Кречет 2

Глава 22

Я вскочил и принялся расталкивать спящих жнецов. Твою ж мать, нас подожгли! Часовой храпел в кабине. Через переход из фургона виднелся его силуэт, со свесившейся на грудь головой. От моего крика он вздрогнул и тоже вскочил, бухнувшись головой о потолок кабины.

Первым пришел в себя Кастет. Он схватил автомат и заорал на часового:

— Заводи машину, ублюдок, ты все проспал!

Перепуганный часовой повернул ключ в зажигании, двигатель чихнул и завелся. Водитель надавил на газ и машина резко рванула вперед. Но тут же качнулась, чуть не опрокинувшись. Под колесами послышался треск, будто они пытались перемолоть бревна.

Броневик еще раз дернулся, пытаясь выбраться из ловушки, но тщетно. Под его колеса явно что-то подложили.

— Сейчас на воздух взлетим! — крикнул Кастет. — Если бензобаки взорвутся, сгорим заживо. Прикройте меня, всем приготовиться покинуть машину. Открывайте люк!

Я знал, что их ждет, если открыть люк. Поэтому схватил перепуганного Зиновьева и затолкал его под лавку. Сам укрылся под соседней. Это не моя война, нам сейчас главное выжить. Возможно, напавшие — наши союзники.

Люк распахнулся, и первый жнец спрыгнул на землю. Но еще в полете его скосила пуля. Со стороны зарослей откуда-то из темноты забахали выстрелы, и пули влетели в фургон, выбивая искры по железной обшивке. Двое жнецов с криками попадали, сраженные пулями. Кастет укрылся за проемом люка.

— Выходим одновременно через двери кабины и через люк! — крикнул он. — Приготовились! На счет три! Раз, два, три!

Двери кабины распахнулись и оттуда попрыгали жнецы. Стрелки переключились на них, пытаясь достать. Судя по глухим одиночным выстрелам палили из ружей.

Воспользовавшись суматохой, Кастет выпрыгнул из люка и перекатом ушел в сторону. Он вжался в землю и открыл огонь из автомата по кустам, откуда доносились выстрелы. Пули срезали ветки, и ружья на миг захлебнулись. Оттуда послышались крики и стоны. Кастет попал в цель и дал время жнецам покинуть броневик.

Я выскакивать наружу не торопился. Даже если рванет бензобак, броня выдержит взрыв и у меня будет еще несколько минут чтобы покинуть машину, пока фургон не превратится в раскаленную сковородку.

Профессор что-то громко бормотал и порывался выскочить наружу. Я придавил его к полу:

— Спокойно, док! На улице сейчас опаснее, чем внутри! Пусть гады перестреляют друг друга.

— Но мы горим! — причитал Зиновьев. — Бензин в любой момент может сдетонировать!

— Железо не может гореть, — ответил я. — Скорее всего, нам просто подожгли колеса. Судя по запаху жженой резины, я прав. Так что прижмите задницу, товарищ Зиновьев. Целее будет!

Профессор хотел что-то возразить, но залетевшая внутрь шальная пуля со звоном ударила где-то над его головой и, разлетевшись на кусочки, посыпалась по стальному полу. Зиновьев закрыл голову руками и уткнулся лицом в пол.

Автоматные очереди заглушили ружейную пальбу. Жнецы освоились и задавили напавших на нас стрелков. Ружья в ответ бухали все реже и вскоре совсем замолкли. Напавшие не ожидали, что в броневике окажется столько автоматчиков. Автомат в наше время большая редкость.

— Пора! — крикнул я и дернул за руку профессора.

Он не по годам резво выскочил из-под лавки и побежал за мной. Мы выпрыгнули в распахнутый люк, и я потянул Зиновьева в сторону подальше от броневика. Пламя жрало колеса и предательски нас осветило. Ба-бах! — стали лопаться колеса. Я почувствовал удар горячего воздуха в спину. Зиновьев от звука упал и вжался в траву. Я схватил его за ворот и поволок дальше в лес. Через несколько метров мы укрылись в зарослях кустарника. Ба-бах! — лопнуло следующее колесо. Хана броневику… Ну я этого и хотел.

Сзади раздалось шуршание. Я обернулся: из кустов на меня смотрели дула двустволки.

— Тише, — прошипел голос человека, который держал оружие. — Если пикните, пришью…

Стрелять он в нас не собирался, просто мы заняли его позицию. Уйти ему незаметно от нас не получилось бы, и убивать нас не вариант: в стволе всего два патрона и нас двое. Если выстрелит, то вызовет на себя огонь жнецов, а сам в это время окажется с разряженными стволами.

