Краткая история Венгрии. С древнейших времен до наших дней

В итоге заключения Сатмарского мира наступил довольно длительный период относительно мирного развития. Продолжавшиеся десятилетиями большие, австро-турецкие, и малые, локальные войны, ареной которых была вся приграничная полоса, а также мятежи, восстания и междоусобицы и, наконец, 150-летнее османское владычество в центральной части королевства нанесли непоправимый ущерб стране, ее экономике, производительным силам, людским ресурсам, культуре. Целые области были разорены, опустошены, обезлюдены. Исчезли с лица земли сотни сел и деревень. В трех южных комитатах — Бекеш, Чанад, Чонград — к началу XVIII в. оставалось всего 20 % населенных пунктов. О невосполнимости понесенных потерь свидетельствует тот факт, что в начале XVIII в. (в 1720 г.) в Венгрии проживало столько же людей, сколько в начале XVI в.

АВСТРИЙСКАЯ ПОЛИТИКА ЗАСЕЛЕНИЯ

В условиях мира назрела необходимость пополнения людских ресурсов и колонизации обширных обезлюдевших пространств. С этой целью в Вене разработали специальный план, который должен был привести к растворению мятежных мадьяр в иноязычной среде, чтобы лишить их навсегда возможности восставать против Австрии или угрожать ей. Наиболее предпочтительными и потому наиболее привилегированными поселенцами должны были стать католики и немцы, а еще лучше немцы-католики. Таковые вербовались агентами двора в южногерманских государствах. Поселялись они преимущественно на юге (в Бачке, Банате), где их ждали участки с домами, хозяйственными постройками, тягловым скотом, семенным материалом. Приток иммигрантов был так велик, что Банат (междуречье Мароша, Тисы и Дуная), отвоеванный у османов, стал называться «Швабская Турция». Двор направлял сюда также ветеранов, инвалидов, прусских военнопленных, крестьян-бунтовщиков, венских проституток и т. д.

Предпочтение оказывалось и другим этносам, например сербам, но только не мадьярам, которым в Банате формально запрещалось селиться. Сербы переселялись в Венгрию как стихийно, так и организованно со времени начала османского нашествия на Балканах. В конце XVII в. двор предоставил убежище на юге страны патриарху Арсену Черноевичу и его народу численностью от 100 тыс. до 200 тыс. человек. На территории четырех венгерских комитатов с тех пор возникли привилегированные сербские поселения (будущая Воеводина). Они были изъяты из-под юрисдикции комитатов, освобождены от налогов, а их православная церковь пользовалась автономией. Единственной обязанностью сербов было верное служение трону и династии, причем не только против османской угрозы, но и против мадьярского партикуляризма.

Расчеты двора оправдались в том смысле, что в лице сербов-граничар, воинственных, бесстрашных, всегда готовых выступить в поход, он получил более боеспособную и высокоэффективную военную силу, чем банатские швабы. Радикальному изменению этнорелигиозного состава населения королевства существенным образом способствовали как миграция из Валахии и Молдавии влахов, бежавших от османского и фанариотского гнета в Трансильванию и другие области Венгрии, так и высокая рождаемость у них. К середине века влахи составили уже более половины населения края.

Целенаправленная колонизационная политика двора, миграция и другие демографические процессы XVIII в. весьма существенно изменили этнический состав населения и имели в исторической перспективе далеко идущие политические последствия. Мадьяры, оставаясь наиболее многочисленной этнической группой в королевстве, перестали быть в большинстве. В 1720–1780 гг. население удвоилось, но из 8,2 млн душ на долю мадьяр приходилось около 40–44 %.

Карлу VI (он же венгерский король Карл III), заложившему основы венгерской политики Габсбургов, выпала задача закрепления за династией вообще престола и владений. Карлу, последнему в роду Габсбургов представителю мужского пола, не имевшему ни сына, ни брата, следовало позаботиться о введении права наследования по женской линии. Оно было зафиксировано в 1713 г. в так называемой «Прагматической санкции», содержавшей два фундаментальных положения: о новом порядке наследования, которое отныне распространялось и на женское потомство, и о неделимости владений Габсбургов. Признанный в 1720–1725 гг. сословными собраниями подвластных династии стран и земель, этот документ оставался в силе до самого распада империи в 1918 г. «Прагматическая санкция» была оформлена в качестве конституционного закона на сессии Государственного собрания 1722–1723 гг. Одновременно вновь формально провозглашались обособленность королевства и сохранение его собственной конституции. Это означало, что законодательную власть осуществляли совместно король (официально коронованный) и Государственное собрание. Компетенция короля ограничивалась иностранными и военными делами, а также финансами.

