сиганул. И вплавь. К какому только берегу причалил, не знаю… Да мы его искали. Вон у соседки можешь спросить. — Клод показал в сторону соседского особняка.

— А я уже спрашивал. — Мент впился в него гнетущим взглядом. Будто лазером в душу забрался. — И знаешь, что она говорит?

— Что?

Сердце тоскливо сжалось.

— А то, что никто и ни от кого не убегал. А душегуба вы убили. Затем вывезли на озеро и утопили…

Клоду стоило огромных усилий не выдать своих чувств. Еще бы, ему нужно было изобразить гнев, тогда как душа ушла в пятки.

— Да ты что, начальник, не могла она такого говорить…

— Почему?

— Да она ничего не могла видеть…

— А что она не могла видеть?

— Так в том то И дело, что ничего. Не убивали мы душегуба, не вывозили на озеро, не топили… На пушку берешь, начальник!

Точно, на пушку берет. По глазам видно. И с соседкой он не разговаривал. Не был он у нее дома. Не было у него на это времени.

— А вот не угадал…

Волчара вдруг резко сорвался с места и метнулся к нему. Клод тоже вскочил. Но мощный удар кулаком в грудь сбил его с ног. Он перелетел через кресло, грохнулся на пол, больно стукнулся головой. Ну и удар!

Подняться он не успел. Сильными как домкрат руками Волчара заломал его, перевернул на живот. На запястьях защелкнулись наручники. Вдобавок ко всему мент сел на Клода. Всей своей тушей навалился.

Под ментовский пресс Клод попал. Натурально попал.

— Ну что, бандюк тушеный, будешь колоться?

— В чем? — Клод взвыл под тяжестью центнерной массы.

— Говори, падла, куда труп дели!

— Да не знаю я, о чем базар! Тяжесть усилилась вдвое.

— Не знаю…

Клод задыхался. Ему казалось, кишки выдавливаются через задницу. В глазах мутнело, голова пошла кругом. Еще немного, и он бы потерял сознание. Но Волчара поднялся в самый последний момент.

— Не, ну честно, убежал от нас мужик. — Клод смотрел на Волчару затравленным взглядом. — Ты же, начальник, видишь, ни охраны у меня, ни собак. Хотя бы одна дверь бронированная…

— А чего ж так?

— А чего бояться? У нас в Битово все схвачено. Какая падла меня тронет?..

— Глупый ты…

— Может, и глупый. Но сам видишь, не так уж трудно уйти от меня…

— Нетрудно-, говоришь… — усмехнулся Степан. — Тогда я ухожу… Но вместе с тобой… Поднимайся. Поедем…

— Куда?

— Как куда? В отдел…

— Вы не имеете права!

Клод вдруг перешел на «вы».

— Я никого не убивал. И от трупа не избавлялся…

— А при чем здесь труп? Вместе со своими уродами ты похитил человека. А это статья сто двадцать шестая, часть два. От пяти до десяти лет…

— Да то ж не человек. То маньяк…

— Это не важно… Тем более вина его не доказана…

— Мы никого не похищали. Все это блеф! Не было у нас никакого Селюнина…

— А ничего не знаю. В отделении разберемся…

Одной рукой Волчара схватил его за майку, второй за штаны, сорвал с пола и понес к выходу. Не человек, а подъемный кран.

Барахтаться, вырываться Клод не стал. Как известно, у подъемного крана могут лопнуть тросы, и тогда груз переходит в состояние свободного падения. А Волчара мог еще прибавить ему и ускорения.

* * *

Крепкие бандиты попались. И так их ломали, и этак. А они ни в чем не сознаются. Не было трупа. Не было, и все тут. Сбежал от них душегуб. Искали его, да не нашли. Может, утонул?

Басня самая натуральная. Как же, сбежишь от таких чудовищ!..

Сечкина и его сообщников отвезли в отдел. Там продолжили допрос. Но бесполезно. Все та же песня. Складно поют и соло, и хором.

Устал Степан от них. Оставил на съедение операм. А сам сел в свою машину и поехал в обратном направлении. К Глубокому озеру. К соседке Сечкина. Может, она что видела?

Ворота и калитка были на запоре. Во дворе залаяла собака. Степан нажал на кнопку звонка. Через минуту появилась хозяйка.

Не может быть! Это же она, Жанна!

Степан не мог сдержать улыбки.

— Это вы? — удивленно спросила она. — Как вы меня нашли?

— Я же начальник уголовного розыска, не забывайте…

— Ах да…

— Жанна, у меня к вам пара вопросиков…

— Ну, если всего пара…

— Может, пройдем в дом? Вы меня кофе угостите. Я просто уверен, у такой чудесной женщины кофе особенно вкусный…

— Скажите, а в уголовном розыске все такие?

— Какие такие?

— Наглые.

— Не все. Я вот, например, сама скромность…

— Заметно… Ладно, так уж и быть, заходите.

Дом у Жанны большой, красивый. А внутри вообще рай, персидский шах ахнул бы. У Степана дух захватило. Но вовсе не от роскоши, которую он увидел. Его заворожила хозяйка дома. И с каждой минутой ее чары становились сильнее.

Жанна провела его в гостиную на втором этаже. Ma-аленькая такая комнатка, самое большее квадратов на пятьдесят.

— Вы на меня так смотрите, как будто хотите съесть, — улыбнулась она.

— Увы, ничего не могу с собой поделать. Вы волшебница…

И чтобы не глядеть на нее, он подошел к огромному окну. Из него отлично просматривался двор бандитского дома.

— Нет, я ведьма. — Ее голос и в самом деле обладал колдовской силой.

Степан с трудом настроился на рабочий лад.

— Жанна, а ночью двор соседнего дома освещен? — спросил он.

— Вообще-то да… Но и у меня есть фонари, их свет достает до соседнего двора…

— Скажите, что вы делали вчера ночью?

— Спала. Вас интересует, с кем?

— Вообще-то этот вопрос мне не безразличен, — признался Степан.

— Нахал…

— Спасибо!.. Нахальство — родимое пятно ментовской профессии… Итак, я бы хотел знать, что случилось вчера ночью?

— А вы разве не знаете?

— Может, и знаю. Но мне бы хотелось услышать это от вас…

— Ночью я спала. Одна. Это вас устраивает?

— Да. Но только то, что вы спали одна… Почему вы не хотите рассказать мне о вашем ночном свидании с соседом?

— Так вы это и сами должны знать. Ко мне сегодня ночью приезжал наряд вневедомственной охраны…

— Все правильно. К ним поступил сигнал о нападении на охраняемый объект. А потом, ваше ружье грохотало на всю округу.

— А вы и в самом деле все знаете…

— Должность обязывает. Итак, я слушаю…

— В общем, сосед ночью на своей лодке слишком близко подплыл к моему катеру. Включилась сигнализация. А я, как вы видите, девочка смелая, когда-то даже пионеркой была. Вот и схватилась за ружье. Кстати, оно законно за мной числится…

— Не сомневаюсь…

— Спросонья бегу на пристань. А там сосед в лодке, фонарем своим светит, ищет что-то… Ну я и пальнула для острастки несколько раз в воздух…

— А вот сосед ваш, Сечкин Борислав Александрович, утверждает, что картечь едва не задела его…

— Ну так я поверх голов и стреляла…

— А не боялись попасть?

— Я, между прочим, очень хорошо стреляю…

— Где-то учились?

— В тире…

— В каком?

— А я разве обязана отвечать на эти вопросы? — В голосе Жанны послышалось недовольство.

— Нет. Но вы обязаны сварить мне кофе…

— Вы опасный человек, товарищ начальник уголовного розыска, — сменила она гнев на милость.

— За это меня в милиции и держат…

— Ну раз вы такой, пойдемте на кухню… Жанна сварила кофе.

— А он у вас и в самом деле чудный…

— Теперь вы, наверное, попросите коньяку? — усмехнулась она.

— Нет, только пончик и сто граммов водки…

— От скромности вы не умрете…

— А кто вам сказал, что я собираюсь умирать?

— Так вы серьезно насчет водки?

— Конечно. Только не сейчас. Если вы не против, мы отправимся с вами в ресторан…

— Я не пью водку…

— Зато я пью. А вам закажу сок. Какой вы предпочитаете?

— Я предпочитаю мартини…

— Отлично. Значит, вы согласны…

— А разве я это сказала?

— Это видно по вашим глазам!

— Ничего не видно, — покачала она головой. — И никуда я с вами не поеду…

— Значит, придется идти пешком. Учтите, это не ближний свет… Итак, на чем мы с вами остановились?.. Вы стреляли в вашего соседа. А как он на это отреагировал?

— Испугался. Залег на дно лодки. И его приятели тоже попрятали головы…

— А сколько их было, этих приятелей?

— Три человека…

— И все они вели себя тихо, как овечки?

— Да. Ведь у меня было ружье. А стреляю я неплохо…

— А они, между прочим, стреляют еще лучше. — Степан говорил очень серьезно. — Может, вы не знаете, так я объясню. Ваш сосед — бандитский авторитет. Вы понимаете, о чем я?

— Да, я читаю газеты и в курсе того, что творится в нашем мире. А еще телевизор смотрю…

— Хорошо, что вы не сталкивались с этими типами в реальной жизни…

— Ну почему не сталкивалась? Вчера вот столкнулась…

— Тогда будем считать, что легко отделались… Кого искал ваш сосед?

— Да, он сказал, что они кого-то ищут…

— Кого именно?

— Сказал, что какого-то дядьку…

— Не дядьку ли Черномора?

— Знаете, не уточнили, — улыбнулась Жанна. И посмотрела на часы.

— А зря. Ваш сосед, между прочим, хороший сказочник…

— Вы меня, конечно, извините, но мне кажется, что вам уже пора…

От нее вдруг повеяло сухостью. И взгляд зачерствел.

— Почему вам так кажется?

— Потому что я вам сказала все, что знаю… Извините, но мне некогда. У меня дела…

— Какие?

— Все вам нужно знать…

— Понял, ухожу.

Она проводила его до ворот. И без всякого сожаления выставила на улицу.

Сильная женщина…

* * *

— Значит, Селюнин сбежал от вас…

Степан не хотел верить в это. От братков так просто не убежишь. Но, увы, у него не было доказательств их вины. Уж очень дружно пели бандюки.

— Да, сбежал, — упрямо твердил Клод. — Виноват, начальник, не надо было его трогать. Но я как лучше хотел…

Эта пластинка не менялась уже двое суток.

Клод и его дружки сидели в кутузке третьи сутки. Они подозревались в совершении преступления, по которому Степан и не собирался заводить уголовное дело. Даже мотивированного постановления не выносилось. Словом, находились они под стражей совершенно незаконно.

Впрочем, это никого не волновало. Братки и не пытались призывать на помощь адвокатов, не рыпались писать жалобы прокурору. Такова была установка Сафрона.

Самого Сафрона Степан выпустил в тот же час, как за решеткой оказались Клод со товарищи.

— Ладно, ступай. Еще раз на досуге подумай…

Тоже дежурная фраза. Ну, подумает Клод еще ночку. И снова будет твердить одно и то же. Сбежал от них Селюнин, сбежал…

А завтра Степан его отпустит. Нет больше смысла содержать его под стражей.

Да и неприятностей не хотелось. Уголовно-процессуальный кодекс вещь тонкая и скользкая. И если следовать ему, то у него нет никаких оснований возбуждать уголовное дело по факту похищения Селюнина. Потерпевшего нет. Свидетелей нет. Обвинение будет держаться только на показаниях братков. Но стоит только отнестись к этому делу серьезно, как они тут же откажутся от своих признаний. Скажут, что никакого Селюнина и знать не знают. Тем более протоколы допросов не велись.

Степан только один раз ударил Клода. У него дома. В отделении себе этого не позволял. Можно было, да только во всем нужно знать меру. Нельзя доводить бандитов до отчаяния. Они хоть и не совсем дикие, но нее же хищники. У них есть зубы, могут и укусить.

И Сафрона, пожалуй, тоже пора оставить в покое.

Спецназовцы по-прежнему держали его братков под прицелом. С подачи Степана во вкус вошли. В дома и квартиры уже не вламываются, но на улицах пасут. Появится кто — раз, и руки на капот, ноги в растопырку. Но куда страшней для Сафрона удары по его заведениям.

Сафрон терпел. Но уже был на грани. Еще немного, и он сорвется. Нанесет ответный удар.

Степан страшен в своей силе. Сафрон этого не отрицает. Но и сам он не лыком шит. Он еще пока держит себя в рамках «цивилизованного» бандита. Скрипит зубами, но держится. Только всему есть предел. Дальше бездна беспредела. Свалится туда Сафрон, и прольется кровь.

Да и сам Степан не всесилен. Начальства над ним как угольных пластов в шахте. А еще прокуратура, суд, целая свора адвокатов. Если Сафрон задействует все свои связи, надавит на кого надо, у Степана появится масса проблем. Их придется решать, а это интриги, нервы и время. И деньги. А зачем ему ненужные заморочки, если Сафрон уже наказан и полностью осознает свою вину?

Клода увели в камеру, а Степан отправился домой.

А возле гаража его ждал сюрприз. Джип «Рейндж-Ровер». Возле него бритоголовый крепыш. Он подождал, пока Степан обратит на него внимание. И осторожно направился к нему.

Степан напрягся. Рука скользнула под пиджак, сжала рукоять «Макарова» с патроном в патроннике. Плевать хотел он на всякие инструкции. Надо быть готовым ко всему — поэтому пистолет всегда должен быть готов к немедленному бою. Мало ли что на уме у этого твердолобого. Но тот не выказывал признаков агрессивности. И Степан расслабился.

— Чего тебе? — лениво спросил он, не выбираясь из машины.

— С вами хотят поговорить. — Голос крепыша был почтителен.

— Кто?

— Лемешев Георгий Станиславович…

— Ух ты, — криво усмехнулся Степан. — Сам Лемех ко мне пожаловал…

Бритоголовый утвердительно кивнул.

Жора Лемешев, он же вор в законе по кличке Лемех. Очень уважаемый в своей среде человек, к его слову прислушивались многие «законники». Колосу, покровителю Сафрона, он за крестного отца.

Степан с достоинством вышел из машины. Подождал, пока крепыш отойдет к джипу. Затем сам направился в его сторону, остановился на полпути. Негоже ему садиться в машину к «бродяге», пусть сам выходит. Потянулось время.

Крепыш исчез в утробе машины. Снова появился. Подошел к Степану.

— Георгий Станиславович просит вас к себе…

— Пусть сам выходит, — покачал головой Степан.

— Он не хочет, чтобы вас видели рядом с ним. Тут ведь не совсем безлюдное место… А в машине вас никто не увидит…

Мягко стелет, ничего не скажешь.

— А ты передай своему шефу, что мне наплевать, кто и с кем меня увидит. Пусть выходит…

Степан достал сигарету, закурил.

Наконец появился Лемех. Седовласый мужчина лет сорока. Среднего роста, жилистый, колючий пронизывающий взгляд, сила и уверенность в каждом движении. Хорошо одет. Никто не слышал, чтобы он хоть раз повысил голос. Он говорил тихо, но его слово звучало громко.

— Давно не виделись, Степаныч, — улыбнулся одними губами вор.

Знали они друг друга давно. В середине восьмидесятых Лемех еще не был в законе, когда попался в руки Степану. Он еще тогда зеленым лейтенантом был. За кражу Лемеха взял. И упрятал бы за решетку, если бы не распутывал одно убийство в результате разбойного нападения. А Лемех возьми да помоги ему. На целую банду грабителей они тогда вышли. Всех повязали, на всех сроки навесили, а одного даже под «вышку» подвели.

Некоторое время Лемех нет-нет да подбрасывал Степану кое-какую информацию. А потом сорвался с крючка, перестал «барабанить». Заматерел, закабанел, шерстью оброс. Вор в законе союзного значения, запредельный авторитет, кум королю.

— Сто лет бы еще не видеться… — усмехнулся Степан. — Какими судьбами?

— Разговор есть…

— О Сафроне хлопотать будешь?

— Ну почему же хлопотать?.. Просто поговорить…

— Зол я на Сафрона…

— Знаю. Ментам тебя сдал…

— Мента ментам, — уточнил Степан. — Меня ведь могли и посадить…

— Не прибедняйся, Степаныч. Максимум тебя бы просто попросили из органов…

— А этого мало?

— Много. Ты мент по жизни. И без ментовки своей тебе тоска…

— В точку попал… Ты вот старый «бродяга», сам рассуди, должен был Сафрон отвечать за свой рамс?

— А разве он не ответил? Ты ведь ему не слабую правилку устроил, на свой ментовской лад. За жабры пацана взял…

— Видно, крепко взял, если ты за него подписываешься…

— Да вижу, достал ты Сафрона. Как бы с катушек не скатился. А пацан он правильный, не беспредельщик. Жаль будет, если во все тяжкие ударится…

Примерно так думал и Степан.

— Беспредел, Степаныч, вещь страшная — сам знаешь. Это кровь, бардак. А мы с тобой люди серьезные. Нам с тобой баланс нужен, равновесие… Может, хватит закручивать гайки? Сафрон уже на пределе. Как бы лиха не вышло…

Лемех не угрожал, он предупреждал.

— Мы с тобой враги, Лемех. По разные стороны баррикады, — сказал Степан. — Но я тебя уважаю. Стоящий ты человек. И мне в свое время немало помог…

Упоминание о помощи не вызвало у Лемеха радостных эмоций.

— Короче, послушаю тебя, оставлю Сафрона в покое…

Степан задумался.

— Все будет путем… Только тут у нас недоразумение одно вышло. Я бы очень хотел, чтобы Сафрон его уладил…

— Какое недоразумение?

— Душегуба мы одного ищем. Очень он мне нужен. Я бы его взял. Да Клод, человек Сафрона, его или грохнул, или просто не уберег. Короче, я хочу, чтобы Сафрон разобрался в этом деле. Мне нужен душегуб. Пусть хотя бы его труп, но он мне нужен…

— Хорошо, я поговорю с Сафроном… Больше ничего?

— Если что-то будет не так, я с него сам спрошу…

— Тогда будем считать, что дело улажено…

— Да уж. Лучше худой мир, чем добрая ссора…

На этом они разошлись.

Неплохой он человек, этот Лемех. И добро помнит. Вот Степан ему как бы услугу оказал. Хотя он и без его вмешательства Сафрона бы отпустил. Но получается, он подтвердил силу слова «законника», укрепил его авторитет. «Да, да, знаем такого вора. Лемех, да, да, он любой конфликт может уладить…» Лемех в долгу не останется. И когда-нибудь да пригодится.

Прав «законник», во всем должен быть баланс, равновесие. Иначе беспредел. А это кровь, слезы, суета.

* * *

— Ништяк, да?

Гена уже не первый день в «Стрипе». А все не уставал балдеть от всех его прелестей.

Игнату тоже нравилось здесь. Круто. Роскошь европейского стандарта, музыка, девки голые на сцене кружат, светомузыка. Толпа тащится, но на девок не лезет. Все в норме. Баксы им за трусики сует, так это только плюс. За это Игнат не по рукам бить клиента должен, а улыбаться ему.

Только он никому не улыбается с самого первого дня. Не холопская у него душа. Но свое дело он знает, ревностно относится к нему. Охранную лицензию он еще не получил, «ствол» ему не дают. Но если вдруг какая беда, он с голыми руками на врага полезет. Не испугается.

Тоска его гложет. По Вике убивается.

Так и не нашли ее. Бесследно сгинула. А без нее жизнь — не жизнь. Никого нет и не будет лучше, чем она. Она единственная. На всю жизнь.

Только тоска по невесте не просачивается наружу. Нельзя киснуть, как баба. Он же мужик.

В Битово какой-то маньяк объявился. Трех девчонок изнасиловал и задушил. Но это лишь те, кого нашли. Трупы насильник прятал. Кто его знает, может, и Вика погибла от его руки. Только ее тела никак не могут найти.

И он не может найти. Все леса вокруг Битово самолично обшарил. И ничего. Нет ее нигде.

Не найдет он ее. А все потому, что Вика и маньяк-душегуб никак меж собой не связаны.

Игнат все больше убеждался, что ее исчезновение не обошлось без участия Клода, его босса.

Тому вроде никакого дела не должно быть до Вики. Ан нет, он интересуется ею. Через ментовку насчет ее пробивал. Вроде как в угоду Игнату. Только фигня все это. Про Вику он узнает, чтобы держать руку на пульсе событий. А вдруг менты на него шишки валить будут?

А пока менты все на маньяка сваливают. Мол, Вика на его совести.

Да только не верит в это Игнат.

Он бы мог предъявить Клоду счет. Но у него нет для этого оснований. Все его домыслы строятся на догадках. Узнать бы поточней…

— Смотри, а, смотри! Полный отпад, да?

Гена показывал на сцену. А там в разноцветных лучах вокруг шеста вилась красивая шатенка с фигуркой ультракласса.

Игнат невольно загляделся. И даже в штанах шевельнулось, когда она выкинула в толпу лифчик. Напряжение возросло, когда она выставила на обозрение свою попку. Это было что-то…

— Мариша. Я ее знаю, — довольный, сообщил Гена. — Новенькая…

— Баба, конечно, не с помойки. Только с пластикой у нее не очень..

Танцевала она не ахти.

— Так она не профессиональная танцовщица. Она профессиональная проститутка…

— Откуда знаешь?

— Бабы треплются… Ее позавчера Дрын привел. Она к нему через постель в стриптиз-шоу напросилась… А чо, смотри, как зажигает толпу. А танцевать научится, это не проблема…

— Лишь бы Клоду понравилась…

— Понравится…

Клода и трех быков из его «бригады» замели менты. Никто не знает, по какому делу. Только Дрын знает. Но из него слова клещами не вытащишь. Да никто и не спрашивает.

Сказал только, что бояться не надо — Клода скоро выпустят. А пока он делами заправлять будет.

«Бояться не надо…» А кто боится? Игнат, например, был бы даже рад, если бы Клода упекли за решетку.

Хотя нет… А вдруг точно это он похитил Вику? Тогда Игнат не сможет добраться до него. И секир башка ему не сделает.

Игнат самолично задушит ублюдка. И пусть его судят. Не важно кто. Менты или братки. Все равно без Вики жизнь — не жизнь.

* * *

Стриптиз-шоу крутится всю ночь. И всю ночь Гена на посту. Вместе с Игнатом. Они в одну смену. Только ; должности немного разные. Один — вышибала на входе, другой — охранник, за залом присматривает. Но смысл один и тот же. Смотреть за порядком.

В четвертом часу ночи зал почти опустел. После того, как свалила крутая компания из зажиревших «новых русских», Нажрались до визга, кучу «хрустов» зеленых в трусах у девок оставили. Особенно много Мариша урвала. Своей дикой сексуальностью она на расстоянии сперму из члена выдавить может. Всех зажигает.

Вообще в «Стрипе» бабки не слабые крутятся. Битово сейчас у всех «новых русских» на слуху. Со всей Москвы сюда стекаются. «Битово!» Это для них звучит примерно как «Лас-Вегас» для американцев. Поговаривают, что Сафрон собирается строить второе казино. Самое крутое в России.

Индустрия развлечений в Битово на высоте. Казино, кабаки на любой лад. А какие девочки! Со всей столицы сюда слетаются. Одна Мариша чего стоит!

Мариша. Классная деваха. Гена торчал от нее. Девочку эту, кстати, смыла волна «новых русских». Вместе с этими кабанами ушла. У Гены возникло подозрение, что Дрын ее в прокат сдает. Завела мужиков до такой степени, что те готовы «штуку» баксов за палку отвалить. Так в чем же дело? Пусть отстегивают… Интересно, сколько Дрын на ней наваривает?..

Только подумал Гена о Марише, она и появилась.

— Долго жить будешь… — он улыбнулся ей.

— Чего? — устало спросила она.

Видок у нее не очень. Как будто ее только что толпой драли. А так оно, наверное, и было.

— Да вот, подумал о тебе. И вдруг ты…

Мариша шлюха. Мариша проститутка. Мариша просто тварь. Умом это Гена осознавал. Но почему-то не осуждал. Мало того, где-то внутри теплилось чувство, которое не хотелось опошлять. Может быть, поэтому его слова прозвучали тепло, согрели Маришу.

— Хорошенький ты мой. — В ее красивых глазах заиграли озорные огоньки.

Усталость как рукой сняло.

Она почувствовала его искренность. Может, это именно то, чего ей не доставало в жизни.

— Хорошенькая ты моя!..

— Красавчик ты мой! — Ей стало весело.

— Красавица ты моя!..

— Какой ты интересный… Пошли, угостишь даму бокалом мозельского…

Она взял его за руку и беззастенчиво потянула за собой.

Хорошо, Гена увидел Игната. И посмотрел на него жалобным взглядом. Постой, мол, вместо меня. Тот сразу все понял и занял его место.

Гена усадил Маришу за свободный столик — а они уже почти все были пусты. Щелкнул пальцем. Появилась Виола. Понимающе улыбнулась. Подмигнула Гене.

— Чего желаете?

— А чего не жалко! — сделал широкий жест Гена.

— В пределах какой суммы?

— Полета баксов! — отрезала Мариша.

Гена готов был отвалить и половину своей месячной зарплаты. Закрутило его, понесло. Маришу жуть как захотелось.

— И коньяку. Армянского… Виола исчезла.

— Ты же хотела вина, — напомнил ей Гена.

— А-а, хочу напиться вдрызг, — махнула она рукой. И соблазнительно так посмотрела на него. — С тобой хочу напиться, красавчик мой…

Гене стало жарко.

Кайф обломал Дрын. Будто из-под земли вырос. Сел за их столик.

— А ты чего не на месте? — сухо спросил он Гену. Вообще-то Гена неплохо относился к Дрыну. Не сейчас готов был вцепиться ему в глотку.

— Так это, Игната попросил…

— Ладно, Y- не стал ругать его Дрын. И посмотрел на Маришу.

— Ну?…

Та вздохнула, достала из сумочки кипу стодолларовых купюр, отсчитала половину и протянула ему.

— То-то…

Дрын смерил ее холодным взглядом, встал и направился по своим делам.

— Сутик несчастный! — тихо бросила ему велел Мариша.

Она сунула оставшиеся деньги в сумочку, достала оттуда пачку «Море». Вынула сигаретку, закурила.

Гена присоединился к ней со своим «Честерфилдом».

Виола принесла заказ, выставила все на столик.

— Представляешь, я сейчас восемь сотен баксов заработала, — снова вздохнула Мариша, когда она исчезла.

Гене вовсе не хотелось слушать это. Но ее тянуло на откровенность

— Видела, ребята крутые сидели? Мальчишник у них…

— Ну…

Гена дал знать, что ему неприятен этот разговор. Но она как будто и не замечала.

— Они так завелись от меня. А этот, — она кинула взгляд туда, где скрылся Дрын, — подставил меня под них… Восемь сотен баксов в час… Короче, повеселились мальчики…

— Ты мучилась, а половину он подгреб, — мрачно сказал Гена.

— Ну, не то чтобы мучилась… Но в общем да…

И она посмотрела на Гену ясным взглядом. Рассуждения последней шлюхи, а взгляд чуть ли не ангельский. Или ему так только кажется?

— Да уж, паразитов хватает…

— Ну, какой он паразит? Фифти-фифти, пятьдесят на пятьдесят — это совсем не плохой расклад. И притом с такой суммы. Восемь сотен баксов. Это ж фантастика! Раньше мне такие бабки и не снились…

— А что было раньше?

Гена не хотел это спрашивать. Но вопрос слетел с языка сам.

— А раньше было пятьдесят баксов за два часа. — Мариша ответила, даже глазом не моргнула. — И с них мне перепадало только пятнадцать… Хотя тебе, наверное, не интересно…

— Не интересно.. Тебе здесь нравится?

— Очень… Только девчата здесь злые…

И как бы в подтверждение этих слов мимо них проплыла Сандра, лучшая танцовщица. Она метнула на Маришу презрительный взгляд.

— Вот видишь.

— Не обижают?

— В смысле не бьют?

Ничего странного в этом вопросе Гена не видел. Девчонки в «Стрипе» не из института благородных девиц. Если что не так, могут и отмудохать. Да так, что мало не покажется.

— Ну и это тоже…

— Нет, до этого пока не дошло…

— А ты, если что, мне жалуйся. Я все улажу…

В иерархии «Стрипа» Гена вращался где-то на шестом уровне. Только шестеркой он себя не считал. Не так был воспитан. И девок, если что, приструнить всегда может. Не в теплице рос.

— Думаю, до этого дело не дойдет… Но все равно спасибо…

Они пили коньяк. Мариша пьянела. И все жарче становился ее взгляд…

Домой они уходили вместе.

Мариша снимала однокомнатную квартиру в новом двенадцатиэтажном доме. Мебель приличная, шторки уютные на окнах, телефон, музыкальный центр, видеодвойка. Гене у нее понравилось. Только его смущали запахи табака и мужского одеколона. И постель смята.

Отсюда до клуба два шага. Наверное, здесь с ней совсем недавно «веселились» «новые русские».

Пошатываясь, Мариша добралась до холодильника, открыла его, достала ополовиненную бутылку коньяку.

— Как раз то, что нам нужно, — пьяно улыбнулась она..

Поставила бутылку на стол. И снова посмотрела на холодильник.

— Там крабовые палочки и лимон. Будь другом, нарежь… А я сейчас…

Это «сейчас» растянулось на час. Мариша сначала возилась в комнате, затем исчезла в душе, после шумела феном, прихорашивалась перед зеркалом. А Гена сидел на кухне и нещадно дымил.

Наконец в комнате заиграла музыка. На кухне появилась Мариша. Гена ахнул. Она была в символическом бикини и туфлях на высоких каблуках. Ее роскошные волосы рассыпались по плечам. Лицо королевы, взгляд Клеопатры.

Походкой от бедра она подошла к столу, без слов плеснула в себя рюмку коньяку. Обворожительно улыбнулась Гене. Взяла его за руку.

— Мне нужно учиться танцевать. Пойдем, посмотришь…

Только танец у нее не вышел. Слишком много выпила, еле на ногах держалась. Но Гену она возбудила до безумия. Он потерял над собой контроль, сграбастал ее в охапку и швырнул на кровать.

— Ах ты, негодный мальчишка! — податливо прощебетала она.

И умело стала снимать с него одежду…

Такого кайфа Гена еще никогда не испытывал. Отлетая на седьмое небо, краем сознания он успел отметить, что простыни под ним свежие и глаженые. Мариша сменила белье. Значит, она заботится о нем…

* * *

Клод, Чес, Слон и Чичик вышли из отделения. Время вечернее. А ведь с утра могли отпустить. Или еще вчера. А лучше вообще бы не трогали.

— Отпустили, блин, — буркнул Чес. — Три дня как скоты на скотобазе…

— Долбаный Сафрон, — тихо сказал Чичик. — Из-за него все…

— В натуре, адвоката не надо, прокурору не жалиться. — Слон также был недоволен.

— По полной программе подставил нас Сафрон, — заключил Клод. — Волчаре на съедение бросил. На, типа, жри. Лишь бы его самого не трогали…

Из-за поворота вырулил красавец джип, на полной скорости понесся к ним. Взвизгнули тормоза, и «конь» с никелированным «хвостом» застыл перед ними как вкопанный.

— Явился, бляха, не запылился! — оскалился Чичик.

Из машины вывалился Дрын.

— Извините, пацаны! — виновато улыбнулся он. — Припозднился…

— Припозднился, — зло огрызнулся Чес. — Да ты нас должен был ждать во дворе этого гадюшника…

— В натуре, нас тут гноили. А ты с телками прохлаждался, — набычился Слон.

— А ну заткнулись! — рявкнул Клод.

И без того дела ни в звезду, ни в Красную армию. Не хватало еще, чтобы братаны перегрызлись друг с другом.

— Привет, братила! — Он подал руку Дрыну. Тот полез обниматься.

— Ты баньку нам приготовил? — спросил Чес.

— Да не вопрос. Все в ажуре. Пивко самое лучшее, раки путевые…

— И девочки раком? — гоготнул Слон.

— Само собой…

Упоминание о девочках вызвало всеобщее оживление.

Клод подумал о своей соседке. Клевая телка.

— Ну так какого хрена мы здесь стоим? — спросил он.

Дрын организовал все на высшем уровне. Сауна протоплена, чистота, комфорт, стол в «банкетке» ломится от закуси Бочонок пива, водка, коньяк.

Смыли с себя тюремную грязь, напарились и за стол.

— Ништяк! — Чес двумя руками вцепился в молочного поросенка.

— Пища богов! — Чичик впился взглядом в тарелку с черной икрой.

— А где телки? — спросил Слон.

— Кому телки, а кому слонихи! — загоготал Дрын.

И громко хлопнул в ладоши.

И, как по волшебству, в комнату впорхнули стройные сисястые красотки в трусиках из двух шнурков. Им было весело, их улыбки и смех пьянили крепче спирта.

— Не так надо было, Дрын! — тыкнул Слон. — Надо было волшебной палочкой взмахнуть…

А «волшебная палочка» у Клода уже была в рабочем состоянии.

Он ткнул пальцем в красивую шатеночку с ногами от темечка. Девка супер. Наверное, из новеньких. Клод ее ни разу не видел.

— Иди ко мне, киса!

Та с легким шорохом совершила мягкую посадку на его колени.

— Подожди, Встань, повернись…

Клод едва не застонал, когда перед его глазами всплыла сочная попка. В упругие ягодицы глубоко врезалась тонюсенькая ниточка трусиков. Он жадно облапил это чудо природы. Посадил шатенку на себя. Та сразу запустила руку куда надо.

— Ой, какой он у тебя!

Огонь девка. Заводит сильно.

— Как тебя зовут, кроха?

— Мариша…

Ну на хрена ему было связываться с этой сучкой Викой, если есть такие козы, как Мариша? И ведь никаких проблем с ней. Трахнул, сунул «на чай» — и разбежались. А с Викой тот же кайф, только на тот свет ее надо было отправлять. А потом из-за нее с душегубом пришлось связаться. А тут вообще канитель. Расхлебать бы теперь эту кашу…

— Мариша у нас в «Стрипе» танцует, — сообщил Дрын.

— И не только, — хихикнула она. Обычно танцовщиц в качестве проституток не использовали. Но если те были не против… А Мариша явно за.

— А ты не хочешь потереть мне спинку? — смачно улыбнулась она.

— Спрашиваешь…

Его «шишка» чуть не вошла в нее через простыню.

— Тогда пошли!

Она спорхнула с его колен, взяла его за руку. В предвкушении кайфа Клод двинулся за ней.

Но кайф обломился в самом начале. Он даже не успел выйти из «банкетки», как появился Сафрон.

— С возвращением, братки! — дежурно поприветствовал он всех. — Извиняйте, что не подъехал за вами. Дела…

И сумрачно посмотрел на Клода. Его взгляд не предвещал ничего хорошего.

— Ты мне нужен…

И как бы нехотя подал ему «краба».

— На кой? — сумрачно спросил Клод. Ему не нравился настрой Сафрона.

— Перетереть надо…

— Ну так давай присоединяйся. Веничек тебе найдем, простынка есть, девочку…

— Некогда мне. — Сафрон жадно ощупывал взглядом Маришу.

Неудивительно. Девка — высший класс.

— Спорхни! — зыркнул на нее взглядом Клод. Мариша строила глазки шефу. А это ему не нравилось.

— А может, и в самом деле парком побаловаться? — словно бы нехотя рассудил Сафрон.

И снова горячо облапил взглядом Маришу.

Та призывно улыбнулась, обогнула его, коснувшись его обнаженным бедром. Крутанула чудной попкой, выскочила из комнаты.

Сафрон облизнулся. И начал раздеваться.

Дрын был за директора-распорядителя. Мигом сообразил ему простыню, веничек. Но ему этого будет мало-. Бабу потребует. И не какую-то, а Маришу… Клод стиснул зубы.

— Пойдем, в парил очке посидим, — сказал Сафрон и вышел из «банкетки».

Клод поплелся за ним. Недоброе предчувствие глодало его.

В парилке уже грелись девчата. Все сочные, аппетитные. Сиськи, попки, ножки у-ух. Но Сафрон смотрел только на Маришу.

Клод махнул рукой, и все они выпорхнули из парилки. Сафрон не удержался и шлепнул Маришу по заднице. Та довольно взвизгнула. Сука!

В парилке остались Сафрон и Клод.

— Хорошо, в кайф!

Сафрон был доволен. Только не расслаблялся.

— Так что там за базар? — спросил Клод. — Кого-то прижучить?

Лично он с превеликим удовольствием наехал бы на Волчару. С дерьмом смешал бы этого гада. До сих пор кости болят — будто кувалдой в грудь его ударил мент. Только нужно добро от Сафрона. А тот вряд ли даст на него отмашку.

— Да нет, нам суета пока без надобности. У нас все путем…

— А Волчара?

— Угомонился Волчара. — Сафрон как-то странно стрельнул взглядом в пустоту. — Все в ажуре… На рамс за нами остался…

— На тему?

— А все тот же душегуб. Требует Волчара его белого тела…

— Да пошел он, мусор поганый! — Внутри у Клода все закипело. — В рот я его делал!

— Пока что в рот он делает тебя, — усмехнулся Сафрон.

И недобро посмотрел на Клода.

Ну гад, совсем оборзел шеф. Ни в хрен Клода не ставит. Думает, он никто.

А может, это месть за тот раз, когда Клод сморозил глупость насчет ментовских наездов?

Клод сдержал свои эмоции.

— А чего ты надулся? — усмехнулся Сафрон. — Я же так сказал, к слову…

«А кого это гребет? По-любому, за базар нужно отвечать… »

Но вслух это Клод сказать не отважился.

— Ну и я к слову скажу. Не знаю я, где душегуб. Слинял он…

Хорошо, что не сказал, какая беда на самом деле случилась с маньяком. А то бы сразу Волчаре стук-стук.

Совсем скурвился Сафрон. Спокойная жизнь ему в кайф. Легальный бизнес, цивильный рэкет, девочки, казино — все у него в тему. Особняк роскошный, тачки каждый месяц меняет, все знают его, уважают, боятся. Не жизнь, а сказка. Живи и балдей круглый год. И ради такой жизни он лижет Волчаре пятки. И пацанов своих подставляет. Козел он!

— А вот ходят слухи, что труп душегуба на дне Глубокого озера…

— Туфта это! — стиснул зубы Клод.

У него крутая команда. Пацаны что надо. Волчара бессилен против них. Как ни крутил их на признанку, все мимо. Не сдались они, не раскололись.

— Не знаю, не знаю… — покачал головой Сафрон. — Короче, надо найти душегуба. Живого или мертвого…

— И Волчаре сдать…

— Угадал… Так что думай…

Ага, размечтался!

Труп — это факт, по которому можно возбудить уголовное дело. А крайним, конечно, окажется Клод. И его пацаны. Тогда их уже не на три дня за «решки» закатают. И прессовать по полной программе будут. В этот раз Волчара палку не перегибал, знал меру. А как он себя в следующий раз поведет — вопрос. Может в Бутырку отправить, а там в камеру к петухам заслесарить или к отморозкам. Опустить могут. Тогда прощай все…

— Ты думай, думай… А я пойду…

— Куда? — сморщился Клод. — Я тебя еще веничком не похлестал…

— Как-нибудь в другой раз…

Сафрон встал. Во взгляде похоть. Не в себе был от нетерпения. Знал Клод, в какую сторону его «болт» смотрит…

— Подумай, подумай…

Не глядя на него, Сафрон вышел из парилки.

Клоду вдруг стало тошно, что он зависит от этого слизняка.

Своя «бригада» у него. Он и четыре крутых бойца. Гордость Сафрона, а тот, гад, чморит их не по теме.

У всех свой бизнес. У Клода на откупе «Стрип», у пацанов доля в других заведениях, подконтрольных Сафрону. С девочек они кое-что имеют. Еще бы неплохо наркоту толкать. И на «стволы» спрос есть.

Да только Сафрон не хочет. Не нужны ему, типа, неприятности. Ему хватает того, что он имеет.

А хрен он будет что иметь, если Клод этого не захочет. Зажрался Сафрон. Пора ему харакири делать.

Клод заводился все сильней.

Давить надо Сафрона. Завалить и весь его бизнес к рукам прибрать. В Битово будет новый хозяин. Он, Борислав Сечкин. Он установит здесь свои порядки и «капусту» рубить будет конкретную.

А ведь все можно устроить. «Стволы» в зубы, бах, бах, и в дамки.

В парилку ввалились Чес и Слон, у телок своих на шеях сидят.

Здоровенные буйволы. С такими никакой Сафрон не страшен. Враз к ногтю гада прижмем.

— А где шеф? — спросил Клод.

— Так это, в бильярдной, — сказал Чес.

— Шары в лузу вбивает, — хихикнула его подружка.

— А ты заткнись! — рыкнул на нее Клод и вышел из парилки.

Он направился к бильярдной. Дверь в нее не была заперта. «

Мариша лежала животом на бильярдном столе. Как раз на углу, тем самым местом на лузе. Сафрон удобно примостился между ее ног и вгонял в нее свой кий. А эта сучка стонала от удовольствия. Увидела Клода и смотрит на него сквозь пелену кайфа.

Совсем охренел Сафрон. Не в ту лузу шары вгоняет.

— Тебе чего? — не отрываясь от этой суки, спросил Сафрон. — Вали отсюда!…

— Гад! — буркнул себе под нос Клод. И хлопнул дверью.

На чужую бабу Сафрон полез. Поквитаться с ним надо. Только трогать его опасно. За ним сила, покровители высокие. Грохнешь его — за беспредел отвечать придется. А это смертный приговор…

Клод уже не ощущал в себе той неудержимой силы, которая швырнула его в бильярдную. Не было решимости всерьез наехать на Сафрона.

И все-таки он последний подонок, этот Сафрон!

Клод задыхался от бессилия. Не чуя под собой ног, он направился в «банкетку». Там на диване свою телку трахал Дрын.

Клод сел за стол, схватил бутылку водки и сделал несколько глубоких глотков прямо из горла. Грудь обожгло, в крови потеплело. Он отхлебнул еще, затем воткнул ложку в тарелочку с красной икрой. Отличная закусь. Только сейчас он не чувствовал ее вкуса.

Снова за бутыль. Успокоился, когда опустела вторая.

Его распирало от злости. Сафрон, падла, подставил его под ментов, растоптал его, унизил, а вдобавок ко всему еще бабу его трахнул.

— Где этот козел? — пьяно пошатываясь, он медленно поднялся.

— Кто? — издалека сквозь вату в ушах донесся до него голос Слона.

Тихонько звякнула ложка о тарелку.

Клод обвел взглядом комнату. Слон, Чичик, Чес, Дрын. И никаких баб. Блин, он даже не видел, как появились пацаны и как исчезла сучка, которую драл Дрын.

— Сафрон…

— Так он это, слинял, — сказал Чес.

Он и этого не заметил. Впрочем, неудивительно. Все на бутылку смотрел да на тарелку. А еще в себя. Только ни хрена там не узрел.

— Давно?

— Да только что…

— А девки?

— Подмываются, — ощерился Чес.

— А эта, Мариша?..

— Которую Сафрон драл?

— Ну да…

— Тоже задницу парит. Ее Сафрон во все щели отодрал. Часа два харил…

— Сколько? — пьяно замотал он головой. — Два часа?..

Он думал, прошло минут десять. А оказывается, два часа уже за столом. Здрасьте, блин, нажрался…

Это ж надо, два пузыря выдул. Хорошо, соображает еще что-то.

Из глубин его мрачной души поднималась жгучая волна ненависти.

— Где эта гадина?

— Кто?

— Мариша.

— Я ж говорю, задницу греет…

— Удавлю суку!

Он ненавидел Сафрона. Но за него ответ будет держать Мариша. Тварь! Мразь!

И за себя ответит. Коза злогребучая!!! Мариша плескалась в бассейне с теплой водой.

— Падаль!!! — взревел Клод и прыгнул на нее.

До самого дна с ней дотянул.

Мариша вырвалась, всплыла. А Клод почему-то остался на дне.

Только ему не было страшно. Напротив, его обуяла пьяная радость. Это дерьмо всякое всплывает. А он тонет. Значит, он не дерьмо…

Хорошо, не открыл рот и не засмеялся до того, как пацаны вытащили его из воды.

— Братан, ну ты набрался! — протянул Слон. — Может, давай покемарь…

— Да пошли все! — Клод поднялся на ноги, покачнулся.

Увидел Маришу. Она стояла в нескольких шагах от него. Сжалась, поникла, в глазах страх.

— Чо, сука! Нагреблась! — заорал Клод и двинулся на нее.

Она попыталась увернуться от него. Но он, хоть и пьяный, достал ее ногой, в живот врезал. Та слетела с копыт, растянулась на полу. Клод набросился на нее, схватил ее за волосы, ударил головой а кафельную твердь. Что-то хрустнуло, хлюпнуло. Он задрал голову Мариши и заглянул в ее глаза. Из ее разбитого носа фонтаном брызгала кровь.

— Тварь! — Он замахнулся и разбил ей в кровь и губы.

— Кулак мой пососи, падла!

Девчонки забились в угол и визжали от страха. Но Клод их не замечал. Мир перед глазами сузился до размеров Мариши.

— На тебе, на!

Он бил ее по лицу раскрытыми ладонями. Он хотел ее убить.

— Не надо! — Она просила пощады. Но ему было жаль только самого себя. Его подставили, его унизили, об него вытерли ноги… Сильные руки оттащили его в сторону, когда Мариша уже не в силах была кричать.

— Клод, ну чо за дела! — увещевал его Чес. — И без того в дерьме по самые уши!

Тут он прав. Но только Клоду наплевать на все.

Он повернулся к нему лицом, ткнул в него пальцем и пьяно рассмеялся.

— Ты чо, поц, ссышь, в натуре?.. Да я всех в рот делал!!!

Никто его не бил. Даже пальцем не тронул. Но что-то черное надвинулось на глаза, голова закружилась, весь мир перевернулся, накрылся белой пеленой.

Клод отрубился и повис на руках у своих дружков.

* * *

Жанна не спала. Время позднее, а сна ни в одном глазу. Ее внимание привлек звук работающего двигателя. Она подошла к окну.

В соседский двор въехал джип. Из него вышли братки. Вытянули из машины Клода. Он был никакой. Пьяный в дрезину. Они затащили его в дом. Минут через двадцать появились снова. Без соседа. Четверо вошли, трое вышли. Значит, в доме остался только хозяин.

* * *

Клоду снилась Вика. Чес под ней, верхом Чичик. Слон входит в нее спереди. Только слышно не чмоканье, а крик. Ей жутко больно, она воет. Ее стоны режут слух, переворачивают душу. А Слон никак не может заткнуть ей рот…

Он направился к ней, но споткнулся и упал. Упал и проснулся.

А Вика все продолжала выть от боли. Только не громко, звук доносился откуда-то издалека.

Клод медленно повернул голову в сторону двери. И содрогнулся от ужаса. Сердце сдавила ледяная рука.

В дверях стояла Вика. В белой прозрачной накидке, под ней голое тело. Волосы растрепаны, руки выставлены вперед. Взгляд безумный, устремлен в никуда. На руках и ногах обрывки веревок.

Перед тем как утопить, ее связали…

Она утонула, умерла. Но ее душа не находит покоя. Она пришла к нему, к своему убийце. Она ищет отмщения.

Вика не раскрывала рта. Но ее стоны заполняли комнату. И вселяли в душу невероятный ужас.

Ноги налились свинцовой тяжестью, верхнюю часть тела парализовало совсем. Но Клод все же нашел в себе силы встать.

И Вика стала исчезать. Попятилась назад, скрылась за дверью.

На негнущихся ногах Клод последовал за ней.

В холле на втором этаже, куда выходила его комната, Вики не было. Зато на лестнице мелькнула ее белая накидка. Клод собрал в кулак все свои силы и двинулся за ней. Но дальше лестницы он не прошел. Перед глазами заколыхалась сонная пелена. Сознание стремительно наполняла тяжелая дрема…

Глава 4

Елена Николаевна, мама Вики, смотрела на него печальными глазами. А еще Степан видел в них смирение. Похоже, она свыклась с мыслью, что никогда больше не увидит свою дочь.

— Вы ищете Вику? — бесцветно спросила она.

— Да, конечно… Как только найдем, я тут же дам вам знать…

— Я буду ждать…

— Ждите. И надейтесь…

— Надеюсь… Не буду вас задерживать. До свидания…

Она поднялась со стула и вышла из его кабинета.

Степан проводил ее взглядом. И невесело вздохнул Не мог он найти Вику. А искал он ее в одном направлении с душегубом. На него он списывал исчезновение девушки. И надеялся, что выбьет из него признание. Узнает, где Вика.

Но душегуб пропал. Возможно, на дне Глубокого озера покоится. А может, и в самом деле ушел от Клода. Степан проверял. Действительно у этого бандюка не было ни охраны, ни сложной системы сигнализации, ни собак. И замки на дверях простые. С ним в тот день были его дружбаны. Но они не охранники, а потому ночью дрыхли как сурки…

Степан не особенно верил, что душегуб жив. Но у него не было никаких доказательств того, что он мертв. Поэтому поиски продолжались…

* * *

На Маришу страшно было смотреть. Лицо опухшее, глаза заплыли, только щелочки видны. Нос картошкой, губы распухшие, два передних зуба выбиты.

Вчера в ночь она на работу не вышла. Дрын ее с собой увез. В сауну. По случаю освобождения Клода устроили праздник. Маришу подавали в качестве горячего блюда.

А сегодня после смены Гена зашел к ней. Дверь открыла какая-то девчонка. Симпатичная, но молчит как рыба.

Мариша лежала в постели. И отворачивала от Гены лицо. Стеснялась. Дура потому что.

Она была нужна ему любая. Даже если она стриптизерша и проститутка. Он хотел жить с ней. Она вроде бы не возражала. Но с ремеслом своим завязывать не собиралась. Считала, что хорошо устроилась…

— Мариша, золото, а ну давай подробно и обо всем! — Гена присел на стул возле кровати. Мариша не издала ни звука.

— Ну что ты молчишь?

— Да чего ты к ней пристал? — наконец-то заговорила ее подружка. — Разговаривать ей больно, не понимаешь?.. Или по морде никогда не получал?

— Я?! — дернулся Гена.

Но тут же остыл. Сейчас не время понты колотить.

— Кстати, меня Гена зовут…

— Люда…

— Что с ней?

— Побили, не видишь?

— Ну понятное дело, что не о дверь стукнулась. Кто ее избил? Только не тяни резину. Я должен знать.

— Зачем?

— Как зачем? Да я этому гаду башку откручу и бомжам на холодец кину…

— Не говори «оп»!

— Да я за Маришу любого урою!

— Мариша, можно ему говорить? — вопросительно посмотрела на подругу Люда.

Та тоскливо вздохнула и кивнула.

— Он все знает?

Мариша снова кивнула утвердительно.

— На субботнике мы вчера были… Знаешь, что это такое?

— Понятное дело, не метлами махали задарма….

— Не метлами, — согласилась Люда. — Метелками…

— Короче…

— В общем, Мариша под раздачу попала. Один козел нажрался и с кулаками на нее…

— Урод!.. Кто такой?

— А вот этого тебе лучше не знать. А то еще и вправду драться полезешь…

— Полезу, а чо?

— Это хорошо. Только Клода лучше не трогать…

— Клода?!

Будто ушат холодной воды на него вылили.

— Ты его знаешь?

— Еще бы… Он мой босс…

— Так вы с Маришей вместе в «Стрипе» работаете?

— Я-то работаю. А она… Короче, Мариша, ты больше не выставляешься. И подкладываться ни под кого не будешь. Я сказал…

— Ух ты какой прыткий! — насмешливо посмотрела на него Люда. — А на что она жить будет? Улицы за копейки мести?

— Ну почему улицы? На нормальную работу устроится. Замуж выйдет. За меня…

— Ну-у, если жених есть!.. — вскинула руки Люда. — У тебя, наверное, своя квартира с евроремонтом, «Мерседес»…

— А что, в квартире и «мерсе» счастье?.. И вообще, чо ты лезешь не в свои дела?

Достала его эта Люда!.. Но та не унималась.

— Почему не в свои?.. У меня, между прочим, тоже парень был, — горько усмехнулась она. — Крутого из себя строил. Я, я, я… Все мораль мне читал. Нельзя, мол, так жить, как ты. Панель — это грязно, и все такое прочее. Короче, отговорил. Завязала я путанить. А сутенер мой на меня с ножом. Я — к своему другу. Выручай. Ну он — к сутику. Договорились. И знаешь как?

— Как?

— А вот так. Обосрался он… Сдал меня сутенеру, а сам слинял. Неприятности ему, видишь ли, не нужны…

— На что ты намекаешь? — насупился Гена.

— Твой Клод может не отпустить Маришу. И тебя по стенке размажет…

— Не размажет. Я его сам размажу…

— У-тю-тю, какой грозный!

— Заткнись! — не выдержал Гена.

Люда подумала, что он собирается ударить ее, и невольно подалась назад. Но тут же снова высунула свое жало.

— Ну герой!.. Ты на Клода наедь!.. Там тебе не здесь…

— А ты думаешь, не наезду? Да я его в дерьмо!.. Думает, ему Мариша с рук сойдет? Хрена два угадал!

Гена не блефовал. Он на самом деле чувствовал в себе силы. Очень хотел наказать Клода. Его решимость питала злость.

И Люда сразу почувствовала, насколько серьезно он настроен.

— Гена, ты что? Не слушай меня, дуру!

Но было уже поздно. Гена принял решение, В голове закрутились мысли, как свалить Клода.

В одиночку с ним не справиться. Но у него есть друган. Игнат. Конкретный пацан. В морпехе служил. В махалове самого Слона завалил. С ним ему никакой Клод не страшен.

— Вы это, побудьте здесь!

Жажда мести вытолкала его из квартиры. На улице поймал тачку, через пять минут был в своем дворе. И бегом к Игнату.

Тот был дома, спал. Гена его разбудил.

— Ну чего тебе? — вяло спросил Игнат.

— Хорош спать. Труба в бой зовет! — прогрохотал Гена.

— Не ори, уши закладывает, — поморщился тот. — Что стряслось?

— Клод, в натуре, совсем оборзел. Маришу мою отмудохал. Ты бы на нее посмотрел…

— Непорядок, — оживился Игнат.

Он всегда отличался повышенной тягой к справедливости. Недаром его пацаны уважали, не зря он всегда центровым был.

— Ну, беспредел, в натуре…

— И чего ты хочешь?

— Как чего? Наказать Клода надо…

— Как?

— Ну не знаю. Морду, что ли, набить…

— А не боишься?

— Да я за Маришу!.. Да и тебе за Вику поквитаться с ним надо…

Гена не сразу понял, что ляпнул. Смысл сказанного дошел до него, когда Игнат схватил его за грудки и встряхнул как мешок с соломой.

— За Вику?.. А ну говори, что знаешь?

— Игнат, братан, гад я, последний гад!.. Давно должен был сказать. Да все очко играло. И за тебя было страшно…

— Много текста! Говори…

— Клод на Вику глаз положил. Она и Лара с нами во дворе болтали. Уходить стали, а тут два джипа. Подъехали к нам, когда они уже в подъезде скрылись… Ну, короче, меня в машину позвали. А там Клод. Он меня, кстати, уже знал. Ну и вопросики пошли, что да как. Чес на Ларку запал. А Клоду Вика понравилась. Конкретно понравилась. Взгляд у него такой был. А через день она исчезла…

Гена жадно хватал ртом воздух. Запыхался. Будто три километра на время бежал.

— Что ж ты, гад, раньше-то молчал? — Игнат побагровел от ярости. — Да ты хоть понимаешь, что я тебя сейчас в унитаз спущу. Дерьмо ты жидкое! Чмо болотное!..

— Да понимаю, что дурака свалял…

— Дурака свалял… Да ты, может, девчонку убил!

— Что?!

— А то… Менты тебя про Вику спрашивали?

— Ну да, было дело…

— И ты, паскуда, ничего им о Клоде не сказал?

— А что бы это дало? Клод все равно бы отмазался. А у меня бы проблемы появились…

— Проблем испугался… Сейчас ты у меня сам станешь проблемой!

— Игнат, ну не кипишуй, не надо!..

— Не надо! — Игнат вдруг резко остыл. Сел на стул, опустил голову, задумался. Взгляд в никуда. Как будто воздух из пацана выкачали.

— Давай я в ментовку схожу? — предложил Гена. — На Клода стукну…

— И что это даст?..

— Ну так, менты его за жабры возьмут…

— Сколько времени уже прошло. Клод от Вики давно избавился. В бетон закатал или в землю закопал… Сука! Ур-рою гада!

Игнат снова накалился. Казалось, плюнь на него, и зашипит.

— Вот-вот, надо его наказать, — только Гена говорил уже не так уверенно.

— Да я его своими руками! — Зато Игнат говорил совершенно серьезно. — Клянусь, эта гнида ответит за все!

— Ты это, отсыпайся. А я… мне… В общем, там Мариша без меня, надо к ней…

— Иди, — мрачно посмотрел на него Игнат. — Но сегодня вечером, в шесть, у меня. Понял? Командный голос, блин, прорезался.

— Да буду, какой базар…

Гена отправился к Марише.

Мысли путались, инстинкт самосохранения включил сирену. Страшно было связываться с Клодом и его «бригадой» — все-таки не мальчики с Помойной улицы у него под началом. Но решимость поквитаться за Маришу все еще была достаточно сильна.

В квартире у Мариши Гена застал Дрына и Слона.

Два мордоворота-тяжеловеса, резкие, могучие как буйволы. Хмурые лица, волчьи взгляды, сила и уверенность в каждом движении. Говорят, все «быки» Клода стреляют виртуозно: кладут пули в «десятку» из любого положения. Пистолеты, автоматы, «помповики», гранатометы — с любым оружием на «ты». Поэтому в бою им просто нет равных.

Может, все это треп. Но Гена так не думал. Особенно сейчас, глядя на Дрына и Слона. Не люди, а монстры. И на Гену смотрят, словно на какое-то ничтожество.

— Жалыба, ты чего здесь? — сузил глаза Дрын.

— Я за Маришей смотрю, — замялся Гена. Решимость воевать с Клодом таяла.

— Так это ты ее так? — криво усмехнулся Слон.

— Я?!

Такой наглости он не ожидал. Только напрасно он пытался вызвать в себе злость. Его охватывала паника.

— А кто?

— Не знаю…

Гена поймал взгляд Люды. Он был полон презрения.

И все же злости по-прежнему не было.

— А кто знает? — провоцировал его Слон.

— Да чего ты ко мне пристал?

На эту гневную фразу он истратил последние остатки своей решимости.

— Смотри, он еще тявкает… Короче, Жалыба, свали. Мы за Маришей сами присмотрим… Людка, закрой за ним дверь!

Его выставляли за порог, как • шелудивого пса. Обида была. Но куда же подевалась злость?

— Ну что, герой, драться будешь? — тихо и с подковыркой спросила его Люда, открывая дверь.

— Буду… Но не сейчас…

— Понятно, что не сейчас…

— Я это, во дворе буду. Если что, позови…

— «Если что» не будет. Ребята извинились, подарков кучу принесли…

— А завтра снова по морде…

— Это не твое дело. Ну все, пошел!

Люда вытолкала его за дверь.

Гену унизили. Душа взывала к мщению. Но к Игнату идти не очень хотелось. Ни сейчас, ни в шесть вечера.

* * *

Клод проснулся от сильных толчков. Открыл глаза и обнаружил, что лежит на полу, а над ним склонились Чес и Чичик. Это они трясли его.

— Эй, ты чо, шеф, в натуре, в засаду попал? — лыбился Чес.

— Да пошел ты! — огрызнулся Клод.

И начал подниматься.

— На-ка, хлебни! — Чичик протянул ему банку пива.

Клод схватил жестянку и жадно припал к ней.

Хорошо он вчера набрался. И все из-за этой чертовой Мариши… Или нет, Сафрон ему кровь попортил. Душегуба ему, видите ли, подавай…

А потом Вика. Он ясно помнил, как она приходила к нему ночью. Ее крик и сейчас стоял у него в ушах. Это был кошмар. Во сне он пошел за ней, да не дошел. Заснул там, где упал.

— Я вчера не быковал? — с надеждой спросил он.

А может, и Мариша тоже сон?

— Ну как тебе сказать, — подавил смешок Чес. — Шлюху ты вчера воспитывал…

— Маришу?

— Ну да…

— Бил?

— Месил…

— Значит, сильно бил?

— Да не слабо… Она сейчас дома, отлеживается. К ней Дрын со Слоном поехали. Часики ей купили, фруктов всяких. Короче, замнут рамс. Мариша, она ведь для «Стрипа» ценная вещь…

— Ага, вещь, — кивнул Клод. — Бабы, они как вещи. Поносил и выбросил…

К чему он об этом?.. Да все к тому же! Надоели ему эти бабы. Одни проблемы из-за них.

— Жрать хочу, — сказал Чичик и похлопал себя по пузу. — Клод, у тебя что-нибудь найдется?

— Там, на кухне. Иди, за тобой яичница с ветчиной…

— И водочки тяпнем, — кивнул Чес.

— Да ну ее в анус, эту водку, — поморщился Клод. — После обеда тренировка. И без того до фига пропустили…

— А может, хлебнем? — с надеждой посмотрел на него Чичик. — Давай завтра, а? После гадюшника ментовского душа праздника просит…

— На ринге повеселишься, — отрезал Клод.

— Ага, пьянству бой! — осклабился Чес. — По морде его, по морде…

Клод ел с аппетитом. Кому-то с похмелья кусок в рот не лезет, а у него, наоборот, жор начинается. Быка съесть может. Вот что значит здоровый организм.

Только нормально позавтракать не дали. Как снег на голову свалился Сафрон.

Что-то зачастил он…

— Ну как дела? — хмуро спросил он прямо с порога. Хоть бы для приличия поздоровался.

— Нормально. Видишь, подхарчиться сели. — Клод также был далек от вежливости.

— Душегуба нашли?

— А когда б мы уследи? Вчера гульба, сегодня отсып…

— А меня ваши проблемы не волнуют… Чтобы к вечеру душегуб был у меня…

— Нет его. Понимаешь, нет! В дальние края он подался. Или в Африку, или в Магадан, я точно не знаю. Но его нет. И точка!

— Ладно, пусть будет Африка. Но ты его мне найди…

— Все, уже ищу…

— Ищи!

Сафрон зыркнул недовольным взглядом и удалился.

— Козел, блин! — прошипел ему вслед Клод.

— В натуре, завшивел, — не стал возражать Чичик. — Не, ну это ваще, мусор ему задачу поставил. Душегуба, блин, найти. Рвет и мечет…

— Еще осталось косяк на рукав навесить, — хмыкнул Чес. — Активист хренов…

— Ну чо, шеф? По сто граммов? Такое дело…

— Давай! — махнул рукой Клод.

Не до тренировок сегодня. Настроение не то. Чморит его Сафрон. Конкретно чморит. Задолбал со своим душегубом. Только зря он думает, что Клод будет подпрыгивать под ним…

Первые сто граммов пошли хорошо. И вторые проскочили скорым поездом через тоннель. На душе полегчало. Но захотелось еще большей легкости. И снова бульк-бульк. Хорошо-о!

* * *

Игнат испытующе смотрел на Гену.

— Ну что, ты со мной или мимо? — спросил он.

— Конечно, с тобой! — Жалыба невольно уводил в сторону взгляд. — Когда мы не были вместе?

— С Клодом разговор серьезный будет. Ты готов?

— Да я всегда готов… Только не надо с ним связываться. Он же не поц с соседнего двора. Он бандит, в авторитете, «бригада» у него. Чес, Чичик, Слон, Дрын. Они же нас живьем съедят…

— Не съедят…

— Это тебе так кажется… Куда нам против них?

Утром Гена не выглядел мокрой курицей. Взъерошенный петух, крыльями хлопает, в бой рвется. За Маришу кому угодно клювом по черепу настучит… Только остыл слишком быстро. Очко играет. Стра-ашно…

— Быстро ж ты сдох, — презрительно усмехнулся Игнат.

— Да не сдох я, — потупился Жалыба. — Просто расклад сил не тот…

— Расклад сил, расклад сил. Скажи, что зассал…

Мариша — шлюха. Оторва. Но Гена на нее запал. Баба-то она красивая. Он хоть и пыжится доказать, что у них все серьезно, да не верит ему Игнат. Его любовь прошла так же быстро, как и боевой азарт.

А Игнат любит Вику. Безумно любит. Жива она или нет, но он будет продолжать любить ее. И не успокоится, пока не узнает, что с ней. И обидчика ее накажет.

Он уже не сомневался, что во всем виновен Клод. С него и будет спрос. Этот гад пожалеет, что на свет родился. Пусть это будет стоить Игнату жизни, но он разберется со своим шефом.

Шефом… Все, он больше не работает на него! Только увольняться не будет. Ведь ему нужен доступ в «Стрип».

— Да нет, не зассал…

— Типа не трус, но боюсь… Короче, сегодня идем в клуб…

— Так сегодня не наша смена, — заартачился Гена.

— А мы что, не имеем права просто побыть там? Посидеть, выпить без напряга, на девочек посмотреть на досуге…

— Так это, платить надо…

— А у тебя что, в карманах пусто?

— Вообще-то нет… Надо Ларку с собой взять…

— Зачем?

— Ну мы же не просто в клуб идем. За Клодом охотиться. Так?

— Ну да…

— Заподозрить нас могут. Подумают, какого хрена мы там делаем. Типа на баб не насмотрелись… А если с Ларкой будем, то никаких косяков. Мол, хотят пацаны бабе показать, в каком крутом месте они работают…

— А ты шаришь, брат!

Ну вот, похоже, Гена входит в раж. И голова не на измену работает, а по делу мыслит. А если еще подогреть его…

— Жаль, Маришу взять с собой не можем, — сказал Игнат. — Жалко девку…

— Да вообще оборзел, в натуре… Давить его надо, гада! И за Маришу ответ спросить, и за Вику…

Ну вот, довел пацана до кондиции. Главное, не дать ему снова остыть.

* * *

Клод вырубился в полдень. Надо же, снова перебрал. Проснулся вечером. Вокруг никого. Дом пустой, за окном сумерки сгущаются.

— Бляха! — выругался он, поднимаясь.

Что за жизнь пошла. Сплошные проблемы. Да и забухал не в струю.

На душе муторно, в голове колокола звонят. Он спустился на кухню. Там порядок. Молодцы пацаны, не оставили после себя бардак, прибрались. Значит, уважают. Настроение немного улучшилось.