Я поднял руки и проговорил:

— Мы тебе не враги, мы сами пленники у жнецов. Стреляй в них, а лучше уходи…

Силуэт с ружьем замер, не зная, как поступить. Видно было, что ему очень хотелось смотаться в гущу леса, но он боялся получить от нас пулю в спину (откуда ему было знать, что мы безоружны). А если он и догадывался, что оружия у нас нет, то мы могли закричать и направить в его сторону шквал автоматного огня своих сотоварищей. Я решил попробовать развеять его сомнения:

— Меня зовут Кречет, я не из клана жнецов, я…

Но договорить я не успел. Незнакомец вдруг перевел стволы на меня и прошипел:

— Кречет⁈ Ах ты, сука! Это ты погубил наш лагерь! Зря Велиар тебя не убил!

Я видел, как апостол уже почти нажал на спуск, но я был готов. Нырнул в сторону. Грохнул выстрел, пуля прошла рядом с головой, я почувствовал, как она всколыхнула мои волосы. Второго выстрела стрелок не успел сделать. Я вцепился в ружье двумя руками и резко вывернул его. Слышно было, как хрустнули суставы апостола. Он вскрикнул и выпустил ружье. Прикладом я ткнул его в живот. Апостол сложился пополам. Подсечкой я сбил его с ног и наступил ему на грудь, приставив ко лбу стволы:

— Откуда ты меня знаешь?

— Я помню, как ты появился в нашем лагере, — скривился апостол. — Ты пришел, притворившись лошком, сказал что ищешь выживших людей. Но Велиар тебя узнал. Зря он тебя не убил, ведь ты пришел нас уничтожить. После твоего прихода все и началось. У нас было все: рабы, оружие, еда. А теперь мы скитаемся по лесам, живем впроголодь и грабим проезжающие машины. Все из-за тебя, сука! Это ты во всем…

Хрясь! — Я ударил прикладом апостола по голове, не дав ему договорить.

Он вырубился, я отставил ружье в сторону, встал на колени возле бездыханного тела и обхватив голову двумя руками, резко рванул ее в сторону. Хрустнули шейные позвонки и апостол умер, даже не вздрогнув.

— Зачем вы это сделали⁈ — негодовал Зиновьев. — Он же был без оружия, он пленник!

— Здесь не война, профессор, — грустно улыбнулся я. — Он не пленник, а недобитый враг, он мог лишнего наговорить жнецам, это могло навредить нашим планам.

— Так это вы уничтожили клан апостолов? — удивился Зиновьев.

— Нет, это сделали мои друзья, но я в этом участвовал.

— Опасный вы человек, — профессор испуганно смотрел на меня. — Теперь вы собираетесь уничтожить жнецов…

— А вы им сочувствуете?

— Нет, но там есть химики. Они ни в чем не виноваты, их заставляют это делать.

— Я постараюсь их вызволить. Но не обещаю… Если они погибнут вместе со жнецами, мир от этого станет только лучше. Тот кто умеет делать наркотики, не особо нужен сейчас…

— Очень жестоко так говорить, — профессор снял запотевшие очки и натирал их дрожащими руками об измятый пиджак.

— Вы все это время просидели в подземелье и не знаете, что творится наверху. Сегодня химики работают на жнецов, а завтра еще на кого-нибудь. Весь Верхний Уральск сидит на наркоте. Там нет даже мирных общин, только одиночки-кислотники. Это заслуга химиков. И ваша в том числе…

— Но я уже говорил, что жестоко заблуждался!

— Поэтому вы до сих пор живы. Вы должны искупить свою вину. Помочь мне создать вакцину…

— Создать? Но вы говорили, что она уже создана и ее прототип находится в заброшенной лаборатории?

— Нет никакой лаборатории, профессор. Я все придумал, чтобы заставить барона дать нам ученых. Но он дал мне только вас и забрал самого дорого для меня сейчас человека. Неравноценный обмен. Тем более, что этот человек ценен для всего мира.

— В каком смысле? И как я вам помогу создать вакцину? Без исходного материала на это нужны годы и тысячи клинических испытаний.

— Считайте, что исходный материал есть. Он находится в крови моей подруги.

— Той самой, что осталось у Барона?

— Да, у нее иммунитет.

— Как? Такое возможно⁈

— Только не забывайте Зиновьев, что это наш с вами секрет. Я рассказал его вам, потому что мы скоро будем в Темногорске, и вы и так поймете, что никакой лаборатории не существует.

— Но что мы скажем Кастету и его людям? — профессор взволнованно всплеснул руками. — Когда они поймут, что лаборатории не существует.

— Ничего, они просто должны умереть, и вы мне в этом поможете…

— Я?

— Да не тряситесь вы так. После сегодняшнего нападения, их отряд явно поредел. Все… Пойдемте к остальным. Выстрелов больше не слышно. Похоже, что все закончилось…

Только я это сказал, как раздался мощный взрыв. Броневик подпрыгнул на месте, и его накрыла волна огня — взорвались бензобаки. Долго они держались… Теперь точно машине хана.

Вокруг горящего броневика суетились жнецы. Они вытащили из кустов тела убитых апостолов и сложили в ряд на освещенное место. Немного в стороне сложили тела убитых жнецов. Апостолов оказалось всего пятеро. Я вытащил из кустов шестого, которого убил, и положил рядом.

Кастет с удивлением уставился на меня:

— Это ты его?

— Он стрелял по вам из тех кустов, — я махнул рукой на наше временное укрытие. — Пришлось его угомонить.

— Спасибо, что помог нам, — в глазах Кастета читалось уважение. — Наших погибло четверо.

Но я уже посчитал трупы и прикинул силы. Жнецов вместе с Кастетом пять человек. Многовато пока еще. В открытую их не ликвидируешь. Поэтому я не стал палить по ним из кустов, когда убил апостола. С двустволкой против автоматов много не навоюешь.

— Пожалуйста, — пожал я плечами. — И скажи спасибо, что я вытащил вашего профессора. С кем бы мы сейчас лабораторию запускали? Я думаю, что заслужил оружие? Дай мне автомат одного из убитых.

Кастет нахмурился:

— Спасибо, конечно, но с тебя хватит пока и двустволки. Собери патроны у убитых. Автомат я тебе пока не доверю. Мутный ты какой-то… Вот увижу лабораторию своими глазами, тогда посмотрим.

Не увидишь… Подумал я про себя. Сначала сдохнешь. Ну что ж… Ружье так ружье. Это лучше, чем совсем ничего.

— Какие планы? — спросил я Кастета.

— Переночуем в лесу и вернемся в Верхний Уральск за подмогой и техникой.

— Зачем на возвращаться? — удивился я.

— Недобитки могут еще шнырять в окрестностях, — задумчиво проговорил Кастет. — Нам надо выполнить задание. Мы ослаблены и без техники.

— До Темногорска осталось всего ничего, — я махнул в сторону холмов, которые уже окутала предрассветная дымка. — В Верхний Уральск возвращаться пешком, сейчас опасно. В Темногорске разживемся транспортом.

— Но нас мало, — возразил Кастет.

— А я тебе и говорю, дай мне автомат. И уже будет плюс один. Справимся. А до Верхнем Уральска мы можем не дойти. Если по дороге апостолы шныряют, да и зомби особо живучие и быстрые могут попасться. А если и дойдем то не все. Зиновьев точно не дойдет, и Барон вам тогда бошки открутит, потому что без профессора лабу не запустить.

Кастет задумчиво потирал виски, морщился и вздыхал. Видно было, как в его бритой голове роятся тысячи мыслей. Он покряхтел и наконец проговорил:

— Может ты и прав… Лучше продолжить путь. Возьми автомат, но смотри. Если обманешь, умирать будешь долго.

— А мы и так уже все почти трупы, — улыбнулся я. — Если не получим вакцину, скоро кроме зомби на земле никого не останется.

Рассветные лучи ласково коснулись озябшего тела Лилии. Всю ночь она просидела на дереве. Жнецы шныряли в округе в поисках беглянки. Даже когда все утихло, спускаться вниз было опасно. Иногда через сквер проходили запоздалые поисковые группы, что возвращались в бункер с неудачной ночной охоты на Лилию.

Утренние сумерки выпустили пелену тумана. Самое время спуститься вниз и бежать подальше от проклятого места. Лилия сняла с ветки автомат и закинула его за плечо. Спустилась вниз, и тут же помчалась короткими перебежками от куста к кусту подальше от площади. Главное, чтобы снайпер не заметил. Попасть он уже в нее не попадет, а вот тревогу поднимет.

Лилия отбежала уже метров на двести от сосны, на которой провела ночь, как вдруг услышала чьи-то голоса. Сквер уже кончился, и она оказалась на улице, заставленной брошенными машинами.

Она спряталась, забившись под фургон грузовика со сгоревшей кабиной. Мимо прошагала стайка кислотников. С утра пораньше они уже шли обменивать добычу на дозу и о чем-то оживленно переговаривались. Следом шагали еще двое. Когда они поравнялись с фургоном, Лилия расслышала их разговор.

— Сколько⁈ — удивленно воскликнул один из них. — Сто доз⁈ Не может быть…

— Да, да, — подтвердил второй. — За поимку девки Барон обещал сто доз.

— Так это на всю жизнь хватит, — мечтательно проговорил первый. — Если доза в день, то сто дней. Я столько и прожить то не планировал.

— Но где ты ее сейчас найдешь? — сокрушенно вздохнул первый. — Она сбежала и убила несколько жнецов. Видать баба не простая. Еще, говорят, автомат с собой прихватила…

— Так давай вместе искать? — предложил первый. — Если найдем, то пятьдесят доз тебе, а пятьдесят мне. Если она с автоматом, то по одному нам не справиться…

— Да и вдвоем тоже против автомата бесполезно.

— Ну почему же? Я тут припрятал в развалинах пару ружей. Не хотел их сейчас обменивать, ждал когда в цене вырастут. С оружием сейчас, сам знаешь, все хуже и хуже…

— Так что ты раньше молчал? Далеко развалины?..

— Да минут двадцать отсюда. Сейчас добычу обменяем и пойдем заберем.

— Поймаем эту сучку!

Кислотники удалились в сторону администрации. Лилия проводила их прицелом автомата. Очень хотелось нажать на спуск. Злость ее распирала. Теперь на нее будут охотиться еще и обколотые утырки. До чего же низко пали люди. Хотя это уже не люди, они даже знают, что скоро умрут и все равно колят себе эту гадость. Во всем виноват Барон. Скоро в Верхнем Уральске вообще не останется нормальных людей. Одни наркоманы. А потом и те вымрут. А потом… А потом Барон пойдет осваивать другой город. И перенесет свою лабораторию. В этом Лилия была уверена. Такие, как он никогда не остановятся. Пока не сдохнут. Значит надо его остановить. Она больше не сожалела о том, что они с Кречетом обратились к нему за помощью в создании вакцины. Теперь они знали положение дел изнутри и какой он урод. И сейчас главный их враг не зомби, а жнецы. Они забирают последние людские жизни. И с этим надо что-то делать.

Лилия выбралась из-под машины и побрела вглубь города. Петляла кривыми улочками и маленькими переулками. Старалась избегать широких проспектов и открытых мест. Теперь каждый житель этого города скорее всего ее враг. Теперь ей придется убивать каждого встречного кислотника. Барон объявил за нее награду. А эти утырки за дозу мать родную продадут, не то что Лилию.

Через несколько кварталов Лилия нашла нужный дом. Она подошла к разбитому окну квартиры на первом этаже. На осколках стеклопакета засохшая гнилая кровь. Тут явно побывали зомби. Может, тот, что лежит сейчас с разбитой о бордюр головой? Сердце Лилии сжалось. Она перелезла через окно (входная дверь была заперта, а ключ был у Кречета), стараясь не порезаться, спрыгнула на пол и очутилась в знакомой комнате. Огляделась. Выдохнула с облегчением: их здесь не было. Значит Локи и Аида живы и успели убежать. Вот только как они разбили стекло?

Кречет говорил, что пес умный. Но, похоже, что окно выдавил зомби. Теперь уже не важно. Главное, что они выжили, только как их теперь найти? Надо приходить сюда каждый день. Может собака и Аида тоже сюда вернутся? Тем более Лилии надо дождаться Кречета. Когда Кречет разберется со жнецами и вернется в Верхний Уральск, наверняка первым делом посетит это место. Вряд ли жнецы дали ему возможность прийти сюда перед поездкой в Темногорск. Значит, надо ждать его здесь. Он вернется, там где оставил Локи…

Лилия осмотрелась. Квартира пригодна для жилья. Диван, мебель и прочие нужности не тронуты. Но оставаться постоянно здесь опасно. Слишком близко к администрации, и через выбитое стекло ее могут услышать зомби. К тому же здесь неподалеку проходит «тропа» кислотников. Нужно поискать себе другое убежище.

Женщина осторожно забралась на подоконник и спрыгнула на землю. Ее тут же подхватили две пары чьих-то сильных рук. Кто-то выхватил у не автомат.

— Попалась, сучка! — проговорил хриплый голос. — Всю ночь за тобой бегали, тварь!