Комар

Глава 25

Сидя на перескакивающем с кочки на кочку, мчащемся во весь опор волке, и невольно залюбовавшись такой прекрасной, полной луной, я смотрел как мимо меня проносились уже знакомые с рождения картинки… И тут, в своих крепко сжатых ладонях я почувствовал не шерсть неутомимого великана Хо, а огромный волчий клык, за который я когда-то держался своими крохотными, детскими ручками. И почему-то вновь вспомнил родившую меня, и так по-глупому погибшую мать.

«Как бы у меня сложилась жизнь, будь она всё же жива? Был бы ли я с ней счастлив, — или нет? — Я этого уже никогда не узнаю… У меня непроизвольно выступили слёзы. Были ли они от сильного, довольно прохладного встречного ветра, или же от чего-то другого, — я не знаю… Но то, что так и не успев упасть с детских ресниц, блестящие холодным, лунным светом солёные капли тут же разлетались на сотни мелких осколков, мгновенно исчезнув во тьме, — это был бесспорный факт.»

Хо вдруг резко остановился, ища взглядом знакомую кочку. Которая не позволит нам тут же уйти на дно, в этом вязком, чёрном болоте. Но буквально через миг решение принято, и мы снова летим в пугающую неизвестность…

***

— Дружище, ты точно ничего не путаешь? Здесь же никого нет… — я с сочувствием смотрел как растерянный волк, при холодном белом свете периодически скрывавшейся за тучами луны, наматывал круги, пытался отыскать свою любимую Ри. — Может свернули не туда? Или с местом ошибся? В таком состоянии, — это немудрено! — Хо, по недоброму на меня взглянув, поднял свою морду и в который раз принюхался. Сильный попутный ветер мешал ему найти нужный след. Но как только он немного поутих, сменив своё направление, волк мгновенно учуяв нужный запах, рванул к стоящему невдалеке дереву…

Теперь даже я, слышал этот запах. Запах попавшей в расставленную охотниками ловушку, и безуспешно пытавшейся выбраться, молодой волчицы. Но волчицы на месте не было. Ошарашенный Хо, испугано смотрел то на меня, то на снова, кем-то заботливо поставленную ловушку. В которую он снова чуть не угодил. И лишь мои предостерегающие окрики не позволили ему взлететь на пару метров вверх, над порядком утоптанной десятками человеческих ног, влажной землёй. С такой оравой совсем недавно побывавших здесь охотников, взять след даже для новорождённого волчонка, было-бы плёвой задачей. А для нашей небольшой компании, эти невидимые ночью вмятины, светились словно широченная, хорошо освещённая дорога.

Следы вели нас навстречу снова сменившего направление, порывистому ветру, где кроме нескольких капель свежей крови, было очень много и других, знакомых мне с рождения запахов… Не теряя времени, мы бросились в погоню за как минимум десятком, явно уже порядком поддатых мужиков. Непонятно какого лешего делавших ночью, среди этого редкого, болотистого леса…

***

— Тихо друг… Не рычи… — успокаивал я приготовившегося к атаке, не на шутку разозлённого волка. — Ты же не хочешь потерять свою драгоценную подругу? — Хо, ясное дело, не хотел. И немного успокоившись, всё же прижался к земле и тихо заскулил… — Вот и молодец. — похвалил я волка за сообразительность. — Их там слишком много. И у половины, огромные рогатины имеются… Жди пока здесь. Ты меня понял? — волк не ответил. — Хо!? — стукнул я его по уху. — Не вздумай напасть! Погибнем все! Включая и твою любимую Ри. Ты же надеюсь, мелких волчат с ней заводить не передумал?