Озабоченный судьбой династии, дочери-наследницы Марии Терезии и империи, Карл VI постарался придать «Прагматической санкции» международно-правовой характер. Он добился ее официального признания всеми европейскими дворами, за исключением баварского. Однако усилия короля пошли прахом, как только он скончался. Сразу же появились претенденты на наследство Карла, оспаривавшие права юной и неопытной в политике Марии Терезии.

ВОЙНА ЗА АВСТРИЙСКОЕ НАСЛЕДСТВО. МАРИЯ ТЕРЕЗИЯ И ВЕНГРИЯ

Первыми среди претендентов оказались баварские Виттельсбахи, а самыми опасными — прусские Гогенцоллерны, в свое время сразу же признавшие права наследницы габсбургского престола. Они же первыми напали на безоружную, в сущности, жертву, захватив австрийскую Силезию. Положение стало почти безвыходным к осени 1741 г., когда франко-баварские войска, заняв Верхнюю Австрию, стали продвигаться к Вене. В критической ситуации молодая императрица решилась на отчаянный и безошибочный шаг. Она самолично отправилась в венгерскую столицу, обратившись к Государственному собранию с мольбой о помощи: «Покинутые всеми, мы можем апеллировать лишь к верности мадьяр, к их оружию и древней доблести…»

Мария Терезия предстала перед сословиями в траурной одежде и с младенцем Иосифом на руках, от чего во много крат усиливался эффект драматической сцены. Соответственной была и ответная реакция цвета венгерского дворянства. С возгласами «Vitam et sanguinam!» дворяне, вскочив с мест и потрясая саблями, проголосовали за предоставление королеве 100 тыс. солдат и необходимой суммы средств. Вскоре венгерские полки появились на полях сражений атакованной со всех сторон Австрии. Энергичной императрице удалось выправить положение и спасти свой трон. Спустя три года она сочла нужным публично выразить свое расположение к венграм, «к этой столь дорогой для меня нации».

Окончательный исход войны предопределило вступление в войну на стороне Марии Терезии Англии и Голландии. Аахенский мир 1748 г. вернул Австрии ее позиции в качестве великой державы. Силезия, однако, осталась за Пруссией. И это послужило одной из главных причин новой большой общеевропейской Семилетней войны, вспыхнувшей в 1756 г.

Мария Терезия, глубоко переживавшая потерю, по ее словам, «самого драгоценного камня» своей короны, после Аахена подчинила всю деятельность одной-единственной цели — подготовке новой войны в целях возвращения Силезии. Ради этого она предприняла целый ряд радикальных административных, финансовых и экономических реформ. Ради этого она пошла на решительный пересмотр всей вековой внешнеполитической ориентации империи и традиционной системы союзов. По совету своего министра, одаренного дипломата графа Антона Венцеля Кауница, и при активном его содействии императрица вступила в союз с Францией, с которой Австрия враждовала два с половиной столетия.

Войну начал король Пруссии Фридрих II, осуществивший вторжение в Чехию. Венгрия и в этой войне оказала ощутимую помощь династии. Ее полки под командованием хорватского бана Ференца Надашди отличились в битве у Колина под Прагой. Гусары генерала Андраша Хадика смелым и неожиданным ударом заняли Берлин, который затем вторично был захвачен русскими войсками, союзниками Австрии. Но выход из войны России при Петре III, поражение Франции в Северной Америке, успешные действия короля прусского в Силезии, истощение ресурсов воюющих сторон и общая усталость привели к общему замирению. После Парижского мира 1763 г. продолжение войны с Пруссией и вовсе потеряло всякий смысл. Подписав в том же году Губертусбургский мир, Австрия окончательно рассталась с Силезией. Потеря была чувствительна, но наступила пора довольно длительной передышки. В империи началась эпоха реформ.