Жрать хотелось невыносимо. Он вскипятил воду, достал из морозилки пачку пельменей, бросил их в кипяток. Сметанка в холодильнике есть. И водочка…

Вообще-то пора завязывать с бухлом. Распоясался не по теме. Вчера пьянка, сегодня… Завтра ни капли в рот. А-а… Завтра будет завтра, а сегодня еще сегодня. Клод достал початую бутылку, наполнил граненый стакан. И запустил его в себя вдогонку за пельменями.

Настроение поднималось.

И еще один стакан хлобысь!

Голова поплыла, какая-то падла дом стала раскачивать.

Все, пожалуй, хватит. Больше нельзя… Да тут больше и нету. Клод отставил в сторону бутылку. Поднялся и направился в свою спальню на втором этаже.

Время еще не позднее. Куда податься? Этот вопрос не для него. У него одна дорога — в «Стрип». Работа — дело нужное, она сосредотачивает. А еще бабу хочется, хоть плачь. Так, кого из своих девок он еще не пробовал?

Клод стоял возле окна и решал этот архиважный вопрос.

Но ему помешали. Он увидел, как автоматически открылись ворота в соседний двор. И туда въехал крутой «Феррари». Остановился. Из него вышла Жанна. Ох и баба!

Красивая до ужаса. Конкретный прикид, стильно, фирма. Сексуальная чертовка. И одна. Без мужа. Блин, такое добро пропадает…

Клод решил восстановить справедливость. Пьяный не пьяный, но принял душ, прикинул на себя черные брюки, белый пиджак. Шляпу прикольную надел, на шею шелковый шарф повязал. Блин, Дон Жуан, в натуре…

Так, а как же попасть к соседке? Можно сесть в лодку, подплыть к ее причалу, пришвартоваться. А как же собака?

А для собаки у него сюрприз. Был у него пневматический пистолет. Так, игрушка. Ни один мент не придерется. Но есть и пуля-кисточка, с секретом. Очень эффективное средство в борьбе с собаками.

Сказано — сделано.

Клод сел в лодку, завел мотор. Он был совершенно без тормозов и ничего не боялся. Не зря говорят, пьяному море по колено.

Он причалил к соседней пристани. Не с правой стороны, где стоял катер, а с левой. И тут же увидел собаку. Только она почему-то не гавкала. Тфф! Кисточка со снотворным вонзилась в ее мощную грудь. Спать, песик, спать…

Клод направился к дому Жанны. На всякий случай зарядил пистолет. А вдруг у нее и в доме собака?

Дверь в дом была открыта. Какая беспечность! А может, она ждала его?.. Да, наверное, так…. Клод был уверен в своей неотразимости.

Он вошел в дом молча.

А внутри обстановочка… Райский уголок. Только в этом раю нет мужика. И кто же топчет нашу козочку?..

Тук-тук, козлик пришел… Что?!. Кто козел?!

Мысли в голове цеплялись одна за другую, кусались, будоражили кровь. Но Клод упрямо двигался к цели.

Жанны нигде не было. Зато в ванной слышался шум воды. Ага, да она моется!

Дверь в ванную была приоткрыта. Точно, она ждет его!

— А вот и я! — распахивая дверь, заявил он.

Жанна стояла под душем. Ее обнаженное тело было великолепно. Только груди разглядеть не удалось. Руками их закрыла. Зато оставила на обозрение треугольник волос. Значит, туда можно…

— У-тю-тю, моя козочка! — пьяно протянул он. И похабно улыбнулся.

— Пошел вон отсюда, урод! — зло зашипела Жанна. Да она, оказывается, вовсе не ангелочек.

— Не-а, — замотал он головой. — Не уйду… Пока не трахну тебя, не уйду…

Он шагнул к ней. И тут же сзади на него опустилось что-то тяжелое. Сознание накрыла черная мгла.

Очнулся он во дворе соседского дома. Прямо на голом бетоне лежал. Голова гудит, затылок горит, на душе хреново. Хорошо, жив. И амнезии вроде не наблюдается. Все помнит. И как в ванную ворвался, и как чем-то тяжелым по голове получил.

— Не, ну беспредел, в натуре! — пробормотал он.

И начал подниматься. Ноги повиновались. Это радовало.

Но злило другое. Какая-то поганка огрела по голове самого Клода. И вышвырнула его из дома.

Он намеревался взять реванш, но вдруг увидел собаку. Она неслась на него с распахнутой пастью.

Клод среагировал мгновенно. Он резко стартовал с места, набрал скорость большую, чем у собаки, и легко перемахнул через ворота. Взвыла сигнализация. Но ему было по хрену. Он метнулся в свою калитку, зайцем прошмыгнул через двор и скрылся в дверях своего дома. Шустро он все проделал. Только как это смотрелось со стороны?.. Позорно смотрелось.

Через несколько минут к дому соседки подъехал наряд вневедомственной охраны. Клод наблюдал, как она вышла навстречу ментам, что-то им сказала. Те понимающе кивнули и убрались восвояси.

Значит, не сдала она его ментам. Не дура баба. Понимает, что с ним связываться себе дороже.

Голова раскалывалась от боли. Ему бы дома сидеть, раны зализывать. Но нет, надо в «Стрип» ехать…

Когда он выгнал из гаража свой джип, было уже, половина двенадцатого. Для кого-то поздно, а для него в самый раз. Ночной клуб «Стрип» — не детская библиотека…

* * *

— А здесь неплохо! — Лара потягивала коктейль и; лениво поглядывала на танцовщиц. — Круто, как на Западе… И девчата смотрятся. Только я не «розовая», мне мужика подавай…

— А вот, кажется, и мужик, — тихо проговорил Жалыба.

К их столику подходил Чес. Рот до ушей, глаза масленые. Взгляд на Лару нацелен.

— Кого я вижу! — Игната и Гену он как бы и не замечал.

Сел в свободное кресло, ногу за ногу заложил, сунул в рот сигарету, задымил.

— Уйди! — умыла его Лара. — Девок закрываешь, на сиськи не даешь посмотреть…

— А ты что, это?..

— Ага, лесбиянка. Мужиками не интересуюсь…

— Совсем?

— Совсем…

— Даже если они тобой интересуются? Ух ты какая…

— Такая!

— Ну-ну, — покривился Чес.

Он встал, с уязвленной гордостью посмотрел на Лару. И выкинул финт. Взял да сунул зажженную сигарету в бокал с ее коктейлем.

Лара в долгу не осталась. Схватила бокал и выплеснула его содержимое ему на костюм.

— Ну, бляха, — процедил он сквозь зубы.

Взгляд его налился кровью.

Он мог бы прямо сейчас накинуться на нее. И не присутствие Игната с Геной сдерживало его. Просто здесь нельзя было устраивать свару. Это могло повредить имиджу клуба. За это Клод спросит с него.

Кстати, про Клода. Он так и не появился. И, наверное, не появится.

— Пошли отсюда!

Лара — девчонка не промах. Но все равно ей страшно. Понимает, с кем связалась.

— Пошли, — кивнул Игнат.

Он заметил, как облегченно вздохнул Гена. Он снова охладел к идее расправиться с Клодом.

Они вышли на улицу. Но не сделали и нескольких шагов, как их едва не сбил джип. Он резко свернул с дороги, ткнулся в свободное место между припаркованными машинами. Но затормозить не успел. И чуть не въехал на тротуар. Хорошо, бордюр был высокий. Иначе бы кто-нибудь из них оказался под его колесами.

Машина ударилась колесами о бордюр, резко застопорилась. Видно, водитель крепко держался за руль, а то бы он мог вышибить головой лобовое стекло.

— Шизанулся, дебил! — взревел Гена.

И тут же потух, когда увидел, кто выходит из машины.

Это был Клод, собственной персоной. Он даже не представлял, как обрадовался ему Игнат.

Клод был пьян. Но на ногах держался твердо. Взгляд злой.

— Бляха! Всех урою! Козлы! — сотрясал он воздух.

Только не понятно, к кому он обращался. Его мутный взгляд остановился на Игнате. В нем появилось узнавание.

— А-а, это ты! — скривился он.

— Где Вика? — спросил Игнат.

Он видел, в каком состоянии этот ублюдок. Возможно, его нетрудно будет спровоцировать на откровенность.

— Какая Вика?.. — не сразу понял тот. И тут же вспомнил. Похабная улыбка исказило его и без того перекошенное лицо. — Хочешь знать, где твоя киска?

— Где она?

Клоду на язык просилась какая-то гнусность. Но разум пересилил искушение.

— А ну валите отсюда, шавки голимые!

Он не сболтнул ничего лишнего. Но ему было что сказать.

Клод был один, без своих быков. Но в любое время кто-нибудь мог оказаться рядом. Нужно было спешить.

— Уже идем! — Игнат стал разворачиваться.

И вдруг пружиной метнулся к Клоду. Мощный удар кулаком в солнечное сплетение: И тут же головой в переносицу.

Клод вырубился. Ну вот и поквитались…

— Давай, в машину его…

С неохотой, но Гена принялся помогать ему.

Клода впихнули в машину. Игнат стянул с себя поясной ремень и начал связывать ему руки. Он знал толк в этом деле.

— А ты куда?

В машину садилась Лара.

— Как куда? С вами…

— Не, так не пойдет. Давай домой…

— Нет, я с вами…

— Я сказал, домой! — рявкнул на нее Игнат. Он затянул узел на руках Клода и забрался на водительское место. Ключи торчали в замке зажигания.

— Вы его будете бить? — не унималась Лара.

— Не твое дело! Давай домой! — И Гена погнал ее прочь.

— Пойми, о тебе прежде всего думаем. — Игнат завел двигатель.

— Вы хоть до дома меня довезите…

Сзади зашевелился Клод. В себя приходит. Игнат развернулся, потянулся к нему и снова вырубил его ударом ладони в шею.

Джип хорошо слушался руля. Ласточкой летел по ночным улицам. Погони не было.

Лару довезли до дома. А сами поехали дальше.

— Мля, уроды! — послышался голос Клода. — Куда вы меня везете?..

Рядом с ним сидел Гена. И на всякий случай держал на его шее руки в замке.

— А скоро узнаешь, — бросил назад Игнат.

— Уроды! А ну тормози, чмо. И сдергивайте отсюда, пока я добрый…

— Ага, добрый… Такие, как ты, только на том свете добрыми бывают. Кстати, ты там скоро будешь…

— Да я вас из-под земли достану!

— Во-во, под землю и уйдешь. Как Вика ушла…

— Вика?.. А хрен она под землей!..

— Где же она? Говори, мразь!

— А не скажу…

— Гена, не спи! Сделай ему больно… Гена даже не пошевелился. Игнат посмотрел на него. Белый как мел. Страшно ему. Боится он Клода.

— Жалыба, жить хочешь? — Клод быстро нащупал его слабую струнку. — Если жить хочешь, отпусти меня. И этого урода сделай. Я тебе все прощу…

— Простит, — зло усмехнулся Игнат. — Сначала, как Маришу, изобьет, а потом простит. Когда тебя отпевать будут…

— Я еще и на твою могилку комок земли брошу, — усмехнулся Клод.

— Видишь, Гена, он и на мою могилку комок земли бросит. — Игнат сделал особый упор на союзе «и». Значит, тебя он уже приговорил… Так что не теряйся…

— Падлы! — натужно захрипел Клод. Гена пережал ему кингстоны.

— Так куда ты, сволота, Вику дел?

Клод продолжал хрипеть.

— Я не слышу…

Бандюк перестал хрипеть.

— Гена, хватит…

Жалыба ослабил хватку.

— Жив?

— Да вроде…

Клод очнулся, и снова ему вопрос в лоб:

— Так куда ты дел Вику?

— А туда, пидеры. В воду. И вас туда скоро всех, как щенков…

— В воду?! Ты что, гад, утопил ее?

— Да пошел ты в жопу!

— Злишься ты, Клод. Злись, злись, недолго осталось…

Клод, похоже, Понимал, что в живых его не оставят. Поэтому и сболтнул, куда делась Вика. Что с ней сделали перед тем, как утопить, Игнат спрашивать боялся. Он знал, что примерно ответит ему эта мразь. А гадости на Викин счет он слышать не хотел.

— А хочешь послушать, как твоя сучка Вика отсасывала у меня? — захохотал Клод. Будто мысли его прочел, падла.

— Ах ты, мразь!

Игнат полуобернулся и врезал ему по морде.

— Будем кончать его! — сказал он Гене.

Это единственный для них выход. Если отпустят Клода, то уйдут они вслед за Викой на дно Глубокого озера.

И вообще Клод не должен жить. Он надругался над -Викой. Он утопил ее. Вики больше нет!

По щекам Игната текли слезы

Он не сразу заметил милицейский пост. «Шестерка» патрульно-постовой службы, рядом два автоматчика в бронежилетах. Один из них взмахнул жезлом.

Но Игнат только прибавил газу. Джип «Чероки» стрелой пролетел мимо наряда.

В них не стреляли. Значит, колесо лопнуло само по себе. На какой-то штырь, наверное, напоролись. И в самый неподходящий момент. Что ни говори, а закон подлости все же существует.

Машина пошла юзом. Игнат с трудом удерживал руль. Он гнал машину до тех пор, пока она могла ехать. Остановились где-то в километре от ментов. Только это расстояние уменьшалось. Медленно, с раскачкой, но все же те отправились в погоню.

— Ну вот, приехали! — Гена был в шоке. Игнат же головы не терял.

— Уходим! — Он первым выскочил из машины.

За ним вывалился и Жалыба.

Они бежали через поле, по бездорожью. Бежали куда глядят глаза. Лишь бы только убраться подальше от дороги. Оглядываясь назад, Игнат видел, как милицейская машина подъехала к джипу, остановилась. В свете фар было видно, как суетятся менты.

Плохо, что они оставили Клода живым. И хорошо. Этот гад отвлек внимание ментов. Пока те занимались бандитом, Игнат и Гена успели скрыться в лесу.

* * *

Клод разлепил веки. В глаза ударил луч света. И тут же чьи-то сильные руки выволокли его из машины.

Падая на землю, Клод успел заметить, в чьи руки он попал.

И облегченно вздохнул. В его положении встреча с ментами означала спасение.

— Да у него руки связаны, — сказал один мент. Клода поставили на ноги.

— Кто такой? — спросил его другой.

— Да бизнесмен я…

Документы были при нем. Все в порядке. Их проверили, ни к чему не придрались. Затем развязали руки.

— Машина чья?

— Моя…

— Почему был связан?

— Да сажусь в машину, а тут какой-то бандюга сзади. Нож к горлу! И второй появился. Из-за руля вытащили, связали, назад бросили. За город повезли…

— Зачем?

— А кто его знает?

— Кто они такие?

— Так вам лучше знать. Вы же у нас милиция…

— Ты нам, паря, мозги не полощи. Кто они такие, говори?

— Да не знаю я. У них маски на лицах были…

Клод врал. И знал, почему.

Нельзя Игната и Жалыбу ментам сдавать. Слишком много они знают. И Волчара узнать может. Доказательств, конечно, у них нет. Но Волчара и без них может поверить. А если он займется Клодом всерьез, труба ему будет.

Этих козлов он будет искать сам. И найдет. И его месть будет ужасна.

Раньше надо было их кончать. Знал ведь, что Жалыба догадывается, кто Вике ноги приделал. И дружбану своему стукнул. Итог известен. Если б не менты, грохнули бы Клода. Как пить дать грохнули. Игнат хоть и сопляк, но пацан крепкий. И Жалыба тоже не слабак. Запросто могли бы на мокруху разменяться.

Ничего, они еще пожалеют.

— Точно не знаешь? — еще раз спросил мент.

— Не-а, не знаю…

— Ладно, разберемся…

— Да зачем разбираться? Козлы-то слиняли. А вы их не догнали. Типа облом. С вас начальство спросит… Может, затрем дело, а? А тех уродов я сам найду…

Деловые менты. С потерпевшим герои. А за преступниками не погнались. Обленились, блин…

— Отпечатки пальцев в машине остались…

— Так они в перчатках были. Отвечаю…

Было видно, что ментам не очень хочется втягиваться во всю эту канитель.

— Может, договоримся?..

Менты переглянулись. Пожали плечами. Похоже, с ними можно было договориться.

Уж больно не хотелось Клоду связываться с ментовкой.

* * *

Домой он приехал поздно.

С ментами он договорился. Ни протоколов, ни рапорта, ничего. Мало того, помогли сменить пробитое колесо. Это колесо, кстати, и спасло Клода.

В «Стрип» он не поехал. Не хотелось показываться в мятом виде. С пацанами своими он связался по мобильнику. Велел всем быть у него завтра утром. Важное дело.

А куда как важно было изловить Игната и Жалыбу.

Они ушли полями. Наверняка скрылись где-то в лесу. Побродят ночь, а потом обратно в Битово подадутся. Вот тогда и надо будет их брать.

Вообще-то нужно отлавливать их по горячим следам. Но жуть как болит голова, в глазах мутится, ноги еле держат. Хотя бы пару-тройку часов поспать.

Клод загнал машину в гараж. Через него прошел в дом. На всякий случай вытащил из сейфа «винчестер» — на законных основаниях оформлен. С ним и лег спать. Прямо в одежде на заправленную кровать повалился. И сразу заснул.

Только сон был плохой, беспокойный. Ему приснился Игнат.

Он с ненавистью смотрел на Клода. Глаза налиты кровью, в руках огромный тесак. Он замахивается и…

Клод вздрогнул и проснулся. На лбу выступила испарина. Ну вот, уже кошмары снятся.

Он снова стал засыпать. И услышал крик. Это кричала Вика. Он открыл глаза. И содрогнулся от страха.

В дверях стояла Вика. Снова в белых одеждах, глаза закрыты, руки выставлены вперед.

Опять кошмар!

Клод вспомнил, что нужно делать, когда одолевают призраки. Он сильно ущипнул себя. Но Вика не исчезала.

Тогда Клод придумал другой способ, как проснуться. Он схватил стоявший у изголовья помповик. Быстро прицелился в Вику и нажал на спусковой крючок. Но выстрела не последовало. Ружье было разряжено. Зато исчезла Вика.

Клод хотел броситься за ней. Но даже с постели подняться не смог. Глаза стала застилать пелена, голова сладко закружилась, и он начал проваливаться в бездну глубокого сна…

Разбудил его Чичик. Клод едва разлепил веки. Спать хотелось неимоверно.

— Ты жив? — будто через вату в ушах донесся до него голос.

— Да вроде…

— А мы думали, тебя…

Рядом с Чичиком стояли Чес и Дрын.

— Индюк тоже думал… А где Слон?

— На входе стоит. Сам же сказал вчера, что дела дрянь. Вон у самого ружье…

Ружье! Он вспомнил, как во сне стрелял в Вику. Только выстрелить не смог. Патронов в помповике не было. А может, это был не сон?

Как будто чья-то рука разогнала сон. Он схватил «винчестер». Щелк, щелк, щелк, на пол полетели патроны. Все на месте. Ружье никто не разряжал.

— Что с тобой? — спросил Чес. — Температуры нет?..

— Да кошмары, блин, замучили… Верите, Вика сюда приходила. Вон, в дверях стояла. Глаза закрыты, руки вперед выставлены…

— А Вий не приходил? — сострил Чичик.

— Не, только белая горячка! — ощерился Дрын.

— Сейчас дозвездитесь!..

— Ладно, ладно, шутка, — отмазался Чичик.

— А может, это привидение было? — спросил Чес.

— Да пошли вы…

Клод махнул рукой и поплелся в душ. Холодные струи привели его в чувство. А в кухне его ждал завтрак. Чичик постарался. И пиво из холодильника.

Он жадно припал к банке. Осушил до дна. Отшвырнул в сторону. И заявил:

— Все, больше ни глотка. Аврал у нас…

— Да ясно, говорил вчера, что непонятка. А что конкретно?

— А конкретно — наехали на меня…

— Кто?

Клод рассказал, как его вчера взяли в оборот вышибала и охранник из «Стрипа».

— Во, мля, сидели они вчера в клубе, — почесал затылок Чес. — Я еще на их девку наехал. На эту, на Лару… Коза драная. Ниччо, она у меня попляшет…

— Короче, козлов этих вылавливать надо. Обоих в озеро, — сказал Клод.

— Троих, — покачал головой Чес.

— Почему троих?

— А Лара? Ты уверен, что она не в курсе?.. Вдруг все знает?..

— Я сейчас ни в чем не уверен… Разве только в вас, пацаны…

— Да мы не подведем, за нами ты как за каменной стеной, — прогрохотал Слон.

— А Лару в озеро. Но сначала это… — Чес похабно улыбнулся. — Ну, вы меня поняли. Только чур я первый…

— Заметано, — кивнул Клод.

А ему достанется Жанна. Обидела его соседка. А он обид не прощает. Но до нее он доберется потом.

* * *

Лара проснулась в половине десятого утра.

Предков дома уже не было, на работу спорхнули. Они у нее одной лавочкой заправляют. Риелторские услуги. Зарабатывают очень неплохо.

Квартира четырехкомнатная, обстановочка что надо, кондишены навороченные. Все хорошо, только домой друзей водить не смей. Из подруг можно одну Вику.

Только Вику бандит похитил. Прямых доказательств нет, но она все равно уверена, что дело не обошлось без Клода. Гена вчера свет на события пролил. Дятел он, этот Жалыба, раньше надо было обо всем рассказать.

Ребята в очень рисковую игру ввязались. Самого Клода захватили и куда-то повезли. Что они с ним делать будут, ее не волнует. Но сегодня Игнат и Гена должны зайти за ней. Или хотя бы позвонить. Но пока тишина. Может, с ними что-то случилось?

Сильно рискуют ребята. Но и Лара тоже не в безопасности. Как вспомнит лицо Славика по кличке Чес, который вчера приставал к ней, на душе тошно становится. И этот его дебильный взгляд. Стоял бы он сейчас рядом, в рожу бы ему плюнула.

Только плевком его не убьешь. Такого можно только из пистолета порешить.

Пистолет… Лара встала с постели, прошла в родительскую спальню. У отца тайник. Он думает, о нем одни мыши знают. Ошибается, дочурка уже и сюда нос свой любопытный сунула.

Пистолет был спрятан за тумбочкой, скотчем к задней стенке приклеен. Кстати, очень умное решение: Если вдруг что, не поднимаясь, сунул руку за тумбочку, и ты при оружии.

Шестизарядный револьвер. Девятый калибр. Ствол обрублен, как у бульдога хвост. Компактная такая штучка. В сумочке ей место в самый раз. Но не опасно ли с этой игрушкой ходить по улицам?.. Да и пока достанешь… К тому же она никуда не собирается идти. Сегодня весь день дома просидит.

Лара не стала трогать пистолет. Вернулась в свою комнату.

Но где же ребята? Почему их так долго нет?

И в это время зазвонил телефон. Она схватила трубку, прижала ее к уху.

— Лара, привет! — Это был Игнат. — Как там дела?

— Да вроде ничего…

— Нами с Геной никто не интересовался?

— Да нет, никто…

— Дома у тебя все спокойно?

— Ага, как в могиле…

— Мы сейчас будем. А ты собирайся, мы тебя с собой забираем…

— Куда?

— На пикник… В общем, потом узнаешь…

— Хорошо, жду…

В дверь позвонили ровно через пять минут. И правда, ребята не заставили себя долго ждать. Она только одежду и вещи приготовила, но переодеться еще не успела.

Лара метнулась открывать дверь. Даже в глазок не глянула. О чем тут же пожалела.

— Привет, кроха! — прогремел Слава по кличке Чес.

Она попыталась захлопнуть дверь, но мешала его нога. И тут же мощный удар. Дверь оттолкнула ее назад, а потом еще и толчок рукой в грудь — снова Слава постарался.

В квартиру входил Чес. За ним еще один мордоворот. Оба как сонные мухи, движения ленивые, разморенные.

— Уйдите! — сказала Лара. — Или я буду кричать!

Будто реактивный двигатель за спиной Чеса сработал. Подскочил к ней, зажал рот ладонью. И тут же убрал. Шмяк, и рот заклеила толстая полоса скотча. Это его дружок подоспел.

— А вот кричать не надо, — покачал головой Чес. И с размаху ударил ее по лицу.

Лара потеряла равновесие и упала, головой ударилась о дверной косяк. Она заплакала от боли и унижения.

— Ух ты, — осклабился Чес. — Мы и слезы лить умеем? Не такие уж мы крутые…

Действительно, чего она расклеилась? Так нельзя. Она ведь и в самом деле крутая девчонка. И в школе ее такой считали, и в институте сокурсницы побаиваются ее язвительного языка.

Она поднялась на ноги и ринулась на бандитов. Раз, два, и руки заломлены за спину. Только не их руки, а ее. Щелк, и запястья украсили браслеты наручников.

Отличное дополнение к скотчу на губах.

Ее затащили в комнату, швырнули на диван. Чес надвинулся на нее. Жаль, не может она плюнуть в его мерзкую рожу.

— Ну-ка, киска, скажи, где твои котики?

— М-мм-ммм!..

— Красиво мычит. Песня! — хохотнул Чес. И сорвал скотч с ее губ.

— О чем ты там мычишь?

— М-мм-ммм! — в точности повторила она. Только это было начало фразы. — Ммудак, мммать твою! — А вот и ее завершение.

— Я же говорю, песня! — Это еще больше развеселило Чеса.

Но смеялся он недолго. Глаза его вдруг налились кровью, лицо сморщилось, как задница у обезьяны.

— Где эти уроды, твои гребари?

— Они-то, может, и гребари, а ты хрен с бугра! — выплеснула ему в морду Лара.

Хлоп, и от сильной пощечины зазвенело в ушах.

— Я те ща покажу хрен с бугра!

Чес начал расстегивать брюки. И тут Лару осенило.

— А я бы с ним познакомилась! — состроила она ему глазки.

И показала на его гульфик.

— Так в чем же дело?

— Только не здесь!

— А где?

— В спальне… Я всю жизнь мечтала отдаться там такому красавчику, как ты!

Фальшь в ее фразе звучала откровенно. Но похоть забивала Чесу уши.

— Пошли!

Он схватил ее за волосы и потянул в спальню.

— Эй, я следующий, — пробасил ему вслед напарник.

Чес бросил ее на кровать. Ему не терпелось, и он принялся лихорадочно стягивать с нее ночную пижаму.

— Руки, руки мне освободи, — извивалась под ним Лара.

— Дура! Так интересней!

— Да я же не садомазохистка…

— Зато я садист!

— Оно и видно. Баран, мне же больно…

Но ему было все равно.

Он стянул с нее штанишки. А хотелось раздеть ее полностью. Поэтому все же пришлось снять наручники. Иначе рубашка не снималась.

— Вот и молодец! — натянуто улыбнулась Лара. — Теперь сам раздевайся…

Чес стоял возле кровати и лихорадочно стягивал с себя штаны. Еще несколько секунд, и он набросится на нее.

Лара потянулась к тумбочке, нащупала револьвер, ухватилась за его рукоятку, сорвала с «привязи». И с ним скатилась с кровати, но с другой стороны от Чеса. И тут же взяла его на мушку.

Он ошеломленно уставился на нее. Без штанов, расстегнутая рубашка, отвисшая нижняя челюсть. Он был смешон.

— Ну ты и сука! — прошипел он.

— Не-а, еще не сука, — покачала она головой и опустила ствол револьвера.

Она метилась в то место, которое иные называют мужским достоинством.

— А вот сейчас ею стану…

— Э-э, не надо! — бандит стал белее снега.

— Что, страшно? А только что таким героем был…

— Давай договоримся…

— Давай. Только не здесь, а в больнице…

Она не собиралась стрелять. Не хотелось мараться об этого гада. Но очень натурально сделала вид, вот-вот нажмет на спусковой крючок.

Чес не выдержал. Он резко вильнул в сторону, ушел с линии прицела. Быстро нагнулся, схватил штаны и прочь из комнаты.

— Ну, тварь, ты еще дождешься…

Зря она его отпустила. Сейчас он вернется. И не один, а со своим дружком. И при оружии. Тогда ей несдобровать.

Лара приготовилась к обороне. Если появится Чес или его дружок, она будет стрелять…

* * *

Всю ночь они бродили в лесу возле Битово. Боялись идти домой. А вдруг их менты ищут? Как-никак они человека похитили. Машину угнали.

Человек этот бандитский «бригадир». Но значится он бизнесменом. И вроде как чист перед законом.

И все же домой они пришли. Под утро. Тихой сапой пробрались в свой двор. Только не к себе пошли, а к Пашке. Дружок их. Его предки на даче. Он был дома один. Их визиту он не обрадовался: девка какая-то ночь с ним коротала. Но прочь не погнал. А еще бинокль дал.

Их дом и Пашкин располагались один напротив другого. Из его окна хорошо просматривались окна квартир Игната, Гены. И Лары.

Все утро они следили за обстановкой. И ничего подозрительного не заметили.

Первым к себе домой сходил Игнат. И точно, никто из милиции не беспокоил. Никто не пытался устраивать в квартире засаду. Он спокойно позавтракал, сказал родителям, что с друзьями уезжает на недельку на туристическую базу. Собрал вещи и ушел.

И Гена тоже побывал дома. И также вернулся к Паше.

От него они позвонили Ларе. У нее все было спокойно…

— Пацаны, вы извините, что не до вас было…

Паша показался из своей комнаты, когда они уже собирались выходить. За ним вышла девчонка. Красотка высший класс. Она чмокнула Пашу в щечку, равнодушно скользнула взглядом по Игнату, Гене и была такова.

— Сами видите, какая киска. Оторваться не мог…

— Да понимаю, — облизнулся Гена.

— Давайте что-нибудь на стол сообразим. У меня пельмени есть, колбаска. Вмазать по сто граммов можно…

Паша явно гордился тем, что переспал с такой красоткой.

— Да мы уже дома побывали…

— У вас какая-то беда стряслась?

— Угадал, — кивнул Гена. — Слинять нам надо отсюда…

Он уже перестал бояться Клода. Ему больше нечего было терять, кроме своей головы. А за нее он готов был воевать с кем угодно.

— Может, вас подвезти куда? — спросил Паша.

— А ты что, на колесах?

— Ага, черепа машину оставили…

— Круто!.. Отвези…

Паша отправился за машиной. А они пошли за Ларой.

В подъезде их ждал сюрприз. Нос к носу они столкнулись с Несом и Чичиком.

Игнат среагировал первым. Он схватил Чеса за грудки и врезал ему головой в переносицу. Коронный его удар получился. Чес слетел с копыт и головой стукнулся о ступеньку.

Зато Чичик не облажался.

Мощный удар ногой в живот согнул Игната пополам. И тут же собранные в замок руки огрели его по затылку…

Очнулся Игнат в квартире Лары. В глазах туман, голова от боли раскалывается.

Он лежал на полу. Гена стоял к нему спиной. Лихорадочно дверь на все замки закрывал. Дверь крепкая, бронированная.

Игнат поднялся на ноги, пошатнулся. И скривился от боли.

— О-о-ой, блин!

Гена повернулся к нему. Его лицо озарила победная улыбка.

— С тебя магарыч, брат! И понятно за что.

— Ты Чичика свалил?

— А кто ж!.. Кулаком по башке, он на жопу бац. И ногой его достал. Вырубил, короче. А потом еще тебя сюда втащил… У Ларки дверь открыта была…

— А где она сама?

— Еще не знаю… Там Дрын и Слон за дверью. Вовремя я закрыл, а?

— Не знаю, что бы без тебя делал…

— То-то…

В дверь забарабанили.

— Эй, козлы! — заорал Гена. — А ну валите отсюда, а то счас ментам звякнем. Писец вам будет!

— В рот вас, уроды! — огрызнулись за дверью. Но барабанить перестали.

Гена прислушался.

— Уходят…

— Ага, уходят, — скептически усмехнулся Игнат. — Только далеко не уйдут… Боялись эти гады ментов.

— Ладно, пошли Лару смотреть…

Игнат даже и не думал, что так метко выразился. «Лару смотреть». Он видел ее сто раз, но не в таком виде, как сейчас.

Она выходила им навстречу в чем мать родила. И посмотреть было на что.

— Ребята, вы! — обрадовалась она.

— Мы-то мы. А вот тебя не узнать. Это чо, счас модно? — сострил Гена.

Только сейчас до нее дошло, что она совершенно голая.

— Ой! — она закрылась руками.

А до Игната только сейчас дошло, что в правой руке она держит пистолет.

С ним она и скрылась в комнате.

Скоро она вышла к ним одетая. Брюки, майка, легкая джинсовая курточка.

— А где «ствол»?

— Вот он, красавчик! — Она крутнулась вокруг своей оси, эффектно задрала курточку и показала пистолет. За спину, за пояс брюк «ствол» засунула.

— Давай сюда! — Игнат протянул руку.

— Еще чего!

— Что тут было? — спросил Гена.

— Да что, уроды тут ко мне приходили…

— Раздели мимоходом…

— Да уж. Сама разделась. Чтобы до револьвера добраться. Меня чуть не трахнули из-за этого красавчика, а ты, Игнатик, забрать его хочешь…

— Ну, раз он тебе такой ценой достался… Ты хоть стрелять из него умеешь?

— Не-а… Только пугать…

— Как это?

— Ну, этот Слава, который Чес, от меня как ошпаренный убежал…

— Да уж повстречались, — протянул Игнат.

— И с ним, и с Чичиком. Обоих в фарш…

— Что же теперь будет?

— А то… Уходить нам надо…

Игнат подошел к окну. Осмотрел двор. Машина у подъезда стоит. «Семерка» бежевая. Это Паша подъехал. Но и других машин полно. И в какой-то из них бандиты сидят, их пасут.

Но вряд ли они выставили наблюдательный пост на другой стороне дома.

— Лара, у тебя веревка есть? — спросил он.

— Зачем?

— Чтобы повеситься…

— Нет, серьезно…

— Я тоже не шучу…

Веревка нашлась, как раз такая, какая нужна. Через полчаса Игнат высунулся из окна. И громко позвал Пашу. Тот выглянул из машины.

— Братан, заводи мотор, мы сейчас…

Пора уходить. И Паша поможет им. Хотя сам об этом узнает не скоро.

* * *

Пацаны облажались по полной программе. А ведь могли разом получить оплату по всем счетам.

На джипе подъехали к дому, где жили Лях и Жалыба. Сначала прошлись по квартирам «должников». Предки сказали, что те недавно были, но куда-то надолго уехали. Это был первый сюрприз. Оказывается, нужно было раньше приезжать.

А потом пошли в гости к девке. Чес и Чичик. А она, дура, взяла да открыла им дверь. Надо было ее хватать и в машину. Но Чес, идиот, ее тела захотел. Девка схватилась за пистолет. И Чичик с Чесом слиняли. А в подъезде на врагов своих нарвались. И те отделали их. Как каких-то недоносков.

Слон и Дрын видели, как Лях и Жалыба заходили в подъезд. И сразу за ними. Только не успели. Чуваки уже в квартире у девки закрылись. И хрен их чем оттуда вышибешь.

Клод ждал пацанов у себя дома. Но с ним связались по «мобильнику». Объяснили ситуацию, спросили, что делать. Он велел оставаться на месте и пасти козлов вместе с козой. А сам в свой джип — и к пацанам. По пути заехал в одно место…

— Ну, что скажешь, дружок?

Клод с осуждением смотрел на Чеса, который сидел в его машине.

— Да чо, решили девку ту трахнуть, — стушевался тот.

— Так не у нее же дома…

— Ладно, косяк я упорол. Ну а ты? — Чес неожиданно пошел в наступление.

— А что я?

— Какого хрена на дело без «стволов» послал?

— А кто ж знал, что у тебя руки под хрен заточены! — криво усмехнулся Клод. — Какие-то мозгляки вас с Чичиком как чуханов каких-то замолотили…

— Да? Мозгляки?.. — взорвался Чес. — Один из этих мозгляков Слона на ринге завалил…

— Да и второй тоже не слаб, — кивнул Чичик.

— Их голыми руками не возьмешь, — остывая, сказал Чес. — На месте чуваков мочить надо. «Стволы» нужны…

У каждого пацана в его «бригаде» есть пистолет. «Иж», точная копия «Макарова». Взнуздай себя кобурой, суй туда «ствол» — и вперед. Менты остановят, в худшем случае заберут. Но потом все равно вернут. Потому что на каждого право ношения оружия на законных основаниях оформлено, через разрешительную систему.

Но Клод как-то не подумал вооружить пацанов.

— Арсенал вскрывать надо, — кивнул Чичик. — Наши законные «стволы» не годятся. Через ментовскую картотеку проведены…

Чтобы убивать, нужно оружие из арсенала. Неучтенное.

— Чес, ты в армии служил, — сказал Клод.

— Ну…

— По армейским понятиям, инициатива наказуема. Так?

— Да вроде…

Клод нагнулся, сунул руку глубоко под сиденье, достал пистолет. Китайского производства «ТТ» с глушителем.

— Это тебе, братан, — протянул он «ствол» Чесу. — За что боролся…

— На то и напоролся… А ты думаешь, мне в падлу. — Тот не взял, а выхватил у него «ствол».

— И тебе, братан, игрушка…

В руках у Клода появился еще один пистолет. Точно такой же. Он протянул его Чичику.

Этот также не проявил недовольства. Хотя внутри все застыло от напряжения. Не очень хотелось Чичику связываться с оружием.

— Все, лафа закончилась, — заключил Клод. — Типа стариной тряхнем, пацаны…

Пять лет назад во главе с Сафроном они устанавливали свою власть в Битово. В крутой сече с пальбой поучаствовали.

Три года назад Сафрон свое место под солнцем отстаивал. Беспредельная команда из кавказских краев на Битово наскочила. Думали ублюдки силой и нахрапом битовскую братву смять. Да только хрен носатым по всей морде. Стрелку им забили, за Глубоким озером разборку назначили Но не доехали чуреки до места. Клод со своей «бригадой» засаду устроил. Из гранатомета в одну машину засандалили. Из автоматов вторую побили. Четверых наглушняк завалили, остальные подались назад, в родные края, раны зализывать.

Через месяц снова наезд. Арбузу голову прострелили, Алекса ножом пырнули.

Ответку Клод давал. Вычислили, в каком кабаке носатые тусуются, автоматы в зубы и — на подвиг. Конкретную мясню устроили, троих к праотцам отправили — среди них и центровой «чурек» был. На этом все и закончилось. Дальше рамсы миром сглаживали, через «законных» воров. А Клод и его команда после этого полгода на Кипре откисали.

Вот уже три года у них жизнь спокуха. Иногда Сафрон дает то с одним бизнесменом поговорить, то с другим. Наедут, страху наведут, иной раз ливер на фарш просеют, и все дела. А пушки без дела пылятся.

И вот снова заварушка. Вроде бы мелочь. Но без санкции Сафрона, все на свой страх и риск. Никто не подпишется, если в ментовку залетишь. И если все в цвет будет, то на тот же Кипр Сафрон путевку не выпишет. Разве что в Сочи…

— На хату заезжал? — спросил Чес.

— На хату, — кивнул Клод.

Они однокомнатную квартиру снимали на неограниченный срок. Чувака одного туда поселили, чтоб жил там без шухера. В квартире этой тайник, в нем их арсенал.

— «Стволы» — это круто, — сказал Чичик. — А если козлы наши ментам брякнут?..

— Вряд ли, — покрутил головой Клод. — Они, коты помойные, ментов бояться должны. Из-за меня… Они ведь меня типа ограбили… Но все равно, заявление в ментовку накатайте. Типа нашли эти «стволы» и сдавать их несете…

Но заявление написать никто не успел. Неожиданно из окна хаты, в которой жила коза, показалась голова главного козла. Оказывается, его ждала машина, «семерка». Игнат крикнул водиле, чтобы он подождал. Они сейчас спустятся.

— Ну вот, началось, — сразу напрягся Чес. И нервно стиснул рукоять пистолета.

— Я вот на всякий случай с собой прихватил. Как в жопу смотрел…

Клод передал Чичику крохотную коробочку на магнитных присосках.

— Маяк?

— Ага… Давайте с Чесом по-быстрому эту штуку присобачьте…

Пацаны мигом метнулись к «семерке», внаглую наехали на водилу. Типа не там стоит. А Чичик между делом сунул под днище радиомаяк.

В дальние края козлы собираются. Только куда бы они ни ехали, Клод и его пацаны намертво сели им на хвост. И как только представится удобный случай, разделаются с ними.

* * *

Не легкое это дело — спуститься по веревке с четвертого этажа на крышу универсама. Игнат спустился первым, натянул веревку — по ней со страдальческой миной на лице соскользнула Лара. Последним — Гена. Дальше пришлось спрыгивать с магазина. Игнат и Гена ничего, а вот Лара подвернула ногу.

Но ничего, идти может. Главное, никто не обратил на них особого внимания — ни менты, ни бандюки Клода.

Дальше проще. Поймали тачку — и в Москву, на Курский вокзал. Игнат беспрестанно крутил головой. Очень хотел узнать, сидит у них на хвосте погоня или нет. Это вопрос жизни и смерти: слишком крутая каша заварилась.

— Паря, ты чего озираешься? — спросил таксист. — За тобой что, волки гонятся?

В шутку спросил. И не догадывается, что попал в самую точку.

— Угадал, волки, — кивнул Игнат.

— Не-а, — не согласилась Лара. — Не волки, шакалы…

Может, она и права.

На Курском вокзале уже стоял электропоезд. Прежде чем сесть в вагон, Игнат еще раз проверился. Нет, погони за ними не было.

— Куда мы? — спросила Лара.

В принципе ей было все равно куда ехать. Лишь бы подальше от Битово, от Клода и его бандитов. А родителям она уже позвонила. Сказала, что, если она не уедет, ее будет ждать участь Вики.

— К другану моему, — сказал Игнат. — В армейке вместе служили. Он позже моего дембельнулся. Раздолбай еще тот. Но уже дома. В деревне живет, собственный дом…

— А он нас не прогонит?

— Прогонит, — кивнул Гена. — Если ты с ним, как с Чесом, разговаривать будешь…

— Ой, я умницей буду… А у него душ есть?

— А как же! И биде, и джакузи. И даже космическая ракета. Хочешь на Луну слетать? — съязвил Гена.

— Я тебя самого на этой Луне видела, понял? — огрызнулась Лара.

— Ну вот, а говорила, умницей будешь…

— А я исправлюсь…

Но исправлять пришлось Ваню Бушуева, друга Игната.

Три часа добирались до деревни, нашли его хату. А она, кстати, стояла с краю. Бревенчатый дом-пятистенок, а внутри дым коромыслом. Бутыль мутного самогона на столе, дым табачный — хоть топор вешай. Ваня пьяный в дрезину, рядом с ним конопатый деревенский битюк в том же угаре. Прямо на полу на грязных матрацах разложились. И две деревенские девахи. Страшные невообразимо. Одна здоровенная, вторая помельче, чем-то друг на друга похожи. В каких-то затрапезных сарафанах, грязные, мятые. Смотрят на Игната коровьими глазами, лениво смолят самокрутки.

— Буш, чего лежишь, гостей не встречаешь? — прогремел Игнат.

— Игнатка, братуха! — наконец-то узнал его Ваня.

Встал, покачнулся, шагнул к нему. Обнялись.

— Давай, братан, «малину» свою разгоняй! — улыбнулся Игнат. — Мы свою «малину» привезли…

Ваню чуть кондратий не хватил, когда он увидел Лару.

— Это мне? — тупо спросил он.

— Ага, по балде. — Лара показала зубы. — Давай, чувак, пошевеливайся. Хату освобождай. Не видишь, в гости к тебе пришкандыбачили?..

Ваня только икнул и захлопал глазами.

* * *

Степан был мрачнее тучи. Вместе с Хлебовым он из ГУВД возвращался. С расширенного совещания. Хвалили их. Как-никак самый высокий процент раскрываемое™. И не показной, как у некоторых. А потом — ложку дегтя в бочку меда. А где, господа сыскари, наш серийный убийца? Почему не изловлен злодей да на лобное место в клетке не доставлен? Может, вам помощь старших товарищей из МУРа нужна?

А ведь Хлебов совсем недавно обнадежил, что раз установили личность душегуба, то найдут и его самого.

— Что будем делать, Степаныч? — спросил он Степана.

— Думаю…

— Надумаешь, скажешь…

— Нет, не скажу…

— Почему?

— А потому, что сам своих мыслей боюсь…

Неслабый переполох устроил он местным бандюкам. Сафрона зачморил. Плохо, что до критической черты игру довел. Дальше беситься нельзя. Дальше беспредел может начаться. Именно поэтому не решался он взять в оборот Клода и его уродцев по полной программе. Вывезти бы их поодиночке в лес да прочистить мозги. Быстро бы рассказали, что с душегубом сделали. А он все откладывал.

Но начальство ждать не хочет. У всех отчетность, всем высокую раскрываемость по громким делам подавай. И плевать, в каких ты отношениях с местным криминалитетом.

Пожалуй, самое время открывать охоту на Клода. Но сначала с Сафроном переговорить надо.

Они подъезжали к отделению, когда зазвонил телефон.

— Да…

— Здравствуйте, господин майор… — певучий женский голосок завораживал.

— Жанна?

— Как вы быстро меня узнали… Степан уже забыл о каком-то там Клоде.

— А я просто знал, что вы мне позвоните, — недолго думая соврал он. — Ночь не спал, ждал вашего звонка…

— Вот и дождались… А я, между прочим, жаловаться вам собираюсь…

— На то, что я так и не свозил вас в ресторан?

— Нет, на своего соседа…

И снова пришлось вспомнить о Клоде.

— Он что, вытоптал грядки в вашем огороде?

— Вот-вот, присмотрел козел капусту. И в огород повадился…

— Значит, пора ему рога обломать…

— Вы знаете, я была бы очень рада, если бы у вас это получилось…

— Где вы сейчас?

— Дома у себя…

— Давайте встретимся. На вашей территории. И серьезно обо всем поговорим…

— Когда ждать вас?

— Думаю, через полчасика буду.

Степан завез Хлебова в отдел, а сам на цветочный рынок. Купил розу. Одну, но пышную и красивую. Благородство в каждом лепестке. Королева цветов, иначе не назовешь.

— Дядя Степан, это мне? — услышал он вдруг детский голосок.

И вздрогнул.

Вся солнцевская мафия не напугала бы его больше, чем это чудо в джинсах, с пластмассовыми пистолетами в ковбойских кобурах, в сомбреро.

— Катя, а ты что здесь делаешь?

— Жду, когда ты мне этот цветок подаришь! — съехидничала она.

— А я тебе, котенок, розу и купил…

— Не ври. Это у тебя не получается. — Она смотрела на него, как судья на обвиняемого мошенника. — К кому на этот раз намылился?

Десять лет девчонке. Ей бы в «дочки-матери» с такими же малявками играть. А она за Степаном охотится. Женщин от него отваживает.

— Катя, может, хватит?

— Что хватит? — Она сердито сощурила глаза.

— Катя, я взрослый человек. И, между прочим, имею право на личную жизнь…

— Я твоя личная жизнь! — отрезала она.

— Тогда держи! — он сунул ей в руку цветок. — И пока…

Хоть не говори. Все равно не переубедишь. Вбила себе в голову девчонка, что когда-нибудь станет его женой. И ничем эту блажь не выбьешь. Разве только время выветрит.

Степан сделал ей ручкой и направился к своей машине. Она осталась на месте. Он чувствовал спиной ее взгляд.

* * *

— Девочка, а ты не боишься одна в машине ездить? — спросил мужчина за рулем.

Катя подсела в его автомашину на рынке. Сунула ему несколько долларовых купюр. И этим подбила на очень важное дело. Она должна была узнать, куда едет дядя Степан. А ехал он к женщине — тут и думать нечего. Надо узнать, к какой именно женщине он едет и где живет эта нехорошая мадам…

— А чего бояться? — на манер лихого ковбоя ответила она. — Со мной друг, шестизарядный «кольт»… И она многозначительно хлопнула себя по кобуре.

— Ну раз так… А лет тебе сколько?

— А давай стреляться. По-ковбойски!.. Тогда узнаешь, сколько мне лет!

— Какая грозная!.. А кого мы преследуем?

— Странный вопрос!.. Это вождь краснокожих…

— Индеец, что ли? А какое племя? Апачи, каманчи, чероки…

— Это вождь племени ментов!

— И что это за племя такое?

— Это очень грозное племя. И только мне оно по зубам…

«Волга» с дядей Степаном въехала в поселок «новых русских». Остановилась возле двухэтажного особняка с правой стороны улицы. Красивый дом. Но папа Виталик достраивает куда лучший. Тоже на берегу Глубокого озера.

— Едем дальше! — скомандовала Катя и низко пригнулась к полу.

Чтобы дядя Степан не заметил.

— Слушаюсь, господин ковбой!..

Ну вот, все ее слушаются. Все ее боятся. Потому что она грозный ковбой по кличке Лимонадный Джо. И нет спасения всяким там подлым красоткам, которые пытаются отвадить от нее дядю Степана. Только она имеет все на него права.

* * *

На этот раз Степана принимали куда теплее, чем в прошлый раз. Но кофе таким же вкусным оказался. Как тогда, так и сейчас Жанна его с душой готовила.

— Ну так что ваш сосед учудил? — спросил Степан.

Он стоял возле огромного окна и созерцал двор господина Сечкина.

— Вчера это было. Нажрался как свинья. И ко мне в дом полез. А я дверь, дура, забыла закрыть… В общем, забрался он ко мне. А я как раз в душе была…

Неужели изнасиловал, гад?.. Степан нахмурился.

— И дверь в ванную тоже была открыта?

— Увы… Но ничего не было. Как ни странно, мне удалось справиться с ним. Я просто толкнула его, он упал… Мы его потом на улицу вытащили…

— Кто это «мы»? — мгновенно среагировал Степан.

— Ну, в смысле, — заметно смутилась Жанна, — я и Каштан, пес мой… Он в него зубами вцепился и к двери тащит. Представляете, какой умница…

— Представляю… Сколько вы здесь уже живете?

— Полгода, не меньше…

— И за все это время Сечкин ни разу не приставал к вам?

— Нет. Он как будто меня и не замечал. Но вот заметил… Это правда, что он бандит?..

— Да. И очень опасный…

— Так почему вы его не арестуете?

— Поводов не было. А вот сейчас появились. Он вас, Жанна, обидел…

Она подошла к нему, легонько коснулась рукой его локтя.

— Я вижу, вы симпатизируете мне, — сказала она.

— Вы очень догадливы. — Он повернулся к ней лицом. Взял за руку. — Вы мне нравитесь. И я не допущу, чтобы какая-то скотина обижала вас…

— Вы его арестуете?

— Запросто. Ведь он пытался вас изнасиловать?

— Похоже на это. Но я должна буду дать показания. А я этого не хочу…

— Не хотите, не надо…

Степан уже знал, что он сделает с Клодом.

— Жанна, считайте, что вы под моим личным покровительством, — сказал он. — И поверьте, как только ваш сосед узнает об этом, он тут же забудет про вас…

— Да, я знаю, вы очень грозный милиционер. Я видела, как однажды вы вели этого Сечкина. За шкирку и — в машину, как какого-то щенка…

Значит, она видела, как он и его ребята забирали с собой банду Клода.

— А что вы еще видели? — спросил он.

— В каком смысле? — напряглась она.

— А помните нашу прошлую встречу? Меня очень интересует преступник, которого бандиты держали у себя. А затем, возможно, убили его. Может, вы видели, как они избавлялись от трупа…

— Положа руку на сердце, скажу, что этого я не видела, — она сделала ударение на слове «этого».

— А что другое вы видели?

— Ничего…

Степан чувствовал, она что-то недосказывает. Но не пытать же ее…

— Вам уже, наверное, пора, — сказала Жанна. Она снова куда-то заторопилась.

— Наверное, да…

Жанна стояла рядом с ним. Ее близость, ее обаяние, ее запах разили наповал. Будто какое-то затмение нашло на Степана. Он подал корпус вперед. И она вдруг потянулась к нему. Но поцелуя не вышло.

— Даже не думайте!

Жанна резко отстранилась от него и повернулась к нему спиной.

— До встречи… — попрощался Степан и направился к выходу из дома.

Он был уверен, что эта их встреча не последняя. И в другой раз их отношения зайдут куда дальше. Сейчас они едва не поцеловались. А в следующий раз… Он мечтательно закрыл глаза и едва не свалился со ступенек…

* * *

Почти час прошел с тех пор, как Игнат высунулся из окна и крикнул, что сейчас спустится. Но «семерка» по-прежнему стояла возле подъезда, и пацан все так же ждал за рулем.

Неужели Чес и Чичик зря инсценировали легкий наезд на него? И устанавливали радиомаяк под его машину?

Этого не может быть…

Но действительность больно ударила по самолюбию. Клод объехал на машине вокруг дома. Определил, где находится девкин балкон. И от злости едва не вырвал с мясом рулевую колонку. С балкона свисала веревка.

Эти ублюдки спустились с четвертого этажа на крышу магазина, а оттуда на землю. Втихую слиняли, гады. Вокруг пальца обвели братву.

— Ну, мля! Писец им, этим уродам!

С досады Клод готов был рвать волосы на голове. Да только не баба он, западло ему в истерике биться. Надо брать себя в руки и думать, думать…

Он схватился за «моторолу», связался со Слоном и Дрыном велел им идти к его машине.

— Давайте сюда «стволы». — Он забрал оружие у Чеса и Чичика. — Оно вам пока не нужно…

Прежде чем стрелять, нужно найти беглецов. А работа это муторная.

К машине подошли Слон и Дрын.

— Искать будем козлов, — сказал Клод. — Ни дня у нас не будет, ни ночи, пока их не достанем… Короче, шустро по магазинам прошвырнитесь, по хатам, — он показал на окна дома. — Может, кто видел, куда подевались эти уроды. Может, тачку нарисуют, на которой они слиняли… А я пока «стволы» на место отвезу…

— Так это, хоть наши «Ижи» дай…

«Штатные» «стволы» хранились у Клода дома, в специальном сейфе, на вполне законных основаниях.

— Не вопрос. На хате у меня через пару часов соберемся. Ситуацию обсосем, хрен к носу прикинем. А заодно «стволы» получите… Ну все, короче, носы в землю и пахать, пахать…

Пацаны распылились по округе. Клод поехал на квартиру, где хранился арсенал.

* * *

Дрыну повезло больше всех. Он сразу приметил трех пацанчиков, которые без спроса протирали машинам стекла в надежде сшибить монету. На перекрестке в двух шагах от дома промышляли. Вполне могли что-нибудь видеть.

Он подъехал к ним. Высунулся из машины.

— Эй, пацаны, машину помыть хотите?

— Я!.. Я! — понеслись голоса.

— А сколько? — спросила чья-то трезвая голова.

— Да сто баксов…

— Сколько?!

Пацаны зайцами запрыгали вокруг тачки.

— Хотя можно и не мыть. А бабки все одно будут… Ляхова Игната знаете?

— Из нашего двора который? — спросил конопатый толстячок.

— Ага, из вашего… Я ему бабки привез. Только его дома нет. Кто скажет, как его найти, тому сто баксов…

— Так он куда-то уехал! — мгновенно вставил слово толстячок.

На него тут же зацыкали другие пацанчики. Но тот как будто того не замечал. Как же, сто баксов светит.

— Когда?

— Да минут двадцать назад. Они еще прикольно по веревке спустились… Ну вот, лед тронулся.

— С Геной?

— Точно…

— Да заткнешься ты, Панча, или нет? — не вытерпел один пацаненок.

Типа самого Ляха и Жалыбу сдаешь. Для этих чертенят те засранцы в авторитете. А у всякого авторитета могут быть враги. И Дрын мог быть одним из них. Да, молодое поколение не только пепси глушит почем зря, оно еще и шарит по жизни.

Только и Дрын не пальцем деланный.

— Значит, по веревке спускались?.. Точно, они. Знаете, пацаны, они ведь у меня «штуку» баксов выиграли…

— Да ну!..

— Ага. По веревке втроем на спор с этажа спустились. Они у нас в «Стрипе» работают…

— Есть такое дело… А ты кто, Клод?

— Нет, я его братан…

— Ну-у…

Это «ну» звучало уважительно.

— Короче, найти мне его надо. Ему сейчас бабки позарез нужны… Куда они подевались?

— С крыши спрыгнули и тачку ловить. Ларка еще ногу подвернула, хромала…

— Тачку поймали?

— Ну да…

— А может, это Клод был. Он их и подвез…

— А Клод на какой тачке ездит?

— Джип «Чероки»…

— Не-е, пацаны на «Опеле» укатили. «Кадет»… Мимо нас проезжали…

— А номеров не запомнили?

— Не-а. Но я дядьку знаю, — торопился толстячок. — Противный такой. Я ему два раза стекло мыл, а он даже «спасибо» не сказал… У него жена в магазине работает. Здоровая тетка, крашеная блондинка. На кассе сидит…

— Покажешь?

— Да покажу…

Дрын посадил толстячка в машину, вместе с ним подъехал к магазину. Прошли по залу.

— А вот она, — показал тот на дебелую тетку с крупными сиськами.

— Ну ты удружил, поц. — Дрын достал десятирублевую купюру и сунул ему в лапу.

— Что это? — презрительно сморщился тот.

— «Чупа-чупс» себе купи. Заслужил типа…

— А сто баксов?

— Перебьешься. Деньги до добра не доводят…

— Козел!

— Что?! — рассвирепел Дрын. Толстячка как ветром сдуло. Дрын не стал его догонять. Не по понятиям это мелюзге правилку строить. Да и не до того ему. Он подошел к кассирше.

— Здравствуйте…

Солидность и сухая любезность произвели на тетку впечатление.

— Я из уголовного розыска…

А название столь грозной организации убило ее окончательно.

— Да?.. — натянуто улыбнулась она.

— Мы разыскиваем особо опасных преступников. В результате следственно-оперативных действий установлено, что эти преступники воспользовались машиной вашего мужа…

— Что вы говорите? — всплеснула она руками.

— Да вы не бойтесь. Возможно, они не причинят вашему мужу никакого вреда…

— Так и Леня с ними? — Тетка едва не бухнулась в обморок.

— Да-, они используют его в качестве таксиста…

— Какой ужас…

— Как можно связаться с вашим мужем?

— Да никак… Вообще-то он к вечеру подъехать должен…

— Где работает?

— Да нигде. Частным извозом промышляет… Какой ужас!..

— Когда он должен подъехать?

— Часам к пяти, мы договаривались…

— В четыре часа я буду здесь. Мне нужно поговорить с вашим мужем…

— Да, пожалуйста… Лишь бы с ним ничего не случилось…

— Будем на это надеяться.

Дрын обнадежил тетку и ушел. Сел в машину, дождался своих братанов. Все они вернулись ни с чем. Зато у него на душе праздник.

— Все путем, пацаны, я узнал, кто чертей наших увез. В четыре часа надо быть здесь. Перетереть с водилой. Он скажет, куда их отвез. А дальше землю рыть будем… Поехали на хату к Клоду. Перекусить бы надо…

Возражать никто не стал.

* * *

Сафрона Степан застал в его офисе. Туда он прибыл вместе с Федотом и Эдиком. Но все тихо, мирно. Никакого насилия, никакой ругани. Бандит-бизнесмен даже немного удивился.

Степан зашел в его кабинет, без приглашения занял ближнее кресло, закурил. И только после этого поздоровался с ним.

— Привет, Леша. Как дела?

Сафрон старался держаться независимо. Только это у него не очень получалось.

— Да вроде ничего…

— Значит, проблем нет. Но знай, они могут появиться… Короче, вопрос к тебе.

— Ну?..

— Лемех тебе что-нибудь передавал?

— В каком смысле?

— Я просил, чтобы ты с Клодом разобрался…

— Да, было такое, — замялся Сафрон.

— Ну и что?..

— Да он ищет этого душегуба…

— Но не нашел…

— Нет. Пока нет…

— Короче, завтра я должен знать результат. Или он приведет мне душегуба живым, или покажет, куда дел его труп…

Сафрон поджал губы. Но возражать не стал.

— Добазарились. Я думаю, мы уладим этот рамс…

— Я тоже так думаю… А то знаешь, время сейчас летнее, господа тянутся на природу, Битово им подавай. Казино, кабаки, девочки, озеро… А ведь всего этого может и не быть. Я сегодня в ГУВД был. Там меня спросили, не слишком ли жирует господин Сафронов…

— Да я все понял…

От напряжения у Сафрона задергалась левая щека.

— Тогда очень серьезно отнесись к моей просьбе…

— Ну какой разговор!

Уходя, он слышал, как Сафрон велел подготовить к выезду свою машину.

* * *

Пацаны вернулись не с пустыми руками. Нашли зацепку. Ухватились за конец веревочки. Глядишь, и дотянутся до говнюков.

— Замотались мы, короче, — с намеком сказал Дрын.

— Чего тебе? — хмуро спросил Клод.

— Да вмазать бы по сто граммов. Сразу силы появятся…

— Только по сто, не больше, — неожиданно согласился Клод.

Ему вдруг самому захотелось выпить. Тем более на плите доваривались пельмешки. Их одна бабка ему по спецзаказу налепила.

Сто граммов. И ни капли больше.

Но так не получилось. Он выпил втрое больше. И совершенно не опьянел. Зато стал втрое злее.

И как на беду принесло Сафрона.

— Бухаем? — спросил он.

— А ты, брат, к нам присоединяйся, — пригласил его Клод.

— Некогда мне…

— А что, какое-то дело есть?

— Есть. Душегуба искать надо…

— Ищем…

— Не ищешь. Только водку и жрешь…

— А ты что, типа праведник?

Клод начал заводиться. Недовольство Сафроном плюс вчерашняя попойка и принятое сегодня на старые «дрожжи» — эти катализаторы стремительно подводили его к температуре кипения.

— Я не праведник. Я пророк. И знаю, что тебе не найти душегуба. — Взгляд Сафрона заледенел. — А знаешь почему?

— Ну?..

— Потому что ты грохнул его!

— Да что ты! — Клод заводился все больше.

— Какую игру ты ведешь? Чего ты добиваешься?

— Какая игра? О чем ты?..

— Ты нарочно взял душегуба… Нарочно показал на него Ступору. Нарочно мочканул его. И, получается, конкретно подставил меня под Волчару…

Сейчас еще припомнит, как Клод связал его возвращение со спецназовскими наездами. С него станется…

И точно, припомнил. Только вслух не сказал. Зато в глазах злоба.

— Да в гробу я видел твоего Волчару! — - взорвался Клод. — Кто он такой? Мент поганый! Дерьмо собачье! С ним разговор один — пуля в лоб и венок на могилу. Не хрен с ним церемониться. Он от этого только звереет больше. Пуп земли, блин, нашелся…

— Ты все сказал? — Ядовитый тон Сафрона еще больше взбесил Клода.

— Нет, не все!.. Ты, Сафрон, пацан конкретный, в авторитете, завязки у тебя не хилые. Давно бы уже к ногтю прижал Волчару… А ты стелешься перед ним, пятки ему лижешь…

— Сука! — зашипел Сафрон.

— Кто сука! — Пошла необратимая цепная реакция. — Я?!. Да пошел ты в жопу, урод!

Это разрыв. И обратно уже не повернешь.

Сафрон резко подался вперед, неуловимо быстро выбросил вперед кулак. Но Клод на то и Клод, его врасплох не возьмешь. Он ушел от удара, захватил руку и ударил ногой в пах. Сафрон сложился пополам, взвыл. И тут же в кухню ворвались его телохранители. Чес и Чичик были ошеломлены происходящим. Но среагировали быстро. Хлоп! И шлепнулся на задницу Богданчик. Бум! И сотрясся пол под тяжестью Шейха.

— На хрен их отсюда, козлов вонючих! — в бешенстве заорал Клод.

Он схватил Сафрона двумя руками за голову, протянул через весь дом, двор. И пинком под зад вышвырнул его за ворота. Вслед за ним вылетели и его телохранители.

— Козлы, блин! Суки! В рот я вас всех! — орал Клод. Наконец он успокоился. Собрал вокруг себя своих пацанов.

— С Сафроном война, — обвел он их тяжелым взглядом. — Давить его, козла, надо. Пока он нас самих не задавил…

Все молчали.

— Кто не со мной, тому флаг в руки и пусть убирается к этому чмырю. Пусть вместе с ним ментам подмахивает… Тьфу, чмо голимое!

— Чмо, в натуре! — согласился Чес. — Из-за него четыре дня в ментовке гнили. Ни за хрен собачий…

— Точняк, — кивнул Слон. — Загноился поц. Нас конкретно подставил…

— Давить его надо, — не остался в стороне Дрын. — Пока нас не задавили…

Клод и его «бригада» — ударная сила всей команды. Но и без этого у Сафрона есть кому жать на спусковые крючки. Быки у него конкретные. Если всем скопом на Клода навалятся, хана ему.

— Короче, надо линять отсюда, — решил Клод. — Уходим из Битово. Зашифруемся, а когда Сафрон успокоится, снова нарисуемся. Грандиозный шухер устроим. Всех задавим, и Сафрона, и Волчару. Все в Битово под нас ляжет…

— Беспредел это, — подал голос Чичик.

— Да по фигу все… Если тебе что-то не нравится, можешь к Сафрону валить. Шестеркой у козла ментовского будешь…

— Да нет, я уж с вами.

— Тогда молчи и сопли не жуй…

— А этих, которые Лях и Жалыба, что с ними?

— Этих давить! — отрезал Клод.

— Ага, погоняемся за ними. Хоть скучно не будет. Все одно из Битово уходим, — сказал Дрын.

Клод снова потянулся к бутылке. Но остановил руку усилием воли. Нет, сейчас не то время, чтобы ловить расслабуху. Крутые дела на носу.

* * *

На радостях дебелая тетка едва не раздавила своего мужа. Как будто он с войны вернулся.

— Леня, тут к тебе человек из милиции…

— Чего?

— Оперуполномоченный МУРа старший лейтенант Дремов…

На этот раз у Дрына и «ксива» ментовская была, и «ствол» под пиджаком.

— А что такое? — смялся мужик.

— Сегодня утром возле этого магазина вы взяли в свою машину двух молодых людей и девушку…

— Да, было дело…

— Куда вы их отвезли?

— На Курский вокзал…

— Вы не знаете, куда они собирались ехать дальше? Поймите, это очень важно для следствия…

— Леня, они опасные преступники, — подлила масла в огонь тетка.

— Да я заметил, что-то не то с ними. Как будто от кого-то убегали…

— Вот видите… Так куда они могли поехать дальше?

— Ну не знаю… Вообще-то я понял, они к пригородным поездам направлялись. С Курского вокзала они в нижегородском направлении идут…

— А в какой поезд они садились, вы не заметили?..

