Крест Марии

Глава 16

И я сделала то, вероятно о чём потом сильно пожалею. Как в омут с головой.

Но сперва вернулась к себе на топчан, вытащила и поставила на столике банку с насушенными мной сухарями и еще небольшую бутыль с отбитым горлышком, куда я складывала очень мелко порезанные и высушенные кексы. Это чтобы было под рукой.

Далее. Я подтянула к первому рычагу поближе свои зелёные росточки. Расставила их так, чтобы случайно не зацепить. И чтобы тоже под рукой были.

Ну всё, я готова.

Затем я легла спать. Мне нужно было хорошо выспаться.

Ведь дёргать первый рычаг я не собиралась.

И не собиралась дёргать ровно до тех пор, пока не опущусь почти на самое дно.

Да. Вот так.

Я понимала, что отбрасываю себя опять на минуту между дёрганьем, опять бессонное время, опять холод, сырость, нервы. Но я сознательно пошла на это, лишь бы выиграть ещё хоть немного времени. И выяснить, ядовиты ли мои лупросы?

Хотя, вполне возможно, я придумаю ещё какой-то способ убийства.

В общем, время мне нужно в любом случае.

Поэтому я легла, укрылась одеялом и уснула.

Проснулась, как обычно, за минуту до дёрганья рычага. Силой воли заставила себя не дёргать. Мозг посылал тревожные сигналы, мол, беги, дёргай, ты что делаешь?!

Немного повертелась на жёстком топчане, убедила себя, что всё нормально, что так надо. Через время я уснула.

Проснулась от холода.

В моём кресте был адский дубак.

Стуча зубами, я завернулась в одеяло и пошла в сторону рычага.

Дёрнула.

Загорелся свет, полилась слабая струйка теплого воздуха. Подставила руки под тепло. Изо рта вырвалось облачко пара.

А теперь нужно быть начеку. Теперь ближайшие двое суток мне предстоит ад – почти не спать и только дёргать, дёргать, дёргать. Пока не раскачаю время хотя бы часа на два-три.

Да, три оно всяко лучше.

Чтобы не думать о предстоящем кошмаре, я решила отвлечь себя обдумыванием запасного способа убийства. Да. Мне нужен вариант «Б». Обязательно нужен.

И вполне вероятно, что он как раз и может оказаться единственным из всех вариантов.

Я принялась вспоминать о способах убийств. Понятно, что лучше всего выстрелить в голову. Но оружия у меня нету. Нож я бросить не смогу – мешает стекло. Пустить ядовитый газ я тоже не могу, потому что банально не знаю, где взять такое вещество. Кроме того, так поступил со мной Щукарь, он знает этот способ и будет начеку.

Я вспомнила резонансное дело у нас в Цюрихе, которое произошло буквально пару лет назад. Бенджамин тогда прямо все газеты перечитывал, искал любые упоминания прессы. Его дружки, они все прямо помешались на этом, приходили к нам и могли часами сидеть и обсуждать. В общем, суть убийства была в том, что карлик-инвалид убил огромного не то баскетболиста, не то регбиста, точно не помню. А этот карлик, точнее недокарлик, так как он хоть имел рост примерно полтора метра, но у него был большой горб, который совсем сгибал беднягу и вдобавок одна рука была недоразвитой. И вот, если подумать – были ли шансы у него убить здоровенную гору мышц? Да, если бы у него был пистолет или граната, то да. Но в том-то и дело, что оружия у него не было. Вообще. Никакого! И тем не менее он легко убил спортсмена. Приехал к нему, бросил вызов. Предложил проехаться в одно место. Громила посмеялся над ним, но поехал. Карлик привел его в пещеру. Через пару минут громила умер.

Раскрылось всё просто. В этой пещере скапливается угарный газ. Это – страшный яд, от которого люди умирают моментально. Многие думают, что угарный газ имеет запах гари. Это не так. Запах имеют примеси в угарном газе. А в этой пещере примесей не было. Мох, растущий на стенах – идеальный фильтр для примесей. Угарный газ значительно легче воздуха, поэтому он скапливается только вверху. А внизу – обычный нормальный воздух. Именно поэтому карлик стоял и дышал нормально, а верзила-спортсмен пару раз вдохнул яд, посинел, упал и в судорогах умер.

Мне тогда очень понравилось такое оригинальное убийство. Но, к сожалению, у меня нет угарного газа. Да и как я запущу его в камеру Щукарю?

Так что этот способ, увы, отпадает.

Я вздохнула и пошла дёргать рычаг.

