КОМ: Казачий Особый Механизированный

17. ЗЕМЛЯ И НЕБО

Шёл я к улице Большой, размышляя о насущном. Сколько, интересно, могут предложить служивому казаку за сопровождение торгового каравана? Сколько вообще люди на гражданке получают? Федя вот, сокурсник мой по Харитоновскому обучению, говорил, что он, служа городовым старшего разряда, получает как бывший армейский старший унтер-офицер тридцать шесть рубликов в месяц. Я когда первый раз про этакие капиталы услышал, аж не поверил.

Это ж с глузду можно съехать! Как жить на такие «огромные» деньжищи? А семью как содержать? Хотя… если пересчитать… Старший армейский унтер — это то ж, что в казачьих чинах старший урядник. В старшие урядники меня после трансваальского поезда досрочно произвели. Даже не знаю, как сравнивать. В Трансваале-то на алмазах так жирно платили, как нигде больше. На каждого вдвойне жалованье начислялось — иначе никто в эму мясорубку лезть не хотел. И это уже после обычной тройной надбавки за постоянные боевые действия. Если взять обычную сумму за месяц да обратно поделить… всё равно голый месячный оклад сто восемь рублей получится. Ровно в три раза больше, чем городовой получает.

С другой стороны, ты на контракте по году семьи не видишь, а городовой кажный день домой возвращается, ест-пьёт не казённые харчи и спит в своей постели, и не обязательно один. Тут мысли мои поехали вовсе не в ту сторону. Я припомнил, что, если совсем-то откровенно, обычно при военных частях были… кхм… так скажем, вспомогательные отделения. Чтобы, значицца, служивые люди не слишком отягощались плотским томлением. И можно было туда пойти и за мзду малую уединиться с дамочкой не самой страшной наружности, проверенной на предмет всяких болячек войсковым дохтуром, а главное — политически благонадёжной. Потому как, старослужащие рассказывали, случались в прежние времена в частях порой неприятственные казусы — вплоть до диверсий, когда придёт какая-нибудь мамзелька со стороны, подола́ми пометёт заманчиво, а сама отраву в воду подбросит или ещё какую-нибудь дрянь сотворит.

Батя меня просил особо на счёт сих «вспомогательных частей» дома не распространяться, не вводить маман в ажитацию. Да и сёстрам о таких вещах знать особо незачем. И вообще…

Я остановился напротив крыльца с надписью «ТД Трофимов и сыновья», силясь понять, каким образом с прикидки возможных денежных перспектив съехал к военным отделениям терпимости, плюнул на это дело и поднялся по ступенькам. Дёрнул дверь — не заперто. Колокольчик известил о моём прибытии звонким бряканьем. Обширная комната имела вид обычной конторы с несколькими шкафами для бумаг, сейфом и двумя массивными письменными столами, на которых громоздились стопки документов. Никого.

— Минуту! — крик раздался из двери, почти скрытой за дальним шкафом, и вскоре оттуда появился плотный среднего роста мужчина в деловом купеческом костюме и светлых нарукавниках. В руках он сжимал несколько разграфлённых листов, в которых что-то помечал вечной ручкой. Мужчина окинул меня цепким взглядом и сунул ручку в нагрудный карман: — Слушаю вас, сударь.

— Я по поводу вашего объявления в газете, — я предъявил номер «Иркутских ведомостей», который так и нёс в руках. — Охрана караванов, — внезапно меня вдруг посетило сомнение и я неуверенно уточнил: — Это же торговый дом «Трофимов и сыновья»?

— Верно-верно! Трофимов Семён Трофимович, к вашим услугам. Прошу, присядем, — он показал мне на один из свободных стульев, придвинутых к боку стола, а сам устроился напротив.

— Коршунов Илья Алексеевич, старший вахмистр Иркутского казачьего войска. В данный момент заинтересован в краткосрочных контрактах.

— Так-так, — кивнул Семён Трофимович. — Прежде чем мы перейдём к детальному обсуждению, могу я увидеть вашу воинскую книжку?

Я расстегнул планшетку и предъявил требуемый документ:

— Извольте.