— Нет, это не мое дело…

— Скажите, а вы не обратили внимание, девушка хромала?

— Да, немного…

— В машине они не обсуждали вопрос, куда бы могли поехать?

— Нет. Точно нет… Скажите, а что они натворили?

— Тайна следствия…

Дрын потерял к мужику всякий интерес и ушел, даже не попрощался.

В машине его ждал Клод. На своем джипе он. Сзади Слон на своей тачке. Тоже джип. «Рейндж-Ровер». С ним Чичик.

— Ну что? — спросил Чес.

— На Курский вокзал…

Клод не сказал ничего. Завел машину и рванул к выезду на Кольцевую автостраду.

* * *

Сафрон рвал и метал.

С одной стороны, он был зол на Клода. Совсем оборзел пацан, солью земли себя чувствует. Дошло уже до того, что руку на своего босса поднял. Такое оскорбление только кровью смывается.

Но с другой стороны, он злился на Волчару. Это из-за него получился рамс. Из-за его стебаных наездов и душегуба, которого он искал.

Только гнев его был направлен исключительно на Клода. Набрался гад наглости, вышвырнул Сафрона из своего дома. Беспредел…

— Ступор, Клода надо наказать, — задыхаясь от ярости, сказал Сафрон.

— Да понятное дело. Чувак обморозился. Надо лед с него сбить…

— Желательно вместе с головой…

— Когда?

— Чем раньше, тем лучше…

— «Стволы» нужны…

— Свяжись с Магарычом, пусть даст тебе все, что надо… Кого возьмешь с собой?

— «Бригаду» Граба…

У Граба под ружьем десяток пацанов.

— А не много?

— Так Клод ведь не один. Его пацаны преданны ему. Они не променяют его на тебя…

— Думаешь? — помрачнел Сафрон.

— Уверен…И потом, они ведь твоих телохранителей месили. Получается, замазаны пацаны перед тобой…

— Их я еще могу простить…

— Им это передам. Но особенно не надейся. Они преданны Клоду и не отойдут от него…

— Хорошо, делай что хочешь. Но подай мне уши Клода на блюдечке…

Ступор ушел. А через час запищал «мобильник». На проводе был майор Круча.

* * *

— Ну, что скажешь насчет душегуба? — жестко спросил Степан.

— А нечего мне сказать, — в тон ему ответил Сафрон. И уже более мягко: — Не хочет Клод сдавать душегуба…

— Отморозился?

— Именно…

— А что у вас делают с отморозками?

— Размораживают…

— Так в чем же дело?

— Уже готовлю паяльную лампу…

— Я ничего не слышал. И ты про паяльную лампу ничего мне не говорил. И вообще, забудь про нее. Я сам этим отморозком займусь…

— Это мои дела…

— И мои, кстати, тоже… Короче, давай отбой своим козликам…

— Я подумаю…

— Думай, думай, только смотри, голову не сломай…

Степан сложил трубку сотового телефона. Набрал номер прокуратуры, связался с прокурором. Решил пару важных вопросов. А затем призвал к себе всех своих оперов.

Федот, Эдик, Рома и Саня. Мощь, перед которой невозможно устоять.

Он велел готовить коней и шашки. И не из табельных запасов. А из арсенала, о котором знали только они.

Непростое это дело — взять Клода и его быков. Один раз они сумели справиться с этим. Но тогда «бригадир» был послушен Сафрону. А сейчас ситуация несколько иная. Степан бы сказал, не очень хорошая ситуация. Но нельзя привлекать к делу спецназовцев. Не штатный у него сейчас расклад. В силу вступает не Уголовно-процессуальный, а чисто ментовский кодекс.

Степан был настроен решительно. На старом микроавтобусе впятером они подъехали к дому Клода. На всех камуфляж, бронежилеты, маски с прорезями для глаз.

Возле дома стояли два джипа. И три крепыша возле них. Жарко, а они в пиджаках. Не иначе, что-то прячут под ними.

Крепыши ничего не успели понять, как их сбили на землю и сцепили руки наручниками. У каждого был изъят «ствол». «Тэтэшки». А в карманах глушители. Не слабый урожай.

Дальше больше. Во дворе еще четверо. И эти не устояли под натиском ментовской пятерки. Некогда было на приемы их брать, руки за спину заламывать, на землю мягко укладывать. Поэтому оперы пустили в ход кулаки. Раз, два, и все крепыши со смятыми сопатками на земле. И в это время из дома вышли еще четверо. Среди них Ступор и Граб, сафроновский «бригадир». Они тут же оказались под прицелом короткоствольных автоматов.

Браткам не оставалось ничего иного, как задрать кверху лапки. Их уложили на землю, захомутали в полный рост. Обыскивать пока не стали. Не до них.

Степан первым метнулся в дом.

И услышал голос Ступора:

— Да нет там никого. Мы искали…

Похоже, он говорил правду. Но на всякий случай Степан осмотрел дом. Точно, никого.

Все, маски больше не нужны. Он первым открыл свое лицо. И свирепо глянул на Ступора.

— А я сразу понял, что это вы, гражданин начальник, — заискивающе улыбнулся тот. — И ваших подчиненных тоже узнал. Гераклы какие-то, а не люди, ей-бо…

— Ты мне зубы не заговаривай. Где Клод?

— Да смылся…

— Тебе Сафрон сказал, чтобы ты его не искал?

— Говорил…

— Ну и какого ты здесь хрена?

— Так это, просто посмотреть приехал…

— Посмотрел?

— Ага…

— Ну и угребай отсюда…

— Прямо так просто? — просиял Ступор.

— Ну не просто. — Степан нагнулся, обыскал его, извлек из-под его пиджака «ствол».

Семнадцатизарядный «глок». В кармане глушитель и две запасные обоймы.

— А это я оставлю себе…

— Да кто против? — залепетал Ступор.

Федот, Эдик, Рома и Саня обыскали всех. И у каждого нашли «ствол». А у двоих еще и по гранате изъяли. Чистой воды криминал. Но Степану сейчас было не до того, чтобы связываться с Сафроном. Видно, крепко достал его Клод, раз он за незаконное оружие взялся.

Подверглись досмотру и машины бандюков. А там урожай еще богаче. Три гранатомета «муха», снайперская винтовка «СВУ», несколько гранат.

Все это добро перенесли в микроавтобус. И никто против этого не возражал.

— Да, подковались вы тяжело. Лет эдак на десять потянет…

— Может, не надо? — с надеждой на помилование протянул Ступор.

— Ну, если ответишь на один вопросик. Как мне выйти на Клода и его ублюдков?

— Да они, похоже, конкретно свинтили. В «Стрипе» можно поискать. Только вряд ли они там нарисуются. Поняли псы, чье мясо схавали…

— Мне ваше мясо до одного места. Где Клод?

— Да если б я знал… Может, где хата у него зашифрованная. Но я не знаю. Ей-бо, не знаю…

— Ладно, в отделении поговорим…

С собой Степан забрал лишь Ступора и Граба. Остальные ему ни к чему.

Только напрасно он надеялся выйти через них на Клода. Они и в самом деле ничего не знали.

Клода искали всю ночь. Степан со своими операми побывал и в «Стрипе», и на квартирах бандюг. Любовниц их потревожили. И ничего. Как будто в воду те канули.

Глава 5

Степан искал Клода весь следующий день. Но тщетно.

А после обеда в отдел обратилась женщина. Иваныч немедленно отправил ее к нему.

— У меня пропала дочь, — сообщила моложавая женщина лет сорока.

И начала рассказывать о своем горе.

Очень даже ничего из себя. Одета стильно, по моде. За собой, видно, ревностно следит, не дает себе увянуть. Она могла бы произвести впечатление роковой красотки средних лет, но мешали тоска и страх в ее глазах.

— Вы должны мне помочь, — заключила она. В свете недавних обстоятельств Степан просто обязан был серьезно отнестись к ее заявлению.

— Разумеется, мы сделаем все возможное…

— Только ищите хорошо. Не так, как Вику Арсеньеву…

— А вы откуда знаете, как мы ее ищем?

— Я знаю и Вику, и ее мать, Елену Николаевну. Мы в одном подъезде живем. Вика и Лариса подруги. Были подругами…

Женщина всхлипнула.

Степану было жаль ее. Но в отличие от нее он испытал вдруг душевный подъем. Похоже, Вика и ее подружка — звенья одной цепи. Он будет искать Ларису, а вместе с ней найдет Вику.

— Когда она пропала? — спросил он.

— Видите ли, я не могу сказать, что она пропала. Она просто ушла из дому. Вместе со своими друзьями. Но она мне звонила, сказала, чтобы я не била тревогу. Дескать, она должна скрываться от очень нехороших людей. Иначе она повторит судьбу Вики…

— Она так и сказала, что может повторить судьбу Вики…

— Именно это она и сказала… Точно, в руках у него появилась нить. И он не должен потерять ее.

— Куда она поехала?

— Если бы я знала…

— Вы сказали, что она уехала с друзьями. Кто они?

— Игнат Ляхов и Геннадий Жалыбин… Игнат — жених Вики. Вернее, был ее женихом…

Женщина снова скуксилась. Но Степан не давал ей с головой уйти в свои переживания.

— Они живут в одном с вами доме?

— Да, да…

— Насколько я знаю, Игнат Ляхов недавно вернулся из армии.

— Да. И уже устроился работать… Он серьезный мальчик. Только вот место работы не очень серьезное…

— Где он работает?

— Ночной клуб «Стрип». Вы, наверное, знаете о таком?

— Да уж, приходилось слышать…

— И хорошо знаете, какие безобразия там творятся… По одному только названию ясно…

Ночной клуб «Стрип». Вотчина Клода и его сообщников. И туда попадает работать Игнат Ляхов, жених пропавшей Вики. И вдруг он что-то узнает…

— Я слышал, Игнат Ляхов служил в морской пехоте…

— Да, это так. Лара мне все уши про него прожужжала…

— Он крепкий парень?

— Лара рассказывала, что, когда он устраивался на работу, ему пришлось с каким-то Клодом сразиться. Вроде как на ринге…

— И что?

— Оказывается, этот Клод последний мерзавец. Представляете, он заставил драться Игната с каким-то Слоном. Игнат победил. Но очень устал. И тогда Клод сам вышел против него. А Игнат уже на ногах стоять не мог. Ну и, конечно, Клод победил…

— Очень занятная история…

— - И Гена тоже драться умеет. Кикбоксингом всерьез занимается…

Значит, Игнат не слабак. И его друг Гена тоже…

Степан продолжил ход мысли.

Итак, они узнают что-то про Вику. И цепляются к Клоду. Вызревает конфликт. И пацанам приходится скрываться бегством. И Лару с собой прихватывают. И, конечно же, не для компании. Возможно, Лара тоже что-то знает. И ей также опасно оставаться в Битово…

— Скажите, а куда могла податься Лара? — спросил Степан.

— Я бы у вас хотела это узнать.

— А мы узнаем. Обязательно узнаем. Можете не сомневаться. Но без вашего участия нам не обойтись… У вас есть дача?

— Да, конечно…

— Вот видите, она может скрываться там…

— Мы там уже были. Ее нет…

— Значит, один вариант отпадает… Сейчас мы с вами едем к вам домой. Находим родителей Игната и Гены. И начинаем работать с ними… И с вами, конечно, тоже. Пока будем ехать, подумайте еще раз, где может скрываться Лара. Бабушка, дедушка, дяди, тети. У кого она может быть?

— Хорошо, я подумаю… Да, я совсем забыла вам сказать. Дело в том, что Лариса не просто ушла. Она сбежала через балкон. Вместе с друзьями…

— Вот видите,- это очень важная информация…

— И еще. Не поймите превратно… В общем, у Ларисы пистолет…

— Отцовский. Можете не сомневаться, он проведен через разрешительную систему…

— В данном случае это не так важно…

Меньше чем через полчаса вместе со всей своей командой Степан был на месте.

Работа закипела.

* * *

Мужик и тетка шли к электричке. У него в руках кипа газет, у нее какие-то книги. Чичик сразу понял, кто они. Мелкие торговцы, в электричках товар свой толкают.

— Здравствуйте, я из милиции…

Он показал «ксиву».

— У нас разрешение…

— Да меня ваш товар не интересует, — покачал он головой. — Скажите, вчера вы работали?

— Да, как всегда…

— Вы, случайно, не видели двух молодых людей? А с ними еще девушка…

— А каким поездом они ехали?

— Точно не знаю…

— А как они были одеты?

— Молодые люди были в джинсах, у одного синий батник, у второго серая майка. Девушка в спортивном костюме, кроссовки с желтой полосой…

— А она, случайно, не хромала? — спросил мужик.

— Да, прихрамывала…

— Значит, видел. Они у меня еще газету купили… Глупые…

— Почему?

— Да газеты покупаются в начале пути. А они купили перед тем, как выйти…

— А откуда вы знаете, что они собирались выходить?

— Да я видел, они в тамбур прошли. А поезд уже тормозил…

— На какой станции они сошли?.. Мужик ответил не сразу. Долго вспоминал. И наконец выдал название станции…

* * *

Позавчера и вчера с утра до ночи Клод и его пацаны околачивались по платформам пригородных поездов. Как назойливые мухи липли ко всем. Но, увы, никакого результата. И вот наконец удача.

Теперь они знали, где искать беглецов.

* * *

— Командир, есть результат, — как о чем-то само собой разумеющемся сказал Федот. — На пацанят вышли, которые машины моют. Через них на одного мужика… В общем, на Курский вокзал наши беглецы подались, вроде как на электричку…

Вторую ночь не смыкали они глаз. Федот обрабатывал жилой сектор. Вчера ничего интересного не было. А вот сегодня с утра дело пошло.

Эдик, Рома и Саня весь вечер и всю ночь мотались по адресам, где могли находиться беглецы. Их диктовали отцы, матери, знакомые пропавших. Но никого не находили.

— А дальше?

— А дальше неизвестно… Может, Клод знает, — горько усмехнулся Федот.

— Клод?.. А ну-ка выкладывай, что еще раскопал?

— Беглецами Клод интересовался. Вернее, человек от него. Пацанята сдуру и сдали частника, который их увез…

— Позавчера это было.

— Точно…

— Клод за пацанами охотится, не иначе. Как думаешь, добрался или нет?

— Надежда умирает последней…

— Тогда дуй на вокзал. Пробей ситуацию насчет беглецов и бандюков. Может, кто что видел?

— Мчусь…

Федот исчез. А Степан из-за недостатка людей сам подключился к работе. Намертво приклеился к телефону.

Нужно было еще раз обзвонить родителей и знакомых Игната, Геннадия и Ларисы. Может, еще всплывет какой дальний адресок, растущий от Курского вокзала.

Но все тщетно. Никто никого адреса не вспомнил. А время близилось к обеду.

* * *

К станции Оладьево подъехали на джипах. Так гораздо быстрей, да и бросать машины у вокзала нельзя. Джипы не просто средство передвижения — это еще и арсенал на колесах. Перед выездом из Битово на квартиру зашифрованную заглянули, все оружие из нее выгребли. А там заначка конкретная. Пара «мух», огнемет «шмель», пять суперавтоматов «ВАЛ», несколько «лимонок».

К брошенным джипам менты могут прикопаться. Вскроют не ровен час. А там…

Машины и в пути могли остановить. И ведь остановили. Гаишники. Только Клод их «ксивой» своей успокоил. Ментовские удостоверения у него очень грамотно исполнены. Комар носа не подточит. И у пацанов тоже все путем.

Полета верст всего от Москвы. А места дремучие. Магазин типа сельпо, дома облупленные. Станция — одно название. Полустанок, кассир в некрашеной будке раз в два часа появляется. Люди какие-то зачуханные. Бабы в платках, с кошелками, мужики в каком-то отребье, бухие не по теме.

А вот и наблюдательный пост. Бабки на скамейке сидят да семечки лузгают.

К ним направился Чес. Вернулся минут через десять.

— Видели позавчера пацанов и девку. Прихрамывала она. На автобус сели. Тут он у них всего один. Семнадцатый. Куда конкретно поехали, никто не знает…

— А вон и колымага пылит…

И точно, появилась «скотовозка». Это автобус такой, где стоячих мест куда больше чем сидячих. Понабьются люди битком в такой тарантас, как скот стоймя едут.

Только автобус почти пустой. И кондуктор сзади на своем месте как аксакал на ишаке восседает. Деревня, блин.

— Давай, Чичик, кондуктором займись. Чует мое сердце, повезет нам…

Но не повезло. Кондуктор не видел беглецов. Но через полчаса еще один автобус должен нарисоваться. Может, в нем что светит.

* *

— Пацаны, айда купаться! — покачиваясь на ветру, прогремел Ваня.

— Да ломает, — отмахнулся Гена.

А Ваня зырк, зырк глазами на Лару. Влюбился, черт деревенский.

Здоровый как бык, первобытная сила в нем. И сложен он на зависть. Мышцы рельефные — в армейке качался на совесть. Только рылом не вышел. Лара ему вчера так прямо и заявила. Приставать он к ней по пьяни начал. Ну она его и отшила. Обломала пацана.

Уже вторые сутки они у Вани в гостях. Как и ожидал Игнат, дружок его армейский только был рад их компании. Баньку им истопил в первый день, спать на сеновал уложил — как это ни странно, но там было чище, чем в доме. И сам там же устроился. К Ларе поближе. За что и получил от нее кулаком по темечку.

Вчера они балдели. Самогонку помаленьку пили, молоком запивали. Ваня все в загул удариться предлагал, да они дружно отнекивались. Особенно Лара.

Сегодня снова с утра по стопочке первача. И спать до обеда. Так разморило, что ни на какую речку идти не хочется. А потом, это через всю деревню переться надо. Неохота лишний раз светиться.

— Да чего вы как вареные? — спросил Ваня.

— Да не вареные мы, — вздохнула Лара. — Просто чуем, нельзя нам сейчас никуда…

— А чего?

— А того… Спина чешется…

— Так на речку сходим. И чесаться не будет…

— Вань, а Вань, да я не в том смысле. Предчувствие у меня. Охотники за нами по следу идут…

Вроде бы в шутку сказала. Но прозвучало очень серьезно. Игнат аж встрепенулся. И с удивлением посмотрел на нее.

— У тебя что, правда, предчувствие?

— Хочешь верь, хочешь нет, но я чую беду. Как кошка непогоду…

Ваня почесал затылок. Значит, какая-то мысль его посетила.

— Я вот чего спросить хотел. Говорите, в гости ко мне приехали. А сами от кого-то прячетесь… Игнат скрывал истинную причину их приезда.

— Да, Ваня, в разведроте ты со Мной служил не зря…

— Так что, правда, кто-то на пятки наступает? — на этот раз Ваня почесал лоб.

— Бандиты…

— Не, я серьезно?

— И я серьезно. Только не думай, не те бандиты, которые петлюровцы. Наши современные бандиты, из «новых»…

— Да я что, совсем дикий? Знаю, это те, которые на джипах раскатывают… Только как с такими воевать, честное слово, не знаю. А вот с петлюровцами бы мог… Есть у меня супротив них средство…

— Ржавая шашка без ножен? — усмехнулась Лара. — Или трехлинейка без затвора?

— г- И трехлинейка есть, — кивнул Ваня. — Только она и вправду без затвора. И ржавая как смерть…

— А еще что есть?

— Пулемет…

— Без патронов и ствол свинцом залит..

— Маслом ствол залит. Не сомневайтесь. И патронов две ленты…

— Ваня, не валяй ваньку! — поморщилась Лара. — Я понимаю, ты у нас самый крутой пацан на деревне. Но про пулемет ты загнул…

— А если нет?

— Тогда я тебе отдамся. Прямо сейчас… Ваню аж в воздух подбросило. Развернулся — и к сараю. Хорошо, Лара успела его остановить.

— Да я пошутила… Отдаться не отдамся, но в щеку поцелую…

Ваня был рад и этому.

В сарай они пошли все вчетвером.

Ваня разгреб мусор в углу, разобрал тайник, крытый досками. И на свет божий появился пулемет системы «максим». Точно, оружие Гражданской войны. В самый раз с Петлюрой воевать. Весь в смазке, обклеен парафиновой бумагой. Берегли оружие, по всем правилам военной науки берегли.

— Ну как? — гордо заявил Ваня. — А вы говорили…

— Да уж, да уж…

— Откуда такое чудо?

— Дед хранил, батя хранил, я храню. Это у нас что-то вроде семейной реликвии…

— Реликвия… Вань, а где ты слов таких нахватался?

— А ты, Лара, не подкалывай. Ты поцелуй гони!

— Ага, размечтался… Ты еще докажи, что он стреляет…

— И докажу…

Ваня схватился за пулемет. Гена тут же пришел ему на помощь. Вместе затащили его на чердак дома, установили. И только там Ваня принялся очищать его от бумаги и смазки. А дело это долгое. Впрочем, никто не торопился.

* * *

Отец Игната позвонил в третьем часу.

— Я тут вспомнил, у сына приятель есть, вместе в армии служили. В какой-то деревне он живет, от Москвы недалеко… Может, к нему Игнат подался?

Маловероятно. Но все же…

— Название деревни?

— Да я разве помню… Хотя надо в письмах его порыться. Может, найду что…

— А вы поройтесь…

— Да я на работе…

— Так домой езжайте. Дело такое, сыну вашему опасность грозит. Бандиты за ними охотятся. Понимаете?

Отец Игната это понимал. «Лечу!» — крикнул он и бросил трубку.

* * *

Толстая баба с красным лицом думала с такой натугой, что мозги, казалось, сейчас вылетят из ее головы.

— Да, кажись, помню… Были два парня и девка. Городские, сразу видно… Точно, они еще спрашивали меня, как до деревни Кузька доехать…

— Подсказала?

— Ну да. На Кузькином повороте и сошли…

— Какой еще Кузькин поворот?

— Ну так до деревни еще верст пять пехом топать…

— А на машине?

— Можно и на машине. Но не на автобусе. Вот у нас в прошлом году, на распутье, Ерема на «Запорожце»…

— Да ну его в задницу, этого Ерему. — Чичик нервничал. — Ты мне скажи, где этот хренов поворот?

— Ничего не пойму. Тебе, мил человек, какой поворот нужен, Кузькин или Хренов?

* * *

К отделению подтянулись Эдик и Рома, пили чай в кабинете, когда позвонил Ляхов-старший.

— Все, нашел, — сообщил он. — Друг Игната, Иван Бушуев. Живет в деревне Кузька, в Подмосковье..

— Какой район?

— Да он не пишет… Пишет, что километрах в пятидесяти от Москвы. Пишет, что недалеко от столицы этот Ваня живет, а деревня деревней. Вот, еще… этот Ваня приглашал Игната к себе в гости. Первачок, банька по-черному. У его родителей свой дом, а у Вани свой. Хороший, добротный, на отшибе. Моя хата с краю.

— Все, я понял, будем искать…

— Товарищ майор, а можно я с вами?

— Можно, только совсем не обязательно. В общем, оставайтесь дома…

Степан положил трубку. И тут же набрал номер Кулика.

— Саня, ты где?

— Да в Балашихе. По адресу одному…

— Ты там по карте посмотри, деревня Кузька…

— Та-ак… Смотрю… А зачем она?

— Сейчас туда поедешь…

— Зачем?

— А чтобы узнать, где кузькина мать живет…

— Вот, нашел…

— Давай подруливай к станции Оладьево. И жди нас…

— Да я бы и сам…

— Никакой самодеятельности. Там Клод со своими архаровцами может быть… Кстати, «ствол» при тебе?

— Обижаешь, командир…

— Ну все, жди.

Следующим был Федот. Он крутился на Курском вокзале. Пытался выйти на след беглецов. Ни ничего не получалось. И ему Степан велел ехать на станцию Оладьево. Хоть на машине, хоть на электричке. Лишь бы побыстрей.

Затем он забрал с собой Эдика и Рому. Взяли из оружейки по автомату на каждого, оседлали служебную «Волгу». Врубили сирену и вперед на полной скорости.

* * *

Игнат лежал на чердаке дома. Рядом с пулеметом, возле которого возился Ваня.

— Сейчас, сейчас… — он торопливо устанавливал патронную ленту.

Не терпелось ему доказать, что эта семейная реликвия кое на что способна. И не ради праздной гордости, а ради Ларкиного поцелуя.

Дом стоял особняком от деревни, обзор с чердака просто чуден. И сектор обстрела почти идеальный. Дорога простреливалась и вдоль и поперек. Справа от нее то ли заболоченный пруд, то ли огромная грязная лужа — утки в ней плавают, гуси. Слева силосная башня и какие-то склады — все это колючей проволокой обнесено. Ни влево не уйти, ни вправо. Сейчас бы банду петлюровцев в эти клещи, всех бы в капусту покрошили.

— У меня готово! — объявил Ваня. — А у тебя? — спросил он у Лары.

— Что у меня?

— Целовать меня готова?

— Ну так проверить надо…

— Это сейчас…

Ваня намертво прилип к «максиму».

— Эй, ты что, остопупел? — возмутилась Лара. — Ты отсюда стрелять будешь?

— А что?

— Да сюда же вся деревня сбежится…

— Не-а, не сбежится. Я из армейки взрывпакетов привез. Так мы с пацанами прямо на дворе их рвали. И хоть бы кто ухом повел… Разве что приезжие…

Голос у Вани неожиданно загустел, потяжелел.

— А при чем здесь приезжие?

— Да при том. Вон два джипа в нашу сторону прут… Как танки…

Игнат взглянул туда, куда смотрел тупорылый ствол пулемета. И действительно, со стороны деревни по дороге шли два джипа. До боли знакомые машины. Игнату показалось, что он видит сатанинскую рожу Клода.

До машин метров четыреста-пятьсот. Минута-две, и они будут здесь.

— По нашу душу эти танки идут. Надо, Ваня, их остановить…

— Так в чем дело? — засуетился Ваня. — Та-ак, сейчас прицел возьму, упреждение выставлю… Лара, будешь за Анку-пулеметчицу?

— Чего?

— Ну, ленту надо держать…

— Ваня, не дури! — Игнат сам занял место второго номера. — Сейчас тут такое может начаться…

Он вытащил из-за пояса револьвер, протянул его Гене.

— Давай с Ларой вниз, спрячьтесь. У этих уродов гранатометы могут быть…

Гена не стал строить из себя героя и вместе с Ларой исчез.

До джипов оставалось метров сто пятьдесят.

— Ваня, для начала только пугни. А вдруг это не те…

— Так, так, сейчас, упреждение…

Грохот пулеметной очереди ударил по ушам. Игнат видел, как вспенился капот головной машины. Несколько паутинок расползлись по лобовому стеклу.

— Ваня, я же сказал, пугни для начала…

— А я разве не пугнул? — удивился тот.

Игнат думал, он перечеркнет фонтанчиками пыли дорогу перед машинами. Но у Вани своя задумка. Идиот! Ведь в машинах могли быть вовсе не бандиты, а какие-нибудь деревенские «новые русские».

Машины остановились. Одна за другой захлопали дверцы.

Но нет. Это были те, мысли о ком постоянно крутились у Игната в голове. Клод, Чес, Чичик, Дрын, Слон. Все с автоматами. Какие-то необычные автоматы. Что-то вроде «Калашникова» со складывающимся прикладом. Только ствол цилиндрический, как будто один сплошной глушитель. Такие автоматы Игнат по телику видел, у крутых спецназовцев…

Бандиты удивленно и испуганно смотрели на дом, откуда по ним ударил пулемет. Стоят, глаза пялят, рты поразевали, ворон ловят. Словно не верят, что в них могут стрелять.

— Ваня, ну не спи!

Вторая очередь вздыбила пыль под ногами Клода и Дрына.

Все пятеро бандитов, подпрыгнув вверх, плюхнулись на землю. Двое, которые сразу оказались за машинами, открыли огонь.

Игнат не слышал выстрелов, но несколько пуль впились в косяк чердачного проема, одна пробила щиток пулемета, прошла над Ваниным ухом. Не сила в этих автоматах, а силища. Дело худо.

Так думал не только Игнат, но и Ваня. Поэтому третья очередь превратилась в одну-единственную, длинную как полярная ночь. Стрелял он на редкость метко. Пулемет не был пристрелян. Тем не менее он сумел прибить к земле одного бандита. Намертво. И это, похоже, был Дрын. Клод все же успел отскочить под прикрытие машин.

Ваня продолжал стрелять. Пули рвали обшивку джипов. Бандиты прекратили стрельбу и попрятали головы.

Пулемет замолчал, когда закончилась лента. Ваня потянулся за второй.

— Оставь!

Игнат сорвался с места и с силой потянул за собой Ваню.

— Ты чего? — вяло сопротивлялся тот.

— А сейчас узнаешь…

Они впрыгнули с крыши, зайцами метнулись через двор к штабелю бревен, из-за которого на них смотрели испуганные глаза Лары. Они уже были рядом, когда ухнули сразу два выстрела. «Шмель» и «муха». Игнат определил это по звуку. Не зря же он два года в морпехе служил.

— Ложись! — крикнул Ваня.

Он тоже сообразил, что к чему.

Выстрелом из гранатомета бандиты снесли полкрыши. Как раз в том месте, где стоял пулемет. Заряд из огнемета угодил в основание дома. Вакуумный взрыв разнес на части бревенчатое строение.

— Моя горилка! — взвыл от досады Ваня. А запас первача в доме был солидный — литров двадцать.

— Уходим! — крикнул Игнат.

Вчетвером они перемахнули через ветхую ограду, пробежали полсотни метров по открытому полю. И сиганули в овраг.

Игнат уже падал на дно, когда над его головой засвистело.

— Соловей! — пискнула Лара.

Женщины — такой народ, самое ужасное они могут принять за красивое.

— Ага, соловей, — хмыкнул Игнат. — Это пули…

Они бежали по оврагу. И Лара впереди всех. От нового страха у нее открылось второе дыхание.

* * *

— Уходят, козлы! — орал Чес. Он выдал длинную очередь в сторону беглецов. Но те уже скрылись в овраге.

— Ничего, далеко не уйдут! — решил Чичик.

Клод и три его пацана бежали к оврагу. Он был уже совсем рядом.

И тут сзади загрохотало сразу несколько автоматных очередей. Над головой засвистели пули.

Что за черт!

Клод развернулся на ходу и припал к земле. Залегли и его бойцы.

Им повезло. Земля на подступах к оврагу уходила вниз широченными ступенями. Они оказались как бы в окопе для стрельбы лежа. Отличное естественное укрытие. Только от этого не легче.

Во дворе разрушенного дома — этого не может быть! — стоял Волчара с автоматом навскидку. И с ним четыре его опера. У него самого и у двух его волчат автоматы, у остальных табельные «макары».

— В рот всех! — в бешенстве заорал Клод.

Он стиснул зубы и несколькими очередями прижал ментов к земле. Ударили автоматы Чеса, Чичика и Слона.

Дрын, увы, уже ничем не мог им помочь. Это было невероятно, но его уложили из древнего пулемета времен Первой мировой войны.

Столько сил было затрачено, чтобы выйти на Ляха, Жалыбу и Ларку, и вот тебе, приехали! Они как будто ждали их и встретили свинцовым пудингом. Чичик и Слон под огнем дотянулись до огнемета и гранатомета. И как жахнули в дом. Только пацанов там уже не было. Вовремя слиняли.

Беглецов еще можно догнать. Но не судьба. Менты не в тему нарисовались. Принесла их нелегкая…

Менты стреляли на поражение. Пули вздымали землю под носом у Клода. И он не жалел мусоров.

Патронов было достаточно, по шесть магазинов. При экономной стрельбе на какое-то время хватит. А дальше… А дальше посмотрим…

* * *

Степан успел вовремя.

Они въезжали в деревню, когда где-то вдали заработал пулемет. И уже не надо было спрашивать, как найти дом Ивана Бушуева. И без того все встало на свои места.

Он слышал, как ухнули гранатометы, видел, как разлетелась словно карточный домик деревенская изба. И бандитов заметил. Они проходили через двор разрушенного дома, шли через поле вслед за беглецами.

Степан первым открыл огонь. За ним ударили оперы. Клод и его быки залегли, умело спрятали свои тела в складках местности. И начали отстреливаться. Автоматы «ВАЛ» сильная штука. На расстоянии двести метров стальной шестимиллиметровый лист насквозь прошивают. Пришлось и Степану залечь. Его оперы повторили тот же маневр.

Они ведь тоже не пальцем деланные. Не зря Степан отдавал их на растерзание собровцам, вместе с ними тренировались. Огневая и тактическая подготовка — в бою без этого никуда.

Степан, Федот и Саня спрятались за бревнами. Вроде неплохо устроились. Только гранатометом их отсюда можно будет выкурить. Но у бандитов нет тяжелого оружия. Они оставили его в машинах.

За этим оружием отправились Эдик и Рома. А вот и они, трофеи тащат.

— О, это что-то! — громыхнул Федот.

— Жаль, «муха» всего одна, — подосадовал Рома.

— Зато снайперки есть, иностранные, и «лимонки»…

— Я на «муху» надеюсь, — сказал Рома.

Он также выбрал удачную позицию для стрельбы.

— Так, кто там у нас?.. Клод, Чес, Чичик, Слон…

Рома знал в Битово всех бандюков. В лицо и по кличкам.

— Быстро ты их срисовал…

Бандиты высовывались из своих укрытий на одну-две секунды, делали выстрел и снова голову в землю. Появлялись в разных местах. Профи, что ни говори. Саня стрелял по ним из «эмфилда», но все мимо. Или винтовка плохо пристреляна, или не хватало времени прицелиться.

— Мужики, вопрос! — Рома приготовил гранатомет к стрельбе.

Его не покидало веселое настроение. Как будто он не в реальном бою, а на стрельбище выполняет упражнение.

— Ну?..

— Как сделать из мухи слона?

— Нашел что спросить, — возмутился Саня. — Тут надо думать, как бы башку не прострелили, а он про какого-то слона…

— Вот именно, про какого-то…

Он мгновенно прицелился. Бух! И граната покинула ствол. Громыхнул взрыв. Как раз в том месте, где появилась голова бандита. Степану показалось, что это был Слон. Именно был. Больше его нет. И никогда не будет.

— Ну, кто теперь ответит мне, как сделать из мухи слона? — засмеялся Рома.

— Так ты его уже сделал! — захохотал Степан. — Из «мухи» своей Слона сделал…

— Точно, сделал. Как пить дать сделал! — громыхал Федот.

— Из «мухи» Слона… — весело было и Сане.

— Эй, эй, куда они, куда? — вопросил Эдик.

Короткими перебежками бандиты рванули к оврагу. Клод, Чес и Чичик.

Грохнул выстрел. Это Саня нажал на спусковой крючок английской винтовки.

— Есть! — Ему показалось, что он застрелил Чичика.

— В одном месте шерсть! — в пику ему бросил Эдик.

Он ясно видел, что пуля лишь слегка задела руку бандита. И он выстрелил. Но тоже мимо.

Бандиты спрыгнули в овраг. Рома было дернулся за ними. Но Степан пинком отправил его на место.

— Дурень, а если это ловушка?..

Опасение вполне обоснованное. Но бандиты не стали устраивать засаду. Они ушли бегом по дну оврага. И догонять их не было смысла. Овраг уходил в сторону леса. А там ловить впятером троих вооруженных боевиков гиблое дело.

Степан вернулся к машинам.

Их «Волга» стояла возле бандитских джипов. И Кузьмич неподалеку. Склонился над телом убитого бандита. И кепку свою в руках держит.

— Кузьмич, ты чего? — удивился Степан.

— Хороший был человек, — сказал тот.

— Чего?!

— Говорил я с ним.

— Так он же покойник…

— Сейчас да, а был жив…

— И что он тебе рассказал?

— Сказал, очень жалеет, что стал бандитом…

— Так ты у нас, оказывается, за священника. Грехи-то ему отпустил?

— Да можно было бы… Он ведь рассказал мне, куда они душегуба дели…

— Кузьмич, к ордену представлю! — всколыхнулся Степан. — А ну говори…

— Не убивали они его, он сам умер. И они его похоронили. На середину озера свезли, гирю двухпудовую на ноги — и на дно…

— В озеро, говоришь… Будем искать…

— Ушел душегуб на дно озера, — вздохнул Кузьмич. — Ну так хрен с ним. Гадом был, гадом и сдох. А вот девчонку жалко…

— Какую девчонку?

— Вику… Говорит, они ее похитили, на иглу посадили, а потом такое вытворяли… Но он нет, — Кузьмич показал глазами на покойника. — Он не пакостил…

— Звездун его фамилия. Ну да ладно… Куда девчонку дели?

— Ну так тоже на озеро свезли. Тоже утопили…

— Теперь все ясно…

Вот, значит, почему Клод душегуба похитил. Не убивали его, сам умер. Как же! Его убили, чтобы на мертвого все шишки списать. Пусть майор Круча думает, будто Вика — его рук дело… Но как они узнали про душегуба?

— Он еще мне кое в чем покаялся, — продолжал Кузьмич.

— Ну?..

— На него, говорит, Воронцов работал. Кое-какую информацию за деньги скидывал…

Вот оно, значит, что. Дознаватель Воронцов, падла, Клоду продался. Не зря Степан не очень доверял ему, держал на отдалении. Вроде бы всегда в одной связке работали. Но как члена ментовской команды он его не воспринимал. Какой-то он не такой, с червоточинкой. Как к специалисту претензий к нему никаких. Отличный исполнитель, юридическое образование… А теперь вот выясняется, что он продажная шкура.

— Кузьмич, с Воронцовым я разберусь. А ты, будь добр, никому про то, что слышал…

Воронцова он сплавит в другое отделение. Огласке факт его сотрудничества с бандитами не предаст. Этот факт — позор на его голову. Негоже выставлять напоказ грязное белье…

— Командир! — крикнул Федот. — Смотри, кто к нам пожаловал!

Со стороны деревни к разрушенному дому подходили четверо. Игнат, Геннадий и Лариса, а с ними, наверное, Ваня Бушуев. Идут, отдышаться не могут. И не мудрено. Шутка ли, такой круг на своих двоих сделать…

Игнат Ляхов. Жених Вики. Теперь ему уже можно точно сказать, что его невесты больше нет. Только, говорят, он сильно ее любил. Поэтому Степан решил промолчать.

* * *

Несколько дней Катя готовилась к этому ответственному моменту. План был продуман до мелочей всего за пару часов. А пять дней ушло на общение с собакой. Катя часто подходила к ограде дома, в котором жила нехорошая мадам. И тут же к ней с лаем неслась собака.

Но Катя девочка смелая и терпеливая. Она разговаривала с собакой, бросала ей жирные куски мяса. Вначале ничего не получалось. Собака не хотела даже дотрагиваться до еды. И гавкала как сумасшедшая. И если бы не хозяйка, то неизвестно, смогла бы она приручить собаку или нет.

Нехорошая мадам заметила Катю. Спросила, что она делает возле ее дома. «Просто гуляю, и песик мне ваш нравится»… Как это ни странно, но мадам поверила. И даже велела Каштану не лаять. С того дня Катя и Каштан подружились. И играли во дворе дома нехорошей мадам.

Вообще-то Жанна неплохая женщина. Все на чай Катю приглашала. Только она отказывалась. Негоже пить чай с врагом. Ведь Жанна хочет забрать у нее дядю Степана…

Хотя нет, один раз она побывала в доме. Ей просто необходимо было знать, что он представляет собой изнутри.

Если бы только Жанна знала, какие планы зреют в голове у Кати…

* * *

С водолазами проблема решилась без особого труда. Целую кучу их понагнали. Лодки на лодочной станции взяли, на середину озера вышли. И за работу.

Степан тоже стремился быть там. Но не хотелось выходить в озеро на обычной лодке. Вернее, его так и подмывало потревожить Жанну. И он наведался к ней под предлогом взять катер.

Катер у нее отличный, с каютой. В компании с ней он готов был плыть хоть на край света.

Жанна встретила его приятной улыбкой. Мило поздоровалась. Только не сразу впустила в дом. Сказала «сейчас», исчезла в дверях и лишь через пять минут вышла, чтобы провести его через двор. Калитку запирать на замок не стала. Наверняка думала, что он быстро уйдет. Или давала понять, что так думает.

— Ну, как там поживает мой сосед? Что-то давно его не видно…

— Плохо живет ваш сосед. Как разбойник с большой дороги, где-то по лесам кружит. Побили мы его банду…

— Вы серьезно?

— Абсолютно. Одного бандита прикончили мои ребята, а другого Игнат со своими друзьями…

— Игнат? А кто это такой?

— Друг Вики… Девушки, которую похитил и изнасиловал ваш сосед. Это гнусное действо происходило в доме напротив. Вы могли видеть, как негодяи тащили тело несчастной к воде…

— Но я ничего не видела…

— Жаль. Иначе мы бы раньше раскрыли это дело… Впрочем, какая разница? Все равно Вику уже не вернуть… Ее, кстати, сейчас ищут…

— Кто?

— Водолазы…

— А ее что, утопили?

У Жанны был подозрительно глупый вид.

— Я же сказал вам, что тело девушки несли к воде. Понятное дело, не для того, чтобы просто покататься с ним на лодке…

— И маньяка они тоже утопили. Да?

— Хорошо, вы хоть это помните…

— Вы меня осуждаете?

— С чего вы взяли?

— У меня складывается впечатление, что вы обвиняете меня. Как будто я обязана днями и ночами стоять у окна и следить за тем, что делается во дворе соседнего дома…

— Жанна, у вас сегодня скверное настроение. Скажите, что именно поэтому вы городите чушь. И тогда я не буду обижаться на вас…

— Я чушь не горожу… Но вы правы, у меня сегодня скверное настроение, — кивнула она и приложила руку ко лбу.

— А если мы прокатимся с вами по озеру на вашем замечательном катере?.. Может, ваше настроение улучшится?

— Скажите, что вам просто нужен катер. Сами говорите, на озере сейчас работают водолазы. Вам хочется проследить за их работой. И не на какой-нибудь лодке, а на моем катере. С комфортом, так сказать…

— Жанна, от вас ничего не скроешь… Только комфорт — это ерунда. Гораздо больше мне хочется побыть с вами…

— У вас такой вид, будто вы собираетесь признаться мне в любви…

— А почему бы и нет?..

Степан шутил, но всерьез. И ее взгляд подернулся сладкой пеленой.

— Вы можете взять мой катер, — встряхнулась она. — Только без меня..

— А вы думаете, я могу им управлять…

— Это очень просто Я вам покажу…

— Но почему бы вам не прокатиться вместе со мной?

— А может, я боюсь соблазна… Она тоже шутила очень серьезно. Они вышли из дома с другой стороны, направились к катеру.

— Красота! — Степан не мог сдержать восхищения. — Интересно бы знать, в какую копейку вам влетело это удовольствие?

— А вы что, в налоговой инспекции подрабатываете?

— Нет…

— Тогда вам лучше не знать…

Наверняка это чудо судостроения стоило не меньше пол-«лимона» долларов.

А ведь он совершенно ничего не знал о Жанне. Кто она такая, на какие деньги у нее такой катер, роскошный особняк и все такое прочее? И вообще, откуда она взялась?.. Но ничего, когда-нибудь он узнает ответ на этот вопрос.

Жанна показала ему, как управлять катером.

— Это совсем не трудно, уверяю вас… — сказала она ему напоследок и сошла на пристань.

* * *

Ну вот, объект направляется в свой дом. Пора действовать!..

Надо же, дядя Степан снова побывал у нее. Минут пятнадцать он пробыл в ее доме. Интересно, чем они там занимались?.. А потом взял ее катер. Хорошо, что ее саму послал куда подальше…

Катя покинула свой наблюдательный пост в недостроенном доме папы Виталика. И бегом через улицу к дому нехорошей мадам.

Бинокль на груди, пластмассовые пистолеты в кобурах, решительный взгляд настоящего ковбоя. И сумка. А в ней молоток и гвозди.

Она будет иметь с нехорошей мадам очень серьезный разговор.

* * *

Степан завел катер, взялся за штурвал, медленно отчалил от пристани. И тут же толчок. Катер не хотел повиноваться ему.

Он прибавил оборотов. Но катер не хотел двигаться вперед. И наконец до него дошло. Катер ведь на привязи…

Он дал задний ход, снова причалил к пристани. Сошел с катера. И тут появилась Жанна. Она улыбалась.

— Эх вы! А еще майор милиции… Степан покраснел как рак.

— Да вы не волнуйтесь, с каждым может случиться… Хотите, я с вами?..

Он только кивнул головой.

* * *

Калитка была открыта. Катя легко проникла во двор. Появился Каштан, но ее он не тронул. Не зря же она так долго приручала его.

Дверь в дом также не заперта. Катя оказалась в просторном холле. Спряталась за тяжелую портьеру у окна. И вовремя. Послышались чьи-то легкие шаги. Куда же это нехорошая мадам торопится?.. Так, так, так… похоже, на кухню топает.

Катя покинула свое укрытие и последовала за хозяйкой. На подходе к кухне затаилась, слилась с плохо освещенной стеной.

Нехорошая мадам что-то готовила. Да она рыбу жарит. Запах — обалдеть. Катя пустила слюнку.

Снова послышались шаги. Катя отступила, спряталась. Но зря. Хозяйка всего лишь зашла в туалет.

Это как раз то, что нужно!

Она двинулась к туалету. На ходу достала гвозди, молоток.

* * *

Игнат вернулся домой. И Гена с Ларой тоже. Ваня остался в своей деревне, в доме у родителей. Под домашним арестом. Как-никак человека убил. Только пока не ясно, с превышением пределов необходимой обороны или нет. И насчет пулемета куча вопросов: Но пока не задерживают. Майор Круча вмешался. И обещал выпутать Ивана из этой ситуации. Как-никак он не с кем-то там воевал, а с самыми натуральными бандитами.

А вообще Иван собирался приехать в Битово. И вовсе не из-за Лары. В милицию он вдруг захотел идти работать. И не куда-нибудь, а в ОВД «Битово». Уж больно сильное впечатление произвели на него майор Круча и его оперы. Не люди, а богатыри. Гроза бандитов,

По пути домой майор Круча расспрашивал Игната о том о сем. Игнат прилежно отвечал, а сам видел по его глазам, что тот что-то от него скрывает. Неужели он узнал что-то про Вику? И очень нехорошее?

Но спросить Игнат не решался. Боялся услышать страшную весть…

Зазвонил телефон.

— Игнатка, ты? — услышал он голос Гены.

— Ну я…

— Давай дуй на лодочную станцию. Одна нога здесь, другая там…

— А что такое?

— Менты на озере, с водолазами. Говорят, какого-то маньяка вылавливать будут… А если не только его?..

— Не понял, о чем ты?

— Ну а вдруг там еще и… — замялся в нерешительности Гена.

— И Вика? — продолжил за него Игнат.

— Ну а вдруг?

— Типун тебе на язык!..

— Так ты идешь?

— Я сейчас…

Игнат швырнул трубку на аппарат, мигом оделся — и во двор. А там Паша на своей «семерке».

— Братан, подвезешь? — спросил Игнат.

— Я тебя один раз уже подвез, — покачал головой тот. — Часа три ждал как идиот…

— Скажи спасибо, что не дождался. Знал бы ты, в какой переплет мы попали…

— Да знаю. Тут весь двор гудит. Говорят, вы из пулемета бандитов расстреливали…

Да тут их историю уже во всех подробностях знают.

— Ага, расстреливали. Только сами едва ноги унесли…

— Ну чего стоишь? Садись, поехали… Только куда?

— На лодочную станцию…

— А не боишься? — спросил Паша, когда они уже ехали.

— Чего?

— Со мной ездить…

— Да ты вроде неплохо водишь…

— Я не о том… Бандиты, которые за тобой охотились, радиомаяк под машину мою сунули. Так что тачка у них под наблюдением…

— Ты это серьезно?

— Ну, не совсем. Радиомаяк я уже снял. И даже толкнуть успел. За копейки, но все же… А вот Клода бояться надо. Он же еще гуляет где-то…

— Это, брат, я и без тебя знаю… На лодочной станции Игната ждал Гена. Моторная лодка стояла «под парусами».

— Вот, у кента своего одолжил, — сказал он. — Давай прыгай и поехали!

— А мне можно? — спросил Паша. — Все равно делать нечего…

— Да чего уж там, конечно, можно…

На середине озера в ряд стояло несколько больших лодок. С них на дно уходили водолазы.

Работа была в самом разгаре, когда подошел катер. На палубе появился майор Круча. Вместе с ним из рубки вышла красивая женщина.

Степан увидел Игната и Геннадия. С ними в лодке находился незнакомый парень.

— Ляхов, а ты что здесь делаешь? — нахмурил брови.

— Да вот, смотрю…

— Ну смотри, смотри…

Степану вовсе не хотелось, чтобы парень видел, как будут вытаскивать со дна озера его девушку… Хотя он не кисейная барышня. И не расклеится. Пусть знает, как страшна подчас бывает жизнь… Впрочем, он уже успел убедиться в этом.

— А кто это? Игнат? — тихо спросила Жанна.

— Ты откуда знаешь?

— Да поняла…

— Догадливая ты…

В это время появился водолаз. Он поднимал со дна что-то тяжелое. Так и есть. Человеческое тело, замотанное в какое-то тряпье.

Интересно, кто это? Душегуб или Вика?..

Степан затаил дыхание. И посмотрел на Игната. Тот был белее снега. Догадывается…

Труп уложили в лодку, где находился врач-криминалист. Он осторожно размотал голову.

Утопленником был душегуб.

Степан облегченно вздохнул. Игнат тоже.

Но водолазы продолжали работу.

* * *

Прежде всего она закрыла дверь в туалет на внешнюю щеколду. И тут же приставила к двери гвоздь и начала бить по нему молотком. Она приколачивала ее к дверному косяку.

Дерево мягкое, гвоздь входил в него легко, но все равно, прежде чем забить его, Катя несколько раз саданула себя по пальцам.

В дверь стучали. Но ни слова проклятия. Нехорошая мадам бесилась молча.

Так ей и надо!

Катя достала второй гвоздь, ударила молотком.

С каждым разом удары в дверь с той стороны усиливались. Но нехорошая мадам по-прежнему молчала.

* * *

Со дна озера поднялся водолаз, снял нагубник и крикнул:

— Есть! Еще одно тело!

Степан бросил взгляд на Игната. У того были белыми даже губы. Взгляд остекленел.

Труп втащили в лодку. В таком же саване, обрывок веревки на ногах — водолаз отрезал гирю, которая держала его на дне.

Эксперт приступил к осмотру трупа. Все затаили дыхание. Даже Степан, и тот надеялся на чудо. А Игнат шевелил губами, как будто молитву читал…

* * *

Наконец-то дверь намертво приколочена. И нехорошая мадам это поняла. Поэтому больше не пыталась выбить ее. Затихла. Ничего, скоро разговорится.

Долго ждала Катя, когда ее спросят, кто она такая. Не дождалась. Заговорила первой.

— Это я, великая мстительница! — грозно проговорила она.

А в ответ тишина.

— Жанна, ты, наверное, хочешь знать, почему ты здесь? Ты хочешь знать, почему ты останешься здесь замурованной навсегда?

Она продолжала сотрясать воздух детскими ужастиками. Только никто почему-то не отвечал.

* * *

Игнат не чувствовал своего тела. Перед глазами расходились круги, в голове шум.

Когда человек в лодке открыл лицо «мумии», голова его закружилась. Но в обморок он не упал. Напротив, стал оживать.

Под саваном обнажилось пластиковое лицо магазинного манекена.

* * *

— Ничего не пойму! — Степан аж головой встряхнул.

— Чего вы не поймете? — спросила Жанна. Она была подозрительно спокойна.

— Это не труп. Это манекен…

— Ну и что? Может, кто-то побаловаться решил…

— Ничего себе баловство!

— Успокойтесь, товарищ майор… Хотите коньяку?

— Да не отказался бы…

— С кофе?

— Тоже неплохо…

— Тогда давайте вернемся ко мне…

— Если ненадолго…

Степан убедился, что поисковые работы продолжаются. И только после этого положил катер на обратный курс.

* * *

— Молчишь? Ну молчи…

Катю уже не смущало молчание пленницы. Она сидела на стуле возле туалета и упивалась своим могуществом.

— Первое, ты не должна больше знаться со Степаном…

— Второе, ты должна забыть его…

— Третье, ты должна внушить ему, что ты плохая…

— Ну и четвертое…

Катя задумалась. И вдруг ощутила чье-то присутствие сзади. Она резко обернулась и увидела дядю Степана.

— Что ты здесь делаешь? — тяжко вздохнул он.

— Я? Да вот тут, это…

Из-за широкой спины дяди Степана показалась нехорошая мадам.

— Ты?!. Вы?!

Катя почувствовала себя рыбой на берегу. Она жадно хватала ртом воздух.

— Степан, вы что-нибудь понимаете? — спросила Жанна.

— Я? Нет…

— Катенька, а почему дверь заколочена?

— Я… Я… Я думала, что вы там…

— Так ты меня заколотила? Чем же я тебе не угодила?

— Вы… Вы… Вы… В общем, дядя Степан знает, — потупилась Катя.

— Знаю, — покачал головой дядя Степан. — Это месть…

— За что?

— За то, Жанна, что я повадился к вам… Только, Катя, у меня здесь служебные дела, ты не думай…

— Не ври! Ты ей покупал цветы…

— Катя, твой дядя Степан никогда не дарил мне цветов. — Жанна осуждающе посмотрела на дядю Степана.

— А я их у него забрала! — Катя не хотела показывать ей язык, но так получилось.

— Катя, а кто в туалете? — спросил Степан.

— Получается, никого!

Нехорошая мадам прикусила губу. Волнуется. А почему?

— Нет! Там кто-то есть! — как будто уличая ее во лжи, затопала ножкой Катя. — Есть! Дверь пытались открыть с той стороны…

— Жанна, кто там? — строго спросил дядя Степан. Нехорошая мадам разволновалась еще больше.

— Я знаю! — Катю вдруг осенила блестящая догадка. — Там ее любовник!.. Любовник, любовник, любовник… — запела она.

И злорадно запрыгала на одной ноге.

— Ну, любовник, — неожиданно успокоилась Жанна. — А что, нельзя?..

Дядя Степан расстроился.

— Да вообще-то можно, — его голос стал тусклым.

«Что, скушал?»

— Дядя Степан, пошли отсюда. Эта тетя изменяет тебе!

— Катя! Ты не можешь так говорить, — сказал дядя Степан — Между мной и тетей Жанной ничего нет. Поэтому она не может мне изменять…

— Да, Катенька, между нами ничего нет… — голос нехорошей мадам звучал так же тускло.

— Ты, Катенька, права только в одном. Нам действительно пора уходить…

Дядя Степан взял ее за руку и повел к выходу. На нехорошую мадам он даже не взглянул. Зато Катя не удержалась и снова показала ей язык.

* * *

Не думал Клод, что из-за каких-то ублюдков он потеряет лучших своих бойцов. Дрына срезало пулеметной очередью. Слона достали из гранатомета менты. Долбаный Волчара. Нет от него спаса.

Но ничего. Он избавится от волка позорного. Он отомстит ему и за Дрына, и за Слона.

Их ищет вся ментовская Москва. И Волчара ищет. Но никто не додумался выставить пост возле его дома. Поэтому они здесь. Клод, Чес и Чичик. При оружии. Автоматы «ВАЛ» у каждого, по два снаряженных магазина и две «лимонки».

План прост как дважды два.

Сейчас глубокая ночь. Первым делом они захватят дом Жанны. Мимоходом трахнут эту сучку. Затем ее просто свяжут и бросят в подвал. Главное, чтобы дом был в их полном распоряжении.

Завтра утром они займут позицию в доме Клода. И будут ждать, когда мимо них проедет джип Сафрона. Эту суку убрать в первую очередь. Они забросают его машину гранатами. И на этом первый этап операции закончится.

На причале стоит лодка. В рабочем состоянии. Видно, менты еще не успели добраться до нее. После того, как будет покончено с Сафроном, Клод заведет ее и пустит в озеро. Только она уйдет одна. Хотя все будут думать, что она увезла Клода и его пацанов.

Но сами они спрячутся в доме Жанны. И будут ждать, когда появятся менты. И среди них майор Круча. Он же должен посмотреть, что случилось с Сафроном, бывшим крупным авторитетом, а ныне ментовской марионеткой.

Тут они его и снимут. Короткая очередь из автомата, и все, нет больше крутого мента. К этому времени Жанна будет лежать в своей комнате с пробитым виском. В руке пистолет. А когда в дом ворвутся легавые, рядом с ней будет валяться и автомат, из которого грохнули Кручу. Получится, что это она замочила мусорка. А потом застрелилась. Мотив? А это пусть менты сами додумывают!

Клод, Чес и Чичик сядут в ее катер. И хрен их кто догонит. На этом закончится второй этап операции. И начнется третий, самый долгий и самый кровопролитный.

Клод героем вернется в Битово. И подомнет под себя всю битовскую братву. Он ведь в авторитете.

Жаль, перед ментами он «замазан». Как-никак сражался с ними. Но ведь никого не убил. И вообще можно убрать всех свидетелей той перестрелки… Или… В общем, вариантов много…

Они стояли на втором этаже его дома. Никто не тревожил их покой. Сейчас они двинутся в сторону соседского дома. Вплавь доберутся до него. Бесшумной очередью срежут пса. А дальше…

— Не понял… — протянул Чес.

В соседском доме в холле на первом этаже зажегся свет. Открылась дверь. В свете дворовых фонарей показалась Жанна и какая-то женщина лет сорока. Они о чем-то разговаривали. Женщина улыбалась.

Жанна выгнала из гаража свой «Феррари», усадила в машину свою гостью и выехала со двора.

— Ну что, двинули, — сказал Чичик.

— Баран ты, в натуре! — одернул его Чес. — А собака?

— Так грохнем…

— Ну да, хозяйка вернется, а пес лапками кверху… Чес был абсолютно прав.

— Подождем, пока она вернется, — решил Клод.

А она должна была вернуться — все указывало на это. Хотя бы свет в холле. Если бы Жанна уезжала надолго, она бы его выключила.

* * *

Вика вошла к нему в комнату. Белые одежды на ней. Красивая как никогда. И только взгляд печальный-печальный. В глубине глаз горечь вины.

— Вика! — Игнат бросился к ней.

Но она остановила его движением руки. Будто прозрачная стена выросла между ними. Из-за нее только доносился ее приглушенный голос.

— Игнат, прости меня, — сказала она.

— Вика, родная, за что?

Он пытался преодолеть эту стену. Но не получалось. И стена прочная, и в жилах его словно бы вместо крови текла раскаленная лава.

— Я не хотела. Он сам…

— Кто сам? Кто?

— Борислав…

— Какой Борислав?.. Клод?!

— Да, он… — она виновато опустила голову. — Он изнасиловал меня…

— Вика, ты же этого не хотела…

— Нет.

— Так за что же мне тебя прощать?.. Вика, я люблю тебя…

— Я тоже…

— Вика!..

И стена между ними вдруг исчезла. Он бросился к ней. Но заключить в свои объятия не смог. Она исчезла. Зато вместо нее появился тот безликий манекен, который достали со дна озера.

Игнат вскрикнул и… проснулся…

Он сидел на своей постели и смотрел туда, где только что видел Вику.

Будто какая-то сила стащила его с кровати. Он оделся и вышел на улицу. Устроился в беседке, закурил. Это успокоило его.

Можно было возвращаться домой. Он двинулся к своему подъезду. И тут откуда-то появилась машина. Она остановилась возле Викиного подъезда.

Роскошная иномарка, спортивный вариант. Точную марку Игнат назвать затруднялся. Не подкован он в этих вопросах.

Зато он узнал женщину, вышедшую из машины. Это была Елена Николаевна, мать Вики. Она направилась к своему подъезду. Машина тронулась с места. И тут же остановилась. Из нее вышла красивая женщина.

— Елена Николаевна! — негромко окликнула она Викину маму.

— Что, Жанна?

— Совсем забыла сказать. Я заеду за вами послезавтра, в это же время…

— Хорошо… Спасибо вам за все, спасительница вы наша…

— До свиданья, Елена Николаевна…

Молодая женщина села в машину и была такова.

Игнат стоял как вкопанный. Он узнал эту красотку.

Он ее видел вчера. На озере. Она была вместе с майором Кручей. На своем роскошном катере. После того как на воду подняли манекен, она увезла майора с собой. Игнат заметил, где остановился ее катер. Шикарный особняк. Пожалуй, он смог бы его найти по памяти.

А искать надо.

«Спасительница вы наша!..»

Эти слова до сих пор звучали в его ушах.

Что же они значат?

А вот об этом он скоро узнает…

* * *

Машина въехала во двор, за ней автоматически закрылись ворота. Жанна не стала загонять свой «Феррари» в гараж, оставила его во дворе. Сама быстро прошла в дом, закрыла дверь на все замки. И на сигнализацию наверняка поставила.

— А теперь пошли…

Клод и его боевики вышли из дома, направились к озеру. В соседские владения добирались вплавь. Десять метров вперед, до конца ограды, и десяти назад, вдоль обратной ее стороны.

Пес ринулся на них с тихим грозным рычанием. Чичик выстрелил. Пуля вошла собаке точно в лоб.

И дальше все шло по плану. Чес забросил автомат за спину и по прочной водосточной трубе забрался на балкон второго этажа. Вот что значит профи! За ним туда же забрался и Чес. Клод толкал его снизу, Чес подал руку сверху. Третьим на балкон влез он сам.

В комнате с выходом на балкон никого не было. Чес быстро присобачил к окну специальные присоски, несколько сильных и резких движений стеклорезом — и он бесшумно выдавил стекло. Путь свободен.

Они оказались в просторной комнате. Роскошная кровать с балдахином, спальный гарнитур. Темнота не мешала понять, что это спальня. И, возможно, здесь спит Жанна.

И как бы в подтверждение своей догадки Клод услышал шаги. Открылась дверь. Мелькнула тень женщины. И тут же едва слышный щелчок — эта Жанна включила свет.

— Ку-ку! — осклабился Чичик.

Клод потешался, глядя на перепуганную Жанну. Она вытаращила на них зенки, будто привидения увидела. Или кошмарный сон ей приснился.

— Ты себя это, за пипку ущипни, — с издевкой посоветовал он. — Может, проснешься…

Жанна попятилась назад.

— Стоять, тварь! — зарычал на нее Чес. И пригрозил автоматом. — А то сейчас кишки выпущу…

Это подействовало. Жанна застыла на месте.

— Ты в хате одна? — спросил Чичик.

— Ну ты что, братан! — хохотнул Чес. — Как же она может быть одна, если мы с ней…

— Убирайтесь отсюда! — неожиданно осмелела Жанна.

Клод похабно усмехнулся и приблизился к ней.

— Киса, я так рад встрече с тобой. А ты меня гонишь… Нехорошо…

— Убирайся…

— Мразь!

Клод схватил ее за волосы. И тут же получил коленкой в пах. Скручивающая боль разлилась по всему телу, но он переборол ее — не сложился пополам.

— Тварь!

Всей пятерней он врезал ей по щеке. Если бы он не продолжал держать ее за волосы, она бы пролетела через всю комнату. Хлоп! И она трепыхнулась в его руках от второго удара, по другой щеке.

Клод отпустил ее и толкнул на кровать.

Жанна смотрела на него затуманенным взглядом. В нем боль, страх. Но нет смирения. Есть ненависть. Это бесило Клода.

— Раздевайся, падла! — потребовал он.

Она только покрутила головой.

Клод подошел к ней, ухватился руками за ее блузку. Послышался звук разрываемой ткани, и наружу вывалились ее аппетитные грудки. Он аж облизнулся.

И тут же в глаз угодил плевок.

Во второй раз Жанна плюнуть не успела. Клод со всей силы отвесил ей оплеуху, и она потеряла сознание.

— Сначала я! — похотливо взревел Клод. — А потом все вместе!

Суетливыми движениями он стал стягивать с Жанны кожаные брюки. Обнажились ее стройные загорелые ноги…

— Клод, там кто-то ходит!

Встревоженный голос Чичика заставил его замереть. Он прислушался к тишине в доме. Никаких движений.

— Креститься надо, — буркнул он.

И вдруг в комнате погас свет. Мало того, его не было во всем доме. И во дворе погасли фонари.

— Свяжи эту дуру, — почему-то шепотом велел Чесу Клод.

Им начал овладевать страх. И не какой-нибудь, а суеверный.

Вместе с Чичиком они вышли из спальни, бесшумными тенями двинулись по лабиринтам огромного особняка. Они были в холле, когда тишину сотряс женский крик. Так кричала Вика, когда ее насиловали…

Клод чувствовал, как от страха у него поднимаются дыбом волосы.

— Смотри! — встрепенулся Чичик.

Клод повернулся и увидел жуткую картину. В белых одеждах, с подсвечником в руках на них надвигалась Вика. Глаза закрыты, свободная рука выставлена вперед. В лице ни кровинки. Движения заторможенные — будто не сама идет, а кто-то ее толкает.

На них шло привидение.

Клод задрожал. В ужасе он наблюдал, как к нему все ближе и ближе подходит утопленница. Но она не дошла до него, остановилась шагах в десяти.

И беззвучно пошевелила губами. Словно что-то хотела сказать.

Это было нечто невообразимое.

— Ну это писец, в натуре! — громыхнул где-то вдалеке насмешливый голос Чеса. — Чо ты тут из себя строишь, коза драная!

Будто пелена спала с глаз Клода. Ему больше не было страшно. И Вика никакое не привидение…

Вспыхнул свет. И Вика не исчезла. Она открыла глаза и испуганно смотрела на Клода.

— Ништяк спектакль, да? — появился ухмыляющийся Чес.

Он подошел к Вике и бесцеремонно толкнул ее к креслу. Она упала. Чес подступил к ней, поставил ногу ей на горло.

Вика захрипела. Но не сопротивлялась.

— Оставь ее! — потребовал Клод.

— Так я просто на место хотел ее поставить. — Чес убрал ногу. — Чтобы, типа, не строила из себя черт знает что…

Клод подошел к Вике. Коснулся ее рукой, приложил пальцы к шее. Живая. Из плоти и крови.

— Значит, обманула ты нас, Вика, — проговорил он. — Не умерла…

— Так это, ошибку исправить нетрудно, — хмыкнул Чичик.

И наставил на Вику автомат.

— Не надо, — едва слышно проговорила та.

— Ну вот, и голос прорезался…

— Как же это ты спаслась, а? — спросил ее Клод. Вика молчала. Только затравленно глядела на него.

— А до меня доперло, — сказал Чичик.

— Ну… — лениво посмотрел на него Клод.

— Мы ее сбрасывали, а обратно не на свою пристань зачалили. Там катер должен был стоять. А его не было…

— Не было…

— А где он был?