«ПРОСВЕЩЕННЫЙ АБСОЛЮТИЗМ» В ВЕНГРИИ

Инициатива реформ, в результате которых в империи сложилась система «просвещенного абсолютизма», исходила от правительства, точнее, от министров и советников новой формации, воспитанных на идеях европейского Просвещения. Их призвала к себе Мария Терезия, руководствуясь чисто прагматическими соображениями и никогда не подводившим ее здравым смыслом. На пути осуществления задуманных министрами и советниками масштабных реформ в духе «просвещенного абсолютизма» (они были направлены на централизацию управления империей в целях приспособления экономики и социальных отношений к условиям, диктуемым капитализировавшимся Западом) стояла Венгрия с ее партикуляризмом, обособленностью, с ее конституцией и своенравным дворянством. Просвещенный канцлер Кауниц, обращаясь к членам венского Государственного совета, говорил: «Венгры держатся сплоченно… Конституцию свою они облекают в какой-то мистический туман, они вмешиваются в наши внутренние дела, они завоевывают доверие государыни и ее милость, не поступаясь при этом ни в чем своими привилегиями, столь вредными для государства…» Он имел в виду прежде всего налоговые привилегии дворян и их неограниченную власть над крепостными.

Неоднократные попытки двора добиться согласия венгерского Государственного собрания на установление всеобщего налогообложения закончились провалом. Введение же нового таможенно-

го, дискриминационного для Венгрии, ее внешней торговли и мануфактуры, устава вполне оправдало надежды двора. Таможенно-тарифная политика, исходившая из интересов казны и развития мануфактуры в Нижней Австрии и Чехии, обрекла Венгрию на положение аграрно-сырьевого придатка этих высокоразвитых провинций. Во второй половине XVIII в. почти полностью прекратились торговые связи с традиционными внешними рынками. Резко сократились поставки зерна, шерсти, скота, кож и др. в германские государства, Венецию, города Северной Италии, а в Польшу — венгерских вин. Австрия почти полностью прибрала к своим рукам внешнюю торговлю: 87 % венгерского импорта и 85 % экспорта.

Вена прямо и косвенно препятствовала развитию в Венгрии мануфактурного производства, могущего стать потенциальным конкурентом австро-чешскому производству. В то же время именно Австрии обязана Венгрия своими первыми мануфактурами. Первые две (хлопчатобумажные) фабрики были основаны Францем Лотарингским, августейшим супругом Марии Терезии и императором «Священной Римской империи германской нации». После окончания в 1763 г. Семилетней войны двор отменил запреты и ограничения на производство некоторых видов изделий, что способствовало росту числа мануфактур и предприятий фабричного типа. В середине 80-х годов в стране функционировало более сотни таких предприятий, но лишь в нескольких из них было занято 20 рабочих и более.

РЕФОРМЫ МАРИИ ТЕРЕЗИИ В ВЕНГРИИ

В 1767 г. была проведена крестьянская (так называемая урбариальная) реформа — одна из самых наиважнейших. Исходной идеей ее являлось урегулирование феодальных повинностей и ограничение помещичьей эксплуатации в целях гарантированного взимания налогов. «Овцу надо кормить, если хочешь ее стричь», — поговаривали в Вене. «Овцой» был крестьянин, потенциальный рекрут для армии и основной источник налоговых поступлений казны. Урбариум Марии Терезии определил величину надела крестьян по комитатам в зависимости от качества земли и размера (объема) повинностей в пользу помещика. За один полный надел (18–40 хольдов пашни, 4-15 хольдов пастбищ) полагалось помещику 1 форинт (гульден) в год, девятина с урожая, а также подношения в натуре, каплуны, цыплята, яйца, да еще теленок, но с 30 наделов. Главной и самой тяжелой была трудовая повинность — «робот» (барщина): 104 пеших дня (или 52 дня с тяглом). Реформа, несомненно, была шагом вперед, по она не получила распространения в Трансильвании, и это оказало негативное воздействие на дальнейшее развитие этого края.

