Корсар

Глава 9

Саму Гавану, на всякий случай, обошли по широкой дуге, ночью, подальше от испанского флота и возможных неприятностей. Далёкий берег Флориды так и виднелся на севере тонкой полоской, и мне почему-то вспомнился Тони Монтана и его прибытие в США. Главное, не повторить его судьбу и не потерять голову от успехов. В нашем деле всё-таки необходимо всегда быть начеку, не упуская ничего из виду.

Несколько раз мы видели испанские конвои, курсирующие между Кубой и материком. Нападать я не рискнул, слишком уж много пушек получалось в сумме против одной нашей бригантины. Возможно, нам не стоило продавать «Ориона», а нужно было набрать команду и ходить эскадрой, чтобы нападать на подобные караваны, но я чувствовал, что оно того не стоит. Содержать два корабля всяко сложнее, чем один.

Прошли через Юкатанский пролив, повернули на восток. Теперь ветра дули, в основном, встречные, приходилось маневрировать гораздо больше, но бригантина и тут неплохо себя показала.

Удивительно, но на южном берегу мы почти не встречали поселений, в основном, виднелся только дикий зелёный берег, пляжи и холмы. Обогнули остров Пинос, и в самом деле густо поросший соснами, подошли чуть ближе к заболоченному берегу, потащились вдоль него. Будущий Остров Свободы в этом времени скорее был оплотом испанского владычества в этих морях, самым опасным местом для любого свободолюбивого пирата. Даже удивительно, как иронична бывает история.

До нужного места добирались ещё целый день, и тут выяснился неприятный факт. Карта меня обманула. По этой карте Тринидад находился на побережье острова, на самом же деле город виднелся на расстоянии четырёх-пяти километров вглубь суши. Ладно хоть берег здесь был пологий и плоский, и город можно было рассмотреть с корабля, забравшись на салинг. Досадно. Я, конечно, предполагал, что карта точностью не блещет, но не думал, что всё настолько плохо.

На берегу, конечно, виднелось несколько поместий, ферм и рыбацких деревушек, но добычи там явно будет немного. Да и если напасть на эти фермы, в городе точно поднимут тревогу и выставят ополчение, а всё наше преимущество — это внезапность.

Пришлось нагрянуть в кают-компанию, посоветоваться. Рубить сплеча и снова лезть в пекло, не разобравшись, мне как-то не хотелось.

Офицеры как раз сели обедать, и мне пришлось присоединиться. На этот раз на столе было какое-то мясное хрючево, не слишком аппетитное на вид и чем-то напоминающее пудинг.

— Кто готовил? — спросил я, брезгливо ковыряя его ложкой.

— Сегодня Кристоф на камбузе, — ответил Клешня. — Ну сойдёт, не так уж плохо.

Шон молча постучал сухарём об стол. Ланге, насупившись, вяло жевал.

— А где Доминик? У него как-то лучше выходило, — хмыкнул я.

— У Доминика обе руки на месте, он и в матросах пригодится, а Кристофа больше никуда не приткнёшь, — сказал Шон.

— Нет уж, верните Доминика, — произнёс я, наконец осмелившись попробовать эту стряпню.

Офицеры криво ухмыльнулись. Я, конечно, бывало, жрал стряпню и похуже, порой с содроганием вспоминая маисовые лепёшки и похлёбку в рабском бараке. Иногда они даже снились мне в редких ночных кошмарах. Но это не значит, что теперь я согласен жрать плохо приготовленную еду, когда у меня есть все возможности жрать хорошую.

— Как скажешь, кэп, — пожал плечами Шон.

В итоге я предпочёл грызть сухарь.

— Когда высаживаемся? — вдруг спросил Клешня, хотя я и не слова пока не говорил про Тринидад и его ограбление.

— Вот я и думаю, — сказал я. — Как-то не нравится мне вдруг этот Тринидад. А на карте нарисован на самом берегу. А до него ещё чапать и чапать.

— Дойдём, ерунда, — махнул рукой Герард Ланге. — Недалеко. Главное, форта и артиллерии нет. Даже стен нет.

Голландский пушкарь верил исключительно в силу артиллерии и пороха. Надо будет ему сказать, что пушки мы в этот раз не потащим.

— Издалека выглядит богато, — пожал плечами Шон. — Да и не такой он большой, чтобы отпор дать. Даже не обязательно по всему городу шарить, пару усадеб спалим, и делу край.