— Где?

— Мы на лодке по озеру, а эта сука Жанна за нами вслед. У нее катер тихо работает. И темно было, не видно его. Мы Вику на дно, а она за ней…

— Она что, водолаз?

— А почему нет? Если у нее бабок и на такой дом хватило, и на этот катер, то и акваланг для нее не проблема…

— Так было? — спросил у Вики Клод.

— Так, — кивнула та.

— А ну-ка дай руку…

Она не дала. Поэтому пришлось применить силу.

Следы от уколов отсутствовали.

— Так ты у нас еще и с иглы соскочила?

Вика угнетенно молчала. Зато заговорила Жанна.

— Да, соскочила!

Ее привел Чес. Без штанов, в разорванной блузке, она выглядела просто великолепно.

— Твоя работа? — гнусно усмехнулся Клод.

— Да, моя…

Чес подвел ее к Вике, ударом ноги под колено сбил на пол.

— Так ты у нас что, врач-нарколог?

— Я просто человек. — В глазах у Жанны клокотала ненависть. — Вы убили девчонку, а я ее воскресила. Я заботилась о ней…

— И держала при себе. Чтобы мы не узнали о ней. Так? — спросил Клод.

— Может быть…

— А какого хрена вы дурака из меня делали? В привидения играли…

— Надо ж было тебя наказать…

Два раза ему являлась Вика. Он ее за призрак принимал.

— А в дом как проходили?

— Так у тебя ж не замки, баловство одно…

Клод вспомнил, как резко проваливался в сон, когда пытался гнаться за Викой.

— Газ усыпляющий пускали, чтобы меня с ног свалить…

— Было дело, — призналась Жанна. — Только жаль, надо было тебя «ви-иксом» травануть. Чтоб ты сдох, гад ползучий…

Клод с удовольствием схватил ее за волосы и со всех сил отвесил оплеуху.

* * *

Игнат добрался до «новорусского поселка» — так называл он скопление особняков на берегу Глубокого озера. Но добрался не совсем обычным способом. Не по земле, а по воде.

На лодочной станции в эту ночь дежурил знакомый Гены. Игнат тоже вчера с ним познакомился. Поэтому с лодкой проблемы не возникло. Он получил в свое распоряжение самую лучшую моторку.

До определенного места он добрался на моторе, а затем пересел на весла. И дошел до причала, у которого на приколе стоял знакомый ему катер. Вышел из лодки и осторожно двинулся к дому.

И встретился с собакой. Только она не могла причинить ему вреда. Пес лежал на боку, кто-то пристрелил его. И совсем недавно. Значит, в доме что-то не так.

В окнах горел свет. Но они были зашторены, и нельзя было увидеть, что творится за ними.

Игнат обошел дом вокруг. И увидел водосточную трубу. По ней можно было забраться на второй этаж, на балкон, который выводил на освещенную комнату. Игнат без особого труда преодолел препятствие и оказался на балконе. А там его ждал сюрприз. Стекло было выдавлено. И выдавлено профессионально.

В комнате горел свет — Игнат с балкона видел, что там никого нет. Он легко проник в помещение, сквозняком прошел через него. Тихо ступая, двинулся в глубь дома. И вздрогнул, когда с лестницы второго этажа увидел освещенный холл.

Два бандита — Клод и Чичик. Женщина майора Кручи. И…

Игнат не мог поверить своим глазам. Возле кресла на полу сидела Вика. Живая, невредимая. Только очень напуганная. Еще бы, над ней стоял Клод. Его лицо было искажено зверской гримасой.

— Ну что, кроха, повторим пройденное? — донесся до Игната его грубый голос.

В нем полно нетерпения и похоти. Игната аж передернуло.

— А хочешь уколоться? Героин такой кайф!

Вика в ужасе подалась назад. Ожесточенно замотала головой. Но глаза ее загорелись. Игнату показалось, что она не прочь уколоться. Неужели она наркоманка?

— Гад! — выплеснула в лицо Клоду красивая женщина. — Я же не совсем ее вылечила…

В ответ Клод склонился над ней и ударил ее костяшками пальцев по шее. Женщина вырубилась.

— Дозвезделась, называется… — презрительно скривился он и повернулся к Вике. — Киска моя, ты же знаешь, как хорошо тебе будет под кайфом. Это такое божественное состояние…

Вику затрясло. Она с жадностью смотрела на Клода.

— Сейчас уколешься, и тебе будет просто чудно, — продолжал изгаляться Клод.

Вика закивала. Да, она хотела уколоться.

— Хочешь? Ну вот умница… Ты же знаешь, что ты должна сделать, чтобы получить дозу.

Ее лицо перечеркнула лютая ненависть.

— Сволочь! — выкрикнула она. — Будь ты проклят!

— Ну, ну…

Клод размахнулся и изо всех сил ударил Вику по лицу.

Ярость разжала пружину внутри Игната. Он запрыгнул на перила лестницы, оттолкнулся от них и полетел, пикируя на Чичика.

Падая, он ударил его по затылку замком из сцепленных рук. Вместе с ним завалился на диван.

Чичик был в отрубе, поэтому Игнат легко завладел его автоматом. И направил его на Клода. А тот уже понял, что произошло. Но было поздно.

— Молись, гад! — Игната колотило от ненависти. Клод догадался, что его ждет. Только Игнат никак не мог решиться нажать на спусковой крючок.

— Брось автомат! — велел он Клоду.

— Не вопрос, — натянуто улыбнулся тот и аккуратно положил автомат на пол.

— А теперь лечь!.. На живот… Руки за спину. На этот раз Клод замешкался.

— Может, помашемся? — спросил он. — Помнишь, как я тебя на ринге завалил?.. Давай бросай пушку. На кулаках помашемся. Может, отыграешься?

— Может, и отыграюсь…

Игнат сделал вид, будто собирается отбросить автомат в сторону. Для этого взялся рукой за ствол. Но не отбросил. Сделал обманный замах ногой в пах — Клод поставил блок. Но Игнат ударил не ногой — автоматом. Ствольной коробкой в голову.

Клод поплыл и мешком с дерьмом опустился на пол.

— Ну вот и отыгрался…

Игнат положил Клода на живот, заломал руки за спину. Затем снял с себя поясной ремень и наложил на его запястья узел.

— Игнат! — тихо позвала его Вика. Она смотрела на него влюбленными глазами и улыбалась.

— Игнат!!! — Ее взгляд вдруг наполнился ужасом.

Он резко обернулся и увидел, как ему в лоб летит что-то темное. Мощный удар сотряс его черепную коробку. Боль, гром, искры в глазах. В голове что-то щелкнуло, как будто выключился какой-то тумблер…

* * *

Клод в бешенстве ударил бесчувственного Игната ногой в бок. И еще, еще…

— Ну мразь!

Надо же, этот щегол снова его на лопатки положил.

И неизвестно, что было бы, если бы Чес не вернулся. В сортире сидел. Засранец…

— Давай его мочканем? — зло процедил сквозь зубы Чичик.

— Не надо, — отрезал Клод.

Он бы с удовольствием разрядил в этого Игната всю обойму. Но здравая мысль возобладала над эмоциями.

Кручу убьет не Жанна. Его вальнет Игнат. Это куда правдоподобней. Он в морпехе служил, с автоматом на «ты». А на Кручу у него зуб. За то, что он его Вику не сумел найти.

Жанна застрелит Игната. За то, что он убийца. А потом застрелится сама. Вот такую картину Клод и нарисует. А дорисуют ее менты, которые будут расследовать убийство своего коллеги.

А что делать с Викой?.. А Вику они заберут с собой. На катере повезут. А по пути сбросят в озеро. На этот раз ее никто не спасет.

— Этого и эту, — показал Клод на Игната и Жанну. — Связать и в комнату…

— В какую?

— В ту, откуда Волчару мочить будем… Надо определить, в какую именно…

— Разберемся…

— Эту тоже связать, — показал он на Вику. — На катер и камень к ногам. Топить ее будем. Живьем, пусть помучается…

— А трахнуть?

Это было бы неплохо!.. Клод глянул на часы.

— Проклятье!

Половина пятого. За окнами уже светло. А Сафрон имеет обыкновение уезжать в свой офис когда ему вздумается. Может в девять утра, а может и в шесть. Так что его уже пора ловить.

— У нас нет времени…

Бабы — высший класс! Но дело прежде всего.

А время летит неудержимо быстро.

Минут пятнадцать ушло на то, чтобы связать пленников и определиться с комнатой.

Спальня для гостей, окно выходит на улицу. Идеальный сектор обстрела. Сюда и зашвырнули беспомощных Игната и Жанну. На одну постель бросили. Пусть потрахаются, если смогут…

Вику оттащили на катер. Привязали к ее ногам камень. Оставили лежать в рубке. И заодно проверили, все ли на катере в рабочем состоянии. На это ушло еще столько же времени.

А еще приготовили лодку. Укрепили руль, подготовили мотор к запуску. Дерни за веревочку, и понесется вперед по пустынному озеру. А Клод со своими бойцами устремится в дом к Жанне. Все будет проделано быстро. Он не сомневался в этом.

И вот наконец он в своем доме. Занял позицию в комнате, откуда можно было забросать гранатами джип Сафрона.

* * *

Степан проснулся в шесть утра. Не самое раннее время. Но чувствовал он себя так, будто встал на два часа раньше.

И все из-за того, что полночи промучился. Из-за Жанны.

Между ними ничего не было. Она ему ничем не обязана. Но ощущение такое, будто она ему изменила. Мало того, унизила его.

Он думал о ее любовнике. Терзал себя этими мыслями. С ума сойти, но он чувствовал себя глупым юнцом.

За гнетущими мыслями крутились еще какие-то другие. Но они никак не выходили на передний план.

Зато они заглушили ревность и начали выстраиваться в одну логическую цепочку сейчас. Степан стоял под холодными струями душа, а перед глазами вырисовывалась весьма интересная картина.

Клод изнасиловал, а затем утопил Вику. Но в озере почему-то обнаружили манекен. Может, это злая шутка того же Клода? Ну а если нет?..

Степан бывал в доме Жанны. И один раз у него возникло смутное подозрение, что она живет не одна. Она рассказывала, как ей удалось сладить с Клодом. Она сказала «мы ударили…» «Мы»! Может, «мы» — это она сама и ее любовник. Но какой ей смысл прятать его у себя постоянно? Разве что он преступник, скрывающийся от правосудия или какой-нибудь горбун…

А еще Елена Николаевна, мать Вики. Она перестала терзать Степана. Последний раз, когда она приходила к нему, вид у нее был не трагический.

Вчера Катя закрыла в туалете человека. Думала, это Жанна. А это ее любовник. Как будто бы…

А он, дурак, поверил! Расклеился…

Не любовник это был. Катя заперла в туалете Вику. Вику!

Жанна видела, как бандиты выносят тело Вики. У нее катер, мотор работает едва слышно. На нем она незаметно подкралась к бандитам. И когда они бросили тело Вики в воду, она нырнула за ним.

Точно! На катере Степан видел стеклянный шкаф, а в нем акваланг…

Он вышел из душа и начал торопливо одеваться.

Но почему Жанна не хотела говорить, что Вика у нее?.. Боялась бандитов? Скорее всего да. Ведь Вика — и потерпевшая, и свидетель гнусного злодеяния. Бандиты пойдут на все, чтобы избавиться от нее…

Степан вышел во двор, бегом преодолел расстояние до гаража. Выгнал машину. И направился в сторону Глубокого озера.

* * *

— Никогда не думала, что буду лежать в постели с мужчиной, а он будет ко мне так равнодушен. Хотя бы прикоснулся для приличия…

Игнат уже знал, как зовут его подругу по несчастью. Жанна. И она была не только красивой, но и смелой. А как иначе объяснить то, что в столь сложной ситуации она не билась в истерике, а шутила. И даже улыбалась.

— Сейчас попробую прикоснуться…

Игнат не знал, сколько провалялся в отключке. И тем более не знал, зачем он здесь, в этой комнате, вместе с Жанной. На ногах путы и руки связаны — его же поясным ремнем. И схвачены узлом крепче, чем наручниками. Бандиты явно не дилетанты в этих делах.

Рядом с ним была Жанна. Но не было Вики. Куда же дели ее эти ублюдки?

Игнат два года служил в морской пехоте. И кое-что умел. Например, выкручиваться со связанными руками, делать так, чтобы из положения «сзади» они переходили в положение «вперед». Это он и продемонстрировал перед Жанной.

— Отлично, парниша!..

— Здесь нет ничего острого? — спросил Игнат.

Он сместил нижнюю половину своего тела на пол и начал осторожно подниматься на ноги. Голова раскалывалась от боли. А еще она кружилась, к горлу подступала тошнота. Хорошо его огрели бандиты. Явное сотрясение мозга. Но сейчас не время жалеть себя.

— Нет, — покачала головой Жанна. — Разве что разбить окно…

* * *

Джип с Сафроном появился неожиданно. Первым среагировал Чес. Он сорвал с гранаты чеку и швырнул под колеса машины.

Оборонительная «Ф-1». Время срабатывания — три секунды. Радиус разлета осколков — двести метров. Чичик узнал об этом, когда кинул свою гранату. Это произошло в момент разрыва первой «лимонки». Осколок угодил ему в горло. Он захрипел, упал на пол и забился в предсмертных конвульсиях.

— Бляха! — заорал Клод.

И бросил свою гранату. Но она не долетела до цели. Взорвалась в пяти метрах от машины.

Чес швырнул еще одну «лимонку». И Клод добавил свою вторую. Но смерть Чичика выбила их из колеи. И гранаты снова не накрыли цель.

— Уходим! — крикнул Клод.

Вместе с Чесом они метнулись к выходу из дома. Как запрограммированные роботы они подбежали к лодке, завели ее и пустили в озеро. А сами по воде забрались в соседний двор. Три секунды, и они в доме.

* * *

Степан уже подъезжал к дому Жанны, когда один за другим громыхнули взрывы. Из своей машины он видел, как рвутся гранаты.

Одна взметнула асфальт под колесами джипа, который издалека шел ему навстречу. Вторая граната также взорвалась рядом с машиной. Зато третья, четвертая и пятая рванули, не долетая до нее.

Но все равно любая из пяти могла сытно «накормить» тех, кто ехал в джипе. Машина сошла с дороги и врезалась в столб. Степан не испугался и направил свою «Волгу» к джипу.

* * *

Игнат разбил стекло как раз в тот момент, когда неподалеку что-то рвануло.

Конечно, ему интересно было знать, что случилось. Но он не отвлекался. Он резал ремень на руках. И это у него получалось.

Сначала он освободил руки, затем срезал путы с ног. И Жанну избавил от веревок.

— Надо уходить отсюда, — сказала она.

Игнат был согласен с ней. Но дверь в комнату была заперта. Вдобавок ко всему, к ней с той стороны кто-то подходил.

— Прячься. — Игнат показал Жанне за кровать.

А сам прижался спиной к стене рядом с дверным косяком.

Открылась дверь.

— Во, а уроды эти где? — послышался голос Чеса.

И тут же бесшумно заработал его автомат. Пули выбили пух из подушки, продырявили покрывало. Для острастки гад стреляет…

Мощный выброс адреналина в кровь мобилизовал все силы Игната. И страха как не бывало.

Пан или пропал… В тигрином броске он вылетел из-за двери и набросился на Чеса. Одной рукой он отвел в сторону ствол его автомата, а второй нанес точный удар в адамово яблоко. Он бил не ради спортивного интереса. Он бил, чтобы спасти себе жизнь. Поэтому у Чеса просто не было шансов выдержать этот удар.

Игнат потянул его обмякшее тело на себя и вырвал из его рук автомат. И в это время в стену напротив двери впились несколько пуль. Кто-то стрелял в него из бесшумного автомата. К счастью, он вовремя ушел из сектора обстрела. И привел к бою свое оружие.

Когда он направил ствол в дверной проем, в коридоре никого не было.

Жанна высунулась в окно и стала звать на помощь. Игнат мог бы остаться с ней, дождаться ментов. Опасности для его жизни больше нет. Но где-то там была Вика. И он должен был ее спасти.

* * *

За рулем джипа сидел мертвый водитель. Осколок пробил лобовое стекло и угодил ему прямо в лоб. Погиб и крепыш на переднем сиденье.

Зато остался жив Сафрон. Он даже не был ранен. Просто забился в угол между сиденьями.

— Ты?! — затравленно спросил он, глядя на Степана.

— Я…

— Зачем?

— Что «зачем?»

— Зачем ты хотел меня грохнуть?

— Я?!. Тьфу ты!..

Сафрон думает, будто это он забросал его машину гранатами. Знать, крепко он запугал этого бандюка…

— Дятел, если бы я хотел убить тебя, то сделал бы это по-другому… Ну чего лежишь, вызывай свою охрану…

Впрочем, это было лишнее. Со стороны дома, в котором жил Сафрон, бежали дюжие ребята с «помповиками» в руках.

Степан глянул на дом, откуда, по его мнению, могли бросать гранаты. И обомлел. Это же дом Клода.

Ему не составило особого труда перемахнуть через забор. И первое, что он увидел, была лодка. На полной скорости она уходила по озеру. В ней никого не было. Но это на первый взгляд. На ее дне кто-то лежал. Один, два, три, четыре… Не важно сколько, но это были бандиты. Скорее всего Клод со своими ублюдками.

Степан влетел на причал, добежал до самого конца и открыл огонь из пистолета. Но пули не попадали в лодку. Слишком она была далеко.

Зато на соседнем причале стоял катер Жанны. Он знал, как им пользоваться.

Степан прыгнул в воду и поплыл к катеру.

* * *

Клод чуть не взвыл, когда Игнат так быстро и ловко нейтрализовал Чеса. Он и опомниться не успел, как братан исчез в дверях. И наверняка потерял автомат, который перешел к этому сучьему выродку.

Со злости Клод дал короткую очередь и сделал ноги.

Он не знал, смог ли он замочить Сафрона. Зато оставил в своем доме главного виновника «лимонного концерта». Чичика. На него все шишки. А смерть Волчары должна была лечь пятном на Игната и Жанну.

Но, увы, этот гад снова перехитрил его. И теперь так просто к себе не подпустит.

Плевать на Волчару! Сейчас главное — сохранить собственную шкуру.

Клод устремился к катеру. Он по лестнице спустился в холл. И был уже в дверях, когда сзади послышалось:

— Стой! — Это был Игнат. — «Ствол» на пол!..

Сучий потрох!.. Клод остановился, сделал ложное движение, будто бросает автомат. И вдруг резко подался в сторону, низко пригибаясь к полу.

Игнат начал стрелять, но пули прошли над головой. Клод закатился за диван, высунулся. Автомат стеганул по Ляху длинной очередью. Но тот уже куда-то исчез.

Зато тут же появился снова, когда Клод метнулся к выходу. И опять пули защелкали над головой.

Клод снова извернулся, спрятался за кресло. И выстрелил. Но выстрел был только один — закончились патроны. Хорошо, у него оставалась еще обойма.

Пока он менял магазин, Игнат успел спуститься в холл по лестнице. Несколько пул вспороли обшивку кресла. Клод высунул из-за укрытия руку с автоматом. И дал длинную очередь.

В ответ просвистело несколько пуль. Клод опять ударил длинной очередью. В ответ тишина. Он высунулся из своего укрытия и увидел Игната. Тот лежал на полу и лихорадочно перезаряжал автомат.

Клод воспользовался моментом. И выстрелил в него. Но снова один выстрел. Зато пуля попала Игнату в спину. Тот вздрогнул, конвульсивно дернулся и выпустил из рук автомат.

— Коз-зел! — зло процедил сквозь зубы Клод.

Он швырнул в противника бесполезный уже автомат и бросился вон из дома.

Во дворе все было спокойно. Катер стоял у причала. Связанная Вика с камнем в ногах лежит в рубке.

Двигатель завелся легко, с полоборота. Клод перерезал швартовый канат, встал за штурвал и взял курс на середину озера. А на улице взвыла ментовская сирена.

Он обернулся и увидел, как во двор соседского дома через забор перемахнули два мента в брониках. Взвыла сигнализация. Только какой уже от нее толк?

Он потерял своих братков. Неизвестно, убил Сафрона или нет. До Волчары точно не дотянулся. Но все равно есть причина для радости. Ведь он ушел от погони и остался жив. Сейчас он пересечет Глубокое озеро, затем лесами уйдет в соседнюю область. Там, в одном поселке, у надежного человека хранится его «НЗ» — комплект поддельных паспортов: отечественный и заграничный, десять тысяч долларов. Этого ему хватит, чтобы уйти в Прибалтику, а оттуда — в дальнее зарубежье. В Австрии у него кент, у него своя группировка. Клоду всегда найдется в ней место…

Только жизнь за бугром будет не та. Здесь, в Битово, он как сыр в масле катался. У него было все. Авторитет, свой бизнес, положение в обществе, роскошный дом, тачка, девок как перчатки менял… Но всего этого уже не вернуть.

Девок он как перчатки менял… Он перевел взгляд на Вику, и глаза его налились кровью.

— Тварь! Из-за тебя все!! Шалава!!!

Он погасил скорость, схватил Вику и стал вытягивать из рубки.

— Слушай, Сечкин, а чем она тебе не угодила?

Голос прозвучал тихо. Но он оглушил Клода. В голове загудело, кровь запульсировала войсках.

Он резко обернулся и увидел Волчару. Тот сидел на корме и преспокойно курил. В руках у него был «макар».

— Ну чего ты девушку-то мучаешь, а?

Голос Волчары звучал по-отечески тепло. Но в его глазах арктический холод.

— Из-за нее все! Ненавижу! — Клода залихорадило.

— А она ненавидит тебя. Так что же ей, тебя топить, что ли?.. Слушай, Сечкин, а ведь это отличная мысль… Давай мы тебя утопим…

А ведь он может… Этот гад все может!

Волчара встал. Сунул свой пистолет за пояс брюк и подошел к нему.

— Или тебе уши надрать?

Неужели он не знает, что у Клода черный пояс по карате? Идиот, с голыми руками на него прет.

Клод резко выбросил вперед руку. Но пробил воздух. Тяжелый Волчара легко уклонился от удара. И нанес ответный. Кулаком в челюсть. Будто кувалдой приложился. И ведь без всякой техники. По-деревенски…

Сознания Клод не потерял. Но отлетел в глубь рубки. Подняться не смог. Болела сломанная челюсть, мозги закручивались по спирали.

— Говнюк ты, вот кто ты! — Волчара подходил к нему.

В его руках наручники. Клод взвыл от бессилия и сам протянул под них руки.

* * *

Одним махом Степан раскрыл несколько преступлений.

Закрыли дело по душегубу. Клод и его дружок по кличке Чес в следственном изоляторе дают показания. Не ерепенятся. А куда им деваться? Некому за них заступиться. Ведь они подняли руку на своего босса.

У Степана появились сведения о том, что Сафрон через Колоса дал установку достать Клода на «крытке» и пустить ему кровь. Степан не знал, насколько точна эта информация. И даже выяснять не стал. Клод сам знал, на что шел, сам все решил для себя. И Степан вовсе не был обязан заступаться за него.

Вика осталась жива. Два раза ее пытались утопить, и первый раз преступникам это удалось. И только благодаря Жанне она спаслась.

Жанна. Загадочная Жанна. Она скрывала у себя и лечила Вику. Об этом знала только Елена Николаевна. И сейчас Жанна упросила Степана сделать все возможное, чтобы эта история с Викой не была предана огласке. Она почему-то боялась вездесущих журналистов. Не хотела, чтобы ее имя попало на страницы газет. Другая бы не упустила такую возможность стать героиней сенсационной истории. Но только не она…

Какую-то тайну хранила в себе Жанна. Степану хотелось раскрыть ее. И возможно, это ему удастся. Сегодня они с Жанной будут ужинать в ресторане. Наконец-то свершилось…

В дверь постучались.

— Да…

На пороге появился деревенский парень по имени Ваня, по фамилии Бушуев. Занимательная личность. И по-своему интересная. А главное, бесхитростный, душа нараспашку.

Ему вдруг нестерпимо захотелось работать в милиции. И обязательно под началом Степана.

Степан и сам не понял, как дал ему обещание устроить его при своем отделении. Пока на рядовую должность в патрульно-постовую службу. Потом он мог заочно закончить школу милиции — или, как это сейчас модно, юридический институт или академию. И если в процессе службы он ничем не запятнает себя, можно взять его затем к себе в уголовный розыск.

Иван воспринял это обещание всерьез. И вот он здесь.

— Здравия желаю, товарищ майор…

Степан протянул ему руку, усадил.

— Как там твой пулемет? — спросил он. — Отстали от тебя?

— Да вроде отстали. Спасибо вам…

— Ну, мне-то за что?

— Вы же обещали похлопотать за меня…

Это правда, пришлось кое с кем поговорить, чтобы от Вани отвязались. Как-никак пулемет в боеготовном состоянии у себя в сарае хранил. Статья Уголовного кодекса, тут ничего не попишешь. Но человек-то хороший, зачем судьбу ему ломать. Тем более в милиции такие люди нужны…

— Товарищ майор, я насчет службы…

— Я понял, Ваня. С этим все решено. Берем тебя пока стажером в патрульно-постовую службу, а там и в штат, на все виды обеспечения зачислим…

— А форму когда дадут?

— Ну, это не скоро…

— А как же мне тогда быть? Я к Игнату в форме должен прийти…

Не повезло Игнату. Героический пацан, с бандитом по кличке Чес голыми руками справился. А с Клодом ему не повезло. Пулю подцепил. Сейчас в реанимации, вторую неделю в коме — болевой шок. Операцию ему сделали. Будет жить. И на свадьбе своей потанцует.

— А Игнат уже что, оклемался?

— Да врачи говорят, уже вот-вот…

— Ладно, будет тебе форма, — улыбнулся Степан.

— Спасибо, товарищ майор! — расплылся в довольной улыбке Иван.

Возможно, когда-нибудь он станет первоклассным опером. И займет место в команде Степана.

* * *

Игнат отчетливо помнил последний момент в своей жизни. Клод выстрелил ему в спину. Было дьявольски больно. Тело свело судорогой, сознание погасло…

Сейчас он в раю. Все белое вокруг. Стены, потолок, дверь. И ангел. Он не вошел, он вплыл в комнату.

Это была Вика. Она тоже вся в белом. И эта ее ангельская улыбка. И взгляд. Ради этого взгляда он отдал свою жизнь…

Как хорошо, что на небесах они будут вместе!

Игнат силился ей что-то сказать. Но язык ему не повиновался. Нос улавливал слабый запах эфира.

— Игнат, милый! — Вика смотрела на него влюбленными глазами.

И улыбалась. Ангельски…

— Тебе сделали операцию. Все хорошо. -Ты будешь жить…

Какая операция? Разве на небесах жизнь может зависеть от операции?..

За спиной Вики появились Гена, Лара, Ваня. Все трое лыбятся, как медные котелки сияют. А Ваня почему-то в милицейской форме… Разве в раю бывают менты?..

В раю? А с чего он взял, что он в раю? Разве он заслужил рай?..

Он на земле. На этой грешной земле. Ему сделали операцию. И сейчас он в больнице. Только Вика все равно ангел…

* * *

Жанна и Степан сидели в ресторане. Говорят, когда-то здесь была затрапезная забегаловка. Сейчас от нее осталось только одно — огромный зал. Нищеты нет и в помине. Все блещет роскошью и комфортом. Самый лучший ресторан в Битово. И в столице о нем знают.

Цены здесь кусаются, но Степану все равно. И чувствует он себя в «Прометее» как рыба в воде.

Полчаса назад сюда местный бандитский авторитет заглянул. Так в зале шорох поднялся. Крутые бизнесмены подобострастно ему улыбались. А тот шел как король. Гордый, независимый, властный. Свысока на всех посматривал. С шикарной красоткой под руку.

Только авторитет сник, когда увидел Степана. И сам учтиво улыбнулся. А Степан будто и не заметил его. А когда официант принес бутылку дорогущего шампанского «Круг Розе», велел унести обратно. И только страх в глазах официанта заставил его изменить решение. Официанту могло не поздоровиться, если он Принесет подарок обратно.

Степан не простой мент. На своей «земле» он держит все под жестким контролем. Он крут до невероятности. И оперы у него такие же. Жанна видела их, когда они выводили братков из дома Клода.

Немало она видела из окна своего дома. Видела, как выносят полуживую Вику, как грузят ее в лодку. Она не хотела ни во что вмешиваться. Только об этом она не думала, когда на своем катере подкрадывалась к бандитской лодке. Она сильно рисковала, могла сама уйти на дно вслед за Викой. И она нырнула на это дно. Только по собственной инициативе. С аквалангом. И спасла несчастную девушку.

Вику она вытащила едва живую. Сделала ей искусственное дыхание, отвезла домой. Привела в чувство, отогрела, создала ей все условия. И даже вколола ей элениум, поняв, что девушка наркоманка. Но это была последняя доза.

Жанна скрывала Вику от всего мира. Ухаживала за ней. И лечила. По одной методике, описанной в книге известного нарколога. Вика понимала, что ей хотят добра, и не противилась. Вместе они победили болезнь. Почти победили. Ведь от наркомании очень трудно избавиться. Но Жанна была уверена, с Викой все будет хорошо. Все ужасы остались позади.

И Жанна оставила позади ужасы своей жизни. Вернее, она хотела, чтобы все страшное осталось позади. Ей пришлось хлебнуть лиха. И все из-за одного гадкого человека….

— Жанна, я уже давно заметил у вас обручальное кольцо на левой руке. Но все как-то не решался спросить. Вы развелись с мужем или с ним что-то случилось?

Степану неловко было спрашивать об этом. Но он спросил. Что поделаешь, ментовская натура…

— Он погиб…

Это случилось не так давно. Но, кажется, прошла целая вечность.

— Извините…

Жанна смотрела не на Степана. Куда-то мимо него. Но ничего не видела. Только свое прошлое. И когда она увидела Артура, ей показалось, что это всего лишь призрак. Ее сердце сжалось в ледяной комок, когда она поняла, что видит Артура не в прошлом, а в настоящем. Он сидел со своей подругой и смотрел на Жанну. Его тонкие губы кривила мефистофельская улыбка…


Часть II

Глава 1

Москва… Клавдию это слово завораживало. Она только что сошла с поезда. И стояла посреди перрона, с глупым видом озиралась по сторонам. Мимо текла толпа с чемоданами, сумками, баулами.

Все, кто приехал в одном с ней поезде, знали, куда им идти. И только она понятия не имела, куда податься. Она даже не знала, зачем ей нужна Москва.

Поступить в институт или хотя бы в техникум? Но она и не помышляла об учебе. Найти работу? Может быть. Но она не представляла, чем может заниматься в многолюдной Москве.

Всю свою жизнь она прожила в деревне. Отец — механизатор, мать — оператор машинного доения. Не жизнь, а сплошная скука. И куда ни ступи, везде дерьмо. С утра до позднего вечера ковыряешься в навозе, а ночью выслушиваешь пьяные откровения отца — он у нее алкаш чуть ли не с пеленок. Вечный шум, гам — целая орава братишек и сестренок на шее у матери. И всех накорми…

Шестнадцать ей стукнуло. И что она видела в той жизни? Да ничего! А что еще увидит? Тоже ничего. Выйти замуж за какого-нибудь алкаша-колхозника, нарожать ему детей, а потом всю жизнь мучиться, как мучилась ее мать? Нет, это не по ней.

Клавдия решила убежать от такой жизни куда глаза глядят. А лучше всего податься в Москву. Зачем?.. Вот это ей и предстояло сейчас выяснить…

Сентябрь на дворе. Но она в пальто. Не потому, что холодно. Просто пальто у нее хорошее — пуговицы красивые и воротник смотрится как меховой. Ей в деревне все завидовали. Пусть теперь и Москва знает, как надо одеваться… Только вот чемодана у нее нет. Вместо него — брезентовый мешок с лямками. Но ничего, это необычно. А она где-то читала, что в необычном своя изюминка. Такой мешок, как у нее, мог бы стать писком моды…

Клавдия не заметила, как к ней подошли два милиционера.

— Документики! — не вежливо, но и не грубо потребовал один.

Она предъявила свой паспорт.

Милиционер нехотя полистал его, вернул обратно.

— С какой целью в столицу, Клава? — спросил он.

— Не знаю, — пожала плечами Клавдия.

— Как это не знаешь?

— Ну, мне бы Кремль посмотреть…

— Владимира Ильича Ленина?

— Ага…

— Ну-ну… Смотри в оба, Клава. Только не на Кремль. А по сторонам. Москва наша только с виду красивая. А если присмотреться, дерьма в ней… Будь осторожна, бойся людей, — посоветовал ей второй милиционер.

— Людей бояться? А чего их бояться? — удивилась Клава.

Самое большее, люди могли обругать ее по пьяни. Но это ж не страшно.

— Ехала бы ты домой, а, — скривился первый милиционер. — И без тебя, честное слово, проблем хватает…

— Да уедет она, — тихо сказал ему напарник. — Шишек набьет и уедет…

Они повернулись и неторопливо двинулись в сторону вокзала. Клава поплелась за ними.

— Блин, понаезжают из своих колхозов, — тихо возмущался один милиционер. Он не знал, что Клавдия его слышит. — А потом разгребай за ними… И это убожество вляпается. Дура толстая…

Клавдии стала обидно. Это кто убожество? Кто дура толстая? Она, что ли?

Ну какое же она убожество? Какая она толстая? Всего восемьдесят килограммов весит. При росте сто семьдесят. В деревне у себя она первой красавицей считалась. Все при ней… А тут ее толстой называют. И еще убожеством. А ведь она хорошо одета.

Совсем расстроилась Клавдия. И сама не заметила, как оказалась в каком-то кафе. Зато сразу поняла, что хочется есть. Она села за стол. Тут же появилась девушка в замызганном переднике.

— Чего тебе здесь надо? — не очень любезно спросила она.

Жует жвачку, как та корова, и смотрит на Клаву, как пьяный колхозник на клопа.

— Я… Я поесть…

— А деньги имеются?

— А вы всех об этом спрашиваете? — неожиданно для себя возмутилась Клава.

— Что будете заказывать? — небрежно спросила официантка.

— Мне бы пообедать, — она снова стала тише воды ниже травы.

— Пообедать ей… Комплексный обед пойдет?

— Да, — кивнула Клава.

Она не знала, что такое комплексный обед. А когда подали, радости ее не было предела. Тарелка наваристого борща, картофельное пюре с котлетой, салат из капусты, компот. Красота!

А на десерт официантка предъявила счет.

— Да, да, сейчас…

Клава полезла за своим кошельком. Там лежала целая тысяча. Но, увы, от кошелька осталось только воспоминание.

— Извините, но я потеряла кошелек… — виновато посмотрела она на официантку.

Сначала появился какой-то мужчина лет тридцати в спортивном костюме. Его лицо не предвещало ничего хорошего. А затем откуда-то выплыли два знакомых милиционера.

— Кошелек, говоришь, потеряла? — спросил первый.

— Да…

— Врет она все! — громогласно заявила стерва официантка.

— Да не ори ты! — поморщился милиционер. — Она только что из колхоза своего приехала. И деньги у нее в самом деле могли украсть. Не видишь, клуша она… Что же мне делать с тобой, Клава? — незло посмотрел он на Клавдию.

— Клава… — хмыкнул мужчина в спортивном костюме.

А чем это, интересно, ему не нравится ее имя?

— Слушай, Макс, у тебя ведь посудомойки нет, — вспомнил вдруг милиционер и посмотрел на него.

— Ну и что?

— Так вот Клаву возьми. Она отработает…

Мужчина, которого назвали Максом, оценивающе посмотрел на Клавдию.

— Жить есть где? — спросил он.

— Нет…

— Тогда считай, тебе повезло…

Первый день в Москве закончился для Клавы на грязной кушетке в подсобном помещении кафе «Парус». Но прежде чем лечь спать, ей пришлось перемыть горы посуды. Для городских такая работа в тягость. Впрочем, и ей не в радость.

Не для того она в столицу приехала, чтобы мыть за кем-то посуду.

Полгода она как проклятая вкалывала в этом кафе. На ней уже не только посуда. Ей еще и полы приходится мыть. А ночью она в кафе за сторожа. Ей доверяют, потому что она ни разу в жизни ничего не украла. Только все равно закрывают на ночь на замок.

Почти всю осень, полную зиму, март, апрель она света белого не видела. Но за это время ей ничего не заплатили. Как будто она все еще не отработала тот обед, за который не смогла заплатить. За все ее труды ей причиталось только одно — скудная кормежка, ночлег на грязной кушетке и трехэтажный мат, когда Макс был не в духе.

Она похудела за это время. Килограммов двадцать скинула, не меньше. И с лица спала. Уже не была той круглолицей пампушкой, какой приехала в Москву.

Клава не была глупой. Она как губка впитывала в себя все, что видела, что слышала. Она уже не была той деревенской дурой, какой ее привыкли считать. И когда она заявила Максу, что собирается сменить место работы, тот сначала спросил:

— А куда ты пойдешь?

— Туда, где больше зарабатывают…

— Тебе что, здесь плохо платят?

— Здесь мне ничего не платят… Я и за уборщицу, и за посудомойку, и за сторожа…

Макс задумался. Даже лоб сморщил.

— Кто тебе, Клава, сказал, что тебе не платят. Просто деньги тебе на руки не выдают…

— А ты мне выдай!

Клавдия уперла руки в бока. Взгляд ее пылал.

— И выдам…

Макс явно не хотел терять ее. Ведь все, за что она ни бралась, делалось на совесть.

Он куда-то ушел. Минут через десять вернулся.

— На вот, держи…

В руках у нее оказались деньги.

— Здесь двадцать тысяч… Мало?

Для кого-то мало, а для нее много.

— Гуляй. У тебя сегодня выходной…

Макс улыбнулся ей. А ведь он вовсе не такой плохой, как она о нем думала.

Май месяц. А на ней старый свитер домашней вязки, штопаные колготки, туфли с ржавыми пряжками. У нее хорошие волосы, толстые, длинные. Но они космами висят. А лицо у нее симпатичное. Только, кроме нее, никто об этом почему-то не знает. Дурнушкой ее за глаза зовут. А все потому, что не следит она за собой.

Все, хватит быть деревней. Восемь месяцев в Москве. Пора уже городской становиться.

Сначала Клавдия отправилась на вещевой рынок. Купила себе шелковую кофту с пояском и костяными пуговицами, черные лосины, туфли на высоких каблуках. Дешевое все, одноразовое. Турецкий ширпотреб. Но куда деваться? На «фирму» у нее денег нет…

Она умела носить туфли на высоких каблуках. Два месяца назад в кладовке нашла пару стоптанных туфель на шпильках. А по телевизору видела, как ходят манекенщицы. И в журналах, газетах про них читала. От нечего делать по ночам ходила по залу. Походку от бедра вырабатывала. И очень даже неплохо получалось. Только на людях она еще ни разу себя не показывала.

Обновки Клавдия бережно сложила в пакет. И отправилась в баню.

Она помылась, высушила волосы. И только после этого натянула на себя лосины, влезла в туфли. Дальше — кофточка на голое тело. Ее крупные, идеальной формы груди не нуждались в лифчиках. Под шелком кофточки угадывались аккуратные пуговки сосков. И Клавдия не считала это чем-то зазорным.

Походка от бедра получалась у нее и на людях. Длинные стройные ноги обтянуты лосинами, кофточка, выпущенная наверх, едва закрывает упругую попку — в таком наряде она смотрелась очень эффектно. Волосам ее не нужна никакая парикмахерская. Она просто расчесала их и пустила по спине. И косметика тоже лишняя. Губы накрасила, и все. Ресницы длинные и пушистые от природы, кожа нежная и свежая.

В баню она входила гадким утенком, выплывала прекрасным лебедем. Об этом говорили восхищенные взгляды прохожих. Мужчины чуть шеи не сворачивали, оборачиваясь ей вслед. Вот и скажи после этого, что выражение «Иди ты в баню!» содержит в себе что-то обидное.

Клавдия вошла в «Парус» и столкнулась с Мэри, той самой официанткой, которая так грубо обошлась с ней полгода назад.

— Чего желаете? — вежливо спросила она. Это было что-то невероятное.

— Мэри, ты что, это же я!

— Клава!!! — у той и челюсть отвисла.

И только сейчас Клавдия увидела Макса. Он сидел за сервированным столиком, а рядом с ним какой-то мужчина лет тридцати. Жгучий брюнет. Жгучий взгляд. Жгучее обаяние.

Мужчина смотрел на нее. И на его тонких губах была жесткая улыбка.

* * *

— Артур, братуха, знал бы ты, как я рад тебя видеть…

Макс уже пьян. И его, похоже, заклинило. Рад, рад, рад…

Артур Трутнев учился с ним в одном классе, ходил стенкой на стенку в одной дворовой команде. А после школы их пути разошлись. Макс — в армию. А он с блатными скентовался. Воровать начал, хаты чистить.

Макс из армии вернулся, Артур из города подался. Но не по своей воле. По этапу. В славные Вологодские края. В колонию строго режима. За вооруженный разбой срок получил.

С двумя пацанами все лето дачи подмосковные бомбили. Чанга и Леший основные, Артур на подхвате. Но главное, что в доле был.

По беспределу на «карасей» наезжали, не по «молитве». Но зато какие барыши им обламывались. «Караси» ведь думают, что умней их нет никого. На дачах свои кубышки прячут. Кто в земле, кто в дупле, кто в колодце. Думают, не найдут.

А искать и не надо. Горячий утюг на задницу, и все дела. Быстро свои заначки показывают. А там бабки не слабые, и золотишко с камушками. И не только совдеповские купюры, но «зелень» попадается. После Московской олимпиады переводить рубли в доллары стало особенно модно.

Много лавья и рыжья настригли. Фарт катил отменный. «Штук» триста рублями намыли, сорок «тонн» «зеленью», золотишко и камушки тысяч на сто тянули. И все это добро в «курке» надежно заныкано.

Потихоньку бабки на «малине» просаживали. Во время одной такой посиделки и нагрянули менты. Чанга сразу за «наган». Бум! И менту сквозняк в череп пустил. Но и его самого посекли. Наглушняк завалили. Лешего в камере до смерти забили. И Артуру досталось. Почки, печень всмятку. Как выжил, непонятно. Мента убили. И не важно, что это сделал не он и не Леший.

После того, что он натерпелся на «крытке», приговор суда показался ему мягким. Десять лет с конфискацией имущества.

Только какое у него имущество? Расческа да платок и стоячие носки в «хабаре»…

Но есть еще лавье и рыжье в заначке. Только менты не узнали о «курке». Не сказал он им ничего. И Леший тоже промолчал. Слишком большие деньги. Мысль о них на зоне будет греть лучше всякой печки.

Чанги нет, Лешего тоже. Остался только он, Артур. Он один знал о заначке. И мысль о ней вдыхала в него жизнь на зоне все десять лет. Впрочем, он там и без того неплохо устроился. Кладовщиком. Среди братвы в авторитете. Петухов топтал по мелочи. О бабах думал. С такими деньгами, как у него, на свободе он будет иметь целый гарем.

Девяносто первый год убил его. Все бабки в рублях пролетели, как фанера над Парижем. Артур мечтал только об одном. Чтобы хренов экономист Павлов оказался на их зоне. Уж он бы отпетушил этого дядю.

До конца девяносто второго зубами скрипел. А в январе девяносто третьего на волю спрыгнул. И сразу в златоглавую. К предкам своим ни ногой. Отказались они от него. Не нужен им сын-преступник.

Первым делом — к тайнику. И радости полные штаны — бабки и рыжье были на месте.

Баксы, они и в Африке баксы. Артур без всяких хлопот снял себе хату за четыре сотни «зеленью» в месяц. Конкретная хата. На окраине столицы, в спальном микрорайоне. Зато трехкомнатная, только что после капитального ремонта.

Мебелью хату обставил, видеодвойку приобрел, музыкальный центр. Не квартира — рай! Все десять лет о такой хате мечтал. А еще бабы кровь баламутили. И они косяками пошли. Каждый день новая. Проститутки. От пятидесяти баксов до ста за ночь. Когда по одной приводил, когда по две. А один раз сразу троих оприходовал. Только больше чем на месяц его не хватило. Перегрелся аппарат, пришлось перевести его на щадящий режим. Два раза в неделю, не больше.

«Девятку» новую купил, приоделся не слабо. Баксы на все это тратил. Золотишко и камушки потихоньку толкал. Короче, жил не тужил. И еще годика два-три в том же ритме жить собирался. А там придется думать, чем заняться. Или грабежами промышлять, или на рэкет сесть, или еще что-то… А сейчас гуляй, веселись, наверстывай десять лет потерянной жизни.

Сегодня вот к Максу заглянул. Он бизнесмен, кафе у него свое. Звезд с неба не хватает, но и на жизнь не жалуется. Вот по старой памяти поляну накрыл…

Они говорили о том о сем. Вспомнили прошлое, выпили за настоящее. Артур уже собрался уходить, когда в кафе появилась какая-то деваха. Красивая, свежая, кровь с молоком. Темные длинные волосы, стройная, чуть полноватая фигура, груди у-ух! Белая шелковая кофточка, лосины, туфли на высоких каблуках. Не шмотки, сплошная дешевка. Но ведь как смотрится…

Артур невольно задержал на ней взгляд.

— Опупеть не встать! — Макс аж приподнялся со своего места.

— Ты что, баб не видел?

— Да это же Клава. Она у меня посудомойкой работает…

— И все? Больше никем? — с намеком спросил Артур.

Ему до жути хотелось эту девку.

— Так она ж это, замухрышкой была. Деревня деревней. Грязная, в каком-то тряпье, тихоня. Быдло, короче… А тут на тебе, расцвела, блин!.. Толстушкой ко мне пришла полгода назад, чмошная такая, страх. Потом похудела, только все на нее ноль внимания. А тут на тебе, полный писец… Хотя все одно деревня…

Девка явно строила из себя городскую мадам. Но переигрывала. Если ты всю жизнь коровам хвосты крутила, то своим хвостом крутить научишься не скоро. Но ведь можно же научить. Ей бы лоску еще придать, обтесать, утончить. Цены б ей не было.

— Это уже не деревня, — сказал Артур. — Это фольклор…

— Ага, точно, фольклор, — согласно закивал Макс. — Слушай, она ж ничейная. В смысле, никакого прикрытия у нее. Родня в деревне, в столице никого. Получается, я ей хозяин. Что, если я ее в прокат сдам?

— Типа на панель?

— Ну да. Я ей клиентуру подберу. Ты только посмотри, какой бутончик. Да на нее спрос конкретный будет. А ей доллар с каждой палки, и довольна будет…

— Дорогая, но дешевая…

— Ну да… Шмотки на ней вон новые, но дешевые. Это все, что она у меня за восемь месяцев заработала…

Ничейная девка. Дешевка. Будет рада доллару с каждой случки. Фактически рабыня.

— А ты ее мне продай, — предложил Артур.

— Продать? — встрепенулся Макс. — За сколько?

— Двести баксов…

— Да ты чо? Я же на ней «штуку» баксов в месяц могу делать, а то и две, три…

Макс мог считать и дальше. Но Артур его остановил.

— Спустись на землю, братан! Она что, твоя собственность? У тебя что, на нее технический паспорт выписан?.. Да я сейчас возьму и уведу ее с собой. И что ты мне сделаешь?

— Ну вот, сразу «уведу», — надулся Макс.

— Короче, двести пятьдесят баксов. И увожу…

Макс немного подумал. Затем тяжко вздохнул. И словно от сердца оторвал:

— А-а, забирай!..

Артур достал «лопатник», отсчитал двести пятьдесят баксов и положил их на стол. Как будто за ужин рассчитался.

* * *

Клавдия прошла в свой закуток в подсобке, села на замызганную кушетку. Вокруг грязные стены, кучи какого-то хлама, в углах сырость. Раньше она этой неухоженности как бы и не замечала. А сейчас заметила. И на душе стало неуютно до тошноты.

И тут появился Макс. Лицо напряженное, глаза потухшие.

— Клава, тут это, короче, — замялся он. — Я тебе другую работу нашел…

— Неужели официанткой? — обрадовалась она.

— Да нет… Это, типа, горничной пойдешь. К одному человеку. У него квартира большая. А живет один. Убираться некому, кушать приготовить надо. Ты же умеешь готовить?

— Да могу… Только я не хочу у него работать. А вдруг он злой?

— Не, не, он путевый человек. Тебе с ним будет хорошо. Вот увидишь… А не понравится, всегда можешь ко мне вернуться…

— Правда?

— Да что я, врать буду…

— А жить я где буду?

— У этого человека. Его, кстати, Артуром зовут…

— А если он обижать меня будет, вы заступитесь?

— Ну какой разговор…

Артуром оказался тот самый жгучий брюнет, которого она видела с Максом. Он сидел все за тем же столиком. И смотрел на нее. Так обычно ее мать смотрела на новую корову, когда хотела узнать, хорошая она или нет.

— Поехали! — не предложил, а велел он.

Клавдия послушной овцой поплелась за ним. И, уходя, с надеждой посмотрела на Макса. Будто защиты у него впрок просила. Только он почему-то прятал глаза.

Артур подвел ее к машине. «Девятка». Клавдия обрадовалась. Словно всю жизнь мечтала прокатиться на такой машине.

— Цвет «мокрый асфальт». Нравится?

— Ага…

— Клавдия, ты не на ферме, — одернул он ее. — И твое «ага» звучит грубо, поверь мне…

Она остолбенела. Он что же, воспитывать ее вздумал?.. А может, это и хорошо?

В машине было так интересно. Уютно, приятно пахло пластиком. А когда она понеслась по дороге, у Клавдии вообще захватило дух.

Остановились они возле какого-то магазина. И Клавдия оторопела, когда узнала, зачем они здесь. Артур покупал ей одежду. По его мнению, в ее кофточке хорошо только на кухне убираться.

Он купил ей красивую блузку, фирменную кофточку, джинсы, юбку, туфли на каблуках-шпильках. Дошла очередь и до модного кружевного белья. А в конце он расщедрился на чудесное платье. В нем она была краше королевы. У Артура от восторга чуть глаза на лоб не полезли.

А потом он повез ее в салон красоты. Ей сделали прическу, специалист нанес на лицо косметику — это называлось макияж. Рассказал ей, какая косметика ей больше подойдет, как самой пользоваться ею. Клавдия крепко запомнила этот урок. Ей нравилось быть красивой и ухоженной.

Уже было темно, когда они наконец приехали к нему домой. Трехкомнатная квартира, новая мебель, ковры такие красивые на полу и на стенах. Уютно, хорошо, только порядка не хватает. Сразу видно, холостяк в этих хоромах живет.

Клавдия с ходу взялась за уборку.

— Оставь, — сказал ей Артур. — Иди лучше ужином займись…

Она послушно «окопалась» на кухне. Холодильник у него был забит всякой всячиной. Но, как она и подозревала, не было ни капусты, ни лука — а она хотела борщом его побаловать.

Оказалось, без вмешательства Артура ужин ей не приготовить. Он все упростил до безобразия. Нарезал колбасы, сыра, открыл баночку красной икры. Она же сделала немудреный салат из огурцов, яиц и зеленого лука.

Стол накрыли в гостиной. Артур достал бутылку шампанского.

— За наше знакомство, — предложил он.

Клавдия отказываться не стала. Ей было хорошо.

Артур такой заботливый, столько одежды ей накупил. Квартира у него отличная. Жить в ней будет так замечательно…

Они снова выпили. На душе у Клавдии стало еще веселей.

Жизнь хороша… И не о такой ли жизни она мечтала?..

Шампанское вдруг исчезло. Появилась водка. Но она не возражала.

Клавдия была совсем пьяна, когда Артур вышел, а потом вернулся. И тут же ей на шею легло жемчужное ожерелье. Он вынул из ее ушей дешевые сережки и вставил крупные, из золота и с камушком. Руку украсил золотой браслет. И в заключение на пальце у нее заблестел чудесный перстень.

— Это все мне? — Ее восторгу не было предела.

— Ну а кому же…

Сказочный день сегодня. Из золушки она превратилась в настоящую принцессу. Артур — ее принц… Ей очень захотелось сделать ему что-нибудь приятное.

— Я хочу, чтобы ты надела новое платье, — сказал он.

Она и сама этого хотела. А еще новое белье. Оно такое нежное, шелковистое, как в рекламе… -

Артур принес ей платье.

— А белье? — спросила она.

— Без него… — его глаза блестели.

— Как это?

— А вот так…

Он сел рядом с ней, взял ее за руку, потянул, усадил к себе на колени. Она была послушной девочкой. Не сопротивлялась, когда его рука начала расстегивать пуговицы на кофточке. Сначала она осталась в лосинах, затем в одних трусиках. И напоследок в чем мать родила.

Сейчас она наденет на себя платье, покрасуется в нем перед Артуром… Так думала Клавдия. Может быть, именно поэтому она так легко позволила себя раздеть. А может, ей это просто нравилось…

Голая Клавдия потянулась к платью. Но Артур удержал ее. Его язык прикоснулся к соску ее правой груди. Как будто током ударило. Этот удар парализовал ее, лишил рассудка. Она с удовольствием отдалась на откуп доселе не изведанным ощущениям…

Артур ласкал ее языком, затем его ладонь оказалась там, где нельзя. Она так и сказала ему:

— Нельзя…

Только это прозвучало как «можно». Артур лишь усилил натиск…

В конце концов она оказалась под ним, что-то горячее и твердое вошло в нее, задвигалось, запульсировало. Ей было очень больно, как будто внутри что-то рвалось. Но она терпела. Ведь она хотела сделать Артуру приятное…

И вот все кончено.

— Ни фига себе! Охренеть не встать! — Артур остолбенело смотрел на пятно крови под ней. — Я торчу от тебя, Клава!

Она до этого слышала от него красивые слова, изящные фразы. А тут с его языка посыпалась какая-то дребедень. «Ни фига себе», «охренеть», «торчу»… А еще учил ее не говорить «ага»… И Клавой впервые ее назвал. До этого звал Клавдией.

— А что случилось? — испуганно спросила она. — Что-то не так?

— Ты что, до меня ни разу, ни с кем?

Теперь она все поняла. Он удивлен, что она до сих пор девственница. А что ж тут такого? Этим летом ей только семнадцать стукнет.

— А я, может, тебя всю жизнь ждала…

Неожиданно для себя так сказала. Не собиралась льстить ему, но польстила.

И правильно. Женщина должна быть немного хитрой. В этом ее изюминка… Женщина… Да, отныне она женщина…

— Ну так это ништяк…

Снова незнакомые интонации в его голосе. Так разговаривал Женька Сизый, сосед их. Он пять лет в тюрьме провел за кражу колхозного имущества.

— Артур, ты сидел? — снова неожиданно для себя спросила она.

— А что? — встрепенулся он. И обжег ее взглядом.

— Да нет, ничего…

— Сидел. И не собираюсь скрывать этого, — начал вдруг заводиться он. — А что, тебе западло жить с бывшим зэком?..

— Артур, не надо…

— Надо!.. Ты моя женщина. Моя! И я должен знать, нравлюсь я тебе или нет!

— Нравишься… И мне все равно, сидел ты или нет…

— Ладно.

Он взял бутылку, налил полный стакан водки и залпом выпил. И даже не закусил.

Клавдия потянулась к своему платью. Схватила его и бегом в ванную. Как будто Артур мог ее догнать и забрать обнову.

К нему она вышла через час. Во всем своем великолепии. Чистая, свежая, ослепительная. Платье идеально сидело на ней, туфли удлиняли и без того длинные ноги, макияж на красивом лице, блеск драгоценностей.

Артур как увидел ее, так и остолбенел. А когда очнулся, подошел к ней, расстегнул молнию на платье и стянул его через верх. А под ним ничего. Ничего! Как он того и хотел…

И снова она оказалась под ним. И опять ей было больно. Но уже не так, как в первый раз…

Утром она встала чуть свет. И сразу за уборку. Навела в квартире порядок. Приготовила завтрак. Тесто замесила, пирожков напекла. Артур был доволен. И она радовалась.

— Хорошая ты девчонка, — сказал он,

— Ты тоже хороший, — улыбнулась она.

— Это тебе так кажется… Хотя, если будешь умницей, я буду для тебя только хорошим…

— А я разве не умница?

— Пока да… Но ведь у нас еще все впереди…

— Я всегда буду хорошей…

Она очень хотела сохранить расположение Артура. Ей нравилось быть с ним, жить в его квартире, хорошо одеваться, ездить на его машине.

После завтрака Артур куда-то уехал. Она же продолжила наводить порядок в квартире. И еще обед готовила.

Артур как раз к обеду и вернулся. Похвалил ее.

— Я тут подумал, что тебе нужно кое-чему научиться, — сказал он.

— Разве я что-то плохо делаю?

— Как хозяйка ты, конечно, лучше всех. Но ты не в деревне. Ты в городе. И уметь убирать в квартире и готовить щи — для тебя не самое главное… В общем, я тут с одним человеком договорился. Он тебя к себе на курсы фотомоделей возьмет. Ходить правильно научишься, одеваться, себя подавать. В общем, настоящей леди станешь…

Клавдия не стала упрямиться. Напротив, ей очень хотелось посещать такие курсы. Видно, это отразилось на ее лице.

— Только ты особенно не радуйся. — Его взгляд вдруг стал холодным, как январская ночь. — Если изменишь мне, я тебя убью…

Впервые за все время Клавдии стало страшно. Но ненадолго. А чего ей бояться? Ведь она не собирается изменять Артуру…

— И еще, — его взгляд потеплел, — у тебя будет другое имя. Клава — это не годится, сама должна понимать…

Она кивнула. Клавдия — имя хорошее, но не для города.

— Какое имя тебе нравится? — спросил он.

— Анна, — сказала она.

— Нет, — покачал он головой. — Мне вот нравится имя Жанна… Как тебе?

— Да…

— Тогда, Жанна, пошли…

Он взял ее за руку и повел в спальню.

— Тебе и в сексе кое-чему поучиться надо, — сказал он. — Но учти, этому тебя буду учить только я…

Она не возражала.

* * *

Артуру нравилось ощущать себя светским человеком. Не какая-то там сявка в фуфайке и с заточкой в кармане. Теплое пальто на нем, меховая шапка, костюм дорогой, белый воротничок. Лицо холеное, бесцветный лак на ногтях. На пальце, в том месте, где перстень татуированный, — массивная золотая печатка.

Но это ерунда по сравнению с Жанной. В норковой шубке, платье роскошное под ней, драгоценностями с ног до головы усыпана. Красивая до невозможности, силой своего очарования разит наповал. Все внимание на нее. Мужчины завидуют ему, женщины ее ненавидят.

Жанна уже не та деревенская клуша, какой он взял ее к себе. Ею занимались знающие люди. Отшлифовали этот алмаз, заставили сиять всеми гранями. Она умела подать себя, красиво говорила, обворожительно улыбалась. Все были от нее без ума. И Артур несказанно гордился тем, что это сокровище принадлежит ему одному. А она даже не делала попыток вильнуть хвостом. Она была предана ему как собака. И в постели была хороша, все умела, все позволяла — его школа.

Артура пригласил на свой день рождения Самсон. В ресторане это событие отмечается. Народу полно. И не какая-то завалящая публика. Истеблишмент. Бизнесмены, крупные чиновники, ну и, понятное дело, братки. Без них сейчас никуда. Только не в куртках кожаных они и не в спортивках. Строгие костюмы, галстуки вместо золотых цепей. Неплохо смотрятся.

Они с Самсоном одну зону топтали. В одной «семье» были. Только Самсон откинулся тремя годами раньше. И сразу с головой в криминал ушел. А через годик оттуда и выскочил. Но не с пустыми руками. С бабками и солидными связями. На нефть сел, вернее, на ее переработку. У него крупный пакет акций одного нефтеперерабатывающего комплекса. И на экспорт товар гонит за конкретные бабки. Хорошо живет, ничего не скажешь.

Случайно встретились. Артур в его «мерс» «шестисотый» на своей «девятке» едва не врезался. Вышел Самсон из машины, злой как черт, пудовые кулаки сжимает. И телохранитель его решительно настроен. Только драки не вышло. Артур нарисовался. И накрыл его трехэтажным матом. Но не зло, а по-дружески.

«Артурчик, братан!»

«Самсон, братэла!»

Вначале Самсон просто хотел стрелку ему в кабаке забить. Посидеть типа, вмазать, зону вспомнить, о кентах своих потрепаться. Да только вовремя оценил, что Артур прикинут цивильно. А потом Жанну увидел. И сразу лапки кверху. Давай, говорит, завтра ко мне, типа на банкет.

И вот он с Жанной шествует через огромный зал. И все на них смотрят. И Самсон навстречу. Лыбится. И на Жанну посматривает. Только Артур не ревнует. Он уже привык, что на нее заглядываются. И знает, что, кроме него, ей никто не нужен.

— Не слабо ты развернулся, — обвел взглядом зал Артур.

— Так ведь таких пацанов позвал. Грех в грязь лицом ударить…

«Таких пацанов…» Вроде бы его в виду имел. Но, конечно, говорил про других. Видел Артур, кому Самсон весь вечер задницу лизал. Тяжеловес с квадратным лицом и колючим взглядом. Рядом с ним постоянно трое, телохранители. Наверняка мафиози крупного ранга. «Крышник» Самсона, не иначе. По-хозяйски с ним себя держит. И на всех других свысока посматривает.

Впрочем, Артуру было по фигу — авторитет это или петух. Он скентовался с одним бизнесменом и весь вечер проболтал с ним. Все тосты толкали…

Он был уже достаточно пьян, когда к нему подошел Самсон.

— Ну как, все путем? — спросил он. — Не жалуешься?..

Довольный. И Артур знал почему. Его «крышник» свалил, а вместе с ним исчезла напряженность. Сейчас Самсон был тем рубахой-парнем, каким он привык видеть его на зоне.

— Да все нормально, — кивнул Артур.

— Тут у нас компания собралась. В «стиры» не хочешь перекинуться?

— Да можно, какой базар…

Жанну они оставили в зале, среди гостей. Пусть красиво поскучает… Сам Артур оказался в просторной комнате, за круглым столом. Самсон уселся напротив. К ним присоединились еще двое.

Самсон спросил у Артура, есть ли у него при себе бабки. Тот выложил на стол две тысячи долларов. Дальше пошла игра.

Играли в «свару», любимую зэковскую игру.

В карты Артур играл чуть ли не с детства. А потом, когда в криминал с головой ушел, они для него стали как Библия для верующего. В совершенстве овладел ими. На зоне вообще из рук не выпускал. Все мульки наизусть знал. И сейчас, прежде чем начать игру, внимательно изучил карты. Не крапленые ли. Но нет, все в порядке…

С первой же раздачи ему покатила масть. Да и «свара» — такая игра, где выиграть можно чисто на понтах. У тебя, например, два туза, а у противника три карты одной масти. Но можно так пыли в глаза напустить, что он подумает, будто у тебя по меньшей мере три короля. А блефовать Артур умел.

Он выиграл сначала одну «штуку» баксов, затем вторую, а потом все это как в унитаз спустил. Но отыгрался и еще сверху добавил. Но снова конфуз. У него осталось «полштуки». Но он смело шел вперед. И опять выиграл. Целых пять тысяч.

Игра увлекла его. Он не замечал, как идет время. И сам не заметил, как Жанна оказалась в одной с ним комнате. Все гости разъехались. И они за столом остались втроем. Он, Самсон и еще один пацан из правильных. Жанна скромно примостилась в уголке, тихо ждала, когда Артур закончит игру.

А все только начиналось.

Артур довел свой выигрыш до восьми тысяч. Фортуна улыбнулась ему. Но вдруг она резко отвернулась от него. И он спустил все до цента. Ему бы отвалить в сторону, но азарт душил его.

— Давай под запись, — сказал он Самсону.

— Под запись не играю, — покачал головой тот.

— Ну так я сейчас Жанну домой отправлю. Она бабки привезет…

Так он и поступил. Еще осенью Жанна научилась ездить на машине, сдала на права. Он дал ей задание и отправил за деньгами. Он доверял ей, не боялся, что она его кинет.

Боялся он другого. Не так много денег у него осталось. Тысяч пять долларов и драгоценностей горстка. Слишком широко он жил, а это дорого стоит.

Жанна приехала через час. Привезла шкатулку из тайника, передала ему. А сама снова затаилась в уголке комнаты.

К этому времени Артур выиграл три тысячи долларов. Все-таки уговорил Самсона под запись играть.

Игра продолжилась. Все три игрока не замечали времени. Время для них исчислялось величиной ставок. В один прекрасный момент Артур поставил на кон всю свою наличность. И выиграл. За столом остались только он и его старый корешок.

— Неплохой сегодня вечер, — сказал Самсон.

Он был в проигрыше. Но настроение у него было чудесное. А что для него каких-то несколько тысяч долларов?

— Да, неплохой! — согласился Артур.

Сдали карты. У него на руках оказалось три короля. Но он нарочно сделал вид, будто немного разочарован.

— Ставлю пять. — Зато Самсон был явно доволен.

— Столько же…

— Еще пять и открываюсь…

У него было три дамы. Артур сгреб банк себе.

— Ничего, еще не вечер, — усмехнулся он.

Ему крупно везет. Уже двадцать тысяч в кармане. И это навар с двух тысяч.

Игра продолжалась. Карта шла в руки Артуру. Его выигрыш возрос до тридцати тысяч. А потом он вдруг их проиграл. Только проигрыш он воспринял всего лишь как досадное недоразумение.

Он поставил на кон все свои деньги, привезенные Жанной. И снова проиграл. Пришлось ставить на кон драгоценности.

Их Самсон оценил в десять тысяч долларов.

— Не-а, тут на двадцать «штук» минимум, — покрутил головой Артур.

— Десять, — не сдавался Самсон.

Артур встал со своего места, подошел к Жанне, снял с нее все драгоценности, бросил их в шкатулку.

— Полста «штук»!

Самсон покачал головой.

— Полста, играю на все разом, — заявил Артур.

— Хорошо, — неожиданно согласился Самсон.

Они играли в открытую. Артуру выпало двадцать одно очко. Самсону двадцать два. «Двумя лбами» по лбу…

Артур был в трансе. Ему больше не на что было играть. Ему бы остановиться. Но азарт держал его у стола.

— Самсон, братуха, давай мою тачку за три «штуки» поставлю, а?

Его «девятка» стоила больше. Но он готов был заложить ее под любые деньги. Просто знал, что в этот раз обязательно выиграет. Слишком хорошо он знал, как в таких случаях идет игра. Сегодня ему везло. И проиграл он из-за досадного недоразумения. Такие «недоразумения» ходят тройками. Три раза он сыграл неудачно. Зато на четвертый раз фарт снова будет с ним.