В 1777 г. знаменитым указом Марии Терезии «Рацио эдукационис» была начата радикальная, в духе Просвещения, реформа всей системы образования, заложившая основы светского образования в Венгрии. Важнейшим ее элементом являлась ликвидация неграмотности. Провозглашенный законом принцип обязательного обучения детей 6-10-летнего возраста не удалось реализовать, но прогресс, достигнутый за каких-нибудь 10 лет, был поистине гигантским. К концу 80-х годов благодаря совместным усилиям крестьян, дворян, горожан появились тысячи новых школ, впереди стояла вполне реальная задача охвата начальными школами всей сельской местности (предписывалось учреждать школу там, где в радиусе получаса ходьбы проживало не менее 100 детей).

Поскольку стране, обществу, а также и абсолютизму нужны были «полезные» граждане, то их соответственно следовало вооружить полезными знаниями, а не только знанием закона божьего. Решительному пересмотру поэтому подверглась программа обучения. Теология уступила место математике, естествознанию, истории, в том числе истории Венгрии. Преподавание в. начальной школе велось на родном языке — немецком, венгерском, славянских и др. Латынь решили оставить в качестве основного языка обучения в средних школах, ибо считалось, что с ее помощью «различные нации страны могут легче общаться друг с другом». В законе подчеркивалась «особенная полезность», немецкого языка.

Таким образом, был сделан первый существенный шаг в реализации программы германизации — составной части политики централизации. Вместе с тем включение в текст закона о «национальных школах семи наций» Венгрии мадьярского, немецкого, словацкого, русинского, хорватского, иллирского (сербского), румынского языков создало предпосылки к переходу и распространению грамотности и на родном языке. Стали появляться первые учебники венгерского и других языков по грамматике и правописанию.

Эти и другие реформы «просвещенного абсолютизма», в том числе принципиальное ограничение цензуры (запрещались лишь издания, противные религии, морали, интересам государства), перевод университета с его типографией в Буду, стимулировали развитие наук и культуры в целом. В начале 80-х годов страна располагала 38 типографиями. Университетская типография печатала учебники и другие книги на всех языках народов не только Венгрии, но и Балкан, многие из которых тогда не имели собственного книгопечатания. В Пеште впервые увидели свет главные сочинения «будителей» — словака Яна Коллара, влахов С. Мику-Клайна, Г. Шинка, серба В. Караджича и многих других. В 1781–1790 гг. в Венгрии было издано 3663 книги против 459 в 1712–1720 гг. В эпоху Просвещения родилась и периодическая печать. «Прессбургер цайтунг», издававшаяся с 1764 по 1929 г., стала первой регулярно выходившей газетой Венгрии. С 1780 г. начала издаваться «Мадяр хирмондо» (до 1788 г.), а с 1783 г. первая словацкая газета «Прессбургске новины» на чешском языке).

В эпоху Просвещения выросло целое поколение замечательных писателей, ученых, просветителей. Среди них особое место принадлежит Матьяшу (Матвею) Белу, деятельность которого приходится на первую половину века (1684–1749). Сын словака-мясника, рожденный мадьяркой-дворянкой и воспитанный в немецкой культурной среде, он свою разностороннюю деятельность посвятил процветанию родины — Венгрии. После учебы в университетах Германии Бел в течение трех десятилетий служил священником немецкой евангелической кирхи в Прессбурге. За патриотизм и связь с Ракоци II был приговорен к смерти, но затем помилован. В 1723 г. Матьяш Бел приступил к осуществлению грандиозного замысла — изданию энциклопедического труда «Новое историко-географическое описание Венгрии», первые пять томов которого вышли в 1735–1742 гг. Он являлся автором первого сборника документов по истории Венгрии и первого учебника венгерского языка на немецком. Одним из первых он выдвинул идею создания Венгерской академии наук, издал первый учебник немецкого языка для венгров, а также первый учебник словацкого языка — «Грамматику славика-богемика».

Во второй половине века наметилась и дифференциация наук. Особенно важное значение имело выделение в качестве самостоятельных отраслей знания лингвистики и истории, сыгравших большую роль в создании идеологических основ перехода к новой этносоциальной общности, так называемой нации буржуазной эпохи. Родившаяся в эпоху Просвещения венгерская историческая наука способствовала формированию национального самосознания, а лингвистика — развитию национального литературного языка и культуры.

