Корректировка 2

Глава 15

— Что, правда?.. — от этих слов, я немножко сник.

Увидев мою реакцию, она расхохоталась.

— Конечно, правда! Но, к сожалению, ты забыл снять брюки, так что любовь у нас была сугубо платонической, — она чмокнула поверх ладошки и дунула в мою сторону. — Такой же, как этот воздушный поцелуй. Шампанское будешь?

— У нас есть шампанское? — возликовал я.

— Шато всучил тебе те три бутылки, что презентовали нам в ресторанчике Гиви. Не помнишь? Они в холодильнике.

— Помню, конечно, — соврал я и подсмыкнув трусы устремился к холодильнику.

Тина, попыхивая сигареткой, следила за мной с нескрываемым интересом.

Бутылки лежали в маленькой морозилке пирамидкой и даже не замерзли, видать морозилка хреновая. Я извлек одну, откупорил. Она открылась даже без хлопка и пены — слишком остыло. Разлил в бокалы и поспешил обратно к ложу.

— За наше случайное знакомство?

Мы чокнулись.

— А у тебя встал, — констатировала девушка, отпив из бокала.

Я аж подавился шампанским. Откашлялся и нервно допил. Сразу налил еще.

— Не увлекайся! Давай, допивай и приступим… — Тина сказала это таким обыденным тоном, что мне потребовалось уточнение.

— Это, типа, намек на…

— На секс, — закончила мою фразу Тинатин. — У тебя же стоит, значит ты меня хочешь — это логично.

Конечно, я хотел, но несколько смущала её непосредственность.

— То есть, ты не против?

— О, господи, лежу тут с ним голая в постели… я что, должна сама на тебя запрыгнуть, чтобы ты понял, что я не против?

Это был достойный аргумент. Возразить на него было нечем, да и не хотелось, и я быстро стянул трусы.

Но посмотрев в её эмалево-карие непроницаемые глаза, в ответ получил — холодный и открытый взгляд откровенной стервы. Её карминовые губы едва заметно улыбались. В выражении лица читался вызов: дерзни, удиви меня.

— Ого, у тебя яйца бритые.

Возможно, кого-то такой взгляд, вкупе с последующей фразой демотивировал бы, до ослабления мужского достоинства. Но, крохотный ангел-хранитель, который, как утверждают испанцы, сидит у нас на левом плече, громко пел мне прямо в ухо: «Тореадор, смелее в бой! Тореадор, там ждет тебя любовь!»

А ещё я спросил Кира, и он выдал мне вероятностную картину её предпочтений. Главным из которых было что?.. Сейчас расскажу, что.

Я нагнулся к Тине, к её янтарным глазам и поцеловал.

Она не отстранилась, а ее губы едва заметно ответили.

Сойдет для начала.

Я начал целовать ее тело сверху вниз, медленно опускаясь губами и языком по ее груди и животу, все ниже и ниже, к выпуклому голому лобку. А затем мягким, но властным движением ладоней развел колени. Она не сопротивлялась, но я чувствовал её внимательный взгляд на своем затылке.

— А ты у нас, лизунчик, — тон она приняла, как можно более саркастичный, но я уже нашел брешь в этой маске холодности.

Сначала губами, а потом языком я коснулся этих бледно-розовых створок.

— Ах! — сказала Тина и попыталась оттолкнуть мою голову. Вернее, сделала вид, что попыталась. Думаю, что ей было жутко интересно, что будет дальше.

Сжав руками запястья тонких девичьих рук, я продолжал нежно, в одно касание, целовать еще сухие и спящие губы её бутона. В тот момент, когда язык и губы ощутили увлажнение нижних губ и нащупали вверху их складок круглый узелок-жемчужину, из её уст вырвался первый стон.

Для меня он был победным, как зов боевой трубы. Я ощутил всплеск бешеного вожделения в своих членах. Но надо было отомстить за начальное пренебрежение.

— Не спеши, дорогая, не спеши… — я продолжил обрабатывать её бутон, удерживая девушку, где-то на границе бытия. — Скажи Тина, а ты грузинка?

— Что?.. — она с трудом очнулась от истомы, часто дыша. — мама грузинка…

— А папа?

— Блять, прекрати… нет, нет… продолжай!

— Папа?

— Не знаю… кажется… кажется… — недоговорив, она выгнулась со сладострастным стоном. Оттолкнув мою голову, повернулась набок, потом на живот и с полминуты дергалась в оргазме.