Сидела, ждала время, чтобы дёргать опять и пыталась вспомнить ещё варианты. Вспомнила только, как Мариэтта (это наша с Бенджамином соседка), так вот она рассказывала, что у них в деревне было странное убийство. Невестка подсеяла на грядке с петрушкой другую травку. И ждала. Ждала, пока та вырастет. К её свекрови в гости никто не ходил. Не любили её. Поэтому невестка была уверена, что другие не пострадают. Свекровь съела салатик с петрушкой и умерла. Но перед этим, рассказывала Мариэтта, сильно мучилась! И всё потому, что невестка подсеяла в петрушку цикуту. Идеальный способ убийства. Цикута внешне от петрушки не отличается. На взгляд обычного человека. Если вы не ботаник. Свекровь этой женщины ботаником явно не была.

Я опять дёрнула рычаг и досадливо поморщилась. Лезет в голову ерунда всякая. А ничего толкового так и не придумала. А время-то идёт! И уже буквально через неделю – полторы я поднимусь к ним. Даже если процесс будет чуть дольше, то всё равно скоро мне придётся предстать перед ними. А я не знаю, что делать.

Немного посомневавшись, я обозвала себя нерешительной дурой и принялась готовиться к проведению эксперимента.

Перво-наперво я вытряхнула все сухари из банки на салфетку, насыпала туда совсем немного еды для лупросов, которая передали те, снаружи, для них в мешочках. Еда была похожа на засахарившийся мёд, и также пахла мёдом и немного гнилью. В банку я по очереди вытряхнула оба лупроса из склянок и принялась наблюдать за ними, прерываясь только на то, чтобы дёргать рычаг.

Я решила так. Если они будут вести себя как скорпионы, и убьют друг друга ядом, я буду опускаться вниз и подниматься до второго уровня ровно до тех пор, пока не раздобуду ещё два экземпляра. Если же останется один – тогда и буду думать. На данный момент решения по результатам этого варианта у меня не было. Если же они начнут размножаться – выброшу в дыру в туалете и буду сочинять новый способ.

Я смотрела, что они будут делать.

Сперва лупросы не проявляли интереса друг к другу. Затем один подлез ближе к еде. Второму это явно не понравилось. Он зашевелил усиками. Первый пошевелил в ответ. Они некоторое время настороженно стояли друг напротив друга и шевелили, шевелили усиками.

Я успела дважды сбегать и дёргать рычаг. А они всё стояли и шевелили.

– Ну давайте же, парни! – подбодрила я их. Но они меня явно не услышали, продолжая шевелить усиками.

Примерно часа через два, когда мне совсем стало скучно и я уже начала ловить себя на том, что размышляю, как теперь разогнать их обратно по склянкам и как я их буду выпускать из этих склянок на Щукаря и Фавна, как вдруг первый лупрос стремительно бросился на второго, угрожающе шевеля усиками. Не добежав сантиметра полтора, он внезапно выпрыснул небольшой бурый фонтанчик на второго. Второй дёрнулся и упал на спину, судорожно шевеля лапками.

Первый принялся неторопливо ходить вокруг него, его усики беспрерывно шевелились. Второй дёргался ещё примерно минут десять, а потом затих.

Умер?

Или уснул?

Это мне ещё предстояло выяснить.

Я сбегала дёрнула рычаг, цапнула кусок сухаря и, усевшись перед банкой, продолжила наблюдать.

Судя по тому, что второй не проявлял вообще никаких признаков жизни – лупрос таки ядовит. Я не могла стопроцентно утверждать, каждая ли особь лупросов ядовита, но тот, что был сейчас у меня в банке – точно.

Итак, победил первый лупрос! Я поаплодировала и задумалась, что делать дальше.

Таким образом, у меня есть явно ядовитое животное и две потенциальные жертвы, которые мне нужно убить. Теперь вопрос – с кого начать?

Путём недолгих размышлений я пришла к выводу, что начинать таки надо с Щукаря. Фавн, какой бы псих он не был, добивал меня только морально, ну, ещё и за руку больно ухватил, но я за это с ним рассчиталась. А вот Щукарь пытался убить меня ядом. Он решительный и жестокий, поэтому начну с него.

Дни потекли за днями, я постепенно дошла до вожделенных трёх часов. Более того, хорошей новостью стало то, что я уже начала дёргать и второй рычаг и потихоньку вырулила на следующий уровень.

Вот и хорошо.

Вот и ладненько.

