Кречет 2

Глава 11

Площадь, полная народа, гудела. В центре полыхал огромный костер. Сектанты с безумными лицами покачивались в такт боя барабанов и бубнов. Где-то заунывно тянула нудную ноту флейта.

Гектора, Энн и Рудого вывели из дома. Энн прижалась к парню. Возле костра возвышалась ритуальная арка. Под ней стоял размалеванный старовер в балахоне, увешанном всяким побрякушками и амулетами. Вечно хитрая улыбка с его лица исчезла. В место нее на бородатой морде застыло выражение торжества и таинственности.

— Это всего лишь языческий жрец, — шепнул Рудый на ухо Энн. — Не бойся, здесь все не по настоящему. Их обряды для нас пустой звук.

— Тебе легко говорить, — прошептала дрожащим голосом Энн, — ты с Агнешой венчаешься, сам поди не против, а меня какому-то уроду отдать хотят. Я лучше себя убью, чем ему дамся.

— Погоди ты, — успокаивал Рудый. — Подождем, когда все напьются красного вина с травками. Тогда смыться попробуем… Я не позволю к тебе и пальцем прикоснуться.

— Обещай, что поможешь мне сбежать…

— Конечно, обещаю!

К ним подошел Аким и воздел руки к небу:

— А вот и наши молодые, сегодня Сварог благословит союз в двух новых семьях.

Гектора стражники оттеснили на край площади, а на встречу Энн и Рудому вышла Агнеша и волосатый безобразный детина с лицом гоблина и фигурой старого гоблина.

Энн чуть не вскрикнула от омерзения, но вовремя сдержалась. Артачиться сейчас ни к чему, сейчас надо усыпить бдительность, пусть считают, что она смирилась с замужеством.

— Ты права, — наклонился к ней Рудый, — У тебя действительно урод конченный… Агнеша получше будет.

— Заткнись, — сверкнула глазами девушка, — без тебя тошно.

Староста увидел, что они переговариваются и поспешил пресечь разговоры:

— Возьмите за руки каждый свою пару и подойдите к священным вратам.

К Рудому подплыла Агнеша, она сияла от счастья и протянула ему руку, тот нехотя взял ее.

— Ты разве не рад сегодняшнему дню? — пропела она улыбаясь. — я думала, что нравлюсь тебе.

— Нравишься, — кивнул Рыжий. — Но не слишком ли быстро все у нас происходит? Мы даже на свидание не ходили ни разу.

— В наше время все делать надо быстро, иначе можно не успеть пожить.

Энн схватил за руку волосатый, он неотрывно смотрел на нее, чуть ли не пуская слюни. Его довольная и счастливая морда больше напоминала кирзовый сапог. Не удивительно, что он до сих пор не был женат. Добровольно на такую образину вряд ли бы кто-то позарился. Ну разве что старая больная обезьяна, но такой среди староверов не было.

Пары встали перед старостой, и народ затих. Присутствующие, а их было несколько сотен, одеты в праздничные белые одежды, на головах у многих венки из полевых цветов. У девушек цветы вплетены прямо в косы. Передние ряды держали в руках факелы, и площадь напоминала действо древнего славянского ритуала.

— Дети мои! — пафосно всплеснул руками Аким. — Сегодня великий день для вас! Отец наш благословляет ваши союзы и дает мне право наложить на узы брака печать Сварога. Теперь вы одно целое. Вы жизнь и смерть, день и ночь. Ваша пара неделима. Перед ликом бога нашего клянитесь блюсти завет семей староверов. И будет вам его благословение и радость земная длинною в жизнь.

— Клянусь, — сказали в один голос Агнеша и жених Энн.

Аким вопросительно посмотрел на Энн и Рудого.

— Клянусь, — выдавил рыжий и посмотрел на Энн.

Та смотрела исподлобья, нахмурив брови.

— Мы ждем от тебя согласия, — улыбнулся Аким, но в глазах его промелькнула ледяная искра.

— А если я не хочу замуж за этого урода? — стараясь, как можно спокойнее проговорила Энн. — Что тогда? Вы меня убьете? Вам же нельзя убивать.

— Ты не можешь отказаться, — еле слышно прошипел Аким. — Я просил о проведении ритуала у нашего отца Сварога, он дал согласие, обратного пути нет. Ты должна покориться его воле, я тебя надолго не задержу. Скажи «клянусь», я наложу печать на узы и вы уйдете в опочивальню, а мы продолжим гулянья в вашу честь.