Долго расслабляться я ей не дал. Повернув на бок, вошел сзади и стал равномерно двигаться. Сунув руку между ног, продолжил играть пальцами на её губной гармошке, что пару минут спустя повлекло закономерный результат в виде очередного оргазма с криками, стонами и судорожными изгибаниями тела.

— Стой, стой, стой… — наконец, вывернулась она из-под меня. — Уморить меня решил?

— А что не так? Потерпи, уже недолго. Ну-ка-ся, ложись на спинку. Ножки раздвинь, ага.

Вставил со всего маху.

— Ай, понежнее…

— Потерпишь! Теперь ножки сомкни.

Я начал двигаться во все убыстряющемся темпе. Она только охала подо мной.

— Да, да, да… а-а-а…

Услышав её финально-истомный стон, тут и я взорвался, подергался на ней и затих безвольной медузой.

Когда она вернулась из душа, я, развалившись на подушках, с осознанием выполненного долга, потягивал шампанское. Тина торопливо налила себе в бокал и быстро выглотав, повернула ко мне хищный взгляд.

— Недолго, говоришь? А ну, ложись на спинку, ножки выпрями…

Сосала она истово, хлюпая и чмокая, то облизывая головку, то заглатывая её целиком. Через пять минут мой ключ жизни стоял, как новый и Тина, по-хозяйски устроившись на нём, дала с места в карьер.

Спустя полчаса (в прямом и переносном смысле), после карусели поз, когда мы, наконец, оторвались друг от друга и устало откинулись в смятой постели, я неожиданно для себя спросил:

— Почему ты, вдруг решила заняться со мной любовью? Вроде бы ничего не предвещало, держалась официально, даже с холодком…

— Из любопытства, — ехидно ответила девушка, — например, каждой женщине хочется попробовать с негром… таким кучерявым, баклажановым, с елдой до колена. Если она это отрицает, значит врет или обманывает сама себя. Ну вот, а тут перед тобой не како-то там негр, а целый пришелец из будущего. Интересно же, вдруг он тебя удивит…

— Ну, и как, удивил?

— Да, — коротко ответила Тина, пыхнув сигареткой, — особенно дебютом. Но и миттельшпиль был весьма неплох. У вас там все мужики такие продвинутые?

— За всех не знаю, но в общем-то, в порядке вещей. Но и твой контргамбит был на уровне! — продолжил я эту шахматную тарабарщину, намекая на её экспрессивный минет.

— А скажи, Тинатин… — продолжил я после паузы, — ты-то с негром пробовала, который с… до колена?

Девушка кивнула с усмешкой.

— Тупые, как бараны. В шахматы с ними не поиграешь.

Джуна позвонила в двенадцать, а полпервого уже была в вестибюле «Иверии». Там я её встретил, и мы поднялись в номер. Сегодня она была в длинном белом платье, с пояском на талии, что определенно ей шло, добавляло яркости. Волосы убраны назад, открывая уши с массивными серьгами. На шее множество цепочек, на запястьях браслетики, на пальцах колечки.

— Что так смотришь? — настороженно отреагировала она на мой изучающий взгляд. — Неудачно вырядилась? Цацек много напялила? Могу снять…

— Нормально. Просто блестишь вся… на улице сороки могут украсть.

Она усмехнулась.

— Не украдут, я обращусь ястребом — передавлю всех сорок в округе.

Скинув туфли, босиком прошлась по номеру. Ступни у нее были узкие, длиннопалые. Остановилась у огромного окна, посмотрела на город. Присвистнула.

— Кучеряво живешь, юноша!

— Это еще предстоит отработать. Чай, кофе? Можно с коньяком.

— А, давай.

Я позвонил и заказал.

— Слушай, Феликс, а это твое лекарство, его как принимают и сколько по времени?

— Это безвкусная, бесцветная и стерильная жидкость. Можно просто выпить, но это не так эффективно. Гораздо лучше подкожное введение в область шеи. Я лично так делал. Сколько принимать, заранее никто не скажет. Тут всё зависит от индивидуальной результативности.

— Я, уколов боюсь, — застенчиво сказала девушка, — еще и в шею… ладно бы в задницу.

— В задницу не годится, — усмехнулся я, — там души нет. Но ты не бойся, препарат вводится методом безыгольной инъекции, с помощью вот такого устройства, — я продемонстрировал ей инъектор. — Щёлк и готово! Ни разу не больно, курица довольна. Потом только немножко саднит, как после комариного укуса.

