Консультант

Конверт с документами

Каждый праздник родственники начали всё больше ко мне придираться. Казалось, через это обязаны пройти все неженатые мужчины моего возраста. Я, как и все остальные, стал задумываться о браке с того момента, как начал жить отдельно от родителей. Но вопрос так и остался открытым, потому что все мое время занимала работа. Пока я растрачивал свою молодость, количество убитых мною людей перевалило за тридцать. Когда мы всей семьей собирались отметить праздник, все беспрерывно задавали мне один и тот же вопрос: «Когда ты уже женишься?» — «Хороший вопрос», — всегда отвечал я. Как-то раз в мою дверь позвонила мама.

Она говорила так торопливо, что я испугался, не случилось ли что-то плохое, и, выбежав из дома в одних тапочках, в итоге оказался перед брачным агентством. Я хотел вернуться домой, но мама схватила меня за руку и потащила вперед. В итоге я оказался вынужден встречаться с бесчисленным количеством незнакомых женщин. Агентство устраивало новые встречи каждые две недели. Снова настал звездный час моей визитной карточки.

Поначалу я не мог избавиться от ощущения, что меня принимают за кусок мяса. Тем не менее со временем я к этому привык и смешался с другими такими же, как я. Чувство, что меня оценивают и продают, как товар, по сравнению с тяготами профессии убийцы казалось не более чем досадным недоразумением. После того как количество убитых тобой людей начинает превышать твой же возраст, что угодно покажется развлечением. Моя профессия дала мне приличную зарплату, что позволило выбирать в качестве потенциальных невест девушек получше. Нет, не так. Я знакомился с замечательными девушками. На любой из них можно было жениться хоть завтра — настолько они были хороши. Но почему-то я колебался. Только после встречи с ней я понял, что меня удержало.

У нее было очень красивое имя — Эрин, и она казалась полной противоположностью моего менеджера. Если менеджера я считал самой сексуальной женщиной в моей жизни, то Эрин служила воплощением всех моих представлений об идеальной жене. Она была похожа на цветок ириса: изящная, элегантная, загадочная. Из тех девушек, которые излучают счастье, и я ощущал его при одном лишь взгляде на ее милое лицо. С того самого дня, как я впервые ее увидел, я чувствовал, что она чем-то отличается от остальных женщин. Другие сначала хотели убедиться, что я подхожу на роль их жениха. Для них я был стейком, и они проверяли, не исходит ли от него неприятный запах и правильно ли он разделан. Они были очень избирательны. И это нормально, ведь за этим мы и встречались. Я не жаловался — таков смысл брачных агентств. Тем не менее я стал уставать от таких встреч. Я как будто общался с одним и тем же человеком, постоянно меняющим внешность. Если бы мне сказали, что брачные агентства создают клонов и посылают их на свидания, то я бы поверил. Когда я поинтересовался насчет этого у сотрудницы, она гордо ответила:

— Это лишь доказывает, что кандидатки проходят строгий отбор. У нашего агентства есть особая база данных, которая помогает подобрать человеку оптимальную половинку.

Услышав это, я подумал о базе данных, которую собирал для своей работы. Везде все одинаково. Но Эрин оказалась другой. К примеру, первым, что она сказала, было:

— Знаете, когда я шла сюда, то увидела, как в луже, собравшейся после вчерашнего дождя, отражалось голубое небо, и так свежо на душе стало.

До конца жизни не забуду эти слова. Свидание проходило в чайной. Даже по тому, как она брала чашку и подносила ее к губам, я понимал: она — та самая. Когда Эрин подняла руку, образовалась мягкая и элегантная линия. Увидев выражение моего лица, сотрудница улыбнулась, словно желая мне удачи, и быстро нас покинула.

У меня было чувство, что я знаю ее всю жизнь. Оставив все формальности, мы обсудили погоду, картины Магритта и музыку, которую приятно слушать в дождливый день. Встретившись во второй раз, мы обменялись дисками с песнями, о которых говорили до этого, а еще Эрин пожаловалась мне на подругу, которая недавно вывела ее из себя. Она была на пять лет моложе меня и в брачное агентство попала точно так же, как и я, не выдержав напора матери. Она работала иллюстратором, и у нее был трехлетний белый кот по имени Азраил. Как-то она позвонила мне поздно ночью и сказала:

— Как же хороша та часть припева, где The Beatles поют «да-да-да…». Правда?

Однажды, обсуждая какого-то художника, мы стали спорить о том, что искусство важнее жизни. Устав, она произнесла:

— Терпеть не могу принимать важные решения. Я потом постоянно о них думаю.