— Тогда надо только решить, где высаживаться. Дальше к востоку есть бухта удобная, но её запереть могут легко, если флот подоспеет, — сказал я. — Либо здесь, с западной стороны, тут пляж удобный, но не прикрытый.

— В бухте опасно будет, — хмыкнул Клешня.

— Я тоже так думаю, — согласился я.

— Везде опасно будет. А если ветер поднимется? Сейчас время года такое, что в любой момент, — Шон постучал костяшками пальцев по столу. — В бухте нас хотя бы с якоря не сорвёт, если что вдруг.

— Там и от лишних взглядов прикрыты будем, — добавил канонир.

Резонно. Я крепко задумался, пытаясь прикинуть, какой из вариантов для нас будет более выгодным и удобным. И всё-таки опасность оказаться в мышеловке пересилила.

— В бухте всё-таки опаснее, — сказал я.

Клешня осклабился и хрипло рассмеялся.

— Вход туда с восточной стороны, я правильно понимаю? Если из Сантьяго патруль пойдёт, то сразу увидит, выход из бухты перекроет и потопит нас, как котят в мешке, пока мы все на берегу торчим, — выдал неожиданную тираду Клешня.

Удивительно многословно для него, но, в целом, абсолютно верно. Даже и добавить нечего.

— Значит, пляж, без вариантов, — постановил я.

— Когда? — спросил Шон.

— На якорь встанем сейчас, высаживаемся ночью, перед рассветом в город придём, — сказал я. — Возьмём их тёпленькими, прямо в кроватках.

— Ха-ха! Ух, я бы какую-нибудь испаночку взял себе, прямо в кроватке! — хохотнул голландец.

— Это уж если успеешь, — хмыкнул я. — Мы там задерживаться не станем.

— Ему десяти секунд хватит, — мрачно пошутил Клешня. — Из которых пять секунд это юбку бабе задрать.

Мы заржали, Герард беззлобно ударил Клешню в плечо. Но если серьёзно, то я прекрасно понимал, какая судьба ждёт некоторых жительниц Тринидада. Лично я этого не одобрял, и многие это знали, хоть и считали очередной придурью капитана. Впрочем, удерживать кого-то или наказывать я не собирался. Но и поощрять не мог.

— Благодарю за приглашение на обед, — хмыкнул я, поднимаясь из-за стола.

Пираты засмеялись снова, видя, что к стряпне Кристофа я едва притронулся.

— Всегда рады, кэп. Заходи, если что, — сказал Шон.

— Пора вставать на якорь, глубина тут позволяет, — сказал я и вышел из кают-компании.

Мы курсировали вдоль берега в поисках подходящего места для высадки. Неподалёку обнаружилось устье какой-то реки, судя по всему, протекающей как раз мимо Тринидада, но зайти в него я не рискнул. Слишком мелко для бригантины, да и мутная вода свидетельствовала о том, что дно здесь илистое и на поворотах этой речушки вода давным-давно нанесла горы песка и грязи. Течение же было слишком сильным, чтобы подняться вверх по реке на шлюпке.

Да и заболоченные топкие берега доверия не внушали, совсем не факт, что мы сумеем высадиться где-то выше по течению с нужного берега. Поэтому я решил высаживаться здесь, на пляже, а эти пять километров пройти пешком. В конце концов, это не полсотни километров до Панамы через джунгли и пересечённую местность, а всего пять, причём я был уверен, что от города к побережью есть тропа, и наверняка не одна.

Встали на якорь неподалёку от устья, прямо напротив пологого каменистого пляжа. Бригантину, разумеется, заранее развернули носом к морю, чтобы в случае чего, как можно быстрее сдёрнуть отсюда в открытое море.

Теперь оставалось только ждать. Мне, как обычно, не сиделось на месте, а время тянулось ужасно медленно, как это всегда бывает во время ожидания или погони. Солнце, будто насмехаясь надо мной, висело над морем как приклеенное, даже и не думая садиться, пока я раз за разом прокручивал возможные варианты в голове. В конце концов, ограбление города это вам не леденец у ребёнка отобрать. Да и сражаться испанцы всё-таки умеют, так что, если дойдёт до драки на их условиях, вообще не факт, что полсотни пиратов сумеют превзойти испанскую пехоту. В храбрости моих флибустьеров я нисколько не сомневался, но мелкий червячок сомнения неприятно свербил где-то внутри.