— Спасибо за курицу, — она, наконец, решилась. — Ладно, давай, щелкай пока не передумала.

— Даже кофе не попьешь?

— Потом попью. Думаешь легко соглашаться не пойми на что?

— Ну, вреда никакого, точно не будет, — заверил я её, — в крайнем случае, не будет результата.

— А как я узнаю — есть он или нет?

— Вот если будет — точно узнаешь! Ну что, вводим?

— Вводим, — обреченно сказала девушка.

Я приставил аппарат к её тонкой шее. Сухой щелчок.

— Не больно?

— Нет.

— Я же говорил!

Потом мы пили кофе с коньяком, вид у Джуны был глубоко задумчивый, она словно вглядывалась в себя, ища перемен.

Я-то знал — рановато ищет.

— Контакт с периферией установлен, — сообщил мне Кир, — идет обработка полученной информации… информация обработана, требуется дополнительная инъекция.

— Эмпатию, плюс пятьдесят, но без сексуального контекста, — скомандовал я, потому что уже знал, если не уточнить команду, этот самый контекст обязательно возникнет.

— Выполнено.

— Ну, что девушка, еще раз надо чпокнуть инъекцию, — сообщил я Джуне.

Она глянула на меня совершенно другими глазами. Глубоко приязненно. Черные дыры превратились в милые карие очи. Надо, так надо.

Щелкнул инъектор.

— Начата корректировка информационного восприятия и анализа. Ориентировочное время завершения: три-пять часов. Объект необходимо погрузить в состояние сна. Потом потребуется новая инъекция.

— Сколько ждать? — нетерпеливо поинтересовалась девушка.

— Несколько часов. Точно неизвестно. Давай поступим так: ты пойдешь домой и ляжешь спать — это важно! Потом можешь заниматься своими делами, а как заметишь изменения, звони, я буду на связи.

Евгению сморил сон. Еле добралась до дома. Только сомкнула глаза и здрасти вам, вылез во сне какой-то тип, в старомодном зеленом сюртуке с бабочкой и зеленых же полосатых брюках, с рыжим хохолком на лысине, один в один похожий на Гудвина из «Волшебника Изумрудного города» 1964 года издания с иллюстрациями Владимирского.

— Тема сегодняшнего занятия: аура, — деловито сообщил Великий и Ужасный. — Сперва теория. Пользы от нее для практиков вроде тебя, почти никакой, но пару слов сказать все же стоит. Итак, что такое аура? Этот термин примитивно обобщает картину сверхсложного явления.

Аурой обладает любая вещь. Даже мертвый камень имеет кое-какое отражение в информационном пространстве, что уж говорить о животных и растениях. На этом, кстати, основана способность магов видеть в темноте, потому что темноты, на самом деле, не бывает — все вокруг светится, излучает, отдает или забирает энергию.

Но сейчас мы поговорим об ауре применительно к людям. И тут мы видим, что это понятие распадается на несколько ветвей. Во-первых, это расширение физического тела человека — интерфейс, посредством которого он связан со своей информационной составляющей — идеей. Во-вторых, аура отображает эмоциональный и ментальный фон. И наконец, в-третьих, аура отражает совокупность энергетических потоков, пронизывающих человеческое тело.

Нервная, кровеносная, пищеварительная системы, все имеет свою связь с аурой. Причем, как прямую, на этом основана ауродиагностика, так и обратную — воздействием на ауру можно исцелять физическое тело. Ну, или причинять ему вред, в зависимости от поставленной задачи. На самом деле все эти знания в тебя уже заложены. Поэтому переходим к практике. Учимся вызывать магическое зрение. Для скорости, посадим часто используемые опции — а магическое зрение, без сомнения к ним относится! — на «быстрые клавиши». Проще говоря, на звуки. Выбирай звук.

— Звук? — удивилась Джуна. — Какой звук?

— Гласный, конечно, что тут непонятного? Например, «а».

— «А»?

— Или «о». Да, «о» определенно подходит.

Она пожал плечами.

— А почему звук, а не просто какое-нибудь слово?

— Э, нет! — Гудвин шаловливо погрозил ей пальчиком. — Любое слово уже имеет смысл, даже если тебе кажется, что это не так. Но, об этом мы поговорим позже, когда займемся составлением мантр.

Теперь оглянись вокруг. Она послушно стала озираться.

Мир вокруг быстро менялся. Краски дня потускнели, как в современном фильме, который хотят стилизовать под старый. Зато расцветали совсем другие цвета. Стены и пол засветились жемчужным перламутром, с опаловыми всполохами. Воздух наполнился полупрозрачными синеватыми струями.

— Ого… — только и смогла выдавить Джуна.

— Ты смотришь на мир магическим зрением — голос Гудвина тоже стал какой-то обесцвеченный, словно говорил сквозь плотную тряпку. — Поднеси руку к глазам.

Пораженная, она выполнила указание. Вблизи рука оказалась, как рука. Отчетливо были видны папиллярные линии на ладони и волоски с тыльной стороны. Вот только она светилась. Нет, не так… светилось пространство вокруг нее — сантиметра два не больше. Свечение это было не сильным, но вполне заметным. С бирюзовым оттенком ближе к руке и тревожно вспыхивающим, красноватым на периферии. Девушка покачала ладонью, за ней потянулся цветной шлейф. Посмотрела вниз — тело светилось гораздо сильнее рук, переливаясь разноцветными пятнами. Она кинулась к зеркалу.

— Аура не отражается в зеркале, барышня, — засмеялся Гудвин. Смех его звучал утробно и неприятно.

— Это что же, все люди так светятся?

— Конечно! — кивнул он. — И люди и звери и растения — словом, все живое. Неживое тоже «светится»… но по-другому. Аура очень многое может сообщить о своем носителе взгляду опытного исследователя.

Проснувшись, Джуна долго старалась понять, во сне это было с ней или наяву. Так и не решив, встала, сходила в уборную. Достала из холодильника бутылочку нарзана, отпила несколько глотков. Снова легла на диван, прислушалась к ощущениям.

Ощущения были так себе — ломота во всем теле, как во время гриппа, да ноющая головная боль. Иногда вспышки перед глазами и шум в ушах. Что-то, с ней происходило. Она менялась и непонятно в какую сторону.

Внезапно с ужасом осознала, что мысли в голове были не её. Чужие. Как она умудряется думать чужие мысли? Она словно увидела себя со стороны. Её череп был прозрачный, а в нем, как рыбки в аквариуме плавали обрывки чужих мыслей. Иногда они выстраивались в упорядоченные структуры, и начинало казаться, что она постигла что-то чрезвычайное важное, сокровенное. Только не могла понять — что? Не успевала — новый смысл, войдя в неё, сразу падал куда-то в глубину сознания, где какой-то ловкий игрок, как в тетрисе выстраивал по кирпичику её новую личность.

Не заметила, как снова уснула.

Она была огромным зданием и видела себя изнутри. Её стены были сплошь расписаны странными узорами, где-то очень четкими, словно высеченными в камне, где-то только намеченными — нарисованные углем или мелом.

В некоторых местах узоры были стерты или небрежно почерканы, сразу видно — черновик. Скользя внутренним взором, девушка с интересом рассматривала эти узоры, пытаясь понять их назначение.

Если внимательно присмотреться они распадались на ряд последовательностей, каждая из которых, почти не имела смысла, как не имеет смысла одинокая буква, она всего лишь обозначает звук. Складываясь, звуки образуют слово — в нем смысла уже намного больше. Слова складываются в предложения, а это уже мысли. Но странное дело — мысль может быть гениальной, а может иметь меньше смысла, чем каждое из составляющих ее слов.

Так вот оно что… внезапно, как это бывает в снах, снизошло до неё озарение: я — мысль. Мысль силящаяся прочесть слова, из которых она состоит… переставить их в наилучшем порядке, убрать лишние, заменить на более точные. Трудная задача для мысли, почти невозможная, но только так она может достичь наивысшей гармонии, прозвучать гениальной симфонией звуков.

Как это часто бывает после чудесного озарения, вдруг сделалось темно, и долгий мучительный миг она переживала неприятнейшее чувство падения в темноту.

Проснулась, вся мокрая от пота. Её трясло. Колотилось сердце в невероятном ритме. Перед глазами всё плыло.

Девушка встала было с кровати, но попив водички, тут же упала обратно — ватные ноги не держали. Полежала, хрипло дыша и снова забылась сном.

— Магическое зрение, — объяснял ей Гудвин, — это вообще-то термин антинаучный. Для простецов. В исконном языке, магии, как понятия вовсе не существует. Шаманы называют это Верхним миром, что более правильно, но тоже примитивно. На самом деле, это переход в другое состояние одного и того же сущего.

У сущего есть лицевая сторона — ее видят все, а есть изнанка — о ней знают немногие, а еще меньше тех, кто способен заглянуть туда. Но тем, кто может, открывается суть вещей — аура. Уметь видеть ауру — важно, но и это еще не все. Есть и третья сторона, для описания которой физические аналогии уже не годятся — она называется: причинность. Это уже высший пилотаж, такое далеко не всякий экстрасенс сможет. Заглянув туда, ты познаешь причинно-следственные связи, увидишь будущее и вспомнишь то, чего никогда не знала…

Как отождествить магическое действие со звуком? Например, со звуком «о». Да очень просто: отрешившись от действительности, монотонно повторять про себя этот звук, до тех пор, пока не сольешься с ним, а потом ясно представить себе цель. Возможно, с первого раза не выйдет. Возможно, не получится и с третьего. Важно оторваться от реальности, потерять связь со своим телом, исчезнуть, раствориться в звуке. Чтобы осталось только бесконечное: ооооооо…

Подобно путевой нити, звук сам выведет к цели и сольется с ней.

Этот процесс напоминает горловое пение тувинских шаманов. Ничего удивительного — шаманы, собственно, для этой же цели его и используют, ассоциируя различные обертоны своего пения с конкретными сущностями Верхнего мира, и вызывая, таким образом, нужных духов. Хотя в нашем случае, часами голосить на всю округу не требуется, достаточно десятисекундного повторения нужного звука про себя. А при определенном навыке, этот процесс и вовсе ужмется до пары секунд…

Проснувшись в следующий раз, Джуна прислушалась к ощущениям и вдруг сообразила, что с ней все в порядке. Все, как раньше, как было до приема этих дурацких лекарств. Или лучше? Определенно, лучше.

Она чувствовала, что наливается беспричинной радостью. Класс! Как же прекрасно ощущать себя здоровой и полной сил. Хотелось подпрыгнуть до потолка, пройтись колесом по комнате. Ничего этого делать Джуна разумеется не стала — она серьезная девушка, а не какая-то там шалопутная.

Но и на месте не сиделось. Её распирало. Тело изнывало от желания двигаться.

Что же делать? Позвонить Феликсу? Но, что она ему скажет? Байки про свои сны? Надо срочно проверить, что там плел этот Гудвин про своё «ооооо».

Женя накинула платье, надела босоножки и чуть ли не бегом выскочила на улицу.

Шла по улицам не выбирая направления, прислушиваясь к внутренним ощущениям, делала попытку за попыткой, но ничего не менялось. Неужели не сработало?

Девушка не заметила, как оказалась на рынке среди людского водоворота. Она уже была на грани отчаянья и вдруг…

Мир изменился. Дома вокруг вздымались черными скалами, теряясь вершиной в сизой дымке, заменяющей здесь небо. Во всей этой серости лишь ауры людей выделялись цветными пятнами. Светясь всеми цветами спектра, они ползали по рыночной площади подобно армии гигантских светляков. До Джуны доносилось эхо их мыслей, простых и скаредных.

Вон тот ловкий мясник из соседнего ряда, пытающийся впарить женщине залежалую вырезку под видом свежей — явный мошенник. Говорит убедительным тоном и врет напропалую, о чем свидетельствуют зеленовато-желтые вспышки в верхней части его ауры. Он обернут ложью, словно гирляндой.

Впрочем, дамочка та еще штучка. Грязновато-коричневая каемка в районе ее бедер говорит о неумеренной похоти. Все ясно — пока муж в командировке, покупает продукты для ужина с любовником. Мысленно она уже барахтается с ним на супружеском ложе. Ее нечистые мысли растекаются по поверхности ауры радужными разводами, словно бензиновая пленка по воде.

Директор рынка, пузатый и важный, прохаживается вдоль торговых рядов. Он весь окутан полупрозрачным флером собственной значимости. Его представления о жизни незатейливы и видны с первого взгляда даже такому неопытному чтецу, как Джуна: все решают деньги, все женщины продажны, все пролетарии тупы.

Ауры и энергетические потоки Джуна умела видеть с детства. С того самого момента, когда маленькая Женя прыгнула в колодец и должна была утонуть, но почему-то не утонула. Но выглядели они блёкло и размыто, словно через мутное стекло. А теперь обрели необычайную резкость и заиграли всеми красками. Ощущение ошеломляющее, словно на сильно близорукого человека впервые надели очки, и он увидел, как на самом деле выглядит окружающий мир.