— Нет, брат, тачка мне твоя не нужна, — покривился Самсон. — У меня своя есть…

— Ну две «штуки» за нее…

— Нет…

Он бы и квартиру ему свою предложил. Но она не его, он ее снимает.

Стоп! У него, кажется, есть выход!..

— А давай Жанну разыграем! — предложил он.

— Кого? — не сразу понял Самсон.

— Ну, девку мою. — Артур показал взглядом на свою подругу.

— Сколько? — деловито спросил Самсон.

Предложение его явно заинтересовало. Еще бы, весь вечер он стрелял в Жанну глазами.

— Двадцать пять тысяч…

— Крыша едет, да? — нахмурился Самсон.

— Да ты не гони, ладно?.. Девка — алмаз, — начал объяснять Артур. — Из деревни она приехала, родни в Москве никого. Одна как перст. Кроме меня, у нее никого, преданна мне как рабыня. И тебе будет преданна, если выиграешь…

Только не выиграет Самсон. Артур был уверен в этом.

— Как рабыня, говоришь, — задумчиво проговорил Самсон. — Это дело… Хорошо, десять «штук» баксов.

— Двадцать…

— Ладно. Но на одну ставку… Снова раскидали карты. У Артура захватило дух. Три десятки. Это выигрыш. Артур раскрылся первым.

— Не слабо! — мотнул головой Самсон.

И раскрылся сам. Артура как обухом по голове.

— Сека! — осклабился Самсон.

Джокер и два туза. Карта Артура бита. Утешение лишь одно — Жанну он купил за двести пятьдесят долларов, а проиграл за двадцать тысяч. Только это не утешало.

Артур сложил руки на стол и опустил на них голову.

* * *

Жанна сидела в углу комнаты, где шла игра. На тахте примостилась, калачиком свернулась и уснула. Поздно ведь уже.

Разбудил ее мордоворот с чугунной головой — так она про себя окрестила мужчину, с которым играл Артур. Уродом его не назовешь, но все же не в ее вкусе.

А у нее был вкус. И не только на мужчин. Ее научили жить в этом мире, уметь приспосабливаться к нему. Она уже давно не та деревенская дура. Она заткнет за пояс любую городскую.

— Красивая девочка, хорошая девочка. — Мордоворот скалил зубы и смотрел на нее жадным взглядом.

И он нагло взял да потрепал ее по щеке. Жанна не вытерпела и вскочила со своего места. Его поведение не укладывалось ни в какие рамки.

— Что вы себе позволяете? — вскипела она.

— Ух ты, моя козочка! — еще шире улыбнулся мордоворот. И неожиданно заявил: — Собирайся, со мной поедешь!

Она в недоумении перевела взгляд на Артура — тот стоял за спиной мордоворота.

— Артур, что ж ты молчишь? Почему ты не скажешь ему, что я с тобой?

— Извини, Жанна, но ты поедешь с ним. — Артур смотрел куда-то мимо нее.

— Я не пойму, что здесь такое происходит!

— Да успокойся ты, крошка, — сказал мордоворот. — Твой друг проиграл тебя в карты. Теперь ты моя…

Коротко и понятно. Ее проиграли в карты. Как какую-то вещь…

Жанна все это время не в монастыре воспитывалась. У нее были подружки, через них она узнавала все новости из этого страшного мира под названием «демократическая Россия». Красивых девушек «новые русские» воспринимали не более как дорогие игрушки. Они могли поиграть с ними, а когда надоест, выбросить на помойку. Их дарили, продавали, проигрывали в карты. И попробуй что-нибудь скажи. Тем более в положении Жанны.

Сейчас у нее был один выход — сбежать в родную деревню. Но об этом она и помыслить боялась.

— Да ты не бойся, у меня тебе будет лучше, чем у этого… — И мордоворот с каким-то даже презрением посмотрел на Артура.

И Жанна посмотрела на него точно так же. А как еще она должна была смотреть на человека, проигравшего ее в карты? Или он думал, она упадет ему в ноги, начнет целовать его туфли?..

— Артур, на сколько ж я потянула? — с ехидцей спросила она.

— Да вот он скажет, — поморщился тот.

И вдруг внутри его разорвалась бомба.

— Ну чего ты на меня уставилась? — ткнул он пальцем в Жанну. — Презираешь? Да кто ты такая, чтобы меня презирать? Я тебя на помойке нашел, вычистил, вымыл… Ты мне пятки лизать должна…

— Артурчик, чо за дела? — вспенился мордоворот. — Не гони волну…

— А ты заткнись, понял! — Глаза Артура налились кровью. — Я свой долг отдал. И не думай, что ты на мне ездить можешь… Еще одно слово, и я тебя здесь урою…

Мордоворот был покрупней Артура. Но у того была внутренняя сила. И она била через край. Новый хозяин Жанны не рискнул его одернуть.

— Уроды! — зло прошипел Артур.

Он резко повернулся и направился к выходу.

— Не обращай внимания, — поморщился мордоворот. — Это у него крыша дымится… Кстати, меня Мишей зовут. Миша Самсонов, меня все знают…

Этот Миша производил впечатление недалекого человека. И Жанна удивилась, когда узнала, что он преуспевающий бизнесмен.

Они ехали к нему на его «шестисотом» «Мерседесе». А затем пили шампанское в огромном холле в его загородном особняке.

У Жанны появился новый хозяин. Крутой и богатый. И она должна была приспособиться к нему.

— Артур говорил, ты все умеешь? — сказал Миша.

— А именно? — спросила Жанна.

Натренированным чутьем она уже поняла, к чему он клонит. Хозяин хочет убедиться, насколько качественную вещь он приобрел.

Миша взял ее руку и положил на то место, куда давно хотел положить.

— Да, я все умею, — кивнула Жанна. Ей было жуть как неприятно делать это. Но куда деваться?

* * *

Она уже привыкла жить с Мишей. Роскошный дом, машину он ей выделил — новенький «БМВ», «тройка». Не подарил, а именно выделил. Но лучше так, чем вообще без ничего. И сексом он занимался с ней не так часто. Через день по одному разу. Сунул, плюнул и на бок. Жанне такой вариант даже нравился.

Однажды они поехали в гости к одному очень уважаемому человеку. Этим человеком оказался шкафообразный монстр с безобразным лицом. Жанна поняла, кто он. Бандитский авторитет очень высокого ранга. Его называли Сейфом. Миша принадлежал ему с потрохами.

Сначала никаких проблем не возникало. Сейф был с женщиной. И другие братки с дамами. Ели, пили, о чем-то трепались. А потом сауна. Скопом туда полезли. И мужчины, и женщины. Только Жанна осталась. Ее банное «удовольствие» вовсе не прельщало.

Она осталась одна в трапезном зале. Но недолго длилось ее одиночество. Появились Сейф и Миша.

— Жанна, а чего ты не с нами? — спросил Сейф. И облапил ее похотливым взглядом.

— Я не хочу…

— А если этого хочу я? — Он впился в нее глазами-буравчиками.

— А разве я должна?..

Договорить она не успела.

— Должна! — отрезал Сейф. — Ты должна слушать меня…

— Почему? — робко возмутилась Жанна и посмотрела на Мишу.

Но тот почему-то не глядел в ее сторону.

— Потому что ты мой подарок! — загремел Сейф.

— Миша!

— Да, зайка, да, — развел руками тот. — Я тебя подарил…

Как будто стержень вытащили из ее хребта. Жанна почувствовала себя полным ничтожеством. Сейф схватил ее за руку, и она покорно поплелась за ним.

Она плохо помнила, что с ней было дальше. Сильные руки раздели ее, куда-то потащили. Круговерть мужских и женских тел. Кто-то подлез к ней сзади, внутрь ее что-то ткнулось… Она закрыла глаза. Чтобы попробовать отрешиться от действительности…

* * *

Жизнь после Самсона стала для нее адом.

Сейф поселил ее в квартире, куда сам даже не заглядывал. К ней приходили его братки. Она стала чем-то вроде приза за хорошую службу. Он награждал ею своих людей. Братки делали с ней что хотели. А однажды раздели и на карачки поставили, в карты на ее спине резаться начали. Это был не первый раз, когда она очень возмутилась. Но впервые ее жестоко избили за неповиновение.

Жанна даже была рада, когда хохмы ради ее выставили на аукцион. В зале были не только бандиты, но и бизнесмены. Веселились все. И лишь она страдала.

Ее поставили на стол. Совершенно голую. Только одни туфли на ней и золотые кольца сережек в ушах. Ей было больно и стыдно. Но она не плакала. Она должна была улыбаться. Иначе ее могут наказать. Побить или даже изнасиловать прямо здесь, на виду у всех.

Рядом с ней стоял какой-то хлыщ. Одной рукой он жадно щупал ее ягодицу, а второй бил молотком по столу. И при этом лыбился, как идиот.

— Десять тысяч — раз! Десять тысяч — два…

— Двадцать! — крикнул кто-то.

— Двадцать тысяч — раз…

— Тридцать…

— Тридцать пять…

— Сорок…

Цена неожиданно возросла до пятидесяти тысяч долларов. Жанна думала, что это потолок.

Но два бизнесмена — толстый и худой — рьяно торговались из-за нее. И вовсе не из-за того, что сильно хотели ее. Нет, им просто нужно было выделиться из толпы…

— Шестьдесят…

— Семьдесят…

Не думала Жанна, что она стоит так дорого. И хлыщ с молотком не думал. Он убрал руку с ее задницы, когда цена перевалила за полсотни.

— Сто тысяч…

Жанна не поверила своим ушам, когда толстяк назвал такую цену. В это вообще никто не мог поверить. Даже тот, который сражался с ним за нее.

— Сто тысяч — раз! Сто тысяч — два! Сто тысяч — три!..

Хлыщ даже думать боялся прикоснуться к ней.

— Продано!

К ней приблизился ее новый хозяин. Толстяк. Вернее, высокий крупный мужчина. Так подумала Жанна, когда заглянула в его глаза.

Добрые у него глаза. Слишком добрые. Жанна просто не могла поверить, что они могут быть такими добрыми.

Он протянул к ней руки, она покорно упала к нему в объятия. Будто горячей волной обдало. Ей стало еще приятней, когда он снял с себя пиджак и она утонула в нем.

Под всеобщее улюлюканье он вывел ее на улицу. Подхватил на руки и понес. Это было что-то необычное.

— Сволочи они все! — неожиданно заявил он. — Все сволочи…

Интересно, а сам он кто?

Очень скоро Жанна убедилась, что ее новый хозяин совсем не сволочь.

Он заботливо усадил ее на заднее сиденье своего «Мерседеса», закрыл за ней дверцу. Сел за руль и погнал машину в ночь.

Всю дорогу он молчал и о чем-то напряженно думал. Жанне уже стало казаться, что она попала в руки какого-то маньяка. И одно только успокаивало. Какой идиот отдаст за нее сто тысяч лишь для того, чтобы убить ее, расчленить и выбросить на помойку.

— Как вас зовут? — спросила Жанна. Напряженная тишина угнетала ее.

— Юрий Дмитриевич… Для вас просто Юра…

Он не повернул к ней головы. Но голос его звучал так мягко, так нежно. И стало от этого тепло на душе. Он с ней на «вы»… Неужели не считает ее шлюхой…

— А куда мы едем?

— Ко мне домой…

А дом у него настоящий дворец. В два этажа, на Рублевском шоссе. Огромный двор, деревья, кустарник декоративный, аккуратные дорожки, фонтан, бассейн. Все это Жанна видела из окошка машины, когда они через двор заезжали в гараж. Все ворота перед его «Мерседесом» открывались и закрывались автоматически.

Из машины он вышел первым, открыл ей дверцу, помог выбраться наружу. И подхватил на руки. Как пушинку вознес ее над землей, ее голые ноги задрались высоко вверх.

Он внес ее в дом и продолжал нести дальше. Просторный холл с белыми креслами и диванами, мраморная лестница. Он внес ее на второй этаж. Они оказались в огромной спальной комнате. Наверняка она занимала треть этажа.

Жанна и опомниться не успела, как оказалась на постели. И Юра навалился на нее, стал жадно ее целовать. Одной рукой он мял ее грудь, второй срывал с нее пиджак. Его взгляд был полон безумия.

Она не сопротивлялась. Но инициативу тоже не проявляла. Она всего лишь позволила ему овладеть своим телом. А он разошелся. И брал ее с такой жадностью, с такой быстротой, будто боялся, что ее сейчас выдернут из-под него.

Юра не выпускал ее из своих объятий и после акта.

— Жанна, извини… Извини, Жанна… — лихорадочно шептал он.

Она лежала и молчала.

— Я такая же сволочь, как и они все, — продолжая держать ее под тяжестью своего тела, говорил он. — Такая же сволочь… Прости меня…

Наконец он успокоился. Лег на бок, подставил под голову руку и впился в нее взглядом. Он молчал, но губы его продолжали беззвучно шевелиться. Странный он какой-то.

Жанна лежала на нерасправленной постели совершенно голая. В комнате было тепло, поэтому она не испытывала дискомфорта. А то, что Юра смотрит на нее, пусть смотрит. Он ведь ее хозяин…

Но хозяин должен накормить свою рабыню.

— Я хочу есть, — тихо сказала она.

Как будто ото сна очнулся Юра. Встрепенулся, подскочил.

— Какой же я идиот! — И хлопнул себя ладонью по лбу.

Он подошел к шкафу-купе, открыл его, достал оттуда новый халат в упаковке, огромное полотенце — тоже в целлофане. Протянул все это ей.

— Жанна, милая, вы можете принять душ…

Юра по-идиотски нежно смотрел на нее. Как будто влюбился и ни о чем другом думать не может, только о ней.

Жанна встала, взяла халат, полотенце, закрылась пакетами и пошла, куда показал Юра. Ванная комната примыкала к спальне. Такой роскоши Жанна еще не встречала. Мраморная плитка, золоченые краны, душ, огромная треугольная ванная. В шкафчике нераспечатанная зубная щетка, паста, мыло, мочалка. Юра будто знал, что сегодня у него будет гостья…

А почему «будто». Он это знал. Если бы не она, то другая была бы на ее месте.

Жанне и без того было тоскливо. А сейчас тоска еще крепче сжала ее сердце. Юра такой же кобель, как и другие мужики. Он говорил ей красивые слова, носил на руках — но так он поступает со всеми, кого приводит к себе домой…

В ванной она находилась не меньше часа. А в комнате ее ждал Юра. Это было невероятно — на нем был смокинг. И улыбка от души — словно королеву встречает. Откуда-то взялись два женских манекена. На одном — модный брючный костюм ее размера, на другом — роскошное платье.

— Что это? — спросила она.

— Одежда. Для вас, Жанна. — Юра улыбался.

Она обрадовалась. Но тут же снова загрустила. Артур в первый день тоже дарил ей одежду. Но это была всего лишь упаковка для красивой игрушки, не более того…

— Откуда?

— Из самых дорогих магазинов…

— Я понимаю… Откуда она у вас?

Улыбка потускнела, затем совсем сошла с лица.

— У меня были женщины, — сказал он. И в глазах печаль. — На одной я даже был женат…

— Развелись?

— Да… — Он на глазах раскисал.

— Почему?

— Она изменяла мне… Все мне изменяли… Им всем нужны были только мои деньги…

Казалось, еще немного, и он пустит слезу. Неудивительно, что женщины ему изменяли. Нюха он, самый натуральный нюха. С виду солидный мужчина. В бизнесе, наверное, силен, но перед женщинами размазня. Есть такой тип мужчин… Только Жанна не презирала его. Ей было жаль Юрия. По-человечески жаль.

— Я все делал для них. В золоте, шелках купались. На машинах дорогих ездили. Все условия… Чего им недоставало?

— Может, у вас на них времени не хватало?

— Да, вы правы! — закивал Юра. — Мне всегда не хватает времени. У меня свой бизнес. Ценные бумаги, инвестиции, фондовые биржи. Банк собственный основал. Я с головой в делах…

— Вот видите, оказывается, все просто. Вашим женщинам недоставало вас, вот они и искали мужского общества на стороне…

— Жанна, я не пойму, вы их что, оправдываете? — подозрительно покосился на нее Юра.

— Ни в коем случае…

— Вся беда в том, что все мои женщины не принадлежали мне. Даже жена… А вот вы, Жанна, мне принадлежите. Я вас купил…

В словах Юры сквозил цинизм. Но цинизм не жесткий, а, можно сказать, по-домашнему мягкий. Если он и видел в Жанне вещь, то не простую, а одухотворенную. Про цену в денежном измерении он будто и не думал. Жанне казалось, что он выше всяких денег…

— Вы будете держать меня под замком? — спросила она.

— Нет, что вы. И даже если вы уйдете от меня, искать не стану… Но вы, Жанна, не можете уйти от меня. — В его глазах стояла тоска.

— Почему?

— Потому что я сразу понял: вы та женщина, которую я искал всю жизнь… Нет-нет, не смейтесь. Это действительно так. Хотите верьте, хотите нет, но вы — мое безумие… Поверьте, я без ума от вас. И все брошу к вашим ногам…

Подобные речи льстили самолюбию Жанны. Если этот Юра не какой-нибудь мазохист-извращенец, то для нее он просто находка. Такой не будет ее обижать. И не продаст кому-нибудь за ненадобностью, не подарит на день рождения… Хотя все может быть. Жизнь — мерзкая штука…

— Юрий, много текста, — широко улыбнулась Жанна. — Я хочу есть!

— Ой, извините, Жанна, я действительно заболтался… Вот, пожалуйста, примерьте этот костюм. Лия была примерно вашей комплекции. Только она была слишком капризная. Поверите или нет, но она даже не примерила этот костюм…

Трудно было поверить, что от такого костюма можно было отказаться из-за каприза. Но, видно, Юра слишком баловал своих дам, и они скуки ради вытирали об него ноги. А зря. Все-таки он не такой идиот, как они о нем думали. Не зря же он избавился от всех этих алчно-развратных баб.

Брючный костюм пришелся ей впору. Нашлось и чистое белье в фабричной упаковке. А потом Юра ее убил. Сразил наповал. Шкатулкой, доверху набитой драгоценностями. Ожерелья, колье, цепочки, браслеты, сережки, перстни, кольца.

— Жанна, если вы будете душечкой, все это станет вашим, — жарко шептал он ей на ухо.

— Юрий, откуда у вас все это?

— От моих милых дам…

— А где колодец?

— Какой колодец? — не понял он.

— В который вы сбрасывали этих своих дам…

— Жанна!!! — возмутился Юра.

— Шучу, шучу… Просто удивительно, как все это осталось у вас…

Юра снова погрустнел.

— Вы должны меня понять, — чуть ли не жалобно протянул он. — Я от природы очень чувствительный. Женщины почему-то считают меня тряпкой. Да так оно, в сущности, и есть. Я почему-то беззащитен перед ними, они вьют из меня веревки. Это моя слабость…

Он обреченно вздохнул. И вдруг в его голосе зазвенела сталь.

— Но моя сила в моем прагматизме. Я бессилен перед натиском коварных женщин. И у меня всегда есть позиция для отступления. Меня загоняют в угол, но вытащить меня оттуда уже невозможно. И все, я потерян для женщины, а она для меня. Ее просто выставляют за дверь. Ни с чем… Главное, знать, где твоя слабость, и тогда можно ничего не бояться. Вы меня понимаете?

— Вы хотите сказать, что еще ни одной женщине не удалось провести вас?..

— Ни одной… Даже жена при разводе не получила ни гроша. Но поверьте, меня ни в чем нельзя винить. Я к ней со всей душой, а она, извините, показала мне задницу…

— Юрий, и все же я осуждаю вас… Я хочу есть, а вы меня баснями кормите…

— Извините, Жанна…

Внизу их ждал роскошный стол. Официант при параде. Он обращался с Жанной так, будто она королевских кровей.

Это было чудесно.

Юрий бросал на нее взгляды, полные восхищения. Он обожал ее и, казалось, готов был кинуть весь мир к ее ногам…

Сегодня с ней произошло очередное превращение из золушки в принцессу. Только она не позволяла себе расслабляться. Знала, какая злодейка ее судьба.

Хорошее не может быть долгим — Жанна ожидала скорой перемены в своей судьбе. И знала, что она свернет в гиблую сторону.

Глава 2

С квартиры пришлось съехать. Мебель продать. А вот с машиной Артур расставаться не собирался. Без нее он как без рук.

Он был страшно зол на Самсона. Все у него отобрал. И деньги, и драгоценности, и Жанну. Вроде бы честно игра шла. Но где-то крылся подвох. Не зря же Самсон сделал его, как пацана. А может, просто фортуна окончательно отвернулась от него?

Он остался ни с чем. Этот «новорус» Самсон просто со скуки разорил его. У самого бабок немерено, так он еще и его рыжье к себе прибрал. Сволота! И Жанну, падаль, трахает!..

Жанну он не ревновал. Он просто ненавидел ее. Безотчетная ненависть. Ведь она не виновата в том, что он проиграл. Но она свидетель его унижения. И за одно это он готов был растерзать ее…

Артур не знал, что ему делать. Поэтому первое время он просто мотался по Москве, жег бензин. Потом решил заняться извозом. Какая-никакая, а копейка.

И все чаще подумывал о том, чтобы всерьез вспомнить о прошлом. Грабежи, разбои — все это по фене называлось «скоком».

Но для «скока» нужен «ствол». Значит, первый шаг — это оружие.

Шаг второй — надежные пацаны, которых он мог бы повести за собой. Их нет. Но найти можно. Есть у него кое-какие связи в криминальном мире. И не «шестерка» он какая-нибудь. Можно подобрать пару-тройку пацанов, у которых он будет в авторитете…

Мысли его оборвал мужик в дорогом кожаном пальто на меховой подкладке. В руке кейс. Рожа кирпичом, взгляд тусклый. Он небрежно махнул рукой. Артур успел среагировать и остановил машину перед самым его носом.

— Браток, в Шереметьево-два, — пробасил мужик. Здоровый как буйвол. И такой же наглый. — Только с ветерком. Спешу…

— Садись, — кивнул Артур.

Мужик уселся на переднее сиденье. Расслабился.

— Полтинник тебя устроит? — лениво спросил он.

— «Зеленью»?

— А у меня других не водится…

— Не пойдет…

— Ты чо, в натуре, это ж нормаль…

— Не пойдет, полетит…

— А-а, ну давай, под…

Мужик откинулся на сиденье и закемарил. На дорогу ноль внимания.

Проснулся, когда они выехали за город и мчались к аэропорту. Посмотрел на часы.

— Не слабо гонишь, фраерок…

— Я не фраерок, — скривился Артур. — Не в тему ты вписался со своим базаром…

— А, ну извини, братан, если обидел…

Артур не ответил. Он обсасывал одну мыслишку.

— Ну ты чо заглох? — набычился мужик. — Я тебе говорю, извини. А ты побоку… Непорядок…

— Непорядок, — согласился Артур.

И вдруг резко костяшками пальцев мужику в шею. Точный удар, в сонную артерию. На зоне наработал его. Это у него коронка. Жаль, мужик не сможет этого оценить. Он вырубился до того, как успел хоть что-то понять.

Артур свернул с главной дороги на проселочную. Завез мужика в безлюдное место. Для вящего спокойствия снова ударил его в шею. И залез к нему во внутренний карман. Вытащил «лопатник». И обалдел. В нем лежала стопка стодолларовых купюр. Ровно две тысячи. И еще на три сотни зелеными полтинниками. Круто!

Обыск продолжился. Но, кроме заграничного и отечественного паспортов, билета на самолет, ничего больше не нашлось. Оставался кейс. Но он был заперт на кодовый замок. И в нем что-то лежало.

Артур вышел из машины, открыл багажник, достал оттуда тонкий капроновый шнур, отрезал кусок. И с ним вернулся в машину, сел на заднее сиденье.

Мужик пришел в себя, и тут же на его шее затянулась удавка. Артур медленно ее дожимал.

— Э-э, ты чо, в натуре, — хрипел мужик. — Отпусти!.. Тебя же кончат, козла…

Артур всегда относился к угрозам как к пустой породе. И пропускал их мимо ушей, если не находил в них зернышка драгоценной информации.

Он дожал удавку. Мужик уже не мог говорить. И даже не хрипел. Побагровел, напрягся, засучил ногами. Артур ослабил шнур.

— Номер кода? — спросил он.

— Чего?

— Кейс как открыть…

— А хрен тебе по всей морде… Кхрр-кхрр…

Пытка продолжалась. Мужик ломался недолго. Он назвал код замка.

Сначала Артур открыл кейс. А затем на полную затянул удавку на шее мужика. Остановился, когда тот стал трупом.

В кейсе он нашел деньги. Две банковские упаковки двадцатидолларовых купюр. Четыре тысячи баксов плюс две триста — богатый улов. Всегда бы так…

Белье и несессер Артура не волновали. Зато заинтересовала толщина кейса. Снаружи он толстый, а изнутри тонкий. А это значило одно — внутри прокладка. А за ней…

За ней он обнаружил пистолет. Мощная конструкция, с глушителем. Не сразу понял Артур, что все его части сплошь из керамики и пластика. Зато догадался, почему он такой. Чтобы при таможенном досмотре его не обнаружил металлоискатель. Больших бабок такая «игрушка» стоит.

И зачем мужику «ствол» — это также нетрудно понять. Он киллер, вылетал за рубеж, чтобы исполнить чей-то заказ. Значит, Артур кого-то спас. Жаль, он не может потребовать оплаты за эту услугу…

Артур спрятал труп в багажник. Простоял в безлюдном месте до темноты. А затем начал рыть яму. Всю ночь старался. Под утро сбросил туда жмура, закопал его, аккуратно разровнял могилу, застелил ее срезанным дерном. Будто всю жизнь только и делал, что прятал криминальные трупы — могилка вышла образцово-показательная. Хоть издалека, хоть вблизи не заметишь, что в этом месте кто-то закопан.

Шесть тысяч триста долларов, уникальный «ствол», кожаный плащ и кейс — улов конкретный. И еще два паспорта. Их бы переделать под себя. Он мог бы сменить фотографию, но как изменить имя, фамилию, отчество? А никак. Поэтому от паспортов пришлось избавиться. И от билета тоже…

Судя по всему, киллера за кордон отправляла серьезная организация. И если отцы мафии узнают, кто спровадил на тот свет их человека, Артуру несдобровать.

* * *

— Здравствуйте, а Дмитрий дома? — Артур был сама любезность.

Побитая жизнью и молью женщина подозрительно покосилась на него. Но его цивильный вид подействовал на нее успокаивающе. Пальто на нем строгое, костюм с галстуком под ним.

— А кто вы такой? — грубо, но на «вы» спросила она.

— Я его старый друг. Мы вместе с ним одно время… э-э… работали…

— На зоне, что ль, сидели?

— Видите ли, каждый человек имеет право на ошибку…

— Ошибку… Да у него вся жизнь одна сплошная ошибка… Что надо?

— У меня своя фирма. Хочу по старой памяти устроить Дмитрия к себе на работу…

— Грузчиком, что ль?

— Можно и грузчиком…

— Это по-нашему… Дима!

Из глубины квартиры нарисовался здоровенный мужлан. Два метра ростом, косая сажень в плечах, сила неимоверная. И лицо вечно недовольное. Это и был Дима по кличке Жлоб.

Двадцать семь лет ему. Из них пять лет за решеткой провел. В одной колонии, в одном отряде с Артуром. За грабеж его на зону зачалили.

Есть у него одна нехорошая черта — страсть как не любит работать. Единственное, что он хоть как-то признает, — это работа грузчиком. Схватил, понес, сложил. И вся арифметика. Мозговые извилины напрягать не надо. Это очень трудно для тех, у кого их нет. А Жлоб как раз такой. А зачем ему ум, когда у него сила в руках дьявольская?

— Чего? — лениво протянул он.

С глубокого похмелья, видно. Голос сиплый, в глазах туман.

— К тебе это… гм… товарищ по работе…

— Антоша, что ли?… Антоша, забухать принес?

— Дима, протри глаза, — не посоветовал, а потребовал Артур.

Его жесткий тон привел Жлоба в чувство.

— Артурчик! — протянул он. — В натуре, Артурчик!.. Ну здоров, братуха…

Через полчаса они сидели в кафе неподалеку от его дома. Жлоб жадно уплетал щедрую порцию шашлыка. Мясо запивал баварским пивом. Для него это было чуть ли не пределом мечтаний.

— Ништяк!..

Ничего другого он не сказал, пока не заточил харч и не вылакал все пиво.

— Маманя говорила, тебе, типа, грузчик нужен…

— Нужен. Как собаке балалайка…

— А на фига собаке балалайка? — серьезно спросил Жлоб.

— Чем сейчас занимаешься?

— Да так, болты пинаю…

— Ну-ну… Шашлык вкусный был?

— Ага…

— А пивко?..

— Лафа, в натуре…

— Всегда бы, да?

— Ну так понятное дело…

— Кто болты пинает, тот болты и сосет… Короче, есть одно дело…

— Задавить кого-то надо? — сразу напрягся Жлоб.

— А чо, слабо? — вроде как подначил его Артур.

— Да какие проблемы… Полста баксов, и все дела…

— Жлоб, я ничего тебе не предлагал. Ты мне ничего не отвечал, — с усмешкой сказал Артур. — Но скажу тебе, что в рынок ты втянулся…

— Ну да, чтобы на рынок ходить, бабки нужны…

Ну вот, у каждого свои понятия о рынке. Артур едва заметно усмехнулся.

* * *

Зона — мать родная. Для кого как. Для кого-то она и тетка злая. Но в любом случае всякий, кто выходит за ворота контрольно-пропускного пункта, испытывает огромное облегчение. Свобода!

Торчал от кайфа и Витя Восковец по кличке Квадрат. Коренастый крепыш с литыми кулаками. Квадратная фигура, квадратная морда, квадратные глаза — все квадратное. И мозги, наверное, тоже.

Чуть не уссался он от радости, когда к нему Артур и Дима на «девятке» подъехали.

— Мы за тобой, братэла!

— Артурчик! Жлоб!

Если бы он мог, то, наверное, пустил бы слезу.

Вовремя Артур вспомнил, что где-то в этих числах Квадрат откидывается. И подкатился к нему. В Вологду гнать за ним пришлось, далековато. Но цель оправдывает средства. Квадрата крепко уважили, теперь он по гроб жизни Артуру обязан.

— С возвращением тебя, братан! — полез обниматься Жлоб.

Похлопал по квадратной спине и Артур.

— Закирять хочу! — взмолился тот.

— Какой базар, братуха! — В руках у Жлоба тут же появилась бутыль самогона.

Они даже вспомнили, что всему Квадрат предпочитает хороший первач.

— Блин! Пацаны, век не забуду!

Квадрат оттолкнул от себя руку со стаканом и взял бутыль за горло. Буль, буль…

В себя он пришел только в столице. В двухкомнатной квартире, которую сняли Артур и Жлоб. Квадрат был сирота. У него не было дома, ему некуда было идти. И у него просто не оставалось другого выхода, как принять предложение Артура.

— На «скок» подписаться, говоришь? — задумался он. — А какие бабки на этом можно срубить?

Артур молча вывалил перед ним все доллары, какие были у него.

— Круто! — Это произвело впечатление.

— Ну так что?

— Все, впрягаюсь. Считай, я уже в доле… Только сначала бы бабу…

— В натуре! — гукнул Жлоб. — Команду сложили, Артурчика за центрового приняли. Надо обмыть это дело. Ну и обтрахать!..

Артур ничего не имел против этого. У самого в яйцах застой.

О Жанне он уже не думал. Перегорело и выветрилось…

* * *

— Вон, вон, кобыла конкретная! — От нетерпения Жлоб заелозил на сиденье.

Девка и в самом деле не слабая. В лисьем полушубке, ноги длинные аппетитно так из-под него выглядывают. И на рыльце смазливая.

Только Артур смотрел на другую. Та стояла возле крутого «БМВ». И договаривалась с сидевшим за рулем. Ясно, о чем базар шел.

Красотка с пепельными волосами шмыгнула в машину. Одна. Значит, в «БМВ» всего один чувак. Хотя это еще под вопросом. Одна ведь может сразу троих обслужить…

— Артурчик, ты куда? А телка? — взвыл с досады Квадрат.

Только Артур не обращал на него внимания. Он вел свою «девятку» по следу «БМВ». Так ходит по лесной тропе волк в поисках добычи.

— На телку, братуха, надо еще заработать, — заявил он. — Короче, курица тут наметилась, будем крылышки ей подрезать…

«БМВ» проехал пол-Москвы, прежде чем свернул во двор высотного дома. Остановился возле подъезда. Артур притормозил «девятку» в нескольких метрах от него.

Из машины вышел крупный мужик с холеным рылом. Дубленка натуральная, сотовый телефон. От него за версту пахло большими деньгами. Он дождался, когда и шлюха выберется из салона. И запер машину. Вместе с телкой направился в подъезд. Когда-то вот так и Артур приводил проституток к себе домой.

Артур двинулся за ними. С небольшим отрывом за ним пошли и Жлоб с Квадратом.

Мужик и путана зашли в лифт. Артур оказался в кабине вместе с ними. Он имел представительный вид, его трудно было уличить в злом умысле. И все же мужик подозрительно покосился на него.

— Вам какой этаж? — любезно осведомился Артур.

— Седьмой, — буркнул мужик.

— Вам седьмой, а мне девятый… — Его слова должны были услышать Жлоб и Квадрат.

Мужик и шлюха вышли на седьмом. Артур же поднялся на восьмой. И тут же спустился на этаж ниже. Мужик как раз открывал дверь своей квартиры. Значит, там его никто не ждет.

Артур вышел из лифта. И мгновенно залепил жвачкой глазок двери напротив.

— Извините, это не вы бумажник обронили? — спросил он.

— Я бумажники не роняю, — мужик даже не посмотрел в его сторону.

И старательно продолжал вскрывать замки.

— А может, я уронила? — пискнула путана. И подошла к лифту.

— Где?

— В звезде!

Артур врезал ей промеж глаз, сбил с ног и уложил в проход между дверцами лифта.

— Э-э, ты чо? — взбеленился мужик. И тут же остыл. Ствол пистолета хорошо охлаждает мозги.

— Хату открыл, а теперь тихо-тихо заходим…

Мужик повиновался. А взгляд блестит. Наверное, думает, как нейтрализовать Артура. Только ничего у него не получится.

Артур зашел в квартиру вслед за ним. И тут же рубанул его рукоятью пистолета по шее. Удар точный, мощный — мужик вырубился мгновенно. И тут же появились Жлоб и Квадрат.

Он велел им без шума затащить в квартиру девку. И когда это было сделано, захлопнул за собой дверь.

— Артурчик, ты что, его того?.. — Жлоб описал пальцем круг и вознес его к небесам.

— Пока не время…

В квартире у мужика и в самом деле никого не было. А хата у него конкретная. Пластиковые двери с золочеными ручками, дорогие вазы на мраморных постаментах, паркетный пол, мебель — супер. Ремонт здесь недавно был. Две квартиры в одну сводились. Это сейчас модно.

Мужика и шлюху связали. Но прежде вывернули его карманы. Забрали ключи от машины, «лопатник», в котором Квадрат насчитал тысячу двести баксов. Массивную золотую цепь с него сняли, перстень-печатку, запонки из благородного металла.

Недавно в квартире был капитальный ремонт, а сейчас начался капитальный шмон. Все вверх дном перевернули, но, увы, ничего не нашли.

А мужик уже пришел в чувство. Рот забит его платком, но в глазах не страх, издевка.

Артур велел вытащить кляп.

— Где бабки ныкаешь, фраер дешевый? — спросил мужика Жлоб.

— А пошел ты, козел! — презрительно скривился тот. Квадрат с силой ударил ему ногой под нижнее ребро. Мужик снова скривился. На этот раз от боли.

— Ну так чо, колоться будешь?

— Отморозь, блин! Не рубите, с кем связались… Да вас с дерьмом смешают…

Артур снова достал «ствол», приставил его ко лбу мужчины. И немигающим взглядом впился ему в глаза.

— Тебя спрашивают, где тайник… Чего молчишь?

Мужик молчал. И только натужно дышал.

— Где бабки?

— Да нет у меня здесь бабок…

— А луну впаривать в аду бесу будешь…

И Артур нажал на спусковой крючок. Но выстрела не последовало.

— Извини, брат, осечка, — с трагическим видом сообщил он. — Больше не повторится…

Он передернул затвор. На этот раз патрон в патроннике.

На лбу мужика выступила испарина, губы побелели.

— Ну так чо, будем говорить, где бабки?

— Ладно, скажу, — пробормотал тот. — Только «ствол» убери…

— Желание клиента для нас закон, — ядовито улыбнулся Артур.

Но пистолет убрал.

Сейф был вмурован в стену. И под нее же задекорирован. Сами они его вряд ли бы нашли. Но мужик помог им. И даже ключик дал.

В сейфе лежал пистолет. «ТТ» с глушителем.

— Ты что, киллер? — спросил у него Артур.

— Так, по случаю взял…

— Хорошо, что бабки по случаю взять не забыл… В сейфе лежали деньги. Восемь тысяч долларов. И футляр с драгоценным браслетом.

— На сколько тянет? — спросил у мужика Квадрат.

— А там чек лежит, разуй глаза… Или ты читать не умеешь?

Зря он Квадрату надерзил. За это и поплатился. Получил носком ботинка в висок. И снова в отруб ушел.

В футляре действительно лежал чек.

— Ни фига себе…

В пересчете на баксы сумма в рублях равнялась двенадцати тысячам долларов.

— Тут и название магазина…

Завтра же надо будет наведаться в этот магазин и под любым предлогом вернуть товар. Только кто это сделает?

Взгляд Артура упал на пугану. Она лежала на полу и затравленно смотрела на него.

— Ну все, пора уходить, — сказал он. И посмотрел на Жлоба.

— Кончай их…

Девка начала извиваться, замычала. В глазах дикий ужас. Поняла, что настал ее последний час.

С минуту Жлоб переваривал услышанное. Как жрать или пить, так до него сразу доходит. А как что-то делать надо, тут он вдруг жирафом становится…

Наконец он взялся за пистолет. За «ТТ» с глушителем. Подошел к девке.

— Извини, голуба, надо…

Его можно было сравнить с живодером. Тому, может, и жаль убивать скотинку, но куда деваться, работа такая…

Девка замычала еще громче. Ну, точно корова…

— Обожди, — словно бы нехотя остановил Жлоба Артур.

Он подошел к девке, присел перед ней на корточки, вынул изо рта кляп.

— Как тебя зовут? — тихо спросил он.

— Юля…

— Ты хоть понимаешь, Юля, в какую историю вляпалась?

Та лишь учащенно закивала головой.

— Кончать тебя надо…

— Я никому ничего не скажу… Не глаза у нее, а сплошная мольба.

— Не верю…

— Мамой бы поклялась…

— Почему «бы»?

— Нет у меня матери. Детдомовская я…

— Откуда? — спросил Квадрат.

— Из Рязани…

— Блин, и я оттуда…

Квадрат радовался как ребенок. Идиот!

— В каком детдоме? Она назвала.

— Знаю такой. Но я не там был… Но все равно, родная душа…

— Ну не надо, ну не убивайте, а? — с надеждой посмотрела она на Квадрата.

— Надо. Сдаст она всех, — ответил за него Артур. И сделал вид, будто раздумывает. — Значит, Юля, родных у тебя нет…

— Нет…

Артур сделал вид, что задумался еще крепче.

— Ладно, даю тебе шанс…

— Дайте. Я все сделаю!..

— Все?.. Сейчас посмотрим…

Артур взял у Жлоба пистолет и протянул его Юле.

— Зачем мне это? — дернулась она.

— Застрелишь этого, — показал Артур на мужика. — Кровью тебя к себе привяжем…

— Зачем?

— А у тебя нет другого входа к нам… С нами будешь.

— Да, да, — закивал головой Квадрат. — Будешь с нами. А чо, мы тебя не обидим. Отвечаю…

— Но я не могу. — Юле было страшно.

Да только уже не так, как до этого. Ей дали шанс, она боялась за него ухватиться. Но хваталась. Она понимала, не убьет она — убьют ее.

Она робко взяла пистолет, руки ее тряслись.

— Не писай, кроха, — подбадривал ее Квадрат. — Жми на педаль, и все дела…

Сам он убивал. На зоне. Артур видел, как он вогнал в бок заточку одному хмырю. Мог бы сдать «куму» Квадрата, но не сдал. Поэтому они сейчас вместе.

Чтобы облегчить процесс, Квадрат схватил мужика, перевернул его на пузо, подставил под ствол затылок.

Юля поднесла ствол к голове, зажмурилась и нажала на спусковой крючок. Было слышно, как клацнула затворная рама, но выстрела никто не услышал — отличный глушитель.

Голова мужика лопнула, как перезрелый арбуз, просела в луже из крови и мозгов.

— Ой! — Юля покачнулась, выронила из рук пистолет и упала на руки Квадрата.

А он, похоже, основательно взял над ней шефство. Уж не думает ли, что будет спать с ней?..

Ситуация была предельно рискованная. Труп в квартире, могли появиться братки или даже менты, девка в обмороке. Но Артур не нервничал. Волновался, но это волнение рабочее, оно не стопорило мысли, не вселяло панику. Сейчас вот одним полушарием он преспокойно думал, кто будет спать с Юлей. Вторая половина мозга заставила сунуть руку в карман, достать оттуда носовой платок.

Этим платком Артур подобрал пистолет, завернул его в тряпку, положил в сумочку Юли. Вот так — если вдруг что, во всем виновна она.

Деньги забрали, драгоценности тоже. Но это еще не все. Артур распорядился упаковать в чемоданы все новое из одежды убитого, его кожаный плащ, кожаную куртку, туфли. Забрали с собой телевизор, видеомагнитофон, музыкальный центр, серебряный столовый набор, хрустальный сервиз. Словом, брали все, что можно было вынести.

Хорошо, они с самого начала работали в перчатках. И потому не найдут менты отпечатки их пальцев. А пальчики их в картотеке — по ним легко вычислить банду Артура.

Банда… Да, у него банда. Он, Жлоб и Квадрат. И возможно, в ней найдется место Юле. Пока лишь в качестве расходного материала.

* * *

Артур зашел в ювелирный магазин как посетитель. Он улыбнулся продавцу, озабоченно принялся изучать изделия на витрине. Через минуту вслед за ним появилась Юля.

Красивая бестия, шуба на ней ондатровая, очень хорошо смотрится. Но норковая, конечно, смотрелась бы лучше…

Вчера было не до нее. Допоздна выносили вещи из квартиры мужика. Загрузили их в «БМВ», за руль сел Квадрат — ведь он за автомобильные кражи срок мотал. Спец по машинам.

Барахло свезли на хату, а тачку угнали далеко за город.

Квадрат предлагал спихнуть ее каким-нибудь барыгам, «штук» за десять «зеленью» влет бы ушла. Но машину будут искать, и не просто, а по «мокрому» делу. И через перекупщиков на них могут выйти. Но и добром разбрасываться Артур не хотел. В хозяйстве все пригодится. Поэтому они до самого утра на холоде снимали все детали, на которых не стоял заводской номер. И грузили запчасти к Артуру в машину.

А потом «БМВ» облили бензином и подожгли. Машина рванула, когда они были уже далеко.

Им бы отдохнуть после трудов праведных. Но Артур торопился сплавить браслет. Поэтому они с утра здесь, в ювелирном.

Юля держалась молодцом. Понимала, что она целиком в руках Артура. В ментовку ей хода нет. Ведь на «стволе», из которого завалили «новоруса», ее пальчики. И никто ее не заставлял его мочить, сама захотела — это подтвердят и он, и Жлоб, и Квадрат.

Ей ничего не остается, как намертво прилипнуть к их команде. Поэтому она старается. Показывает, что может пригодиться. Это Артуру нравилось.

— Извините, — застенчиво улыбнулась она продавцу. — Мой муж покупал у вас недавно вот этот браслет…

Она предъявила ему футляр. И товарный чек.

— Да, чек наш и товар тоже… И чем я могу вам быть полезен?

— Понимаете, мой муж переоценил свои возможности. Он потратил на это украшение все наши деньги…

— Понимаю, — развел руками продавец. И добавил взглядом: «Но, увы, ничего поделать не могу!»

— Я хотела бы вернуть этот браслет…

— Вам нужно поговорить с нашим начальством…

— Это долго. А давайте пойдем на компромисс…

— Извините, я вас не совсем понимаю…

— Браслет стоит двенадцать тысяч долларов. Вы мне вернете только десять. Но оформим как двенадцать…

Артур видел, как продавец наморщил лоб. В глазах глубокий интерес.

Через какое-то время Юля выходила из магазина с солидной суммой в кармане. Артур ревностно наблюдал за тем, как она садится в его машину. И тут же сам занял место за рулем.

— Расслабься, детка, — сказал он и забрал у нее деньги.

— Мне страшно, — честно призналась она.

— И чего ты боишься?

— Вы можете меня убить…

— А ты будь послушной, и тебя никто пальцем не тронет…

— Я буду…

— Ну вот и отлично… Сегодня мы гуляем. Кстати, ты не подскажешь, где можно найти хороших девочек для наших друзей?

Сегодня они отдыхают. Будут пить водку и трахать баб. Жлоб и Квадрат будут драть шлюх. Артуру достанется Юля. Она уже не шлюха, она член его команды…

* * *

«Из рук в руки» хорошая газета. Квадрат в нее вчера селедку заворачивал, а сегодня она попалась Артуру на глаза. Он сидел за столом на кухне. Юля стояла в халатике на голое тело, варила кофе.

Жлоб и Квадрат дрыхли в своей комнате. Туда лучше не входить, спиртовой дух сразу голову закружит.

Вчера Артур и Юля выпили немного и отправились к себе. Никто против этого не возражал. Даже Квадрат. Он легко смирился с тем, что Юля не с ним, а с Артуром. Если и расстроился, то щедро залил свое горе самогоночкой и развеял его на бабе. Клевых телок Артур своим пацанам сосватал. Всю ночь до утра на кухне и в их комнате гудела оргия…

Хорошо отдохнули, но надо и за дело браться.

«Продам норковую шубу, почти новую. Звонить…»

Объявление в газете очень заинтересовало Артура.

С Юлей они попили кофе, а потом отправились звонить. В квартире был телефон, но пользоваться им опасно. А вот таксофон — это в самый раз.

— Здравствуйте! — прощебетала Юля. — Я по объявлению… Да, желательно побыстрей… Да, пойдет… Где?.. Записываю…

На клочке бумаги она записала адрес. И продолжала разговаривать.

— Значит, сегодня в семь вечера… Буду, обязательно… Не одна, со мной мой друг… Аня, меня зовут Аня… Его? Его зовут Давид… До скорого свидания…

Она положила трубку.

— Это кого Давидом зовут? — спросил Артур.

— Тебя… Спрашивали, с кем я приду. Даже имя просили назвать. Не называть же им настоящее…

— Соображаешь… А почему ты решила, что с тобой пойду я, а не Квадрат например?

— Артур, ты что, серьезно? — Она удивленно вытаращилась на него.

— А что?

— Да ты посмотри на Квадрата! Он же натуральный бандюга. И Жлоб тоже страшила. А одеты во что? На них только в глазок глянешь, и заикой на всю жизнь останешься…

Женский глаз — точный глаз. Да и Артуру тоже нужно было сразу подумать о прикиде Жлоба и Квадрата. Негоже им в обносках ходить.

— У нас же одежды полно. Два кожаных плаща, пальто, куртка, костюмы…

Все это наследство от двух покойников. И Юля уже примерила его на Жлобе и Квадрате. Между прочим, очень толковая мысль.

Весь день до вечера Жлоб и Квадрат приводили себя в порядок. Руки у Юли росли не из задницы. Иголкой и ниткой она творила чудеса. Что-то расшивала, что-то ушивала. И к назначенному часу пацаны имели вполне приличный вид. Оба в цивильных костюмах, в кожаных плащах, в норковых шапках. Еще бы рожи утюжком прогладить — ваще был бы полный порядок.

По указанному адресу пришли вчетвером. Артур и Юля позвонили в дверь, Жлоб и Квадрат остались на лестнице.

Тяжелую бронированную дверь открыл угрюмый мужик с косящим взглядом.

— По объявлению? — буркнул он.

— Да, — кивнула Юля.

— Проходите. — Он снял дверь с цепочки и пропустил их в квартиру.

Хата трехкомнатная, чувствуется достаток. В ней двое. Хозяин и хозяйка.

— Разуваться не надо. Постойте здесь!

Белобрысая чувырла с толстым слоем штукатурки на самодовольном лице не собиралась пускать их в комнату. В целях безопасности. Только поздно предохраняться на втором месяце беременности.

Мужик открыл шкаф, достал оттуда шубку. Норковая. С виду совсем новая.

— Ой, — заворковала Юля. — Всю жизнь о такой мечтала…

И чуть не запрыгала от радости, когда шубка оказалась на ней. Она повернулась к двери, на которой было закреплено зеркало.

— Какая прелесть! Как будто на меня шита!..

Раз, и щелкнул замок, два, и открылась дверь.

— Эй, девушка, ты куда? — дернулся за ней хозяин.

И нарвался на чугунный кулак Артура. Хозяйка взвизгнула и кинулась к телефону. А в квартиру уже вламывались Жлоб и Квадрат. Они заломали недобитого хозяина, Артур же поспешил за его женой.

Она цапнула телефонную трубку, он же схватил ее за волосы и с силой потянул на себя.

— Заткнись, мразь! — сделал он. зверское лицо.

Хозяйка в ужасе уставилась на него. Она перестала визжать, зато начала икать.

Она продолжала икать, когда ее рот закрыла полоска скотча. Ее связали. Рядом с ней бросили и ее мужа, тоже связанного.

В квартире начался шмон. Жлоб и Квадрат паковали в мешки и узлы ценные вещи. А их было немало. Телевизор «Панасоник» с видаком, навороченный магнитофон «Хитачи» с лазерным проигрывателем, шмоток классных целый ворох, столовое серебро… Артур искал деньги. Но нашел только паяльник.

Он накалил его. Затем дал команду Жлобу и Квадрату перевернуть мужика на живот, снять с него штаны, оголить задницу. Это не заняло много времени.

— Где бабки, козел? — зло прошипел Артур и содрал с его рта пластырь.

— Нет у меня денег! В долгах мы!.. Потому и шубу продаем…

Артур снова заклеил его рот и сунул паяльник в задницу. Мужик замычал, задергался.

— Ну так что, скажешь, где бабки?

Тот закивал.

А денег было с гулькин хрен. Двести восемьдесят долларов на черный день. Зато в тайнике лежала жестянка из-под леденцов. А в ней драгоценные украшения. Штуки на три баксов потянут — определил опытным глазом Артур.

Урожай не очень уж богатый. Было бы обидно попасть в лапы к ментам из-за наскока на эту хату. Поэтому Артур принял решение.

— Квадрат, бери веревку и перекрой ему кингстоны, — показал он на хозяина квартиры. — А ты, Жлоб, дави эту жабу…

— Артур, — вцепилась в него Юля. — Не надо убивать. К чему такая жестокость?

— Заткнись! — цыкнул он на нее. — Не лезь не в свое дело!

Свидетелей нужно убирать. В этом залог безопасности.

Юля не унималась.

— Артур, ты пойми, сейчас такое время, когда люди всего боятся. Если мы их крепко запугаем, они не пойдут в милицию. Будь уверен, не пойдут… Не будь таким жестоким. Убьешь их, менты нас обязательно искать начнут. Не трогай их…

А ведь она права.

Уходя, Артур ощущал себя божком. Как же, он подарил жизнь двум существам. Не убил.

* * *

Всю зиму Артуру шел фарт. Работали они по одной, но до мелочей отлаженной схеме. Объявление в газете, звонок, выход на квартиру, наезд на хозяев, ограбление и выколачивание денег. И до такой степени кошмарили хозяев, что те даже думать боялись о ментовке.

Число преступлений росло как снежный ком. Их закрома ломились от награбленных вещей, мошна лопалась от денег и драгоценностей. А по весне все это исчезло из города вместе с ними.

Банда Артура подалась в Рязань, в родные места Квадрата и Юли. Пришлось нанимать фургон, чтобы вывезти награбленное из Москвы.

В Рязани они сняли четырехкомнатную квартиру, забили ее вещами. Чего там только не было. И компьютеры, и телевизоры, и видеотехника, музыкальные центры, меха, кожа, посуда, картины… Всего и не перечислишь. И все это нужно было сбыть. Для этого они здесь. Вдали от Москвы, где Артур вдруг почувствовал большую для себя опасность. Похоже, менты зашевелились. А своему чутью он привык доверять.

Одну комнату Артур отвел себе с Юлей, другую Жлобу и Квадрату.

Юля заявила, что будет толкать товар на барахолке. Артур поначалу возразил.

— А чего тут такого, это ж не опасно… — пожала она плечами.

— Ты что, тупая? Вещи краденые, могут и замести…

— А на них разве написано, что они краденые?

— Ну так не новые и без документов…

— А мы сделаем липовые документы. У нас ведь и компьютер есть, и принтер…

— Ты думаешь, получится? — задумался Артур. В который уже раз Юля подавала ему толковую идею.

— Почему не получится? Получится…

— А ты в компьютерах волочешь?

— Нет. Надо найти спеца… Могу заняться… Иногда казалось, что Юля может все.

— Ты лучше мною займись…

— Как скажешь, Артурчик… И в сексе ей не было равных.

* * *

— Что это за чудо? — Артур сморщился, как будто ему нашатырь дали понюхать.

— Это Миша…

Рядом с Юлей стоял какой-то задохлик. Тощий как кишка. Соплей перешибешь. Морда с кулачок, зато глаза огромные — это их так очки увеличивают.

— Вижу, что не Маша… Какого хрена ты его сюда притащила?

— Мы с Мишей вместе росли, в одном детдоме…

— А мне как-то до одного места…

— Миша хорошо в компьютерах разбирается…

— С этого бы и начинала…

— Миша свой человек. Надежный. И стукачом никогда не был. Правда, Миша?

Чудо в очках молча кивнуло.

— А что, есть на кого стучать? — напрягся Артур. Неужели Юля сболтнула, кто они такие и чем занимаются?..

— Я знаю, вам липовые документы надо делать, — проблеял Миша. — Я все понимаю и никому не скажу…

Нет, Юля ничего ему не рассказала. Разве что намекнула. Но Артур был недоволен.

А через пару дней он уже хвалил ее за эту находку. Миша такие вещи вытворял с компьютером, такие документы на товар клепал — не придерешься. Паспорта на технику, накладные. А еще у него были золотые руки по части «синяков», любую печать вырезал из резины. Ставил на документы.

Мало того, он создал целый пакет документов на липовую фирму, которую оформил на свое имя. Торгово-посредническая фирма «Мишель». Получалось, товар закупался у населения по накладным, с соблюдением законности. А теперь его нужно было продать. Можно было даже толкнуть не через рынок, а через магазины.

Дело закрутилось. -Через пару недель Артур уже считал деньги, выручку с продажи. Навар превзошел его ожидания.

— Миша, ты остаешься с нами, — решил он.

Ни за какие деньги он не расстался бы с этим гением фальшивых бумаг. Особенно дорог он стал ему после того, как сделал им всем липовые «ксивы». Паспорта, водительские права и даже ментовские удостоверения. Компьютер и его золотые руки творили чудеса.

Миша был польщен. И хлюпнул носом в знак благодарности.

— Едем в Сочи, отдыхать. Заслужили… Только долго на курортах Артур засиживаться не собирался. Его тянуло в Москву. На новые «подвиги».

* * *

Новенький джип «Чероки» остановился напротив супермаркета. Из машины выбрался низкорослый коренастый мужчина в солнцезащитных очках. Дорогой костюм, золотые запонки. Хозяин жизни…

— Извините, не подскажете, который час?

Как будто из-под земли выросла эта изящная нимфетка в короткой юбке. Взгляд его уперся в ее бесконечные ноги. Поэтому он не успел разглядеть ее лицо до того, как ему в скулу врезался тяжелый кулак, обрамленный кастетом.

Он упал на колени, закрыл лицо руками. Когда начал соображать, было уже поздно. Его красавец джип уходил в неизвестном направлении.

* * *

Артур наблюдал за работой Квадрата. А тот этого и не замечал. Все его внимание — на новую машину.

Джип «Гранд-Чероки» загнали в гараж. Из машины вышел крепко сбитый парень с тухлым взглядом. Столб его кликуха. Он и еще двое, Крым и Матвей, новые люди в банде Артура.

Пацанов этих Квадрат нашел. Случайно в Сочи встретил. С Матвеем он когда-то вместе автоугонами промышлял. А Столба и Крыма он не знал, но очень хотел узнать. Квадрат им поляну в кабаке накрыл, расписал в розовых тонах свою нынешнюю жизнь. А затем Артур со Жлобом подошли. Всем своим видом показали, что бабок у них немерено. Короче говоря, Столб, Матвей и Крым сами напросились к ним в команду.

Пацаны они не хилые, толковые, руки не под хрен заточены. Только не хватало им умной головы, которая могла бы направить их в денежное русло.. Так, мелочью промышляли, до серьезных дел ни умом, ни решительностью не дотягивали.

Артур с ходу нашел им применение. Если они спецы по тачкам, то почему бы машинами не заняться всерьез…

Этот джип был уже шестой крутой иномаркой, которую они угнали. Вернее, конфисковали. Артур предпочитал жесткие методы экспроприации. Новенькие «мерсы», «БМВ», джипы ставятся на сложную систему сигнализации, механические средства защиты… Короче, так просто их не угнать. Зато можно выследить хозяина, дождаться, когда он выйдет из машины, а дальше по мордасам и в отруб. Именно по такой схеме сработали все шесть машин…

Вместе с Матвеем Квадрат принял машину, загнал ее на эстакаду. И началось. Перебить номера — дело нелегкое. Но не зря же Артур Квадрата «завгаром» назначил.

Сейчас Квадрат принимал товар. Через пару часов все будет в ажуре. Новые данные о машине поступят к Мишутке, тот быстро подготовит на нее липовую документацию.

Мишутка и в это дело въехал с ходу. Он работал не только как компьютерщик, но и как художник. Подделывал и технические паспорта, и записи растаможек. На совесть все делал, комар носа не подточит.

Артур предусмотрел все. И команда у него слаженно работала. И с автослесарными мастерскими полный порядок. Есть договоренность с кооперативной стоянкой, где на отстое уже стояли пять машин. С переоформлением никаких проблем. Но была одна загвоздка. Сбыт техники. Нужно было найти скупщика, который взялся бы за его товар. А такого без прочных деловых связей в криминальном мире найти было сложно. Но Артур не унывал. Кто ищет, тот всегда найдет.

* * *

Не такое это простое дело заниматься скупкой и перепродажей краденых иномарок. Но дело прибыльное. Если Антон Кузьмин брал машину за десять «тонн» баксов, то перепродавал минимум за сорок.

У него были связи в криминальном мире, имелись люди, которые за щедрые комиссионные занимались поисками клиентов. И, конечно же, на него замыкались автоугонщики. Они угоняли, он продавал. Не будут они угонять, ему нечего будет продавать. Но, к счастью, машины угонялись, угоняются и будут угоняться. Этот процесс остановить невозможно…

Антон ехал в густом потоке машин. Жара, смог. Но у него в «Мерседесе» кондиционер работает — красота. Дорогая тачка, семьдесят «штук» баксов стоит. Не ворованная. Сам он не рискует на таких ездить. Это клиентам своим он гарантирует, что машину никогда не найдут. Но сам-то знает, что вероятность подобного исхода существует всегда.

Снова пробка, опять останавливаться. Но скучать Антону не пришлось. В зеркало заднего вида он увидел, как какой-то тип открыл его багажник и ковыряется в нем.

Навороченные иномарки имеют очень существенный недостаток. При разблокировке дверей происходит разблокировка багажника.

Он слышал про случаи, когда в таких вот пробках воры спокойно хозяйничают в багажниках автомобилей. Но это бывает, когда машина зажата со всех сторон другими машинами. А у Антона есть возможность выбраться наружу. И он выбрался.

Слабаком его никто не считал. Одним своим видом он вызывал уважение. Высокий, в плечах сила, мощные кулаки.

Но вор и не думал убегать. Дождался, когда Антон близко подойдет к нему, и только после этого задал стрекача.

— Урод, блин! — пригрозил ему вслед Антон.

Он спокойно сел в свою машину. И вздрогнул. На правом переднем сиденье расположилась девушка. Модный деловой костюм на ней, волосы собраны в строгую прическу, косметика на лице в разумных пределах.

Она смотрела на него холодным взглядом. Будто спрашивала, что ему здесь надо…

А ведь подобный вопрос он должен был задать ей.

— Как ты сюда попала? — спросил он.

— Вам сигналят, — сухо улыбнулась она. — Не слышите?

И в самом деле сзади сигналили машины.

— Убирайте свое авто с проезжей части… Оказывается, пробка уже рассосалась и пора было двигаться.

— Уберу, — скривился он. — Только сначала я уберу тебя… Кто ты такая?

— Я ваш деловой партнер. Разве не видите? — Ее удивление было искренним.

Действительно, как он мог не заметить, что она его деловой партнер.

Антон усмехнулся, но машину с места стронул.

— Что вам надо? — уже на «вы» спросил он. Эта девушка явно не какая-то дешевка.

— Хочу предложить вам партию новых автомобилей. Они только что пригнаны в столицу из Западной Европы…

— А почему вы думаете, что меня это заинтересует?

— Потому что, Антон Эдуардович, я знаю, кто вы и чем занимаетесь…

— Не понимаю, о чем вы говорите… Он не знал, кто эта девушка. Она не назвалась. И не предъявила никаких рекомендаций.

— Конечно, не понимаете. У вас такой вид занятий, когда нельзя доверять первому встречному. Тем более женщине…

— Если вы не против, я высажу вас возле этого магазина…

— Вы можете остановиться. Но я не выйду…

— Настырная…

— Наверное, думаете, что такие настырные могут быть только в ментовке?

Именно об этом он сейчас и думал.

— Я не из милиции, уверяю вас… Кузьмин только скептически поморщился.

— Если вы не возражаете, мы проедем с вами в одно место. Я покажу вам товар. Это четыре автомобиля. Все иномарки. «Мерседес»,«БМВ», «СЛАБ», «Гранд-Чероки»…

Антон остановил машину.

— Выходите…

«Дорожная гостья» никак не отреагировала на это.

— Самая старая машина, — как ни в чем не бывало продолжала она, — произведена в марте девяносто второго года…

Сейчас август девяносто четвертого. Значит, самой старой машине не больше полутора лет. Четыре крутые иномарки… Это впечатляло…

— Откуда машины? — сдался он.

— Я же говорю, из Западной Европы…

— Москва тоже часть Западной Европы…

— Не думайте, они не угнаны. У нас и соответствующая документация имеется…

— Поехали…

Через пару часов он любовался отличными иномарками. Каждая тянула минимум на тридцать «штук» «зеленью».

— Я хочу ознакомиться с документацией…

— Пожалуйста…

Исходящие документы были сделаны безукоризненно. Но именно сделаны, а не оформлены реально. Это была искусная подделка, не более того. Автомобили ворованные, тут и гадать нечего. Но он как будто бы не знает этого.

— Я могу взять эту партию. Всю целиком. Тридцать тысяч долларов…

— Тридцать тысяч долларов? За все это? — прогремел чей-то голос.

Антон обернулся и увидел пятерку крутых молодчиков. Коротко подстриженные, солнцезащитные очки, мутные лица, мощные челюсти перемалывают жвачку. Все крепкие, большая сила в каждом чувствуется. Но сила эта не от регулярных физических занятий. От природы. Бандиты это — тут Антон просто не мог ошибиться. Но не из качков-спортсменов эти братки вылупились. Махровая уголовщина, все через зону прошли, оттуда начались их бандитские университеты.

Особенно впечатляюще выглядел главарь. Рослый, крепко сбит, одет прилично — черные отутюженные брюки, клубный пиджак, ворот рубахи расстегнут, выглядывает массивная золотая цепь. И на остальных пиджаки — все темно-серого цвета. Галстуков нет ни у кого. Зато наверняка у всех есть пушки — не зря же в такую жару на них пиджаки.

У Антона крепкие связи в уголовном мире. Стоит ему только звякнуть кому надо, и этих крепышей отделают под черепаху. Но до телефона нужно еще добраться, а затем подождать, пока придет подмога. И у него еще нет повода жаловаться на эту братию.

— Да ты не кипишуй, братуха. — Взгляд вожака, казалось, прожигает его насквозь. — Мы тебя и пальцем не тронем. Нам твоя голова ни к чему. Нам товар сплавить надо…

— Тридцать тысяч долларов, я предлагаю реальную цену..

— Брат, ты не прав. Тачки дорогие… Ты же видишь…

— Вижу… Но тут большой процент выбраковки…

— В смысле, угнанные тачки?

— Как хотите, так и понимайте…

— Брат, ты гонишь… А мы тебя так долго искали. Так долго справки о твоей жене наводили…

Намек на жену неспроста. Кажется, на полных отморозков нарвался.

— При чем здесь моя жена? — как от холода поежился Антон.

— Да ни при чем… Так просто…

Так он им и поверил.

— Пятьдесят тысяч, это край…

— Шестьдесят… Ты же сам видишь, документация в полном порядке…

Про жену уже не вспоминает. Это успокаивало. И даже подкупало. Но Кузьмин стоял на своем:

— Пятьдесят…

— Шестьдесят, — надавил на него взглядом вожак.

А взгляд у него убойный, долго не выдержишь.

— Хорошо, шестьдесят… Только мне еще раз надо проверить качество товара…

Против этого никто не возражал. И Антон еще раз убедился, что тачки запросто уйдут за приличную сумму. Внакладе он не останется.

Он договорился с продавцами, что деньги подвезет сегодня. Сюда. В восемь часов вечера.

— Будем ждать, — жестко улыбнулся вожак. И повернулся, чтобы уйти. Но не ушел. Снова повернулся к Антону.

— Да, забыл предупредить: если у тебя в башке ржавеют мысли, то забудь о них сразу. Подставишь меня — амба тебе. Прямо на месте. И до жены твоей доберемся, и до ребенка…

Он и про ребенка знает. Кузьмин похолодел.

Вечером он снова был здесь. С чемоданчиком денег. Шестьдесят тысяч долларов. Его оберегали три телохранителя. Крутые ребята, любого завалят. Но все равно он не чувствовал себя спокойно.

Деньги у него забрали, пересчитали, убедились в подлинности купюр. И в обмен сунули пакетик с ключами на машины. Получил он и папку с документами.