Пару минут представитель торгового дома «Трофимов и сыновья» (судя по отчеству, относящийся как раз-таки к сыновьям) перечитывал мой послужной список. Заглянул на страничку наград, уважительно поднял брови.

— Что ж, более чем достойный боевой опыт. М-хм. Сразу очерчу круг нашей деятельности. Наш торговый дом ведёт плотную торговлю с Монголией. Как вы могли прочесть в объявлении, каждую среду из Иркутска выходит караван. Время в пути в оба конца со всеми стоянками и торговыми задержками составляет десять дней. То есть, выдвигаясь в путь утром среды назад вы вернётесь поздно вечером в пятницу следующей недели.

Я прикинул:

— Если десять дней туда-обратно, а отправка только по средам, то выходит, что меж контрактами всяко-разно четыре дня свободных, так?

— Верно. Вы можете отдохнуть четыре дня и подписать повторный контракт. Или взять перерыв больше. Но тут сразу честно предупреждаю: бывают ситуации, когда желающих больше, чем мест. И в таком случае торговый дом, конечно же, отдаёт предпочтение регулярным сотрудникам.

— Это козе понятно. Хотелось бы ясности в вопросах оплаты и обеспечения.

Семён Трофимович сложил перед собой руки стопочкой:

— Содержание в пути: питание, медицинское обслуживание и боевые расходы торговый дом берёт на себя. Ставка оплаты по контракту зависит от того, имеется ли у вас собственное оружие и какое? Или нам придётся вооружать вас из собственного арсенала торгового дома. Охранники, не имеющие собственного вооружения, получают жалованье из расчёта сорок рублей за десятидневный контракт.

Я тоже степенно сложил руки на столе и максимально скромно ответил:

— У меня боевой шагоход.

Семён Трофимович несколько секунд переваривал эту информацию. К его чести он не стал восклицать что-то вроде: «Неужели шагоход⁈» — или: «Вы имеете в виду эти огромные шагающие машины⁈»

— Могу я уточнить, какого класса и какой модели ваша техника и какое вооружение на себе несёт?

— Конечно! Класс МЛШ — то, что у нас в войсках называют «малыш» — мобильный лёгкий шагоход новейшей английской системы «Локуст», по-нашему «Саранча».

— Купленный или?..

— Трофейный, конечно. С бою взятый. Быстрый, маневренный, достаточно защищённый для охранных целей в том числе.

— Так-так, а по вооружению?

— Оснащён штатным тяжёлым пулемётом, сверх того трёхлинейным пулемётом и дополнительно — штатной же «саблей». Это у шагоходов, если вы в курсе, выдвижное оружие, здоровенный такой заточенный стальной дрын…

— Да-да, я наслышан, — Семён Трофимович откинулся на спинку своего стула и несколько секунд молчал, постукивая друг об друга большими пальцами. — Илья Алексеевич, если вы не против, мне нужно сделать один звонок. Я не могу принять единоличное решение по вашему вопросу. Обождёте?

— Так пришёл уж — обожду.

— Я постараюсь надолго вас не задерживать.

Минут пять я ждал, пока Семён Трофимович из подсобной комнаты обсуждал ещё с кем-то мой вопрос, плотно притворив за собой дверь. Это придало мне некоторой уверенности. Не хотел бы он нанять меня с шагоходом — сразу бы вежливо сказал, мол: такое не интересует. Или — что им вооружение полегче требуется, шашка да винтовка, к примеру. С другой стороны, если им так здорово охраны не хватает, что аж объявления в газету приходится давать, один шагоход — он же несколько вооружённых людей заменить может. И смотрится внушительно, солидно.

Мне теперь главное — не стушеваться. Я ж на своей «Саранче» не воевал ни разу. Упражняться, правда — упражнялся. Ох, сколько дизеля пережёг, по заброшенным вырубкам да по распадкам в окрестностях Иркутска носясь! На ипподроме-то на ней несподручно, боялся покрытие дорожек попортить.

Сухостоины гигантской саблей рубил, было дело.

Стрелял тоже, но не сказать чтоб очень много. Не самое дешёвое удовольствие. Но стрелял, несколько раз даже на стрелковом полигоне время проплачивал, чтобы во всякие вылетающие штуки палить, а не просто по статическим мишеням. Но… Всё равно всё это — не то, что в бою.