— Понял я… Комар-р. — прорычал недовольно волк. — Что тут, не понятного…

— Вот и хорошо… — погладил я зверюгу по непослушном загривку. — Чтобы не случилось, — не лезь! Я сам всё сделаю. Ты же мне, надеюсь, доверяешь? — посмотрел я в его грустные глаза. Волк не ответил. И лишь тихо лежал и слушал жалобное поскуливание крепко связанной избранницы. Которая несмотря на невыполненное чёрным красавцем условие, всё же сбежала с ним из своей могучей стаи…

***

— Похолодало однако! Дело видно к зиме…

— Да, рано ещё! Может, Ярило на нас обиделся чего… Вот и послал своего младшего брата, маленько о себе напомнить… А то молодёжь, только о гулянках своих и думает, да родителю в рот заглядывает, вдруг чего от туда вывалится…

— Это да… Мало мы их окаянных, лупим… Поболее надобно, до кровавых соплей… Что бы не забывали солнышку кланяться, а родителей слушаться…

Двенадцать огромных мужиков, грея у костра продрогшие на холодном ветру пальцы и передавая друг другу, противно пахнущий бурдюк из недавно забродившей медовухой, причмокивая, слизывали с жирных лап остатки жаренного зайца. Неспешно ведя при этом беседу, на почти позабытом мной, но всё ещё родном и знакомом с рождения языке.

— Балун! — скривившись от только что выпитой, противной бурды, по простому одетый бородатый мужик, посмотрел на лежащего возле их ног, хорошо связанного зверя. — Ты так и не сказал, на кой тебе этот волк, сдался-то?!

— Не волк, а волчица… — поправил мужика, такой же бородатый увалень, как и спросивший. — Был бы волк, я бы с него давно, сам шкуру спустил. А не вас домоседов о помощи просил. А так, будет у меня от неё денежный приплод! Князья местные, за таких полукровок, — золотом платить готовы!

— Оно то понятно, что золотом… — не сдавался бородач. — Но от кого, приплод-то будет? Не от тебя ли? — все дружно заржали. — Ты то у нас, — ходок известный! От такого красавца и волчица не откажется! — смех усилился.

— Дурень ты Хват! — гаркнул на мужика, Балун. — От моего пса, приплод будет. От кого же ещё!

— От Зевуна? — переспросил удивлённо Хват. — Так он же только спать на солнышке, да жрать в три горла и умеет! Разъелся так, что и ходит с трудом! Зачем так собаку перекармливать… На этом телёнке, разве что детишек малых, вместо лошади катать можно. Он и волчицу эту сожрёт и не подавится! Да и не даст она ему…

— Даст… — уверенно сказал Балун. — Ему, — все дают!

— Как и тебе! — вновь заржал Хват.

Я лежал и слушал всю эту ахинею… Но тут, слово за слово, и Балун всё же поделился ценной информацией…

— А чего она, скулит-то так? — поинтересовался Хват.

— Задние ноги ей удавкой переломало. Перестарался я немного, с натяжкой-то. Поживёт пока на привязи, освоится. А там гляди, и пёсик мой ей приглянется…

— С чего, такая уверенность?

— Есть у меня одно зелье… Приворотное… Буду понемногу в мясо добавлять…

— Где взял? Неужели, Ведунья старая дала? А на людей оно действует?

— Не знаю. Не спрашивал. Но думаю, — что да. Иначе, кто бы за нашего Хвата, по своей воле пошёл? — все взглянули на ошарашенного мужика. — Да, шучу я! — вдруг заржал Балун. Молодая она ещё совсем! И женишка пока, видно нету. А то мы бы давно его уже на рогатину посадили! А раз молодая и пары себе пока не подыскала, то за пол года до первой течки, шанс понравится для моего зверюги, вполне имеется!

— Ты что это, пол года эту волчицу в поселении держать собираешься?

— А что такого? Я охотник справный. И мяса у нас хватает.