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА. КОНЕЦ «ПРОСВЕЩЕННОГО АБСОЛЮТИЗМА»

В августе 1772 г. представители России, Пруссии и Австрии подписали в Петербурге исторический документ о разделе Польши. 1 сентября габсбургские войска под командованием А. Хадика оккупировали значительную территорию Польши площадью 836 тыс. кв. км с населением 2,6 млн человек, составившую отдельную провинцию под названием «Галиция и Лодомерия». «Теоретическим» обоснованием захвата польской Галиции послужили политические связи и договоры венгерских королей с древнерусскими княжествами Галич и Волынь. Накануне в Вене была издана брошюра «Права Венгрии в Малой России и Подобии…» Автором ее являлся придворный библиотекарь словак Я. Коллар. Незадолго до этого, в 1769 г., также со ссылкой на «исторические права» Габсбурги отторгли небольшую область, до начала XV в. бывшую частью комитата Сепеш (Спиш). Декретом Марии Терезии она была возвращена королевству. В 1775 г. с согласия России империя получила еще Буковину с Черновцами.

Два этих захвата — Галиции у Польши и Буковины у Османской империи — создали прочные предпосылки и гарантии длительного военно-дипломатического сотрудничества двух империй — Российской и Австрийской, — ставшего возможным в результате признания Веной превращения России в течение XVIII в. в «великую военную силу» и окончательного упадка Османской империи, переставшей быть «опасным соседом» империи. Главным элементом новой концепции внешней политики Австрии, по мнению современного австрийского историка Рихарда Г. Плашки, стало предотвращение дезинтеграции Османской империи «без участия Австрии в этом процессе».

В разработке и реализации новой восточной ориентации империи важную роль, помимо канцлера Кауница, сыграл Иосиф II, избранный в 1764 г. «римским королем», а затем императором «Священной Римской империи». По воле матери — Марии Терезии — он сделался ее соправителем. Встречи Иосифа II с Екатериной II (первая в 1777 г. в Могилеве и вторая в 1787 г. в Херсоне уже в качестве единовластного правителя, закончившаяся подписанием Херсонского договора), предопределили новую войну за раздел османского имущества. Иосиф, однако, недооценил силы турок и переоценил собственные. После первых неудачных операций австрийцев в районе турецкой крепости Белград турки вторглись в южные комитаты, и военные действия происходили в основном на венгерской территории, в местности со множеством болот. Малярия косила людей, от нее войска несли в 3 раза больше потерь, чем от пуль и картечи. Заболел малярией и сам император. В соединении с тяжелым заболеванием легких она ускорила его кончину.

ЙОЗЕФИНИЗМ: ВЕНГРИЯ И РЕФОРМЫ 1780–1790 гг.

Иосиф был великим реформатором и убежденным поклонником Просвещения. После смерти матери в 1780 г. он стал единоличным властелином. Приветствовавшие его восшествие на престол Гердер и Клопшток, Лессинг и Гёте полагали, что дух обновления, исходящий от просвещенного монарха, даст мощный импульс к пробуждению от средневековой спячки всей Германии. Вместе с тем гениальный Гёте с присущей ему проницательностью подметил противоречивость характера Иосифа, делавшую его фигурой поистине трагической. «У него есть голова, но нет сердца!» — заметил поэт.

Система «просвещенного абсолютизма», получившая по имени императора название йозефинизма, действительно имела много страстных почитателей во всех уголках империи, и прежде всего среди молодой формировавшейся национальной интеллигенции. Однако она была сплошь соткана из противоречий, как и сама личность монарха, сочетавшего в себе черты просветителя и вольтерьянца, с одной стороны, и убежденного в своей непогрешимости деспота — с другой.

Патентом 1781 г. Иосиф отменил крепостничество, объявив крестьян лично свободными. Отныне они имели право выбирать местожительство, заключать сделки, но освободиться от повинностей и стать собственником своего надела они могли только по соглашению с помещиком путем выкупа. Иосиф запретил помещикам сгонять селян с их наделов, чинить какие-либо препятствия их хозяйственной деятельности. Наряду с этим он с типичной для средневековья жестокостью подавил в 1784 г. восстание десятков тысяч влашских крепостных в Трансильвании.