На этом и расстались.

— Нас не ищи, — сказал ему на прощание вожак. — Мы тебя сами найдем…

Только на этот раз Антон пренебрег его предупреждением. Его люди на трех машинах готовы были сесть на хвост браткам. Очень уж он хотел знать, где их логово.

В половине одиннадцатого ночи он уже знал, где снимают квартиру неизвестные автоугонщики.

А в полночь его подняли с кровати, оторвали от жены. К нему домой пришел Черепок, крутой бандитский авторитет. Его Антон знал хорошо. А вот человека, который прибыл с ним, ни разу не видел.

— Антоша, братуха, — сказал Черепок. — Извини, что побеспокоили, но нам надо твои тачки посмотреть. Говорят, тебе тут партию товара подогнали…

Ночной гость говорил вежливо, но в его словах звучал металл. И взгляд не допускал возражений.

— Да, конечно…

Он быстро собрался и вместе с гостями поехал в свою автомастерскую, куда уже перегнали все четыре автомобиля. К двум часа ночи были на месте.

Человек, который прибыл с Черепком, сразу показал на новенький «СААБ».

— Она…

— Извини, брат, эту тачку мы забираем, — сказал Черепок.

— Нет, так не пойдет, — покачал головой Антон. — За нее бабки плачены…

— А мы вернем тебе эти бабки… Если, конечно, знаешь, как выйти на тех козлов, которые тачку продернули…

— Наказать уродов надо, — сказал незнакомец. — Они нашего человека обидели…

— Да, Антоша, крепко обидели. Отморозки это, конкретные отморозки. По беспределу работают. Пацану правильному нос в лепешку смяли, из-за сраной тачки. Врубаешь, да?.. А ты говоришь, бабки… Надо смотреть, у кого товар берешь…

— Ну, это мои проблемы…

— Твои не твои, а отморозков гасить надо… Как на них выйти, знаешь?

— Пять копеек…

— Что пять копеек?

— Бабки, которые вы у отморозков снимете, делим пополам…

— А-а… Считай, что договорились… Адресок, ну?..

* * *

Артур чувствовал слабость в животе. Как при поносе. Но в сортир не хотелось.

Он знал причину этой слабости. Он всегда чувствовал приближение опасности животом. И никогда не ошибался.

Вот и сейчас он чувствовал опасность. Она бродила где-то рядом.

Он рывком соскочил с постели. Оделся, вышел из комнаты. В прямоугольной прихожей в кресле кемарил Столб.

— Какого хрена дрыхнешь! — Артур толкнул его ногой в грудь.

Тот встрепенулся, вскочил. Из рук вывалился обрез карабина, упал на пол.

— Баран, блин… Давай всех поднимай, — потребовал Артур.

Время на часах показывало половину пятого утра. Рань несусветная.

Он еще не знал, откуда надвигается опасность. Зато был уверен, что с хаты надо сдергивать. Куда угодно, но сдергивать. Иначе их накроют менты. Или братки. Позавчера Столб и Крым «СААБ» угнали. И, как всегда, в жестком варианте сработали. Одному крутому пацану храповик в пятак смяли. За такие дела спрашивают…

Пацаны быстро просекли фишку. Пока другие собирались, Столб и Крым мотнулись за тачками, подогнали их к дому. Каждый получил по «стволу». Одному достался револьвер системы «наган», второму «ТТ».

Сам Артур вооружился пистолетом-пулеметом «узи». У Жлоба автомат, отечественный «АКС-74у». Ради него пришлось надевать плащ. Квадрат сунул в кобуру пистолет из керамики — первый трофей Артура. Матвею достался обрез, с которым полночи на дверях просидел Столб. Юля вооружилась изящным «вальтером». Тот роковой «ТТ», из которого она убила человека, давно уже на дне какой-то реки. Она и без того с потрохами принадлежала Артуру. А улику за собой таскать глупо.

Мишутка взял с собой только компьютер. Другого оружия ему не полагалось.

Две «девятки» уже были во дворе, когда туда спустился Артур. В одной — Столб, в другой — Крым. Они вышли навстречу братве, помогли уложить в багажники вещи.

В квартире оставалась только Юля. Вот-вот должна была спуститься. Ее ждали возле машин. Все шестеро — Артур, Жлоб, Квадрат, Матвей, Столб и Крым. Все при «стволах». Они стояли кучей и курили.

Юля вышла из подъезда. И в это время во двор на большой скорости въехали два черных «БМВ». И резко затормозили рядом с Юлей. Из машины лихо начали выгружаться крупногабаритные крепыши с бритыми затылками. У всех в руках помповые дробовики.

Они не сразу обратили внимание на братию Артура. А когда заметили в них угрозу, было уже поздно.

Артур мгновенно понял, зачем прибыли эти крепыши. И первым шагнул в их сторону. На ходу вытащил свой «узи». За его спиной вскинул свой автомат Жлоб. И другие пацаны резко выхватывали пушки.

Грохот автоматных очередей взорвал тишину во дворе спящего дома. Заговорили пистолеты, бухнул обрез.

Крепышей расстреливали в упор. Не давали им опомниться, взять на изготовку ружья. Один упал, второй, третий… Артур развалил из «узи» голову последнему бойцу.

— Уходим, — сказал он.

Пацаны попрыгали в машины. Через минуту после того, как прозвучал последний выстрел, «девятки» на полной скорости мчались по Кутузовскому проспекту.

* * *

Антон Кузьмин выходил из дома в половине девятого утра. Стрелка у него с одним нужным человеком, сразу две тачки хочет взять. В условленном месте ждет, надо забрать его и отвезти к машинам — показать товар лицом.

Из подъезда он выходил не один, с телохранителем. Клиент не совсем законопослушный, поэтому нужны меры предосторожности.

Машина стояла во дворе, сел да поехал. Но до нее он дойти не успел. Рядом с его «мерсом» остановилась белая «девятка». Из нее высунулся ствол автомата.

Антон все понял, но среагировать не успел. Длинная автоматная очередь вгрызлась в него, выбила дух. На землю он падал уже мертвым. Рядом на асфальт укладывался и его телохранитель. Он был еще жив и даже успел выхватить «ствол». Но вторая порция свинца достала его в голову. И все же один раз он выстрелил в белый свет как в копеечку.

* * *

На полном ходу машины шли по трассе в сторону Владимира.

Не подвело Артура чутье, вовремя ушел он от опасности. И еще наделал кучу трупов. Девять братков ухлопал и ирода Кузьмина с телохранителем. И ментов вокруг пальца обвел. В столице «Перехват» объявили. Но задержать не смогли.

Уходит он из столицы. Без потерь. Разве что все «стволы» пришлось сбросить. Но бабки на месте, с оружием проблем не будет.

В столице искать его будут. И братки, и менты. Поэтому какое-то время ему с пацанами придется обретаться в чужих краях.

И нечего переживать. Помимо златоглавой, в России полно богатых городов. Хотя, конечно, Москва самый жирный кусок.

— В Санкт-Петербург надо подаваться, — сказала Юля.

— Чего?

Он сразу прислушался к ее словам. Баба она умная, глупость не сморозит.

— Если угонами заниматься будем, то там лучше всего. Заграница рядом. Европа… Туда крутые тачки валом свозятся. И город огромный, легко затеряться…

Да, наверное, она права.

Глава 3

Артур наблюдал, как загружаются в «Антей» роскошные иномарки. «Шестисотый» «Мерседес», два «трехсотых», «БМВ», «Ауди», «Вольво». Все машины почти новые, максимум год в эксплуатации.

Погрузка закончилась. Через короткое время самолет натужно загудит, вырулит на взлетную полосу и вперед, в солнечную Армению.

Целый год Артур хозяйничал в Санкт-Петербурге. Как сели на угоны иномарок, так до сих пор не слезали. Действовали и по жесткой, и по мягкой схеме, с кровью и без. Наобум тачки уже не брали. Примечали тачку, узнавали, кто хозяин, и только после этого свинчивали. По всем правилам бандитской науки.

Два десятка машин угнали. Отличные тачки. Часть иномарок уже в самолете, большая половина в отстойнике, своего часа дожидается.

На этот раз Артур не искал посредника. Он сам выступил в этой роли. Пришлось смотаться в Армению, там он нашел людей, которым нужны были машины. Вместе с Юлей несколько месяцев в Закавказье пропадал. А уж она умеет найти подход к людям. И у него язык неплохо подвешен. А Жлоб и Квадрат своим видом подтверждали их серьезность. В общем, нашли клиентов. И вот в ближнее зарубежье уходит первый борт.

Для этого пришлось арендовать коммерческий рейс. Все продумано до мелочей. Машины качественно переоформлены на нового владельца — как всегда, Мишутка показал класс. Составлены липовые акты технического осмотра на каждую машину — получалось, тачка не могла идти своим ходом. В Ереване этот акт будет представлен местным ментам, а с ним еще одна липа в виде справки-счета, будто житель Армении купил эту машину в Санкт-Петербурге. Будут выданы транзитные номера и не фальшивые, а настоящие документы на машину. И заколесит тачка по армянским дорогам. Артур же обогатится как минимум на пятнадцать-двадцать «тонн» баксов — это за одну машину. Очень выгодно, очень.

Он надеялся на то, что первый блин не выйдет комом.

Домой Артур отправился, когда самолет взмыл в воздух. Он знал, часы ожидания будут тянуться долго, нудно.

Они снимали квартиру на Васильевском острове. Двухкомнатную. В ней жили он, Юля и Мишутка. Жлоб, Матвей, Столб, Куня и Гил жили в доме напротив — это одна «бригада» Артура. Вторая, во главе с Квадратом, тоже обитала неподалеку. В ней, помимо «бригадира», Крым, Черт, Франц и Жила. Пятерых пацанов к своей команде Артур присоединил. Не слабые чуваки, толковые и отчаянные — а других Артур к себе не брал…

Вместе с Юлей он вошел в квартиру.

— Пожрать сообрази, — велел он. — И пузырек из холодильника достань. За будущий успех надо вмазать…

— Конечно, за такое дело выпить нужно…

Она отправилась на кухню.

Мишутка сидел в гостиной, за компьютером. И был чем-то очень увлечен. Даже не заметил, как к нему подошел Артур.

На столе возле компьютера лежало несколько стодолларовых купюр.

— Ублюдок! — взорвался Артур, увидев их, и схватил Мишутку за ухо.

— За что? — запищал тот.

— Откуда бабки, козел? — ревел Артур. — Продался, тварь!

Мишутка был уникум. И художник отменный, и в компьютерах ас. Вся организация держалась на нем и на его липовых документах. Не «ксивы» из его принтера выходили, а песня.

Но на таких мастеров всегда спрос. И Мишутка мог начать работать на другую организацию. И клепать документы на тачки браткам со стороны. Артур был против такого сотрудничества.

— Нет! Клянусь, нет!..

— Откуда тогда бабки?

— Из компьютера…

— Откуда?

— Из компьютера. Это фальшивые баксы…

Артур отпустил Мишутку и оторопело взял одну купюру.

Он умел отличать подлинные баксы от липовых. Но это был не тот случай. И на ощупь, и на глаз купюры были как настоящие.

— Ты что, серьезно? — ошарашенный, протянул он. — Это фальшивка?

— Да… Я целый год работал над ней. Состав бумаги определял, искал похожую, степени защиты наводил, а потом через принтер…

— Ты гений…

— Я знаю, — не стал скромничать Мишутка.

— Слушай, тут у тебя и номера разные…

— Штучная работа… Только ты не думай, Артур, деньги эти только на вид настоящие. В банке их сразу раскусят…

— А на кой хрен нам банки?..

Мысли в голове закрутились. Надо найти применение этим фальшивкам. И он найдет.

— Лохов разводить конкретно будем… Не красть тачки, а покупать, фальшивками платить…

— Можно и так, — кивнул Мишутка. — Но это не то, что я хотел…

— А ты -что, еще чего-то хочешь? — вытаращился на него Артур. — Твое дело, поц, ксивы штопать да сопеть в две дырки…

— Не надо так, — попросил Мишутка. — Надоело быть бессловесной скотиной…

— И правда, Артур, чего ты с ним так? — В дверях комнаты стояла Юля. Она слышала разговор. — Мишутка парень сообразительный, почему его не выслушать?..

— Ну, говори… — неохотно согласился Артур. Прежде чем начать говорить, Мишутка хлюпнул носом.

— Надо организовать систему сбыта купюр. Через банки…

— Как?

— Намечаем банк, находим нужного человека, имеющего доступ к деньгам. Платим ему, к примеру, пятьдесят тысяч долларов, настоящими. За это он берет у нас партию в сто пятьдесят тысяч фальшивых долларов, заменяет их на настоящие. Мы тратим пятьдесят тысяч, а получаем сто пятьдесят. Сто тысяч чистого навара…

Артур посмотрел на Юлю. Ему казалось, в плане Мишутки есть смысл. Осталось узнать ее мнение.

— А ведь это мысль, — кивнула Юля. — Беспроигрышная комбинация…

— Да, да, беспроигрышная, — учащенно закивал головой Мишутка. — Фальшивую партию долларов обнаружат сразу. Изымут из оборота. Но в милицию не заявят…

— Почему?

— Может произойти утечка информации. А для банка слух о том, что в его сейфах хранятся фальшивые доллары, — это потеря престижа. Правление банка ни за что не станет афишировать такой позорный факт…

— Главное, не наглеть, — кивнула Юля. — Разведем один банк, затем второй, третий… А этих банков у нас хоть лопатой в помойную яму…

— Вот ты этим и займешься! — ткнул в Юлю пальцем Артур. — На тебе разработка банковских «карасей»…

— За процент от суммы выручки…

— Разумеется…

Нельзя все грести под себя. Каждый, кто ходит под Артуром, должен иметь неплохие деньги. Тогда работа будет спориться. А дисциплина… Дисциплина держалась и будет держаться на его силе и авторитете…

— Когда ты сможешь отпечатать партию в сто пятьдесят «штук» баксов?..

— Если качественно, то не скоро… А если туфту гнать, то через неделю…

— А зачем нам качество?

— Я тоже так думаю…

— Слышишь, Юля. Срок у тебя неделя. К этому времени вычисли и подцепи нужного человека из банка. Все организуй, короче. В помощь тебе Гил и Франц. Пацаны толковые…

— И деньги мне нужны на дело. Да, без денег никуда. Интересно, если исчезнут деньги на всей земле, будет ли крутиться шар земной?

* * *

Кожаный плащ за три «штуки» баксов смотрелся на нем великолепно. Особенно круто выглядел он, когда выходил из роскошного джипа «Ленд-Крузер». Черный джип, черный плащ, черный взгляд. И его пацаны все в черном. Только шарфы белые. Для контраста.

Артур вышел вперед, за ним двинули Жлоб, Матвей и Жила. К ним подходил мутнорылый крепыш в распахнутой настежь кожанке. За ним четыре качка. Спортивные костюмы, кожаные куртки, бритые затылки. Под куртками явно что-то есть.

И у Артура плащ распахнут, и у его пацанов «стволы» в наличии. А еще под плащами броники. Слишком серьезные дела, чтобы пренебрегать такой защитой…

Весна девяносто седьмого. Богатство и успех. Именно они ожидали Артура. И еще больше, чем в прошлом году.

Афера с фальшивыми купюрами прошла блестяще.

Как всегда, Юля оказалась на высоте. Лично нужных людей из банков в оборот брала. Даже в постель кое с кем пришлось лечь. И мальчики ее старались под ее мудрым руководством.

До совершенства схему разводки лохов довели. И даже деньги на подкуп не всегда уходили. Юля целую бригаду подобрала. Нашла грамотного специалиста по скрытым съемкам, двух симпатяжек девочек в штат включила. Под нужного человека они ложились, чтобы затем вместе с ним на видео сняться. А затем пленочку банкиру предъявляли. Мол, попался, голубчик. Что надо? А вот это и это… И лох-банкир ложился на обе лопатки. Делал все, что ему велели.

Если шантаж не удавался, в дело шли бабки.

Но бывало, и деньги оказывались бессильными. Тогда в ход шел жесткий прессинг. Банкиров отлавливали, везли за город и били ногами в живот. Двоих пришлось даже убить. Их Артур воспринимал как отходы производства, не более того.

Схема работала безотказно. Один банк облапошили, второй, третий… И ни один банк не пытался обратиться к ментам. Никто не хотел огласки.

Зато дважды случился рамс с братвой, покровителями лоханувшихся банков. Сначала одни на Артура вышли, затем вторые.

С первыми он уладил дело миром. Просто вернул бабки. Зато со вторыми пришлось теперь сойтись на стрелке. Слишком непомерную цену за отмаз загнули. Но ничего, разберемся…

— Ну чо, черти, — скривился мутнорылый, с презрением глядя на Артура. — Бабки притарабанили?

— Мы не черти, — скривился Артур. — За черта, по понятиям, спрашивают…

Черт на зоне по своему положению стоит чуть выше петуха. Черти — это бомжи, бичи. Изгои, короче. И этот браток или не знает этого, или намеренно хочет оскорбить Артура и его пацанов.

— По понятиям, говоришь… — Крепыш преспокойно достал из кармана пачку «Парламента», вынул сигарету, взял ее между пальцев. Но в рот не сунул. — А по понятиям банки чужие на бабки кидать можно?..

— Я твой банк на сто двадцать «штук» нагрел. Вон, — Артур показал взглядом на кейс под ногами Квадрата. — Здесь как раз столько. Забирай и сваливай…

— Не-е, так не пойдет, — покачал головой крепыш. — Сто двадцать взял, сто восемьдесят отдай. И расходимся…

— Жадность фраера сгубила…

— А ты мне тут мозги не засирай. Гони бабки. Сто восемьдесят «штук»…

Артур покачал головой.

— Ладно… Давай сто пятьдесят «штук». И джип…

— А на чем же я домой поеду?

— Да на своих двоих, — хохотнул крепыш.

— Я-то и на своих двоих дойду. А ты можешь вообще не дойти…

Артур не видел, но чувствовал, как за его спиной напряглись пацаны.

Миром эта разборка не закончится. Это понимали все: и та и другая сторона.

— Угрожаешь?

Крепыш медленно сунул руку в карман. Будто за зажигалкой полез. Но Артура не проведешь.

Он первым вытащил свой «ствол». И пацаны его не оплошали. Не зря раз в неделю на целый день они выезжали далеко за город. Тренировались до потери пульса…

А пушки у тех конкретные. Автоматические пистолеты Стечкина. На братках броников не было, поэтому недостаточная пробивная сила «АПС» не играла никакой роли.

Не прошло и минуты, как Артур любовался своей работой. Пять истерзанных трупов валялись у его ног. Все, теперь некому требовать у него сто восемьдесят тысяч долларов.

Артур сел в машину, на переднее сиденье. Он был абсолютно спокоен.

«Ленд-Крузер» мягко повез его по безлюдной дороге.

Джип ворованный. Его украли на заказ. Именно такую машину ждет сейчас один щедрый житель Закавказья. В эти края завтра и улетит тачка.

Он и Юля со своей банковской «бригадой» занимались одним делом, Жлоб и Квадрат со своими пацанами продолжали угонять тачки. Воздушный мост «Санкт-Петербург — Закавказье» работал безотказно. Наладил Артур связи и с Украиной. И туда уже ушли два борта. Тоже все без сучка и задоринки.

Бабки золотым потоком стекались в его карман. Уже не один «зеленый» миллион хранится на «общаковых» счетах в заграничном банке. Целая история была с этими счетами, не так просто оказалось разместить на них деньги. Но ничего, справились…

Артур без всякого сожаления велел остановиться возле реки. Жила собрал все «стволы» в кучу и сбросил их с обрыва в воду. «Замазаны» «стечкины», избавляться от них нужно. Безопасность прежде всего.

За плечами Артура Трутнева не одно преступление. Но прямых улик против него нет ни у питерских, ни у столичных ментов. Только подозрения. В прошлом году его арестовали вместе со Жлобом и Квадратом. За расстрел Кузьмина и его покровителей взяли. Но доказать ничего не сумели. А братки столичные до них в следственном изоляторе Питера дотянуться не смогли. Артур ведь не пальцем деланный. Его пацаны перекрыли все подступы к нему. А Матвей смотался в златоглавую, сошелся с неким Черепком, перетер с ним, за пол-«лимона» «зеленью» уладил конфликт. Теперь врагов у Артура в столице вроде как не осталось.

Три месяца их промариновали на «крытке». Но затем выпустили. За недоказанностью. И тут пришлось подмазать. В двести «штук» баксов менты обошлись. Но разве это цена за свободу?

Пытались взять Артура и за автоугоны в Питере. Но руки коротки. У Артура ведь все схвачено. Не дотянулись. Только не успокоились. Тут ему недавно шепнули, что им руоповцы всерьез заинтересовались. В разработку вроде как брать собираются. А если РУОП под колпак возьмет, тогда все, обе лавочки закрывать придется, и автомобильную и чисто финансовую. Так не лучше ли закрыть все это сейчас? И сдернуть обратно в Москву.

Там ему больше ничто не угрожает. А в Питере неспокойно. И менты на него ножи точат, и братки зуб имеют. Немало кому он дорогу перешел. И сегодняшний расстрел может стать последней каплей в море.

Надо уходить в Москву. Тачек для угона там море. И банков намного больше, чем в Питере. Словом, есть где развернуться.

* * *

— Дорогая, что у нас будет сегодня на ужин? — спросил Юрий.

Он усвоил привычку звонить ей за пару часов до конца рабочего дня. Где бы она ни находилась, дома, в магазине, в пути, с ней постоянно сотовый телефон.

— Секрет фирмы. Приедешь — узнаешь, — ответила она.

Она мчалась на своем красавце «Порше» в бутик. Настроение, как всегда, превосходное.

— Горю нетерпением…

— Только умоляю тебя, не сгори…

— Постараюсь…

— Огнетушитель на всякий случай рядом с собой поставь…

— Да надо бы…

— Только, пожалуйста, не перепутай огнетушитель с секретаршей…

— Жанна, ну как ты можешь? Мне никто не нужен. Только ты…

Жанна уже забыла, что ее когда-то звали Клавдией. Даже в паспорте у нее стояло новое имя. Жанна. И фамилия новая. Артюхова. С девичьей пришлось распрощаться еще в прошлом году.

Целый год она жила с Юрой в качестве его рабыни. Хотя, конечно, статус этот был чисто условным. Она могла уйти от Юрия, когда ей вздумается. Но она никуда не хотела от него уходить.

На деле она стала его королевой. Он готов был исполнить любую ее прихоть. Единственное, что от нее требовалось — быть преданной ему и даже не думать о других мужчинах.

Жанна вела себя безупречно. А с какой стати ей крутить хвостом? Не жизнь у нее, а сказка. Царская роскошь вокруг, дорогая машина, одежда от лучших кутюрье. А другие мужчины ее вообще не интересовали. Скоты они. Натерпелась она от них, ненавидит всех. И сильно привязалась к Юрию. Не красавец он, но ей другой и не нужен.

С ней он мог распускать нюни, но в деловом мире, где вращался вместе со своими бешеными деньгами, он был по-настоящему крут. Жанна не раз видела, как он разговаривает с деловыми партнерами. Вежливо, но жестко. Сильный, практичный, целеустремленный.

Работа увлекала его. Но вечером он спешил домой. Жанна сумела создать в его доме настоящий семейный уют. Каждый вечер с ней он воспринимал как праздник.

Он безмерно обрадовался, узнав, что она ждет от него ребенка. В восторге кружил вокруг нее.

Ровно через год после того, как они стали жить вместе, Жанна родила ему сына. Назвали Давидом. В честь дедушки Юрия. Оказывается, он был наполовину евреем. И почему-то скрывал это. Глупый. Над евреями только идиоты смеются.

Через год после этого события Юрий решил жениться на ней.

Они уже давно жили как муж и жена. И свадьбу их можно было считать формальностью.

Но именно этой формальности и не хотела сестра Юрия. Худая как скелет, тонкогубая, тонконосая Дина. Жанна видела, как морщилась она, когда Юрий надевал ей на палец обручальное лицо.

Жанна сама занималась воспитанием Давида. Это доставляло ей удовольствие. Ведь это ее родной ребенок. Мать Юрия также не чаяла в нем души. Со свекровью они уживались неплохо. По крайней мере, конфликтов между ними не было. Хотя в душе, как казалось Жанне, Альбина Игоревна недолюбливала ее. Но, наверное, было бы более странно, если бы свекровь богу на нее молилась…

Ее собственные родители по-прежнему жили в деревне. В город не хотели. Юра денег им дал, дом построили. На зависть всему колхозу зажили.

И у Жанны жизнь сложилась. А нелепое прошлое ушло далеко-далеко. И никогда больше не вернется. Никогда…

Она остановила машину, вышла из нее, закрыла, поставила на сигнализацию. И направилась к магазину. Но не прошла и пяти метров, как нос к носу столкнулась с Артуром Трутневым. Он был не один, с женщиной.

Внутри у нее все перевернулось. Но ни одна черточка не дрогнула на лице. Жанна искусно сделала вид, будто не заметила его, и преспокойно продолжила путь.

Только он не дал ей уйти. Грубо схватил за руку.

— Жанна, куда же ты? — прошипел он. — Стой!.. Ей пришлось остановиться.

— Извините, но вы меня с кем-то путаете…

Ее холодный взгляд уперся в Артура. Этим взглядом она хотела оттолкнуть его. Но он лишь зло усмехнулся. Однако руку ее отпустил.

— А вот ля-ля мне гнать не надо…

Подруга Артура смотрела на нее как на пустое место. Симпатичная молодая женщина, ухожена, стильно одета. Словно с картинки сошла. И сам Артур выглядит солидно. Как всегда…

— Я не понимаю, о чем вы говорите…

— Клава, не понтуйся… Коза!..

— Извините, но мне нужно идти… Артур снова хотел ухватить ее за руку. Но она отошла на шаг назад. И заявила:

— Если вы не оставите меня в покое, я буду кричать…

— Покричишь… Ты у меня еще покричишь, — пронзил ее взглядом Артур.

Он и его подруга ушли. А Жанна продолжала стоять посреди улицы. Давно уже она не волновалась так, как сейчас.

У нее вроде бы не было причин ненавидеть Трутнева. Он негодяй. Но он вывел ее в люди. Одел, научил манерам, с его помощью она перестала быть деревенской клушей. Они жили как муж и жена. Он не обижал ее. Даже гордился ею. А потом проиграл в карты… И она пошла по рукам.

Но если бы не было этого ада, она бы не нашла Юрия. И не стала бы его женой. Не было бы у нее той жизни, какой она наслаждалась сейчас…

И все равно она ненавидела Артура. И чувствовала, что встреча с ним — как камень, брошенный в окно. Она будто слышала звон разбитого стекла…

* * *

— Кто это такая? — спросила Юля. — Ты никогда не рассказывал мне ни про какую Жанну…

— А разве это нужно было?

— Нет… Но сейчас я хочу знать, кто она такая?

— Дура деревенская. Когда-то она мне пятки лизала. А сейчас и знать не хочет…

— Высоко вознеслась, разве не видишь?

— Высоко, — кивнул Артур. — Загордилась… Опустить ее надо…

Артур мог бы оставить ее в покое. Но от нее пахло деньгами, большими деньгами. И он инстинктивно чувствовал, что она ему пригодится.

Они только-только обосновались в Москве. Он, Юля и его команда — а под ним уже ходило с дюжину человек. И всех нужно обеспечить работой. А он не мог с ходу заняться автоугонами. Нужно было подготовить почву. И за банки они пока не принялись. Не наметили еще цель.

— Так давай посмотрим, куда она поедет, — предложила Юля.

Она также распознала в Жанне «корову». А вдруг и в самом деле с нее что-нибудь сдоить получится?

Жанна вышла из бутика, села в свой «Порше».

— Довольная, сука, улыбается, — хищно усмехнулась Юля.

— Тачка у нее конкретная…

Угнать такую — минимум за сто тысяч баксов можно толкнуть. Но с этой моделью лучше не связываться. Этот «Порше» под заказ делали. И если хорошо взяться, то и в Африке его можно отыскать.

Жанна явно как сыр в масле каталась. Ни тревог, ни забот. Катит себе спокойно по московским улицам, даже и не подумает посмотреть, что у нее на хвосте творится…

Артур без проблем довел ее на своем джипе до самого дома. А дом у нее — полный отпад. На Рублевском шоссе. Где крутая знать живет. К ее дому так просто и не подъедешь. Но Артур подъехал. И даже узнал, чей это дом.

Юрий Дмитриевич Артюхов. Финансист. Банкир. Президент банка «Москва-Элита». Информация эта обошлась Артуру всего в сто долларов.

* * *

Десять дней прошло с тех пор, как она встретила Артура. Но ни разу он больше не появился на ее горизонте. И Жанна уже начала забывать о своих страхах.

Она спешила домой. Задержалась в мужском магазине: у Юрия скоро день рождения, надо было подарок ему купить. Но так и не смогла выбрать ничего подходящего. Решила после обеда в другой магазин заглянуть. Но сначала домой.

«Порше» стоял на месте. Все замки целы, сигнализация установлена. Она спокойно села в машину, завела двигатель. И тут же почувствовала шевеление сзади.

Этого просто не могло быть. Но факт оставался фактом. В машину забрался чужак. Он ждал ее.

Жанна повернула голову назад, но в щеку уперся ствол пистолета.

— Тихо, цыпа, — прошипел какой-то мужчина. — Не дергайся…

Жанна не видела его лица. Но могла поклясться, что это не Артур. И эта мысль немного ее успокоила.

Она отвернула от него голову. И почувствовала, как ствол пистолета уперся ей в затылок.

— Будь умницей…

Этот голос леденил кровь. Жанна невольно поежилась.

— Трогай тачку, поехали… Если жить хочешь…

— Куда?

— Ясно, что не к тебе домой. Поехали, я покажу куда…

Она управляла машиной, человек сзади управлял ею. У нее руль, у него пистолет. Заставил вывести машину на Кольцевую автостраду, потом двинуться в сторону Мытищ.

Гнать мужчина не велел, боялся, что остановят менты. И она этого боялась. От чужака исходила агрессивность — она не сомневалась, что в случае опасности он запросто нажмет на спусковой крючок.

— Видишь тот лесок?

— Да, — зябко ответила она.

— Сворачивай с дороги, едем туда…

— Вы меня не убьете?

Ей было тошно от собственного страха. Она ненавидела себя за то, что в руках этого подонка была мягче воска.

Они остановились в леске. И тут же рядом затормозила другая машина. Обычная «шестерка» с тонированными стеклами, далеко не новая. Из нее вышли два крепких мужика в кашемировых пиджаках.

Они молча вытащили ее из-за руля. Защелкнули на ее руках наручники. Завязали глаза черной повязкой и сунули в машину. Первый сел с одной стороны, второй с другой — как тисками ее сжали. Напрасная предосторожность. Жанна не в силах была сбежать. Страх душил ее.

Ее куда-то повезли. И она уже догадывалась, куда. Ее похитили, чтобы получить за нее выкуп.

Машина остановилась во дворе какого-то деревянного дома. Сначала ее провели внутрь, и только затем с глаз сняли повязку.

— Привет, Жанна!

У нее подкосились ноги, и она чуть не упала. Вовремя рукой за дверной косяк ухватилась.

В кресле в углу комнаты сидел Артур. И кривил свои губы в сатанинской усмешке. Вот, значит, откуда ветер дует.

— Козел!

От ненависти и страха она затряслась, как в лихорадке.

— Я этого не слышал, ладно?..

— Отпусти меня! — потребовала она.

— Отпущу. Но сначала опущу… — Он гнусно захохотал.

— Не трогай меня. Тебе заплатят…

— Кто? Твой муж?

— Да…

— И на какую сумму я могу рассчитывать?

— Пятьдесят тысяч…

— Дешево ты себя ценишь…

— Пятьдесят тысяч долларов, — уточнила она.

Но и это не произвело на него никакого впечатления.

— Дешевка… Как была дешевкой, так и осталась…

— Сволочь!

— Заткни пасть, мразь! — зарычал Артур.

Он вскочил с кресла, подошел к ней. Схватил за волосы и приблизил к себе ее лицо.

— Я купил тебя за двести пятьдесят баксов. Это твоя красная цена. Поняла, дешевка?

Жанне было страшно. Но ненависть придавала ей сил. Молчать она не собиралась.

— Да? Двести пятьдесят баксов?.. Не угадал, милый! Это ты такое ничтожество, что не мог заплатить больше! — выплеснула она на него ушат злости. — Самсон оценил меня в двадцать тысяч…

— Заткнись!

Артур ударил ее раскрытой ладонью по лицу. Несильно. И скоро она узнала почему. Вроде как шкуру ей не хотел портить.

— А Юра взял меня за сто тысяч…

Он ее снова ударил, но унять не смог.

— Так кто из нас дешевка?

— Тварь! — прошипел Артур.

Он готов был задушить ее. Но что-то сдерживало его.

Артур подал знак, и откуда-то из-за ее спины выросли трое. Двое схватили ее за руки, усадили в кресло. Третий перехватил ее руку жгутом повыше локтя, нащупал вену. Жанна видела, как в нее входит шприц. Но ничего поделать не могла — ее крепко держали. Она могла только плакать. От бессилья.

Но слезы вдруг куда-то пропали. В голове прояснилось. Все страхи и тревоги испарились, растаяли где-то высоко в облаках. И она сама туда взлетела. Необычайная легкость, сладкая истома и желание… Она хотела мужчину. Хотела зверски…

В голове все перемешалось, она совершенно забыла, кто она такая, где находится. И кто этот голый парень с мощной мускулатурой?.. Да какая разница?.. Главное, хорош-то он как. И его агрегат… Это же что-то…

Жанна совершенно не понимала, что творит. Парень улыбнулся ей, взял ее за руку. Она не сопротивлялась, когда он сорвал ее с кресла, провел в какую-то комнату. А там так хорошо… И широченная кровать…

Кровать… Жанна чуть не задохнулась от восторга, когда оказалась на ней. И жадно схватилась рукой за инструмент, который поднес к ней парень…

Дальше она ничего не помнила.

В себя она пришла в своей машине. За рулем. Машина стояла на обочине трассы, на подъезде к Кольцевой автостраде. Мимо с шумом проносились автомобили. Ни рядом с ней, ни за ее спиной в салоне никого не была.

Вечерело.

Она посмотрела на себя в зеркало. Волосы собраны в строгую прическу, макияж в полном порядке. Костюм на ней чистый, не мятый, драгоценности на месте. И на лице нет следа от пощечины…

Ее похитили, привезли к Артуру, потом шприц, голый парень, ей было хорошо. Дальше она ничего не помнит… Но, может, ничего и не было? Ехала она, захотелось ей вдруг спать, остановилась, задремала. И приснился ей кошмарный сон.

Она посмотрела на часы. Половина седьмого. А из магазина она возвращалась в начале двенадцатого. Слишком она долго, получается, спала. Да и как она оказалась на этом месте? Ну не могла она по своей воле приехать сюда…

Жанна закатила рукав и посмотрела на руку. На вене просматривался укус иглы. Значит, это не сон…

Она прислушалась к себе. И обнаружила внутри себя следы недавнего мужского вторжения. Наяву, а не в грезах она занималась любовью с тем парнем. А может, он был и не один?.. Жанну передернуло от отвращения к себе.

Взгляд ее упал на правое сиденье. На нем лежала видеокассета. И наклейка. Напечатано на машинке. «Эротические похождения богатой стервы…»

Страшная догадка пронзила мозг, вывернула наизнанку душу… Да, у нее был секс. Ей вкололи какую-то гадость, она потеряла разум, превратилась в похотливую сучку и сама с жадностью набросилась на того парня. А кто-то заснял сцену на пленку. И теперь у Артура убойный компромат на Жанну…

Дрожащими руками она стала ломать кассету. Она ей не нужна. Не нужна! Ей вовсе не хочется смотреть, как какой-то урод трахает ее… Но наверняка эта кассета всего лишь копия с оригинала…

Она не помнила, как доехала домой. Зато хорошо помнила, как искусно врала Юрию, почему ее так долго не было. И про сотовый телефон свой сказала — сломался, мол. Безмятежный вид, ни капли волнения во взгляде, никакой нервозности в движениях. Она делала вид, будто абсолютно ничего не случилось.

Зато она плакала под душем. И пыталась смыть с себя грязь чужой похоти. Но эта грязь на душе, разве ее смоешь водой?.. А еще эта грязь на видеопленке. И даже кровью ее не смыть…

Ей бы прийти с повинной к Юрию, рассказать ему все, как было. Но вдруг он не поверит ей? Вдруг он захочет развестись с ней?.. Все, что угодно, только не это!

Больше всего на свете Жанна боялась остаться без такого доброго и богатого мужа.

* * *

Георгий Бородин возвращался домой. Настроение лучше не бывает, душа поет. И все из-за того, что он встречается сегодня со своей девушкой.

Аня — девушка не то чтобы уж очень симпатичная, но и не уродливая. Но главное, она из весьма состоятельной семьи. Она с родителями на Кипре две недели отдыхала, а сегодня домой возвратилась. Отец у нее владел целой сетью автозаправок. А еще у него крупный пакет акций мощного нефтеперерабатывающего комбината. Деньги лопатой гребет, дом в три этажа за городом отгрохал.

С Аней Георгий познакомился на диско-шоу в прошлом году. В первую же встречу был секс. Ему понравилось. Ей тоже. И все-таки Георгий легко бы с ней расстался. Но прикипел к ней, узнав про ее отца. Его деньги произвели на него впечатление.

Он выразил готовность жениться на ней. Но не тут-то было. Аню за него и не собирались отдавать. Отца Ани не прельщало даже то, что Георгий закончил финансовую академию. Его волновало одно — есть ли у жениха его дочери деньги?

А этим Георгий не мог похвастаться. Но он не унывал. Кто ищет, тот всегда найдет. Ему повезло. Летом прошлого года он устроился рядовым бухгалтером в очень солидный банк «Москва-Элита». Работал на совесть, старался ни единой ошибки в расчетах не допустить. Его усердие было замечено. И через полгода он стал старшим бухгалтером.

А неделю назад его заметил сам Юрий Дмитриевич Артюхов, владелец банка. Такие сотрудники, как Георгий, на вес золота. Он назначил его заместителем начальника кредитного отдела. Это была отличная карьера. Бешеный успех для банковского сотрудника со стажем работы в один год.

Оклад у Георгия был хороший. Все эти месяцы он усиленно копил деньги. И купил себе красивую машину — «Ниссан-Альмера», почти новую. На ней он и ехал сейчас к Ане. Но и это еще не все. Банк предоставил ему льготную ссуду, на нее он купил себе квартиру. Двухкомнатную, в спальном районе. Осталось только обставить ее…

Он ехал к Ане. Но думал не о ней самой, а о том, какое впечатление произведет на ее отца. Пусть убедится, что его будущий зять — человек предприимчивый и удачливый. Может, он увидит в нем своего преемника.

Георгий не знал, любит он Аню или нет. Но знал, что очень хочет на ней жениться. И знал также, что будет ей изменять.

Он ехал по дороге, думал о делах житейских. Но все его мысли перечеркнула девушка. Она стояла у обочины дороги и голосовала. Редкой красоты лицо и маска озабоченности. Одета по высшему разряду. Рядом стоит новенький спортивный «Ягуар».

Георгий не проехал мимо, остановился рядом с ней.

— Какие-то проблемы? — чуть застенчиво спросил он.

Девушка улыбнулась ему мило и виновато.

— У меня закончился бензин…

— Я могу одолжить…

— У вас какой?

— Девяносто пятый…

— Ой, как раз то, что мне надо! — обрадовалась она.

И стала еще красивей. Сердце в груди у Георгия напоминало молот. Бум, бум, по груди как по наковальне. И голова кругом. Весь мир перед глазами сузился до величины этой девушки. Красивая, богатая…

— Только я не знаю, как слить бензин. У меня нет шланга…

— Как, совсем нет? — Ее взгляд вдруг скользнул по низу его живота.

Ему сделалось жарко. Дышать стало трудно — как будто легкие ватой забили.

— У меня канистра есть, — пошевелил он пересохшими губами. — Я могу съездить на заправку, купить бензин и привезти вам…

— А можно я с вами?

— Да, конечно…

Всю дорогу до заправки он боялся посмотреть на нее. Зато она не сводила с него глаз и о чем-то ворковала. Он чувствовал слабость в руках, во всем теле. И только в одном месте он ощущал силу. А к этому месту все чаще опускался ее взгляд.

На заправке он пулей выскочил из машины, чуть не бегом добрался до окошка кассы, достал деньги, заплатил за двадцать литров. Вернулся к машине. А возле нее стояла эта девушка. В короткой кожаной юбке, с распущенными волосами — она выглядела очень эффектно.

Она жарко улыбнулась ему. Он тоже улыбнулся.

Георгий открыл багажник, достал канистру, вставил в нее пистолет, заполнил.

— Заправляешься? — услышал он вдруг знакомый мужской голос.

Он распрямился и увидел Андрея Геннадьевича, своего будущего тестя. А тот на него и не смотрел. Все внимание на его спутницу.

— С девочками катаешься? — недовольно спросил он. — Ну-ну… Анна, между прочим, уже приехала…

— Да я к ней как раз и ехал… — начал оправдываться Георгий.

Но Андрей Геннадьевич уже повернулся к нему спиной. Он сел в свой «шестисотый» «Мерседес» и был таков.

Георгий стоял и оторопело смотрел ему вслед.

— Ну, мы едем? — мягко коснулась его руки девушка.

— Да-да…

Как зомби, он поставил канистру в багажник. Сел в машину, завел двигатель.

— Что-то не так? — спросила красавица.

— Да нет… Все в порядке…

— Нет-нет, вы что-то от меня скрываете… А знаете, я догадалась, кто этот солидный мужчина на «шестисотом» «Мерседесе». Это ваш тесть?.. А вы с подружкой? Засада, да?

— Засада… — не мог не согласиться он. — Только это еще не тесть. Я лишь собираюсь жениться…

— Ну, тогда вам нечего волноваться…

— Почему вы так думаете?

— А пусть думает, что на вас большой спрос. С красивыми девушками катаетесь. Больше ценить будет…

— Думаете? — Георгий сразу успокоился.

— Не думаю, знаю…

— А на меня на самом деле большой спрос?

Он успокоился настолько, что даже на спутницу свою уже смотрел без особого волнения. Он по-прежнему до жути хотел ее. Но мандраж не колотил.

— Очень большой! — И она многозначительно посмотрела на него.

Они подъехали к ее машине, заправили ее. Но разъезжаться не торопились.

— Вы очень любезны, — проворковала она. — И мне так хочется отблагодарить вас… Может, поехали ко мне?.. Я живу одна…

Это был более чем намек. Георгий представил, что они будут делать у нее дома. И понял, что отказаться он не сможет.

— Но я ехал к невесте…

Жалкая попытка сопротивления.

— А пусть поревнует. Крепче любить будет…

— Пусть!.. — махнул рукой Георгий. А когда оказался в квартире своей новой подружки, забыл и думать об Ане.

— Это мое скромное гнездышко, — промурлыкала она.

И обожгла Георгия плотоядным взглядом.

Квартира трехкомнатная, с евроремонтом, мебель итальянская — роскошь, комфорт. И еще интим…

Интим начался с порога. Красотка обвила его шею руками и припала к его губам.

Георгий потерял дар речи, лишился рассудка, но силы в нем остались. И он не ударил в грязь лицом, когда оказался в одной с ней постели…

Они занимались любовью до полуночи. Это было что-то необычное. Секс с новой знакомой и Аней отличались друг от друга как безвкусная вода от божественного нектара.

А потом он уже и думать об Ане не мог. Его новая знакомая живет в роскошной квартире, ездит на крутой иномарке. Наверняка подарок отца. Значит, отец у нее «новый русский» с толстой мошной. И он мог бы стать его тестем…

— Знаешь, французы говорят, что секс — еще не повод для знакомства, — сказала его подружка, когда он скатился с нее обессиленный и застыл в блаженном параличе. — Но мы русские. У нас более высокая мораль. И я считаю, теперь у нас есть повод познакомиться…

С ума сойти! Они несколько часов кряду занимались любовью. А он даже не сподобился узнать, как ее зовут.

— Георгий…

— Аня…

И эту Аней зовут. Как будто знак свыше.

— Аня, а кто у тебя отец?

Странно или нет, но этот вопрос казался ему вполне естественным. Ведь он всерьез воспринял свою новую знакомую.

— О! Отец у меня величина!.. На самолете летает…

— Свой самолет?

— Да почти…

— А какой?

— «Кукурузник». Он у меня колхозный летчик, поля опыляет…

Георгий уже успел представить — этот самолет. Красивый, изящный, из тех, на которых летают супербогачи. И вдруг «кукурузник»…

— А мама у тебя кто? — Где-то внутри еще теплилась надежда.

— Ну, мама моя готовит отцу кушать. Она у меня повар в колхозной столовке… Больше Георгий не спрашивал

— Ты, наверное, думаешь, откуда у меня машина и квартира? — с усмешкой заговорила она сама. — Отвечаю. Все это подарил мне мой любовник…

«Любовник?!»… Идиот! Как же он раньше не догадался.

— А кто он, твой любовник?

— Он у меня мафиози. Очень крутой. Зверь, а не человек… Но меня не обижает…

— А других? — жалко пролепетал Георгий.

— Других режет… Жора, ты такой хороший. Но тебе уже пора, — неожиданно забеспокоилась она.

— Что такое?

— Альфред может прийти, мой любовник… И вдруг она успокоилась. И даже улыбнулась.

— Ну и дура же я! Сегодня его точно не будет. Ему одного мужика замочить надо… «Мужика?!.. Замочить?..»

— Но я все же пойду… Георгий начал подниматься.

— Лежи! — потребовала Аня.

Она уложила его на спину, коснулась языком его груди и начала опускаться все ниже, ниже… Никакая сила, казалось, не в состоянии сорвать его с места.

Только Георгий ошибался. Такая сила была.

В самый яркий момент спальню вдруг заполнили люди в кожаных куртках. Шелкнул выключатель, комнату залил свет.

— Сука!!!

Этот звериный рев оторвал Аню от Георгия.

— Альфред! — взвизгнула она и соскочила с постели.

Она упала на колени перед двухметровым здоровяком с устрашающей рожей. Обхватила руками его ноги. И вдруг направила указательный палец на Георгия.

— Не виновата я! Это все он…

Ну как в том фильме…

Кролик под взглядом удава чувствовал бы себя уютней, чем Георгий под взглядом любовника-бандюги. Казалось, кровь застыла у него в жилах. Он перестал ощущать свое тело.

Альфред выхватил из-под куртки пистолет, подошел к Георгию и приставил ствол к его лбу.

От страха Георгий обгадил простыню под собой.

— Он изнасиловал меня…

Голос Ани доносился откуда-то издалека, отдавался в ушах криком раненой птицы.

— Ну ты попал, поц! — Глаза Альфреда налились кровью.

Он нажал на спусковой крючок. Выстрела не последовало. Только что-то щелкнуло.

— Твою мать! — выругался Альфред. Он вытащил обойму — она была пуста.

— Мля, все «маслины» раскидал…

— Ну так скольких козлов замочили, — послышался чей-то голос.

— Слушай, Альфред, а на кой хрен на этого ублюдка патроны тратить. Давай его за яйца подвесим. Пусть сдыхает. Дня три будет мучиться…

— Не надо! — застонал Георгий.

Только его никто не слушал.

Его схватили, легко, будто он был соломенным чучелом, перевернули вверх ногами. Кто-то перехватил веревкой его мошонку. Кто-то начал забивать гвоздь в дверной косяк.

— Вот сюда его и подвесим…

От страха Георгий был едва живой. Веревку закрепили на гвозде. Еще мгновение, и он зависнет на ней…

— А может, не надо? — спросил кто-то.

— Как это не надо? — возмутился Альфред.

— Узнаем, где он работает. А вдруг пригодится…

Бандиты продолжали держать Георгия за ноги. В свободное падение пока не отправляли.

— Где работаешь, чмо? — спросили его.

— Банк «Москва-Элита»…

— Кем?

— Замначальника кредитного отдела…

— Кредитного?.. — задумался Альфред.

— Может пригодиться, — решил кто-то. — «Москва-Элита» банк крутой. Свой человек там нам бы не помешал…

Георгия опустили на пол. Но веревку с яиц не сняли. Больно — жуть. Но было бы куда больней, если бы он болтался сейчас на веревке,

— Нам нужна полная информация о твоем банке, — надвинулся на него кто-то из свиты Альфреда. — И ты нам ее нашепчешь…

— Но я не могу…

Кто-то с силой натянул веревку. От боли Георгий едва не потерял сознание.

— А ты через «не могу»…

— Я попробую…

— Попробуй… Мы тебя сейчас отпустим. А послезавтра ты нам выдашь полный пакет информации. Прежде всего нас интересуют финансовые возможности банка. И от кого зависит, выдаст банк кредит или нет…

От страха Георгий плохо понимал. Но общий смысл сказанного доходил до него.

— С тобой свяжутся… И запомни, ты живешь в рассрочку. Чуть что не так, из-под земли тебя достанем. На кол насадим. Будешь сдыхать долго и мучительно…

Георгию показалось, что он слышит, как защелкивается на замок ловушка, в которую он угодил…

* * *

Артур внимательно слушал Юлю.

— «Москва-Элита» в состоянии выделить нам кредит на сто миллионов долларов.

— Неплохо…

— И я о том же… Но зарываться не будем. Сумма в тридцать миллионов долларов нас вполне устроит…

Когда-то Артур был рад «штуке» баксов. Сколько трудов из-за этих несчастных тысяч. Сколько времени, сколько риска.

А тут Мишутка подбросил им гениальный план, как ограбить банк на крупную сумму. У них были все возможности для этого. И они уже начали действовать.

— Банк уже присмотрели?

— Да. Банк «Инновация». Абсолютно лежачий. Но когда-то он звучал…

— Как дорого он нам обойдется?..

— За бесценок возьмем… От банка только здание осталось. Да еще сторож… Я вообще удивляюсь, как у него лицензию не отобрали…

— А вдруг менты всполошатся. Типа, какого хрена мы лежачий банк под себя взяли…

— Ну, во-первых, все дела только через подставных лиц. Ну, а если ОБЭП глубоко копнет, у нас прикрытие будет. Под вывеской банка обменные пункты откроем. Пусть думают, что банк нам нужен, чтобы деньги отмывать…

— Нормально, — кивнул Артур. — Как с левыми фирмами?

— Работаем. Одну уже зарегистрировали, внешний лоск наводим. Второй занимаемся…

Если разобраться, Юля и Мишутка — самое ценное, что Артур сейчас имел.

У Юли были свои люди, кое-кто из них даже не подозревал о существовании Артура. Ее «бригада» работала на износ. Готовили почву для получения многомиллионного кредита. Артур лишь тщательно контролировал их деятельность. И делал все возможное, чтобы удержать Юлю в своем подчинении. Шаг в сторону, и она труп. Церемониться Артур не станет. Слишком большие бабки выставлены на кон.

Тридцать миллионов долларов! Думал ли он когда, что в состоянии будет замахнуться на такие бабки.

Юля и ее «бригада» пробивали кредит. «Бригады» Жлоба и Квадрата пока сидели, не высовывались. Постоянно в готовности оказать силовую поддержку. Дело ведь масштабное. Не исключены наезды столичной братвы.

Артуру казалось, что он продумал все. Даже больше, чем все. Он еще не знал точно, зачем он взял в оборот Жанну. Но догадывался, что и ее скрипка сыграет в общей симфонии.

Когда Юля ушла, Артур достал из своих «закромов» видеокассету и вставил в магнитофон. И комната сразу наполнилась ахами и охами. На экране телевизора появилось похотливое лицо Жанны. Какой-то парень пристроился к ее поджарому заду. И драл, драл. А Потом появился второй. И приблизился к Жанне спереди. Заботилась она о кайфе второго мужика прилежно, со старанием. Никак не скажешь, что все это она делала по принуждению. Все естественно, все по обоюдному согласию.

Все сделано на совесть.

* * *

Георгий вернулся домой поздно. И застал в своей квартире гостью. Красивую ухоженную женщину. Ни капли вульгарности. И ни малейшего намека на интим. Сухая официальность. Она сидела в кресле. Рядом с ней стояли два мордоворота.

— Здравствуй, Жора, — бесцветно поздоровалась она. — Ты, наверное, догадываешься, кто мы и зачем здесь…

— Даже знаю, как вы сюда попали…

Георгий сделал все, что от него требовалось. Предоставил бандитам пакет исчерпывающей информации. Но те слезать с него не собирались.

Как пацана провели. В западню заманили. С потрохами купили.

Он мог бы пропустить мимо ушей угрозы бандитов. Мог бы обратиться в службу безопасности банка. И, возможно, бандитов бы повязали. Но беда в том, что он оставил в Ане свое семя. А бандиты ее избили. И в ту же ночь отвезли к врачу снимать побои. И анализ спермы взяли. Чуть что не так, в милиции будет ее заявление. Изнасиловал, мол, он ее. А к заявлению — результаты хоть и частной, но судмедэкспертизы. И свидетелей она найдет — Георгий в этом не сомневался.

А потом, бандиты подсластили пилюлю. За пакет информации они ему заплатили. Десять тысяч долларов. Совсем неплохо…

— Очень хорошо, что ты такой догадливый… И вообще, приятно иметь дело с умным человеком…

Она ошиблась, если думала, что Георгий сейчас запрыгает от радости. Он по-прежнему понуро смотрел на нее.

— Тебе привет от Ани, — сказала она и тут же уточнила: — От нашей Ани… Кстати, она очень хорошая девушка. Из вас бы получилась чудесная пара…

— А вы что, сваха? — съехидничал он.

— Считай, что да… Я даже знаю, что ты хочешь жениться на другой Ане. И даже знаю зачем. Тебе нужны деньги ее отца…

— Это мое личное дело…

— Но деньги-то ведь тебе нужны. Как ты смотришь на то, чтобы заработать миллион долларов?

— Миллион? Долларов? — Ему показалось, что он ослышался.

— Да. Мы задумали кое-что относительно твоего банка. И ты нам поможешь. И заработаешь на этом миллион долларов. Согласия твоего мы не спрашиваем. Так или иначе, ты будешь работать на нас. Но не из-под кнута, а за пряник.

— Что я должен делать?

— Пока только ответить на один вопрос…

— Я слушаю…

— Представь, что к вам в банк обратилась группа предприятий с просьбой предоставить кредит. Ну, скажем, в тридцать миллионов долларов…

— Это очень большая сумма…

— Но ваш банк потянет?

— Потянет. Но неизвестной фирме такой кредит ни в жизнь не дадут…

— Почему неизвестной? Наша фирма очень крупная, достаточно известная. Одно предприятие занимается производством минеральных удобрений. Второе — производством извести. Третье — обогащает витаминами навоз. Но все три предприятия в кризисе, для поднятия производства нужен кредит…

— В тридцать миллионов долларов…

— Угадал, — краешком губ улыбнулась женщина.

— Прежде всего мы должны убедиться, что эти предприятия в состоянии целенаправленно использовать этот кредит, нужно документально подтвердить, что прибыль превысит сумму, с которой можно вернуть кредит в срок и с процентами…

Женщина протянула руку, и один из ее мордоворотов дал ей папку.

— Вот документы…

Их было слишком много. У Георгия просто не было времени изучить их. Но на первый взгляд они выглядели убедительно.

— Ладно, допустим, что с этим все в порядке… Но нужен еще гарант добропорядочности этих фирм…

— Такой гарант есть. Некий банк…

— Нужно доказать, что у этого банка честное имя, просмотреть его баланс, убедиться, что своими активами он потянет этот кредит…

— Пожалуйста…

В руках у Георгия оказалась еще одна папка. В ней лежал баланс банка.

— Я прошу вас ознакомиться с этим документом. Так, будто только от вас зависит получение кредита…

Георгий всмотрелся в документ. Если верить балансу, то перед надежностью этого банка меркла вся Швейцария. Трудно было поверить, что баланс этот был фальшивым. Подписи и печати «звучали» очень красиво.

— Слишком хорошо — тоже нехорошо… В такой баланс трудно будет поверить.

— Ладно, мы учтем ваши замечания…

— Наше руководство пожелает встретиться с руководством вашего банка…

— И с этим все будет в порядке, уверяю вас…

— Еще нужно гарантийное письмо Центрального банка…

Георгий не успел моргнуть, как это письмо было у него в руках. И его Георгий изучил внимательно. Все в полном порядке. Бланк, подписи, печать, исходящий номер. Фальшивкой и не пахло. Но это была чистой воды липа…

— Да, неплохо вы работаете. Выглядит как настоящее… В общем, письмо подтверждает кредитоспособность вашего банка. Но все равно наше руководство захочет встретиться с кем-нибудь из замов председателя Центробанка…

— С кем именно?

— Я не знаю. У нашего президента есть связи в Центробанке. Но их он не афиширует. И к кому он обратится, неизвестно…

— Значит, у него личные связи, — едва заметно забеспокоилась женщина. — А кто принимает решение о выделении кредита?

— Лично он…

В воздухе повисла пауза.

— А если ваш президент, скажем так, куда-нибудь уедет? — наконец заговорила она. — Кому он оставит всю власть?

— Тут два варианта. Или Карлову, или Вакину… Это его замы…

— И у них тоже личные связи в Центробанке?

— Нет. Но они обязательно позвонят Артюхову. Где бы он ни был, он займется этим вопросом. Как-никак тридцать миллионов долларов…. А если он лично возьмется, то никакая афера не пройдет…

— А если кредитом будут заниматься его замы без участия Артюхова?

— А вы думаете, такой вариант не исключен?

— Мы не думаем, мы знаем…

— Если без Артюхова, то Карлов или Вакин могут лохануться… Значит, вы хотите взять тридцать миллионов…

— С твой помощью, Жора, — снова перешла на «ты» женщина.

— Тогда полтора миллиона…

— Хорошо, пусть будет полтора, — легко согласилась она.

Эта легкость должна была насторожить его. Но женщина усыпила его бдительность.

— Только с одним условием, — сказала она.

— Да…

— Ты женишься на Ане. На нашей Ане…

— Я подумаю…

— Ты должен понять, Жора, я очень беспокоюсь о судьбе моей девочки…

Юля кривила душой. Она не собиралась делиться с Георгием. Он не получит ни цента. Даже если женится на Ане, чье настоящее имя Валя.

* * *

Жанна вторую неделю не выходила из дому. Боялась новой встречи с Артуром.

Артур достал ее через телефон. Но звонила какая-то женщина.

— Извините, я не знаю, кто вы. Но я из рекламной фирмы…

Жанна хотела положить трубку. Но что-то ее удержало.

— Я вас слушаю…

— Мы продаем видеофильмы студии «Союз». У нас широкий выбор видеопродукции. Боевики, фантастика, мелодрамы, эротика…

— Эротика меня не интересует…

— А вот кое-кого интересует, очень.

Жанна знала, о ком речь. И про эротику сказано было неспроста. Хотя какая тут эротика, если ей устроили настоящую порнографию?

— Как я могу просмотреть вашу продукцию?

— Вы можете приехать к нам. Прямо сейчас…

Женщина назвала адрес.

А через час Жанна уже разговаривала с Артуром. Она ненавидела себя за то, что приехала сюда, в эту квартиру в доме возле станции метро «Сокол».

— Будем смотреть эротику? — похабно усмехнулся он.

— Нет. Я хочу получить все экземпляры этого фильма…

— А ху-ху не хо-хо?

— Что ты от меня хочешь?

— Для начала тебя…

Артур подошел к ней и преспокойно начал расстегивать пуговицы на ее блузке.

— Убери свои грязные лапы! — Она отступила на шаг.

— Не могу, — усмехнулся он. — Понимаешь, фильм-то я посмотрел. Ты так смачно отсасывала…

— Ублюдок! — Она замахнулась, чтобы ударить его. Но Артур перехватил ее руку, заломил за спину.

— Будь послушной, сучка! Или этот фильм посмотрит твой муж…

Внутри что-то у нее оборвалось. Будто стержень вытащили из нее. Она стала мягкой как воск. И позволила содрать с себя юбку и все, что было под ней. Даже расставила ноги, когда Артур развернул ее к себе задом и поставил коленями на кресло…

— Это все, что ты от меня хочешь? — спросила она, одеваясь.

— Нет. Я хочу, чтобы ты увезла своего мужа…

— Куда?

— А куда хочешь. Хочешь, на Канары. Но лучше к себе в деревню…

— А дальше?

— Делай с ним что хочешь. Но он не должен иметь связи со своим банком… Можешь сломать его сотовый телефон…

— Зачем тебе это?

— Это не твои проблемы…

— А если я откажусь?

— Кассета с твоими похождениями попадет к твоему мужу. Такой вариант тебя устраивает?

— А если он уже знает обо всем? — пошла она на блеф.

— Ты не такая дура, чтобы лишиться всего…

— А он меня не бросит..

— Ты уверена?

— Да.

Но это «да» прозвучало как «нет».

— Не студи мне мозги, коза! — зарычал на нее Артур. — Ты увезешь своего мужа к себе в деревню. Срок тебе три дня…

— Хорошо, я постараюсь…

* * *

Рабочий день подходил к концу.

В последнюю неделю было много важных и срочных дел — Юрию Дмитриевичу и сотрудникам банка приходилось засиживаться допоздна. Но аврал уже в прошлом — сегодня можно вовремя домой отправиться. А дома Жанна ждет.

Эх! Забросить бы к черту все дела да смыться куда-нибудь на недельку-другую. Туда, где его никто не сможет достать…

Юрий Дмитриевич уже заказал машину к выходу, когда к нему в кабинет пожаловала Дина, сестра младшая.

Холодная деловая бестия. Умная, расчетливая и жесткая. У нее финансовое образование, блестящие способности, за четыре последних года она легко прошла все ступени от рядовой сотрудницы до управляющего филиалом банка «Москва-Элита». Дина даже владеет небольшим пакетом акций. Получалось, у них что-то вроде семейного бизнеса.

— С чем пожаловала, сестренка? — радушно встретил ее Юрий.

— Лично-деловые проблемы…

— Опять ты об этом, — вздохнул он.

Дина требовала, чтобы он составил завещание. Это деловая необходимость — против этого он не возражал. Времена такие — банкиров отстреливают, как кабанов. Но с Юрием ничего не может случиться — нет у него опасных врагов, да и служба безопасности крепкая. Поэтому завещания он не составлял. Кроме того, это казалось ему плохой приметой. Может, и глупо. Но тем не менее…

— Да, об этом! — Лицо Дины осталось непроницаемым. — Юра, нельзя зарекаться ни от сумы, ни от тюрьмы Но еще нельзя зарекаться от пули… Вдруг с тобой что случится? Кому достанется твой бизнес?..

— Тебе, кому ж еще…

А пожалуй, больше некому… Может, действительно составить завещание в пользу Дины? Она хоть и стерва, но дело знает. Мало того, она помешана на бизнесе.

— Правильно, Юра. Больше некому… Поэтому завещание ты должен составить в мою пользу…

— Само собой, — не стал возражать Юрий.

— Жене своей ты можешь оставить пару миллионов…

— Спасибо, — скептически скривился Юрий Дмитриевич.

Ему не нравился цинизм сестры. Но приходилось признать, что этот цинизм для дела чрезвычайно полезен. А о Жанне он, конечно, не забудет, миллионов пять ей завещает.

— Юра, мы с тобой деловые люди. Поэтому ты не должен относиться к моим словам предосудительно… Когда будет составлено завещание?

В это время появилась секретарша. Но Юрий Дмитриевич не заметил ее. Он был возмущен вопросом сестры.

— Дина, я тебя прекрасно понимаю. Ты беспокоишься о деле. Но, пожалуйста, не стой у меня над душой. Это прежде всего неприлично…

— Какие приличия? Мы же деловые люди… «Деловые люди, деловые люди… Надоело!»

— Дина, я составлю завещание. В твою пользу. Как того требует необходимость. Но когда составлю — мое личное дело. А в мои личные дела, пожалуйста, не лезь…

— Юрий Дмитриевич! — подала голос секретарша.

— Да, Ирочка…

— Машину подали…

— Спасибо… Дина, тебя подвезти…

— Издеваешься? — сверкнула она взглядом.

— Ах да, у тебя же новый «Мерседес»…

— Только что из Германии…

— Значит, домой доберешься сама. А мне, извини, пора…

Из банка они вышли вместе.

А дома его ждала Жанна. Чудесная женщина. Он по-прежнему был без ума от нее.

Душ, ужин, часик с ребенком, а затем спальня. Как всегда, Жанна сумела поднять его на вершины блаженства. А потом они расслабленно отдыхали.

— Дорогой, последние дни вымотали тебя, — сказала Жанна.

— Заметно?

— Еще как… Нельзя так много работать…

— Нельзя. Но если нужно, то можно…

— Юра, а почему бы нам не уехать куда-нибудь? Именно такой вопрос совсем недавно задал он себе. Настоящая жена, умеет читать мысли мужа.

— С удовольствием… Но куда?

— А поехали в мою деревню…

Робко так сказала, будто боялась получить отказ. Думала, что предложение нелепое. Но, напротив, идея великолепная.

— Дом в деревне! Свежий воздух, парное молоко, петухи вместо будильника… А что, это мысль. Поехали в деревню. Твоим родителям дом новый построили, а мы даже не видели…

Все, решено. Они с Жанной на недельку отправляются в деревню. А банк можно оставить на… на… На Карлова. Специалист он опытный, знающий. Справится…

* * *

— Артур, все идет по плану, — говорила Юля. — Артюхов в деревне. Вместо него Карлов. Мой человек разговаривал с ним.

— Ну и как?

— Все в порядке. Наши бумаги не вызывают сомнений. И говорила я с ним убедительно… В общем, дело только за Центробанком. Карлов хочет встретиться с зампредседателя…

— И что же теперь делать?

— Как что? Будем организовывать встречу…

* * *

В банковской системе Дмитрий Карлов проработал шесть лет. Многого добился. Поэтому имел все основания считать себя человеком умным, опытным и везучим.

Юрий Дмитриевич уехал отдыхать. Перед отъездом он выразил надежду, что не ошибся в своем выборе. Дмитрий клятвенно заверил, что все будет в полном порядке.

А на следующий день после того, как босс исчез из столицы в неизвестном направлении, к нему пожаловал мужчина с профессорским лицом. Представился представителем группы предприятий под единым названием «Альянс». Просил кредит на тридцать миллионов долларов. Сумма сумасшедшая. Но у посетителя на руках документы предприятий, они подтверждали их способность вернуть кредиты в срок и с хорошими процентами. А еще гарантии весьма солидного столичного банка. И гарантийное письмо из Центробанка. Все в полном порядке. Никакой липы.