— Что⁈ — голос Энн дрогнул.

Она до сих пор надеялась, что этот игрушечный ритуал никак не обязывает ее спать с женихом-уродом, по крайней мере в первую ночь.

Она надеялась избежать этого, а потом при удобном моменте улизнуть. Но сейчас Аким ясно дал понять, какие у них правила. Если она выйдет замуж, ее согласия уже никто не будет спрашивать. Этот урод возьмет ее силой, вон как он на нее смотрит, как голодный ротвейлер на кусок докторской. Уже насквозь глазами просверлил, никак дождаться не может.

— Я не согласна выходить за него замуж! — громко заявила Энн.

— Но тогда! — гневно проговорил староста. — Ты должна будешь ответить перед отцом нашим. Тебе придется покинуть нас навсегда и уйти в его царство.

— Что это значит? — спросила Энн.

— Ты освободишься от земной бренности и отправишься в иной мир.

— Вы меня убьете? Да вы даже мертвецов не убиваете, вам вера запрещает!

— Ты будешь скормлена свиньям, — спокойно проговорил Аким. — Они твари божьи, и не ведают, что творят.

— Так вот какими отходами вы их кормите⁈ — воскликнула Энн. — Вы скармливаете им людей? Но это убийство…

— Нет, — замотал головой Аким. — На то воля Сварога. Мы бросаем живых людей в загон, а то, что свиньи с ними делают, это уже не в нашей власти, и не ляжет грехом на нас. Мы пред богом чисты. Ну так что, ты клянешься в верности Торину?

По щекам Энн текли слезы, она с отвращением поглядывала то на своего жениха, то на старосту.

— Я клянусь, — прошептала девушка, — что если вы меня хоть пальцем тронете, я убью вас…

— Торжественная благодать свалилась на плечи деве! — громко на всю площадь проговорил Аким. — И она не ведает, что говорит. Ее прошлая жизнь не отпускает, но мы должны помнить, что истинная вера приходит не сразу. Я завершу обряд без ее клятвы и наложу печать отца нашего. У нее от счастья помутился разум, но это временно, и когда она проведет ночь с мужем, будет смотреть на мир другими глазами, и будет умолять Сварога принять ее клятву. А сейчас именем отца нашего и силой рода нашего я объявляю вас…

— Нет! — закричала Энн и побежала прочь от арки. Но стражники подхватили ее на руки и поволокли обратно. Она брыкалась и визжала, но не могла вырваться. Наконец, извернулась и вцепилась зубами верзиле в ухо. Тот заорал и отшвырнул ее в сторону. Энн упала на землю с окровавленным ртом, а стражник держался за откушенное ухо.

Его напарник схватил электрокопье и ударил Энн, но за мгновение до встречи электродов с телом девушки, кто-то схватил копье сзади и рванул на себя. Стражник не был к этому готов готов, и копье выскочило из его рук. Он удивленно повернулся назад, перед ним стоял Рудый. Он воткнул копья электродами стражнику прямо в глаза и нажал на кнопку. Ток ударил его в морду, а острые электроды выкололи глаза. Дико крича, он упал на землю. Толпа хлынул на Рудого и повалила его. Гектор не успел сделать и двух шагов, как его тоже скрутили.

— Вы не достойны отца нашего и рода нашего! — брызгал слюной Аким. — Завтра на рассвете вы будете отданы на перерождение. Вашими проводниками в иной мир станут свиньи. Большего вы не заслужили. В яму их!

Розовая малолитражка въехала в мертвый город. Вечерний Уральск выглядел будто огромное заброшенное кладбище. Ветер перекатывал измятые грязные бумажки по пыльным улицам. Всюду валялись высохшие мумии, в хаотичном порядке застыли разбитые авто, напрочь перегородившие дороги и тротуары.

Солнце пряталось за макушки безжизненных девятиэтажек, торчащих на фоне серого неба, будто гробы в ритуальной лавке. Где-то проглядывались столбы дыма. Пожары здесь не прекращались еще с начала эпидемии.