— Знаем, что хватает… Зевуна так раскормил, что в случае чего, вместо того же телёнка, сожрать можно. Но, что Старик на это скажет? Зачем мол, дикого зверя притащил? Да и Любава твоя, волков тоже не жалует…

— А какая разница, что он скажет? Мы люди вольные! И если честно, давно пора его с нашего горба сковырнуть! А то, куда это годится? От одних хозяев сбежали, так свои же на шею лезут! Сколько годков, одного и того же деда на старейшину выбираем? А он, уже вместо десятины, чуть ли не пятую часть на общие нужды забирать начал! Знаем мы, про эти новые нужды! Всё семейство в парче, да шёлке с золотом ходит! Домину себе такую отгрохал, что и заблудится не мудрено! А казачки эти наёмные, зачем нужны? Своих воинов, мало, что-ли?!

— Так-то, оно так… — согласились мужички. — Но кто же супротив Старика, по своей воли пойдёт-то! Боятся его все… А выборы у нас, не тайные! На следующий день в ближайшей топи найдут, кто супротив шапку поднять посмеет. Это, если найдут… — все тут же притихли.

— Ладно, други мои! Разберёмся со старым скрягой как-нибудь. — вздохнул тяжело Балун. — Есть у меня одна задумка… Отдыхайте пока! А то путь не близкий, а ночью здесь с непривычки, можно и ноги переломать. А я пока посторожу. А то вдруг женишок у волчицы объявится. Или вся стая на выручку придёт. Девка-то, — явно холёная! Такие в одиночку не ходят…

Все мужики дружно захрапели. А поставивший жестокую ловушку охотник, смачно потянувшись, укрылся шерстяной накидкой и взяв в руки пригоревшую с одной стороны ветку, пошевелил еле тлевшие угли, а затем посмотрел куда-то в небо, на затянутую облаками луну.

— Как ты там сынок, не скучаешь? Прости пьяного дурака. Не углядел я за тобой слегка… Надеюсь тех волков, что забрали тебя у меня, медведи съели… Лучше бы они меня загрызли, а не тебя, кроху такую… Комар…

Уже приставленный возле шеи бородача ножик, готовый в мгновение ока перерезать горло бодрствующему охотнику, а затем и вонзится в каждое с двенадцати сердец, — успокоив их навсегда, медленно вернулся в ножны. И я напоследок взглянув в грустные глаза крепко связанной волчицы, вернулся к с нетерпением ожидавшему меня волку…

***

— У твоей Ри, — ноги сломаны. — выдал я страшную правду смотревшему в пустоту волку. — Даже если я их всех убью. Я не знаю, смогу ли я её вылечить. Или она умрёт…

— Нет, Комар-р… — прорычал волк. — Я, всех убью… Я буду их рвать, одного за другим… Мои сильные лапы и острые зубы, не будут знать покоя, пока будет биться моё смелое сердце. И не перестанут стучать их жестокие сердца. А ты Комар-р, возвращайся назад… Это не твоя битва! — и он твёрдой поступью, двинулся к костру.

— Хо, послушай! Я знаю как можно спасти Ри! — выкрикнул я вслед огромной чёрной тени.

— Ты снова нас всех убьёшь? Да, Комар… — не оглядываясь, прорычал Хо.

— Что? Ты о чём? Нет! Остановись, Хо! Я спасу её! Но нужно, немного подождать! Пускай они её вылечат! — но волк продолжил свою уверенную ходу, наметив себе первую цель. Сидящего и смотрящего в небо охотника. Его запах, он не спутает ни с каким иным. Ведь именно он, поставил ту злосчастную ловушку.

— А ну, остановись! — я выбежал впереди огромного зверя, одержимого только одним. Жестокой местью. И выставил перед носом волка, свой медвежий коготь. — Ты её так не спасёшь! И сам погибнешь! Подумай о ваших будущих, милых волчатах! — но волк меня не слушал. И обойдя мальца, двинулся дальше.

Я тяжело вздохнул и покрепче сжав медвежий коготь, разогнался и прыгнул на огромного зверя. Готовый в любой момент вонзить свой ножик в уже знакомое ему место. Под правое ухо. Но Хо, каким-то десятым чувством угадав траекторию моего прыжка, резко развернулся и сбив мальца своей огромной лапой, прижал к земле, наступив на руку с медвежьим когтём. Огромная волчья пасть оскалив зубы, тут же оказалась перед моим лицом.