Сейчас я занималась очень важным делом. В общем из карандаша я сделала крючок. Это было просто – взяла нож и пропилила бороздку с одного конца, немножко зачистила. Получился толстый крючок. Затем я разложила отбракованные мной кусочки ткани, лоскутки, тряпочки, обрывки ленточек, какие-то верёвочки и прочую ерунду. Этом хлам никуда не годился. И у меня его накопилось довольно много (даже остатки споротых мной лампасов и то пригодились). Затем я внимательно осмотрела каждую тряпочку, каждый лоскуток, где было широко – подрезала на ленты примерно по два – три сантиметра шириной. Тем, где ленты были короткими – аккуратно посвязывала их. По мере накопления таких лент я сматывала их на клубочки. Чтобы более-менее по цвету соответствовали. Из этих лент я решила связать коврик.

Сбегала дёрнула рычаг, влезла с ногами на топчан, и принялась вязать. Обычные круглые бабушкины коврики. Положу их на пол. Они сделают мой крест чуть уютнее.

Во всяком случае, мне так хотелось думать.

Я начала вязать. Пока дело шло медленно, так как крючок я сделала не очень хорошо и петли с неглубокой бороздки постоянно норовили соскочить. Я провязала буквально, может, два ряда и вдруг поняла, что коврики вязать это расточительно. А у меня прекрасно получатся вязанные толстые домашние тапки. Да, они из ткани, тряпичные, надолго их не хватит. Но это лучше, чем ходить всё время в калошах. Тем более полы я тщательно вымыла, после неудачных попыток поймать тюремщика всё стекло от битых бутылок я убрала, так что буду отлично ходить в таких тапках. А если сверху немного закруглить, получатся вполне удобные мягкие мокасины.

Их же даже на обмен можно!

От открывающихся передо мной перспектив закружилась голова. Я ещё и подошву из чего-то соображу. Сейчас у меня только клеёнка, но такие мокасины будут скользить, особенно если пол мокрый, а вот плотная ткань или кожа – оооо! Вот это было бы вообще здорово. Ну а пока ничего такого нету, поэтому пока ограничусь самым простым вариантом.

Я решила вязать сперва не себе. Сперва свяжу две пары. Одну – деде Лёне, мы ведь давно не виделись, он там поди испереживался весь. А вторую – на обмен. Вдруг что-то нужное предложат. Сейчас для меня самое нужное – жир. Любой. Сало, масло, ворвань, смалец, маргарин, ланолин. В общем, мне хоть бы что-нибудь. Носки я навязала, целых четыре пары вон лежат, дожидаются своего часа. Теперь будут ещё и мокасины. В них ноги не устают. Здесь многие, как и я, попали внезапно, в чём были на улице – кто в туфлях, кто в босоножках, а кто вообще – в резиновых сапогах. А ноги-то устают. Ноги-то не железные. А если человек здесь, к примеру, лет пять или даже больше, и ходит всё это время в резиновых сапогах, то даже подумать страшно, что там у него с ногами. Или на тех же каблуках. А тут я предложу удобные и мягкие домашние тапочки – мокасины.

Я так воодушевилась, что вязала весь день, прерываясь только на дёрганье рычагов и на еду. Кстати, в этот раз мне дали яблоко. Или что-то на него сильно похожее. Так-то с виду вполне яблоко, а вот внутри камеры для семечек были неровно-квадратными и семечки там свободно шуршали, если потрясти.

Семечки!

Да я же смогу пополнить свой сад!

Кстати, дела в саду у меня пошли совсем хорошо. Я даже и не ожидала. Ну, во-первых, деревце «айва» дало два новых побега, и на одном уже появились листочки. Они ещё были малюсенькие, но уже видно, что это листочки. Так что деревце будет жить. Два отсаженных побега, чуть подросли и стали покрепче. Что касается овощей от Агронома, так они подросли примерно сантиметров по четыре, но ещё разобрать кто есть, кто я не смогла. Более того, из трёх оставшихся непроклюнувшихся семян, ещё одно проросло, выбросив стрелочку примерно на четыре миллиметра. Но я радовалась.

А теперь у меня появились ещё четыре семечка от яблока (или, может, это тоже «айва»? Я ведь плодов её не видела). Пока я положила их стратифицироваться в холоде. Теперь нужно будет подумать о субстрате. Это, конечно, была проблема.

Ну не буду же я обменивать носки на грязь?

От этой мысли я рассмеялась.

Пока я занималась всем этим хозяйственным процессом, я не переставала размышлять над проблемой способа убийства второго моего обидчика. До третьего рычага я ещё «не доросла», поэтому на нового лупроса надежд было мало.