А с другой стороны, желторотым птенцом меня тоже нельзя назвать. Кто польскую железную монстряку из пушки приголубил, а?

Я приосанился, и тут вернулся Семён Трофимович. Не могу сказать, что сговорились мы в одну минуту. Длинно расписывать будет — но торговались. Он сильно хотел бы платить мне за троих (и я его как торговца очень даже понимаю), но я уверял, что одна «Саранча» смело заменяет взвод, и, кстати, снабжение ей тоже потребно — иначе странно будет, ежли я всё заработанное жалованье истрачу на дизель и техническое обслуживание. Это что же выйдет? Что я катаюсь за Трофимовыми из альтруистических соображений?..

В общем, сговорились на том, что, помимо снабжения для меня, «Саранча» получает дизельное топливо и, если понадобится, необходимый ремонт и подзарядку магического контура (хотя вот это вряд ли, у шагоходов они практически вечные). Также торговый дом восполняет израсходованный боезапас к пулемёту, если придётся его использовать. Я же, как владелец техники, получаю пять базовых окладов — то есть двести рублей за десятидневный контракт (при условии, что я буду сотрудничать с Трофимовыми регулярно).

В общем-то, регулярность меня тоже устраивала. Выходило, что в месяц у меня будет получаться две командировки, да восемь дней дома смогу побывать, а жалованье буду получать практически также, как на польском фронте. Со всех сторон плюсы!

— Ты бы, Илюша, сильно не радовался, — охолонила мой пыл Лиза, обедать к которой я прилетел со своими новостями. — Раз хорошую деньгу платят, значит и служба опасная. Стали бы купцы задарма деньгами разбрасываться⁈ Где ты такое видел?

— Это, Лизонька, как раз понятно. Но… работа наша такая. Стезя казацкая. Ты бы лучше вот что. Ты бы сделала доброе дело для сиротки, — постарался перевести я тему.

— Для которой? Для Марты, что ль?

— Ну. Учится-учится девчонка, головы не поднимая. Завтра последний экзамен у ей. А в понедельник хочу собрать все пожитки да к мамане под крыло её переселить. А то — мало ли, десять дней меня не будет. Ну как обидит кто девчонку? — Лиза кивала, соглашаясь. — Так я что хотел попросить-то. В выходные с малышнёй пойдёшь гулять, — в этом месте племяшки, деловито работавшие ложками, чтоб скорей убежать из-за стола, навострили уши, — возьми Марфушку с собой? Я тебе денег оставлю. Пусть ребятишки хоть на зверюшек посмотрят да мороженого поедят…

Мелкие радостно запищали. Зоопарк! Да ещё мороженое!

— А ну, цыц! — строго прихлопнула по столу Лизавета. — Ешьте спокойно, иначе не видать вам зоопарков, как своих ушей!

Но я-то знал, что это она так, для видимости.

— Сам-то — тоже на гулянье пойдёшь? — спросила она, имея в виду, конечно, Серафиму.

— Пойду. Но не туда. Не спрашивай пока, получится — расскажу.

Секретность моя была немного напускная, но необходимая, и вот почему. К субботе Афоня обещал все доделки с дирижаблем закончить. В понедельник у «Дельфина» первый рейс (на Индию скоростным пойдёт), значит, у меня остаётся всего два дня, чтобы Серафиму с папенькой на воздушную прогулку пригласить. Обещал.

А Марту мне тоже хотелось как-то порадовать. Старается девчонка, женский экономический курс, считай, закончила — должны же быть в жизни праздники? Но одну по городу бродить я её отпускать не хотел, наткнётся ещё на хлыщей каких-нибудь праздношатающихся или на дураков выпивших. А самому её на прогулки водить — тоже вариант дурной. Город от деревни чем отличается? Да ничем! Размерами, разве что. Обязательно найдутся знакомые и «доброжелатели», которые будут к Серафиме и всему её семейству таскаться с известиями, что кавалер-де ваш с другой мамзелью прогуливается. А то ещё анонимки строчить, тьфу… Поэтому Лизавета со своим выводком в качестве компании — лучший вариант. И присмотрит надёжнее любой наседки.