И все же Дмитрий попытался связаться с Артюховым. Однако тот как сквозь землю провалился.

Но не отказываться же от выгодной сделки. И Карлов решил действовать самостоятельно. А на всякий случай встретиться с руководством Центробанка. Только он не знал, с кем именно и как все это будет выглядеть. На помощь пришел сам клиент.

Он сказал, что лично знает одного из заместителей Центробанка. Назвал фамилию.

— Я думаю, этот человек в состоянии расставить все точки над “i”…

— Да, разумеется, — кивнул Карлов.

— Я условлюсь о встрече, — мужчина говорил очень убедительно, — и завтра позвоню вам. Сообщу, в какое время вам нужно быть на Житной улице…

Он позвонил в половине первого.

— Извините, Дмитрий Иванович, только-только договорился о встрече. В час дня он нас ждет… Вы успеете?

— Ну конечно…

До Центробанка ехать всего пятнадцать минут.

— Только я вас очень прошу, поторопитесь. Все-таки высший чиновник, дел у него невпроворот, крайняя занятость. Если опоздаем, не примет…

— Да, да, я понимаю… Лечу!..

Через пять минут после этого разговора на служебном «Мерседесе» Карлов выехал в Центробанк.

Сначала все было хорошо. Но на полпути они вдруг попали в автомобильную пробку. Будто кто-то подстроил ее. Хотя нет, это чистая случайность. Центр Москвы, жуткое скопление машин.

К Центробанку он подъехал в десять минут второго. Там его встретил клиент.

— Приехали? — вымученно улыбнулся он.

— Вы уж извините. Сами понимаете, пробки…

— Да я-то понимаю. Я-то извиняю… Но вот как он? Извинит ли?.. Пойдемте скорей, может, еще не поздно…

Мужчина схватил его за руку и потащил к центральному входу. Там его ждали.

— Знакомьтесь. Это господин Артемов. Он ждет нас, чтобы провести к нашему благодетелю…

Господин Артемов недовольно посмотрел на Карлова. И спросил:

— Почему так поздно?

— Задержался…

— Не задержались, а опоздали… А ведь вас ждали…

— Может, еще не поздно?

Карлов чувствовал себя виноватым перед этим занятым человеком.

— Увы, поздно… На тринадцать пятнадцать у заместителя председателя назначена встреча с американским банкиром. Встреча уже началась. В отличие от вас, господин Карлов, американцы — люди пунктуальные…

— Когда можно встретиться в следующий раз?

— Не раньше чем в начале следующего месяца…

Обратно Карлов ехал в расстроенных чувствах. Но затем хорошее настроение начало возвращаться к нему. Все равно несостоявшаяся встреча носила бы чисто формальный характер. И без нее можно обойтись. Партнер его, и без того видно, человек надежный…

Пожалуй, надо оформлять кредит…

Вместе с клиентом он вернулся в свой банк. И нос к носу столкнулся с Диной Артюховой, сестрой босса.

— Дина Дмитриевна, какая встреча! — дежурно обрадовался он.

Женщина-сухарь. Страшная к тому же. Но не замужем. И он в разводе. Иногда он думал о Дине как об очень выгодной партии.

— Здравствуй, Дима. — Она едва взглянула на него. — А где Юрий?

— А ты разве не знаешь? — удивился он.

— А что я должна знать?

— Юрий Дмитриевич уехал. Отдыхать…

— Куда?

— Не имею понятия… Мне он сам очень нужен. Важная сделка. Кредит на тридцать миллионов долларов…

— Кажется, я догадываюсь, где Юрий…

— Может, подскажете? Очень важное дело…

— Подскажу, когда узнаю точно. А это будет скоро, не сомневайтесь…

— Ну какие могут быть сомнения?.. Значит, вы сразу мне позвоните…

— Разумеется. Ведь у нас с вами общее дело…

Дмитрий уже хотел оформлять кредит. Но надо подстраховаться. Артюхова найдут, и он с ним свяжется. Босс подскажет, что делать.

— Кстати, я бы хотела посмотреть на документы кредитополучателей…

— Разумеется, Дина Дмитриевна…

Все-таки она сестра Артюхова. И далеко не последний человек в его банковской империи.

* * *

— Артур, лоха мы развели. По всем правилам. Только кредит он пока не оформляет, — невесело вздохнула Юля.

— Почему?

— Хочет звонить Артюхову…

— Разве он знает, где он? Жанна чисто все сделала, без следов смыла Артюхова…

— Пока не знает. Но может узнать. Карлов встречался с сестрой банкира. Та обещала узнать, где ее брат, и сообщить ему…

— Если Карлов свяжется с Артюховым, все пропало…

— Да, мы можем погореть…

— А если убрать Артюхова? Совсем убрать?

— Знаешь, это будет нам на руку. Карлов натуральный лох. Но считает себя крутым. Думает, никого умней нет. Он останется на месте Артюхова и будет рваться из кожи вон, чтобы доказать всем, что он самый лучший управляющий. И кредит оформит. Для него этот кредит — выигрышное очко. Ведь он должен принести банку солидные дивиденды…

— Тогда считай, что Артюхова больше нет…

— И еще его сестра. Похоже, она глубоко сунула нос не в свое дело…

— И с ней разберемся…

— Кстати, у меня человек один на примете появился…

— Что за человек?

— Гипнотизер. Очень сильное биополе… Надо его использовать в этом деле.

— Как?

— А подумаем…

* * *

Третий день они отдыхают.

Никогда Жанна не думала, что отдых в деревне может быть таким приятным.

У родителей просторный дом со всеми удобствами. На окраине села, на взгорке. С видом на реку, на лес. Юре здесь очень нравилось.

Они не уехали из Москвы. Они оттуда убежали. Ребенка оставили свекрови, а сами вперед, за деревенской романтикой.

Они ходили на реку. Юра больше купался, чем загорал. Жанна, напротив, воду жаловала не очень, зато наслаждалась солнечным теплом.

Юра заплыл на середину реки, она лежала на берегу, жарила на солнце спину. В двух шагах от нее густые заросли кустарника. Она не вздрогнула, когда в кустах послышалось шевеление. Может, курица сюда забрела или индюк… Затем у нее полезли на лоб глаза, когда она увидела человеческое лицо. Мужчина. Незнакомый. Черные глаза, неестественная сила в них. Взгляд тяжелый, в самую душу проникает…

— Жанна, лежи и не дергайся… Он знает, как ее зовут. И здесь он ради нее. Только что за партизанщина такая?

— Кто вы?

— Я от Артура…

Внутри все заледенело…

— Что ему от меня надо?

— Вот, — стараясь не попадать в поле зрения Юрия, мужчина протянул ей фотографию.

У Жанны пошли круги перед глазами, закружилась голова, когда она увидела снимок. Артур, а у него на руках Давид…

— Твой пацан у нас…

— Что вам от меня надо?

Жанна порывалась встать и бегом броситься к Юрию. Но ее тело как будто было парализовано.

— Ты должна убить своего мужа…

В ответ она ничего не могла сказать. У нее отнялся и язык.

— Не убьешь, будешь хоронить своего пацана…

Посланец смерти впился в нее магнетическим взглядом.

Смертельная опасность, угрожающая ребенку, плюс сила гипнотизирующего взгляда — все это заставило Жанну почувствовать себя зомби.

— Когда убить? — с трудом спросила она.

— Прямо сейчас…

Мужчина протянул ей револьвер с глушителем. Жанна автоматически взяла его.

— Я жду…

Он еще глубже вонзил в нее парализующий взгляд.

Жанна сжала рукоять револьвера так, что побелели костяшки пальцев.

Давида убьют, Давида убьют, Давида убьют… Эта мысль пульсировала у нее в голове. Она была очень сильной, эта мысль, она толкала на убийство. На убийство дорогого человека. Убийство во имя спасения ребенка.

В этот момент Жанна легко бы убила Юрия. Он как раз выходил на берег и шел к ней. Но помешала машина.

Новенький «Мерседес», чудо из чудес. Он остановился неподалеку от Жанны. Из него вышла Дина.

А эта гадина откуда взялась?

Жанна спрятала пистолет под ворохом одежды. Но Дина все равно бы не заметила его, как не заметила ее саму.

Она всегда игнорировала Жанну, всем своим видом показывала, что она для нее пустое место.

Прямым ходом Дина направилась к Юре.

— Сестричка, откуда? — услышала Жанна голос мужа.

— Да вот, решила съездить…

— Опять насчет этого? И здесь достала…

— Нет, это здесь ни при чем. Об этом мы поговорим, когда ты домой приедешь… Я по делу…

— Слушаю…

— Почему твой телефон молчит?

— Я его отключил. Надоел…

Жанна слышала их разговор. Она хотела знать, о чем говорит муж со своей сестрой. Только слова в одно ухо влетали, в другое вылетали. В том состоянии, в каком она находилась, голова плохо соображала.

— А зря. Карлов получил очень выгодное предложение. Требуется кредит на тридцать миллионов долларов. Под высокие проценты…

— Тридцать миллионов — это очень много…

— Поэтому Карлов боится Принимать решение без тебя…

— Мне надо быть на месте…

— Так какие проблемы? Пять часов, и ты б Москве…

— Завтра выеду…

— Тогда пока…

— Как это пока? Пошли с нами…

— А чего я в деревне забыла? — Голос Дины был полон презрения. — Все, я поехала…

— Так ты что, только затем и приезжала, чтобы мне о кредите сказать?

— Да. И на Северный полюс бы за тобой примчалась. Тридцать миллионов — это огромные деньги. И это наши с тобой деньги…

— Ну, не совсем наши. Но похвально, что ты так заботишься о них…

— Не забывай, я деловой человек. — Дина попрощалась с братом и направилась к своей машине. На Жанну даже и не взглянула.

— Дура, — сказал Юрий, присаживаясь к жене.

— Кто дура? — механическим голосом спросила Жанна.

— Сестричка моя… Приехала, чтобы в очередной раз засвидетельствовать, как она печется о деле…

— О каком деле?

— Кредит на тридцать миллионов…

— Это много…

— Это очень много. Поэтому Дина здесь. Думает, своим деловым натиском сумеет заставить меня написать завещание…

— Завещание? — спокойствие зомби начало покидать Жанну.

— Да. Хочет, чтобы я составил его в ее пользу…

— И ты составишь?

— Да. Придется… Дине я должен передать свое дело…

— А мне?

— Ты не потянешь мои банки…

— Почему? — Жанна начала заводиться.

— Потому что ты не специалист… Пойми, дорогая, я тебя очень люблю. Но дело для меня значит очень много…

— Ты оставишь свое состояние Дине. А о Давиде ты подумал?

— Не бойся, дорогая. И тебе с сыном я кое-что отпишу… И вообще, я не собираюсь умирать…

Он взял свои вещи и направился к дому.

— А кто тебе сказал, что ты не собираешься умирать?

Реальность для Жанны сейчас была совмещена с тягучим кошмарным сном. Она была зомби и осознавала это… Но ничего не могла с собой поделать.

Она взяла револьвер в обе руки и направила его на Юрия. Тот повернулся к ней, и его лицо окаменело от ужаса.

— Жанна!!! Что ты делаешь?

Еще немного, и она нажмет на спусковой крючок.

— Жанна, не убивай!.. Ты получишь все деньги… Я составлю завещание на тебя…

— Мне не нужны твои деньги. Мне нужен ребенок. — Ее голос вновь звучал механически тускло. — Давида хотят убить. И если я не убью тебя, то…

— Жанна!!! Остановись!!!.. Ты не можешь сделать этого…

Он шагнул к ней.

— Не подходи!

— Жанна! Но ведь я люблю тебя. И ты меня… Да, она его очень любит…

— Давид — и мой сын. Мы его спасем. Вместе спасем…

Да, вместе они могут его спасти.

Ей не нужно убивать Юру.

Она хотела убрать палец со спускового крючка. Но сила, лишившая ее разума, не давала ей сделать этого. Палец выжимал слабину на спусковом крючке.

— Не убивай меня, малышка!!! — закричал Юра.

И злая потусторонняя сила вдруг отпустила ее. Как будто Юра прокричал какое-то заклятие от колдовских чар.

Револьвер вывалился из ее рук. Она упала на колени, уронила голову в траву и зарыдала.

Подумать только, она хотела убить своего мужа… Теперь он вправе застрелить ее.

А Юра подобрал револьвер. Только стрелять в нее не стал. Он размахнулся и забросил его далеко в воду. А река в этом месте глубокая.

— Ну вот и все, — сказал он и присел рядом с ней на корточки. — А теперь расскажи, кто хочет меня убить…

— Юра, прости, прости меня, дуру! — Жанна упала ему в ноги. — Меня заставили. Они хотят убить нашего Давида… Это очень страшные люди…

— Давай обо всем по порядку. И подробно.

Юра сел на траву, вытянул ноги. И положил ее голову к себе на колени.

— Это Артур… Это все он…

— Кто такой Артур?

— Это мой злой рок…

Не глядя на мужа, Жанна принялась рассказывать ему об Артуре. Юра даже вздрогнул, когда она поведала о том, как этот негодяй проиграл ее в карты. А потом положил свою голову на нее. И вроде бы его слеза капнула ей на спину.

Жанне было тяжело. Но она терпела. Пусть эта тяжесть будет наказанием за ее грех…

— Юра, Артур подбирается к твоему банку, — заключила она. — Его надо остановить.

Но Юра молчал. И по-прежнему его голова покоилась на ней.

— Да что с тобой? Заснул ты, что ли?

Жанна выбралась из-под него. И белугой взвыла, когда поняла, что он не спит.

Юра был мертв. Мелкокалиберная пуля из снайперской винтовки попала ему в лоб и вышла из затылка. Вот почему он навалился на нее. И не слезы капнули ей на спину, а кровь…

— Помогите! — заорала Жанна.

И увидела, как к ней на всех парах мчится «уазик». Это был председатель колхоза. С недавних пор Юра для него лучший друг. Как же, льготный кредит мужику обещал.

Машина остановилась. Из нее вышел председатель. Деловой. Сотовый телефон в кожаном чехле на поясе. На лице тревога. Как будто понял, что стряслась беда.

Только что он может сделать? Что от него зависит?.. А ничего! Юру уже не вернешь…

Жанна заголосила.

Сейчас она была не Жанной, а той девочкой Клавой, которая уехала из дома почти пять лет назад…

* * *

— Ч-черт!

Дина была вне себя от бешенства. Надо же, забралась в такую даль. И для чего? Чтобы показать брату, насколько ревностно она печется об общем деле. Ей с самого начала не понравилась история с тридцатимиллионным кредитом. Что-то здесь не так. Поэтому нужен Юрий.

С братом она поговорила. И в награду получила шип в колесо. Стоит ее машина посреди проселочной дороги. И не тронется, пока не поменяют колесо.

В багажнике есть запаска. Но нужно лезть туда, поднимать машину домкратом. А это очень невеселая процедура. Хоть бы какой тракторист мимо проезжал. За десять баксов любой будет рад это сделать.

Но ни трактористов, ни конюхов, ни пастухов. Вообще никого.

Дина еще раз чертыхнулась, обреченно вздохнула и вышла из машины. И тут словно из-под земли перед ней вырос приличного вида мужчина с сумкой в руке. Явно не колхозник.

— Что, с машиной проблемы? — усмехнулся он.

— Проблемы… — Она с надеждой посмотрела на него.

— Может, фару протереть надо или стекло помыть? А с коврика грязь не сметали?

— Не юродствуйте! Лучше помогите колесо сменить…

— Ах вот в чем проблема… Думаете, смогу?

— Десять долларов за работу…

— И до города примерно столько…

Дина сделала непонимающий вид.

— До города, говорю, доехать — как раз десять долларов…

— Вы хотите, чтобы я вас подвезла?

Наконец-то дошло до нее.

— Очень хочу… Я к родителям приезжал. Да машина сломалась. Приходится вот домой пешком добираться…

— Хорошо, подвезу…

Дина прошлась по нему оценивающим взглядом. Нет, он вовсе не интересовал ее как мужчина. Ее вообще мужчины не интересовали. Она рассматривала его на предмет опасности. Не ограбит ли он ее по пути, не изнасилует? Но нет, подозрений своим видом он не вызывал. Да если бы и хотел ограбить, то сделал бы это уже сейчас. Место ведь безлюдное.

Мужчина сменил колесо. И за это получил доступ на переднее сиденье по правую от нее руку. Сумку свою он поставил себе под ноги.

По пути он пытался заговаривать с Диной. Но она не любила праздной болтовни, тем более с незнакомым человеком. Разговора не получилось.

Он вышел в двух километрах до города, на повороте на какой-то хутор. А сказал, городской. Когда он выходил из машины, Дина даже не посмотрела на него. Много чести! Облегченно вздохнула, когда за ним захлопнулась дверца.

Дальше был пост ДПС. Скорость — двадцать километров в час. Она послушно сбавила обороты двигателя. И поплыла мимо ленивых гаишников в бронежилетах и с автоматами. Небрежный взмах жезлом. Дина поморщилась, но машину остановила.

— Лейтенант Семивол! — небрежно козырнул милиционер. — Ваши документы…

— Пожалуйста!

Она предъявила права, техпаспорт.

— Откройте, пожалуйста, багажник…

— Зачем? — возмутилась Дина.

— Тут сигнал поступил. Человека убили. Снайперский выстрел. Приказ досматривать всех…

— Уж не думаете ли, что я киллер? — надменно усмехнулась она.

— Я не думаю, я досматриваю…

— Что ж, открывайте, смотрите…

Она нервно нажала на рычаг — багажник открылся. И закрылся, когда лейтенант досмотрел его. Но этого ему было мало. Он открыл правую дверцу.

— А что это у вас за сумка?

И точно, справа от нее на полу лежала сумка. Та самая, спортивная.

— Вот незадача, — сконфуженно протянула она. — Это я мужчину подвозила. Он эту сумку и забыл…

Лейтенант подозрительно посмотрел на нее. Такая крутая женщина, на такой крутой иномарке — и кого-то подвозила? Примерно так она расценила его взгляд.

— Сумку откройте… Хотя нет, подождите… Парамонов, иди сюда и товарища вон прихвати…

К машине подошел еще один милиционер и водитель, которого он остановил.

Лейтенант сам открыл сумку.

— Ну, дамочка, вы, кажись, приехали…

Дина и ахнуть не успела, а на нее уже был направлен автомат. Наручники на ней защелкнулись, когда она уже увидела, что было в сумке. Снайперская винтовка в разобранном виде.

— Это не моя! — закричала она.

Только ее никто не слушал.

* * *

Карлов был в шоке.

Он получил известие, что его босс, Артюхов Юрий Дмитриевич, погиб от снайперской пули. Убийца найден. Им оказалась сестра покойного. Говорят, в молодости Дина увлекалась спортивной стрельбой из мелкокалиберной винтовки. И такого же калибра оружие найдено было при ней, когда она возвращалась от брата.

Вот бестия. Сделала вид, что кредит на тридцать миллионов вызвал у нее беспокойство. И к брату отправилась под благовидным предлогом. А на обратном пути убила его снайперским выстрелом. К нему уже приходил следователь из ГУВД, беседовал с ним и с секретаршей покойного. Та сказала, что не так давно Артюхов разговаривал со своей сестрой на повышенных тонах. Яблоком раздора послужило завещание, которое он должен был написать. Чтобы сгладить конфликт, Артюхов обещал составить его в пользу сестры. Следователь остался доволен.

Значит, вот мотив, по которому сестра убила родного брата.

Впрочем, семейно-родственные отношения покойного не слишком волновали Карлова. Его заботило другое. Кто станет управляющим банком? Им хотел стать он.

Должность эта выборная. Поэтому ему нужно сделать что-то чрезвычайно полезное для банка. Например, дать тот тридцатимиллионный кредит. Процент с этого кредита впечатлит любого…

Только подумал он об этом кредите, как открылась дверь, и в его кабинет вошел кредитополучатель. Важно поздоровался, присел в предложенное кресло.

— Вы переговорили со своим боссом? — несколько раздраженно спросил он.

Видно, надоела ему эта волокита с кредитом. Как бы в другой банк не обратился…

— Нет, — Карлов сделал страдальческий вид. — Юрия Дмитриевича больше нет…

— Я вас не совсем понял…

— Его застрелили…

— Не может быть! — Посетитель был потрясен.

— Может…

— Киллер?

— Родная сестра…

— Ну и времена пошли, — покачал головой мужчина. — Если уже родные сестры братьев из-за денег убивают…

— А почему вы думаете, что из-за денег?

— А из-за чего еще?.. Деньги — это зло…

— Но именно из-за них вы здесь…

— Увы, увы… Значит, Юрия Дмитриевича нет. Выходит, мне нужно обратиться в другой банк…

— Ну что вы… Приходите завтра. Мы оформим кредит, деньги переведут на ваш счет…

— Хорошо, завтра в это же время я буду здесь… Да, жаль, что все так вышло. Передайте семье погибшего мои соболезнования…

Мужчина повздыхал, а затем направился к выходу.

* * *

Жанна чувствовала себя так, будто из нее вынули мозг и вместо него набили голову хлебным мякишем. Она не могла ни есть, ни пить, о сне не было и речи. Она не отходила от тела мужа. Только на вскрытии не присутствовала: не пустили.

Голова плохо соображала, чувство реальности почти исчезло. Она целовала мертвого мужа, а сама даже не понимала, что он умер. Она обмывала его, а ей казалось, что он живой.

Но случилось то, что вернуло ее к жизни.

Жанна выходила из морга. И наткнулась на того самого мужчину, который своим взглядом закодировал ее на убийство. И сейчас он продолжал ее гипнотизировать.

— Запомни, девочка, ты ничего не видела, ничего не знаешь. Не было никакого Артура, не было никакой видеозаписи. Твоего мужа убила его сестра.

Жанна тупо кивала. Казалось, кодировка прошла успешно. Только гипнотизер ошибся. Или у него сил не хватило, или внутри ее сознания одна волевая установка наложилась на другую — а в итоге произошла перекодировка. Так или иначе, Жанна не забыла об Артуре. Она ясно осознала, что Юрий мертв. И что Артур убил его.

Гипнотизер ушел. А Жанна отправилась в милицию. Она должна была отомстить Артуру. Этому гаду, этому скоту, этому подонку…

«Не убивай меня, малышка!» — умолял ее Юрий. Она справилась с собой. Справится с собой и сейчас, устроит Артуру небо в клеточку…

* * *

Наступал самый ответственный этап операции. Оформление кредита и перевод денег на счета подставных фирм. Артур лично следил, как Юля наставляет Профессора — главного исполнителя этой аферы.

— Если тебя вдруг повяжут менты, не бойся, — говорила она. — Мы будем рядом и обязательно тебя отобьем. Мы своих людей в обиду не даем…

Артур лишь снисходительно ухмылялся. Да кто он такой, этот Профессор, чтобы отбивать его от ментов? Хотя Юля права, ментам они его не дадут. Впрочем, откуда тут менты? Все шито-крыто. Артюхова нет, его сестру зачалили на «крытку», Карлов задницу рвет, чтобы выделиться. На высокие проценты, фраер, запал. А не знает, что на бабки попадет…

Жанна — игрушка в руках Артура. Ее поймали на фотомонтаже, внушили, будто ее пацан похищен. И тут же мощная гипнотическая атака. Она сама взяла пушку, сама направила ее на мужа. А потом получила мысленный «отбой». Из-за сестры мужа. Из-за этой сучки пришлось импровизировать на ходу. Снайпер, который был на подстраховке, получил команду исполнить Артюхова и подставить его сестру. Все было сделано в лучшем виде.

Его человек еще раз поработал с Жанной. И заставил ее забыть об Артуре и обо всем, что с ним связано. Витя Глаз — не профессиональный гипнотизер. У него природный дар, который он развил самостоятельно, по учебникам.

— Вот, это тебе. — Юля протянула Профессору небольшую пластиковую коробочку.

— Что это?

— Это «жучок». Мы должны слышать, что происходит в кабинете у банкира…

— Понимаю, — кивнул Профессор. И добавил: — Я знаю, вы не подведете…

— Не подведем, — подтвердил Артур.

И когда исполнитель исчез, подмигнул Юле.

* * *

Карлов просто не мог в это поверить. Все документы, которые предъявили ему, липовые. Кредит в тридцать миллионов долларов хотят не получить у него, а украсть. Деньги распылятся по счетам подставных фирм, а затем уйдут в неизвестном направлении. Аферисты просто-напросто исчезнут. С такими суммами в кармане…

Он сидел в своем кабинете, локти на столе, ладони под подбородком. И слушал опера из РУОПа.

— Из-за этих денег убили Артюхова…

Это известие доконало Карлова.

Но он сумел взять себя в руки, когда поступило сообщение, что мошенник уже в банке и направляется к нему в кабинет.

— Только спокойно, — приободрил его оперативник и спрятался за плотной портьерой.

Нашлись потаенные места в его кабинете и для двух других оперов из группы захвата.

Мужчина интеллигентной наружности. Его можно принять за ученого, только не за афериста. Он поздоровался, сел.

— Надеюсь, сегодня мы наконец оформим кредит, — важно сказал он.

Карлов даже кивнуть не успел, как за спиной мошенника возник опер. Рядом появились второй, третий…

Профессора сбили на пол, заломали ему за спину руки, стянули их наручниками. И снова усадили на место.

— А в чем, собственно, дело? — затравленно возмущался тот.

— Это мы сейчас и узнаем, — грозно посмотрел на него руоповец.

— Дмитрий Иванович, сходите куда-нибудь, погуляйте, — не потребовал, попросил другой опер. — Нам нужно пообщаться с этим товарищем с глазу на глаз…

— Но это мой кабинет! — Карлову не хотелось отсюда уходить.

— Ну пожалуйста…

— Ладно.

Он нехотя поднялся и вышел из кабинета. Закрыл за собой дверь, сделал несколько шагов. И вдруг как громыхнет. И не где-нибудь, а в его кабинете.

Карлов резко развернулся на месте, распахнул дверь и обомлел. Кабинет был полон дыма, а там, где сидел аферист, — пустота и разломанная мебель. Полыхала портьера. На полу валялись оперативники. Все живы, но сильно контужены. А от Профессора остались только куски мяса и кости…

Вот так, а он еще не хотел выходить из своего кабинета.

— Ну чего стоишь? — послышался голос с пола. Это взывал к нему опер, который не в силах был сам подняться на ноги.

— Вызывай «Скорую»…

«Скорую» вызвала секретарша. А Карлов одного за другим вытащил оперов в приемную. Их нельзя было оставлять в кабинете — там начинался пожар.

* * *

Операция провалилась. Артура лихорадило от гнева.

Они сидели с Юлей в своей квартире. Вместе с ними Мишутка — это по его задумке они пытались хапнуть кредит. Но он ни в чем не виноват. Тогда на ком же вина? На Юле? Нет… На нем самом? Тоже нет…

Эта тварь Жанна во всем виновата. Пошла в ментовку и настучала. И все из-за этого урода по кличке Глаз. Витя понты колотил, типа он знает, как загасить эту суку. Установку ей дал. Да только его гипноз — дерьмо на палочке, не сработал он против Жанны. И вот итог, менты в стойке. А Витя получил законную пулю в лоб.

По команде Юли уничтожены все подставные лица, впутанные в аферу. Начиная с Профессора. У нее все было предусмотрено на случай провала. Получалось, ни она, ни Артур не замешаны в этой истории.

В дверь постучали. Несильно, без нервозности. Но Артур догадался: за дверью менты. И спокойно направился в прихожую.

Он открыл дверь и заблаговременно отскочил назад. И правильно сделал, иначе эта дверь расшибла бы ему лоб.

Его сшибли на пол спецназовцы в камуфляже, закоцали в наручники, лавиной пронеслись дальше. Но на закуску им достались только Юля и Мишутка. Их тоже арестовали.

А дальше на хате начался шмон. Но Артур не волновался. В квартире не было ничего запрещенного. Ни поддельных документов, ни оружия, ни тем более наркотиков. И с компьютера были стерты все опасные файлы.

Он не боялся ментов.

* * *

Жанна стояла над могилой мужа и плакала навзрыд.

Это она во всем виновата. Если бы она предупредила Юрия, если бы рассказала ему, кто точит на него ножи… Но прошлого не вернуть. Юра мертв, она вдова, и ничего не изменить…

На поминках она сидела как каменное изваяние. Никого не замечала. Не плакала, ибо в ней уже не осталось слез. Это неправда, что вместе со слезами выходит горе. Слез не было, но горе осталось. Как же она теперь будет жить без мужа?..

Гости уже расходились, когда к ней подошла Дина. Сегодня утром ее выпустили из-под стражи. Но Жанна как-то не задумывалась над этим фактом. Выпустили так выпустили.

— Спасибо тебе, — сказала Дина.

— За что? — ровно спросила она.

— Ты вовремя обратилась в милицию, вовремя все рассказала. Поэтому меня освободили. Когда во всем разобрались… Наш банк хотели обокрасть на тридцать миллионов долларов. Хотели, но не смогли. Эти воры убили Юрия…

— А я могла бы его спасти… Могла бы, но не спасла.

Черная тоска снова накрыла Жанну с головой. И она уже не слушала, что ей говорила Дина.

* * *

Жанну вызвали в прокуратуру. Молодой следователь смотрел на нее так, будто в чем-то был перед ней виноват.

Она уже не первый раз в этом кабинете. Допросы, протоколы. Она выкладывала все как на духу, ничего не утаивала. Даже про то рассказала, как едва не застрелила Юрия.

— Жанна Михайловна, я вам очень благодарен за вашу честность. Преступники решили, что вы у них в руках, но просчитались. Если бы не вы, мы бы не смогли предотвратить кражу тридцати миллионов долларов. И расследование убийства вашего мужа пошло бы по ложному пути. Теперь мы обезвредили преступников, все они под стражей… но…

Следователь замялся и смущенно отвел взгляд в сторону

— Что «но»? — тускло спросила она.

— Дело в том, что следствие не располагает прямыми уликами против Артура Трутнева и его сообщников. Как говорят блатные, он обрубил за собой все хвосты… С вашей помощью был составлен очень точный фоторобот человека, который гипнотизировал вас. Мы искали этого человека, но, увы, нашли его труп. Такие вот дела… Все улики против Трутнева и его банды косвенные, при желании сильный адвокат сотрет их в порошок… Поверьте, Жанна Михайловна, мы делаем все, чтобы привлечь Трутнева и его сообщников к ответственности. Мы абсолютно уверены, что он преступник и что его руки по локоть в крови… Но наш суд — самый гуманный суд в мире. Не хочу, чтобы вы поняли меня превратно, но, возможно, Артур Трутнев будет освобожден из-под стражи в зале суда. А может, даже раньше…

— Зачем вы мне это сказали?

— Затем, что вы мне глубоко симпатичны. И я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось. Поэтому советую вам, пока не поздно, принять меры безопасности…

— А именно?

— У нас в стране не существует программы, аналогичной американской. Мы не защищаем свидетелей так, как это делают они. Я, конечно, хочу, чтобы вы дали показания в суде, но уверен, что это ничего не изменит — слишком все шатко. Поэтому настоятельно рекомендую вам исчезнуть прямо сейчас…

— То есть?..

— Вы должны спрятаться куда-нибудь. Если Артур Трутнев окажется на свободе, он захочет вам отомстить. И его месть будет жестокой…

* * *

Дома Жанну ждала Дина. Холодная, неприступная. Но на Жанну смотрит если не тепло, то с благодарностью.

— Все сделано, как мы договорились, — сообщила она.

— А о чем мы договорились? — не поняла Жанна.

Ее удивление было искренним. Дина ей поверила.

— Да, наверное, я тогда выбрала не самый удачный момент для объяснений, — покачала она головой. — Помнишь, я подходила к тебе в тот день, когда похоронили Юрия?

— Да, помню…

Жанна и в самом деле помнила, как Дина подходила к ней, благодарила ее. А потом что-то говорила ей, объясняла. Только она как будто в какую-то яму провалилась — слушала, но абсолютно ничего не понимала.

— Мы договорились с тобой…

— О чем? Напомни, пожалуйста…

— Дело в том, что Юрий не успел составить завещание. Поэтому за его наследство начнется тяжба. Я, например, не упущу своего, мама — своего. И ты, наверное, захочешь урвать свой кусок…

— Я не хочу никакой тяжбы, — покачала головой Жанна.

— Вот и тогда ты мне это сказала… В общем, мы договорились, что ты откажешься от своей доли наследства…

— Откажусь? — возмутилась Жанна.

— Ну не совсем… В общем, я перевела на твой счет десять миллионов долларов…

— Это отступные?..

— Ну вот, а говоришь, ничего не помнишь…

Десять миллионов долларов — это огромные деньги. С такими деньгами она сумеет спрятаться от десятерых Артуров.

Жанна не знала, насколько богат ее муж. Но понимала, что десять миллионов долларов — это гораздо меньше того, что она могла бы получить при дележе наследства. Но суд, тяжба — как все это гнусно. Будет гораздо лучше, если она возьмет эти десять миллионов и навсегда исчезнет из Москвы.

— Да, я согласна…

— И еще. — Дина отвела взгляд. — Мне неловко это говорить, но мама хочет, чтобы ты отдала Давида ей на воспитание. Ты знаешь, как она его обожает…

Жанне придется скрываться от Артура. А вдруг ее найдут? И тогда пострадает Давид. А с мамой Юрия он будет в безопасности. Ведь Альбина Игоревна будет жить в особняке Дины. А туда и мышь не проскользнет…

— Хорошо, пусть Давид живет с бабушкой, — кивнула она.

— Ты откажешься от своих родительских прав в пользу мамы. За это получишь еще пять миллионов долларов…

Жанна чуть не задохнулась от возмущения.

— Да вы что, с ума сошли?.. Ни за что!.. Чтобы я продала своего ребенка…

Хоть пять миллионов, хоть сто. Она бы и свои десять отдала, чтобы сохранить права на Давида.

— Как хочешь, — пожала плечами Дина. — Мне, например, все равно…

* * *

Жанна осматривала роскошный дом на берегу Глубокого озера. Она наткнулась на объявление совершенно случайно. Битово — это та же Москва, но как бы глубинка. Глубинка роскошная. Городок соответствует евростандартам. Богато, красиво, аккуратно. И поселок на берегу озера — загляденье. Душа сама просится там жить.

И дом, который ей предлагали, очень хорош. Хозяин строил его для себя. Под ключ подвел, мебелью обставил, все условия для комфортной жизни создал. А потом ему вдруг понадобилось срочно уехать, навсегда, за границу. Поэтому он и продавал дом.

И Жанна покупала его.

А еще он продавал совершенно новый «Феррари» и катер. Жанна не возражала и против этого.

Никто не знает, где она. Как только она убедилась, что деньги переведены на ее счет, она тут же исчезла из своего дома. Скрывалась в городе, пока не вышла на этот чудесный дом в Битово. Теперь она будет жить здесь. И никто никогда ее не найдет…

Она могла бы скрыться за границей. Но она не может уехать из Москвы. Здесь ее ребенок, ее плоть и кровь. Она не может жить вдалеке от него. Когда-нибудь она заберет его к себе…

Жанна купила дом, поселилась в нем, стала отшельницей. А скоро из газет узнала, что Артур Трутнев и все, кто был с ним, освобождены из-под стражи. Дело против них развалилось, так и не дошло до суда.

* * *
* * *

— Жанна, что с вами? Вам плохо?..

Голос Степана вывел ее из прошлого. И вернул в реальность.

Они сидели в ресторане, музыка, люди вокруг. И Степан, такой сильный, могучий. С таким мужчиной ничего не надо бояться. Но Жанна боялась…

Она снова посмотрела в ту сторону, где увидела Артура. Но его уже не было. Он исчез вместе со своей подругой…

А может, его вообще не было? Может, он плод ее больного воображения?.. Но почему тогда пуст столик, за которым он только что сидел?..

— Жанна, у вас неважный вид. Вы чем-то напуганы… — Степан забеспокоился.

Он проследил за ее взглядом, но никого не увидел.

— Извините, я, наверное, много выпила…

— Может, нам уже пора?

— Может быть…

А вдруг Артур поджидает ее на выходе из ресторана?

— Нет-нет… — Она тут же отказалась от своих слов. — Давайте еще посидим…

— Посидим. — Степан внимательно смотрел на нее. — Жанна, мне кажется, вам хочется рассказать мне что-то очень важное…

Прежде чем ответить, Жанна долго думала. И решилась.

— Да, Степан, я хочу, чтобы вы защитили меня от очень гадкого человека…

Глава 4

В Битово Артуру нравилось. Вторую неделю они здесь с Юлей. Квартиру трехкомнатную снимают в элитарном доме западногерманской постройки. А сегодня в ресторан местный заглянули. И нате вам, на Жанну натолкнулись. Случайно. Как в тот раз, когда он встретил ее впервые после долгой разлуки. Тогда она женой миллионера была. А сейчас?.. С кем по кабакам шляется?..

— Урою суку! — грозился Артур.

Он был в изрядном подпитии. Но голова соображала хорошо. А у Юли еще лучше. Пока Жанна глазами хлопала да в ситуацию въезжала, она взяла Артура под руку и вывела из ресторана.

— Ты только успокойся. — За руль «Ленд-Крузера» села она.

— Да я спокоен… Но ее, козу, ур-рою!

Это она стукнула на него ментам. Это из-за нее вместе с ним накрыли Юлю, Мишутку и дюжину его пацанов.

Всю команду менты повязали. Но только хрен им чернильный на лоб. Артур с Юлей все следы замели. И в итоге вся команда Артура во главе с ним самим оказалась на свободе.

А Жанна исчезла. Они ее искали, но тщетно.

Но теперь она нашлась. И Артур хочет ее наказать. Но у Юлии свои аргументы.

— Не трогай ее. Слышишь, не трогай…

Эту женщину он привык слушать. Она уже давно не та шлюха, которую он подобрал с помойки и подмял под себя в качестве дешевой «шестерки». Он организатор всех дел, она их вдохновитель. Вместе они сила. И живут они как муж и жена. Детей им не надо. Зачем? У них ведь есть Мишутка. Этот недоносок с гениальной башкой.

Всю зиму Артур, Юля и все их пацаны отдыхали. В Крыму. Целый корпус санатория арендовали. Не жизнь, а сплошной кайф. Водка, бабы, дым коромыслом. А по весне вернулись в столицу.

И снова за старое. По обкатанной схеме. Фальшивые баксы в обмен на подлинные. Двести «штук» баксов уже наварили…

За тачки взялись. Уже три иномарки крутые угнали. За четвертой охота конкретная. Автобизнес на Квадрата замыкается — его «бригада» по этому делу работает.

Жлоб со своей «бригадой» обеспечивает прикрытие. И Юле, и Квадрату. Полдюжины пацанов под ним, один другого круче. Горе тому, кто попадет под их танк…

Фальшивые доллары и тачки забугорные — это хорошо. Но они не могли дать Артуру тех денег, какие он хотел иметь. Тридцать миллионов долларов из банка «Москва-Элита», которые уже почти были в его руках, не давали ему покоя ни днем, ни ночью. И он снова хотел повторить пройденное. И Юля тоже не прочь была разжиться миллионов на двадцать-тридцать.

Вот и взяли они в разработку один крупный банк. И осторожно подбивают к нему клинья. Дело идет на лад. Поэтому им нельзя допускать сейчас никаких глупостей. Именно поэтому Юля увела его из ресторана, от греха подальше. Она женщина умная. И он не дурак. Но Жанну наказать надо. Надо!..

И никто не сможет переубедить его.

— Делай что хочешь, но я хочу знать, где живет эта тварь! — сказал он.

И посмотрел на Юлю так, что она не в силах была возразить ему.

* * *

Степан позвонил Николаю Маркову, своему давнему другу, начальнику отдела окружного РУОПа.

— Коля, тут у меня одно дельце образовалось. Артур Трутнев — тебе это имя о чем-то говорит?

— Да, что-то знакомое. Сейчас посмотрю… Так, так… Ага, вот… Попытка получения кредита по подложным документам. Банк один на тридцать зеленых «лимонов» нагреть хотел… Та-ак… Подозревался в убийстве. Одну компашку из братков порешил…

— Как же его самого не порешили?

— История об этом умалчивает. Может, откупился… Так, тут еще питерские его подвиги. Автоугоны… Только, увы, этот гад во всех случаях чистым из воды вышел. Ничего нельзя доказать…

— Ладно, прошлое опустим. Меня интересует, где он сейчас…

— Если не секрет, зачем он тебе?

— Нужен. Очень нужен. Можно сказать, сугубо личное…

— Ну, если так… В общем, я тебе сейчас ничего не скажу, потому как справки кое у кого надо навести. Но как узнаю, позвоню… А сейчас, если хочешь, я передам тебе досье на него через Интернет…

— Коля, ты меня знаешь, я в долгу не останусь…

Следующим звонком он достал Лемеха. Вора-законника. Ситуация такова, что без этого «бродяги» никуда. Степан забил ему стрелку. И выехал в город. Вместе с Комовым и Савельевым.

Лозовой и Кулик взяли на прицел само Бито во. Степан поставил им задачу узнать, не обосновался ли Трутнев здесь. Он уже имел на него полное досье, а вместе с ним и его фотографию.

* * *

Жанна закрылась на все замки. Все установила на сигнализацию. И ружье постоянно под рукой.

Она оказалась заложницей в своем доме. И все из-за этого подлого Артура.

Вчера она подумала, что этот ублюдок лишь привиделся ей. И наверное, пребывала бы в этом заблуждении до сих пор. Если бы не рассказала обо всем Степану. Он очень внимательно выслушал ее. Затем позвал официантку. И узнал от нее, что да, мужчина и женщина с указанными приметами сидели за пустующим теперь столиком. Женщина была чем-то встревожена. Она и увела с собой мужчину…

Степан отвез Жанну домой. Остался с ней ночевать. Она боялась отпускать его от себя. Но в постель к себе не пустила. Не до того…

А утром он ушел. Сказал, что сегодня же вплотную займется Артуром. И поклялся, что задавит этого негодяя. И ему плевать, что тот не подлежит ответственности за недоказанностью его вины. Степан сказал, что, кроме прокуратуры и суда, существует чисто ментовское правосудие.

Степан уехал, Жанна осталась одна. Ей не велено было бояться. Но ей было страшно. Будто вот-вот мог прийти Артур, схватить ее и забрать с собой…

Недоброе предчувствие усиливало страх. И звук сработавшей сигнализации не стал для нее неожиданностью. Словно это обязательно должно было произойти.

Она кинулась к окну и увидела, как через ворота перемахнули два здоровяка в кожаных майках и бросились к входной двери. В руках у одного была кувалда. Послышался грохот. Крепыши пытались высадить дверь. Их не могла остановить никакая сигнализация.

С минуты на минуту здесь будет наряд вневедомственной охраны. А вдруг за эту минуту здоровяки высадят дверь, ворвутся в дом и размозжат ей голову кувалдой? И никакая милиция не поможет?

Это Артур! Это он послал к ней людей! Он выследил ее и теперь хочет убить…

Жанна в панике бросилась через весь дом к двери, выходившей на озеро. Выскочила из дома и бегом к катеру. Громилы не могли видеть ее — они целиком были заняты своим делом, высаживали дверь.

Катер был в полной готовности. Две секунды, и он снят со швартовых, еще секунда, и заработал двигатель. Именно для этого ей нужен был катер. Она изначально готовила его как средство спасения от Артура. И не зря его покупала.

Жанна вывела катер в озеро и облегченно вздохнула. Навстречу ей промчалась моторная лодка. Жанна глянула ей вслед. И увидела, как лодка подходит к причалу, по которому бегут два здоровяка с кувалдой. А со стороны улицы уже доносился вой милицейских сирен.

Странная комбинация. Она уходит от погони на своем катере. А ее преследователи собираются уйти от погони на моторной лодке.

Откуда она взялась, эта лодка? Ответ ясен. Ее прислал Артур. Тогда почему же он не послал такую же лодку в погоню за Жанной?

Ответ на этот вопрос Жанна получила, когда перед ее глазами появилась чья-то ухмыляющаяся физиономия. Будто обухом по голове — в ушах звон, в глазах мозаика разрушенного мира…

Артур обхитрил ее. Испугал, заставил воспользоваться катером. А в катере ее уже ждали…

Жанна была страшно напугана. Но страх не сковал ее. В отчаянии она бросилась на крепыша, двумя руками толкнула его в грудь. От неожиданности он потерял равновесие и, падая, подался назад. Но его цепкая рука ухватила ее за ногу, когда она пыталась проскочить мимо него, чтобы прыгнуть за борт.

Откуда-то появился еще один крепыш. Жанну скрутили, затащили в каюту. А кто-то из бандитов встал за штурвал катера.

* * *

— Артур Трутнев, говоришь. — Лемех задумался. — Есть такой… Зачем он тебе?

— Женщина у меня есть, — не стал скрывать Степан. — И этот гад ее сильно обидел. Поквитаться хочу…

— Нужное дело, — согласился вор. — Слышал я об этом живчике. Не буду говорить, чем он занимается, но личность довольно известная. Одно время он беспредел конкретный чинил, правилку ему собирались устроить. Но он вовремя остановился. Сейчас вроде с серьезными людьми не цапается. Но все одно, душа у него беспредельная. Отморозка ведь только мартеновская печь исправит…

— Или адский котел… Короче, Лемех, найти мне этого живчика надо…

— Наказать хочешь?

— Что-то в этом роде…

— Получается, ты хочешь, чтобы я сдал тебе пацана… Непорядок…

Лемех смотрел куда-то поверх головы Степана. Очень не хотел он сдавать Трутнева. Но если Степану нужно, то придется — и он это понимал. А может, понимал, но не совсем…

— Лемех, ты должен мне помочь…

— Да разве я против?.. Но только я не знаю, где он, этот гаденыш…

— Узнай…

— Постараюсь, — как-то неопределенно ответил вор. — Если что выясню, дам знать…

Только Степан не очень-то верил ему.

В отдел Степан вернулся несолоно хлебавши. И застал там Лозового.

— А ты чего здесь? — хмуро спросил он. — Я же просил пробить ситуацию насчет Трутнева…

— Так уже все, пробили…

— Неужели нашли?

— С ходу и влет. Случай помог. Хату его нашли. Трехкомнатная квартира, вторую неделю ее снимает… Только там никого нет. Вроде как квартиранты сегодня рано утром съехали…

Не к добру столь поспешное отступление. Неужели Артур что-то затеял?

— Все равно за квартирой нужно установить наблюдение…

— Понятное дело. Кулик на месте, с ним участковый и два сержанта из постовой службы…

— Вы бы еще часового с Мавзолея сняли…

— Да нет, все нормально. По уму засаду организовали. Квартирку аккуратно вскрыли…

— Что? Уже и вскрыли?..

— Ну так не первый же год замужем…

— Архаровцы…

— Рады стараться…

В это время появился Иваныч.

— Степан Степаныч, тут сигнал…

— Что такое?

— Нападение на объект вневедомственной охраны…

— А конкретно?

Иваныч назвал улицу, номер дома. Внутри у Степана все похолодело.

Он пулей выскочил из отделения, за ним Федот, Эдик и Рома. Он гнал машину как бешеный и через несколько минут уже был возле дома Жанны. И застал там наряд вневедомственной охраны.

— Что случилось? — спросил он.

— Да вот, разобраться пытаемся, — пожал плечами сержант.

— Где-то с полчаса назад вызов был. Сигнализация сработала, — начал объяснять лейтенант. — Прибыли на место, а сигнализация все воет. Забрались во двор — никого…

— А в доме?

— Пусто. Только дверь нараспашку. Задняя… А передняя разбита. Будто кувалдой кто-то молотил…

— Кувалдой?

Степан лично обследовал дверь. И точно, досталось ей хорошо. И дом осмотрел. Жанны и след простыл. Затем он вышел на причал. И обнаружил, что катера нет. Может, она сбежала на нем?

Но куда же тогда делись те, которые в дверь кувалдой били?

В доме у Жанны был бинокль, и Степан знал, где он находится. Взять его минутное дело.

На противоположном берегу озера он еле заметил катер Жанны. В заросли камыша врезался — корма виднеется.

По своей воле Жанна туда не заберется. Значит, катер туда кто-то загнал. И наверняка вместе с ней.

Жанну похитили. И скоро Степан в этом убедился.

* * *

Она плохо помнила, как ее сняли с катера, как сунули в машину и куда-то повезли. Дело а том, что ей вкололи какую-то гадость. Она потеряла чувство реальности, на нее навалилась смертельная слабость. И ни грамма воли. Идеальная пленница…

Дурман скоро прошел. Но чувство реальности вернулось к ней, когда уже поздно было что-то изменить. Жанна находилась в подвале какого-то дома. Она сидела в железном кресле. Ноги прикованы наручниками к ножкам, руки — к подлокотникам. И шею держала цепь. Ни встать, ни даже пошевелиться,

Под потолком горела тусклая лампочка. Откуда-то доносился чей-то грубый смех, кто-то о чем-то разговаривал. А потом подвал залил яркий свет. Словно на сцене театра пьеса какая-то началась. И появилось главное действующее лицо.

Артур. Трагедия «Фауст». Он в роли Мефистофеля. Его демоническая улыбка сильно действовала на психику, а сатанинский взгляд вытягивал из Жанны душу. Как будто в ад она попала.

Он подошел, остановился в двух шагах от нее и засмеялся.

— Ну вот, а говорила, что обманула меня…

— Я ничего не говорила. — Это была слабая попытка защититься.

Настолько слабая, что Артур даже не заметил ее.

— От меня, девочка моя, никуда не скроешься… Ты согласна со мной?

— Скотина!

— А вот это ты зря. Негоже рабыням оскорблять своих господ…

Жанна не увидела, как он замахнулся. От удара по щеке раскрытой ладонью сотряслась голова, во рту появился вкус ржавчины.

— Не знаю, что с тобой делать, — сказал Артур. — Грохнуть бы тебя надо — да какой от этого прок?.. А может, мне с тебя выкуп получить? А?

Взгляд его стал острым как лазерный луч.

— *- Чего молчишь? Хочешь сказать, нечем тебе от меня откупиться?

— Ну почему, двести пятьдесят баксов найдется…

— Двести пятьдесят баксов — это моя цена. А твои покойный муж сто «штук» за тебя отвалил…

— Вот именно, покойный. Ты — сволочь! Это ты его убил?

И снова голова мотнулась от хлесткого удара.

— Я и тебя грохну.

— Только- попробуй!..

— Заткнись! — прошипел чей-то голос.

Жанна увидела, как в подвальное помещение вошла молодая женщина, подруга Артура. Красивая бестия, только красота у нее какая-то холодная, змеиная. И одежда на ней под стать — брюки и жилетка кожаные, но кожа не обычная, как будто чешуйчатая. Гадюка!..

— Ты лучше молчи, тварь, — сказала она. — Молчи и слушай…

Змея эта раздражала Жанну, но ее шелестящий голос успокаивал, убаюкивал.

— Мы видели, как ты живешь… Наверняка у тебя на счетах не один «лимон» долларов…

— Точняк, — кивнул Артур. — Тебе твой Юра кучу бабок отписал…

— Может быть… Но вы ничего не получите…

— Получим, — хищно усмехнулась женщина. — Да мы много и не требуем. Всего три миллиона долларов…

— Всего три?! — нервно хихикнула Жанна. — Может, тогда пять для ровного счета?

— Можно и пять, — легко согласился Артур. — И твой домик мне по душе, и твой катерок…

— Дом забирайте, а денег у меня нет, — решительно заявила Жанна.

Только ей никто не поверил. Словно знали эти ублюдки, что у нее на счетах лежит без малого восемь миллионов долларов. Но Жанна ничего им не собиралась отдавать. И не потому, что было жаль денег — хотя и это тоже. Из-за этих денег погиб Юрий. И она предаст его память, если уступит бандитам, которые его убили.

— Ничего, найдутся…

— А вы поищите! Поищите!.. Я могу вам даже адресок дать, где можно о моих деньгах спросить…

— Давай, — женщина приняла ее слова за чистую монету.

— Записывай — ОВД «Битово», начальник уголовного розыска майор Круча…

— Что ты несешь? — вызверился на нее Артур.

— Майор Круча — мой жених. Это с ним ты видел меня в ресторане…

— Тот мужик — мент? — скривился он. И почему-то посмотрел на свою подругу.

— Он не просто мент. Он — Волчара. Его все боятся…

Жанна думала, что и Артур испугается. Но он лишь зло рассмеялся.

— Ну уморила, бляха!.. Да срать я хотел на всех ментов! С высокой колокольни. И твоего Волчонка уделаю, а потом еще и в перьях обкатаю. И на потеху толпе выставлю, пусть люди тащатся…

— Смотри, как бы тебя не уделали!

Голос Жанны звучал грозно. Только она сама чувствовала пустоту в своей угрозе.

Где же он, майор Круча? Где он, хваленый Волчара? Если он такой крутой, то почему она здесь? Почему он не освободит ее?

— Закрой пасть, жаба!.. Короче, с тебя пять «лимонов» и твоя хата. Будешь сидеть здесь, пока не одумаешься. Ни хлеба, ни воды тебе. Думай!..

Жанну больше не били. Иголок под ногти не совали, «испанский сапог» не примеряли, каленым железом не жгли. Просто на кресле оставили. Сиди, Жанна, думай. А сидеть так можно долго. Неудобно, конечно, но все же это лучше, чем если бы…

Додумать она не успела. Ее тело вдруг содрогнулось в конвульсиях — это через нее проскочил разряд электрического тока. Одно короткое мгновение. Но этого хватило, чтобы она испытала жуткое мучение…

Ток через кресло пропускали каждые десять минут. Это было невыносимо…

* * *

После встречи с Волчарой Лемех вернулся в свой ресторанчик. Зал шесть на шесть, с десяток столиков. Но комфортно здесь, уютно, музыка услаждает, душа поет, отдыхает. Центр Москвы, престижный район.

Это ресторанчик — его штаб-квартира, здесь он проводит большую часть своего времени. И людей принимает, и рамсы разводит, и думы думает. Только Волчару он сюда не пустил. Он хоть и неплохой мужик, этот Круча, крутой к тому же. Но он мент — и этим сказано все.

Мент Волчара или нет, но пренебрегать им нельзя. Поэтому Лемех с ходу призвал к себе Поликарпа, своего «порученца». Этот жук все знает, а если что-то и прошло мимо него, то он тут же исправит ошибку. Только отмашку ему дай…

— Поликарп, Артур Трутнев мне нужен…

— Счас, — наморщил тот лоб. — Что-то знакомое… Ага, есть такой…

— Я знаю, что есть… Как мне его найти?

— Стрелку забить?

— Да, не мешало бы…

— Когда?

— Да чем скорей, тем лучше…

Надо побазарить с этим Артурчиком. В глаза ему посмотреть, на вшивость прощупать. Может, он и не стоит того, чтобы его перед Волчарой отмазывать?..

* * *

Артур и Юля ушли из Битово, съехали со своей роскошной квартиры в ночь после того, как встретили Жанну. На всякий случай. А по ее следу пустили «бригаду» Жлоба. Пацаны сделали ее с ходу. Грамотно сработали, ничего не скажешь. И теперь вот она здесь, в их тайном доме на окраине Москвы, в районе Рижской эстакады.

Дом старый, двухэтажный, внутри все блеклое, мебели кот наплакал, удобства на улице. Зато двор небольшой, обнесен высоким каменным забором, ворота железные, два с половиной метра высотой. И стены в доме крепкие, не окна в нем, а будто бойницы. Идеальное место для того, чтобы отбить любой наезд. Даже ментовский. И пути отхода есть.

Этот дом «бригада» Жлоба облюбовала. А это десяток бойцов — пацаны бывалые, «стволы» для них — что-то святое, дороже любых женщин. И арсенал у них приличный. Гранатометы, пулеметы, автоматы. Круто, короче.

В этом доме Артур чувствовал себя как за каменной стеной. И все же лучше бы он остался в Битово.

— Мочить эту тварь надо! — бушевал он. — Такую малину сломала…

— Не надо, — увещевала его Юля. — От нее же деньгами пахнет, разве не чуешь?

— Да чую…

— «Лимонов» пять вряд ли сорвем, и с тремя можем обломаться. Но если хотя бы «лимон» заполучить, и то хорошо…

— Да базара нет, «лимон» баксов — это круто… Только эта дура нам тридцать «лимонов» загубила…

— Сами виноваты. Не надо было с ней церемониться…

— И я про то ж… Грохнуть ее нужно, а то опять что-нибудь не так будет…

— Грохнем, — кивнула Юля. — Но сначала на «лимон» раскрутим…

В это время запиликал «мобильник».

— Черт!..

Артур приложил трубку к уху.

— Да…

— Артур? — послышался чей-то незнакомый голос.

— Ну…

— Тебя Лемех хочет видеть…

— Лемех?!.. Что ему надо?

Артур забеспокоился. Что-то случилось, если его хочет видеть Лемех, известный вор в законе.

— Да чисто о жизни перетереть…

— А я чо, не знаю типа, как жить?..

— Это у Лемеха спросишь…

— Когда?

— Да прямо сейчас…

— Куда подъехать?

Артуру вовсе не хотелось встречаться с «законником». Но и пренебрегать им он не мог. В том мире, в котором он вращался, это непростительно, за это наказывают. Ведь Лемех знал его номер телефона. Возможно, знает и адрес…

* * *

Степан связался со всеми, с кем только мог. Кого просто перед фактом поставил, кому подмазал, кому о старых долгах напомнил. Но карусель завертелась. Вся милиция столичная на уши встала. Фотографии преступников и Жанны, их пленницы, были у каждого постового. Крупномасштабный розыск, и не ради галочки в отчете, а по всем правилам ментовской науки.

А потом он связался с Николаем Марковым. Тот еще утром обещал ему узнать о Трутневе.

— Так это ты, брат, шухер навел, — усмехнулся в трубку руоповец. — Мне тут уже звонили, дали установку на этого Трутнева. Но я и так его ищу… Увы, ничем тебе, брат, пока помочь не могу. Но если вдруг что-то, я тебе сразу…

— Коля, найти мне эту сволочь надо. Очень надо…

— Ищем, Степан, ищем…

После разговора с Марковым Степан собрал свою команду. Комов, Савельев, Лозовой и Кулик.

— Я пока не знаю, как найти Трутнева, — сказал он. — Но я его найду. Рано или поздно. Но поздно — это если сопли жевать. А мне нужно рано. Поэтому в силу вступает силовой вариант…

— С кого начнем? — спросил Федот.

— Это я скажу чуть позже… А пока получить оружие и бронежилеты…

* * *

Лемех ждал Артура в своей машине.

Настоящий вор в законе. Крепкий, властный, волевой. И взгляд железобетонный. Силу тяжелую, каменную излучает. С таким бодягу лучше не разводить.

— Ты чего там, Артурчик, натворил? — сухо спросил Лемех.

— В смысле?

— Волчара тобой интересуется…

Волчара?.. Опять Волчара?.. Кто он такой?..

— А что за черт он, этот Волчара?

— Волчара — это мент. Из Битово… Неужто не слыхал о таком?

— Да что-то краем уха…

Не говорить же «бродяге», что о Волчаре он слышал сегодня от какой-то девки.

— Если краем уха, то скажу тебе, что Волчара — человек серьезный. И дорогу ему лучше не переходить… Так что ты натворил?

— Да сам хочу узнать…

— Точно не знаешь?

— Нет…

— Смотри, если горбатого лепишь, лучше сам себе уши отрежь…

На этом разговор был закончен.

Артур сразу понял, что эта «терка» несерьезная. Лемех как бы мимоходом снизошел до разговора с ним. Пара-тройка фраз, ленивое предупреждение, и на этом все закончилось.

Но из машины Лемеха Артур вылез немного не в себе. Мелькнула мысль вернуться к «законнику» и рассказать ему про Жанну, про женщину Волчары. Но не вернулся, не рассказал.

Он должен уважать себя. А для этого не должен никого бояться. Ни ментов, ни воров. Он сам себе голова. И если Лемех наедет на него из-за какого-то сраного мента, то очень об этом пожалеет…

* * *

Разговор с Артуром не получился. Чувствовал Лемех, скрывает тот что-то от него. Но глубоко вникать в рамс ему не хотелось. Тем более время поджимало. Через пятнадцать минут у него стрелка с двумя авторитетами. Враждуют пацаны меж собой, развести их надо, миром конфликт уладить…

* * *

К ресторанчику «Фортуна» Степан и его ребята подъехали в половине восьмого вечера. Остановились, не доезжая.

Два джипа «Чероки», джип «Ленд-Крузер», «Мерседес Е-280» — все машины новенькие, о иголочки. Видно, солидные гости пожаловали к Лемеху.

Впрочем, шушера к нему не ездит. Все-таки он вор в законе союзного значения, не какой-то там «апельсин». Важные дела он решает, над крутыми людьми третейский суд вершит.

Возле входа маячили два крепыша с каменными лицами.

— Вломить бы каждому промеж глаз, — сказал Эдик.

— Чур ты первый! — осклабился Рома.

— Да без проблем…

Без проблем… Можно преспокойно выйти сейчас из машины, танком прокатиться по этим крепышам, тараном пробиться в зал ресторанчика, смешать с дерьмом толпу крутых. Степан не сомневался ни в себе, ни в своей команде.

Но даже коли ты зол на весь криминальный, мир, все равно нужно оставаться немного дипломатом.

— Если сейчас сломаем малину, авторитеты на Лемеха бочку покатят. Рамс вышел, при разводке менты нагрянули. Косяк за Лемехом повиснет. И закроет тогда «бродяга» рот на замок, хоть кувалдой по нему бей, не раскроет…

— А кувалдой бухнуть придется. — Федот сжал кулак.

А он у него как кувалда.

— Бухнешь, — кивнул Степан. — Только чуть погодя…

Целый час они просидели в машине, но дождались, когда из ресторанчика выйдут крутые братки с центнерными золотыми цепями на шеях. Перед тем как разойтись, два самых крутых авторитета словно бы нехотя пожали друг другу лапы. Не друганами расстались, но и не врагами. Значит, непонятки между ними нет. Лемех добился своего. И настроение у него наверняка отличное. Жаль, придется испортить.

Братки разъехались. Лемех остался в своей штаб-квартире.

— А теперь двинулись…

Степан вышел из машины первым. Бронежилет поверх рубахи, автомат на плече. Тяжелый взгляд. И его оперы под стать ему.

* * *

— Ну что, братуха, вмажем?

Лемех был доволен и не скрывал этого.

Уладил он конфликт, примирил двух врагов. За это ему бабки причитаются, но не в них весь кайф. Авторитет у него среди честной братии и без того высокий. Но Лемех всегда радовался, когда его планка поднималась еще выше.

— Да надо, — кивнул Поликарп. — Такое дело грех не обмыть…

Но выпить не пришлось.

Бум! Бом! Вам! Дулик отлетел к стене, соплей стек на пол. Маркел всей своей массой навалился на столик, развалил его и как на санках проехал несколько метров. По пути снес еще Пару столикой.

Дулик и Маркел — «торпеды» Лемеха. Что ж с ними так нелюбезно?.. Вор и опомниться не успел, как пространство перед ним заполнил человек-бульдозер по кличке Волчара.

— Ты?! — Удивлению его не было предела.

На Волчару страшно было смотреть. Не взгляд, а ледяные струи. В глазах свинец. Лицо — камень, губы сжаты в тонкую полоску. Крутая сила мощными волнами исходит от него, накрывает с головой. На его автомат и бронежилет Лемех даже не взглянул. Ему и без этого стало не по себе.

— Я, — словно бы нехотя пошевелил губами Волчара.

Его взгляд словно щупальцем захватил душу Лемеха и начал сворачивать ее в трубочку.

Оперы Кручи уже закоцали Дулика и Маркела в наручники. Боковым зрением Лемех видел, как скручивают и Поликарпа. Но это происходило словно в другом измерении. Главное же пространство было заполнено Кручей.

— Тебя где пристрелить? — угнетающе тихо спросил Волчара. — Здесь или за город вывезти?..

Он не шутил. В таком состоянии этот мент был способен на все.

Лемех невольно перевел взгляд на его автомат.

— Не, ты чо, Степаныч?

Давно он так ни перед кем не лебезил. А тут на тебе, скатился до гадкого момента из далекого прошлого. Сейчас он чувствовал себя не всемогущим «законником», а тем воришкой, которого когда-то взял за жабры лейтенант Круча.

— А ничо… Я тебя просил насчет Трутнева ситуацию пробить… Только мне кажется, что я долго жду твоего звонка…

— Так ты меня сегодня утром просил…

— А уже вечер…

— Так до завтра бы подождал…

— Не могу ждать. Ты должен сдать мне Трутнева прямо сейчас.

— Я тебе ничего не должен, — не очень уверенно проговорил Лемех.

— Трутнев мою женщину похитил. Он ее убить хочет…

Волчара сказал об этом таким тоном, с такой силой во взгляде, что Лемех почувствовал пламенное желание помочь ему.

— Я разговаривал с Артурчиком, — будто кто-то со стороны тянул его за язык.

— Когда?

— Да не так давно… Только он не сказал, что твою женщину смыл…

— А ты плохо спрашивал… Короче, его координаты?

— Может, я сам с ним разберусь?

— Разбирайся, — кивнул мент. — Но сначала скажешь, как его достать… Ну, я жду…

Лемех вовсе не хотел, чтобы Волчара ждал.

— Номер его «мобильника» могу дать…

— Давай…

— Поликарп знает. — Лемех показал на своего «порученца».

Тот валялся на полу под ногами Волчары с браслетами на руках.

— Пусть говорит…

Поликарп не заставил себя долго упрашивать. Назвал номер телефона. Один из оперов записал его в блокнот.

— А теперь пусть назовет адрес…

Поликарп вопросительно глянул на Лемеха. Похоже, он знал, по какому адресу обитает Артурчик. И Волчара это понял.

— А вот в переглядки играть не надо… Адрес?

— Говори, — кивнул Лемех. «Порученец» раскололся.

Ментовская волна схлынула так же быстро, как и образовалась.

* * *

— Кто такой Волчара? — Артур не спрашивал, он допрашивал.

Его взгляд лихорадочно блестел. И черная злость в глазах. Словно Жанна в чем-то виновата.

А она виновата. Из-за нее он снова вляпался в историю. Нашла с кем, сука, связаться. С ментом, да еще с таким, кого сам Лемех побаивается…

— Начальник уголовного розыска…

Жанна затравленно смотрела на него.

— Знаю, что мент… Ты мне про его завязки скажи. Кого он знает, на кого выходы имеет?..