Наверное, я мог бы рассказать вам о ней больше, чем о любом из всех, кого я когда-то знал. Да-да, всех, с кем у меня были какие-либо отношения, включая людей, которых я убил. Но что действительно удивительно, так это то, что в ней все равно оставалась какая-то загадка, и это каждый раз заставляло меня трепетать. Разве можно назвать это иначе, чем любовью? По дороге домой я слушал диск с музыкой, которую она для меня записала, и вдруг вспомнил имена, которые придумал для своих будущих детей, когда служил в армии. Я сидел на заднем сиденье автобуса и, прислонившись головой к окну, улыбался как дурак. На следующий день я купил машину. До этого она мне не была нужна, потому что я практически не выходил из дома. Но теперь я решился на покупку, чтобы подвозить Эрин до дома. Я хотел, чтобы моя машина ей понравилась, поэтому выбрал марку, от которой все вокруг были в восторге. Как я уже знал от Хён Кён, девушки любили бренды.

Интерьер автосалона был холодным и простым, но в то же время роскошным. Именно Хён Кён рассказала мне, что умение совместить две противоречивые тенденции и отличает высококлассные лейблы.

— Это не просто машина, скажу я вам.

Продавец ласково погладил гладкий корпус автомобиля.

— Когда во время поездки вы останавливаетесь и выходите наружу, даже воздух вокруг кажется совсем другим, — гордо добавил он.

И он был абсолютно прав. Я понимал, зачем мой знакомый, староста, добровольно связал себя кредитом, чтобы купить автомобиль бизнес-класса. В таких машинах было множество дополнительных функций. Например, включив поворотник, вы могли видеть в боковом зеркале, что происходит сзади. Автомобиль прекрасно реагировал на любое нажатие педали. На нем я был королем дороги. Как выразился продавец, у любой девушки, которая увидела бы меня в новой машине европейского производства, намокли бы трусики. Она обошлась мне в сумму, которую я получал от реструктуризации трех человек. Но это не имело значения. Ведь найдется еще много людей, которых нужно будет убить.

Я сидел в новой машине и снова и снова слушал диск с музыкой, который подарила мне Эрин, и сердце наполняло тепло. Недавний дождь сбил с деревьев все листья; приближалась зима. Но у меня на душе было по-летнему солнечно.

Иногда мы куда-нибудь уезжали на машине на целый день. В снегопады я всегда вспоминаю, как однажды зимой мы приехали к берегу реки Хан и, слушая музыку, наблюдали, как она беспомощно исчезает под белым покрывалом. Губы Эрин были такими теплыми, а кожа такой мягкой, что мне хотелось плакать. Тепло нашего с ней дыхания туманом легло на окна машины, и мы скрылись от всего мира за белой завесой.

Я дорожил каждой минутой, которую мы проводили вместе. Именно о ней я думал, когда смотрел на дождь, величественные темные тучи и заходящую луну. Дороги, по которым мы ходили вместе, музыка, которую мы слушали, запах ее тела и нежность кожи — все это настолько сильно отпечаталось в моей памяти, что мне казалось: стоит лишь закрыть глаза — и я смогу коснуться ее рукой. Я был так счастлив, что это даже пугало. Иногда по дороге домой я останавливал машину, выходил из нее и, закуривая сигарету, пытался отогнать ужасные мысли о том, что все это может оказаться сном. В такие моменты я чувствовал себя бесконечно несчастным, но ничего не мог поделать. Сейчас от одного лишь воспоминания о ней я начинаю дрожать весь до кончиков пальцев. Иногда мое сердце наполняется глубоким сожалением из-за того, что я не могу вернуться в те дни. Но я не могу ничего сделать ни со своим сердцем, ни с тем, что произошло потом.

Окончательное решение сделать ей предложение я принял в один из первых дней весны. Тогда уже прошло несколько весенних дождей, но в одно воскресенье вдруг ударили заморозки, и мы решили провести его дома вместе. Стоя на кухне в одном лишь фартуке, надетом прямо на голое тело, она готовила суп из соевой пасты. Через маленькое окошко кухни был виден выпавший накануне снег, и ее светлая кожа идеально подходила к погоде. Глядя на ослепительный солнечный свет, я подумал: «Надо бы завтра купить ей кольцо, которое будет сиять так же ярко».

На следующий день снег растаял, и на улице стало грязно и слякотно. Я ужасно испачкал белые кроссовки. Раньше я никогда не выходил из дома в такую погоду, но в тот день она не имела значения. Даже если ударил бы крепчайший за последние сто лет мороз, это все равно не смогло бы меня остановить. Я сказал продавцу ювелирного магазина:

— Я собираюсь сделать девушке предложение и хотел бы выбрать кольцо.