В прежние дни Марта всё с книжками сидела, нос лишний раз из дома не высовывала, а сейчас, вроде, пообвыклась, говорит получше, да и учёба закончилась — можно и погулять.

Вполне довольный своими умозаключениями, я направился в контору к Афоне, вместе с ним съездил, глянул на подготовку дирижабля, получил несколько дельных советов, как лучше красивое свидание в небе над городом организовать, а уж от него — привычным маршрутом — за букетиком, за гостинцем — да и к Серафиме.

Озвученное не условно-отдалённое, а вполне конкретное предложение полетать над городом в ближайшую субботу, едва не сорвалось.

— К сожалению, — покачал головой Александр Иванович, — в сие время я буду в небе, но совсем на другом борту. Деловая поездка, отменить не смогу.

— Папенька! — Серафима прижала к груди руки и готова была расплакаться. — А как же?..

— Возможно, твоя тётя согласится тебя сопровождать. К сожалению, сейчас мы не можем уточнить, Ольга Ивановна отправилась навестить свою подругу.

— Но тётя же говорила, что боится высоты⁈

— Если вы не против, — вступил в этот родственный спор я, — я мог бы пригласить свою сестру для компании, с мужем. Это кондитер Сытин, вы о нём должны бы слышать.

По итогу вместо свидания под строгим бдительным контролем отца составился целый воздушный пикник: нас сопровождала Серафимина тётушка, для которой семейный долг оказался превыше всяких страхов и все три мои сестрицы с мужьями.

Наташа, Катя и Лиза оттёрли меня от организации застолья (впрочем, я особо не возражал), а Олег обеспечил десерт в виде пирожных-дирижабликов, как он гордо сказал: «Индивидуальное штучное исполнение!»

Зато я пригласил музыкантов! Афона порекомендовал. Трио «Изысканная эпоха», флейта, скрипка и виолончель. Больше всех впечатлилась чопорная тётушка и начала даже весьма мило мне улыбаться.

Погода не подкачала, виды были обеспечены шикарные. После застолья, пения модных романсов и даже небольшого котильона сестрицы затеяли играть в игры.

Сперва в рифмы — по кругу, когда каждый по очереди называет слово, а сосед справа должен быстро выкрикнуть рифму и тут же предложить новое слово, которое рифмует следующий сидящий. Некоторые выходили довольно забавны.

Потом в чепуху. Всем раздали по листочку и по карандашу, и Лизавета, которая любит в таких делах водить, начала задавать вопросы.

— Кто?.. — записав ответ, все загнули верхние края листиков с записями и передали их соседям по кругу. — С кем?.. — снова загнули и передали. — При каких обстоятельствах?.. — и так далее вопрос за вопросом. В итоге получилось несколько абсурдных рассказов, и некоторые повороты заставляли хохотать всю компанию.

Под занавес Катерина предложила новую игру.

— Полина привезла из Петербурга! Смотрите. Берём квадратик бумаги и пишем какой-нибудь предмет, но так, чтобы водящий не видел! Кто хочет попробовать?

— Давай я, — согласился Афоня, Катин муж, — я уже играл, мне будет проще.

— Давай! — она живо вытащила из причёски маленькую заколочку. — Вот этой заколкой мы прикрепим листочек, чтобы все видели, а Афоня — нет. А теперь он будет задавать вопросы, чтобы угадать, а мы отвечаем: да или нет! Понятно?

Ну, тоже для развлечения ничего игра. Как по мне, главное, что никто не киснет и не дуется.

В общем, всё вышло не так уединённо, как мне мечталось, зато весело и по-родственному. И, насколько я понял, Серафима была благосклонно принята в женский кружок моей родни. Её тётушка тоже осталась вполне довольна и оценила наше общество как подходящее её племяннице.

Как говорится, всем спасибо и Богу слава! Если бы все эти женщины начали друг против друга интриговать — мне осталось бы только бежать и прятаться в какую-нибудь нору поглубже.

А в воскресенье на очередной прогулке с дамой сердца меня подкарауливало ещё одно испытание. Впрочем, этого следовало ожидать…