Иосиф покровительствовал мануфактурному производству, отчасти даже в Венгрии и Трансильвании, однако, одержимый идеей абсолютистской централизации империи, вознамерился раз и навсегда покончить с венгерской обособленностью и венгерской конституцией. Он отказался короноваться, перевез корону в Вену, перестал созывать Государственное собрание, ликвидировал комитатскую систему. В 1785 г. королевство было разделено им на 10 административных округов, во главе которых стояли комиссары. В том же году делопроизводство и переписка правительственных учреждений и местных органов власти начали вестись только на немецком языке, знание которого было обязательным для чиновников всех уровней во всех странах империи Габсбургов.

В духе Просвещения император осуществил радикальную церковную реформу: закон о веротерпимости положил конец дискриминации протестантов в Венгрии и Трансильвании, избавил от преследований и унижений иудейскую этнорелигиозную группу. Отменялись предписания, обязывавшие евреев носить определенную форму одежды, им разрешалось свободно отправлять свою веру, содержать школы на родном языке, арендовать землю, селиться в городах. Но им предписывалось носить немецкие фамилии — еще одна причуда германизаторски устремленного монарха. Огромное прогрессивное значение «патента о веротерпимости» Иосифа состояло в том, что он открыл доступ к государственным должностям тысячам некатоликов, расширив их возможности в сфере торгово-промышленной деятельности.

Император без колебаний и страха упразднил несколько сотен монастырей и орденов, не занимавшихся разумной и полезной деятельностью — воспитанием детей, лечением страждущих телесно. Конфискованное имущество использовалось в деревнях для создания школ-молелен нового образца. Для подготовки священников — «духовных чиновников» государства — во всех провинциях были учреждены «генеральные семинарии». В Пожоньской семинарии учили венгерскому и славянским языкам, с тем чтобы по окончании ее выпускники могли свободно проповедовать и правильно изъясняться на национальных языках. Вместе с тем конечной целью оставалась унификация империи путем германизации и введения австрийского национального воспитания через «нормальные школы», языком обучения которых всюду был немецкий.

Несмотря на крайнюю свою противоречивость, доктринерство, наивность и даже уродливость отдельных элементов, йозефинизм, будучи детищем европейского Просвещения, стал важным элементом модернизации феодального общества в духовной сфере. Он нашел сторонников среди нарождавшейся национальной, дворянской в основном, но быстро пополнявшейся за счет недворян, интеллигенции, йозефинистской по духу и воспитанию. Сотни ее представителей непосредственно прикоснулись к идеям и нравственно-культурным ценностям Просвещения — этого неповторимо великого течения европейской мысли и духа. Они проходили обучение в передовых университетских центрах Германии, Швейцарии, Нидерландов, Англии. Хорошо послужила этому делу и сама имперская столица, где культурная жизнь била ключом. Кузницей кадров национальной интеллигенции стали учрежденные здесь Марией Терезией венгерская лейб-гвардия и военная академия - «терезианум».

Перед молодыми венгерскими дворянами открылись двери превосходной библиотеки Хофбурга с ее богатейшей коллекцией, и они с готовностью этим воспользовались. После пятилетней службы гвардейцы возвращались домой духовно обогащенными, но остро ощущавшими безнадежную, казалось бы, отсталость родной страны. В этой среде зрели недовольство, непримиримость и в конечном счете решимость покончить со злом. Из этого слоя молодежи вышли многие венгерские просветители-йозефинисты, которые сначала восторгались йозефинизмом, следовали ему, а затем, разочаровавшись, оказывались в оппозиции к деспотическому режиму просвещенного монарха. Радикальная эволюция во взглядах части дворянской молодежи под влиянием Великой французской революции должна была привести ее к якобинизму.

Королевским лейб-гвардейцем был и Дьёрдь Бешеней (1747–1811) — выдающийся мыслитель и поэт. 1772 год, когда увидела свет его «Трагедия Агиса», долгое время считался началом рождения эпохи Просвещения в Венгрии. Еще будучи в Вене, он вместе с друзьями и единомышленниками заложил организационные основы движения, конечной целью которого являлись ликвидация экономической, социальной и культурной отсталости Венгрии и достижение национальной независимости. Близкий соратник Бешеней проповедник из Комарома Йожеф Пейчели, переводчик на венгерский язык Юнга и Вольтера, в научно-популярном журнале «Минденеш дюйтемень» (1789–1792) популяризовал социальное и экономическое учение Просвещения. Пожоньская газета «Мадьяр хирмондо» информировала читателей о том, что свободные крестьяне платят за пользование землей лишь арендную плату, что каждая нация в Западной Европе имеет газеты на родном языке и т. д. До 1792 г. в стране выходили 18 газет. Одним из главных рупоров венгерского Просвещения стал литературный журнал «Мадьяр музеум» (1787–1792), основанный в Кашша (Кошице) поэтом Ференцем Казинци, неутомимым организатором венгерской литературы и литературной жизни.