Но на самом деле мне нужно было не это: я хотел воплотить свою самую сокровенную мечту. После долгих раздумий я купил кольцо с крупным бриллиантом. В тот момент я испытал отвращение к себе, потому что подумал, что оно стоит столько же, сколько и одна человеческая жизнь. Но за каждый выбор приходится платить свою цену.

Кольцо состояло из двух обручей с аккуратным оттиском, а между них был вставлен бриллиант, который напоминал распускающийся цветок. Но как подарить его? Как сделать предложение, которое она не забудет до конца жизни? В голове кружились миллионы мыслей. А если она мне откажет? Я вдруг почувствовал, насколько тяжелым стало это кольцо.

По дороге домой я дважды проехал на красный свет и один раз выехал не на ту полосу. Еле добравшись до дома, я увидел, что там кто-то есть. Сначала я подумал, что забыл закрыть дверь. В коридоре стояли черные туфли на высоком каблуке. Я позвал Эрин по имени и вошел внутрь. Кроме нее прийти было некому. Однако в гостиной сидела менеджер, одетая в черное пальто. Она сказала:

— Есть новое дело.

Это было очень необычно: она никогда не приезжала ко мне домой, чтобы передать задание лично. Впервые в жизни я не был рад видеть идеал сексуальности. Желая скрыть эмоции, я нарочито непринужденно произнес:

— Эй, да я так совсем разбогатею. Только потратил деньги — сразу получаю еще.

Она положила на стол конверт.

— Я понимаю, что сейчас у тебя на уме лишь любовь, но все же прошу выполнить работу как следует.

Я взглянул на конверт и ответил:

— Разве я хоть раз пренебрегал своими обязанностями? В чем дело? Что-то не так?

— Не совсем. Это своего рода тест.

Менеджер встала.

— Тест? Но я ведь уже все их прошел.

Сам того не замечая, я перешел на крик. Менеджер прищелкнула языком, будто желая поставить меня на место.

— Даже выданное государством водительское удостоверение время от времени приходится продлевать. Не так ли?

— Но для этого не нужно снова сдавать экзамен.

— Вот поэтому на дорогах и случается столько аварий. Позиция Компании тебе известна.

Она фыркнула и снова перевела взгляд на портфель.

— Убить человека, с которым ты знаком лично, может быть непросто. Но этот человек узнал больше, чем ему полагается.

Менеджер усмехнулась. Я застыл. «Знаком лично, знаком лично, знаком лично» — эти слова кружились в моей голове, отбрасывая все остальные мысли. Кольцо, счастье, которое я чувствовал на протяжении последних нескольких месяцев, прекрасное время, проведенное вместе с Эрин, — все вдребезги разбивалось о два слова: «знаком лично». Я словно прирос к месту — так и стоял, не сняв пальто. Когда я пришел в себя, менеджер уже ушла, оставив после себя лишь конверт: он аккуратно лежал на столе.

Кто же он? Человек, с которым я знаком лично? Кто смог узнать то, чего ему знать не следовало? Я лишь делал вид, что не могу понять, кто это. Но на самом деле я уже знал. Долго думать было не нужно. Лишь один человек приходил ко мне домой. Мой компьютер был забит документами, не предназначенными для чужих глаз, а в шкафу все еще лежало досье на последнего убитого мной человека.

Я убрал весь дом, постирал одежду, разобрал ящики, упорядочил документы в шкафу. Конверт все так же лежал на столе.

Я помыл посуду, очистил сливное отверстие раковины от остатков еды, вымыл машинку и рассортировал мусор. Конверт оставался на столе. Я разобрал накопившиеся за последние четыре года квитанции, избавился от ненужных файлов на компьютере и прочистил трубы. Они были полны какой-то гадости. Я чистил и чистил, а конверт все лежал и лежал. Если бы кто-то спросил меня, как выглядит отчаяние, я бы ответил, что оно похоже на светло-бежевый конверт. По крайней мере, для меня так и было. Я смог вскрыть его лишь через три дня. Но не потому, что мне наконец-то хватило на это смелости. Страх измучил меня настолько, что я больше не мог этого выносить. Я не принял никакого решения. Спасая ее, я обрекал на погибель себя. Будь я человеком высоких моральных устоев, я бы не боялся. Но даже если бы я рискнул своей жизнью, чтобы спасти ее, эти старания оказались бы напрасными, раз она действительно что-то узнала. Компанию невозможно остановить никакими усилиями. Я ведь даже не знал ее настоящего названия.

Я разорвал конверт. Внутри были документы. Я достал их и постучал пачкой о поверхность стола. Аккуратно сложенные листы бумаги казались небывало тяжелыми. Я перевернул первую страницу. С фотографии на меня смотрело знакомое лицо. Я пристально посмотрел в глаза той, кого мне предстояло убить.