Кстати, незаметно для самой себя я начала делать небольшие успехи в физкультуре. Больше раз приседала, выше подпрыгивала и даже могла теперь подтянуться на крюке целых четыре раза. Ну ладно, если совсем по-честному, то три с половиной.

Но тем не менее, прогресс был налицо. Это меня здорово воодушевляло.

Из малинового шелка я таки скроила красивую накидку-блузу, которую планировала при стыковках надевать сверху на моё рубище.

Волосы у меня отросли, я уже собирала их не в неубедительный пучочек, а во вполне себе значительный узел.

Вместе с тем, у меня появились ещё две морщины – на лбу. Я старалась не смотреть в зеркало, дала себе клятву, что целых три дня не буду смотреть. Выдержала минут пятнадцать и опять полезла смотреть.

Обозвала себя слабовольной дурой, но опять посмотрела, обнаружила, что когда я немного поворачиваю голову, то там не две морщины, а целых три.

Проревела оставшиеся полдня.

В остальном всё было по-старому.

Дела с шифром шли плохо, я, честно говоря, ленилась и постоянно откладывала.

Зато я трижды перечитала очерки по зоологии и один из рассказов, тот который про степь. Очень остро не хватало пищи для ума. Я даже хотела начать читать Библию, но потом, при зрелом размышлении, поняла, что читать Библию и одновременно планировать два убийства – это кощунство. Поэтому отложила на потом.

Первая, после этого опускания на дно и восхождения наверх, стыковка произошла, когда я пыталась примерить малиновую блузу. Я пока сметала большими стежками, но что-то со спины мне не очень нравилось, такое впечатление, что морщило, а как исправить я не знала – швея из меня так себе.

Я крутилась как собака, которая пытается ухватить себя за хвост, заглядывала в маленькое зеркальце и не могла ничего сделать. Я разозлилась и уже хотела плюнуть на всё, как раздался такой знакомый и всегда ожидаемый лязг – ко мне причалил чей-то крест.

Я, не снимая малиновый шелк, прихватила носки и мокасины и побежала к окну.

С другой стороны стекла на меня таращилась всклокоченная голова, полубезумные глаза. Мужчина. Лет сорок – сорок пять. Волосы светло-русые, лицо блинообразоное, чуть приплюснутое. Глаза серые, глубоко посаженные. Да и весь он какой-то рыхлый.

Однако на нём была хорошая джинсовая куртка, явно недешёвая белая рубашка.

– А-а-а-а! – начал заикаться мужчина, – глаза его при этом выпучились. – Ч-что это?

– Здравствуйте. Меня зовут Мария. А вас? – я видела, конечно, что мужчина словно не в себе, но правила хорошего тона никто не отменял.

– Ч-что это з-за место? – он чуть заикался. Быть может от волнения, а может и всегда так.

– Это крест. Тюрьма, – обстоятельно ответила я. – Что это за мир, сама не знаю. Я тоже здесь недавно.

Я-то была уже давненько, но постоянно опускалась вниз. То поднималась наверх – всё это замедляло моё знакомство с окружающим миром.

– К-как т-тюрьма? – ошалело захлопал глазами мужчина.

– Как вас зовут? – решила я немного привести его в чувство.

– К-как т-тюрьма?! Этого не м-может б-быть! – мужчина страшно захрипел и схватился за голову. Взглянул на меня полубезумными глазами и, пошатываясь, побрёл внутрь своего креста.

Со мной он даже не попрощался.

Мне было его очень жаль. Очень. Но я ничего не могла сделать. Обстоятельства оказались слишком сильным потрясением для него.

Увы, но в жизни оно так бывает. И каждый сам для себя решает – бороться до конца или сдаться и уйти, пошатываясь.

В общем, ничего мне эта стыковка не принесла, кроме острого чувства жалости. Кроме того, я чуть не упала, когда наши кресты расцепились. Как-то неудачно. Обычно это более плавно всё получается.

Ну ладно, бывает.

Я зашла в санузел. От толчка чужого креста клеёночка на голове моей предшественницы сместилась и теперь она на меня скалилась, подмигивая единственным уцелевшим глазом. Второй стух и вытек. Отвратительно, с одной стороны она раздулась, со второй мумифицировалась.

Я прикинула, как повернуть эту голову, чтобы она мумифицировалась равномерно. Нужно же аккуратно, так как трупный яд…

Что?!!!

Трупный яд?

Я сказала – трупный яд?!

Бинго!