Я помню, как в Темногорске люди часто поджигали дома, пытаясь уничтожить засевших там зомби. Наверное, здесь поступали также. Смог висел в воздухе сизой пеленой. На стеклах витрин опустевших магазинов лежал толстый слой сажи, будто город накрыла волна вулканического пепла.

Малолитражка пробиралась между раскиданными машинами, пока совсем не увязла в них.

— Все, — сказал я с досадой. — Приехали. Дальше придется пешком.

— Куда пойдем? — спросила Лилия, выбравшись из машины.

— Нужно найти еду, — ответил я. — Когда-то здесь было больше полумиллиона человек. А сейчас совсем пусто… Даже мертвецов не видно. Странно…

— Мы раньше боялись сюда соваться, — сказала Лилия. — Здесь было столько мародеров и зомби, что Полковник даже мысли не допускал о том, чтобы соваться в Верхний Уральск для поиска ресурсов. А сейчас здесь пустынно. Может, все люди погибли, а мертвецы разбрелись?

— Может и так, а может, ресурсы истощились, и люди сами ушли. А за ними ушли мертвецы. Им тоже стало нечего жрать.

— Надеюсь, что людей здесь мало, — поежилась Лилия. — Против мародеров с битой не особо повоюешь.

— Нужно найти нормальное оружие, — кивнул я. — Мой обрез тоже, так себе вооружение. Два выстрела и все. А потом время на извлечение гильз и перезарядку. А в Макарове, блин, патронов больше нет.

Мы пошли по центральной улице, держась в тени домов и стараясь не выходить на открытое пространство. По пути попались несколько одиночных зомби. Но они нас не замечали, так как Аида была рядом. Я еле сдерживался, чтобы не прикончить мертвецов, но ради эксперимента этого не сделал. «Услугами» Аиды мне еще не приходилось пользоваться, и я хотел попробовать маскировку. Зомби действительно прошли мимо. Лишь Локи пытался их куснуть и всякий раз уворачивался от их неуклюжих попыток схватить его.

Он крутился вокруг них волчком и клацал зубами. Ему очень хотелось их облаять, но я запретил подавать голос. Пес это понимал и молча дергал за ноги оживших. Те пытались его поймать, бегали за ним, но всякий раз теряли его в лабиринте брошенных автомобилей.

Мы брели по городу около часа. По пути заглядывали в продуктовые лавки и магазинчики, но ничего съестного так и не нашли. Лишь Аиде удалось поймать и съесть худого голубя, который по своей наивности приблизился к ней, выпрашивая по старой привычке семечки.

Уже совсем стемнело, когда нам попалось здание торгового центра. Мы зашли внутрь. Шаги отдавали гулким эхом по глянцу гранита и терялись в пустоте. Разграбленными оказались даже отделы с одеждой. Но нам все же кое-что удалось найти по своим размерам. Сменили свое рванье на джинсовую одежду (штаны, рубахи и куртки). В куртках сейчас жарковато, но ночи бывают не по летнему холодные.

На третьем этаже оказалось много кафешек. В одной из них удалось раздобыть засохший батончик и пачку чипсов. Не густо. Придется сегодня ложиться спать голодными.

Ночевать в огромном торговом центре неуютно и страшновато (слишком много мест, откуда могут появиться зомби). Я предпочитал более замкнутые пространства. Мы спустились вниз по широкой лестнице на первый этаж и хотели уже выйти на улицу, но за стеклянными дверями замаячили чьи-то силуэты. Я прильнул к грязному стеклу и всматривался в улицу ночного города. Огромная стая зомби брела по дороге. Мертвецы будто мигрировали — шли не спеша в одном направлении. Их поток и не думал кончаться. Теперь город не казался таким пустым, первое впечатление о нем оказалось обманчиво.

— Откуда их столько? — спросила Лилия, перебирая биту в руках.

— Наверное, в городе они сбиваются в большие стаи и вместе шатаются по улицам. Постепенно к ним прибиваются одиночки.

— Нам нельзя сейчас выходить, — сказала Лилия, — придется заночевать здесь.

Я кивнул:

— Давай поищем подходящее место для ночлега. И лучше отойдем от стекла. Если нас заметят, стая хлынет сюда, и тогда нам конец…

Мы потихоньку отошли в глубь торгового центра. Где-то на верхних этажах послышался шум, похожий на чьи-то вкрадчивые шаги.