Стержневой проблемой венгерского Просвещения являлась проблема родного языка, причем в двух аспектах. Первый — это саморазвитие и обновление языка в целях приспособления его к новым общественным потребностям, и второе — расширение сферы применения венгерского языка с тем, чтобы обеспечить ему достойное место во всех областях духовной жизни и общественной деятельности. Проблема языка, по мнению просветителей, являлась тем решающим звеном в цепи, которое должно было возвысить нацию до уровня самых передовых в Европе. Бичуя аристократию за забвение венгерского языка, Бешеней указывал: «Каждая страна сама заботится о своем языке, на нем учится, судит, торгует, общается и обогащается».

Отвергая аргументы германизаторов о «слабости» и несовершенстве венгерского языка (ссылками на это они обосновывали введение немецкого), Бешеней справедливо утверждал, что ни один язык не достигал совершенства сразу, за короткий срок. Был у него еще один интересный довод: «Все нации становились учеными на своем языке, на чужом — никогда!» В 1781 г. Бешеней выдвинул план создания Венгерской академии наук для модернизации венгерского языка, усовершенствования его структуры, лексики и пр. Автор плана считал, что прогресс в области языка приведет к распространению знаний и наук во всех слоях населения независимо от сословной принадлежности. О том, что просветитель преследовал далеко идущие цели, достижение которых должно было снять с нации феодальные оковы и открыть путь к буржуазному развитию, свидетельствует понимание им взаимообусловленности таких социальных явлений, как бедность и невежество. «Бедность и невежество связаны… — отмечал он. — Невежественный народ так же несчастлив, как и бедный… Процветание наук принесло бы ту пользу, что вместе с ними были бы пробуждены усердие и промыслы нации». В то же время принадлежность к классу феодалов определила ограниченность мировоззрения Бешеней, не дала ему возможности увидеть необходимость прекращения феодальной эксплуатации крестьян, отмены их повинностей и наделения крестьян землей.

Во второй половине 1780-х годов в связи с принудительным навязыванием Венгрии немецкого языка движение за права венгерского языка приобрело широкий общественный характер и ярко выраженную антигабсбургскую направленность. Венгры были возмущены не только ущемлением своих прав, но еще больше оскорбляющим их национальное достоинство пренебрежительным отношением к родному языку со стороны имперских властей, а именно их утверждением, что широкое применение латыни есть доказательство неразвитости венгерского языка. Движение за равноправие венгерского языка стало исходным пунктом в борьбе за ликвидацию разделявших нацию сословных перегородок, за единство и законные права рождавшейся нации.

В то же время в Венгрии развернулось широкое антиабсолютистское оппозиционное движение. Возникли новые формы его организации. Поскольку Габсбурги упорно уклонялись от созыва Государственного собрания, а из-за ликвидации комитатской системы и комитатской автономии не могли быть созваны также и собрания комитатов, дворянство стало использовать в своих политических целях полулегальные масонские ложи, возникшие еще в 1760-х годах. Первоначально они вели в основном культурно-просветительскую деятельность, среди их членов было много служащих, мелких чиновников, учителей, врачей и т. д., сочувственно относившихся к Иосифу и его реформам. С середины 80-х годов сочувствие сменилось конфронтацией. Указ Иосифа об ограничении числа лож и подчинении их полицейскому контролю побудил ложи перейти на нелегальное положение. В масонских ложах формулировались и новые антигабсбургские лозунги: самостоятельность венгерской армии, внешней политики и внешнеполитического представительства, выдвигались антифеодальная идея превращения крепостных в свободных собственников и план свержения Габсбургов с венгерского престола.

Из среды масонского движения вышли будущий якобинец Йожеф Хайноци и прогрессивный мыслитель Гёргей Берзевици.

формирование мировоззрения эти и многих других представителей прогрессивной венгерской интеллигенции огромное влияние оказала Великая французская революция.