— Да не знаю я… Откуда мне это знать…

— Не знает она. — Юля мягко взяла его за руку. — Оставь ее в покое…

Она потянула его за собой из подвала. Артур покорно пошел за ней.

— Говорила тебе, не надо было трогать эту девку… — сказала Юля, когда они оказались в своей комнате.

— Ну так кто ж знал…

— На банк уже завязки есть… Только вот теперь боюсь, что «заморозки» твои цвет побьют…

— «Заморозки»… Я тебе чо, отморозок?

— Получается так…

— Да пошла ты… — вяло огрызнулся Артур.

— Я-то пойду. А Жанну надо отпускать… Если тобой воры заинтересовались, это серьезно. Надо включать заднюю, пока не поздно… Отпустим девку, пусть живет…

— Не дело это…

— Артур, возьмись за ум. Не резон нам рогами в землю упираться. Дело пострадает. А это миллионы…

— Жанна сама бабок стоит…

— А может стоить головы… Артур, послушай меня. Ты же знаешь, я тебе не враг…

Да, Юля ему не враг. И ее нужно слушаться. Она всегда дело говорит.

* * *

Машина неслась на полной скорости. На поворотах от перегрузки едва не отрывались колеса. Степан спешил. А как же иначе, под угрозой жизнь Жанны. А может, он уже не успевает…

Степан за рулем, справа Федот. Эдик, Рома, Саня сзади — втроем им тесно. Дистрофией из них никто не страдает. Но ничего, терпят.

Дом, о котором им сказал человек Лемеха, они нашли сразу.

Высокий забор, железные ворота, бронированная калитка — и на замке. Перед ней никого нет.

Первым из машины вышел Лозовой. Он знает, что делать. Под прикрытием автоматов Савельева и Кулика осторожно подошел к калитке. Степан и Федот тоже готовы открыть огонь.

К замку калитки присасывается пластиковая коробочка. Восемь секунд — и взрыв. Ударом ноги Лозовой выталкивает калитку внутрь двора. Эдик швыряет во двор гранату. Легкий хлопок, и двор окутывается облаком «черемухи».

Дым развеялся, и во двор ворвались Федот и Саня. Но стрелять не в кого. В дом входили все пятеро. Но и там никого. Двери нараспашку, а людей нет. И в подвале пусто.

— Командир, смотри! — крикнул Эдик. Степан подошел к нему и увидел на щербатой стене надпись.

«Волчара, мы с тобой еще встретимся…»

— До встречи, придурок, — зло усмехнулся Степан.

Этот говнюк понял, с кем имеет дело. Поэтому его здесь не оказалось — вовремя скрылся. И забрал с собой Жанну. Если, конечно, она здесь была…

Ничего, Степан еще доберется до этого ублюдка. Весь город перетряхнет, а его достанет. Но пока не достал…

В расстроенных чувствах он не мог вести машину. Поэтому за руль сел Федот. В Битово ехали, будто с похорон возвращались…

Степан подъезжал к отделению, когда запищал «мобильник».

— Степан, это я, — услышал он до боли знакомый голос.

— Жанна! — обрадовался он.

Она жива. Значит, еще не все потеряно.

— Степан, приезжай, мне очень страшно… — Ее голос срывался на плач.

— Куда приезжать? Где ты? Ответ сразил его наповал.

— Я дома. У себя дома… Приезжай, ты мне очень нужен…

— Не может быть! Как ты дома оказалась?..

— А я там всегда была…

— Жанна!!!

— Шучу… Степан, приезжай… — И она положила трубку.

К ее дому они приехали все впятером. И точно, Жанна была там. В домашнем халате, ухоженная. Только смертельная бледность на лице, синева под глазами, подавленный взгляд.

— Степан, не думай, я одна, — натянуто улыбнулась она и обвела взглядом его гвардию. — Артура здесь нет. Он отпустил меня. Посадил на такси и отправил домой…

— Об этом мы поговорим. А теперь, извини, мы должны осмотреть твой дом…

Жанна ему дорога. Но сейчас не тот случай, чтобы полностью доверяться ей.

Ребята обошли весь дом, заглянули в каждую щель, особенно тщательно проверили подвал. Никого. И только после этого Степан отпустил их.

— Смените наряд в квартире, которую снимал Трутнев. Там и переночуете. Но только спите не все разом. В оба глядите. Вдруг он туда нагрянет. Ведь он не знает, что там засада…

«А может, и знает…»

Он вернулся в дом, нашел Жанну на кухне. Она пыталась готовить ужин. Но ничего не получалось. Все из рук валилось. Степан взял ее за руку, отвел в каминный зал.

Она села на диван, закрыла лицо ладонями, склонила голову чуть ли не до колен, заплакала. Степан не стал спрашивать ее ни о чем. Ждал, когда она сама заговорит. Это случилось не скоро.

— Степан, я его боюсь…

— Трутнева?

— Кого же еще… Он пытал меня. Пускал через меня электрический ток…

— Мразь!.. Что он хотел?

— Он хотел меня убить. Он ненавидит меня…

— Но не убил…

— Не убил. Потому что хотел забрать мои деньги…

— Почему же тогда отпустил?..

— Тебя испугался… Он этого не говорил. Но я поняла. Он боится тебя… Степан, ты должен защитить меня…

Жанна прильнула к нему, спрятала голову на его груди. Он бережно погладил ее по спине. Его душила нежность.

— Успокойся, дорогая…

Она была в его власти. Он мог бы взять ее прямо сейчас. Но Жанна нуждается в его покровительстве. А он не такая сволочь, чтобы защищать ее в обмен на что-то…

— Жанна, тебе надо хорошо отдохнуть. — Он мягко отстранил ее от себя.

Они будут заниматься любовью. Когда она захочет этого сама. Когда-нибудь это случится. Но не сейчас…

— Ты не оставишь меня? — Она жалобно посмотрела на него.

— Нет… Пойдем, я отведу тебя в спальню…

— А сам?

— А сам буду охранять твой покой… И не бойся, на этот раз я не оставлю тебя ни на минуту.

* * *

Юля поймала тачку и отправила Жанну в Битово. Надо было бы не домой эту суку отпускать, а грохнуть. Но старая ненависть не задавила в Артуре инстинкт самосохранения. Поэтому Жанна жива…

Раньше надо было ее давить. А сейчас она с Волчарой… Мент поганый! Откуда он свалился на его голову?..

Весь вечер и часть ночи они мотались по окраинам Москвы. Старались не проезжать мимо ментовских постов. А вдруг Волчара разослал на них ориентировки?

Артур искал прибежище себе и «бригаде» Жлоба. С Квадратом он не связывался. А вдруг его менты пасут, ждут, когда он на него выйдет. Нет, пусть уж его «бригада» автономно пока работает. Артур как бы не при делах пока.

У Юли свои люди. Но у нее и своя система безопасности Она созвонилась с каждым из своих помощников, велела залечь на дно. И без нее даже сам Артур не смог бы добраться до них..

Быки Жлоба обходили дома. А вдруг где-то что-то сдается. Но как отрезало. А потом кто-то из пацанов заметил, что один мужик очень уж сильно на него косится. И недолго думая схватил его за грудки. Всю душу из него вытряс.

Оказывается, мужик узнал его. Фото по телику крутнули. Мол, разыскивается банда Артура Трутнева. А фотографии их у ментов были. После того, как всех повязали из-за банка «Москва-Элита». Значит, ориентировки на них появились…

Искать квартиру наобум не имело смысла. Разве что с утра, по объявлениям. И то очень осторожно.

Можно переночевать в машине.

— Опасно это, — сказала Юля.

— Почему?

— А вдруг ночной патруль? Нас же ведь ищут…

— За город выедем…

— Лучше в Битово…

— Зачем туда? — Артура как током кольнуло.

— А наша квартира?..

— Ты же сама говорила, что оставаться, в ней опасно..

— Не оставаться в ней опасно, а показываться из нее. А если закрыться в ней да не высовываться..

— А что? Давай попробуем…

Артура совсем не прельщало провести ночь в машине, а завтра с риском шляться в поисках подходящей квартиры. В конце концов этот Волчара не бог и не может знать до мелочей, что творится на его территории.

* * *

— Руку правую крутит, — сказал Лозовой.

Глаза сонные. Только что его и Саню подняли Федот и Эдик. А сами спать легли.

— Руку? Крутит? — усмехнулся Кулик. И зевнул. — Молодой еще, чтобы руку крутило…

— А вот крутит… Это у меня как барометр…

— На непогоду?

— Да нет, на подонков всяких…

— Не понял…

— Руку не просто крутит Она к «стволу» тянется. Стрелять придется…

— Думаешь?

— Я же говорю, руку крутит, а не мозги…

Рома и Саня разговаривали шепотом. Едва слышно.

Квартиру Трутнев неплохую себе снял. С шиком Любит жить. Только обстановку можно лишь в светлое время суток наблюдать. Сейчас в комнатах темно. Фонариком светить нельзя. А вдруг за окнами кто-то снизу наблюдает?

— Кофе хочу, — сказал Саня.

— Я тоже, — отозвался Рома. — Только как чайник согреть?…

Они даже плиту боялись зажечь — хоть и слабый, но источник света. И спичкой чиркнуть нельзя — запах жженой серы. Вдруг преступник откроет дверь, унюхает и даст задний ход. Про курево вообще говорить нечего.

— Тихо! — Кулик первым услышал подозрительный шорох с другой стороны двери.

Похоже, кто-то вставляет ключ в замочную скважину И делает это очень осторожно.

Рома потянулся к ноге Федота, дотянулся и до Эдика. Растолкал их. В другой ситуации они обложили бы его матом. Но сейчас поняли все еще до того, как проснулись. У настоящих ментов это не в диковинку.

Дверь открывалась медленно, со скрипом. Свет на лестничной площадке не горел. Ясно, гость благоразумно выкрутил лампочку.

В квартиру вошел один, за ним второй, третий… Заполнили прихожую.

Первое слово за Ромой. Он достал револьвер «удар» — крупнокалиберную пятизарядную пушку отечественного производства.

— Стоять! Милиция! — выкрикнул он.

Эта команда предназначалась не ночным гостям, а Федоту, Эдику и Сане — они закрыли глаза. Рома тоже. И выстрелил. Светозвуковым патроном.

Мощнейшая вспышка света ослепила преступников, звуковой эффект вогнал их в транс. В прихожей включили свет. И оперы выскочили из своих укрытий. Три крепыша были перед ними беспомощны, как слепые котята.

Всех троих бросили на пол, сковали наручниками. Но даже не досмотрели. Федот вырвался из квартиры, пустился бегом вниз по лестнице. Остальные оперы за ним.

Они выскочили во двор и увидели, как в проходе между домами исчезают машины. И как ручкой помахали им габаритными огоньками. Их уже не догнать.

Оперы вернулись в квартиру. Три голубчика лежали вповалку друг на друге и даже не пытались подняться.

Рома взялся за одного, Эдик за другого, Сани за третьего. Федот связался с майором Кручей, ввел его в курс дела. Получил ЦУ — ценное указание.

— В действии силовой вариант, — сказал Федот и многозначительно обвел взглядом троих задержанных.

Это значило, что признания из ночных гостей Нужно было выбить любыми путями.

Всех троих досмотрели, но, как это ни странно, ничего запрещенного не обнаружили. И документы были в наличии. Никто из троих не числился в розыске. Если эти крепыши из банды Трутнева, значит, они новички.

Все трое в широких штанах, легкие лайковые куртки на них. Лица не вызывали абсолютно никакого доверия. Бандюки это, стопроцентно бандюки. И сюда их прислал Трутнев. Осталось выяснить, зачем.

— Кто такие? — всех сразу спросил Федот. Его взгляд не предвещал ничего хорошего. Но задержанные запели в один голос.

— Да мы просто гуляли, — сказал первый.

— И ключи нашли, на улице валялись, — закивал головой второй.

— А на них адрес выцарапан. Ну мы и решили ключи хозяину вернуть… — врал третий.

Федот взял ключи, которыми открывали дверь. Как ни странно, на одном из них висела бирка с указанием адреса. Ни один нормальный человек не укажет свой адрес на ключах. Только полный идиот. Понятное дело, бирка эта появилась совсем недавно. Ее навесили сами преступники — чтобы хоть как-то обелить себя в случае провала. Мол, пришли, чтобы вернуть ключи. Ладно звучит. Видно, этими тремя руководила мудрая голова. Даже «стволы» им не дали. На случай, если их возьмут менты.

— Ну позвонили бы в дверь, вышел бы хозяин, отдали бы ему ключи, — покачал головой Федот. — А вы в квартиру вломились. Это незаконное проникновение в жилище…

— Так мы это, не хотели хозяев будить. Думали, положим ключи на столик и назад. Чего людей будить? Завтра рабочий день…

Федот подошел к этому самому говорливому, присел на корточки, взял его за подбородок, заглянул в глаза. И улыбнулся. Чертовски обаятельной вышла эта улыбка. Даже Рома позавидовал.

— Хороший ты мой, заботливый. Тебе так не хотелось меня будить… — И тут на его лицо налетела тяжелая грозовая туча, голос загустел, загудел. — Но ты меня разбудил. Разбудил и разозлил…

Не успел бандюк и глазом моргнуть, как Федот схватил его за грудки, высоко вознес к потолку и с силой прижал к стене.

— Сейчас ты мне скажешь, что тебя послал сюда Артур Трутнев, и я тебя отпускаю…

— Не знаю никакого Трутнева! — заверещал тот.

— Не знаешь так не знаешь… Но я тебя все равно отпущу…

Федот разжал руки, и бандюк шмякнулся на пол. Упал на ноги, но под тяжестью собственного тела сел на задницу. Надо было видеть, с каким ужасом он смотрит на человека-гору по имени Федот. С таким монстром ему еще, наверное, не приходилось иметь дело. И двое других взирали на него с не меньшим страхом.

Но это было только начало.

— Говорят, вторая попытка — не пытка. А я говорю, пытка…

На этот раз Федот схватил бандюка за ноги. И снова вознес ввысь. Голова упрямца болталась в воздухе на высоте одного метра от пола.

— А теперь делаем так, — сказал Федот. — Ты говоришь мне, что не знаешь никакого Трутнева. А я тебя за это отпускаю…

Перспектива совершить посадку на голову никоим образом не вдохновляла бандита на партизанское молчание. Очень ему не хотелось сломать себе шею.

— Знаю я Трутнева, знаю! — завопил он.

— И все равно я тебя отпускаю…

— Не надо!!!

— Где Трутнев?

— У меня «клоп» в куртке, вы плохо искали… Артур слышал, как вы нас повязали, — поэтому наверняка ушел…

— Мне нравится с тобой разговаривать. Глядишь, с пятого этажа тебя отпущу…

— Не надо…

— Куда он ушел?

— Не знаю…

— Может, нам с тобой на крышу забраться? Оттуда ты будешь лететь дольше…

— Да не знаю я…

— Не знает он, — мрачно буркнул второй бандюк.

Похоже, он не осуждал своего корешка за то, что тот распустил язык. Как говорится, вошел в его положение.

— А ты знаешь? — спросил его Эдик.

И вдруг тоже решил продемонстрировать силу. Ему пришлось трудней, чем Федоту, но и он вознес свою жертву на руках головой вниз. И Саня тоже постарался. Три бандюка повисли у оперов на руках, как телячьи туши на крюках в холодильном шкафу.

— Да не знаем! В натуре, не знаем! — заголосил первый.

— Артур сам не знал, куда ему податься. Все хаты спалены, а в запасе голяк конкретный. Сюда подались, а тут вы… — объяснял второй.

— Он и сейчас по городу мыкаться будет, — добавил третий.

— Тут это, говорили, что он может к Квадрату податься. Но это крайний вариант. — Страх окончательно развязал бандюкам язык.

— Квадрат?..

Рома знал, кто такой Квадрат. Он успел изучить досье на Трутнева и на отдельных членов его банды.

— А как на него выйти?

— Надо подумать…

Ну вот, процесс пошел. Бандитов отпустили, аккуратно уложили на пол. И в благодарность за это они начали сдавать всех и вся. Рома только успевал запоминать.

* * *

Степан поднял Жанну среди ночи. Сразу после того, как позвонил Федот. На брошенную квартиру Трутнева гости пожаловали…

И Степану на эту квартиру нужно. Но нельзя оставлять Жанну одну. Дом у нее добротный, двери бронированные, сигнализация. Но, увы, как оказалось, уязвимых мест в нем хватало. А вдруг к ней снова нагрянет Артур? Степана не будет, кто защитит ее?..

— Ты еще не устал от меня? — спросила Жанна, когда они ехали к нему домой.

— Во-первых, защищать тебя — это моя работа…

— А во-вторых?..

— Во-вторых, заботиться о тебе — мое хобби…

— И много у тебя этих хобби?..

— Ты одна… И больше никого… Ты мне очень дорога…

— Ты мне тоже…

На этом Жанна замолчала. И за всю дорогу не произнесла ни слова.

Степан привез ее к себе домой, постелил ей постель.

— Отдыхай. Спи спокойно. В моем доме ты в безопасности…

Дверь у него бронированная, на окнах решетки — все это на сигнализации. Чуть что не так, сразу два наряда примчатся — из вневедомственной охраны и группа быстрого реагирования из отделения.

— Когда тебя ждать? — тихо спросила она. И нежно так посмотрела на Степана.

— Как только покончу с Трутневым… Все, спешу…

Он вышел из дома, сел в машину и поехал к дому, где совсем недавно жил Трутнев со своей подругой.

Как он и ожидал, к его приезду оперы очень вежливо допросили задержанных. А те любезно предоставили им информацию о Квадрате, бандите, особо приближенном к Артуру.

— Автоугонами этот ублюдок занимается, — сообщил Федот. — Исключительно на крутых иномарках подвизается. В Армению воздухом угоняет, по фальшивым документам…

— Есть у них человек, который такими документами снабжает, — кивнул Степан. — Доберемся и до этого художника. Всю их кодлу паршивую повяжем…

— Когда Квадрата брать будем? — спросил Федот.

— Прямо сейчас, — сказал Степан. — С группой немедленного реагирования — ОМОН вызывать некогда…

Прежде чем покинуть квартиру, Степан связался с гаишниками. Передал им номера и марки машин, на которых уходил из Битово Артур со своей «бригадой». Три джипа «Хонда». Об этом поведали задержанные бандиты. Они, оказывается, немало знали.

* * *

Артур был вне себя от бешенства.

— Это все ты! — Давно уже он так не злился на Юлю.

Он привык считаться с нею, держал ее при себе в качестве ценного советника. Никогда она его не подводила. Разве что в случае с банком «Москва-Элита». Но ее план провалился по его вине. Надо было кончать Жанну, а он на нее горе-гипнотизера натравил. Жанна… Тварь! Из-за нее он снова вляпался в кучу дерьма.

И Юля. Это она нашла мудака-гипнотизера. Тупица!.. И сегодня косяк.

— Извини, Артур. Я же хотела как лучше. — Она осознавала свою вину.

Но это раздражало его еще больше.

— Как лучше… А если бы я сам пошел?.. Меня бы менты захомутали. А ты на свободе бы осталась…

— Но это же я предложила разведку выслать, — оправдывалась она. — И пушки не велела им брать. И бирку на ключи повесила. И легенду сочинила. Они ничего не скажут…

— Откуда я знаю! Может, ты подговорила их… Скажи, что хотела сдать меня! Что хочешь избавиться от меня!. Что мое дело к рукам своим грязным прибрать хочешь!

Артур осознавал, что возводит на Юлю напраслину. Но остановиться не мог. Будто дьявол в него вселился.

— Артур! Как ты можешь? — возмутилась Юля.

— Заткнись!

— Артур, ты не должен так говорить…

— Я сказал, заткнись?

— Козел!

Юля гордо вскинула голову. Артур тут же ударил ее. Ударил со злости. Он не хотел бить сильно. Но удар был мощным. Ребром раскрытой ладони. Он не хотел попасть в адамово яблоко, но попал. Что-то хрустнуло, хлюпнуло. Юля захрипела, задергалась, изо рта пошла пена. На спинку заднего сиденья машины она откинулась уже мертвой.

— Что там такое? — обернулся с переднего сиденья Жлоб.

— Ты ничего не видел, понял? — вызверился на него Артур.

Как будто волной его накрыло. Смерть Юли не отрезвила его, а еще больше взбесила. И если бы не Жлоб, неизвестно, какой бы финт он выкинул.

Жлоб развернулся к нему с переднего сиденья. Артур успел заметить летящий в него кулак. Но среагировать не смог. Бум! И перед глазами вспышка, в ушах звон. А спустя мгновение темнота и тишина…

В себя он пришел от грохота автоматных очередей.

Джип несся по дороге, мимо поста ДПС. А Оттуда стреляли. Из автоматов. Может, на поражение, может, нет, но ни одна пуля не зацепила машину. И колеса были целы…

— Первый, как у тебя? — Жлоб невозмутимо восседал на переднем сиденье и разговаривал со старшим головного джипа.

— Да нормаль… — захрипела «Моторола».

— Третий, какие проблемы?

— Гила зацепило, — прокряхтел Куня.

Машине, которая шла в хвосте, досталось больше всего.

— Сильно?

— Да в башку засандалили, наглушняк завалили…

«Ничего себе, зацепило…»

— Хреново… Менты на хвост не сели?

— Сели… Блин! Жопа!

— Чего?

— Скат пробили… Тормозим… Братки, выручайте…

— Жила, тормози свою тачку! — крикнул в рацию Жлоб. И своему водителю: — И ты давай разворачивайся…

«Умный Жлоб, а дебил!»

— Я вам счас заторможу! Я вам счас развернусь! — взорвался Артур, — Вперед погнали…

Он выхватил из кобуры «глок» и приставил его к голове Жлоба.

— Давай отбой, живо! — потребовал он.

Жлоб повиновался. И оба джипа продолжили путь. Третий Достался на съедение ментам. Но только пусть не радуются мусора. Не дотянуться им до Куни. И Ми-шутку не взять…

Жаль Мишутку. Золотые руки у него и башка алмазная. Без него теперь будет трудно.

— Ну чо дальше? Чо дальше, Жлоб? — проскрипел Артур. И сильно надавил на него стволом пистолета.

— А чо дальше?

— Передавай сообщение на пейджер…

— Понял…

Жлоб достал сотовый. Набрал номер.

— Барышня, передайте сообщение. Абонент номер… «Прощайте, пацаны!»

Очень скоро где-то вдалеке рванул джип. Сработало мощное взрывное устройство, установленное под сиденье. Точно такая же «адская машина» установлена была и в головном джипе. Юлина задумка. Чтобы не отдавать братков ментам на съедение. Лучше смерть, чем это…

Жаль, не додумалась она заминировать и тех троих, которые пошли проверять квартиру и попались ментам. Но ей уже никогда не исправить эту ошибку…

* * *

Степан и группа захвата держали курс к Успенке, к подмосковному дачному поселку.

Там жил со своими бандитами Квадрат. Их всего шестеро. И взять их будет не трудно. Если, конечно, «бригада» Жлоба во главе с самим Артуром не подоспела.

Они уже подъезжали к поселку, когда запиликал сотовый телефон.

— Слушаю, Круча…

— Степан Степаныч, не побеспокоил? — Звонил человек, через которого Степан поставил на уши гаишников и патрульно-постовую службу.

— Разбудил, Вадимыч, — зевнул он. — Седьмой сон как раз смотрел. Снится, будто еду я на машине по ночной дороге, а вокруг лес, лес… Да я шучу. Дорога моя не сон, в самом деле по ней трясусь… Что-то случилось?

— Бандюков твоих зацепили…

— Серьезно? Чего ж ты сразу не сказал? Бредни мои чего выслушивал?..

— Так радоваться особо нечему…

— Чего так?

— По твоей наводке три джипа вычислили. Пытались остановить — мимо. Пришлось стрелять. Один джип достали. На обочину согнали. А оттуда стрельба. Окружили, стали подбираться. А джип как рванет… Короче говоря, все, кто там был, к праотцам отправились…

— А другие две машины?

— Свернули куда-то на проселочную дорогу. Короче, ушли…

— Плохо…

— И я про то ж…

— Сколько трупов в джипе?

— Да пока троих насчитали… Сильно их раскидало. Хорошо, наших никого рядом не было. А то бы без потерь не обошлось…

— Спасибо тебе, Вадимыч, за содействие. От начальства тебе или благодарность будет, или нагоняй, не скажу, не знаю. А вот с меня причитается. Приезжай ко мне в эту субботу. Погудим. Расслабимся…

— Приеду. На шашлычок…

— Намек понял. Приезжай, не пожалеешь. Если, конечно, жив останусь…

Машины тихонько подкатили к нужному дому. С выключенными фарами.

Силовой вариант в действии..-. Две ментовские пятерки с ходу ринулись на штурм дома. Одна группа — Степан и его команда, вторая — группа немедленного реагирования. Все в бронежилетах, с автоматами.

Степан любил наблюдать, как такие группы атакуют преступников, сбивают их с ног, ломают, скручивают. Но куда больше ему нравилось самому участвовать в захватах.

Дачный домик представлял собой двухэтажное сооружение из камня и досок. В двух окнах горел свет. Забор вокруг хлипкий. Федот хотел перемахнуть через него. И перемахнул. Но на землю опустился вместе с ним. Не выдержала ограда тяжести его тела. Хорошо, не трещал забор, когда падал.

За Федотом вперед пошли Степан, Эдик, Рома и Саня. Вторая пятерка подходила к дому с другого направления.

Все было тихо. Бандиты, похоже, и не подозревали, какая опасность им грозит.

Рома тихонько подкрался к дому, заглянул в освещенное окно. Остальные держали под прицелом входные двери и окна, выходящие во двор.

Ничего не случилось, и Рома спокойно вернулся обратно.

— Крепкие ребята, — сказал он. — Скоро утро, а они все бухают…

— Что пьют?

— А не поверите. Самогон.

— Пьянка — это хорошо, — сказал Эдик.

И лихо крутанул в руке двадцатитрехмиллиметровый карабин «КС-23».

Бух! Бух! Бух! И три заряда полетели в освещенные окна.

— А это им, братанам, на закусь…

Не зря Степан стремился к тому, чтобы в арсенале отделения было как можно больше современного оружия: и боевого, и специального назначения. Отравляющее вещество типа СИ-ЭС очень годилось для тех, кто находился в состоянии алкогольного опьянения.

— Три букета «сирени»… — ухмыльнулся Рома. — Эдик, ты соображай, что делаешь. Среди бандюков женщин нет. Кому цветы?..

Но его никто не слушал. Обе группы ворвались в дом и начали вязать очумевших от газов бандитов. Через несколько минут все шестеро голубчиков лежали на поляне перед домом в положении «каком кверху».

Больше в доме никого не было. Ни Артура, ни «бригадира» по кличке Жлоб, ни его быков. Видно, не решились они поехать по этому адресу. И уже вряд ли приедут…

«Бригаду» Квадрата увезли в ближайшее отделение милиции. Степан и его команда остались в доме. На всякий случай. А вдруг все-таки Артур решится нагрянуть сюда.

Перед Степаном на столе в ряд лежали три сотовых телефона — бандитский трофей. Может, Артур хотя бы позвонит на один из них…

* * *

Труп Юли завезли в лесную чащу, облили бензином и подожгли. Зажгли и сам лес. Пусть думают, что Юля стала жертвой пожара.

Жлоб знал, как она погибла. Его быкам Артур объяснил, что ее достала ментовская пуля. Все делали вид, будто верят.

Их осталось всего пятеро. Он, Жлоб и три быка. И на всех две машины. Быки сели в одну. Артур и Жлоб в другую.

Жлоб занял место за рулем. Артур сел сзади. И рука на рукояти пистолета. Не доверял он Жлобу. Козел он, раз руку на него поднял. Два зуба выбил, челюсть в шею чуть не вдавил.

— Артур, ты, я смотрю, на меня обиду типа затаил, — сказал Жлоб.

— А то…

— Да не думай, я не со зла тебе вмазал. У тебя ж крыша задымилась, вот я ее и загасил…

Это он его успокаивал. Но Артур ему не верил. Он подозревал в измене всех и вся.

— Смотри, как бы я тебя самого сейчас не загасил…

Артур снова заводился. И уже не было Юли, которая могла его успокоить. Он сам ее успокоил. И Жлоб не в состоянии был его угомонить. Сам вот-вот мог попасть под раздачу.

— Артур, не гони волну, не надо… Лучше скажи, что делать дальше будем? Уходить надо…

Жутко болела челюсть, и Артур готов был пустить Жлобу пулю в затылок.

— Уходить надо. Только куда?

— Да что-нибудь придумаем… Квадрата надо забрать с собой. Наш пацан, жаль будет, если менты до него доберутся…

— Вот ты Квадрата и заберешь… Артур вынул из чехла на поясном ремне свой сотовый телефон. Вышел на Квадрата.

— Ну?.. — услышал он хриплый недовольный голос.

— Квадрат? — Артур не узнавал этот голос.

Он мог лишь догадываться, кому он принадлежит.

— Артурчик, ты?

— Квадрат, хрен из пасти вытащи… Что с голосом?

— Всю ночь бухали, сам знаешь, повод был… А теперь зуб разболелся…

Вообще-то с сильного похмелья у Квадрата примерно такой голос. А если еще зуб болит… Артур прекрасно его понимал. У самого с зубами проблема.

Он с ненавистью посмотрел на Жлоба.

— У тебя все спокойно?

— В смысле?

— Ментов нет?

— А хрена им здесь делать?

— Тогда жди, мы счас подъедем…

Это «счас» растянулось на три часа. Проселочными дорогами, по карте, с грехом пополам они добрались до дачного поселка. А вот и дом, в котором обосновался Квадрат со своей «бригадой».

* * *

Первым машины заметил Кулик.

— Похоже, они…

— По местам, — скомандовал Степан.

— А ты, Квадрат, — с легкой усмешкой посмотрел он на Савельева, — готовь свой «помповик». Что там у тебя?

— Расцвела «черемуха» под моим окном…

— Сгодится…

— Квадрат, Квадрат, я Шар! — Рома приложил к губам невидимую рацию и сделал очень серьезный вид.

— Издеваешься, да? — как на неисправимого ребенка посмотрел на него Эдик.

Между прочим, у него неплохо получилось разговаривать голосом Квадрата. Это он заманил в ловушку те два джипа, которые уже останавливались возле дома. Из-за этого Рома его Квадратом называть стал.

— А ты, Шар, катись отсюда к дверям, — строго посмотрел на Лозового Степан. — Резиновыми пулями пальнешь, для эффекта…

Тот молча кивнул, вытащил свой револьвер и направился к дверям.

* * *

— Бери своих бойцов и прошерсти дом, — распорядился Артур.

— Не вопрос, — буркнул Жлоб. И вывалился из машины.

— Лишь бы на ментов не напороться, — напоследок бросил он.

— Да какие здесь менты? — не очень уверенно вопросил Артур.

А ведь менты запросто могут быть здесь. Повязали «бригаду» Квадрата. И устроили засаду. Не зря же у Квадрата был подозрительно неузнаваемый голос… Артур подумал об этом и быстро занял место Жлоба.

Как только тот взял под свое крыло трех боевиков, Артур сцепил двигатель с ходовой частью и медленно начал сдавать назад.

Он видел, как на подходе к дому обстреляли Жлоба и его боевиков. Вокруг них образовалось облачко газа. Все четверо попадали на землю. Из дома выскочили менты в бронежилетах, с автоматами и «помповиком». Мать твою! Да среди них Волчара…

«Волчара, мы с тобой еще встретимся!» — Он самолично вывел эту фразу в доме, где держали Жанну.

Вот и встретились… Артур выжал полный газ, лихо вогнал машину задом в поворот. Развернулся и рванулся к выезду из поселка.

Менты погнались за ним. На «трофейном» джипе. Но Артур вовремя выехал на железнодорожный переезд, проскочил прямо под носом товарного поезда, который отсек его от погони.

Когда поезд отгромыхал вагонами, он был уже далеко. И никакие менты не могли его догнать.

Он проехал еще километров десять, прежде чем окончательно убедился, что погони нет. И вдруг вспомнил, что джип с ментами заминирован. Но, увы, он запамятовал номер, по которому можно выйти на пейджер под взрывным устройством.

Артур принялся лихорадочно шарить по карманам в поисках клочка бумаги, где были записаны номера абонентов.

* * *

— Ушел, гад! — как от зубной боли скривился Эдик.

— Поворачивай обратно, — велел Степан.

По сотовому Степан связался с начальством, доложил обстановку. Ему обещали поднять в воздух вертолет.

Когда они с Савельевым подъехали к дому, бандитов уже оприходовали по полной программе. Украсили руки браслетами, досмотрели.

— Давайте их в этот джип, — велел Степан. — А ты, Савельев, за руль. Мы на «Волге» поедем. Кулик, сходи за ней…

Его указание было исполнено в лучшем виде. Бандюков связали еще и по ногам, заклеили рты лентами — чтобы не воняло. И заскирдовали ими весь зад машины. Кулик подогнал «Волгу».

Эдик сел за руль «Хонды», но дверцу за собой закрыть не успел. Лозовой не позволил. Он стоял перед ним в величественной позе, рука уперта в бок, лицо умное.

— Чего уставился?

— Любуюсь, — не меняя выражения лица, сказал Рома.

— Не понял…

— Тобой, Квадрат, любуюсь…

— Рома, ты что, снова на прикол сел? — послышался голос Федота. — Кончай, а… Ехать надо…

— Нет. Я не могу оторвать взгляд от этой картины. Не картина это, шедевр. «Черный квадрат» Малевича! — юродствовал Рома. — Вы только посмотрите, сколько мудрости в этой картине, сколько в ней глубины. Глубоко, глубоко, а смысла не видно… Бред сумасшедшего, «голый король» в развернутом виде…

— Ну вот, я у него еще и голый король, — не вытерпел Эдик. — Я тебе сейчас покажу голого короля… Дайте мне розги! Я этому королю по голой заднице, в развернутом виде…

Савельев вывалился из машины. Лозовой не стал ждать, когда тот дотянется до него, и широким шагом преодолел расстояние до «Волги». Она стояла метрах в десяти от джипа. Кулик за рулем, начальник впереди, Федот уже умостился на заднее сиденье. Туда же шмыгнул Рома.

— Ну я тебе сейчас! — Эдик потянулся за ним.

И в это время громыхнуло. Могучий смерч из пламени подбросил джип с бандитами в воздух. Огромной силы взрывная волна разметала его на куски.

Тряхнуло и «Волгу». Больше всех досталось Эдику. Ударная волна бросила его на землю. К счастью, на этом все и закончилось.

— Ничего себе «Черный квадрат»!

Он поднялся с земли и ошалело уставился на Лозового.

Рома тоже ничего не понимал. Он знал только, что его шутливое настроение спасло жизнь другу.

* * *

Облаву на Трутнева устроили по всем правилам ментовской охоты. И с вертолета увидели его джип. Но без него самого. Куда-то исчез бандюк, растворился в подмосковных лесах. Но поиски не закончились, они будут продолжаться, пока его не найдут.

— Где может скрываться Артур Трутнев? — спросил Степан бандита по кличке Квадрат.

В следственный изолятор к нему приехал, в его бессовестные глаза заглянул.

— А-а, Трутень. — Квадрат не вел себя вызывающе. Знал, с кем имеет дело. Но и душу распахивать не собирался. — Знаю такого, зону вместе топтали…

— И Москву вы вместе топтали, и Питер…

— Ну так, по одной земле ходим…

— Не ломай комедию, Витя. Тебе это не идет… Ты вместе с ним и тачки свинчивал, и братков столичных в расход пускал…

— Ничего не знаю, — отвернулся Квадрат.

Ему уже предъявлено обвинение в автомобильных кражах. Очень им и его подельниками муровская братия заинтересовалась. Его дело МУР в свое производство взял. Только, увы, все улики против него косвенные. Для содержания под стражей основания были, а вот на справедливый приговор суда надежды тускнели с каждым днем. Не кололся Квадрат. И его сообщники стойко держались. Степан слышал, что их даже били. И психологический прессинг по полному раскладу применяли. Но те стояли на своем твердо. «Ничего не знаем!» Словно кто-то сказал им, что нечем их намертво зажать в угол.

В конце концов их, возможно, расколют. Но это может случиться завтра. А Трутнев Степану нужен сегодня. Не будет Жанна спать спокойно, пока этот гад гуляет на свободе.

Из «бригады» Жлоба остались трое. Те, которых захватили в Битово. Остальным всем амба. Трое в машине сгинули вместе с компьютерным гением. Четверо вместе с самим Жлобом в машине подорвались.

— А ты знаешь, что со Жлобом случилось?

— А-а, Жлоб, — вяло протянул Квадрат. — Знаю такого. И с этим на зоне чалился…

— Да-да, Трутнев, ты и Жлоб — одна компашка, вместе преступления совершали…

— Напраслину возводишь, начальник…

— Так вот, Жлоба Артур замочил. На мине подорвал. Чтобы он его не сдал…

— Козел он, этот Артур, — процедил сквозь зубы бандюк.

— Так и я о том же… Ты мне только скажи, где может скрываться Трутнев…

— Не знаю… Ничего не знаю…

Квадрат снова ушел в свою раковину. И доставать его оттуда гиблое дело. Из Бутырки Степан уходил несолоно хлебавши.

* * *

— Привет, Макс!

Артур видел, как вздрогнул его давний кореш. И медленно повернулся к нему. Он из подъезда своего выходил. На работу спешил.

— Не узнаешь?

— Нет…

Артура и в самом деле трудно было узнать. Видок у него не очень. Брюки кримпленовые старые, рубаха шелковая по швам расползается, на голове кепка — когда-то белой была. Очки солнцезащитные, «капельки» — такие в начале восьмидесятых крутые модники носили. В руке авоська, в ней бутылки. На бомжа он не похож, но за опустившегося алкаша его принимали все. Тихонький такой пьяница. Он ходил по московским улицам с низко опущенной головой, как будто бутылки пустые выискивал. Менты постовые если видели его, то с презрением смотрели ему вслед.

— Это я, Артур…

— Трутень?.. Ты какой-то не такой…

Последний раз они виделись весной девяносто третьего. В тот день, когда он увел от него Жанну. Тогда Артур выглядел по-другому. Но сейчас он гораздо богаче. И его тусклый вид — лишь маскарад. Ему бы за границу смотаться, а там у него на счетах миллионы. Но нужно переждать гиблую пору. Отсидеться. Поэтому ему нужен Макс. Некуда ему больше податься.

— Да все нормаль, Макс. Так надо… Ну чего встал? Пошли к тебе, водочки вмажем…

— Какая водочка? — сморщился Макс.

Он тоже изменился. Никакого спортивного костюма и в помине. Черные брюки, белая рубаха, брюшко нагулял, щеки наел. Весь такой холеный, лощеный. Наверняка расширил свой бизнес. И зажрался.

— Макс, я к тебе как к брату пришел. Меня менты пасут, спрячь. Я в долгу не останусь…

Артур вытащил из заднего кармана брюк десять стодолларовых купюр. Богатство, совершенно не вязавшееся с его убогим видом.

— Это только за первые три дня… Спрячь, Макс… — Просительный тон голоса сменился на требовательный и угрожающий: — Спрячь, Макс, а не то…

Макс стушевался.

— Ладно, спрячу… Только не дома. У меня ведь жена, дети… Давай ко мне на дачу… Там тебе будет в кайф… Побудь пока здесь…

Артур сел на лавочку, опустил голову и бутылками в авоське о землю дзинь-дзинь. Алкаш играет — самое большее дворник метлой его погонит, но не менты.

Потянулось ожидание. Макс вроде как за машиной в гараж направился, а вдруг ментам звякнет… Но вряд ли, Макс трус. Трус, который пытается сойти за крутого. Такие с ментами не дружат. Хотя разве можно все предугадать…

Подъехала машина. Новенький «Ниссан-Максима», европейский вариант. Плавно опустилось стекло, показалась голова Макса.

— Садись…

Артур не заставил себя ждать.

* * *

Жанна приросла к его дому. Нравилось ей в его квартире или нет, но она не хотела ее покидать ни под каким предлогом.

«Здесь я чувствую себя в безопасности, — говорила она. — И я не уйду отсюда…»

Степан был этому только рад. Хотя на кухне спать не очень-то хотел.

«Мы проведем с тобой чудесную ночь, — обещала Жанна. — Но только в моем доме. После того, как я перестану бояться Артура…»

Их давно уже тянуло друг к другу. Но это было не одно лишь сексуальное влечение. Возможно, между ними возникло чувство, которое принято называть любовью. И именно поэтому как-то не хотелось так сразу ложиться в одну постель. Поэтому в их отношениях возник элемент игры. Как будто дама сердца требовала от своего рыцаря — добудь мне голову негодяя, и тогда… И Степан принял эту игру.

Сегодня Жанна встретила его в белом передничке. И волосы заколоты, как у официантки. А на кухне источает ароматы жаркое…

Жанна пыталась прислуживать ему.

— Зачем этот передничек? — спросил он.

— Знаешь, я ведь, когда в Москву приехала, в кафе работала…

— Я помню, ты рассказывала…

— Но не рассказывала, что хотела стать официанткой. Веришь или нет, но одно время это было пределом моих мечтаний… И может быть, если бы это случилось, Макс не продал бы меня Артуру… Скоты!

Жанне вдруг стало не по себе. Тяжесть прошлого навалилась на нее. Она вспомнила о погибшем муже, о ребенке, к которому она боялась вернуться, пока не будет пойман Артур. Степану пришлось рассказывать ей смешные истории из своей жизни. Но успокоило ее серьезное.

— Степан, скажи мне, ты точно поймаешь Артура? — спросила она.

— Точно, — ответил он. — Даже если он ушел за границу…

А ведь такой вариант не исключен.

Утром, едва только начался рабочий день, позвонил Николай Марков.

— Ищешь Трутнева? — спросил он.

— А ты что, можешь помочь?

— Увы… Но зато я по собственной инициативе дополнил и расширил его досье. По крупицам оперативные данные на него собрал. Москва, Питер… Считай, что Трутнев — мое временное хобби…

— И мое тоже…

— В общем, есть серьезные подозрения, что он со своей бандой чистил банки очень оригинальным способом. Фальшивые купюры в обмен на подлинные. Именно на этой почве у него возник конфликт с одной питерской «бригадой». И знаешь, пятерых братков питерских он на разборке замочил. Вот так-то… А после этого в Москву ушел…

— Злы на него питерские?

— А ты думал… Только они не знают, как выйти на Трутнева…

— А тебе откуда это известно?

— Секрет фирмы…

— Пробил, значит, ситуацию… Коля, век у тебя в долгу буду…

— И столичные братки Трутнева не жалуют. Тоже дел тут натворил. Есть такой авторитет, кликуха — Черепок. Так Трутнев и его быков покрошил… Правда, конфликт потом замяли. Трутнев связи свои включил, бабки крутые на кон выставил. Короче, Черепок на него больше не дергался. Но обида, сам понимаешь, осталась…

— И этот Черепок, конечно, тоже не знает, как Трутнева достать…

— Раньше знал, сейчас нет…

— И никто не знает?

— Никто…

— А в твоем досье, случайно, не числится некий Макс?

— Кто такой?..

— Точно не знаю. Он с Трутневым весной девяносто третьего знался, в своем кафе на Белорусском вокзале принимал…

— Нет, такого нет…

— Значит, этот Макс как бы выпадает из общей картины. И Артур не дурак… Спасибо тебе, Коля, очень ценную информацию ты мне подкинул…

— Ценного в ней нет ничего, но я старался. И «спасибо» ты не отделаешься…

— Понятное дело. Созвонимся. Отдохнем…

На этом разговор был закончен. Степан взял с собой Комова и Лозового, с ними отправился к себе домой.

— Жанна, собирайся, — сказал он с порога. — Поедем покатаемся…

— Сгораю от нетерпения… А куда ехать?

— Поедем Макса твоего искать…

— Зачем?

— Возможно, у него скрывается Артур…

— Ты думаешь?..

— Пока что только думаю… Поехали…

Кафе на Белорусском вокзале, где когда-то работала Жанна, они нашли сразу. Только никого из тех, кого она знала, уже не было. Кто-то уволился, а кого-то забрал с собой Макс, бывший владелец этого кафе.

— Вас интересует Максим Евгеньевич? — угодливо спросил директор-распорядитель заведения.

— Да, бывший владелец вашего кафе, — кивнул Степан. — Как я его могу найти?..

— О, у Максима Евгеньевича сейчас свой ресторан и престижный ночной клуб…

— Высоко взлетел…

— Высоко…

Ночной клуб «Седьмое небо» Степан нашел без труда. И Макса также отыскал. Застал его в просторном комфортном кабинете. Непонятно, чем он там занимался, но незваных гостей встретил в штыки.

— Кто вы такие? — раздраженно спросил он. — Почему без предупреждения?.. И тут же остыл, увидев Жанну.

— Жанна, — протянул он. — Какая ты стала…

Она ошеломила его своим видом. Аристократка, одетая по последней моде, стильная красотка со жгучим взглядом. Он-то помнил ее совсем другой.

— Макс, а откуда ты знаешь, что меня Жанной зовут?

Жанна первой «словила мышь». Ей, оказывается, можно в его отдел сыщиком устраиваться.

— Меня раньше по-другому звали…

— Так это, — явно смутился Макс. — Мне Артурчик сказал, что он тебе другое имя дал…

— Когда он тебе это сказал? — зажимала его в угол Жанна.

— Да виделись мы с ним как-то… Давно…

— Макс, я сильно изменилась? — спросила она.

— Спрашиваешь…

— Значит, сильно. Но ты меня узнал. А почему?.. Потому что ждал меня. Интуитивно ждал. Поэтому так сразу меня и узнал… Макс, ты разговаривал с Артуром совсем недавно. Где он?

— Слушай, а тебе не кажется, что ты слишком много говоришь?

Макс посмотрел на нее с недовольством, а на Степана и его оперов с опаской.

— Не кажется, — сказал Степан. И показал свои «корочки».

— Уголовный розыск. Майор Круча…

— Уголовный розыск?.. — Макс был в шоке.

— Мы только что задержали некоего Артура Трутнева…

Степан внимательно наблюдал за Максом. И видел, как у того дрогнул взгляд.

— Но, увы, он сбежал от нас. Это невероятно, но факт… Мы видели, он забежал в ваш клуб. Где вы его сейчас прячете? Здесь? — Степан показал на стенной шкаф.

— Нет…

— А где?

— Его здесь нет…

— А где вы его оставили?

— На своей даче…

Макс попался на элементарную психологическую мульку. А еще крутым казаться хотел…

— Вот туда мы сейчас и проедемся…

— А собственно, по какому праву?..

— Да заткнись ты! — рявкнул на него Федот.

Макс мгновенно потух. Комов умел давить на психику. А такое чмо, как этот Макс, для него пустяк.

Лозовой достал наручники, помахал ими в воздухе. Спросил у Степана:

— С ними повезем или без?

— Без них… Пока без них…

Макс был сломлен окончательно. Но на этом спектакль не закончился. Жанна продолжала играть роль.

— Ну вот, Макс. Теперь ты и Артура продал. — Она смотрела на него глазами, полными презрения.

Жанна достала из своей сумочки доллары: две сотенные и один полтинник. Бросила их на стол Максу.

— Тут ровно двести пятьдесят долларов, — небрежно усмехнулась она. — Двести пятьдесят долларов. Может, ты помнишь, кого ты за эти деньги продал?..

— Сука! — выдавил из себя Макс.

Не побоялся показать, в каком он гневе. Но все равно не мужчина. «Сука!» Ну разве ж можно говорить такое женщине?

Вроде бы не сильно Степан выбросил вперед кулак. С глухим звуком содрогнулась грудная клетка Макса. Как мешок с навозом он отлетел к стене и размазался по ней.

Артур проснулся оттого, что кто-то тронул его за плечо. Открыл глаза и увидел Макса.

— А-а, жрать привез…

Только ответил чей-то женский голос:

— Пулю он тебе привез…

Артур увидел, как из-за спины Макса появилась Жанна. Строгий взгляд, сосредоточенное лицо. И пистолет в руках. Черное жерло ствола смотрит ему в лоб.

— Ты чего? — Артур почувствовал, как ноги заливает предательская тяжесть.

— Вот, пришла за мужа своего покойного посчитаться…

— Жанна!.. Не надо!..

— А ты думаешь, Юрий хотел умирать?

— Я его не убивал…

— Его убил ты!

Жанна нажала на спусковой крючок. Пистолет выстрелил, и ему в лоб больно ударила пуля.

Артур прикоснулся рукой к ране, посмотрел на руку. Увидел на пальцах кровь… Только почему он жив?

Да это краска!.. Просто краска… Жанна просто взяла его на понт.

— Ну ты тварь! — Он сорвался с места.

Хотел наброситься на нее. Но ему не дали. Откуда-то возник Волчара, а за ним и его волчата.

Менты схватили его, заломали. Послышалось щелканье наручников, и на запястьях своих Артур почувствовал холод стальных браслетов.

Все очень просто. Никакой погони, никакой стрельбы. Менты появились, когда он спал. Сначала устроили спектакль с участием Жанны. Напугали до смерти. А затем повязали, как какого-то сопливого пацана. Артуру было даже обидно…

Только ошибается Волчара, если думает, что сломил его. У Артура есть деньги, есть знакомые адвокаты. Он им заплатит, через них же ублажит и судей, и прокурорских следаков. И скоро снова выйдет на свободу. У него есть опыт.

Ему ничего не будет, все обвинения с него будут сняты. Надо только молчать.

* * *

Степан доставил Трутнева к себе в отдел. Допросил по делу о похищении Жанны. Но тот молчал. Степан уже хотел прессинг к нему применить. Но появились муровцы. Трутнева они считали своей собственностью. Слишком много дел лихих он натворил.

Его забрали на Петровку — Степан против этого не возражал. Домой он отправлялся со спокойной совестью и с чувством исполненного долга.

А дома его никто не ждал. Только записка.

«Степан, я у себя. Жду! Жанна».

Ну вот и отлично. Жанна обещала ему чудесную ночь. После того как она перестанет бояться Артура. А тот уже в «Петрах». Степан сделал свое дело и теперь ждал щедрой награды. Как на крыльях летел он в дом Жанны.

Он ожидал чудесной ночи. И она пришла. Только встречал он ее с тряпкой в руке. Жанна воспринимала его как мужа. И без зазрения совести сунула ему в руки тряпку и швабру.

— Сегодня у нас генеральная уборка…

Вот она, чудесная ночь. Успокаивало только то, что и она сама ползала вместе с ним на карачках, мыла, чистила, наводила лоск. А попутно готовила ужин. Только этот ужин грозил стать завтраком.

Остановились они лишь под утро.

— Ну, вот и все…

И, не обращая никакого внимания на страдальческую гримасу Степана, Жанна направилась в душ.

А потом они ужинали. Вернее, завтракали. При полном параде. Но без свечей. Какие свечи, когда за окнами уже светло?

— Ты устал, дорогой? — спросила она. И нежно ему улыбнулась.

— Не бойся, я больше не заставлю тебя делать генеральную уборку…

— Ну почему же, я не против…

— Не ври… Степан, ты должен понять, это была ритуальная уборка…

— Ритуальная?.. Разве кто-то умер?

— Да. Умерло мое прошлое. Остался только ты. И мой Давид. Завтра мы его заберем к себе. Я даже не спрашиваю, хочешь ты этого или нет…

— Потому что знаешь, что я скажу «да»…

— Потому что знаю, что я тебе нужна… Ее глаза подернулись сладкой дымкой. Она потянулась к нему, поймала его губы.

— И ты мне нужен, — прошептала она.

* * *

Артур ликовал.

— Я все уладил… — говорил ему адвокат. — Против вас, Артур, ничего нет. Почти ничего. Только похищение женщины. Она дала против вас показания…

— Жанна?

— Да, Жанна Артюхова… Но ничего страшного. Это дело мы как-нибудь утрясем. Это я вам обещаю…

На допросах Артур молчал. Знал, что в молчании его спасение. И Квадрат молчал — Артур уже знал об этом. И другие пацаны из его «бригады» молчали. Рано или поздно они все окажутся на свободе. И возьмутся за старое. Назло всем. Назло Волчаре.

— Я уже договорился с Иваном Михайловичем, — сказал адвокат

И нацарапал на клочке бумаги: «Пятьдесят тысяч долларов». Именно столько берет за свое содействие следователь, ведущий его дело.

Артур согласно кивнул. Пятьдесят тысяч долларов — не очень большая цена за свободу.

Правда, это только начало. Придется платить и платить… Но деньги — дело наживное. Он без сожаления расставался с ними. Главное, он получил доступ к своим заграничным счетам.

* * *

— Ничего поделать не могу, но Трутнева придется отпустить, — заявил следователь прокуратуры. — Пока под подписку о невыезде…

Степан приехал к нему, чтобы узнать, как продвигается дело. А услышал какую-то чушь.

— Иван Михайлович, я не понял… Он и в самом деле ничего не понимал.

— А в чем, собственно, мы можем обвинить Трутнева? В оказании сопротивления работникам милиции?.. Да, есть основания подозревать, что в трех джипах, которые пытались задержать сотрудники дорожно-постовой службы, находился Трутнев. И это по его прямому указанию бандиты из последней машины отстреливались от сотрудников ДПС. Но это лишь подозрения, не подкрепленные фактами. Невозможно доказать, что Трутнев находился в одной из машин, невозможно доказать, что он давал команды…

Следователь долго убеждал его, что Трутнев ни в чем не виновен.

— А три члена его группировки? Те, которые задержаны уголовным розыском ОВД «Битово»…

— Я не понимаю, о каких членах группировки вы говорите? — нагло посмотрел на него следователь. — Граждане Токарев, Давтян и Гмызов нашли на улице ключи с указанием адреса, решили отнести их хозяевам, а там их ждали сотрудники вашего отдела. Я допрашивал их. И все они отрицают свою принадлежность к так называемой группировке Трутнева…

Вообще-то этого и следовало ожидать.

— А похищение гражданки Артюховой? Ее показания…

— К сожалению, у нас есть основания считать, что это оговор…

— Что?!

— Гражданку Артюхову похитили совершенно другие люди. А показывает она на Трутнева. Это называется сведением личных счетов… Ведь они когда-то были знакомы…

— Ух ты, вы и это знаете. А может, вы знаете, что этот подонок застрелил ее мужа?

— К сожалению, эта версия не подтверждена следствием…

— Слушай сюда, Иван мать твою Михайлович. — Степан с трудом удерживался от того, чтобы не размазать этому ублюдку нос по щекам. — Я не знаю, сколько тебе отстегнул Трутнев…

— Что вы себе позволяете?

— Заткнись!.. Я могу тебя уничтожить. Не физически, нет. Морально… Но я не буду делать этого. Не хочу с дерьмом связываться… А заказ на освобождение Трутнева ты не выполнишь. Это я тебе обещаю!..

Степан поднялся со своего места. И вышел вон из кабинета. И громко хлопнул за собой дверью.

* * *

— Трутнев! С вещами на выход! — объявил «попкарь».

Артур поднялся со своего места. Довольно улыбнулся.

— Ну, братаны, бывайте. Окажетесь на свободе, заходите. Погудим…

В камере следственного изолятора он чувствовал себя как рыба в воде. Все-таки десять лет строгого режима за ним. Все тюремные законы назубок знает. В общем, он умел себя поставить. Братва на хате его уважала…

Артур очень удивился, когда «попкарь» повел его не на выход, а к другой камере.

— Эй, меня же должны освободить, — растерянно пробормотал он.

— Не знаю. Приказано перевести в другую камеру…

А камера эта оказалась ужасной. Переполнена до безобразия. Место на «шконках» только для чересчур крутых. «Мужики» и «лохи» сидели на полу или просто стояли.

Артур пытался заявить о себе. Но со «шконок» поднялись два здоровяка, подошли к нему.

— Ты что-то вякнул? — презрительно скривился один.

— Э-э, чо за дела, пацаны, я свой…

— На болте у петуха ты свой!

Артур дернулся, чтобы спросить за такое оскорбление. Но жлобы опередили его. Их тяжелые кулаки градом обрушились на него. Артура свалили на пол и давай месить ногами. Остановились, когда он перестал подавать признаки жизни.

Очнулся он на том же месте, где его избивали. В мутной пелене перед глазами он увидел все тех же жлобов.

— Ты Черепка помнишь? — гнусно ухмыльнулся один.

— Ты его пацанов замочил, — напомнил второй.

— Будешь ответ держать, понял?..

Артур понял, что попал. И попал крепко.

Не случайно он здесь. Не случайно. Волчара его в эту хату зафуговал. Он, Волчара, больше некому. Сука! Козел! Падла!

В бессилье Артур сжал кулаки. Жлобы поняли это по-своему, и снова на него обрушился град ударов.

На этот раз он очнулся на «шконке». В переполненной камере он лежал на ней один. И рядом стояли два крепыша с квадратными рожами.

— Мы тебя в обиду не дадим, — сказал один.

Артур облегченно вздохнул. Нашлись заступники. Это и должно было случиться. Ведь он не какой-то там хрен с бугра. У него связи в криминальном мире, определенное положение. Главарь банды как-никак. В авторитете…

— Не-а, — покачал головой второй. — Не дадим… Мы за тебя еще повоюем…

И с неприязнью посмотрел на двух жлобов, которые стояли в стороне.

— Пацаны, вы чьи будете? — спросил Артур, поднимаясь.

— Питерские мы. Из «бригады» Гирея. Ты, Артурчик, слышал о нем…

У Артура отвисла челюсть.

— Вижу, вспомнил, — нехорошо улыбнулся первый крепыш. — Ты наших пацанов на разборке мочканул. Пятерых, помнишь?..

— Ответку держать надо, Артурчик, — зло процедил сквозь зубы второй.

У Артура закружилась голова. Он уже не выдерживал, этого кошмара.

Он оказался меж двух огней. Питерские братки, столичные. И те и другие жаждут его крови…

— Петушить мы тебя будем, Артурчик, — сказал питерский браток.

— Обязательно! — гоготнул московский жлоб. Уж лучше бы его убили… Артур застонал и закрыл лицо руками.

— Только как делить будем? — будто издалека услышал он.

Похоже, питерский спросил.

— Да как, в карты разыграем, — нашелся столичный. — Тут базар был, будто он телку свою в «стиры» прошпилил…

Артур встрепенулся, вскочил с места.

— Откуда знаешь?

— А тебя это гребет? — осклабился жлоб.

И приложил ему кулаком в лоб. Артур потерял равновесие и плюхнулся на «шконку». Но его оттуда стащили и швырнули на пол. И ногами задвинули под койку.

— Сиди тут, пидер гнойный! — услышал он голос питерского братка. — А мы пока картишки раскидаем. Посмотрим, кому тебя в очко жахать…

Словно бы не с Артуром происходил этот кошмар. Будто кого-то другого разыгрывали в карты. Такой ужас не мог присниться ему в самом кошмарном сне.

А ведь когда-то он точно так же проиграл в карты Жанну… Жанна… Кой черт дернул его связаться с ней?..

— Выползай! — послышалось минут через пять.

— Вылезай, очко подставляй, — громыхнул кто-то в рифму.

И рассмеялся.

Артура вытащили из под кровати. Толпой навалились на него, заголили зад…

И тут пришло спасение.

— Немедленно прекратить! — послышалось от дверей.

Камера наполнилась надзирателями. Они готовы были дубасить любого. Но сопротивления им никто не оказывал. Насильники послушно расступились. Артур остался лежать поперек «шконки» со спущенными штанами.

— Фамилия? — спросили его.

Артур поднялся, натянул на себя штаны.

— Трутнев…

— Ты нам и нужен. На выход…

— С вещами? — с надеждой спросил он.

— А это зависит от тебя, — многозначительно посмотрел на него надзиратель.

И бросил взгляд ему за спину, на насильников его посмотрел. Как будто они заодно…

А почему «как будто»?.. Это все подстроено. С подачи Волчары. Это он, гад, все подстроил…

Артура вывели из камеры, повели в помещения для допросов. Ввели в одну комнату.

Там его ждал Волчара.

— Ну что, Артурчик, как твое очко? — криво усмехнулся он.

Артур стоял перед ним с низко опущенной головой. На глаза наворачивались слезы.

— Молчишь… Нечего сказать… Сейчас тебя к следователю поведут, — сказал Волчара. — Будешь хорошо себя вести, отведут потом в хорошую камеру. Будешь плохим мальчиком, станешь хорошим петухом. До утра тебя пробовать всей хатой будут. Выживешь ли, а?

Артура передернуло от этих слов. Ему и без того было страшно, а сейчас казалось, он весь состоит из сплошного страха…

Его перевели из одной комнаты в другую. Там его ждал следователь. Тот самый, который принимал живое участие в его судьбе.

Он предложил Артуру сигарету. Тот жадно схватил ее, закурил.

— Я думаю, обвинения с вас будут сняты б самое ближайшее время, — заговорил Иван Михайлович.

— Когда меня выпустят? — мрачно спросил Артур.

— Само позднее, дня через три…

— Этих дней мне не пережить, — буркнул Артур.

— Чего?

— Ничего… Берите бумагу, записывайте, — потребовал он.

— Что записывать?..

— Признательные показания… Я хочу во всем сознаться…

Он видел, как у следователя полезли на лоб шары.

* * *

Степан вместе с Жанной ехали к ее бывшей свекрови.

— Я не знаю; почему ты отказывала себе в общении со своим ребенком, — сказал он.

— А я знаю, — ответила она. — Я очень боялась этого ублюдка…

— Ублюдок, — кивнул Степан. — Самый натуральный ублюдок… Видела бы ты, в какое жидкое дерьмо он превратился в тюрьме.

— Так то в тюрьме… А на воле он был очень жестоким…

— Кстати, он признался в убийстве своей подруги. Он убил ее просто так, в приступе гнева…

Жанна посмотрела на него с легкой укоризной.

— А ты говорил, его не надо было бояться…

— Вообще-то я этого не говорил… Мне непонятно другое. Почему ты оставила своего ребенка у матери мужа? Ведь тот же Артур мог его похитить…

— А вот этого я не боялась… И ты скоро узнаешь, почему…

Они подъехали к роскошному особняку в живописном месте в нескольких километрах от города. Таких домов Степан не видел даже на берегу Глубокого озера.

— Ничего себе! — протянул он.

— Этот дом принадлежит Дине Артюховой. Он стоит миллионы долларов. И очень хорошо охраняется. Артур бы никогда не добрался до моего ребенка…

— Сколько ж у нее денег?

— Юрий был очень богат. Теперь всем его состоянием владеет его сестра. И матери кое-что досталось. И мне… Кстати, если тебе интересно, у меня на счетах лежит…

Степан потянулся к ней и закрыл рот ладонью.

— Мне совершенно это не интересно…

— Но мы же собираемся пожениться…

— И поженимся. Но твои деньги пусть принадлежат твоему сыну. Все до копейки… А мы будем жить на мои…

— Но…

— Если у тебя есть «но», то я сейчас исчезну и ты меня больше никогда не увидишь…

Степана на самом деле абсолютно не волновало богатство Жанны. Он не имел никаких видов на ее деньги. Он мужчина и сам должен кормить семью.

— Хорошо, я согласна…

К машине подошел крепко сложенный мужчина в черных брюках и белой рубахе.

— Я вас слушаю, — вежливо сказал он.

— Я к госпоже Артюховой…

— Как доложить?

— Я вдова ее покойного брата…

— Госпожа Артюхова?

— Именно…

— А могу я посмотреть ваши документы?..

Жанна показала ему права. Этого хватило, чтобы ее машину пропустили во двор.

А навстречу ей вышла молодая особа в просторном платье. Это и была Дина.

Нельзя сказать, что сестра покойного Артюхова встретила Жанну с распростертыми объятиями. Но и холода не было в ее глазах.

Жанну и Степана проводили в дом.

— Ты поправилась, — сказала Жанна, обращаясь к Дине.

— Не поправилась, — загадочно улыбнулась та. — Я в положении…

— Что?

— Третий месяц… У меня появился мужчина. Через неделю свадьба…

— Поздравляю…

— Поздравления приму на торжестве… Приглашения получишь по почте… А вот и мама…

В холле появилась сухощавая чопорная женщина лет шестидесяти.

— Здравствуйте, Альбина Игоревна….

— За Давидом приехала? — сухо спросила женщина.

— Да…

Откуда-то появился чудесный малыш трех лет от роду.

— Мама! — он бросился к Жанне. Обнял ее, расцеловал.

— Узнал, любимый…

— А мне бабушка каждый день твои фотографии показывала. И голос я твой знаю…

Жанна с благодарностью взглянула на свекровь. Та растроганно улыбнулась и отвела в сторону взгляд.

— Жанна, ты мне звонила почти каждый день, — сказала она. — Надеюсь, это будет и впредь?

— Да, конечно… И адрес свой я вам оставлю, и сама буду приезжать…

— С Давидом…

— Ну конечно…

— А кто этот молодой человек? — Наконец-то и до Степана дошла очередь.

— Это Степан, я рассказывала вам о нем…

— Вы и есть тот самый знаменитый майор Круча?..

— Ну, прямо-таки знаменитый…

Теперь он с легкой укоризной посмотрел на Жанну. По телефону о нем растрепалась…

* * *

Они подъезжали к дому Жанны.

Степан за рулем. Жанна с Давидом сзади. Никак не могла насладиться сыном.

Катя появилась неожиданно. Она выскочила на дорогу и застыла в позе ковбоя. В руках пистолеты, ноги врастопырку, на поясе широкий ремень с кобурами, на голове широкополая шляпа. В глазах ковбойская отвага.

Степан едва успел затормозить.

— Катя, ты с ума сошла?

— Ты не можешь так говорить! — Она сделала страшное лицо и подошла к нему. — Ты за все в ответе, бледнолицый…

— Катя!!!

— Пах! Пах! Пах!..

Никогда Степан не думал, что смерть так близка. Пах, пах, и он убит. Катя из своих пластмассовых пистолетов его застрелила.

— Ну вот и все, нет больше дяди Степана, — уныло вздохнул он.

— Изменник! — презрительно скривилась она.

И тут же ее лицо разгладилось. Она увидела Давида.

— А это кто?

— Садись в машину…

Катя шмыгнула в его «Волгу».

— Ну кто это?

— Я Давид, — прозвенел голосок мальчика.

— Какой хороший, — умилилась Катя.

— Это мой сын, — сказала Жанна.

— И твой жених! — усмехнулся Степан.

— Но-но! — пригрозила ему пистолетом Катя. — Только не надо… Это будет мой брат. Я сделаю из него настоящего ковбоя…

Ну вот, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы замуж не просилось…

Степан видел, как улыбается Жанна.


ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги