Корсар

Глава 2

На этот раз я не напивался вдрызг, не крушил мебели и даже ни с кем не подрался. Культурно посидели. Но утром голова всё равно болела.

Пришлось встать пораньше, чтобы привести себя в порядок перед аудиенцией, вычистить костюм, шляпу и прочее. Не хватало ещё, чтобы меня приняли за оборванца. Первое впечатление можно произвести всего раз, и я хотел сделать это максимально хорошо. Так что я побрился, подровнял отросшие волосы, завязал их лентой в конский хвост, здесь так было модно, постриг ногти. Париков я не носил принципиально, лицо не пудрил, считая это уже перебором. Но вообще было забавно наблюдать местных модников, которые в моём времени выглядели бы жеманными участниками травести-шоу, а здесь считались вполне себе мужественными красавчиками в узких лосинах.

С мадам д`Эрве мы условились встретиться после завтрака возле резиденции губернатора, она пообещала провести меня внутрь и устроить аудиенцию. Я даже немного нервничал, понимая, что не знаю местного этикета и прочих придворных тонкостей. С другой стороны, мало кто из капитанов разбирается в том, какой вилкой едят устриц, а какой — рыбу, или видит разницу в глубине поклона.

Я отправился один, рассудив, что в этом деле спутники мне ни к чему.Утренний Бастер был малость потише, многие завалились спать после долгих попоек, но отовсюду по-прежнему доносилось пение, звуки музыки и смех. Разве что по улицам народ не шатался, и я без приключений дошёл до губернаторского поместья.

Мадам д`Эрве нигде не было видно, так что я остановился у крыльца и решил подождать, глазея пока на двухэтажное здание, увитое плющом и украшенное резными колоннами. Всё буквально кричало о том, что хозяин этого поместья богат. Ухоженный сад с редкими растениями, скульптуры и лепнина, позолота. И это снаружи, а внутри, наверное, богатств ещё больше, почти как в Эрмитаже. Возникла глупая мысль эту резиденцию обнести, но я тут же её отбросил, такого нам точно не простят, найдут хоть на краю света.

Наконец, к резиденции подошла карета, остановилась у крыльца. Я подошёл к ней, подождал, пока откроется дверца. Из кареты, придерживая подол платья, начала спускаться мадам д`Эрве, и я подал ей руку, чтобы помочь. Она оперлась на мою руку, вышла из кареты, взмахом руки отпустила извозчика. Я задержал её пальцы в руке чуть дольше необходимого.

— Вы сегодня необыкновенно обворожительны, — произнёс я, снял шляпу и учтиво поклонился.

— Вы мне льстите, капитан, — хихикнула она.

На этот раз она была без вуали, в маленькой шляпке и закрытом тёмно-коричневом платье, довольно простом и скромном.

— Простите меня, мадам… Но я должен признаться, что до сих пор так и не знаю вашего имени, — сказал я.

— Да? — удивилась она. — Флёр. Меня зовут Флёр-Селестин-Амели Тюрго, по мужу д`Эрве.

— Какое чудесное имя, — сказал я. — Позвольте и мне представиться. Андре Грин. Капитан славной бригантины «Поцелуй Фортуны».

Воспользовавшись моментом, я поцеловал её руку. Просто ещё одна учтивость, знак вежливости, но всё-таки она немного покраснела, я это заметил.

— Кхм… Пойдёмте? Нас, наверное, уже ждут, — сказала она.

— Ведите, мадам, — я пропустил её вперёд.

Ещё одна вежливость, позволяющая мне полюбоваться её фигурой.

Нас впустил внутрь негр в лакейском мундире, который выглядел богаче и ярче моего строгого чёрного костюма. На лице слуги будто бы застыло надменное выражение, но каких-либо высказываний лакей себе не позволил, держал всё при себе. Молча проводил нас в приёмную губернатора, к высоким закрытым дверям, за которыми находился непосредственно кабинет д`Ожерона.

— Ожидайте здесь, — на хорошем французском сказал негр и вошёл в кабинет.

Вдоль стен в приёмной стояли диванчики, но садиться я не стал, надеясь, что ожидание не продлится долго. Просто глазел по сторонам, как турист. Интерьеры чем-то смутно напоминали сожжённое мной поместье на Испаньоле.

Ждать пришлось минут пять, не больше.

— Прошу вас, — дверь открылась, и из неё показалась чёрная физиономия слуги.

Мы вошли. Просторный, светлый кабинет оказался куда скромнее, чем я ожидал. Говорят, жильё и домашнее животное обычно отражают характер своего владельца. Характер Бертрана д`Ожерона я затруднялся определить.

Сам губернатор сидел за рабочим столом, делая какие-то пометки в толстом журнале. Выглядел месье д`Ожерон представительным и солидным человеком, чёрные кудри спускались до плеч, над верхней губой топорщились небольшие усики. На вид он был чуть старше меня, может быть, лет на десять, но я видел, что он ещё в расцвете сил. Черты лица благородные, скулы волевые, безукоризненно выполняет служебный долг, беспощаден к врагам рейха. Нашего появления он словно и не заметил, продолжая работать с бумагами.

— Господин губернатор, — я снял шляпу и куртуазно поклонился, стараясь сделать всё правильно.

Мадам д`Эрве присела в реверансе. Губернатор поднял на нас взгляд, смотрел он открыто и прямо, внимательно меня изучая. Д`Ожерон отложил перо, встал со своего места, прошёл к нам, поцеловал руку моей спутнице. Повернулся ко мне, едва заметно кивнул.

— Бертран д`Ожерон де ла Буэр, к вашим услугам, — произнёс он.

— Андре Грин, капитан бригантины «Поцелуй Фортуны», — представился я.

— Вы искали встречи, — сказал губернатор, возвращаясь на своё место. — Чем могу быть полезен?

— Господин губернатор… — начал я.

— Только прошу, ближе к делу. У меня не так много времени. Я принял вас исключительно из уважения к мадам д`Эрве, — произнёс он и тепло улыбнулся. — Оставьтеэти ужимки, капитан, я же вижу, что вам ближе боцманская ругань, а не придворные витиеватости.

— Спасибо. Мне нужен каперский патент Франции, только и всего, — с облегчением выдохнул я.

Губернатор усмехнулся, вынул из стопки бумаг лист, озаглавленный LETTRE DE MARQUE. Яуспел заметить, что у него подобных листов целая пачка.

— Андре Грин… — пробормотал он себе под нос, вписывая моё имя в документ. — «Поцелуй Фортуны»…

Внизу Бертран д`Ожерон поставил размашистую подпись, капнул сургуча, поставил печать.

— Вы теперь представитель Его Величества, капитан, не забывайте об этом. Враги короны — ваши враги, — сказал губернатор, протягивая мне подписанный документ, на котором ещё не успел остыть сургуч.

Я не мог поверить, что всё прошло так легко и просто. Возможно, исключительно из-за протекции моей высокородной знакомой, но что-то мне подсказывало, что выдача каперских свидетельств тут поставлена на поток, а скупка награбленного здесь — легальный бизнес, приносящий казне весомую часть дохода.

— И всё? — удивился я. — Вы очень добры, месье…

— Добро вознаграждается, капитан, — сказал д`Ожерон. — Десять процентов, там указано.

Ну, это по-божески. Хотя, конечно, зависит от размеров добычи. Иногда было бы выгоднее уплатить в казну тысячу фунтов, как требовал английский патент.

— Премного благодарен, месье, — ещё раз поклонился я, как того требовал этикет.

— Это всё, или у вас есть ещё какое-то дело ко мне? — спросил губернатор.

Мне хотелось узнать о судьбе господина д`Эрве, но в присутствии его жены я посчитал это неуместным. Насколько я знал, мошенника посадили и он теперь ждал суда в одной из камер бастерского форта. Но это были лишь слухи, которые бродили по городу, подробностей и деталей я не знал.

— Нет, пожалуй, нет. То есть, это всё, — сказал я.

— А у вас, мадам? — спросил губернатор. — Может, у вас есть какая-нибудь просьба ко мне? Могу я исполнить ваше желание?

— Нет, месье, — улыбнулась она. — Всё, чего я хотела, так это вернуть дочь. И капитан её мне вернул.

— А, так это он, ваш рыцарь? — рассмеялся д`Ожерон. — Теперь всё ясно. И что, месье д`Эрве и впрямь сговорился с англичанином, как болтают в городе?

— Да, — сказал я, благодаря всех морских богов, что ещё не успел соскоблить имя Гилберта с английского патента. — С английским капером. Вот его патент.

Я протянул документ губернатору, тот пробежал глазами по строчкам. Читал без труда, знал не только французский, значит. Хитрый лис. И когда он его дочитал, то без сожаления порвал бумагу на мелкие клочки, насмешливо глядя мне в лицо. Я застыл в удивлении, наблюдая, как д`Ожерон выбрасывает обрывки в камин и ворошит кочергой остатки английского патента.

— Чтобы у вас не было соблазна послужить двум королям сразу, капитан, — улыбнулся губернатор. — И не говорите, что у вас и в мыслях такого не было. Я сам был буканьером. А вы теперь — французский корсар.