— Ты слышала? — спросил я Лилию, задрав голову и всматриваясь в темноту верхних ярусов.

— Нет, — помотала она головой. — А что случилось?

— Ничего… Показалось, что там кто-то есть.

— Может зомби одиночка забрел?

— Вряд ли, — помотал я головой, — они не прячутся, а лезут напролом. Ветер, наверное, сдул через разбитые окна манекен, тот покатился, а мне показалось, что шаги.

Мы обшарили первый этаж (на втором ночевать не рискнули, если что случится — сбежать труднее будет) и нашли отдел, где когда-то продавались дорогие диваны. Небольшой зал вмещал в себя всего пяток диванов, остальные были, наверное, в каталоге. Судя по их цене, основная торговля была на заказ.

— Уютненько, — сказал я и закрыл за нами дверь. — Еще бы стены не были стеклянными…

— Так даже лучше, — сказала Лилия. — Если что, никто незамеченным к нам не подберется.

Мы повернули два дивана спинками к стеклу, чтобы снаружи не видно было, что кто-то на них лежит. Я прислонил изнутри к двери манекен, взятый в соседнем отделе. Если кто к нам пожалует, манекен грохнется и разбудит нас. Вообще, конечно, лучше спать по очереди, раньше всегда так делали. Но в последнее время чувство страха и опасности у нас притупилось, а усталость и недосып накапливались.

К тому же у нас есть Локи и Аида. Локи дремлет чутко, а девочка вообще никогда не спит.

Прикончив пачку чипсов на двоих с Лилией и угостившись по четвертинке шоколадного батончика (половину шоколадки отдали Локи), мы завалились на диваны. Пружинные блоки вмиг подстроились под наши тела, и после долгих ночевок на земле и прочих малопригодных для сна поверхностей новые лежанки показались чем-то волшебным.

Я уснул почти сразу в обнимку с обрезом. Лилия положила рядом с собой биту, а с пояса не стала снимать нож. Спать приходилось в одежде и обуви. Наши новые треккинговые ботинки (нашли их в обувном отделе сегодня) еще не впитали дорожной пыли и грязи и не слишком марали «постель».

Проснулся я среди ночи от шороха. Я приподнялся на локте. Свет луны почти не добивал до нашего места ночлега. Лишь на фоне стеклянных стен торгового центра я еле различал стеклянную дверь с привалившимся к ней манекеном. Стоп! Я пригляделся и похолодел. Манекена нет. Как так⁈

Я покрутил головой, всматриваясь в темноту. Локи сопит, Аида тоже лежит на маленьком диванчике и будто бы спит. Раньше она так не делала. Она все больше и больше напоминает мне живого ребенка. Постепенно перенимает привычки людей, и кажется, уже понимает большинство наших слов.

Я потихоньку сел на диване. Пружины даже не скрипнули, вот что значит качество. Где-то в углу я увидел тень. Тень, пригнувшись кралась к выходу. Теперь я ясно видел, что это силуэт человекоподобного существа. На спине у него был наш рюкзак. Твою мать! Нас обокрали!

— Стоять! — крикнул я и вскочил с дивана, направив обрез на незнакомца.

Тень метнулась к двери и выскочила в общий зал. Я не стал стрелять, неизвестно кто это вообще, да и шуму будет много. Если снаружи еще бродит большая стая, палить из обреза никак нельзя.

Локи проснулся и бросился за тенью. Я рванул следом. Собака в несколько прыжков нагнала ворюгу и прыгнула ему на спину. Ударами передних лап Локи повалил беглеца на пол. Тот прокатился по граниту и лежа на спине поднял руки вверх:

— Не убивайте меня, прошу! Я человек!

Локи стоял рядом и злобно рычал. Я подошел ближе и успокоил пса:

— Все, дальше я сам. Как же ты его не заметил? Крепко спишь…

Пес, будто понял укор, виновато опустил голову и, вильнув хвостом, отошел в сторону.

На полу лежал трясущийся худощавый парень неопределенного возраста. Вроде не слишком взрослый, но впалые щеки, нездоровый цвет лица и синие разводы под глазами, старили его лет на десять сразу.

— Кто такой? — грозно спросил я, наставив на него обрез.

Сзади послышались шаги. К нам подошла ничего не понимающая Лилия и Аида. Девочка с любопытством уставилась на вора.