— Сажи мне, Комар-р… — прорычал зверюга.

— Что сказать?! — простонал я под весом, больше чем стокилограммового волка. — Я же сказал, что справлюсь. Только погоди немного… И всё у вас с волчицей, будет хорошо!

— Правду. Комар-р. Правду… — и волк наступил на мою вторую детскую руку, вогнав ту, в удивительно мягкую почву. — Ты же мог легко их всех, один за другим перебить. Я видел как ты блеснул свойм острым клыком возле горла двуногого охотника. Почему ты этого не сделал? Ты мне обещал!

— Но мне нечего тебе сказать! — даже не пытаясь вырваться, прорычал я. Волк, зло зарычав, откинул голову назад и взглянув на одинокую, скрывшуюся за тучами луну, с огромным усилием воли не завыв на неё, с разгона опустил свою огромную пасть, клацнув зубами возле моего лица. Я в ужасе отвернулся и закрыл глаза. Но волк, порядком обслюнявив моё лицо, перешагнул через меня, и просто пошёл себе дальше, в направлении догорающего костра…

— Этот охотник, — мой отец… — простонал я вдогонку чёрной тени и заплакал…

***

— Ну всё, всё… — слизывая мои детские слёзы, Хо, попытался меня поднять. — Вот теперь Комар, я тебе верю. И доверяю. Но если ты не спасёшь мою Ри. По любым причинам. Мы с тобой больше не товарищи… Так, какой у тебя план? — уставился на меня волк.

— План? — переспросил я.

— Ну да. Раз ты не можешь убить отца, может грохнем остальных? Или они тоже твои отцы? А то кто вас людишек, разберёт…

— Я волк! — прорычал я. — И я тебя, вообще-то, почти победил! Забыл, что ли?

— Это спорный вопрос… Если бы не мелкий медоед, то ещё не известно, чья бы взяла… Ну да ладно, что же нам делать дальше? — задумался Хо.

— Я знаю, что делать… Так что, готовь пока логово. И побольше. А то я слышал, у тебя там новый конкурент намечается, и не меньше тебя, между прочим.

***

Первые лучи яркого, утреннего солнца, слизывали с деревьев выступивший за ночь белый иней. Вышедший из туманной дымки маленький мальчик, ни слова не говоря, прошёл мимо удивлённо таращившихся на него мужиков, тыкающих пальцами и сопровождающих его появление глупыми комментариями. Подошёл к самому огромному бородачу и подёргал того, за шерстяной плащ. Мужик обернулся и сонно взглянул на мальца. Мальчуган манящим движением, попросил громадину к нему нагнутся. Мужик, под тяжёлым взором своих товарищей, сдвинув плечами, всё же выполнил просьбу ребёнка.

— Здравствуй, отец. Ты меня звал. И я пришёл. — уверено и чётко произнёс недоросток.

— Ты кто?! — не понял бородач.

— Разве ты меня не узнаёшь? Это я, Комар. — мужик ошарашено моргая глазами, словно увидал привидение, попятился назад. И зацепившись за бревно упал как подкошенный на задницу. — Ну, чего молчишь, придурок?! — подошёл я поближе. — Думаешь волкам сбагрил, — и всё. А хрен тебе! Родитель хренов… — и я со всей дури врезал мужику по бородатой челюсти. Просто так захотелось. Того аж мотнуло. А присутствующие дружно охнули.

— Балун, ты как? — заржали мужики. — Помощь не нужна? А то чего доброго, прибьёт малец, что мы тогда твоей бабе скажем? — услыхав, что у него уже есть другая. Я снова ударил.

— А это за что? — не понял, уже с готовностью принявший детский удар, огромный бугай.

— За мать… — оскалив зубы, прорычал я.

— Ну, это правильно… — согласился мужик. — Это, я точно заслужил…